...Помню, кончали мы одного бухаринца. Худющий такой, с залысинами, в очках, под очками ужас пляшет.
Привели его вдвоём с напарником в подвал, поставили к стенке. Напарник мой, Васильич, старый чекист, беспощаднейшей к врагам пролетарской революции души человек. Ухмыльнулся дружески, вытащил из кобуры маузер, говорит:
- Перед кончиной можешь пару слов сказать на прощание, вражина!
Ах позеленел от тех слов очкастый, затрясся, а потом - крикнул:
- Да здравствует большевисткая партия, и её Великий Кормчий - Сталин!
Я даже опешил.
А Васильич скривился недовольно:
- Чё дурочку валяешь... Всё одно шлёпнем!.. Ты верно скажи, что думаешь...
- Что думаю - то и сказал! - упёрся очкастый. И - "Интернационал" запел.
Не смог Васильич выстрелить по святым для каждого партийца словам. Опустил руку с маузером, задумался, дал очкастому допеть.
И молвил:
- Вот что - кончай придуриваться... Давай по-хорошему договоримся... ПОДЛИННЫЕ твои мысли хочу знать, слышишь?.. Скажешь - честное слово чекиста, не стану стрелять, вместо тебя другого оприходуем, не-смертника, а ты под его именем отправишься в лагерь, повезёт - выживешь... Ну?..
Заерзал худющий у стены, зыркнул недоверчиво:
- Всё одно обманете...
- Не обману! - чуть ли не побожился Васильич. - Да и чем рискуешь?.. Так тебя точно шлёпнут, а так - хоть какой-то шанс!..
Задрожали у лысоватого губы, и промолчал он...
- Так чего насчёт нашей партии скажешь? - вкрадчиво спросил Васильич.
- То и скажу... - пробормотал очкастый. Набрался храбрости - и выдал: - Была большевисткая партия - и нету, вся вышла... Таких подлостей против народа наделала, таких неслыханных преступлений, такую заварила горькую кашу - вовек не расхлебаешь!.. Крестьянство - в распыл, интеллигенцию - к ногтю, рабочих сделали заводскими рабами... А скольких просто уничтожили, по лагерям да ссылкам раскидали... Ироды!..
- Так-так... - сурово молвил Васильич. - А что ж Великий Кормчий?..
- Сволочь! - твёрдо брякнул худющий. - Если возведённое им на костях и крови народа - действительно социализм, то будь проклято тогда всё социалистическое!.. Социализм - это когда людям хорошо, а когда - плохо, то это не социализм вовсе, а сплошное надувательство!.. Сталин - это негодяй и убийца на троне!.. А подчиняющаяся его воле партия - это партия негодяев и убийц!..
Тихо засмеялся после этих слов Васильич, повернулся ко мне:
- Слышал, Федя?.. Много раз у стенки этой на наших глазах всевозможная контра перед смертью выкрикивала наши же лозунги, а теперь убедился, что на самом деле они о нас думают?!. И тысячу раз правы товарищ Сталин и его верный нарком товарищ Ежов, призывая беспощадно искоренять эту нечисть!.. Раскрыл ты перед нами своё гнилое нутро, вражина, и теперь совсем не жалко будет подобных тебе в распыл пущать!..
Так молвил Васильич, партиец с 20-летним стажем, и снова вскинул не знающий пощады маузер.
Очкастого перекосило:
- Вы же честное слово чекиста давали, что не стрельнете!..
- У чекиста нет честности, а есть лишь радостная готовность исполнить любое веление партии! - веско отрезал Васильич.: - Но так и быть, слово своё - сдержу...
Кинув маузер в кобуру, взял мою "трёхлинейку" со штыком, двинулся на очкастого. Тот втёрся спиною в стену, задёргался, заверещал жалобно, отмахиваясь от нацеленного ему в сердце острия штыка ладошками:
- Не надо!.. Прошу - не убивайте!.. А-а-а!.. Видел бы Маркс, во что выродится его учение... Нет!.. Пощадите!..
