Кусков Сергей Анатольевич : другие произведения.

Глава 10. Телохранитель ее величества

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.33*15  Ваша оценка:
Глава 10. Телохранитель ее величества
  
  - Ах ты ж! - Паула зло смахнула голограмму, после чего заехала кулаком в крышу салона. Сидящая сзади нее Мия, пребывающая в объятиях Морфея, подняла мордашку, но, поняв, что к чему, разочарованно вздохнула и вновь откинулась на подушку сидения.
  - Полегче, попросила Роза, орудующая пилочкой для ногтей. Она довела ногти до совершенства, но вновь и вновь принималась за маникюр, со стоицизмом, присущим одним Сестренкам.
  - Уроды! Сволочи! Ублюдки! - не унималась красноволосая, костеря ботов - который раз за последние три дня. - Представляешь, в реальной жизни они мне на один зуб! Пройдусь сквозь их защиту как нож сквозь масло, даже не замечу! Они же как бойцы никакие! Стратегии - ноль! Тактики - ноль! Скорость!.. Наши на полосах смерти и то шустрее! А в целом!..
  - А в целом - сетевая игра, а не реальная жизнь, - усмехнулась Кассандра, держащаяся из последних сил, чтобы не сорваться. Как же все достало! Особенно показная инфантильность их аристократки.
  - Вот-вот! - кивнула Паула. - Лучше уж реальная жизнь, чем сетевые боты. Привычнее! И проще.
  Красноволосая третий день подряд пыталась пройти какую-то простенькую сетевую сюжетную стрелялку. У нее не получалось, но она бралась за нее снова и снова - из принципа.
  - Я стреляю с двух рук! Работаю на утроенной скорости! Попадаю в пол-империала с двадцати метров на лету, а тут меня делают какие-то программные модули?! - говорила она каждый раз, активируя вокруг себя виртуальный игровой кокон. Девчонки посмеивались, но молчали - у каждого свои причуды.
  Сестренки всю дорогу по очереди спали. Одна спит, другая бдит, следя за показаниями данных с разведмодулей. Особой необходимости в этом не было, ничего эдакого не происходило, местоположение объекта слежки не менялось, но работа есть работа.
  Маркиза же училась. Завихрила вокруг себя голограммы из учебника, который лишь предстояло изучать в будущем семестре и старательно его штудировала, периодически подключаясь к планетарной сети, выходя на портал родного ВУЗа. Ей Кассандра завидовала больше всего - никому из девчонок знания в голову не лезли.
  - Ну что, как там наш мальчик? Вторая не вышла? - подалась красноволосая вперед, к визорам, часть из которых была отключена. Роза отрицательно покачала головой. - Интересно, они там это... Того? Снова? Втроем?
  - Не думаю. - Кассандра устало хмыкнула. - Не тот у нее был вид, когда поднималась.
  - Ой, а то ты нашего Малыша не знаешь! - усмехнулась Паула.
  - Знаю. Потому и не думаю. Не сейчас.
  - Может, включим звук и послушаем?
  Вновь качание головы.
  - Это неэтично. Намек мы ему передали, Катарина считает, что поймет. А со своими сеньоритами пусть разбирается без подглядываний.
  - Он нам не простит, это слишком личное, - поддержала Роза.
  Паула замолчала, но хватило ее лишь на пару минут.
  - И все-таки, девочки, я бы попотрошила немного эту Санчес, - продолжила она, ни к кому конкретно не обращаясь. - Не нравится она мне. Как-то профессионально захомутала нашего мальчика - как бы чего не вышло.
  - Мы сколько раз пересматривали их встречу? - возразила Роза. - И парагвайцу понятно, она не подставная. Он ее выбрал САМ!
  Красноволосую это не убедило.
  - А вдруг запах? Она привлекла его особым запахом, настроенным лично на него? Поверьте, имперская разведка и не на такое способна!
  - Как будто ты работала в имперской разведке! - презрительно хмыкнула Гюльзар с переднего сидения, отрываясь от книг, схлопывая их в исходные капсулы.
  Паула скривилась, но не ответила. Действительно, судя по ее рассказам о жизни на Земле, она занималась там только тремя вещами:
  1. Играла в контрас (сюда же можно отнести единоборства, как часть программы физического развития).
  2. Веселилась с мальчиками и девочками своего круга общения, участвуя в сногсшибательных оргиях.
  3. Строила козни братьям, которые в свою очередь строили козни ей. В принципе, и всё.
  В корпусе она вела себя примерно так же, с поправкой на отсутствие братьев. Баталии с ними она заменяла баталиями с различными недоброжелательницами, из которых, подкованная жизнью в аристократическом гадюшнике, в итоге выходила победительницей. Да, и пока ее не выпускали в город, была вынуждена ограничиться в оргиях одними девочками, компенсируя этот пробел высоким полетом тренированной фантазии. Ничем серьезным она никогда не занималась и заниматься не могла, потому ее высказывания относительно работы тех или иных имперских учреждений, которые она периодически бросала, жутко бесили.
  - Можете меня поднимать на смех, но я думаю, стоит хотя бы включить картинку. Даже без звука. Просто помониторить - все ли там в порядке.
  - Паулита, удовлетворять себя, глядя, как трахается твой брат, это что-то сродни инцесту, тебе не кажется? - раздался с переднего сидения заспанный голосок Мии.
  От такого аргумента красноволосая застыла с открытым ртом, но вновь лишь на несколько секунд.
  - Вот вы тут сидите, меня грязью поливаете. А эта Санчес-старшая, между прочим, может быть давно пырнула ножом нашего Малыша! Он лежит, бедный, весь в крови, ждет помощи! А мы тут сопли жуем!
  - А сама удрала через крышу? - поддела Гюльзар.
  - Ага, где ее подстраховали имперские агенты, - вновь подала голосок Мия.
  - Нет, наемники клана Феррейра, - возразила Кассандра и усмехнулась, но не зло, стараясь не нагнетать обстановку. Когда скучно и делать нечего, подобные перепалки - нормальная вещь. Жаль, что Паула с ними не с самого начала, не прошла того, что прошли они. Попала к ним избалованной и достаточно взрослой, чтобы не смочь освоить и принять некоторые вещи.
  - И не надо ехидничать! - обижено воскликнула красноволосая. - Хоть бы какой-нибудь жучок нацепили, самый безобидный! Что, сложно было повесить?
  Кассандра оставила замечание без комментариев. Санчес - не их проблема. Ею занимаются другие люди, и занимаются серьезно. Ее личное дело со всеми возможными подробностями жизни наверняка уже давно лежит на столе королевы, не говоря о Мишель или сеньоры Гарсия. Их же задача - подстраховка собственного мальчика, и ни на что другое отвлекаться не следует.
  - Стоп! - воскликнула Роза, напрягаясь. - Пульс!
  - Давление, - поддержала ее Гюльзар, следящая за дублем панели со своей стороны, высунувшись между креслами. Но Кассандра уже видела и сама - приборы, фиксирующие простейшие физиологические параметры их объекта показали бурный всплеск. - А еще Санчес-младшая только что вышла из подъезда.
  Кассандра вывела замигавшую перед лицом иконку, брошенную Маркизой, на визор, закрывший всю правую дверь машины. Действительно, девочка, которой она передала детоксин, вышла и быстро села в ожидающее такси, на котором десять минут назад приехала. Лицо растерянное, злое, но без следов бурной любви. Да и какая любовь за десять минут?
  - Приступ? - перевела взгляд с визора разведмодуля Мия, с которой сон моментально слетел. Ответила ей Паула.
  - Нет. Когда приступ, пики вот здесь и вот здесь, - указала она на диаграмму. - А вот тут вообще почти вертикальная линия, явно не то.
  - Тогда что? - Кассандра знала, что, несмотря на вздорный характер и показное безразличие к некоторым моментам дисциплинарного характера, Паула отличный теоретик. И когда дело касается академических вещей, на ее мнение положиться можно.
  - Злость. Ярость. Просто ярость.
  - Такая сильная? - удивленно покачала головой Роза, нажимая на иконки включения всех параметров разведмодулей. Паула лишь пожала плечами.
  И картинка, и звук ничего не дали. Малыш их ходил по комнате, действительно, будто в приступе ярости, не находя себе место. Словно зверь в клетке. Зашел в ванную, попытался умыться. Поливал водой голову. Визор показал в зеркале его отражение: осунувшийся, небритый - явно не на пользу пошли ему эти дни.
  - Санчес, - произнесла Маркиза, следящая за улицей. Кассандра перевела взгляд - действительно, из подъезда, словно пуля, выскочила Санчес-старшая, получившая, с подачи Малыша, оперативный псевдоним "Пантера". Бежала, будто ужаленная, волосы растрепаны, на лице никакой косметики. А главное, вся в слезах.
  - Н-да, - многозначительно изрекла красноволосая, - как все запущено!
  - Лока Идальге сообщать? - оживилась Маркиза.
  - Думаю, она и без нас уже все знает. Вряд ли она выключала звук или картинку.
  - Иди наверх, толкнула Кассандру в плечо Паула.
  - Зачем?
  - Ты ему нужна.
  - Я??? - сделала Кассандра удивленные глаза.
  - Его надо успокоить. Ему плохо.
  - Почему я? Мне кажется, если кто и сможет найти с ним общий язык, так это ты. У тебя с ним самые... Отличные отношения! - сформулировала она.
  - Однако, меня единственную он, не задумаясь, трахнет, если будет возможность, - парировала красноволосая. - И если ты скажешь обратное, значит, ни хрена ты не командир взвода.
  Пауза.
  - Кстати, ему сейчас нужен именно командир взвода. Асексуальная сестра-командир.
  - Это я-то асексуальная? - пробурчала Кассандра себе под нос, понимая, что иных аргументов найти не сможет.
  - Поддерживаю, - вновь выглянула Гюльзар. - Ты сейчас весишь больше Паулы. Иди.
  Кассандра опустила голову. Задумалась. Наконец, вздохнула и потянулась к иконке пятой линии:
  - Ждите. Ничего не предпринимайте.
  И, нажав на иконку:
  - Ласточка Кассандре. Я нужна ему. Прошу разрешения подняться.
  Пауза. Секунда. Две. Пять. Наконец, раздался ответ:
  - Что-нибудь от головы захвати.
  Все, находящиеся в машине, облегченно вздохнули.
  - Так точно, - отрапортовала итальянка, беря тут же протянутое Розой заранее заготовленное обезболивающее, открыла люк и быстро вышла.
  Они все недолюбливали Катарину, весь их взвод. Впрочем, ее недолюбливали многие, и она считала это нормой. Однако, профессиональное уважение к ней, как к опытному специалисту, от этого никто не отменял. А в данный момент она вообще руководила операцией, была богиней-императрицей. Не самой, надо сказать, плохой богиней.
  - Ты знаешь, что делать, - донесся вслед голос Паулы по шестому каналу.
  - Так точно, - усмехнулась Кассандра, понимая, что это бравада. Что делать она не знала.
  
