Мне все же лучше думается на ходу. Поднялся со скамейки, и прихрамывая на затекшую ногу, пошел дальше вдоль берега. Красота лучезарного дня у кромки моря вдруг перестала меня волновать. Мало было Эрталбека, Алмаза, Абдымалика, СНБ Киргизии, МНБ Туркмении, ошской наркомафии и ЦРУ. Добавился какой-то мутный фонд. В Киргизии перевороты проводились словно по расписанию. Угораздило меня оказаться аккурат в неправильном месте в неправильное время.
Справа начался парк культуры и отдыха с беседками и детскими аттракционами. В воздухе витал дымок от мангала и аромат жареной на углях баранины. Взял два шашлыка, салатик из тушеных баклажан и хлеб-пузырь. Летом здесь дым стоял коромыслом и яблоку не было где упасть. Полоса аэропорта начиналась всего в паре километров, и эту картину мне не раз доводилось с завистью наблюдать из окна заходящего на посадку самолета. В конце ноября найти свободную беседку труда не составило. Налил виски, закусил шашлыком. В соседних беседках за столом сидели по 15-20 человек, сразу несколько поколений, галдели, хохотали. В ушах звенело от детского визга. Только я пил сам с собой и сам с собой разговаривал.
Накатила печаль. Я работал вдали от семьи уже много лет. Дети выросли и разъехались по миру. Жена категорически отказалась мотаться со мной, и правильно сделала. Наверное. Мы часто разговаривали по "скайпу", и она старалась держать меня в курсе своей жизни. Но это была уже именно ее жизнь. Мы прожили вместе почти тридцать лет, воспитали детей, а теперь жизненные течения нас постепенно уводили в разные стороны, и приходилось кричать, чтобы услышать друг друга. Грустно. У Жены в борьбе со мной сформировался сильный характер. Она не шла ни на какие компромиссы. А я работал там, где удавалось найти работу. С годами предложений становилось все меньше. Вышел в тираж. Будущее представлялось... никак оно мне не представлялось. Не видел я ничего в будущем. Серый, непроницаемый, промозглый туман. Настроение окончательно испортилось. Смеркалось. На дне литровой бутылки плескались остатки виски. Необходимость таскать ее с собой неожиданно вызвала раздражение и беспричинную злость. Особо и не хотелось, но допил. Передернуло. Засунул пустую бутылку в урну, вышел к улице и поймал такси. В аэропорт.
Летать приходилось много. Аэропорты стали отдушиной. Здесь забывались проблемы. Возвращались спокойствие и уверенность. Аэропортотерапия. В "Бургер Кинге" купил тройной "уоппер" с луковыми кольцами. От фастфуда у меня изжога. Но ради "уоппера" в стамбульском аэропорту я сознательно шел на желудочные страдания. Предъявил карточку-вездеход, прошел в ВИП- зал, оборудованный с турецким размахом. Единственно, что здесь было хреново, это харч. Потому я и прихватил с собой "уоппер". Зато с напитками полный порядок. Поколебался. Но нулевую отметку я уже давно проскочил и не нашел причин, чтобы не накатить. Слегка. Налил ракы. Положил два кусочка льда. Подождал немного. Сделал глоток. Раздражение улеглось.
Вынул из кармана салфетки из "Свиссотеля", исчерканные моими каракулями. Разложил на столике перед собой. Взял парочку чистых салфеток с птичкой "Турецких авиалиний". Они такие маленькие, ровно для одной мысли. Удобно. Потянем за связи между турками. Пять человек. Нарисовал пять кружочков. Соединил палочками установленных связей. Группа получилась очень рыхлая. Первый и второй участники не связаны. Второй с третьим. Третий с четвертым. Четвертый с пятым. Или глубоко законспирированная. Почему бы не предположить, что роль связных внутри самой группы выполняли киргизы? Их тоже пять. Абдымалик - А. Бектур - Б. Жантор - Ж. Раимберды - Р. Эрталбек - Э. Турецкие члены группы связаны с ними так.
Первый - А Б Э.
Второй - Ж Р Э.
Третий - А Б Р.
Четвертый - А Р Э.
Пятый - Б Ж Э.
