Аннотация: эта история про пограничную девку РИмзу и про город-магазин
Рассказ "Девка Римза, арунтажик и нестерильные"
Автор: Жанар Кусаинова, Санкт-Петербург.
Теперь мы, чистые народы планеты, живем здесь в славном Городе-Магазине. У нас тут стерильный мир, всё чисто. Всё с ярлыками, ценами.
Михаль, ну, чего пялишься? Чего пялишься-то?! Неча пялиться на меня! Удави меня каракатица грязными носками!
Михаль! Я и сама не понимаю, как я тут живу. Видимо судьбина у меня такая, разорви мои чеки, чтобы век скидок не видать! Да чтоб, все мои дисконтные карты обнулились!
Чего таращишься, говорю! Щас как получишь! Мордой в кассовый аппарат! Или кассовым аппаратом в морду, а один чек, все равно больно! Хочешь проверить? Нет?! Боишься?! То-то же!
Михаль! Не уходи, ну не обижайся, ну посиди со мной. Мне сейчас надо. Ну, куда ты намылился? Где тебе, чем намазано? Ну, скажи, ну покажи! Не ну, правда, колись! Я никому, вот зуб даю! А молчишь?! Ну и молчи, блин! Буду я тут ещё перед тобой, да за ради Великого ассортимента! Чтоб у тебя в меню только доширак был!
Ё! А я крутая. Мне скрывать неча! Я тебе вот что скажу... А ты где сейчас - то? Ты часом не из налоговой? Нет, не из кредиторской? Не из Великого контроля над покупателями? Точно? Ё! Тогда слушай!
Михаль, понимаешь, такое дело. С тех пор, как во всем мире случился глобальный климатический кризис, ну там, человечество устроило парниковый эффект, там газы, там нагрелось все с ужасом. И потопы случились и прочее. Переизбыток потребления, и перепроизводство товаров. Короче закрыли планету нашу к свободному доступу.
А потом случилась всеобщая чума. И короче, наша планета стала не возможной к проживанию. И великий менеджер Зайчонков, прости НАШ Великий Менеджер, о хвала и почтение ему! Придумал такую штуку, он вывел гипотезу, какие народы и нации являются чистыми, а какие нет, привел нас в этот Ангар, запер со всех сторон и небо, и почву, и воду, создал особо стерильный мир. А всех остальных там бросил.
Нет, не бросил, что это я такое говорю. Они сами там вымерли. Ну, как? Как? Каком к верху! Ну, как люди вымирают? Не знаешь что ли? Ты вообще чего как не знаю, откуда упавши! Мурло! Ты чё-то ничего не догоняешь, чё не спроси, ничё не знаешь...Ты вообще откуда? А ладно, забей, можешь не отвечать.
Короче, теперь мы -- чистые народы планеты живем здесь в славном Городе-Магазине. У нас тут, как ты сам понимаешь, стерильный мир, всё чисто. Всё с ярлыками, ценами.
Это только на первый взгляд наш город кажется огромным бесконечным магазином. Правда и на второй раз он тоже кажется огромным магазином. И на третий. И на четвертый. Конечно, он и так огромный магазин. На самом деле. Чего ему казаться? Очки протри, да?! Михаль, очнись, где живешь! Чтоб тебе всю жизнь одежда и шузы там по размеру не подходили.
Фу! Чего-то я малость косенькая, меньше арунтажик жрать надо. На нем, конечно, далеко уехать можно, но мозги потом тормозят с жутким скрипом! Ну, как у меня сейчас. Михаль, учти! Но порой это даже лучше, чем... ну, иногда думать не хочется, ты берешь и не думаешь.
Вот, Михаль, опять я с арунтажику окосела, а вот говорили мне, не пережирай! Жрать - жри, но не пережирай! Нам нельзя пережирать, у нас лежит Великая Миссия. Ну не лежит, ну стоит, или там, перед нами лежит, или лучше на нас стоит?...Опять слова убежали от меня, каракатицы гадостные. Ну, короче на нас находится, Великая Миссия. С тех пор как всё прогрессивное человечество вымерло, мы - его зачатки, нет, эти, мы куски, остатки прогрессивного всего, значит, сообщества, должны, обязаны, на нас миссия. Сохранить и приумножить, дожидаясь часа пик, когда вся эта глобальная шняга уйдет из пространства и можно будет снова выйти из Ангара, и дышать, и не бояться и солнце видеть и дождь, и снег, и что там ещё.
Честно, не хочу я туда, за пределы. Или хочу... Не знаю. Я никогда не видела мира за пределами Ангара. Никогда. Я не понимаю, зачем туда так рваться.
