Деривативы, Контанго, 189

ДОМ

Книга Первая

Деривативы, Контанго, 189

I

Для любого разумного сообщества выборы являются символом перемен. Другое дело, желает ли индивидуум из этого социума принимать участие в избирательном процессе? Посещение участка для голосования либо участие в данном процессе дистанционно - это его право, а в отдельных случаях и обязанность. Нужны ли ему некие изменения, и в состоянии ли он реализовать свои чаяния посредством своего волеизъявления? Это каждый решает сам. Как и каждый принимает для себя решение, по какую сторону избирательной урны ему находиться: быть избирателем или избираемым. И первый, и второй всегда чем-то недовольны. Один обещает исправить недочеты в управлении, а другой ждет или требует, чтобы о нем позаботилась власть. И если старый руководитель административного органа не в состоянии решить определенные проблемы, то ротация кадров, в идеале, должна способствовать устранению возникших перекосов. К сожалению, кандидаты на соискание должности всегда врут своим выборщикам, в большей либо меньшей степени. В жизни не так, как провозглашалось, выполняются предвыборные обещания. Но об этом мы узнаем только по истечении некоего периода времени.

Каждый член сообщества на подсознательном уровне надеется на изменение условий своего существования в лучшую сторону в результате победы наиболее понравившегося ему кандидата или партии. Все зависит от того, кого выбирают и по какому принципу: одно лицо или группу.

Имеется в виду случай, когда выборы проходят на альтернативной основе и по демократическим лекалам. Даже тот, кто проигнорировал избирательный процесс и не воспользовался своим правом волеизъявления, имеет определенные предпочтения в отношении кандидатов на соискание должности, за которую те боролись. Все равно, ему будут интересны итоги выборов или плебисцита.

Джефри Клиан так не считал. Он убеждал сам себя, что ему абсолютно все равно, кто станет очередным главой государства в стране, где он сейчас проживал. И уж тем более, он ни в коем случае не собирался посещать сегодня, в день голосования, избирательный участок. Джефри сравнительно недавно проживал в этой республике под названием Хеджер, и проблемы этого государственного образования ему были далеки. Если честно, то он ровно такой же непродолжительный период обитал и на этой планете Тренд.

Можно поделиться и более конфиденциальной информацией, если пояснить, что разумная форма жизни, занявшая тело погибшего Джефри Клиана, ранее обитала в ином мире.

То есть коренной житель Хеджера Джефри Клиан погиб, разум его умер, а существо, одно из имен которого звучало как Зууих, было помещено в его телесную оболочку. Существо сохранило все знания и жизненный опыт Клиана, заняв его плоть точно так, как странник или бродяга занимает заброшенный дом, навсегда покинутый бывшими хозяевами. Затем реаниматологи вернули жизнедеятельность телу Джефри, находившемуся в состоянии клинической смерти. Все функции восстановились, но внутри уже поселился совсем другой субъект, который прекрасно помнил свое существование в ином мире, а теперь был вынужден выдавать себя за Клиана в новой среде обитания.

Вместе с телом к Зууиху перешла, кроме умственных познаний прошлого владельца, еще и материальная составляющая: убогое жилище, полупустые банковские счета, неоплаченные кредиты, старый автомобиль, малопривлекательная жена и двое сопливых детей, к которым он не испытывал никаких чувств. Нового Джефри Клиана такое положение не радовало. Благо, ему пообещали перед переброской в этот мир, что эта планета, страна и тело - всего лишь временное явление. Вот почему он был равнодушен не только к выборам президента Хеджера, но и ко многим процессам, происходящим вокруг него.

А еще ему сегодня абсолютно не хотелось возвращаться к себе домой. Выяснение утром отношений между ним и женой едва не перешло из плоскости предъявления претензий в плоскость словесной перебранки с использованием ненормативной лексики. Постоянные скандалы с супругой, доходившие до битья ею посуды и вызова полиции, а также рыдающие и получающие психологические травмы в ходе этих конфликтов дети, создавали невыносимый климат в семье. Друзья Джефри Клиана оказались совершенно далекими по интересам для Зууиха. Бурчащие родственники со стороны жены и родители бывшего владельца тела не могли ему стать родными. Притворяться становилось все труднее, а это могло привести к раскрытию его тайны.

Зууиху хотелось покоя и уединения, чтобы постепенно переварить свалившиеся на него физиологические и психические изменения. Чего только стоит понимание того, что ты поселился в теле эльфа?

*

Вас приветствует информационный накопитель AZurga.

Доброго времени суток, доброго пространства и доброго времени.

Вы ознакомлены с правилами шлюзования посредством www.azurga.net: да.

Вы предупреждены об ответственности за разглашение конфиденциальной информации лицам, не имеющим соответствующей формы допуска: да.

Заполните бланк запроса.

Синхронизация: согласно пространству и времени запроса.

Язык запроса: русский.

Язык ответа: русский.

Выдавать ли резервную копию на каком-либо другом языке: английском.

Запрос: эльф (Тренд), значение термина.

Единица измерения: гуманоид.

Краткая характеристика единицы "гуманоид":

1. Не является единицей International System of Units.

2. Гуманоид - разумное человекоподобное существо.

3. Гуманоид (упрощенно в фантастической литературе) -пришелец, переместившийся в данную точку пространства на летательном аппарате.

4. Гуманоид (в фольклоре) - мифологическое сказочное существо.

Подтвердите правильность характеристик гуманоида: да.

Ответ:

1. Эльф (Тренд) - раса гуманоидов высокого роста с бледным цветом лица и характерной формой ушной раковины.

2 Эльф (Земля) - раса красивых волшебных существ, обитающих в лесах.

3. Эльф (Флауаут) - подвид альвов.

Продолжить: нет.

Желаете выйти: да.

Всего хорошего. До встречи.

Происходит безопасное отключение от информационного накопителя AZurga.

Вы отключены.

*

Джефри медленно прогуливался по скверу, и ноги его както сами вынесли к зданию общеобразовательной школы, в холле которой располагался участок для голосования. Хомо спешили в одиночку и семьями отдать свой голос за приглянувшегося им кандидата или проголосовать против всех.

Увидев толпы народа, направлявшегося к избирательным урнам и возвращавшегося назад, Клиан зевнул и подумал:

"Ну, надо же. Куда не пойди - везде эта выборная сутолока". Он развернулся и пошел прочь от этого места. Куда? Ему было все равно. Он жаждал спокойствия, а его не было ни дома, ни вне стен квартиры.

Джефри проделал еще с сотню шагов и уперся взглядом в бетонный цилиндр, сплошь оклеенный по периметру цветными и черно-белыми предвыборными плакатами с рекламой кандидатов в президенты. Пока он обходил это сооружение, то невольно заметил, что на поверхности цилиндра размещалась агитационная продукция всех восьми кандидатов, чьи фамилии были внесены в списки выборных бюллетеней.

"Я даже не предполагал, что в этом городе что-то может меня раздражать более, чем вид моей жены", - подумал он и направился к перекрестку дорог.

Подойдя к нерегулируемому пешеходному переходу, обозначенному на указателе, как "идущий гуманоид", Зууих хотел было ступить с бордюра на асфальтовое покрытие проезжей части, но сознание Клиана послало ему сигнал. Он сообразил, что в Хеджере водители транспортных средств редко уступали дорогу пешеходам. Зууих или Джефри (принципиальной разницы уже нет, поскольку эти два понятия слились в одно, образовав новую личность) вернул поднятую вверх ногу на тротуар, дабы не угодить под колеса легкового автомобиля, ехавшего по улице. Но, к удивлению Клиана, водитель "Мвамвитугари" резко притормозил, пропуская пешехода. Джефри с удивлением уставился на него, махнув рукой, мол, проезжай. Но водитель улыбнулся, пристально всматриваясь в лицо пешехода из салона авто с затемненными стеклами, и, в свою очередь, предложил Клиану перейти дорогу, сделав движение указательным пальцем. Джефри кивнул в знак согласия и пошел, а "Мвамвитугари" продолжал стоять у пешеходного перехода до тех пор, пока машины, ехавшие следом, не запищали своими клаксонами. Затем автомобиль медленно покатил, а водитель все смотрел на Клиана. От этого Джефри стало неловко, особенно когда "Мвамвитугари" обогнал пешехода, и водителю пришлось повернуть голову, чтобы глазеть на Клиана.

Джефри быстро забыл об этом эпизоде и направился к ближайшему кафе под открытым небом, где за столиками собралось много желающих пропустить бокальчик вина, пива или же чего покрепче. За столиками расположились, в основном, мужчины, которые горячо спорили относительно результатов заканчивающихся вечером выборов, выражая тем самым свои симпатии и антипатии кандидатам в президенты. Клиан опустился (не в смысле "морально", до состояния "напиться и забыть свои бытовые неурядицы") на жесткий стул за столиком, где уже отдыхали три посетителя. Он одним взмахом руки прогнал этих троих, пожелав расслабляться в одиночестве. Три мухи, жадно лакавшие разлитое по поверхности стола пиво, ничего не сказав, улетели прочь. "Так-то лучше без вас будет, - пробурчал вполголоса он, различив, что особи насекомых были самцами. - Небось, тоже спорите на счет этого голосования. Все хомо-мужчины сейчас это горячо обсуждают, а я хочу горячо выпить, причем без вас, дорогие фасеточные твари".

К посетителю подошла официантка. Прежде чем положить брошюрку с меню на стол, она протерла его тряпкой.

Клиан не стал читать содержимое этой печатной продукции, а сразу заказал два бокала пива, выразив свое желание следующим образом: "Одно светлое "Мкандо" и одно мутное "Мкойо кобоко" для начала. Еще к ним вяленого иилая. И побыстрее, хорошо? Не надо начинать вялить иилая прямо сейчас, чтобы я долго ждал. Договорились?" Молодая эльфийка утвердительно кивнула светловолосой головой, взяла со стола меню и развернулась, исполняя заказ. "Сперва светлое принесите", - полетело ей вслед.

Джефри тяжело выдохнул, попытался раскинуться на стуле. Но неудобная спинка начала давить между лопаток, и он вернулся в исходное положение, продолжая созерцать окружавшую его публику. В недорогом заведении сидели хомо разного возраста и рас. За столом справа группа крепких гномов с массивными носами экспрессивно обсуждала что-то, размахивая руками. Причем жестикулировали все четверо, вне зависимости, кто в данный момент времени держал речь, перебивали один другого. Через два посадочных места чинно общались одетые в строгие костюмы вампир с черными, как смоль, волосами и вытянутым подбородком и пучеглазый водяной с желтой кожей. При этом водяной постоянно барабанил своими длинными пальцами с небольшими перепонками по столу.

Но в большинстве своем в этом питейном заведении отдыхали эльфы. Зууих знал, что эльфы являлись титульной расой в Хеджере, поэтому их тут находилось большинство. Сидели молодые, лет пятидесяти, эльфы и совсем старые - далеко за триста годов старички, попивая спиртное и неспешно закусывая. Потом взгляд Клиана достиг границы кафе, точнее, декоративного заборчика, отделявшего территорию общества с ограниченной ответственностью "Сказочный мир" от неохраняемой автомобильной стоянки вдоль проезжей части. В ряду легковых автомобилей, припарковавшихся у кафе, Джефри выделил синий универсал "Мвамвитугари Упепо". Точно такой же недавно пропустил его на пешеходном переходе. Клиан не придал этому особого значения. Мало ли сколько похожих авто бегает по дорогам Хеджера? "А если в нем и тот же водитель, то что это меняет? Подумаешь, приостановился хомо, чтобы пропустить пешехода? Нормальный культурный эльф. Правда, глазел на меня подозрительно. Может, принял за знакомого?" - рассуждал Джефри в ожидании заказа.

А вот и официантка подошла с подносом к столу и поставила два бокала с пивом, комментируя свои действия: "Возьмите напитки, а рыбу принесу чуть позже". Клиан ответил, отхлебнув слабоалкогольный продукт: "Как обычно. Ладно, не забывайте про меня, а то закуску у вас приносят, когда пиво все выпито уже". Сделал еще несколько глотков и посмотрел в сторону "Мвамвитугари". Оказалось, что водитель этого транспортного средства тоже глядел в его сторону, но детали внутри салона и лицо водителя разглядеть было невозможно.

Этому мешало расстояние до объекта и слабая освещенность салона вследствие тонировки боковых и заднего стекол.

Джефри допил светлое пиво и взял в руку бокал с мутным.

Пузырьки углекислого газа внутри стеклянной посуды поднимались вверх. Алкоголь уже всосался в кровь, и Клиан расслабился. Антураж "Сказочного мира" напоминал древние эльфийские сказания и мифы. У входа в кафе на левой колонне разместилась русалка с рыбьим хвостом, а на правой восседал трехглавый дракон. Это персонажи сказки "О прекрасной русалке и злом драконе". Между столиками находилась фигура темнокожего мужчины в три роста хомо из крашеного гипса. Знания предыдущего владельца тела сообщали нынешнему, что это персонаж известной сказки о некогда населявших Тренд хомоподобных существах - людях. В этой легенде под названием "Недовольный Негр" говорится о белом человеке по имени Негр, который так не любил, когда его соседи дразнили Афроамерико, что от злости почернел. И с тех пор все его потомки рождались с черным цветом кожи.

Таким образом, появился мифический народ "блэк". А почему "блэк"? Об этом непонятном названии молчат легенды.

Джефри опять посмотрел на "Мвамвитугари Упепо".

Однако водителя за рулем не оказалось. Клиан из интереса огляделся по сторонам, но похожего эльфа на открытой площадке не обнаружил. Он начал рассматривать другую статую - фигуру "Жадного аморея" из одноименной сказки про белого человека, якобы не пожелавшего некогда раскрыть гномам секрет успешной торговли. За что хитрый аморей и поплатился своей жизнью. Когда чуть позже Джефри любовался барельефом эласта о шести конечностях на стене кафе, к нему, выйдя с бокалом пива из крытой части заведения, направился эльф, который управлял синим "Упепо". Он, по всей видимости, купил пиво у стойки бара и теперь подходил к столику Джефри.

- У вас свободно? - непринужденно спросил он.

- Чего вам надо? - прямо задал вопрос Клиан.

- Я - Хасимо Маурицио, - ответил незнакомец, присаживаясь напротив Клиана.

- Не скажу, что очень приятно, но и тревоги от вашего визита не ощущаю. Для чего вы следите за мной?

- Вы - Джефри Клиан? - захотел убедиться Хасимо.

- В некотором роде - да.

- А такое сочетание слов.., - Маурицио наклонился к собеседнику и очень тихо, стараясь не шевелить губами, гортанно что-то произнес, а вслух добавил: - Вам о чем-нибудь говорит?

- Да, - стараясь сдерживать чувства, произнес Джефри. -Ну, наконец-то, дождался.

- Я не совсем тот, за кого вы меня приняли, но близко от этого. Здесь не самое подходящее место для обсуждения таких тем. Заканчивайте трапезу самостоятельно, а я почти допил свое пиво и пойду. Не стоит привлекать к себе внимание, даже в этом мире. Когда рассчитаетесь за обед, идите вдоль улицы по той стороне. Я поравняюсь на своем авто с вами, тогда садитесь в салон. Просьба: не заказывайте себе больше спиртного. Вам придется управлять машиной. И не засиживайтесь тут. У меня еще масса дел, кроме вас.

Джефри ответил кивком в знак согласия, а его собеседник поднялся со стула и удалился.

*

Двухэтажная кирпичная школа стояла в самом центре городка Спот, являющегося административной единицей рыцарства Консалт. Это рыцарство входило в состав королевства Маржинал и располагалось на территории республики Хеджер. Спот - небольшой, но не самый маленький населенный пункт в Консалте. Например, в сельском населенном пункте Волатильность проживало намного меньше хомо, чем в Споте. В Волатильности не было ни школы, ни почты с телеграфом. Волатильность - это деревня, состоящая из двух улиц и нескольких десятков хуторских хозяйств, окружавших этот населенный пункт.

*

Вас приветствует информационный накопитель AZurga.

Доброго времени суток, доброго пространства и доброго времени.

Вы ознакомлены с правилами шлюзования посредством www.azurga.net: да.

Вы предупреждены об ответственности за разглашение конфиденциальной информации лицам, не имеющим соответствующей формы допуска: да.

Заполните бланк запроса.

Синхронизация: согласно пространству и времени запроса.

Язык запроса: русский.

Язык ответа: русский.

Выдавать ли резервную копию на каком-либо другом языке: английском.

Запрос: карта республики Хеджер (планета Тренд).

.

Подтвердите получение вами информации: да.

Продолжить: да.

Запрос: карта королевства Маржинал.

.

Подтвердите получение вами информации: да.

Желаете выйти: да.

Всего хорошего. До встречи.

Происходит безопасное отключение от информационного накопителя AZurga.

Вы отключены.

*

Вернемся к школе в Споте. Это учебное заведение имело все атрибуты, присущие школам в Хеджере. За учебным корпусом находился школьный стадион, гимнастическая площадка, гравийная беговая дорожка, песочница для прыжков в длину и непонятно для чего вкапанные до половины резиновые покрышки большого диаметра от грузовых автомобилей.

О спортивном зале под крышей ученики из провинции могли только мечтать. Территория вокруг школы была обнесена деревянным забором с довольно старым и местами поломанным штакетником, но аккуратно выкрашенным побелкой на основе гашеной извести. Эти недостатки искусственной изгороди нивелировала живая изгородь из шиповника, растущая параллельно забору.

В школьном дворе и на прилегающей территории в клумбах цвели недорогие цветы. Почему недорогие? Во-первых, на элитные сорта у учебного заведения не хватало средств.

Во-вторых, такие растения с небольшими лепестками и коротким стеблем никто не станет по ночам срезать для того, чтобы поутру продать около цветочного магазина или при входе на рынок, а на вырученные деньги купить себе хлеба или вина. Чаще всего и того и другого одновременно.

На дворе стоял жаркий месяц йото. Громоздкие шмели перелетали с одного цветка на другой в поисках нектара. Растительность уже не цвела так буйно, как в месяц мвуа, когда под потоками теплых дождей цветы, кусты и деревья росли прямо на глазах.

В школе Спота учились не только местные дети, но и ученики из близлежащих деревень, не имевших своих общеобразовательных учреждений, наподобие мальчика Тамма Нгуви из Волатильности. Ему было всего тридцать три года. Он успел просидеть за школьным столом только двенадцать лет. Шел последний урок. Тамма не мог дождаться, когда же он закончится. И вот прозвонил колокольчик, сообщавший, что на больших школьных часах, висевших в холле первого этажа, сейчас двадцать семь часов сорок минут.

*

Вас приветствует информационный накопитель AZurga.

Доброго времени суток, доброго пространства и доброго времени.

Вы ознакомлены с правилами шлюзования посредством www.azurga.net: да.

Вы предупреждены об ответственности за разглашение конфиденциальной информации лицам, не имеющим соответствующей формы допуска: да.

Заполните бланк запроса.

Синхронизация: согласно пространству и времени запроса.

Язык запроса: русский.

Язык ответа: русский.

Выдавать ли резервную копию на каком-либо другом языке: английском.

Запрос: исчисление времени (планета Тренд).

Единица измерения: секунда.

Краткая характеристика единицы "секунда":

1. Является единицей International System of Units.

2. Секунда равна 9 192 631 770 периодам излучения, соответствующего переходу между двумя сверхтонкими уровнями основного состояния атома цезия 133 в состоянии покоя при температуре абсолютного нуля при отсутствии воздействий внешних полей.

3. Секунда - основная единица времени, составляющая 1/86000-ую времени обращения Земли вокруг собственной оси.

Подтвердите правильность характеристик единицы секунда: да.

Ответ:

1. 1 секунда (Тренд) = 1секунда (Земля)2. 1 минута (Тренд) = 50 секунд.

3. 1 минута (Земля) = 60 секунд.

4. 1 час (Тренд) = 50 трендных минут = 2500 секунд =0,694 земного часа = 41,67 земных минут.

5. 1 сутки (Тренд) - 50 трендных часов = 125000 секунд == 1,45 земных суток = 34,72 земных часа.

6. 1 сутки (Земля) = 24 земных часа = 86400 секунд.

7. 1 неделя (Тренд) = 5 трендных суток = 1 обороту естественного спутника Бэквордации вокруг Тренда.

8. 1 неделя (Земля) = 7 земных суток.

9. 1 месяц (Тренд) = 15 трендных суток.

10. 1 месяц (Земля) = 28-31 земных суток.

11. 1 календарный год (Тренд) = 5 трендных месяцев == 75 трендных дней = 0,3 земных года.

12. 1 астрономический год (Тренд) = 158 трендных суток.

13. 1 год (Земля) = 12 земных месяцев = 3,3 трендных года.

Подтвердите получение вами информации: да.

Продолжить: да.

Запрос: разница между календарным и астрономическим годом на Тренде.

Ответ: Планета Тренд вращается вокруг двойной звездной системы, включающей красный Фьючерс и оранжевый Опцион. Обе звезды вращаются вокруг общего центра масс.

В связи с тем, что Опцион имеет большую массу и размеры, получается, что фактически красное солнце вращается вокруг оранжевого. Из-за малого угла наклона оси вращения Тренда на этой планете смена времен года не определяется движением этого небесного тела вокруг двойной звезды.

Циклические изменения температуры и климата на поверхности Тренда обусловлены приближением и отдалением от данной планеты меньшего из звездных компонентов - Фьючерса. Полный цикл вращения Фьючерса вокруг Опциона составляет 5 месяцев. Поэтому астрономический год (полное обращение Тренда вокруг бинарной звезды) не имеет прикладного значения для жизни и хозяйственной деятельности заселяющих планету гуманоидов (хомо).

Подтвердите получение вами информации: да.

Желаете выйти: да.

Всего хорошего. До встречи.

Происходит безопасное отключение от информационного накопителя AZurga.

Вы отключены.

***

Из школы в Споте до Волатильности можно было попасть, как минимум, двумя способами. В первом случае необходимо было пройти к автобусному вокзалу, дождаться проходящего междугороднего автобуса, заплатить за билет, доехать по шоссе до поворота на Волатильность, а оттуда до края деревни всего десять минут хода детскими ножками. Здесь присутствуют свои трудности: автобус ходит нерегулярно и с опозданием, проезд, хоть и дешевый, но не бесплатный, от школы до автовокзала и от шоссе к дому также приходилось тратить время на дорогу. Во втором случае, а это касается и Таммы Нгуви, ребенок доходил до своего подворья полевой дорогой примерно за час.

Дети в маленьких населенных пунктах, даже если не одного возраста, прекрасно знакомы друг с другом. Чтобы веселее и безопаснее было идти из школы, односельчане собирались в группы и направлялись домой. Естественно, шли не все большой толпой. У одних количество уроков в один день было одно, у других - другое. Кто-то оставался на факультатив, шел на занятия в кружок самодеятельности или спортивную секцию. Некоторые из учеников, кто постарше, намеренно задерживались после занятий в Споте.

Сегодня делать работу над ошибками оставили пятерых учеников из класса Таммы, оттого в Волатильность он возвращался позже других. Но шел он не один. Из его села в одном классе с ним училась Махири Кахесаба. Она тоже делала работу над ошибками, поэтому домой они шли вдвоем.

Дети шагали по грунтовой дороге пшеничным полем.

Мощные колосья шевелились на ветру.

- Сейчас самое время молотить пшеницу, - сказал Тамма, трогая колосья рукой.

- Очень уж много ты знаешь, - фыркнула Махири.

- Конечно, знаю, - ответил Нгуви.

- И откуда ж тебе знать?

- Мой отец - хлебороб.

- Какой же он хлебороб, если на машине ездит? - удивилась девочка.

- Самый настоящий, - возмутился Тамма.

- Хлебороб - это тот, кто хлеб сажает, убирает, молотит, а твой отец только привезет зерно с тока на приемный пункт, и уже хлеборобом стал.

- А как же! Он не только зерно, но и кукурузу, морковь, капусту, лук и свеклу возит. Все, что фермер скажет, - заступался за отца сын.

- Тогда он еще и кукурузороб, капустодел и лукомод, -дразнилась одноклассница.

- Сама ты - лукомод, и папа твой - свиновод, потому что он на ферме за свиньями прибирает навоз, - нашел что ответить мальчик.

- Мой папа - главнее. Он - начальник свинофермы, а твой - обычный водитель, - выпалила Кахесаба.

- Твой папа - обычный свинарь, а мой в технике разбирается, - пошел в атаку Тамма.

- Твой отец - вообще вор. Об этом все знают. Он постоянно на обед приезжает домой и ведрами пшеницу, ворованную у фермера, скидывает, - выпалила девчонка.

- А твой тогда на этой ферме за титьки цапает тетку Виби.

Я знаю. Об этом все в Волатильности говорят. Только мать твоя не знает.

- Виби - кума моему отцу, поэтому они и общаются часто.

А остальное - враки про них, - слезы навернулись на глаза девчонке.

- Ага, кума Виби - на колени поставил и... гляди. Так наш сосед говорит.

- Много твой сосед знает, - шмыгнула носом Махири.

- Знает-знает. Он говорит, что к ней постоянно мужики разные захаживают, поэтому Виби и муж бросил.

- Они характерами с мужем не сошлись. Вот почему.

- Он ее бросил, потому что она гулящая. К ней постоянно мужики ходили за титьки подергать.

- А ты еще мал такое знать.

- Ты - взрослая?

- На год старше за тебя. Поумнее тебя буду. Может, они к ней на чай приходили? - предположила Кахесаба.

- Это твоя мать тебе сказала?

- Хотя бы и мать. Она не глупее твоего отца будет. Она университет закончила, а твой папаша - неуч. Еле на права сдал. Как ему машину только доверили?

- Да мой отец не только машину, но и трактор знает, а твоя мать, хоть и с образованием, а полная дура. Мой отец так и говорит, что только полной дурой надо быть, чтобы верить в порядочность Виби.

- Тогда твой отец - вообще псих и припылок. У него не все в порядке с головой. Особенно когда выпьет или своих папирос покурит. Все знают, что он дрянь курит, и все знают, что он придурошный и вор, - в отместку говорила обидные слова девчонка, глотая слезы.

- Тогда неси сама свой портфель, если мой отец придурок, - ответил Нгуви, злобно посмотрел на одноклассницу, бросил ее школьную сумку, которую помогал нести до дома, на землю и пнул ее ногой.

Потом он весь покраснел и, сдерживая слезы, побежал к себе домой, оставив спутницу на полпути.

Так на пустом месте двое детей тридцати трех и тридцати четырех лет от роду, которые были одноклассниками, часто возвращались из школы вместе, разругались, обозвав родителей друг друга последними словами. И все это выросло из ничего. Никаких серьезных споров между ними до этого момента не возникало. Махири была красивой эльфийской девочкой и нравилась Тамме, но взаимностью ему не отвечала.

То была обычная детская дружба, которая случается у ребят в начальных классах. Получилось, что разговор тридцатилетних с "хвостиком" детей, которые вдвоем шли по обширному пшеничному полю, перерос в спор, а потом и в ругань.

Тамма Нгуви размазывал по лицу слезы, смешанные с пылью, поднимаемой башмаками при быстром беге. Он бежал до тех пор, пока не почувствовал жжения в груди. Потом перешел на шаг, а спустя минуту снова попытался бежать, но тяжелый школьный ранец отобрал все силы, и он окончательно перешел на быстрый шаг. "Почему? Ну почему все так ненавидят нашу семью? Почему пытаются издеваться надо мной и моими родителями?" - задавал он вопросы сам себе. "Наверно, потому что мы бедные и нищие. Потому что у моей семьи нет собственной земли. Только поле около дома.

Вот почему мы обязаны всю жизнь батрачить на богатеев", -сам дал ответ ребенок.

Затем он прокручивал в голове свой разговор с Махири Кахесабой и все повторял вслух: "Ну зачем? Зачем она так о моем отце?" Мальчик устал морально и физически. Он решил передохнуть, а заодно и помолиться богине Бэквордации и одновременно спутнику его планеты. Он стал на колени и посмотрел на небо. Два солнца смотрели на него сквозь дымку жаркого дня, а в стороне от них по небу плыла вытянутая и изрытая, как картофелина, кратерами от столкновений с метеоритами луна Бэквордация. Он закрыл глаза и повторил пять раз подряд молитву, прося у богини благополучия для своей семьи.

Закончив религиозный обряд, Тамма открыл глаза и снова устремил взгляд вверх. По небу по-прежнему плыл оранжевый Опцион, а около него красным цветом горел Фьючерс.

Молодая Бэквордация находилась в первой квинте. Мальчик то всматривался в луну, то щурился на бинарное светило.

Вдруг его внимание привлекла небольшая темная точка, быстро перемещавшаяся невысоко над горизонтом справа налево. Предмет увеличивался в размерах и, казалось, приближался к Тамме. Он встал в полный рост, чтобы лучше разглядеть непонятное явление. "Странно, что это может значить?" - спросил он сам у себя. Но ответа не мог подыскать.

Летящий объект уже был хорошо различим. Он имел размеры, как у коршуна, выслеживающего свою добычу над лугом или полем, но этот предмет находился гораздо дальше, поэтому мальчик решил, что он в длину как самолет, только почти круглый, словно слепили два блюдца между собой.

"Но это не может быть самолет, - рассуждал Тамма. - Интересно, а Махири его видит? Да пошла она лесом! Еще о ней думать буду. У нее язык, как помело, а в голове отруби. Самолеты так быстро не умеют летать, я видел, как они пролетают над Волатильностью. Что же это может быть?" Тем временем это "что-то" приблизилось к маленькому наблюдателю на максимально близкое расстояние и стало удаляться, уходя в левую часть неба. "С ним не все в порядке, - подумал Нгуви. - Оно необычно, неровно летит, меняя скорость. А еще за ним тянется какой-то хвост. Нет, не дым или огонь, как от подбитых истребителей или бомбардировщиков в кино, а сгусток плотного воздуха, не такого прозрачного, как впереди этого предмета". Затем летающий объект начал резко терять высоту, а из него вверх вылетел еще меньший шарик. Этот шарик поднялся, а затем начал падать вниз, и над ним раскрылся парашют.

Парашют, качаясь в потоках воздуха, опускался к земле, а большой предмет скрылся за высокой пшеницей. Затем Тамма услышал глухой удар, от которого пошел гул по почве. Нет, не взрыв, а именно удар, словно большущая гиря, которую поднимал в праздник на ярмарке силач, выпала из его рук и ударилась о песок. Связав этот случай со своими мольбами к богине, мальчик, не задумываясь, направился в сторону падения парашюта. Пойти к большому блюдцу было заманчиво, но он знал, что парашют приземлился гораздо ближе.

II

За окном "Мвамвитугари Упепо" мелькали светящиеся окна вечернего города. Хасимо Маурицио крутил руль, двигаясь в жиденьком потоке автотранспорта. День на Тренде почти всегда был равен ночи вне зависимости от любого из пяти месяцев или времен года на планете. Свет уступил место тьме, как обычно, быстро, и транспорт перемещался с включенным светом.

- Куда едем? - поинтересовался Джефри Клиан, сидевший на месте переднего пассажира.

- А, - махнул рукой водитель, - я заприметил тихое местечко возле завода. На той площадке, вроде, должны вечером только влюбленные на машинах собираться. Даже не влюбленные, а любовники, которым за неимением мест для встреч вполне подходит собственное "корыто" да отсутствие любопытных глаз.

- Сегодня может и не быть этих влюбленных любовников.

Как-никак - выборы.

- Толку с них. Все болтуны. Никто страной управлять не хочет и не может. Последние годы - бардак да коррупция.

Довели, суки, страну. Обнищал народ, - заметил Хасимо.

- Насколько я осведомлен, такое положение дел на этом клочке Тренда длится уже долго, - выразил свое мнение Зууих, опираясь на опыт Джефри.

- Да не-е-е... До кризиса все было даже ничего. А потом как шугануло, то оправиться никак не можем. Понимаешь, капитализм вещь хорошая, но он неизбежно порождает кризисы перепроизводства, и те страны, у которых экономика сильная и в закромах родины лежит много тонн золота, переживают эти тугие времена легче, чем те страны, у которых кроме демократии ничего за душой больше нет.

- Смотрю, ты неплохо поднаторел за время жизни здесь, -улыбнулся Джефри. - Или и до переброски грамотным был?

- А что делать? Жить-то надо, и жить надо по-настоящему.

Я поначалу, когда попал в этот мир, думал: "А..., тяп-ляп, перекантуюсь". А вышло, что застрял на пятьдесят долгих местных лет. Годы-то тут быстро летят. Вроде наконец срок вышел. Забирают меня. Вот и тебя заодно прихвачу, а куда ты дальше, я не знаю.

- Так ты не специально за мной прибыл?

- Я? Нет. Я такой же, как ты. Ну, только обосновался капитально здесь. Понял, как жить среди этого народа. Меня забрать должны, а я, кроме тебя, еще четверых очень важных персон прихвачу, - пояснил Маурицио.

- Я уже и не спрашиваю подробности. Понимаю, что на хвост сажусь, - постарался корректно выведать информацию Клиан.

- В этом нет секрета. Два секрета лежат сзади в багажном отсеке. Спят.

Джефри оглянулся назад, но через спинки сидений второго ряда ничего разглядеть не смог. Он немного заволновался.

"А вдруг этот Маурицио совсем не тот, за кого себя выдает? -закралась в голову Джефри мысль сомнения. - Он как-то поверхностно о себе рассказал. Надо его расспросить про жизнь в Хеджере. Может, чего ляпнет невпопад и выдаст себя?" - Скоро эта стоянка? - захотел узнать Клиан.

- Еще три квартала.

- Как думаешь, кто сегодня победит?

- Сейчас узнаем, - ответил Хасимо.

Он повернул левую ручку на радиоприемнике. Послышалось шипение. Водитель покрутил правую ручку, подстраиваясь под известную ему радиостанцию. Заиграла мелодия.

Маурицио скривился, и продолжил поиск нужной, как он выразился "волны". Поиски закончились положительно.

- От так. Через три минуты объявят, - уверенно сказал он.

- Так еще участки не закрылись, а ты про результат, -Клиан с недоверием посмотрел на водителя.

- Это радио не наше. У нас нельзя объявлять заранее, а за границей никто не запрещает раскрыть рейтинг согласно опросу на выходе из избирательных участков, - самодовольно ответил Хасимо.

- И кто, по-твоему, победит, а?

- Понимаешь... Вот, если б выборы проводились в два тура, то результат был бы точно не такой, как будет на самом деле. У нас сейчас хомо озлоблены и готовы проголосовать за любого, кто побольше наобещает. Они же протестно будут голосовать против всех, кто мало-мальски связан с властью, вне зависимости, сидишь ты в правительстве или в парламенте. Понимаешь?

Джефри в знак согласия кивал головой, а Хасимо свернул с дороги на площадку, расположенную вдоль высокой стены, являющейся составной частью то ли склада, то ли производственного помещения. На этой большой площадке находилось еще два авто. Маурицио остановился на максимально возможном удалении от этих двух транспортных средств.

- Понимаешь, - продолжал говорить он, - во втором туре хомо уже голосуют больше разумом, а в первом эмоциями. А в Хеджере всего один тур. И избираться можно только один раз, но сразу на двадцать местных лет. Чего объяснять? Твое второе "я", если не было полным маргиналом, то должно было такие истины знать. Вот такие выборы у нас тут. Так что победить может кто угодно: даже кандидат от социалистов, даже от коммунистов или зеленых.

- А Окманат Чини?

- Ну, простите меня. Это такой популист, что ему верить может только наивный. Его идеи экстравагантны, но президентство - это ж не клоунада. Для воплощения всех его планов, что он наобещал сделать за четыре года, не хватит и десяти годовых бюджетов страны, - засомневался в этом кандидате Хасимо.

- Почему? Могут выбрать. У него рейтинг накануне выборов был лишь на пару пунктов ниже, чем у идущего вторым...как его?

- Тише!

Маурицио поднял указательный палец вверх, призывая помолчать. "Добрый вечер, - проговорил приятный женский голос в эфире. - Короткий выпуск новостей. Заканчиваются выборы президента у наших соседей в республике Хеджер.

По предварительным данным, победу одерживает независимый кандидат Окманат Чини. За него, судя по опросам, готовы отдать свой голос около двадцати восьми процентов от проголосовавших. По состоянию на эту минуту участие в выборах приняли всего только тридцать шесть процентов от списочного состава. До окончания выборов остается чуть менее трех часов. На втором месте с разрывом в два процента идет кандидат от правящей партии, представленной большинством в парламенте республики Хеджер, господин..." - Все ясно, - сказал Хасимо, - а я и не предполагал, что он так вырвется.

- Это ж не окончательные результаты, - добавил Клиан.

- Правильно. Пусть разбираются наблюдатели, а я тебе кое-что покажу. Скоро тебя волновать это все уже не будет, -водитель посмотрел на пассажира и махнул головой, приглашая покинуть салон.

Два эльфа вышли из автомобиля, Хасимо подошел к пятой двери и открыл задний отсек универсала. Она медленно поднялась вверх, и Джефри увидел два детских автомобильных креслица, в которых лежали грудные младенцы. Девочка, судя по одежкам, в которых преобладали желтые тона, внимательно рассматривала своими черными глазенками двух взрослых мужчин, а мальчик, накрытый зеленым покрывалом, спал.

- Откуда они у тебя? Они - твои? - Клиан посмотрел на Маурицио.

- Покуда - да. Потом передам кому следует, когда отсюда выберемся.

- Что за дети? - не унимался Джефри.

- Это не просто дети. Это тени Подлинного в этом мире, -еле слышно произнес Хасимо.

- Шутишь?

- Нет.

- А как они к тебе попали? Как ты их нашел?

- Вычислил. Ну, не сам. Ясное дело. По наводке.

- А как они оказались у тебя?

- Девочку купил, а мальчика тоже можно сказать, что купил, - ответил Маурицио.

- Украл? Забрал у родителей? Это же аморально! Представляешь, как убивается мать, ища свое дитя? - возмутился Клиан.

- Успокойся. Мы ведем речь о тенях Подлинного, а ты мне про слезы матери говоришь. Все я понимаю. Но это - тени, а не обычные гуманоиды. Они нужны для того, чтобы не плакали миллиарды хомо, а не отдельные личности. Они не принадлежат своим матерям и отцам. Дети этих хомо умерли при родах. Это - тени, подсаженные в тела, так же, как ты подсажен в тело Джефри Клиана. Ты же не считаешь его родителей своими?

- Нет, но.., - замялся Зууих.

- Никаких "но"! Ты сильно любишь детей, якобы твоих?

Джефри в ответ только покачал головой.

- А к жене своей страстью пылаешь или сбежать охота?

- Охота, - согласился Клиан.

- Так ты себя еще контролируешь, понимаешь, что они не виноваты, ответственность перед семейством имеешь, а эти едва новорожденные что?

- А сколько им?

- По полтора года.

- Совсем крохи.

- Да и не отбирал я их ни у кого. Красавицу нашу Унзури я у алкашей купил. Там такие родители, что все равно она у них либо померла бы, либо в притон продали. А здоровяка Оганио забрал из детского приюта. Ну, как забрал? Приплатил, конечно, чтобы документы оформили побыстрее. Не без этого.

- Так юридически ты даже их отец?

- А как же, старик? Во всех мирах все надо делать и оформлять надлежащим образом, - засмеялся отец двойняшек.

- Тогда и прятаться по разным мирам за свои делишки не придется, - мрачно дополнил Джефри.

- Бывает, - нейтрально произнес Хасимо, потом продолжил. - А теперь ждем пополнения.

- У тебя еще и жена беременна? - Клиан поднял бровь.

- Нет у меня жены. Сколько матриц Подлинного?

- Пфу, - удивился Джефри, словно у него спросили, сколько будет дважды два, и вот так и ответил, будто на этот вопрос. - Четыре.

- Жди. Будем искать. Вернуться мы должны вшестером.

Но две другие тени далеко отсюда и в надежных руках, хоть и чужих.

- Как это понять - жди? - не осознал еще Клиан.

- Сиди с детьми и жди, а я убываю за двумя другими.

- То есть?

- То есть, ты перебираешься ко мне домой и ждешь моего приезда, присматривая за малышами, - серьезно ответил Хасимо.

- Я? Один? За двумя? - Джефри округлил глаза.

- А что тут такого? Ты что, с детьми никогда не возился?

- Нет. Я же...- Совсем забыл, Зууих, кто ты был. Но Джефри Клиан двоих растит?

- Вроде как. Но там жена, теща была, когда они маленькими были, да и дети по одному рождались.

- Ну, а тут двое сразу. Понимаешь, это как один, только двое. Это - двойняшки, но в пять раз труднее, чем один.

Понимаешь? Переход количественных изменений в качественные. Два не значит только в два раза труднее. Запомни, старик!

- А как я?.. Да что?.. - Джефри выглядел растерянно.

- Ничего-ничего. После недели постоянной бессонницы спать будешь на ходу. Главное - никому их не доверяй. Только сам. Понимаешь?

- Пока не очень. А где жить, а как вообще?..

- Поживешь у меня в одной из квартир, - сказал Маурицио.

- А соседи что скажут? Что ты оставил грудных детей на некоего дядьку? Подозрительно. А если полиция придет, что я скажу? Нет, это не подходит, - решил отказаться Джефри.

- О, какой!? Его забери отсюда, а он и ногой пошевелить не хочет, чтобы выбраться! - возмутился Хасимо. - Ты хочешь, чтобы я отправился через границу воровать двоих детей, таща с собой еще двух ворованных? Да? Хитро. Пойду красть два ведра картошки на поле к фермеру, но на такое дело с собой еще прихвачу мешок свеклы, спертой у него в прошлую ночь. Есть логика?

- Нет.

- Молодец. Мыслишь правильно. Я дам тебе денег, документы, машину, ключи от квартиры, карту маршрута, и еще двух детей в придачу. Правда, они прекрасны? - Хасимо с нежностью посмотрел на младенцев.

- Откуда у тебя документы на меня? - не поверил Джефри.

- У меня нет на тебя. У меня есть на меня. Точнее, на Хасимо Маурицио. И документы на него, и на квартиру, которую я недавно купил. И меня в новом доме не знают даже соседи по площадке. Книги по уходу за детьми и их кормежке лежат в салоне авто. Хватает чистой одежды, подгузников и простынок. Справишься. Смотреть за детьми, конечно, труднее, чем их делать, но в этом тоже есть свое наслаждение. И воспитывать приходится дольше, чем зачинать, но, братан, разве это те трудности, что нас ждут на стыке миров?

- А фото в паспорте? - Клиан считал это не совсем нужной для него затеей.

- Мы почти близнецы. Посмотри, - Маурицио открыл свое удостоверение личности. - Все эльфы худые и бледные. Ну, тебе с виду сто лет, а мне сто десять. Какие наши трендные годы?

- А вопросов, что дети темненькие, а мы с тобой светлые не бывало и не случится? - захотел узнать перспективы Клиан.

- Во-первых, они все-таки эльфы, хоть и темноватые. Я говорил, что их мама была с примесью гномьей крови. Ты же знаешь, что разницы между различными расами в этом мире нет визуально почти никакой. Так, небольшие антропологичные отличия.

- Антропологические, - уточнил Клиан.

- Ты, умник, за детьми лучше так умело смотри, как замечания делаешь.

В это время захныкала девочка, а мальчик приоткрыл глаза и скривился.

- Ой, радость моя заплакала. Испугалась, моя Унзури. А может, ты обкакалась? Сейчас подгузники вам поменяю и влажной салфеткой попки обоим протру, покормлю, - заговорил с ребенком Маурицио.

- Менять говняшки будем или инструкции мне раздашь? -спросил Джефри.

- На, - Хасимо начал перебирать документы, отдавая нужные Джефри, - поживешь под моим именем.

- А ты? А если какие запросы, а ты через границу в отметках таможни проехал? А меня проверяют, а ты, то есть я, здесь?

- Успокойся. В другую страну поедет не Хасимо Маурицио, а другое лицо.

- Так ты не едешь? - повеселел Клиан.

- Тело едет, а душа нет, - засмеялся Хасимо.

- Не понял.

- Чего не понятно? Раве у меня не может быть еще одного паспорта на еще одну фамилию?

- А-а-а?

- Ладно. Смотри. Поедешь в Деривативы, - дал рекомендацию Маурицио, разворачивая карту столицы страны. - Заедешь отсюда с кольцевой дороги. Проедешь прямо и повернешь вот на эту улицу. Там и жить будете. Улица Контанго, дом номер сто восемьдесят девять. Радуйся. Из захолустья в Деривативы перебираешься. И хату сразу бесплатно дают.

Огромный солидный многоэтажный дом. И двух детей полуторагодовалых бесплатно. И от жены сбегаешь. Не жизнь, а сказка у тебя начинается. Сказка про эльфов. Другие бы танцевали, а у тебя лицо, как на поминках.

"Да, перспективы бескрайние. Может, с моей женой не так уж и плохо в моем клоповнике жить было?" - подумал Джефри.

Затем они приступили к замене обгаженных подгузников у детей. Первый опыт ухода за детьми ничего, кроме чувства брезгливости у Клиана не вызвал.

*

На самом деле парашют с капсулой, отстреленной с блюдца, приземлился далеко от того места, где его заметил Тамма Нгуви. Но ребенок этого знать не мог. Ему казалось, что достаточно подняться на ближайшее возвышение, и заветная находка будет видна, как на ладони. Такое случается не только с детьми, но и со многими взрослыми гуманоидами.

Бывает, посмотришь на одинокое дерево в незнакомой местности, стоящее далеко от тебя на лугу, и считаешь, что за одну пятидесятую суток легко до него дошагаешь. А начнешь перебирать ногами или конечностями, и пока доберешься, то уйдет времени в несколько раз больше, чем предполагал изначально.

Движение Таммы осложнялось еще и тем, что ему приходилось передвигаться между плотными пшеничными стеблями величиной с его рост, таща за спиной школьный ранец, а он изначально видел только направление, где мог приземлиться шар. А еще ему было немного страшно, так как предстояло удалиться от дороги в ту сторону, где не было ни деревень, ни хуторских хозяйств.

Мальчик уже прилично прошел и предполагал, что должен был достигнуть того места, где упал парашют, но его не видел. В конце концов, он добрался до края поля, где росли злаковые культуры, и зашагал между рядами зеленой свекольной ботвы. Правда, ничего похожего на стропы или ткань от купола он не наблюдал.

Когда Тамма почувствовал усталость в ногах и спине, то детское любопытство по поиску неведомого иссякло, и он решил идти домой, а не топтать фермерские угодья, за хождение по которым можно было схлопотать по шее. Перспектива возвращаться тем же маршрутом, что добирался сюда, то есть до того места, где он свернул с дороги на поле, школьника не радовала, учитывая, что потом пришлось бы топать еще и немалое расстояние до дома. И Тамма созрел для того, чтобы рвануть по полю напрямую к своему хутору и срезать путь.

Ему пришлось снова углубиться в заросли пшеницы, и он, боясь, что сбился с курса, решил подняться на старую полуразрушенную геодезическую вышку, стоявшую невдалеке.

Обозревать с нее ландшафт в поисках парашюта было невозможно. Она, вернее то, что от нее осталось, поднималась над поверхностью земли на расстояние не выше трех метров, но осмотреть дальние окрестности было вполне по силам. Тамма взял чуть в сторону от того направления, которым двигался и пошел к вышке.

Он уже настолько был не рад, что ввязался в непонятные поиски непонятно чего, что желал лишь увидеть с этой искусственной возвышенности или высокие ясени, растущие вокруг его дома, или шоссе Маржинал-Консалт, проходящее недалеко от Волатильности. Тамма думал: "Доберусь до вышки, гляну, куда идти и пойду делать уроки на завтра. Нет, чуть-чуть передохну и тогда пойду домой". Он от усталости еле передвигал ногами, когда заметил, что порыв ветра впереди приподнял что-то сверкающее. Мальчик подпрыгнул вверх, но ничего не увидел. "Может, привиделось?" - сказал он сам себе. Чтобы подпрыгнуть выше, он снял с плеч ранец и опустил на грунт. Повторил прыжок. Нулевой результат. Тогда, как настоящий "прилежный" ученик, готовый использовать свой портфель в любых целях, он стал на него ногами, оттолкнулся и взмыл на мгновенье над поверхностью Тренда. Его усилия были вознаграждены. В небольшой ложбине виднелся купол парашюта.

Усталость у ребенка мгновенно исчезла, словно корова языком слизала, и он, забыв о своих учебниках и тетрадях, побежал вперед, оставив портфель посреди поля.

Тамма очертя голову кинулся к объекту, упавшему с неба, но по мере приближения замедлил шаг, проявляя осторожность. Купол парашюта примял стебли пшеницы к самой земле. Ребенок стоял на расстоянии вытянутой руки от края серебристой ткани. Затем Тамма дотронулся до нее, она на ощупь была эластичной, словно изготовленной из синтетических материалов. Нгуви ни разу не видел, какой на самом деле обязана быть ткань для производства средств эвакуации из терпящих бедствие самолетов. Точнее, в кино он не раз наблюдал сцену приземления диверсанта или спортсмена на этом устройстве, но руками его в жизни не приходилось трогать.

Тамма пошел вдоль огромного куска материи и добрался до строп. Такие штуки он видел часто. Их, как рассказывали взрослые, переделывали на вожжи для управления лошадьми. Точно такие же лежали теперь перед ним. Он приподнял стропу, повертел в руке, попробовал согнуть. Абсолютно такая же, как у соседа на сбруе у мерина. Даже надпись "Товар произведен в республике Хеджер" была отпечатана темной краской и тем же строгим военным шрифтом.

Все стропы сходились на одном предмете, внешне похожем на металлическое кольцо, диаметром с голову любопытного школьника. Кольцо входило в серую стенку контейнера, по цвету напоминающую чугун. Контейнер был не шарообразный, как издалека показалось Тамме. Он имел округлую форму, а две грани - верхняя, куда крепилось кольцо, и нижняя имели ровную поверхность. "Выходит, что эта штука должна стоять на плоской стороне, а другая плоская должна быть сверху", - сделал вывод школьник.

Однако предмет, напоминающий куб с закругленными ребрами и углами, лежал на боку. Поверхность той стороны, что смотрела на мальчика, была гофрированной, но не в результате соприкосновения с поверхностью планеты, а так, как изначально спроектировали. Тамма понимал, что так задумано было на заводе. Вокруг ничего подозрительного не наблюдалось. Только примятые растения да вспаханная в результате удара почва.

Маленький эльф обошел капсулу и посмотрел на нее с ранее невидимой стороны. Он крайне удивился, ибо техническое устройство, лежавшее перед ним, очень напоминало ему автоматическую стиральную машину с фронтальной загрузкой и прозрачным люком-дверцей, который был открыт.

Внутри сверкал барабан из нержавеющей стали. Опять же, как и в случае с парашютом, он воочию не видел этих самых машин для стирки одежды. Да, по телевизору их рекламировали, но в деревне никто их не имел. Дорогое это было удовольствие. Под финансовую силу ее купить было только фермеру, обладающему горой денег в измерении бедных крестьян. Только где он в селе возьмет устройство беспрерывной подачи воды? Простой "стиралкой", и даже не одной, его жена пользовалась. "Но такой - вряд ли", - прикидывал Тамма детским умишком.

Выглядела эта стиральная машина не совсем подомашнему, как бытовая техника. Что-то в ней было такого мощного, военного, словно ее изготавливали для установки на танк. "А разве в танках стирают? - засомневался мальчуган. - Никогда. Стирают только бабы. Так папа мой говорил. А бабы - они ж все тупые, как считает отец. Бабе из всей техники доверить можно только молоток. Да и то придется войлоком обернуть, чтобы голову свою не разбила нечаянно. Поэтому хоть с виду она и утыкана ручками и кнопками, как на картинке, но это какая-то другая стиральная машина".

Чтобы проверить свою гипотезу, он сделал несколько шагов по направлению к дверце капсулы, дабы лучше рассмотреть. Сверху виднелась надпись "Коуша". "На самом деле, "стиралка" фирмы "Коуша". Именно такие и рекламировали после выпуска новостей, - вспомнил Тамма. - А зачем тогда ее с самолета скидывали? А сам самолет, наверно, вон за тем леском разбился. А может, и дальше. Дыма-то и огня нет. А он обязательно разбился, раз упал с неба".

Движимый любопытством, Тамма заглянул внутрь, где сверкал металл, и отшатнулся. В барабане лежали какие-то твари больше черного, чем серого цвета. Они были голые.

Точнее, они были, как летучие мыши, только намного крупнее, будто небольшие собаки. У них даже пасть была наподобие собачьей. Животных было два. Мальчику стало страшно. Он никогда не видел ни в одной книжке таких созданий.

"Наверно, крупные летучие мыши неизвестной породы. И наверно, мертвые, потому что не шевелятся. Но крови не видно. Может, задохнулись? А кто тогда открыл дверку?" -соображал Тамма.

Ему захотелось извлечь тела из капсулы, но было гадко и страшно, а палки на поле не найти. Тогда он вспомнил о своем ранце. Вернулся к нему, забрал и вынул из него линейку. Линейка была хорошая, толстая, тридцатисантиметровая. Он немного повозился и выковырял два тела наружу. Они и впрямь не подавали признаков жизни. "Даже окочурились, твердые, -негромко произнес ученик с линейкой в руках, ковыряя тела рукокрылых. - Стоило так далеко идти, чтобы найти двух мертвых собакорылых кожанов. Тьфу. Но они такие странные, у них под крыльями словно руки, и пальцы с ногтями есть. А, черт их знает, этих летучих мышей. У нас таких нет, но военные для своих опытов их могли притащить откуда-нибудь".

Тамма был разочарован такой находкой. Если б с неба свалилось что-нибудь интересное, то другое дело, а тут стиральная машина с гадкими летучими мышами. "Правда, эта машина стоит немалых денег, и если ее притащить домой и она окажется исправной, то можно родителям попытаться ее продать какому-нибудь богатею. Тогда появятся лишние деньги", - по-хозяйски размышлял мальчик. Он даже попытался перевернуть аппарат для стирки, но ему не удалось даже сдвинуть его с места, только немного расшатать. Он решил рассказать об этом отцу, а завтра, или лучше сегодня, вернуться за упавшим сверху предметом.

Тамма, считая эту бытовую технику уже своей собственностью, подумал, что неплохо бы прикрыть дверцу, чтобы предохранить вещь от попадания в рабочий отсек песка или посторонних предметов. Он наклонился, чтобы захлопнуть стеклянный люк. Но тот не хотел закрываться. Его либо перекосило при падении, либо механизм запирания был неведом мальчику. Тамма несколько раз безрезультатно хлопнул круглой дверцей и хотел было уходить, как что-то свалилось с верхней, закрытой от взгляда части барабана и упало на дно камеры.

III

Дом был огромен. В нем было десять этажей. Хороший кирпичный дом на восемь подъездов тянулся вдоль улицы Контанго почти параллельно ей. Он был изогнут, как бы надломлен в двух местах по вертикали второго и шестого подъездов. Спереди и сзади дома находилась стоянка для автомобилей. Джефри Клиан подогнал взятый им у Хасимо Маурицио "Мвамвитугари Упепо" прямо к своему подъезду. Дети спали. Уже была почти полночь. Время пролетело быстро.

Пока Джефри обсудил все вопросы с Хасимо, прошло больше часа, пока имел долгий разговор со своей женой, стоя в кабине уличного таксофона, объясняя ей, что уходит от нее надолго, - еще минут двадцать; затем ехал в автомобиле. Вот и прибыл к сто восемьдесят девятому дому к полуночи.

"Так, - соображал Клиан, - первым делом надо поднять детей наверх. Какой там у нас этаж? Пятый. Хорошо. Не высоко. Впрочем, лифт-то в подъезде имеется. Что делаем сначала? Может, быстренько занести наверх все сумки, а потом забрать детей, чтобы не открывать с ними кучу замков чужими и незнакомыми ключами? А то еще малыши расплачутся, да соседи выглянут. Ай, к черту этих соседей. Детей самих нельзя оставлять в машине, а все время хорониться за дверью не станешь ведь".

Джефри отстегнул ремни безопасности, которыми фиксировались детские кресла, и взял в правую руку Унзури.

Теперь надо было достать кресло с Оганио. Джефри, удерживая креслице девочки, потянулся за вторым и с трудом, но вытащил его из салона. Теперь две руки были заняты, а задняя дверь универсала открыта. "Да, это не боковая дверь.

Ее пинком ноги не прикроешь", - скривился новоявленный папаша, ставя одно из кресел на асфальт. Потом он закрыл пятую дверь и поставил машину на сигнализацию. Взял детей и направился к входу в подъезд.

На середине пути он остановился, вспомнив, что забыл в салоне сумку с документами. "Баклан, - обозвал он сам себя. - Ладно, по-быстрому занесу детей домой и вернусь.

Все равно все сумки за раз не унесешь. Нет, нельзя. А если ворье разобьет окно и унесет документы? Как я без них? И не восстановишь сейчас. Нет. Уж лучше я вернусь". Джефри поставил кресла на дорожку, ведущую к крыльцу, а сам побежал к "Упепо".

Дети остались одни. На самом деле их от машины отделяло не более двадцати метров. Не бог весть какое расстояние.

Джефри повесил на плечо небольшую сумку и стал возвращаться. Вдруг из-за угла появилась большая собака породы вифари. Она шла по дорожке без хозяина и усиленно что-то вынюхивала в кустах. Вифари убедился, что его территория никаким другим кобелем не перемечена и, гордо задрав лапу, спрыснул мочой мачту фонаря освещения. Затем якобы загреб задними лапами землю, хотя стоял на асфальте, и медленно направился к детям, спавшим в креслах. "Э-э, псина! - обратился к кобелю Джефри, ускоряя шаг. - А ну, пошел вон от них!" Однако вифари и не думал отходить. Он начал обнюхивать кресла и их обитателей. Клиан испытал тревогу. Собака эта была из породы охранников и могла проявлять агрессию.

Владелец этого животного отсутствовал. Клиан еще терпел, пока вифари нюхала детей, но когда приподняла лапу, чтобы пометить их, он не выдержал и притопнул на нее. Кобель опустил заднюю конечность, не успев опрыскать малышей мочой, и зарычал на Джефри, почувствовав с его стороны угрозу.

Клиан еще больше испугался, но испугался не только он один. Он собачьего рыка проснулась Унзури и заплакала.

А спустя мгновенье непонятно откуда выбралась женщина лет ста пятидесяти со словами: "Кто моего мальчика обижает? Забуни, на тебя повысили голос? Иди ко мне". Пес послушно зашагал к своей хозяйке.

Джефри ничего не ответил, он был рад, что дети не пострадали. "Плохо только, что кобель разбудил малышку", - подумал Клиан, беря кресла в обе руки. Он не хотел общаться с этой дамой и спешил попасть побыстрее в подъезд.

- Что ж это вы так беспечно детей оставляете одних? - сделала замечание женщина.

- А вы своего кобелину чего выгуливаете без поводка и намордника под окнами дома? - в ответ недружелюбно сказал Джефри.

- Да никаких хороших хомо он не обидит, - спокойно произнесла владелица пса.

- Не знаю. У него на морде не написано, что он хороший, -бросил через плечо Клиан, задетый тем, что ему сделали замечание относительно того, что детей нельзя оставлять одних.

- Какая же у нас морда? - женщина ласково потрепала своего пса по шее. - У нас же личико, а не морда. А вот детей нельзя бросать на дороге, молодой хомо.

- У вас - не спорю, личико, а у него так с первого раза и не скажешь, - попытался пошутить Джефри.

- Кто любит по-настоящему детей, тот и собак должен любить. У вас-то их двое. Значит, животных должны вдвое больше любить? Или они не ваши? - спросила дама.

Клиана этот вопрос очень сильно встревожил. А еще Унзури продолжала плакать, обращая на себя внимание, хоть и никого больше не было поблизости.

- Мои. Оба: мальчик и девочка, - стараясь смягчить тон, произнес он. - Страшно стало, когда такая большая собака к ним подошла. А вас я и не заметил.

- Я кошку колбасой прикармливала. Беременная она, кушать ей надо, чтобы котята здоровы были. Не пойду ж я к ней с моим Забуни. Она ж его боится. Я его ночью отпускаю побегать. Пусть носится, пугает хулиганов. Чем больше собачников гуляет по ночам, тем спокойнее жизнь на районе.

Давайте дверь подержу, а то и дети, и сумка.

- Спасибо, - ответил Джефри, пропуская женщину вперед.

Она придержала дверь и пошла дальше, а Клиан поднялся на площадку первого этажа. Лампочка не горела, и вокруг было темно. "И где ж мне искать кнопку? - задал себе вопрос Джефри. - По логике, должна находиться слева. Гуси-лебеди, как ее найти? Будем надеяться, что пол не заплеван подростками, и кресла не вымажутся в слюну, содержащую невесть какие бациллы". Он как бы протер подошвой ноги поверхность, на которую планировал поставить кресло с Оганио. Мальчик, по крайней мере, спал, а Унзури продолжала кричать. Смотрящему за детьми казалось, что она может разбудить весь подъезд. Он правой рукой начал приподнимать и опускать кресло с девочкой, тем самым укачивая ее, а левой шарил по стене в поисках заветной кнопки. Нашел. Нажал. Лифт загудел.

Когда двери, как выражался Джефри, "телепорта", соединяющего различные этажи-миры распахнулись, тусклый свет лампочки осветил пространство у входа. К счастью, пол не содержал слюны хомо, только шелуху от семечек и окурки. "Ничего даже, - рассудил Клиан. - На дом образцовой чистоты не тянет, но получше, чем в той хибаре, где осталась моя жена. Хотя, точный диагноз уровня культуры жильцов можно ставить только при свете дня. Лифт сравнить не могу.

Там у меня его не было, но не воняет. Только небольшая собачка пописала в углу. Ерунда. Лужица маленькая. Кресла поставлю сбоку".

Двери отворились на пятом этаже, мужчина с двумя младенцами и сумкой на плече покинул кабину. Двери закрылись. Опять темнота. Унзури продолжает плакать, к ней присоединяется вторым голосом сводный брат. "Дебильная картина: пятьдесят часов ночи, двое грудных ревущих детей и их псевдоотец, пытающийся подобрать нужный ключ, чтобы попасть в общий коридор, ведущий в его квартиру, которая на самом деле не его, - подумал Клиан, ковыряясь в замке. -Тише, тише, дети. Помолчите. Вы только пока помолчите.

Вот в квартиру зайдем, тогда орите, сколько вам вздумается.

Взял я вас на свою голову. Ой".

Ни один ключ не подходил. "Отлично, - обреченно сказал тихо Джефри, а мысленно добавил. - Остается еще перепутать дом или квартиру, а лучше всего улицу, и ломиться к чужим хомо в жилье. Нормально так: пошел на дело с ворованными детьми. Прям как Хасимо приводил свой дурацкий пример. Надо открыть дверь лифта и подсветить". Он нажал кнопку вызова, дверь послушно отворилась. Джефри ее заблокировал, поставив между створками свою сумку.

Клиан под крик двух младенцев и периодически закрывающуюся и открывающуюся дверь лифта еще раз всунул тот ключ, что советовал Маурицио. Он даже не влезал в замочную скважину. "Он же говорил, что не жил в этом доме.

Может, напутал чего с ключами, когда пояснял мне? - размышлял Джефри. - Дети, детишки, скоро я вас покормлю.

Не ревите. Коль вас не съела сегодня собака, то и с голоду не помрете".

На связке было шесть ключей. Оставалось в полутьме при помощи трех пальцев (нет, не крутить "фиги" и не показывать "фак", хотя так хотелось продемонстрировать это Хасимо) вставлять поочередно ключи в замок и вращать их по часовой стрелке.

Получилось! Дверь открылась, и Джефри даже увидел выключатель. Он оказался исправен. В коридоре под потолком вспыхнула лампочка. Он понял, что его дверь находится прямо, а вход к соседям расположен с правой стороны.

Клиан вернулся на площадку, схватил свою сумку, чтобы лифтовая дверь могла передохнуть после монотонной работы. Поднял с пола креслица с детьми. В пространстве коридора, заполненном фотонами искусственного освещения, он без труда по форме ключей быстро подобрал их под верхний и нижний замок двери, ведущей в квартиру. Отворил ее. Дети по-прежнему надрывались, но ему казалось, что уже не так громко, как раньше.

В общем, с задачей проникновения в жилище Хасимо Маурицио он справился. А когда соседи по общему коридору отворили свою дверь, чтобы узнать, кто нарушает их покой, он уже находился в квартире, запертой изнутри. Еще нужно было спуститься за сумками в машину. "Пусть все успокоится и все успокоятся. Тогда и схожу", - облегченно вздохнул Джефри.

*

Ветхий деревянный дом с черепичной крышей, на которой в изобилии рос мох, стоял у края шоссе. Под воздействием микроорганизмов, солнца и осадков натуральный цвет черепицы из красного превратился в песочный. Около жилища эльфов находились две хозяйственные постройки: хлев для домашних животных и сарай для хранения инвентаря. Территория двора была огорожена где плетнем, а где просто жердями, прибитыми к вкопанным в грунт дубовым столбам. На земле, кольях и лавках стояли, висели и лежали предметы домашнего обихода.

Около сарая находилась поломанная телега, пришедшая в негодность много лет назад. Нынче она была о двух колесах и без бортов. За длительное время ее никто не отважился ни использовать на дрова или продать, ни отремонтировать.

Вдоль границы, обозначающей территорию непосредственно двора, во множестве росли вековые ясени. Земля, принадлежащая семье Нгуви, находилась и за пределами двора. Это около одного акра поля, с которого семья кормилась. Дом Таммы стоял по другую сторону шоссе от села Волатильность. Эта дорога связывала столицу одноименного королевства Маржинал с административным центром одноименного рыцарства Консалт.

Когда школьник вернулся с занятий домой, его мать хлопотала по хозяйству. Она кормила свиней. Он зашел к ней в хлев и сообщил о своем приходе. Женщина лет ста пятнадцати от роду, одетая в простую деревенскую одежду, в которой хозяйки занимаются домашними делами, глянула на стоявшего у порога сына.

- Ты где шлялся столько времени? Собак гонял по Споту или опять остался после уроков, потому что оценки плохие?

Уже соседские дети давным-давно на соседний хутор со школы шли. Чего так поздно? - спросила Амбани у сына, наполняя свиное корыто помоями.

- Мам, посмотри, - ребенок поставил свой ранец на порог и открыл его.

- Что там у тебя еще? Иди уроки делай, а то опять по учебе отставать будешь от других, - ответила мать, мельком глянув на сына и открывая калитку, ведущую в загон к двум поросятам.

- Мама, смотри, кого я нашел, - Тамма достал из портфеля существо размером с небольшую птицу.

- Что там еще у тебя? - спросила Амбани, взяв в углу веник, связанный из тонких прутьев.

- Ты посмотри, - настаивал сын. - Он с неба упал.

- Что за ворону ты приволок? - мать прищурилась, всматриваясь в некое живое существо, которое ее сын извлек из ранца и теперь держал на вытянутой руке.

- Я не знаю, он прилетел на стиральной машине.

- Как баба Яга? - пошутила Амбани, выгребая веником жижу из загона.

- Типа того, только на парашюте. Посмотри. Он очень похож на летучую мышь, но такой умный, - заметил мальчик, поднося свою находку поближе к матери.

- Убери эту гадость. И где ты только всяких тварей находишь и в дом тащишь? То крыс, то хомяков, то ужа прошлый раз приволок. Убери. Мне противно на этого кожана смотреть. У него морда, как у собаки вифари.

- Мам, у него крыло сломано, он летать не может. Глянь.

- Тамма, не мешай мне у свиней прибираться. Лучше бы переоделся да помог. А то дрянь принес и хвалишься. Пойди, выпусти его.

- Я ж говорю, у него крыло сломано. Он не может лететь.

- Тогда выбрось.

- Его кошки съедят. Жалко.

- Жалко ему мышь летучую. Вот мать не жалко ему, что вкалывает целыми днями и на работе и дома, а кожана жалко, - женщина легонько оттолкнула в сторону кабанчика, мешавшего ей выметать на проход мокрую солому, используемую для подстилки.

- И тебя жалко.

- Так помог бы или учебой занялся, а то таскаешь непонятно что сюда. Иди выбрось и помой после него руки.

- Не выброшу, его собаки или кошки растерзают.

- И так съедят, если летать не может. У нас самим жрать нечего, а кошке подавно, - дала совет сыну мать, поправляя корыто, которое поросята чуть не перевернули, поедая из него пищу.

- Я его вылечу. Крыло заживет, и он улетит. А военные меня за это, может, еще и наградят, - предположил мальчик.

- Какие военные? Отойди. Не мешай. Дай доубирать, пока свиньи едят, а то потом в загон не зайдешь, так носиться будут, - попросила сына мать.

- Военные, которые опыты над ним проводили.

- Слушай. Не мели ерунды. Иди домой, только не тащи эту летающую крысу в хату, а то отец меня вместе с тобой и этой кожаной вороной выгонит на улицу.

- А куда мне его деть?

- Ну, на чердак под крышу тут в хлеву закинь. Пусть висит, - мать ручкой метлы, измазанной свиным навозом, ткнула неопределенно в потолок. - И вали полезным делом заниматься, и так прободялся целый день.

Тамма приставил лестницу к отверстию в потолке хлева и полез на чердак. Там головокружительно пахло луговыми сушеными травами и сеном. Мальчик аккуратно положил существо на стропильную балку. Оно уцепилось коготками на ногах и пальцами на лапках за бревно и с благодарностью, как показалось Тамме, кивнуло ему отвратительного вида головой. Затем мальчик слез и направился в дом.

- Ты куда? - спросила Амбани.

- К отцу. Он в доме? - бросил через плечо Тамма.

- Наверно. Ты ж ему только про кожана не говори ничего.

А то ты его знаешь, - посоветовала мать.

- Знаю, - ответил сын, шагая к крыльцу.

- Портфель-то хоть забери, ученик. А то посреди свиного да коровьего дерьма так и будет лежать, - напомнила школьнику мать.

- Ага, - ответил Тамма, нехотя возвращаясь назад.

Ранец бился о коленки мальчика, когда он с ним заходил в дом. Тамма устал таскать этот нелегкий, но так необходимый для ученика школьный аксессуар и бросил его в угол.

Мужчина с крупной шевелюрой волос рыжего цвета сидел за столом и хлебал из миски борщ. Блюдо дымилось, и его аромат, проникнув в нос мальчику, возбудил в нем аппетит.

Тамма вспомнил, что ел только на перемене хлеб с салом, что мать дала ему с собой.

Баб Нгуви был лет на десять старше своей жены. Он выглядел здоровым мужчиной вполне крепкого телосложения.

- Где летаешь? - обратился он к сыну, не поворачивая головы. - Садись. Борщ покушай. Наливай. Он в чугуне, в печке. Сытный такой, с ребрами. Только все ребра не сжирай. Матери оставь. А я уже поел. Поеду, машину загоню на двор.

Под словом "двор" он подразумевал хозяйственный двор у фермера.

- Летаю не я. Летают летчики, - ответил Тамма.

- Ты, летчик, чего-то долго сегодня разлетался. Сейчас как дам под зад сапогом, так будешь лететь, смердеть и радоваться. Чего так долго из школы идешь? - гневался Баб, впервые за время его нахождения в комнате обернувшись на сына.

- Так я на летчиков и смотрел, - пояснил сын.

- На каких налетчиков? Ограбление было в Споте? - не понял мальчика Баб.

- Нет, - рассмеялся Тамма. - Папа, самолет разбился. Я ходил смотреть на стиральную машину.

- В кино, что ли, ходил? Денег некуда девать? - спросил отец, наклонив тарелку, чтобы доесть остатки первого (и единственного) блюда.

- Какое кино? Кино - вечером.

- А, ну да, - согласился отец, отставляя пустую тарелку.

- Я не кино, а жизнь смотрел, - пояснил Тамма.

- О-о-о! Жизнь он видел в свои сопливые годы! - Баб поднялся из-за стола, вытирая губы рукавом рубашки. - Ладно.

Надо загонять "Омбэ", а то Ибахили Мкилима опять свою пасть раскроет и будет стонать, что я поздно грузовик загнал на постой. Пока всякие там летчики и налетчики летают и стреляют, нам надо работать. Чтобы летать в небе много ума не надо. Самолет сам летит, его только поднять с земли надо, а в грузовике постоянно баранку крутить надо. А чуть зазевался - бац. В дерево врежешься. А в небе столбов и деревьев нет. Там лети, куда душа пожелает. Места много: влево, вправо, взад, вперед. А хочешь, то можешь и вверх-вниз.

А сломался самолет - выпрыгнул на парашюте. А водитель на парашюте из машины не выпрыгнет, - объяснял тонкости летной профессии Баб.

- Я и говорю. Самолет на поле за лесом разбился, а парашют, как ты и говоришь, раскрылся и к земле полетел, - пытался донести до отца информацию о катастрофе Тамма.

- Какой самолет? - отец, наконец, переварил сказанное сыном и внимательно посмотрел на него.

- Военный, наверное. А чего гражданскому парашют со стиральной машиной и летучими мышами скидывать? -проговорился о пассажирах капсулы Тамма, потом про себя добавил. - Дурак я. Молчать надо про кожана.

- Стой. Какие еще летающие машины и стиральные?..

Тьфу! Давай сначала. На самом деле самолет разбился или ты выдумал?

- Я сам видел, - сказал Тамма.

- А где он разбился?

- На поле. Там, - мальчик задал рукой направление, где, по его предположению, потерпел катастрофу летательный аппарат. - Но это не совсем самолет, а такое... как блюдце.

- Это тебе привиделось, - махнул рукой Баб.

- Папа, честное-причестное слово. Я ходил туда.

- С кем?

- Сам.

- Точно?

- Точно. Я трогал его.

- А где?

- Знаешь, - начал объяснять ребенок, - если идти в Спот в школу, а потом повернуть на полевую дорогу в сторону Маркет-мейкер, то там в ложбине он и лежит.

- Не врешь? - Баб грозно посмотрел на сына.

- Кулак Бэквордации, - поклялся святым символом Тамма, сжав свою маленькую ладошку.

- Поехали. Если чего не так, то шкуру с живого спущу.

Понял?

- Понял. Я тебе покажу то место, где парашют упал и стиральная машина лежит.

Они вышли за калитку и сели в старый "Омбэ", на котором работал Баб.

Отец быстро завел автомобиль, развернулся и начал отъезжать. На рев мотора из хлева вышла Амбани и спросила:

"Куда?" Баб, не обращая на нее особого внимания, в пространство крикнул: " Скоро будем".

Грузовик, пыхтя по полевой дороге, поднимал тучу пыли за собой. Тамма исполнял роль навигатора.

- Ты найдешь то место, куда упал самолет? - решил еще раз убедиться в правильном маршруте отец.

- Блюдце я не видел, где лежит. Я был только возле парашюта и стиральной машины.

- Ты мне соврал? - Баб притормозил и остановился.

- Нет. Там даже трупы пилотов-мышей лежат. Там парашют, - оправдывался Тамма. - А блюдце ты потом сам отыщешь.

- Хорошо. Разберемся на месте. Думаю, шея у тебя сегодня будет красной.

- Папа, поднимешься на тот пригорок и останавливайся.

Дальше нам придется идти по полю пешком. Туда нет дороги, - посоветовал сын.

- Тогда мы ее проложим, - ответил отец и свернул на пшеничное поле. - Правильно едем?

- Да. А ты не боишься, что фермер Мкилима тебя за это накажет?

- А как он узнает? Ты ж ему не пойдешь докладывать, правда?

- Нет, - покачал головой Тамма, сидя в кабине рядом с отцом.

- Отлично. Какая нам разница? Если мы пойдем пешком, то опоздаем к сроку поставить машину на двор. За это мне влетит. Это точно. А если никому не будем рассказывать, что ездили сюда, то никто и не узнает. Тогда нам ничего не будет.

Так?

- Выходит, что так, - согласился Тамма. - Но машина примнет колосья.

- Так это ж не наши колосья, а мироеда Мкилимы. А у него много земли. Не обеднеет. Я и так на него по тридцать часов в день горб гну, не приседая. Не сдохнет, мешок с деньгами и дерьмом. Только это между нами.

- Но он дает тебе работу. Он кормит нашу семью.

- Не трепись попусту, если не знаешь, - Баб отвесил подзатыльник сыну. - Это я его кормлю, целый день сидя на этом сидении. А Ибахили всего лишь паразит, который эксплуатирует таких безземельных крестьян, как мы. Я бы у этого жлоба ни в жизни бы не работал, но другой подходящей работы в Волатильности нет. Только у этой гниды. Этот вампир тут все скупил: землю, скот, машины. Только эльфов еще не прибрал к рукам. Все под себя подгреб и пьет нашу трудовую кровушку. Ты думаешь, чья это земля когда-то вокруг нашего хутора была?

- Не знаю.

- Не знаю, - перекривил сына отец. - Тогда запомни или на лбу себе напиши, коль память короткая. Вокруг нашего хутора было больше десяти акров земли у моих предков. Потом его дед отобрал разными махинациями землю у моего деда и оставил только вдесятеро меньше. Вот так. И не только у нас отобрал. Все хуторяне имели свою землю. Работали на поле и сыты были всегда. Наши угодья простирались до самого хутора Кахесабы. У них, кстати, тоже семейка Мкилимы землю отобрала. Вот так. Оставили лоскуток, чтобы мы с голоду не подохли да могли горбатиться на них. А ты их колоски считаешь. Уроды толстопузые!

- Папа, стой. Помедленнее едь, - попросил Тамма.

- Так стоять или ехать? - не понял Баб.

- Видишь ткань парашюта?

- Нет.

- Ты не прямо смотри, а влево.

- Угу. Что-то белеет. Сейчас ближе подкатим, - отец всматривался вдаль.

Когда "Омбэ", чихая, заглох, два эльфа открыли двери машины и спрыгнули на землю. Несколько стервятников, напуганные их прибытием, поднялись на крыло и отлетели в сторону. Отец и сын подошли к месту падения капсулы.

- Ты здесь был сегодня?

- Да, - твердо произнес Тамма. - Посмотри. Я не обманываю. Видишь? Мои следы. Можешь их сверить.

- Вижу. Кто-то свежо натоптал вокруг, - согласился Баб.

- Вот там лежат два трупа летучих мышей, которые упали в этой стиральной машине. Надо ее забрать и попытаться продать, - сказал Тамма.

Мальчик подошел поближе, указывая место, куда он выволок из барабана два трупа, умалчивая при этом о третьем пассажире. Но от тел летучих мышей или тех созданий, которые были на них похожи, остались на земле только небольшие кусочки серо-черной кожи, забрызганные кровью. Стервятники их почти склевали. Поэтому о внешнем виде этих пилотов или подопытных животных Баб мог иметь представление только со слов своего сына.

С капсулой тоже за короткое время произошла метаморфоза. Ее корпус местами потрескался, поверхность покрылась ржавчиной, стекло на крышке отсутствовало. Ткань купола парашюта приобрела желтый оттенок. Отец обошел по кругу объект, упавший с неба. Небрежно пнул его ногой.

То, что Тамма считал стиральной машиной, раскололось от удара на две части. Баб ударил еще раз по металлической конструкции. От нее отвалился кусочек поменьше. Нгуви старший взял его в руки, приложил к нему силу. Материал, внешне подобный на чугун, превратился в труху.

- Ты сегодня видел, как он упал? - отец недоверчиво глянул на сына.

- Папа, не бей. Я лично видел сам, - оправдывался Тамма.

- А кто-нибудь еще шел с тобой?

- Я был один.

- Я ж предупреждал, чтобы ты один не ходил по полю.

- Я возвращался с Махири.

- А она не видела?

- Мы разругались, и я ушел вперед.

- Рассказывай. Чего поругались? - захотел узнать отец.

- Ерунда, - Тамма не хотел передавать суть ссоры с Махири. - Я ее бросил и убежал.

- Одну оставил?

- Да. Потом решил помолиться, чтобы на нее не напали по дороге волки. Стал на колени. Посмотрел на Бэквордацию, сжал пять пальцев в кулак и закрыл глаза. А когда открыл, то увидел, что диск падает на землю, а из него вылетает эта стиральная машина.

- А далеко было до самолета?

- Он упал вон за тем лесом. Поехали. Найдем. Он ударился о землю. Я грохот такой слышал, что о-го-го.

- Это, сынок, у тебя было видение прошлого. А эта фигня, - Баб указал пальцем на капсулу, - свалилась с неба намного раньше, чем ты возвращался со школы. И никакая это не стиральная машина. И никаких летучих мышей я тут тоже не вижу.

- Как же? - недоумевал ребенок. - А эти ошметки? На них же свежая кровь.

- Успокойся. Стервятники заклевали кого-то, кто сдох.

Не бойся, я тебя лупить не буду. Но нам надо торопиться машину загнать.

- Папа, прости. Я думал, что это - стиральная машина и ее можно хорошо продать. Теперь выходит, что все напрасно, -Тамма опустил голову.

- Ничего. Бог с ней, с этой машиной. Мы стропы срежем и парашют заберем. Он хоть и пролежал тут долгое время, выцвел и полинял, но вполне в хозяйстве пригодится. Постой. Я нож из кабины принесу. Положим твою находку в кузов, а завтра я ее, когда машину заберу с утра, перекину к нам в сарай.

Баб так и поступил. А пока он возился с парашютом, закидывая его на борт самосвала, Тамма вернулся к капсуле.

Он присел на корточки, смотрел и не мог поверить, что такое толстое железо коррозировало буквально за несколько часов.

Ради интереса он стал разбивать туфлей капсулу. Она с трудом, но поддавалась. Материал крошился на более мелкие составляющие, величиной с небольшие камушки, внешне похожие на выгоревший каменный уголь. Внимание Таммы привлек отполированный блестящий прямоугольный параллелепипед, очень похожий по форме, пропорциям и размерам на жестяную коробочку из-под чая, продаваемую в магазинах. Она, если так разобраться, хоть Тамма ее и не видел ранее, не претерпела изменений от времени. Она не поржавела, не потрескалась. "Лежала там себе внутри, а теперь вывалилась, когда машина рассыпалась, - подумал Тамма. - Не стану ее показывать отцу. Уж больно она красива. Сначала сам попытаюсь ее раскрыть, а там посмотрим".

Мальчик хотел спрятать ее в карман штанов, но туда она не помещалась. Тогда он спрятал ее за спину. Дошел до "Омбэ" и положил свою находку между спинкой сиденья и кабиной, пока отец возился в кузове с парашютом.

IV

Квартира, которая благодаря Хасимо стала временным жильем для Зууиха и его новоявленных детишек, была довольно просторна по меркам Джефри Клиана. Кроме общего с соседями коридора, ему досталась прихожая в пятнадцать квадратных метров, три жилые комнаты общей площадью шестьдесят метров квадратных, кухня - мечта хозяйки -четыре на четыре с половиной метра, раздельный санузел, две лоджии. Несмотря на большие размеры, обстановка и отделка помещения отличалась скромностью. Создавалось впечатление, что Маурицио приобрел это жилье с целью вложения денег, поскольку стоило оно прилично, а для ремонта ему явно не хватило или средств, или желания. Либо он и не собирался благоустраивать жилье, а купил квартиру для неких только ему известных целей.

Унзури и Оганио надрывались и чего-то требовали. Но поскольку такие младенцы еще не умеют произносить даже слово "мама", то Джефри предположил, что их желудки требуют пищи, а кожа на попе - сухости. Однако молочные смеси остались в машине, а та около подъезда. А в подъезде -разбуженные детским плачем соседи. "Надо их пока раздеть и положить на диване. Хвала создателю и его дочери Бэквордации, - словно богобоязненный житель Тренда, придерживающийся церковных канонов, выразился Зууих, - что они еще не ползают, поэтому кроме охриплости голосовых связок, другого вреда себе не причинят, если оставить их без присмотра. Не уползут и не свалятся вниз".

Джефри, освободив от туфель ноги, прошел в одну из спален. Он снял с детей все одежки и оставил их плакать в комнате абсолютно голыми, благо в квартире было тепло. Он подумал, что коль Хасимо проживал какое-то время с малышами здесь, то корм для детей должен находиться в шкафчике на кухне. Его предположения оказались верными. Четверть пачки сухой молочной смеси "Мтото" благополучно ожидала его на полке. "Это облегчает задачу. Осталось только бутылочки для кормления найти. Ага, нужно в чайнике воду закипятить. А может, есть кипяченая?" - размышлял Клиан.

Вода в железном чайнике, стоявшем на газовой плите, действительно оказалась. Джефри на всякий случай ее понюхал. "Вроде нормальная. Ну, не кипятить же мне сейчас свежую, а потом ждать, пока остынет. Будем надеяться, микробы там не успели наплодиться", - успокаивал себя Джефри. Затем он стал искать поильники с соской, чтобы размешать в них смесь и покормить Оганио и Унзури. Искать долго не пришлось. Они стояли возле мойки на кухне.

Аж шесть штук, но все со следами молока, то есть не помытые. "Вот гад этот Хасимо. Трудно было ему оставить к приезду чистую посуду. А ее не просто вымыть надо, а продезинфицировать на пару или в кипящей воде. Ладно. Лучше поесть как-то, чем лежать и орать голодными. Солью я эту кипяченую воду в чистую стеклянную банку, а в чайнике вскипячу немного воды, чтобы обдать ей поильники. Значит, пока вода в чайнике будет закипать, я прополощу посуду для детей, чтобы потом обдать ее кипятком", - встречая все новые и новые преграды, соображал, как выпутаться из этой ситуации Джефри.

Когда еда для малышей в объеме двести миллилитров была готова, а дети жадно чмокали, поглощая молоко, Клиан смог немного передохнуть, стоя на коленях перед диваном.

Он кормил одновременно двоих, держа на весу поильники в левой и правой руке. Мышцы на руках начинали болеть, но тишина, установившаяся впервые за время их нахождения в этой квартире, была ему как бальзам на душу. Он размышлял: "Черт с ними, с этими руками. Пусть помолчат хоть немного. Какое счастье, что Хасимо купил микроволновку!

Редкая и дорогая вещь для этого мира, и тем более для этой страны, еще пока. А для быстрого кормления детей - это незаменимая вещь. Пару десятков секунд погреть - и смесь нужной температуры. Как только в старые времена на Тренде, да и не только здесь, регулировали температуру в бутылочках с соской, нагревая воду, потом разбавляя ее холодной? Брызгали на внутреннюю часть локтя, чтобы дети не ошпарились. Ой, как все сложно. И вообще, не мужское это дело - с грудными детьми возиться. Тем более, с двумя одновременно. Сегодня их купать в ванночке не буду. Я не знаю, есть ли она в доме. Протру детей влажными салфетками.

Нет. Подмыть их все равно надо, хоть как-нибудь, хоть на весу под струей теплой воды. Они ж с дороги и обкаканные.

Пованивают, хоть какашки и вытер я. Угораздило ж меня связаться с ними. Попали ко мне в такой день - день выборов. Ай, какие выборы!? Кому выборы, а мне выкрученные на мясорубке мозги. И гуси-лебеди не подскажут, как за ними ухаживать".

Дети утолили голод, вытолкав из ротовой полости своими язычками соски. Они уснули, тихо засопев. "Нет. Мыть пока не понесу и одевать их не стану, а то еще, чего доброго, опять проснутся. Слетаю на лифте на улицу и заберу сумки, пока не забрали их другие. Не знаю, как в Деривативах с уличной преступностью, а по старому месту проживания машины угоняли и чистили по ночам частенько", - думал Джефри, окидывая взглядом прихожую в поисках ложечки для обуви. Не нашел. Выругался про себя и натянул туфли на ноги, заламывая задники. Открыл дверь в коридор, потом на площадку. Тишина. Только откуда-то слышна музыка, пробивающаяся через толщу бетона и кирпича. "Народ отмечает выборы. И никого из соседей нет. А кому меня караулить?

Это надо страдать психическим расстройством или бессонницей, чтобы караулить меня полчаса на лестничной клетке с того момента, как я зашел в квартиру",- решил Клиан.

Джефри закрыл на ключ обе двери и, не выключая свет в коридорчике, ступил на площадку пятого этажа. В воздухе стоял запах табачного дыма. Через стекло входной двери лампочка освещала пространство около лифта. Клиан нажал на кнопку и стал ожидать прибытия кабины, повернувшись спиной к лестничной площадке. "Это у вас так ребенок кричит?" - голос с лестничного пролета, расположенного между пятым и четвертым этажом, заставил Джефри вздрогнуть.

От неожиданности Клиан чуть не подпрыгнул на месте. Он развернулся на сто семьдесят пять градусов, а именно столько составляет на Тренде полукруг, и попытался рассмотреть говорившего с ним в темноте хомо. Но там, где находился незнакомец, а точнее незнакомка, поскольку голос принадлежал женщине, была такая же кромешная темнота, как и во всем подъезде.

Все, что смог разглядеть Джефри - это огонек от сигареты, которую курила обратившаяся к нему.

- Может быть, и мой, - извиняющимся голосом ответил Джефри.

- Так вы сделайте что-нибудь. Не могут же все соседи вокруг страдать из-за того, что ваш ребенок так кричит, - продолжила женщина, описав горящей сигаретой красную линию в темноте.

- Хорошо, постараюсь. Я им передам, - сказал с иронией Клиан. - Они просто с дороги устали, но уже спят.

- Уж постарайтесь, а то завтра рабочий день, и хомо необходимо выспаться. И получше следите за ними, а то мне снизу ваш шум так...В дальнейшем диалог перерос в монолог, так как дверь распахнулась, и Джефри с радостью запрыгнул в середину лифта. Назад он торопиться не хотел, чтобы не столкнуться повторно с этой соседкой, разбуженной, как он понял, криками детей. Но его подгоняла ответственность за двух малышей, оставленных им в квартире. Оттого, забрав сумки, он поднялся на лифте до шестого этажа, а затем спустился пешком вниз. Так он рассчитывал избежать столкновения с недовольной соседкой, проживающей в квартире под ним.

После того, как все необходимые вещи были перенесены из автомобиля, Джефри ощутил признаки голода. Он извлек заранее купленный им сэндвич из герметичной упаковки и разогрел его в микроволновой печи, параллельно заваривая и запаривая себе чай. Поглотить он успел только половину из разогретой им порции. Оганио покакал и измазал диван, а затем стал плакать.

Недоеденный сэндвич перекочевал на кухонный стол, а Джефри понесся подмывать ребенка и одевать его. Далее очередь помыться дошла до диванной ткани. Чтобы избежать повторения, Клиан надел подгузник, ползунки и распашонку на Унзури.

Закончив очередной раз укладывать детей и убедившись, что они уснули, Джефри повторно поместил остатки ужина на разогрев. Сам уселся на стул, потирая руками раскрасневшиеся глаза. Не успел еще таймер сообщить о том, что двадцать пять секунд, отпущенных им на разогрев, закончились, как Унзури подняла крик. Пришлось бежать в комнату к детям. В итоге он получал два сигнала: один Клиан расшифровал, а другой нет. Первый подавала микроволновая печь, сообщавшая, что операция по разогреву пищи закончена. Короткие пиликающие сигналы она повторяла каждые десять секунд. Второй исходил из уст девочки, но что она хотела, Джефри не знал. Кушать она отказывалась, выплевывая соску, а плакать не переставала. Пришлось под аккомпанемент "микроволновки" качать ее на руках, пока девочка не заснула.

На этот раз разогревать сэндвич Клиан больше не рискнул.

Запихнул его в рот и отправился в ванную принимать душ.

Горячую воду на ночь отключили из соображений экономии.

Из крана шла если не ледяная вода, то такой температуры, словно из реки в месяц падающих листьев - куангука. Кстати, это даже к лучшему, что он не мог насладиться теплым душем. Дело в том, что из ванной комнаты ему пришлось в спешке выбираться, вытираясь на ходу, так как теперь уже Оганио требовал к себе внимания.

С ним-то хоть все оказалось проще. Ребенок опять захотел есть. Джефри его накормил. А когда посмотрел на часы, то они показывали пять ночи. До восхода двух солнц, а они всегда вставали и заходили с небольшим временным лагом относительно друг друга, оставалось около семи часов. Если учесть, что на сон хомо с Тренда тратили около шестнадцати часов (ложились отдыхать примерно в сорок пять часов, а просыпались в одиннадцать), то на сон у Джефри оставалось не более шести. Надо учитывать, что ему еще необходимо было стерилизовать детскую посуду, постирать пеленки и сделать еще кучу всяких дел, которыми обрастают мамаши в связи с рождением у них ребенка. "Да, туговато мне придется. Со сном будут проблемы. Хотя, на работу мне теперь ходить не надо, так что выспаться можно будет и днем", -успокаивал себя Джефри. И правильно делал. Другого позитива на горизонте не наблюдалось, потому как этой ночью его разорванный в клочья сон составил в общей сложности не более двух часов.

*

Семья Нгуви жила более чем скромно, как, впрочем, и подавляющее большинство жителей Волатильности и примыкающих ней хуторов. Внутреннее убранство их дома не имело излишеств. В углу комнаты, отведенной под кухню, гостиную и прихожую одновременно располагалась печь, сочлененная с плитой. Агрегат для приготовления пищи и нагрева воздуха был изготовлен из огнеупорного кирпича, помазан глиной и работал на дровах, торфе или каменном угле.

Еще в кухне находилась железная кровать, сетка у которой была настолько растянута, что спавший в ней хомо располагался, как в гамаке. Стол стоял у окна, а буфет у стены.

Дом включал в себя еще две небольшие спальные комнаты.

Стены в них были побелены мелом, отчего при соприкосновении с ними на одежде оставались следы белого цвета.

Меньшая по размерам спальня предназначалась для Таммы, а другая была отведена для сна родителей. В последней на тумбочке жил черно-белый телевизор. В данный момент ему жилось невесело. Он болел, а если точнее, то находился в коматозном состоянии. Правильнее выразиться: телевизор хворал всегда. Это значит, что он никогда не показывал четкую картинку. Его лучше было охарактеризовать не "чернобелый", а "серый", так как из-за плохого качества сигнала картинка, за редким исключением, была ужасной. Сегодня было исключение - он сломался и не показывал вообще.

Хуже того, даже не говорил. Только не подумайте, что на Тренде телевизор - это живое существо, кинескоп у которого растет из пуза, а вместо хвоста - сетевой шнур со штепселем.

Нет. Телевизор - это телевизионный приемник и электронное устройство отображения картинки и звука.

Из-за невозможности смотреть трансляцию мигунампирного матча Баб Нгуви находился в плохом настроении. Он было сунулся к соседям Кахесабам на просмотр мигунампира, но мать Махири, явно соврав, сказала, что ее мужа нет дома. Баб понял, что его обманывают и не хотят пускать в дом. Неспроста ему об этом хозяйка сообщила еще тогда, когда он и в калитку двора не вошел.

- Привет, Ерани, а Руве дома? - спросил Баб у матери Махири, ковыряющейся среди зелени в огороде.

- Нету его, - пристально посмотрев на соседа, ответила женщина.

- А где? - спросил отец Таммы.

- А тебе чего? Выпить не с кем?

- Мигунампир пришел посмотреть, - пояснил Нгуви.

- Мигу-у-унампир? - произнесла Ерани и, выдержав паузу, продолжила. - А дома чего ж не смотришь? Электричество экономишь?

- Телевизор сломался, а тут мигунампир.

- Нет Руви дома.

- И куда это он подался на ночь глядя? - спросил Баб.

- Не знаю. Он мне не докладывал. Может, к куме Виби пошел. Ты же лучше знаешь, - произнесла женщина, но ее собеседник так и не понял, что значат ее слова.

- К Виби? - переспросил Баб.

- Ага. К ней, наверно. С ней интереснее смотреть, чем с тобой, - со злобой ответила соседка, дав понять, что разговор окончен.

Вот так ни с чем, кроме испорченного настроения, и вернулся Баб к себе в дом. К другим соседям идти не хотелось, да и матч уже подходил к концу. "Чего это она завелась? - не понимал такого поведения Ерани Нгуви-старший. - Чего с нее возьмешь? Слабоумная кобылица, как и все женские создания. Еще одна моя такая по двору где-то ползает".

Тамма сидел у себя в комнате и делал уроки, или делал вид, что делает уроки. Он открыл учебник математики, только почему-то вместо цифр в тетради рисовал на листике бумаги то ли хомо с крыльями, то ли летучую мышь с головой гуманоида. Баб открыл дверь и посмотрел на сына. Тот сразу взял учебник в обе руки и целеустремленно начал всматриваться в раскрытую книгу.

- Чего делаем? Уроки? - сам спросил и сам ответил Баб.

- Ага, - невнятно проворчал Тамма.

- Ну, делай-делай. Может, ученым станешь? - Баб то ли пошутил, то ли подбодрил сына.

- Стараюсь. Ищу знания.

- Вижу, что пока ты только нашел ржавую рухлядь, сброшенную с неба на парашюте.

- А ты парашют где оставил? - спросил Тамма.

- В кузове оставил. Загнал машину на двор и оставил. Надеюсь, никакая сволочь не утащит до утра.

- Пап, а парашют, что мы нашли, он хороший? - сын захотел, чтобы отец его похвалил за находку.

- В хозяйстве сгодится. У хорошего хозяина, - к каковым он сам себя причислял, - все пойдет в дело.

- Это хорошо.

- Ты уроки делай, хорошо?

- У меня, папа, что-то задача не решается. Может, поможешь?

- Давай, - лениво произнес Баб.

Тамма позвал отца к столу и рассказал условие задачи.

Отец долго смотрел, высказывал какие-то предложения и предположения, а потом расписался в своей математической беспомощности.

- Не знаю, сынок. Не по мне эта наука. Вот ежели бы колесо снять с грузовика, то это мое, а тут... Ты, это, у матери спроси еще, - посоветовал Баб.

- Папа, ты ж говоришь, что она тупая. Уж если ты со своим умом не можешь решить, то она и подавно.

В это время в хату вошла Амбани. Тамма позвал ее, прося помощи в решении задачи. Мать сняла грязные резиновые сапоги и прошла в комнату к ребенку.

- Что такое? - поинтересовалась она.

- Задача сложная, решить школьник не может, - ответил Баб, пропуская к столу жену.

- Давай посмотрю, - ответила она, вытирая грязные руки о свой рабочий халат. - Фу, с этим хозяйством... сколько ни делай, а всего никогда не переделаешь.

- Надо лучше работать, - посоветовал муж жене.

- Особенно языком. Так все умеют. А еще по дорожке грязь разносить с улицы, - Амбани указала рукой на обувь мужа.

- Ладно-ладно. Разошлась, - недовольно произнес Баб и пошел к выходу.

- Что не понятно? - спросила у сына мать.

Тамма ткнул пальцем в учебник, указывая на задание.

Амбани прочитала несколько раз, а потом удивилась.

- А что тут непонятного?

- Все непонятно, - сказал Тамма.

- Так это ж тема еще с прошлой недели. Правила надо учить, тогда и понятно станет. Это ж проще простого. Если столько яблок увезли, а столько было, - она карандашом водила по строкам. - То в остатке сколько?

- Не знаю, - сын в непонимании пожал плечами.

- Это и ослу понятно: тридцать пять яблок. Сынок, не стыдно - с такой легкой задачей не справился? - с укором Амбани глянула на ученика.

- Никакая она не легкая. Даже папа не смог решить.

- Папа только за столом хорошо решает с ложкой в руке, -пошутила Амбани.

Однако Баб воспринял этот укол нешуточно. Он возмутился, начал спорить, а потом и вовсе свел разговор к тому, что Тамме к завтрашнему дню нечего делать уроки, потому что в школу он не пойдет.

- С чего это он не пойдет? - не поняла мать.

- Зерно будем грузить. Машину подгоню я. Быстро надо успеть. Договорился я сдать пшеницу в Маржинале, - пояснил отец.

- Да что мы, вдвоем не справимся? Пусть дитя идет в школу, - не согласилась с прогулами сына Амбани.

- Я сказал, что втроем грузить будем - значит, втроем.

Поняли?

- Хорошо, - радостно произнес Тамма.

- Пусть так, - пошла на уступки мать, - но это не значит, что уроки делать не надо.

Далее родители спорили, и даже забыли, о чем начали, упрекая друг друга в лености и разных пороках. Все закончилось тем, что Баб ударил свою жену рукой по лицу. Та упала.

Тамма вскрикнул и поднялся с табурета.

- Чего вылупился? - крикнул на него отец. - А ну, марш в сарай за дровами. Пусть мать ужин готовит, а то шибко умной стала.

Тамма накинул на ноги обувь и выбежал во двор. Уже стемнело. Дул слабый, но прохладный ветерок. Мальчик поежился. Посмотрел на небо. Отыскал на нем Бэквордацию.

Сжал правую руку в кулак и помолился своей богине, прося у нее, чтобы отец и мать не ругались между собой. Затем направился в сарай. Наложил на изгиб левой руки поленьев, взял их в охапку и понес в дом. Шагая по двору, он вспомнил о коробочке, найденной им сегодня внутри стиральной машины. Ее он наспех спрятал возле сарая в зарослях крапивы.

"Надо перепрятать, а то она красивая, и если кто найдет, то обязательно себе присвоит", - решил Тамма. Вспомнив об одной находке, ему пришли мысли и о другой. "Надо кожана покормить, а то голодный сидит", - мальчику стало жалко то существо, которое он поместил на балку в хлеву.

Тамма бросил дрова у плиты и направился повторно во двор, на ходу прихватив со стола горбушку хлеба. Ни матери, ни отца в этот момент на кухне не было. Войдя в хлев, мальчик щелкнул выключателем, и замызганная лампочка загорелась под потолком, аккурат возле квадратного отверстия, ведущего на чердак строения. Поросята через частокол ограждения высунули свои розовые пятачки, решив, что пришли их кормить. Корова повернула голову и замычала.

"Тише вы", - обратился он к животным, боясь, что их услышат родители. Он взобрался по лестнице и полез на четвереньках по сену, сваленному для кормежки скота в месяц холода баруди. Свет, излучаемый лампочкой, предназначался только для освещения нижнего этажа хлева. На чердак попадала лишь малая доля фотонов. Тем не менее, когда глаза Таммы привыкли к полумраку, он отыскал нужную балку, извлек из кармана хлеб и положил его. Как ни всматривался он в темноту, но отыскать летучую мышь он не смог.

"Не знаю, едят ли кожаны хлеб? Говорят, они мошек ловят, но другого, кроме этой горбушки, у меня ничего сейчас нет. Проголодается, так и хлеб съест, - размышлял Тамма. - Отец говорит, что если жрать захочешь, то чтобы не сдохнуть, и лебеду с дерьмом журавлиным хавать станешь".

Мальчик еще раз осмотрелся вокруг, но летучей мыши не обнаружил. Он хотел было ее позвать, но как приманивают звуком этих существ, Тамма не знал. Их в хозяйстве никто не держал. А имени своему питомцу он пока не дал.

Мальчик отключил электричество, закрыл дверь хлева на задвижку, и направился к своей коробочке. Искать вещь при свете Опциона и Фьючерса - совсем не то, что разыскивать ее в свете Бэквордации. Тамма шарил руками по зарослям крапивы, на ощупь отыскивая необходимый ему предмет. Но в руки ему постоянно попадали то молоток, то отвертка, то клещи, лежавшие под стеной сарая. "И чего папа их хранит под открытым небом? Вот у Кахесабов, так весь инструмент лежит на полках в сарае, а у нас разбросан по земле. Лежал бы в сарае, так жестянку свою я бы быстрее отыскал. Но папа говорит, что ничего с инструментом не случится, если под дождем лежать будет. Он у меня умный. Может, он и прав, раз говорит, что молоток такой толстый, что сгнить железо сможет только через пятьдесят лет. А вот стиральная машина, упавшая с неба, сгнила за половину дня. Еще днем она стояла, как новенькая, а к вечеру трухой стала".

В конце концов, Тамма отыскал заветную "табакерку" среди зарослей крапивы, которая успела впрыснуть под кожу рук мальчика порцию крапивного сока, разбавленного муравьиной кислотой. Он погладил свою находку, предвкушая, что когда родителей не будет дома, то он сможет при помощи отцовского инструмента вскрыть эту железную коробочку и добраться до ее содержимого. Эта вещица по-прежнему не претерпела никаких изменений, будь-то коррозия или деформация. Теперь надо было перепрятать эту штуку в укромное место.

Тамма прикидывал в уме, куда лучше положить коробочку, как услышал скрип открывающейся двери и шарканье ног по бетонному крыльцу.

- Тамма, ты где? - прокричал в темноту отец.

- Тут я! - подал из-за сарая голос мальчик.

- Чего там застрял?

- Сейчас. Приперло меня, - пояснил Тамма.

Баб, удовлетворенный таким ответом, зашаркал ногами, уже одетыми в тапочки, и дверь снова скрипнула. Тамма огляделся по сторонам, и его взгляд задержался на электрическом трансформаторе, стоявшем на огороде. Трансформатор гудел, преобразуя более высокое напряжение в напряжение, удобное для бытового потребления. "Мне запрещали лазить в корпус трансформатора и открывать дверцу, но выходит, что и другие туда не полезут. Пока положу в него, а завтра перепрячу", - подумал маленький эльф.

Тамма подошел к железному шкафу, внутри которого и располагались катушки на общем сердечнике. Дверца шкафа должна была закрываться на ключ, но такая методика содержания и обслуживания электрических сетей в данной местности не практиковалась. Мальчик поднялся по небольшой железной лесенке к шкафу и потянул за дверцу.

Она не поддавалась. Тогда он посильнее дернул. Дверь начала поворачиваться на петлях, а Тамма не удержался и свалился на землю.

Ударился не больно. Залез еще раз и в свете естественного спутника Тренда осмотрел внутренности шкафа. Почти все его пространство занимал бочонок цилиндрической формы, в котором непосредственно и располагался преобразователь напряжения. Мальчик, озираясь по стонам, аккуратно положил свою коробочку внутрь и закрыл дверцу. Затем спустился и направился в сарай за очередной порцией дров.

Взял охапку и донес почти до порога дома, но вспомнил, что оставил следы на земле около трансформатора. Положил дрова возле двери и направился за граблями и веником, чтобы уничтожить улики.

Веник он видел в хлеву. Мать его там оставила после чистки загона для свиней, а вот с граблями возникли проблемы.

Тамма вспомнил, что отец их забросил на крышу сарая после очередного посещения огорода. Достать с земли его мальчику было не под силу. Он полез за граблями. С этой целью он взобрался на забор, а с него перелез на крышу. Грабли действительно лежали именно там.

Мальчик стал в полный рост, чтобы пройти по крыше сарая до заветного инструмента. Крыша была пологой. Она представляла в разрезе не правильный треугольник, как крыша их дома или хлева, а плоскость с небольшим уклоном. Точнее, у сарая не было чердака. Тамма поднялся по склону крыши и уже почти мог схватиться рукой за древко граблей, но потерял равновесие и упал на четвереньки.

Снова встал. С крыши сарая открывался вид на фермерские поля. "Где-то там лежит стиральная машина", - подумал мальчик, посмотрев в направлении деревни Маркет-мейкер.

Над местом предполагаемого падения парашюта он заметил светящийся шар, висевший невысоко над линией горизонта.

Он протер для верности глаза и сфокусировал зрение на этом светящемся объекте. Шар слегка переместился влево, или ему так только показалось?

Мальчик уже забыл о граблях и о том, что его в хате ожидают родители. Он уставился на светящийся летающий объект. То, что он летал, не вызывало сомнений. Не мог мотоцикл или трактор с одной неработающей фарой испускать такой свет. Шар освещал пространство не в одном направлении, как у транспортного средства, а как-то равномерно теплым туманным светом. Потом шар совершил заметное перемещение. Становилось понятно даже ребенку, что этот объект присутствовал в пространстве над полем. "Наверно, военные прибыли на место падения парашюта", - предположил Тамма.

Мальчик наблюдал это природное или техногенное явление, пока его не отвлек голос матери. Теперь уже она обеспокоилась отсутствием сына. Амбани позвала ребенка, он ответил ей с крыши, что видит шар на поле. Мать сказала, чтобы он слезал с крыши, пока не сломал шею и пока отец не вышел повторно на улицу. Голос у нее был неуверенный, и говорила она несколько подавленно, будто просила, а не требовала. Потом ушла в дом.

Тамма опять перевел взор на поле. Теперь он увидел, как четыре огонька медленно поднялись со стороны леса.

Именно оттуда, где, по его предположению, днем упало огромное блюдце-самолет. Четыре красных огонька, если их мысленно соединить между собой, образовывали гигантскую трапецию. Ученик младших классов не знал слова "трапеция". Однако он понимал, что огромный темный четырехугольный предмет имел размеры еще большие, чем упавшее блюдце.

Странным было то, что все эти летающие самолеты, в отличие от обычных, не издавали абсолютно никакого шума или звука. Как будто у них не было двигателя. "Мотор должна иметь любая машина, - вспомнил слова отца сын, - иначе как она будет передвигаться по земле, в воде или в воздухе?" Далее два верхних огонька из четырех опустились к двум нижним. "Самолет летел вверх, а теперь наклонился ко мне", - сделал вывод Тамма, следя за маневрами огромного летающего тела. Действительно, объект начал приближаться к Волатильности. Он визуально несколько поднялся выше, и бортовые огоньки увеличились в размерах.

А затем на мальчика накатила волна страха. Будто прошла сквозь него навылет и отпустила, затаилась. Малыш решил, что этот самолет летит именно к нему, именно его он хочет найти. Первородный страх висел в воздухе. Тамма его ощущал. И не только он. Дворовой пес Мбва, дремавший у своей будки на цепи, вдруг заскулил и полез в конуру. В таких случаях говорят, что убежал, поджавши хвост, но этого Тамма в темноте не разглядел. Маленький эльф присел, наблюдая за приближающимся черным телом на фоне темного звездного неба. Ему стало холодно. Как-то так страшно и холодно одновременно, или страшно (сильно) холодно. Волосы, включая пух на руках, вздыбились, как у дикого зверя.

А трапеция все приближалась к хутору, где на четвереньках, вжавшись в крышу сарая, сидел Тамма. Он видел, как она медленно и бесшумно пролетела над головой, а затем, заслонив собой Бэквордацию, двинулась в сторону Волатильности, пересекая шоссе. Спутник Тренда исчез, заслоненный этим объектом, а потом опять появился на небе.

Тамма оцепенел от страха. Он пришел в себя, когда в деревне дружно завыли все собаки. Тамме уже не хотелось ни заметать, ни загребать свои следы около трансформатора. Он не помнил ничего: ни как спускался с крыши, ни как летел к входной двери.

Опомнился, когда переступил порог своего дома. Возле плиты лежало две кучки дров. Вторую, по всей видимости, принесла на кухню мать. Мальчик был бел, как мел, которым побелили стены в доме. Отец находился в своей комнате. Дверь к нему была заперта. В комнате Таммы на кровати сидела заплаканная мать. Точнее, слезы уже отсутствовали, но глаза были красными, а под левым просматривалась "молодая" подкожная гематома.

- Мама, у тебя синяк? - спросил мальчик.

- Уже все в порядке, - тихим голосом успокоила сына мать.

- Мама, мне страшно! - Тамма прижался к Амбани и расплакался.

- Ничего, малыш. Не плачь. Отец просто не сдержался.

- Нет, мама, я о другом, - хотел рассказать ей об увиденном и своих ощущениях сын.

- Ничего, сынок. Бывает. Отец погорячился. Наверно, я что-то не так сделала.

- Я про другое. Мне страшно. Я про этот парашют.

- Не надо брать гуманоиду то, что не принадлежит ему.

Успокойся. Это пройдет. Ты под впечатлениями. Но не ходи к отцу сейчас. Не тревожь его. Ему завтра на работу. Ему надо отдохнуть. Он деньги зарабатывает и много трудится.

А когда много работаешь, то можно и сорваться. Давай и мы ляжем спать. Сегодня я посплю с тобой. Хорошо?

- Хорошо, а то мне так страшно! - Тамма еще сильнее прильнул к матери.

- Все будет в порядке. Завтра мы проснемся, и все станет на свои места. Надо просто выспаться.

Но выспаться как следует в эту ночь семья Нгуви не смогла. Пес Мбва снова протяжно завыл во дворе, и матери тоже стало жутко.

V

К средине следующего дня стало визуально заметно, что иммунная система Оганио избыточно вырабатывает антитела.

У него на щеках и в промежности образовалось покраснение и узелковая сыпь. "Здравствуйте, - тяжело выдохнул Зууих, переодевая младенца. - Еще нам аллергии не хватало. Помнится, у младшенького моего тоже до года что-то подобное было. То есть не у моего, а у Джефри. Ай, какая разница? Вроде, она появляется от еды, насколько я помню. А чем таким я их кормил? Только смесью. Так я разболтал и вчера, и сегодня ту же еду, что и Хасимо давал - "Мтото". Я кормил детей из той пачки, что передал Маурицио, а дома из той, что стояла в шкафу. Может, Хасимо чего дал такого поесть?" Клиан сходил на кухню и посмотрел на коробку, которая была оставлена на кухне еще Маурицио, и ту, что лежала в его сумке. "Одинаковые, - пожал плечами Джефри. - Полностью совпадают. Интересно, а у Унзури появилась аллергия?" Он вернулся в комнату и присмотрелся к девочке. Никаких проявлений борьбы организма с аллергеном он не заметил. "Ладно, может, чего так выскочило на теле. Может, само пройдет? - предположил Джефри. - Пойду-ка лучше сумки разберу, которые передал мне Хасимо, а то стоят возле стенки. Надо перебрать, пока дети не кричат".

Клиан прошел в комнату и расстегнул молнию на большой коричневой сумке, которую он еще ни разу не раскрывал.

Там находилась детская одежда и разные аксессуары, связанные с уходом за малышами. В правом боковом кармане он обнаружил еще одну упаковку с "Мтото". Такая же картонная упаковка, как и остальные, с преобладанием зеленого цвета. Он ее поставил на пол.

Потом он открыл отсек с противоположной стороны и извлек оттуда опять тот же продукт. "С ума он, что ли, сошел или собирался неделю детей в машине по безлюдной местности катать, что столько им питания понабирал? - удивился Джефри. - Хотя, подожди. На этой коробке фон красный, а на тех зеленый". Клиан присмотрелся к надписям на упаковке и хлопнул себя ладонью по лбу: "Имбецил! Имбецил и я, и он. Но в первую очередь Хасимо. О таких вещах необходимо предупреждать. А то, дубина, охает и выказывает любовь к детям, а сказать мне такое забыл!" На коробке с красным фоном виднелась надпись: "Мтото - гипоаллергенное". "Ох, демоны и колдуны, откуда ж я знал, что Оганио - аллергик? Накормил его обычным молоком, а ему, по всей видимости, нужен белок более глубокой степени расщепления. Будем надеяться, что у него не сильно проявится шелушение и краснота. Не думаю, что это серьезно, раз Хасимо не упомянул об этом, гусеница безмозглая! Что же делать, гуси-лебеди? Получается, эта полупустая пачка гипоаллергенной смеси - последняя в доме. Как дети заснут, надо бежать в магазин за красной пачкой. Ну, и себе что-нибудь прикупить. Благо, Хасимо не поскупился на деньги. Надо себе приличной еды взять. Моя пилить уже не станет, что бросаю кровные денежки из семейного бюджета на ветер".

В ближайшем продовольственном магазине сухой смеси, так необходимой для Оганио, не оказалось. Джефри вернулся домой. Дети еще спали. "Что же делать? - строил планы Клиан. - Надо добираться до крупного супермаркета. Там гипоаллергенное молоко должно быть. Но туда далековато ехать. Я детей одних не оставлю на продолжительное время. Они же каждые два часа просыпаются по всякой ерунде, даже ночью. Выходит, что каждый час требуют к себе внимания, учитывая, что этих спиногрызов двое. А что говорить, когда светло на улице?" Размышляя сидя в кресле, Джефри не заметил, как приложил голову к мягкой спинке и вздремнул. Он мало спал этой ночью, поэтому чувствовал усталость.

В действительность его вернул детский плач. Эта мелодия становилась ему так же близка, как для некоторых -сигнал наручных часов, пиликающих каждые пятьдесят минут. От голосов Унзури и Оганио Джефри просыпался так же быстро, как от сигнала будильника, оповещавшего о начале трудового дня.

После кормежки и переодевания дети были упакованы в сумки-переноски, ранее купленные еще Маурицио. Коляску он или не додумался, или не успел приобрести. Для Клиана это выглядело странно. Он считал, хотя не был уверен, что малыши у Хасимо прожили не менее месяца. "Как он с этими переносками выбирался в общество? Это же сразу две руки заняты, когда по городу передвигаешься. Или он никуда с ними не выходил? Или у него помощник был? О, великий бог-создатель и его дочь Бэквордация, разве трудно было купить коляску!?" - осуждал бывшего смотрителя за детьми Джефри.

Такси, заказанное по телефону, приехало в срок: опоздало всего на десять минут. Все это время Клиан топтался на крыльце, ожидая прибытия авто. Он держал в каждой руке по переноске, представляющей из себя жесткую тряпичную люльку с длинными ручками. Выходящие и входящие в подъезд жильцы бросали взгляды на одинокого мужчину с двумя малышами. Руки уже начинали ныть от напряжения:

не поставишь же переноски на асфальт или бетон. Но водитель "Кенгеле", притормозившего у подъезда, сообщил, что транспорт по вызову прибыл.

Сообщить-то он сообщил, а из салона выбираться и не думал. Курил. "У меня третьей руки нет, а две заняты. Может, дверь приоткроете в такси? Желательно и папиросу выбросить. Дети же не на крыше поедут. Чего им смрад нюхать?" - обратился к водителю Джефри. Таксист кивнул головой, выплюнул на асфальт то, что держал во рту, вышел из машины, наступил правой ногой на дымящийся окурок, отворил заднюю дверь, жестом приглашая клиента в салон. Клиан направился к "Кенгеле". "Не волнуйтесь, -пытался успокоить Джефри таксист. - Внутри не воняет.

Я курил в окно".

Клиан ничего не ответил, поставил переноски на заднее сиденье и спокойно произнес: "Со двора налево". Водитель прикрыл окно и включил салонный вентилятор с такой мощностью вращения, что пространство внутри автомобиля наполнилось монотонным шумом.

- Куда едем? В поликлинику? - задал вопрос водитель, слегка повернув голову.

- Чего вы так решили? - скривился Джефри.

- Да так. С двумя детьми. Сам. Значит, срочно, - пояснил водитель.

- Нет. Хвала создателю. Дети, можно сказать, здоровы, -пояснил Клиан. - Мы направляемся в "Таджи".

- В этот супермаркет, который в трех кварталах отсюда? А к чему такси вызывать? Здесь не то, что на автобусе, пешком двадцать минут хода, - водитель выглядел явно расстроенным, поняв, что много не заработает на этой поездке.

- Двадцать туда, двадцать обратно. Еще там минут десять.

А дети надрываться в квартире сами будут?

- А жена или, там, теща?

- Я один.

- Вообще? - поразился таксист.

- Да.

- Извините.

- Ничего. Добраться с ними я мог бы и на своей машине, но по магазину-то одновременно их и тележку не потаскаешь.

- А когда на такси доехать, то это что-то поменяет?

- Конечно. Таксист возьмет одного ребенка, положит его в тележку, а я второго. Вот и разберемся, - пояснил Джефри.

- Но я водитель не тележки в супермаркете, а легковушки! У меня клиенты, работа.

- А какая разница, что водить: тележку или "Кенгеле", если платят одинаково, а бензин тележка не жрет?

- Ну, если так.., - согласился таксист.

Машина проехала вдоль сквера, расположенного через дорогу от дома номер сто восемьдесят девять, потом пронеслась мимо пяти и десятиэтажных строений спального района и выехала на более оживленную улицу.

- Через месяц инаугурация, и по-новому заживем, - без уверенности в голосе сказал таксист.

- Возможно, - с безразличием бросил Джефри, а про себя добавил: "Я надеюсь, что по-иному существовать начну раньше. Только бы Хасимо не задержался".

- Слышу в голосе, что вы тоже не особо верите в перемены к лучшему, - решил водитель.

- Думаю, что и вы тоже, - тем же тоном продолжил Клиан.

- Наверно, так и будет, но меня нынешний президент, этот мудак Вамку Замани, так задолбал, что я за его ставленника ни в жизни голосовать бы не стал. Он страну до полной нищеты довел, а цены все растут и растут.

- А кто победил? - этим вопросом Джефри поставил водителя в тупик.

- Где? - не понял вопроса таксист.

- На выборах, про которые вы говорите.

- Вы че, шутите, или с Бэквордации свалились? - водитель ткнул пальцем в небо.

- Нет. У меня другие заботы, - спокойно ответил Джефри.

- Ах, да. Победил Окманат Чини совсем с небольшим перевесом.

- Понял, - ответил Клиан, засыпая от укачивания во время движения.

- Я за него голосовал. А как править будет - посмотрим в ближайшие двадцать лет.

- Если до срока не выгонит народ. Смотря какая ситуация в экономике сложится, - приоткрыв один глаз, усмехнулся Клиан.

- Увидим, но обещал он много: и налоги снизить, и пособия поднять, и зарплату увеличить. Охота жить, как нормальный гуманоид, а не все деньги тратить на жрачку да налоги. А ведь надо еще и машину ремонтировать, чтобы клиентов возить и бензин заливать. Правда, жена еще у меня неплохо зарабатывала раньше. Но с этим придурком нашим Замани разве можно много получать? Курс вырос, цены поползли вверх, а оклад ее стоит на месте.

- Так не бывает, - прервал собеседника Джефри.

- Что не бывает?

- Чтобы и налоги стали меньше, и пособия с пенсиями выросли.

- Это почему? Он же грамотный. Не так просто трепался, -вступился за своего избранника водитель.

- Невозможно в долгосрочной перспективе одновременно снижать налоги и увеличивать зарплаты. Чтобы увеличить одно, придется уменьшить другое. Или надо модернизировать экономику, привлекать инвестиции. Иначе спираль инфляции выйдет на новый уровень, - высказал свое виденье Джефри.

