Кусков Сергей Анатольевич : другие произведения.

Пролог

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ред. от 10.4.14
    - Таким образом, мы поставляем драконам уран-235 реакторного обогащения, они нам - золото. Где они его берут - нас мало интересует. Вот и вся схема.
    - Прибрежные города они "крышуют", - съязвила княжна. - Охраняют от войск Великого Султана. За золото. Сим, я правильно сказала? "Крышуют", не "отжимают"?
    Серафим угрюмо кивнул.
    - А ничего, что двести тридцать пятый уран нам... Как бы самим нужен? - заметил Славик. - У нас на планете... В нашем мире, - поправился он, - его как бы тоже не блеск сколько?
    - До середины века хватит, - покачал головой подполковник. - А там новые технологии подоспеют. Слышали, недавно принято решение достраивать-таки жидконатриевый долгострой в Заречном? Уже и план есть, и средства нашли - будем испытывать новые технологии. Уран у нас будет, не пропадем, а вот золото стране нужнее. Тем более, тут такое в мире скоро может начаться... Нет, золото лучше урана.
    Судя по лицам парней, они слабо представляли о чем речь, что такое Заречный и где вообще он находится. Единственное, Володя, как человек творческий, ухватился за ему одному ведомому мысль:
    - То есть, президент в курсе. В смысле, в доле...
    Подполковник кивнул.
    - Без него ничего бы не вышло. Сами понимаете масштабы. Одно то, что ваши "магические" кристалы растут только на МКС... Уже за пределом влияния нашего отдела. - Он тяжело вздохнул и подвел итог:
    - Итак, мы торгуем в том мире ураном с драконами и кристаллами с людьми. За золото. Причем именно Великое Драконье княжество в этой торговле монополист. Великий князь Мирослав подтвердил все наши прежние договоренности и нам нет никакого смысла влезать в вашу династическую борьбу, - упер он в княжну холодный взгляд. - Мы можем переправить вас туда, - учтиво, но без эмоций кивнул он ей, - но лишь как частное лицо. Безо всякой поддержки. Но и данный сценарий так же не отвечает нашим интересам, потому этот вопрос обсуждаться будет, но гарантировать положительное решение я не могу. Какие у вас еще есть "срочные" иномировые вопросы, господа?
  Сергей Кусков
  
  От автора
  
  Однажды после концерта группы "Blackmores Night" вашему покорному слуге, находящемуся под впечатлением от антуража и музыки Ренессанса, захотелось создать нечто похожее, сказочное. С принцессами, которых надо спасать, драконами, рыцарями, магами, гномами и эльфами и даже древними богами. А еще попаданцами, задача каковых и была бы спасение искомой принцессы, с элементом альтернативной истории - ибо забрасывать ребят в совсем уж дремучие дебри фантазии не позволяла целесообразность.
  И я взялся. Но чем дальше ваял, тем больше вырисовывалась следующая картина.
  От гномов пришлось отказаться сразу. От эльфов - почти отказаться. Маги выродились в различных колдунов, вполне себе представимых в средненьком таком средневековом мирке. Драконов, скрипя сердцем, пришлось оставить, но они как-то ушли на второй или даже третий план. Они где-то там есть, но повествование не о них.
  С альтисторией тоже не вышло - мир получился независимый, самодостаточный, и пересекать его с нашим, "исправлять исторические ошибки", оказалось совершенно ненужно. И что же осталось?
  Остались люди. Привычные нам двуногие твари со своим антропоцентризмом, собственными мировоззренческими проблемами, глобальным желанием изменить мир и одновременно мелочным не отхватить вечером по морде. Оно как бы и получилась сказка, но какая-то странная, другая сказка.
  Итак,
  
