Шанс
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Рутинная работа по доставке посылки перестаёт быть таковой, когда молодой человек сбивается с пути. Оказавшись возле одинокого дома, он знакомится с его хозяйкой - красивой, но странной девушкой, живущей в глуши. После того, как парень, пытаясь найти дорогу в снежной буре, попадает в аварию, он вынужден заночевать у таинственной незнакомки. И той же ночью он понимает, что его опасения были не напрасны. Однако, что если именно это и было уготовано ему судьбой?
|
Евгений Денисов непроизвольно выругался, когда его оранжевый "каблучок" ИЖ-2715 едва не занесло. Задний привод и далеко не новые всесезонные шины - не то оружие, которым стоит пытаться покорить заснеженную дорогу. Тем более, когда начинающаяся снежная буря уже недвусмысленно намекает на свою мощь, раскачивая деревья и активно "играя в снежки" с одиноким автомобилем, тщетно отмахивающимся стеклоочистителями.
Евгений любил такую погоду, но только если находился дома. Он вообще предпочитал не покидать свой маленький, но уютный мирок без крайней необходимости, хотя ему совсем недавно стукнуло двадцать четыре и, казалось бы, кровь должна буквально вскипать от обилия возможностей, которые сулит огромный мир. Впрочем, из любого правила есть исключения, и Денисов - яркий пример справедливости этого высказывания.
Он жил один в небольшой квартирке на четвёртом этаже многоквартирного дома, расположившегося на окраине города с пятидесятитысячным населением. У него никогда не было девушки, а единственный друг, который иногда приходил к нему в гости, как правило, скорее утомлял, нежели веселил. Единственной отдушиной была работа водителем почтового фургона. Крутить баранку он мечтал с детства, поэтому сомнений в выборе профессии не было. Платили, конечно, немного, но человеку, не обременённому семьёй и сколько-нибудь серьёзными мечтами, вполне хватало.
Что и говорить - Евгений считал свою жизнь приемлемой и менять её не хотел. Конечно, порой ему становилось безумно одиноко, и одолевали неприятные мысли о том, что он бессмысленно прожигает молодые годы, о чём, несомненно, будет сожалеть в старости - однако такие депрессии длились недолго. Правда, и повторялись с завидной регулярностью...
Сейчас же он вообще проклинал всё и вся: начиная от невесть откуда налетевшей бури (значит, "Сегодня день обещает быть солнечным и ясным", да?), продолжая треклятым карбюратором, никак не могущим определиться, обеднять или обогащать смесь (кроме этих крайностей другого, естественно, не дано), и кончая адресатом, которого угораздило угнездиться в такой глуши!
"Чёрт, я уже целых полчаса не видел ни одной машины! - в сердцах подумал молодой человек. - Я в самом настоящем лесу, неизвестно, сколько ещё ехать, и, вдобавок, похоже, что я простудился! А ведь нужно успеть обратно к Новому году!"
Да, Новый год... Удивительно, но Евгению нравился этот праздник, хотя, естественно, он не дарил и не получал подарков (не с самим же собой это проворачивать!). Он даже не мог сказать, почему так любил ночь на первое января... и любил ли вообще? Может, всё несколько иначе, и этот для многих радостный и весёлый день для Денисова всего лишь весомая причина для очередной депрессии? Не то, чтобы он себя жалел - скорее, истязал, намеренно преувеличивая свои недостатки и преуменьшая достоинства.
Самое любопытное заключалось в том, что Евгений мог бы вести вполне активную и приятную жизнь, даже не отказываясь от своих принципов и убеждений. Компромисс тут вполне возможен. Однако он осознанно не делал этого. Ему нравилось представлять себя этаким изгоем, инородным телом в организме общества. И он ничего не хотел менять, безучастно следя за тем, как один заурядный день сменяет другой, не в силах представить, что же будет хотя бы через год. Может, уже ничего?
Машину опять занесло, и на сей раз Евгению пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть её на "путь истинный". Понимая, что это может быть последним предупреждением, он сдался и уменьшил нажим на педаль газа, позволив стрелке спидометра опуститься с сорока пяти до тридцати километров в час. Уныло взглянув на часы, он вздохнул: было уже почти девять вечера. С учётом того, что только на дорогу сюда ему понадобилось полтора часа, перспектива отметить светлый праздник в дороге казалась вполне реальной.
"Где же этот проклятый посёлок Свободный? - размышлял Денисов, всматриваясь в хаос перед собой в надежде увидеть указатель, который приведёт его в итоге к дому адресата. - Ну и название - Свободный. От кого или от чего, интересно? Наверное, от благ цивилизации".
Он не мог представить, как можно жить в такой глуши. Хотя Евгений и любил одиночество, но не до такой же степени - до ближайшего города как минимум километров тридцать! Увлекательное, должно быть, занятие - ездить чёрт знает куда (а, вернее, чёрт знает откуда) в магазин и обратно. Ну ладно, продуктов можно накупить на неделю, а то и две, вперёд. А как же работа? Или эта отшельница - пенсионер? Всё, что Евгений знал о ней - фамилия, инициалы и адрес на не очень большом, но тяжёлом ящике, покоящемся сейчас в фургоне. Он не знал, что там внутри, хотя догадаться несложно - отправитель проживал в солнечной Абхазии. Конечно, нынче мандарины и прочие фрукты уже не дефицит, как ещё пару лет назад; с другой стороны - в такой глубинке поневоле будешь радоваться любому подарку из "внешнего мира".
В свете фар промелькнул какой-то указатель. Хотя ИЖ ехал медленно, его водитель не успел прочесть надпись. Не успел он разозлиться на себя, как впереди показалась развилка - небольшая дорожка, если не сказать тропа, убегала вправо от основного пути. Евгений осторожно притормозил и остановил машину рядом с ответвлением.
В его мозгу тут же зародилось сомнение - то ли это место, куда он стремится? Снег на дорожке совершенно нетронут, а его толщина недвусмысленно говорила о том, что никто не проезжал здесь с самого первого снегопада. Пеших следов тоже не было видно - разве что есть другой путь? Но вокруг сплошной лес, и единственная дорога - та, на которой сейчас стоял ИЖ, "подтраивая" изношенным двигателем.
