Снегопись по небописи пишет 
огнежелтые от солнца карусели, 
в искрописи древописи крыши 
зимней негой так захорошели 
в блесках стыли словно на параде 
в перламутрово - опаловом наряде.

В малахите грудки у синиц, 
рдеют в алом снегири,
бесконечный ряд природы лиц 
стелется поземками земли.

И уже душа в отлете постигает 
немочь, немощь жития, 
из судьбы в судьбу  произрастает  
тайна истекающего дня.