  - Привет.
  - А, ты? - Хуан, уже одетый в пресловутый "прикид" стража улиц, посторонился, пропуская ее внутрь.
  - На, прими. Две таблетки. Полегчает, - протянула она пластинку.
  - Спасибо. - Он забрал обезболивающее и пошел на кухню. Она за ним.
  Села в кресло, смотрела, как он спускает из крана регенерированную воду, не замечая стоящей рядом заправленной очистительной колонны, глотает таблетки и запивает, черпая из под крана ладонями. На его искореженное гримасой страдания и злости лицо. На дрожащие руки.
  - Все в порядке?
  - Да, - скупо ответил он, закрыл кран и сел напротив. Сложил голову на руки. - Она уехала?
  - Уехала. Отпусти ее, Хуан. Отпусти отсюда, - постучала она пальцем по лбу. - Погулял, поигрался и хватит.
  - Сейчас ты говоришь, или она ведет тебя? - зло усмехнулся он. Кассандру пробрал неприятный озноб.
  - А что, я сама уже не могу за себя ответить?
  - Извини. - Он откинулся назад, на спинку кресла. Прикрыл глаза - Я понимаю. Но... Не хочу. Не хочу отпускать.
  - Это ее жизнь и ее выбор. И ты ничего, совершенно, не можешь для нее сделать.
  - Она дура. Дурочка. И делает ошибку.
  - Но ты...
  - Она сделала для меня больше, Кассандра, чем весь ваш хваленый корпус! - зарычал вдруг он. - Гораздо больше!
  - Я видела.
  - Подсматривали? - хмыкнул он. Кассандра пожала плечами.
  - Сам понимаешь, работа. Не всё, некоторые моменты пропускали. Ваши кувыркания. Но главное видели.
  - Тогда ты должна понять меня.
  - Я и понимаю, - перешла она в наступление. - А еще я понимаю, что она - девочка из Северного Боливареса, которая вскоре станет офицером флота. Или армии. Военным медиком. И для нее этот ад закончится. Ты же приступишь к делам, ради которых тебя сюда взяли, и тебе не будет до нее никакого дела.
  Он отрицательно покачал головой.
  - Все не так. Я чувствую, но не могу объяснить. Она ДУМАЕТ, что вытащит всех после звания и контракта. Но вытащит она только себя. Это ловушка, понимаешь?
  Касандра не понимала.
  - Она лечит болезнь средством, которое хуже болезни. Я должен отговорить ее.
  - Чтобы после иметь ее, как личную шлюху? - Она выдавила максимально презрительную усмешку, на которую была способна. Он не реагировал. - Ты не любишь ее, Хуан. Это страсть, похоть, безумие. Но не любовь. Отпусти, дай самой совершать ошибки. Не вали в одну кучу больное и здоровое.
  - Она точно тебя не ведет? - вновь усмехнулся Хуан. Кассандра твердо покачала головой.
  - Поехали домой. К тебе. Познакомишь нас с мамой, девчонки ждут внизу. А потом на базу. Ты и так уже загулялся. Это тема номер один в корпусе - когда ты остепенишься. Все переживают.
  - Мне плевать на всех! - Хуан вскочил и несколько раз прошелся по кухне, имевшей площадь поболее, чем совокупные размеры некоторых квартир.
  - Знаю. И тем не менее, пойдем. Туда, где твое место. А она пусть едет туда, где ее место. Помнишь, ты дулся на нас после сто шестнадцатой? Когда мы пытались прикончить тех, кто пытался убить тебя? Ты обижался, что мы не дали тебе свободы выбора, решили за тебя. Так не решай за нее, это нечестно! - воскликнула она с жаром. И откуда только аргументы взялись?
  Получилось, проняло. Хуан опал, опустил голову.
  - Ладно, пошли.
  Кассандра улыбнулась. Поднялась, пропустила его вперед, к выходу.
  
  Ехали молча. Девчонки поначалу пытались что-то спрашивать, разговорить, но Хуан был непробиваем. В итоге в салоне воцарилась гробовая тишина, и все гадали про себя, что из этого получится.
  - Стой. Притормози, - попросил вдруг он. Мия, сидевшая за рулем, взяла вправо, прижавшись к обочине. Они как раз подъехали к памятнику космонавтам - визитной карточке их района.
  - Что такое? - подняла глаза Роза.
  - Вы знаете, где она живет?
  - Кто? - задала глупейший вопрос Паула. Кассандра пожала плечами.
  - Не интересовались.
  - Но ее досье у вас есть.
  - А как же.
  - Посмотри.
  Роза щелчком завихрила перед собой визор и пальцем вывела на него файл под кодовым именем "Пантера".
  - Проспект Симона Боливара 316/281, квартира 1024. Только не говори, что ты туда поедешь, - подняла она на него глаза.
  Хуан молчал.
  - У нее свадьба, - поддержала Кассандру красноволосая. - Чико, не вздумай. Там ее жених, ее гости, его друзья. Не ломай ей то, что еще можно спасти.
  - Думаешь, там еще есть, что можно спасти? - иронично воскликнул он.
  - Думаю, если она считала, что можно, значит, ее уверенность на чем-то держалась, - подала голос Гюльзар, обернувшись с переднего сидения. Говорила она, как правило, редко и мало, зато всегда дельные вещи. И сейчас Чико поник, добитый не столько ее аргументами, сколько авторитетом личности их говорившей. Но затем вновь вскинулся.
  - Девчонки, она утихомирила мою ярость. Никто никогда не мог этого сделать, а она смогла. И знаете как? Просто закричав на меня. Я знаю, что могу сделать хуже. Но я должен попытаться. Хотя бы попытаться.
  - Попытаться что? - скривилась Паула, но даже Кассандра почувствовала фальш в ее голосе.
  - Попытаться образумить. Я не буду... Оставлять ее для себя, - скривился он. - Но не дать сделать ошибку должен помочь. Должен попытаться. Поворачивай, - повернулся он к ней.
  Кассандра растерялась. Рука потянулась к браслету, к кнопке связи, но Хуан перехватил.
  - Не надо. Это наше дело, взводное, а не ее. Или вы мне поможете, или я выйду из машины и пойду сам. Выбирайте.
  Кассандра откинулась на спинку сидения. Тяжело выдохнула, переводя взгляд с одного лица напарниц на другое. Наконец, произнесла:
  - Мия, Проспект Симона Боливара 316/281. Ты точно уверен, что хочешь этого?
  Хуан не ответил. Но этого и не требовалось.
  
  Катарина их так и не вызвала. Возможно, все еще следила через датчики, установленные на теле и одежде Чико. Однако, карта показала, что обе оставшиеся машины, участвующие в операции, поехали следом, а одна даже добралась до места раньше них.
  - Эскадрон, - показала рукой Паула за окно. Но все всё видели и без нее. Вокруг были бандиты. Бойцы. Много. Больше двух десятков.
  Триста шестнадцатый дом представлял собой огромную типовую коробку буквой "П" с мириадами микроскопических квартир-клетушек, в которых ютится огромное количество не самых обеспеченных людей, в основном не очень удачливых работяг. Весь двор этой коробки был заставлен машинами, причем некоторые поражали своей прочностью и практичностью. Возле подобных наблюдались личности, принадлежность которых к темным делишкам угадывалась издалека. Сам въезд во двор контролировался тремя такими бойцами; примерно по столько же стояло у двух других выходов. Но ждали они явно не их, скорее стояли на случай диверсии каких-нибудь конкурентов из другой банды, на их "Мустанг" не обратили внимания.
  - Оружие дашь? - спросил Хуан, когда они остановились. Руки его мелко подрагивали, взгляд налился свинцом.
  - Ты уверен, что хочешь этого? - усмехнулась Паула, кивнув в сторону подъезда.
  - Уверен, - сжал он кулаки. - Я поговорю с нею. Просто поговорю. Но так, чтобы достучаться. На чужой территории не получится, а здесь, сейчас... - Он покачал головой.
  - А эти милые мальчики? - кивнула Роза за пределы салона.
  - Постараюсь пройти сквозь них. Они не враги. Я просто поговорю с ней и уйду. Не убивайте никого.
  - Постараемся, - хмыкнула Роза. - Но они ее после этого все равно кончат. Даже если не убьем.
  - Если этот Карлос не кончил ее после всех наших приключений, то за простой разговор не кончит точно. -Губы Хуанито скривились в мрачной усмешке. - Ну, так что, дашь оружие? - вновь повернулся он к Кассандре.
  Та отрицательно покачала головой.
  - Роза, Мия, ваша левая сторона. Паула, Маркиза - правая. Я иду с ним. - Девчонки друг за другом кивнули. - Готовы? - Тишина. - Пошли! - толкнула она Хуана в плечо.
  Тот вышел из салона первым и сразу направился к подъезду, напрямик. У Кассандры была призрачная надежда, что как минимум по двору удастся пройти незамеченными, неузнанными, но ей не суждено было сбыться. Когда до подъезда осталось метров тридцать, от двери послышался возглас:
  - О, а это тот самый! Из клуба!
  Чувство опасности повело ее вперед, заставляя вытащить из под куртки, к слову, почти такой же, форменной, как у Малыша, табельный игольник.
  - Ни с места!
  Из люков "Мустанга" сзади начали выскакивать девчонки, вскидывая заранее активированные винтовки, блестя козырьками визоров системы координации боя перед глазами, беря на прицел бандитов, стоящих во дворе.
  - Эй, вы чего? - Оба бандита у входа, видя игольник, опешили, это решило исход. Этих нескольких секунд промедления Малышу хватило, чтобы достигнуть их и зарядить первому, узнавшему его, под дых. Разворот, неуловимое движение, и второй противник, попытавшийся напасть сзади, пролетел мимо цели, смачно растянувшись на бетонопластике земли.
  - Куда! - Кассандра почувствовала опасность на четыре часа, развернулась и выстрелила. Один раз, второй. Короткими очередями. Двое коллег противников Малыша, уже успевших достать оружие, упали на землю - прямо над их головами в плоть атмосферной брони со свистом впивались иглы. - Лежать! Оружие в сторону! Замочу!
  Послушались, поверили. Да и как не поверить, если в стороне раздавались крики Мии, Розы и Паулиты, сопровождающиеся стрекотом не абы чего, а настоящих штурмовых винтовок?
  Кассандра вполоборота развернулась. Сестренки синхронно поливали огнем раскрашенный явно бандитский "Фуэго", за которым спряталось несколько противников, не давая высунуться, Паула же, как обычно, садила из игольников по очереди с двух рук, сея панику в противоположной стороне. Тех же, кто оной не поддавался, спокойно, навскидку, расстреливала Гюльзар, садя по конечностям. Слава богу, не из рельсовки, из гауссовки. Учитывая, что застали они всех здесь врасплох, Кассандра не сомневалась, жертв избежать удастся.
  - Роза, зачищайте двор, мы внутрь.
  Она догнала Хуана, окончившего громить горилл у входа и благоразумно подождавшего ее внутри. В руке он зажимал трофейный игольник, который на всякий случай она забрала себе.
  - Не надо, Чико!
  Тот кивнул, отдал. Внутри него клокотала ненависть, ярость берсерка, и он понимал, что это правильное решение. Слишком много неприятностей ему в свое время доставили представители теневого мира планеты, слишком велик был на них зуб, чтобы с уверенностью себя контролировать.
  Поднимались по лестнице быстро, но без излишней спешки. Один из отморозков, попытавшийся с пистолетом в руке и криком: "Стоять!" преградить им дорогу между вторым и третьим этажом, был быстро обезврежен метким выстрелом Кассандры в запястье, после чего Малыш отправил его в нокдаун ударом под дых, а затем лицом об колено.
  А вот и искомая дверь с цифрой 1024. Приоткрыта. Не дожидаясь, Хуан распахнул ее и влетел внутрь. Она за ним.
  Что поразило внутри - запах. Запах бедности, краски, приготовленной еды и легкого перегара. А так же ужасная, просто катастрофическая теснота.
  - Где она? - рявкнул Хуан на стоявшую рядом с двумя гориллами из эскадрона младшую сестру Пантеры, так же получившую официальное кодовое имя "Тигренок". Та растерялась, захлопала глазами, но вот бойцы не растерялись. Однако сделать что-либо не успели - Хуан быстрее молнии метнулся к ним и мгновенно врезал по лицу одному, а затем, перехватив руку другого, только-только успевшего вытащить огнестрел из под куртки, вывернуть до хруста. Раздался крик, пистолет выпал.
  - Стоять! Оружие на пол! - закричала Кассандра, вскидывая оба игольника на выбежавших из кухни двоих их товарищей. - Хуан! - грозно произнесла она.
  Чико послушался, своего противника отпустил, сделал шаг назад.
  - Не стреляйте! Я пришел поговорить! Просто поговорить! - поднял он руки вверх.
  - Это был ты? - ядовито оскалился один из выбежавших из кухни, достаточно прилично одетый парень с наколкой на тыльной стороне ладони, принадлежность к криминалу в котором угадывалась, несмотря на дорогой костюм и галстук.
  - Я. - Хуан обернулся к нему, Кассандра была вынуждена переместить второй игольник в сторону оставшихся за его спиной. Но бандиты нападать не спешили, видя, что между лидерами возник разговор.
  - И у тебя хватило наглости заявиться? - скривился тип.
  - Так ты и есть тот самый Карлос? - улыбнулся Чико. Нехорошо так, предупреждающе.
  - Он самый, - ответил тип, глаза его сверкнули ненавистью. - И что ты мне сделаешь?
  - Тебе - ничего, - выдавил Чико. - Я пришел не к тебе.
  - Что здесь происходит? - раздался властный голос сзади, из комнаты, которую они с Малышом нечаянно проскочили. В задний выход камеры Кассандра увидела девушку, которой подходило под описание одно слово, "величие". В свадебном платье и фате, она выглядела королевой, чувствовала себя королевой и была ею, ибо иначе не могло быть. Такие могут быть только королевами.
  - Хуан, опустите оружие, - спокойно произнесла она. - Карлос, Мигель, вы тоже.
  - Марина... - попытался возразить Карлос, но был жестоко перебит:
  - В моем доме НИКТО не будет стрелять! Ни стрелять, ни драться! Я сказала! Всем, убрать оружие!
  Только в этот момент Кассандра по-настоящему зауважала ее, как и поняла состояние Чико. Он не мог не повестись на подобную. Такая и только такая могла ему понравиться - на меньшее он не разменивается.
  Нехотя, она последовала указанию, поставив оба игольника на предохранители. Бандиты, видя это, сделали то же самое, убрав свои пистолеты под одежду.
  - В комнату! Быстро! - скомандовала королева Санчес, развернулась и ушла обратно.
  Кассандра пропустила вперед себя Малыша, затем недовольно зыркнувшего Карлоса, после вошла следом, мысленно отмечая, как идеально сидит на виновнице происходящего платье. Белое, не особо роскошное, но подобранное идеально под ее фигуру. Даже оно, несмотря на невысокую стоимость, не сравнимую с аристократическими одеяниями, поддерживало в ней величественный образ, производило впечатление на окружающих. Кассандра уважала сеньорин, умеющих подобрать одежду ТАК.
  Вошла, закрыла дверь. Комнатушка маленькая, такая же микроскопическая, как вся убогая квартирка - в ней как раз поместились они вчетвером, и больше места ни для чего не осталось.
  - Хуан, я тебя слушаю, - грозно произнесла Санчес, брови ее сдвинулись.
  
