Кусков Евгений Сергеевич : другие произведения.

Шанс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рутинная работа по доставке посылки перестаёт быть таковой, когда молодой человек сбивается с пути. Оказавшись возле одинокого дома, он знакомится с его хозяйкой - красивой, но странной девушкой, живущей в глуши. После того, как парень, пытаясь найти дорогу в снежной буре, попадает в аварию, он вынужден заночевать у таинственной незнакомки. И той же ночью он понимает, что его опасения были не напрасны. Однако, что если именно это и было уготовано ему судьбой?

   Евгений Денисов непроизвольно выругался, когда его оранжевый "каблучок" ИЖ-2715 едва не занесло. Задний привод и далеко не новые всесезонные шины - не то оружие, которым стоит пытаться покорить заснеженную дорогу. Тем более, когда начинающаяся снежная буря уже недвусмысленно намекает на свою мощь, раскачивая деревья и активно "играя в снежки" с одиноким автомобилем, тщетно отмахивающимся стеклоочистителями.
   Евгений любил такую погоду, но только если находился дома. Он вообще предпочитал не покидать свой маленький, но уютный мирок без крайней необходимости, хотя ему совсем недавно стукнуло двадцать четыре и, казалось бы, кровь должна буквально вскипать от обилия возможностей, которые сулит огромный мир. Впрочем, из любого правила есть исключения, и Денисов - яркий пример справедливости этого высказывания.
   Он жил один в небольшой квартирке на четвёртом этаже многоквартирного дома, расположившегося на окраине города с пятидесятитысячным населением. У него никогда не было девушки, а единственный друг, который иногда приходил к нему в гости, как правило, скорее утомлял, нежели веселил. Единственной отдушиной была работа водителем почтового фургона. Крутить баранку он мечтал с детства, поэтому сомнений в выборе профессии не было. Платили, конечно, немного, но человеку, не обременённому семьёй и сколько-нибудь серьёзными мечтами, вполне хватало.
   Что и говорить - Евгений считал свою жизнь приемлемой и менять её не хотел. Конечно, порой ему становилось безумно одиноко, и одолевали неприятные мысли о том, что он бессмысленно прожигает молодые годы, о чём, несомненно, будет сожалеть в старости - однако такие депрессии длились недолго. Правда, и повторялись с завидной регулярностью...
   Сейчас же он вообще проклинал всё и вся: начиная от невесть откуда налетевшей бури (значит, "Сегодня день обещает быть солнечным и ясным", да?), продолжая треклятым карбюратором, никак не могущим определиться, обеднять или обогащать смесь (кроме этих крайностей другого, естественно, не дано), и кончая адресатом, которого угораздило угнездиться в такой глуши!
   "Чёрт, я уже целых полчаса не видел ни одной машины! - в сердцах подумал молодой человек. - Я в самом настоящем лесу, неизвестно, сколько ещё ехать, и, вдобавок, похоже, что я простудился! А ведь нужно успеть обратно к Новому году!"
   Да, Новый год... Удивительно, но Евгению нравился этот праздник, хотя, естественно, он не дарил и не получал подарков (не с самим же собой это проворачивать!). Он даже не мог сказать, почему так любил ночь на первое января... и любил ли вообще? Может, всё несколько иначе, и этот для многих радостный и весёлый день для Денисова всего лишь весомая причина для очередной депрессии? Не то, чтобы он себя жалел - скорее, истязал, намеренно преувеличивая свои недостатки и преуменьшая достоинства.
   Самое любопытное заключалось в том, что Евгений мог бы вести вполне активную и приятную жизнь, даже не отказываясь от своих принципов и убеждений. Компромисс тут вполне возможен. Однако он осознанно не делал этого. Ему нравилось представлять себя этаким изгоем, инородным телом в организме общества. И он ничего не хотел менять, безучастно следя за тем, как один заурядный день сменяет другой, не в силах представить, что же будет хотя бы через год. Может, уже ничего?
   Машину опять занесло, и на сей раз Евгению пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть её на "путь истинный". Понимая, что это может быть последним предупреждением, он сдался и уменьшил нажим на педаль газа, позволив стрелке спидометра опуститься с сорока пяти до тридцати километров в час. Уныло взглянув на часы, он вздохнул: было уже почти девять вечера. С учётом того, что только на дорогу сюда ему понадобилось полтора часа, перспектива отметить светлый праздник в дороге казалась вполне реальной.
   "Где же этот проклятый посёлок Свободный? - размышлял Денисов, всматриваясь в хаос перед собой в надежде увидеть указатель, который приведёт его в итоге к дому адресата. - Ну и название - Свободный. От кого или от чего, интересно? Наверное, от благ цивилизации".
   Он не мог представить, как можно жить в такой глуши. Хотя Евгений и любил одиночество, но не до такой же степени - до ближайшего города как минимум километров тридцать! Увлекательное, должно быть, занятие - ездить чёрт знает куда (а, вернее, чёрт знает откуда) в магазин и обратно. Ну ладно, продуктов можно накупить на неделю, а то и две, вперёд. А как же работа? Или эта отшельница - пенсионер? Всё, что Евгений знал о ней - фамилия, инициалы и адрес на не очень большом, но тяжёлом ящике, покоящемся сейчас в фургоне. Он не знал, что там внутри, хотя догадаться несложно - отправитель проживал в солнечной Абхазии. Конечно, нынче мандарины и прочие фрукты уже не дефицит, как ещё пару лет назад; с другой стороны - в такой глубинке поневоле будешь радоваться любому подарку из "внешнего мира".
   В свете фар промелькнул какой-то указатель. Хотя ИЖ ехал медленно, его водитель не успел прочесть надпись. Не успел он разозлиться на себя, как впереди показалась развилка - небольшая дорожка, если не сказать тропа, убегала вправо от основного пути. Евгений осторожно притормозил и остановил машину рядом с ответвлением.
   В его мозгу тут же зародилось сомнение - то ли это место, куда он стремится? Снег на дорожке совершенно нетронут, а его толщина недвусмысленно говорила о том, что никто не проезжал здесь с самого первого снегопада. Пеших следов тоже не было видно - разве что есть другой путь? Но вокруг сплошной лес, и единственная дорога - та, на которой сейчас стоял ИЖ, "подтраивая" изношенным двигателем.
   Неожиданно сквозь прореху в снежной пелене Денисов увидел свет и почти сразу же различил очертания довольно большого дома. Решив всё-таки попытать счастья, молодой человек стронул машину с места. "Каблучок", протестующее ворча, принялся пробивать колею в "целине" - благо, снег был мягкий и льда под собой не скрывал. Наконец, автомобиль добрался до цели и остановился.
   Евгений окинул дом взглядом. Подобное строение было бы уместно в готических рассказах, а не в Приморской глубинке - белое, двухэтажное, каменное, с ровной, не черепичной крышей, лишённое особых украшений и в то же время изысканное. Деревья подступали к нему почти вплотную, отчего картина выглядела ещё причудливее.
   "Кому могло понадобиться возводить здесь это?" - озадаченно подумал он.
   Из множества окон освещено было только одно - к удивлению Денисова, свет оказался не электрическим. Потом он осознал, что это логично - никаких проводов к дому не тянулось.
   "Значит, и телефона нет... - подытожил он. - А как же водопровод? Колодец, на худой конец? Ну и ну. Оказывается, я не так плох... Или просто ещё слишком рано? Вот лет через двадцать-тридцать..."
   Он привычным усилием воли отбросил не менее привычные мысли и снова взглянул на часы.
   "Отлично! Если не терять времени, то можно успеть домой вовремя!"
   Настроение его немного улучшилось, даже несмотря на то, что симптомы простуды становились всё более навязчивыми. Не глуша двигатель (не факт, что удастся его потом завести, плюс хоть какой-то признак цивилизации), Денисов выбрался наружу и едва не оказался в сугробе.
   "Проклятье! Раз ждёшь посыльного - то мог бы и почистить перед домом!" - чертыхнулся Евгений, едва не упав. Неуверенными шагами он приблизился к грузовому отсеку машины и распахнул створки. Достав ящик, он направился к входу в здание.
   Поднявшись по небольшой и тоже не очищенной лестнице и встав на пороге, Денисов попытался нащупать кнопку звонка и с некоторым удивлением обнаружил её отсутствие.
   "Ах да, ведь здесь нет электричества!" - мысленно пожурил себя за рассеянность он и, перехватив упорно выскальзывающий ящик понадёжнее, постучал.
   Прошло около полуминуты, прежде чем дверь открылась. Впечатлённый внешним видом дома и его уединённым местонахождением, Евгений ожидал увидеть пожилого мужчину или аналогичного возраста женщину, поэтому его удивлению не было предела, когда перед ним предстала молодая девушка с элегантным подсвечником в руке. В течение бесконечно длинных пяти или даже десяти секунд он ошарашено глядел на её удивительно красивое и очень приятное лицо, своей исключительной белизной контрастировавшее с каштанового цвета волосами, спадающими на плечи изысканными волнами. Он даже перестал дышать, завороженный изысканным образом незнакомки.
   Из оцепенения его вывела сама хозяйка дома:
   - Вы что-то хотели?
   - Эээ... - он судорожно сглотнул, вспоминая, зачем он здесь и пытаясь не концентрироваться на мягком и нежном голосе. - Я из почты... почтового отделения... эээ... Загорска... эээ... у меня для Вас посылка... вот...
   - Это, должно быть, ошибка, - уверенно возразила девушка, с интересом глядящая, казалось, прямо ему в глаза.
   Евгений с трудом перевёл взгляд на некую точку чуть в стороне от лица незнакомки и кашлянул, почувствовав неожиданную сухость в горле:
   - Но Вы же... эээ... - он почти до предела вывернул шею и зачитал имя с квитанции на коробке: - Жданова Л.И., верно?
   - Боюсь, что нет.
   - Но... - он вновь судорожно сглотнул и задал вопрос, ответ на который был очевиден с самого начала: - Это посёлок Свободный?
   - Нет, извините.
   - Но... - это слово было единственным, которое Денисов мог произнести без запинки. - Вы случайно не... знаете, где... посёлок Свободный?
   - К сожалению, нет, - она не сводила с него взгляда, и, как ему показалось, отвечала чисто автоматически, думая о чём-то другом.
   - Но... это же где-то рядом... - промолвил Евгений, после чего быстро прибавил: - В таком случае прошу прощения, что потревожил Вас. Я... ошибся.
   Он развернулся и направился обратно к машине, не дожидаясь ответа. "Официально" он объяснял это тем, что не имело смысла продолжать разговор, но на самом деле он больше не мог выносить её взгляда. Нет, он был отнюдь не неприятен. Скорее... изучающий. И такой пронзительный, что ни одна мысль в мозгу не могла чувствовать себя в уединении.
   "Хм, что за странные образы? - спросил он сам у себя, подходя к "каблучку" и пытаясь ногой открыть одну из створок грузового отсека, закрытую ветром. - Видимо, я немного не в себе. Должно быть, начинающаяся простуда даёт о себе знать. С другой стороны, не каждый день сталкиваешься со столь красивой женщиной, да ещё и так неожиданно, да ещё и в такой максимально уединённой обстановке..."
   - Блин! - тихо выругался Евгений, когда его пальцы в очередной раз соскользнули с ящика, и он его едва не уронил. Поняв, что так он ничего не добьётся, молодой человек поставил ношу в снег и мимолётно оглянулся.
   Девушка до сих пор стояла в проёме и смотрела на него. Несмотря на расстояние, он снова встретился с ней взглядом, и только теперь она закрыла дверь.
   Денисов нахмурился. Гадая, что бы это значило, он открыл непокорную створку, погрузил уже ставший ненавистным ящик обратно в грузовой отсек и запер его. После чего обошёл автомобиль и устроился на водительском месте. Ещё раз взглянув на мрачное здание, Евгений покачал головой.
   После чего включил заднюю передачу. Всё время, пока ИЖ пятился по собственным следам, молодой человек смотрел назад, радуясь, что у него есть уважительная причина не видеть дом странной девушки.
   "Да чего уж там - странная не она, а ты!" - привычно съязвил Денисов, выводя машину на дорогу. Когда он снова перевёл взгляд вперёд, то из-за усиливающейся метели уже не смог разглядеть здание, как ни старался.
   Однако теперь у него возникла проблема посерьёзнее: где же он находится, и в какую сторону ехать, чтобы добраться до злополучного посёлка? Молодой человек внезапно почувствовал острое желание плюнуть на доставку и вернуться домой до наступления Нового года. Как было бы здорово послать эту чёртову (да-да, сейчас он считал именно так!) работу куда подальше и хотя бы на несколько часов получить долгожданный покой.
   Но Евгений знал, что не станет этого делать. Во-первых, начальство такое решение вряд ли обрадует, а с работой сейчас напряжённо. Во-вторых, он привык выполнять порученные задания. Не только потому, что боялся лишиться своего места - гораздо важнее было стойкое нежелание ударить в грязь лицом.
   Денисов потряс головой, прогоняя назойливые мысли, и направил ИЖ вперёд, с каждым метром всё больше удаляясь от возможности вернуться домой вовремя.
   Он пытался продолжить внутренний спор разума с находящимся не в лучшей форме организмом, однако его мысли упорно возвращались к таинственной незнакомке.
   "Кто она? Почему такая молодая девушка (на вид она моя ровесница) живёт одна в глубоком лесу? Стоп, а почему я решил, что она одна? Может, там целая семья?.. Нет, вряд ли. Только в одном окне был свет. Да и... ну чувствую я, что больше никого в том доме нет. Странно. Чертовски странно. Такая красавица - и вдали от всех. А может, оно и к лучшему? Глядишь, и не испорчена "освобождённым" обществом. Но на что она живёт? Где берёт еду, воду? Загадка. Чёрт, я даже забыл, во что она была одета".
