Кувшинникова Ольга Валерьевна : другие произведения.

Рембрандт. Портрет с женой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рембрандт познал много радостей и много горестей в своей жизни. Он был богат и счастлив - счастье дала ему его жена Саския, которую он боготворил и с которой писал картины. Но затем судьба вдруг стала безжалостной к художнику: он не мог и предположить, что ему суждено потерять свою обожаемую Саскию...
  Рембрандт. Портрет с женой
  
  
  
  Оглавление
  
  Автопортрет с женой на коленях
  Мельница над Рейном
  Победа над всемирной империей
  О том, как сын мельника стал известным живописцем
  Анатомический театр доктора Тюлпа
  Брак по расчету, превратившийся в брак по любви
  Роковой "Ночной дозор"
  Годы без Саскии
  Кормилица и служанка
  Возвращение блудного сына
  
  
  Автопортрет с женой на коленях
  
  Светлые июньские ночи они проводили без сна. Саския была задорна и шаловлива; трудно было предположить, что она воспитывалась в чопорном протестантском семействе. С восторгом предавалась она всем радостям супружества и не знала усталости.
  Рембрандт был на седьмом небе от счастья. Он женился по расчету, на богатой невесте, заранее представляя себе скуку, холодность и ханжеское лицемерие, которые ожидали его в этом браке. Но Саския оказалась воплощением веселья, молодости и любви. Она напоминала Рембрандту жизнерадостных греческих нимф, а часто он видел в ней и образ Флоры - богини цветов, весны и вечной юности...
  Трех-четырех часов утреннего отдыха им хватало, чтобы восстановить свои силы. А потом Рембрандт начинал рисовать свою милую жену. Он изображал ее в разных нарядах (а иногда и вовсе без них), в разных сюжетных сценах, - и открывал для себя все новые черты ее безграничной прелести.
  Однажды он поставил кресло спинкой к большому зеркалу, уселся, и с улыбкой сказал Саскии:
  - Пора нам с тобою запечатлеться вместе. Садись ко мне на колени. Увидишь, как отлично мы будем смотреться вдвоем!
  Саския рассмеялась и немедленно выполнила его просьбу. Рембрандт обнял жену, взял со стола бокал с вином и затем обернулся к зеркалу.
  - Ну-ка, посмотри, дорогая моя женушка, каковы мы? Тысячи супружеских пар позавидуют нам!
  Саския слегка смутилась.
  - Ты хочешь именно так написать нас? - спросила она.
  - Да, именно так! - воскликнул Рембрандт. - Автопортрет с женой на коленях.
  - Или, по-другому, "Веселая парочка", - шутливо заметила Саския. - Ох, и растревожатся наши амстердамские бюргеры, когда увидят эту картину! "Эти ван Рейны нарушают все приличия!" - вот, что они запоют.
  - Бог с ними! - беспечно махнул рукой Рембрандт. - Станем мы обращать на них внимание! Нам с тобой самим небом дарована любовь; кроме того, Господь наделил нас богатством, а мне дал талант, принесший славу. Будем же наслаждаться всем, что у нас есть - и да сгинут наши завистники!..
  
  Мельница над Рейном
  
  Рембрандт Харменс ван Рейн родился в городе Лейдене 15 июля 1606 года.
  Отец Рембрандта был мельником и звался Хармен Герритсзоон ван Рейн. Мать - дочь булочника - носила имя Неелтген Виллемсдохтер ван Зейдтброук.
  Семья Хармена Герритсзоона жила в красивом доме из тесаного камня напротив своей мельницы, расположенной рядом с рекой Рейн, откуда и возникло прозвище, прилепившееся к Хармену и переданное им "по наследству" потомкам - "ван Рейн". Мельница Хармена стояла на очень хорошем месте, - на въезде в город, у переправы, - и семья жила в достатке.
  Мельник и дочь булочника - неплохое сочетание; один приготовлял муку, другая пекла из этой муки хлебцы. И другом отношении тоже получилось совсем недурно - в семье было девять детей, Рембрандт родился предпоследним.
  Имя для него выбрала мать, имя редкое и необычное. Когда осчастливленный рождением своего восьмого ребенка отец спросил у жены, почему она решила назвать мальчика Рембрандтом, та объяснила, что это имя она выбрала в память одной своей прабабушки, Ремеджии. Но поскольку Ремеджия - женское имя, находчивая Неелтген отбросила из него последние буквы, затем добавила окончание мужского рода "брандт", - и получился "Рембрандт".
  Для того чтобы русскоязычный читатель лучше понял, как звучало имя "Рембрандт" для голландского уха, представим себе такую ситуацию. Предположим, что некая русская женщина, выбирая имя для ребенка, вспомнила свою прабабушку, которую звали, скажем, Матреной. Затем она отбросила последние буквы "Матрены", добавила окончание от мужского имени, - например, от "Алексея", - и в итоге получился "Матрексей". "Рембрандт" для голландцев звучало так же, как "Матрексей" звучит для русских.
  Второе имя Рембрандта - Харменс - было дано по имени его отца, а прозвище "Ван Рейн", как уже было сказано, прилепилось к этому семейству из-за того, что они жили около Рейна.
  ***
  Детство Рембрандта было счастливым. Позже, когда он уже был знаменит и популярен, Рембрандт часто с удовольствием вспоминал о времени, проведенном в родительском доме.
  Когда мальчику исполнилось восемь лет, отец отправил его учиться в Латинскую школу. У некоторых исследователей европейской истории шестнадцатого и семнадцатого столетий отчего-то сложилось мнение, что Латинские школы, существовавшие тогда во многих странах Европы, были чем-то вроде церковно-приходских школ царской России, в которых вечно пьяные дъячки учили ребятню кое-как читать и писать. На деле, однако, из числа учеников Латинских школ выходили такие гении эпохи, как Шекспир, Рембрандт и другие.
  Причем, Шекспир после окончания Латинской школы вообще больше нигде не учился, что не помешало ему показать обширные знания в своих пьесах. А Рембрандт, окончив школу, в возрасте четырнадцати лет поступил в университет, - много ли найдется сейчас у нас учеников даже элитных лицеев и гимназий, которые после окончания этих учебных заведений смогут без какой-либо помощи сразу поступить в университет?..
  Став в 1620 году студентом Лейденского университета, Рембрандт изучал право и теологию. Университет был тогда переполнен молодыми людьми; престиж науки и образования в Голландии был очень высоким.
  "У них едва ли найдется, - пишет путешественник, посетивший эту страну в 1609 году, - хоть один человек, мужчина, женщина или подросток, который не умел бы читать и писать. В каждой деревне есть народная школа. В любом городском семействе все мальчики знают по-латыни, а девочки - по-французски. Очень многие говорят и пишут на нескольких иностранных языках".
  Как считают историки, по культуре и образованию, так же как и по организации общественного строя, голландцы в 16-м столетии опередили всю остальную Европу на целых 200 лет.
  