- Я в этом не разбираюсь, но Окманат Чини сказал, что деньги в стране есть. Надо только коррупцию победить и порядок навести. А разве не так? Смотрите, какие дворцы чиновники выстроили вокруг Деривативов? Это же все за наворованные деньги. За наши деньги.

- Вы смотрите, не проскочите заезд на парковку "Таджи", а за политикой пусть политики смотрят, - Клиан окончательно вышел из дремы, увидев здание супермаркета. - Мы им за это налоги платим и содержим.

Больше на предмет прошедших выборов Джефри с этим хомо не общался ни в зале магазина, ни по дороге назад.

*

Окна комнаты, в которой спали в эту ночь Тамма и его мать, выходили, в том числе, и во двор. Бэквордация уже скрылась за горизонтом, и мгла безраздельно властвовала с внешней стороны дома. Амбани Нгуви проснулась от того, что пересохло в горле и болела голова. "Вот так всегда, - подумала она, пробудившись ото сна. - Когда муж пьет, то ему все нипочем, а меня в это время сушить начинает, и голова трещит, словно с похмелья. Где справедливость? Баб пьет, а меня мутит. И так постоянно. Вот и сейчас слышно, как он храпит в соседней комнате, будто паровоз. Спит и сны сладкие видит, а мне мучиться. Я знаю, он принял вчера дозу.

Он всегда, как поругается или руки распустит, то в погреб за самогоном лезет. Думает, я не слышу. Как будто передается мне его состояние алкогольного опьянения. Ой, как сушит, а так лень с постели вставать и идти к ведру с водой на кухню.

И голова трещит. Но голова может и от синяка под глазом болеть. Опять от соседей придется лицо прятать, а то судачить начнут, переговаривать".

Амбани откинула одеяло, одернула ночную сорочку, посмотрела на сына. Он лежал рядом и что-то бормотал во сне.

"Ну что ты, мой маленький, испугался отца? Ты же знаешь, что он вспыльчивый. Это у него быстро проходит, - мать погладила сына по голове. - Вспотел весь. Уж не заболел ли ты, малыш Тамма?" Она поставила босые ступни на холодный дощатый пол, потом пошарила ногами и отыскала тапочки. Обула их и направилась на кухню. Свет не включала, боясь разбудить сына. Обстановку в доме она за множество лет проживания знала так, что могла с закрытыми глазами дойти до ведра с водой, опустить в него деревянный ковшик и утолить жажду.

Амбани сделала несколько глотков. Вода за день нагрелась и потеряла вкус чистой колодезной прохлады. "Застоялась, - подумала относительно питьевой воды Амбани, выливая остатки жидкости из ковшика назад в ведро, - утром надо новой налить". Ей стало как-то не по себе. То чувство страха, которое она ощутила, когда прибежал со двора Тамма, снова зашевелилось в глубине души. Она повернулась, словно боялась, что нечто смотрит на нее со спины. Никого не видно. Темная мгла висела в комнате. Сын опять забормотал во сне, муж продолжал храпеть за стенкой. В помещении стояла тишина, но некая недобрая тишина. Что-то точило Амбани изнутри. Она испытывала предчувствие плохого.

Тревога нарастала. Амбани сложила руки и потерла ладонями кожу между локтями и запястьями, интуитивно пытаясь сбить "мурашки" с поверхности рук.

Под полом что-то заскрипело. Может, мышь половицу грызть начала, а может, и нет. Скрип такой, словно кто-то тяжелый наступил на одну из досок, и она соприкоснулась в трении с соседней. Амбани, направившаяся было назад к кровати, остановилась и затаила дыхание. Больше ни шороха. "Мало ли чего ночью почудится", - успокоила себя хозяйка. Однако шум ей послышался уже за пределами этого дома. Потом заскулил пес. Страх вернулся. Сын забормотал нечленораздельно, но громко. Муж безмятежно продолжал храпеть. Последнее несколько успокаивало. Все-таки хозяин не делился с ней своей тревогой.

Амбани выглянула в окно. Во дворе все спокойно. "Никто не ходит. Сарай и хлев на месте. Конечно, их, в отличие от живности, никто не унесет, - подбадривала себя Амбани. -Надо выйти и со двора глянуть, а то через окно ничего не видно". Зашумели от налетевшего ветерка ясени. Эльфийка посмотрела на их косматые кроны, шевелящиеся на фоне ясного звездного неба, будто конечности огромных великанов.

Сравнение, пришедшее в голову, радость не навевало, тревога уползла куда-то в глубину.

Амбани вернулась на кухню и прошла в сени, ведущие на улицу, переместила вправо задвижку, запиравшую дверь изнутри, вышла на крыльцо. Ничто не указывало на появление незваных гостей на подворье. Из будки на скрип двери вышел Мбва. Наверно, он вилял хвостом, учуяв свою хозяйку, поскольку звенья цепи позвякивали с постоянным интервалом.

Месяц йото заканчивался, и ночами уже дули прохладные ветра. Естественно, все это относительно климата Тренда и тех широт, где проживала семья Нгуви. Одинокие цикады шуршали своими частями тела, выводя каждая свое стрекочущее соло. "Раз Мбва не лает, то и во дворе никого нет", -решила Амбани и направилась осматривать сохранность домашних животных в хлеву. Она прошла через весь двор, оглядываясь по сторонам. Страх уже вообще исчез, и она смело отворила дверь хлева, на ощупь отыскала выключатель и включила свет в помещении для домашних животных.

Здесь тоже все на своих местах: хрюшки в загоне, птицы в клетке, корова в стойле. Хозяйка еще раз осмотрела внутреннее пространство в хлеву. Она заглянула к уткам и курам.

Все на месте.

Опасность для домашних пернатых представляли не только хорь и куница, но и двуногие создания. Иногда воры могли забраться на хутор к кому-нибудь, увести лошадь или отрубить десяток-другой куриных голов и унести добычу под покровом ночи.

"Все в порядке, - улыбнулась Амбани, произнеся вслух. -Просто дурные мысли и плохие несбывшиеся предчувствия".

На голос хозяйки с пола поднялась корова и вытянула свою морду через ограду. Женщина погладила животное по голове, произнеся: "Спи, кормилица, да много молока приноси с луга". Корова, словно распознав речь эльфийки, развернулась боком, подыскивая в стойле место, чтобы поудобнее прилечь.

Хозяйка кивнула на прощание корове и собиралась уходить, но задержала свой взгляд на темном наросте, неизвестно откуда появившемся у животного на спине. Амбани присмотрелась. "А что это может быть? Прилипшая грязь?" -думала она. Но тут корова повернулась таким образом, что тусклый свет электрической лампочки хорошо осветил это место на ее теле. Амбани заморгала глазами, не веря увиденному. На спине ее коровы сидела летучая мышь, принесенная днем Таммой из поля.

Живое существо разместилось чуть ниже позвоночника, уцепившись коготками задних лапок за кожу и шерсть коровы. "А ну, пошла вон", - замахнулась на живое создание женщина, пытаясь его согнать. Зверек чуть отшатнулся, но не покинул свое место. Он пристально смотрел в глаза эльфийке, словно хотел что-то произнести, но у него ничего не выходило. "Чего так смотришь, будто разумное существо, а не тварь?" - обратилась к нему женщина, осознав, что пытается вступить с ним в связь. Но летучая мышь ничего не ответила, только подняла свое поврежденное крыло. Понятное дело, что звери разговаривают с хомо только в сказках, но Амбани показалось, этот объяснял, что не в состоянии летать. "Ладно, сиди. Не стану тебя трогать. Тем более, если бы корове не нравилось, то она бы выказала недовольство. Сиди.

Может, тебе холодно, а так теплее. Говорят, что ведьмы могут превращаться в кожана, а потом воровать молоко и забирать будущий приплод. Но я в это не верю, - ответила очень серьезно хозяйка. - Но учти, мой муж думает совсем иначе".

Амбани медленно шла назад в дом, размышляя о странной летучей мыши, попавшей посредством ее сына в хлев семьи Нгуви. Амбани по своей доброте пожалела это создание отца богини Бэквордации. "Пусть Тамма с ней сам разбирается, а мне все равно. Опасности я от нее не чувствую", - думала Амбани, вытирая обувь о бетонный фундамент у входа в свое жилище.

Только она так подумала, как собаки, включая ее пса, дружно тягостно завыли в округе, а внутренняя жуть зашевелилась в ней. Страх усиливался и исходил откуда-то сверху, с небес. Амбани, соблюдая религиозный ритуал, чтобы отвести от себя беду, провела раскрытой ладонью себе по лицу, а потом сложила пальцы в кулак и вознесла к небу. Но это не помогло. Тревога только нарастала. А своего пика достигла, когда нечто большое и темное бесшумно заслонило на короткое время звезды на небе. Женщине стало невыносимо страшно, и она просто заскочила в дом, прикрыв двери и заперев их на всевозможные запоры.

Амбани прижалась к стене, сканируя одновременно пространство в доме и за его пределами через оконное стекло.

Ее трясло, ей хотелось, будто маленькому ребенку, забраться под одеяло, укрыться с головой и не высовываться, пока страх не пройдет. Примерно так в раннем детстве, еще в более молодом возрасте, чем теперь находился ее сынишка, она пряталась под стол, пережидая грозу. Тогда ей казалось, что молния с громом, пущенные за грехи с небес, поразят домик ее бабушки, у которой она пережидала буйство стихии. Много лет назад бабушка, как теперь и она, разжимала и сжимала кулак, прося Бэквордацию пощадить ее и родных.

Тамма также что-то почувствовал. Он проснулся и заплакал, хотя был довольно взрослым мальчиком, чтобы хныкать по ночам при виде недоброго сна.

- Мама, что такое? Мам, ты где? - спрашивал он, не найдя Амбани на кровати рядом с собой.

- Спи, милый. Ничего страшного. Я пошла попить воды, -хотела успокоить она сына, но произнесла эти фразы с тревогой в голосе.

- Мама, а что это за свет на дворе?

Эльфийка повернула голову и увидела столп света, бьющий откуда-то сверху и перемещающийся по земле и строениям во дворе. Луч был с резко очерченной границей, словно мощный прожектор с кожухом или футляром вокруг линзы задавал направление потока света.

- Мам, а может, это военные ищут свой парашют, который папа забрал с поля? - сделал предположение сын.

- Тамма, иди, буди отца. Что-то неладное творится.

Свет, исходивший откуда-то сверху, имел слегка желтый окрас. Диаметр круга, которым он ложился на поверхность, составлял около десяти метров. Пока мальчик будил отца и растолковывал ему спросонья, что случилось, прожектор отключился.

- Что еще? - спросил Баб, подходя к жене и протирая глаза.

- Да дьявольщина какая-то, - коротко ответила жена, а потом вкратце описала все случившееся.

- Сейчас пойду гляну, - ответил муж и направился к двери.

- Не ходи, у меня нехорошее предчувствие. Мне страшно, и Тамме тоже, - отговаривала его Амбани.

- Ерунда какая-то. Ничего же нет, - проворчал Баб, недовольный тем, что его сон прервали.

Он казался почти трезвым, так как с вечера выпил небольшую по меркам Волатильности дозу спиртного. Из его желудка только сильно пахло продуктами переработки этилового спирта. Никакого страха, в отличие от своих домочадцев, он не испытывал. А сына и мать по-прежнему не покидало чувство тревоги. Молчал и Мбва, хотя другие собаки на близлежащих хуторах и в селе дико выли. Особенно сильно тревожился пес у Кахесабов. Это было хорошо слышно, так как проживали они ближе всего к дому Нгуви.

Амбани уже подумала, что ей все это могло почудиться и начала соглашаться с мужем в его скептицизме относительно луча света с небес. Но в этот момент весь двор заполнился ровным белым сиянием. А около колодца все трое увидели темную фигуру, ростом с взрослого хомо. Существо было одето в некое подобие короткой куртки с капюшоном, скрывающим голову, а на ногах носило облегающие штаны. В руках гуманоид (так предположили эльфы, наблюдавшие за ним из окна) держал прибор или устройство, которое подсвечивалось, как спидометр у грузовика. Он ходил по двору, направляя его в разные стороны, будто прибор должен был указать некое направление или место.

- Я боюсь, - захныкал Тамма.

- Я сейчас спрошу у этого урода, что он ищет у меня на хуторе, - вспылил Баб.

- Не надо, - попросила жена. - Не выходи. Непонятно, кто это.

- Так что, мы будем, как суслики, смотреть, как кто-то ползает у нас по двору? - рвался выяснить личность незнакомца Баб.

- Подожди. Я хотя бы ружье принесу. Тогда не так страшно будет с ним говорить, - предложила Амбани.

Старое гладкоствольное охотничье ружье Нгуви хранили в кладовке. Баб не являлся охотником и не имел разрешения на отстрел диких животных. Но ружье ему осталось от отца.

Не выбрасывать же его, если не приобрел дорогостоящую лицензию. Пару раз в году он мог тайком подстрелить дикую утку или гуся, но это было больше как развлечение. Для серьезной охоты требовалась, кроме разрешения, еще и натасканная на охоту собака, каковым Мбва и близко не являлся.

Амбани добралась до кладовки, включила свет в этой комнате, заранее прикрыв дверь, чтобы освещение в доме не было заметно незнакомцу, ищущему что-то на хуторе.

Она дрожащими руками сняла с гвоздя, вбитого в стену, одноствольное ружье, поставила у стены. Потом подняла крышку комода, долго рылась в ворохе старой одежды и белья, бережно перекладывая его с места на место. Затем ей надоели безрезультативные и аккуратные поиски, и она начала вываливать содержимое комода на пол. Даже не на пол, поскольку в кладовой он отсутствовал, просто на булыжник, выполняющий роль подстилающей поверхности в этой части дома. Наконец, она отыскала картонную коробочку с надписью "Патроны охотничьи "Рисаси" калибра 30 мм с дробью ?2". Женщина проверила наличие в коробке того, о чем сообщалось на ярлыке. Патронов было больше половины упаковки.

Когда эльфийка вернулась с боекомплектом для охоты, по территории ее хутора уже ходило две фигуры. Они, судя по их поведению, никого не боялись. Перемещались по двору, заглядывали в свой прибор, о чем-то спорили, поскольку поворачивали головы друг к другу и жестикулировали руками, одетыми в перчатки. Незнакомцы постоянно указывали пальцами в различные места. Короткое время посовещавшись, они вдвоем направились к хлеву.

- Вот суки, - процедил сквозь зубы Баб. - Наверно, торгаши-мясники подослали этих ворюг украсть нашу корову.

Потом, гады, убьют, а мясо продадут за прилавком, как будто свое. Эти перекупщики и так никогда в жизни не работали, только перепродавали втридорога выращенное аграриями. Мало им. Так еще эти скоты и паразиты на теле общества засылают бандитов живность красть у крестьян. Сейчас.

Сейчас понюхаете моего пороха, мясорубы и их приспешники, - с этими словами Баб вложил один патрон в патронник, а горсть других положил в карман куртки, которую накинул себе на плечи.

- Баб, ты только первым не стреляй, а то у них могут быть револьверы. Испугай их. Может, они и убегут. Осторожно, а то сына убьют, чего доброго, - умоляла мужа жена.

- Мам, а кто они? Если солдаты, то у них и автоматы могут быть.

- Отойди от окна. Это не детское дело, - сказала Тамме Амбани.

Мальчик отошел вглубь комнаты. Ни у него, ни у матери сильного страха опять уже не было. Только ноющая тревога. Баб отпер входную дверь и через щелку выглянул во двор. Двое, как он полагал, воров уже почти дошли до двери хлева.

- А ну, недоноски, которых мать и до двух лет в пузе не доносила, рожденные тухлым ежом... Вон отсюда, пока кишки не выпустил. Подонки, торгаши, бездельники, вши на шее трудового человека..., - Баба прорвало, и его речь, которую нет смысла всю пересказывать, потекла тугой пенной струей, а закончил он, как истинный шофер. - Я сейчас вам вставлю шишку в выхлопную трубу!

Незнакомцы повернулись, но ничего в ответ не произнесли. Один из них приложил руку к уху. Другой взглянул на шар диаметром не меньше двух метров, висевший над хутором на небольшой высоте и освещавший пространство вокруг. Шар был непрозрачным, а исходящий из него свет не резал глаза, даже если смотреть на сам источник излучения.

Когда один из непрошенных гостей потянулся за штуковиной, висевшей у него за поясом, нервы у Баба не выдержали, и он нажал на спусковой крючок.

Ружье не выстрелило. Тогда он повторно взвел курок и попытался произвести выстрел. Результат отрицательный.

Незнакомец же отстегнул продолговатое устройство (его точные формы не видны с крыльца дома в искусственном свете), и луч зеленого цвета ударил в косяк двери возле головы Баба.

Запахло паленой древесиной, и смятение окатило Тамму и его мать с ног до головы. Их мужа и отца, который в это время закрывал изнутри дверь, вытошнило овощами, употребленными им с вечера для закуски. У него закружилась голова, но он удержался и заскочил в кухню.

- Патроны отсырели, - прохрипел он, сплевывая остатки пищи, угодившие ему в рот.

- Другой попробуй, - прошептала жена, прижавшаяся к печке.

Баб вытер рот, еще раз плюнул себе под ноги, извлек бракованный, как полагали Нгуви, патрон, и заменил его на иной.

Две тени поднялись на крыльцо. Их лиц по-прежнему не было видно из-за капюшонов. Один из них постучал сверкающим предметом в окно. Они совсем не боялись, что огнестрельное оружие может причинить им вред. Так и было. Когда эльф попробовал выстрелить в окно, ружье дало осечку. Тем временем свет, рассеиваемый шаром, потерял свою интенсивность.

По всей видимости, его намеренно пригасили.

Баб не верил ни в пришельцев, ни в чертей. Он считал, что все происходящее вокруг - это происки хомо. Поэтому, когда непрошенный гость опять постучал в окно, только более настойчиво, мужчина произнес:

- Что там у него в руках? Нож? Ага. Они, значит, на меня с ножом, а я на них с топором. Сынок, принеси из-под печки топор.

Но Тамма лежал под кроватью, описавшись от страха.

Баб повторил свою просьбу, обратившись к жене. Та, шепча молитву, поползла за холодным оружием. Идти у нее не было сил. Она отодвинула занавеску, прикрывавшую вход в отверстие под печью, и нащупала рукоятку топора. Однако донести до супруга она не успела. Пучок света, выпущенный грабителями через оконное стекло, парализовал ее, и она распростерлась на полу.

Баб подскочил к ней. Что происходило с женой, он в темноте не разглядел. Видно было, что у нее изо рта пошла пена.

"Переверни мать, а то задохнется", - сказал он сыну, надеясь на его помощь, а сам схватил топор и укрылся за стеной, стоя в зоне, недоступной для просмотра через окно с крыльца.

Баб видел, как Тамма подполз к матери и перевернул ее лицом вниз. Его нападавшие не тронули, а начали отпирать дверь. При этом они издавали звуки, подобные писку то ли мышей в норе, то ли белок в дупле. А щеколда, перемещаемая некоей силой, начала скрипеть. "Скоро они проникнут в дом", - решил Баб. В правой руке он держал топор, а в левой сжимал так и не пригодившееся ему ружье. Рукоятка старого топора привычно лежала в ладони Баба. О, сколько куриных голов он отрубил этим топором, убивая домашнюю птицу на колодке за сараем! Сколько поленьев перерубил, чтобы истопить ими печку. Топор. Родной и близкий топор он держал в руке, и собирался этой рукой сейчас замахнуться на вторгнувшихся в его жизнь хомо.

На кухне запахло каким-то газом. "Травят", - решил Баб.

Он выскочил из-за стены и стал перед окном. Две фигуры стояли перед дверью. Их от эльфа отделяло не более двух метров. Крыльцо примыкало к окну. Непонятно, что они делали, но смотрели явно не на хозяина хутора. "Ковыряются в двери", - прошептал Баб и метнул топор в незнакомцев, а оконное стекло при этом разлетелось вдребезги, треснув от соприкосновения с тяжелым предметом.

Отец Таммы услышал, как брошенное им холодное оружие обо что-то ударилось, и с той стороны оконной рамы раздался резкий шипяще-свистящий звук, словно змею или крысу со всей силы прижали ботинком к земле. Но он не только услышал, но еще и увидел. Только рассматривать ему долго не позволили. Один из нападавших упал на крыльцо. Второй извлек тот самый продолговатый предмет, и яркий луч света ослепил Баба. Он грохнулся на пол и потерял на короткое время сознание.

Очнулся он от того, что его тормошила жена, приводя в чувство. Подворье снова оказалось освещенным, как и прежде, даже более того. В доме было видно, словно скоро взойдут на небе Опцион и Фьючерс. Амбани сидела на полу и держала в руках голову Баба. Ее руки были выпачканы теплой липкой жидкостью. Это была кровь ее мужа от рассеченной головы то ли от падения, то ли от воздействия невидимого секретного оружия. К счастью, кости черепа были целы. Повреждена только кожа и кровеносные сосуды.

"Папа, смотри! Вот они", - мальчик указывал, стоя у разбитого окна, на две фигуры, находившиеся посреди двора.

Одна из них лежала, а вторая водила все тем же универсальным устройством, которое и стреляет и лечит, по телу товарища. Точнее, он только перемещал устройство рукой над телом раненого, а луч, на этот раз красного цвета, выполнял некую лечебную роль, освещая больного.

Баб скверно выругался, упомянув несколько поколений родственников этих двоих бандитов, взял в правую руку ружье, и, опершись на него, попытался подняться. У него с первого раза не получилось, и он свалился на пол, выронив ружье. Но валяться в крови и грязи Баб не собирался. Он снова взялся за "одностволку" и попытался использовать ее в качестве клюки, чтобы встать на ноги. Он плохо контролировал свои действия и случайно нажал на спусковой крючок.

Грянул выстрел. К счастью, никто из семьи Нгуви не пострадал. "Ага, - проговорил Баб, - значит, отпустило. Отпустило ружье, отпустит и меня". Этот выстрел придал ему сил. Он поднялся, извлек из патронника пустую гильзу и вставил целый патрон. Потом подошел к окну и сказал Тамме: "Отойди!" Мальчик отошел назад, оказавшись за спиной отца. Баб положил на подоконник ружье. Сил держать его на весу и целиться у него не осталось. Двое незнакомцев все еще находились во дворе. Баб прицелился, выругался и потянул спусковой крючок на себя. От грохота снова слегка заложило уши, и запахло порохом. Баб криво усмехнулся и полез за очередным патроном в карман.

VI

Без коляски перемещаться по городу на дальние расстояния с ребенком туговато, а с двумя очень туго. Если их не на кого оставить, то остается только до ближайшего магазина во время короткого детского сна бежать за едой и предметами первой необходимости. А значит, и во время этих перебежек находиться в постоянном напряжении. За последние несколько дней, которые провел Джефри, присматривая за Оганио и Унзури, ему не удалось толком ни выспаться, ни расслабиться. Такой образ жизни изматывал. И тут нечему удивляться. Нетренированного мужика и за неполный день достанут все эти пеленки, бутылочки, смеси, какашки-говняшки и детский плач. А тут все усугублялось еще отсутствием надежного женского плеча, а лучше груди, и опыта по присмотру за младенцами. Джефри решил приобрести коляску, чтобы с малышами можно было гулять по улице и они могли спать на свежем воздухе. Или заиметь ее для того, чтобы Унзури и Оганио могли хотя бы спать в ней на лоджии.

От Хасимо не было никаких известий. Телефон молчал.

Вернее, несколько раз кто-то звонил, но на другом конце провода просили позвать к трубке хомо с абсолютно неизвестными для Джефри именами. Наверно, ошибались номером.

Дети лежали в своих кроватках и трогали пальчиками погремушки, привязанные на резинке над головами малышей. "Наконец-то угомонились. Первый раз такое, чтобы не спали и никто из них в этот момент не плакал. Очень беспокойные дети, а может, я уже забыл, какие были у меня с женой малыши в таком возрасте. О, кстати, надо бы перечислить ей немного денег и как-нибудь позвонить, но только не из дома. Не хочу светиться. Мало ли что, - рассуждал Джефри, наслаждаясь тишиной в помещении. - Кстати, как быть с коляской? В супермаркете для двойняшек ничего нет. Нужно заказать по телефону, а для этого придется выбежать к ближайшему газетному киоску и купить рекламную газету. А, справлюсь за пять минут. Сбегаю, пока молчат".

Клиан стоял третьим в очереди у газетного ларька. У окошка расположилась покупательница, которая делала покупку из сопутствующего товара - выбирала себе фломастеры. Это нормально. В Деривативах такое практиковалось.

Тяжело было мелкому бизнесу в кризис реализовывать лишь газеты и журналы. Спрос упал, а расходы осталась на прежнем уровне. Поэтому моложавой владелице киоска на автобусной остановке, которая сама выступала в роли продавца, приходилось выкладывать на витрину, кроме печатной продукции, еще и разные сигаретные пачки да цитрусовые жвачки. А как по-другому? По-другому с таким торговым оборотом придется через месяц-другой работы в убыток либо закрывать бизнес и протягивать руку, либо вообще протягивать обе ноги.

Пока покупательница с прической, которую носили дамы еще во времена ее молодости, чиркала по картонке, тестируя фломастеры на цвет, бабушка, стоявшая перед Джефри, начала возмущаться. Надо заметить, что это была старушка не из серии тех бабуль, которые стонут всегда и обо всем, начиная от падших нравов молодежи и заканчивая пошатнувшимся за последние сто лет собственным здоровьем. Нет.

Она костерила банковскую систему республики Хеджер.

- Этот ж надо, - негодовала двухсотлетняя жительница Деривативов, - процентные ставки по вкладам подпрыгнули до шестидесяти процентов годовых. Эти банкиры уже совсем совесть потеряли.

- А как вы хотели? - ответил Джефри, поглядывая не на собеседницу, а на женщину, так долго выбирающую себе фломастеры. - Инфляция у нас сто процентов, девальвация - двести, а вы хотите ставку рефинансирования на уровне десяти процентов?

- Я хочу, чтобы мой сын за свою зарплату мог гасить кредит, который ему навязали в банке, - пояснила старушка.

- Вы знаете, - обратилась к продавщице женщина-гном, стоявшая первой у окошка, - покажите мне еще вон те фломастеры, где двенадцать штук в пачке.

Джефри тяжело выдохнул, вспомнив о детях, оставшихся дома. Он совсем не предполагал, что покупка рекламной газеты может отнять столько времени. Отнять не по его вине.

Он и не собирался ни с кем спорить, но отрицательные эмоции, скопившиеся за время затворничества с детьми, рвались наружу. Продавец взяла упаковку, которую вернула ей покупательница, и протянула другую. Та открыла и начала попеременно каждым фломастером проводить линии на уже исписанной картонке. Подошел еще один покупатель - молодой парень. Он пристроился в конец очереди и поневоле стал участником разговора.

- Вы же посмотрите, - продолжала высказывать свою точку зрения на экономическое состояние страны бабушка. - В этих банках сидят только одни вампиры. Вампиры банками заведуют и берут себе на работу таких же вампиров. И вот это сообщество сосет нашу с вами кровь и деньги. Они дурят честных эльфов, предлагая им дешевые кредиты, а затем взвинчивают проценты. А зарплаты нам не поднимают.

- Банкиры же не могут поднять зарплату всем. Они ж только в своих банках ее могут поднять, - ответил Клиан на нелепое с его точки зрения возражение.

- Вот-вот, эти вампиры за наш с вами счет и за наши сбережения и подымают оклад таким же вампирам. А деньги уже так обесценились из-за этого, что превратились в талоны на еду.

- Вас, эльфов, послушать, - вступила в разговор гномиха, продолжая осматривать фломастеры, - так все вокруг виноваты, кроме вас. А я считаю, что принадлежность к расе тут ни при чем.

- Как это ни при чем? А почему вампиры и в кризис жируют, а мои дети не могут выплачивать проценты за купленную в кредит машину? - ответила бабушка.

- А что уже за машина такая у ваших детей, что выплаты такие неподъемные? - поинтересовался парень, стоявший за Джефри.

- Не разбираюсь я в этих машинах. Вроде, какой-то "Писто", а какой именно, не знаю, - бросила бабушка.

- Ну, ни фига себе, "Писто" купили и жалуются, что трудно живется. Да среди "Писто" любая тачка из модельного ряда стоит ломовых денег, - зло засмеялся парень, разбирающийся в цене на дорогие авто.

- А ваш сын не из вампиров, имеющих банк и сосущих кровь у эльфов? - робко пошутил Джефри.

- Представляете? Нет! - бабушка повернула к нему лицо, которое было так искажено ненавистью, что напоминало маску вампиров из детских сказок. - Он добропорядочный эльф, работающий контролером.

- Это грустно, но в коррумпированной стране каждый стремится стать контролером: в автобусе, при распределении бюджета и даже в очереди при покупке газет, - улыбнулся Клиан.

- Он - честный контролер, поэтому и денег у него не хватает, - пояснила старушка, с виду то ли еще эльф, то ли уже вампир.

- Так пусть продаст машину и рассчитается с долгом, -дал совет парень.

- Как это продаст? Что значит продаст? Продаст новую машину, а сам пешком ходить будет? - не поняла бабушка.

- А что ж он хочет: и рыбку съесть, и кости на фосфор переработать? - захихикал молодой человек, стоящий четвертым.

- Так если денег нет, то зачем дорогое авто содержать?

Пусть купит себе что-нибудь попроще, - теперь уже Джефри пытался помочь сыну покупательницы выйти с наименьшими потерями из трудной ситуации.

- Сейчас. Мой сынок будет ходить пешком из своего дома на работу, а какой-то водяной из особняка напротив будет ездить на двух машинах.

- Ого, он успел себе наконтролировать уже на собственный дом в Деривативах, а его мать жалуется, что ему плохо живется, - заметила женщина-гном, кладя себе в сумочку покупку и рассчитываясь за нее с продавцом.

- Зря вы так, - Джефри подмигнул гномихе. - Если кто-то купил себе дорогой особняк, то это еще не значит, что он богат. Может, он целых три месяца копил на него и жил впроголодь?

Все, стоявшие в очереди, за исключением бабушки, а также владелица киоска рассмеялись. Женщина-гном начала уходить, но старушка, заказав нужный ей журнал, высунула голову из окошка, куда поместила ее для общения с продавцом, и сказала: "Если вы так же медленно работаете, как выбираете пачку дешевых фломастеров, то неудивительно, что вам так мало платят. И вы завидуете тем, кто днями и ночами трудится!" Женщина-гном повернулась к собеседнице и сделала несколько шагов навстречу. Бабушка даже испугалась и шарахнулась в сторону.

- Мне и этих крох сейчас не платят, потому что в Хеджере кризис неплатежей, - громко произнесла гномиха.

- Значит, бартером получаете за свой труд, - заявила старушка.

- Каким бартером? Контролерам выдали зарплату правом на проверки и взятки, кондитерам - тортами, автомобилестроителям - машинами, но не "Писто", на них надо простому хомо десять лет вкалывать, а мне, врачу-гинекологу, чем, простите, выдадут?

Старушка приобрела нужный ей журнал, но продолжила спор с гинекологом, крича так, что слышно было всем хомо, ожидавшим общественного транспорта на остановке. Джефри расплатился за газету "Кутрика мконо" и понесся домой со всех ног.

*

Молодой констебль Киджиджи Мвандиши осматривал хутор Нгуви. Он совсем недавно окончил двухгодичные курсы в академии Маржинала и, получив низший полицейский чин, приступил к выполнению своих обязанностей в Волатильности. Киджиджи доложили о ночной стрельбе, и он с восходом солнц уже прибыл к семье Нгуви. По дороге он успел заскочить на хутор к Кахесабам и взять у них показания, пока те не ушли на работу.

А сейчас он что-то помечал ручкой, записывая показания с места происшествия главы семьи и остальных членов на листы бумаги. Когда лист оказывался полностью исписанным, он клал его в свою папку, а оттуда доставал чистый. Баб ходил за ним следом, указывая, где, по его мнению, разворачивались события этой ночью, или просто пытался тащить констебля за рукав из одной части своего двора на другую, демонстрируя улики.

Однако у констебля, получившего пусть и небольшие, но навыки в академии полиции, было свое виденье на ведение опроса свидетелей и осмотра места происшествия. "Стоп, -дал команду Мвандиши, а он же все-таки начальник, - не перебивайте. И хватит топтаться по двору и затаптывать следы. Начнем сначала. Присядьте все: и хозяин, и хозяйка, и ты, мальчик". В это утро никто из троих не отправился на работу или в школу.

- Кто первым заметил хомо, проникших на территорию вашего хутора? - задал вопрос констебль, расположившись за столом.

- Она, - Баб пальцем указал на супругу.

- Ясно, - Мвандиши сделал пометку в своих бумагах.

- Она проснулась ночью, чтобы... Ну, сами понимаете - попить, отлить и все такое.

- Уважаемый, - молодой констебль со всей строгостью, свойственной семидесятилетним юношам, сделал замечание Бабу, - если будет необходимость, то я у вас сам спрошу. Не стоит отвечать за других.

- Понял. Вы - власть. Вы - закон. Я молчу, - поднял мозолистые ладони вверх хозяин.

- Продолжим. Значит, когда вы выходили до этого во двор, то никого не обнаружили? Правильно? - спросил у Амбани Киджиджи.

- Ну, вроде, не видела, - пожала плечами хозяйка.

- Так вроде или не видели? - решил уточнить полицейский.

- Я ходила, и, по-моему, никого не было.

- Прошу отвечать однозначно. Час назад вы в своих показаниях заявляли, что (читаю с ваших слов) обошли все подворье и ничего подозрительного не увидели. Вы подтверждаете ранее данные показания?

- В смысле? - Амбани с непониманием посмотрела одним здоровым, а другим наполовину заплывшим глазом на констебля.

- Да что вы у нее про ночь спрашиваете? Это же - баба.

Она не помнит своими куриными мозгами, что утром сегодня произошло, а вы ей так много вопросов задаете. Давайте, я все расскажу, - предложил Баб, наклонившись к Мвандиши.

- Уважаемый, - констебль скривился, - дышите чуть в сторонку. А вообще, рекомендую закусывать, даже если пьете на ночь глядя.

- Все-все, господин полицейский. Молчу, как дятел после интенсивной долбежки дерева, - Баб отсел подальше от Киджиджи.

- Так вы видели во время своего выхода из дома что-нибудь подозрительное или кого-нибудь из посторонних лиц? - повторил вопрос констебль.

- Лиц нет, но морду видела, - смутившись, произнесла Амбани.

- Так-так, здесь попрошу поподробнее, - оживился Мвандиши.

- Зашла я, значит, в хлев, а там на корове нашей сидит сверху на спине кожан. И морда у него вот такая удивленная, - эльфийка выпучила глаза, один из которых имел фиолетовое обрамление, имитируя выражение морды у летучей мыши.

- И чему он так удивился? - спросил полицейский, закатив глаза.

- Не знаю. Может, потому что меня не ожидал увидеть, -предположила Амбани.

- А он вас часто видит? - Киджиджи покосился на Амбани.

- Кто? - не поняла вопроса она.

- Ваша летучая мышь, - сказал Мвандиши.

- Она не моя.

- А чего же она живет у вас на вашей корове. Вот на моей корове гнезда летучие мыши не вьют, - пошутил констебль.

- А летучие мыши вообще гнезд не вьют, - заметила хозяйка.

- Господин Мвандиши, - Баб посмотрел на жену, потом перевел взгляд на Киджиджи и покрутил большим пальцем у виска. - Тяжело ей после всего, что пережила ночью. Она ж, можно так выразиться, женщина.

- Можно, - ответил констебль, а подумав, добавил. - И нужно, но сейчас она, в первую очередь, свидетель. Итак, летучая мышь показалась вам подозрительной?

- Да нет. Она мне просто показалась в хлеву, и все. Кожан как кожан. Только морда такая с выражением, как у хомо.

- Амбани, - Баб чесал затылок и смотрел в пол, - расскажи, как появились эти мясники, что стреляли током и светом в нас, да хотели живность нашу порезать, а потом перепродать на рынке. Вы знаете, господин констебль, я знаю, откуда растут ноги у этого дела. Эту банду надо брать в мясных рядах среди торгашей где-нибудь в Консалте. Это их рук дело. Только они могли подослать этих ублюдков и бандитов шастать у труженика по хлевам.

- Господин Нгуви, большое спасибо за аналитические выкладки. Думаю, следствие учтет ваши рассуждения, - поблагодарил Баба Киджиджи.

- Так тут и ежу с ежихой, если она не полная дура, понятно, кто они такие. Это не первый случай. Крадут скот такие скоты. Из хлевов уводят, только и видели потом своих свиней, коров, лошадей крестьяне после этих гостей, - приободрился отец Таммы, услышав похвалу из уст представителя закона и порядка. - Я, знаете, этих торгашей внутренне ненавижу. Как получается? Раз я вырастил свою свинью, то должен и сам ее продать. Так ведь?

Баб посмотрел на Мвандиши, но тот не поддержал говорившего, а отвлеченно смотрел в окно. Но это Баба Нгуви не смутило.

- А я ее продать не могу, - продолжил Баб.

- Почему? Если вы зарезали свинью, то кто вам запрещает продать мне, к примеру, левую заднюю ногу? - Киджиджи повернул голову в сторону говорившего.

- Это, конечно, можно. Но в Волатильности эта нога почти ничего не стоит. А вот в Консалте за нее вдвое больше возьмешь. А в Деривативах - втрое от нашей цены, - прикидывал хозяин хутора.

- Чем больше город, тем дороже мясо стоит. Только туда привезти еще нужно, а путь туда неблизкий. Да и бензина прилично спалить придется в дороге, - размышлял констебль.

- За бензин и транспорт можете не волноваться, я знаю, как туда довезти моего кабанчика, - усмехнулся Баб, словно занимался таким извозом каждую неделю.

- Чего мне волноваться? Пусть фермер Мкилима волнуется, - растянул губы в усмешке констебль. - Вы ж на его транспорте и на его бензине повезете свое мясо в столицу продавать.

- Если надо, то я этому вампиру могу за топливо и заплатить, но он и так хорошо на мне имеет, эксплуатируя мой труд. Мог бы и помочь односельчанину, - скривился Баб, при упоминании о своем работодателе. - Но вопрос не только в этом мироеде, но и в тех мироедах, которые владеют базаром, где продают мясо. Они ж за право постоять за прилавком деньги требуют.

- А вы хотите, чтобы владелец рынка содержал его, не беря арендной платы за торговлю? Тогда он разориться, а базар придется закрыть, и негде будет, кроме магазинов, вообще продать и купить продукты, - возразил Мвандиши.

- Зачем бесплатно? Пусть берут. Брать надо. Это даже мой сынишка знает, - отец ласково посмотрел на Тамму, который его внимательно слушал. - Пускай с честных тружеников не берут плату вообще, а с перекупщиков берут двойную, а лучше тройную ставку. Это же проще простого:

купить, а потом перепродать. А ты его вот этими руками три года порасти, а потом посмотрим, каково это. А перепродавать большого ума не надо. Бесплатно таким, как я, надо давать торговать продуктом со своего хлева и огорода.

Вот тогда это будет справедливость, и цены дешевле станут на мясо. Как думаете?

- Послушайте, мы отвлеклись от темы. Я понимаю, что у вас наболело, но я законы не пишу. Я только слежу за их соблюдением. Если вы хотите поменять законодательство, то обращайтесь к парламентариям. Они заседают и законы меняют, как хотят, - Киджиджи устал от рассуждений собеседника и хотел вернуться к исполнению своих обязанностей.

- Это вы правильно заметили, что принимают, как хотят.

И действуют они в интересах не крестьян, а перекупщиков и бездельников из города.

- Господин Нгуви, тогда становитесь президентом и действуйте в интересах аграриев, - посоветовал констебль.

- Эх, кто ж меня, простого хомо, туда допустит. Там уже все поделено, - возмущался Баб.

- Все, хватит. Давайте по существу. Давайте лучше поговорим про летучих мышей и про тех, кто проник в пределы вашей территории, а то, кроме вас, у меня еще полно работы.

- Да не слушайте вы эту Амбани с ее кожанами, - махнул рукой Баб.

- Нет, будем слушать ее. Вас я наслушался вдоволь, - безапелляционно заявил Мвандиши. - Скажите, хозяйка, а как в темноте вы различили, что эти хомо ходят по двору с неким прибором?

- Было светло, - пояснила мать Таммы.

- Ночью? - удивился констебль.

- Да. Они подвесили в воздухе светящийся шар, и тот освещал весь двор, - рассказывала Амбани.

- А вам не кажется несколько странным, что воры вместо того, чтобы скрытно красть у вас скот, стали афишировать свои действия, освещая прожектором или мощным фонарем все вокруг?

- Не знаю. Я об этом не думала, но я вас не обманываю.

- А ты вообще когда-нибудь думала? - опять встрял в разговор муж. - Да обнаглели они вконец и током стреляли. Я ж показывал место в косяке двери, куда они попали. Кстати, господин констебль, а что это за оружие такое? Как я понимаю, этим током они и телят и свиней глушат.

- Они проявляли изначально агрессию в отношении вас или членов вашей семьи? - продолжил опрос хозяйки Киджиджи, не обращая внимания на реплики Баба.

- Нет. Они топтались по двору, а потом направились в сторону хлева, - ответила Амбани.

- То есть, ваш супруг первым произвел выстрел в их сторону?

- Не совсем. Он попытался выстрелить, но ружье отказало.

- Что значит - не проявляли агрессию? - не выдержал Баб. - Приперлись ко мне во двор без спроса, стреляли током, а сами не проявляли!

- Но я опрашивал Кахесабов. И Ерани, и Руве подтвердили, что многократно слышали выстрелы, - констебль извлек из папки лист с показаниями соседей Нгуви и постучал по бумаге пальцем.

- Это потом, после того, как я попал в них топором, я много раз приложился по ним из ружья, - растолковал Баб.

- Так вы в них попали из ружья?

- Ко-о-онечно, - не без гордости произнес хозяин хутора. -Палил в гадов, пока ружье опять не отказало.

- А дальше? - захотел узнать продолжение Мвандиши.

- А потом этот шар, что висел над нами и освещал, спустился вниз, потух, а они залезли в него и улетели, - пожал плечами Баб.

- Куда улетели? - не понял констебль.

- Вон туда, - хозяин хутора показал в сторону ворот, ведущих во двор, - залезли в этот шар и улетели вверх.

- Так и было, - подтвердила сказанное мужем жена. -Шар с грабителями приподнялся и перелетел через забор.

- А вам не было интересно, куда он делся? - не верил рассказам очевидцев Киджиджи. - И еще один момент: вы заявляете, что попали в них несколько раз, но при этом не попытались их задержать, а сидели в доме.

- Я пытался, но не мог отойти далеко от крыльца. Я как на невидимую стену наталкивался. Она не пускала меня к ним подойти. А так бы я их не только с ружья, но и топором по горбу, - погрозил кулаком Баб.

- А почему, когда Руве Кахесаба прибежал к вам на хутор, услышав выстрелы, то увидел вас бегущим вдоль забора с топором и ружьем? - констебль пристально посмотрел на Баба.

- А тогда уже стена эта исчезла, - пояснил отец семейства.

- Скажите, Амбани, а когда ваш муж вчера курил, вы при этом в комнате присутствовали? - неожиданно задал вопрос Мвандиши.

И Амбани, и ее муж округлили глаза. Женщина вжала голову в плечи, а Баб открыл рот и развел руки, растопырив темные от въевшегося в кожу черного отработанного моторного масла пальцы.

- На что вы намекаете? - наконец выразил свое возмущение Баб.

- На то, о чем вслух говорит вся Волатильность, - констебль честно посмотрел в глаза собеседнику.

- Мало ль чего говорят, - смутился Баб. - Не было вчера такого.

- А? - Киджиджи перевел взгляд на Амбани.

- Не курил. Только выпил, - тихо произнесла она, а потом добавила. - Немного совсем. Не больше "поллитровки".

- Совсем малость, - Мвандиши наклонил голову вправо.

- Я бы от такой дозы на утро не поднялся, а он еще ночью гоняет всех вокруг хутора с ножом и стволом.

- С топором, - уточнил Баб. - Так вы ж еще молодой и городской. Поживите у нас в селе лет сто, тоже две бутылки за норму станет.

- А мать бил? - констебль просверлил взглядом Тамму.

- Ну... Я не видел.., - замялся мальчик.

- Ты мне ложные показания давать собрался? - кивнув головой на Тамму, произнес Киджиджи. - Или эта кровь на крыльце и синяк под глазом от дядечек из светящегося шара? Бил отец мать?

Тамма не знал, что сказать. Он боялся реакции отца на свой ответ. Причем эта реакция могла выразиться в чем угодно и на какое угодно высказывание. Мальчик не знал, как правильнее ответить. Баб попытался ему подсказать, но быстро заткнулся, когда констебль рявкнул: "Господин Нгуви, еще одно ваше слово, и эту ночь вы проведете в камере, а не будете ловить зеленых хомо по своему двору. Итак, я жду ответ, Тамма".

- Бил, - чуть слышно пошептал мальчик, затем смелее добавил. - Один раз.

- Вот, сучек, я с тебя шкуру сегодня спущу, - пригрозил отец сыну.

- Я записал угрозу в качестве ваших показаний. Так что если кто-то на ребенке увидит побои, то исправительные работы на ближайшие три года вам покажутся курортом. Вы поняли? - Мвандиши погрозил пальцем Бабу и сделал ручкой запись в листе бумаги, лежавшем на столе.

- Да, понял. Понял. Подумаешь. Бабу уму-разуму один раз с правой поучил. А кто ее учить должен? - оправдывал свои действия глава семьи. - Я ж - отец. Я всех должен учить и в кулаке держать, а то порядка не будет. В семье, как и в стране, должен быть хозяин, а то все распустятся, и бардак будет.

- Пока я вижу, что руки распускаете вы. То есть по закону вы распустились и подлежите наказанию. Пьете, курите траву, избиваете своих домочадцев. В общем, собирайтесь.

У вас тут статья и за драку, и за применение огнестрельного оружия без лицензии, и нахождение в пьяном и наркотическом состоянии. Короче, вам двадцать минут, пока я закончу оформление документов. Собирайте все самое необходимое, поедем в Спот. Пусть там с вами разбираются. А мне порядком надоело. Нажрался, как пеликан дохлой рыбы, и дебоширишь. Мало того, что стрельбу устроил, так еще мне тут сказки рассказываешь, что с неба к тебе гости прилетают.

Если выпить бутылку самогона и обкуриться косяком, то и черти с рогами по двору хоровод водить будут, - в очень резкой форме высказался констебль.

- Как забираете, господин начальник? - не верил Баб.

- Очень просто. Забираю. Пока без наручников, а там видно будет.

- А что с ним будет? - сделав горемычное лицо, произнесла Амбани.

- Не знаю. Как суд решит. Не волнуйтесь. За такое больше десяти лет не получит, - успокоил женщину Киджиджи. -Хозяйка, вы на меня не смотрите, а собирайте мужа в дальнюю дорогу.

- В какую дорогу? - всплеснула руками Амбани.

- В дорогу, ведущую в казенный дом с нарами и без отопления, - очень серьезно говорил констебль, пытаясь на будущее припугнуть дебошира.

- Миленький, - взвыла женщина, упав перед представителем власти на колени. - Пощади и его, и нас. Как же мы без него? Он - кормилец наш. Десять лет. И за что? За то, что случайно под глаз мне ударил. Да, бог-создатель с ним, с этим синяком.

- Ничего страшного. Может, еще и меньше дадут или отпустят за хорошее поведение после отсидки половины срока вашего кормильца, а коль точнее, то поильца и курильца.

- Сынок, - обратилась женщина к своему ребенку, - проси за отца у господина Киджиджи Мвандиши.

Далее в течение двадцати минут, отведенных ранее констеблем на сборы, ушли на перечисление Амбани достоинств своего мужа и клятвенных обещаний, что он исправится.

Она обняла ноги полицейского и упрашивала его не давать делу хода. В конце концов, Киджиджи сделал вид, что в последний раз поверил в становление на истинный путь этого эльфа и переписал протоколы опроса таким образом, будто воры ломились в хлев семьи Нгуви, а хозяин дал им отпор.

На бумаге все выходило просто, прямолинейно и прозаично. Без разной там мистики и галлюцинаций. Ружье он конфисковал и попросил подтвердить "опись имущества в хлеву и сарае", которое могли похитить грабители, но не смогли этого сделать. В конце еще был такой маленький пунктик, что претензий к сотруднику полиции ни у кого из троих Нгуви не имеется.

- Ладно, простим, но чтобы больше такого не повторилось, - погрозил Бабу Мвандиши. - Значит, перечитывайте ваши показания, записанные мною с ваших слов, и подписывайте бумаги.

- Почитайте лучше вы, мы вам доверяем, - с преданным выражением лица произнесла Амбани.

- Я - так я, - пожал плечами констебль и прочитал им показания, данные очевидцами и одновременно потерпевшими членами семьи Нгуви.

Они в знак благодарности, подтверждая написанное, кивали головами. Киджиджи уже начал читать опись, перечисляя домашнюю птицу и скот, не уведенную ворами из хлева.

Потом назвал примерный объем нарубленных дров, хранившихся в сарае, и подошел к пункту "зерно". В этом месте констебль оторвался от бумажки и спросил:

- А откуда, если не секрет, у вас столько пшеницы? Или что там у вас хранится?

У Баба забегали глаза, и он сбивчиво дал пояснения.

- Пшеница. Знаете, кормовая пшеница, - ответил он.

- Кормовая или другая - я в агросекторе не силен. Я - констебль, следящий за порядком, и немного сыщик, - сказал полицейский, намекая, что раскрыл вранье Баба. - А откуда она у вас, если вы еще не косили свою?

- Как не косили и не молотили? - занервничал Баб.

- Как-как? Вон, за оградой на поле вашем растет зерновая культура. Вы еще не убирали, - Мвандиши кивнул на стену дома, за которой на огороде росла пшеница.

- Так то ж у нас прошлогодняя еще осталась, - пояснил Баб, а его жена и сын молчали, будто в рот киселя набравши.

- Хорошо, - сделал вид Киджиджи, что удовлетворен таким ответом. - Ваша - так ваша. Ко мне заявлений о пропаже зерна ни от кого не поступало. Будет сигнал - я приду по этому поводу еще раз.

"Не переживай, сыщик, или как ты себя там величаешь, до конца дня его уже в сарае не будет. Ты бы и этого не увидел, если б не эти ублюдки ночные. Мне покупатель в Консалте за него должен был уже к этому моменту денежки отвалить. Но ничего, сдам после обеда, только до машины своей доберусь и за руль сяду. Сделаю пару ходок с зерном для Мкилимы, а потом и мое отвезу", - размышлял Баб, но вслух коротко произнес:

- Как вам угодно будет, господин Мвандиши.

Констебль заполнил все протоколы, касающиеся событий этой ночи на хуторе Нгуви, и, простившись, с облегчением зашагал дальше по своим делам.

VII

Стиральная машина фирмы "Коуша" стояла в углу ванной. Это было единственное свободное место, где она могла бы поместиться на шести квадратных метрах в этой комнате. Остальную часть площади занимали раковина для мытья рук и непосредственно сама чугунная эмалированная ванна. Джефри присел на корточки, открыл прозрачную круглую дверку из органического стекла и переложил постиранную детскую одежду в тазик. Отнес ее на лоджию и развесил на просушку. Вернулся, извлек из ведерка бывшее в пользовании белье и грязные одежки Оганио и Унзури и положил их в рабочую камеру стиральной машины. Затем извлек из пространства, отделявшего ванну от боковой стенки "Коуши", жидкое мыло для стирки и залил его в кювету стиральной машины.

"Вслед за микроволновой печью автоматическая машина для стирки идет второй в списке наиболее полезных и значимых предметов-помощников по уходу за детьми", - подумал Клиан, выставляя необходимый режим мойки, полоскания, отжима и сушки. Когда барабан "Коуши" привычно загудел, а малыши еще сопели в своих кроватках, Джефри вооружился ручкой, чтобы делать пометки в газете.

"Кутрика мконо" оказалась пухлой "рекламкой" страниц на семьдесят. Чего в ней только не увидишь: товары и услуги, спрос и предложение, новое и бывшее в употреблении.

Джефри медленно перелистывал свежий номер, вглядываясь в разделы и темы. Он мог бы посмотреть оглавление и быстро найти нужную страницу, где предлагали детские коляски. Но, по его мнению, рекламная газета являлась зеркалом общества. Зууих, конечно, обладал знаниями, доставшимися ему от Джефри Клиана. Передались ему и хомо эмоции, чувства, настроения бывшего хозяина тела, определяемые выбросом гормонов, внешними раздражителями, секреторными изменениями, субъективными переживаниями и так далее. Почти все знания Зууих сохранил и из бывшей жизни. Но ему не хватало информации, нужного материала и знаний в памяти Джефри Клиана, чтобы аналитически оценивать окружающую его действительность.

Прошлый владелец телесной оболочки был более примитивен, чем того требовало сознание нового существа, поселившегося в его теле. Оттого Зууиху для применения своих умений и навыков требовалось как можно больше пропускать через себя информации, чтобы лучше приспосабливаться к жизни в новых условиях.

Не сказать, чтобы Зууих к этому прилагал чрезмерные усилия. Он считал, что не стоит напрягаться, потому как в этом мире ему находиться осталось недолго. Однако посильный интерес он проявлял более из любопытства, чем по необходимости. А вот такая смесь барахолки с виртуальным гипермаркетом на бумажном носителе давала ему пищу для размышлений и выводов относительно общества вокруг него и принципов существования этого социума.

Джефри Клиан увлекся, читая "Кутрика мконо". Дети спали, стиральная машина гудела, а он улыбался, листая "рекламку". Разделы и подразделы, выделенные жирным шрифтом, сменяли друг друга, косвенно сообщая о правилах и нормах жизни в Хеджере и Деривативах. В этой газете было все: свадьбы "под ключ", похороны "под замок", девочки "напрокат", мальчики "для взыскания долгов", быстрые кредиты за "наличку" по сумасшедшей ставке и под залог собственной жизни и здоровья близких, возврат за вознаграждение угнанных автомобилей, снятие сглаза, наведение порчи, консультации (дорого) в тринадцатом поколении мага и чародея, исправление зубов, рихтовка кузовов и многое, многое, многое...А вот и "Продажа детских колясок" с выделенными в рамку тремя солидными объявлениями, а под ними еще десяток строк по продаже этого товара с номерами телефонов. "Звоним", - произнес Джефри, подсаживаясь к телефонному аппарату. Он решил начать исследование предложения на рынке колясок для двойняшек с рекламных модульных объявлений, размещение которых в газете требовало больших расходов, чем строчная реклама. А такой факт предполагает и больший уровень доверия к продавцу. Итак, первое соединение.

- Здравствуйте, продаете детские коляски?

- Продаем.

- Меня интересует коляска для двойняшек.

- Вы знаете, не занимаемся такими. Только одиночные.

- Извините.

- Не за что.

Джефри зачеркнул крест-накрест этот модуль и стал набирать серию цифр из второго объявления. На другом конце послышались короткие гудки. "Не будем останавливаться.

Поехали дальше", - подбодрил себя Клиан.

- Компания "Агу", - ответили по номеру из третьего модульного объявления.

- Коляски продаете по объявлению в "Кутрика мконо"? -спросил Джефри.

- А вы что хотите? - вопросом на вопрос ответил молодой женский голос.

- Я хочу купить крокодила, - съязвил Джефри на не совсем корректное, как ему показалось, обращение продавца с покупателем.

- Мы много чего продаем. Вы зря шутите, - пояснила девица таким тоном, словно она продавала не товары для детей, а раздавала в качестве гуманитарной помощи новые автомобили "Писто" и ужасно устала от назойливых хомо, желавших бесплатно взять машину бизнес-класса с десятилетней гарантией.

- Для двойни коляски есть?

- Вы читать умеете или только цифры выучили, чтобы в кнопки пальцем тыкать?

- Не понял, - повысил голос Клиан.

- Тут не понимать, а читать надо. В "Кутрика мконо" черным по белому написано: "Коляски детские "Агу".

- Мне это ваше "Агу" или "Гу-гу" ни о чем не говорит.

- Надо знать, что хеджерский завод "Агу" не выпускает двойных колясок, - произнесла девица тоном, будто информация об этом производителе и его продукции должна быть известна всем без исключения.

- Откуда мне знать? - возмутился Джефри.

- Так повышайте свой уровень знаний, пока не деградировали окончательно, и не хамите.

- Ты, примитивное создание, хоть школу окончила или выгнали? Учить тут меня будешь, - спросил Клиан, но ответа дожидаться не стал, а бросил трубку и пошел на кухню заваривать кофе.

Зууиху ужасно захотелось закурить, хотя он с момента поселения в оболочке Джефри Клиана делал это всего несколько раз. Точнее, брал в рот сигарету, когда сильно ссорился со своей нынешней женой. Видно, привычка прошлого хозяина тела давала о себе знать. Ведь в другом мире он никогда не курил.

Немного успокоившись, он просто заштриховал третий модуль и попытался позвонить по второму. Телефон снова был занят. "Там что, отбоя от покупателей нет или на работе кто-то обсуждает новый фильм? - эмоционально произнес Джефри. - Все-все. Я успокоился". По следующему объявлению никто не подошел к телефону. Еще два продавца коротко пояснили, что не торгуют такой продукцией. Седьмой продавец был самым общительным и информированным.

- Вы знаете, это очень специфический заказ, - ответил он на запрос Джефри по поводу коляски для двойняшек. -Сейчас, в связи с девальвацией нашей валюты, импортные коляски стоят очень больших денег, поэтому их редко берут.

А наши нужных вам не выпускают.

- Получается, импортные коляски в страну вообще не завозят? - сделал вывод покупатель.

- Почему? Завозят. Вот мы, например, торгуем только качественной продукцией.

- А хеджерские коляски? - захотел узнать Джефри.

- Понимаете, - создавалось впечатление, что мужчина на том конце провода саркастически усмехнулся, - у наших такое качество, что дай бог, чтобы она два года отходила.

- А фирма "Агу" вам известна?

- У-у-у! Это такое дерьмо. Простите. Эти коляски все трещат, скрипят. У них нет даже подшипников в колесах. Это вообще самые дубовые коляски из всех, что мне известны, -поделился знаниями продавец. - Они просто не способны что-либо сконструировать. И уж тем более для двойни. Да у них модели тридцатилетней давности.

- Так, а где взять для двойняшек? Может, подскажете?

- Среди моих знакомых никто не продает.

- Это такая проблема? - озаботился Клиан.

- Представьте. А кто ими хочет заниматься? Их продать можно одну за год, а деньги, замороженные в товаре, зависнут. Привезут только если под заказ.

- А в свободной продаже нет?

- Почему? Поищите по объявлению, может, кто и продает. Но там тоже нюансы свои есть. Они ж, насколько я знаю, есть фронтальные и "паровозик".

- А можно поподробнее, раз я на вас, такого квалифицированного, попал? - попросил помочь Джефри.

- "Паровозик" - это когда дети сидят друг за другом.

Фронтальная коляска - когда оба впереди и на одной линии.

- А какая лучше?

- Фронтальная - широкая. Она в лифт входит только в сложенном виде, а "паровозик" еле-еле, но помещается вместе с детьми. Но во фронтальной дети могут спать в горизонтальном положении, а в "паровозике" только полусидя, так как места не хватает. Конструкция такая. "Паровозик" - он лучше для детей после трех лет.

- Ой, так сложно! - почесал затылок Джефри.

- А как вы хотели? Близнецы - это целая наука.

- Большое спасибо. Буду искать.

- Поспрашивайте бэушную в хорошем состоянии. Это тоже неплохой вариант. Только колеса проверьте, чтобы целые были. А так, можно и подержанную взять.

- Благодарю.

В этой газете нужный товар отыскать Клиан так и не смог.

На следующий день он купил еще несколько "рекламок", и в одной из них нашел того, кто, взяв с него предоплату, обещал в течение двух дней доставить необходимый товар.

Джефри остановился на варианте фронтальной коляски.

*

После обеда зарядил дождь, мелкий такой и противный.

Он то усиливался, то почти пропадал, но просвета на небе видно не было. Баб вел "Омбэ", кузов которого почти полностью был заполнен пшеницей, загруженной из сарая на хуторе Нгуви. Рейс в город Консалт не был согласован с владельцем грузовика. В данном случае зерно сдавалось не от организации "Мкилима и сыновья".

"Что за дурацкий дождь? - возмущался Баб, приоткрыв окно и плюнув на шоссе. - Уже или лил бы, или перестал, а то постоянно "дворники" то включай, то выключай. Нет. Ну, вот сбили эти ночные воры все планы. Уже давно бы сдал эту пшеницу и вернулся назад. Я ж со скупщиком зерна, этим Нафакой, договорился на утро. А тут выгорело подвезти только после обеда. Ничего, примет и после обеда. Ему-то что? Перегрузит в железнодорожный вагон да разницу себе в карман положит. Возьмет как миленький, а кому лишние деньги помешают? А между прочим, он хорошо устроился.

Работает на элеваторе. Точнее, командует на элеваторе, а между делом пропускает через себя левое зерно. Мужик он хитрый, но не подводил никогда. Сколько я ему не сдавал каждый год, никогда языком не чесал, и никто об этом не узнал. А деньги всегда выдает сразу же после сдачи зерна и наличкой. Себе бы такое место найти! Только кто меня пристроит? Нет родственничков таких у меня, как у Нафаки.

Приходится горбатиться на Ибахили Мкилиму. Ну и урод вампирский! Такой мелочный, гад. Положил я вчера стропы, что срезали с Таммой с парашюта, так залез ночью в кузов и спер. Чтоб у него руки отсохли! О, надо сыну купить велосипед. Денег отвалит Нафака прилично. Я прикидывал. Куплю Тамме велосипед. Уж очень он мечтает о нем. Пускай у сына будет. Не только ж городским детям да выблядкам Мкилимы кататься на велосипедах".

Элеватор, на котором приемом товара заведовал Нафака, с одной стороны стоял у автомобильной дороги, а другой примыкал к железнодорожным погрузочным платформам. Баб остановил свою машину у железнодорожного переезда. Горел красный сигнал, звенел предупредительный звонок, и шлагбаум был опущен. Автотранспорт в ожидании пропускал поезд. Последний все никак не появлялся, и водители легковых машин, гужевого транспорта и мотоциклов (о пешеходах и речи нет) потихоньку, в нарушение правил дорожного движения, объезжали шлагбаум и пересекали железнодорожную ветку. Дежурный по переезду недовольства не выказывал. Только когда водитель трактора попытался возобновить движение, устав ожидать железнодорожный состав, то замахал ему жезлом и засвистел в висевший на груди свисток. Но трактор все равно проехал.

Наконец медленно выполз паровоз. Вернее, сначала все увидели дым от паровоза, а затем и железную машину, тянущую за собой крытые вагоны. Паровоз не спеша подъехал к переезду, подал сигнал, стравливая из котла пар, и постучал колесами дальше. Хомо начали заводить машины, чтобы двигаться дальше, а Баб свою даже не выключал.

Подъехав к элеватору, Баб увидел огромную очередь из тракторов, грузовиков и телег, заполненных зерном. Некоторые из транспортных средств, в нарушение всех норм безопасности, волокли за собой даже не один, а по два прицепа с пшеницей. Дождь продолжал моросить, и весь урожай в кузовах был накрыт брезентом или полиэтиленовой клеенкой.

Баб не стал пристраиваться в хвост очереди, а поставил "Омбэ" поодаль, чтобы было менее приметно. Он спрыгнул на землю с подножки грузовика, захлопнул дверь и направился в здание администрации элеватора. Здесь на обочине дороги лежал неделями неприбранный мусор из обрывков газет, полиэтиленовых пакетов и битого стекла. Это типичная картина для Хеджера, когда подъезжаешь к крупным стоянкам и железнодорожным узлам. На площадке, куда подъезжал транспорт на разгрузку, вся земля и бетонные плиты были пропитаны нефтепродуктами.

Нафаку Нгуви отыскал без проблем. Невысокого роста гном посмотрел на него снизу вверх, вывел на улицу и выразил недовольство.

- А чего так поздно, мы ж на утро договаривались?

- Не получилось технику у хозяина в аренду взять, - пояснил Баб.

"Ага, в аренду он взял. Может, еще и по калькуляции бензин оплатил в кассу фермы? Сначала взял у Мкилимы кузов зерна в бессрочную аренду, а теперь мне парит мозги, что приехал не за счет фермера", - размышлял Нафака, но шоферу он ответил:

- Теперь жди. Видишь, какая погода?

- Как жди? - не понял Баб. - У меня времени нет. В Волатильность пора возвращаться. Мне надо пшеницу срочно скинуть и ехать назад.

- А куда ее скинешь?

- А куда всегда скидывали? Под навес, - предложил Нгуви.

- Под навесом места нет. Там все завалено. Если б ты приехал пораньше, то не было бы проблем. Ты же видишь? Дождь льет целый день. Я не могу принять на открытой площадке.

Куда потом деть мокрое зерно? Опять на просушку пускать?

Что я начальству скажу? - пояснял свои действия Нафака.

- А почему раньше таких проблем не возникало?

- Потому что железная дорога вовремя вагоны для зерна подавала. А сейчас, видите ли, у нее денег нет. За два дня ни одного вагона не подогнали.

- Так ты хочешь, чтобы я назад зерно повез? - повысив голос, спросил Баб.

- Нгуви, это твое зерно. По крайней мере, ты так мне заявляешь. Ты волен с ним делать, что хочешь. Но у меня нет места, куда его деть. Я ж не могу его в лужу выгрузить, - ответил работник элеватора.

- Ты, Нафака, сбиваешь цену на мою пшеницу, потому что у тебя желающих много?

- Слушай, Баб, я ни у кого принять не могу. Иди и сам посмотри. Я не обманываю тебя.

- Ты и так у меня принимаешь по пониженной ставке.

Тебе что, мало? - возмутился Нгуви.

- Не кричи. Уже хомо оборачиваются на нас, - попросил Нафака, стоя на площадке под открытым небом около входа в здание администрации.

- Я его не могу везти назад и ждать не могу.

- Что я должен сделать?

- Забирай его. Неужели, на всем большом элеваторе не найдется места, куда один единственный кузов приткнуть можно?

- Баб, надо мной есть начальник, и я пшеницу, принятую у тебя без документов, не имею права выгрузить где попало.

Ты это понимаешь?

- Хочешь дешевле забрать?

- Я не хочу взять дешевле и не хочу вылететь с работы. Ты видишь, сколько глаз тут недобрых собралось, а ты руками размахался. Ты опоздал, а не я. Приезжай завтра. Разве это проблема? - дружелюбно произнес Нафака и положил руку на плечо Нгуви.

- Да пошел ты со своим зерном! - Баб сбросил руку собеседника со своего плеча. - Подавись им тут! Я другим сдам.

Нафака попытался остановить Баба и продолжить разговор, но последний только выругался матом. На предложение приемщика зерна продолжить разговор и найти компромисс, шофер ответил плевком под ноги Нафаке. Плюнул, развернулся и быстрым шагом направился к "Омбэ". Но слюна не долетела до земли. Порывом ветра ее снесло на штанину Нафаке, который после этого прекратил диалог, бросив вслед уходящему Бабу:

*

"Не зря говорят, что ты из-за угла мешком прибитый!" Продавец, взявший предоплату с Джефри за коляску, должен был сегодня ее доставить покупателю. Однако Опцион с Фьючерсом уже скрылись за горизонтом, а никто так и не позвонил. Клиан снял телефонную трубку и набрал нужный номер. На том конце сказали, что поставка товара задерживается, однако не стоит волноваться: "Завтра в течение дня ждите от нас звонка. Привезем". Потом связь оборвалась.

Это сообщение несколько смутило Джефри. Он настроился на то, что с восходом светил сможет полноценно погулять по свежему воздуху, в котором нуждался как он сам, так и детвора.

Подходило время купания малышей. Клиан каждый день проводил эту процедуру. Причем одновременно для Оганио и Унзури. Он заказал, и ему, в отличие от коляски, в тот же день доставили две надувные плавательные подушечки, закрепляющиеся на шее и голове малышей, чтобы они могли самостоятельно бултыхаться в ванной.

Клиан заполнил на треть ванну водой, откорректировал при помощи термометра температуру жидкости и поочередно положил туда детей. Сам сел на стульчик рядом, наблюдая, как они стучат ручками и ножками по поверхности воды. Джефри сидел вполоборота, одним глазом присматривая за малышами, а вторым косясь на экран телевизора, установленного в соседней комнате таким образом, что через раскрытые межкомнатные проемы дверей можно было смотреть передачи.

По каналу шел познавательный фильм об устройстве вселенной так, как ее понимали ученые мужи на Тренде. Ему было интересно. Зууиху вообще было интересно познавать новый мир, ведь Джефри Клиан при жизни мало интересовался такими вещами. Фильм прервали на рекламу. Смотрящий за детьми закряхтел, приподнялся со стульчика, взял заранее помещенный на полочку перед зеркалом пульт и переключил канал.

В "голубом экране" появилось две головы: миловидной девушки лет восьмидесяти в очень стильном платье с аккуратной строгой прической и мужчины средних лет в несколько мятом и дешевом костюме, мешковато сидевшем на нем. Девушка-водяная была телеведущей. Она сидела за одним большим столом напротив мужчины эльфа и задавала, как понял Джефри, своему собеседнику каверзные вопросы. Она чувствовала себя очень уверенно и раскованно, интервьюируя гостя студии. Мужчина же был скован и зажат, поскольку инициатива находилась у ведущей. Он несколько раз попытался уйти от прямого ответа и уводил свои рассуждения в сторону от проблемы, поднятой девушкой. Но она четко вела телевизионное шоу, возвращая разговор в конструктивное русло.

Затем после очередного вопроса о коррупции в Хеджере мужчина начал очень внятно пояснять видение своей борьбы с этим социальным злом. Он говорил о том, что коррупция разъела все слои общества и проникла даже туда, куда ей проникать не следовало бы. На что ведущая улыбнулась и прервала собеседника: "Господин Окманат Чини, мы все знаем, что борьба с коррупцией - это ваш любимый конек, и на эту тему вы можете рассуждать часами. Давайте поговорим вот о чем: очень большое количество граждан в последнее время из-за невозможности выплачивать по кредитам были выселены из ранее купленного жилья. Как вы после своей инаугурации собираетесь решать эту проблему?" "Так вот как он выглядит, наш будущий президент, - подумал Джефри, внимательно всматриваясь в кандидата, победившего на президентских выборах. - Да, интересный тип.

Смесь этакого глубокого провинциала и неуемного борца с казнокрадами. Он наивен, думая, что за свой президентский срок сможет искоренить эту заразу, имевшую благодатную пищу в Хеджере на протяжении столетий. Идеалист. В своем старомодном пиджаке с чужого плеча, словно доставшемся ему по наследству, с этой прической в виде копны рыжих курчавых волос, торчащих во все стороны, с лысиной на макушке, с огромными бакенбардами он больше похож на клоуна из цирка, чем на главу государства".

Джефри слушал заявления Окманата Чини, что тот вернет хомо все имущество, отобранное банками за невозврат ипотечных кредитов. Таким образом, он планировал восстановить социальную справедливость. Клиан слушал о ближайших планах нового лидера нации до тех пор, пока Оганио не наплескал воды на личико Унзури. Девочка расплакалась.

Клиан нажал на пульте кнопку "Выкл" и стал поочередно вытирать малышей.

*

Тамма, вооружившись ножом, молотком и отверткой, спрятавшись в зарослях кукурузы, уже минут двадцать пытался вскрыть свою заветную коробочку, найденную им на месте падения стиральной машины. Это была его вторая попытка.

Первая, предпринятая вчера, закончилась безрезультатно.

Мальчик в очередной раз внимательно разглядывал предмет, очень похожий на жестяную коробочку из-под дорогого чая.

На первый взгляд она выглядела как жестяное вместилище для сыпучих тел. Но внешность ее была обманчива. На самом деле, ее невозможно было открыть, как табакерку или коробку для хранения соли. Крышка ну никак не вскрывалась. Тамме было очень интересно заглянуть вовнутрь и разгадать секрет, однако ни нож, ни отвертка не могли сковырнуть и сдвинуть даже на миллиметр то, что мальчик принимал за крышечку.

Загадочный предмет был довольно тяжеловат, но однороден. Ничего в закупоренном объеме при встряске не билось о стенки и не издавало никаких звуков. А прочность конструкции была такова, что даже когда Тамма, отчаявшись аккуратно открыть этот предмет, начал стучать по нему молотком, то коробка не претерпела никакой деформации. Тамма, как и каждый ребенок, у которого не получалось что-либо делать, стал терять интерес к возне с коробочкой. Напоследок он захотел приставить острие ножа к крышке и постучать по нему молотком.

Мальчик ударил в полсилы, потом сильнее и сильнее, но от удара коробка отскочила в сторону. Тамме показалось, что она поддалась. Он предположил, что достаточно ее как следует зажать ногами, упереть в землю, левой рукой твердо держать за лезвие, а правой прицельно ударить молотком по рукояти ножа, как он войдет между крышкой и стенкой. Тамма изловчился и нанес правильный, как он посчитал, удар.

Однако его левая ладонь соскользнула с рукоятки ножа, и он нанес себе травму. Хорошо, что сумел отделаться только порезанным пальцем.

Нож уткнулся в грунт, и лезвие слегка искривилось, а с глубокой раны на пальце закапала алая кровь. "Ай", -вскрикнул мальчик и от боли, и от осознания того, что ему влетит, если родители обнаружат, что это он испортил хороший столовый нож. Он с раздражением пнул коробочку так сильно, что она покатилась, скрывшись среди стеблей кукурузы, растущих у них на огороде. Он поместил палец в рот, облизал его, сплюнул кровь и понес инструменты туда, где брал.

Палец кровоточил, но матери он боялся его показать, так как она сразу начнет задавать вопросы относительно причин травмы. А потом еще и догадается, кто согнул нож. Тамма решил пересидеть на чердаке хлева рядом со своей летучей мышью, пока палец не перестанет кровоточить. Он уже придумал имя своему домашнему питомцу, дав ему прозвище Панеи.

Мальчик забрался на сеновал и тихо позвал по имени своего крылатого товарища. Тот вылез из-за балки, спрыгнул на сено и меленькими прыжками приблизился к Тамме.

Мальчик взял его в руки, усадил на ладонь и начал разговаривать. "Что ж ты, Панеи, не хочешь хлеб кушать и сало не жрешь? - спрашивал у кожана Тамма, указывая на нетронутую еду, лежавшую на поперечном бревне, но тот молчал, и мальчик продолжил монолог. - Чем же тебя мне накормить?

Ты так и с голоду помрешь. Крыло твое еще не зажило, чтобы ты летать мог?" Как это ни странно, но животное в ответ приподняло травмированную часть тела и закачало головой.

"Видишь, ты все понимаешь, а есть не хочешь. Ослабеешь, и коты или крысы быстро тебя тогда съедят, - дал совет Тамма, посмотрев на кошку, взбирающуюся по лестнице на чердак. А я, видишь, палец порезал". Тамма пересадил летучую мышь с правой ладони на левую и ткнул указательным пальцем здоровой руки на свою рану.

Зверек сочувствующе закивал головой и уставился на капельки крови, сочащейся из пореза. Потом он сделал по поверхности ладони, на которой сидел, несколько шажков, наклонил туловище и дотронулся своей мордочкой до раны.

Тамма присмотрелся и увидел, что существо стало отсасывать из разреза на пальце выделения крови и лимфы. Он не лизал, а именно сосал кровь. Суть процесса Тамма не уловил, так как зверек был ростом не более десяти сантиметров, а голова у него была вообще крошечная.

Существо пило кровь неустанно минут пять. Сколько оно ее поглотило, мальчик сказать не мог. Ему не было больно, пока он выступал в роли донора. Присутствовало ощущение, что нечто проникло в его плоть. Было чуть щекотно, и боль от пореза притупилась, будто палец немного онемел, как нога, если на ней долго сидеть в одном положении. И Тамма, и его домашняя кошка слегка оцепенели, наблюдая, как кожан пьет кровь. Ему захотелось спать, но голос отца, звавшего сына со двора, снял оцепенение.

Мальчик аккуратно отстранил крылатое создание от себя, посадив на сено, а кошка быстро спрыгнула на первый этаж хлева. "Остерегайся кошки, а то она слопает тебя", - предупредил кожана Тамма, посадил его на балку и пошел к отцу.

Отец гордо стоял у дерева, на котором росли орехи, а рукой он придерживал подростковый велосипед. Тамма увидел новенький синий двухколесный подарок, и сердце его учащенно заколотилось в груди. Отец намекал, что привезет сыну нечто из города, но чтобы это был велосипед, Тамма об этом даже не мечтал. "Это твой, - произнес Баб. - Бери и катайся". Тамма не мог поверить. О велосипеде он мечтал всю свою короткую жизнь. Но чтобы новый, с запахом заводской смазки - это было невообразимо!

- Точно мой? - еще до конца не верил сын.

- Садись. Его в магазине уже настроили, чтобы ты сразу мог кататься, - сказал Баб.

- Спасибо, папа! - Тамма с благодарностью кинулся на шею родителю.

Мальчик умел ездить на таком средстве передвижения.

Ему иногда давали покататься мальчишки с Волатильности, но для этого приходилось долго за ними бегать, как собачке, пока они накатаются на своих велосипедах и затем разрешат попользоваться ему. А тут - свой! Тамма сел на сиденье. Оно было не совсем точно подобрано под его рост. Но это такие пустяки по сравнению с тем, что Тамма стал обладателем собственного велосипеда. Он сделал два круга по двору, а потом выехал за ворота.

Амбани стояла на крыльце и радовалась за сына. Баб подошел к ней и поманил в дом.

- Смотри, что я тебе привез, - муж извлек из кармана дешевые бусы и показал их жене.

- Ой, спасибо! Только куда мне их, - Амбани смущенно стояла посреди кухни.

- Что значит куда? - удивился Баб, подавая ей бусы. - Ясное дело - на шею. Давай, мать, примеряй подарок.

Амбани прошла в спальню, стала перед шкафом с большим зеркалом в рост хомо и надела бусы.

- Ну, покажись, - попросил муж.

- Ай, я в грязном наряде, - ответила жена, стесняясь своего вида в зеркале. - На праздник надену вместе с чистой одеждой.

- Покажись, чего прячешься?

- Спасибо, Баб, но надо не в том платье их носить, что и свиней кормить.

- Ничего-ничего, и так красиво, - улыбнулся муж, подошел вплотную к жене и поправил ей бусы, положив руку на грудь.

- Баб, день на дворе, а ты... Чего удумал? - покраснела Амбани, поняв намеренья мужа.

- А что нам день? - произнес он, обняв жену и припав губами к шее.

- Баб, - Амбани делала попытки освободиться. - Сын сейчас придет.

- Куда там. Он, небось, уже у Кахесабов на хуторе хвалится своим велосипедом, - ответил Баб, запустив руку под платье жене.

Амбани что-то еще хотела возразить, но муж повалил ее на кровать и начал расстегивать пуговицы у себя и у нее на одежде.

VIII

Хомо сопротивляется до последнего и не хочет признаваться сам себе, что его обманули, даже если это уже очевидно. Разум говорит: "Дружище, тебя надули, развели, лоханули, кинули (нужное подчеркнуть)". Но эмоциональная нерациональная часть сознания не теряет надежду: "Подожди, может, на самом деле у них чего-то не получается? Может, это временные задержки, и вскоре все образуется. Они же обещают, не отказываются, говорят, что уже вот-вот".

Точно так же в течение нескольких суток Джефри верил, но день ото дня все меньше и меньше, что ему доставят заказанную фронтальную коляску для двойняшек. Ему вежливо отвечали каждый раз, когда он набирал номер телефона продавца. В последнем разговоре Клиан попросил, чтобы ему вернули залог: "Вы знаете, я уже не могу больше ждать. Вы затянули все сроки. Пожалуйста, верните мне мои деньги и снимите заказ". И тут на него обрушился весь поток негодования продавца: "Как понимать - снимите заказ?! Я что, сейчас остановлю машину с товаром, идущую через границу за тысячу километров отсюда, заставлю водителя вывалить на обочину дороги весь груз и искать вашу какую-то однуединственную коляску? А потом что с ней делать? На встречной попутке отправлять назад? Вы смеетесь? Вы заплатили только полцены за нее, а я полную стоимость. Куда мне ее деть, если вы брать не хотите уже? Как я вам верну деньги?

У меня их нет. Я их отдал оптовику, да еще и своих доложил.

Послушайте, ваше поведение просто неприлично!" Нет смысла передавать дальнейшее содержание разговора. Джефри сделал для себя вывод: "Товар они мне не отдадут, как, впрочем, и деньги. Надо эту тему вычеркнуть из своей головы, как ненужное объявление в рекламной газете перечеркнуть красным фломастером. Интересно, что же толкает разумное существо, не промышляющее на постоянной основе обманом, к отъему средств у других гуманоидов? Я не думаю, что этот продавец вообще не занимается продажей детских колясок. Главный фактор - это его порядочность.

Вернее, непорядочность. Потом жадность. Деньги он уже положил себе в карман, а с поставкой товара вышла накладка.

Надо бы вернуть назад предоплату. Но жадность этого сделать не позволяет. Деньги-то уже у него. Ему неохота с ними расставаться. Еще немаловажный фактор - это безнаказанность за содеянное вследствие отсутствия юридического и хозяйственного оформления сделки. Ничего. Будет наука.

Для Джефри Клиана этот залог - довольно крупная сумма.

Для Хасимо Маурицио - мелкие расходы. Для Зууиха лишь неприятный эпизод в период пребывания на планете Тренд.

Будем покупать бывшую в употреблении коляску. Какая разница, новая или старая? Сколько этим детям в ней находиться. С собой ее не заберешь".

Джефри обзвонил тех, кто продавал подержанную коляску и договорился о встрече с новым продавцом. На этот раз он решил ехать сам и рассчитаться только когда товар его устроит и перекочует в салон его автомобиля.

Он спустился на первый этаж и вышел на стоянку перед домом, неся в переносках Унзури и Оганио. Подошел к своему "Мвамвитугари", снял с сигнализации, отворил багажное отделение и переложил детей в автомобильные креслица.

Потом сел за руль и запустил двигатель, который завелся только со второго раза, сам решил: "Пусть чуть прогреется, а то давно не выезжал. Уже и аккумулятор разрядился.

Трудно заводить". Он расположился в кресле, и голову сразу начало клонить ко сну. Хроническое недосыпание давало о себе знать. Его разбудил стук в боковое стекло. У двери стоял мужчина в домашней одежде и тапочках.

- Что такое? Вы что-то хотите? - Джефри глянул на хомо, желавшего с ним пообщаться.

- Да, дружище, - начал разговор незнакомец, словно встретил старого товарища, - я хочу, чтобы ты больше не ставил свою машину на мое место.

- Не понял.

- Тут нечего понимать. Ты поставил свой "Упепо" на мое место, на которое я ставлю свой "Руук" уже двадцать четыре года. Теперь понятно?

- Нет, - искренне недоумевал Клиан. - Почему вы считаете это место своим? Где тут написано, что оно ваше?

- Отгони свой металлолом, и ты увидишь, что на асфальте нарисован краской номер моей машины, - пояснял сосед.

- Странный подход. А если я на заборе напишу ругательное слово, то забор тоже станет моим? А если на доме напишу свое имя, то все жильцы станут моими рабами? Почему вы сделали такое удивленное лицо? Я просто следую логике ваших рассуждений.

- Мне до одного места твои рассуждения. Следующий раз пропорю шины, тогда увидишь, чье это место, - мужчина ткнул рукой пространство впереди себя.

- Значит, пойдете по статье за хулиганку, - спокойно сказал Джефри, продолжая находиться на сидении своего авто.

- Да за такое и по мордасам можно схлопотать, деловой!

Поставил на мое место, и неделю его колымага стоит безвылазно. Скоро колеса врастут в асфальт.

- Вам места мало?

- Мне мое надо.

- Ваше? На каком основании? У вас документ есть на этот клочок земли? Это ж общая дворовая территория. Она не может никому принадлежать, - пожал плечами Джефри, а про себя добавил: "Вот сукин сын, не жил бы я в этой квартире на птичьих правах, я б тебе, осел тупоголовый, более популярно объяснил".

- Мне не нужен документ. Я тут постоянно ставлю свой "Руук" и не хочу никого здесь видеть другого. А документ у меня есть, но не считаю нужным тебе его показывать.

- А какое основание для выделения вам этого участка? Вы инвалид или больной? - спросил Клиан.

- Что-о-о?

- Да пошел ты! С головой дружить надо, и прими слабительное для мозгов, а лучше для кишечника, - посоветовал Джефри, захлопнул дверь и начал отъезжать.

Мужчина в тапочках, спортивных штанах и в майке с дыркой на пузе продолжал возмущаться и сыпать проклятья в адрес владельца "Мвамвитугари Упепо", покусившегося на то, чего еще не отобрал кризис у этого хомо. Он свято верил, что эта земельная собственность, облаченная в форму самозахвата, будет его территорией до скончания веков. Он потерял все сбережения в результате разорения фирмы, акции которой он приобрел не так давно. Он за одну ночь стал нищим. У него в сознании остался только этот участок суши, который, естественно, ему не принадлежал, но за который он собирался сражаться до конца.

Джефри уехал за коляской, а мужчина еще немного постоял, а потом направился домой, чтобы в течение сегодняшнего вечера вкопать две трубы на месте границы участка, отведенного им самим для стоянки своего старого "Руука", а между этими трубами натянуть цепь и повесить замок.

*

Мальчик на велосипеде крутил педали, лихо мчась по накатанной грузовиками дороге посреди плантации сои. Он не просто был счастлив, он считал себя самым счастливым хомо в мире (здесь, очевидно, под словом "мир" подразумевается планета Тренд, поскольку другие Миры вряд ли были известны маленькому мальчику из деревни Волатильность).

Дорога сделала поворот и пошла вдоль леса, из которого доносился щебет птиц. Тамма Нгуви улыбался. Какие уроки?

Какое домашнее задание? У него появился велосипед. Это было настолько важным событием, что хеджерский язык и математика могли несколько дней подождать. "Как-нибудь вечером сделаю или завтра в школе спишу", - утешал себя ученик, заглатывая полной грудью воздух.

Тамма выехал за пределы села, ему уже было тесно в населенном пункте рассекать на своем "велике". И он рванул в поля. "А куда ехать? - сам себя спросил мальчик, и мысль пришла сама собой. - А куда глаза глядят и ноги несут".

Проехав около пяти километров, Тамма понял, что его тянет к месту падения самолета или блюдца. Он это осознал, когда оказался в той местности, где бывал всего несколько раз, да и то на грузовике с отцом.

Тамма продолжил движение. С правой стороны дороги начинался лес, а слева росла соя. И кругом ни души. Даже немножко не по себе оттого, что присутствовал элемент неизвестности. "Странно, - размышлял ученик младших классов, - никто больше не видел ни падения блюдца, ни приземления парашюта. Отец рассказывал, что некоторые слышали гул и удар, но никто ничего не видел. Только мы с папой и мамой. Наверно, мы особенные. Не понимаю, почему с нашей особенности все посмеиваются? Это сущая правда, что к нам приходили ворюги и улетели потом на шаре. А с папы и мамы соседи только хохочут. Не верят нам. Плохие они. Особенно Кахесабы. Это они рассказали, что отец гонял не воров, а меня с матерью по двору. Вруны и придумщики. И Махири такая же, как и ее родители. Мне мать сказала, чтобы я вообще никому об этом больше не рассказывал. Потому что все равно не поверят, и будут еще больше смеяться и издеваться над нашей семьей. Смеются, потому что мы бедняки. Над Мкилимой не смеются. У него деньжищ, как шишек в лесу.

Боятся его. Подлизываются к богатею".

Образ детей Ибахили Мкилимы, жующих конфеты так, что шоколад течет изо рта по бороде, так увлек Тамму, что он не заметил, как свернул на лесную дорогу. Теперь дорога лежала среди деревьев. Пахло прелым мхом - с утра шел дождь. Насыпь была неровной, в колдобинах. Углубления были заполнены водой. Тамма сбавил скорость, маневрируя между луж. Впереди что-то темное мелькнуло, будто большая собака перебежала дорогу. Но было далеко и мальчик не смог разглядеть.

"Может, и собака, а может, померещилось", - подумал Тамма и поехал дальше, но уже не так уверенно. Когда он достиг того места, где животное перебегало дорогу, то увидел крупные следы. Животное было или тяжелое или с длинными когтями, потому что когти сильно вспороли утрамбованный машинами песок. Мальчик остановился и внимательно рассмотрел следы. "Широко шагает, - тихо произнес он и решил, что пора поворачивать назад. - Какое блюдце? Я даже не знаю, где оно точно упало. Такое дело, что его могло и не быть вовсе, если взрослые об этом не говорят ничего". Тамма перекинул ногу через раму, развернул велосипед, так как дорога была узковата, и вознамерился ехать к себе на хутор.

Маленький Нгуви снова сел в седло, ухватился поудобнее за руль, надавил на педаль и поднял взгляд. Впереди по краю дороги в его сторону двигался тот же зверь, которого он видел раньше. "Чья это такая большая собака? Главное, чтобы не бешеной была, а то бешеные, рассказывают, нападают на гуманоидов", - заволновался Тамма, но поехал вперед.

В лесу нечто протяжно завыло, и Нгуви стало страшно.

Зверь медленно шел навстречу Тамме. Если это была собака, то очень большая. Что-то в ней было не такое, как у собак с Волатильности. Тамма не мог понять, но что-то не то. Он приостановил велосипед и посмотрел на животное, до которого оставалось метров пятьдесят. "Походка. У него не такая походка, как у дворовых псов. Он совсем не так переставляет свои лапы", - дошло до мальчика.

Нгуви присмотрелся. Нет. Это была не собака. И даже не волк. Он не совсем был похож на волка. У этого существа была непропорционально большая голова по отношению ко всему туловищу. Но Тамма волков видел только в фильмах и на картинках. Он мог и ошибаться, но то, что это не собака, мальчик знал наверняка. "Лучше от него подальше", -подумал Тамма. Он ступил одной ногой на землю, повернул свой транспорт на сто семьдесят градусов и поехал в ту сторону, куда двигался изначально. Мальчик обернулся на ходу.

Животное с той же скоростью двигалось теперь уже за ним.

"Выскочу из леса подальше от этого зверя, объеду полевыми дорогами или по шоссе сделаю круг и доберусь до дома, - подумал он, набирая скорость. - Не знаю, кто это: волк, собака, дикая собака, бешеная собака, но не нравится она мне. А что если это енотовидная собака? Есть такая тоже. Есть разное зверье, но у нас на хомо они не нападают. Бывает, что волки бродят в округе в месяц холода баруди, но чтобы сейчас, то я такого не слышал. Лучше уехать. Не зря родители говорят, чтобы не ходили дети по полю поодиночке".

Снова кто-то завыл в лесной чащобе. Тамма повернул голову назад. Зверь отстал от велосипедиста, но не спеша передвигался своей странной походкой. "Ничего. По-моему, скоро начнутся хуторские хозяйства. Осталось немного проехать, а ты тут броди, непонятный зверь", - повеселел Тамма, увидев, что отдаляется от потенциальной опасности. Он вскинул голову и устремился вперед. А впереди прямо посредине дороги его ждал точной такой же зверь, только у этого шерсть имела коричневый оттенок. А у первого она была сероватой.

Тамма еще раз посмотрел назад. Действительно, он находился в окружении двух неведомых существ. А когда все тот же вой опять донесся до его уха, но уже совсем недалеко, то мальчик задрожал от страха. Оказывается, их как минимум трое. Первый продолжал медленно идти, второй стоял на месте, а третий выл. В такой ситуации растеряется даже столетний гном в полном расцвете сил и с боевым топором в руках, а не только тридцатитрехлетний маленький и беззащитный эльф.

*

Хомо свойственно болеть, а дети этому подвержены еще в большей степени. Сперва сопли появились у Унзури, потом у Оганио, а далее у обеих поднялась температура. Джефри позвонил в детскую частную клинику "Афья". Для того, чтобы попасть туда на прием, необходимо соблюдение двух условий: наличие свободного времени у принимающего педиатра и наличие свободных денежных средств у родителей маленького пациента. Деньги, выделенные Хасимо Маурицио для содержания двойняшек, у Клиана пока не закончились.

Стеклянные двери, ведущие в холл "Афьи", отворились автоматически, когда Джефри, вкативший по пандусу коляску с малышами, намеревался войти в медицинский центр.

Его с улыбкой встретил охранник в костюме и с портативной рацией.

- Вам что-нибудь подсказать? - предложил он свои услуги.

- А где регистратура? - спросил Клиан.

- Пройдите прямо, - служащий клиники указал рукой.

- Спасибо.

За длинной стойкой расположилось сразу пять девушек, работавших на приеме. Джефри подкатил коляску к той, что была свободна и стояла ближе к нему. Очередей не было.

- Здравствуйте, - девушка улыбнулась посетителю, - чем могу вам помочь?

- Я записывался по телефону. Дети засопливили и температура небольшая есть.

- На какую фамилию производилась запись? - захотела уточнить девушка.

- Детей или моя?

- У вас разные фамилии?

"Бестолковый ответ обернулся бестолковым вопросом", -подумал про себя Джефри и вслух произнес:

- Маурицио. На Оганио и Унзури Маурицио. Заказ производил Хасимо Маурицио. Нужны документы?

- Что вы! Я всего лишь обязана убедиться в том, что вы пришли в свое время. Можете раздеться в гардеробе, а я вас сопровожу до кабинета врача.

- Мне сдавать в гардероб нечего, - пожал плечами Джефри.

- Тогда.., - девушка посмотрела в бумаги, чтобы убедиться в правильном произношении фамилии, - господин Маурицио, следуйте за мной.

Она привела маленьких заболевших пациентов к нужному кабинету, постучала в двери, дождалась, когда медсестра их отворит, передала медицинские формуляры на детей и ушла, попросив ожидать.

Клиан достал из кармана бумажные салфетки и промокнул носы детишкам. Затем поставил коляску на "тормоз" и уселся на диван. "Солидная организация, - рассуждал Джефри относительно детского медицинского учреждения. - Вся мебель новая, плитка на полу тщательно вымыта, помещение проветрено, коридоры широкие, персонал учтив, все по времени, никакого тебе столпотворения больных и заразных хомо в одном месте. Каждая семья ожидает у своего кабинета. Но ценник немаленький. Только это право выбора каждого. Не можешь или не хочешь платить - стой в очередях в бесплатных общественных клиниках".

Из кабинета, в который ожидали хомо по фамилии Маурицио, вышла молодая мама с девочкой лет двенадцати. Малышка плакала, а женщина ей ставила в пример Оганио и Унзури: "Видишь, какие детки маленькие? И не ревут, как ты. А ты такая большая, а плачешь".

Джефри вкатил коляску в кабинет, где его ожидали два хомо в белых халатах: врач и медсестра.

- Здравствуйте, ребятки! Вас двое? Вы братик и сестричка? Прекрасно. А как вас зовут? - задал массу вопросов врач, читая формуляр.

- Оганио и Унзури, - ответил за детей их предполагаемый отец.

- И что у нас стряслось? - начала общение медсестра, вначале посмотрев на малышей, а затем переведя взгляд на Клиана. - Добрый день.

- Сопли, температура, хнычут. Решил к вам, - рассказывал Джефри.

- И правильно. Не надо болезнь затягивать. Сейчас осмотрим малышей. Раздевайте по очереди. Начнем с парня. Парни всегда идут впереди. Правильно? - врач склонился над Оганио.

Осмотр длился минут двадцать. Потом врач еще заполнял формуляр и выписывал рецепт. Подгузник у Унзури впитал в себя влагу, и медсестра предложила его поменять.

- Могу переодеть девочку в свежий.

- Спасибо, - отказался Клиан.

- Это будет за счет заведения, - успокоила она.

- У нас есть подгузники с собой, - ответил Клиан, извлек из поддона начатую упаковку и попросил ее. - Если не сложно, то наденьте этот.

Пока медсестра переодевала Унзури, врач беседовал с Джефри.

- Могу вас успокоить. Ничего страшного. Обычная простуда. Я тут выписал вам кое-что. Можете купить у нас в аптеке прямо на первом этаже, чтобы не искать по городу, -врач подал листик Клиану.

- Хорошо, - порадовался Джефри за малышей.

- Вы у нас первый раз? - спросил врач.

- Да, - не совсем уверенно произнес Клиан, не знавший, посещал ли Хасимо с детьми это учреждение.

- Выздоравливайте. Даже если с детьми все в порядке, то иногда заходите к нам на профилактический осмотр. Это не повредит. Прививки все и вовремя сделали? - задал вопрос мужчина.

- Конечно, - соврал Джефри, ибо не обладал нужной информацией.

- И вам тоже советую принять профилактические таблетки для взрослых. Вид у вас не совсем здоровый. Глаза красные. Можете без рецепта приобрести в той же аптеке на первом этаже, где будете покупать микстуру для малышей. Моя помощница вас сопроводит, - предложил врач, и у Джефри сложилось впечатление, что тот имел заинтересованность, чтобы Клиан приобрел лекарства именно здесь.

- Это от патологического недосыпания, - пояснил Джефри.

- Понимаю, - кивнул головой врач. - С двойняшками до трех лет очень сложно.

- А потом?

- А потом с двумя легче, чем с одним сорванцом. Потом они играют вместе и не требуют к себе такого внимания. У них уже есть коллектив, пусть и маленький. Они развлекают один другого. И так сильно не нуждаются в родителях, как единорожденные детишки. А то, что по ночам жене помогаете, это правильно. Вашей жене и так очень трудно двоих вынашивать было, а теперь ей надо силы восстанавливать.

Берегите вашу маму, - врач игриво погрозил пальчиком Оганио и Унзури.

- А мы без мамы живем, - тихо сказал Джефри.

- Как без мамы? - медсестра оторвала свой взгляд от Унзури, которую одевала. - Вообще?

- Да, - произнес Клиан.

- Вы один воспитываете двоих? - удивилась она.

- Приходится, а куда деваться.

- Не буду докучать вам расспросами. Очевидно, эта тема вам тяжела. Но, простите, родственники вам помогают? Ну, там, бабушки или тетушки? - смущенно спросил врач.

- Я вообще один.

- И без няни? - не поверила медсестра.

- Никого, - добавил Джефри.

- Я даже не представляю, как вы справляетесь? - помотала головой она и продолжила одевать Унзури.

- Я временно не работаю.

- Вы - уникум. Послушайте, я догадываюсь, насколько вам сложно. Вот.., - он достал из кармана портмоне.

- Спасибо, я не стеснен в средствах, - запротестовал Клиан.

- Господин Маурицио, возьмите мою визитную карточку. В ней указан мой рабочий номер. Вы при необходимости сможете позвонить мне прямо сюда, - врач указал на телефонный аппарат. - Если какие вопросы, звоните. Не стесняйтесь.

Во время посещения детской клиники Зууих впервые ощутил себя в роли отца Унзури и Оганио. И не просто ощутил, а внутренне прочувствовал свою ответственность за этих двух абсолютно чужих ему живых существ.

*

Тамма Нгуви понял, что окружен, и в его голове молниеносно промелькнуло: "Волки. Стая. Съедят". Он бросил свой драгоценный велосипед посреди дороги и метнулся к обочине. Звери не спеша побежали в его сторону. Они не торопились. Словно добыча никуда уже не могла от них ускользнуть. Наверно, это было правдой. Какие шансы имеет ученик младших классов тридцати трех лет от роду перед хищником? Эти волки, пусть даже и не совсем такие, которые обитают на территории Хеджера, все равно имеют прекрасное обоняние и преимущество в скорости перед ребенком.

Шансов далеко убежать и скрыться в лесу у Таммы не было, но инстинкт самосохранения сработал.

Мальчик добежал до края дороги, вдоль которой тянулась канава. Она образовалась в результате того, что дорогу когда-то подсыпали, чтобы она была выше, а грунт для этого извлекали прямо с обочины. Канава была неглубокой:

метр в глубину, не более. Она уже заросла травой и мелким кустарником. После дождя в ней обычно собирались вода, а поскольку в этом месте была низина, то вдоль дороги росли ольховые деревья.

Нгуви добежал до канавы и приостановился. Он хотел увидеть, что же делают волки. А они бежали к нему. Выбора не оставалось. Страх погнал мальчика в воду. Он прыгнул.

Благо, глубина была такой, что он только замочил ноги. Но дно оказалось вязким. Тамма застрял. Дернулся, потерял равновесие и упал на руки. Вода брызнула ему в лицо. В лесу с противоположной стороны опять кто-то завыл уже совсем рядом. Мальчику показалось, что ему на спину сейчас прыгнет зверюга и загрызет его. Но он боялся оборачиваться, изловчился и выполз из канавы.

Перед ним изо мха росла ольха. Это было молодое дерево, ствол у которого снизу был гладок и без сучков. Тамма уцепился за него и стал карабкаться. Однако отяжелевшие и мокрые туфли и одежда скользили по коре и тянули вниз. Мальчик сорвался и съехал по стволу. В это время волк серого окраса остановился с противоположной стороны канавы.

Тамма еще раз подпрыгнул и обхватил дерево руками и ногами. Затем стал карабкаться по стволу вверх. В это время зверь сгруппировался и прыгнул. Он так же, как и гуманоид, угодил в воду, намочил брюхо и стал перебирать своими лапами, выбираясь по склону.

Жажда жизни толкала Тамму по стволу вверх. Он подтягивался на руках, затем переставлял ноги и так пробирался к вершине. Когда серый волк вылез из канавы, а его сородич с коричневатой шерстью появился у края дороги, мальчик уже находился на высоте трех метров.

Серый волк отряхнулся точно так, как это делают домашние собаки, но почему-то при этом еще вытер лапой морду.

Он подошел вплотную к дереву и неожиданно прыгнул вверх.

Прыгнул он высоко. Когти чиркнули по дереву и оставили на коре след в сантиметрах двадцати от подошвы Таммы. Маленький эльф понял, что ему все еще угрожает опасность и полез выше. Наконец он достиг первой ветки. Схватился за нее и подтянулся на руках, закинул на нее ногу, перевернулся и сел. Волк повторил прыжок, но хомо уже взобрался на недосягаемую для зверя высоту.

Тамма перевел дыхание и поверил в свое спасение. По деревьям волки лазить не умеют, а местность пусть здесь и лесистая, но по дороге машины хотя бы раз в час, да проезжают.

Велосипед, на счастье, лежал на видном месте. Его водитель, проезжающий по этой трассе, обязательно должен заметить.

Нгуви думал, хоть от стресса его мысли и путались, что если он не свалится с дерева прямо в пасть к волкам, то его вскоре спасут хомо.

Естественно, Тамма не предполагал, что у волков могут быть помощники, которые умеют лазить по деревьям. В принципе, думал он логически правильно. Не могут же это быть дрессированные волки из цирка во главе с дрессировщиком, который воет в лесу и идет к ним на подмогу, чтобы расправиться с мальчиком из деревни Волатильность. Пока все шло нормально, если можно назвать нормальной ситуацию, когда эльф прячется от трех волков на дереве. Да, именно трех. Третий хищник присоединился к двум первым. Он имел такой окрас, что мальчик стал именовать этого зверя "черный".

Итак, серый, коричневый и черный волки собрались у подножья тонкой ольхи. Тамма заметил, что вели они себя как-то не по-волчьи. Точнее, не как волки из дикой природы, а поведение у них было, как у волков из сказки или рисованного мультфильма. Во-первых, они сели, а не легли или остались стоять. Во-вторых, создавалось впечатление, что они не просто издают некие рычащие звуки, а общаются между собой. Они во время своего разговора поворачивали головы и указывали в сторону дороги лапами, словно жестикулировали. В документальных фильмах о животном мире волки всегда худые и облезлые. А эти твари были холеные, с мощным костяком, лоснящейся шерстью и очень живыми глазами.

Тамма уже отдышался, удобно устроился на ветке и наблюдал за лесными разбойниками, периодически призывая на помощь и громко крича на всю округу.

Волки вели "беседу". "Может, кого ждут?" - размышлял мальчик, но детская аналитика не связывала падение парашюта, приход воров за домашним скотом и этих волков между собой.

Черный волк, который пришел последним, почему-то поднялся и вернулся на дорогу. Тамма наблюдал с дерева за его действиями. Хищник подошел к велосипеду, уцепился зубами за резиновую ручку на руле, наверно, чтобы не повредить эмаль, и потащил его на обочину. Двухколесное средство передвижения сопротивлялось, оставляя бороздки на утрамбованном песке, но начало медленно перемещаться в канаву.

"Ничего себе. Он что, соображает, что велосипед - это подсказка для водителя? - подумал Тамма, а зверю крикнул.

- А ну, волчара, оставь, а то я тебя!" На эту фразу два волка снизу оскалились и будто засмеялись. Когда велосипед был скрыт от посторонних глаз в канаве, к Тамме опять вернулась тревога.

Тем временем коричневый волк стал на две задние лапы, а передними уперся в ствол ольхи, на которой сидел Тамма.

Серый зверь вскарабкался на спину коричневому и попытался влезть на дерево. "Что это такое?" - Тамма запаниковал.

Он начал срывать шишечки на ольхе и швырять их в волков.

Но такое мелкое оружие не могло причинить абсолютно никакого вреда зверям. Серый волк почти стал на плечи коричневому и выпрямился. Он, конечно, не доставал до нижней ветки. А если б и доставал, то непонятно, как смог бы продвигаться выше. Но на Таммино счастье, зверь сорвался и упал. Вернее, приземлился на четыре лапы и отрицательно покрутил головой.

Тамма сделал вывод, что эти животные обладают некими зачатками разума и спросил у них: "Чего вы от меня хотите?" В ответ черный волк поманил его лапой вниз, предлагая спуститься. На что услышал в ответ, если понимал хеджерский язык: "Ни за что". И правильно сделал, поскольку услышал шум двигателя грузовика, ехавшего по этой дороге.

IX

Государство Инсайд. Одна тысяча двадцать восемь метров вглубь планеты Тренд. Наверху расположился город Листинг.

Семь проходимцев-упырей и один ежик-упырь находились в узком штреке. Не надо думать, что упырь - это принадлежность к расе гуманоидов, а ежик - это млекопитающее отряда эринацеусов. Проходимцы были самыми обычными гномами, а ежик - натуральным водяным. Странно как-то:

водяной и под землей. Бывает. Случается, что и вампира, ковыряющегося в толще горных пород отыскать можно, но крайне редко.

Все восемь гуманоидов имели одинаковый внешний вид:

на ногах сапоги и штаны, а торс голый и грязный. Высота штрека составляла не более полутора метров. Работы проводились в полусогнутом положении. Висевшая в жарком воздухе пыль затрудняла дыхание, оттого все хомо на лица нацепили "намордники". Выработка, заканчивающаяся тупиком, освещалась только индивидуальными коногонками, так как "сухая бочка" треснула и более не подавала "напругу" на прожектор, поэтому временную деревянную крепь устанавливали при слабом освещении. Для обделки использовали лес. Точнее, бревна сосны, лежавшие чуть поодаль.

"Железный капут" без электричества тоже сдох, как "бобик". Бут приходилось грузить лопатой, стоя на коленях.

- Все. Загрузили, - констатировал факт заполнения вагонетки породой один из проходимцев и обратился к товарищу. - Откатывай.

- Да че-то тупит она и не едет, - прозвучало в ответ, когда тот попробовал сдвинуть ее с места.

- Сам ты тупишь. Дай бока вагону. Видишь, колесо с рельса слетело.

- Точно, - гном пнул ногой вагонетку, поставив колесную пару на рельсы, и покатил ее.

- Узнай, когда нам свет дадут, или может нам уже на-гора выбираться, - кто-то бросил ему вдогонку.

Ответа не последовало. Только монотонно загромыхали по рельсам колеса груженого контейнера, удаляясь от решивших передохнуть мужчин. Они уселись на погрузчик, именуемый ими "железный капут". Рядом положили или поставили пилу, топор, "балду", "малыша", корчеган, шестигранный стальной десятикилограммовый "карандаш" и другие инструменты. А "баран" без "напруги" не работал, и его за ненадобностью оставили в покое еще раньше.

Сразу стало тихо, только где-то далеко в забое громыхали механизмы ленты, качающей породу на соседнем участке.

- Лентозады у них пыхтят. Значит, только у нас света нет, - произнес Эрви, повернув голову в сторону Брогни.

- Свет, свет. Задолбал ты с этим светом! - возмутился Брогни, указывая пальцем на каску товарища. - Выключи свою коногонку, а лучше отложи и свети на стенку, а то глаза мне слепишь. Такой работник уже нашелся, что без дела и десяти минут не посидишь. Я уже приморился за сегодня машинкой долбить, а ему все неймется. Бери корчеган и кроши уголь, если так к работе рвешься.

- Кто там рвется? Не больше и не меньше твоего работаю, -ответил Эрви, выключая фонарик на своей каске. - Можно сидеть тут хоть до опупения, а норму суточной добычи надо выдать.

- Ты ж упырь, а не четвероногий горбатый бандерлог. У тебя норма идет не в тонах, а в метрах, - поддержал дружескую беседу Хвайтек, обращаясь сначала к Брогни, а потом посмотрев на молодого специалиста Акили Ванасаяби. - А, ежик, вот ты мне ответь. Ты кто: бандерлог или гоблин?

- Сам ты - гоблин, а я - проходчик, - гордо произнес юноша.

- Эх, водяная твоя душа! И как тебя под землю занесло?

Тут же совсем нет воды, - похлопал его по плечу начальник бригады Сиимо, потом подмигнул молчавшему Зизишити. -Хотя, вру. Иногда шахтеры пробивают породу, а там подземное озеро. Тогда всех потоком смывает, и музыка бесплатная для них играет наверху. А ты, водяной, в этой ситуации, как рыба хвостом махнешь и без "термоса" выплывешь. Правда?

- Ай, Сиимо, у вас такие веселые шутки. Ну, при чем тут водяной и плавать? Можно подумать, водяной лучше плавает, чем гном? - отмахнулся Акили.

- Это не я. Это древние легенды так гласят, - ответил бригадир.

- Сиимо, че ты до пацана додолбался? Тебе додолбаться не к кому? Пойди додолбись к "теще", если делать нехрен, -вступился за ежика Брогни, сравнивая молот с матерью жены. - А лучше сходи к "змее" и спроси, когда искру дадут в нашу штольню. А то если я пойду к этому пачулаку, то вырублю его с одного удара, и после этого вы меня долго не увидите в забое. Как премию вставить в аккорд, так у него нет никогда в табеле ни лишних метров, ни тонн, ни часов. А как, сука, подснежников, которые никогда угля в руках не держали и в шахте не были, так позаписывает, а зарплату их себе в карман кладет.

- А чего идти? Сейчас Чичпхав пригонит назад пустого "глухаря", он и доложит обстановку. Скажет, что ему сказал начальник участка. И вообще, чего вы напрягаетесь? Вы ж не забыли, что вчера мы броню толкнули? Толкнули. Сегодня деньги скупщики металлолома отдадут? Отдадут. Значит, что мы прикупим? - произнес бригадир, посматривая на молодого специалиста и потирая руки.

- Шмурдяка, - тихо сказал Акили.

- А значит, что у нас намечается? А, ежик? - захотел уточнить Сиимо.

- Бутылек, - потухшим голосом произнес Ванасаяби.

- А чего так мрачно, словно бутылек по поводу похорон члена бригады? - засмеялся Хвайтек.

- Не могу я пить такими дозами, как вы, и так часто, - ответил Акили.

- Ничего, сынок, ты у нас еще только год с небольшим. У тебя еще все впереди. Приработаешься, - успокоил товарища Зизишити.

- О, валит назад наш толкатель. Только почему-то без вагонетки.., - удивился Порфио, услышав шарканье ног Чичпхава.

- Проверка ж ползает по забоям. Отобрали белые каски и белые рубашки у него вагонетку. Захотели погрузить уголек сами, - пошутил Эрви относительно кабинетного начальства из рудоуправления.

- Все ясно. Табель закроют по минимальной норме. Можно выходить наверх, - предположил Сиимо.

- Так и бес с ними. Я уже мечтами сижу на терриконе с банкой самогона, - высказался Брогни, зажав правую ноздрю и громко высморкавшись через левую.

- Какая банка, Сиимо, а разве на причитающийся гонорар нам только три литра светит? - насторожился Хвайтек.

- Все как положено. Хватит на три трехлитровика нормального шмурдяка, - успокоил всех бригадир.

- Другое дело, - с облегчением произнес Брогни. - Только сегодня купим у тетушки Усфууми, а то у этого козла... Как его?

- Гармцо, - подсказал Порфио.

- Точно, - продолжил Брогни. - Прошлый раз самогона взяли, а он паленым оказался. Я на утро чуть не сдох. Я его, рваного гандона, увижу еще, так сразу вырублю с одного удара.

- После литра на рыло и от водки "Кабиса" ноги протянуть можно, - заметил Акили.

- Не надо "ля-ля". Если шмурдяк чистый, то и от полторашки ничего не будет. Правда, Сиими? - попросил поддержки у самого старого проходчика Брогни.

- Само собой. А если еще и печенье есть на закуску, то только в путь, - подтвердил бригадир.

В это время Чичпхав подошел к своей бригаде и сообщил, что сгорел трансформатор, отвечающий за электроснабжение этой штольни. Заменят его не раньше спуска в забой следующей смены. Так что можно сдавать инструмент и подниматься на-гора. Эта пропозиция возражений среди коллектива не встретила, и шахтеры стали выходить из забоя. Уходили парами или тройками, чтобы потом встретиться наверху в душевой.

Ванасаяби шел с Сиимо. Они шагали последними, освещая двумя уже потускневшими фонарями с разрядившимися аккумуляторами пространство перед собой.

- Я хотел спросить, - начал Акили.

- Что, опять ищешь повод, чтобы отколоться от бригады?

- уловил по тону ежика старый шахтер, о чем тот собирается вести беседу.

- Да не.., - смутился шестидесятитрехлетний парень.

- Я вижу, вижу, - продолжил Сиимо, хотя в штольне еще царил мрак, а до выхода было далеко.

- Нет, не подумайте...- А тут и думать нечего. Раз не нравится с бригадой отдыхать, то ты - вольная птица.

- Да не, я не об этом, - попытался оправдаться Ванасаяби.

- Я тебе так скажу, - не дал договорить ему бригадир, -если тебе не нравится с нами, то иди к начальству, и пусть они тебя переведут. Но у нас уже четко слаженный коллектив. Пойми, бригада должна и под землей, и сверху держаться вместе, а ты все ищешь повода свалить с бутылька. Ты прямо скажи, если что не так. У тебя не получится работать в коллективе и одновременно прокидывать его. Бутылек -это святое. Чего не всосать шмурдяка после подземелья? Тем более что за все проплачено с продажи брони. С тебя ж не требуют взноса. Или ты, может, с металлолома хочешь долю свою взять, а? - старый шахтер повернул голову в сторону Акили и фонарь осветил лицо молодого хомо.

- Как вы подумать могли только? - ответил Ванасаяби, прищурился и прикрыл глаза рукой.

- Я не думаю, что ты такой чмырдон, что деньги потребуешь.

- Нет. Я о другом. Если нет электричества на участке, то, выходит, что и датчики газа не работают. Выходит, что и метан рвануть может в этот момент, и никто не заметит? - заговорил на другую тему молодой проходимец.

- Хе! Они и так заглушены или отрегулированы на пониженную чувствительность. Если не накрывать их пакетами целлофановыми, то каждую неделю придется эвакуировать из лавы хомо при сработке тревоги. Это ж такие растраты!

Ну, ты прям как маленький. Не думай об этом. Если суждено лечь костьми в забое, то ляжешь. С километровой глубины после аварии по вентиляционному стволу трудно выползти.

Пойдем. Выпьешь, и мысли дурные покинут твою голову.

И они направились к клети, поднимающей горняков на поверхность из шахты "Ньйока".

*

Грузовик "Омбэ", почти такой же, как у Баба Нгуви, только меньшей грузоподъемностью и более новый, ехал по лесной дороге. Он шел пустым, и скорость была приличной.

Из-под колес, въезжавших в небольшие лужицы, вылетали брызги воды, смешанные с песком. Лопата, лежавшая незакрепленной в кузове самосвала, хаотически перемещалась и громыхала. Но водитель не слышал ударов инструмента о железо. У него в салоне вещал переносной радиоприемник.

За рулем находился молодой парень. И он там не просто находился, а находился в великолепном расположении духа.

Динамик радиоприемника надрывался и хрипел, пытаясь перекричать двигатель "Омбэ". И ему это удавалось. Из двух открытых форточек грузовика неслась на всю округу, распугивая лесных обитателей, популярная в этом году в Хеджере песня.

Парень улыбался и подпевал, двигатель гудел, дырявый глушитель порыкивал, музыка ревела. Девушка, сидевшая рядом с водителем, поглядывала то в открытое окно, то на парня. Парень смотрел то на нее, то на дорогу, то на нее, то на ее ноги, выглядывавшие из-под юбки. Наконец, водитель не выдержал и после перехода на пониженную передачу положил свою руку не на руль, а на бедро пассажирки. Та не отреагировала на это движение. У нее тоже было прекрасное настроение. Ей также казалось, что все радуются вокруг.

Но ее предположение о всеобщей радости выглядело спорным. Давайте разберемся, кто еще на самом деле из находившихся поблизости испытывал положительные эмоции?

Вряд ли зверье и птицы, напуганные музыкой. Наверняка не лопата, которую швыряло и било о борта самосвала. И уж совсем не двигатель и подвеска "Омбэ". Первый перегревался от напряженной работы на высоких оборотах и частого переключения коробки передач. Вторая испытывала колоссальные нагрузки от перемещения грузовика по неровной дороге. Про дорогу и говорить не будем. Доля такая у нее -держать на себе всякий разный транспорт. Теперь волки. А какой прок волкам от лишних свидетелей, которых, возможно, придется загрызть?

Остался Тамма. Конечно, он был не просто рад, а беспредельно рад, услышав гул грузовика на дороге. А когда водитель выжал "сцепление", поставил нейтральную передачу, положил правую руку на плечо пассажирки, а левую запустил глубоко между складками кожи спутницы и кожзаменителя сиденья, сбавляя скорость, и это случилось напротив ольхи, где прятался Тамма, то мальчик пришел в восторг.

Малыш заорал уже слегка охрипшим горлом, призывая на помощь.

Машина медленно катилась прямо и не съезжала в кювет, несмотря на то, что водитель бросил управление транспортным средством еще до полной остановки. И это, кстати, было нарушением правил дорожного движения в Хеджере. Если бы рядом оказался представитель дорожной полиции, то он строго погрозил бы такому нерадивому водителю полосатой палкой и мог бы оштрафовать наглеца. Почему наглеца? Потому что нельзя на ходу гладить волосы у девушки. Положено смотреть на дорогу, дабы не удариться в дерево или не раздавить ежика, кидающегося под колеса. Не разрешено по "правилам" шоферу во время движения закрывать глаза и целоваться. По всей видимости, в этой ситуации парню было не до ежика. Точнее, до ежика, но не до того, который перебегает автомобильную трассу.

Грузовик медленно остановился метрах в пятидесяти от спасительного дерева, где сидел, как ворона, на ветке Тамма.

Два волка мгновенно исчезли из поля зрения мальчика. Они выдвинулись в сторону остановившегося у обочины транспорта. А третий отошел вглубь леса, прилег, слившись с подстилающей поверхностью, и стал караулить жертву, давая ей понять, что бегством спастись не удастся.

Теперь, когда хомо с водительским удостоверением более не являлся участником движения, ибо машина стояла, он мог выделывать в салоне "Омбэ" все, что захочет с точки зрения правил дорожного движения, а не нравственности. Дорожный полицейский теперь ему не указ, даже когда ноги пассажирки медленно переместились с резинового коврика на переднюю пластиковую панель салона, а подошвы туфлей уперлись в лобовое стекло. Понятно, что кабина грузовика для любовных утех не совсем подходящее место. А что делать, если захотелось и хочется, и не перестает хотеться?

Тамме жить тоже хотелось, и он кричал. Но радиоприемник располагался ближе к барабанным перепонкам гуманоидов, находившихся в позах, более свойственных борцам или акробатам. И мальчика никто не слышал. А тут еще и двигатель "Омбэ" продолжал урчать. "Не может же музыка играть бесконечно. Любая песня имеет начало и конец", - тешил себя Нгуви надеждой на то, что скоро он будет услышан и спасен.

Волки, скорее всего, думали по-другому. Они надеялись, что хомо закончат то, ради чего они остановились у лесной обочины и уедут, не покидая салон грузовика. А что могло стать причиной такой остановки? С какой радости гном и водяная копошились в кабине из железа и стекла? Это мог быть процесс спаривания, любовные игры или прием пищи.

А может, волки рассуждали совсем не так или вообще не думали? Кто знает мысли этих волков? Они ж не видели, что на самом деле происходит внутри салона. Волки не осмелились подойти к самосвалу, стать на задние лапы и заглянуть в окно. Один из них перешел через дорогу и притаился в зарослях. Теперь за автомобилем черный и коричневый лесные разбойники следили с двух сторон.

Не стоило бы пускаться в пространные рассуждения о том, что было бы лучше или хуже, если бы водяная или гном услышали крики Таммы. Однако попробуем. На первый взгляд кажется, что хуже от этого мальчику уж точно не было бы, заметь они его. Но непонятны мотивы этих волков. А если хищники пришли спасать, а не убивать? А если они должны произвести некие действия, которые не причинят вреда Нгуви, но которые они обязаны совершить втайне от остальных хомо? Есть вещи и события, значение которых мы не знаем и даже не догадываемся об их причинах и следствиях. Логика той среды, где мы обитаем, подсказывает, что вслед за одним событием должно или обязано наступить именно то, которое вписывается в наше понимание взаимодействия механизмов и явлений природы и общества, которые мы изучили. А на самом деле мы иногда и не догадываемся об истинном характере процесса. И это касается не только непознанного, но и женской логики.

