Эсталия встретила нас тёплой солнечной погодой и лёгким забавным ветерком, подхватывающим плащ и заигрывающим с волосами. Дворцовый фасад впечатлял своей горделивой торжественностью. Внушительных размеров здание было стилизовано под замок. Стены увенчивались многочисленными квадратными зубцами, между которыми, на равном расстоянии друг от друга, возвышались узкие декоративные башни. Наша карета остановилась возле высокого белоснежного фонтана, также украшенного несколькими башенками. Вода сначала падала в верхнюю чашу, затем переливалась через край и с мягким шуршанием стекала в нижнюю чашу, более глубокую и широкую.
Нас не вышел поприветствовать ни герцог Кальво, ни его любимая и тщательно оберегаемая дочка. Оно и неудивительно: не будет же хозяин дворца, один из первых людей государства, лично встречать всякого завалящего графа. Тем не менее, на пороге нас ожидала целая делегация дворцовых обитателей, включая придворного, который представился как помощник герцога Кальвы, дворецкого, а также одетого как аристократ мужчину, который не представился и вообще всё время держался в стороне. Мне он сразу не понравился. Слава богу, опыт у меня богатый, так что ищеек я чувствую за версту. Вопрос заключался в том, с какой стати они столь неприкрыто наблюдают за прибывающими гостями. Стандартная практика? Ох, сомневаюсь. Мне, во всяком случае, видеть подобное ни разу не доводилось.
Дальнейший проход по коридорам дворца, когда нас провожали в отведённые для нас покои, подтвердил мои подозрения. Стражи здесь было определённо больше, чем нужно. К тому же мой намётанный глаз отметил охранников в двух разных формах. Хотя последнее, пожалуй, было не так уж удивительно: король несомненно прибыл из столицы с собственной гвардией.
Повышенное количество стражей порядка следовало учитывать, однако не могу сказать, чтобы я очень сильно встревожилась. По мою душу все эти люди здесь находиться не могли: не такая уж я большая птица, да и нет на мне ничего достаточно серьёзного, чтобы вызвать столь лестное внимание властей (обыгранный в карты барон не в счёт). Вопрос заключался в том, не имеет ли ко всему этому отношения мой мнимый муж. Не мог ли граф Ортэга оказаться замешанным в какую-то чрезвычайно опасную игру, и не мог ли он теперь впутать в эту игру меня? Вообще-то это казалось мне маловероятным. Я неплохо разбираюсь в людях и была готова поспорить (скажем, на право свободного входа в покои эсталийского монарха), что Арман что-то от меня скрывает, однако это что-то далеко не так серьёзно, как причина появления во дворце усиленной охраны.
Мой спутник, по-видимому, тоже почувствовал неладное. Едва мы оказались в своих покоях и за нашими сопровождающими закрылась дверь, он повернулся ко мне, хмурясь, и как будто хотел что-то сказать, но я приложила палец к губам. Мало ли кто замер там, в коридоре, прижавшись ухом к замочной скважине. Да и слуг вот-вот пришлют, чтобы помогли разобрать вещи и вообще устроиться на ровном месте. Лучше немного подождать с разговорами. Арман и сам подумал о том же, потому понимающе кивнул.
Поскольку время для беседы не настало, мы отправились осматривать покои, предоставленные в наше распоряжение на ближайший месяц. Здесь было три комнаты: гостиная, куда нас первым делом и привели, а также две спальни. Отдавая дань предпочтениям многих современных аристократов, отдельная комната была предоставлена мужу и отдельная - жене. Учитывая обстоятельства, это вполне меня устраивало, хотя я бы не стала рыдать, вздумай хозяева распорядиться иначе.
Я сосредоточилась на осмотре собственной спальни. Угол комнаты отгораживала тёмная ширма, в центре которой был изображён один крупный цветок - начавшая распускаться роза. Гардины приятного оттенка: жёлтый цвет плавно переходит в тёмно-красный. Те же цвета преобладают на ковре. Кровать с балдахином, трюмо. С противоположной стороны - бюро, совсем иное, чем в моём доме. Это было пониже и с меньшим количеством отделений, зато сделано из благородного красного дерева. Я наугад выдвинула пару ящичков. Не заперты и пусты.
Решётчатая каминная заслонка тоже навевала на мысль о замке: прутья, увенчанные острыми наконечниками, подозрительно напоминали копья. На каминной полке стояла музыкальная шкатулка. Я взяла её в руки, чтобы рассмотреть. Хрупкая фарфоровая балерина, такая бледная, будто страдает от чахотки, застыла в прервавшемся на середине танце, подняв руки вверх. Я завела шкатулку и вернула её на место. Хм, любопытно. Обычно все эти безделушки играют одну и ту же популярную мелодию, 'Серенаду под луной'. Но данный экземпляр исполнял совсем другую песенку, хоть и тоже известную. Поинтересовавшись у горничной, я выяснила, что леди Лидия, дочь герцога, коллекционирует музыкальные шкатулки. Она успела собрать полторы сотни экземпляров, в том числе редких и неординарных, и именно ей принадлежала идея расставить такие шкатулки в комнатах для развлечения гостей.
Разобрав вещи при помощи слуг и приняв ванну, я вышла в гостиную в благодушном расположении духа. Арман как раз отпустил камердинера; горничную я отпустила раньше. Прихватив из вазы на столе аппетитное яблоко, я вольготно устроилась на диване.
- Ну, как тебе здесь нравится? - поинтересовался Арман, подсаживаясь ко мне.
