С утра меня уже ждали. Хуан Карлос, Николь, двое парней и девушка. Последних трех я не знал - все они из младших групп, ровесники Николь.
- Привет. Я поговорила с ребятами. Вот те, кто захотел помочь.
Я устало вздохнул и сел на парапет фонтана, собираясь с мыслями. На всякий случай ополоснул лицо - с утра соображается туговато.
- Хуан.
Я поклонился девушке и пожал руку парням. Те также представились.
- Ты говорил, что у тебя есть план, как подставить Кампоса, - начал один из них, но я жестом остановил.
- Немного не так. Я говорил, что собираю людей, которые готовы побороться за свои права с администрацией и Кампосами, кто не боится их.
- Кампос - это одно. Администрация - это другое, - возразил другой парень.
- Ничего подобного, это звенья одной цепи. Я бы даже сказал, вседозволенность Толстого - всецело вина администрации, как и отношение к нам вообще. Поэтому бороться нужно не с ним, а с системой. Именно поэтому мне нужна команда, один я не справлюсь.
- То есть у тебя есть план. - Утвердила девушка.
Я натужно рассмеялся и залез на парапет с ногами, чтоб быть на уровне глаз присутствующих.
- Давайте определимся для начала, кто и на что готов пойти. На что готовы вы?
Молчание.
- То есть, вы сюда пришли так, для мебели. Ты, Шимановский, разгребай, а мы на тебя посмотрим и подумаем, будем мы так делать, или не будем. Типа, я обезьянка в зоопарке.
- Нет, ну мы этого не говорили... - начал возмущаться второй парень. - Просто нам надо знать, что делать.
- А мне надо знать, на что я могу рассчитывать. От этого зависит, каков будет план.
Я смотрел на них с вызовом. Ребятки засмущались. Может зря я так с ними, слишком прямолинейно?
- Ребят, помните Диего? - взяла вдруг слово Николь. - Долговязого.
Все кивнули.
- Его месяц назад исключили. - Это уже мне. - Он из нашей группы. А еще раньше "ушли" Себастьяна.
Я помнил. Кажется, Себастьян - это тот, которого спровоцировали прямо под кабинетом директора. А с Диего требовали деньги. Такой страшненький паренек, длинный, худой и костлявый, не поиздеваться над ним банда Толстого не могла.
- Так вот, не знаю, как вы, а я не хочу оказаться на их месте.
Великолепно. Коротко и лаконично.
Тут встрял Хуан Карлос, к удивлению, в тему.
- Ребят, не знаю, как вы там про себя думаете, цепляясь за эту школу руками и ногами, но реально вы тут никто и не имеете никаких прав. И реально вас могут вышвырнуть даже перед итоговыми экзаменами, без объяснения причин. Был тут один такой в прошлом году, на препода косо взглянул - и отправился домой. Ничего не доказал, что невиновен, его слушать никто не стал. Так что кроме Кампоса есть еще всевластие администрации, это вы забываете. А Хуанито как раз хочет поставить их всех на место.
- Нет, ну мы понимаем... - вновь начал первый из парней, но его перебила девушка, решительно сделав шаг вперед.
- Я за. Я с вами. Что надо делать?
Первый сторонник. Браво, Хуан Карлос! На всякий случай я уточнил:
- То есть, ты готова идти на противоправные и противоуставные действия, даже под угрозой отчисления?
Девушка твердо кивнула.
Парням стало совсем неловко. Я перевел на них тяжелый взгляд: не хотят - пусть убираются.
- А вы?
- Я - за, - переступил с ноги на ногу первый.
- Я тоже, - присоединился второй, - но сначала скажи свой план. Если тупо устроить дебош -нас повыкидывают отсюда, и все дела. Я за, только не хочу подставляться напрасно. Понимаете меня?
Логично в общем. Парень не трус, но не знает, что ожидать. У меня ведь слава дебошира и драчуна, а не уравновешенного интеллектуала-мыслителя.
Забегу вперед. Как показало время, именно эти два неуверенных паренька оказали мне наибольшую помощь. Подставились, наплевав на всё.
- Да, правда, каков твой план? - поддержала Николь.
Я вздохнул и принялся излагать.
- Плана как такового нет. Пока нет. Для него не хватает множества деталей, нюансов, сведений. Но есть... Скажем так, направления развития. Куда двигаться, в какую сторону, чтобы план выработать.