  ДРУГАЯ СКАЗКА
  
  КНИГА ПЕРВАЯ
  ДЕТИ СУДЬБЫ
  
  Пролог
  
  Брезень 2782 п.о., Великое Драконье княжество
  
   Новый год, первый день весны. День великой богини Деметры, пробуждающейся ото сна. День воскресения природы. Может ли что-то сравниться по значимости с этим праздником?
  Стольный Град шумел, кипел и бурлил, празднуя этот самый важный день в году. Горожане, приезжие окрест крестьяне, купцы, служилый и иной люд радовались долгожданному солнышку, гуляли по улицам и площадям города, прохаживались вдоль набережных Антикитеса, где прямо на пока еще крепком льду стихийно возникали ярмарки. Смотрели представления артистов, музыкантов и скоморохов, приехавших ради такого праздника со всех концов княжества и из-за его пределов. Покупали калачи, пряники, петушков на палочке и иную снедь, выставленную расторопными лавочками на лотки, плясали, водили хороводы под открытым небом. А так же участвовали в народных забавах вроде кулачного боя, шутейного боя на тупых мечах или гонках на санях, запряженных собаками.
  Но больше всего, конечно, радовались не купцы и мещане, поправляющие дела за счет гуляющего люда, и не дающие представления артисты, собирающие, как правило, в этот день больше, чем за последующие полгода. И не стражники, организующие и тем и другим "крышу", а значит, имеющие стабильную и немалую долю сегодняшнего праздничного пирога. А карманники и иное ворье, для которого настал истинный земной рай.
  Велька Сарацин считал себя удачливым вором. Что подтверждалось сегодняшним уловом - только что на углу Мясницкой и Сырной он смог срезать с пояса расфуфыренного купца, гордо ведущего под руку необъятную рябую купчиху, кошель. Самый обычный, непримечательный, и не такой уж большой, но внутри его ждала поистине княжеская награда - чистое золото.
  Золото Велька любил, так как видел нечасто. Публика, которую он обычно "щипал", как правило, расплачивалась серебром и сама видела золото не каждый день. Видно, светлоликая Эола, покровительница ветра, обмана и представителей его профессии, наконец, улыбнулась, услышав его молитвы и вняв подношениям.
  Этих денег ему хватит и на то, чтобы отдать карточный долг мерзавцу Георгису, чтоб его сожрали драконы, морда греческая, и расплатиться с Млавой, держательницей одного неплохого легкомысленного заведения, постоянным клиентом которого он являлся. Заодно оставив задаток на будущие посещения - эта стерва практикует оплату услуг в долг, обирая должников позже, при скупке краденого - второго основного источника дохода своего заведения. Учитывая, что до окончания грядущей посевной праздников больше не будет, и улов в ближайшие месяцы ожидается катастрофически низким, это хорошее вложение.
  Расплывшись в улыбке от веселых мыслей, Велька вдруг заметил на земле нечто блестящее, похожее на серебро. Остановившись, с опаской оглянулся посмотреть, не заметил ли кто еще этот блеск? Наклонился. И извлек застрявшую меж булыжников мостовой слегка прикрытую грязным снегом монету.
  Да, монета, всего лишь. Но какая-то странная. Велька разбирался в монетах - ремесло обязывало, но чем дольше смотрел на нее, тем больше спирало его дыхание.
  Нет, это было не серебро. Но что именно - понять он не мог, как ни пытался. Опасаясь, как бы его, стоящего почти на середине улицы, не снесла толпа, подошел к стене одного из зданий, после чего еще раз, более внимательно взглянул на находку.
  Небольшая. Круглая. Белая. Похожа на железо, но только похожа, да и кто будет делать монеты из железа? С одной стороны на ней была отчеканена прекрасная дева в короне - великая княжна. Не их, не драконьего княжества - всех своих княгинь, сидевших на престоле, Велька знал. Откуда-то с запада, что подтверждалось надписью, сделанной на ромейском, одном из варварских языков тех мест.
  И именно эта надпись озадачивала больше всего. Он неглупый человек, два года учился в школе при храме Аполлона в Фанагории, пока не выгнали, а после его взял под крыло наставник, в свое время знатно поскитавшийся по западным землям и многому его научивший. В том числе читать по-франкски, сакски, готски и на языке некоторых других тамошних народов. Так вот, первая часть надписи далась без запинки - это было имя изображенной княгини, "Elizabeth II". "Elizabeth" - нормальное имя для ромеев и саксов, "II"-же - номер в списке великих князей своей страны, написанный на их варварской цифири. А вот с правой стороны стояли совершенно сбивающее с толку слова: "New Zeland".
  Что это такое? "New" отдавало видоизмененным ромейским словом "Новый", Велька не зря отмучился в храмовой школе и кое-что оттуда в голове унес. "Zeland" же походил на название острова в далеких северных морях, населенного дикими воинственными северянами, которые непонятно что больше делают, торгуют или воюют - оба этих понятия в их языке обозначались одним словом.
  Вот только князьями у дикарей могут быть лишь сильные мужчины, вожаки, воины, а не прекрасные девы в коронах! Велька никогда не слышал ни о чем подобном! И тем более не слышал о кораблях, подобных тому, что красовался на другой стороне монеты.
  Это был великолепный корабль. Три яруса парусов, что само по себе чудо, странные невозможные формы. Будто сошел из детской сказки! И ничего не говорящее название, написанное на все том же варварском языке, звучащее совершенной бессмыслицей: "Endeavor". Рядом с ним стояли цифры, нормальные удобные султанатские цифры "50", и Велька отдал бы душу злым духам, чтоб узнать, пятьдесят чего именно.
  Перевернул монету назад. Да, годы выпуска выбиты были, причем удобными султанатскими цифрами. Но от попытки осознать их волосы на голове вора зашевелились. "1967".
  "Это при какой же олимпиаде-то было?" - пронеслась мысль, которую он тут же одернул.
  Нет, это просто неправильная дата, какого-то иного варварского летоисчисления. Не может монете быть под тысячу лет, чтобы она при этом выглядела, будто ей двадцать. Да, это странная монета, и по весу, и по рисунку, но не настолько же?
  - С вами все в порядке? - раздалось рядом.