Ведь все равно, после того, как эти вымерли, нам же, такое невероятное везенье, досталось все оставшиеся человечеству ресурсы. Впрочем, из-за них же вся эта байда началась, когда Северо-Западный Альянс стал рвать на части Юго-Восточный Союз. И всё, потому что ресурсы. Ну, конечно, они это всё во имя борьбы за веру, и чистоту демократии. Не просто так. Славься, Великий Северо-Западный Альянс!
Господи, счастье - то какое, вымерли эти, с простынями на головах! Ну, наконец-то!
Зато теперь мы живем как в рогу изобличительном, или изобразительном, блин не помню как надо.
У нас нынче все кульно-прикольно, чики-пуки, абзац-абсцесс! Правда, как-то напрягает жить среди товарных рядов, у нас тут вся жисть в торговом зале, здесь рождаемся, живем, умираем, здесь же свадьбы, похороны проходят. Нет, нисколько не напрягает, все наоборот, просто зашибись! Да, так и запиши!
У нас все здесь же, в торговых залах - суды, тюрьмы, сельское хозяйство, разводы, музей Народной гордости. И что хочешь, все здесь. Здесь же доктор принимает, и операции перед зрителями делает, за деньги.
Ну да, вот нанимают они человека, чтобы на нем операцию сделать. Там руку-ногу ампутировать. Реклама вот, пожалуйста, купи билет, сколько угодно. И попкорн возьми и садись в первые ряды, тебе все покажут.
А человек этот тоже бабла имеет, меньше конечно, чем заправилы, но все равно прилично, ну всяко больше чем я или, к примеру, там, ну вот любого возьми, у него точно меньше, чем у звезды. Он сразу и звездой становится. Телевидение там, реклама, радио опять же. Все его знают. Автографы раздает, если есть чем. Только он звезда, пока есть что на нем резать. Когда и резать-то уже нечего, так все уходит в тираж. Исчезает куда-то. Куда не знаю. Правда! И знать не хочу.
Еще дамы - звезды пропадают, вот становятся они постарше, чем надо, так всё. А на фиг нам таких немолодых терпеть. Нам ведь весело должно быть. А когда морщины у нее, так ты сразу и о своих подумаешь, и о сединке своей и о там, как в расход пойдешь, мол, скоро уже, вон ведь они на лице доказательства. И всё - уже пропал Фан, нету Фана, и не кайфово как-то. А в расход после 25 все равно все идут, так ведь указ есть, ты что не знал?
Наш Великий Менеджер Зайчонков, правильно всё делает, я вот его поддерживаю изо всех сил. Он вот придумал, что по всем каналам только Фан, только радость круглые сутки. Наикруглейшие! Куда не включи, солнце на экране, радостные звезды, только что после операции, сияющие лица, розовые младенцы. И всегда только радость, только счастье, только приколы. Ну, кому так не хочется жить? Конечно, всем так хочется. Вот и живем, правильно я говорю? Ну, конечно правильно! Еще бы! Оторви мою квитанцию, если я вру!
У нас тут была история, одна девица из обслуги познакомилась с миллионером, ну, и что думаешь, он на ней женился. Она-то рада, еще бы, у него жилье и все такое. А она ж такого не видала никогда. Он поставил перед ней только одно условие, мол, сделай себе операцию, чтобы все видели, я хочу, чтобы ты была женщина - кошка. С глазами такими и всё такое. И чтобы усы и уши как у кошки, и нос.
И она сделала. Он поигрался с нею в дочки - матери сколько-то времени, а потом бросил. И вот теперь она только на операциях и живет. Звезда! Недавно ей еще одну ногу отрезали, и ухо к спине пришили. Развлечение для народа, скажу. И все смеются, удовольствия сколько! На ухо наспинное посмотреть! Вырви мои глаза, какое чудо!Я ж ведь тоже, не варвар какой-то, цивилизацию знаю, человек культурный, ценю высокое искусство! Вот.
А вот ей скоро 25. И ведь значит, тоже в тираж...ну так до тиража - то еще месяца три-четыре. Можно еще и поесть до отвала. И на мягких там перинах поспать, сытно поесть. Пока дают, чего ж. Чем так, на одних арунтажиках...Мы их чего жрем - то? Потому что бесплатно, и чтобы голода не чувствовать. И кайфово от них как! Фан сплошной!
А ресурсы есть, а что ресурсы, не для каждого они. Дележка уже прошла, еще до нашего рождения, кто не успел, тот опоздал. Ну, конечно, всё справедливо! Всё по честному. Наш Великий Менеджер - Велик и Наш!