- Прикажет партия - мы и Маркса твоего оприходуем! - весело пообещал не шибко грамотный Васильич. Кивнул мне через плечо: - Глянь, Федь, как эта нечисть за свою поганую жизнь цепляется... А ещё идейного корчил... Э-эх!..
И, изловчившись, с пролетарским хэканьем всадил Васильич бухаринцу штык в живот, и несколько раз крутанул.
Хрюкнул очкастыйё за штык пальцами ухватился, попытался выдернуть, прошептал, предсмертно бледнея:
- Н-н-не н-н-н-н-надо...
- Надо! - возразил Васильич, и снова крутанул штыком в ране!.. Булькнуло в горле у очкастого, засучил он ручонками-ножками, дёрнулся - и осел мёртвым мешком мяса и костей.
Васильич ко мне подошёл. Угостил папироской из серебряного портсигара (подарок наркома "а революционную сознательность"), сказал:
- Перекурим малость, и снова - за работу... К полуночи ещё 146 контриков предписано оприходовать!..
...Мировецкий мужик был Васильич!.. Душевности замечательной, и политически очень стойкий товарищ!.. Кабы не то суровое время - был бы и по сей день в передних рядах строителей коммунизма!.. А так - малость не повезло ему...
Года через полтора решила партия руками Лаврентия Павловича очистить органы от разоблачённых контриков-ежовцев, и Васильича, как одного из осведомленных, тоже решили оприходовать... Короче, влепили ему стандартные "десять лет без права переписки", и повёл я его в подвал...
Несгибаемым, железным большевиком всегда смотрелся в моих глазах Васильич, но правды не скрою: как поставил его к стенке - проявил он недостойное партийца малодушие. Рухнул на колени, руки ко мне протянул, умолял:
- Феденька, сынок, не стреляй!..
- Опомнитесь Лукьян Васильевич! - воззвал я к его партийной сознательности. - Не позорьте партию, умрите достойно, как и подобает настоящему коммунисту!..
И из "трёхлинейки" прицелился.
Ровно как недорезанная свинья заверещал Васильич, и заметался по подвалу. Выстрелил я - мимо!.. Второй, третий выстрел - снова промах!.. Не даётся на мушку, и всё тут... Ну, думаю, ежели на каждого по обойме расходовать - никаких патронов на контру не напасёшься!..
Решил взять его хитростью. Опустив винтовку, поманил ласково:
- Погодите, Лукьян Васильевич, не бегайте ... Давайте гутарить по-хорошему!
Остановился он в дальнем углу, на меня тревожно уставился.
- Так чего вы, собственно, желаете? - спросил я.
Он взмолился:
- Отложи ликвидацию!.. Сведи обратно в камеру, а начальству доложь, что желаю я сделать важные показания, пущай дадут бумагу и карандаш...
Ага, кумекаю, бумагу ему дай!.. А он, спасая собственную шкуру, впишет половину сослуживцев в антипартийное ежовское кубло, и меня - в первую очередь... Глядь, самого в благодарность и амнистируют... Но нет, не на таковского напал!..
- Лады... - согласился для видимости. - Уговорили, верну в камеру... Поживите ещё денёк!.. Но только и вы уважьте... Прокукарекайте разок, а?...
Резанул он взглядом: не шуткую ли?.. Я честно поморгал в ответ. Деться ему некуда, - прокукарекал. Да ещё как - басовисто, внушительно, одно удовольствие слушать!..
- Теперь - погавкайте... - попросил я. Он и погавкал.
- Сапоги мне полижите, пожалуйста, если не трудно... - подставил я грязный сапог.
