Возвращаться в город Колен, Дугр и Баракул решили по той же лесной просеке, которой воспользовались накануне, разыскивая посёлок строителей. От этого посёлка была ещё и другая, хорошо наезженная, широкая и многолюдная дорога, которая вела к центральным воротам города. По ней ехать не рискнули.
Подпрыгивая на кочках, тарантас медленно катился по лесу. Колен правил конём, молчал, время от времени громко вздыхал. Дугр клевал носом, долго боролся со сном и, наконец, уронив голову на грудь, ровно засопел, иногда слегка похрапывал. Баракул скучал. Улучшив момент, он перебрался к Колену, попросил подвинуться, тихо спросил:
- Ты что такой пасмурный. Какие-то проблемы?
- Вот ведь как бывает, - глухо проговорил Колен, - кафтан тот, который Калиса забрала, я у брата взял, после того, как его не стало. Не то, чтобы мне надеть нечего было, просто в память о нём. Думал, буду надевать его, и вспоминать Толена. Хотел, чтобы кафтан не давал мне успокоиться, пока не отомщу за брата, - он сделал паузу, вздохнул, тихо с надрывом продолжил, - а старушка в нём зло распознала... может быть, если бы не этот проклятый кафтан, Толен сейчас был бы жив.
Колен смолк, из его груди вырвался протяжный стон, и на несколько минут установилась тишина, нарушаемая пением лесных пташек, которые, казалось, не ведали горя.
Наконец Баракул прервал тягостное молчание:
- Не думай об этом. Ты уже ничего не можешь изменить. У каждого из нас свой, предначертанный изначально путь.
-Ты в это веришь?
-Конечно. Иначе Калиса не могла бы предсказывать будущее, - сказал Баракул и резко перевёл разговор в другое русло, - ты не передумал насчёт длинношерстов, всё ещё хочешь их купить?
- Я бы с радостью. Только денег таких сейчас нет. Осенью продам бычков, тогда посмотрим, - оживился Колен.
- Я могу тебе занять. У меня есть с собой крупная сумма, - Баракул махнул рукой в сторону скамьи, под которой был спрятан портфель.
- На каких условиях? - насторожился Колен.
Баракул слегка растерялся от его вопроса. У него и в мыслях не было наживаться за счёт Колена, а деньги он предложил только из добрых побуждений.
- Ни на каких. Просто хочу одолжить тебе, как своему другу, каковым я тебя считаю с недавних пор, некоторую сумму, в которой ты нуждаешься в данный момент. Вернёшь, когда сможешь, мне не к спеху.
- Коли так, почему нет? - обрадовался Колен, - осенью верну. Можете не сомневаться, не люблю в должниках ходить.
- Я готов ждать сколько потребуется. Осенью тебе предстоят другие расходы, ведь ты женишься, - улыбнулся Баракул.
- Это ещё посмотрим, - смутился Колен.
За беседой время шло незаметно. И вот уже вдали показался город. Скоро тарантас приблизился к полусгнившему мосту через овраг. Но Баракул на этот раз не испугался, оставался спокойным.
Когда мост остался позади, Колен вдруг сказал:
- Только расписку всё же я вам напишу. Так будет правильно.
- Ну, если для тебя это так важно, пиши, - улыбнулся Баракул.
- А давайте проедем мимо дома Хогема. Если получится, Летку заберём, ведь он всё ещё там. От него и последние новости узнаем, - предложил Колен.
- Не возражаю, - покачал головой Баракул и пересел на скрытую от посторонних глаз поднятым верхом скамью к Дугру. Тарантас въехал в город. Колен направил коня в ту его часть, где располагался вышеупомянутый дом. Он быстро отыскал нужную улицу, по бокам которой стояли огромные роскошные, похожие на дворцы дома. У одного из них путники заметили скопление людей в сине-белых мундирах королевской стражи. Тарантас двигался очень медленно и у дома Хогема, где толпились стражники, Колен натянул поводья. Конь встал.
- Не стоит нам здесь задерживаться, - строго проговорил Баракул, глядя, как из раскрытых дверей дома Хогема стражники выносят домашние вещи и утварь и складывают их во дворе в одну большую кучу.
- Что же теперь? - растерянно спросил Колен, понукая коня.
- Теперь можешь считать, что ты отомстил за брата. Скоро его убийцы будут повешены, я в этом нисколько не сомневаюсь. А мы с Дугром наконец-то спокойно продолжим своё расследование.
- Но ведь Летка там. Что будет с ним?
