Из пары слез, плевков и суеты 
невымышленный выстрою эскиз.
И ветер, придавив к земле кусты, 
сотрет мое печальное "кис-кис"
из воздуха, из памяти, из тех, 
кто мог бы отозваться и не смог.
И обмелевшей речки старый смех 
течет, как кровь, по венам вздутых ног,
обутых, изменяющих размер,
зависимый от тяжести земли.
И голоден, как жизнь любая, смел, 
как смерть, какую выдумать смогли,
войдет иной и в эту речку, и
в подаренную заново печаль.
И будут заливаться соловьи,
и на устах останется печать.

			2003