Кулецкий Алексей Николаевич. О том, как плохо быть слишком впечатлительным

О том, как плохо быть слишком впечатлительным!

Ошибки юности прощались нам легко...

Ах молодость... далекий звук свирели...

Мы под собой пилили часто сук...

Но... мы уже не те... и суки постарели...

(Георгий Фрумкер)

Неформальные посиделки "с целью сплочения ротного коллектива" шли полным ходом. В "специально предназначенном помещении", расположенном как можно дальше от места основного обитания любимого личного состава дым стоял коромыслом. Задушевная беседа "за жисть", периодически возвращающаяся к службе, перемежаемая рассказами пошлых и не очень, анекдотов, шли практически не прерываясь. Паузы в разговорах возникали исключительно для того, чтобы сидящие за празднично сервированным столом офицеры и мичманы комендантской роты, вдоволь просмеявшись с очередного хорошего рассказа, могли принять на грудь очередные "пять капель", шумно выдохнуть, слегка морщась и вкусно закусить, в очередной раз помянув незлым тихим словом вкусовые и прочие качества "синьки-заразы".

Командир этой самой комендантской роты молодой капитан по имени Геннадий сидел на своем эксклюзивном месте и добросовестно возглавлял возникшее на ровном месте "безобразие", которое он, по своему командирскому долгу просто обязан был предотвратить. Однако, то ли по собственному недосмотру, то ли по преступному нежеланию, то ли просто потому, что шустрые подчиненные, наплевав на "высочайшее одобрение", уже все организовали сами - не предотвратил. Видимо - не судьба! Теперь же он, сидя полуразвалившись на командирском стуле, с царственно - благосклонным видом ловил на себе как бы восхищенные и подобострастные взоры собравшихся командиров взводов и старшины роты, а по совместительству - основного организатора и идейного вдохновителя любых неформальных посиделок.

Анекдоты были рассказаны по первому кругу. Все выпили в очередной раз и пришла пора начинать круг второй. Значит так... огласил преамбулу старшина... Приходит как-то муж с работы домой, а у жены - любовник в кровати. Кульминационный момент. Жена в шоке, что делать? Жена, накинув халатик, выходит в прихожую и, пока муж не разделся, говорит ему - "Сходи, дорогой, выбрось мусор!" Муж ушел, а в это время жена с любовником все свои дела закончили, любовник довольный и ушел, жена удовлетворена, все нормально. На следующий день все - то же самое, пока муж не разделся, жена ему в зубы ведро - "Сходи, вынеси мусор", ну что делать, пошел, вынес, снова все нормально. Так продолжается на третий, четвертый, пятый день, неделю... В очередной раз, жена дает ему ведро и говорит - "Дорогой, вынеси мусор...", муж идет к мусорнику с ведром и думает - "Что-то слишком часто в последнее время я мусор выношу..."

Личный состав отстоял вечернюю поверку, произвел вечерний туалет и разошелся по своим кроватям. Дневальный, со своей тумбочки у входа, истошно проорал "Отбой!" Постепенно скрип кроватей уступил место сопению и храпу. Дружный хохот из-за плотно закрытой двери ротной кладовой взорвал тишину наконец-то угомонившегося после трудного служебного дня, ротного помещения. Старшина, стерев с лица выступившие от смеха и густого табачного дыма слезы, с победным видом оглядел всех собравшихся. Затем достал из лежавшей между тарелок и стаканов общей пачки "Лаки Страйк", очередную "кислородную палочку", смачно закурил и пустил сизую струю дыма в направлении лампочки, под молочным плафоном, освещавшей данное действо.

В конце концов, все, чему была уготована судьба быть выпитым и съеденным, было выпито и съедено, планировавшиеся на сегодня анекдоты - были рассказаны, а волнующие темы - обсуждены. Настала пора выпить по пятьдесят "на ход ноги" и расходиться по домам. Привлечение личного состава к уборке мест неформального общения офицеров и мичманов в комендантской роте категорически не приветствовалось. Свои не совсем трезвые изображения, командный состав роты военнослужащим срочной службы демонстрировать тоже не горел желанием. По этой причине, отцы-командиры, отходы своей жизнедеятельности дружно запихали в заранее приготовленные пакеты и отправили в свой последний путь на мусоросборник, собственными силами, не привлекая никого из не участвовавших.

