Кусто Ирина Сергеевна : другие произведения.

Возрождая Тьму 19

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка: 
    Глава 19
  Два дня пролетели в счастливом неведении.
  Сумасшедшие ночи, беззаботные дни. Теперь я понимала, зачем влюбленным новобрачным выделяют медовый месяц. Особенно тем, кто до этого... ни-ни. Не получилось у меня "быстрее ляжем, быстрее встанем". Затянуло. И когда Динагуэль принес весть о нападении на Гаур, в голове набатом зазвучал марш "Прощание славянки".
  Я не знала войны. Единственным очевидцем тех страшных лет стала для меня бабулька с первого этажа нашего подъезда. Да и рассказывала она только об оккупации в селе, где ей угораздило родиться. Рассказывала то, что воспринимала, будучи ребенком. Как угощали конфеткой добрые итальянцы, как отшвыривали, словно бездомного щенка, румыны и венгры. Из немцев запомнила только армейского офицера, который жил в их доме барином, а потом при отступлении фактически спас, сообщив о приближении отряда СС. Он был ни добрый, ни злой. Просто был.
  - Когда? - спросила дракона.
  - Сегодня утром в шесть часов.
  Обещали же паразиты светлые в том моем первом сне, что начнут после дня летнего солнцестояния. Предчувствие уточнило дату. Но верить не хотелось. Вообще не хотелось верить в реальность войны. Ни 22-го, ни после.
  - Где? - задал вопрос Вульф.
  - Габброзон и пригороды.
  Мы были не многословны. Я мысленно рисовала карту Гаура. Портовый город Габброзон. Вселенская помойка, пропахшая рыбой. Торговый центр, откуда разбегались по всей стране дороги. Тысячи мирных жителей. Плохих, хороших - не важно. Важно - мирных. И значит, невинные жертвы. Как в Киеве в 1941-ом. 
          22 июня. 
          Ровно в четыре часа. 
          Киев бомбили...
  Я иногда думала, те первые, погибшие под бомбежкой, были счастливчиками. Они не узнали, что такое война.
  Вульф собрался за полчаса. На мои сборы посмотрел сурово и припечатал.
  - Ты останешься здесь.
  - Но я могу помочь...
  - Потерять ребенка тебе никто не позволит.
  И Динагуэль подтвердил. Попытался вразумить.
  - Подумай, Варя. Они начали войну, чтобы Тьма не возродилась. Ты теперь за нее в ответе. Твой бой здесь. У нас достаточно сил, чтобы противостоять. Но если не станет тебя, наша победа бессмысленна.
  И я подумала: стремилась в королевы, получай.
  - Что же мне делать? - смириться не получалось, - сидеть у окошка, крестиком вышивать?
  - Я пока останусь с тобой, в резерве - улыбнулся Динагуэль, - учить буду.
  - А Вульф?
  - Ему надо поднимать каргов.
  Ну, да. Он же их Верховный Маг. Куда без него. Сделал свое дело, гуляй смело.
  Меня обняли, зашептали на ушко какие-то глупости.
  Через пару минут я стала... солдаткой.
  Нельзя сказать, что держали меня в неведении относительно военных действий. Показывали панорамные сьемки с высоты той самой кучи метров, куда не долетали героические "Ура!", да предсмертные вопли. Отсюда крови и грязи не разглядеть. Бои воспринимались, как на необозримой шахматной доске, где черное и белое постоянно меняется местами, а безликие люди и нелюди просто падают и затаптываются другими.
  Глядя на этот Армагеддон*, невольно приходили на память лермонтовские строки. 
          И с грустью тайной и сердечной
          Я думал: жалкий человек.
          Чего он хочет!.. небо ясно,
          Под небом места много всем,
          Но беспрестанно и напрасно
          Один враждует он - зачем?
  И как неизлечимая боль откуда-то звучат слова, произнесенные над братской могилой Мамаева кургана:"Песчинка среди тысяч других имен. Для матери - единственное имя..." **
  А над шахматной доской кружили драконы, выжигая ряды противника, заодно и своих, внедрившихся в те ряды без приказа свыше. Но чаще между драконами завязывались стычки. И не все раненные успевали покинуть поле боя. В пешем месиве я различила несколько холмов, огибаемых сражающимися на удалении. Как объяснил Дин, умирающий дракон рефлекторно высасывает жизненные силы всех на соизмеримом ему расстоянии.
  За неделю от Габброзона остались руины. И хоть линия фронта стабилизировалась, части светлой братии удалось рассеяться в тылу врага. То и дело на еще не выжженной земле вспыхивали пожары и завязывались бои. Где-то там сражался Вульф. Карги были незаменимы в партизанской войне.
  Динагуэль рьяно взялся за мое обучение. Словно хотел перебить желание сорваться в бои.
  - Почему ты не с ними, - спрашивала я.
  - Нельзя мне, - только и мог он ответить.
  Почему нельзя? Я, понятно, Тьму должна сохранить. А он?
  - А я должен сохранить равновесие.
  - Но равновесие - это болото, застой, стазис...
  Сколько еще синонимов у этого проклятого понятия. Хотя находились те, для кого проклятием было: "Что б ты жил в эпоху перемен"!
  - Равновесие - это точка отсчета, - объясняли мне, как маленькой.
  - Это как... ядро, притягивающее электроны, чтобы из малого создалось великое.
  Ну, да. Детишкам из техногенного мира про атомы понятнее, чем философские измышления. Только никакие сравнения не воспринимались.
  - Не понимаю, как это относится к данным, конкретным событиям. Размышлять, когда гибнет живое, а ты можешь это остановить...
  Я уверена. Он может остановить...
  - Остановить должен другой.
  И тот другой, наконец, объявился.
  Во время очередного затишья на линии фронта встал Воин-Свет. Встал, как памятник Христу в Рио-Де-Жанейро, разведя руки в стороны.
  И белые схлынули.
  Это было эпическое отступление. Первыми очнулись драконы. Погнали с передовой ошеломленных солдат на корабли. Засверкали открывающиеся порталы. За пару часов на месте сражения из живых остались только те, кто защищал Гаур.
  Место, где стоял Воин-Свет, стало братским костром. Несколько дней свозили к нему павших. Всех. Своих и чужих. На церемонии сожжения присутствовали драконы с той и с другой стороны. В драконьем пламени уходили в небытие тысячи воинов и мирных жителей. Добыча Войны. Сколько корней за этот месяц прекратили свое существование. Сколько жизней внезапно оборвалось в Верхнем Мире! Неужели и там была война? Или... мировая эпидемия?
  По завершении похорон над пепелищем воздвигли курган. Венчал его памятник Воину-Свету. Как напоминание о самой короткой войне.
  Вульф не вернулся. Не сгинул. Иначе бы я почувствовала. Или нет? Тьма нас больше не связывала. Но если бы с ним что-то случилось...
  Я спрашивала Дина. Тот отговорился необходимостью присутствия Верховного Мага каргов в Лесу. Значит, жив, волчара. Делами занимается. Черная Ведьма в круг его интересов больше не входит. Зачем тогда говорил, что не отпустит? Впрочем, мало ли что говорит мужчина влюбленной дурочке, чтобы избавиться от ее истерик при расставании.
