Встретились за обедом в загородном кафе "Арзу", что на проспекте Победы в Лебединовке. Это по Жибек Жолу, мимо Аламудунского базара.У нас с Каныбеком было несколько проверенных точек. Какие в центре, какие на окраине, смотря по теме для разговора. В "Арзу" имелся просторный зал, человек на триста. На моей памяти он только в очень редких случаях оказывался заполненным хотя бы на две трети. Соседние столики всегда оставались пустыми, и никто не дышал в затылок. По причине безделья я приехал заранее с мыслью размяться перед общением. Меня встретил полный бедлам.
Гуляла свадьба гостей на двести. От музыки дрожали стекла и посуда. Гости оттягивались по-взрослому. Самозабвенно пили, танцевали, били посуду и дрались. Одновременно. От одного вида бесшабашного и искреннего веселья становилось радостно. У меня и так настроение было отменное, а тут вообще зашкалило. О том, чтобы в этом вихре за нами кто-то смог следить, не было и речи.
К тому времени, когда подъехал Каныбек, я уже успел со всеми перезнакомиться. При виде меня в традиционном белом колпаке - кто-то от души подарил - в обнимку с тремя киргизами, глаза его на круглом как тарелка лице увеличились до размера блюдечек. Вся его компактная, даже можно сказать, квадратная, фигура заколыхалась от изумления. Тут очень кстати подоспело заказанное мной фирменное блюдо этой точки, иссык-кульский судак, запеченный целиком под соусом розового цвета. Аксакалы уже было потянулись вилками к рыбе, но Каныбек отослал их назад на свадьбу. Мы обнялись, сели за стол.
- Ну, Каныбек, давай со свиданием! Рад тебя видеть бодрым и здоровым.
- С приездом, Алексей Борисович, добро пожаловать! Наши общие друзья очень рады Вашему приезду, просили передать привет.
Общие друзья у нас с ним были крупнокалиберные. Со времени последней по счету смены власти, стихийно произошедшей пять лет назад, они по очереди руководили МВД, СНБ и Администрацией Президента. Каныбек достал мобильник и вынул батарейку. Жестом предложил мне разобрать свой. Я с некоторой иронией подчинился. Это входило в протокол наших встреч.
- В СНБ новое оборудование установили, - пояснил Каныбек: - Очень расширились их возможности. Дело даже не в прослушке. Следят за маршрутами перемещений, а потом вычисляют, кто с кем встречался. Я стараюсь не светиться. Если получается.
Каныбек отличался очень большой осторожностью и склонностью к конспирации. Может, потому и пережил и многое, и многих.
- А что, Вы надолго на этот раз приехали? - поинтересовался он.
- Хотелось бы надолго... - туманно ответил я, и впарил ему краткий вариант "легенды".
- А-а-а, протянул Каныбек с ноткой тревоги в голосе. - То есть Ваш офис вроде отдела СНБ за штатом.
- Ну да, а как иначе может быть? Но в основном отставные на выпасе, полковники да два генерала. Но мы вроде как все за одно, да и зарплату от Евросоюза они получают неплохую.
- Эх, Алексей Борисович, да что им зарплата, ее им разве что на конфеты хватает. Они же миллионами ворочают. Работа у Вас им нужна для прикрытия. А насчет того, что вроде отошли от дел, так в ихней конторе есть только одна форма отставки. Сожрут они Вас.
Каныбек меланхолически отковырял вилкой кусок судака и стал его задумчиво жевать, опустив глаза в тарелку. Похоже, на нынешнем витке кланового соперничества дела у моего друга шли не совсем успешно. Отсюда и фатализм.
- Да ладно, Каныбек, прорвемся как-нибудь. Я с этим контингентом уже полтора десятка лет работаю. А чего у вас тут новенького происходит?
