Аннотация: Не считая капитана и его помощника, уцелевших матросов осталось восемь человек, и ради исторической верности не сочтём за труд перечислить всех поимённо...
Не считая капитана и его помощника, уцелевших матросов осталось восемь человек, и ради исторической верности не сочтём за труд перечислить всех поимённо. Ралли-Скребок, Мэлоун, Клопэн-Рыжий, Брас, Джон-Кривой, Мэрби-Пустой бочонок, Джим-Скряга и Тоби. Эти почтенные мореплаватели как раз только начинали просыпаться и, сладко потягиваясь, всё никак не решались оторваться от своих гамаков. Не тревожимые ничьими командами, что являлось для них делом непривычным, они были предоставлены сами себе, а потому, не знали, что с собой делать. Свешивая ноги с висячих кроватей, они застывали в нерешительности. Затем, как-то смущённо втягивали их обратно. Молчание, царившее при этом, делало такую картину похожей на будни в палате душевнобольных.
Наконец, Тоби первым решился прервать молчание.
- Похоже, капитан не знает, что делать с этой землёй.
Этот вопрос, смахивающий скорее на утверждение, не был обращен к кому-либо конкретно, и каждый посчитал нужным высказать своё мнение.
- Теперь уже не только ему одному решать это. Здесь есть и наша доля, так что, решать должны все вместе, - горячо высказался Джон.
- Наш капитан не промах. Сумел вывести к земле, сумеет и распорядиться, - веско вставил Клопэн.
- Суметь то сумел, когда мы ему помогали, а теперь чем меньше нас, тем больше его доля, - произнёс Мэлоун.
- Да что он один с ней делать будет, дурья башка! Без нас Блюм, что мачта без парусов - ветер есть, а толку! - резко выкрикнул Ралли.
- Верно, без нас ему и с кораблём не управиться, - поддержал его Клопэн.
- А зачем ему это дырявое корыто, коли столько земли под боком! - не унимался Джон.
- Земли много, и часть её принадлежит нам по праву. Не слышал я, чтоб Блюм не был верным своему слову. Всякие слухи ходят про него, но ни один из них не упрекает в этом. Лично у меня нет на него никаких обид. Обещал найти землю - сдержал обещание. А что в шторм попали, да людей много сгинуло, так в том не его вина. Да если хотите знать, только благодаря ему и его "Эсмеральде", которая крепка, как дубовый бочонок, мы и не пошли все на корм рыбам. Забыли, как он не дал перевернуть нас тому валу? А ведь ты, Джон, в это время только о своей шкуре заботился. Видел я, как ты в канатный ящик спрятался. И не тебе сейчас наговаривать на него, - вступился за Блюма Мэрби.
После столь безоговорочных доводов в кубрике нависло напряженное молчание. Каждый из матросов понимал, что Мэрби прав. Но в то же время, словно какая-то бесовская сила, порождённая, вероятно, бездельем, толкала некоторых на всякого рода противоречия.
- Интересно, а кто теперь нам готовить будет? - прервал, наконец, молчание Джим, - Пирс сдох, а нового кока нанять здесь негде.
- Будет он теперь заботиться о нас. Держи карман шире, - опять пробубнил Джон.
- А по мне так и хорошо, что эта крыса теперь нас травить не будет, - произнёс молчавший прежде Брас.
- Вот это точно. Уж кто-кто, а Пирс мог всякое вытворить, - согласился Ралли.
- И с Пирсом было плохо, и без него не лучше. Не думаю, что Акула будет нам каждый день поросёнка жарить, а жрать эти галеты с сыром, которым впору гвозди заколачивать, совсем не хочется. От такой еды быстро ноги протянешь. Сам-то он, - сказал Джим, кивнув в сторону капитанской каюты, - наверняка их есть не станет.
- Для него специальный склад имеется, - подхватил Джон, - слышал, окорока там!
- А ты, будь капитаном, да ещё и хозяином корабля, разве не сделал бы себе маленький складик? - подцепил его Брас.