* * *
  
  - Марина, ты не права! - начал Чико. - Не выходи за него!
  Карлос перебил:
  - Тебя это не касается, щенок!
  Карлосу было лет двадцать пять - двадцать восемь. Внешний вид его должен был вселять неуверенность в собеседнике; теперь же, при взгляде на перекошенное лицо, идущая от него волна ужаса пробирала бы нетренированного человека до мозга костей. Но Хуану было плевать, от него самого шла невидимая, но ощутимая волна силы, и она на месте Карлоса поостереглась бы от необдуманных поступков.
  - Ты не любишь его! - с жаром продолжил Хуан, не обращая внимания на соперника. - Ты хорошая, классная. Невероятно, просто суперклассная! А он всего лишь бандюк. Ты испортишь жизнь и себе, и своей семье.
  - Марина, может, сама скажешь ему валить отсюда, раз в твоем доме ничего нельзя делать? - скривился Карлос. Санчес отрицательно покачала головой.
  - Пусть выскажется. Ты ведь пришел сюда только для этого, высказаться? - бросила она на Хуана взгляд, полный ненависти и уважения. Объектом ненависти в нем являлась она сама; она ненавидела себя, Хуан лишь стал человеком, благодаря которому это чувство всплыло наружу. Эдакой психологической лакмусовой бумажкой. И за это же она его уважала.
  - Ты трахалась с этим уродом, - не сдавался тот, - я простил тебя. Теперь он врывается в дом и чего-то требует? Может, ты определишься? Или вышвырни его, или это сделаю я!
  Он непроизвольно подался вперед, но Кассандра оказалась быстрее. А ствол игольника, упирающийся в шею - слишком весомый аргумент, чтобы его игнорировать.
  - Назад! Здесь никто никого никуда не вышвырнет! Мы уйдем сами, обещаю! Он выскажет ей все, что хочет, ты выскажешь все, что хочешь, а после или уйдем мы, или вы - в зависимости от ее решения. - Она одарила Карлоса милой улыбкой. Глаза камаррадо налились кровью, но он проглотил. - Марина, ты не против? - перевела итальянка взгляд на виновницу происходящих событий.
  Санчес молчала, взирая на происходящее отрешенным взглядом. Эмоции внутри нее бушевали настолько сильно, что организм естественным образом включил систему "торможения" психики. Однако, ее было не напугать видом оружия, да и кровью, учитывая специальность, тоже, и соображала девочка трезво, несмотря ни на что.
  - Хуан, начинай, - кивнула Кассандра напарнику.
  - Он не достоин тебя, - вновь с жаром воскликнул Чико. - Ты станешь его куклой, его игрушкой! И даже контракт не спасет - он тебя все равно достанет. Или после, или через семью, которая останется в заложниках. Ты будешь игрушкой, Марина, красивой игрушкой! Он даже простил тебя, что ты трахалась со мной перед свадьбой, потому, что понимает, сука - ты не будешь ему больше изменять. Ты для этого слишком порядочная! Эдакое благородство хитрого расчетливого барыги!
  Ты станешь собственностью, и это неправильно! Не для такой, как ты!
  При слове "сука" Карлос подался вперед, Кассандра была вынуждена снять игольник с предохранителя. Тонкий звук "у-у-у-и-и-и" отрезвил камаррадо, но ситуация раскалилась настолько, что она не была уверена, что в дальнейшем сможет ее удержать.
  - Хуан, подбирай выражения! - рыкнула она и кивнула Карлосу. - Твоя очередь.
  - Марина, я люблю тебя, - начал тот, и голос его звучал убийственно искренно. - И всегда любил. Ты самая лучшая, самая красивая! Я не самый хороший человек да, и тот раз... В общем, я обещаю, что такого не повториться!..
  - Во всяком случае, твой авторитет от этого не пострадает! Он будет трахать других так, что ты ни о чем не узнаешь! - поддел Хуанито, чем вызвал в камаррадо, и так еле сдерживающегося, эмоциональную бурю. Кассандре пришлось вскинуть и активировать второй игольник, направив его на напарника.
  - Хуан, заткнись! А то я сама вышибу тебе мозги! Я могу, поверь!
  Чико подался назад - его игольник так же отрезвил.
  - Мальчики, просьба: давайте вы оба будете вести себя, как кабальеро? - воскликнула она, глядя то на одного, то на другого. - Низкое поведение и "гнилые" подколки недостойны тех, кто борется за руку и сердце прекрасной сеньориты. Марина, ты согласна?
  Санчес кивнула и впервые посмотрела на нее с благодарностью.
  - Итак, Карлос. Ты не закончил.
  Камаррадо вздохнул.
  - Я люблю тебя. И готов сделать для тебя всё. Я знаю, ты меня не любишь, но буду ждать, сколько потребуется. Я и так ждал столько лет. Я разделю с тобой все, что имею, кину к твоим ногам Венеру, и мне плевать, кто у тебя был! - Ненавистный взгляд на Хуанито. - Скажи ему, пусть убирается! Я люблю тебя!
  Кассандра перевела взгляд на напарника.
  - Что-нибудь возразишь?
  Тот кивнул и иронично оскалился.
  - Я промолчу о том, кем ты станешь. И что в любой момент можешь оказаться вдовой. И что тебя могут схватить, трахнуть или грохнуть, как заложницу, если твой муженек с кем-то не договорится или перейдет дорогу более сильному. Это нечестно, а мы же кабальеро? - одарил он соперника самой ядовитой улыбкой, на которую был способен. - Эта жизнь не для тебя, Марина. Быть бандиткой не самого благополучного района? Заложницей? Ты достойна большего, куда большего!
  - Я не люблю тебя! - будто выплюнул он эти слова и скривился. - Да, буду честен. В отличие от него, не люблю. Но ты за два дня сделала для меня столько, что буду помнить до конца дней. Ты не просто красивая. Ты чудесная! И красота твоя идет отсюда, - приложил он руку к сердцу. - Мне больно, просто больно видеть, как ты себя губишь! Это не твое, Пантера! Не надо!
  Санчес опустила голову. Воцарилось молчание.
  - Ну, что скажешь? - оскалился Карлос, глядя на Чико. Хозяйка квартиры подняла голову.
  - Мне надо поговорить с Хуаном. Наедине. Выйдите.
  - Что-о-о? Ты в своем уме? - опешил он.
  - Ничего не будет. Он не тронет меня, - покачала она головой. - Но нам нужно поговорить с глазу на глаз. Прости, Карлос, но я прошу не давить. Дай мне эту возможность. Когда я стану твоей женой, обещаю, ты никогда не пожалеешь - я не дам ни одного повода усомниться в себе. Но сейчас мне надо поговорить наедине.
  Карлос тяжело дышал, буравя взглядом суженую. Несколько раз переводил взгляд с соперника на нее, все еще держащую у его шеи активированный игольник. Затем, приняв решение, с сожалением вздохнул и отвернулся.
  - Жду на кухне. Пошли, камаррада! - Это он ей.
  - Хуан, без глупостей! - зыркнула на напарника Кассандра напоследок, опуская оба игольника и деактивируя их. Тот молча кивнул. Затем с тяжелым сердцем развернулась и вышла вслед за Карлосом, вновь закрыв за собой дверь.
  На кухне никого не было. Никого из бандитов.
  - Подождешь в коридоре? - попросил Карлос сидевшую за столом Тигренка, глядевшую на все ошарашенными глазами, пытающуюся хоть что-то понять в происходящем. Та отрывисто кивнула и умчалась прочь. За ее спиной, в коридоре, промелькнули силуэты взрослых людей - судя по всему, отца и матери семейства Санчес, но потревожить выясняющих отношения камаррадос они не решились, удалившись вслед за младшей дочерью.
  Кассандра подошла к подоконнику, выглянула в окно, выходящее не во двор, к сожалению, а на улицу с обратной стороны. Присела.
  - Я так понимаю, что если она выберет тебя, это насовсем, да?
  Карлос кивнул.
  - Потому ты и остановился на ней? За верность? А что погуляла перед свадьбой - так даже лучше, есть, чем зацепить?
  Ответа не требовалось.
  - А если она выберет его?
  Ее собеседник достал пачку сигарет, подкурил. Нервно затянулся.
  - Не выберет. Я знаю ее много лет. Лучше всех на свете.
  Кассандра его уверенность не разделяла.
  - Но все-таки? Если возьмет, и отдаст ему предпочтение? И ты окажешься в пролете?
  - Он об этом пожалеет, - хмыкнул Карлос. - Сильно пожалеет. Без обид, жизнь есть жизнь.
  - Она тоже? - Кассандра сделала все, чтобы подавить улыбку. Ее собеседник тяжело вздохнул.
  - За нее я буду бороться. До конца. Но если не получится... - Выдох, жирная струя дыма улетела к потолку. - Ты большая девочка, все понимаешь.
  Кассандра кивнула - да, понимала.
  - Хорошо. Но даже если она вернется, когда ты его... Предположим, только предположим, когда ты его кончишь. Ты не сможешь ей доверять, Карлос, никогда. Она всегда будет для тебя шлюхой, убежавшей с первым встречным перед свадьбой. Даже если она никогда более не посмотрит на другого.
  Ее собеседник молчал.
  - Так может оно того не стоит? - усмехнулась Кассандра. - Раз ваши отношения все равно обречены?
  - Что ты предлагаешь?
  - Забыть о них. Обоих. Мы возьмем ее под защиту, покажем самым упертым твоим дружкам, считающим, что ты потерял лицо, что ты всего лишь благоразумный, а не слабый. Поверь, лить кровь ювелирно мы умеем. С намеком. Ты забудешь о них, после чего мы забудем о тебе и твоей банде.
  Лицо Карлоса расплылось в презрительной усмешке.
  - Ты считаешь, я поведусь на это?
  - Я считаю, что уничтожение всей твоей банды под корень не стоит какой-то шлюхи. А по другому мы не работаем - только всех и только под корень.
  - Чтоб мстить было некому, - усмехнулся он, но не агрессивно. Скорее задумчиво. Было что-то в ее словах и поведении, заставлявшее отнестись к подобным аргументам не как к бахвальству.
  - Какая тебе во всем этом выгода, предупреждать меня?
  Кассандра пожала плечами.
  - Война - всегда плохо. Чико не любит вас, у него были терки с вашими коллегами из другой банды. Я же на всех смотрю спокойно. Потому и предупреждаю. Просто предупреждаю, в качестве разговора. Решать все равно придется тебе, но знать перспективы, на мой взгляд, ты должен.
  - Вы такие крутые? - Затяг, усмешка. - Кто вы? Клан? Он - сынок кого-то из лидеров кланов, а вы - его охрана?
  Кассандра кивнула. Приятно разговаривать с умными людьми.
  - Сам понимаешь, не вам с нами тягаться. Это будет смертельно весело, наша война, и по большому счету никому не нужно.
  Карлос достал из пачки вторую сигарету, нервно подкурил и ее.
  - Она еще не выбрала.
  - Она выберет его. Поверь, я знаю Малыша. Он ее не отпустит.
  Карлос пожал плечами. Видно, он и сам склонялся к такой мысли - было что-то в их Малыше, заставляющее чувствовать такие вещи на расстоянии.
  - А если все-таки решу отомстить? В частном порядке?
  Кассандра пожала плечами.
  - Глупо погибнешь. Ради какой-то неблагодарной шлюхи. Смотри сам, Карлос, но стрелять мы умеем, спроси у своих парней внизу, на входе.
  Камаррадо замолчал, и молчал долго. Пока не услышал что-то и не помчался в коридор с криком:
  - Марина! Стой!
  Но добежав до порога настежь открытой и пустой комнаты, обернулся и с силой зарядил кулаком в дверной косяк. Примчавшаяся следом Кассандра остановилась.
  - Что случилось?
  Он обернулся.
  - Они ушли. Быстро пробежали и исчезли.
  Затем оттолкнул ее, прошел мимо и вернулся в кухню, со злостью засадив кулаком в коробку кухонной двери, чуть не вынеся ту из проема. Послышался шум осыпающихся строематериалов.
  Кассандра бросила взгляд в противоположный конец коридора. Действительно, родители - пожилой сеньор и сеньора испуганно прижали к себе дочь, хлопающую глазенками, словно боясь отпустить. У сеньора вместо правой руки болтался пустой рукав пиджака.
  - Не бойтесь, все хорошо, - выдавила она специально для них максимально дружелюбную улыбку. - Вас не тронут.
  Они не поверили, но она и не ждала подобного. Однако, сигнал послан, а это уже начало контакта. Ибо она не сомневалась, Чико эту Санчес действительно не отпустит, и раз так, офицерам придется раскошеливаться и обеспечивать этой семье защиту.
  