Вот сидела водяная и зубоскалила всю дорогу водителюгному. Будем считать, что они не супруги и не жених с невестой, а старые знакомые. Заехали в лес. Гном сделал несколько прозрачных намеков, и ему непрозрачно не отказали прямым текстом. Гном это понял как "да". Но это не значит, что так подумала водяная. Она рассудила это скорее как "может быть с некой туманной перспективой". Гном подумал: "Раз ведется, то надо двигаться дальше, ближе и глубже". Девушка же обольстилась, решив: "Может, он и не перспективный, но мне-то приятно, что он запал на меня.

Надо с ним пофлиртовать. Не каждый же день за тобой так ухаживают. Это совсем не значит, что я буду обязана с ним переспать. А вообще очень даже приятно, когда тебе говорят столько комплиментов и немного гладят по открытым и не интимным участкам тела".

Парень понимает, что на ходу неудобно не только книги читать, но и прикасаться к девушке, поэтому он принимает решение остановить автомобиль. Она не возражает. Она даже, чуть погодя, целуется и позволяет трогать то, что скрыто за тканью нижнего белья. "Все, это прямая дорога к сексу. Я уже почти пристроился", - теперь у парня поступками руководят гормоны. Их выпустили на волю, и они бушуют в теле молодого парня.

"Ой, какой шустрый! Как-то все очень далеко зашло, но уже чертовски приятно, и неохота прекращать, - наслаждается моментом водяная, но еще есть нотки сомнения, и она добавляет вслух, капризничая и показывая, что она не такая и доступная. - Перестань. Перестань. Я не могу так вот. За кого ты меня принимаешь?" Водяная поправляет задравшуюся выше пупа юбку, открывает дверь машины и ступает на землю.

Что в этот момент она хочет? Гном не понимает. Возможно, ей охота романтики и секса на мху или еще небольшой прелюдии перед связью? Нет логики. Вот мы не понимаем, чего хотят волки, а гном не соображает, зачем сначала доводить ситуацию до состояния "ее ноги на моих плечах", а потом, как дикая серна, выпрыгивать из "Омбэ".

А Тамма ее появление принимает, как дар Бэквордации на его молитвы во спасение тела и души, и уже осипшим голосом со всей мощи просит посмотреть девушку на верхушку ольхи, растущую у края дороги. Та поднимает глаза и приходит в шоковое состояние. Нет, не от того, что маленький мальчик непонятно отчего сидит на дереве и орет, а оттого, что он мог увидеть ее в неприглядном свете и разнести эту новость по округе. Водяная округляет свои большие глаза, поднимает вверх ладони с маленькими перепонками между пальцев и зовет на помощь гнома. Гном покидает свой грузовик и выходит на дорогу. Ему непонятно, что происходит с эльфом и с какой радости тот вскарабкался на ольху. И чего так разволновалась его пассажирка? Быть может, это ее требуется спасать от маленького эльфа? А ребенок уже кричит двум гуманоидам, что они должны быть осторожны, так как в округе бродят три ужасных волка. Мальчика на дереве и несостоявшихся любовников разделяет расстояние, с которого сложно понять речь друг друга. Водяная и гном строят догадки и идут в сторону Таммы.

Что делать теперь волкам? Если они пришли сюда, чтобы убить Тамму, то эти два свидетеля в таком деле только помеха. А если с другой миссией, то как поступить? Наверняка два взрослых хомо заберут с собой маленького эльфа.

Тогда для волков все пропало. Неспроста же они выследили мальчика на таком удалении от дома. А что если все гораздо банальнее? Волки хотят жрать, а теперь они могут даже попировать. У них будет первое, второе и третье блюдо: водяная-отбивная, гном с кровью и костями, а на десерт печенка молодого эльфа.

Парень и девушка отошли от грузовика метров на десять, когда увидели жест Таммы, указывающий, что им необходимо обернуться и посмотреть назад. Гном обернулся и замер. На него взирал черный волк. Стоял и смотрел, не совершая никаких движений. Его взгляд, очень умный, будто бы говорил: "И чего тебе, дурак, не хватало? За бабой погнался? Зачесалось, да? Выбежала, видите ли, она из кабины, а ты, придурок, за ней. А надо было "по газам", и остался бы жить".

Парень словно что-то осознал и, дернув за руку свою спутницу, потащил ее к самосвалу. Шаг, два, три. Он бежал и тянул ее, держа чуть повыше локтя. Но путь к кабине уже оказался отрезан. Черный волк в несколько шагов покрыл расстояние и находился возле двери. Гном поставил одну ногу на колесо и крикнул девушке: "Прыгай в кузов".

Забираться в кузов грузовика, борта которого выше роста гуманоида, гораздо труднее, чем спрыгивать с подножки на землю, даже когда твоей жизни угрожает смертельная опасность. Гном поднялся выше и стоял двумя ногами на заднем колесе "Омбэ". Левой рукой он уцепился за борт. Правой рукой он тянул девушку наверх. Но у нее ничего не выходило.

Ее обувь соскользнула с лысоватого протектора на шине, и она свалилась на землю. Парень за это время успел забраться в кузов и оттуда протянул ей руку. Она встала на ноги и схватила гнома за кисть. Он потянул водяную на себя. Это помогло ей взобраться на колесо и забросить левую ногу на выступ с внешней стороны борта грузовика.

Гном уцепился за обе руки девушки и стал тащить ее к себе. Оставалось совсем мало, чтобы оказаться и ей в кузове самосвала. Но в этот момент волк прыгнул на нее, вцепился зубами в ногу и повалил ее на дорогу. Девушка упала. Хищник отпустил жертву, разомкнув челюсти. Она лежала на боку. Из рваной раны пониже колена обильно потекла кровь.

Гном увидел страшную картину: мышцы и кожа на ноге свисали на месте разрыва. Волк вспорол плоть до самой кости.

Водяная попыталась отползти, волоча покалеченную ногу по земле и оставляя кровавый след.

Черный волк смотрел на свою жертву. Затем поднял свою непропорционально большую голову и глянул в растерянное и испуганное лицо водителя грузовика, ощерил окровавленную пасть. Парень в испуге отшатнулся. Из леса вышел коричневый волк, посмотрел на водяную и, как показалось гному, что-то прорычал своему сородичу. Черный волк кивнул головой, прыгнул на девушку и перегрыз ей горло.

Все произошло так быстро и неожиданно, что когда гном взял в руки лежавшую в кузове лопату, то черный волк уже уволакивал мертвое тело с дороги в чащу леса. "Ничего себе!

- промелькнуло в голове у парня. - Да они следы заметают, словно гуманоиды-убийцы. С чего это обычному волку прятать тело в обочину? Хвала создателю и его дочери Бэквордации, что мне удалось спастись. Какие хитрые твари! Они и мальчика, наверно, на дерево таким образом загнали". Гном, не выпуская лопату из рук, сложил пальцы на свободной ладони в кулак и распрямил, посмотрев на небо. "Ничего. В кузов эти твари не запрыгнут, а если полезут, то раскромсаю их морды лопатой. Я попытаюсь перебраться через открытые двери в кабину. А даже если и не заберусь, то все равно кто-то будет ехать и поможет избавиться от этих тварей или охотников привезет".

Черный волк тем временем вернулся, обошел грузовик, у которого обе двери были открыты, по кругу и подошел к зверю с коричневым окрасом. Гному показалось, что они общаются. Затем коричневый подошел к двери, встал на задние лапы, надавил на нее, и она закрылась, громко хлопнув.

Пока гном замахивался на сообразительного зверя лопатой, приговаривая: "Ты чего, совсем страх потерял?", черный волк таким же способом затворил другую дверь в кабину.

Парня прошиб холодный пот. Теперь попасть в кабину было почти невозможно. Для этого пришлось бы свеситься с кузова, нажать на ручку и открыть дверь. В таком положении хомо был очень уязвим для столь сообразительных хищников.

Тамма видел все происходящее, трясясь от страха на ольхе. Он крикнул гному: "Осторожно! Они очень хитрые!" Хомо, укрывшийся в кузове, попытался начать общение с мальчиком, чтобы узнать все обстоятельства того, что произошло с ним в лесу. Но диалог не получился. Черный волк с разбегу прыгнул на борт самосвала и стал карабкаться в кузов. Зверь к удивлению гнома выпрыгнул вверх очень высоко. Парень не ожидал, что животному удастся забросить передние лапы, зацепившись о край заднего борта тыльной стороной запястного сустава.

"Ого! Ничего себе прыжок!" - гном от удивления замотал головой. А когда зверь, подтянувшись на мускулистых лапах, представил на обозрение водителю грузовика свою морду, тот не растерялся и со всего размаха ударил совковой лопатой по ней. Но стальной лоток инструмента, предназначенного для работы с сыпучими телами, угодил не по волчьей пасти, а в пясть, и рассек ее. Парень в удар вложил всю силу и получил удовольствие, когда таким образом смог хоть немного отомстить за растерзанную девушку.

От боли хищник взвыл неким гортанным рыком, свалился на дорогу и начал отходить от машины. Гном подошел к краю кузова и посмотрел вниз. Черный волк лежал и зализывал рассеченную лапу, держа ее на весу. Кровь животного капала на песок, обильно смоченный до этого кровью водяной. "Ну что, урод, раздробил я тебе косточки", - парень оскалил рот не менее агрессивно, чем несколькими минутами ранее дикий зверь. Волк еще раз протяжно и жалобно завыл от боли, а гном ехидно улыбнулся, празднуя промежуточную победу:

"Я еще тебя опилками набью, и будешь ты у меня вместо чучела птиц пугать в огороде".

Но гном рано радовался. Пока он отбивал атаку черного волка, коричневый в это время запрыгнул на капот "Омбэ".

Водитель, так и не выключивший радиоприемник, за гремящей музыкой не услышал скрежета волчьих когтей о металл.

Волк поскользнулся на выпуклой поверхности, но удержался и перебрался на кабину самосвала. Гном обернулся, услышав возню на кабине. Коричневый лесной разбойник гордо стоял на крыше, взирая на хомо, держащего лопату в руках.

"Ах ты, мерзкая тварь..." - гном выругался с использованием ненормативной лексики и замахнулся, чтобы ударить и второго убийцу. Волк продолжал стоять на прежнем месте, занимая главенствующее в этой схватке местоположение, находясь выше, чем его соперник. Парень подбежал и ударил по зверю. Однако хищник отреагировал быстрее, нежели лопата опустится на его тело. Он спрыгнул в кузов, а оружие гнома ударило по кабине и переломилось пополам. В руках гнома остался только заостренный черенок. Во время атаки водитель потерял равновесие и упал около переднего борта.

Гном сидел, упершись спиной в кузов, выставив перед собой деревянный кол. Он был вдвое короче, чем целая лопата, но все еще представлял опасность для волка, так как обломился, образовав острие. Коричневый волк стоял напротив него, а парень пытался приподняться, тыкая в сторону зверя своей деревяшкой. Он сделал очередной выпад, выпрямив руки, и в этот момент волк набросился на гнома и укусил его за руку. Парень закричал от боли и выпустил черенок. Тот упал, глухо стукнувшись о дно кузова.

Пока молодой гуманоид приходил в себя, нападавший успел прокусить ему еще и вторую руку, вскрыв вены. Находясь в шоковом состоянии, гном выпрыгнул из кузова и пустился по дороге наутек. Коричневый волк последовал за ним. Парень бежал, обе его руки были в крови, на штанах также появились красные пятна от льющейся из вен крови.

Но ноги несли тело по дороге, пытаясь спасти его от неминуемой смерти. Черный волк погнался за ним на трех лапах.

Он бежал не так резво, как коричневый. Последний приблизился к своей жертве и впился сзади в сухожилья ноги. Гном споткнулся и упал головой о землю, поцарапав лицо и измазав его грязью.

Парень полз спиной вперед, умоляя волков сохранить ему жизнь: "Не надо. Пожалуйста. Не надо". Но раненый черный волк приблизился к жертве. Сел. Поднял свою окровавленную лапу. Указал не нее здоровой, говоря, мол, смотри, что ты, хомо, со мной сделал. А затем начал вырывать куски мяса с еще живого тела жертвы. Когда сердце гнома перестало биться, коричневый волк уволок труп в лес, подальше от потенциальных свидетелей.

Тамма все это видел. Он попытался взобраться еще выше по ольхе, словно это могло гарантировать ему неприкосновенность. Он весь трясся от страха и пережитого. Но выше карабкаться не имело смысла. Ветки на макушке молодого дерева были тонкие. И Тамма легко мог свалиться вниз, обломись та, на которой он прятался от смерти. А может, это только так со стороны кажется? И волки на самом деле и не собирались его убивать. Но маленький эльф в это не верил. А когда черный и коричневый хищники перебрались через канаву назад, подошли к дереву, где скрывался от них Тамма, и стали совместно с серым сородичем грызть своими массивными зубами ствол ольхи, мальчик потерял всякую надежду на дальнейшее существование.

Трудно представить, но волки начали кусать сначала кору, а потом и древесину дерева. Данное поведение было несвойственно этой породе зверей. Такое никогда не описывалось в хеджерской литературе и не показывалось в фильмах. Это поведение волков было нелогично для Таммы, как для водителя-гнома поведение пассажирки-водяной, выбежавшей из кабины грузовика в самый неподходящий момент, когда до начала полового акта оставались считанные мгновенья.

Но это произошло, что бы свидетели случившегося себе не думали. Не важно, как представлял себе развитие событий гном. Не важно, что это, по его мнению, было неправильно.

Главное, что это на самом деле произошло помимо его представлений о логике и реальности.

Не важно, что не только маленький мальчик, но и взрослый мужчина никогда бы не поверили, расскажи им, что три волка, исцарапав до крови свои десны, уже наполовину уменьшили толщину тонкой осины, орудуя своими огромными челюстями. Волки - не бобры. Они не грызут древесину. Но эти грызли. И это было правдой. Тамме же оставалось только вымаливать пощаду у хищников или ждать благодати от богини Бэквордации, сжимая и разжимая маленькие кулачки.

X

Шахта "Ньйока" имела два террикона: "Холодный" и "Млима". И тот и другой состояли из отвала пустой породы, извлеченной из недр земли. Разница была в возрасте.

"Холодный" уже успел порасти в некоторых местах деревьями и травой, а "Млима" был действующим рабочим терриконом. Его высота постоянно увеличивалась, а внутри еще тлели остатки коксующегося угля. Он дымил, и его поверхность всегда имела температуру выше, чем воздушные массы, окружающие эту искусственную гору. В глубине грандиозного рукотворного сооружения происходили химические процессы с выделением тепла. Террикон выгорал изнутри точно так же, как у Фьючерса и Опциона внутри выгорает водород, постепенно превращаясь в гелий. У звезд, правда, идет термоядерная реакция и энергии выделяется на порядки больше, но водород - это тоже топливо, как и уголь.

Радиация в породе террикона, как и в чреве звезд, имеет место, что вкупе с высокой температурой подсвечивает "Млиму" в ночное время. Радиоактивный фон вблизи горы, состоящей из отходов производства, не прибавляет здоровья, но вреден не настолько, чтобы обходить гору из пустой породы стороной. Большую опасность представляют пустоты и провалы, появляющиеся в теле горы вследствие выгорания угля. Оттого без надобности шататься по "Млиме" не стоит.

Другое дело "Холодный": почва под ногами твердая, склоны не столь крутые, смрада и копоти от нее не идет уже сотню лет. Можно спокойно забраться на вершину и наблюдать оттуда за городком Листингом, опутанным железнодорожными ветками и автомобильными дорогами, ведущими к "Ньйоке" и от нее. Небольшой шахтерский город, укутанный в любой месяц года синеватой дымкой и не совсем экологически чистым воздухом с различными промышленными примесями, с вершины "Холодного" отлично просматривался.

Жилища горняков представляли собой трехэтажные жилые дома блочного типа, бараки и коттеджи. Последние в совсем небольшом количестве. Ближе к центру города находился госпиталь, кинотеатр, стадион для игры в мигунампир, школа (две другие находились на окраине), здание муниципалитета, храм и остальное из набора сооружений, необходимых для функционирования населенного пункта. Все эти здания сдабривались неимоверным количеством питейных заведений самого различного ранга: от приличных ресторанов до забегаловок на два-три столика и с одной барной стойкой.

Сейчас было тепло, оттого шахтеры с удовольствием отмечали различные события на открытом, но не совсем свежем воздухе. Праздновали дни рождения, именины или просто окончание смены целыми бригадами, расположившись на прилегающей к шахте территории. Бригада гнома Сиимо (пока не вся) взобралась почти на вершину террикона "Холодный", вовремя успев занять беседку, сколоченную некогда шахтерами для алкогольных возлияний на площадке в двадцати метрах не доходя до вершины горы.

Это было не только их излюбленное место совместного отдыха. Члены других бригад, решивших в этот день попить самогона (а таких было немало), также были не против первыми застолбить себе хорошие посадочные места для пьянки. Однако старый Сиимо знал толк в организации таких мероприятий. Он подсуетился и отправил вперед самого молодого и быстрого - ежика Акили Ванасаяби.

Тот раньше всех взобрался на террикон, пока остальные конкуренты еще принимали после смены душ или даже не поднялись из забоя.

Место считалось "забито", если кто-то пришел туда первым. Акили уселся на скамейку в беседке и стал осматривать уже в который раз то жизненное пространство под названием Листинг, где ему приходилось последнее время обитать. У него в запасе, чтобы посидеть в одиночестве и поразмышлять до начала очередного праздника по случаю продажи ворованного из шахты металлолома, оставалось минут двадцать.

А бригадир использовал этот промежуток времени, чтобы отправить гонца на "точку" и взять девять литров шмурдяка.

Он был опытен и солиден не только в штольне, но и сверху.

Даже весь его внешний вид говорил, что этот хомо из народа:

капитальный такой, крепкий и надежный телом и духом, с огромными бакенбардами, воплощавшими для большинства женщин и мужиков в провинции природную силу. Правда, если посмотреть на Сиимо глазами молодого или успешного хомо из столицы и оценить его прическу и гардероб через призму современных течений и тенденций клубной и бутиковой жизни, то облик этого бригадира из шахты казался несколько старомоден и даже ироничен.

Акили облокотился на спинку скамейки и рассматривал Листинг и его окрестности. Порыв налетевшего теплого ветра принес с соседнего террикона запах гари и разворошил на голове прическу. Ванасаяби сморщил нос и поправил желтые и тонкие волосы.

"Млима" дымил постоянно. Пожар в его внутренностях то усиливался, то ослабевал, но никогда не прекращался. Это была общая беда, присущая терриконам, содержащим коксующийся уголь и имеющим высоту около ста метров. И бесполезно его тушить. Внутрь горы не доберешься и не зальешь огонь водой. Да и передвигаться на автотранспорте по террикону небезопасно. Еще по дороге, укатанной самосвалами за долгие годы транспортировки пустой породы, ездить можно.

А попробуй порули на бульдозере по неезженым склонам -легко провалишься и сгоришь заживо.

Все это знал и понимал Акили, наблюдая каждый раз, когда восходил на "Холодный" и всматривался в окрестности его, но до сих пор еще не ставшей родной шахты. "Ядовитые выбросы отравляют природу и хомо, - размышлял он, ожидая своих товарищей. - И вот этой дрянью мы все дышим и день и ночь. Постоянно. Год за годом. И младенцы, и старики, и гуманоиды в полном расцвете сил нюхают эту смолу.

Шахтеры, правда, в день спуска в забой на восемь часов работы лишены "счастья" дышать этой отравой. Но в километре под землей тоже воздух не как на курорте. И хомо в Листинге болеют и мрут. Мрут все, даже проходчики, а это самые крепкие упыри среди остальных шахтеров. Вот до меня в бригаде был работник. И что? Высох со ста килограмм до пятидесяти и создателю душу отдал. Закопали, и ему уже ни денег этих, ни почестей, ничего не надо. А я заступил на его место".

Вдали загудел тепловоз, волоча за собой на обогатительный комбинат очередной состав "черного золота". Молодой водяной криво усмехнулся и продолжил размышлять: "Повезли в вагонах уголь Тренда, здоровье шахтеров и богатства владельца рудника. Вот он, Лику Годи, владелец "Ньйоки", и зарабатывает деньги, а мы тратим здоровье. Он, конечно, не виноват в том, что ему по наследству свалилась эта шахта, а он сделался состоятельным гуманоидом. Не просто состоятельным, поскольку у него не одна такая шахта в Инсайде, а реально богатым. А остальные должны на него работать, чтобы обеспечить свою безбедную жизнь. Спасибо ему и за это.

За то, что дает возможность заработать на кусок хлеба с маслом таким способом. Не нравится - не лезь в забой. А мне и не нравится. Я приехал сюда долбить уголь, чтобы денег подсобрать на учебу. Хочется получить образование, чтобы не пришлось всю жизнь спускаться в лаву. А для этого нужны деньги. Вот я и торчу здесь, в надежде собрать что-нибудь.

Только медленно собирается. Это на первый взгляд кажется, что платят горнякам больше, чем остальным. Платят больше и существенно, но за общежитие заплатить надо? Надо. Приодеться надо? Ну, а как же, когда ты молодой. А продукты питания в Листинге вдвое дороже, чем не в шахтерских поселках. А вокруг уголь, копоть, грязь и водка. А где водка, там и мордобой, там и бабы непонятно какой свежести и чистоты. Не мое это. И вернуться я к себе домой не хочу. Засмеют соседи. Скажут, что за пачкой денег поехал, а вернулся в дырявых штанах. Замкнутый круг. А время бежит, и это болото засасывает все глубже. Скоро не нужна уже будет ни учеба, ни грандиозные планы на будущее. Что делать? Не идти же по такому случаю в полицию или в бандиты, что для меня равнозначно. Собачья у них жизнь. И у тех и у других.

Я хочу по-честному, а топчусь на месте. Вернее, то спускаюсь в забой за зарплатой, то пропиваю ее на этом терриконе. Мне бы не в облаках летать или под землей копошиться, я бы на поверхности хотел определиться и жить. Жить, а не существовать".

Акили вышел из состояния задумчивости, когда услышал голос Хвайтека: "Ежик! Ты где там? Ты не сдох без нас?" Затем он увидел своего товарища по бригаде Зизишити, махавшего ему рукой. "Не сдох без вас. Не сдох, - пробурчал под нос Ванасаяби. - Скорее с вами копыта откинешь".

Семь горняков-гномов поднимались по извилистой дорожке к беседке вверх по склону. Идти приходилось долго, но они упорно шли, ведомые Сиимо. Вот такие шахтерские традиции, граничившие с суевериями, что если у бригады все идет по жизни хорошо, то не стоит ничего менять. В том числе и место для бутылька. Сиимо привык к этой беседке. Он еще сам, будучи некогда ежиком, посещал пьянки со своим бригадиром именно на этой площадке "Холодного" террикона. Ой, как это было давно! Сколько угля за это время вывезли по железной дороге из "Ньйоки". Сколько пустой породы подняли на "Млиму". Уже сменился весь состав бригады, за исключением его самого, а он всегда поднимается вверх по склону горы, чтобы частенько после смены со своими товарищами из забоя попить шмурдяка. А почему? А потому, что никто не погиб (хвала горным духам) из его бригады в шахте за эти годы.

Зачем что-то менять, если жизнь катится так хорошо, как ее понимает Сиимо? Кто-то выйдет из здания администрации, спрячется в придорожных кустах и хлебает самогон, а он тянется на гору. Традиции. К беседке лезут не только горняки из этой бригады. Желающих посидеть с комфортом хватает, но сегодня эта высота уже захвачена его бойцами.

Сегодня они будут отдыхать на этом месте. А другие могут разместиться чуть поодаль. Места на терриконе хватает.

Присаживайся, где удобно и хлобыщи шмурдяк.

Пьют только его или заводскую водку. Остальное для шахтера пить "в западло". Только самогон или "казенную". Но водка из магазина не такая крепкая и стоит дороже. Тогда к чему ее брать? Вино или ликер для шахтера пить - позор. Это что-то типа как для богатого бизнесмена ездить в метро, где воняет потом и дешевым одеколоном от народной массы работяг. Или для закоренелого зайца-безбилетника приобрести месячный абонемент на проезд в трамвае.

Гномы поднялись и долго болтать языками не стали, а сразу приступили к делу: достали трехлитровик, восемь пластиковых стаканов, оставшуюся из "тормозков" еду, пару бутылок с газированной водой "Гесии" и порезали купленный только что хлеб. Брогни ловко наполнил стопятидесятиграммовые стаканы шмурдяком, а Сиимо бодро произнес короткий тост: "За бригаду!" Все встали, подняли емкости со спиртным и проглотили содержимое стаканов. Акили не смог допить и поставил на столик свою дозу.

- Э-э-э, давай до дна. Я тебе что, литр налил? - обиделся Брогни за то, что товарищ не осушил налитый им стакан.

- Давай-давай, - подбадривал ежика Зизишити. - Первую надо до конца.

- Ты че, бригаду не уважаешь? - предъявил претензии Эрви, поставив пустую посуду на стол, отломил небольшой кусочек хлеба, понюхал его и отправил в рот.

Ванасаяби скривился, но допил стакан самогона, чем вызвал одобрительные отклики всего трудового коллектива.

- Молодец! - похлопал его по плечу Чичпхав.

- Сразу видно, настоящий упырь, - засмеялся Хвайтек, прожевывая небольшой ломтик домашней колбасы.

- На, запей, - Сиимо передал молодому шахтеру бутылку "Гесии".

Акили повернул крышку, и углекислый газ из пластиковой полуторалитровой емкости с шипением вышел наружу.

Ванасаяби приложился к воде и стал запивать. Пена потекла у него по бороде.

- Хватит. У нас только две бутылки воды и три банки шмурдяка. Выпьешь все - придется с террикона бежать за поддачей, - пошутил Порфио, намекая, что с таким собутыльником, как Акили, быстрее закончатся три литра "запивона", чем девять литров "пойла".

- Вы много треплетесь, словно бабы собрались на вечеринку, а не проходимцы на бутылек, - сделал замечание Сиимо. - Давай, Брогни, раз ты начал, то гони по второй.

- Не вопрос. Подставляй стаканы, - сделав ударение на последнюю букву в слове "стаканы", с радостью согласился регулировщик шмурдяка.

Тара была заполнена до краев, и горняки, не чокаясь, выпили "за тех, кто нас ждет дома". Все опять выпили по полной, за исключением Акили, которому налили полстакана и разрешили выпить половинную норму.

- Вот ты мне скажи, Акили, - обратился Порфио к молодому горняку. - Ты в армии был?

- Был. А то ты не в курсе? - коротко ответил Ванасаяби, жуя хлеб.

- Ты по утрам на зарядке кросс бегал? - продолжил расспрашивать товарища Порфио.

- Бегал, - произнес Акили, понимая, что сейчас начнется разговор на излюбленную Порфио армейскую тему.

- Скажи, а полдистанции ты мог пробежать, а затем сидеть и ждать, пока остальные всю добегут?

- Не понял? - сделал вид ежик, что не знает, куда клонит разговор его товарищ по забою.

- Мог ты пробежать только полтора километра, а остальные солдаты все три? - не унимался гном, чьи разговоры после второго стакана всегда стремились к обсуждению срочной службы в вооруженных силах.

- Да че ты к пацану додолбался? - предъявил претензии Брогни.

- Пусть ответит, почему он пьет половину, а остальные целый стакан? В армии, небось, такое бы не прокатило, - отстаивал свою точку зрения Порфио.

- Слушай, притомил ты уже меня со своей армией. У тебя в жизни, кроме этой армии, наверно, ничего больше и не было? - спросил Эрви. - Ты уже тридцать лет как вернулся со службы, а все забыть никак не можешь этот армейский порядок.

- Да я в армии перед демобилизацией.., - начал в очередной раз свой рассказ Порфио.

- Заткнись, а? - попросил его Брогни. - А то я тебя сейчас вырублю с одного удара ноги и не посмотрю, что ты в десантных войсках маслорезом служил.

Все засмеялись. Порфио это задело, и он предложил Брогни, старшему по возрасту лет на двадцать, состязание.

- Ты на руку меня сначала завали, а потом ногами махать будешь, - вызывал на дуэль по армрестлингу соперника Порфио.

- А может, померяемся, у кого длиннее? - Брогни, зная, что не выиграет у Порфио, решил перевести разговор в шутку. - Или посчитаем, у кого баб было больше за последние три года?

- Брогни, а у тебя еще стоит на что-нибудь, кроме шмурдяка? - подколол товарища Зизишити.

- Давай, добивай остатки в первой банке. Пора пить третий тост, - предложил Сиимо.

Все стали серьезными, ибо третий тост в этой бригаде был за тех, кто сам не поднялся на-гора. Выпили стоя и не закусывая. Осталось еще шесть литров самогона, после распития которого главной целью становилось: добраться без приключений до квартиры, где ждала жена, либо до комнаты в общежитии, где ждали плакаты девушек в купальниках, висевшие на стенах.

*

Внедорожник "Уджумла-кусуду" с открытым верхом несся с огромной скоростью по лесной дороге. Водитель и он же единственный пассажир этого автомобиля был одет, как подобает охотнику: пятнистые брезентовые штаны под стать смешанному лесу, такого же окраса куртка с множеством карманов, высокие ботинки, кепка с длинным козырьком, поясной открытый патронташ, огромный нож. Мужчина средних лет крепко держался за руль, ибо полноприводное транспортное средство кидало на ухабах и поворотах во время движения.

Винтовка, в нарушение всех правил перемещения огнестрельного оружия, была расчехлена и лежала, упершись в пустое сидение. У нее были дополнительные опции - оптический прицел и присоединенный магазин на пять патронов.

В общем-то, на такое автоматическое оружие в Хеджере невозможно было получить лицензию для отстрела животных в целях любительской охоты. Скорее, этот эльф должен был иметь специальное разрешение на ношение и применение данного вооружения либо использовать его нелегально.

Он нервно посматривал на дорогу и бросал косые взгляды на некий прибор, прикрепленный к зеркалу заднего вида. Иногда на мгновенье глядел по сторонам, будто ожидал увидеть что-нибудь в придорожных кустах. Не сбавляя скорости, его "Уджумла-кусуду" пролетела мимо грузовика "Омбэ", стоявшего у обочины во встречном к нему направлении. Мужчина глянул снизу-вверх, пытаясь посмотреть, кто находится в кабине грузовика, но никого там не заметив, продолжил движение, сверив свой курс с показаниями прибора, прикрученного к зеркалу.

Тамма успел только один раз взмахнуть рукой, привлекая к себе внимание водителя, управлявшего "Уджумла-кусуду", как внедорожник уже скрылся за деревьями. Гул двигателя этой машины начал постепенно затухать вследствие увеличения расстояния между объектами. Только что затеплившаяся в душе мальчика надежда на спасение улетела, как сойка, сидевшая несколькими минутами ранее на ветке соседнего дерева. Та птица, как показалось Нгуви, с сочувствием посмотрела на него, а потом вспорхнула и перелетела на ветку дерева, растущего чуть поодаль от ольхи. Тем самым она как бы показывала, что он сможет спастись от волков. Но ольха отстояла от растущих рядом деревьев на таком расстоянии, что мальчик не смог бы перепрыгнуть с одного дерева на другое. А волки, словно бобры, строившие плотину на реке, уже почти подточили своими зубами ольху до такой степени, что малейшее воздействие на ее ствол могло привести к падению Таммы.

Серый волк встал на задние лапы и попытался надавить на ольху чуть повыше того места, где он и его сородичи утончили ствол дерева. Но шум ехавшего по дороге внедорожника заставил его перенести исполнение этого плана. Волки легли на животы и устремили свои взоры в том направлении, откуда исходил гул. Машина проехала, черный волк посмотрел на серого и кивнул в сторону ольхи. Коричневый хищник с пониманием наклонил голову вниз и поднял одну из своих передних лап, словно говоря: "Все нормально. Этот уехал и нам не помешает. Уже почти все сделано. Отойди в сторонку.

Мы сами".

Черный волк не имел возможности надавить передними конечностями на ствол дерева. Его лапа, по которой покойный гном ударил лопатой, очень сильно распухла. Она перестала кровоточить, но была явно повреждена в кости. Эта рана причиняла боль черному волку, однако он грыз ольху наравне со своими товарищами. У всех троих кровоточили десны. Ибо, хоть природа и наделила их прекрасными зубами с твердой эмалью и мощными мышцами, приводящими в движение челюсти, но они служили для иных целей.

Охотник, управлявший "Уджумла-кусуду", проехал вперед не более километра, глянул на свой прибор, резко притормозил, зажал стояночный задний тормоз, вывернул до упора колеса, включил заднюю передачу и только передний привод и совершил разворот по малому радиусу.

Он еще сильнее вдавил педаль акселератора в пол внедорожника и снял кепку, дабы ее не снесло встречными потоками воздуха.

Волки услышали (а слух у них получше, чем у хомо), что именно недавно проехавшее по дороге транспортное средство возвращается назад. Тогда серый и коричневый хищники быстро перебрались через канаву и залегли у обочины, в некотором отдалении друг от друга. Тамма пока еще ничего не слышал. Он начал звать на помощь только тогда, когда внедорожник с открытым верхом резко затормозил, не доезжая до грузовика.

Мужчина остановил свой транспорт именно в том месте, где была убита девушка. Шины его "Уджумла-кусуду" стояли на крови жертвы лесных убийц. Он заметил эту кровь и следы некой борьбы, оставленные на песке. Эльф-охотник взял винтовку, перебрался в проход между передним и задним рядами сидений и встал во весь рост. Он стоял спиной к волкам и к Тамме. Мужчина внимательно осмотрел "Омбэ", затем начал медленно поворачиваться всем телом вокруг своей оси, сканируя пространство. Волки очень скрытно стали подползать по дну канавы поближе к охотнику, находящемуся в салоне автомобиля, не имевшего ни крыши, ни боковых стекол.

Тамма хрипел своим осипшим горлом и махал руками.

Слезть он не мог, так как раненый черный волк все еще караулил его. Это во-первых. А во-вторых, а кто даст гарантию, что хищники так же быстро не расправятся и с этим гуманоидом, как с гномом и водяной?

Когда охотник заметил некое живое существо, сидевшее на дереве, то Тамме показалось, что он сейчас его пристрелит. Мужчина направил ствол винтовки прямо на маленького эльфа и мог в любой момент нажать на спусковой крючок.

Но он не выстрелил. Тамма хрипел, показывая на канаву:

"Волки! Волки! Берегитесь!" Такое предостережение не только не помогло охотнику, но и отвлекло его. Он сконцентрировал свое внимание на хомо, сидевшем на ольхе. А в это время оба волка одновременно выскочили из канавы и побежали в сторону внедорожника.

Коричневый волк был немного ближе, чем его серый собрат.

Охотник успел выпустить две пули в коричневого убийцу, и они остановили атаку зверя. Волк зарычал и упал в небольшую лужу. Он был тяжело ранен.

После этого охотник направил свое оружие на второго волка. Он произвел также два выстрела в направлении серого хищника. Одна из пуль лишь слегка зацепила его, когда нападавший летел в прыжке на свою жертву. Вторая пролетела мимо цели. От ранения хищник дернулся и немного изменил траекторию полета. Волк приземлился не в салон авто, а на крышку багажника, упав на раненый бок. В магазине автоматической винтовки оставался неиспользованным последний патрон. Охотник нажал на спусковой крючок и пятая пуля, чиркнув по стальной пластине крышки багажника, рикошетом попала в тело серого волка. Она его ранила, но не задела важных центров жизнедеятельности организма.

Зверь свалился на дорогу.

Двигатель "Уджумла-кусуду" все это время работал. Оба волка были ранены, но представляли опасность для эльфа.

Чтобы их убить, необходимо было зарядить магазин поновому. Для этого требовалось время. Охотник не стал испытывать судьбу и вступать в противоборство с волками, выпрыгивая из машины с ножом против двух хищников. Он запрыгнул в сиденье, выжал "сцепление", включил передачу и уехал, осыпав волков грязью и камушками, вылетевшими из-под колес внедорожника.

Более логичным было бы сдать машиной назад и придавить серого зверя, свалившегося на песок. Но водитель предпочел поехать вперед. Тамма схватился за голову. "Опять хомо не смог спасти меня!" - подумал мальчик, глядя на уезжающий автомобиль. Но на этот раз удача не отвернулась от него окончательно. Отъехав на безопасное расстояние, охотник перезарядил винтовку, добавив пять патронов в магазин, развернул свой внедорожник и поехал к месту схватки.

Черный волк, увидев, что у его товарищей дела совсем плохи, приковылял на трех лапах на подмогу, бросив Тамму на дереве без охраны. Серый волк заметил возвращающуюся "Уджумла-кусуду". Он что-то сообщил черному, и они предприняли попытку оттащить коричневого зверя с проезжей части на обочину, а лучше в канаву. Зрелище было необычное: ухватившись зубами за кожу в районе шеи, два битых волка волокли одного недобитого. Коричневый перебирал своими лапами и, насколько мог, помогал собратьям перемещать его подальше от летящего на них внедорожника.

Они уже почти стащили коричневого волка в канаву, когда "Уджумла-кусуду" въехал в группу хищников. По комуто он проехал колесами, а кого-то просто сбил железным бампером, разбросав тела по канаве. Машина съехала с дороги, но не опрокинулась, увязнув в грязи. Водитель ударился грудью о руль, не причинив себе никаких повреждений.

Эльф осмотрел валявшихся без сознания волков, вскинул винтовку и произвел по выстрелу в трех зверей. Затем осторожно вышел из машины и повторно выпустил по пуле в ухо каждому волку. Для этого ему пришлось перезаряжать магазин.

Убедившись, что хищники мертвы, охотник выбрался на насыпь и обратился к Тамме, все еще находившемуся на ветке ольхи: "Их было только трое?" Мальчик в ответ утвердительно кивнул головой. "Тогда спускайся. Или так и будешь теперь на дереве жить?" - мужчина пошутил, подбадривая мальчика. Тамма осторожно вернулся на землю, не веря в спасение. Он перебрался через канаву с водой. Охотник пошел к нему навстречу, все еще держа, на всякий случай, винтовку в обеих руках и улыбаясь. Мальчик подошел к мужчине, чавкая туфлями, из которых выливалась вода, и вдруг расплакался.

- Они... Они... Они грызли дерево, где я сидел! Они убиты?

- Да, - успокоил Тамму охотник.

- Они не оживут?

- Не бойся. Я пристрелил их по-настоящему и навсегда.

- Волки хотели меня съесть, - плакал навзрыд маленький эльф. - Они очень хитрые, они загрызли водителя грузовика и еще девушку, что была с ним.

- А где тела? - спросил охотник, прижимая Тамму к себе.

- Они спрятали их в лесу. Сначала загрызли, а потом утащили и спрятали. Они такие хитрые и умные, как волки из мультфильмов, - рассказывал Тамма.

- А чья это машина? - мужчина, казалось, думал о своем и не поддерживал разговор мальчика.

- Это фермера, но не нашего, а из соседней деревни.

- Ты знаешь этих хомо, которых загрызли волки? - спросил охотник.

- Несколько раз видел, но они не из Волатильности, - пояснил Нгуви.

- Точно видел?

- Да. Я знаю этого гнома, а девушка учится в университете. Она сейчас живет не здесь. В гости к родителям приехала.

Я видел, как она с другими студентками на остановке уезжала как-то после выходных в Маржинал.

- Ясно, - с облегчением произнес охотник, словно его волновала не смерть этих двоих гуманоидов, а их принадлежность к местным жителям. - А тебя как звать?

- Тамма.

- А фамилия?

- Нгуви, - ответил мальчик.

- Ну что, Тамма Нгуви, - обратился к мальчику охотник, словно знал, как его зовут, а спросил только для того, чтобы убедиться. - Надо вытащить с помощью грузовика мою машину из канавы и побыстрее убираться отсюда. Не стоит нам объяснять, что здесь произошло, первому встречному.

Трупы найдут и похоронят, а у меня нет времени.

- Вы торопитесь?

- Еще как!

- А мой велосипед, который волки утащили в канаву, мы тоже вытянем?

- А они и его спрятали?

- Да. Представляете?

- Заберем твой велосипед, и я отвезу тебя домой.

- Спасибо вам.

- За что? - усмехнулся охотник.

- За то, что спасли меня от этих волков.

- Это не волки, Тамма, - мужчина усмехнулся и посмотрел в небо, словно пытался там нечто разглядеть.

- А что это за звери тогда? - удивился мальчик.

- Люди... - многозначительно протянул охотник. - Самые страшные звери.

- Дядя, как люди? Люди бывают только в сказках, и они похожи на эльфов. А эти кусали дерево своими зубами. Разве люди едят деревья? - мальчик пытался объяснить взрослому свое виденье мифов и легенд Тренда.

- Они - прошитые. Эти люди - прошитые. Их прошили, и они теперь могут хоть железо грызть.

- Что значит "прошитые"? - удивился Тамма. - Их прошили иголкой и ниткой или на швейной машине?

- Типа того, - улыбнулся мужчина тому, какие ассоциации у мальчишки вызвало слово "прошивка". - Это люди, но не вполне нормальные. У них мозги работают не так, как у всех.

- Они изгои общества? Отбросы? - захотел уточнить мальчик, спросив как взрослый.

- Можно и так сказать, но это не совсем верно. Ты еще маленький, и я не могу тебе объяснить. Ты не поймешь. Для того чтобы ты понял, ты должен либо жить среди людей, либо здесь получить хорошее техническое образование.

- Прошитые, - еще раз повторил Тамма.

- Они - люди, только влезли в тела заброшицтких волков и пришли убить тебя.

- А почему? - лицо мальчика вдруг стало опять испуганным.

- Потому что ты, Тамма, взял кое-что, что не принадлежало тебе. Ты видел падение предмета с неба?

- Видел.

- Ты ездил на место падения?

- Да.

- И взял коробочку, которая упала с неба, да?

- Угу, - мальчик кивнул головой в знак согласия.

- Ты должен отдать ее мне, Тамма. Иначе они вернутся и убьют тебя и всю твою семью. Понимаешь?

- Мне страшно. А если я отдам, то они больше трогать меня не будут? - захотел узнать Тамма.

- А зачем ты тогда им. Им нужна только коробочка. А ты ничего больше не брал оттуда?

- Еще стропы на вожжи. Но папа их вам тоже отдаст. Пусть только нас никто не убивает: ни меня, ни папу, ни маму.

- Хе-хе, - мужчина рассмеялся и потрепал мальчугана по волосам на затылке. - Твои вожжи или стропы уже давно превратились в труху. А железная коробочка у тебя?

- Такая, как табакерка? У меня. Я ее спрятал в трансформаторе, - поделился секретом Тамма.

- Молодец. Вот почему они не обнаружили ее, - посмеялся охотник.

- А вы знаете, что к нам приплетал шар? Верите в это? -мальчику хотелось, чтобы хоть этот незнакомец поверил в то, что произошло тогда ночью на хуторе.

- Знаю. Поехали. Надо, чтобы ты вернул мне коробочку.

Она лежит в трансформаторе?

- А я ее выбросил в огороде в кукурузу, - вспомнил Тамма.

- Послушай, малыш, не надо начинать мне врать. Отдай то, что украл у других, и ты избавишься от проблем.

- Я не обманываю вас. Я действительно пытался ее открыть ножом, резанул по пальцу и со злости выбросил ее в заросли кукурузы, - Тамма показал порез на пальце.

- Допустим, а место это ты помнишь?

- Конечно. Это рядом с домом в огороде. А что в ней?

- Пустяки. Это чужие секреты. Я даже не знаю, что там.

Знаю, что должен забрать, чтобы ты остался жить. Но мы обязаны найти ее так незаметно, чтобы меня не видели твои родители. Эти взрослые станут расспрашивать меня, как я тебя спас, потом благодарить, а мне слава не нужна. Я спасаю хомо от таких волков и должен быть скрытен. И ты никому ничего не болтай про случившееся. Хорошо?

- Хорошо. А как вас хоть зовут?

- Я - Мгени Кутока Ангани.

- Странное имя, как у древних эльфов, - заметил Тамма.

- Да. Потому что я необычный, и ты мне должен помочь.

Должен отдать свою табакерку с парашюта, чтобы не погибли не только твои родные, но и еще многие живые существа.

- А вы, случайно, сами не человек в обличье эльфа, как эти люди в шкуре волков? - Тамма кивнул в сторону трупов людей в телах животных.

- Ты, Тамма, задаешь много лишних вопросов.

Мгени Кутока Ангани торопился вытащить свой внедорожник из канавы, приехать на хутор Нгуви и забрать нужный ему предмет. Для этого требовалось выполнение нескольких условий. Первое: уехать отсюда незамеченными.

Второе: железная коробочка должна быть на том месте, где ее оставил мальчик. Третье: ему не должны были чинить препятствий хомо, в том числе и родители Таммы.

XI

В столовой при рудоуправлении в утренний час было немноголюдно. Точнее, люди там вообще отсутствовали. Принимали пищу в основном гномы, а один молодой водяной ковырялся ложкой в железной миске с соевой похлебкой. Он отсутствующим взглядом смотрел на несколько макаронин, оставшихся на столе после завтрака посетителя, сидевшего за этим местом до него. Эльф в коричневом дорогом костюме рассчитался на кассе и направился к столику, за которым принимал пищу молодой горняк. Эльф, держа перед собой поднос, подошел к водяному и попросил разрешения присесть рядом, хоть соседние столики были и свободны.

Молодой шахтер из-подо лба посмотрел на эльфа и что-то невразумительное буркнул в ответ, пододвигая ближе к себе миску с похлебкой. Мужчина в коричневом костюме ничего не разобрал из сказанного водяным, но жест его воспринял как знак согласия. Он поставил свой поднос, выбрав для себя место по диагонали напротив водяного. Мужчина смахнул крошки со стола салфеткой, затем медленно переставил на него с подноса блюдо, включающее в себя отбивную и рис.

Водяной за это время ни разу не посмотрел на своего нового соседа, а лишь отправил две ложки с похлебкой в рот. "Не с нашей шахты, - сделал вывод об эльфе водяной. - У нас все едят с подносов, а потом их несут в моечную. А этот, видно, шибко культурный, раз выставляет посуду на стол".

Мужчина в костюме мыслей читать не умел, поэтому продолжил приготовления к завтраку согласно своим представлениям об этом процессе. Он переместил на стол еще салат из свежих овощей и два пустых стакана. Далее он снял с уже опустевшего подноса две бутылки со слабоалкогольным напитком "Йортгуббар" и поставил рядом со своими тарелками, а поднос положил на свободный соседний стол.

Эльф достал из кармана платок и протер, как ему показалось, остатки жира на вилке. Он откупорил одну из бутылок и наполнил два стакана бордовым "Йортгуббаром".

- Будьте добры, - обратился мужчина в костюме к шахтеру, - выпейте со мной за компанию, а то мне после вчерашнего так нехорошо. Кстати, меня зовут Кигени Вакала.

- Акили Ванасаяби, - кивнул в ответ головой молодой водяной.

- Очень приятно, - эльф протянул руку, пытаясь поздороваться. - Так что, составите мне компанию?

- Мне тоже после вчерашнего бутылька отвратительно, но я такую гадость, - Акили поздоровался с Кигени, а затем повернул этикеткой к себе бутылку "Йортгуббара", пытаясь ее рассмотреть, - пить не стану.

- Почему гадость? - удивленно пожал плечами Вакала.

- Ну, во-первых, в ней столько химии, - Ванасаяби с презрением указал на бутылку со слабоалкогольным напитком, - а во-вторых, у нее наверняка просрочен срок годности.

- Вы так думаете? - эльф посмотрел на юношу, словно готов был согласиться с его доводами.

- Эту бурду здесь никто покупать не станет, - решил дать пояснения водяной. - Вот и стоит тут она со времен, когда еще создатель лепил наш Тренд из глины. Цена ей, как бутылке водки, а градусов в ней, как в пиве. Кому она нужна, эта "Йортгуббара"? Разве только беременным? Да и не стану я здесь пить эту бормотуху. Еще кто со знакомых заметит, так высмеют потом на все общежитие.

- Простите, а что вы пьете, в таком случае? - спросил эльф.

- Ясное дело - водку или шмурдяк, - немного с гордостью произнес шахтер.

- Тогда извините, водки здесь нет. Это же рабочая столовая, - пожал плечами Кигени и отхлебнул бордового напитка. -По-моему, ничего даже. Может, примете мое предложение?

- Слушайте, если хотите поправить мое здоровье, то налейте грамм сто "беленькой", - посоветовал Акили.

- Пойдем в магазин, возьмем бутылочку и раздавим, раз такое дело, - предложил Кигени.

- Бутылки для меня много. Это значит, что захмелеешь конкретно, и весь день пропадет, а мне еще кое-что сделать надо, хоть я и выходной сегодня. Давайте деньги, если вы такой щедрый, я сейчас на месте решу вопрос, - сказал Ванасаяби.

- Этого хватит? - Эльф извлек из портмоне купюру и протянул Акили.

- Я сдачу принесу. Вам брать шмурдяка?

- Вы надолго?

- На кухню и назад. Я с вашими деньгами не исчезну, -успокаивал эльфа водяной. - Сколько брать для вас?

- Сколько и себе.

Акили ушел на кухню, шепнув по пути что-то на ухо кассирше. Она утвердительно кивнула головой в ответ и улыбнулась, бросив вслед шутку молодому водяному. Вернулся он скоро, неся на подносе два картонных непрозрачных стаканчика.

- Давайте быстро, а то сами знаете, что по голове за такое не погладят. Вы-то сами меня не попалите? А то вы хомо пришлый, кто вас знает, может, пожаловали с какой проверкой на "Ньйоку" из Спрэда?

- Нет, я из Деривативов, из Хеджера, - развеял сомнения Ванасаяби гуманоид, вручая парню визитку на имя Кигени Вакала. - Я немного связан с подземными работами, однако я не шахтер, а метростроевец. Давайте выпьем, а потом обо всем по порядку.

Оба скривились, оба хмыкнули носами и отправили содержимое своих стаканов в желудки. Теперь скривились по-настоящему и принялись закусывать. Кигени, оперируя ножом и вилкой, отрезал кусок отбивной и принялся жевать.

- Дело такое: моя строительная организация выиграла крупный тендер на определенный участок работы по прокладке метро, - начал свое повествование Вакала.

- Непосредственно в Деривативах? - решил уточнить водяной, рассматривая визитную карточку хомо, одетого в дорогой костюм.

- Да, в самом городе, - цокнул языком Кигени. - А поскольку большого опыта ведения подземных работ мои гуманоиды не имеют, то возникли небольшие сложности с началом строительства. Вот я и поехал к вам в "Ньйоку", а у меня тут в руководстве еще со старых времен остались хорошие знакомые, чтобы взять кое-какое оборудование и персонал для работы у меня на участке.

- Интересно, в землю врываться толком не умеете, а подрядились на такие работы? - удивился Акили.

- Понимаешь, - эльф перешел на "ты", поскольку выпил, разговорился и был старше собеседника лет на пятьдесят, -когда бюджет города выделяет такие деньги и тебе предлагают их освоить, то приходится крутиться. Поэтому вчера немного посидели мы с моими друзьями молодости, а сегодня уже голова трещит. Но все, что хотел, я уладил.

- Понимаю, - Ванасаяби слегка захмелел. - Понимаю, что голова может болеть, а в ваших тендерах ничего не понимаю.

- А тебе это и не обязательно знать. Каждый должен заниматься своим делом и быть спецом в своей области. И еще работа должна нравиться, чтобы всегда ты на нее шел в отличном настроении.

- Это как сказать.., - скривился Акили и почему-то посмотрел на пустой картонный стакан.

- Может, еще повторим? - заметив взгляд горняка, предложил строитель.

Ответ был утвердительным, и Акили совершил еще один вояж на кухню, принес два картонных стакана и отдал сдачу Кигени. Они выпили и продолжили беседу.

- Как я понял, ты не вполне доволен своей работой?

- Это не совсем то, что я хотел, когда шел в проходчики, -пояснил Ванасаяби. - То есть, хотел одно, а получилось не совсем так, как мне рисовали.

- А что тебе не нравится?

- Как сказать? Вроде и все нормально, и коллектив хороший, и зарплата ничего. Но городок Листинг - провинциальный. И по нескольку раз за неделю вот так после бутылька просыпаться с чугунной головой - совсем нехорошо. А ведь можно в одно прекрасное утро от такой жизни и не проснуться? - рассуждал горняк.

- О, дело говоришь! Значит, мозги на месте, - эльф поднял свой указательный палец вверх. - Не нравится - тогда меняй свою жизнь.

- Вам легко говорить, а куда я отсюда могу податься? А если здесь в лаве сижу, то и живу по тем законам, которые, гласные и негласные, писались шахтерами и руководством столетиями.

Ну, как я от бутылька откажусь? За кого меня считать станут в бригаде? Это только закодированным от водки никто стакан не предлагает, а остальных, кто не принимает участия в бутыльке, называют или жмотом, или подкаблучником у жены.

- Я тебя отлично понимаю, - прожевав остатки отбивной, ответил Вакала. - Не думай, что раз я живу в столице, при деньгах и при должности, то мне непонятны взаимоотношения в коллективах. Я все отлично понимаю. Я сам по молодости через все это прошел. В каждом закрытом обществе есть свои правила жизни. И тех, кто их не соблюдает, это общество отторгает. Есть умники, которые говорят, что у них сильная воля и они могут противостоять серой массе народа. Все это пустопорожний треп. Так говорят только те, кто положил кое-что на всех окружающих либо сообщество положило на них. Понимаешь? Невозможно прийти члену мафии на бандитскую сходку и откровенно плевать на устои преступного мира. Невозможно молодому горняку послать в одно место свою бригаду, когда его приглашают на.., как ты говоришь там... бутылочку?

- Бутылек, - поправил Акили.

- Не важно, как назвать общее мероприятие. Все они подобны: и у наркоторговцев, и у врачей, и у учителей. Но у каждого свои нюансы и правила. И очень трудно, почти невозможно, юному хомо, не имеющему авторитета, сломать устои этого общества и заставить его (общество) жить по правилам юнца. Понимаешь? Поэтому тебе и непросто,- растолковывал Кигени, как он смотрит на различные "корпоративы" и профессиональные праздники.

- Ух, как же вы правильно все говорите! Как это все близко и точно! - искренне восхищался собеседником Ванасаяби. - Но где рецепт, как разорвать этот порочный круг?

- Все очень просто! Надо поменять общество и среду, где ты обитаешь, если она тебя не устраивает.

- Но как?

- Тебя же не цепями в забое приковали и насильно удерживают. Ты ж не за решеткой. Ты не работник спецслужб, давший подписку о неразглашении некой тайны. Ты, опять же, не член уличной банды, связанный клятвой верности преступному сообществу. Что тебя держит в Листинге и конкретно в шахте "Ньйока"? Что тебя держит в Инсайде? Ты же молодой. Езжай в другую страну. У тебя родные живут тут?

- Нет, - покрутил головой Акили.

- Девушка?

- Нет.

- Жалко бросать бригаду? - продолжил расспрос Вакала.

- Не-а.

- Тогда что? - не понимал Кигени.

- А где еще мне заплатят столько денег, если у меня нет никакой специальности, а я хочу насобирать их для поступления в университет или колледж?

- Да хоть ко мне иди работать. Вижу, ты парень толковый и не пьянтос. Будешь не уголь долбить на километровой глубине, а землю выгребать почти у поверхности. Точнее, отделку шахты под метро производить, - предложил эльф.

- А сколько дадите?

- Зарплата у меня чуть меньше, чем тут, но есть возможность роста. Можно контракт подписать долгосрочный, учиться дистанционно, а фирма будет компенсировать расходы на образование. Потом лет пятнадцать после университета ты должен будешь отработать. Не бесплатно, но в нашем подразделении. Пойми. Это небо и земля - жить в Деривативах и жить в Листинге. Пристроим тебя в метростроевскую общагу. Там нет всяких бутыльков и прочей ерунды. Хочешь пить - пей, не хочешь - не пей. Номера у них одноместные.

Общежитие в столице расположено. Есть разница: жить на окраине Деривативов или на окраине Листинга? Есть разница: рисковать жизнью и здоровьем в шахте, где случаются выбросы метана, или копаться на глубине не более пятидесяти метров? Решай. Дело твое. Я буду еще целый день сегодня у вас, а завтра утром еду в Спрэд к вашему Лику Годи. Надо с ним еще вопросы уладить, а потом в Хеджер. Слушай, давай напишу тебе на визитке номер своей комнаты в гостинице.

Приходи сегодня вечером после тридцати часов. Я уже буду на месте. Обо всем поговорим, я отвечу на все твои вопросы.

Расскажу, что и как. Только пойла не тащи и не напейся к вечеру. Деловые вопросы решаются на светлую голову. Не волнуйся. Я тебя могу принять на работу хоть на неделю-две.

И аванс дам. Возьми на шахте отгул за свой счет. Поедем в Деривативы, и сам увидишь место своей будущей работы.

Не понравится - вернешься. Поехали. Мне нужны настоящие проходчики. У нас нет таких в городе и технологий соответствующих нет, оттого и рыскаю по настоящим угольным шахтам.

Они пожали друг другу руки, и хомо в коричневом костюме покинул столовую, а Акили остался сидеть за столом.

"Кто его знает? Говорит он складно, и жизнь видел, и не бедный. Но мошенники всегда умеют пустить пыль в глаза. А может, это и на самом деле шанс?", - рассуждал Ванасаяби, скребя ногтем макушку головы.

"Вообще, супер вышло! - радовался эльф с паспортом на имя Кигени Вакала, спускаясь по ступенькам к выходу из столовой рудоуправления. - Придет он вечером, как миленький. Бр-р-р! Только пришлось такую гадость с ним пить. О, боги, как их организм только перерабатывает этот вонючий самогон? Я бы на месте Акили свалил отсюда с превеликим удовольствием. Ничего. Свалим. Придет вечером - я его обработаю по полной программе".

*

Мгени Кутока Ангани остановил свой "Уджумла-кусуду" у обочины шоссе чуть поодаль от хутора Нгуви.

- Вылезай. Приехали, - сказал он мальчику.

- А чего не подъедете ближе? - спросил Тамма, сидевший на заднем сидении внедорожника.

- Пойдем искать коробочку огородами. Не хочу встречаться с твоими родителями, а потом рассказывать им обо всем.

И ты язык за зубами держи. Не забыл? Я тебя предупредил.

Нгуви в ответ кивнул головой.

- Этих на "Омбэ" скоро найдут. Увидит первый же водитель, проезжающий по лесной дороге, пустую машину, следы протектора, кровь на песке и остановится. Рассмотрит все, как следует, и найдет их тела. Уже, небось, и нашел ктонибудь. Они мертвые, им не поможешь. Похоронят их, и все дела. Ты о себе да о родителях думай. Не будешь болтать языком об этих волках, скоро все забудется. Тебя же никто там не видел. А не сдержишься, тогда сначала капрал, а потом и полицейские чинами повыше из дома твоего вылезать не будут.

- А если не скажу никому? - решил убедиться мальчик, что спокойное и безопасное будущее ему гарантировано.

- Никому. Ты понял? Тогда и к тебе никто не придет.

Тамма снова кивнул в ответ.

- Даже родителям не выболтай об этих волках и обо мне.

Иначе прилетят опять эти на шаре ночью и сожгут тебя в доме заживо, - припугнул малыша Мгени Кутока и указал рукой на выход. - Выпрыгивай. И так тут, как семафор, стоим посреди трассы. Некогда мне. Веди к коробочке.

Они выбрались из автомобиля и пошли по стежке, поднимающейся от дороги по огороду к подворью Баба и Амбани Нгуви. Тамма шел впереди. Ангани, ранее спрятав под сидением внедорожника винтовку, шагал сзади. Высокая зеленая кукуруза почти скрывала охотника, а мальчик вообще был невидим.

Они остановились шагах в двадцати от ограды, отделявшей огород от двора. Мгени Кутока не стал рассматривать, что происходит на хуторе, а присел и шепотом обратился к Тамме.

- Ну что, куда ты забросил коробочку? - спросил он.

- Вот, где-то здесь, - ответил мальчик, неопределенно обведя рукой пространство вокруг себя.

- Тогда иди и ищи, а я поползу за тобой. Только тише, а то уже собака твоя залаяла. Может, запах волков учуяла. От меня разит волчьим духом. Мы его не слышим, а у пса нос -ого! - какой чуткий. Или топаем громко здесь с тобой, а ему слышно.

Они долго перемещались по зарослям, но безуспешно, и охотник захотел кое-что уточнить.

- Где табакерка? - очень строго спросил он.

- Я... Я где-то тут ее бросил, - испугался Тамма, ибо взгляд у Ангани стал колючий и строгий.

- Успокойся. Сосредоточься. Вспомни, откуда ты пришел на огород, что делал, как потом выбрался из кукурузы после того, как порезал палец. А лучше всего незаметно зайди во двор и проделай весь путь, как в тот день, - предложил охотник.

- А вы не уедете, когда я пойду, а то у вас в машине мой велосипед остался? Я, конечно, еще лучше посмотрю, но вдруг мама копалась в огороде и нашла коробочку, а вчера по селу на телеге ездил приемщик металлолома. Может, она нашла и продала ему. Он же конфеты дает за всякий железный хлам, - Тамма разволновался и покраснел.

- Почему ты мне раньше об этом сборщике не сказал? Ты сам сдал коробочку ему, чтобы поесть конфет, а мне врал? -мальчику показалось, что этот эльф сейчас страшнее тех волков, которые хотели его загрызть. - Где живет этот твой сборщик с телегой? Надо его срочно найти, пока вещь не пошла по рукам.

- Я, честное слово, не сдавал коробочку. Я ее не видел после этого, а только предположил, потому что мама угостила меня сегодня утром конфетой, - оправдывался Тамма.

- Вспомни, откуда ты шел, и что делал в тот день, когда выбросил коробочку. Прошло не так много времени, а огород твой не такой уж и огромный. Ты мне рассказывал, что сидел около какого-то сарая и ковырял ее ножом.

- Точно! Точно! Вспомнил! - закричал мальчик и побежал к сараю.

Мгени Кутока, плюнув на маскировку, встал во весь рост и побежал за Таммой. Пес Мбва залился громким лаем. Амбани Нгуви прикрикнула на собаку, но она не заметила незнакомца, а продолжила хлопотать по хозяйству во дворе.

Охотник только посмотрел в том направлении, откуда гавкал Мбва, и опять обернулся, однако Тамма уже исчез из виду.

Ангани наклонил голову набок, скривился, откусил кусочек ногтя на указательном пальце и плюнул. "Это плохо, - пробормотал он под нос. - Плохо потому, что я даже не знаю, у кого его искать: у этого мальчишки или уже в пунктах приема вторсырья. Придется сюда вернуться".

Только он так подумал, как увидел, что стебли кукурузы шевелятся, и рыжая голова Таммы вынырнула прямо перед ним. "Она?" - спросил мальчик, протягивая небольшой кубический предмет из металла. Мгени Кутока Ангани взглянул на вещицу в руке Таммы Нгуви. Его глаза смотрели только на то, за чем он сюда прибыл, будто вокруг ничего больше не существовало. "Он", - губы эльфа искривились, передавая гамму эмоций, кипящих в его душе: от глубокого удовлетворения до несметной радости. Охотник напоминал сейчас пирата, который очень долго искал заветный клад, бороздя все моря, и наконец откопал на острове заветный сундук.

Ангани вышел из оцепенения и взял из рук Таммы коробочку, произнеся: "Спасибо! Ты даже не представляешь, как мне помог!" Тамма в ответ также поблагодарил охотника за спасение.

- Спасибо тебе большое. Прощай, - Мгени Кутока протянул мальчику руку, как взрослому.

- А мы с вами больше не увидимся? - задал вопрос Тамма, подавая свою руку в ответ на приветствие.

- Вряд ли, - задумчиво ответил охотник. - Если только ты ничего больше не взял из упавшей с неба капсулы и не скрыл эту информацию от меня. Ты ничего больше там не находил интересного?

- Стропы, - мальчик неопределенно пожал плечами, - но вы сказали, что...- Все верно, - не дал договорить Тамме Ангани. - Там и остаться-то ничего не могло. Все либо погибло, либо сгнило.

- Что погибло? - переспросил Нгуви.

- Ничего. Живи спокойно. Мне пора.

- А мой велосипед? Вы мне его отдадите?

- Ах, да! Совсем забыл. Конечно! Идем, - Мгени Кутока Ангани махнул рукой мальчику, развернулся и быстро зашагал к своему внедорожнику, а Тамма Нгуви побежал за ним, чтобы забрать подарок своего отца.

Мальчик дождался, когда "Уджумла-кусуду" скроется за поворотом, вернулся на хутор и полез на чердак хлева проведать своего питомца Панеи. Свою летучую мышь он не обнаружил на привычном месте. Подождал, пока глаза привыкнут к полумраку и начал осматривать чердак. Иногда Панеи мог висеть на задних лапках головой вниз. Тамма считал, что кожан в таком положении спит. Он почти залечил крыло, но еще очень плохо летал и не покидал пределов хлева.

Тамма несколько раз тихо свистнул, призывая летучую мышь к себе. Но зверек не явился на свист. Мальчик считал, что это детеныш кожана, а не взрослая особь, так как за время нахождения у Таммы он увеличился в размерах раза в два. Мальчик вначале приносил ему свежую кровь бычков, которую брал на ферме во время забоя скота, но потом зверек перестал ее пить, а вес все равно продолжал набирать и в росте прибавил. Раз почти домашнее животное Таммы не нуждалось в пище, а продолжало развиваться, то и проблема кормежки Панеи у мальчика отпала сама собой.

На этот раз Нгуви обнаружил свою летучую мышь в дальнем углу под крышей. Она отбивалась от кошки, а та пыталась достать зверька своими когтями, прыгая по балкам к верхушке чердака, где укрылся от своего врага кожан. Тамма изловил кошку, отругал и выбросил из хлева, а сам вернулся наверх проиграть с Панеи.

*

Новичку в чужом городе сложно без приятелей и знания местных обычаев. Урбанизированная среда, слепленная из стекла, бетона, безразличия, суматохи, напускной деловитости иногда выказывает агрессию к незнакомцу. И чем он моложе (слабее), тем больше вероятности, что к нему подойдет компания любознательных рябят (уличных хулиганов).

Они могут попросить закурить (отобрать пачку сигарет), поинтересоваться, сколько сейчас времени (снять наручные часы), одолжить несколько монет для проезда в общественном транспорте (выгрести из карманов всю наличность), спросить, где расположена картинная галерея (просто так дать по морде ни за что). Если в городе уровень преступности зашкаливает, то гостю лучше держаться ближе к центру населенного пункта, не уходить с улиц во дворы и переулки. А лучше при себе иметь средство индивидуальной защиты. В данном случае пистолет будет не лишним. И у Акили Ванасаяби он был. Не боевой, а "Пневмо".

Новичку из провинции в столице сложно без денег. Как ты ни гонись за модой на просторах Инсайда, какие новые шмотки на свое тело ни натягивай, а приедешь, и в бутиках Спрэда уже висит новая коллекция какой-нибудь "Саса". Для того чтобы ходить в одежде "Саса", нужно иметь денежных средств чуть более, чем у среднестатистического жителя столицы. У этого водяного с собой хватало наличности, однако "Саса" ему была не нужна. Он зашел в один из супермаркетов, выбрал себе новые джинсы, куртку и так далее, оплатил покупки, зашел в примерочную кабинку и переоделся, пристегнув кобуру пистолета к новому ремню. Затем с достоинством выбросил старые одежки в контейнер с мусором, стоявший на выходе из торгового зала, и подмигнул грудастой брюнетке из числа продавцов.

Ему захотелось познакомиться с этой широкобедрой гномихой, но не хватило смелости. Смелость можно искусственно поднять, употребив грамм пятьдесят коньяка в одном из ресторанов Спрэда (двести миллилитров пятидесятипроцентного шмурдяка в одной из забегаловок Листинга). Но зачем пить шмурдяк в дешевом баре? Его пил проходчик (упырь, проходимец) Акили в шахтерском городке несколько дней назад. А теперь он - будущий метростроитель Ванасаяби.

Почему будущий? Контракт о приеме на работу на руках, и аванс от Кигени Вакала в кармане.

Акили Ванасаяби покинул торговый центр и решил посетить перед ужином в ресторане храм богини, стоявший за супермаркетом. Водяной медленно, а торопиться было некуда и незачем, зашагал к храму.

Культовое сооружение в честь богини Бэквордации стояло на холме. Акили с восхищением смотрел на сверкающий купол храма, выполненный в виде огромного кулака, устремленного в небо прямо к естественному спутнику Тренда. Фундамент здания представлял собой правильный пятиугольник, в углах которого стояли башни, увенчанные раскрытыми ладонями, пять пальцев на которых указывали на небо.

Каждая из башен соответствовала одному из пяти дней недели и одному из пяти месяцев в году. Каждые десять часов из пятидесятичасовых суток на одной из башен звучал колокол. В общем, как в быту, так и в религии все было подчинено циклу, кратному числу "пять".

Молодой водяной зашел под своды храма, произнес молитву и стал размышлять: "Интересный этот Кигени Вакала.

Он так со мной всегда разговаривает, словно чего-то до конца не говорит. Точнее, словно скрывает. Скрывает, но хочет сказать. Кто он может быть на самом деле? Бандит? Нет. На мафиози он не похож. То, что он мне дал пистолет, еще ни о чем не говорит. Пистолет этот не стреляет пулями. Он плюет газом. Но он мне его зачем-то с собой дал. Дал, будто говоря мне, что я должен о себе беспокоиться. Мол, если шантрапа перегородит дорогу, то можно достать и залепить глаза едкой жидкостью. А если меня с ним застукают полицейские, то только выпишут штраф и отберут незарегистрированный пистолет. Он дал денег и не боится, что я с ними от него скроюсь. Есть вероятность, что он хочет использовать мое тело на органы. Но это глупо. Это глупо - брать на запчасти хоть и у крепкого, но шахтера. Экология в Листинге не та".

Акили после этих слов потрогал свою грудь в области сердца, а потом приложил руку к правой почке. Он склонил голову в поклоне, сжал кулак. Потом распрямил пальцы и направился к выходу из храма, продолжая думать: "Надо сходить в парикмахерскую и постричься. Я видел брадобрейный салон недалеко отсюда. Не сунуться ж в ресторан с такой прической. Постой! А какой ресторан, если у меня пистолет под курткой, а там необходимо раздеваться. Не могу же я в гардеробе оставить оружие. Так не пойдет. Ай, ничего страшного. Зайду в какой-нибудь бар поприличнее. В барах можно сидеть в верхней одежде. Но постричься обязательно надо.

Раз я приоделся и хочу, чтобы на меня девушки смотрели, то и на голове должен быть порядок".

Ванасаяби прошагал через ворота храма, повернулся и произвел короткий кивок головой. Он вдохнул полной грудью столичный воздух и направился в салон, где ему должны были сменить прическу и укоротить волосы. Сначала он вертел головой, рассматривая витрины магазинов, но мысли о его новом работодателе опять стали крутиться в голове.

"Врет он все, что метростроевец, - подумал Акили о Вакала. - Он не то чтобы об устройстве шахты, а в строении норы крота ничего толком не знает. Спросишь, так отнекивается да отшучивается. И если честно, то он вообще не строитель.

Он элементарного не знает в строительстве. Может, фирму подложную имеет да за взятку взял подряд на подземные работы? Это может быть. Выиграл тендер, а теперь хочет удачно перепродать, а левые денежки в карман положить?

Очень большая вероятность. А я тогда ему зачем? Может, как консультант? Весело. Консультант и свидетель, от которого потом нужно избавиться. Глупости. Мысли дурные прут от того, что неизвестно ничего. Может, сбежать от него? А потом? Опять в лаву и долбить уголек. Нет. Вот когда жареным запахнет, тогда и слиняю".

Водяной прошел узким коридором в небольшой холл парикмахерской, где за столиком сидела женщина с вычурной прической. Она посмотрела сначала на незамысловатую стрижку Акили, которую ему бесплатно производил в общежитии товарищ по бригаде Зизишити. Скривилась, констатируя для себя тот факт, что в таком дорогом салоне, где она работала, бедные клиенты не стригутся. Потом посмотрела на его обувь и одежду, повела бровью, мол, одет прилично, и улыбнулась, произнеся: "Чего, мистер, желаете?" Ванасаяби в ответ растянул губы в улыбке: "Давненько моих волос не касались ножницы хорошего мастера. Пора постричься".

Женщина про себя улыбнулась и открыла журнал.

- Вы сейчас хотите или запишетесь на удобное для Вас время?

- А у вас что, свободных мест нет? - удивился Акили.

- А вы сейчас желаете? - спросила она и посмотрела в журнал предварительной записи.

- Конечно.

- Один из мастеров сейчас свободен. Можете повесить куртку в шкаф на вешалку и проходите в зал налево.

Акили кивнул в знак согласия и направился к шкафу, где на вешалках висела верхняя одежда. Он аккуратно, стоя спиной к сотруднице парикмахерской, отстегнул пистолет и спрятал во внутренний карман куртки, которую затем переместил в шкаф.

- Вам помочь? - решила прийти на помощь женщина, увидев, что посетитель долго возится со своей одеждой.

- Нет-нет. Все в порядке, - отказался он.

Дверь направо вела в зал для маникюра. Она была приоткрыта. За столиками обслуживалось два разнополых посетителя. Шахтер покосился на мужчину, ногти которого покрывала лаком мастер по маникюру, и, хмыкнув, прошел в зал для стрижки.

Четыре девушки-мастера по стрижкам бездельничали, делясь впечатлениями о популярном ток-шоу. Ванасаяби остановился у порога, пытаясь определить, кто из четырех сотрудниц сейчас свободен. Заметив посетителя, трое продолжили обсуждение своих насущных проблем, а четвертая поздоровалась с Акили и указала рукой на кресло-мойку, добавив: "Присаживайтесь". Для шахтера-проходчика данный предмет парикмахерского оборудования был в диковинку. В Листинге таких он не видел, поэтому с подозрением взглянул на гибрид умывальника с мягким креслом и почему-то вспомнил о вампире, которому в соседнем зале делали маникюр. В шахтерской среде такие операции мужчин со своими ногтями считались правилом плохого тона. И это самое мягкое определение, которое любой из членов его бригады дал бы мужику, покрывающему себе ногти лаком в салоне красоты. Пусть лак и прозрачный.

Акили с непониманием посмотрел на сотрудницу, предложившую ему помыть перед стрижкой волосы. Он поскреб себя пальцами по щеке и произнес первое, что пришло ему на ум: "Мне не надо бриться. Я на стрижку пришел". Девушка глянула на него так, будто бы этот молодой водяной отказался принять душ перед половым актом после долгого трудового дня.

- Я понимаю, - сказала она и покосилась на своих коллег, прекративших разговоры и устремивших свои взоры на Акили. - Я вам предлагаю вымыть волосы шампунем перед стрижкой. Однако по вашему желанию мы можем вас и побрить.

- Где волосы? Зачем меня брить? - пожал плечами Ванасаяби и посмотрел еще раз на кресло-мойку, а потом себе чуть пониже пояса, и опять вспомнил о вампире из маникюрного зала. - Какие вы хотите мне намылить волосы?

- Ну, те, что вы собрались стричь, - мастер, сдерживая смех, пыталась втолковать Акили, что в приличных салонах голову необходимо готовить к стрижке.

- А, так это вы собрались на этой смеси гинекологического кресла и раковины помыть мне голову? - не сдержался и выдал свои догадки шахтер.

Четыре мастера прикрыли глаза руками и дружно засмеялись так, что дама, сидевшая на входе с журналом предварительной записи, заглянула в зал стрижки, пытаясь выяснить причину такого бурного веселья.

XII

Во время уборочной работники на ферме "Мкилима и сыновья" трудились больше обычного. Оно и понятно: комбайнеры должны успеть до сезона дождей обмолотить пшеницу, а водители - оперативно отвезти ее в хранилище или сдать на элеватор в Консалт. Так примерно и с остальными культурами, какие раньше по времени созревали, какие чуть попозже. Но урожай тогда твой, когда ты его собрал, а не тогда, когда он всего лишь вызрел.

Баб Нгуви сегодня проспал всего тринадцать часов - с сорока семи вечера до десяти утра - и с восходом солнц направился на машинный двор. Оттого был злым, нервным и раздражительным. Он мечтал поскорее забрать с машинного двора свой "Омбэ" и укатить в поля. А там можно было часик-другой в лесополосе наверстать те шестнадцать часов, которые необходимы хомо на Тренде для полноценного отдыха.

Баб прибыл на работу и зашел в небольшой домик сторожа, состоящий из одной комнаты. Домик-будка имел три окна, для лучшего обзора территории. На площади в шесть квадратных метров там разместился стол, стул и шкаф. На столе стоял маленький телевизор, чтобы сторожу веселее было коротать время в ночную смену. Над столом висел стенд, а проще говоря, обычная древесная плита с наполовину вбитыми в нее гвоздями, на которые водители вешали свои ключи по окончании работы. А снизу под каждым гвоздем имелась надпись с номером автомобиля. В одном отделении шкафа висела верхняя одежда сторожа, а вторая была разграничена полочками, на которых размещались журналы убытия-прибытия, канцелярские принадлежности и паек хомо, находящегося на смене. Еще иногда в темное время суток под столом в углу могла ночевать кошка, обитавшая на машинном дворе.

Старый гном типичной для этой расы внешности с мясистым носом, широкими плечами и смуглой кожей кивнул головой Бабу, когда тот открыл дверь сторожки.

- Хвала Бэквордации! Давай, страж железных коней, мои ключи и свой журнал, - вроде как пошутил Нгуви. - Распишусь да попру к комбайнам.

- Погоди, Баб. Зайди к хозяину. Он тебя чего-то видеть хотел, - ответил сторож, протягивая для приветствия руку.

- А что Ибахили от меня надо? - буркнул Нгуви.

- Не знаю, - развел руками гном. - Меня просили только передать. Я хомо маленький. Я здесь не командую, а исполняю. Пришел сегодня Ибахили раньше, чем обычно и сказал, что так, мол, и так. Надо, чтобы ты до убытия к нему зашел.

- Надо - так надо. Давай свою книгу дурацкую. Распишусь в ней и пойду, - попросил Нгуви и потянулся за ключом.

- Баб, - сторож аккуратно положил свою ладонь на предплечье собеседника, - мне велели не отдавать тебе ключи от "Омбэ", пока ты не вернешься от хозяина.

- От хозяина, от хозяина. Заладил ты, как попугай бразиозский. Что за прихоть такая? Я б завел машину. Пусть прогревается, а сам к нему пошел. Чего время терять? - повысил голос Нгуви.

- Баб, во-первых, попугаи не бразиозские, а бразиотские.

А во-вторых, что мне велел хозяин, то я и передаю.

- Пачулак твой хозяин и самодур. Отец его, хоть и сосал нашу кровинушку, но хоть мозгами шевелил, а этот.., - отец Таммы махнул рукой, развернулся, громко хлопнул дверью и быстрым шагом пошел в кабинет к Ибахили Мкилиме.

Владелец "Мкилима и сыновья" был ровесником Баба.

Фермерское хозяйство перешло под его командование после преждевременной смерти его отца. Он жил не то чтобы богато, но по меркам Волатильности зажиточно: дом на два этажа, жена одета, дети накормлены. Тем не менее, это была такая же жизнь деревенского труженика, как и его подчиненных. В урожайные годы Ибахили получал хорошую прибыль, которую по большей части инвестировал в дальнейшее развитие "Мкилима и сыновья". Он и технику сам ремонтировал и, бывало, за руль садился, если подчиненный вдруг приболеет или запьет. И целый день ходил в такой же спецодежде по машинному двору, как и ремонтники. Понятно, что отдыхал Мкилима не так, как обычные трудяги. Те отпуск проводили у себя же на дворе. А отпуск у них был только в месяц холода баруди. В селе для отдыха такой период выделен. Остальное время - в земле ковыряться.

Вампир Ибахили был прижимист, въедлив и любил не просто подчиненного поставить на место, а указать, что тот ниже хозяина по рангу. Вот и сейчас, когда Баб зашел к нему в скромно обставленный кабинет, Мкилима продолжил сидеть на стуле. Он поднял на эльфа свои черные глаза, уперся локтем в стол и положил свой вытянутый подбородок на кулак.

- Дверь закрой, - не поздоровавшись, строго сказал Бабу Ибахили. - Не в элеватор же в Консалте зашел, где зерно принимают.

- К чему это вы? - покосился на хозяина Нгуви и захлопнул дверь.

- До меня дошла информация, - вампир поправил темные, как смоль, волосы, - что девятого числа ты сдавал пшеницу в Консалте.

- А как же? Работа у меня такая. Каждый день вожу, - Баб понял, о какой пшенице идет речь, но держался спокойно.

- Работа у тебя - возить мое зерно, - Мкилима посмотрел на Нгуви, но тот выдержал взгляд собеседника.

- Так и делаю, Ибахили. Я не понимаю, что вы хотите сказать? Может, вы о том, что я машину поздно поставил? Вы ж понимаете. Жизнь деревенская такая, что в своем свинарнике иногда застрянешь и опоздаешь.

- Все ты понимаешь, дорогой. Ты куда должен сдавать мою пшеницу в Консалте?

- Как всегда - на железнодорожный элеватор возле вокзала, - пояснил Баб.

- А отчего ж ты, как проститутка, с полным кузовом моего зерна бегал девятого числа... Точнее, метался по городу на моей машине, ища приемщиков пшеницы по всему Консалту.

"Все. Сдали, суки. Приняли зерно и сдали меня, падлы гнилые. Я чувствовал, что этот приемщик Файооу - продажная вампирья рожа. Вот и сдал меня вампир вампиру. Всегда было нормально, а тут слили меня этому упырю. Эх, невезуха! Надо было домой вернуться да Нафаке в другой день сдавать. Вот тухлые яйца бегемота! Попал", - размышлял Баб, а потом выдал:

- Это недоразумение какое-то. Наверно, меня с кем-то спутали.

- Слушай, умник, тебе привести того хомо, которому ты ссыпал пшеницу, а? - Ибахили поставил своими аргументами подчиненного в тупик, а сам размышлял: "Давай. Давай, недоумок, возомнивший себя тем, кто может объегорить Мкилиму. Давай. Колись, что это была твоя пшеница. Ты только это признай - и все. Это ж очень просто: сказать, что ты всего лишь только воспользовался транспортом своего босса, что возместишь этот бензин, который спалил по дороге в Консалт и назад".

- Ибахили, - Баб потупил глаза, - такое дело... Ну, как мне сдать еще свое зерно? Ну, нет у меня грузовика, чтобы привезти его в Консалт. Высчитайте у меня из жалования.

Высчитайте в двойном размере за бензин и за амортизацию "Омбэ". Бывает не только у меня. У меня тоже с кузова недавно сперли первоклассные парашютные стропы. Я ж ничего вам не говорил. Ну, пропали и пропали.

- Ты че, ворюга, - Ибахили приподнялся и с силой ударил кулаком по столу, - пытаешься меня обвинить в воровстве каких-то строп?

- Нет-нет. Все в порядке. Забудем про эти стропы, - замахал руками Баб. - Я возмещу за бензин...- Завтра, - прервал его фермер, - ты вернешь мне деньги за украденное у меня зерно, которое ты сдал Файооу. Понял?

- Это была моя пшеница. Я ж вам сказал.

- Что ты, голодранец, мне сказал? Откуда у тебя может появиться зерно? Твоя пшеница в огороде еще нескошенная стоит. Только не трынди, что ты сдал урожай прошлого года, хорошо? Еще совести хватает меня обвинять в краже какихто строп! Чтоб завтра были деньги, а то посажу в тюрьму, и твой сын будет кору с деревьев грызть с голоду! Вон отсюда!

Все в Волатильности шепчутся, что ты приворовываешь у меня понемногу. Я терпел, думал, что это где гусям, а где свиньям, а ты дошел до такой наглости, что машинами продаешь. Пошел вон, и без денег не возвращайся! Надеюсь, ты их еще не пропил и не прокурил? И чтобы на моем дворе до погашения долга я твоей морды здесь не наблюдал.

*

Кресло оказалось удобным. Его отрегулировали под рост и вес клиента, и он полулежал или полусидел, опершись о кожаные подлокотники. На груди находился непромокаемый передник, а шею закрепили в передней части эмалированной раковины на защитном подголовнике. Голова при этом как бы висела над умывальником. Глаза у него были закрыты, и теплая струя воды лилась на верхнюю часть головы. Лицо "смотрело" на потолок. Клиент не двигался, и только руки мастера гладили затылочную часть головы, периодически выливая порцию моющего вещества на волосы, которые после этого намыливали и обдавали водой из душевого шланга с активными аэраторами. Затем мастер смазывала волосяной покров бальзамом и повторяла процедуру.

Охотник с Тилета, не видя происходившего в этом помещении, а только слушая рассказ, мог бы подумать, что мастер по изготовлению чучел из диких животных поместил тушу, к примеру, херабского шакала, подстреленного этой ночью, в специальный станок, чтобы отделить голову от тела. Но в кресле расположился не шакал, а водяной Акили Ванасаяби.

Девушка-парикмахер массажировала ему голову уже в течение десяти минут.

Он испытывал блаженство и почти засыпал, рассуждая:

"Вот это кайф! Вот это я понимаю - сервис! Конечно, ласковые руки этой девушки и процедура стрижки у нее намного приятнее, чем щелкающие над ухом ножницы в руках Зизишити, готовые в любой момент оттяпать часть уха. А запах ее туалетной воды вкуснее, чем душок от одежды Зизишити, смешанный с перечно-чесночной смесью, благоухающей изо рта моего товарища. Определенно, есть положительные моменты от сотрудничества с Кигени Вакала. Кстати, куда он слинял? Только приехал в Спрэд, и сразу по своим делам.

Сказал, что едет на встречу с владельцем нашей шахты Лику Годи. Да, у него связи есть везде, если не врет. А как на самом деле? А кто его знает? Не говорит он толком ничего. Он ведет со мной разговоры не конкретные, а какие-то абстрактные.

Это точно. Треплется он не о цене на масло или курятину, а о мироустройстве, о правильности жизни. О добре и зле. О нашей роли в... как он выразился, социальных процессах. Я почему-то сейчас вспоминаю его слова. Они вертятся в моей башке. Вот, например, он сказал, что есть существа, которые достойны большего, чем просто ковыряться под землей. И я отношусь к этим существам. Выходит, что вся моя бригада, все эти некие существа, что спускаются по несколько раз на неделю в забой, есть низкосортные. А я, получается, другой.

Это обидно. Обидно не за себя. Это неплохо, что он меня выделил. Обидно за своих товарищей по бригаде, которые своим горбом создают блага для таких вот, как этот Вакала или Годи и им подобных. Шахтеры своим трудом помогают обогащаться этим хомо, сидящим в кабинетах и рассекающим столицы разных стран на дорогих машинах. Хватит. Чего это я заладил про эту справедливость? Повезло мне, что могу попробовать жить в Деривативах, и на том спасибо".

Голос мастера вывел Акили из дремы. Она приглашала его пересесть из этого кресла в кресло для стрижки, расположенное перед огромным зеркалом.

Ванасаяби послушно сменил место расположения и продолжил делиться сам с собой догадками и измышлениями:

"К чему эта фраза, оброненная Кигени: "Порой мы не знаем ничего не только о далеких людях, не только о близких и родных, но и о себе. Некоторые проживут жизнь, умрут, а так и не узнают, насколько они уникальны. Это потому, что нет рядом никого, кто помог бы им раскрыть их способности и таланты". Он как бы намекал в мой адрес, что я не такой, как другие. Нет, меня удивило не то, что он так рассуждал.

Может, он тем самым меня подбадривал, чтобы я тянулся вверх, учился, совершенствовался. Наверно, льстил мне немного, показывая, что тот, кто с ним связался - необычен, так как нестандартен сам Кигени. Меня удивило другое: он употребил слово "люди". Он ошибся, или думал в этот момент о мифологических существах и ляпнул про них, или проговорился? А возможно, и намеренно бросил такое слово невзначай".

Парикмахер отвлекла парня от его мыслей, попросив наклонить голову вниз для удобства выполнения некой нужной ей в стрижке операции. Акили опустил голову и продолжил:

"К чему? К чему его слова: "Да что такое покинуть Листинг?

Иногда хомо мир меняют, чтобы сделать то, что ему предначертано. Ты думаешь, что наколупаешь пару вагонов угля, и у кого-то в доме станет после этого тепло? Да, это хорошо.

А если у тебя есть шанс изменить в лучшую сторону судьбу не нескольких семей, а миллиардов?" Он произнес это так серьезно, а сразу за этим рассмеялся, как идиот. Вот и пойми его: когда он шутит, а когда правду говорит. А его рассуждения о преисподней и о богах. Он сказал, что мои представления о боге примитивны. Я возмутился. Он извинился и сказал, что я слишком поверхностно понимаю устройство мироздания. Потом он завел разговор про ад. Сказал, что он действительно существует, только туда попадают не те, кто старушек душит ради квартиры или детей насилует. В тот ад за такое не попадешь, хоть миллионы живьем в крематориях сожги. В ад отправляют тех существ или богов, кто вмешался в ход истории другого мира, и не просто вмешался, а передал важные технологии, которые были несвоевременны, а общество было недоразвито, чтобы ими пользоваться.

Если ты напакостил по мелочам, то тебя просто убьют, а если по-крупному, то для устрашения других отправят в преисподнюю на муки вечные. В качестве примера привел миф об Анаетоквамото. Или как-то похоже его звали. Не запомнил.

Я сколько живу, такого мифа никогда не слышал, и такое имя слышу впервые. Кигени говорит, что по легенде этот бог подарил людям (опять людям) огонь, а за это уже его боги, более могущественные, приковали его в аду цепями к скале.

Каждый день к нему прилетал орел и клевал его печень. За ночь печень вырастала заново, и орел опять прилетал и жрал его печенку. Это очень больно. И так продолжалось вечно.

Он жил, испытывая в аду адские боли. Вот такая тарабарщина. А на самом деле, говорит Вакала, Анаетоквамото раскрыл секрет термоядерного синтеза в каком-то примитивном мире. Началась война. Мир пришел в упадок. Это уже полная ахинея про некие мифические миры. Но я его слушал.

Пусть несет этот бред, он же мой работодатель. Мой бывший начальник участка в "Ньйоке", как набухается, так вообще про зеленых собак и синих крокодилов рассказывает, и даже говорит, что видит их. Слушаю, а что делать? Он - начальник. Так и Кигени пусть хрень свою несет, а я отдыхаю в это время. Так, дальше. Он говорит, что на самом деле этому народному герою более могущественные боги вкололи или вшили огромную степень регенерации организма. Такую, что орел его жрет, а он не умирает и лежит на скале, прикованный цепями, клетки печени делятся, печенка отрастает, а он страдает. Жуть".

Мастер закончила стрижку и снова начала полоскать голову Акили, потом сушить, укладывать. Когда его отвели к даме, сидевшей на входе, оплачивать услуги, Ванасаяби все думал: "Сколько ж они сдерут с меня за все?" Пока женщина с вычурной прической складывала в столбик и на счетной машинке стоимость стрижки, Акили переминался с ноги на ногу. Он не переживал, что заплатить придется неподъемную сумму. Денежных средств у него хватало.

В это время дверь салона открылась и рядом с Акили появилась длинноногая худощавая эльфийка. Она была не столько красива, сколько ухожена и одета со вкусом.

Молодой водяной забыл и про своего работодателя, о котором думал все время нахождения в парикмахерской, и про даму, подсчитывающую, на сколько обеднеет Ванасаяби в результате посещения дорогого салона красоты. Он переключил свое внимание на эльфийку. Та улыбнулась и поприветствовала одновременно и сотрудницу парикмахерской, и клиента.

Акили глазел на девушку на длинных каблучищах. Та заметила пристальный взгляд водяного, игриво посмотрела на него и опустила глаза. Она повернулась к даме и хотела чтото сказать, но та считала, и эльфийка решила выдержать паузу. Она повернула голову в сторону Акили. Локон прямых длинных волос упал с плеча. Она рукой забросила его назад, сексуально оголив раковины своих острых ушек. У Ванасаяби подскочил пульс. Для него, парня из Листинга, такой молодой шестидесятилетний экземпляр эльфийки являлся воплощением женской столичной красоты.

Наконец, женщина озвучила сумму, которую водяной должен был отдать за стрижку. Цифра его поразила, но он не подал вида и с достоинством извлек купюру крупного номинала. Пока он ожидал сдачу, девушка, держа в руке брелок от автомобиля, обратилась к даме с вычурной прической.

- Извините, - эльфийка перебрала в воздухе пальцами с длинными ногтями (под стать ногам и каблукам), - у вас укладку можно сделать?

- Конечно, - многозначительно ответила сотрудница, ожидая дальнейших расспросов клиентки.

Акили в это время направился к шкафу за своей курткой.

Он и рад был бы вступить в разговор с такой девушкой, но разговор предполагает вербальное общение, а он и не знал, как с "такой вот" вообще можно завести разговор. Поэтому он открыл дверцу шкафа и стал пристраивать свой "Пневмо" на ремень.

- Я тороплюсь, - продолжила эльфийка. - Мне необходимо уложить волосы. Ваш салон мне окажет такую услугу?

Только чтобы немедленно.

- Сейчас просмотрим журнал предварительной записи, -ответила сотрудница и повторила те же процедуры, что и в отношении Ванасаяби.

Пока водяной приводил себя в порядок, надевая верхнюю одежду, случайным образом (ну, просто чудом) оказалось "окно" в работе одного из мастеров, и у эльфийки появилась возможности поправить свой туалет перед вечерним мероприятием.

- Скажите, а припарковать автомобиль у вас можно, а то я свой бросила "под знаком" на "аварийке"?

- Естественно, - с таким достоинством произнесла дама с вычурной прической, будто предлагала не место возле парикмахерской для легковой машины, а парковочную площадку для звездолета, прибывшего из того мира, где боги прибили к скале непослушного Анаетоквамото на съедение хищному орлу. - Только вам нужно будет открыть ключиком, который я вам дам, парковочный блокиратор. Откроете, он опустится, и вы сможете припарковаться.

- Ой, - девушка округлила глаза с напускной инфантильностью и сделалась такой беспомощной, будто у нее на безлюдной (бесхомной) трассе посреди безбрежной тайги "заклинило движок" в ее малолитражной двухместной машине, - я как-то никогда эти блокираторы не открывала. Может, мне кто посодействует?

- А может, вам молодой хомо поможет? - спросила сотрудница, протягивая Ванасаяби ключ, словно он уже согласился. - Молодой хомо, уважьте такую обаятельную девушку.

Акили два раза просить не пришлось. Он с удовольствием взял ключ и услышал на пороге просьбу дамы: "Только вернуть не забудьте". Водяной, как галантный кавалер, пропустил эльфийку вперед, приоткрывая перед ней дверь. Она застучала металлическими подковками по ступеням, направляясь к стоявшей у входа в салон левыми колесами на тротуаре небольшому "Мвамвитугари Менде", более походившему на жука-короеда, чем на автомобиль. Разные элементы этой машины были выкрашены в различные, часто не сочетавшиеся между собой, цвета. Но так было модно в последние пять лет.

Девушка надавила на маленькую кнопочку брелока. Сирена авто два раза запиликала. Эльфийка открыла водительскую дверь и наклонилась, словно что-то искала на полу салона. Довольно плотно облегающие брюки еще сильнее натянулись на ягодицах, и Акили покрутил головой, тихо произнеся только одну фразу: "Да-а-а, на таком станке трудиться можно в три смены и без перерыва на обед".

Эльфийка повернулась к водяному. Она знала, что наклоны к земле не только дают полезную нагрузку для организма, но и дополнительно оказывают положительный эффект на молодых хомо.

- Присаживайтесь, я вам сиденье отодвинула. Я знаю, как неудобно сидеть в авто, если ноги не помещаются.

- Да ничего. Они у меня не такие длинные, как у вас, -сделал комплимент Ванасаяби. - Я для начала блокиратор опущу, чтобы потом не выходить из "Мвамвитугари".

Когда Акили вернулся, девушка уже сидела на пассажирском сидении.

- Едем? Я открыл, - ответил он, отдавая ей ключик от блокиратора.

- Спасибо, а меня Туо зовут, - поблагодарила эльфийка.

- Акили, - ответил водяной, поворачивая ключ в замке зажигания автомобиля.

- А вас отлично постригли, - улыбнулась Туо. - Вы здесь постоянно обслуживаетесь? А то я в первый раз. Я вообще не из Спрэда.

- Нет, я тоже не отсюда.

- Я из Альпари, а сюда приехала по делу. Я - менеджер по работе с общественностью. А ты? - Туо решила познакомиться поближе.

- Я сейчас буду жить в Деривативах, - замялся Ванасаяби, а сам подумал: "Вот, значит, менеджеры и такими бывают, а не только пузатыми дядьками в галстуках, перепродающими втридорога наш уголь".

- Чем занимаешься, если не секрет? Припаркуйся, если тебе не сложно, носом к дороге, чтобы мне было легче выезжать.

- Хорошо, - засмеялся Акили, реагируя на просьбу водителя. - Наша организация бурением занимается.

- Ой, как интересно! И глубоко бурите? - девушка забросила ногу за ногу.

"Тебя бы я пробурил с трех сторон и так глубоко, что насквозь бур прошел бы", - подумал горняк, но корректно ответил:

- Это зависит от породы и от твердости залегающих пластов.

- Ты нефтяник, который меняет насадки на такой высоченной вышке и трубой сверлит камень, чтобы добраться до нефти? Наверно, жутко интересно?! - Тоу захлопала ресницами, якобы восхищаясь креативной работой своего собеседника, затем замахала руками, когда он начал осуществлять заднюю парковку. - Осторожно! Не поцарапай мой "Менде" о железный столбик ограждения.

- Да не бойся ты за свой "Менде". До ограждения с обеих сторон более чем по метру осталось, - успокоил девушку водяной, а потом про себя добавил: "Ох, с каким бы удовольствием я бы поцарапал твою "менду" своей трубой с твердой насадкой".

- Дверь сильно не открывай, чтобы не задеть дверкой столбик. Аккуратно, бурильщик. "Мвамвитугари" - это тебе не буровая платформа.

"Какое поверхностное мышление! У нее в голове все смешалось: и шахтная добыча, и нефтедобыча, и бурение на платформе в открытом море. А может, так и должно быть?

Зачем такой девушке знать о горняцких буднях и технологиях извлечения полезных ископаемых? Как обманчива природа. А как ты хотел? Одновременно красота и ум, как у меня, создателем не каждому дается", - при этих мыслях Акили растянул губы в улыбке, решив, что удачно пошутил над собой, но девушке ответил так:

- Я - проходимец, упырь, а не бурильщик, и насадку на трубе никогда не меняю.

- Уп-ы-ырь!? Да еще и проходимец? И признаешься в этом наивной девушке, которая пустила тебя в свою машину? -Тоу изобразила изумление на своем обильно припудренном личике.

- Да не волнуйся. Это на языке шахтеров так нас зовут, а на самом деле я - просто горняк, - успокоил ее Ванасаяби. -Правда, я уже больше в забой не пойду. Меня на повышение в Деривативы отправляют.

- Ты ж так не пугай меня, а то сам знаешь, какой сейчас мир. Тут в Спрэде так и норовят девушку из провинции обмануть. А знаешь, как одной тяжело в незнакомом городе?

- Ты одна? У тебя нет парня?

"Да пачулак ты неотесанный из шахты", - хотела сказать эльфийка, но ответила, кротко опустив глаза:

- Ой, уже год, как нет. Бросил и уехал, но не будем о грустном. Я уже и забыла о нем.

- Так ты что, в командировку за пятьсот километров сама из Альпари на этой консервной банке приехала?

- Дурак, - надула губки Тоу. - Никакая это не консервная банка. Она новая, на гарантийном обслуживании еще.

Ей только восемь лет.

- Не обижайся. Просто на таких легких и маленьких машинах сложно перемещаться на дальние расстояния.

- Почему?

- Ну, они неустойчивы на больших скоростях на трассе, -пояснил Акили, который только и водил, так это в вооруженных силах грузовик "Омбэ" с шестью ведущими колесами.

- А ты не гони больше сотни, и все будет хорошо.

В это время из салона красоты вышла женщина поинтересоваться судьбой ключика, который вручила, но не получила обратно. Ее успокоили и вернули ей кусочек металла, о котором она беспокоилась. Она сказала, чтобы девушка поторапливалась, ибо ее ожидает мастер, теряя свое драгоценное время. Затем ушла, а двое молодых хомо остались в салоне, но не красоты, а автомобиля. Как казалось со стороны, они не хотели расставаться друг с другом.

Поболтав ни о чем еще около пяти минут, Акили поинтересовался, на какое мероприятие красавица решила сделать укладку?

- Обычная вечеринка принимающей стороны. Фирма организует семинар-встречу для всех региональных представителей, прибывших в Спрэд. И я в их числе. Я бы с удовольствием туда ни ногой, но лучше уж так, чем сидеть одной в гостиничном номере. Там такое занудство. Сначала три часа будут промывать мозги, какие они успешные и деловые, а под занавес обойдут всех с подносом шипучего вина. Одни и те же лица и одни и те же разговоры о деле и деньгах. Это так утомляет.

- Так ставь машину на прикол, и пошли в ресторан. Я тебе расскажу, как шахтеры трудятся отбойным молотком.

- Ты серьезно? - Тоу лукаво посмотрела на Акили.

- Я тоже тут один. Точнее, со своим шефом. Заедем ко мне, я ему оставлю записку, что приду поздно, и пойдем.

- Тащишь к себе в номер? - девушка вдруг стала серьезной и обиделась.

- Да нет. Бэквордация свидетель, - Ванасаяби поднял вверх кулак и разжал его. - Тебе даже не придется подниматься ко мне в отель. Я всего лишь предупрежу его, что задержусь.

- А позвонить нельзя? Или вы остановились в таком отеле, что там нет телефона в номере? - это был укол девушки, будто ее кавалер несостоятелен и снял дешевую гостиницу.

- Мы живем в "Оверботе". Шеф придет поздно. Он не разрешает мне вечерами ходить без его ведома. Такие у него правила. Пойми. У каждого руководителя свои причуды. Я хочу оставить ему записку. Ну, и денег взять, раз мы отдыхать идем.

- Хорошо, - Тоу удовлетворилась ответом и опять улыбнулась.

- Тогда меняемся местами, и к бесу этот салон красоты и его прически. Ты и так великолепно выглядишь.

- Нет, веди машину ты. Сегодня в городе непонятно что творится. Еще с утра начались выступления этих, как их? -девушка начала вспоминать и, наконец, выдала. - Антиглобалистов. Они приурочили свои выступления как раз к тому форуму, на который собрались и мы.

- Ты - глобалистка?

- Можно и так сказать. Поэтому я боюсь антиглобалистов, которые перекрывают улицы и жгут покрышки. Они как наденут на лица свои повязки, так становятся похожи на бандитов. Веди "Менде" ты.

- У меня нет при себе удостоверения, и я плохо знаю город.

- Ничего, я выплачу штраф, если тебя остановит дорожная полиция, а по пути укажу тебе, где поворачивать. Какнибудь вдвоем разберемся с маршрутом, - пообещала эльфийка.

- Тогда я рулю в "Овербот", - сказал Акили.

- Давай, а потом ко мне в отель "Флуктуация".

- Зачем?

- Не могу же я в таком виде идти в приличное заведение, -фыркнула девушка, словно она сейчас была одета, как табельщица, поднимающаяся на-гора из "Ньйоки". - Заедем ко мне, я переоденусь в вечернее платье.

- Тащишь меня к себе в номер? - Акили покосился на Тоу, но не смог долго удерживать серьезное выражение лица и рассмеялся.

- Нахал, - девушка легонько толкнула его своим кулаком в плечо, словно они были приятелями.

До "Овербота" они добрались легко, хоть и пришлось два раза менять маршрут движения, так как из-за демонстрантов полиция перекрыла две главные улицы на некоторых участках. Тоу осталась внизу, а Акили поднялся на лифте к себе на этаж. Вакала в номере отсутствовал. Он и не появлялся, как покинул отель с утра. Все вещи лежали на своих местах.

Ванасаяби взял лист бумаги, лежавший на столе, перевернул его обратной стороной, поскольку он был исчеркан малозначительными пометками, и собрался жирными буквами сообщить Кигени, что он сегодня, возможно (а парень на это надеялся), не вернется ночевать по весьма уважительной причине.

Но вот беда: ни ручки, ни карандаша, ни фломастера с собой из Листинга шахтер не захватил. Акили начал открывать всевозможные тумбочки и шуфлядки в поисках средства переноса мыслей из головы на бумагу. Такой предмет в номере от прежних жильцов не остался. А внизу его ждала весьма привлекательная особа женского пола. Ванасаяби знал, что многие такие привлекательные особы бывают чересчур капризны и ветрены. Он боялся, что если направление ветра в черепной коробке этой молодой эльфийки поменяется, то прекрасный мотылек может вспорхнуть и навсегда улететь в неизвестном направлении. С такой внешностью эта особь без труда себе отыщет другого приятеля для похода в ресторан или ночной клуб.

Парень стал паниковать. С одной стороны, он боялся надолго оставлять одну свою новую подружку. С другой - гнева шефа, когда тот вернется и увидит пустой номер. Можно было бегать каждые десять минут к таксофону и названивать в номер к Вакала, но это испортило бы отдых, держа Акили в постоянном напряжении. "Что же делать? - водяной не решался. - В чемоданчике, который шеф держит в шкафу, ручка должна быть обязательно. Я сам видел, как он оттуда ее доставал и назад клал. И замок-то там совсем хлипенький -ковырни раз булавкой, так он и откроется. А что здесь криминального? Я воровать ничего не стану, рыскать по секретным документам тоже. Я ради благого дела вскрою, а потом аккуратно закрою "дипломат" назад. Замок не повредится, Кигени ничего не узнает, и все останется по-прежнему. Да и ничего суперсекретного он не может хранить под таким запором, что ребенок с помощью отвертки может открыть".

Успокоив себя и настроив на вскрытие чемодана-дипломата, Акили извлек из своей сумки булавку и принялся ковыряться в замке. Ванасаяби очень волновался. У него дрожали пальцы, ибо по роковому стечению обстоятельств Вакала мог вернуться в любой момент. Замок не поддавался, а взломщик боялся его сломать, поэтому действовал нерешительно.

Вдруг он услышал за дверью по коридору шаги. Кто-то приближался к номеру. Акили насторожился, прислушиваясь к шорохам. Кто-то подергал за ручку входной двери.

Сердце, душа и остальные части тела, которые болтались у него выше колен, "ушли в пятки". Парень схватил чемодан и быстро запихнул его обратно в шкаф. Ручку подергали повторно и постучали в дверь. Акили нервничал, хотя боятьсято было нечего. Он подошел и повернул ключ, оставленный им в замке.

На пороге стояла горничная. Она интересовалась, нужны ли прохладительные и горячительные напитки постояльцам данного номера. Ванасаяби поблагодарил ее и перед носом захлопнул дверь, отказавшись от минералки, пива и рома.

Вернулся и со второй попытки открыл "дипломат". Аккуратно положил его на ковер посреди комнаты и принялся рассматривать содержимое, лежавшее на поверхности. Ручки видно не было. Тогда он начал поочередно открывать "молнии" и "липучки" и искать ручку в кармашках. Его пальцы нащупали в одной из таких ниш тонкий прямоугольный предмет. Это была не ручка, и Акили понимал, что поступает неприлично, но любопытство взяло верх, и парень достал банковскую пластиковую карточку, эмитированную "Хеджерским Банком Процветания". Карта была "платиновая" с голограммой и переливающимися разными цветами тремя буквами "ХБП". То есть, ее владелец был не обычным клиентом, а важной для этого банка персоной. Именно таким богатым и состоятельным клиентом в сознании Акили Ванасаяби и рисовался Кигени Вакала. Однако рельефное платиновое тиснение на поверхности прямоугольного пластика сообщало о том, что владельцем карты являлся Хасимо Маурицио.

XIII

Пункт приема зерна гражданина Файооу, куда Баб Нгуви сдал свою пшеницу, был прилеплен к пустырю внутри Консалта. Городская застройка главного населенного пункта данного рыцарства не была однородна. Одна из таких проплешин, лишенная домов и фабрик, находилась в низине, где почва была малопригодна для возведения построек.

Если бы земли в Консалте не хватало, либо ее стоимость в пределах городской черты была неимоверной, то, возможно, средства на отвод грунтовых вод из этой местности и нашлись бы в городском бюджете. Однако в Консалте, согласно последней переписи населения, проживало тридцать семь тысяч хомо. Этот город не был индустриальным или деловым центром на территории королевства Маржинал. Это был обычный город на периферии республики Хеджер. Экономика королевства Маржинал носила ярко выраженный аграрный характер. Мощных заводов, как в столице Инсайда, Спрэде, или добывающих предприятий, таких как шахта "Ньйока" в Листинге, здесь не было. Не было инвестиций, не было движения капитала и строительства, а значит, и цена квадратного метра земли в Консалте была невелика.

К чему тогда осваивать овраги и осушать низины? Места хватает. А если кому необходимо возвести хозяйственную постройку, дом или открыть небольшой бизнес, то иди в муниципалитет, плати деньги и бери в аренду или бессрочное пользование участок в Консалте. Оформляй его, стройся и живи, либо развивай свое дело. Но такие хомо, как Файооу, даже эти мелкие взносы в городской бюджет платить не собирались. Они присваивали ничейные земли, возводили временные постройки и вели свой бизнес, не платя абсолютно никаких налогов. Если не считать взятки представителям местной власти и мафии.

Мафия в Консалте существовала. Мафия была неотъемлемой частью Консалта, Маржинала и Деривативов. Бандиты, как и чиновники, также имели свой прайс для бизнесменов.

Они выдавали свою "лицензию" на ведение денежных операций, оказание услуг, производство или торговлю. И предприниматели им платили. А куда ты денешься, если мафия в Хеджере была организована не хуже государства? Более того, она уже срослась с этими самыми государственными структурами. И порой бизнесмену проще решить вопрос не с работником муниципалитета или полиции, а с главой преступной группировки.

Вот так и текли деньги в Консалте мимо казны в карманы мафии и чиновников. Зачем тогда Файооу платить государству за акр земли на пустыре, более напоминавшем стихийную свалку? К чему эти горы бумаги для регистрации земли в аренду?

Зачем "светить" в налоговой службе свою деятельность?

Файооу огородил территорию, построил из подручных материалов навесы и сделал пункт приема зерновых и зернобобовых культур. Купил изрядно подержанный аппарат для просушки зерна, чтобы в дальнейшем перепродавать пшеницу в приличном товарном виде. Так и жил, кое-кому понемногу платя. Все об этом в Консалте знали и от него кормились, кому по статусу положено.

Не надо думать, что таким образом вести бизнес легко и безопасно. Нужные гуманоиды закрывали все вопросы в Консалте по ведению бизнеса Файооу. Однако могла же и нагрянуть проверка соответствующих органов из Маржинала? Могла. Но это маловероятно. Для этого необходимо, чтобы кто-то с Консалта, с кем Файооу не поделился, имел влиятельных хомо, которые бы не поленились оторвать свои филейные части и приехать с проверкой именно на окраину этого пустыря.

Файооу исправно платил. Его не трогали здесь. И, по всей видимости, даже успели бы предупредить за пару дней, если бы такая инспекция имела намерение появиться у него в пункте приема зерна. За это время он благополучно бы на некоторое время свернул свою деятельность и вывез самое ценное с незаконного предприятия, чтобы возобновить работу позже.

Принимать зерно круглый год не будешь? Точно. Чего тогда простаивать? И об этом знал Файооу. Он занимался тем, что было выгодно в данный момент. Поэтому когда затихали на полях комбайны, этот бизнесмен мог, в зависимости от конъюнктуры рынка, принимать у себя на подворье не только сою, ячмень или пшеницу, а и металлолом, старые покрышки, "кругляк" сосны и так далее. За годы незаконной предпринимательской деятельности Файооу не развился ни капельки. Любил не то чтобы выпить, а погудеть и потратиться. Шла удача - жил выше среднего. Уходила погостить к другим - не расстраивался и жил скромно. Разорялся -брал в долг у местной мафии, но всегда возвращал. Попробовал бы не вернуть!

Сейчас у него дела шли в гору, и он держал трех подсобных рабочих. А если тенденция и дальше будет такой, то вскоре Файооу сам перестанет лопатой грузить зерно, а будет только распоряжения давать. Правда, это ненадолго. Как только он отдалялся от непосредственного участия в деле, так сразу на предприятии начинался бардак и оно приходило в упадок.

Весь этот процесс был цикличен. К своим ста пятидесяти годам Файооу это начал понимать, но менять в жизни ничего не желал, веря в свою счастливую звезду.

Баб Нгуви появился у Файооу, когда прием пшеницы был в самом разгаре: один грузовик ссыпал зерно, а другой ожидал своей очереди. Естественно, что два самосвала - это ничто по сравнению с очередью автомобилей, ждущих выгрузки на элеватор около железнодорожного вокзала. Но так и масштабы не те. Ну, так и налоги не те, что у законно работающего предприятия, и расходы поменьше!

Файооу, дымя сигарой, встретил крестьянина из Волатильности в курилке, откуда предприниматель, выпуская дым в небо, наблюдал за работой своих подчиненных. "Садись", - Файооу убрал ноги со скамейки, стряхнул песок и поманил к себе рукой Баба. Нгуви подошел к приемщику зерна довольно близко, но руки подавать не стал. Он заговорил громко то ли от отрицательного отношения к собеседнику, то ли оттого, что изношенный механизм устройства для просеивания злаковых и бобовых, работавший на площадке, не давал возможности спокойно вести разговор.

- Чего желаешь? - прямо спросил Файооу, не запомнив Нгуви в момент их предыдущего общения.

- Я сдавал тебе пшеницу девятого йото, - начал Баб. - Узнал?

- Может быть, - был ответ приемщика, - всех не запомнишь.

- Ну, как же, меня не запомнил, а настучать на меня Мкилиме так не забыл. Да? - Нгуви гневно, даже с некоторым презрением посмотрел на вампира.

- Какому Мкилиме? - пожал плечами Файооу.

- Ибахили. С Волатильности. Дурака не включай! Принял зерно, положил деньгу в карман - так к чему языком об этом молоть, словно у тебя не рот, а молотилка?

- О чем? Садись, - владелец предприятия повторно пригласил Нгуви присесть на скамью, похлопав по ней ладошкой.

- Я девятого числа этого месяца уже под конец дня приехал к тебе сюда на "Омбэ" и продал тебе кузов пшеницы.

Припоминаешь? - решил эльф освежить память вампиру.

- А-а-а? Да-да. Было дело. А чего ты заладил с этим фермером Мкилимой из Волатильности? Он тут причем?

Файооу стряхнул пепел в урну.

- И мироеда нашего из Волатильности, значит, знаешь?

А говоришь, что не говорил ему.

- Дружище, у тебя столько претензий и такой тон разговора, будто я с тобой не рассчитался или не до конца все деньги отдал. Насколько я помню, ты приехал и предложил. Я назвал цену. Ты согласился, выгрузил, получил наличкой, сел в машину и отвалил. И все за десять минут. Почему не было претензий раньше, а они выплыли только сегодня?

- Претензии (я не знаю, как тебя зовут), дорогой вампир, -эти слова эльф процедил с издевкой, скривив физиономию, -что зернецо это было фермерское, а не мое. И Мкилима мне сказал, что ты ему рассказал, что я тебе сдал пшеницу.

- Так оно было того... ворованное? - присвистнул Файооу, туша сигару о столик с обратной стороны.

- Да. А ты ему рассказал об этом.

- Слушай, ты в своем уме? Я видел твоего Мкилиму последний раз год назад. Может, кто другой тебя у меня заметил и шепнул твоему хозяину. А вообще, воровать нехорошо.

- Ладно, учить меня будешь. Правды от вас, вампиров, все равно не добьешься. Вы своей стаей любого заживо сожрете...- Послушай, а не пошел бы ты подальше. Чего ты на вампиров погнал? Чего ты вообще сюда приперся? Только чтобы сказать, что я, такой-сякой, рассказал твоему хозяину, что ты ворованное зерно продавал? И что дальше? Нужен мне твой Мкилима! Он взял тебя на испуг, а ты уши развесил и раскололся. Что я сейчас должен, на коленях у тебя прощения просить за то, что ты - лопух? Ты что, ему сознался только по его предположению?

- Он сказал, что знает, кому я сдал, - Баб начал осознавать, что, наверно, поторопился с признанием перед Ибахили и от этого еще больше возненавидел своего фермера и приемщика зерна.

- А завтра он обвинит тебя в высадке на поверхности священной Бэквордации, - Файооу пальцем указал на спутник Тренда, - сказав, что тебя там я видел. Он скажет, что ты осквернил дочь создателя, ступив на поверхность этой планеты. И ты согласишься?

- Ты мне религию здесь не приплетай. Ты мне пшеницу мою верни, а я верну тебе твои деньги, - предложил Баб.

- Что значит верни? Ты продал, я купил, и мы разбежались. С какой радости я тебе должен что-то возвращать?

- Мне нужно вампирской роже с Волатильности вернуть это вонючее зерно. Ты меня понял?

- Понял. Ты украл - тебя словили. Теперь требуют возврата украденного. Правильно. Если б у меня мои работники украли, я бы тоже захотел возврата. Верни ему деньги, которые я тебе отдал, и все дела. Слушай, я тут при чем? Ты меня в свои воровские махинации не приплетай, - решил отмахнуться от незаконопослушного гражданина самый честный налогоплательщик в Консалте.

- Заткнись! Я знаю, какой ты тут товар принимаешь. Слухи ходят. У самого, небось, рыло в пуху, а строишь тут из себя...- Ты мое рыло не трожь, а то твое тебе сейчас быстро разобьют! Только кликну мужиков - в два счета вылетишь отсюда.

- Ты, кишки дохлого скунса, мне не угрожай. Ты скупил у меня пшеницу намного дешевле, чем принимают в других местах. За эти тертые деньги, что ты мне дал, и половины кузова "Омбэ" приличной пшеницы не купишь.

Мне срочно надо было сдать, и ты купил за полцены. Мкилима рассмеялся, когда я ему такую сумму за кузов самосвала предложил.

- Ты, придурок, сам просил купить и еще благодарил меня, а теперь я должен убытки нести?

- Какие убытки? Нагрел руки, как все перекупщики, на бедолаге-аграрии и еще зубы свои щеришь, - Баб оскалился, как вампир на картинках в классических сказках.

- Я потратился на твой товар: просеял твою пшеницу, высушил, отсортировал, продал оптовикам из Маржинала, заплатил зарплату работникам, уплатил налоги, с мафией рассчитался. Ты, кстати, мафии платишь? Все воры должны платить мафии за право воровать на ее территории? Если ты вор и не платишь, то у тебя могут быть проблемы не только с констеблем, - то ли шутил, то ли пытался напугать деревенского мужика предприниматель из города.

- Я тоже потратился: я привез пшеницу с Волатильности сюда. Кто мне вернет деньги за бензин? А про бандитов ты иди и рассказывай таким простачкам, как сам. Можешь платить, кому хочешь. Можешь даже этим хвалиться, что кому-то деньги отдаешь. Мне это вот здесь, - Нгуви похлопал себя по заду.

- Ты ж - вор! Неужели ты не украл немного бензина у проклятого вампира Мкилимы, чтобы даром приехать в Консалт? - ухмыльнулся Файооу. - Или ты никудышный ворюга и специализируешься только по кражам зерна и сои? Не украл бензин, тогда надо было не ехать в Консалт, а сбыть свой товар соседям в Волатильности.

- Ты мне сказки о людях и эластах не рассказывай. Ты мне пшеницу мою отдай, - чуть было не кинулся на собеседника Баб.

- Иди и выбери свои зерна среди общих. Ты ж, поди, каждое зерно в лицо знаешь. Нет твоего зерна здесь. Переработал я его и продал. А переработка денег стоит. Я ж тебе объяснял.

- А ты мне отдай то, что еще не просеивал. Отдай то, что выгрузят только тебе сдатчики. Я деньги тебе верну и сам закину лопатой в кузов необработанное зерно, - предложил Нгуви.

- Хорошо, приезжай через неделю. У нас будет больше свободного времени. Тогда и перекинешь с борта на борт.

Баб понимал, что спустя неделю уже почти весь урожай будет убран с полей и сдавать зерно станут в гораздо меньших количествах. Он переживал, что Файооу вообще к тому времени может прекратить прием, но согласился, поскольку не имел возможности повлиять на этого приемщика. А еще у Нгуви пока не было транспорта, чтобы приехать в Консалт и забрать назад пшеницу. Чтобы не сидеть сложа руки в период страды, он решил пока обмолотить пшеницу у себя на хуторе и отдать ее Ибахили Мкилиме, чтобы тот вернул ему ключи от "Омбэ".

По прибытии к себе на хутор Баба ждала еще одна не совсем приятная новость. И хоть он не был большим любителем животных, а проще говоря, частенько поддевал ботинком свою кошку при встрече, чтобы не путалась под ногами, но ее смерть на фоне проблем с зерном его удручила. Кошку обнаружил на чердаке хлева Тамма. Баб не догадывался, зачем его сын туда лазил. Следов насильственной смерти обнаружено не было, если не считать двух крохотных ранок на шее животного.

*

Было утро, и антиглобалисты еще никоим образом не проявили себя на улицах и площадях Спрэда. Хасимо Маурицио сидел в сквере на скамейке, перебирал челюстями жевательную резинку и ожидал агента по сдаче в аренду коммерческой недвижимости. Он запланировал взять на время музыкальную репетиционную студию, расположенную в подвальном помещении здания, расположенного в трех минутах ходьбы отсюда.

Агент задерживался, Хасимо нервничал и от этого еще с большим остервенением жевал сладкую резину со вкусом гвануйского хватносуо. Затем успокоился, вспомнив о детях, оставленных им в Деривативах: "Странно так: теперь Джефри Клиан именуется по паспорту Хасимо Маурицио, а я, Хасимо Маурицио, гастролирую по Инсайду под именем Кигени Вакала. Интересно, как там малышка Унзури и бандит Оганио. Вырастет - точно будет разбойником, а Унзури будет красавица. Эх, жить бы им в нормальном мире да горя не знать. Но они - тени Подлинного, и им уготована другая участь".