  Велька поднял голову, ловя себя на мысли, что слишком сильно ушел в себя. Непозволительно сильно для человека его ремесла, стоящего на людной улице. Перед ним стояла... Дева невиданной красы.
  Годов он дал бы ей не более восемнадцати. Светло русые волосы выбивались из под меховой шапки, в которую были вплетены тончайшие нитки из драгоценных камней. Длинная соболья шуба украшена поясом, так же богато расшитым и украшенным. Красные сапожки на ногах казались легкими и невесомыми, но Велька знал, замерзнуть в них невозможно, несмотря на кажущуюся воздушность - таким бы позавидовала сама великая княгиня. Перед ним стояла юная боярыня, или даже княжна древнего рода, и Вельке стало не по себе.
  - Я... Э... - растерялся он, но тут включились рефлексы. Которые сообщили, что сзади этой княжны стоит ее то ли служанка, то ли подружка, одетая хоть и беднее, но не так, чтобы сильно, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Рука которой держит кошель, небольшой, как и тот, что достался ему на углу Мясницкой и Сырной, но наверняка, подобно собрату, набитый золотом. Останавливающим же от безрассудств фактором служил вид здоровенного седого воина в расстегнутой меховой накидке поверх кольчуги с выглядывающими пластинами зерцала. Лицо воина было напряжено, брови хмуро прищурены, рука же многозначительно покоилась на рукоятке доброго меча, который явно был повешен не красоты ради.
  "Телохранитель. Ветеран, не один десяток лет проведший в Приграничье" - пронеслось в голове у Вельки, который вдруг понял, что у него есть очень-очень много дел далеко отсюда. Такие, как этот ветеран, вначале бьют мечом, и только после думают, надо это было делать, или не надо. А учитывая, кого он охраняет...
  - Да, конечно! - расплылся в улыбке Велька, низко кланяясь и отступая на шаг назад. - В полном! Премного благодарен! Я это... Не так давно в Стольном Граде, растерялся маленько!.. Людно больно!..
  Брови седовласого воина расправились, рука убралась с рукояти, показывая, что движется он в верном направлении, но цепкий взгляд подстегивал: "Парень, иди-иди! Не нервируй! Я - не госпожа, церемониться не стану!"
  - Тут ведь такое дело... - Велька верил, что не станет. - Праздник великий! День великой Деметры!..
  - Верно, великий, - кивнула ни о чем не догадывающаяся княжна, искренне считающая его простым горожанином, которому стало нехорошо. - С новым годом вас!
  - И вас так же! И людей ваших!.. - расшаркался Велька, наконец, выходя из зоны опасной близости с княжной и ее грозным охранником. - Да пребудет с вами благодать великих богов!
  ...Фу-ух! Ну вот, наконец, они прошли! И княжна, и ее подруга-служанка, и ветеран-охранник. Велька вздохнул с облегчением, но в этот момент в его груди заработал червь, присущий любому человеку, но особенно сильно въедающийся в душу воров и чиновников (хотя, в принципе, это одно и то же). А именно безмерная человеческая жадность. Пропустить мимо себя второй кошель с золотом он не мог, слишком призывно тот манил.
  Да, Велька отдавал отчет, это опасно. Гораздо более опасно, чем "щипать" мещан и купчишек. Но и приз, награда в итоге будет поистине княжеская. Так что попытаться, хотя бы попытаться сделать это стоило. Если не получится - что ж, такова воля светлоликой Эолы, если да, если девицы и страж случайно дадут ему возможность... Жизнь есть жизнь, а его не зря зовут Велькой Сарацином, одним из самых талантливых воров по эту сторону Антикитеса.
  Так, гонимый Чувством, одним из самых главных чувств человеческого естества, вор неспешно пошел следом за троицей, выдерживая расстояние саженей в пятьдесят, попутно рассматривая окружающих - нет ли в толпе еще охранников, замаскированных под обычных людей. В последнее время, подражая великому князю Любомиру с его диковинной новинкой, "службой тайных стражей", мелкие князья, бояре и даже богатые купцы нанимают себе людей, сливающихся с толпой и начинающих действовать лишь тогда, когда объекту охраны что-то угрожает. Ведь для ведения некоторых дел светить истинную численность своей охраны отнюдь не полезно.
  Однако, Велька был достаточно опытным, чтобы вычислить таких "тайных" стражей. Так как нанимать в охрану работников плаща и кинжала опасно - им трудно доверять, как и трудно ждать от них самоотверженности, туда в основном берут прошедших службу ветеранов, а последних видно издалека, как бы те ни пытались казаться простолюдинами. Военную выучку и выправку ни с чем спутать и никак не спрятать. Так что да, кроме седого воина и служанки княжну не охранял никто.
  Шли девицы неспешно, постоянно оглядываясь по сторонам, торгуясь с лоточниками, избегая откровенных столпотворений, и за полчаса, пока Велька шел за ними, добрались всего лишь до угла Тележной и Конской. Но здесь застряли надолго, и Велька понял: настал его шанс. Девы остановились возле широкого лотка с побрякушками - дешевыми украшениями, мимо которых не пройдет ни одна уважающая себя нормальная женщина.
  За лотком стоял старый грек с бегающими глазами и горбатым носом, и усердно делал свою работу - "впаривал" явно богатым покупательницам самый дорогой свой товар, расхваливая его и обещая невозможное - что сама Афродита будет кипеть к ним завистью, если они "это" купят и наденут. Профессионала было видно издалека, и Велька не сомневался - внимание его "клиенток" приковано надолго.
  Тем временем народ, видящий оживленную дискуссию возле лотка, подтянулся поглазеть, что там и как продают, и седой ветеран перестал успевать вращать головой, всматриваясь в каждого проходящего, ограничившись только теми, кто был в зоне досягаемости его княжны. Он и встал так, чуть позади, чтобы в случае чего гарантированно защитить ее, плевав на служанку, стоявшую рядом совершенно беззащитно, открытую для любых контактов.
  Само собой, делать ей больно или плохо у Вельки не было и в мыслях, как и привлекать к себе внимание. Не снижая и не ускоряя шага, он спокойно приблизился, и...
  Есть, столкновение. Девка ничего не заметила, не почувствовала, как и седовласый воин, но кошель плавно перекочевал в его руки. Велька усмехнулся - здесь ему будет явно безопаснее. И, довольный, все так же не меняя темпа, повернул на Конскую.