Неожиданно сквозь прореху в снежной пелене Денисов увидел свет и почти сразу же различил очертания довольно большого дома. Решив всё-таки попытать счастья, молодой человек стронул машину с места. "Каблучок", протестующее ворча, принялся пробивать колею в "целине" - благо, снег был мягкий и льда под собой не скрывал. Наконец, автомобиль добрался до цели и остановился.
Евгений окинул дом взглядом. Подобное строение было бы уместно в готических рассказах, а не в Приморской глубинке - белое, двухэтажное, каменное, с ровной, не черепичной крышей, лишённое особых украшений и в то же время изысканное. Деревья подступали к нему почти вплотную, отчего картина выглядела ещё причудливее.
"Кому могло понадобиться возводить здесь это?" - озадаченно подумал он.
Из множества окон освещено было только одно - к удивлению Денисова, свет оказался не электрическим. Потом он осознал, что это логично - никаких проводов к дому не тянулось.
"Значит, и телефона нет... - подытожил он. - А как же водопровод? Колодец, на худой конец? Ну и ну. Оказывается, я не так плох... Или просто ещё слишком рано? Вот лет через двадцать-тридцать..."
Он привычным усилием воли отбросил не менее привычные мысли и снова взглянул на часы.
"Отлично! Если не терять времени, то можно успеть домой вовремя!"
Настроение его немного улучшилось, даже несмотря на то, что симптомы простуды становились всё более навязчивыми. Не глуша двигатель (не факт, что удастся его потом завести, плюс хоть какой-то признак цивилизации), Денисов выбрался наружу и едва не оказался в сугробе.
"Проклятье! Раз ждёшь посыльного - то мог бы и почистить перед домом!" - чертыхнулся Евгений, едва не упав. Неуверенными шагами он приблизился к грузовому отсеку машины и распахнул створки. Достав ящик, он направился к входу в здание.
Поднявшись по небольшой и тоже не очищенной лестнице и встав на пороге, Денисов попытался нащупать кнопку звонка и с некоторым удивлением обнаружил её отсутствие.
"Ах да, ведь здесь нет электричества!" - мысленно пожурил себя за рассеянность он и, перехватив упорно выскальзывающий ящик понадёжнее, постучал.
Прошло около полуминуты, прежде чем дверь открылась. Впечатлённый внешним видом дома и его уединённым местонахождением, Евгений ожидал увидеть пожилого мужчину или аналогичного возраста женщину, поэтому его удивлению не было предела, когда перед ним предстала молодая девушка с элегантным подсвечником в руке. В течение бесконечно длинных пяти или даже десяти секунд он ошарашено глядел на её удивительно красивое и очень приятное лицо, своей исключительной белизной контрастировавшее с каштанового цвета волосами, спадающими на плечи изысканными волнами. Он даже перестал дышать, завороженный изысканным образом незнакомки.
Из оцепенения его вывела сама хозяйка дома:
- Вы что-то хотели?
- Эээ... - он судорожно сглотнул, вспоминая, зачем он здесь и пытаясь не концентрироваться на мягком и нежном голосе. - Я из почты... почтового отделения... эээ... Загорска... эээ... у меня для Вас посылка... вот...
- Это, должно быть, ошибка, - уверенно возразила девушка, с интересом глядящая, казалось, прямо ему в глаза.
Евгений с трудом перевёл взгляд на некую точку чуть в стороне от лица незнакомки и кашлянул, почувствовав неожиданную сухость в горле:
- Но Вы же... эээ... - он почти до предела вывернул шею и зачитал имя с квитанции на коробке: - Жданова Л.И., верно?
- Боюсь, что нет.
- Но... - он вновь судорожно сглотнул и задал вопрос, ответ на который был очевиден с самого начала: - Это посёлок Свободный?
- Нет, извините.
- Но... - это слово было единственным, которое Денисов мог произнести без запинки. - Вы случайно не... знаете, где... посёлок Свободный?
- К сожалению, нет, - она не сводила с него взгляда, и, как ему показалось, отвечала чисто автоматически, думая о чём-то другом.
- Но... это же где-то рядом... - промолвил Евгений, после чего быстро прибавил: - В таком случае прошу прощения, что потревожил Вас. Я... ошибся.
Он развернулся и направился обратно к машине, не дожидаясь ответа. "Официально" он объяснял это тем, что не имело смысла продолжать разговор, но на самом деле он больше не мог выносить её взгляда. Нет, он был отнюдь не неприятен. Скорее... изучающий. И такой пронзительный, что ни одна мысль в мозгу не могла чувствовать себя в уединении.
"Хм, что за странные образы? - спросил он сам у себя, подходя к "каблучку" и пытаясь ногой открыть одну из створок грузового отсека, закрытую ветром. - Видимо, я немного не в себе. Должно быть, начинающаяся простуда даёт о себе знать. С другой стороны, не каждый день сталкиваешься со столь красивой женщиной, да ещё и так неожиданно, да ещё и в такой максимально уединённой обстановке..."
- Блин! - тихо выругался Евгений, когда его пальцы в очередной раз соскользнули с ящика, и он его едва не уронил. Поняв, что так он ничего не добьётся, молодой человек поставил ношу в снег и мимолётно оглянулся.
Девушка до сих пор стояла в проёме и смотрела на него. Несмотря на расстояние, он снова встретился с ней взглядом, и только теперь она закрыла дверь.
Денисов нахмурился. Гадая, что бы это значило, он открыл непокорную створку, погрузил уже ставший ненавистным ящик обратно в грузовой отсек и запер его. После чего обошёл автомобиль и устроился на водительском месте. Ещё раз взглянув на мрачное здание, Евгений покачал головой.
После чего включил заднюю передачу. Всё время, пока ИЖ пятился по собственным следам, молодой человек смотрел назад, радуясь, что у него есть уважительная причина не видеть дом странной девушки.
"Да чего уж там - странная не она, а ты!" - привычно съязвил Денисов, выводя машину на дорогу. Когда он снова перевёл взгляд вперёд, то из-за усиливающейся метели уже не смог разглядеть здание, как ни старался.