- Да он бы и вовсе всех голодом уморил, - добавил Тоби.
- Всех, ни всех, но кое-кто здесь точно лишний, - огрызнулся Джон.
Тоби, приняв сказанное в свой адрес, резко спрыгнул с гамака и, угрожающе сжав кулаки, подскочил к лежавшему Джону.
- Уж не меня ли ты собрался списать с корабля, шкура? - процедил он сквозь зубы, нагнув голову, словно собирался боднуть его.
Никто из матросов даже не попытался успокоить двух задир, а лишь поспешили принять более удобное положение для обзора дальнейших действий. Свесив головы, они замерли в предвкушении увлекательного зрелища, и уже через несколько мгновений разразились шумными подначиваниями.
Тоби, тем временем, принял ещё более угрожающий вид, что заключалось в искажении физиономии свирепым вращением глаз, и медленно повторил свой вопрос. Джон, не ожидавший такого оборота, быстро принял оборонительные меры, и уже готовое начаться побоище, вдруг было мгновенно остановлено тихим, спокойным голосом, доносившимся со стороны лестницы, ведущей на палубу.
- Значит, изголодались совсем, бедняги.
На верхних ступеньках, удобно расположившись, сидел Шон. Закинув ногу на ногу, с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, он смотрел на находившихся внизу матросов.
- И корабль вам уже не подходит, а капитан, так и вообще, не заслуживает никаких прав, - продолжал он, обнаруживая, что сидел там достаточно долго, - не плохо же вам живётся, господа, если такие мысли стали появляться. Помощника хотите видеть коком, капитана объявили бездельником. Может, еще, что сказать имеете? Я готов выслушать вас.
Матросы, по опыту знавшие, что столь обходительное обращение Акулы ничего хорошего не сулило, словно нашкодившие коты стали тихо сползать с гамаков. Шон молча, наблюдал за ними, и лицо его постепенно преображалось, меняя игривое выражение на зловещее.
- Так есть желающие высказаться? - повторил он ещё раз.
Ответом послужило молчание. Матросы стояли вытянувшись, причём никто из них даже не смел шелохнуться.
- Коли нет больше никаких просьб, займёмся работой, которой должен заниматься любой матрос на любом корабле. А именно - приведением корабля в надлежащий порядок. На палубу все, живо! - закончил он грозным окликом.
Толпясь и мешая друг другу, матросы быстро полезли вверх на палубу, где их уже поджидал помощник капитана. Блюм, услышав шум, выглянул из каюты и вопросительно посмотрел на Шона.
- Отдых не идёт на пользу нашим людям. Стали появляться плохие мысли. Хорошая помывка корабля быстро излечит их, - пояснил помощник, подойдя к капитану.
- Зайдёшь ко мне потом, - понимающе кивнул Блюм.
Матросы прекрасно знали что Шон, успешно справлявшийся и с полной командой "Эсмеральды", теперь может запросто расправиться с ними, а потому приготовились к самому худшему. Не зная, каким именно способом он будет это делать, они украдкой косились на Джона, считая его уже мертвецом. Сам Джон, бледный как полотно, смотрел вдаль тупым взглядом и хотел, казалось, только одного - чтоб всё быстрей закончилось.
Каково же было удивление всех, когда Джону в наказание, Акула приказал всего лишь начистить до блеска старую якорную цепь, лежавшую без надобности в ящике на корме. Само по себе это задание было не из лёгких, но оно явно противоречило привычкам помощника. Не веря в везение, и очевидно полагая, что на этой самой цепи его потом и утопят, Джон проковылял на корму и обречённо принялся её тереть и скоблить всеми известными способами. Остальным было поручено драить палубу, поручни, в общем, всё то, что могло и должно быть выдраиным. Если это и было наказанием, то оно мало чем отличалось от ежедневных обязанностей матросов, а потому за дело принялись привычным порядком, но с необычным усердием.
Работа кипела. Палуба, казалось, начала отражать солнце, и Шон, понимая, что матросов подгонять нет нужды, прошёл в капитанскую каюту.