  Он прошел саженей сто, как вдруг почувствовал движение. Сзади, справа. Не оборачиваясь, подался влево, бросая тело вперед со всей возможной скоростью, собираясь сделать самое мудрое, что может сделать в такой ситуации уважающий себя вор - дать деру, но с этой стороны на него бросилась фигура человека, которого он почему-то не заметил, сбившая его с ног.
  Велька покатился, и, используя весь свой талант, попытался уйти от захвата. Получилось, удалось вывернуться и встать на ноги на секунду раньше противника. Он даже успел сплюнуть попавший в рот грязный растоптанный снег мостовой, но его снова сбили и теперь уже гарантированно прижали к земле всем телом, выкручивая руку.
  - А ну лежать, супостат! - раздался голос сверху. Тем временем подскочил сбивший его, и тяжелый сапог врезался ему по ребрам.
  Велька взвыл от боли и бессилия. Конец, всему конец. Попался. Как же это он так?
  Поняв, что сопротивление бесполезно, опустил голову, но держащий его человек, словно издеваясь, ткнул его в затылок, и вор, считавший себя везучим и опытным, уткнулся лицом в конский навоз, которым обильно удобрены мостовые любого города.
  - Дывысь, яка цаца! - рассмеялся держащий его человек, выдавая сильный приграничный акцент.
  - Давить надо гадов, - не поддержал его напарник, проводивший тем временем тщательный обыск. - Давить, а не в дерьмо макать. Дерьмо - оно и есть дерьмо, к дерьму не липнет. А вот галеры любого исправят! Даже этого!
  Велька заметил, что люди вокруг подаются в стороны, спешно, словно чего-то опасаясь, и ему это не понравилось. Но еще более не понравились уверенные шаги седовласого воина, подошедшего вплотную, осмотревшего его и коротко бросившего:
  - Поднять!
  Оба держащих его человека дернули вверх, ставя Вольку на ноги, не выпуская при этом его заломленных рук. Велька взвыл от боли, но тайным стражам, истинным, великокняжеским, не чета ряженым наемникам богатых господ, к которым он привык, было плевать.
  - Никодим? - коротко спросил подошедший.
  - Вот, вашбла-ародье. - Обыскивавший его человек протянул воину "купеческий" кошель, и, о, драконы, найденную таинственную монету.
  - Это всё?
  - Ну, не считая этого. - В сторону полетели оба ножа, которые Велька таскал с собой и использовал для дела. Во всяком случае, днем.
  - Не густо. Слышишь, ты, сосунок! Ты совсем потерял страх? - прикрикнул воин. - Ты на кого замахнулся?
  - А на кого замахнулся? - оскалился Велька, понимая, что терять больше нечего. Ограбить девку из свиты дочери великого князя? Эх, грести ему теперь в морской пучине до конца жизни! А так хорошо день начинался!..
  - Дядька Славомир, не надо, - раздалось сбоку, и все участники действа повернули головы. Великая княжна, собственной персоной. Подошла, внимательно посмотрела. С сочувствием, которого Велька отродясь ни от кого не видел, отчего ему стало не по себе. Да-да, от того, что схватили, тоже было не по себе, но это "не по себе" было куда сильнее и... Непонятнее. Не бывает так, чтобы "ощипанные" жертвы сочувствовали вору, и тем более не бывает, чтобы это делали представители высших сословий.
  ...А на него, меж тем, так не смотрела и родная мать, когда он был юн и бегал под стол пешком, не то что совершенно чужой человек.
  - Праздник сегодня, дядька Славомир. Простим его? - словно клянча конфетку, наморщила носик княжна.
  - Простить? Это ворье? - нахмурился воин.
  Велька похолодел - в душу его закралась надежда. Он понимал, что решается его судьба, и что зависит она от таких простых факторов, как разговор юной княжны и старого витязя. И начал возносить молитву Эоле, своей покровительнице и заступнице.
  ...И богиня услышала. Ее высочество состроила такое невинное и умоляющее личико, что старый витязь вздохнул и растаял.
  - Эх, Василиса! Погубишь ты себя когда-нибудь со своей добротой!
  Он махнул рукой, и державшие Вельку стражи тут же выпустили его из тисков.
  - Нельзя быть такой доброй! На тебе же все кататься будут, кому не лень! Ты еще здесь? - бросил он грозный взгляд на вора, ошалевшего от такой перемены и глупо не понимающего, что делать.
  Велька встрепенулся, приходя в себя. Свободен, его отпустили! И надо как можно скорее закрепить успех, дабы эти люди передумают, его здесь уже не было. И он все-таки сделал то, что должен делать каждый уважающий себя вор, мысленно вознося благодарственные молитвы светлоликой Эоле за чудо.
  "Нет, не правы люди, не в деньгах счастье, - думал он на бегу. - Счастье - это когда можешь в любой момент, когда тебе захочется, вот так вот бежать по городу. Или идти. Даже без гроша в кармане. А не сидеть, прикованному к банке галеры, и грести, грести, грести..."
  - Эк, побежал! Будто стая драконов гонится! - усмехнулся в бороду боец Никодим, глядя на убегающего вора.
  - Нычого! Другий раз ёго зловымо!.. - ободрил напарник.
  - Вы еще здесь? - вновь сдвинул бровь Славомир, один из уважаемых витязей личной великокняжеской дружины и начальник тайной стражи Василисы, единственной дочери государя великого князя. После чего оба бойца подались в стороны, растворившись в толпе через какие-то пару минут.
  - Держи, - протянул Славомир девушке "улов". - Это теперь твое.
  - Мое?
  - Твое. Этот супостат напал на тебя, твою свиту. Ты и решай, что с этим делать.
  Девушка заглянула в кошель, но видом золота осталась равнодушна. Однако монета заинтересовала и ее.
  - Дядька Славомир, что это? - показала она "трофей" старому витязю. - Как думаешь? Ничего подобного не видела!
  Витязь пожал плечами.
  - Не имею понятия. Спроси у нашего казначея, он ведает, в каком государстве какая монета чеканится. А мое дело ратное.
  - И то правда, - улыбнулась Василиса. - А это куда девать? - взвесила она в руке золото.
  Витязь пожал плечами.
  - Это нечестное золото, оно не принесет счастья, - пояснила Василиса. - Если только не отдать его на благие дела.
  - Ну, вот на благие и отдай! - хмыкнул старый витязь и почесал бороду.
  Девушка кивнула, завертела головой, и, почти сразу узрев то, что хотела найти, твердым шагом направилась к противоположной стороне улицы.
  