Их два. Первый - слить администрацию департаменту образования, подставив Кампоса с его беспределом под камеры наблюдения и зафиксировав бездействие Витковского. Второй - слить самого Кампоса, но уже департаменту безопасности, также подставив, спровоцировав на беспредел с элементом криминала. В любом случае сработает эффект домино, на орехи достанется и тем и тем.
Молчание.
- Я больше склоняюсь к первому варианту, он проще в реализации. Но второй со счетов сбрасывать не стоит.
- И ты думаешь, получится? - усмехнулась девушка, но вяло, задумчиво.
- Нет. Но сидеть сложа руки и ждать, когда меня отправят следом за Себастьяном и Диего не хочу.
Вновь молчание.
- И как это сделать? Как спровоцировать, чтобы пошел эффект домино?
Это уже Николь. Четко и по делу. А она мне все больше нравится!
- Насчет второго варианта - не знаю, - честно признался я. - Это опасно, и нужны контакты в ДБ, а у меня их нет. Но в жизни все возможно, просто поверьте на слово, и если вдруг что-то нарисуется... Я обязательно воспользуюсь. У вас имеются знакомые в ДБ?
Все отрицательно покачали головами. Я так и думал.
- С ДО проще - это не силовая структура, обычная бюрократическая помойка. Но глава этой помойки, сеньора Сервантес, на всю страну провозгласила борьбу со злоупотреблениями в частных школах. То есть, нам нужно всего лишь запустить машину бюрократии, расшевелить ее, дальше гайки и винтики закрутятся сами. Она не сможет пойти против своих же слов, ее утопит оппозиция. ДО вынужден будет реагировать, весь вопрос в том, как создать достаточную шумиху, чтоб это шевеление организовать.
- У меня есть знакомый админ, - поднял руку второй паренек. - Он общается по сети чуть ли не со всей планетой. Игры, софт, новости, кучу блоггеров знает, геймеров. Можно поговорить с ним, как организовать шумиху в виртуале.
- Супер. - Я поднял вверх большой палец. - То, что надо. Но одна шумиха сама по себе может не сработать, в виртуале часто полыхают "бури", на которые власти не реагируют. Нужно вливание сверху, акцент. И поможет нам в этом Хуан Карлос.
Все повернули головы в сторону изобретателя. Тот стушевался, но держался, лишь пожав плечами.
- Что надо сделать?
- Посоветуйся с дядей. Аналитики имеют выходы на журналистов. Нам нужно найти хорошего журналиста, но не монстра пера, такие с нами дело иметь не станут, а кого-то поскромнее. Начинающего журналиста, ищущего материал для бомбы, но из солидного издания. Осилишь?
- Попробую. - Хуан Карлос кивнул.
- Без шумихи в прессе никак не обойтись, виртуал и сети не дадут нужного эффекта, и в первом варианте, и во втором, без разницы. Поэтому это - стратегическая задача.
- Да понял я, понял! Поговорю с дядей.
- Замечательно. - Я довольно потер руки. - Схему расположения камер, скорее всего, я достану. Вроде пока все, работаем над тем, что есть. Пока не определимся с конкретикой, планы строить нет смысла, сами видите.
Все согласно кивнули.
- Еще предлагаю создать что-то вроде сигнальной сети. Каждый из нас что-то видит, слышит, подмечает. Кто куда пошел, кто с кем поговорил. Ну, вы поняли меня.
- Если почувствуем, что они что-то затевают, сразу сообщать всем членам группы, - подобрал нужные слова первый паренек.
В точку. Наверное, эта деталь касается в большей степени меня лично, но поскольку дебош буду устраивать я, я резонно предположил, что остальным не грех для этого поработать информационными рецепторами.
- Вот именно. Чтобы ни для кого не стало сюрпризом, что его поджидает за углом компания.
- Я создам форум в школьной сетке, закрытый, - предложила Николь. - И дам пароли доступа только нам. И все мы будем писать туда, как только что-то обнаружим.
Я отрицательно покачал головой.
- В школьной сети нельзя, опасно. Администрация ее полностью контролирует. Заглядывает туда редко, и не все просматривает, но риск в один момент пролететь есть, а рисковать мы не можем.