  Стало быть, будем вынашивать Тёмку в одиночестве. Жила без любви и дальше проживу. Я - живучая.
  А в голове каждое утро, как молитва, повторялся Динкин стишок, сочиненный ею в период неразделенной влюбленности. 
          Когда отмучаюсь, клянусь, поставлю свечку
          Перед окном, распахнутым в рассвет.
          Когда-нибудь дышать мне будет легче.
          И безразлично, есть ты или нет.
          Когда-нибудь по теплым летним травам
          Без мысли о тебе счастливая промчусь.
          Когда-нибудь я вдоволь насмеюсь
          Над этой ролью, глупой и бесправной.
          Когда-нибудь сам чёрт не будет страшен
          И до безумия захочется хлебнуть
          Опять отравы из смертельной чаши...
          О, только б дотянуть мне до когда-нибудь.
  И я дотягивала.
  А параллельно училась, училась и училась.
  Выселять меня из своих личных покоев Динагуэль не стал. Позволил остаться на крыше самой высокой башни. Где я провела самые счастливые дни своей жизни. Пусть завершились эти дни предсказуемо грустно, но от того не стали менее счастливыми. С некоторых пор я поняла: минуты счастья надо оберегать и хранить в заповедных глубинах души. Чтобы не поддаться страшному греху: унынию.
  Сам дракон переселился в одну из своих потаенных берлог. А брошенной ведьме в качестве откупа достались закаты, звездное небо над головой, да маяк.
  Маяк. Зажигающийся сразу после заката. По законам физики он должен был звёздное небо затмевать. Но магия. Она такая... магия!
  Зеркальный экран с искривленной поверхностью, крепился под углом примерно в сорок пять градусов над крышей моей... пещеры. Отражал, фокусировал световой поток и направлял его к горизонту.
  А днем после учебы я исследовала замок. Шелли в этом начинании не помогала. Скорее подставляла подножки во всевозможных ликах. Надо сказать, несмотря на разнообразие этих ликов, характер у них был одинаково паршивый. Пусть являлись они милыми и пушистыми, за ушком почесать милоту как-то не хотелось. Через пару минут общения нехотение обретало обережное: "Чур меня".
  Но мне необходимо было отвлечься. И противостояние с Духом замка воспринималось на ура. Я проваливалась в заброшенные подземелья, покрытые пылью, перетянутые паутиной, озвученные крысиным топотком. Путалась в лабиринтах коридоров, неожиданно выводящих не туда, куда следует...
  Ха!
  Этот домо... замкорощенный Дух не бывал в подвалах Старомысского детдома ? 1. Что такое паутина на лице, да разбегающиеся из под ног тараканы, в сравнении с ледяными подвалами, да клопами в прогнившем матрасе. Закаленная тем, что меня не убило, я не боялась страшилок Шелли. И ей вскоре наскучило вредничать.
  - Чёрт с тобой!
  Плюнула в кружку вечернего кефира на последок. Кефир я слила в раковину и легла спать.
  А на следующий день взялась за изучение замка всерьез. Начала с башен, которые базировались на плоскогорье, как центральная. Побегала по соединяющим их изящным мостикам, полазила по чердакам, да крышам. Потом перешла к башням, что корнями уходили в море. И в этих самых корнях обнаружила чудо - бассейн с морской водой. Он представлял собой остекленный тоннель диаметром около десяти метров. И тоннель этот плавными зигзагами огибал подножия башен, то протискиваясь между ними, то выходя к открытому морю.
  В первый день я основательно заблудилась, поставив себе целью доплыть до конца. Мало того, что бассейн оказался закольцован по периметру, от основной магистрали то и дело ответвлялись каналы. Иногда тупиковые, но чаще сквозные. Я забавлялась от души, мысленно выстраивая план лабиринта в пересчете ответвлений, и потеряла счет времени. Если бы Шелли, обернувшись на этот раз русалкой, не вытолкала меня взашей, мотивируя свой добрый поступок заботой о расстроившемся хозяине, так и плавала бы до изнеможения.
  Но самым замечательным в бассейне (нет, скорее водном лабиринте) было то, что представлял он собой аквариум, оформленный в виде кораллового рифа со всей прилагающейся живностью, растительностью и песчаными островками для отдыха. Располагался бассейн глубоко под водой, так что прибой разной степени агрессивности практически его не таранил. Каким чудом удавалось поддерживать воздушную прослойку, даже не задумывалась. Удобно все-таки объяснять все происками магии. Как в Верхнем Мире объясняют необъяснимое волей Всевышнего.
  За пределами бассейна риф продолжался, устремляясь к поверхности и теряясь в глубине. Живность аквариума не отличалась агрессивностью, в отличие от той, что периодически появлялась за стеклом, провожая голодным взглядом недоступную еду.
  На участке, где тоннель граничил с морем, к нему примыкал отсек, в который допускались некоторые водные хищники. Воздушной прослойки здесь не наблюдалось. То есть весь отсек представлял собой подводный мир, разве что ограниченный стеклом. Доступы к отсеку из бассейна имели место только в двух местах через систему шлюзов.
  Я поспрашивала Дина о возможности получения этого доступа. Мне ответили, что это - экспериментальный вариант для любителей экстрима, которые вскоре начнут пребывать в замок. И во избежание неприятностей, лучше туда не соваться.
  Пришлось перенести свой интерес на любителей экстрима. До сих пор в замке кроме Дина и малочисленных слуг, я никого не наблюдала. Потом стала замечать посторонних. Сначала в библиотеке, где Дин натаскивал меня на теории. Затем в гостиной, где в едальные часы накрывался стол типа шведского. Первый раз заглянув на пиршество, осталась закусить и одновременно на гостей Динагуэля посмотреть. Не то, что бы я была против. Тем более, что селили их в Гостевой башне и нигде кроме. Но как-то замок стал напоминать... элитный отель.
  С тех пор в бассейне-аквариуме попадались не только экзотические рыбки. До ситуации: сельди в бочке, привычной для наших бассейнов, дело не доходило. Далеко не доходило. Но я все чаще стала уединяться в тупиках. Благо к каждому из них прилагался... шлагбаум в виде стеклянной стенки с надписью: "занято", спадающей по нажатию кнопки и не позволяющей посторонним нарушить покой первого, кто этой кнопкой воспользовался.
  Особенно прилюбился мне тупичок с наружной стороны, который частично примыкал к экспериментальному отсеку, частично открывал вид на подводный простор моря.
  О тупиках следует рассказать подробнее. Заканчивались они шарообразными пространствами с выходами из воды на подобие пляжа. Пляж украшали живописно разбросанные камни. А в пещерке, сооруженной из них, располагался столик - а"ля скатерть самобранка с ментальными способностями. То есть, захотел ты, скажем, свежевыжатый сок или свежезаваренный кофе с бутербродиком, - "подставляйте ладони, я насыплю вам счастье...". Алкогольные напитки не приветствовались. Видимо, потому что со счастьем у них разные пути.