   Евгений даже усмехнулся.
   "Вот-те на! Всего несколько минут назад видел её, говорил с ней - а не помню таких деталей! С другой стороны, у меня небольшое оправдание - её взгляд. Завораживающий, притягательный... Ладно, в сторону отвлечённые рассуждения. Во что же она была одета? И почему это так важно? Наверное, потому, что я смутно помню о необычности её одежды. Кажется... это было платье. Да, похоже, что так. Белое и вроде бы старомодное, как, впрочем, и весь дом в целом. Ещё подсвечник у неё в руке. Красивый, как и она сама. Хм, а был ли у неё лак на ногтях? Или... нет, ну действительно - был ли у неё макияж на лице? Хоть чуть-чуть?"
   Денисов тщетно напрягал свою память, которая услужливо подставляла лишь один образ: пронзительный взгляд карих глаз.
   "По крайней мере, никакой туши уж точно не имелось. Да и помады. Удивительно, но я уже не помню, когда в последний раз видел особу женского пола без "грима". Эта девушка как будто и вправду пришелица из прошлого. А что? Никаких маломальских признаков цивилизации я ни на ней, ни на доме не заметил. Неужели она такая отшельница, что даже изредка не бывает в городе? Впрочем, она не удивилась ни моей внешности, ни машине - значит, уже видела нечто подобное. Стоп, о чём это я? Конечно, она из "нашего" времени, просто старается быть самой собой. Ведь это несомненный плюс! Добавим сюда внешность... Да, внешность... Нельзя сказать, что в своей обычной жизни я не встречаю красивых женщин, но эта незнакомка... Её красота какая-то нереальная - может, именно потому, что лишена черт современности? ...Хм, а я ведь не переводил взгляда на её грудь или ноги. Даже не подумал об этом, хотя обычно оцениваю женщину "в целом". Определённо что-то загадочное, даже мистическое в этой даме есть..."
   Неожиданно ИЖ резко бросило в сторону. Евгений судорожно попытался выровнять машину, но его действия лишь усугубили сильный занос. Свет фар заметался по дороге, выхватывая то левую, то правую обочину, а затем автомобиль на что-то наткнулся, его немного подбросило, он ощутимо наклонился вперёд, словно проваливаясь в яму, и все стёкла мгновенно покрылись толстым слоем снега. Финальным аккордом стал лёгкий удар где-то спереди и снизу, после чего всё успокоилось.
   Денисов неподвижно сидел, глядя, как "дворники" равнодушно счищают белое покрывало с лобового стекла и слушая потрескивание остывающего металла, и медленно приходил в себя. На какой-то момент ему показалось, что "каблучок" перевернулся, но потом он с облегчением понял, что машина по-прежнему стоит на колёсах. Вот только где? Фары освещали лишь снег, в который ИЖ уткнулся носом. Пошевелившись и удостоверившись, что руки-ноги целы, Евгений посмотрел в боковое окно и обнаружил, что оно треснуло. Ощутимый "паук" с расходящейся в стороны паутиной трещин почему-то сочился кровью. Заподозрив неладное, Денисов протянул руку и дотронулся до левого виска, только сейчас осознав, что у него болит голова. Вернее, та её часть, которая как раз находилась напротив места удара.
   Под пальцами оказалось что-то тёплое и липкое. Включив плафон, Евгений повернулся к внутрисалонному зеркалу. Скудное освещение и тёмные волосы не позволяли толком разглядеть рану, но кровь уже стекала по подбородку. Он прижал к голове ладонь и осмотрелся.
   "Где же аптечка?"
   Впрочем, особой боли не было, да и кровотечение не вызывало сильных опасений. Как ни странно, куда больше Денисова волновало состояние машины, ведь если она разбита, то ему придётся оплачивать ремонт. Поэтому он решил выйти и оценить её состояние хотя бы визуально.
   Поплотнее застегнув куртку и пожалев о том, что не взял никакого головного убора (капюшона тоже не было), Евгений открыл дверь, которая легко поддалась, и высунулся наружу. Ещё не выбравшись толком из салона, он уже понял, что ИЖ вылетел с дороги и скатился по склону вниз, основательно засев в снегу. С трудом ступая, молодой человек немного отошёл от машины и взглянул на неё.
   - Проклятье! - только и смог сказать он. Хотя "каблучок" не пострадал (по крайней мере, видимых глазу повреждений не имелось), самостоятельно выбраться отсюда он однозначно не мог. Евгений огляделся, видя только беснующиеся снежинки и угрюмые стволы деревьев, на которые попадали отблески света фар. - Вот влип-то, а!
   Тем не менее, молодой человек чувствовал вовсе не злобу на самого себя, а страх. И растерянность. Он со всей очевидностью осознал своё положение - машина выведена из строя, вокруг лес, у него нет головного убора, зато есть рана и простуда. И всё это ещё от души приправлено сильной вьюгой.
   Евгений забрался обратно в кабину и повернул ключ зажигания. Проскрежетав стартёром, двигатель с явным нежеланием завёлся. Молодой человек потёр лоб, собираясь с мыслями.
   "Итак, машина сама уже никуда не уедет. Это плохо. Но у меня больше половины бака в запасе, стёкла не разбиты, мотор работает - можно вполне просидеть здесь в тепле до утра, когда, надеюсь, непогода утихомирится, а уже потом отправляться на поиски. На другой чаше весов - неприятная перспектива встретить и провести Новый год в столь "экзотических" условиях. Да ещё и не факт, что старенький УЗАМ сможет молотить на холостых несколько часов. Тогда что - пойти прямо сейчас? Куда? Ну, тут вариантов не много - кроме дома загадочной незнакомки, я не видел никакого жилья на протяжении многих километров. Однако там нет электричества и, скорее всего, телефона. Зато там куда комфортнее... если не считать пустячка - той самой девушки".
   Евгений с изумлением понял, что немного побаивается её. Возможно, в иных обстоятельствах это показалось бы глупым, но сейчас и здесь... Нет, он не считал, что она вампир или иное сверхъестественное существо - как-никак, двадцатый век на дворе. Да и никогда их не существовало, как и инопланетян и иже с ними - он твёрдо в это верил. "Зато" она может оказаться какой-нибудь сумасшедшей. Скажем, садисткой или убийцей. А что? Антураж вполне подходящий. Конечно, она не выглядит угрожающе или, если на то пошло, особо сильной - Евгений вполне мог бы с ней справиться, но ведь не будет же он сидеть всю ночь, не смыкая глаз. А стоит заснуть - тут ей и карты в руки...
   "Постой, старина, что-то ты разошёлся. Неужели ты веришь, что эта девушка опасна? Брось, это скорее ей надо опасаться - тебя".
   - Значит, решено? - спросил он у своего отражения.
   И, получив утвердительный ответ от подсознания, заглушил двигатель, с благодарностью чихнувший напоследок. Потушив также и фары, он снова открыл дверь и окончательно покинул салон ИЖа.
   Первые же шаги оказались серьёзным испытанием, заставившим усомниться в успехе задуманного предприятия. Утопая чуть ли не по колено в снегу, Денисов с большим трудом принялся взбираться по склону. Пока рядом была надёжная опора - машина - он продвигался более-менее успешно, но когда он облокотился на заднюю часть "каблучка" и увидел, что до "вершины" ещё около трёх метров, то понял - настоящие испытания впереди. Снова и снова карабкался он вверх, и каждый раз сползал обратно к автомобилю.
   Во время очередной (кажется, двенадцатой) попытки, когда он уже всерьёз начал подумывать о том, чтобы вернуться в тёплый салон, Евгению удалось нащупать в толще снега камень и ухватиться за него. Благодаря опоре, оставшуюся часть пути молодой человек преодолел сравнительно легко и в удовлетворённом изнеможении замер на дороге.
   На безумно долгое мгновение он запаниковал, когда подумал, что не знает, откуда приехал и куда, соответственно, идти, однако потом увидел отчётливые следы, оставленные ИЖом во время его пируэтов. А вот заметил бы он их утром?
   Поднявшись на ноги, Денисов направился в обратную сторону.
   Ветер постоянно дул в спину, что положительно сказывалось на скорости передвижения. Но, словно компенсируя свои "услуги", он буквально выдувал всё то небольшое количество тепла, что тщетно вырабатывал организм, не говоря уже о ничем не прикрытой голове. К слову, и перчаток у Евгения не было (он же не думал, что придётся "гулять" без машины!), благо частично спасали карманы.
   Он старался не думать о нарастающей боли в голове, надеясь, что это реакция на неблагоприятные условия и простуду, а не начинающие себя проявлять последствия травмы. Даже сейчас, находясь в явно невыгодном положении посреди бушующей снежной бури, он не переставал думать о таинственной девушке, повторная встреча с которой стала неминуемой. Может ли быть так, что все его страхи относительно неё вызваны всего лишь тем, что она его действительно заинтересовала? Он не знал, потому что подобное с ним было впервые. Вспомнился эпизод из французской комедии про жандармов, в которой Луи де Фюнес целовал руку женщины и в тот же момент его будто било током. Несмотря на комичность сцены, она всегда казалась Евгению вполне реальной (ну разве что не настолько "наглядной"). И вот теперь он испытал именно такой "электрический шок". Причём, даже не прикоснувшись к незнакомке, а всего-навсего посмотрев на неё.
   Хотя... ну какой в этом смысл? Ничего не будет, и быть не может - слишком уж она великолепна, чтобы снизойти до столь угрюмого типа. И речь вовсе не о высокомерии. Наоборот, это Денисов себя принизил почти до предела, поэтому если и мог он вызвать какие-то чувства у женщин - то это была жалость. И подтверждения тому имели место в его жизни. Речь, конечно, не о любовницах (коих у него отродясь не бывало), а просто о женщинах, с которыми он общался - скажем, на работе. Везде он чувствовал одно и то же отношение к себе, как будто что-то в нём пробуждало в особах противоположного пола материнский инстинкт, а отнюдь не стремление к размножению или к ласкам. Нельзя сказать, что это плохо - наоборот, помогало установить достаточно тёплые, но исключительно дружественные отношения, да и чрезмерно побитое самолюбие Евгения от такой реакции не страдало. Но иногда хотелось большего - стать для женщины не просто другом, а спутником жизни... Нечасто, конечно. Куда как чаще вышеописанная перспектива пугала неизвестностью и ответственностью, которая легла бы на его плечи. В такие моменты Денисов был рад, что до сих пор не связал свою жизнь ни с кем. Так эти весы и раскачивались - то в одну, то в другую сторону.
   Прошло уже пятнадцать минут, а желанный дом всё не появлялся. Насколько Денисов помнил, до аварии он ехал с небольшой скоростью около пяти минут - значит, скоро должен прийти.
   А время-то играло против него. И речь уже не о Новом годе - теперь насущным был вопрос выживания. Евгению становилось всё хуже и хуже. Холод беспрепятственно поселился в его теле, завоевав сначала конечности (как оказалось, ветер практически беспрепятственно проникал в карманы, успешно охлаждая и руки) и постепенно продвигаясь всё дальше и дальше. Молодой человек уже не чувствовал пальцев, вдобавок в голове словно катался огромный металлический шар, при малейшем движении вызывая мучительную боль, заставлявшую сжимать зубы с тем, чтобы через несколько секунд разомкнуть их и вдохнуть очередную порцию ледяного воздуха, так как дышать носом уже не представлялось возможным.
   Исход подобной битвы ясен.
   "Где же этот дом?! - находясь на грани паники, подумал Евгений. - Вернулся в прошлое, что ли?"
   И, будто только этого ожидая, среди мельтешащего снега показался одинокий огонёк. Поначалу молодой человек не поверил, что это именно то, чем кажется, однако с каждым шагом уверенность росла. Через полминуты не осталось сомнений - это то самое здание. Удивительно, но едва Денисов понял, что спасение близко, как ему стало гораздо легче идти.
   Свернув, он, увязая в снегу, которого здесь было гораздо больше, чем на дороге, спотыкаясь и едва не падая, направился к столь желанному сейчас дому. А вот и следы "каблучка" - уже едва видимые. Что и говорить - буря определённо решила отыграться этой ночью.
   Из последних сил добравшись до входа, Евгений рухнул-таки, споткнувшись о ступеньки и, не поднимаясь, на четвереньках добрался до двери. Впрочем, жуткое состояние не помешало ему подумать о том, что в такой позе он будет выглядеть, мягко говоря, "не очень", поэтому он кое-как поднялся и только после этого постучал, всё равно испытывая неловкость.
   "Чёрт, я сдохнуть могу здесь в любую минуту, но продолжаю быть самим собой! Эх, я..."
   Дверь открылась гораздо быстрее, чем в первый раз, словно хозяйка ждала его возвращения.
   Денисов взглянул на прекрасную девушку с подсвечником в руке, которая совсем не выглядела удивлённой, и, едва шевеля непослушными губами, пролепетал:
   - Я... попал в аварию... можно мне... переждать бурю у Вас... - и рефлекторно добавил: - Извините...
   - Конечно, заходите, - уверенно сказала она, отступая в сторону.
   Евгений неуклюже ввалился в холл и, едва девушка закрыла дверь, таким образом отрезав от беспощадной стихии, обессилено привалился к стене, с трудом переводя дыхание.
   - Пройдёмте, Вам нужно согреться, - незнакомка взяла его за локоть, но он воспротивился:
   - Нет... у Вас так чисто... я всё испачкаю...
   - Не беспокойтесь об этом, - она снова потянула его за собой. - Это всего лишь снег.
   Евгений последовал за ней в первую же комнату, которая, как оказалось, была гостиной. Незнакомка подвела молодого человека к креслу, и он с облегчением опустил своё вымотанное тело в его мягкие объятия.
   - У Вас кровь, - сказала она.