Однако теперь у него возникла проблема посерьёзнее: где же он находится, и в какую сторону ехать, чтобы добраться до злополучного посёлка? Молодой человек внезапно почувствовал острое желание плюнуть на доставку и вернуться домой до наступления Нового года. Как было бы здорово послать эту чёртову (да-да, сейчас он считал именно так!) работу куда подальше и хотя бы на несколько часов получить долгожданный покой.
Но Евгений знал, что не станет этого делать. Во-первых, начальство такое решение вряд ли обрадует, а с работой сейчас напряжённо. Во-вторых, он привык выполнять порученные задания. Не только потому, что боялся лишиться своего места - гораздо важнее было стойкое нежелание ударить в грязь лицом.
Денисов потряс головой, прогоняя назойливые мысли, и направил ИЖ вперёд, с каждым метром всё больше удаляясь от возможности вернуться домой вовремя.
Он пытался продолжить внутренний спор разума с находящимся не в лучшей форме организмом, однако его мысли упорно возвращались к таинственной незнакомке.
"Кто она? Почему такая молодая девушка (на вид она моя ровесница) живёт одна в глубоком лесу? Стоп, а почему я решил, что она одна? Может, там целая семья?.. Нет, вряд ли. Только в одном окне был свет. Да и... ну чувствую я, что больше никого в том доме нет. Странно. Чертовски странно. Такая красавица - и вдали от всех. А может, оно и к лучшему? Глядишь, и не испорчена "освобождённым" обществом. Но на что она живёт? Где берёт еду, воду? Загадка. Чёрт, я даже забыл, во что она была одета".
Евгений даже усмехнулся.
"Вот-те на! Всего несколько минут назад видел её, говорил с ней - а не помню таких деталей! С другой стороны, у меня небольшое оправдание - её взгляд. Завораживающий, притягательный... Ладно, в сторону отвлечённые рассуждения. Во что же она была одета? И почему это так важно? Наверное, потому, что я смутно помню о необычности её одежды. Кажется... это было платье. Да, похоже, что так. Белое и вроде бы старомодное, как, впрочем, и весь дом в целом. Ещё подсвечник у неё в руке. Красивый, как и она сама. Хм, а был ли у неё лак на ногтях? Или... нет, ну действительно - был ли у неё макияж на лице? Хоть чуть-чуть?"
Денисов тщетно напрягал свою память, которая услужливо подставляла лишь один образ: пронзительный взгляд карих глаз.
"По крайней мере, никакой туши уж точно не имелось. Да и помады. Удивительно, но я уже не помню, когда в последний раз видел особу женского пола без "грима". Эта девушка как будто и вправду пришелица из прошлого. А что? Никаких маломальских признаков цивилизации я ни на ней, ни на доме не заметил. Неужели она такая отшельница, что даже изредка не бывает в городе? Впрочем, она не удивилась ни моей внешности, ни машине - значит, уже видела нечто подобное. Стоп, о чём это я? Конечно, она из "нашего" времени, просто старается быть самой собой. Ведь это несомненный плюс! Добавим сюда внешность... Да, внешность... Нельзя сказать, что в своей обычной жизни я не встречаю красивых женщин, но эта незнакомка... Её красота какая-то нереальная - может, именно потому, что лишена черт современности? ...Хм, а я ведь не переводил взгляда на её грудь или ноги. Даже не подумал об этом, хотя обычно оцениваю женщину "в целом". Определённо что-то загадочное, даже мистическое в этой даме есть..."
Неожиданно ИЖ резко бросило в сторону. Евгений судорожно попытался выровнять машину, но его действия лишь усугубили сильный занос. Свет фар заметался по дороге, выхватывая то левую, то правую обочину, а затем автомобиль на что-то наткнулся, его немного подбросило, он ощутимо наклонился вперёд, словно проваливаясь в яму, и все стёкла мгновенно покрылись толстым слоем снега. Финальным аккордом стал лёгкий удар где-то спереди и снизу, после чего всё успокоилось.
Денисов неподвижно сидел, глядя, как "дворники" равнодушно счищают белое покрывало с лобового стекла и слушая потрескивание остывающего металла, и медленно приходил в себя. На какой-то момент ему показалось, что "каблучок" перевернулся, но потом он с облегчением понял, что машина по-прежнему стоит на колёсах. Вот только где? Фары освещали лишь снег, в который ИЖ уткнулся носом. Пошевелившись и удостоверившись, что руки-ноги целы, Евгений посмотрел в боковое окно и обнаружил, что оно треснуло. Ощутимый "паук" с расходящейся в стороны паутиной трещин почему-то сочился кровью. Заподозрив неладное, Денисов протянул руку и дотронулся до левого виска, только сейчас осознав, что у него болит голова. Вернее, та её часть, которая как раз находилась напротив места удара.
Под пальцами оказалось что-то тёплое и липкое. Включив плафон, Евгений повернулся к внутрисалонному зеркалу. Скудное освещение и тёмные волосы не позволяли толком разглядеть рану, но кровь уже стекала по подбородку. Он прижал к голове ладонь и осмотрелся.
"Где же аптечка?"
Впрочем, особой боли не было, да и кровотечение не вызывало сильных опасений. Как ни странно, куда больше Денисова волновало состояние машины, ведь если она разбита, то ему придётся оплачивать ремонт. Поэтому он решил выйти и оценить её состояние хотя бы визуально.
Поплотнее застегнув куртку и пожалев о том, что не взял никакого головного убора (капюшона тоже не было), Евгений открыл дверь, которая легко поддалась, и высунулся наружу. Ещё не выбравшись толком из салона, он уже понял, что ИЖ вылетел с дороги и скатился по склону вниз, основательно засев в снегу. С трудом ступая, молодой человек немного отошёл от машины и взглянул на неё.
- Проклятье! - только и смог сказать он. Хотя "каблучок" не пострадал (по крайней мере, видимых глазу повреждений не имелось), самостоятельно выбраться отсюда он однозначно не мог. Евгений огляделся, видя только беснующиеся снежинки и угрюмые стволы деревьев, на которые попадали отблески света фар. - Вот влип-то, а!
