Кунсткамера : другие произведения.

Радиозайцы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   0x08 graphic
  
  
   0x08 graphic
  
  
  
  
  

Р а д и о з а й ц ы

  

(Р е в о л ю ц и я н а с о л н ц е)

  
  
   П о г о в о р и м о п я т н а х н а с о л н ц е.
  
  
  
  

Гол в ворота Пушкина

  
  
   Есть на солнце жидкий газ.
   Жизнь родилась из сигареты,
   Пора забыть сухие леса,
   В них обитают лишь статуи.
  
   Слово давно убежало.
   Женя Онегин - вампир.
   Но никто не знает, потому что
   Он работает менеджером.
  
   У чайника нынче голод.
   У Алисы Новембер выкидыш слов.
   Она умирает на солнце.
   Она видит летящий газ.
  
   Я люблю радиозайцев,
   Это случайная мысль,
   Ее потом не вернуть
   И не найти на складе.
  
   Миркофта зовут Сергей,
   Он нападает в зеленой тиши.
   Спасенье от него - костер
   И пенальти - в глубокое сердце.
  
  
   Больше нет вратарей.
   Все - съела бумага,
   Лишь шторы о чем-то молчали.
   Пушкин приходит и уходит.
   Он - прокис.
  
  
  
  
  
  

Фильм-детям

  
  
   Ко мне пришел you&me,
   Он принес кусок нерусской земли,
   В нем прах пионеров,
   Что торговали серой.
  
   Павлик Морозов был представителем
   Сатаны,
   Дети его - растлители
   Нашей страны.
  
   Вместо ялтинской киностудии
   Теперь кусты,
   А по утрам меня будят
   Утренние программисты.
  
   Я ращу радиозайцев,
   Кормлю их фильма-детям фрагментом,
   Когда они всем понравятся,
   Они погубят США.
  
  
  
  
  
  
  
  

Заис

   Его прародитель - Босх.
   Он съел мозг.
   Теоретик вселенского оптимизма
   Умирает от нигилизма.
  
   Умирает он траурно.
   На кровати - бархат.
   А на барах - барово.
   А в словах - сахар.
  
   Он приглашен в кунсткамеру,
   Десять жизней назад был он Гомером,
   А потом душа сидела в мареве,
   Не соблюдая размеров.
  
   В Лилипутии - полночь.
   Умер Бальтасар Грациан,
   Жизнь его - сволочь,
   Упала в черный стакан.
  
   Заис оставит людей без триумфа,
   Как комара без метафоры,
   Как кретина без анаколуфа,
   Без банальной анафоры.
  
   О, домоседство - кости погибнут,
   Заис отдаст их сове Минервы,
   А люди новый выгнут
   Метод, пьянящий нервы.
  
   Это будет телевизор, встроенный в мозг.
   Ура!
  
  
  
  
  
  
  

Вежливые алмазы

   Алмазы можно носить на ноге.
   Алмазы можно хранить на руке.
   А можно зажать в ладони Нирваны,
   Когда твои мысли от жизни рваны.
  
   Они в благодарность покинут четверг
   И уголь - отец их позорный,
   А мать их в Валгалле цветы растит
   И солнце таит в них взоры.
  
   А в Белфасте сегодня жара,
   Я доставляю патроны в ИРА,
   Я шифруюсь душевнобольным,
   Чтоб они не достались другим.
  
   Они - алмазы свободы.
   Они проникают в сердца,
   В Ирландии будет погода,
   Мы свергнем английского пса.
  
  
  
  

Непьющее солнце

   Маркобрюн умер девственником.
   Нам его жаль,
   Зато он пел песни
   Про сны, окрыляющих даль.
  
   Цветом нынче не в моде,
   Как Энгельс и Маркс,
   Первый получит по морде,
   А второго закончен час.
  
   Культ дамы был популярен
   В канцоне утрообразной,
   Баллады о том вещали
   В поэтах бродящих разных.
  
   Налейте же масла солнцу,
   Укройте в вино Прованс,
   И на могилах бретонцах
   Я песни сложу о вас.
  
  
  
  

Вселенная - Сергей

  
  
   Каждый в душе - Сергей.
   На луне живет заяц Ю-Ту,
   Он толчет в ступе эликсир бессмертия,
   Это - хорошо.
   У него мегатонны порошка,
   Но на всех его не хватит,
   Потому что никто не верит,
   Что можно жить на луне.
  