   - Да... я ударился головой, когда... моя машина вылетела с дороги, - всё ещё немного сбивчиво ответил он. - Ерунда, само пройдёт.
   - Конечно, - ответила она, а потом прибавила, легонько улыбнувшись: - Но с моей помощью это произойдёт куда быстрее. Подождите здесь.
   И, взяв со стоящего тут же столика ещё один подсвечник, удалилась куда-то вглубь дома.
   Денисов был не в том состоянии, чтобы спорить, да и чего греха таить - помощь бы ему отнюдь не помешала. Он, чувствуя, как постепенно согревается, огляделся.
   Гостиная была довольно большая, однако красивая элегантная мебель, массивные, но не менее роскошные плотные шторы (вот почему он видел свет всего в одном окне - оно, наверное, единственное не зашторенное), мягкий изысканный ковёр и, главное, настоящий камин с живым огнём создавали ощущение уюта и умиротворения. Евгений непроизвольно отметил, что не видит ни одного предмета, который бы указывал на то, что на дворе последнее десятилетие двадцатого века и... ему это понравилось. Возникло приятное и немного будоражащее ощущение полнейшей изоляции, оторванности от мира, чему в немалой степени способствовало весёлое потрескивание поленьев.
   Раздались мягкие шаги, и незнакомка склонилась над молодым человеком. Он был настолько захвачен непривычными для него переживаниями, что от неожиданности вздрогнул.
   - Извините, - сказала девушка.
   - Ничего.
   - Вы не могли бы пересесть на диван? Так мне будет проще.
   - Да, конечно, - Денисов выполнил просьбу, отметив, что ещё слаб, к тому же от малейшего движения голова просто раскалывалась.
   Незнакомка присела рядом с ним, пристроив у себя на коленях такой же красивый, как и всё вокруг, металлический поднос, и произнесла:
   - Возможно, будет больно.
   - Ничего, - повторил Евгений, опять начавший испытывать неловкость от столь близкого присутствия великолепной женщины. Он надеялся, что эти переживания не отражаются на его лице.
   Она смочила в тёплой воде платок и осторожно прикоснулась к коже возле раны. Молодой человек рефлекторно сморщился.
   - Вынуждена признать, что доктор из меня никудышный, - извиняющимся тоном промолвила она, в то же время не переставая смывать запёкшиеся струйки крови.
   - А из меня водитель, - вздохнул он.
   - Так непогода ведь. Сидя в доме, трудно понять, каково это - находиться снаружи. Вот у Вас даже волосы полностью белые от снега, - она легонько смахнула "седину", уже начавшую таять.
   - Да, лучше наслаждаться стихией со стороны.
   После этого они замолчали, каждый сосредоточившись на своём. Девушка - на перематывании бинтом головы Евгения, а сам он - на мечущихся мыслях и... её прикосновениях. С некоторым удивлением он заметил, что у незнакомки холодные руки, а ведь она не выходила наружу из тёплого жилища. Впрочем, это нисколько не умаляло того удовольствия, которое испытывал он от её нежных касаний. Особенно когда она дотрагивалась до его волос - у него аж мурашки бегали по телу. Денисов невольно закрыл глаза, всецело отдавшись этим ощущениям, и поэтому снова едва не вздрогнул, услышав над самым ухом:
   - Как тебя зовут?
   Самый обычный вопрос отчего-то сбил его с толку: то ли из-за неожиданности, то ли из-за перехода на "ты". Как бы то ни было, а Евгений замешкался, прежде чем назвал своё имя.
   - А меня Элеонора, - нежно сказала она, овеяв разгорячённую после долгого пребывания на холодном ветру кожу его лица прохладным дыханием.
   - Красивое имя, - выпалил он, почти сразу стушевавшись и, словно оправдываясь, добавил: - Нет, правда.
   - Я знаю, - непринуждённо ответила она. - Ну вот, кажется, готово.
   Он не нарочно встретился с ней взглядом, и едва смог отвести глаза, вымолвив:
   - Спасибо Вам за всё. Вы так добры.
   - Не за что, Евгений. И можешь обращаться ко мне на "ты" - мы ведь ровесники, как-никак.
   - Хорошо, я попробую.
   - Ладно, пробуй, - улыбнулась она. - А пока, может, снимешь куртку? У меня тепло.
   - Здравая мысль, - кивнул он, избавляясь от столь необходимого всего несколько минут назад предмета одежды и пристраивая его на ручку кресла.
   - Дай мне, - перехватила инициативу Элеонора и повесила куртку на стоящую рядом вешалку. После этого она вернулась на диван и села рядом с молодым человеком.
   Некоторое время царило молчание, нарушаемое завываниями ветра снаружи и треском пламени, а потом Евгений не выдержал и спросил:
   - Ты живёшь здесь одна?
   - Да, - с готовностью ответила девушка, и он неожиданно подумал, что ей, должно быть, не хватает компании. Уж он-то знал, что это такое - когда не с кем поговорить, пускай даже на самые отвлечённые темы.
   - Странно.
   - Почему?
   - Ну, - смущение не покидало его лица, - в такой глуши, вдали от всех. ...И такая красивая молодая леди.
   Она очаровательно улыбнулась и пожала плечами:
   - Я всего-навсего сама по себе, только и всего.
   - Но ты же бываешь в городе?
   - Только когда нужно купить продуктов.
   - А откуда у тебя деньги? Ты работаешь где-нибудь? - он понимал, что такой "допрос" вряд ли можно было назвать романтической беседой, но это действительно его интересовало.
   - Я получила богатое наследство, поэтому ни в чём не нуждаюсь, - неопределённо ответила она.
   - Этот дом?
   - И дом тоже.
   - Понятно.
   И снова наступила тишина. Денисов не смотрел на Элеонору, но чувствовал на себе её взгляд и понимал, что она ждёт продолжения разговора. Как назло, все мысли, слова, даже банальные комплименты - всё враз покинуло его сознание. Осталась лишь пресловутая неуверенность. Как же она надоела, эта закадычная подруга его жизни!
   - Который час? - задал он самый глупый вопрос в мире. Ну или один из самых глупых, что ничего не меняет.
   - Без пятнадцати десять, - с прежней невозмутимостью ответила девушка. - Ты куда-то торопишься?
   - Да нет... просто Новый год сегодня...
   - И что?
   - Ну... ты разве не отмечаешь этот праздник?
   - Сама с собой? - она покачала головой. - Не мой стиль.
   - Я тебя понимаю, - откровенно вздохнул он.
   - Ты тоже живёшь один?
   - Можно сказать, что я вообще существую на этом свете один, - с неожиданной злобой на себя ответил он.
   - Как это? У тебя никого нет?
   - Кроме мамы - никого. Но и от неё я уехал, - Евгений понимал, что если продолжит откровенничать, то потом его уже нельзя будет остановить. А, может, и не стоит противиться этому? В конце концов, незнакомому человеку проще излить душу, да и Элеонора вовсе не похожа на ту, которая станет смеяться над ним.
   - Звучит как самоистязание.
   - Это оно и есть. Моя обычная позиция.
   - Знаешь, я кое-что понимаю в этом. И могу тебя заверить - этот путь ведёт в никуда. Но! - она поспешила прервать его встречную фразу: - Я точно так же не сомневаюсь, что никто и ничто не способно изменить твоего мнения, поэтому я не стану даже пытаться. Скажу лишь, что первое впечатление ты производишь приятное.
   - Неужели? - "искренне" изумился он. - Прямо вот так с порога?
   - Да. Особенно с этой ледяной шапкой на голове, - рассмеялась Элеонора.
   Её смех был так чист и заразителен, что Евгений последовал её примеру. Эта девушка определённо нравилась ему всё больше.
   - Наверное, ты меня поначалу за снеговика приняла?
   - Почти. За деда Мороза, - продолжая смеяться, ответила она. - Вот только что-то уж больно рано ты пришёл.
   - Лучше пораньше - пока люди не успели напиться, - Денисов давно так не смеялся, даже позабыв про головную боль, которая, к слову, начала понемногу утихать. Воспользовавшись ситуацией, он решил задать ещё один глупый вопрос: - Слушай, а у тебя есть телефон?
   - Нет. А что - хочешь позвонить Снегурочке?
   - Снегурочки нет, - на секунду помрачнев, произнёс он, после чего уже нормальным тоном добавил: - ...Значит, никакой связи с "Большой землёй"?
   - Ни телефона, ни электричества, ни телеграфа, ни почтовых голубей. Полная изоляция, - продекларировала Элеонора.
   - А тебе не скучно жить одной?
   - Нет, - развела руками она. - А почему мне должно быть скучно?
   - Ну, я не знаю, - он повёл бровями. - Например, я вполне могу обойтись без людей, но только если сижу за рулём. Единение с машиной меня вполне устраивает...
   - Я предпочитаю читать.
   - И всё?
   - Отнюдь. Ещё я безумно люблю рисовать картины.
   - Правда? - оживился Евгений. - А можно взглянуть?
   - Если тебе интересно, - с сомнением произнесла она.
   - Очень интересно. Честно! - опять начал оправдываться он.
   - Ладно, я тебе верю, - непринуждённо ответила Элеонора, вставая с дивана. - Пошли.
   - Куда?
   - Я работаю в комнате наверху и там же храню все картины.
   - Тогда идём, - Денисов тоже поднялся и сразу покачнулся.
   - Ты нормально себя чувствуешь? - озабоченно спросила она.
   - Да, конечно. Только по лестнице ты иди впереди, чтобы я на тебя не рухнул, - отшутился он, хотя, конечно, состояние его было на троечку. К счастью, не по десятибалльной шкале.
   Девушка с улыбкой покачала головой, и они направились к выходу из гостиной. Вопреки "рекомендации" Евгения, наверх они поднимались вместе - для верности она держала его за руку своей по-прежнему холодной ладонью.
   В отличие от первого этажа, второй оказался погружённым во тьму - подсвечник в руке хозяйки был единственным источником света. И тепла.
   "Может, не стоило снимать куртку?" - подумал молодой человек, содрогнувшись.
   - Здесь всегда прохладно, - заметив его реакцию, сказала она. - Обычно я не разжигаю каминов в этих комнатах. За исключением своей спальни, но она в дальнем конце коридора.
   - А когда работаешь?
   - Тогда другое дело, - ответила Элеонора, открывая одну из дверей, украшенную красивым орнаментом, и впуская в комнату гостя.
   В глаза Евгению сразу бросился мольберт с чистым холстом, видимо, приготовленным для очередного визита вдохновения. Также имелся небольшой диванчик в углу - и больше ничего из мебели. Все стены помещения были увешаны разнообразными картинами, как причудливыми обоями.
   "Должно быть, свет, который я видел, шёл отсюда", - решил Денисов, увидев не зашторенное окно.
   - Наверное, кажется, что здесь сплошной беспорядок, - заметила девушка, - но на самом деле это не так...
   - Вполне нормально, - искренне ответил молодой человек. - Взглянула бы ты на моё жилище - вот где вселенский хаос.
   Он подошёл к ближайшей картине. На ней был изображён какой-то древний монастырь, причём явно в заброшенном состоянии. Во многих местах стихия уже начала разрушать монолитную и, казалось бы, несокрушимую конструкцию. В то же время на переднем плане зеленела трава, и в чистейшем голубом небе не было ни облачка, что создавало причудливый контраст между творениями природы и людей. Картина словно жила - казалось, сейчас лёгкий ветерок зашевелит растительность, уныло подвывая в давно лишённых стекол оконных проёмах и, покинув пределы нарисованного мира, проникнет в мир настоящий.
   - Потрясающе! - только и смог сказать Евгений.
   - Это ты просто так говоришь, - впервые за всё время их знакомства смутилась девушка.
   - Да нет же - я серьёзно! Знаешь, я вообще-то не очень люблю... нет, не так. Я не очень ПОНИМАЮ живопись и тому подобное, но только теперь я осознал, что просто не сталкивался с настоящими шедеврами.
   - Ну, это уж ты махнул...
   - Элеонора, я никогда не был так искренен, - воодушевлённо произнёс он, одарив её многозначительным взглядом, после чего перешёл к следующей картине.
   На сей раз перед ним предстал внутренний двор того же монастыря, выглядящий подстать. Акцент был сделан, судя по всему, на зияющем проломе в одной из стен, за которым царила кромешная тьма - опять контраст с солнечным летним днём. Всего один шаг - и ты в сыром и промозглом помещении.
   Евгений кивнул то ли девушке, то ли своим собственным мыслям, переходя дальше.
   Увлечённый созерцанием, он не видел обращённого на него изучающего взгляда Элеоноры.
   Следующая картина снова была посвящена заброшенному монастырю. Теперь это был большой зал, служивший, судя по алтарю и каменному кресту, местом для таинств. Когда-то его укрывала от непогоды крыша, но нынче от неё остались лишь отдельные сгнившие перекрытия. Сгинула и деревянная отделка, и скамьи. Зато осталось кое-что поинтереснее - отверстие в полу. Судя по его правильной прямоугольной форме, оно являлось творением рук человеческих.
   "Наверное, вход в подземелье", - решил Евгений.
   Эта догадка подтверждалась хорошо заметными факелами, освещавшими мрачные каменные стены и массивную, обитую железом, дверь.
   - А почему они горят? - спросил он. - Я думал, этот монастырь заброшен.
   - Так и есть. Но...
   - Постой, а это что? - Денисов прищурился и приблизил лицо к картине. - Вот, в дверном проёме, внизу. Какой-то силуэт.
   Элеонора повела бровями:
   - Не знаю. Я сама пытаюсь понять.
   - Но это же ты нарисовала - по логике ты должна знать, что переносила из сознания на холст.
   - В том-то и дело. Когда я рисую, я словно погружаюсь в транс. Время летит с поразительной скоростью - бывает, я почти весь день просиживаю здесь, хотя думаю, что всего пару часов.