Возьмем первого со вторым. А Б Э + Ж Р Э. Связь возможна через Э. Только через Э. Первого с третьим. А Б Э +А Б Р. Два возможных канала связи, А и Б. Первого с четвертым. А Б Э +А Р Э. Снова два канала, А и Э. Первого с пятым. А Б Э+Б Ж Э. На этот раз Б и Э.
То есть связными у первого турка могут быть только трое из пяти киргизов, А, Б, Э.
Посмотрим на второго турка. Второй с первым связаны только через Э. Второй с третьим, только через Р. Второй с четвертым, через Р и Э. Второй с пятым, через Ж и Э. Опять в работе трое из пяти киргизов, два в связях первого турка не фигурируэт, третий, Э. То есть этот третий может играть роль связного и между А-Б с одной стороны, и Р-Ж, с другой.
Третьего с первым могут связывать А и Б. Третьего со вторым, только Р. Третьего с четвертым, А и Р. Третьего с пятым, только Б. Опять задействованы трое из пяти киргизов, причем в новом составе. Посмотрим на четвертого турка. С первым его могут связывать А и Э, со вторым - Р и Э, с третьим - А и Р, с пятым - только Э. Снова трое из пяти и опять новая комбинация. И, последний, пятый. На первого у него может быть выход через Б, на второго - через Ж и Э, на третьего - через Б, и на четвертого - только через Э. Трое из пяти, логично. Опять новая комбинация, тоже закономерно.
Такая заномерность случайной не бывает. Это признак структурированной сети. Вторая заномерность - популярность Э. Он единственный участвует в четырех из пяти троек и к тому же абсолютный чемпион по количеству связей - десять. У остальных по шесть, кроме Ж, у которого всего две. Так что центральный узел ошской сети, соединяющей сеть из пяти турок, финансирующих ИГИЛ, именно Э. Эртал.
Допустим, у каждого турка в группе своя роль. Допустим, своя роль и у каждого киргиза. В чем сила Абдымалика? Мобилизация людей. Контроль исполнения. Крышевание коммерческих структур. В чем силен Эртал? Выход на силовые структуры. Доступ к оперативной информации. Организация сетей по сбору агентурной информации. Можно подумать, у турок своих таких не хватает. Хватает, конечно хватает. С лихвой. Но есть нюанс. Турецкому криминалу приходится работать в трудных условиях. Местная полиция отличается честностью, изобретательностью и компетентностью. Особенно, когда речь идет о распиливании бюджетных денег. Это всё равно, что в карман правящей партии залезть. Турецкая власть такое не прощает. Тем более, если в качестве мотива добавляются связи с террористами и сепаратистами. Можно предположить, что криминалу, в условиях изрядной тесноты на игровом поле, придет в голову идея сделать ход конем. Привлечь "иностранный легион", находящийся за пределами сферы компетенции турецкой полиции. Азербайджанцев. Или киргизов. Понимают хозяев с полуслова. Работают пусть не очень профессионально, но с огоньком. А для тех же киргизов, ещё один способ заколачивать бабки. В таком деле турки экономить не станут.
Мой зам, например, вполне мог оказаться главным разыгрывающим. Вёл потихоньку свой портовый бизнес в Измире. Звёзд с неба не хватал. Старших партнеров уважал. Был на хорошем счету. Пригласили в Стамбул. С повышением. Там совсем другие деньги крутятся. И совсем другие люди ими крутят. Там-то он и попал в поле зрения "банды пяти". Со всех точек зрения, превосходный кандидат. Даже страховка есть, его бизнес в портах. Не так дернется, бизнесу кирдык. Дальше Эртал подтянул по родовым связям Абдымалика, а уже через него вышел на нужных людей в Оше. Причем не просил, а предлагал, отсюда совсем другое отношение.
Служат эти Б, Ж и Р наркотресту, или у них свой промысел, трудно сказать. Но Ош городишко небольшой, все друг друга знают. Важно другое. Если Эртал с Абдымаликом и тремя ошанцами повязаны в одном деле с турками, значит базара между ними нет. В такой ситуации многое становится возможным. Схему организации хищений Эртал мог подглядеть не у наркотреста, а у турок. Да, мало ли, что ещё...
