Режиссёра понесло. Он и раньше то не отличался спокойствием, наверно спокойных режиссёров не бывает, а тут - ну вообще! Что ему не понравилось, с какой такой не той ноги он проснулся - примерно все догадывались.
В этот раз сложилось неудачно всё вместе - и погода, и проблемы со съёмками - не те артисты не вовремя болеют, и проблемы хозяйственные (где взять реквизит), и проблемы бытовые - на кучу съемочного народа в местной гостинице из пятидесяти посадочных мест свободных было всего сорок восемь. Половина из которых, причем большая, приходилась на плацкартные, то есть многоместные номера.
Надо понимать правильно - многоместный номер- это многоместный, на десять-двенадцать коек в огромном зале ожидания с большой белой круглой кафельной печью посередине.
Как нам сказала администраторша, раньше эти номера пользовались особым спросом во время съездов местных механизаторов за поздравлениями и наградами по случаю окончания страды, а почему они не понравились артистам ей совершенно не понятно.
Поэтому, по причине наличия их отсутствия, решить проблему одноместных номеров наш администратор не мог, ну никак, что вылилось в большой скандал среди заслуженной части съёмочной группы, и не без участия режиссёра.
Часть неособо заслуженных артистов пришлось размещать в частном секторе, так сказать на индивидуальных квартирах, чему немало обрадовались местные жители и стали драть за постой как отели "Хилтон" на Лазурном берегу в разгар сезона отпусков, что явно не вело к экономии бюджета фильма.
Остальная часть пока незаслуженных артистов и съёмочной группы разместилась в этих многоместных номерах, что очень поспособствовало сплочению и спаиванию в прямом смысле коллектива, поскольку была уже довольно прохладная осень, а дровишек к печам не обнаружилось, как и центрального и иного альтернативного отопления. Но это, к сожалению, категорически не способствовало утренним съёмкам.
И режиссёр на второй день не выдержал.
После очередного неудачного дубля, когда все артисты, как один, произносили свои реплики отчётливо заплетающимися языками, и, по возможности, сидя, он сорвался.
-Стоп мотор! Хватит! За что мне такое наказание!!! Какого чёрта мы сюда припёрлись? Кто мне может это объяснить?!! Мы тут что, кино снимаем, что ли?
Услышав команду "Стоп мотор", артисты, а за ними и все прочие полутрезвые организмы, как-то незаметно начали исчезать, кто куда, подальше от взбесившегося режиссёра, съёмочная площадка опустела, остались только двое молодых студентов - практикантов, помощников режиссёра, которым просто некуда деваться - не могут они уйти от него, работа такая. Поэтому все шишки им и достаются. В основном.
-Так что мы тут делаем?- продолжал вопрошать в пустоту режиссёр. - Мы для чего тут собрались? Я вас собрал кино снимать, фантастическое!!! А вы что тут устроили?!!
Он уже ничего не видел вокруг и ничего не слышал. Он метался по площадке, как тигр в клетке на арене цирка. Испугавшиеся ассистенты, доселе не видевшие никогда режиссёра в праведном гневе жались друг к другу как воробьи под крышей в плохую погоду, но он их не замечал. Пока.
-Всё не так! Никто ничего делать не хочет, всё приходится самому. А зачем тогда вся эта куча дармоедов вокруг, а?!! Всех разгоню! Всех! До единого! Артисты! Да здешние доярки и трактористы лучше сыграют! Вот их и наберу, может тогда вам стыдно станет, артисты! Сказал бы я, какие вы артисты...
Помощники, - он вдруг вспомнил о помощниках, - где эти хреновы помощнички?!!
Помощники, на свою беду, по неопытности, показались режиссёру на глаза. А надо было спрятаться куда подальше, он бы ещё немного поворчал - и потух, а так всё началось с новой силой.
