Аннотация: Доказательство 5-симметрии Мировой Души
В.В. Кушев
О Психее.
Понимание эволюции должно быть основано на понимании специфики живого. Однако, теории биогенеза нет потому, что не решены две фундаментальные проблемы: во-первых, даже при допущении возможности случайного объединения молекул в генетический код, а макромолекул в клетку, непонятна причина ее размножения1, и во-вторых, непонятно появление биоспецифических диссимметрии и симметрии (киральной и 5-осевой). Если киральность аминокислот2 еще пытаются объяснить случайным выбором L-формы на первом этапе эволюции (однако, аналогичная асимметрия элементарных частиц говорит против случайности)3, то относительно 5-осевой симметрии сохраняется полное молчание. Появление этой симметрии при "порождении" живого из неживого совершенно загадочно, поскольку с точки зрения математической морфологии 5-симметрия не может быть следствием случайного комбинирования симметрий более простых типов.
Фундаментальность симметрий, ярко проявившаяся в физике элементарных частиц, и отсутствие 5-осевой симметрии в неживой природе4 (исключение фуллерен С60 лишь подтверждает правило, поскольку С12 лежит в основе жизни) приводят к необходимости тематизировать ее генезис в качестве основы для понимания как эволюции в природе вообще (скачок от неживого к живому), так и биологической эволюции, в частности.
Что касается размножения, то для объяснения его мы принимаем в качестве гипотезы наличие в мире некоего разумного самодеятельного начала (не материальной Психеи)5. Это не означает, что мы уклоняемся от научной методологии. Принятие Психеи как необходимого и достаточного основания теории био- и аутопоэза с эпистемологической точки зрения более правомерно, чем материалистическая (позитивистская) гипотеза "Его Величества Случая", поскольку даже на физико-химическом уровне процессы и взаимодействия носят не случайный, а закономерный характер.
Будем считать гипотезу доказанной, если нам удастся показать фундаментальную связь этого самодеятельного начала с 5-осевой симметрией, оправдывая тем самым интуицию Пифагора, считавшего Психею числом 5.
Первый шаг в этом направлении был сделан А. Волохонским, открывшим икосаэдрическую группу симметрии генетического кода6. Им было показано, что число нуклеотидных триплетов (генетический алфавит из 64 букв) можно соотнести с числом аминокислот (соматический алфавит из 20 аминокислот) через ребра и грани икосаэдра, обладающего 5-осевой симметрией.
Ггенетический код есть биологический язык поскольку, помимо алфавита, он обладает своеобразной грамматикой, т.е. разнообразными симметриями7. Группу симметрии икосаэдра можно усмотреть и в
русском языке.8 Здесь мы также обнаруживаем характерные для этой группы числа: 20 согласных букв и 5 грамматических лиц. Последнее число, правда, не дано в явном виде, но скрыто филологической традицией, основанной на анализе эволюционно несовершенных языков, в которых МЫ и ВЫ предстают не как самостоятельные лица, но лишь как множественные числа от Я и ТЫ9. Благодаря этому академическая традиция признает наличие в русском языке лишь трех лиц (Я, ТЫ и трехродовое с корнем ОН). Не отрицая того, что МЫ и ВЫ относятся к группам (множествам) физических лиц, укажем на то, что все лица имеют разные корни, что сообщает Мы и ВЫ некие дополнительные к множественности смыслы. Так, МЫ может употребляться вместо Я в художественных (М. Пришвин)10 и официальных текстах (научных статьях, посланиях монархов) . Это говорит о некотором внутреннем единстве по-крайней мере первых четырех лиц. Другими словами, Я-ТЫ-МЫ-ВЫ образуют парадигматическую группу. Морфологический супплетивизм (наличие двух и более корней в парадигме) вообще характерен для русского языка (например, три корня во временной парадигме глагола быть). Да и сама категория лица морфологически определена через супплетивные корни именительного и косвенных падежей (Я - мне, мною; МЫ - нас, нами; ОНА - ее, ею и т.д.).
Единство лиц с чисто формальной точки зрения может быть достигнуто путем объединения их в тетраэдрическую парадигму с вершиной Я и треугольным основанием из корней М,Т,.В (с общей фонемой Ы). Но тетраэдрическая решетка является симплексом икосаэдра. Другими словами (Н. Хомского) глубинная порождающая грамматика русского языка с чисто формальной точки зрения может быть группой симметрии икосаэдра. Мы покажем действительное наличие этой группы, дав содержательную интерпретацию парадигматического формализма и включив в рассмотрение пятое лицо.