- Интересно живем. Динамично. Вы же знаете, вся наша политическая жизнь, борьба за власть и влияние между родами или кланами. В северной части больше тридцати лет наиболее влиятельным был Чуй-Кеминский клан, прежде всего род сарыбагыш. Потому они и сумели сохранить власть после объявления независимости. Главным их союзником тогда был таласский клан, роды кушчу и саруу. Они в основном бизнес развивали. У кушчу с сарыбагышами родство через жену первого президента. Сначала они организовали приватизацию государственных монополий. Завладели банками и крупными предприятиями. Потом провели введение частной собственности на землю. И здесь тоже себя не обделили. Политическую власть они в 2005 году отдали, но экономическую, вместе с контролем над полицией и СНБ, сохранили. После 2010-го начали потихоньку возвращаться в органы госуправления. Сарыбагышская ветвь есть и внутри Нарынского клана, но она больше занята бизнесом - оптовыми рынками, угольными разрезами.
Каныбеку тема межродовых интриг лежала очень близко к сердцу. Стоило мне поставить его на нужные мне рельсы и чуть подтолкнуть, как он покатился со нарастающим энтузиазмом. Мне оставалось только следить за тем, чтобы у него в горле не пересыхало.
- А потом айсберг перевернулся, - я попробовал перенести Каныбека поближе к текущему моменту. Водка уже давала о себе знать. Я опасался, что такими темпами мы скоро увязнем.
- В южном регионе племён очень много, но они слабые. Живут компактно и держат маленькие территории. Там и делить-то особенно нечего. Есть всего два родоплеменных объединения, ичкилики и отуз уул. Второй Президент был из рода тейит, племени кыпчак, который относится к ветви ичкиликов. Но премьер-министры у него были все из рода солто северного чуй-кеминского клана. Кроме самого первого, который был из рода саруу таласского клана.
В 2010 году сначала к власти пришел отуз уул при поддержке все того же рода солто. Но по итогам выборов власть вернулась к ичкилик. Президентом стал опять кыпчак, но самаркандского рода карача. А вот нынешний премьер по отцовской линии принадлежит к сарыбагышам, а по материнской к кушчу. Продукт кеминско-таласского альянса. Во всех смыслах.
- То есть получился гибрид между Первой и Второй Республикой, - подытожил я, подливая водки в рюмку Каныбеку. Тот, не прерываясь, перехватил бутылку и наполнил мою. Таков обычай, себе не наливать.
- Точно. В вице-премьерах есть по представителю ичкилик и отуз уул, плюс делегат рода саруу из таласского клана, да "независимый" гражданин Германии, который поставлен смотрящим от рода солто. Госбезопасностью руководит тоже таласец, но уже из рода кушчу, как и подобает.
- Из чего следует вывод о стабилизации политической власти путем консолидации системы родоплеменных коалиций , - ввернул я по-ученому, стремясь произвести впечатление на Каныбека. Он от такого словоблудия балдел, как кот от валерьянки: - И что же теперь, народным восстаниям кирдык?
- Это как саяки решат, - категорически махнул вилкой Каныбек. Я успел увернуться от полетевшего в моем направлении куска судака: - Они самый могучий род. Как муравьи. Вроде их и незаметно, но если приглядеться, они повсюду. В северном регионе на Иссык-Куле, в Нарыне, Чуе. На юге в Оше и Джалал-Абаде. Находчивы, предприимчивы и сплоченны. В высших эшелонах власти их никогда не было. Но и удержаться без их поддержки ни одна власть не могла. Их позиции очень стабильны в средних слоях общества. Когда сложится новая племенная коалиция, она первым делом придет за поддержкой к саякам. А те прикинут, что им выгодней. Обычно выгодней перемены..
Мы слаженно наполнили друг другу рюмки:
- За уважение национальных особенностей, - произнес я тост. На вид абсолютно серьезно.
- Спасибо, Алексей Борисович, за Вашу мудрость и понимание, - Каныбек глядел на меня светящимися от обожания глазами. У меня с ним были очень искренние отношения.
Рыба кончилась, и мы принялись за популярный местный салатик "ласточкино гнездо". Внутри может быть что угодно, но сверху обязательно перепелиные яйца в "гнезде" из хрустящей картофельной соломки. По логике, надо было назвать "перепелиным гнездом". Или уж ласточкины яйца класть. Похрустев соломкой, я поинтересовался:
- А внутриродовую дисциплину можно нарушить?
