Кузиманза Д Д : другие произведения.

Колдун для акул - фантповесть-детектив

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Очень удобно упрощать свое видение мира.
    Не наплевательское отношение к своему здоровью, а гадкая порча, наведенная недоброжелателем. Не банальное неумение найти общий язык с родным человеком, а волшебный напиток, которым его опоили. Не отсутствие воли и сил, а неработающие руны.
    Человек по-настоящему взрослеет, когда осмеливается взглянуть в лицо миру и увидеть его таким, какой он есть.
    Это не фэнтези, а фантастическая повесть-детектив.
    Убит морской капитан. Его сын расследует гибель отца, а заодно узнаёт правду о смерти матери и мире, в котором живёт.
  Кузиманза Д Д
  
  Колдун для акул (фантастическая повесть-детектив, журнальный вариант)
  
  Аннотация: Очень удобно упрощать свое видение мира.
  Не наплевательское отношение к своему здоровью, а гадкая порча, наведенная недоброжелателем. Не банальное неумение найти общий язык с родным человеком, а волшебный напиток, которым его опоили. Не отсутствие воли и сил, а неработающие руны.
  Человек по-настоящему взрослеет, когда осмеливается взглянуть в лицо миру и увидеть его таким, какой он есть.
  Это не фэнтези, а фантастическая повесть-детектив.
  Убит морской капитан. Его сын расследует гибель отца, а заодно узнаёт правду о смерти матери и мире, в котором живёт.
  ---------------
  
  ГЛАВА 1
  СТРАННАЯ СМЕРТЬ
  
  Если жизнь вышвыривает тебя пинком в дверь, не сомневайся ни секунды. Прорывайся назад через окно, подвал и даже дымоход. Оно того стоит!
  Поэтому придётся, надрывая жилы, выбираться из передряги.
  Куда спокойнее сложить лапки и пойти на дно? Но тогда зачем он ехал в такую даль, чтобы разобраться с отцовой смертью? Проще было утонуть дома под душем.
  Впрочем, сейчас это ещё проще.
  Он, до мозга костей сухопутный капитан артиллерии Алекс Ромишев, двадцати шести лет, достойный сын своего отца, болтается по горло в морской воде. Он надеется, что корабль, который смутно виден на расстоянии около двух сотен метров, не запустит двигатели и не удалится во тьму. И его не оставят одного во мраке и полном отчаянии!
  С того времени, как он заметил корабль, тот немного повернулся и сейчас был обращен к Алексу боковой стороной. Горели сигнальные огни и светилось несколько окон, то есть, иллюминаторов, а, может, и те, и другие. На палубах двигались люди. Странно, что не слышно было звука двигателей.
  Пот заливал ему лицо, какой-то ещё не полностью отчаявшейся частью сознания Алекс видел себя со стороны и беззвучно смеялся: человек болтается по шею в воде, а выше - вспотел, будто в бане. Хотя было не до смеха. В боку кололо, при каждом вдохе боль становилась всё резче, рот пересох, появился какой-то металлический привкус. Руки пока ещё лежали на краю импровизированного плотика из нескольких дощатых ящиков и толкали его перед собой, но силы были на исходе.
  Быть может, дело было в морской воде? Он всю жизнь терпеть не мог моря, его вечно мутило и укачивало. А сейчас из-за туч не видел звезд и не знал, куда плыть, где берег. Но вот - корабль.
  Сначала Алекс не боялся акул. Но сейчас, когда спасение стало реальным, вспомнил, что в прибрежных водах они не пугливы. Им наверняка захочется отъесть от него кусочек, и он быстро погибнет от потери крови.
  Нужно звать на помощь, пока корабль дрейфует, почему-то выключив двигатели, и на палубах тихо. Его смогут услышать, если он закричит достаточно громко. Алекс попытался - и не смог этого сделать: горло пересохло и ужасно саднило. Последствия наркотика, которым его "угостили" напоследок?
  "Но ты же можешь рассчитывать не только на обычные возможности. У тебя ещё остались руны жизнестойкости и физической силы. Ты забыл об этом, идиот?!" Эта мысль придала ему уверенность, и он закричал. Закричал, срывая связки, как кричат перед смертью. Это был не крик, а вой, сиплый рёв бешенства, всё, на что только было способно его тело, взорвавшееся на несколько секунд энергией. Алекс и не подозревал, что эти жуткие звуки, достигнув корабля, всего лишь удивили людей на палубе.
  - Что там за чудовище ревет?
  - Тюлень?
  Увы, руны жизнестойкости и физической силы не могли объяснить Алексу его ошибку.
  До корабля осталось менее ста метров. Вдруг раздались звуки, чуть не остановившие ему сердце, - звонок, похожий на телефонный. Волосы зашевелились у него на голове. Машинное отделение вызывало капитанский мостик. Заработали двигатели. За кормой забурлила вода. Корабль собирается уходить!
  Но через мгновение двигатели опять остановились, и темный силуэт продолжал быть неподвижным и почти безмолвным. В полном отчаянии, что никто не реагирует на убивающие его крики, Алекс задействовал то, о чём не должен забывать никто в самые страшные мгновения жизни. Ему хватило ума сложить свои дикие вопли в артикулированный призыв:
  - Помогите! Ко мне! Помогите! Тону!
  Он видел на освещенной палубе людей, они стояли неподвижно. Потом некоторые опять задвигались. Они спускали на воду шлюпку - собирались спасать его.
  Очень вовремя...
  Когда его втащили на палубу, Алекс понял, что крики окончательно выбили из него дух: дрожал от слабости и, словно сквозь сон, слышал возбужденные голоса.
  - Вот бедняга!
  - Парню здорово повезло, что мы дрейфовали!
  Его поддерживали под руки. На палубе зажгли больше фонарей. Появилось больше людей. Алекс затряс головой и прохрипел:
  - Со мной всё в порядке.
  Кто-то отпустил его руку и со смешком сказал:
  - Эге, так оно и есть! А я-то подумал, что получу второго пациента, с которым придется повозиться. Пейте, - он вложил в ладонь Алекса бутылочку с водой.
  Об этом моменте Алекс мечтал все то время, что болтался в море. Но когда сделал первый глоток, чуть поморщился: вода как будто горчила. Это не проходил горьковатый, металлический привкус во рту. Возможно, последствия того наркотика, который ему ввела "кукла" из флигеля.
  В этот момент подошел человек в офицерской фуражке.
  - Я - капитан Дорадо, - сообщил он. - С вами был ещё кто-нибудь?
  - Нет, я один. Очень рад познакомиться с вами, капитан Дорадо. - Алекс вежливо улыбнулся и почувствовал, что обожжённые солёной морской водой губы засаднили. - Меня зовут Алекс Ромишев.
  Он протянул капитану руку. Тот жёстко её пожал, не выразив видимого интереса к потерпевшему.
  - Капитан, я хотел бы поговорить с вами.
  - Слушаю.
  Алекс молчал, многозначительно глядя на Дорадо.
  - Хорошо, - сказал тот. - Вас осмотрит врач, а потом приходите ко мне в каюту.
  Алекс взглянул на человека, на которого указал капитан и который только что поддерживал его под руку.
  - Миро Дукловиц, - представился тот. - Нет, я не корабельный врач, а пассажир и стоматолог. Но когда вы закричали, у меня мелькнула мысль, что мы становимся плавучим госпиталем. Э-э, не вздумайте упасть на палубу!
  Дукловиц и ещё один человек опять подхватили Алекса под руки и повели его к трапу и вниз.
  - Как это романтично, - услышал он женские голоса. - Спасти потерпевшего кораблекрушение - такое бывает в только в кино!
  - А вы не знаете, кто этот человек?
  - Смотрите, какой он высокий и крепкий! Странно.
  По мнению этой пассажирки, терпеть бедствие на море могли только слабые коротышки?
  Наивная...
  - Который час? - спросил Алекс.
  - Опаздываете на свидание? - хохотнул человек, вместе с Дукловицом поддерживающий его. - Сейчас немного заполночь.
  Алексу стало стыдно: он пробыл в воде не больше двух часов, но воображение его разыграло целую драму. Нет, он не создан для морской водицы.
  - Куда идёт корабль? - сообразил, что сейчас нужно было спросить именно это.
  - В Оркодубр, - ответил Дукловиц. - Точнее, в его аванпорт. Сто километров. К рассвету будем на месте. Задержались из-за неисправности двигателя. Вам повезло, что корабль стоял на месте. Он небольшой, такой же и лазарет, вернее, мне отвели под него каюту. - Врач был смугл, невысок, то и дело улыбался. - Не хотите ли прежде принять душ?
  - Нет, я пробыл в воде совсем недолго.
  Алекс понимал, что реакция на все пережитое может наступить в любую минуту - лучше пусть это произойдет на койке, чтобы не выглядеть хлюпиком. Немного обидно: с его-то габаритами и так расклеиться! Вдруг вспомнил недавние слова Дукловица и спросил:
  - Подобрали ещё кого-то?
  - Да, делить пространство импровизированного лазарета вам предстоит с особой прекрасного пола, коротающей там время из-за сердечного приступа, - напыщенно ответил Дукловиц и поморщила, как будто эта самая особа надоела ему хуже горькой редьки. - Не обессудьте, но все каюты заняты.
  Они вошли в маленькую каюту с двумя койками, столом, шкафом и умывальником.
  - А где же пациентка? - удивился Дукловиц. - Ей стало лучше? Или удалилась, как они выражаются, в гальюн? Вот ваша койка, а от морской воды хотя бы оботритесь. - Он намочил полотенце и подал Алексу: - Оботритесь хотя бы немного. А, очень кстати!
  Это появился матрос с одеждой: старыми полотняными брюками и рубашкой. Он задумчиво посмотрел на босые ноги Алекса:
  - Утром поищут в каптёрке.
  Понятное дело: кто мог заранее знать, что спасут здоровяка с большими ногами? Снимая мокрую одежду, Алекс порадовался, что его бумажник водонепроницаемый. Деньги и письмо целы, а это главное.
  - Выглядите вы хуже моей первой пациентки, - Дукловиц наблюдал, как пациент обтирает лицо и тело, наверняка разглядывал многочисленные синяки. - Но ей больше повезло, даже ног не замочила. Выловили её три часа назад. Плыла или, как они выражаются, шла одна, вознамерилась пересечь море на своей яхте "Кузина Полли", длиной двенадцать метров, но яхта утонула. Теперь никто так и не узнает, по какой причине, потому что бесстрашная мореходка, мне кажется, постоянно врёт.
  Одевшись в сухое, Алекс приготовился к расспросам, но вместо этого врач хлопнул ладонью по койке:
  - Садитесь! Так-так... Кроме двух десятков синяков и ссадины за левым ухом я не нахожу ничего угрожающего вашей жизни.
  Ощупал шишку и ссадину, промыл чем-то, заклеил пластырем. Говорил без умолку:
  - Когда мы увидели ее, она лежала на дне спасательного плотика в окружении канистры с водой и консервных банок. Очень предусмотрительная потерпевшая. Может статься, яхта натолкнулась на кита, ведь после толчка она, по её словам, ничего не увидела, и море было совсем спокойным. Рифы исключались: во-первых, в этом море их нет, а во-вторых, рифы всегда можно распознать по пенящейся воде. Если бы яхта натолкнулась на обломки корабля, то и это можно было бы заметить, но корабли в этом районе не пропадали. Скорее всего, по её словам, ей попался кит...
  -...Которые в этом море тоже не водятся, - подхватил Алекс. Дверь в каюту открылась, и он смущённо замолчал.
  Но вместо яхтсменки вошёл прежний матрос. Он поставил на стол две тарелки с едой и кружку с коричневатой жидкостью и забрал мокрую одежду.
  - Ага, - ухмыльнулся Дукловиц, - вот и ваше, так сказать, лекарство и поздний ужин. Не думайте о китах, отдыхайте.
  - Я хотел пойти к капитану.
  Дукловиц покачал головой:
  - Хотя бы немного отдохните.
  - Сейчас капитану будет не до вас, - добавил матрос.
  Они ушли. Алекс поднял кружку и обвел глазами пустую каюту.
  - Ваше здоровье! - произнес он и глотнул.
  Спиртное обожгло ему горло и желудок. Он словно поплыл в тумане - результат нервной усталости и последствий укола "куклы". Сделал второй и последний глоток. Придвинул к себе поднос, через силу съел немного каши и положил ложку. На мгновение представил себе, что видит удаляющийся корабль. Судорожно вцепился в койку: а вдруг всё бред, и он ещё болтается в море. Шумно выдохнул, лёг, закрыл глаза.
  
  * * *
  
  И подумать только, совсем недавно он был за сотню километров отсюда!
  Алекс вновь увидел себя вчерашним утром на дороге в Сентэрид, главный город этого дистрикта королевства. Утро только началось, долгий ночной путь был позади, бричка катила по хорошей дороге, лошадь весело пофыркивала. И бричку, и лошадь нанял полчаса назад на конечной станции дилижансов, чтобы иметь свободу передвижения.
  Конечно, и дилижанс, в котором он трясся всю ночь, и бричка-одноколка, запряжённая серой кобылой Ленточкой, были чистым анахронизмом и зряшной тратой времени. На машине, поездом и, тем более, самолётом, он добрался бы до Сентэрида с большими удобствами, не говоря уже о времени. Но в этом дистрикте продолжался мораторий на использование двигателей внутреннего сгорания, реактивных, а также любой тяги, сходной с паровой. Так что пришлось познакомиться с Ленточкой и кое-как освоить способы управления резвой и довольно послушной лошадкой.
  Алекс с усмешкой подумал, что Сентэрид - не столица, а всего лишь центр дистрикта, и в настоящее ДТП они с Ленточкой вряд ли попадут. Движение по дорогам в полную силу начнётся только через два магистрата. Так ему сказали в конюшне, вручая Ленточку, бричку, большой зонт с изогнутой бронзовой ручкой и суковатую палку, которая тоже входила в комплект и при умелом нажатии на один из сучков удлинялась до небольшой пики. На его недоумённый вопрос ответили, что магистрат - это бой часов на Багряной башне, отмечающий очередной час. Колокольные звонари всей "столицы" дистрикта и пригородов чутко прислушивались. Как только мелодично запевали колокола Багряной башни, они сразу же начинали раскачивать свои или бить в них - у кого какой резон. И попробуй, зазевайся или, того хуже, прими за главный звон какой другой! Живо окажешься в подвале Багряной башни, а оттуда ни в разуме, ни целыми не выходят. Так объяснили ему, словно невежественному провинциалу, но с благожелательной улыбкой. И снисходительно посоветовали как можно скорее сменить одежду на более приличную.
  - В дороге и ночью оно ничего, но в Сентэриде это вряд ли понравится.
  Насчёт подвала Алекс не поверил: мораторий мораторием, но и анахронизмы должны иметь какой-то предел!
  Потом невольно окинул себя взглядом. С вечера моросил дождь, было тепло, но сыро, поэтому он надел рубашку в серую и чёрную клетку, тёмно-серые брюки, лёгкие замшевые туфли и прихватил лёгкую же куртку. Вопросительно приподнял брови: чем нехороша одежда? Но тут мимо прошли несколько его спутников из дилижанса, и не пришлось ничего объяснять: все были переодеты в нелепые костюмы, которые Алекс видел не то в учебнике истории, не то в историческом фильме. Туристам должны нравится такой маскарад и басни о мрачных подвалах.
  "Чёрт побери, так у них и на одежду мораторий? Бред какой-то, почему никто об этом меня не предупредил? И что еще утаили?"
  Пришлось пойти на непредвиденный расход и взять напрокат кое-что подходящее из одежды и чемодан в расположенном тут же магазине, который именовался лавкой.
  "Теперь понятно, почему никто не предупредил. Дополнительный доход дистрикту".
  Оказалось, что и лошадь еще не кормлена.
  Пока Алекс примерял одежду, Ленточка жевала овёс, купленный у парня, подметавшего двор. Торбы с овсом, сеном и ещё какими-то кормами висели возле конюшни под навесом. Местный аналог заправочной станции, надо же! И кофе ему налили не из кофеварочного аппарата, а сварили на огне в высокой тяжёлой кружке с длинной ручкой. Запах и вкус напитка ему понравились, свежие булочки с маслом благоухали ванилью, а не пластиковой упаковкой.
  Если бы не печальный повод его путешествия, то он от души наслаждался бы местными обычаями. За исключением Багряной башни, конечно.
  Парень с метлой поглядывал на приезжего. Издалека, может, даже из самой столицы. В ответ на его расспросы объяснил, как проехать к Южному кладбищу, находившемуся, в согласии со своим названием, южнее городской стены. Парень удивился, зачем приезжему с чужим выговором вздумалось посетить местный погост, да ещё в столь ранний час. Но свое удивление благоразумно скрыл, хотя этот высокий и плечистый мужчина выглядел добродушным. Не дело умничать перед благородными, в зубы получить можно вместо чаевых.
  - Шесть монет, - сказал парень.
  Приезжий протянул ему банкноту. Парень поклонился, вертя её в руках, озадаченно рассматривал, открыл рот, но приезжий, опомнившись, выхватил у него бумажку, а взамен отсыпал меди.
  - Благодарствуйте, сударь... - Парень вдруг обернулся и присмотрелся к гербам на упряжи. - О-о, это же герб Морского Колдуна...
  Он запнулся, это прозвище внезапно спутало выполнение привычной процедуры благодарствования. Хотел всё-таки что-то вежливо спросить, но передумал и безмолвно поклонился опять. Осталось ему только гадать, кем приходится Морскому Колдуну этот приезжий человек.
  Алекс не обратил на удивленные взгляды особого внимания, взобрался в бричку, взял вожжи и двинулся в путь.
  Морской Колдун. Знал, что это старое прозвище его отца. А бляшки на ремнях и пряжках упряжи, значит, не просто украшения? Никогда не слышал об отцовском гербе. Не знал, принята ли передача такого герба по наследству. С другой стороны, их же не зря понацепляли на Ленточку и бричку.
  Ладно, сейчас не до этого.
  Странно, не мог объяснить себе - зачем едет на кладбище? Не чувствовал особой печали, даже не купил букет, чтобы возложить на могилу. Папаша разразился бы ехидным смехом над таким "последним прости". Но Алекс хотел увидеть место его последнего успокоения, чтобы полностью примириться с фактом смерти. Самим фактом - не с обстоятельствами. Ехал всю ночь, чтобы разобраться в причинах смерти отца.
  Как говорилось в официальном письме от некоего унтера Дирка, Антоний Ромишев был найден недалеко от городского ипподрома с простреленным затылком. И было в тексте слово, которое не позволяло воспринимать эту смерть, как нечаянную гибель. Кому помешал его отец? На что намекал автор письма?
  Старый и могучий некромант, но тем не менее, морской капитан вполне мог погибнуть в бурную ночь на своём корабле. Это выглядело бы как-то... уместнее. Вырвавшийся из-под отцовской власти демон или свирепая нечисть со Слепых гор тоже казались вполне логичными причинами смерти.
  Но банальный выстрел на задворках ипподрома? Какая чушь!
  
  ЧИТАЙТЕ КНИГИ СОАВТОРОВ КУЗИМАНЗА Д Д НЕ У ПИРАТОВ, А В РАЗДЕЛЕ ИНТЕРНЕТ-СЕРВЕРА ПРОЗА.РУ "КУЗИМАНЗА Дд" (http://www.proza.ru/avtor/kuzima). И НЕ ОСТАНЕТЕСЬ В ДУРАКАХ :))
  
  Возможно, Алекс что-то не так понял в мудрёных канцелярских оборотах, а подозрения его необоснованны.
  Вздохнул. То, что сообщил в письме унтер Дирк, звучало странно. А вся вместе история эта напоминала сценарий дешёвого телесериала, если бы в этом дистрикте возможно было смотреть телесериалы. Отец уцелел в кабацких потасовках, в подозрительных доках, в пикетах бунтовщиков, прожил горячую и распутную жизнь, вызывал для клиентов разношёрстную и разночешуйную нечисть, не подорвался на минах "квакеров", не утонул в раскалённом море, двадцать месяцев ходил в Золотом Конвое до Скамура во время их Третьей Смуты. Казалось, что энергии старого капитана хватит на пятерых.
  Как же его могли вот так вот взять и убить маленьким бронзовым диском даже не в городской суете, а где-то на задворках ипподрома? И, как выразился в письме унтер Дирк, не просто убить, а - вот это слово! - казнить.
  Но сначала следовало поклониться могиле отца и позаботиться о надгробной плите, а потом уже искать разговора с Дирком.
  Поворот на кладбище оказался всего лишь в шести или восьми кварталах от Зюйдэндской заставы. На перекрестках перемигивались глашатаи и стражники. Алекс проехал мимо нескольких гостиниц с яркими вывесками и зазывалами, сообщавшими о наличии свободных мест в каждой из них. Потом миновал скромные жилые домишки с зелеными крышами, стоящий настежь склад с освежеванными тушами и резервуары с горючей морской водой. Потом по обе стороны дороги потянулись фермы. Преодолев небольшой подъем, Алекс увидел впереди кладбище.
  Оно находилось справа от дороги, на склоне покрытого яркими цветами холма. Вдоль ограды выстроилась шеренга чахлых кипарисов. Он подъехал, придержал Ленточку и остановился возле ворот со столбами из дикого камня. Хотел закинуть вожжи на спину лошади, потом передумал и решил привязать её к столбу.
  Как только спрыгнул на землю, его сразу же окутала густая кладбищенская тишина и горький запах полыни. В такое утро думать о смерти не хочется даже среди могил. Над безлюдными зелеными холмами, поросшими колючим, но цветущим кустарником, небо стало золотисто-розовым, а на западе в прозрачном воздухе отчетливо вырисовывались незыблемые громады Слепых гор. Лошадь прядала ушами и нервно переступала копытами, он сказал ей: "Тихо, тихо! Что с тобой?", но тут в вышине небесную прозелень перечеркнуло белой полосой, и накатил звук. Реактивный самолет!
  - А мораторий? - спросил Алекс неизвестно кого. - Для того и правила, чтобы их нарушать?
  Он вздохнул и, покачав головой, пошел к кладбищенским воротам. Отворились без скрипа. Сразу за ними увидел небольшой белый домик под рыжей камышовой крышей и через несколько минут, наведя справки у сторожа, медленно пошел по аллее между рядами могил.
  Вот оно что! Отец заранее позаботился о месте на этом кладбище и оплатил всю процедуру похорон. Кладбище старое, но отец когда-то купил на нем участок. Хм, странная предусмотрительность, хотя... Антоний Ромишев всегда был обстоятельным человеком.
  Алексу вдруг пришло в голову, что может не узнать могилу, даже если увидит её. Ведь на ней нет надгробия, откуда ему взяться, если Алекс - единственный, кто мог бы установить его, - позавчера ещё не знал о случившемся? Но, к его удивлению, надгробие было. Слева от сырого холма свежей земли - единственной новой могилы, насколько можно было видеть вокруг. Подойдя, разглядел простую, без вычурности надпись, высеченную на каменной, цвета застывшей крови плите: имя, фамилия, даты рождения и смерти. Обошел вокруг, глядя на последний приют того, кто был самым невероятным отцом в мире, и испытывая при этом странное смятение чувств. Не было ощущения утраты или глубокой скорби по человеку, которого видел разве что раз двадцать в жизни. Была досада, что этот человек так нелепо умер.
  Как странно судьба играет жизнями! Дерзкая энергия Ромишева-старшего обрела покой на столичном кладбище, вдали от суеты, тогда как в качестве последних почестей ему нужно было бы устроить погребальный пир викингов или что-то не менее шумное.
  Однажды Ириса спросила об их отношениях с отцом. Вопрос удивил Алекса, никогда не задумывался над этим. Он ответил, что, кроме взаимного уважения ученика и учителя, между ними вряд ли существовали другие чувства. Как было принято в их семье, выйдя из детского возраста, он рос в исключительно мужском окружении, где умение принимать решения и отвечать за свои поступки являлось необходимой основой выживания. Так когда-то было и с его отцом. Только отец носился по свету, сын же замкнул себя в мирке нескольких военных заведений. Никому из них в голову не приходило, что молодому человеку нужно что-то ещё. Со своей женской точки зрения Ириса, конечно, не могла этого понять. "Как такое возможно?" - спросила она, и Алекс напрасно пытался ей что-то объяснить.
  А теперь, в последние несколько месяцев, он вдруг оказался согласен с ней.
  Да, отец... Несколько минут Алекс стоял неподвижно, чувствуя пустоту в груди, а может быть, в душе и сердце. Хотел как-то почтить память, но так и не нашёл что сказать или сделать. Наконец приподнял руку, что могло сойти за приветственный и сразу же прощальный жест, и направился к назад воротам.
  Солнце поднялось уже высоко, и ему на память неожиданно пришел стих из старинного манускрипта, который в детстве обнаружил на письменном столе отца: "Когда ты молод, посмотри на солнце: оно всегда заходит".
  - А вот и не всегда! - прошептал упрямо.
  "Тоже мне - экс-спортсмен, недоучка-некромант, горе-офицер, цитирующий древних, - мысленно одернул себя. - Отец сказал бы, что я стал снобом. Перейдём к насущному. Казнён? Что, демоны его унеси, унтер Дирк имел в виду, написав это слово?! И, между прочим, какой-такой унтер?"
  В письме говорилось, что отец был найден в Саду принцессы Арабеллы. Лодыжки его и заломленные за спину руки были стянуты верёвкой. Никаких видимых следов насилия, кроме торчащего в затылке маленького бронзового диска. А грудь густо запорошена каким-то сверкающим чёрным порошком. Ладно бы одолели простого человека. Так ведь связали и убили могучего некроманта. Как? Невероятно! Непостижимо!
  Алекс хмуро тряхнул головой. Бесполезно зря тратить время, пытаясь разгадать этот ребус. Надо скорее поговорить с кем-нибудь, кто сможет ответить на вопросы. Хотя бы с тем же унтером Дирком.
  Сел в бричку и направился обратно в город.
  