Для содержательной интерпретации имеет важнейшее значение морфологическая выраженность категории лица через супплетивные корни. Будучи почти всегда подлежащим, лицо самобытно, т.е. обладает бытием само-по-себе. более того, лицо не отрицается: нельзя сказать "ВЫ нет", но только "вас нет". Это означает, что самобытные Лица всегда есть (вечны)11. Далее мы будем именовать местоименное слово именительного падежа (Я, МЫ, ОНА и пр.) собственно Лицом, а его супплетив в косвенных падежах - ипостасью.12
Лицом называется передняя часть головы. Хотя и очевидно, что я - не лицо, тем не менее это не метафора. Гипотеза Психеи влечет за собой гипотезу Божества. Поэтому Я, ТЫ и пр.. -- это Лица Божества13. Трансцендентное (над мирное) Божество, условно говоря, обращено к миру своими Лицами. Не следует мыслить эти Лица антропоморфными хотя бы потому, что они грамматичны. Перефразируя Р. Якобсона,можно сказать, что сама русская грамматика есть богословие без метафор14. Поэтому и определение первому Лицу можно дать лишь грамматическое: Лицо самодействующее15.
Представление о вечности Я (атман - дума, дух16) впервые появилось в индуизме (веданта, шиваизм). В шиваизме перове Лицо отождествляется с Шивой, более того, шиваизм приписывает такой же божественный статус и второму Лицу, ТЫ (twam), отождествляя его с шакти Шивы - Деви.
Тем не менее, многочисленность Лиц в русском языке могло бы вызвать недоумение, если бы не традиция христианства, в которой Бог един в трех Лицах. Более того, русская софиология, хотя и с большой осторожностью, пыталась ввести в богословский оборот и четвертое Лицо - Софию. Для нашей интерпретации имеет также значение прецедент отождествления Лиц Св. Троицы с грамматическими одним из софиологов П. Флоренским, Исходя из стандартной филологической модели трех лиц, он Я и Ты соотнес с Отцом и Св. Духом, а Христа отождествил с Он17.
В речевом общении референтами Лиц выступают личности (я, ты, Вы, Мы) и группы (вы, мы). Для вечных Лиц может быть только один Божественный Референт: "Я Тот же, Который сказал: вот Я""18. Поэтому появление других Лиц может быть понято только на основе опыта саморефлексии.
Лицо не может быть опредмечено, т.е. поставлено в косвенный падеж (в этих падежах могут быть только ипостаси лица)19, поэтому я могу общаться с собой только как с другим лицом, - ты , а продолжая эту игру самосозерцания, и как с мы, и вы. Конечно, все эти Лица - лишь иронические символы самосозерцания первого Лица. Они ровным счетом ничего не значат, они - результат чистой игры Первого Лица с самим собой. Тем не менее, благодаря этому возникает тетраэдрическая морфа саморефлексии, закрепленная в языке также и общей для трех Лиц фонемой Ы.
Таким образом, в содержательном плане проявленный нами формальный тетраэдр грамматических Лиц может рассматриваться как результат саморефлексии первого Лица. Однако, поскольку продолжение саморефлексии возвращает нас к исходному Я, для появления икосаэдра требуется включение в игру пятого Лица. Оно замечательно тем, что по статусу равно первому Лицу, т.е. абсолютно самобытно, его нельзя получить путем рефлексии. Оно как бы вне Тетраэдра пятое Лицо образовано корнем ОН с огласовками (ъ, а, о). Хотя академическая филология и учит нас, что эти три родовые лица не имеют сексуального смысла, приведение трех родов к двум полам в косвенных падежах (ибо ОН и ОНО имеют омонимичный супплетив его), показывает, что это не совсем так. У древних славян, еще не имевших в языке пятого Лица, этот морфологический дефект компенсировался представлением о боге Роде, сопровождаемом тремя рожаницами. Все это указывает на то, что мы имеем дело с родами любви. И это вполне оправданно, коли речь идет о Психее.
Итак, разнообразие отношений между Лицами обусловлено включением в рефлексивную игру трех родов любви. В качестве ближайшего прецедента вновь укажем на П. Флоренского, приписывавшего в op.cit. Лицам Св. Троицы любовь разного рода (ревнивую, жертвенную и трепетную), а в более удаленной перспективе - на тройственную Афродиту и три рода любви в древнегреческой традиции (эрос, филео и агапе).
Поскольку в тетраэдре 6 ребер, и каждое может быть трех родов, образуются 729 типов тетраэдров. Но так как продолжение саморефлексии есть последовательное пристраивание новых тетраэдров в качестве симплексов целостного тела икосаэдра, то все эти 729 типов находятся внутри дианмического икосаэдра, в котором отношения между Лицами постоянно меняют цвет. Мы говорим о цвете, поскольку он является атрибутом любви20.
Отводя возможное обвинение в умножении гипотез, заметим, что принятие основной гипотезы с неизбежностью влечет за собой не новые гипотезы, а следствия исходной: Психея, по определению, обладает способностью чувствовать, сознавать и осмысливать мир, действовать разумно и целесообразно, а источником всех этих "высших психических функций" является трансцендентное Божество, явленное миру своими Лицами. Редукционизм, сводящий эти "функции" к "движению материи", есть не более чем идеология ленивого или недалекого разума. Но пойдем дальше.
