Аннотация: Я понял не сразу, что огни, мерцавшие в ночи, это не одинокие звёзды горизонта, а взгляды лесного зверья.
Упрямый ветер вознамерился порвать меня на части. Холодными руками мертвеца он впивался плохо гнущимися пальцами в мой, местами прохудившийся шерстяной плащ, и порывами старался опрокинуть меня на спину. Вниз, в глубокий снег, чтобы тут же замести мою холодную могилу. Но и так его усилия остались не напрасны. Налипший коркой снег утяжелял мой шаг, напоминая груз возложенной ответственности.
Я продолжал идти.
Ноги исчезали в снегу по колено. Каждый выдох отражался от промокшего шарфа мешая сделать новый вдох. Из-за ветра я лишь изредка старался открывать глаза, чтобы не потерять направления вдоль леса и не свалиться с пологого берега к замёрзшей реке. Попав в сугроб, я вряд ли смогу выбраться.
Я продолжал идти.
С трудом, под привязанную к голове шапку, до меня донеслась одинокая песнь лесного бродяги. Ан, нет. К ночной подхриповатой песне вскоре подключились остальные. Слишком далеко, отмахнулся я и тут же замер, как вкопанный.
Глубокий снег заставлял волков подбираться к путнику прыжками. Зелёные всполохи глаз, то и дело сверкали, вторя лунному свету, пробивающемуся сквозь одеяло рваных облаков. Небольшая стая рассыпалась веером и замерла, ожидая действий вожака. Высокий чёрный волк оскалил жуткие клыки и стал медленно проламывать снег своей массивной грудью.
- Нельзя поддаться страху. - Прошептал я как завет. - 'Любое испытание - это проверка намерений. Только проверка'.
Пока я смотрел на вожака, меня уже взяли в кольцо. Сужающийся круг моей скорой смерти смыкался на мерцающем гипнотическом взгляде косматого монстра.
'Я принял решение и не отступлю'. - Собрался я и тяжело шагнул вперёд.
Звери перестали двигаться, застыли. Я осторожно обошёл огромного чёрного волка и не оглядываясь, поспешил вперёд. Со спины послышался едва уловимый скулёж.
'Я принял решение'. - Твёрдо повторил себе я. - 'А это моя отходная'.
Учащённое дыхание испариной морозило мне щёки. Уже в нескольких местах шарф больно приклеился к лицу. Даже в рукавицах пальцы коченели. Просто устали держать на груди пола скомканного плаща, что бы лучше прилегал и грел. Мой и без того не быстрый шаг замедлился. Усталость камнем улеглась на плечи, заставляя ниже кланяться земле. В лицо, болезненной пощёчиной ударил ветер и... тут же неожиданно утих.
Я с трудом разогнулся и глянул на небо. Ещё мгновение назад чехарда облаков не позволяла выглянуть луне, а теперь исчезла даже с горизонта. Острый лик царицы ночи ярко освещал мой путь, словно бы подмигивая одинокими дрожащими звёздами.
Уханье филина заставило меня обернуться к опушке.
Непроницаемая тьма хвойного безмолвия вцепилась лапами - ветвями в тихую зимнюю ночь. Неровный строй деревьев незаметно смешался верхушками с высотой звёздного неба. Я понял не сразу, что огни, мерцавшие в ночи, это не одинокие звёзды горизонта, а взгляды лесного зверья. В ужасе я отшатнулся в сторону реки. Десятки внимательных взглядов следили за моим безумным путешествием.
Неожиданный, знакомый тёплый треск донёсся до бесчувственных от холода ушей со стороны покатого берега. Я пригляделся на ходу и даже моргнул от неверия.
Одинокий костёр освещал кусочек берега, не выявляя не тенью не даже силуэтом своего хозяина.
'Ну, так и бывает'. - Понадеялся я и поспешил к теплу.
Оставшиеся силы меня подвели, и я увязнув по пояс в наметённом сугробе, запутался в ногах и рухнул, кубарем скатившись со склона почти к самому кострищу.
Упёрся руками в замёрзшую землю и как можно быстрее поднялся. Но прежде чем отряхнуться от снега, как можно почтительней, поклонился живому теплу.
Огонь полыхнул, освещая больший ореол своим ласковым светом. Ветер скрипнул позёмкой, и легонько подтолкнул меня к теплу. Я кинулся к огню, присел, и скинув рукавицы, стал разминать иззябшие пальцы.