   Каждый умрет Сергеем.
   На зайца обиды нету.
   Кратер Коперника хранит
   Тайну числа мирозданья.
   Прислушайся к лунным заводам,
   Прислушайся к фабрикам одиночества,
   Где из мозгов мудрецов
   Строят бордюры характеров.
  
   Радио-романтику патефон-автоматов
   Создал главный Сергей.
   В закусочной Голубой дым
   Он беседовал с годами джаза.
   Доктор Филгуд уже не поет
   На приисках черной крови,
   И только на шерсти зайца Ю-Ту
   Тайные знаки Сергея Вечность.
  
  
  
  
  

Автозайцы

   Если в пути ожило радио,
   Значит, кто-то подкрался сзади.
   Монопредатель - агент лесов,
   От бампера грозно берет кусок.
  
   Бойся его - се человек,
   Аз есть не червь,
   То автозаяц сделал разбег,
   Чтоб испытать на прочность твой нерв.
  
  
  
  
  

Бубновые зайцы

  
   Бубновые зайцы мечтают увидеть
   в рассветах причину,
   Но молод в лунном рассвете
   Китая веселого сын.
  
  
  
  

Между зайцем и солнцем

   Кикбоксинг эмоций.
   Нам некуда деться.
   На суше и в море
   У зайцев есть сердце.
  
   Зайцы старше земли,
   Им люди должны.
   Наставник - в - законе,
   Родился в иконе.
  
  
   Пять внутренних органов
   Вырезаны из органа,
   А мы из морга
   Выходим особенно пьяны.
  
   Такое искусство нужно убить,
   И подписать приговор,
   От человеков нужно лечить
   Земли зеленой простор.
  
   Между зайцем и солнцем станет
   светло,
   Тогда мы поймем, что нам всем повезло.
  
  
  
  

Смеющиеся тапочки

   Я - деревенская женщина,
   А-ля Провансаль,
   Я помню еще Ленорман,
   А также знакома с Монзани.
  
   У старшей невестки украла я нож,
   Но вскоре спина разболелась,
   Сосновые ветры обходят мой дом,
   Они по зиме постарели.
  
   Я продала ночи рябиновый сок,
   Я знаю, где мост на луну
   Копирует мысли, но дети - носки,
   Обо мне рассказали солнцу.
  
   Я - повитуха слов,
   Но жизнь моя - стертые карты,
   Идет до конца и я вместе с ней,
   Находим смеющиеся тапочки.
  
   Подождите, сейчас я вас накормлю!
  

Город- зловоние

   Город-продажа, улицы - бутерброды,
   Дома - конфеты, машины - колбасы,
   Фонари - сиропные воды,
   А люди - вкусные массы.
  
   Зачем ты разделась,
   Ты же не вкусная,
   От тебя пахнет кислой капустою.
  
   Но будет скоро тебе конец,
   Но будет на тебе молодец,
   Город ты сдашься, мягко падешь,
   Пфайфер и Форд не познают ложь.
  
   Им и так хорошо.
   У них высокий жизненный стыд.
  

Йыытс

  
   Игральные кости ко мне не заходят,
   Cras, semper cras - повторяет он,
   Прожектор сноровку лучей наводит,
   В бокалах ночует вчерашний звон.
  
   Он взгляд на себя наложил,
   Как старые тряпки - мысли
   Знаменами павшими виснут,
   Он - искуситель текилл.
  
   Но он не человек, он - не зверь,
   Он прародитель кутежных вещей.
   Madhat его отворяет дверь,
   И с порога - вина налей!
  
  
  
  
   Где-то в него верят все люди.
   Вера - вода, ее не убудет,
   Сон затворяет прожитую новь,
   В теле случайно тасуется кровь.
  
  
  
  
  
  

Воспоминание о кожжиртресте

   Магнитометр Грея починен.
   Так прошло два часа.
   Жирность мыла - 60 %.
   Жирность слова - меньше нуля.
  
   Бухта, где разбился Сют Тер Хооге,
   Полна желтыми кирпичами,
   Масло откликнулось аквалангистам,
   Великий кожжиртрест 1724 года.
  
  
  

Музыкальный секс

(Она ела яблоко)

   Я на дуэли с синей смертью,
   Я шпагой ем ее мозги,
   Аптом-Гадос-От - большой, поверьте.
   В ночи летят частицы зги.
  
