|
|
||
"Вера, религия, теология вообще не имеют теоретического значения,
истинной ценности; их ценность и назначение чисто практическое
приводить людей, которые не определяются разумом,
к повиновению, добродетели и счастью". (Б. Спиноза)
По Марксу, политика - это участие граждан в делах политического государства в формировании того "всеобщего" интереса, воплощением которого является политическое государство и который оно защищает.
В разные времена, в разных странах участие граждан в делах государства принимал о разный характер. "В средние века существовали крепостные, феодальное землевладение, ремесленная корпорация, корпорации ученых и т.д., то есть в средние века собственность, торговля, общность людей человек имеют политический характер... В средние века народная жизнь и государственная жизнь тождественны. Человек является здесь действительным принципом государства, но это - несвободный человек". Принадлежа какой-либо корпорации от рождения, участвуя в ее делах, имея определенные права в решении ее дел, человек, одновременно, не может из короля стать крестьянином, а из крестьянина королем, не может позволить себе отказаться от своего происхождения, не скрыв предварительно СВОЮ личность. Демократия внутри корпорации - пусть даже такой нищей и бесправной как деревенская община - сочетается с абсолютным бесправием вне ее, и когда твоя принадлежность к какой-либо из общественных групп, к какому-либо общественному сословию определяется случайностью рождения, - ничего не остается, как признать, что это действительно - "демократия несвободы, завершенное отчуждение".
По Марксу, политическое государство начало обособляться от материального в эпоху абсолютной монархий. Такое отделение политической сферы жизни от гражданской освобождало человека от опеки сословного строя, отдавая его, впрочем, на произвол власти государства.
Однако слабый может стать сильным, и уже в противостоянии индивида государству заключена возможность для частного лица влиять на власть, а посредством ее - на общество, то есть участвовать в делах всего общества, а не только в делах своего сословия, своей корпорации, своей семьи - возможность, которую называют политической свободой. "Целостность политического государства есть законодательная власть. Принимать участие в законодательной власти значит, поэтому, принимать участие в политическом государстве... Стремление граждан ского общества превратиться в политическое общество, или его стремление сделать политическое общество действительным обществом, проявляется как его стремление к возможно более всеобщему участию в законодательной власти".
"Избирательное право - лакмусовая бумажка политического строя современного государства". Различный политический строй в этом случае подразумевает ту или иную степень влияния отдельного индивида на дела государства, степень его политической свободы. Отражение и закрепление определенных отношений граждан к политическому государству находит свое выражение в определенной форме и степени развития избирательного права и других, обеспечивающих его политических свобод. При этом, конечно, могут меняться форма правления и мера вмешательства государства в жизнь граждан при неизменности политического строя. Так, наша страна с 1917 года, при одном и том же политическом строе, пережила несколько специфических форм правления с весьма существенным различием в государственном давлении на психику и занятия частных граждан, при этом даже в самые лучшие времена их влияние на политику правительства с помощью выборов выглядело одинаково несбыточно.
"Выборы составляют важнейший политический интерес действительного гражданского общества. В неограниченном активном и пассивном избирательном праве гражданское общество впервые поднялось до абстракции самого себя, до политического бытия как своего истинного, всеобщего, существенного бытия...Но доведение этой абстракции до конца одновременно является ее упразднением... Избирательная реформа. Расширение избирательного права представляет, следовательно, в рамках абстрактного политического .государства требование упразднения этого государства, но вместе с тем и упразднения гражданского общества". В стране с неограниченной политической свободой, с неограниченным избирательным правом политика вновь сливается: с гражданской жизнью, но в отличие от средних веков это - демократия, не ограниченная сословными рамками.
При таком порядке ни о каком обособленном существовании марксизма или любой другой идеологии не может быть речи. Политическое господство идеи отрицает самостоятельное политическое бытие людей. ограничивает свободу человека сферой частной жизни, хотя бы частной жизни государственного сословия. Действительным принципом государства марксисткой, христианской, мусульманской и любой иной идеи является абстрактный человек - христианин, мусульманин, строитель коммунизма. Политический строй здесь можно рассматривать как противоположность демократии, как крайнюю форму отчуждения человека от политики, как стремление не допустить вмешательства широких масс людей в политические дела.
Если христианство было религией частной жизни граждан, то марксизм в отсталой России стал религией политической жизни. Христианская идея находит и осуществляет себя в этом мире, обособляясь от его нравственных несовершенств в особые формы частной жизни - во второе сословие: попов, монахов и им подобных. Коммунистическая идея находит и осуществляет себя, обособляясь от политического "несовершенства" гражданского общества в государстве, и тем больше, чем сильнее контрастирует с ненавистным ей мелкобуржуазным сознанием общества.
В России начала двадцатого века, когда в нормальных условиях марксизм не мог быть естественным мировоззрением масс, когда марксизм и гражданское общество были несовместимы, он мог существовать только в отчужденной от гражданского общества сфере - в политическом государстве. Поэтому с исчезновением критических условий войны и разрухи, сделавших коммунизм всеобщим интересом, всеобщим делом и всеобщим принципом жизни страны, марксизм становится и постепенно частным делом все меньшей доли людей и просто-напросто требует своего политического обособления от общества, чтобы сохранить свою всеобщность. "Всеобщий же интерес как таковой и как сохранение особых интересов является целью государства, составляет абстрактное определение действительности государства, его существования... Эта цель как бытие составляет для государства стихию его существования".