-А, вот вы где! Когда надо, вас обоих нет на месте, не дозовешься!!! Вы, оба, чем вообще заняты, а?!! Вы для чего здесь? Вы здесь чтобы мне п о м о г а т ь!!! Мне!!! А вас никого нет!!! Где болтаетесь? Вечно?!! По местным дояркам? Своих мало? Что?!! У нас нет доярок? Да у нас полно доярок, потому что это не артистки, которых вы набрали, (набирал как раз он сам), а самые натуральные доярки! Ни одной сцены сыграть не могут нормально! А реквизит?,- он сменил вдруг тему, - Вы его где набрали, на местной свалке? Что это за реквизит?!! Если бы это всё было на самом деле, с его помощью не машину времени изобретать, а можно только утопиться в местном пруду самому изобретателю, чтоб не мучаться!!! Да и нас не мучить!!! Что?!! Реквизит не ваше дело?!! А чьё, позвольте узнать?!! Реквизитора и художника - постановщика? А где они? Когда вы их видели в последний раз? Не помните? Раз не помните - значит ваше! ВА- ШЕ! Вы моя правая и левая рука! Раз не можете сделать так, чтоб они работали, как надо, работайте за них!!! С А М И!!! А я их выгоню! За ненадобностью!
Съёмочная группа уже поняла, что режиссёр нашёл козла отпущения, и даже двух, и теперь спокойно можно расслабиться. Съёмок уже сегодня явно не будет, режиссёр ещё малость повоспитывает неповинных ни в чём своих помощников, надаёт им работы, чтоб впредь не попадались под горячую руку, и пойдёт снимать стресс с главным оператором и сценаристом. А пока всё ещё продолжалось.
-Мы какое кино снимаем? - Фантастическое!!!,- продолжал вещать режиссёр, - вы это способны понять, или нет? Повторяю,
ФАН-ТАС-ТИ-ЧЕС-КО-Е!!! Значит и реквизит должен быть соответствующим! Чтобы этот ненормальный провинциальный Кулибин мог из него изобрести эту дурацкую машину времени! Это вам понятно?!! Необычность должна быть из обычного! Из чего, по - вашему, может изобрести машину времени сельский механизатор? Не знаете? Так я вам скажу! Из самогонного аппарата, доильного аппарата, мотоцикла и прочей дряни, что есть под руками! Вот и постройте мне эту машину! К завтрему, а то я всех круглосуточно заставлю сниматься, бездельники! Что? Где брать нужный реквизит? Вы помощники - вот и думайте сами! Купите, украдите, родите - мне плевать, где вы его возьмёте! Но чтоб было! Чтоб всё искрило, шипело, крутилось и вертелось! Что налить, чтоб шипело? Вы не дебилы часом? - сорвался на откровенное хамство режиссёр, - я разве непонятно объяснял?!! Да хоть отлейте туда, если соображалка не работает!!! Вот прислали мне помощничков! Не справитесь - выгоню и найду других!
Он развернулся, пнул с размаху не кстати попавшийся под ноги стул, зашипел что - то себе под нос от ушибленной за зря ноги и гордо подняв голову прихрамывая ушёл со съёмочной площадки.
Помощники ошарашено посмотрели друг на друга. Они никак не могли понять, за что это вдруг на них свалилось, и так много.
-Ну что, попали? - задал риторический вопрос в пустоту один из них.
-Попали, - вздохнул другой.
-Как выкручиваться будем?
-Как, как, раскакался! Придётся строить эту гадость! А то и вправду выгонит. И чего он на нас так взъелся?
-А нечего было высовываться,- нашло запоздалое озарение,- теперь вот мы с тобой самыми крайними и оказались! Вся группа теперь ржёт над нами, прикинь как.
-Да, теперь долго вспоминать будут. Ну ладно, пошли, примем чего пожиже. А то что-то во рту всё пересохло.
-Что, сушняк давит? - Не дрейфь! Не бери в голову, никуда он нас не выгонит, сделаем мы чего ему надо, а с реквизитором мы ещё сочтемся! Даром ему этот номер не пройдёт. Всё, пошли работать.
Часа через полтора незаслуженно обиженные и наказанные помощники развили невиданную доселе бурную деятельность. Они метались на киношном уазике по всему райцентру, благо водитель был язвенник от вредной многолетней и многотрудной работы, что объясняло его трудовую доблесть и выгодное отличие от прочих коллег.
Что-то привозили. Что-то увозили. Что-то таскали непонятное и, видимо, очень тяжелое, потому что тачку возили вдвоём и с натугой.
Съёмочная группа с большим вниманием издали следила за всей этой суетой. Всем было интересно, чем всё закончится и как бедолаги выкрутятся. Издали потому, что близко помощники никого не подпускали, все предложения о помощи ими яростно отвергались.