   - Любопытно, - изрёк Евгений. - Знаешь, это похоже на собаку, только сидящую на задних лапах. Как ты думаешь?
   - Возможно, но поза для собаки неестественная.
   - Да, больше напоминает человеческую, когда приседаешь на корточки.
   Дальше было изображение какого-то мрачного помещения, причём с такой точки, как если бы находившийся там человек смотрел вверх. Денисов предположил, что это может быть то самое подземелье, вход в которое он увидел на предыдущей картине. Особый интерес вызывала трещина, прорезавшая потолок. Местами её пересекали корни растений, но в целом сквозь неё вполне можно было увидеть небо. По-прежнему чистое, только уже вечернее, когда лучи предзакатного солнца становятся кроваво-красными.
   Невольно Евгений представил, что он сам находится сейчас там - скажем, по глупости или из любопытства опустился в подземелье, заблудился в нём и теперь мечется по бесконечным коридорам в тщетных поисках выхода. И вдруг видит солнечный свет. Вот оно - спасение! Он бежит из последних сил, но когда достигает цели, его ждёт жестокое разочарование - живительный свет льётся через эту самую трещину в потолке. Можно увидеть небо, услышать стрёкот цикад, даже почувствовать неповторимый запах вечернего воздуха... однако выбраться нельзя. Нужно двигаться дальше, искать дальше. Но впереди и позади - зловещий полумрак и так не хочется идти туда...
   Созданная им самим в воображении картина настолько увлекла Денисова, что он поведал о ней девушке. Элеонора легонько улыбнулась, заметив, что "твоё воображение даже сильнее, чем моё".
   Он подошёл к следующему произведению. На холсте был изображён уже не монастырь, а огромный мрачный особняк. На сей раз небо заволокли тяжёлые чёрные тучи, в одном месте тьму прорезала стрела молнии, несколько высохших скрюченных деревьев подле здания раскачивались на сильном ветру, предвещавшем приближающуюся грозу. По телу Денисова невольно пробежали мурашки - изображение вполне подходило на роль антуража для добротного фильма ужасов. Не хватает разве что зловещего густого тумана.
   Несколько следующих картин были посвящены, судя по всему, этому особняку, показывая различные внутренние помещения.
   Громадный холл, размерами превышающий весь дом Элеоноры, с поражающими воображение обычного городского жителя лестницами и готическими окнами.
   Кухня, которая, несмотря на весело пляшущий в очаге огонь, всё равно выглядела мрачно и неприветливо.
   Бесконечно длинный коридор, дальний конец которого терялся во тьме, равно как и проёмы открытых дверей по обе его стороны. Представить, что может быть там, в мрачных помещениях - хорошая пища для воображения.
   Ещё один коридор, только теперь с одной стороны вместо дверей окна с длинными, колышущимися на ветру шторами. Евгений мог бы поклясться, что там, где-то за этой полупрозрачной пеленой, снова притаился уже знакомый силуэт, и его опять пробила дрожь.
   Все картины, посвящённые особняку, объединяло одно - они были зловещие и пугающие, несмотря на то, что здание, похоже, являлось всё-таки обитаемым, в отличие от монастыря.
   Следующее изображение говорило само за себя - это было кладбище. Что примечательно - на берегу моря, буквально в нескольких шагах от мирно плещущихся волн. После "бесцветных" видов здания глаз радовали приятные закатные тона. Однако эта картина пугала даже сильнее предыдущих. Кладбище, как и монастырь, тоже было заброшено (возможно, даже имело к нему отношение), однако здесь присутствовало кое-что ещё - останки. Странно, но беспорядочные груды костей покоились НА нетронутых могилах. А в одном месте возле памятника с отбитым краем лежало... полуистлевшее тело, явно оказавшееся здесь уже после того, как кладбище было заброшено. Одежда покойника почему-то сразу вызвала стойкую уверенность, что он был разбойником. Но что его убило?
   - Однако, мрачные у тебя фантазии, - вырвалось у Евгения, окидывавшего взглядом ещё с десяток не рассмотренных им детально картин. Все они в той или иной степени относились либо к монастырю, либо к особняку. Кроме одной - на ней была изображена... Элеонора. - О, вот это неожиданно.
   - Я однажды захотела нарисовать саму себя. Причём поставила условие - никаких зеркал, только воображение. Так сказать, мой образ из моих мыслей.
   - И как?
   - Ну, это ты мне скажи.
   Денисов задумчиво поглядел на картину. Изображённая на ней девушка сидела на скамейке в саду, положив руки на колени ладонями вверх, одна на другую. Элеонора изобразила себя в том же платье, в котором была сейчас. Молодой человек с удивлением осознал, что так и не рассмотрел толком её одеяние, поэтому восполнил пробел с помощью "копии". Да, наряд определённо не современный, но очень красивый и даже в некотором роде эротичный. Именно так - не сексуальный, а эротичный. Платье, хоть и имело вырез спереди, не позволяло увидеть ничего "лишнего", да и ноги прикрывало до самых колен. Тем не менее, было в нём что-то необъяснимое, заставляющее сердце чаще биться. Продолжая параллели с реальностью, Евгений отметил отсутствие у Элеоноры каких бы то ни было украшений или макияжа - видимо, она всё это просто не использовала (и совершенно справедливо). На нарисованном лице играла лёгкая улыбка, а вот глаза были задумчивые, устремлённые куда-то... нет, не вдаль, а, скорее, внутрь самой себя, словно она искала ответ на очень важный вопрос.
   "Между прочим, на заднем плане видна металлическая ограда, имеющая подозрительное сходство с той, которая встречалась на картинах с особняком, - заметил Денисов. - Правда, здесь хотя бы солнечный день".
   Видимо, он молчал довольно долго, так как Элеонора сама спросила:
   - Каков же вердикт?
   - У тебя талант.
   - Спасибо, конечно, но я о своём портрете.
   - Что я могу сказать, - повернулся к ней он, - твоё внутреннее око и мои глаза видят одно и то же.
   - Неужели никаких изъянов? - недоверчиво переспросила она.
   - Ну, разве что... - он почесал затылок. - В жизни ты ещё прекраснее.
   Девушка широко улыбнулась, и Денисов почувствовал, как у него потеплело в груди.
   - Ну и щедрый же ты на комплименты, - сказала Элеонора.
   - Может, я перебарщиваю, но единственная причина, по которой я всё это тебе говорю - я действительно это вижу и чувствую, - признался он.
   Они некоторое время постояли, глядя друг другу в глаза, и впервые Евгений не только не отвёл взгляда, но и наслаждался зрительным контактом.
   Впрочем, смущение никуда не делось и заявило о себе следующей отвлекающей фразой:
   - А откуда у тебя такие фантазии?
   - Пойдём вниз. Там гораздо теплее, и мы сможем спокойно поговорить, - предложила она.
   - Хорошо, - согласился молодой человек, который, созерцая будоражащие воображение картины, даже забыл о холоде и недомогании.
   Элеонора взяла подсвечник, и они вышли из комнаты. Спустившись вниз (снова рука об руку), они вернулись в гостиную и устроились на диване подле камина.
   - Так о чём ты хотел меня спросить? - намекнула, что вовсе не ушла от темы, девушка.
   - О твоём вдохновении. Ты же не с потолка берёшь эти фантазии? - сказал Евгений, нежась в тепле, исходящем от камина.
   - Конечно, нет. Все эти образы мне снятся. Практически каждую ночь.
   - Этот особняк и монастырь досаждают тебе ежедневно? - удивился он.
   - Да. Порой я не помню, что именно видела во сне, но, скорее всего, то же самое.
   - Странно.
   - Куда страннее то, что я никогда не бывала в таких местах. Я вообще за пределы района ни разу за всю жизнь не выезжала.
   - Но где-то же ты их увидела. Может, в книге? - предположил Денисов.
   - Если даже и так, то я не помню ничего конкретного, хотя обычно я действительно читаю, а не перелистываю страницы, - пожала плечами она.
   - Действительно, загадка, - он потёр подбородок, а потом задумчиво произнёс: - Если только эти картины не навеяны твоим подсознанием.
   - О чём ты?
   - Ну посуди сама: что особняк, что монастырь - оба этих сюжета объединяет многое, но главное, как мне кажется - уединение. Глядя на твои произведения, испытываешь это чувство особенно остро. И ещё одиночество. Не в этом ли секрет?
   - Хочешь сказать, мне это снится потому, что я отшельница и втайне от самой себя надеюсь однажды вернуться в нормальный мир? - спросила Элеонора и покачала головой: - Мне такая мысль в голову не приходила.
   - Ты счастлива здесь? - Евгений не мог не задать этот вопрос.
   - У меня есть всё, что мне нужно, - уклончиво ответила девушка, бросив на него взгляд.
   - Я не это имел в виду.
   - Понимаю, что ты хочешь узнать, - на этот раз она посмотрела на него уже открыто: - Однако ты сам можешь ответить на этот вопрос, не так ли?
   - Я? - он определённо оказался сбит с толку.
   - Ну да. Ты же живёшь в том мире и знаешь о нём гораздо больше меня. Вот и скажи - мечтал ли ты когда-нибудь укрыться от всего и вся? От этой бесконечной и зачастую лишённой смысла суеты, от шума, гама, агрессии окружающих, готовых за разноцветные бумажки перегрызть друг другу горло? От людей, которым всегда чего-то мало?
   - Я живу в не таком уж крупном городе... - начал оправдываться Евгений, но она его остановила:
   - Разница лишь в масштабах, но это есть везде. Ответь же мне - так ли я глупа, что не желаю иметь с тем миром ничего общего?
   - Пожалуй, нет, - сказал он. - Более того, твой образ жизни нравится мне куда больше, но...
   - Что "но"? - допытывалась она.
   - Элеонора, - он вздохнул. - Ты видишь только отрицательные моменты. Я обычно придерживаюсь аналогичной позиции, однако сейчас готов "переметнуться" на сторону оптимистов. Ведь практически у каждого человека (даже у меня) есть хотя бы один друг, без компании которого иногда тяжело. Я уже не говорю о семье, которая далеко не всегда напоминает поле боя. Это же самое главное - ЛЮБОВЬ. Ты согласна?
   - Если даже и осталась любовь в том мире, Евгений, то она выставлена в таком свете, что начинаешь её стыдиться.
   - Откуда ты знаешь, если, как сама говорила, покидаешь свой дом изредка? - задал справедливый вопрос он.
   - Сужу хотя бы по тебе.
   - По мне? - он не удержался от усмешки. - Элеонора, я инородное тело в том мире - и нет ничего удивительного, что я не в восторге от него. А вот другие...
   - А что другие? Знаешь, что я думаю? - она выжидающе посмотрела на него.
   - И что же?
   - Я думаю, что ты хороший парень. Мне нравится с тобой общаться, я разделяю многие твои взгляды... Так вот, ты стал изгоем ТАМ не в последнюю очередь из-за положительных своих качеств.
   - Ты ведь меня почти не знаешь - откуда такая уверенность? - спросил Денисов.
   - Брось, Евгений, я, может, и отшельница, но не одичала и прекрасно вижу, когда человек искренен, а когда лжёт, - уверенно произнесла она. - Например, ты определённо лукавишь, когда перечисляешь положительные стороны "своего" мира, потому что сам не веришь в то, что говоришь.
   - Но ведь не может быть всё плохо, - сказал он.
   - Безусловно. Тем не менее, там ты несчастлив. И, естественно, не ты один.
   - Значит, мы всё-таки пришли к выводу, что здесь тебе нравится, - резюмировал он.
   - Да, именно так, - кивнула девушка.
   - Тогда эти картины - просто плод твоего развитого воображения, - осторожно предположил Денисов.
   - А вот насчёт этого я не уверена, - в тон ему произнесла она.
   - То есть?
   - Понимаешь, эти сны... - Элеонора немного нервно прикусила губу. - Это кошмары.
   - Кошмары? - переспросил он, хотя сразу расслышал. - Не знаю даже. Конечно, картины зловещие, пугающие, но... ничего же действительно угрожающего на них нет.
   - Ты имел в виду - ничего конкретного? Вроде того силуэта в полумраке или за занавесками?
   - В общем, да.
   - А тебе не кажется, что нечто неизвестное пугает даже больше?
   Евгений немного помолчал, обдумывая услышанное, после чего ответил вопросом на вопрос:
   - Какие они, эти сны?
   - Иногда они и вправду лишь тревожные, но куда чаще... - Элеонора невольно вздрогнула.
   - Я слушаю, - участливо произнёс он.
   Девушка поёрзала на месте, словно стремясь всячески отдалить пугающий разговор. Денисов не торопил её.
   Наконец, она решилась:
   - Я никогда не помню начало сновидения. Первое, что всегда запечатлевается в моей памяти - я уже внутри особняка или монастыря и понятия не имею, как я туда попала - и, главное, зачем? И каждый раз я пытаюсь найти выход. Но что самое неприятное - несмотря на то, что я уже бессчётное количество раз проходила эти пути, ежедневно эти знания будто стираются из моей памяти. Чтобы тебе было понятнее - пока я смотрю... нет, не так. Пока я УЧАСТВУЮ во сне, я постоянно воспринимаю его как нечто новое для меня. И мне каждую ночь приходится заново искать выход. Порой это удаётся сравнительно легко и тогда, словно в награду, я получаю возможность рассмотреть "ловушку" снаружи - именно это я чаще старалась отражать в своих картинах. Однако чаще я так и не нахожу выхода - особенно из катакомб под монастырём. Вот почему меня так поразили твои эмоции, вызванные трещиной в потолке, через которую видно небо - я именно это и чувствую всегда. Жуткое ощущение, зловещее.
   - И чем кончаются сны, в которых ты не выбираешься оттуда? - спросил Евгений.