Слушай, надоело с тобой просто так трепаться, давай пойдем в зал сантехники, ну, там, где унитазы и ванные продаются, там сегодня порнографический балет. Половые акты исполняют. Им вот на пол стелют, они и ложатся, и там же, исполняют. Детский билет - 4 чека, взрослый - 8.
А если до вечера успеть, то можно пива халявного глотнуть. Там же. Михаль, пойдем! А то как-то мне не так, Фан надо дорастить.
Михаль, ну пойдем! Не хочешь? Ну, чего ты! Надо мне! А тебе не надо?! Ну, вот ты опять!
Ну, не хочешь, давай телек включим, там новый проект скоро начнется! Абсцесс! Звезды со льдом, вот кладут их в лед и они должны выдержать там, сколько-то времени. Вот сколько скажут, столько и выдержать и не помереть там, по ходу пьесы, и улыбаться. Скажи, так весело и радостно, клевый проект!
А если ты специальным предложением воспользуешься, и купишь специальный переключатель, то будет тебе этот телепоток прямо в мозг. Таким ручьем. Сутками. Охреннено! Правда, полный ширяг?! Я тоже так хочу и тоже так мечтаю. Только блин дорого это, бабла неумеренно стоит.
Боже как меня прёт, весело - то как!
Чертей тебе сотню в зад! Ну, какого ты меня спросил, что там за пределами Города- магазина?! Тебе - то какое дело? Ты - гвоздодер недоношенный!
Думать не хочу об этом... О пределах! И не хочу никуда! Мне очень хорошо здесь, в Ангаре, очень-очень хорошо.
Я итак каждый день хожу по границе, блин с электрошокером и оружием всяким. Работаю я там, я ведь пограничная девка! Только вот непонятно, чего сторожить, если все люди по версии Зайчонкова, там заграницей вымерли. От кого мы прячемся?
Нет, Михаль, ты ко мне не клейся! У нас у всех, девчат, которые там работают, матки и энные места вырезают, чтобы нас к мужикам не тянуло и своей жизни создать не хотелось. Понятное дело, а чего отвлекаться от службы?! Так что, Михаль, будем с тобой дружить! Да?
Михаль, ты же знаешь, нас с детства нас к этой службе готовят. А чего только баб? Потому что мы меньше, легче, незаметнее, мы более жестоки, легче моральные границы переходим, а что еще надо на границе? Это так эти, эксперты говорят.
Так вот, вот... о чем это я...блин. Арунтажик-то действует как, двух словей, не связать. Вот блин, как! А нам его бесплатно дают. Для привыкания. Вот в старину собаки были, им специально давали наркотики, чтобы они потом чуяли всякую такую шнягу, вдруг кто попытается заханычить. Теперь мы вместо собак. Мы вот тоже, в какую хочешь дырку заханычь, учую мгновенно. Хочешь, проверим? Ага, боишься?! Прикольно...
Ну, так вот,... а знаешь, что сегодня - то было, чего я вся такая, взорванная, разрытая, разбитая...опять слова не подберу. Я вот, как тебе сказать, иду я, значит на службу,...нет, служу, я значит службу...
И вдруг, вот оно...что-то или кто-то прошелся по окраине стены, где у нас дыхательные системы стоят. Мы их и охраняем, там у нас система обеспечения энергетикой еще. Там же и яма, куда трупы горожан складывают и сжигают.
Нам вообще-то нельзя говорить, где мы служим и кем мы служим. По легенде мы мусорщицы, мусор собираем и выбрасываем его туда, за пределы магазина. Конечно, легенда есть легенда, мы действительно так вот делаем, но ты же не дурак. Ты же понимаешь, что это не главное.
Ну, и фигль с этим. Забыли. Стою я, значит, одна. На стреме, в руках стрелялка. Я вообще одна первый раз осталась, у меня подруженция отошла отлить.
И вот, слышу я, как кто-то в темноте бродит, шаги чьи-то, там шорохи, шепот какой-то. И темно вокруг, ну что поделать, там всегда почему-то темно. Я вот думаю, кто? Ну, правда, кто? Ведь Зайчонков говорит, что остались только мы...
Я и говорю - Эй, кто там?! Стрелять буду!
Не отвечают. Я уж решила, что это кто-то из девок надо мной издевается, ах они язвы магазинные.
Я потихоньку подхожу к самому краю и включаю свой электрошокер! И фонарь. И вдруг вижу! Чтобы ты думал? Девочка, ростом мелкая. Волосы лохматые, рыжие. Надо же, нестерильная и живая. Видно сразу, и по одежде, у нас так не ходят, сразу понятно.
