Над тёмным и полным залом театра,
В ложе царской пустой,
Сидел одинокий зритель, 
Споря с самим собой.

Спектакль был не интересен,
Хотелось уйти домой.
Но что-то внутри заставляло ждать,
Но кто-то внутри шептал - постой, 
В этой пьесе есть выход и твой.

Не считай ни антракты, ни действа, 
Не думай, что скоро финал.
Не смотри, что на сцене героем - злодейство, 
Не для него кто-то пьесу начал.
Считай, что нет ни конца, ни начала. 
И что никуда ты не опоздал. 

Он слушал, качал головой устало.
Знал и сам, что злодей обратится в прах.
Лишь рука, покоя не зная, 
Карандашиком что-то писала
На вырванных из блокнота листках.

Душу измаяв пустым разговором, 
Решил он уйти.
И с досады - рукой по коленкам наскоро - 
Бумагу стрясти.

С перил театральной ложи
В зал выпал бумажный дождь.
Осел на шубах и голой коже. 
Остался в барсетках, в дырявых карманах,
Обжёг чьи-то пальцы до дрожи,
По залу кружась вновь и вновь.
И кто-то сказал удивлённо -
Эй, здесь же стихи! Про Любовь! 

Люди читали снова и снова. 
Кто-то заплакал, кто-то смолчал.
В гуле начавшихся разговоров
Кто-то "Автора!" закричал...
Но в ложе пустой, под сотнями взоров,
На сиденье блокнот лишь лежал.
................

Режиссёр прищурился и промолчал.
Актёры решили - ему видней.
Он молчит от начала начал...
Но пьеса стала чуть-чуть добрей.
И кто-то со сцены в зал прошептал - 
Не думайте, он не ушёл.
Он теперь просто дома.

с Любовью... 

С Ней...