Аннотация: Фрагмент. А Петрович-то непрост, ох непрост! 10.09.2014
Футур. Долг платежом красен.
Чем больше я думал, тем сильнее крепло моё подозрение... Но проверить его можно было только одним способом. В любом случае, обещания лучше выполнять, так что я занялся делом.
На переделку "Стрекозы" в гражданский аппарат у меня ушло почти две недели - в основном на чистку материала и снятие напряжений. От первоначальной мысли отрезать лишнее и воткнуть недостающее я отказался почти сразу - резать по-живому и так-то не лучшая идея, да ещё и Петрович её пролетал, что любо-дорого. Пришлось гнуть, чистить и разгружать - зато получился чистый восемнадцатый класс, без дураков. По тоннажу, конечно, не сэкономил, пять килотонн сухого веса так и остались, зато развернул бывший главный калибр на две дополнительных маневровых плоскости, а третью грань - дополнительным резонатором на гиперпривод. Компенсатор перегрузок пришлось переделывать полностью, уж очень люди хрупкие, но всё равно обещанные восемьдесят же она выдавала с походом, на десятикратной компенсации. С тонкой настройкой гипера пришлось помучиться, и Петровичу потом небось перед каждым вылетом возиться придётся, зато полных двести световых - это только имперский почтовик быстрее, у которого двести двадцать, только тот почтовик считай голый летает, и жрёт втрое, а на "Стрекозе" я и щит оставил полноценный армейский, и защитные турели все до одной: если я прав - Петрович оценит.
- Ну-с, Петрович, тащи бутылку, да не жадничай, тащи чего получше! "Стрекозу" твою обмывать будем! - Взгляд у Петровича сделался какой-то неверяще-мечтательный, и он рванул куда-то в дом, откуда немедленно донёсся жуткий грохот. "Стрекозу" я посадил прямо у него на участке, благо, размер позволял, полозья аккурат между грядок пришли. Жил Петрович один, в старом, покосившемся уже домике на окраине, и съезжать не собирался. Детей у него не было - только племянник, изредка приезжавший летом с женой и дитём "на природу", и огородничал Петрович всё больше по голодной военных времён привычке - больше для души, чем для дела, хотя солёные огурчики у него получались на славу, хоть и мало. Самогон он тоже гнал, куда ж без этого - на таком предприятии любую загогулину соорудить можно, тем более, такому-то умельцу. Так что аппарат у него был непростой, и вся деревня отзывалась о продукции крайне уважительно, хотя втихаря и считала Петровича скупердяем - он мог бы озолотиться, но гнал, как и огородничал - по чуть-чуть, чтобы, как он говорил, вдохновение не спугнуть.
Минут через двадцать Петрович вернулся со старой, мутного стекла, пыльной бутылкой, в которой что-то неразборчиво и маслянисто плескалось. Виднелось какое-то тёмное пятно, но подробно разглядеть не получалось. Чувство пространство, зажав нос, чтобы не окосеть, предложило считать это перчиком и не торопить события, особенно без закуски.
- Нарекаю тебя "Лебедь Белая"! - и со всей дури разбил бутылку о левую переднюю маневровую плоскость. Над участком пошёл неожиданно приятный, чуть островатый аромат. Среди осколков на земле валялся не один только перчик - были там ещё и пара зубчиков чеснока, и ещё какие-то корешки и травки, разглядывать которые я не стал.
- В общем, сам видишь, резать главный калибр я не стал - по-живому-то, уж очень ты её налетал. Развернул в две маневровых, да на гипер дополнительный резонатор сделал. Турели оставил все до одной, а компенсатор заменил - восемьдесят одна "же" на десятикратной компенсации, в гипере - двести световых, только надо регулярно проверять и настраивать, капризный гипер вышел - слов нету. Ну да ты справишься! А самое главное - честный восемнадцатый уровень. Ты потом, как обкатаешь, своей рукой уже кувалдочкой пройдись, где надо - глядишь, ещё плюсик сверху наколотишь, рука у тебя лёгкая. Будет у тебя навеска восемнадцать-плюс на двадцать первой капсуле и манёвр на зависть ендзо. - Петрович чуть не прослезился, чувствовалось, что до конца не верил, что я ему "Стрекозу" отдам. - Только Петрович, на всякий случай напоминаю: до официального признания из системы - ни ногой! Блокировку на гипер я тебе снял, но вот в реестр автоматической защиты сигнатуру не внёс, так что даже не пытайся, я - не империя, на кривой козе не объедешь.
Выражение лица Петровича на этих словах лучше всего описывали две идиомы: "серпом по яйцам" и "кувалдой по соплу".
- А ещё, Петрович, есть у меня к тебе пресерьёзный разговор. Ты ведь на Земле, почитай, уже лет семьдесят, как натурализовался, да вот думаю я, что контакты у тебя остались. И не делай такие страшные глаза - я хоть и дядька императора, чтоб он был здоров, но всё ж таки с понятием, мог бы уже и заметить. Никаких ништяков мне с-под тебя не надо, и под косяк я тебя подводить тоже не буду, а вот помочь мне по мере сил - в твоих же интересах, чтобы официальное признание ускорить. Так что, Петрович, доставай вторую бутылку и пошли в дом, разговор у нас впереди серьёзный.
- Ух и сволочь же, ты, гражданин начальник! - Сказал Петрович с уважением, и покачал головой, медленно разворачиваясь к дому. - Но, с другой стороны, и впрямь с понятием - уж этого не отнять. Ладно уж, чёрт с тобой, пошли, колоться буду.