Поскольку рефлексия направленна, то связи между Лицами не двойные (я так люблю, а ты эдак) , но одиночные. Поэтому каждое ребро имеет по три варианта окраски, а каждая грань - 27 вариантов. Среди них только 10 различны в цветовом обрамлении граней, поскольку порядок комбинации не имеет значения (абс=бса=саб)..Т.о. в результате рефлексивно-любовной игры Лиц на гранях возникают потенциалы смыслоразличения: континуум смысла внутри икосаэдра (поскольку первое Лицо есть источник смысла), разбивается на дискретные элементы.
В фонетическом языке смыслоразличителями являются буквы. Впечатляет совпадение числа согласных букв в русском языке и числа аминокислот (20), которые также являются буквами олиго-поли-пептидных текстов. Это указывает на изоморфность действия Психеи на различных материальных субстратах (звуковом и молекулярном), ее масштабную инвариантность.
Вторая десятка букв появляется за счет внутреннего вращения икосаэдра ("спина")21. Рефлексия есть действие, а действие выражается глаголами. Глаголы делятся на два вида - совершенный (СВ) и не (НВ). Категория вида выражена морфологически - инфинитивы СВ и НВ различаются приставками, суффиксами и .д. (делать - сделать). Как показали Э. Кошмидер и Н.С. Поспелов22, вид глагола определяет направленность действия во времени - от прошлого к будущему и наоборот. Поэтому действие, генерирующее Психею, двувидно. Различия в направленности действия создают дополнительные условия для смыслоразличения -утвердительность,(твердые и звонкие согласные) и отрицательность (мягкие и проч.), для аминокислот это могут быть, к примеру, признаки гидрофильности, кислотности и гидрофобности, основности. Что касается аминокислот, то здесь вообще все сложнее.
Генетический алфавит состоит из 64 букв. Каждая буква - тройка нуклеотидов. Эта троичность букв - во-первых, следствие треугольного характера граней, а во-вторых, того, что грань обладает силой, обозначаемой гласной Ы. (остальные гласные связаны с дианамисами23). Психея т.о. обладает строительной силой, она с-траивает элементы материи, в данном случае, нуклеотиды. Построенная буква (триплет) соотносится с ребром а , так как в икосаэдре 30 ребер, то при удвоении за счет "спина" стрятся 60 букв. Три лишних триплета бессмысленные, это стоп-кодоны. Почему четвертый лишний, инициирующий, кодон означивает аминокислоту - вопрос, связанный с проблемой неравномерной вырожденности кода для разных аминокислот.
Мы рассмотрели идеальную ситуацию соответствия, когда три буквы обрамляют одну аминокислоту, т.е. равномерную вырожденность кода. Однако, на деле мы имеем от одной генетической буквы на соматическую до шести. Дело в том, что соответствие треугольника (со сторонами - триплетными буквами) и его "центра" (аминокислоты) опосредовано сложным процессом перевода одного алфавита в другой, в котором участвуют 20 ферментов АРС24, десятки т-РНК (до 60) и коррекция ошибок связывания аминокислоты с т-РНК (элемент редактирования). Это означает, что опосредование уже заложено в генетическом тексте, состоящим из десятков генов т-РНК и 20 генов ферментов АРС. К этому следует добавить генетические тексты, необходимые для производства белков рибосом и рибосомных РНК.
Здесь мы сталкиваемся с сознанием, поскольку отображение триплета на аминокислоту осуществляется с помощью молекулярной метафоры (переноса значения с помощью т-РНК).
Естественно, что мы не отождествляем сознание с молекулами. Мы говорим лишь о том, что Лицо (Психея) обладает сознанием, т.е. способностью к символизации, а на каком уровне происходит этот процесс - на уровне идеальном (когда электромагнитные волны воспринимаются как цвет, а звуковые как музыка) или материальном (когда одна молекула становится знаком другой) - не имеет значения. Имеет значение только степень свободы сознания. На молекулярном уровне аминокислотный алфваит не способен означивать ничего, кроме генетического, и перевод текста происходит за счет жестко фиксированных метафор.
Нам, возможно, и удастся понять, какими биохимическими или формальными (А. Волохонский25) соображениями руководствовалась Психея при распределении типов вырожденности (и осмыслении инициирующего кодона), но как вообще в поэтическом сознании появляются метафоры и как вообще создаются тексты мы можем постичь лишь в личном опыте (не отчуждаемое знание). Этот малоутешительный вывод компенсируется возможностью того, что на смену спорам между сторонниками естественного отбора и номогенеза придет биопоэтика, устанавливающая соответствие между эволюцией языков и биологических видов, а также между поэтическими и генетическими текстами.
--------------------------------------------
Опубликовано в Вестнике Балтийской педагогической академии, вып.93, 2010.