В голосе 'мужа' звучала гордость: дескать, смотри, как хорошо мы устроились моими стараниями. Я сочла нужным слегка его осадить.
- Жить можно. Ну, я не сомневаюсь, что в собственном замке ты занимаешь более роскошные покои.
Я мило улыбнулась. Он фыркнул, разгадав мои мотивы.
- Во всяком случае, нам выделили отдельные спальни, что весьма удобно, - добавила я на позитивной ноте.
- А если бы не выделили? - хитро прищурился Арман. Разделявшее нас расстояние немного уменьшилось. - Что бы ты стала делать тогда?
Я бесстрастно пожала плечами.
- То же самое, что собираюсь делать и так. - Я, глядя ему прямо в глаза, уточнила: - Спать.
Мои слова Армана не смутили.
- И ты не боишься? - полюбопытствовал он. - Всё-таки для всех мы здесь - муж и жена. Что ты станешь делать, если я вздумаю воспользоваться ситуацией?
- Боюсь? - переспросила я. - Вот уж точно нет. А если бы ты надумал воспользоваться ситуацией... - Я всерьёз задумалась и, наконец, честно сказала: - Не знаю. Возможно, тоже воспользовалась ситуацией и получила удовольствие. А возможно, наглядно бы тебе продемонстрировала, что лучше меня не злить. Всё зависело бы от того, нравишься ты мне или нет.
- А ты что, до сих пор с этим не определилась?
Похоже, мой ответ Армана позабавил.
Я пожала плечами.
- Вообще-то ты в моём вкусе. - Я склонила голову набок, беззастенчиво разглядывая собеседника. - Мне нравится такой тип мужчин. Темноволосые, высокие, с хорошей фигурой и в меру наглые. Правда, не в меру наглые мне нравятся больше. Но ты, конечно, не мой принц на белом коне. В крайнем случае, на вороном.
Я улыбнулась и хлопнула ладонью по подлокотнику, давая понять, что вердикт вынесен.
- Коня, если нужно, можно и перекрасить, - проникновенно взглянул на меня Арман.
- Оттенок будет не тот, - поморщилась я. - Лучше, знаешь ли, не принц и на вороном, чем принц на белом - но какой-то обшарпанный. Да и потом, можно-то можно, но вот надо ли?
- Может, и не надо, - неожиданно легко согласился он.
И в подтверждение своих слов даже пересел в кресло напротив. Я не преминула этим воспользоваться и вытянула ноги на диване.
- Если романтическая часть вечера окончена, расскажи-ка мне, что ты думаешь об обилии стражи во дворце?
Я сочла, что время для этого вопроса уже настало.
- Считаю, что тому есть какая-то причина, - разом посерьёзнел Арман. - Обстановка здесь тревожная. Конечно, приезд короля - всегда непростой период для службы охраны. Но на этот раз, кажется, есть что-то ещё.
- И это что-то имеет к тебе отношение?
Я сверлила Армана пронзительным взглядом и отводить глаза не собиралась.
- Нет, - ответил он. Довольно уверенно.
- Точно? - попыталась надавить я. - Видишь ли, Арман, скрывать что-то от меня сейчас бессмысленно. Я уже представилась здесь как твоя жена, следовательно, мы в одной лодке. Если тебя уличат в каком-либо преступлении, в мою невиновность всё равно не поверят. Так что топить тебя мне бессмысленно. А вот знать, что именно происходит, будет очень полезно, поскольку это позволит мне помочь тебе - а заодно и себе - выкарабкаться из передряги.
А кроме того, если ты втёмную втравил меня в излишне рискованную игру, я могу и рассердиться, в каковом случае тебе не поздоровится. Но этого я вслух не сказала.
- Нет, Аделина. - Он смотрел мне прямо в глаза. То ли был искренен, то ли хорошо играл. - Я так же, как и ты, понятия не имею, что здесь стряслось. Не исключено, что завтра мы с лёгкостью это выясним. Наверняка мы не единственные, кто заметил эти странности, стало быть, дворец наверняка полнится слухами. Но одно могу сказать абсолютно твёрдо: к цели моего приезда усиленная охрана отношения не имеет.
Говорил он действительно твёрдо, хоть и понизив голос: шанс что кто-нибудь, проходя мимо нашей гостиной, по чистой случайности надумает приложить ухо к скважине, всё-таки оставался.
Ну что ж, пока поверим на слово. А дальше поглядим.
- Сказать по правде, меня тревожит совсем другое, - признался Арман, рассеянно глядя сквозь прозрачное стекло бокала. Прежде чем уйти, слуги обеспечили нас вином, а ваза с фруктами на момент нашего прихода уже стояла на столике. - Моя мать. Может так получиться, что она приедет сюда. Я рассчитывал, что к моменту нашей с ней встречи игра в супругов закончится. Но не исключено, что я ошибался.
- Могу понравиться матери, - прежним деловым тоном объявила я. - Это будет стоить двести семьдесят золотых.
Арман смотрел на меня, раскрыв рот. Подобрав, наконец, отвисшую челюсть, едко сказал:
- Ну, у тебя и расценки! Это ведь почти столько же, что и за всю работу!
- Естественно, - откликнулась я, не моргнув глазом. - Понравиться свекрови - более сложная работа, чем всё остальное вместе взятое. Но если заплатишь, результат гарантирую.
