- ...Послушай... ещё одно дело у меня к тебе... теперь посиди и послушай.
Веки медленно закрывают усталые, запавшие от болезни глаза. Я знаю, он не засыпает. Просто уже устал от болезни. Сижу на краешке кровати, держу его руку в своей, и жду.
Глубокий вздох. Ещё одна пауза.
- Это всё получилось оттого, что я встал посреди Храма. Наверное, так... У меня привычка была тогда - пройти вперёд и стоять всю службу прямо возле солеи. Зачем?.. А-а... хотелось лучше службу слышать. А в то воскресенье какой-то праздник был, сейчас уже и не упомнишь, какой... уже лет пятнадцать прошло... хошь, глянь календарь на июнь, что там на воскресенье выдаться может. Может, Троица была?.. народу много было. Вот я добрался потихоньку-понемножку до середины... а потом махнул рукой. Не толкаться же с каждым.
Вот... и всё хорошо, и хор старается, и батюшка и дьякон - тогда ещё Василий дьякон был, ой, какой голос!.. и народу много, чувствуется, что праздник... наверное, почти половина службы так и прошла... приподнято так. А я вдруг... ну вот бывает же такое, вдаль зорко глядишь, а что перед носом делается, не видишь?.. вдруг его перед собой и увидел. Словно до этого его не было вовсе, хотя... хотя точно знаю - минимум-минимум уже минут пятнадцать он передо мной стоял.
Вот как тебе его описать?.. Представь себе широкое, почти круглое лицо. Не толстого человека, а просто такое лицо. Он даже похудее тебя был. Глаза такие... монгольские... широкие и узкие. Волосы прямые, русые... не мытые сто лет. Кожа на лице скверная... знаешь, как у таких людей... Руки грязные, оббитые, в болячках. Очень грязная одежда. Народу полно, а вокруг него - пустота. От него все отодвигались, подальше. Одежда грязная, наверно, он жил... ночевал где-то под мостом, на земле или на цементе. И запах. Про запах не буду... чай, сам знаешь.
Вот добавь ещё рост немного пониже моего и возраст... ну, может, года 22-24 ему было уже. Вряд ли больше.
Но это всё я потом рассмотрел... а первое, что заметил - что у него плечи вздрагивают. И что он стоит, вроде бы подняв руки к лицу... потому что рук ниже локтей не видно, а голова опущена. Ну и что? Я к тому времени всякого уже видал... приходят-то люди в Храм чаще с горем... ждут, пока приведёт. Вот и слёзы. Бывает, посмотришь - здоровый, суровый, крутой на вид мужик стоит и молчит, а в глазах слёзы. Про женщин вообще нечего и говорить. Вот и этот - стоит, голову опустил и плечи вздрагивают...
И тут он вдруг поворачивается - и ходу!.. Между нами никого не было, я за ним стоял. А лицо-то действительно руками закрыто!.. Ну, врезался в меня. Я его за локти взял, да говорю тихонько - ты чего?.. А он руки от лица отнял - батюшки мои, всё лицо в слезах - и не говорит мне, а выплёскивает, словно через горло каждый слог выталкивает, из-за плача - прости... я не могу здесь... недостоин я... И пытается дальше пойти, к выходу. А на лице... боль такая, будто у него сразу вся семья померла, ну все до одного. Ну, неудачно сравнил я, может... а вот представь себе - отчего человек мучиться может самой страшной мукой?.. Для себя-то я знаю, это ты для себя решай... и как это на лице видать будет? Вот так у него всё лицо ходуном и ходило.