   - Бывает, я брожу там, во тьме, пока не проснусь, а бывает... - Элеонора нервно облизала пересохшие губы. - Что-то находит меня.
   - "Что-то"?
   - Каждый раз это одинаково - я слышу странные цокающие звуки позади себя, потом тяжёлое дыхание и... просыпаюсь. Наверное, моё сознание само выталкивает меня из сна, который в противном случае просто сведёт меня с ума.
   - И ты никогда не видела того, кто подбирается к тебе?
   - Видела. Но редко и лишь мельком. Эти существа (их много) хорошо прячутся, явно что-то выжидая, прежде чем напасть, и лишь случайно я несколько раз сумела заметить их. Собственно, те неясные силуэты, что на моих картинах - это они и есть.
   - Одно несомненно - это не люди, - озвучил и без того очевидный факт Денисов.
   - А ведь они - ещё не самое ужасное, - девушка бросила взгляд на Евгения, словно прикидывая, сможет ли он переварить ещё одну порцию ужасов. Судя по всему, в его глазах читался положительный ответ, поскольку она продолжила: - Там, в особняке и, особенно, монастыре, меня с пугающей регулярностью преследуют звуки. Я не могу сказать, ЧТО их издаёт, но это определённо что-то живое... или, по крайней мере, существующее. Нечеловеческий вой, рёв, стенания... Невыносимо. Иногда я просыпаюсь глубокой ночью и до самого рассвета не могу не то, что уснуть - даже пошевелиться от страха.
   - Почему же ты тогда рисуешь всё это? - спросил молодой человек, внезапно сильно захотев обнять эту хрупкую, на вид такую беззащитную девушку и прижать к себе. Разумеется, о воплощении этих мыслей в реальность не могло быть и речи, поэтому он не сдвинулся с места.
   - Знаешь, я и сама не могу себе ответить на этот вопрос. Ведь я вполне могла бы писать совсем другие картины - мало, что ли, сюжетов преподносит природа! Да и себя я однажды изобразила. И всё же я снова и снова переношу свои кошмары из сознания на холст (кстати, даже на моём автопортрете я не удержалась от того, чтобы добавить ограду того самого особняка). Порой я даже боюсь заходить в ту комнату, где со всех сторон меня окружают мрачные видения.
   - Может, в этом всё и дело? - задумчиво произнёс Денисов.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ты рисуешь для того, чтобы хоть немного освободиться от этих ужасов. Как ты верно заметила, ты "переносишь" их на бумагу, то есть, отдаёшь их, изгоняешь из себя. И тот факт, что все они в одной комнате, очень важен - ты можешь просто закрыть дверь и таким образом как бы изолируешь всё, что тебя пугает.
   Элеонора с удивлением и - он мог бы поклясться - некоторым восхищением посмотрела на него:
   - Евгений, ты меня поражаешь! Никто ещё не понимал меня так быстро и так верно.
   - Ну... я... это... - вновь засмущался он. - Просто высказал гипотезу, только и всего. Я не психолог, поэтому за точность своих выводов не ручаюсь...
   - Брось ты принижаться! - с улыбкой сказала она. - Разве кому-то, в том числе и тебе, станет хуже, если ты похвалишь себя?
   - Да уж, Элеонора, - он покачал головой. - А ты прекрасно понимаешь меня. Или, по меньшей мере, часть меня, что тоже совсем неплохо.
   - Может, это потому, что мы похожи? - выразительно вскинула брови девушка.
   - Может... - осторожно вымолвил Денисов и, судорожно стараясь не выдавать своего волнения, бегло окинул взором комнату. Взгляд его случайно "зацепился" за часы, и он с облегчением понял, что есть повод разрядить обстановку: - Ого, уже почти двенадцать! Ну и летит же время!
   - И правда, - согласилась Элеонора, всем своим видом показывая, что раскусила его хитрость, но, тем не менее, не пытаясь вернуться к разговору. Вместо этого она предложила: - Может, нарушим мою традицию, и всё же как-нибудь отметим Новый год?
   - Это зависит... - уклончиво ответил он.
   - По бокалу вина? Ты как, не против?
   - Вообще-то, я не пью.
   - Но должны же быть исключения. Хотя бы раз в жизни? - лукаво улыбнулась она.
   - Надеюсь, ты не попросишь выпить ради тебя? - попытался отшутиться Евгений.
   - В этом нет необходимости. Не так ли?..
   Её взгляд снова проникал, казалось, прямо в его мысли, поэтому молодой человек поспешил кивнуть.
   - Вот и отлично, - удовлетворённо произнесла девушка, встала с дивана и подошла к старинному шкафу со стеклянными дверцами, за которыми виднелась целая коллекция фужеров и прочих сосудов для жидкостей, в том числе несколько бутылок. Взяв одну из них, Элеонора ловко открыла её и, прихватив пару бокалов, вернулась к Денисову. Наполнив оба, она передала один из них молодому человеку.
   - Ещё почти десять минут, - заметил он.
   - К чему такая точность?
   - Ну как бы принято... - пожал плечами он. - Значит, за Новый год?
   - За Новый год, - повторила она, мгновение помолчала и добавила: - И за нашу встречу. Ничего, что так пафосно?
   - Нормально.
   Они синхронно отпили терпкого напитка, глядя друг другу в глаза. К удивлению Денисова, вино ему понравилось... ну или, на худой конец, не было противным. Он даже позволил себе осушить половину бокала, хотя первоначально планировал лишь один поверхностный глоток.
   - Знаешь, Евгений, - сказала Элеонора, отставив свой бокал (тоже полупустой) на столик подле дивана, - а ведь я впервые встречаю Новый год не в одиночестве с тех пор, как попала сюда.
   - И давно это было?
   - У меня такое чувство, что целую жизнь назад. Мне тогда было восемнадцать, - её взгляд на миг затуманился, словно перед её взором промелькнули картины прошлого. Впрочем, это заняло от силы пару секунд, после чего она бодро добавила: - Сейчас мне двадцать пять. Ты бы сам всё равно не спросил о моём возрасте, верно?
   - Само собой, - кивнул он. - Да и зачем?
   - А ты обычно как встречаешь Новый год? - спросила она, неотрывно изучая его лицо взглядом.
   - Раньше, как бы банально это ни звучало - в кругу семьи. До того момента, как я покинул отчий дом. Теперь тоже в одиночестве, подобно тебе, - Евгений делал вид, что заинтересован содержимым бокала, который продолжал держать в руке, хотя прекрасно знал, куда смотрит она. Впрочем, думал он и о том, что простуда уже настойчиво заявляла о своём присутствии. В частности, это выражалось во вновь вернувшейся головной боли и стремительно захватывающем его тело ощущении полнейшей разбитости.
   Дабы как-то отвлечься, он поинтересовался:
   - А твои родители где живут?
   - Не знаю, - призналась Элеонора, и её лицо погрустнело. - Может, они уже даже умерли.
   - То есть, ты покинула их давно?
   - Примерно тогда же, когда приехала сюда. Больше я с ними не контактировала.
   - А почему?
   - Евгений, я понимаю, что ты задаёшь эти вопросы не из праздного интереса, но, пожалуйста, давай поговорим о чём-нибудь другом, - предложила она, и молодой человек заметил, что её глаза заблестели.
   - Да, конечно, извини, - потупился он. - Я слишком любопытный.
   - Вовсе нет. Однако у каждого есть свой "скелет в шкафу". Понимаешь, о чём я?
   - Пожалуй.
   Негласно решив, они снова притронулись к бокалам, на сей раз осушив их до дна.
   - Наверное, прозвучит жестоко, но я даже рада, что ты попал в аварию и вернулся сюда, - произнесла девушка, вновь сосредоточив свой взгляд на его лице.
   - Я тоже, - согласился Денисов. - В конце концов, сам я почти не пострадал, машина, вроде бы, тоже. Разве что доставку не удалось выполнить, но у меня есть хорошее оправдание - вылетел с дороги и "познакомился" с кюветом. Думаю, начальник простит.
   - Ты веришь в судьбу? - неожиданно спросила Элеонора.
   - Не знаю, - честно признался он. - Может, иногда. Почему ты спрашиваешь?
   Она неопределённо пожала плечами:
   - А, не бери в голову.
   - Это уж запросто - она у меня и без того раскалывается, - сказал он, более не в силах сдерживать озноб, хотя в помещении было очень тепло.
   - Ты простудился?
   - Похоже на то.
   - Дай-ка я проверю, - сказала Элеонора и, не дожидаясь ответа, дотронулась своей ладонью до его лба.
   Евгений вздрогнул, почувствовав её ледяное прикосновение. Однако, что удивительно, ему снова было очень приятно, как и в тот раз, когда она касалась его головы, перебинтовывая её. Похоже, аналогичные чувства испытывала и девушка, не убирая руку, хотя прошло уже полминуты. Денисов замер, чувствуя, как с каждым ударом его сердца теплеет холодная кожа Элеоноры.
   Неожиданно ему сильно захотелось спать, поэтому он вынужден был встрепенуться и отстраниться:
   - Ну и каков вердикт?
   Девушка тут же отняла ладонь от его лба и непринуждённо сказала:
   - Да, похоже, ты приболел. У тебя сильный жар.
   - А, ничего, пройдёт, - махнул рукой Евгений, гадая, что же это только что было. И было ли вообще? Может, это его затуманенное недугом сознание шутит над ним?
   - Нет, это не дело, - отрицательно покачала головой она. - Тебе нужно прилечь, сейчас же. Иначе я начну чувствовать себя садисткой.
   - Ну, если ты настаиваешь... - с воображаемой неохотой произнёс он, хотя уже буквально мечтал о мягком и удобном ложе, где сможет вытянуться во весь рост и расслабиться.
   - Конечно, настаиваю, - улыбнулась Элеонора. - Подожди, я сейчас принесу простыни и одеяло.
   - В этом нет необходимости - здесь тепло... - попытался воспротивиться (и сам же гадая, за каким, собственно, чёртом он это делает?) Денисов, но она напомнила ему:
   - Я НАСТАИВАЮ.
   - Ладно-ладно, - обезоруживающе поднял руки он.
   Девушка вышла из комнаты. Евгений потёр виски, пытаясь унять навязчивую боль, которая на миг отпустила... когда его лба касалась Элеонора.
   "Всё-таки приятные у неё прикосновения, - подумал он. - Хотя и непривычно холодные. Странно..."
   Сейчас он был не в состоянии о чём-то размышлять, а вот поговорить ещё вполне мог - и уже твёрдо знал, что обязательно спросит о заинтересовавшем его факте у самой девушки.
   В этот момент она вернулась, неся в руках сверкающие белизной простыни и одеяло, поверх которых гордо разместилась подушка. Денисов встал, чтобы Элеонора смогла застелить диван, сразу почувствовав головокружение. Настолько сильное, что ему пришлось приложить немалые усилия, дабы не рухнуть. Видимо, он всё-таки сильно покачнулся, так как она сказала:
   - Потерпи, сейчас всё будет готово в лучшем виде.
   Наконец, ложе было приведено в надлежащий вид, и Евгений обессилено сел.
   "Просто поразительно, с какой скоростью ухудшается моё состояние! - подумал он. - Надеюсь, это не связано с травмой головы..."
   - Ты будешь спать в одежде? - с улыбкой спросила девушка.
   - Нуууу... - протянул он, нерешительно взглянув на неё, после чего принялся неуклюже стягивать с себя свитер.
   - Тебе что-то совсем худо, - озабоченно произнесла Элеонора. - У меня есть одно очень эффективное средство. Я мигом.
   И она снова вышла из комнаты.
   Евгений мысленно поблагодарил её за тактичность, ведь, как ни крути, он раздевался (пускай и с самыми благими намерениями) перед девушкой впервые, что его в немалой степени смущало. Быстро, но неловко (и, должно быть, очень смешно со стороны) избавив себя от лишней одежды и оставшись лишь в нижнем белье, он юркнул под одеяло и облегчённо выдохнул.
   Элеонора вернулась через пару минут, держа дымящуюся чашку в руках, и присела на край дивана рядом с лежащим молодым человеком.
   - Что это? - спросил он.
   - Лекарство.
   - Какое?
   - На травах, - ответила она и, увидев сомнение на его лице, прибавила: - Это поможет снизить температуру. Совершенно безвредно, уверяю тебя.
   - Раз ты так говоришь... - он сел, тем самым оказавшись в очень непосредственной близости от девушки, и взял чашку.
   - Осторожно, горячее, - заботливо произнесла она.
   Он сделал три глотка под её пристальным, но таким нежным взглядом, отметив, что вкус у этого снадобья был совсем недурной, напоминающий мятный, с необычной кислинкой.
   Девушка забрала у него чашку и поставила её на столик.
   - Спасибо, - сказал Евгений, откидываясь на подушку и закрывая глаза, но пока не ложась.
   - Завтра ты будешь, как новенький, - уверила его она.
   Хотя они оба замолчали, девушка не торопилась вставать и уходить, как будто знала, что молодой человек хотел ещё поговорить.
   - Элеонора, - наконец, сказал он, открыв глаза, - можно у тебя спросить кое-что личное?
   - Конечно, - уверенно ответила она, хотя в её тоне промелькнуло нечто, похожее на настороженность.
   - Почему у тебя такие холодные руки? Прости за любопытство, но я не мог этого не заметить.
   - Да можешь не извиняться. Но, по правде говоря, у меня не только руки холодные, - и в подтверждение своих слов она взяла его ладонь и приложила к своему лицу. - Чувствуешь?
   Евгений отчётливо ощущал прохладу её щеки, однако это не шло ни в какое сравнение с неповторимой гладкостью и мягкостью кожи.
   - А почему? - спросил он, надеясь, что девушка не прекратит контакт.