На следующий же день после нашего приезда во дворце давался бал в честь его величества короля Боливера Третьего Эсталийского. Мы с 'супругом', разумеется, были в числе приглашённых. Именно здесь мы рассчитывали начать обзаводиться знакомствами, а также по мере возможности выяснить, что же происходит во дворце. В течение дня мы успели лишь шапочно познакомиться кое с кем из гостей.
Именно на балу мы были впервые представлены хозяину дома. Герцог Кальво оказался крупным мужчиной лет пятидесяти, с широким подбородком и выдающимися скулами, почти совсем седым. Судя по внешнему виду и манере держать себя, человеком он был решительным, мало оглядывающимся на мнение окружающих и не слишком общительным. Однако сейчас обстоятельства вынуждали его отойти от некоторых своих привычек, и это явно вызывало в нём раздражение.
Тем не менее, вымещать оное на гостях герцог не спешил. После того, как нас с Арманом представил церемониймейстер, Кальво легонько склонил голову - как того требовал этикет, учитывая его высокий статус.
- А, граф! - Голос звучал ворчливо, но это была скорее манера говорить, нежели проявление неуважения к гостям. - Рад вас видеть. Надеюсь, вы хорошо устроились?
- О да! Благодарю вас, ваше сиятельство, всё просто прекрасно! - заверил Арман.
- А вы графиня? Надеюсь, вам у нас нравится?
Жёсткие серые глаза, обрамлённые глубокими морщинами, впились в моё лицо. Я скромно улыбнулась.
- О да, ваше сиятельство, всё просто восхитительно! У вас удивительный дворец, и мне так понравилась музыкальная шкатулка! У вашей дочери, должно быть, изумительный вкус.
- Да, она у меня увлекается всякой ерундой, - не без удовольствия подтвердил герцог.
Несмотря на сомнительное содержание такого отзыва, дочерью он явно гордился. Даже его лицо стало на время менее суровым.
- Ой! - вдруг недопустимо громко воскликнула я, схватившись рукой за сердце. Герцог нахмурился, а 'супруг' был, кажется, готов меня придушить. - Не может быть! Ваше сиятельство, умоляю, развейте мои сомнения: неужели это - Фраско Кинтана?
Я указала на возвышавшуюся по правую руку от нас скульптуру девушки, держащей кувшин.
- Да, это его работа, - не без удивления подтвердил Кальво. - Хотя она не значится в большинстве каталогов. - Вы что же, так хорошо разбираетесь в скульптуре?
Ну, в большинстве каталогов она, может быть, и не значится. Зато в любом досье на герцога Кальво непременно будет упомянуто, что его сиятельство обожает скульптуру, в особенности творения рук Фраско Кинтаны, каковых в его дворце насчитывается двенадцать штук. Отыскать их описание совсем не сложно.
- Да, ваше сиятельство, это моя слабость. - Я улыбнулась, скромно опуская глаза, будто смущаясь от такого признания. - А уж работы Кинтаны! Воистину этого человека наградила талантом сама богиня творчества!
- Несомненно, - подтвердил герцог, теперь приглядывавшийся ко мне куда более доброжелательно.
- Вы только обратите внимание, какая точная работа, какое уважение к деталям! - продолжала ворковать я. - Несмотря на то, что эта лента, казалось бы, присутствует в композиции с исключительно орнаментальной целью, она прекрасно дополняет образ, работая на выражение индивидуального характера!
Герцог согласно покивал, продолжая присматриваться ко мне с возрастающим интересом.
- О, а вон то панно? - Я повернулась к огромному полотну, на котором был чрезвычайно натурально изображён сад с увитой виноградом беседкой. - Полагаю, это работа Пабло Эскатто?
- Вы совершенно правы, - кивнул Кальво. - Я к этим рисункам более равнодушен. Но их очень любит моя дочь. Полагаю, ей будет приятно с вами познакомиться. У вас хороший вкус, а в наши дни это - редкость. - Герцог обвёл зал с собирающимися постепенно гостями крайне неодобрительным взглядом. - Приходите завтра на женскую половину. Там регулярно собирается компания достойных и благородных дам.
- Благодарю вас, ваше сиятельство. - Я присела в реверансе. - Непременно приду.
- Что за чушь ты несла про орнаментальные цели? - тихо осведомился Арман, когда, покинув герцога, мы прошествовали в глубь зала.
Собственно бал ещё не начался. Как и обычно на подобных торжествах, танцы начинались лишь к концу первого часа. Пока же гости неспешно собирались, здоровались и знакомились. Музыканты наигрывали модные мотивы, создавая лёгкий, приятный фон. Лакеи разносили подносы с вином и угощениями. Дамы медленно бродили по залу, демонстрируя свои наряды и разглядывая чужие.
- Понятия не имею, - честно ответила я, тоже понизив голос. - Вычитала в какой-то книжке и заучила. Зато теперь герцог наш. Ты ведь хотел завести полезные связи, муженёк? Не находишь, что твоя жена заслужила поцелуй щёку?
- Заслужила, и бесспорно!
Недолго думая, Арман подкрепил свои слова делом. Число устремлённых на нас любопытствующих взглядов на время увеличилось. Мы вообще привлекали внимание. Во-первых, для многих присутствующих мы были совершенно новыми людьми. Если у Армана здесь были знакомые и даже несколько приятелей, то меня все видели впервые. К тому же и парой мы были красивой. Арман отлично выглядел в тёмно-сером камзоле, интенсивно расшитом серебром, из-под рукавов которого выглядывали манжеты белоснежной рубашки. Вообще-то я не слишком люблю серый цвет, но данный оттенок действительно смотрелся весьма благородно. Брюки были того же цвета, что и камзол. Картину весьма удачно дополняли высокие сапоги и белый шейный платок.