Все согласились.
- Но на территории школы пользование другими сетями запрещено, - возразила девушка.
- Как будто кто-то это распоряжение выполняет! - усмехнулся Хуан Карлос.
Это точно. Официально на территории школы запрещен выход в планетарные сети, запрещены звонки, кроме как через школьный сервер, запрещена любая съемка. И стоят специальные глушители от всего этого. Только реально есть очень много способов правила обойти, и все учащиеся хотя бы раз это делали.
- У меня знакомые есть, по технической части, - произнес первый паренек. - Я попрошу сделать что-нибудь, чтобы войти в планетарную сеть отсюда.
- Сигнал будет слабый, - возразил второй.
- Я ж говорю, поговорю с ребятами. Может что присоветуют.
- Уже одно это не совсем законно... - девушка уставилась в землю.
- Боишься? - усмехнулся я.
- Нет.
Верно, не боится. Глаза не бегают, смотрят прямо. Замечательно!
Я подвел итог.
- Итак, решено. Я добываю схему расположения камер. Николь создает портал. Ты - указал в одного из парней - говоришь с технарями, ты - с виртуальщиками, а он - кивок в сторону Хуана Карлоса, - ищет выход на журналистов. Пока все, если что - встречаемся в столовой.
Все вновь согласно закивали и начали расходиться. Прозвенел предзвонок на занятие.
Первый день превзошел мои скромные ожидания. Тьфу-тьфу - не сглазить.
* * *
После первой пары пришел вызов от куратора. Вместо оранжереи я пошел к нему, старательно подавляя волнение.
Дон Алехандро уже выходил из кабинета и лишь бегло сунул мне в руку капсулу.
- Не подведи. Надеюсь, знаешь, что делаешь.
- Я буду остарожен...
Но его спина уже удалялась.
"Ну что, Шимановский, "сбылась мечта идиота"?
Вот, еще одна русская идиома в голову влезла! Странно, мать - полячка, ты по внешности - коренной латинос в энном поколении, а прет из тебя русской культурой - идиома на идиоме! В кого бы?"
Я пошел сразу в аудиторию, обойдя рекреацию боковыми коридорами. Та оказалась почти пуста, никто не мешал, и я спокойно принялся за изучение полученного материала.
Перво-наперво, скопировал данные из капсулы, но не на браслет, а в навигатор. Далее капсулу отформатировал и закинул в папку. После чего залез в настройки и установил на навигаторе режим защиты. Теперь он будет работать только с моим браслетом: в случае утери навигатора тот не выдаст нашедшему ни байта информации. Давно надо было это сделать, очень уж большой на нем объем данных, которые я бы причислил... Если не к секретным, то уж никак не для общего пользования. Откуда у Бэль всё это?
Моя схема камер завалящей школы ничто, по сравнению со схемами охраны торговых центров, парковок, разбивки главных улиц на сектора просмотра камер Гвардии, планы ключевых городских зданий со схемами внешней охраны - мэрии, офисов государственных департаментов, иностранных представительств и посольств. Различные выставки, музеи, зоны отдыха и досуга - всего не перечислить. Громадный материал, и не дайте высшие силы, попадет в руки террористов! Если уж у Бэль все это лежало без защиты, то моя невинная схемка рядом просто потеряется.
Изучая расположение зон охвата камер, я задумался о произошедшем у фонтана. Интересные дела!
Титуляры решили восстать. Давно пора, это боль всей планеты, не только нашей школы - где-нибудь, да должно рвануть. Если устроить грамотную шумиху, подобное может произойти и в других школах, а там, глядишь, народ и на улицы выйдет. Конечно, мы не марсиане, это они могут устроить беспорядки в городе только за то, что где-то кто-то избил одного из них, но когда чаша терпения переполняется, всегда случаются скверные вещи. Власти должны, не могут не отреагировать.
Далее, Хуан Карлос. Он платник, но затесался в нашу компанию. И это хорошо, он единственный, у кого имеются хоть какие-то связи, без него будет трудно. У меня тоже есть связи. Я не знаю какие, буду использовать их как луч последней надежды, последний рубеж обороны, но иметь в виду их надо.
Почему? Потому, что у ребят нет и таких. Они голы, беззащитны, в отличие от меня.