  По мере увеличения заселившихся, часть протоков стала обзаводиться... заводями - пляжами под шарообразными куполами. Уединением там не пахло, да и отдыхающие к тому не стремились. В отличие от меня, гости с удовольствием знакомились друг с другом и находили общий язык. Хотя попадались и затворники. Предвидя конкуренцию с их стороны, я попросила у Дина застолбить под личное пользование облюбованный тупичок и получила добро. Теперь в часы жажды уединения, я направлялась в свои водные апартаменты без боязни наткнуться на табличку "Занято". Там я проводила время до заката, после того как наобщалась с Дином и библиотечными томами. Шелли, сменившая гнев на милость, добавила к белоснежному песку набегающие волн. Незначительные, но успокаивающие ритмичными перекатами.
  Словом, рай да и только. С одной стороны этот рай примыкал к стене башни. С другой на всем протяжении ведущего к нему тоннеля граничил с экспериментальным отсеком. Иногда через стекло я наблюдала, как рисковый товарищ удирал от диковинных хищников. Но чаще просто любовалась лениво проплывающими чудовищами, среди которых привычных было меньшинство.
  Однажды заметила настоящего водного дракона. Но на первый раз проводила его взглядом и забыла. Мали ли тут таких плавает. Повторное появление спустя пару дней заинтересовало, но не сильно. Просто отметила для себя столь великолепного хищника. На третий раз я решила проводить его не только взглядом. Для чего покинула комфортабельный пляж и поплыла к выходу параллельно рассматривая загадочную особь с подвернувшихся сторон. Дракону это не понравилось. Где-то на середине выходного тоннеля ко мне развернулись и продемонстрировали зубастую пасть во всем ее великолепье. Расстались мы не удовлетворенные друг другом.
  Потом я выискивала страшилище, но оно, если и появлялось иногда, то в отдалении на пару минут. После чего исчезало. Вот только, будучи попавшимся на крючок любопытства ведьмы, вряд ли кто имел возможность с крючка этого соскочить. Я ожидала встречи. Сдается мне, и дракон присматривался. Словом, у меня появилась загадка, которую требовалось разгадать. И почему-то казалось, что загадка эта - двуипостатная.
  А тем временем число постояльцев в Синем замке увеличивалось. Селила их Шелли все в той же Гостевой башне, но не везде позволяла шастать. Жаль на бассейн запрет ее не распространялся.
  Впрочем, гости мне не докучали. С распростертыми объятиями навстречу не бросались. Некоторые здоровались, как с примелькавшимся лицом, но чаще проходили мимо по своим делам. Что за дела связывали их с Динагуэлем, не могла понять. Вроде как сновали сами по себе, иногда подходили и просили о встрече. Чтобы не ломать голову, просто спросила у дракона, и он ответил, что гости эти - потенциальные преподаватели возрождающейся Темной Академии.
  - Барс говорил, что существовала такая на Гауре, - припомнила я.
  И Динагуэль решил посвятить тому целое занятие. В результате мне открылась еще одна страница истории Мира Корней.
  Темная Академия славилась далеко за пределами Гаура. Курировала ее Тьма. Но учились в ней не только дети темных. Хотя их было большинство. В то время откровенной вражды между черными и белыми не было. Случались стычки. Но больше пакостничали, чем вредили. А между выпускниками не редко заключались разномастные браки.
  Словом, жили темные и светлые относительно мирно. Пока среди сторонников Тьмы не зародилось экстремистское движение, выступающее за отмену запрета на жертвенную магию. Именовали себя деятели сего Истинными. Девизом выбрали: "Жертва одного окупает спасение тысяч". Правда, тысячу спасала добровольная жертва. Невольников требовалось на порядок больше. Чаще же имели место личные мотивы. Практиковались у Истинных ритуалы усиления собственной магии за счет других, чем-то перед ними провинившихся или просто подвернувшихся под руку.
  Аналогичные ритуалы использовал и Великий Крысиный Вождь. Но ни к каким Истинным себя не причислял. Иначе Тьма наказала бы его по другому.
  Разумеется, движение Истинных было запрещено. Его сторонники преследовались и уничтожались Тьмой. Поговаривали, ректор темной Академии преступникам сочувствовал, но откровенно в противостояние с Госпожой не вступал.
  С появлением первого Черного Ведьмака преследование Истинных усилилось. Их практически истребили. А так как находились среди них довольно сильные маги, Тьма пересмотрела свое отношение к осужденным и вместо казни, взялась забирать их в ряды своих воинов. Это стало первой ласточкой в разладе между Тьмой и Черным Ведьмаком.
  По мере того, как Дин вещал, я раздумывала. Получалось, белая братия не имела отношения к их вражде? Мало того, сама серьезно пострадала от рук фанатиков. Потому что жертвами, как правило, становились светлые маги.
  - А при чем тут Академия? - попыталась связать исчезновение оной с Истинными.
  И попала, что называется в струю. Могла бы и промахнуться, если бы Дин решил сократить изложение. Но Дин хотел донести до меня как можно больше информации. Потому повторялся в нюансах. Нюансы я упустила, но в струе осталась.
  - Подозревали, что лидером Истинных все же был ее ректор, - ответил Дин, - Но доказательств собрать не удавалось.
  - А ты как считаешь?
  - Уверен. Фирсиан был не просто лидером. Но и основателем. Он находил амбиционных магов, прельщал их возможностью усилить магию за счет безродных. Только был он правой рукой Тьмы, и ни один из его учеников не предал учителя.
  - Так вот кто ты - черный ферзь, - пришло понимание.
  - Не ясно только, зачем ему это было надо, - продолжал Дин.
  - Фирсиан на тот момент являлся самым сильным магом. Причем, метаморфом.
  - Метаморфом? - вклинилась я, пока дракон не переключился на другую тему.
  - Это - раса, практически вымершая. Основным их свойством является возможность принять облик любого существа. С точностью до отпечатков пальцев и ауры. Достаточно одного прикосновения к открытому участку кожи. Например, пожатия руки. Метаморфов боялись и не без основания. У них было только два слабых места - ничтожно низкая рождаемость, и полное растворение в полукровках. И еще каждое перевоплощение отнимало несколько лет жизни. Те, кто часто им пользовались, долго не жили. Кроме того, пусть ауру личины они и принимали, но то, что получалось, выглядело... исковерканным. Редким магам удавалась это отличие увидеть. В случае Фирсиана на Гауре такими были Тьма и я.
  - А Повелитель?
  - Ну, во-первых, он не на Гауре...
  - Где же ты находишься, загадочный Кравбул? - едва не сорвался вопрос, но был задвинут продолжением.
  - А во-вторых, он не маг.
  - Не маг? - на этот раз успела спросить до вполне вероятного: "в-третьих".
  И Динагуэль ответил на удивление быстро. Видимо, "в-третьих" назревало.
  - Демиург.
  - Это кто. Бог? - упертая я, разбираться, так до конца
  - Созидатель.
  - И как же он без магии созидает?
  - Просто магия - его творение. И он ею пользуется.
  Не понятно. Додумаю потом в одиночестве.
  - Ну, а в-третьих, - позволила досказать прерванное.
  - В-третьих, демиург сильнее всех взятых магов и сущностей.
  - Сильнее Тьмы и Света?
  - И многих других.
  - Так что же он сидит на каком-то Кравбуле, а не правит справедливо.
  - Ему это не интересно.
