На столе зазвонил внутренний телефон. Как известно, все неприятности случаются в пятницу, за час - два до конца рабочего дня.
"У меня зазвонил телефон, - продекламировал мой жизнерадостный подручный Ярослав, с удовольствием отрываясь от таблицы спутниковой обстановки над интересующим нас районом, - Кто говорит?..". Метко запущенная ручка попала Ярославу прямо в лоб, хотя он размахивал руками и дергал головой из стороны в сторону. "Молодо-зелено", - сказал я, сделал серьезное лицо, и взял трубку.
Подначка была в том, что звонил Слон. Именно так, за глаза, называли между собой руководителя направления старые сотрудники. Ярослав прозвище, конечно, знал, но воспроизводить его вслух не мог по причине малого срока своей службы.
- Зайдите.
- Слушаюсь.
Я не спеша спрятал документы, забрал у Ярослава ручку, и пошел к лифту.
Имя Слона, как и положено имени ветерана и большого начальника, был овеяно легендами.
Прозвище свое - Раненный Слон - он получил за большую, размером с грецкий орех, вмятину на черепе. Со временем прилагательное пропало, и остался просто - Слон. Когда-то давным-давно, в семидесятых, пуля, выпущенная из самодельного крупнокалиберного револьвера, попала ему в голову, но, к счастью для нашей службы, отрекошетила в бездонное сингапурское небо, несколько испортив Слону внешний вид, сильно испортив ему характер, и нисколько не отразившись на его умственных способностях.
Из долгих мытарств за границей Слон вынес привычку носить дорогие двубортные костюмы, пестрые галстуки, и стойкую нелюбовь к резким выражениям. Вообще, своим зловещим видом и осторожными манерами он напоминал преуспевающего бутлеггера. Подозреваю, что в его сейфе наверняка лежит огромный золотой перстень в виде какой-нибудь львиной головы, который он просто стесняется носить.
В клановые разборки внутри страны Слон не лез никогда. Я был свидетелем телефонного разговора, когда, на всяческие "подходцы" одного буржуина, он, поигрывая привезенным из Гонконга сувениром, в виде стаканчика с засушенными пауками, сказал своим ласковым голосом: "Знаешь, уважаемый, если бы какие-нибудь супостаты... а здесь вы уж как-нибудь сами..." В общем, нормальный он мужик - Слон.
"Здравствуйте, Сергей Николаевич (это я), - мы пожали друг другу руки (со вчера не виделись), - садитесь, читайте", - он подвинул ко мне несколько листов бумаги.
Я принялся читать.
Первая бумага, обзорная за сутки, пришла к нам сверху, с пометкой типа "к сведению", и была датирована вчерашним числом. В числе прочих было одно сообщение, выделенное желтым маркером:
"... (источник) сообщает, что на пятницу, (сегодняшняя дата), службой обеспечения (название организации) в авиакомпании (название) зарезервирован билет на рейс N... "... - Зальцбург" на имя Джона (фамилия)."
Ну, Зальцбург не Зальцбург, в Сочи я бы съездил. Хотя, подозреваю, карьерист Джон из общеизвестной организации, охотнее съездил бы в какой-нибудь номерной Арзамас. Или Вологду. Или Челябинск.
Вторая бумага была из ИЦа, причем с пометкой типа "вне очереди!", полученная примерно часа два назад:
"Джон ... - рабочее имя (такого-то такого-то), используемое им, предположительно с ... по настоящий период. Другие известные рабочие имена: ..." - ну и так далее, в том же духе - где родился, с кем поженился, чем отличился, когда провалился - наш, шпионский, джентльменский набор, плюс фото.
"По состоянию на (начало текущего месяца), - читал я дальше справку ИЦ, - исполняет обязанности начальника отдела (название отдела)"
Тертый калач. И водку вот нашу любит. Ба! Так мы же с ним, практически, ровесники! Интересно, читал ли он что-нибудь похожее про меня? - Вот бы удивился, что я полюбляю ихний вискарь.
Третья бумага была непонятного происхождения, без входящих-исходящих, дат, резолюций, и прочих атрибутов документа. Судя по стилю и интенсивности сообщений - расшифровка кодированных телефонных переговоров, распечатанная на принтере:
"11.55. В 11.40 в городе (N) в мини-магазине по адресу ... предположительно установлен объект поиска. Веду наблюдение". "12.09. Предполагаемый объект поиска вошел в здание гостиницы "Альпийская роза" по адресу ...". "12.12. Наблюдаю движение предполагаемого объекта поиска на втором этаже, предположительно в левое крыло здания". "12.31. Не наблюдаю движения в номерах на втором этаже. Предполагаю размещение предполагаемого объекта поиска в номере с противоположной стороны здания". Ну, боец! Он, уже, запредполагал! "12.56. Провел опрос администратора отеля "Альпийская роза". Данные опроса: свободных мест нет". "13.05. Нахожусь в кафе гостиницы "Альпийская молния", расположенного напротив гостиницы "Альпийская роза". Провел опрос администратора отеля. Данные опроса: свободных мест нет. Веду наблюдение за входом в гостиницу "Альпийская роза"".
Я молча вернул Слону бумаги.
- Как его нашли?
- Повезло.
- Подтверждено, что он знает, где были расположены объекты?
- Да.
- Еще что-нибудь знает?
- Нет.
- Дело-то прошлое. Нехай клевещет.
- Прошлое...прошлое...
Слон встал из-за стола, подошел ко мне, наклонился, и сказал, приблизив лицо почти вплотную: "Два объекта не эвакуированы".
Да-а... Дела-а... Я посмотрел на часы: с учетом разницы во времени последнее сообщение пришло двадцать минут назад.