  - Здравствуйте! - сказала она сидящей перед входом в какую-то лавку нищенке, молодой женщине лет тридцати. - Вам холодно, да? - Одета та была в жалкие лохмотья, в которых на ударившем неделю назад по Стольну Граду морозе долго не просидишь.
  Нищенка подняла глаза и Василиса чуть не отшатнулась. Их нельзя было назвать глазами бедного забитого человека, просящего подаяния. Это был оценивающий взгляд хитрой хищницы.
  - Нет, дитя мое, мне не холодно, - ответила женщина... и жалобно улыбнулась, вновь превратившись в бедную и несчастную. Из груди Василисы вырвался вздох.
  "Показалось!" - воскликнула она про себя, глядя на замученное чумазое лицо, сбитые от грязи золотые локоны, выпадающие из под хлипкого капюшона. - "Привидится же такое!"
  - Возьмите, это вам. - Девушка бросила ей "трофейный" кошель. И собралась было идти дальше, как женщина, не прикасаясь к кошелю, громко воскликнула:
  - Это плохая идея, ваше высочество.
  Василиса замерла.
  - Как вы сказали?
  - Я говорю, ваше высочество, это плохая идея. Эти деньги не принесут вам счастье, поэтому вы отдаете их, чтобы они не принесли счастье мне? Мне не нужны эти деньги.
  Челюсть девушки невольно отвисла.
  - Но... Как?
  - Что, как? - не поняла нищенка.
  - Как вы поняли, кто я?
  Усмешка.
  - Я не слепая. И могу отличить тупых увальней-наемников от специалистов плаща и кинжала на службе великого князя. Поверь, дитя, отсюда, где сижу я, такие вещи видны гораздо лучше. - На такое Василиса не нашлась, что ответить. - Так что забери свое золото, девочка, мне оно не нужно, - закончила нищенка тоном, будто разговаривает не с княжной, а с дворовой девкой.
  Василиса не стала заострять внимание на фамильярности. Было в ее собеседнице нечто, она чувствовала - та имеет право разговаривать с ней так. Просто не могла понять, почему. И только чтобы выяснить это стоило побеседовать подольше.
  - Но это золото! - воскликнула она, немного сбитая с толку. - Вы просите подаяния, а здесь столько денег, что можно жить на них большой семьей год!
  - Лучше я буду просить милостыню, но не принесу в дом несчастия, - парировала собеседница, выдавив победную улыбку.
  - Все в порядке? - раздался сзади голос Славомира. Василиса обернулась.
  - Да. - И нахмурила брови, как бы говоря: "Дядька, не мешай! Все под контролем!"
  Из груди витязя вырвался глубокий вздох, он покачал головой, не одобряя разговор княженки с какой-то нищенкой, но отошел на несколько саженей в сторону.
  - Но я могу взять это золото, если вы мне его за что-нибудь заплатите, ваше высочество, - ехидно произнесла собеседница.
  - Взяв несчастие на себя? - опасно прикрылись глаза Василисы.
  - А сколько несчастий приносят вам ваши сборщики налогов, забирающие у народа последнее? - еще более ехиднее произнесла женщина. - Чем они отличаются от разбойников и воров? Сколько проклятий раздается им вслед? Но ничего, вы еще живы. И вы, и отец ваш тоже. Хотя те суммы не сравнятся с жалким кошелем, - кивнула она на все еще лежащее на земле золото.
  - Да, ты права, - зло воскликнула Василиса, чудом сдерживаясь, чтобы не сорваться и не уйти. Тайна манила ее больше, чем подобная оплеуха. Но, в конце концов, каравану не след обращать внимание на лай бродячей собаки - это ниже ее княжеского достоинства. - И за что я могу тебе заплатить?
  Женщина протянула руку.
  - Ладонь, ваше высочество.
  Взгляд ее встретился с ее глазами, и Василиса вновь почувствовала хитрую хищницу.
  - Я вам погадаю. - Усмешка. - А вы что подумали? И не бойтесь, я в своем уме, чтобы делать вред дочери Любомира Сердитого под прицелом одного из бойцов ее охраны!
  Василиса закрутила головой и наткнулась на стоящего неподалеку Никодима, красноречиво запустившего руку под одежду, где прятался миниатюрный самострел. Боец выжидающе смотрел на ее собеседницу, готовый реагировать при малейшем резком движении с ее стороны.
  - Хорошо. Так и быть. - Девушка и смело протянула руку. Она чувствовала, женщина ничего ей не сделает - не для этого она здесь. Хотя не покидало чувство, что захоти, и она сотворит все, что захочет. И ни Славомир, ни вся ее стража никак не смогут помешать.
  Женщина долго смотрела на ладонь, молчала.
  - Тебя ждут неприятности, девочка, произнесла она вдруг каким-то тяжелым голосом. - Через время, совсем скоро, тебя украдут. Похитят. И попытаются убить. Но у них не получится! - вскинула она руку, пресекая готовый вырваться протест Василисы. - После чего тебя спасет один человек... Подлый, очень подлый человек! И согласно древнему закону ты обязана будешь выйти за него замуж.
  - Замуж? - Василиса хотела вырвать руку, но у нее не получилось - рука не слушалась. Она осознала, что ничего не может, только стоять и слушать. Но страшно ей не было.
  - Да. И ты за него выйдешь, не рискнув рушить традицию. Но этим лишь отсрочишь свою смерть. Немного позже та все равно тебя настигнет. Слишком многим в этом мире ты мешаешь, слишком многие хотят от тебя избавиться.
  - Но...
  Что именно "но" она сформулировать не смогла - слова застряли в горле.
  - И что, я умру? - вырвалось у нее, когда волосы на голове после осознания услышанного легли на место. Она поняла, что перед ней не простая нищенка. Колдунья, могущественнейшая колдунья, из тех, про которые ходят легенды. Явившаяся сюда, чтобы о чем-то предупредить.
  - Я этого не сказала, - улыбнулась колдунья, выпуская ее ладонь. Василиса схватила ее другой рукой, прижала к груди, словно опасаясь чего-то.
  - Кто вы?
  - Неважно. Но я могу помочь, - улыбка колдуньи стала шире.
  - Почему я должна верить? Зачем вам это надо, помогать мне?
  - Потому, что ты добрая, - получила она ответ. - Отпустила разбойника, укравшего кошель у твоего человека на твоих глазах. Отдала деньги, огромную сумму, простой нищенке, посчитав, что та их достойна и в них нуждается. Ты добрая, и твоя доброта способна сделать окружающий мир лучше.
  Я люблю этот мир, и тоже хочу сделать его лучше, - закончила колдунья. - Потому готова помочь тебе. Такие, как ты, должны иметь шанс.
  Василиса замотала головой, пытаясь понять то, что услышала, но поймала себя на мысли, что ничего не понимает.
  - И что же вы сделает, чтобы меня не убили? - наконец, выдавила она. - Как поможете?
  - Для начала - заплати мне, - отчеканила колдунья. - Помощь - это работа, а любая работа любит хорошее вознаграждение.
  - Но я же уже заплатила! - возмущенно фыркнула девушка. - И немало!
  - Это - деньги. Всего лишь деньги. Золото, - презрительно скривилась колдунья. - И его ты заплатила за гадание. Которое само по себе стоит любых денег, неправда ли? А теперь заплати за помощь, если хочешь ее получить.
  - Чем? Что вам тогда нужно, если золото не имеет ценности? - Василиса верила колдунье. Она не могла понять, почему, но была убеждена, что если та и говорит неправду, то лишь в деталях. Угроза действительно над ней нависла, и давно. Да и не могла не нависнуть над единственной дочкой великого князя, когда вокруг столько "более достойных" претендентов на престол.
  Колдунья пожала плечами.
  - Не знаю. Это зависит от тебя, что ты можешь предложить.
  - Жемчуг? Драгоценные камни? Украшения? - начала перечислять Василиса то, чем в принципе могла расплатиться. Собеседница вновь скривилась.
  - Вот так ты ценишь свою жизнь? По стоимости жемчуга и драгоценных камней?
  - Нет, но... - Василиса задумалась. - Тогда, может быть земли? Титул? Или корабли?
  Улыбка колдуньи стала еще более кривой.
  - Я не знаю, правда! Что есть у меня такого, что нужно вам?
  - Если у тебя ничего нет - оставим этот разговор, - покачала собеседница головой. - Ты меня не видела, я тебе ничего не говорила.
  Василиса была готова разорвать ее на кусочки. Так с нею еще никто не разговаривал. И тем более никто так не "обламывал".
  - Это подойдет? - Девушка заметила, что до сих пор держит в руках "трофейную" монетку и бросила ей. Колдунья поймала ее, пригляделась. И расплылась в довольной улыбке.
  О, что это была за улыбка! Ее глаза загорелись, как сто тысяч солнц! Как у человека, которому вдруг сообщили, что он получил наследство, вмиг стал богачом! Или нашел клад. Или как у поэта, узнавшего, что он победил на Истмийских играх. Или как у олимпионика, обогнавшего всех других атлетов и взошедшего на самый почетный в мире пьедестал. Такой восторг трудно увидеть в обычной жизни.
  - Вот ЭТО как раз и подойдет, девочка! - колдунья весело рассмеялась. Однако, быстро взяла себя в руки, поднялась.
  - Я помогу тебе, Василиса. - Посмотрела ей прямо в глаза, и девушка почувствовала, что "плывет". Но оторвать взор от глубокой голубизны ее глаз не могла. - Помни, - медленно, как в бредовом сне проговорила собеседница, и слова ее отпечатывались в памяти намертво. - Что бы с тобой ни происходило, сколько бы ты ни просила помощи, сколько бы ни молилась и не делала в храмах даров, никто из великих богов не поможет тебе - это напрасная трата времени. И только златокудрая Эола, богиня ветра и удачи, может спасти тебе жизнь.
  - Позови ее, - продолжила колдунья тише. - Но не просто так, а когда станет СОВСЕМ плохо. Когда наступит ТОТ САМЫЙ миг, и деваться будет некуда. Только тогда та сможет помочь, ни минутой раньше, ни минутой позже. Позови, просто позови, и она придет.
  - Эола? Богиня хитрости? - еле удержалась от разочарования девушка.
  - Да. - Кивок.
  - Богиня ветра и обмана? Меня спасет богиня обмана? - не верила Василиса. Она хотела рассмеяться, но не могла. Впрочем, колдунья это почувствовала и понимающе улыбнулась.
  - Да. Но никто из богов не сможет сделать и этого.
  - А теперь ты всё забудешь, ваше высочество! - Собеседница провела ладонью у нее перед глазами, и Василиса уставилась перед собой стеклянным взглядом.
  - Я возвращаю это тебе, - протянула она назад монетку. - Храни ее, как талисман. Не простой, а такой, который нужен на крайний, самый крайний случай жизни. И когда этот случай настанет, позови. И Эола найдет тебя, где бы ты ни была. А теперь прощай. - Она хлопнула в ладоши и исчезла.
  ...Василиса открыла глаза.
  - ...А-а-а-а?
  - Я говорю, пошлите туда! Чего вы тут стоите? Там менестрель один приехал, ну, помните, я о нем говорила?.. Шибко здорово играет!
  - Милана, не тереби меня! - прикрикнула она на трясущую ее за руку служанку. Та пожала плечами и отстранилась.
  - Ну что, пойдем?
  - Да, конечно. А...?
  Она посмотрела по сторонам, перед собой. Нищенка все так же сидела на месте. Это была старая дряхлая бабка, вся в морщинах, с язвами на руках, что-то непонятно причитающая.
  - А что сейчас было?
  Милана пожала плечами.
  - Вы подошли и бросили ей кошель.
  - И всё?
  - И всё, - вытянулось лицо ближницы.
  Василиса задумалась. Она была больше чем уверена, что произошло что-то еще, но что именно - понять не могла.
  Посмотрела в руку. Там лежала странная монетка со сказочным кораблем, девушкой в короне и непонятной надписью на романском языке: "New Zeland". Но теперь ей отчего-то расхотелось показывать ее казначею. И вообще кому бы то ни было.
  