Хасимо прекратил жевать и выплюнул содержимое ротовой полости в урну, стоявшую у края скамьи. Жевательная резинка долетела до металлической емкости по приему мусора, ударилась об нее и отскочила на траву. Шедшая по тротуару пожилая женщина с укором посмотрела на Маурицио.

Он развел руками, поднялся, подошел к женщине и со всей силы врезал ей кулаком по лицу. У нее хрустнула челюсть, и на асфальт посыпались восемь передних зубов. "Рекорд, -возгордился собой Хасимо. - До этого лучшим достижением было не более семи выбитых с одного удара костяшек". Она повалилась на спину, разбив голову и потеряв одну туфлю.

Это - шутка. Такое развитие событий только промелькнуло в голове впечатлительной и боязливой дамы, испугавшейся резкого движения в ее сторону незнакомого мужчины в пустом сквере. На самом деле Хасимо сделал несколько шагов в направлении урны, нагнулся, подобрал жевательную резинку с прилипшими к ее поверхности песчинками и отправил в мусорный контейнер, улыбнувшись женщине.

Потом вернулся на свое место и продолжил прерванный монолог: "Эх, позвонить бы да узнать, как там дежурный папаша справляется со своими обязанностями. Нет. Так делать нельзя. Мало ли чего. Все международные звонки фиксируются. Не стоит следить лишний раз без надобности. Хотя я уже привык к малышам и немного скучаю по ним. Ничего, осталось потерпеть совсем малость. Вот заберу последнюю тень, и свалим мы все из этого мира. Надо, кстати, поторапливаться, чтобы не пропустить благоприятный момент. Виданное ли дело - я уже обладатель трех теней Подлинного! А сегодня к вечеру у меня будет проекция четвертой матрицы!

Ха-ха! Какое еще существо может похвастаться таким? Вру.

Случается, но крайне редко. А я - самый счастливый хомо.

Я прикоснусь одновременно к четырем теням! Мне просто не верится. Закон в этом мире исправно действует: все тени в одном мире по некоему умыслу или причине притягиваются друг к другу. Вот и Акили Ванасаяби уже так близок от Хандаки Годи. Такие разные судьбы у всех теней, а сплетаются. Вроде Ванасаяби - обычный шахтер, а Хандаки Годи -сын известного промышленника Лику Годи, а все-таки у них уже что-то есть общее. Пока малое, но есть: Акили работал на шахте "Ньйока", принадлежащей семье Годи. Все идет по плану. Я лишь чуть-чуть искусственно вас, ребятки, сближу.

Хандаки - старшеклассник, сорока пяти лет от роду. Максималист, как и все подростки. Плюс к тому - антиглобалист. Сегодня будет швырять камни в полицейских на митинге. Там я его и возьму. Смешно: сын богатея является антиглобалистом, верящим в светлые идеалы равенства. Ну, он же должен по своему возрасту против кого-то протестовать, выплескивать свой гнев. Пусть уж лучше будет антиглобалистом, чем фашистом или радикалом. Побесился б юноша, окончил школу, потом университет. Затем папа дал бы ему часть доходного бизнеса, и он со временем из антиглобалиста превратился бы в глобалиста, загребая лопатой горы денег руками шахтеров, выгребающих из-под земли горы угля.

Только не бывать этому, потому что есть Хасимо Маурицио в мире Тренда".

К Маурицио подошел мужчина, поздоровался, представился агентом по недвижимости и, убедившись, что собеседник, сидевший на скамье, действительно является тем хомо, что желает арендовать музыкальную студию, предложил пройти и осмотреть помещение. Всю дорогу, не умолкая, он общался с Хасимо: расспрашивал, давал рекомендации, рекламировал объект аренды.

- Значит, хотите открыть репетиционную базу или заниматься студийной записью? - спросил невысокого роста гном, быстро перебирая ногами, словно арендатор мог по пути передумать и уклониться от сделки.

- Нет, не для записи, - ответил Маурицио.

- Значит, чисто "репать"?

- Выходит, так.

- Есть у вас еще студии? Давно занимаетесь этим?

- Чем? - решил уточнить эльф.

- Как чем? Почасовой сдачей в субаренду "точки" и "аппарата".

- Начинаю только.

- Хм, нелегко вот так в вашем возрасте, если вы с музыкой до этого не были связаны, взять и запустить "точку".

Вернее, запустить-то легко, так как у нас тут есть все: ударная установка с железом, усилитель, акустические системы, монитор, два "комбика", микрофоны. Как содержать будете и клиентуру привлекать? - без энтузиазма встретил слова арендатора агент.

"Задолбал этот коротышка. Объясняй еще каждому, что и как я буду делать. Тебе какая разница? Я плачу на год вперед, а ты иди и трать хрустящую бумагу", - подумал Хасимо и произнес вслух:

- Сынишка у меня музыкант. Вот и решил его приобщить к бизнесу, чтобы по подвалам не шастал, а заодно и деньги научился зарабатывать, и труд ценить.

- Понятно, - удовлетворился ответом гном. - Сюда-сюда поворачивайте. Так быстрее. А в каком стиле "лабает" ваш отпрыск?

- Что?

- Я интересуюсь, может, он панк или бескратувец?

- Вроде нет. А это вам так важно? - Маурицио посмотрел на агента с таким видом, словно хотел сообщить: "Дядя, притомил ты меня своими расспросами".

- Не подумайте, что лезу не в свое дело, - уловив на себе взгляд собеседника, оправдывался гном, - но панкам сдавать студию - такой "стремак". Я специализируюсь на музыкальной теме и скажу вам, что они полные отморозки: грязные ходят, как свиньи, на репетициях постоянно бухают, потом блюют, дерутся. От них больше убытка, чем прибыли. Поразбивают мало того что свои инструменты, так еще пластик "ударке" деформируют, динамики в "колонках" попалят.

Они ж обкурятся, и им все до одного места, громкость врубят на полную "мощу", аж "аппарат" дымит. А бывали случаи, что на "репе" они и до унитаза не доходили. Нагадят прямо в углу. Вы смотрите, нормальные музыканты с панками репетировать не хотят. Лучше гоните их взашей. Сколько раз бывало такое, что отрепетируют панки или бескратувцы, приходят за ними ребятишки и носы затыкают, просят помещение проветрить - смердят панки, как бомжи обосцаные.

- Не волнуйтесь, а лучше приходите почаще и проверяйте состояние студии, - успокоил Хасимо.

- А что мне приходить? Я всего лишь посредник, агент.

Мое дело - найти арендатора. Коль вас устроит и возьмете ее, то пусть владелец студии или его гуманоид наведывается и следит за порядком. Я владельца знаю, он давно с нами сотрудничает, но надзором мы не занимаемся.

- Понятно. Не волнуйтесь. Я же не помесячно плачу, а делаю предоплату. Если что сломано будет, то вычтете из суммы предоплаты. Мы ж договор будем составлять?

- А как же? Вниз по ступенькам осторожно. Крутой спуск, - предупредил гном.

Попав в подвальное помещение, агент, не закрывая рот, продолжал рассказывать о том, что входная дверь железная и весьма прочная, и если не забывать ее закрывать на ночь, то никакие грабители не проникнут и не обворуют. Он указал на приличную толщину стен и великолепную звукоизоляцию, которая покрывала абсолютно всю поверхность огромной комнаты, используемой для репетиций музыкальных групп. "Можете играть и день и ночь - на потолке и в стенах двадцатисантиметровый слой шумоизоляционных блоков.

А ночью тут вообще никого ваша музыка волновать не будет, кроме сторожей - это административное здание. Замете, никаких острых углов. Поверх изоляции идет ковровое покрытие. Звук будет идеальным".

Но Хасимо, осматривая помещение, мало следил за болтовней агента. Он брал студию в аренду с другой целью, и его больше волновал не ряд светильников, ровно разливающих свет по комнате, а несколько намертво вмонтированных в стены толстых металлических колец, предназначенных, как пояснил агент, для крепления растяжек.

*

В начале дня Баб отпросился с работы у Ибахили Мкилимы на некоторое время, объяснив ситуацию. Фермер скривился, но дал ему разрешение на поездку в Консалт на "Омбэ". Когда Баб приехал к пункту приема Файооу, хозяин был чем-то озабочен, общался с некими приезжими хомо и не стал долго разговаривать с Нгуви, ответив ему только: "Нет сейчас машин на сдачу. С самого утра только три пришло.

Если хочешь, то жди".

Бабу ничего не оставалось, как ожидать прибытия очередного транспортного средства, груженного пшеницей. На территорию через ворота грузовик Нгуви Файооу не пустил и велел стоять у въезда. Баб уже несколько часов томился в ожидании, выкурил с десяток сигарет (они содержали только табак), расположившись в кабине и свесив ноги. Йото закончился, жара отступила, и на пороге стоял месяц падающих листьев куангука.

Работники Файооу копошились около лентопротяжного механизма в транспортере-погрузчике, поломавшемся уже третий раз за неделю. Они, по локти в смазке, крутили ключами гайки, пытаясь его починить. Файооу тоже стоял рядом и давал распоряжения. Баб за всем этим наблюдал из-за ограды, ожидая кузов или прицеп с пшеницей.

Наконец он увидел прыгающий по кочкам пустыря грузовой автомобиль "Мива". Он ехал по грунтовой дороге и явно направлялся к пункту приема зерна, поднимая на ходу столб пыли. "Как-то подозрительно резво он идет. Уж не пустой ли?" - подумал Баб, всматриваясь в грузовик.

Профессиональное чутье его не подвело. Кузов машины действительно не был заполнен пшеницей, поскольку при подъезде она издавала такой грохот, будто участвовала в гонках с абсолютно истерзанной "подвеской". "Мива" остановился рядом с "Омбэ", и из кабины этого грузовика выглянул вампир, одеждой более похожий на дельца типа Файооу, чем на шофера с поля. Он посигналил в клаксон. В ответ владелец пункта по приему зерна поднял руку, давая понять приехавшему, что заметил его.

Далее Файооу удалился в подсобное помещение и вышел оттуда уже с небольшой сумкой. "Он либо уезжать собрался, либо передачу несет. Лучше выйти ему навстречу, а то шмыгнет от меня, харя вампирья. Тогда и день пропал, и зерно свое не заберу назад". И действительно, не говоря ни слова, Файооу забрался в кабину "Мивы", и водитель стал разворачиваться.

- Послушай, а ты куда? - Баб подбежал и спросил через открытое окно.

- Я тебе подотчетен? - удивился Файооу.

- Нет, но мы ж договаривались, а ты уезжаешь, - растерялся Нгуви.

- Так мне ради тебя тут ночевать, что ли?

- Нет, а кто мне отдаст пшеницу, если приедет?

- Не знаю. Я не могу целый день ждать. У меня дела, - ответил Файооу из медленно едущего грузовика.

- Подожди! Так ты своим скажи, чтобы в твое отсутствие отдали, - предложил Баб, идя вровень с кабиной "Мивы".

- А за что отдать? Ты мне что, деньги какие оставлял?

- Так я отдам. У меня с собой. Только команду дай своим работягам.

- Ладно, сбегай и позови любого, - бросил эльфу вампир, а водителю сказал. - Тормозни.

Крестьянин из Волатильности, словно мальчишка, быстро переместился в пространстве и вернулся назад с водяным.

- Слушай, - обратился Файооу к водяному, - приедет любая машина на сдачу.

- Так, - водяной махнул своими желтыми, давно не стрижеными волосами.

- Взвесите ее, как положено, рассчитаетесь с водилой, а кузов пшеницы выгрузите не под навес, а там, где он вам скажет, - Файооу кивнул в сторону Баба. - Он за нее сейчас мне вернет деньги, и мы в расчете. Это наши дела с ним, и вас не касаются. Ссыпайте туда, где ему удобно, и пусть сам грузит на свой "Омбэ". Ну, или если вас заинтересует, то поможете ему. Понял? И не перепутайте! Он сейчас рассчитается со мной за один кузов. Вот первое, что приедет, то и отдайте ему. Ясно?

Сотрудник предприятия в ответ закивал головой, подтверждая, что понял хозяина. Потом разноцветные бумажные купюры перекочевали из кармана Баба в цепкие руки приемщика, и последний укатил, сказав, что сегодня его больше не будет.

Трактор "Кулунгу" с зерном прибыл спустя час после отъезда Файооу. Он тащил за собой прицеп объемом не меньше, чем помещается в кузов "Омбэ". Дизельный двигатель трактора урчал так, словно у него была неисправна одна из форсунок. Водитель "Кулунгу" посигналил, и водяной, назначенный владельцем приемного пункта ответственным по Бабу, подошел к воротам и стал их отворять.

У Нгуви загорелись глаза. "Дождался. Наконец-то", - радовался он, подходя к водителю трактора.

- Пшеницу привез? - спросил Баб у гнома, сидевшего за рулем "Кулунгу".

- Угу, - тот кивнул в ответ головой.

- Полный прицеп? - эльф захотел убедиться, что его не обманут.

- Полный, - был немногословен гном.

Нгуви привстал на подножку кабины и издалека заглянул в прицеп.

- Нормально, - прокомментировал Нгуви свой мониторинг прицепа.

- Что нормально? - не понял водитель трактора. - Чего ты лазишь? Ты тут работаешь? Чего-то я тебя не знаю.

- А ты в Консалте всех хомо в лицо знаешь? Сейчас расскажу, - ответил Баб, спрыгивая с подножки.

- Ну что, забирать будешь? - поинтересовался у эльфа водяной. - Устраивает?

- Как раз ко мне войдет в кузов. Выгружай вон там на бетоне, чтобы зерно с земли не выколупывать, - Нгуви указал на площадке место, откуда бы он желал перекинуть пшеницу в свой "Омбэ".

- Да погоди ты, - скривился водяной. - Выгружай ему уже. Дай с хомо по цене сойдусь, взвешу да рассчитаюсь.

Так оно и произошло. Водяной пошептался с гномом и запустил "Кулунгу" на территорию. Прицеп взвесили.

Куда Баб указал, туда пшеницу и ссыпали. Он еще просил водителя трактора, чтобы тот подождал, пока Нгуви перекинет зерно с прицепа в кузов, не выгружая, но гном ждать не желал и навстречу эльфу не пошел. Баб был и этому рад и быстрым шагом пошел к своему грузовику, чтобы подогнать его к горке пшеницы, лежавшей поодаль от навеса.

За то время, пока он подъезжал, приемщик взвесил пустой прицеп, отнял один вес от другого и высчитал сумму, необходимую к уплате за товар. Гном забрал деньги за сданную пшеницу, запустил двигатель и начал опускать прицеп в горизонтальное положение.

Баб отказался платить деньги работникам и отклонил их предложение подогнать погрузчик и переместить зерно в кузов самосвала. Нгуви решил сэкономить и извлек из кузова совковую лопату с объемным лотком.

Гидравлический подъемник трактора уже опустил прицеп, гном закрыл борта и взмахнул рукой, прощаясь со всеми. В это время Баб набрал первый лоток пшеницы и собрался забросить ее в кузов. Он присмотрелся и прищурил глаза.

Затем наклонился и взял в ладонь горсть зерна, стал внимательно рассматривать и пересыпать с руки в руку. Далее присел и провел ладонью по склону горки, всматриваясь в пшеницу.

- А что это за просо? - обратился он к водяному и гному.

- В смысле? - гном уже шел в кабину, но приостановился и вернулся назад.

- Чего пшеница такая мелкая? - Баб указал на несколько зерен, лежавших на его ладони.

- Какая выросла, - склонил голову гном. - Низина у меня на поле есть. Воды в этот сезон было много, вот и не вызрела.

Я уже ждал-ждал - думал, созреет получше. Ан - нет. Вижу - сыпаться колос начинает. Повез к Файооу.

- Она мелкая, как просо. Это не пшеница, это дерьмо на палке! - возмутился Нгуви и швырнул зерна с ладони на землю.

- Какая есть, - без эмоций ответил гном. - Мне какая разница? Не выкидывать же ее. Возле вокзала на элеваторе не берут, а тут, хвала Бэквордации, Файооу любую принимает.

- И что? - недоумевал Баб.

- Как что? Он смешает мелкую с крупной и перепродаст, -подмигнул гном эльфу. - Мало платит, но покупает же.

- А мне она такая зачем? - возмущался Нгуви.

- А я тут при чем? - гном сделал удивленное выражение лица и полез в кабину.

- Э, стой! - попытался задержать его Баб.

- Что ты хочешь? Я вообще с тобой никаких сделок не заключал! - возмутился гном и тронул трактор с места.

- Я ее брать не буду, - категорично заявил водяному эльф. - Я такой навоз твоему вампиру не сдавал. Я хочу забрать нормальный товар. Я отдал твердое зерно, а это мелкое и черное оставь своему хозяину-живоглоту.

- А зачем мы его тогда выгружали здесь, а не под навесом? - спросил водяной.

- Не знаю. Это не я выгружал, а хлебороб-гном. Этот мусор можно было сразу за оградой на свалке сгноить, чем мешать с хорошим урожаем, - Баб кивнул в сторону удаляющегося "Кулунгу".

- Почему ты сказал, что будешь брать? - кричал водяной.

- Я ж не предполагал, что вы такое дерьмо принимаете.

- Идиот, надо было смотреть, прежде чем соглашаться.

Что я теперь с этой кучей пшеницы в конце дня посреди двора делать буду? Ведрами ее под навес таскать? Вот бери сам и носи теперь, раз такой умный.

- Пфы! Не стану я ваше просо носить, - фыркнул Нгуви. -Такую корявую пшеницу вообще нельзя принимать, кроме как на корм скоту. Да еще и не всякая скотина ее жевать станет.

Видя возникший спор и размахивающих руками водяного и Баба, еще два эльфа из команды Файооу подошли к ним. Нгуви наотрез отказывался как забирать эту пшеницу, так и носить ее под навес. Он вообще демонстративно вернулся в свой "Омбэ" и стал ожидать следующий транспорт.

Прошло еще два часа, на протяжении которых три сотрудника пункта приема зерна переместили пшеницу, выгруженную из прицепа, в нужное место. Когда в ворота въехал грузовик "Мива", но не тот, на котором уехал Файооу, а другой с новой порцией зерна, Баб тут же кинулся к машине. Но водяной сказал, чтобы водитель не слушал этого сумасшедшего, а выгружался, где ему укажут.

Процедура сдачи и приемки товара прошла по обычной схеме. "Мива" уехала. Баб завел свой "Омбэ", подъехал к куче вновь ссыпанной пшеницы, достал лопату и без спроса стал грузить зерно себе в кузов.

- Ты че творишь? - спросил водяной.

- Не бойся, твое не заберу. Возьму только свое, - ответил Нгуви, продолжая швырять лопату за лопатой в кузов.

- Ты чего тут распоряжаешься? - выказал негодование один из эльфов.

- Насыплю кузов, перестану распоряжаться и уеду.

- Никуда он не уедет, - ответил водяной. - Я ворота закрою. Пусть машина стоит до утра, а утром хозяин с ним сам разбирается. Ишь ты, раскомандовался, - сказал водяной.

- Закроешь, так я твои ворота к продажной матери высажу своим бампером и уеду, - усмехнулся Нгуви.

- Отдай лопату, урод. Я вместо тебя и из-за тебя, недоноска, таскал эту долбаную пшеницу, а теперь ты будешь еще тут ковыряться, - один из эльфов схватился за деревянный черенок и попытался вырвать лопату у Баба.

Не удалось. Нгуви дернул так, что эльф упал лицом в зерно, лежавшее на бетоне. Упавший поднялся, выплюнул то, что угодило ему в рот, обошел "Омбэ" с другой стороны и открыл клапан ниппеля заднего колеса. Воздух зашипел и начал покидать камеру. Баб среагировал моментально.

Он бросил лопату, подбежал к эльфу и ударил ему кулаком в лицо. У того из губы потекла кровь. Но Нгуви на этом не остановился, а сопроводив свои действия трехэтажным комментарием, еще два раза ударил эльфа в голову. Тот упал, Баб успел один раз пнуть лежащего ногой, но водяной к этому времени поднял лопату, приблизился сзади к Нгуви и врезал ему этим универсальным орудием труда по голове. Житель Волатильности пришел в замешательство.

У него закружилась голова. Тогда к нему подбежал второй эльф и со всей силы удалил его в нос. Баб не устоял на ногах и стал на одно колено. Сопротивление он оказывать уже не мог, а только прикрывал тело и лицо от ударов. Его еще немного поколотили, а затем дали возможность сесть в грузовик и уехать.

XIV

Огромная гуманоидная масса двигалась по одной из главных улиц Спрэда. Имя этой улицы - Налет медведей. Народ направлялся в сторону площади Портфельных инвестиций.

Тысячи хомо, имеющие различные политические взгляды, шумной рекой намеренно текли в то место, куда городские власти запретили организаторам шествия вести митингующих. Однако антиглобалисты для того и собираются на такие мероприятия, чтобы действовать наперекор полиции и правилам, утвержденным, как они считали, крупным капиталом.

Пестрая толпа, шагающая по улице Налет медведей, включала в себя всех, кто каким-то образом ненавидел транснациональные корпорации, международные финансовые организации и всех прочих, кто мог влиять на глобальную политику. Кроме того, среди протестующих можно было увидеть спортивных фанатов, обычных хулиганов, у коих всегда чешутся кулаки, необычных хулиганов, надеявшихся устроить погромы и под шумок вынести из разграбленных близлежащих магазинов и банков что-либо ценное. Шел и тот контингент, который был всегда и всем недоволен: налогами, пенсиями, сервисом в ближайшей мастерской по ремонту обуви, погодой, нерегулярностью движения общественного транспорта или нерегулярностью половых контактов.

Всегда и везде найдутся недовольные. Нужен только повод. Не будем оспаривать право хомо на митинги и демонстрации. Просто взглянем на это событие глазами как протестующих, так и тех владельцев магазинов, салонов и офисов, чьи помещения в этот день будут сожжены или разграблены.

Ведь в такой разношерстной толпе у каждого участника свои интересы. Кому-то необходимо выплеснуть эмоции, другим отработать выделенные деньги, третьим для самого себя внести посильный вклад в улучшение жизни на Тренде.

Понятно, политические партии и общественные организации в данных мероприятиях могут прорекламировать себя, дать интервью на фоне многотысячного шествия или заявить о своих правах перед телекамерами. Это нормальный процесс в демократическом государстве. И нормален он ровно до того момента, пока весь этот поток не натолкнется на стену хомо со щитами и в шлемах, у которых за поясом висит резиновая дубинка и электрошокер, а в кармане баллончик со слезоточивым газом.

Противоборство начинается тогда, когда представители власти решили, что нельзя демонстрантам двигаться дальше и сказали толпе: "Стоп!" А те, кто находится с противоположной стороны, говорят: "Пропусти!" И вот тут-то и начинаются события, которые выходят за рамки правового поля.

И каждая сторона винит другую, считая свою позицию самой верной. Кто из них прав? В ваших глазах - тот, на чьей стороне находятся ваши симпатии. В средствах массовой информации в репортажах с места и в аналитических разборках после событий прав тот, чью позицию разделяют владельцы теле- и радиоканала, газеты или журнала. Кто-то этим живет, кто-то этим питается. Ну, а некоторым достается удар дубинкой по голове или ответный булыжник в лицо.

Хомо с плакатами, флагами, растяжками, некими чучелами, символизирующими мировой капитал, беспрепятственно плыли среди высотных бетонных берегов, состоящих из жилых домов, административных строений и зданий, используемых для коммерческой деятельности.

Протестующих, по словам организаторов, собралось не менее сорока тысяч. По сводкам пресс-центра полиции митингующих пришло не более десяти тысяч. Истину вы определите сами, смотря на чьей стороне будете находиться.

Посчитать реально всех хомо было сложно. На протяжении всего маршрута кто-то присоединялся, кто-то убывал.

Некоторые боялись преступить закон и не желали участвовать в движении по запрещенному маршруту до самой площади Портфельных инвестиций. Часть находившихся здесь пришла просто поглазеть и с самого начала не собиралась идти весь путь.

Среди протестующих можно было заметить коммунистов, несущих красные полотнища, анархистов с черными знаменами, "зеленых", выступающих за защиту окружающий среды, "голубых" - это те, кто борется с загрязнением мирового океана, - и прочих, и прочих, и прочих.

Все они двигались, пока на пересечении с улицей Форвардной маржи не уперлись в заграждения, воздвигнутые по указанию комиссариата. Далее путь к площади Портфельных инвестиций был перекрыт. Задние ряды попытались напирать на впереди идущих, но поняв, в чем дело, все остановились.

Остановился и Хасимо Маурицио, уже несколько часов зорко следящий за парнишкой по имени Хандаки Годи. Благо, мальчишка выделялся на фоне остальных абсолютно белой головой и ярко-красной нашивкой на черной кожаной куртке. Нашивка, расположенная на спине, являла собой символ антиглобалистов: овал, обозначающий планету, перечеркнутый наклонным отрезком.

Хасимо, оставаясь для Хандаки незаметным, все время держался сзади от него на небольшом расстоянии. Маурицио был посвящен в планы антиглобалистов. Он знал, где будет зарождаться шествие и где ему суждено закончиться.

Он понимал, что никто погромщиков (а именно этим почти всегда заканчивались подобные мероприятия) не пустит на площадь Портфельных инвестиций. Карабинеры и полиция будут стоять "насмерть", дабы протестующие не сожгли министерство торговли или хотя бы не побили в нем стекла.

Хасимо еще с утра поставил свой автомобиль в одном из дворов, прилегающих к площади Портфельных инвестиций.

И именно в том проходе, куда по его предположению будут убегать митингующие, когда их стройные и не очень ряды дрогнут под натиском хомо в форме.

Стражей правопорядка от протестующих отделяла буферная зона, основу которой составляло решетчатое трехметровое ограждение из металлических прутьев. Оно растянулось на всю длину проезжей части и тротуара. В десятке метров от ограждения стояли карабинеры в шлемах и с металлическими щитами. Один из полицейских, не переставая, вещал в громкоговоритель, призывая митингующих разойтись. Он сообщал о том, что шествие по данному маршруту не разрешено городскими властями, что нарушителей закона ждет административная и уголовная ответственность за подобные действия. В общем, пугал и предупреждал антиглобалистов на все лады, прохаживаясь между плотным строем карабинеров и решеткой.

Когда он заканчивал заранее заученную страшилку для участников несанкционированного мероприятия, то начинал ее повторять сызнова. Этот спич уже изрядно надоел всем хомо по обе стороны от ограждения. Митингующая масса бурлила, карабинеры или, по-другому, военизированная полиция, наоборот, стояла неподвижно, а говорун с мегафоном призывал к порядку.

Статус-кво сохранялось до того момента, пока один ловкий демонстрант не просунул древко от знамени между прутьями решетки. Затем он толкнул его со всей силы. Четырехметровая деревяшка проникла через решетку и с силой ударила глашатая по его мегафону, прижатому к губам говорившего.

Полицейский опрокинулся и упал на бок, говорящий рупор вывалился у него из рук и покатился по асфальту. Больше данное устройство в этот день в этом месте не издало ни звука. Снайперский выстрел уложил врага с одной попытки.

Этот инцидент взбодрил демонстрантов. И вот уже другой, не менее находчивый гражданин, выковыряв брикет тротуарного покрытия, метнул его через ограду в полицейских.

А они стояли столь плотно, что промахнуться было сложно.

Это оказалось неожиданным нападением для карабинеров, и предмет, размерами и весом походивший на кирпич, попал в лицо гуманоиду в форме. Его увели под руки товарищи, а остальные по команде подняли щиты над головой. Точнее, подняли через одного, а вторая часть продолжала их держать перед собой.

Как только протестующие увидели, что могут успешно атаковать полицию, то на другую сторону полетели такие брикеты десятками. Карабинеры отошли, а протестующие полезли на ограждение либо стали раскачивать его, пытаясь повалить. И им это удалось. В одном месте брешь была пробита и поток хомо, как в сообщающихся сосудах, хлынул в открытое пространство.

Хасимо в тот момент, когда началось движение митингующих через пролом в ограждении, чуть было не потерял из виду Хандаки. Различные участки неоднородной массы протестующих неравномерно перемещались в сторону площади Портфельных инвестиций. Те, кто помоложе и попроворнее, быстрее сориентировались и оказались за ограждением. Но Маурицио не отставал, продираясь за Годи среди плотно прижатых тел. И был вознагражден. Мальчишка снова стоял метрах в пятнадцати впереди него.

Опять установилось равновесие, когда карабинеры отошли на новые позиции, а антиглобалисты столпились напротив них. Но ряды последних поредели. Те, кто почувствовал, что дело пахнет жареным (в самом прямом смысле слова), решили удалиться. Зато в толпе появились молодые люди с повязками на лицах и рюкзаками за спиной.

Начались позиционные "бои". Антиглобалисты швыряли в полицейских тяжелые предметы, а те в ответ стреляли капсулами со слезоточивым газом. Никто в атаку не шел до тех пор, пока любители легкой наживы не вскрыли рольставни в магазине бытовой техники и не начали выносить оттуда товар. Владелец магазина и охрана сначала попытались препятствовать произволу, но после того, как в помещение ворвалось несколько десятков молодых хомо, явно не имеющих никакого отношения к протестному движению, но имевших в руках кастеты и ножи, они прекратили сопротивление.

Карабинеры, видя, что демонстрация антиглобалистов приобретает черты мародерства, перешли в наступление: они орудовали резиновыми дубинками и четко держали строй, пока ряды митингующих не дрогнули, и те обратились в бегство.

А теперь, когда протестующие перестали быть единым целым и начали думать каждый о себе, начался традиционный хапун. Карабинеры продолжали теснить антиглобалистов, последние в панике убегали, а полицейские ловили всех подряд и сопровождали в заранее приготовленные крытые грузовики и автобусы, чтобы далее уже суды разбирались с нарушителями правопорядка.

Самое интересное, что некоторые из демонстрантов, будучи в гражданской одежде, извлекали из складок своих кожаных курток удостоверения полиции и, далеко ни за кем не бегая, задерживали правонарушителей прямо на месте.

Масштабы этаких оборотней в погонах (это не обязательно вампиры) были колоссальны. Чуть ли не каждый пятидесятый антиглобалист оказался сотрудником полиции или секретных служб.

Бежали все и в разные стороны: и те, кто грабил, и кто швырял бутылки с зажигательной смесью, и кто был идейным и непоколебимым борцом с ненавистным транснациональным капиталом. Никто не хотел получить штраф или исправительные работы. Гораздо комфортнее было вечером смотреть по телевизору, как журналисты по косточкам и поминутно разбирают эти события.

Хандаки Годи тоже бежал. Не совсем туда, где оставил свой автомобиль Маурицио, но примерно в том направлении.

Сначала мальчик несся с группой своих друзей. Затем постепенно по различным причинам его товарищи начали его покидать, убегая в сторону или попадая в лапы полиции, как они выражались.

Хасимо от него не отставал. В первые минуты сумасшедшего спринта Хандаки не замечал Маурицио. Но потом понял, что этот мужчина за ним следует неспроста. Он попытался оторваться, но Хасимо в свои годы не отставал от юноши, однако и догнать не мог. Дистанция была постоянной и составляла около десяти метров.

Может быть, сын владельца шахт и ушел бы от преследования, как со стороны Хасимо, так и полиции. Все-таки он был молод, но надо учитывать тот факт, что во время таких мероприятий полиция Спрэда, как правило, окружает кольцом прилегающую территорию и как бы сидит в засаде, словно охотник, пока другие гонят "зверя".

Вот таким же образом Хандаки и нарвался на "тихаря" в "гражданке". Тот мирно сидел на лавке во дворе, а когда мальчик пробегал мимо него, по поставил ему подножку, и Годи грохнулся на песок. Полицейский, одетый не по форме, представился сержантом и стал крутить парню руки.

- Не трогай его. Этот - мой, - тяжело дыша, произнес Хасимо.

- А вы кто такой? - спросил молодой сержант.

- Капитан Вакала, - Хасимо извлек удостоверение и показал его представителю власти. - Округ Плюс-тик.

- Хорошо, капитан, - отрапортовал сержант, всматриваясь в удостоверение. - Тут мне хватает с кем работать.

Сержант спустя минуту поймал новую жертву и уволок, словно паук, во чрево большого железного контейнера, установленного на мощном грузовике и предназначенного для транспортировки только еще задержанных или уже осужденных и отбывающих наказание хомо, у которых нелады с законом.

А Хасимо, выслушивая возражения Годи о неправомерности задержания, о том, что капитан еще устанет извиняться перед ним после того, как его папа вмешается в это дело, повел парня к своей машине.

*

Яркий луч от двойной звезды проник через щелку между шторами в гостиничном номере Тоу и разбудил Акили Ванасаяби. Молодые спали на широкой кровати. Если быть точным, то на двух, придвинутых одна к другой, кроватях. Водяной протер глаза, сбросил с себя одеяло и зашлепал босыми ногами по скрипучему полу в туалет, восстановил баланс планеты Тренд, вернув в круговорот воды то, что выпил вчера, умылся. Вернулся в комнату, бросил взгляд на телефон и испытал тревогу за то, что вчера вечером не удосужился позвонить Кигени Вакала.

"Ладно, - подумал Акили, - сейчас разбужу Тоу и еще разочек займусь с ней сексом, вместо утренней гимнастики, а затем брякну шефу. Ой, и влетит же мне за отлучку". На ум пришел нехитрый стих: "Кабель встретил сучку, побежал на случку, но попал в отлучку. Хозяин сделал взбучку". При мысли о будущем разговоре с Вакала желание вступить в связь с прелестной девицей отошло на второй план. Почемуто перед глазами стояла не картина двух сплетающихся в экстазе тел, а строгие глаза Кигени.

"О, его же еще и зовут как-то по-другому. Забыл, что в банковской карточке написано было. Надо выяснить, кто он на самом деле. Нужно, но не подойдешь же и не скажешь, что я вчера случайно открыл ваш чемодан и абсолютно случайно достал из кармашка пластиковую фиговину, на которой красовалась чужая фамилия", - рассуждал Акили.

Эти размышления задвинули желание заняться сексом вообще куда-то вдаль. На этой волне Ванасаяби перевел взгляд на спящую красавицу. В отличие от вчерашнего вечера, утром она уже и не казалась ему такой изящной. "А если присмотреться, то совершенно ничего выдающегося в ней нет, - признался сам себе водяной. - Обычная эльфийка. Вот смыла перед сном с себя весь макияж, сложила на кресле дорогущую и модную одежду и превратилась в простую девку, каких много даже у нас на шахте в Листинге".

Тоу лежала, не прикрытая одеялом, и еще спала. "Да у меня десятки точно таких баб просыпались в общаге утром, - на порядок увеличил свои победы над женским полом горняк. -Вчера она мне представлялась этакой недоступной, словно могла быть только девушкой состоятельного бизнесмена, а сегодня лежит передо мной голышом. В чем-то прав Брогни, когда говорил, что в голом виде все бабы одинаковые, а разница только, в какой позе она стоит. И что в Тоу особенного?

Чересчур худые длинные ноги, маленькая задница с узкими бедрами, кожа вся какая-то белая с синими капиллярами -аж страшно. Лежит, разбросав сиськи в разные стороны. Брови - светлые и без туши невыразительные. Конопатая слегка без штукатурки. От лощеных волос под утро остались одни кудлы да лохмы на голове. Сколько же она времени и денег вкладывает каждый день в свой тюнинг, чтобы вот с такого вида подниматься до состояния холеной менеджерши? Молодец! А все-таки она ничего - классная заточка".

Акили еще несколько минут понаблюдал за своей спящей любовницей, выискивая в ней минусы и вспоминая плюсы, а затем подошел к телефонному аппарату и позвонил Вакала в номер гостиницы "Овербот".

*

Как ни отговаривала Ерани Кахесаба своего мужа от этой поездки, но Руве все равно поехал в Консалт вместе с Бабом выяснять отношения с Файооу по поводу последнего инцидента, произошедшего несколько дней назад на территории пункта по приему зерна. В этот раз Нгуви самовольно взял у Ибахили Мкилимы "Омбэ", посадил к себе в кабину своего брата и Руве Кахесаба, а еще троих разместил в кузове грузовика. Баб жаждал мести за шишки и синяки, полученные им при прошлом посещении Консалта. Еще больше он жаждал вернуть себе пшеницу, которую задолжал ему Файооу.

Как крайняя мера, Баб согласен был забрать назад деньги, включая неустойку за подбитый глаз, моральный ущерб, использованный в поездках бензин и богатый стол, обещанный им своим подельникам по выколачиванию долгов.

В Волатильности нашлись желающие совершить такой вояж, узнав, что кто-то из городских обидел их односельчанина и родственника. А Кахесаба поехал просто потому, что считал, что какой бы гниловатой душой ни обладал твой сосед, но бросать его в беде не стоит.

"Омбэ" подкатил к самым воротам при въезде на территорию, принадлежащую Файооу. Трое остались в кузове и до поры до времени решили не светиться, чтобы не раскрывать карты, а отец Махири Кахесабы и брат Баба покинули кабину и закурили.

Баб же направился к Файооу, наказав односельчанам зорко следить, и если его начнут бить во второй раз, то немедленно прийти на помощь. Файооу сидел на скамейке возле весов довольно далеко от ворот. Рядом с ним находился молодой парень в рабочей одежде. Никого из тех, кто дрался с Нгуви в прошлый раз, на территории заметно не было.

Не заметил Баб, кроме вампира Файооу и молодого эльфа, здесь вообще никого. Это его не удивило, так как уборочная уже закончилась, и пункт вполне мог не осуществлять прием зерна.

- Послушай, вампир, - без вступлений начал Баб, - где твои огрызки, которые обидели меня в прошлый раз?

Файооу поднял глаза на Нгуви, потом посмотрел на молодого эльфа, опять перевел взгляд на Баба и спокойно произнес:

- Сейчас тут работаю только я и он.

Баб зажал одну ноздрю пальцем и высморкался под ноги сидевшим.

- А где эти козлы вонючие? - спросил он.

- Вот ты сам и ответил на свой вопрос, - улыбнулся Файооу, шаркнул туфлей по земле и присыпал песком соплю Баба.

- Че-е-его-о-о? - протянул Нгуви.

- Поскольку они козлы, то на кой болт мне всяких разных козлов, да еще и вонючих, держать у себя на работе? Вот я этих нехороших, как ты выразился, хомо и уволил. Видишь, не только я заметил, что они нерадивые труженики, а и твой зоркий глаз, - владелец приемного пункта при этом навел свой указательный палец на гематому под левым глазным яблоком Баба.

- Ты что, дал им под зад коленом и выписал расчет?

- Ты угадал. Я дал им своим коленом под их вонючий козлиный зад и выставил вон, не заплатив жалование за последнюю неделю. А ты ту пшеницу, что у меня повторно забрал, опять, что ли, на сдачу привез? Так поздно. Я теперь переквалифицировался в приемщики макулатуры, - Файооу крутанул кистью руки в сторону тюков с бумагой. - Ежели есть газеты или картон, то тащи, а с зерном я завязал.

- Навсегда?

- Как минимум, на год, до следующего урожая, - рассмеялся вампир, подмигнул молодому эльфу и, наклонившись, посмотрел на двух мужиков, куривших вдали у "Омбэ". -Поэтому до свидания.

- Я за зерном, настоящим зерном, а не трухой приехал, или за деньгами, но вернуть ты мне должен в два раза больше, чем я тебе отдал прошлый раз, - глаза Баба налились ненавистью, чувствуя, что более хваткий на слово и дело вампир над ним подтрунивает. - А иначе с тобой будет то, что случилось со мной на этом месте в прошлый раз, но придется тебе полежать после этого в гипсе.

Баб махнул рукой брату и Руве Кахесабе, чтобы те направились к нему. Файооу заволновался и поднялся со скамейки, расправил спину, в пояснице у него что-то хрустнуло.

- Пойдем навстречу твоим друзьям. Нечего им по территории ходить с непотушенной папиросой. Это опасно для здоровья. Знаешь, курить вообще опасно для здоровья, а у меня курить во много опаснее, чем у других, - предостерег Файооу Баба, а парню бросил через плечо. - А ты приготовь гостям что-нибудь горяченькое. Негоже гостей встречать с пустыми руками.

Файооу пошел к выходу, потом на ходу обернулся и щелкнул пальцами.

Молодой эльф ушел, как полагал Баб, готовить или кофе, или чай, или разливать вино (он надеялся, не отравленное)по стаканам. Но Нгуви ошибся. Когда он поравнялся с Кахесаба, то увидел, что белая эльфийская голова юноши мелькает за оградой. Парень выехал на велосипеде через другой выход и несся теперь куда-то по дороге. Баб понял, что его провели, и времени у него осталось не так уж и много. Наверняка этот гонец поехал за подмогой.

- Обговорим твои условия, - решил потянуть время вампир.

- Обязательно, - ощерился Баб и со всего размаха врезал кулаком тому в челюсть. - Быстрее, грузим из сарая остатки пшеницы, что еще не успела продать эта вампирская сволочь. Подгоняйте машину, и за лопаты.

- Это ты зря, - процедил Файооу, но уже без пафоса, а с видом загнанного в угол зверька.

- Заткнись и лежи на земле, пока мы будем забирать свое, - ответил Баб и еще раз приложился своим кулаком к щеке вампира.

Вся напыщенность с владельца приемного пункта слетела, как пыль со старого дивана в чулане, когда на него хорошенько дунешь. Он упал на песок и стал молить о том, чтобы его больше не били, что он ничего плохого не делал для Баба. И нес прочую чушь в том же стиле, чуть ли не клянясь в дружбе аграрию из Волатильности.

Пока пять крестьян грузили отборную просушенную и просеянную пшеницу, Файооу все время лежал на животе.

А Баб зашел к нему в домик, представлявший собой нечто среднее между офисом и курятником, и, проверив шкафчики и шуфлядки, вернулся назад с небольшой, но достаточной для хорошего застолья суммой денег.

Жители Волатильности без помех заполнили кузов пшеницей и, посигналив три раза все еще лежавшему лицом вниз Файооу, выехали не только за ворота, но и за пределы Консалта.

С довольным выражением лица Баб жал на акселератор "Омбэ". У него было приподнятое настроение, они уже отъехали километров на десять от Консалта, и казалось, все проблемы были позади.

О проблемах если и вспоминали, то о мелких и мельком.

Неизвестно, о чем беседовали и какие проблемы обсуждали три хомо, зарывшиеся по горло в пшеницу в кузове грузовика, но Руве поделился своими с теми спутниками, что сидели в кабине.

- Вот у меня такая неприятность, - рассказывал он. - Издохли у меня за последнюю неделю три цыпленка. Сначала один четыре дня назад, а сегодня утром нашли в хлеву мертвыми еще двух. Жалко. Уже такие большеватые выросли.

- Хорь задушил или падеж начался? - спросил Баб.

- Да не похоже на хоря. Может, и болезнь какая, но странная. Разрезала жена одного, чтобы внутренности посмотреть, а у него крови совсем в теле нет.

- Как так? - не поверил Баб. - А где она делась?

- А создатель его ведает, - развел руками Кахесаба. - Второму вспороли брюхо, и то же самое. Еще теплые. Видать, подохли под самое утро, а в венах и в шее совсем нет крови, будто высосали ее чем-то.

- Во дела! - ответил Баб. - А куда ж она делась?

- Смотри, - брат Баба указал пальцем на стоящую впереди "Руук" с красными проблесковыми маячками на крыше.

Действительно, легковой автомобиль дорожной полиции стоял у обочины на пригорке. Рядом с ним стояло два сотрудника лицом к двигающимся из Консалта автомобилям. Создавалось впечатление, что они что-то выискивали, наблюдая за тем, как автомобили поднимаются по склону небольшого холма. "Омбэ" почти поравнялся с "Руук", и только тогда полицейский интенсивно замахал жезлом, призывая водителя совершить остановку. Нгуви не смог мгновенно остановить груженую машину и проехал еще некоторое расстояние до съезда на полевую дорогу, уходившую вправо. Затем прокряхтел, взял в руки документы на право управлять транспортным средством и бумаги на грузовик, и с заискивающим видом пошел навстречу полицейскому.

- Ваши документы, - обратился сержант к Бабу.

- Пожалуйста, - улыбнулся Нгуви во весь рот.

- Что везем? - сержант задержал свой взгляд на фиолетовом глазу Нгуви и начал рассматривать то, что передал ему водитель.

- Да так. Ерунда, - махнул рукой Баб.

- Пойдемте, взглянем на вашу ерунду, - полицейский положил документы Нгуви в свой нагрудный карман и направился к грузовику. - Так что перевозим и куда?

- Мелочь, господин лейтенант.

- Я сержант, - уточнил полицейский. - Что в кузове?

- Зерно везем из Консалта в Волатильность. Купили. Домой, значит, еду. Пшеница у меня.

- А почему я наблюдаю здесь хомо? - удивился сержант, заглядывая в кузов самосвала.

- Вы же понимаете, пшеница сама в кузов не запрыгнет.

Пришлось пять мужиков с собой взять. А где я их вмещу в кабину?

- Это нарушение правил транспортировки сыпучих грузов и гуманоидов, - строго произнес полицейский.

- Я ж не маленький, - оправдывался Баб. - Хвала создателю, пожил на этом свете достаточно. Приходится иногда нарушать. А что делать бедному аграрию, господин лейт...тьфу, сержант?

- Штраф платить.

- Так разве я противлюсь наказанию?

- Наказание разное бывает, - ответил представитель власти.

- Готов понести самое суровое наказание, - улыбнулся Нгуви, понимая, что речь идет о немаленькой сумме.

- Так уж и готовы понести самое суровое? - сержант както странно посмотрел на водителя.

- Естественно, - Баб понял, к чему клонит полицейский, извлек из кармана купюру красного цвета и протянул служителю правопорядка, а про себя отметил: "Все равно мелочь, по сравнению, что я сегодня нагрузил к себе в кузов и забрал из кассы у этого вампира Файооу".

- Вы мне предлагаете взятку? - сделал дурацкое выражение лица сержант, словно он не дорожный полицейский, а монашка, которой предложили сняться на глянцевой обложке эротического журнала в обнаженном виде.

- Какая взятка, господин капитан?

- Ух ты, как я по службе продвинулся за последние пять минут! - замотал головой сержант.

- То есть, сержант, - поправил себя Нгуви. - Разве это взятка? Я штраф вам оплачиваю за нарушение правил дорожного движения.

- Выключите двигатель, достаньте ключи из зажигания, храните их в кармане, а сами ожидайте в кабине. Я посоветуюсь с напарником, - сержант кивнул в сторону "Руук".

- Будет исполнено, мистер сержант.

- Господин, - указал, как правильно обращаться к должностным лицам в Хеджере полицейский. - Мистеры живут в Инсайде, а у нас - господа.

"Гандоны у нас живут такие, как ты, что работать не хотят, а штрафы по дорогам собирают", - подумал Баб, но вслух произнес:

- Я подожду вашего сурового наказания.

- Долго ждать не придется, - был ответ сержанта, уходившего к патрульной машине вместе с документами Баба Нгуви.

Три жителя Волатильности обсуждали в кабине сложившуюся ситуацию, а в это время по полевой дороге к шоссе Маржинал-Консалт подъезжал "Мвамвитугари Упепо".

Поскольку "Омбэ" частично перекрыл выезд на трассу, эта легковушка чуть приняла право, чтобы объехать самосвал. Места для маневра "Мвамвитугари" хватало, но серьезного вида вампир с бритой головой вышел из салона этого авто, подошел к "Омбэ" и рывком открыл водительскую дверь.

- Ты че, права купил или в карты их выиграл? - выразил негодование незнакомец.

- Что ты хочешь? - не менее дерзко ответил Баб.

- Ты че дорогу своей колымагой перегородил? Тебя не учили, что на перекрестке останавливаться нельзя?

- Какой перекресток? По этой грунтовке трактор раз в неделю ездит, - Баб не понимал, почему так нервничает этот лысый.

- Ты хочешь сказать, что моя тачка - это трактор?

- Нет.

- Ты хочешь, чтобы при выезде я из-за тебя в аварию попал? Ты кто такой? Ты чего тут стоишь? - новые вопросы сыпались из уст этого хомо, не дожидаясь ответов на предыдущие.

- Меня быки тормознули, - в ругательном ключе отозвался о полицейских Баб.

- Какие быки? Где ты их видишь? Кому ты варишь сою? -перешел на жаргон вампир.

- Все, успокойся, я сейчас отъеду, коль тебе мешаю, -Баб решил не связываться с непонятной личностью и достал ключи из кармана.

- Дай сюда, - незнакомец схватил Нгуви за руку, пытаясь отобрать ключ зажигания и ключ от бензобака, висевшие на одном кольце.

- Э, руки прибрал! - крикнул Кахесаба, вступаясь за соседа.

- Сейчас полицию позову! Будешь в тюрьме сидеть! - пригрозил нахальному водителю "Упепо" брат Баба.

- Достаточно насиделся! И ни тебя, и никого здесь не боюсь. А быков я здесь вообще не наблюдаю.

И действительно, когда Баб посмотрел в зеркало заднего вида, то патрульной машины на обочине не было. Она как испарилась. Зато вместо полицейских из салона легковушки вышло еще четыре хомо, включая Файооу. Один из них, со шрамом на лице, буднично, словно зажигалку, достал откуда-то пистолет и тоном, не терпящим возражений, произнес: "Короче, землепашцы, резко, как сайгаки, попрыгали в кювет, и лежать там, как мертвые удавы. Кто туго будет соображать, тот сам станет мертвым удавом".

Деревенские мужики, больше привыкшие иметь дело с такими же, как сами, крестьянами, и вступавшие в разборки чаще всего на пьяную голову и по бытовым вопросам, испугались бандитов и послушно выполнили все, что им приказали.

"Омбэ" отогнали за лесополосу, спрятав от едущих по шоссе свидетелей, а шестерых хомо, посягнувших на пшеницу Файооу, построили в ряд. Они стояли, опустив головы.

Один из бандитов продолжал вертеть пистолетом перед носами аграриев из Волатильности, а другой достал большой нож и, забавляясь, обстругивал деревянный колышек.

Водитель "Мвамвитугари Упепо", видимо, был главным в этой компании. Он спросил у Файооу: "Тебя еще кто-нибудь из них бил?" В ответ владелец пункта по приему всякой-всячины отрицательно покачал головой. "Тогда их обижать нечего. Пусть выворачивают карманы и смотрят, а этот, - он указал на Нгуви, - твой. Делай с ним, что хочешь, ты за него рассчитался. Только не забивай насмерть. Зачем нам трупак? Так, отсади внутренности, и пусть ползает дальше".

Нгуви испугался не на шутку, он сказал, что все компенсирует и отработает, что сам лично привезет и вернет пшеницу на место. "Да нет, спасибо, - рассмеялся лысый мафиози. - Мы сами отвезем, а тебя понесут до твоей деревни твои товарищи. Тут уже недалеко осталось. К вечеру донесут. А машина пусть у нас пока постоит. Пусть ее хозяин сам приедет и растолкует нам, кого и зачем он постоянно с достачей отправляет в Консалт. Мы ему "Омбэ" сами отдадим. Он знает, где нас искать".

Далее Файооу начал избивать Баба. Именно избивать, поскольку последний не оказывал никакого сопротивления.

Нгуви решил схитрить и сымитировал, что потерял сознание после третьего удара по голове. Но это не улучшило его положение. Файооу с перекошенным и несколькими часами ранее разбитым в кровь лицом продолжил дубасить ногами Баба на земле. Бил до тех пор, пока бритоголовый вампир не сказал: "Достаточно".

XV

Они оба находились в своем номере в "Оверботе": Кигени Вакала и Акили Ванасаяби, взрослый мужчина и молодой парень, работодатель и его сотрудник, прогульщик-ученик и строгий учитель. Кигени оперся о косяк двери и, назидательно помахивая пальцем, отчитывал Акили за его ночные похождения. Горняк долго и внимательно слушал, а затем подал голос.

- Скажите, а что в моем поведении такого плохого? Подумаешь, заночевал у симпатичной девчонки? Я, между прочим, уже взрослый мужчина и имею право спать, с кем хочу.

И еще, при всем моем уважении к вам, вы же не отец мой, а я не школьник, чтобы запрещать мне встречаться с женщинами.

- Салажня ты еще, ежик, а не мужчина! А я за тебя ответственен.

- Как в забой на километровую глубину опускаться, так вперед, уголек рубить, а как бабе вставить, так салажня. Вы ж меня тоже наняли не за стеклом в витрине стоять, а под землю лезть. Метро рыть не менее опасно, чем кувыркаться в постели с девицей или шляться по вечернему Спрэду.

В Деривативах тоже за мной следить будете, или там я буду большей свободой обладать?

- Да не придется тебе строить никакое метро! И под землей ты лазить не будешь! Ты не для этого появился в этом мире! -выпалил Вакала и понял, что в запале сболтнул лишнее.

- А для чего? - радость от того, что шеф выдал лишнюю информацию, смешалась с тревогой и неопределенностью.

- Я позже все объясню. Ты пока не готов еще все воспринять и переварить. К этому надо приходить постепенно.

- Мне, честно говоря, охота знать правду, а не полуправду, - высказался Акили.

- Я тебе врал, или как понимать твои слова?

- Не знаю, но вы разговариваете так, словно хеджерский шпион, а я - некая жертвенная пешка, разменная монета, необходимая для ваших ритуальных или секретных действий. Я начинаю сомневаться в правильности моего решения ехать с вами. Возможно, я поспешил. Вы затеваете непонятную игру, ничего мне не объясняя. Я начинаю переживать. Скажите напрямую, кто вы такой? Я чувствую, что вы не Кигени Вакала. А если хомо не тот, за кого себя выдает, но имеет паспорт на это лицо, то у него нелады с законом. Я не собираюсь впутываться в игры спецслужб или мафии. Я не люблю ни тех, ни других. Лучше тогда быть в бригаде Сиимо.

Расскажите, кто вы: бандит, поставщик донорских органов, разведчик или пассивный гомосексуалист? Какого дьявола вам так нужен простой парень из Листинга?

- Да, дорогой, я в тебя влюбился с первого взгляда, как увидел твои глаза в шахтерской столовке. И с этого самого мгновения уже не представляю своей жизни без тебя. А ты, гадкий, норовишь гулять с бабами и не ночуешь в номере, -Кигени сделал попытку приблизиться к Акили.

- Э-э, - Ванасаяби отшатнулся от Вакала, - уберите свои руки и другие торчащие части тела от меня. Мне с такими фазанами не по пути. Идите, пейте свою шипучку "Йортгуббар" с такими, как сами. И не приближайтесь ко мне, а деньги я вам верну, сколько осталось, да на дорогу до Листинга себе оставлю.

Кигени упал в кресло и залился смехом. Акили стоял весь напряженный в углу номера, а его шеф в припадке радости, что шутка удалась, бил рукой по журнальному столику и, весь красный, как помидор, дергал животом и плечами.

- Розыгрыши у вас своеобразные, - Ванасаяби покрутил пальцем у виска, поняв, что его разыграли. - Я ж не знаю, как выглядит такой контингент мужиков, что вы изображали. У нас на "Ньйоке" нет таких. Среди шахтеров западло быть таким. Уж лучше ликер пить, чем с мужиками переться. Другой бы шахтер на моем месте мог и врезать вам хорошенько.

- Ой, рассмешил! Давно я так от души не хохотал, - Кигени потихоньку успокаивался.

- Это хорошо, что вы такой веселый. И я прекрасно знаю, что вы умеете переводить стрелки и пускать пыль в глаза.

Однако рассказать вам все равно придется, если вы хотите иметь в дальнейшем со мной дело, - водяной присел на подоконник, все еще не имея желания находиться рядом с Кигени.

- Хорошо. Я говорю - ты иногда спрашиваешь. Я тогда отвечаю и только на те вопросы, какие посчитаю нужными.

Ты слушаешь меня и только в конце беседы делаешь определенные выводы. Лады? - более утверждал, чем спрашивал Вакала, а затем, еще не дождавшись положительного ответа, будто знал его или ему мнение собеседника было безразлично, продолжил. - Мое первое имя я тебе не назову. Мое основное имя в этом мире - Хасимо Маурицио.

- А в другом мире? - иронично спросил шахтер.

- А вот попадешь со мной в другой мир, тогда и имя мое знать станешь, - Хасимо пристально и серьезно посмотрел Акили в глаза.

- Как попаду на тот свет? Я только один способ знаю - отбросить копыта и лечь в могилу.

- Умирать не придется. Нас всех заберут, - невнятно успокоил Маурицио.

- Кого всех? На тот свет целая бригада шахтерская собралась?

- Нас будет шестеро.

- Что за хомо они?

- Два абсолютно обычных эльфа, включая меня, и четыре тени Подлинного, включая тебя.

- Выходит, я - тень Подлинного, как вы выразились?

- Верно.

- Потому что я эта тень, то вы и охотились за мной?

- Правильно.

- А кто такая тень Подлинного?

- Это живое биологическое существо, обладающее уникальными способностями.

- Я, Акили Ванасаяби, обладаю уникальными способностями?

- Обладаешь.

- И что за способности? - водяной заинтересовался и сел в кресло напротив Хасимо.

- Они не проявляются в этом мире, и я тебе о них сейчас не могу рассказать.

- А где проявляются?

- В некоторых мирах.

- Этих миров много?

- Бесконечное количество. Хотя теоретически в данный момент времени их можно посчитать, - дал пояснение Маурицио.

- А что собой представляет понятие "мир"? Это вселенная? Мир - это одна планета или вся вселенная?

- Везде по-разному. Нет единой структуры. Зачем создавать целую вселенную и тратить при этом огромное количество энергии? Достаточно создать одну звездную систему с десятком планет, одна из которых обитаемая, а вокруг нее навешать бутафорских звезд, туманностей, черных дыр и тому подобного. Внутри мира определить любые законы, в том числе физические и химические, и заселить мир вот такими эльфами, гномами, водяными или вампирами. Можно людьми или эластами. Можно всех намешать в кучу.

- По-вашему выходит, наш Тренд искусственный, Фьючерс с Опционом тоже не настоящий, а я некое выдуманное создание? - обида прозвучала в словах Акили.

- Почему ты не настоящий? В этой реальности ты самый настоящий эльф, - успокоил собеседника Маурицио.

- А в той реальности я - тень Подлинного?

- Ты и здесь - тень Подлинного.

- А кто ж тогда Подлинный, если я его тень?

- Ха-ха-ха. Не скажу.

- Чтобы узнать о Подлинном, надо попасть в ваш родной мир?

- Тебе и там вряд ли скажут.

- Спасибо за откровенность. Только ваши эти пояснения больше на книжные байки тянут, чем на правду, - Ванасаяби ответил откровенностью на откровенность.

- А в других мирах говорят, что эльфы, феи и гномы - это байки для детей и доверчивых взрослых.

- Про фей я согласен. Их нет на самом деле, а гномы и эльфы - самые-пресамые настоящие.

- Конечно, настоящие для мира Тренда, а вот на Салеме их нет. И для эластов-салемцев вы - мифические герои.

- Допустим, я вам поверил. Допустим. И что дальше? Куда мы едем: в Деривативы или сразу в ваш мир?

- Заберем отсюда еще одну тень и валим сегодня ночью в Деривативы.

- Еще одну тень Подлинного? - глаза Акили загорелись.

- Ну, да.

- А где она... или он? То есть, где тень сейчас?

- Это - мальчишка. Я его на время спрятал в комнате, куда и откуда не проникают посторонние шумы с улицы.

- Как спрятал? - не понял Ванасаяби.

- Очень просто: приковал его наручниками к кольцу в стене в студии звукозаписи, дал воды и еды, чтобы не помер от голода и жажды.

- А зачем его приковывать?

- А как еще удержать старшеклассника? Ему ж не расскажешь, как взрослому пацану, про тень Подлинного. Он орать начнет, прибегут хомо, и пропало наше дело.

- А он не умрет там? - забеспокоился Акили.

- До вечера - нет, а этой ночью мы его погрузим в машину и увезем с собой в Хеджер.

- Что значит - погрузим?

- Дадим снотворное и уложим на заднее сиденье спать.

Можно было бы ехать и прямо сейчас, но дорожная полиция может заподозрить неладное. А так ребенок ночью будет спать, и это вполне естественно.

- Похищать детей - это неестественно. Вам не кажется? -Акили не понравилась идея киднеппинга.

- Мы похитим не просто ребенка, а тень Подлинного.

- Послушайте, полиции абсолютно все равно, как лично вы все это назовете. За такое сажают в тюрьму и на длительный срок. Причем время коротать придется именно в этом мире в холодной и сырой камере, где вы уже не подурачитесь шуточками про гомосексуалистов. Там уголовники быстренько из вас фазана сделают. Моя задница мне дороже (в прямом и переносном смысле), чем ваши идеи о тенях и путешествиях по мирам.

Придется вам дать пояснения более подробные на этот счет.

- Что именно? - пошел навстречу Хасимо.

- Не хотите говорить о способностях теней и о Подлинном, скажите, зачем они вам?

- Ладно. Они нужны не лично мне. Они нужны моим единомышленникам. В нашем мире идет война. На одной стороне находимся мы, на плато Нагуиа. Наш враг - Его Превосходительство. Нам для победы нужна помощь теней Подлинного с их уникальными способностями. Ты нужен и он нужен, чтобы спасти миллиарды живых существ.

- Знаете, эти истории про добро и зло на меня не оказывают эффекта. То, о чем вы сейчас говорите, попахивает таким примитивом и дешевым сериалом, что даже малограмотный шахтер, почитывающий иногда книги и газеты, не поверит.

- Воюют у нас между собой не добро и зло, а свобода и рабство.

- Свобода - понятие шаткое. Кому-то она не нужна, а ктото ее понимает, как вседозволенность. Почему я должен вам поверить, что ваша свобода лучше рабства этого Превосходительства? Почему я должен за вас воевать? Я должен выслушать и другую сторону. Может, мне понравятся идеи ваших противников. Почему вы за меня решаете? Разве это принцип свободы, если кто-то кому-то навязывает свою волю?

- Что значит - тени Подлинного быть на стороне Его Превосходительства? Такого не бывает! - Хасимо выпучил глаза, как рак, и не мог понять концепции Ванасаяби, словно тот утверждал, что Тренд не шар, а куб.

- Почему? - удивился Акили.

- Потому что Подлинный на нашей стороне, а не в Гвалтанио у его Превосходительства.

Акили попросил времени переварить все услышанное, а по возможности задать еще множество вопросов на эту тему. Он сказал, что Тоу приглашала сегодня вечером их двоих в гости к себе в отель и обещала пригласить свою подругу по работе, сидящую в головном офисе в Спрэде. Водяной не хотел, не попрощавшись, расставаться с Тоу. "А тут как раз все сходится.

Отгуляем с девчонками до полуночи, а там заберем мальчишку и свалим в Деривативы", - предложил Акили. Чтобы привлечь Ванасаяби на свою сторону, Маурицио пришлось согласиться.

*

Одинокий путник шел в темноте по тропинке вдоль дороги, ведущей к железнодорожной стации в поселке Пибор. Он поднял воротник своего потрепанного пальто и натянул шапку из кожзаменителя на теплой подстежке на самые уши.

Было прохладно. Уже наступил месяц холода баруди. Порыв ветра заставил его еще сильнее втянуть голову в плечи.

"Н-н-нич-ч-чего - дойду. Д-даже доп-ползу, если надо", -тихо произнес он и неестественно дернул головой в сторону.

Дорога до Пибора была вымощена булыжником. Однако путник не двигался по ней. Его ботинки ступали по грунтовому покрытию, которым пользовались для своего передвижения пешеходы, велосипедисты и водители гужевых повозок.

Небо было безоблачно и усеяно звездами. К горизонту клонилась Бэквордация, формой напоминая вытянутый корнеплод картофеля. В силу того, что для наблюдателя с Тренда она имеет малый угловой диаметр, этот спутник слабо освещал свою планету.

Мужчина прошагал по этой трасс не более двух километров, когда вдали замаячили огни двигающейся ему навстречу машины. Автомобиль трясло на неровной дороге, и лучи от двух фар дергались вверх-вниз. До транспортного средства было далеко. Незнакомец ускорил шаг, подошел к ближайшему растущему в канаве у дороги кусту и присел, спрятавшись за него.

Куст был почти голым. Еще некоторые засохшие бурые листья висели на его ветках, колышась на ветру, однако они служили слабым прикрытием тому, кто не желал, чтобы его видели иные хомо. Поскольку голова спрятавшегося все равно находилась ниже уровня дороги, то в ночное время суток водитель вряд ли мог заметить этого мужчину.

Грузовик приблизился. Луч света скользнул по кусту, и, казалось, машина начала притормаживать. Сидевший в кювете испугался и начал задом на четвереньках отползать. Но за дорогой находились голые поля, и, выйдя из грузовика, водитель обязательно бы заметил тело гуманоида, ползущего, как рак, непонятно куда и зачем вдали от населенных пунктов.

Прячущемуся повезло. Водитель слегка нажал на тормоз, попав колесом в выбоину, а затем снова надавил на акселератор, и грузовик стал набирать ход. "П-п-пронесло", - сказал незнакомец, выбираясь из обочины. Он прислушался, не идут ли в попутном или встречном направлении какие гуманоиды, а то за шумом двигателя можно не услышать и топот ног.

Мужчина постоял. Тишина. Он улыбнулся, посчитав, что пока идет все так, как нужно ему, полез в карман, достал пачку папирос, затем взял спички и хотел прикурить. Взвесил все "за" и "против" и решил отказаться от этой идеи, вспомнив, что огонек от папиросы могут заметить издалека.

Пока стоял - до его уха не донесся шум хлопающих крыльев.

"Это что за ночная птица?" - мысленно спросил он сам у себя, вертя головой и пытаясь обнаружить ее в полете. Сначала птицы видно не было. Затем мужчина увидел большую тень, пронесшуюся сбоку от него. "А кто это может быть? - подумал он. - По ночам летают только совы да филины. Только те медленно летают, а эта крыльями машет, как бабочка, да еще посвистывает в полете. Я бы решил, что это кожан, но кожаны такими большими не вырастают. И чего это в баруди кожану летать, когда мошкары нет? В холодный месяц летучие мыши спят на чердаках и в пещерах".

Он еще понаблюдал за кружившимся на фоне звездного неба летающим существом, размером раза в два превосходящим обычную летучую мышь, обитающую в этих краях, пока та не скрылась. "Ч-ч-черт знает что! - выругался он. -Еще до П-п-пибора километров двенадцать топать, а т-тут непонятно что". И он зашагал быстрее, стараясь не опоздать на последний поезд местного сообщения, направляющийся в Трансферт.

Мужчина успел попасть в здание вокзала за полчаса до подхода нужного ему поезда. Это здание даже вокзалом назвать язык не поворачивался - так, небольшое кирпичное сооружение с тремя комнатами и огромными окнами. В одной сидел кассир. Во второй - дежурный по вокзалу, а третья представляла собой зал ожидания с четырьмя скамейками, на двух из которых спали непонятного вида гномы. Еще на одной дремал, сидя, водяной, а четвертая была свободна. Во всем этом зале ожидания не горела ни одна лампочка. Мрак рассеивал только свет, падающий из окошка, где продавались билеты.

Незнакомец подошел к этому окошку. Оно было закрыто.

Он надвинул свою шапку на самые брови и постучал. Женщина подняла глаза и приоткрыла маленькую дверцу-окошко.

Мужчина протянул в окошко деньги и картонку, на которой виднелось слово "Трансферт". Кассирша приняла деньги и прочитала то, что было написано на небольшом клочке твердой серой бумаги.

- В Трансферт едете, что ли? - поинтересовалась она и тут же задала второй вопрос. - Немой, что ли?

- Угу, - промычал покупатель, пряча лицо в тень.

- Немой, а слышит, - заметила она, выдавая билет на проезд.

Мужчина дернул головой, забрал билет и спрятал его вместе с картонкой в карман. Он не стал присаживаться на свободную скамью, а предпочел ожидать поезд местного сообщения за туалетом, подальше от здания вокзала.

Минут за десять до прибытия состава подтянулось еще восемь гуманоидов, решивших ехать в том же направлении. Все они группировались вместе, стараясь сесть в ночной поезд в вагоны, находящиеся поближе к первому, думая, что добропорядочным гражданам ехать безопаснее в голове состава.

Подошел поезд, двери отворились автоматически, так как проводники в таком железнодорожном составе не предусмотрены. Мужчина зашел в последний вагон и разместился в дальнем углу.

До Трансферта этот пассажир не доехал, а сошел на остановочном пункте "Консалт-Западный", обогнул состав сзади и пошел через железнодорожные пути в сторону, противоположную перрону.

Он еще около часа шел по только ему известному маршруту, пока не оказался возле высокого ясеня вдали от построек, на открытой местности. Мужчина руками и ногами разгреб кучу из веток и листьев, лежавшую неподалеку, извлек из нее средних размеров лопату, очистил черенок от остатков грунта и мусора, вернулся к дереву и принялся копать.

Уже через пять минут он осторожно шагал с канистрой и лопатой в сторону ближайшего строения. Оно было огорожено забором, а по территории, как потом стало известно по лаю, бегала собака. Все, что располагалось за забором, освещалось двумя маломощными прожекторами. Этот объект считался то ли складом, то ли неким предприятием. Впрочем, рядом с этой огороженной землей располагалось еще четыре аналогичных участка с нежилой складской или производственной недвижимостью.

Охранял все это добро один единственный сторож. Естественно, что он не ходил круглосуточно по периметру всех пяти объектов, а сидел или спал в одной из сторожек. Когда незнакомец подошел к забору и стал сканировать пространство подворья, освещенное прожекторами, пес подбежал и залаял. Мужчина не стал прятаться или пережидать, боясь быть внезапно обнаруженным. Он быстро перелез через забор, оставив канистру, но прихватив с собой лопату.

Невысокого роста собака бросилась к нему. Он, долго не думая, наотмашь ударил ее металлической частью лопаты по голове. Пес заскулил и упал на землю. Незнакомец подошел к нему, наступил ногой на горло и, дернув своей головой, произнес: "Т-ты неправильного в-выбрал с-с-себе хозяина".

Кобель еще немного сопротивлялся, да и уснул вечным сном.

Чтобы убедиться, что собака не причинит ему никакого вреда в дальнейшем, незнакомец несколько раз ударил по ней лопатой, переломав шейные позвонки.

После этого он перемахнул на внешнюю сторону забора, предварительно перекинув туда же и кобеля. На шум и лай теперь уже убитой собаки отреагировали псы из соседних участков. Вышел посмотреть, все ли в порядке, и сторож. Он одним глазом окинул пространство вокруг, и не потому, что у него он был один, а потому что собаки полаяли да и притихли, и вернулся в сторожку.

Подождав, пока все утихомирится и выбрав место потемнее, тот, кто убил сторожевую собаку, повторно проник на территорию, прихватив с собой канистру. Он методично вылил все двадцать литров бензина на деревянные постройки и на то, что, по его мнению, могло легче всего воспламениться, зажег газету и произнес: "Г-гори, с-с-сука!" И бензин вспыхнул.

Поджигатель удалился, но еще долго наблюдал из темноты, как языки пламени лижут постройки. Благодаря порывам ветра пламя быстро распространилось, пожирая все на своем пути. А затем искры перенесли огонь уже на четыре соседних объекта, сжигая и там все дотла. Незнакомец еще немного постоял, восхищенно наблюдая за тем, что он натворил.

Когда народ начал подтягиваться, чтобы потушить пожар, он медленно побрел прочь, постукивая лопатой по пустой канистре.

*

В номере гостиницы "Флуктуация" беседу вели эльф, водяной и эльфийка. Все трое расположились в мягких креслах вокруг небольшого журнального столика, на котором стояли чашки с чаем, печенье и коробка конфет. Ждали прихода женщины, которая работала совместно с Тоу. Рафика, так ее звали, не спешила разделить компанию Акили, его девушки и Хасимо.

Общались в основном эльфийка и посланец иных миров, как в глазах Ванасаяби себя позиционировал Маурицио (по паспорту Кигени Вакала). Молодой водяной был погружен в размышления, лишь изредка вступая в разговор. Он анализировал все то, что нынче утром рассказал ему его работодатель.

"Интересно, - думал Акили, - как там сейчас этот парень-школьник? Как он один сидит в этой студии? А если он умер от обезвоживания или голода? Хотя - нет. Когда шахтеров заваливает в забое, то они могут без пищи и воды несколько дней протянуть. А шеф его только вчера наручниками приковал к стене. Хм. Держит, как заложника. А если он паниковать начал или, хуже того, биться головой о стену, чтобы покончить с собой? Да нет. С чего ему жизни себя лишать? С другой стороны, Хасимо о нем вроде как и заботится. Сказал мне, что в своем чемодане, оставленном в номере, на видном месте положил конверт с инструкциями, адресом и ключом от места содержания этого паренька, на случай, если с ним что случится - типа автомобильная авария или сердечный приступ. Просил меня в этом случае его освободить. Как-то нескладно все это: и его рассказ, и похищение этого пацана, и мой наем на работу. Ой, скорее бы эта тетка пришла да скрасила одиночество Хасимо, а то такая неопределенность угнетает. Разбились бы по парам да уединились в разных комнатах номера. Я, правда, вижу, что Хасимо от одиночества особо не страдает, лопочет все с моей Тоу. А, какой моей? Будем жить в разных городах. Может, когда и свидимся. А послушать шефа, так вообще свалим отсюда в другое пространство. Интересно, а как свалим, на чем? Надо у него узнать потом. О, Тоу с ним зубоскалит, словно он ее кавалер, а не я".

Акили отвлекся от собственных мыслей и поинтересовался у своей подружки, когда придет четвертый субъект их вечеринки. Тоу сказала, что сейчас узнает, но для этого ей необходимо спуститься в холл гостиницы, чтобы позвонить.

- А разве этот аппарат успел сломаться? - Ванасаяби пальцем указал на телефон, по которому еще утром общался с Маурицио.

- В нем заблокированы междугородные звонки, - пояснила девушка, - а Рафика живет в пригороде. Позвоню с таксофона на первом этаже. А вы, мальчики, тут без меня не скучайте.

- Мы покурим. Ты не против? - спросил разрешения Маурицио.

- А это что, мое? - Тоу обвела рукой комнату. - Раз пепельницу поставили, то пускай потом сама администрация шторы стирает, да новые постояльцы номер проветривают, коль им вонять дымом будет. Скоро вернусь.

Она скрылась за дверью, и по коридору послышался стук ее каблуков. Когда шаги утихли, Акили закурил и обратился к Хасимо.

- Ну, как вам моя девушка? - как бы упреждая дальнейшие ухаживания Маурицио за Тоу, поинтересовался водяной у эльфа.

- Слишком ухожена, чтобы тебе с ней встречаться.

- Боитесь, что не прокормлю?

- Не знаю, как тебе, а мне, боюсь, что не о чем будет с ней разговаривать уже на третьем свидании.

- А вы собрались стать ее любовником? - с нотками ревности спросил Акили.

- Зачем мне такая?

- Какая? - Ванасаяби посмотрел на Маурицио и выпустил струйку дыма в пол.

- Для того чтобы так офигенно выглядеть, как она, необходимо на поддержание своего внешнего вида тратить по шесть часов в день. Не меньше. Это и фитнес, и массаж, и косметолог, и парикмахер, и прочая хрень. Женщина с нормальным уровнем интеллекта не сможет уделять себе столько времени, если только это не модель или артистка. Умная женщина не бездельничать, а трудиться должна. А с дурами мне общаться быстро надоедает.

- Почему?

- Потому что любой хомо, если он не инвалид и не ухаживает за детьми, должен работать, а не находиться на иждивении у другого. Но если полноценно воспитывать детей, то времени хватает только на заботу о них и лишь чуть-чуть на себя. А если шестнадцать часов рабочего дня торчать в офисе или на производстве, то вообще мало свободного времени остается. А эта твоя Тоу наверняка находится на содержании у состоятельного бизнесмена или чиновника, раз так шикарно выглядит.

- Она говорила, что менеджером является.

- Акили, может, номинально она и числится в штате какой конторы, но она не пашет на работе. Как тебе передать словами те нюансы, что я подметил, общаясь с ней?

Женщины, как известно, делятся на две категории: дуры и умные. Первые начитаются женских романов и несут чушь среди таких, как сами, а вторые начитаются заумных книг и также мелют потом чушь, но при этом пытаются еще поучать этой чуши и мужчин. Так вот, этот экземпляр, выдающий себя за менеджера, книжек вообще никаких не читает. Понимаешь? Какой она менеджер? Кто ее возьмет на такую должность?

- То есть вы хотите сказать, что в Спрэд она приехала поразвлечься, а в Альпари у нее есть конкретный серьезный денежный парень?

- Какой там парень? Прет ее богатый мужик моего возраста. Хотя такая может окрутить и сынка состоятельного промышленника, торгаша или девелопера.

- Вас послушать, так мне ловить с ней вообще нечего.

Шансы есть только у таких, как вы, - несколько раздраженно сказал шахтер.

- Не, ну твоей зарплаты хватит один раз с ней торговый центр посетить. Если ты так настроен, то вперед, но лучше найти подругу по своим возможностям и спокойно жить.

- А зачем мне жить, если я - тень Подлинного, и мы собрались покинуть этот мир?

- Т-с-с! Разорался на весь отель. Конечно, все, как я и обещал. Я это тебе на перспективу говорю. Уму-разуму, так сказать, на практических примерах обучаю, а ты буквально понимаешь, - тихо произнес Хасимо.

- А как мы покинем Тренд, на звездолете? А мое тело выдержит перегрузки при старте? Я ж не космонавт и не готовился к межзвездным перелетам, - хотел узнать правду водяной.

- Ты примитивно рассуждаешь. Телу перемещаться не обязательно. Тебе там новое тело выдадут, - шепотом пояснил Маурицио.

- А это тело, мое..? Что с ним станет? - изумился Ванасаяби.

- Все будет нормально. За тебя уже все остальные подумали, додумались и решили, - успокоил его эльф.

- А я не хочу, чтобы за меня кто-либо решал. Я, может, сам хочу решать.

- Слушай, давай не здесь такие вопросы обсуждать. Это неподходящее для таких дискуссий место. Договорились?

- Хорошо. Только последний вопрос.

- Валяй, - разрешил Маурицио.

- Хасимо, только честно. А кто этот мальчик, что с нами поедет?

- Ты о нем слышал. Это - сын владельца "Ньйоки". Это сын Лику Годи - Хандаки.

Акили от изумления открыл рот, но в этот момент дверь отворилась, и на пороге, улыбаясь, появилась Тоу. Она сообщила, что связалась с матерью своей подружки. Та вот-вот уже должна быть здесь, поскольку давно уехала в Спрэд.

Девушка вернулась в номер и снова стала щебетать, вселяя оптимизм и демонстрируя прекрасное настроение. Она приступила к заварке очередной порции чая, наливая воду в электрический чайник. Акили продолжил переваривать то, о чем поведал ему Маурицио: "Что за совпадения? Я никак не пойму. При чем здесь сын Годи? Как он может быть тоже тенью Подлинного или кого-то там еще, как объяснял Хасимо? Не, ну натуральный бред".

Чайник вскипел, и Тоу стала добавлять кипяток в чашки, в которые ранее налила заварку.

- Мальчики, сахар добавляйте по вкусу сами, - говорила она.

- Какой я мальчик, Тоу? Не смущай меня, пожилого, - заигрывал с ней Хасимо.

- Ой, тоже мне нашелся пожилой. А сколько вам, если не секрет? - кокетничая, спросила красотка.

- Много, - махнул рукой Маурицио, - сто десять.

- Всего?! - выразила удивление Тоу. - А выглядите еще моложе.

- Как есть.., - смутился эльф, но по его лицу читалось, что ему было приятно.

- Сто десять? - как бы уточнила она. - Вы, наверно, еще холостой? Есть у вас жена?

"О, началось, - подумал Ванасаяби, - сучка завиляла хвостом и стала его потихоньку приподнимать".

- Была, - констатировал эльф, - но не выдержала и сбежала.

- А чего же так? - повела бровями девушка.

"И чем же ты ей сейчас по ушам проедешь?" - спросил у себя Акили, поочередно посмотрев на своих собеседников.

- Молодых люблю, а моя жена ревнивая оказалась. Застукала меня с девчонками и ушла.

- А кто ж их, молодых, не любит? - двусмысленно вставил реплику горняк.

- Так и я о том же, - не поняв колкости или не выказав того, что понял, поддержал собеседника Хасимо.

- И как это произошло? - захотела узнать Тоу.

- На самом деле, я шучу. Я был примерным семьянином.

Но бывают по жизни случаи, что, вроде, изменять жене и не собирался, и в планах прелюбодеяние не стояло, и не думало стоять ни разу за весь вечер, а вот... Понимаете? У нас было намечено мероприятие: встретиться с друзьями в бане и нажраться водки. Но как назло, нашелся же такой паскудник из нашей компании, который втайне заказал девчонок, чтобы спину нам помыли, или студенток позвал, у которых нет в общежитии горячей воды и они хотели освежиться. Пришли они аккурат, когда уже мы по первой бутылке на каждого пропустили. Кажется, девчонки ничего такого и не делали:

бегали взад-вперед по сауне, сверкая загорелыми попками. А за эти аппетитные попки так и охота ущипнуть. Есть такая тяга у настоящих мужчин, особенно когда организм крепкий и всосал в кровь еще не ноль-семь, но уже и не ноль-пять. А моей супруге позвонила жена моего друга, который отдыхал тоже с нами. Уж как та узнала - это неизвестно. В общем, приперлись они на этот праздник живота и тела и накрыли всех нас. А дальше рассказывать и неинтересно.., - не стал продолжать Маурицио.

- А ты, Акили, чего без настроения сидишь? - обратила эльфийка внимание на водяного.

- Слушайте, чего-то у меня живот прихватило. Пойду-ка я подумаю. Не обращайте внимания. Наверно, я съел чего-то такого, - ответил Ванасаяби и направился в санузел, расположенный во второй спальне.

Акили уселся на унитаз, хотя справлять естественные надобности и не собирался. Он советовался сам с собой:

"Хасимо - чокнутый. Опустим его мотивы взять меня с собой. Зачем он похитил Годи-младшего? Ну, чтобы шантажировать его отца или выкуп потребовать. Для чего?

Чтобы шикарно с деньгами жить и иметь по-всякому таких вот девиц, как эта потаскуха Тоу. Уже про меня и забыла. Так и вьется вокруг него. Ага, денежками запахло.

Да, хрен на нее! Притихла чего-то. Уже не щерится и не гогочет. Шепчутся, что ли? Хе-хе. Как же она быстро переметнулась. И что же им тут светит, пока я в номере? Не раздвинет же при мне она ноги перед Хасимо? По-о-онял.

Сейчас они попытаются меня отправить в магазин за едой или выпивкой, а сами... Пускай. Посмотрим. А Хасимо, как жирный кот, тоже на нее глаза пялит и слюни пустил.

Скотина. Оставлять этот мир собрался на днях, а девку кадрит. Да еще ту, что с ним в одном городе не проживает.

Врет он все. А мальчишку жалко. Значит, покинет Тренд только разум или душа, а тело останется. Слушай, так он в секте состоит или руководит этой религиозной сектой.

Точно! Как я раньше не допер! Еще, чего доброго, убьют меня, а по-ихнему вызволят душу, которая улетит в мир иной. Ищи других пачулаков, или теней, или еще кого, а я сваливаю. Надо только быстро в номер свой вернуться, взять адрес и ключ да спасти сына Годи. А то еще Хасимо своим богам в жертву меня с ним принесет. Или меня принесет, а второго у его папаши за деньги выменяет. С меня хватит. Секта. Тоталитарная секта! А эту любительницу роскоши пусть с собой забирает".

Когда Акили, опустошив сливной бак унитаза, вернулся назад, Тоу выступила с предложением, жеманно растягивая слова: "А-а-акили, я хочу кофе. Только купи мне сорт "Коарсер сага". Хорошо? Он продается в супермаркете через дорогу. Тебе выделить средства на покупку?" "Подмыться не забудь, почистить зубы и вазелином задницу смазать, чтобы тебя захотели еще и на четвертом свидании", - чесался язык у Ванасаяби. Однако он смолчал, а бросил беглый взгляд на Маурицио и произнес скорее для него: "Я торопиться не стану, заскочу в аптеку, прикуплю себе что-нибудь от живота!" А потом словно на крыльях полетел, понесся подальше от этих хомо, не дожидаясь лифта, вниз по лестнице.

XVI

В месяц баруди снег в Хеджере не лежит. Холодно, дождливо, сыро, но белые хлопья не летят с неба на остывшую землю. И вода в водоемах не замерзает. Листья на деревьях опадают, жухнет трава, природа на короткое время берет передышку, чтобы пробудится снова в месяц роста травы нуасикука.

Аграрии в месяц холода ведут размеренный образ жизни. Они в этот период отдыхают, как и земля, которую возделывают. Мужчины занимаются починкой сельскохозяйственного инвентаря, ремонтом домашних и фермерских построек, вносят удобрения в почву, взрыхляют ее и готовят к будущему посеву.

Жизнь на короткое время замирает. Замирает на небольшой промежуток, так как месяц на Тренде длится всего пятнадцать дней, а один день - пятьдесят часов. Именно на этот отрезок времени приходится большинство религиозных праздников, связанных с культом богини Бэквордации и ее отца - создателя Тренда. Хомо в баруди, в особенности в сельской местности, ходят часто друг к другу в гости, посещают храмы, предаются чревоугодию и алкогольным возлияниям.

Сегодня ближе к вечеру приехали нежданные гости на двух легковых автомобилях и к хутору Нгуви. Сколько хомо приехало, Тамма не видел, но во двор к ним зашли семеро.

Он в это время подкачивал колесо в своем велосипеде. Они бесцеремонно прошли на подворье, отворив ногой калитку и оставив ее настежь распахнутой.

- Где отец? - спросил у Таммы бритоголовый вампир.

- Там, - мальчик кивнул головой в сторону дома. - Я позову.

- Стой. Мы сами, - тоном, не предусматривающим возражений, произнес мужчина со шрамом на лице и, поднявшись на крыльцо, переступил через порог.

Вместе с ним в дом проследовало еще три гуманоида, а трое остались ожидать во дворе. Тамма понял, что эти гости пришли со злыми намереньями, поскольку у двоих из тех, кто остался на улице, в руках было по большой железной монтировке.

Затем мальчик услышал крики и возгласы своей матери, а спустя минуту хомо со шрамом и еще один бандит почти выволокли из дома его отца и толкнули под ноги бритому вампиру. "Что же вы делаете!? - кричала Амбани и звала на помощь. - За что бьете беззащитного и невинного!?" Мафиози не обращали на нее никакого внимания до тех пор, пока она не вцепилась своими руками в одного из нападавших, пытаясь оттянуть его от мужа.

"Заткни ее", - приказал бритоголовый вампир одному из своих товарищей. И тот, долго не думая, ударил наотмашь внешней стороной ладони женщину по лицу, произнеся:

"Рот закрой, а то прирежу". Амбани поверила намереньям бандита и, упав на траву, замолчала.

- Так что, паскуда, ты никак не угомонишься? - спросил главный из визитеров, с силой ударив ногой по лицу пытавшегося подняться с земли Баба.

- З-за ч-ч-что? - спросил Баб и снова упал животом на траву.

- Тебе мало башку отбили в прошлый раз, так ты отлежался и решил красного петуха пустить, - сказал хомо со шрамом на лице.

Амбани опять начала кричать, зовя на помощь. Однако Нгуви жили на хуторе вдали от других домов, и ближайшими соседями у них (если мерить расстоянием, а не родственными связями) считались Кахесабы. После последнего эпизода, произошедшего с Руве Кахесабой по дороге в Волатильность в грузовике с зерном, он, может, и слышал призывы о помощи, но к дому Нгуви не решился подойти. Поэтому Амбани еще немного поголосила на всю округу, получила кулаком в скулу вслед за своим мужем, и уже до конца этого действа являлась тихим немногословным наблюдателем, всхлипывающим и вытирающим слезы.

- Зачем, сука, ты спалил пять участков на моей территории? - задал несколько по-другому вопрос бритый вампир.

- Я... я н-н-не п-поджигал нич-ч-чего, - оправдывался Баб.

Он вел себя обреченно, понимая, что никак не сможет противостоять такому физическому и психологическому напору криминалитета из Консалта, но продолжал отнекиваться, не признавая свою вину. Тамма стоял в сторонке, наблюдая за тем, как бандиты издеваются над его матерью и отцом. Он присел, отсоединил насос от ниппеля переднего колеса велосипеда, сел в седло и попытался уехать. Один из мафиози его догнал и ударил ногой по велосипеду. Мальчик потерял равновесие и упал. Его подняли, притащили и поставили рядом с отцом.

- Шустрый какой! Далеко собрался? - спросил один из бандитов.

- Не знаю, - Тамма зажмурился и прикрыл рукой лицо, боясь, что и его ударят вслед за матерью и отцом.

- А откуда у тебя такой дорогой велосипед? - довольно мягким тоном спросил главный вампир.

- Папа подарил, - глянув из-подо лба, произнес Тамма.

- О, оно как! - криво усмехнулся бритоголовый, посмотрев на Баба. - Значит, на велосипеды, на горючее, чтобы жечь добро, у нас деньги есть, да? А вот как ты рассчитаешься с хомо, у которых пожег склады и дворы? Ты, животное, как собираешься возмещать долги погорельцам?

- Я ж вам говорю, что нет у меня ничего. Можете хату перевернуть, а денег нет. Меня раздел ваш приемщик зерна догола. Теперь и семью кормить нечем.

- Вот гниль, - плюнул на траву бандит с монтировкой. -Цветной бумаги у него нет, чтобы хлеба купить, а на велосипед нашлась.

Сказал и с размаху ударил этой монтировкой по раме велосипеда. "Не надо, - попросил Тамма, увидев, как деформировалась трубка, соединяющая руль с седлом. - Пожалуйста".

Но бандит только усмехнулся и ответил: "Что, жалко? А? А десять акров сожженной твоим папашей земли и построек не жалко?" Тамма не знал, что на это ответить. Он только с каждым ударом мафиози по велосипеду вздрагивал и видел, как его самая любимая и желанная игрушка превращается в груду металлолома. Удар - и вылетело с десяток спиц в колесе, еще удар - и согнулся обод. Бандит уничтожал велосипед, мать вытирала кровь с разбитой брови, а отец, периодически дергая головой, стоял на коленях перед бандой мафиози из Консалта, которые смеялись и потешались. Когда двухколесное транспортное средство пришло в полную негодность, его отшвырнули в сторону и начали выбивать признательные показания у Баба.

Отца Таммы сначала избивали ногами и монтировками, а затем втащили на крыльцо, вставили четыре пальца в щель между коробкой и дверью и закрыли ее, сломав кости. Баб зарычал от боли. Дверь снова отворили, а пострадавшего поволокли к колодцу. Наполнили ведро водой и поставили его перед Нгуви-старшим, приказав умыться. Баб дрожащими руками с переломанными пальцами и раздробленными суставами попытался смыть кровь, но только размазал ее еще больше по распухшему от ссадин лицу.

- Будем признаваться или ломаем пальцы на правой руке? - спросил у Баба бритый вампир.

- Признавайся, скунс, а то сейчас твоему гаденышу пальцы в дверь засунем! - потребовал хомо со шрамом на лице, кивнув в сторону Таммы.

- Ты поджог устроил? - медленно задал вопрос вампир.

Баб в ответ только утвердительно кивнул головой.

- Завтра приедут к тебе хомо с бумагой и чернилами. В счет того, что натворил, напишешь им дарственную на свой хутор. Понял? - был вердикт вампира.

- Ты всосал? - решил убедиться гуманоид со шрамом.

- И чтобы завтра тут ни констебля, ни прочих быков не было, - пригрозил другой мафиози.

- Хорошо, - согласился Баб и заплакал.

- А где же нам теперь жить? - робко спросила Амбани.

- Можешь переехать в город. Вы ж, землепашцы-деревенщина, все мечтаете в городе жить. В Консалт перебирайся на то пепелище, что твой муженек устроил. Там теперь много пустой земли. Хорошая земля, плодородная - в золе. Из обгоревшей фанеры хату смастерит этот, - бандит, пнув ее мужа ногой, указал на Баба, - станете зажиточными.

Мафиози, завершив свои дела, так же быстро исчезли, как и появились. "Давай, сынок, беги к Кахесабам. Пусть придет Ерани с мужем. А я к фельдшеру. У отца рука сломана, и вообще, ему плохо. О, Бэквордация, за что нам такие муки!?

Посиди, Баб, на лавке тут. Подожди". Эльф-ребенок и эльфийка разошлись в разных направлениях.

Когда Тамма вернулся с отцом и матерью Махири к себе на хутор, то Амбани еще не вернулась, а отца не было на том месте, где они его оставили. Кахесабы и Тамма сначала звали Баба, а потом начали искать, предположив, что ему могло стать плохо, учитывая, что он еще не оклемался от прошлых побоев. Руве предположил, что Баб потерял сознание и гденибудь лежит.

Однако он не лежал. Когда Тамма зашел в хлев, то увидел отца, висящего в петле на веревке, привязанной к балке. Рядом стоял мешок с картошкой, на который он залез, чтобы совершить суицид, а на земле, устланной соломой, валялась опрокинутая недопитая бутылка самогона. Он висел, медленно качаясь, а сверху чуть поодаль за всем происходящим наблюдала огромная летучая мышь по прозвищу Панеи.

*

За пустопорожними разговорами пролетел почти час. Они сидели в креслах и в ожидании пили чай. Тоу, как казалось Маурицио, больше волновалась о том, что задерживается ее подруга и что Ванасаяби еще не принес кофе. Хасимо беспокоился долгим отсутствием Акили и желал увидеть и, по возможности, потрогать ту, собственно, ради которой его сюда и приволок водяной.

"Чего-то задерживаются, - эльф с тревогой в очередной раз посмотрел на часы, поднялся, подошел к окну и отодвинул штору. - Ого, уже стемнело на дворе, а их все нет". Тоу вставила ноги в тапочки и пошлепала взглянуть через стекло на улицу: "Пробки в городе, а она не из богатых. Едет, небось, в общественном транспорте". Хасимо пропустил слова девушки мимо ушей и продолжил: "И куда этот балбес запропастился? В супермаркете, что ли, заблудился или аптеку ищет. Кстати, а аптека эта где находится?" Эльфийка продолжила смотреть в пространство за окном и, не оборачиваясь на собеседника, ответила: "А беда ее знает, где она находится. Я ж тут в первый раз остановилась. Презервативы еще не бегала покупать, поэтому не знаю". Маурицио глубоко выдохнул, почесал макушку, будто что-то прикидывал, а затем произнес: "Пойду я на рецепции узнаю, где ближайшая аптека, и схожу туда. Боюсь, что парень по незнанию мог попасть в неприятности". Идея идти на выручку своему парню Тоу как-то не вдохновила. Она привела несколько аргументов против такого похода, но затем смягчила свою позицию и добавила: "Давайте до тридцати семи часов подождем и, если они не объявятся, то пойдем. Еще минут пятнадцать осталось. Обождем?" Хасимо согласился, уселся назад в кресло и заложил за голову две руки.

Они сидели молча, пока в дверь легонько не постучали.

Маурицио подорвался открывать, но, подумав, что его внезапное появление может шокировать Рафику, предложил Тоу самой отворить дверь. Пока девушка успела дойти, с той стороны повторили "тук-тук-тук".

Тоу повернула ключ, нажала на ручку и потянула дверь на себя. В проеме стояла женщина лет ста в одежде сотрудницы отеля с алой косынкой на шее. Она пристально посмотрела на Тоу, затем перевела взгляд на Маурицио и сказала: "Я извиняюсь. Я к господину Хасимо..." У эльфа "внутри" что-то кольнуло, будто игла вошла в самое сердце. Он весь напрягся, решив, что с Акили произошло нечто неладное, раз сотрудница гостиницы поднялась наверх именно к нему, а не к Тоу. Он не жил в этом номере, и о его местонахождении здесь не знал никто из работников "Флуктуации".

- Да, - Маурицио слегка приподнялся в кресле, ожидая, что сообщит ему эта женщина.

- Господин Хасимо? - сотрудница гостиницы посмотрела через плечо стоявшей в дверях Тоу на эльфа, дождалась, пока он кивнет утвердительно головой, а затем продолжила. - Вас внизу ожидает весьма импозантная дама. Она появилась на рецепции, назвалась Рафикой и попросила вам сообщить, что ожидает вас в салоне белого микроавтобуса "Мвамвитугари Мсафара".

- И все? - с облегчением выдохнул эльф.

- Ну, да. Она сказала, что желает, чтобы вы лично на руках принесли ее в номер, - добавила женщина с алой косынкой.

- Она - инвалид и не может подняться без посторонней помощи? - этот вопрос был в большей степени адресован Тоу.

- Нет, но она так необычно одета.., - ответила первой сотрудница отеля.

- Хасимо, - эльфийка повернулась лицом к Маурицио и успокоила его, - Рафика такая придумщица. Вот увидите. Я не знаю, какой сюрприз она вам приготовила, но сходить за ней нужно, однозначно.

- А где я искать этот "Мвамвитугари" буду? А если там несколько белых "Мсафари" стоит у вас на парковке, мне что, ломиться в каждый?

- Не волнуйтесь. Я вам все покажу, - улыбнулась женщина с рецепции.

Сборы были недолгими. И вот уже они втроем опускаются в лифте на первый этаж. Женщина с алой косынкой вышла первой из кабины и направилась быстрым шагом через холл на выход. Вторым шел Хасимо. Замыкала шествие Тоу.

Когда они проходили около стойки регистрации, то одна из девушек в такой же униформе, как и поднявшаяся в номер к Тоу молодая женщина, нахмурила брови, пристально глядя на свою коллегу, ведущую за собой Хасимо и молодую девушку. Потом она тронула за плечо другую сотрудницу, стоявшую рядом, и кивком головы указала в сторону шагавшей по холлу троицы. Та подернула плечами, выражая непонимание, и что-то в ответ ей сказала.

Ничего этого услышать Тоу, Хасимо и сотрудница отеля не могли, ибо они уже вышли на улицу, пока обе девушки на рецепции провожали их своими взглядами. Внимательно за всем этим следил еще один мужчина лет ста восьмидесяти, удобно расположившийся в холле на большом мягком диване с газетой в руках. Когда они появились, он сделал вид, что продолжает изучать материалы прессы, однако опустил развернутую газету таким образом, что поверх нее мог беспрепятственно следить за их перемещением.

А когда Хасимо и его спутницы подходили к белому "Мвамвитугари Мсафара", мужчина с газетой, свернутой в трубочку, проследовал к черному внедорожнику "Уджумлакусуду", притаившемуся в самом тихом углу стоянки при гостинице "Флуктуация". Он медленно подошел к автомобилю, продолжая следить за действиями женщины с алой косынкой, Маурицио и Тоу, неспешно отворил заднюю дверь и исчез в салоне внедорожника. В креслах водителя и пассажира впереди сидели еще два гуманоида.

На дворе было темно, поэтому для Хасимо, даже если б он обратил внимание, что за ним следят, разглядеть, кто и в каком количестве находился внутри "Уджумла-кусуду" было сложно.

Теперь о данном "Уджумла-кусуду". Это было полноприводное и некогда очень дорогостоящее транспортное средство без откидного верха со стационарно закрытым кузовом и мощной рамой, на которой этот самый кузов размещался.

Черный "Уджумла-кусуду" имел возраст около пятнадцати лет. Он уже потерял две трети от своей начальной цены с тех пор, как был продан первому владельцу, но его еще по праву можно было причислить к автомобилям бизнес-класса.

Ну, что такое пятнадцать лет для такого "зверя"? Это всего лишь семьдесят пять месяцев жизни на Тренде. Ерунда для такой машины, еще не подернутой ржавчиной и имевшей пробег сто пятьдесят пять тысяч километров.

Но что самое удивительное, так это гуманоиды, сидевшие в салоне этого внедорожника. Их было трое. Внимательный наблюдатель заметил бы некий диссонанс между внешним обликом хомо, находящихся в автомобиле, и самим автомобилем. Все трое были одеты и обуты в чистые и не самые дешевые наряды. Однако все это было настолько безвкусно подобрано и так негармонично висело на телах всех троих, что, учитывая их нелепые прически, создавалось впечатление, что между этими хомо и автотранспортным средством, которым они пользовались, близость была такая же примерно, как между Опционом и Трендом.

Если говорить точнее, то казалось, будто кому-то из бедных слоев общества подфартило выиграть в лотерею кругленькую сумму, на которую, долго не думая, он реализовал свою давнюю мечту и купил "Уджумла-кусуду", посадил еще двоих друзей и теперь катал их по Спрэду. Ну, не мог владелец данного внедорожника иметь такой внешний вид. Даже водитель у хозяина такой машины должен одевался приличнее, чтобы не компрометировать своего босса. Эти же трое выглядели таким образом, словно никогда себя не утруждали подбором гардероба.

Хватит перемывать кости и завидовать тому, кому посчастливилось купить, угнать или получить в наследство такой шикарный автомобиль. Вернемся к Хасимо. Именно в этот момент он подошел к белому "Мвамвитугари Мсафари".

Водитель в микроавтобусе отсутствовал. Все окна в салоне были затемнены специальными пленками. Стоянка освещалась тусклыми фонарями, поэтому разглядеть Рафику ему через стекла не удалось.

- И что делать? - Маурицио развел руками.

- Она просила вас открыть дверь и найти ее на заднем сидении, - пояснила женщина с алой косынкой.

- Уж очень таинственно, - помотал головой Хасимо и потянул за ручку двери.

Все услышали щелчок, и дверь медленно поехала на салазках, открывая проем, в который Маурицио сначала засунул голову, а потом забрался сам. В салоне было темно так, что не привыкшие к темноте глаза Хасимо ничего разглядеть не могли. Он приостановился, находясь в полусогнутом состоянии из-за небольшой высоты потолка автомобиля, но услышав: "Она на заднем сидении лежит", - сделал еще два шага по проходу.

"Интересно, а откуда такая осведомленность у какой-то тетки с рецепции о планах и сюрпризах Рафики?" - подумал Маурицио. Он внимательнее присмотрелся к заднему сидению, которое шло сплошным креслом на всю ширину салона, но никого на нем не разглядел. Обернулся назад. Сотрудница отеля двигалась за ним по проходу. Хасимо дошел до самого конца, но никого не увидел. "А чего эта, с красной косынкой, сунется сюда?" - только успел подумать Маурицио, как некий продолговатый предмет уперся ему в спину, раздался треск, он ощутил невыносимую боль и потерял сознание.

*

В этот день на хуторе собралось много хомо. Они пришли проститься с Бабом Нгуви и проводить его в последний путь.

Женщины, по большей части, находились у гроба. Мужчины заходили в дом, целовали покойника и выходили во двор.

Они стояли, разбившись на кучки, тихо обсуждая трагедию, произошедшую вчера.

Тамма уныло ходил среди плачущих, причитающих, молчащих. В общем, среди тех, кто в этот скорбный день был облачен в серые, черные и коричневые одеяния. Мать и немногочисленные родственники мальчишки накрывали столы, чтобы гости могли помянуть усопшего до и после погребения, оттого на похоронном мероприятии он был предоставлен сам себе.

Как и любой ребенок, он не мог постоянно находиться в одном месте: стоять у гроба подле отца или сидеть на лавке среди женщин в соседней комнате. Тамма перемещался по территории хутора и даже тайком забрался на чердак хлева, думая, что обнаружит там Панеи. Но летучая мышь после самоубийства Баба покинула место своего обитания, и с тех пор мальчик ее не видел. Тамма бродил среди хомо. Они его подзывали к себе или подходили сами: жалели, гладили по голове, выражали свои соболезнования. А он слушал, о чем судачат его односельчане на этих похоронах.

- Ну что, выделил Мкилима машину, чтобы отвезти покойника к могиле? - спросил один мужчина у другого.

- Да где там, - махнул тот рукой. - Сказал, что бандиты ему еще не вернули тот "Омбэ", на котором тогда Баб вез с Консалта зерно.

- И правда не вернули? - поинтересовался третий односельчанин.

- Та... Вернут они ему самосвал. Только и жди. Уже продали, по всей видимости, и нет этого "Омбэ" ни в рыцарстве нашем, ни в королевстве. Подделали номера и документы и продали на другой конец страны, чтобы полиция не сыскала.

- А что полиция? Она с ними заодно. Тогда же наших с зерном на дороге из Консалта остановила полиция, а потом исчезла.

- Так и было. Мне рассказывали. А мафия вылезла из кустов, избила всех, ограбила и машину забрала.

- А как так забрала? На основании чего? - недоумевал старый дедок, опершийся на клюку.

- Ай, дед! Не знаешь - так и не лезь, - огрызнулся молодой парень, а потом дал развернутое пояснение. - На основании того, что у них свой закон, а на наши законы они плевать хотели. Сказали мафиози, что, мол, пшеницу эту Баб украл по науськиванию Мкилимы, который для этого и машину свою Бабу выделил. И отняли самосвал. Потом бандиты с Консалта штраф ему назначили и сказали, что если фермер наш хочет вернуть себе "Омбэ", то должен неустойку заплатить. Я слышал, что он даже завез какие-то деньги, чтобы ему воротили грузовик. Вот теперь у Мкилимы ни тех денег, ни грузовика.

- Ага. Вернут они. К ним, брат, если деньги попали в руки, то ты их уже никогда не увидишь. Вот после всего Мкилима сказал, что боится мафии консалтской и связываться с семьей Нгуви больше не хочет.

- Ничего. Занесем покойника на руках в последний путь.

Попеременно нести будем, и занесем.

- Нести далеко придется. Хоронят не на кладбище, а в лесу, где вешальников закапывают.

- Выходит, и священника не будет?

- Нет - он же повесился.

- Печально. Жил хомо, может, и со странностями был, но не заслужил он, чтобы его, как собаку, в лесу закапывали.

- А что ты сделаешь? Таковы божьи законы, - заметил дедок с клюкой. - Трудно теперь будет Амбани самой сына поднимать. Хоть Баб ее и поколачивал частенько, а все одно - был в доме мужик, а одной бабе жить - волком выть.

- Жалко ее: она и покладистая, и трудолюбивая. Вот и сегодня кабана зарезала, чтобы гости без мяса за пустым столом не сидели. Лучше бы оставила кабана. Ей ох как трудно придется. Это мясо лучше бы на будущее засолила да для сына припасла.

- Она ж тоже не хочет, чтобы про нее говорили по деревне, что гости пришли прощаться с покойником, а на столе только бобы да соя. Ты и ее сейчас пойми.

Тамма постоял в стороне, послушал, что мужики говорят, и побрел дальше. Он еще не осознавал, какие трудности ждут его неполную семью в ближайшие годы.

*

Белый "Мвамвитугари Мсафари" двигался по одному из многочисленных проспектов Спрэда в направлении концевой автодороги, являющейся одновременно и границей столицы Инсайда. За ним с дистанцией, не превышающей одиндва километра (в зависимости от скорости потока машин и режима работы светофоров) ехал черный "Уджумла-кусуду". Последний не торопился догонять преследуемое авто, словно держал легковой автомобиль на крючке, зная в любое мгновение, где тот находится.

Женщина, сидевшая на пассажирском сидении в белом микроавтобусе, уже сменила свой облик, переодевшись в джинсы и кофту и выбросив в первый, стоявший у дороги, мусорный контейнер униформу отеля "Флуктуация".

- Рафика, - обратилась Тоу к подруге, - глянь, пришел наш клиент в себя или еще отдыхает после шока.

- Ай, - возмутилась Рафика, - чего я буду каждые пять минут перелазить через сидения и бегать смотреть на этого придурка? Какая разница: очнулся он или еще без памяти?

Что изменится, если он придет в себя? Будет так же лежать на полу с кляпом во рту, обмотанный клейкой лентой и привязанный к ножкам сидений. Не хватало мне еще долбануться головой на повороте, когда по салону буду прыгать на полном ходу.

- Как знаешь, - не стала спорить Тоу и поехала дальше.

После этого они обе замолчали, и в машине воцарилась тишина, нарушаемая только шипением приемника, работавшего на частоте полиции Спрэда. Изредка из динамика данного устройства доносились голоса дежурного и тех карабинеров или полицейских, что выходили на связь.

Связь, кстати, была отвратительная. Для неопытного хомо необходимо было какое-то время попользоваться таким приемо-передающим устройством с симплексным каналом связи, чтобы не только четко разбирать слова, произнесенные на том конце, но и научится складывать их в предложения.

Внезапно в бормотании и шипении приемника Рафика и Тоу услышали знакомое имя и фамилию: "Внимание! Внимание! Отбой по операции "Заря - Хандаки Годи". Отбой по операции "Заря - Хандаки Годи". Объект обнаружен. Объект обнаружен. Внимание! Внимание! Вводится план-перехват операция "Заря - Кигени Вакала". Вводится план-перехват операция "Заря - Кигени Вакала". Приметы объекта: мужчина, эльф, на вид ста десяти-ста двадцати лет, последний раз видели, когда садился в белый "Мвамвитугари Мсафари". Вводится план-перехват операция "Заря - Кигени Вакала". Приметы объекта: мужчина, эльф, на вид ста десяти-ста двадцати лет, последний раз видели, когда садился в белый "Мвамвитугари Мсафари". При обнаружении - задержать! При обнаружении - задержать! Дополнительная информация будет сообщена позже. Дополнительная информация будет сообщена позже".

- Это уже - свинство! - внимательно прослушав сообщение, выругалась Тоу.

- Как я поняла, кого-то там нашли, а нашу мишень объявили в розыск.

- Думаю, что отмена одного поиска и назначение другого никоим образом не связаны между собой.

- А может, Хасимо и твой ухажер - сообщники? - предположила Рафика.

- Да нет. Этот, - Тоу махнула через плечо указательным пальцем, - его взял на работу. По разговору видно, что молодой водяной - лопух.

- Все может быть, но неспроста объявили "Зарю" только потому, что твой Акили вернулся в номер, не нашел вас там и решил, что его товарища или, как ты считаешь, работодателя, похитили. Не устраивают поиски на весь город только потому, что некто уехал с двумя женщинами на микроавтобусе, допустим, развлекаться. Никто же не видел через стекло и металл, что его огрели шоком.

- А если Акили приревновал меня к Хасимо? Уж больно ревниво он смотрел на нас. Приревновал, посчитал, что я уехала с Хасимо, его бросив, и наплел полиции, что его друга выкрали похитители.

- Ладно. Хватит, Тоу, строить идиотские предположения.

Что делать теперь станем? Наша машина в приметах указана. Любой полицейский остановит теперь.

- Уже кольцевая виднеется. Не успели они еще посты выставить. Прорвемся, а что делать? Не давать же запрос на разворачивание кокона в городе.

- М-да-а-а. На это уйдет неизвестно сколько времени. И кокон в темное время суток своим свечением привлекать всех будет. Жми. Уже под мостом, под кольцевой проезжаем. Еще километр проедем, а там никакие посты никто не выставляет.

Но прорваться не удалось. Прямо на выезде из Спрэда у дорожного знака, обозначающего "конец населенного пункта", на участке, где скорость была ограничена тридцатью пятью километрами в час, стояли два молодых карабинера возрастом моложе Акили. Видно, они только недавно были призваны служить в военизированную полицию. Их, по всей видимости, разместили на этом месте еще днем по долгу службы, но поскольку переговорные устройства у них висели на груди, то они, заметив подозрительное транспортное средство, решили выслужиться. Всякое бывает. А вдруг в микроавтобусе действительно разыскиваемый? Тогда и внеплановый краткосрочный отпуск домой к папе и маме можно получить.

В общем, один из них, заметив в свете прожектора, размещенного на мосту, светлый "Мвамвитугари Мсафари", выставил вперед светоотражатель красного цвета, обязывающий транспортное средство совершить остановку.

- И откуда эти молокососы выросли? - фыркнула Рафика и, как более опытная, подсказала сидящей за рулем Тоу. -Езжай чуть вперед, дальше стань, где темнее.

- А если вообще не останавливаться? У них, вроде, и машины нет.

- Нет. Не рискуй. А если дорожная полиция стоит метрах в ста впереди?

- Хорошо, - согласилась Тоу, медленно двигаясь по обочине.

- М-м-м, - издал звук в салоне Хасимо и заворочался.

- Еще этого не хватало, - выказала неудовольствие Рафика, быстро метнувшись к связанному. - Я шарахну его шоком, а ты юбку повыше подтяни да позубоскаль с этими кобельками молодыми. Они поведутся на это и пропустят. В казарме-то живя, и девок толком не видели. Изголодались.

Давай! Э, выключи приемник, а то услышат.

Рафика дотронулась продолговатым предметом до Маурицио, и он во второй раз потерял сознание.

- Привет, мальчики! - само воплощение похоти вышло из автомобиля к двум солдатикам в мешковато сидевшей на них форме, и они потеряли дар речи, а Тоу, поправив волосы, продолжила. - Какие-нибудь проблемы, ребята?

- Да нет проблем. Это... водителя мы одного разыскиваем.

Вот и остановили вас, - неуверенно произнес один из них.

- Так я же девушка. При чем тут я?

- А откуда вы знаете, что разыскиваемый - мужчина? -поинтересовался второй карабинер.

"Вот недотепа. Ну, кто за язык тянет? - мысленно выругалась Рафика, успевшая вернуться на свое место до того момента, как подошли эти два парня. - Пойду выручать, а то эта коза наплетет чего не надо". Тоу стояла и улыбалась, пытаясь обольстить внешним видом служителей закона. Рафика покинула салон, обошла микроавтобус спереди и вступила в разговор.

- Так мы ж водительницы, а не водитель, - изображая дурочку, произнесла старшая из подруг, - а вы водителя ищете, как я поняла. Вы не против, если мы поедем? Мне прохладно вечером в тонкой кофточке.

- Порядок такой, что мы обязаны досмотреть транспорт, обозначенный в ориентировках, - сухо ответил более смелый карабинер, посмотрев на кофточку Рафики, прикрывающую ее выпуклости.

- Ой, ребята, - глупо улыбнулась Тоу. - Заглядывайте, куда хотите.

- Вам капот поднять? - наивно спросила Рафика.

"Пожалуй - да, - подумал тот вояка, что заговорил первым, улыбнувшись уголками губ. - И я б еще не отказался и бензопровод прокачать. Везет же кому-то - прет же этих телок кто-то, а мне в казарме шкурку еще пять лет гонять.

Почему такая несправедливость? Почему кто-то косит от армии, а я стою на обочине дороги вечером, пока другие в кабаках прохлаждаются и разогреваются?" - Давайте осмотрим салон, соблюдем формальности, и вы сможете проследовать дальше, - вслух предложил второй.

- Что делать? - решила узнать Тоу.

- Открывайте дверь.

Тоу грациозно подошла, приложила усилие, и дверь отъехала параллельно кузову назад. Она первой вошла в салон, наклоняясь при этом так сильно, что не будь на улице темно, молодые карабинеры могли бы лицезреть ее нижнее белье.

"Прошу", - Тоу картинно поманила солдат рукой, будто приглашала на вечеринку, а не на досмотр.

Обаяние молодой эльфийки сыграло свою роль, и вопреки всем инструкциям карабинер полез в салон машины, не обследовав его визуально при помощи фонарика. "Ну что, служаки? - размышляла Рафика. - Кроме штык-ножей и баллончиков с перечным газом, при вас иного оружия нет.

Полезли за юбкой - получите. А коль Тоу вам еще б и оголенные части своего тела продемонстрировала, так вы и штаны бы спустили. Даже шок применять не пришлось бы. Но, извините, время подпирает. Придется вам испытать иные ощущения".

Она зашла вслед за первым карабинером и вырубила его своим прибором. Второй даже и не заметил, что случилось.

Услышал только шум, возникший при падении тела. Он заглянул внутрь и получил свою дозу прямо в лицо. Второго пришлось заволакивать в салон, так как он только верхней половиной тела лег на пол микроавтобуса. С такими формальностями женщины покончили быстро и поехали к ближайшему лесному массиву.

*

Трое мужчин, двигавшихся за двумя женщинами, не на шутку всполошились, когда у них пропали данные о местоположении белого микроавтобуса.

- Что за ерунда? Они исчезли.

- Как исчезли?

- Вот так. Смотри.

- Не понял. Они что, выключили свой приемник?

- Выходит, так.

- Надо было маяк цеплять более надежно.

- Кто же знал, что они вырубят полицейскую частоту. Это нелогично. Их ловят полицейские, а они не желают знать информацию о действиях своих противников.

- Будем искать по косвенным признакам. Сейчас сделаю запрос.

Примерное направление и местоположение беглецов на "Мвамвитугари" водитель и пассажиры внедорожника определили, когда две женщины и ими похищенный эльф уже были готовы совершить переход в другой мир. При этом два карабинера должны были остаться лежать в бессознательном состоянии на полу микроавтобуса.

Тоу и Рафика до этого проехали по полевой дороге километров десять. Двигались до тех пор, пока "Мвамвитугари" не застрял в грязи, так и не дотянув до леса. Но это было не принципиально. Местность все равно была бесхомной, хоть и открытой. Хасимо был в сознании, но связан. Общаться с ним, а уж тем более объяснять ему свои действия и мотивы, женщины не собирались. Они ждали появления кокона.

Наконец, яйцеобразный, чуть светящийся сгусток материи размерами приблизительно полтора метра в высоту и около метра в диаметре возник в ложбине прямо посреди поля у самой поверхности земли. Это даже было не поле, а если поле, то скошенное. Скорее, эта местность представляла собой луг или пустынную территорию, поросшую невысокой травой. В темноте особо не разберешься, да это было и ни к чему. Тоу и Рафике важен был результат, а не декорации.

Один из троих, ехавших во внедорожнике, понял, что времени у них осталось мало.

- Давай, давай. Жми, - подбадривал он. - Они кокон раскрыли. Сейчас утащат его непонятно куда, потом шастай по разным мирам и ищи опять.

- Так что я сделаю? Я качу по дороге, как могу. Если быстрее, то в темноте вылетим и поубиваемся.

- Тогда съезжай с дороги и вали по полю напрямую, -предложил третий, расчехляя ружье и привинчивая к нему оптический прицел и прибор ночного виденья.

- Как я по такой грязи проеду? - усомнился водитель.

- Проедешь. Это ж тебе не городской игрушечный внедорожник, а настоящий "Уджумла-кусуду".

Водитель послушался совета и съехал в обочину, срезая напрямую.

- Поднимайся на тот холм, - дал команду стрелок. - Я оттуда их возьму. Только бы успеть.

- Я по такому месиву и под гору не выеду, - сказал водитель.

- Вруби "раздатку" и дави. И можешь даже посадить движок. Плевать на машину. Главное - дай ему нормальную дистанцию и обзор для выстрела, - попросил третий.

- Не тянет. Пусть бежит на горбок ногами. Тут совсем рядом. Так быстрее будет, - предложил хомо за рулем.

- Нельзя. Он дыхание собьет.

- Все. Она села. Ты бери винтовку, чтобы он не выдохся, а ты греби ногами. Стоит машина, - негодовал водитель. -Буксует. Что я сделаю?

- Возьми вправо. Там суше. О, видишь. Пошла. Так-тактак. О, совсем другое дело!

Когда снайпер лег в грязь на сырую землю и перевел дыхание, Тоу и Рафика за руки подтаскивали Хасимо к кокону.

Он безуспешно сопротивлялся. Стрелок затаил дыхание и выстрелил. Мимо. Пуля пролетела так, что ни одна, ни вторая не заметили, что в них стреляли.

"Чего стали и глазеете? Быстро в машину и мчитесь к кокону. Я стрелять и без ваших подсказок могу. Вы там важнее. А вдруг я только раню, и они заползти смогут", - дал совет снайпер. Двое его товарищей послушались и поехали.

Далее он произвел три результативных выстрела. Первым попаданием в цель он прострелил голову Тоу, и она свалилась.

Следующая пуля ранила Рафику, она упала, бросила Хасимо и направилась к "Мвамвитугари". А третий выстрел пришелся в ногу Маурицио, хоть в него стрелок и не целился. Более стрелять с этого положения не имело смысла, так как раненая Рафика доползла до микроавтобуса, завела его и поставила таким образом, что перекрыла обзор для снайпера. Далее она выбралась из "Мвамвитугари" и попыталась добраться до кокона.

Однако ее планам не суждено было сегодня сбыться. Подоспевший "Уджумла-кусуду" переехал женщину колесами, и она окончила свою жизнь в дорожно-транспортном происшествии.

Хасимо лежал, а из ноги у него сочилась кровь, но глаза светились радостью, когда из салона внедорожника вышли две фигуры.

- Спасибо, бойцы, - поблагодарил он их. - Если б не вы, то эти прихвостни Его Превосходительства утащили бы меня в Гвалтанио, и уже завтра меня бы пытали в Центре стратегических исследований. Благодарю.

- Мертвы, - констатировал смерть Тоу и Рафики один из приехавших на "Уджумла-кусуду".

- Есть еще кто тут? - захотел узнать второй.

- Да. Двое салаг-карабинеров, но они не имеют к этим бабам никакого отношения, - пояснил Хасимо.

- Не важно, - спокойно ответил водитель.

Они вытащили два связанных тела из салона. Один из солдат был в сознании. Второй, которому ударили шоком в лицо, лежал с закрытыми глазами. Они их положили недалеко от Маурицио. Водитель принес из внедорожника электрическую пилу на аккумуляторе, предназначенную для разделки туш. Включил ее, поднес к горлу лежавшего без сознания молодого парня и отсоединил голову от тела, забрызгав кровью Хасимо и второго солдата.

- Может, не стоит, а? Спрячем их, а сами свалим. К чему нам невинные души на себя брать?

- Порядок такой, - без эмоций произнес водитель и поднес жужжащую пилу к горлу живого карабинера.

Парень стал умолять сохранить ему жизнь, обещал ничего не рассказывать, но палач был неумолим, и голова второго юноши слетела с плеч. К этому моменту к группе присоединился и снайпер.