  ГЛАВА 2
  НЕДОУМЕНИЕ
  
  Опять въехал в узкие улочки и теперь уже оглядывался с целью: нужно где-то остановиться. Придется провести здесь целый день, да и перед обратной дорогой хорошо бы немного поспать. Как раз справа показалась гостиница "Свиной окорок" - по виду ничем не хуже других.
  Он повернул лошадь к ней. Перед входом располагался ряд уродливых игральных автоматов, подкарауливавших азартных гостей и местных жителей. Полузабытое воспоминание кольнуло сердце. Что это было? И где? Он вспомнил и печально улыбнулся.
  Это произошло в Эльситос. Алекс, ещё курсант Бергбургской военной академии, получил увольнение, чтобы повидаться с отцом. Корабль находился в эльситском порту, Алекс вот так же ехал всю ночь, но поездом.
  Они с отцом пообедали, а потом тот стал звать извозчика (в Эльситос тогда тоже был мораторий, но не такой жёсткий), чтобы повезти сына на стадион, на матч по кулачному бою. Извозчик уже свернул к ним, когда отец загорелся желанием купить кувшин пива у разносчика. Но того как раз рядом не оказалось, зато приветливо мигал стеклянными глазами топорно сделанный автомат, размалёванный пивными кружками с шапкой пены на каждой. Отец опустил в прорезь монету, но ни в кружке, ни в кувшине автомат пиво так и не выдал. А проглоченную монету не вернул.
  - О, - хихикнул кто-то у них за спиной. - Этот чурбан опять кого-то обжулил.
  Кто-нибудь другой стукнул бы по деревянному брюху автомата кулаком и с проклятиями удалился прочь. Но Антоний Ромишев был не таков. Он примерился, спокойно врезал кулаком прямо в сверкающий глаз автомата, засунул в образовавшуюся дыру руку, выудил бутылку пива, опустил её в свой большой карман и зашагал к повозке. Алекс, обалдев, таращил глаза то на отца, то на разбитый глаз автомата. Уже по пути на стадион попытался выразить робкое сомнение в законности подобного поведения, но отец удивлённо посмотрел на него:
  - В этом мире никогда ничего не жди даром. За то, что получаешь, надо платить. Но убедись, что ты получил все. Все до самой последней мелочи.
  Пока он вспоминал былое, сидя в бричке перед гостиницей, подбежал парень в длинном фартуке, словно в фильме про старину, Алекс кинул ему медяк. Тот схватил монетку, взял лошадь под уздцы, подождал, пока седок спустится на землю, и повёл Ленточку вглубь двора, к конюшне. Внутри гостиницы за столом в углу полная блондинка с растрёпанными волосами, но в крохотном чепце перелистывала местную газету и прихлебывала пиво. Она с привычной улыбкой подняла на Алекса глаза. Через мгновение улыбнулась приветливее и оторвалась от своих приятных занятий:
  - Да, есть свободные номера. На час, на несколько часов, на день.
  - До вечера, - сказал он.
  - И удобная кровать, - подчеркнула она высокое качество предоставляемых услуг и протянула потрёпанную регистрационную книгу.
  - Хорошо.
  Он записался, пока блондинка доставала из ящика ключ. Подавая его Алексу, рассматривала нового постояльца с удовольствием.
  - Вы к нам надолго, господин?..
  - Ромишев, - подсказал он. - Всего на день.
  - Ромишев. Так? - Блондинка странно взглянула на него, словно собираясь что-то сказать. Но не сказала, а только пожала пухлыми плечами. - Так. - Улыбка не исчезла с её лица, но изменилась: теперь казалась нарисованной на вывеске.
  Удивляясь реакции на свою фамилию, Алекс опять чуть не перепутал банкноты с монетами. А вот отец никогда не стыдился быть на виду. Если что и смущало или волновало его в этой жизни, так не забота об общественном мнении и собственной репутации.
  Тут появился парень в фартуке, нёс чемодан и сумку гостя. Забрав у блондинки ключ, Алекс пошёл в номер. Окна комнаты выходили на небольшой фонтан и террасу с плетеной мебелью позади гостиницы. Видны были несколько соседних домов, похожих на постоялые дворы. Там царило оживление, в конные экипажи садились путешественники, готовясь снова двинуться в путь. Алекс опять почувствовал себя артистом в костюмированном фильме. В старосветской комнате с каменным полом и тяжелыми занавесями на окнах было сумрачно и прохладно безо всякого климатизатора. Слегка пахло старинными пряностями или, может быть, духами. Парень положил чемодан на кресло и вышел.
  Усевшись на край кровати, Алекс взял со столика справочник "Кто есть кто в Сентэрид". Справочник охватывал, оказывается, не только главный город, но и сельских обитателей, а также мелкие городки, приютившиеся под крылом у "столицы" дистрикта. Но Антония Ромишева в нём не оказалось. "Незарегистрированный адрес? - удивился Алекс. - А ведь в письме говорилось о доме отца".
  Тот же справочник поведал, что в городе двадцать два похоронных бюро, но ни одной мастерской по изготовлению надгробий и ни одного камнереза. Это в центре-то? Зато в прилегающих к центру городках таких заведений было сколько угодно. Гм... Значит, камень привезли оттуда? Но кто? Ладно, он не будет гадать на кофейной гуще, а попытается узнать обо всем в конторе унтера Дирка. И к тому же выяснит, не осталось ли у отца неоплаченных счетов.
  Прежде всего Алекс решил побриться и принять ванну. Это оказалось непростым делом и потребовало участия пяти служащих гостиницы, вооружённых вёдрами, и одного цирюльника, как здесь называли парикмахера, с медным тазом и допотопной опасной бритвой. Особенно развлёк Алекса способ, которым цирюльник точил бритву: на кожаном ремне.
  Когда все они убрались вон из номера, Алекс вымылся и вернулся в комнату, энергично растираясь полотенцем - вот бы увидела его блондинка! - мощный светлоглазый мужчина, покрытый рыжеватой шерстью и загаром. Он улыбнулся и подмигнул своему отражению в зеркале.
  Потом надел брюки и спортивную рубашку. Хлопнул себя по лбу: "Недосыпание сказывается!" Снял одежду. Путаясь в завязках и складках, натянул купленные недавно кремового цвета сорочку с кружевами, синие бархатные штаны и камзол с серебряными галунами, дурацкие чулки с подвязками. На голову надел бархатный берет с золотой пряжкой в виде скорпиона. У башмаков были длинные носы с бубенцами и красные каблуки. Хорошо ещё, что на нижнее бельё мораторий не распространялся, Алекс и так чувствовал себя клоуном.
  Посмотрел на часы: нужно спешить, уже почти полдень, здешние особенности бритья и мытья изрядно задержали его. Скорее к унтеру Дирку. Капитан Ромишев желает знать, почему и как погиб его отец, морской капитан, хотя и некромант, Антоний Ромишев!
  На улицах уже было людно, одежда на многих выглядела ещё более нелепой, чем у Алекса. Телег и карет стало больше. Какие-то люди с небольшими книжечками в руках вертели головами - туристы?
  Обратный адрес на письме привёл Алекса к новому зданию прокуратуры дистрикта. Дистрикта, не городской? Разве отец погиб не в Сентэриде? Задумавшись над этим, Алекс открыл тяжелую входную дверь, шагнул, почти ничего не видя после солнечной улицы, в полумрак холла.
  И столкнулся с кем-то, более того, выбил у этого кого-то что-то из рук. На пол со стуком и шелестом посыпались картонные папки и бумаги. Алекс присел на корточки и, бормоча извинения, стал шарить руками по полу. Потом поднял голову и встретился взглядом с синеглазой и темноволосой девушкой в зелёном с серебром платье, которое только чуть-чуть приоткрывало изящные щиколотки ног в изумрудного цвета башмачках. Она замерла на мгновение. Затем тоже присела, подбирая бумаги и методично складывая их в папки.
  - Я не хотел, - сказал Алекс. - Вошёл с яркого солнца и - вот.
  Сроду бы не стал так оправдываться. Но уж слишком она была молода и симпатична, а с его стороны всё выглядело, как дешевый трюк ради знакомства. Они собрали с пола упавшие бумаги и папки. Девушка дружелюбно кивнула ему, пересекла холл и стала подниматься по лестнице. Алекс не смог не проводить взглядом её ладную фигурку.
  Потом огляделся. Коренастый охранник у барьера смотрел на него во все глаза. Два бледных до синевы, скорее похожих на призраки, чем людей, парня из бюро пропусков высунулись из своих окошечек почти наполовину. Можно было подумать, что у Алекса синее лицо или дурацкий колпак на макушке. Под его усталым и строгим взглядом парни вроде бы опомнились и торопливо заняли свои места. Зато выражение лица охранника вдруг резко изменилось, изумление сменилось широкой зубастой улыбкой. Он очень напоминал хищную рыбу пиранью, этот охранник.
  Алекс занялся поисками унтера Дирка. После получаса хождения туда-сюда курьеров внутренней связи и переговоров через дубовый барьер с разного уровня чиновной братией удалось выяснить, что попал он, мягко говоря, не туда. Унтер Дирк оказался шерифом Овкадубра - городка, расположенного в нескольких часах пути от Сентэрида. Как сказали Алексу, будучи по делам в центре дистрикта Дирк отправил сыну Антония Ромишева письмо, вложив его в конверт, взятый у кого-то в этом здании и имеющий типографским способом отпечатанный адрес прокуратуры. Расследование шло в округе Овкадубра, там, оказывается, был свой собственный Сад принцессы Арабеллы. А сентэридцы имели о смерти Антония Ромишева такое же представление, как и о любом из уголовных дел, ведущихся в чужих округах.
  В общем, у Алекса сложилось впечатление, что его просто-напросто отфутболили, но крыть чиновничьи уловки ему было нечем. Мысленно обругав унтера Дирка и чувствуя спиной хищный взгляд зубастого охранника, Алекс вышел из прокуратуры на яркое солнце и к своей бричке.
  - Ну, что ж, - тихо сказал он Ленточке, - придётся тащиться в этот Овкадубр. Ну и названьице! Гм, а если воспользоваться телефоном?
  Он предпринял новый штурм казённой твердыни. После ещё получаса выяснений и уговоров его провели в комнатушку возле холла и вручили трубку допотопного телефонного аппарата. Слышимость была кошмарной, но Дирк отозвался и попросил побыстрее приехать для решения, как выразился, насущных вопросов. Алекс пробовал спрашивать о расследовании, но связь окончательно прервалась. На его негодующие слова только уныло пожимали плечами. Даже охранник-пиранья ему сочувствовал, но ничем помочь не мог: "Сами обходимся курьерами".
  Мораторий - чтоб его!
  Выйдя на стоянку, Алекс в последний раз окинул недовольным взглядом фасад прокуратуры и в одном из открытых окон увидел темноволосую девушку в зелёном платье, бумаги которой недавно рассыпал. Алекс невольно улыбнулся. Уже хотел приветливо кивнуть ей или даже помахать рукой. Но бесстрастное выражение её лица, странная неподвижность изящной фигурки остановили его. Действительно, двор прокуратуры - не самое уместное место для флирта. Алекс погасил улыбку, забрался в бричку и отправился восвояси.
  Ночная дорога его утомила. Если бы не печальная причина его приезда, он обязательно задержался бы в Сентэриде, отдохнул, а вечером пошёл бы куда-нибудь развлечься в этом забавном, старосветском городе. Но сейчас настроение было, конечно, не то.
  В "Свином окороке" попросил растрёпанную блондинку разбудить себя через три часа и с облегчением растянулся на кровати в своей комнате. Решил немного поспать, а потом отправиться в Овкадубр. Он доберется туда до захода солнца и найдёт унтера Дирка, а переночует в какой-нибудь тамошней гостинице.
  Но только закрыл глаза, как вдруг ощутил легкую тревогу. Что-то было не так, но это "что-то" ускользало из его усталой головы, не давалось рассмотреть и обдумать. А ему так хотелось спать...
  Через три часа с достойной удивления пунктуальностью его разбудил парень в фартуке и предложил незатейливый, но сытный обед. Бифштекс был жестковат, зато картофель и салат выше всяких похвал. От пива и вина Алекс отказался, чувствовал себя ещё сонным. Зато выпил две чашки превосходного кофе. С нелепой одеждой второй раз справился быстрее. Уложив бархатный костюм и берет в чемодан, он опять облачился в дорожные блузу и штаны из легкой серой ткани и спустился вниз расплатиться с блондинкой. Парень в фартуке тем временем привязал чемодан сзади к бричке. Можно было отправляться.
  Выезжая из ворот, оглянулся через плечо: блондинка и парень глядели ему вслед. Алекс подумал, что с таким, как у них, выражением лица смотрел бы репортаж о цунами или проигрыше любимой команды. Какого чёрта? Остановил лошадь и махнул рукой, подзывая обоих. Но пока они неуверенно приближались, перерешил и сказал, что хочет купить белую булку, большой кусок хорошей ветчины и флягу с кофе. Не будешь же выспрашивать: "Почему так на меня смотрите?" Где гарантия, что не солгут?
  Точную дорогу в Овкадубр Алекс начал узнавать на окраине Сентэрида.
  - Нет проблем, - ответил ему первый же встреченный возчик с телегой-цистерной для горючей воды. - Только не Овкадубр, а Оркодубр.
  "Всё ясно, - подумал Алекс. - Местные всегда гнусавили. Но в новом варианте название нравится мне ещё меньше".
  - Вот по этой дороге всё прямо и прямо, - объяснял между тем возчик.
  Он выглядел как-то странно, Алекс не сразу сообразил, что одет человек в обычные штаны и рубашку. И на ногах у него были нормальные сандалии без дурацких бубенчиков.
  - Всё прямо и прямо до таблички, - объяснял возчик.
  - Какой таблички?
  - На холме перед въездом в Оркодубр.
  - Понятно. Прямо, значит?
  - Да-да. Только там район странный. Безлюдные места. Вы это... - возчик замялся, потом добавил тихо и неуверенно: - С дороги не сворачивайте, вот как.
  Почти то же самое сказал ему и другой человек, который ехал навстречу верхом. Он тоже предупредил:
  - С дороги не сворачивайте.
  Совет не слишком воодушевлял, и сначала Алекс косился на всех встречных и поперечных. Но дорога монотонно уходила вдаль, становясь пустыннее, Ленточка бежала ровной рысью. Алекс совсем расслабился, уселся поудобнее и... провалился в сон...
  Проснулся оттого, что лошадь громко заржала. Ещё не открывая глаз, спросил себя: "Ну, и где я?" Ленточка шла мерным шагом. Открыл глаза и подскочил на сидении: было темно, только впереди справа от дороги светился прямоугольный указатель. "Добро пожаловать" - коротко и ясно. Но куда - пожаловать? Дальше, за указателем, ничего рассмотреть было невозможно: ни огней, ни дымов, ни светящихся окон.
  Алекс досадливо вздохнул: он заснул, перестал подгонять лошадь, та пошла шагом, и путешествие затянулось до полной темноты. Хорошо если это и есть табличка, о которой говорил возчик.
  Он зажег фонари. Бесполезно! Они освещали только ближайшую часть дороги. А дальше что? Густой лес или холм, или просто густой мрак? Хотя вряд ли табличку поместили от города на большом расстоянии. Что же там впереди за тьма? Если холм, как говорил возчик, то им с Ленточкой ещё плестись и плестись.
  Недолго думая, Алекс съехал на обочину дороги. Достал флягу, пакет с едой и хорошо поужинал. Ленточка, опустив голову и пофыркивая, отдыхала.
  Сначала не обращал внимания на поведение лошади, но потом заметил, что Ленточка испуганно прядает ушами. Так ведь и разбудило его именно тревожное ржание лошади! Немедленно вспомнился совет не сворачивать с дороги. Вряд ли тот человек шутил: уж слишком опасливо шептал. За пределами дороги подстерегала опасность! Какая опасность, Алекс не собирался выяснять: не за тем ехал в Оркодубр.
  Он схватил Ленточку под уздцы, быстро вывел на дорогу. Но правое колесо зацепилось за какой-то корень или попало в выбоину, бричка пошла юзом. А Ленточка не переставала тревожное фыркать. Торопясь и спотыкаясь, Алекс приподнял экипаж и высвободил колесо, при этом бричка толкнула его и отбросила так, что кубарем покатился по колючей лесной подстилке вдоль дороги до первых стволов. Ушиб плечо и не удержался грубо упомянуть родителей той ёлки, которая остановила его кувырки.
  Ещё ругал безвинное дерево, когда послышались непонятные шум и движение.
  Впереди.
  Какой-то зверь.
  Кабан!
  Он показался Алексу тёмной массой, которая отпочковалась от бесконечного мрака впереди и остановилась возле указателя. Не кабан, а настоящий носорог! К счастью, носороги на Колорадо не водятся.
  До сих пор он видел диких кабанов только на картинках и узнал этого по угрожающе поднятым вверх клыкам. На фоне указателя зверь был чёрный и удивительно большой. И вёл себя агрессивно: не кинулся пугливо назад, а очень решительно, хотя пока шагом, направился к Алексу.
  В один миг Алекс понял бессмыслицу своего поведения в пути: мало того, что после предупреждению возчика заснул, так ещё и не подумал о возможных опасностях на пустынной лесной дороге. И что теперь делать, бежать к ёлке и лезть на неё? Но он в темноте не видел ни злосчастной ёлки, ни других деревьев, только слышал позади испуганное притопывание и фырканье Ленточки.
  Шум, поднятый лошадью, вывел его из умственного и физического столбняка: Ленточка - лошадь неглупая, и когда кабан приблизится, она умчится во весь опор. Цепляясь носами башмаков и красными каблуками за корни, Алекс стремглав кинулся к бричке, заскочил в неё прыжком, который мог повторить, но не превзойти молодой кенгуру, и заорал "Пошла, пошла!" голосом, которого сам испугался.
  Ленточка помчалась назад по дороге. Странный мрак остался позади, как будто выпустил их из своих объятий, в небе сквозь жиденькие облака светил ущербный месяц. Это хорошо, зверь будет виден. Или отстанет?
  Как бы не так, кабан взвизгнул и припустил следом!
  Держась за поручень одной рукой, Алекс схватил с пола брички суковатую палку с пикой, нажал на один из сучков. Очень вовремя схватил и нажал, хотя за все цеплялся кружевами рубашки, беспощадно обрывая их.
  Кабан почти поравнялся с ними. Мчался удивительно быстро. А может, скорость его была вполне обычной, но Алекс не представлял себе обычную тактику нападения дикого кабана. Больше всего он боялся, что кабан ранит Ленточку.
  Поэтому когда зверь оказался в нескольких сантиметрах слева от брички, Алекс низко наклонился с сидения и вонзил в него пику, надеясь испугать. Удар был не очень удачным, наконечник глубоко засел в толстом хребте. Кабан споткнулся, упал куда-то назад, раздался треск, наверное, сломалось древко пики.
  Одновременно погас один из фонарей на бричке.
  А четвероногий преследователь тут же снова вскочил на ноги и немедленно нагнал их. Кусок пики торчал в его спине, как у быка на корриде, и явно разъярил зверюгу. Алекс выхватил из-под сидения кнут, ударил. Ду-удки, не только не отпугнул кабана, но явно обозлил ещё больше. В свете фонаря сверкали глаза и клыки. Вот бесстрашная и упрямая тварь! И чем обороняться? Кидать в него чемодан или колоть перочинным ножиком? Ах да, остался ещё...
  Алекс схватил зонт и изо всех сил стал бить кабана изогнутой бронзовой ручкой. Что-то хрустнуло, зверь отчаянно взвизгнул и отступил в темноту.
  "Клык я ему сломал, что ли?"
  Топот исчезал вдали. Кабан свернул в лес.
  Ну и неважно, клык или челюсть. Убежал.
  Алекс схватил вожжи и постепенно остановил лошадь.
  - Ч-чёрт... - бормотал он, и зубы его стучали. - Ну и дела! А теперь самое время появиться инспектору. И оштрафовать меня за покушение на кабана без охотничьего билета и не в сезон.
  Прислушался. Пока всё спокойно. Хотя по лесу наверняка бродят другие сородичи пострадавшего кабана. Но не поворачивать же назад перед самым Оркодубром?
  Зажег погасший фонарь. Слегка подхлестнул лошадь вожжами, развернул бричку и поехал к указателю. И не успел поравняться с ним, как вдали раздался топот и треск сучьев.
  - У них тут что, линия обороны? - пробормотал Алекс, мысленно представляя нового кабана и понимая, что лошадь ни за что не успеет повернуть, а если этот зверь тоже быстроногий, то бегство совершенно бесполезно. Но прежде чем он что-либо сообразил, какая-то приземистая тень сбоку взяла лошадь под уздцы.
  - Он! Он!
  "Этого ещё не хватало! Неужели действительно инспектор?"
  Ещё две тени схватили его за руки, выдернули из брички и зажали в замок.
  - Точно он?
  - Он, он! Вот гербы! Он!
  "Нет, не похожи на инспекторов, разве что у них тут инспекторы разгуливают в шкурах и с ожерельями из костей на шее".
  В тот же миг последний из напавших упёр ребро ступни ему под колено, одной рукой схватил за волосы и резко запрокинул ему голову назад, а косточками пальцев с силой давил на шею, повыше позвоночника.
  "Ну и что я должен по их мнению делать? Стонать, просить пощады?"
  Когда-то во время тренировок приятели гнули железные прутья о его шею, а он в это время поднимал руками гири. Сейчас такой аттракцион пришелся очень кстати. Алекс расслабился, но через пару секунд издал мощный вскрик и напряг все мускулы. Буквально стряхнул всех троих с себя.
  Только на мгновение. Вся компания тотчас же снова навалилась на него.
  Но Алексу оказалось достаточно даже этого краткого мига. Ударом ноги вбок он отбил руки одного из противников, и тот взвыл..
  Алекс хотел было повернуться, но проклятый башмак зацепился за что-то длинным носком. При этом второй из нападавших пал жертвой собственного рвения, метнулся вперед подобно пушечному ядру и с разбега споткнулся о ногу Алекса. Полетел кубарем, треснулся обо что-то, замер.
  Третий номер выглядел и больше, и выдержаннее своих сообщников. Он успел поймать и вывернуть ступню Алекса. Один-ноль в его пользу. Алекс сумел кувыркнуться и отскочить в сторону.
  Раздался негромкий стон. Это стонал номер первый: скорее всего Алекс вывихнул или сломал ему руку. Второй врезался головой то ли в камень, то ли в корень и, к счастью, не шевелился. А вот необычайно быстрый и ухватистый бросок третьего указывал: приемами рукопашного боя здоровила владел отлично.
  Да, Алекс знал, как искалечить или даже уложить наповал голыми руками человека, застигнутого врасплох или не знакомого со способами обороны. Но если это профессионал, а под рукой нет ничего более смертоубийственного, чем перочинный ножичек, лучше всего во весь дух удирать.
  Например, к бричке, где есть хотя бы зонт с бронзовой ручкой.
  Он так и сделал и зацепился за что-то теперь уже каблуком. Кубарем не покатился, а просто упал ничком.
  И в этот момент появился кабан, шум движения которого Алекс слышал раньше.
  Зверь всё это время пробивался сквозь заросли, а может, и наблюдал за схваткой. Но теперь он завизжал и кинулся на людей, которые маячили прямо перед его разъярённым рылом.
  В ответ первым завизжал разбойник, державший Ленточку. Он помчался к обочине и скрылся во мраке.
  "Давай, давай, свинюшка! Поиграй с ними в догонялки!"
  Потеряв один из башмаков, Алекс на четвереньках широкой дугой обогнул место нового поединка, сиганул в бричку и беспощадно принялся нахлёстывать Ленточку. Испуганная лошадь, не привыкшая к такому поведению временного хозяина, чуть не разбила повозку о деревья, объезжая место нового поединка. Но как-то удержалась на дороге. Свет фонарей на мгновение озарил деревья на обочине, по стволу одного из них стремительно кто-то взбирался. Понятное дело - не белка. Второй разбойник уцепился за бричку сзади и висел на ней несколько секунд, пока Алекс не согнал его оттуда кнутом.
  Скоро хриплый визг зверя и дикие вопли "теней" - кажется, даже оглушенный очнулся - остались далеко позади. Только тогда озноб пробрал Алекса до самых костей. Понял, от чего его спас лесной зверь. А, собственно говоря, от чего?
  "Но что, демоны и духи ночи и мрака, происходит? Кому нужно было нападать на меня в этом странном лесу? "Это он! Он!" Может, перепутали во мраке? Как же, держи карман шире - перепутали: "Вот гербы!" Что происходит? Если бы хотели убить, то не затевали бы эту странную борьбу. Даже если бы хотели оглушить, то кто-нибудь стукнул бы меня дубинкой по голове, как я кабана.".
  Он вспомнил легкую тревогу - что-то не так! - охватившую его перед сном в гостинице и когда уезжал оттуда. С потрясающей чёткостью увидел парня и растрёпанную блондинку из гостиницы, вспомнил их странные, даже тревожные взгляды, когда они поняли, кто он такой. И еще парень со станции дилижансов, который даже хотел ему что-то сказать, но не решился.
  Что за странности? Его они знать не могли. Не знали здесь Алекса Ромишева. Если и бывал он в этом дистрикте, то много лет назад, проездом и всего раза два. И уж точно не слышал об Оркодубре. Быть может, эти люди что-то слышали или знали о его отце? Или об убийстве его отца? Но почему во взглядах их не было того особого вежливого любопытства, смешанного с толикой сочувствия, которое испытывают к чужому человеку, в семье которого кто-то погиб? Как бы не так, они смотрели на Алекса тревожно, напряженно и настороженно, даже если и прикрывали это улыбками!
  А вот в прокуратуре никто ничего о деле отца сказать не мог, никто якобы не слышал об Антонии Ромишеве, как об убитом, Алекса буквально отпинали в Оркодубр к унтеру Дирку. И темноволосая девушка в зелёном с серебром платье, её дружелюбие вначале и бесстрастный взгляд из окна, когда... Когда что? Когда она узнала от кого-то, кто такой этот неуклюжий тип? И охранник-пиранья смотрел на него очень многозначительно, и те два бледных типа. Как же он не сообразил всё раньше, когда ещё был в Сентэриде?!
  А люди, напавшие на него только что? Они и лица его не видели, даже не пытались рассмотреть. Первому из них бляшки-гербы на сбруе сразу подсказали, кто в бричке. Но, опять же, какие у них счёты с ним? Или - с его отцом? Странно...
  Алекс остановил бричку, достал из кармана складной нож и методично отцепил все до одной бляшки. Полагается ему отцовский герб или нет, но пока эти опознавательные знаки ни к чему. Потом вспомнился ему по-людски одетый возчик. Торопливо стянул с себя ободранный старосветский наряд, затолкал его в чемодан, а взамен оделся нормально. Пропади пропадом этот мораторий! Он не собирается подвергаться лишней опасности из-за дурацких башмаков и кружев.
  Впервые за три года, с тех пор, как ради военной карьеры он должен был отказаться от практикования магии, Алекс начал жалеть об этом. Что у него, в сущности, осталось в наличии от прежних времен? Только то, что было позволено: сколько-то рун на теле. Мысленно подбил им итог: семь рун физической силы, три руны жизнестойкости, одна (всего одна - невольно улыбнулся) личной привлекательности, две ума, одна слуха и две зрения. Негусто, хотя это спасло его в море, от кабана и в схватке с "тенями".
  Что же ещё помогло ему, как не руны? Сам по себе человек слаб, неразумен и малодушен.
  
  ГЛАВА 3
  ОРКОДУБР
  
  Впереди, за указателем, оказался не абстрактный мрак, а большой холм.
  Дорога немного поплутала у его подножия, потом свернула в маленькое ущелье, поросшее по обеим сторонам кустарником. Вокруг было уже не так темно и мрачно, как в лесу. Над самой землей стелился белый туман.
  Иногда из темноты и мрака до Алекса доносилось кваканье, как будто рядом были река или болото. Тёмно-тёмно-зелёное небо выглядело бархатным, а звёзды - разноцветными бусинками.
  И вдруг оказалось, что вокруг уже Оркодубр.
  По крайней мере, за кустами вдоль дороги просматривались дома, но вокруг было безлюдно, а окна домов не светились. Алекс сказал себе, что люди уже спят. Вряд ли в таком глухом углу у них другие развлечения в десять часов.
  Ошибся. Спал пригород.
  Вскоре вдоль дороги возникли тусклые фонари, потом фонари поярче и одно-двухэтажные дома, магазины и всякие заведения. Несколько раз встретились телеги, брички и кареты. А когда он очутился на освещенных улицах с домами ещё выше, то почувствовал, что город охвачен волнением. Перед каждым перекрестком или витриной стояли группки мужчин, одетых безо всякой претензии на старину в брюки, рубашки, куртки. Они провожали Алекса внимательными взглядами. У некоторых были ружья, некоторые были вооружены палками и железными прутами. В окна выглядывали женщины.
  "Что происходит? - мысленно воскликнул он. - Хм, впереди светофор, да ещё они перекрыли движение!"
  Громадный фургон дилижанса был поставлен поперек улицы так, что оставалась щель, в которую едва могла втиснуться машина, то есть, конечно, повозка. Возле дилижанса стояла группа мужчин. Два полицейских и один солдат направились к бричке.
  "Что такое? - опять удивился Алекс. - Началась война? "
  Один из полицейских осветил его фонарем.
  - Куда едете? - спросил грубо.
  - Уже приехал в ваш город.
  К ним подошел солдат. Вид у него был такой же нежный и дружелюбный, как у булыжной мостовой.
  - Документы и номер проверил? - спросил он полицейского.
  - Это не он, - сказал второй полицейский. - Раскройте глаза и не усердствуйте, вы, оба. Посмотрите, какой он большой и светловолосый. Зубоскал пониже и рожа у него глупая. Совсем, как у его вепрей.
  - И все же проверь. Это не карнавал, а розыск убийцы.
  Пожав плечами, второй полицейский осветил документы Алекса, странно посмотрел на него и махнул рукой:
  - Порядок, можете ехать.
  - Я ищу унтера Дирка. Не могли бы вы...
  - Прямо и второй поворот налево, - полицейского ничуть не удивил вопрос, как будто узнав имя Алекса, он другого и не ожидал.
  Потом что-то тихо сказал остальным. Алекс объехал дилижанс, чувствуя на себе три любопытных и десяток настороженных взглядов. Ну что ж, бывает.
  Хотя не слишком ли ретиво ловят этого Зубоскала? Ружья, прутья... А если дурацкая ошибка в опознании? И была ещё какая-то странность. Какая-то мелочь, чепуха. Если бы у Алекса было время сосредоточится, то он бы понял.
  Да, вот что!
  К странным взглядам уже привык, но одно из слов его поразило. Обернувшись, спросил:
  - Вепри?
  - Да, дикие кабаны. Можно сказать, держат в осаде, - мрачно ответил полицейский. - На окраине даже свет боятся включать. Ждем подмогу.
  - Тогда понятно. Я от одного еле отбился возле указателя. Сломал ему клык.
  Полицейские и солдат покивали уважительно:
  - Да ну! Молодец! Возле указателя, говорите? Надо сообщить.
  - Там был еще один. Они что, всегда нападают?
  Лица всех троих посерьезнели.
  - Не всегда, - неохотно ответил полицейский. - Говорите, два кабана?
  - Да. И четверо людей, если быть точным.
  - Так вот где кабаны! - обрадовался солдат. - Ну, голубчики, попались! Возле указателя, надо же!
  "Значит, те негодяи не только на меня охотились? - подумал Алекс. - Но как же тогда бляшки с гербами и крики "он"? Ладно, не до того!"
  Минут через двадцать Алекс уже поднимался на второй этаж нелепого, похожего на барак здания из бетона и стекла. В очередной раз после въезда в дистрикт Алекс с иронией подумал, что мораторий не может сровнять с землей старые дома и возвести на их месте новые, из красного кирпича, песчанника и дерева.
  Вот и дверь с надписью "Шериф".
  Просторная комната. На стене большая карта округа, рядом - вешалка. На ней изношенная и заштопанная шинель и непромокаемая куртка. Позади обширного, как поле битвы, письменного стола стояли в одном углу голландская печь, в другом - шкаф-картотека. На столе напоминали о моратории бронзовый чернильный прибор с перьевыми ручками, пресс-папье с ободранной промокашкой и большой серебристый колокольчик. Чернильница была вся измазана чернилами, кляксы покрывали крышку стола. Стена рядом со столом была сплошь усеяна бумажными листочками и клочками с телефонными номерами, которые более или менее аккуратно пришпилили кнопками.
  Да, компьютерами тут и не пахнет. К каким же двигателям их отнесли? К паровым?
  За столом в кресле с очень прямой спинкой сидел длинный, крепкого сложения мужчина лет сорока со стриженными под ёжик, седеющими волосами и смуглым цветом лица. Он печатал на поскрипывающей и хрипящей пишущей машинке.
  - Вы - шериф Дирк?
  - Мировой судья, а также ИО шерифа унтер Дирк, - поправил мужчина Алекса.
  - ИО?
  - Исполняющий обязанности. Впрочем, скоро перевыборы. Вероятнее всего, я доживаю на этом посту последние дни.
  Алекс назвал себя и протянул удостоверение личности. Дирк внимательно изучил его, встал и пожал Алексу руку. Рукопожатие было уверенным, унтер Дирк выглядел очень энергичным человеком. Вернув удостоверение и указав на стул перед своим столом, он сел и улыбнулся. Сидел немного боком, больше на левой стороне, потому что ему мешала кобура, из которой выглядывала рукоять револьвера сорок пятого калибра. На синей рубашке была приколота шерифская корона из фальшивого изумруда или фионита.
  Внешне выглядел, как шериф из вестерна. Но только внешне - Алекс уже догадывался об этом.
  - Однако с вами не так-то просто связаться, - сказал Дирк. - Мы целых две недели пытались до вас дозвониться.
  - Я вернулся домой только вчера вечером.
  Алекс заранее решил ни во что, кроме смерти отца не вмешиваться, но неожиданно для себя спросил:
  - А что происходит? Кто-то убит?
  Унтер Дирк приподнял густые брови:
  - Простите?
  - В городе проверяют документы, люди вооружены. Ищут убийцу и кабанов.
  - Потенциального убийцу и его ка... - ИО шерифа небрежно махнул рукой. - Это нас не касается. Тёмный и Светлый Дома опять ступили на тропу войны. Людей это не касается.
  - Простите? - в свою очередь переспросил Алекс. - Как же не касается, если люди вооружены?
  Брови унтера Дирка взлетели почти до волос:
  - Вы видели людей? Вооруженных людей? Серьёзно?
  Он был искренне удивлён, хотя в это самое время под окнами гулко протопал целый отряд. Алекс подумал, что Дирк пьян или не в себе.
  - Да, целые группы людей. С ружьями, с прутьями. Говорят об убийстве. Да вот же они шумят под окнами!
  - Ах, эти! - на лице Дирка появилось странное выражение, он коротко вздохнул, открыл рот, закрыл, опять открыл и медленно произнёс:
  - Это не люди, это эльфы Тёмного и Светлого Домов. И убийство для них - это не совсем то, что для нас.
  - Вы шутите? - с нарастающей злостью спросил Алекс. - Я бывший военный, но и мне как-то не по себе после нападения кабана и четверых бандитов.
  - Не понял...
  - Я приехал узнать, как погиб отец, по пути на меня напали, а вы рассказываете мне сказки о темных и светлых эльфах!
  Дирк пожал плечами, лицо его стало невозмутимым, как у игрока в покер.
  - Вы спросили, что происходит. Я ответил. Что вас не устраивает? Если не хотите узнавать, то не спрашивайте.
  - Ну, хорошо, - пробормотал Алекс, - хорошо... А где люди, по-вашему?
  - А люди спят, уже одиннадцатый час. Только я с помощником ждал вас, мне сообщили, что вы едете сюда. Поэтому не будем отвлекаться на эльфов, а обсудим вопрос о доме. Я приношу вам соболезнования и понимаю ваши чувства, но дела есть дела. Вопрос о доме нужно решить в ближайшие дни.
  - О чём? - переспросил ошеломлённый Алекс, пытаясь убедить себя, что Дирк не опасен, хотя и сошёл с ума.
  - О доме вашего отца. Ведь вы приехали, чтобы осмотреть его? Конечно, по законам страны вы вступаете в права наследства через полгода. Но по обычаям Оркодубра дом через две недели дематериализуется, поэтому для вас сделано исключение. Вы можете продать его или...
  - Простите, шериф, - перебил Алекс, - вы меня с кем-то путаете. Я приехал из-за смерти отца. Он жил в Сентэриде, именно там находился его дом. Но убили его у вас, понимаете, убили в Оркодубре. Антоний Ромишев, его убили, помните?
  ИО шерифа постучал пальцами по каретке пишущей машинки и кивнул:
  - Помню. У него дом и в Оркодубре тоже, большой дом в три этажа на окраине. А убили его в центре. То есть, в центре дистрикта, я хочу сказать. Я знаю это, потому что был в Сентэриде, чтобы уточнить исключительность ваших прав ввода в наследство.
  Алекс почувствовал, как его охватывает ярость. Что за чушь?
  - В прокуратуре мне сказали, что он убит здесь, и вы расследуете это дело! - почти крикнул он. - Я не знал ни о каком наследстве, я приехал узнать, как его убили!
  Унтер Дирк покачал головой:
  - Мне очень жаль, но в прокуратуре что-то напутали.
  - Что значит - напутали? Отца убили в Саду принцессы Арабеллы, за ипподромом! Вот ваше письмо...
  Унтер Дирк нахмурился и взял протянутый конверт. Внимательно изучил его, потом прочитал письмо.
  - Это послал не я, - сообщил он. - Я вообще ничего не писал вам, а пытался дозвониться из-за срочности дела с домом. И в нашем городе нет ипподрома. Сад принцессы Арабеллы есть, но такие сады есть во многих городах.
  - Значит, письмо - фальшивка? - Алекс начал остывать. Дирк говорил вполне разумно... если не обращать внимания на его слова об эльфах.
  - Несомненная фальшивка. Не знаю, с кем вы говорили в прокуратуре, но это дело ведет Сентэрид, городская прокуратура.
  - Городская, - повторил Алекс. - А я был в прокуратуре дистрикта. Меня сбил с толку адрес на конверте. Но кому было нужно меня мистифицировать?
  - Трудно сказать. Во всяком случае, благодаря этому вы здесь. Сейчас я дам вам ключи от дома, и вы сможете туда поехать.
  - А волнение на улицах? - на всякий случай уточнил Алекс.
  - Дела эльфов вас не касаются... Что вы на меня так смотрите?
  - А если кто-то еще нападет на меня? Я ведь могу и покалечить.
  - Зачем покалечить? - удивился Дирк.
  - Чтобы не покалечили меня.
  - Говорю же вам, они хоть и вооружены, но к вам это отношение не имеет.
  Взаимопонимание опять закончилось. Но Алексу не хотелось выходить на улицу, не выяснив все до конца.
  - Учтите, если меня еще раз собьют с ног, я буду очень жесток, - в отчаянии сказал он.
  Брови Дирка поползли все выше и выше.
  - Кто-то из них сбил вас с ног? - недоверчиво спросил он.
  - Да. И я хочу заявить...
  - Погодите с заявлениями. Вы сможете показать, где это произошло?
  - Возле указателя с "Добро пожаловать".
  - Какого ука... - Дирк замолчал и явно насторожился. - На вас напали не в городе?
  - А я о чем говорю? Не знаю, эльфы то были или тролли, но четверых я бы назвал людьми, а одного - кабаном. Точнее, в хронологическом порядке, одного - кабаном, четверых - людьми. Кабану я, кажется, сломал зонтиком клык. Но четверо человекообразных могли меня здорово избить, если бы не вмешался второй кабан. Не знаю, чем там у них дело закончилось, но я поспешил уехать. И опять же, не знаю, как рассуждал кабан, но человекообразные устроили засаду именно на меня. Они проверили гербы на лошадиной сбруе.
  Он замолчал и ждал реакции Дирка. ИО шерифа реагировал, но как-то странно. Брови его вернулись на место, затем сошлись к переносице.
  - Я и подумать не мог, что вы... Значит, Морской Колдун ничего вам... У вас есть оружие?
  "Он понял, - подумал Алекс. - До сих пор он не понимал меня, поэтому относился к моим словам несерьезно. Теперь серьезно обеспокоен. Но он понял и что-то еще. Странно. Что - отец "ничего мне"?" - А вслух ответил:
  - Есть только перочинный нож. Я же не знал, что у вас тут межрасовый конфликт.
  Дирк устало вздохнул:
  - А у тех, на дороге... я не имею в виду кабана... вы не заметили, какие у них уши?
  - Уши? - Алекс решил сдерживаться. - В каком смысле? Честно говоря, горел только один фонарь, мы дрались и было не до рассматривания ушей.
  - Понятно. Тогда вот что. Сейчас я дам вам провожатого, он покажет, как проехать к дому. Вот ключи, разберетесь сами, - сказал унтер Дирк, вручая Алексу увесистый холщовый мешочек. - В доме, кажется, кто-то остался. Я напишу записку.
  Он взял ручку с пером, неодобрительно осмотрел её и чернильницу. Затем всё-таки придвинул к себе чистый клочок бумаги и нацарапал что-то, макая перо в чернила чуть ли не после каждого слова. Перечитал, промокнул написанное забавной штуковиной с промокательной бумагой.
  - Из дома, точнее, со двора, прошу вас не выходить. Ждите меня. Нам нужно о многом поговорить.
  Он позвонил в колокольчик, из-за двери выглянул невысокий парнишка лет восемнадцати.
  - Ты вот что, - сказал ему ИО шерифа, - покажи господину дом Антония Ромишева.
  - Морского Колдуна? - возбуждённо переспросил паренёк.
  - Не болтай зря, - оборвал его унтер Дирк. - Покажи и всё.
  Алекс вышел к своей бричке вслед за пареньком и хотел уже предложить ему забраться в неё, но парень открыл небольшую дверцу в стене дома, вытащил оттуда вполне современный велосипед и, вскочив на него, помчался вперёд. Алексу оставалось только прыгнуть в бричку, положить мешок с ключами в сумку и догонять провожатого. Вооружённые люди, которых Дирк назвал эльфами, смотрели им вслед и ничем не напоминали крылатых крошек из сказки.
  Ехать пришлось недолго, Оркодубр был невелик.
  Усадьба отца оказалась скрытой стеной живой изгороди и магнолий, судя по нежному запаху цветов. А за ними возвышался ещё и причудливо кованый забор. Тяжёлые ворота усиливали впечатление надежности и солидности. По пути на этой улице Алекс насчитал штук восемь таких домов, некоторые вполне тянули на виллу. Резко пахло морем. Ба-а! Тылы участков явно выходили на дюны морского берега. Он совсем забыл о море, а оно оказывается совсем недалеко от Сентэрида. Каждый дом, насколько он мог видеть при свете неярких фонарей, отделяло друг от друга примерно с пол-акра земли, покрытой кустами или песчаными проплешинами.
  Паренек-проводник укатил, признаков жизни за оградой не было. Алекс выбрался из брички, обнаружил на воротах что-то похожее на шнур звонка и подёргал его. Где-то вдали гулко брякнуло. Алекс подождал, надеясь, что кто-то отреагирует на его появление. Но никто не спешил открывать ворота. Позвонил ещё. И ещё. И ещё. Когда он уже приготовился достать холщовый мешок с ключами и исследовать его содержимое, сонную тишину нарушило слабое поскрипывание замка.
  В воротах открылось крохотное окошечко, и там возникло унылое длинное лицо с недельной щетиной. Неопрятно торчали бакенбарды, на нос съезжали очки в золотой оправе. Человек был недоволен и заспан.
  - Хозяина нет, - произнес он с сильным акцентом и внушительно надул худые щёки. Слова сопроводил дребезжащий звук струн какого-то музыкального инструмента. Длиннолицего явно оторвали от интересного сна или разучивания новой мелодии.
  - А где он? - спросил Алекс.
  - В отъезде, - важно ответил длиннолицый и попытался закрыть окошко. Опять бренькнули струны.
  - Надолго?
  - Неизвестно.
  Алекс чуть было не разозлился опять, но взял себя в руки. Если длиннолицый и был тем "кем-то", о ком говорил унтер Дирк, то последние две недели несомненно провёл в спячке.
  - Неизвестно?
  - Неизвестно, - повторил длиннолицый и стал закрывать окошко.
  - Ошибаетесь, хозяин теперь я, - безжалостно сказал Алекс, подавая записку.
  - Э? - Костлявый палец поправил очки, глаза широко открылись, невидимый струнный инструмент упал на землю. Затем включился фонариНет, не похожи на инспекторов, разве что у них тут инспекторы разгуливают в шкурах и с ожерельями из костей на шееНет, не похожи на инспекторов, разве что у них тут инспекторы разгуливают в шкурах и с ожерельями из костей на шеек, длиннолицый прочитал послание Дирка, присмотрелся к Алексу, охнул:
  - Вы его сын? А где кэптэн?
  - На каком свете вы живёте? Отец умер.
  - Преставился... - Можно было подумать, что длиннолицый сейчас же и не сходя с места грохнется в обморок. Глаза за стёклами очков прищурились, скулы заострились, костлявые пальцы, словно паучьи лапки, пробежали по лицу. - Преставился...
  - Откройте.
  - Что?
  - Впустите меня.
  - Зачем?
  - Затем, что это мой дом!
  - А когда он преставился? - акцент стал чудовищным, длиннолицый очень волновался.
  - Две недели назад.
  - Да-да-да, - длиннолицый исчез из окошка, судя по звукам поднимая инструмент и отпирая замок. Калитка отворилась.
  Перед Алексом стоял долговязый, костлявый тип лет шестидесяти с банджо в руках. Красные штаны его были помяты, рукава когда-то белой рубашки закатаны выше локтей, так что кружева помялись, концы широкого галстука-платка свисали из кармана бордового жилета, расшитого галунами,
  Но не это было самым странным. Не успел он открыть калитку, как Алекс невольно попятился: в её проёме светило незнакомое жёлтое солнце, высоко поднявшееся в чужом голубом с белыми облачками небе.
  
