Аннотация: Взаимопонимание - основа дружбы народов! Скажем "нет" расовой розни!
- Еттык! Тури тыпкыргыэк Айренонгыпы? - произнес орк в безрукавке, несколько озадаченно всматриваясь в пришельцев.
- И тебе того же самого, - проворчал про себя Кантор, пытаясь изобразить на своей физиономии приветливый оскал. Он сделал шаг вперед, загораживая своим телом Орландо и Мигеля, поддерживающего своего монарха под руку.
- Приветствую вас! Мы попали к вам случайно, мы - путешественники, - произнес он доброжелательным тоном.
(Угу, путешественники... Как накуримся, так сразу и путешествуем демон знает куда.)
Его слов парни, конечно, не понимали. Важен был лишь тон.
- Мы очень рады вас видеть, - продолжал Кантор под нервное хихиканье внутреннего голоса, не особенно заботясь о смысле произносимых слов, - в этот праздничный для вас день! Надеюсь, мы не помешали?
- Гымнан тури люнчичевэ, - огорченно заключил орк, и добавил с явной надеждой: - Гэгъюлетитури альвильымил вэтгавык?
"Сам ты гымнан, - подумал Кантор. - Что ж делать-то?"
Орк вновь задумался. Оглянулся на товарищей, словно ища поддержки. Те лишь пожимали плечами.
- Ан бфуил эльфиге агат? - героически выговорил он наконец.
Плакса за спиной Кантора подскочил и издал что-то похожее на "уупс...".
- Слушай... - потрясенно выдохнул мистралийский монарх прямо в ухо бывшему телохранителю: - Он же пытается спросить, понимаем ли мы по-эльфийски!
- Ну и за чем дело стало?
- Так я не понимаю, - виновато сознался Плакса.
- Совсем ничего? Чему тебя только Хоулиан учил!
- Магии... Немножко. А языку - нет, он же мистралийский знает...
"Конечно, где ему! - подумал Кантор. - Ему некогда, у Элмара на заборе торчать надо! Ну ладно - начнем с простого..."
Бывший партизан сделал шаг навстречу зеленокожему туземцу и, указав на себя, четко произнес:
- Диего!
Бедный орк, впервые с начала разговора услышавший от пришельцев что-то внятное и поддающееся пониманию, просиял.
- Гуидын! - радостно сообщил он, сопроводив сказанное крепким ударом кулака себе в грудь.
"Мммать..." - ахнул внутренний голос.
"Абсолютно согласен, - подумал Кантор. Потому что это "Гуидын" вряд ли могло быть чем-то другим, кроме как искаженным эльфийским именем "Гуэдэн". Имя было довольно распространенным - именно так, кстати, звали почтенного папеньку Хоулиана.
("Интересно, а сюда наш любвеобильный прадедушка не забредал... на заборе посидеть?" - мерзко хихикнул внутренний голос. - "Хотя скорее всего такого здесь не одобряют... А вот если молоденькая орчанка...")
- Заткнись, кобель, - пристыдил неугомонного собеседника бывший убийца, со стыдом признаваясь себе, что на орчанок взглянуть и вправду было бы любопытно... Да уж, теперь он будет знать, КАК играть шамана, похоже! Если, конечно, праздник, на который их приглашают орки, не включает приношения в жертву местным божествам чужаков, заглянувших в гости...
- Вэчьым мынъырагтымык ? - вклинился в разговор худой подвижный парень с воткнутым в волосы пером - вроде гусиного, но желтым в лиловую крапинку.
- Моргынан мытачын ыркын этык тури, - произнес Гуидын и приглашающе протянул руку в сторону костров. - Минкэмил гыт варкын? - он нерешительно вгляделся в Орландо, которого, похоже, мало заботило отсутствие конечности - король Мистралии наслаждался свободой и новизной, тихонько левитируя на небольшой высоте.
Парень с пером и толстяк подошли поближе с явным намерением сопроводить увечного полуэльфа, взяв под руки. Третий, судя по виду - младший, обернувшись к Мигелю, пытался что-то ему толковать: если б еще кто-то из мистралийцев знал, как расшифровать фразу: "Мурыгрээн кылк ыгытык". Мигель слегка растерянно оглядывался то на короля, то на Диего, словно ища совета, что делать и как реагировать.
- Спасибо! Мы сами. Показывай дорогу, - обреченно произнес Кантор с подобающим случаю энтузиазмом.
Собственно говоря, показывать нужды не было - их путь лежал именно туда, откуда доносились голоса, смех, барабаны и... ещё барабаны, а также радостные выкрики, иногда разбавляемые девичьим хихиканьем.