На мне было платье моего любимого цвета - насыщенного зелёного, изумрудного оттенка. Открытый корсаж, широкая юбка благодаря контрасту подчёркивает тонкую талию, золотое шитьё, оплетающее платье ненавязчивым узором, хорошо сочетается с основным цветом. Узкие рукава плотно облегают руки от плеча до локтя, а затем резко расширяются, что позволяет, приподняв руку, продемонстрировать нежную кожу на предплечье. Изумрудное колье и такие же серьги якобы подарены любящим мужем. Белый веер висит на специальном обвивающем запястье шнурке, что оставляет свободными обе руки. Серые глаза томно взирают из-под объёмных чёрных ресниц.
- Ну что ж, рассказывай, кто здесь есть, - предложила я, когда мы остановились возле того самого панно работы Пабло Эскатто. - На кого стоит обратить внимание?
Я принялась плавно обмахиваться веером, заинтересованно оглядывая зал. Взгляд сам собой остановился на седовласом мужчине среднего роста, на вид ровеснике герцога, одетом в длинную тёмно-бордовую сутану.
- Это, как ты понимаешь, кардинал Эсталии, его преосвященство Леандр Монтерей. - То ли Арман проследил за моим взглядом, то ли самостоятельно счёл, что этот человек заслуживает первенства. - Правая рука короля, хотя и себе на уме, человек весьма проницательный, властный и жёсткий. С ним, как ни с кем другим, следует держать ухо востро.
Я кивнула. В принципе, комментариев Армана не требовалось: всё было понятно и так, по одному только взгляду на кардинала. Не обманывал и тот факт, что его преосвященство держался ненавязчиво, даже скромно, и по большей части стоял в стороне, не распоряжаясь, не вмешиваясь в разговоры и регулярно улыбаясь приветствующим его придворным.
- А это, - Арман коснулся моей руки и тихонько развернул мои пальцы, указывая направление, в котором смотреть, - наследный принц Эсталии, Рикардо Дельтаго. Единственный сын Боливера Третьего.
Я с интересом присмотрелась к высокому и, на мой вкус, излишне худому мужчине с узким лицом, облачённому в тёмные брюки и бордовый камзол, немного напоминавший своим оттенком сутану кардинала. Взгляд задержался на длинных пальцах и крупном рубине на одном из перстней. Для дани моде всё же слишком броско; должно быть, это семейная реликвия.
- У принца слава любителя развлечений. Они с друзьями - завсегдатаи нескольких увеселительных учреждений, репутация пары из которых основательно хромает, - продолжал просвещать меня Арман. - Рикардо любит попойки с приятелями, охоту, тесное общение с прекрасным полом.
- Что-то не похоже, - проговорила я, с сомнением глядя на принца.
Бледный цвет лица, напряжённость во взгляде, мрачный изгиб губ. Рикардо Дельтаго не производил впечатления любителя поразвлечься. Казалось, что присутствие на балу его тяготит или, по меньшей мере, не приносит радости.
Будто в подтверждение слов Армана принц и его спутник громко рассмеялись, едва последний закончить рассказывать его высочеству какую-то историю. Судя по выражению их лиц, наверняка это было что-то непристойное. Смеялись эти двое громче, чем предполагает дворцовый этикет, но ведь для принцев любые ограничения условны. Однако и тут я лишний раз убедилась в собственной правоте. Принц хоть и смеялся, но без огонька, и его смех оборвался очень быстро. После этого на лице не осталось даже тени улыбки, словно он вовсе не веселился секунду назад. Скорее смеялся по инерции, осознавая, что в таких ситуациях люди смеются.
- Возможно, он успел остепениться, - пожал плечами Арман. - Я, как-никак, видел его мало, особенно за последний год. Большую часть времени меня не было в Эсталии.
- Любопытно, - тихо, обращаясь скорее сама к себе, проговорила я.
Не верю в то, что люди меняются. Во всяком случае, без очень веской причины.
- Рядом с ним - Ринольд Этьен Монтерей, - возобновил представление присутствующих Арман.
Теперь он говорил о высоком, широкоплечем молодом мужчине, только что рассказавшем принцу шутку и по-прежнему весело ухмылявшемся. Чёрные волосы, широкие скулы, более смуглая, чем у его высочества, кожа. Белизна небрежно повязанного шейного платка контрастирует с тёмным тоном камзола. Привлекателен, отлично эту привлекательность осознаёт, и последнего не скрывает.
- Постой-ка... Монтерей? - переспросила я. Вроде бы я эту фамилию только что слышала. - Он, часом, не родственник ли кардинала?
- Племянник, - подтвердил Арман. - Насколько мне известно, они состоят в неплохих отношениях. Кроме того, он лучший друг принца.
- Хорошо устроился: протекция со всех сторон, - то ли с презрением, то ли с завистью отметила я.
- Да уж, у этого бы сложностей с попаданием в альтинг не возникло, - со вздохом признал мой 'муж'. - Но он туда и не рвётся. Вот так несправедлива жизнь.
Я с ухмылкой покосилась на Армана. Ни особо несчастным, ни снедаемым зелёной завистью он не казался.
- Приятелей у принца много, - продолжал граф, - но этот - самый близкий. Ещё со времён военной компании, когда они с Рэмом сражались бок о бок.
