На следующий день в квартиру Алджи должна была прийти та самая служанка. Афишировать при ней моё присутствие он не хотел (не так чтобы в чём-либо подозревал лично её, но секретность так секретность), поэтому придумал следующий расклад. Он распоряжается, чтобы сегодня служанка долго не задерживалась, выполнив лишь минимальную работу. А сам тем временем создаёт портал прямо ко мне в квартиру. Мы отправляемся туда, и я (разумеется, аккуратно и не приближаясь к окнам) собираю наиболее необходимые вещи. Всё-таки платья платьями, но в данный момент в квартире Алджи мне многого не хватало.
Наспех позавтракав (до прихода служанки оставалось мало времени), я вышла из кухни в гостиную и направлялась в свою временную комнату. Но внезапно застыла, углядев висящий на стене над камином предмет, прежде ускользнувший от моего внимания.
- Это приёмник? - благоговейным тоном спросила я.
Алджи удивлённо проследил за моим взглядом (видимо, вид я имела и правда благоговейный) и утвердительно кивнул.
- Ну да, аппарат для прослушивания эхолиний, - ответил он вслух.
Я так и не оторвала взгляда от чуда магической техники. Как же я его до сих пор не заметила? Наверное, позавчера была слишком ошеломлена всем, что на меня обрушилось, а вчера просто почти весь день провела в своей комнате. Новый прибор, не то что мой, с какими-то рычажками и полосками, о назначении которых я даже не догадывалась.
- Последняя разработка? - почти прошептала я. О святом громко не говорят. - С имитацией голосов?
- Не самая последняя, но недавняя, - равнодушно откликнулся Алджи. - Да, с имитацией голосов, и музыки тоже.
- Вот это да! - восторженно протянула я, глядя на коричневый прямоугольник с новым приливом восхищения. - А можно его включить?
- Можно, конечно.
Алджи сам подошёл к камину, встал на самодвижущуюся пластину и надавил на нужную кнопку в стене. Пластина медленно поднялась в воздух, вознося капитана ровно на ту высоту, которая требовалась, чтобы достать до выключателя приёмника. Такие пластины, отлично замаскированные под пол либо ковровое покрытие, располагались по всей квартире возле высоких шкафов или полок. Мне такие устройства были знакомы, так что удивления не вызывала, хотя, конечно, и этого достижения магической техники у меня в доме не водилось. Приходилось пользоваться менее дорогостоящими, зато более замысловатыми приспособлениями, в духе: стул, на нём скамеечка на ног, на ней - подушка.
Из приёмника полились звуки человеческой речи. Я заворожённо слушала голоса, ничем не отличающиеся от настоящих. Мужской и женский. Кажется, оба - ведущие, и весело обсуждают какую-то тему. В содержание я не вслушивалась, что-то малоинтересное из светской хроники, но поражал эффект присутствия. Казалось, эти двое находятся прямо здесь, в гостиной, и ведут беседу, сидя у камина. Можно подойти, сесть рядом и включиться в разговор.
- Человека, который изобрёл эхолинии, следовало бы причислить к лику святых, - убеждённо пробормотала я.
Алджи скептически хмыкнул.
- Вообще-то эхолинии были изобретены сто пятьдесят лет назад как средство пропаганды, - спустил меня с небес на землю он.
Не так чтобы в моих глазах это обстоятельство имело большое значение, но долго стоять и слушать всё равно не удалось. Надо было собираться, чтобы быть готовой к появлению служанки. Зато я точно знала, чем буду заниматься в то время, которое мне оставалось провести в квартире Алджи.
Дальнейшее прошло по плану. Пришла служанка, я спряталась в своей комнате. Алджи коротко с ней переговорил, затем она направилась на кухню, а мы вдвоём переместились ко мне домой. Конечно, служанка отлично поймёт, что в комнате с зелёным ковром проживает особа женского пола, или как минимум наведывается. Но ничего удивительного, предосудительного или указывающего лично на меня в этом нет.
