Заведующая какой-то там кафедрой Анна, увлекающейся всякой эзотерикой бармен Влад Гурко, проститутка-негритянка с литовскими корнями Гражина, ее маленький сын Джулиан, старый мультимиллионер-маньчжур Шин Вада, молодожены-французы Жан и Жанна, глуповатый террорист-смертник Муса, организатор террористических актов по кличке Ястреб, плохой охранник аэропорта Колыванов, хороший охранник аэропорта Губкин и пес Губкина Кузя волей судьбы собираются в маленьком находящемся на территории Московского аэропорта кафе. Анна основательно напивается, она боится летать в самолетах, глубокое опьянение - единственный ее способ справиться с этим страхом. Влад Гурко обслуживает клиентку, а сам думает о том, как бы накопить денег, чтобы рвануть в духовное путешествие по Тибету. Гражина кормит грудью сыночка, мысленно пересчитывает заработанные в элитном борделе деньги и мечтает об иммиграции в Америку. Малыш Джулиан сидит на коленях у матери и ни о чем особенном не думает. Шин Вада мучается предчувствием скорой смерти и вспоминает свою долгую и насыщенную жизнь. Жан и Жанна трахаются в туалете при кафе. Муса, собирающийся в ближайшее время подорвать самолет, волнуется и предвкушает благодатную загробную жизнь. Ястреб дает Мусе последние инструкции. Колыванов бранится и сквернословит и на словах, и в мыслях. Губкин обеспокоен странным поведением своего пса. А Кузя чует угрозу, отчего и ведет себя странно. Повествование кинематографично, воображаемая камера останавливается то на одном герое, то на другом. И вот Кузя кидается к Мусе и Ястребу, Муса нажимает на кнопку, взрыв... Одиннадцать из перечисленных персонажей умрут тут же, Жанна выживет, так как на момент катастрофы приводила себя в порядок в том самом туалете, где за считанные минуты до того резвилась с супругом. Такова завязка романа "Там...", подписанного именем Анна и фамилией Борисова; автор совсем недавно раскрыл псевдоним, теперь уважаемая публика не сомневается, что ответственным за эту книжку является сам Борис Акунин.
Как наделавший большого шума роман супругов Дяченко "Vita Nostra" вырос из фразы Бродского о том, что люди - это части речи, так и "Там..." берет начало в знаменитой максиме "Каждому воздастся по вере его", позаимствованной Булгаковым из Евангелия. Большая часть романа посвящена описанию того, что случилось с душами погибших. Анна повстречает Бога, который поведает ей о том, что Земля - это курсовая работа, которую он сделал, так как учится в Университете Вселенной на факультете Замкнутых Самостоятельно Организующихся Систем (на студенческом жаргоне "Засос"), за нее ему, кстати, поставили трояк. Влад Гурко окажется инопланетянином, находившимся на Земле в командировке. Католичка Гражина попадет в Чистилище, там ее ждут весьма экзотические процедуры по искуплению грехов. Джулиан поступит в школу ангелов. Шин Вада переродится, в кого именно - страшный спойлер. Жан будет призраком ходить за безутешной Жанной. Муса, как праведный шахид, окажется в каморке с видом на Рай, ждать ему теперь Конца Света, чтобы вкусить-таки радостей Эдема. Мечтавший о полном небытии Ястреб получит кромешную тьму, в которой ничего нет, даже его, Ястреба. Колыванов превратится в самого натурального черта. Губкин пройдет через двадцать мытарств и поболтает с самим Александром Невским, чтобы после этого занять свое законное место на ступенях Престола Божьего. А Кузя, как и все псы на свете, окажется в собачьем раю.
У романа есть несколько существенных недостатков:
1. Линии персонажей, пересекшиеся в начале, так и не сойдутся ни на сюжетном плане, ни на идеологическом, четко прописанного финала нет и не предвидится, автор словно бы не знает, что с ними делать, потому и ставит жирное многоточие. Но этот минус легко превратить в плюс, достаточно придумать следующую отговорку: "Роман "Там..." - это интерактивный текст, представляющий собой двенадцать самостоятельных историй. Читатель может читать книжку так, как обычно принято, то есть от первой до последней страницы, а может следовать за тем персонажем, который нравится ему больше других, потом, если захочется, за следующим и так далее". Конечно, звучит в стиле Павича, но подобная трактовка сразу делает "Там..." в разы интересней.