- С кем? - не поняла я.
- С Монтереем, - пояснил Арман. - Друзья называют его Рэм.
- Почему Рэм, если он Ринольд?
- Ринольд. Этьен. Монтерей, - с показной терпеливостью произнёс Арман.
- А-а-а, - протянула я и пренебрежительно закатила глаза. - Боже, как изысканно.
- Насчёт изысканности не знаю. Но насмехаться над ним мало кто рискнёт. Миньон - один из лучших фехтовальщиков Эсталии. Пожалуй, с ним может поспорить только маркиз Вильота, сын герцога Вильоты. Герцог - ещё один двоюродный брат короля, но его здесь нет. У этого семейства не слишком тёплые отношения с Боливером. Впрочем, как я слышал, они ещё приедут во дворец, чтобы выразить королю своё почтение. Но не сегодня.
- А это кто? - поинтересовалась я, когда к принцу с Ринольдом подошёл ещё один молодой человек.
Этот был блондином. Светлые волосы то и дело падали на лицо, и он зачёсывал их назад пятернёй. Золотистый камзол с коричневым узором надет поверх коричневого жилета.
- Велэско Диас, - откликнулся Арман. - Тоже приятель принца. Не такой близкий друг, как Рэм, но вместе покутить - самое оно. Унаследовал от отца виконтство. Мы с ним немного знакомы. Человек он неплохой, но легкомысленный. Карты, вино, красивые женщины. Не столько даже красивые, сколько, я бы сказал, с изюминкой. Ну, а когда много выпьет, то и без изюминки сойдут.
Я спрятала усмешку за раскрывшимся веером. И встретила взгляд светло-голубых глаз Диаса. Тот что-то коротко сказал принцу и обрадованно поспешил к нам с 'супругом'.
- Арман, дружище! - воскликнул он, пробираясь к нам через толпу осматривающих зал гостей. - Вот так встреча! А я думал, ты всё ещё в Листонии!
Шагнув к нему навстречу, Арман ответил на энергичное рукопожатие.
- Я вернулся совсем недавно, - объяснил он.
- А что это с тобой за фея? - поинтересовался Диас, приветственно мне улыбаясь.
У него была очень открытая улыбка, да и вообще он производил впечатление человека жизнерадостного, бодрого и не слишком обременённого размышлениями о несовершенстве жизни. То есть данная Арманом характеристика снова себя оправдывала.
- Ну же, Арман, познакомь нас скорее! - воскликнул Диас. - Представь меня своей восхитительной спутнице.
Я вознаградила комплимент кокетливой улыбкой.
- Графиня Аделина Ортэго, моя жена, - представил меня Арман. - Дорогая, прошу любить и жаловать, это мой хороший друг виконт Велэско Диас.
Я мысленно отметила, как челочек, с которым Арман 'немного знаком' превратился в 'хорошего друга'.
- Очень рада, виконт.
Я протянула ему руку для поцелуя, и молодой человек с удовольствием припал к ней губами.
- Для вас просто Велэско, - сказал он затем. - Однако, Арман, ну, ты и хитрец! Когда ты успел жениться? Ничего никому не сказал! Впрочем, тут ты прав: такую красавицу могли бы и отбить.
Он послал мне очередную озорную улыбку.
- Мы познакомились в Листонии, там же и поженились, - рассмеявшись, ответил Арман. - Поскольку мне было пора возвращаться в Эсталию, я не хотел затягивать со свадьбой, отсюда такая поспешность.
- И ты был совершенно прав, впрочем, кажется, я это уже говорил. - Велэско наградил меня ещё одним восхищённым взглядом. Стремления соблазнить чужую жену тут не было, скорее просто дань уважения эффектной женщине. - Пойдёмте, я познакомлю вас со своими друзьями.
Последние слова были произнесены не без гордости. Ещё бы, ведь в друзьях ходил сам принц.
Следуя за Велэско, мы приблизились к Рикардо Дельтаго и его спутнику.
'Ого! Уже и старинные друзья', - мысленно усмехнулась я.
- ...графа Армана Ортэго с супругой.
Представлять принца не было нужды, да и по правилам не полагалось. Арман поклонился, я присела в низком реверансе, отлично чувствуя, как мужские взгляды скрестились на моём декольте.
- Это большая честь для нас, ваше высочество, - заверил, оторвавшись от зрелища, Арман.
- Рад знакомству, господа.
Принц галантно поцеловал мне руку, хоть и не обязан был этого делать в силу своего статуса.
- А это граф Ринольд Монтерей, - представил Велэско.
- Рад знакомству, - склонил голову Арман.
- Взаимно.
Теперь я приседать в реверансе не стала: представленный и без того в прошлый раз заглядывал в пикантную зону с большее откровенным интересом, чем остальные. Просто протянула руку для поцелуя, и Рэм прикоснулся к ней губами.
- Граф и графиня совсем недавно поженились в Листонии, - 'наябедничал' Велэско.
- Благодарю вас, ваше высочество, - ответил за двоих Арман.
- Отчего именно в Листонии? - полюбопытствовал Рэм.
Я посмотрела на его лицо и сразу же встретила испытывающий взгляд зелёных глаз. Надо же, какой редкий цвет. Как раз под моё платье.
- Я родом из Листонии, - пояснила я. - А мой супруг - дипломат. Он приезжал ко мне на родину с дипломатической миссией. Сказать по правде, я ничего в этом не смыслю, - доверительно улыбнулась Велэско я. - Но, кажется, это называется именно так. Все сослуживцы Армана в один голос утверждают, что он отличный дипломат.