Связи-связи... Это больной вопрос для меня. Я не знаю про них ничего, кроме того, что они есть, и помогают нам с матерью на протяжении всей моей жизни. Как так получилось?
Начнем с того, что я - латинос. Внешне обо мне не скажешь, что мать - чистокровная славянка, ни единой ее черточки, к сожалению, мне не передалось. То есть, я весь в отца, кем бы он там ни был. Далее, когда мне исполнилось четырнадцать, я начал обращать внимание на такие вещи, как деньги, откуда берутся и как тратятся. Живем мы бедно, с сумой подаяния не ходим, не голодаем, но лишнего себе позволить не можем, а такие вещи в четырнадцать, когда все хочется, ощущаются остро. В то время я стал достаточно взрослым чтобы начать прикидывать бюджет, считать, и пришел к неутешительному выводу - мы с матерью живем не по средствам.
Платежки за квартиру лежат в коробке на тумбочке, секретом для меня не являются, по магазином тогда чаще ходил я, и цены на продукты знал. И выходило, что тратим мы раза в полтора больше, чем мать получает. Еще были секции: танцы, бокс, единоборства. Вместе с ними выходило, что мы практически в двукратном минусе. Меня это тогда сильно озадачило, но мать на эту тему говорить категорически отказалась.
После того, как я вышел из ступора, вспомнил еще кучу "невинных" нюансов нашего бытия. Например, то, что меня частенько, под липовыми предлогами, отправляли к донне Татьяне - той самой женщине, маминой подруге. Или сбагривали на тренировку, хотя по плану таковая в тот день не значилась, сунув в зубы несколько империалов на нее. Такие случаи происходили нечасто, раз в несколько месяцев, может реже, и до того момента я банально не обращал на них внимания. Но после...
Что бы вы подумали на моем месте? Правильно, мать взялась за старое. Или, что более вероятно, никогда это старое не бросала. Клиентура? Есть разряд элитных проституток, принимающих лишь определенных клиентов, завязанных на определенные виртуальные клубы. Как правило, это не совсем традиционные разновидности секса, а клиентура - очень-очень обеспеченные люди, не желающие раскрывать инкогнито. Они не ходят в обычные клубы, чтобы не светиться, а регистрируются вот в таких виртуальных заведениях, где им лишь дают адреса. Девочки, работающие там, получают неплохо, гораздо больше товарок на улице или в салонах, а то и поболее, потому что главный критерий их работы - секретность. Почему бы моей матери не работать в таком заведении? Постоянный и узкий круг клиентов, проверенный годами, хорошие деньги, практически нулевая ответственность и куча свободного времени на основную работу.
Я готов был сбежать из дома, закатить истерику и сбежать, удерживало только то, что бежать мне особо некуда.
Дождавшись одного из таких дней, я спрятался у подъезда, за машиной, на внеплановую тренировку не пошел. Мать клялась, что после моего рождения не занималась проституцией, и уличить ее во лжи стало делом всей тогдашней жизни. Это был столп, на котором держалась психика ребенка, и мне нужно было знать, стоит он, или же давно рухнул.
У нее была крутая машина, у той сеньоры. "Гранд Эскудо", кажется. И четверо телохранителей. Двое остались внизу, двое поднялись вместе с нею к нам домой. Когда я увидел, что это женщина, я настолько опешил, что чуть не подавился челюстью - это оказался даже больший шок, чем был бы, узнай, что мать не бросила старое занятие.
Мать не любит женщин, у нее самая обычная ориентация, это стопроцентно. И та сеньора выглядела слишком деловой, чтобы заниматься такими глупостями. Свечу не держал, может она ими и занимается, у каждого свои причуды, тем более у богатых, но к нам она приехала не развлекаться.
Она пробыла наверху около десяти минут - для контракта маловато. К сожалению, я так и не увидел ее лица - когда сеньора шла туда - стоял сзади, через дорогу, а когда возвращалась - решил подобраться поближе и прятался за машинами от охраны. Она прошла мимо в каком-то метре, а я лежал на земле и боялся высунуть голову. Мать вышла с нею, они о чем-то тихо поговорили, потом сеньора уехала.
А на следующий день мы купили мне новый костюм и записали меня на плавание.