Кто-то посмеивался над ними, кто-то жалел их, как женская часть коллектива, а кто-то пошёл ещё дальше и предложил объявить реквизитору и художнику-постановщику бойкот. Но это предложение большинство отвергло, как несоответствующее тяжести проступка, которого, в общем, то не было, и учитывая их заслуженный статус.
Помощники продолжали суетиться, больше ничего интересного не происходило и, вскоре, весь трудовой коллектив занялся более приятным и обычным делом, которое кто-то из остряков доморощенных назвал "не дай себе замёрзнуть".
Провозившись целый день и почти весь вечер, намаявшиеся помощники тихонько пришли в свой номер и были встречены дружным храпом борцов с холодом и жизненной несправедливостью. Это так благотворно повлияло на их измученную нервную систему, что в целях экономии тепла, они попадали в свои кровати, не раздеваясь.
Весь день они боялись, что над ними будут потешаться, поэтому всячески оттягивали момент возвращения. А оказалось всё не так плохо.
Утром, как обычно, мрачные и не выспавшиеся, участники съёмок приползли на съёмочную площадку и организовали немую сцену после того, как осветители включили свет.
По их изумлённым и вмиг проснувшимся лицам помощники поняли: получилось! До прихода режиссёра все стояли молча и смотрели, никто ничего не делал.
Появившись на площадке, режиссёр, как и все, вначале некоторое время ошарашено смотрел на это НЕЧТО, а потом осипшим голосом спросил:
-Кто это сделал?
-Мы,- не сговариваясь, хором, гордо ответили помощники. - Всё так, как Вы сказали. Чтоб крутилось и вертелось, шипело и искрило. Мы всё сделали.
-И что, это всё будет работать?- безнадёжным голосом спросил режиссёр.
-Ёщё как!- хором воскликнули помощники.- Мы...
-Ладно, потом посмотрим,- отмахнулся рукой режиссёр.- Давайте, начали. Готовимся к съёмкам. Ассистент, что там у нас по плану?
Удивительная конструкция и в самом деле притягивала взгляд и всем своим видом внушала уважение, смешанное с опасением: а ну, как и впрямь заработает?
При внимательном взгляде в ней можно было разобрать части мотоцикла, велосипеда, стиральной машины, самовара и ещё кучи смутно узнаваемых в новом необычном для себя амплуа разных вещей. Особенно поразил главного оператора самовар.
- Ну, где они его откопали, - изредка шептал большой любитель чая себе под нос, не отводя зачарованного взгляда от масляно поблёскивавшего потускневшим полированным медным боком пузатого самодовольного чуда,- тут чайку не попить в этой проклятой зачуханной гостинице, а они его сюда засунули. Ведь не нужен он в этой декорации! Не нужен!
Из всех присутствовавших только один главный герой рискнул подойти и с опаской внимательно осмотреть сооружение вблизи. Он сиротливо постоял возле куска мотоциклетной рамы с двигателем и облупившимся драным дерматиновым сиденьем, потыкал в него пальцем и громко сказал, надеясь видимо, что его услышит режиссёр:
-Я на это не сяду, тут каскадер нужен. Конструкция большая, на вид хлипкая... а вдруг чего... отвалится там...ну... или ещё чего.... И вообще, пускай лучше специалисты декорации делают, а то заставил пацанов...
Произнося свой монолог, он косился в сторону режиссёра, но, видя, что тот не обращает больше внимания на эту декорацию - замолчал и с обиженным видом ушёл в свой персональный вагон-бытовку, одолженный на время съёмок администратором за ящик водки на местном долгострое. Сторож недолго торговался и, получив свою разумную цену, забирая из него свои пожитки, сказал:
-Забирайте, только назад верните. А то неровён час, надумают дальше строить, а его нема. Не хорошо будет, ещё подумают чего.
А я пока дома поночую, всё одно, красть тута больше нечего, года три уж, как не строят ничего. Всё давно уж растащили, что в хозяйстве могло сгодиться.
В этот день по плану съёмок снималась куча всяких второстепенных эпизодов, режиссёр не давал занятым в них ни минуты передышки до самого вечера, очевидно в качестве воспитательной меры, и к концу он вымотался полностью сам и загнал всех. Поэтому когда прозвучала команда:
-Стоп мотор, снято! На сегодня всё, слава богу, сделали нормально, отбой! Ведь можете, паразиты, нормально работать! - все мгновенно разбежались кто куда, как будто и не было никаких съёмок.