Каныбек поперхнулся:
- Не знаю, кто на это решится, никогда о таком не слышал! Это смертный приговор. Тому, кто пойдет против своего рода грозит полная изоляция. Неизбежно. Он в наших условиях просто не выживет. Человеку с европейским менталитетом это трудно понять. Даже если киргиз уезжает куда-то, скажем учиться, он остается связанным со своим родом. Ведь согласно правилам рода, образование я получу не для того, чтобы на что-то претендовать, а для того, чтобы поднимать свой род. Тогда и род поднимет меня. Посмотрите на судьбу нынешнего премьера...
- А как насчет криминала? Преступники тоже продвигают интересы рода, или они вроде как вне обязательств перед ним?
- Преступник может быть вне закона, но он никогда не бросит свой род. И род никогда не бросит его. Если он совершит проступок перед родом, род его и осудит согласно своим законам. Но никогда не признает суда чужих.
Обед наш плавно перешел в ужин. Каныбек с упоением рассказывал страшилки про местные нравы, которые я слушал с интересом, но вполуха. Для моего друга я служил надежной отдушиной. В меня можно было шептать любые тайны. Как в дупло.
Мы вышли из "Арзу" в сиреневых сумерках. Свадьба уже с час как пыталась разъехаться, но это ей удавалось с трудом. Половину шоссе блокировали беспорядочно остановленные машины, между которых толпами дрейфовали участники праздника. Верные взятым на себя обязательствам, гаишники энергично и бестолково пытались разрулить образовавшуюся в результате пробку.
Каныбек направился к своей припаркованной поодаль "Волге". Ничего себе, подумал я, неужели он собирается за руль сесть? Словно прочитав мои мысли, Каныбек пояснил:
- Сын мой меня ждал. На такси опасно ездить...
Помахав рукой вслед "Волге" с Каныбеком, я бесстрашно сел в первую остановившуюся машину, и вопреки страхам моего друга минут через двадцать уже сидел у себя на кухне. Стемнело. Несмотря на слипающиеся глаза, я потратил полчаса на то, чтобы законспектировать лекцию о кланах. Запомнить её надолго я бы не за что не смог. А то, что рано или поздно эта информация мне очень пригодится, не сомневался. Снилась мне в ту ночь по обыкновению какая-то ахинея. Саяки верхом на яках плыли на каяках. Или на раках?.. Едва рассвело, с облегчением проснулся. Наступил понедельник. На повестке дня стоял один вопрос - торжественный вход в клетку с тиграми. Новый лес, новые звери.
Около девяти утра спустился на улицу, переулками вышел на перекресток проспектов Чуй и Манас и не спеша двинулся вверх по Манасу. Центральную часть города я хорошо знал. Шел на автопилоте. Глазел по сторонам, ни о чем особенно не думая. Костюмом среди толпы я не особенно выделялся. Лица навстречу попадались пополам среднеазиатские и русские. Выражение я принял хмурое и скучноватое.
Перешел Манас, завернул в проулок. Ухабисто-горбатый проезд с остатками музейного советского асфальта. За трехметровым плотным забором особняк офиса. Напротив живописный пустырь с бетонным скелетом заброшенной лет двадцать назад стройки. Электрический замок щелкнул, едва я успел протянуть палец к звонку. Охрана демонстрирует бдительность. Эрталбек встретил меня ещё на пороге, сияя улыбкой и протягивая для приветствия обе руки. В полутьме холла виднелись силуэты сотрудников.
Бегло поздоровался, скользнул взглядом по лицам, ни на ком не задерживая внимания. Увидел терпеливую снисходительность и безразличие. Коллектив сработавшийся, сплоченный и привыкший не зависеть от перемен в руководстве. Чехарда вокруг должности менеджера стала обыденным элементом офисной рутины. У моих подчиненных имелись все основания воспринимать меня как очередную неизбежную, но преходящую материализацию начальственного духа. Я ни в коем случае не собирался разочаровывать их ожидания. На выполнение задания ОЛАФ мне дал шесть месяцев.