   - Хотела бы я сама знать, - она всё-таки отняла его ладонь от лица, но не отпустила совсем, а сжала в своих холодных руках, легонько поглаживая. - Сколько себя помню, всегда так было. Наверное, что-то врождённое.
   - Но что это может быть? Какое-нибудь... какая-нибудь особенность?
   - Не могу сказать, Евгений. Честно. Одно точно - кроме лёгкого дискомфорта, это не причиняет мне никаких забот. А сейчас, - она перешла почти на шёпот, - даже нравится. Благодаря холодности своей кожи я могу максимально прочувствовать тепло твоей.
   Она ещё сильнее сжала его ладонь, оглаживая уже запястье. Как и ранее, Денисов невольно закрыл глаза, наслаждаясь её прикосновениями. Это было настолько приятно, настолько нежно и эротично, что у молодого человека даже ком подступил к горлу от переполнявших его эмоций. Он никогда в жизни не испытывал ничего подобного.
   - Так приятно, - еле слышно промолвила Элеонора, тоже закрыв глаза и задышав глубоко.
   Время будто остановилось - банальное, в сущности, выражение, но именно это и чувствовал Евгений. Он больше не думал о головной боли, о тяжести в своём, ставшем непослушном теле, о распухающем горле - всё это осталось, но где-то там, снаружи, вне пределов души, которая не знала недомогания. И которая каким-то чудесным образом смогла дотронуться до себе подобной. Две души - его и девушки - соединились через прикосновение, и это было куда сильнее, чем слияние тел.
   - Твоё тепло передаётся и мне, - снова прошептала Элеонора. - Чувствуешь?
   Конечно, он чувствовал. Её восхитительная кожа становилась всё теплее, и Денисов знал, что девушка наслаждается этим процессом. Ему хотелось согреть как можно больше участков её истосковавшегося тела, но он не мог себе этого позволить, хотя речь шла всего лишь об объятии - крепком, чувственном... любящем.
   Нет, нельзя. Это тот шаг, сделав который, он уже никогда не сможет вернуться назад, не сможет прожить и дня без воспоминаний об этих сладостных минутах, и будет тщетно мечтать об их повторении до конца своей жизни.
   Едва только он подумал об этом, как Элеонора с большим трудом позволила себе отпустить его руку. Практически одновременно они открыли глаза.
   - Спасибо тебе, - сказала она.
   - За что? - удивился он.
   - За то, что ты здесь, - ответила она и, наклонившись, поцеловала его в лоб, задержав холодные губы на его буквально пылающем лбе.
   Снова с явным сожалением отстранившись, девушка улыбнулась:
   - А теперь тебе пора поспать.
   - Пожалуй, - тоже улыбнулся он, хотя на его лице явно читалось нежелание отпускать её.
   Она встала, поправила платье и взяла подсвечник, однако тут же встрепенулась и спросила:
   - Оставить?
   - Не надо, - ответил он, не сводя своего взгляда с её глаз.
   - Спокойной ночи и... только приятных снов, - сказала она.
   - Взаимно, - ответил он.
   Сделав несколько шагов, Элеонора остановилась у выхода из комнаты, обернулась и сказала:
   - С тобой так хорошо, Женя. Помни об этом. Всегда.
   - Обязательно, - пообещал он.
   Она снова счастливо улыбнулась и вышла из помещения. Некоторое время в проёме мелькали отблески света свечей, а потом вокруг воцарилась тьма.
   Денисов ещё некоторое время лежал с открытыми глазами, слушая вой ветра, швыряющего горсти снега в окно, и думая о том, что произошло в эти последние несколько минут, но затем усталость взяла своё, и сон плавно заключил его в объятия.

* * *

   Он не мог сказать, сколько проспал, но когда снова открыл глаза, тьма вокруг по-прежнему была кромешной. В первые моменты после пробуждения Евгению показалось, что болезнь прошла - настолько легко и непринуждённо он себя почувствовал. Однако уже через несколько секунд вернулось никуда и не уходившее ощущение разбитости и сильный жар, особенно заметный на веках при каждом их смыкании/размыкании. Единственное - головная боль вроде отпустила, хотя вполне вероятно, что она затаилась.
   Вьюга за окном продолжала бесноваться, и Денисов решил, что проспал сравнительно недолго - может, от силы час-полтора. Что же заставило его проснуться, если даже сейчас он чувствует смертельную усталость?
   Он глубоко вздохнул и повернулся на бок, направив взгляд на невидимый сейчас дверной проём.
   И обмер.
   В беспросветной тьме отчётливо виднелись две ярких сине-голубых точки. Евгений не успел толком предположить, что бы это такое могло быть, когда они внезапно покачнулись и... стали приближаться. И тут он со всей очевидностью понял:
   ЭТО ГЛАЗА!
   Более того, до его ушей донеслись приглушённые ковром звуки шагов.
   Денисов попытался вскочить с дивана, однако стоило ему только приподняться, как голова отчаянно закружилась. Несмотря на это, он уже начал сползать на пол, когда понял, что не успевает. Да и не мог успеть.
   Теперь некто был настолько близко, что Евгений отчётливо видел зрачки - такого же синего цвета, только более тёмного оттенка. Их обладатель так ни разу и не моргнул, отчего эти широко раскрытые глаза внушали особенный ужас, напоминая немигающий взгляд змеи.
   В отчаянной попытке молодой человек снова рванулся в сторону, когда его схватили за руку и с непоколебимой силой уложили обратно. Он невольно зажмурился, ожидая самого худшего...
   - Тише, Женя, всё хорошо, - услышал он у самого своего лица и приподнял веки.
   Этот голос был знаком, но шок мешал адекватно воспринимать реальность.
   - Всё будет хорошо, - повторил некто. Вернее, повторила...
   - Элеонора?.. - сипло произнёс он.
   - Да, Женя, это я, - ответила пришелица, и хотя голос, несомненно, принадлежал хозяйке дома, молодой человек не мог в это поверить, ведь он не видел абсолютно ничего, кроме страшных глаз!
   - Что... что с тобой?.. - выдавил из себя он.
   - Не сейчас, - ответила она, сдёргивая с него одеяло. Не успел Денисов среагировать, как властные руки задрали вверх его майку, а потом...
   Она легла на него. От неожиданно возникшей тяжести он на мгновение перестал дышать, но куда больше его ошарашил тот факт, что на девушке не было абсолютно никакой одежды! Он ощутил уже знакомые прикосновения холодной кожи, только на этот раз ему было отнюдь не до приятных эмоций.
   - Что ты делаешь? - простонал он, окончательно потеряв способность двигаться.
   Вместо ответа её ледяные губы нашли его и впились поцелуем. Настолько страстным, что молодой человек не мог не ответить, хотя совсем не умел целоваться. Как и в прошлый раз, его тепло (а точнее жар) начало постепенно передаваться и ей. Элеонора с силой прижалась к нему, стараясь впитать как можно больше столь желанного дара. Несмотря на полнейшую растерянность и страх, Евгений поневоле сконцентрировался на ощущении тесного контакта с женщиной.
   Внезапно она привстала, позволив ему нормально вдохнуть, и с отчётливой горечью в голосе сказала:
   - Прости меня, Женя, но я должна это сделать.
   И положила свои руки ему на грудь.
   Он озадаченно смотрел в её глаза и с удивлением увидел, что она стала часто моргать, как если бы... плакала. Практически сразу же её нагретые ладони снова стали холодными. Куда более холодными, чем ранее. Денисов с ужасом осознал, что этот холод начал проникать в его тело, прямо в сердце. Он опять попытался освободиться, но Элеонора не позволяла ему сдвинуться ни на сантиметр.
   Казалось, что вместо крови сердце с бешеной скоростью распространяло по венам ледяную воду. Жар, вызванный простудой, сменился сильнейшим ознобом, от которого молодого человека затрясло, как в жестокой лихорадке. Перед глазами у него всё померкло - теперь он вообще ничего не видел. Вдобавок, вернулось головокружение, причём настолько сильное, что, казалось, в мозгу зародилась чёрная дыра и принялась стремительно затягивать в себя всё, что было в пределах её досягаемости. Некоторое время сознание ещё пыталось сопротивляться, но в конечном итоге последовало туда же.
   Последней связной мыслью была: "Это и есть смерть..."

* * *

   Когда Евгений снова открыл глаза, то увидел чистейшее голубое небо. Почти сразу же до его ушей донёсся шум прибоя и немного заунывная песня слабого ветерка. Молодой человек повернул голову, силясь понять, где он и как сюда попал, и увидел... Элеонору, сидящую рядом.
   Его словно током ударило. С поразительной скоростью Денисов вскочил на ноги, но на большее его ослабленного тела не хватило - споткнувшись, он упал, приложившись головой. К счастью, из земли росла довольно густая трава, смягчившая удар.
   - Тише, Женя, тебе сейчас не стоит делать резких движений, - спокойно сказала девушка.
   - Что за чертовщина?.. Что происходит?! Где я?! - выпалил он, безумно оглядываясь по сторонам.
   Это было побережье - возможно, острова. Сказать наверняка трудно - местность холмистая. Омывающее берег море простиралось, насколько хватало глаз.
   - Чтобы нормально воспринять ответ на этот вопрос, тебе нужно успокоиться, - заботливо произнесла Элеонора и попыталась огладить его лоб тыльной стороной ладони, но Денисов вновь встрепенулся:
   - Успокоиться?! После всего того, что было?!
   И тут он замер и медленно проговорил:
   - А было ли это?..
   - Было, Женя. Тебе не приснилось, - кивнула девушка.
   Он внимательно посмотрел на неё. При всём желании он не мог увидеть в ней ничего странного - она выглядела точно так же, как и весь вечер. Очаровательна и прекрасна.
   Кроме последнего эпизода.
   - Кто ты такая? - вымолвил он. - На самом деле?
   - Хотела бы я сама знать, - покачала головой она, на время оставив попытки приласкать его. - Когда-то, очень давно, я была человеком, а сейчас... что-то другое.
   - Что-то?!..
   - Я не старею, не нуждаюсь ни в воде, ни в пище, ни во сне. Единственное, что мне необходимо - я взяла у тебя.
   - И что же это? - сглотнув, спросил он.
   - Жизненная энергия. То, что многие считают душой. Но ты не переживай - я лишь немного "пригубила". Если б я не остановилась, ты был бы уже мёртв.
   Денисов крепко зажмурился и потёр веки, говоря:
   - Бред какой-то.
   - Позволь я тебе всё объясню. Пока мы будем идти.
   - Куда идти? - открыл глаза он.
   - Это секрет. Пока, - легонько улыбнулась она, а потом добавила, видя, что он отнюдь не разделяет её "веселья": - Ты можешь мне доверять, Женя.
   - Неужели? - с сомнением произнёс он и повторил недавнюю фразу: - После всего того, что произошло...
   - Именно. Посуди сам - ты жив и, более того, здоров. Я же обещала, что утром будешь, как новенький, после принятия моего лекарства?
   Молодой человек кивнул, потому что, действительно, чувствовал себя превосходно (по крайней мере, физически). Слабость, только что сбившая его с ног, была лишь последним отголоском недуга. Теперь же не осталось ни малейших симптомов простуды, равно как и каких-либо упоминаний о ночном происшествии - ни в груди, ни в остальном теле.
   - Ну вот видишь. Если б я хотела что-то с тобой сделать, то уже сделала бы, - снова улыбнулась Элеонора, удовлетворённая его реакцией. - Ты веришь мне?
   Она выжидающе посмотрела на него; в её взгляде читалась уверенность в положительном ответе. И не случайно. Возможно, это была коварная ловушка, возможно, его сознание затуманено, но Евгений действительно верил ей. Так же, как и прошлым вечером. Едва впервые увидев её, он почувствовал что-то особенное, некое влечение к этой девушке - гораздо более сильное, чем половое. И, даже несмотря на случившееся ночью, она по-прежнему ему нравилась. Всё в ней нравилось - начиная от внешнего вида и заканчивая внутренним миром, в который она, что для Денисова крайней важно, впустила его. Он просто не мог поверить, что на самом деле она - зло, исчадие ада. Нет, только не она. Зачем бы ей, в таком случае, плакать, если б она намеревалась хладнокровно его убить?
   Поэтому он твёрдо сказал:
   - Верю.
   - Я понимаю твоё смущение. Ты совершенно сбит с толку, и я постараюсь помочь тебе всё понять. А теперь давай прогуляемся немного.
   - Но куда? И как мы вообще здесь оказались?
   - Не волнуйся, идти не далеко, поэтому мы не будем торопиться, чтобы я успела тебе всё рассказать по дороге. Ты согласен? - она подошла к нему и протянула руку.
   Евгений ещё немного поколебался, после чего с её помощью поднялся и размял затёкшие конечности.
   - А ты очень сильная, - не удержался он. - Подняла меня, как пушинку.
   - Так ведь совсем недавно восполнила запасы, - ответила она.
   Он покачал головой.
   - Уму непостижимо. Ты такая восхитительная, приятная и умная девушка. С тобой так интересно и хорошо - и вдруг выясняется, что ты не человек.
   - Я не обычный человек, - поправила она. - Нельзя сказать, что ничего человеческого во мне нет - хотя бы потому, что мне очень нравятся твои комплименты. Как и ты сам. Как мужчина может нравиться женщине.
   - Даже не знаю, что и сказать... - развёл руками он. - Может, я всё-таки сплю и всё это - лишь плод моего буйного воображения?
   - Нет, уверяю тебя, - она взяла его за руку. - Ты не против?
   - Только если ты не станешь снова "выкачивать" из меня энергию.
   - Не стану, обещаю, - улыбнулась она. - Просто мне так нравится до тебя дотрагиваться...
   Они медленно двинулись прочь от моря по дороге - если так можно было назвать пространство между холмами.