  Ну, да. Интересно в шахматы самому с собой играть, да стены Дольмена расписывать. А с другой стороны, хотела бы я оказаться на его месте? Такого комфортного с точки зрения недалеких особей. Но такого "не дай Бог" с точки зрения того, кто поставлен вершителем. Вершителем, а не Властителем. Оба идут по головам, которые трещат под ногами. Где-то попалась мне эта цитата. Только Властитель идет, не заморачиваясь. Вершитель ёжится.
  - Я могу закончить лекцию? - поинтересовался Дин.
  - Конечно, ни в чем себе не отказывай! - но съёрничала я мысленно.
  И вернулась к слушанию. А там, собственно, и ничего не осталось. Почти.
  - Когда Черный Ведьмак развоплотил Тьму, Академия вместе со всеми, кто находился в тот момент на ее территории, исчезла. Случилось это во время летних каникул, почти все адепты разъехались по домам. Горстка же оставшихся частично пропала. Частично нашлась спустя месяц в виде изувеченных ритуалами трупов. И не только светлые маги были в их числе.
  Такая вот грустная история. И понимай, как хочешь.
  А мне вдруг захотелось понять, эта Академия с Истинными сгинула окончательно, или спряталась. Почему приходят на ум "висяки" из детективных сериалов? Нет тела - нет дела. Правда, на эти "висяки" в кино находилась неубиваемая ФЭС***. Как же в реальности мне хотелось верить в эту ФЭС. В вершение справедливости.
  Кстати, раз я такая крутая получилась в этом мире. Почему бы не создать нечто подобное? Когда ты можешь расследовать дела с помощью невероятных магических артефактов и гениальных сотрудников, не прогибаясь под сильных мира сего. У меня даже два претендента наметились: Волька с Барсом. Правда, они еще о том не подозревают...
  Ой. Куда-то не туда меня занесло.
  Тут Темная Академия с ректором на повестке дня. С ректором, который то ли жив, то ли нет. А если жив и продолжает намеченное. А намеченное - это что? Не усиление же магии амбиционных сопляков за счет других.
  Что если Тьме наскучило первое лицо и она начала искать приемника?
  - Варвара, ты меня слушаешь? - вывел из размышлений наставнический рык.
  - Прости.
  - После обеда жду тебя на практику, - свернул Дин лекцию. По-моему, обиделся.
  Да какая практика после обеда? Бегать, прыгать лучше на полуголодный желудок. Оказалось, магическая практика требует полного насыщения. В том числе и желудка.
  В намеченное время Шелли проводила меня в подвал центральной башни, что представлял собой многоуровневый лабиринт, защищенный от непредсказуемых всплесков магии. Там же в спортивном зале Дин продолжил совершенствовать мои навыки в танце боя. Беременность тому не мешала. Благо, интоксикация не мучала.
  А спустя неделю появился Барс. Во время очередного урока в библиотеке кто-то дернул меня за косу.
  Да. Прекрасные волосы, гордость Великой и Ужасной я заплела в банальные две косы, чтобы не мешались. Остригать не стала.
  На внезапное действие со стороны подошедшего сзади ответила захватом. Интуитивно. Причем захватом с выворотом. В ответ меня цапнули. Извернулась, выскочила из-за стола. И про укус тотчас забыла. Как забыла про Дина, вещающего что-то шибко заумное.
  Я повисла на шее Барса прежде, чем вспомнила, что вроде как его предала. Там на мосту, перекинутом в Земли Ведьмаков.
  Отцепилась. Смутилась.
  - Да, ладно, - прекрасно поняли меня.
  - Мне Эрмангуэль все объяснил. Нельзя мне было с вами.
  Сел рядом. Поприветствовал Дина.
  - Можно? - спросил.
  - Даже нужно, - отозвался учитель.
  - Отрабатывать удары лучше на живой мишени.
  Добрые у меня учителя. И у Барса, видимо, тоже. Но на этот раз в библиотеке мы углубились в теорию. Практику дракон назначил на вечер. Чтобы после физических упражнений крепче спалось.
  Но нам не спалось. Расположились мы в моей спальне на аэродромной кровати, откинувшись на подушки и наслаждаясь закатом. Аккурат после танцевальных па под руководством Динагуэля.
  Хотя Барсу выделили отдельное жилье, первую ночку он решил провести со мной. Я рассказывала о своих приключениях, он - о своих. Он тоже не сидел на месте. В компании драконов-воинов искал следы канувшей в Лету Академии. Но мало что выяснил.
  Потом у каргов стали пропадать самки. Самые ценные, ни разу не рожавшие. Что только не делали, какие бы маячки на них ни ставили, все бестолку. Волчицы уходили добровольно, словно по манку. Минуя усиленную охрану, сорвав предварительно маячки.
  Началось это на третий день нашествия. Вульфа сняли с боевых действий через пять дней. Он провел Ритуал Зова, и две волчицы откликнулись, вырвались из лап похитителей. Благо, их не успели довести до места назначения, которое магии было не доступно.
  На Гауре таких мест существовало больше десятка. Помимо крысиных пещер, находились подобные и под Северным хребтом. Именно туда и уводили похищенных. Обыскать все тысячи лет не хватит.
  Но направление следаки взяли на заметку.
  Кроме того, выяснилось, что похитители действовали под личиной знакомых вожаков. Личиной, настолько совершенной, что самки не сомневались: их ведут в надежное убежище. Те две спасенные так и решили прежде, чем услышали Зов Верховного Мага. Против этого Зова увещевания вожаков не имели силы. Мало того, Зов срывал маски. Словом, попали похитители под гнев разъяренных волчиц ростом с теленка. Еле ноги унесли.
  Едва придя в себя после первого, Вульф провел второй Ритуал, в результате которого все самки каргов, не взирая на возраст, получили дополнительную защиту в виде тату. Сорвать такую можно только после гибели носителя. Похищения самок прекратились. После переписи, выяснилось, что пропало двадцать восемь волчиц.
  Расследование благополучно зашло в тупик. Единственное, что удалось узнать, все похищенные живы. На Генеалогическом Древе, которое нанесено в Храме Леса, их имена не поблекли. Правда, четыре поменяли цвет. Последнее означало, что поименные самки оплодотворены.
  - Вообще-то, - немного подумав, произнес Барс, - это закрытая информация для всех, кроме каргов. Но ты теперь вроде как жена Вульфа...
  Я непроизвольно скривилась.
  - Ни какая я ему не жена. Договор у нас был. Выполнили и свободны.
  - Да, ладно, - не поверил Барс.
  Но перехватив мой взгляд, пошел на попятную.
  - Свободны, так свободны. Главное все закончилось.
  - Ну, да, - согласилась я.
  - Для кого-то закончилось. А мне, - шлепнула себя по едва наметившемуся животу, - еще шесть месяцев разбираться.
  И решила сменить тему.
  - Не связаны ли эти похищения с Великим Крысиным Вождем.
  - Нет, - возразил Барс.
  - Во первых, Себастьян дал Тьме клятву жизни. Во-вторых, каргов он никогда не трогал...
  Как быстро, однако, распространилась весть о крысином Вожде. Не без помощи Вульфа и Дина, думаю. Змеям хранить чужие тайны заповедано. Они и хранили. Пока сам Себастьян не напортачил с пленением Синего Дракона. Хотя, может быть, и не напортачил. А таким образом заявил о себе. Кто их знает, крыс.