- Не беспокойся. Твой Летка умён и пронырлив и сумеет выбраться из затруднительного положения, если уже не выбрался, - заверил Баракул.
- С этим не поспоришь, - повеселел Колен, - тогда куда мы теперь едем?
- Давай в гостиницу..., - начал Баракул, но тут в тарантас на ходу запрыгнул какой-то смуглый, черноволосый, щуплый человек.
Поражённый его наглостью, Баракул на мгновение потерял дар речи, а когда собрался с мыслями и хотел, как следует отругать наглеца, обернулся Колен, взглянул на незнакомца, заулыбался.
- Летка! Вот радость-то какая. Тебя отпустили?
- Никто меня и не держал, - сказал Летка, с опаской посмотрел на Баракула, потом на Дугра и уселся на пол тарантаса.
- Можешь расслабиться, это мои друзья, - успокоил его Колен, - расскажи нам, что тебе известно о Хогеме. В его доме полно королевской стражи.
- Всех Хогемов арестовали ещё вчера вечером. Забрали из охотничьего клуба, - сообщил Летка.
- И дядюшку? - переспросил Колен.
- И дядюшку, и его сыновей, и племянника, - подтвердил Летка, - я сумел разговорить одного стражника и узнал, что король приказал посадить в темницу старого советника Товиста и начальника королевской стражи. Возобновлено следствие по убийству герцога Форелла, так как в нём открылись новые обстоятельства. Все причастные к убийству, скорее всего, будут подвергнуты пыткам, а после признания своей вины, понесут суровое наказание, - Летка сделал небольшую паузу, - сегодня утром, когда в дом Хогема пожаловала стража во главе с новым, только что назначенным, начальником, я незаметно ушёл. Ждал тебя, мой господин, в условленном месте. Потом пошёл на аукцион, а после решил вернуться и до вечера оставаться неподалёку от дома, знал, рано или поздно появишься.
- Кстати, один мой друг одолжил мне денег на покупку длинношерстов. Ты видел их на аукционе? - спросил Колен.
- Всех взрослых длинношерстов уже раскупили. Осталось три детёныша. Но и они, думаю, там долго не задержатся.
- Что-о-о-о?! - Колен дёрнул поводья, конь резко встал, Баракул и Дугр повалились на Летку.
Но Колен ничего не замечал.
- Надо немедленно ехать на аукцион и купить этих детёнышей! - взволнованно воскликнул он и, глядя на Баракула, потирающего ушибленное при падении колено, добавил, - а расписку я Вам позже напишу. Сейчас главное забрать маленьких длинношерстиков, пока кто-нибудь другой этого не сделал.
Аукцион занимал большую, огороженную высоким, плотным, дощатым забором территорию из-за которого виднелись крыши длинных строений для животных. Колен и Летка, захватив портфель с деньгами, скрылись за его воротами.
Вскоре Колен вернулся один, всё с тем же, но уже лёгким, почти пустым портфелем в руках.
- Фух, кой-как успели, - выдохнул он и оттёр вспотевший лоб рукавом рубашки, - там ещё какой-то господин интересовался длинношерстиками, но мы его опередили. Летка остался на аукционе. Наймёт фургон и повезёт малышей домой, - сказал Колен, передал Баракулу опустевший портфель, и продолжил, - давайте теперь заглянем ко мне на квартиру, умоемся, там я напишу расписку. А после закатимся в трактир, отметим наше успешное сотрудничество, выпьем по бокалу вина на прощание и расстанемся до лучших времён, пока я денег не подкоплю. Как вам моё предложение? - хитро прищурился Колен.
- Но по дороге заскочим ещё кое-куда. Это не займёт много времени, - сказал Баракул.
- Куда?
- В парк, который находится неподалёку от королевского дворца. Мне надо осмотреть одну скамейку, чтобы не винить себя за то, что совсем забросил расследование своего дела и, чтобы было о чём поразмыслить на ночь.
- Как скажете, - согласился Колен, только я не очень хорошо представляю, где находится этот парк.
- А вон, видишь, высокий холм из-за крыш выглядывает. Правь в его сторону.
Раскинувшийся у подножия холма большой парк не заметить было просто невозможно. Колен остановил тарантас у одного из его входов. Воспользовавшись схемой, которую дал Михель, Баракул и Дугр быстро отыскали нужную аллею. Сыщик оставил Дугра вначале аллеи, чтобы тот предупредил в случае непредвиденной опасности, а сам пошёл к скамье, на которой так любил сидеть Эбинур. Для Баракула очень важно было выяснить, зачем он это делает. По счёту четвёртая от входа скамейка ничем не отличалась от трёх предыдущих: деревянная, с удобной, украшенной по верху резьбой, высокой спинкой. Сыщик остановился, не доходя до неё несколько шагов и внимательно присмотрелся. Ничего примечательного не заметил, подошёл, ещё раз осмотрел скамью, сел на неё и стал наблюдать за противоположной стороной аллеи. Ничего такого, за что можно было зацепиться глазом.