Выпив для аппетита два стаканчика ракы, уплел остывший "уоппер". Полистал журнальчик. Ноги гудели от усталости. Начало клонить в сон. Именно такого эффекта я добивался. Моей задачей было достаточно устать, чтобы проспать бóльшую часть полета до Бишкека. Чтобы отключиться на пять часов в скрюченном виде, надо основательно подготовиться. Вот я и готовился. Глоточек за глоточком. К тому времени, когда объявили посадку, ноги у меня ещё шли, и достаточно ровно, но голова уже практически выключилась. До нужного выхода добрался на автопилоте. Длинную очередь на контроль безопасности обрулил с помощью все той же карточки-выручалочки. Полицейские ощущали давление очереди и по поводу отсутствия ручной клади пререкаться не стали. Место я сумел взять у окошка, и опять в хвосте. Сложился в отведенное мне пространство, оперся плечом на борт, и дал себе команду: "Спать!"
Проснулся от того, что кто-то меня тряс. Ну, что за хамство. Когда я нехотя открыл глаза и более или менее проснулся, то понял, что кто-то тряс не только меня, но и весь самолет. То ли попали в воздушный поток, то ли в тучи, но кидало изрядно. До посадки оставалось еще почти два часа. В связи с турбулентностью атмосферы мне требовалась дозаправка в воздухе. Нажал кнопку вызова. Повезло, что сидел в хвосте, у кухни, где у бортпроводников находилось лежбище. В середину кабины вряд ли кто-нибудь рискнул бы идти в такую болтанку. Цепляясь за кресла, до меня добрался парень. "Джентльмен, - подумал я, - из-за девчонок на риск пошел. Потомок янычар." Сначала он выполнить мою просьбу категорически отказался. Но поняв, что я полон неизбежности, сдался. Две бутылочки ракы по пятьдесят грамм, пусть и безо льда, отвлекли меня минут на пятнадцать, по прошествии которых небесные ухабы разгладились, и я спокойно пошел на дно своих снов.
В Бишкек прилетели по расписанию. Подморозило, в предрассветном сумраке кружились редкие снежинки. В аэропорту сел к бомбиле и в 07:43 вошел в кабинет. Лоток входящих документов на столе переливался через край. Удивительное дело, ведь отсутствовал я всего три дня. Словно кто-то нарочно бумажный кран открыл. Делать нечего, принялся по очереди переводить их в исходящие с подписью или резолюцией. По счастью ни одна из бумаг не потребовала интеллектуальных усилий. Сотрудники начали подтягиваться ближе к девяти. Эрталбек появился в половине одиннадцатого и, проходя мимо моего кабинета, не смог сдержать удивления:
- Алексей Борисович, вот так неожиданность! Мы как-то Вас потеряли.
- Люблю делать друзьям сюрпризы, - ответил я елейным голосом.
- Что-то Вы с дороги неважно выглядите - заметил Эртал, окинув меня оценивающим взглядом: - Но это дело поправимое.
Чувствовал я себя вполне бодро, но мой зам явно что-то на ходу затевал, и я решил ему подыграть. Достал из ящика стола шоколадку и наломал её в блюдечко. Через две минуты зам вернулся, притворил за собой дверь и, подойдя к столу, достал из внутреннего кармана фляжку местного коньяка. Разлил ее на два стакана. Увидев блюдечко с шоколадом, довольно ухмыльнулся. Уж не знаю, насколько усталым выглядел я, но Эртал явно был с большого бодуна. И подлечиться в первую очередь требовалось ему. Вся его затея вполне могла состоять именно в этом. Он схватил свой стакан и начал жадно глотать коньяк.
Я сделал глоточек, и меня передернуло. Ужас, какая все-таки дрянь. Что за маразм, лечиться коньяком. Не мог водки припасти, извращенец. Эртал меж тем, давясь, выхлебал свою порцию. Глаза его округлись, тело дернулось, и изо рта вырвался фонтан рвоты, аккуратно накрывший мой рабочий стол. Отчеты, лоток только что подписанных исходящих, письменный прибор. Зам рванул в мой персональный туалет, но не добежал, и второй фонтан дугой хлынул на пол. От острого запаха рвоты меня самого чуть не стошнило. Пришлось еще глотнуть чертова коньяка. Это помогло. Зам скрылся в туалете. Я осмотрел поле брани. А-чу-меть.