Идти пришлось недолго.
Впереди, за нагромождением камней, оставшихся тут, не иначе, со времен ледников, открывался вид на поселение. Деревянные дома, добротные и приземистые, некоторые - с каменным фундаментом, некоторые поменьше и с острыми крышами, а некоторые - длинные и почти без окон. Поселок уходил куда-то довольно далеко от берега, возможно, до самого леса, стоявшего вдали темной стеной.
Они пришли на довольно обширную площадь, где сейчас и толпилось, наверное, основная часть населения - вокруг не то трибуны, не то просто небольшой сцены. Не разглядеть было за толпой пестро разодетых орков.
Парень, назвавшийся Гуидыном, что-то крикнул своим и замахал рукой.
Орки оборачивались, переговаривались, во все глаза рассматривая пришедших.
А глянуть, наверное, было на что. Они выделялись в толпе орков, как... как парочка школьниц с гувернанткой в портовом трактире. И этой гувернанткой Кантор ощутил себя: защитить особо не защитит, а вот ответственность нести придется...
Забавно, наверное, они сейчас выглядят со стороны: офигевший отставной убийца, как всегда весь в черном и в домашней обуви (ну кто ж знал?!) - раздираемый противоречивыми желаниями, - больше всего хотелось надавать плюх Его одноногому Величеству, но бесстыжий внутренний голос уже живо интересовался: "А и правда, каковы тут орчанки?"
Растерянный, жмущийся к друзьям Мигель, явно не представляющий, как себя вести. И его полуэльфийское Величество - почти в такой же, как у Кантора, рубашке, скромно подвязанной вышитым кушаком национальной мистралийской расцветки. "Не иначе, дар королю от благодарных подданных. Вернее, подданной..." - понимающе усмехнулся внутренний голос. Плакса был бодр, весел и жаждал впечатлений, как ребенок в зоопарке.
Гуидын подвел мистралийцев к группе людей... нет, конечно же, орков, расположившихся чуть в стороне от толпы и занятых чем-то своим. На нескольких больших, широких скамьях, сделанных попросту из досок, положенных на чурбаки, лежали какие-то вещи непонятного назначения - одежда или покрывала, свернутые в скатку, баночки с какими-то снадобьями, кувшин - уже вполне понятного назначения, так как молодой орк, подбежавший к нему, отхлебнул, радостно выдохнул, вытер рот и, окинув прибывших цепким любопытным взглядом, юркнул обратно в рядом стоящую походную палатку.
Все те орки, что толпились здесь, были явно молодыми, судя хотя бы по тембрам голосов, быстрым ловким движениям и то и дело раздающемуся хохоту. Похоже, эта компания к чему-то готовилась. Один орк вышел из палатки, разглаживая на себе длинные, до щиколоток, широкие штаны с нашитыми на них веревочками, которые при каждом движении колебались и потрескивали нанизанными на концах то ли косточками, то ли ракушками. К запястьям у него тоже было привязано что-то гремящее.
"Да он же танцевать собирается!" - осенило Кантора.
Характерные разминающиеся движения - ему ли было не узнать, бывшему танцору! Сам танец, надо полагать, не имел ничего общего с виденным Диего ранее, но мышцы и ноги - они и у орков мышцы...
Всё приобрело смысл: звучащие веревочки на одежде, видно, заменяющие танцорам национальный мистралийский инструмент для отстукивания ритма, переодевание, какой-то шест, увитый лентами и прислоненный к скамье... И вот это тоже!
Ещё один орк, вылезший из палатки, попытался приложиться к кувшину, но был остановлен бдительным Гуидыном и отправлен обратно.
"Правильно. Нечего тут!" - подумал Кантор, которому вдруг стало весело. Подготовка к танцу, по идее, не исключала наличия потенциальной опасности - но вот чутье бывшего убийцы напрочь отказывалось признать наличие угрозы в окружающих. Оно, это чутье, зевнуло и лишь посоветовало не портить людям - то есть оркам - праздник. А то, мол, зная твой характер, товарищ Кантор...
"А я что? А я ничего..."
Гуидын, кстати, пришел не один. Оказывается, он привел благообразного пожилого орка с аккуратно подстриженными черными волосами, в которых пробивалась седина.
Орк был одет в аккуратный, даже щеголеватый костюм цвета красного вина, который включал помимо более-менее обычных брюк рубашку со шнуровкой и завязочками вместо пуговиц. Тем не менее в этом наряде неуловимо чувствовалось что-то военное, или просто начальственное... А может тому виной был взгляд - прямой, властный и самую малость самодовольный. Но самым удивительным было то, что костюм-то был... да почти обычным.