Тем не менее, молодой человек чувствовал вовсе не злобу на самого себя, а страх. И растерянность. Он со всей очевидностью осознал своё положение - машина выведена из строя, вокруг лес, у него нет головного убора, зато есть рана и простуда. И всё это ещё от души приправлено сильной вьюгой.
Евгений забрался обратно в кабину и повернул ключ зажигания. Проскрежетав стартёром, двигатель с явным нежеланием завёлся. Молодой человек потёр лоб, собираясь с мыслями.
"Итак, машина сама уже никуда не уедет. Это плохо. Но у меня больше половины бака в запасе, стёкла не разбиты, мотор работает - можно вполне просидеть здесь в тепле до утра, когда, надеюсь, непогода утихомирится, а уже потом отправляться на поиски. На другой чаше весов - неприятная перспектива встретить и провести Новый год в столь "экзотических" условиях. Да ещё и не факт, что старенький УЗАМ сможет молотить на холостых несколько часов. Тогда что - пойти прямо сейчас? Куда? Ну, тут вариантов не много - кроме дома загадочной незнакомки, я не видел никакого жилья на протяжении многих километров. Однако там нет электричества и, скорее всего, телефона. Зато там куда комфортнее... если не считать пустячка - той самой девушки".
Евгений с изумлением понял, что немного побаивается её. Возможно, в иных обстоятельствах это показалось бы глупым, но сейчас и здесь... Нет, он не считал, что она вампир или иное сверхъестественное существо - как-никак, двадцатый век на дворе. Да и никогда их не существовало, как и инопланетян и иже с ними - он твёрдо в это верил. "Зато" она может оказаться какой-нибудь сумасшедшей. Скажем, садисткой или убийцей. А что? Антураж вполне подходящий. Конечно, она не выглядит угрожающе или, если на то пошло, особо сильной - Евгений вполне мог бы с ней справиться, но ведь не будет же он сидеть всю ночь, не смыкая глаз. А стоит заснуть - тут ей и карты в руки...
"Постой, старина, что-то ты разошёлся. Неужели ты веришь, что эта девушка опасна? Брось, это скорее ей надо опасаться - тебя".
- Значит, решено? - спросил он у своего отражения.
И, получив утвердительный ответ от подсознания, заглушил двигатель, с благодарностью чихнувший напоследок. Потушив также и фары, он снова открыл дверь и окончательно покинул салон ИЖа.
Первые же шаги оказались серьёзным испытанием, заставившим усомниться в успехе задуманного предприятия. Утопая чуть ли не по колено в снегу, Денисов с большим трудом принялся взбираться по склону. Пока рядом была надёжная опора - машина - он продвигался более-менее успешно, но когда он облокотился на заднюю часть "каблучка" и увидел, что до "вершины" ещё около трёх метров, то понял - настоящие испытания впереди. Снова и снова карабкался он вверх, и каждый раз сползал обратно к автомобилю.
Во время очередной (кажется, двенадцатой) попытки, когда он уже всерьёз начал подумывать о том, чтобы вернуться в тёплый салон, Евгению удалось нащупать в толще снега камень и ухватиться за него. Благодаря опоре, оставшуюся часть пути молодой человек преодолел сравнительно легко и в удовлетворённом изнеможении замер на дороге.
На безумно долгое мгновение он запаниковал, когда подумал, что не знает, откуда приехал и куда, соответственно, идти, однако потом увидел отчётливые следы, оставленные ИЖом во время его пируэтов. А вот заметил бы он их утром?
Поднявшись на ноги, Денисов направился в обратную сторону.
Ветер постоянно дул в спину, что положительно сказывалось на скорости передвижения. Но, словно компенсируя свои "услуги", он буквально выдувал всё то небольшое количество тепла, что тщетно вырабатывал организм, не говоря уже о ничем не прикрытой голове. К слову, и перчаток у Евгения не было (он же не думал, что придётся "гулять" без машины!), благо частично спасали карманы.
Он старался не думать о нарастающей боли в голове, надеясь, что это реакция на неблагоприятные условия и простуду, а не начинающие себя проявлять последствия травмы. Даже сейчас, находясь в явно невыгодном положении посреди бушующей снежной бури, он не переставал думать о таинственной девушке, повторная встреча с которой стала неминуемой. Может ли быть так, что все его страхи относительно неё вызваны всего лишь тем, что она его действительно заинтересовала? Он не знал, потому что подобное с ним было впервые. Вспомнился эпизод из французской комедии про жандармов, в которой Луи де Фюнес целовал руку женщины и в тот же момент его будто било током. Несмотря на комичность сцены, она всегда казалась Евгению вполне реальной (ну разве что не настолько "наглядной"). И вот теперь он испытал именно такой "электрический шок". Причём, даже не прикоснувшись к незнакомке, а всего-навсего посмотрев на неё.
Хотя... ну какой в этом смысл? Ничего не будет, и быть не может - слишком уж она великолепна, чтобы снизойти до столь угрюмого типа. И речь вовсе не о высокомерии. Наоборот, это Денисов себя принизил почти до предела, поэтому если и мог он вызвать какие-то чувства у женщин - то это была жалость. И подтверждения тому имели место в его жизни. Речь, конечно, не о любовницах (коих у него отродясь не бывало), а просто о женщинах, с которыми он общался - скажем, на работе. Везде он чувствовал одно и то же отношение к себе, как будто что-то в нём пробуждало в особах противоположного пола материнский инстинкт, а отнюдь не стремление к размножению или к ласкам. Нельзя сказать, что это плохо - наоборот, помогало установить достаточно тёплые, но исключительно дружественные отношения, да и чрезмерно побитое самолюбие Евгения от такой реакции не страдало. Но иногда хотелось большего - стать для женщины не просто другом, а спутником жизни... Нечасто, конечно. Куда как чаще вышеописанная перспектива пугала неизвестностью и ответственностью, которая легла бы на его плечи. В такие моменты Денисов был рад, что до сих пор не связал свою жизнь ни с кем. Так эти весы и раскачивались - то в одну, то в другую сторону.
Прошло уже пятнадцать минут, а желанный дом всё не появлялся. Насколько Денисов помнил, до аварии он ехал с небольшой скоростью около пяти минут - значит, скоро должен прийти.