  Победа над всемирной империей
  
  Еще в середине 16-го века Нидерланды, в состав которых входила Голландия, находились под властью самой могущественной державы мира - империи Габсбургов, с центром в Испании. Эта империя подчинила себе значительную часть Европы, а, кроме того, Габсбургам принадлежали обширные заморские владения, в том числе почти вся Америка.
  С 1556 года империю возглавил Филипп II Испанский. Он был единственным сыном императора Карла V и португальской принцессы Изабеллы. Отец Филиппа, Карл V был одной из самых ярких личностей 16-го века. Красивый сильный мужчина, волевой и энергичный правитель, часто жестокий, он в то же время отличался широтой взглядов, не чуждался земных радостей, мог снисходительно относиться к людским слабостям и ценить достоинства даже своих врагов. В Европе его и боялись, и уважали, и любили; не случайно, именно при Карле V империя Габсбургов достигла наивысшего расцвета.
  Почувствовав приближение старости, Карл V отказался от власти и передал императорскую корону сыну. Нечастый пример в истории, когда правитель такого высокого ранга, обладающий таким могуществом, добровольно отрекается от престола!..
  Следует заметить, что в отличие от своего отца, Филипп II не пользовался ни малейшими симпатиями своих подданных. Худой и бледный, с непомерно высоким, рано облысевшим лбом, молодой император был вечно угрюм, холоден, будто озлоблен на весь мир.
  Филипп отличался, к тому же, религиозным фанатизмом и изуверской жестокостью. Уже в детстве он любил устраивать сожжения кошек и собак, представляя себе, что это еретики или враги империи. Когда он вырос, то столь же безжалостно принялся уничтожать всех, кто, как он считал, выступал против его власти или католичества.
  ***
  Веря в свое высокое предназначение, Филипп стремился подчинить себе весь мир, и до поры судьба, казалось, помогала ему в осуществлении этой цели. Немалую роль в том сыграли династические браки, которые Филипп заключал в зависимости от политической обстановки.
  В первый раз он женился еще в шестнадцатилетнем возрасте. Его женой стала принцесса Мария Португальская, которая подарила ему наследника, Карлоса. Союз Испании и Португалии фактически означал зависимость последней, что привело, в конце концов, к полному поглощению ее Испанией.
  После смерти Марии Филипп женился на другой Марии - английской королеве Марии Тюдор, старшей дочери короля-реформатора Генриха VIII. Генрих установил в Англии протестантскую веру, но его дочь, придя к власти, попыталась вернуть страну в лоно католической церкви. Сторонников протестантизма беспощадно преследовали, и за это Марию Тюдор прозвали Кровавой. Можно сказать, что с Филиппом они были родственными душами!..
  Брак Филиппа и Марии Кровавой остался бездетным, несмотря на то, что они прожили вместе двенадцать лет. В 1558 году Мария умерла, а Филипп пытался свататься к ее младшей сестре-протестантке, новой королеве Англии - Елизавете I, но этот план провалился. Елизавета, прозванная королевой-девственницей ("Вирджинией"), вообще не стремилась выходить замуж, а уж тем более у нее не было охоты выходить замуж за такого человека, как Филипп II.
  Филипп же считал, что неудача с женитьбой на Елизавете - это результат заговора его сына Карлоса, и заключил его под стражу. Очень скоро принц умер в тюрьме при загадочных обстоятельствах, и после его смерти Филипп женился на его невесте - дочери французского короля Генриха II Валуа. Звали ее так же, как английскую королеву - Елизаветой (или, на французский манер, Изабеллой) - и в Европе говорили, что Филипп все-таки добился своего: "женился на Елизавете".
  Между прочим, Елизавета (Изабелла) Валуа была родной сестрой Маргариты Валуа, известной нам по роману А. Дюма "Королева Марго". Напомним, что свадьбу Маргариты Валуа и Генриха Наваррского, состоявшуюся в 1572 году, французы-католики отметили довольно необычным способом - Варфоломеевской ночью , резней протестантов-гугенотов в столице Франции и по всей стране.
  Маргарита была на восемь лет моложе Елизаветы; когда та выходила замуж за Филиппа II, "королеве Марго" было всего шесть лет. Сама же Елизавета уже достигла брачного возраста - ей минуло четырнадцать. Она была на восемнадцать лет моложе своего супруга. Их брак продолжался девять лет; Елизавета родила Филиппу двух дочерей и ни одного сына.
  После рождения второй дочери Елизавета, по утверждению врачей, больше не могла иметь детей. Но Филиппу нужен был наследник, - и вот, молодая женщина, двадцати трех лет от роду, внезапно умирает. Трудно сказать определенно, виновен ли был в ее смерти Филипп, но Елизавета "вовремя" скончалась: императору пошел уже пятый десяток, т.е. Филипп, по представлениям той эпохи, стоял на пороге старости. Вопрос о наследнике престола, следовательно, обострялся.
   В свой четвертый брак Филипп II вступил сразу после годичного траура по Елизавете. В 1570 году он женился на принцессе Анне - дочери германского императора Максимилиана II. Максимилиан приходился родственником Филиппу - он тоже принадлежал к семейству Габсбургов. Между ними еще ранее было заключено соглашение о том, что в случае, если у Филиппа так и не будет сына, все владения Габсбургов достанутся сыновьям Максимилиана. Поэтому оба сына германского императора - Эрнст и Рудольф - воспитывались при дворе Филиппа.
  Однако за десять лет брака Анна родила Филиппу пятерых детей; сначала одна за другой появились на свет четыре девочки, и только потом столь долгожданный для Филиппа наследник - будущий император Филипп III.
  Интересно, что дети Максимилиана и Филиппа II все потом переженились между собой: Габсбурги ни с кем не желали делить свои земли. Традиция заключать браки исключительно внутри своего семейства привела в скором времени к тяжелейшим наследственным заболеваниям и постепенному вырождению этого рода самых могущественных правителей Европы.
  ***
  Величайшим успехом Филиппа было вступление в 1580 году на португальский трон. Теперь он стал королем всего Иберийского полуострова, но, что еще важнее, - обширных португальских владений, прежде всего в Африке, а также в Азии и Южной Америке. Пятидесятитрехлетний Филипп, таким образом, поднялся на вершину своего могущества.
  Однако успехи Филиппа II стали блекнуть в результате бунта в Нидерландах. Богатые Нидерланды имели огромное значение для единства всего государства Габсбургов и были крайне важны для господства в Северной и Центральной Европе.
  После восстания протестантов в Нидерландах Филипп II немедленно направил туда войска, дабы подавить мятеж. Но, введя новый налог с продаж, чтобы как-то покрыть военные издержки, он лишь ухудшил ситуацию в этой стране. Несмотря на повсеместное учреждение здесь скорых и свирепых трибуналов инквизиции, несмотря на моря крови, пролитые тут герцогом Альбой - беспощадным усмирителем восстания, - жители Нидерландов продолжали мужественно бороться с испанцами.
  Мощный патриотический порыв охватил всю страну. Тысячи людей покидали свои дома и вступали в повстанческие отряды "гезов", которые вели борьбу с испанцами, как на суше, так и на море. Например, так называемые "морские гезы" на своих утлых суденышках не боялись нападать на мощные боевые испанские корабли, - и одерживали победу за победой!
  
  Вы, нидерландские матросы,
  Бойцы на земле и в стихии морской!
  Вам надоели пашни, покосы -
  Вы берете оружье крепкой рукой.
  Началась война - кончен покой!
  Поскольку исхода мирного нет,
  Испанские орды получат твердый
  И недвусмысленный ответ!
  
  Эти патриотические стихи принадлежат голландскому поэту Яну Янсону Стартеру.
  
  Гезы сумели отбить у испанцев приморскую крепость Брил, что послужило сигналом к всеобщему восстанию в Голландии и Зеландии, а через некоторое время восстала и Бельгия. Правда, Бельгию и другие южные провинции Нидерландов испанцам удалось усмирить, но северная часть страны так и не покорилась завоевателям.