Минут через десять дверь туалета открылась. Эртал нетвердой походкой вошел назад в кабинет. Его бледное лицо выражало животный ужас. Он пал на колени и подполз ко мне:
- Простите, ой простите, никогда со мной такого не случалось! Какой позор! Я сейчас все уберу, все уберу, прямо сейчас.
- Да уж будь так добр...
Мне, вроде, удалось сохранить каменное выражение лица и холодный тон голоса, но это стоило больших усилий. Я едва сдерживал гомерический смех. Во мне всё прямо булькало от хохота. Я ничего не мог с собой поделать. Кто войдет, подумает, глюк. Зам с тряпкой в руках ползал на карачках по полу, не щадя дорогого костюма. Запах провоцировал рвоту, и пару раз он пулей летел в туалет. Замыв пол, принялся за стол. Чтобы ему не мешать, я пересел на диванчик, молча наблюдая, как Эртал сортирует испачканные бумаги на восстановимые и невосстановимые. Приступ смеха смыло волной мрачной злобы. Захотелось набить заму морду. Эртал продолжал копаться в облеванных бумагах. На смену злобе пришел холодный расчет. Я давно не видел зама в столь унизительном и уязвимом положении. Такую ситуацию грех упускать.
Я терпеливо подождал момента, когда, закончив уборку, Эртал распылил по кабинету половину баллончика с вонючим освежителем и с выражением триумфа на уже слегка порозовевшем лице повернулся ко мне, набирая воздух для победного рапорта. Тут я его и подрезал:
- Ну, и свинья же ты, Эртал. Открой окно, задохнуться можно. Через час жду тебя в "Корчме". Не в нашей, а в той, что на на углу Манаса и Рыскулова. По правой стороне, если отсюда.
Зам сдулся и мышкой юркнул в коридор. Я пошел на квартиру. Помылся, побрился, переоделся в костюм. Сложил в папку копии туркменских платежек. Оригиналы спрятал. От квартиры до "Корчмы" мне пять минут. Я там ужинал, когда готовить лень. Кухня вполне приличная, и народу немного. Тем более, днем. Зам уже ждал. Он тоже переоделся и выглядел вполне свежо. Со страху, что ли, протрезвел? Мое психологическое преимущество ускользало. Такое развитие ситуации противоречило моему плану и подлежало быстрому исправлению. Подозвал официанта:
- Водки пол-литра, соленые грузди, два салата, суп солянку и котлеты по-киевски. Да, и клюквенного морса кувшин... Обернулся к Эрталу: - Не торопишься?
- Нет-нет, я до Вашего возвращения никаких встреч специально не планировал. Отчеты гоним.
- И как у нас дела?
- Нормально. В общем... - ответил зам, подавив нервный зевок.
- А конкретно?
- По состоянию на 1 декабря исполнение пересмотренного бюджета 82 процента. На днях подпишем грантовый контракт с Комитетом наркоконтроля. Помните, они Вам предложения прислали? Поддержка межведомственного сотрудничества. И всё такое. Ещё три процента наберем.
Определенно, Эртала колбасило. То ли от нервов, то ли от позора. То ли от понимания, что сейчас снова придется пить. С непредсказуемыми последствиями. Официант принес водку и закуски. Я налил себе стопку, заму треть стакана.
Зам потупил взгляд. Напрягся. С опаской сделал глоток. Чтобы еще раз не оконфузиться, подождал реакции организма, и только потом с облегчением влил в себя остаток. Запил морсом. Отлично, процесс пошел. Я опрокинул свой стопарик, закусил грибами. За последние три дня я выпил столько, что водка меня уже не брала. Разве что в голове прояснялось. И не ел, а так, закусывал. "Белочку" бы не схватить...
- Так вроде наш бравый Джанибек был сильно против того, чтобы отдавать проектные деньги в другое ведомство?
- Кто его знает, чего на него нашло, - не очень разборчиво ответил Эртал, запихивая в рот один гриб за другим. Почти не жуя, проглотил: - Мы потом сели, спокойно все обсудили. Конечно, лучше было бы для наших погранцов что-нибудь сделать. Но триста тысяч и для них, при всей бедности, не деньги. А нам сплошная морока. Опять тендеры, а у нас надежных стройфирм мало осталось. Кому можно доверять, контракты уже получили. Если отдавать деньги кому попало, потом замучаешься проверять расходование. Грант Наркоконтролю вернее будет. И быстрее, и надежнее.