Я не стал расспрашивать мать про ту сеньору, она все равно не скажет. Вместо этого долго и нудно, вновь и вновь, пытал ее насчет отца. И вновь и вновь слушал одну и ту же фразу:
- Тебе это знать не нужно. Ты только мой сын и больше ничей!
Угу, не нужно. Твой. Но только живем мы почему-то на деньги, которая дает нам родственница моего отца. Настоящего, биологического, имя которого ты так тщательно скрываешь.
Кто она? Тетка? Наверное. Она моложе матери, латинос, но светлокожая. Волосы тоже светлые, возможно рыжие, под шляпкой точно не определил. Почему она остается в тени и мать не желает раскрывать наличия родни? Почему она, а не сам отец? Какая тут выгода? Или отец далеко и не может сам помогать нам? А может умер, а она делает это в память?
Жизнеспособной версии ответа на эти вопросы у меня нет. Зато есть грант на обучение в частной школе и заключение медицинской комиссии, что я абсолютно здоров и могу там обучаться.
Нет, грант я получил сам, кровью и потом. Те экзамены стоили мне многого, но я сдал их. Но вот справку о здоровье ни я, ни мать, ни кто другой, даже при наличии больших денег, раздобыть бы не смогли. Это ОЧЕНЬ хорошая школа, здесь ОЧЕНЬ хорошая проверка. Любое подозрение о психической неуравновешенности - и человек вылетит отсюда с треском. Даже не так, такого сюда просто не пропустят, отфильтруют на стадии подачи документов.
Так что у меня есть блат. Родня по линии таинственного отца, о котором я ничего не знаю. Они меня чураются, происхождение видно не то - бастард от уличной проститутки - но помогают - кровь есть кровь. И эта родня - моя последняя надежда: раз уж раздобыли справку о здоровье, то и из передряги в случае чего вытянут.
- Слушай, Хуанито, вчера нам так и не удалось поговорить... - Я и не заметил, как рядом, за соседний стол, опустился Хуан Карлос. - Ты так и не рассказал, кто она.
Я откинулся назад и чуть приподнял козырек визора, вспоминая девушку из парка.
Бэль. Красавица. Судьба. Беловолосая богиня.
- Судя по твоей идиотической улыбке, это серьезно! - вынес вердикт изобретатель. Я мечтательно вздохнул и согласился.
- Кажется, я люблю ее.
- Заметно. И все-таки, кто она, когда успел познакомиться?
- В парке. Сразу после того, как мы расстались. Ее зовут Бэль. Она мод-блондинос и аристократка.
Хуан Карлос рассмеялся.
- Смешно. А серьезно?
- Это и есть серьезно. Она настоящая аристократка, наследница семьи из первой сотни.
Наверное, по моему задумчивому лицу он понял, что это правда.
- Хуанито, это не смешно!
- Ну вот, то смешно, то не смешно. Определись!
Друг задумался.
- Что за семья?
Я покачал головой.
- Не знаю, дружище. У нас уговор - я не спрашиваю, кто она, она - кто я. Но она из "золотой сотни", точно тебе говорю. Манеры, повадки, речь - такое не подделаешь и ни с чем не спутаешь. Я рядом с ней местами себя сусликом чувствовал!
Хуан Карлос задумался. Переваривал.
- Ну, хорошо, допустим. А Бэль... Это вообще имя или прозвище? И что собираешься дальше делать?
- Прозвище, имя - не знаю. Может и имя. А может и нет. А дальше... Иду в субботу на свидание. Потом - будет зависеть от субботы.
Вновь молчание.
- И что, думаешь, тебя примет ее родня? Позволит с нею гулять?
Я неопределенно пожал плечами. Все эти мысли роились в мозгу и так, и ответа на них не было.
- Она говорила, у нее строгий отец. Это плохо. Но он незнатного происхождения. Это хорошо, может и разрешит. Так что честно, дружище, не знаю. Но мне кажется, я ей нравлюсь.
- Кажется?
Я вспомнил лавочку, ее реакцию. И ее неловкое поведение в кафе.
- Да, нравлюсь. Шансы у меня есть. А там будь что будет.
- Слышали, нашего Шимановского подцепила богатенькая сучка! Аристократка и мод! И будет развлекаться с ним, пока не видит папочка! - Сзади раздался дружный девичий смех. - А что, экзотика! Принцесса и нищий! Я бы тоже так на ее месте поступила. Обожаю плебеев - они такие забавные! - Вновь взрыв смеха.