  - Ты оказалась права, дьявол тебя подери! - закричал Карлос, когда она вошла. В руках он себя больше не держал, ярость рвалась наружу, ища выхода. - Почему, ну почему вы свалились на мою голову?!
  Кассандра равнодушно пожала плечами.
  - Так бывает. Жизнь есть жизнь.
  - Жизнь?.. - Он зарядил длинную тираду, состоящую в основном из угроз, описаний различных способов, с помощью которых можно максимально болезненно лишить человека жизни, да и просто трехэтажных фразеологизмов. Кассандра слушала вполуха, понимая его состояние, понимая так же, что Малыша поведут другие, им же с девчонками предстоит решать иную задачу. И действительно, спустя какое-то время в ушах раздался голос Катарины:
  - Отставить! Вылезайте, пусть едут! Мы вас подберем!
  - Так точно, - донесся голосок Мии.
  - Тридцать шестое звено - следуйте за ними. Ничего не предпринимать, не мешать. Ваша задача - охрана.
  - Так точно! - раздался голос комвзвода "тридцать шестерки", так же участвующей в операции.
  - Уехали, - произнесла она вслух, перебивая собеседника. Карлос недоуменно поднял глаза. - Все, камаррадо, она не твоя. Они уехали, и вряд ли ты сможешь что-то сделать.
  Кассандра щелчком активировала визор и выбрала пятую иконку.
  - "Ласточка" - "тринадцать-один". Я все еще наверху. Прошу указаний.
  Пауза.
  - "Тринадцать-один", - услышала она задумчивый голос Катарины, - представься. Нашим новым знакомым. Действуй согласно первому сценарию. После можешь уходить, они - не наша забота.
  - Первому? - переспросила она.
  - Так точно, первому, - подтвердила ответственная за операцию.
  - Поняла, действую, - отрапортовала Кассандра и смахнула с лица визор. На душе было неспокойно. Первый сценарий используется очень редко, действительно, когда откатить что-либо назад невозможно.
  - Карлос, будем знакомы, - вновь улыбнулась она, самой дружелюбной из своих змеиных улыбок, оборачиваясь к камаррадо. - Лейтенант Лаваль, корпус королевских телохранителей. Тот парнишка, что уехал с твоей невестой... Твоей бывшей невестой, - поправилась она, - мой охраняемый объект. Кто он - тебе знать не нужно, но ты и сам должен понять, что тронуть его тебе не дадут. Как и ее семью.
  Карлос застыл с недонесенной к губам сигаретой. Видимо, у него были предположения относительно их личностей, но она все равно сумела его удивить.
  - Так что думай, Карлос, что тебе делать дальше. Настоятельно рекомендую взвесить всё, прежде чем принимать решение. С тобой еще поговорят наши люди, но позже, так что будь готов.
  В этот момент, подтверждая ее слова, на кухню вбежал один из бандитов, кажется, Пантера назвала его Мигелем.
  - Карлос, там это!.. Они...
  - Взяли машину и уехали в неизвестном направлении, - перебил собеседник вошедшего. Тот кивнул.
  - Ну, да. А откуда ты?..
  Карлос, смотревший мрачнее тучи, злобно хмыкнул.
  - От нее.- Затем покачал головой и произнес коварным голосом, переглянувшись с вошедшим.
  - Говоришь, королевский телохранитель?..
  Кассандра ушла в боевой режим раньше, чем они начали действовать, одновременно активируя бабочки. Податься вперед, уход. Блок, разворот, вывернуть руку вошедшего. Пихнуть лицом в стену. Вновь уход, теперь подпихнуть самого Карлоса, пронесшегося мимо на скорости своего разбега и растянувшегося на полу. Новый удар по вошедшему, бабочкой в плечо. Разворот, встретить Карлоса, более похожего на дикого вепря, чем на человека. Удар в лицо. Не сильный, главная цель удара - чуть повернуть запястье на обратном ходу, рассекая кожу на щеке, почти рядом с носом. Кровь, порез - это то, что остужает пыл, то, что сейчас нужно, а никак не коварные удары на выключение сознания.
  - Стоять! - произнесла она, выхватывая один из игольников и давая очередь из трех-четырех игл в плечо вошедшему. Не закричала, просто громко сказала, на всю кухню, но и этого оказалось достаточно. Карлос замер, недоуменно прикладывая руку к порезу: с ее точки зрения не особо глубокому, но с его - весьма даже недурственному. Перевела взгляд на его напарника, отброшенного очередью в угол и плавно осевшего на пол. Тот был в сознании, но она ему не завидовала - плечо, прошитое иглами, не позволяло левой руке двигаться, на правой же, выше предплечья, был порез. Капитальный, кровь хлестала, как из фонтана. Артерия.
  - Тигренок! - закричала она, чувствуя незримое присутствие сестры только что уехавшей "невесты" за углом. - Тигренок! Быстро сюда!
  Та повиновалась, вошла. Увидев кровь, испуганно ойкнула. Но то ли благодаря сестре-медику, то ли неблагополучному району, в котором выросла, то ли природному иммунитету, в обморок не хлопнулась.
  - Жгут, быстро! Есть дома жгут?
  Кивнула.
  - Неси! Бегом! Жгутом перетянещь ему руку выше раны, - обернулась она к Карлосу. - И вызывайте скорую - сами вы ему артерию не залатаете. И чем скорее - тем лучше!
  - Сука! - прошептал тот. Кассандра в ответ лишь мило улыбнулась.
  - Ты сам виноват. Зачем приказал своему человеку напасть?
  - Знайте, мы не ищем ссоры, - продолжила она, назидательно пройдясь по кухне. - Нам наплевать на то, чем вы занимаетесь в жизни, мы не гвардия и не безопасность. Но если попробуете сделать гадости охраняемым нами объектам... - Она картинно скривилась и покачала головой, обращаясь скорее к сидящему на полу раненому, в качестве объекта вброса информации. - Повторюсь, после такого ваша банда будет существовать лишь до следующего утра. К этому времени мы положим всех вас, невзирая на причастность или непричастность к инциденту. Ничего личного, жизнь есть жизнь.
  Так что повторюсь, Карлос, подумай, стоит ли начинать войну из-за какой-то шлюхи?
  Затем развернулась и под ошарашенное молчание направилась к выходу.
  
* * *
  

Январь 2448 г., Венера, Альфа.
  