Всегда говорливую реку сковало толстым льдом. Её снующие волны, застыли в движении, образовав волнистые бритвы на поверхности хозяйки. Я невольно поёжился.
- Принял решение, значит. - Раздавшийся голос за спиной чуть не опрокинул наземь. - Обдумай его хорошо, пока время есть.
Коренастый мужчина обошёл меня, и подойдя к костру, подкормил ненасытное пламя мёртвым сушняком.
- Я прошёл испытание. - С трудом вымолвил я озябшим лицом себе под ноги. Я боялся посмотреть ему в лицо. Боялся увидеть его. Точнее, я боялся увидеть одно конкретное лицо. - Волки, ветер, мороз, тьма. Я не повернул назад и сейчас не стану.
Мужчина закончил с хворостом и присел на валежное дерево, невесть откуда оказавшееся рядом. Но тут уж удивляться не приходится.
- А он бы одобрил? - Спросил мужчина, вытягивая ноги к теплу.
- Это мой долг.- Поднял я глаза и в груди моей ёкнуло сердце. - Защищать всё живое. Хранить жизнь. - С трудом добавил пересохший рот.
Улыбающиеся карие глаза с морщинками по краям снова посмотрели на меня. Небритое лицо скрывало подбородок и ещё больше округляло щёки. Русые, уже седоватые волосы были в беспорядке закинуты на бок. Всё, как я помню. Как я помнил своего учителя. Своего отца.
- Я думал, что вы женщина. В писаниях сказано...
- Я принимаю облик от просителя. - Улыбнулся мужчина и скрестив ноги спрятал ладони в подмышках.
- Я пришёл к вам с просьбой...
- Я знаю, зачем ты явился. - Перебил он. - Но осознаёшь ли ты последствия своего решения? Ты молод, даже юн. Твоя восемнадцатая весна ещё не наступила. В тебе бурлит кровь, нагревая необдуманные мысли. Ты остался один после смерти учителя и считаешь, что весь мир теперь взгромоздился на твои подростковые плечи. Это не так, сынок. - Подался вперёд собеседник и сменил тон на ласковый, отцовский. - Твой отец был человеком. Он так же ошибался как и все. Брал на себя чужое горе и сгинул, не справившись с ответственностью, которую сам же на себя и возложил.
- Это наш долг. - Не выдержал я, но мужчина лишь ухмыльнулся.
- Чушь. - Отмахнулся он. - Видишь эту ветку. - Мужчина поднял сухой окоченелый прут. - Когда-то он был частью прекрасного дерева. Оно кормило плодами жирных кабанов, пушистых белок и вездесущих людей. На его ветвях вили гнёзда крикливые птицы. Выводили птенцов, кормили их и учили полёту. И так длилось годами, пока орех не состарился, не засох и не принялся гнить. Его труха стала пищей для его же маленьких побегов - детей. Но не все они смогут потянуться к солнцу. Самый ранний превратится в могучее дерево, а остальные захиреют и умрут. Такова жизнь, таков исход всего. Всё умирает и всё возрождается.
- Я совершил ритуал. - Насупился я. - Вызвал Мать всех матерей - тебя, Владычица Природа. Ты откликнулась на зов, значит, тоже приняла решение.
- Воля твоя, молодой, ещё глупый друид. Я исполню 'твой долг'. - С ударением на последние слова произнесла Природа. Прощай сынок. - Улыбнулся мужчина. Но очень-очень грустно. Совсем как отец.
Мои ноги подкосились. Слабость льдом сковала сердце... мои мысли. Тепло быстро остывающего тела вырвалось на волю, растопив вокруг меня снег на целую ладонь. Я замер и...
***
Несмотря на поздний час, в их словно одиноком доме теплился печальный свет свечи.
- Плашенька, доченька... - Без устали причитала женщина то и дело, поправляя одеялко на постели бледной девочки. - Да как же это, солнышко... Мужа болезнь забрала, брата твоего Златомирушку, тебя я не отдам, не отдам тебя смерти, миленькая... - Её губы тряслись не от шёпота. Её горячие слёзы упали на детское личико и прокатились по бледным щекам.
Вдруг ребёнок, лежащий без чувств, дёрнул щёчкой, сгоняя мамину слезу. Малышка сморщила маленький носик и медленно, как ото сна приоткрыла глаза.
- Мамочка, водички.. Ма..
- Сейчас солнышко, сейчас милая ... - Вскочила женщина и побежала в комнату за деревянным черпаком к ведру.