  В конце концов, в 1581 году Семь Объединенных Провинций северной части Нидерландов провозгласили свою независимость от испанского короля. Военные силы северных провинций нанесли испанским войскам тяжёлые поражения и отвоевали у них ряд земель. В итоге, в 1609 году было заключено "Двенадцатилетнее перемирие", по которому Испания признала независимость Республики Соединённых провинций (как теперь называлась освобожденная от испанцев территория). В Европе это новое государство стали называть просто Голландией - по названию самой значимой из северных провинций Нидерландов. Международное признание Голландия получила в 1648 году по условиям Вестфальского мира, закончившего Тридцатилетнюю войну .
  ...Филипп II умер до заключения "Двенадцатилетнего перемирия" с Нидерландами. Пережив позор поражения, сперва в этой стране, а потом в морском противостоянии с Англией, приведшем к полному разгрому испанского флота ("Непобедимой Армады") в 1588 году, Филипп окончательно замкнулся в себе и в последние годы жизни редко покидал свои покои.
  Он скончался в 1598 году, и его смерть ознаменовала закат могущества всемирной империи Габсбургов. На историческую арену выходили новые государства, претендующие на роль лидеров.
  
  О том, как сын мельника стал известным живописцем
  
  Благополучие и процветание Голландии было не щедрым даром природы, а результатом упорного труда ее жителей в течение многих сотен лет. Море здесь последовательно наступало на сушу. Прорвав цепь береговых дюн, оно затопило обширные низины, которые превратились в мелководья - ватты. Вся эта территория изобилует болотами, озерами, протоками, островами.
  Стихийные бедствия не раз повторялись в истории Голландии, поэтому уже в раннем средневековье началось строительство водоотводных каналов и шлюзов. В начале 16-го века для откачки воды из каналов и переброски ее в море применяли энергию ветра. Тысячи ветряных мельниц появились вдоль побережья. Они превратились в символ Голландии, как позже и знаменитые тюльпаны.
  ...После того как Голландия обрела независимость и стала одним из важнейших центров европейской культуры, ее жителей переполняла гордость за свою страну.
  
  Зачем, скажи, в чужих краях скитаться,
  Здоровье тратить, деньги и года?
  Все то, что ищешь, можно без труда
  В Голландии сыскать, коль постараться.
  Ты по-испански ловок изъясняться,
  Английский знаешь... Но была ль нужда
  С чужбины привозить жену, когда
  Так много дев в Голландии томятся?
  Твоих сограждан искушает весть,
  Что всюду, где ты был, голландцы есть,
  Развязна речь твоя, в ней сто обличий,
  Тридцатилетний лицемер-мудрец...
  Останемся же дома, наконец,
  Чтоб свой закон блюсти и свой обычай, -
  
  призывал соотечественников поэт Симон ван Бомонт.
  
  А для того чтобы призыв этот не повис в воздухе, надо было "обустроить" свою страну. В 17-м веке в Голландии разворачивается бурное градостроительство. Возводятся новые ратуши, строятся гостиницы и многочисленные жилые дома. Все постройки этого времени подчинены одной идее - идее удобства и комфорта. Но культура быта не может заменить духовную культуру, поэтому наряду с этим в стране развивались разные виды искусства, в первую очередь - живопись. Разбогатевшие купцы и банкиры хотели увековечить себя в ореоле славы и блеске богатства. Картина считалась лучшим украшением жилища, а занятие живописью - престижным и прибыльным делом.
  ***
  Не следует удивляться, что Рембрандт, проучившись всего несколько месяцев в Лейденском университете, категорически заявил родителям, что хотел бы заниматься исключительно живописью. Они не возражали, и вскоре Рембрандт стал учеником художника.
  Первым учителем Рембрандта стал Якоб Исааксзоон ван Сваненбюрх. Он не был выдающимся художником, ныне его картины никому не известны. Однако именно ему молодой ван Рейн был обязан приобретением основных знаний и навыков. Начав со шлифовки рам, грунтовки холстов и растирания красок, Рембрандт настолько преуспел за три года в рисунке и живописи, что отец решил отправить его к самому Питеру Ластману - главе амстердамской школы исторической живописи.
  Так, в 1624 году Рембрандт в первый раз приезжает в Амстердам: в город, в котором ему суждено было познать любовь, славу и богатство, а потом - одиночество, забвение и нищету...
  Мастерская Питера Ластмана располагалась неподалеку от училища Святого Луки; в то время это училище было настоящим вернисажем. Здесь можно было увидеть выставленные на продажу картины художников венецианской школы живописи, римской, неаполитанской, испанской, - и многих других. Рембрандт проводил тут немало часов, внимательно рассматривая полотна признанных живописцев, изучая манеру их письма и делая собственные зарисовки.
  В более поздние годы, когда Рембрандт уже стал знаменит и зарабатывал хорошие деньги на продаже своих картин, ему не раз советовали посетить Италию, колыбель Возрождения, родину великих мастеров. Но художник считал, что картин итальянских художников предостаточно и в Голландии, да и путешествие в Италию весьма опасно. До конца жизни Рембрандт так ни разу и не покинул пределов своей страны.
  ...Пребывание у Питера Ластмана длилось полгода. За это время Рембрандт успел усвоить тематику и стилистику Ластмана, и сам показал недюжинные способности к живописи. Наконец, Ластман заявил, что ему больше нечему учить ван Рейна, - тот может теперь самостоятельно писать картины.
  Тепло попрощавшись со своим учителем, молодой человек отправился в родной Лейден. Добрую память о Ластмане Рембрандт сохранил на всю жизнь: он всегда говорил о нем в почтительном тоне, а в его коллекции было большое количество рисунков этого художника.
  Вернувшись в Лейден, восемнадцатилетний Рембрандт открывает собственную мастерскую под покровительством гуманистов Петруса Скривериуса и Гаспара Барлеуса. Именно Скривериус заказал Рембрандту в 1625 году первую картину "Избиение Святого Стефана".
  В жесткой, даже провокационной композиции этой картины художник пытался подражать Ластману, но вместе с тем желал отойти от его легкого и гладкого стиля. Уже здесь появляется настоящий Рембрандт - антиакадемический и независимый в своем стремлении к новой, выразительной и убедительной живописи.
  ***
  Талантливые работы молодого художника замечают, оценивают по заслугам. У Рембрандта появляются первые заказчики и первые ученики в Лейдене. Современники расточают ему хвалы. В 1628 году Рембрандта, - растрепанного юношу, глядящего на нас с его "Автопортрета" этого периода, - замечает Константин Хейгенс (секретарь главы голландского государства принца Оранского). При посещении мастерской художника чиновник был потрясен картиной "Иуда возвращает тридцать сребреников", о которой с восторгом написал: "Я утверждаю, что никакому Протогену, никакому Апеллесу или Паррасию никогда не удавалось и не удалось бы, вернись они на землю, сотворить то, что какой-то голландский мальчишка, мельник, у которого и борода-то еще не растет, смог выразить в человеческом лице!"
  Наряду с религиозной живописью важнейшим жанром для молодого Рембрандта становится портрет; старательно изучая мимику, фиксируя в ту пору даже резкие, гротескные гримасы, он делает портретные образы (в том числе автопортреты, а также изображения родных и близких ему людей) постоянным предметом своих творческих исканий, придавая им тем самым беспрецедентную по искренности человечность.
  В конце 1620-х годов Рембрандт уже настолько известен в родном городе и за его пределами, что начинает подписывать свои картины просто "Rembrandt" - на манер итальянцев Тициана, Рафаэля, Микеланджело, которых весь мир знал только по имени. (На своих первых полотнах Рембрандт ставил подпись "RHL von Rijn" - "Рембрандт Харменс Лейденский ван Рейн").
  ...23 апреля 1630 года умер Хармен ван Рейн. Его мельница и хозяйство достались братьям Рембрандта, а сам он не получил ничего - совсем, как в известной сказке Шарля Перро. Но Рембрандт ничуть не огорчился потерей отцовского наследства. Лейден стал тесен для таланта художника. Мечтая о большей славе и богатстве, ван Рейн отправляется в Амстердам.
  