Блюм сидел за большим столом. Оторвавшись от бумаг, он весело посмотрел на помощника.
- Я тут кое-что набросал. Получается, не так много нам требуется помнить и соблюдать в этих диких местах. Далее, нам конечно, придётся учитывать и новые особенности, но пока, для того чтобы выжить и полноценно трудиться, достаточно этого, - произнёс он. - Видишь ли, все смерти и неприятности, которые приключились с нами, произошли либо по глупости, либо по неосторожности. Пирс, Чарли, Хаксли, Боб, Уилки - все они пали жертвами именно этих обстоятельств. И в этом я виноват гораздо больше, чем они. Мне нужно было раньше подумать о правилах новой жизни, - сказал он с досадой, - но обратно ничего не воротишь. А потому эти смерти будут для нас хорошим уроком.
- В этих краях воля случая тоже имеет место, - веско вставил Шон, - не нужно винить только себя, капитан.
- А вот это ты зря. Случаем оправдываться впору бабе, у которой молоко скисло, а нам его крепко в руках держать нужно. Не случай жизнью правит, а человек. У Боба был выбор, прыгать через расщелину, или обойти её. Он по своей глупости выбрал первое и получил по заслугам. И если бы ему кто-то вроде меня вбил прежде в башку, что ради жизни можно сделать пару лишних шагов, он остался бы, жив. Но я не сказал ему об этом, и он прыгнул. Где здесь твой случай? - убеждённо опроверг мнение Шона Блюм. - Хаксли змея сожрала потому, что не были выработаны и соблюдены правила перехода в этих зарослях. Уилки самому змея в рот залезла. И это тоже из-за того, что не соблюдались правила отдыха. Где тут случай, Шон? - продолжал возмущенно Блюм. - Пирс и Чарли, два идиота, при имеющейся на корабле провизии, решили отобедать ядовитой рыбой, один окрас которой заставил бы нормального человека насторожиться. Как результат - пяти человек мы лишились. И нет в этом никакой случайности. Это плата, Шон. Плата за мою нерасторопность и их глупость. И сколько впереди ещё подобных происшествий нас ожидает, зависит только от нас, слышишь? Только от нас!
- Но предусмотреть всё тяжело, сэр.
- Согласен. Это нелёгкая работа. Но правила, благодаря которым мы выживем, безусловно, есть. И не так их оказывается много. Прежде всего, мы должны выполнять следующее, - уже более спокойно сказал Блюм и взял со стола лист бумаги, в верхнем крае которого было крупно выведено "Свод Законов".
- Все передвижения по земле нужно выполнять группами не менее трёх человек, по определённым маршрутам, и только днём, - начал читать он. - Маршруты должны быть обозначены хорошо расчищенными тропами. Через определённые расстояния, равные дневной норме перехода, установить крепкие укрытия из брёвен, в которых можно заночевать. Они должны быть с узким входом, защищённым хорошей дверью. В этих убежищах мы сделаем небольшие запасы пороха и дров. Также, в каждом заготовим факелы. На прокладывание новых троп посылать только самых выносливых и надёжных. На "Эсмеральде" должны постоянно находиться не менее двух человек. Половину всех запасов с корабля мы перенесём на берег и зароем в землю. Это не касается пороха. Он может отсыреть, поэтому для него мы подберём сухое место. Свежая пища нам необходима, охотиться, и рыбачить будем, но употреблять станем только опробованные виды животных, птиц и рыб. Также, при любых ночёвках обязательно должен выставляться караул. И это самое основное, что нам необходимо соблюдать, - закончил он.
- Выполнение этих правил исключит многие неприятности, но вряд ли оградят от всех.
- Это зависит только от нас. Не спорю, жизнь порой даёт нам уроки, но учит она нерадивых. И если мы будем оставаться таковыми, последствия не заставят долго ждать.