"Неужели Эбинур просто отдыхает здесь, перед тем как отправиться во дворец, - подумал он, - ведь так приятно сидеть в тени этой старой липы". Баракул провёл ладонью по изрытой глубокими трещинами коре дерева, которое стояло сзади, вплотную к скамье, и вдруг на мгновение замер в предвкушении важного открытия. Его пальцы нащупали что-то в углублении между корой и стволом. Оно находилось чуть ниже спинки, и из-за этого не было заметно постороннему глазу. Баракул осторожно вынул из углубления маленький, скрученный в тонкую трубочку, листок бумаги, медленно развернул его. Это было короткое послание, торопливо написанное женской рукой:
" Погода плохая. Солнце, как и вчера, палит нестерпимо. Не приближайся к моему гнёздышку, берегись, рискуешь обжечься. Скучаю по тебе, голубок мой ненаглядный. Завтра сама постараюсь навестить тебя. Жди после полудня.
Твоя златокрылая ласточка".
Снизу были дописаны две тесно переплетённые между собой, витиеватые буквы "Э".
Прочитав записку, Баракул улыбнулся, свернул её так же, как была, и положил на место. Затем он встал со скамьи и быстро зашагал по аллее.
- Планы меняются! - объявил сыщик, когда они с Дугром вернулись в тарантас к ожидающему их Колену, - в тайнике у скамьи я нашёл записку, в которой Эмилия предупреждает Эбинура о том, что король во дворце и не велит своему любовнику навещать её. Причём использует для этого иносказательную форму. - Баракул усмехнулся, - как дети, право. Не могли подобрать для связи более секретный шифр. А те две буквы, приписанные снизу и означающие их имена? - Он коротко хохотнул, - неопровержимое доказательство их связи, что нам очень на руку.
- И что из того? Почему из-за какой-то записки мы не можем хоть на полчаса заглянуть в трактир? - скорчил недовольную гримасу Колен. - Мы ничего не ели с самого утра, а дело уже идёт к вечеру. Не помешало бы хорошенько подкрепиться.
- Ты прав. Дело идёт к вечеру, - Баракул достал из кармана часы, они показывали начало шестого. - До половины девятого, когда Эбинур появится в парке у нас не так уж много времени. Впрочем, ты-то, как раз, скоро поужинаешь. Подвези нас с Дугром к конторе моего приятеля Михеля. У него, если не передумал, напишешь расписку. Ведь чтобы документ имел силу, кроме нас с тобой на нем должны поставить свою подпись ещё два свидетеля, коими будут Дугр и Михель. А заодно я попрошу, чтобы Михель помог нам. Надо действовать сегодня, пока записка лежит в тайнике и на неё можно подловить Эбинура. Пригрозим разоблачением его с Эмилией связи перед королём. Надеюсь, что молодой человек не настолько глуп, понимает, что за такое ему грозит в лучшем случае виселица и отдаст нам шкатулку или хотя бы скажет, что с ней стало.
- Но мы же не собираемся на самом деле выдавать его и Эмилию королю Леонарду? - встревожился Дугр.
- Разумеется, нет. Нам нужна шкатулка, а шантаж - хороший способ заполучить её, - улыбнулся Баракул.
- Где эта ваша контора, куда править? - невесело спросил Колен. Он был очень голоден и от этого в плохом настроении.
- Выезжай на улицу, где расположен трактир, а там я покажу, - распорядился Баракул.
Минут через двадцать тарантас остановился напротив статуи молодой женщины со змеекотом.
- Ждите здесь. Сначала я сам договорюсь обо всём с Михелем, потом позову вас, - сказал Баракул и вскоре исчез за углом здания, в котором находилось сыскное агентство Михеля. Не прошло и пяти минут, как он вернулся.
- Ничего не выйдет. Михель отказался нам помогать. Он струсил, ведь дело касается королевы. А тут ещё из-за Хогемов весь город взбудоражен, - огорчённо проговорил сыщик, - о расписке я даже спрашивать не стал.
- И кто теперь её подпишет? - вопросительно уставился на него Колен.