- Жестоко, но.., - пожал плечами Хасимо, приподнимая связанные руки. - Меня-то хоть освободите да перевяжите ногу. Кровью истекаю.

- Это ни к чему, - произнес тот, кто не был ни водителем, ни стрелком, а, по всей видимости, старшим в группе. - Ты -Хасимо Маурицио?

- Конечно, - ответил раненый эльф. - Иначе зачем вам было спасать меня от Его Превосходительства?

- Нам нет дела ни до какого Превосходительства. Мы караем тех, кто преступил закон. Ты, Ялин Зууих, приговорен к ликвидации за подрыв фотонной станции на Салеме, и мы приводим приговор в исполнение.

- Я не Ялин Зууих, - запротестовал Хасимо, поняв, в чем дело.

Однако его объяснений никто не услышал и слышать не желал. Ему вспороли пилой живот, а затем обезглавили.

Голова Хасимо вместе с телами двух пареньков-карабинеров осталась лежать на земле. Его туловище перетащили в "Мвамвитугари Мсафару". Напоследок палачи подожгли микроавтобус, сели в "Уджумла-кусуду" и удалились, даже не пытаясь скрыть улики своего преступления. Тем временем свечение кокона ослабло, и он исчез.

XVII

В квартире номер сто восемнадцать, что располагается в третьем подъезде на пятом этаже по улице Контанго, царила тишина. Оганио и Унзури недавно угомонились и уснули, посапывая в своих кроватках. Джефри Клиан только что закончил мыть пол, поэтому сел на диване и стал размышлять:

"Посижу немного, пока пол мокрый. Пусть подсохнет. Не буду ходить, а то следы останутся. Передохну и пойду детское белье и одежки со "стиралки" доставать да развешивать на просушку".

Он приподнялся и взял со стола толстый еженедельный журнал, издаваемый в Инсайде. В последнюю неделю Джефри прочитал много периодики из этой страны, продаваемой в газетных киосках Деривативов. "Прошло уже больше месяца, как Хасимо уехал за тенями Подлинного в Спрэд и еще в какой-то город, а за это время от него никаких вестей не поступало. Хоть бы один звонок. Я все понимаю, что необходимо соблюдать маскировку, но мне в безызвестности тоже сидеть не сахар. Сказал, что на неделю смотается, однако уже четвертая идет. А может, он меня надул?

Спихнул двоих детей, которые, возможно, и не тени (а как проверишь?), а сам уже в новом обличье рассекает в ином пространстве. А что я поделаю? Самостоятельно выбраться с Тренда я возможности не имею. Единственно, кто мог помочь меня перебросить, так это он. Приходится ждать. Я отсюда со своими и связаться не могу. Вот так и жду, пока он вернется или другой связной сам в дверь мою постучит.

Что ж, буду листать журналы и газеты с Инсайда. Раз он собирался (опять же, только с его слов) похитить сына одного высокопоставленного чиновника или крупного бизнесмена, который одновременно является и тенью Подлинного, то о таком похищении обязательно напишут газеты или журналы этой страны. Пока ничего я не нашел. Полистаем свежий номер".

Джефри послюнявил палец и сперва стал просматривать на каждой странице заголовки статей и заметок. Его внимание привлек обзор с названием "Выборы президента Хеджера. Взгляд со стороны". Чуть пониже мелким наклонным шрифтом было добавлено " Первая пресс-конференция Окманата Чини в качестве главы государства". Клиану стало интересно мнение журналиста из Инсайда о новом президенте республики Хеджер, инаугурация которого состоялась полторы недели назад. Джефри смотрел это мероприятие в прямом эфире по телевизору. В присутствии парламентариев и всего политического, религиозного и бизнес-бомонда Хеджера теперь уже бывший президент Вамку Замани сложил с себя полномочия главы государства и передал их новоиспеченному лидеру нации.

Окманат Чини произнес клятву верности народу и конституции, принял поздравления и отправился в конференцзал, где ответил на многочисленные вопросы журналистов.

Самой пресс-конференции Джефри дожидаться не стал.

Поскольку все действо происходило вживую, то начало ответов президента на поставленные вопросы затягивалось.

Так как данное мероприятие тогда интересовало Клиана постольку поскольку, то он одел детей и отправился с ними на прогулку.

Сейчас же, мельком просматривая статью, его зацепили некоторые комментарии автора, а также заинтересовало дальнейшее видение новым президентом путей выхода Хеджера из сложного финансового положения. Джефри решил поподробнее ознакомиться с тем, что было написано, и углубился в чтение.

"Итак, у наших соседей в Хеджере произошли очередные выборы главы государства. Напомню для тех, кто не знаком с избирательной системой Хеджера, что, согласно конституции, президента этой страны выбирают не более одного раза сроком на двадцать лет. На этот раз сенсационно с небольшим перевесом победу одержал малоизвестный выдвиженец от социалистической рабоче-аграрной партии Хеджера (сокращенно СРАПХ) - Окманат Чини. Как удалось кандидату популистского толка занять кресло президента и что он намерен предпринять в первый год своего правления, вы сможете узнать в вопросах и ответах на следующей странице нашего издания. А сейчас немного..." Джефри пропустил информацию о кризисе в его стране и истории вхождения во власть Окманата Чини, а почитал о государственном и корпоративном долге республики Хеджер, о структуре внешней торговли своей страны, о прогнозе роста внутреннего валового продукта в этом году. Затем перешел непосредственно к пресс-конференции.

*

Наиболее интересные выдержки из пресс-конференции Окманата Чини при вступлении в должность президента республики Хеджер.

- Господин президент, у вас уже готов список членов нового кабинета? И второй вопрос: кто войдет в состав правительства?

- Согласно закону, я в недельный срок после вступления в должность обязан сформировать правительство и назначить его главу. Еще срок не вышел. Понимаю ваш интерес, но список я оглашу в оговоренные сроки. А вообще, забегая вперед, могу сказать, что министры в новом правительстве будут только профессионалами. А премьером я выбрал одного из моих соратников по социалистической рабоче-аграрной партии, но его имя вы узнаете чуть позже.

- Скажите, а как так получилось, что от СРАПХ на должность президента был выдвинут не председатель партии, а именно вы?

- Так решил съезд партии. А если честно, то в такое тяжелое кризисное время особо никто и не хотел рваться на должность президента. Все считают (наверно, не все, но многие среди политических деятелей), что я есть явление временное в этом кресле и на политической сцене, что такой малоопытный политик не продержится до конца срока, и ему придется подать в отставку из-за все ухудшающейся ситуации в промышленности и сельском хозяйстве. Смею заверить моих оппонентов и недоброжелателей (знаете, таких много есть, кто думает, что я не справлюсь с ситуацией в стране), что я пришел во власть надолго. Я никуда уходить не собираюсь.

Я не брошу своих избирателей (и не только тех, кто за меня голосовал), а всех, кто хочет перемен в жизни Хеджера. Скоро вы заметите, как станет меняться жизнь обычного труженика. Она поменяется в лучшую сторону. И тогда некоторые, кто особо рьяно тявкал во время предвыборной борьбы (и вел ее не совсем честно, обладая административным ресурсом)закроют свои рты.

- Газета "Нуота". Хотел в продолжение темы, поднятой моим коллегой, задававшим предыдущий вопрос, копнуть поглубже. Скажите, с чего вы собираетесь начать свою деятельность в качестве президента республики? Я имею в виду ваши первые тактические и стратегические решения в свете ваших предвыборных обещаний.

- Как я уже говорил своему народу: "В стране слишком много грязи". Отсюда следует что? А я от своих лозунгов не отказываюсь. А это значит, что мы должны начать бороться с грязью и мусором, начиная с городских улиц и заканчивая грязью в душах хомо. Посмотрите: во что превратились улицы и кварталы Деривативов? Да и не только столицы, а любого административного центра королевства, рыцарства и просто села. Сплошная грязь, мусор вдоль дорог. Во дворах вдоль заборов годами не вычищают дворники хлам и отбросы. Все тротуары в грязи, целлофане, картонных упаковках.

Мне стыдно было передвигаться по моей родине. А я исколесил всю страну за последний предвыборный год. Я и до этого знал подноготную жизни обычного хомо, а тут поразился.

Слушайте, ну, неужели мы такие бедные и нечистоплотные, чтобы жить среди куч мусора и нечистот? Необходимо заставить коммунальные службы и обычных дворников всего лишь четко выполнять свои обязанности. Отведен тебе участок работы - будь добр вычисти его и домой уходи только после того, как навел порядок. А у нас что получается? А у нас приходит дворник на работу, не успел еще махнуть дватри раза метлой - уже бежит в магазин за бутылкой. Выпил или похмелился (я не скажу, что все такие, но таких много), тут же бросил эту пустую бутылку под ноги... Какой он после этого труженик, когда залил лицо или хуже того?.. Не буду называть эту часть тела по-другому. Выпил - для него рабочий день закончен. Значит, такого гнать этой самой метлой, которая ему выдана. А чтобы заинтересовать хомо, мы существенно повысим ему оклад или премию добавим. Всех лодырей поувольняем, а хорошим работникам будем прилично платить. Это касается, кстати, всего государственного сектора, всех госслужащих и не только. Эта грязь есть везде.

С грязью будем бороться. Это касается и грязи под названием "коррупция". Она разъела все наше общество: от низа до верха. Что ж, будем вычищать наше общество, наш Хеджер от грязи. От любой грязи. Думаю, что простой хомо мне всегда в этом поможет. Мне нужна поддержка моего народа, и совместно мы наведем порядок в нашем доме. Следующий вопрос.

- Журнал "Экономо". Спрэд. Инсайд. Специальный корреспондент Илторджибс. Мистер Чини, как вы видите, как представляете макро- и микроэкономику своей страны в ближайшие пять лет? Спасибо.

- Вот эти иностранные журналисты, - Окманат смеется, -все норовят меня подловить на всяких штучках из области экономики и торговли. Я знаю, что у вас государство богатое.

Много спекулянтов и торгашей. Особенно их расплодилось на бирже, где они качают деньги из воздуха, перекладывая богатства страны из одного кармана в другой, забирая ни с чего себе огромною маржу. Представляете? В Спрэде сформировался целый класс хомо, которые реально ничего не производят, а перепродают то, что трудящиеся добыли из недр земли или произвели на предприятиях. Это уму непостижимо. За день ворочают сумасшедшими деньгами. Не своими деньгами. Ладно, пусть с ними разбираются в правительстве Инсайда. У нас тоже есть нечто подобное. Мы у себя порядок с этим наведем. Мы разберемся с теми, кто неоправданно взвинчивает цены на пшеницу и металл. Возвращаюсь к вашему вопросу. Знаете, макро, микро... Это будет с вами разговаривать мой министр экономики через неделю. Я так скажу: "Мы наведем порядок в финансах". Там, в этом макро и микро, тоже много грязи завелось. Первое:

мы остановим инфляцию в стране и прекратим дальнейшую девальвацию нашей национальной валюты - федхи. Федха будет стабильна, как и ваша валюта в Инсайде, а, возможно, еще и тверже. Второе, хотя это чисто технический момент:

будет проведена деноминация федхи, и мы уберем эти лишние нули на купюрах. Это неудобно, когда старушки считают и сбиваются в этих нулях. Это позор! Довели национальную валюту до состояния, простите меня, туалетной бумаги. Мы возродим федху и вернем к ней доверие народа. С этой целью, а это уже третье, ограничим хождение иностранных валют на территории Хеджера. Хочу успокоить горячие головы -не надо бежать и сдавать эти иностранные денежные знаки.

Хотя они в ближайшее время обесценятся по отношению к федхе. Я вас предупредил. Потом не говорите, когда твердая федха станет вытеснять чужую валюту. Четвертое: экономике нужны деньги и доступные кредиты, чтобы она развивалась. Поэтому, когда обуздаем инфляцию и девальвацию, а этого осталось ждать недолго, то станем кредитовать реальный сектор экономики под небольшой, а часто даже символический, процент. Сразу подаю сигнал всем любителям легкой наживы. Это тем же биржевикам и валютным спекулянтам. У вас не получится нагреть руки на дешевых кредитах. Дешевые кредиты будут выдаваться только под конкретные высокоэффективные проекты в промышленности и аграрном секторе.

- Я бы хотел узнать: как в свете ваших многочисленных, а многие специалисты говорят, что и популистских решений вы собираетесь реализовать столь амбициозные планы? Благодарю.

- Подождите-подождите, господин Сроичзау. Не спешите присаживаться и передавать микрофон. Уточните, каких именно специалистов вы имели в виду? Может, тех, кто реальной жизни не видел из окон своих кабинетов и с реальным сектором экономики не знаком? Что вы понимаете под преградой в реализации моих (отнюдь, смею вас заверить, не популистских) планов?

- Я хотел бы знать, господин президент, где вы возьмете столько денежных ресурсов, чтобы в краткосрочной и среднесрочной перспективе смочь повысить денежное жалование чиновникам, дать дешевых кредитов экономике и одновременно обуздать инфляцию в стране?

- Ага. Понятно. Передайте вашим хозяевам (а я прекрасно осведомлен о номинальных собственниках и реальных спонсорах вашей газеты), что деньги в стране есть. Их только нужно уметь правильно распределять. У нас как получается?

Девяносто процентов населения страны трудится, производя материальные блага и услуги, а десять (их на самом деле процентов семь-восемь) присваивает результаты труда большинства народа, кладя основную прибыль к себе на счета. Ладно, присваивали бы себе сверхприбыли, так хоть вкладывали бы эти средства в свою страну. Нет! Они выводят капитал за рубеж. Получается, заработали в Хеджере, платя минимальные налоги, а складывают золото и бриллианты в иностранных банках. Так дело не пойдет! Заработал в Хеджере - не вывози деньги из страны. Пусть они работают на благо народа, который ты эксплуатируешь на своих предприятиях.

А хочешь вывезти - милости прошу - заплати определенный процент в качестве налога и вывози за пределы Хеджера. Но это еще не все. Мы изменим шкалу налогообложения, превратив ее из плоской в мажоритарную. Что это значит? Для тех мистеров, кто грамотен в микро- и макроэкономике, -Окманат Чини отыскал среди сидевших перед ним журналистов корреспондента Илторджибса из инсайдского журнала "Экономо", - замечу, что мы для тех, кто имеет минимальные заработки сделаем минимальный подоходный налог. А возможно, вообще освободим этих хомо от налогообложения.

А для тех, кто получает миллионы, мы установим планку на уровне шестидесяти процентов. И в зависимости от повышения уровня доходов за год мы заставим кого-то делать отчисления в пять процентов, кого-то в двадцать, сорок, а самым богатым придется отдавать от своего годового суммарного заработка шестьдесят процентов. Это же касается и субъектов хозяйствования. Если фирма получила за год колоссальную прибыль, то обязана будет уплатить эти самые шестьдесят процентов. Я считаю это социально справедливым. Сейчас каждое аграрное и сельскохозяйственное предприятие, а также частное лицо платит единый процент подоходного налога - это пятнадцать процентов. Это смешно, мало и несправедливо. Почему богатый и бедный должны платить одинаковый процент от своих доходов? У состоятельных есть возможность поделиться нажитым. Поэтому пусть отдает на нужды страны больше. Поймите, эти деньги не пропадут. Все до последней федхи вернется назад в экономику. Это будет стимулировать рост ВВП. И те же богатые владельцы заводов или банков, за счет того, что бедные оставят у себя больше денег и затем потратят их, в конце концов, опять обогатятся, продав продукцию и услуги своих предприятий бедным слоям общества. Конкретные цифры и проценты мы установим уже после деноминации. Смею вас всех заверить, при таком подходе никто не пострадает: ни бюджет, ни миллионеры, ни держатели социальных пособий. Крупные промышленники, я уверен, вначале повозмущаются, но поймут, что в конечном итоге, когда общество разбогатеет, они даже с таким уровнем налогообложения станут еще зажиточнее. Это оттого, что у них несоразмерно вырастут обороты и валовая прибыль.

- Как вы собираетесь бороться с взяточниками?

- Выявлять и привлекать их к ответственности. Проще говоря, в тюрьму их станем сажать, и надолго.

- Независимый журналист Гаготилуисто. Хотелось бы узнать. Вот вы говорите, что будете выявлять факты коррупции и наказывать виновных. Однако проблема коррупции более широка и глубока, чем это видит обыватель. Суть злоупотреблений, находящихся на поверхности - это только десять процентов видимого айсберга. Проблема завуалирована и лежит в плоскости взаимоотношений общества, сложившихся столетиями. Она не видна на первый взгляд, но присутствует во всех сферах, в каждом из нас. И второй вопрос, если можно?

- Пожалуйста, - согласился глава государства.

- Как вы намерены бороться с преступностью в широком смысле этого слова и с мафией в частности? Заранее спасибо.

- Отвечу одним абзацем на все ваши вопросы и реплики, господин так называемый независимый журналист. Запомните: нет независимых журналистов. Вам все равно кто-то платит деньги за вашу работу. Пусть и разные издания, а не одно, но они вам платят за ваши статьи, тем самым корректируя материал ваших очерков, подачу материала и его анализ. Теперь о преступности. Ясное дело, что за пять или десять лет искоренить это зло невозможно. Такая задача и не ставится. Однако уменьшить влияние мафии на общество мы сможем. Как это мы сделаем? Я раскрывать карты не хочу, но с мафией (а от нее нити тянутся и к остальным лицам, совершающим противоправные действия) необходимо бороться. Мафия - это огромное зло, и я не пожалею сил для борьбы с этой многоголовой гидрой в самом широком смысле слова.

Может быть, не знаете таких фактов, но еще мой отец, если смотреть в узком смысле, когда-то противостоял мафиозным кланам. Это было давно, силы были неравны, и бандиты его застрелили. Будьте уверены, я все помню и продолжу дело моего отца.

- Господин Чини, вы ранее затронули тему существенного увеличения социальных пособий для безработных. Во сколько раз поднимется планка для хомо, не имеющих работы?

- Трудно назвать конкретные цифры. Мы планируем, с учетом все той же деноминации, поднять не в абсолютных величинах, а к уровню потребительского бюджета, и увеличить социальные пособия для безработных раза в три. Тут, правда, есть небольшие оговорки. Я считаю, что это несправедливо, когда некоторые члены общества (не инвалиды, не беременные) годами, а то и десятилетиями сидят на шее у государства, получая фактически ни за что пособие по безработице. При этом они и не стремятся найти легальную работу, а подрабатывают без трудовых договоров либо вообще сидят дома. Так больше не будет. Мне докладывают: дошло до того, что хомо является наркоторговцем, но, поскольку официально не числится нигде, то ему начисляют пособие как безработному. Это ужас! Я внес предложение: мы платим пособие три месяца, а затем, если гуманоид не трудоустроился, то предлагаем ему вакансию. Два раза он отказался от предложенной должности - до свидания. Нет уважительных причин - сиди, бездельник, без денег, а не на шее у трудового народа. Кормить в этом случае государство его не будет.

Работы хватает. За три месяца ее можно найти легко. Нет постоянной - езжай в сельскохозяйственные королевства на сезонные работы. А после того, как мы поднимем экономику, и у нас появится избыток вакансий в промышленности и аграрном секторе, то вообще платить таким иждивенцам не будем. Вплоть до того, что введем в закон норму об обязательной трудовой деятельности. А чего тунеядствовать? Там, где тунеядство, там рядом, рука об руку, шагает преступность.

Если хомо трудится целый день, то у него не возникает дурных мыслей, где взять деньги на проживание, а если их нет, то как бы ограбить кого или украсть что-нибудь. Я ответил на ваш вопрос? Отлично. Спрашиваем дальше, или уже устали? Привыкайте. Мы будем теперь такие открытые прессконференции проводить постоянно. Причем приходить смогут все желающие. Приходите, задавайте самые каверзные вопросы. Я удовлетворю ваш интерес. Ну, а если не буду знать некоторых тонкостей, то переадресую его в свои соответствующие профильные комитеты или непосредственно министрам. Думаю, это хорошее дело - приводить каждый раз на такие мероприятия некоторых членов моего кабинета, чтобы вы и с них могли спросить за те деньги, что налогоплательщики платят на содержание госаппарата.

- Все знают, что спорт в Хеджере хромает на две ноги. Как вы намерены поднимать отечественный спорт, чтобы чаще наш флаг поднимали на различных спортивных соревнованиях?

- Спорт есть зеркало экономики. А раз, как вы заметили, на обе ноги хромает спорт, то также хромает и экономика.

Поднимем экономику - появятся деньги в бюджете - тогда станем активнее субсидировать спорт. Но точечно. Всем не поможем. Только тем, кто медали будет привозить. А вообще, ищите спонсоров. Мы ж не можем из бюджета финансировать частный клуб. Это нонсенс. Мы должны строить велотреки, стадионы, спортивные базы, помогать молодежи в области спорта. Поможем. Дайте время порядок в финансах навести. Я сам большой поклонник здорового образа жизни и спорта, хотя занимаюсь только физкультурой. Но ежедневно занимаюсь. Правда, во время избирательной кампании не всегда хватало времени на это. Но теперь все вернется на свои места. Обещаю.

*

Джефри закончил ознакомление с материалами прессконференции и продолжил просмотр еженедельника. Он дошел до раздела "Происшествия, хроники, события". И здесь натолкнулся на любопытный материал. Вначале он пробежал по строкам быстро, а затем несколько раз вдумчиво перечитал, делая небольшие перерывы.

В сообщении указывалась дата, время и место трагедии, случившейся более недели назад. "Кровавая драма разыгралась предположительно поздним вечером или ночью в бесхомной местности недалеко от Инсайда. Только на следующий день случайно проезжавшие по не обозначенной на карте дороге двое гуманоидов обнаружили обгорелый остов микроавтобуса и пять трупов хомо, убитых с особой жестокостью. Одна девушка погибла от прямого попадания пули в голову. Другая молодая женщина получила ранение, но смерть наступила не в результате потери крови, а из-за наезда на ее тело автомобиля с глубоким протектором на шинах. Этим транспортным средством мог оказаться внедорожник. Еще двум карабинерам связали руки и отрезали головы. Третий мужчина был обезглавлен, а его туловище нашли в обугленном состоянии в салоне сгоревшего "Мвамвитугари Мсафара". Личности четверых установлены. Последний мужчина так сильно обгорел, что вместе с одеждой были уничтожены все его документы и кредитные карты, которые могли бы его идентифицировать.

По данным источника в правоохранительных органах Инсайда, пожелавшего сохранить анонимность, этот эльф был зарегистрирован в отеле под именем Кигени Вакала. Однако, как утверждает источник, он проживал там по поддельному паспорту. Настоящее имя его - Хасимо. Фамилия уточняется. По неподтвержденным данным он прибыл из Хеджера с целью похищения сына известного промышленника.

Детали этого дела держатся в секрете. Неизвестно, кому понадобилось убивать этих пятерых и каковы их связи между собой, а также причины их нахождения на месте трагедии.

Непонятно, кто и какие роли исполнял. Загадкой остаются и мотивы столь жестокой расправы. Проверяется причастность остальных четверых убитых к похищению ребенка".

Джефри Клиан прочитал последний раз и глубоко выдохнул, а затем криво усмехнулся и тихо прошептал: "Теперь понятно. Они прибыли за мной, а случайно расправились с Хасимо. Он ведь ничего такого серьезного не натворил. Просто прятался от тех, кто командует всем в Гвалтанио. Палачи были подселены в тела жителей Тренда. Им сообщили, что я, Ялин Зууих, в данное время и в данном пространстве существую под именем Хасимо Маурицио. Почему Хасимо Маурицио, а не Джефри Клиана? Не знаю. Вот так они вычислили. Быть может потому, что мое тело мелькнуло в информационных потоках под этим именем. Так и есть. Я же сейчас пользуюсь жильем и документами Хасимо. Палачи - те, кто ликвидирует всех, кто преступил закон, нарушив развитие цивилизации. Они могут расправиться с любым. Им что я, что Его Превосходительство - все равно. Они из более высокоразвитых миров. Откуда именно? Этого никто не знает.

Это они все видят и за всеми наблюдают. Они, как посланцы богов. Нет. Видят они не все и не всегда. Они тоже ошибаются. Всем разумным существам свойственно ошибаться. И даже блоха в состоянии обмануть не только пещерного медведя, но и подземного гнома. Это вселяет оптимизм, хоть я и преступник, приговоренный к смерти. Я тот, кто преступил закон. Но что обнадеживает - они убили Хасимо Маурицио и какое-то время будут считать, что уничтожили и Ялина Зууиха. Какое время? А создатель их знает! Может пройти и вся жизнь, а может и один день. Однако мне нужно бежать.

Бежать! Нельзя сидеть на одном месте. А куда скрываться?

Куда ты денешься на этой планете без достаточных денежных средств? Как потом без привязки меня найдут друзья с плато Нагуиа? И куда я дену Оганио и Унзури? Отдать назад биологическим родителям. А где их найти?" Джефри поднялся и зашел в спальню к малышам. Они спали. Девочка во сне сосала пустышку, а мальчик корчил гримасы, будто видел нехорошие сны. Клиан посмотрел на них, поправил одеяльца и направился на кухню варить себе кофе.

Процедура приготовления напитка проходила в автоматическом режиме. Нет, не с помощью автомата, а на "автопилоте" самим Джефри. Пока закипала вода, он продолжил размышления: "Детей необходимо вернуть. Лучше всего в приют. А там пусть власти сами разбираются. Потому что если доберутся до меня, то убьют и детей. Не просто детей, а теней Подлинного. А какая им разница - тени, не тени.

Палачи, они... как бы так объяснить? Категориями Тренда не объяснишь. На Тренде нет компьютерных систем, даже в зачаточном состоянии. Палачи - это как компьютерная антивирусная поисковая программа. Она тупо рыщет, тупо ищет, тупо находит, а потом согласно команде тебя извлекает из этого мира и отправляет на муки вечные (в карантин) или убивает, как вредоносную программу или вирус.

Меня, хвала богам, всего лишь убьют. Ну, и на этом спасибо. Самое противное, что палачи убивают не только преступника, но и всех, кто в этот момент находится рядом.

Всех свидетелей, включая невинных младенцев, убивают с особым цинизмом и жестокостью на глазах преступника.

А потом и его лишают жизни. К чему у служителей закона такая извращенность садистского толка? А хрен их знает!

Скоты!" В джезве вскипела вода. Джефри по-прежнему машинально насыпал в нее молотые зерна и накрыл блюдцем.

Он снова вспомнил о детях: "Нет, нельзя отдавать невинные создания на растерзание этим негодяям. Пусть уж меня убивают, но младенцы-то тут при чем? Да, если разобраться, то и я такой участи не заслужил. Подумаешь, качнул из другого мира немного энергии из фотонной станции да вывел ее из строя. Даже не погиб на Салеме тогда никто в результате этой аварии. Ладно, закон есть закон. Пусть меня ликвидируют, но над Унзури и Оганио я глумления сделать не позволю. Сегодня же их отдам. Затем продам подешевке эту квартиру. Благо документы на фамилию Маурицио у меня имеются, а жилище это записано на него. Часть денег отправлю моей жене и ее детям, а сам поменяю дислокацию.

Языки в близлежащих странах похожи. Выживу. Только с паспортом Хасимо Маурицио не стоит соваться в Инсайд.

Хотя... в статье фигурировало только имя, а фамилию не упоминали. Пусть детки поспят последний раз в домашних условиях. Жизнь в приюте им будет не мед. Но это будет жизнь, а не смерть".

Клиан перелил кофе из джезвы в чашку, добавил сахара и сделал небольшой глоток бодрящего напитка.

XVIII

Ни дом с внешней стороны, ни обстановка внутри него за прошедшие годы никак не изменились. Разве что фасад поблек да мха на крыше прибавилось, а так все осталось постарому. В комнатах все та же мебель оставалась на прежних местах. Вот только пол почернел в углах да побелка на стенах и потолке приобрела желтый оттенок.

Не по годам постаревшая и сильно исхудавшая женщина и ее юноша-сын сорока девяти лет от роду сидели за деревянным столом, накрытым заштопанной скатертью со следами несмываемого жира от сковородок, некогда неудачно поставленных на нее.

На женщине было надето серое платье, висевшее на ней, как на вешалке, поскольку оно приобреталось еще тогда, когда она не была сутулой и весила килограмм на десять больше, чем сейчас. Мальчишка сидел на табурете в коротковатых для него штанах и вылинявшей рубахе с чужого плеча, пряча под столом ботинки с поцарапанными носами.

На большом блюде дымились блины, а перед каждым из обедавших стояла миска с соусом, в который они их макали и кушали.

- Вот, сынок, и пятнадцать лет минуло, как нашего отца нет с нами, - мать тяжело вздохнула и поправила черный платок на голове.

- Сегодня ровно пятнадцать, - подтвердил парень, пережевывая пищу.

- Давай, Тамма, встанем и помолимся богине Бэквордации за упокой честного и хорошего Баба Нгуви, - предложила Амбани.

- Давай, - согласился ее сын, вытирая рукой соус на губах и приподнимаясь со стула.

Они некоторое время молча стояли, шевеля губами и прикрыв глаза, а затем снова присели и продолжили скромную трапезу.

- Кушай, Тамма, чего задумался? - сказала Амбани, глядя на сына, устремившего свой взор в окно. - Или увидал кого?

- Да, никого. Так.., - Тамма перевел на нее взгляд.

- Ешь-ешь. Блины полезны. Особенно с соусом.

- Мам, меня задолбали каждый день одни блины с разными соусами, - возмутился парень. - Ну, какая в них польза?

- А чего ж ты хочешь? Мяса?

- Неплохо бы.

- А где ж я тебе этого мяса наберусь столько? Кабанчика держу, чтобы в Новый год заколоть. В праздники чегото поесть надо будет. А курей-несушек не стану я рубить сейчас, а то без яиц останемся. Их, курочек, и так шесть штук осталось. Холодно сейчас. Кормить даже оставшихся шестерых нечем. Плохо несутся. Что они в месяц холода баруди в земле найти могут? Совсем нет яиц. А зерно осталось только на блины себе да для посадки нового урожая.

Знаю, что растешь ты, и хочется организму разной пищи, но мы питаться можем только со своего огорода. Вот, что выросло, то и варим-жарим. Какой мне смысл идти на работу, если по иску, поданному Ибахили Мкилимой, мне при поступлении денег придется отдавать ему половину зарплаты за отобранный бандитами у покойного отца "Омбэ"?

- Вот скотина прошитая! - стиснул зубы Тамма и ударил кулаком по столу. - Никакой совести нет у этого вампира.

Это ж надо до такой степени быть жадным, чтобы через суд истребовать у вдовы угнанный мафией из Консалта грузовик. Можно подумать, что отец вступил в сговор с этими бандюгами и продал им "Омбэ".

- По суду, сынок, выходит именно так, - развела руками мать. - Мкилима в суде доказал, что Баб самовольно, без его ведома угнал с машинного двора самосвал, принадлежавший ему, а затем передал его неизвестным третьим лицам. Так оглашал судья постановление. Я ж присутствовала на всех заседаниях. А поскольку мафиози не вернули Мкилиме ни денег, ни машины, то виновным признали нашего отца и обязали его оплатить издержки.

- Ага, обязали покойника возвращать имущество или покрывать деньгами. Как будто судьи не понимали, что хомо уже умер. Точнее, не умер, а эти самые бандиты забили его до смерти. Хорошо еще, что мафия перестала трогать нас и не требовала больше подарить им наш хутор. Судей вампир купил своими деньжищами. Этот упырь думает, что все и всех можно купить! - скривился Тамма.

- А поскольку правопреемницей имущества стала я, то и долги повесили на меня. Какой смысл работать, а половину зарплаты отдавать Ибахили? Вот и приходится только в огороде своем ковыряться, чтобы на поесть хватило. Еще иногда возле базара у забора в Споте бобы да корнеплоды какие-нибудь продать удается. Отец же вешальником считается. Сам на себя руки наложил. Вот и не платят нам пособие по его смерти.

- Не говори так! - возмутился Тамма. - Убили его! Довели до смерти бандюги и еще такие уроды, как вампир Мкилима! Теперь вот из-за мафии и мироеда, нашего фермера, сидим без еды и без одежды. Вырасту - обязательно разберусь с этими бандитами, если возможность будет. А Ибахили я и так через пару-тройку лет морду втихаря начищу. Подловлю, чтобы без свидетелей, и харю его поганую раздроблю.

- Тише. Тише, сынок, не кричи. Голова разболелась. Не трогай ты никого. Отец-то твой тоже вспыльчивый, как огонь, был да плохо закончил. А что это ты все в окно выглядываешь? Может, ждешь кого? Может, одноклассница твоя, Махири Кахесаба, должна к тебе в гости зайти? Сегодня выходной. Может, куда на танцы вы вечером планируете вместе сходить или с другими ребятами с Волатильности?

Махири такой красавицей растет...- Никого я не жду! - фыркнул Тамма и поднялся из-за стола. - Не хотят со мной ходить на танцы, и на дни рождения одноклассники не приглашают.

- А чего так?

- Денег у меня нет. Понимаешь, все на таких мероприятиях скидываются, чтобы попраздновать... Ну... такое... там...выпивки немного для веселья взять. А мы - нищие. Мы сейчас - самые нищеброды на всю Волатильность. Сами заработать не можем, а родственники такие, что только языком мелют, но ни шиша не помогают.

- Сынок, а не рано ли выпивать в пятидесятилетнем возрасте? И что это за компания такая, что учится в школе, а самогон пьет? Зачем вообще с такими дружить?

- Ай, мам, не лезь ты со своими советами, - Тамма нервно закружил по комнате. - А с кем мне дружить? Здесь все такие. Мне что, в Маржинал ездить дружбу водить, где все культурные и в пиджачках по городу ходят? Так у меня даже одежды толковой нет. Я одет, как бездомный бродяга из Консалта. Хуже него. У нас нет даже еды дома, чтобы я мог на вечеринку с собой взять, когда в теплое время молодежь в лесу собирается на пикники.

- Зачем ты так говоришь? Ты же понимаешь, что я не виновата в том, что отец повесился! Я, что ли, его заставляла палить подворья и хозпостройки в Консалте? Разве я воровала самосвалами у фермера пшеницу?

- Все воруют, да не все попадаются! А то, что он сжег этому вампиру все хозяйство и тем самым отомстил за себя, то правильно сделал. Надо было этого вампира из Консалта вообще прирезать, гада такого! Я не хочу быть безденежным.

- А как ты поменяешь ситуацию?

- Работать пойду, - заявил Тамма.

- Что значит - работать? Как школьник может работать?

Ты учиться должен, сынок. И так оценки никудышные, все хуже и хуже с каждым годом. Ладно, по математике и прочим точным наукам ты не тянешь, но ты ж совсем не учишь историю и географию. Разве так трудно устные предметы прочитать и запомнить?

- Маманя, кому нужна эта география? Мне больно интересно, что творится в других странах. Я там не был никогда, и до них мне нет никакого дела. А история - это то, что уже прошло и никогда не повторится. Это как вода в реке. Проплыла и больше ее не будет.

- Тамма, ты глупости говоришь. История нас учит жизни.

Она помогает нам не повторять прежних ошибок. А география просто познавательна, так как мы сравниваем жизнь в разных странах.

- Кому эта фигня вообще нужна: история, география, биология? Биология только помогает принимать роды у коров и свиней на ферме.

- Сынок, тебе учиться надо. Хорошо учиться, чтобы не на ферме в навозе всю жизнь ковыряться, а в университет поступить, грамотным стать. Тогда ты не будешь, как твои родители, зависеть от таких фермеров, как Ибахили Мкилима.

- А я и не буду зависеть от него. Я поговорю с Руве, отцом Махири. Он - начальник свинофермы. Пойду к нему работать. Мне, в отличие от тебя, не придется половину жалования вампиру Мкилиме отдавать. Хоть жить нормально станем.

- Ты что, учебу кинешь, из школы уйдешь? И не думай об этом! Дети должны учиться.

- Я уже почти взрослый, а побираться и голодать мне надоело. Я хочу при деньгах быть сытым, а не при знаниях голодным и босым, - ответил Тамма и, хлопнув дверью, выбежал во двор.

Он знал, куда ему необходимо было идти. Он уже давно хотел, но никак не решался поговорить со своим соседом Руве Кахесабой. И вот этот момент наступил. Наконец, чаша переполнилась, и Тамма быстрым шагом двигался к хутору, где жила его одноклассница Махири.

Нгуви отпер калитку, ступив на территорию двора, и собака, сидевшая на привязи, залилась хриплым лаем. Из дома вышла Ерани, увидела Тамму, улыбнулась и махнула рукой, приглашая его войти в дом. Хозяйка была легко и по-домашнему одета и не стала дожидаться, пока Тамма подойдет к ней, а вернулась в хату.

- Махири, это к тебе, - обратилась она к дочери, когда еще Тамма находился по ту сторону двери, - встречай гостя.

- Кто там? - спросила у матери дочь из другой комнаты.

- Выходи. Увидишь, - ответила Ерани.

Тамма нажал на защелку, железо лязгнуло, петли в двери скрипнули, и он оказался на пороге кухни, одновременно служившей для жильцов и прихожей, и гостиной. Кахесабы жили чуть зажиточнее, чем Нгуви еще при жизни Баба, а теперь разница была ощутима даже для хомо, не знакомого с бытом Волатильности и прилегающих сел и хуторов.

- Чего, Тамма, топчешься на пороге? Проходи. Махири, ну где ты там застряла? - недовольным тоном прикрикнула на дочь мать, а затем опять повернулась к гостю. - Снимай пальто, Тамма. Проходи к ней в комнату.

- А я не к Махири. Я к Руве. Он дома? - неожиданно для хозяйки сказал одноклассник ее дочери.

- Дома, - Ерани склонила голову набок и глядела несколько встревоженным взглядом на гостя. - Что-нибудь стряслось?

- Ничего. Разговор есть к нему, - неопределенно произнес Тамма, продолжая стоять на прежнем месте.

Красивая светловолосая высокая девушка-эльфийка со слегка вьющимися длинными пшеничного цвета волосами вышла из другой комнаты, бросила на Тамму короткий взгляд и буркнула: "Привет". Она не то чтобы была недовольна его приходом, а словно не видела прикладного смысла в его визите к ней. Ерани глянула на дочь, которая молча стояла, ожидая, чего же произнесет гость, но тот не проронил ни слова. Возникла неловкая пауза, заполнить которую уже собралась хозяйка, как со спальни, зашаркав тапочками, вышел Руве. Он кивком головы поприветствовал Тамму. Так же, как и его супруга, предложил ему снять верхнюю одежду, однако юноша не сдвинулся ни на шаг.

- Пусть Бэквордация хранит этот дом и его жильцов, - индивидуально с хозяином хутора поздоровался Тамма.

- Тебе и твоей матери всех благ, - был ответ Руве. - Слушаю тебя.

- Я это.., - замялся Нгуви. - Хотел поговорить с вами.

- Что-нибудь серьезное? - Руве в упор посмотрел на собеседника.

- Да нет, - Тамма опустил глаза в пол.

- Раз ничего секретного нет, то какой нам с тобой смысл выходить на улицу и там шептаться на холоде. Снимай одежду, садись за стол, - хозяин улыбнулся, подбадривая пришедшего. - А Махири с матерью нам поставят на стол индейку с пряностями, фаршированную рисом. Хорошо?

- Спасибо, я сыт, - попытался отказаться от угощения Тамма, хотя было видно, что произнес он эту фразу с неохотой.

- Давай-давай, - Руве похлопал парня по плечу и начал расстегивать пуговицы на его потрепанном пальто, потом посмотрел на дочь и пошутил. - Чего уставилась? Тебе же сказали, чтобы индюшатину на стол подавала. Стоишь, словно тебе триста лет. На танцульках, небось, силенок хватает прыгать целый вечер, а тут уставшую из себя строишь.

- Ой, папа! Как будто сам молодым не был и не танцевал, -фыркнула Махири и пошла доставать из печи индейку.

Тамма с жадностью рвал куски мяса птицы и, почти не пережевывая, отправлял их в желудок. Он, казалось, не просто обгладывал кости индейки, а пытался их съесть, словно за столом сидел не он, а его еще более голодный пес Мбва. Хозяева, их старшая дочь Махири и младшие дети расположились за большим столом. Первой утолила голод малышня и покинула эту компанию. Далее отец намекнул, чтобы Махири также позволила поговорить с Таммой только ему и матери. Когда же парень наелся так, что более не мог потреблять пищу, Руве решил, что пора начать разговор.

- Говори, Тамма, - обратился он к однокласснику своей дочери, - на полный живот и думается лучше. Да?

- Угу, - ответил парень, отрыгнул и извинился.

- Надеюсь, со здоровьем у Амбани все в порядке?

- Вроде, да, - подтвердил его предположения Нгуви. - Но похудела.

- Ой, трудно Амбани, - вздохнула Ерани.

- Я хотел попросить вас устроить меня к себе или в другое место на работу, - выпалил Тамма, глядя в сторону Руве.

- Как понять? - хозяин с удивлением посмотрел на гостя, а потом на свою супругу.

- Работать я хочу, а в Волатильности устроиться можно только к Мкилиме. А я не хочу на этого мироеда работать, -ошарашил собеседников своими планами ученик.

- А школа? - развела руками Ерани.

- А что школа? В школе денег не платят, а я уже взрослый.

- Тамма, какой ты взрослый? Ты ребенок еще. Где это видано, чтобы дети бросали школу и шли работать? Не, всяко бывает, но я не представляю свою Махири в таком положении. Дети должны получить среднее образование, а потом уже выбирать: учится дальше или работать.

- Я не могу больше так жить. Денег у нас с матерью нет, еды - нет, одеться в новое тоже не могу, - объяснил свою позицию парень.

- Тамма, ты отучился тридцать лет. Формально у тебя есть начальное среднее образование, но через четыре с половиной года ты получишь диплом и полное среднее. Сколько тебе осталось? Ерунда - чуть больше двадцати месяцев. Потерпи.

Я понимаю, что тяжело. Однако если ты бросишь учебу, то вряд ли продолжишь ее потом. Что, хочешь всю жизнь жить необразованным?

- Толку с этого образования. У матери все равно не хватит денег меня учить в университете, а отлично учиться, чтобы было бесплатное образование, я не потяну.

- Не обязательно идти в университет. Можно и специальное образование получить. Только с дипломом средней школы это будет гораздо легче сделать, - Руве отговаривал парня от поспешных действий.

- Возьмите меня для начала на свинарник, а потом я, может, на водителя сдам и, как отец, шоферить стану. Руве, устройте меня свинарем, вы ж на свиноферме есть самый главный, - упрашивал Тамма. - Ну, кто меня возьмет другой? Вы тут в округе после нашего фермера самый начальник будете.

- Тамма, ты с ума сошел? Что потом я хомо в Волатильности скажу? Как твоей матери в глаза глядеть стану? Скажут, что по моей вине ты бросил учебу и стал работать. Где это видано?

- Я все равно брошу. Плевал я на эту школу.

- Да я уже на этой ферме почти не работаю. Меня хозяин с недели на неделю переведет в Спот на повышение. А на новую работу в Спот с таким образованием, как у тебя, не берут.

Я туда тебя не пристрою. Понимаешь? - почти оправдывался Руве.

- А кто вместо вас будет? - уныло спросил Тамма.

- Вроде, кума наша - Виби. Я так думаю, хозяин ее на повышение отправит вместо меня. Это еще неточно. Он может кого-то и из пришлых определить главным свинарем. Но (так, между нами) ходят слухи, что станет она. Женщина она в этом деле опытная. Проработала на ферме много. Знает весь процесс. Это так - отвлечение от темы, - витиевато, крутя рукой, пояснял отец Махири.

- Гм, - подала ему сигнал жена, чтобы тот прекратил мальчишке открывать корпоративную закрытую информацию.

- Тамма, - решил перевести разговор Руве, - ты поспи, потом все наладится. Не стоит в жизни делать скоропалительных выводов и принимать ненужные решения.

- А вот вы уходите. Да? - доставал с расспросами Тамма.

- Угу, - уже очень нехотя, не открывая рта, давая понять, что разговор на эту тему окончен, произнес начальник свинофермы.

- Виби станет на ваше место. Да? - продолжил Нгуви.

- Тамма, все может быть. Станет или не станет... Это не имеет значения. Я не буду устраивать школьника, чтобы вместо учебы он ходил пешком из Волатильности на работу в Маркет-мейкер за столько километров, - повысил голос Руве.

- В школу в Спот идти не меньше, чем в Маркет-мейкер.

Туда, в Маркет-мейкер, и на велосипеде, и на попутках можно добираться, - выстраивал логическую цепочку парень. -А кто придет на место Виби?

- Не знаю. Об этом вообще еще разговора не было. Какая разница? Найдут. А не найдут сразу, так ферма большая.

Хомо хватает. Распределят на первое время работу среди оставшихся.

- Так вот он, работник, сидит возле вас. Берите. Я ж пахать там стану на полную катушку. Вы ж меня знаете. Пусть меня на испытательный срок возьмет Виби или вы, - продолжил упрашивать школьник.

- Тамма, я тебе уже все сказал по этому поводу. Ты лучше сегодня с Махири на танцы сходи. Тебе учиться и отдыхать надо, чтобы мысли дурные в голову не лезли, - предложил Руве.

- И правда, Тамма, мать свою пожалей, - попросила его Ерани, потом крикнула дочери. - Махири, сходите сегодня с Таммой и с ребятами. Переключите мозги с учебы на отдых, развейтесь. Только в хорошем смысле слова.

Из соседней комнаты показалась только голова девушки, губы которой скривились и произнесли: "Мам, я еще не знаю, пойду ли сегодня на танцы". Голова снова исчезла, а Руве встал из-за стола, показывая гостю, что и ему пора покинуть их дом.

Тамма стал одеваться, упрашивая соседа устроить его на любую работу. Тот категорически не хотел помочь. Когда Тамма уходил, то, приоткрыв дверь, бросил напоследок:

"Ладно, не хотите помочь - так и не надо тогда. Я все равно в эту долбаную школу больше ни ногой. И вообще, после выходных смотаюсь отсюда куда-нибудь подальше. Свалю в Маржинал. В Консалт не поеду. Там убийцы моего отца власть держат. Ненавижу их. Уеду, и вот посмотрите - лет через десять я приду к вам уже не таким облезлым. Я и без вашей помощи выкарабкаюсь из этой нищеты. Я еще лучше вашего жить буду, и мне все в Волатильности еще будут завидовать".

Мальчик как-то по-мужски резко и злобно хлопнул дверью и ушел. Начало смеркаться.

- Ишь ты, какой вспыльчивый! - заметила Ерани.

- Как отец. Тот придурком отменным был. Временами с головой совсем не дружил. Там и брат его тоже своеобразный. Нгуви - они такие, - покрутил у виска Руве. - И этот, что ли, по семейным стопам пошел? Работу ему подавай.

А с другой стороны, а что тут плохого, что парень к работе тянется. Разве те лоботрясы, что с Махири вечерами гуляют, лучше него? Те вообще еще планов на жизнь не строят, а этот...- Знаешь, Руве, а если на самом деле парню помочь? Только не так тайно, как он хочет, а поговорить с Амбани. Если она не против, чтобы ее сын бросил учебу, то пускай сами и решают: учиться или нет. А? - подбросила мысль мужу Ерани. - Хуже будет, если сбежит из дому или воровать начнет.

У них с матерью и вправду денег никогда нет. Она ж ни одного дня после смерти Баба не работала.

- Она и до смерти ни дня трудоустроена нигде не была. Вот так и копошилась всю жизнь во дворе да на огороде, - заметил муж.

- Ей, кстати, никто не мешал это сделать. Ей и сейчас никто не мешает взять и устроиться, - сказала Ерани.

- Она твердит, что половину станут забирать в пользу Ибахили Мкилимы. И это - правда. Тогда надо устроиться нелегально. Да, платить будут чуть меньше, но будут.

- По всей видимости, ей удобнее приторговывать за пару федхов зеленью с огорода да ягодами и грибами из леса в сезон, а самой без денег сидеть. Раз так удобнее, то пусть так живет. Зато ее все жалеют.

- Ерани, а кому нужна эта жалость на словах? Ей же никто и хлеба бесплатно из этих жалельщиков не принесет. Хорошо, давай поговорим с ней и постараемся помочь не языком, а делом.

В этот момент из комнаты показалась Махири. Она была одета в платье, говорившее о том, что его обладательница собралась на вечеринку. Девушка подошла к вешалке и стала с нее снимать свое пальто.

- Ты куда это намылилась? - удивился отец.

- С подружками встречаться, - ответила Махири.

- Долго не шляйся, - предостерег Руве дочь и пошел в свою комнату смотреть телевизор.

Пока Махири обувалась в сапожки, мать завела разговор.

- Доча, так а почему ты Тамме совсем недавно ничего конкретно не сказала про то, что гулять идешь?

- А кто он мне такой, что я с ним конкретно что-то делать должна? Он мой парень или кто? - ответила Махири, застегивая молнию на сапоге.

- Не знаю. Как-то некрасиво получается. Вы с ним в одном классе учитесь и живете рядом. Он парень неплохой, трудолюбивый. Ты знаешь, мне его жалко. Он - сирота. Вечно голодный, неустроенный, обделенный любовью.

- Мама, мне ему любовь дарить, если он сирота?

- Нет, но ничего не будет плохого, если он в вашей компании покрутится. Ему же тоже хочется общения, дружбы, внимания. А ты возвращаешься на хутор вечерами в темноте одна, а он сосед.

- И что? - Махири выпрямилась, надев сапоги на ноги.

- Провел бы до дома тебя когда. Все ж веселей и безопаснее, - дала совет мать.

- Мам, там хватает, кому проводить и без этого Таммы, - с гордостью сообщила Махири.

- Я знаю, многие из парней, твоих одногодок, на тебя засматриваются, - улыбнулась Ерани.

- Что ты мне все про этих одноклассников и прочих детей рассказываешь!

- О-го-го, такая барышня, что ты! С одногодками она уже дружбу не водит, - засмеялась мать.

- Так с ними неинтересно. Они в своем развитии остановились и в прятки играют до сих пор. Пусть Тамма идет к ним и играет. Так даже они не хотят с Таммой дружить, - сообщила Махири.

- А почему так?

- Понимаешь, он, чтобы себя выгородить, может всех остальных сдать, - сказала Махири.

- То есть?

- Ну, - нехотя сказала девушка, - случай был такой. Такое дело: на танцах за углом мальчишки выпили.

- Ужас! - перебила дочь мать. - Ты тоже употребляешь спиртное?

- Нет.

- Смотри, а то я быстро прекращу эти похождения ночные.

- Мама, ты морали мне собралась читать или слушать?

- Продолжай.

- Так вот. Выпил в общей компании во фруктовом саду (тогда тепло было) со всеми и Тамма. Кстати, денег на самогон не скинулся, но ему налили. Так что не надо говорить, что с ним не дружат из-за того, что он бедный. Там - другое.

Ага, выпил и пошел куда-то по своим делам. А это - уже к вечеру дело было, а остальные пошли на танцы. И он знал, что мы туда пошли. Пока он шел выпивший по селу, то нарвался на нашего констебля Киджиджи Мвандиши. Тот заметил, что Тамма неровно идет, подозвал его к себе и унюхал запах спиртного. Спросил у Таммы констебль: "Пил или нет?" Тамма отнекивался, потом рассказал, что употреблял.

Мало того, он растрепал Киджиджи, где пил, с кем пил, кто там был.

- Так это ж был допрос полицейского, - оправдывала действия Таммы Ерани.

- Ой, тоже мне сыщик-полицейский нашелся, наш констебль. Сам шел поддатый. Мало было, так догнаться захотел за чужой счет. А этот Тамма, придурок, нет чтобы промолчал, так испугался и всех сдал констеблю. Сказал бы, что выпил сто грамм сам. Зачем про остальных говорить?

- А действительно, зачем? - спросила мать.

- Затем, что Киджиджи его отпустил, а сам пришел на танцы и всех по списку, кого сдал Нгуви, на танцах нашел, и неприятности потом у парней были.

- Что-то я не слышала, чтобы на кого-то из школьников протокол составили за выпивку. Если б такое было, то все б село гудело, - не поверила Ерани.

- Так дали констеблю, сколько надо, чтобы тихо было. Понимаешь? Ты ж тоже не болтай, как Тамма. Я это тебе по секрету сказала.

- Вот детвора пошла! Пьют они. А надо было, чтобы до директора школы дошло. Да на ковер этих малолетних пьяниц. И всыпать, чтобы молоко только и компот пили.

Ладно, я никому не скажу. Иди, деваха-гуляка. Вымахала уже.

Ерани в дальнейшем никому не сказала об этом эпизоде из жизни своей дочери и ее друзей, даже смотревшему за стенкой телевизор мужу. Она считала, что сплетни и слухи в деревне распространяются быстрее огня в сухую и ветреную погоду. Подставлять Махири не было смысла. Это первое. А второе: она ценила дружбу и откровенность между собой и своей дочкой и думала, что лучше знать все секреты детей и не наказывать их по пустякам, поскольку те закроются в себе и не выдадут больше никакой информации. А если не знаешь, чем живут близкие тебе хомо, то и большую беду труднее предотвратить в таком случае.

XIX

Перед выходом из дома Джефри Клиан основательно покормил Унзури и Оганио, надел на них новые подгузники и нарядил в самые красивые одежки. Затем собрал детские вещи в том объеме, в котором они могли поместиться в поддон коляски, и перенес двойняшек в автомобиль.

Сейчас он медленно катил двухместную коляску по направлению к детскому приюту. Свой "Мвамвитугари" он припарковал за два квартала от этого учреждения. Детей он не собирался передавать органам опеки законным способом.

Решил оставить коляску у входа в приют, перейти на противоположную сторону, с таксофона позвонить дежурному, сообщить информацию и затем наблюдать издалека, дабы убедиться, что малыши не останутся продолжительное время на улице без присмотра. А когда увидит, что их обнаружили работники приюта, то уйдет.

Он рассуждал: "Пусть останутся вместе. Их посчитают братом и сестрой, а затем, если найдутся приемные родители, пожелавшие их усыновить, то дети вырастут вместе. Пускай две тени Подлинного будут жить вместе, возможно, так никогда и не узнав, кто они на самом деле. Конечно, здесь, на Тренде, Унзури и Оганио не являются биологическими братом и сестрой. Это Хасимо, завладев ими, превратил их по документам в Оганио Маурицио и Унзури Маурицио. Однако никто, вообще никто не должен узнать, что дети когда-то на короткое время носили такую фамилию. Нет, палачи им уже ничего не сделают. Палачам до них в отсутствие меня нет никакого дела. Но на Тренде, возможно, есть шпионы Его Превосходительства, а наших агентов нет. Не стоит, чтобы они добрались до малышей первыми".

Фронтальная двухместная коляска чиркнула перегруженным поддоном о бордюр, когда Джефри пересекал дорогу "на светофоре". Коляску качнуло, Унзури заволновалась и стала глазками искать поддержку в лице Джефри. Она запрокинула головку и с тревогой посмотрела на Клиана. Джефри отвел взгляд. Он стеснялся смотреть в глаза этой маленькой эльфийке. Он подловил себя на мысли: "Разве я творю чтото постыдное, раз боюсь встретиться взглядом с этим ребенком?" "Вроде, нет", - ответил он сам себе. Затем посмотрел на Оганио. Тот несвойственно для себя притих и смотрел в небо, лежа на спине.

"Ну что? Что вы от меня хотите? - мысленно обратился он к детям. - Я что, виноват, что меня хотят убить? Вы так смотрите, будто я, отец-наркоман, везу вас передать в приют, потому что вы мне не нужны, а меня интересует только "доза". Нет, я не социальный изгой. По крайней мере, на Тренде. Но там, у себя, я натворил кое-каких дел. А что мне оставалось? Я должен был спасти на Салеме одного эласта.

Я даже не знаю, смог спасти его или нет. Я в том мире был обычный оператор. Что мне оставалось делать?" В слово "оператор" Ялин вложил некий только ему известный смысл, который даже объяснить трудно было бы жителю Тренда и подавляющему числу известных Зууиху миров. Перед ним всплыли картины его прошлой жизни, позволив на короткое время отвлечься от мыслей о детях. Затем клаксон проезжавшей рядом машины вернул его в эту реальность.

Впереди показалось здание приюта для грудных детей. У Джефри что-то заныло в груди. Он стал гнать от себя тягостные мысли: "Ладно-ладно, все нормально. Передам малышей в руки государства, и все наладится. У кого? У них? Вряд ли назовешь нормальной жизнь детей в приюте. У меня? Еще хуже. Вечный беглец постоянно ждет смерти. Все, хватит.

Не будет детей, и забуду я про них. Не было детей никогда у Ялина, а дети Джефри для меня чужие. И про этих вскоре забуду. Ай, сколько Оганио и Унзури со мной побыли? Какойто месяц. Пустяки. За такое время я еще и привыкнуть к ним толком не успел. С ними одни хлопоты. Чего это я разволновался? Глупости. Ночи с ними не спи, днем какашки да кормежка".

Джефри себя успокаивал и незаметно для себя убавлял ход. Затем заметил скамейку, подкатил коляску к ней и присел, не обращая внимания, что подростки до этого сидели на ее спинке, а грязную обувь ставили на сиденье. Он поставил коляску так, чтобы не видеть детей, и уставился в асфальтовую дорожку, испещренную трещинами. Долго сидеть не довелось. Оганио быстро отреагировал, что его не катают и нет поблизости хомо, который в последнее время исполнял роль отца.

Клиан приподнялся, взялся за ручку коляски и развернул детей лицами к себе. Оганио хныкал и тянул к нему свои маленькие ручки. Джефри наклонился к мальчику, отыскал пустышку, оброненную им, и дал ее малышу со словами "Тише, не плачь". Оганио жадно припал к пустышке и успокоился. Унзури, заметив, что брату оказали внимание, а про нее забыли, выплюнула свою пустышку, улыбнулась и попыталась что-то произнести.

"Хватит. Это трудно, но необходимо. Все равно придется расстаться с детьми, а чем дольше оттягивать этот момент, тем труднее. Несколько лишних минут не изменят ничего", - произнес вполголоса Клиан. Он извлек из кармана портмоне, раскрыл его и убедился, что бумажка с номером телефона приемного отделения детского приюта находится на месте. "Вперед. Начинается новый этап жизни!" - уже намного громче произнес он и решительно покатил коляску к входу в учреждение, где собирался оставить малышей.

Около приюта росли высокие кавирлиги. К одному из таких деревьев он подогнал транспорт с двумя отказниками, поставил коляску на стояночный тормоз, убедился, что она не покатится и, не глядя на деток, быстрым шагом направился к телефонному аппарату, висевшему под навесом на противоположной стороне дороги. По пути Джефри извлек пластиковую карточку, дающую возможность осуществлять звонки внутри городской телефонной сети Деривативов.

Клиан подошел к проезжей части и остановился у края дороги. Он долго не мог перейти на противоположную сторону из-за интенсивного движения автотранспорта.

Он не хотел оборачиваться, пока не переберется на противоположную сторону. Для него эта дорога служила неким водоразделом между уходящим и будущим периодами жизни на Тренде. Он боялся, что если обернется, то побежит назад и не сможет избавиться от детей. Джефри стоял спиной к коляске. Но, как назло, машины шли плотным потоком на большой скорости, а пешеходного перехода поблизости не было.

Точнее, он был, но в этом случае пришлось бы сделать очень большой крюк и пройти около коляски. Клиан разволновался: "Как там они?". Он не удержался и обернулся. Коляска стояла на том же месте. Однако Джефри не повернул назад, а с твердой уверенностью в правоте своего выбора сильно сжал в руке телефонную карточку и отвернулся.

*

Стойкий запах навоза и прочих ароматов, связанных с выращиванием свиней на ферме, Тамма ощутил еще за полкилометра, не доезжая к своему месту работы. Ветер дул со свинарника в их сторону. Это было его первое посещение свинофермы, расположенной на окраине леса близ деревни Маркет-мейкер. Они ехали на телеге втроем: Тамма, Руве Кахесаба и подсобный рабочий Фараси, выполняющий по совместительству роль извозчика.

Амбани Нгуви после недолгих препирательств сдалась и разрешила своему сыну, к тому моменту уже две недели не посещавшему школу, устроиться на работу. Руве побеседовал с владельцем свинофермы, и тот дал согласие взять Тамму с испытательным сроком на должность свинаря.

Сегодня Фараси приехал к хутору Кахесабов, и они втроем покатили к новому месту работы Нгуви на универсальной повозке, которая могла при легкой трансформации телеги, ведомой одним мерином, превращаться в транспортное средство для перевозки сыпучих тел, сена или хомо, в зависимости от необходимости.

- Что, сынок, смердит? - заметив, что Тамма морщит нос, спросил старик Фараси.

- Воняет обычными свиньями. Только тут их много, - ответил Нгуви.

- Э-э-э, не скажи. В своем хлеву кабанчик пахнет совсем не так, - возразил водяной Фараси, выкатив на парня свои глаза, при этом удерживая вожжи в левой руке, а указательным пальцем правой мотая вправо-влево. - Дома мы подстилаем под скотину что? Солому или, на крайний случай, сухой камыш. Эти растения в себя впитывают все соки с дерьма, а назад отдают запах поля или луга. Понимаешь? В хлеву не смердит так. У себя дома, если хозяин хороший, то прибирает за скотиной каждый день, и каждый день меняет подстилку.

Тамма не разделял мнение старика о том, что так часто необходимо прибираться в хлеву. "Чушь какую-то этот водяной несет, да еще таращится на меня своими лупачами. Моя мать и покойный отец меняли подстилку под свиньями раз в неделю, и ни одна свинья ни разу не подохла, а этот умник говорит, что каждый день. Не, ну, если есть желание и нехрен делать, то можно хоть по два раза на дню из-под свиней дерьмо выгребать. Только к чему это?" Но этими мыслями со стариком он не поделился, а повторил вслух только последнее предложение.

- Только к чему это? - поднял брови вверх Тамма.

- Э-ге-ге, - самодовольно улыбнулся Фараси, словно знал великую тайну свиноводства и сейчас собрался поделиться ею с хомо-сообществом. - Если свинья лежит на мокром, сыром и холодном (а свинья не овца - у нее нет шерсти), то тело ее будет быстро остывать. Свинье надо тогда давать больше еды, особенно в холодную пору года. Значит, больше расходов на корм. И еще, лежа на холодном помосте, поросята хуже прибавляют в весе. Выходит, у лентяев скотина медленно растет и больше жрет.

На эти рассуждения Кахесаба ответил ироничной улыбкой в уголке рта, искоса глянув на Тамму, но высмеивать семейные ценности семьи Нгуви не стал.

- К сожалению, на ферме в качестве подстилки используют только опилки, - пояснил для молодого специалиста теперь уже бывший начальник свинофермы.

- Почему? - поинтересовался Тамма.

- Потому что у тебя в подчинении будет около пятисот хрюшек разного возраста, от молокососов до хряков-воспроизводителей. Очень сложно из клеток выгребать солому - веник-драпач не берет, а лопатой и вилами притомишься шкрябать по бревенчатому настилу и цементному полу.

А опилки - чик-чик - и смел, а если еще водичкой из шланга полить, то вся эта жижа без проблем в сток сама уходит. Так что солому подстилают только свиноматкам и под новорожденных поросят. В общем, ты, Тамма, этой наукой овладеешь быстро. Это не в школе за партой химию учить. С говном работать гораздо проще, но оно воняет.

- Ага, а когда бекон пожаришь, а потом белый хлеб в жирок макнешь и с самогоночкой навернешь вечерком, тогда не воняет? - добродушно захихикал старик.

- Не-а, Фараси, не воняет ни капельки, - в ответ рассмеялся Руве, хлопнув себя по колену ладошкой. - А если еще забацать салатик из вирузаха с мупировидом. О-о-о! Да приправить маслом из каргузибу...- Ой, слюнки потекли, - сказал старик, взял хлыст, лежавший рядом с ним, и обратился к лошади. - А ты чего уши развесил? Прибавь ходу.

Он не стал бить хлыстом мерина, а только помахал им над своей головой, и экипаж поехал с большей скоростью. Вскоре они въехали на территорию свинофермы, огороженной по периметру сеткой и колючей проволокой. Непосредственно само здание свинарника являлось длинным кирпичным сооружением с косой крышей, обитой жестью. Построено оно было более ста лет назад и никогда капитально не ремонтировалось. Раствор между кирпичами выветрился, отчего края самих кирпичей оказались скругленными или вовсе обломанными. Снаружи свинарник был побелен известью. Вокруг него прямо из фундамента торчали молодые деревца, появившиеся из семян, попавших в щели и сумевших вырасти за прошлый год до размеров в толщину мизинца взрослого хомо. Скоро предстояла грандиозная ежегодная уборка территории, в результате которой работники подрубят молодые побеги, чтобы те не разрушали своей корневой системой фундамент здания.

На жесть, которой покрыта крыша, был нанесен слой некой смеси смолы и битума, предохранявший не слишком толстый металл от коррозии и одновременно служивший средством для заделки швов в местах стыка листов. Если присмотреться, то легко было обнаружить неоднородность цвета крыши. Это говорило о том, что во многих местах стояли заплатки или листы жести были заменены на новые.

На территории не было идеальной чистоты, но и мусор не валялся под ногами. Общий вид, конечно, портили горы навоза, который еще не вывезли в этом году на поля в качестве удобрения и большая яма-жижесборник, куда сливались жидкие отходы жизнедеятельности свиней. Да, это воняло, но спустя пятнадцать минут непридирчивый нос Таммы привык к этому запаху. Все это являлось издержками производства, поэтому можно сказать, что хозяин этого животноводческого комплекса в его развитие серьезно не инвестировал, но содержал в удовлетворительном состоянии.

Руве попросил притормозить Фараси сразу на въезде и далее пешком сопровождал Тамму, по пути проводя ознакомительную экскурсию хозяйства. И хоть Кахесаба уже не работал здесь, но с гордостью демонстрировал то, чем руководил на протяжении десятилетий.

Они зашли в свинарник. Изнутри помещение также было покрыто известью. Стены были не оштукатурены. Потолок, отделявший жилище свиней от чердака, был подшит неструганой доской. Как только Тамма попал в то место, где обитало около пятисот свинок, его слух наполнился визгом, писком и хрюканьем этих животных различных возрастов.

А еще в глаза бросилась огромная масса крыс, пытавшихся полакомиться остатками пищи домашних животных. При виде хомо крысы мигом разбежались в разные стороны либо залезли в норы, во множественном числе видневшиеся в земле и цементном полу.

Клетки со свиньями размещались в два ряда: у каждой стены по ряду. В середине, там, где теплее, находились клети со свиноматками и молодняком. А готовые к убою особи жили поближе к входу. Входов-выходов в этом здании было два. Между рядами проходила узкоколейная железная дорога. Нет, тепловоза на ферме не было. По этой железной дороге ездили две огромные тележки с большими чанами. На одной вывозили навоз, а вторая служила емкостью для доставки пищи. Тамме показалось очень удобным такое построение производственного цикла. Действительно, по железной дороге толкать полтонны навоза или вареного зерна было под силу даже одному хомо. И еще очень удобно доставлять корм прямо к клетке. К примеру, подъезжаешь к нужной клети с животными и ведром в корыто нагружаешь им из чана еду.

Таскать издалека для такого количества свиней в ведрах завтрак, обед и ужин - не хватит ни сил, ни времени, ни хомо-ресурса. Нгуви в душе порадовался, что труд его будет несколько "автоматизирован".

Руве и Тамма прошли по узкоколейке вдоль всего помещения, распугивая по пути крыс, и вышли с другой стороны.

Перед глазами Таммы возникли с левой стороны помещения для хранения кормов, справа располагался противопожарный пруд, возле которого находилась небольшая "кухня", где запаривали или варили в котлах корм для свиней. А прямо по ходу их движения стоял офис-сторожка, из которого уже выходила встречать гостей Виби.

Тамма был знаком с Виби Нгоно. Это была разведенная молодая женщина девяноста восьми лет от роду. Детей у нее не было. Если бы она жила не в Волатильности, а, например, в Орисе, и работала не на свиноферме, а была бы аристократкой типа Камиллы Дукс, то в таком возрасте ее можно было бы с натяжкой считать еще девушкой.

Однако у Виби не было многочисленной прислуги, обязанной денно и нощно заботиться о внешнем облике своей госпожи. Виби жила одна. Одна зарабатывала себе на хлеб, одежду и содержание дома. Одна вела домашнее хозяйство - за себя и за отсутствующего мужа, который с ней расстался и уехал.

Одна трудилась дома в огороде, в хлеву и еще успевала четыре раза в неделю (а когда требовалось, то и всю пятидневку)отработать по шестнадцать-восемнадцать часов на ферме.

Она не из местных, и родственников у нее в Волатильности не было. Ее отец-гном и мать-вампирша жили далеко. Виби было нелегко, и во всем она полагалась только на себя.

Итак, Виби Нгоно - невысокого роста молодая женщина с черными волосами, такого же цвета глазами, несколько выдвинутым вперед подбородком, сексуально вздернутой верхней губой, над которой был виден темный пушок волос, двигалась навстречу Руве и Тамме. Одета она была просто, но не в рабочую одежду, в которой она много лет чистила свинарник. Теперь ведь она уже начальница.

Нгоно остановилась перед двумя визитерами, поздоровалась с Кахесабой. Перекинулась с ним фразами, в которых Тамма заметил элементы шутки, но не в отношении его.

Пока Виби никак не реагировала на его присутствие.

- Вот, Виби, твоя замена, - указал кивком головы на Нгуви Руве.

- Здравствуйте, - поздоровался с ней Тамма.

В этот момент Нгоно впервые перевела свой взор на парня.

Она его оглядела сверху донизу, а затем снова посмотрела ему в лицо. "Взгляд у нее, будто у хищницы, высматривающей свою добычу. Такой заигрывающий и одновременно оценивающий. Ага, так и есть. В фильмах так обычно босс смотрит на девиц, которые приходят к нему устраиваться секретаршами. Да мне - лесом. Пусть смотрит, как хочет.

Мне нужно, чтобы она меня на работу приняла. Я знаю, что она по округе перепихнулась много с кем, но не станет же эта тетка ко мне приставать. Я ж еще школьник. Хотя, уже нет.

У меня, ясное дело, уже девки были. Если не врать, то подо мной была всего одна. Только, сучка, убежала. Новый хахаль мороженым угощал и шоколадом. Да пошла она... Вот у Махири дружок свалил служить в армию на пять лет, - при мысли об этой девушке Тамма покосился на ее отца. - Может, когда теперь у меня деньги появятся, она со мной встречаться станет? Оденусь нормально, туфли с первой зарплаты новые в Консалте на базаре куплю. На кой бес мне эта Виби уперлась. Хотя ходят слухи, что в постели она мужика на части рвет. Ай, зачем мне? Махири - красавица. Правда, выпендривается постоянно, но она будет моей".

- Чего молчишь? - задала Тамме вопрос начальница.

- Не знаю. Давайте работу. Чего болтать? Я работать пришел, - угловато пожал плечами Нгуви.

- Рабо-о-отать? - Виби сложила губы трубочкой. - А что ты умеешь?

- Все умею, - твердо ответил Тамма.

- Ну, так уж и все? Даже я всего не умею, трудясь столько лет, - Виби загадочно посмотрела на Руве и улыбнулась.

- Не переживай, сосед у меня толковый. Он еще докажет тебе, что умеет как следует работать, - постарался как можно более серьезно произнести эти слова Кахесаба.

- Что ж, посмотрим. Тебя впереди ждет испытательный срок, по окончании которого именно я решу, останешься ты здесь или нет, - фразу "именно я" она отчеканила.

- Надеюсь, на твоем участке все будет не просто чисто, а очень чисто в клетках у свиней? - утвердительно спросила Виби.

- Да я буду просто вылизывать, - решил взять повышенные обязательства Тамма.

- Вылизывать? Ловлю тебя на слове, - ухмыльнулась Нгоно.

Руве скривил в усмешке рот.

- С уборкой и кормежкой понятно, а защитить поголовье ты сможешь? - очень серьезно спросила начальница.

- Когда? От кого? От воров? От бандитов? - при воспоминании о последних перед взором Таммы встало искалеченное тело его отца и группа мафиози из Консалта, и его передернуло.

Руве заметил неестественную реакцию парня на такой вопрос и с укором посмотрел на Виби, прищурив глаза. Она знала о трагедии в семье Нгуви и решила перевести разговор в иную плоскость, но при этом тон оставила прежний.

- Ты знаешь, кто такой кула? - глядя в упор, спросила у Таммы Виби.

- Кула? - переспросил Нгуви.

- Кула, - Руве скривился так, будто речь шла не о реальном существе, а о неком мифическом, которым матери пугают непослушных детей.

- О нем разные небылицы слагают, - пожал плечами Тамма, - но его ж никто не видел. Некоторые утверждают, что это дикая собака, другие говорят, что это помесь шакала и собаки, третьи считают его за оборотня.

- Ерунда какая-то, - махнул рукой Кахесаба. - Было пару случаев несколько лет назад, что у кого-то там в нашем королевстве, но даже не в нашем рыцарстве, какой-то хищник порвал несколько овец. Бывает такое каждый год. Чего шумиху поднимать?

- Руве, - поправила его Виби, - не просто порвал, а сделал всего два маленьких укуса и высосал всю кровь.

- Это газетчики в погоне за тиражами в дешевых газетах раздувают сенсацию, чтобы больше денег заработать. Я не верю, - замотал головой Руве. - И это было раньше, а теперь все заглохло.

- Послушай, - обратилась к своему бывшему начальнику Виби, - сегодня я читала, как обстоят дела. Не помню, в какой газете. Даже не в газете, а в журнале, довольно солидном. Один журналист проводил собственное расследование и писал, что сначала этот кула (а может, их и целая стая) убивал коз и овец. Впервые его заметили года три назад. Причем на месяц холода баруди он притихает и мало нападает на домашний скот.

- Виби, ты веришь этой фигне? - не выдержал Кахесаба.

- Не перебивай. Он не небылицы собирал, а расследовал.

Так вот: когда тепло, кула режет скот, а в баруди почти не трогает. Автор говорит, что в разных газетах пишут, что он и на хомо нападал. Вранье. Гуманоидов он не трогает. На второй год кула загрыз уже домашнюю зебру. Видишь, уже больших размеров. Потом на этот баруди вообще никто о нем не слышал, а вот на прошлой неделе недалеко от Консалта нашли убитого большого быка. Там вес у него - восемьсот кило, и вся кровь высосана через две небольшие дырки на шее. Вот так.

- Выходит, этот кула растет, раз жрет с каждым годом все больших и больших животных, - заметил Нгуви.

- Все. Хватит слушать сказки, - решил закончить Руве.

- Это не сказки. А если он к нам на ферму за свиньями придет? - спросила начальница.

- Тамма, ты поросят и Виби защитишь от кулы, правда? -Руве подмигнул парню.

- Естественно, - закивал тот в ответ головой.

- Виби, тебе такой защитник и свинарь в одном лице подойдет? - играючи, нахмурил брови Кахесаба.

- Подойдет.

- Отставляю тогда его тебе, а сам в Спот. У меня работа.

Оформляй парня, выдавай спецодежду или как там по наличию ее у тебя. Или ждать надо, пока пошьют, или в своей пусть работает. Разбирайтесь. Сработаетесь. Пока.

*

Телефонный аппарат уже в седьмой раз сообщал, что линия занята. Джефри Клиан нервничал, не имея возможности дозвониться в приемное отделение детского приюта. Нервничала и женщина-вампир, стоявшая около таксофона и ожидавшая, когда он позволит ей совершить звонок.

- Мужчина, - обратилась она к Джефри, - может, вы всетаки разрешите мне позвонить, а то сами не разговариваете и меня не пускаете?

- Пожалуйста, - Клиан нехотя отошел от таксофона.

- Карточку свою заберите. Мне чужого не надо, - женщина напомнила Джефри, что он оставил в приемном устройстве свою телефонную карту.

- Спасибо, - поблагодарил вампиршу эльф и попросил, -вы только не долго, а то я тороплюсь.

- Столько, сколько я вас ждала. Ни больше ни меньше, - с укором ответила она.

- Звоните, - бросил Джефри и чуть отошел, дабы не мешать разговору вампирши со своим собеседником по телефону.

Однако женщина также не смогла связаться с нужным ей абонентом.

- Набирайте, у меня занято, а то вы так нервничаете, словно не можете в больницу дозвониться и справиться о здоровье близкого вам хомо.

"Откуда она догадалась, что я набираю номер почти что больницы - приюта?" - встревожился Джефри, а вампирше сказал:

- Ничего такого. Просто ждут меня.

- А не этот ли дед, что машет вам рукой с той стороны дороги? - спросила женщина, указав рукой в направлении коляски с двойняшками.

Клиан повернул голову и увидел сутулую фигуру старого мужчины, качавшего одной рукой коляску, а другой сигнализировавшего Джефри. "Это еще кто такой? Откуда нарисовался? Минуту назад дети были одни", - размышлял Клиан.

- Видите? К вам обращается? Не ему вы звонили? - засыпала вопросами вампирша.

- Нет, - коротко ответил Джефри.

- А я думала, что это ваша коляска.

"От, сука, заметила? И что теперь делать? Она ж меня в лицо запомнила. А этот добродетель кто такой? Наверно, из серии тех пенсионеров, которым всегда нечего делать, но которым до всего есть дело. Бежать надо, а о детях дедушка пусть заботится, раз сует нос в чужие дела. Он детей не оставит. Угу, не оставит, но уже есть два свидетеля. Они точно дадут показания, если я сейчас малышей брошу. Правда, если сразу шмотки собрать и свалить, то хрен меня кто отыщет, но я ж еще собирался проторчать тут пару дней, чтобы квартиру продать. Демоны и колдуны, что делать? Деньги бродяге ой как нужны", - рассуждал Клиан.

- Он что-то вам хочет сказать. А, я поняла. Он показывает вам, что, мол, звоните, а я за детками присмотрю, - расшифровала жестикуляцию дедка вампирша.

- Все-то вы знаете, - махнул рукой Джефри и стал переходить дорогу.

Он чуть не угодил под колеса мчавшегося на полном ходу "Писто". Дорогостоящий автомобиль успел затормозить в двадцати сантиметрах от ног Клиана. Внушительных размеров мужчина медленно открыл дверцу и ступил на проезжую часть.

- Я че, бампер буду рихтовать из-за такого пачулака, как ты? - прорычал он.

- Да пошел ты.., - ответил ему Джефри и продолжил движение по проезжей части дороги с двухполосным движением в каждую сторону.

Клиан только услышал из уст водителя "Писто" слово "баран" и ощутил сильное соприкосновение туфли со своей ягодицей. Он не обернулся и ничего не ответил этому мужчине. Джефри был дезориентирован, его планы рушились, и он желал только оказаться на противоположной стороне дороги. Ему посигналила еще одна из ехавших машин, поскольку он мешал движению транспорта, но Клиан продолжил путь.

В голове началась каша и сумбур.

Более-менее в себя он пришел только, когда оказался рядом с коляской и услышал плач Унзури и Оганио, ревевших одновременно. Детский крик заставил его собраться. Это напоминало ему плач детей в ночи, когда приходилось выныривать из сладкого сна и дарить им свое внимание.

- Ваши? - улыбнулся невысокого роста согнутый дедок, отчего визуально казался еще ниже.

- Ага, - кивнул головой Джефри.

- А я вижу, что вы побежали через дорогу. Понял, что позвонить вам срочно надо. Я тут недалеко живу. Прогуливаюсь и слышу, что детки раскричались. Думаю, дай покачаю коляску, может, успокоятся. Так нет, отца ждут. Горланят.

Я уже и так, и этак. Не успокаиваются.

- Благодарю вас, - произнес дежурную фразу Джефри.

- Чего там. Разве мне сложно подойти. Я на пенсии. У меня уйма свободного времени. Это вы, молодежь, все заняты да бежите постоянно куда-то, а мне уже спешить некуда.

- Приходится, - извиняющимся тоном произнес Клиан.

- У вас кто: мальчики или девочки? Какие хорошие! - старик заглянул в коляску, потом отвел губы в сторону и пять раз сплюнул от сглаза.

- Парень и девка, - по-простому ответил Джефри, втягиваясь в разговор со старичком.

- Тяжело? - задал вопрос дедок и сразу же сам на него и ответил. - Я знаю, что очень тяжело.

- Вы даже не представляете как.

- Вы молодец, что жене помогаете. Пока с детками гуляете, она отдохнуть немного сможет.

- У меня нет жены, - откровенно признался Джефри.

- Как нет? - старичок поднял свои мутные глаза на собеседника. - Совсем нет?

- Я один.

- А родители, родственники?..

- Вообще никого, - признался Зууих и вдруг осознал, что он абсолютно одинок в этом мире, поскольку не считал семью Джефри Клиана своей родней и не испытывал к ним никаких чувств.

"У меня, кроме Оганио и Унзури, нет никого в этом мире!" - мысленно сделал вывод он.

- Вы - молодец. Я вами просто восхищаюсь. Знаете, дети нам посылаются свыше. Я ведь тоже мог быть счастливым дедом с двумя внуками. Моя, еще тогда молодая, дочка неудачно вышла замуж. Развелись еще до рождения детей. У нее тоже были двойняшки. Вот такие - мальчик и девочка.

Она осталась одна. Заболела, потеряла работу, потом запила на короткое время. Да и я со своей старухой тогда вечно в делах был. В общем, не досмотрели мы, и она отдала детей в приют. Испугалась, что не вырастит одна двоих. Период у нее в жизни такой трудный был. А затем все в ее жизни наладилось. Это сегодня некая проблема кажется неразрешимой, и ты не представляешь, как с ней справиться и как дальше жить. А завтра ты готов смеяться, обернувшись и посмотрев на эту проблему по истечении некоего времени. Но время летит, и его, как коня, за хвост не схватишь. Так и у нее все потом наладилось. Совсем скоро она встретила хорошего хомо, повторно вышла замуж, получила высокооплачиваемую работу и поправила здоровье. А вот деток вернуть не смогла.

Усыновили их другие муж и жена. Поздно было. Даже адрес не сказали, где теперь они живут. А в новом браке у нее детей нет. Вот я и не стал дедом. Дочка-то у меня только одна.

Так что держись, как бы трудно ни было. Вырасти их, и они всегда тебя будут любить.

- Обязательно, - ответил Джефри и почему-то посмотрел на двойное солнце, светившее в небе и согревавшее Тренд.

Дедок сжал кулак, задрал вверх голову, насколько позволял это сделать согнутый позвоночник, и попытался отыскать в небе Бэквордацию. Спутник Тренда отсутствовал. По небу только плыл Опцион с Фьючерсом, вращаясь вокруг общего центра масс. Он улыбнулся двойной звезде, потом перевел взгляд на уснувших двойняшек, разжал кулак и произнес: "Боже мой! Какое счастье!" Джефри Клиан катил коляску в обратном направлении. Ему на душе стало так хорошо. Он для себя решил, что уже никогда и никому не отдаст этих детей - своих детей. Слезы катились у него по щекам. Он их не вытирал, а двумя руками со всей силы вцепился в ручку коляски, словно боялся, что некая сила может вырвать ее у него и похитить малышей. Он спешил к своему автомобилю, чтобы поскорее вернуться в свой дом, отгородиться от остального мира дверью, закрыться на все замки и оставшуюся часть дня наслаждаться обществом Унзури и Оганио. "А завтра посмотрим. Может, действительно, завтра нынешняя проблема окажется смешной", - рассудил он.

XX

Чтобы приготовить обед, завтрак или ужин для такого количества свиней, требовалось приложить немало усилий.

И в этом процессе принимали участие несколько хомо. Как правило, на ферме Маркет-мейкер этим одновременно занималось три гуманоида. Для полноты восприятия необходимо описать огромную "кастрюлю", в которой непосредственно и происходил процесс варки.

На опорах из огнеупорного кирпича размещалась тысячелитровая бочка из железа толщиной около пяти миллиметров.

Она покоилась горизонтально на опорах на семидесятисантиметровой высоте от уровня грунта. Верхняя часть бочки была срезана, а затем установлена на прежнее место, но уже посредством петель. После модернизации у "кастрюли" появилась огромная крышка, открыть и закрыть которую было под силу только двум мужчинам, поднимавшим ее за две приваренные железные ручки обеими руками. Особенно сложно открывать крышку, когда бочка находилась в нагретом состоянии.

Один из работников возил на тачке из складского помещения комбикорма, иногда пищевые добавки, но в основном зерна пшеницы, кукурузы, шелуху от переработки различных злаковых и бобовых культур. Рацион кормления был почти всегда одинаков, за исключением того, что в теплое время года животным добавляли в пищу траву, корнеплоды и непригодные для реализации в магазинах и на рынках овощи. Вся эта масса сгружалась в бочку и ждала, пока ее не смешают с водой.

Второй сотрудник свинофермы таскал ведрами воду из противопожарного пруда.

Третий колол и рубил дрова и сухие ветки, складывал их под бочкой и разводил огонь.

Спустя два-три часа, в зависимости от интенсивности огня, "каша" была готова. Ей давали остыть до теплого состояния, и кормили скот.

Бочка размещалась в кирпичном помещении, не намного большем по габаритам, чем она сама. Стены внутри этого цеха по варке и готовке еды имели не просто черный цвет, а были покрыты толстым слоем сажи, копоти и какой-то паутины, свисавшей с потолка, так как помещение отапливалось "по-черному" и имело только небольшое отверстие для вытяжки дыма в потолке.

Тамма только что разжег огонь и сидел на толстом бревне во дворе около бочки. Он отдыхал после загрузки. Руки болели, но он уже за десять дней привык к такой интенсивной работе. А трудовой процесс на ферме шел прерывисто: засыпал в бочку ингредиенты - жди, пока не сварятся, покормил свиней - отдыхай, почистил клетки от навоза - перерыв.

Вот и сейчас Тамма сидел на стволе некогда мощного дерева и, как взрослый, курил папиросу. Природа уже начала просыпаться после холода, и Нгуви в задумчивости пускал табачный дым по ветру.

- Не рано ли папиросу во рту держать? - услышал он голос Виби за спиной.

- Ой, - встрепенулся Тамма и встал на ноги, - так я ж это...не в свинарнике и не в складе. Тут пожар не случится.

- Я спрашиваю, тебе мать разрешает курить? - повторила начальница вопрос, рассматривая юного свинаря.

- А что мне мать? Я теперь взрослый, я рабочий хомо, трудовой.

- Взрослый, говоришь? - усмехнулась Виби, и ее объемная грудь приподнялась под плотно облегающим платьем.

- А что? - не понимал Тамма, чего от него хотят.

- Пошли, - Нгоно кивнула ему головой и направилась в домик со служебными помещениями.

Они вошли в ее кабинет, где царила атмосфера отсутствия излишества и где в комнате в минимальном количестве находились только те предметы, которые были необходимы для осуществления производственной деятельности. Такое наполнение кабинета ей досталось от своего предшественника - Руве Кахесабы. Однако она уже успела привнести и некоторые изменения. Так, на окнах появились горшки с цветами и растениями. Одни из них еще сидели в земле, другие зелеными веточками тянулись к двум солнцам, а третьи уже успели зацвести.

Тамма стоял посреди кабинета, боясь прикоснуться своей грязной одеждой к стене или к мебели. Виби сняла с себя тонкую кофточку, повесила ее на крючок железной вешалки и прошла рядом с Нгуви. Он почувствовал исходящий от нее запах очень сладких, даже слащавых, духов, избыточная концентрация которых ударила ему в нос. "Надушилась -даже перебор, - подумал Тамма. - Но этот запах все одно приятнее духана из жижесборника. Наверно, в Спот ездила к хозяину. Вот и надушилась, чтобы свиным навозом в городе не вонять. Хе, тоже мне, Спот городом нашелся. Такая же деревня, как и Волатильность, только хомо большее число живет".

Виби присела за свой рабочий стол, сделала строгое и деловое выражение лица.

- Итак, Тамма, как у нас проходит испытательный срок? -неопределенно начала она.

- Нормально проходит, - пожал плечами Нгуви.

- Может, есть какие замечания или предложения?

- Да нет. Хотелось знать, когда меня уже на постоянку возьмут?

- Пока испытываем тебя, Тамма. Вот когда я буду уверена на сто процентов, что ты вольешься в наш коллектив, тогда и примем.

- Куда вольюсь? - не понял парень.

- А куда ты хочешь влиться?

- Сюда, на ферму.

- Тогда снимай одежду.

- Зачем?

- Чтобы быть ближе к коллективу.

- Как понять?

- Ты что, стесняешься штаны снять? Ты перед девчонками никогда не раздевался раньше? - в лоб задала вопрос Виби.

Тамма на мгновенье не знал, что ответить. "Если скажу, что не спал, то подумает, что я слюнтяй и маменькин сынок. Если скажу, что трахался, то может начать приставать.

Она ж - начальница. Попробуй откажи - вмиг вышвырнет с работы", - крутилось в голове у Нгуви.

- Было, - нерешительно крутя плечами, произнес Тамма.

- И ты с ними был близок в такой замызганной одежде? -усмехнулась Нгоно.

- Не-е-ет.

- Стесняешься раздеться? Тогда поверни ключ в двери, чтобы тебя в одних трусах Фараси, случайно вошедший сюда, не увидел.

Тамма пожал плечами и медленно разделся. Он волновался, запутался в штанине и чуть не упал на пол. Затем предстал перед начальницей фермы в одних дырявых трусах.

"Видишь, ты не умер, и тебя никто не съел, - ответила она, рассматривая голое тело Таммы издалека. - А теперь открой шкафчик и возьми оттуда сверток". Парень медленно, втянув голову в плечи, прошагал к стене и взял с полки нечто мягкое, завернутое в серую плотную бумагу.

- Этот? - поинтересовался он.

- Разворачивай.

В свертке оказалась спецодежда: брезентовые штаны и короткий китель, наподобие тех, что носят в армии. Тут Виби поднялась, подошла к Тамме и сказала: "Давай помогу, а то еще грохнешься на пол, а потом скажешь, что получил черепно-мозговую травму на производстве", - иронично и добродушно сказала она и бережно придержала его за плечи, пока Нгуви натягивал штаны. Снова запах духов защекотал нос Тамме. Однако в этот раз он не казался ему таким вязким. "Теперь китель, - сказала она и чуть отошла, наблюдая за парнем. - Видишь, так ты выглядишь гораздо ближе к нашему коллективу, когда в форме".

Нгоно вернулась за стол и продолжала оттуда общаться с Таммой.

- Теперь еще вон в том ящике возьми себе резиновые сапоги, и будешь вообще молодцом. Я сегодня была у шефа и выбила для тебя спецуху. Я же должна заботиться о своих подчиненных. Может, и они будут тогда меня ценить? - игриво произнесла Виби.

- Вы видели Руве? - спросил Тамма, рассматривая сапоги.

- А Руве теперь уже не мой начальник. Теперь я подчиняюсь непосредственно хозяину. Ну что, сапоги не жмут?

- Нет.

- Тогда вали кормить свиней. Чего тут тебе бездельничать? - небрежно и властно произнесла Виби.

Тамма, довольный, что над ним не произвели сексуального насилия, да еще и одежду подарили, поблагодарил Нгоно и потопал к выходу.

- Э, а это грязное шмотье, - Виби указала рукой на одежду, лежавшую на полу, - ты кому оставил? Или думаешь, что я его стирать тебе стану?

- Ой, - смутился парень, вернулся и стал сгребать то, во что был до этого одет.

- Забери домой. Оно тебе еще послужит.

*

В год и четыре месяца, через несколько дней после событий возле детского приюта, Унзури села. Нет, не в тюрьму. Она еще совсем маленькая. Села на попу. Ползла на четвереньках, откинулась назад (нет, "откинулась" не с "зоны", она еще маленькая) и смогла первый раз в жизни сесть.

Через пару дней аналогичный подвиг совершил и Оганио. А сутки спустя Джефри пришел к выводу, что у него на исходе как наличные деньги, так и федхи на карточке.

Вот таких два радостных и одно не очень значимых события произошли с семьей Маурицио (такую фамилию эти три эльфа имели по паспорту, доставшемуся Джефри от покойного Хасимо).

Все это время они жили очень замкнуто. Двери Клиан никому не открывал, в квартиру никого не пускал. Да особо никто к нему и не рвался. Гулял с детьми на улице два раза на день, обдумывая во время прогулки свои планы на ближайшее будущее.

Он решил, что оставить малышей на няню, а самому идти работать пока еще рано. Во-первых, все время мысли его возвращались к расправе палачей над Хасимо. Во-вторых, он пока побаивался передавать Унзури и Оганио в чужие руки.

"Пусть слегка подрастут. Пусть окрепнут. А лучше приглашать няню тогда, когда дети уже будут говорить. Разные хомо бывают, даже среди женщин. А вдруг она будет плохо обращаться с ними или, еще хуже, издеваться? Случается всякое. Тогда малыши, если будут говорить, хотя бы пожаловаться смогут мне. Без помощника, правда, придется везде их за собой таскать. В таком случае придется купить другую детскую коляску - "паровозик", в которой дети сидят один за другим. Она узкая и в любую дверь войдет. Купим, только деньги нужны. А где их взять? Есть только один способ -продать эту квартиру и купить меньших размеров, а на разницу, что доплатят покупатели этой, прожить какое-то время. Двухкомнатной нам вполне хватит. Протянем лет пять, если скромно жить, а дальше я работать пойду. А там, проще говоря, видно будет", - рассуждал он.

Однако продажа и уж тем более последующая покупка жилья никогда не осуществляется мгновенно, а деньги были на исходе. И Клиан принял решение: идти в банк и взять небольшой потребительский кредит, который дают под высокий процент, но без залога. Для этой цели он выбрал тот же банк, который эмитировал его пластиковую карточку -"Хеджерский Банк Процветания".

*

Джефри сидел в операционном зале "Хеджерского Банка Процветания" напротив двери с табличкой "кредитный отдел". Новая коляска "паровозик" стояла перед ним. Дети не спали, но и не плакали. Унзури, а она сидела на переднем сидении, внимательно рассматривала незнакомый интерьер. Оганио, сидевший у нее за спиной, дергал ее за одежки и постоянно трогал голову сестры. Это ей не нравилось, и Унзури периодически голосом выказывала свое неудовольствие.

На соседних стульях рядом с Клианом в ожидании приглашения сидели еще две посетительницы кредитного отдела.

Справа - водяная лет ста пятидесяти пяти, слева - эльфийка, лет на пять-семь старше нее. Сначала они вели разговор на бытовые темы, в процессе общения жалуясь на жизнь, а потом стали обсуждать банковскую сферу.

- С новым президентом так хоть приутихли эти жулики из банков, - сказала водяная.

- Что вы имеете в виду? - спросил Джефри.

- А что, вы не знаете, что своим постановлением он ограничил верхний предел процентных ставок по кредитам?

- Нет, - и Клиан был искренен.

- Как же вы не слышали? - продолжила она. - Все, теперь максимум тридцать процентов годовых. А когда уровень инфляции, то есть роста цен, снизится, то станет десять.

- Я знаю, что такое инфляция, - усмехнулся Джефри.

- Раз вы грамотный хомо, то должны понимать, что теперь эти акулы бизнеса не смогут драть с таких, как мы, по три шкуры, - продолжила водяная.

- Это хорошо, но если банковскому сектору невыгодно будет кредитовать физлиц и реальный сектор экономики, то никто их не заставит работать в минус.

- Кто в минус работает? Эти живоглоты? Им тридцать процентов мало? А за что даже тридцать процентов брать? Они ж ничего не делают. Отдадут вам деньги и через пять месяцев имеют на треть больше. Я тоже так хочу зарабатывать, - изъявила желание эльфийка.

- Правильно вы говорите. Банкиры вообще распоясались.

Кризис бушует. Правительство просит народ затянуть потуже пояса, фирмы разоряются, производство нерентабельно, страна в убытках, и только они по итогам года имеют прибыль. Раз всех просят потерпеть, то и банкиры пусть поднатужатся, - дала рекомендацию водяная.

- А еще немаловажно, что мне понравилось в новом постановлении, так это то, что теперь банки обязаны указывать в договоре только размер процентных ставок и больше не имеют права брать с клиента никаких комиссионных за открытие счета, за обслуживание и прочее. А то получался сплошной обман: в рекламе зазывают брать кредит под сорок процентов годовых, а когда реально все расходы посчитаешь, то доходит до шестидесяти процентов, - заметила эльфийка.

- Так и есть, если сумма небольшая, - согласился Клиан.

- А где ж она у таких вот хомо, - и эльфийка обвела рукой всех троих, - будет большой. Народу вздохнуть не дают свободно. Я, скажу вам, за Окманата Чини не голосовала, но он мне все больше и больше нравится. Серьезно. Он порядок стал наводить, зарплаты вовремя выплачивать, пенсии, которых раньше старики по три месяца ждали. Это же ужас, что было при этом Вамку Замани - старом президенте. А чем он сейчас занимается?

- А дьявол его знает! Нужен этот болтун больно мне. Только и мог, что разглагольствовать о правах хомо да либеральных свободах. А кому эти свободы нужны с пустым кошельком? - отозвалась о прежнем правителе водяная.

- Вот только таким банкирам, что всегда в золоте и бриллиантах. Я думаю...Однако договорить эльфийке не получилось. Ее пригласили в кабинет на собеседование.

- Вы же понимаете, - продолжил беседу Джефри с водяной, - что деньги не могут браться ниоткуда. Если сейчас госслужащие и держатели социальных пособий получают деньги, то их необходимо откуда-то изъять.

- Видно, где-то Чини их находит, раз платит, - сказала женщина.

- А я скажу вам где, - спокойно произнес Клиан. - За последний месяц национальным банком Хеджера были взяты очень большие внешние заимствования, и их придется когдато отдавать. Бесплатно финансы никто не даст.

- Ой, не моего это ума дело: где берут, когда отдавать и кому отдавать. Когда за последние десятилетия приближенные к власти крали из казны федхи вагонами, то мне от этих сумм ничего не перепадало. Так пусть уже лучше Чини эти деньги отдаст пенсионерам, чем их вывезут из страны мошенники и казнокрады. Лучше пусть накормит и оденет тысячи детей-сирот в детских домах и столько же стариков в домах престарелых, чем один финансист купит на казенные украденные деньги себе лишнюю яхту за границей. И будет на ней катать свою семью, а хуже всего, если любовниц или, не приведи богиня, педерастов.

Их теперь столько развелось! Знаете, мне кажется, что раньше их столько не было. Или, может, прятались, но теперь включишь телевизор, а там каждый второй артист не такой, как все.

- Всегда и во все времена они были, - философски заметил Джефри.

- Не, ну как-то прятались, значит, раньше. Напоказ все это не выставляли. А теперь - ужас, хоть внуков на улицу не выпускай.

- А вы внукам объясните, кто они такие. К детям же пристают не педерасты, а педофилы.

- По мне, - всплеснула руками дама, - так все извращенцы одинаково опасны.

Джефри от души засмеялся и долго не мог успокоиться.

- А что я такого неправильного сказала? - удивлялась водяная.

- Все правильно вы прошлись по моральному облику гомосеков и банкиров, - искренне и добродушно продолжал хохотать Джефри.

- Это ж правда. Тут всю жизнь работаешь и не можешь никак свести концы с концами. А эти полумужики переоденутся в женское платье, выйдут на сцену, попрыгают и миллион в карман положат, - не унималась дама.

- Так и вы переоденьтесь в кого-нибудь и попрыгайте. Может, и вам миллион отвалят? - предложил Клиан и снова стал смеяться.

- Упаси Бэквордация меня от такого срама, - женщина разжала и сжала кулак. - А вы смеетесь, словно вас это не касается.

- Да мне, честно сказать, все равно, кто и что делает. Пусть что хотят, то и делают. Главное: чтобы меня не трогали да закон не нарушали.

- Вот из-за таких, как вы, безразличных, страна и докатилась до края пропасти, - сказала водяная. - А артисты деградировали окончательно. Повыползали на экран крашеные дурочки, несут полную чушь, а вся страна их слушает. Да ладно бы слушали, так подражают. Не пойму, сейчас что, мода на безмозглых идиоток, открывающих свой рот только в двух случаях? В первом, чтобы выдать очередной примитивный перл, а второй я упоминать в приличном обществе не буду. А когда у них заканчивается и этот немногочисленный словарный запас, то они ради скандала у всех на глазах снимают с себя трусы и демонстрируют бритый лобок, выползая из автомобиля на очередную вечеринку, где пичкают себя наркотиками и алкоголем.

Они еще некоторое время обсуждали различные аспекты жизни хеджерского общества, а затем на собеседование пригласили и Клиана.

Он закатил коляску в кабинет и уселся в жесткое, но дорогое кресло. Беседу с ним вела девушка в брючном костюме с бантом на шее. Она внимательно выслушала Джефри, задала ему большое количество вопросов относительно его доходов, цели открытия кредита, времени его погашения, состава семьи. После всего она попросила подождать и ушла советоваться с руководством. Вернулась, вежливо улыбнулась и отказала Клиану в даче потребительского кредита сроком на три месяца.

- Почему? - недоумевал Джефри.

- У вас нет работы на данный момент, и банк не видит ваших доходов, которыми вы можете осуществлять погашение кредита.

- Допустим, - согласился Клиан.

- Еще у вас на иждивении находятся двое малолетних детей.

- Послушайте, я всегда исправно платил, - высказался Джефри, хотя не знал подлинной кредитной истории Хасимо Маурицио. - Я давно являюсь клиентом "ХБП". У меня счет у вас открыт.

- А почему вы об этом сразу не сказали? - удивилась сотрудница банка.

- Вот, - Клиан извлек банковскую карту и положил ее перед собой.

Девушка взяла карточку и ушла проверять. Вернулась, широко улыбаясь.

- У вас есть вторая, "платиновая" карта нашего банка?

- Наверно, но я ее не помню куда засунул, - сообразил Джефри, что Хасимо мог иметь еще один счет.

- Тогда это упрощает дело. На вашей второй карточке находится сумма, вдвое большая, чем вы запросили по кредиту. Вы желаете ее снять наличными или перевести на действующий счет? - сообщила радостную весть девушка.

- А можно восстановить "платиновую"? К ней больше доверия, - попросил Клиан.

- Без проблем. Вам в этом случае придется заплатить за восстановление и сутки подождать.

- Отлично. Я завтра за ней заеду. Будет готова?

- Конечно.

- Большое спасибо, - поблагодарил Джефри, поднимаясь с кресла.

- Так, а кредит брать будете? - расщедрилась работница банка для клиента с "платиновой" картой.

- Как-нибудь в другой раз.

Клиан еще раз сказал спасибо, забрал детей и на радостях укатил тратить последние наличные деньги. Завтра можно будет снять новые.

*

У Таммы сегодня первая получка. Он с гордостью перекладывал купюры, переданные ему лично хозяином свинофермы, из рабочей одежды в чистую. У Нгуви закончился трудовой день. Он в бытовке переодевается вместе с еще двумя работниками, трудившимися с ним в одну смену: извозчиком Фараси и свинарем Гуруве - молодым парнем семидесяти восьми лет.

- Ну что, Тамма, чего-то я еще не наблюдаю в этой каптерке "проставона" за твою первую зарплату? - с подвохом спросил Гуруве.

- А тебе что, выпить хочется? - вопросом на вопрос ответил Нгуви.

- А это не важно, хочется мне или нет. Ты получил первую получку? - продолжил Гуруве подкалывать Тамму.

- И что? - Нгуви как будто не понимал, чего от него хотят.

- Надо обмыть, а то работа не покатит в дальнейшем, - засмеялся Фараси.

- Чего она не покатит? - очень серьезно спросил Тамма, и присутствующие поняли, что он не собирается угощать их водкой.

- Ну, не покатит и все. Традиции у нас на ферме такие. Все в первую получку наливают. И я наливал, и остальные, - Гуруве уже не улыбался.

- Я спешу, - ответил Тамма, продолжая одеваться.

- Ничего страшного, если надо, то я запрягу лошадь, махнем в Маркет-мейкер. Я знаю дом, где отличный самогон продают. Быстро обернемся, - предложил Фараси.

- А чего там запрягать? Пока будешь запрягать, я пешком обернусь туда-сюда, - заметил Гуруве.

- Так беги, разве я тебя держу, - предложил Тамма. - Ты зарплату сегодня наравне со мной получил. Вот и проставишь сам себе.

- Я это легко могу, а ты проставишь? - спросил Гуруве.

- Я же сказал, что тороплюсь. Да и молодой я еще самогон на работе распивать, - ответил Нгуви.

- Как на прошлой неделе, так в этой самой каптерке бухал наравне со всеми, а как свои денежки потратить, так он, видите ли, малолетка!

- Извини, у меня другие планы на сегодня, - ответил Тамма и вышел из помещения.

- О-о-о! А ты, парень, гниловат, хоть и мал еще, - громко, чтобы недалеко ушедший Нгуви мог слышать, произнес Гуруве.

- Ладно, - махнул рукой Фараси, - может, и правда у парня дела срочные. Может, с девкой какой договорился встретиться, да не хочет, чтобы перегаром смердело?

- Ты думаешь, мне его водка нужна? Работаешь в коллективе, так будь хомо, а то нашелся мне такой хитророжденный.

XXI

"Наличность" в кошельке приятно оттягивала карман.

"Безналичность" не так была физически ощутима, как первая, но осознание того, что ее "зашито" в этом прямоугольничке "платиновой" пластмассы в десятки раз больше, чем второй, придавала уверенность в движениях и словах.

О, деньги! Они творят чудеса. Они способны (если этого жаждет и в это верит сам гуманоид) сделать его красавцем, а женщин - красавицами. Имеется в виду не пластическая операция по омоложению, а возможность реализовать свои самые смелые и сокровенные желания и помыслы. Модная одежда, стильная прическа, утонченный макияж, дорогой автомобиль. Автомобиль - это вообще полдела. Когда гуманоид выходит (выползает, выпархивает, выпрыгивает) из дорогого авто, уровень оценки его окружающими сразу умножается на коэффициент одна целая пять десятых. Это точно, не менее чем в полтора раза повышается его рейтинг в глазах окружающих. Конечно, сейчас найдутся скептики, которые скажут, что им все равно, на чем вы приехали: на стареньком "Рууке" или на последней модели кроссовера "Писто".

Главное - внутреннее содержание хомо. Но в том-то и дело, что внутреннее содержание познается только в общении и еще в сравнении со среднестатистическим обитателем даже не данного мира, а данной местности. А броский и дорогой антураж - вот он, перед вами. Вы его заглатываете. Он на виду, он формирует первое впечатление о гуманоиде. В общем, все знают древнюю хеджерскую пословицу: "По антуражу встречают, за глупость прогоняют".

Джефри Клиан неспешно двигался домой, толкая впереди себя коляску с детьми. Он только что посетил супермаркет "Таджи", приобрел там себе и детям обновку, а также купил на неделю вперед продуктов питания для своей семьи.

Он шел гордо, распрямив плечи. Ведь он снова состоятельный, он снова - средний класс общества. Все было прекрасно:

дети не плакали (и это самое главное), он с оптимизмом (но сдержанным) глядел в будущее, на его малышей постоянно обращали внимание и делали ему (отцу) комплименты.

Поднявшись на пятый этаж в квартиру сто восемнадцать, Джефри покормил детей и уложил их спать. Они быстро уснули в своих деревянных кроватках.

Клиан пошел на кухню, разобрал пакеты, принесенные им из "Таджи". Что-то положил на антресоли, что-то в холодильник, что-то в кухонный шкаф. На столе осталась бутылка вина. Настроение было прекрасным и хотелось его поднять, употребив хорошего "сухача". Джефри достал бокал и штопор. Вытащил из горлышка кусок коры пробкового дуба и налил бордовой жидкости на три четверти в бокал.

Смаковать алкоголь не стал. Проглотил залпом терпкий напиток, вытер указательным пальцем капельки вина, оставшиеся на губах, произнес слово "зашибись" и полез в холодильник за сыром с голубой плесенью. Деньги появились, и он снова стал покупать дорогие продукты питания.

Отрезал кусочек сыра, положил в рот и присел за стол.

Налил "по второй". Неправильно. "По второй" наливают, когда несколько хомо вместе уничтожают алкоголь, перегоняя своим желудком, почками и печенью его опять в воду.

Точнее: налил второй бокал, до половины заполнив его жидкостью из бутылки.

Выпил медленно, смакуя. "О, ничего так, - дал Клиан оценку хмельному напитку. - Интересно, а как называется, а то я только успел на цену посмотреть и схватил?" Он развернул бутылку этикеткой к себе и прочитал: "Мастрийское сухое". "Странное название. А что за местность такая на Тренде? Даже не слышал никогда. А может, какой чудикпроизводитель от балды назвал, а ты теперь голову ломай.

Его не читать, а пить надо". С этими словами Джефри налил себе третий бокал. В голове приятно зашумело, он расслабился, и его потянуло на сантименты.

Клиан взял в руки полный бокал и направился в спальню к детям. Малыши спали, накрытые одеяльцами. Виднелись только их головы с темными волосиками. Джефри отпил из бокала, облокотился на спинку кровати Унзури и стал рассматривать детей. Кроватки стояли рядом у стены под углом в восемьдесят семь целых и пять десятых градуса. "Какое счастье! - вспомнил он слова старичка около детского приюта. - Действительно. Страшно подумать! А ведь я мог моих детей отдать и уже больше никогда не увидеть".

Джефри долго стоял у кроваток спящих Унзури и Оганио, пока не признался сам себе: "Ведь я их действительно люблю". Он произнес эти слова и захотел их запить глотком "Мастрийского сухого". Однако бокал был пуст. Он вернулся на кухню. На дне бутылки осталось несколько капель.

Но организм хотел продолжения. Есть такие моменты, когда выпьешь вроде и немного, но расслабился, и хочется добавить. Если перетерпеть эти пятнадцать-двадцать минут, то эйфория пройдет и надобность отпадет. То же самое произошло и с Джефри. Выпил он хоть и бутылку, но этих девять алкогольных процентов для взрослого мужика, что четыре бутылки пива - пошумит хмель в голове полчаса и успокоится. Только потом в туалет по малой нужде бегай.

Дети спали крепко, и Клиан решился сходить за "поддачей". Ближайший небольшой продовольственный магазин находился на расстоянии не менее ста метров от третьего подъезда. "Дети спят. Сбегаю. Сколько тут?" - подумал Клиан. Он оделся, в карман положил купюру крупного номинала, достаточную, чтобы расплатиться за бутылку вина, приличного по меркам Джефри.

В Деривативах возле каждого магазина вела существование определенная каста хомо. Она не имела расовой, возрастной или профессиональной принадлежности. Все, что объединяло этих гуманоидов, так это огромная потребность быть постоянно под воздействием алкоголя. Еще у них была общая территория проживания, поскольку алкоголик не имеет здоровья и желания сунуться далеко от места своего обитания.

Продовольственных магазинов и супермаркетов достаточное количество в каждом районе города. Какой смысл идти далеко от дома, если точно такой же продуктовый магазин, где продают дешевое вино, располагался рядом с жилищем таких околокриминальных элементов?

Под магазинами стояли хомо, так или иначе имевшие нелады с законом. Но это были не мафиози. Те, кто днями и ночами общался там с себе подобными, в данный момент не являлись членами бандитских группировок. Они могли в них состоять ранее, они могли знать местных мафиози и здороваться с ними. Они могли выполнять за определенное вознаграждение различные поручения мафиозных кланов.

Естественно, поручения эти состояли не в помощи беременным женщинам, кормежке бродячих животных, покраске забора или заботе об одиноких стариках. Одиноким старикам они могли помочь только в одном - отправиться на тот свет, чтобы мафия могла завладеть их квартирой и другим имуществом.

Некоторые из членов этого сообщества некогда состояли в рядах мафии. Но мафия - это организация. А какая организация станет держать у себя сотрудника, который ставит свои алкогольные интересы выше интересов компании, пусть и бандитской? Сотрудник ежедневно пьет - с ним похорошему расстаются. И такие гуманоиды перекочевывают под магазины. Работать же он не пойдет. Кто из них моложе и сильнее, тот добывает деньги на выпивку силой. Более спитые и немощные попрошайничают.

Стоит такой контингент у входа или чуть поодаль круглые сутки, если супермаркет работает и день и ночь. Отходят подальше от глаз граждан и полиции, чтобы выпить, а также исчезают на некоторое время, чтобы проспаться.

Четкого графика сна и бодрствования у них нет. Кто-то может прийти и в сорок восемь часов вечера на этакую тусовку под магазин, а кто-то может появиться и с восходом солнц к десяти утра.

Закон они формально не нарушают, поэтому полиция их не арестовывает. Забирают только, когда те совершают правонарушение.

Джефри Клиан шел вдоль магазина "Бидхаа" мимо трех таких мужчин, беседовавших между собой. Один из них обратил внимание на Джефри, толкнул второго под локоть и обратился к Клиану:

- Слышишь, э, можно тебя на мгновенье?

- Что такое? - спросил Джефри и приостановился.

- Добавь. Не хватает, - ответил один из них, показывая несколько мятых купюр, общей суммы которых явно не доставало для самого дешевого пойла.

- Я на бухло не подаю, - ответил Клиан и продолжил путь к входу.

Ему что-то возразили, но он не разобрал и вошел в магазин.

Выбрал себе бутылку вина, расплатился на кассе и направился к своему подъезду. На обратном пути ему пришлось снова пройти мимо той троицы, что просила у него денег. Джефри шел, держа в руке бутылку без пакета.

- Э, поделись винишком, - попросил у него все тот же хомо.

- У меня есть с кем делиться, - ответил Клиан.

- А ты че, такой борзый, что ли? - эти трое перегородили дорогу Джефри, и зловонный запах нечищеных зубов и паров алкоголя ударил ему в лицо.

- Отвали, - Клиан толкнул в плечо того, кто стоял перед ним и попытался двинуться дальше.

- Ты что, козлина, вообще страх потерял! - выкрикнул самый молодой из троих и ткнул Джефри в ухо.

Клиан не удержался и упал, ударившись плечом о стену магазина.

- В тюрьму захотел? Сейчас в полицию позвоню! - предупредил обидчика Джефри.

- Так ты, урод, еще и в бычарню стучать будешь на нас? -произнес второй и нанес удар в грудь встававшему с асфальта Клиану.

Кулак третьего участника нападения угодил Джефри в нос, и у последнего закапала кровь.

- Давай сюда батл! - нападавший потребовал бутылку вина. - Ни хрена себе винишко попивает. Стрелять таких надо. За такие деньги можно шесть бутылок нормального вина взять.

Джефри прислонился спиной к стене. На драку стали вяло стекаться прохожие, словно в этом районе потасовка была обычным явлением. Из магазина вышел охранник, но дальше не двинулся. А зачем? В "Бидхаа" никто стекол и витрин не бил, товар не выносил. Зачем ему ввязываться в драку?

Джефри получил еще два удара по лицу. Пожилая женщина закричала, что мужчины обязаны вызвать по таксофону полицию. Кто-то взывал к прекращению насилия. А зачинщик драки между тем достал нож, раскрыл его и, угрожая, требовал от Джефри подарить ему бутылку вина: "Давай пузырь, гнида! Сейчас пойду, сдам его назад, да закупим пойла на троих под завязку".

Джефри был слегка пьян, а еще туго соображал после полученных ударов по голове. И когда нападавший сделал ему навстречу шаг, выставив вперед нож, Клиан со всего размаху врезал тому бутылкой по голове, произнеся: "Бери, только не захлебнись". Мужчина с разбитой головой упал, а Джефри пропустил еще пару прямых ударов и потерял сознание.

Клиан очнулся на полу движущегося автомобиля. Он лежал на спине. Джефри сразу все вспомнил. Провала памяти, как это часто случается с героями телесериалов, у него не произошло. Он подумал, что его везут на скорой помощи в клинику. "А почему тогда на полу, а не на кушетке?" - подумал он. Но обстановка внутри салона свидетельствовала, что это не медицинский транспорт. "Может, меня бандиты, точнее, дружки этих пьянтосов погрузили в машину и вывозят в лес?" - думал Клиан, но голова сильно болела, поэтому соображал он медленно.

Он продолжал лежать на спине и мог видеть только потолок и пространство по бокам. Откуда-то донесся хриплый голос из переговорного устройства. "Значит, я не у мафии, хотя мафия тоже "переговорками" обладает. Надо перевернуться и посмотреть", - решил Джефри и лег на живот.

Перед ним оказалась железная перегородка. Он поднял голову. В голове кольнуло, но он успел рассмотреть решетку, отделявшую задний отсек от водительского прежде, чем зажмурил глаза.

Автомобиль двигался, его кидало на поворотах, и у него была слабая амортизация. "Значит, полиция", - догадался Клиан и попробовал сесть. Это оказалось не так просто. "Мне сесть труднее, чем Оганио и Унзури", - Джефри сравнил себя с младенцем, который только учится управлять своим телом.

Молния мелькнула в его мозгу. Отец вспомнил об оставленных дома детях. Взглянул на часы. Прошло двадцать минут с тех пор, как он оставил их одних.

Джефри встал на колени (в полный рост не позволяла подняться высота салона) и прильнул к решетке. В водительском отсеке за рулем сидел капрал, а сержант расположился рядом.

- Господин сержант, - обратился Клиан к старшему по званию.

- О, очнулся, - полицейский бросил косой взгляд и продолжил смотреть на дорогу.

- Господин сержант, - продолжил Джефри, - а куда мы едем?

- В комиссариат. А куда еще? Не в казино же тебя везти, -пошутил представитель власти, а его напарник рассмеялся.

- Господин сержант, мне домой надо.

- И мне надо.

- Не, серьезно. У меня там двое грудных детей без присмотра остались, - объяснял ситуацию Клиан.

- А у меня трое, и тоже есть хотят. А вот из-за таких алкашей, как ты, мне приходится мотаться по городу, а не сидеть рядом с ними, - заявил сержант.

- У меня время скоро закончится, и они проснутся.

- У меня рабочий день уже закончился, так тебя увидел.

Вот и пришлось ехать к магазину. Пока тебя сдам, пока оформлю - еще не скоро их увижу.

- Отпустите меня. Детям меньше двух лет.

- А как это ты так умудрился их забацать подряд с интервалом меньше, чем в два года? У меня жена двенадцать месяцев - больше двух лет всех детей вынашивала, а ты смог двоих забомбить за два года. Вообще уже котелок отпил, раз такое несешь.

- Так у меня двойняшки.

- Несчастная твоя жена. Этот пьет и не просыхает, а ей двоих кормить, - высказал свое мнение капрал.

- У меня нет жены. Я сам детей ращу.

- О, брат, ты и сказочник. Это как ты умудряешься целыми днями под "Бидхаа" торчать и грудных детей досматривать? Надо будет рапорт написать, чтобы у тебя их отобрали и в приют передали, а то дети с голоду помрут, - предложил водитель.

- Да что ты его слушаешь? Он тебе сейчас наговорит, что является героем Хеджера, только чтобы его выпустили. А сам через час снова будет под магазином стоять, - сказал сержант.

- С чего это вы решили, что я алкаш? - повысил голос Джефри.

- Ты чего орешь, - сержант отстегнул резиновую дубинку и ударил ей по решетке.

Попал по пальцу Клиану, державшемуся за эту самую решетку.

- Больно! - вскрикнул Джефри.

- Тогда сядь на скамейку и заткнись. Сейчас привезу тебя в комиссариат, сдам лейтенанту. Будешь ему всякую муть нести. А сейчас заглохни. Я устал от тебя, - дал совет сержант.

- А скоро приедем?

- Если рот закроешь, то скоро. А если трындеть будешь, то остановлю машину, открою дверь и отвалю тебе так, что мало не покажется. Понял?

- Да.

- Вот и отлично.

Спецавтотранспорт подкатил к отделению комиссариата. Джефри посмотрел на часы: "Прошло только тридцать пять минут. Дети должны еще спать. Сейчас разберутся и отпустят. Главное - не паниковать", - успокаивал сам себя Клиан.

Сержант провел его по коридору в большой холл, где сидели на откидных деревянных креслах хомо, задержанные за незначительные правонарушения. В средине холла стоял длинный стол, во главе которого сидел лейтенант. Он составлял протокол на женщину. Женщина была пьяна и периодически отпускала в адрес власти нелицеприятные высказывания.

Клиана привели и приказали стоять. Рядом сел на кресло сержант. Лейтенант продолжал разбираться с пьяной женщиной.

- Так значит, вы выкрикивали нецензурную брань, поскольку негативно относитесь к правительству и президенту республики Хеджер, правильно?

- Да я всех вас, кто в кабинетах сидит, терпеть не могу: и муниципалитетчиков, и налоговиков, и быков...- Хватит, уважаемая, за оскорбление полиции, пожалуйста, отправляйтесь в камеру, посидите, протрезвейте там, а потом мы продолжим беседу, - лейтенант не выдержал и бросил ручку на стол.

- Не поняла! Ты пиши, бычара, я сто лет отпахала уборщицей. Таких, как ты, всю жизнь содержала, уплачивая налог, а ты меня в камеру, да?

Однако лейтенант ее не слушал. Он позвал сотрудницу полиции, и та отвела задержанную, явно находящуюся уже много лет в алкогольной зависимости, в камеру.

- Кто там с тобой? - обратился лейтенант к сержанту.

- Еще один такой, как эта, - сержант ткнул большим пальцем в сторону Джефри.

- А что натворил? - поинтересовался лейтенант.

- Устроил под "Бидхаа" мордобой со своими дружками.

- Хорошее место для сборища пьяниц. Постоянно они там "дежурят". А что явилось поводом? - захотел узнать лейтенант.

- Напали на меня, - произнес Джефри.

- Тебя не спрашивают. Отвечать станешь, когда тебе вопросы зададут, - сделал замечание сержант, а лейтенанту пояснил. - Ну, как обычно. Что у этих алкашей может быть причиной? Вино не поделили. По словам очевидцев, один достал нож, а этот его огрел бутылкой по голове.

- Не жалко? - иронично спросил у Клиана лейтенант.

- Кого? - не понял вопроса Джефри.

- Разбитого вина. Не головы же собутыльника и кореша, -засмеялся лейтенант.