  ГЛАВА 4
  НАСЛЕДСТВО И ЧУДЕСА
  
  Да-да! Голубое небо, жёлтое солнце, белые облака! Что за фантастика? Ведь за спиной Алекса, как говорится, царила ночь, обычная тёмно-тёемно-зеленая ночь, а звёзды помигивали из-за тёмно-зелёных тучек, и месяц ещё не закатился за горизонт.
  Но длиннолицый выжидательно смотрел на Алекса, пришлось сделать усилие и сказать себе: "Разберусь потом".
  - Вы дворецкий или привратник?
  - Да, то есть... да, - владелец банджо смутился.
  - Так вы впустите меня? Между прочим, со мной экипаж.
  - О... да, - дворецкий налёг на ворота рядом с калиткой и с явным удивлением заметил, что они не поддались. Как видно, музицирование плохо влияло на его мускулатуру. А может, петли ворот давно не смазывали. Во всяком случае, он несколько раз предложил оставить лошадь и бричку на улице.
  - Нельзя. Взяты напрокат, - внушительно сказал Алекс.
  Дворецкий кисло кивнул, и общими усилиями они отворили створки, а потом и затворили за бричкой.
  Несмотря на ясный день, внутри ограды царило уныние, как на заброшенном кладбище. Трава не подстригалась уже пару месяцев, кустики по краям аллеи пожелтели без поливки, ромашки, гортензии и пионы склонили свои засохшие головки. Всё казалось пыльным и засохшим.
  Тем поразительнее выглядел большой фонтан, выложенный нарядной голубоватой плиткой, в котором цвели какие-то водяные растения и бойко плавали золотые и разноцветные рыбки. Да и розарий за фонтаном радовал глаз ухоженными кустами роз и свежепокрашенными скамейками. Алекс почему-то подумал, что там хорошо пить чай, если день не очень жаркий.
  Но дом разочаровывал и поддерживал безрадостное впечатление от лужайки. Это было трехэтажное здание из дикого камня, крытое тёмной черепицей, с белыми облезлыми ставнями и большой покосившейся верандой. Солнечные блики терялись в грязных стеклах окон фасада.
  Полное запустение!
  Алекс прошёл по аллее к крыльцу.
  - Вы хотите войти? - неуверенно спросил дворецкий.
  - Да.
  Они поднялись по ступеням. Алекс отворил дверь. Дворецкий плёлся сзади.
  Внутри царила жара. Воздух был плотный и влажный, насыщенный запахом цветущих орхидей. Орхидеи заполняли всё пространство - настоящий лес из уродливых мясистых листьев и стеблей, украшенных нарядными цветками. Их тут были сотни, а того гляди и тысячи. Изысканных и вульгарных, странных и очаровательных, розовых, белоснежных, жёлтых и поразительного телесного цвета, словно за листвой вьющихся растений прятались юные девушки. Со стеклянной крыши падал непрерывный дождь больших капель воды и разбрызгивался на растениях. Свет был изумрудного оттенка, как будто пробивался на дно наполненного водой пруда. Цветы пахли одуряюще, слишком сильно, чтобы это было приятно.
  Алекс вопросительно взглянул на дворецкого, но тот не проявлял инициативы. Впереди виднелось что-то вроде поляны с дверью. Невероятно выглядела эта дверь в окружении зарослей, но от усталости Алекс уже потерял способность удивляться.
  Следующая комната тоже была необъятных размеров, приятно прохладная и сухая. Ярко-зелёный ковер явно стригли газонокосилкой. На стенах висели потемневшие от времени портреты, многочисленные зеркала в резных деревянных рамах и цветные фотографии кораблей и морских пейзажей. Мебель красного дерева была богато украшена тёмной инкрустацией, а огромные, цвета сырой печёнки шторы неплотно закрывали окна. За окнами в воздухе висела пелена дождя, виднелся живописный холм, которого в окрестностях дома Алекс не припоминал, а дальше всё скрывал туман. Одна рама была приоткрыта, и пахло мокрой листвой.
  - Послушайте, - сказал Алекс, - простите, не знаю вашего имени, но куда мы идём?
  - Кит, меня зовут Кит, - пробормотал дворецкий, вертя банджо в руках, как будто видел инструмент впервые в жизни. - Значит, две недели назад, - похоже было, что он пришёл в себя, потому что акцент стал не так заметен.
  - Да, две недели. Что это - оранжерея?
  - Я хотел отвести вас в кабинет кэптэна, но этот дом... - Кит замолчал, оглядываясь по сторонам.
  - Да?
  - Пока кэптэн был здесь, то всё было в порядке. Но когда он уезжает... - Опять молчание.
  - Я слушаю вас.
  - Тогда в доме становится трудно ориентироваться. Появляются новые помещения или старые меняются местами. Трасформации. Он, видите ли, не всегда информирует о них. Дом, то есть.
  - А день среди ночи - это тоже кэптэн? - стал догадываться Алекс.
  - Э-э? О-о-о... Да, то есть... да.
  - А почему во дворе день? Тоже кэптэн?
  - А? Ну... да. Да, в последний раз кэптэн спешил и забыл выключить день, - рассеянно кивал Кит. - Скажите, у вас только эта записка?
  - Да. А нужна какая-то другая?
  Кит пожал плечами, вид у него был растерянный.
  Отдернув занавеску, Алекс выглянул из окна.
  - А почему тут такой пейзаж? Тоже кэптэн?
  - Нет... Да, - буркнул Кит.
  Он и Дирк вполне стоили друг друга, но у Алекса уже не было сил возмущаться.
  - Очень интересно, но я с дороги и хотел бы отдохнуть. Есть тут какие-нибудь нормальные комнаты?
  - Флигель, - рассеянным тоном ответил Кит.
  - Где?
  - Флигель?
  - Да, флигель.
  - За домом, - Кит вздохнул.
  - Там никаких трансформаций? - уточнил Алекс.
  - Это обычный деревянный домик, - Кит опять вздохнул и вкрадчиво сказал: - Совсем недалеко отсюда есть хорошая гостиница. А флигель бывает... того... этого...
  "Врёт", - подумал Алекс.
  Ещё час назад он и не ведал ни о каком доме. Ещё до встречи с Дирком он собирался остановиться именно в гостинице и прийти в себя от пережитого. Да и первое впечатление от дома не вызывало желания в нём оставаться. Но явные попытки Кита выпроводить нового хозяина из усадьбы заставили Алекса заупрямиться:
  - Я остановлюсь во флигеле. Проведите меня туда.
  - Как скажете. Но...
  - Что?
  - Если выберетесь из окна и пойдёте влево вдоль стены, то как раз попадете к флигелю. Только зонта нет.
  - Не растаю, не сахарный. Послушайте, - вспомнил Алекс, - вы можете поставить мою лошадь в конюшню и позаботиться о ней?
  - Поставить? - повторил Кит. - Лошадь? В конюшню? Позаботиться? - Каждый следующий вопрос он произносил всё испуганнее.
  - Ладно, вопрос снят. Только, Кит...
  - Я слушаю.
  - Найдется у вас пара бутербродов и бутылка пива или минеральной воды?
  И в этот раз проблема, которая возникла перед Китом, была неразрешимой. Даже покрутив банджо так и эдак, он не смог выговорить ничего, кроме:
  - Насчет продуктов мне ничего не известно.
  - Ладно, не напрягайтесь, - махнул рукой Алекс, подумав о фляге с водой и нескольких плитках шоколада, которые купил ещё на станции дилижансов в качестве неприкосновенного запаса. - А флигель открыт? Да? Ну и отлично! Спокойной ночи, Кит.
  - ...ночи, - донеслось из окна ему вслед.
  Но не успел он пройти и двух шагов, как...
  - Влево! - взвизгнул Кит так, что Алекс даже подпрыгнул и резко обернулся:
  - Что такое?
  - Влево, - бормотал Кит, высунувшись из окна по пояс. - Влево, влево... - струйки дождевой воды стекали по его лицу.
  - Я сначала вернусь к лошади, - объяснил Алекс, с трудом сдерживая раздражение, - а потом уже...
  - Тогда возвращайтесь в дом, - сказал Кит. - Лезьте назад.
  - Зачем назад? Если к тылу дома влево, то к фасаду - вправо, так? Лошадь осталась возле фасада.
  - Нет, возвращайтесь, лезьте назад, - повторял Кит, размахивая банджо.
  Дворецкий так разволновался, что Алекс решил подчиниться и забрался назад в комнату с зелёным ковром. Кит немедленно подошел к другому окну, открыл его и сказал:
  - Вот сюда. Идите прямо и выйдете к лошади.
  - Спокойной ночи, Кит, - с сочувствием сказал Алекс, подчиняясь его совету.
  - ...ночи.
  Не прошел Алекс и трёх десятков шагов, как дождь прекратился, туман расступился, появились лужайка и розарий, а за ними и Ленточка. Ленточка без брички.
  - "Выйдете к лошади", - передразнил Кита Алекс. - Не обманул, лошадь на месте. Но где бричка и где мои вещи? И элементарно хочется жрать!
  Чтобы и она не пропала, привязал лошадь к какому-то железному столбику на лужайке возле фонтана и оставил пастись. А сам вернулся назад, твердо решив по пути опять забраться в окно и потребовать у Кита ужин. Чем-то же дворецкий питается?
  Но стена дома тянулась, тянулась, тянулась, а никаких окон на первом этаже так и не появилось.
  Алекс уже начал вполголоса ругаться, как вдруг стена кончилась. Метрах в двадцати впереди он увидел дощатый домик с верандой.
  По деревянным ступеням попал в небольшой холл. Тут окна были закрыты, воздух был застоявшийся, полоски света падали на пол сквозь закрытые жалюзи. На простом деревянном полу лежали экзотические коврики, вдоль стены - диван, в углу маленький бар с круглыми табуретками. В баре оказалось несколько бутылок: пиво, тоник, более крепкие напитки, две бутылочки воды. Ну, от жажды он не умрет, и то хорошо.
  Из холла выходили три двери.
  Первая вела во что-то вроде спальни. Большая кровать, покрытая атласным стёганым одеялом. На туалетном столике - хрустальные туалетные принадлежности и множество косметики. На баночках с кремом разноцветные этикетки, духи в причудливых флаконах. Непохоже, чтобы здесь жил отец. Алекс отворил стенной шкаф, тот оказался набит женской одеждой. В нижних ящиках пар пять новой обуви. Он закрыл ящик и выпрямился.
  Во флигеле жила женщина? Что ж, зная отца, он не удивился.
  Заглянул в другую дверь. Комната была интересна тем, что сильно отличалась от соседней. Это была строго обставленная мужская спальня с натёртым до блеска полом, на котором лежало несколько светлых циновок. Их мебели стояли два простых стула, комод из тёмного дерева, шкаф для одежды, кровать. Узкая, прикрытая бежевым покрывалом кровать казалась довольно жёсткой, а комната выглядела холодно и сурово. В отличие от женской казалась нежилой, ни одной личной вещи. Но и в этой комнате представить отца он не смог.
  - Эмоции потом, - сказал себе Алекс. - А пока тут и устроюсь. Если бы поесть...
  Тут он вспомнил о третьей двери. За ней оказались коридор, туалет, душевая кабинка и маленькая комнатка с буфетом. Алекс без всякой надежды подошёл к буфету. Неизвестно когда отец был тут последний раз, но, может, остались консервы? Открыл. Остолбенел. Консервы, да. Но и свежий белый хлеб! Большой кусок отличной ветчины! Полголовки хорошего сыра! Свежайшее масло! Овощи, как будто только что с грядки!
  - Ну и кэптэн, - с уважением сказал Алекс.
  Возможно, выбрав военную карьеру, несовместимую с профессией мага, он лишился чего-то очень важного.
  Потом он стал размышлять, перекусить ли здесь, в кухоньке, или устроить в холле пир горой. Победил второй вариант. Но когда в очередной раз вернулся в кухню, чтобы нарезать сыр, кто-то осторожно кашлянул у него за спиной. Алекс обернулся, ожидая увидеть Кита, но на пороге стоял унтер Дирк.
  - Я ведь напросился к вам на ужин, - многозначительно сказал ИО шерифа. - Кит впустил меня. Ну и дела!
  - Очень рад, - машинально ответил Алекс. - Я сейчас накрою стол.
  Унтер Дирк сумрачно кивнул головой, взял тарелку с нарезанным хлебом, судок с горчицей.
  - Вам нравятся двор и дом? - спросил он.
  - Да как сказать... - Алекс выразительно поднял брови. - Забавно.
  - Да? Знаете, я никогда тут не был. Как-то не было повода. Но впечатляет. Это солнце!
  - Кит сказал, что отец забыл выключить день.
  - Ишь ты! Ну и дела!
  Показалось Алексу или нет, что в глазах Дирка мелькнула насмешка? Показалось. Дирк должен был изумляться! Любой нормальный человек должен был изумиться!
  Алекс закончил накрывать на стол и жестом пригласил Дирка сесть. Тот кивнул и спросил:
  - Вы давно приехали?
  - Я же вам...
  - Не в Оркодубр. Ведь вы не сразу поехали в Оркодубр?
  - Не сразу. Сегодня утром я был в Сентэриде.
  - Однако с вами не так-то просто связаться. - Усевшись напротив, Дирк взял кусочек хлеба и стал намазывать его маслом. - Мы целых две недели пытались до вас дозвониться, что в условиях наших телефонных станций подобно подвигу. Хотя это я уже говорил.
  - Меня не было дома, - ответил Алекс. - Я вернулся только позавчера вечером.
  - Понятно. Мы узнали адрес у адвоката капитана, но ваш телефон не отвечал. Тогда мы попросили полицию проверить вашу квартиру... ну, в свете того, что случилось с вашим отцом. Соседи сказали, что понятия не имеют, где вы пропадаете, тем более что вы военный. Вы были в месте службы?
  - Нет, - покачал головой Алекс. - Я ушёл в отставку, работаю механиком. Но брал отпуск, и мы с другом перегоняли его машину. Я вернулся домой вчера вечером, и ваше письмо... то есть, не ваше, но письмо дожидалось меня вместе с остальной почтой.
  - Значит, в то время, когда произошло убийство, вы находились в дороге? - уточнил Дирк.
  - Если это случилось две недели назад, то мы были на автостраде М-12, недалеко от перевала Тир.
  "Алиби проверяет?"
  - А когда вы в последний раз видели отца?
  - Около двух лет назад. Я приезжал в столицу королевства по делам, а он был там. Он зашел ко мне в гостиницу, и мы немного выпили. Но недели три назад я ему звонил в Сентэрид.
  - Похоже, вы оба жили совершенно независимо друг от друга? - покивал головой Дирк. - Вы ведь не знали, что у него в Оркодубре есть дом? И какой дом!
  Алекс не собирался откровенничать перед шерифом, но невольно улыбнулся:
  - Да-а, дом. А с отцом мы изредка перезванивались, я звонил ему при любых важных событиях в своей жизни. Сам он почти не связывался со мной, зато три-четыре раза в год я получал от него открытки и короткие письма. Ну, а теперь, шериф, расскажите мне, как всё произошло?
  - Я пришел не рассказывать, а немного расспросить вас.
  - Но вы же не ведете дело, вас волнует только проблема дома, - иронически сказал Алекс.
  - Если бы меня волновал только дом, я был бы рад. Кстати, что думаете насчёт владения домом?
  - Уже мечтаю его продать. Только вряд ли найду кому. А вот флигель хорош.
  - Как только узнают, что вы здесь, набежит толпа покупателей, - сообщил Дирк.
  - Вы думаете?
  - Уверен. И мой вам совет: пока не продавайте. Дом в неплохом состоянии, есть не просит. Всё равно через две недели его у вас оторвут с руками.
  - Но вы сказали, что он может исчезнуть в полночь в стиле кареты Золушки.
  - Я подобного не говорил, но если вам угодно, то продадите его до полуночи, - отрезал Дирк.
  - Не говорили? Ну, ладно, - Алекс решил не спорить с неподражаемым ИО шерифа. - Но мне придётся платить дворецкому.
  - Кому?
  - Дворецкому Киту. Или он привратник?
  - А с каких таких делов Кит сделался дворецким или привратником? Он вам это сказал?
  Алекс замялся:
  - Честно говоря, это я его спросил, привратник он или дворецкий. И он ответил, что да. А кто он?
  - Не знаю. Известно, что не слуга. Живёт здесь. Точно знал только ваш отец, - развел руками Дирк.
  - Ладно, оставим пока Кита в покое, - согласился Алекс, - поговорим о вас. Вы ведь пришли не столько из-за дома, сколько... Из-за чего вы пришли?
  Дирк двумя пальцами покрутил рюмку за ножку.
  - Капитан Антоний Ромишев был в нашем городе известный человек. Человек, да. Понимаете, у нас тут людей раз-два и обчёлся. И вот через неделю после его гибели я начал волноваться. Убит не абы кто, не рядовая личность. Убит при очень странных обстоятельствах и не в глуши какой, а в крупном центре королевства. И что же мы наблюдаем? Следствие не ведётся, я узнаю об убийстве случайно, в деле убитого полная тишина и незамутненное спокойствие. А вокруг его дома, тем временем, идёт совсем не мышиная возня.
  - У вас есть хоть какие-нибудь предположения, кто мог это сделать?
  - Нет. Казалось бы, не моё это дело. Но получается, что только я что-то пытаюсь узнать. Я надеялся, мне поможете вы. Но раз так редко общались с отцом... Я ведь тоже несколько раз его видел и даже разговаривал с ним. Но у него была одна тема: вы.
  - Я?
  - Да. О вас он рассказывал с таким выражением лица, что никто не смел предложить другую тему для беседы. Даже наши с ним чисто официальные беседы он сводил к рассказу о том, какой вы замечательный парень.
  - Не знал. Я думал, он обо мне забывает между встречами, звонками и письмами.
  - Но оказалось не так. Да, а что насчет опознания тела? Вы не возражаете?
  Алекс насторожился:
  - Не возражаю, но разве его не похоронили?
  - У меня есть фотографии.
  - С опознанием были проблемы?
  - Никаких проблем, - сказал Дирк раздраженно. - Откуда им быть? В этом городе не так много мужчин ста восьмидесяти пяти сантиметров роста с рыжими, как апельсин, волосами. Все документы находились при нём. Да и я его лично знал.
  Алексу показалось, что в раздражении ИО шерифа было немало сарказма.
  - Но на всякий случай я хотел бы удостовериться. - Дирк положил на стол три большие фотографии.
  Мысленно стиснув кулаки, Алекс опустил глаза на снимки. На них в разных ракурсах был снят человек, лежащий боком на куче веток и сухой травы. Под рыжей гривой волос, на виске убитого темнела чёрточка - как объяснил Дирк, след диска, причины смерти. Отец был в бежевой рубашке и более тёмных брюках, щиколотки и заломленные за спину руки связаны. Лицо искажено, измазано чем-то бурым, только закрытые глаза выделяются светлыми кругами.
  - Это... - Алекс пристально всматривался в снимок, взял его в руки, повертел, опять положил на стол. - Это он. Хотя я не понимаю... - он машинально коснулся глаз на фотографии. - Это он, да. Но что за гадость у него на лице? И в письме сказано, что он убит в затылок.
  - Гадость? Смесь ила с небольшими алмазами, - ответил Дирк. - Этот анализ они сделали, пока дело не замерло. А письмо - фальшивка.
  - С алмазами? Ил? Это сделал какой-то психопат?
  - Нет, тут все очень понятно. Странно только, почему этот намёк, сделанный специально для нас, поняли и в Сентэриде. - Дирк спрятал снимки и опять принялся за еду. Но Алексу было не до ужина.
  - Не понимаю. Объясните, что означает этот намёк?
  - Потом. Но вы должны были это увидеть. На всякий случай. Именно потому я пришёл сюда. А вдруг вы бы что-то подсказали. Это, во-первых. А во-вторых, хотите или не хотите продавать дом отца, но я советую вам сейчас же уехать из Оркодубра. И как можно быстрее покинуть пределы дистрикта Сентэрид.
  - Сейчас же? - не поверил своим ушам Алекс. - Но я уже убедился, что ночью дорога небезопасна.
  - А что с вами случилось? Расскажите теперь подробно.
  Услышав его рассказ, Дирк только пожал плечами:
  - В случае с кабаном вы съехали с дороги, во втором случае это орки, хотя... - он явно что-то знал, но не хотел поделиться этим знанием сАлексом. - Хорошо, я дам вам охранную грамоту. Никто не посмеет тронуть человека под моей защитой.
  Он огляделся, вскочил из-за стола, принес из угла подсвечник, зажег свечу, отколол от воротника булавку и, прокалив её над огоньком зажигалки, уколол безымянный палец. Алекс в изумлении следил, как Дирк стряхивает капельку крови в рюмку с алкоголем.
  - Дайте руку.
  - Но...
  - Дайте руку!
  - Хорошо, хорошо. Ой! Я все-таки не понимаю, что значит - орки?
  Выдавив кровь в ту же рюмку, Дирк отпил глоток и протянул её Алексу:
  - Пейте!
  - Вы серьезно? Ну, ладно, ладно! - Алексу вспомнил, что читал о таком старинном обряде, но вот так, ни с того ни с сего - ну и ну.
  - Очень серьезно, - кивнул Дирк. - После этого никто вас не тронет по пути в Сентэрид. А там уж выкручивайтесь сами, но уезжайте, как можно скорее. Оставьте всё, немедленно запрягайте вашу лошадь и уезжайте.
  - Куда-то подевалась бричка, - вспомнил Алекс.
  - Бросьте на спину лошади одеяло, садитесь верхом.
  - Я не умею ездить верхом.
  Дирк фыркнул, как сердитый кот:
  - Ладно, я пришлю парня с тележкой. Но только из флигеля ни ногой. Договорились? Даже если он начнет гореть. Договорились?
  - Хорошо.
  Дирк встал из-за стола, поклонился и исчез за входными дверями со всей возможной быстротой.
  - Ненормальный дом и безумный шериф, - прошептал Алекс, но все-таки слова Дирка, его озабоченный тон убедили его. Немного, но убедили. Да и следствие ведётся в Сентэриде, так какой смысл торчать в Оркодубре с его странными нравами?
  Он убрал остатки ужина и как раз ставил початую бутылку в бар, когда услышал, что кто-то открывает входную дверь. Не Дирк, не Кит. Девушка.
  В другое время с удовольствием бы пообщался с ней, а сейчас только молча разглядывал. На её платье пошло не больше сотни граммов золотистой тафты. Декольте было таким глубоким, что Алексу показалось, он видит пупок красотки. Светлые, почти белые волосы струились по плечам. Удлиненное, ясное личико, глубокие тёмные глаза, небольшой ровный нос, пухлые губы. Она приблизилась к нему легкими шагами, осматривая с ног до головы ничего не выражавшим взглядом. Подошла совсем близко и улыбнулась одними губами, показав ровные мелкие зубы, белые и поблескивавшие, как сахар.
  - Ну и высокий же вы! - сказала она.
  - Да ну? - пробормотал Алекс, соображая, не ей ли принадлежит спальня во флигеле. Если да, то особой печали по поводу смерти его отца она не испытывала.
  - Да ну? - повторил он.
  Её глаза прищурились. Можно было заметить, даже при этом кратком разговоре, с каким скрипом крутятся шарики у неё в голове. Хорошенькая и глупая, как кукла, мечта многих.
  - И красивый, - добавила она. - Вы знаете, что вы красивый?
  Алекс пожал плечами. Всё это отлично звучало бы в городском парке или даже автобусе. Но здесь, возле чудовищного дома, в необъяснимом дворе!
  Блондинка прикусила губу, откинула голову и посмотрела на него из-под прищуренных век. Потом опустила ресницы так, что они почти коснулись щёк, и медленно подняла их, как заводная кукла. Это должно было положить Алекса на обе лопатки и положило бы, если бы он не был так взволнован и раздражён другими заботами. Видя, что он не падает к её ногам, блондинка надула губы и спросила:
  - Вы грабитель?
  - Честно говоря - нет, - ответил Алекс. - Я пока тут живу.
  - Кто вы? - она откинула голову назад, светлые волосы заблестели в тусклом свете, пробивающемся сквозь жалюзи. - Вы подшучиваете надо мной?
  - И не думаю.
  - Что-что?
  - Вы же слышали, что я сказал.
  - Вы ничего не сказали. Вы смеётесь надо мной. - Она поднесла ко рту указательный палец и прикусила его. Это был узкий и тонкий палец, нежный, изящной формы. Она держала его во рту, тихонько причмокивая, поворачивая, как ребенок соску, и хихикая без видимой причины. Потом шагнула к Алексу томным движением, плечи её бессильно опустились, и она упала прямо в его объятия. Он должен был подхватить её. Не желая, чтобы она упала на пол, схватил её за плечи. А она тотчас согнула ноги в коленях, и ему пришлось прижать её к себе, чтобы поставить прямо. Когда белокурая голова оказалась на его груди, девушка посмотрела на него и снова захихикала.
  - Вступление затянулось! - прошептала она, припадая к нему.
  Алекс ничего не ответил. Это уже ни в какие ворота не лезло, разве что была пьяна или наглоталась какой-то дряни. У него возникло было смутное опасение, но под платьишком она оказалась нагая, горячая и нетерпеливая. А потом с тихим щелчком всадила автоматический шприц ему в спину. Всё было проделано лихо. Вот тебе и кукла!
  Проблема заключалась в том, чтобы понять, что же всё это значит, но в голове у него помутилось.
  Так ли было задумано, только сознание он не потерял. В глазах потемнело, руки-ноги стали ватными, но осознавал, что его несут куда-то, а потом кладут на траву. Хотел закричать, но и голос ему не повиновался.
  Лежать пришлось недолго. Кто-то гнусаво заговорил прямо над его ухом:
  - Мы ведь могли войти! Ты видел? Видел?
  - Не умничай! Насчёт них приказаний не было, - ответил такой же неприятный голос. Говорили не Кит и не Дирк.
  Алекс по-прежнему не мог выдавить из себя ни звука и ничего не видел, зато тело как будто стало оживать, он даже смог приподняться на руках, а потом встать на колени. Так сосредоточился на этом, что не сразу услышал свист резиновой дубинки и после удара по спине очутился на четвереньках. Чей-то ботинок приложился к его шее, он упал на бок, ничего не увидел, кроме того, что темно. Его ударили по лбу, потом по рёбрам.
  - Что же ты? - сказал над ухом гнусавый голос. - Убей его!
  - Не могу. Это помощник Дирка, чтоб его. Заклятие видишь?
  - Какое заклятие? Вечные ваши суеверия!
  - Ну, как это объяснить... Видишь чип в руке.
  - Не вижу.
  Гнусавый голос был знаком, но голова Алекса слишком гудела, чтобы вспоминать.
  - Как же не видишь? О нет! Даже побратим Дирка! Чип побратимства, да вот же светится!
  - Да? Хитрец Дирк, опять мне ломать голову, как этого парня прикончить. Хоть стукните его хорошо ещё раз, слишком он шустрый!
  "Не успею поставить заслон на сейчас, но смогу на будущее", - подумалось Алексу.
  Не было времени воспользоваться рунами, чтобы уйти из-под ударов, но оставалось мгновение, чтобы не потерять сознание, хотя потом это будет ему дорого стоить.
  
  ГЛАВА 5
  ОПАСНАЯ ОШИБКА
  
  Вот так всё и было.
  Он из флигеля попал в море. Из моря на корабль в каюту-лазарет.
  Кто напал на него во флигеле, а потом за воротами?
  Те, о ком невнятно предупреждал Дирк, предлагая немедленно уехать?
  Хотели его утопить? Ду-удки! Мгновение, пожертвованное удару и боли, сработало. Он был в сознании и смог продержаться на воде. Среди всякого мусора, который обычен в прибрежных водах, нашел несколько ящиков и соединил в плотик. Доплыл, держась за него, до корабля капитана Дорадо.
  И теперь очнулся от воспоминаний, потому что появилась первая пациентка Дукловица в сопровождении матроса.
  Алекс услышал их задолго до того, как они вошли в каюту - дверь была приоткрыта. Женщина громко ворчала, пьяно ругаясь, это мало походило на поведение выловленной из моря сердечницы. Они поговорили у двери достаточно долго, чтобы Алекс смог прийти в себя и усилием воли разогнать туман перед глазами.
  - Со мной всё в порядке! - заплетающимся языком убеждала пациентка. - Оставьте меня в покое, чёрт побери! Чего ты ко мне привязался, будто я больная ? Доктор мне не доверяет? Тоже мне доктор - идиот!
  Матрос был молодой и немного смущённый:
  - Дело не в этом, сударыня. Меня, как бы сказать, просили пока побыть с вами, чтобы помочь.
  - Стоило кому-то вякнуть, что я пропустила пару-другую рюмашек, и ко мне тут же приставили дуэнью в штанах! - прохныкала женщина. - В чём дело, а? Сколько мне пить - это моё личное дело. И не тебе учить меня и затыкать мне рот. О чём хочу, о том и говорю.
  Матрос молча вышел, женщина стояла у противоположной койки, пьяно покачиваясь. На ней были великоватые ей брюки, свитер будто с чужого плеча и матерчатые шлепанцы. На первый взгляд, перебрала она здорово, продолжая при этом выглядеть привлекательной. У неё были мягкие, немного взъерошенные светло-русые волосы и чуть покрасневшие глаза, прозрачно-голубые, как у ребёнка. Её тонкие руки неловко поднялись, пытаясь пригладить волосы, в то время как глаза изучали лицо Алекса. Она смотрела на него так пристально и долго, что он уже хотел начать объяснения, кто он и почему здесь, но сказал только:
  - Привет, я тоже лечусь у доктора.
  - Кто вы такой?
  - Алекс Ромишев.
  - Что вам от меня нужно? - Голос её звучал уже трезвее.
  - Я тоже пациент.
  Она по-прежнему не спускала с него глаз. Но тут Алекс заметил ещё кое-что: пластмассовый стакан, который она прятала за спиной. Наполненный явно не водой. Внезапно она наклонила голову, залпом осушила его и отшвырнула в сторону. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы отдышаться. Потом она ухмыльнулась:
  - Пациент? Вот славно! Это ты?
  Но тут глаза её закатились, и она рухнула на койку, как срубленное дерево. Алекс добрёл до неё, в тревоге нагнулся, но она спокойно и ровно дышала: спала. Он поморщился: тусклый свет лампочки оказался безжалостен к ней, когда лежала, раскинувшись и открыв рот. Неприятное зрелище.
  Вздохнул, растянулся на своей койке и тоже заснул.
  Во сне ему казалось, что он по-прежнему плывёт на своем плоту посреди моря, размахивает тряпкой, чтобы его заметили, а вокруг него ходит голодная акула и стонет. В следующий момент он проснулся весь в поту. В каюте было удушающе жарко.
  Сощурился на противоположную койку. Пациентка не спала. Жалкое было зрелище. Скулы проступили сквозь обтянувшую их кожу. Глаза запали. Волосы разметались по подушке. Раньше были пышными и пушистыми, но теперь сделались влажными от пота и свалялись.
  Женщина повернула голову и посмотрела на него.
  - Плохо мне, - пожаловалась она еле слышно.
  - Что?
  - Плохо. Но это не важно. Почему все несчастья на меня одну?
  - Какая несправедливость, - невольно усмехнулся Алекс.
  Вздрогнув, женщина пробормотала:
  - Вы жестоки. Циничны. Поделом же мне, связалась с вами. Но я не привыкла болеть. Чудовищное ощущение. Почему все несчастья на меня одну?
  - Разве? - Алексу пришло в голову, что она ещё не протрезвела.
  - Вам бы только насмехаться! А если бы я пошла на дно вместе с этой паршивой яхтой, что бы вы тогда делали? Почему все несчастья на меня одну?
  Она явно была не в себе и видела на месте Алекса кого-то другого, кому упорно жаловалась на свою судьбу. Он решил позвать матроса и попросить привести доктора. Начал подниматься с койки, сочувственно бормоча дурацкие утешения:
  - Пусть это будут последние несчастья в вашей жизни. Я сейчас позо...
  Но её следующие слова поразили его:
  - Аминь, зануда. Почему я должна была десять раз драть горло, чтобы ты ответил?
  Вялым жестом она засунула руку за пазуху, вытащила какой-то маленький сверток, завёрнутый в пластик, и посмотрела на Алекса:
  - Ну, что ты стоишь, как столб, иди сюда. Видишь, я ослабевшая жертва кораблекрушения. Эти зануды положили мне свинину с бобами, жестяные банки, - она пьяно хохотнула. - Ты когда-нибудь пробовал неразогретую свинину с бобами в закрытой банке? Хорошо ещё, что у меня был нож.
  - Свинину? - переспросил Алекс, подходя к ней.
  - Какого дьявола ты болтаешь глупости? Забирай! - Почти насильно вжала свёрток в его ладонь. - У меня застывает сердце. Сердце совсем холодное.
  Её жалобный голос заставил его опомниться: пьяная она или нет, но ей явно не по себе, хотя вслед ему пробормотала:
  - Добудь бутылку нормального джина, милый зануда.
  Он вышел в коридор и крикнул:
  - Эй, кто-нибудь, позовите доктора!
  Ответа не было, тускло горели лампы на потолке, слышался приглушенный шум двигателей. Алекс пошёл дальше, постучал в какую-то дверь, никто не отвечал, дверь не поддавалась. Он поднял голову наверх к трапу:
  - Э-эй! Позовите доктора!
  - Что? Кто кричит? - ответили сверху.
  - Больной женщине плохо, где доктор? Дукловиц его фамилия!
  - Сейчас позову.
  Алекс обнаружил, что всё ещё сжимает в руке свёрток, сунул его в карман брюк. Затем вернулся в каюту и увидел, что женщина встала с койки и, улыбаясь ему, идёт к двери. Не успел он подумать, что у неё странная улыбка, как пьяная пошатнулась. Подхватил её на лету и держал, глядя, как она судорожно пытается поймать ртом воздух, но тщетно. В следующие несколько десятков мгновений она умерла у него на руках.
  Положив её на койку, он глубоко вздохнул, опустился на колени и осмотрел беднягу. Насколько мог судить после краткого обследования, ничего особенного с ней не было, за исключением того, что она умерла. То есть, выглядела она, конечно, неважно, как большинство вдрызг пьяных особ, но с важным отличием: она была мертва.
  Алекс пожал плечами и присел на свою койку. Нельзя сказать, чтобы никогда не видел умирающих. В достаточном количестве. И женщин тоже. Они погибали от пуль, стрел, ножей, под колесами, при взрывах. Но вот так - упасть ему на руки и умереть...
  В дверь коротко и резко постучали, потом она распахнулась, и в каюту энергично вломился не Дукловиц, а плечистый блондин в джинсах, помятой рубашке и многочисленных наколках. Размахивая рукой, он протопал каюту до окна, обернулся и окинул её взглядом, мощно пошевеливая крупной челюстью, словно жевал кусок чугуна. Алекс не вызвал у него интереса, он даже чуть нахмурился, потом посмотрел на женщину.
  - Бедняжка! - сказал скрипучим, как несмазанные ворота, голосом. - Как это грустно - потерять свою посудину! Я принес вам шоколад! - он демонстративно предъявил Алексу небольшую коробку конфет и опять обернулся к другой койке. - Немного подсластить жизнь, хе-хе. Мне очень жаль, - бубнил он, протягивая конфеты женщине, и вдруг резко наклонился к ней. - Что такое? Э, что с ней? - Он свирепо посмотрел на Алекса, как будто надеялся, что это розыгрыш.
  - Она сказала, что ей плохо, и я позвал врача.
  - Плохо? Да она отдала концы! - возмутился посетитель.
  - Только что говорила, - почему-то виновато сказал Алекс.
  - Что говорила?
  - Что ей плохо.
  - Это я уже слышал. Что ещё?
  - Что яхта затонула. И о свинине с бобами.
  - О чём?! Что за бред?
  - Это консервы. Свинина с бобами. В жестяных банках. Чтобы открыть, нужен нож.
  - В жестяных банках на яхте, говоришь? - Плечистый рассеянно кинул конфеты на стол, мрачно смерил Алекса взглядом и вышел вон.
  Почти тотчас же появился Дукловиц и констатировал смерть:
  - Несчастная идиотка, я же запретил ей алкоголь! У неё было, несомненно, предынфарктное состояние, но я же не обязан был сидеть здесь и удерживать её на койке.
  - Вы сделали, что могли, - сказал Алекс, понимая по лицу дантиста, что подобные слова тот и надеялся услышать. В конце концов Дукловиц - пассажир и купил билет не затем, чтобы стать нянькой у ненормальной алкоголички.
  - Пойдемте к капитану, - сказал Дукловиц. - Ведь вы хотели с ним поговорить. Вот и повод. Ах, какая неприятность!
  Возможно, так думал капитан Дорадо, но свои мысли хорошо скрывал. Он попросил врача осмотреть умершую и сделать предварительное заключение о смерти в присутствии второго помощника и главного стюарда. Когда Дорадо с Алексом остались одни, капитан спросил:
  - Вы сын капитана Ромишева?
  - Да. Вы знали его?
  - Да, хоть я и тритон.
  - Простите?
  Капитан Дорадо вопросительно посмотрел в ответ.
  - Нет, ничего, - пробормотал Алекс.
  "И этот туда же! Мало мне орков с эльфами, так теперь еще и тритон".
  - Как вы оказались в море? - спросил Дорадо.
  - Если возможно, я не хотел бы об этом рассказывать. Мне нужно связаться с шерифом Оркодубра Дирком. Как можно скорее.
  Он поговорил с Дирком. ИО шерифа буквально кипел от ярости. Он пережил неприятные часы. Алекс исчез, Кит исчез. А теперь еще оказалось, что на Алекса посмели напасть и пытались его утопить.
  - Я вышлю за вами машину, - сказал он.
  Алексу почему-то представилось, что за ним приедет давешний юный помощник Дирка на велосипеде.
  А ещё через два часа корабль был в аванпорту, и, прихватив пакет с еще сырой одеждой, Алекс сошел на берег. Кроме него корабль покинул плечистый блондин, который приносил конфеты умершей женщине. Оглядевшись, Алекс понял, что ни одна нормальная машина здесь не проедет: песок и ухабы. Ему объяснили, что приличная дорога начинается от стоянки извозчиков, а стоянка совсем рядом, метрах в трехстах. Там он и решил ждать машину от Дирка. Спасибо, что тротуар был нормальный, а не какая-нибудь старосветская грязь.
  Алекс зашагал к стоянке. И тут же обнаружил, что туда же, прячась за штабелями ящиков и углами складов, идёт плечистый. Если он тоже хотел добраться до Оркодубра, то почему так подозрительно себя вёл? Но когда склады кончились, плечистый куда-то исчез. Возможно, Алекс напрасно его заподозрил.
  Ухабистая дорога вела вдоль бухты с маленькими причалами и многочисленными рыбачьими лодками возле них. Потом свернула от моря к заброшенным железнодорожным путям и спустилась в туннель под ними. Электрических ламп там, конечно, не было, но утренний свет кое-как проникал в дыры, оставшиеся от прежде застеклённых окон.
  Пройдя по туннелю три десятка метров, Алекс догадался о засаде. Трудно было поверить, что кто-то просто так забрался сюда, чтобы покурить. Сразу вспомнился плечистый блондин. Не он ли подстерегает? Но зачем? И на корабле он Алексом не интересовался. И видел-то его раз, когда заходил в каюту.
  Вдруг рука Алекса потянулась к карману брюк, в который переложил пакет, полученный от умершей. Сделал это машинально, еще подумал, что нужно отдать его капитану, и снова забыл. Так ведь приходил блондин за пакетом, не иначе! Недаром так расспрашивал о том, что говорила эта женщина. А она обозналась: Алекс тоже крепкий, высокий и белокурый, в лицо адресата она явно не знала. Зато упрямо повторяла одну и ту же фразу. И что? А то, что он случайно ответил ей на пароль отзывом. Не удивительно, ведь чаще всего пароль и отзыв логически связаны. Она пожаловалась, он ее успокоил.
  Значит, пакет.
  Плечистый блондин пораскинул мозгами, возможно, расспросил Дукловица и матросов и решил, что пакет у Алекса. Но на корабле забирать его не решился. Если бы и с Алексом что-то произошло, даже невозмутимый Дорадо запер бы всех на корабле и вызвал полицию.
  Но плечистый не учел, что и на открытом воздухе курить, скрадывая кого-то, не рекомендуется. А в этой бетонной "кишке" со сквозняками дым выдавал с головой. Олухи курили так неосторожно. Именно олухи, Алекс учуял два вида сигарет.
  Оставалось решить, где курцы устроились. Не замедляя шаг, он присмотрелся. Весь туннель был, как на ладони, спрятаться негде. Только одно место подходило для засады: метров через двадцать начинались ступеньки на выход, но лестница не шла прямо наверх, а поворачивала налево, скорее всего образуя небольшую площадку. Отличное место. Ясное дело, не убить его хотят, точнее, не сразу убить. Вряд ли станут впопыхах спускать курок или орудовать ножом, просто убить можно было и без засады. И вряд ли будут с ножами: так можно пугать только женщину.
  Когда подошёл и стал подниматься по ступенькам, увидел, что площадка закрыта стеной с дверью. Лучше и не придумаешь! Он дёрнул дверь, как будто не заметив, что она открывается внутрь, затем силой толкнул её, ударил ею о стену и шагнул вперёд.
  Вломившись, успел заметить плечистого блондина, который стоял на безопасном расстоянии, целясь из пистолета. Явная приманка.
  Алекс стремительно развернулся налево и обнаружил там второго олуха с оружием: собирался ткнуть им в спину, когда жертва остановится неподвижно, как мишень. Не ожидал, что высокий и массивный Ромишев такой шустрый.
  Все произошло очень быстро.
  Алекс воспользовался растерянностью второго, выбил оружие и схватил за лацканы тонкой куртки. Конечно, оказался меж двух огней, блондин мог спокойно пальнуть ему в спину. Ясное дело, не стал этого делать. Любой разумный человек не станет второпях стрелять туда, где находится его напарник. Так что блондин прозевал решающее мгновение. А так как не знал, что Алекс безоружен, впопыхах нажал курок, только Алекс уже развернул второго олуха и швырнул прямо на пистолет, под пулю. Растерявшись, плечистый отшатнулся назад. Алекс выхватил у него пистолет и ударил ребром ладони по горлу. В этот момент второй нападавший заорал и рухнул, сбив сообщника с ног.
  Не дожидаясь, когда они придут в себя, Алекс подобрал второй пистолет и выбежал из туннеля. По пути зашвырнул оружие в какую-то дыру в стене.
  К его облегчению стоянка извозчиков нашлась очень быстро, там стоял вполне современный внедорожник "кондор", за рулем, как и ожидалось, сидел юный помощник Дирка. Вид у него был встревоженный.
  - Гони живо-быстро, - сказал ему Алекс, еще не успев захлопнуть дверцу.
  Парень рванул машину с места.
  