  Анатомический театр доктора Тюлпа
  
  В Амстердаме Рембрандт получил важный заказ: гильдия амстердамских хирургов попросила ван Рейна написать картину о вскрытии трупа знаменитым доктором Николаэсом Тюлпом - первым патологоанатомом корпорации. Подобные вскрытия - в присутствии публики с подробным описанием, как самой операции, так и строения человеческого тела, - проводились раз в году.
  В качестве наглядного экспоната использовался труп какого-нибудь казненного преступника. В этот раз чести быть вскрытым для познавательных целей удостоился некий Арис Кинтд, повешенный в Амстердаме 31 января 1632 года за ограбление торговой лавки и сопротивление с ножом в руках, оказанное при задержании.
  Рембрандт, находясь при вскрытии в зале анатомического театра (так тогда назывался морг), сделал множество набросков, на основе которых и написал в том же году картину, принесшую ему поистине феерическую славу и ставшую основой для его дальнейшего благосостояния.
  Нашим современникам сюжет картины, наверное, покажется шокирующим и малопривлекательным , но люди 17-го века придерживались иной точки зрения на этот счет. В Европе преобладала культура барокко, а ей был присущ интерес ко всем сторонам человеческой деятельности.
  ***
  Культура барокко утвердилась в европейских странах в конце 16-го - начале 17-го веков. Термин "барокко" произошел от итальянского слова barocco, означающего "странный", "причудливый". Действительно, этому стилю свойственны причудливость, изощренность форм и некоторая вычурность.
  Эпоха барокко, продлившаяся до середины 18-го века, - одна из наиболее интересных эпох в истории мировой культуры. Интересна она своим драматизмом, интенсивностью, динамикой, контрастностью и, в то же время, гармонией, цельностью, единством. Для нашего времени - смутного, неопределенного, гипердинамичного, но ищущего стабильности и упорядоченности, - эпоха барокко необычайно близка по духу.
  Если мировоззрение Ренессанса строилось на безграничной вере в гармонию мира, в силу и волю человека, то мировоззрение барокко пронизано ощущением трагического противоречия человека и мира, в котором он подчинен среде, обществу, государству.
  Люди эпохи барокко никогда не забывали того, что жизнь "случайна и коротка", особенно по сравнению с неотвратимостью и бесконечностью смерти. Личность человека "одновременно нечто и ничто". Все зависит от внешних воздействий, от природы, от окружения, от людской массы. Поток времени неуправляем, его можно лишь наблюдать - до тех пор, пока он не сметет наблюдателя. Смерть слепа, стреляет наугад... Случайность, хаос управляют Вселенной.
  Это ощущение быстротечности и хаотичности жизни, столь привычное нам сегодня, стало знамением барочной эпохи. Тема бренности жизни пронизывала все искусство барокко, рождая, порою, мистический страх. Однако ощущение несущегося времени, поглощающего все и вся, чувство тщетности всего земного - все это вело одновременно к необычному жизнелюбию и жизнеутверждению.
  Внутреннее напряжение стиля барокко выражено в противоречии: с одной стороны, стремление художника сделать "тайну и откровения осязаемыми", чтобы можно было руками потрогать, отсюда часто отталкивающий натурализм , а с другой - общая иррациональная, мистическая атмосфера.
  Барочный человек отвергает естественность, которая отождествляется с дикостью, бесцеремонностью и невежеством - всем тем, что в эпоху романтизма станет добродетелью. Женщина эпохи барокко дорожит бледностью кожи, на ней неестественная, вычурная причёска, корсет и искусственно расширенная юбка на каркасе из китового уса. Она на каблуках.
  А идеалом мужчины в эпоху барокко становится джентльмен - от англ. gentle: "мягкий", "нежный", "спокойный". Он предпочитал брить усы и бороду, душиться духами и носить напудренные парики. К чему сила, если теперь убивают, нажимая на спусковой крючок мушкета!
  Аппетит оформляется в изысканном столовом этикете (именно в эпоху барокко появляются вилки и салфетки); интерес к противоположному полу - в учтивом флирте, ссоры - в утончённой дуэли. В интерьерах место икон заняли портреты и пейзажи, а музыка из духовной превратилась в приятную игру звука.
  Эпоха барокко порождает огромное количество развлечений ради развлечений: вместо паломничеств - променад (прогулки в парке); вместо рыцарских турниров - "карусели" (прогулки на лошадях) и карточные игры; вместо мистерий - театр и бал-маскарады. Можно добавить ещё появление качелей и "огненных потех" (фейерверков).
  ***
  Итак, по заказу амстердамской гильдии хирургов Рембрандт написал в 1632 году картину "Урок анатомии доктора Тюлпа". Из множества сделанных во время вскрытия зарисовок ван Рейн выбрал те, которые отражали момент, когда хирург наглядно демонстрирует анатомию человеческой руки, показывая собравшимся сухожилия и мышцы. Устрашающие цвета идеальны. Покойник выглядит настоящим.
  Композиция картины нетрадиционна: вместо принятого в то время условного, торжественного изображения персонажей перед нами живая, движущаяся группа из семи слушателей, с интересом внимающих лектору. И снова эффект светотени: лица и труп высвечены и выделяются на темном фоне.
  Принимаясь за это полотно, Рембрандт еще не знал, что именно она послужит началом его головокружительной карьеры в Амстердаме. На следующий же день после официальной церемонии вывешивания картины Рембрандт понял, что значит быть знаменитым. Его буквально засыпали поздравительными письмами, приглашениями и заказами. О картине говорили, что по силе она не уступает лучшим творениям Франса Хальса , а по глубине и благородству даже превосходит их. Знатоки рассуждали о том, как мастерски сгруппированы фигуры, и о том, как изумительно использован свет. Дилетанты восторгались "живым сходством портретов".
  Действительно, портреты он писал так, что в этом отношении имел мало соперников. Поразительное сходство, уловление мысли и характера человека, живость изображения таковы, будто написанный художником человек выходит из полотна и предстает перед зрителем волшебным миражем.
  ...Если и раньше у Рембрандта не было недостатка в заказчиках, то теперь он был просто завален работой. Только за два года - с 1632 по 1634 - ван Рейн написал около 50 картин, то есть он создавал примерно по две картины каждый месяц. Старейший биограф художника - ван Орлере - писал: "Рембрандт так усовершенствовался в течение этого времени, что любители искусства ему несказанно дивились".
  ***
  После успеха с "Уроком анатомии доктора Тюлпа" Рембрандт не боится искать новые пути и способы в живописи.
  Более свободной, легкой предстает живописная манера мастера, растут масштабы его композиций. Рембрандт увлеченно воспринимает опыт барокко и в то же время бросает вызов классическому ренессансному канону - особенно в картинах на темы античной мифологии. Например, в "Похищении Ганимеда" поражает непривычная трактовка мифологического сюжета. Ганимед здесь представлен перепуганным, плачущим и писающим ребенком, а не прекрасным юношей, похищенным Зевсом и превратившимся в созвездие Водолея, как его традиционно изображали.
  В конце 1632 года принц Фридрих-Генрих Оранский, уже владевший двумя работами Рембрандта, сделал ему заказ на цикл картин "Страсти Господни": "Снятие с креста", "Возведение креста", "Вознесение", "Положение во гроб", "Воскресение", "Поклонение пастухов" и "Обрезание Христа" .
  Рембрандт работал над серией с 1632 по 1646 год. Картины получились потрясающими по психологизму и манере живописного исполнения.
  За каждую из них ван Рейн просил 1200 гульденов, но эту цену ему заплатили лишь за последние две, за первые же пять - вдвое меньше, так что весь гонорар составил 5400 гульденов, но это тоже была достаточно большая сумма. (За портреты Рембрандту платили от 50 до 500 гульденов в зависимости от размера).
  Почти за тысячу гульденов ван Рейну удалось продать "Пир Валтасара", написанный в 1635 году. Картина воспроизводит эпизод из Ветхого Завета. Надпись в правом верхнем углу - это тот самый текст, что возник на стене дворца Валтасара в момент, когда царь вавилонский приказал подать на стол золотые и серебряные сосуды, похищенные его отцом из храма Иерусалимского ("Мене, мене, текел, упарсин" - "Годы твои сочтены, а царство твое разделено между мидянами и персами"). Кабалистические символы Рембрандт узнал от равина Менассеха бен Израэля, жившего по соседству и считавшегося одним из самых выдающихся переводчиков с древнееврейского (Рембрандт запечатлел его черты в офорте 1636 года).
  В 17-м веке эпизод пира Валтасара считался примером того, как "нечестивое веселье неизбежно влечет за собой скорбь". Его можно найти в литературе, графике и живописи Северной Европы той поры. В картине мы видим типичную для Рембрандта игру света, льющегося из разных источников, и повышенный драматизм, достигающий вершины эмоционального накала в перепуганном лице Валтасара.
  ***
  Во второй половине 1630-х годов вокруг ван Рейна складывается большой круг учеников, и он открывает свою мастерскую живописи теперь и в Амстердаме. В ее задачу входило обучение молодежи ремеслу художника и производство картин для рынка. Рембрандт принимал мальчиков 12 - 14 лет, иногда уже получивших некоторое представление о рисунке от другого учителя.
  Плата за обучение составляла 100 гульденов в год, помощники ничего не платили. К 1640 году в мастерской собралось много молодых людей, приносивших Рембрандту более 2 тысяч гульденов годового дохода.
  Их притягивала громкая слава Рембрандта и новизна его живописи, к которой им волей-неволей приходилось приспосабливаться. Законы того времени обязывали учеников писать в стиле учителя. Вот почему так трудно - и тогда, и сейчас - определить авторство многих картин: в то время главным было не кто написал то или иное полотно, но в какой школе живописи оно создано.
  В мастерской Рембрандта продавались не только эстампы и картины, выполненные в ее стенах, но и произведения фламандских и итальянских живописцев. Здесь делали рисунки, гравюры, картины и копии, причем цена на последние зависела от того, принадлежала ли копия кисти начинающего или более преуспевшего ученика, способного внести свои мотивы и вариации.
  Важно, что в школе у Рембрандта практиковались уроки обнаженной натуры, - позировать обнаженным в Амстердаме 17-го века считалось крайне неприличным, и найти натурщиков и особенно натурщиц было очень трудно и дорого.
  Кроме того, у Рембрандта была особая манера работать, лишь недавно описанная искусствоведами: в своей амстердамской мастерской он готовил театральные сценки и относился к моделям как к актерам. Для портретов и библейских сцен "играли" ученики, помощники, родственники или даже сам Рембрандт.
  Вскоре мастерская Рембрандта сделалась центром художественного мира Амстердама. Богатые граждане постоянно обращались к нему с заказами, несмотря на то что "ему не только надо было, по словам современников, платить за работу большие деньги, но еще и просить, и умолять, чтобы он за нее взялся".
  Гравюры его раскупались нарасхват; даже за границей Голландии он пользовался такой славой, что некоторые продавцы картин и эстампов подделывали его подпись на произведениях других, менее известных художников. Толпы молодых людей самых уважаемых семейств наполняли его мастерскую, стараясь добиться чести быть принятыми в число его учеников.
  В самое короткое время Рембрандту удалось обеспечить себе вполне безбедное существование: он зарабатывал столько, что мог даже позволить себе такую роскошь, как покупка и собирание редких и дорогих вещей.
  
