Он шел пустынной улицей, заглядывая в щели,
Теряясь под навесами и падая стеной.
Качался одиночеством на сломанной качели,
Просился в дом заброшенный, чтоб снова быть со мной.
Сметал траву увядшую в растрепанные кучи
И гладил листья старые по высохшим плечам.
Гонял, резвясь отчаянно, рассерженные тучи,
Давал огонь живительный померкнувшим свечам.
Скрипел в уютном погребе тоскливой половицей,
Шуршал, как мышка хитрая, в невидимом углу.
Молил над просьбой сжалиться и дать воды напиться,
Но, кружку взяв из рук моих, рассыпался в золу...