Остались только режиссёр и его помощники. Режиссер сложил свои бумаги в папку и подошёл к творению своих помощников. Долго разглядывал его, заложив руки за спину, и, наконец, спросил не оборачиваясь:
-А вы уверены, что она не развалиться?
Помолчал, потрогал пальцем какую - то торчащую железяку, смутно напоминающую кочергу, и добавил:
-А что, и вправду шипеть и искрить будет?
-Будет! Только надо двигатель завести, - кинулись наперебой объяснять помощники, - потом подключить вот эту...
-Стоп-стоп-стоп, - замахал руками режиссёр, - не всё сразу. На сегодня хватит мне информации. Всё равно я ничего не запомню, я в технике не понимаю, так что не забивайте мне голову этой ерундой. Завтра будет день, вот завтра и посмотрим. Прямо перед съёмками проверим эту штуку. Уж больно у неё вид ... серьёзный... да.... Всё, встречаемся тут утром, в девять, покажете, на что способно это ...изделие. А то главный герой что-то забеспокоился.
Режиссёр давно ушёл, а помощники довольные таким развитием событий, ещё долго ходили вокруг своего детища, что - то переставляли, что - то прикручивали, протирали, и прилаживали по - другому выпирающие из общего ансамбля детали.
На следующее утро, подхватившись раньше всех, они примчались на съёмочную площадку. Долго придирчиво осматривали своё творение - не испортил ли кто-нибудь где-нибудь что-нибудь. Наконец, удовлетворённые осмотром, они уселись на стулья возле своего творения в ожидании режиссёра. Судя по часам - он уже слегка опаздывал.
-Начальство не опаздывает, а просто задерживается,- философски заметил один из них.
-Ну, он точно не король. Так что "точность - вежливость королей"- это не про него,- отозвался, яростно зевая, другой.- Что-то я не выспался. Ты как хочешь, а я сегодня пораньше лягу.
-Не король, это точно. Хотя ты знаешь, когда аглицкий король опаздывал на заседания парламента, слуги часы подводили. До нужного значения. Не мог король опаздывать, не хорошо это, не красиво.
-Врёшь ведь, но складно. На ходу придумал, сам? Романы не пробовал писать?
-Не, не вру. Точно тебе говорю, подводили.
-Да ладно, врёшь ведь! Откуда знаешь королевские тайны?
-Да не вру! Я в книжке одной вычитал. Отсюда и пословица появилась эта. Потому, что король никогда не опаздывал по часам. Романы писать не пробовал, хотя мысль интересная. Надо будет попробовать.
-И откуда ты всё знаешь, читатель, блин горелый....Как пофилософствовать и поумничать - так это ты. Как где чего добыть и договориться - так это я. Какая от тебя практическая польза, умник?
-А кто тебе постоянно подсказывает, чего делать надо, а? Что ты без меня сделаешь? Пойди туда, не зная куда, сделай то, не зная что - жизненное кредо нашего шефа, без меня ты что делать будешь? Так что мы друг другу нужны. Ты мне - я тебе. Хотя есть у тебя плюс, точно есть.
-Это какой же?
-Пива много можешь выдуть и бабы почему-то к тебе липнут. Наверно по дурости.
-Наоборот, по умности. Бабы они от природы знают, кто им нужнее и полезнее. От тебя какой прок? Стишками при луне сыт не будешь. Хотя под твою гитару с песенками по полдеревни сбегается. Так что не прибедняйся, на счёт девок.
-Ага. Приходят ко мне, а уходят с тобой. Ты же у меня, их всех уводишь! Эх, набью я тебе когда-нибудь твою харизму!
-А вот это фигушки! Не получится, кишка тонка! Во-первых, мы с тобой в разных весовых категориях, во-вторых, ты столько не пьёшь и, в-третьих - я же с тобой делюсь! Я ж не последний гад всё-таки! С другом делиться надо, грех последнее забирать!
-Ну да, на тебе боже, что нам не гоже! Ты очень щедр, друг мой! Нет, попадешься ты мне, когда-нибудь, пьяный и связанный, в тёмном месте. Тогда не жди пощады, я тебе всё припомню!