Вместе с Эрталбеком поднялся на второй этаж. Мой кабинет оказался просторным, с кладовкой, туалетом и душем. В кладовке стояла раскладушка. Попросил зама зайти через час для официального знакомства вместе с другим моим замом по административно-финансовым вопросам, Чолпон, и главным экспертом проекта Джанибеком.
К сигналу о хищениях я относился скептически. Во-первых, анонимка. Во-вторых, чистый донос, и никаких доказательств. То, что меня прислали его проверять, ещё не повод подозревать в каждом злоумышленника. Может, кто и приворовывал. Ну так это дело-то ведь житейское. Воровство проектных денег всегда было, есть, и будет есть. Что же теперь, из-за одного жучилы всех в злодеи записать? Нет, конечно. К тому же я твердо следовал принципу презумпции невиновности. Всех считал своими коллегами и друзьями. Во всяком случае, до вынесения приговора.
Офис повседневно гудел, как трансформатор под напряжением. Бубнили голоса. Тренькал телефон. Вопреки запрету на курение тянуло сигаретным дымком. С нижнего этажа, населенного дамами административного отдела, ползла по лестнице какофония из парфюма. Сильно не хватало кофейного аромата. Для меня это важнейшая нота букета офисных запахов. Пытаясь войти в роль следака, начал прикидывать, за какую ниточку стоит потянуть. В анонимке или фантазии, или правда. Допустим, правда. Способ откачивать проектные средства по-крупному существовал только один. В бюджете проекта почти пять миллионов евро предназначались на реконструкцию и строительство различных объектов. Контрольно-пропускных пунктов на границе с Таджикистаном в Ошской и Баткенской областях. Барака в исправительной колонии неподалеку от Бишкека. , Инженерное оборудование участков границы между Киргизией и Узбекистаном. Эшелонирование туркменской границы с Ираном и Афганистаном. Точек скрытного наблюдения вдоль Пянджа на таджикско-афганской границе. Много всего.
Любая стройка - приглашение к воровству. Смычка распила с откатом. Ни один из моих предшественников не продержался на должности "директора-администратора" больше полугода. Пока руководство притекало, вникало и утекало, а также в перерывах между материализациями руководящего духа, проект неуклонно двигался вперёд по своему собственному хотению. Тут только очень ленивый не найдет возможности поживиться. А ленивых киргизов мне повстречать ещё не случилось.
Джанибек, Эрталбек и Чолпон появились на пороге кабинета точно в назначенное время. Вошли именно в такой последовательности. Признанное верховенство Джанибека не вызывало сомнений. С первого взгляда мне стало понятно, что он принадлежал к тяжеловесам. Немного постарше меня. Ощутимо массивнее. Волосы пострижены ежиком, без признака седины. Крупное лицо с въевшимся в него командным выражением. Очки в тонкой золотой оправе. Темный костюм с отутюженными брюками. Светлая водолазка. Фигура Джанибека излучала непререкаемый авторитет. Такое удается только тем, кто на протяжении многих лет занимал командные должности и сросся с властью.
Эрталбек на его фоне выглядел менее убедительно. Годами не вышел. Мятые брюки и лицо. Умение заставить людей подчиняться его воле выдает разве что выражение хитро сощуренных глаз. Если Джанибек походил на восточного правителя, то Эрталбек точно соответствовал имиджу его главного визиря. Чолпон держалась обособленно. Словно нашла для себя отдельное измерение, в котором от неё не требовалось ни соперничать с авторитетом мужчин, ни подчиняться ему. Она имела довольно круглую фигуру. Узкая юбка до колен. Короткий, до талии, пиджачок поверх однотонной блузки. Волосы собраны в пучок. Минимум косметики, очки без оправы. Эталон офисного консерватизма. Если бы не хитрые глаза, в глубине которых мне почудился отблеск надежно спрятанных амбиций. Различия в характере подчеркивались обувью. На Чолпон бесхитростные туфли на квадратном каблуке. Эрталбек в модных, но потерявших форму ботинках со стоптанными каблуками. Джанибек в начищенных до зеркального блеска туфлях из мягкой кожи с небольшими блестящими пряжками и кистями на месте шнурков.