  - Аврора, ты мне нужна! - бросила вслух златокудрая женщина, которой на вид не было еще и тридцати, идущая по праздничному городу. Одета она была как настоящая боярыня, в расшитый плащ, теплую душегрейку под ним и не уступающие великокняжеским сапожки тонкой выделки. Волосы ее были распущены по плечам, без головного убора. Если бы не холод, это свидетельствовало бы о том, что она не замужем, однако сейчас такое поведение походило скорее на безумие, чем отличительную черту. Однако, женщине было плевать.
  - Слушаю, - раздался голос сзади. Женщина обернулась - на нее смотрела не менее роскошно одетая дама в собольей шубе, но так же без шапки. Волосы ее, светло-русые, так же спадали ливнем по плечам.
  - Почему я должна защищать эту девочку? - сузились глаза златоволосой.
  - Потому, что я над нею не властна, - приложила руку к груди и склонила голову та, которую назвали Авророй. - Она - дитя судьбы, никто из нас не властен ей помочь.
  - Это я поняла, - раздраженно бросила златовласая. - Но ты понимаешь, что это ПОСЛЕДНЕЕ дитя судьбы? И без нее наши шансы повлиять на мир ничтожны? Хотя даже и с нею не так велики?
  - Сознаю. - Аврора вновь склонила голову.
  - И за все это время вы так ничего и не придумали?
  Русоволосая пожала плечами.
  - Ты же знаешь, МЫ - не можем.
  Пауза.
  - Но раз ты предложила помощь, значит, ты знала, что делаешь? - губы ее растянулись в кривой улыбке.
  Златовласая кивнула.
  - Хотя, я не понимаю, почему вы меня не остановили. Понимаю, почему это не сделали ОНИ, но вы?
  Покачала головой.
  - Неужели все плохо настолько, что вы готовы принять помощь богини ветра и обмана?
  Русоволосая промолчала.
  Тяжело вздохнув, ее собеседница развернулась и собралась идти дальше, но на плечо ее легла рука русоволосой.
  - Что ты задумала? Ты можешь хотя бы сказать?
  Лицо златовласой расплылось в коварной улыбке.
  - Могу. У вас осталось добро - последнее добро этого мира. Но оно без кулаков, а ты знаешь, что бывает, когда добро не владеет ими.
  - Кто это? Кого ты хочешь дать ей в защиту?
  - Того, кто с нею справится. - Ухмылка.
  - Эола, это ПОСЛЕДНЕЕ дитя судьбы мира! С нею не справится никто! - повысила голос русоволосая, но златовласая оборвала:
  - ЭТОГО мира.
  По лицу русоволосой пробежала тень испуга.
  - Ты не сделаешь этого!
  - Почему же?
  - Потому, что... Это же...
  - Вам всем давно пора встряхнуться, сестренка. И вам, и им. - Златовласая все-таки развернулась идти дальше.
  - Хорошо, мы согласны, - раздался голос за ее спиной, в котором чувствовались нотки обреченности. - Но в чем камни?
  - Камни?
  - Подводные камни! Богиня обмана ничего не делает просто так!
  Лицо златовласой вновь ехидно расплылось от предвкушения грядущей авантюры. Авантюры, да, недоброй, ироничной, на грани фола - но чего еще можно ждать от нее? Ибо она богиня не столько обмана, сколько ветра - веселого, порывистого, непостоянного и неудержимого. Которому совершенно наплевать на что-то, кроме красоты его собственного полета.
  - Их будет трое. - Улыбка. - Ее будут защищать не одни кулаки, а три пары. И даже без единой защита не сработает. Это все, что я могу сказать.
  - Но...
  Русоволосая хотела добавить что-то еще, но понимала, что она не в том положении, чтобы торговаться.
  Трое? Что ж, это еще не самое плохое, что могла придумать ее непутевая сестренка.
  Златовласая же, довольно улыбаясь, шагала по улице, как вдруг ее внимание что-то привлекло.
  - Стой! - Она выхватила из толпы и притянула к себе паренька лет двенадцати, бредущего по улице и явно что-то разглядывающего на мостовой. - Мальчик, ты что-то ищешь?
  Паренек смотрел на нее испуганными глазами. Женщина провела перед ними ладонью, и испуг сменился теплом, доверием.
  - Да, госпожа.
  - Монетку? Пятьдесят новозеландских центов?
  По лицу было видно, он не знает, что такое "новозеландские центы", но искал явно ее.
  - Ты ее не найдешь, можешь не искать, - грустно улыбнулась она. - Я видела, ее поднял какой-то человек и кому-то отдал.
  Взгляд мальчика погрустнел, потух.
  - А ты сам кто такой? И что тут делаешь?
  - Мы с отцом и сестрой вечером будем давать концерт на Арочной площади, - гордо вскинулся мальчик. - Мы - музыканты. Ждем своей очереди.
  - Понятно. Тогда иди. К отцу и сестре...
  Мальчишка весело побежал дальше, моментально забыв о встрече, помня только, что монетка окончательно потеряна. Златовласая видела, как из ладони русоволосой в его сторону сверкнула молния, напитывая ауру энергией.
  - М-да, - выдавила вердикт златоволосая. - И после этого ты говоришь, что та девочка - ПОСЛЕДНЯЯ?
  - Они не считаются! - вспыхнула русоволосая. - Они не при чем! Они просто есть!
  - Мы не властны над ними! - покачала головой златоволосая. - Ни ты, ни я, ни кто-то другой. Они сами выберут свою судьбу. А что, становится все интереснее и интереснее!
  Она расхохоталась и исчезла, и смех ее долго стоял в ушах русоволосой.
  