-Ладно, ладно, успокойся. А то что-то ты разошёлся сегодня, мне уже жуть, как страшно! Что тоже не выспался? Ты ж никого не ходил провожать...
- Ах ты...
-Всё, молчу, молчу!!! Всё, вон режиссёр идёт, сейчас будем ему сдавать этот дусин агрегат. Готовься.
- А мне то, что готовиться, сейчас покажем, что куда - и всего делов. А потом свобода - нас встретит радостно у входа! Если ему понравиться, то, думаю, он наезжать на нас больше не будет.
Подошедший режиссёр кивнул головой в знак приветствия и молча уставился изучающим взглядом на загадочную конструкцию. Внимательно все, осмотрев, он начал не спеша всё обходить, цепко хватаясь правой рукой за особо выдающиеся места. Все держалось прочно и на попытки что-нибудь оторвать конструкция не отвечала. Как он ни старался - оторвать или вытащить какую-нибудь детальку ему не удалось.
-Добротно сработано, молодцы! Если я залезу на это, так сказать, сиденье, ничего не случиться?- указал он пальцем на часть мотоцикла. - Чего лыбитесь, гаврики? Я что, похож на идиота?
Помощники всё это время молча ходили позади и только переглядывались и ухмылялись при неудачных попытках разрушить их детище.
-Нет-нет, что Вы! Вовсе не похожи! Просто Вы так смешно всё дёргали, - забеспокоились помощники, поняв, что режиссёр сейчас опять заведётся. - Можно садиться, можно. Это сама машина и есть, собственно. Остальное так, для красоты и антуража.
- А самовар? Тоже для красоты? Или его можно для чая пустить? Так сказать, по прямому назначению? - с надеждой спросил режиссёр. Он тоже был не прочь после съёмок погонять чаи, да и во время съёмок не отказался бы от горяченького в стакане, особенно с лимончиком.
-Ну, вообще-то, это для того, чтобы шипело и свистело, - забеспокоились помощники, быстро сообразив, что над целостностью конструкции сгущаются тучи, - чтобы пар шёл, красиво, как дым.... А мы Вам другой достанем, даже больше. Нам тут дедок один предлагал ещё, но мы его не взяли, у него вид современный, надраенный.
Местные аборигены, прослышав, что киношники собирают по дворам для кино всякий хлам и платят самой что ни наесть, народной валютой, теперь валом тащили всякую рухлядь и нагло, с крестьянской хваткой, требовали оплаты сразу на месте. Помощники уже устали объяснять, что ничего больше не надо, что требуемая валюта закончилась. Но мужики всё равно тащили разную дребедень в надежде, что уж эта хреновина обязательно окажется крайне необходимой и свершится, наконец, заветный торг.
Так и этот дедок притащил надраенный до солнечного сияния самовар в надежде, что от такой красоты никто не сможет устоять, и он совершит ожидаемый обмен одного горячего напитка на другой, горячительный, и в тайне от своей старухи. В тайне потому, что самоваром они не пользовались последние лет так пятьдесят.
Но помощники держались стойко и у него ничего не вышло, пришлось тащить самовар назад. Бабка самовару страшно удивилась, и, растерявшись от такого усердия, выдала деду четвертинку из своего загашника. Так что дед совершенно для себя неожиданно обрёл искомое, не потеряв самовара, и даже попытался припомнить, где что ещё могло завалиться, что можно с таким же успехом вернуть в хозяйство.
-Что, и в самом деле найдете самовар? - заинтересовался режиссёр, - исправный? На угольках?
-Конечно исправный, а какой же, но только на время съёмок. Насовсем не дают. Говорят что это - память о предках. За прокат - бутылка.
-Да ладно,- отмахнулся режиссёр,- всё понятно, цену набивают. Хороший принесёте - две дам. Бутылки. А если насовсем - то ещё две, с коньяком. Всё, времени мало, сейчас народ потянется. Пора съёмки начинать. Давайте, быстренько, запускайте вашу машину, посмотрим и начнём работать. Куда садиться, сюда? - он уселся на седло, - и что дальше?
Помощники начали торопливо показывать, что надо делать.
-Надо завести двигатель, он начнет крутить генератор, загорятся и замигают вот эти лампочки, в эту люстру Чижевского тоже пойдет электричество, она начнёт искрить, самовар закипит, мы туда кипятильник вставили, пойдет пар, как дым, и он засвистит...