   Немного помолчав, Элеонора начала говорить:
   - До двадцати лет я была самой обычной девушкой. Ты, конечно, помнишь, что я говорила, будто мне сейчас двадцать пять. На самом деле это не так, но мне же нужно было как-то увязать возраст с выдумкой о том, что я "переехала" в тот дом, получив его в наследство.
   - А сколько тебе?
   - Двадцать, - улыбнулась она. - Вот уже двадцать лет подряд. Любопытное совпадение.
   - Своего рода юбилей, - кивнул потрясённый Денисов.
   - Да, но я вряд ли стану отмечать дату своей смерти, - помрачнев, сказала она.
   - Смерти? - встрепенулся он.
   - Именно так. Когда мне было двадцать лет, меня убили. И не просто убили, а перед этим изнасиловали. Собственно, думаю, первоначальная цель у трёх моих сокурсников была именно в том, чтобы "позабавиться". Для этого они и завезли меня под благовидным предлогом в лес, где и осуществили свою мерзкую задумку, - Элеонора съёжилась. - Прошло уже много лет, однако я всё отчётливо помню. Моей ошибкой было то, что я начала им угрожать, что сообщу в милицию. Это глупо, абсолютный идиотизм, но в тот момент я была в шоке от содеянного со мной (я ведь до того момента была девственницей) и мало что соображала. А вот они соображали быстро и поняли, что им светит за изнасилование. Решение пришло быстро: избавиться от "свидетельницы". Так они и поступили... Сначала пытались меня задушить, но то ли делали это как-то не так, то ли их руки всё-таки дрожали... В общем, измучив меня до полусмерти, они придумали новый "план". На этот раз сработало. А как же иначе? Когда на твою голову и грудь несколько раз обрушивают булыжник весом в тридцать килограмм, а потом "для верности" отправляют с этим же булыжником на дно озера, то трудно остаться в живых.
   Девушка замолчала, взглянув на Евгения.
   - Извини, что тебе приходится выслушивать такие ужасы, но я ещё никогда никому об этом не говорила. Мне нужно хоть немного избавиться от столь кошмарного груза.
   - Я понимаю, Элеонора, - произнёс он. - Это бесчеловечно.
   - Не я первая, не я последняя, - покачала головой она. - Впрочем, тебя, наверное, интересует, как же я тогда сейчас разговариваю с тобой и отнюдь не похожа на полуистлевший труп?
   - Да, - признался Денисов.
   - Собственно, всё изменилось, когда я умерла. Это произошло ещё при ударах камнем, поэтому подонки зря старались, "добивая" меня. Наверное, вошли во вкус... В любом случае, я внезапно перестала чувствовать адскую боль, равно как и своё тело. Более того, это самое изувеченное тело я видела со стороны, будто была зрительницей происходящего, а не участницей. Такое часто вспоминают те, кому посчастливилось вернуться обратно. Мне же, по понятным причинам, сия перспектива никак не улыбалась и я подумала, что либо меня сейчас заберут в рай или ад, либо всё померкнет - и теперь уж навсегда. Так и случилось - моё сознание погрузилось в кромешную тьму, однако почти сразу же я снова начала видеть. Что меня поразило намного больше - я опять чувствовала своё тело, как если бы со мной ничего не случилось. Не буду утомлять тебя долгим рассказом о том, как я, совершенно сбитая с толку, бродила здесь.
   - Здесь?
   - Да. Я попала сюда, на этот остров. Только не спрашивай у меня, почему это произошло и почему именно со мной - ответов у меня нет.
   - Так что же это за место?
   - Это другой мир. Параллельный, как ещё говорят. Большего я тебе тоже не смогу поведать.
   - Но если ты попала сюда после смерти, то...
   - Ты жив, Женя, уверяю тебя, - догадавшись, куда он клонит, сказала она и ободряюще улыбнулась.
   - Тогда как?..
   - Это не проблема. Способ перемещения отсюда в нормальный мир и, соответственно, обратно, я нашла довольно скоро. Куда больше времени ушло на осмысление своей новой жизни и - особенно - потребности. Представь себе моё удивление, когда я, проплутав здесь несколько суток, не ощущала ни малейшей усталости, ни признаков голода или жажды!
   - Так ты никогда не спишь? - спросил он, то и дело бросая взгляды на довольно высокие холмы, окружающие тропу, по которой шли молодые люди.
   - Почему? Иногда, бывает, и прилягу. Но только из-за, скажем, скуки или просто желая понежиться в постели.
   - А как ты узнала, что тебе в действительности нужно?
   - Ты про жизненную энергию?
   - Да.
   - Это произошло случайно. К тому моменту я уже поселилась в доме, где ты со мной встретился. Кстати, для тебя наверняка будет сюрпризом узнать, что он тоже не из твоего мира.
   - Как это? - Евгений даже остановился.
   - Очень просто. Этот дом и прилегающий к нему участок существуют в параллельном мире, вход в который периодически появляется прямо на идущей по лесу дороге. Сам не осознавая того, ты проехал сквозь него и - оказался у меня. Вот почему ты так и не нашёл адрес, куда нужно было доставить посылку.
   - Невероятно! - не мог не воскликнуть Денисов. - А авария? Она тоже произошла в... другом измерении?
   - Тоже. Собственно, именно поэтому твою машину и занесло - ты достиг пределов моего маленького мирка, который, естественно, уже не выпустил тебя.
   - И что - сейчас тоже не выпустит?
   - Сейчас уже можно, - каким-то странным тоном ответила девушка, после чего невозмутимо продолжила: - Но давай сначала я закончу свою историю.
   - Конечно. Я не тороплюсь, - попытался сострить Евгений.
   - Вот и славно, - невольно рассмеялась Элеонора. - Значит, на чём я остановилась? Ах да, тот самый первый раз (звучит так, будто речь идёт о свидании или занятии любовью - впрочем, некую аналогию можно провести). Неожиданно возле моего дома оказался молодой человек, попавший туда тем же путём, что и ты. Тогда я этого ещё не знала, равно как и того, что "дверца" между мирами приоткрывается в моменты моего голода и именно тогда, когда поблизости есть очередная жертва.
   Заметив выражение лица Денисова, она поспешила добавить:
   - Это я в общем говорю. К тебе это не имеет отношения.
   - А к тому парню?
   - К тому да. И ко многим другим тоже, Женя.
   - Что же такого особенного во мне?..
   - Дойдёт и до этого, - прервала его она. - В общем, я, хотя и была немало удивлена, всё-таки приняла нежданного гостя. Вечер прошёл более-менее нормально, но ночью началось... Стоит ли тебе говорить, какие желания вызывает одинокая красивая девушка, живущая вдали от всех? Тебе ведь тоже приходили в голову эти мысли, не правда ли?
   - Ну... это же естественно, - начал оправдываться он. - К тому же, думать я могу о чём угодно, но это ещё не значит, что буду делать...
   - Что ж, тот парень был менее тактичен. Когда его "ухаживания" приобрели сильно навязчивый характер, я рефлекторно повалила его на спину (впервые осознав, какой силой обладаю) и прижала свои руки к его груди. Дальнейшее ты испытал на себе - правда, в куда меньшей степени.
   - Ты его... убила?
   - Да, - спокойно ответила Элеонора. - Мне плевать, кем он был в обычной жизни, но его поведение мне, мягко говоря, не понравилось. Надеюсь, не нужно говорить, почему?
   Евгений отрицательно покачал головой.
   - К тому же, в то время я постепенно начинала чувствовать некий дискомфорт, словно мне чего-то не хватало. Это напоминает голод, только ощущение пустоты возникает не в животе, а в груди, в сердце. Между прочим, оно у меня бьётся, да и во многом остальном я почти как обычный человек. Но это так, отступление. Смысл в том, что когда я забрала всю энергию у того парня, то осознала, в чём нуждалась. Остальное, как принято говорить, "вопрос техники".
   - И скольких ты таким образом... умертвила?
   - Двадцать. На сей раз это не совпадение - одной "трапезы" мне хватает примерно на год.
   - А если ты по каким-либо причинам не сможешь этого сделать?
   - Исключено. По той дороге ездят пускай не часто, но хотя бы раз в неделю точно. Большего мне и не нужно.
   - И всё-таки? Чисто теоретически?
   - Я не знаю, Женя, - развела руками она. - Может, впаду в спячку... Не могу сказать. Одно знаю точно - не умру.
   - Похоже, что ты после смерти стала... своего рода... энергетическим вампиром, - произнёс он.
   - Пожалуй.
   - И я двадцать первый? - Денисов внимательно посмотрел на девушку.
   Она вздохнула:
   - Женя, возможно, сейчас я кажусь тебе безжалостным чудовищем, отбирающим жизни у ни в чём не повинных людей...
   - Я не это имел в виду, - обезоруживающе поднял руки он, однако она его прервала:
   - В любом случае, я хотела бы внести ясность. Далеко не все, кто попадал ко мне - погибал. Если б я убивала каждого гостя, то счёт жертвам шёл бы на сотни. И дело не только в том, что мне не нужно столько энергии. Я... - она нервно сглотнула: - ...может, я и убийца, но не настолько безжалостная, чтобы уничтожать всех подряд. Для удовлетворения своих потребностей я всегда выбирала тех, кто напоминал мне подонков, убивших меня. Самцов, считающих, что красивая девушка нужна лишь для того, чтобы её трахнуть, прости за грубость. Самоуверенных ничтожеств. И, что самое печальное, таких оказывалось гораздо больше, чем нормальных людей, с которыми мне порой было очень приятно беседовать, и благодаря которым я даже начинала жалеть, что никогда не вернусь в нормальный мир.
   - Но ты же сказала, что избавилась от двадцати?..
   - Нет, двадцать я использовала для своих нужд, а от ещё полусотни именно избавилась. Просто переправляла их в этот мир, на один одинокий остров далеко в океане, где и оставляла на произвол судьбы.
   - Я одного не понимаю, - потёр свободной рукой лоб Денисов. - Разве я вписываюсь в эту картину? Неужели я похож на одного из тех пятидесяти?
   - Нет, абсолютно не похож, - уверенно ответила она.
   - Тогда почему ты всё-таки сделала это и со мной? И почему я здесь? - растерянным тоном вопросил он, опять остановившись.
   - Потому что ты не просто не такой, как эти подонки. Ты отличаешься от всех людей, с которыми я когда-либо - даже при той жизни - общалась, - она говорила это, не сводя взгляда с его лица. - Ты другой. Не физиологически, нет. И даже не психологически. Духовно. Твой внутренний мир очень схож с моим.
   - Так ли это? - с сомнением произнёс он.
   - Суди сам. Ты одинок в том мире?
   - Да, - тут же ответил он.
   - Даже можно сказать, что ты изгой?
   - Ну... можно, - на сей раз его голос был не настолько уверенным.
   - Но ты такой потому, что тебе это нравится, верно? Ты не любишь общаться с другими людьми, предпочитаешь оставаться наедине со своими мыслями - именно поэтому ты уехал даже от родной матери, не так ли?
   - Не только поэтому. И даже не столько поэтому. Я уехал от неё из-за того, что больше не мог выносить своей роли в её жизни.
   - И какова же была эта роль?
   - Разочарование. Я не оправдал надежд.
   - Но ведь это были надежды твоей мамы, а не твои собственные? И твои взгляды на жизнь отличались?
   - Не скажу, что в лучшую сторону, - немного резко ответил он.
   Элеонора ничуть не смутилась:
   - Это только с точки зрения того мира. Да, там ты влачил, в общем, довольно жалкое существование. А ведь ты симпатичный, умный и ответственный. Почему же у тебя ничего не получалось?
   - Потому что я сам не хотел.
   - А почему ты не хотел? - допытывалась она.
   - Не видел в том большого смысла, - признался Евгений. - Ни в карьерном росте, ни в отношениях с кем-либо, ни в возможности обзавестись семьёй. Сам не знаю, почему, но мысли о вышесказанном были мне неприятны. Наверное, я конченый эгоист.
   - Эгоизм свойственен любому человеку. Никто ничего не делает "просто так" для других, даже если сам боится в этом себе признаться, - сказала девушка.
   - Допустим... и всё-таки, к чему ты клонишь? - вздохнул молодой человек.
   - К тому, что все эти так называемые недостатки не имеют для меня никакого значения. Я вижу лишь твою доброту, порядочность и бескорыстность. Там это были твои минусы, как ни странно.
   - Почему ты говоришь об этом в прошедшем времени? - осторожно спросил он.
   - Потому что сейчас ты здесь, - непринуждённо ответила она.
   Евгений нахмурился, явно не удовлетворённый ответом.
   - Мы с тобой знакомы всего несколько часов. Откуда у тебя такая уверенность во мне? - покачал головой он.
   - За прошедшие годы у меня было достаточно времени, чтобы научиться видеть людей насквозь. Кстати, а мы уже почти пришли, - неожиданно поведала девушка. - Оглянись.
   Молодой человек так и сделал и увидел какое-то большое строение, до сей поры тщательно скрываемое высокими холмами. Что-то показалось ему до боли знакомым, и тут он понял:
   - Постой! Это же... тот самый монастырь, который ты рисовала на своих картинах!
   Его удивлению не было предела.
   - Именно так, - спокойно кивнула девушка.
   - Я думал, это только твои сновидения...
   - На самом деле я вообще больше не вижу снов. Поэтому рисовала с натуры.
   - Поразительно! - ошарашено произнёс Денисов, и вдруг встрепенулся. - Постой... а как же твои страхи? Здесь что - и вправду обитают какие-то существа?
   - Нет, не волнуйся, - улыбнулась она. - Я просто придумала эту историю, чтобы тебе было легче поверить. Только и всего. А те смутные силуэты взяты с конкретных монстров - только они каменные и "украшают" стены вокруг особняка.
   - И особняк здесь?! - воскликнул он.