Обычным - для родного Кантору мира, но не для этого места, словно появившегося в ответ на пожелание обкуренного Плаксы, не для орков, самых настоящих, чистокровных орков, о чуждости которых прямо-таки вопило чутье бывшего убийцы!
Они были чужими. Другими. В среднем чуть выше людей, чуть мускулистее, и эта кожа, и высокие, выдающиеся скулы, и длинные черные волосы...
Всё, всё было другим и кричало об этом. Даже запах пота, мимолетно подумалось ему. Он был... как запах мокрой травы или сена... Другой. Видно, находящиеся рядом молодые парни, выполняющие упражнения на растяжку, долго перед этим тренировались... А движения...
А глаза! Темный и светлый янтарь с вертикальным зрачком!
Диего хмыкнул, представив себе восторг Дианы - вот кто был бы счастлив сейчас, имей возможность сесть с бумагой и карандашом и срисовывать всё подряд - лица, украшения, узоры татуировок, даже их невозможные, хоть и по-своему логичные, танцевальные па...
Кантор окинул взглядом своих подопечных и невольно им позавидовал: вот уж кто, похоже, успел отбросить все сомнения! Его величество излучал спокойствие и дружелюбие, расточая улыбки, словно находился в столице на встрече монарха с подданными, а не демоны знают где. Мигель, поначалу метавшийся между безмятежностью Орландо и настороженностью Диего, сделал выбор в пользу своего короля, правда, продолжая инстинктивно жаться к Кантору.
Можно подумать, Кантор не слышал за спиной вполне внятный шепот: "Успокойся, они нам зла не желают, я знаю, я эмпат! Не обращай на Кантора внимания, это у него профессиональное!". И Мигель уже слабо улыбался оркским танцорам, осторожно косясь в сторону, где две девчонки вплетали друг другу в косы какие-то украшения из бус.
Пришедший в официальном (скорее всего) красном костюме орк окинул собравшихся милостиво-покровительственным взглядом (Кантор внутренне натопорщился) и что-то сказал. Результат был, впрочем, предсказуем - они опять ничего не поняли. Вслед за ним из толпы вывинтился худой, молодой орк в костюме победнее и... с блокнотом в руках. Ибо чем же ещё могла быть небольшая книжечка, в которой он что-то писал прямо на ходу?!
- Эээ... Диего, ты видишь то же, что и я? - осторожно вопросил Мигель.
- Местную шишку в цивилизованной одежде и сопровождающего его журналиста? - уточнил Кантор. - Ну поскольку мы, в отличие от Его Величества, слимис не курили, то - да, вижу. И ты тоже.
Кантору пришлось подавить в себе инстинктивную реакцию на нахождение блокнота в умелых руках на доступном для интервью расстоянии. Реакция предполагала два варианта: либо бить морду, либо испаряться - в лучших партизанских традициях. В данный момент исчезнуть не представлялось возможным, а бить морду было, пожалуй, немного рискованно...
"Ммать... И тут журналисты!" - выругался он про себя.
Начальственный орк, которого Кантор про себя прозвал "местным Гаэтано", досадливо покосился на блокнот и опять обратился к новоприбывшим - уже на другом языке. С тем же успехом. Речь его звучала плавно, четко, и... совсем иначе, ничуть не напоминая языколомное "ыррынгымытыканье" Гуидына. Это явно был какой-то другой язык, отдаленно, почти интуитивно напоминавший речь Ледяных Островов, вот только Кантор его тоже не понимал. Орк с надеждой посмотрел на Орландо, и вновь вопросил, понимают ли гости по-эльфийски (эту фразу бывший партизан запомнил), но его окончательно сбитое с толку величество лишь пожало плечами.
"Журналист" выпрямился, указал на пришельцев и что-то обличающе вякнул. Злости от него вроде не исходило, но вот подозрительностью разило так, что Кантор почувствовал ее без всякого алкоголя. Орк в костюме резко обернулся к нему: гибким мощным движением бойца. Да... Если не воин - то охотник точно, и не из последних! Резко что-то ответил, указывая на Орландо. Носитель блокнота сдулся, опустил голову и залепетал оправдывающимся тоном - очевидно, вопреки легендам, подозревать в чем-то скверном эльфа считалось здесь непозволительно дурным тоном.
Оливковый "Гаэтано" задумался. Думал недолго: решил, распорядился и послал. Блокнотоносителя и Гуидына. Первого, видимо, по известному адресу - потому что он немедля исчез и больше не показывался. Зато второй вернулся быстро, в сопровождении старика в национальных одеждах.