- Добрый день, уважаемые коллеги. Рад нашему знакомству, - начал я: - Моя цель полностью войти в курс дел и взять на себя руководство проектом не позже, чем через две недели. Прошу пересылать мне все поступающие сообщения и ставить меня в копию ваших ответов. Все исходящие письма с завтрашнего дня только за моей подписью. О каждом конкретном случае, когда на Ваш взгляд разумно сделать исключение из этого правила, прошу докладывать особо. Чолпон, текущие финансовые вопросы до моего отдельного распоряжения продолжайте решать с Эрталбеком. Копии всех авторизаций, платежек и тому подобное посылайте мне для информации. По принципиальным вопросам рекомендую советоваться. Есть ли проблемные вопросы, требующие моего немедленного вмешательства? Начнем с Вас, Чолпон.
- К середине сентября надо подготовить ревизию бюджета. Понадобится переброска средств между бюджетными статьями. Исполнение бюджета пока слабое, текущее 63%, планируемое 78%. О причинах Вам доложит Эрталбек байке. Но поезд уже ушел. К концу октября надо сверстать бюджет на будущий год. Отчет за второй квартал мы сдали на прошлой неделе, практически в срок. У нас процесс их подготовки хорошо отлажен. Следующий в конце октября. Задолженностей по платежам нет.
- Спасибо. Джанибек?
- Вот, почитайте, - главный эксперт положил мне на край стола стопку разноцветных папочек: - Отчеты о семинарах, тренингах, "круглых столах" за последние шесть месяцев. Все состоялись согласно утвержденному плану мероприятий на текущий год. По смете есть небольшой перерасход, четыре процента от утвержденного бюджета. Некоторые страны попросили направить большее количество участников. Такой интерес к нашим темам мне представляется очень важным, поэтому я одобрил дополнительные расходы. В прошлые годы слабым местом проекта было невыполнение рекомендаций. Соберутся национальные эксперты, накидают, простите, горы пожеланий. Но это же нереально требовать от госорганов их выполнение. У каждого правительства есть комплексные планы перспективного развития . пограничных служб. Они тщательно взвешены и согласованы. То, что в них не включено, нельзя требовать. С этого года мы решили работать по-другому. По итогам каждого совещания принимается максимум три рекомендации. Мой отдел направляет их в правительства с просьбой включить в утвержденные или будущие планы, берет на контроль и содействует положительному решению вопроса. Если рекомендация попала в план, она будет выполнена. У наших партнеров на государственном уровне такой подход нашел поддержку. Других проблем у нас нет. Штат сотрудников стабильный и в главном офисе и в сателлитах. Каждый прекрасно знает свое дело. Дисциплина крепкая, мы люди военные. Не сомневайтесь, не подведём.
Я за себя порадовался. Надо же, как удачно попал. Мне давненько не приходилось руководить проектами такого уровня сложности, которым отсутствие менеджеров вроде только помогало. Это тем более здорово, что мне-то придется сосредоточить внимание на другой теме. Похоже, можно не отвлекаться на мелочи. Лучше не придумаешь.
- Эрталбек?
- Алексей Борисович, давайте мы Джанибека байке и Чолпон отпустим, а я останусь, и мы в рабочем порядке побеседуем. Вопросы есть, но они узкие, наших коллег не затрагивают. Будем к их времени уважительно относится.
Непонятно, то ли пытается перед другими цену себе набить, мол я с менеджером тет-а-тет вопросы решаю. То ли хочет поинтриговать, чтобы Джанибек и Чолпон могли только гадать, что это за темы мы обсуждали. Но вполне возможно, действительно хочет мне что-то такое рассказать, и чтобы никто больше не знал, что именно я узнаю. Джанибек и Чолпон попрощались и вышли. На их лицах я не увидел никаких эмоций. А может, они выбрали Эрталбека своим спикером? Если так, то и впрямь, чего им слушать, что прекрасно известно. Мой зам прошелся туда-сюда по кабинету. Вынул сигареты и закурил.