   Ты чувствовала тяжесть физиков,
   Ты их оценила потом,
   Но теплая рта коллизия,
   Наполнилась красным плодом.
  
  
  
   Разлилась река сладострастия,
   Жемчужины не ускользнут,
   Связав за спиной запястья,
   Несет академик кнут.
  
  
  
  

Она

   Она - паук
   Она - сосет.
  
  
  
  
  

Нерусский круче чем Шекспир

   Степь ковыльная далека.
   Мочит брови змея в вине.
   Твоя родина - велика,
   Но стоишь ты на Лысой горе.
  
   Ты сильнее тем, что не ты,
   Он сильнее тем, что не он,
   Написал на закате листы,
   Сильная рифма, веселый звон.
  
   Соль янтарная выжжет ум,
   Поколения - обломайтесь!
   Снова летчики битых сумм
   Говорят, - города взрывайтесь!
  
   Кокаиновый грим простыл,
   Ты в победе над здравым смыслом
   Как и всякий игрок обдурил
   Одноногих течений числа.
  
  

Зима на кухне

   Когда закончится сиянье изменений,
   Ко мне планшетный сканер принесут,
   Я - созидатель резких приключений,
   Я сотворил чудес невиданный редут.
  
   Недавно, к мозгу бога подключившись,
   Узнал я: бланков больше нет.
   Зима идет, в вине разлившись,
   Но к нам пришли любители чужих монет.
  
   Гусельниковой лысое пристрастье
   Мы не приняли в страшный тот момент,
   Но скоро, скоро в гости к нам на счастье
   Придет радушный дядя мент.
  
   Шаблоны потные в файн-ридере устали,
   Мы заскучали от холодных смут,
   И вот Гусельникову к стулу привязали,
   И вот армяне страстные идут.
  
   Их волоса в статическом разряде,
   Они честны - сыны высоких гор,
   В своей природной, правильной усладе
   Они свершат естественный отбор.
  
   Ты понесешь в себе детей Кавказа,
   Дочь пермских сел, что скрысила часы,
   И хоть не пила ты любовь ни разу,
   Поверь, от крана счастье попьешь ты.
  
  
  
  
  
  
  

Фригидность гитары

(Климакс ансамбля)

   Разгар лета на Земле Нерусской
   Не наблюдал банальный червь,
   Растет в динамиках нагрузка,
   Растет на микшере размер.
  
   Потом приходят полотенца,
   Они горбаты, как и я,
   Кривым стартером крутят сердце,
   Берут из воли: Моноян.
  
   Смотаешь струны, как на слэнге,
   С гитарой спать я не могу,
   В публичном доме стонут деньги,
   Они отдались сапогу.
  
   Газеты умерли за чаем,
   Я помню Ищенко, она,
   В припадках тупости вещала,
   Что к нам приходит Сатана.
  
   Но он мой кент, я это знаю,
   Ему гитару я отдал,
   Он с ней меж клубов выступает,
   А барабанщик - он предбал.
  
   Заколосилось вскоре чудо,
   Оно созрело до небес,
   В кармане стонет барракуда,
   Ее поймал драйвовый бес.
  
   Я знаю, холодно ей нынче,
   Лампада хочет помечтать,
   Но драм-машина - круг отличный,
   Гитару может побеждать.
  
  
  
  
  

Его били ногами

   Он проотвечался.
   Это было с вещами.
   Он много клялся
   Кавказскими ночами.
  
   Туфлей дешевых комканье
   Навряд ли служат оправданьем,
   Но был на улице мороз,
   Ты оценил бордюром нос.
  
   Асфальт испил коктейль из крови,
   Он долго в бары не ходил,
   Давно женившись на дороге,
   Он лишь конфеты в дом носил.
  
  
  
  
  
  

Недопетя

   Она - Петя.
   Она - Петя-Петя.
   Она - без Пети Петя.
   Ее забыли в туалете.
   Она не могла жить целый день.
   Это плохо.
  
  
  
  
  
  
  
  

Антилошадь

   Я нырял в Байкал.
   Я еще не знал,
   Что там плавают великие
   Аквалангисты иных миров.
  
   Их длина - 30 метров.
   Они погубили отряд водолазов
   Струей подводной сигареты.
   Это было в 70-х.
  
   Одна антилошадь
   Знает об этом,
   Не верят ей люди,
   МС она старый.
  