  ГЛАВА 6
  ПУСТЫШКА
  
  Вторая половина дня не предвещала частному детективу Паку Эйвонскому ничего особенного. <Пак - имя эльфа из пьесы Шекспира, Эйвон - река, на которой расположен родной город Шекспира.>
  Разве что возможность приятно отдохнуть. Позвонил Рамон:
  - Ты в Оркодубре? Всё гоняешься за чистыми и нечистыми, Аднаногий?
  По некоей причине, а точнее, по целому ряду причин, Пака иногда называли Аднаногим Вампиром. Враги только это прозвище и признавали, потому что кровушки он им попортил немало. Приятели же якобы так шутили - в задницу их с такими шутками, но приятелям рот не заткнёшь.
  - Не гоняюсь. Ни за ними и ни за кем другим, - мирно ответил Пак. - Отдыхаю и наслаждаюсь.
  - Неужели надоело работать? - изумился Рамон. - Хотя понимаю: постоянное напряжение и прочее.
  - Единственное, ради чего имеет смысл работать в постоянном напряжении и прочем, так это ради возможности расслабиться и без всякого смысла отдохнуть, - провозгласил Пак тоном гуру, достигшего самых высоких степеней посвящения и просветления. - Слова народные.
  Несколько секунд в трубке было тихо: Рамон пытался охватить широту народной мудрости. Результатом стал довольный смешок, а затем предложение:
  - Тогда приезжай ко мне. Будет интересно. Искупаемся.
  - С кем?
  - У меня чудесная вечеруха. И есть пара незанятых девушек - вполне на уровне. Сможешь с ними управиться?
  - Шутишь!
  Рамон изредка приглашал его, хотя даже приятелями в полном смысле этого слова они не были. Просто местный деляга пытался "прикормить" нужного человека: Пак - опытный детектив, к тому же друг Дирка. Пак догадывался о причинах Рамонового дружелюбия, но тот ни в чем мерзком замешан не был, почему бы и не повращаться в его компании.
  Сегодняшнее приглашение на вечеринку показалось Паку интересным, он еще ни разу не видел, как Рамон и подобные ему устраивают купания. Говорят, чудесно это выглядит, хотя и зловеще.
  Правда, брать ли туда свою "вадеретру"? <Ваде ретро - Пошел вон (лат.), название пистолета.>
  Хорошая игрушка: с установленным модулем лазерного указателя точки прицеливания плюс глушитель, отдача мягкая, но при этом приличного калибра, плюс кое-какие дополнительные функции техники безопасности.
  С одной стороны - вечеруха, стрелять вроде бы не предполагается. С другой стороны - в Оркодубре в предместье вилл Бладвуд всё может произойти. Именно с ним, с Паком. Но не таскать же оружие за поясом на виду у всех или париться в пиджаке? И Пак надел невидимую кобуру, у которой был один только недостаток: любители дружески хлопнуть или ударить его иногда отбивали о неё руку.
  Облачившись в элегантные галифе и рубашку с узором "вырвиглаз" большими, щелкающими зубами орхидеями, он пригладил перед зеркалом свои короткие рыжеватые с прозеленью волосы, но добился лишь того, что они опять стали торчком, как иглы у разъяренного стриженого дикобраза. Впрочем, в Бладвуде никто ничему не удивлялся. Поэтому детектив окинул самодовольным взглядом смородиновых глаз свою обманчиво худощавую фигуру, проверил невидимость кобуры и отправился развлекаться.
  Сначала всё шло отлично, даже погода казалась упоительной. Чёрный кот перебежал улицу. Поздно, котяра, поздно, улыбнулся Пак Эйвонский, один из наиболее счастливых в тот момент детективов в Оркодубре и Сентэриде вместе взятых. Как раз получил самый крупный в жизни гонорар за помощь в благоприятно закончившихся переговорах по закупке горючей морской воды. Его клиент к сумме, записанной в контракте, прибавил ещё кое-что от себя. Детектив изумился, не в обычаях такое было, сплошные чудеса. Но не протестовал по двум причинам: бонус был солидный, а, кроме того, не хотел обидеть клиента-человека, для которого такого типа комиссионные были нормальной формой благодарности. Тем более что благодарить было за что. Устранение конкурентов-кровососов оказалось виртуозной работой. Хотя получилось, в данном случае, благодаря счастливому стечению обстоятельств, а не как результат кропотливого труда табуна специалистов.
  Но клиент об этом не догадывался, а детектив не желал портить свою репутацию.
  Когда позвонил Рамон и пригласил к себе на вечеринку, Пак был по-королевски платежеспособен, делать ему больше было нечего. Оставалось упаковаться покрасивее и в путь на заслуженный отдых.
  Теперь он будет отдыхать не только сегодня. Сегодня намечается шум и гам. А вот уже завтра...
  Три недели в тишине и без комфорта. Безо всяких исключений и форсмажоров. Для жителя Сентэрида отдых на природе - это жуткая экзотика по сравнению с городской обыденностью. Шум леса. Или плеск весла, когда лодка неторопливо скользит по зелёной ряске бухточки, а комары зудят над головой. Минимум удобств. Потрясающе!
  Два года тому назад Пак купил в окрестностях родного Оркодубра покинутую лесную сторожку, отремонтировал и приезжал в неё, когда только мог. Этот домишко имел, между прочим, название, кто-то из прежних хозяев слова "Приют водяного" вырезал на балке над крыльцом.
  В сторожке мебели почти не было, а вещей и того меньше, и всё-таки в прошлую зиму кто-то пробовал вломиться в неё. Вряд ли специалист-домушник, потому что ничего не вышло: добротные замки и жалюзи быстро отбили у него охоту.
  "На всякий случай хорошо бы установить какую-нибудь сигнализацию, - подумал тогда Пак. - Только зачем она в такой глухомани? Разве что вместо сирены прозвучат очереди из "калаша" или громкий голос рявкнет: "Уматывай!". А то и попросту: "ВНИМАНИЕ! УТОПЛЮ! ВОДЯНОЙ!".
  Да, так он и сделает.
  А Рамонова вечеруха до определенного момента была типичной Бладвудской вечеринкой. Разухабистая, безудержная. В доме Крутяги Рамона. Такие бывают не только в Бладвуде. А вот Рамон - личность особенная, но о нём рекомендуется говорить поменьше - даже хорошее.
  Лучше о других.
  Пак оказался единственным чужаком. Остальные тринадцать человек, кроме Рамона, актёры из его сети казино "Сверхусилие" плюс два телохранителя лет под пятьдесят, по виду бывшие полицейские, - понятное дело, все вампиры. У Рамона редко собираются не свои. Где-то он и полицейских-вампиров откопал. Понятно, что эти "бывшие" безо всяких сомнений таскали с собой "дредноуты" максимально разрешённого калибра. Гм, "дредноуты"? По старой полицейской памяти носят? Хотя морпехов, кажется, тоже до сих пор вооружают "дредноутами". <"Дредноут" - пистолет.>
  Пока все находились в огромной гостиной дома Рамона. Из неё через огромные окна открывался широкий вид: дорога, ведущая по холмам к пригороду Бладвуд, раскинувшемуся внизу, и горы вдали. На сотни метров вокруг зелёные лужайки по склону холма. Совсем рядом от дома - плавательный бассейн.
  Бассейн отличный, огромный, наполненный густо-алой жидкостью. При виде его у Пака словно комом снега провели по спине. Жутковато.
  В остальном - бассейн как бассейн. Хотя нет. На одном его конце обычная вышка для прыжков в воду, а вот на другом нечто необычное - водопад или, если говорить точно, кровопад. С помощью специального насоса содержимое бассейна подавалось наверх, а потом с шумом низвергалась по черным каменным глыбам снова в бассейн. Жутковато и живописно.
  Рамон наскоро представил Пака всей компании, а сам отчалил к какой-то пышечке. Пак без него не скучал. Девушки оказались одна лучше другой. Вот мужчины собрались - так себе, хлюпики и снобы, но мужчины - не его профиль, он больше по бабам-с.
  Никак и не мог решить, какой из красоток отдать предпочтение, ведь "незанятых девушек" Рамон ему представить забыл. Пак то и дело переводил взгляд с одного "объекта" на другой, успевая рассмотреть и другие зрелища. Это было тяжелым испытанием, и ему казалось, что глаза вот-вот выскочат из черепушки и разобьются, столкнувшись с мрамором пола.
  Первым достойным экземпляром была брюнетка, которую все здесь называли Чикита. Она умело исполняла посередине гостиной весёлый канкан. Её одежда не соответствовала танцу - мини-юбка, а верх... верха практически не было, но всё остальное было в полном порядке: невысокая, но приятно смугленькая, большеглазая, с умопомрачительным бюстом.
  Хм, да ведь Рамон когда-то рассказал Паку о какой-то Чиките. Не она ли? По его словам, Чикита выступала в ночных клубах столицы с очень эффектным номером. Показал даже фотографию. Чикита, ярко-освещенная прожекторами на чёрной сцене. Совершенно голая, только перчатки из пятнистого меха и такие же сапожки. Стоит, изогнувшись, как кошка. Эффектно, особенно если в движении! Но у неё возникли неприятности с Блюстителями Нравов Сентэрида, ну, с этими, которые с нимбами на голове. Её вышвырнули из столицы, и кто-то посоветовал ей обратиться к Рамону.
  Как будто Чикитиного канкана было мало, в другом углу гостиной пребывала в задумчивости длинноногая блондинка с роскошными формами, которые рождаются в грёзах маньяка. На ней было белое платье без бретелек, но до пят и с боковым разрезом чуть ли не до подмышки. Покуривая сигарету, она смотрела в большое, от пола до потолка и от стены до стены, окно. Гладкие золотистые волосы свисали до пояса.
  Так как присоединиться к Чиките можно было только танцуя, а остальные вряд ли одобрили бы его вмешательство, он направился к блондинке.
  - Привет, я - Пак.
  Блондинка медленно повернула голову и посмотрела на него своими глубокими тёмно-синими глазами с ресницами, на которые можно было положить монетку... хотя такие девушки любят крупные банкноты. Ещё когда Рамон наскоро представлял Пака, по его ушам она, как и остальные, поняла, что он - чужак. Но заулыбалась искренне. Конечно, Пак - не греческий бог и не так красив, как Феб Бельведерский из музея, но его сто семьдесят роста и шестьдесят пять веса содержат многое, что нравится девушкам.
  Белоснежные острые зубки блондинки блеснули за сочными красными губами, округлившимися в улыбке. Улыбка Дорады обнажила её накладные клычки: девушка делала все, чтобы не выделяться из компании вампиров. Она взмахнула пару раз ресницами и тихо ответила:
  - И вам привет, я - Дорада. Кажется, мы не встречались прежде?
  - Я появился здесь только что. Это мой первый бокал.
  - Приятная вечеринка.
  - Похоже, да.
  Дорада ему понравилась. Никакой загадочной мрачности и меланхолии. Высокая, стройная и зубастая, но при этом оказалась не из вампиров - просто прелесть. Он так и сказал ей:
  - Вы просто прелесть! Прелесть от кончиков ресниц до нежных пяточек. Пока вы ищете в моих словах скрытый смысл, я, пожалуй, принесу вам ещё один бокал.
  - "Кровавую Мери", если можно.
  Идя к стойке, наливая бокалы и возвращаясь к Дораде, Пак рассматривал остальных гостей Рамона.
  Возле стойки две девушки о чём-то болтали, ехидно хихикая. Он прислушался, стараясь понять, над чем они так неприятно смеются. Одна из них, веснушчатая, говорила:
  - ...Конечно, не класса Рамона, но все же настоящий босс - у него два кабаре. Он отбирает девочек, ты знаешь как? Нужно одновременно зажать три монетки - между бедрами, коленями и щиколотками - и суметь их удержать...
  - Хи-хи, Чикита может это сделать только с блюдцами. Дьяволы! Но ей ничего не нужно делать. Она зарабатывает не этим...
  - Ох, а Дорада? Только откроет ротик, и роль у неё в кармане. Если бы я...
  - Дорогуша, она раскрывает ротик не для просьб.
  Только женщины могут так бескровно и методично уничтожать других. Лучше баб никто грязью обливать не умеет, не отмоешься, это у них в генах.
  Усмехнувшись, Пак вернулся к Дораде.
  - Должен покаяться, когда я только пришел, то не заметил вас, - сообщил он Дораде. - Со мной такая неприятность редко случается.
  - Это вполне поправимо. - Она провела по нему взглядом с ног до головы. - Вы, наверное, здесь самый интересный мужчина. - Небрежно подняла руку с накрашенными чёрнsv ногтями и провела пальцем линию вдоль его щеки по еле заметному шраму. - Как это случилось?
  - Результат небольшой разборки с демонами. Один из них швырнул в меня раскаленную сковородку. Я еле увернулся. И схватил за ручку. Не то пропала бы отличная яичница с ветчиной.
  Дорада смотрела с изумлением:
  - Вы серьезно? Сумели вывести демона из себя?
  - Даже двух, - похвалился он.
  - Невероятно! Вы? Эльф?
  - Ну так что ж! Я такой!
  Паку показалось, что всё складывается удачно. "Объект" уже шёл на близкий контакт.
  И тут кто-то хлопнул его по плечу.
  Он повернулся, еле удержавшись, чтобы не поморщиться от досады. И хорошо, что не поморщился: это был Рамон.
  - Как дела, Пак? - сказал тот. - Доволен, что пришёл?
  Пак кивнул, а Рамон добавил:
  - Я вижу, ты уже добрался до нашей звезды?
  - С такими звёздами тебе гарантирован поднебесный успех.
  - Да, и это не пустой комплимент, - согласился Рамон.
  - Благодарю вас, сударь, - томно сказала Дорада.
  Улыбка осветила симпатичное, выразительное лицо Крутяги, и, как всегда, Паку тоже захотелось улыбнуться ему в ответ. Умеет нравиться, чертяка!
  Рамон был почти одного роста с Паком, но более утончён и элегантен, как человек "искусства". У Пака в центре Сентэрида детективное агентство по отлову чистых и нечистых, а Рамон - владелец трех казино "Сверхусилие". И один из немногих в Оркодубре, с кем у Пака сложились добрые отношения, хотя, например, Дирк Крутягу недолюбливал. Весной и летом тот часто устраивал чудноватые вечеринки, об этом несколько раз упоминали в жёлтой прессе, но это его право как вампира, в конце концов.
  Рамон отчалил к другой группке гостей. Пак, проводив его взглядом, с минуту разглядывал гостиную. Странная мысль пришла ему в голову. Он повернулся к Дораде:
  - Вы ничего не замечаете?
  - Что?
  - Странное, необычное, непривычное.
  - В Рамоне?
  - Не только в нём. Во всей сегодняшней вечеринке. Гости смеются слишком громко и неестественно весело хлопают друг друга по спине. За этой нарочитостью явная напряженность. Как будто все притворяются. Им нужно напиться, чтобы забыть что-то.
  - Ну, это слишком! Но публика, действительно, подобралась странная. У каждого свои проблемы: чистые и нечистые. Вы догадываетесь, что испортили мне удовольствие от беседы? И между прочим, вы захватили плавки?
  - Плавки? Да.
  Она улыбнулась, как ему показалось, довольно кровожадно и очень чувственно:
  - Они вам не понадобятся.
  - Почему? Разве мы не будем купаться?
  - Все будут купаться. - Дорада продолжала улыбаться, а он смотрел на её ярко-алые губы и никак не мог решить, правда ли она имеет в виду то, что он себе представил во всей красе.
  Тут Рамон допил свой бокал и закричал:
  - Переходим в бассейн! Раздевайтесь! Скромники могут остаться в неглиже.
  Гости зашуршали одеждой. Оглядевшись вокруг, Пак заметил, что все в купальных костюмах и плавках: его разыграли. Да еще нужно было не отставать от других, а он забыл плавки в машине.
  Когда вернулся, то в гостиной уже никого не было, зато у бассейна шумели, и Пак выглянул из дверей. И ему стало не до переодевания.
  Громче всех кричала Чикита:
  - Купальники допускаются, но только не при купании!
  Оказывается она взобралась на вышку над бассейном, приняла позу манекенщицы, а потом завела руки за спину и расстегнула узенький топ купальника.
  - Браво, Чикита! - заголосили все.
  Девушка подняла полоску материи высоко над головой и опять застыла. Гости опять завопили, а Пак присвистнул:
  - Молодец.
  Тем временем Чикита освободилась от второй части купальника, бросила обе в бассейн, опять изогнулась и крикнула:
  - Этим меня одарила природа! А это я умею сама!
  Она начала раскачиваться на гибкой площадке для прыжка, то и дело вскрикивая. Что при этом творилось со всеми её прелестями! И что творилось с гостями, которые решили последовать примеру Чикиты! Оставаться даже в плавках было уже неприлично, но Пак так и не успел снять одежду.
  Чикита как раз прыгнула в бассейн, и вдруг раздался её отчаянный вопль. Пак решил, что она ушиблась, но она, стремительно выкарабкавшись из бассейна, еле дыша, спотыкаясь и отчаянно вопя, побежала мимо гостей в дом. Все громко смеялись, раздеваясь, никто ничего не понял. Но Пак привык быть настороже и схватил Чикиту за руку, удержал. Она опять закричала, в голосе её был ужас. Пак встряхнул её и громко спросил:
  - Что? Что случилось?
  - Там тело! - завизжала она, перекрывая голоса у бассейна. - Чей-то труп! Труп! Труп в бассейне!
  Постепенно сделалось тихо. Все замолчали и окружили их. Кто-то неуверенно хохотнул:
  - Что ты могла увидеть? Кровь - не водичка!
  - Успокойся, Чикита, - сказал Рамон. - Этого не может быть.
  - Спустите всё из бассейна и увидите! - в её глазах стоял страх, а губы дрожали.
  Воцарилась неловкая тишина. Рамон посмотрел на Пака. Тот пожал плечами.
  - Пожалуй, я так и сделаю, - сказал Рамон.
  - Столько добра пропадёт, - уныло протянул кто-то.
  Его слова послужили как бы сигналом. Дорада поправила купальник и застегнула бретельку. Остальные тоже стали натягивать на себя одежду, не спуская глаз с алой жидкости в бассейне.
  - Подожди, Рамон, у меня с собой кое-что есть, - сказал Пак и обернулся опять к Чиките. - Где вы это видели?
  - Кажется, вон там. Чуть правее вышки.
  Пак подошел к кромке бассейна, протянул руки и, еле шевеля губами, выговорил заклинание. Всё-таки хорошо, что взял навороченную "вадеретру", без неё пришлось бы окунуться, как минимум, по пояс. Спрыгнул в бассейн. Все ахнули - и напрасно: жидкость перед ним расступилась, он шёл по сухому дну.
  - Во даёт! - пробормотал кто-то. - Слышал, но не видел. Надо и себе купить, полезная вещь.
  Сквозь алую пелену жидкости, сквозь колышущиеся в ней тени деревьев Пак увидел тёмный предмет размерами с тело человека. Подошел ближе, наклонился.
  - Чёрт побери, что там? - пробормотала одна из девушек, проявляя неприятное любопытство.
  Взору Пака предстала паутина длинных волос, мерно покачивающихся в алой купели, и смутно различимые очертания лица - женского лица с выпученными глазами и раскрытым ртом. Длинное платье укутывало женщину, как зелёный с кровавым отливом саван.
  Из-за протеза Паку не так-то легко было поднять её, он обернулся к остальным. Рамон, как хозяин, тут же спрыгнул в бассейн и подошел к нему. Пак отогнал воду от тела, и все увидели, что к бедняжке привязаны две здоровенные чугунные чушки. После этого Пак уже не знал, какое тело ему придётся вытаскивать из бассейна: с чушками или побледневшего до синевы хозяина вечеринки. Вот тут-то к ним с Рамоном и присоединился молодой мужчина, которого до этого Пак здесь не видел. Они нагнулись, чтобы поднять тело, как вдруг добровольный помощник тихо охнул.
  "Ещё один слабонервный", - раздраженно подумал Пак, но парень взял себя в руки и помог детективу, бормоча:
  - Вот это да. Вот это да. Я же её видел, видел.
  - Да неужели? - машинально спросил Пак. - Давайте положим вот здесь, на бортике. Так, говорите, видели? Как вас зовут, простите?
  - Алекс Ромишев. Да, я видел её вчера утром.
  - А подробнее?
  Не успел Ромишев ответить, как вся компания гостей повалила в дом. Пока что никто из них не догадался продраться на волю сквозь колючую живую изгородь или перелезть через трёхметровый забор с сигнализацией, чтобы удрать. Позади всех плёлся Рамон, которому бежать было бессмысленно, так как находился у себя дома.
  - Вот что, - прошептал Пак Ромишеву, - никому ничего не рассказывайте. Как только сюда приедет Дирк, мы пойдём ко мне в гостиницу и поговорим.
  Они вошли в гостиную, и увидели, что гости атаковали столы с напитками и безмолвно успокаивают нервы. Пак отметил, что происшествие взволновало всех больше, чем того заслуживало.
  - Вот так всегда в Бладвуде: кто-нибудь обязательно испортит веселье, - дрожащим голосом проблеял щеголеватый толстяк.
  Возможно, он хотел только нарушить тягостную тишину, но никому его реплика не понравилась, а Рамон тихо выругался. Однако молчание было прервано, и гости возмущённо загалдели.
  - Когда приедет Дирк? - спросил Пак.
  Рамон испуганно взглянул на него:
  - Зачем?
  - Ты его не вызывал? Ну, знаешь ли... - Пак многозначительно не закончил фразу.
  Рамона поддержали ещё двое гостей:
  - За каким чёртом звонить шерифу из-за пустышки?
  - Разве вы не видели, что это пустышка?
  - Видел, - ответил Пак, стараясь придать лицу и голосу максимальную степень вежливости. - Но я вовсе не хочу быть замешанным в этой истории, да и никому из нас это не нужно.
  - Он вовсе не хочет! Вовсе! Интеллигент чёртов! Подумаешь, пустышка! Разве вы не поняли, что это шутка? - фыркнула одна из девушек, нервно оглаживая руками платье на груди и бёдрах.
  Вокруг недовольно заворчали. Пак обвел всех взглядом, избегая смотреть на Ромишева.
  - Шутка? - протянул он. - Что-то я не заметил там, у бассейна, вашего желания в этой шутке участвовать. Кто-нибудь может объяснить случившееся? Как и почему пустышка оказалась в бассейне в таком странном виде? Скажите еще спасибо, что у нее не перерезано горло.
  Возмутившаяся девушка попятилась и одним глотком допила свой напиток. Остальные гости замолчали. Некоторые отводили глаза, качая головой. Пак повернулся к Рамону:
  - Это твой дом. Ты можешь всё это объяснить?
  - Просто ужасно, Аднаногий... Я не могу понять, как такое могло произойти... Но всё же шериф...
  Кто-то опять заворчал.
  - Разве вы не поняли, что это пустышка и ерунда? - настойчиво повторила теперь и Дорада, томно заглядывая в Паку глаза, надувая сладкие губки, изгибая красивое тело, то есть, вовсю пытаясь применить своё тактическое оружие.
  - Я понял, Дорада, - кивнул Пак, отводя от неё взгляд.
  - Так в чём же дело? Неужели мы не можем разойтись по домам? - раздраженно спросил смуглый мускулистый красавчик, до этого стоявший в стороне.
  - Вам не кажется странным такое обращение даже с пустышкой? - спросил Пак уже менее вежливым тоном. - Особенно на _вашей_ вечеринке.
  - Это глупая шутка, мерзкая шутка! - вспылила красавчик. - Но шутка!
  - Согласен. Продуманная шутка. До тех пор, пока ее должным образом не озвучат. Именно поэтому нужно как можно скорее позвонить шерифу.
  Рамон неуверенно спросил:
  - Аднаногий, но почему ты решил, что нужно кого-то вызывать? Может быть...
  - К сожалению, Рамон, никакие "может быть" не спасут. Обязательно кто-то проболтается, и будет ещё хуже.
  Рамон поморщился и покачал головой. Тут Пак, наконец, догадался, в чём дело. Многие из гостей по вполне ясным причинам не желали, чтобы их имена попали на страницы газет под крупными заголовками, открыто заявляющими не столько о грубой проделке неведомого шутника (если это был шутник), сколько о непристойной вечеринке со скандальными подробностями. Все явно стремились поскорее разойтись и разбежаться. Короче говоря, предложение Пака ни у кого не вызывало одобрения.
  - У меня имеется лицензия частного детектива, - продолжал он им втолковывать, - о любом известном мне трупе и даже его имитации я обязан сообщить в ближайшие правоохранительные органы, иначе лишусь этой лицензии. Но ведь и любой обязан в такой ситуации действовать так же.
  Смуглый красавчик не отступал, лицо его потемнело, чёрные глазки превратились в щёлочки, из которых выглядывало злое животное:
  - Послушайте, Аднаногий, вы, кажется, решили, что лицензия детектива позволяет вам здесь командовать? Забудьте о шерифе, дорогуша.
  Пак смерил его взглядом. Ишь ты, "Аднаногий"? Приятелем этот брюнет ему не был, значит, набивался во враги?
  - Да кто вы такой, черт возьми?! - красавчик повысил голос, хотя Рамон пытался его успокоить:
  - Тихо, Марк, подожди, Марк...
  - Неужели он не может понять, что произошло не убийство, а всего лишь дурацкий розыгрыш?! - окрысился Марк и на Рамона.
  Пак смерил Марка взглядом:
  - Розыгрыш? И вы назовёте мне имя автора этой шутки, типа с тонким чувством юмора и нежной любовью к Рамону и всем вам? Нет? То-то и оно. Для вашего сведения, приятель, я предлагаю сообщить шерифу в ваших же интересах. Надеетесь замять это дело? В таком случае вы - наивный младенец, если таковые ещё в Бладвуде водятся. Не пройдёт и недели, как вам позвонят и нежным голосом посоветуют купить молчание. Кому-то здесь такой расклад нравится?
  - Вы не станете вызывать шерифа, - упорствовал Марк.
  - Зачем нужен шериф? - тупо повторила Дорада.
  Глядя на неё, Пак вдруг вспомнил своё недавнее впечатление во время вечеринки, которым именно с ней тогда и поделился: неестественное поведение собравшихся. А теперь они буквально тряслись от страха и злобы при мысли, что сюда прибудет Дирк. Они словно разучились нормально мыслить, словно одурманены ужасом.
  Но ведь пустышка, всего лишь пустышка! Очень неприятно, но далеко не так скандально, как если они замолчат это происшествие. Такой братии к скандалам не привыкать. В конце концов, не убийство же произошло или иное преступление против личности?
  - Незачем звать шерифа, если никто ничего не знает, - поддержал Дораду Рамон.
  - А вы уверены, что никто? Ты хочешь, Рамон, чтобы тебе на шею сели шантажисты? А потом законники начали размахивать статьями об имитации преступления? - попытался блефовать Пак.
  - Какие там статьи? - возмутился Марк. - Что вы нам сказки рассказываете?
  Он казался самым упрямым среди всех, а потому мог толкнуть остальных на глупости. Пак заговорил официально:
  - Рамон, в присутствии свидетелей спрашиваю: у тебя есть, что возразить против того, чтобы я позвонил шерифу?
  Рамон думал несколько секунд, потом махнул рукой:
  - Поступай, как хочешь, Аднаногий, тебя не удержишь. Но это нелепо, и я не понимаю, почему...
  Выругавшись про себя, Пак направился к телефону, как вдруг услышал позади хриплое рычание: "Стой, легавый!" Потолок вдруг подпрыгнул на два метра и обрушился на затылок. Ноги Пака подкосились, он опрокинулся назад и оказался сидящим на ковре. В голове шумело, затылок ныл, голова раскалывалась от боли, он не мог сообразить, как все произошло.
  С трудом повернулся набок, опираясь на руки, и увидел скандального Марка, лежавшего в нескольких шагах от него с закатившимися глазами. Над красавчиком стоял со смущенным видом Ромишев, все гости смотрели на него, а Рамон хмурился и озабоченно чесал в затылке, коего жеста обычно не смел себе позволить в обществе. На лицах девушек читались либо страх, либо, как у Дорады, досада и любопытство. Детектив понял, что его сбил красавчик Марк, которого, в свою очередь, нокаутировал Ромишев.
  Предоставив Рамону самому решать, что делать с Марком, Пак встал и в сопровождении Ромишева зашагал к телефону в соседнюю комнату. Никто даже не пикнул. Шум в голове у детектива прекратился, и вдруг наступила хрустальная ясность. "Надо же - Ромишев, - подумал он. - Родственник кэптэна?" Но на отдыхе он был не любопытен, только отметил некоторые особенности внешности этого человека, а вслух сказал:
  - Спасибо за помощь, не думаю, что кто-то ещё решится на подобное. И я тоже теперь начеку.
  - Да, наверное, не решатся. Но я хочу побыстрее разобраться во всём. Я хотел у вас спросить: что значит - пустышка? Все вы говорили о трупе так, как будто это была не убитая девушка, а...
  - Это не убитая девушка, это робот. Я не стал его проверять, но, возможно, он даже исправен и вполне функционален.
  