- Эрталбек, офис некурящая зона. А мой кабинет тем более. Мне не нравится табачный дым.
Зам, похоже, слегка удивился такой моей реакции. Два раза глубоко затянулся, выпустил клуб вонючего дыма. Поискал глазами пепельницу. Зашел в мой персональный туалет и затушил сигарету водой из крана. Может, демарш? Да нет, скорее всего просто привык, "хочу и курю". Эрталбек сел по другую сторону моего стола и задумчиво взглянул мне в глаза:
- Есть у нас одна проблема. Пока скорее потенциальная, чем реальная. Поймите меня правильно, Алексей Борисович, но мы, Джанибек, Чолпон и я, устали уже обучать менеджеров, как надо работать. Вы - четвертый за два года. Ваши предшественники без исключения милейшие люди. И вне всяких сомнений, знающие специалисты. И каждый стремится организовать дело так, чтобы удобно было прежде всего ему. Или ей. У нас и дама одна в руководителях побывала. Куда нам деваться? Приходиться подстраиваться. Но ведь менеджеры, они только руководят. А делаем-то все мы. Организуем, согласовываем, утрясаем, пишем отчеты, деньги платим. Наладить дело так, чтобы полсотни человек в пяти странах катили проект вперед словно по рельсам, непросто. А два раза в год приходится всё начинать заново. Люди злятся, качество работы страдает, исполнение бюджета падает. И мы же потом за это выволочку от очередного гастменеджера получаем. Мол, хреново работаете.
- А Вы не очень торопитесь? - столь молниеносный наезд оказался для меня неожиданным, но я решил на него не реагировать: - Я ведь сегодня первый день в должности...
- Мы решили, лучше так. Почему генерала Лигети уволили, нам понятно. Когда стало известно, что в конкурсе победил Жан-Батист, мы обрадовались. Наш человек. Профессиональный офицер французской пограничной полиции. В проекте работал почти с самого начала. Но по какой-то нелепой причине его зарубили и прислали Вас.
- Но я в общем-то достаточно опытный менеджер, - я по-прежнему пытался сдерживаться.
- А нам здесь не менеджер нужен, а погранец, - строптиво отрезал Эрталбек.
- Если хотите, я передам в Брюссель Ваше несогласие с кадровой политикой Евросоюза, - мне удалось сохранить нейтральный тон, без тени угрозы или подначки. Тем не менее, мой зам взорвался. Как тыща тонн тротила.
- Да мне на неё чихать. Меня сюда моя служба назначила. И я прежде всего в интересах моей страны тружусь... В общем так. Вот наши заявления по собственному желанию. Вы формально руководитель офиса, так что имеете право решать, с кем Вам работать. Хотите командовать, можете командовать. Но не нами. У нас отличные контакты с административными подразделениями Евросоюза, мы знаем правила расходования денег и бухучета, умеем писать отчеты. И все делаем вовремя. Плюс разбираемся в пограничной тематике. А в чем Ваша, простите, добавленная стоимость?
- В том, что я ваш непосредственный начальник, - всё, подумал я с облегчением, пора снимать перчатки и начинать мочилово: - И эти ваши клановые амбиции заткни себе в задницу. Тоже мне, тройка. Я, кстати, вовсе не собираюсь микроменеджментом заниматься. Умеете работать, работайте. Для меня главное результат. Пока есть результат, вообще могу не вмешиваться. Но если при таком раскладе напоритесь на неприятность, не надо скулить и блеять "спасайте-выручайте". Конкретный пример. Планируемое исполнение годового бюджета ниже 80%. И вы мне говорите, что умеете работать? И не надо призраком генерала Лигети размахивать, его уже полгода как сняли. Кто вам всё это время мешал? Ответ по поводу заявлений дам через два дня. Хотите дружно работать под моим общим руководством, милости прошу. Но хвосту вертеть собакой а не позволю. Свободен!