- Никто. Обойдёмся без расписки. Мы знакомы не так давно, но я успел не раз убедиться, что ты - честный человек. Твоего слова мне более чем достаточно, иначе я не предложил бы тебе такую сумму, - сказал Баракул и снова посмотрел на часы.
- Тогда даю Вам своё слово, что верну долг не позже, чем через год.
- Вот и отлично, - сказал Баракул и нахмурился, - но как быть с Эбинуром? Я надеялся, что помощники Михеля доставят его вместе с запиской в контору и там я смогу с ним побеседовать. А теперь..., - сыщик тяжело вздохнул, - невозможно найти другое подходящее место для разговора за такое короткое время. Не в гостиницу же его тащить...
- А если отложить разговор до завтра? - предложил Дугр.
- Но вероятность того, что завтра в тайнике будет лежать ещё одно послание от королевы, ничтожна, и мы ничего не сможем предъявить Эбинуру, - Баракул был мрачнее тучи. Ещё полчаса назад завершение поиска шкатулки ему казалось таким близким. Теперь же всё рушилось. Не ожидал он такого от Михеля. Сыщик погрузился в раздумье, лихорадочно искал выход из создавшегося положения.
- Давайте отвезём вашего воришку ко мне на квартиру. И там, уж я вам обещаю, припугну его хорошенько. Он не только про какую-то шкатулку, даже про то, что давно забыл, вспомнит, - прервал его раздумья Колен.
- Пожалуй, такой вариант приемлем, - поднял на него глаза Баракул, - но дело слишком опасно. Ты осознаёшь, что можешь навлечь на себя серьёзные неприятности?
- Вы как будто всё ещё не доверяете мне, - обиделся Колен, - а я уж было подумал, что мы и впрямь друзья, особенно после того, как...
- Можешь не продолжать, - перебил Баракул, - времени у нас осталось совсем не много и будет лучше, если мы потратим его на подготовку этой не совсем законной операции. И, если всё пройдёт гладко, то я надеюсь, сегодня ночью, а самое позднее завтра утром шкатулка будет у нас.
Ровно в половине девятого вечера по аллее парка лёгкой походкой двигался высокий, стройный, с копной густых волнистых волос и мечтательным выражением лица, молодой человек в красном мундире. Он подошёл к скамье, за которой Баракул обнаружил тайник, посмотрел по сторонам, сел, закинул руку за спинку и вынул записку.
Когда Эбинур развернул послание Эмилии и собирался прочесть его, из-за липы вывернул Баракул, сзади неслышно приблизился к скамье и выхватил записку из рук несчастного любовника.
Тот поднял голову, увидал Баракула, дрожащим голосом проговорил:
- Кто Вы? Верните мне письмо. Оно принадлежит не Вам.
- Верну, но не сейчас, - снисходительно улыбнулся Баракул.
Тем временем спереди к Эбинуру подошёл Дугр, прятавшийся за одним из соседних деревьев.
- Пройдёмте с нами. И я обещаю, что если Вы не будете упираться и сразу поделитесь интересующей нас информацией, то через каких-нибудь пару часов будете пить чай у себя дома, - сыщик свернул записку и положил себе в карман.
Затем Баракул и Дугр подхватили Эбинура под руки, и повели по аллее. Со стороны казалось, что три закадычных приятеля не спеша прогуливаются по парку, любуясь его красотами. Они дошли до конца аллеи, свернули на тротуар, ведущий к выходу. Вдруг Эбинур резко рванулся вперёд, высвободился и побежал. Баракул устремился за ним. Дугр сразу сильно отстал. Молодой человек оказался неплохим бегуном. Баракулу не удавалось его настичь. Эбинур выскочил через открытые высокие кованые ворота парка за его пределы. Ещё несколько минут, и он окажется на многолюдной улице и затеряется в толпе. Баракул напряг оставшиеся силы, ускорился. Но молодой человек, почувствовав свободу, мчался так быстро, что догнать его было невозможно. В этот момент сбоку, с той стороны, где стоял тарантас, выскочил Колен, подставил ножку и Эбинур растянулся на земле.
Когда подбежал Баракул, Колен, оскалившись в злорадной улыбке, держал Эбинура за шиворот, будто куль с мукой.
- Если бы не ты..., упустили бы..., - тяжело дыша, проговорил Баракул, - не ожидал я от него такой прыти.
- От меня не ушёл бы, - засмеялся Колен.
- Тащи его в тарантас, - немного отдышавшись, распорядился Баракул и, обращаясь к Эбинуру, добавил, - советую Вам быть более покладистым. Для Вашей же пользы.