  Палец нажал на звонок. Лана огляделась - внутри ее колотило. Там, внизу, при девчонке она не могла показать этого, но сейчас эмоции дали волю. Только бы успеть собраться, когда дверь откроется! Только бы успеть собраться!..
  Итак, район небогатый. Бывают и хуже, но бывают и лучше. Дом, с поправкой на район, относился к категории "не очень" - были под этим куполом здания и посолиднее. Хотя, победнее были тоже Подъезд узкий, но чистый, стены покрашены в ровный матовый цвет, не разрисованы различными граффити, непристойными словами или пошлыми картинками, как бывает в иных подъездах. И удивительное дело, на площадке между этажами стояли цветы, заботливо ухаживаемые жильцами (ибо в стандартный пакет обслуживания компаний ЖКХ такая услуга не входит). То есть, Хуана нельзя назвать выходцем из откровенных трущоб - жизнь у него все-таки полегче некоторых.
  Видимо, благодаря этому у него было время для учебы и саморазвития - девчонки говорили, что мальчик он умный, грамотный, и хоть не пытается показывать, что умнее их, но такое не спрячешь. Но в то же время это должен быть боевитый мальчик - ибо район и дом все же свидетельствуют о низком достатке и социальном статусе, а таким, чтобы пробиться, нужно быть очень настойчивыми.
  Дверь открылась, когда она потеряла терпение и хотела нажать на звонок вновь. Смысла в этом в общем-то не много, домовой искин, если хозяева дома, сообщит о ней и с первого раза, но привычка есть привычка. На пороге стояла женщина средних лет, достаточно красивая, следящая за внешностью. Но не на уровне моложавых кукол, все свободное время отдающих косметике, процедурам, массажам и подтяжкам, живущим только ради этого, а на уровне человека, который себя уважает и делает это в первую очередь ради того, чтобы близким людям не было за нее стыдно. Лана так же зауважала эту сеньору, еще не начав с нею говорить.
  Взгляд той был спокоен, в глазах плескалась сила - будто перед тобой львица, хищница, защищающая детенышей и знающая, что способна защитить их от любой угрозы. Он напоминал рентгеновский луч, пронзающий все на свете, оценивающий в собеседнике мельчайшие детали. Даже те, на которые в обычной жизни не обращаешь внимания. Сеньора смотрела спокойно, с величием истинной львицы, и ни экзотическая форма Ланы, ни винтовка на плече не производили на нее ровным счетом никакого впечатления.
  Наконец, сделав для себя определенные выводы, она распахнула дверь шире и улыбнулась.
  - Добрый день. Что-то случилось? Что-то с Хуаном?
  - Я могу войти? - Лана почувствовала себя неловко. Поймала себя на мысли, что лучше еще раз поговорить с комиссаром, или с директором галереи, или даже с десятком тысяч комиссаров и директоров вместе взятых, чем разговаривать с нею. Ибо как вести себя с ними она знала. Как общаться с ней - даже не представляла.
  - Входи. - Женщина пропустила ее. Лана вошла, и сразу, как положено по инструкции, пошла прямо по коридору, оценивая возможные угрозы в квартире. И вдруг ее настиг голос:
  - У нас разуваются.
  Девушка недоуменно обернулась. Да, не ожидала такого! Не с первой минуты. Глаза женщины были прищурены, от них отдавало оценивающей неприязнью. И нужно было срочно, очень срочно убедить ее в отсутствии дурных намерений.
  Лана отдала себе отчет, что боится ее. Чем-то она напоминала его превосходительство, в общении с ним испытываешь те же чувства. Однако, находить общий язык надо, убеждать в лояльности, в том числе идти на уступки.
  - Простите, я на службе. Не возражаете, если я нарушу традиции? - выдавила она, готовясь, если придется, в самом деле разуться.
  - Да, конечно, дитя. Ничего, если буду называть тебя так?
  Женщина довольно улыбнулась, и Лана почувствовала, как гора сваливается с плеч. Проверка пройдена, ее, ссыкуху, поставили на место, обозначив рамки общения. Ну, слава богу!
  - Стефания Шимановская, так? - спросила она. Сеньора кивнула.
  - С моим сыном что-то случилось? Опять что-то натворил?
  Девушка покачала головой.
  - Я не по поводу него. Я... - Она сбилась. Но сеньора вновь улыбнулась, и волнение отпустило. - Вас хочет видеть одна особа.
  - Коронованная? - прищурились глаза сеньоры. Лана кивнула.
  - Эта особа познакомилась с вашим сыном и...
  - Изабелла, да?
  Отвечать не требовалось.
  - Блондинос, которая хорошо танцует? Все-таки она и есть Изабелла Веласкес!
  - Хуан говорил вам?
  Сеньора Стефания покачала головой.
  - Нет, я сама догадалась. Ну, что это может быть она. Однажды он ушел, не выключив терминал, и ее имя осталось написанным в поисковике.
  - Она искала его. - Почувствовав себя неловко, Лана переместила винтовку из-за плеча в руки и принялась теребить пальцем защелку оптического прицела. - Вначале не могла, была на Земле. Слышали, на нее покушались? - Сеньора Стефания кивнула. - А потом у нее не получалось. Она не знала, кто он. Не знала фамилии.
  - И ей никто не подсказал?
  Лана кисло скривилась.
  - Отец наказал ее, таким вот образом. За безрассудное поведение. Лишил поддержки.
  Губы сеньоры Стефании растянулись в веселой усмешке.
  - Да уж, в фантазии его превосходительству не откажешь! А сегодня, наконец, она его нашла.
  - Да. И мне бы хотелось... В общем... - Лана вновь почувствовала себя школьницей, прогулявшей урок и трясущейся под грозным маминым взглядом. - В общем, она не знает, что Хуан у нас, - сформулировала она. - В корпусе.
  - Почему?
  Хороший вопрос. Лану саму он ставил в тупик. Она задавала его себе всю дорогу от школы, не находя ответа. И сейчас надо было срочно придумать версию, убедив эту женщину помочь ей.
  - Наверное, рано. Его для чего-то взяли, к чему-то готовят, а тут она со своей любовью...
  Глаза сеньоры Стефании сверкнули; это был злой блеск, огонь неприязни. Она задела какую-то струну, которая отдавалась в душе крайне болезненно.
  - А тут она со своей любовью, - повторила хозяйка квартиры вслед за ней. Думала она в этот момент явно не об Изабелле. - И что ты хочешь от меня? Ты же хочешь, верно?
  - Верно. - Лана и не пыталась скрывать. - Я хочу, чтоб вы помогли мне. Прикрыли. Это я виновата, что она вышла на него, я помогла ей в поисках. Я сама ничего не знала, получилось случайно. Дело в том, что она знает кто он, но не знает, что он и мальчик, принятый к нам недавно, одно и то же лицо. Понимаете?
  - И если узнает, у тебя будут проблемы, - усмехнулась сеньора Стефания. Лана покраснела.
  - Это трудно?
  Женщина пожала плечами.
  - Зачем мне это?
  - Я не знаю, для чего его приняли, для чего готовят, - продолжила Лана, понимая, что это похоже на канючиние маленького ребенка, просящего конфетку. - Но офицеры ничего не делают просто так, и если они скрыли его, тщательнейшим образом подметя следы, а она свалится на голову, как крыша купола...
  Лицо сеньоры Стефании вновь подернулось рябью неприязни. Затем губы расплылись в недоброй усмешке.
  - Не дрейфь, помогу. Но чтобы ты знала, не ради тебя, потому не благодари
  - Так точно! Спасибо, сеньора! - вытянулась Лана, про себя облегченно вздыхая.
  - Повторюсь, не ради тебя! - повысила голос женщина. - А потому, что Хуан - мой сын. Ты же пообещай, что будешь держать ее как можно дальше от него. Сделаешь все, от тебя зависящее.
  - Но офицеры... И ее величество...
  - Это от тебя не зависит, - покачала головой сеньора Стефания. - Этого я не требую. Только то, что по силам.
  Лана кивнула.
  - Хорошо, иди, осматривай тут всё. Пусть поднимается.
  
  Поднималась Изабелла на ватных ногах, ощущая предательскую дрожь по всему телу. Она боялась. Чего? Не знала. Нет, Хуана там нет, Лана уже сообщила об этом, но она и не ожидала его увидеть. Слишком хорошо его спрятали, чтобы найти его дома, это не просто так. Тогда что? Боялась не понравиться этой женщине? Что прогонит, ничего не скажет? Посчитает пустышкой, удовлетворяющей минутную прихоть?
  Наверное, все вместе.
  Дверь открылась. Первой внутрь юркнула Мамочка. Затем она. Замыкала процессию Мэри, аккуратно прикрывшая за собой дверь. Две девочки группы-два остались на лестнице.
  Квартирка оказалась маленькой до неприличия. Узкий, очень узкий коридор со встроенным шкафом в прихожей. Низкие потолки. Комната. Бэль заглянула комнату, мимо которой проходила. Маленькая, буквально клетушка! Как в такой можно жить?
  - У нас разуваются, - услышала она за спиной грозный голос. Обернулась. Раскрыла рот, пытаясь что-то сказать, но не выдавила ни слова. Перед ней стояла сеньора, примерно ровесница матери. Но что это была за сеньора! Грозная! Сильная! Глаза ее будто сыпали искрами!
  - Что? - переспросила она, придя в себя.
  - Я говорю, у нас разуваются, - произнесла хозяйка квартиры, а это, несомненно была она. - Они на службе, им можно - так и быть. Но ты в гостях.
  - Ах да, конечно!.. - пробормотала Изабелла, глазея по сторонам, ища поддержки и пытаясь понять, что делать. Мэри, вошедшая вслед за нею в комнату, отвернулась. Мамочка и не поворачивалась, но Изабелла почувствовала, что она так же устранится от проблемы. Лана же находилась где-то там, дальше в квартире, и помочь не могла тем более.
  - Конечно, в гостях... - выдавила она и пошла назад, к двери. Да, унижение. Да, она, Изабелла Веласкес, выполняющая глупую прихоть...
  Но с другой стороны ей НУЖНО договориться с этой сеньорой. Нужно показать, что она не такая, как та о ней думает (а думает несомненно в негативном ключе). И для начала стоит соблюсти чужую национальную традицию и разуться у входа.
  Сапоги слезать не хотели. Она нервничала, дергала их, под равнодушным взглядом сеньоры и гробовое молчание собственной охраны, но от этого процесс быстрее не шел. Наконец, у нее получилось - второй сапог соскользнул на пол.
  Почему она не нравится этой женщине? Из-за дурной славы гуляки и повесы? Какой матери понравится, если твой сын будет встречаться с подобной! Или из-за того, что она - принцесса? Скорее всего, и из-за того, и из-за того. Но чего в ее негативе больше? От этого вопроса зависело, в каком ключе следует разговаривать. Но в любом случае нужно показать, что она совсем не такая. Не гордая надменная принцесса-аристократка, считающая всех вокруг безродным быдлом, и не скучающая пустышка. И она докажет это!
  Хозяйка поманила ее за собой, она пошла за ней в сторону кухни, самого дальнего помещения в конце коридора. Но по дороге наткнулась на другую комнату, еще меньше, чем первая. Это была ЕГО комната, она поняла, почувствовала это. Да и сложно такое не почувствовать - лежащие там и сям вещи, создающие эффект нарочитой небрежности, виртуальный терминал игровой модели, гантели в углу возле кровати, полное отсутствие зеркал на стене и косметических принадлежностей на полках... Это могла быть только комната мальчика и ничья больше.
  ...И диск. Большой квадрат с изображенными на нем пятью президентами Северной Америки, высеченными в скале на фоне небесно-голубого неба, с надписью "Глубокий пурпур". Тот самый.
  Не спрашиваясь, она вошла - ноги сами понесли ее. Взяла с полки коробку, открыла. Вытащила до половины черный антикварный супервинил диска. Из груди вырвался тяжелый вздох.
  Она чувствовала, мать Хуана стоит сзади и смотрит на нее. И что симпатия смещается в ее пользу. Обернулась, как бы объясняя:
  - Ему подарили это, когда мы были вместе. В Королевской галерее.
  Сеньора молчала. Тогда Бэль повернулась к стенке и принялась изучать вещи, стоявшие на полках. Две из них ее заинтересовали - ее собственный навигатор, который она ему подарила, и большой, около метра в длину, пластиковый корабль, явно склеенный вручную. Какой-то древний броненосец - корабль имел широкий корпус, четыре паровых трубы и большие двудульные башни-пушки спереди и сзади. Руки сами потянулись к кораблю. Тяжелый! На подставке была выгравирована надпись: "Хуанито от Хуана Карлоса"
  - Это его друг делает, - пояснила хозяйка квартиры. Бэль кивнула и поставила на место. - Чай, кофе, мате?
  - Кофе, пожалуйста... - Из ее груди вновь вырвался тяжелый вздох.
  