Я медленно обернулся. Мы и не заметили, что нас слушали, притом внимательно. Вся "банда" Эммы. Сидели и ехидно улыбались. Сама Эмма тщательно отводила глаза, как бы говоря, что не при делах, но остальные скалились в цвет.
Карина, заводила в этой шайке-лейке. Она же загадавшая меня "хозяйка". В отличие от Долорес, девочка с мозгами, хотя внешне ей уступает сильно - низенькая, пухленькая, с вытянутым лицом и неправильным носом. Но ее отец - владелец сети супермаркетов экономкласса, и ей плевать на внешность. В конце-концов, не уродка.
Я почувствовал, что закипаю. Только силой воли, жесткой, тренируемой все выходные, удалось подавить готовую сорваться ярость. Она не стоит того, чтобы провести остаток жизни в тюрьме!
- Что, зацепило? - усмехнулась Карина, глядя мне прямо в глаза.
Молчать! Молчать и не связываться! Я не в том состоянии, чтобы играть в словесную дуэль. Сейчас я проиграю.
Медленно развернулся к Хуану Карлосу и невинно пожал плечами.
- Кажется, какая-то тупая шлюшка решила, что у нее есть мозги. Не стану ее разочаровывать!
- Зацепило, да? - донеслось в спину. - Ну, Хуанито, прости! Я же не виновата, что ты плебей и неудачник. Какой есть - такой есть!
Я сделал вид, что не слышу.
- Подумаешь, богатенькая нашла себе игрушку. Не обижайся на нее, правда, знаешь, как скучно без экзотики?
- Кстати, Бэль мне привела очень интересную теорию... - Я принялся с энтузиазмом пересказывать мысли девушки из парка, напрочь игнорируя шлюх сзади. - Научно доказано, что люди подсознательно проявляют агрессию к человеку, который им нравится, но с которым не могут быть вместе из-за завышенных требований.
- И что? - не въехал Хуан Карлос. Он понял, что мне надо подыграть, но не понял, как.
- Представляешь, у меня есть тайная поклонница. И не кто-нибудь, а сама Карина Руис Гуэррера!
- Да ну, с чего взял? - он картинно округлил глаза. Начало доходить, что делать. Компания сзади превратилась в слух.
- Понимаешь, она влюблена в меня. Но у меня слишком высокие требования к женщинам, по которым она не проходит, и знает об этом. Ну, не люблю я шлюх! Вот она меня всячески пытается задеть. Зацепить, подставить, в "лотерею" вот подруге загадала...
Я получил злорадное удовольствие, бегло бросив взгляд на козырек, на задний видеовыход. Эмма покраснела от стыда. Карина от ярости. Пока получалось.
- Слышишь, Шимановский! Да ты на себя посмотри! Кому ты нужен! - Карина попыталась рассмеяться, но вышло как-то натужно и зло. - Ты никто! Сын проститутки! Тебя чморит вся школа! Да я не посмотрю на тебя, даже если ты останешься последним мужчиной на планете!
Я медленно обернулся и вернул ехидную ухмылку.
- Не льсти себе, детка. Если я останусь последним мужчиной на планете, до тебя не дойдет очередь.
Сидящие вокруг и волей-неволей прислушивающиеся к перепалке одногрупники рассмеялись. 1:1.
- Ты меня любишь, но тебе кажется, что я тебе не подхожу. Отсюда и злость. Так, моя красавица?
- Да ты...
Вдруг она откинулась назад и расслабилась. Плохо, она - не Эмма, с ней концерт на публику не пройдет.
- Конечно, зайчик. Я тебя люблю. Обожаю. Больше всего, конечно, люблю за то, что ты - не умеющий постоять за себя хлюпик, который раскрывает рот, чтобы вякнуть не по делу всегда, когда возможно. Но ты же герой, какая разница! А еще люблю тебя за то, что ты - холуй. Оно ведь знаешь как, когда тебе прислуживают, это всегда нравится...
- Ты хочешь сказать, что я тебе прислуживал? Это когда же было?
Она пожала плечами.
- Все еще впереди. Не мне - так другому.
Ты холуй, халдей, холоп - какие там еще синонимы в вашем русском? А еще неудачник. Как же, я тебя обожаю! Обожаю неудачников!