А что... Жить захочешь - и унитаз языком отполируешь!.. Кинулся он к моим ногам, да как начал мокрыми губами глянец на моём голенище выводить!.. Старательно так, по - стахановски... Полюбовался я его добросовестностью, потом незаметно винтовку приподнял, и как хряснул его прикладом по затылку!.. Гнилым грецким орехом треснул черепок Васильича, без вскрика рухнул он на пол, и расплескалась лужица мозгов по замызганному бетону.
Легко умер Васильич, не больно... А чекисткие мозги в расплесканном состоянии оказались такие же, как и у какого-нибудь интеллигентного хлюпика, - даже странно смотреть...
...О чём я, собственно?.. Ах, да...
Правильно ты, Михаил Сергеевич, насчёт гласности придумал... Глубину твоей задумки я сразу постиг: дать народу выговориться, выложить всё, что за десятилетия на душах накопилось... Раскроют людишки свои душонки - и сразу ясно, кто с нами, а кто - против нас, кому наша партия как кость поперёк горла, кто завоёванный в боях социализм запросто готов обменять на буржуйское изобилие в магазинах... Кого, короче говоря, давно пора оприходовать!.. Вот вмиг и очистим страну ещё на несколько десятилетий от всякой нечисти...
...Многие наши, из ветеранов, сильно невзлюбили тебя, Сергеич!.. Талдычат, что сам ты - типичная контра, из недо-расстрелянных правых, и разлагаешь партию изнутри... Кретины!.. Того не поймут, олухи, что правые - это кто в оппозиции, а кто у руля, у кого власть, кому подчинены органы, - тот завсегда только прав!..
И возьми верх тот же Бухарин - что ж, не поставил бы он к стенке нашего дорогого Иосифа Виссарионовича?!. Да прикажи партия в лице своего руководства - и лично у меня не дрогнула бы рука и против самого Великого Кормчего!.. Власть всегда права, а кто против власти, тот и контра, и первейший кандидат на ликвидацию... Вот как нас партия учит!..
...Целый день нынче наши главные газеты и журналы просматриваю. Заношу в блокнот имена лающих на руководящую роль КПСС, хулящих нашу славную советскую действительность, превозносящих жизнь на Западе... Большо-о-о-о-о-о-й списочек уж получился!.. Серьёзных масштабов работёнка предстоит органам... Боюсь, не справится молодёжь - нет у неё ни должного опыта, ни прочной пролетарской закалки. Ни-чё... Мы, ветераны, им поможем!..
Смотрел вчера по теле-трансляцию с Верховного совета... Смехота!.. Какой ни взойдёт на трибуну - ну такое несёт1.. Окромя тебя и ещё двух-трёх, надёжных, всех остальных тамошних в распыл пустить придётся... Большой подвал для этого понадобится, размерами со стадион. Распорядись, чтобы приготовили...
Один мне особенно запомнился, кажись - из писателишек... Супротив органов варежку разевал, предлагал их из-под контроля партии под народный контроль передать... И уверенно так говорил, властно, словно и впрямь - Хозяин в державе... Ха!.. Представил я, как он у стеночки, перед расстрелом, собственное дерьмо из кастрюли большой ложкой хлебает - и такое удовольствие от этой мысли, что на радостях чуть не окочурился, пришлось "скорую" вызывать... Еле отлежался потом!..
Да, хорошо ты с гласностью придумал, одобряю!..
...Напоследок обращаюсь с маленькой просьбой... Думаешь, дачу попрошу, али там "Запорожец" бесплатный?.. Не-е, это у меня давно есть, а большего старику и не надобно... Но вот что, Сергеич, - шепни мужикам из Верховного Суда, чтоб реабилитировали посмертно боевого дружка моего, Васильича...
Мучит, терзает за него совесть!.. Напрасно погубили его бериевские палачи, ни в чём не повинен он перед партией, верным псом служил всю жизнь пролетарской диктатуре, и много пользы принёс нашему общему великому делу...
Молю, заклинаю тебя и прочих высоко руководящих товарищей - реабилитируйте Лукьяна Васильевича!..