  Брак по расчету, превратившийся в брак по любви
  
  В Амстердаме Рембрандт жил у Гендрика ван Эйленбурга. Тот был торговцем картинами, - таким образом, ван Рейн, снимая у него комнату, мог ему же продавать свои произведения: удачное местожительство для художника!
  Рембрандту было двадцать шесть лет, его слава возрастала, и у его домохозяина возникла идея женить своего постояльца. Подходящая невеста имелась: двадцатилетняя племянница Гендрика - Саския, дочь его старшего брата Ромбера ван Эйленбурга.
  Ромбер ван Эйленбург был известным юристом и бургомистром города Лейвардена. Ромбер обладал хорошим состоянием; Саския получила по завещанию своего отца очень солидное приданое в 40 тысяч флоринов. После смерти родителей Саския приехала в Амстердам к своему дяде Гендрику, но тому, занятому торговыми делами, было не до нее. Выдать Саскию замуж - было для Гендрика лучшим способом избавиться от хлопот, связанных с племянницей.
  Не привыкший ходить вокруг да около Гендрик прямо предложил Рембрандту жениться на Саскии, делая особенный упор на том богатстве, которое есть у нее, и на связях Эйленбургов в высших кругах голландского общества.
  Саския, действительно, была прекрасной партией для ван Рейна, - вряд ли ему удалась бы найти себе более богатую и знатную невесту. Даже учитывая то, что голландцы отвергали сословные предрассудки, обращая внимание преимущественно на деловитость, успешность и обеспеченность человека, женитьба сына мельника на дочери бургомистра, обладающей большим состоянием, была редкой удачей!
  Рембрандт сразу же согласился на предложение Гендрика, хотя еще не видел свою суженую, проживающую в то время в доме одной из родственниц Эйленбургов. Не откладывая дела в долгий ящик, Гендрик на следующий же день повез ван Рейна знакомиться с Саскией.
  Было прекрасное майское утро. Островерхие крыши домов Амстердама освещались ярким солнцем, его блики играли на тихих водах многочисленных каналов города. Рембрандт своим чутким взором художника улавливал удивительную палитру весенних красок и неповторимое сочетание света и тени, которое он так любил отражать в своих полотнах.
  К своей женитьбе он относился просто и деловито, как к выгодному предприятию, а на свою невесту смотрел, как на отличное средство преумножения капитала. Красива она или нет, - какое это имело значение?
  Войдя вслед за Гендриком в большую комнату, где находилось несколько человек, приехавших в этот день с визитами, Рембрандт равнодушно обвел взглядом молодых девиц, пытаясь угадать, которая из них Саския.
  Гендрик подвел его к девушке, сидящей на кресле среди молодежи, подобно королеве среди своих подданных, и от души смеющейся над чем-то.
  - Моя племянница Саския ван Эйленбург, - коротко представил ее Гендрик Рембрандту, а затем, обращаясь к ней, пробурчал:
  - Рембрандт ван Рейн. Художник из Лейдена. Мой квартирант. Знаменитость Амстердама.
  Девушка повернулась к Рембрандту и посмотрела ему в глаза.
  - Кто же не слышал этого имени? - весело и задорно сказала она.
  Рембрандт хотел что-то проговорить в ответ, но не смог, будто потеряв дар речи.
  Потрясенно вглядывался он в черты ее лица. Красива ли она была? Пожалуй, видел он женщин и красивее, но Саския была божественна. Если бы он захотел написать богиню весны, богиню цветов, богиню юности, - для этого нельзя было бы найти лучшую модель, чем Саския.
  Золотые вьющиеся волосы, большие небесно-голубые глаза, румяные щеки и алые губы - все было божественно, от всего исходила великая сила очарования! Скука, уныние, тоска - тут отступали прочь, тут им было не место, здесь царило всепобеждающее веселье жизни!
  Рембрандт вдруг глупо улыбнулся, смутился, открыл и закрыл рот, так и не сумев вымолвить ни слова.
  Гендрик с недоумением уставился на него, а Саския, в один миг поняв, что происходит с Рембрандтом, снова рассмеялась. Но смех ее не был обидным, - в нем звучала и гордость за себя, и благодарность Рембрандту за то, что он оценил, как никто другой, как хороша она, Саския. За то, что он разглядел в ней самую сущность ее и восхитился ею всем сердцем своим.
  ***
  С этого майского дня 1632 года началась их любовь. Рембрандт и Саския старались встречаться, как можно чаще: он приезжал в дом, где она жила; она ездила в дом дяди, где Рембрандт по-прежнему снимал комнату; будто случайно встречались они в домах своих знакомых, куда приезжали с визитами.
  Каждая встреча была праздником, но, увы, они пока не могли соединиться! Обычаи протестантского Амстердама были строгими и суровыми: молодые люди должны были видеться только в присутствии старших родственников, - и не играло никакой роли, что уже было объявлено о предстоящем обручении Рембрандта и Саскии. До обручения - год, от обручения до свадьбы - еще год; таковы были правила, и нельзя их нарушить!
  Впрочем, после обручения жениху и невесте дозволялись все же некоторые вольности; во всяком случае, Рембрандт стал называть Саскию своей женой. О чем это свидетельствовало? Возможно, о многом, а возможно - ни о чем, просто дань традиции...
  На третий день после помолвки Рембрандт подарил Саскии ее портрет, подпись под которым гласила: "Срисовано с жены моей, Саскии, когда ей был 21 год, на третий день после нашего обручения - 8 июня 1633 года".
  Рисунок выполнен серебряным карандашом на специально подготовленной бумаге. Невеста Рембрандта на этом рисунке - задорная, слегка насмешливая девушка в соломенной шляпе и с цветком в руке. Грациозно наклонив голову, она поворачивает к нам свое лицо. Лукаво щурятся глаза, ласковая мимолетная улыбка появляется на устах. Вот в эту минуту, капризной, нежной, кокетливой и показал Саскию Рембрандт.
  Выглядит Саския очень соблазнительно: предвкушение ли это было для Рембрандта или восторг от свершившегося, - нам не дано знать...
  Они поженились 22 июня 1634 года во Фрисланде, где жила сестра Саскии с мужем, поверенным, занимавшим одновременно пост секретаря городской управы.
  Почему свадьба состоялась не в Амстердаме? Рембрандт предпочел столь удаленное место, чтобы уклониться от необходимости представить кругу людей, из которого происходила его невеста, свою мать и плебеев-братьев.
  После того, как умер отец семейства, ван Рейны не очень-то стремились поддерживать отношения с Рембрандтом, которого обошли при дележе наследства. Он на них, как уже было сказано, не обижался, но, в свою очередь, не хотел с ними знаться, - и уж, тем более, он не хотел приглашать их на свадебную церемонию.
  Месяц спустя после свадьбы Рембрандт подписал бумагу, предоставлявшую его новоиспеченному зятю, секретарю городской управы и практикующему законнику Герриту ван Лоо, право собирать во Фрисланде долги от имени Саскии.
  Мы упоминаем об этом потому, что сын Рембрандта - Титус - взял в 1668 году в жены дочь Геррита ван Лоо - Магдалену. Она родила внучку Рембрандта.
  ***
  Решив жениться на Саскии исключительно по расчету, Рембрандт внезапно приобрел любимую, любящую жену и пылкую любовь в браке, не угасающую со временем, - а такое редко случается. Саския была гением-вдохновителем мужа, его утешением среди забот, опорой в работе.
  Рембрандт и Саския были так счастливы, что их счастью было тесно в доме: оно изливалось на весь мир, оно желало, чтобы все люди радовались ему. Унылая жизнь - это было не для них; они жили на широкую ногу, и денег хватало на все: наследство Саскии дополнялось огромными доходами, которые Рембрандт получал с продажи своих картин. Саския любит дорогие наряды и драгоценности, - Рембрандт выполняет все ее прихоти. Он наряжает ее в бархат, шелк и парчу, осыпает бриллиантами и жемчугом, - с восторгом наблюдая, как выигрывает ее прелестное, молодое лицо от блестящего наряда, как свежий цвет ее лица эффектно выделяется на темном фоне вишневого бархата, какой матовой белизной отливает жемчужная нить, вьющаяся среди золотистых волос.
  Ничего не было жалко Рембрандту для любимой жены. Саския захотела иметь роскошный дом, - Рембрандт покупает такой дом, почти в центре Амстердама, на улице Синт Антонисбреестраат , на берегу реки Амстель.
  Цена за дом была колоссальной - 13. 000 золотых флоринов (Рембрандт выплачивал их в рассрочку) - притом, что за тысячу флоринов можно было купить вполне приличный домик. Правда, купленный Рембрандтом дом был высотой в три этажа и шириной в четыре окна.
  На первом этаже ван Рейн устроил галерею: по примеру Эйленбургов художник занялся торговлей картинами. Сразу при входе посетителей встречали плотно увешанные полотнами стены, по периметру стояли обитые черной кожей стулья. В соседней комнате совершались сделки, а покупатели, приехавшие издалека, находили здесь ночлег.
  В глубине дома была устроена гостиная, она же спальня хозяев. В этой комнате проходила большая часть жизни семьи.
  Прислуга обитала в маленьких каморках между этажами, а днем собиралась в просторной теплой кухне в подвале, где всегда топилась изразцовая печь.
  На втором этаже располагалась знаменитая мастерская Рембрандта, в которой трудились сам художник и его ученики. Интерьер мастерской был необычен: человеческие кости, служившие для изучения анатомии, соседствовали здесь с множеством различных музыкальных инструментов и гипсовыми фрагментами классических орнаментов. Несмотря на простор ателье, для самого масштабного полотна - "Ночного дозора" - места не хватило; эту картину Рембрандт писал во внутреннем дворе, прилегающем к кухне.
  По соседству с мастерской художник устроил домашнюю кунсткамеру. Эта комната была непременным атрибутом богатого и образованного человека в 17-м веке. Если главным увлечением Саскии были наряды и драгоценности, то Рембрандт, как было сказано ранее, увлекался собиранием разных диковинок и редкостей: раковин, рыцарского оружия, китайского фарфора, индийских сосудов, целых коллекций старинных ружей и барабанов. Помимо этого, на стенах кунсткамеры висели полотна великих итальянцев: Джорджоне, Микеланджело, Рафаэля.
  ...Бережливые голландские бюргеры приходили в ужас, когда слышали о расходах Рембрандта и Саскии. В 1638 году, например, один из родственников сестры Саскии - Альберт ван Лоо - во всеуслышание заявил, что Саския "проматывает наследство своих родителей, хвастливо выставляя себя напоказ, тщеславясь и щеголяя".
  Рембрандт немедленно подал в суд на Альберта, обвиняя его в клевете и оскорблении своей жены. В поданном им иске Рембрандт, в частности, писал: "Истец и жена его - люди вполне обеспеченные и благословенные свыше всевозможным земным богатством (за что им никогда не удастся высказать благому Господу нашему достаточной благодарности). И поскольку таковые оскорбления, хвала Господу, полностью противоречат истине, Рембрандт не может оставить их без внимания и просит о возмещении ущерба в виде извинений и уплаты шестидесяти четырех золотых гульденов за оскорбление его имени, а к тому еще шестидесяти четырех золотых гульденов за оскорбление имени Саскии, настоящим особо оговаривая, что готов понести судебные издержки".
  Доктор ван Лоо ответил, что никаких таких заявлений, в коих его обвиняют, не делал. Однако если истцам, каковые суть "просто живописец и его жена", требуется некое возмещение, ответчик предлагает им восемь золотых гульденов, что составляет достаточную плату за любое оскорбление их имени.
  Рембрандт проиграл это дело: суд отказал ему в компенсации за оскорбление и обязал оплатить судебные издержки.
  ***
  Рембрандт много писал Саскию, каждый раз изображая цветущую и веселую женщину, элегантно одетую, или же в наряде Флоры - особенно любимый им сюжет, трижды воплощенный ван Рейном.
  Писал он ее и обнаженной, несмотря на то, что в протестантской Голландии о таком нельзя было даже помыслить. Одна из самых известных картин Рембрандта - "Даная" - была написана с Саскии.
  "Даная" - изумительный пример слияния человечности и поэзии, столь свойственного всему творчеству художника. Сюжетом картины послужил миф о дочери царя Акрисия, ставшей женою Зевса и матерью Персея - одного из любимых героев древних греков. Оракул предсказал Акрисию гибель от руки внука, и царь решил навечно заточить в темницу свою дочь Данаю. Но никакие темницы не могут устоять перед всепобеждающей силой любви: властитель Олимпа, всемогущий Зевс, в виде золотого дождя проник в подземелье прекрасной Данаи и стал ее возлюбленным.
  Радостно пробуждение Данаи. Старуха-служанка отодвигает полог ее кровати, и золотистый свет широким, ровным потоком вливается в комнату. Робко приподнимается взволнованная Даная навстречу свету. Она переживает радостное предчувствие счастья, доверчиво отдается овладевающему ею большому чувству, встречает входящего трепетной, робкой улыбкой и взглядом - покорным и одновременно манящим. Свет чарует ее, вырывает из холодного окружения. Она ласково нежится в теплых лучах, доверчиво протягивает руку вперед, в то же время слегка защищаясь от слепящего света; в этом жесте слились воедино и слабое сопротивление, и призыв.
  Под влиянием света, властно проникающего в спальню, все словно обновляется, становится радостным, одухотворенным. Постепенно разгорается красный цвет. Приглушенный, сдержанный тон бархатной скатерти сменяется теплотой розоватых тонов тела, интенсивным горением лент на браслетах; прозрачно просвечивают кончики пальцев протянутой руки. Бесшумно соскальзывает покрывало, обнажая женское тело.
  Это тело, написанное с Саскии, далеко от канонов классической красоты, однако оно подкупает своей жизненной правдивостью, мягкой округлостью форм. Неприбранные волосы женщины, смятая подушка, туфельки, брошенные на переднем плане, - все это придает образу оттенок задушевной интимности.
  Эта картина - радостный гимн любви. Счастье входит в обитель Данаи, и единственным напоминанием о днях ее тягостного одиночества остается лишь плачущий скованный амур - деревянная фигурка в изголовье ее кровати.
  ...Рембрандт любил изображать и себя рядом с женой. Исключительно жизнерадостным выглядит "Автопортрет с Саскией на коленях", написанный художником в первые дни медового месяца.
  В этой картине нашло свое отражение и гордое сознание Рембрандтом своей независимости, и радостное ощущение полноты жизни. Супруги пируют, наслаждаясь жизнью, - их лица счастливы, они одеты в праздничные костюмы.
  Одной рукой обнимая сидящую у него на коленях Саскию, Рембрандт другой поднимает бокал и со смехом оборачивается к зрителю, словно приглашая его принять участие в пиршестве.
  Ликование выражено и в насыщенном колорите картины, в игре тонко подобранных красочных сочетаний, в движении светотени. Как это часто бывает у Рембрандта, источник света не может быть точно определен, но все пространство картины насыщено переливами золотистого сияния.
  В "Автопортрете с Саскией" основная идея - воспевание человеческого счастья. Бурный темперамент, великолепная жизненная энергия, страстное упоение всеми благами бытия - вот те чувства, которыми напоена картина.
  
  Роковой "Ночной дозор"
  
  Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Приходит 1642-й - роковой год в жизни Рембрандта.
  В январе он получил заказ на групповой портрет от добровольной военной корпорации, состоящей из богатых амстердамских бюргеров. Поводом послужили пышные торжества, устроенные в городе в честь приезда королевы Франции Марии Медичи. Корпорация стрелков также решила украсить свою новую штаб-квартиру большими, впечатляющими картинами: каждая рота должна была заказать свой групповой портрет.
  Заказы получили шесть художников. Рембрандту досталась рота капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Ройтенбурга, состоявшая из шестнадцати человек. Каждый из стрелков платил за свой портрет по сто гульденов, а капитан и лейтенант и того больше
  Быстро закончив подготовительные наброски и этюды, Рембрандт с жаром принялся за работу. Он предложил блестящее, но нетрадиционное решение: сцена пронизана не батальным, а скорее театральным настроением, героический идеал и повседневная жизнь причудливо смешаны.
  Картина, написанная к середине года, получила со временем название "Ночной дозор". Происхождение этого названия нашло свое объяснение лишь недавно. Дело в том, что картина была помещена в зале амстердамского стрелкового общества, - где и висела более двух столетий. Камин в этом зале топился торфом, и слой копоти быстро покрыл картину. Краски ее со временем все больше тускнели, глубокие тени теряли свою прозрачность, и неискушенным людям могло показаться, что изображенная на ней сцена происходит во мраке ночи. Лишь в 1946 - 1947 годах картину подвергли тщательной реставрации, и она вновь расцвела, открыв людям все богатство рембрандтовской красочности.
  Как и предполагали, изображенный эпизод происходит вовсе не ночью. Группа вооруженных стрелков выходит на зрителя из глубины крытого подворья. Ослепительно яркое солнце, будто вырвавшееся из-за тучи, противоборствуя с окутавшей все мглистой тенью, еще раз показывает, как силен был Рембрандт в передаче того движения света и воздуха, которое придает его картинам столь ощутимую жизненность.
  ***
  Это полотно и вызвало бурю, довершившую разрыв Рембрандта с бюргерской верхушкой, и без того недовольной его образом жизни.
  Все в "Ночном дозоре" было необычно, начиная с выбора времени и места и кончая костюмировкой и расположением действующих лиц. По давно установившемуся обычаю, на таких картинах члены корпорации располагаются вокруг председателя, находящегося в центре. Каждый из них должен быть отчетливо виден. В самом деле, не за то ведь уплачено сто гульденов, чтобы маячить где-то на заднем плане, в темноте, или же, оставаясь едва заметным, выглядывать из-за чьей-нибудь спины.
  Однако все по-иному на картине Рембрандта: из мглистой глубины на зрителя движется группа вооруженных людей, освещенная диковинным светом. Этот струящийся слева трепетный свет вырывает из призрачной мглы то часть фигуры, то поблескивающий шлем; он вспыхивает на острие копья и оставляет в таинственном полумраке лицо. Он озаряет ярким сиянием какую-то девочку, невесть откуда появившуюся среди стрелков и разодетую в шелка и золото...
  Что же все это значит? И почему вместо семнадцати человек, внесших деньги художнику, здесь изображено двадцать восемь?..
  Почтенные заказчики стояли в недоумении перед оконченной картиной. Что им до так называемой композиции, побудившей Рембрандта увеличить количество изображенных людей, чтобы создать атмосферу военной тревоги, усилить впечатление надвигающейся на зрителя массы? Что им до этой девочки в белом платье, так выразительно оттеняющей напряженную борьбу света и мглы?
  ...Разразился скандал. Многие потребовали назад свои сто гульденов. Очень нужно торчать где-то с краю или сзади, среди никому неизвестных лиц, между скрещенными копьями, которых, кстати, стрелки-аркебузиры давно не носят!
  Заносчивый, надменный капитан Кок вообще не узнал себя на картине. Не желая более иметь дело с Рембрандтом, он обратился к живописцу ван дер Хельсту с просьбой, чтобы тот восстановил его подлинный облик. Правда, ван дер Хельст, понимающий дистанцию между собой и Рембрандтом, отказался. Отказался поправить что-либо в картине и сам ван Рейн, - и тем самым бросил вызов тем, кто полагал, что за свои деньги они могут купить все - даже совесть художника.
  В результате "Ночной дозор" - самая большая из картин Рембрандта, стоившая ему огромного труда, - была подвергнута злобной критике и осмеянию. Лишь тридцать шесть лет спустя один из голландских историков искусства напишет в своем трактате: "Рембрандт великолепно выполнил свою задачу в картине с амстердамскими гвардейцами, хотя многие полагают, что это большое полотно он написал, руководствуясь собственным взглядом на вещи, а не правилами создания портретов, подобных тому, что был ему заказан. Но сколько бы ни критиковали это произведение, ему поистине суждено пережить все те картины, что берутся с ним соперничать, ибо оно так хорошо по замыслу, так совершенно по исполнению, в нем столько огня, столько движения, что все картины рядом с ним выглядят игральными картами".
  ***
  Мрачная, роковая тень медленно надвигалась на Рембрандта. "Ночной дозор" как будто унес за собой и любовь художника - его Саскию.
  Она часто стала болеть и слабела на глазах: горе от потери детей подорвало ее здоровье. Первый ребенок Рембрандта и Саскии, Ромбартус, был крещен в декабре 1635 года. Два месяца спустя он умер. В июле 1638-го у Рембрандта и Саскии родилась дочь, которую похоронили в августе того же года. В июле 1640-го Саския родила еще одну дочь, скончавшуюся в следующем месяце. Наконец, в сентябре 1641 года у Рембрандта и Саскии родился сын, который выжил. Его назвали Титусом в честь недавно скончавшейся сестры Саскии, Титии. Он был утешением и радостью отца и матери, но Саския так и не смогла оправиться от смерти своих первенцев.
  Весной 1642 года она уже не вставала с постели. Рембрандт целые дни проводил около умирающей жены. Чтобы хоть как-то развлечь себя и ее, он начал писать портрет Саскии.
  Она была изображена на нем точно так же, как на самом первом портрете 1633 года. Однако тогда Саския была весела и задорна, теперь же - грустна и задумчива; она понимала, что умирает.
  - Кто бы мог подумать, что мне суждено прожить на свете только тридцать лет, - говорила она, поглаживая своей слабой рукой лепестки цветка, который Рембрандт положил ей на одеяло. - Бедный Титус, - он вырастит сиротой, и даже не будет помнить меня. Лишь по твоим картинам он будет знать, как выглядела его мама...
  - Нет, ты не умрешь, - с отчаянием возразил Рембрандт. - Бог не допустит такого. Что я без тебя; как мне жить, если тебя не будет?
  - Заботься о сыне: в нем ты увидишь свою Саскию, живую... Нагнись ко мне, я хочу тебя поцеловать. Спасибо тебе за то, что ты у меня был; за счастье, которое я с тобой испытала; за Титуса - дай Господь ему долгих лет жизни!
  - Нет, ты не умрешь, не умрешь, ты не можешь умереть, - повторял Рембрандт, с трудом сдерживая рыдания...
  Саския скончалась 14 июня 1642 года, оставив Рембрандта с девятимесячным Титусом.
  Последний портрет своей жены Рембрандт успел закончить, - один из самых трогательных женских портретов во всей европейской живописи. Кроткая улыбка Саскии - это улыбка женщины, без ропота принявшей приговор судьбы, и прощающейся с жизнью, с любимым мужем, с сыном, которого не суждено воспитать.
  Художник всю душу вложил в эту картину, которой он простился со своей женой. Последний портрет Саскии называют "великим творением любви и печали" Рембрандта.
  