  
  
  
  

Он поехал в Ригу

   В каждой игре - похороны героя,
   В каждом взмахе ресниц -
   Сокращение жизни.
  
   Он не даром ел все без соли,
   Ведь он не хотел умирать,
   Его бабушка была француженкой.
  
   Он ехал. У него ехало.
   Они все ехали в Ригу.
   Ведь в каждой поездке -
   Рождение героя.
   Пусть он даже латвийский заяц.
  
  
  
  
  
  
  

Крептология

   Сурья - бог Солнца.
   Индра - богиня войны.
   Варуна - страж порядка.
   Агни - бог огня.
  
   Слово хинду ввел араб,
   Индуизм - образ жизни,
   Мандир краше, чем SAAB,
   Мокша лучше, чем харизмы.
  
   Десять лиц у Вишну взяв,
   Я гуляю по проспекту,
   Брахмагарья примеряв,
   Я всех школ познал аспекты.
  
   Что ашрамы, что майя,
   Вечно духу созидаться,
   Чтобы карма и душа
   Не смогли соединяться.
  
   Парвати - жена Шивы,
   Дурга - богиня войны,
   Кали - богиня разрушения,
   Лакшми - богиня красоты,
   Сарасвати - богиня искусства,
   Она лучше всех,
   Она жена Брахмы.
  
  
  
  

Солнце- покрышка

   Мана - пастух, а не дух.
   Она не имеет воли.
   Антропологи не признают мух,
   Испытывая силу соли.
  
  
  
  
   Эту силу знает талисман,
   Ее ведают люди Гренландии,
   Непредсказуем нищий карман,
   Мы все живем для задания.
  
   Сегодня не день кормит год,
   Сегодня - все потребляется,
   Тесен для неба его свод,
   Свод от него отдаляется.
  
   Все жизни - минут вспышки,
   Мана - дух, она - не пастух,
   А под солнцем - покрышкой
   Много случайных мух.
  
  
  
  
  

Луна- отрыжка

   В каждой новой луне
   Живут мечты о прошлом,
   Деньги ездят на мне,
   Деньги - бумажная пошлость.
  
   Снова идет в мой дом
   После поминок солнца
   Луна своим ржавым лучом
   Мучит стекла в оконцах.
  
   Звезды погибнут к утру
   В зеркале неба глумливом,
   Где, ночь отрыгает луну,
   Эол поклонится учтиво.
  
  
  
  
  
  

Объегоренные птицы

   Я ничего не знаю об орлах,
   Любые знания - продажны,
   Брат Лермонтов, попрал ты страх,
   Свобода выше всякой кражи.
  
   Пускай перо останется пером,
   По птицам я судьбу гадать не буду,
   О, Михаил, узнал бы ты о том,
   Как дети неба станут жертвой вуду.
  
   А там где спал вчерашний май,
   Гуляет Софья Коллонтай,
   И пряжу Вия в мир приносит,
   Никто ее о том не просит.
  
  
  
  

Отец Бреда Питта

  
   Его отец был Эдвард Питт,
   И дед его был Питт,
   От логик сталь не устоит,
   Прадед был тоже Питт.
  
   Кто знает, очень много спит,
   Таков закон земли,
   Его любой был предок Питт
   С адамовой кости.
  
  
  
  
  
  

Убийство радости

   Я на анархии женился,
   Я с революцией дружил,
   Пока Мандела не явился
   И в клуб к зулусам пригласил.
  
   Искусство верить - от рожденья,
   Любая радость - лишь на час.
   Душа живет до истребленья,
   Чтобы обставить смерть на раз.
  
   Я не рожден был Рафаэлем,
   Не верил я в игру Таро,
   Но чьи-то злые канители
   Сорвали с вешалки пальто.
  
   Позор мечтам, позор стремленьям,
   Мы только фишки для игры,
   Искусство жизни - в пораженьях,
   А крепость жизни - от борьбы.
  
   Я не кощунствую. Я - пьяный.
   Все осуждения как - прах.
   Где нет искусства - все обманно,
   Где нет любви - ночует страх.
  
  
  
  
  

Валепум

   Он обитаем, словно лес,
   К нему идут дорогой вечной,
   И пусть стремления беспечны,
   Он примет всех под свой навес.
  
  
  
   И чтобы космос не будить,
   Он даст себя доосквернить,
   И ночь, наложница Аида,
   Откроет всем иные виды.
  