Она причмокнула, отправляя мне воздушный поцелуй. 1:2. Нет, все же зря я ввязался в эту баталию без подготовки.
- Ах да, я забыла! Ты же у нас еще и император! Конечно, как же без этого? Ты же взойдешь на престол, и тогда все, кто не любил тебя, об этом пожалеют! А я уже люблю, видишь? Какая я корыстная...
Вокруг вновь засмеялись. 1:3. И главное, я не мог слету сообразить, что ответить. Я проигрывал, безудержно проигрывал. А потому решил не мудрить.
- Знаешь, Карина, я, конечно, не самого благородного происхождения. И семья у нас не богатая, в отличие от твоей. И работать буду со временем не на себя, а на кого-то. Ты во всем права. Но только то, чего я добьюсь - я добьюсь сам. А ты так и останешься паинькой, сидящей на шее папочки, всем ему обязанной.
Ты - тупая дура, которая ничего из себя не представляет. А тупизна твоя в том, что вместо того, чтобы найти человека, который был бы рядом и тянул тебя по жизни, за спину которого можно спрятаться, ты занимаешься обратным - разгоняешь всех, выпячивая то, что у тебя от рождения и к чему сама не приложила руку.
Аудитория замолчала. Я вновь "грузанул".
- То есть, ты хочешь сказать, что я должна хвататься за тебя и тащить наверх, потому, что ты - способный?
Я кивнул.
- Необязательно меня. И необязательно тащить. Но тебе нравлюсь именно я, так уж вышло, и ты понимаешь, что добьюсь в жизни многого. Почему бы не сделать это, наплевав на происхождение?
Судя по ошарашенным глазам, я ее удивил.
- То есть, я должна хвататься за такое быдло, как ты, бросать на семью несмываемое пятно, только потому, что люблю, и что это быдло когда-то что-то там сможет?
- Именно. - Я выдавил слащавую улыбку. Карина не смогла даже рассмеяться. - Я тебе больше скажу, когда-нибудь, не ты, другая, и не такая голозадая голытьба на понтах, сделает это. Сделает - и до конца жизни ни разу не пожалеет. А ты будешь кусать локти. Долго кусать, тоже до конца жизни. А я буду защищать ее, свою принцессу. А заодно править этой гребанной планетой.
Молчание. Кажется, про планету - это я зря. Слишком сильно вошел в образ.
Карина рассмеялась, на сей раз легко и непринужденно.
- Ах, да, конечно, ваше величество! Так и будет!
- А теперь кроме шуток - ты, действительно, об этом пожалеешь - добавил я и отвернулся. Имел я ввиду совсем не сожаление об упущенных возможностях. Прозвенел звонок и в аудиторию вошел учитель.
* * *
Я ее никогда не прощу. Не за отношение ко мне лично, а к таким, как я, вообще.
Признаюсь, вначале я хотел устроить некий воспитательный концерт, типа того, что случился в оранжерее. Но она не Эмма, нужно было тщательно всё продумать и составить четкий план. Теперь же никакого концерта не получится.
Я раздавлю ее. Тупо, как червяка. За презрение к тому, у кого меньше денег, менее значимое положение в обществе, кому не повезло в жизни так, как ей. Такие люди не должны жить. В смысле, жить спокойно. Если Кампоса я все же уважаю - да, ненавижу, козел он - но уважаю, то ее, не могущую ударить самостоятельно палец о палец, но философствующую по поводу "быдла", презираю.
Но о ней потом, не до Карины сейчас. Что-нибудь придумаю, пока терпит. Сейчас меня больше заботило то, что я видел на козырьке навигатора.
Камеры были двух видов, сектора обзора одних подкрашены синим, других - красным. Последних было меньшинство, и располагались они в труднодоступных местах, где, в общем, располагаться не должны. Например, в кабинете директора и приемной, в учительской, в центре информационного контроля, во всех раздевалках (даже в женской) и комнате отдыха охраны. Необычные камеры! Для чего они? Остальные, синие, самые обычные, перекрывали помещения, где обитают учащиеся.
Но перекрывали не полностью, далеко не полностью. Даже в холле, главном вестибюле, где фонтан, имелось множество мертвых зон. По углам, вдоль стен, но достаточно. И этим можно воспользоваться.