- Какое принято решение?
Вопрос повис в воздухе, и тишина заставила сжаться мое бедное сердце.
"Принято решение расконсервировать Марту", - сказал Слон после паузы, глядя в стол.
Ф-фу-уххх... Стоп!
- Марту? Ей же за семьдесят!
- Семьдесят два. У тебя есть другие варианты?
- ...
- И у меня нет. Нет вариантов, Сережа... По нашим данным он назначил им встречу на завтра... Нужна стопроцентная гарантия. Повезешь Марте спецсредство и антидот, и проконтролируешь выполнение. В случае вашей неудачи - работает "Арсенал". Проблема в том, что они могут быть там позже, чем эти, - Слон кивнул в сторону листков на столе.
Веселенькое дело! Я представил себе, как, в свойственной им манере, "Арсенал" заходит в австрийскую гостиницу, выламывает дверь номера, и, на глазах обалдевших западных коллег, делает два своих стандартных выстрела в голову объекту.
В кабинет, без стука, зашел помощник Слона. Он положил на стол папку, пожал мне руку, и так же, как вошел, быстро и молча вышел.
Слон кивнул мне, я открыл папку и прочел короткий рассказ о том, кто, где, когда, и с какими словами поцелует мою небритую щеку на далекой зальцбургской земле, и что мне после этого делать. Потом Слон достал из сейфа мой рабочий паспорт с мультивизой (я расписался), деньги, со словами "Не под отчет", освежитель для рта (баллончик со спецсредством - я опять расписался), и две таблетки аспирина в упаковке (антидот, тоже под роспись).
Зазвонил телефон. Коротко переговорив, Слон обернулся ко мне: "Ты уже прошел регистрацию, вылет через полтора часа. Через десять минут выезжаем".
Я вернулся в свой кабинет. "Иц э лонг вэй ту Тыпыры-ры-ы...", - мурлыкал себе под нос Ярослав с нарочито славянским акцентом, заканчивая план работы на понедельник. Я машинально просмотрел план, поставил закорючку в графе "Утверждаю", сказал "молодец" (чем, видимо, немало удивил Ярослава), и, наконец, поднял на него глаза: "Ты опять курил в кабинете?". "Я же не курю, начальник!", - запротестовал Ярослав. "Три - ноль, - сказал я, - марш в тир". ("Три - ноль" - это в нашей с ним игре "Вопрос на вопрос", по правилам которой, подчиненный, на любой, не касающийся службы вопрос, должен отвечать контрвопросом).
- Но сегодня же не наш день!
- День...день... Сегодня - пятница, а значит, бледнолицые жены вышли на тропу войны против своих красноносых мужей. Иди, тренируйся... Марш, я тебе сказал!
Не дурак Ярослав что-то там для себя понял, и быстренько ретировался.
Сборы были короткими.
В Зальцбурге я взял такси, и через пятнадцать минут уже лично познакомился с Мартой, которая сидела на скамейке на Моцартплац, и наблюдала за детишками, катающимися на искусственном катке.
Еще через пять минут мы с ней ехали в N.
По дороге я скормил ей антидот, рассказал, как пользоваться спецсредством, переоделся в лыжный костюм и несколько изменил свою внешность.
... Потом я сидел в итальянском ресторанчике неподалеку от гостиницы, смотрел на Альпы, скрытые низкими, как мне казалось, мрачными, облаками, пил кофе, и чувствовал себя профессором Мориарти.
Все прошло по плану.
На следующий день я возвращался домой.
В аэропорту я прошел паспортный контроль, пошатался по залу ожидания, и вдруг - ну надо же такому случиться! - в зоне беспошлинной торговли нос к носу столкнулся с Джоном, точь-в-точь, как на фото из справки ИЦ, только седым и с усами. Э-ка тебя, братуха, состарила красная угроза!
Мы застыли в проходе между полок женской парфюмерии, глядя друг на друга, как два заправских ковбоя из старого вестерна. Похоже, он, таки, тоже когда-то про меня читал.
"Пойдем, выпьем", - сказал, наконец, Джон. Я кивнул - пойдем. Мы вошли в бар, и сели за стойку, плечо к плечу, как два добрых друга. "Водки", - сказал Джон бармену. "Виски", - сказал я. "Дабл", - сказали мы уже дуэтом.
Выпили. Помолчали. "У вас - что, не было других вариантов?", - Джон спросил не потому, что хотел услышать ответ, а потому, что, видимо, знал его, и от этого злился.
Я вздохнул: "Давай еще по одной". Мы на миг встретились глазами, и я увидел, как он вдруг напрягся.
"Виски", - сказал Джон трезвым голосом. "Водки", - сказал я, чувствуя внезапное раздражение. "Дабл?" - мы оба кивнули.
Выпили. Закурили. Расслабились. "Ты скоро уходишь в отставку?", - спросил Джон.
- Да.
- Я тоже.
Еще помолчали. Джон потер ладонью лоб и посмотрел на меня: "По третьей?". Я отрицательно покачал головой: "Нет, Джон, давай лучше пива".
Нет у меня повода пить третью.
Мы взяли по пиву, и минут десять созерцали бегающий по аэропорту интернационал.
Пора.
"Ты не пиши в отчете про аэропорт", - сказал Джон.
"Здесь же полно камер, Джон, - сказал я, - рано или поздно, все равно всплывет - сначала у вас, потом - у нас".
- Да, ты прав, прощай.
- Прощай.
Мы разошлись, каждый к своим воротам, не пожав друг другу руки.
Дома меня встретил мой вечно веселый Ярослав, и сразу повез к начальству на дачу, обедать.