Собрать вещи я постаралась как можно быстрее. Не столько из страха 'засветиться', сколько из чувства неловкости перед Алджи. Моё жилище выглядело куда хуже его квартиры. И дело тут было не только в небогатом убранстве. Просто, постоянно работая, дома я нередко пренебрегала уборкой и наведением порядка. Внешне Алджи никак не отреагировал на разительный контраст между двумя квартирами. Лишь поначалу огляделся с любопытством, но потом сосредоточился на книжных полках, кажется, стараясь меня не смущать. И что он при этом думал, прочитать по лицу было нельзя.
Потом мы снова перенеслись к нему домой, но не в гостиную, как обычно, а в мою комнату. Алджи отправился проверять, что со служанкой, и застал её практически на выходе. Дома обнаружились следы минимальной уборки. Учитывая, что в прошлый раз здесь убирались всего два дня назад, на мой взгляд, ничего максимального не требовалось в любом случае. На кухне появились новые продукты, а собственно обед Алджи позднее заказал в какой-то ресторации по эхофону.
В участок он в тот день наведался, но ненадолго, потом вернулся и надолго сосредоточился на эхофонных переговорах. Я же сидела у незажжённого камина (погода стояла тёплая) и слушала приёмник. Передачу за передачей, независимо от тематики. Сейчас мне было интересно всё.
Когда у меня за спиной раздался шорох и звук шагов, я сперва чуть было не списала всё это на эхолинии. А что, может, новые приёмники и такой эффект создавать могут: слышишь звучание со всех сторон. Но всерьёз я так всё-таки не думала, поэтому поспешила обернуться, а затем встать.
В гостиной стоял незнакомый мне мужчина. Крупный, широкоплечий, с короткой, аккуратно подстриженной бородой. Блондин с красивыми зелёными глазами. Всё в его облике говорило о силе, но он был далеко не юным; скорее, я бы сказала, что у него вполне могли быть юные дети. Одет он был богато и ярко; сиреневый камзол обильно украшен золотым шитьём.
Судя по тому, что в дверь незнакомец не звонил, да и вообще, явно оказался сразу в гостиной, переместился он сюда при помощи портала. А вот и соответствующее кольцо у него на пальце. Но я точно знала, что свой дом Алджи от вторжений такого рода надёжно оградил. Следовательно, этот человек - один из тех, кому было позволено появляться здесь подобным образом. Так что, не слишком встревожившись, я шагнула незнакомцу навстречу и сказала:
- Добрый день. Вам, наверное, нужен лорд Уилфорт?
Судя по внешнему виду прибывшего, он и сам являлся лордом, так что я сочла наиболее подобающим назвать Алджи именно так.
Незнакомец посмотрел на меня изучающе, с откровенным интересом, кивнул и ответил:
- День добрый. Да, мне нужен именно он.
- Одну минуту, - вежливо сказала я и отправилась на поиски.
Алджи обнаружился в спальне. Он ни с кем не разговаривал, но всё ещё держал в руке нагревшуюся от продолжительного использования трубку.
- К тебе пришли, - понизив голос, сообщила я.
Алджи удивлённо нахмурил брови. Стало быть, визита не ожидал. Тем не менее, заставлять визитёра ждать не стал, сразу же направился в гостиную. Я последовала за ним.
Увидев мужчину в камзоле, Алджи резко остановился. Неуловимую долю секунды смотрел очень пристально, словно пытался вникнуть во что-то, скрытое от глаз. Потом, склонив голову, медленно произнёс:
- Лорд Иртални?
Вопрос прозвучал несколько странно, учитывая, что пришедшего Алджи несомненно узнал. Впрочем, должно быть, вопросительная интонация в данном случае являлась скорее признаком удивления.
- Он самый, - со слабой ухмылкой отозвался незваный визитёр.
- Я не ждал вас в Тель-Рее так рано, - признался Алджи, предлагая Иртални садиться.
Тот предложение пока не принял.
- Я люблю поступать неожиданно, - ответил он. - В опасных и сомнительных ситуациях эта тактика порой незаменима. А нынешняя ситуация, насколько я успел понять, чрезвычайно опасна.