  ГЛАВА 7
  НАРУЧНИКИ СТАРОГО ПРИЯТЕЛЯ
  
  Хотя Алекс уже слегка привык к потрясениям, ответ Пака его сразил
  - Робот?! - изумился он. - Но я же сам видел её!
  - Андроид, - рассеянно ответил Пак, вторым планом думая о другом. - Очень хорошо сделанный человекоподобный робот. Вы не знали?
  - Не знал. И... слушайте, я же видел её совсем рядом, разговаривал!
  - Вы говорили с ней, она вам отвечала? - усмехнулся Пак и покачал головой. - Не удивились?
  - Нет, она ничего не говорила, только улыбнулась. Но всё-таки...
  - Я же говорю: они очень хорошо оформлены. Какой смысл делать робота человекоподобным, если это будет большая кукла? Жутковато общаться с таким. Нет, мимика, жесты, движения у них очень естественные.
  - Невероятно! Кто бы мог подумать: ведь здесь мораторий.
  Пак хмыкнул.
  - Есть исключения. Кстати, а где вы её видели? Пустышку, хочу сказать.
  - Вчера утром, в Сентэриде, в прокуратуре дистрикта. Нет, не могу поверить, что та была робот. Смотрела с таким любопытством.
  - А ну-ка, ну-ка, подробнее, пожалуйста, - попросил Пак. - И как получилось, что я вас не видел среди гостей?
  - Рамон по просьбе унтера Дирка поселил меня у себя. Я отдыхал в другом крыле дома, но когда девушка начала кричать, выбежал к бассейну. А когда увидел эту... - Ромишев замолчал и вдруг подозрительно поглядел на Пака.
  - Я Пак Эйвонский, частный детектив, - представился тот и указал на неуклюжий телефонный аппарат: - Позвоните Дирку и спросите его обо мне.
  Но Алекс не успел сделать и двух шагов к аппарату, как в соседней комнате кто-то простонал:
  - Дирк? Уже здесь?
  - Ну вот, а эти идиоты думали всё скрыть, - фыркнул Пак. - Сейчас начнётся! И все же, Ромишев, я хочу вас расспросить. Вам нетрудно будет зайти ко мне в гостиницу "Орка"? Это всего четверть часа езды отсюда.
  - Пак, и ты здесь? - к ним шагал Дирк.
  Даже хороший знакомый, если он шериф (ладно, пусть ИО шерифа) и прибыл на место даже не преступления, а происшествия, не может потерпеть вмешательства частного детектива в свою работу. Поэтому первым унтер Дирк опросил Пака Эйвонского и подчёркнуто официально сказал ему:
  - Я вас здесь не задерживаю. Очень прошу не сообщать о происшедшем прессе.
  Пак пообещал держать рот на замке, а всех жаждущих сведений о странном случае на вилле Рамона направлять в контору Дирка. Заложив большие пальцы за ремень брюк и немелодично насвистывая, он пошёл вниз по аллее к стоянке машин, чтобы покинуть район вилл Бладвуд. Происшествие с пустышкой было странным, но уже мало что могло его удивить. Жаль Рамона, но было бы еще больше жаль, если бы, как Пак ему сказал, горло злосчастной пустышки было перерезано или - пронеси и помилуй! - как бы перекушено.
  Жаль и неудавшейся вечеринки. Дорада мила, хотя и глупа, а Чикита - цыпочка. Вполне могли бы участвовать в конкурсе красоты.
  Хотя красота, прелесть, очарование уже не являются главным мерилом для участия в конкурсе. Если у девушки имеется пара лопатоподобных рук и кривых ног и все остальное, даже частично искусственное, то она будет принята. Главное - талант. Если у нее есть талант, то остальное неважно.
  Умеет ли она петь без лонжи под чужую фонограмму в чужом гриме и парике под куполом цирка? Протанцевать топлес на роликовых коньках по столам корпоративного мальчишника, не смазав кулаком ни по одной сальной роже? Провести молодежный вечер "в рамках" под саундтрек последнего блокбастера, даже если публика уже улетела и лезет на стену? О бананах уже не вспоминают, бананы - это наивное прошлое.
  Итак, если она умеет, получает восемь баллов. Для победы нужны десять.
  То есть, сотворить что-нибудь такое, чего судьи не видели.
  Да, они расхаживают в вечерних платьях и топлес и демонстрируют судьям свою неотразимость и неуязвимость, а что потом? Сыграть на арфе, исполнить какой-нибудь акробатический трюк? Нет-нет-нет, бедняжки! Под арфу и трюки судьи могут дружно засопеть носами. От скуки. Или во сне. Но это же не конкурс снотворных средств.
  Он вспомнил, как одна душечка ростом и габаритами с швабру так смачно хрупала пятидюймовыми гвоздями, что весь состав жюри попросил принести кофе и бутерброды. Она завоевала второе место в конкурсе "Мисс Нежность". Интересно, какой будет реакция ее мужа, когда он принесет ей в постель кофе, а она попросит на закуску горсточку болтов?
  Пак так размечтался, что войдя в свой гостиничный номер и неожиданно услышав: "На пол! Без фокусов!" - не сразу отреагировал. Это стоило ему прикосновения к спине чего-то, что могло быть как толстой авторучкой, так и дулом пистолета. Принял версию, что это пистолет, и без лишнего сопротивления улёгся на полу собственного кабинета, лицом вниз, как велит обычай в таких ситуациях. Способ, которым молниеносно был скован наручниками, свидетельствовал, что Пак имеет дело с профессионалом, по крайней мере, мастером по наложению наручников. Снял и отложил невидимую кобуру.
  - Садись! - послышался очередной приказ. - Обещаю - не убью и даже не покалечу. - Непрошеный гость уже занял место за письменным столом. Был без головы.
  Утешительно, Пака не ликвидировали сразу. Но утешительно не до конца. Незваный посетитель будет требовать информацию или наймёт для работы, уже бывали такие лихие наниматели с очень противозаконными предложениями.
  - Садись.
  Паку оставались на выбор два кресла. Проблема в том, что неудобно сидеть с руками, скованными сзади.
  - Я постою, если не возражаете, - вежливо предложил он, давая гостю понять, что не видит смысла в долгом визите и фамильярном переходе на "ты".
  - Не возражаю.
  Безголовый вдруг быстро подошёл к неплотно прикрытой двери, выглянул в коридор и закрыл дверь на ключ. Потом вернулся и развалился за столом, словно за своим. Но Пак уже вынес о нём суждение: "Растяпа. Незакрытая вовремя дверь - непростительный прокол".
  Исключая невидимую голову, можно было бы сказать о посетителе, что выглядел как эталон заурядности и незаметности в толпе: не высокий и не низкий, не толстый и не худой, с голосом бесцветным и равнодушным. Джинсы, рубашка в сине-белую клетку и кроссовки тоже не придавали ему оригинальности. Голос безликий. Стоп, стоп, стоп! Голос-то Паку знаком, хотя и совсем не характерный. Такой же не запоминающийся, как остальные приметы.
  - Чувствуйте себя, как дома, - рассмеялся Пак, глядя, как незваный гость под его изучающим взглядом начал ёрзать в кресле.
  - Благодарю.
  - Простите, что ничем не угощаю.
  - Ничего страшного, - незаметный явно старался произвести впечатление, что у него времени вагон и маленькая тележка.
  - Рад за вас. А вот я чувствую себя скованно.
  - Откуда же скованность, разве вы не у себя?
  - Так вы же меня сковали, - продолжал Пак дурацкий обмен репликами, в то же время пытаясь сообразить: "Чёрт побери, откуда я его знаю?"
  - Ага, но надеюсь, что вскоре всё изменится, - пожал плечами незаметный.
  - Я тоже. - "Ну, и чего он тянет кота за хвост? Что этому безголовому нужно?". - Вам не слишком жарко под маской в такую жару?
  - Ага, верно, - сказал незаметный и снял ее с головы. Но Пак узнал его за мгновение до этого: по характерному словечку-сорняку.
  - Оболтус!
  Над шеей оппонента возникла голова Мосластого, приятеля времён учёбы на юридическом, а затем года в разведшколе в Сентэриде, откуда Пака деликатно отчислили за отлично имитируемую им тупость. Мосластый и тогда откалывал сумасбродные номера, но еще не такие. Кроме того, должен был повзрослеть за пять лет, что они не встречались.
  Явно не повзрослел, потому что нагло ухмылялся.
  Пак длинно выругался.
  - Не-а, - жизнерадостно ответил Мосластый. - Насчёт моей родни ты кругом неправ.
  - Уверен?
  - Ага.
  - Заметно, что ага. Но не султан. Какого чёрта ты вытворяешь?
  - Не нужно так нервничать.
  - Тогда раскуй меня немедленно! Ты спятил.
  - Нет.
  - Тогда говори и не паясничай, у меня уже руки немеют! Пришел меня арестовать? Покажи бумагу.
  - Мы должны поговорить.
  - Я не буду разговаривать в наручниках, - возразил Пак.
  - Мы должны поговорить о жизни.
  Пак молчал.
  - О чьей жизни спросишь? Или ты не услышал?
  Пак молча сверлил его взглядом. Мосластый вздохнул и поднялся из-за стола.
  - Ты мне, угрожаешь, ага? - спросил он.
  Пак молчал.
  - Я спрашиваю: ты мне грозишь? Не нужно, я пришел тебя предупредить. Ты, старина, зарвался, ага. И заверяю тебя, что если нет у тебя бронированной "крыши", то уже можешь чувствовать себя выбывшим из этого ПАБА или как оно там называется, твоё агентство?
  - "Пак - оперативный ликвидатор неприятностей", сокращенно ПАОЛИН. Разговариваешь с владельцем.
  - Ага, именно ПАВЛИН. Не распускай хвост! Отнимут у тебя лицензию.
  - Нет лицензии, - отрезал Пак. - Никто не выдает лицензию на советы, как оформлять интервью или пиарить мыло.
  - Ты смотри на него! Несостоявшийся Бонд занимается консультациями, - пожал плечами Мосластый.
  - Советую тебе прекращать веселье. Мне надоело. Последний раз прошу - сними с меня наручники и топай отсюда, - процедил Пак.
  - Ага, мы пришли к делу.
  - Какому ещё делу?
  - Я сковал тебя, чтоб ты меня не выбросил, прежде чем мы не поговорим.
  - А что ты такого имеешь предложить, чтобы я не захотел тебя выслушать? - хмуро спросил Пак.
  - Ага, есть предложение. Выслушаешь, обдумаешь и решишь.
  - Нет.
  - Да. Потому что, если не примешь это предложение, то получишь время на размышление, много времени. Мы не хотим затруднять тебя сроками, но мы думаем, что скованные руки могут помочь тебе скорее справиться с проблемой.
  - Мы? Кто это "мы"? Или ты уже захватил какой-то трон и говоришь о себе: "Мы, наше величество".
  - Это не шутки, - Мосластый надул губы. - Мы - это я и мой заказчик.
  - Угу, ты та рыбка-лоцман, что торчит у носа акулы.
  - Ага, думай что угодно.
  - А почему я должен соглашаться? И почему ты так уверен, что, согласившись, я не откажусь потом?
  - Ты хорошо умеешь считать доходы и расходы не только финансовые, но и моральные - настоящий бухгалтер.
  - Ладно, принеси из ванной табурет, чтобы я мог нормально сидеть, и выкладывай, что там у вас. Мне некогда.
  Мосластому вполне хватило четверти часа. Паку - двадцати секунд. И Мосластый, и его заказчик, конечно, уважали информацию, если она хранится в электронном виде. Все они такие. И для всех таких Пак всюду таскал с собой ноутбук. Номер с ноутбуком был эффектен и эффективен. Судя по довольному лицу Мосластого, и в этот раз всё сошло удачно.
  Демонстративно растирая запястья, Пак смотрел на старого знакомого с удивлением. Только-то? Пароль доступа сказал ему сразу, иначе должен был бы ждать, пока расшифрует его какой-нибудь хакер. Это пара часов работы. Потом розыск Мосластым материалов по киднэппингу - минута, просмотр - десяток минут. Если даже всё пойдёт хорошо, то почти три часа ожидания, а ноутбук не вернут. И неизвестно, что там ещё могут тем временем подсунуть в номер.
  А так Пак с трагическим видом "выдал тайну" за самое короткое время. Конечно, он никогда не держал в ноутбуке ничего ценного. То, что принесёт Мосластый своему заказчику, можно прочитать в любой газете. Но Пака ошеломил и возмутил сам факт такого наглого нападения.
  - Прости, старина, в том, что я делаю, нет ничего личного, - развёл руками Мосластый. - Досадно мне даже, что это ты. Но сам понимаешь - работа. А тебе успехов. И помни: когда есть шанс сделать хороший поступок, всегда подумай о его плохих последствиях. Кстати, угрожать тоже очень нехорошо.
  - Выйди, ханжа, а то меня стошнит от твоей морали.
  Мосластый убрался восвояси, но через несколько минут в дверь постучал Ромишев. Пак был так зол, что чуть было не послал его к чёртовой бабушке. Удержался от этого из профессиональной порядочности. Сам ведь попросил его прийти. Он впустил Ромишева, и тот смущенно сказал:
  - Не знаю, правильно ли я поступил с вашим гостем. Сейчас он спит и будет в таком состоянии часа полтора. Если вам это интересно, конечно.
  Пак расхохотался.
  Но Алекс не был уверен, что поступил правильно.
  Когда Пак ушел с виллы, пригласив его к себе в гостиницу, он решил поймать детектива на слове и расспросить о своем деле.
  Он сядет на стул и не поднимется с него, пока Пак не ответит на все вопросы!
  Дело не в том, что был ошеломлен непрерывной чередой невероятных событий (с краткими перерывами на сон), которые навалились на него после приезда в этот отдаленный дистрикт. Он за свою жизнь бывал в разных переделках. Хуже было то, что ему все время казалось, что он участвует в каком-то не очень понятном спектакле из сказочной жизни, где все очень серьезно именуют друг друга эльфами, орками, вампирами и тритонами. Кто там на очереди?
  А вот людей раз-два и обчелся. Кажется, он и Дирк - вот и все люди.
  Он ничего не понимал.
  Даже в этой истории с пустышкой.
  Целый бассейн крови. И кровавый водопад.
  Но это никого не смущало, а вот "убийство" робота сразу вызвало страх.
  Почему Пак говорил о перерезанном горле пустышки и шантажистах, которые быстро все узнали бы?
  Вот и Дирк появился ни с того ни с чего.
  Сначала у Алекса возникло впечатление, что тот приехал не на происшествие с пустышкой, а за ним, как обещал, чтобы отвезти в Сентэрид. Откуда Дирку было знать о происшествии, Пак еще не успел позвонить? К сожалению сразу же подтянулись другие официальные персоны, и за полчаса собралась довольно многочисленная группа заинтересованных лиц. Необычно большая для такого, по мнению Крутяги Рамона и его гостей, ничтожного события, каковое мнение они не уставали повторять. А на лице ИО шерифа их приезд вызвал досадливую гримасу.
  Кроме двух помощников Дирка, которые прибыли через несколько минут после него, здесь присутствовали эксперт из криминалистической лаборатории и следователь из отдела убийств. Как будто заранее знали о происшествии.
  На вопрос Рамона, каким боком к данному случаю собираются привязать убийство, следователь внушительно заговорил о сублимации агрессии, а потом прямо заявил, что жертвой должна была стать одна из присутствующих девушек.
  Ведь вслед за местными представителями властей появилась пара детективов в штатском из Сентэрида, которые случайно - совершенно случайно, а как же! - именно сегодня прибыли в Оркодубр по какому-то делу. За ними на территории виллы, тоже непонятно каким образом, материализовались пятеро журналистов: два местных, а трое из Сентэрида, причём один из приезжих даже с камерой прямой передачи.
  Хорошо ещё, что Рамон успел спустить содержимое бассейна и сполоснуть его от кровавых потёков и разводов.
  Да, Пак был прав, если бы горло робота было перерезано, а вся официальная публика приехала немного раньше, словами о глупой шутке дело бы не обошлось. Мол, "убийство" робота - только начало, позже могли пострадать и гости...
  Наверное поэтому унтер Дирк постарался лично руководить осмотром, намекнув Алексу, чтобы тот ни с кем ни о чём не говорил, даже если его пригрозят арестовать. Но с Алексом никто не заговаривал, а Рамон смотрел на него и на Дирка волком. Как шепнул Дирк Алексу, Рамон подозревал, что это их рук дело: и пустышка, и официальные лица с журналистами.
  Почти участников вечеринки держали в гостиной, но Рамона и Ромишева после того, как они дали объяснения следователю возле бассейна, Дирк попросил там задержаться.
  - Послушайте, на остальных мне наплевать, но вы попали в неприятную ситуацию, - сказал он Рамону. - А во всех своих неприятностях явно подозреваете меня и Ромишева. И я отлично понимаю, вы надеялись, что прибудет только мой первый заместитель. Вы, как и меня, его давно и хорошо знаете, а он собирается вскоре занять место шерифа. Он-то здесь, но в присутствии меня мало что может сделать, чтобы в угоду вам не раздувать ажиотаж. Но я-то сам изумлён таким количеством людей из Сентэрида. Между прочим, я сюда приехал за Ромишевым. Мы старые знакомые, и вы знаете, что я не подлец.
  - Да, мы старые знакомые, как и с Паком, - хмуро сказал Рамон, - но на самом деле вам наплевать в этой истории на всех, кроме Ромишева и Пака. А с такими личностями, как я, вы не считаете нужным проявлять порядочность.
  - Лучше бы пошевелили мозгами, Рамон, глядя на людей из центра. А вы даже не пытаетесь скрыть перед ними своё волнение и подозрения относительно меня и Ромишева. И ведь пустышка, столь явно имитирующая труп, обнаружена в вашем бассейне, возле самого дома, а не в парке или на границе участка. Как это могло случиться?
  Рамон, глядя в сторону, покачал головой и нервно подергал себя за нос.
  - Пожалуй, вы правы, я просто растерялся - мне никогда не приходилось сталкиваться с такими дерзкими шутками.
  - Все ваши гости, как один, тоже уверяют меня, что это шутка. Такое единодушие, по меньшей мере, странно, если этот единодушный хор голосов не согласован заранее. Но ведь пустышку не просто бросили в бассейн или даже зафиксировали на дне с помощью груза. Судя по тому, какой ей придали вид, перед нами имитация убийства.
  - Какая чепуха, шериф! Не пришивайте нам сговор и прочие нелепицы! Чем же ещё может быть такой случай, если не шуткой весьма гнусного пошиба. Просто найденная в бассейне пустышка всего только удивила бы нас. Но найденная именно в таком виде испортила всем настроение и, боюсь, может испортить репутацию.
  - Чем же? - со скрытой иронией спросил Дирк. - Если вы всего лишь купались в бассейне, а кто-то подложил вам такую свинью, то это вызовет сочувствие.
  - Да-да, вон они, авангард сочувствующих, - кивнул Рамон в сторону виллы, откуда выглядывали журналисты. - Я владею крупным бизнесом. Вы знаете, шериф, что в моих казино бывают солидные люди. Стоит им засомневаться в моей респектабельности...
  - Может, совсем наоборот, эта история поможет укрепить вашу репутацию. Сочувствие жены... Ладно, - Дирк перестал иронизировать, - вы хотите сказать, что пока она лечится в санатории, вы собираете такие вечеринки?
  Рамон горестно вздохнул:
  - Боюсь, что это не всё. Вот что я скажу вам, Дирк, я был и остаюсь жалким идиотом.
  Пожав плечами, он ушел. Дирк смотрел ему вслед, явно восхищаясь актёрскими талантами "безутешного супруга". Затем взглянул на Алекса.
  - К вам у меня вопросов нет. Могу только успокоить вас - это не та... м-м-м... из прокуратуры. Так что нынешняя выходка вряд ли связана с вашим появлением здесь.
  - Вы уверены, что это не она?
  - Нет, если судить по регистрационному номеру. Номер совпадает с номером секретарши местного стоматолога, а подделать номер трудно.
  - Но внешность... я хочу сказать, внешний вид?
  - Возможно они из одной серии, все экземпляры в серии идентичны даже в одежде, - объяснил Дирк.
  - Понятно. А кто такой Пак?
  - Частный детектив-эльф, единственный порядочный гость на этой вечеринке, - хмуро сказал Дирк.
  - Э-э-эльф?
  - Очень хороший частный детектив.
  Алекс кивнул. Когда утром Дирк отвёз его на виллу Рамона и сказал, что тот - вампир, Алекс от усталости не стал спорить и злиться, как накануне ночью, когда то и дело натыкался на орков, эльфов, тритонов... Но вечеринка его смутила, слова Дирка уже не казались насмешкой или бредом. Эльф-детектив, гм. Его собственный отец не какой-то там Агриппа из средневековых романов или сказочный чародей - и всё же маг-некромант. Почему бы и не быть вампирам и эльфам?
  - Итак, я вас больше не задерживаю, - говорил Дирк, - сейчас отправлю в надёжную гостиницу.
  - В "Орку"? - невинно спросил Алекс.
  - Можно и в "Орку".
  - Она тоже названа имени орков?
  - Нет, имени касатки. Слышали о таком китообразном? А завтра я отвезу вас в Сентэрид. Уезжайте к людям и домой, ничего другого я вам посоветовать не могу.
  Алекс опять кивнул и пошёл за помощником Дирка. Пока доехали до гостиницы, он уже знал, что не уедет. Слишком явно все хотят отделаться от него: любым способом. Не говоря уже о том, что творится в отцовской усадьбе!
  Отец... В жизни Алекса отца почти не наблюдалось. Особенно в последнее время.
  Мама?
  Однажды утром пятнадцать лет назад бывшая Нина Ромишева поднялась в кабинет своего второго мужа (Фредерика Болинброка, за которого вышла замуж после развода с Антонием), взяла револьвер, зарядила его и застрелилась. Приходящая домработница услышала выстрел из кладовой. Зная, что хозяин уехал и вернётся только к вечеру, она удивлённо заглянула в комнату и увидела хозяйку на полу в луже крови. В ужасе она позвала на помощь соседей, посоветовавшись, все решили, что сначала позвонят по телефону доктору из соседнего дома, и только после его прихода - в полицию, пусть доктор сам и звонит.
  Для доктора это была нелёгкая задача. Он знал Фредерика много лет. Болинброк, а потом и Нина были его пациентами. Более счастливой пары, казалось, не найти, оба с нетерпением ожидали появления на свет ребёнка. Никаких осложнений не предвиделось. Самоубийство было лишенным смысла. Однако, никто не сомневался, что это самоубийство: Нина оставила на конверте, который положила на стол, три слова: "Прости меня, любимый". Кроме того, револьвер хранился незаряженным, и Нина должна была его достать, зарядить и затем застрелиться. Смерть, к счастью, наступила мгновенно. Полиция согласилась с мнением доктора.
  Под эту историю Алекс и вырос, потому что воспитывался бабушкой - матерью Нины.
  Отец, казалось, забывший о жене спустя пару лет после развода, несколько раз неожиданно и с горечью заговаривал о ней в присутствии сына, словно сомневаясь в чём-то. У сына была более длинная память, однако, повзрослев, он пошёл "в люди" и реже вспоминал о трагедии.
  Сначала Алекс был заперт в училищах и гарнизонах. Уйдя недавно с военной службы, он немного поосмотрелся, обвыкся с цивильной жизнью. Нашлось место на частном аэродроме, что его вполне устраивало. Ему и раньше нравилось копаться в моторах, а в артиллерии, где пришлось служить рядовым и младшим офицером, он в этом деле набил руку. Не было для него лучшего занятия, чем лежать в засаленном к концу дня комбинезоне под днищем какой-нибудь таратайки, грузовика или генеральского лимузина. Какое удовольствие откручивать ключом заржавевшие или эмалированные гайки-болты. И вокруг изумительно пахло смазкой. А для полного кайфа, чтоб кто-нибудь из механиков пробовал запустить двигатель, другие же позвякивали инструментами и насвистывали песенку о милашке, у которой есть славная штучка.
  И плевать он хотел, что вокруг антисанитарная вонь и грязь, как всегда зудела бабуся Гризельда. Алекс даже бесштанным малышом измазывался не яичным желтком, манной кашей или грязью из лужи, а играя какой-нибудь железякой в машинном масле.
  Владелец аэродрома был добродушный и веселый. Он сразу увидел, что Алекс - работник толковый. Сам он ничего в моторах и железе не соображал, поэтому свалил на механика все ремонтные работы. Лучшего и не найти! Алекс поселился в его доме возле аэродрома, минутах в десяти ходьбы. Нет смысла тратить полдня на дорогу туда и обратно. К тому же удобно, когда работа близко и механик, так сказать, всегда под рукой.
  Хорошие люди были владелец и его семья. Муж больше, чем самолётами, увлекался небольшим садиком. Жена возилась по хозяйству и занималась готовкой. Питался Алекс с ними - завтрак и ужин, непременно хотя бы одно горячее блюдо. А так как он был единственным жильцом, то и обращались с ним, как с членом семьи. Дочка строила глазки и обязательно задевала упругим телом, подавая на стол. Но он при всех своих симпатиях к хозяевам в их тёплую компанию вливаться не собирался, а подонком сроду не был, потому явные авансы оставлял без последствий.
  Что ценил Алекс, так это уют. Для него главное было, чтобы всё шло по заведенному порядку. Полдня от души повкалывать, а после работы посидеть с газетой, поймать по радио музыку, посмотреть дурацкий сериал или что-нибудь в этом роде. И не позже десяти отправиться на боковую. За женским полом он особо не приударял, даже в армии. А ведь бывал в таких местах, где двенадцатилетних девочек покупали за мелкую монету.
  И если унтер Дирк думает, что Алекс скорбно опустит голову на грудь и укатит назад, в размеренную жизнь только из-за нескольких ударов исподтишка и попытки его утопить, то отец ни за что не поверил бы в такую чушь!
  Очнулся он от мыслей, когда машина остановилась, и шофёр указывал на вход в здание гостиницы. Сейчас он зайдет и сядет на стул и не уйдет, пока...
  В этот момент Алекс заметил Пака, который с рассеянным видом подходил с другой стороны. Так-так, и начнут они друг друга расспрашивать. Как там говорил Дирк? Порядочный частный детектив? А ведь мысль!
  Когда торопливо вошёл в гостиницу, Пака в холле уже не было, зато на Алекса вопросительно посмотрел администратор. Вместо того, чтобы узнать о номере, который ему заказал Дирк, Алекс сказал:
  - Я к господину господину Паку Эйвонскому, мы договорились.
  Служащий отступил в сторону, Алекс поднялся на лифте. Пак как раз заходил в свой номер, не кричать же ему вслед было: всё-таки приличная гостиница, да и детектив не какой-то там мальчишка. Алекс подошёл к двери в номер, была слегка приоткрыта. Всё же он поднял руку, чтобы постучать, но услышал голос - не Пака. Очень неприятный голос. Придётся подождать, раз у Пака гость.
  И вдруг он понял, _что_ слышит.
  Осторожно заглянул в щелку. Ему хватило секунды, чтобы увидеть Пака на полу и неизвестного, который надевал на того наручники! Что происходит? Вмешаться? А если напавший вооружён? Получить пулю самому и спровоцировать выстрел или смертельный удар для Пака?
  За дверью опять послышался голос. Алекс пытался сориентироваться в ситуации. Понял, что детективу особых неприятностей не обещают, поэтому решил не торчать у комнаты, а спрятался за дверью ближайшей лестничной площадки. Вовремя - донеслись шаги, замерли на мгновение, потом дверь закрылась. Алекс решил ждать и не дёргаться: если бы Пака собрались убить, то сделали бы это сразу, а для долгих допросов гостиничный номер не самое подходящее место. Неизвестный скоро уйдёт сам или с Паком. Но Алекс не собирался спускать негодяю такое обращение с частным детективом, которого собирался нанять!
  Минут через двадцать послышались быстрые шаги. Так и есть, незнакомец не собирался афишировать себя, спускаясь в лифте. Когда он свернул на лестничную клетку, Алекс уже был пролётом ниже и определил: да, длинный тип с наручниками. Наручников видно не было, негодяй ухмылялся, явно вспоминая разговор с Паком.
  Когда поравнялся с Алексом, тот выбросил вперёд правую руку, словно пытаясь схватить его за горло, действовал стремительно (не собирался его душить, только отвлечь), а левой рукой поднимал на уровень его лица баллончик, которым его еще утром предусмотрительно снабдил Дирк. Длинный отпрянул, получил порцию усыпляющего, взмахнул руками, как будто собирался вспорхнуть над перилами, и упал бы без чувств на ступеньки, если бы Алекс не подхватил его на полпути. Теперь бессознательное тело запросто можно было превратить в хладный труп, но он всего лишь затащил его в маленькую кладовку, дверь в которую открывалась с этой лестничной площадки.
  Затем вернулся к двери номера Пака, постучал и громко сказал:
  - Пак, это Алекс Ромишев!
  Детектив пригласил его войти, но еле удерживал на лице маску вежливости. Будь Алекс на месте Пака, ему тоже захотелось бы послать гостя к чёрту, а то и более нецензурно. Поэтому он сразу сказал:
  - Не знаю, правильно ли я поступил с вашим гостем. Сейчас он спит и будет в таком состоянии ещё часа полтора. Если вам это интересно, конечно.
  - Спи-ит? - Широкий рот Пака растянулся почти до ушей. - Зачем вы его так? - Он смеялся уже без церемоний.
  - Подумал, может, вы захотите поговорить с ним в равных условиях.
  - Нет, я и в неравных его переиграл. Тьфу ты, что же нам теперь с ним делать? Я не хотел бы, чтобы он где-то валялся совсем беспомощный и потом постоянно обижался за этот случай.
  - Ну, простите, что оказал вам такую медвежью услугу, - развёл руками Алекс.
  - Да ладно, в конце концов, для него это издержки ремесла. Пошли, перенесём его сюда, что ли?
  Через несколько минут Мосластый уже сладко посапывал в ванной номера Пака, а детектив расхаживал по комнате - шесть шагов до окна, шесть шагов назад - до кресла Алекса.
  - Не обращайте внимания, что я мельтешу. Стресс снимаю, так сказать. Приехал отдохнуть в родной сонный городишко и сразу же вляпался в неприятности. А, извините. Вы, насколько помню, хотели мне рассказать о пустышке, что видели в Сентэриде?
  - Унтер Дирк сказал мне, что вы хороший частный детектив. - Прежде всего Алекс решил брать быка за рога.
  "Эльф-детектив, - подумал он и невольно взглянул на уши Пака. - Гм, но ведь это может быть просто аномалия?"
  Тем временем Пак довольно кивнул:
  - Польщён! Такая аттестация от Дирка многого стоит. Мы с ним старые недруги, а это сближает больше, чем старая дружба.
  - Я хотел бы нанять вас.
  - Увы, я на отдыхе. Но могу порекомендовать опытного человека.
  Алекс внутренне вскипел, однако внешне это проявилось как бы со знаком минус: заговорил подчёркнуто вежливо:
  - И всё же, не могли бы вы кое-что для меня сделать?
  "Дудки! - говорило лицо Пака. - Я на отдыхе".
  - Я порекомендую вам отличного спеца, - сказал он вслух. - Можете спросить о нём у Дирка - подтвердит.
  - Мне нужен детектив, хорошо знающий Оркодубр. Хорошо знающий, что тут творится!
  - Что тут творится? - Пак остановился перед Алексом. - Послушайте, как вышло, что Дирк, выражаясь вашими словами, поселил вас у Рамона?
  - Он сказал, что Рамон с удовольствием сделает ему одолжение.
  - Не сомневаюсь, - ухмыльнулся Пак. - Но почему у Рамона, чем плоха была гостиница? С каких пор Дирк выступает в роли квартирного маклера?
  - Он сказал, что на вилле Рамона меня никто не достанет, а немного позже он и помощники отвезут меня в Сентэрид.
  Пак продолжал улыбаться, но чего-то в этой улыбке стало недоставать. Чего-то, казалось Алексу, очень важного. Пак заглянул в ванную комнату, плотнее прикрыл туда дверь и спросил:
  - Вы уверены, что он будет спать полтора часа?
  - Уверен. - Алекс продемонстрировал ему баллончик.
  - А, да. - Пак плюхнулся на кровать и с минуту разглядывал Алекса. Вдруг ясно стало, что исчезло в его улыбке: доброжелательность. Прежняя доброжелательность. - Когда вы получили ссадину за ухом и синяки?
  - Сегодня ночью. На меня напали по пути в Оркодубр, но я отбился. А потом похитили из дома отца и бросили в море подальше от берега. Если бы не неисправность на корабле, не знаю, что было бы.
  Брови Пака изогнулись двумя ломаными линиями. Уже не улыбался, выглядел недовольным:
  - А что думает по этому поводу кэптэн? Вы советовались с ним, прежде чем пришли нанять меня?
  Алекс горько усмехнулся:
  - Я вижу, отца хорошо знают и в Сентэриде, и в Оркодубре. Но для всех, кроме Дирка, было секретом, что уже две недели, как его убили.
  
  ГЛАВА 8
  ГОЛИАФ И УШИ
  
  Оркодубр изнемогал от жары, улицы опустели. Даже эльфийские разборки отложили до ночной поры, потому что кабанов загнали назад в заповедник, как сообщил продавец в газетном киоске. Воздух был таким горячим, что на непокрытых головах буквально пузыри вскипали. Асфальт размяк, на плиточных дорожках можно было жарить бифштексы.
  Пока Алекс и Пак ехали по городу, можно было одуреть от запахов битума и выхлопных газов. Пак сидел за рулём старенькой, взятой напрокат машины и тяжело отдувался.
  - Сейчас уедем из города, - принял он решение, когда Ромишев показал фальшивое письмо и в общих чертах расскубийствоазал, что происходило с ним после приезда в дистрикт. - Это не бегство. Мы с вами уязвимы везде. Но там, по крайней мере, воздух, природа. Погода сейчас славная. А этот, - кивнул на дверь, за которой спал Мосластый, - пусть выбирается сам, никто его сюда не приглашал. Только уж его наручники я заберу. Как сувенир.
  - Значит, вы принимаете моё предложение?
  - А у меня есть выбор? Вы без колебаний помогли частному детективу в драке на глазах полутора десятка человек и открыто пришли к нему в гостиницу, да ещё и конкурента его в бараний рог согнули. Кто поверит, что этот частный детектив не работает на вас и не в курсе ваших неприятностей и хлопот? И хотя все знают, что обычно я не берусь за расследования, связанные с убийством, но тут... Придётся заняться вашим делом, хотя бы чтобы спасти свою шкуру.
  Пак не скрывал, что раздосадован и недоволен таким поворотом событий. Конечно, не сказал Ромишеву всего, что думал. И невооружённым глазом видно: парень практически ничего не знает о своём отце. Вообще ничего не знает.
  - Ладно, - деловито сказал Пак, - давайте монету. Какую? Любую. Формальный задаток. После этого вы официально считаетесь моим клиентом, а я вашим консультантом, даже если нет договора. Вот так! А теперь расскажите, что из всего случившегося с вами известно Дирку?
  - Он знает о письме, - начал перечислять Ромишев, - о моём приезде в Сентэрид и путешествии сюда. О похищении я рассказал ему только, что очнулся в море и был подобран кораблём. Ему было некогда, собирался расспросить меня по пути в Сентэрид. А в чём дело, вы ему не доверяете?
  - Не в том дело. Старина Дирк скоро покидает своё место, и ему не хочется тащить за собой, как динозавру, большой хвост неприятностей. Ему проще сплавить и вас, и ваши проблемы подальше, лучше всего за пределы дистрикта.
  - А вам?
  - Я же сказал: вы поставили меня в безвыходное положение. - И Пак замолчал.
  Они проехали по окраине и миновали табличку "Добро пожаловать" - не ту, где Ромишеву встретились кабаны и разбойники, нынешняя дорога уходила в северном направлении, но тоже через густой лес. Пак был недоволен, но постарался взять себя в руки: кто сказал, что работа всегда должна доставлять удовольствие?
  - Послушайте, Пак, - нарушил молчание Ромишев, - я говорил вам, что унтер Дирк показывал мне фотографию отца. Его тело было засыпано тёмным порошком, а лицо вымазано чем-то бурым. Нет, не так, на фотографии никакого порошка не видно. Отец в довольно светлой рубашке, на ней порошок был бы заметен. О порошке написано в письме, которым меня вызвали в ваш дистрикт. А вот грязь на лице была, хотя в письме о ней ни слова. Что она означает, унтер Дирк отвечать отказался. Из-за хвоста динозавра?
  - Кто его знает. Бурую грязь на лице объяснить легко, если это действительно смесь ила с необработанными мелкими алмазами. Хотите пива?
  - Нет. И что означает эта гадость на лице отца?
  - Что ему мстит кто-то из некромантов. Но это не так важно.
  - Почему? Ладно, пусть неважно. А что означал бы чёрный порошок?
  Так ему всё прямо и скажи, подумалось Паку. Хотя он упрямый, у кого-нибудь другого выспросит.
  - Будь это правдой... Учтите: только те, кто нашёл тело кэптэна или послал вам письмо, знают точно, в каком он был виде. Дирк показывал вам снимки, но он видел что-то, кроме этих снимков?
  - Нет. Когда он случайно узнал о гибели кэптэна и приехал в Сентэрид узнать об этом, того уже похоронили.
  - Похвальная быстрота, вы не находите? - покосился на Ромишева Пак.
  - Да, и даже есть надгробие. Не знаю, кто его установил. Но всё-таки, а если был порошок?
  - Это, скорее всего, уголь.
  - И что он означает?
  - Тут как раз очень даже понятно, это явный намёк для полиции. Активированный уголь широко используют при производстве дерьмовых заклинаний.
  - Простите?
  - Это, так сказать, местная терминология, - объяснил Пак. - Для производства наркотиков.
  - Вы уверены?
  - Да. Любой полицейский решит, что ваш отец пытался кого-то наколоть, то есть, прикарманить часть денег от реализации наркотиков. А его вычислили и наказали, чтоб другим неповадно было. Так всегда делают.
  - Бредовая мысль, бредовая, бред! - Ромишев несколько раз ударил себя кулаком по колену. - Он никогда в жизни не прикасался к такой дряни. Он был порядочным человеком и уважаемым морским капитаном.
  Пак вздохнул:
  - С точки зрения полиции это отягчающее обстоятельство: множество моряков занято именно в контрабанде и распространении наркотиков. Но дело даже не в том. Я ведь при вас звонил своему информатору, так?
  - Так.
  - Он выяснил, что после таких намёков полиция проверила банковские счета кэптэна. Как вы думаете, какая там сумма?
  - Даже не могу представить.
  - Сейчас там всего пять тысяч. Но перед смертью он несколькими порциями снял со счетов около двух миллионов. Эти сведения даже не скрывают, так что моему информатору не пришлось напрягаться.
  Ромишев покачал головой:
  - Не могло у него быть таких денег. Хотя, если банки сообщили... невероятно! Нет, не могло, бред.
  - А вдруг?
  - Ну знаете...
  - Спокойно, спокойно, не забывайте, что вы меня наняли в качестве детектива, а не поддакивающего вам секретаря.
  Когда Ромишев попытался извиниться, Пак махнул рукой и продолжал рассказ:
  - По словам моего информатора полиция Сентэрида осмотрела квартиру кэптэна. Нашли улики, которые подтвердили предположения, подсказанные письмом, то есть, угольным порошком.
  - Так порошок был?
  - Кто его знает? - Пак фыркнул, и его острые уши дрогнули, как у хищника. - Я ведь не видел даже фотографий, которые видели вы.
  - Что нашли в квартире отца?
  - В стенном шкафу стояла картонная коробка с тряпьём, в углах её застряла некая рыжая пыль. Полицейские отправили коробку на экспертизу. Пыль оказалась некрепкими дерьмовыми заклинаниями. По-вашему, наркотиком, но вполовину разбавленным сахаром. Это работает на рубашку с углём.
  - Не понимаю, - пробормотал Ромишев.
  - Они думают, - терпеливо объяснил Пак, - что когда он ходил в море, то участвовал в контрабанде наркотиков. И что до сих пор сохранил связи в этом деле. Недавно кто-то доставил ему большую партию, он снял деньги со счёта, чтобы расплатиться. А перед тем как передать наркотик распространителям смешал его с сахаром, чтобы получить дополнительную прибыль. Неплохой навар. Но нарвался на внимательных покупателей. Тело мошенника-торговца всегда оформляют таким образом.
  - Не понимаю, не верю.
  - Опять пустые слова! Предложите конкретное возражение. Думаете, улики подбросили?
  - Не знаю, что и как, но отец не стал бы наркоторговцем. Только как мне убедить в этом вас?
  Пак прищёлкнул языком:
  - Не нужно убеждать. Я тоже думаю, что даже сойди кэптэн с ума, он и пятиметровой палкой не прикоснулся бы к наркотикам. У него были интересы поважнее. Кстати, хотелось бы знать, что я должен делать? Вы несколько раз сказали, что хотите меня нанять, но не сказали - зачем.
  - Я хочу узнать, кто его убил и почему.
  - Но я только что изложил вам официальную версию.
  - Мой отец не мог быть наркодельцом! Полный бред все эти миллионы на счету и коробка с наркотиком в шкафу!
  Пак фыркнул:
  - Вы ошибочно рассуждаете. "Не могло быть", "невероятно", "бред" - это всего лишь слова. Что плохого во владении миллионами, если можешь объяснить, откуда их взял? Я с удовольствием потратил бы несколько миллионов. Люксовые заведения, модные машины... Представляете, какое удовольствие заявить об угоне безумно дорогой машины, а не такой таратайки, как наша, и то взятая напрокат?!
  Ромишев невольно улыбнулся:
  - Представляю. Но откуда бы у отца такие деньги?
  - Всё возможно. Всё объяснимо. Вы не верите, что это грязные деньги. Я не верю, что это грязные деньги. Прекрасно, одним доказательством вины кэптэна меньше. Только давайте при этом нашем неверии будем держать язык за зубами? Понятно, почему?
  - Нет.
  - Во-первых, власти не любят, когда частные лица сомневаются в них. Во-вторых, даже если эта версия взята с потолка, причина для этого может быть очень серьёзной. Проще говоря, ставить палки в колёса официальному следствию нелепо и глупо - разумнее тихо и скромно вести своё расследование.
  - Если так... Да-да-да... - Кивая головой, Ромишев смотрел в окно.
  Тем временем пейзаж изменился. Густой лес отстал, мимо проносились светлые сосновые рощи, начался заметный подъём. Подул приятный ветерок.
  Возле придорожного магазинчика в тени раскидистых деревьев и в окружении цветущих кустарников Пак остановился купить несколько бутылок пива и минеральной воды. Ромишев тоже вышел размять длинные ноги.
  - Перекусим? - спросил он. - Я с утра ничего не ел.
  Пак кивнул.
  - Можно. Пирог с яйцом и луком и клюквенный морс - это фирменное, - сказал он в окошечко магазинчика и добавил в сторону Ромишева: - Остальное лучше не брать.
  Они уселись за стол в тени, толстушка-продавщица, одетая в забавную смесь современного и старосветского - короткий сарафанчик, лапотки из лыка и низко нахлобученный чепец с чем-то вроде крыльев по бокам, которые укрывали ее шею, плечи и грудь, - принесла им пластмассовые тарелочки с ломтями пирога, кувшин с морсом и стаканы. Ромишев вытащил из кармана несколько монет и подал ей:
  - Достаточно?
  Она посмотрела на монетки, потом взяла одну из них двумя пальцами:
  - Ой, что это?
  - Я перепутал монеты с бляшками, простите.
  - Ой, Морской Колдун!
  Не сводя глаз с Ромишева, она так всплеснула руками, что края чепца зашевелились, словно крылья, и он соскользнул за спину. А со стола свалился кувшин.
  В одно мгновение морс полился рекой, это был крохотный конкурент водопада в бассейне Рамона. Продавщица еще раз ойкнула, попробовала удержать кувшин, но только придала ему другое направление, и он упал, стукнув Пака по здоровой ноге.
  Несколько секунд мужчины сидели в полном одеревенении. Отчасти временный паралич был вызван внезапно упавшим кувшином. Но главная причина стояла прямо перед ними - женщина, избавившаяся от своего нелепого головного, шеевого, плечевого и черт знает какого убора. Это была современная и обаятельная Цирцея, Калипсо и, может быть, сама Ева. Ее грудь взволнованно поднималась и опускалась, темные глаза влажно сияли, чувственные губы трепетали на румяном лице, на нежной шее билась голубоватая жилка. И все это до сих пор скрывал этот гигантский чепец!
  Но если Ромишев наслаждался без помех, то Пак уже через несколько секунд почувствовал в туфлях что-то странное. Необычное и мокрое. Он с трудом отвел глаза от женщины и глянул вниз.
  Одна штанина светлых брюк начиная с колена была в красных разводах. Морс стекал на ногу и капал на землю. Туфли оказались переполненными фирменным напитком. Возможно, это зрелище обрадовало бы кого-то из компании Рамона, но Пака оно немного огорчило. Ну что ж, в "Приюте водяного" воды хоть залейся, и он начнет приезд со стирки. А пока опять поднял взгляд. Толстушка выглядела все такой же красивой и смущенной.
  - Я думаю, вам придется снять брюки, - сказала она.
  - Нужно - что? - меланхолически спросил он.
  - Вам нужно снять брюки, - повторила она.
  - Я думал, мне показалось, - пробормотал Пак.
  - Ну и дела! - сказал Ромишев.
  - Снимайте, их нужно постирать. И туфли.
  - А это поможет? - спросил Ромишев.
  - Если сделать это сейчас.
  - Но - зачем? - слабо удивился Пак.
  - Господин Эйвонский, ты что испугался? - усмехнулся Ромишев.
  - Парень, страх не входит в список моих проблем. - Пак вдруг опомнился . - Да, здорово меня окатило. - Не то, чтобы он стеснялся своего протеза, но снимать чуть ли не посреди дороги изморсенные штаны и туфли и устраивать балаган - это не для него.
  - Если не хотите сделать это здесь, то зайдите в дом, - предложила толстушка. -Он там, за деревьями. Дверь не заперта. Заодно и отмоетесь. Порошок в шкафчике возле ванной.
  - Хорошо, - согласился Пак, направляясь в указанную сторону, - если вы этого хотите, то я не против.
  По дорожке меж кустов он подошел к дому. В туфлях чмокал и хлюпал морс. За внушительной входной дверью было прохладно и полутемно, но глаза Пака хорошо адаптировались от ослепляющего солнца к сумраку длинного коридора. С интересом рассматривая коллекцию из различных кованых изделий на стенах, он особенно отметил несколько художественно выполненных вертелов, на каждом из которых можно было зажарить и быка. В туфлях продолжал чмокать и хлюпать морс.
  Опасаясь наследить, Пак разулся и понял, что сделал глупость. На светлом полу вокруг собственной и искусственной ступни расплылись клюквенные пятна. Оставляя следы и ляпы, он нашел ванную комнату, шкафчик с порошком, выстирал брюки и вымыл ноги и туфли. "День жаркий, штаны высохнут на теле", - решил и натянул их мокрыми. Все равно и рубашка влажная от пота. Потом начал искать тряпку, чтобы вытереть то, что наследил, как вдруг услышал оглушительные шаги.
  Звук показался ему очень громким, но предположить, что это тарабанят в дверь, было нелепо: дверь не была заперта, он даже не прихлопнул ее. Казалось, что по дому, как через дикие заросли, ломится что-то дикое и многотонное вроде бегемота, и ноги исполина проламывают половицы.
  - Ты где? - прогрохотал кто-то.
  Да, голосок был сродни топоту. Паку почему-то не захотелось отвечать. Этот бегемот наверняка обвинит его в грабеже среди бела дня.
  - Ты где, Мари, сердечко мое? - опять прогрохотал голос и тут же с ужасом заревел: - Что? Кровь! Мари! Мари! - словно это был раненый тиранозавр. - Ты еще жива?
  Пак сразу сообразил, что "кровавые следы" ведут по светлым доскам прямиком к нему в ванную комнату.
  Но коридор, пока доходил до ванной, делал три поворота, дальше тупик, но там стоял шкафчик, где он брал порошок. Поэтому детектив не поддался первому порыву и не вырвался из ванной с шумом, что подняло бы содержание адреналина в крови у великана до рекордной отметки, а у него его и так, судя по реву, достаточно. Нет, Пак решил вести себя осторожно, тихо выбраться в коридор и втиснуться за шкафчик. Когда гигант заглянет в ванную, он на цыпочках прокрадется мимо него и во весь дух припустит прочь.
  Так и сделал. Почти.
  За шкафчиком не поместился бы и ребенок, но Пак сложился и скрючился, словно кролик в волшебной шляпе фокусника. При желании его сразу можно было увидеть, но ведь исполин шел по следам, значит, прежде всего заглянет в ванную. А отважный детектив никогда не сдавался и выбирался из любой западни. Только бы как-то провести этого колосса.
  Из-за шкафа Пак почти ничего не видел, но разглядел огромную тень, движущуюся по полу. Потом из-за поворота, тяжело ступая, вышли две ноги в шортах и сандалиях. Ух, что это были за ноги! Вряд ли они получили бы "Приз зрительских симпатий" на недавнем конкурсе красоты "Мистер Вселенная". Они были огромными и кривыми. Ну, и волосатыми - само собой. Тогда какие же у него руки?
  Пак сжал кулак. Не такой большой, как у этого Голиафа, но всего раза в два меньше - будем надеяться, тоже смертоносное оружие. Почти на равных, хи-хи. А что если быстро выскользнуть из-за шкафа, когда великан будет смотреть в дверь ванной, стать у него за спиной и ударить? Пак уже готов был это сделать, но вовремя опомнился.
  Кривоногий гигант все-таки в собственном доме, он в ужасе от увиденного, а кто все это натворил? Он, Пак. Какое же право он имеет бить несчастного?! Нет, бежать, только бежать.
  Словно индейский разведчик в тылу бледнолицых, Пак дождался, пока огромные ноги протопали к ванной и зашли туда, затем осторожно выдвинулся из-за шкафчика и, почти не дыша, двинулся вперед по коридору. Когда крался мимо ванной, исполин отступил назад и проревел:
  - Он мыл здесь нож!
  У Пака подкосились ноги, он стоял за спиной стенающего великана, прислонясь к стене и не смея вздохнуть. Но это пришлось сделать и получилось очень плохо: хрипло, с каким-то странным присвистом. Огромная голова сердечного друга Мари пришла в движение, он повернул свою черепушку и широко открыл обезумевшие от ярости глаза.
  - Она жива. Она в магазине. Это морс, - выпалил Пак.
  Гигантская челюсть отвисла. Оскалилась.
  Не ожидая ответа, детектив взял старт с места.
  На повороте коридора грохот заставил его обернуться. Расстроенный тиранозавр ни за что не перещеголял бы этих сжатых кулачищ, оскаленной пасти, горящих глаз. По крайней мере Пак не видел более ужасного зрелища со времени извержения вулкана на Экваториальном континенте. Но вулкан, когда они удирали, все же не гнался за ними, а всего лишь плевал раскаленными валунами.
  И Пак кинулся наутек. Позади душераздирающе заскрежетал металл. Детектив сообразил, что скрежетали не коленные суставы гиганта, а один из огромных вертелов, сдираемый со стены. Он прибавил ходу и с размаху ударился о дверь. Чуть не вышибла из него дух и осталась неподвижной.
  Была заперта. А за поворотом коридора громокипели шаги Голиафа.
  В мифе его вроде бы подбили камнем. Но где тут возьмешь камни? На такого только булыжник подействует. Стрелять? Но кто Пак такой, чтобы стрелять в обезумевшего от горя человека? Разве что аккуратно как-нибудь подстрелить в мякоть?
  Словно заяц, Пак метнулся дальше и чуть не врезался в стену.
  Тупик.
  Все. Попался. Только бы это суперчудовище не вздумало метнуть вертел! Представил, как огромная железяка со свистом разрезает воздух и пригвождает его к стене.
  Кинулся назад: а вдруг есть еще какой-то выход?
  И увидел преследователя.
  Тот мчался, разинув рот в беззвучном реве и потрясая огромным вертелом - образец первобытного неистовства.
  - Постойте! Она жива!
  Пак еле успел отскочить, но Голиаф не притормозил. Как и Пака, сила инерции бросила его на дверь, но против такой махины дверь не устояла, слетела с петель и грохнулась вместе с огромным телом наружу. Дом затрясся.
  Пак взлетел над телом и дверью в отчаянном прыжке. Свобода, Голиаф сокрушен!
  Тело пошевелилось.
  Новая погоня?
  Выхватив из кармана наручники, Пак примерился к руке гиганта: "Разрешите? Малы!"
  Безнадежно оглядевшись, он надел один наручник на ручку двери, а второй на вертел. Чудовище, если догонит его, будет безоружным. Хотя что этому гиганту стоит выворотить с корнем любое из окружающих деревьев?
  Не оглядываясь, Пак припустил к магазину, его подгоняли звуки за спиной. В фантастических фильмах с таким грохотом дракон крушит подвернувшийся под хвост рыцарский замок или небоскреб.
  Вот и магазин. Ромишев замер с куском пирога в руке.
  "Как?! Я бегаю от истеричного Голиафа уже полдня, а парень сделал всего пару укусов?"
  - К машине, - прохрипел Пак. - Скорее. Уезжаем. Брось пирог. Бежим.
  Из магазина выглянула толстушка-продавщица:
  - Что случилось?
  - Мы...
  Слова Пака перебил громкий треск сметаемых с дороги кустов. И нечленораздельный приглушенный рев. Никаких слов, только искаженный яростью голос.
  - Ах вот как? - тихо произнесла толстушка.
  Голиаф проломился сквозь цветущие ветки, размахивая остатками двери, прикованными к вертелу.
  И тут Мари закричала.
  Как она вопила! Верещала так, что кровь стыла в жилах. Никаких слов, только пронзительный, как сто спиц, голос.
  Голиаф притормозил. Опустил вертел и... расплылся в улыбке.
  - Мари.
  Так вот как нужно произносить это имя: нежно, мечтательно, сладким голосом.
  Пак перевел дыхание.
  - Я начала волноваться, - сказала толстушка Голиафу. - Ты целый день где-то пропадал. Зачем сломал дверь? Немедленно почини ее. Ты же знаешь, я боюсь комаров.
  - Мари.
  Пак схватил оба пирога и буркнул Ромишеву:
  - Поехали, потом запьешь.
  Не собирался задерживаться в этом райском уголке с простыми нравами. Оглядываясь на Голиафа через плечо, Ромишев подчинился:
  - А он кто, этот с дверью? Тоже какой-нибудь тролль?
  Пак криво улыбнулся:
  - Что вы, что вы... Только человек может быть так неудержим и непредсказуем. Да садитесь же!
  Самолюбие не позволило Паку рвануть машину с места. Вырулил со стоянки подчеркнуто неторопливо. Ромишев жевал пирог, изредка поглядывал на детектива.
  - Почему так смотрите на меня? - Пак коротко вздохнул. Чувствовал, как все еще дрожат уши. - Ну да, я испугался. Вы не видели его в ударе. Это же надо, перепутать клюквенный морс с кровью - взбесившийся дальтоник. Я, видите ли, убил его Мари.
  - Может быть, я невежлив, но...
  Пак насупился:
  - Но я всего лишь удирал от него.
  - Я не о нем. С ним ясно.
  - Валяйте, спрашивайте всё, что вам неясно, - облегченно вздохнул Пак.
  - Когда я первый раз приехал в Оркодубр, наступил вечер. И хотя на улицах было полно народу, и искали какого-то убийцу, а может, именно поэтому... В общем, я не слишком к ним присматривался, но потом Дирк сказал, что это не люди, а эльфы. И о вас он сказал, как о частном детективе-эльфе. Только сейчас я сообразил, что у них были такие же уши, как у вас. Они острые и шевелятся.
  Пак рад был отвлечься от недавних волнений, но этот вопрос мог привести не к тому разговору, что нужно.
  - Ну и что? Дирк не соврал. Я - эльф. У эльфов именно такие уши. Может, вы против детектива с острыми и шевелящимися ушами? - Пак постарался сказать это юмористически, он не собирался делать сногсшибательных сообщений. Раскрытиями великих тайн пусть занимаются те, кому это положено. С лекарствами наготове и парой-тройкой крепких санитаров.
  Но на первый раз несерьёзный тон сделал своё дело.
  - Нет, не против, - поспешил возразить Ромишев, - для меня важны профессиональные качества, а не внешность.
  В этот момент дорога свернула к деревушке, которая почему-то называлась Перевал, хотя и за ней дорога поднималась вверх. Там была заправочная станция, украшенная яркими рекламными досками компании горючей неморской воды и поставщика сена и овса, некого Акянокома, а при ней маленькое кафе под навесом.
  - Вот тут и перекусим, они неплохо кормят, - предложил Пак. - Волнения всегда вызывают у меня аппетит. А на вынос отличные масло, булочки и окорок. Я всегда здесь останавливаюсь, чтобы запастись продуктами.
  Это место показалось Ромишеву, по его словам, раем, потому что впервые с утра он смог нормально поесть: не торопясь и не удирая в душной машине от взволнованного великана. Пак же не только хвалил заведение, но и набил в нём сумку продуктами, отказавшись от предложения своего клиента разделить расходы:
  - Не волнуйтесь, всё, что нужно я включу в окончательный счёт за работу.
  Дожидаясь Пака, Алекс стоял у машины и от нечего делать наблюдал за маленьким старичком, который сидел у обочины дороги, подстелив под себя платок. Старичок был загорелый дочерна, сморщенный, старые брюки лоснились по швам, рубашка когда-то была синей, но выгорела. Сидел и напевал что-то протяжное, без слов. Из проезжающих машин ему то и дело бросали монеты. А он всё напевал.
  Пак с сумкой в руках как раз показался в дверях кафе, когда возле обочины остановился длинный, сверкающий автомобиль. Шофёр почтительно распахнул перед старичком дверцу. Тот замолчал, старательно подобрал все монеты, сел в машину и укатил.
  - Видимость обманчива, - усмехнулся Пак, подходя к своему остолбеневшему клиенту. - Ему всего лишь захотелось посидеть там, где захотелось... - Детектив чуть не сказал: "Потому что он - гоблин", но прикусил язык. - Это известный банкир. Известный во всём королевстве, хочу я сказать. Банк "Господа Варим и Долга". А монетки? Судьба послала - нельзя отказываться.
  