Я его за плечо рукой удержал. Ну куда ты пойдёшь, говорю?.. Стой здесь, куда ты пойдёшь?.. К прежней жизни своей?.. Ты знаешь, я ему так сказал тогда - к прежней жизни-то, знаешь, почему?.. Потому что понял, отчего он... так страшно плачет. Эх, жизнь... А он на меня опять глянул... мука в глазах, словно вот... не знаю... ну вот представь, что человеку всё нутро огнём или перцем жжет, а он кричать не может? что останется?.. Вот так глянул на меня, и опять выплёскивает - не могу я тут... тут святые все... а я... а слёзы катятся, как горох, и вижу, что не пьяный он и не уколотый, что чувствует, то и говорит... зубы сжимает от плача этого - аж скрипят, а лицо... всё равно ходуном.
Ну, я его опять удержал... нет, говорю, мы все тут грешные, потому как все - люди... стой, не уходи... а сам стою и думаю - боже мой, знал бы ты, чего я успел в жизни натворить, пока в Храм пришёл!.. сам от меня отшатнулся бы сейчас... И я ему тогда сказал, тихонько - не уходи... стой и молись, как можешь. А он руки от щёк опустил, на грудь... будто ему там огонь жжет, постоял так... и выдыхает - я не умею, брат!!! Вот...
Он снова замолкает. Слышно, как на кухне капает вода из крана. Рука поднимается, ладонь несколько раз медленно проводит по лбу. Не нравится мне, что он такой усталый... и что говорит уже так медленно, тяжело...
- Веришь... вот тогда я его муку и сам вспомнил. Ты молодой ещё, в Храм ходишь, тебя Бог по другому милует... а у меня вот так же, как у него было - пришёл однажды... и всё, что хотел - сказать "Господи, прости"... а язык-то и слов таких то ли не знал, то ли сказать не мог... И веришь, и сейчас думаю, что горше, чем тогда, мне в жизни не было, наверное. Оттого, что понял, каких дел натворил... и оттого, что... стоишь, как тварь безсловесная, и кажется, что самых главных в жизни слов не знаешь...
Я ему сказал тихонько: повторяй - "Боже, милостив буди мне грешному!" И повернул его за плечи, чтобы он лицом к алтарю стоял. И вот так мы и достояли рядом до конца службы... а он всё плакал и плакал. Уже как "Отче наш" пропели, тогда... поспокойнее стал.
Я потом его много раз вспоминал. Знаешь, я в нём словно себя самого узнал... как будто он брат мне младший. Ко мне потом, как служба кончилась, кто-то подошёл и так с ехидцей - "ваш протеже там..." Не помню, что-то обидное про него сказал. Слово какое выискал, протеже... будто перед Богом протекции бывают... И меня поддел за него как-то... вроде я свинью в Храм привёл. Это про то, что он грязный был и пахло от него. А я, знаешь... как его снова перед собой поставил... почему-то стоял и в голове всё одна мысль была... как в Писании сказано?.. что на небе больше радости от одного... грешника кающегося, чем от сотни праведников... и почему-то так мне на него смотреть было... на его плечи вздрагивающие... и радостно, и больно... и светло, и торжественно как-то... За него радостно было, и тоже плакать хотелось. Знаешь, такая эта радость была... как будто у меня родной брат нашелся вдруг.
Ты это напиши всё. Мне твои говорили... что ты вроде пишешь. Я ж его уже не встречу. Чего улыбаешься?.. Как знать?.. Ну, на Страшном Суде все встретимся, да... а здесь уже нет. Не успею. Вроде невелик мир, а не найдёшь... и заболел вот теперь, плохо... а ты напиши. Вдруг он прочтёт?.. он же моложе меня был, намного. Может, вспомнит братишка. Я о нём молился потом... Смотри, не забудь. Что?.. В следующий раз приедешь, прочтёшь?.. Ну, посмотрим... посмотрим. Иди теперь, а то устал я... не забудь...
*******
В следущий раз я приехал почти через полгода, на зимних каникулах. Прочесть написанное было уже некому.
Может, ты правда прочтёшь и вспомнишь. Послушай... я-то написал, но может, тебе не понравится, как я написал. Ты меня прости тогда. Я не умею, брат!!!