- Хотел бы я знать, капитан, зачем жизнь берётся учить нас. Ведь каждый живет, как умеет, и вроде, не нуждается в уроках. Вот взять, к примеру, нас. Пришли мы на эту землю, завладели ей, казалось бы, живи и радуйся. Так нет - надо придумывать какие-то законы, заставлять себя и других соблюдать их. Ведь если по правде, наша жизнь должна подчиняться нам, а получается, что мы подчиняемся ей, как будто она сама по себе. Но ведь без жизни человек - мертвец, - задумчиво произнёс Акула, усевшись на стул.
- Ты слишком всё усложнил. Возьмем, к примеру, Хаксли. Мы шли мимо голодной змеи. Она увидела лёгкую добычу и съела его, что для неё, кстати, не прошло даром. И так со всеми. Происходящее легко объясняется. Пока здешний мир сильней нас и не хочет покоряться, но мы сможем усмирить его.
- Значит, получается, мы по разные стороны барьера. Наша земля борется против своего хозяина.
- Ну, зачем земля, просто разные змеи, рыбы, борются за своё существование.
- А Боб? Его никто не ел, и он ничем не травился.
- С Бобом, по его глупости, произошёл несчастный случай.
- И этот несчастный случай послужил нам уроком, то есть, ради такого урока Боб лишился жизни. Получается, что он стал жертвой, - как-то отстранённо произнёс Шон, не отводя взгляда от маленького окошка.
Блюм изумлённо посмотрел на помощника, не зная, что сказать в ответ.
- Если Боб стал жертвой, то кому и во имя чего? - наконец, произнёс он.
- Многое бы я отдал, чтоб узнать верные ответы на эти вопросы.
- Тогда я отвечу на них. Боб стал жертвой своей глупости, во имя нашей последующей осмотрительности. Ведь многие законы в различных странах написаны кровью. Вот и наш "Свод" не обошёлся без этого, - победно провозгласил Капитан.
После такого утверждения последовала продолжительная пауза, которую затем прервал Шон.
- Не всё сходиться в этой теории, сэр. В ней Боб не может уже ничему научиться. Он лишился жизни, а жизнь лишилась его. Он просто перестал существовать, будто его выбросили за ненадобностью на свалку.
- Все люди когда-нибудь умирают.
- Это верно. Но не все смерти служат уроком. Какая, предположим, жертва из старика, умершего на руках своих родственников?
Этот вопрос ещё больше озадачил Блюма, и он принялся в раздумье мерить шагами каюту.
- Старик может послужить кому-то примером, как надо жить, коли умирает на руках скорбящих родственников, - сказал, наконец, он.
- Получается, жизнь и смерть любого человека должна нас подталкивать к каким-то выводам?
- Ну конечно. Всё просто и обычно.
- Да. Это просто и обычно, но кому это нужно?
- Чудак ты, Шон. Видно, отдых тоже не идёт тебе на пользу. Самим людям это и нужно.
- Самим людям? Значит, выходит, кто-то заботится обо всех людях, коли одних, в назидание, делает жертвами, а других, примером. Что-то, или кто-то вроде великого учителя, так что ли?
Лицо Блюма вытянулось и посерело.
- Не так, помощник. Человек - вершитель своей судьбы. Только он может безраздельно распоряжаться своей жизнью, и только он властен над ней. Нет в этом мире никого более великого, чем человек. Сильный управляет слабым, а слабый подчиняется сильному. Это закон, и всё следует ему. Чем больше у человека силы, ума, богатства, власти, тем он могущественней. И всё. Других законов нет. Теперь, собери команду, я доведу до них "Свод Законов", а потом решим, что делать дальше. Мы сделали великое дело - открыли новую землю, новый свет, и не нам сомневаться в том, ради чего всё это было затеяно. Доведём до конца задуманное, и наша жизнь станет примером остальным! - строго сказал он, и уселся спиной к Шону, давая понять, что разговор окончен.
Выйдя на палубу, Шон сразу отметил старания матросов и, ухмыльнувшись, отогнал от себя мысли посетившие его в капитанской каюте. "Здорово палубу выдраили! Конечно, только сила!", - подумал он и громко приказал матросам строиться.