'Он говорит о приезде этой большой шишки, как его... Вайраса Тибелла', - сразу догадалась я.
Алджи согласно кивнул, ничуть не удивлённый осведомлённостью собеседника. Последний, видимо, тоже важная шишка из столицы, пусть и не Тибелл.
- Но об этом чуть позже, - оборвал сам себя Иртални. - Быть может, представите мне эту юную леди?
Ну вот. За последнее время меня обозвали леди, кажется, в третий или четвёртый раз. Эдакими темпами я растаю. Впрочем, вру. Я не таю так легко, и точно не от подобных мелочей.
- Моя сотрудница, следователь отдела по борьбе со злоупотреблением магии тёмных второго тель-рейского участка сержант Тиана Рейс.
Хм, стало быть, при этом человеке Алджи не считает нужным соблюдать правила конспирации. Я выдавила приветливую улыбку и вежливо склонила голову. Леди, наверное, должна была поприветствовать высокого гостя иначе (как минимум реверансом, как максимум - пространной и ничего не значащей речью), но отставим игры в сторону. Я - не леди, а сержант, и для последнего мой вариант приветствия вполне нормален.
- Вот как? Значит, сотрудница.
Вроде и вежливо говорит, но взгляд такой насмешливо-оценивающий, скользит по платью, второму из купленных Алджи, из тёмно-синего шёлка, к форме имеющему отношение разве что цветом, да и то отдалённое. Впрочем, моя персона перестала интересовать Иртални достаточно быстро (как минимум до поры - до времени), и он с посерьёзневшим лицом обратился к Алджи:
- Надо как следует всё обсудить.
Тот кивнул и повернулся ко мне.
- Тиана, надеюсь, ты не обидишься. Нам с лордом Иртални необходимо поговорить наедине...
Обижаться я и не думала. Понятно, что разговор пойдёт не о погоде, и, независимо от того, хочет ли что-либо от меня скрывать сам Алджи, этому Иртални лишние уши точно не нужны. Так что я просто улыбнулась и сказала:
- Конечно, я буду в зелёной комнате.
В последний момент сообразила, что говорить 'в своей' сотруднице-сержанту всё же не стоит, и выбрала более нейтральный эпитет. Алджи улыбнулся уголками губ, оценив мою находчивость.
- Подождите, в этом нет необходимости, - остановил меня на полпути из гостиной Иртални. - Там что? - обратился он к Алджи, указав на одну из дверей.
- Кухня, - ответил тот.
- Отлично! - воодушевился Иртални. - Люблю беседовать на кухне. Есть что-то такое в этой атмосфере. Так что мы с вами сейчас удалимся, а леди сотрудница сможет спокойно оставаться в гостиной.
Алджи бросил на меня короткий взгляд, я повела плечом, дескать, возражений не имею. Они ушли и закрыли дверь, я же поспешила к заветному приёмнику.
Возражать и правда было бы глупо, учитывая, что буквально через несколько минут начинался эхоконцерт. Передавали арии из оперетты 'Неугомонная девственница'. Я очень хотела послушать. Во-первых, оперетту я любила, хотя и знала, что среди аристократии это считается признаком дурного вкуса. Признаком дурного вкуса считают, но слушать слушают. Как одно сочетается с другим, я не слишком понимала, но, впрочем, в подробные размышления на эту тему никогда не вдавалась. Во-вторых, вдохновлял сам факт прослушивания музыки по эхолиниям. Подумать только: музыки! Такие аппараты, как у меня, на время подобных концертов просто отключались. Передача звучания всех инструментов одновременно при помощи единственного искусственного голоса не имела смыла.
Арии главной героини исполняла очень неплохая певица, но баритон главного героя её затмил. Он пел действительно великолепно. Сидя в кресле у камина, я слушала, как заворожённая, и уже не могла бы сказать, давно ли сижу, как вдруг услышала голос у себя за спиной:
- Энрике Кално. Один из лучших певцов нашего времени. Мне доводилось слушать эту оперетту с его участием месяцев пять назад. Безусловно впечатляет.