А время-то играло против него. И речь уже не о Новом годе - теперь насущным был вопрос выживания. Евгению становилось всё хуже и хуже. Холод беспрепятственно поселился в его теле, завоевав сначала конечности (как оказалось, ветер практически беспрепятственно проникал в карманы, успешно охлаждая и руки) и постепенно продвигаясь всё дальше и дальше. Молодой человек уже не чувствовал пальцев, вдобавок в голове словно катался огромный металлический шар, при малейшем движении вызывая мучительную боль, заставлявшую сжимать зубы с тем, чтобы через несколько секунд разомкнуть их и вдохнуть очередную порцию ледяного воздуха, так как дышать носом уже не представлялось возможным.
Исход подобной битвы ясен.
"Где же этот дом?! - находясь на грани паники, подумал Евгений. - Вернулся в прошлое, что ли?"
И, будто только этого ожидая, среди мельтешащего снега показался одинокий огонёк. Поначалу молодой человек не поверил, что это именно то, чем кажется, однако с каждым шагом уверенность росла. Через полминуты не осталось сомнений - это то самое здание. Удивительно, но едва Денисов понял, что спасение близко, как ему стало гораздо легче идти.
Свернув, он, увязая в снегу, которого здесь было гораздо больше, чем на дороге, спотыкаясь и едва не падая, направился к столь желанному сейчас дому. А вот и следы "каблучка" - уже едва видимые. Что и говорить - буря определённо решила отыграться этой ночью.
Из последних сил добравшись до входа, Евгений рухнул-таки, споткнувшись о ступеньки и, не поднимаясь, на четвереньках добрался до двери. Впрочем, жуткое состояние не помешало ему подумать о том, что в такой позе он будет выглядеть, мягко говоря, "не очень", поэтому он кое-как поднялся и только после этого постучал, всё равно испытывая неловкость.
"Чёрт, я сдохнуть могу здесь в любую минуту, но продолжаю быть самим собой! Эх, я..."
Дверь открылась гораздо быстрее, чем в первый раз, словно хозяйка ждала его возвращения.
Денисов взглянул на прекрасную девушку с подсвечником в руке, которая совсем не выглядела удивлённой, и, едва шевеля непослушными губами, пролепетал:
- Я... попал в аварию... можно мне... переждать бурю у Вас... - и рефлекторно добавил: - Извините...
- Конечно, заходите, - уверенно сказала она, отступая в сторону.
Евгений неуклюже ввалился в холл и, едва девушка закрыла дверь, таким образом отрезав от беспощадной стихии, обессилено привалился к стене, с трудом переводя дыхание.
- Пройдёмте, Вам нужно согреться, - незнакомка взяла его за локоть, но он воспротивился:
- Нет... у Вас так чисто... я всё испачкаю...
- Не беспокойтесь об этом, - она снова потянула его за собой. - Это всего лишь снег.
Евгений последовал за ней в первую же комнату, которая, как оказалось, была гостиной. Незнакомка подвела молодого человека к креслу, и он с облегчением опустил своё вымотанное тело в его мягкие объятия.
- У Вас кровь, - сказала она.
- Да... я ударился головой, когда... моя машина вылетела с дороги, - всё ещё немного сбивчиво ответил он. - Ерунда, само пройдёт.
- Конечно, - ответила она, а потом прибавила, легонько улыбнувшись: - Но с моей помощью это произойдёт куда быстрее. Подождите здесь.
И, взяв со стоящего тут же столика ещё один подсвечник, удалилась куда-то вглубь дома.
Денисов был не в том состоянии, чтобы спорить, да и чего греха таить - помощь бы ему отнюдь не помешала. Он, чувствуя, как постепенно согревается, огляделся.
Гостиная была довольно большая, однако красивая элегантная мебель, массивные, но не менее роскошные плотные шторы (вот почему он видел свет всего в одном окне - оно, наверное, единственное не зашторенное), мягкий изысканный ковёр и, главное, настоящий камин с живым огнём создавали ощущение уюта и умиротворения. Евгений непроизвольно отметил, что не видит ни одного предмета, который бы указывал на то, что на дворе последнее десятилетие двадцатого века и... ему это понравилось. Возникло приятное и немного будоражащее ощущение полнейшей изоляции, оторванности от мира, чему в немалой степени способствовало весёлое потрескивание поленьев.
Раздались мягкие шаги, и незнакомка склонилась над молодым человеком. Он был настолько захвачен непривычными для него переживаниями, что от неожиданности вздрогнул.
- Извините, - сказала девушка.
- Ничего.
- Вы не могли бы пересесть на диван? Так мне будет проще.
- Да, конечно, - Денисов выполнил просьбу, отметив, что ещё слаб, к тому же от малейшего движения голова просто раскалывалась.
Незнакомка присела рядом с ним, пристроив у себя на коленях такой же красивый, как и всё вокруг, металлический поднос, и произнесла:
- Возможно, будет больно.
- Ничего, - повторил Евгений, опять начавший испытывать неловкость от столь близкого присутствия великолепной женщины. Он надеялся, что эти переживания не отражаются на его лице.
Она смочила в тёплой воде платок и осторожно прикоснулась к коже возле раны. Молодой человек рефлекторно сморщился.
- Вынуждена признать, что доктор из меня никудышный, - извиняющимся тоном промолвила она, в то же время не переставая смывать запёкшиеся струйки крови.
- А из меня водитель, - вздохнул он.
- Так непогода ведь. Сидя в доме, трудно понять, каково это - находиться снаружи. Вот у Вас даже волосы полностью белые от снега, - она легонько смахнула "седину", уже начавшую таять.
- Да, лучше наслаждаться стихией со стороны.
После этого они замолчали, каждый сосредоточившись на своём. Девушка - на перематывании бинтом головы Евгения, а сам он - на мечущихся мыслях и... её прикосновениях. С некоторым удивлением он заметил, что у незнакомки холодные руки, а ведь она не выходила наружу из тёплого жилища. Впрочем, это нисколько не умаляло того удовольствия, которое испытывал он от её нежных касаний. Особенно когда она дотрагивалась до его волос - у него аж мурашки бегали по телу. Денисов невольно закрыл глаза, всецело отдавшись этим ощущениям, и поэтому снова едва не вздрогнул, услышав над самым ухом:
- Как тебя зовут?