Все восемь человек мгновенно бросили работу и живо выстроились шеренгой. Считая, уборку корабля только началом наказания, они выжидающе замерли. Из каюты вышел капитан в парадной шляпе и новом камзоле. В руке он держал лист с законами, показавшийся матросам ничем иным, как приговором. Лоб бедного Джона покрылся испариной.
- Слушайте все, - торжественно начал свою речь Блюм, - с этой минуты каждый из вас должен неукоснительно соблюдать и следовать правилам, которые сейчас услышите. Все вы знаете, что всего за несколько дней наша команда уменьшилась на пять человек. Причиной тому была либо глупость умерших, либо неосторожность. Поэтому, отныне все должны ясно усвоить - только чёткая дисциплина способна оградить нас от любых неприятностей. Эти правила, - продолжил он, поднимая руку с листком над головой, - поясняют, как нам жить на нашей земле ближайшее время. Я думаю, что в таком количестве нам тут не управиться, поэтому поступлю следующим образом. Я составлю Хартию, в которой обозначу, что все мы являемся собственниками найденной земли. Каждый из нас получит причитающуюся ему долю, исходя из статуса, который имел на корабле. Так как мы ещё не знаем всей протяжённости нашей земли, которую я нарёк Амелина, предлагаю в Хартии обозначить доли условно. За единицу измерения возьмём одну матросскую долю. Помощник получит три доли. Я, как капитан и хозяин корабля, организовавший экспедицию на свои деньги, имею право на шесть доль. Если кто с этим не согласен, говорите сразу.
Умолкнув, он обвёл взглядом переминающихся в смущении с ноги на ногу матросов, которые ожидали всего, кроме такого поворота событий. Не услышав противоречий, Блюм продолжил:
- Я считаю это справедливым и обоснованным. Хартию я составлю, и мы подпишем её сегодня, а завтра займёмся починкой "Эсмеральды". Впереди нас ждёт обратная дорога за рабами, и всем что необходимо для нормальной жизни и освоения Амелины. Я хочу, чтоб отныне вы знали - теперь вы работаете уже не только на меня, но и на себя. Я остаюсь вашим капитаном на корабле и губернатором на земле, а от вас теперь требуется не только подчинение, но и понимание важности происходящего. Далее, после подготовки "Эсмеральды", мы ненадолго сходим к речке, которую видели с горы, чтобы посмотреть, есть ли в ней золото, а затем, возьмём курс в порт. Это то, что нас ожидает в ближайшее время. Теперь слушайте правила, которые я назвал законами.
Блюм начал громко зачитывать "Свод Законов", и по окончании обвёл матросов пронзительным взглядом. Понятно, что после новостей о Хартии, и прочих радостных событий, которые ожидали их впереди, даже гораздо более суровые законы не могли помешать им, возрадоваться, и воздать хвалу капитану. Теперь они уже сами гневно поглядывали на Джона, готовые хорошенько поколотить его за напрасные наговоры. Джон это понимал, и весь его вид показывал глубочайшее раскаяние и готовность понести наказание.
Шон, молча наблюдавший за происходящим, внутренне одобрил решение капитана. В его голове уже промелькнула мысль, что можно по прибытию в порт избавиться навсегда от этих повеселевших матросов.
Блюм, не обнаружив никаких возражений, отдал приказ продолжать работы, а сам опять скрылся в каюте. Вечером того же дня, он собрал всех, и верный своему слову, зачитал Хартию о совместном владении Амелиной. Затем, каждый из присутствующих поставил в нижней части этого документа подпись. Сей трогательный момент, окончательно покорил чёрствые сердца бывалых моряков. Довольный собой, и благожелательно настроенный к команде, капитан вытащил большую фляжку рома и провозгласил тост за Амелину. Изрядно отхлебнув, он передал её матросам, давая понять, что работу можно отложить до следующего дня.
![капитан [неизв.]](/img/k/kulik_w_w/glawa94/kopijapiratbljum.jpg)