  Кухонька была не менее убогая, чем остальная квартира. Нет, в ней было абсолютно все, что нужно современному человеку для приготовления завтрака, обеда или ужина, но помещалось это на такой смешной площади, что было откровенно не смешно. Интересно, есть ли квартиры еще меньшего размера? И сколько людей на планете ютятся в таких?
  Кофе пили почти молча. Напиток был откровенно дрянной, но она чувствовала, что хозяйка достала свой самый лучший, из каких-то неприкосновенных запасов - в жизни, ежедневно, они пьют еще более дрянной и еще более дешевый. Наконец, помолчав, начала разговор, сразу перейдя к делу:
  - Мне нравится Хуан. Я люблю его.
  - Сколько раз вы виделись? - улыбнулась сеньора, откидываясь на стуле, продолжая пронзать ее колючим взглядом.
  - Два. Но я искала его! - чуть не перешла на крик Изабелла. - Честно, искала! Но не могла найти. Сначала меня увезли, а потом... Потом...
  Сеньора Стефания, как звали мать Хуана, кивнула - понимала. Кажется, к этому моменту она претензий не имела, но только к этому моменту.
  - Ты уверена, что это любовь? - усмехнулись ее глаза.
  - А вы как думаете? Столько искать, потратить столько сил ради прихоти?
  - Кто тебя знает! - задумчиво покачала она головой, голос ее сквозил иронией. Бэль чувствовала, она специально ее провоцирует, проверяет, но сорвалась, как последняя девчонка:
  - Это неправда! Я не такая! И это никакая не прихоть! Я правда люблю его и хочу найти!
  Никакого эффекта. Сеньора Стефания продолжала пронизывать ее делано-равнодушным взглядом.
  - Мне жаль, - взяла себя в руки Бэль, - что не могла помочь ему. Я знаю, что его заказали, его одноклассник, Бенито Кампос. - Лицо сеньоры Стефании при этих словах посерело. - Я с ним только что разговаривала, и поверьте, он запомнит этот разговор на всю жизнь. Но раньше - не могла. Простите.
  - Я не осуждаю тебя, - покачала головой сеньора. - Понимаю. - Помолчала. - Он тебя искал. Но не нашел.
  - Потому, что меня не было! - Изабелла почувствовала, что из глаз готовы политься слезы. - Поверьте, я люблю его! И это не прихоть! Да, я взбалмошная! Я... Аристократка! - сформулировала она. - Но я изменилась. Уже изменилась. И после покушения, и пока искала его. И изменюсь еще. И мне плевать, кто он, каково его происхождение. Я хочу быть с ним, несмотря ни на что. Кем бы он ни был.
  - А твоя мать?
  Изабелла пожала плечами.
  - А что она мне сделает? Я представлю его маме, она убедится, что он достойный человек, и...
  - И? - Губы сеньоры Стефании медово растянулись, но в глазах появилась сталь.
  - И поможет ему, - закончила Бэль, но без особой уверенности. - Поможет встать на ноги. Заняться чем-то полезным, достойным.
  - Достойным тебя? Дочери Леи Веласкес?
  Изабелла почувствовала себя окончательно сбитой с толку. Но это был ее бой, и она не могла его проиграть.
  - Мама сама была замужем за человеком неблагородного происхождения, - нашла она аргумент. - Она должна принять Хуана. И примет. Я обещаю.
  - И что из всего этого вышло? Из ее замужества? - в лицо усмехнулась сеньора Стефания. - Ну-ка, напомни?
  Бэль посерела. Да, не тот она выбрала аргумент, ой не тот!
  - Ну, что же ты замолчала? - издевалась сеньора Стефания. - Давай, говори: "Они развелись".
  - Они развелись, - повторила Изабелла.
  - А почему они развелись? - голос женщины так и лучился ехидством.
  - Я была маленькая, - попробовала уйти от темы Изабелла, но это, естественно, было бесполезно.
  - Зато я - нет. И я внимательно следила за историей отношений в королевской семье. Как, впрочем, и вся Венера.
  - Твоя мать выскочила за отца из опасения, что ее мать, лежащая с болезнью, знающая, что проживет не долго, насильно выдаст ее замуж, - сверкнули глаза сеньоры Стефании. Она не собиралась щадить ее, и Изабелла понимала, что была в своем праве. - Предвосхитила события, перестраховалась. И короновавшись, сделала все возможное, чтобы дистанцироваться от мужа, "презренного быдла". Указать ему место. Она подставляла его, выставляла посмешищем. Игралась им. Делала дураком. С одной единственной целью - чтобы показать аристократии, своему кругу, что она - это она, королева, а он - всего лишь плебей на ее службе, и никак не может запятнать ее честь и достоинство, несмотря на брак.
  Дальше - больше. Помнишь, что было, когда он взбрыкнул? Попытался заставить ее с собой считаться?
  Изабелла была готова провалиться сквозь землю, но земля не проваливалась.
  - Она запретила ему видеться с детьми! - повысила голос сеньора Стефания. Изабелла поняла, сей факт возмущал ее особенно. И не только ее, далеко не только ее. - Она держала его за карманного бухгалтера, делающего грязную работу, но когда не нужен, мирно сидящего в кармане в режиме ожидания. Недостойного даже того, чтобы видеться с детьми. Собственными детьми! Которых она родила от него, а не от какого-то постороннего аристократа!
  Дети, Изабелла! Как назвать человека, использующего для шантажа собственных детей?
  Бэль поняла такую резкую реакцию этой женщины. Ей было все равно на ее славу и "приключения", обсуждавшиеся в свое время в сетях. Ей было все равно, что она - аристократка, и даже принцесса. Всё это затмевало то, что она - дочь своей матери, Леи Веласкес, которую презирала и люто ненавидела. И девушка не знала, что можно сказать в оправдание, в защиту. Ибо все, что сеньора Стефания говорила, было именно так.
  - Ты неплохая девушка, - усмехнулась хозяйка, сверкнув глазами, подводя итог своей речи. - Но я не хочу такую судьбу для своего сына. Он - не сеньор Серхио, он не выдержит такого.
  - Но я не... - Изабелла почувствовала, что по щекам текут горячие влажные капли, а глаза щиплет.
  - Ты - нет, - кивнула женщина. - Ты - не она, да. Но она, - она указала пальцем в потолок, - она! И ты ничего не сможешь сделать против нее.
  - Я буду бороться! - воскликнула Бэль. По щекам текло два ручья. - Я смогу убедить, что Хуан - хороший! Чтобы она приняла его!
  - Хорошо, допустим. Подчеркну, допустим, не факт, что она пойдет у тебя на поводу. А как же аристократия? Как же эта гнилая прослойка общества, к которой вы принадлежите? Как они отнесутся к Хуану, и что за этим последует? Сможешь ли ты защитить его от них? Всех них?
  Нет, не сможешь! - словно выплюнула сеньора Стефания. - Как бы ты его ни любила, на него, сына проститутки и быдло из быдл, начнется охота. Травля. И какой бы он ни был талантливый, какой бы ни был одаренный, он не сможет ничего им доказать.
  Его сотрут в порошок, ваше высочество. Уничтожат морально. Он будет драться, до последнего, поставит на кон все, но проиграет, ибо у него изначально не будет шансов. Поверь, я знаю своего мальчика, знаю, что говорю. Это раздавит его. Он не сможет жить в унижении, подстроившись, как твой отец. Он не из таких. А значит...
  Что "значит" сеньора Стефания не сказала. Но это и не требовалось.
  - И все это, - грустно выдавила она, - только если твоя мать его примет и защитит. Что, зная ее, под большим вопросом.
  Но и это еще не все. - Она не закончила. - А что произойдет, если ты поддашься, поверишь сплетням, распускаемым знатью и оттолкнешь его? Что с ним будет в этом случае?
  А если ты его разлюбишь?
  Пауза.
  - У него не будет обратной дороги, пойми. Это один раз и навсегда. Как и у твоего отца. Но повторюсь, он - не сеньор Серхио, он так не сможет.
  Вздох.
  - Я - мать. Ты - мать будущая. Ты ведь станешь ею, рано или поздно. Так пойми меня правильно, как мать - мать. Я не против тебя. Я просто желаю добра своему ребенку.
  Не ищи его. Оставь в покое. Откажись. Если любишь.
  - Ты понравилась ему, не буду скрывать, - оговорилась она. - Но есть вещи, которые выше нас, выше всего этого. Дай моему сыну жить своей жизнью, не калечь его. Оставь свой мир себе, а ему - его.
  - Это все, что я хочу сказать, ваше высочество. Прости меня, если задела, но думаю, мы должны быть честны друг с другом, не так ли?
  Бэль промолчала.
  - Прощай.
  - Прощайте, сеньора... - Она кивнула и встала. Не чувствуя ног добралась до двери, где ее встретила бледная, как мел, Лана, которая и помогла обуться. Уже выходя, чувствуя взгляд сеньоры Стефании за спиной, она обернулась:
  - Может, все же скажете, где он?
  Та покачала головой.
  - Зачем? С ним все в порядке. Он в безопасности.
  - Я хочу с ним встретиться. Несмотря ни на что.
  - Хорошо, встретитесь, - пожала та плечами. - А что потом?
  И сама же продолжила:
  - А потом начнется ваш роман, это безумие, которое не остановит и "Экспресс любви" на полном ходу. И все случится ровно так, как я тебе сказала.
  Ты не сможешь защитить его. Ваша семья не сможет защитить его. Никто этого не сможет. Особенно твоя мать.
  Ты уже взрослая девочка, Изабелла. И все понимаешь. Так сделай последний шаг - отпусти его. Отпусти, если на самом деле любишь. Откажись. Этим ты спасешь его. Спасешь на самом деле, даже если он не узнает.
  Бэль хотела сказать что-то в ответ, но вновь почувствовала предательскую влагу на глазах и быстрее пули выскочила за дверь.
  Она неслась по лестнице, как угорелая, перепрыгивая через несколько ступенек, и успела добежать до машины. И только там, уткнувшись в подушку кресла, разревелась.
  