Жизнь за жизнь. Чудес не случается.
***
- Парень, ты живой? Заснул или напился? - Ударил мне в лицо тяжёлый тёплый перегар.
Я с трудом открыл глаза. Яркий солнечный свет проникал прямо в разум наводя и без того сумятицу в сознании.
- Бродяга, али шёл куда? - Нависал мужчина в простецкой, давно нестиранной рубахе.
- А? - Выдавил я и огляделся.
Буйство зелени кругом. Листочки разной формы трепетали на лёгком прохладном ветру. Солнце игриво лизнуло мне щёку, и я невольно прикрыл глаза рукой. Ладонь была влажной от утренней росы. А зад от долгого сидения под деревом отказался отвечать на помыслы о подъёме на ноги.
Он поднял паренька, и тот с трудом остался на ногах, хватаясь руками за его плечо и ближние ветки.
- Где я? - Едва выдавил я, пытаясь смочить иссохший рот слюной.
- В лесу, где ж ещё. - Усмехнулся незнакомец. - Ты не дурачок? А? Пил вчера?
- Да. - Я медленно кивнул.
- Тада понятныть. - Рассмеялся он и хлопнул меня по спине. - Пойдём ко мне, опохмелю. - Улыбнулся он во все зубы. - Я вот, кроля в силок поймал. - Он потряс передо мной своей добычей. - Пойдём, охоту обмоем.
- Угу. - Согласился я и последовал за ним на полусогнутых, словно бы, чужих ногах.
'Как я здесь оказался? В лесу, летом. Я же умер. Отдал жизнь...'
- А ты тут ночь провёл? Не страшно? - Всё выспрашивал попутчик. - Волков не побоялся. А зря заночевал. Тут до Шанки идти то всего ничего.
- Шанки?
- Ну, да. Ты точно не дурной? - Недоверчиво, но с улыбкой покосился мужичок. - Идёшь, а куда идёшь не знаешь?
- Может и дурной. - Пожал я плечами.
- Поправим мы твою беду. - Снова хлопнул меня по плечу мужичок. - Щас, настоички жахнем, и под кроля, заедим. - Он порадовался новому сображнику. - Жёнку свою нам пожарить заставлю.
Он ещё что-то говорил и говорил, будто не замечая, что юноша давно отстал, уставившись на медноволосую деву, стоявшую между деревьев. Её зелёная кожа, местами принимала сходный с корой дерева окрас, словно отражала их как зеркало. Стройное гибкое тело едва округлялось привычными женскими формами. Она смотрела на парня большими голубыми, как небо глазами и улыбалась.
- Ты рад своему решению? - Спросила женщина, не издавая звука.
- А девочка выжила? - Спросил я. В голове, лесными пчёлами, роились другие вопросы, но почему то я выбрал именно этот.
- Выжила. Выросла. Стала женой. Матерью. Вдовой. Это её сын. - Кивнула она в сторону уходящего, без умолку болтающего крестьянина. - Он мать, за хатёнку, со свету изжил. Завёл свою семью. Теперь избивает жену и детей, как напьётся. А он, как понимаешь, это делает частенько.
- Но, ему под сорок вёсен. - Тяжело выдохнул я и едва не упал, привалившись спиной о ствол ореха.
- Тридцать шесть. - Уточнила Мать природа.
- Но как же...
- Глупо чему-либо теперь удивляться, ты так не думаешь? - Улыбнулась она.
- Глупо. - Согласился юный друид.
- Иди за этим волком. - Указала она пальцем позади меня, заставив обернуться.
На небольшую прогалину вышел худощавый волк. Его уши тоскливо прижимались к телу, слегка покачиваясь в такт взмахам виноватого хвоста. Зверь неотрывно глядел на хозяйку и заискивающе дёргал влажным носом.
- Он укажет дорогу к землянке глубоко в лесу. За лесом наблюдай, учись. Минует не одна весна, но если будешь постигать мою науку - станешь достойным друидом.
- Но, как я выжил? Почему не... - Обернулся я на голос, но богиня растворилась в красоте.
Волк дёрнул вверх мордой, и развернувшись, юркнул в лес.
- Постой! - Крикнул я, и погнался за проводником, разминая затёкшие ноги.
'Такой молодой. Совсем ещё глупый'. - Прижавшись к дереву спиной, на высокой ветви сидела Матушка природа. - 'Но такой отчаянно смелый. Как все друиды до него'.