Я в тот момент как раз разливал очередную порцию, и от неожиданности даже рука дрогнула. Выходит, сбор средств на мятеж завершен? Сколько же у меня осталось времени - месяц, неделя, день? Как бы его так раскачать, чтобы проболтался?
- Ты когда в отпуск собираешься, Эрталбек?
- В каком смысле? - резкая перемена темы сбила зама с толку.
- То есть как, в каком? В самом прямом. Тебе отпуск полагается? Полагается. Вот и спрашиваю, когда пойдешь. Одновременно мы уйти не можем, а мне свой заранее планировать надо.
- Да я как-то не думал... - Эртал выглядел растерянным: - Наверное, где-то в конце января... Но я только две недели возьму.
- Отлично, как ты вернешься, сразу я пойду.
Отпуск важное мероприятие. Его планируют заранее. Путевки покупают. Состоятельные киргизы ездят в отпуск в Эмираты. Кто победнее, в Турцию. Совмещают пляж и магазины. Уезжают с дорожной сумкой, возвращаются с горой чемоданов. Эртал отпуск не планировал. Не хотел или не мог позволить себе уехать на две недели. Значит, скоро. Но не завтра. Судя по градусу зама, самое раннее через неделю. Переворот спьяну даже в Киргизии не делают. Пока не начнет просыхать, можно не тревожиться. Полезно продолжать подпаивать. Как начнет отказываться, до сих пор ни разу такого не случалось, значит, время "Ч" на подходе. Так сказать, стратегический индикатор. Но вероятнее всего сразу после новогодних праздников. Между седьмым и десятым января.
Принесли котлеты по-киевски. Сочные, в корочке из хрустящих сухариков. Водка кончилась. Попросил принести еще пол-литра.
- Не много будет? - с тревогой поинтересовался Эртал.
- Котлеты жирные, в самый раз. Но если не хочешь, не пей. Я же не буду тебя силой поить. Так, посиди за компанию. Я тебе сейчас расскажу кое-что.
Зам взял графин и решительно разлил половину по стаканам:
- Быть добру!
- Быть добру, - ответил я. Ага, клюнул. Хочет мне язык развязать. Пора пописать на муравейник: - Так вот. Позавчера я был в Мары. В собачью школу ездил. Посмотрел, как отремонтировали. Начальник водкой угостил. Пловом накормил, - Эртал при этих моих словах опустил глаза и ухмыльнулся. Наверняка знал, что тамошние правила гостеприимства несколько выходят за рамки стандартного диапазона: - Поговорили. Потом я справки насчет фирмы навел, которая этот тендер выиграла. Оказалось, шарашкина контора. Никак она не могла так качественно все сделать. Плюс к этому еще и откатила солидно. И знаешь кому? Киргизам, в Ош.
Эртал напрягся.
- У них там целая система отката. Странное дело. С каких это пор ошские крышуют туркменских строителей? Надо бы узнать, кто хозяин этой "трубы". Не исключено, наркотрест. Если выяснится, что деньги Евросоюза уходят к наркомафии, нас с тобой, драгоценный зам, четвертуют без суда и следствия. И без наркоза. Может, мне стóит найти предлог для встречи с Иманалиевым?
Иманалиев руководил Администрацией Президента. Мы были давно знакомы, и Эртал об этом знал. Не приятели, конечно. Но организовать такую встречу, в случае особой необходимости, я бы, наверное, смог. Так что мой ход выглядел достоверным.
- Я чего опасаюсь, тут попахивает угрозой национальной безопасности. А с Шапаковым у меня плохие отношения. Получится, знал, а не сообщил. Вроде как покрывал. Понимаешь, Эрталбек?
Я подвинул на его сторону принесенную мной тоненькую папочку, до сих пор неприметно лежавшую с краю стола и потому незамеченную Эрталом:
- Здесь кое-какие вещдоки. Платежки.
- Дела-а, - зам ослабил галстук и расстегнул воротник рубашки, будто он стал ему вдруг тесен: - Дайте пару дней. Пробью по своим каналам. Почему сразу наркомафия? На юге обычной коррупции тоже хватает. Откуда у Вас эти платежки? Не деза?