- Да не кореша они мне. Я купил бутылку и шел из магазина домой. А эти ко мне пристали. Денег начали требовать.

Нож достали. Как говорят, решили взять на гоп-стоп, - рассказывал Джефри.

- О, видишь, какие слова для тебя родные. Видно, сам любишь в темном переулке тормознуть прохожих и карманы пощупать? - улыбнулся сержант.

- А что свидетели говорят? Как было дело? - решил докопаться до истины лейтенант.

- А там никого не осталось, когда мы подъехали. Мы проезжали мимо и видим потасовку, включили сирену. Их дружки поразбежались. Остался только этот лежать, - сержант кивнул в направлении Клиана, - да тот, которого он огрел бутылкой по башке. Свидетели разошлись. Какая-то одна бабка осталась, так она толком ничего и не видела. Ножа мы никакого не обнаружили. Второго с разбитой головой в больницу отправили.

- Голова сильно повреждена? - захотел уточнить лейтенант.

- Ай, тому не впервой. Я его знаю. Он постоянно около "Бидхаа" околачивается.

- А этот? - лейтенант указал на Джефри.

- Этого не знаю. Вижу в первый раз. Может, откочевал с другого района, а может, недавно с "зоны" освободился и до следующей посадки будет торчать под магазином. Судя по внешнему виду и поведению, торчать ему осталось недолго. Скоро вернется домой - в тюрьму, - рассмеялся сержант и продолжил. - Я оставлю протокол задержания, впишете туда его данные, а я завтра заберу. У меня смена еще час назад закончилась.

Джефри глянул на свои часы. Дети без присмотра находились уже без пяти минут как час. Сержант удалился. Лейтенант попросил Клиана присесть и ожидать своей очереди, когда его пригласят для составления протокола.

Джефри сидел на откидном кресле и рассуждал: "И какой идиот придумал такую конструкцию этих кресел? Задница еле вмещается, подлокотники узкие и впиваются в руки, спинка жесткая и выгнута так, что можно только вертикально сидеть. Полиция, что ты хочешь..." От безделья он рассматривал плакаты и инструкции, во множестве висевшие на стенах, обратил внимание на немытые плафоны, прикрывающие лампочки на безобразно побеленном потолке. Перевел взгляд на пол, который был вымощен потрескавшейся за десятилетия эксплуатации шершавой плиткой. Потом взглянул на часы. Дети без него могли уже и проснуться. Прошел один час двадцать минут.

А лейтенант куда-то уходил, потом опять приходил, задавал вопросы тому задержанному, кого в этот момент оформлял. Время шло, а очередь перед Клианом продвигалась медленно.

- Господин лейтенант, можно вопрос задать? - спросил Джефри.

- Только быстро.

- Господин лейтенант, у меня двое двухлетних двойняшек сами дома остались. Я выскочил в магазин, пока они спали, и попал к вам. У меня нет жены. Я их сам воспитываю. Вы же понимаете, что таких малышей нельзя оставлять без присмотра, а они уже полтора часа дома сами находятся.

- И что я должен делать? Я ж не могу задержанного без проверки личности отпустить. Может, ты в международном розыске? Кто тебя знает? Надо пробить тебя по спискам. Документы есть?

- Нет, я не брал с собой в магазин.

- Водительское удостоверение или еще что?

- Ничего нет. Накинул одежду, взял деньги и в "Бидхаа" на пять минут, - пояснил Клиан.

- Ага, на пять минут, чтобы с корешами вина выпить под магазином.

- Да я их вообще не знаю.

- Знаю, не знаю, а хомо по голове бутылкой саданул, будучи в состоянии алкогольного опьянения. И что с тобой делать?

- Оформите меня, пожалуйста, штраф назначьте и отпустите, - попросил Джефри.

- Что значит оформить его? - возмутился один из задержанных. - Пусть ждет своей очереди. Дети у него. У меня тоже дети. Тут бычарня, а не детский сад. Дети ждут. Выдумал: его оформляй, а мне тут парься.

- А ну-ка, тише, а то сейчас за этой теткой вслед в соседнюю камеру пойдешь, - пригрозил недовольному лейтенант.

- Меня тоже девушка ждет. Приехала ко мне на один день из другого города, а я тут торчу. Чего его пропускать? - возмутился студент, попавший в комиссариат за мелкое хулиганство.

- Повякай у меня, так встретишься с ней только спустя год, - успокоил студента лейтенант, а Джефри бросил: - Сейчас я тебя передам одному сержанту, потому что у меня смена заканчивается. Он тебя быстро оформит и отпустит, если все в порядке. Пошли.

Он привел Клиана к кабинету, приказал ожидать. Сам вошел внутрь. Какое-то время беседовал с кем-то за дверью.

Потом вышел и, уходя, сказал: "Все, я документы на тебя передал. Жди. Тебя позовут". Джефри ожидал, посматривая на часы. Когда прошло ровно два часа с момента ухода его из дома, Клиана пригласили в кабинет.

- Присаживайся, рассказывай. Только не темни, говори все как есть, - попросил сержант. - Для начала - фамилия и имя.

- Чье?

- Ну, не мое же.

- Клиан, Джефри Клиан.

- Адрес постоянного проживания?

- Деривативы, Контанго, сто восемьдесят девять...- Тише, не гони. Слова такие длинные, не успеваю записывать. Деривативы, Контанго... Дом какой?

- Сто восемьдесят девять.

- Квартира?

- Сто восемнадцать.

- Семейное положение?

- Разведен.

- Сколько детей?

- Двое.

- Возраст?

- Чей?

- Детей.

- А, по два года.

- Близнецы?

- Двойняшки, - кивнул головой Джефри.

- Везет же алкашам. Место работы?

- Безработный.

- Все вы, пьяницы, не хотите трудиться - тунеядствуете.

- Я ж за детьми смотрю.

- Помолчи. Сейчас запрос на тебя сделаю.

Сержант позвонил по внутренней связи и сообщил по телефону личные данные Клиана.

- Жди. Сейчас сходят в архив и проверят. Рассказывай.

Клиан в очередной раз повторил историю о том, что с ним сегодня произошло. Когда он закончил, сержант скривился и покачал головой.

- Не верю я тебе.

- Почему? - захотел узнать Джефри.

- Вот не верю, и все. За тридцать лет работы в комиссариате у меня чутье выработалось на таких, как ты. Вот ты рассказываешь, что такой весь примерный семьянин, а я не верю.

- Чего так?

- Поднимись. Ну, встань-встань, - приказал сержант. -Подойди к зеркалу и глянь.

Джефри подошел к большому зеркалу, висевшему возле шкафа, и заглянул. Оттуда на него смотрело существо с двумя огромными синяками под глазами, разбитой губой, остатками засохшей крови под носом. Хомо из зеркала был одет в спортивные штаны с провисшими коленками, на ногах -туфли, на теле - домашняя майка, а поверх нее - мятый пиджак с порванным рукавом и почти оторванным карманом.

- Что скажешь? - сержант пристально посмотрел на Клиана.

- Это не я, - не согласился с визуальной информацией из зеркала Джефри.

- А кто? - развел руками сержант.

- Это какой-то побитый бомж, - ответил Клиан.

- Пьяный, побитый, неопрятный хомо, нанесший телесные повреждения другому гуманоиду. Правильно?

- Да, - согласился Клиан.

- А говоришь, почему я тебе не верю.

В это время позвонил телефон. Сержант поднял трубку, долго слушал и что-то помечал ручкой на листе бумаги.

Потом положил трубку, насторожился и посмотрел на задержанного.

- Интуиция меня не подвела. По такому адресу, - он заглянул в записи, - Джефри Клиан не проживает.

- А кто проживает?

- А это не твоего ума дело. А некий Джефри Клиан, может, и не ты, но по заявлению его жены уже месяц как находится в розыске.

Джефри осенило: "Какой я болван! Гуси-лебеди, что ж я натворил?!" - Так все правильно, господин сержант, я - Хасимо Маурицио, мои дети - Оганио и Унзури Маурицио. И мы проживаем по этому адресу. Проверьте!

- Все, хватит. У меня полно работы без тебя. Пусть дежурный выясняет, кто ты такой и почему прикрываешься именем хомо, находящегося в розыске.

- Я ошибся.

- Неслабо. Забыл, как тебя зовут. Кого ты лечишь?

- Это мой знакомый - Джефри Клиан, а я - Хасимо Маурицио. У меня двое малолетних детей дома одни.

- У Джефри Клиана такие по возрасту дети, что могут и сами переночевать, - ответил сержант.

- Как переночевать? Меня до утра тут продержат?

- Я сегодня с задержанными не разбираюсь. Меня лейтенант попросил - я его просьбу выполнил. Пусть дежурный разбирается и выясняет твою личность. Иди.

- Можно еще раз? Честное слово, дети могут умереть без присмотра.

- Иди, там разберутся.

- Ну, пожалуйста, - умолял Джефри. - Это недоразумение.

- Документы есть какие-нибудь?

- Нет, - развел руками Клиан и полез в карманы, надеясь там чудесным образом что-то найти. - Только часы и немного денег. Ага, денег тоже уже нет.

- О, потом ты заявишь, что полицейские тебя обчистили.

А ну, марш отсюда, - сержант отстегнул резиновую дубинку и указал ей на дверь.

- Не пойду, - Джефри наотрез отказался подниматься со стула. - Дети от голода и крика погибнут.

- Если не прекратишь бузить, то получишь резиновым изделием номер один по спине.

- Я даже с места не сдвинусь. Я не боюсь, мне дети важнее.

- Вон отсюда! - закричал сержант и начал избивать Клиана дубинкой и ногами.

Когда закончил, завел руки за спину и надел ему наручники. Потом отвел в камеру, освободил ему руки и пнул ногой в спину. Джефри упал, а сержант захлопнул железную дверь и повернул в замке ключ. К этому времени Оганио и Унзури без отца находились чуть больше двух с половиной часов.

XXII

Половину первой получки Тамма торжественно и даже несколько властно передал своей матери, сопроводив свои действия комментариями: "Держи, мать. Теперь кормилец есть в семье". Основную часть суммы, предназначенную для собственных нужд, Нгуви спрятал в доме, малую взял с собой и направился в бар. Там сегодня собиралась компания, с которой обычно отдыхала Махири Кахесаба.

Бар "Сикио" располагался на окраине Волатильности. Его расположение было удачным. Главное, что он стоял вдали от жилых домов, и музыка, которая грохотала в нем целую ночь, не мешала хомо спать. Другой немаловажный момент:

он был близко расположен к другим деревням, что привлекало молодежь из окрестных населенных пунктов. Третье:

в нем имелась танцевальная площадка внушительных размеров. Вернее, в баре был один зал, по краям которого стояли столы, а в центре могли танцевать хомо. И последнее:

владелец бара, фермер Ибахили Мкилима, плевать хотел на закон, запрещающий продажу спиртных напитков детям до пятидесяти лет. Его бармены продавали алкогольные напитки всем, кто готов был за них заплатить.

Бар был сооружен из досок и представлял собой легкую конструкцию. Обстановка внутри него более походила на интерьер в сарае, чем в питейном заведении: столы, скамейки, пол, потолок, стойка бара, шкафчики - все было изготовлено из дешевого и плохо просушенного дерева, произрастающего в окрестных лесах. Освещение в зале было тусклым, но для молодежи это только в самый раз. Курить в баре разрешалось, оттого воздух и все предметы в нем всегда были пропитаны табачным дымом.

Уже стемнело. Тамма гордо вошел в зал, прошел на середину и осмотрелся. Тусклое освещение, в особенности в углах помещения, не позволяло четко разглядеть лиц посетителей, а их набилось немало, так как завтра пятый день недели - выходной.

Нгуви огляделся, рассматривая посетителей. Махири обычно сидела в дальнем правом углу, если смотреть от входа. Лица ее он разглядеть не смог, но в сумраке увидел знакомый силуэт с длинными вьющимися волосами. За прямоугольным столом вместе с ней сидела ее подружка и четверо парней. Приятельница Кахесабы находилась по правую руку от нее, а слева место было свободно. "Ну, конечно, - подумал Тамма и хмыкнул, - ее же дружок-придурок теперь за армейским столом кашу соевую жрет да чаем запивает по выходным, а не в кабаках торчит. Хе-хе. Надо быстрее, пока никто не подсел к ней. Ничего. Теперь со мной все будут подругому разговаривать, даже те пацаны, что с ней за столом сидят и на два-три года старше меня. Они здесь пиво посасывают за денежки пап и мам, а я буду гулять за свои. За свои, кровно заработанные потом и горбом".

Тамма подошел к стойке бара и обратил на себя внимание бармена.

- Коктейль намешай мне вот этот, - Нгуви ткнул пальцем в одну из картинок, нарисованных на большом листе бумаги.

- Может, лучше за эти деньги пузырь водки или малый бочонок пива? - предложил сотрудник "Сикио".

- Ты наливай, взбалтывай да льда не жалей. И соломку с зонтиком воткни, - Тамма положил на стойку купюру.

- Ты чего, курнул, салабон, что так со мной разговариваешь, или давно по шее не получал? Сейчас как воткну, так не вынешь! - осек посетителя парень, старше по возрасту Нгуви лет на двенадцать.

- Чего ты? - пошел на попятную Тамма.

- Разговаривать научись, а то сейчас под жопу коленом дам и прогоню за дверь!

- С какой стати?

- Пятьдесят лет есть?

- Почти, - потупив голову, ответил Тамма.

- Ну, вот. Будет пятьдесят, так будешь права качать, и то не мне, - жестко разговаривал бармен, одновременно делая коктейль.

- Чего ты уже...- А зачем тебе это слабоалкогольное сладкое пойло? На самом деле, возьми бутылку водяры за такое количество цветной бумаги.

- А я возьму две бутылки, - ошарашил своим ответом собеседника Нгуви.

- О-о-о! Так ты теперь не по годам богат? - с легкой иронией произнес бармен.

- А то...

- Конечно, я наслышан. Ты теперь главный свинарь на все рыцарство от Волатильности до Консалта, - подмигнул Тамме хомо из-за стойки. - Держи свой коктейль. Девок, небось, поить будешь? А водку тебе сейчас официант поднесет.

- Только не долго.

- Колбаску тебе с салатиком стругануть на закуску?

- Неплохо было бы, - согласился Тамма. - И лучше водку из холодильника.

- Это тебе дороже станет, - лукаво посмотрел на Нгуви бармен.

- Возьми сколько надо, а сдачу пусть официант вернет, -ответил Тамма, забирая коктейль.

- А нести-то за какой стол? Где сидишь?

- Я с Махири Кахесабой в том углу, - вальяжно кивнул головой Нгуви. - И еще для пацанят, что рядом с нами сидят, семь стопочек под водку. А, кинь в заказ минералку на запивон.

- Хе-хе-хе! Хорошо.

Тамма немного волновался, подходя к нужному столу: "А вдруг кто-нибудь уже подсел к ней? Как тогда быть? Надо было для храбрости потянуть пятьдесят грамм водочки. Все нормально. Место слева свободно", - у Таммы отлегло от души. И все же он робел. "А вдруг Махири меня прогонит или опозорит? Она может ляпнуть пацанам что угодно в ответ", - прикидывал свои шансы Нгуви. Он подошел к столу, слегка согнув спину и вжав голову в плечи.

"Привет, ребятишки", - он одновременно всем сидящим за столом махнул правой рукой, удерживая левой почти полный стакан с коктейлем. Ему никто не ответил. По всей видимости, они не рассчитывали, что Тамма собирается присесть за их стол. Но Тамма, хоть и комплексовал в данный момент, но присел рядом с Кахесабой и поздоровался с ней персонально: "Привет, Махири! Как дела?" Она опешила. Были удивлены и другие хомо, сидевшие за этим столом. Во-первых, Тамма никогда близко не дружил с этой компанией. Во-вторых, все, за исключением Махири и Таммы, были старше, чем они, а в школьные годы разница в несколько лет очень сильно влияет на формирование общих интересов и формирование дружеской компании. Естественно, что все присутствующие знали Тамму, и он был также со всеми знаком. Понятное дело, они учились в одной школе и жили в одной деревне, если считать, что хутор Нгуви и хутор Кахесаба относятся к Волатильности. Все шесть старшеклассников пили бутылочное пиво.

- Привет, - только и смогла выдавить из себя Махири.

- Отдыхаешь? - пытался завести разговор Тамма.

- Как видишь, - ответила Кахесаба и вопросительно обвела своих приятелей взглядом.

- Нгуви, чего ты сюда приперся? - спросил Ньюкунди, который был самым взрослым из сидевших за столом.

- Ты что, Нгуви, на компот с добавлением спирта перешел? - подколол его щуплый парень Буибуму, лишь на год старше Таммы по возрасту.

- Не, буду, как школьник, одну бутылку пива весь вечер пить и убеждать себя, что напился и мне весело, - нашел что возразить Нгуви.

- Тамма, а тебя приглашали? - Ньюкунди демонстрировал неприязнь к вновь прибывшему.

- А я не к тебе пришел. Я пришел угостить свою соседку коктейлем, - заявил Нгуви и переместил по столу стакан со слабоалкогольным напитком к ладони Махири.

- Мне? - Кахесаба закатила глаза, но Тамма почувствовал, что ей было приятно. - Шутишь?

- Не шучу. Попробуй. Бармен сказал, что это вкусно.

- Ах, да, - рассмеялся Буибуму, - Тамма ж теперь при деньгах, он на свинарнике работает, жижесборник чистит.

- Работаю и при деньгах - ответил Нгуви и посмотрел на Буибуму. - А ты клянчишь деньги у родителей.

- Ты - король жижесборника? - не унимался парень.

- Да, а тебе завидно?

- Мне? - переспросил Буибуму.

- Хватит, мой отец тоже там раньше работал. Тоже мне, городской нашелся, - сделала замечание Буибуму Махири. -Можно подумать, ты дома свиней не держишь, и у тебя навоз мыши из хлева выносят, а не родители.

В это время дискуссия прервалась, так как официантка принесла заказ Таммы и сдачу. Все были приятно удивлены, а Кахесаба одарила Тамму многозначительным взглядом.

Водка на какое-то время сняла все распри, и присутствующие за этим столом принялись, кто в большей, а кто в меньшей степени, ее употреблять, закусывая колбасой и салатом.

Пили, хмелели, болтали о разном. Коснулись и темы неведомого существа кулы, высасывающего, по слухам, подчистую кровь из организма домашних животных, нападая на них по ночам. Каждый высказывал свое мнение и предположения.

- Кула - это не зверь, это секретные службы проводят свои эксперименты и исследования.

- Зачем им проводить исследования и нападать на скот, когда тот ночует на выпасе? У них что, лабораторий нет?

- А может, это такие специальные исследования.

- Так это дороже обойдется, чем в лаборатории или ангаре.

- Да это мутант какой-то.

- А мутант чего и с кем?

- Говорят, что тигра со львом.

- Глупости, а как этот мутант может завалить такую добычу? Вот недавно опять нашли лошадь. В загоне на выпасе табун ночевал, и пастух не спал, и собаки-волкодавы при нем были, а утром обнаружили кобылу без капельки крови в теле. Только две дырки на артерии.

- А собаки?

- А что собаки? Вначале залаяли и кинулись куда-то вдаль, а потом заскулили и, поджав хвосты, к пастуху прибежали.

- А пастух?

- Он что, дурак, без ружья сунуться туда, откуда два здоровенных пса убежало. Он думал, что волк, шакал, гиена или дикий липасот. Забоялся этих хищников.

- Правильно. Это необычное существо. Хищник, он рвет жертву за горло, а этот, словно мгновенно яд впрыскивает, парализует скотину, а потом кровь сосет.

Когда девчонкам надоело муссировать тему о куле, а время приближалось к полночи и танцпол был заполнен молодежью, они поднялись и пошли танцевать. Парни остались потреблять спиртное. Алкоголь быстро ударил по молодым головам, и разговор опять вернулся к выяснению отношений между Таммой и остальными четырьмя представителями мужского пола. Особенно свое усердие проявил Буибуму, напоминая Нгуви о ферме, навозе и жижесборнике.

- Слушай, чего ты все с этим жижесборником ко мне доколупался? Ты в детстве в говно провалился в туалете и никак не можешь забыть? - задал вопрос Буибуму Тамма.

- Это ты там, в параше постоянно живешь, понял? - огрызнулся Буибуму.

- Нет, не понял, - не согласился Нгуви.

- Тогда пошли, я тебе объясню, - предложил Буибуму. -Думаешь, если налил всем по двести грамм, то деловой?

- Пойдем, если ты драться хочешь. А водку ты мою мог и не пить, коль не нравится, - Тамма нехотя поднялся со скамьи.

- Пойдем, чмырь, я тебе сейчас харю помассажирую, - Буибуму схватил Нгуви за рукав и попытался вывести из зала.

- Я сам выйду. Если вызвал раз на раз, то чего шарпаешь?

Выйдем - разберемся.

Пятеро парней вывалили на двор и направились за бар.

Тут сразу же нашлись и зрители, и секунданты, и судьи.

Все отдыхающие в "Сикио" были знакомы между собой, и всем молодым парням было интересно, чем закончится поединок. Тамма и Буибуму стали друг напротив друга. Координация движений была у обоих нарушена вследствие употребления алкоголя. Кто-то вслух объявил короткое правило: по яйцам не бить и ногами на земле не добивать, и драка началась.

Буибуму пошел в наступление на Тамму. Последний, долго не думая, врезал ему по коленному суставу. Буибуму опустил руки и, слегка наклоняясь, схватился за ушибленное место. Нгуви в этот момент со всей силы приложился сопернику подъемом стопы по лицу. Хлынула кровь, и бой закончился. Тамма сам удивился, как все быстро произошло.

Ньюкунди, друг Буибуму, попытался оспорить победу Таммы и, как более взрослый и сильный, захотел отомстить за товарища, но общественное мнение было на стороне Нгуви. За дракой наблюдал один из сыновей владельца бара - Хими Мкилима. Он сказал, что нечего тут драться около его бара. "Хотите чистить морды - идите подальше", - смело заявил он, поскольку был старше обоих драчунов на пять-шесть лет и имел в селе авторитет среди сверстников.

Дравшиеся и наблюдавшие разошлись. Ньюкунди и его приятели повели Буибуму к ближайшему колодцу отмывать от крови, а Нгуви возвращался в бар. До его ушей доносился спор Ньюкунди с кем-то из зрителей.

- Этот скунс ударил его по коленной чашечке. Это не по правилам, - возмущался Ньюкунди.

- По чашечке - это не по яичной скорлупе. Нехрен ноги подставлять, - возразил чей-то голос.

- А по правилам ногой по рылу бить, когда Буибуму согнулся? - продолжил высказывать претензии Ньюкунди.

- Но он же на ногах стоял, когда ему заехали. На земле не валялся, - ответил все тот же голос.

- Все равно, Нгуви - чмошник. Нормальные пацаны так не дерутся, только чмырдоны. Я с ним потом разберусь, - не унимался Ньюкунди.

- Разбирайся, но сегодня Буибуму проиграл, и нечего тут спорить, - вставил в разговор свою реплику еще один парень.

Дальнейшего разговора Тамма не слышал. Он вернулся за стол, сел на свое место, налил себе водки, опрокинул по-взрослому стопочку, запил минералкой и забросил в рот ломтик колбасы. Возвратилась Махири со своей подругой и спросила, где остальные. "Не умеют пить и пошли то ли спать, то ли рыгать", - нелицеприятно отозвался о бывших собутыльниках Тамма.

В это время заиграла медленная композиция. Нгуви собирался пригласить Кахесабу на танец. Однако откуда ни возьмись появился Хими Мкилима, подошел к Махири, шепнул ей что-то на ухо и потянул в центр зала. Тамма закусил губу и пригласил на танец ее подругу.

Когда он вернулся за стол, то Хими уже обосновался рядом с его потенциальной девушкой и рассказывал ей что-то смешное. Играла громко музыка, и Тамма не слышал, о чем говорит ей этот новоявленный кавалер. Махири отвечала Мкилиме взаимностью. По крайней мере, вела себя в общении с ним непринужденно и улыбалась. Тамма захотел покурить, но решил это сделать на улице. Поднялся с места.

- Ты куда? - спросил его Хими.

- Отлить.

- Смотри, не обсыкай углы моего бара, - грубо посоветовал ему хомо, на самом деле являющийся только сыном того, кто истинно владеет "Сикио".

Нгуви отошел от входа подальше, спрятался в тени деревьев, отправил естественную малую нужду, оперся на это же дерево спиной и закурил, размышляя о Хими: "Вот бычий член, приперся он за мой стол, и тут же к Махири. Тапир с гнилыми зубами! А эта сразу с ним зубоскалить начала.

Вот как мне соревноваться с этим уродом? Он мало того, что старше и здоровее меня, так еще в деньгах не ограничен и на машине рассекает по селу. Вон там стоит его драндулет за баром. Ну, не его, конечно, папашка дал ему старым "Рууком" пользоваться. Но все равно для баб лучше на таком драпаче ездить, чем пешком с нормальными ребятами, типа меня, ходить. А Махири так себя ведет, словно уже давно близкая подружка его. Он старше, а у них общие разговоры. Может, где и когда бухали вместе они? Раньше, когда Махири с одноклассниками тусовалась, то этого мудака рядом не было.

Наверно, когда она стала гулять в компании с недоноском Ньюкунди и своим бывшим дружком, а ныне солдафоном, то и Мкилима к ним примазывался иногда. А, хер их знает.

Будем надеяться, что он уедет, а я Махири смогу домой провести".

Тамма выплюнул папиросу, затоптал ее, оторвал спину от ствола дерева и пошел назад. По дороге обратил внимание на свои запыленные туфли, извлек из кармана носовой платок и вытер им с туфлей пыль.

Нгуви вернулся. За столом никого не было. Тамма налил себе еще водки, взял стопочку в руки и начал искать глазами в зале Махири. "Танцует "медляк" с Хими. О, как он прижимается к ней. Скотина, даже лапу свою положил ей на задницу. А этой, овце, нравится, не скинет его поганую руку", - отметил Тамма.

Назад вернулись только двое. Подруга Махири то ли ушла домой, то ли откочевала за другой стол.

- Может, выпьем чего? - поинтересовался у Кахесабы Мкилима.

- Меня Тамма угощал коктейлем, - жеманно произнесла Махири.

- Я сейчас подзову официантку и тебе два закажу, - сказал Хими.

- Ой, от двух я совсем пьяной стану и домой не доберусь.

- А я тебя на машине отвезу, - предложил свои услуги кавалер.

- Правда? - спросила Махири, но согласия не дала, как, впрочем, и отказа.

- А тебе, Тамма, что заказать? - спросил Хими.

- Я сейчас покурю и сам себе куплю.

- Э, в туалете гадь, а не на территории, - еще раз предупредил он Нгуви о соблюдении санитарно-гигиенических норм.

- Обязательно, - буркнул Тамма и вышел.

"Сейчас ты завезешь ее. Ага, только четыре колеса накачаешь и завезешь, - рассуждал Тамма, удаляясь от "Сикио". -Сейчас я тебе ниппеля повыкручиваю, и будешь ее на дисках везти, мудило". Нгуви сделал большой круг, чтобы незаметно подойти к автомобилю Мкилимы с другой стороны. Он согнулся и на корточках подобрался к "Рууку". Посмотрел по сторонам и никого поблизости не заметил. Он уже собирался выпустить воздух из камеры колеса, как обнаружил в замке зажигания ключи, оставленные водителем машины.

Улыбка озарила лицо парня. Он аккуратно открыл дверь и вынул ключи из замка зажигания. Затем почти вприпрыжку направился в туалет. Единственная кабина деревянного сооружения, предназначенная для пользования обеими полами, была занята. Об этом ему сообщила девушка, которая дежурила, пока ее подруга находилась внутри. Затем они поменялись ролями и вернулись в бар, а Тамма вошел внутрь.

"Так что ты, дебил вампирский, там мне советовал? Ах да, пользоваться исключительно туалетом. Отличная идея.

Я так и сделаю", - мысленно обратился к Хими Тамма, достал из кармана ключи от автомобиля и выбросил их в дырку, предназначенную для приема нечистот. Ключи упали в дерьмо, хлюпнув перед тем, как утонуть. "Все, дружище, я сделал так, как ты просил. Попользовался только твоим "очком". Углы твоего бара будут сухенькими", - ехидно размышлял Нгуви, поливая струей пол и стены туалета.

Тамма гордо вышел из уборной, извлек из кармана платок, вытер им руки, затем губы и лоб, и направился сражаться за внимание девушки по имени Махири Кахесаба.

*

Дети кричали и плакали. Джефри это знал. Они хотели кушать, их мучила жажда. Они лежали или сидели в своих кроватках мокрые и обкаканые. Клиан надеялся, что это на самом деле всего лишь так и не хуже. А он сидел на высоком цементном бордюре, выступающем из стены. Сначала он еще верил, что его проблема вот-вот разрешится. Но никто не приходил. И он ждал своего освобождения в холодной и сырой камере размерами три на два метра, куда проникал луч света только через небольшое круглое отверстие диаметром с кулак, вырезанное в двери. Это же окошко служило и вентиляционным отверстием.

Джефри волновался. От этого ему временами становилось душно, он подходил к окошку и втягивал в легкие не то чтобы свежий, но воздух, более пригодный для дыхания, чем тот, что был в камере. Клиана преследовал страх. Страшно было за себя и многократно страшно за судьбы детей. Им никто не интересовался, никто не вызывал на допрос или составление протокола. Он сидел, покинутый всеми. Прошло четыре часа, как Унзури и Оганио остались в квартире одни.

"Ну, где же вы все? Где же вы, служители закона? А может, мне по Страшному суду уже смерть заменили на муки вечные, и я незаметно был палачами переброшен в бессознательном состоянии в ад, и теперь в этой камере буду за свои преступления гнить целую вечность? Не может быть. Это тело Джефри Клиана, и одежда его", - различные бредовые мысли посещали голову Ялина.

Он стал звать полицию. Пришел констебль и прежде, чем Джефри успел подумать, что сейчас разберутся и его выпустят, этот хомо в погонах избил дубинкой его за нарушение дисциплины, закрыл дверь и приказал более не открывать рта. "Синяком на теле больше, синяком на теле меньше, -махнул сам на себя Клиан и посмотрел на левую руку. - Вот сука, часы разбил. Теперь даже не буду знать, который час".

И время для Джефри, сидевшего в камере, потянулось медленно. А время для Джефри, когда он вспоминал о детях, летело в его сознании, как самолет. Наверно, наступила ночь, потому что суматоха в отделении прекратилась. Больше не было слышно ни криков полицейских, ни возмущенных возгласов задержанных.

На самом деле, Клиан задремал. Его разбудил скрип открывающейся двери. Он подорвался, думая, что пришли за ним. Однако тот самый констебль, что ранее его избил, запустил в камеру к нему соседа и захлопнул дверь. На обращение Джефри полицейский никак не ответил.

Мужчина этот был смуглым, насколько Джефри мог различить в полумраке. Наверно, смесь вампира и гнома. На вид ему было лет сто двадцать пять, хотя могло быть и меньше.

Волосы на голове у нового временного жильца этой камеры были сплетены во множество косичек, что говорило о высоком статусе в иерархии преступного мира.

- За что сидим? - спросил он так обыденно, словно вошел не в камеру, а в аудиторию принимать у студента Джефри Клиана экзамен.

- Даже не знаю, за что, - обреченно произнес Клиан.

- Так говорит восемьдесят процентов осужденных, - философски заметил он.

- А ты? - задал встречный вопрос Джефри.

- Представляешь, тоже не знаю. Но меня-то могут задержать на сутки просто так, для профилактики или, как они говорят, превентивно.

- Ясно.

- А у тебя пьяная драка?

- Типа того.

- Тогда утром выпустят, отдыхай, хоть и неудобно спать на кирпичах, - дал совет мужчина.

- Мне не до сна, - ответил Джефри и поведал о своих детях.

- Дело дрянь, старик. Без еды они еще протянут сутки, а без воды долго не выживут, - выслушав сокамерника, сделал вывод хомо, представившийся Есаджи.

- А что делать? - попросил совета Клиан. - Они даже не хотят со мной разговаривать.

- Да они там пьяные уже все после часа ночи. Там до утра, до прихода новой смены нет никому из полицейских никакого дела до задержанных. Пару молодых констеблей трезвыми ходят по комиссариату, а остальным все до одного места.

А как эти молодые успеют всех оформить?

- А тут каждую ночь пьют?

- Не знаю, как каждую ночь, но сегодня быки хлопнули фуру в этом районе с контрафактным виски. Я думаю, как минимум один ящик для экспертизы доставили в комиссариат, - усмехнулся Есаджи.

- А ты откуда знаешь? - Клиана насторожила такая осведомленность сокамерника, и у него промелькнула мысль:

"А может, этот хомо - подсадная утка? Корчит тут из себя мафиози, а сам - обычный быковский актер, каковых они любят подбрасывать к задержанным в камеры".

- Про арестованный виски уже все знают. Мне так к часу ночи уже из четырех источников инфа капнула.

- А уже час?

- Даже больше. В начале второго меня к тебе подселили.

- У-у-ф-ф, - Джефри схватился за голову, малыши уже больше восьми часов ничего во рту не держали.

- А ты в розыске? - вдруг спросил Есаджи.

- Чего ты так решил?

- Ты сам только что сказал, что назвался другим именем на допросе. За что в бегах и от кого когти рвешь? - хомо с множеством косичек и жестким взглядом посмотрел в глаза Клиану.

- А не много ли ты вопросов задаешь?

- Мне положено задавать, а тебе отвечать. Может, ты задолжал денег кому, а этот хомо мой приятель?

- Ты только спрашиваешь, но не хочешь помочь. Я мафиозных денег, героина или оружия не присваивал, - оправдывался Клиан.

- Может, ты и не должен никому ничего, но взгляд у тебя убегающего гуманоида. За тобой есть что-то, но закончим на этом. А помочь себе ты можешь только сам.

- Как?

- Я детей не воспитывал, но тебя в комиссариате могут держать не один день. Продержат трое суток, и детям уже не поможешь. Значит, нужно бежать. А бежать лучше ночью.

- Утром будет новая смена. На свежую голову разберутся и отпустят, - подбадривал себя Джефри.

- А если не разберутся, то до следующей ночи карапузы точно не доживут, - высказал предположение Есаджи. - А сейчас, пока все бухие, самое время свалить. Добежать до первого такси и быстро домой. Забрать детей, и в бега.

- Почему?

- Потому что за тобой патруль приедет сразу.

- И что? Увидят детей и поймут, что я прав.

- А бык, которого ты завалишь?

- Ты советуешь мне убить полицейского? - удивился Клиан.

- А как ты завладеешь по-другому его оружием и совершишь побег?

- Даже так?

- А как можно еще убежать из комиссариата? Устраиваешь дебош. На шум приходит бык, отпирает дверь, заходит, чтобы тебя отмочить по полной программе, а ты ему пиковину в горло, в кобуру рукой, и за пистолет.

- Так просто, - иронично-обреченно заметил Клиан. -Осталось пиковину найти и научиться ей хомо убивать.

- Шило есть, - успокоил Есаджи своего соседа, вытягивая откуда-то из одежды тонкий заточенный стальной предмет. -А валить быка по первому разу всегда страшно, но мясники ж в убойном цеху привыкают.

- И ты привык?

- Я за первого полицейского отмотал тридцать лет. Там тоже вопрос решался: или он меня, или я его. Я выбрал жизнь, хоть и трудную на ближайшие десятилетия.

- Я подумаю, - ответил Джефри. - Не тревожь меня. Я должен все взвесить.

- Конечно, - согласился Есаджи и демонстративно улегся на бордюр. - Разбудишь, если что.

- А что ты будешь делать, когда я пырну полицейского?

- Может, наслаждаться стану картиной его кончины, а может, и убегу.

*

Джефри карабкался по очень крутой горе. Сначала подстилающая поверхность была грунтовой, а потом превратилась в каменную. Он поднимался все выше и выше, а дышать становилось все труднее и труднее. Ноги устали, пальцы и колени исцарапались от соприкосновения со скальной породой. Все тело не просто болело, а ломило, но Клиан настойчиво продвигался вверх. Где-то далеко умирали его дочь и сын. Оганио еще был жив, а Унзури лежала в кроватке с закрытыми глазами. Он это видел внутренним зрением, но помочь никак не мог. Равно как и не знал, спит она или уже потеряла сознание от обезвоживания организма.

Наконец, Джефри выбрался на горную дорогу, выпрямился, несколько раз глубоко вдохнул полной грудью и побежал под уклон в подъем, насколько позволяли силы.

Впереди раскрыло свою пасть глубокое ущелье. Пропасть отделяла Джефри от замка с острыми шпилями. "Как же я до него доберусь?" - подумал Клиан и перешел с бега на быстрый шаг. В груди горело, но он прошел несколько десятков шагов в медленном темпе и опять пустился в бег.

"Бежать, бежать. Постоянно от кого-то бежать. Убегать от палачей. Но я не для этого иду к нему. Дети. Я иду ради них", - проговорил Джефри, обернулся назад. Вокруг ни души, даже горных птиц. Он подошел к краю пропасти и заглянул в бездну. Дно ущелья терялось во мраке и тумане.

Клиан повернул голову направо и заметил перекидной мост.

Он был открыт.

Джефри добрался до этого широкого бревенчатого сооружения, висевшего на цепях толщиной с людскую (почему не хомо?) руку. Каждое звено было размером с взрослого человека, а бревна имели толщину не менее одного метра.

Дальний от замка и ближний к Джефри край моста не до конца был опущен. Чтобы коснуться края обрыва, ему не хватало метра полтора. На такой высоте он покоился от поверхности. Клиан подпрыгнул, уцепился за бревно и вскарабкался на грандиозное сооружение. Оно зашаталось.

Джефри передернул плечами и пошел вперед.

Ворота замка имели размер пятиэтажного дома, а самый высокий шпиль замка терялся в облаках. Вокруг не было ни деревца - только скалы и острые камни. Джефри подошел к трехметровой малой двери, предназначенной для входа-выхода гуманоидов, и постучал в нее железным кольцом, висевшим на ней. Гулкий гром пронесся по ущелью. Однако к нему никто не вышел. Тогда он подобрал большой камень и стал им стучать по металлической фурнитуре ворот. Грохот стоял такой, словно рядом, не переставая, били разряды молнии.

Его труды не пропали даром. Малая дверь в воротах скрипнула, и перед Джефри предстал человек лет сорока. На лице у мужчины трехдневная щетина. Волосы с проседью были аккуратно подстрижены и висели чуть ниже мочка уха. Глаза темные, рост средний. Одет он был, как древний воин (так понял Клиан): кожаные сапоги, плотные шерстяные брюки и рубаха серого цвета, кожаная жилетка имела вставки из металла с матовым отблеском, на поясе висел кинжал, а на груди медальон из серебра или платины тонкой работы. Воин долго смотрел на Джефри, потом глядел вдаль, будто что-то вспоминая. Клиану показалось, что прошла целая вечность.

- Здравствуй, Ялин Зууих! С какой целью ты пожаловал ко мне? - мужчина спросил спокойным голосом, но чувствовалось, что он не ожидал появления такого гостя.

- Борагост, ты знаешь меня?

Воин снисходительно, по-отцовски улыбнулся и ласково посмотрел на Джефри.

- Конечно, ты же из моего мира. Я всех вас знаю: от священника, призывающего к милосердию, до террориста, взрывающего в иных мирах фотонные станции, - в этом месте он пожурил Ялина, как напроказившего школяра, погрозив ему пальцем. - Однако я не в силах защитить тебя от палачей. Я не могу пойти против закона, иначе сам стану на твой путь. Ты сам должен ковать свое счастье и бороться за него.

- Я не о себе прошу. Я о детях.

- Что с ними?

- Они умирают от голода, а меня заперли в клетку.

- Где они?

- На Тренде, в Хеджере.

- Ялин, Тренд - не мой мир, а Бэквордации, - развел руками Борагост.

- Боже, помоги мне! Ты же всемогущ!

- Не настолько. Я не могу прийти в ее мир и творить чудеса.

- Господь, а что же мне делать? Это не просто дети. Это две тени Подлинного.

- Боже мой, - господь вспомнил о своем боге и посмотрел на небо, затянутое сплошной пеленой, - какое счастье! Какое счастье быть отцом сразу двух теней Подлинного!

- Как мне их спасти?

- Убей каждого, кто попытается причинить вред или лишить жизни тень Подлинного! А лучше - попроси Бэквордацию о помощи.

- Борагост, я не знаю к ней дорогу. Я не знаю, есть ли та дорога вообще и как ее найти.

- А ты захоти и уверуй. Борьба и вера очень многое значат.

Прощай, - дал совет Борагост и исчез за массивной дверью.

- Постой, открой, не уходи. Там дети, умирают дети, -Ялин Зууих долго барабанил по двери, но ему более никто ее не открыл.

*

Джефри Клиан очнулся от того, что кто-то дергал его за плечо. Это был Есаджи. Джефри не помнил, как оказался возле двери в своей камере и почему со всей силы молотил руками по железу. С той стороны послышались возмущенные возгласы и стук каблуков. Полицейский ковырялся ключом в замке. Пока он открывал дверь, Есаджи вложил в ладонь Джефри ранее показанную заточку, сопроводив свои действия шепотом: "Быка надо валить сразу, как переступит порог камеры".

Дверь отворилась, и на пороге появился все тот же констебль с посоловевшими от хмеля глазами. Клиан в это время крепко сжимал в руке теплый тонкий металлический предмет.

XXIII

Кто не знает, как колют свиней на ферме в Маркет-мейкер? Добро пожаловать! Сегодня день открытых дверей. Сегодня любой оптовый и розничный покупатель может приобрести свиное мясо, сало, кости и кишки. Минимальная партия - не меньше одной целой туши. К забою подготовлено двадцать пять двухлетних особей. Желающие могут приехать на ферму, ткнуть пальцем в понравившегося им кабана или свинью, согласовать цену с хозяином и оплатить. Нереализованную на месте свинину отправляют в магазины и на рынки Консалта либо Маржинала.

По желанию свеженину вам могут запечь посредством самодельного огнемета, работающего на бензине. То есть подрумянить на огне кожу, лишив ее волосяного покрова. Сотрудники фермы могут отсортировать отдельно внутренности, порубить тушу на части, собрать кровь в отдельные емкости. Не проблема пожарить на открытом огне уши (не заказчика, а убитого животного) и хвост, чтобы покупатель, если имеет не только желание, но и возможность, то похрустел этими частями тела, пережевывая на месте этот деликатес.

Некоторые "настоящие" мужчины, и не только вампиры, любят испить кружечку-другую теплой свиной крови, сливающейся с еще теплого тела кабанчика. Пожалуйста! Нальют вам кровушку и поднесут рюмашку вонючего забойного семидесятиградусного свекольного самогона, чтобы кровь в желудке лучше переваривалась.

Хотите, не отходя далеко от выкупленной вами туши, покушать жареного мясца, сальца или печеночки? Не вопрос.

На ферме Маркет-мейкер все для клиента.

Хотят городские жители экзотики? К примеру, самим заколоть в сердце или перерезать горло свинье. Специалисты-убойщики аккуратно положат или подвесят перед вами "жертвенное" животное.

Это тот сервис, который касается заказчиков, присутствующих на месте забоя. Если бьют свиней для безымянных потребителей, то все гораздо проще. Как и положено, скотину не кормят перед забоем. Затем ее выволакивают во двор, подводят к месту убоя. Это железная перекладина, приваренная к двум вкопанным в землю трубам. Кабана валят на грунт, накидывают на задние ноги две петли, затягивают их. Перекидывают две веревки через перекладину, поднимают тушу, и перерезают горло. Когда кровь слилась, надрезают кожу на ногах и животе, и стаскивают ее с животного, которого далее потрошат и разделывают, а шкуру обильно посыпают солью и реализуют кожевенникам.

День убоя - трудный. В этот день на работу выходят все сотрудники фермы. Но это и самый приятный день: всегда каждый из свинарей умудряется незаметно отрезать и отложить себе небольшой кусок свинины, каждый раз удается наесться жареного мяса, почти всегда заказчики наливают работникам водки и делятся привезенной ими закуской.

Забой скота для некоторых горожан в Хеджере - это как рыбалка, поход в кино, в баню или к любовнице. Мужчины сбиваются в компании, сбегают от своих жен и под шумок данного мероприятия отдыхают, привозя домой не более чем по десять килограмм мяса, оставшегося от закупленного кабана после пикников на природе.

Виби Нгоно попросила Тамму, когда все разъехались и суматоха на ферме улеглась, помочь ей донести сумку до дома. Парень согласился, и они под покровом темноты выдвинулись в сторону Волатильности. Сумка была тяжелой и по прикидке Нгуви тянула не менее чем на пятнадцать килограмм веса. Что ему приходилось нести, Виби не сообщила, но он догадывался и не задавал лишних вопросов. Тем более что перед уходом с фермы она завернула в газету и передала ему в пакете две свиные печенки, сказав: "Отдай матери, пусть пожарит".

Они шли вдоль лесополосы по направлению к дому. Тамма тащил сумку Виби, а она подрядилась помогать ему - несла субпродукты, которые сама презентовала парню.

- Что, устал? - спросила у Таммы Нгоно, заметив, что он стал часто перекидывать сумку с одной руки на другую.

- Слегка, - согласился Нгуви.

- А вот там, у развилки, - Виби указала рукой вперед, -валун лежит. Сядем на него и передохнем.

- Давайте, - положительно ответил парень.

Они дошли до поворота на Волатильность и присели на еще не остывший от дневного тепла камень. Вокруг было тихо и темно. С одной стороны дороги простиралось поле, а к другой подступали деревья. В ясном небе висела Бэквордация, и для ночной поры видимость была хорошей. Они поставили поклажу на землю, и Виби уселась совсем рядом к Тамме, соприкоснувшись с его ногой своим бедром. От нее исходил все тот же аромат сладких духов, и совсем немного веяло запахом фермы. Они сидели молча, и Виби, чуть прижавшись к Тамме, произнесла: "Холодает". Парень никак не отреагировал на ее намек.

- Виби, а когда я уже полноценно буду числиться в штате?

Я уже два месяца на ферме, - завел он разговор.

- Вот придем ко мне домой и поговорим, - предложила она.

- А почему здесь нельзя?

- Здесь не та обстановка, - игриво пояснила Виби.

- А дома?

- А у меня дома уютно и не так одиноко под бескрайними звездами. Поможешь мне донести сумку, я пожарю мяса, поужинаем. Или ты торопишься куда-нибудь?

- Нет, не тороплюсь, - замялся Нгуви.

- Вот и хорошо, и мне спешить некуда. У меня есть бутылка хорошего вина. Поговорим, выпьем, обсудим. А потом ты протрезвеешь и сможешь под утро вернуться домой, - вот такое приглашение поступило работнику от своей начальницы.

- Мы будем вместе спать?

Такой наивный и прямой вопрос поставил Виби в тупик.

Она не знала, что ответить, и спросила: "А как бы ты хотел?" Теперь настала очередь Таммы подбирать слова.

- Виби, вы прекрасная женщина...- Можешь дальше не продолжать. Я знаю все до последнего слова, что говорят мужчины после такой вступительной фразы, - с горечью констатировала Нгоно.

- Нет, правда...- Неужели я настолько для тебя непривлекательна? Или ты меня считаешь слишком старой по отношению к тебе?

- Виби, вы замечательный хомо и руководитель, но я сейчас встречаюсь с другой девушкой, и было бы некрасиво по отношению к ней с вами заниматься сексом.

- Ты имеешь в виду Махири?

Он кивнул в знак согласия.

- Как давно?

- Уже почти месяц.

- Ого, приличный срок. Целых три недели, аж целых пятнадцать дней, - иронично заметила Нгоно.

- Так и есть.

- Тамма, дорогой, - Виби обняла его за плечо. - Это ты с ней встречаешься, а не она с тобой. Это ты себе нафантазировал, что она твоя девушка. Может, так для тебя и есть. Однако для нее Тамма Нгуви не является ее парнем.

- Почему?

- Потому что у нее много таких парней.

- Вы имеете в виду, что Хими Мкилима приезжает к ней в гости на машине?

- Наивный дурачок, ни ты, ни Хими не являются для Махири теми парнями, с которыми она бы хотела связать свою жизнь. Ты еще молод и не разбираешься в девушках.

- Вы так думаете?

- Я знаю. Махири окончит школу, поступит в университет в Маржинал или Деривативы и будет первые годы учебы приезжать домой раз в месяц, а на последних курсах ты ее сможешь видеть только на новогодние праздники. Она не создана для этой деревенской грязи. Она мечтает вырваться отсюда и жить в большом городе.

- Пусть, но мне сейчас приятно с ней встречаться, а дальше посмотрим, - оправдывал свое поведение Тамма.

- Тебе приятно ради нее бросать на ветер всю зарплату?

- Откуда вы знаете?

- Спот и Волатильность не самые крупные населенные пункты, чтобы твои посиделки с Махири в барах остались незамеченными. Шепчутся хомо, что видели тебя с ней и в Консалте. Я так понимаю, что ты приглашал ее в ресторан в столице рыцарства. Тамма, зачем тратить деньги, которые достаются тебе с таким трудом? Ради чего спускать на развлечение с девчонкой всю получку?

- Только половину. Вторую я матери отдаю, - сказал Нгуви.

- А к чему? Твои перспективы взаимоотношений с этой девушкой я тебе обрисовала. Зачем сорить деньгами?

- Я таким образом ухаживаю за своей девушкой.

- Скажи честно, ты с ней хоть целуешься? Я уже даже не спрашиваю, спишь ли ты с ней.

- Нет, - смутился Тамма и опустил голову.

- К чему тогда эти встречи с огромными денежными тратами, если так, как с тобой, она готова отдыхать с другими парнями.

- Но с Мкилимой она тоже не трахается.

- Трахается... Выражения такие у тебя... Я не знаю. Я не мать ей, хоть и не самый далекий хомо для их семьи.

Нгуви захотелось подколоть Виби ее взаимоотношениями с Руве Кахесабой, о которых вполголоса говорили жители села несколько лет назад, но удержался. Ему было обидно, что она критикует его чувства к Махири.

- Ладно, Тамма, развлекайся, пока деньги есть, но не заиграйся.

- Хорошо.

- А когда надоест за ручку со школьницами гулять, то приходи к настоящей женщине, и поверь, тебе не захочется от меня уходить. Я завтра поговорю с хозяином. Считай, что тебя взяли на постоянную работу.

- Спасибо, - глаза Таммы искренне засияли, но этого невозможно было различить в темноте. - А можно мне взять дополнительную работу?

- Какую?

- У нас же уходит в декретный отпуск одна сторожиха, так я бы с удовольствием на ее место пошел. Еще бы и дежурил сверх своего свинарьства.

- Эх, любовь, - Виби взлохматила волосы на голове Нгуви. - Переговорю и на эту тему с шефом, но с тебя сейчас один поцелуй.

Она, не дождавшись ответа, прильнула к его губам и запустила свой язык в полость рта. Тамме было неожиданно приятно. С ним так не целовалась ни одна девчонка до этого. Они привстали, Виби положила ему руки на плечи и прижалась к нему своей большой и мягкой грудью. Он обнял ее за талию обеими руками и, в свою очередь, тоже приблизил ее к себе.

Они целовались, и Тамма не хотел отпускать ее. Виби погладила его в районе лопаток, потом пощекотала парню ребра своими пальцами и почувствовала, как что-то твердое уперлось ей в живот чуть повыше лобка. Она издала тихий приятный стон, перекинув свои поцелуи на шею Таммы. Он приподнял подбородок, показывая, что ему это нравится.

Нгуви стоял, обвив шею своей начальницы руками. Нгоно ловко запустила свою кисть под ремень и твердо взяла инициативу в свои руки. Если сказать по-другому, то взяла твердую "инициативу" в свою руку. Виби чувствовала, как "инициатива" начала пульсировать. Она присела на корточки, расстегнула у парня ремень, затем несколько пуговиц на штанах, собираясь перехватить "инициативу" на весу, или даже вырвать "инициативу" из собственных рук и вложить "слова благодарности" в собственные уста. Проще говоря, желала выписать премию своему сотруднику и побаловать его устным народным творчеством.

Она уже приготовилась играть на флейте, как услышала слева от себя в лесополосе звук ломающейся ветки. Тамма также повернулся, но только справа. Это ясно, поскольку ее ассистент по игре на духовых инструментах был к ней развернут лицом и другой, не менее значимой в данной ситуации, частью тела.

Тамма подумал, что кто-то за ними подсматривает. Возможно, некто шел по дороге, увидел двух хомо в интересном положении и решил лесополосой подкрасться к ним ближе, чтобы наблюдать за их действиями. Нгуви подтянул штаны, застегнул их и со словами "что за гандон тут подглядывает" побежал к месту, где по его предположению прятался наблюдатель. Он зашел на несколько метров в лесополосу и увидел, что большая темная тень удаляется от него в глубину.

Кровь заиграла в Тамме. Он был задет тем, что его уличили в попытке занятия оральным сексом. Еще ему было любопытно, кто мог на таком удалении от населенных пунктов за ними следить. Хотелось также выпендриться перед начальницей и показать свое бесстрашие перед дамой. А поскольку преследуемый убегает, то он слаб и боится догоняющего.

Следуя такой логике, Нгуви сокращал расстояние между ним и незнакомцем.

Он уже мог идентифицировать рост этого хомо (ну, не прыгала же на двух ногах кенгуру размером не менее метр семьдесят). "Стой, придурок. Все равно догоню. Интересно подглядывать, да? Сейчас будешь на коленях прощения просить" - кричал убегающему вслед Тамма. Но незнакомец ничего не произнес в ответ. Было только слышно, как хрустят сухие ветки у него под ногами. Еще чуть-чуть, и Тамма бы его настиг.

Однако преследуемый остановился и, как догадался Нгуви, повернулся к нему. Нгуви от незнакомца отделяло расстояние в двадцать пять шагов или около того. Незнакомец был шире в плечах, чем Нгуви, и мальчишка в первый раз за время преследования пожалел, что решил с ним связаться.

А затем Тамме стало страшно. Он вспомнил этот страх. Так страшно ему было, когда что-то летело по небу, а он в это время ночью находился на крыше сарая. Затем той же ночью его охватил аналогичный животный страх, когда хомо из светящегося шара нападали на его дом.

Сначала Нгуви отступал спиной, а потом понесся из лесополосы со всех ног. Когда он вернулся, то Виби стояла уже на дороге, чуть поодаль от валуна. Она обрадовалась, когда из леса выбежал Тамма, и сообщила, что ей было очень страшно за него. Они не стали ожидать появления того, кто нагнал на них ужас, и быстрым шагом двинулись в сторону Волатильности.

Тамма снова нес сумку своей начальницы, а она пакет с его печенью. Немножко неправильное построение фразы, поскольку печень Таммы осталась при нем. Ее не вырвал из его брюшной полости вуайерист, дежуривший в лесополосе, поскольку тот не являлся хомоедом. Ее не вырезала перочинным ножиком Виби, так как не страдала каннибализмом.

Лучше перефразировать: "Тамма снова нес сумку своей начальницы, а она его пакет со свиной печенью".

По пути в Волатильность они постоянно оглядывались, однако их никто не преследовал. Успокоились эти двое только тогда, когда вошли в село. О сексе в этот вечер больше никто из них не помышлял.

*

Констебль медленно вошел в камеру, где находились двое задержанных. Есаджи сидел на бордюре в углу, упершись спиной и затылочной частью головы в стену. Джефри стоял посредине камеры, но сделал небольшой шаг назад, когда полицейский двинулся к нему.

Клиан находился в нерешительности, пряча заточку в ладони. Все чего-то ожидали. Констебль хотел услышать порцию очередных претензий от задержанного, чтобы со своей стороны в отместку одарить его порцией действий насильственного характера. Есаджи посматривал то на полицейского, то на сокамерника, словно зритель в театре на премьере спектакля с неизвестным для него сюжетом.

Джефри не мог решиться нанести удар. "Пусть приблизится ко мне, - размышлял Клиан. - Пусть попытается ударить дубинкой, поднимет руку и откроет левый бок. Ну, не могу я, как советовал Есаджи, запороть этого мерзавца с одного удара в шею. Пусть начнет первым, тогда мне морально легче станет".

"Все. Этот слюнтяй уже не сможет пырнуть быка. Духом он слаб и нерешителен. Он даже гусю шею отрубить не сможет, а я еще хотел этому слизняку помочь. Связался с ним.

Еще, чего доброго, отдаст сейчас шило полицаю и расскажет, что я его науськал против сотрудника комиссариата. Ничего.

Никаких доказательств быки на меня не нароют. Этот любитель детей постирал все мои отпечатки на железе", - Есаджи потерял всякий интерес к действующим лицам, предполагая, что экстрима не предвидится.

"Он что, наркоман? - думал пьяный констебль, глядя в обезумевшие глаза Джефри. - Чего он постоянно стучит и требует? Какая-то полная скотина или мазохист? Его дубасишь, а он просит еще больше".

Клиан весь напрягся, правая его рука слегка подрагивала, а потом он попросил: "Проверьте меня еще раз и отпустите. У меня дети одни дома". В ответ констебль только пнул Джефри ногой в живот, и тот свалился на пол, продолжая прятать холодное оружие.

Полицейский повернулся к нему спиной и пошел к выходу. Есаджи движением глаз и коротким кивком головы послал сигнал Клиану, чтобы тот напал сзади на потерявшего бдительность констебля. Джефри только смог отрицательно покачать головой, и полицейский захлопнул дверь. Есаджи, услышав удаляющиеся шаги, протянул руку, требуя назад заточку, и негромко сказал: "Трудно тебе придется в тюрьме, когда на срок загремишь. С такой нерешительностью сокамерники и опустить могут".

- Не могу я хомо убить, и все, - оправдывался Клиан.

- Тогда и подряжаться на такое дело не стоит. А то берешь пику в руки, а потом валяешься на полу в ногах. Вот расколют тебя быки и отправят на предварительное заключение до суда. Станешь себя там в уголовной среде вести, как панда на бамбуке - "кочегарку" твою разворотят коренные обитатели тюрьмы или на парашу кинут. Теперь педерасты не только в тюрьме не в почете, а и на воле. Читал? Новый пахан всей страны гей-парад запретил.

- Кто?

- Кто-кто. Презик новый - Окманат Чини.

- Про гей-парад не слышал, а о президенте новом - да.

- Не слышал? - удивился Есаджи, словно Джефри только и жил в предвкушении этого праздника. - Каждый год по улицам Деривативов петушня раскрашенная ходила, а в этом году презик не дал добро. И правильно. Мне этот придурок от власти по боку, как говно, плывущее вдоль борта прогулочного корабля, где я с телками отдыхаю. Я с властью не дружил никогда и не буду, но этот закон поддерживаю.

- Тебя гомики за десять лет отсидки порядком достали, что ты к ним так неравнодушен? - Джефри постучал ребром ладони по горлу.

- Ты потише выражайся, - предупредил представитель преступного мира, тыкая себе в горло пальцем, - а то я тебе туда мою шпильку стальную за такие слова засажу.

- Ты сам эту тему поднял. Можно подумать, мне больше нехрен делать, как о гомосексуалистах разговоры сейчас вести.

- Чини знает, что на этой теме можно поднять неплохие бонусы у электората. Вот и прет на них, - продолжил разговор Есаджи.

- Представители нетрадиционной ориентации тоже избиратели. Они от него отвернутся, - заметил Клиан.

- Так голубков только один процент, а нормальных хомо - девяносто девять. Он попинает один процент, а в поддержку получит в сто раз больше. Хороший ход у нового презика. А щемить их надо, а то дошло уже до того, что хотели разрешить браки между голубями. Представляешь, куда докатились? Был голубь обычный, а женился и стал не простым, а окольцованным голубем, - мафиози сам посмеялся над своей шуткой. - Они уже отовсюду наглым образом лезут в жизнь натуралов, однако не понимают, что только в голубом экране они богема и геи, а в тюрьме превращаются в обычных пидоров.

- А бандитов Чини пока не преследует? - спросил Джефри.

- Тс-с-с, - выражение лица Есаджи сообщало, что с изменением власти проблем у него не прибавилось. - То, что меня задержали - ерунда. Ничего на меня у них нет. Если б было, то не в эту камеру определили бы. Опросят по конфискованной машине с виски, и пойду отсыпаться. Ничего новый министр внутренних дел кардинально не поменяет.

- Почему?

- Эти политики из партии СРАПХ, которых, включая министра внутренних дел, понабирал в правительство новый презик, занималась коррупцией всю свою жизнь. Они насквозь пропитаны коррумпированной системой власти.

Зачем им с кем-то бороться и что-то менять? Чтобы через двадцать лет после потери кресла их за воровство посадили в тюрьму и они там сидели вместе с обычными ворами?

Ничего, кроме косметических изменений в Хеджере не произойдет.

Внимание Джефри привлек звук приближающихся шагов с той стороны железной двери. Хомо подошел, остановился, и скрипнули петли. На пороге стоял майор - трезвый и гладковыбритый эльф. На этот раз Клиан ничего не стал говорить, а только встал с бордюра из чувства уважения, а вернее, преклонения перед безмерной властью представителей закона над ним и жизнью его детей.

"Ты, - майор ткнул пальцем в полулежавшего на бордюре Есаджи, - на выход". Есаджи демонстративно протер глаза, будто нахождение в камере для него являлось обыденным делом. Затем выпрямился, как на вечерней поверке и чеканным, но комичным тоном произнес: "Слушаюсь, господин начальник!" Майор внимательно осмотрел задержанного и спокойно сказал: "Если есть желание, то я могу продлить арест до десяти суток".

- Не стоит, - ответил Есаджи.

- А со мной что? - робко задал вопрос Джефри.

- Звать как тебя? - с пренебрежением и одновременно сочувствием спросил майор.

- Хасимо Маурицио, - ответил Джефри. - У меня без присмотра дома остались двойняшки двухлетние. Я по глупости подрался на улице и загремел к вам еще с вечера. Они одни остались в запертой квартире. Я не имею часов, но прошло, возможно, уже четверть суток, как они без воды лежат, если живы еще.

- Много говоришь, - прервал Клиана майор, доставая из кармана ручку и блокнот. - Еще раз четко фамилию и адрес.

Джефри стал перечислять запрошенные данные. Майор раскрыл блокнот, щелкнул ручкой и записал со слов Джефри то, что хотел о нем узнать. Затем увел с собой Есаджи.

*

Если стать на позицию современного жителя Тренда, то Джефри Клиан или Ялин Зууих (как кому больше нравится называть) очутился в футуристическом городе. Уходящие в небо небоскребы из полимерных материалов имели темносиний цвет. Исходя из логики, такой оттенок стен здания приобрели вследствие того, что были покрыты светопоглощающими элементами, преобразующими энергию солнца в электрическую и тепловую.

По воздуху перемещались средства транспорта, двигаясь со скоростью, сравнимой со скоростью автомобилей. В пространстве на высоте от нескольких сот метров и выше парили какие-то зеленые растения, образующие этакие висячие парки или скверы. В этих парках пели и вили гнезда самые настоящие птицы, а животные, переползая с ветки на ветку, лакомились побегами, фруктами и ягодами, в изобилии произраставшими на этих деревьях и кустах. И животный, и растительный мир, оторванный от поверхности планеты, мог потреблять воду только из дождя.

Джефри стоял у края проспекта и голосовал. Выглядело в его собственных глазах это как-то нелепо, но он вытянул руку в сторону и пытался остановить машину. А они, диковинные для хомо из мира Тренда, проносились мимо на огромной для улиц Деривативов скорости.

Он стоял долго, но никто даже не произвел попытки притормозить у ног Клиана и поинтересоваться: "Куда везти?

И сколько заплатишь?" Проспект был огромен и без всяких признаков светофоров и пешеходных переходов. Гуманоидов на улице было мало.

"Ну вот, я и здесь никому не нужен", - сказал о себе Джефри, хотя следовало бы задать вопрос: "А что я тут делаю?" Вдруг из третьего ряда, в нарушение правил дорожного движения, резко совершила маневр машина и притормозила чуть впереди от Клиана. Затем задним ходом вернулась назад, чтобы поравняться передним бампером со стоявшим на обочине хомо. Автомобиль был полностью окрашен в глубокий красный цвет. Создавалось впечатление, что в эту глубину кузова можно было погрузить руку по локоть. И чем глубже от поверхности, тем иллюзорно темнее казалось пространство внутри машины. Но она не выглядела прозрачной, и что творилось в салоне, было скрыто от глаз Джефри. Красными были стекла, в которых отражались небоскребы. В глянцевых красных, диаметром в пятьдесят сантиметров дисках можно было видеть отражение резинового покрытия проезжей части.

Красный цвет имели даже шины у авто, но только слегка потертые в том месте, где протектор соприкасался с дорогой. Они чуть истерлись, но так как резина имела красный цвет по всей глубине структуры, то шины в местах потертости только чуть поменяли оттенок с темно-красного на светло-красный.

Отворилась дверь водителя (движение правостороннее, руль слева), из салона вышла девушка. "Очень красивая", - мысленно отметил Джефри. Ей на вид было лет восемьдесят в исчислении Тренда. Прямые длинные пшеничного цвета волосы доходили почти до пояса. Правильные женские формы были облачены под стать автомобилю в красное платье с черным воротником. На плече висела черная сумочка.

Девушка ушла с проезжей части, где остался стоять ее высокий легковой автомобиль. На его задней поверхности вдруг появилась яркая красная светящаяся полоса, которая равномерно мигала, предупреждая остальных участников движения, что этот авто заблокировал первую полосу.

Рядом с красной машиной приостановилась синяя, более похожая на спортивную, с округлыми формами и малым клиренсом. Она тоже стала на "аварийку" и парень пятидесяти пяти лет, приподняв голову над крышей, предъявил претензии девушке:

- Вообще мозгов нет? Из третьего ряда в первый, и по тормозам давишь, теряя скорость передо мной!

- Извините, - попросила у него прощения девушка в красном.

- В обзор заднего вида хоть заглядываешь на идущие сзади машины? Или задний вид у тебя ассоциируется сугубо с рассматриванием себя в зеркало через плечо?

- А у вас что, автоматика торможения и поддержки дистанции неисправна или вы так неадекватно на красный цвет реагируете?

- Как так? - не понял парень, пошутила она или это у нее такой уровень интеллекта.

- Автоматически тормозите, как бык на красный цвет, -пояснила девушка.

- Вот дадут же таким разрешение на управление в городе - жди беды. Недаром говорят, что баба за рулем красной машины, что обезьяна за штурвалом самолета. Ну, кто у нас водит красные машины? Круглые дуры!

- Я с вами спорить не собираюсь. Я извинилась. Езжайте дальше. А то в обезьяну превращу.

- Что за недоразвитые существа обитают в этом мире? -возмутился парень и двинулся по направлению к девушке.

Она повернулась, сделала жест рукой, и все открытые участки кожи парня стали покрываться шерстью. Лицо превратилось в морду, а морда вытянулась. Сзади в брюках у него нечто стало шевелиться и пытаться вырваться наружу.

Он остановился, схватил одной рукой себя за морду, а другой волосатой передней конечностью потрогал в районе ягодиц, и в недоумении остановился. А когда треснули по шву его брюки и оттуда вывалился хвост, водитель синей машины заверещал, как обезьяна в джунглях и, опираясь на руки и согнувшись в спине, поковылял к своей машине. Потом уселся за руль, закрыл дверь и уехал, но как-то неуверенно. Наверно, новая анатомия тела не позволяла управлять машиной с той же проворностью.

- Здравствуй, Джефри! - начала девушка разговор, как ни в чем не бывало.

- Хвала Бэквордации и ее отцу создателю, - на хеджерский лад приветствовал собеседницу Клиан. - Кто вы такая?

- Ты знаешь меня, но никогда не видел.

- Возможно.

- Ты меня искал, я заметила тебя и остановилась.

- Кто ты?

- Я - Бэквордация, но не планета, - улыбнулась девушка.

- Молодая. Я думал, что боги постарше выглядят.

- В этом мире я такая, а в своем... Ты, насколько я знаю, сейчас в бегах и временно поселился у меня на Тренде?

- Выходит, что так.

- А ходили слухи, что палачи тебя уже убили. Я отчет просматривала.

- Все-то ты знаешь.

- Судьба такая.., - засмеялась Бэквордация. - Одним взрывать фотонные станции, а другим за миром присматривать.

- Вы все не можете угомониться этой фотонной станцией на Салеме. Вот скажи, богиня, если сейчас некто в этом мире взорвет ветряной генератор? - при этих словах Клиан указал рукой на высоченную ветряную электростанцию, огромные лопасти которой быстро вращались на десятикилометровой высоте. - Она рухнет на землю и погребет под обломками десятки тысяч существ. Его накажут менее строго, чем меня, совершившего аварию, в результате которой не скончался ни один гуманоид. Это справедливо?

- Эти законы не я писала, - развела руками Бэквордация. - Джефри, ты не просто взорвал фотонную станцию.

Ты проник в ее управление из своего мира, нарушив порядок развития цивилизаций. Конечно, если бы ты выкачал несанкционированно энергию из станции в своем мире, то Страшный суд никогда бы твое дело не рассматривал. Палачей за тобой никто не посылал бы, чтобы тебя ликвидировать или отправить на муки вечные. С тобой бы разбирался суд той страны, где ты совершил преступление и судил бы тебя по местным законам, а не общим.

- Ты сама говоришь, что я всего лишь выкачал какую-то энергию, а получается, стал вселенским злодеем. А Его Превосходительство в Центре стратегических исследований содержит целую армию хакеров, ворующих информацию по всей планете и за ее пределами. И ничего. А информация во стократ ценнее энергии. А он ее ворует, и срал на всех с водокачки.

- А почему с водонапорной башни?

- А она изогнутая бочкой кверху, и так проще задницей на головы хомо целиться.

- Оригинальный вид состязаний. Оказывается, и таким образом можно меткость тренировать? - приняла от Джефри иносказательную форму подачи информации Бэквордация.

- Он отточил уже это на своих хомо.

- В том-то и дело, что его никто не словил за руку, когда он нарушал законы мироздания, а ты попался, пытаясь помочь одному эласту и ведя борьбу с Его Превосходительством, -заметила Бэквордация.

- Некогда читать чужие письма считалось мерзостью.

За это били по морде, реже вызывали на дуэль. Теперь некий чмырь, именующий себя хакером, может залезть в чужой носитель информации, украсть личную переписку гуманоида или искусственного интеллекта, порыться в мыслях и чувствах других, при этом считая себя героем или даже гением. Это убогое в моральном плане существо скрывает себя под непонятными и часто меняемыми именами. Возможно, оно уже утратило навык физического общения с себе подобными. Однако оно считает себя стоящим на ступеньку выше других. Раньше хомо, грабивший добропорядочных граждан, считался разбойником и вором. Такого побивали камнями или вешали на площади.

Нынче братия, причисляющая себя к лику информационных взломщиков, сотканная из нулей и единиц или трехуровневого упрощенного кода, при поддержке и покровительстве Его Превосходительства делает то же самое, только с электронными деньгами и документацией. А какая разница, что красть: бумажные деньги или электронные?

Ответ: да никакой. Только когда-то вору девяносто процентов существ брезговало подавать руку, а сейчас их имя упоминают с придыханием.

- У меня на Тренде таких воров нет, как нет и компьютеров, - рассмеялась Бэквордация. - Видишь, какая я хорошая, следуя твоей логике. Но каждый мир развивается по своим законам, и в каждом мире идет борьба за ресурсы. Ты боец в своем мире, а сейчас мой гость, хоть и преступник.

Чем я могу тебе помочь?

Джефри рассказал Бэквордации об Унзури и Оганио.

- Я не знаю, живы ли твои дети на данный момент, - ответила богиня, однако Клиану показалось, что она темнит.

- Но ты мне чем-то нравишься. Возможно, своей жизненной позицией, и из тюрьмы я тебя достану.

- Спасибо, а какова цена?

- Не пить спиртного десять лет вообще, - заявила она.

- Десять лет где? В каждом мире время течет с различной скоростью, да еще и год разным бывает по продолжительности, - решил уточнить Джефри.

- Десять лет на Тренде. Хватит с тебя и десяти. Если раньше палачи не убьют, то будет хорошо.

- По рукам, - согласился Клиан и протянул свою правую.

- Так не забивают, - покачала пальцем Бэквордация и вытянула вперед руку, развернула внутренней частью ладони к лицу Джефри. - Краба!

Клиан ударил своей ладонью по ладони богини, и вспышка света от соприкосновения рук ослепила его глаза.

*

Джефри проснулся в камере от того, что хомо в погонах светил ему фонариком прямо в лицо. От яркого света глаза, привыкшие к темноте, ничего не могли воспринять.

- Подписывай здесь, - сказал полицейский, тыча ручкой в лист протокола.

- Что это за бумага? - не понял Клиан.

- Показания, что ты не имеешь претензий к сотрудникам полиции при задержании и во время нахождения под стражей.

- Естественно, - понимал, в чем дело, Джефри, - меня тут не били и обращались, как надо.

- Ставь тут подпись и тут, - полицейский поставил "птичку" в протоколе в двух местах, - и поехали к твоим детям домой.

XXIV

Каждое разумное существо делало в своей жизни открытия: маленькие, большие, гениальные, личные, локального характера или актуальные для всех живых гуманоидов.

Причем гениальные идеи посещали головы не обязательно гениев. Изобретали нечто такое, что глобально меняло мир, и совершенно далекие от той отрасли, где произошло открытие, хомо. То - случайные изобретения. Однако это никоим образом не умаляло заслуги изобретателя перед обществом, хотя его имя, случалось, забывали, а идею подхватывали профессионалы, специалисты или просто жулики, которые наживали на этом целые состояния.

Не будем о грустном, хотя как же без него. Иногда маленькое бытовое изобретение приносит гуманоиду радости и достатка больше, чем великое открытие. Ибо одно дело -открыть, а совсем другое - применить на практике. Приведем пример. Ну чего, скажите, добился Хитрогенц с планеты Флауаут, изобретя свою знаменитую таблицу? А ничего!

Умер в нищете и нужде. А промышленники Огусорт и Зюшерниш, используя таблицу Хитрогенца, запустили в производство новые сплавы, что вывело их в верхние строчки мировых рейтингов по богатству. Вот вам и гениальное глобальное изобретение.

Днем Тамма трудился подсобным рабочим на свиноферме, а каждую третью ночь выступал еще и в роли сторожа. И вот однажды озарение посетило и его: Тамма решил изготовить дубликат ключа, которым запирался склад для хранения сухого корма и зерна. Вообще, этот ключ на ночь клали в сейф, и он там благополучно лежал до утра следующего дня. Логично:

никто свиней не кормит ночью. Поутру, когда на ферме появлялась Виби или, в отсутствие таковой, ее заместитель, ключ доставали из сейфа, отпирали им склад и вешали на гвоздик.

А склад оставался целый день открытым. На ферме трудилось в светлое время до десяти хомо. Такому количеству гуманоидов сложно было сговориться и посреди дня воровать зерно.

Нгуви улучил момент и сделал слепок ключа. Затем во время дежурства, а точнее, в течение трех ночей, сумел смастерить из железной заготовки дубликат. Благо, времени у него на это рукоделие хватало с избытком. Это было его такое маленькое невинное изобретение. Почему невинное? Потому как подделка ключей не являлась преступлением в Хеджере.

"Ключик - он маленький, кушать не просит. Пусть пока полежит в надежном месте. Авось пригодится. Зерно - оно, как любой продукт, имеет если не продажную цену, то хотя бы ценность", - по-хозяйски, прямо как покойный Баб Нгуви, когда выгружал из самосвала краденую у Мкилимы пшеницу, рассуждал теперь и его сын.

Неделей позже Тамма изобрел временную кладовую и воплотил новую идею в жизнь. Он втайне от других сотрудников в выходной день выкопал в двух сотнях метров от фермы в лесу яму. Обложил ее досками, дно и бока поверх которых загерметизировал от влаги толстой полиэтиленовой пленкой. Приделал люк и все это сооружение аккуратно замаскировал, чтобы оно не выделялось на фоне лесного ландшафта. Изобретение также можно смело отнести к разряду невинных, потому что никто не запрещает жителям Хеджера делать в лесу схрон.

А вот дальше уже у Нгуви-младшего начались нелады с законом. Но обо всем по порядку.

Тамма уже несколько месяцев числился в штате свинофермы. Так как дежурил ночью на ферме он один, то успевал каждую третью ночь десять-двенадцать ведер того, чем кормят свиней, беспрепятственно перенести в свое тайное хранилище из склада.

На ферме всегда находилось много зерна. Оно россыпью лежало на цементном полу склада, и воровства в малых количествах никто не замечал. Ни хозяин, ни Виби даже не подозревали, что кто-то может таким способом совершать кражу. Ранее был случай, что сторож (его уже давно выгнали с работы) днем припрятал несколько мешков с аналогичной продукцией, а ночью приехал на телеге его родственник, они погрузили краденое зерно, и тот уехал. Такую операцию сотрудник провернул несколько раз, а затем по косвенным признакам или по доносу (а может, просто заметили следы колес от чужой повозки на земле) об этом стало известно.

А в данном случае все выглядело чисто. Тамма даже ходил к схрону различными маршрутами, чтобы не протоптать дорожку. Когда набиралось необходимое количество зерна, Нгуви арендовал повозку в дальнем селе и в свободный от работы день перевозил груз домой. Наворованное добро он не продавал, а кормил им свою скотину и птицу на хуторе. Естественно, что хрюкающее, мычащее, кукарекающее и крякающее хозяйство у него стало прибавлять не только в весе, но и в количестве. И соседи с уважением и даже завистью говорили один другому, кивая ему в след: "Смотри, какой Тамма хозяин! Малый еще, а уже поднимает с колен у себя хозяйство".

Отчасти они правы, так как на дармовых ресурсах или харчах можно жить припеваючи, если хозяин в доме толковый. Это касается не только отдельных домашних хозяйств, но и целых стран. Только дармовые ресурсы в этом случае -природные: нефть, газ, лес, питьевая вода, руды, алмазы, золото, а хозяин - сам народ.

Год на Тренде быстро пролетает. На дворе опять стоял месяц холода баруди. Тамма этой ночью дежурил, а по совместительству и воровал зерно. Он уже сделал две ходки к яме и с очередной порцией, состоящей из двух полных ведер, в потемках пробирался по лесу.

Он ощутил чье-то присутствие. Нечто постороннее или даже потустороннее, не такое, как он сам, находилось гдето рядом. Показалось, что за ним наблюдают, однако Тамма продолжил идти своим маршрутом.

Он подошел к схрону, отворил крышку. Та чуть скрипнула. "Надо свиным жиром смазать", - сделал сам себе замечание Нгуви. Высыпал содержимое ведер в яму и направился назад. По пути обратно неприятное чувство у него не появлялось и Тамма, наполнив свои емкости следующей порцией, на этот раз бобов, пошел в четвертый раз.

Он вышел за ограду фермы и прошел с полпути к яме, как до его ушей донесся вой и скулеж собак, охранявших ферму. "Что за бесовщина, - тихо возмутился Нгуви, но возвращаться не стал. - На сегодня хватит. Это последняя ходка.

Что-то подсказывает мне, что не стоит продолжать".

Тамма высыпал в яму два ведра. Как обычно, неспешно и основательно замаскировал схрон сухими листьями и пошел назад.

Вернулся. Закрыл склад, разметал веником по земле улики. Взял фонарь в сторожке и пошел обходить территорию.

Собаки молчали, за исключением одной, которая периодически испускала в пространство вой, больше похожий на вздох.

Тамма подошел к ней. Та без признаков насилия калачиком свернулась в углу своей будки. Следов крови сторож на псе и около его жилища не обнаружил. Бросив животному:

"Да заткнись ты, придурок", Тамма пошел обходить территорию.

Он подошел к дальнему выходу из свинарника, посветил аккумуляторным фонарем на замок, запирающий дверь.

"Висит на месте", - констатировал Нгуви. Для пущей убедительности он дернул за корпус. Дужки замка плотно держались. "Порядок", - подбодрил себя Тамма. Затем пустил луч света на рельсы железнодорожного полотна и скользнул им по навозным кучам и яме жижесборника. Увидев хранилище для сбора жидких продуктов жизнедеятельности свиней, у него возникла ассоциация с кличкой, которая в Волатильности крепко прицепилась к нему в молодежной среде. "Королем жижесборника" за глаза называли его.

"Скунсы вонючие", - огульно и заочно всех дразнивших обозвал Тамма и двинулся против часовой стрелки обходить жилище свиней.

Он сделал полный круг в триста пятьдесят градусов вокруг свинарника и решил заглянуть еще внутрь через ту дверь, которая располагалась в непосредственной близости от его сторожки. Согласно инструкции этот вход также полагалось закрывать в ночное время на замок, но этого никто фактически не делал.

Не исполняли распоряжения хозяина по той причине, что от двери сторожки до этой двери дистанция была в пятнадцать метров, а сигнализация в лице (мордах) пяти собак работала безотказно. Кто полезет воровать под носом у сторожа, когда у того в шкафу лежит ружье? Пусть не заряженное, пусть патроны к нему находятся в шуфлядке, но деревенский вор не станет красть животных из свинарника таким наглым образом под носом у сторожа.

Еще, когда ждали от свиноматки опорос либо она только родила, то приходилось постоянно посещать ее, чтобы та при родах не задавила поросят. Оттого сия дверь запиралась только на щеколду. И щеколда, когда Тамма ее осветил фонарем, оказалась открытой. Открытой была и дверь, ведущая в свинарник. Маленькая щелка в несколько пальцев шириной сообщала о том, что Нгуви забыл плотно прикрыть дверь.

"От, дохлый питон! - выругался Тамма. - Прохладно всетаки. Холодом тянет. А, не сдохнут. Главное, что никто из начальства не заметил. Подумаешь, забыл прикрыть. Надо все-таки посмотреть, раз пришел. Может, это знак богини.

Может, где свинья головой застряла меж дверью и косяком.

Влезла, недалекая скотина, и крутит теперь своей тупорылой мордой. Шею сломает и подохнет до утра, чего доброго.

Ненавижу этих свиней и эту работу, но другой нет! Пойду, посмотрю".

Нгуви подошел к рубильнику и подал напряжение. В свинарнике загорелись лампочки, и узкая полоска света пробила себе дорожку через щель в двери. Тамма вошел в помещение и оторопел: на рельсах ближе к противоположной двери сидело нечто большое и черное. Сознание Таммы подыскивало эпитеты, что это может быть вообще.

"Живое существо", - после обработки зрительных данных сообщил мозг. "Не хомо, а если гуманоид, то в одежде из непонятной ткани", - соображал Нгуви.

Для незнакомца появление Таммы также было неожиданно. Быть может, не настолько неожиданно, как для первого, но оно среагировало не на свет, появившийся в помещении, а именно на приход Таммы. Как понял Нгуви, это существо что-то ело, согнувшись над своей жертвой. Когда оно подняло голову, то Тамма заметил, что перед этим существом недвижимо лежит небольшой поросенок.

*

Джефри, Унзури и Оганио пробыли в клинике почти два месяца. Хвала Бэквордации (возможно, это не просто устойчивое выражение на Хеджере, а так и есть на самом деле), дети остались живы! У них за период нахождения без присмотра произошло обезвоживание и истощение организма, сильные опрелости под подгузниками и еще масса других отклонений от нормы. Благо все закончилось без тяжелых и необратимых последствий. Малыши восстановили свои силы, а за время пребывания в "стационаре" научились стоять на ножках, если отец их придерживал.

Семью Маурицио выписывать домой пришел сам главврач, а с ним еще около семи медработников. Дети полюбились и сотрудникам клиники, и больным.

- Ну что, разбойники, хотите возвратиться домой? - в шутку обратился главврач к двойняшкам.

- Домой все хотят. Как бы в клинике хорошо ни было, а больница - есть больница, - заметила лечащий врач и посмотрела на Джефри.

- Мы соскучились по дому. Это правда. Спасибо всем, -Клиан поблагодарил одновременно всех врачей и медсестер.

- Первый месяц после выписки приходите на осмотр каждую неделю, но я думаю, что все плохое уже позади, -сказал главный врач. - Да, дети в свои малые годы пережили уже многое.

- Теперь будут только крепче, - подбодрил гном-санитар.

- Все будет как надо. Я воевал по контракту, - несколько смутившись, произнес главный врач. - Был хирургом в военном госпитале за границей. Как-то после артобстрела и взятия города мы услышали детский плач. Под завалами лежал ребенок. Родителей рядом не оказалось. По моим прикидкам, он оставался без присмотра около суток.

Прошли почти сутки с начала артподготовки. Тогда его и привалило, по всей вероятности, но он лежал в полости между плитами перекрытий.

- И? - Джефри поднял глаза на говорившего.

- Ничего. Выходили. Война - страшное дело. Это только в фильмах герои спасают мир, а в действительности - это горы трупов, искалеченных тел и судеб. Это хорошо, что новый президент направил в парламент закон, согласно которому нельзя отправлять наших солдат за пределы страны в районы боевых действий. Это своевременный закон.

- Он еще направил туда же закон о повышении минимальной зарплаты. Может, после одобрения в парламенте санитарам оклад поднимут? - гном вопросительно глянул на главврача.

- Хе-хе, зарплаты не я назначаю, а владельцы клиники, -ответил главный врач, а затем перевел разговор, обратившись снова к детям. - Ну что, хулиганы, будете дальше папу мучить?

- Да, жару они мне дают, - подтвердил Клиан.

- Ничего, - махнула рукой лечащий врач, - с двойняшками только поначалу трудно, а потом с ними легче, чем с одним ребенком.

- Слушайте, - беззлобно возмутился их отец, - мне эту байку рассказывает уже десятый хомо, и я все жду, когда же это облегчение наступит. А оно все не приходит и не приходит.

- Подождите, - успокоила его женщина-врач, - вот подрастут, общаться и играть друг с другом станут, так им и не нужен больше будет никто со стороны. У них своя компашка будет.

- Будем надеяться, - скептически отнесся к этим словам Джефри.

Семья Маурицио ехала на такси к своему дому. Дворы и улицы, магазины и лавки в квартале, где они проживали, после долгого отсутствия стали более близки для Джефри.

И только проезжая мимо злополучного магазина "Бидхаа", Клиан испытал отрицательные эмоции. А еще впервые за все месяцы обитания на Тренде он скривился при воспоминании о водке. Он покачал головой, потом представил бутылку вина. Тот же эффект. Затем его воображение нарисовало бокал с пенным пивом. Не прошибло и это. "Это что, такая самокодировка от бухания?" - подумал Джефри, но такси остановилось у подъезда, и водитель попросил оплату за проезд.

Джефри побыл полдня дома, порадовался за детей, ползающих по всей квартире, а потом взял телефон и заказал для них большой манеж, сопроводив свое решение о покупке словами: "Нет, ребята, я и за одним-то тараканом притомился бегать по всей хате, а двое как расползутся, то устанешь вас по всем углам собирать".

После выписки из больницы у Джефри осталось совсем мало денег на карточке и большой непогашенный счет за лечение в частной клинике. Вопрос продажи квартиры опять стоял в полный рост. Во время детского сна (ну а когда еще!)Клиан полез в шкаф искать документы на квартиру, чтобы можно было начать процедуру продажи этой и поиска более дешевой.

В первые дни проживания здесь он где-то их видел, но мысли тогда были заняты другими проблемами, и Джефри документы благополучно куда-то спрятал. Теперь искал, роясь в ящиках письменного стола, в шкафу и секции. Нашел он их среди гарантийных талонов на обслуживание утюга, телевизора и прочей бытовой техники. "О, куда засунул, дурья башка! - постучал он себе пальцем в районе виска. - Так с этим бумажным хламом мог и документы на домовладение выкинуть. Сейчас посмотрим".

Клиан достал коробку из-под конфет, на верхней крышке которой виднелась полоска клейкой бумажной ленты с надписью "Док-ты", открыл и стал перебирать содержимое.

"Вот она", - сказал сам себе Клиан, вспомнив, как выглядела "Выдержка из регистра недвижимости". Он хотел ее положить обратно, но решил рассмотреть и раскрыл двойной лист с водяными знаками. Стал читать.

"Постой-постой, - не понял Клиан, - это чего получается?

Домовладение оформлено на меня, то есть на Хасимо Маурицио, а адрес не "Контанго, 189-118". Так-так-так, гуси-лебеди, помогите мне въехать в это. Ага, так у Хасимо есть еще одна квартира, оформленная на него. Точно. Да, я вспомнил.

Он говорил, что проживает в другом месте. Я считал, что он живет на съемной хате, а оказывается, я - богатый деревянный эльф с длинным носом! Ура! Детишки, вашему папе не придется продавать эту квартиру. Живем тут!" Последние фразы Джефри просто прокричал, отчего Оганио проснулся и захныкал, но эта проблема в этот миг для Клиана выглядела вовсе пустяковой.

*

Тамма Нгуви стоял у входа в свинарник. От электрического освещения пять сотен животных начали потихоньку просыпаться и галдеть. Они поднимались из лежачего положения и становились на свои копытца. Думая, что наступило время кормежки, поросята, свиньи и кабаны высовывали свои пятачки в щели ограждения. Крысы, находившиеся поблизости, завидев хомо, разбежались по своим норам.

Те грызуны, что подъедали остатки пищи поодаль, даже не сдвинулись с места. Получалось так, что шум-гам в свинарнике подняло не черное существо, а хомо, потревоживший покой его обитателей.

Тем временем незваный гость приподнялся во весь рост.

Его от Таммы отделяло около трех десятков метров, поэтому существо было сложно детально разглядеть на таком расстоянии. Оно было ростом чуть пониже Нгуви. Голова маленькая. Туловище большое. "Кула!" - промелькнуло в голове у Таммы, и он решил метнуться в сторожку за ружьем.

Однако ноги у парня перестали принимать сигналы от мозга. Он хотел развернуться и бежать, но стоял на месте, как парализованный. А еще на него накатила волна холода.

Холод шел изнутри тела, и Тамма стал дрожать.

В помещении воцарилась абсолютная тишина: свиньи заглохли, крысы исчезли из поля зрения. Кула тем временем двинулся в сторону Нгуви. Передвигался он странно. Это была смесь ходьбы вперевалочку, как у пингвина, и прыжков, как у воробья. Он уже прошел две трети расстояния, отделявшего его от Таммы, и последний мог отчетливо разглядеть кулу.

Сказать, что Тамме было страшно - это не сказать ничего.

А вот сообщить, что правая штанина при приближении кулы у Нгуви стала мокрой - это передать точную картину его состояния.

Туловище у этого существа было существенно меньше, чем визуально казалось издалека. Только грудь и плечи у кулы были широкими. У него имелись неестественно тоненькие, с розовым оттенком, ручки и ножки, которые крепились к такому же хлюпенькому тельцу. Крючковатые пальцы на передних и задних лапах заканчивались длинными когтями.

Мордочка - злобная, но с очень живыми глазами. На голове росли высоко торчащие вверх уши, будто их намеренно купировали. И на всю эту фигуру был накинут кожаный плащ.

"Стоп! - мысленно сказал сам себе парень, соединив воедино два слова: "кожа" и "плащ". - Да это же гигантский кожан, каких в мире не существует". И Тамма, несмотря на свою безграмотность не только в биологии, но и в других науках, оказался прав. В его мире летучих мышей такого размера в данную эпоху развития Тренда не существовало.

И тут аналитика его головного мозга (а Тамма не лишь бы кто, а изобретатель, уже в свои юные годы придумавший подделку ключей и гениальную схему воровства зерна) выдала следующий результат, который он смог выкрикнуть куле:

"Панеи".

Неизвестная хеджерской науке тварь подошла к парню и улыбнулась в ответ на это слово, обнажив два огромных клыка. От такой улыбки у сторожа свинарника чуть не потекло уже по левой штанине, и не спереди, а сзади.

"Панеи?" - на этот раз Тамма обратился конкретно к куле и поднял две руки вверх, одновременно приветствуя своего бывшего домашнего питомца и демонстрируя полное дружелюбие. Тот уже в этот момент поравнялся с Таммой, повернул к нему свою физиономию и, как показалось эльфу, кивнул ему в ответ.

Затем он прошел дальше за спину Нгуви по направлению к выходу. Тамма все еще не мог двигать ногами и только повернул голову за ковыляющим кулой. "Черт его знает, -размышлял хомо, не доверяя куле и поворачивая голову назад. - Сейчас вопьется мне в шею, и останусь я лежать трупаком на рельсах посреди свинарника. Вот уж идиоты из Волатильности потом всю оставшуюся жизнь будут рассказывать по деревне байки, как король жижесборника обосцался и сдох прямо возле этого самого жижесборника.

Потом придурки скажут, что меня еще и похоронили прямо в навозе на свиноферме и памятник из говна поставили.

Скоты!" На финальном слове Тамма от злости топнул ногой и убедился, что к нему вернулись двигательные функции нижних конечностей.

Он поднял выроненный им фонарь, выбежал из большого хлева, но, сколько ни ходил по территории и не светил по темным углам, кулы Панеи не обнаружил. Теперь перед ним стал вопрос, как объяснить загадочную смерть поросенка.

"Придется всем по сто раз объяснять, что произошло и почему кула беспрепятственно проник в помещение, которое должно быть под замком. Дальше все козлы вспомнят уже давно забытую историю, когда в нас стреляли световым лучом на хуторе. Опять не поверят и будут втихаря посмеиваться и крутить пальцем у виска. Нет, лучше это скрыть", - решил Нгуви и направился к мертвому поросенку.

Тот был двух месяцев от роду. Он лежал на прежнем месте, только крысы стали уже вертеться около него. "Наверно, Панеи высосал всю кровь, - размышлял Тамма, глядя на два маленьких отверстия на шее животного. - Сказать, что просто сдох, так осмотрят и поймут, что это кула. Изувечить труп? Тогда выгонят с работы, посчитав, что я нажрался пойла и устроил дебош".

Тамма оперся о заграждения в загоне, глядел на свиней и размышлял. Он переводил взгляд с мертвого поросенка на его живых братьев и сестер из одного помета. Их в одной загородке осталось шесть штук. " А кула хитрый - выбрал самого жирного из загона. Этот какой-то худой, - Нгуви обратил внимание на другого поросенка. - Крови, что ли, мало?

Вот не захотел его Панеи жрать. Пфу ты! Выкормил же я тогда тварь небесную. Наводит теперь ужас на все королевство".

Он снова посмотрел на самого худого поросенка из этой клетки. Затем перевел взгляд на соседний загон, где содержались поросята, которые были на две недели младше, чем убитый. И Нгуви заметил такую деталь, что самый мелкий из старших был по размерам точно таким же, как самый крупный из помета двумя неделями младше. Тамма улыбнулся и перекинул более молодого, но крупного поросенка в клетку вместо убитого кулой.

Его осенило, и он проделал аналогичную операцию еще шесть раз, пока не перевел в загон с двухнедельными поросятами свинку возрастом в одну неделю.

"А всем скажу, что этого недельного поросенка свиноматка задавила, а я его выкинул в навоз. Так всегда делают. Какой прок со свиньи возрастом в пять дней? Ее ж есть никто не станет. Вот и подозрений никаких. Ого! Какой я хитрый!

А что с этим? - Тамма глянул на мертвое животное. - А что с этим? Он же теперь неучтенный. Закопаю его в навоз, и все дела. А зачем закапывать? Отнесу его в схрон. Сейчас погода холодная. Не засмердится, а завтра разделаю и продам в Консалте. Сам жрать после кулы не стану. Кто его знает, что он впрыскивает, а торгаши переработают на котлеты и продадут потом. Они ж в этом деле мастаки: и собачатину, и дохлятину в колбасу, паскуды, ради наживы суют. Вот и сбуду им".

Тамма обрадовался безмерно и прямо пучился от гордости за самого себя. А спустя пару минут он сделал вообще великое открытие: "Так методом такой перестановки от малого к большому я смогу себе выкроить на выходе процесса целого здорового стокилограммового кабана! Я - гений! Я буду богат, и все эти гниды в Волатильности будут вокруг меня еще бегать. Только надо отточить весь механизм. Например, свиньи, когда к ним в клетку подсаживают новенького, кусают его и гоняют. А это могут наши козлы со свинофермы раскусить. Ничего. Мы будем проводить такую операцию в ночь перед забоем скота, когда свиней тасуют по клеткам, когда одних режут, а их место занимают другие свиньи".

В эту ночь Тамма больше не уснул. Он наводил порядок после визита Панеи и одновременно строил грандиозные планы своей дальнейшей жизни.

*

Вчера Унзури и Оганио исполнилось по три года, а сегодня Джефри продавал вторую квартиру Хасимо Маурицио. Он долго искал покупателя, поскольку выставил высокую цену за это жилье. В конце концов, одна супружеская пара решилась на сделку, хотя Клиану пришлось им немного уступить в цене. Но время поджимало. И не столько время, как поджимали деньги. Пришлось и так взять кредит в банке, чтобы хватило средств к существованию до момента продажи квартиры.

Сегодня с самого утра Джефри отдал малышей на целый день в детский клуб при клинике "Афья". Они, кстати, уже самостоятельно ходили. В этом заведении за малышами в отсутствие родителей присматривали воспитатели. Клиан своих детей туда определял уже не в первый раз. Как бы ты ни любил своих чад и ни считал, что лучше тебя за ними никто не присмотрит, но не станешь же за собой их таскать везде.

Куда малышей деть, если идешь, к примеру, в парикмахерскую? Кто за ними будет глядеть, когда тебя стригут, а они уже научились выбираться из коляски?

Вчера они втроем отметили круглую дату. Джефри купил им недорогие подарки. На приличные не хватало средств. Но он им обещал компенсировать недостаток внимания после продажи жилья. Клиан угостил Унзури и Оганио сладостями. Они вымазались в шоколад со сливками, как болотные черти. Клиану впервые за время после камеры в комиссариате захотелось выпить (понятно, что не "минералки"), но он прогнал дальше это желание.

Праздник прошел, а сегодня наступил очень ответственный день. Долгожданный и ответственный. Продажа недвижимости всегда сопровождается денежными операциями с крупными суммами наличности или безналичности. В данном случае Джефри предпочел взять бумажными деньгами, так как тогда сделку можно было оформить, указав в документах гораздо меньшую сумму, чем реальная. И соответственно уплатить меньший налог. А налог на сделки имущественного характера президент Чини ввел в размере десяти процентов от цены сделки. Естественно, что при зачислении денежных средств на банковский счет пришлось бы указать реальную продажную стоимость и с нее уплатить десять процентов. Этого никто в стране делать не желал, и рынок недвижимости начал потихоньку дрейфовать в темную сторону.

Где фигурируют крупные суммы, в особенности с не совсем прозрачными расчетами, там обязательно появляются любители разжиться за чужой счет в той или иной форме.

Вот этот момент передачи крупной суммы из рук в руки с последующей доставкой денег до безопасного места и не давал покоя Джефри. Еще его смущало то, что покупатели имели на руках только хеджерские федхи. Они со своей стороны также не хотели "светиться", конвертируя в банке большие суммы наличности, не подкрепленные налоговыми декларациями. А с некоторых пор в Хеджере валюту можно было приобрести только по предъявлению паспорта. Таких денежных операций делать также никто не желал, и рынок обмена валюты начал потихоньку дрейфовать в ту же темную сторону.

Но покупатели успокаивали продавца, что национальная валюта нынче весьма твердая, и бояться за ее судьбу не стоит. Они не обманывали. Уже продолжительное время курс хеджерской федхи не падал по отношению к основным мировым валютам. Остановка девальвации национальной валюты являлась несомненным достижением нового кабинета министров. А вслед за укреплением федхи прекратилась и гиперинфляция, сопровождавшая все последние годы жизнь хеджерцев.

На том покупатель с продавцом и сошлись, что каждый пойдет навстречу другому в процессе продажи-покупки квартиры. Однако Клиан решил подстраховаться.

Он на время сделки нанял себе таксиста, который должен был его ожидать, пока нотариально будут заверяться все документы. Теоретически получалось, что водитель такси или некие преступные элементы во время ожидания возле офиса нотариуса могли подготовить ограбление. Мог и таксист по пути домой отобрать сам или с подельниками деньги, вырученные Клианом от продажи недвижимости.

Могли сообщить мафии о крупной денежной сделке и риэлторы, и покупатели. На этот случай Джефри, который не мог взять с собой никого для подстраховки, подготовил запасной вариант.

XXV

Казино "Фалм" в самом центре Маржинала манило к себе яркими сверкающими огнями снаружи и с легкостью выворачивало карманы неопытным игрокам внутри. Для двух молодых хомо, впервые попавших в игорное заведение, все было ново: и огромные деньги, перекочевывающие из кармана одних в карман других, и варьете полуголых девушек, скачущих по сцене, и синее сукно с множеством фишек, и обезумевшие глаза тех, кто проиграл вчистую крупную сумму, и вскинутые вверх руки игрока, которому в игровом автомате вначале выпало три одинаковые фигуры, а затем посыпались жетоны, и бесплатная выпивка, и услужливое обхождение персонала.

Так продолжалось до тех пор, пока у этих двух эльфов не закончились фишки и федхи. После того как администрация поняла, что далее уже ничего не вытянешь из этой пары, их корректно попросили продолжить игру либо покинуть помещение. Играть было не за что, и они не являлись постоянными клиентами, чтобы их далее бесплатно угощали спиртным в баре казино.

Подошел охранник и вежливо намекнул. Вид у охранника был такой, словно в перерывах между отсидками в тюрьме его брали на работу вышибалой в "Фалм". Пришлось согласиться.

Они покинули мир рома, сигарного дыма и адреналина и спускались по ступеням казино. Навстречу им из припаркованных такси выбегали водители, предлагая свои услуги.

Они обращались к парню, спрашивая у него: "Куда едем?" Но молодой хомо оставил в "Фалме" всю наличность и не имел права голоса. Теперь в дело вступила его более предусмотрительная юная партнерша, которая не тратила своих средств за карточными столами, автоматами и рулеткой, а держала у себя в сумочке контрольную сумму, взятую у своего приятеля перед поездкой в игорное заведение.

На дворе стоял вечер. Нет, не ночь, только сорок шесть часов. До полночи, когда родители начнут волноваться отсутствием дочери, оставалось четыре часа. Они справились сегодня быстро, то есть просадили в казино все деньги и теперь спокойно могли возвращаться по домам. Спокойно, если у вас столько федхов, что проигранная сумма для вас ничего не значит. Но парень спустил сегодня все свои сбережения, откладывавшиеся им за последние три месяца, и он нервничал, хоть и старался демонстрировать, что легко расстался с деньгами.

Всегда, шагая в казино, рассчитываешь его обыграть, а в итоге оно обирает тебя. Можно сегодня и выиграть, тогда проиграешься завтра. Есть профессиональные игроки, но эта пара к таковым не относится.

Наступил месяц теплых дождей мвуа. Они в легких одеждах отдалялись от муравейника под названием "Фалм".

- А почему ты даже не спрашивала, сколько возьмет таксист? - спросил парень у девушки.

- Ты не понимаешь, что возле казино таксисты сдерут в два раза больше? Сейчас завернем за угол, возьмем машину там и доедем до Волатильности намного дешевле.

Она не ошиблась. Водитель назвал сумму, которая их устроила, и попросил предоплату за поездку из административного центра королевства до их деревни. Таксист оказался неразговорчив. Однако им это было только на руку. Тамма и Махири уселись на заднее сиденье, приоткрыли окно и общались вполголоса. Нгуви положил левую руку на плечо Кахесабы, а правую ей на коленку и делился впечатлениями от посещения "Фалма". Затем его рука медленно стала двигаться вверх по внутренней части бедра спутницы. Но через пару сантиметров движение прекратилось.

- Тамма, перестань, - Махири отстранила руку кавалера.

- Чего ты? - недоумевал мужчина, возвращающийся в подпитии со своей, как он считал, девушкой из казино.

- Потому что.

- Ну, почему? Что я плохого делаю?

- Так не красиво.

- А как красиво? - захотел узнать немного о прекрасном деревенский парень.

- Красиво - прилично себя вести, - раскрыла ему глаза бывшая одноклассница.

Тамма не стал спорить и часть дороги просидел спокойно.

Затем предпринял вторую попытку.

- А можно, я тебя поцелую, - на ухо шепнул Тамма. - Он не увидит, в салоне темно.

- Еще чего не хватало! - изобразила возмущение девушка. - Если хочешь цапать за ноги и целоваться, то надо тебе с дешевками в баре в Волатильности сидеть, а не со мной. Там девушек доступных хватает.

- А я хочу с тобой, а не с доступными.

- Тогда соблюдай приличия. В такси только шлюхи целуются. Ты меня за шлюху держишь? - Махири сбросила руку Таммы со своего плеча и демонстративно отвернулась.

- Махири, чего ты обижаешься? Мы уже дружим длительное время. Но обнимать ты себя не даешь, целоваться не хочешь. Иногда, правда, за руку тебя подержать можно, - вроде как извинялся Тамма.

- А ты считаешь, что я должна с тобой целоваться, когда через зеркало заднего вида таксист пялится на нас? - ответила Махири громче, чем до этого, и водитель действительно посмотрел посредством зеркала на молодых. - Да? Или ты считаешь нормой лобызание под забором?

- Не знаю, - пожал плечами Тамма и снова положил руку на плечо спутницы. - Скажи, а с Хими Мкилимой ты тоже не целуешься?

- Вот еще, чего не хватало, - Махири задрала голову вверх, затем самодовольно продолжила. - А тебе какая разница, что я делаю с Хими? Я что, твоя жена, что отчитываться должна?

- Нет, но... мы же встречаемся, - не смог толком обосновать свой вопрос Нгуви.

- Вот уеду на каникулы на море, небось, будешь поить в баре "Сикио" непонятно каких девок.

- А ты уезжаешь?

- А то ты не знаешь, что каждый год я от школы езжу на море. У нас семь дней каникул в месяц йото, - фыркнула Кахесаба.

- Меня родители никогда не отправляли. Твои побогаче, вот и путевки тебе покупали, - ответил Тамма.

- В школе путевки со скидкой и не так уж и дорого стоят.

Просто твои старики никогда этим вопросом не интересовались. Кстати, ты можешь тоже с нами поехать.

- Как? Я же не учусь в школе.

- А путевки школа все равно через турагентство в Споте берет. Купи там за свои деньги и будешь со мной рядом, в соседнем корпусе, семь суток жить. На море романтично...Может, там и поцелуемся, - кокетливо намекнула девушка.

- Да? - идея затронула струны души Таммы.

- Все может быть, - загадочно улыбнулась Махири.

- Ничего не выйдет, - удрученно произнес Нгуви. - У меня нет денег.

- Правда?

- Не совсем чтобы нет, - всполошился Тамма, боясь, что его посчитают нищим. - Сейчас нет достаточного количества.

Если бы ты заранее сказала, то мы бы не потратили столько денег в казино, и хватило бы и туда и сюда.

- Как знаешь. Ты же говоришь, что ты - мужчина, а настоящие мужчины умеют решать свои проблемы, в том числе и денежные. Только учти, что выкупать путевку, если собираешься ехать, нужно на днях. А то разберут и останутся только на другие даты и в другие отели, - заключила Кахесаба.

Мысль о совместном отдыхе с Махири вытеснила все мысли, и Тамма всю дорогу по пути в Волатильность искал варианты, где взять необходимую сумму, слушая Махири только в пол-уха. На ум приходил только один способ: взять взаймы необходимую сумму у скупщиков, которым он периодически продавал ворованный со свинофермы скот, а затем отдать им мясом.

"Придется влезть в долги на две-три свиньи. Не знаю, во сколько обойдется путевка, да еще и там жить за что-то надо. От, Махири, вот же!.. И чего заранее об этом не сказать? Я бы все устроил. Поехал бы с ней, так, может, на горячем песке и своим багровым копьем ей в ворота постучал бы", - размышлял Нгуви, пока Кахесаба рассказывала о том, какая дура одна девчонка из их школы и как та неправильно себя ведет.

Вместо того чтобы покинуть авто на шоссе МаржиналКонсалт, а самим добраться до дома на своих двоих, Тамма дал распоряжение таксисту подъехать прямо к хутору Кахесабов. Автомобиль ожидал, пока Махири и Тамма наговорятся перед расставанием, у него работал двигатель, и горели фары. В этот момент Руве Кахесаба вышел из дома во двор и, увидев свет, исходящий от машины, подошел к ней. Он дождался, когда такси увезет парня на хутор Нгуви, и вернулся с дочкой в дом. Начались сначала расспросы, а затем и допрос.

- Махири, скажи, а что вы с Таммой такие важные, что на такси по Волатильности разъезжаете? - задал вопрос отец.

- И правда, доченька, - вставила свою реплику Ерани, -разве для возвращения с посиделок надо из Спота такси заказывать?

- Ой, хочет Тамма порисоваться, что он такой крутой, пусть хоть из Консалта заказывает. Мне-то что? Я села да приехала. Ему все завидно, что у Хими Мкилимы есть машина, а у него нет. Вот и рисуется на всю Волатильность.

Мол, он тоже на колесах, - нашла что сказать в оправдание Махири.

- А что, он такой богатый? - поинтересовался финансовым положением Нгуви Руве.

- Не столько богатый, сколько хочет не отставать от других и доказать, что он не просто "король жижесборника", а личность.

- Фу, как гадко дразнить хомо такой кличкой! - возмутилась мать.

- Это ж не я придумала. Я его так вообще не называю, особенно в глаза, - ответила Махири.

- Так, а где вы были? - спросил отец.

- Папа, где-где? У нас в "Сикио" сидели.

- Что-то, дочка, ты часто в этот кабак стала заходить. То с Таммой, то с Хими, то еще с кем-то, - сделала замечание мать.

- Я был в "Сикио" вечером. Вас там не видел, - соврал Руве.

- Мы не все время там находились. Еще с ребятами на лавках сидели.

- Махири, ты пила сегодня? Дыхни,- попросила мать.

- Пятьдесят грамм рома, - дочь подула Ерани в лицо.

- Фу, а табаком от тебя несет, - скривилась мать.

- Я не курю. Это в баре накурено, и вся одежда пропиталась табаком, - пояснила школьница.

- Допустим, но этот запах не от дешевых папирос. Это запах сигар. Я по табаку чую. Где вы сидели вечером? - допытывался отец.

- Я же сказала...

- Не ври. Вы приехали на такси, у которого номера с Маржинала. К вам что, в эту забегаловку в Волатильности таксомотор со столицы королевства приезжал? Тоже мне, королева Махири и наследный принц Тамма пользуются такси только из Маржинала. Дочка, ты завралась окончательно, -грозно сказал Руве.

- Ничего я не вру вам, - глядя в сторону, произнесла старшеклассница.

- А не рано ли в Маржинал развлекаться ездить, а? И за какие шиши?

- Доча, ты в Маржинале была?

- Нет, - буркнула Махири.

- Может, Тамма у тебя за сутенера, а ты проституткой подрабатываешь на трассе при выезде из Маржинала? Вот и весь секрет, откуда деньги на гулянки, - крикнул отец.

- Папа, как ты смеешь меня оскорблять! Я вообще после этого разговаривать с вами не стану, - сообщила Махири и направилась в свою комнату.

- Нет, дочка, постой! Дело нешуточное. Давай разбираться, - предложила мать.

- А чего тут разбираться? Не хочет объяснить - значит, будет сидеть все время дома. Теперь только школа и хутор. А чего школьнице вечерами гулять даже по селу? Пусть уроки учит. Иди-иди. С завтрашнего дня будешь жить по новым правилам, - саркастически улыбнулся Руве. - Пошла вон отсюда, плутовка и лгунья!

На этом месте Махири разрыдалась и пообещала все рассказать, как на исповеди, так как она ничего плохого себе не позволяла. Родители согласились выслушать и стали дожимать дочь, выведывая все секреты ее похождений с Таммой.

Когда Руве и Ерани получили ответы на все свои вопросы, то дали дочери совет: "Иди спать". Сами же вышли прогуляться и обсудить сложившуюся ситуацию без посторонних ушей.

- Слушай, Руве, мне совсем не нравится эта разгульная жизнь Махири.

- Ерани, мы можем ей запретить встречаться и с Таммой, и с Хими, но тут дело посерьезней выглядит. Не мешало бы разобраться, откуда у нашего малолетнего соседа деньги на эту роскошь.

- Ты думаешь, он приворовывает на ферме?

- Что значит - приворовывает? Приворовывает - это когда продавец в магазине завышает цену или вес товара, обманывая покупателя, но кроме репутации хозяин ничего не теряет, так как за товар продавец ему отдает нужную сумму. А если Тамма что-то берет на ферме - то это чистой воды воровство.

- Не будем спорить из-за терминов. Ты думаешь, что деньги он только так может зарабатывать? - захотела узнать мнение мужа Ерани.

- Ты считаешь, что работая на полторы ставки сторожем и подсобным рабочим, он в состоянии посещать казино?

- Вряд ли.

- Вот и я так считаю. А самое плохое, что это я его рекомендовал шефу, сказав, что он хороший парень.

- Так часто бывает: сделай доброе дело, а потом станешь крайним из-за кого-то.

- Я виноватым не был, предлагая его на эту должность, и не буду, поскольку дел с Таммой общих у меня нет, но с хозяином я своими подозрениями поделюсь. А он пускай сам решает. Моя совесть чиста. А если парень еще и купит себе путевку, чтобы с Махири вместе ехать, то это что-то вообще из ряда вон выходящее.

- Шеф может его выгнать?

- Может. Только чего Тамме держаться за эту работу, если у него столько денег на развлечения? Если у него иной источник дохода, то потеря работы на ферме для него - сущие пустяки.

- Да крадет он зерно, я думаю. Смотри, сколько они с матерью птицы и скотины держат теперь на дворе. Это за какие средства они кормят такую ораву зверья? - сделала вывод Ерани.

- Его никто не словил на воровстве, поэтому не будем делать скоропалительных выводов. Парень влюбился в нашу дочь. Ты же это видишь, и для того, чтобы угодить Махири, может ввязаться в самую неприятную историю. Быть может, Тамме пора помочь, пока его деятельность, не приведи Бэквордация, не зашла так же далеко, как выходки его покойного отца.

- Да. И с теми же последствиями. Может, он уже в мафию влез? - предположила Ерани.

- В любом случае, нам надо следить, чтобы и наша дочь не пошла по наклонной, общаясь с ним. Возраст у них сейчас такой скользкий. А хомо такие... не то, что в нашу молодость, -выразил мнение Руве.

- Ладно тебе. Тоже старик нашелся, - Ерани толкнула мужа локтем в бок. - Не зуди, как старый дед. Поворачивай назад, а то скоро дойдем до хутора Нгуви, обсуждая его обитателей. Подслушают еще, чего доброго, хоть и темень на дворе. Неудобно будет.

Как раз в это время, когда супруги Кахесабы развернулись и направились к своему дому, на трассе Маржинал-Консалт, напротив огорода, принадлежащего Амбани и Тамме, появилась темная фигура. Она, абсолютно неразличимая в темноте по полу, возрасту и расовой принадлежности, стала тропинкой подниматься к дому Нгуви.

Сам Тамма в это время ужинал за столом. На кровати в кухне лежала его мать. Она, сославшись на плохое самочувствие, не стала разогревать сыну еду. Он и не настаивал, а принялся кушать ножку индейки холодной.

- Что-то мне, сынок, совсем плохо, - произнесла Амбани.

- С утра или под вечер хуже стало? - захотел уточнить Тамма, пережевывая мясо.

- Вообще.

- В каком смысле?

- Чую, Тамма, что недолго мне осталось по этому свету ходить. Отец мне этой ночью явился. Снилось, что встречаем мы с ним Новый год вдвоем, без тебя в какой-то другой хате, а он все расспрашивает о тебе, а я ему рассказываю. А он, значит, говорит мне, что беда ждет нашего сына большая, потому что он взял что-то не свое, а еще, что он правду до конца не рассказал одному эльфу, что спас ему жизнь когда-то. А я сижу такая (а все во сне, как сейчас перед глазами) и не знаю, что ему сказать. А он говорит: "Передай Тамме, чтобы больше чужого ничего не брал, особенно того, что богам принадлежит, а то ждет его гибель. Но еще все можно исправить.

А тебя жду к холодам в гости". Так что скоро, сынок, ты сам будешь хозяйствовать.

- Да что ты, мама, говоришь такое!

- Плохо мне день ото дня.

- Если болезнь не отступает, то надо тебя отвезти в Консалт. Пусть в клинике врачи осмотрят тебя.

- Врачи денег стоят.

- Ничего. Мы с тобой сейчас не такие уж и бедные, - подбадривал мать Тамма.

- Поздно уже. Ссохлась я совсем. Нет ни сил, ни здоровья.

Раньше денег не было, а теперь есть, но все одно не выходят меня врачи. Зачем тратить попусту федхи, которые ты зарабатываешь с таким трудом? Ты - молодой. Тебе они нужнее.

- Не забивай себе голову всякой ерундой. Все болеют, а потом излечиваются. Вылечим и тебя. Я понимаю, что медицина у нас только для богатеев. Есть деньги - живи, бедняк - сдыхай под забором. Клиники должны быть бесплатными. Тогда каждый хомо сможет получить своевременную помощь. А пока лечить будут за деньги, то справедливости простому гуманоиду не видать.

- Сынок, ты хоть пред моей кончиной расскажи мне о том случае, когда ты кожана домой приволок. Что там упало с неба? Облегчи мне душу, - попросила мать, утирая слезы. -Мне за тебя так боязно. Ты чего-то не договорил тогда. Кто тебя напугал?

Тамма вытер руки после еды, подошел к кровати, поцеловал мать в лоб, поправил ей одеяло и вкратце рассказал об упавшем с неба блюдце, о парашюте, о стиральной машине, о летучих мышах. Потом он сказал, что, по его мнению, кула -это и есть выросший кожан Панеи. Далее поведал Амбани о трех волках и хотел произнести имя эльфа, спасшего ему тогда жизнь.

Не успел. В доме отключилась электроэнергия. Погасли лампочки, задрожал и успокоился престарелый холодильник, отключенный от напряжения. Тамма выругался, достал из кармана спички, осветил себе путь до шкафчика, достал свечу и зажег ее.

На кухне наступили сумерки. Огонек свечи, подрагивающий от ветра, дующего из щели просевшей двери, создавал иллюзию таинственности и соприкосновения с неведомым.

Тамма рассказал о коробочке, подобранной им на месте крушения стиральной машины, и далее произнес: "Она хранилась у нас в трансформаторе, и именно за ней тогда прилетали эти хомо на шаре, а потом я ее отдал эльфу..." Тамма опять не смог произнести имя своего спасителя. На дворе залился лаем пес Мбва.

Парень подошел к окну и присмотрелся в темноту. Уж больно натужно лаяла собака, словно непрошеный гость зашел во двор. Тамма долго всматривался через стекло, но никого не видел. Пес продолжал лаять. Внезапно темная фигура как бы мгновенно оказалась перед взором Нгуви. Тамма от неожиданности отшатнулся от окна и схватил большой нож с деревянной ручкой, лежавший на столе.

*

Такси "Кенгеле" доставило Джефри к зданию, в котором агентство недвижимости, через которое он продавал квартиру, занимало целый этаж. Клиан рассчитался с водителем за проезд, затем оставил ему еще денег с той целью, чтобы тот его ждал все время, пока будет происходить сделка. "Если через два часа не приду, то можешь уезжать", - предупредил Джефри таксиста и пошел к риэлторам.

При входе с лестничной клетки на этаж, где размещалось агентство, продавца квартиры встретил строгий охранниквампир в дешевом костюме и без галстука. Он сидел перед экраном, на котором отображалось то, что происходило в данный момент на парковке.

- Извините, - обратился охранник к Джефри, - вы по какому делу?

- В агентство, - ответил Клиан.

- Вы записывались заранее? - продолжил расспрос вампир.

- Да, - кивнул головой Джефри.

- Как вас звать?

- Хасимо Маурицио, - ответил Джефри, привыкший уже к своему новому имени.

Охранник набрал номер телефона, пообщался с кем-то из сотрудников агентства, затем попросил у Клиана паспорт, сверил данные и извинился: "Проходите налево по коридору, а далее вас встретит девушка. Не обижайтесь за тщательную проверку. Это в ваших же интересах. Сделки с недвижимостью не терпят присутствия посторонних".

Клиану понравилась такой строгий контроль, и он бодро зашагал навстречу девушке-водяной, которая вышла из кабинета и помахала ему рукой, приглашая войти.

Охранник, убедившись, что клиент скрылся, снял трубку на этот раз не внутреннего, а городского телефона и позвонил. "Он здесь. Да. Ага. На такси. Трехдверный "Кенгеле".

Переходная модель. Я номер не могу различить. Что? Стоит носом прямо к входу. Ну, чуть правее. Пока", - вампир звонил своим знакомым мафиози, наводя их на потенциальную жертву.

В кабинете главы департамента столичных продаж, как гласила вывеска на двери, уже собрался персонал агентства и покупатели. Глава департамента, дама ста тридцати пяти лет, завершив сверку данных и подписав необходимые документы, предложила пересчитать наличные и проверить купюры на подлинность.

Долго считали и проверяли. Все оказалось в порядке. По крайней мере, никто из участников сделки не высказал замечаний.

- Раз нет претензий, то я предлагаю завернуть деньги в полиэтиленовый пакет, оклеить его нашей фирменной клейкой лентой, опломбировать и спрятать в сейф. Потом мы все едем в офис к нотариусу. Это совсем рядом. Проходим все процедуры, предусмотренные законом с ее стороны, и возвращаемся назад. Затем вы, - она обратилась к Клиану, - забираете свои деньги, а покупатели остаются с новой "Выдержкой из регистра недвижимости".

- А деньги останутся на время нашей поездки у вас? -спросил покупатель и посмотрел на свою жену.

- Совершенно верно, - подтвердил один из сотрудников агентства недвижимости.

- Это еще считаются наши деньги? - поинтересовалась покупательница.

- Ну, как бы да, - пожал плечами риэлтор.

- Я не хочу свои федхи оставлять в чужом сейфе, - заявил покупатель.

- Вообще-то, мы так всегда делаем, чтобы вы не подвергали свои деньги риску, перевозя их по городу, - пояснила глава департамента.