Обернувшись, я увидела Иртални, стоявшего на выходе из кухни.
- Эта программа - повтор? - наивно спросила я.
- Не знаю, - улыбнулся в бороду визитёр. - Я слушал оперетту вживую.
- А-а, - протянула я.
Выражать свой восторг вслух не стала, дабы не выглядеть совсем уж полной деревенщиной.
При появлении Иртални я попыталась встать, но он дал мне знак этого не делать, после чего сам опустился в соседнее кресло. Не так чтобы я почувствовала себя очень комфортно, но с другой стороны, и не безумно скованно. Всё-таки общаться один на один с самыми разными людьми самых разных сословий я приучилась: профессия обязывает.
А между тем мы действительно остались один на один. Алджи подошёл ко мне, сказал, что ему надо сделать несколько срочных звонков, и ушёл в свою спальню. А по обращённому на меня взгляду Иртални я поняла, что посидеть, молча слушая эхолинии, мне не светит. Ну да ладно. Хочет поговорить, можно и поговорить.
- Я вижу, вы любите оперетту? - начал он именно так, как и следовало в данном контексте начать светскую беседу.
Однако не исключено, что вопрос был не без подвоха.
- Да, - с вызовом, даже вскинув голову, ответила я.
Да, я отлично помнила, что в определённых кругах любовь к оперетте есть проявление дурного вкуса. Но я не считала это поводом для лживого ответа на вопрос. Мои вкусы - моё дело, а к упомянутому выше кругу я не отношусь в любом случае, и это видно невооружённым глазом.
- Есть в них что-то, несмотря на примитивность сюжетов, - задумчиво согласился собеседник, глядя в камин.
Не иначе, по привычке, ибо огонь разожжён не был.
Я осторожно на него покосилась. Впрочем, чему я удивляюсь: он же сам минуту назад признался, что ходил на эту самую оперетту. Хотя это ещё не значит, что он любит такую музыку. В их кругу посещения мероприятий вообще ничего не значат. Взять хотя бы упомянутых Алджи дворян, которые обедают в 'Поднебесье', невзирая на боязнь высоты. Но вообще незнакомец производил впечатление человека, приятного в общении. Да и Алджи явно видел в нём 'своего'. Это следовало и из открытой для Иртални телепортации в квартиру, и из того, как принял гостя Алджи. Может быть, и без восторгов, но действительно как своего.
- Вы давно работаете с капитаном Уилфортом, госпожа Рейс? - поинтересовался Иртални.
- Не очень, - призналась я. - Около двух месяцев. С того момента, как он пришёл служить к нам в участок.
- Понятно. А вы сами? Сколько времени служите в участке?
- Четыре года, - не без гордости ответила я.
- Вот как. - Он немного помолчал, глядя на меня всё так же, изучающе. - И что вы можете сказать о капитане Уилфорте?
Я выразительно нахмурила брови. В каком смысле?
- Как по-вашему, справляется он со своими нынешними обязанностями? Можете говорить откровенно, - гость улыбнулся и заговорщицки мне подмигнул, - я ему не передам. К примеру, готов поспорить, что поначалу было непросто.
- Непросто, - не стала спорить я. И невольно улыбнулась. - Сказать по правде, сперва мы думали, что не сработаемся. Он...проявил себя как очень строгий начальник и устраивал разнос по поводам, которые не казались нам справедливыми.
- Очень на него похоже, - усмехнулся Иртални. - Строг к другим, но и к себе. И в чём же, например, это выражалось?
Я задумалась. Как бы так сформулировать, чтобы ни в коем случае не выставить Алджи в нехорошем свете?
- Например, потребовал, чтобы мы повысили раскрываемость, что нам на том этапе показалось нереалистичным. А ещё возмутился, когда мы пронесли коньяк в рабочий кабинет под видом чая в термосе.
Иртални раскатисто расхохотался. Настолько громко, что Алджи даже выглянул из спальни, отодвинув от уха эхофон. Но, убедившись в том, что всё в порядке, возвратился к себе и со спокойной совестью продолжил прерванный разговор.