- Бекдурды передал. Я с ним позавчера виделся. У меня еще есть. Но для начала и этих достаточно.
- Так ведь его же позавчера убили, - Эртал не смог скрыть своего изумления.
- После того, как мы встретились и поговорили. Наливай, Эрталбек. За ушедших друзей...
Выпили не чокаясь. Графин опустел. На тарелке остался кусочек котлетки, но есть больше не хотелось. В голове гудело, как в трансформаторе. Выпил стакан клюквенного морса. Сладковат немного, но это мне сейчас на пользу:
- Ладно, Эрталбек, рабочий обед объявляю закрытым. Иди, трудись. А я на квартиру. Устал. Часам к шести подойду. Если что срочное, звони, не стесняйся. И попроси пол мастикой для паркета натереть, чтобы запах твоих утренних чудачеств извести.
Задремал я так крепко, что в офис вернулся только к семи. Кабинет благоухал мастикой. Работа кипела, как обычно в этот час. К концу года, когда навалилась отчетность, офис для многих стал вторым домом. А кому и первым. Сотрудники разошлись где-то к десяти ночи. Наступила тишина. Во всем здании царил полумрак. В кабинете я оставил включенной только настольную лампу. Нельзя сказать, чтобы я чувствовал себя сильно пьяным. Но и трезвым тоже, понятно, не ощущал. Определенно, пора завязывать. В последние суматошные недели топка постоянно требовала горючего, и я ей не отказывал. начиная с Ашхабада дозы даже по моим в общем-то либеральным меркам зашкаливали. Тут я очень кстати вспомнил про флешку СВР. Давно пора посмотреть. И настроение подходящее.
Послышался скрип ступенек. Кто-то поднимался по лестнице. Кого еще несет нелегкая? А я-то надеялся, что все ушли. Шаги остановились у двери моего кабинета. Я поднял глаза от компьютера и начисто забыл о флешке. В кабинет вошла Таня. На ней была кофточка с неглубоким вырезом и юбка колоколом чуть повыше колен. Пока я соображал, что бы такое шутливое сказать, она пересекла кабинет, обошла стол, нагнулась ко мне и, откинув с лица волосы, начала целовать. Брюки натянулись. С этого момента думать я перестал.. Поднялся, развернул ее лицом к столу. Она согнулась в талии, уперлась на локти. Я задрал ей юбку, спустил трусики. Она чуть раздвинула ноги в чулках с кружевными резинками, и я вставил член, как по маслу, по самые яйца. У Тани были длинные ноги, плюс каблуки. Одно к другому, высота оказалась идеальной. Такого наслаждения я не испытывал уже очень давно. Кончил ракетой. Меня всего трясло. Таня поправила гардероб и взглянула на меня с улыбкой:
- Наконец-то. Думала не дождусь.
Вышли на Манас, поймали машину, и через десять минут рухнули на матрас, раскидав вокруг одежду. Трахались всю ночь напролет. Мы совпали по темпераменту и дошли до такой степени возбуждения, что кончали почти непрерывно. Я как-то не замечал за собой особого сексуального таланта, но Таня была опытной и умелой партнершей. Она точно знала что, когда, и как надо сделать. Если мой член вдруг начинал увядать, она несколькими касаниями снова превращала его в кол. Презик Таня отвергла категорически, и за одну эту ночь я спустил в нее не меньше полстакана.
Когда начало светать, Таня напоследок дала мне так, что я опять кончил фонтаном, и начала собираться.
- Лёш, мне пора на работу.
- Не жалеешь?
- Говорю же, терпеть уже сил не осталось. Сегодня вечером?
- Ну, не знаю, смогу ли...
- Сможешь, сможешь, - в глазах ее появился бесенок: - Со мной еще как сможешь.
Оделась. В коридоре мы на прощание поцеловались. Но мне вдруг совершенно расхотелось прощаться. Прижал ее спиной к стенке, просунул руки под платье, ухватил под попку, приподнял. Таня подняла ноги мне на бедра. Отодвинул трусики, раздвинул пальцами губки, и вошел до упора. Таня сжала влагалище. Я кончил в три качка.
- До вечера, милый, - Таня поцеловала меня в щеку и выпорхнула за дверь.