-Так делайте, заводите этот двигатель - прыгатель! Что вы мне всё это рассказываете! Мне это не интересно, мне интересно увидеть, как это всё на экране будет выглядеть! Это потом главному герою объясните, это ему надо знать, за какую ручку и где дёргать!
Помощники кинулись приводить машину в действие. Один начал лихорадочно дергать ногой заводную лапку двигателя, второй стал подтягивать вверх люстру, которая высокорослому режиссёру висела над самой головой. Холодный старый двигатель чихал и не хотел заводиться. Люстра не хотела висеть выше и норовила соскользнуть в низ и вонзится своими многочисленными иглами в макушку режиссёра. Помощники суетливо торопились, поэтому ничего толком не получалось. Режиссер начинал терять терпение.
-Ну что? Скоро вы там? А говорили - всё как вы сказали, чтоб шипело и искрило! Где что искрит и шипит? Что-то не видать! И не слыхать!
Наконец двигатель в очередной раз чихнул, и вдруг заработал, выпустив облако густого сизого дыма, звонко затарахтев плохоньким глушителем на всю округу. Начали потихоньку разгораться и мигать разноцветные лампы
-Сейчас самовар нагреется, там воды немного, и все полностью заработает. Мы проверяли - три минуты надо потерпеть.
-Ну, три минуты - это ещё ничего, смягчился режиссер.
-Вот, смотрите, начинается!
Из самовара пошёл пар, он начал тоненько посвистывать, лампы замигали всё чаще, по люстре начали пробегать яркие фиолетовые искорки. Под действием люстры волосы на режиссёрской голове встали дыбом, между ними и люстрой тоже начали мерцать искорки. Двигатель продолжал звенеть, извергая из себя клубы сизого дыма.
-Здорово,- изумился режиссёр. Даже спецэффектов не надо. А нельзя ли потише мотор, а то его не перекричать!
-Сейчас обороты убавим, и будет потише, - опять засуетились помощники.
Но вместо этого мотор вдруг взвыл, на немыслимых оборотах, всё вокруг заволокло едким и на редкость вонючим дымом, блеснула ослепительная вспышка. Звук мотора резко оборвался, как будто его выдернули из розетки. В место звенящего грохота наступила звенящая тишина, в которой медленно рассеивался вонючий дым.
Когда дым рассеялся, на площадке никого не было. То есть, никого и ничего. Под покачивающейся люстрой всё исчезло. Остальная часть конструкции осталась без изменений, а эту часть словно вырезали ровно по кругу. Даже пол в этой декорации сарая исчез.
Съёмок в этот день так и не было. Как не было и в последующие дни. Режиссёр с помощниками бесследно исчез. Приезжали и уезжали разные следователи, доставая всех глупыми вопросами. Вместе с ними приезжали какие-то ненормальные учёные, тоже пристававшие с вовсе непонятными расспросами. Режиссера с помощниками не нашли, ничего не выяснили.
Остатки конструкции одни суровые молчаливые люди, отгоняя любопытных, педантично и осторожно погрузили целиком в крытый армейский грузовик и, куда-то увезли, другие суровые молчаливые люди взяли со всех подписку о не разглашении сведений, приравненных к государственной тайне, не объяснив при этом, что конкретно они имеют ввиду. После этого они все уехали.
Продюсер свернул съёмки, от греха подальше и разогнал съёмочную группу, неубедительно пообещав продолжить работу, когда всё успокоиться. В качестве подтверждения своих слов он велел бухгалтерии раздать всем аванс на следующий месяц и тоже исчез.
На этом всё и закончились, а режиссера с помощниками объявили пропавшими без вести. И это была чистая правда: они действительно загадочным образом пропали.
Никто из съёмочной группы так и не поверил, а зря, все великие открытия происходят совершенно случайно, что в этом виновата конструкция помощников.
В последствии главный герой, слегка подпив, любил рассказать эту историю и всегда заканчивал её так:
- А я говорил ему, что декорациями должны заниматься специалисты, а не всякие там пацаны-практиканты! Представить только, я должен был на этом месте сниматься! Я бы тоже мог исчезнуть! Их то с тех пор больше никто не видел! И кино это больше не снимали. Продюсер попытался продолжить съёмки, но не нашёл желающих снимать и сниматься. Так всё и заглохло.