  * * *
  
  Червень 2782 п.о., Великое Драконье княжество
  
  Василиса
  
  Всё, это произошло, ее судьба решена. Теперь уже ничего нельзя изменить.
  Василиса осторожно, чтобы не разбудить храпящего рядом "витязя", вылезла из под одеяла и прошествовала в смежную светлицу, кутаясь в шерстяной плед. Встала напротив окна, глядя на ту сторону Антикитеса, на раскинутые поля и луга. Жаркое летнее солнце только вставало из-за горизонта, вступая в свои права, радуя землю погожим солнечным днем, но поднять ей настроение было не в силах.
  ...Она не могла иначе. Не могла отказаться от исполнения древнего закона. Потому, как если великий князь позволит себе отменить хотя бы один из них, поставит под сомнение незыблемость остальных. И после, даже если он горой встанет за любой из оставшихся, князьки и бояре смогут надавить и заставить отменить его. И такая сложная, так долго строившаяся система противовесов власти покачнется, погребая под собой спокойствие в государстве, оставляя незыблимым лишь одно правило - кто сильнее, тот и прав.
  Да и не так уж плохо все получилось. Подумаешь, муж - простолюдин! Зато никто из знати этим браком не получил выгоды, никто не усилил позиции, что даст отцу время для маневра. Она потерпит, вынесет это, зато не окажется никому не нужной, задвинутой в дальний угол дальней светлицы, где обычно и место всем мужним женщинам во власти. А там что-нибудь изменится, обязательно изменится! Главное не отчаиваться. Самое сложное позади, ее вернули из драконьего плена, остальное наладится...
  