   Он все простит и снова ждет
   Когда со смертью пожениться,
   Придет тогда его черед
   С радиозайцем подружиться.
  
  
  
  
  
  

Плохие ордонансы

   Пять средств от икоты,
   Все верят случайным врачам,
   Икота идет на Федота,
   А дальше - по разным людям.
  
   Но лучше к стакану тянуться,
   Пить из другого его края,
   Головою сильно нагнуться,
   Подбородок в стакан опуская.
  
   А можно таить дыхание,
   Икота пройдет сразу,
   Вератрин приняв за признание,
   Выпуская из себя газы.
  
   Как только пройдет приступ
   Поймешь ненадежное в яви,
   Кто в икоте ничего не выискал,
   Икоту примет как славу.
  
  
  
  
  
  

Жертва брома

   Он хотел, но не смог.
   Она его не хотела.
   Она - королева тела.
   Он - ее прошлый урок.
  
   Он пылал. Он горел.
   Она ему дала брома,
   Теперь он сидит дома,
   Теперь он хотеньем несмел.
  
   Чтобы хотеть - нужно уметь,
   Нужно бром уметь разглядеть,
   Хочешь, - хоти, не хочешь, - молчи,
   Если не был у нее в Керчи.
  
  
  
  
  

Почему Олеся накрасилась

   Мне хочется уйти куда-то
   На трактор в поле посмотреть,
   Олеся - правило возврата,
   О нем желает громко спеть.
  
   Кому-то мило улыбнется,
   Кого-то пустит ночевать,
   Но утром в голосе очнется
   Ее поющая кровать.
  
   Ее я видел как-то в клубе,
   Она сияла словно день,
   Не буду я в догадках грубым,
   Писать о ней мне дальше лень.
  
  
  

Сераль

   Мудрые предки читали по звездам,
   Это не выдумки обоих Глоб,
   Члены Челябинского института тяжелых металлов
   Тяжелы на руку.
  
   Линда Гудман не смотрит кино,
   На всех независимости не хватит,
   Все хотят знать размер людской правды
   И полноту людских ощущений.
  
   Для этого на древнем Востоке
   Придумали сераль.
   Понять себя через глубину другого,
   Средство к бесконечному знанию.
  
   Кто рассчитан быть сверху,
   Кого поставили быть снизу,
   Не важно, главная цель у всех -
   Доставить друг другу много приятного.
  
   Мудрые предки ничего себе не доказывали,
   Здоровью лишь можно учиться,
   Когда дело идет до конца,
   Потом главное - не промахнуться.
  
  
  
  
  
  

Табак для дельфина

  
   Флора для курения разнообразна.
   Количество курящих растет
   Преимущественно к вредности.
   Это составляет огромную пропорцию -
   Один к ста.
  
  
  
   Но это никого не останавливает,
   Даже толстолобов Америки,
   Даже ортодоксов России,
   Даже патриотов Корана,
   Даже граждан саванн.
   Мне снились списки
   Приговоренных к смерти.
   Замыкали его дельфины,
   Видимо в морях без табака
   Тоже не разгонишься.
  
  
  
  

Учитесь есть

  
  
   Учитесь есть, особенно с рожденья,
   Нас всех лишь ждут голодные гробы,
   Еда - особый вид для наслажденья,
   Созвучий сытых медленной жратвы.
  
   Средь чащи дней и ночей молчаливо
   Все время жуй и солнце в дом пускай,
   И златолобый луч придет к тебе учтиво
   В кишок запутанных кипящий край.
  
   Не забывай запить, коль жажда мучит часто,
   Не забывай поспать на слабости перин,
   Еда - наш спутник вовсе не напрасный,
   Ты над едой могучий господин.
  
   К чему тебе идеям преклоняться,
   Они с тебя потребуют поста,
   За ними голод, стоит ль предаваться
   Поступкам, коль кишка твоя пуста.
  
   Учись же есть ты старою порою,
   Любая сытость - лучше чем простор,
   И чернозем собою ты удобришь,
   Чтоб трав взошел над ним волшебный хор.
  

Кот-отзовист

(отзовизм)

  
   Есть такое странное явление -
   Это отзовизм.
   Предатны ему кошачьи творения,
   Се - атавизм.
  
   Скажешь коту придорожному,
   Кис-кис-кис,
   И он подходит на зов осторожно,
   Шерстка - вниз.
  