Самый обычный вопрос отчего-то сбил его с толку: то ли из-за неожиданности, то ли из-за перехода на "ты". Как бы то ни было, а Евгений замешкался, прежде чем назвал своё имя.
- А меня Элеонора, - нежно сказала она, овеяв разгорячённую после долгого пребывания на холодном ветру кожу его лица прохладным дыханием.
- Красивое имя, - выпалил он, почти сразу стушевавшись и, словно оправдываясь, добавил: - Нет, правда.
- Я знаю, - непринуждённо ответила она. - Ну вот, кажется, готово.
Он не нарочно встретился с ней взглядом, и едва смог отвести глаза, вымолвив:
- Спасибо Вам за всё. Вы так добры.
- Не за что, Евгений. И можешь обращаться ко мне на "ты" - мы ведь ровесники, как-никак.
- Хорошо, я попробую.
- Ладно, пробуй, - улыбнулась она. - А пока, может, снимешь куртку? У меня тепло.
- Здравая мысль, - кивнул он, избавляясь от столь необходимого всего несколько минут назад предмета одежды и пристраивая его на ручку кресла.
- Дай мне, - перехватила инициативу Элеонора и повесила куртку на стоящую рядом вешалку. После этого она вернулась на диван и села рядом с молодым человеком.
Некоторое время царило молчание, нарушаемое завываниями ветра снаружи и треском пламени, а потом Евгений не выдержал и спросил:
- Ты живёшь здесь одна?
- Да, - с готовностью ответила девушка, и он неожиданно подумал, что ей, должно быть, не хватает компании. Уж он-то знал, что это такое - когда не с кем поговорить, пускай даже на самые отвлечённые темы.
- Странно.
- Почему?
- Ну, - смущение не покидало его лица, - в такой глуши, вдали от всех. ...И такая красивая молодая леди.
Она очаровательно улыбнулась и пожала плечами:
- Я всего-навсего сама по себе, только и всего.
- Но ты же бываешь в городе?
- Только когда нужно купить продуктов.
- А откуда у тебя деньги? Ты работаешь где-нибудь? - он понимал, что такой "допрос" вряд ли можно было назвать романтической беседой, но это действительно его интересовало.
- Я получила богатое наследство, поэтому ни в чём не нуждаюсь, - неопределённо ответила она.
- Этот дом?
- И дом тоже.
- Понятно.
И снова наступила тишина. Денисов не смотрел на Элеонору, но чувствовал на себе её взгляд и понимал, что она ждёт продолжения разговора. Как назло, все мысли, слова, даже банальные комплименты - всё враз покинуло его сознание. Осталась лишь пресловутая неуверенность. Как же она надоела, эта закадычная подруга его жизни!
- Который час? - задал он самый глупый вопрос в мире. Ну или один из самых глупых, что ничего не меняет.
- Без пятнадцати десять, - с прежней невозмутимостью ответила девушка. - Ты куда-то торопишься?
- Да нет... просто Новый год сегодня...
- И что?
- Ну... ты разве не отмечаешь этот праздник?
- Сама с собой? - она покачала головой. - Не мой стиль.
- Я тебя понимаю, - откровенно вздохнул он.
- Ты тоже живёшь один?
- Можно сказать, что я вообще существую на этом свете один, - с неожиданной злобой на себя ответил он.
- Как это? У тебя никого нет?
- Кроме мамы - никого. Но и от неё я уехал, - Евгений понимал, что если продолжит откровенничать, то потом его уже нельзя будет остановить. А, может, и не стоит противиться этому? В конце концов, незнакомому человеку проще излить душу, да и Элеонора вовсе не похожа на ту, которая станет смеяться над ним.
- Звучит как самоистязание.
- Это оно и есть. Моя обычная позиция.
- Знаешь, я кое-что понимаю в этом. И могу тебя заверить - этот путь ведёт в никуда. Но! - она поспешила прервать его встречную фразу: - Я точно так же не сомневаюсь, что никто и ничто не способно изменить твоего мнения, поэтому я не стану даже пытаться. Скажу лишь, что первое впечатление ты производишь приятное.
- Неужели? - "искренне" изумился он. - Прямо вот так с порога?
- Да. Особенно с этой ледяной шапкой на голове, - рассмеялась Элеонора.
Её смех был так чист и заразителен, что Евгений последовал её примеру. Эта девушка определённо нравилась ему всё больше.
- Наверное, ты меня поначалу за снеговика приняла?
- Почти. За деда Мороза, - продолжая смеяться, ответила она. - Вот только что-то уж больно рано ты пришёл.
- Лучше пораньше - пока люди не успели напиться, - Денисов давно так не смеялся, даже позабыв про головную боль, которая, к слову, начала понемногу утихать. Воспользовавшись ситуацией, он решил задать ещё один глупый вопрос: - Слушай, а у тебя есть телефон?
- Нет. А что - хочешь позвонить Снегурочке?
- Снегурочки нет, - на секунду помрачнев, произнёс он, после чего уже нормальным тоном добавил: - ...Значит, никакой связи с "Большой землёй"?
- Ни телефона, ни электричества, ни телеграфа, ни почтовых голубей. Полная изоляция, - продекларировала Элеонора.
- А тебе не скучно жить одной?
- Нет, - развела руками она. - А почему мне должно быть скучно?
- Ну, я не знаю, - он повёл бровями. - Например, я вполне могу обойтись без людей, но только если сижу за рулём. Единение с машиной меня вполне устраивает...
- Я предпочитаю читать.
- И всё?
- Отнюдь. Ещё я безумно люблю рисовать картины.
- Правда? - оживился Евгений. - А можно взглянуть?
- Если тебе интересно, - с сомнением произнесла она.
- Очень интересно. Честно! - опять начал оправдываться он.
- Ладно, я тебе верю, - непринуждённо ответила Элеонора, вставая с дивана. - Пошли.
- Куда?
- Я работаю в комнате наверху и там же храню все картины.
- Тогда идём, - Денисов тоже поднялся и сразу покачнулся.
- Ты нормально себя чувствуешь? - озабоченно спросила она.