  Клятва еще эта. Магов, конечно, крысы больше не похищали. Свои появились. Да и рожениц Тьма не стала освобождать. Мол, если в плену прижились, значит, там им и место.
  - Скорее какой-нибудь карг отщепенец намерен создать собственную стаю, - предположил Барс, прерывая мои размышления.
  - Но у них же определенные полнолуния раз в сорок лет, - указала на нестыковку в его предположении.
  - Полнолуние-то одно. Но самок может быть несколько, - возразил Барс.
  Потом сам себя опроверг.
  - Хотя у каргов на полигамию табу. А насилие для зачатия не имеет смысла. Волчица после насилия, если с ней кто вдруг справится, перегорает. Становится стерильной.
  - Откуда ты все это знаешь?
  - Просветили нас при расследовании похищений.
  - Получается те четыре волчицы отдались добровольно, - пришла я к выводу.
  - Тогда среди похитителей должно быть несколько каргов. И все в одном детородном полнолунии. Чепуха.
  - Чепуха, - согласился Барс и выдвинул новую гипотезу.
  - Среди них вообще может не быть каргов. Отцом может стать любой маг. У каргов полукровок не бывает. А судя по тому, что похитители без труда меняют личины, добиться благосклонности от будущей мамаши не трудно. Если ей запудрили мозги, и она не понимает, что в плену.
  - Как это можно не понимать?
  - Не плен, а убежище. Среди своих. Наверняка у тех девчонок был возлюбленный. Если маг примет его личину...
  Что-такое мне Вульф предлагал на заре наших отношений. Но сейчас зудела в голове еще одна мысль. По поводу: не бывает полукровок.
  - Получается, Тёмка будет волчицей? - лишний раз убедилась.
  - Тёмка? - не понял Барс.
  Вместо ответа я погладила себя по животу.
  - Ну, ты ее и назвала! Разве можно так с Госпожой?
  Однако не было в его словах страха перед Великой и Ужасной. Скорее восхищение моей смелостью или наглостью.
  - А, ладно, - я вздохнула и вспомнила, что в прекрасном замке Динагуэля есть невероятное место - бассейн с морской водой. О чем не преминула с Барсом поделиться.
  Судя по реакции, Барс был в курсе.
  - И там водится любопытный зверь в отсеке хищников, - попыталась пробудить в себе охотничьи инстинкты.
  - Пойдем, покажешь, - загорелся приятель.
  - Поздно уже, - засомневалась я, - да и не всегда его можно увидеть.
  - Так ты не была в бассейне ночью?
  - А можно?
  Впрочем, вряд ли это было запрещено, просто мне в голову не приходило. Зато сейчас пришло. И не только это.
  - Барс, а ты здесь раньше бывал?
  - Приходилось пару раз, - не стал скрытничать кошак.
  И снова меня захлестнуло любопытство: "Кто же ты такой, мой рыжий друг? Что тебя в святую святых пропустили... пару раз?"
  - Барс...
  Оседлала златорунного козла, златорогого. И медленно так на нем подъехала.
  - Может быть, раскроешь тайну, кто ты такой?
  - Наследный принц Анфидии.
  Ответил, как представился, мол, прошу любить и жаловать. Как на нашей первой встрече. Помолчал с минуту и добавил: "Был".
  - А почему "был"? - не успокоилась я на достигнутом.
  - Потому что не смог мириться с казнью своих подданных, виноватых только в том, что они темные маги, - прорвалось, наконец, отчаяние.
  И посыпалось откровение.
  - Примкнул к сопротивлению. Демонстративно присягнул Тьме. Еле удалось отвертеться от военного конфликта с Вагией. В общем, меня сбежали.
  - Как это?
  - Очень просто. Стукнули по голове, засунули в ящик и отправили на Гаур к Эрмангуэлю.
  - Какие у тебя заботливые родственники.
  - Сам себе завидую.
  - И кто теперь наследный принц Анфидии?
  - Младший. Он мудрее.
  - Прости...
  - Да, ладно, - отмахнулся несостоявшийся правитель.
  - А...
  - Не достоин я быть правителем, - ответил резко.
  - Пойдем на поиски твоего зверя.
  Встряхнулись и отправились к лифту.
  Так спроектирован был замок, что самая высокая его башня уходила корнями в море, и на лифте до бассейна мы добрались за считанные минуты. Мой купальник находился в шкафчике раздевалки. Барсу пришлось наложить иллюзию на трусы. Хотя сделал он это из лап вон плохо, и плавки то и дело покрывались фривольным горошком. Экзотические рыбки принимали его за своего, а маленький осьминог даже попытался мимикрировать.
  У входа в заветное ответвление задержались. Поковырявшись в артефакте допуска, внесла в него Барса, и дверца приглашающе распахнулась. Мы проплыли вдоль границы экспериментального отсека, вглядываясь в полумрак за стеклом. Пришлось воспользоваться заклинанием ночного видения, но под водой оно мало помогало. Редкие ночные хищники появлялись и уплывали, оставаясь к нам равнодушными.
  Дракон так и не показался. Подозреваю, он нас заметил. Что-то мелькнуло подобной тенью. Но Барс не придал тому значения. Ему хотелось просто отдохнуть на пустом пляже.
  Шелли намагичила шезлонги, лунную дорожку на поверхности мягко вздымающихся волн. Луны не было, да и быть не могло. Откуда ей взяться на глубине десятка метров. Но смотрелось романтично.
  Утро встретило нас ароматным запахом кофе. Фантастическими бутербродами с навороченным омлетом и зеленью. Поглощая вкуснятину, я подумала, для меня Дух замка так бы не расстарался.
  Дракон не появлялся и на следующие дни. Вернее, ночи. Мы с Барсом настойчиво проводили те ночи на пляже, благо комфорт позволял, и завтрак подавался в полном объеме.
  Пару раз я оставляла Барса в одиночестве сторожить. То ли соскучилась по звездному небу. То ли по Вульфу. Тому Вульфу, который обещал: "Я тебя теперь не отпущу". Наверное, это не правильно, бередить душу. Но я себе придумала, что того Вульфа на войне убили, и я вынашиваю его ребенка. И его ребенку, как и мне, необходимо помнить любящего отца. А тот, что мотается сейчас по лесам каргов, пусть по неотложным делам, ЧУЖОЙ. Придумала и стала себя в том настойчиво убеждать. Получалось не очень. Но получалось.
  Дни тянулись один за другим, не то, чтобы ритмично-скучно. Все-таки Дин рассказывал много интересного. Занятия, где темы Барсу были известны, мой приятель прогуливал. И Дин ничего не имел против.
  На четвертый месяц беременности пришлось признать, что одежду в обтяжку следует оставить на потом. Чудо, поселившееся внутри меня, вытаскивало из уныния эффективнее любого позитива. Я разговаривала с ним. Поглаживала его. И понимала, этому чуду не терпелось выбраться наружу. Тёмка развивалась быстрее положенного. Торопилась. И старалась мне особо не докучать.
  Про необходимость обновки я сообщила Шелли, и была допущена в святая святых: склад Замка, представляющий собой супермаркет. Миновав продуктовые ряды, Шелли впихнула меня в отдел готового платья.
