Если хватит не сил, но веры,

доживу свои дни добровольно,

вне скачков в неизвестные сферы.

И по волнам,

и по буре в стакане пройдется сосудом,

зачерпнет и отпустит - навечно

угадавший. Не тот, кто размажет мазутом

ночи нечто,

что, вмещаясь в две точки, смеялось и млело

от какого-то имени. Впрочем,

жизнь - тональность, которой до тела нет дела;

этих вотчин

ей не надо. Обхватит не троном Гефеста,

отобьет не лихим гренадером.

Ей одной и известна география места

за пределом.

И поэтому, милостью Божьей

протрезвев, прежде чем про ворота

допою, ощущаю всей кожей

этой жизни длинноты.

Январь, 1999