- И, видимо, они правы, - заметил принц. - Вам, граф, следует выдать медаль за заслуги перед отечеством. За то, что вы похитили из Листонии и перевезли в Эсталию такую жемчужину. И при этом не нарушили ни одного закона. Именно так и должен поступать дипломат.
Велэско рассмеялся шутке, я с ложной скромностью опустила глаза.
- И давно вы прибыли в Эсталию? - спросил Рэм.
- О, совсем недавно, - откликнулась я.
- Можно сказать, попали с корабля на бал, - подхватил Арман.
- Как же вы познакомились?
- О, это очень романтичная история!
Я приготовилась декламировать основательно зазубренный рассказ.
- Прошу меня простить, графиня, но ваша история точно не окажется романтичной, - с усмешкой заметил Рэм.
- Отчего же? - удивилась я. - Разве вы её слышали?
- Нет, - беспечно откликнулся он. - Но мы уже знаем, что она заканчивается свадьбой. А истории, которые заканчиваются свадьбой, теряют на этом всю романтику.
- Не обращайте на графа Монтерея внимания! - с ухмылкой призвал принц. - Он очень любит казаться циничным.
- Вот как. - Я стрельнула в Рэма любопытным взглядом. - Что вы, ваше высочество, я ни в коем случае не обижаюсь. Люди, которые стараются казаться циничными, обычно обладают тонкой душевной организацией, весьма сентиментальны и необычайно ранимы. Их чувства необходимо щадить.
Принц расхохотался так громко и весело, что я впервые была готова поверить той характеристике, которую дал ему Арман. Сейчас этот человек действительно выглядел как любитель мирских развлечений. Велэско тоже посмеивался. А вот сам Рэм лишь криво усмехнулся, но при этом наградил меня внимательным взглядом. 'Ты мне за это ответишь', - говорили зелёные глаза, смотревшие так, как совершенно не подобает смотреть на замужних женщин. Я ответила светской улыбкой.
Если граф Монтерей и собирался ответить на мой выпад, то не успел. Церемониймейстер несколько раз ударил жезлом в пол, привлекая внимание присутствующих. Едва голоса смолкли, он торжественно объявил:
- Его величество Боливер Третий Дельтаго, милостью богов король Эсталии!
Мужчины застыли в поклоне, дамы - в реверансе. Король вошёл в зал быстрым и совершенно не церемонным шагом. Рассеянно кивнул паре человек, остановился, оглядываясь, и, завидев его высочество, направился прямо к нам.
Должна сказать, что внешне король был человеком довольно невзрачным. Сорокапятилетний мужчина среднего роста, с брюшком, которое, по-видимому, начало проявляться с возрастом, и пока ещё чёрными, но начинающими седеть волосами. Если бы не регалии, мало кто обратил бы на него внимание в толпе. Однако сейчас корона, мантия, да и вообще всё одеяние не оставляло ни малейших сомнений касательно его статуса. К тому же короля сопровождало несколько человек, включая как придворных, так и охрану. Кардинал незаметно присоединился к свите и теперь следовал за королём, сцепив перед собой пальцы рук.
- Я вижу, вы уже здесь, сын мой, - произнёс Боливер, по-королевски игнорируя присутствие всех, кроме принца. - И, полагаю, намереваетесь задержаться до самого конца бала?
В его голосе мне почудилось неодобрение. Странно. Бал даётся в честь короля; отчего бы его единственному сыну и наследнику не прийти к началу и не уйти в конце?
- Не убеждён, - пожал плечами Рикардо, определённо не без раздражения. - Посмотрим, как пойдёт. Вы знакомы с графом и графиней Ортэга? Граф - подающий надежды дипломат, его супруга - уроженка Листонии.
Я снова присела в реверансе. К списку мужчин, заинтересованно заглядывавших в моё декольте, прибавился эсталийский монарх.
- Возможно, граф уже был вам представлен, - заметил принц.
- Истинно так, ваше высочество, - с поклоном подтвердил Арман. - Два года назад, на Зимнем балу в столице.
- Да-да, кажется, припоминаю.
Король сопроводил эти слова дежурной улыбкой. Ничего подобного он, конечно, не припоминал.
- Сын мой, надеюсь, вы проводите меня к герцогу, - снова обратился он к принцу.
Тот послушно склонил голову, и оба они направились к трону, на котором восседал хозяин праздника и рядом с которым был установлен ещё один трон, предназначавшийся для его величества и пока пустовавший. Рэм и Велэско, не сговариваясь, последовали за принцем.
Вскоре после того, как король, герцог и принц, заняв подобающие им места, негромко о чём-то побеседовали, церемониймейстер возвестил о начале бала. Первым танцем, как и обычно, был полонез.
- Вы позволите вас пригласить, дорогая супруга? - протянул мне руку Арман.
- С радостью, милый супруг, - приняла приглашение я.
Ведущую пару составили король и какая-то женщина лет тридцати. Когда я спросила, кто она такая, Арман лишь пожал плечами. Во всяком случае, она не являлась ни королевой (Боливер был вдовцом), ни официальной фавориткой. Как и прочие танцующие, мы стали двигаться по кругу вслед за его величеством и его партнёршей. Движения неспешны и степенны. Расправленные плечи, идеальная осанка. Левый носок, правый носок, левая стопа.
- Ну как, ты доволен ходом бала? - осведомилась я.