- Коньяк под видом чая! Чёрт возьми, я должен это использовать! - воодушевлённо заявил Иртални.
Я легонько пожала плечом, дескать, пожалуйста, метод не запатентован. Но я не собиралась останавливаться на уже сказанном.
- Однако очень скоро он проявил себя как отличный специалист в сыскном деле, - гораздо более серьёзным тоном продолжила я. - Как начальник, идеально умеющий организовывать работу сотрудников. Ответственный и внимательный. И просчитывающий те нюансы, которые мы, несмотря на продолжительную службу в данном конкретном отделе, умудрялись порой упускать из виду. Я не говорю уже о том, что он существенно улучшил условия работы в участке. Например, добился закупки современного оборудования, открывающего перед следователями и группами захвата новые возможности.
Иртални кивнул.
- Про последнее мне известно, - сообщил он, вновь глядя на меня очень внимательно. Настолько, что становилось крайне некомфортно. Впрочем, он быстро перевёл взгляд в сторону, сосредоточившись на окне. - Да, - неспешно проговорил гость, - всё, что вы говорите, ничуть меня не удивляет. Лорд Уилфорт - отличный следователь и превосходный организатор, и именно поэтому очень обидно, что ему пришлось уехать из столицы после происшедшего.
Он замолчал, а я незаметно сжала пальцами подлокотник. Конечно, я хотела знать, по какой причине Алджи перебрался из столицы в Тель-Рей. С другой стороны, выведывать эту информацию у третьего лица было как-то...нехорошо по отношению к самому Алджи. Уж если спрашивать, то его самого. С третьей, Иртални явно ждал от меня какой-то реакции, я же поддержать разговор никак не могла...
- Неужели вы не знаете, при каких обстоятельствах лорд Уилфорт был переведён в Тель-Рей? - удивился Иртални, правильно интерпретировав выражение моего лица.
- Не знаю, - призналась я.
- Вот даже как, - задумчиво проговорил визитёр. - Но, видите ли, это не секрет. Об этом, конечно, не болтает каждый встречный и поперечный, в газеты сведения тоже не попали (за этим очень хорошо проследили), но знают-то многие. Словом, до недавнего времени Уилфорт состоял на службе у короля. Расследовал преступления, распутывал интриги, причём не мелочи, а то, что касалось угрозы короне. Он чрезвычайно успешно выполнял свои обязанности, но случилось так, что некая иностранная шпионка сумела похитить очень важные и сверхсекретные документы, сохранность которых подпадала как раз под ответственность Уилфорта. Это бы ещё полбеды, но поговаривают, что он даже помог ей в похищении. Не по злому умыслу, конечно; шпионка была тёмная, и в этом деле явно не обошлось без магии. Но факт остаётся фактом: документы ушли за границу, это имело серьёзные последствия для государственной политики, а король страшно разгневался на Уилфорта. Именно после этого бедняга был изгнан из столицы, понижен в звании и переведён в ваш участок. Полагаю, вы сами догадываетесь, что капитан - это, мягко говоря, не его уровень.
Я пару раз моргнула, переваривая информацию. Как-то разом вспомнился Райан, и его рассуждения в 'Шахматной доске' о возможных причинах появления Уилфорта в наших краях. Выходит, одно из его предположений оказалось верным? Опала?
- И что теперь? - озабоченно спросила я. - У него есть шанс реабилитироваться? Королю объяснили, что речь идёт о тёмной магии, под воздействием которой человек может поступать совершенно несвойственным ему образом?
- Все факты королю известны, - поморщился Иртални. - Но это не означает, что он простил Уилфорта. Короли, леди Рейс, мстительны и злопамятны. И не всегда справедливы. Они очень не любят, когда их интересы не соблюдаются, а приказы остаются невыполненными.
- И что будет дальше? - повторила я самый главный вопрос.
- А вот этого пока не знает никто, - развёл руками Иртални. - Думаю, даже король пока не определился с решением. Изгнание - это временная мера, но не окончательная. Всё дело в том, что есть ещё несколько человек, нарушивших волю короля и проваливших - умышленно или нет - собственные задания. Через две недели над ними состоится суд. И вот тогда-то король примет окончательное решение.
