три кило четыреста граммов ночи
и ни миллилитра месяца
каждый четвертый фонарь
здесь хочет повеситься

кричащими ножницами
твои открывания рта
когда на улице одна хуета
одна сменяет другую
одной хуетой оставаясь
итак, на дне улицы
мертвой и мокрой случайно
белая горячка тебе
почти не случайно дана
типа откровения
для балконов нагромождения

три кило четыреста граммов ночи
и ни миллилитра месяца
каждый первый поэт
давно повесился

земляной рыбой
глотаешь свои крики
и неслышное слышится
когда внутри улицы кроме водостоков
ничего нет
заплеванный вчерашними звездами
асфальт высыхает безгрешно
реальность случайно дана
для вдохновенья
балконов нагромождение
обрушивает свои прямоугольные взгляды

три кило четыреста граммов ночи
и ни миллилитра месяца
для тебя