Эрталбек молча вышел. Я распахнул окно, чтобы выветрить кислый запах конфликта. Мы ещё и напердели. Ничего не поделаешь, такая здесь пища. Поймал лицом дуновение теплого ветерка. Потянулся. Результатом первого совещания я остался доволен. Мне нравится открытый конфликт. Хотя до мордобоя в офисе стараюсь дело не доводить. И мне это удается. По большей части. В том, что конфликт будет, я не сомневался. Возможно, "тройку" действительно достало ощущение унизительной беспомощности перед безграмотностью менеджеров. Я их прекрасно понимал. Когда был помоложе, сам бесился. Но я гражданский, у меня гордость не шибко норовистая. Тут совсем другое дело. Военные. Да ещё госбезопасность. Привыкли, что перед ними все на задних лапках по струнке ходят. Но, с другой стороны, дисциплина и субординация у них в крови. Стоит пару раз щелкнуть кнутом, и построятся. Сначала нехотя, потом привыкнут. Я на скрежетание зубами внимания вообще не обращал. Пусть хоть до корней сотрут.
Шагая вечером на квартиру после полноценного трудового дня, я глядел на симпатичных девушек, бочкообразных гаишников на перекрестках, голубей кувыркающихся в закатном небе и думал о том, что поведению Эрталбека можно было найти и другое объяснение. Если на минуточку допустить, что анонимный сигнал имел основания, то хищениями могла заниматься организованная группа специалистов по распилу бюджета. Отсюда расстройство, когда прокатили Жан-Батиста, он вполне мог находится в доле. Отсюда агрессивная попытка нейтрализовать меня с первого же дня. Отсюда шантаж угрозой ухода по собственному желанию. Я не питал иллюзий. Такая брешь пустила бы проект прямиком на дно. Эрталбек не преувеличивал, когда утверждал, что именно он, Джанибек и Чолпон двигали проект вперед. Скорее уволят меня, чем тройку. Но шантаж мог быть и блефом. Да неужто они откажутся от такой отлаженной и все ещё наполовину полной кормушки? Кроме того, пойдут проверки, ревизии. Что-то неизбежно вскроется. Выходя из дела, пильщики, становились очень уязвимыми. Вечер, однако, был такой приятный, и настроение моё такое благодушное, что я решил гнать дурные мысли. Фантазия у меня богатая, и важно не давать ей чересчур разыграться.
До конца недели я тихо сидел в кабинете. Листал бумаги. Приглядывался к сотрудникам. Они приглядывались ко мне. Мне ничего необычного не открылось. Отношения среди женщин были предсказуемо напряженными. Мужчины, напротив, отлично ладили. Возможно, потому что все они служили в госбезопасности. Кто в погранвойсках, кто в контрразведке. К Джанибеку относились уважительно. Эрталбека боялись. Утром в пятницу по дороге на работу я зашел в супермаркет "Народный" и купил лимон и пять конфет "Белочка". Пить с подчиненными против моих правил. Но иногда полезно. На офисной кухне позаимствовал ножик и блюдечко. Уже в кабинете разрезал лимон на толстые дольки и поставил блюдечко в ящик стола, вместе с конфетами. Эрталбек появился в районе одиннадцати. Зашел по-хозяйски и заговорщицки подмигнув, закрыл дверь в коридор. Из пластикового пакета достал бутылку грузинского коньяка, на вид приличного, и молча поставил на стол. Из карманов пиджака вынул два стакана. Раскупорил бутылку и налил грамм по сто. Сел напротив. Я вынул из ящика нарезанный лимон и конфеты. Эрталбек расплылся в улыбке и поднял стакан:
- Алексей Борисович, разрешите попросить извинения за то, что Вам нагрубил. Наши заявления можете порвать. Мы рады работать под Вашим руководством. У Вас ведь испытательный срок полгода, да?
- Не только у меня, Эрталбек, - ответил я с улыбкой, поднимая стакан на уровень глаз: - У Вас тоже.