- Каким оно может быть? - мрачно спросила я.
Иртални не менее мрачно покачал головой и одним глотком допил вино из бокала, который принёс из кухни.
- Лучше положение Уилфорта не станет, это абсолютно точно. Король не определился с одним - выбором наказания. Видите ли, ведь на один и тот же поступок можно посмотреть с разных сторон. И оформить документацию можно совершенно по-разному. К примеру, преступная халатность и государственная измена - согласитесь, совсем не похоже звучит. И результат совершенно разный. В первом случае вероятно лишение титула и основного имущества. Во-втором - жизни.
Я судорожно сглотнула, глядя на Иртални со смесью страха и недоверия.
- Алж...Лорд Уилфорт ничего подобного мне не говорил.
- Он рассказал вам какую-то другую версию? - скептически поинтересовался Иртални.
Я вынужденно покачала головой.
- Вот видите. - Он выразительно пошевелил бровями. - Уилфорт не тот человек, который станет перекладывать груз подобной информации на свою женщину. Я ведь не ошибаюсь в своих выводах?
Он посмотрел на меня пронизывающим насквозь взглядом, но мне даже не стало от этого неуютно. Слишком огорошил меня его рассказ - если, конечно, он был правдивым. На этом фоне всё остальное меркло и теряло свою важность.
На прямой вопрос Иртални я не отреагировала никак.
- Я понимаю ваше смятение, леди Рейс. И, несмотря на то, что Уилфорт - мой хороший друг, вынужден признать: теперь он - далеко не самая удачная партия. Так что вас все поймут - в том числе и сам Уилфорт, - если вы решите, что вам не подходит такой брак.
Не знаю, изначально ли Иртални собирался завершить подобным образом свою речь, или он так интерпретировал моё молчание. Мне вообще потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл его слов. Хмурясь, я подняла на него отсутствующий взгляд. Ещё пару секунд фокусировалась на лице блондина.
- Лорд Иртални, - прохладным тоном проговорила я затем, - мне кажется, вы неверно поняли ситуацию. Я не являюсь невестой лорда Уилфорта. О браке речь ни разу не заходила. Я благодарна за вашу заботу, но в данном случае в этом нет необходимости.
Мой тон собеседника нисколько не смутил. Иртални смотрел всё так же -внимательно и задумчиво одновременно, даже не знаю, как у него это получалось.
- Вот как, - проговорил он. - Что ж, жаль. Очень жаль.
Я непонимающе сдвинула брови. Чего конкретно ему жаль? Того, что провинциальная девчонка не является невестой лорда Алджернона Уилфорда? Так он сам только что активно отговаривал меня от такого брака... Можно подумать, что мне кто-то предлагал этот самый брак! Или, если уж на то пошло, хоть когда-то предложит.
- Чего именно вам жаль? - озвучила я своё недоумение, кажется, не очень-то вежливым тоном.
- Да так... - неопределённо махнул рукой Иртални, давая понять, что бессмысленно об этом говорить. Но почти сразу, противореча самому себе, пояснил: - Понимаете, наш король, при всех его недостатках, очень серьёзно относится к определённым человеческим ценностям. Среди этих ценностей - семья. Я знаю несколько реальных случаев, когда за одинаковые преступления он наказывал одиноких людей значительно более сурово, чем женатых. Не хотел оставлять жён вдовами, а детей сиротами, и наличие семьи служило своего рода смягчающим обстоятельством. Вот я и подумал, что если бы у Уилфорта была семья, риск наиболее сурового приговора серьёзно бы понизился. Больше всего, конечно, помог бы ребёнок, но, ясное дело, этого за две недели не добиться. А вот успеть жениться он бы мог. И отчего-то, когда я увидел вас здесь, мне показалось, что такой вариант возможен. - Тон Иртални неожиданно перестал быть мягким и задумчивым, вместо этого он посмотрел на меня в упор и жёстко, как обвинитель на допросе, в лоб, спросил: - Вы могли бы выйти замуж за Алджернона Уилфорта, чтобы спасти ему жизнь?