- Да, конечно. Только по лестнице ты иди впереди, чтобы я на тебя не рухнул, - отшутился он, хотя, конечно, состояние его было на троечку. К счастью, не по десятибалльной шкале.
Девушка с улыбкой покачала головой, и они направились к выходу из гостиной. Вопреки "рекомендации" Евгения, наверх они поднимались вместе - для верности она держала его за руку своей по-прежнему холодной ладонью.
В отличие от первого этажа, второй оказался погружённым во тьму - подсвечник в руке хозяйки был единственным источником света. И тепла.
"Может, не стоило снимать куртку?" - подумал молодой человек, содрогнувшись.
- Здесь всегда прохладно, - заметив его реакцию, сказала она. - Обычно я не разжигаю каминов в этих комнатах. За исключением своей спальни, но она в дальнем конце коридора.
- А когда работаешь?
- Тогда другое дело, - ответила Элеонора, открывая одну из дверей, украшенную красивым орнаментом, и впуская в комнату гостя.
В глаза Евгению сразу бросился мольберт с чистым холстом, видимо, приготовленным для очередного визита вдохновения. Также имелся небольшой диванчик в углу - и больше ничего из мебели. Все стены помещения были увешаны разнообразными картинами, как причудливыми обоями.
"Должно быть, свет, который я видел, шёл отсюда", - решил Денисов, увидев не зашторенное окно.
- Наверное, кажется, что здесь сплошной беспорядок, - заметила девушка, - но на самом деле это не так...
- Вполне нормально, - искренне ответил молодой человек. - Взглянула бы ты на моё жилище - вот где вселенский хаос.
Он подошёл к ближайшей картине. На ней был изображён какой-то древний монастырь, причём явно в заброшенном состоянии. Во многих местах стихия уже начала разрушать монолитную и, казалось бы, несокрушимую конструкцию. В то же время на переднем плане зеленела трава, и в чистейшем голубом небе не было ни облачка, что создавало причудливый контраст между творениями природы и людей. Картина словно жила - казалось, сейчас лёгкий ветерок зашевелит растительность, уныло подвывая в давно лишённых стекол оконных проёмах и, покинув пределы нарисованного мира, проникнет в мир настоящий.
- Потрясающе! - только и смог сказать Евгений.
- Это ты просто так говоришь, - впервые за всё время их знакомства смутилась девушка.
- Да нет же - я серьёзно! Знаешь, я вообще-то не очень люблю... нет, не так. Я не очень ПОНИМАЮ живопись и тому подобное, но только теперь я осознал, что просто не сталкивался с настоящими шедеврами.
- Ну, это уж ты махнул...
- Элеонора, я никогда не был так искренен, - воодушевлённо произнёс он, одарив её многозначительным взглядом, после чего перешёл к следующей картине.
На сей раз перед ним предстал внутренний двор того же монастыря, выглядящий подстать. Акцент был сделан, судя по всему, на зияющем проломе в одной из стен, за которым царила кромешная тьма - опять контраст с солнечным летним днём. Всего один шаг - и ты в сыром и промозглом помещении.
Евгений кивнул то ли девушке, то ли своим собственным мыслям, переходя дальше.
Увлечённый созерцанием, он не видел обращённого на него изучающего взгляда Элеоноры.
Следующая картина снова была посвящена заброшенному монастырю. Теперь это был большой зал, служивший, судя по алтарю и каменному кресту, местом для таинств. Когда-то его укрывала от непогоды крыша, но нынче от неё остались лишь отдельные сгнившие перекрытия. Сгинула и деревянная отделка, и скамьи. Зато осталось кое-что поинтереснее - отверстие в полу. Судя по его правильной прямоугольной форме, оно являлось творением рук человеческих.
"Наверное, вход в подземелье", - решил Евгений.
Эта догадка подтверждалась хорошо заметными факелами, освещавшими мрачные каменные стены и массивную, обитую железом, дверь.
- А почему они горят? - спросил он. - Я думал, этот монастырь заброшен.
- Так и есть. Но...
- Постой, а это что? - Денисов прищурился и приблизил лицо к картине. - Вот, в дверном проёме, внизу. Какой-то силуэт.
Элеонора повела бровями:
- Не знаю. Я сама пытаюсь понять.
- Но это же ты нарисовала - по логике ты должна знать, что переносила из сознания на холст.
- В том-то и дело. Когда я рисую, я словно погружаюсь в транс. Время летит с поразительной скоростью - бывает, я почти весь день просиживаю здесь, хотя думаю, что всего пару часов.
- Любопытно, - изрёк Евгений. - Знаешь, это похоже на собаку, только сидящую на задних лапах. Как ты думаешь?
- Возможно, но поза для собаки неестественная.
- Да, больше напоминает человеческую, когда приседаешь на корточки.
Дальше было изображение какого-то мрачного помещения, причём с такой точки, как если бы находившийся там человек смотрел вверх. Денисов предположил, что это может быть то самое подземелье, вход в которое он увидел на предыдущей картине. Особый интерес вызывала трещина, прорезавшая потолок. Местами её пересекали корни растений, но в целом сквозь неё вполне можно было увидеть небо. По-прежнему чистое, только уже вечернее, когда лучи предзакатного солнца становятся кроваво-красными.
Невольно Евгений представил, что он сам находится сейчас там - скажем, по глупости или из любопытства опустился в подземелье, заблудился в нём и теперь мечется по бесконечным коридорам в тщетных поисках выхода. И вдруг видит солнечный свет. Вот оно - спасение! Он бежит из последних сил, но когда достигает цели, его ждёт жестокое разочарование - живительный свет льётся через эту самую трещину в потолке. Можно увидеть небо, услышать стрёкот цикад, даже почувствовать неповторимый запах вечернего воздуха... однако выбраться нельзя. Нужно двигаться дальше, искать дальше. Но впереди и позади - зловещий полумрак и так не хочется идти туда...
Созданная им самим в воображении картина настолько увлекла Денисова, что он поведал о ней девушке. Элеонора легонько улыбнулась, заметив, что "твоё воображение даже сильнее, чем моё".