  - А куда ты деваешь испорченные продукты? - поинтересовалась я, впечатленная сотнями полок, заваленными всякой съедобной всячиной.
  - Здесь все под стазисом.
  Ответила Шелли и посмотрела как... В общем, посмотрела. И я занялась выбором одежды.
  
  Как-то раз в одну из ничем не примечательных ночей...
  "Когда ужин уже прошел, а завтрак и не думал начинался..."
  Почти как у Винни-Пуха:)
  Решили мы с Барсом отдохнуть на пляже в заветном тупичке бассейна. На этот раз пожелала я вместо шезлонга надувной матрас. Эдакий классический инвентарь советского пляжника. Немного выше рангом, чем полотенце. Правда, пришлось долго объяснять Шелли, что за диво такое надувной матрас. Но оно того стоило.
  В очередной раз задумалась: как только в моем окружении появился Барс, Шелли сменила гнев на милость по отношению ко мне. Чем приглянулся Духу замка мой приятель, судить не берусь. Но факт остается фактом.
  Кстати, почему бы не спросить о том Барса?
  - А, потом, - отмахнулась.
  Не сейчас, когда надувной матрас очень нужен. Не знаю почему, но нужен. Наверное потому, что на этом инвентаре можно не только лежать, но и плавать.
  Барс оценил.
  Отыграв очередной морской бой, выволокли мы свои корабли на берег, обсушили магией и развалились под ультрафиолетом лечебной интенсивности. Лунная дорожка располагала к раздумью. Барс мечтал о чем-то своем. Я - о своем. И не только о девичьем. Через пару сумбурных воспоминаний остановилась на Вольке.
  Связывалась я с ней регулярно через монетку знаний, некогда впечатанную в мою ладошку золотой змейкой Ташш. Монетка эта имела много полезных функций, присущих простенькому мобильнику. После долгих разговоров на разные темы, в том числе и о Волькином проекте, мне было известно, что работа по созданию крысиных вампиров у змейки накрывается. Подружка Ила отказалась от преобразования. После снятия метки Динагуэлем, воодушевилась Тая идеей освобождения себе подобных иным способом. Ил не стал спорить. Наоборот, подключился с энтузиазмом.
  Волька сокрушалась, что крысы больше не желали становиться вампирами. Как только стало возможным избавиться от контроля Великого Вождя иным способом, кроме как помирать, у крыс появилась надежда просто жить на вольных хлебах. И отказ Таи стал первой ласточкой. Жирной такой, что и не взлететь. Словом, редко кто из крыс будет рисковать.
  Чтобы привлечь внимание к вампиризму, Волька добавила своим детищам новое свойство. Теперь вампиры могли летать. Правда, в виде летучих мышей. На изначальную крысиную ипостась это не повлияло. Стали вампиры, таким образом, трехипостатными. И Самюэль с Илом убедились в этом на своем опыте.
  Рациональным, не крылатым людям-нелюдям (а крысы весьма рациональны) Волькино нововведение не нужно от слова совсем. Но в любом обществе всегда находятся нестандартные личности, которым тесно в обыденности. Особое место среди таковых занимают адреналинщики.
  Адреналинщики.
  Те, кто несутся на сноуборде перед лавиной практически по перпендикулярным склонам. И каждый мечтает о лавине - чуть ли не с вершины Джомолунгмы. Те, кто седлает волны на доске сёрфинга. И каждый мечтает о волне - Цунами. Те, что прыгают со скал в костюме белки летяги и парят в восходящих потоках...
  Рано или поздно адреналинщики погибают в сражении... Кто думает со стихией, я думаю, с самим собой. И вот для них крылья - возможность оторваться от земли по-настоящему.
  Крылья!
  Какие угодно!
  Главное, в качестве естественной конечности, которую в любой момент можно распахнуть.
  Научи меня летать,
  С ветром весело играя.
  Что б от края и до края
  Весь огромный мир узнать!..
  Когда-то скопировала я эту песню Любинского, перенесла на свой примитивный мобильник. И в серые будни, покуда не обозначился на горизонте Эрмангуэль, отрывалась после прожитого дня. Расправляла руки, как крылья и... "Научи меня летать!..".
  У каждого свой Бог. Даже у тех, кто причисляет себя к нигилистам.
  Бог.
  Совесть.
  Называй, как хочешь.
  По сути - стержень, вокруг которого вертится личность.
  Кому что, а для меня - это Бог Дорог. Крылатый Бог.
  Ему тяжело пробиться в Пантеоне. Редко кто принесет на его алтарь свою душу. Все больше тех, кто проповедует стабильность. А Богу Дорог проповеди не нужны. Ему важны сподвижники. Те, кому в кайф встречный ветер-ураган. Разумеется, в его сподвижниках не только отчаянные. Под его покровительством все, кто вырывается из уютных квартир в неизведанное. Хоть раз, хоть ненадолго... Странники...
  "Научи меня летать!..".
  Пусть это прозвучит пафосно, но я бы за такие песни давала Нобелевскую премию в области вытаскивания личности из депрессии...
  ... И что на меня нашло под ритмичный набег легкого прибоя. Облик Вольки, сотворившей ранее неведомую расу, стоял как наяву, пока я мысленно махала перепончатыми крыльями, и не сразу поняла, почему смотрю в морду водного дракона, гипнотизирующего меня с той стороны бассейны.
  Машинально ткнула Барса.
  - Вот он!..
  Дракон не стал прятаться. Дождался, пока Барс приподнимется, и качнул головой в знак приветствия.
  - Так это... - Барс на мгновение замолчал.
  А дракон махнул хвостом и исчез, не желая выслушивать что-либо на свой счет.
  - Это?.. - потребовала продолжения я.
  - Профессор Горсиэль.
  - Профессор?..
  Что значит, приплыли. Чудовище, за которым мы охотились несколько ночей почти не смыкая глаз, оказывается, Барсу было знакомо. И, судя по скривившейся физиономии, знакомство это его не радовало.
  - Кстати, один из немногих оставшихся преподавателей Академии.
  - А поговорить с ним можно? - загорелась я.
  - Можно, наверное, - задумался Барс, - только характер у него поганый.
  - В смысле?
  - Карамэль, один из драконов-воинов, с которым мы сдружились, учился у него. Рассказывал, как профессор над студентами издевался. Особенно над девушками.
  - В смысле, издевался.
  - В пределах разумного, - поспешил уточнить Барс.
  - Преподавал он военное дело по принципу: тяжело в ученье - легко в бою. Так вот, в бою Карамэль не испытал и сотой доли ученических мучений, придуманных профессором. Кстати, плавает он в бассейне не просто так. За нерадивыми охотниками гоняется.
  - Что-то не видела ни одной его погони.
  - Так мы на границе. Здесь мало интересного с точки зрения настоящих водных хищников. Они давно просекли, что через стекло не пробиться, и занялись теми, кто думает, что на них охотится.
  - Ты хочешь сказать, что охотники могут реально быть сожранными?
  - Могли бы, если бы не профессор Горсиэль.
  Какой крутой, оказывается, дракон. Главный хищник экспериментального отсека. Можно сказать.
  И мне почему-то припомнились слова Вольки.
  - А ты знаешь хоть одного нормального дракона?