   Гладишь его, улыбаешься:
   Кот-отзовист.
   А он мурчать пытается:
   Кот-артист.
  
   Рядом с домом одним,
   Где Катя Тунайт живет,
   Познакомился я недавно с таким,
   Кот того рот.
  
   Прошу не путать в любом месте,
   Два неологизма:
   Лошение кота Ноча в подъезде
   И приручение кота-отзовиста.
  
  
  
  

Кот в крабе

Сергей Краб женился на Сергее Медленном,

который был женщиной.

  
   Бог двенадцати разных сил,
   Бог изумрудных звезд,
   Поднимись из пены туч,
   Ибо там твой надежный дом.
  
  
   В Истлан, где ящериц земля,
   Возвращайся с дождем,
   Мы тебя ждем.
  
   Из пещер смотрящих на восток,
   Из тайников пленных гор,
   Яви свой великий лик,
   Приди в хитиновом обличье.
  
   В Истлан, где кактусы спят,
   Возвращайся с солнцем,
   Мы тебя ждем.
  
   Твои глаза - горючие молнии,
   Твоя одежда - из теплых туманов,
   Поднимись, пробудись скорей,
   Не найти уже больше слов.
  
   В Истлане сезон Семи Сил,
   Приходи с ветром,
   Мы тебя дождемся,
   Нам не питаться солью.
  
  
  
  

Святой радиозаяц

   Энергии лучатся по трамваю,
   Его обгородил свет.
   И вот он слышит: вечности завет
   Тот голос, что везде летает.
   Есть в каждой сути зверь,
   Он разный цвет имеет.
   Уходит он, как и душа, на дно,
   Но тот, кто к рельсам долго тяготеет,
   К себе из грязи, пота пьет вино.
   Но он имеет право,
   Зазвездясь, взлететь
   И зайцем огненным на солнце умереть.
  

Радиозаяц 16

   Алло, Лос-Анджелес?
   Вам звонит Перцев
   Из белых стен.
   Долой людей дурных,
   Вестей умельцев,
   Да будет сон взамен.
  
   Пищат диоды, греются кристаллы,
   Растут на сердце светлые кораллы,
   Радиозаяц превращаясь в слово, спит
   И бог в устах его сомнительных сидит.
  
  
  
  
  

Древнеандреский язык

   Каждый рожден в себе,
   Каждый - зерно Одного.
   Вместе - великий посев,
   Одно для Христов жнивье.
  
   В разнице первых слов
   Можно чувствовать явь,
   Будущее - это удав
   Кем-то прорытых канав.
  
   Помыслам нет числа,
   Только все это - блажь
   Вечность в себе зачала,
   Хаос принес багаж.
  
   И каждый рождает себя,
   Верно растет малыш,
   А на полях бытия
   Никто не приручит тишь.
  
  
  
   Забыт этой формы язык,
   Где все начала - в концах,
   Прячут двуносый лик
   В древнеандрейских словах.
  
  
  
  

26

  
  
   Всем подвигам - память и честь.
   Двадцать шесть нас было, двадцать шесть.
  
   Никто не хотел пресной смерти,
   Никто не ловил солнце, поверьте.
  
   Но за спиной живет злой Баку,
   Есть еще время замучить строку.
  
   Во всеоружье примем мы рок,
   Палец целует гибкий курок.
  
   Запах хвалынский гонит тоску,
   Радиозаяц бежит по песку.
  
   Он и не знал - кто сегодня последний.
   Он видел пятна на солнце намедни.
  
   Нас он не видит в развалинах юга,
   Мы сами не видим в себе друг друга.
  
   Никто не хотел, просто судьба
   Нас загнала с ним в эти края.
  
   Нам остается не жизнь, а честь,
   Двадцать шесть нас было, двадцать шесть.
  
  
  

Батанг

   Я видел - едут членовозы.
   Они черны как папуасов ночь.
   Но лишена ненужной прозы
   Нагой Гвинеи злая дочь.
  
   Она нашла в себе чернила
   И их на тело пролила,
   А в членовозе есть рулило,
   Он говорит: Друзья, пора!
  
   Бегут под гору мерседесы,
   Их ждет рулетка и батанг,
   Все в ожиданьи черной мессы,
   Она ж жует себе банан.
  
   Рулетка русская начнется,
   Кто проиграл - тому цветы,
   А дочь пред прочими прогнется,
   А может с нею будешь ты.
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"