  Годы без Саскии
  
  После смерти жены удача отвернулась от Рембрандта, и его материальное состояние стало ухудшаться: уже в 1647 году он не смог вовремя внести кредитный платеж за дом.
  К тому же, финансы Голландии в это десятилетие значительно поколебались. У Голландии появляется сильнейший конкурент в торговых делах - Англия. В дальнейшем англичанам суждено было победить голландцев на всемирной арене политической и экономической борьбы и отбросить их на второстепенные позиции. Уже в 1664 году англичане отняли у голландцев главную колонию Соединенных Провинций в Америке - Новый Амстердам - и переименовали его в Нью-Йорк.
  Обнародованный в 1651 году Англией "Акт мореплавания", запрещавший голландским кораблям ввозить в Великобританию товары, существенно подорвал торговлю Соединенных Провинций, а первая англо-голландская морская война 1652 - 1654 гг. опустошила их казну.
  В Амстердаме и других приморских городах начались банкротства; коммерческие обороты сократились. Это отразилось и на ценах за художественные произведения, снизившихся в несколько раз.
  Да и сама мода, под влиянием французских вельмож, посещавших Нидерланды (маршал Тюренн, портрет которого писал Рембрандт, прожил весь 1649 год в Голландии), - изменилась в сторону большей манерности, пышности вычурности. Можно сказать, что мода стала более "барочной".
  Вместе с модой изменился и эстетический вкус голландского общества. 1650-е годы - время, когда в голландском искусстве начались застой и деградация. Большинство художников пошло на поводу у разбогатевших буржуа, стремившихся усвоить обычаи и нравы аристократов и плативших большие деньги за "статусные" портреты. Сохраняя внешнее сходство, художники "облагораживали" модель с помощью трафаретных приемов.
  ***
  Сильные, реалистические картины Рембрандта, полные, наряду с барочными мотивами, художественной правды, уже не находили в художественных кругах Амстердама такой высокой оценки и безусловного поклонения, как прежде. Развитие творческого гения ван Рейна шло вразрез с требованиями рынка. Друзья указывали мастеру на поворот воззрений публики, убеждали его приспособиться к новым веяниям и писать так, чтобы его картины находили покупателей. Великий художник, несмотря на трудность своего положения, отказался, говоря, что Рембрандтом он родился, и Рембрандтом умрет.
  С тех пор мастерство и виртуозность становятся злым роком художника. Все чаще заказчики предпочитают обращаться не к мэтру, а к его ученикам - Флинку, Болу, Бейкеру. Они далеко не так одарены, но вкусы клиентов они понимают куда лучше, а главное, всегда готовы идти навстречу пожеланиям заказчиков.
  Постепенно заказы почти сошли на нет. Однако Рембрандт, не в силах проститься со старыми привычками, продолжал тратить огромные суммы на аукционах, пополняя свою коллекцию заморских диковин и великих картин. Причем, на аукционах он никогда не торговался - сразу назначал огромную цену, объясняя это необходимостью поддерживать престиж мастерства.
  В итоге Рембрандт все больше и больше влезал в долги, и, в конце концов, дело закончилось банкротством. 25 - 26 июля 1654 года судебные исполнители описывают имущество художника. Не помогли даже дружеские связи ван Рейна с городскими властями, богатыми купцами, финансистами. В моде был уже другой художник - Рейсдал - с его идиллическими пейзажами.
  Реестр имущества Рембрандта, выставленного после его банкротства на публичную распродажу, включал, среди сотен прочих вещей, принадлежавшие ему бюсты Гомера, Сократа, Аристотеля и шестнадцати римских императоров, три рубашки, шесть носовых платков, двенадцать салфеток и три скатерти, а также некоторое количество воротников и манжет, о которых было сказано, что они находятся в стирке.
  На распродажу было также выставлено более семидесяти его картин и более сотни рисунков; кроме того, распродавалась его огромная коллекция полотен и гравюр великих мастеров - Рафаэля, Ван Эйка, Брейгеля, Рубенса, Кранаха.
  Аукцион состоялся в пору наихудшего экономического спада, какой кто-либо мог припомнить. Все живописное собрание Рембрандта пошло за 2516 гульденов, а дом был продан с аукциона за 4658 гульденов.
  Вырученных на аукционе средств оказалось недостаточно, чтобы разрешить ситуацию, - до конца своей жизни Рембрандт так и оставался неоплатным должником. Мало того, правила гильдии живописцев запрещали художнику, чьи картины попали на распродажу, когда-либо вновь продавать в Амстердаме произведения искусства. Эти правила ван Рейн сумел обойти, подписав со своим сыном контракт, в котором Рембрандт определялся в служащие компании по продаже картин, якобы созданной Титусом.
  Рембрандту оплачивались стол и кров, и выдавалась вперед малая сумма на житейские расходы, которую запрещалось использовать на оплату долгов; он же исполнял за это должность советника и обязывался передавать фирме Титуса все новые работы, какие исполнит до конца своих дней.
  ...После продажи своего дома с аукциона Рембрандт переезжает в ремесленный квартал Иордаан, на улицу Розенграхт, где снимает маленький домик за 225 гульденов в год. Автопортрет Рембрандта 1657 года открывает нам душевное состояние художника в эпоху разорения. Рембрандт уже изведал все горести, все утраты; он лишен крова.
  Где же они, его друзья, поклонники, те, которым он дарил картины, бесплатно писал портреты? Никто не отозвался, никто не подал ему руки помощи в минуты тяжелого испытания...
  С темного полотна бросает он гордый, суровый взгляд своих проницательных глаз; на твердо сжатых губах усмешка, полная упрека и скорбного презрения. Художник как будто говорит своим противникам: "Вы разорили, вы оскорбили, вы унизили меня; вы приписывали мне побуждения и поступки, чуждые моей натуре. Но сломить меня вы не могли. Смотрите, я все тот же, крепкий, могучий, непоколебимый, как дуб, не тронутый грозой".
  ***
  Как ни странно, вместе с нуждой и отсутствием богатых заказов к Рембрандту пришла внутренняя свобода. Он не зависел более от общественного мнения, рисовал, как хотел и что хотел.
  В манере его письма заметна коренная перемена. Золотистый тон картин переходит в темно-коричневый; на нем особенно эффектно выделяются яркие блики. Выражение лиц становится более угрюмым, суровым. Зато размах его кисти, широкий и смелый в молодости, в этот второй период его творчества отличается мягкостью, резкость контуров исчезает; не теряя рельефности, они гармонически сливаются в одно прекрасное целое.
  Рембрандт продолжает работать напряженно и необычайно плодотворно.
  Он пишет групповой портрет старейшин суконного цеха ("Синдики), добиваясь внешней простоты и эмоциональной непринужденности образа. На этом портрете Рембрандт запечатлел пятерых мужчин в момент, когда они проверяют счета и разрабатывают за столом стратегию будущих деловых сделок.
  В то же время, ван Рейн создает картины, где до предела усиливается психологическая напряженность сюжета. Таков этапный для судеб исторической картины, драматически-напряженный "Заговор Юлия Цивилиса"; эта композиция на тему борьбы древних жителей Нидерландов, батавов, против римской оккупации предназначалась для Амстердамской ратуши, но шокировала заказчиков своим новаторством и не была принята.
  Таковы же "Ассур, Аман и Эсфирь", "Отречение Петра", "Портрет супружеской четы", другие сюжетные картины и портреты этого периода.
  Кроме живописных полотен Рембрандт много занимается графикой - создает своего рода многолетний дневник, полный острых бытовых наблюдений, художественных замыслов, мистико-философских интуиций.
  Среди самых прославленных его офортов - "Лист в сто гульденов" ("Христос, исцеляющий больных"), "Три креста", "Христос в Эммаусе", "Се Человек" ("Христос перед толпой").
  Так, например, на "Листе в сто гульденов" показан Христос, который спустился в подземелье, где ютится беднота, бесприютная и обремененная недугами и нуждой. Хромые, слепые и расслабленные теснятся к Христу, смотря на него с горячей верой и надеждой на избавление от страданий. От фигуры окруженного сиянием Христа, фигуры, вовсе не идеализированной, а поражающей своей правдивой простотой, на окружающих его больных льется яркий свет божественной благости и милосердия. Только в сердца книжников и фарисеев, пришедших испытать Христа, не проникают его лучи; они с презрением и насмешкой издали наблюдают эту сцену, сообщая друг другу свои замечания и выводы.
  Странное название гравюры "В сто гульденов" произошло по следующему случаю. К Рембрандту явился продавец картин и предложил ему купить несколько эстампов за 100 гульденов. Художнику очень понравились эти гравюры; но так как денег у него не было, то он отдал торговцу, вместо уплаты, копию своего "Исцеления больных". "Торговец, - прибавляет очевидец, - вероятно, хотел оказать известному живописцу любезность". В настоящее время такая цена нам кажется просто смешной.
  ***
  После смерти Саскии самым близким человеком для Рембрандта стал его сын Титус. Видя в облике сына отражение незабвенного образа Саскии, Рембрандт любил Титуса до безумия. Он писал портреты сына так же часто, как раньше писал портреты жены.
  Титус вырос исключительно красивым мальчиком. Таким мы видим его на картине Рембрандта "Титус за учением": рассеянный взгляд больших темных глаз, длинные золотистые локоны, задумчивое выражение лица - четырнадцатилетний Титус мечтает, подперев пальцем подбородок и позабыв о листах бумаги, чернильнице и домашнем задании.
  Картина эта выполнена мягкими красками, богатыми полутонами и оттенками коричневого цвета, которые оживляются красными рукавами и беретом, а на лицо и руки падает теплый луч света.
  Рембрандт сделал целую серию замечательных портретов сына, - за уроками, за чтением, в элегантном платье с подвеской и цепью, в монашеском одеянии, - и всегда с типичным для юношей интеллектуального склада налетом грусти на лице.
  Ван Рейн часто изображал рядом с Титусом и себя - как раньше изображал себя рядом с Саскией. В картине "Евангелист Матвей и ангел" Рембрандт предстает перед нами в виде Матвея, а Титус - в виде ангела.
  Эта картина считается одним из шедевров Рембрандта. Необычайно прекрасный ангел шепчет что-то на ухо евангелисту Матфею, положив руку ему на плечо. Невозможно не почувствовать ту глубокую теплоту и нежность, что исходят от картины, - как нельзя не почувствовать теплоту и нежность, исходящие от полотен, изображающих Рембрандта с Саскией.
  Когда Титус в 1668 году женился, отец тут же написал его вместе с молодой супругой на картине "Портрет супружеской четы". Сюжет был взят ван Рейном из Ветхого Завета: свадьба Исаака и Ребекки (на полотне Рембрандта Исаак - это Титус, а Ребекка - Магдалена ван Лоо, жена Титуса).
  Супруги держатся за руки, их лица полны трепетного счастья - такими же молодыми и счастливыми были Рембрандт и Саския в свое время.
  
  Кормилица и служанка
  
  Когда Титус был маленьким, его кормилицей была Геертье Диркс, жившая в доме Рембрандта. Художник, тогда еще не потерявший свой дом и свое состояние, и еще вовсе не старый (ему было тридцать шесть лет) - стал добычей этой женщины, охотившейся за богатыми холостяками и вдовцами. Недалекая по уму, некрасивая по внешности Геертье Диркс провела бурную юность и теперь мечтала о спокойной обеспеченной жизни.
  Рембрандт, оставшийся один и благодарный Геертье за ее заботы о Титусе, не смог устоять перед ней. Мы не знаем, когда они сошлись, но точно известно, что Геертье упорно добивалась, чтобы Рембрандт женился на ней. Он категорически отказывался это сделать - ему была дана Богом только одна жена, Саския, и другой не будет.
  Тогда Геертье Диркс подала на Рембрандта в суд, жалуясь, что ван Рейн спал с ней более, нежели один раз. А потому она требует, чтобы он женился на ней или как-то ее обеспечил.
  Письменный ответ Рембрандта выглядел скорее презрительным, чем примирительным: ответчик отрицал, что обещал жениться на истице, и сверх того заявлял, что он не обязан признавать, будто спал с нею. Истица сама подняла этот вопрос, и сама обязана предъявить доказательства.
  Судьи приняли компромиссное решение: они обязали Рембрандта выплачивать ежегодно двести гульденов на содержание Геертье Диркс, однако не приказали ему жениться на ней.
  Получив деньги от Рембрандта, Геертье возобновила свою охоту на обеспеченных холостяков, но вела себя при этом столь бесстыдно, что теперь сама попала под суд в качестве обвиняемой в развратном поведении, а Рембрандт выступал на этом суде как один из пострадавших от Геертье.
  Суд отправил Геертье Диркс в исправительный дом, где она провела пять лет.
  ***
  Рембрандт дал себе зарок не брать больше в дом женщин, но в 1647 году друзья порекомендовали ему молодую двадцатилетнюю служанку Хендрикье Стоффельс, приехавшую в Амстердам из деревушки Рансдорп в поисках работы. Рембрандта убеждали, что Хендрикье - девушка порядочная, скромная, работящая, и никаких проблем с ней не будет, а помощь по дому просто необходима одинокому мужчине.
  Художнику, в самом деле, тяжело было одному заниматься и живописью, и домашним хозяйством, и воспитанием шестилетнего Титуса, - поэтому Рембрандт согласился и взял Хендрикье в прислуги.
  Она оказалась на редкость милым, отзывчивым и добрым человеком. Несмотря на разницу в возрасте (Рембрандт был старше Хендрикье на двадцать один год), между ними возникла взаимная симпатия, скоро перешедшая в более глубокое чувство.
  Не желая обманывать девушку, художник предупредил Хендрикье, что никогда не женится на ней. Но она понимала, как много значат для Рембрандта воспоминания о Саскии, и даже не настаивала на супружестве.
  Хендрикье стала верной подругой Рембрандта на ближайшие шестнадцать лет. Заменила ли она ему Саскию? Конечно, нет. Но Хендрикье скрасила художнику самые тяжелые годы его жизни.
  ...В 1654 году Хендрикье дарит Рембрандту ребенка (дочь Корнелию), и тогда протестантский Духовный совет Амстердама осуждает ее за "недозволенные отношения" с художником, а заодно выносит порицание и ему самому. Рембрандт с презрением отнесся к этому решению, даже не подумав расстаться с Хендрикье. Титус встал на сторону отца: Хендрикье внесла тепло в осиротевший дом ван Рейнов, а Титусу она заменила мать.
  Понятно, что на картинах Рембрандта, написанных в 1650-е - 1660-е гг., появляется Хендрикье. "Молодая женщина перед зеркалом", "Молодая женщина, купающаяся в ручье", "Женщина в постели" - это все она, Хендрикье Стоффельс.
  "Молодая женщина, купающаяся в ручье" написана по мотивам библейской сцены: богатые старинные одежды на берегу наводят на эту мысль. Правда, мы не знаем, что это за персонаж - Сусанна, за которой, по Ветхому Завету, подглядывали "старцы" во время купания, или Вирсавия, покорившая сердце царя Давида при тех же обстоятельствах? Во всяком случае, Рембрандт изобразил молодую женщину весьма свободно и откровенно.
  Такая же неясность с персонажем "Женщины в постели". Что это - эпизод из Библии или мифологический сюжет? Кто эта женщина на картине, и чего она ожидает? Красивая, привлекательная, неприбранная, одной рукой опираясь на подушку, она с интересом выглядывает из-за отдернутого полога.
  Интересно, что Рембрандт, изображая Хендрикье, ни разу не написал себя рядом с ней. Он изображал себя вместе с Саскией, вместе с Титусом, но не с Хендрикье. Как бы ни близка она ему была, но Саскию а в его сердце она не заменила.
  