  ГЛАВА 9
  СОКРОВИЩА ГОЛКОНДЫ
  
  Дорога бежала вдоль массивных скал. Потом по обе её стороны потянулись луга, в траве пестрели цветы, кое-где торчали кустики шиповника. Редкие стройные сосны высились на фоне закатного неба. Остановились возле таблички "Частная дорога. Проезд воспрещен". Пак наколол на гвоздик возле таблички банкноту и свернул на эту дорогу.
  - Мы спускаемся к озеру, которое является частной собственностью. Берега его в узкой части связаны мостом. Мост и дорога - тоже частные, но днём по ним можно ездить без проблем. Поэтому сейчас увидите настоящее столпотворение!
  Шоссе опустилось ниже, и вскоре показались озеро и мост, на каждом конце которого и посередине стояло по охраннику. Пак махнул первому из них рукой, остановился, предъявил документы, когда тот подошёл, получил в ответ одобрительный кивок и двинулся на другой берег. Ромишев, кажется, переварил впечатление от банкира с обочины и смотрел в окно на открывшуюся панораму.
  Озеро было буквально забито весельными лодками, байдарками, яхточками. Как будто этого мало, между ними носились моторки, оставляя за собой пенные хвосты и резко накреняясь. На поворотах сидевшие в них визжали и опускали ладони в воду. Здесь было полно загорелых женщин в ярких и не очень купальниках. В лодках поустойчивее сидели рыбаки, уплатившие, как сказал Пак, за право порыбачить и не сводившие глаз с поплавков. Здешняя рыба явно ничего не боялась.
  По мосту взад-вперёд ездили велосипедисты, то и дело появлялся гордый лихач на мотоцикле и в блестящей коже.
  - А по вечерам вся эта братия набивается в заведения Рамона, - ухмыльнулся Пак.
  - Так вот зачем ему несколько казино в таком небольшом городе, как Оркодубр? - отозвался Ромишев.
  - Таких заведений никогда не бывает мало, но да, эта публика пасётся именно у Рамона. Хотя есть и другие. Возможно, кто-то из конкурентов и подгадил ему сегодня. Ведь разыграно, как по нотам.
  Уши Пака опять шевельнулись.
  "Неужели все это серьезно? - читал он на лице Ромишева. - Эльф, вампиры. Значит, они существуют? Целый мир, о котором я не знал".
  Уже наизусть выучил эти признаки. Чего доброго парень не успокоится и начнет рыть и копать, пока не узнает. А Дирк тоже хорош: мое дело сторона, пусть другие его вразумляют. Тогда почему не мог язык прикусить? "Детектив-эльф". Тьфу, нашел кому сказать. К Рамону парня притащил. Теперь Ромишев у всех уши и зубы разглядывать начнет. С другой стороны, а как же его от всего отгородишь?
  Проблема. Каверзная.
  - Вот что хочу предложить, - медленно произнес Пак, - хотя вряд ли вас сейчас тянет на прогулки, но мы съездим в гости к одному человеку.
  - К кому?
  - Ещё десять километров по лесу, и мы приедем к дому, в котором летом живёт адвокат вашего отца.
  - Оберон? - оживился Ромишев.
  - Вы знакомы?
  - Встречался три раза.
  - Доверяете ему?
  - По-моему, очень солидный и порядочный человек. Так говорил отец. Значит, Оберон живёт здесь?
  - Он, как я: летом здесь, а остальное время в Сентэриде.
  - Понятно. Я согласен. Мне нужно было сообразить это самому. - Ромишев задумчиво потёр щеку. - Вы не поверите, но я все гадаю: зачем было бросать меня в море? Я человек объёмный, в сумочку меня не положишь, по пути к берегу похитителей могли заметить. Почему не убили сразу, а бросили в море живым? И если уж собирались утопить, то почему не додумались привязать груз?
  - И вы что-нибудь придумали?
  - Решили, и так утону. Опять же - акулы. Но вероятность спасения была, и я её использовал. Какой смысл убивать так небрежно?
  - Возможно, не хотели убивать.
  - Хотите сказать, что просто припугнули? - прищурился Ромишев. - Но я же слышал, как один из них требовал меня убить. Хотя другой, да, возражал.
  Пак фыркнул:
  - Не знаю. Корабль, который вас подобрал, оказался в том месте и в то время из-за случайной мелкой поломки. Если бы он шёл по расписанию, то оказался бы далеко от места вашего рандеву, я это проверил еще в гостинице.
  - Вы тоже об этом думаете?
  - Думать пока особо не над чем. Собираю информацию.
  Машина свернула направо вдоль ухоженной живой изгороди. Впереди вдруг опять открылся вид на озеро.
  - Можно порассуждать об умершей от сердечного приступа женщине, - предложил Пак. - Её-то подобрали не случайно. Точнее, она не случайно болталась в спасательном плотике у них на пути. Блондин с конфетами, которого так интересовали её предсмертные слова, скорее всего и был, как вы предположили, тем, кому она должна была что-то передать. Вернее, не что-то, а свёрток, по ошибке отданный вам. Ведь та женщина говорила вам пароль и отдала свёрток.
  - Я так и понял, что её нытьё на самом деле было попытками определить, получатель я свёртка или нет.
  - Что было в пакете, если не секрет?
  - Вы не поверите, - смущённо сказал Ромишев, - но я не разворачивал. Столько всего сразу навалилось. И свёрток, конечно, к гибели отца отношения не имеет. Я перекладывал его из кармана в карман, когда менял одежду. Вот глупость. Выбросить?
  - Зачем же? - возразил Пак. - Во-первых, те, кому он предназначался, знают, что он у вас. Вы не убедите их, что выбросили его просто так. Во-вторых, не советую таскать в кармане, а потом выбрасывать неизвестно что. Если не возражаете, давайте посмотрим?
  Ромишев развернул пластиковую оболочку, слой бумаги и достал плоскую пластмассовую коробочку. Там, каждый в отдельном гнёздышке, лежали три ключа. Остановив машину, Пак глянул на ключи, внимательно осмотрел пластик, бумагу и коробочку.
  - Нда-а, - сказал он сквозь зубы. - Выбросить - жалко и опасно. Хранить в таком виде - тоже опасно. У вас есть ключи?
  - Были ключи от дома отца, которые мне дал унтер Дирк. Но они были в моей пропавшей сумке.
  Пак достал из кармана три ключа на брелоке:
  - Вот. Прицепите сюда и эти. А упаковку я сейчас спрячу.
  - А если ваши ключи вам понадобятся?
  - Не понадобятся. Нужно будет что-то открыть - у меня ещё есть, - туманно ответил детектив.
  Он сошёл с дороги, разгрёб под первым же деревом лесную подстилку и затолкал туда бумагу, пластик и коробочку. Вернувшись в машину, предупредил:
  - Вы, главное, не проговоритесь никому. Адвокату, например.
  - Послушайте, - Ромишев вертел в руках связку из шести ключей, - я вот подумал... Ко мне кажется, вернулась способность соображать.
  - Очень хорошо.
  - Я даже не спросил унтера Дирка, осматривали они флигель или нет, выяснили что-то о напавших на меня или нет?
  - А Дирк так сразу и отчитался бы перед вами, как же, - скептически ответил Пак. - Скажите ещё спасибо, что не увязли в истории с пустышкой.
  Если откровенно, то сначала Пак пришёл к убеждению, что нужно под любым предлогом отказаться от расследования для Ромишева и вообще убраться из Оркодубра и его окрестностей. Если на время уехать из дистрикта, то все поверят: к Ромишевым Пак отношения не имеет.
  Но так поступить ему мешал широко понимаемый профессионализм. Не позволяла отступить и простая порядочность, хотя он отлично понимал, что остальные пока буквально состязаются в коварстве и подлогах. Начиная с официальных органов, возможно изменивших внешний вид убитого "в интересах следствия". Через странное отношение к сыну Антония Ромишева ИО шерифа Дирка, таинственных разбойников-орков, Кита с "куклой" и похитителей. И заканчивая злосчастной вечеринкой у Рамона.
  Сын кэптэна на фона всего этого вранья выглядел пай-мальчиком, хотя временами и сам неуклюже обманывал. Но такое его поведение было как раз нормальным. Никто не обязан изливать душу и излагать все подробности своей биографии только потому, что убили его отца или кто-то хочет наложить лапу на наследство. У каждого свой скелет в шкафу, а иногда целая кладовая с привидениями. Ведь и Пак лжёт и глазом не моргнёт - из тех же соображений о шкафах и кладовых.
  Так что, обсудив с самим собой все "за" и "против", он выкинул из головы мысли о том, чтобы слинять, смыться, удрать и скрыться с глаз долой из этого щекотливого дела и, разговаривая с Ромишевым, вторым планом думал об наличных сведениях.
  Первый вопрос: чьи уши торчат из-за кулис в каждом конкретном случае?
  Пак ухмыльнулся: уши. Уж никак не эльфов.
  Насчёт вечеринки на вилле Рамона у Пака не было сомнений: пустышка - дело рук Дирка. То-то он примчался безо всяких телефонных звонков с целой толпой коллег и выглядел ничуть не удивлённым неаппетитной находкой! Увеселения Крутяги давно уже торчали у него бревном в глазу. Он уговаривал, угрожал, а когда это не помогло, устроил провокацию. Рамон и его гости, судя по их поведению, об этом не догадывались, но они к гигантам мысли не относились.
  Как ещё можно объяснить ситуацию?
  Территория охраняется камерами слежения, всё, что происходит у ворот и стен или возле живой изгороди - записывается. Рамон и охранники, конечно же, сразу проверили записи. Но никаких комментариев от них не последовало, хотя Рамон в такой ситуации обязательно громогласно заявил бы о заснятом Дирку или шепнул бы о подозрениях Паку. Значит, ничего особенного камеры не зафиксировали или зафиксировали, но узнать злоумышленников было невозможно и рассказывать нечего.
  Хотя что там фиксировать? Невинное движение рукой - и готово.
  С другой стороны, в Оркодубре только два равно влиятельных человека, с которыми никто не захотел бы портить отношения: Дирк и Рамон. Самые крутые парни в городе или окрестностях десять раз подумали бы, прежде чем устроить такую пакость и нарваться на ответные действия унтера и Крутяги. Верно, при посторонних Рамон играет мягкотелого. Да, с немногочисленными друзьями он мил и предупредителен. Но тот, по ком хоть раз проедет безжалостный каток его настоящей натуры, хорошо запомнит, каков он на самом деле!
  Замешаны конкуренты Крутяги? Они его опасаются. Появление официальных лиц и журналистов из центра дистрикта не их рук дело. Не пошли бы соперники Рамона на контакт с людьми из Сентэрида, на которых у них нет никакого влияния.
  Значит, Дирк? Он даже устроил у Рамона как раз подвернувшегося под руку Ромишева, ведь сын кэптэна - посторонний человек, а значит - ценный свидетель. Чёрт бы побрал Дирка и его борьбу с аморальными обычаями! А сам не пожалел парня, хотя у Ромишева на тот момент проблем было достаточно.
  Портила стройную конструкцию рассуждений Пака только порядочность Дирка. Да, припугнул бы Рамона, да использовал бы, как свидетеля, Ромишева. Но выносить дело за пределы Оркодубра не стал бы.
  Тогда кто же заранее предупредил людей из Сентэрида?
  И еще смущала схожесть двух пустышек: той, которую Ромишев видел в областной прокуратуре, и той, которую они с Ромишевым вытащили из бассейна. Совпадение? Почему бы и нет, таких "куколок" в дистрикте пруд пруди, они все похожи, как две капли воды и внешним видом, и одеждой именно для того, чтобы избежать нелепых недоразумений. Конечно, ничего странного, что какие-то из них используют в прокуратуре для работы с документами. А Дирк взял для своей провокации первую подвернувшуюся под руку пустышку именно потому, что не человека же было топить?
  Всё это правдоподобно, кроме небольшой подробности, но она и заставляет думать, что дело нечисто: в Сентэриде Ромишев столкнулся с пустышкой и выбил у неё из рук бумаги.
  В этой ситуации поведение Ромишева нормально, ведь он задумался, да ещё и вошёл с солнечной улицы в неярко освещённый вестибюль. Но робот? Робот не имел права толкнуть человека! Произойди такое на глазах у сотрудников прокуратуры, они должны были немедленно выключить его и направить "Концерну добросовестных помощников" возмущённую жалобу. А в "КДП" из-за нынешней ситуации на рынке труда, когда правительство обещало искоренить безработицу, отчаянно боятся случаев, из-за которых концерн может потерять новые заказы на поставку пустышек. Эти милые куколки для них - золотая жила. Поэтому каждую пустышку непрерывно контролируют, регулируют и профилактируют, так что данная "красотка", будь она исправной, скорее влипла бы в стену или взлетела к потолку, чем коснулась человека.
  Тогда что же, это была живая девушка? Но покажите девушку, которая добровольно согласится стать похожей на широкоизвестных роботов! Да, может быть, она случайно схожа внешностью, но ведь и одета она была как пустышка. Покажите людей, которые согласятся общаться с такой ненормальной или примут её на работу?
  Короче говоря, случай невозможный, нереальный. Значит, Алекс Ромишев лжёт?
  Но какой в этом смысл?
  Тогда приходится принять версию, что столкновение с пустышкой или живой девушкой, имитирующей пустышку, все же произошло. Тогда нужно понять: зачем это было подстроено?
  Тут его мысли прервались. Они въехали в нужный курортный посёлок, нашли дом адвоката и попросили принять их.
  - Совсем как дом отца в Оркодубре, - оживился Ромишев.
  Но внешним видом сходство домов заканчивалось. Внутри оказалось стабильно и солидно, безо всяких фантасмагорических неожиданностей.
  - Похож? - рассеянно пробормотал Пак. - Вы вот что: как-нибудь между прочим спросите господина Оберона, не знает ли он, когда ваш отец приобрел дом в Сентэриде?
  Их провели в просторную комнату. Там было прохладно и торжественно. Деревянные резные панели, три огромных окна, вид на озеро. Бесшумный кондиционер - мораторий побоку! Толстый узорчатый ковёр. Большой стол. Несколько кожаных кресел. Адвокат Оберон сидел за столом и поднялся навстречу посетителям.
  Пак несколько раз встречался с ним в официальной и не только обстановке. Адвокат был сед и крепок, выглядел лет на пятьдесят пять. Чисто выбритое лицо, "спрятанные" глаза. Тщательно одет, как будто постоянно ожидает визита посторонних. Пригласив их сесть, он спросил, чем может быть полезен.
  Ромишев начал с того, что показал письмо из прокуратуры, рассказал о фотографиях, противоречащих письму, и о мнении Дирка, упомянул о доме отца, флигеле и о том, куда попал оттуда, то есть, в море и на корабль, и что произошло там, а потом в доме Рамона. О Мосластом и разговорах с Паком он умолчал. О получении свёртка с ключами тоже. Но и без того получился довольно длинный монолог.
  Оберон не перебивал, лицо его оставалось непроницаемым, словно мысли витали далеко от проблем гостя.
  - Вот и вся история, - закончил Ромишев. - Не сочтите это назойливостью, но я подумал, что вы, как доверенное лицо моего отца, должны быть информированы обо всём. С другой стороны, мне показалось, что вы можете заинтересоваться расследованием. Для меня представляет интерес ваше мнение, - Ромишев говорил уклончиво, наверно, подействовало присутствие Пака и опасение проговориться о лишнем. - Честно говоря, я хотел бы понять, что происходит.
  Оберон пошевелился, посмотрел на Ромишева, потом на Пака. Тот понимающе кивнул и поднялся:
  - Я могу на время покинуть вас.
  - Не нужно. Я наслышан о вас, Пак Эйвонский, поэтому останьтесь. Я не думаю, что вы обсуждаете с посторонними свои профессиональные дела.
  - Вы правы, я уважаю конфиденциальность.
  Оберон молчал, как будто собирался с мыслями. Зашумел порыв ветра за окнами. Пак и Ромишев невольно оглянулись на обрамлявшие их вьющиеся стебли, усыпанные яркими цветами, на мигающие тени от листвы деревьев.
  "Ветер, но душно. Будет гроза", - подумал Пак.
  Оберон после минутного молчания заговорил:
  - Это необычная история. Не думаю, что я поверил бы в неё полностью, если бы не знал вашего отца. Судя по той информации, которую вы мне сообщили, у вас более чем достаточно оснований для продолжения расследования частным образом. Если вы сумеете добыть достоверные факты, показывающие, что за всеми этими неблаговидными делами стоит чей-то злой умысел... - Он опять замолчал. - Вам объяснили, что значит угольный порошок?
  - Да, но я не верю, что отец был замешан в таком дерьме! - возмущённо ответил Ромишев. - Кто-то попытался направить следствие в неверном направлении и опорочить честного моряка.
  - Я тоже не верю. И если у вас возникнут непредвиденные обстоятельства, вы всегда можете сослаться на меня, как на своего адвоката. Кроме того, дела вашего отца в порядке, я составлю для вас список его известного мне имущества. Если вас не будет в Оркодубре, все бумаги, которые потребуют вашей подписи, вам перешлю. Не возражаете?
  - Нет, конечно, мне приятно ваше предложение.
  - Если же на вас будет совершено покушение, я буду выступать на суде, как ваш представитель.
  - Это, конечно, радует, - с сарказмом заметил Пак. - Но ведь он может не пережить покушения.
  Оберон хмыкнул:
  - Он всегда может уехать.
  Потом обратился к Ромишеву:
  - Продать дом можно и заочно, с моей помощью. В покупателях уже сейчас недостатка нет.
  - Почему? Что их привлекает? Вы что-нибудь знаете об этом доме?
  Оберон развёл руками:
  - Не знаю. Никогда там не был. Но мне уже звонили полсотни человек. Некоторые даже знают, что вы в Оркодубре. Но дом вы можете продать и не контактируя с ними лично и не находясь здесь.
  - Я подумаю, - неопределенно сказал Ромишев. - Значит, вы не знаете, когда отец приобрел дом?
  - Почему же, это как раз знаю. Сейчас у меня нет соответствующих бумаг, но это произошло почти год назад. Раньше дом и участок принадлежали семье, которая переехала в другую местность.
  Когда вышли на улицу, Ромишев покачал головой:
  - Оберону, как и Дирку, очень хочется спровадить меня из дистрикта.
  - Зато н он не верит в связь вашего отца с преступниками.
  - Я же говорил!
  - Верно, говорили. Но мне важно было узнать и мнение Оберона.
  - А знаете... - Ромишев замялся.
  - Что там еще?
  - Этот Оберон. - Ромишев опять замолчал.
  "Так я и знал, теперь он будет ко всем приглядываться", - мысленно проворчал Пак.
  - А теперь, наконец, едем в "Приют водяного" и отдохнём, - бодро сказал он вслух. - Мой дом в двадцати километрах отсюда. Это если по прямой. Стоит у озера, которое вы уже видели. Думаю, вода отличная, хотя я, например, поел бы и всхрапнул минуток триста-четыреста.
  - Я тоже, - согласился Ромишев. Послушайте, Оберон - эльф?
  - Да. - Пак ожидал дальнейших расспросов, но Ромишев сменил тему:
  - А вдруг появятся покупатели? Если уж связываются и с Обероном! Вдруг они найдут меня и на озере?
  - Ну что ж, найдут и найдут.
  - Не понимаю, зачем им дом?
  - Меня это не волнует, расследование, порученное мне вами, дома не касается. Но если хотите знать моё мнение, то в доме хранятся сокровища Голконды.
  - Что-что?
  Пак фыркнул.
  - В доме и усадьбе спрятан клад или даже несколько кладов. Но это не рубины или алмазы, а что-то совсем-совсем неожиданное. Из-за алмазов дом никто не стал бы покупать, в него просто забрались бы.
  - Что же может быть так неразрывно связано с домом?
  Ромишев надолго задумался.
  Примерно в километре за мостом от дороги ответвлялась, поднимаясь вверх, другая. Впереди показался шлагбаум, снабженный предупреждающей красной табличкой с белыми буквами: "До коттеджей полтора километра". Он, как обычно, был открыт. Пак повернул туда. Метров триста дорога петляла между тесно обступившими её стволами деревьев. В стороне промелькнули четыре-пять небольших домиков, а влево свернула очень узкая гравийная дорога, и
  - Вот мы и на месте, - сказал детектив и свернул с дороги прямо в лес.
  Тот опять поредел, превратился в рощицу, и как всегда вдруг слева открылось маленькое тёмное зеркало воды, глубоко запрятанное между ивами и огромными бурыми валунами. Внизу виднелся причал с крохотным лодочным сараем.
  - Моя бухточка, - сказал Пак. - А в ней - мои комары. Но наверху, в "Приюте водяного", комаров нет. Тем и хорош. Ну вот, приехали!
  Если бы не слова Пака, трудно было бы заметить деревянный домик с зелёными ставнями и дверью, почти невидимый в зарослях высокого орешника и плетях дикого винограда. У него был нежилой вид: двери и ставни заперты, крыльцо и веранда засыпано веточками, хвоей и прочим мусором. Кажется, в этот раз никто в дом не ломился.
  Шумели деревья. Где-то мерно покрикивала птица. Не слышны были моторы лодок и машин. Как будто до оживленной части озера, а также Оркодубра и Сентэрида тысяча километров дикого пространства.
  Пак достал из багажника сумку с продуктами и чемодан и сумку Ромишева. В ответ на его безмолвное удивление детектив пожал плечами:
  - Вашу бричку спёрли, правда?
  - Спёрли? - переспросил Ромишев.
  - Украли. Но так как воровство у нас в дистрикте специфическое, то ваши личные вещи аккуратно передали Дирку, он позвонил мне, а я попросил его сложить их в нанятую мной машину.
  - Я понял слово. Но я думал, что исчезновение брички как-то связано с чудесами дома.
  - Чёрта с два - с чудесами. Её украли и ночью потихоньку угонят отсюда подальше, а там продадут. Спилят номер, поставят новый.
  - Странно, что не украли и лошадь.
  - С лошадью полно забот, - покачал головой Пак, - она шумит, капризничает, её труднее изменить внешне. За неё больше наказание. Но конокрадство тоже распространено.
  - Надо же. Может быть, по дороге из Сентэрида в Оркодубр на меня напали конокрады?
  - Вряд ли, хотя на все сто быть уверенным нельзя, - покачал головой Пак.
  - То есть, на некоторые нарушения закрывают глаза?
  - Конечно! Эту таратайку я, например, нанял в Оркодубре.
  - Но ведь мораторий...
  - ...На использование двигателей внутреннего сгорания, реактивных и любой тяги, сходной с паровой, - перебил его и отчеканил Пак. - Там ещё сказано, что запрещено использовать современные средства связи, СМИ и компьютеры. Только никто не может объяснить, откуда всему этому взять замену. Местные власти не парят в облаках, поэтому более прагматичны. У населения, например, остались автомобили и запасы бензина, зачем же провоцировать кого-то красть сено, лошадей и повозки?
  Они занесли вещи в дом. Потом вышли и облокотились на перила скрипучей веранды, рассматривая бухточку.
  - Между прочим, рыбное место, - сказал Пак. - Только моим женщинам оно не нравится. Одна даже сочинила мне брачное объявление: "Ищу подругу жизни, умеющую чистить рыбу, копать червей, располагающую моторной лодкой. Фотография лодки обязательна". - "Ну зачем же, - сказал я ей, - лодка у меня есть". И тогда мы почему-то поссорились. Не понимаю я эту их ревность к машинам и лодкам.
  Внезапно из рощи послышался звук колес на гравии и шум мотора. Машина явно поднималась следом за ними.
  - Ну вот, я так и знал, - оживился Ромишев, - меня не оставят в покое. Уже привык. Я так и знал, что за нами следят.
  - От дома Оберона, - кивнул Пак. - Ничему не удивляйтесь. Я заметил ее машину еще по пути, но эту сирену я знаю, она не опасна. - Посмотрел какое впечатление слова произвели на Ромишева, но тот уже начинал привыкать к оркодубрским реалиям.
  Автомобиль остановился в отдалении, и сирена начала выбираться наружу. Оказалась хорошенькой: не первой свежести, но стройная и загорелая, с высокой грудью и тонкой талией. Небрежно растрёпанные светлые волосы до плеч, в светлых глазах холодный огонек. Она была одета в вышитую кофточку и юбку в мелкую складку. На ногах - туфли на высоченных каблуках, но шла по гравию, как по тротуару, сексуально покачивая бедрами. Так ходят женщины, уверенные в собственном очаровании.
  Подойдя к веранде и глянув на Ромишева, она чуть не задохнулась от удивления:
  - Что? Как? О нет! - Потом улыбнулась, но улыбка не соответствовала взволнованному выражению её глаз. - Извините, я не соображаю, что говорю. Вы меня напугали! Точная его копия! Моложе, конечно, и волосы не такие, но когда вы вот так стоите... Здравствуйте.
  - Здравствуйте, - ответил Ромишев.
  - Прошу вас, поднимайтесь к нам, - вежливо предложил Пак.
  Она проследовала на веранду и присела на покрытый слоем пыли плетёный стул, прежде чем они успели её предупредить. При этом не переставала говорить: прийдя в себя от потрясения, трещала без остановки:
  - Я только что узнала, что вы в здесь, и меня осенило. Вы собираетесь здесь поселиться? Я хочу сказать, в Оркодубре.
  - Нет, - ответил Ромишев, вежливо улыбаясь. - Я только хотел посмотреть на дом.
  - Да-да, дом. Я так и подумала: почему бы вам не продать его мне?
  - Вот как? - почти беззвучно переспросил Пак.
  