  Июль 2006 р.х., Россия
  
  Серафим
  
  У него было очень редкое в наши дни имя, Серафим. Уж чем предки руководствовались, когда называли его так - он не знал. Возможно, думали, что силы Небесные защитят сына в жизни?
  И ведь защитили, не придерешься! Из восьми человек, ушедших с ним из того аула в Шалинском районе живым, а главное здоровым вернулся только он! Но вот зачем? Почему именно он? Чем заслужил такую честь и куда теперь ее девать? Этого он не знал.
  Если б его спросили, он бы остался, с удовольствием остался бы там, с пацанами, в горах. Серега. Санек. Джон. Лёха. Где вы теперь? В аду? Раю? Или просто сгинули, как сгинут все в свое время? Стали мусором, пылью?
  Саня. Тебя же, братишка, невеста в Иваново ждала! Ах, Иваново - город невест!.. А у Джона ребенку два месяца исполнилось. Как раз в тот день, когда он на "лягуху" наступил...
  А у Лёхи брат малОй, и мать одна, больная. Он и контракт-то подписал, чтоб деньжат срубить...
  Да, все обычные ребята, у кого что. И только у него ничего - ни семьи, ни жены, ни детей. Но только он и остался. Один, живой и здоровый....
  Серафим со злостью саданул кулаком по прилавку. Стоящий напротив торгаш-азербайджанец нервно дернулся.
  - Эй, ты чэго?
  Серафим поднял глаза. Видимо, в этом туманном усталом взгляде азербайджанцу почудилось будущая смерть.
  - Эй, дарагой, так бери! Угощаю, да! Харощий памидоры! Краснодарский!
  Серафим, слушая его лепет, медленно приходил в себя. Он не в горах. Он здесь. На СВОЕЙ земле. Война осталась ТАМ, где-то далеко за спиной, глубоко внутри. И теперь надо научиться жить с нею, как бы тяжело ни было.
  Вдох, выдох. Вдох, выдох. Серафим почувствовал, что начал успокаиваться, что взгляд потух, а дыхание выравнивается. Обрадованный переменой азербайджанец как можно быстрее набил помидорами двухрублевый пакет до самого верха и протянул солдату. Да-да, ничего страшного, не жалко. Главное, пусть побыстрее чешет. А то мало ли... Много их таких из гор приходит. Чокнутых, злых, безбашенных. Чуть что - шею откручивают, как зовут, не спрашивают. Ничего, с него не убудет, он работящий, себе еще наторгует.
  - На, бэри, дарагой!
  - Сколько? - сухо и холодно спросил молодой человек в тертом камуфляже и потянулся в карман за деньгами. Торговец решил форсировать события, чтоб ни на секунду не задерживать возле себя ходячую машину смерти:
  - Так бэри, да! Падарок! - и кисло улыбнулся.
  Глаза Серафима опять налились кровью, из-за чего торгаш снова заменжевал, но быстро пришел в себя и выдавил вымученную улыбку, долженствую означать большое расположение.
  - Зачэм деньги? Абидеть хочешь, да? Я же вижю, харощий чэлавэк! Падарак, да!
  Солдат секунду подумал, потом сгреб с прилавка пакет и направился к выходу с рынка, не обращая никакого внимания на окружающих, распихивая мощными плечами зазевавшихся на своем пути. Торговец мысленно воззвал молитву аллаху, в которого, в общем-то, верил только в таких скользких ситуациях.
  
  Володя
  
  Володя шел по утреннему городу, слушал его звуки, голоса и наслаждался. В ушах о чем-то плакала Шерон ден Адель, но мир вокруг пел совершенно иначе. Машины весело мчались мимо, сигналя, фырча, издавая матерные звуки на светофорах и перекрестках. Сновали люди, толкаясь и бурча что-то под нос; ругаясь, брали штурмом утренние автобусы. Пели беззаботные птицы, радуясь восходящему солнышку. Лаяли собаки, бросаясь на проезжающих мимо велосипедистов, затем довольные выполненным собачьим долгом, возвращались и ждали следующий двухколесный транспорт - чтобы вновь погнаться следом и облаять. Город жил. Город пел. И эту песню, большую песню маленького города в хоровом исполнении не слышал никто, кроме него.
  Володя же купался, плыл в ней, и подпевал своим маленьким тоненьким голоском, вливая его в огромную музыкальную машину тысяч людей, тысяч автомобилей, шелеста миллионов листьев на деревьях и гомона мириад птиц.
  Вот почему так? Все спешат, все заняты своими делами. Кто-то опаздывает на работу, кто-то еще не проснулся, идет и спит на ходу. А вон тот старенький дедушка выгуливает собачку. Здесь мама ведет плачущего ребенка в детский сад. У каждого свои заботы, и он сам не исключение, но почему он слышит эту музыку, а остальные - нет? Почему люди слепы и глухи? Это же рядом, только почувствуй!
  Но нет, люди не слышали. Спешили, спорили, лаялись друг с другом, погруженные в мелочные проблемы, цена которым грош, считая их при этом самым важным, что может иметь место в сущем. О какой Музыке Вселенной можно говорить, когда еще не сделаны все пакости друг другу?
  ...Вот так, слушая одну музыку, но слыша совсем другую, гораздо более совершенную, Володя шел по своим мелочным ничего не значащим делам, гадая, получится ли успеть на вечернюю репетицию. Он был счастлив, просто счастлив. Но никто из окружающих, даже сильно захоти, не смог бы понять, почему.
  
  Гоблин
  
  Телефон зазвенел как всегда, громко и требовательно. "Evanescens" на звонке могли поднять и мертвого.
  Но мертвым он не был, скорее живым. Просто спящим. Не разлепляя век, Славик потянулся за трубкой.
  - Да....?! - прохрипел его сонный, еле живой, еще не успевший выйти из потустороннего мира грез голос.
  - Гоблин, подъём! Страна зовет на подвиги! - раздался бодренький и свежий голосок на том конце.
  - Эльф? Пошел ты! У меня выходной, я отсыпаюсь!
  - А как же драконы? Кто же будет спасать от девственности несчастных принцесс из их злобных загребущих лап? А?
  Славик перевернулся на другой бок, и все также, не разлепляя век, прохрипел:
  - Вот ты и спасай, ты ж эльф! А мне пофигу, я на службе силы зла. - И расконнектился.
  Ровно через минуту "Eevanescens" ожидаемо заиграли вновь. Славик поднес к уху зажатую в руке наготове "Нокию".
  - Ну, чё еще?..
  - Слышь, эльфы с драконами не воюют. Они ж бессмертные существа, а не герои. Они вокруг костра с бубнами пляшут. И на мандолинах играют. Причем "мандолина" - это инструмент, а не женщина легкого поведения.
  - Иди нахрен, Эльф! Чё надо?
  - Вот так всегда! - деланно-обижено раздалось на том конце. - Ты о нем заботишься, как мать родная. На руках нянчишь. А он тебя "нахрен" посылает.
  - Слышь, я сплю!.. - Славик разлепил веки и посмотрел на часы. 09:32. - Спал!..
  - Ладно, соня! Надеюсь, не забыл, сегодня турнир? Четвертьфинал? И ты участвуешь!
  Славик машинально кивнул головой.
  - И если ты опять не придешь, как в те разы, тебе засчитают техническое поражение и выкинут из команды. И пролетишь ты в сентябре с Кропоткиным!
  Славик молчал. В сентябре он мог оказаться гораздо-гораздо дальше Кропоткина. Докуда хватит фантазии военкома.
  - Эй, чувак! Ты нам нужен! - продолжил Эльф бодрящим голосом. - Ты лучший! Без тебя мы опять даже в десятку не попадем!
  Славик продолжал насуплено молчать.
  - Так что ноги в руки, сегодня в пять, там же, в лесу на поляне!
  - Хорошо, буду. - Палец мстительно нажал на сброс. Да, определенно, день начался не очень хорошо...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"