- Но это ж наши еще деньги. Мы вправе ими пока распоряжаться по своему усмотрению, - заявила покупательница.

- Конечно, они ваши до тех пор, пока нотариус не поставит две печати и две подписи. Вы можете их передать продавцу прямо при выходе из ее кабинета. В кабинете нельзя. Она не хочет быть свидетелем денежных сделок, - предупредил риэлтор.

- Почему? - спросил Джефри.

- Это не ее бизнес, - ответил риэлтор.

Клиану, с одной стороны, не понравилось, что правила игры меняются на ходу. Но с другой стороны, они меняются не только для него, но и для потенциальных мошенников и бандитов. Из всех присутствующих эта пара, приобретающая у него жилье, вызывала у Джефри наибольшее доверие.

"Поехали", - согласился он, решив также изменить свою линию поведения в этом деле.

Когда большая компания покупателей, продавца и сотрудников агентства покинула кабинет и направилась вниз, девушка-водяная позвонила своему сожителю. Он не был мафиози. Его, скорее, можно было бы причислить к уличным хулиганам, которые не проходят мимо легких денег.

На этот раз его хулиганство потянет на серьезную статью, если ему удастся ограбить Джефри. "Езжай к конторе нотариуса, - посоветовала водяная своему дружку. - Не знаю я, вернутся или не вернутся сюда. На чем поедут? Вроде, на машине покупателей он поедет туда. Хорошо. На месте сообразишь".

Как только все уехали к нотариусу, в машину к ожидавшему Джефри водителю "Кенгеле", который остался на стоянке у агентства недвижимости, подсели два мафиози.

- Короче, так, - начал один из бандитов, обращаясь к таксисту, - будешь нас слушать, тогда останешься жить.

- Чего вам от меня? - всполошился водитель такси, поняв, что это за гости.

- Мы у тебя временно заберем рацию и отсоединим топливный шланг от бензонасоса, - пояснил второй, нацелив на таксиста дуло пистолета. - Ты продолжаешь ждать клиента и ничего больше. Он приходит, ты заводишь мотор и жмешь, пока хватает бензина в трубке. Потом глохнешь и выходишь на улицу. Понял?

- Угу, - даже обрадовался таксист, сообразив, что сейчас у него не станут угонять автомобиль.

- Клиенту ни слова, - посоветовал первый мафиози, не знавший, что деньги будут передавать не в этом офисе. - Тупо едешь. Тупо заканчивается бензин. Тупо выходишь проверить, что случилось.

- А вы? - захотел узнать водитель.

- Твое дело руль крутить и на педали жать, а не спрашивать. Мы будем ехать за тобой. А сейчас подними капот, а я скину шланг с патрубка.

Мафиози сделали, что хотели и отправились в свою машину ожидать возвращения Клиана.

А Джефри сюда возвращаться и не собирался. Он по приезде к офису нотариуса под видом того, что необходимо сделать звонок родственникам, произвел из таксофона заказ еще одного такси, теперь уже к офису нотариуса.

Но в этот день за чужими деньгами охотились не две, а целых три преступные группировки. Нотариус, сам того не желая, позвонил своим мафиози, которые контролировали его бизнес. Эту уже немолодую женщину давно угрозами и шантажом впутали в незаконные сделки имущественного характера бандиты, державшие в страхе тот район, где она работала и проживала. Поэтому после того, как риэлторы предупредили ее, что направляются к ней за печатями и подписями, она сразу дала знать об этом мафии: "Сказали, что будут через минут пятнадцать. Имя? Сейчас гляну. Хасимо Маурицио. Я не в курсе". После этих слов, переданных бандитам, она положила трубку и стала ожидать визитеров из агентства недвижимости.

Вся процедура у нотариуса заняла не более десяти минут.

Однако за это время к водителю такси "Руук", подъехавшему по вызову Джефри, подошли три "темные" личности.

- Едем? - спросил один из них.

- Вы заказывали? - поинтересовался водитель.

- Мы.

- На какую фамилию?

- Маурицио.

- Поехали, - нехотя согласился таксист, видя, какие у него клиенты.

Узнав, что эту машину действительно заказал интересующий их хомо, они, угрожая ножом и пистолетом, принудили таксиста пересесть в их автомобиль, а один из бандитов занял место шофера такси.

Итак, формально сделка по продаже была завершена.

Продавец пожал руку покупателю и его супруге. Они обменялись документами и деньгами. Джефри надорвал пакет и проверил, чтобы ему не подсунули "куклу". Обмана он не обнаружил. Осталось ему только дойти до такси "Руук", которое ожидало его на выходе из офиса.

Денег было много. Имеется в виду количество бумажек, спрессованных в пять "кирпичей". Клиан их рассовал по карманам в куртке и штанах. Джефри посмотрел через окно.

Такси ожидало. Он торопился уйти, но не раскрывал своих дальнейших планов перед остальными.

- Вас, как понимаю, подбросить до агентства? - предложил новый хозяин квартиры.

- Спасибо. Я сам, - Клиан поблагодарил покупателя.

- Точно? - решила удостовериться его жена.

- Не волнуйтесь, - успокоил их продавец.

- Тогда я вам принесу чемоданчик, - сказала покупательница.

- Там презент? - улыбнулся Джефри.

- Нет, - смутился покупатель. - Мы рылись в шкафу на лоджии и нашли то, что вы забыли вывезти, но это может быть для вас интересным.

- А что там? - поинтересовался Клиан.

- Сейчас я принесу, - сказала женщина, взяла у мужа ключи от автомобиля и направилась на улицу.

- Так что вы принесли? - допытывался Джефри.

- Ничего особенного: слесарный инструмент, книги и всякая мелочь. Может, оно вам и не надо, но мы хотим с женой поехать в отпуск после напряженного поиска жилья, поэтому решили вам отдать. А то спохватитесь, а нас нет. Подумаете, присвоили ваше добро, - рассмеялся мужчина.

Беседуя на такую тему, они медленно вышли на крыльцо.

Сотрудники агентства недвижимости также стали покидать офис нотариуса, собираясь около своей служебной машины.

Вернулась новая хозяйка квартиры. Она передала небольшой чемоданчик Джефри и отдельно небольшую коробочку однородно-металлического цвета, но с рельефной поверхностью.

- Что это? - Клиан слегка приподнял довольно тяжеловатый предмет кубической формы.

- Не знаю. Необычная штука, - отмахнулась покупательница. - Она не влезла уже в чемоданчик, а отыскали мы ее последней из всего барахла. Решили вам передать.

- А что внутри? - продолжил Клиан.

- Если честно, то самому было интересно, хоть и некрасиво рыться в чужих вещах. Но открыть не смог, - сознался покупатель.

- Ладно, принесли, так пусть теперь валяется в моей квартире, - согласился забрать ее себе Клиан.

Джефри еще раз на словах попрощался с семьей новых хозяев квартиры и направился в сторону такси "Руук". В этот момент за ним наблюдал подставной таксист, его подельники и приятель девушки-водяной. Последний нервно покуривал на крыльце. Увидев, что Клиан направляется к машине, а соответственно, его шансы заполучить заветную сумму федхов тают, он бросился к Джефри.

Неизвестно, что побудило этого парня сообразить, что деньги находятся в чемоданчике. Быть может, киношный образ, когда крупные суммы переносят именно в таких кожаных изделиях. Или он подумал, что после сделки покупательница, хранившая федхи в автомобиле, принесла их Клиану. Решив так поступить, он вырвал чемоданчик из рук продавца и пустился наутек.

Джефри не сразу сообразил, в чем дело и кому понадобилась эта старая утварь. Но молодой человек несся с чемоданчиком со всех ног по стоянке. Самое интересное, что таксист "Руука" быстро запустил двигатель машины и стал преследовать беглеца на автомобиле. Еще более интересно, что за парнем с чемоданом побежали еще два мужчины, в руке одного из которых Клиан заметил пистолет.

- Если вы не передумали, то пошли к нам в машину, - не столько предложил, как скомандовал покупатель.

- Пожалуй, да, - согласился Клиан и быстрым шагом направился к авто новых владельцев квартиры.

Они сумели уехать и теперь неслись на приличной скорости по Деривативам. Джефри, ничего не понимая, сидел на пассажирском сидении спереди. В левой руке он сжимал металлическую коробочку, а правой проверял, на месте ли пачки с федхами. "Вроде, пронесло, - подумал Клиан, - если только весь этот спектакль не разыграла супружеская пара, чтобы заманить меня к себе в машину".

XXVI

Неведомое пугает. Неведомое кажется жутким, особенно в темноте. Неведомое представляется злом, даже если пришло к вам с благими намереньями. Оно предстает в роли скрытого врага, потому что друг никогда не станет прятаться.

Друг приходит днем (чаще под вечер) и с бутылкой водки (настоящий друг берет с собой две бутылки). Преданный друг приглашает к себе домой (от твоей жены подальше), где тебя уже ожидают те же две бутылки водки, плюс две бутылки шипучего вина, закуска и два сладких десерта, один из которых имеет такой размер груди, цвет волос и длину ног, какой тебе нравится.

Эти все рассуждения касательно мужчин. У женщин подругому. Вряд ли преданная подруга вырвет на вечер представительницу слабого пола из лап мужа, чтобы залить с ней в свои глотки столько алкоголя, что его содержание в крови будет составлять более двух процентов. Они, если, конечно, культурные, то выпьют в лучшем случае по бутылочке вина. Если очень культурные, то одну (позорную дозу с точки зрения мужика) бутылку на двоих. И вряд ли они при этом станут приглашать на пару часов двух парней с избыточной мышечной массой и горячо любимыми этими дамами длинами, диаметрами и прочими параметрами мужского тела. Они посплетничают и разойдутся по своим семьям. Оговоримся: не каждая и не в каждой конкретной ситуации.

Другу нечего скрываться, когда он пришел к тебе не с пустыми руками. Исключение составляют тещи и жены, которым друзья стараются лишний раз в такой ситуации на глаза не попадаться. Вот тогда друг может сообщить о своем прибытии, а сам ожидать за углом. Но у Таммы не было ни жены, ни тещи, ни друзей. И если первые два субъекта у него не существовали по возрастным причинам, то отсутствие настоящих друзей являлось неким исключением из правил жизни юношей. Исключение, но реальность.

По этой причине появление ночного визитера на дворе Нгуви воспринял, как негатив. Не должен был кто-либо с добрым словом и делом появиться на хуторе в столь поздний час. Тамма, сжимая нож в правой руке, всматривался в темноту. Но силуэт опять исчез из его поля зрения. "Ты кто? -крикнул он через стекло. - Панеи, ты прилетела?" С той стороны никто не ответил, однако вскоре незнакомец включил фонарь и осветил им себе лицо. "Мгени Кутока Ангани", - прошептал Тамма и пошел отпирать дверь.

Этот хомо с древнеэльфийской двойной фамилией, как казалось Тамме, не претерпел никаких внешних изменений почти за два десятка трендных лет. Только одежда сейчас на нем была более современная, чем тогда. Он прошел в гостиную-кухню, поставил у стены свою сумкупланшет, поздоровался с Таммой, как с взрослым, осыпал приветствиями его мать. Амбани попыталась подняться с кровати, извиняясь, что не может достойно принять гостя.

Но Ангани жестом руки дал ей понять, что не стоит волноваться.

Тамма познакомил Амбани со своим спасителем Ангани, вплетая в рассказ элементы того, что сегодня уже сообщал своей матери.

- А вы совсем не постарели, - сделал комплимент Мгени Тамма.

- А ты вырос, - отметил Мгени Кутока. - Скоро школу закончишь?

- Я уже работаю, - констатировал факт из своей биографии парень.

- Как, постой.., - Ангани стал загибать пальцы и прикидывать возраст Таммы.

- Я бросил школу после смерти отца.

- Тогда рассказывай обо всем по порядку, - попросил мужчина и присел на край скамейки.

Тамма поведал Мгени о жизни своей семьи за прошедший период. Тот внимательно слушал, потом произнес:

- Мальчик, наши беды возникают, и наша судьба складывается благодаря многим факторам. Ты оградил себя от неприятностей, отдав мне тогда коробочку...- Скажите, - перебил говорившего Тамма, - а эта табакерка вам пригодилась? Вы ее используете?

- Пока не так, как хотелось бы, но придет время...- А вы мне тогда не сказали, что у нее внутри. Сказали, что сами не знаете. Вы открывали ее после этого?

- Ее невозможно открыть в этом мире, не уничтожив, - пояснил Кутока.

- Не уничтожив этот мир? - спросила Амбани у эльфа.

- Мир? - Мгени снисходительно улыбнулся. - Может, и мир, но я пока говорю о разрушении куба, который и уничтожить-то почти невозможно.

- Почти? А как можно разрушить не почти? - захотел овладеть тайной Тамма.

- Ну, - Мгени прищурил глаза и посмотрел на потолок, -как и все предметы не из этого мира, его можно уничтожить под мощным прессом на заброшенном, но почему-то работающем заводе, как робота-терминатора, или бросив в жерло вулкана, как волшебное кольцо.

- Вы шутите? - спросил Тамма, видя, как улыбка играет на губах Мгени.

- Ха-ха-ха, - рассмеялся эльф. - Ты веришь в древние сказки?

- Так в табакерке нет сосредоточия добра или зла? - парень был несколько разочарован.

- Не существует абсолютного добра и зла. Все определяется в сравнении. Вернее, они относительны. Есть сферы интересов. И бог не один, их много, но об этом узнают избранные.

Ты пока не такой.

- Пока? - Тамма резко поднял глаза на мужчину.

- Пока я вижу, что тебя и твою семью преследуют роковые случайности, которые на самом деле закономерны, - ушел от ответа Мгени Кутока Ангани и обратился к женщине. -Пусть Тамма отвезет вас в Маржинал в клинику "Тумаини", вам необходима срочная операция.

- Так ведь.., - хотела что-то возразить Амбани.

- Деньги завтра я перечислю на банковский счет клиники.

Их хватит на операцию любой сложности. Слышишь, Тамма, не тяни с обследованием, - пальцем погрозил ему Мгени. - Определи туда мать, а сам живи, как тебе удобно. Сидеть при ней не надо. Там грамотный персонал, я думаю. Они ей помогут. Лечение может затянуться. Деньги я выделю, но только электронные. Во-первых, у меня с собой нет столько наличных. Во-вторых, бумажным федхам свойственно быстро исчезать не по назначению: магазины, рестораны, автомобили, казино, женщины. А электронные со счета клиники на ерунду не потратишь. Скажешь в "Тумаини", что на фамилию Нгуви платеж уходил от частного лица Кутока Ангани. А теперь, чтобы я понял до конца все, ты должен честно ответить на все мои вопросы.

- Хорошо, - согласился Тамма.

- Кому ты еще, кроме матери, раскрыл наш секрет?

- Только ей, всего час назад. Клянусь, - оправдывался Тамма.

- Сколько было всего волков?

- Я видел три.

- В газетах рассказывают о некоем существе. Газетчики нарекли его кулой. Это не четвертый волк?

- Это летучая мышь Панеи, которую я подобрал с разбившейся стиральной машины. Она на днях прилетала ко мне.

Извините, что я скрыл тогда это от вас.

- Фу-у-у, - с облегчением выдул из легких воздух Мгени.

Кутока после получения необходимой ему информации долго на хуторе не засиживался. Попрощался и исчез в ночи, сказав, что еще вернется, не уточнив сроки. После его ухода снова появился свет в доме. Мать с сыном еще долго обсуждали появление хомо из детства Таммы, а на утро обнаружили забытую им у стены за метлой сумкупланшет.

*

Вам стало известно, что сегодня в вашей стране произошла деноминация национальной валюты. Деноминация пришла и постучала в дверь. "Ну и что? - скажете вы. - Деноминация - это не налоговая полиция, это не спецслужбы, не кредиторы, даже не мафия в погонах или с татуировками". "Это всего лишь номинальное удешевление валюты, -начнете вы успокаивать сами себя. - Подумаешь, отбросили с дензнаков шесть нулей и новые бумажки с портретами выдающихся деятелей государства выдали на руки. Нашли чем пугать! Пфу! Еще 15.02.28464 года палка колбасы стоила четыре миллиона, а 01.03.28464 года всего четыре федхи. Ничего страшного для тех, кто в школе научился делить шестизначные числа".

Действительно, ничего сложного в таких расчетах нет.

Даже Тамма Нгуви без среднего образования легко с этим бы справился, дай ему такое задание. Нет, сперва необходимо было бы дать ему украсть несколько миллиардов старых неденоминированных федхов, а потом требовать их перевести в новые.

Джефри Клиан также поначалу, услышав в утренних сообщениях информагентств эту новость, не придал ей особого значения. Он только полез в шкаф, чтобы убедиться в том, что его деньги, вырученные вчера от продажи квартиры, лежали на прежнем месте. "Хорошо, что покупатели порядочными оказались да вывезли из этого гадюшника меня живым и при деньгах. А сколько на купюрах нулей - это неважно", - размышлял отец двоих детей, готовивший им кашу с кусочками сушеных персиков.

У Клиана все, по его мнению, было замечательно: квартира продана, денег хватит на много лет безбедной жизни, дети здоровы, и уже говорят слово "папа". Однако спустя час в следующем телевизионном выпуске новостей Джефри услышал, что, оказывается, за один миллион старых федхов и одну новую федху можно приобрести разное количество эку.

*

Вас приветствует информационный накопитель AZurga.

Доброго времени суток, доброго пространства и доброго времени.

Вы ознакомлены с правилами шлюзования посредством www.azurga.net: да.

Вы предупреждены об ответственности за разглашение конфиденциальной информации лицам, не имеющим соответствующей формы допуска: да.

Заполните бланк запроса.

Синхронизация: согласно пространству и времени запроса.

Язык запроса: русский.

Язык ответа: русский.

Выдавать ли резервную копию на каком-либо другом языке: английском.

Запрос: Федха (Хеджер, Тренд, с 15.02.28464 года по 01.03.28464 года), котировка денежной единицы.

Единица измерения: эку.

Краткая характеристика единицы "эку":

1. Не является единицей International System of Units.

2. Эку - денежная единица, эмитированная Международным Банком Тренда (МБТ).

3. Эку - основная мировая валюта на Тренде, выступающая мерой стоимости денежных единиц других стран.

4. Эку - валюта, служащая в международных сделках базовым средством платежа по контрактам.

5. Эку - основной кредитный ресурс МБТ, выделяемый для поддержания экономик государств, столкнувшихся с финансовыми проблемами.

6. Эку - самая стабильная валюта на Тренде.

Подтвердите правильность характеристик эку: да.

Ответ:

1. Федха (Хеджер, Тренд, 15.02.28464), обратная котировка по отношению к эку - 1:694772 2. Федха (Хеджер, Тренд, 15.02.28464), прямая котировка по отношению к эку - 1:0,000001439 3. Федха (Хеджер, Тренд, 01.03.28464), обратная котировка по отношению к эку - 1:1 4. Федха (Хеджер, Тренд, 01.03.28464), прямая котировка по отношению к эку - 1:1 5. Федха (Хеджер, Тренд, 01.03.28464), коэффициент деноминации - 1000000.

Продолжить: нет.

Желаете выйти: да.

Всего хорошего. До встречи.

Происходит безопасное отключение от информационного накопителя AZurga.

Вы отключены.

*

Целый день первого мвуа 28464 года Хеджер стоял на ушах, а вечером припал к телевизорам. Окманат Чини давал очередную пресс-конференцию, объясняя своей "пастве", как себя правильно вести в ближайшие дни и что ждет страну в дальнейшем. Это выступление лидера нации Джефри просмотрел от начала и до конца, сопровождая собственными комментариями. Вот некоторые выдержки.

Окманат Чини: "Давайте, для начала, я направлю нашу беседу в нужное русло. Задам, так сказать, нужное направление, а затем отвечу на все ваши вопросы. Как вы уже успели привыкнуть, я абсолютно открыт, и на моих встречах с журналистами не существует запретных тем. Мне, правда, почти всегда незаслуженно достается от пишущей братии, но такова моя работа.

Хочу сразу остудить горячие головы, а они особенно раскалились сегодня с самого утра у моих политических оппонентов. Господа политики-неудачники, не стоит нагнетать обстановку в обществе недостоверными, а иногда и заранее лживыми сообщениями. Давайте честно противостоять друг другу, используя только цивилизованные способы агитации и продвижения своих идей. И вообще, я своим противникам на выборах президента хочу заявить: "Господа, выборы прошли, вы проиграли. Теперь дайте новому президенту работать. Готовьтесь к новым выборам. Осталось всего девятнадцать лет. Я пришел не навечно в президенты. Будет и у вас возможность показать себя, если ваш народ сочтет вас достойными".

Мне уже сегодня докладывают, что в филиалах Хеджерского государственного банка (ХГБ сокращенно) происходит давка и чуть ли не драки. Что за паника? Народ, мне стыдно за тебя! До чего докатилось население Хеджера? Не может цивилизованно пройти через процесс деноминации!

Что такое деноминация? У нас это замена старых денег на деньги нового образца. И все. Мы всего лишь откинули шесть нулей в нашей федхе. И это правильно. Кому надо носить с собой пачки макулатуры? Где ж это видано, чтобы деньги не помещались в кошелек, их считали не по количеству, а на вес, и все в стране были миллионерами. Это неудобно и в быту, и в расчетах, и в бухгалтерии на предприятиях. Приходите в банк без суеты. На обмен отведено целых пять дней.

Отделения ХГБ будут работать целую неделю, даже в один из выходных дней, по удлиненному графику. Не волнуйтесь, всем поменяем. Это обычный рабочий процесс. Тем более что я вас задолго до этого предупреждал. Предупреждал? Предупреждал. Чего теперь паниковать?" Джефри Клиан, посмотрев на деньги, полученные за продажу квартиры: "А с этой кучкой, как ты выразился, макулатуры, мне что теперь делать?" Журнал "Экономо", государство Инсайд, специальный корреспондент Илторджибс: "Мистер президент, вы сказали, что проводимая вами денежная реформа - это всего лишь техническое отбрасывание шести нулей".

Окманат Чини: "В упрощенном варианте так и есть. Хотя для сотрудников национального банка это колоссальная подготовительная работа, это напряженная неделя, это перевод всей отчетности на новый формат. Вы за банкиров не переживайте. Это их хлеб. Они за это зарплату у меня получают.

А у простого хомо вообще нет никаких проблем. Проблемы только у тех, кто не информирован или заранее настроен на отрицательные последствия".

Илторджибс: "Мистер, я не до конца сформулировал вопрос, а вы, не дослушав, начали отвечать".

Окманат Чини: "Я что-то не так сказал? Ну, формулируйформулируй".

Илторджибс: "По моему мнению, денежная реформа, проводимая в вашей стране, несет в себе элементы не только деноминации, но и девальвации. Еще вчера я мог на сто миллионов федхов купить в банке, грубо говоря, сто сорок четыре эку. А сегодня мне дали при обмене за сто миллионов старых федхов сто федхов нового образца. Но в пунктах обмена валюты я на них смог только купить сто эку. Выходит, что за одну ночь я потерял сорок четыре процента моих сбережений. Получается, что кроме деноминации, национальный банк одномоментно произвел и девальвацию. Поясните этот факт".

Окманат Чини: "Этот вопрос гражданина Хеджера не должен волновать вообще. На самом деле, там ослабление по отношению к эку составило всего тридцать процентов".

Джефри Клиан: "Зашибись, обрадовал! Чего мне волноваться? Я за одну ночь потерял только треть денег. Хе! Мошенники и бандиты вчера не облапошили, так сегодня родное государство обобрало".

Окманат Чини: "Если присмотреться, то обмана здесь со стороны нацбанка никакого нет. Все цены на товары, услуги, госпошлины, штрафы и прочее внутри страны уменьшились ровно в один миллион раз. То есть на коэффициент деноминации. Если вы живете в Хеджере, получаете зарплату в федхах, то вы ничего не потеряете. Паритет цен на товары и услуги не изменится. Получки у вас тоже не поменяются. Все уменьшится в миллион раз: и цены, и доходы. В результате все останется на своих местах.

Конечно, если вы собирались за границу, то теперь купить валюту вам придется по более дорогой цене. А чего туда ехать, спрашивается? Туда-сюда через границу катаются, в основном, иностранные граждане. Так они и так хранили свои сбережения в своей валюте. Вот и не пострадали. Им все равно. Даже лучше. Теперь им выгоднее будет приезжать к нам и тратить свою валюту на отдых и покупки наших товаров. Наши товары стали конкурентоспособнее по отношению к импортным внутри страны. Это оживит торговлю и производство. Кстати, наша продукция станет дешевле в эку теперь и на внешних рынках. Так что этой, как вы выразились, деноминацией-девальвацией мы вдохнули жизнь и придали импульс в работе нашей промышленности и аграрному сектору, а также сфере услуг.

Дальше. Кто хранил сбережения на валютном счете, те тоже ничего не должны заметить. Все суммы сохраняются.

Вы все устали от постоянного обесценивания денег. Теперь одна федха равна одному эку. И так будет навсегда. Федха теперь - самая стабильная валюта. Мы ввели металлические деньги номиналом от одной сотой до одной второй федхи. Это произошло впервые за пятьдесят лет. Вдумайтесь. Это грандиозное событие! И вы должны гордиться своей денежной единицей".

Джефри Клиан: "Блин! Тебя, вижу, от гордости так расперло, как бы не лопнул, да дерьмо по углам зала для прессконференций не разбросало! Видите, дети, вот эта рыжая морда с лысой и плешивой головой украл у нас сегодня двадцать тысяч эку. И у него еще хватает наглости говорить, что ему стыдно за народ, который он обокрал".

Корреспондент Сроичзау: "Вы утверждаете, что федха теперь не претерпит изменений продолжительное время. На чем зиждется ваш оптимизм? И второе. Вы утверждаете, что дали команду на удержание национальной валюты. А разве в Хеджере национальный банк не является свободным в принятии самостоятельных решений по валютному регулированию? Как вы можете вмешиваться в валютно-кредитную политику? У вас нет на это полномочий".

Окманат Чини: "Отвечу с конца. Я ни в коей мере не стану давить на правление национального банка, но я имел плодотворную и продолжительную беседу с его председателем. И он меня заверил, что у нас хватит резервов удерживать федху на уровне один к одному к эку. Частично я ответил и на первую часть вашего вопроса. Кто еще?" Редактор газеты "Нуота": "Господин Чини, если все так хорошо в части резервов нацбанка, то почему он ввел ограничение на выдачу физлицам вкладов как в федхах, так и в иностранной валюте?" Окманат Чини: "Действительно, мы временно (подчеркиваю, только временно), сроком на три года, ввели ограничение на снятие со счетов наличных денег и ввели лимит на пользование электронными деньгами. Объясню почему. У нас же народ, как дети малые. Его этой реформой всполошили по заказу определенных сил внутри страны и за ее пределами (я четко знаю, кто это делает). И наши хомо могут кинуться в ажиотаже менять свои федхи на иноземные фантики. А менять не надо. Я еще на первой пресс-конференции...Да, мистер Илторджибс, помните? Нет. А я вас запомнил.

Так вот, тогда я говорил, что наша валюта будет в будущем крепче, чем ваша на Инсайде. Я не обманул. Чтобы мы не загубили эти ростки стабильности, было принято решение (не мной, а правлением нацбанка) заморозить вклады на три года".

Джефри Клиан: "Хрен ты тремя годами ограничишься.

Будешь тянуть с выдачей вкладов, чтобы сначала связать денежную массу, а потом девальвируешь федху, и отдашь, в конце концов, обесцененным бумажным мусором вместо денег".

Окманат Чини: "Но мы же не просто изымаем деньги из оборота. Мы будем начислять по три процента годовых. А это при стабильном курсе более чем выгодно. А кто не хочет держать денежные средства на депозите по таким выгодным условиям, то может каждый месяц снимать не более одной тысячи федхов или эку (в какой валюте пожелаете) наличными или на карточку.

Сейчас, я предвижу, найдутся умники, которые станут утверждать, что я ограбил народ, нарушил конституционные права граждан. Давайте по-честному. В государстве, где средняя зарплата около ста пятидесяти эку или новых федхов, разве тысяча в месяц - это мало? Кто у нас может на себя потратить больше? Отвечу: только богачи. За них не бойтесь.

Богатые не пропадут, а бедные помучаются, но недолго".

Джефри Клиан: "Помучаются совсем чуть-чуть и откинут копыта".

Окманат Чини: "Поверьте, через десять лет мы сформируем средний класс, который будет жить, как у Бэквордации за пазухой".

Джефри Клиан улыбнулся, вспомнив прекрасную богиню, и сжал-разжал кулак: "О, да простит меня создатель, я бы у нее там точно с удовольствием пожил. А в Хеджере при такой заботе президента о своем электорате мы будем жить убого и не за пазухой".

Журналист Престиц: "А почему у нас уже вывели из оборота старые федхи номиналом пятьдесят и сто миллионов? И почему все наличные деньги не меняют на деноминированные наличные, а зачисляют только на депозит?" Окманат Чини: "Мы деньги любого номинала без ограничений будем зачислять на депозит с последующей выдачей не более одной тысячи в месяц. Как и в случае с теми средствами, что лежали у населения в банках. Правила для всех одни. Мелкие купюры эти пять дней будут иметь параллельное хождение наравне с новыми деньгами. На них можно купить товары первой необходимости. А федхи достоинством в пятьдесят и сто миллионов... Ну, мы ж не запрещаем. Несите и сдавайте. А кто не успеет за пять дней, то извините.

Я, честно, говоря, не представляю, зачем законопослушному гражданину держать огромные суммы не в банке, а в матрасе? Я был сторонником, открою секрет, чтобы наличные суммы свыше десяти миллиардов на одного гуманоида, то есть десяти тысяч в новых деньгах, вообще не обменивали.

Это весьма подозрительные суммы в плане легальности. Но меня уговорили, и я согласился менять без ограничений".

Джефри Клиан: "Спасибо, благодетель, что сначала на колени поставил, а потом смилостивился и разрешил с согнутой спиной ходить".

Окманат Чини: "Мы пошли дальше и объявили денежную амнистию. С сегодняшнего дня любой хомо может положить на свой счет любую сумму, при этом не предоставляя декларацию о доходах. Оппозиция сейчас поднимет вой.

Скажет, что Чини отмывает деньги мафии. Не думаю, что наркоторговцы и работорговцы кинутся инвестировать средства в кондитерские фабрики. Мы будем все равно следить за денежными потоками одиозных фигур преступного мира. Но если хомо, оступившийся в жизни, решил стать на путь исправления, то милости просим. Пусть строит завод, фабрику или кинотеатр и переходит к нормальной жизни.

Для предприятий любой формы собственности нет вообще никаких ограничений по движению капитала. Работайте".

Газета "Репабло": "А почему процедуру деноминации разрешили проводить в течение этих пяти дней только Хеджерскому государственному банку? Я думаю, подключив к этому процессу и другие коммерческие банки, государство упростило бы себе задачу и сняло бы напряжение в обществе".

Окманат Чини: "Как отдать на откуп коммерческим банкам такой важный процесс? Там же сидит одно жулье. Извините, у нас коррупции и так предостаточно".

Независимый журналист Гаготилуисто: "Экс-президент республики Хеджер Вамку Замани сегодня в интервью нашему изданию назвал все ваши шаги в области реформирования денежной системы страны "дешевым популизмом с тяжелыми последствиями для государства и народа". Прокомментируйте его слова".

Окманат Чини: "Тяжелые последствия у моей страны возникли не сейчас. Они возникли не сами по себе, а в результате правления череды безответственных и безголовых правителей, которые и довели страну до такого состояния. Так что передайте Вамку Замани, чтобы закрыл рот и тихо сидел дома, пока его деяниями на посту президента не занялась прокуратура".

Журнал "Отдых и развлечения": "Сегодня мы все беседуем о серьезных вещах. Хотелось бы чего-то светлого в жизни, а не только проблем. Расскажите, как вы собираетесь отдохнуть в этот йото?" Окманат Чини: "Отдыхать необходимо, но все не получается. Надеюсь вырваться на пару дней в Маржинал, Консалт и деревню Волатильность. Я в этой местности жил в молодые годы и начинал политическую карьеру. Хочется встретиться с близкими и родными хомо, с бывшими коллегами по работе и по общественной деятельности. Но главное - услышать мнение народа, получить от него оценку моих действий, узнать настроения молодежи. За ними будущее. Хочу пообщаться с гуманоидами от сохи и станка. Аграрии и рабочие - вот те, кто задают направление движения в нашей жизни. Надеюсь, что мои планы осуществятся, и в последний момент поездка не сорвется. Всем спасибо. До новых встреч".

XXVII

Сумка-планшет имела два отделения, в одном из которых разместились два бутерброда, завернутые в полиэтиленовую пленку, а во втором лежала тонкая книга в мягком переплете с названием "Эволюция, борьба и власть". Тамма достал из сумки книгу и быстро пролистал ее. Она была, включая обложку, выполнена в черно-белом цвете и не содержала ни одного рисунка. Затем открыл данное литературное произведение случайным образом на середине и принялся вслух читать: "Можно в приближении сказать, что на одной чаше весов мироздания размещается эволюция в широком смысле слова, а на другой - бог.

Под эволюцией в данном случае мы будем понимать движение и развитие материи: от неживой к живой, от живой к разумной, от разумной к материи творца. Мы рассмотрим эволюцию как циклический путь по спирали: от хаоса к порядку с возвращением к хаосу.

Эволюция невозможна без мутации, конкуренции и последующей адаптации. Эволюция в ее классическом понимании невозможна без естественного отбора, то есть без выталкивания из жизненного пространства более приспособленными особями менее подготовленных к изменившимся условиям.

Таким образом, эволюция среди биологических существ выбирает сильнейшего.

Эволюция - это необузданность, стремление к выживанию, постоянное приспособление через борьбу к меняющимся внешним и внутренним факторам, где каждый самостоятельно выбирает себе путь. Где все живое и растущее пробивает себе дорогу к солнцу, как трава, прорастающая сквозь асфальт, как вросший после очередной депиляции в кожу ноги волос. Как гепард, несущийся по саванне за антилопой, чтобы насытить свой организм и не умереть с голоду.

Бог, согласно религиозным догмам, пытается помочь не сильным духом и телом хомо, а слабым и убогим, то есть уже обреченным на вымирание вследствие естественного отбора.

Но если выживут больные и калеки, то какое потомство они оставят после себя? А если еще и преднамеренно погубить гуманоидов с хорошими генами, то в каком обществе через много поколений станут жить наши потомки?

Религия и мораль тянут общество в сторону, противоположную развитию природы. Они стремятся принизить в хомо физическую силу, стремление к победе, жажду сражения. Они выпячивают и поддерживают такие качества, как слабость, убожество, покорность.

Кто же тогда в будущем станет защищать стариков, детей и женщин, если род мужской выродится? Служители храмов об этом не задумываются. Покорные и слабые духом скорее пойдут к ним, чтобы через них просить у бога милость, чем попытаются силой отстоять свое право. А соответственно и больше пожертвований осядет в карманах служителей культа. Зачем нам нужен посредник в общении с богами? Разве не под силу нам самим обратиться к всевышнему? Разве священник настолько ближе стоит к богу и настолько чище душой, чем мы, что нам нужно платить ему комиссионный сбор?" Тамма покрутил головой, выражая таким образом непонимание того, что прочитал. Он закрыл книгу и швырнул ее на стол, произнеся: "Ну и херню же ты, Мгени Кутока Ангани, читаешь! Такая муть! Да еще и на религию бочки в этой книге катят. Книга или тупая, или слишком заумная".

Потом Тамма взял бутерброд из сумки Мгени, развернул полиэтилен, откусил кусок хлеба с маслом, колбасой и сыром, собранные в четыре слоя, и дал оценку: "Бутерброд у Кутока гораздо лучше, чем брошюрки, которые он почитывает".

Далее он обратился к Амбани: "Мам, собирайся. Повезу тебя в клинку в Маржинал".

*

Длинная очередь, очень походившая на гигантскую змею, выстроилась в один из филиалов Хеджерского государственного банка. Очередь шевелилась, гудела, спорила, как некий живой автономный организм. И чего не хватает этому организму? Ему не "не хватает", у него "с избытком". У него на руках лишние и теперь уже никому не нужные федхи республики Хеджер старого номинала. Осталось два дня, и они тогда вообще превратятся в ничто, если к этому сроку их не положить на депозит в ХГБ.

Такие удивительные перспективы совсем не радовали жителей Деривативов. Естественно, кому хочется, чтобы старая купюра достоинством в один миллион превратилась в бумажку, которую можно будет только использовать в туалете? Хотя и это сравнение не совсем корректно. Туалетная бумага для этих целей больше подходит и комфортна в употреблении, так как изготавливалась из иного материала.

Джефри подошел к банку и прикинул, что ожидающих только на улице около ста пятидесяти хомо. А сколько еще в помещении банка?

- Вы крайняя? - спросил он у пожилой эльфийки, стоявшей последней в очереди.

- Крайней оказалась вся страна, кроме одного умника, придумавшего за пять суток обобрать все население и посадить на депозит в три процента, - буркнула она.

- Я буду за вами. А очередь-то хоть быстро идет? - спросил Клиан.

- Я стою всего три минуты. Пойми, кого там пропускают.

Тут еще очередь соблюдают, а у двери уже нет порядка. Только толпа, - пояснила эльфийка.

- Если бы блатных не пропускали без очереди, то дело бы быстрее шло, - заметил водяной, стоявший впереди эльфийки.

- А кто их пропускает? - захотел узнать Джефри.

- Кто-кто? Сотрудники банка своих пропускают. А еще -мафия. Видите, двух дуболомов выставила? Вот они за мзду проталкивают нужных хомо через служебный вход, - ответил водяной.

- А сколько дуболомы берут? - спросил Клиан.

- Сегодня пять процентов от суммы за вход, - открыл секрет водяной. - Только лучше с бандитами не связываться.

Вчера, в другом, правда, отделении банка вот так по наивности один мужчина клюнул на их удочку, а сумма у него была приличная, так отвели за угол, дали по голове и отобрали все сбережения.

- А зачем им отстегивать, если можно постоять пару часов и сэкономить этих пять процентов? - задал вопрос Клиан. -Уже и так нас на тридцать процентов обобрало государство.

Зачем еще тратиться?

- А не все за день успевают проходить. Некоторые день отстоят и перед носом у них закрывают двери банка. Мол, рабочий день закончился, чего хотите? - заметил водяной.

- И что? - спросила эльфийка.

- Деньги родственникам отдают, чтобы ночью не ограбили, и дежурят до утра, - развел руками водяной.

- Идиотизм, - возмутился Клиан. - Заработай деньги, а потом думай, как их обменять.

- Можно еще в магазинах потратить, если у вас купюры достоинством меньше пятидесяти миллионов, - предложил вариант водяной.

- Какое там достоинство? Не осталось уже ни достоинства у нас, ни в магазинах ничего уже нет. Хомо все повыметали с прилавков: и мох, и болото, - злобно засмеялась эльфийка.

"А он не такой уже и деревенский простачок, как я думал, - рассудил не вслух Джефри. - Ага. Косит под такого лошка, типа свой парень из народа, а сам под видом денежной реформы изъял избыточную денежную массу из экономики страны. Это раз. Второе: многократно увеличил торговый оборот, что принесет бюджетное наполнение в виде налогов. Третье: в краткосрочной перспективе загрузил отечественные предприятия работой. Делает реформы, пока не утратил доверия народа. Пока все еще верят, что стоит немного потерпеть, и жизнь начнет улучшаться. Кто-то ему подсказал. Советники у него хорошие. Сам, судя по стилю его разговора, он не шибко глубоко заглядывает в экономические механизмы. В принципе, инфляция немного прыгнет. Вот сегодня я детей отдавал на присмотр, так у меня в детском клубе "Афья" попросили за то же время на тридцать процентов больше в федхах, сказав, что они хотят в эку зарабатывать столько же, как и до деноминации. Но это они погорячились. У них не будет такого спроса от населения на услуги. Все деньги будут на депозитах храниться. А эти тысячу эку, что разрешат снять, проблему состоятельных клиентов не решат. Однако падение федхи прекратится. Просто не за что будет скупать валюту. Только это все временно. Если не будет прироста производства, то такая реформа, как мертвому припарка. Должна заработать экономика, а не понты".

- Здравствуйте, - за Клианом стал невысокого роста гном и, улыбнувшись, пошутил, - это здесь принимают добровольные пожертвования сроком на три года?

- Угу, можете сдать и забыть о своих денежках, - успокоил подошедшего Джефри.

- Так зачем тогда в очереди томиться? Может, мелкие пропить, а крупные купюры оставить на память? - отшутился гном.

- В таком случае лучше подарите их мордоворотам из мафии. Они найдут им применение и обменяют за десять минут, - водяной кивнул в направлении входа в отделение банка.

- Точно. Поможем сиротам. В отличие от государственных служащих, мафия работает и реагирует быстрее, когда можно на пустом месте нажиться, - высказался Клиан.

- Не просто сиротам, а круглым сиротам, - добавил гном. -Так я за вами?

- Пристраивайтесь сзади, только не очень плотно, - предупредил гнома Клиан.

Время шло, а очередь нет. Вернее, движение очереди не соответствовало движению стрелки на часах. Все стояли.

Кто-то общался, кто-то молчал, находясь в раздумье. Гном читал небольшую брошюрку.

- Что изучаете? - обратился Джефри к гному.

- Краткая история Хеджера, - гном приподнял книжку.

- Интересуетесь? - продолжил расспрос Клиан.

- Вообще-то, да. А вы хорошо знаете историю своей страны?

Зууиху стало несколько неловко. Дело в том, что Джефри не стремился к такого рода знаниям, предпочитая духовной пище пиво и котлеты.

- На уровне школьной программы, - смущенно ответил Клиан.

- То есть почти никак. Хотите, я вам ее оставлю? - спросил гном.

- Не знаю. А вы уходите? - Джефри не понял, что хотел этим сказать его собеседник.

- Я все равно сегодня вряд ли сдам деньги. С такими темпами продвижения я и до вечера не успею в банк попасть. А мне уже скоро на фестивале надо быть.

- А что за фестиваль? - спросил Клиан.

- Фестиваль народных промыслов. Не слышали? Три дня будет проходить в Деривативах. Я специально к вам на него из Акционного манто приехал. Я в историческом рыцарском клубе "Нумбани" состою. Сегодня вечером у нас показательные бои. Приходите, будет интересно. Наш клуб эту книжку и выпустил к фестивалю. Держите, - гном передал Джефри брошюру.

Клиан взял тонкую книгу в руки и посмотрел на обложку.

На титульном листе красовался флаг республики Хеджер -черный ворон с раскрытыми крыльями на белом полотнище.

- Спасибо, - улыбнулся Клиан.

- Читайте, на здоровье. Пойду я. Процесс обмена моих денег на обещания президента затягивается, - ответил гном, принимая как должное, все происходящее во время денежной реформы.

- А как я вам ее верну? - Джефри потряс книгой.

- Если придете к нам в клуб (адрес его есть в конце книги) во время исторических праздников, то сможете меня там увидеть.

- А как вас найти?

- Спросите Малого из Акционного манто. Меня в "Нумбани" все знают. Если буду в Деривативах, то вам подскажут, где меня найти.

- Еще раз спасибо за книгу. Я ее обязательно прочитаю.

Гном по прозвищу Малой попрощался и ушел, а Клиан посмотрел на очередь. Пересчитал количество хомо, в ней стоящих, тяжело вздохнул, сказав: "Еще сто гуманоидов".

Затем принялся читать брошюру.

*

История, как и эволюция, иногда движется по спирали, повторяясь, но уже на новом уровне. Тамма в школе с предметом "история" не дружил. Однако вовсе не значит, что если ты не изучаешь историю, то ее законы не распространяются на тебя. Истории, они ведь разные бывают: мировая, история страны, история развития промышленности, история конкретной семьи. В нашем случае - это история семьи Нгуви.

К Тамме приехали пять хомо. Приехали на хутор в стареньком автомобиле "Кенгеле". Это были не бандиты наподобие тех, что приезжали к его отцу Бабу. Это были молодые парни лет шестидесяти, которых послали кредиторы, ссудившие ранее деньги Тамме, а теперь захотевшие вернуть их обратно. Они не собирались Тамму ни калечить, ни избивать. Скорее всего, кто-то из прибывших являлся близким родственником владельцев бизнеса по скупке и перепродаже мяса.

Визитеры постучали в дверь вечером. Нгуви еще не спал.

Они все впятером завалили в дом. Явного лидера среди них не наблюдалось, поэтому разговаривали с должником они бессистемно, то есть тогда, когда любой из них посчитает нужным вставить реплику в разговор.

- Привет, Тамма, - начал один из гостей, - уже вышли все сроки. Тимтели нас послал. Он сказал, что ты обещал отдать мясо еще две недели назад, а его от тебя не поступало.

- Понимаете, - пожал плечами Тамма, - я сейчас в отпуске и не могу вывезти три кабана со свинофермы. Вот выйду на работу и рассчитаюсь.

- Ты не в отпуске. Тебя выгнали с работы, - заметил второй парень.

- Никто меня не выгонял. Сейчас там какие-то дела у начальства, и меня временно отстранили от работы на ферме.

Как только шеф утрясет свои проблемы, сразу я заступлю на дежурство и за три смены отдам трех свиней.

- Проблемы не у владельца фермы. Проблемы у тебя. А соответственно они перекидываются на Тимтели. Зачем Тимтели страдать из-за того, что тебя уволили?

- Да кто меня увольнял?! - возмутился Нгуви. - Говорю вам, я только временно не работаю. Можешь проверить, я в штате состою. Все документы в конторе в Споте.

- Не зуди. Разговаривали хомо с твоим шефом. Ни черта он не собирается тебя восстанавливать свинарем. Так что гони деньги назад или отгружай мясо.

- Хорошо. Отгружу. Я ж не отказываюсь.

- Отдавай. Мы приехали.

- У меня нет денег сейчас, - заявил Тамма.

- А когда они будут?

- Вот вернусь с отдыха на море и все долги покрою.

- Офигел! У него висняком на плечах долг, а он рвется на моря-океаны!

- Я хочу отдохнуть. Мне ж тоже надо отдыхать, - пояснил Нгуви.

- Так не за счет других.

- Что значит "за счет других"? Я за свои деньги отдыхаю.

Ваш Тимтели что, спонсором моей поездки выступает? Я вернусь, отдам эти вонючие гроши за три свиньи и больше дела с Тимтели иметь не стану. Раз он такой наглый, то рассчитаюсь с ним и буду другим скупщикам мясо толкать. Он обнаглел: берет у меня в полтора раза дешевле оптовой цены, а продает свинину в розницу, как обычно. За такие супернавары у такого клиента, как я, можно и потерпеть с долгом.

- Так, а зачем терпеть, и какие перспективы этого терпения? Где ты возьмешь федхи, чтобы рассчитаться, если не работаешь?

- Это мое дело, где я возьму. Я сказал, что отдам - значит, верну.

- Так не езжай отдыхать, а сдай в турагентство путевку назад. Она ж немалых денег стоит. Рассчитайся с хомо, который тебе поверил. Если не время тебе и не по средствам отдыхать, то к чему этот шик за чужой счет? - предложил самый старший из приехавших.

- Я уже пробовал. Но в Споте в агентстве сказали, что уже поздно сдавать. Уже они могут вернуть только двадцать процентов от суммы, - пояснил Тамма.

- Ну, хоть это...- Так это только полсвиньи, а я три должен. Разве это решит проблему долга? - сказал Нгуви, а сам подумал: "Сейчас. Разогнался. Мне на море светит отпердолить Махири, а я из-за какого-то придурка стану отдых себе портить. Вы, ребятки, случайно угарным газом не унюхались по дороге в Волатильность?" - Это как-то по-борзому. Тебе не кажется? Ты должен хомо денег, а сам на него плюешь и едешь греть жопу. А где вероятность, что по приезде у тебя будут средства или мясо, чтобы рассчитаться?

- Слушай, - обратился Тамма к говорившему, - я лично тебе цветную бумагу должен?

- Нет. Тимтели.

- Чего тогда ты домогаешься?

- Он меня попросил.

- Пусть сам разбирается со мной, - предложил Нгуви.

- Поехали тогда прямо сейчас в Консалт, и ты сам объяснишь ему. Может, договоришься, что свою скотину в хлеву порежешь и отдашь в качестве долга. Может, отработаешь у него на хозяйстве пару месяцев задарма, чтобы рассчитаться. Садись в машину. Тут ехать недолго, - сказал самый старший из визитеров.

- Что значит - задарма пахать на кого-то? - фыркнул Тамма. - Во-первых, у меня мать в больнице. И кто за хозяйством смотреть будет? А во-вторых, я что, раб у мясника Тимтели?

- Это ты сам с ним решай.

- А чего мне решать? Чего это мне скотину дома резать для этого живоглота, мироеда и паразита на теле общества? Разогнался. Ишачить бесплатно на него! С какой радости?

- С той, что ты долг не отдал, а это святое.

- А кто вообще видел, что этот долг я у него брал? Я что, расписку ему оставлял, или свидетели свечку держали, когда он мне их передавал? Пошел он вообще лесом и полем в задницу. Пусть в суд подает, если такой нетерпеливый.

Далее с Таммой никто спор не продолжал. Один удар в нижнюю челюсть уложил его на пол. Затем все пять хомо побили его ногами, отнесли к машине, связали руки-ноги и забросили в багажник седана "Кенгеле".

Похитители аккуратно обыскали дом в поисках денежных средств или драгоценностей, потом погасили свет в комнатах и закрыли на замок двери, бросив ключ в сапог, стоявший на крыльце.

Компания в количестве пяти похитителей и одного похищенного двинулась по трассе Маржинал-Консалт. Тамма лежал со связанными конечностями в багажнике автомобиля. Челюсть болела, боль чувствовалась и в области ребер, по которым от души прошлись носами ботинок. Руки Нгуви связывали непрофессионалы, оттого через минут пятнадцать он освободился от своих пут.

"Распутался, - обрадовался Тамма. - И что теперь? Теоретически можно попытаться надавить на крышку багажника или ударить по ней. У этой колымаги половина металла уже сгнило. Можно будет и выбить. А дальше?

На ходу не выпрыгнешь на скорости. Высадишь замок, багажник поднимется. Они увидят, остановятся, ввалят мне люлей, опять свяжут, только покрепче, и кинут обратно в багажник. Не пойдет. А как лучше? Лучше открыть багажник, когда они на малой скорости будут ехать. Водитель сразу и не заметит. Я выпрыгну - и в поле или в лес. Никто за мной в темноте не погонится. Выпрыгивая, правда, можно руку или ногу сломать. А может, и не стоит рисковать здоровьем? Эти сопляки, что на десять-пятнадцать лет меня старше, не мафия. И Тимтели - обычный торгаш. Что он мне сделает? Ладно, вернусь с ним завтра на хутор да порежу домашнюю скотину в счет долга. Все равно мать на операции, а когда я уеду, то некому будет хозяйство кормить. Зерна с фермы больше нет. А если мать не выпишут до моего отъезда на море, то кто присмотрит за скотиной? А если и выпишут, разве она сможет ведра таскать? Короче, не стану я дергаться. Пусть везут меня к Тимтели".

Но, проехав еще минут десять в замкнутом пространстве, Нгуви начал терять потихоньку свой оптимизм: "А если и вправду они меня в рабство мафии отдадут, а та заставит через границу в счет долга наркотики или оружие провозить? Если словит полиция или погранцы, то это не смешно. Это срок. На мафию не спихнешь, что они тебя принудили к провозу запрещенного товара. А если меня с целью устрашения избивать начнут? А если Тимтели будет, к примеру, в пьяном угаре или обкуренный, то он в порыве агрессии и забить меня может до смерти. Не, лежать тут - не дело. Надо когти рвать и заявление на этих придурков в полицию написать. О! А тогда уже им и их наводчику Тимтели светит статья за вымогательство денег и похищение. Они, козлы, даже про долг мой забудут, когда полиция их шмонать начнет. Гениально! Мне тогда и отдавать ничего не придется. А как восстановит меня шеф на работе, так получится, что я на халяву отдохнул, и денежки снова рубить с левой стороны смогу. Только мясо буду продавать в Маржинал. Там и ценник повыше, и с этими делягами не придется пересекаться. Тогда, как по звуку мотора услышу, что скорость упала, начну выбивать крышку багажника. Ой, чего-то мне совсем страшно стало".

Тамма весь съежился и прижался к полу багажника. Его заполонило чувство страха. И он уткнулся лицом в какую-то тряпку, от которой сильно воняло машинным маслом. Но Нгуви этого запаха не слышал. У него от ужаса волосы встали дыбом, как шерсть у кота на спине перед схваткой с дворовым псом, прижавшим того к стене сарая.

Незадолго до этого первые признаки тревоги ощутили и сидевшие в машине пять парней. Больше всего это на себе ощутил водитель. Он первым прекратил участие в разговоре и сосредоточился на управлении транспортным средством, словно ожидал неприятностей на дороге. У других также бойцовский пыл потихоньку менялся на прагматичный вид содеянного ими на хуторе.

- Слушайте, - спросил один из сидевших в салоне, - а этот придурок не задохнется в багажнике? А то еще отвечать потом за него.

- Успокойся, - махнул рукой другой, подкалывая хозяина машины, - в этом "Кенгеле" столько дырок, что багажник можно использовать вместо спальника. Только ноги некуда девать.

Однако такая, казалось бы, удачная при иных обстоятельствах шутка не вызвала всеобщего смеха.

- А что нам может быть, если этот урод в полицию заявит? - захотел узнать другой.

- Это дела Тимтели, он разберется.

- Чего-то мне не по себе как-то.

- Словно что-то произошло непоправимое, или должно произойти.

- Если честно, то как-то жутковато. Темно. Машин на трассе совсем нет. Такое ощущение, что мы с дороги сбились или провалились сквозь время.

- Точно. Словно нереальное что-то.

- Да не сбились мы ничего, - успокаивал остальных водитель. - Я этой трассой тысячу раз ездил. И знаки те же, и деревья, и повороты в населенные пункты. Все на месте, но, пацаны, ноет душа, аж живот прихватило.

В это время фары "Кенгеле", светившие в режиме "дальнего света", вырвали из темноты некую тень, мелькнувшую с правой стороны дороги налево на высоте нескольких метров от земли. Всем стало еще страшнее. Кто-то попытался завести разговор, дабы отвлечься.

- Ты лазил у этого Нгуви по шкафам? - обратился один к другому. - Ничего у него интересного не было?

- А что тебя интересует?

- Деньги, брошки, мандавошки, - уточнил тот.

- Какое золото? Очнись! Там не хата, а бомжатник. Не в смысле, что грязно, а убого. Все такое старое, кривое, рваное, драное. Зачем отдых для такого голодранца? У него одеяла приличного нет, а ползет на море. Он никогда не насобирает такую сумму, чтобы вернуть Тимтели.

- Поэтому мы его и везем в Консалт.

В этот момент всеми овладел ужас, и что-то огромное опустилось на лобовое стекло, закрыв водителю обзор. Тот надавил на тормоз то ли от страха, то ли инстинктивно.

Автомобиль повело в сторону, и он съехал в кювет. Пассажир, находившийся спереди, ударился головой о приборную панель, потерял сознание, а его лоб окрасился в кровавый цвет.

Остальным четверым из салона, кто остался в сознании, было немногим слаще, чем пятому. От обуявшего их страха они выскочили из "Кенгеле" и увидели в свете фар темную фигуру с огромными крыльями. "Кула", - успел вымолвить один из парней, и вся четверка кинулась врассыпную. Панеи тем временем поднялся на крыло и полетел за одним из убегавших. Он не убил парня. Только догнал и оцарапал спину своими когтями. Молодой хомо от такого контакта с неведомым существом потерял дар речи и слегка подвинулся рассудком, а может, только получил психическое расстройство и шок. Диагноз ему смогут поставить лишь специалисты, спустя какое-то время.

Кула не стал преследовать остальных. Он покружил вокруг автомобиля выше крон придорожных деревьев, убедившись, что трое похитителей убежали далеко. Четвертый лежал в машине с разбитой головой, а пятый, не переставая, молился, стоя на коленях.

Когда страх рассеялся, Тамма врезал четыре раза по крышке багажника с внутренней стороны. Как ни странно, открылась она не со стороны защелки, а слетела с гнилых петель. Он выбрался наружу и услышал, как высоко над землей некто пронзительно крикнул, свистнул или издал визг.

Захлопали крылья, и наступила тишина.

Тишина была условной. По трассе с шумом снова проносились легковухи и грузовики, освещая себе путь, а парень, которого поцарапала Панеи, продолжал просить заступничества у своей богини.

*

Джефри возвращался на своем "Мвамвитугари Упепо" за Унзури и Оганио в детский клуб по присмотру за малышами.

Уже было темно. Он успел сегодня положить свои сбережения на депозит в банк и спустя минуту сразу же забрать деноминированными федхами свой месячный лимит размером в одну тысячу дензнаков нового образца.

"Устал. Просто задолбался за сегодня морально и физически, - разговаривал сам с собой Клиан, пробираясь сквозь запруженные автомобилями в час пик улицы Деривативов. - А еще детей забирать и проводить с ними все вечерние процедуры, словно обычный день без напряга. Опять лягу в полночь.

О, с каким удовольствием я сейчас долбанул бы бутылку водяры! Можно даже без закуски, и отрубился бы, чтобы назавтра проснуться и жить дальше, а сегодня просто ничего не делать. Нельзя! Нельзя оставить детей без присмотра. Нельзя нарушать обещания, данные богам. Все понимаю, но в этой стране если не бухать и так напрягаться, то можно вообще с ума сойти. Ладно. Десять лет переживем, главное - дети тогда живы остались".

Скорость движения автомобиля была не более семи километров в час. Впереди находился оживленный перекресток, и машины в потоке двигались со скоростью пешехода. Клиан начал засыпать. Он почувствовал это, протер глаза, помассировал себе уши, чтобы сбросить дрему. На короткое время помогло.

"Однако в таком ритме и темпе я на самом деле долго не протяну. И не только за рулем, а глобально. Надо менять жизнь, надо интегрироваться в это общество. Невозможно постоянно жить затворником, видя около себя двух детей, а в телевизоре одну плешивую рожу. Надо находить единомышленников, друзей, товарищей по интересам. Надо, в конце концов, как-то устраиваться на работу. Но трудиться разнорабочим, как всю жизнь прожил в этом теле Джефри, я не хочу, - рассуждал Ялин. - У меня есть знания. Я был в прошлой жизни оператором. А теперь непонятно кто. А чего тут непонятного? У меня две роли. Первая - отец, а вторая - беглец от палачей. Все, надо перестать постоянно возвращаться к теме моего преследования за взрыв на фотонной станции.

Что будет, то будет. Моя смерть от рук палачей - это табу для обсуждения. Живем здесь и сейчас. С этим разобрались".

Джефри пересек перекресток, который был помехой в движении автотранспорта, и стал двигаться чуть быстрее.

Однако впереди него ехал приличных размеров внедорожник "Дунио Инджини". Мало того что эта махина закрывала Клиану весь обзор, так его водитель управлял этим авто как-то неуверенно. Медленно ехал, часто невпопад притормаживал.

"Ну, что там за придурок впереди едет? Нахрена покупать такие дорогие и большие тачки, если на них кататься, как чайник? Прибавь скорость, мудило! - говорил вслух Джефри, но водитель "Дунио Инджини" его, естественно, не слышал. - Придурок. И не обгонишь такого. Одна полоса, и по встречке поток валит без пробелов".

Клиан перестал возмущаться и смирился со стилем вождения такого участника дорожного движения, углубившись в свои мысли: "Надо заняться в первую очередь собой. Может, это и к месту, что я отказался на время от спиртного.

Где бухло - там и жрачка, а где жрачка - там лишние килограммы на теле. Нет, не скажу, что все так печально. У меня нет избыточного веса. Так, возрастной жирок и пузо. Но разве это нормальное тело сейчас у меня: узкие плечи, впалая грудь, дистрофично выпирающий живот с ливером, свисающим через ремень? Не сравнить с моим телом, которое я брал "напрокат", сражаясь на мечах и копьях в античном мире.

Понятно, что в компьютерной реальности или игре можно подобрать себе любое тело и научиться им управлять. В выдуманной реальности, куда я отправлялся по выходным отдохнуть после работы, участвуя в сражениях, я был не абы кем, а командиром когорты. У меня в подчинении была тысяча бойцов. И, между прочим, такое положение в иерархии легиона я занял не потому, что выбрал себе привилегированные опции в игре, а потому, что продвинулся за годы игры и соответственно службы в армии императора. Меня уважали солдаты и ценили вышестоящие командиры.

А здесь я кто? Пустое место. А это хилое тело? Что оно мне позволяет? Я даже не могу толком с его помощью выбить зубы трем обидчикам, каждый день стоящим у злополучного магазина "Бидхаа". Эти три полуспитых урода до сих пор стоят на том же месте, где меня избили. А я должен не только не посещать больше этот магазин, так еще и обходить его стороной, дабы снова не ввязаться в потасовку. Понятно, что эти две реальности невозможно сравнивать. Здесь - настоящая жизнь. Там - компьютерная игра, хоть и мало отличающаяся от обычной жизни с ее повседневными проблемами. Там можно быть смелым, а здесь можно попасть в тюрьму или взаправду схлопотать по роже. Если бы меня кто там хоть пальцем тронул, я бы вынул из ножен свой меч и разрубил наглеца пополам. А в мире Тренда меня могут опустить, и мне останется только достать не свой меч, а свой болт и помочиться под забор, оглядываясь при этом, чтобы мне еще не дали ногой под зад при этом.

Надо обогащаться еще и духовно. Бывший хозяин этого тела был лодырем и бездельником. Пора заставить эти мышцы и мозг работать по-новому. Надо начать по утрам бегать, чтобы кровь по венам циркулировала. Надо плотнее изучить окружающую действительность и общие законы развития Тренда. Все верно. Сегодня я уже изучил краткую историю Хеджера. Интересно и поучительно. Теперь я немного начинаю понимать менталитет этого населения и взаимоотношения в хеджерском обществе. Многие общие черты характера народа были заложены в ходе исторического развития.

А может, и вправду посетить этот рыцарский клуб? Забыл его название. Ничего. В книге и название, и адрес есть. Идея дельная. Я ведь тоже когда-то, если перефразировать, то рыцарем был. Ну, не рыцарем, но владел же холодным оружием. Не реально и не в этом мире, но мое тело брало меч в руки.

И я знаю всю теорию боя. Я знаю терминологию античной жизни и войны.

А кто будет в это время с детьми сидеть, пока я буду утром на зарядке вокруг дома бегать, а вечером оттачивать и вспоминать методу рукопашного боя на мечах? Только няня.

Оставить детей на чужого? А сегодня я на кого их оставил?

Надо заметить, этот досмотр за Унзури и Оганио в "Афье" недешево обходится. И с каждым месяцем я все чаще и больше их там оставляю. Разве не проще и дешевле нанять одну няню на дом? Не знаю, проще ли и дешевле ли? Стоит поинтересоваться. Нужно только для этого шага созреть. От зарождения идеи до ее воплощения необходим определенный период времени. А это что за лихач?" А это кто-то не выдержал такой скорости перемещения по дороге и решился на двойной обгон. Водитель на зеленой машине решил, что дистанция до встречного авто позволяет ему обогнать сразу "Мвамвитугари" Джефри и внедорожник "Дунио Инджини". Замысел ему удался. Однако после обгона он намеренно резко притормозил перед "Дунио Инджини", выражая свое негативное отношение к этому водителю и манере его езды.

Это привело к тому, что резко и до полной остановки притормозил и внедорожник. Джефри, находясь в состоянии усталости, не успел вовремя среагировать и чуть-чуть поцарапал бампер "Дунио Инджини". На "Мвамвитугари Упепо" треснула рамка номерного знака. Это все повреждения, которые получили два автомобиля.

Из внедорожника выпрыгнула девчонка лет шестидесятишестидесяти пяти, злобно хлопнула дверцей своего автомобиля и с округлившимися глазами подбежала к Джефри.

- Те че, мудило, права купил? - вежливо поздоровалась она.

- Да, а откуда вы знаете? - улыбнулся Клиан, включая сигнал аварийной остановки.

- Кататься научись сначала, а потом за руль садись, придурок! - дала она рекомендацию по управлению транспортным средством.

- Так некому учить, - спокойно произнес Джефри, выходя из машины. - Вы так не волнуйтесь, я сейчас вам оплачу ремонт. Сколько надо - столько на месте и отдам. Сходите к таксофону, позвоните тому, кто содержит ваш автомобиль, и узнайте стоимость ремонта.

- Это моя тачка! Никто меня не содержит! Понял? Я сама решаю, что делать. Зачем мне звонить?

- Конечно. Так, сколько денег за две царапины? - Клиан обернулся назад и увидел огромную очередь из машин, возникшую вследствие дорожно-транспортного происшествия.

- Ты знаешь, сколько эта машина стоит? - девушка указала пальцем на "Дунио Инджини".

- Ежели новая и с полным фаршем, то может и сто тысяч эку потянуть. А если это бэушка, утопленник или битая, то не знаю, - пожал плечами Джефри.

- Какая бэушка? Какой утопленник? Ты, лох, хоть за руль нормальной машины когда-нибудь садился?

- Нет. Лохам же нельзя на нормальных тачках ездить.

Можно только девкам с силиконовыми грудями, вазелиновыми губами и ногтями в три сантиметра длиной, - был ироничен Клиан, подметив тонкости внешнего вида собеседницы.

- Вот я сейчас позвоню, кому надо - будешь сам вазелином мазать одно место себе, чтобы было не так больно.

- Вы предлагаете мне заняться мужеложством с вашим мужем в качестве компенсации за поцарапанный бампер? - высказал предположение Джефри, а сам прикинул:

"Наверно, все-таки у нее должен быть муж или богатый отец. Вряд ли кто-то станет своей любовнице покупать такой аппарат. За сто тысяч можно любовниц каждый месяц пачками менять. На кой черт им еще внедорожники покупать? Да и не такая она уже видная кобыла, чтобы быть высокооплачиваемой содержанкой. С виду - так себе. Сиськи, правда, накачала силиконом, и они классно торчат, а остальное... Губы силиконовые - так вообще ужас. К чему этот геморрой из задницы на лицо хирургическим путем пересаживать? Она думает, что красиво?

Наверно, если ума нет. А зачем ей ум, если такие губы и сиськи? Скорее всего, у нее богатый муж или отец. А наверно, богатый папа пристроил ее к состоятельному мужику. Вот и выпендривается, словно сама заработала на такую точилу, как "Дунио Инджини". Ей самой, судя по манере поведения, а соответственно и уровню интеллекта, на такую машину пришлось бы, даже с такими губами и сиськами, всю жизнь работать. Но красота и молодость дается только на время, поэтому осталось бы ей при других обстоятельствах даже не на "Мвамвитугари Упепо", а только на "Мвамвитугари Менде" ездить. И то только на пассажирском сидении".

- Сейчас он приедет с охранниками, и увидишь, - пригрозила девушка.

- Послушайте, из-за маленького недоразумения мы собрали вереницу машин, - Клиан кивнул головой в сторону длиннющего хвоста, выстроившегося за ними.

- Да срать я хотела на них на всех, - была прямолинейна девушка. - Я еще про всякое быдло думать буду.

- Я даю вам сто федхов, и мы разъезжаемся. Ремонт обойдется гораздо дешевле, - предложил Джефри, вспомнив, что его ждут дети.

- Сто федхов? - выражение лица у водительницы "Дунио Инджини" стало таким, словно ей назвали сумму, за которую можно приобрести только трамвайный билет.

- Девушка, я плачу вам сотню новыми федхами, - напомнил ей Клиан о прошедшей деноминации.

- Я сейчас позвоню, - ответила она и направилась к таксофону.

Она вернулась скоро.

- Мне сказали, что такой ремонт обойдется в тысячу эку.

Не меньше, - заявила она.

- Все ясно, - ответил Джефри, поняв, что спорить с этим хомо бесполезно, и отправился к таксофону набирать номер дорожной полиции.

Муж и два охранника, каждый весом по сто двадцать килограмм, приехали раньше, чем стражи, следящие за порядком на дорогах Хеджера. Увидев их, Клиан закрылся на все замки внутри своего автомобиля, подумав: "О, хозяева жизни приехали. Надо или прятаться, или тысячу отстегивать, или, на самом деле, вазелином задний проход смазывать. Теперь точно, чтобы изменить жизнь и иметь возможность противостоять таким амбалам, придется брать няню. Без няни с этими парнями не разберешься".

XXVIII

Иногда, особенно в юном возрасте, когда тебе около семидесяти лет (может, чуть младше или старше по классификации Тренда), бывает, подваливает молодому хомо удача. А бывает, не просто подваливает, а прет. Ну, все получается, за что ни возьмись. Тебе кажется, что ты не просто словил волну успеха и оседлал ее, а так и есть по жизни, и будет всегда, так как ты умный, изворотливый, талантливый. В общем, не такой, как основная серая биомасса на этой планете.

Ты начинаешь гордиться собой. А как же? Ты ж не такой, как все. Ты - особенный. Если ты студент, учишься хорошо, но не круглый отличник в университете, так это оттого, что ты знания получал когда-то в простой сельской школе, поэтому базовое образование у тебя оказалось чуть ниже, чем у гимназистов из спецшкол и колледжей. Они не умнее тебя.

Просто до поступления в высшее учебное заведение их уже напичкали знаниями. Вот и все.

Ты - начинающий предприниматель, а тебе прет, словно ты акула бизнеса. У тебя нет миллионов и миллиардов на счетах. "Ничего. Будут", - успокаиваешь ты сам себя. И действительно, их нет только из-за того, что ты всего лишь несколько лет ведешь свое дело, а известные олигархи всю жизнь положили на плаху развития своего бизнеса. "Через сто лет и мне денег будет некуда девать", - ухмыляешься ты.

Верно. Ты же себя считаешь более дальновидным, чем старые богачи. Да и миллиардерами они стали потому, что их папы были когда-то миллионерами. У тебя с ними неравные стартовые возможности. Будь твой отец не простым токарем, а финансистом или потомком нефтяных магнатов, ты бы развернулся похлеще, чем они.

Если ты перспективный вор, но не все сейфы тебе по зубам, - не отчаивайся, раз фарт плывет сам в руки, и с каждого удачно ограбленного ювелирного магазина ты тащишь сумку с рыжим металлом и гранеными камнями. Ты все сбываешь барыгам по хорошей цене. И быки-сыскари на хвост не садятся никак. Это не потому, что ты в разработке у тупого следака. Это потому, что ты - гениальный вор. А то, что кто-то "поднял" недавно целый банк, так это оттого, что с ним в сцепке работает бригада из десяти хомо, а ты -одиночка.

Допустим, ты - талантливый писатель (так ты рассуждаешь о своем творчестве), и твоими рассказами зачитываются все родственники и друзья, но не хотят печатать известные издательские дома. А честно говоря, никто не хочет издавать. Так это потому, что там все куплено, и простому выпускнику периферийного университета не пробиться сквозь стену столичных блатарей. Ты - нераскрытый талант, а издают только попсовые книжонки, на которых хорошо можно заработать.

Пошли годы. Ты, бизнесмен, посчитал чистую прибыль за это время и понял, что никаких сверхдоходов не получил.

Под себя бизнес конкурентов не подмял. Перспективные ноу-хау в кармане не держишь. А еще наплодилась куча новых предпринимателей в твоей сфере, которые зубастые, как когда-то ты, и наступают тебе на пятки.

Прошло с десяток лет на Тренде, но прекрасный студент не поднялся выше, чем заурядный клерк в посредственной конторе. Не вырос в известного топ-менеджера крупной сетевой компании.

А перспективный вор не превратился в живую легенду преступного мира, а попался на ерунде и коротает свои сорок пять лет общего режима.

Талантливый писатель притомился раскрывать свой талант и уже готов печататься у любого, кто предложит, но ему по-прежнему никто не звонит и не дает даже мизерный гонорар за великие, по его мнению, творения. Проходит еще совсем немного, и писателю уже плевать, будет его кто-то "раскручивать" и рекламировать или нет. Он уже пишет и получает удовольствие от самого процесса создания художественного произведения. Он уже творит только для себя и для горстки близких ему гуманоидов.

Быть может, всем этим хомо не повезло, а они действительно были незаурядными личностями, однако махнули рукой на свои невостребованные способности. А может, все, что они о себе воображали, не более чем плод их завышенной самооценки. А может, им необходимо было больше пахать на ниве своего профиля работы, а не строить из себя неизвестно кого. А возможно, где-то нужно было перешагнуть через свои жизненные принципы и подстроиться под кого-то, или позволить кому-то более влиятельному пристроиться к тебе. Кто знает, где та грань, которая отделяет тебя от сиюминутного успеха и выводит на новые перспективные и стабильные рубежи? Сложно ответить однозначно.

Аналогично описанным выше примерам, обломилась удача и красивая жизнь у Таммы Нгуви. Дело о его похищении, а также последующем нападении Панеи на парней из Консалта получило резонанс. Свою руку к громкой огласке приложили и журналисты, падкие на сенсации. Разве они могли обойти стороной эпизод контакта хомо с кулой? Конечно, нет. Об этом странном случае наперебой писали не только периодические издания Консалта, но также и Маржинала, и даже Деривативов.

Дело о похищении и вымогательстве передали в прокуратуру, и всем его соучастникам пришлось дать признательные показания. На фоне такой шумихи у Таммы взяли подписку о невыезде, и он не поехал на море вместе с Махири.

Естественно, что о его воровстве стало известно владельцу свинофермы Маркет-мейкер, поскольку Тимтели и его компаньоны в подробностях рассказали о сотрудничестве с Таммой, которого после этого с позором выгнали с работы.

Правда, его бывший шеф не стал нанимать вышибал для покрытия Нгуви убытков от воровства свиней, а ожидал вердикта суда.

Новой работы Тамма не искал. Сидел дома и смотрел за хозяйством. Его мать все еще находилась в клинике.

Расходы по проведению операции взял на себя Мгени Кутока. Но на хуторе после последнего визита он более не появлялся.

Тамма опять погрузился в нищету и жил со своего огорода и двора. Благо Тимтели о возврате долга даже не заикался. Жители Волатильности сразу вспомнили все грехи не только Таммы, но и его отца. Так что Нгуви с хутора почти никуда не выходил, дабы не объяснять каждому, что он натворил и почему. Для него походы в рестораны и казино стали чем-то призрачным, из другой жизни. Махири также начала сторониться Таммы, а на хутор к Кахесабам он не ходил. Руве отчитал его за воровство и дал понять, что присутствие на его дворе хомо, уличенного в кражах, нежелательно.

После каникул Махири пошла в очередной класс, а Хими Мкилима все чаще и чаще наведывался к ней в гости. Тамма иногда из-за забора мог наблюдать, как он ее куда-то увозил на новой машине своего папаши.

Из всех развлечений у Таммы остался только выгон самогона в небольших дозах для личных нужд да (после принятия вовнутрь продукта собственного производства) порча имущества Хими. Нгуви несколько раз в темное время суток, когда тот приезжал в гости к своей подружке и оставлял транспорт около ее дома, делал ему мелкие пакости. Сначала он пару раз спустил колесо в автомобиле Мкилимы. Затем насыпал песка в бензобак конкурента. А когда последний не внял предупреждениям Таммы, то как-то вечером продырявил ему шилом все четыре колеса. И эта пакость уже не тянула на мелкую.

Еще от безделья Тамма иногда брал в руки книгу, оставленную Мгени, и начинал ее читать. Изучение произведения "Эволюция, борьба и власть" давалось парню нелегко. Но он читал, пытаясь понять через книгу, которой интересовался Мгени, кто такой этот эльф с древней двойной фамилией.

Хватало у Таммы запала на чтение брошюры не более чем на двадцать минут за один заход. Не стоит хомо, по возрасту еще должного посещать школу, винить в нежелании знакомиться с сиим источником знаний. Не каждый взрослый осилит прочитать это произведение от корки до корки. Ознакомьтесь сами с "Эволюция, борьба и власть". Вот выдержки из этого произведения.

*

1

Хомо нуждается в сверхсуществе, стоящим над ним, то есть в боге. На самом деле гуманоиду на Тренде неведомо, кто такой бог и каково строение Природы. А это ему и не надо.

К чему ему знать опоры и основы мироздания? Даже боги и создатели, обитающие на невысоких уровнях, в состоянии понять и систематизировать только те миры, которые находятся в поле их зрения и расположены ниже, чем их мир на лестнице эволюции.

Время - это не только философская категория, а материя многообразна, в особенности в гибридных и цифровых мирах. Однако хомо воспринимает монобожество таким, каким его окрасили религиозные догмы и каноны. Его сознание отказывается воспринимать множественность миров. Хомо считает, что только его бог или группа богов являются единственно правильными и праведными, внутренне отвергая принципиальное право других субъектов под иным углом взирать на Природу, а соответственно, по-другому судить о мироустройстве и мироздании.

С другой стороны, узнав всю правду о жизни и бытии своего бога, хомо может разочароваться и изменить свои религиозные пристрастия. Что, в свою очередь, приведет к падению нравственности и того духовного стержня, который удерживает народы в их безумном естественном варварском стремлении к разрушению. Это может подтолкнуть государства и целые континенты к глобальной войне, которая истребит десятки, а то и сотни миллионов жизней. Но это и есть естественный отбор в ходе конкуренции и борьбы за ресурсы, вследствие которой выживут и продолжат свой род сильнейшие из рода хомо.

Вы скажете, что эти высказывания - экстремизм и пропаганда насилия. Нет. Так живут, уничтожая друг друга, все растения, животные, звери и гуманоиды в ходе естественного отбора. Ибо хомо в своих инстинктах, сидящих глубоко в его подсознании, является таким же зверем, только стоящим на вершине биологической пирамиды. Последнее утверждение верно только для этого мира или его маленького островка под названием "Тренд".

2

Для того чтобы приблизиться к богу, хомо обязаны пройти через сито истории, культуры и естественного отбора.

Многие считают, что могут подняться до уровня бога, как индивидуумы, прямо сейчас. Иные надеются, что обществу осталось сделать один шаг вперед, и божество само снизойдет к нам с небес. Они, наивные, надеются, что боги или инопланетяне из более развитых цивилизаций прилетят в гости и кинут нам подачку, как мы животным в вольере зоопарка бросаем булочку.

Простите, но мы, давая шимпанзе конфету, ведь ни в коей мере не считаем его равным себе. Почему ж они должны вступить с нами в контакт на условиях паритета, если мы еще не доросли им до колена в своем развитии? Мы обязаны совершенствоваться, чтобы стоять хоть рядом с богами.

Но большинство хочет не эволюционного движения, а подачек на бытовом и вселенском уровне. Население Тренда хочет от пришельцев дешевых кредитов и сосисок, если вульгарно смотреть на контакт с инопланетянами. А если смотреть на чудо глобально, то верхняя прослойка общества желает, чтобы высшие создания поделились с ними секретами и технологиями, позволяющими накормить низы общества опять теми же дешевыми кредитами и сосисками.

И во что будут превращены эти технологии? Правильно! В первую очередь - в орудия уничтожения и порабощения себе подобных. Они используют эти технологии для ускорения естественного отбора и проведения этого отбора в более чудовищных формах с применением новейшего оружия и средств истребления. Это нарушает ход истории и естественного поступательного движения. И такое вмешательство категорически запрещено для всех созданий более высокого уровня по отношению к примитивным цивилизациям. Общество каждого мира должно развиваться самобытно и своими силами, как бы это кощунственно ни звучало, уничтожать друг друга без помощи извне.

Здравомыслящие хомо заявят, что нет необходимости истреблять друг друга. Всегда можно договориться и найти компромиссы. Всегда можно донести свою точку зрения до оппонента посредством внушения, а не насилия. Чтобы достучаться до собеседника, не обязательно это делать железным прутом по голове. Это правда. Но тогда, если приходить к компромиссу, то придется делиться ресурсами: финансовыми, юридическими, территориальными, ресурсами недр планеты. Однако звериное естество хомо хочет подмять под себя все полностью на все сто процентов, фактически обрекая проигравшую сторону на вымирание. Если стоит выбор:

смерть или война, то выбор падает на сторону второй.

Кто же тогда должен повести свой народ к победе в этой бойне? В духовном плане - только божество, которому поклоняется группа существ, вступивших в кровавую схватку.

Только сверхсущество, соответствующее высшим духовным параметрам. А среди себе подобных - лидер. Это - лидер нации, государства или племени. Именно по этой причине хомо стремятся выбрать себе в вожди лицо, наиболее подобное сверхгуманоиду. И чем примитивнее социум, тем в большей степени он нуждается в таком вожде. Общество себе выбирает сильную личность и наделяет ее сверхспособностями или не замечает ее слабостей потому, что хомо не хотят, чтобы ими управляли такие же посредственности, как они сами.

Такой выбор верен не только во времена военных действий.

Такой лидер необходим любому государственному образованию в любую эпоху. Народу нужен вождь. Он обязан заботиться о своих подданных, а не заниматься политическими подковерными дрязгами, пожирающими государственность и разрушающими страну.

3

Все разговоры о демократии и выборах - это полная чушь.

Нет нигде в дикой среде никаких выборов и преднамеренного ограничения сроков правления. Вожак у зверей выбирается только один раз, и таковым является до тех пор, пока другой, более молодой и сильный, не бросит ему вызов и не одержит верх. Хомо - тоже животное, только умеющее думать и говорить, с теми же повадками и физиологией, как у зверей. Так зачем искусственно создавать и придумывать некие выборы, когда Природа уже давно сама все продумала за многие миллиарды лет своего существования? Управлять стаей должен сильнейший.

Что хочет от народа правитель? Покорности и преданности. Еще много чего, но уже в меньшей степени. Чего хочет от вождя его племя? Каковы жизненные приоритеты хомо?

Некоторые "успешные и модные" (в кавычках) психологи, говоря современным языком, заявляют, что это - семья, работа, учеба, хобби, отдых, дети, искусство, религия и много чего еще. Все это настолько далеко от жизненных истоков, что рассуждать так могут только те, кто уже оторвался от реальности и существует в некой резервации вдали от естественной жизни. А естественная жизнь - это когда вас в любой момент могут выдернуть, как тепличный цветок из оранжереи и высадить в открытом поле.

Так вот, самое главное для любого организма - это безопасность. Именно о ней в отношении своих соплеменников должен заботиться лидер. Правитель должен не позволять врагам извне или преступным элементам внутри сообщества лишать жизни своих подданных. Это - первоочередная его обязанность. И если он не в состоянии обеспечить безопасность своих граждан, то зачем он вообще нужен?

Второе, что необходимо хомо - это физиологические потребности. К таковым можно отнести пищу, воду, достаточное количество кислорода (пока не актуально на планете Тренд), солнечный свет либо искусственное освещение (с этим нет проблем у нас), необходимая температура окружающей среды (поддержание теплового баланса организма).

Некоторые могут вступить в полемику, утверждая, что первую позицию, отражающую безопасность, нужно поменять со второй, как более приоритетную для выживания хомо. Отчасти они правы.

Если рассматривать гуманоида как единицу живого мира, то без воды он умрет гораздо быстрее, чем до него доберутся враги и лишат его жизни. Более того, без этой самой воды и пищи сами враги, какими бы могущественными они ни были, не смогут существовать.

Но мы рассматриваем население в контексте заботы о нем верховного правителя. И с этой точки зрения безопасность выходит на первый план, поскольку этой самой биологической единице либо тысячам разрозненных биологических единиц невозможно противостоять армии противника, созданной для убийств. А вождю или правителю, имея в своем распоряжении государственный аппарат и иные институты власти, это сделать на порядки легче.

В защиту такой теории можно отметить, что пропитание, воду и одежду хомо, будучи живым, сможет отыскать себе и сам. Ведь на самом деле король, князь или президент не раздают на площадях постоянно хлеб, вино и рубашки. Бывают случаи, когда экстренно необходимо население поддержать такими предметами, но это, скорее, исключение, а не норма.

А дарить или распределять в различной форме и под различным соусом вождь может преференции. Это и зарплаты, это и льготы, это и чины или титулы. То есть он регулирует привилегии.

Два понятия: безопасность и физиологические потребности стоят во главе списка и находятся совсем близко от третьего по важности приоритета, стоящего перед хомо - социальной справедливости.

Если с безопасностью и биологическими потребностями все более-менее понятно, то социальная справедливость -категория субъективная. Тут никогда не могут быть удовлетворены все. И чем большее количество льгот доступно, а государство богаче, тем больше расслоение общества и шире пропасть между самыми малоимущими и самыми богатыми.

4

"Нет и не может быть никакой социальной справедливости, - во всеуслышание заявите вы. - И никто на самом деле не хочет этой самой справедливости. Все хотят только, чтобы им подфартило, и они получили некие преференции или подарки, которые они и считают за эту справедливость.

Хомо не хотят никакого равенства, а просто завидуют другим, которым повезло больше. Они завидуют тем, кто лучше устроился в жизни: родился в богатой семье, вышел удачно замуж, нанялся на высокооплачиваемую работу. Посади на сытую должность любого крикуна, ратующего за честность, и он спустя некоторое время так же, как и его предшественник, начнет красть из бюджета и брать взятки. Его порядочность будет определяться только уровнем мзды и отката, которые он имеет. Более честный станет красть меньше, а зарвавшийся казнокрад запустит по локоть руки в государственную казну".

Действительно, кому-то нужна не справедливость, а уравниловка внутри государства или только социальной группы. Социальная группа, вырабатывая мораль и нормы поведения, стремится всех уравнять внутри своей системы и быть враждебной по отношению к внешней среде. Общество в такой группе борется против "выскочек" и ярких индивидуумов, стараясь принизить их до своего общего уровня. И только сильная личность, преодолев сопротивление системы и возвысившись над ней за счет своей харизмы и твердости воли, может возглавить всю группу.

Мы пришли к тому, что только свехгуманоид, как выходец из недр сообщества, может и должен возглавить это сообщество и повести его за собой.

5

Сравнение взаимоотношений детей и родителей, а также граждан и государства очень наглядно. В этих двух парах много общего. Если ты ждешь от родителей (государства) подарок, то должен всячески их слушаться, подстраиваясь под капризы первых или ходить по кабинетам, вымаливая льготы и субсидии, во втором случае.

Ты можешь плюнуть на советы родителей (льготы государства) и обеспечивать свое существование самостоятельно.

Тогда придется рассчитывать только на себя и усиленно трудиться. Аналогично и в отношении госслужбы. Можно бросить вызов государственным устоям, сколотив вокруг себя компанию единомышленников. А можно, кланяясь и нагибаясь в кабинетах начальства, продвигаться по коридорам государственной службы с этажа на этаж, не забывая о наполнении своего кармана. Главное - это не растратить всего хорошего, когда заберешься на самый верх.

6

Есть еще четвертый кирпич в классификации потребностей. Он актуален как для правителя, так и для его народа.

Он важен для всех звеньев в государственном устройстве и империи, и малочисленного племени. Это перспективы удержания всего достигнутого и выход на новые рубежи. Все хотят не только иметь блага материальные и духовные сегодня, но и возможность таковыми пользоваться завтра, и в не меньшей степени, чем сегодня. Гончар хочет сохранить в будущем свою мастерскую, а лучше развить ее до состояния мануфактуры. Аграрий желает быть здоровым не только сейчас, но и иметь возможность не болеть в будущем, а если болеть, то обладать возможностью получить доступную медицинскую помощь через пять или десять лет. А вождь мечтает до конца дней оставаться во главе своего государственного образования, а лучше присоединить к нему земли некоторых соседних народов.

Все это под силу только такой личности, которая пользуется безграничным доверием своего народа и безграничными ресурсами, поступающими в результате его хозяйственной деятельности и прозорливого управления своей территорией.

*

Общение Джефри и мужа девушки, оказавшейся в роли потерпевшей, происходило через малюсенький зазор между боковым стеклом и кузовом "Мвамвитугари". Два гигантаохранника (говоря "гигант", мы имеем в виду их физические параметры, а не уровень интеллектуального потенциала)стояли в стороне.

- Давай, вылезай, - поманил муж потерпевшей пальцем Клиана из машины.

- Не могу, - развел руками Джефри, приблизив губы к щели, чтобы собеседник лучше слышал.

- С какого?

- Заклинило все двери. Наверно, клемма с аккумулятора при столкновении соскочила, - пояснил Клиан.

- Тогда открой окно и вылезай, как собака, - дал совет хозяин охранников, дергая за дверные ручки автомобиля.

- И окна заклинило, дружище. Я б к тебе, родимому, с удовольствием даже через пятую дверь выпрыгнул на четвереньках и полаял бы, как пес, но не в моих силах бороться с электроникой. Понимаешь, я туповатый и недоразвитый малость, - прикинулся убогим Джефри, а про себя отметил:

"Вот если б твою спутницу жизни так закрыло в машине, то она бы тряханула силиконовыми батонами, и дверь сама бы отворилась".

- Да этот калхарь издевается над нами. Пусть высадят стекло, вытащат этого наглеца, - девушка указала рукой на охранников, - а машину его заберем в счет долга.

- Как-то стремно бить стекло посреди улицы на глазах у всех, - ответил жене муж, а Клиану предложил. - Гони косарь эку за разломанный бампер и - свободен!

- Знаете, - оправдывался Джефри за свою бедность, хотя на самом деле в данный момент у него имелось тысячу новых федхов, - я с собой тысячу эку в кошельке каждый день не таскаю.

- Так гони права, а потом притарабанишь цветную бумагу и мы тебе вернем документы, - вступил в разговор один из охранников.

- Так если я отдам тебе права, то что я буду тогда на сверку давать дорожной полиции, которая сейчас приедет? - удивился Клиан.

- Точно, - согласился второй охранник и посмотрел на коллегу.

- А он вызывал полицию? - спросил муж жену.

- Ходил через дорогу. Звонил кому-то, - подтвердила она.

- А чего ты, курица, мне сразу не сказала. Коза тупая, -по-семейному сделал комплимент муж жене.

- Откуда я знала? Ты ж не спрашивал!

- А своей соображаловки нет? Как в присутствии дорожных быков капусту с него срубишь?

- Разрешите два удара, - попросил охранник у хозяина. -С первого я вынесу окно, а от второго этот хлюпик вылетит через это... как его?

- Противоположное, - другой телохранитель был более подкован в лингвистике.

- Точно. Мне надо две секунды, и машина наша.

- Поздно колотить стекла. Быки могут нарваться с минуты на минуту, - остудил пыл хозяин.

- Ка-аро-о-че! - протяжно сказал охранник, обращаясь к Джефри.

В общем-то, в это одно слово, произнесенное, как показалось Джефри, с особым быдляцким акцентом, но членораздельно, как у разумного существа, этот хомо вложил всю суть претензий. Он, в принципе, уже мог дальше и не продолжать. Клиан понял, что сейчас репрессии в отношении его усилятся. А слово "короче" - это как последнее предупреждение. Словно этот хомо был не телохранителем, а, допустим, авиаконструктором, предупреждающим всех командой "запуск", что сейчас включат реактивные двигатели в испытываемом самолете, поэтому все должны отойти.

Охранник подошел и с усилием всунул по четыре пальца каждой руки в зазор между стеклом и кузовом "Мвамвитугари Упепо". А потом начал давить на стекло, пытаясь при помощи силы опустить его вниз. Джефри сообразил, что противостоять такому напору может только сила, действующая в противоположном направлении. Поэтому в ответ он нажал на кнопку стеклоподъемника.

Началась схватка между инженерами-разработчиками, некогда создавшими "Упепо", и хомо, некогда созданным матерью и отцом. Пока никто не мог одержать победу.

- Э, чмо, открой окно, а то хуже будет! - дипломатично и без мата попросил охранник. - Раздвинь пошире щель.

- Это ты об этом сегодня вечером на жестком диване свою подружку попросишь, - приободрился Клиан, видя, что к ним подъезжает автомобиль с красным проблесковым маячком.

После этих слов Джефри взял зажигалку, крутанул пальцем колесико, высек искру и зажег огонь. Далее медленно поднес пламя к кончикам пальцев телохранителя. Последний издал вначале вопль, а затем произнес предложение, состоящее из одних междометий. В итоге его пальцы покинули салон "Мвамвитугари Упепо", а стекло медленно закрылось.

После прибытия полицейских насилие в отношении водителя "Мвамвитугари" прекратилось. Сержант взял документы на автотранспортные средства у обеих сторон и побеседовал с участниками ДТП. Его напарник в это время производил необходимые замеры на местности. Затем полицейский пригласил Джефри к себе в патрульную машину.

- Я не понимаю, - обратился он к Клиану, оставшись с ним один на один, - к чему вызывать полицию по такому пустяковому случаю? Вы что, не в состоянии на месте оплатить женщине ущерб, нанесенный по вашей вине? Вам интересно составлять все эти протоколы, потом посещать комиссариат?

- Я не отказывался решить вопрос по взаимному согласию сторон, - начал Джефри.

- А потерпевшая, точнее ее муж, заявляет, что вы отказываетесь им компенсировать дефекты по ремонту бампера, - заявил сержант.

- Глупости какие-то она говорит. Точнее, она и говоритьто, кроме как оскорбляя меня, не умеет. Эта, простите меня, сцыкуха еще и ездить не научилась, а сыпет в мой адрес оскорблениями, словно матрос на пиратской шхуне. Затормозила передо мной резко. Ладно. Это моя вина - не держал дистанцию. Но я ей предложил сто эку, а ее муж...- Сколько? - прервал Клиана полицейский, решив уточнить сумму.

- Сто федхов по новому стилю, - повторил Джефри.

- А она мне заявила, что вы предложили смехотворную сумму, - удивился сержант.

- Понятно. Вы посмотрите на эту семью. Гляньте, на чем она катается и на какой машине приехал с двумя мордоворотами ее супруг. Конечно, для них сто эку - это карманные расходы. Ее муж у меня требует тысячу, - пожаловался Клиан.

- Тысячу? За такой ремонт? - переспросил полицейский.

- Не просто требовал, а вымогал. Его охранники ломились ко мне в запертый салон.

- То есть вы согласны и в состоянии прямо сейчас отдать им сто федхов, чтобы без протокола? Правильно? - спросил сержант.

- Естественно. Я вины не отрицаю. Меня дети ждут. Я тороплюсь.

- Хорошо. Ожидайте в своей машине и не выходите из автомобиля. Вот бумага. Ручка есть? - сказал полицейский.

- Да.

- Пишите заявление в произвольной форме о попытке со стороны данного гражданина при помощи насилия и угроз забрать у вас тысячу федхов. Пишите сумму в национальной валюте. Так проще в документах отражать. Не придется переводить в федхи по курсу нацбанка на день попытки совершения преступления.

- А может?..

- Что может? Хотите им тысячу отдать?

- Нет, - признался Джефри.

- Тогда подробно описывайте, - рекомендовал он и покинул салон авто.

Сержант подошел к своему напарнику. Они долго о чем-то беседовали, отойдя в сторону, и рассматривали документы.

Клиан вернулся в свой автомобиль и ждал, пока полицейский не пригласит его повторно.

- Написали? - поинтересовался он.

- Ага, - ответил Джефри.

- Ставьте время, дату и подпись. Нет. Время лучше не ставить.

- Так пойдет?

- Конечно, - сказал полицейский, забирая заявление.

Он пристально посмотрел на Джефри, словно изучал его или ждал реакции.

- А к чему это заявление? Может, не стоит? Мне потом боком не вылезет вся эта кухня? - сыпал вопросами Клиан.

- Короче, - произнес сержант, отдавая документы, - с вас сорок федхов и можете ехать с места ДТП.

- Навсегда?

- Навечно.

- А деньги кому передать: мужу или жене?

- Мне, - улыбнулся представитель власти.

- А.., - открыл рот Клиан.

- А я передам потерпевшей стороне, - загадочно произнес сержант, погрозив пальцем.

- Претензий потом не будет?

- У кого?

- У них ко мне. У судей ко мне.

- Какие судьи и претензии? Ваше заявление я порву через несколько часов после того, как вымогатели будут по их просьбе отпущены из комиссариата на свободу. А у водительницы просрочен сертификат, поэтому пусть радуется, что не лишат водительского удостоверения на год, - пояснил полицейский.

- То есть ремонт они произведут за свой счет? - еще раз решил убедиться Джефри.

- Не волнуйтесь. У них, судя по разговору, столько денег, что хватит на всех, - успокоил Клиана сержант, лукаво подмигнув.

Джефри с пониманием кивнул в ответ, поблагодарил честного блюстителя закона и уехал.

XXIX

Пригласил как-то брат покойного Баба Нгуви помочь убрать у себя на поле урожай родного племянника Тамму.

Такое понятие в Волатильности: если работы много, а ее необходимо сделать за один день, то звали на помощь знакомых или родственников, чтобы не растягивать мероприятие на несколько суток. Мужчины собиралась и косили, например, овес или кукурузу. В другой раз приглашенный ранее хомо звал на отработку того, кому он до этого помогал. Этакая взаимовыручка уходила корнями в те времена, когда труд еще не был механизирован и отсутствовала возможность одной семье за короткий промежуток времени справиться самим со своим урожаем.

Понятное дело, что при такой форме найма временных работников и речи не могло быть о денежном вознаграждении за труд. Все работали под девизом: "Сегодня я тебе помогаю, а завтра ты мне поможешь". Работников, конечно же, поощряли, но по-другому. Как и положено, по окончании мероприятия хозяйка накрывала стол, и вся компания пила самогон и закусывала продуктами собственного производства, отмечая окончание того дела, ради которого все здесь и собрались. Для мужчин это был хороший повод посидеть с товарищами за стопкой без ропота жены, когда в обычный день такое времяпрепровождение мужа вызвало бы у хозяйки негативную реакцию.

У дяди Таммы все прошло точно по такому же сценарию:

поработали, отдохнули, выпили, закусили, послушали байки других, сами поделились своими соображениями и опытом и стали расходиться по домам.

- Если что надо, то обращайся, - говорила напоследок жена брата Баба.

- Ничего мне не надо, - скривился Тамма.

- Все равно, мы же родня, а ты один сейчас на хозяйстве, -сказал дядя.

- Как Амбани? - поинтересовалась здоровьем матери хозяйка.

- Плохо. Сделали операцию, но не выписывают из Маржинала, - сообщил племянник.

- Пусть поправляется. Привет ей передавай от нас, а тебе спасибо за то, что откликнулся и помог.

- "Спасибо" в карман не положишь, не закуришь и не выпьешь, - бросил Тамма через плечо, разворачиваясь, чтобы уйти.

- Погоди, - окликнула его хозяйка, - ты недоволен расчетом? Мы, вроде, и накормили тебя, чем могли, и напоили, хоть ты и мал для водки.

- Еды и водки у меня хватает, - деловито, словно взрослый, произнес Тамма. - У меня денег нет. Я думал, что хоть на две пачки сигарет за пятнадцать часов беспрерывной пахоты заработал. Ну, нет, так нет.

Тамма высказал свои претензии семье своего родного дяди и пошел прочь. Его нагнал уже за калиткой брат отца и протянул мелкую купюру. Парень не стал отнекиваться, принял ее и поблагодарил родственника.

Когда дядя Таммы вернулся назад, его супруга злобно произнесла:

- Не зови его больше к нам! Мне такие помощники-родственнички и даром не нужны. Все хомо, как хомо. Пришли, помогли, потом мы им поможем. А этот, звереныш, сначала воровал у порядочных гуманоидов и федхами швырялся в ресторанах и барах, а теперь, видите ли, ему деньгами плати.

- Да ладно тебе, - попытался заступиться за племянника дядя. - Парень без родителей живет. Ему трудно. Где ему деньги брать? Не суди так строго.

- Что не суди? - не унималась жена. - Его Руве Кахесаба пристроил на хорошее место. Мало того, что школу бросил, так еще и крал.

- Все желают что-нибудь украсть. Все не пройдут мимо, если что-то плохо лежит, - хотел сгладить конфликт хозяин.

- Так те свиньи, что этот малолетний умник крал прямо из стойла, плохо лежали на ферме в Маркет-мейкере, а?

- Ну.., - пожал плечами дядя, - неправильно сделал он.

Но головастый парень, правда? До такого додумался! Недаром он из рода Нгуви.

- Святая Бэквордация! - всплеснула руками жена. - Нашел, чем хвастаться! Все вы, Нгуви, такие! А Баб так вообще психом был.

- Успокойся, не говори об усопшем плохо. Он же мне братом был.

- Иди, - слегка толкнула хозяйка своего мужа в плечо. -Подпил, так уже несешь всякую галиматью. Дожились! Хвалится, что племянник умеет хорошо воровать. Пфу. Замолчи, а то хомо услышат и подумают, что и мы такие, как он да его отец.

Пока дядя вел беседу со своей женой, Тамма тем временем пошел домой, но решил сделать круг и заскочить в бар Ибахили Мкилимы за сигаретами.

Заведение под вывеской "Сикио" было открытым. "Ох, и давно же я сюда не заходил", - произнес он, поднимаясь по ступенькам. На улице было еще довольно светло, и в будний день в баре не было ни одного посетителя. Тамма подошел к стойке, но не обнаружил там бармена. Он подождал немного, а затем стал настойчиво требовать уделить ему внимание.

На громкий крик из подсобного помещения вышел старший сын хозяина.

- Чего орешь? - нагловатым тоном спросил он, неся перед собой ящик с пивом.

- Сигарет надо купить, - ответил Нгуви.

- Сейчас, - он было попытался сам стать за стойку и обслужить клиента, но махнул рукой, передумал и позвал сотрудника. - Эй, дармоеды, где шляетесь? Отпустите папирос!

- Кому там неймется? - донесся издалека женский голос.

- Сам король жижесборника пожаловал к нам собственной персоной, - крикнул в ответ сын хозяина.

Тамма ничего не ответил, поскольку этот парень был лет на двадцать старше него. "Попиликай мне, - подумал Нгуви, - так вообще угоню, к чертовой матери, вашу с братом новую машину, и будете ее вытаскивать из реки, если найдете". Девушка, наверно, не расслышала, кого имел в виду старший брат Хими, потому что опять повторила свой вопрос, не понимая, что это за персона такая, что не может обождать и пяти минут.

- Тамма Нгуви, - громко уточнил сын Ибахили.

- Иду, - прокричала она уже где-то ближе. - Выпить, что ли, ему надо? Трубы горят?

Однако кодовое слово "Нгуви" услышал и Хими, помогавший разгружать и сортировать продукты, привезенные из Консалта. Он вышел в зал и увидел Тамму.

- А ты чего тут забыл? - поинтересовался у Таммы Хими.

- За сигаретами зашел, - ответил тот.

- А кто тебе разрешал? - продолжил недружественный разговор Мкилима.

- А мне разрешение не требуется.

- Это мой бар. И я сам решаю, кого пускать сюда, а кого нет, - властно произнес Хими.

- Тебе, чтобы открыть такой бар, еще дристать да дристать надо, - отреагировал Нгуви. - А во-вторых, открыл твой отец питейное заведение, значит, должен всех обслуживать, а не того, кто нравится его сыну.

- Ты, сука, мне колеса пропорол в машине? - высказал претензию младший из сыновей Ибахили. - Вон отсюда!

- Ты дурак?! Ничего я тебе не порол, - сказал Тамма.

- Сначала воздух выпустил, потом дерьма какого-то насыпал в бензобак, что машина заглохла после поездки к Махири, а в последний раз прихожу - четыре дырки в колесах.

- Ты меня словил, что обвиняешь? - спросил Нгуви.

- А там и ловить нечего, послушай, - искал поддержки у своего брата, стоящего рядом, Хими. - Там, возле Кахесабов, кроме него никто не живет. Кто еще может такое сделать?

- А чего ты там забыл у Кахесабов, что каждый день ездишь к ним? - задал вопрос Тамма, косвенно подтвердив свое неприязненное отношение к Хими и его визитам к Махири.

- Так этот скунс нашу машину паскудит? - ждал подтверждения у младшего брата старший.

- А кто еще? - ответил Хими.

Два брата вытолкали Тамму из бара при помощи рук и ног, а говоря простым языком, щедро дали прикурить. Даже зубы у Нгуви заболели. Нгуви было не под силу противостоять двум парням, старшим его по возрасту, и он попытался убежать. Они его настигли, заломили руки и притащили к деревянному туалету, стоявшему за баром. Затем открыли дверь туалета, наклонили своего обидчика и засунули голову Таммы в отверстие, расположенное в полу.

От пола туалета до нечистот, находившихся в яме, расстояние было приличным, а отверстие малого диаметра. Нгуви не мог ни провалиться, ни окунуться головой в жижу, поэтому он только измазался в кал.

Мкилимы извлекли Тамму из отверстия в полу, развернули в себе лицом, а старший из братьев сильно ударил Тамму ногой в грудь, и тот, потеряв равновесие, угодил ягодицами в отверстие, плотно застряв в нем. "Вот у тебя уже и трон есть, - ехидничал Хими. - Теперь ты истинный король жижесборника".

Получив в очередной раз по бороде, на этот раз от своих односельчан, Тамма выбрался из туалета и удалился на хутор окольными путями, чтобы его в таком виде не увидели жители Волатильности.

Сыновья Ибахили Мкилимы сильного ущерба физиономии Таммы не нанесли. Их побои больше подпортили репутацию Нгуви, нежели его внешний вид.

"Опять все село будет смеяться надо мной из-за этих вампиров", - в бессилии размышлял Тамма через два часа после инцидента в "Сикио", работая у себя на огороде. И тут он увидел, что автомобиль Мкилимы движется по дороге вдоль его хутора в направлении хутора Кахесабов. За рулем находился Хими. Он был в салоне один. Проезжая около дома Нгуви, Хими посигналил, как бы издеваясь на Таммой. Однако он не заметил Тамму, пропалывающего на карачках сорняки.

"Ах ты, козел, еще и издеваешься надо мной, - процедил Нгуви, до сих пор до конца не протрезвевший после застолья у своего дяди. - Ну, погоди!" Тамма направился в дом, переоделся, вымыл руки, почистил зубы, вылил себе за шиворот немного одеколона и пошел выяснять отношения с Хими к Кахесабам.

"Ничего, сейчас разберемся. Насколько я знаю, Руве и Ерани нет дома. Еще не вернулись. Я приду к Кахесабам и на глазах у Махири загашу этого урода. Пусть она видит, как я его в туалет головой опущу. Ничего, что он старше. Побеждает тот, кто наглее, а не сильнее. А что будет после - меня не волнует. Надо, так и братца его выловлю и поленом по голове из-за угла прибью".

Тамма добрался до хутора Кахесабов и пошел вдоль их забора к воротам, возле которых стоял новенький "Руук" Мкилимы. Нгуви остановился возле автомобиля. Огляделся по сторонам. На раскинувшихся вокруг хутора полях никто не трудился. Только вдали на расстоянии нескольких километров мелькали силуэты хомо. Ворота были высокими и без щелей, поэтому со двора Тамму также никто не мог заметить. Он посмотрел на "Руук" и плюнул на лобовое стекло.

Улыбнулся. Но этого ему показалось мало, и парень извлек из штанов пенис и помочился на капот авто. Такая выходка позабавила Нгуви, и он решил пойти дальше. Он открыл заднюю дверь машины и проник в салон, залез на сиденье, приспустил штаны и присел на корточки.

Почему Хими не закрыл на ключ двери "Руука"? Это уже другой вопрос. Наверно, потому, что хутор - это такое место, вокруг которого нет других строений, кроме дома и хозяйственных построек той семьи, которая на нем проживает.

Так, ближайшим соседом у Кахесабов были Нгуви. Но Хими после сегодняшней взбучки не рассчитывал на то, что Тамма будет и дальше пакостить ему.

Закончив эту процедуру, Нгуви произнес: "Теперь, деятели, и вашу машину можно смело называть жижесборником.

Теперь вы будете ездить на ней и сидеть в засраном "Рууке", как короли на троне. А сейчас, поганый вампир, я тебе еще и рыло начищу". Тамма взял маленькую подушечку, лежавшую около заднего стекла, подтерся ей и положил на место, произнеся в адрес Мкилимы: "Если когда передохнуть захочешь, то каждый раз будешь меня вспоминать, подкладывая ее под голову. А мне пора подтягивать штаны и окунуть тебя головой в очко. Нет. Еще не все".

Поскольку Тамма считал себя очень изобретательным парнем, то его посетила еще одна гениальная идея. Он поднял валявшийся под забором прутик, при спонсорской поддержке которого перенес частички своего кала с заднего сидения на руль. Нгуви немного постоял, наслаждаясь моментом, а потом захлопнул двери и сказал: "Теперь, дорогие Мкилимы, ваша тачка полностью тюнингована. Я добавил вам пару опций. Можете садиться и смело рулить, как парашники".

Тамма открыл калитку и решительным шагом направился в дом, где, по его предположению, должен был находиться Хими. Однако ни своего обидчика, ни своей девушки, каковой считал Махири, он там не обнаружил. "Где этот скунс может быть? Говновоз его тут стоит. Значит, и сам должен недалеко быть", - Нгуви очень гордился тем, что так изобретательно отомстил ненавистному вампиру.

Тамма вышел из дома и в растерянности стоял посреди двора. В данный момент у Кахесабов такой взрослой собаки, чтобы залаяла и на ее лай пришла Махири, не было. Старый пес умер, а молодой щенок еще не научился гавкать. Из хлева донесся голос или стук. "Там, наверное", - решил Нгуви и направился в огромный хлев, являющийся по совместительству еще и сараем, и хранилищем сена. Он подошел к прикрытой двери и через щель заглянул внутрь.

Увиденное его поставило в ступор. Это не укладывалось в его представления и не хотело восприниматься сознанием. Он не поверил своим глазам, закрыл и открыл их снова, ожидая, что картина происходящего в хлеву после этого изменится.

*

Нельзя постоянно вынашивать планы и не пытаться претворять их в жизнь. Говорят, это вредно для психики гуманоида. Мечты, хотя бы частично, требуется воплощать в реальность или пробовать их материализовать. Если вы когда-то попытались, и у вас не вышло, или результат половинчат, то вы не сможете себя в дальнейшем укорять в том, что только строили воздушные замки в воображении. Вы дерзнули, а коль не получилось, то извините...К примеру, нельзя юноше, которому нравится девушка, постоянно фантазировать, представляя ее образ. Нужно набраться смелости, подойти к ней и познакомиться. "Как же я к ней подкачу? - возразит прыщавый юнец (кстати, угревая сыпь у подростков свойственна жителям не всех миров). -Она ж такая вся из себя недоступная. Ходит, задравши нос, по нашей улице или по коридорам моей школы. Или сидит в антисоциальных сетях, и ей столько сообщений приходит каждый час, что о-го-го! Куда там мне. А может, она отличный охотник и здорово стреляет из лука в саблезубого тигра?

Где мне, простому хлопцу с каменным топором за поясом добиться ее внимания?" Эпохи разные - проблемы одни и те же. Она вам нравится - воплотите мечты в реальность. Подойдите и заведите разговор. "А если она мне откажет? - в ужасе восклицает молодой человек. - Или, хуже того, опозорит на виду у всех".

Тогда не признавайтесь в симпатиях своей однокурснице со сцены актового зала на глазах у всего профессионально-технического училища, а пообщайтесь первый раз наедине.

Первый пример. Вы - большой любитель активного отдыха на природе - подошли и предложили ей сходить на выставку "Охота и рыболовство", а она покрутила пальцем у виска. Не спешите заливать свое перекошенное от неудачи лицо красной краской и убегать. В порыве неконтролируемого бегства можно споткнуться, упасть и сломать нос. С кривым носом у вас останется гораздо меньше шансов завладеть сердцем этого юного создания.

Еще один пример. Еще один вариант развития событий.

Только не забывайте, что на Тренде нет микропроцессоров.

Вы - просто мэтр в компьютерной игре "Хомо-чел", "Хомочелн" или "Хомо-член". Вы - сетевой гигант этих игрищ.

Прожигаете дни и ночи перед монитором, держа в правой руке мышь, а в левой - джойстик. А она и не предполагает, что вы - беспощадный убийца и спаситель мира одновременно. А если быть точным, то спаситель целых миров, не побоюсь этого слова. Она и не догадывается, что вы извергаете из своего оружия некую жидкость, поражающую монстров наповал.

А вот с ней вы заговорить боитесь. Отважьтесь, она не более ужасна, чем те чудовища из компьютерной игры, которых вы пачками убиваете, складываете себе в рюкзак, а затем сушите на чердаке вашего виртуально-брутального жилища. Только не зовите ее на пиво в ближайший паб, предлагая похлебать хмельной напиток вприкуску с сушеными монстрами. Она, быть может, не любит сушеных монстров. И на такое предложение округлит глаза и укажет место на вашем теле, куда предложит вам на время удалиться. Не идите туда ни под каким предлогом, как бы сильно и глубоко она вас туда ни посылала. Переведите все в шутку, чтобы окружающие не понизили ваш рейтинг.

"Туда не хочет, это не любит, то не нравится. Чем ее завлечь?" - спрашиваете вы, потеряв надежду наладить дружбу. Не стоит опускать руки, а вместе с ними и другие органы нашего мужского тела. Даже Тамма Нгуви растопил ледяное сердце Махири Кахесабы, пригласив ее в казино. Не выдержали толстые стены ее каменной души, и поехала она с ним в Консалт на рулетку.

Так и вы: купите недельный тур на двоих по Юритлобским островам всего за пять тысяч эку, и она не сможет вам отказать. Что говорите? Не согласилась? Не может быть. Точно? Тогда остается последний шанс - ко дню рождения (день рождения должен быть у нее, не перепутайте) преподнести ей из автосалона новенький внедорожник "Дунио Инджини" или "Уджумла-кусуду" с десятилетней гарантией. Можно еще скоростной "Писто", но это менее эффектно. Если и на это предложение поступит отрицательная реакция, то поступите банально, как миллиарды разумных существ в миллионах разнообразных миров. Преподнесите ей ко дню рождения хорошую книгу. Какого автора? Вопрос некорректен. Я думаю, вы знаете ответ.

Тело Джефри Клиана рассталось с подростковыми прыщами уже давно. И знакомиться с малолетними девчонками ему уже было поздновато, но у него тоже некогда родилась мечта, и пришло время воплотить ее в реальность. Тем более что все условия для этого имелись.

Нет. Разговор на этот раз пойдет не по поводу того, что Джефри необходимо наладить контакты с противоположным полом. У кого-то вызывает настороженность то, что после расставания со своей женой у него прекратились всякие контакты с прекрасным полом. Не подумайте дурного. А как вы хотели? Вам бы, одинокому мужчине, подсунули двух грудных младенцев и в придачу гору разных проблем. Вы бы так притомились со всем этим семейством, что главной мечтой у вас был бы обычный здоровый без перерывов... Правильно:

сон, а не секс. Мягкая подушка, а не упругая женская грудь и эльфийка в замысловатой позе на кровати.

Значит, о мечте. Она у Клиана такая - наличие днем в его квартире помощника по уходу за Унзури и Оганио, на которого можно оставить детей, а самому заниматься своими делами. Вернее, помощницы, которая постирает одежду, подметет мусор и приготовит обед. Женщина-няня-домработница в его представлении лучше присмотрит за детьми и бытом, чем существо с волосатыми ногами и грудью. Джефри требовалась хозяйка по дому (не путать с женой или любовницей).

Итак, газета "Кутрика мконо" - главный поисковик на территории Хеджера. Там есть все. Это такая маленькая AZurga в усеченном варианте и на бумажном носителе. Стоить купить свежий номер "Кутрика мконо" и окунуться в мир ее черно-белой строчной и блочной рекламы, и вы отыщете там все, что хотите.

Клиан искал домработницу и няню в одном лице. К сожалению, такая рубрика в данной рекламной газете отсутствовала. В разделе "Услуги" имелся отдельно подраздел "Няня" и подраздел "Домработница". Однако заголовка "Няня и Домработница", "Няня & Домработница", либо "Няня +Домработница" не существовало. Сколько ни вглядывался Джефри в "наклонные" и "косые жирные" шрифты, не обнаружил он ничего подобного.

Предлагали свои услуги по уходу за домом дворецкие, садовники, конюхи, сторожа, прачки, повара и парикмахеры.

Нашлись объявления и тех хомо, кто мог побрить вам бороду на интимных местах. Эти кудесники ножниц и бритвы хвалились, что сделают под заказ прическу любой сложности женщинам и мужчинам в области от пупка и ниже.

"Продолжим", - сказал сам себе отец Унзури и Оганио. -Итак, мы просмотрели тему цирюльников и интимных цирюльников. Что у нас на очереди? Ага, собачьи парикмахеры. Ясно. Интересно, а есть ли собачьи парикмахеры для стрижки интимных мест? Чего-то не видно. Удивительно! Тут все есть, кроме услуг хозяйки для комплексного ухода за детьми. А это что за новая услуга? Ничего себе!

Есть возможность сделать, но очень дорого и только для женщин, временную или постоянную татуировку на лобке. Ого, даже фотку приложили. Получается, накалывают изображение лица мужчины, а волосяной покров на венерином холме используют в качестве бороды. Ничего себе!

Портрет известного ученого вытатуирован на том месте, где его скрывают трусы, а волосы так искусно вправлены в бороду, словно на картине. И похоже на него. Нормально, но это стоит триста эку. Классно, даже бороду подстригли и покрасили в рыжий цвет. А с другой стороны, кому такое диво покажешь, если обладательница портрета не проститутка? Только мужу или любовнику. Но это спорный вопрос, понравится ли такой экзотический секс половому партнеру этой дамы. Лично я не хотел бы, каждый раз занимаясь сексом, представлять, что даю в рот бородатому дядьке".

"Все, хватит дурью страдать. Начну обзванивать нянь, по ходу разговора предлагая им взять на себя дополнительную работу по дому, а там видно будет", - решил отец малолетних детей, вооружившись ручкой и телефоном.

Первый звонок. На том конце провода ответил деловитый женский голос.

- Здравствуйте, я по объявлению, - начал Клиан.

- Слушаю вас, - ответила женщина.

- Я насчет няни, - уточнил Джефри.

- Я беру один эку за час, - ответили в трубке.

- А за день?

- Это сколько вы пожелаете, чтобы я находилась с вашим ребенком.

- Вы не на постоянку, а только по вызову? - не понял Клиан.

- Как договоримся. Мне, в принципе, все равно.

- А если мне необходимо, чтобы вы присматривали четыре будних дня по шестнадцать часов? Сколько вы возьмете за месяц?

- Давайте посчитаем, - женщина стала прикидывать, во сколько обойдется ее услуга для отца. - Значит, шестнадцать умножаем на четыре и получаем шестьдесят четыре. В месяце три недели. Итого: сто девяносто два новыми федхами.

- Гм, - Джефри не ожидал услышать такую сумму. - А на опт вы скидки не делаете? Все-таки вы будете гарантированно обеспечены постоянной работой в течение пяти лет.

- Моя квалификация и масса рекомендаций от предыдущих клиентов не дает мне скучать без работы, - уверенно произнесла няня. - Могу брать с вас сто девяносто.

- Слабенькая скидка в два эку при средней зарплате по стране в сто федхов, - скривился Клиан.

- Но я и вы, как понимаю, не средние по доходам и квалификации граждане.

- Пусть так, но это немалая для Хеджера сумма.

- Хорошо, а сколько лет вашему ребенку?

- Им по три года.

- То есть у вас двойняшки? - без эмоций спросила женщина.

- Мальчик и девочка.

- Тогда за двоих триста восемьдесят выйдет, - пересчитала няня.

- Я предполагал, что за двоих цена не вырастет ровно в два раза, - цифра "триста восемьдесят" ввела Клиана в легкий ступор.

- А как же? Мне же за двоими придется смотреть, или за одним будете вы приглядывать?

- Да нет. Мне нужна няня за двумя детьми и немножко домработница.

- Как домработница? - не поняла собеседница. - Вы хотите, чтобы я бросила на произвол судьбы двоих малышей, а сама в это время пылесосила ковер? Я ж за их безопасность отвечаю. С двоими и так в два раза сложнее, а вы еще стирать и убирать хотите меня заставить.

- Я ничего не хочу. Я только предлагаю. Скажите, триста восемьдесят - это окончательная ваша цена?

- Так я же двойную работу буду выполнять. Или кормить и выгуливать детей вы прикажете через раз?

- Тогда какой смысл мне платить одной няне двойную ставку, если за эти деньги я смогу нанять две няни? - удивился Джефри.

- Пожалуйста, - менее уверенным тоном произнесла соискательница работы, поняв логику в словах отца, и чуть смягчила тон. - Можно было бы договориться, если у вас серьезные намеренья.

- Я вас буду иметь в виду и помечу ваш телефон, - ответил Клиан и положил трубку.

"Что-то эта тетка немного оборзела, заламывая такую цену. Строит из себя такого спеца, что и за триста федхов не станет работать. Деятельница. А как в государственном детском саду за шестьдесят эку двадцать детишек один воспитатель пасет полдня? С такими расценками можно и в детском клубе "Афья" малышей держать. Так там их еще и покормят", - рассуждал Джефри, набирая следующий номер телефона.

Трубку поднял мужчина под хмельком.

- Я по поводу няни, - без предисловий начал Клиан, озадаченный предыдущим разговором.

- А, так это к моей жене, - с неохотой вести диалог буркнул тот.

- Тогда пригласите ее.

- А бес ее ведает, где она ползает. Где-то из дому в сарай выбежала за дровами или еще какой бедой, - промямлил мужчина. - Брякните позже. Я в тапочках.

- Понимаете, я ей работу предлагаю, а соответственно доход для вашей семьи. Может, вы позовете ее? - слегка возмутился Клиан.

- Послушай, это не мне ты работу предлагаешь, а моей жене. У меня работа есть, и денег достаточно. Хочется ей холуем у всяких придурков прислуживать, пусть сама на трубке сидит, - заплетающимся языком от обилия фраз ответил муж потенциальной няни.

- Тогда счастливо бухать дальше. Закусывать не забывай, - посоветовал хомо, не употребляющий на данном отрезке времени и пространства спиртных напитков, и оборвал связь.

"Откуда такие пачулаки берутся? - прокомментировал ситуацию Джефри. - Живут, судя по номеру, в пригороде.