  Глава 10
  ЧУВСТВИТЕЛЬНАЯ СИРЕНА
  
  - Я услышала, что вы в Оркодубре, и мне пришло в голову: дом. - Она смотрела на него во все глаза. Закинула ногу на ногу, высоко обнажив загорелую кожу ног, плетёное кресло нежно скрипнуло в ответ. Потом взяла стакан с пивом и представилась:
  - Элла Козецки, сирена.
  "Вот те на! Оказывается Пак не шутил".
  - Алекс Ромишев, человек. - Он решил привыкать к здешним порядкам.
  Четверть часа назад, как только гостья поднялась на веранду, Пак вдруг сказал, что ему срочно нужно съездить по делам и укатил вниз по склону, оставив Алекса наедине с ней. Вряд ли это была мужская солидарность, возможно, детектив решил, что тет-а-тет с сыном кэптэна сирена будет раскованнее и более откровенной. Неловко улыбаясь Алекс пригласил её в дом, где было не так жарко и заметно чище, чем на веранде, и угостил пивом и сигаретами. Он не собирался говорить с ней о доме, но не знал, как этого избежать без резкого отказа. Но она и не думала настаивать на этой теме, а говорила обо всем и ни о чем. Элла рассказывала об окрестностях Оркодубра вообще и этого озера в частности. Перечислила виды здешнего отдыха. О продаже дома разговор больше не заводила. Алекс рассеянно слушал, временами реагируя междометиями, а сам думал о своём.
  - Здесь мило, не правда ли? - продолжала Элла, обводя комнату рукой с сигаретой.
  - Да, так тихо и спокойно, как будто вся суета где-то далеко-далеко, - согласился Алекс, но почему-то вспомнил рейд аванпорта и туннель под заброшенными путями.
  - И как будто все о нас забыли. - Элла огляделась в поисках пепельницы и, наклонившись в его сторону, стряхнула пепел с сигареты на пол.
  Этой милой сирене в такой низко вырезанной кофточке лучше было бы так не наклоняться, решил Алекс, иначе дело может закончиться не только беседой о покое и забытье. Хорошо, если Элла - безвредная болтушка, но вряд ли. Ей лет тридцать или чуть больше, и она не так глупа, как хочет казаться. Несмотря на болтливость в ней есть ум и характер.
  - ...Очень трагично. Я вам соболезную.
  Он очнулся от мыслей.
  Словесный поток из пунцового пухлого ротика Эллы стал потихоньку иссякать, она вдруг сообразила сказать, как ужасно то, что случилось с его отцом, и как она сочувствует. Но при этом непринуждённо добавила:
  - Знаете, я бы выпила ещё чего-нибудь.
  "Красавица, кроме нас, стреляных воробья и воробьихи, никого тут нет, так что выкладывай, зачем ты явилась. Или ты, как и Пак, думаешь, что в доме скрыто что-то невероятно ценное?" - ответил ей мысленно Алекс, а вслух сказал:
  - Я здесь впервые, пойду, посмотрю.
  И пошёл обследовать кухню.
  Это была маленькая комнатёнка, в которой помещались только холодильник, основательно забитый привезенными продуктами, и микроволновая печь. В холодильнике нашлось ещё несколько бутылок пива. Всё время старательно прислушиваясь, Алекс пытался уловить направление движений Эллы. Ничего не услышал, разве что она шагала по воздуху. Но щелчки замка ей не подчинялись. Ясно! Немного подождав, он вернулся к ней.
  Проходя мимо своего чемодана, заметил краешек кремовой сорочки с кружевами, второпях придавленный крышкой. Элла сидела на своём месте с самым безмятежным видом. Он налил пиво, подал ей стакан и сел на другой стул.
  - Спасибо, Алекс. - Она улыбнулась. - Вы самый обаятельный мужчина из всех, кого я знала.
  - Это муляж, - улыбнулся он ей в ответ.
  - Что? - Её замешательство продолжалось только миг. - Я не понимаю. Вы шутите?
  - Это не пистолет, а имитация из пластмассы и металла.
  Элла пожала плечами, достала из сумки пачку сигарет с фильтром и прикурила ещё одну.
  - Я не взяла его. Вы - сын Антония.
  - И что же?
  - Я его любила. Вам смешно? Упадите со стула: я его любила все эти годы. Мы никогда не говорили о свадьбе. Я вообще не торопилась выходить замуж.
  "А уж папаша - тем более. Но послушаем новый монолог".
  - И не за вашего отца, - драматическим тоном говорила Элла. - А он с самого начала заявил, что ни за что на свете не совершит очередной глупости. Он считал себя совершенно непригодным для супружеской жизни. Я же не питала иллюзий насчет его верности.
  Теперь в её голосе слышалась настоящая грусть. Но подделать можно интонацию и даже слёзы, а вот кровь от лица по заказу отхлынет у великого искусника. Несмотря на загар Элла заметно побледнела, и Алекс сочувственно покивал ей.
  - Можете смеяться, но я ждала его из каждого плавания. Хотя в любом порту у него была другая женщина. Все основательные и положительные - замужние или вдовы. Как это ни странно, он не увлекался молоденькими.
  Алекс хранил молчание и сохранял сочувственное выражение лица. Не увлекался? Раньше и он так считал. А как же девица из флигеля?
  - Может быть, это противоречит классическому образу пожилого Дон-Жуана? Тому для удовлетворения страсти требуются всё более юные любовницы. Антоний же говорил, что женщины моложе тридцати пяти ничего не умеют в сексе. Ваш отец был потрясающим и обаятельным мужчиной, он умел обращаться с женщинами как никто другой в моей жизни.
  Алекс невольно кашлянул. Хотя Элла ему нравилась, похвалы его отцу, как впечатляющему любовнику, начинали раздражать - Алекс три недели пробыл в горах, перегоняя машину, а потом сразу поехал в этот дистрикт и, если можно так выразиться, соскучился по женскому обществу.
  - Что отец думал о наркотиках? - спросил он.
  - Простите? - Элла широко открыла глаза.
  - Флотские часто промышляют наркотиками. Он не ругал таких моряков?
  - О моряках не говорил. Но я точно знаю: если бы женщина употребляла дерьмовые заклинания, он не стал бы иметь с ней никаких отношений.
  Алекс спрашивал не об этом, но решил не настаивать, раз Элла так поняла - или сделала вид, что поняла - его вопрос.
  - А скажите, не играл ли он по-крупному? Рулетка, биржа?
  Она улыбнулась:
  - Конечно, нет! Сомневаюсь, проиграл ли он когда-нибудь хотя бы двадцать монет. Ваш отец терпеть не мог азартные игры. Он часто повторял: любой человек, имеющий уважение к математике, должен быть ненормальным, если надеется регулярно выигрывать в казино. Зато он обожал всякие представления. Ему нравилось, если всем вокруг было весело, и друзья стояли на ушах.
  - Вы часто виделись?
  - Не очень, - задумчиво стряхнула пепел. - Но ещё год назад я была с ним в Сентэриде.
  - Он говорил вам об этом доме в Оркодубре?
  - Нет.
  - Странно. Даже не намекал?
  - Ни слова. И если бы на его месте был кто-то другой, то меня бы это очень удивило. Я хочу сказать, если бы этот кто-то что-то купил, то, непременно, хотя бы проговорился. Но только не ваш отец - он всё делал по-своему. В его жизни были целые области, куда он никого не допускал.
  - Но если вы не знали о доме, то почему приехали в Оркодубр, а потом сюда?
  Элла подняла к потолку заблестевшие глаза.
  - Три недели назад я проснулась, и обнаружила, что он исчез. Ни записки, ничего... Как обычно. Такой уж был человек.
  - Он скрывал от вас поездки сюда?
  - Он не сообщал ни о каких своих поездках.
  - Но вы узнали о доме и о том, что его можно купить.
  Она слегка смутилась.
  - Ладно, не стану хитрить. Узнала случайно. И подумала: это была бы память о нём. Ну, то есть, этот дом.
  Алекс не стал напоминать, что дом в Сентэриде может быть равноценной памятью. Не хотел спорить. Важнее было её расспросить. "Да, цель ее ясна. Что же в этом доме? Что?"
  - Хорошо, а не говорил ли он о какой-нибудь намечающейся сделке?
  - Абсолютно ничего. И не рассказал бы - он никогда ничего такого не рассказывал.
  Алекс решил пойти ва-банк.
  - Полиция думает, что отец был замешан в торговле наркотиками.
  - Ерунда!
  - Я рад, что вы не верите. Но мы с вами в меньшинстве.
  - Мой дорогой Алекс, у меня нет никаких иллюзий по поводу вашего папы, - резко взмахнула она рукой. - Я знала его долго и непрестанно проклинала. Это был заносчивый и сумасбродный человек, который обладал мужской притягательностью степного жеребца. Ваша мать - святая женщина, раз она смогла прожить с ним несколько лет. Но преступником он не был, могу поклясться чем угодно.
  - Вы были знакомы с ним ещё до того, как он поселился в Сентэриде?
  - Я не знаю, когда он там поселился, но я знакома с ним тринадцать лет. С тех пор, как он спас мне жизнь.
  - Спас жизнь?
  - Да, вот так: взял и вытащил за волосы из воды. Ещё вопросы есть, Алекс?
  Вопросы были, но что-то в выражении её лица помешало ему продолжать их задавать.
  - Деловая часть закончена, начинается просмотр репродукций или модного фильма, - с улыбкой сказал он, провоцируя её.
  Элла встала, поправила юбку на бедрах и села рядом с Алексом на диван, а затем совершенно непринуждённо легла, положив голову ему на колени. Он обнял её рукой за плечи.
  - Репродукции - это замечательно, но так лучше? - тихо спросила она.
  Он ничего не ответил. Элла засмеялась, сбросила на пол сначала одну туфельку, потом вторую, снова вытянула ноги на диване, а потом медленно подтянула их к себе, поднимая колени, и юбка в складку заскользила по бедрам.
  - Милый, - шепнула Элла.
  Её влажные пухлые губы блестели в зеленоватом полумраке. Почему-то вспомнил девушку из флигеля и коварный шприц. Всё может быть, хотелось бы, чтобы Пак караулил поблизости. Ладно, Алекс рискнёт, до бухточки метров триста, так просто его не дотащишь, а озеро - не море!
  Он склонился над ней, ощущая ладонями гладкую кожу её ног, и крепко поцеловал, а Элла прижалась к нему всем телом, впившись губами в его рот. Тут уж он дал себе волю, стараясь забыться в её ласках и утопить в страсти назойливые подозрения. Не оторвался от неё, пока не послышался шум поднимающейся по дороге машины.
  - Уже так поздно? Мне пора, столько дел. - Взглянув на часы, Элла поднялась с дивана, поправляя одежду, приводя себя в порядок. Говорила так, как будто они всего лишь смотрели кино и закончился сеанс. - Прости, но мне надо спешить. Если позвонишь завтра, я за парой бокалов "Кровавой Мэри" расскажу о нашей с Антонием сентиментальной истории.
  - Да, спасибо. - Алекса покоробило упоминание отца в эту минуту. Если Элла решила, что такой эпизод уже сам по себе привязал его к ней и не требует дополнительных усилий, то она самоуверенная дурёха.
  Но улыбался ей и вышел проводить. Они уже спускались со ступенек, когда в дворик въехала наёмная таратайка Пака и со скрипом остановилась у крыльца. Детектив, хлопнув дверцей, выбрался наружу, и Алексу показалось, будто Пак не вылез из машины, а, торопясь изо всех сил, стряхнул её с себя, как плащ. Тем не менее, Пак подчёркнуто неторопливо поднялся по ступенькам, вежливо улыбнулся и ушёл в дом. Проходя мимо Эллы, в тот момент, когда она его не видела, многозначительно дёрнул носом.
  Элла ничего не заметила и насмешливо улыбалась:
  - У вас очень энергичный приятель.
  Алекс пожал плечами.
  - И всё-таки, - она заговорила очень тихо, - подумайте о моём предложении. Я могу заплатить дороже, чем другие. Для меня этот дом больше, чем просто дом. - То ли она говорила всё, что взбрело в голову, то ли что-то знала и не умела прикусить язык.
  - Вот как? - подал реплику Алекс.
  - Я не шучу, мой дорогой. - Несомненно, от её слов, сказанных грудным с хрипотцой голосом, мужчины теряли и головы, и кошельки.
  Но Алекс не успел ничего почувствовать, этому помешало стремительное появление ещё одного действующего лица. Точнее, персонаж не просто появился, а с ревом вылетел к дому в красном "шевви" и резко затормозил рядом с машинами Эллы и Пака, чтобы затем стремительно выпрыгнуть наружу. Хотя этого мужчину нельзя было назвать настоящим громилой, он вполне подошел бы на роль опасного приятеля главного героя боксёрского телесериала: немного за тридцать, слегка полнеющий, мрачный взгляд не предвещает ничего хорошего.
  - Я пытался до тебя дозвониться, Элюня, - с плохо скрываемым раздражением обратился он к ней. - Мне сказали, что ты здесь.
  "Интересно - кто? - подумал Алекс. - Машины за нами хвостами не ехали, вертолётов тоже не было заметно. Неужели он заказал время спутника-шпиона?"
  - Леончик, - в голосе Эллы зазвучали угрожающие нотки, - разреши представить тебе Алекса Ро...
  Но Леончик оборвал её:
  - Я знаю, кто это такой и зачем приехал. - он даже не удостоил Алекса взглядом. - А ты-то знаешь? И знает Дора.
  - Ты хочешь сказать, что она в Оркодубре?
  - Приехала сегодня утром. Я её тут же взял в оборот, и всё было нормально. Но когда я проснулся после обеда, то обнаружил, что она исчезла. Ни записки, ничего.
  "От этой парочки все сбегают, когда они спят", - юмористически подумал Алекс.
  - Поговорим после, - многозначительно сказала Элла.
  - Хорошо. - Прежде чем повернуться и уйти, Леончик ещё раз оглядел Алекса всё тем же убийственным взглядом. - Будете продолжать семейный бизнес, господин Ромишев?
  - Поехали! - дёрнула его за рукав Элла.
  Пожав плечами, он двинулся обратно к "шевви", Элла к своей машине, Алекс смотрел им вслед. "Шевви" рванул с места и умчался, подняв облако пыли и гравия, автомашина Эллы последовала за ним.
  - Извините их, - сказала Пак, выходя на веранду, - манеры и ум братца и сестрички всегда оставляли желать лучшего. А сегодня они, кажется, совсем потеряли головы. На кону такой дом! Вот братец и разозлился: боится, что сестричка заграбастает его одна.
  
  - Вы их знаете?
  - Оркодубр - мой родной город, я знаю многих здешних жителей. Правда, кто такая Дора я не знаю. Но мы это узнаем, если она тоже мечтает о доме Морского Колдуна. Кстати, ваш отец был настоящим Казановой. Я не удивлюсь, если в Оркодубре проживают несколько женщин, которые знают о нём больше, чем вы и его приятели вместе взятые.
  - Она мне сказала об этом.
  - Я потому вас и оставил вдвоём, - кивнул Пак, подтверждая подозрения Алекса. - Женщина с такой внешностью будет идти к цели кратчайшим путём, разве нет?
  - Мне отчитаться о проведенном с ней времени? - сухо спросил Алекс.
  - Нет, конечно, за кого вы меня принимаете, господин Ромишев?
  - Она не верит, что мой отец преступник.
  - Кто заговорил о наркотиках, вы?
  - Да, и она ответила, что это чушь.
  - Приятно, что хоть кто-то, кроме нас с вами, Дирка и Оберона, верит в вашего отца. - Пак посмотрел на небо. - Парит, становится душно. Похоже, что будет гроза. Значит, сказала "чушь"?
  - Если быть точным, то она сказала "ерунда". А вы привезли меня в свой домик специально?
  - Нет. Но от дома Оберона я следил за едущими следом. Мне было интересно, следят ли за вашими перемещениями. Оказалось, следят. В городе любой мог встретиться с вами случайно, а вот ехать сюда - это уже признание того, что вы необходимы позарез.
  - Элла и Леончик этого и не скрывали.
  - Ну, не могли же они сказать, что отдыхали на озере и случайно потащились по плохой дороге к почти незаметному домику. Особенно Леончик на "шевроле" - это курам на смех.
  - Они могли заблудиться.
  - Они? - удивился Пак. - Они родом из Оркодубра, Леон и их мать живут здесь до сих пор и держат большой магазин.
  - Она сказала, что приехала из Сентэрида... - начал Алекс и вдруг замолчал, сообразив, что, по сути, ничего не знает об Элле.
  Пак покосился на него:
  - Не хотите ли поужинать? Яичница и бифштекс - сойдет?
  Они вернулись в дом, и детектив занялся готовкой, одновременно разговаривая.
  - Если не секрет, что вам рассказала Элла? Только учтите, я расспрашиваю не как старая сплетница, а как сыщик, которого вы наняли.
  Алекс не собирался ничего от него скрывать. Он догадывался, что Элла так же чувствительна и сентиментальна, как банкир, дающий кредиты. Выслушав его, Пак буркнул:
  - Очень трогательно. А цель одна - дом. Но к тайне гибели кэптэна это нас не приближает. Садитесь и ешьте. Отключитесь от своих проблем.
  Но Алекс опять заговорил о наболевшем:
  - Нет, не зря мне не дали осмотреться даже во флигеле, а сразу же вышвырнули за ворота.
  - Ну, вас всего лишь слегка одурманили. Возможно, они не знали, что за воротами караулят другие, более опасные для вас. Но Дирк это предусмотрел и ввел вам чип в тело.
  - Какой чип?
  Пак запнулся, перевернул на сковороде бифштексы.
  - Ну, как бы это вам... Разве он не выжимал свою и вашу кровь в стакан, чтобы затем вы это выпили?
  - Ну да, обряд побратимства.
  - Да, охраняющий вас.
  - Но почему столько покупателей на дом? Правда, очень своеобразный дом, но не слишком ли много желающих купить чудеса? И эта Элла! - вдруг вспомнил он.
  - А что Элла? - пробормотал Пак, разбивая на сковороду яйца.
  - Она что-то искала в моём чемодане, пока я доставал пиво из холодильника. Ничего ценного в чемодане не было. Даже вместо пистолета - его муляж.
  - А ключи, которые вам дал Дирк?
  - Я положил мешочек на подоконник. Вон туда.
  Пак усмехнулся:
  - Мешочек лежал на виду, поэтому и не привлёк её внимания. Но в том-то и дело, что раз она приехала из-за дома, то искать могла именно ключи. Кто же думал, что вы держите ключи в мешке? Ну вот, готово, садитесь за стол.
  - Это не я положил их в мешок, так получил от Дирка. Их там не меньше нескольких десятков. Вы хорошо готовите.
  - Спасибо на добром слове. Несколько десятков ключей? Ого! Что-то очень много. Не закрываются же все комнаты на особые замки? Может, ключи от тайников?
  Алекс замер с поднятой вилкой.
  - Мне тоже это пришло в голову, когда адвокат сказал о полусотне покупателей.
  - А я вот всё думаю о миллионах, которые ваш отец взял из банка. На что же он их потратил? Он ведь был поразительного ума изоб...
  - Что-что?
  Пак фыркнул.
  - Очень умный был человек, говорю. Вы наелись? Тогда баррикадируемся в доме, и спать, спать, спать. Я просто с ног валюсь.
  Так они и сделали. Ни кабаны, ни разбойники, ни сексапильные блондинки ночью их не тревожили. Только Паку приснился Голиаф с вертелом, но детектив сказал ему: "Пошел вон, а то позову Мари!" - и великан уныло побрел прочь из его сновидений.
  
  ГЛАВА 11
  ДЕРЬМОВЫЙ КОКТЕЙЛЬ
  
  Утром за завтраком Пак неожиданно сообщил:
  - Вчера Элла и Леончик звонили Оберону.
  - Откуда известно?
  - От Оберона. Спрашивали, можно ли осмотреть дом. Более того, сказали, что вы в курсе и согласны.
  - Да ну?
  - Просили у него собственноручную записку-разрешение. Оберон отказал, но я уверен, что они так просто не успокоятся.
  - Надеюсь их не выловят завтра в море?
  Пак фыркнул:
  - Это их заботы. Хотят - пусть суют головы в пасть ко льву. Но готовьтесь к тому, что она позвонит и вам. Или приедет.
  Он немного подумал и спросил:
  - Так как вы относитесь к тому, что в доме вашего отца спрятан клад или даже несколько кладов? Не поискать ли?
  - Почему нет?
  - Тогда я созвонюсь с Дирком. Мне бы хотелось, чтобы он при этом присутствовал.
  Но вместо ответа Ромишева Пак услышал сигнал своего телефона. Звонил Рамон.
  - Аднаногий, я понимаю, что с моей стороны это наглость, но не мог бы ты приехать? Не на отдых.
  Мысленно ругнувшись, Пак спросил:
  - В Бладвуд?
  - Нет, мы в моей озёрной усадьбе.
  - Не бывал.
  - Я купил её буквально месяц назад. Тебе нужно приехать. - В голосе Крутяги не было ни капли паники, разговаривал по телефону он всегда бесстрастным тоном, но его просьба говорила сама за себя. - Сейчас расскажу, как добраться, идёт?
  - Погоди. - Пак мысленно пообещал себе, что больше никогда не появится в Оркодубре во время отдыха. - Ты можешь хотя бы намекнуть?
  - Отравление.
  - Кто-то умер?
  - Нет, но лучше бы умер.
  - Почему?
  - Э-эм-м, - промямлил Рамон.
  - Может, закуски попались несвежие?
  - Они видят всякую психоделику. Я хотел было приплести ботулизм или грибы, но побоялся нашествия врачей.
  - Вот как? Те же гости или новые?
  - Те же.
  - Ясно. - Пак несколько секунд соображал. - У тебя там есть природный газ?
  - Газ? Какой газ?
  - Газовая плита или что-то подобное.
  - А-а. Да. Есть. И что?
  - Говори всем, что произошло отравление газом. Что была неисправна плита. Ври, что угодно. Пусть на тебя наедут с штрафами, но упрись на газе. Понял?
  - Не понял, но выполню всё. Приезжай скорее! Сейчас объясню, как добраться.
  - Если не нужно будет штурмовать заросли, то приеду скоро: я тоже возле озера.
  - Нет-нет, сюда ведёт хорошая дорога.
  Оказалось, что до озёрной усадьбы Рамона было буквально рукой подать. Другое дело, что Ромишев тут же выразил своё неудовольствие:
  - Вы же занимаетесь моим делом. Но я вижу, что для вас важнее Рамон.
  - Заткнитесь, - резко сказал Пак. - То, что мы сейчас будем делать, тесно связано с вашим делом. Кажется, я начинаю понимать, что происходит.
  Он взял себя в руки и уже вежливее продолжал:
  - Вы вот-вот здорово влипнете в историю. Пока ни с кем не говорите о смерти отца, вечеринке у Рамона и вообще о ваших приключениях в дистрикте. Даже со мной, даже с адвокатом Обероном.
  - Но что произошло?
  - Я не шучу. Слушайте, смотрите, соображайте, но молчите.
  Ромишев открыл рот, вздохнул и промолчал всю дорогу.
  На полпути к ним прицепился "шевроле" Леончика. Был ли в нем один братец или вместе с сестричкой - сказать было трудно. Но Пак вытащил откуда-то из-под сидения небольшую дубинку и, выставив ее в окно, сделал несколько выразительных движений. "Шевви" отстал.
  Повторив свои мрачные наставления, Пак неторопливо покатил к вилле Крутяги.
  Снаружи "озёрная усадьба", как её назвал Рамон, здорово смахивала на хорошо укреплённый средневековый замок с выездом на два больших причала и с ажурной конструкцией вертолётной площадки на крыше, которая была нелепо замаскирована под башенку с курантами. Да, подумалось Паку, не то это жилище, где наденешь домашние тапочки и пошлёпаешь к холодильнику за пивом!
  Четыре высоких этажа. Внутренний двор обсажен какими-то коренастыми деревьями. Крыльцо чуть поуже, чем въезд в королевский дворец. А в сравнении с архитектурными изысками оформления фасада все известные дворцовые ансамбли кажутся хижинами дровосеков.
  Их приезда ждали с нетерпением, которое Паку бы польстило, не угнетай его мысль, что этот воз проблем не последний. Едва таратайка подъехала к входу, как к ней резво припустил охранник во фраке, сидевшем на нём, как кротовая шкурка на бизоне.
  - Господин Пак Эйвонский?
  Детектив кивнул. Охранник вопросительно взглянул на Ромишева, насчёт которого хозяин, конечно, распоряжений не сделал, потому что не ожидал его увидеть опять.
  - Господин со мной, - объяснил Пак.
  Очевидно бизоноподобному церберу во фраке приказали смотреть детективу в рот и выполнять любое желание, какое только прочитает в его глазах.
  - Хозяин ждет вас, - с придыханием произнёс он, гостеприимным жестом указывая Паку и Ромишеву на крыльцо.
  Предшествуемые мощным телом в изысканном фраке, они поднялись по сияющим ступенькам и вошли в рыцарский зал гигантских размеров. Рыцарский, потому что вдоль стен он был густо уставлен не то пустыми доспехами, не то чучелами рыцарей. На полу из дубовых кирпичей... Мда-а-а. Зрелище оказалось не для слабонервных!
  Пак покачал головой и фыркнул. Ромишев изо всех сил хранил молчание, но легко сказать: слушай, соображай и молчи, когда дюжина вчерашних (если верить Рамону) гостей лежат на полу под столами. Нет, не все лежат, некоторые пытаются ползти или приподняться, тихо вскрикивают или безумно смеются. Девушки стонут, их наряды непристойно задрались. Мужчины хрипят, на них смотреть одновременно смешно и ещё более непристойно.
  - Ужас, да? - Рамон появился откуда-то из угла.
  - Врачей вызвал? - деловито спросил Пак.
  - Да, личного вызвал. Боялся получить теперь уже настоящие трупы.
  - Что он сказал?
  Рамон с сомнением посмотрел на Ромишева. Пак нахмурился:
  - Если я спрашиваю...
  - Хорошо-хорошо. Дерьмовые заклинания. В спиртном.
  - Откуда спиртное? Здесь хранилось?
  - Нет, привёз из Бладвуда. - Рамон запнулся и выразительно посмотрел на Пака. - Ты думаешь, это остатки того, что пили перед бассейном?
  - Нет. То есть...
  - То есть - что?
  Рамон пожал плечами:
  - Я вчера сначала хотел выставить и шампанское, и коньяк, но потом решил состорожничать. Всё-таки вода в бассейне была... гм... не прозрачная, кто-нибудь мог упиться до белых слонов и по-дурацки утонуть, а никто бы не заметил. И все же и вчера немного выпили этой дряни.
  - То-то вы вчера все были такие на взводе. Вам всем повезло. Ты догадался - почему?
  Рамон посмотрел на невменяемых гостей, перевёл взгляд на Пака. Тот оглядывался по сторонам с сочувственным видом и лёгким любопытством, как будто был не частным детективом, которого вызвали на место происшествия, а рядовым зевакой с улицы. А ведь, по логике вещей, Пак должен был не стоять на месте, а старательно "вынюхивать" возможные факты и улики. Значит, он или знал больше, чем Рамон, что логично, или тоже подозревал провокацию. Только вот кто её спланировал? Крутяга вытер со лба пот:
  - Ч-чёрт... Они бы нашли эту пустышку с имитацией убийства и нас невменяемых? Если бы Чикита не заметила в бассейне робота. Если бы мы продолжили вечеринку и началось полное безумие. Приехал бы Дирк, появились бы детективы из Сентэрида и журналисты.
  "А тут очень кстати, Алекс Ромишев, отца которого подельники-наркоторговцы убили за обман, - мысленно закончил Пак его тираду. - Хороший случай пришить и сыну дело с наркотиками и прибрать дом к рукам".
  Подошел врач и стал утешать Рамона:
  - Не переживайте. Сейчас мы их поудобнее устроим. Через полчаса-час они заснут, а когда проспятся, то придут в себя.
  - Вы уверены, что им не нужна ваша помощь?
  - Абсолютно! Посмотрят цветные и забавные сны - и всё. Я не думаю, что будут какие-то последствия, разве что сухость во рту и небольшая слабость. - Врач покосился на Пака с Алексом и добавил на публику:
  - Жара и разные виды спиртного плохо сочетаются между собой.
  - Сколько они будут спать? - перебил его Рамон, делая знак, что здесь все свои.
  - Часов пять-шесть. Но я останусь, если вам угодно.
  - Да уж останьтесь, док.
  Врач и охранники занялись обалдевшими гостями, а Рамон увёл Пака и Алекса в соседнюю комнату, похожую в качестве исключения на обычную гостиную.
  - Я думаю, дозы они заглотнули небольшие, иначе доктор уже бил бы во все колокола, так? - успокаивающе сказал Пак, когда они расположились в креслах вокруг небольшого столика с хрустальными пепельницами и сигаретницей.
  - Небольшие дозы, - согласился Рамон. - Так что сказочка о газе отменяется. Всё нормально.
  - Ещё бы, - кивнул Пак, - пили и коктейли, и бренди, и коньяк, и шампанское. Что ещё было?
  - Водка, виски, пиво, тоники.
  - Кита искупать можно, а ещё жара, а ещё усталость и вчерашние волнения, - подвёл итог Пак и вдруг засомневался:
  - Врач точно уверен, что это наркотик, а не совместное действие массы разного алкоголя и жары?
  Рамон покачал головой.
  - Ни в коем случае! - возмутился он. - То есть, наркотик обнаружил не врач, вернее, первым - не врач, а я. Плачу своему доку не за красивые костюмы, но вызвал его для более точных анализов, когда сам догадался.
  Тон его изменился. Раньше это был перегруженный неприятностями и расстроенный возможным ущербом для репутации своего специфического бизнеса владелец игорных заведений небольшого города. Теперь перед ними оказался настоящий Крутяга Рамон, каким он был на самом деле.
  - Они ведь почти не пили, оставляли место для обеда, особенно девчонки по привычке статисток, - продолжал Рамон. - Когда начали сползать на пол и заговариваться, я стоял возле Дорады. Она растянулась на столе, а я лизнул коньяк из её бокала и заподозрил подлянку. Потом попробовал из бутылок, оставшихся от вчерашнего. Мне вспомнилось вчерашняя взвинченность некоторых из них, и появились подозрения. Я сразу же и собственноручно вылил спиртное из почти всех бутылок в канализацию, а бутылки вымыл. Только четыре оставил для дока. А когда и он согласился со мной, уничтожил всю эту дрянь.
  - Надо было бы чуть-чуть оставить на всякий случай, для сравнения, - задумчиво сказал Пак.
  - Не те обстоятельства, - отрезал Рамон. - Вчера законники продержали нас до десяти вечера, всё высматривали и вынюхивали, даже Дирк стал удивляться. "В чём дело, - говорит центровым, - работу у меня приехали отнимать?" Ну, они головами покрутили и оставили нас в покое. Но штраф мне всё же Дирк припаял "за нарушение нравственности в частных владениях".
  - Чепуха, - фыркнул Пак.
  - Меньше, чем чепуха. Я даже удивился такой нежности с его стороны - очень уж он был по-боевому настроен вначале. Но центровые и журналисты достали его до печёнок. "Какого чёрта вам тут нужно? - говорил он. - Откуда вас принесло?"
  - Дирк удивлялся? Разве не он их позвал?
  - А-а, ты тоже подумал. Я же тебе говорю, Дирк начал с ними собачиться и почти вытолкал за ворота. Законников из Сентэрида, то есть. Журналистам же я сказал, что у меня никаких проблем, кроме той, что пустышка упала в бассейн без воды и немного повредилась, а девушкам показалось, что это человек, и они подняли шум. - Рамон нахмурился. - Слишком Дирк был добренький вчера, испуганный какой-то. Да он и приехал не из-за пустышки, ничего якобы не знал о ней, хотел вон его забрать, - кивнул Рамон на Ромишева.
  - Вот как? Ладно, не о законниках и не о прессе речь, - возразил Пак, хотя внимательно выслушал рассказ Рамона. - Я говорил о том, что если смешать всё питьё, что ты перечислил, то можно выкупать слона. Но если ты сам пробовал... Послушай, а вчера вечером, то есть, здесь уже, они не пили?
  - Вот именно - нет! Вчера мы приехали сюда подальше от журналистов и законников, перекусили и разошлись по своим коморкам. Утром кто спал допоздна, кто катался на яхте и скутерах, так что завтракали в разное время.
  - Без спиртного?
  - Почему же? Я оставил шампанское и коньяк для обеда, он предполагался очень лёгким, потому что вечером... - Рамон замолчал, досадливо махнул рукой и заговорил о другом. - Я ещё и до твоего приезда заподозрил, в чём дело, и прямо спросил Аристида, что он может сказать. Он только мекал, бекал и потел, а потом куда-то исчез. Телефон его не отвечает, дома его нет. Мерзавец!
  - Аристид - это такой толстый? - с притворным равнодушием поинтересовался Пак. - А почему - мерзавец?
  - Он привёз бренди, шампанское и коньяк в качестве подарка.
  - С бренди всё было в порядке, - заметил Пак.
  - Если бы мы все сбрендили ещё вчера, я задушил бы его своими руками!
  - Ты не логичен, - сухо сказал детектив, - насколько я помню, вчера он пил наравне со всеми.
  - Он знал, что шампанское и коньяк я придержал!
  - А ты не наблюдателен: ведь это несут Аристида? По-моему, он тоже под кайфом.
  Действительно, охранники тащили на руках полного мужчину в пёстрых шортах, который вяло отбивался и что-то хрипло распевал, а врач щупал ему пульс. Пак узнал того из гостей, который вместе с красавчиком Марком особенно противился вызову Дирка. Рамон хмуро покачал головой:
  - Не имеет значения. Когда он придёт в себя, мы поговорим о том, где он достал это проклятое пойло!
  - Только без членовредительства. И учти: мне кажется, что вчера некоторые гости были уже не в себе.
  Рамон злобно пробормотал что-то невнятное, не сводя взгляда с Аристида.
  Пак кашлянул:
  - Я тебе ещё нужен?
  Рамон покачал головой уже с улыбкой, опять стал милым хозяином и виновато сказал:
  - Прости! Когда они начали падать на пол, я обалдел. В общем, потерял голову. Не знал, кому звонить: врачу, адвокату? Начал с дока, потом потревожил тебя. Но всё обойдётся, к счастью, мы не в городе. Прости, оторвал от дел, да? Я это тебе компенсирую!
  
  - О чём ты говоришь? - отмахнулся Пак. - Всё в порядке.
  Оставив хмурого хозяина в обществе блаженствующих гостей и озабоченных врача и охранников, они вышли из причудливой виллы-замка, забрались в машину и несколько минут ехали молча. Детектив не то, чтобы гнал машину, но по сравнению с прежними поездками явно хотел доехать домой побыстрей.
  Ромишев не знал этой дороги и не сразу понял, куда они едут. Но, как было условленно, молчал. Только увидев перед собой "Приют водяного", а внизу бухточку, он насторожился и вопросительно посмотрел на Пака: слишком уж тот был серьезен. Пак вышел из машины и кивнул на входную дверь в свой дом:
  - Я хочу, чтобы вы тщательно осмотрели свои вещи.
  - Не понял.
  - Хорошо проверьте свои вещи, понятно? Сумку, чемодан и даже бумажник. Все карманы одежды. Мешок с ключами.
  - Я не понимаю, зачем?
  - Пойдёмте, пойдёмте, - торопил его детектив, и тот с неохотой подчинился.
  - Пока вы будете осматривать вещи, - продолжал Пак, - я тем временем всё объясню. Так вот, Рамон и его гости обычно не прочь хорошо напиться. Но ни один из них не употребляет наркотики. Даже если бы кто-то решился на такую глупость, Рамон стёр бы его в порошок. В этом смысле он - кремень. Поэтому неудивительно, что Аристид сегодня потел от страха и забился в угол подальше от Рамона, прежде чем окончательно обалдел.
  - Но он вчера был категорически против приглашения унтера Дирка, - напомнил Ромишев, выкладывая вещи из чемодана на диван.
  - Они все были категорически против. Что уж у них там были за неприятности, не знаю. Может, как сказал Рамон, им все же досталось наркотика, но совсем немного. В общем, сознательно никто из его знакомых и даже друзей на употребление этой дряни не решится.
  - Значит, подсыпали не свои?
  - Без вариантов.
  - И вы думаете, - Ромишев замер с рубашкой в руках, - могли что-то подбросить и мне?
  Пак пожал плечами:
  - Именно вам! Предположим напитки с наркотиком выпили вчера. Тогда вся компания официоза и репортеров, которая вслед за Дирком неизвестно откуда явилась на виллу к Рамону, тут же набросилась бы на вас.
  - Вы думаете, Дирк специально отвёз меня к Рамону, чтобы подставить им?
  - Дирк мог устроить провокацию с пустышкой, получился бы небольшой скандал, он проучил бы Рамона, он его недолюбливает. Но провокация с наркотиками? Не верю, Дирк для этого слишком честный человек. И, по словам Рамона, Дирк собачился с приезжими.
  - Может, ничего у меня и нет?
  - А это мы сейчас узнаем.
  - Уже узнали! - в ярости воскликнул Ромишев.
  Пак смотрел, как он вытаскивает из сумки тёмную кожаную коробку с надписью "Аптечка".
  - Это не ваше?
  - У меня есть лекарства на всякий случай, но в чемодане.
  - Дайте мне. - Пак открыл коробку и кивнул: в ней оказались несколько прозрачных пакетиков с рыжеватым порошком. - Граммов пятьдесят, не меньше. Разбавленный. Не миллион, но потянет на приличную сумму.
  