  Она рыдала так, как не рыдала никогда. Это была боль: сплошная боль, без конца и края. Счастье, мечта, к которой столько стремилась, оказалась фикцией, химерой.
  Да, она может найти Хуана. Может надавить на отца, тот откроет его местонахождение. Но действительно, что будет после этого?
  Они могут принять Хуана, как ее любовника. Партнера по танцам или еще кого-то, в свое время она сочинила много сценариев, как вытащить его наверх. Но "партнер по танцам", с которым она спит, и муж, спутник жизни - совершенно разные вещи.
  И отец, и тем более мать горой встанут против. И она, действительно, совершенно ничего не сможет им противопоставить. Она - никто, и слава богу, что хоть это недавно поняла.
  А Хуан... Сеньора Стефания права, он не сможет терпеть обиды. Во всяком случае, тот Хуан, которого она помнит. Этот юный бандит Кампос - наглядный пример; он дрался с ним, бился не на жизнь, а на смерть, и вышел победителем. Так же будет драться и с любым другим противником, из любого другого круга.
  Но одного этого недостаточно. Их миры слишком разные, чтобы победить ЗДЕСЬ.
  Это будет конец, финиш. Финиш ЕЕ Хуана, которого погубит она, и только она. А другой, отчаявшийся и сломленный, ей не нужен. И виновата во всем будет взбалмошная девчонка по имени Изабелла Веласкес.
  Слезы хлынули вновь. Она не чувствовала, как уткнулась в заботливое твердое плечо, как ее обняла рука в доспехе. Как ладонь со скинутой латной перчаткой принялась нежно гладить по волосам. Как мягкий голос что-то говорил медленным речитативом, похожим на колыбельную песню. Ей было плохо. Так плохо еще не было никогда. И вряд ли когда-нибудь будет.
  Ибо это должно быть ее решение. Не его, не мамы, не отца и не сеньоры Стефании. И она примет его - должна принять. Вот выплакается и примет, благо, до дворца ехать далеко. И забудет. Всё-всё забудет!
  Потому, что любит.
  
* * *
  
  Из объятий Морфея меня вывела тряска. Будто землетрясение какое, или болтанка при взлете орбитального челнока.
  - Хуан! Хуа-ан!!! Проснись!!!
  В голосе паника. Я подскочил, входя в боевой режим, готовый ко всему...
  ...Но тут же опал. Перед кроватью нашего гостиничного номера на стуле, закинув ногу на ногу, сидела Катарина. Вся из себя, в парадном кителе, волосы накручены и уложены. Глаза довольно сверкают, на губах улыбка сытой кошки.
  - Хуан, кто это?! - прошептала Марина, надвигая одеяло до подбородка. Кажется, она была на грани истерики.
  Я подбадривающее улыбнулся.
  - Свои, не дрейфь.
  - Что значит, свои? - хлопнула она глазами - Ты ее знаешь? Это твоя знакомая?
  - Да, знакомая. - Я устало упал назад на кровать. Потянулся. - Катюша, ты чего приперлась?
  - Грубо, Чико, - бесстрастным голосом проговорила та. - Дерзишь старшим. Нехорошо!
  - Да перестань ты! Не трясись! - Я постарался, чтобы новая улыбка, адресованная Марине, выглядела как можно более успокаивающей. - Ничего она нам не сделает. Я же говорю, все в порядке.
  - Но она в форме! - возразила та.
  Я приподнялся и посмотрел в ее глаза, пытаясь воздействовать, как учила Лопес. Вряд ли получалось, но в свои права вступала банальная психология, а на этом поле у меня шансы были.
  - Марин, все нормально.
  Понимание медленно-медленно проступало в ее глазах, растворяя на пути исторически устоявшиеся стереотипные барьеры. Вначале исчез страх, потом пришло недоумение. Затем появилась злость, и моя новоиспеченная жена подалась вперед:
  - Что происходит, Хуан?!!
  Так-так, гневные нотки. Но пока только нотки. Я миролюбиво пожал плечами, разрывая контакт.
  - За мной пришли. Нужно ехать. Дела.
  - Какие дела? Куда ехать?
  - Не знаю. Но думаю, она скажет, - кивнул я на Лока Идальгу.
  - Кто эта женщина? Что вообще происходит?
  Я вновь потер виски, пытаясь прийти в себя. Голова раскалывалась. Дело в том, что, несмотря на детоксин, вчера мы вновь употребляли. Не много, совсем чуть-чуть, не сравнить с моим предыдущим запоем. Просто, чтоб отпраздновать знаковое событие. Но на старые дрожжи получилось ой-йой-ой. А похмелье - страшная штука, даже такое слабое.
  
  Что происходит? Если честно, я и сам хотел бы это осознать. Не ЗНАТЬ - я знал. Как теоретик, следящий за происходящим со стороны. А ОСОЗНАТЬ, прочувствовать, вжиться. Принять и решить, как быть дальше. Что делать, через день? Через месяц? Через год? И особенно прямо сейчас, ибо с последним были самые большие сложности.
  - Она - королевский телохранитель, - наконец, ответил я. - Майор. Позывной "Ласточка". Моя знакомая.
  - И по совместительству куратор, - добавила "Ласточка", вроде бы без эмоций, но я слышал в голосе столько яда, что это не могло быть истиной.
  - Куратор? - автоматически повторила Марина.
  - Куратор, куратор, - кивнула Катюша. - Твой муж не сказал тебе?
  - Муж?..
  Марине тоже было сложно принять новый статус, как и мне. Слишком мало мы были знакомы, слишком резкие перемены произошли за каких-то несколько часов.
  - Конечно, не сказал. - Лока Идальга и усмехнулась. - Хуан, ты в своем уме? Я понимаю, одно дело ездить по ушам простой девочке с района. Но если эта девочка стала твоей женой, твоей семьей, она достойна хотя бы знать, что происходит. Не считаешь?
  Я замотал головой, пытаясь избавиться от наваждения. Слишком резкие перемены, слишком мало я все обдумал. И как оказалось, слишком заоблачные строил планы.
  - А ей это надо, все знать?
  Глаза Катарины блеснули разъяренным блеском.
  - Хуан, СЕМЬЯ - это семья! Это понятие свято! Ты можешь трахать кого угодно и сколько угодно, но если связываешься законными узами, должен отдавать отчет, что теперь жизнь пойдет совершенно иначе! Ты ведь и дальше собирался ездить ей по ушам, так?
  Отвечать не требовалось.
  - Тогда продолжу я, как человек, обязанный исправлять твои ошибки. Особенно сделанные по глупости. - Она повернулась к Марине.
  - Он - мой подопечный. В данный момент проходит обучение в корпусе королевских телохранителей, как первый мальчик за всю его историю. Экспериментальный проект. Нет, он не бандит, и эта куртка была нужна для антуража при проведении боевой операции. Да, он, действительно, проходил испытание кровью, совершал первое в жизни убийство по приказу, здесь этот сеньор тебе не врал.
  "Банда" же, в которую он входит, это мы. На самом деле это не совсем неправда: если посмотреть под определенным углом, наша структура очень похожа на банду, так что тут он скорее недоговаривал, чем врал. Мы, как и бандиты, не соблюдаем законов, не подчиняемся правоохранительной системе, не чтим исконные ценности людей, вроде права на жизнь, и соблюдаем некоторые кровавые традиции, вроде мщения за своих, как это делают эскадроны.
  Так что мы и есть те люди, которые будут отвечать за твою безопасность и безопасность твоей семьи. - Она улыбнулась, глаза ее переместились на меня. - Чико, ничего не хочешь добавить?
  Я пришел в себя окончательно, боль отступила. Когда она начала говорить таким поучающим тоном, я расслабился, почувствовал себя в своей тарелке. Лучше уж знакомые нотки, пусть и недовольные. Зато будто дома очутился, в родной каюте!
  - У тебя хорошо получается, Катюш. - Я демонстративно потянулся. - Продолжай.
  - Нет, видали нахала?! - пробормотала она, сделав вид, что недовольна. - Ни стыда, ни совести! Хорошо, - вновь обернулась к моей... Жене.
  - В связи с тем, что корпус - структура засекреченная, и в обществе достаточно одиозная, для членов семей наших... Сотрудников, - косой взгляд на меня, - существует специальная программа защиты. Тебе и твоим близким придется пройти ряд неприятных бюрократических процедур, получений различных допусков, но в обмен мы гарантируем вашу неприкосновенность со стороны различных деструктивных сил.
  - Короче, они уже разобрались с твоим Карлосом, - перевел я. - Объяснили ему и его начальству, что к чему. И тот наверняка проникся.
  - Да, с ним поговорили, - кивнула Катарина. - Своего бывшего жениха можешь не опасаться. Решение, как дальше будет осуществляться ваша охрана, еще не принято, пока, уж извини, за вами будет наблюдать наша оперативная группа, так что предупреди родных. Поясни, чтобы не боялись и не пытались мешать - это наша работа. - Она улыбнулась, почти искренне. - Что ж, пока всё, с тобой свяжутся. За подробностями и претензиями обращайся к своему мужу.
  Она поднялась.
  - Хуан, у тебя десять минут, иначе побежишь за машиной пешком, до самого конвертоплана. В качестве утренней разминки.
  Затем развернулась и ушла, оставив меня в смятении.
  Только теперь моя... Жена обернулась, и, еле сдерживая эмоции, спросила:
  - Это правда?
  Мне было жаль ее. Я обещал защитить, и я был искренен. Но она ожидала совершенно другой защиты, более привычной и понятной. Например, что вместо одной банды ее будет охранять другая, в которой я, по ее мнению, со временем достигну карьерных высот, а значит, и она изменит свой социальный статус. Теперь же ее картина мира рушилась - она не представляла, как что работает в этой системе, как себя вести и чем чревата такая смена окружающей обстановки.
  Ведь корпус - силовая структура, его бойцы носят погоны и имеют звания, а любая силовая структура для привычного ей мира - нечто, лежащее за барьером, "по той стороне жизни". И чтобы понять, как вести себя, ей потребуется время. Много времени. Которого у меня нет.
  - Да. - Я виновато опустил глаза и грустно вздохнул. - Прости. Но я должен был вырвать тебя из его лап.
  - Должен. Но не ВОТ ТАК же? - ее глаза заслезились. Я чувствовал, она близка к истерике, и самое мудрое, что можно в такой ситуации сделать, это оставить ее в одиночестве.
  - Поверь, это лучше, чем гнилой мир криминала.
  - Хуан, но это же не...
  Я молча встал и пошел в ванную. При всем уважении к Лока Идальге, эта сучка действительно могла заставить бежать следом за машиной - в воспитательных целях.
  - Так будет лучше, Марин. Ты поймешь.
  