  В браваде эмансипации чувствовалась потаенная боль о... настоящем мужчине. Я готова поклясться, что под нормальным драконом подразумевала Волька именно такого с драконьим характером. Вот только как бы их столкнуть будто бы невзначай.
  - Барс, - протянула заговорчески, - есть у меня на примете одна змейка.
  Приятель не сразу понял, куда меня понесло. Все-таки к сводничеству мужчины не предрасположены. Случаются исключения. Но именно исключения. А девочкам часто хочется всех переженить. Вроде как: вот оно - счастье.
  - Ты сейчас о чем?
  - А давай натравим на твоего профессора эту змейку.
  - Во-первых он не мой, - попытался отбрыкаться Барс.
  - А во-вторых. Тебе змейку не жалко?
  - Вот и посмотрим, кого жальче.
  - Страшное ты существо, Варька, - дошло, наконец, до Барса.
  Я согласилась. И мы опять разбежались по своим мыслям.
  Хорошо нам молчалось вместе. По моему, родственные души так и распознаются по уютному молчанию друг с другом. Однако, заветные три минуты тишины**** затянулись, и моему языку стало скучно.
  - Как Динагуэлю не жалко отдавать свой замок на растерзание студентам, - сказала первое, что пришло в голову.
  И сама заинтересовалась произнесенным. Ведь эта братия будет похлеще стада козлов в огороде.
  На что Барс ответил.
  - Ты недооцениваешь Духа замка.
  Мне припомнилась Шелли в наше первое знакомство. Вынуждена была согласиться.
  - В бассейне станет, как сельдей в бочке, - зашла с другой стороны.
  Не хотелось мне студенческой суеты во время вынашивания Тёмки.
  - Во первых, - успокоил Барс, - поступление будет только через год.
  - А во вторых?
  - Во вторых, не так уж много семей решатся отдать свое чадо на обучение.
  - Почему?
  - Не спокойно еще на Гауре, да и пример прошлой Академии не вызывает доверия.
  При упоминании Академии мысли сами собой переключились на ее ректора.
  Как-то спросила у Вульфа, кто самый сильный маг мира корней. Мне намекнули на Динагуэля и себя любимую.
  А что, если после Дина самым сильным магом является ректор Академии. Ближайший сподвижник Тьмы. Черный Ферзь на шахматной доске Повелителя. И, сдается мне, Тьма почему-то решила найти ему замену. То ли не справился он с обязанностями, то ли подхватил неизлечимую болезнь "медных труб".
  Сущности вроде Тьмы и Света неизменны и самодостаточны. Всякого рода болезни их не берут. Чего нельзя сказать об их сподвижниках. Поднимаясь все выше и выше, один из них, наконец, достигает вершины - место по правую руку. Выше - только боги. Ниже - подрастающая замена. Пусть ей пока не по силам сразиться с сильнейшим. Но это пока.
  И начинается падение. Борьба за рейтинг.
  Пока Фирсиан являлся посредником, Тьма его привечала. Когда же он возомнил себя равным в шахматном тандеме: Король-Ферзь, Тьма начала искать замену. Пробивную пешку.
  Дураком Фирсиан не был. И пешек - Черных Ведьмаков уничтожал в зародыше. Сколько их не добралось до Мира Корней. А те, кто добрался, сгинули в проклятье. Все, кроме меня. Я стану матерью Тьмы. А кто может быть ближе? Разве что отец. Вульф. Пусть от проклятья мы избавились, но от гибели не застрахованы. В последнем случае, место рядом с Госпожой останется расчищенным. Возрожденная Тьма о своих прошлых желаниях может и не вспомнить.
  Словом, спокойно нам не жить, пока жив ректор Темной Академии.
  
  Спустя два дня после знаменательного явления за стеклом профессора Горсиэля в лице, вернее, в морде дракона, ко мне подошел незнакомец. Случилось это во время завтрака, который я решила провести в Гостевой башне, отдав должное шведскому столу. Барс куда-то запропастился, потому поедала я омлет в гордом одиночестве под прикрытием заклинания отвода глаз. Сама при этом с любопытством поглядывала по сторонам.
  Незнакомец заклинание отвода глаз не заметил. Подошел, когда я отвлеклась на еду, и даже не кашлянул для приличия, чтобы обозначить свою персону. Просто сел напротив и, пожелав приятного аппетита, вперил в меня многозначительный взгляд. Разумеется, я чуть не подавилась. Отложила вилку в сторону и дружелюбно спросила: "Чего надо?". На взгляд ответила сурово, не моргнув.
  За минуту, пока незнакомец задумался над моим учтивым вопросом, успела отметить, что достался мне в незваные собеседники чертовски красивый тип. Среди людей такой красоты не отыскать. В глазах глубокого синего цвета - никаких эмоций. Эдакий эталон красоты и бесстрастности. К любви не предрасположенный. Потому как ценный музейный экспонат. Одной мне не достанется. Придется делить на миллион почитающих и не только женского рода...
  - Поговорить, - наконец соизволили мне ответить.
  - Говорите, - разрешила я и принялась доедать омлет.
  - Не здесь.
  Был он краток.
  И терпелив.
  Дождался, когда я расправилась с омлетом, чинно допила кофе и вынуждена была хоть что-то сказать.
  - Вы не отстанете.
  Незнакомец не расщедрился на "да, нет".
  - В парке есть несколько специальных беседок...
  Он не договорил. Меня озарило, и сдержаться не смогла.
  - Так понимаю, Вы - знаменитый профессор Горсиэль.
  Все-таки в беспардонности я его переиграла. За что получила заинтересованный взгляд.
  - Верно понимаете.
  Не ожидал, видимо, от девушки задатков ума. Придется теперь пересматривать взгляды на жизнь.
  Мне же поговорить стоит. Тем более на профессора я имела виды. Те самые с миссией Гименея связанные. Хотелось бы верить, что оный профессор о том не ведает. Но уж больно расслабленно в отношении меня он себя ведет. Будто видит насквозь.
  И, как выяснилось, так оно и было.
  - Тогда не будем откладывать, - поставила я точку на завтраке.
  Мы синхронно поднялись и двинулись к выходу, как старые знакомые.
  Парк в преддверии входа в Замок не мог не радовать глаз гармонией и уютом. Где бы не ступила нога посетителя, хотелось остановиться и восхищаться. Одновременно желать следовать дальше. Там, за изгибом тропинки - новое чудо.
  Но мы шли по шедевру паркового искусства, как по замызганной улице промзоны. Горсиэль не тянул меня за руку, как это делал Вульф, вытаскивая из созерцания прекрасного, но неуместного в погоне или бегстве. Горсиэль просто шел. И я семенила за ним, как ослик на привязи.
  - Да что такое! - возмутилась, когда мы вошли в одну из тех самых специальных беседок, и возмущение утратило смысл.
  - Садитесь, - тоном преподавателя, вошедшего в аудиторию, предложили мне.
  И я села. На лавочку. Удобную такую. Располагающую к беседе искренней. Искренней настолько, что выявляла тайны, как на исповеди.
  Возмущению пришлось показать кулак, дабы заткнулось. А под личиной смирения вытащить для защиты мыслей пару заклинаний, недавно отработанных под руководством Динагуэля. Заклинаний на уровне бессознательного, куда рекомендовалось прятать самые потаенные мысли.
