Ничего никогда не происходило в реальности.

Авансцена: брусовый дачный домик,

отсутствие родителей и прочих взрослых.

Компания подростков лет 18-22,

день рождения кого-то. Пьянка.

... Петь, не ломайся, сбегай за портвейном,

Проникнем, может быть сегодня,

В ложбинку между тех грудЕй?

Стоп! Стоп! Постойте, где же

Вишни, где черешни, ведь всё ж обещано...

А дамы?

Наверное, им скучно!

Право, стыдно!

ВАМ должно быть стыдно, господа.

О да, а где же пепси?

Сегодня взять хочу от жизни всё!

...ПетрО, в стаканах засуха,

А в голове сумбур, организуй,

Какие-нибудь эротические пляски,

Недаром мы собрались здесь.

И не тяни, беги за эликсиром,

Не побежишь, потащим в магазин буксиром...

Ложбинка между тех грудей горда,

И не сдаётся, лишь вызывающе смеется,

Из под глубокого разреза!

На импортный манер - словцо какое! - Декольте!

Тут Петька сильно приуныл.

Все выпили, пошли купаться,

Но с уговором - без ломаний раздеваться

Веселье началось...

Часть II

Жестокий приговор - об стену пятая бутылка.

Вразброд пошли все мысли, чувства, ноги и слова.

ПетрО не выдержал.

Впал в состояние, не выходя из за стола...

Ложбинка между тех грудей, та самая, спросила:

- " Что с ним? "

Ответил я по-медицински, как светило,

Что у него коллапс!

- "А это не опасно? Я так хочу его сейчас!"

Поверьте, с "этим" щас никак.

Не оживит его ни аммиак, и ни мышьяк.

Мадам, простите, но за окном

Я слышал звон восьмой бутылки. Дело плохо.

К тому же есть и пиво, и коньяк.

Довольствуйтесь же мной.

Ничем же Петьки я не хуже.

Даже лучше и значительно трезвей.

- "Да, наконец то слышу здравый смысл,

в этом, извините, бардаке..."

На выбор ваш, мадам:

Уединение вдвоём на чердаке,

Столь в данный час убого-романтичном,

А если нет, тогда пойдёмте подышать,

Послушать соловьёв, и уши ваши отдохнут

О, господи, такую леди,

И привести в такой вот перебравший балаган!

- "Я польщена словами вашими, пойдёмте,

вон видите, кого-то под столом уже тошнит"

Часть III

Мы шли по улице,

Все соловьи исправно пели,

Но фонари ещё горели,

Всё как положено,

До цели два шагА.

На что-то мы присели,

И, молча, глядя друг на друга,

В липкой тишине курили.

А тишину нарушил первым я:

" Мадам, а вы внезапно посветлели.

Хотите конячку, для медицинской цели?

Он лечит от недугов и простуд.

Простите, я нескромен, как же Вас зовут?"

Она, зардевшись, промолчала,

Промолвив: " Это тайна"

Пока известная лишь ей.

Румянец свой с лица смахнув,

Глотнула коньячку и улыбнулась:

"А чем моя физиономия, любезный,

скажем прямо, приглянУлась?"

Я проглотил, не думая, всю стопку коньяка,

Расчитанно подумал, и, не моргнув и глазом,

Не спеша ответил:

"Мадам, такой прелестный фейс

физиономией назвать?

Как пошло, грубо, некрасиво!

Вы ж так воспитанны, я возмущён!

Возьмите все свои слова обратно,

А чтобы не было повАдно,

Я вас, сейчас, не обессудьте, накажу"

Смеётся:

"Как же? Расскажите способ

Не станете ж вы браться за ремень?"

"Не стану, я вас просто поцелую!"

"Вы не посмеете,

мы с вами недостаточно близки..."

(спустя какое-то время)

она: " А вы мастак метаморфозы, право,

и наказанье в наслажденье превратить

для вас - пустяк. И мне совсем не скучно

с вами. Простите мои прежние слова,

что вас так сильно возмутили. Но так

бесстыдно домогаться к даме некрасиво,

вы вели себя бестактно.

Ну, впрочем, ладно. От коньяка всегда я так шучу.

Устала ждать от вас второго поцелуя...

Всё милый, хватит, налей-ка лучше коньячку..."

Сон одолел нас рано поутру.

Полянка была мокрой,

Роса утихомирила ночную мошкару,

Настало "золотое время",

Спать да спать... И мы, не спорю, спали.

Я сидя прислонился боком к дереву,

( ложиться на траве не рисковали),

Она прильнула головой ко мне поближе

И уснула.

Тем временем рассвет совсем прогнал луну.

Деревьев листья тронул ветер.

Мир, потихоньку просыпаясь,

Купался в наступающем рассвете.

Часть IV

В то время, километрах в трёх от нас,

Проснулся Петька.

Глаз как ватерпас,

Среди Карпатских гор стеклопосуды,

Нашёл алмаз, ну не алмаз, конечно,

Бутылку с пивом.

Початую, полупустую,

Но с пивом и почти живую,

И в состоянии аффекта,

Заметьте, не коллапса, а аффекта,

Под действием похмельного эффекта,

Одним глотком, как затяжным прыжком,

Всю жидкость мутную отправил в чрево,

Рыгнув, он разбудил субъекта слева:

"Ты, слышь, мужик, чего шумишь?

Нам не даёшь и сам не спишь.

Чего ты там употребляешь?

Ой, тоже хочется, сгоняешь?"

Широкий жест обвёл

Размеренно храпящих,

Разбросанных по комнатам людей:

"Я знаю, эти тоже сей момент проснутся.

А пива больше нет, увы. Давай закурим,

И беги скорей..."

Петро вернулся к жизни, сбегал.

Хлебнув, вернулся к жизни насовсем.

Порозовел, помолодел.

Принёс ведь он винца, конфет и пива.

Друга угостил, а дальше - прямо сказка:

Добрый доктор Айболит.

Он у телека сидит.

Лечит всех, неси посуду,

Рюмку, кружку, иль ведро,

А зовут его Петро.

Жизнь потихоньку продолжалась.

Одна девица матерно ругалась.

Её синюшно-бледный вид внушал авторитет,

А в зеркале, себя уж просто испугалась,

На голову ей вылили немалое количество воды.

Тарелка щей, потом всё как положено,

Расчёска-косметичка.

И возродилась она снова, как Кащей,

И, распрощавшись, побрела домой,

Пообещав попозже навестить,

И чем-нибудь из дома угостить.

Тут Петька влез на табурет.

Стал созывать большой совет.

К сознанию взывал, махал руками,

А речь его была бессвязна, но проста:

"О господа! В моем гостеприимном,

как обычно, доме,

прошла сегодняшняя ночь.

И днём, и ночью, вам открыты

Двери все.

Но смею огорчить вас (тут толпа затихла)

В рядах нестройных наших брешь возникла.

Ну, в смысле, неучтённые потери.

Был юноша, была ещё девица.

(мужская половина оживлённо загалдела,

да помним, помним, было дело).

Так вот они загадочно исчезли.

А так же вместе с ними.

Исчез и импортный коньяк..."