Что я хочу? Спровоцировать Толстого. Но провоцировать надо грамотно и постепенно, поэтапно. Они пытаются давить на меня морально, пользуясь неприкосновенностью, что я не могу ударить, и мне надо действовать также. Бить в местах, где неприкосновенен я, где могу делать это безнаказанно, и выходить в подконтрольные зоны, фиксируя, как на меня бросаются с кулаками, а я лишь защищаюсь. М-да!
Я тяжело вздохнул. Много ума придумать такое не надо, но главнее - эффективность.
Теперь следующая задача - схему камер нужно опробовать. Не то, что не доверяю дону Алехандро... Доверяю, но душа просит.
Решено, так и сделаю. При первом же удобном случае.
К сожалению, случай не заставил себя долго ждать. Как я уже сказал, мертвые зоны понатыканы везде, на каждом шагу, оставалось лишь подгадать совпадение трех факторов: наличие в этих зонах меня, кого-нибудь из холуев Толстого и отсутствие людей вокруг. Мне казалось, вещь трудновыполнимая, особенно последний фактор, но я сильно ошибался.
После пары я не спешил, выпустил из аудитории почти всех - хотелось поразмышлять в одиночестве. Но когда вышел, меня за рукав дернула Шпала:
- Хуан, надо поговорить.
Я обреченно вздохнул и повел ее в сторону, к стене. Навигатор услужливо подсказывал, что там тоже мертвая зона.
- Я еще не всех проверила, но у меня есть кое-какие мысли насчет этой девушки.
- Озвучь?
Я напрягся. Сзади, у релаксационного окна, оттряхивался один из моих обидчиков. Гнида, державшая меня в пятницу за руки, пока Толстый бил по лицу. Ненавижу!
- Есть одна девушка, которая подходит по всем твоим критериям. Но проблема в том, что она...
...Гнида, как про себя я его и окрестил, отряхнулся, и медленно пошел в нашу сторону, улыбаясь и что-то насвистывая. В коридоре вокруг, не считая Эммы, никого не было - все разбежались по аудиториям, спеша на пары. Мой мозг лихорадочно заработал, в кровь выплеснулась ударная доза адреналина.
- Что? - переспросил я у Эммы, не слыша, что она говорит.
- Она... Не из "золотой сотни", скажем так.
- А откуда?
Гнида шел. Прямо ко мне. Ему нужно было пройти мимо, в двух шагах, сквозь мою мертвую зону. Такой шанс упускать нельзя.
- Эмм, она аристократка? - нетерпеливо вздохнул я.
Пять. Четыре. Три.
- Да, можно сказать и так.
- Что значит "можно сказать"?
Два. Один. Гнида почти поравнялся со мной, я не только видел, но и чувствовал его спиной.
- Она не такая, как остальные. Она...
- Внеси ее в общий список, делов-то! А я потом посмотрю.
Ноль.
Я развернулся и с оборота и засветил Гниде боковой в нос.
Хрясь.
Звук ломающейся переносицы привел в чувство, заставил эйфорию убраться к чертям собачьим.
Что я наделал? Это же объявление войны! Готов ли я?
И тут же подобрался - готов! Война уже идет, идет давно. Просто настала очередь бить мне.
- Что ты сказала про ту девушку? - как ни в чем не бывало обернулся я к Эмме, но та стояла с открытым ртом и выкаченными глазами.
- Ты!.. Ты!..
- Что я?
- Ты его ударил! Тебя же отчислят!
В ее голосе можно было кроме страха разобрать нотки переживания. Я усмехнулся:
- Разве?
И демонстративно покрутил головой.
- А мне кажется, что он просто упал. Шел, споткнулся и упал. Ты ведь ничего не видела?
- Нет, но...
Я крепко, изо всей силы, схватил Эмму за локти и притянул к себе.
- Эмма! Ты! Ведь! Ничего! Не! Видела! Так?
Она какое-то время непонимающе хлопала ресницами, потом вырвала руки.
- Псих!
- Какой есть!
Теперь уже я принялся насвистывать легкую песенку, что-то из "Аббы", развернулся и побрел на следующую пару, оставив Эмму разбираться с потерявшим сознание Гнидой.
* * *
- Да, сеньор директор, я настаиваю на своих показаниях.