Он подошёл к следующему произведению. На холсте был изображён уже не монастырь, а огромный мрачный особняк. На сей раз небо заволокли тяжёлые чёрные тучи, в одном месте тьму прорезала стрела молнии, несколько высохших скрюченных деревьев подле здания раскачивались на сильном ветру, предвещавшем приближающуюся грозу. По телу Денисова невольно пробежали мурашки - изображение вполне подходило на роль антуража для добротного фильма ужасов. Не хватает разве что зловещего густого тумана.
Несколько следующих картин были посвящены, судя по всему, этому особняку, показывая различные внутренние помещения.
Громадный холл, размерами превышающий весь дом Элеоноры, с поражающими воображение обычного городского жителя лестницами и готическими окнами.
Кухня, которая, несмотря на весело пляшущий в очаге огонь, всё равно выглядела мрачно и неприветливо.
Бесконечно длинный коридор, дальний конец которого терялся во тьме, равно как и проёмы открытых дверей по обе его стороны. Представить, что может быть там, в мрачных помещениях - хорошая пища для воображения.
Ещё один коридор, только теперь с одной стороны вместо дверей окна с длинными, колышущимися на ветру шторами. Евгений мог бы поклясться, что там, где-то за этой полупрозрачной пеленой, снова притаился уже знакомый силуэт, и его опять пробила дрожь.
Все картины, посвящённые особняку, объединяло одно - они были зловещие и пугающие, несмотря на то, что здание, похоже, являлось всё-таки обитаемым, в отличие от монастыря.
Следующее изображение говорило само за себя - это было кладбище. Что примечательно - на берегу моря, буквально в нескольких шагах от мирно плещущихся волн. После "бесцветных" видов здания глаз радовали приятные закатные тона. Однако эта картина пугала даже сильнее предыдущих. Кладбище, как и монастырь, тоже было заброшено (возможно, даже имело к нему отношение), однако здесь присутствовало кое-что ещё - останки. Странно, но беспорядочные груды костей покоились НА нетронутых могилах. А в одном месте возле памятника с отбитым краем лежало... полуистлевшее тело, явно оказавшееся здесь уже после того, как кладбище было заброшено. Одежда покойника почему-то сразу вызвала стойкую уверенность, что он был разбойником. Но что его убило?
- Однако, мрачные у тебя фантазии, - вырвалось у Евгения, окидывавшего взглядом ещё с десяток не рассмотренных им детально картин. Все они в той или иной степени относились либо к монастырю, либо к особняку. Кроме одной - на ней была изображена... Элеонора. - О, вот это неожиданно.
- Я однажды захотела нарисовать саму себя. Причём поставила условие - никаких зеркал, только воображение. Так сказать, мой образ из моих мыслей.
- И как?
- Ну, это ты мне скажи.
Денисов задумчиво поглядел на картину. Изображённая на ней девушка сидела на скамейке в саду, положив руки на колени ладонями вверх, одна на другую. Элеонора изобразила себя в том же платье, в котором была сейчас. Молодой человек с удивлением осознал, что так и не рассмотрел толком её одеяние, поэтому восполнил пробел с помощью "копии". Да, наряд определённо не современный, но очень красивый и даже в некотором роде эротичный. Именно так - не сексуальный, а эротичный. Платье, хоть и имело вырез спереди, не позволяло увидеть ничего "лишнего", да и ноги прикрывало до самых колен. Тем не менее, было в нём что-то необъяснимое, заставляющее сердце чаще биться. Продолжая параллели с реальностью, Евгений отметил отсутствие у Элеоноры каких бы то ни было украшений или макияжа - видимо, она всё это просто не использовала (и совершенно справедливо). На нарисованном лице играла лёгкая улыбка, а вот глаза были задумчивые, устремлённые куда-то... нет, не вдаль, а, скорее, внутрь самой себя, словно она искала ответ на очень важный вопрос.
"Между прочим, на заднем плане видна металлическая ограда, имеющая подозрительное сходство с той, которая встречалась на картинах с особняком, - заметил Денисов. - Правда, здесь хотя бы солнечный день".
Видимо, он молчал довольно долго, так как Элеонора сама спросила:
- Каков же вердикт?
- У тебя талант.
- Спасибо, конечно, но я о своём портрете.
- Что я могу сказать, - повернулся к ней он, - твоё внутреннее око и мои глаза видят одно и то же.
- Неужели никаких изъянов? - недоверчиво переспросила она.
- Ну, разве что... - он почесал затылок. - В жизни ты ещё прекраснее.
Девушка широко улыбнулась, и Денисов почувствовал, как у него потеплело в груди.
- Ну и щедрый же ты на комплименты, - сказала Элеонора.
- Может, я перебарщиваю, но единственная причина, по которой я всё это тебе говорю - я действительно это вижу и чувствую, - признался он.
Они некоторое время постояли, глядя друг другу в глаза, и впервые Евгений не только не отвёл взгляда, но и наслаждался зрительным контактом.
Впрочем, смущение никуда не делось и заявило о себе следующей отвлекающей фразой:
- А откуда у тебя такие фантазии?
- Пойдём вниз. Там гораздо теплее, и мы сможем спокойно поговорить, - предложила она.
- Хорошо, - согласился молодой человек, который, созерцая будоражащие воображение картины, даже забыл о холоде и недомогании.
Элеонора взяла подсвечник, и они вышли из комнаты. Спустившись вниз (снова рука об руку), они вернулись в гостиную и устроились на диване подле камина.
- Так о чём ты хотел меня спросить? - намекнула, что вовсе не ушла от темы, девушка.
- О твоём вдохновении. Ты же не с потолка берёшь эти фантазии? - сказал Евгений, нежась в тепле, исходящем от камина.
- Конечно, нет. Все эти образы мне снятся. Практически каждую ночь.
- Этот особняк и монастырь досаждают тебе ежедневно? - удивился он.
- Да. Порой я не помню, что именно видела во сне, но, скорее всего, то же самое.
- Странно.
- Куда страннее то, что я никогда не бывала в таких местах. Я вообще за пределы района ни разу за всю жизнь не выезжала.
- Но где-то же ты их увидела. Может, в книге? - предположил Денисов.
- Если даже и так, то я не помню ничего конкретного, хотя обычно я действительно читаю, а не перелистываю страницы, - пожала плечами она.