2. Полное отсутствие этического измерения. Любое художественное произведение, посвященное загробной жизни, не может игнорировать этику, вспомните ту же "Божественную комедию", в ней так старательно классифицированы все грехи и добродетели, что она рассматривается многими чуть ли не как приложение к Библии. А в "Там..." отрицательный Колыванов вместо наказания получает хорошую службу в Аду, а Муса оказывается-таки у врат Рая, что никак не соотносится с общечеловеческим осуждением терроризма. Можно было бы сказать, что автор демонстрирует этический плюрализм, но плюрализма в случае этики просто не может быть, так как он низводит ее к полному нулю.
3. Обилие сексуальных сцен, хотя большой необходимости в этом нет. Ладно бы только молодожены придавались плотской любви. Но вот вам в Чистилище Гражину имеют в лучших традициях порнографического кино. Или странная, кажущаяся ненужной сцена из воспоминаний Шин Вады, в которой он на тропическом острове преследует обнаженную девушку. Когда речь зайдет про инопланетян, автор не сможет отказать себе в удовольствие сделать акцент на их сложной и запутанной сексуальной жизни. Акунин словно с цепи сорвался, в его книжках про Фандорина была разве что легкая эротика.
А теперь про достоинства "Там...":
1. Яркие красочные картинки.
2. Хороший интересный язык.
3. Пусть и схематичные, но все-таки запоминающиеся герои; будь роман потолще, удили им автор больше внимания, то и ожили бы, и зашевелились бы, и стали бы чем-то большим, чем просто персонажами литературного произведения. Но и как сделанные уверенной рукой мастера эскизы, они вполне себе интересны.
4. Возможно, роман заставит задуматься некоторых читателей над проблемой посмертного существования.
Сразу после выхода этого романа стали ходить слухи, что автором является вовсе не Борисова, а Акунин. И действительно выдающийся стилизатор не справился с поставленной задачей спрятаться под женской маской. Некоторые герои абсолютно Акуниновские - тот же Ястреб, его можно смело вписать в какое-нибудь приключение Фандорина, или Шин Вада с его длинной, захватывающей, неправдоподобной биографией. Да и шуточки (а их более чем предостаточно) вполне себе мужские, с налетом шовинизма. Прием, когда повествование ведется от третьего лица, но с точки зрения разных персонажей доведен господином Акуниным до совершенства, сразу же вспоминается "Левиафан". Когда автор рецензии читал "Там...", у него и сомнений не возникало по поводу авторства Бориса Акунина. Хотя, конечно, повлияло то, что автор рецензии знал это с самого начала, он и взялся-то за этот текст именно из-за этого. Автор рецензии не исключает, что читай он "Там..." не в 2012-ом году, когда все карты были раскрыты, а в 2008-ом, когда, собственно, книжка и вышла, то мог бы подумать, что авторша обчиталась романов Акунина и Пелевина. И обозвал бы он тогда "Там..." небесталанным эпигонством, на том и успокоился бы.
Цитата:
Ястреб дошел до края крыши, за которым, он это знал наверняка, ничего не было. От нетерпения шаги всё убыстрялись, перешли на бег, и границу, отделявшую серую зону от Черного Ничто, он преодолел в прыжке.
Всё получилось как надо.
Бросок - и Ястреб сам стал Ничем. Чернотой.
Честно сказать, автору рецензии очень хотелось в качестве цитаты привести следующий отрывок:
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Ых.
- Аа!
- Хххыааааааааааа!
Ну, что сказать, привел. Только данный пассаж все-таки не характерен для "Там...", так, курьез, ничего больше. Если интересно, это те звуки, которые услышал Шин Вада, подойдя к туалету в аэропорту. Старый маньчжур решил, что это справляет нужду какой-то инвалид, и мысленно пожалел убогого.