Жена, небось, и по хозяйству, и подрабатывает, и на огороде, а этот кретин мало того что деньги пропивает, так еще и лишнюю федху ей заработать не дает. А может, он в дорогом коттедже живет и бренди потягивает с лимоном, а жена за дровами для камина вышла? Ага, хе-хе. Муж - богач, а жена - няня. Сюжет для женских романов и дам, утирающих слезы от такой драмы. Хотя если по триста восемьдесят эку рубить в месяц, как прошлая соискательница, то можно и шиковать. А если этот придурок еще и имеет приличную работу, то все может быть. Только на какой приличной работе можно работать, чтобы в будний день с утра морду водкой заливать? А почему? Может, он в полиции сутки через трое или квалифицированный строитель, работающий время от времени на сделке. Почему бы и нет? Хватит чужую цветную бумагу считать и обсуждать кого-то. Я сам - безработный".

Третья соискательница работы, услышав, что необходимо присматривать за двойняшками, ответила: "Да вы что? Я один раз как-то согласилась на такой эксперимент, так через месяц ушла. Это каторга, а не присмотр за детьми. Особенно когда они бегать научились и летят в разные стороны. Одного можно на руки подхватить и держать, а с моими пятьюдесятью килограммами веса я загнусь двоих одновременно нести. Те двойняшки смотрели один на другого и обезьянничали. Один истерику закатил, а второй подхватил. Плачут, ревут, падают на землю. Не успеешь одного поставить на ноги, глядишь - второй на спину упал и ногами дрыгает. О, богиня и великий создатель.

Через месяц говорю их матери, что не справляюсь. А может, дети мне такие капризные попались, но отбило мне это охоту глядеть за двойняшками навечно", - женщина закончила длинный монолог-исповедь, и Джефри с ней распрощался.

Четвертой в этом списке оказалась старая бабушка двести десять лет от роду.

- Добрый день, бабуля, - ответил на ее приветствие Клиан. - Позовите, пожалуйста, того, кто давал объявление на няню.

- Я, сынок, и давала, - хриплым старческим голосом ответила она. - А в каком районе города ты проживаешь?

По всей видимости, этот вопрос в череде общения с потенциальным работодателем ее волновал больше всего.

- Улица Контанго, - ответил Джефри.

- Знаю такую, - обрадовалась она. - Совсем недалеко от меня.

Узнав почтенный возраст няни, Клиан засомневался в способности последней надлежащим образом исполнять данные ей по работе функции.

- Не волнуйся, милый, присмотрю за твоим чадом как надо. Ты спрашиваешь, сколько тебе придется платить мне за четыре дня в неделю? Мне хватит сто федхов в месяц.

- У меня бабушка, двое детей по три года каждый, - уточнил отец Унзури и Оганио.

- Какая разница сколько: один или двое? Цена у меня одна. Я в свое время своих четверых вырастила. Они погодками были. Это не легче, чем близнецы. А потом одновременно трех внуков смотрела. Все выросли. Всех выкормила.

Все здоровенькие. Не бойся, и за твоими детками присмотрю лучшим образом. Мои внуки все в школу уже пошли, а мне деньги нужны. Мне детям помогать надо. Трудно им, зарплаты малые у них. Вот на старости хочу подержать родных моих лишней федхой.

- А как вы во дворе справляться с моими двойняшками будете? - спросил Клиан, вспомнив о молодой пятидесятикилограммовой няне.

- А зачем им на двор ходить? На улице машины. Вот раньше столько не было этих машин, и совсем не страшно было отпускать детей гулять, а теперь...- Спасибо, - поблагодарил старушку Джефри, - извините, но мои малыши должны общаться со сверстниками и дышать свежим воздухом. Не могу я их взаперти держать.

- Не обижайся на меня. А надумаешь, то обращайся.

Еще два десятка хомо обзвонил Клиан, но никого подобрать себе не смог. Кого-то не устраивал график работы.

Некоторые дорого просили за свой труд. Часть потенциальных работников уже трудоустроилась. Еще Клиан желал приехать по месту жительства той женщины, что будет смотреть за детьми, и посмотреть квартиру, в которой она проживает. Осмотр жилища няни мог о многом рассказать отцу детей. Такая просьба вызывала подозрение у соискательниц работы и нежелание приглашать постороннего хомо к себе в дом. После этого следовал отказ со стороны Джефри.

Одна женщина, правда, согласилась впустить на порог своей квартиры Джефри. Обилие кошек в доме, снующих по всем комнатам, вызвало чувство отторжения и внутреннего протеста в душе Клиана. Ему не хотелось доверять судьбу детей в руки хозяйки, у которой разбросан по полу фарш, выпавший из лотков для кормежки животных. В совокупности с тяжелым воздухом, пропитанным экскрементами четвероногих друзей, фактор некоей неопрятности поставил заслон на заключении сделки с такой няней.

Клиан возвращался домой и делал выводы: "Этот поиск ставит меня в тупик. Дело в том, что я еще не нашел ни одного потенциального работника, которого готов принять на испытательный срок. Оказывается, отыскать нормальную няню - это целая проблема. Ничего. По крайней мере, я собрал информацию. Обмозгую ее и сделаю выводы для дальнейших действий. Не может быть, чтобы рынок этих услуг был настолько дорог или ограничен в выборе. Я не там ищу.

Должны быть агентства по подбору персонала. Почему их нет в разделе?

Первое предположение: эти услуги лицензируются, а платить за лицензию никто не хочет. Тогда искать нужно не в рекламных газетах, а по другим полулегальным каналам.

Второе: услуги агентств, как услуги юридических лиц, расположены в другом разделе. То есть агентства сбирают в свою базу данных хомо, желающих найти работу няней. И это уже относится не к разделу "Предложение", а к разделу "Спрос".

XXX

Третье: агентства по найму не дают в такой дешевой газете, как "Кутрика мконо", свою рекламу, а выкладывают цветные рекламные блоки в дорогих цветных журналах, рассказывающих о беременных, о детских товарах, о воспитании и здоровье детишек, и так далее. Бр-р-р. Вымотался. Не вешать нос! Решим мы и эту проблему. Надо мамашек на детской площадке, гуляющих с детьми, расспросить. Кто-то же дает эти рекомендации, раз половина нянь о них в разговоре вспоминает?" Махири стояла в углу хлева в полусогнутом положении, опершись руками о крышку бочки. Платье у нее было задрано и лежало на спине. Длинные волосы свисали вниз. Спина выгнута, голова приподнята вверх. Трусы спущены до стоп и почти касались земли. Длинные загорелые ноги были чуть раздвинуты.

Хими Мкилима с опущенными брюками стоял сзади за Махири, плотно прижавшись к ней. Он удерживал ее обеими руками за талию и производил возвратно-поступательные движения. И парню, и девушке это занятие было не в тягость. Тамма не видел выражения их лиц, но судя по их поведению, не было и намека на то, что Хими совершает насилие в отношении Махири. Они получали удовольствие от этого процесса. Ибо когда тот орган у Хими, который доставляет это самое удовольствие, выскочил из того органа, посредством которого Махири получает удовольствие, то он (Хими, а не его орган) пошутил, а она (Махири, а не ее орган)засмеялась, рукой помогая органу своего партнера найти правильный путь.

Тамма не был вуайеристом, и наблюдение за девушкой, которую до последнего момента он считал своей подругой, совокупляющейся с парнем, который сегодня его избил и унизил, не доставляло ему радости.

После того, как прошло оцепенение, первым желанием у Нгуви было схватить стоявшие у стены вилы, ворваться в хлев и заколоть этих двух любовников насмерть. Тамма затрясся, бросился к вилам, заскрежетав зубами так сильно, что сидевшая на ветке дерева сойка вспорхнула и унеслась прочь. А может, она улетела совсем не из-за этого. Улетевшая птица отвлекла внимание обиженного в своих чувствах парня и сбила порыв мести.

Нгуви приподнял инструмент для работы с сеном и соломой над головой и со всей силы метнул его в дерево. Вилы застряли в стволе. Он сжал кулаки, опустил плечи и как-то обмяк, проронив: "А какой смысл мне их убивать, а потом из-за этой шлюхи садиться в тюрьму? Пойду, а то Хими заметит, что я подсматриваю, как он мою девушку раком дрючит в хлеву среди коровьего дерьма, и раструбит на всю Волатильность, что отымел подругу короля жижесборника прямо среди навоза. Опять все из меня пугало огородное сделают.

Скажут, что пока Хими пердолил мою деваху, я наблюдал за ними через щель и гонял правой рукой кожу на своем питоне".

И Тамма удалился со двора Кахесабов. Он вышел за ворота, прошел мимо автомобиля Мкилимы, даже не пнув его ногой, и направился к себе на хутор. Нгуви медленно шел, обняв голову руками. Мысли путались и не могли слиться в один систематизированный поток. Ноги сами, отдельно от сознания, шаркали по земле, поднимая пыль, и несли его к дому.

Пройдя половину расстояния до своего дома, Тамма остановился, схватил себя рукой за подбородок и подумал: "Наверно, уже кончили. Может, вернуться, как ни в чем не бывало, набить морду Хими и выяснить отношения с Махири?

А какой смысл? Ладно, мозги я этому вампиру и его брату все равно отобью. Только поодиночке их выловлю и без свидетелей. А о чем я буду с этой вампирской подстилкой разговаривать? Зачем она мне нужна? Я же не стану больше со шлюхой встречаться! Какой у меня с ней может быть разговор?" "Мне не дает, а трахается с первым встречным. Какая радость ходить с ней за ручку, если можно переспать с девкой, не напрягаясь? С той, что не откажет мне. О! - Тамма ухмыльнулся, подняв указательный палец вверх. - А зачем с девкой, если мне предлагала секс конкретная женщина?" При этих словах он свернул с дороги и межой направился в сторону Волатильности, срезая путь и направляясь к своей бывшей начальнице Виби Нгоно.

"Одежда на мне более-менее чистая, а пока я доберусь до ее дома, то вообще стемнеет. Она сама говорила, что могу к ней заглянуть в любой момент, когда захочу. Стану я еще из-за какого-то придурка Хими марать сегодня свои руки.

Или разве нужна мне эта проститутка Махири? Да она мне и бесплатно не нужна. Не, ну такая сука! Врала тогда в такси, когда из Консалта ехала и еще сколько раз после, что и не целовалась ни с кем, а тут оголила в коровнике свои прелести и дала Мкилиме. Ну, как так можно, как? - искренне возмущался Нгуви, вышагивая на свидание к Виби. - Я ее поил, кормил, в город вывозил, душу перед ней раскрыл, а она... Виби была тогда права, что эта тварь, Махири, очень хитрое создание. В селе хвост задирала, а съездила на море, повидала там богатеев и сладкую жизнь, и окончательно махнула рукой на нищего Тамму. Наверно, и ноги на море первый раз раздвинула перед богатым бизнесменом или его сынком, когда дорогим вином подпоил он ее. А может, она и до этого еще в Волатильности перлась, а выдавала себя за недотрогу?

О, святая Бэквордация, как меня развели на чувства и на деньги! Приехала, а я уже уволен со свинарника и без цветной бумаги сижу. Зачем ей голытьба? Не нужен. Ей вампира Мкилиму подавай на новеньком папином "Рууке". Почему?

Почему я родился бедным? Будь у меня богатый отец, я бы тоже катался на машине, и эта шлюшка Кахесаба вилась бы вокруг моей шеи и даже на полметра ниже. А зачем мне она тогда была бы нужна, будь я при деньгах? Я бы баб тогда менял, как трусы. Нет, трусы я меняю раз в две недели. Я менял бы девок, как носки. Тоже не пойдет. Я носки меняю раз в неделю, а у меня в машине каждый день бы новая телка сидела на переднем сидении, а вечером на заднем лежала, высунув ноги в форточку, и передком работала бы. Ничего, сегодня с Виби отдохну. Она, конечно, переспала с половиной мужиков из рыцарства. А мне какая разница? Слышал, она опытная и темпераментная. Ух, оторвусь сегодня!" С такими мыслями Тамма приблизился к дому, в котором проживала его бывшая начальница. На улице темно и ни души. Одна комната у нее освещена. Окно с белыми занавесками, сквозь которые пробивался свет, глядело на соседний дом, который, как и дом Виби, находился чуть в глубине двора, а не у самой дороги.

Нгуви огляделся по сторонам и прикинул: "А если у нее гость или гости, я а нагряну? А если, чего доброго, к ней заглянул на огонек владелец свинофермы со своей женой или без? Вот стыдоба будет! Так, надо узнать, есть ли у нее кто".

Тамма тихо перелез через невысокий частокол и оказался в огороде. Он на цыпочках пробрался к окну и заглянул в щель между занавесками. В комнате никого не было, но работал телевизор. Самого телевизора Нгуви не видел, но наблюдал блики голубого экрана из угла комнаты.

"Может, с кем уединилась в темной комнате? - рассуждал Тамма. - Подожду. Раз телик работает, то кто-то должен его смотреть". Парень не ошибся. Спустя десять минут из кухни появилась Виби с тарелкой и вилкой. Она уселась на стул и стала смотреть телепередачу, ковыряя еду.

"Раз жрет сама и по-простому одета, то никто к ней не пришел", - сделал вывод Тамма, продолжая подсматривать за Виби. Спустя пять минут он уже стучал в ее входную дверь кулаком.

На улице зажглась лампочка, осветившая вход в жилище Нгоно. Тамма немного застеснялся, боясь, что его могут увидеть прохожие, если таковые будут идти по дороге. Затем отворилась дверь, и на пороге он увидел удивленное лицо Виби.

- Ты? - не понимая цели прихода бывшего сотрудника в вечерний час, спросила она.

- Угу, - не смущаясь, ответил он. - Вы как-то говорили, что если я захочу, то могу всегда прийти к вам в гости.

- Ты по какому вопросу? - еще до конца не поняв цели визита Нгуви, спросила она.

- Помните наш разговор, когда возле камня нас что-то напугало?

- Да, - улыбнулась Нгоно.

- Вот я и пришел.

- Что ж, проходи, - она отстранилась от прохода, приглашая гостя в дом. - Только сегодня не заводи разговор о работе. Я не в силах тебя принять назад.

- Я пришел не работать, а отдыхать, - пояснил Тамма.

- Ну, мне надо, чтобы ты как раз таки работал сегодня, раз пожаловал, - лукаво посмотрела на парня женщина. - Что, надоели тебе малолетки?

- Очень, - был откровенен Нгуви.

- Тогда поужинаем вместе, - Виби стала накрывать на стол. - Надеюсь, у тебя не длинный язык, и завтра о твоем приходе ко мне вся Волатильность болтать не станет?

- Не сомневайтесь.

- Тогда можно на "ты". Я не начальник у тебя теперь.

Они покушали и немного выпили самогона. Той заветной бутылки вина у Виби уже не осталось. Но Тамме и так было хорошо. Он расслабился и чувствовал себя прекрасно.

После ужина и просмотра телевизора Виби постелила постель со словами: "Ну что, по первому заходу? Будем трудиться?" И Тамма ударно отработал до утра три раза на диване.

Виби при этом показывала чудеса изобретательности в области секса и неистово орала во время оргазма так, что Нгуви боялся, что придут соседи. Точно так же в хлеву на хуторе Нгуви неистово орала некормленая с вечера скотина. Однако такое событие в эту ночь Тамму не волновало. У него были дела намного важнее, чем кормежка свиней и коровы.

*

Шикарный офис агентства по найму "Кукодиша", отделанный в стиле "вампир" располагался в центре Деривативов. Джефри Клиан подошел к железной двери, за которой находилась эта фирма и робко постучал. Не дождавшись приглашения, возможно оттого, что дверь обладала прекрасной звукоизоляцией, он заглянул внутрь. В центре большой комнаты стояло четыре стола, образуя квадрат. За тремя из них сидели три сотрудницы. Четвертый стол был свободен, но на нем лежали документы и канцелярские принадлежности.

- Входите, - кивнула Джефри головой молодая вампирша лет семидесяти пяти.

- Спасибо, - поблагодарил Клиан и продолжил. - Я звонил вам сегодня утром. На двери табличка "Кукодиша". Я относительно найма на работу. Я верно попал?

- Проходите, не стесняйтесь, - позвала посетителя женщина той же расы, что и первая, толь чуть постарше.

Джефри прошел и остановился у ближайшего стола. Огляделся по сторонам. Офис весь по периметру был обставлен шкафами с выдвижными полками, в каких обычно хранят документацию. Паркет в комнате был из ярко-красного дерева, а вся мебель из мореного черного дуба. Шесть люстр под потолком имели контрастные цвета. Металлические части у них были изготовлены из ярко-оранжевого золота. Точнее, покрыты тонким слоем такового гальваническим способом.

А плафоны, было такое ощущение, что вырезаны из горного хрусталя.

На Клиана подняла газа самая старшая из сотрудниц. Эта вампирша сидела к нему вполоборота, и только сейчас обратила не него внимание. Она была самой ухоженной среди троих и, возможно, имела наивысший статус в этом офисе.

- Вы по спросу либо по предложению? - поинтересовалась она.

- В смысле? - не понял Клиан.

- Ну, ищете работу или хотите нанять персонал, - уточнила она.

- Мне няня нужна, - ответил Джефри.

- Тогда вам за этот стол, - она рукой указала на место, где трудилась самая молодая девушка. - Вам к ней.

Клиан присел на стул напротив девушки. Дальнейшую беседу с ним проводила именно она. Две остальные только слушали, перебирая документы и делая пометки в бумагах.

Иногда они вставали со своих мест или тихо переговаривались между собой, стараясь не мешать клиенту.

- Я поутру по телефону звонил. Меня зовут Хасимо Маурицио, - еще раз повторил Клиан.

- Я помню, - ответила девушка. - Именно я с вами и разговаривала. Ваши запросы?

- В общем, так, - начал Джефри. - У меня двойняшки. По три года каждый. Я проживаю на улице Контанго. У меня нет родственников и жены. Мы живем втроем. Только втроем.

При этих словах старшая и средняя работницы агентства сначала с удивлением посмотрели на отца-одиночку, словно перед ними был не хомо, а волк-одиночка, а затем многозначительно глянули друг на друга.

- Мне необходима няня и домработница.

- Одна няня? - задала вопрос девушка.

- Одна.

- И, насколько я понимаю, одна домработница. Правильно?

- Правильно. Только я хочу, чтобы эти две функции исполнял один гуманоид.

- Будем искать, - уверенно ответила она. - А что именно, по вашему мнению, она должна уметь?

- Стирать, готовить, утюжить. Естественно, когда есть свободное время. Типа, дети спят или заигрались в квартире.

Само собой, быть квалифицированной няней для малышей.

- А для вас?

- Тоже еду когда приготовить и по рубашкам утюгом пройтись.

- Для вас няня не нужна? - повторила вопрос молодая сотрудница "Кукодишы", сопроводив уточнениями.

- Мне лично? - не понял Джефри.

- Да, - девушка посмотрела прямо в глаза собеседнику.

- А-а-а, - засмеялся Клиан, согнул руки в локтях, ладоши поставил вверх, затем сжал их в кулаки и дернул на себя.

- Гм, - несколько смутилась девушка прямолинейностью собеседника. - Можно и так выразиться.

- Вы предлагаете такую услугу?

- Мы не сутенеры, но готовы предложить клиенту лучшие условия.

- А на сколько это повысит прайс? - захотел узнать Джефри.

- Все цены и условия вы обговариваете непосредственно с работницей. Мы занимаемся только подбором персонала.

- Кстати, я не спросил, а сколько стоит ваша услуга для меня?

- Бесплатно. С нами ежемесячно рассчитываются те, кому мы помогли найти работу.

- Здорово! Значит, я только должен заключить с вашей фирмой договор на обслуживание и ничего не платить.

- Договор необходим, поскольку мы обязаны знать паспортные данные клиента, у которого будет работать трудоустроенный нами хомо. Также нам нужны контактные данные в случае расторжения договора с няней.

- А как это может произойти?

- Она может заболеть или отказаться от работы. Есть много разных причин ухода.

- И что тогда? - захотел узнать Клиан.

- Мы предоставим вам подменную няню, чтобы вы не меняли свой график жизни и привычки из-за проблем других хомо.

- А если няня не станет с вами делиться?

- Можете продолжать с ней сотрудничать. Мы просто исключим ее из своего реестра и уже не сможем нести за нее ответственность и подыскивать вам замену.

Девушка продолжала расспрашивать Джефри, что именно он хотел бы видеть в своей работнице и чего категорически не приемлет. Она это все записывала на лист, помещенный в картонную папку с надписью "Хасимо Маурицио". Иногда вопросы задавали две другие вампирши. Когда все условия были оговорены, младшая из сотрудниц подвела итог.

- Мы систематизируем все данные и все ваши пожелания.

Будем предлагать вам варианты. Когда вы определитесь с приемлемым кандидатом заочно, то устрою вам встречу, чтобы вы могли побеседовать лично с ней. О, совсем забыла! А какова предельная сумма, которую вы готовы выложить в качестве месячного вознаграждения для няни?

- Ну, - Джефри посмотрел в потолок, - если со всеми пожеланиями, что я высказал, то не более двухсот эку.

- Неплохо, - кивнула головой девушка, помечая что-то на листке.

- Слушайте, - вставила реплику самая старшая из офиса, открыто улыбаясь, - а не проще ли жену завести? Честное слово, на нее вы меньше потратитесь.

- У меня на примете даже есть одна неплохая кандидатка, - сказала средняя дама, засмеявшись. - За двести эку я вам и постираю, и приготовлю, и детей досмотрю, и бесплатно каждую ночь вам самому няней стану.

Старшая из женщин на нее снисходительно посмотрела и добродушно рассмеялась, побарабанив длиннющими ногтями с черным лаком по столу, показывая своим поведением, что ее коллега зарабатывает больше, чем двести эку в месяц.

- А что? - продолжила заигрывать средняя. - Вот повезет же кому-то. Отцепит себе такого мужчину, что и двести федхов в месяц не жалеет на хозяйство. А сколько он дополнительно еще может потратиться на одежду и отдых для супруги? Ой, девчонки, няню мы Хасимо быстро подберем.

Пять лет она будет жить и горя не знать. Я бы сама пошла за него замуж, но вот почему-то не предлагает господин Хасимо свою руку и сердце.

*

Нити различных событий, не несущих в себе по отдельности ничего страшного, могут, соединившись в общую веревку, затянуться на шее у хомо, фатальным образом изменив его жизнь и судьбу.

Тамма проснулся в постели с Виби от сильного стука в оконное стекло на кухне. Она также проснулась, вначале вздрогнув во сне, а затем вскочив с дивана. Надев через голову на голое тело сорочку, Виби подошла к окну и приоткрыла занавеску. Присмотревшись в сумерки раннего утра, она выругалась без матерщины и пошла открывать входную дверь.

Нгуви, боясь быть увиденным в чужом доме в голом виде, отыскал в потемках свою одежду и стал надевать ее на себя, путаясь в штанинах и рукавах. Кое-как напялив лежавшую на стуле одежду, он прошел на кухню. Со двора доносился диалог Виби и некоего мужчины, по голосу казавшимся Тамме возрастом раза в два старше него. Всего разговора он не мог слышать. Во-первых, Нгуви опоздал к моменту начала беседы. А во-вторых, он не мог разобрать всех слов и предложений, но внимательно вслушивался.

- Что такое, Виби? Почему ты меня в дом не пускаешь?

- Я не могу тебя пустить, - оправдывалась Нгоно.

- Почему?

- Потому что у меня гости.

- Что за гости?

- Родственники приехали.

- Какие?

- Моя тетка и с ней...- И что такого, если я зайду?

- ...и что я скажу ей? И кто ко мне... Кто ко мне ночью приходит и с какой целью? Она спит, приходи вечером.

- Как вечером? Я проездом на машине в командировку из Маржинала в Трансферт еду. Решил заехать к тебе. Я вечером уже в Трансферте буду.

- Не кричи. Побудишь всех. Приезжай в другой раз.

- Ты прошлый раз говорила, что я могу в любое время к тебе наведаться и ты будешь рада. А сейчас на порог не пускаешь. Ты же сказала, что у нас все будет серьезно, а теперь...Они продолжили спор, а Тамма задумался: "Еще не хватало по бороде получить от очередного любовника Виби. Ему, видите ли, обидно, что она его не пускает. А он подозревает, что у нее в постели другой. Дурачок, чего ты волнуешься? У Виби до тебя такие, как ты, не выводились из кровати, и после тебя пачками будут ходить. Наверно, где-то в Маржинале ее подцепил разок. Она наплела ему, что только с ним будет, а он, лопух, уши развесил. Ай, чего за них переживать?

У этого деятеля, небось, жена имеется, а сам строит из себя влюбленного. А может, и на самом деле она ему понравилась, и он запал. Ради такого темперамента можно и с Маржинала зарулить на часок. О, говорит, что месяц назад видались.

Ага, будет тут тебя Виби месяц ждать и слезы лить".

Нгуви подошел к ведру, взял железную кружку, зачерпнул воды, сделал глоток, сопроводив комментарием:

"Теплая". После этого вернулся дослушивать разговор незнакомца и его бывшей начальницы. Однако те отошли к стопке дров, сложенных у забора, и Тамма уже ничего не мог услышать.

Он присел на табуретку и подумал: "А ведь вчера я был почти в таком же положении, как этот мужик сегодня. Я точно так же пришел к Махири, надеясь, что она моя подруга и только моя. А она точно так же, как Виби, совокуплялась с другим. И ей не было, как и Виби, стыдно за свой поступок. О, создатель, как мне хреново. Какой несправедливый и продажный мир. Той захотелось красивой жизни, а этой зачесалось от молодого хлопца, что может шесть раз подряд, не вынимая! Хомо продажны, как пишут в книге, оставленной Мгени Кутока Ангани, и думают только о своей выгоде.

Глупо. А я еще хотел убить Хими ради шлюхи Махири. Как сейчас паскудно на душе".

Когда незадачливый любовник Виби уехал, пять минут спустя ушел и Тамма. Она пыталась с ним поиграть в любовные игры, но он отказался, сославшись на то, что у него не доенная с вечера корова. Нгоно успела сунуть на прощание Тамме в руку холодный пирожок на завтрак, а он поцеловал ее в щеку. Он уходил, ощущая пустоту в душе, а она - одиночество и некую вину, что ее кавалер из Маржинала прервал столь бурно начавшееся ее свидание с Таммой.

Тамма шел по сельской улице к своему хутору. В воздухе висел густой утренний туман. Двойная звезда поднялась над горизонтом и осветила фруктовые деревья в садах жителей Волатильности, с которых уже начала осыпаться пожелтевшая листва.

Впереди замаячила темная фигура. Нгуви не желал быть опознанным в столь ранний час, шагающим неизвестно откуда. Он сошел с центра дороги на обочину и, прижимаясь к заборам, старался обойти идущего ему навстречу мужчину.

Разобрать издалека, кто идет, Тамма не мог. Да, если честно, то ему было все равно, и хотелось только прошмыгнуть незамеченным.

Когда хомо приблизился к нему, то парень услышал голос: "Нгуви, ты?" Тамма поднял голову, разглядел Ибахили Мкилиму и подумал: "Еще этого вампира тут не хватало".

Нгуви сделал вид, что не услышал и ускорил шаг. Когда фермер и владелец бара поравнялся с ним, то Тамма услышал:

"А ну, иди сюда!" Однако Тамма продолжил движение, мысленно сказав: "Вали ты уже на свой двор. Чего тебе, кровопийца, надо?" Ибахили попытался приблизиться к Нгуви, сделав резкое движение, но тот отпрыгнул в сторону и побежал. "Я тебя, щенок, достану и отучу гадить в неположенных местах. Можешь сейчас и бегать, и прыгать, но Волатильность - не Деривативы. Все равно наши пути пересекутся. Я с тебя шкуру спущу. Ишь ты! Дерьмачить он вздумал в моей машине. А я-то думаю, кто это постоянно паскудит..." Дальнейших проклятий в свой адрес он уже не слышал, но бубнящий голос Мкилимы доносился до его ушей еще долго. "Теперь точно в бар не придешь. Нормально. Даже хлеба негде купить. Придется в Спот за покупками ходить.

Ой".

Дома его ждал очередной сюрприз. Хорь поел всю оставшуюся в небольшом количестве птицу. То, что это была не кула Панеи, он определил по характерным для этого зверя ранам на шее у птиц. "Это никак не связано с тем, что я не ночевал дома. Хорь пришел и погрыз. Я ж все равно не сидел бы возле клеток в сарае, сторожа птицу".

Находясь в прескверном настроении, Тамма принялся читать книгу "Эволюция, борьба и власть", после чего ему вообще стало тяжело на душе от изложенных в ней аргументов.

Целое утро он ходил, как неприкаянный. А к обеду почтальонша принесла ему на хутор телеграмму. У этой женщины было очень бледное лицо, когда она подходила к Тамме. Парень с опаской посмотрел на нее, ожидая чего-то нехорошего, а она тихо с порога произнесла: "Мальчик, крепись. Твоя мама вчера вечером умерла".

Тамма сел на кровать, закрыл лицо руками и зарыдал. Он не слышал слов утешения почтальона и не видел, как она ушла. Сколько в таком положении он просидел, глядя в одну точку на стене, Тамма не мог сообразить. Затем он поднялся, подошел к шкафу, открыл шуфлядку, отыскал фотографии отца и матери.

Они на фото были гораздо моложе, чем он их запомнил.

Тамма поцеловал фотографию Баба, затем Амбани, положил их обратно и направился в сарай. Там отыскал старые вожжи, соорудил из них петлю. Закрепил веревку точно в том месте, где повесился его отец. Поставил бочку, взобрался на нее, накинул петлю на шею и стал вспоминать все хорошее и плохое, что было в его жизни. Почему-то перед глазами вставали в основном негативные картины.

Он стоял на бочке, пытаясь вспомнить что-либо светлое и доброе, и образы детства, а также образы подросткового возраста проносились перед глазами. Из приятных видений и звуков он услышал шум двигателя отцовского "Омбэ".

Грузовик Баба гудел так своеобразно, что мальчик смог бы опознать по звуку эту машину с закрытыми глазами. Затем Тамма увидел своего отца, выпрыгивающего из кабины самосвала. Он подошел к сыну и о чем-то спросил. От Баба пахло бензином и машинным маслом. Парень не услышал слов отца. В ушах стоял только шум работающего двигателя.

Далее перед взором Таммы предстала его мать. Амбани доила корову. Струйки молока, слетавшие с вымени, с силой бились о стенки металлического ведра, заполняя пространство хлева звуками "дзир-р-р" и "дзин-н-нь".

Ему привиделся Новый год, который он встречал со своей семьей в темной комнате без электричества со свечой на жестяной использованной крышке, некогда закрывавшей банку с огурцами.

Еще Тамма услышал голоса одноклассников на перемене в школе. Дети бегали и суетились, толкая друг друга в коридоре перед уроком.

Неожиданно бочка покачнулась, и ноги Таммы повисли в воздухе.

XXXI

За все время работы у Джефри, а это, ни много и ни мало, четыре года, няня Муугузи ни разу без предупреждения не опаздывала и не пропускала дней, когда должна была смотреть за Оганио и Унзури. Случалось, конечно, что она болела либо отлучалась по уважительным причинам. Однако всегда перед таким событием следовал звонок по телефону, в котором она предупреждала Клиана, что завтра приедет чуть позже или вообще будет отсутствовать.

Джефри не был сторонником жесткого прессинга в отношении няни своих детей. Заболела - лечись и быстрее поправляйся. Надо по делам поутру куда-то сбегать и припоздать на работу - иногда позволительно. Пришло время съездить в отпуск - поставь в известность сотрудников офиса "Кукодиша", пусть они подыщут замену на этот период.

Джефри даже не обращался в агентство по найму за заменой, если отсутствие Муугузи было непродолжительным. Зачем малышам на несколько дней, если это было не критично, брать нового хомо в качестве смотрительницы за детьми. Для детишек новая няня - это всегда некий микростресс. Тем более что Унзури и Оганио сдружились с Муугузи за эти четыре с лишним года.

Небольшой промежуток времени за малышами самостоятельно присмотреть мог и сам Клиан. Он понимал, что Муугузи, будучи женщиной симпатичной, незамужней и в возрасте до девяноста лет, имела право на личную жизнь, сопряженную с короткими поездками на отдых.

А вот сегодня минуло уже два часа с того момента, когда она обычно приходит к детям, а ее все не было. Не поступал и звонок от Муугузи, сообщавший о ее задержке (здесь имеется в виду задержка в прибытии на работу).

"Странно, - подумал Джефри. - Вчера вечером попрощалась, как ни в чем не бывало. Настроение и здоровье у нее было в норме. Взяла месячную зарплату, произнесла: "До завтра" и ушла, размахивая маленькой сумочкой. Все как обычно. Сегодня утром звоню, а она не отвечает. Может, что случилось? А как узнаешь? Она сама в квартире проживает. У кого расспросить? Разве что с вечера отдохнула бурно с приятелем своим в ресторане после получки, а потом заночевала у него и... А что, позвонить сегодня трудно? Не в отрубоне ж она лежит после пьянки ночной? Не похоже это на Муугузи. Она обязательная. Должна была со мной связаться.

Ладно, чего горячку пороть. Займусь лучше призом".

Джефри уже три года как был членом рыцарского исторического клуба "Нумбани". Вчера закончились состязания в рамках традиционной недели "Эльфийский турнир". Это и фестиваль, и показ одежды прошедших эпох, и соревнования в битве на холодном оружии в различных дисциплинах.

Участие в нем принимали не только эльфы, но и гномы, водяные и вампиры. Джефри занял пятое место в сражении на мечах. Ему был преподнесен приз - огромный кинжал, отлитый из железа. Он не был настоящим боевым оружием, а являлся всего лишь прекрасной подделкой изделия древних мастеров.

Кинжал являлся сувениром. Его предназначение - быть прикрепленным к полированной доске из красного дерева, прикрученной, в свою очередь, к стене.

"Пока задерживается Муугузи, повешу-ка я его на стену.

Пусть висит, где ему положено", - подумал Джефри, извлекая из упаковки стальной кинжал с гравировкой, сообщающей, что он дарован Хасимо Маурицио.

Клиан достал из картонной коробки подарок, положил кинжал и доску из красного дерева на диван. Затем высыпал крепежные винты и дюбеля.

- Папа, сьто это? - подошел к оружию Оганио.

- Сына, не трогай. Он острый, и ты можешь пораниться, -предупредил малыша Джефри.

- Он поляницся, и будет тець клевь? - спросила Унзури.

- Да. Помнишь, как Оганио укололся ножом в пальчик? Текла кровь, и пальчик болел, - предупредил об опасности отец.

- Неззя, Оганио, блать книжаль в луки. Мозьна поколецця, - погрозила брату всезнающая сестра.

- Не "книжаль", а "кинжал", - поправил Клиан дочь, меняющую местами слоги в слове.

- Папа, а сьто ты собиаяесся деаять с этим кинжалем? -интересовался далее Оганио.

- На стенку повешу, - ответил Джефри.

- А зацем? - не унимался сын.

- Там его место, - указал Клиан две точки на стене, размеченные карандашом для сверления отверстий под дюбель.

- А этот кинзяль пиатский? - захотел узнать Оганио.

- Нет. Не пиратский, - пояснил Джефри.

- А какой? - спросил Оганио.

- Эльфийский, - ответил отец, доставая электрическую дрель из шкафа.

- А когда я выасту, ты мне купишь пиатский кинзяль? -попросил Оганио.

- Зацем тебе пилятский книжаль? - спросила Унзури.

- Когда я выласту, я стану пиатом!

- Да? - пробормотал отец, разматывая сетевой шнур от электродрели. - А почему ты хочешь стать пиратом?

- Муугузи говаила, цто пиаты никогда не плячут, никогда не писяюцца в штаны и всегда съедают целюю талельку каши, - заявил Оганио.

- Она говалит, цто Оганио маенький пиат. А кадга выластет, то станет настоясцим пилатом, - добавила Унзури.

- А ты, доча, тоже пираткой станешь, когда вырастешь? -задал вопрос дочери отец, вставляя сверло в патрон дрели.

- Нет, папа, кадга я выласту, то стану вошлебницей.

- Кем-кем?

- Вошлебницей, - повторила Унзури.

- Оганио, переведи на нормальный язык. Кем станет Унзури, когда вырастет?

- Вальшебницей.

- Понятно. Это тебе так Муугузи сказала?

-Да, папоцка. Она гавалила, цто я стану вошлебницей и буду кадлявать, - продолжила девочка.

- Ага, будешь колдовать. Правильно? - спросил Клиан.

- Плявильна. Меня и сецясь Муугузи науциля немножко кадлявать, - делилась секретами Унзури.

- Так, - предупредил отец. - Пираты и волшебники, быстро в сторону. Я буду включать дрель.

Загудел электродвигатель, и Унзури убежала в другую комнату, а Оганио остался в прихожей наблюдать, как отец крепит кинжал к стене под потолком. Однако доделать эту работу до конца за один подход Клиан не успел. Унзури, напуганная шумом при сверлении отверстий в стене, закатила истерику. Джефри пришлось приостановить монтаж кинжала и взять девочку на руки.

Правда, даже после этого успокаиваться дочка не желала.

Она рыдала, прижавшись к груди отца. Оганио стоял рядом, крутил пальцем у виска и повторял: "Дуочка и плакса. Дуочка и плакса".

- Папа, Оганио длязницца, - жаловалась девочка.

- Он перестанет, когда ты перестанешь плакать, - говорил Клиан.

- Я не могу. Это плячу не я, - всхлипывала Унзури.

- А кто?

- Это плячет девочка-плякса, а не я.

- Давай тогда мы выгоним эту девочку-плаксу за дверь, а у нас в доме останется хорошая Унзури? Пойдет? - предложил отец.

Дочка согласилась, и вся семья включилась в ритуальную детскую игру по изгнанию из квартиры некоей плаксы. Джефри открыл дверь. Плакса якобы убежала, и только тогда Унзури успокоилась и перестала реветь. Ненадолго.

Сейчас у детей был такой период, что они поочередно закатывали истерики, выдвигая Джефри каждый раз очередные требования. Это могло быть желание прибрести в магазине новую машинку для Оганио либо пакетик ананасового сока для Унзури. Причем такие капризы дети проявляли только в присутствии отца. С няней они вели себя не как избалованные дети, а вполне прилично.

*

Микроавтобус Мвамвитугари Мсафара ехал по трассе Маржинал-Консалт до деревни Волатильность. Если быть более точным, то до хутора Нгуви. В салоне находились трое:

водитель нанятой машины, Мгени Кутока Ангани и тело покойной Амбани Нгуви. Двое живых почти всю дорогу молчали. Невеселое дело - трупы перевозить. Разговорились уже на подъезде к конечному пункту.

- А кем вам усопшая приходится? - поинтересовался водитель.

- Матерью моего знакомого. Можно сказать, никем, - ответил Мгени Кутока.

- А чего тогда вы тело транспортируете, а не родственники?

- Так вышло, что у ее единственного сына не было денег на лечение. Я устроил ее в клинику, хоть это и не помогло.

Болезнь была запущена. Я заплатил за операцию и оставил свои координаты. Вот по смерти мне из больницы и сообщили, что женщина умерла. Я дал телеграмму ее сыну, чтобы готовился к похоронам, а сам взялся привезти тело в Волатильность. Я сейчас проживаю в Маржинале. Мне проще это сделать, чем молодому пацану школьных лет.

- А муж?

- А ее муж давно уже.., - Мгени Кутока сделал паузу, но не стал уточнять, каким способом Баб ушел из жизни, - ...помер он.

- Выходит, малец сиротой остался, - заметил водитель.

- Получается так.

- Посодействуй ему, Бэквордация, в этой жизни, - попросил мужчина за парня. - А как он дальше жить станет?

- Он уже самостоятельный. На работу устроился, школу бросил.

- А вас назад подождать, или вы на похоронах останетесь?

- Езжайте, - посоветовал Мгени. - Я думаю, односельчане предадут тело земле без вашего содействия. Ваша помощь более не потребуется, а я останусь. Я камеру и фотоаппарат взял. Поснимаю. Пусть парню память будет.

- Правильно. Поддержите его в трудную минуту. Ему сейчас забота и соучастие в его жизни требуется.

- Да, - согласился Мгени, указывая пальцем, куда ехать. -Вы вот на эту дорогу между полями поверните, и вон там уже дом виднеется.

- Вижу. Вы тогда сами сходите на хутор. Мне не хочется без надобности лишний раз на убитых горем хомо смотреть.

Я в машине подожду и, если потребуется, то гроб помогу вам выгрузить.

- Как вам будет угодно, - согласился Мгени Кутока.

На подворье Мгени зашел один. Там никого не было.

"Сниму общий план двора, пока гуманоидов нет, а то потом неудобно будет", - решил он, извлек из футляра видеокамеру и включил ее. Мгени стал по периметру обходить двор, медленно перемещая объектив и меняя точку съемки.

Вдруг из сарая донесся звук падающего предмета, словно ударилась оземь пустотелая вещь большого размера. Затем оттуда же донесся сдавленный хриплый крик. Не выключая камеры, Мгени Кутока побежал в сарай.

С порога он увидел висящего в петле Тамму. Последний дрыгал ногами и, ухватившись за вожжи, пытался подтянуться на руках, чтобы удавка не могла сжать ему шею.

Вследствие того, что вожжи имели форму широких толстых лент, а не круглой веревки, они не успели пережать шею хомо, предпринявшему попытку суицида. Ясно, что опоздай Мгени на несколько минут, вожжи плотно обвили бы шею самоубийцы, перекрыв дыхательные пути и кровоток по артериям.

Увидев парня, подвергшего себя механической асфиксии, Кутока не растерялся. Он поставил все еще работающую видеокамеру на полочку у входа, на которой располагалась ветошь и банка с гвоздями, а сам схватил Нгуви за ноги и приподнял. Было слышно, как Тамма стал жадно заглатывать воздух в легкие.

Держа правой рукой мальчишку чуть пониже колен, он наклонился и левой приподнял перевернутую пустую бочку.

- Становись, - скомандовал он, пододвигая ногой бочку поближе к Тамме. - Стал?

- Угу, - ответил парень, радуясь своему спасению.

- И что ты удумал? - спросил Мгени, отойдя в сторону.

- Мне надоело жить, - оправдывался Нгуви, стоя на крышке бочки.

Он пытался сбросить с шеи петлю, но руки у него дрожали, и выполнить это действие он не мог, а только лихорадочно ковырялся пальцами в районе шеи.

- Жить, значит, надоело. От жизни, бедолага, в пятьдесят с хвостиком лет устал?

- Я не могу. Я так больше не могу, - хрипел Нгуви.

- Раз такое дело, то извини, что помешал, - произнес Мгени, развел руками и ударил по бочке ногой.

Удар был намеренно слабым по силе. Только гул от соприкосновения туфли Кутока с деревом грохотом отразился в голове Таммы.

- Не надо, - попросил он.

- Так чего же? - цинично произнес Мгени, еще раз пнув бочку ногой. - Зачем на Тренде нужны такие сопляки, что сами в петлю лезут? В этом мире нужны только те, кто хочет жить и бороться.

- Не надо, я передумал! - взмолился Тамма.

- Что не надо? - Мгени глянул на видеокамеру, в которой крутились шестеренки, и повернул ее в сторону стоящего на бочке Таммы.

- Не надо снова бочку опрокидывать. Я жить хочу. Я больше не хочу умирать, - Тамма опять стал снимать петлю с шеи.

- Руки опусти, - гаркнул на парня Кутока, и тот послушался. - Вот так и беседуй со мной. Я потом решу, жить тебе дальше или помирать. Кто еще есть на хуторе?

- Н-н-никог-го, - заикаясь, произнес Нгуви, держа руки по швам.

- Отлично. Тогда беседу продолжим не торопясь. Руками не дергай!

- Я все сделаю, как вы скажете, только снимите с меня вожжи. Я никогда больше не попытаюсь лишить себя жизни.

- А у тебя и нет больше этой самой жизни. Ты уже две свои жизни мне задолжал. Один раз я тебя от волков спас, а второй - пару минут назад. Так что теперь, дорогой, твоя жизнь принадлежит мне. Я ж не собираюсь вечно тебя спасать. Я тебя спас от волков, а ты решил, что жизнь такая штука, что ее можно выплюнуть, накинув веревку на шею.

- А я всегда считал, что вы меня спасли тогда ради жестяной коробочки, - произнес Тамма.

- Эту коробочку я бы отыскал с помощью локатора и так, -соврал Кутока. - А вот тебе жизнь даровал уже дважды. Считай, что ты мне душу продал.

- Вы - сатана? - округлил глаза парень.

- С чего ты взял?

- Бог? - с придыханием произнес Нгуви.

- Какие же вы все примитивные создания на этом Тренде. Ну почему существо более высокого уровня обязательно должно быть либо богом, либо чертом? Или добро, или зло?

Или белое, или черное? Почему я не могу быть просто гуманоидом более высокого порядка? Почему я не могу в ваших глазах быть просто членом своего сообщества? Разнопланового сообщества со своими плохими и хорошими чертами, а не чертями? Скажи, как зовут твоего пса?

- Мбва, - ответил Нгуви и повертел шеей, показывая, что вожжи ему доставляют дискомфорт.

- Что-то шею слегка натирает? - пошутил Ангани. - Ничего страшного. Могу мыла принести из дома и смазать.

Скажи, для твоего Мбвы, коровы или индюка все жители Волатильности делятся только на хороших и плохих, или по-разному?

- Разные. Почему все только хорошие или плохие? - повеселел Тамма, почувствовав, что его повторно вешать никто не собирается.

- А почему тогда в моем мире должно быть по-другому?

Кто в вашем селе плохой, по-твоему?

- Вампиры Мкилимы всем семейством, шлюха Махири, стерва жена моего дядьки. Много кто.

- А хороший кто?

- Я, мама-покойница. Не знаю, кто еще? - замялся Тамма.

- А остальные - серединка?

- Выходит так, - согласился Нгуви.

- Чего ж тогда вешаешься, раз столько неплохих хомо вокруг тебя?

- Нашло что-то. Одиноко мне, и такого много плохого случилось за последние дни.., - махнул рукой Тамма и заплакал. - Не нужен я никому. Никто меня не любит. Никого у меня больше не осталось.

- А за что тебя любить? Любят сильных и тех, кто обществу полезен. А ты что такое сделал, чтобы стать лидером?

- Не знаю. Я хочу быть полезен. Можно, я руку подниму и слезы вытру?

- Вытирай. Ты книгу читал, которую я нарочно забыл ради тебя?

- Читал.

- Врешь! Что ты читал? Ты на себя в зеркало посмотри.

На кого ты похож? У тебя на роже написано, что главное в твоей жизни - это побольше украсть да послаще потом прожрать и пропить. Читал он... Ты относишься к той категории граждан, которая хочет всю жизнь прожить на халяву, не напрягаясь. То есть все иметь, но ни за что не отвечать. Они прочитают всего десять книг еще в школе, и то через слово.

Иногда, случается, газеты почитывают. Точнее, обрывки, когда тужатся в туалете. И это все их знания. А претензий и желаний выше головы. Да. Такие вот все горюют, что наследства не получили, что родились в бедной семье, что некрасивые, если бабы. А сами ни хрена не стремятся улучшить свой статус в обществе. За что тебя уважать? Ты кому-нибудь помог бесплатно? Нет. Ты организовал на ферме сотрудников, чтобы улучшить условия труда? Навряд ли. А?

- Угу, - промычал Тамма, согласившись с собеседником.

- В этом произведении, которое ты даже не раскрыл...- Честное слово, я почти все прочитал, но понял только десятую часть, - оправдывался Нгуви.

- Еще десять раз перечитай, пока в твою дырявую голову не войдет, кто должен управлять всем стадом хомо и что такое власть и общество. Хочешь подняться над собой и остальными или останешься здесь в Волатильности гнить и спиваться?

- Хочу, - твердо ответил Тамма и сдернул с шеи петлю.

Мгени был чрезвычайно рад такому поступку парня, но не подал вида.

- С чего начнем новую жизнь? Как мир завоевывать будем? - решительно произнес Нгуви.

- Сначала мать похороним. А потом уедем.

- А хозяйство и дом? Мой дом, в котором я родился и вырос, что с ним? - спросил Тамма.

- Скотину всю порежем и сделаем поминки на всю деревню, чтобы все запомнили отъезд Таммы Нгуви. А собаке Мбве дадим вольную, - предложил Мгени.

- С одним мясом не посадишь ораву хомо за стол.

- У меня с собой достаточно денег для выпивки и закуски.

Пусть все приходят. Отправим Амбани в последний путь, как положено. Дом заколотишь. Ты когда-нибудь еще вернешься сюда, но уже в другом статусе, если по жизни меня слушать станешь, конечно.

- А где и с чего начнем?

- У меня есть одна вдова на примете, - многозначительно произнес Мгени.

- Откуда?

- Она из Маржинала.

- Молодая, красивая?

- Это не важно, у нее другие достоинства.

- Какие?

- Она из рода Чини. Я близко знаком с ее отцом. Слышал о таком?

- Нет, - признался Тамма.

- Он - большая шишка в социалистической рабоче-аграрной партии Хеджера. Точнее, заведует отделением СРАПХ в Маржинале. Поверь, возглавлять отделение партии в королевстве - это большое дело, и большие перспективы для тебя.

- Как?

- Приженим тебя к вдовушке Кути Чини. Возьмешь ее известную фамилию. Станешь Таммой Чини. Это уже полдела в политике. Потом начнешь выдвигаться. Для начала в парламент, к примеру, рыцарства Консалт. Сечешь?

- Я? Но как? - недоумевал Нгуви.

- Тесть похлопочет. Не переживай. У него связей и денег предостаточно.

- А она захочет за меня выйти?

- Конечно! Ты ж такой молодой и симпатичный парень. Тебя только отмыть и приодеть надо. Еще не мешало бы от акцента провинциального избавить. Хотя, может, так и лучше. Будешь ближе к народу. Это уже имиджмейкеры решат, как будет.

- А мне она понравится?

- А кто тебя спрашивать будет? Тебе путевку в жизнь дают. Вылезешь наверх, повыше своего тестя, тогда и поменять жену сможешь. А пока тебе вдовы держаться надо.

Она - твой шанс. Согласен на такое?

- Да. А можно фамилию Нгуви на Чини не менять? - робко поинтересовался Тамма.

- Нельзя. Ну, что такое "нгуви"? Что это за политик под фамилией "Нгуви"? У такого мало шансов пройти даже в самый затрапезный региональный парламент.

*

Вас приветствует информационный накопитель AZurga.

Доброго времени суток, доброго пространства и доброго времени.

Вы ознакомлены с правилами шлюзования посредством www.azurga.net: да.

Вы предупреждены об ответственности за разглашение конфиденциальной информации лицам, не имеющим соответствующей формы допуска: да.

Заполните бланк запроса.

Синхронизация: согласно пространству и времени запроса.

Язык запроса: русский.

Язык ответа: русский.

Выдавать ли резервную копию на каком-либо другом языке: английском.

Запрос: нгуви (республика Хеджер), значение термина.

Единица измерения: нет.

Краткая характеристика единицы:

1. Не является единицей International System of Units.

2. Фамилия гуманоида.

3. Общеупотребительное слово.

4. Переносное значение.

Подтвердите правильность характеристик: не могу за отсутствием таковых.

Ответ:

1. Кролик (Тренд, общеупотребительное) - домашнее животное.

2. Кролик (Тренд, биологическое) - млекопитающее из семейства зайцевых 3. Трус, боязливый (Тренд, разговорное) - черта характера гуманоида.

Продолжить: нет.

Желаете выйти: да.

Всего хорошего. До встречи.

Происходит безопасное отключение от информационного накопителя AZurga.

Вы отключены.

*

В последующие трое суток Муугузи никоим образом не дала о себе знать. Джефри обратился в агентство по найму "Кукодиша", и ему выделили подменную няню. Это была ничем не примечательная малообщительная женщина возрастом лет ста пяти. Джефри не стал передавать ей свой ключ от квартиры. Он еще слишком мало знал этого хомо.

Тем более что она, по его мнению, пробудет в его семье от силы несколько дней, пока не вернется Муугузи. Исходя из этого, Клиан отправил ее с детьми на прогулку, предупредив, что может немного задержаться, и направился в комиссариат.

Именно из этого здания сегодня сразу после пробуждения ему поступил звонок. Гуманоид представился майором Меййа и пригласил на беседу. Тему разговора он раскрывать не стал, сославшись на то, что все подробности Клиан сможет узнать на месте.

Джефри не терпелось выяснить причину вызова в полицию. Причина или повод могли быть самыми разнообразными. Могла бывшая жена, которой он регулярно отправлял денежные переводы, но ни разу после разлуки не встречался, разыскать его. Могли найти неточности в документах Хасимо Маурицио. Мог из Инсайда прийти запрос, либо тамошние полицейские что-то раскопали по делу об его убийстве палачами. Вспомнив запретную для себя тему "палачи", у Джефри неприятно заныло в области желудка.

Могли и биологические родители Джефри Клиана, которым Ялин Зууих иногда звонил и сообщал, что жив и здоров, начать разыскивать своего сына. Да что угодно. Внезапный вызов в полицию для добропорядочного гражданина - это такой же микростресс, как внезапная замена няни для ребенка.

Джефри отворил дверь кабинета номер семнадцать на первом этаже комиссариата. За столом сидел майор, который во время задержания Клиана за драку возле магазина поспособствовал его быстрому освобождению, чем спас жизни Оганио и Унзури.

Джефри, а для майора по паспорту Хасимо Маурицио, поприветствовал представителя власти и поблагодарил за помощь. По окончании рассказа Меййа сказал, что смутно припоминает события той ночи с его участием. Однако по выражению лица майора Клиан понял, что у того в памяти не отпечатался такой малозначительный для сотрудника полиции эпизод. Джефри не обижался. Он был благодарен этому эльфу, понимая, что через сито комиссариата в день дежурства у сотрудника проходят десятки и даже сотни хомо. Так что помнить каждого он не обязан.

- Скажите, - начал по существу майор, - а гражданка Муугузи Джибио вам знакома?

- Да, - с тревогой произнес Джефри.

- Кем она вам приходится? - продолжил Меййа.

- Она няня у моих детей. А что, собственно, случилось?

- Вы давно с ней знакомы?

- Более четырех лет. Не томите, что такое?

- Чего вы так разволновались, господин Маурицио...э-э-э, - майор посмотрел в свои бумаги и закончил, - ...Хасимо Маурицио. Верно?

- Верно, - настороженно произнес Клиан.

- Можно ваши документы? - неожиданно попросил Меййа.

- Не проблема, - произнес Джефри таким тоном, словно это стало для него проблемой. - Я прихватил собой паспорт на всякий случай. Возьмите.

- Давайте все документы, которые имеются при вас, - затребовал майор.

- Какие еще?

- Все, что есть: паспорт, водительское удостоверение, сертификат на автотранспортное средство, пропуска на предприятия, если таковые имеются.

- Хорошо, - Клиан выгрузил из кармана все, включая носовой платок, демонстрируя тем самым, что такая форма осмотра ему напоминает обыск.

Майор долго рассматривал документы, делал запрос по служебной телефонной линии. Брал какие-то папки из шкафа, извлекал из них листы с отпечатанным на машинке текстом. Все это время он не общался с собеседником, а только следил за его реакцией.

"Ни черта у него на меня нет", - решил Клиан и положил руки на колени, чтобы не показать, что дрожат пальцы. Когда эмоции в душе Джефри улеглись и он совладал с нервами, то высказал первую претензию в адрес майора: "Господин Меййа, у меня день не резиновый. Там под дверью уже, наверно, без ключа няня с детьми топчется.

Может, я в другой раз заскочу, а вы за это время справки наведете?" - Все в порядке. Сейчас продолжим. А что за няня? Новая?

- Подменную в агентстве дали, - пояснил Клиан.

- Вместо гражданки Джибио?

- Да. Она не появляется уже почти неделю.

- А что за агентство?

- "Кукодиша".

- Ясно, - майор сделал запись в блокноте.

- Вы с ними заключали договор или так? - непонятно для чего спросил Меййа.

- У них все бумаги имеются относительно меня. Няня трудоустроена легально. Она им сплачивает налоги, которые те направляют в соответствующие органы.

- Это хорошо, что вы законопослушный плательщик, гражданин Маурицио, - улыбнулся Меййа, словно похвалил шкодливого мальчишку, который на этот раз не совершил пакости. - Можете забирать свои вещи.

- Все нормально?

- Почти, - майор пристально посмотрел на Клиана.

- То есть? - Джефри в ответ задержал свой взгляд на полицейском, распихивая документы по карманам.

- Паспорт поменять до конца года не забудьте. Срок выходит.

"Прекрасно. Раз в комиссариате не обнаружили моего расхождения с физиономией Хасимо, то теперь поменяю паспорт, и в нем уже будем мое фото. Тогда вообще мне все будет по боку", - обрадовался Джефри.

- Вы какие-нибудь странности замечали в поведении госпожи Муугузи Джибио в последнее время? - продолжил расспросы майор.

- Нет. Все, как обычно. Последний раз она ушла, как всегда. Сказала, что завтра придет, и пропала.

- А она не говорила, что собирается с кем-либо встречаться в этот вечер или уехать из города?

- Ничего такого. Она получила месячную зарплату и ушла, - ответил Клиан.

- Какую сумму вы ей передали?

- Ну.., - замялся Джефри.

- Озвучивайте. Это не страшный секрет или государственная тайна.

- Двести эку. Правда, я не нарушал закон и оплатил ей в национальной валюте двумястами федхами, - оправдывался Клиан.

Меййа полистал бумаги и поднял глаза на собеседника.

- Врете, - глядя в упор, произнес майор.

- Сознаюсь. Я заплатил ей валютой.

Меййа умолк, побарабанил пальцами по столу. Достал фотографии и разложил их перед Джефри, проронив: "Узнаете?" На черно-белых снимках Клиан увидел тело Муугузи, лежащее на земле. Вначале он смотрел на фото, где она была снята с расстояния в десять метров. Затем взгляд его упал на снимок, снятый с небольшого расстояния. На нем находилась женщина с перерезанным горлом.

- Жуткое зрелище, - только и смог произнести Клиан.

- Даже для меня, - подтвердил слова собеседника полицейский.

- Когда это случилось?

- Предположительно в день расставания с вами. Ее нашли в лесополосе за городом случайно.

- Мотив убийства? Кто-то знал, что у нее с собой крупная сумма? - предположил Джефри.

- Нет, господин Маурицио, двести эку лежали нетронутыми в ее кошельке. Неплохой гонорар, правда?

- Она много помогала, - сказал Клиан.

- Отсюда вытекает следующий нескромный вопрос: вы были с ней близки в плане секса? Извините, работа такая, хоть и не к месту вопрос.

- Иногда. Но у нее были свои мужчины. Не скажу, что много, и не скажу, что постоянные, но были.

- Вы хорошо осведомлены о ее личной жизни.

- Когда с хомо проводишь столько времени вместе, то узнаешь о нем многое.

- Вот сейчас вы поподробнее и ответите на мои вопросы.

Возможно, вас еще вызовет следователь, которому передали дело, но я как представитель полиции и комиссариата вашего района обязан сделать первичный опрос. Это убийство. И преступление нешуточное. Думаю, вы сами заинтересованы в его раскрытии.

- Готов поделиться с вами любой информацией, - ответил Джефри.

Единственное, что он попросил у Меййи, это побыстрее его отпустить к детям. Клиан не хотел, чтобы они в такой момент оставались под опекой чужого хомо. Джефри желал поскорее увидеть детей, распрощаться с новой няней и побыть с Унзури и Оганио без посторонних лиц, пока что-либо не прояснится в этом деле.

XXXII

В загородном особняке проходила вечеринка с участием известных политических и общественных деятелей королевства Маржинал. Хомо собралось немного - чуть больше двадцати. Однако для Мгени Кутока Ангани это было в самый раз. Он организовал встречу, приурочив ее ко дню рождения своего, как он выразился, дальнего родственника Таммы Нгуви.

Приехали все, кто был необходим. В первую очередь, это семейство Чини: отец - известный сенатор и член СРАПХ, мать - известная на всю округу бизнесвумен, дочь - обычная безработная леди восьмидесяти четырех лет от роду.

Праздновали юбилей Таммы - пятьдесят пять лет. Все было роскошно и одновременно скромно, как полагается политическим деятелям. Мгени сам заранее распределил посадочные места за столом. И по какой-то случайности, как предполагали все присутствующие, юный, скромный и провинциальный парень Тамма оказался сидящим на стуле рядом с вдовой Кути Чини. Она расположилась по правую руку от Нгуви.

С левой стороны от юбиляра восседал еще молодой, лет ста двадцати, но очень перспективный политик Пили Сент.

Он являлся заместителем Чини в партии СРАПХ по королевству Маржинал. И как само собой разумеется, был представлен в региональном парламенте - сенате Маржинала. Пили настолько был погружен в политику, что на любых мероприятиях всегда одевался в строгий черный костюм, черные туфли на тонкой подошве, белую рубашку, и носил галстук в диагональную полоску. Впрочем, это всецелое погружение с головой не мешало ему иметь зарегистрированными на подставных лиц три фирмы, каждая из которых в своем сегменте являлась монополистом на территории королевства.

Мгени успел за время, предшествовавшее юбилею, привести внешний облик Таммы в надлежащий вид. Однако манерам светского общества невозможно обучить сельского парня за столь короткий период. С другой стороны, простота и непосредственность Нгуви всех подкупала на этом мероприятии. В общем, его приняли сносно. Не нашлось среди гостей тех, кто бы открыто подтрунивал над провинциальным пареньком.

Как и полагается среди джентльменов, господ и мистеров, мужчины после третьего тоста "за дам и за любовь" направляются покурить. Кто себя к таковым не относит, то признается окружающим, что направляется в туалет отлить.

Политики, бизнесмены и общественные деятели сообщили, что после "третьей" идут подышать сигаретным дымом (на этот раз без примеси травки). А их жены и любовницы (некоторые настолько смелые, что на вечеринки в узком кругу приходят и с такими дамами) предались разговорам о защите природы, благотворительности и милосердии. Ну, так положено в их обществе.

Мгени Кутока отвел Тамму подальше от посторонних ушей к небольшому пруду, вырытому владельцем особняка на территории усадьбы, и попросил поделиться первыми впечатлениями от встречи с гостями.

- Ну, как тебе это общество? - в лоб спросил Мгени.

- Все какие-то важные, - ответил Тамма.

- Так положено в этой среде. Они же не могут жрать водку стаканами, щипать баб за задницы и травить пошлые анекдоты, - пояснил Кутока.

- Понимаю, но мне непривычно и скучно, - признался Нгуви.

- А ты сюда не веселиться, а работать пришел. И на стопку так не налегай. А то я наблюдаю, что ты хлебаешь водяру наравне с взрослыми мужиками, - сделал замечание Ангани.

- А че, думаете, я не умею бухать?

- Не сомневаюсь, что нажраться и заварить потасовку ты в состоянии. Однако я устроил эту вечеринку не ради того, чтобы ты на половине мероприятия морду хмелем залил и отправился спать. Запомни: этот особняк - не бар в твоей деревне, а приглашенные гости - не пацаны с твоей школы.

Сечешь?

- Угу.

- Ты не филин, не угукай мне здесь, а веди себя прилично, чтобы в конце этого мероприятия у всех сложилось положительное мнение относительно тебя. Пришедшие сегодня хомо должны захотеть после первой встречи с тобой пригласить тебя уже на свою вечеринку. Сечешь?

- Секу. Не дурень.

- Молодец. Как тебе будущая невеста?

- Это та, что сидит справа от меня?

- Да.

- Честно сказать?

- Валяй. Мне можешь выложить начистоту.

- Мгени, она страшнее атомной войны. Я не хочу на ней жениться.

- Придется. Ты не на ней женишься, а на ее папаше, на его связях и деньгах.

- Я не смогу с ней жить. Мне страшно с ней целоваться. У нее кривые зубы. У нас в деревне ни одной такой страшной девахи не было. Честное слово. Клянусь перед ликом Бэквордации, - Нгуви посмотрел на небо, сжав и разжав кулак. - Я на нее залезть не смогу.

- Залезешь, дорогой, и слезешь. А после этого она должна еще остаться довольной. Не было в Волатильности таких женщин? Конечно, таких состоятельных и полезных для тебя не было. Посмотри на этот особняк, - Мгени небрежно указал большим пальцем через плечо. - У нее точно такой же.

- Личный или родительский?

- Пфу! Естественно, лично ее. А у матери и отца точно по такому же есть. Сечешь?

- У этих вечных страдальцев социалистов, которые постоянно борются за права рабочих и аграриев? Я видел по телевизору, как они высказываются в Деривативах о своей жизни. Она полна лишений и забот.

- Тамма, центральный аппарат СРАПХ из Деривативов живет вдесятеро богаче, чем эти из Маржинала. Там такие взятки и откаты! Тебе, мальчик, и не снилось.

- Вы хотите, чтобы я продался этой вдове за замки и дворцы?

- Нет. За перспективу дальнейшего роста. А про внешнее богатство и особняки забудь. Настоящий политик не разменивается на машины, дворцы и модные шмотки. Настоящий политик идет к абсолютной власти, пребывая в скромности.

Только за таким, честным и порядочным, валит народ толпой и готов жизнь отдать. Так что не испорть себя гадостью под названием "богатство и роскошь". Бывший муж Кути от халявных денег потерял голову.

- У нее только один муж был? - захотел узнать Тамма.

- Один.

- Где он теперь?

- Я же сказал: "Потерял голову".

- В каком смысле?

- В прямом и переносном. Открылись перед ним перспективы после женитьбы, повалили бешеные деньги, а он зачемто связался с мафией. Мало ему было легальных сделок под крышей у тестя. Полез, придурок, к бандюганам за еще большими прибылями.

- И что?

- Тело выловили в реке, а голову через пару дней отыскали в мусорном контейнере. Баран он, и чмом отменным был.

Пришел к Чини в дом облезлым котом с голой задницей. Старик его устроил в бизнесе. Вначале заискивал передо мной, а через десять лет он уже и здороваться со мной перестал. Да, богатеем себя возомнил. Учись на ошибках других.

- Что-то после рассказа об отсечении головы мне совсем перехотелось на Кути жениться. Угроблю свою молодость на жизнь с такой страшилой, а потом мне еще и башку отпилят.

Кто знает, может, это семья Чини его наказала через мафию?

- А ты не смотри свысока на окружающих и не сунься без моих подсказок куда не следует, - успокоил парня Мгени.

- Не хочу я. Я всегда дружил с молодыми и симпатичными телками. Мгени, найди мне другую невесту.

- Хорошие невесты - не налоговые инспекторы. Они сами по себе к тебе не приходят. Кути Чини - твоя избранница.

- Не хочу, - покрутил головой Тамма.

- Тогда вот тебе деньги, - Кутока демонстративно полез в карман, - а гвоздодер у меня лежит в машине. Можешь и его, и федхи не возвращать. Я дарю. Вали в свою Волатильность, вытянешь гвозди, которыми забиты окна и двери в доме на хуторе, и продолжай там свое существование. А я другого кандидата на это место найду. Ничего, у меня в этом мире с десяток таких проектов, как ты, имеется. Какой-нибудь да выстрелит. А ты, в конце концов, будешь жить с такой же страшной бабой, как и Кути. К ее нынешнему возрасту твоя женушка станет немногим краше, чем Кути теперь. Только будешь ты у себя на хуторе попердывать без федхи в кармане.

Иди.

- Лучше бы я тогда повесился. Теперь не пришлось бы ухаживать за Кути, - рассмеялся Тамма. - Согласен. А как заставить себя ее полюбить?

- Выпей побольше, и Кути станет обаятельной.

- Так вы же сказали, чтобы я не пил.

- Гм, - парень поймал Ангани на противоречиях. - Ты вначале вечеринки не пей, а когда поедешь к ней домой, то тогда и нажирайся. И поверь, утром тебе из ее уютного гнездышка не захочется вылезать.

- А когда мне в парламент выдвигаться? - с практической точки зрения подошел Тамма.

- Не спеши. Сперва школу закончишь, потом университет...- Столько ждать?

- А разве станет электорат голосовать за кандидата, который не удосужился получить среднее образование? А высшее дистанционно получишь. За тебя будут делать все задания.

Ты только на экзамены приезжай. Можешь даже не учить ничего. Тесть за деньги все устроит. Будешь ученым мужем.

Простой народ любит таких деревенских парней, что сами поднялись по политической лестнице благодаря грамоте и учебе.

- Весело. Опять учиться.

- Ты меня слушай. Я дурного не посоветую. И естественно, о наших беседах никому. Я в Маржинале не проживаю постоянно. Мне приходится по всей стране кататься, поэтому оставлю тебе свои телефоны в разных городах. Звони, коли чего.

- Хорошо.

- С семейством Чини мы разобрались. Теперь о другом наиболее важном для тебя гуманоиде. Тебе необходимо, я посодействую, во что бы то ни стало сдружиться с Пили Сентом. Он - вторе лицо в партии в Маржинале. Старик Чини многое решает, но близок он тебе не станет с той позиции, как Пили. Пили больше врос в молодую среду. Чини решает вопросы со старшим поколением. Ты же не станешь с Чини ездить на охоту, на рыбалку, в сауне с девками париться и прочее. А Сент для этого - незаменимая фигура. Сблизься с ним, и у тебя будут и девочки суперкласса, и развлечения, и федхи на мелкие расходы. Только про жену не забывай. Раз в неделю уделяй ей внимание.

- Выходит, с парламентом пока пролет? - скривился Нгуви.

- Невозможно, даже за большие деньги, сразу попасть в сенат Маржинала. Для начала необходимо стать общественным деятелем.

- Каким еще?

- А на этот счет жены наших политиков и бизнесменов тебя введут в курс дела. Они у нас все время что-то от кого-то защищают.

- Например?

- Например, жена Пили Сента возглавляет, кроме всего прочего, еще и общество по защите животных.

- Для чего?

- Это для создания положительного образа мужа и его семьи в глазах избирателей, - ответил Кутока. - И тебе нужно примелькаться, заботясь о ком-нибудь.

- Вы же сказали, что ее муж - охотник. Как он может убивать зверей, да еще, наверняка, и без лицензии, а она одновременно защищать?

- Она защищает со страниц газет и по телевизору. И это все видят и читают. А он охотится тихо и незаметно в лесу, перепихиваясь с молодыми подругами после затравки зверя в охотничьем домике. И об этом знают лишь пару гуманоидов.

- Да-а-а. Гниловатый изнутри этот политический и бизнессброд, - сделал вывод мальчик.

- Таковы реалии, но придет время, и ты их изменишь, малыш, - Мгени Кутока Ангани похлопал Тамму по плечу. -А пока натягивай улыбку до ушей и флиртуй с Кути. Мне б твои заботы.

*

Джефри, вернувшись из комиссариата, припарковал свой автомобиль на стоянке у дома и пошел осматривать близлежащие детские площадки в надежде отыскать там своих детей. Осмотрев все вокруг и не обнаружив няни, Оганио и Унзури, Клиан направился обратно, подумав:

"Может, и вправду уже ждут меня под дверью. Хотя логичнее было бы находиться во дворе около подъезда. А что, если я разминулся с ними? Пойду домой, а там посмотрим".

На лестничной клетке также никого не было. Джефри тяжело вздохнул, предчувствуя недоброе, и открыл входную дверь в квартиру сто восемнадцать. Не успел он перешагнуть порог собственного дома, как яркая вспышка ослепила его глаза, а пронзительная боль в голове на время выключила его сознание. В себя Клиан пришел быстро оттого, что кто-то брызнул ему в лицо из баллончика жидкость с резким запахом. Когда он открыл глаза, то никого рядом не оказалось.

Джефри разобрался, что сидит на полу, упершись в стену, у себя в прихожей. Он попытался подняться, но резкая боль в руке не позволила ему это сделать. Клиан поднял взгляд и понял, почему он находится в такой странной позе. Его левая рука была прибита к стене гвоздем посредине между локтем и запястьем, чуть ближе к запястью. Гвоздь имел шляпку большого диаметра и, судя по тому, как он крепко прижал руку к стене, был длинным и толстым. Джефри собрался с силами и встал на обе ноги.

"Кто ко мне проник в квартиру? - размышлял Клиан, услышав шум в одной из комнат. - Сначала нужно понять цель проникновения. Только бы няня с детьми не пришла сейчас! Пусть задержится, пусть пойдет в магазин, а там будут огромные очереди. Только пусть не приходит сейчас. Забрались они с помощью ключей, так как замки не повреждены. Выходит, это те грабители, что убили Муугузи. Они, наверняка, и ключи у нее украли, чтобы попасть ко мне в дом. Да, но они не забрали ее деньги. Что тогда они могут искать у меня? Странно".

Клиан задумался, прислушиваясь к шорохам за стеной. Он услышал, как на пол падают тяжелые предметы.

"Обыск, что ли, делают? Но что можно искать у меня?" -проигрывал Джефри разные варианты в голове. Хлопнула дверь, и перед Клианом появился мужчина. Это был эльф со светлыми волосами и небольшой бородкой. Глядя на него, Джефри подумал, что перед ним стоит интеллигентный хомо.

За ним из соседней комнаты пришел дедушка-водяной лет ста девяносто. Вид у него сообщал о том, что этот гуманоид занят тяжелым трудом на открытом воздухе. Водяной держал в руке металлическую коробочку, которую Джефри когда-то вернула женщина, купившая со своим мужем у него квартиру.

- Мы не по этому вопросу, - произнес дедушка, показывая пальцем на коробочку, - но тебя долго не было, а сидеть без дела скучно. Решили порыться в твоих вещах. Они все равно тебе больше не понадобятся. Нашли интересную штуку. Что за она?

- Я не в курсе, - пожал плечами Клиан, насколько позволяла прибитая к стене рука.

- Говори правду. Этот предмет мне не нужен.

- Я даже не смог ее открыть. Она осталась от прежнего хозяина жилища, - признался Джефри.

- От Хасимо Маурицио? От настоящего Хасимо Маурицио? Хотя это имя тоже не принадлежит ему, - махнул рукой водяной.

- Что же вас так в ней заинтересовало?

- В ней - нет, а вот внутри нее, когда мы смогли открыть секретный замок, то обнаружили зашифрованный текст и еще кое-что, - старик показал бумагу с иероглифами. - Тебе знакомы эти письмена?

Клиан отрицательно покачал головой.

- Впрочем, для нас это полная чушь, - водяной скомкал бумажку и выбросил под диван в соседнюю комнату. Просто интересно, когда сталкиваешься с предметами, относящимися к иным мирам. А этот контейнерчик не из Тренда. Нам тоже интересно узнавать все такое новое, а не только заниматься своей работой.

- Таких контейнеров на Тренде всего два. Первый, правда, нельзя открывать. Точнее, его не сможет открыть коренной житель этой планеты. Ума не хватит на это, - почему-то разоткровенничался эльф.

- А кто может открыть? - спросил Джефри.

- А тот, кто откроет, того постигнет такая же участь, как и тебя. Митоге, тащи детей, - обратился водяной к третьему хомо, который прятался в соседней комнате.

"Палачи! - промелькнуло в голове у Клиана. - Скоты, они и детей забрали".

В проеме двери показалась новая няня. Она тащила по полу за руку Оганио и за ногу Унзури. У детей были закрыты глаза и они не шевелились. Джефри дернулся, но гвоздь не дал возможности сдвинуться с места.

"Они еще пока живы. Мы их временно усыпили", - усмехнулась женщина, бросив малышей на пол. Потом она принесла какой-то баллончик и брызнула при помощи распылителя из него в лица детей. Нос Клиана идентифицировал тот же запах, что привел в чувство и его.

Эльф удалился. Затем вернулся со штативом, на который закрепил видеокамеру. Джефри бранил палачей трехэтажным матом и пытался вырвать гвоздь.

- Это бесполезно, - сообщила няня, - рука пристрелена к стене дюбель-гвоздем при помощи монтажного пистолета. Гвоздь вошел в тело между лучевой и локтевой костью.

На конце дюбель-гвоздь при вхождении в бетон раскрылся, как бутон. Так что оторвать ты его сможешь только со стеной.

- Как я понимаю, ты с ними в одной банде? - обратился Клиан к женщине.

- Как видишь, - без всяких эмоций произнесла она.

- Сучка, как ты можешь? Тебе же, скотина, доверили за детьми смотреть! - понеслось из уст Клиана.

- Ггыдж, перережь ему малоберцовую артерию. Пусть заткнется, а то уже надоел, - попросила женщина у эльфа.

Ггыдж подошел к Джефри, ударил его кулаком в лицо, затем ухватил Клиана за правую ногу и пропорол мышечную ткань. Из раны стала пульсировать алая кровь.

- Скоро ты умрешь, но перед этим мы убьем твоих детей.

Сейчас они проснутся, и мы приступим. Мы не изверги, поэтому даже для такого выродка и убийцы, как ты, хотим сделать снисхождение перед смертью. Мы - палачи и приводим в исполнение приговор Страшного суда. Меня зовут Митоге 15669231. Это - Ггыдж 13592358. А наш дедушка, -женщина указала рукой на водяного, - носит имя Юриссочч 23653626. Это настоящие имена и фамилии нашего мира. Можешь называть нас по именам. Цифровую часть фамилии можешь отбросить. Будешь беседовать нормально и умрешь, как подобает, или станешь истерику закатывать?

Пока мы камеру не включили, то можем удовлетворить свой интерес.

- Давай побеседуем, - согласился Клиан и обратил внимание, что с ноги на пол пролилась маленькая лужица крови.

- Для начала выясним, чтобы не произошло, как с прошлой командой палачей, которые убили совсем не то существо, которое было необходимо ликвидировать. Ты - Ялин Зууих, который, будучи оператором, взорвал фотонную станцию дистанционно из своего мира на планете Салеме? -спросила Митоге.

- Подтверждаю.

- Значит, мы убьем сегодня того, кого необходимо, - улыбнулась она.

- Унесите детей в детскую комнату на время нашей беседы. Когда они проснутся и выйдут сюда, то продолжите свое мерзкое дело.

Женщина кивнула эльфу Ггыдж, и тот уволок за ноги Унзури и Оганио в другую комнату.

- Зачем нас причислять к разряду мерзких созданий?

Мы всего лишь выполняем свою работу. И выполняем ее, надо сказать, на "отлично". Ты же не станешь обзывать последними словами работника тюрьмы, который вводит смертельную дозу ядовитой инъекции серийному маньяку?

Правда?

Клиан неопределенно наклонил в сторону голову.

- Ты сам ответил на свои возражения. А такие преступники, как ты, уничтожают миллионы и миллиарды разумных существ, неоправданно вмешиваясь в ход развития истории примитивных миров. Разве можно жалеть тех созданий, которые одним выстрелом из мощного оружия уничтожают целые планеты, находящиеся на низком уровне развития? Таких подонков отправляют на муки вечные, чтобы они жили, не умирая, и каждую секунду испытывали страдания за содеянное.

- Я не уничтожил ни одного эласта на Салеме, - оправдывался Клиан.

- Поэтому тебя не отправляют в ад, а просто убивают, -ласково произнесла женщина.

- Но вы же не просто убиваете, вы получаете от этого некое наслаждение, - возразил Джефри.

- Наверно, потому, что мы - интеллектуалы, а не обычные тупые орудия в чужих руках. Мы тоже хотим каждый раз, отправляясь в командировку в разные миры, уносить оттуда частичку радости и новизны от увиденного, - поделилась Митоге.

- Не знаю, кто может получать удовольствие от изуверской казни живого существа. Только гуманоиды с больной психикой, - сказал Джефри.

- Сам ты больной, - выкрикнул старичок и ударил немощной ногой Джефри в живот. - Мы казним отбросы социума и от этого получаем наслаждение.

- Как вам нравится. Переубеждать шакала не жрать дохлятину нет смысла. Хорошо, убьете вы меня, но зачем вы убили Муугузи? Она чем виновата?

- Издержки операции по устранению преступника, - ответил эльф.

- А вторую няню? Что вы с ней сделали? Только не говорите, что вас удачно перебросили в ее тело. Я прекрасно знаю, что невозможно предугадать, в какое тело переселится разум. Можно только регион на планете указать, то есть место, куда подсадят разум. Меня тоже так подсадили в тело Джефри Клиана. Его телесная оболочка к моменту моего попадания в его тело умирала, а сознание уже затухло. Но так удается не всегда. Часто в одном теле приходится жить двум субличностям: старой и подселенной.

- Тогда мы подавляем ту субличность, которая жила в теле с рождения. В теле Ггыджа до этого жил профессор. В теле Юриссочч - лесоруб. Ггыджа и Юриссочч перебросили на Тренд в тела, когда первая субличность уже находилась в состоянии клинической смерти. А мне пришлось подавить ту работницу зоопарка, что живет и сейчас в этом моем теле.

Ну, не хватило тел женщин, которые умирали в тот момент в данной местности.

- Выходит, вторую няню вы тоже убили? - спросил Клиан.

- Ее случайно сбила машина, а теперь ее глаза выклевывают вороны и грачи в лесу за Деривативами, - рассмеялся водяной. - Ты ж не знал, как выглядит подменная няня. Вот и повелся, передавая своих выродков в руки Митоге.

- Еще одна невинная жертва ваших праведных деяний.

- Не тебе судить, - процедил эльф.

- К сожалению, суд уже закончился, и не в мою пользу, - заметил Джефри. - А разве нельзя просто подойти ко мне в городе и пристрелить меня в голову, чтобы не убивать этих безобидных двух женщин и кристально чистых деток?

- Смотри, - стала объяснять женщина, указывая на объектив камеры. - Мы снимем твои физические мучения во время казни и душевные, когда будем истязать твоих близких. Потом выложим все это видео на AZurga. Понятно, что в примитивных мирах, как здесь на Тренде, никто не сможет посмотреть этот ролик, так как у вас нет компьютеров и соединений между ними. Так это и ни к чему.

Никто с Тренда пока не может вмешаться в процесс жизни в других мирах. А вот там, где есть, к примеру, интернет, потенциальные нарушители посмотрят твою казнь и сто раз подумают прежде, чем совершить такое, что сотворил ты. А как иначе их остановить? Только страх.

- Но эта инициатива лично вашей троицы - таким способом меня убить. Вы ж могли меня просто отравить, и никто бы больше не пострадал, - заметил Джефри.

- Но мы ж существа творческие. Нам интересно импровизировать, чтобы зритель был доволен. Знаешь, какое количество просмотров имеют ролики с убийством по решению Страшного суда?

- Придурков везде хватает. Только психически нездоровые гуманоиды могут наслаждаться кадрами казни.

- Тем не менее, смотрят и много, - развел руками эльф.

- Послушайте, последний аргумент. Я раскрою вам тайну. Мои дети - не мои. Они - тени Подлинного. Их нельзя так просто взять и убить. Они уникальные создания Природы. Только самый бессердечный гуманоид может взять и лишить их жизни. Вы сейчас, как браконьеры, которые уничтожают редких животных, коих необходимо оберегать.

- Нам не важно, кто они. Они - близкие тебе хомо, и мы их казним, - призналась Митоге.

- Слушай, нам все равно: подлинные они или ложные. Мы их на части разорвем, и все будут на это смотреть, - браво произнес эльф.

В этот момент приоткрылась дверь, и из детской комнаты вышел Оганио. Он подошел к своему отцу, глянул на лужу крови и спросил.

- Папа, это кловь?

- Нет, сынок, это мы сок разлили, - соврал Клиан.

- А цто у тебя с лукой? - захотел узнать малыш.

- Я ее приклеил.

- А кто они? - Оганио обвел пальчиком палачей.

- Наши гости, - ответил Джефри.

- Они - плохие, - заявил сын. - Я сецяс возьму свой пиацкий мец и плогоню их.

- Не надо, - обратилась к брату подошедшая Унзури, держа в руке пластмассовую указку. - У меня есть вошлебная палоцка.

- А ты кто? - настороженно спросила Митоге.

- Я - маленькая вошлебница и умею кадлявать. Сецясь, папоцка, я плевлясцу их в гусениц и пауков.

Унзури обвела троих палачей взглядом и показала на каждого из них указкой. Эльф Ггыдж включил видеокамеру.

"Пс-с-с", - произнесла Унзури и тряхнула своими темными кудряшками.

XXXIII

Семидесятидевятилетний политик Тамма Чини баллотировался в парламент Маржинала. Он проводил встречу с избирателями. Мгени Кутока Ангани в это время находился в столице королевства и пришел посмотреть на молодого оратора. Тамма в зале одного из заводов с удовольствием отвечал на все вопросы, поступающие к нему от избирателей.

Мгени сидел в дальнем углу и следил за тем, как парень держится на сцене, разъясняя посредством микрофона свою предвыборную программу. "Говорит и держится уверенно, а вот одеваться так и не научился, - отметил про себя Мгени. -А еще эта дурацкая прическа... Тамма, ты ж не на ферме навоз тягаешь, а в сенат королевства пролезть хочешь. Разве нельзя укладку на голове перед выступлением сделать?" По окончании встречи с избирателями Тамма выкроил несколько часов из своего плотного графика поездок по территории королевства и уделил внимание своему протеже. Они уселись в кофейне и разговорились.

- Вижу, ты растешь, - подбодрил Тамму Ангани.

- Спасибо, - смутился парень.

- Если выиграешь, то Тамма Чини станет самым молодым политиком, попавшим в региональный сенат Хеджера за всю историю парламентаризма. Или Тамма Нгуви? Как удобнее, чтобы я тебя называл?

- Я уже привык к Чини. Нгуви остался на хуторе в Волатильности, а Тамма Чини покоряет вершины власти, - задумчиво произнес он.

- Хорошо, пусть будет только Чини, - согласился Кутока.

- А вы как? Я вас уже три месяца как не видел.

- Сидел в Деривативах. Дела.., - многозначительно повертел рукой Мгени. - Но в этот раз я в Маржинал надолго.

Пробуду не меньше месяца. Звони, заезжай, не забывай.

- Я не забываю, но сейчас реально нет времени. До выборов остались считанные недели, ношусь по заводам и сельхозпредприятиям Маржинала, как собака, высунувши язык.

- Правильно, надо быть ближе к народу. Твой электорат -это бедные и средние слои населения. Обрабатывай их, господин Тамма Чини, - посоветовал Кутока.

- Стараюсь.

- А как поживает госпожа Кути Чини?

- Ай, - махнул рукой Тамма, всем видом давая понять, что эта тема для него болезненна. - У нас с ней отношения все хуже и хуже.

- Совсем туго?

- По неделе не разговариваем, молчим. Потом ругаемся и снова неделю не смотрим друг на друга. Надоело мне все это, - сознался Тамма.

- Ты только не вздумай разводиться, а то испортишь себе карьеру. Потерпи до выборов. Пройдешь в сенат, там посмотрим. Я побеседую тогда с ее отцом. Постараюсь сгладить его реакцию на ваши с ней препирательства. Старик Чини, понятно, будет на стороне дочери, - размышлял вслух Мгени. -Может, после выборов вы поживете раздельно. Так, чтобы не будоражить общественность. Только не спеши разводиться.

- Куда там. Стараюсь терпеть ее наезды. Она совсем озверела в последнее время. Может, это дает о себе знать гормональный сбой при беременности.

- Кути в положении? - удивился Кутока, хотя он мог только выказать удивление, а сам давно об этом знать.

- Срок небольшой.

- Поздравляю. Вы много прожили вместе. Наконец и дети появятся.

- Даже не знаю, хорошо это или плохо, - скривился Тамма.

- Мальчик, время все расставит по своим местам. Сейчас тебе необходимо думать о выборах, а не сосредотачиваться на спорах с женой. Эти споры только отвлекают тебя. А тебе предстоит серьезная схватка за кресло сенатора. Сражайся, а пока закажем еще по чашечке капучино, и я тебя больше задерживать не стану.

После встречи с Мгени Тамма Чини направился в город Трансферт на встречу с работниками железной дороги. Домой в особняк он вернулся ближе к полуночи. Кути не спала, у нее на втором этаже горел свет. Тамма поставил машину в гараж и открыл ключом входную дверь.

На первом этаже было темно. Он включил освещение, снял пиджак, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, освободился от галстука, швырнув его на диван, и прошел на кухню. Он подошел к плите, на которой стояли две кастрюли. Тамма приподнял крышку той, в которой Кути постоянно варила похлебку. Кастрюля оказалась пустой. Тогда он заглянул во вторую, где обычно находились мясные блюда.

Результат тот же.

"Может, она ужин поставила в холодильник, чтобы не испортился. Надоело питаться всухомятку. Охота горячего", -подумал Тамма. Но на полке холодильника его ждала только начатая палка колбасы, консервы и полуфабрикаты. "Задолбала уже, - возмутился в адрес жены кандидат в сенаторы. -Трудно, что ли, за целый день жратвы приготовить? Сидит, как корова, целые сутки дома или шляется по подругам. Хочется вернуться домой и, как хомо, поесть нормальной еды.

Сил никаких нет. Пойду разбираться".

Тамма решительным шагом поднялся по лестнице и вошел в спальню жены. Кути смотрела телевизор, лежа в домашней одежде на нерасстеленной кровати. Она никак не отреагировала на появление мужа.

- Послушай, а у нас есть чего поужинать? - начал Тамма.

- Ищи. Холодильник не настолько велик, чтобы тебе требовался путеводитель по нему, - ответила Кути, мельком оторвавшись от экрана.

- Я не хочу грызть мерзлую колбасу, как доисторические хомо в ледниковый период на полюсе Тренда. Я - цивилизованный гуманоид и желаю питаться теплой пищей.

- А почему ты так поздно вернулся? - возражением на возражение среагировала Кути.

- У меня предвыборная кампания. Ты же знаешь.

- Ты не ответил на мой вопрос. Задам его по-другому. Что помешало тебе вернуться к семье не в ноль часов, а в сорок шесть?

- Я не мог.

- Почему?

- Я был занят.

- Вот и я была занята и не смогла приготовить тебе ужин.

- Чем же ты была занята?

- Я, как и ты, встречалась. Только не с избирателями, а с подружками. Разве я не имею на это права?

- Тогда найми домработницу, - Тамма повысил голос, -если сама не справляешься!

- Служанку?

- Называй, как тебе нравится. Только пусть она полноценно следит за кухней.

- Как же жена члена социалистической рабоче-аграрной партии Хеджера может нанять себе в дом прислугу? Как жена борца за народное счастье рабочих и крестьян может эксплуатировать других? Что скажут газетчики и электорат о ее муже, который без пяти минут сенатор? Дорогой, я не могу тебя компрометировать, - язвила Кути.

- Тогда сама жопу оторви от кровати и приготовь чтонибудь мужу!

- Я оторвала и покушала в гостях. А тебя пусть кормят там и те, с кем ты проводишь вечера. Или тебе жена необходима только как кухарка?

- Как будто ты не знаешь, что я катаюсь по всему королевству и агитирую за себя?

- Это сейчас. Хотя я не уверена, что ты без продыху встречаешься с избирателями. А где ты был каждый вечер на протяжении двадцати лет нашей совместной жизни? С кем ты коротал ночи, когда приползал под утро домой? У кого спал, когда вообще не ночевал дома? - женщина поднялась с кровати и продолжила диалог стоя. - Тамма, ты с блядями дни и ночи проводишь, потеряв достоинство.

- Когда это я проводил?

- Да постоянно с Пили Сентом по шлюхам ходите. Ты думаешь, я дура и не понимаю, что скрывается за этими рыбалками, охотами, командировками?

- Мне что, с Пили Сентом отдыхать совместно нельзя? Он мой друг, - сделал удивленное лицо Тамма.

- Я знаю, как и с кем отдыхает Пили Сент. И ты с ним проводишь времени больше, чем с женой. Он - семья твоя?

- Нет.

- А чего постоянно с ним отдыхать? И зачем ты носишь с собой в кошельке мою фотографию? Прикидываешься перед электоратом примерным семьянином? Или показываешь мое фото лярвам, которых по очереди трахаете с Пили. Так этим шмарам все равно, как я выгляжу. Они за деньги тебе и так дадут. Не переживай.

- Кути, это твои домыслы. Ты выросла в семье политика и должна прекрасно понимать, что жизнь общественного деятеля насыщена по завязку.

- Правильно, и мой отец был и остается политиком, но он всегда вовремя приходил с работы. Он постоянно проводил выходные с матерью, мной, моими братьями и сестрами. Он ни разу не отправился на вечеринку без своей жены. А когда ты последний раз меня выводил в свет? Когда? Вспомни ради смеха. Мы знакомы без малого двадцать пять лет. До свадьбы ты еще со мной появлялся на глазах у хомо, а потом...- Твой отец жил так, а я по-другому. Все хомо - разные.

У него свои недостатки и положительные стороны, у меня -свои, - попытался оправдаться Тамма.

- Заткни свою пасть и не смей даже упоминать имя моего отца! Ты не стоишь и десятой доли его. Ты пришел в нашу семью в одних рваных обосраных трусах. Отец тебе дал все, а ты еще что-то вякаешь на него.

- Ага, один муж плохим был, и второй хреновый. Первого ты и теща постоянно костерите, и второго.

- Что ты мелешь? Что ты знаешь? Того тоже, как и тебя, подобрали на обочине дороги и гуманоидом сделали. Я молодость свою на тебя потратила, а от тебя даже грамма благодарности нет.

- Ну, - ухмыльнулся Тамма, - не совсем уже и молодой ты была, раз твой муж, то есть я, младше тебя на тридцать лет. Вообще-то, это я лучшие годы жизни на тебя положил.

- Хер ты на меня положил, и кладешь до сих пор, а не лучшие годы жизни, - возмутилась Кути. - Моя семья дала тебе, деревенщине, возможность жить в приличном обществе, а ты вместо благодарности плюешь на меня.

- Так надо было тебе не выходить замуж за деревенщину в дырявых трусах, а создать семью с богатым, интересным киноактером или добрым семейственным богатым бизнесменом. И жить с ним. На кой черт я тебе упал тогда? Подобрала бы себе ровню, а не забитого агрария. Только, видать, никому такая добрая красавица не нужна, даже с папиными деньгами.

- Животное, - обратилась Кути к мужу, схватила с тумбочки подсвечник и швырнула в него, - я же не виновата, что родилась некрасивой.

Фарфоровое изделие пролетело по воздуху метров семь и угодило Тамме в лицо. "Вот гнида, еще мне не хватало синяка на щеке в период агитации", - подумал он, схватившись за место ушиба.

- Ты долбанутая?

- Ты, примитивное животное, как смеешь ты оскорблять женщину за ее внешний вид, данный ей богиней от рождения?! Я что, виновата в том, что не красавица?

- А зачем меня оскорбляешь ты? Я что, виноват, что родился в деревне и мои родители были бедняками? Я виноват в том, что остался сиротой? Так я хоть что-то в этой жизни делаю. Я борюсь и совершенствуюсь. А что делаешь ты? Ты же никогда не работала. Всю жизнь просидела на папиной шее. Ты хвалишься, что богатая. А ты хоть федху со всего этого заработала? - Тамма обвел рукой пространство вокруг себя. - Ты - паразит на теле общества. Я из захолустья, но горжусь собой, потому что за последние двадцать пять лет много чего добился. А ты кичишься чужими деньгами. Хвалишься, постоянно унижая меня, что у тебя их много. Так возьми денег, сходи к пластическому хирургу. Пусть он стамеской твое страшное рыло немного струганет, а стоматолог зубы выровняет.

После этих слов Кути подскочила к Тамме и ладонью ударила его по щекам левой и правой рукой.

- Ну, все, ты - покойник! Завтра твоей головой бомжи будут играть в мигунампир на городской свалке, - Кути брызгала слюной. - Ничтожество. Будут тебя черви точить в земле, а не в сенате ты заседать станешь.

- Тварь! Так вот как ты поступила со своим первым мужем! Ты и меня захотела прибрать. Не выйдет.

Тамма ударил кулаком в лицо жене. Затем схватил ее за волосы, выволок за дверь и повторно нанес ей удар в скулу, сопроводив нелицеприятными комментариями. Она покатилась по ступеням лестницы и остановилась только на прямом участке между лестничными пролетами. Тамма, озверев, побежал вниз и стал избивать Кути ногами. Та запросила пощады, однако ее муж наносил ей удары по всему телу до тех пор, пока она кубарем не покатилась по ступеням до первого этажа.

Тамма немного пришел в себя и спустился вниз. Кути лежала недвижимо. Он испугался, потрогал пульс в области шеи, но ничего не определил, так как не имел навыков в такой диагностике. Тогда он послушал дыхание. Тело не дышало. Сердце также не билось. Тамма начал трясти тело жены, но оно не проявляло признаков жизни.

"Кажется, я ее убил! - сообразил молодой политик. -Надо вызвать скорую помощь. А если ее не спасут, то меня посадят. А если и спасут, то моей карьере конец!

Все годы лишений и трудов пропадут даром. Это невообразимо! Вместо сената я попаду в тюрьму. Но она же хотела меня убить! Что я натворил!? Что делать? А может, все обойдется?" Тамма еще раз попытался уловить признаки жизни в теле своей супруги. "Бесполезно. Я пропал", - прошептал он, схватившись за голову и неосознанно бегая по первому этажу своего особняка.

Он еще несколько раз подходил к жене. А когда убедился, что она ушла безвозвратно, то открыл свою записную книжку и набрал номер телефона, по которому можно было найти Мгени Кутока Ангани в Маржинале. Руки у Таммы дрожали, но он звонил ему, повторяя, как заклинание: "Только будь дома. Только подними трубку".

*

Маленькая Унзури направила свою указку, которую считала волшебной палочкой, на палачей. Эльф, водяной, а в особенности Митоге напряглись, словно с тревогой ожидали чуда. К сожалению, чуда не произошло. Это были всего лишь детские фантазии, которые Унзури не смогла воплотить в жизнь. Митоге с облегчением выдохнула, схватила девочку за руку и сильно ударила о стену. Малышка потеряла сознание и упала на пол. Тогда женщина подняла ее за ноги и ударила ребенка головой о стену. Девочка с разбитой головой упала бездыханно.

- Ты чего, поверила выкормышу этого изувера, что она ведьма? - удивился Юриссочч.

- А кто ее знает. Есть такие миры, где вот такое человекоподобное существо запросто может навести порчу или убить.

Добей ее, только перенеси, чтобы в камеру попала.

- Сейчас пацану горло перережу, кровь спущу, а потом ее прикончу, - сказал водяной.

- Нет, девчонку дорежь ты, а я мальчишку надвое разорву, - предложил Ггыдж.

Оганио от увиденного разрыдался, но детские слезы не тронули душу палача, и он расчленил мальчика топором.

Спустя минуту было покончено и с девочкой. Наступила очередь Джефри Клиана расстаться с жизнью. Он, потрясенный изуверской казнью Оганио и Унзури, а более всего неспособностью защитить своих детей, начал молиться, прося скорейшей смерти для себя.

В этот момент отворилась входная дверь, и в квартиру вошел мужчина с черными волосами и обильной проседью на голове. Он был одет, как древний воин, и на поясе у него висел меч в ножнах. Странно, но приход гостя заметил только Клиан, стоявший на коленях в луже крови с прибитой к стене рукой. Голова у Джефри безвольно болталась на шее, точнее, висела.

- Борагост, - казнимый поднял глаза на вошедшего. -Спасибо, боже, что пришел прекратить мои страдания. Благодарю, что не бросил меня в тяжкую минуту.

- Ты умираешь, - то ли спросил, то ли констатировал Борагост.

- Боже, помоги мне в последний раз, и я перестану существовать для всех миров. Дай мне возможность поскорее умереть, - попросил Клиан.

- Ялин Зууих, Джефри Клиан и Хасимо Маурицио, встань с колен и помолись богине этого мира Бэквордации.

Джефри встал. Струйки крови, в луже которой он стоял своими коленями, потекли по ногам вниз. Палачи попрежнему не видели Борагоста. Они что-то между собой обсуждали и делились впечатлениями. Клиан поднял голову, сжал и разжал правую руку, которая была свободна, и прошептал: "Прости меня, Бэквордация. Прости, если что не так я сделал в твоем мире".

В дверь кто-то позвонил, но кроме Джефри и Борагоста никто больше не услышал этого сигнала. "Кто это?" -спросил Клиан. Воин пожал плечами и ответил: "Сейчас открою".

В прихожую вошла молодая женщина с длинными светлыми волосами. На ней были облегающие джинсы и рубашка навыпуск. Талию обхватывал широкий пояс.

Она по-хозяйски вошла, мельком взглянув на палачей, поприветствовала Борагоста и обратилась к Джефри: "Ты звал меня?" Джефри с горестью улыбнулся и произнес:

"Бэквордация, мой бог сказал, чтобы я попросил тебя прекратить мои страдания". Бэквордация осмотрела всех присутствующих: тех, кто ее видел и тех, кто не знал о ее нахождении тут.

- Кто твой бог, Ялин Зууих?

- Он перед тобой. Это Борагост, - ответил Клиан.

- Слышала о таком, - Бэквордация посмотрела на Борагоста. - А на каком основании ты пришел в мой мир?

- Палачи по решению Страшного суда казнят мое живое существо. Я имею право присутствовать при этом.

- Твое право, - согласилась она. - А почему в таком виде?

- Я воевал и прямо с поля боя сюда, - развел руками Борагост. - Не все же боги подбирают себе красивое молодое тело и шикарные наряды. Некоторые какими родились, такими и живут.

- Нахал! - парировала Бэквордация. - Это мое натуральное тело.

- Очень даже неплохо выглядишь, - сделал комплимент Борагост. - А ты зачем сюда пожаловала?

- В моем мире в данный момент палачи казнят преступника согласно Страшному суду, а заодно убивают двух теней Подлинного. Согласись, это уникальное природное явление.

Как я могу его пропустить? Сразу две тени Подлинного. Такого за всю жизнь больше не увидишь.

*

Мгени Кутока Ангани прибыл в особняк Чини очень быстро. Надо отметить, что свой автомобиль он оставил в укромном месте, не доезжая до дома, где еще совсем недавно проживала теперь уже покойная Кути. Тамма его ожидал во дворе и сразу же попытался обрисовать ситуацию.

"Тише, не ори, а то соседи услышат", - попросил Мгени, проходя в дом.

Зайдя в гостиную, Ангани обнаружил лежавшую у ступенек Кути. Он поставил сумку на пол, достал из нее перчатки, надел их. Затем вынул из той же сумки видеокамеру и принялся снимать все вокруг.

"Что вы все снимаете? - не выдержал Тамма. - К чему это?" Мгени приложил указательный палец к губам, еще раз обошел всю гостиную, потом занялся видеосъемкой на втором этаже в спальне Кути.

- Чего ты кричишь в камеру? - сделал замечание Мгени, когда нажал на кнопку "стоп".

- А к чему эта съемка в такой момент? Вы что, компромат на меня собираете?

- Идиот, тебе защиту свою строить придется. А воссоздать у следователя ситуацию, которая выгодна тебе, гораздо проще, когда под рукой видео с места событий. Естественно, что мы не станем смотреть вместе со следователем это кино. Мы выстроим свою линию обороны.

- Какую? Говорите, не молчите! Меня посадят? Я не стану сенатором в парламенте Маржинала? - сыпал вопросами Тамма.

- Я еще не решил, как лучше поступить. Есть два варианта. Первый - тебе незаметно выйти из дома и вернуться через полчаса, - объяснял Мгени.

- В чем суть?

- В том, что ты вернулся и обнаружил на этом месте труп жены, перевернутые полки, вывернутое из шкафа белье и пропавшие драгоценности. Ты звонишь в полицию и ждешь их приезда.

- А вторая?

- Согласно второму плану я избиваю тебя сейчас, и ты теряешь сознание. Через некоторое время приходишь к памяти, весь покалеченный и полуживой, доползаешь до телефона и сообщаешь в полицию, что грабители проникли в ваш дом, убили твою жену и чуть не лишили жизни тебя.

- Первый вариант выглядит несколько повеселее, - в растерянности пошутил Тамма. - Во втором можно и не вернутся к жизни после таких побоев, как описали вы.

- Зато он правдоподобнее. Дай мне сообразить, что будет более реальным, а сам прикидывай, что станешь врать полицейским в первом или втором случае.

- Понимаете, она сама виновата, - затараторил Тамма. -Эта сучка в пылу спора призналась, что была причастна к убийству своего первого мужа. К чему такую жалеть? А потом она сказала, что завтра мою голову бомжи отыщут в куче мусора и дерьма. Представляете?

- Угу, - задумчиво произнес Мгени, глядя в пол.

- Эта тварь собралась меня убить! А что мне оставалось делать? Я же защищался, - почти кричал и одновременно рыдал Тамма.

- Ты знаешь, - Кутока почесал подбородок. - Мне кажется, что избитый грабителями кандидат, потерявший свою жену, имеет гораздо больше шансов стать сенатором, чем поздно вернувшийся домой неизвестно от кого член СРАПХ.

- Что вы говорите?

Мгени, не раздумывая, ударил кулаком в нос Тамме и, повидимому, сломал его. По крайней мере, рассек переносицу до кости.

- С ума сошли!? - выкрикнул Тамма, вставая на ноги и принимая бойцовскую стойку.

- Грабли опусти, - скомандовал Кутока. - Ты, щенок, на кого руку поднимаешь? Нагадил, так терпи, когда за тобой подчищают.

Мгени схватил стул и опустил его на спину парню. Стул сломался физически, а Тамма душевно. Он не стал больше предпринимать попыток атаковать Мгени, а только оборонялся. Следующим ударом в подбородок Мгени уложил соперника на пол и принялся бить его ногами. Сначала Тамма закрывал уязвимые места от ударов, а потом забился в угол и только стонал. Его лицо представляло кровавое месиво.

Мгени на минуту оставил Тамму в покое, сходил к столу и взял еще один стул. "Мудак! - произнес Ангани в адрес кандидата в парламент. - Я столько в тебя вложил сил и средств, а ты, будущий известный политик, позволил бабе вывести тебя из себя, чтобы все испортить. Как же ты станешь управлять сотнями, тысячами или сотнями тысяч хомо, если с одной дурой не совладал? Пусть твои боги решат твою судьбу".

Произнеся эти слова, он ударил стулом Тамму по голове, и тот потерял сознание. "Что ж, - Мгени огляделся по сторонам. - У меня есть минут пять в запасе, чтобы инсценировать здесь ограбление, разбросав вещи по дому. А зачем?

Убийство жены кандидата и попытка его запугать по политическим мотивам гораздо лучше воспримется обществом перед выборами, чем нападение воров. Поправляйся, Тамма.

Я буду каждый день тебя навещать в реанимации. Это событие будет самым креативным предвыборным ходом среди твоих конкурентов".

Мгени поднял сумку и направился к выходу.

*

Бэквордация и Борагост беседовали между собой, а Джефри смотрел на них.

- Избавьте меня от мук. Я не могу спокойно смотреть на растерзанные тела моих детей, - попросил он.

- Твои дети пока живы. Это из-за потери крови у тебя начались видения, - произнесла Бэквордация.

Джефри вдруг увидел хнычущих в углу Оганио и Унзури. Митоге с ними беседовала, задавая вопросы. Палач-эльф приводил в готовность некий механизм для четвертования, а водяной смазывал чем-то цепь у электропилы.

- Тогда окажите им помощь. Я только за них прошу.

- Как же мы можем вмешаться в развитие более низкой цивилизации? - ответил вопросом Борагост. - Или ты хочешь, чтобы спустя некоторое время и нас жизни лишила бригада палачей, как и тебя?

- Только ты сам в силах себе помочь, - ответила Бэквордация.

- Подними взор к небу и помолись символу своей богини, - предложил Борагост.

Клиан задрал голову и посмотрел на потолок. Где-то в космосе вращался вокруг Тренда спутник Бэквордация, невидимый для Джефри сквозь бетонные перекрытия дома. Клиан разжал и сжал кулак и обратил внимание на кинжал, подаренный ему в рыцарском клубе за победу. Холодное оружие висело под потолком. При желании он мог до него дотянуться и даже сорвать с петелек, на которых тот крепился к деревянной доске.

- Эх, кабы не прибитая к стенке рука, я бы этих гадов на клочки изрезал. Хотя я понимаю, что палача очень трудно убить, - высказался Клиан.

- Почему? Их убивали. Они тренированные и отлично экипированы, но живут сейчас в телах обычных хомо. Все преимущество заключается только в том, что их жертва всегда находится недвижимой, как муха в паутине.

- Какая разница, как они меня убьют: сейчас или замучают спустя некоторое время? Лучше уж попытаться кого-то из них лишить жизни да самому быстрее умереть, чем видеть смерть детей и повергнуться истязаниям. Как же они так крепко пригвоздили мне руку?

- А зачем тебе эта рука? - спросила Бэквордация.

- Лучше потерять руку, чем жизнь, - дополнил Борагост.

После этих слов боги словно в воздухе растворились.

Джефри приоткрыл веки, но сделал вид, что находится без сознания. Из него вытекло не меньше литра крови. Картина не изменилась. Женщина-палач находилась подле детей в углу. В двух метрах от Клиана Юриссочч аккуратно наносил смазку на зубья пилы, а на пороге соседней комнаты Ггыдж педантично соединял механизмы устройства, предназначенного для расчленения тела его ребенка.

Джефри подал свой корпус вперед против часовой стрелки. Хрустнули две кости, между которыми торчал дюбельгвоздь, руку пронзила острая боль. Она лишь на мгновенье остановила Клиана. Он схватился за рукоятку кинжала и несколько раз ударил острием в области шляпки. Брызнула кровь. На этот раз темная венозная. Сквозь образовавшееся отверстие в разорванных тканях Джефри освободил руку, и она, словно плеть, повисла. Обломки костей торчали из мышц.

Увидев нестандартное освобождение казнимого преступника, водяной включил пилу и бросился на Клиана. Джефри, как когда-то на полях сражений античного мира, когда возглавлял когорту бойцов, одним ударом пронзил сердце Юриссочч. Тот даже ничего не смог сказать. Только рык вырвался у него из горла.

Клиан вытащил кинжал из груди водяного, перекинул его лезвием к себе, размахнулся и бросил в идущую к нему Митоге, вытаскивающую на ходу дистанционный шокер. Кинжал угодил ей в горло чуть ниже кадыка. Она сделала еще два шага и грохнулась на пол. Снова заплакали дети. Эти был самый желанный плач, когда-либо услышанный им из уст Оганио и Унзури.

Еще остался эльф Ггыдж. Он выхватил пистолет и выстрелил в Клиана. Пуля попала в левое плечо сломанной руки.

Второй выстрел он не успел произвести. Удар с правой ноги в пах заставил его согнуться. Следующее попадание туфли в лицо вернуло его тело в исходное положение и опрокинуло на спину.

Ггыдж выронил пистолет. Он лежал на лопатках, затем перевернулся на живот и попытался взять в руки огнестрельное оружие. Джефри подпрыгнул и опустился коленями на позвоночник палача. Раздался хруст и стон, и эльф остался лежать на животе неподвижно. Клиан прижал ногой его шею к полу, здоровой рукой взялся за подбородок и рывком переломал врагу шейные позвонки.

"Детки, открывайте дверь, выходите на улицу и зовите хомо", - проговорил он и свалился на пол.

У стены, ошарашенные, стояли Бэквордация и Борагост.

Они немо смотрели друг на друга и не находили слов. Первой пришла в себя Бэквордация. Она подошла к Унзури и сказала: "Не плачь". И девочка умолкла. "И ты не плачь", -сказала она Оганио. Мальчик вытер слезы и ответил: "А я не плячу. Я - пиат. А настоящие пиаты никогда не плячут".

- Надо ему помочь, а то он умрет от потери крови, - Борагост указал на лежащего без сознания Джефри.

- Унзури, пойдем к телефону, - предложила ей Бэквордация.

Та послушно направилась к телефонному аппарату.

- Нажимай на эту кнопочку, - богиня указывала пальцем на нужные кнопки. - Теперь на эту. Молодец. Говори:

"Бандиты ранили папу". Умница. Приезжайте. Деривативы, Контанго, сто восемьдесят девять, квартира сто восемнадцать. Скажи, что тебе семь лет. Папа умирает. Нужна помощь.

- Все, полиция вызов приняла, - радостно сообщила Бэквордация Борагосту.

- Пусть дети хоть немного ногу Ялину пережмут или перетянут, а то кровь хлещет из всех отверстий.

- Объясни им сам. Я очень устала, - попросила богиня.

- Представляю, как устал Джефри.

- Это выше сил хомо, - заметила Бэквордация.

- Детки, берите веревочку и перекручивайте вокруг ноги папы, - обратился Борагост к малышам.

- За Ялином снова отправят бригаду палачей? - спросила Бэквордация.

- Все может быть, но это видео на Azurga вызовет небывалый резонанс и, возможно, пересмотр дела или отсрочку приговора для него в Страшном суде, - Борагост кивнул в сторону все еще снимающей видеокамеры. - Кстати, все это транслируют в живом эфире.

- Полиция приехала, и скорая помощь внизу. Пора уходить, - как будто с сожалением произнесла Бэквордация.

- Можно подождать, они все равно нас не увидят.

- Дети видят. Пора. Подожди. Боги тоже хотят прикоснуться к чуду. Дай я на счастье возьму одновременно за две руки две тени Подлинного.

- Ты только никогда не прикасайся одновременно ко всем четырем матрицам теней Подлинного, - предупредил Борагост.

- Суеверия? Да и где их встретить сразу четверых?

- Я не знаю, суеверия или нет, но верю.

- Всего хорошего, - богиня помахала рукой Унзури и Оганио. - Может, когда свидимся.

- Слушайтесь папу, - погрозил пальцем бог.

- Мы слюсяемся, - ответил Оганио.

- Я слюсяюсь, а вот Оганио вледничает.

- А ябедничать - нехорошо, - улыбнулся Борагост.

- Будем и мы разбегаться, - Бэквордация посмотрела на Борагоста. - Приятно было познакомиться.

- А я рассчитывал поужинать вместе, - Борагост лукаво посмотрел на девушку-богиню.

- Ты меня приглашаешь в ресторан?

- Да.

- В таком виде? С мечом?

- А что, не пустят?

- Почему, скажем, что мы артисты и со съемок сбежали.

- Тогда пошли. Только это.., - замялся Борагост, - ...у меня денег ваших нет.

- А как же ты приглашаешь даму на ужин, а не имеешь средств?

- А можно, приглашу я, а платить будешь ты?

- Оригинально! У меня еще таких кавалеров никогда не было. Ладно. Поехали. Такси не надо. У меня "Писто" стоит за углом.

- А почему не вертолет? А я все пешком или на лошади.

Открылась дверь. На пороге с автоматом появился майор Меййа, глянул и присвистнул. Борагост и Бэквордация прижались к стене и вышли из квартиры.

*

Спустя двадцать один год после смерти Кути Чини умер ее отец. Перед маржинальным отделением СРАПХ встал вопрос о выборе нового лидера. На самом деле вопрос этот был почти решенным. Как все считали в партии, это место должен занять Пили Сент, бессменно занимавший на протяжении нескольких десятилетий пост вице-председателя.

Могло в выборы лидера вмешаться центральное руководство социалистической рабоче-аграрной партии Хеджера, сидящее в Деривативах, назначив своего выдвиженца на эту должность из столицы. Однако столичное отделение СРАПХ решило не вмешиваться в процесс избрания председателя в провинции и отдало выборы на откуп местным членам партии.

По такому случаю объявился в Маржинале Мгени Кутока Ангани. Он не состоял в СРАПХ, но был тесно связан с ее верхушкой в этом королевстве. Мгени приехал в особняк к Тамме поздно вечером, предварительно договорившись о встрече.

И вот они уже сидят друг напротив друга в мягких креслах и потягивают ром, закусывая индейкой и грибами.

Тамма возмужал. Ему уже было восемьдесят девять лет.

На макушке рыжей головы появилась лысина. Черты лица приобрели некую бюрократическую закалку, а шрам на переносице придавал угрюмость во взгляде, не свойственную молодым хомо его возраста. А вот Ангани почти не изменился. Он вообще внешне не менялся в представлении Таммы.

Как выглядел, когда спасал его от волков, таким оставался и сейчас.

- Я хочу поговорить о выборах, - спустя сорок минут после встречи завел разговор Кутока.

- Не волнуйся. Пили победит. У него и достойных-то конкурентов в Маржинале нет, - махнул рукой Тамма.

- Кто-то же будет ему противостоять. Я насчитал у него четыре более-менее достойных соперника.

- Там такие соперники зарегистрировались для участия в выборах, что их и я победить могу, - успокоил Мгени Тамма.

- Это прекрасно, что ты так уверен в своих силах.

- С ним два хомо из партии еще могли бы потягаться, но из чувства уважения они даже не стали выдвигать свои кандидатуры. Им и так хватает, и без этого кресла, - многозначительно произнес Тамма.

- А когда заканчивается прием заявок на выборы?

- Через раз, два.., - Тамма загибал пальцы и выдал, - через четыре дня, если не считать выходного.

- Теоретически ты можешь успеть вступить в эту борьбу?

- Теоретически все можно успеть за двое суток.

- А за сутки? - Кутока посмотрел на Тамму.

- Существуют процедурные моменты. За сутки можно только сняться, а подать заявку не успеешь.

- Я хочу, чтобы ты стал председателем партии в Маржинале, - заявил Ангани.

- Несерьезно, - Тамма налил по неполной рюмке. - Какой смысл мне портить отношения с Пили, если у него такой авторитет и поддержка, что оказать ему достойное сопротивление я не смогу? Я только поругаюсь с ним и испорчу себе партийную карьеру.

- А если он по какой-либо причине снимет свою кандидатуру? И снимет таким образом, что более достойные твои соперники не успеют подать заявки?

- Ну, при определенном раскладе у меня будут неплохие шансы. Но он не безумец и этого никогда не сделает. Он столько лет шел к этой должности. Мне кажется, что он спал и видел, как будет сидеть в кабинете старика Чини, - Тамма чокнулся с Мгени и опрокинул ром в полость рта.

- Ты представляешь, что такое быть председателем СРАПХ в Маржинале? - спросил Кутока, закусывая индейкой, политой томатным соусом.

- Да. Я прекрасно изучил всю структуру партии от низовых ячеек до председателя в Деривативах.

- Отлично. Тогда мне не придется тебе объяснять преимущества этой должности по сравнению с твоим нынешним положением. Сколько в Хеджере королевств?

- Десять.

- Значит, и десять председателей. Плюс еще важные шишки в центральном аппарате. Итого, победив, ты войдешь в двадцатку самых влиятельных хомо СРАПХ.

- Заманчиво, но не своевременно, - засомневался Тамма.

- Малыш, у меня нюх на перемены и работу в экстремальной ситуации. Нос, кстати, ровно сросся? - сменил направление разговора Ангани.

- Чуть перегородки сместились, и храпеть стал по ночам, а так в норме.

- Теперь, по прошествии двух десятков лет, ты мог бы поверить, что после той ночи станешь сенатором?

- Не стоит возвращаться к пройденной теме, - Тамма покрутил пальцем над головой, показывая, что их могут подслушивать.

- Нет проблем. Тогда давай посмотрим мой новый документальный короткометражный фильм. Пойдем, поможешь мне из машины притащить проектор, чтобы смотреть на белой стене.

Они все сделали, как хотел Ангани. А после окончания просмотра Тамма продолжил в оцепенении смотреть на квадрат света на стене от проектора, в котором закончилась пленка, но он продолжал стрекотать.

- Что скажешь? - гордо спросил Ангани. - Смогут ли рядовые партийцы после просмотра этого сюжета голосовать за Пили Сента на должность председателя?

- Я о многом из увиденного знаю. Даже пару раз заметил себя в кадре.

- Не переживай. Это черновой вариант и не весь. Есть поболей материала, чем ты видел сейчас. А тебя я вырежу. Не бойся.

- Захочет ли выдвигаться Пили, когда ему покажут этот фильмец, а потом попросят снять свою кандидатуру и поддержать другого хомо на должность председателя?

- Вряд ли. Он - осторожный, и если ему пообещают, что сохранят и не тронут тот бизнес, который он курирует, то он выберет спокойствие. По крайней мере, на ближайшее время. Затаит обиду? Да. Но на штыки не полезет.

- Значит, приглашай его завтра к себе. Я проектор оставлю, а копию слегка видоизменю и к обеду привезу тебе другую. Покажешь ему, выпьешь, объяснишь. Да, не забудь с утра начать сбор документов на выдвижение.

- Вы хотите, чтобы лично я показал ему этот компромат? -округлил глаза Тамма.

- А ты хочешь, чтобы это сделал я или хомо со стороны?

- Не знаю, но я не могу. Пили мне друг. Это будет выглядеть подло по отношению к нему.

- Запомни: в политике нет друзей, а есть только интересы.

И никто твое дерьмо за тебя разгребать не станет.

- Вы меня принуждаете это сделать?

- Нет, упасите боги. Ты сам. И только сам должен принять решение, - пожал плечами Ангани.

- Лучше вы мне прикажите, и я выполню ваш приказ. Но мне так будет намного легче, чем признаться себе, что я перешагнул в политике через дружбу и втоптал в грязь хомо.

- Нет, Тамма, ты сам должен для себя решить, стоит ли карабкаться дальше к вершинам власти или разглагольствовать о дружбе. Сегодня дружба есть, а завтра - бац! - и нету.

А власть и должность остается при тебе. Так что ты сам решай, как быть.

- Председатель СРАПХ в Маржинале... А это прямая дрога к должности президента, - задумался Тамма.

- И ты станешь президентом. Я не сомневаюсь ни на минуту, - подбодрил собеседника Мгени. - Договорились?

- По рукам. Но у меня есть встречное предложение.

- Какое? - подался вперед в кресле Кутока.

- После того, как выиграю выборы председателя СРАПХ в Маржинале, я хочу взять себе полное имя. Мне уже будет девяносто лет, и я имею право избавиться от детского имени Тамма.

- И как тогда тебя станут величать в народе?

- Окманат Чини, - Тамма развернул плечи и выпятил грудь.

- Не вижу проблем, малыш, - поддержал собеседника Мгени Кутока Ангани. - Сделаем ребрендинг, но уже после того, как ты станешь председателем.