Полонез, часто именуемый шествием, столь степенен и продолжителен, что вообще способствует разговорам.
- Чрезвычайно, - подтвердил Арман.
Однако выглядел он, напротив, неудовлетворённым. И то и дело бросал взгляды по сторонам, будто искал кого-то в зале, но не находил.
- Что-то не так? - поинтересовалась я.
- Нет-нет, всё прекрасно.
Ну что ж, если клиент считает, что его проблемы меня не касаются, спорить не буду.
- Я так тщательно продумывала трогательную историю нашего знакомства, - посетовала я минуту спустя, - а этот миньон всё испортил. Так и не дал мне рассказать её принцу.
- Жалеешь, что не успела поделиться с его высочеством должной порцией романтики? - тихо усмехнулся Арман. - Отчего? Принц произвёл на тебя столь сильное впечатление?
Подошло время следующей фигуры танца. Король с партнёршей дошли до середины зала и повернули налево. Следующие пары последовали за ними, и вскоре танцующие сформировали колонну, частью которой стали и мы.
- Смотря что ты имеешь в виду, - откликнулась я, устремив взгляд на принца. Тот шествовал впереди, ведя в танце некую графскую дочку, вроде бы тоже новенькую в эсталийском высшем свете. - Чисто внешне, пожалуй что, нет. К примеру, ты нравишься мне больше. Я уже говорила, что ты в моём вкусе. Но, согласись, в шансе завести интрижку с принцем крови есть нечто привлекательное. Представь себе, что на его месте была бы принцесса. Ты бы устоял? Уж если бы выпала столь редкая возможность?
'Супруг' неопределённо хмыкнул.
- За интрижку с принцессой недолго попасть на эшафот, - справедливо заметил он. - Вам, женщинам, в этом отношении проще.
- Пожалуй.
Было весьма занятно вести с ним такую беседу. Что самое любопытное, ни обиды, ни дискомфорта она в партнёре не вызывала. Будто я болтала с братом или, скажем, кузеном.
Продолжить разговор не получилось: танец развёл нас по разным сторонам зала. Дамы и кавалеры вышагивали теперь отдельно.
Когда же мы снова сошлись, нас почти сразу рассоединил принц.
- Вы позволите пригласить вашу даму? Осведомился он, обращаясь к Арману.
Вытянув шею, я увидела, что на месте Родрига с его недавней партнёршей теперь танцует Рэм.
Менять партнёров во время полонеза позволялось и некоторым образом даже приветствовалось. Танец длился долго - порой, тридцать и даже сорок минут, - и далеко не всем хотелось проводить столь продолжительное время с одним и тем же человеком. Ну, и, само собой, желание принца - закон. Так что Арман, моим мужем не являвшийся и инстинктов собственника в отношении меня не испытывавший, выбыл из рядов танцующих без малейших моральных метаний. Вскоре я заметила, что он шествует рядом с другой дамой, видимо, выставив из колонны очередного беднягу.
- Надеюсь, вы на меня не в обиде за кратковременную разлуку с мужем, миледи? - улыбнулся принц.
Лёгкое приседание, за ним, напротив, полное распрямление. Взлёт, компенсирующий падение.
- Ну что вы, ваше высочество. - Опускаю глаза. - Для меня это большая честь.
- Я ещё не задал вам непременного вопроса местного жителя, - усмехнулся Рикардо. - Как вам нравится в Эсталии.
- О, чрезвычайно нравится, - заверила я.
- Непременный ответ гостя, - хмыкнул принц. - А как насчёт искреннего ответа?
'А как насчёт искреннего вопроса?' - чуть было не парировала я. Но - нет, с принцами так не разговаривают.
- Ваше высочество, можете не сомневаться, я говорила совершенно искренне. Мне действительно всё здесь нравится. От вида из окна и до партнёров по танцам.
- И вы совсем не скучаете по родине?
- Пока нет. Возможно, это прозвучит несколько бездушно, но такова правда. Думаю, при таком количестве новых впечатлений у меня ещё просто не было времени заскучать. У герцога такой прекрасный дворец. Великолепные произведения искусства, удивительный сад. А уж про бал я и вовсе молчу. Нет, ваше высочество, пока я не скучаю. Однако не сомневаюсь, что в будущем мне захочется навестить родину и встретиться с близкими людьми. Думаю, я буду уезжать туда время от времени. Муж уже сказал, что не станет возражать против таких поездок.
Отчего бы заблаговременно не подготовить почту для последующего исчезновения, уж коли мне выпадает сейчас такая возможность?
- Это весьма мудро с его стороны. У вас осталось в Листонии много родных?
Что это, просто светская беседа или стремление мягко выяснить мою подноготную? Так или иначе, ответы на подобные вопросы у меня готовы. В противном случае глупо было бы сюда соваться.
- Нет, ваше высочество. Мои родители умерли, семьи у меня в Листонии нет.
- Я очень сожалею. Простите, что поднял эту тему.
- Всё в порядке. - Я сдержанно улыбнулась. - Моя мать умерла, когда я была ещё совсем ребёнком. Отец, барон из листонийской провинции, отправил меня на воспитание в пансион для девочек при монастыре. Недавно он тоже скончался.
Про раннюю смерть матери и баронство отца - правда, хотя и случайное совпадение. Но мой отец и ныне здравствует - несколько это возможно для человека, пьющего в таких количествах, как он. Я с ним не общаюсь, так что в моей жизни он действительно отсутствует; тем не менее, тому, что он жив и здравствует, я рада.