   - Не совсем здесь. Мы на острове в нескольких километрах от материка, где он и находится. Недалеко от берега.
   - Потрясающе! - тем же тоном повторил молодой человек. - Это и есть обещанный секрет?
   - Да. Но это ещё не всё, - она только сейчас отпустила его руку.
   - А что ещё? - удивлённо взглянул на неё он.
   - Женя, - Элеонора набрала в лёгкие побольше воздуха, определённо решаясь произнести что-то очень важное. - Я же не просто так привела тебя сюда. Не просто так сохранила тебе жизнь, лишь немного "выпив" из твоего источника. И не просто так объяснила, чем ты мне нравишься.
   Он промолчал, глядя в её красивые глаза и пытаясь угадать, что же она скажет в следующую минуту.
   - Я... я влюбилась в тебя. Почти сразу, как ты оказался у меня дома. Пускай это звучит банально, неубедительно - как угодно. Я говорю правду, Женя. И я знаю, что нравлюсь тебе.
   - Элеонора... - он умолк, подбирая слова. - Это... гм... несколько неожиданно...
   - Согласна. Однако я не могу и не хочу ждать. Да и зачем?
   - Пойми... - он говорил медленно, стараясь придать своему голосу уверенности: - Как у меня может с тобой что-то получиться? Ты же не совсем человек...
   - Я тебе противна из-за того, что делаю или чем являюсь?
   - Нет, ты мне не противна, - поспешил произнести Денисов. - Я хочу сказать, что совершенно не вписываюсь в твою жизнь.
   - Давай вернёмся в мой дом. Ты не против? - вдруг предложила она.
   Он отрицательно покачал головой.
   - Смотри, это очень просто, - Элеонора перевела взгляд с его лица куда-то в сторону. Посмотрев туда же, Евгений не увидел ничего необычного и снова повернулся к девушке.
   - Что?.. - начал он.
   - Вот! - она указала на что-то за его спиной.
   Молодой человек обернулся и увидел, как из земли вырвалось нечто, напоминающее сноп искр от костра. Однако, вопреки ожиданиям, они не разлетелись в разные стороны, а, напротив, собрались все в одну гущу, образовав нечто вроде столба высотой с рослого человека. До ушей донёсся странный звук, напоминающий вой ветра, только более звонкий и кажущийся особенно неправдоподобным при царящем вокруг полном безветрии.
   - Что это? - изумлённо сказал Денисов.
   - Дверь, которая ведёт в мой дом.
   - Но откуда она взялась?
   - Я её вызвала, - девушка снова взяла его за руку. - Пошли?
   - А ты уверена, что это безопасно? - с сомнением произнёс молодой человек.
   - Абсолютно. Ты уже прошёл через неё один раз, правда, в бессознательном состоянии, - она ненавязчиво потянула его за собой, и Евгений послушно последовал прямо в этот странный вихрь.
   Через секунду они уже оказались в ярко освещённой комнате, принадлежность которой выдавала роскошная кровать, занимавшая львиную долю помещения.
   - Моя спальня, - сказала Элеонора. - Вход в этот мир всегда расположен здесь.
   - И что теперь? - недоумённо поинтересовался Денисов.
   - Спустимся вниз.
   Он опять беспрекословно отправился за ней. Его голова едва не раскалывалась от обилия впечатлений и полученной информации, которую пока сложно было полностью осознать. Когда они оказались в уже знакомом ему холле, он подумал, что девушка проведёт его в гостиную, где они провели весь вечер, однако оказался у входной двери.
   - Она не заперта, - сказала Элеонора, отпустив его руку.
   - Ты хочешь, чтобы я ушёл? - спросил Евгений, внезапно почувствовав тяжесть в груди.
   - Нет, - покачала головой она. - Я хочу, чтобы ты сделал выбор. Очень важный, от которого будет зависеть вся твоя дальнейшая жизнь.
   - Я тебя не понимаю...
   - Ночью я взяла у тебя совсем немного жизненной энергии, - начала говорить девушка, стараясь унять сильное волнение. - Такой "дозы" мне может хватить лишь на месяц. Однако за это время и твой организм достаточно восстановится, чтобы я опять забрала у тебя столько же... Я никогда не делала такого прежде, но точно знаю, что не буду испытывать голода, если вместо одной большой "порции" стану довольствоваться несколькими мелкими.
   Евгений молчал, не в силах произнести ни звука.
   Девушка посмотрела на дверь, потом на молодого человека и промолвила:
   - Я устала от одиночества. Настолько, что если б могла, то убила бы себя. За все эти годы я отчаялась найти того, кто не только нравился бы мне, но и мог бы согласиться на то, что я предлагаю. Сейчас я уверена - ты именно такой. Я покажу тебе столько нового, столько необычного. Мы исследуем тот мир вместе, ведь я далеко не везде ещё побывала - и с тобой это будет особенно приятно. Нас ждёт много дней и... ночей. Да, ночей, я не буду этого скрывать. Только с тобой я смогу познать то, чего меня лишили, заменить боль блаженством и дать тебе то, о чём ты всегда мечтал, но не мог найти ту единственную, с которой смог бы реализовать... Но должна тебя предупредить, что, в отличие от меня, ты будешь стареть и, в конце концов, умрёшь, поскольку останешься обычным человеком.
   Элеонора судорожно сглотнула.
   - Зачем ты мне всё это говоришь? - немного хриплым голосом спросил молодой человек.
   - Потому что я хочу, чтобы ты был со мной, - ответила она дрожащим голосом.
   - С тобой?.. - растерянно повторил Евгений.
   - Да, - кивнула она, потерла заблестевшие глаза и обхватила себя руками. - Это и есть выбор, о котором я говорила. Ты можешь либо бросить тот мир и быть здесь со мной, либо прямо сейчас уйти, вернуться к своей обычной жизни, и я больше никогда не буду тебя беспокоить.
   Денисов открыл рот, чтобы что-то сказать, но все слова вылетели у него из головы, поэтому он смог издать лишь нечленораздельный звук.
   - Я понимаю, что фактически прошу тебя отказаться от всего, что ты знаешь, - она прилагала немало усилий, чтобы не дать воли слезам, - но я не хочу, чтобы ты уходил. Может, я эгоистка, но если ты будешь со мной, мне больше не придётся убивать. Как бы я ни ненавидела тех, о ком говорила, мне всё равно неприятно осознавать, что я убийца, и я с радостью откажусь от этой части своей жизни. Повторяю - ты можешь прямо сейчас открыть дверь и уйти. Я не буду тебя удерживать, и ты без осложнений вернёшься в свой мир. Если ты так сделаешь, я пойму. Уверяю тебя...
   Она отёрла всё-таки выступившие слёзы.
   Сказанное девушкой оказалось настолько неожиданным, что Евгений растерялся.
   "Отказаться от всего, что я знаю..."
   Он смотрел на её прекрасное лицо...
   "От всего..."
   ...на дорожки от слёз...
   "...что я знаю..."
   ...на взгляд, полный боли и... надежды...
   "...А что я знаю?.."
   Внезапно Денисов словно очнулся. Он увидел всю картину целиком, и в то же время во всех мельчайших деталях. Он посмотрел на себя через пять, десять, пятьдесят лет - сидящего за рулём очередного фургона, всматривающегося покрасневшими от недосыпания глазами в бесконечную дорогу перед собой, осознающего, насколько ему это всё надоело. Но знающего, что завтра он опять проснётся и пойдёт на работу, втайне вынашивая бесплотную мечту, что однажды случится нечто, что поможет перевернуть эту неудачную страницу жизни и вырваться из трясины сводящего с ума одиночества...
   Евгений перевёл взгляд с божественно красивого лица Элеоноры на тускло поблескивающую дверную ручку, уже точно зная, что ему не придётся притрагиваться к ней.
   И улыбнулся.
  

"Посвящается Ей"

Кусков Евгений, 8-22 апреля 2010 года

Дата последней правки: 28 октября 2014 года

* * *

  
   Желание написать этот рассказ возникало у меня не единожды - ещё когда я работал над "тёмной" трилогией. Однако всерьёз я задумался об этом лишь спустя два года после того, как закончил последнее произведение. В этот период я периодически пытался приступить к новому рассказу "Безысходность", однако это название оказалось пророческим - вдохновение, судя по всему, оставило меня и ничего внятного у меня не выходило.
   И вот - 8 апреля 2010 года. В то время я как раз в очередной раз проходил компьютерную игру "Undying" (к которой приложил руку известный в определённых кругах талантливый писатель и режиссёр Клайв Баркер). Впечатление она произвела неизгладимое, и неожиданно для самого себя я понял, как собрать воедино разрозненные фрагменты будущего произведения.
   Я сразу определил, что этот рассказ будет коротким. Поначалу меня смущало это обстоятельство, ведь я привык не экономить на страницах. Однако "длинно" далеко не всегда значит "хорошо". Да и сама задумка не подразумевала большой продолжительности.
   В чём я не сомневался, так это в отсутствии одной из составляющих всех моих рассказов - насилия. Несомненно, жуткие и откровенные сцены будут в моих следующих произведениях, но именно в "Шансе" я решил отказаться от них. Почти.
   Почему "почти"? Да потому что, избежав описания ужасных событий в реальном времени, я всё-таки упомянул о них устами Элеоноры.
   И опять изнасилование! Предвижу справедливый укор - дескать, сколько можно? Действительно, принуждение к половому акту встречается чуть ли не в каждом моём рассказе. Отчего же так?
   Я уже однажды упоминал, что пишу такие жуткие сцены не потому, что они мне нравятся, а потому, что они меня шокируют. В конце концов, это же жанр ужасов, а я не из тех, кто считает ужасы чем-то вроде чёрной комедии. Наоборот, юмор исключается по определению (разумеется, отвлечённых сцен это не касается), и на первый план выходит только самое мрачное, страшное, чудовищное, почти невыносимое. Это - моя установка.
   Теперь конкретизирую. Изнасилование. Могу точно назвать причину, почему меня так "привлекает" эта тема - убийство Ирины Марьяновой. И это, увы, не моя выдумка, а реально произошедшее событие. Всех интересующихся отсылаю к документальному фильму "Преступная страсть" из цикла "Легенды советского сыска". Здесь же скажу о том, что эта жуткая история тронула меня до глубины души. Для того есть все предпосылки: очень красивая и - что для меня самое главное - скромная и умная девушка (никаких приукрашиваний: наивность вовсе не синоним глупости), предательство так называемых подруг, групповое изнасилование и убийство, совершённое испугавшимися за свою ничтожную жизнь подонками. Чудовищная история, вопиющая несправедливость (разве можно считать справедливостью 10 лет тюрьмы за такое преступление? Про безнаказанность "подруг" вообще молчу) - всё это не могло остаться мной незамеченным.
   Уверен, именно поэтому я начал обращаться к этой теме столь часто. В то же время, я всё-таки старался смягчить последствия - скажем, изнасилование Кейт Беном Ганнистоном в "Тьме" так и не свершилось. Чего не скажешь о Джессике из "Во тьме", но там несколько иная ситуация.
   Что же касается "Шанса", то я, не скрою, опирался на трагическую историю Ирины Марьяновой, но ни в коей мере не пытался перенести её в свой рассказ. Тем не менее, иногда я делаю это неосознанно - например, в рассказе "Тьма" Кейт не очень-то нужна своим родителям. Ну и внешность, которая соответствует моему идеалу, не стоит сбрасывать со счетов.
   В целом же главная героиня "Шанса" Элеонора более всего похожа на Джейн Бертон из рассказов "Во тьме" и "Из тьмы". Даже судьбы у них не сильно различаются - с той лишь разницей, что Джейн пережила изнасилование. Однако, так или иначе, они обе стали сверхъестественными существами, причём не такими уж разными.
   А теперь о "плагиате". Так я шутливо называю картины Элеоноры, которые она показала Евгению, а также тот мир, где они ненадолго оказались ближе к концу рассказа. Тому, кто знаком с компьютерной игрой "Undying" не нужно объяснять, откуда я взял данные образы. И я считаю, что в подобном заимствовании нет ничего зазорного - с их помощью я заполнил пробелы в рассказе, когда он ещё существовал только в моей голове. К тому же, это своего рода моя дань уважения таланту создателей игры.
   Любопытно, что первоначально события рассказа происходили в США. В то время я относился скептически к возможности переноса их в Россию. Однако когда через пару лет я закончил редактировать трилогию "Тьма" и взялся за "Шанс", то неожиданно мне захотелось его "русифицировать". Ничего сложного в этом не было: Майкл Эдвардс стал Евгением Денисовым, Элеонор стала... Элеонорой (её фамилию я не назвал ни разу за весь рассказ), "Форд Бронко" "перевоплотился" в "каблучок" ИЖ-2715, а Winter-Hill - в посёлок Свободный. Мною были сделаны и другие мелкие изменения - например, переход от имперской системы исчисления к более привычной метрической. Ну и самое существенное, и в то же время незаметное - время. Если раньше события происходили, как принято говорить, в "наши дни", то теперь я перенёс их в девяностые годы двадцатого века. Точный год не назову, да и не так уж это и важно.
   Также в процессе редактирования я несколько "сгладил" характер Евгения. В исходной версии он был слишком уж мрачным, что немудрено - кризис в моей собственной жизни в тот период почти достиг апогея. Сейчас, когда буря улеглась, я смог более здраво оценить этот персонаж и избавить его от слишком пессимистических настроений.
   Итак, хотя "Шанс" далеко не первый мой рассказ, я думаю, что желающим познакомиться с моим творчеством (есть такие?) стоит начинать именно с него. Вообще я считаю его своей визитной карточкой, поскольку он кратко, но точно характеризует меня не только... даже не столько, как писателя-любителя, сколько как человека. Собственно, это и есть одна из основных целей моего творчества.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"