Это явно был шаман. Столько силы и уверенности во взгляде Кантору приходилось видеть нечасто, а ведь он и сам мог "переглядеть" кого угодно!
Но всё дело было в том, что пожилой орк не стремился утвердить своё превосходство... Он глядел на пришельцев с доброжелательным любопытством. В выражении его лица было что-то такое... что Диего вдруг подумалось: он сам смотрел бы так же в бытность свою композитором, если бы ему вдруг принесли какие-то новые, невиданные инструменты, незнакомые ранее, и предложили придумать новую пьесу, включив их в состав оркестра. Какие-то непонятной конструкции духовые, струнные... каков же будет звук?!
Именно так глядел на них шаман.
Долго, с интересом, никуда не торопясь - он всё делал неспешно, и, пожалуй, именно в этом прежде всего проявлялся его возраст. Да ещё волосы - белые с редкими вкраплениями черных прядок.
Но его движения, когда орк сел на почтительно (причем бегом!) принесенную особую широкую скамью, были ловкими и плывущими, как у молодого воина.
Парни как-то очень слаженно расступились, образовав круг, вскинули друг другу руки на плечи, как для группового танца, перестали улыбаться, скуластые лица с узкими янтарными глазами сделались серьезно-сосредоточенными.
Шаман тем временем извлек из складок расшитого балахона длинную курительную трубку и кожаный вышитый мешочек. Собрался колдовать?
Гм, а вот интересно, в кого превращают своих добрых знакомых орки?
Суслики тут не водятся... в тюленей, мышей или диких свиней? В сырых или сразу в жареных?
Орландо рядом шепнул что-то невнятное и ободряюще положил руку на плечо своему бывшему телохранителю. Успокаивать собрался?! Кантор дернулся, едва удержавшись, чтоб не выматериться вслух. Стыд-то какой!
Оливковый коллега зловредного Зарби набивал трубку деловито и сосредоточенно, внезапно напомнив мистралийскому товарищу Его Величество Шеллара.
- Мантаан омык! - изрек он наконец, и, не услышав возражений, затянулся - так же глубоко и задумчиво. После чего решительно передал трубку Кантору.
Диего покосился на свое Величество, которое вроде бы совсем не возражало ни против трубки как таковой, ни против того, что первым в очереди был не он, а его бывший наставник...
Плакса, мать твою! Остается положиться разве что на эльфийское чутье. В конце концов, какой дряни бывший партизан только не курил в Зеленых Горах...
Затянувшись второй раз, Кантор вдруг почувствовал, что местность и находящиеся рядом начинают тихонько расплываться перед глазами. Он вскинул голову - нельзя поддаваться! А то у него сейчас закружится голова, он потеряет координацию движений, а потом... очнется связанный в какой-то хижине? А его друзья?
Или не очнется вообще?
Диего почти ждал, что молчаливое кольцо ставших серьезными танцоров начнет сжиматься... Но нет - кажется, юноши-орки, наоборот, немного расслабились, вот кто-то улыбнулся... почесал нос. И опять старательно возложил руку на плечо друга.
Старый шаман смотрел спокойно и... вроде как доброжелательно.
Вздохнув, Кантор передал трубку Мигелю.
Ароматный дым отдавал какой-то пряной горечью. А ещё... ему кажется, или и впрямь, несмотря на полное отсутствие в организме алкоголя и каких-либо других наркотиков, у него самого начала включаться эмпатия? Он чувствовал своих спутников! Безошибочно.
Восторженный интерес Мигеля, незамутненное ощущение праздника у Орландо (нет, он с ним потом ещё побеседует!), желание помочь, старание, любопытство... А вот это явно уже юные зеленокожие танцоры!
Мир вдруг словно поплыл перед глазами. Почти как с фанги, может, немного сильнее. Находящиеся рядом с ним - таяли, а вместо них вдруг появился пейзаж!
Яркое солнечное утро. Высокая обрывистая скала над морем. Цветущий кустарник, вцепившийся корнями в камень - незнакомый, никогда Кантор такого не видел.
"Ну ничего ж себе, как я улетел с двух затяжек!" - выругался про себя бывший убийца. Местность напоминала Ледяные Острова - но только напоминала.
"А тут красиво", - задумчиво констатировал внутренний голос.
"Придурок, лучше подумай, где здесь выход! И вообще... Это Лабиринт или что?!"
Он стал озираться - и увидел орка. Чуть выше, почти на вершине скалы.
Юноша-орк танцевал какой-то непонятный танец. Кантор приблизился. И внезапно понял, КТО это.