Наконец, те самые ритуальные пятьдесят грамм "на ход ноги" были пропущены. Вся толпа уже порядочно подшофе, еще дожевывая последнюю закуску, вывалила на улицу, на свежий северный морозец конца ноября, чтобы направить свои стопы к родным очагам. Направить красиво и смело, совершенно не опасаясь гарнизонного патруля. Ну а чего его бояться, скажите на милость, все равно приведут домой, в комендатуру! А в ней и кров и дом! Кто еще мог - передвигался строго прямо, а кто такой возможности уже не имел - с легкими зигзагами. Идущие по трудной тропе домой, периодически останавливались, чтобы на прощание обняться, смахнув скупую мужскую слезу и еще немного поговорить и покурить с тем, кто уже к наконец-то дошел к двери подъезда, за которой и скрывался этот самый очаг.

Наш доблестный командир роты, тот самый Геннадий, распрощавшись со всеми и предупредив, чтобы завтра - "все как штык", побрел на продуваемую всеми ветрами вершину сопки. На слегка срезанной строительной техникой вершине, располагалась улица Инженерная, а на первом этаже сравнительно недавно построенной крайней типовой девятиэтажки - его собственный домашний очаг.

Жена, сидевшая дома с маленьким сыном, встретила его в сексапильном коротком домашнем халатике у двери, держа в руках полное мусорное ведро. "Геночка, пока не разделся, сходи, вынеси мусор", сказала она, не сводя глаз с любимого супруга... Возникла пауза, гнетущая своей тишиной... Затем, ее любящий взгляд сменился гримасой дикого ужаса, потому что, услышав это, наш доблестный ротный, рыкнув что-то нечленораздельное и едва не сбив суженную с ног, а по пути, чуть было, не наступив на собственного ребенка, в чем был, не снимая ботинок, бушлата и шапки, ломанул в комнату, в готовности совершить страшное.

Под испуганные вопросы - "Что с тобой?" и "Что случилось?" Геннадий скрупулёзно обследовал все предметы мебели, имеющие хоть какой-то маломальский внутренний объем, включая шкафчики для посуды, холодильник, корзину для грязного белья, стиральную машинку и пространство под ванной. Злобно хлопнув дверцей кухонного стола и еще раз уничтожающе оглядев супругу с ног до головы, забежал на незастекленный балкон, в поисках стоящего в одних трусах при пронизывающем ветре и минус девятнадцати, одинокого скрюченного тела... Все оказалось тщетно... Увы, теоретический любовник исчез бесследно. Не найдено было ровным счетом ничего и никого.

Испуганное выражение лица жены, в один момент сменилось на злорадно - снисходительно - презрительно - ядовитое. "Пить надо меньше, разную дрянь, дорогой мой! И закусывать лучше! Глядишь, так и до белочки допиться недалеко!" - буквально прошипела она. "А мы харрршо закусвввали..." - Гена стоял, сбив шапку на затылок, слегка покачиваясь и бестолково улыбался, глядя на нее. "А теперь ведро в зубы и вперед, мусор выносить, пьянь! Заодно - еще раз проветришься!" - с металлом в голосе, сказала любящая половина тоном, не допускающим возражений. Гена взял ведро, вышел на улицу и, немного ссутулившись, побрел в направлении мусорных баков, по пути вспоминая так к месту рассказанный анекдот.

"Вот же сука такая!", подумал о старшине и его рассказе Гена, вывернув содержимое ведра в мусорный бак и поглядев сквозь промежуток между соседними домами, на спящий город. Старшина роты, согревшийся у домашнего очага и к этому времени уже спавший здоровым детским сном, всхрапнув икнул, чему-то улыбнулся и перевернулся на другой бок...

Оставить комментарий © Copyright Кулецкий Алексей Николаевич (kuletsky@rambler.ru) Размещен: 30/09/2019, изменен: 30/09/2019. 8k. Статистика. Рассказ: События Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Возможно,мы присутствовали при рождении анекдота...

Кулецкий Алексей Николаевич : другие произведения.

О том, как плохо быть слишком впечатлительным