У меня было много причин, чтобы не отвечать. Во-первых, Иртални это никак не касалось. Во-вторых, я не знала, насколько правдив его рассказ. В-третьих, я в любом случае была этим рассказом шокирована. В-четвёртых, как бы то ни было, даже если это действительно в его интересах, Уилфорт мне предложения не делал и даже ни на что подобное не намекал.
Но против всех этих доводов был ещё один, очень простой. Я точно знала ответ на вопрос и не видела причин его скрывать. И потому, не моргая и не отводя взгляда, прямо ответила:
- Да. Если бы он сам этого захотел, могла бы.
Взгляд Иртални смягчился. И уже более человеческим тоном, без интонаций судьи, он осведомился:
- Но вы ведь понимаете, что сохранение жизни не означает полного помилования? Вполне вероятно, что ни титула, ни состояния у него не останется. И вы готовы связать свою жизнь с человеком в таком положении?
Наверное, последовавшей реакции Иртални никак не ожидал, ибо нахмурился и даже отстранился. Я просто рассмеялась. Немного натужно, но и почти искренне.
- Вы знаете, лорд Иртални, вот уж в чём я не вижу никакой проблемы, так это в отсутствии титула, - отсмеявшись, сказала я. Правилам этикета моя речь явно не соответствовала, но я и не собиралась строить из себя великосветскую даму. К тому же что-то подсказывало, что весь наш разговор, инициированный, между прочим, именно Иртални, плохо соответствовал светским правилам. - У меня его нет и никогда не было, практически у всех, кто меня окружает, - тоже. Титул, конечно, очень удобен, когда пытаешься чего-то добиться - к примеру, выбить то самое финансирование, - но, знаете, это как-то мало походит на серьёзный довод в пользу или против брака.
- Титул - допустим, - отчего-то не стал оспаривать моё неуважительное отношение к дворянскому званию Иртални, - а как насчёт состояния? Или вы считаете, что от денег тоже мало проку?
- От денег много проку, - уверенно возразила я. - На них, например, вишню можно купить.
Похоже, Иртални вновь слегка опешил: не иначе, счёл приведённый мной аргумент поистине убойным. Но мне отчего-то нравилось вводить его в такое состояние.
- Но деньги можно заработать, - продолжала я. - Знаете, я приехала в Тель-Рей без гроша в кармане. Ну, образно говоря, без гроша, - поправилась я, - пара грошей, кажется, всё-таки была, но дело не в этом. Дело в том, что я захотела найти работу - и нашла. Захотела прижиться в городе - и прижилась. Да, я никак не могу назвать себя богатой женщиной. Да, мне порой не хватает денег на те или иные приятные вещи. Но это в сущности ерунда. Я зарабатываю достаточно, чтобы достойно жить. Чтобы снимать жильё не где попало, а в благополучном районе, не знать, что такое голод, и даже время от времени посещать с друзьями таверны. В сущности у меня есть всё, что нужно. И при этом всё, что есть, - моё по праву, и я не завишу ни от каких богатых родственников, которые считали бы, что я живу на их деньги и, следовательно, кругом им должна.
Иртални слушал на удивление внимательно, и я внезапно смутилась, поняв, что слишком много говорю о себе.
- Суть в том, - перешла с личного на общее я, - что важно не то, с чем человек начинает. Есть у него капитал или нет. Важна его собственная целеустремлённость. Если он намерен пробиться, то он пробьётся. И достойно существовать сумеет.
- Но вряд ли получит состояние, сопоставимое с дворянским, - резонно заметил Иртални. - Я имею в виду потомственных дворян.
- Вряд ли, - согласилась я. - А так ли это необходимо?
Собеседник медленно покивал.
- Что ж, я понял вашу позицию, - проговорил он.
Продолжить Иртални не дали.
- Тиана! - Алджи вихрем ворвался в гостиную, держа в руке трубку эхофона. - Одна из наших ниточек сработала! Ты срочно нужна мне на месте преступления как эксперт!