  Возвращение блудного сына
  
  На последних автопортретах Рембрандта перед зрителем предстает человек, стоически переносящий горечь утрат.
  В начале 1660-х гг. Рембрандт наивно надеялся, что судьба, отобрав у него Саскию, лишив его дома, состояния, почета и уважения, на этом успокоилась, и более не будет наносить ему удары. Увы, ему предстояло пройти еще через ряд тяжких испытаний!
  В 1663 году в Амстердаме началась часто посещавшая Европу эпидемия бубонной чумы. Рембрандт и Титус не заболели, но Хендрикье заразилась чумой. Как и в случае с Саскией, Рембрандт до последнего момента верил, что смерть обойдет его дом стороной, - и тем страшнее стала для художника кончина Хендрикье! Она умерла в июле 1663 года, проболев всего три дня.
  ...1668 год, напротив, обещал быть радостным для ван Рейнов. Титус женился на Магдалене ван Лоо, и через короткое время она забеременела. Рембрандт ожидал внука или внучку - ему хотелось понянчить внучат, ведь Рембрандту уже шел шестьдесят второй год.
  Вдруг через семь месяцев после свадьбы умирает от чахотки Титус; не успев прийти в себя от потери сына, полуослепший от горя Рембрандт присутствует на крестинах сироты-внучки, названной в честь своего отца Титией, - а через полгода хоронит ее маму, свою невестку - Магдалену ван Лоо...
  Крошечную Титию взяли к себе родственники Магдалены, а ван Рейн, живший последний год в доме сына, должен был вернуться в свое убогое жилище вместе с Корнелией (своей дочерью от Хендрикье), которой едва исполнилось четырнадцать. Жили они на средства Корнелии, - точнее, на сбережения Хендрикье, которые она, умирая, оставила дочери.
  В довершение всех бед, у Рембрандта перестали сгибаться пальцы на правой руке; работая над своими картинами, он теперь должен был привязывать кисточку к пальцам, а мазки на полотне приходилось, из-за ослабевшего зрения, рассматривать в мощное увеличительное стекло.
  На своем рисунке этого времени Рембрандт изобразил Велизария - победоносного византийского полководца 6-го века, впавшего в немилость и ослепленного императором Юстинианом. На рисунке сделана надпись рукой ван Рейна: "Сжальтесь над бедным Велизарием, который некогда был в большом почете и совершал славные деяния, а теперь ослеплен завистниками".
  ***
  Последней картиной Рембрандта является "Возвращение блудного сына" - ныне признанный шедевр мировой живописи.
  "Мы знаем, как Рембрандт писал эту картину, - пишет заслуженный работник культуры России Анатолий Вержбицкий. - На чердаке маленького дома, в мастерской с постоянно гаснущим камином было холодно, от каменных стен веяло сыростью.
  За чердачным окном гудела непогода, выл шалый зимний ветер, бросая ледяную крупу в стекло. У рамы намело горку снега. Снег не таял. Рембрандт в рабочем халате, в грязном колпаке, с накинутой на плечи старой шалью стоял на помосте у холста. Его скрюченные пальцы еле держали свечу. Сало таяло и капало на руки, на лежащую у ног палитру.
  Сумерки заливали мастерскую синим, мерным светом. Медленно, мерно тек песок в часах. Надо было спешить, время уходило.
  Он писал холст красками горячими, глубокими, тертыми из червонного золота и бычьей крови. В душе Рембрандта, отданной солнцу, бушевал пожар. Он познал драму нищеты на земле, полной довольства, наслаждения и золота, увидел во всей наготе схватку добра и зла.
  Растаял морозный узор на окне, звякнули упавшие сосульки, зажурчали вешние капли. В мастерскую ворвалась весна, запахи цветущих каштанов. По сырым стенам побежали быстрые тени, в воздухе запахло соленым морским ветром.
  Солнце победило стужу. Но Рембрандт не отходил от холста, он был прикован к работе...
  Прошло лето. На голых ветвях деревьев черные тучи ворон. Силы таяли, но холст не был закончен. И художник продолжал титаническую борьбу с недугом, с надвигающимся мраком.
  Но пришел долгожданный час, и осенним вечером Рембрандт, страшно усталый, больной, голодный и счастливый вышел из заточения и тихо спустился по скрипящим ступеням лестницы. Отодвинул тяжелый засов и, отворив дверь, вышел навстречу хлесткому ветру на улицу".
  ***
  Пожалуй, ни одно другое полотно Рембрандта не внушает столько возвышенных чувств.
  "Блудный сын" - это лебединая песня великого голландца. Напомним, что он создал эту картину в наиболее горький период своей жизни, потрясенный смертью сына. Естественно, что тема родительского горя стала ему особенно близка. Для ее выражения в живописи художник выбрал сюжет из Евангелия. В одной из притч рассказывается о сыне, покинувшем кров родительского дома ради веселой и беззаботной жизни. Претерпев множество невзгод, юноша вернулся домой. Старик отец, ослепший за эти годы, принял его в свои объятия, простив ему свое горе и одиночество.
  Рембрандт изобразил отца дряхлым и слабым. Его невидящие глаза полны одновременно и страдания и просветленной радости. Руки бережно и любовно ощупывают коленопреклоненного мужчину. Вид последнего особенно жалок: голова покрыта коростой, израненные ноги загрубели и опухли, некогда нарядная одежда лохмотьями падает с плеч. Его лица почти не видно. Он замер у ног отца, благодарно прижавшись к его коленям.
  Этим произведением Рембрандт дает великий урок любви к человеку, понимания его и прощения. Но картина эта имеет не только сильное гуманистическое начало, но и мощное религиозное звучание. Вот как, к примеру, пишет о ней один из глубоко верующих русских людей:
  "Она трагичная, и она - не страшная. Ее писал человек, который измученно шел к Отцу. Он всё потерял и всё расточил, но он - в отличие от сына притчи - уже знал, что Отец ждет...
  Порой отмечают, что Рембрандт здесь не по Евангелию изображает встречу: увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. А здесь - коленопреклонение сына и это молчание... Это - следующий миг, когда уже отступила и растворилась всякая страсть, всякое бурное чувство, когда и жесты, и одежды стали вечными, обрели богослужебную мощь.
  И эти пятки, всегда первыми бросающиеся в глаза... На самом-самом первом плане, почти выпирающие из картины, поражающие взор своей реальностью (не натурализмом и не реализмом, а именно реальностью, явственностью!) В этих пятках - весь этот страшный путь, и не надо изображать дорогу - разве изобразишь ее? - растресканные пятки, развалившиеся опорки, позолоченная светом неровно обритая голова "бомжа", а лица мы не видим, не видит никто, потому что лица в эту минуту видеть нельзя и не надо, но какой в позе сына покой! покой, в котором вся эта боль и вся эта дорога!
  И вот богатые ризы Отца и последнее, истерзанное рубище сына сливаются в единый образ, в одно целое. "Отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим". Но картина являет: сын, навеки сын, неотторжимый, единственный, одно целое! Так едино, что никакого контраста нет между царственным одеянием Отца и лохмотьями Сына.
  Уже не порыв, не надежда просто - а знание. Уже встреча. Последняя и окончательная, за которой нет разлук".
  ***
  В последний год жизни Рембрандта от художника отвернулись все: нищий полуослепший старик с негнущимися пальцами ни у кого не вызывал сочувствия. Напротив, над ним продолжали насмехаться, говорили, что он безнадежно отстал от новых направлений в живописи.
  Его называли выжившим из ума упрямцем; даже бывшие ученики позволяли себе жестокие шутки в отношении Рембрандта. Как-то раз один из них пришел в дом ван Рейна, но не застал там художника. Корнелия попросила гостя подождать, сказав, что отец скоро вернется.
  Когда она вышла из комнаты, бывшему ученику Рембрандта пришла в голову идея подшутить над стариком. Взяв со стола кисть и краски, он быстро нарисовал на полу несколько золотых монет, после чего удалился.
  Вскоре пришел Рембрандт. Подслеповато щурясь, он увидел на полу золотые флорины. Обрадованный художник решил, что они выпали откуда-то, где лежали забытые им и дочерью. Согнувшись, он попытался собрать деньги, но только испачкал краской кончики пальцев. Тут он понял, что это чья-то злая шутка; ему стало плохо: у Рембрандта случился сердечный приступ.
  Обнаружив отца лежащим без сознания, испуганная Корнелия побежала к соседке, иногда помогавшей ван Рейнам из христианского милосердия. Соседка помогла уложить Рембрандта в постель; когда сознание вернулось к нему, женщина спросила художника, где взять денег, чтобы послать за врачом.
  Художник горько усмехнулся и задумался, - кто бы мог узнать теперь того Рембрандта, который тридцать пять лет назад лет сидел с милой Саскией на коленях и с лихо поднятым бокалом вина!
  - Придется опять взять из средств Корнелии, - с трудом ответил он соседке.
  Это были последние его слова. В тот же вечер, 4 октября 1669 года, он умер.
  ...Вот нотариальная опись оставшейся собственности Рембрандта: "Три старых, поношенных фуфайки; восемь носовых платков; десять беретов и головных колпаков; одна Библия и принадлежности для писания картин".
  Погребли ван Рейна в общей могиле, на кладбище нищих при церкви Вестеркерк. Могила эта не сохранилась, только в кладбищенской книге записей есть пометка: "Вторник, восьмое октября 1669-го года. Похоронен Христа ради Рембрандт ван Рейн, художник с улицы Розенграхт, что против Домхофа".
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"