Откуда пришла эта уверенность - он не мог бы сказать. Разве что взгляд орка - спокойный; мудрые и чуть насмешливые глаза на юном лице. Это же тот шаман! Молодой и гибкий, черноволосый и дерзкий...
Орк кивнул ему, как хорошему знакомому, звякнули вплетенные в косы наконечники стрел...
Такого танца Диего не видел никогда!
Разве что однажды в Хине - что-то отдаленно похожее он наблюдал, когда удалось подглядеть тренировку бойцов из храмовой стражи. Те же плывущие движения, из замедленных становящиеся стремительными и смертоносными, как бросок кобры или леопарда. Прыжок - почти полет! - руки, цепко ловящие не то радугу, не то летящего в небе дракона... Такого же, какого наколол когда-то у себя на плече молодой глупый бард... Дракон... Хинский дух ветра...
Это не орочья пляска! "Полет дракона в ясный полдень" - вот это что! Когда-то давно, в прошлой жизни, молодой и веселый хинский актер Чин Ли после нескольких чашечек сливового вина показывал ровеснику-чужеземцу приемы их сценического фехтования, больше напоминавшего танец. Чин хвастал и врал, конечно - врал безудержно и весело, как Плакса. Его "полет дракона" не имел ничего общего с фехтованием. Скорее это было похоже на искусство рукопашного боя - если бы он ещё умел всё правильно повторить...
Всё было в этом танце.
Трепет листка на ветру.
Полет стрелы.
Ласковое, неторопливое движение шелкового шарфа, еле коснувшегося щеки...
Небрежное движение подвыпившего юнца... или, скорее, жонглера, который "выронил" шарик...
Почти - выронил. Почти - пьяный, вернее, виртуозно рассчитывающий каждое движение, до нитки, до полу-вздоха...
- Здорово! - не выдержал Кантор. Ему захотелось запомнить, повторить эти движения, бывшие ничем иным, как боевыми приемами. Невероятной красоты удары тем не менее не переставали быть смертельными.
Вот чего ещё не хватало ЕГО орку, его Зарби!
Шаманство, магия, соревнование, жажда выигрыша и славы... Но не только. Зарби - воин, и нужно не стараться забыть свое боевое прошлое на сцене, а воспользоваться им...
Шарик, повинуясь ловкому движению орка, взлетает вверх - и, очертив дугу, ложится в ладонь бывшего убийцы.
Как притянутый.
Гладкая теплая бусина величиной со сливу...
Но... Ведь его же не было видно! Кантор только представлял его себе!
Орк одобрительно скалится.
- Ты шаман. - Это звучит скорее утверждением, чем вопросом.
- Да нет... скорее сын и внук шамана... машинально ответил Кантор и тут только осознал, что прекрасно понял, о чем его спросили.
Его собеседник улыбается - и исчезает.
Диего открыл глаза. Голова гудела, словно после приступа, но боли не было. На него участливо взирал шаман.
- Ты меня понимаешь? - доброжелательно поинтересовался орк, убедившись, что гость окончательно очухался. То есть, на самом деле его фраза прозвучала как "Гынан гым инэчичевыркын?", но...
- Да, - кивнул Кантор. - Понимаю.
- Я тоже, - радостно встрепенулся рядом Орландо.
- И я, - робко вставил Мигель.
Целый хор голосов вокруг как будто стал ещё громче - но каждое слово было теперь ясным. Они гомонили, смеялись, спорили...
- Всё-всё, ребята, спасибо, а ну - репетировать!
Это шаман. Обращается к группе парней-танцоров.
- Мастер, пойдемте, вам место на трибуне приготовлено...
- Нет, подумать только, сам Эпэкэй Атчытагын, да еще и из Айренона товарищи...
- А про них и не говорил никто...
- Так мы ж передовики! Мы приозерных на двенадцать процентов обогнали! У нас в этом году и единорогов больше народилось, и...
- Да хватит вам, я сказал - репетировать! Опозориться решили? Чтоб почтенный Эпэкэй за вас не слишком радовался?
- Они так и не сказали о том, как я перевыполнила норму по молоку...
- Ох, Роптына, доконала ты своим молоком...
- А ты надои столько сначала! И чтоб телята здоровенькие!
"Но вот это ведь уже не Лабиринт!.." - подумал офигевший бард, осознав, что более всего это шумное болтливое сборище напоминает деревенскую сходку в Муэрреске на празднике урожая.
"Ведь никто же не поверит! А жаль..."
- Идемте!
Перед его глазами возник Гуидын.
- Пойдемте, я вас посажу. Торжественная часть уже заканчивается... Сейчас передовиков наградят, и будет концерт!