Я прилег на матрас, чтобы собраться с мыслями и...проснулся около полудня. Позвонил Эрталу. Мы встретились в ближней от офиса "Корчме". Выпили пол-литра водки под джентльменский набор - грузди, семга, наваристая куриная лапша с потрошками. Где-то после трех, слегка поддерживая друг друга, добрались до офиса. Не раздеваясь, я плюхнулся в кресло, машинально порылся в карманах куртки в поисках неизвестно чего. Под руку попалась флешка. Я посмотрел на нее с недоумением. Напряг память. А-а-а-а, водка, рябина, Красная площадь. Привет от СВР. Надо бы всё-таки посмотреть, что на ней. Но не сейчас. Не потерять бы... На вешалке висело несколько беджиков от прошлых конференций. Взял шнурок, повесил на него флешку и надел на шею, под майку. Теперь надежно. В моем кабинете за дверкой находилась кладовка с широкими полками для канца, архива, бутылок и тому подобного. Сбитые из прочных досок, полки походили на нары. Забрался на среднюю, подложил под голову скомканную в шар куртку, вытянулся во весь рост, и мгновенно уснул.
Проснулся полседьмого, бодр и свеж как бутон пиона. Приоткрыл дверь кладовки на узенькую щелку. Прислушался. Вроде тихо. Выскользнул в кабинет. Включил настольную лампу, завел компьютер. В восемь отправился на квартиру, прогулялся по холодку. По дороге зашел в гастроном, купил фруктов, тортик, бутылку итальянского красного, водки. Закуска у меня кое-какая в холодильнике имелась. Прибрался в квартире, накрыл на кухне стол. Порылся в ящиках и нашел свечи. Я их купил на случай, если электричество выключат. Расставил на кухне и около матраса. Получилась вполне романтическая обстановка. Помылся, побрился, брызнул "Букетом Бленхейма". Говорят, любимый запах Черчилля. Успех приходит к тем, кто способен идти от поражения к поражению, не теряя энтузиазма. В чем-то мы с Черчиллем похожи... Звонок. Распахнул дверь. Сердце екнуло. Таня стояла, чуть отставив вбок согнутую в колене ножку.
Наша вторая ночь прошла совсем по-другому. Неспешно. Но с тем же результатом.
Жизнь приобрела приятный ритм. После того, как Таня уходила на работу, я спал до полудня. Потом имел длинный обед с Эрталом. Обычно нам с ним хватало пол-литра, но случалось, шли на второй круг. Разговаривали о чем угодно, но не о делах. Про свою теорию вселенского заговора вспоминал редко. Если же мои умственные метания все же возникали в памяти, давился приступами гомерического смеха. Задание свое считал выполненным. На бумаги всё сходилось, отчетность по моему проекту не давала никаких оснований для сомнений. А как там в действительности, кому это известно? И кого это волнует? В Эрталбеке, во всяком случае, я души не чаял, и все мои былые подозрения без осадка растворились в графине с водкой.
После обеда присутствовал в кабинете до семи, рулил текучкой. Офис, впрочем, работал на автопилоте, и моего вмешательства не замечал. После семи выносил свое руководящее тело проветриться. Около полдевятого звонила Таня, мы встречались в каком-нибудь кафе поужинать. Бишкек город небольшой, но кафе и ресторанчиков здесь пруд-пруди. Время от времени натыкались на знакомых. Мы и не собирались прятаться. Заводить полевых жен считалось хорошим тоном. Таня выглядела так, что у моих коллег от зависти пропадал аппетит. Отчасти в этом была и моя заслуга - я дал ей три тысячи баксов "подъемных", которые она истратила с отличным результатом.
Потом шли на квартиру и трахались до утра. К большому удивлению, моя разбуженная сексуальная энергия не спадала. Я уже начал подумывать о покупке нормальной кровати. До окончания срока, отведенного на выполнение моего задания, оставалось ещё полтора месяца, а матрас наряду с важным достоинством - на него было легко падать, имел и существенный недостаток - мне с него было трудновато подняться. Пил не больше, но и не меньше. Так прошло две недели. Флешка СВР болталась у меня на шее, и время от времени даже вдруг появлялось желание посмотреть, что на ней. Но оно оставалось вялым и мимолетным. Мне было просто не интересно.
Пока однажды в среду, после обеда, не заверещал мой мобильник. Звонила Жена. До Нового года оставалось десять дней.