А с нею рядом мужчина, отец, наверное. Может брат. Ну, из этих, из нестерильных. Он такой. Он на меня посмотрел, так знаешь, ну как же... нет, не так. Ну, не так говорю. Ты пялишься, таращишься. А он смотрит. Знаешь как...О, знаю, он по мужски на меня. Прикинь. По мужски! На меня и по-мужски! И мне как-то так стало, как будто я, даже стыдно сказать. Ты прикинь! Никогда со мной такого не было.
А ну ты же мужик. Тебе не понять. Ой, как вспомнила его глаза, даже покраснела, даже как-то вот...смутилась я. Дай мне еще арунтажику.
Нет, тебе никак меня не понять, ты ведь наверняка из этих, из неликвидных, из работяг. У нас ведь как? Вот родился ребенок, его сразу к экспертам, они определяют, куда кого. Кого в работяги, кого на границу, кого в семенной фонд.
Работягам им ведь энное место тоже рубают, как нам, жизнь обрела смысл в труде! И не было излишних поводов к душевному терзанию! А вот семенной фонд...это да! Там мальчики, девочки, их с детства только к одной мысли и приручают, вот-вот, к той самой. Они кроме этого дела, ничего больше не умеют и не могут. Даже не знаю, как они там живут, и что у них там, в головах творится. Вот бы одним глазком посмотреть.
И с утра и до вечера. Пока норму не выполнят, никуда. После нормы их сразу в расход. А что? Нам пожилые не нужны. У нас все чики-пуки! Если исчерпались твои способности, то будь друг мил, уступи место товарищу и без слез, и истерик. А то, как же? Надо же, чтобы по справедливости.
А про что я?! А ну, вот. Ночь вокруг, темно. И он стоит, мужчина тот, нестерильный и я стою. Живой! Невымерший, я его как тебя сейчас, да не брешу я! Я тогда оружие на него, а потом думаю, блин, что за жизнь, родить человека я не могу, полюбить его не могу, нечем, все отрезано, только убить. И так больно от этого стало, не сказать как.
Да знаю я, Михаль, ну что ты, в самом деле, знаю я, что указ, и что зачищать надо всех, кого...знаю. Не смогла я. Нет, не жалею. Абсолютно.
А они, мужчина тот и девочка с ними в мусор спрятались, я им указала куда лучше, и хлеба дала, и стрелять их не стала. Пусть хоть кто-то из-под моей руки живым уйдет. Вот девочку эту не я рожала, но ведь я ее не убила, значит, второй раз жизнь дала, значит и мне она немножко родная, и как бы не чужой человек.
И не так одиноко мне будет, когда в расход пустят, у стенки с завязанными глазами, перед пулями - то.
Михаль, ты только никому не говори! Сам понимаешь! Да наверное, уже все и так, ну, что ж теперь, значит...На всякий случай, прощай Михаль! Ты только не грусти обо мне. Не теряй Фан!
А чего грустить, мы же, как кошки, нас вон, сколько каждый год рождается. Хоть застрелись, семенной фонд работает крепко! Вас мужиков меньше, потому вас и берегут, лишний раз не тревожат...
Раньше говорили, даст Бог, всё образуется. А сейчас кто даст? Если Зайчонков объявил официально, что Бога нет. Может, если Зайчонков даст? А что он даст, они же нестерильные. А я раньше-то и не знала, что нестерильные тоже есть, что они живые бывают, первый раз увидела.
Ты что не знаешь, что такое чистка? Это когда... да, сам догадался, вот оно то самое, когда все ненужные элементы вырезаются. С корнем.
Из рапорта...
Пограничная девка Римза под действием арунтажика призналась в пособничестве нестерильным. По их следам был отправлен десант. Десант обнаружил только мужчину, описанного Римзой. Девочка обнаружена не была. Мужчина зачищен.
- Михаль, ой, а он опять на меня смотрит. Вот сейчас, грустно смотрит. И улыбается. Только вот, из глаз кровь, как слезы. Всё смотрит, не отводит глаза. Ну, чего на Римзу смотришь? Будто есть на что смотреть?! А может и правда есть...Михаль, поддержи меня за руку, грустно он.
И снова из рапорта:
Пограничная девка Римза под действием арунтажика вела разговоры с неким Михалём. Личность Михаля проверяется. Возможно, что это реально существующий человек, но может быть, что и галлюцинация. И девочка, наверное, тоже галлюцинация, а был там только зачищенный.
Саму пограничную девку Римзу ее сослуживицы - пограничные девки зачистили ночью. Без шума и пыли. Ее имущество было поделено между сослуживицами, о чем те написали благодарственное письмо в адрес руководства. Так же сослуживицам были выданы карточки с 5%- скидки в отделе нижнего белья.
Ксерокопии прилагаются.
P. S. Описанная девочка в нашем городе-магазине не обнаружена. Поиски ведутся.