Мой славный Ноmо! Мистер-Твистер! 
Мусью! Геноссе! Гражданин! -
в эфирном грохоте и свисте 
ты одинок, и я один...

Но с торжествующим успехом 
нам служит рация души... 
Услышь меня, и тихим смехом 
вселенский грохот заглуши.

В ряду скульптур и фресок Джотто,
в шеренге статных пирамид -
твоим инстинктам огнеметным 
особый памятник стоит.

Хоть мир ханжами так застиран - 
до серых пор, до рваных дыр, -
"Любовь и голод правят миром!"
сказали Шиллер и Шекспир.

И космонавт сквозь сто теорий, 
прыжком космической длины, 
вернется в дом на косогоре, 
лишь вспомнит пиво и блины.

И в гробе выкинет коленце, 
когда заслышит соловья -
мусью, геноссе, эччеленце, 
и даже сам товарищ Я.