Оттого, если хотели сохранить марксизм, его господство, неизбежно шли на усиление господства политического государства, его крайнее обособление от гражданского общества, от граждан, через централизацию власти. Основой для понимания генезиса политического строя в СССР, действий Ленина, а затем Сталина, является факт социалистической революции в отсталой стране. Степень развития производства никак не могла предполагать подобную революцию, которая стала возможной лишь благодаря известному опережению политическим развитием развития экономического, за счет привнесения извне идей марксизма, рожденных на почве гораздо более во всех отношениях развитых стран Европы. Использование марксизма в условиях отсталости требовало господства самого марксизма. Демократия Советов эпохи всеобщего кризиса и войны, когда преобразования в коммунистическом духе были быть может единственным выходом для нации, неизбежно должны были, если хотели сохранить и упрочить новые социальные отношения, смениться диктатурой партгвардии, диктатурой людей, по сути являвшихся материальной оболочкой марксистках идей, диктатурой, основанной в общем на двух китах: субъективном авторитете партгвардии в партии и объективном процессе централизации власти в стране, в ограничении поля политической жизни. Именно эту цель преследовали, в конечном счете, меры против "раскола" - запрет фракционности и тому подобное.
Когда же партгвардия разложилась и часть ее отказалась от своего детища, признав словами Троцкого возможное поражение пролетарской революции в России, Сталин смел партгвардию с лица земли. Но, свалив партгвардию, Сталин свалил себя как марксиста, потому что в марксизме он нуль. Восстав во главе полупролетарских масс партии против своего впавшего в детство бога, Иосиф Виссарионович перестал слышать его глас и превратился из пророка марксизма, каким был вместе с Лениным, Бухариным и Троцким, в папу верующих в марксизм, стал распорядителем, толкователем, схоластом оставленной ему в наследство теории и жертвой мышления полупролетарского населения Советского Союза. Марксизм улетучился на небеса неизменных представлений, догм.
Итак, за период с 1917 по 1953 год имеем период превращения марксизма из дела общества или громадной его части, которую составляли трудящиеся, в дело отдельных членов общества, в дело одного человека, в конце концов, в дело, над обществом. Марксизм приобретает сверхъестественные черты раз и навсегда данного обществу закона, когда-то произнесенного слова и сошедшего с уст откровения. Марксизм из материи жизни превратился в дух ею управляющий, как когда-то бытие христианского бога или бытие христиан, если придерживаться исторического материализма, превратилось в библейские тексты. Марксизм становится теологией социальной жизни, а упражнения советских ученых-марксистов превращаются в чистую, как слеза, схоластику.
Эпоха сталинской диктатуры - логичный этап процесса отчуждения общества от политики, ликвидация последних остатков материальности марксистках идей, окончательный их переход в мир, недоступный для всех, кроме одного человека. Культ личности - та же теократия, где божественное бытие идей и божественное бытие вождя взаимно переплетаются. Идея обожествляет вождя, вождь очеловечивает идею. Сталин как папа римский - непогрешимый наместник пролетарской идеологии, владыка пролетарского государства. В нем сохранилось отношение партгвардии к законодательной власти как основателей марксизма в России. Он мог достаточно вольно общаться с теорией. Оттого для остальных "непосвященных" он был живым пророком, последней инстанцией, но пророком фальшивым, поскольку по необходимости был насквозь пропитан примитивизмом массового полупролетарского мышления.
Вообще, очеловечивание коммунистической идеи - характерная черта советской действительности по сию пору и лишний раз убеждает в религиозной сути марксизма, в СССР. "Самой глубокой, самой спекулятивно необходимой представляется та концепция, согласно которой наиболее абстрактные определения, еще совершенно не созревшие для истинного социального осуществления, выступают как высшие непосредственно очеловечившиеся идеи". В череде облагороженных вождей и легенд об их жизни "речь, собственно говоря, идет только о том, чтобы каком-нибудь эмпирическому существованию приписать значение осуществленной идеи". Перед нами - особое эмпирическое бытие, созданное идеей, и мы, таким образом, на всех ступенях встречаемся с очеловечиванием бога или коммунистического идеала.
В религиозной стране подобные спекуляции настолько неизбежны, что легко преодолевают сопротивление догматов самой веры: так церковь, в свое время, меланхолично одобрила культ "святых" (очеловечивание добродетели, религиозного подвига и прочего), так был построен мавзолей, и Владимир Ильич лег на вечное хранение, как какой-нибудь фараон 2 тысячелетия до нашей эры.
"Религия есть самосознание и самочувствие человека, который еще не обрел себя или снова себя потерял. Но человек - не абстрактное где-то вне мира ютящееся существо. Человек - это мир человека, государство, общество. Это государство, это общество порождают религию, превратное мировоззрение, ибо сами они - превратный мир. Религия есть общая теория этого мира,... она претворяет в человеческую действительность фантастическую сущность, потому что человеческая сущность не обладает истинной действительностью" .
Карл Маркс, Полное собрание сочинений, том 1, стр.225
Карл Маркс, Сочинения, том 1, стр. 233
Карл Маркс, Сочинения, том 1, стр. 246
|