* * *
  
  - Ну, и зачем тебе это понадобилось? - ядовито усмехнулась Катарина, когда я сел в машину. В салоне находились все девчонки моего взвода, в полной броне и при оружии. Мне так же любезно протянули собственный скафандр и закрепленное за мной "Жало". Я пожал плечами, скидывая ненавистную куртку.
  - Так будет лучше.
  - Лучше для кого? Для нее? Ты понимаешь, в какие игры ее впутываешь? И что она будет полностью зависеть от твоего хорошего поведения?
  - Ну, ведь именно поэтому ты согласилась на эту авантюру, не так ли? Только потому и отзвонилась, приказав разрешить оформить мне брак, как военнослужащему? Чтобы была эта волшебная веревочка по имени "Марина", дергая за которую, можно было давить на вредного мальчика Ангелито, ведущего себя временами крайне неподобающим образом?
  Катарина раскрыла рот, чтобы возразить, но тут же его захлопнула. Я про себя довольно усмехнулся. Что, сеньора, думала, это твоя партия? Ничего подобного!
  - Это хомут, Хуан, - все-таки продолжила она нравоучения и покачала головой. - Что и как сделала я - мои сложности. Но о чем думал ты? Это хомут, ярмо! На тебя будут постоянно давить через нее, и ты будешь вынужден реагировать! И хорошо, если это будет Лея. Поверь, кроме нее на планете "давильщиков" хватает.
  Лея не сделает тебе ничего, что выйдет за рамки воспитательного процесса. Ты - свой, член клана, в любом случае, что бы ни происходило дальше. А если придется схватиться с Феррейра?
  - Давай не будем вдаваться в такие далекие дали? Текучку бы решить! - скривился и кивнул сидящим ближе всех Мие и Пауле. - Девчонки, помогите?
  Так, в три руки, мы принялись надевать на меня бронированные детали скафандра, что в условиях низкой и мерно покачивающейся машины одному было делать не очень удобно. На какое-то время в салоне воцарилась тишина.
  - Хуан, ты не ответил, - нарушила ее Катарина.
  - Не ответил что?
  - О чем ты думал? Ты вообще отдавал себе отчет о происходящем?
  Как раз в этот момент девчонки застегнули на мне последнюю застежку, и я со вздохом повалился на сидение.
  - Думал. Разумеется. Я что, по-твоему, совсем дебил, жениться после отходняка? На автопилоте? На первой встречной?
  - Ну, на самом деле это главная версия произошедшего, - усмехнулась она.
  - Что все уже знают? - Я оглядел лица своих девчонок. Те заулыбались и отвернулись. М-да, но иного я и не ждал. "Телеграф"!
  - Все так и думают, что ты допился до того, что женился на первой встречной шлюхе, которую в пьяном угаре с помощью девчонок увез из под венца, из крайне собственнических побуждений, - улыбнулась Катарина. - И, Хуан, настоятельно рекомендую не противоречить этой версии. Наоборот, подливать масла в огонь. Ты был неадекватен, да, но сейчас поздно что-либо менять. Все понятно?
  Я глубоко вздохнул. Политика!
  - А что думают матери-командиры?
  Она пожала плечами.
  - Всем преподносится та же версия, даже членам Совета. Но те, кого ты называешь "решающими", собираются через час во дворце для выяснения этого вопроса - как именно они считают.
  - По этому случаю праздник? - кивнул я на ее парадный превосходно выглаженный китель, завитые волосы и идеальную "парадную" раскраску на лице. - Что во дворец едешь?
  Катарина кивнула.
  - Что они решат - не знаю. Потому должна вытрусить из тебя душу, но понять, что же произошло на самом деле. Уж извини. - Она развела руками.
  - Почему ты дала добро? - перевел я тему. Мне нужно было выяснить кое-что, только после я буду готов отвечать на ее вопросы. - Почему дала мне сделать этот шаг, совершить ошибку? Все ведь зависело от тебя, ты была богом этой операции.
  Катарина хитро улыбнулась.
  - Хуан, ты постоянно нас демонизируешь, перегибаешь палку. Особенно в отношении меня.
  Пойми, взрослый, адекватный человек сам отвечает за свои поступки, только за ребенка и неполноценного решают другие. И ты, на мой взгляд, достаточно взрослый, чтобы самостоятельно спотыкаться по жизни, героически преодолевать препятствия, которые сам себе создаешь. К сожалению, несмотря на высокие слова о чужом опыте, люди учатся в основном на своем.
  Ты должен научиться ответственности за поступки. Это важное умение, особенно если учесть, куда тебя готовят. Если случится что-то плохое, ты должен знать, это произошло по твоей вине, а не проклятых врагов/конкурентов/недоброжелателей. Тебе никто не обязан помогать, но все недруги будут рвать у тебя кусок из глотки - это объективный закон мироздания.
  Сейчас ты совершил ошибку, на мой взгляд. Защитил девочку ценой ярма, хомута, поводка, который на тебя нацепят. Уже нацепили, - усмехнулась она. - Но ты должен сам понять, почему так произошло и как сделать, чтобы такого не повторилось. Не только в вопросах девочек, в любых вопросах. Как и осознать, что в будущем рядом не будет мудрой Катарины, или королевы, которые перекроют тебе кислород, если повернешь не туда.
  Учись, Хуан. Учись думать и не делать ошибок. Ты ведь можешь, если захочешь.
  - И да, ты прав, - хитро блеснули ее глаза. - Я позволила тебе сделать этот шаг специально. Ты слишком нехорошо куролесил последнюю неделю, думаю, небольшая точка давления на тебя не повредит. По крайней мере, до конца учебы. После, возможно, ты сможешь решить эту проблему - не такая она ужасная на самом деле.
  - И еще, ты на самом деле военнослужащий, - подвела она свой монолог к концу. - Хоть и специфического подразделения. То есть, имеешь полное законное право связать себя узами брака без заявлений, сроков ожидания и проволочек, плевав на мнение кого бы то ни было. Я всего лишь сделала то, что сделал бы на моем месте любой командир - подтвердила твой статус. Извини, Хуан, но претензии по ошибкам не принимаются тем более.
  Я откинул голову на подушку и закрыл глаза. Она права, кругом. Впрочем, как всегда.
  Но мне не было грустно. Все, что она сказала, я прогнал в уме еще вчера, пока ехал с Мариной во дворец бракосочетаний. Тот самый, где у них была назначена церемония с ее бывшим. И то, что Катарина не будет вставлять палки в колеса, я предполагал, хотя сделать это она должна была совсем не из бескорыстных побуждений "любого командира". Единственный вопрос, который я задавал себе вновь и вновь, звучал так: "зачем"?
  Я подставил не себя, я подставил прежде всего Марину и ее семью. Не она точка давления на меня, а совсем наоборот. Если я буду играть в игры с высокими ставками, а я буду это делать, она окажется первой жертвой. Почему вчера я решил, что смогу защитить, и что такой риск лучше, чем жить в рабстве у бандита? Хоть и влюбленного, но с особым собственническим менталитетом? Быть может все не так, и лучше ей было быть ТАМ? Почему я вообще взялся вдруг решать за других?
  Я не знал ответ на эти вопросы. Но о произошедшем не жалел. Да и поздно жалеть - теперь, когда все свершилось, надо жить, а не жалеть. Но я сделал это, и твердо убежден, что сделал правильно.
  - Это стоило того, - произнес я, открывая глаза. - Не могу объяснить, но если бы сейчас передо мной стоял выбор, сделать подобное еще раз, или нет, я бы повторил. - Я улыбнулся. - Так и передай королеве.
  Катарина хрипло рассмеялась. Девчонки как сидели с отрешенным видом, так и не пытались лезть в разговор. Они тоже пребывали в шоке от моего поступка, и в себя придут не скоро.
  - Кстати, а куда мы едем? - задал я вопрос, как-то отошедший на второй план. - Это не дорога во дворец.
  - К шестнадцатой площадке, - ответила Катарина. - Это на крыше купола, недалеко от площади Святого Фернандо. Там вы сядете в конвертоплан и полетите в Сьерра-дель-Мьедо, на наш полигон. Пора тебе учиться стрелять из настоящего оружия, - усмехнулась она. - И изучать иные дисциплины, для которых дворец тесноват.
  При слове "Сьерра-дель-Мьедо" некоторые из девчонок скривились. Так-так, лагерь службы вербовки, где девчонки проходят отсев - жесточайшие испытания не только физического, но и психологического плана. Вряд ли после подобного в памяти останутся приятные воспоминания. Но на самом деле это действительно мощный полигон, система полигонов, где можно полетать в атмосфере в скафандре, пострелять из деструктора и сделать еще много-много интересных вещей. Что ж, вот он, первый звоночек "второй фазы".
  Я вновь откинул голову на подушку и активировал перед глазами навигатор, забытый на голове после переодевания. Выбрал меню "Музыка" и поставил случайный выбор. После чего отдался волне какой-то неспешной, но бодрящей мелодии с непонятным текстом, произносимым вкрадчивым речитативом с жутким акцентом. Почувствовал ее взгляд, открыл глаза.
  - Что-то не так?
  Катарина улыбалась. Искренне. Довольно. Я уже и не помню, когда она была такой искренней - от змеи в ней ничего не осталось. И это сбивало с толку едва ли не больше моей женитьбы.
  - Да вот, смотрю на тебя и думаю. - Помолчала. - Вспоминаю.
  - Что именно?
  - Не что. Кого. Того мальчика, который пытался наезжать на меня в смотровой Восточных ворот, брал "на пушку". Глупого и смешного, кинувшегося в омут от безысходности.
  - И что? - не понял я. - При чем здесь тот мальчик?
  Она пожала плечами.
  - Теперь я вижу перед собой другого мальчика, хотя внешне они похоже. Сильного. Смелого. Гордого. Уверенного. Защитившего девушек, пытавшихся его убить. Стрелявшего для этого в самих наказующих! Выдержавшего противостояние со взводом хранителей. Мальчика, на которого наши девочки чуть ли не молятся. А некоторые всерьез считают, вопреки первоначальным замыслам затащить тебя в постель, что вожделенные мысли об иконе кощунственны. А наши девочки те еще штучки!
  А бандиты, которых поставил на место за каких-то пять минут? А толпа гопоты, раскиданная в одиночку? Кажется, даже не одна. Или группа марсианских десантников? А это неслабые ребята, Хуан! Не чета дружкам Кампоса!
  И теперь, на закуску, девочка. Которую этот мальчик пришел, увидел и победил - увез с собой из-под венца.
  Вздох.
  - Перемены, Хуан. Я вижу перемены в этом мальчике. Слишком разительные, за какие-то полгода.
  - Тебя это огорчает?
  Она пожала плечами.
  - Скорее радует. Я ведь тоже участвовала в твоем воспитании. Не последнюю роль играла.
  Она помолчала. Затем продолжила, с накалом в голосе:
  - Ты не представляешь, какой это кайф, делать из непонятно кого... Телохранителя ее величества! Спокойного, уверенного, принципиального! И потому непобедимого. Вот поэтому я и улыбаюсь.
  Я скривился.
  - Знаешь, Катюш, это хорошо, кем я стал. Но это лирика. На достигнутом нельзя останавливаться, надо жить дальше, ставить новые высоты. Если жить ощущением, что мечта сбылась, можно потерять все достижения.
  Да, сбылась. Да, корпус помог мне. Все вы помогли, - окинул я взглядом машину, имея в виду не только в ней сидящих. - Но это не конец. Это только начало. Начало нового пути, где звание "телохранителя" - всего лишь первый шаг, шажок даже, а не цель.
  Она протянула руку и потрепала меня по голове, совсем как мама.
  - Вот за это я тебя и люблю.
  Из моей груди вырвался вздох. Было приятно. Когда по душам, без яда, оно всегда приятно.
  Я, в очередной раз прикрыв глаза, откинулся на подушку кресла, пальцем перематывая песню заново. Постепенно начал одолевать сон - как-то не удалось поспать ночью, были дела поважнее.
  Так мы и ехали, навстречу новому этапу жизни. Я. Катарина, моя вторая "мамочка", главный учитель и воспитатель этапа предыдущего. Молчаливые девчонки, с которыми идти дальше через все трудности и тяготы. Незримым, за нашей спиной лежал корпус - мой дом, моя опора в жизни, что бы в ней в дальнейшем ни произошло. За ним высилась в атмосферном пекле Венеры Альфа, мой родной город. И, наконец, неспешно по меркам космического бытия, неслась по орбите Венера, моя Родина. Золотая планета.
  В ушах же звучал не менее неспешный речитатив песни, как это у меня часто бывает, в самую тему настроения:
  
Было страшно иногда, словно холод навсегда,
Да на всех одна звезда, значит горе не беда,
Ой не беда.
Пьяный ветер в облаках,пыль дорог на сапогах
Через горы, через лес
Мы придем в страну чудес,
Там, говорят, теплей, чем здесь
  
С нами солнце и луна, шум дождя и тишина,
Под ногами мать-земля, ночью песни у огня
Через горы,через лес мы бредем в страну чудес.
Пьяный ветер в облаках,пыль дорог на сапогах
То ли радость, то ли страх
Мёд свободы на губах
Все смеются, вот те крест
Где же ты страна чудес
  
  
Оценка: 5.33*15  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"