На роль отца графини Ортэго я выбрала недавно скончавшегося барона, владевшего поместьем в одной из малопримечательных листонийских провинций. Его жена рано умерла. Случилось это ещё до того, как барон приобрёл данное поместье; к тому же он был человеком нелюдимым и мало общался соседями. В итоге вокруг его образа стали ходить всевозможные слухи - в частности про дочь, которая якобы была у барона, и которую он отчего-то отослал из дома. Правды никто не знал; подозреваю, что и дочери-то никакой не существовало. Зато проверить информацию на сегодняшний день было бы очень непросто, тем более что монастрыские пансионы традиционно не раскрывали информацию о своих ученицах. Так что если меня и возможно было уличить во лжи, то для этого потребовалось бы весьма продолжительное расследование, которое совсем непросто вести на территории другого государства. И заняло бы оно уж точно значительно дольше месяца.
- Так что близких родственников у меня в Листонии не осталось, - заключила я. - В основном друзья.
- Это тоже важно, - заметил принц.
- Безусловно.
Далее разговор прервался. Мы с Рикардо не разошлись, а, напротив, объединились с ещё одной парой и некоторое время танцевали вчетвером, сомкнув вытянутые руки.
- Вы позволите, ваше высочество? - послышалось спустя всего минуту после того, как четвёрки расформировались, и танцующие продолжили двигаться в парах.
- А, Рэм. Если дама не возражает, - откликнулся принц.
- А если дама возражает? - решила повредничать я.
- Если не ошибаюсь, вы обещали щадить мою тонкую душевную организацию, - усмехнулся Рэм, неспешно двигаясь рядом с нашей парой - но обыкновенной, даже небрежной, походкой, а не торжественным шагом полонеза.
- И в самом деле, - сокрушённо 'припомнила' я. - Мне следовало быть более осторожной в своих обещаниях.
Тяжко вздохнув, я виновато улыбнулась его высочеству. Рассмеявшись, принц выпустил мою руку.
- Надеюсь, вы оба получите от танца удовольствие.
Теперь рядом со мной вышагивал Рэм.
- Вы всегда танцуете с теми же женщинами, что и его высочество? - едко спросила я.
- Совсем наоборот, - ни капли не смутился миньон, - это его высочество танцует с теми же партнёршами, что и я. Он знает, что я хорошо разбираюсь в женщинах, и на мой вкус можно положиться.
- Неужели? Однако же со мной первым танцевал именно принц, а вовсе не вы, - указала я на логическую неувязку.
Но друга принца не смутило и это.
- Его высочество просто проследил за моим взглядом. А я рассматривал вас с немалым интересом.
Можно подумать, я этого не заметила!
- Вы ведь несомненно в курсе, что вы - чрезвычайно красивая женщина, леди Аделина?
Риторический вопрос. Для того, чтобы мужчины воспринимали женщину как красавицу, она прежде всего должна считать себя таковой сама. Всё остальное приложится. Но не говорить же ему этого напрямик! Тем более, что, подозреваю, Рэм из тех мужчин, которые и сами отлично это знают.
- По-моему, вы забываетесь, граф. - Строгому тону противоречил лукавый взгляд. - Спешу напомнить, что я замужем.
- Ваш муж нисколько мне не мешает. А вам?
Однако. Этот наглец умеет формулировать вопросы. Если я отвечу 'да', получится, будто муж мне мешает. Если скажу 'нет', это фактически будет означать, что я готова на интрижку. Хороший приём, ничего не скажешь. Надо будет взять его на вооружение.
- А мне любопытно: откуда у вас столь отрицательное отношение к браку? Вы что же, боитесь женщин?
- Вообще-то нет. Но вас начинаю побаиваться.
- И совершенно правильно делаете.
- Вы находите? А я-то как раз вознамерился перебороть этот страх.
Рэм смотрит на меня с высоты своего роста, и в глазах плещется азарт, которого он и не думает скрывать. Азарт, увы, вещь заразная, и я понимаю, что мой собственный взгляд отвечает ему той же монетой.
- В самом деле? И как же вы намерены бороться с этим чувством?
- Для начала хочу узнать вас получше.
Мы разошлись, чтобы почти сразу же встретиться. Его правая рука тянется к моей, лёгкий поклон - и мы опять отдаляемся друг от друга, чтобы на сей раз сойтись в танце с чужими партнёрами. Затем он возвращается и подаёт мне руку.
- Итак, может быть, мы перестанем обсуждать мою персону? Давайте поговорим о вас, - предложил Рэм, когда мы продолжили танцевать в паре.
- О чём же именно? - полюбопытствовала я.
- О чём угодно, - беззаботно откликнулся он. - Ну, например, как вам нравится в Эсталии?
- Вы неоригинальны, граф, - откровенно поморщилась я.
- Неужели принц и тут меня опередил? - наигранно посетовал Рэм. - В таком случае, может быть, расскажете мне о Листонии? Например, откуда вы родом?
- Это небольшая провинция, навряд ли вы о ней слышали. Она называется Энкатта. Рассказывать о ней, признаться, особенно нечего.
- Но вы ведь не прожили в этой провинции всю жизнь?
- О нет, я немало ездила по стране.
- Отлично. В таком случае расскажите мне о других её достопримечательностях.
- А вы что же, сами там не бывали?
- Увы. Знакомство с заграничными городами у меня как-то не сложилось.
- Вы что же, никогда не выезжали из Эсталии? - умилилась такой неискушённости я.