  Судя по ухмылке незваного собеседника, это заклинание было ему на один зубок.
  - Сволочь, - мысленно возопила я, не желая сдерживать праведный гнев.
  На что профессор вынул из кармана перстень с огромным прозрачным камнем, не отличимым от обычного стекла, и водрузил его на средний палец правой руки. Стекло подернулось туманом.
  - Чтобы ты не отвлекалась на... глупости...
  Перешел Горсиэль на отношение: "учитель - ученик". Причем, учитель в этой связке ученика ни во что не ставит по причине недалекого ума последнего. Попросту говоря, такому ученику даже тыкать - благодеяние.
  - Этот артефакт позволяет мне зашторить мысли всех более менее мыслящих на расстоянии... 10 метров, чтобы тебе было понятно.
  - А на большем расстоянии, - непроизвольно вырвалось у меня. У какого недалекого ученика не вырвалось бы.
  - А на большем расстоянии, - снизошли до ответа, - Я воспринимаю чужие мысли, как монотонный шум толпы. Не отвлекает.
  - И как Вы это выносите?
  Я его пожалела. Честно пожалела. Постоянно слышать мысли посторонних... Большей частью дурацкие, как щебет болтливой соседки обо все и не о чем... Так ведь свихнуться можно.
  - Мы можем поговорить, наконец.
  Хоть мыслей моих он больше не читал, но они высветились на моем лице, как на площадном видеоэкране.
  - Говорите, - отмахнулась я от сонмища вопросов к столь неординарной личности.
  - Я хочу, чтобы ты познакомила меня с Воль Де Кошисс.
  Я тряхнула головой. Словно ослышалась.
  - Прежде меня с ней стоит познакомить.
  - Я имею в виду особу, которую ты зовешь Волькой.
  - Ух ты! - мысленно восхитилась я, - оказывается, у Вольки такое крутое имечко.
  Но вслух произнесла, намекая на наше с ним знакомство: "Так Вы и без посредников прекрасно справляетесь".
  - К сожалению, я не имею доступ в Змеиное Ущелье.
  Эх. Бесполезно с ним изощряться в язвительности. Идет напролом. Как ледокол, не замечая на полотнище океанских льдов причудливых рисунков вьюги. С одной стороны хочется пожалеть себя, как не способную на такую пробивную способность. А с другой... В узорах вьюги на снегу можно увидеть столько удивительного.
  Стоп.
  Мы сейчас о том, о чем я только мечтала. Познакомить это бесстрастное Чудо с Волькой. Даже не понадобилось ни каких усилий прикладывать. Само подвернулось... Но, как говаривала госпожа Тэтчер: "Бесплатный сыр бывает только в мышеловке".
  - А зачем Вам понадобилась Волька? - включила я подозрительность.
  - Не затем, чтобы всех переженить...
  Оказывается, он умеет ёрничать. Значит, не все потеряно.
  - А подробнее.
  - Меня заинтересовала ее разработка.
  Летать!
  Неужели это чудовище хочет летать. Причем, настолько, что готово умереть. Вампир - дракон. Волька с ума сойдет от радости.
  Но сколько понадобится крови такому вампиру?
  Кажется, я не туда думаю.
  Решила больше не отвлекаться на свои предположения.
  - Я созвонюсь с Волькой. И мы назначим встречу.
  Горсиэль кивнул в знак согласия и передал для связи кулон, с инструкцией: "Сожмешь в ладони, я отвечу".
  Повернулся и ушел. По-английски. А я подумала, какой же подвиг он совершил, пожелав мне на завтраке приятного аппетита.
  Волька к знакомству с профессором отнеслась с интересом, но не столь восторженно, как бы мне хотелось. Более желанным на данный момент у нее было исследование чего-то там, чего я не поняла. Но очень важного, что не терпит отлагательства.
  - Давай так, - предложила змейка.
  - У меня будет пара свободных дней, пока доходит зелье, и я подползу к Синему Замку. Примерно через неделю.
  - А ты знаешь, куда ползти, - поинтересовалась скорее для себя.
  Услышала в ответ что-то неразборчивое под бурное бульканье чуть ли ни гейзера. И связь оборвалась.
  Я сжала профессорский кулон. Горсиэль отозвался на удивление быстро. На лаконичное: "Да?" здороваться не стала. Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься. Сообщила, что встреча переносится на неделю. И связь оборвалась.
  Все-таки они реально - два сапога пара!
  Дни летели на удивление быстро и не заметно. Не успеешь опомниться, снова полнолуние. По ним я считала месяцы. А дни не имели значения. Разве что послезавтра Волька должна о себе дать знать.
  Но змейка позвонила до срока, и сообщила, что уже ждет у ворот Замка. Я не удивилась. Планы у нее менялись довольно часто.
  Так как в отсутствии Динагуэля я была предоставлена сама себе, непредвиденная встреча от серьезного не отвлекала. Единственно, стоило предупредить профессора. Что я и сделала через выданный кулон связи. На этот раз лаконичного "Да?" пришлось ждать долго. Видимо, пребывал профессор в экспериментальном отсеке. Когда готова была нажать отбой, он, наконец, отозвался. Я без предисловия проинформировала Горсиэля о прибытии Вольки и о том, что мы будем ждать его у ворот Замка. С наружной стороны.
  Без разрешения Динагуэля Шелли не имела права выдать допуск новому гостю. Но Волька особо в Синий Замок не стремилась. Что показалось мне странным, ведь на посиделках в беседке она говорила о его посещении, как об одном из заветных желаний. Впрочем, тогда у нее в приоритете не варилось зелье всей ее жизни. Посетить Замок возможность еще представится. А поговорить можно и за порогом. Тем более, что для жаждущих доступа у моста располагались кафе и прочие места досуга.
  Профессор обещал подойти через полчаса. И я решила урвать несколько минут, чтобы просто поболтать с приятельницей. Сорвалась, как на свидание. Мост под ногами не выглядел ненадежным, как в первый раз. Проскочила его, не заметив.
  Волька ждала за столиком под тентом кафе. Я присоединилась. Мы заказали мороженное...
  Но что-то пошло не так. Начиная с Волькиного взгляда. Не могло быть в ее глазах столько предвкушения.
  Словно за кадром ужастика прозвучали слова Дина: "Фирсиан на тот момент являлся самым сильным магом. Причем, метаморфом" ...
  Метаморф.
  Это - не Волька!
  И я провалилась в темноту. 
--------------------------------------------------------------------------------
*	Армагеддон в шахматах - решающая партия матча, последняя
** 	Документальный фильм "Оборона Сталинграда" советско-американской 
        киноэпопеи "Великая Отечественная".
***	Сериал "След" 
****	Три минуты тишины. 
        PS: Для тех, кому лень лезть в Интернет:)
        Международный период радиомолчания - специально назначенные трёхминутные временные
        интервалы в течение каждого получаса для передачи радиосигналов SOS на определённых 
        частотах. В эти моменты времени судовые и береговые радиостанции обязаны вести 
        прослушивание вызывных частот гектометровых и декаметровых диапазонов радиочастотного 
        спектра, чтобы ближайший успел прийти на помощь.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"