  ГЛАВА 12
  ПОСВЯЩЕНИЕ
  
  Алекс сел на диван и подпёр голову руками. Собираясь ехать в Сентэрид, он и представить не мог, что с ним случится и что придётся ему пережить! Не знал уже, кому верить и на каком он свете.
  - И как я не сообразил сразу осмотреть ваши вещи? Проверьте чемодан ещё раз! - приказал ему Пак.
  Они прощупали все углы, подкладки, швы и складки чемодана, сумки, вещей в них. Но кроме первой находки ничего больше не обнаружилось. Пак обмотал полотенцем ладонь, взял ею эту коробку, протёр со всех сторон другим концом полотенца, потом сказал Алексу: "Я сейчас", - и вышел из дома.
  Алекс вдруг вспомнил, как Рамон угрожал Аристиду только из-за одних неопределённых подозрений, и поёжился. А ведь у него в сумке лежали очень даже весомые улики, целых сто грамм, хотя и поддельные! Какая неприятность будет следующей?
  Пак вернулся через четверть часа и на вопрос Алекса отрицательно покачал головой:
  - Неважно где. Чем меньше вы будете об этом думать, тем лучше.
  - Как же я могу не думать? Ведь все работает на одну версию: сначала отец, потом я.
  - Глупости, - сказал Пак. - Если откровенно, то сначала я хотел под любым предлогом отказаться от расследования и вообще убраться из Оркодубра и его окрестностей. Чтобы все поверили: к Ромишевым я отношения не имею.
  - Из-за наркотиков? - мрачно спросил Алекс.
  - Нет. Я уважаю вашего отца и к вам отношусь очень хорошо. Но я почувствовал, что это очень крупное дело. Мне стало страшновато. Какое-то чувство запредельности.
  - Мафия?
  - Нет, не тот размах. Тут что-то связанное с работой вашего отца.
  - Но он был уже в отставке. А, вы имеете в виду некромантию? Потусторонние силы?
  Пак несколько раз кивнул с рассеянным и невеселым видом. Алекс насторожился:
  - Это связано с какой-то чертовщиной? И дом тоже?
  - Помните, вы мне рассказывали о том, как плыли к кораблю и звали на помощь?
  - Помню, но какая связь?
  - Знаю, даже в мыслях заново такое переживать неприятно. Но можете ли вы мне ответить, что вас спасло?
  Алекс недоуменно смотрел на него:
  - Не понимаю, какого ответа вы ждете?
  - Жду ответа на очень простой вопрос: что вас спасло, когда вы болтались в воде, а перед вами был корабль, который в любой момент мог удалиться от вас?
  - Я не знаю, как с этим у эльфов, но я немного изучал некромантию. Пришлось оставить это дело, как несовместимое с военным. Но мне разрешили сохранить
  семь рун физической силы, три руны жизнестойкости, одну, - невольно улыбнулся, - личной привлекательности, две ума, одну слуха и две зрения. Я задействовал их почти все и чуть не погиб. Забыл о рунах ума. Что вы на меня так смотрите, Пак Эйвонский?
  - И вас это спасло?
  - Да. Я думал о них, задействовал их. И в море, и от кабана, и в схватке с "тенями" спасали меня они. Даже когда меня хотели оглушить, я собрался и сохранил сознание и поэтому не утонул. Что же ещё помогло мне, как не руны? Сам по себе человек слаб, неразумен и малодушен.
  - А когда на вас напали, чтобы забрать ключи? В туннеле. Вы тоже думали о рунах и задействовали их.
  Алекс нахмурился, потом улыбнулся:
  - Их не обязательно задействовать сознательно. Если они есть, то все в порядке.
  - А если их нет, то все пропало?
  - Н-ну, в большой степени. Как еще справляться с трудностями?
  - А самому? Своими силами?
  - Можно и самому, но если есть возможность сделать себя мощнее, то зачем же отказываться от этого? Послушайте, мой отец был умнейший человек и хороший моряк, но занимался некромантией. Что случилось? Вы так странно смотрите, Эйвонский.
  - Вы правы, ваш отец был умнейший человек. - Пак тяжело вздохнул. - Неприятная у меня сейчас роль и не нравится мне то, что должен сделать. Люди обычно сильны именно своими иллюзиями. А тут - здрасьте - голенькая и неприятная правда.
  Алекс насторожился.
  - Это вы к чему ведёте? - пристально глядя на Пака, спросил он. - Вы что-то знаете о моём отце?
  - Мало что, но знаю. Однако речь не о только кэптэне, хотя и о нем тоже.
  - А к чему вы заговорили о людях и иллюзиях? Разве эльфам они не свойственны?
  Пак кивнул:
  - Еще как! Сейчас я покажу вам один сюжетик. Хроника, так сказать. Старая. Я немного смонтировал. Смотрю иногда сам. Ну, и если нужно кого-то просветить насчёт того, как по-настоящему обстоят дела, тоже показываю.
  - О чем вы? Какая хроника?
  - Об иллюзиях и реальности. Это проще, чем словами... доходчивей. Так что садитесь поудобнее и постарайтесь смотреть без вопросов. В конце сюжетика всё поймёте, что неясно будет.
  
  * * *
  
  Гоблин выглянул из хижины и смущенно огляделся. Он ни за что не поднялся бы в такую рань, но под окном хижины кто-то долго выкрикивал какие-то странные и сложные сочетания звуков. Чего доброго, это было его имя. И, вполне возможно, его вызывали на бой. На мечах или на амулетах.
  К радости его возле хижины уже никого не оказалось. Может, кричавшему надоело драть глотку. Может быть, он не слишком и рвался в бой. Либо (и это был бы лучший вариант), все эти вопли совсем не были его именем, а просто-напросто, голосовой гимнастикой.
  - Доброе утро, - сказал кто-то негромко и почти ему на ухо. - Я тебя разбудил? Сожалею. Но посмотри, какое удачное утро!
  - Доброе, удачное... Э-э-э... как-то мы не так выразились...
  Гоблин мельком окинул взглядом привычно-безжизненную пустыню, начинавшуюся у его ног. Разговаривать, даже с неудачными и "не так" выражениями, было интереснее, чем спать.
  - Ничего, ничего. Я тоже опять всё забыл, - продолжал его собеседник. - И опять придётся пробираться в Резиденцию и заглядывать в Книгу.
  "Бедный эльф! - подумал гоблин. - И ведь милейший же человек!"
  А эльф вполголоса продолжал распространяться о своих печалях:
  - Ты же понимаешь, записывать ничего не дозволяется. Разве что памятные дощечки. А я всегда был немного рассеянным. И вот: я помню, что я - эльф. Но какой? Вот в чём вопрос! Светлый или Тёмный? А может быть, прозрачный? И опять же - имя. Ну не могу я запомнить такое дичайшее сочетание букв. Единственное, что помню: начинается оно на Ы. Или на КФЫ?
  - На Ы, на Ы, - успокоил эльфа гоблин и тяжко вздохнул. - А я вот своё имя забыл начисто. Хоть бы вспомнить пару первых букв. Я бы ими вполне обошёлся.
  - Гоблин-заика? - с сомнением спросил эльф.
  - А почему нет? - запальчиво возразил гоблин. - Такой, понимаешь ли, фирменный знак, имидж!
  - Ш-ш-ш! - эльф погрозил ему пальцем. - Нужно говорить: обличье или личина.
  - При чём тут лицо, когда я о выговоре? И разве мы не одни?
  - Как же одни, когда на краю крыши пристроилась горгулья и слушает нас.
  - А, - широко улыбнулся гоблин. - Привет, Све... Гм-м. Я хотел сказать: приветствую тебя, горгулья... э-э-э... Ну, не важно, как тебя зовут.
  - Да в конце концов! - неожиданно вскипел эльф. - Хватит, хватит с меня!
  Горгулья торопливо спрыгнула с крыши и ласково взяла эльфа за руку. Эльф невольно отпрянул. Потом смутился и виновато сказал:
  - У тебя такие холодные пальцы.
  - Ничего не поделаешь: камень, - с улыбкой пожала горгулья плечами.
  - Ну что ты орёшь, - мягко втолковывал эльфу гоблин. - Опомнись. Ещё Светлый Маг услышит и обернёт тебя в мелкую нечисть. На место нынешней.
  Эльф фыркнул, но промолчал. По всему было видно, что ласковое, хоть и холодное прикосновение горгульи и слова гоблина пролились бальзамом на его вскипевшую душу.
  - Ладно, - сказал гоблин уже деловито. - Раз все подхватились, как ранние... гм-м... неважно кто, то пора за работу. Где колесница, запряжённая драконом? Эге! Я вижу дракона, но не вижу колесницы.
  - Колесницы не будет, - коротко отозвался дракон.
  - Очень мило. Впрочем, гоблины, обычно, и не ездят на колесницах. Они ездят на скакунах. Где скакуны?
  - Где и вчера: на конюшне, - опять коротко ответил дракон.
  - Ну ты скажи, а я бы и не догадался! И как же мы доберёмся к Логову Вра... Вру...
  - Враудры, - подсказал эльф.
  - Да, именно. Как мы туда доберёмся?
  - Ножками, - опять коротко ответил дракон.
  - Всех убью! И пожалуюсь Светлому Магу.
  - Светлого Мага я известил ещё рано утром.
  - Хорошо устроился: мы будем топать к Логову, а ты прохлаждаться в пещере!
  - Я пойду с вами и помогу.
  - Аюшки? Вот это другое дело! Где тут самая тяжёлая сума? С волшебными жезлами. Держи, огнедышащий. Горгулье самую лёгкую, с амулетами.
  - Не делайте из меня фею!
  - Голубушка Све... я хотел сказать, горгульичка. Ты когда-нибудь ходила пешком к Логову Врудры?
  - Враудры, - тихо подсказал эльф.
  - Ну, и я о том же. Мы не пройдём и трети пути, как начнём громко ру... произносить вслух руны.
  - Вам хорошо, - пожаловался эльф.
  - Чем же это нам хорошо?
  - Дракон может говорить, что хочет и на каком угодно языке.
  - Но не более семи слов подряд, - буркнул дракон.
  - Горгулья тоже.
  - Но периодически должна замирать в разных каменных позах. И хотя бы раз в день забираться на крышу, - напомнила горгулья.
  - Гоблину вообще можно только порыкивать.
  - После того ледяного пива, которое я вчера пил в буфе... в кабачке "У Ведьмы", порыкиваний сегодня не ждите.
  - А на слух и не скажешь! Да, о чём это я? Белый Маг может бренчать на всех языках, но ему это ужасно нравится. Я же должен говорить на орорском эльфийском наречии, которое впервые услышал месяц назад. Где справедливость?
  Дракон молча протянул эльфу небольшую дощечку с десятком нацарапанных пар слов.
  - Вот спасибо! - расчувствовался эльф. - А я думал, что потерял эту памятную табличку. С горя перед сном, а потом утром повторял эльфийский алфавит.
  Гоблин вспомнил утренние вопли под окном хижины и содрогнулся.
  - Да, все пятьдесят шесть букв, - продолжал хвастаться эльф. - Аоэрья!
  - Красиво, - вежливо кивнула горгулья. - И как это переводится?
  - Это двадцать седьмая буква.
  - Гм, да, - сочувственно покивал гоблин. - Ну, нечисть, двинулись!
  - Драконы, строго говоря, не относятся к нечисти, и поэтому... - возразил было дракон.
  Но гоблин перебил его:
  - Уже больше семи слов подряд. Вместо остальных слов можешь пожечь нас огнём.
  - Вы уходите? - донёсся до них срывающийся, почти мальчишеский голос мелкой нечисти. - Так рано?
  - Тошно тебе тут одному? - сочувственно сказал гоблин. - Ничего, к обеду Светлый Маг вернётся от руково... от Светлого Властелина. И завтра мы возьмём тебя с собой. Пусть сам шеф... хочу сказать, Светлый Маг держит связь с баз... со Светлыми Силами.
  - А вам не хочется? Ну хоть иногда? Чтобы Светлый Маг опять превратил нас в людей?
  Гоблин натянул на голову свой колпак, оглядел из-под его широких полей горизонт и хмуро сказал:
  - Нет, малыш, здесь человек не выдержит. Людям здесь делать нечего. Ну, пошли!
  - Оы-ы-эх! - вздохнул эльф, поправляя тяжёлую сумку.
  - А это какая по счёту буква? - поинтересовалась горгулья.
  - Это я говорю, что сума тяжеленная.
  - Как ёмок эльфийский язык, - злорадно усмехнулся дракон.
  И отряд зашагал по унылой серой пустыне к далёкой гряде невысоких чёрных холмов...
  ...- Уже почти месяц они на поверхности, - объяснял психолог начальникам геофизических отрядов. - И всё в норме: исследования идут по плану, физическое состояние у них вполне приличное, психологически они уже полностью адаптировались. Честно говоря, мы могли просто поставить вас всех перед фактом, но дали возможность увидеть своими глазами все выгоды такого метода проведения работ.
  - Но не жестоко ли предлагать людям превращаться, пусть на время, в гоблинов и горгулий? - спросил кто-то из присутствующих.
  - А разве менее жестоко предлагать им работать в нечеловеческих условиях и оставаться людьми? Днём - тяжёлая и опасная работа. Вечером - обитание в тесных комнатах базы в компании одних и тех же коллег. Начинаются склоки, обстановка накаляется. Некоторые начинают пить, Опять же проблемы с разнополыми сотрудниками.
  - Но разве _эти_ не ругаются?
  - Ого! Ещё как! Ругаются и ворчат целый день! Но им так досаждают и раздражают их условия ролевой игры, которую мы им гипнотически навязали, что они совсем перестали воспринимать тяготы своего быта и работы, как нечто необычное.
  Все замолчали и опять внимательно смотрели на экран. От маленького домика базы по серой пустыне удалялся отряд геофизиков в составе трёх крепких молодых мужчин и красивой женщины, нагружённых рюкзаками с инструментами и приборами. А вслед им с порога домика смотрел парнишка-практикант.
  
  * * *
  
  Алекс Ромишев перевёл взгляд с замершего изображения на лицо Пака.
  - Этот парень, этот практикант - вы?
  - Нет, это старая запись, ей лет сто пятьдесят. Но вы глазастый, сходство уловили. Практикант - мой прапрадед, а запись передал мне мой дедушка, когда пришлось меня просветить, как вас сейчас.
  - Где они работали?
  - На Экваториальном континенте. Сначала под частичным гипнозом, а потом сами втянулись в игру. Привыкли. Как говорится, стали себя отождествлять со своими персонажами. И пошло-поехало. Сначала на Экваториальном континенте. Потом и в менее опасных местах. Ведь люди часто приходят к мысли - как вы, например, - что сам по себе человек слаб, неразумен и малодушен. А это нерационально, значит, нужно стать колдуном, эльфом, вампиром... да мало ли.
  - Разумно. Но какое это имеет отношение ко мне? Что я должен понять?
  - Неужели ещё не сообразили? Ваш отец, кэптэн, Морской Колдун был некромантом. Вы изучали магию, владеете рунами. Я эльф, а Рамон и его гости - вампиры. - Пак хмыкнул и ткнул пальцем в изображение. - Совсем, как там.
  
  ГЛАВА 13
  СОЛНЦЕ, НЕБО И СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ
  
  Они помолчали. Потом Алекс прокашлялся и смущённо сказал:
  - Вот вы показали мне сюжет... Э-э-э... Гипноз, отождествление.
  Пак усмехнулся:
  - Я вижу, куда вы смотрите. Опять уши? Я же эльф. У эльфов именно такие уши.
  Алекс слабо улыбнулся:
  - А как же фильм? Вы же сами дали мне понять, что маги, эльфы и всё такое прочее - это условности, и все мы на самом деле обычные слабые люди.
  - Не припоминаю, чтобы я такое говорил, - ухмыльнулся Пак, довольный, что после посвящения Ромишев не стал лезть на стены от потрясения.
  - Подразумевали! Имели в виду! - Алекс повысил голос.
  - Ах, небеса зелёные и фиолетовые, какой же вы прямолинейный! - в тон Алексу ответил Пак.
  - Простите, я не хотел вас обидеть, заговорив об ушах.
  - А я не обиделся, только напоминаю вам, что раньше все были людьми. И все и сейчас люди.
  - Ну и что?
  - Ну и то. Люди. Хоть стали называть себя магами, эльфами...мало ли кем.
  - Вы хотите меня убедить: если человека заставить поверить, что он эльф, то он изменится внешне и станет похожим на эльфа? Хотя да, у меня же есть руны силы, жизнестойкости, другие, я ими пользуюсь.
  "Руны, говоришь? - подумал Пак, который умел чувствовать юмористические моменты в самых невесёлых ситуациях. - Сильный, выносливый, волевой, хотя и не слишком умный парень, вот ты кто. А впарить понятия рун и прочей магии можно так же, как и обычай с ушами".
  Алекс же продолжал:
  - Вы шутите? Я сам видел и слышал: полуигра-полугипноз, чтобы облегчить работу. Но ведь никакое отождествление не может повлиять на форму тела и его частей. Почему, у людей, которые называли себя эльфами, изменилась форма ушей?
  - А что тут непонятного? - Пак фыркнул, но стал объяснять.
  По его словам люди испокон веков меняли форму и цвет причёски, одежды и частей своего тела. Разве не так? У Алекса, например, не от природы короткая стрижка, борода и усы не отсутствуют, а он их сбривает. Люди часто прокалывают мочки ушей, пупки - да что угодно! - для серёг, колец и прочих вещей, которые считают украшениями. Опять же - татуировки. В шоу-бизнесе многие не вылазят из косметических операционных. У некоторых народов были или есть обряды, связанные с хирургическими операциями. Конечно, всё это разные вещи, но, по сути, более или менее радикальное изменение внешности.
  Почему же у тех, кто считает себя эльфами, не может производиться косметическая операция на ушах? А сирены, наоборот, категорически не могут коротко стричь волосы и красить их?
  - Понятно, - кивнул ошеломлённый услышанным Алекс, - в каждой группе свои привычки. Ну, а если наяда и эльф полюбят друг друга или что-то в этом роде? Если захотят вступить в брак?
  - А в чём проблема? Пусть любят.
  - Но у них будут дети! Кем будут дети?
  - Это решают родители в течение первых дней жизни своего чада.
  - Ну, например, решили, что ребёнок будет эльфом. И что? Меняют ему форму ушей?
  - Да.
  - Что-о-о? А если он позже не захочет быть эльфом? Я же не захотел быть некромантом?
  Пак пожал плечами:
  - Такое редко бывает, но какие тут сложности? Не знаю точно насчёт ушей, но не думаю, что их сложно изменить опять.
  - Ладно, это внешн возможные факты и улики. Значит, он или знал больше, чем Рамон, что логично, или тоже подозревал провокацию. Только вот кто её спланировал? Крутяга вытер со лба пот:
  - Ч-чёрт... Они бы нашли эту пустышку с имитацией убийства и нас невменяемых? Если бы Чикита не заметила в бассейне робота. Если бы мы продолжили вечеринку и началось полное безумие. Приехал бы Дирк, появились бы детективы из Сентэрида и журналисты.
  ость. А как же руны и магия? - упорствовал Алекс
  - Не всё сразу. Осваивайтесь постепенно. А теперь - поехали!
  - Куда?
  - К Дирку. Я хочу ясности в этом деле. И разве мы не собирались искать клад в доме вашего отца?
  - Собирались.
  - Тогда я созвонюсь с Дирком. Мне бы хотелось, чтобы он при этом присутствовал.
  Но из конторы шерифа ответили, что Дирк заболел.
  - Так я и поверил, - пробормотал Пак. - Это он в одиночестве переваривает свои ошибки.
  - Какие ошибки?
  - Все потом. Едем к нему домой.
  Оказалось, что Дирк жил на той тихой и сонной окраине Оркодубра, через которую Алекс попал в город первый раз. Одноэтажные домики среди садиков, никого из жителей не видно и не слышно, только иногда заиграет музыка или залает собака. У Дирка собаки не было, поэтому они свободно вошли во двор и постучали в дверь.
  - Открыто, - ответили откуда-то изнутри.
  Хотя Пак говорил, что Дирк - холостяк, но порядок в доме был образцовый. Как в казарме перед священным днем приезда генерала.
  Хозяин обнаружился не в гостиной и не на кухне, а в спальне, где уныло сидел у окна, словно сестрица Анна в ожидании кого-то на дороге. Пак Эйвонский и Алекс Ромишев остановились в дверях и с тревогой вгляделись в унылую длинную фигуру. За сестрицу Анну принять Дирка было, конечно, трудно, зато он комично напоминал сумрачного рыцаря, тоскующего в ожидании Дамы своего сердца, которая забыла его ради сильнейшего соперника.
  Старые часы пробили два после полудня. Дирк хмуро кивнул.
  - Здравствуй, - тихо сказал Пак. - Переживаешь? Дошло?
  - Здравствуй, если не шутишь. Ты о чём? Пиво в холодильнике.
  - Я-то не шучу, а у тебя мозги отказали, и ты её уронил в бассейн, пока Рамон устраивал Ромишева в гостевой комнате.
  - Бассейн был пуст, я спрятал её в кустарнике, - сварливо возразил Дирк.
  - Кого? Пустышку? Робота? - не веря своим ушам, но догадываясь о смысле разговора, спросил Алекс и тревожно взглянул на Пака.
  Детектив не стал фыркать или ворчать, а утвердительно кивнул.
  - Тогда она ещё не была пустышкой, - объяснил он Алексу, соревнуясь в сварливости тона с Дирком. - Тогда она была ещё заготовкой и размером не больше маленького пупса. Вы никогда не видели, как пустышка на глазах вырастает? Интересное зрелище, даже красивое. Но наш бравый шериф решил соригинальничать и запрограммировал заготовку превратиться в уродку-утопленницу и надеть чугунные вериги.
  Алекс опять вспомнил алую жидкость в бассейне, отступившую перед ними, и женское лицо с чудовищно выпученными глазами и спутанным плащом тёмных волос.
  - Она... он... само? - изумился он. - А железки были тяжеленные.
  - Конечно, само. Железки тоже вполне объяснимы. У пустышек силища, знаете, какая? Как у хорошего домкрата. Где ты их взял, шериф?
  - ИО шерифа, - огрызнулся Дирк. - Не знаю, она сама нашла
  - И ты хотел обвести Рамона вокруг пальца? Знал, что я в Оркодубре, что Рамон наверняка меня пригласит... Ну, спасибо. Очень хочу тебя так же стукнуть, как меня стукнул один из его гостей.
  - Тебя никто не заставлял голышом плескаться в гемозаменителе! - пробормотал Дирк.
  - Ты знал, что я не смогу не позвонить тебе, когда мы ее найдем, - продолжал Пак. - А он будет полноценным свидетелем-человеком, - кивнул на Алекса. - Ох, ты играл с огнём, Рамон человек жестокий и злопамятный!
  - Я не знал, что появятся люди из Сентэрида, - сказал Дирк, хмуро изучая стакан с пивом. - Я не знал даже, что появятся мои помощники и прочая местная братия.
  - И что Рамону в бутылки всадят дерьмовые заклинания - тоже не знал? - тоном строгого учителя произнёс Пак.
  - Что-о-о?! - Дирк подскочил, как ужаленный. - Когда?
  - Ещё вчера. Эти бутылки не открыли только случайно. А, возможно, что-то и открыли, но мало потребили. Представляешь, расклад?
  - В таком случае меня обвели вокруг пальца, - с горечью сообщил Дирк. - Я оказался идиотом. А ведь там был Ромишев. Он автоматически стал бы обвиняемым! Я - трижды идиот. Теперь я понимаю, почему те мошенники... люди из центра так быстро появились. Это их рук дело! Я - многократный идиот.
  - Успокойся, что идиот - незаметно. Но подумай сам, кто из них стал бы устраивать такую аферу с наркотиками? Кому нужно было засадить Рамона и пришить дело Ромишеву такими дурацкими способами? Чепуха! Да любой хороший адвокат вывел бы их на чистую воду! Но только во время суда. А до этого... Заведения Рамона были бы закрыты - это раз. Алекс Ромишев временно лишился бы возможности распоряжаться унаследованным домом в Оркодубре - два.
  Дирк отмахнулся от Пака, вскочил и начал нервно ходить по комнате.
  - Что за возня вокруг этого дома? - бурчал он. - Я узнавал: дом Морского Колдуна в Сентэриде стоит в несколько раз больше. Но здешний как мёдом намазан. Странно.
  - Странно, - с усмешкой повторил Пак. - А ты в нём когда-нибудь бывал?
  Словно в ответ на его слова в комнате вдруг потемнело, а из приоткрытого окна донёсся далёкий звук грома.
  - Странно, - повторил и Дирк. - Что ты спросил? Нет, я видел только двор и флигель. Но по слухам там может быть всё. Вы не потеряли ключи от дома? - спросил он у Алекса.
  Тот молчал. Ему вдруг пришло в голову, что Пак и Дирк не прочь проникнуть в таинственный дом из тех же соображений, что и остальные. Только и слышишь: "Дом, дом, дом".
  Вчера утром Дирк получил радиограмму капитана Дорадо, встретил Алекса, но ничего не рассказал о том, кто напал на него в усадьбе отца. Он только расспросил Ромишева о его злоключениях в усадьбе и море, потом сразу отвёл его к Рамону. Пак тоже только расспрашивал, а если что-то и узнал на стороне или от Дирка, то Алексу ничего не рассказал.
  А тем временем хозяин загадочного дома лежит на сентэридском кладбище, торопливо закопанный и не оплаканный. Отцу, не сомневался Алекс, было бы наплевать на всякие сантименты, вроде пышных похорон и слёз по нему. Но он бы рассвирепел, если бы узнал, что его обвиняют в наркоторговле, а сын его до сих пор пальцем о палец не ударил, чтобы узнать, что же произошло и происходит на самом деле.
  "Спокойно, папаша! - мысленно возразил Алекс. - Я сделал не так уж и мало: остался жив. А ведь с тех пор, как я отправился в Оркодубр, у меня минутки спокойной не было. Ну, разве что я спал прошлую ночь и часть утра, как сурок, но ведь и моя выносливость имеет предел. Хотя ты прав: раз ты убит в Сентэриде, то искать нужно там, а не в этом безумном Оркодубре. Я обещаю: взгляну ещё раз на дом, раз этим двум так приспичило, и оправлюсь назад в Сентэрид".
  - Нет, ключи не потерял, - ответил он. - Они ведь были в бричке, когда я прямиком из дома оказался в море. Нет, простите, ошибаюсь: сначала Кит и девица со шприцом вынесли меня за ворота. Это я предполагаю, потому что меня не тащили по земле, а несли, то есть, не она одна участвовала. А там уже ещё двое меня отправили в море. Но вы-то выяснили, кто на меня здесь напал и кто была девушка во флигеле? Не говоря уже о Ките.
  - Нет, - ответил Дирк. - Честно говоря, после вашего исчезновения я не смог попасть даже во двор. На звонок Кит не отвечал, через ворота или забор никто из нас не смог перелезть. Чёрт его знает почему, между прочим. Тут пришла радиограмма с корабля, и я прекратил штурм. А вчера мне было не до того. Так что без вас и без ключей я вряд ли бы попал туда.
  - Тогда поехали скорее, - сказал Пак. - А вдруг Кит отзовётся? Ну и в присутствии шерифа - ладно-ладно, ИО шерифа! - не так-то просто будет напасть на нас. Ты, Дирк, не слышал, что Ромишев рассказывает об этом доме?
  - Нет, хочу увидеть лично. Ф-фух, ну и духотища! - Дирк расстегнул свою рубашку до последних пуговиц. - Но я догадываюсь. Клянусь, у тебя глаза полезут на лоб, когда ты увидишь и поймёшь, что там! Дело опасное, как шаровая молния.
  Пока они ехали на окраину, тучи окончательно сомкнулись у них над головой, раскаты грома приблизились, затем добавились редкие вспышки молний. И всё-таки когда кладоискатели оказались перед воротами усадьбы Морского Колдуна, дождь по-настоящему ещё не начался, на переднее стекло и дорогу падали только редкие, хотя крупные капли.
  Алекс выбрался из машины и уже хотел взяться за шнур звонка, но Дирк сказал:
  - Калитка открыта.
  Услышав это, Пак, который начал было приглаживать волосы, чтобы привести себя в благопристойный вид, бросил это занятие и подошёл поближе. Действительно, калитка была приоткрыта, откуда и светило "невыключенное солнце". Алекс насторожился: в прошлый раз Кит хоть как-то, но стерёг усадьбу.
  - Ну и дела, - сказал Пак. - Это что же такое?
  - Да, вот так это выглядит, - с неожиданной для себя важностью сказал Алекс.
  - Голубое небо и жёлтое солнце - кое-что это мне напомнило ещё когда Ромишев рассказывал, - сообщил Пак. Дирк усмехнулся:
  - Я же говорил.
  Алекс подождал дальнейших объяснений, огляделся. Всё так же светило солнце, расстилалась пыльная лужайка, журчал великолепный фонтан и красовался розарий. Возле фонтана щипала траву Ленточка.
  Но ИО шерифа и детектив молчали, спрашивать их Алексу не хотелось. Безмолвно все вошли в калитку и прикрыли ее за собой.
  Почти с умилением Алекс погладил по гриве свою лошадку и пожалел, что с собой нет сахара или хотя бы ломтя хлеба для угощения. Потом догнал Дирка и Пака, и все вместе они подошли к дому, поднялись на крыльцо, позвонили несколько раз, постучали. Но никаких признаков Кита не обнаружилось. Окна были заперты, закрыты жалюзи или портьерами.
  - Странно, - нахмурился Дирк. - Когда я два раза приходил сюда - ещё до вашего приезда, Ромишев, а потом ночью, - то Кит выходил. Не сразу, но выходил.
  - Меня тоже в ворота и дом впустил именно он, - согласился Алекс.
  - Может быть, открыть окно? - предложил Дирк. - Ведь Алекс хозяин, и мы имеем право...
  - Нет, - возразил Пак, - Кит, предупреждал Алекса, что в доме опасно. Пойдёмте во флигель, ведь по вашим словам, - взглянул он на Алекса, - флигель был не закрыт и там кто-то жил.
  - Не закрыт, - согласился Алекс. - Да, кто-то там обитал.
  - И где же флигель?
  - Нужно идти вдоль этой стены дома до конца.
  Они молча двинулись друг за другом, стараясь не шуметь. Уже впереди показался дощатый павильон с террасой, и вдруг оттуда донёсся громкий женский голос. Дирк остановил своих спутников движением руки, но Алекс шепнул:
  - Окна выходят на другую сторону, нас не заметят.
  Так и оказалось, разговаривавшие во флигеле явно не думали, что их могут подслушать, так что удалось осторожно подобраться к открытому окну и заглянуть в комнату сквозь полоски жалюзи.
  Шумели двое. Мужчина - светловолосый, с руками и ногами нормальных размеров, зато его грудь и плечи были так широки, что фигура казалась квадратной. Он стоял в паре метрах от окна, и Алекс видел только его спину, но и этого было достаточно, чтобы узнать блондина с корабля, тем более, что он заговорил скрипучим, как несмазанные ворота, голосом. Нетерпеливый блондин в наколках и с коробкой конфет, который непременно хотел узнать, что сказала перед смертью хозяйка яхты "Кузина Полли", потом пытался схватить Алекса в туннеле и убить его на рейде аванпорта. Сейчас он оперировал не конфетами и пистолетом, а грубостями.
  - Не ври, дрянь этакая, не ври! - повторял он. - Отвечай, где ключи, иначе я тебе руки-ноги переломаю!
  Напротив него возле двери стояла тоже знакомая Алексу блондинка с тёмными глазками и куцым умишком. Та самая, которую встретил здесь в своё первое появление и от которой получил укол снотворного. Правда, теперь она была одета почти пуританским образом: голубое платье с юбкой в складку, застёгнутое почти под горло. Подбородок её был гордо задран, а руки за спиной, упиралась ими в стену.
  - Я не вру, - сердито ответила блондинка, хотя в голосе её была и порядочная доля страха, и она немного коверкала слова, наверное, тоже от страха. - Не знаю я, где ключи! Он никогда не давал мне их!
  Плечистый подошёл к ней и остановился, словно в раздумье, куда двигаться дальше. Она попятилась, хотя куда уж ей пятиться было некуда, и вдруг стремительным движением выставила перед собой руку с крохотным пистолетом.
  Вернее, она хотела это сделать, но её противник почти незаметным движением стукнул её по запястью, так что пистолетик отлетел в угол. Прижав руки к побледневшим щекам и раскрыв от ужаса рот, блондинка смотрела на противника: очевидно физиономия плечистого была отнюдь не ангельской. Он передёрнул плечами, словно его кусали блохи, схватил ткань на груди девушки и дернул несколько раз, разорвав платье почти до подола. Она не шевелилась, словно превратившись в статую, только продолжала сжимать ладонями лицо. Оно было искажено гримасой ужаса, из горла вырывались какие-то сиплые звуки. Плечистый не отрываясь смотрел на неё и бормотал что-то вроде "врёшь, гадюка", его огромные плечи вздымалась от дыхания.
  Алекс напрягся для прыжка, но в ту же минуту блондинка метнулась вбок от противника и со всех ног бросилась к окну: плечистый просто не ожидал от неё такой храбрости. Проскочив сквозь гибкие полоски жалюзи, она спрыгнула с подоконника, со всего размаху налетела на Алекса и толкнула его с такой силой, что он вынужден был отшатнуться назад. На её лице были боль, гнев и недоумение, руками она придерживала остатки платья.
  Пак сразу оценил блондинку, как ценного свидетеля - с плечистым не так-то легко было справиться. Не задумываясь, скинул с себя рубашку и набросил на голые плечи бедняжки. Не переставая издавать какие-то болезненные звуки, девушка одной рукой стянула рубашку у себя на груди, а другой врезала ему по лицу. Пощечина была такой сильной, что у него зазвенело в ушах.
  - Я тоже могу стукнуть, малявка! - фыркнул он на неё.
  Но злиться на перепуганную девчонку не было времени: вот-вот из окна должен был вывалиться плечистый. Он и попытался это сделать, однако, высунув из-за жалюзи голову и увидев Пака с "вадеретрой", Дирка с табельным "дредноутом" и Алекса с баллончиком в руках, мгновенно отшатнулся и затопал вглубь дома.
  - Следи за окнами! - сказал Дирк Алексу, и они с Паком забрались в комнату.
  Путь отступления плечистого был хорошо помечен и шумом, и вещами: он опрокинул столик, два стула просто отшвырнул ногой, перепрыгивая через письменный стол, перевернул его, тумбочка от удара с грохотом покатилась по полу. Двигаясь по следам разгрома, они ворвались в кухню. Весь пол был усеян остатками салата и блюда, в котором он был, тут же лежала металлическая миска с каким-то мясом. Слева от холодильника увидели раскрытую дверцу, которую Алекс не заметил при первом посещении флигеля. Прыжки беглеца гулко ухали уже снаружи. Дирк и Алекс помчались за ним. Пак тащился следом.
  К их удивлению беглец не кинулся к живой изгороди в каких-то двадцати метрах от флигеля, за которой начинались дюны и песчаный берег моря. Нет, он изо всех сил порысил в сторону дома, а потом вдоль его стены.
  - Неужели у него там машина? - на бегу спросил Дирк.
  - Да не было никакой, - откликнулся Алекс. - Вы же видели...
  - До ворот поймаем! - рявкнул Дирк. - Слева, левее бери! Отрезай его от ворот!
  Пак спешил за ними перебежками, из-за протеза по-настоящему бежать он не мог, это в доме Голиафа его, будто бы на крыльях носило.
  Но плечистый и не думал поворачивать напрямик к воротам. Он помчался прямо через розарий и дальше, как будто намеревался с размаху утопиться в фонтане или разбиться о его чашу. Но не сделал ни того, ни другого: только через несколько секунд Пак догадался, что задумал беглец:
  - Лошадь! Он бежит к лошади!
  Плечистый выдернул из земли железный столбик с поводом Ленточки и как циркач прыгнул ей на спину. Ленточка присела на задние ноги и забила передними в воздухе, но всадник несколько раз с размаху ударил её столбиком, чудом удерживаясь верхом. Лошадь истошно заржала, но подчинилась и с места рванула к воротам.
  - Фу, Ленточка! Тубо! К ноге! - кричал Алекс известные ему команды.
  - Это не собака... - Дирк громогласно выстрелил два раза из "дредноута", вызвав новые крики Алекса:
  - Не смейте! Это моя лошадь!
  Но Дирк продолжал палить, пока они не выскочили за ворота и не подбежали к машине.
  - Не смейте стрелять! - Алекс впрыгнул на заднее сидение на ходу, когда Дирк уже выруливал на улицу.
  - Я не в лошадь, я хотел, чтобы она понесла, - уже нормальным голосом ответил Дирк.
  - Чего-чего?
  - Чтобы она испугалась и сбросила мерзавца. Эх, я так и знал!
  Плечистый удержался на спине обезумевшей от звука выстрелов Ленточки и сумел повернуть её стремительный галоп в сторону дюн. Как ни было сложно лошади скакать по песчаной почве, но машина проиграла в этом соревновании и начала буксовать после полусотни метров.
  - Уходит! - в отчаянии грозил кулаками Алекс.
  - А что делать? У меня даже нет служебных рации или телефона. - Передав Алексу руль и приказав ехать вдоль кромки дюн, Дирк достал личный телефон и стал связываться с помощниками, давая им описание беглеца и Ленточки, а также советы, как ловить их.
  Тем временем Пак добрался почти до ворот, но никого не обнаружил и, тяжело дыша, огляделся по сторонам. После такой стрельбы можно было надеяться, что Кит, наконец, появится. Однако - никого. Из-за того, что происходило с девушкой, о судьбе Кита можно было только догадываться. Интересно, как отреагируют на стрельбу и крики владельцы других вилл? Пак направился за ворота и уже был на улице, но тут кто-то окликнул его свистящим шёпотом и с неясным выговором:
  - Эй... Эй, послушайте, не бросайте меня здесь...
  Пак резко повернулся. Его звали из-за живой изгороди. Опять вытащив "вадеретру" и держа перед собой, пошёл туда, откуда прозвучал голос. Среди веток и листьев заметил изящные загорелые ножки, начинавшиеся из-под мужской рубашки. Его рубашки. Обеими руками девушка сжимала материю у себя на груди. А повыше виднелись очертания испуганного лица, обрамлённого длинными, почти белыми волосами.
  - Опять стукнете меня по физиономии? - фыркнул Пак.
  В ответ она хотела взять его за руку, но вместо этого ухватилась за дуло "вадеретры". Вскрикнув от испуга, выпустила из другой руки материю. Рубашка распахнулась, а так как глаза Пака уже успели привыкнуть к полумраку зарослей, в честь этого события он приготовился разрядить свой пистолет в воздух, издав клич эльфов в разгар боя. Но малышка казалась ужасно перепуганной и расстроенной, поэтому он решил быть сдержанным и воспитанным, засунул пистолет в невидимую кобуру и взял девушку за дрожащую руку. Она опять запахнула рубашку - очень жаль.
  - Вы не понимаете... Я теперь одна... Я теперь здесь совсем одна... - возбуждённо сказала она, картавя, немного рисуясь, но с искренним страхом.
  - Успокойтесь, - мягко сказал Пак.
  - Вы не понимаете меня! - почти закричала она. - Он убежал... Он убежал и не вернулся... - Она по-ребячьи скривилась, размашисто вытерла нос рукой и тихо заплакала.
  - Успокойтесь, - сказал Пак, изобразив самую нежную улыбку. - Я дам вам платок... а-а, он в кармане рубашки. Да, достаньте и вытирайте, вытирайте лицо. Как вас зовут?
  - Мартина.
  - Вы местная? - спросил он.
  - Что?
  - Вы из Оркодубра? - уточнил он.
  - Нет, вот ещё! Я не из этого противного города. И не из этого дурацкого королевства. Я вообще не отсюда! Только никто не поверит, потому что все мои документы не здесь.
  - Вы нездешняя, я это понял по вашему выговору. Какие документы не здесь?
  - Ну... всякие...
  - Водительские права, да?
  - Нет, такого у меня нет.
  У Пака возникли нехорошие подозрения.
  - Вам ещё рано иметь водительские права, да?
  - Ну... в общем-то... не знаю.
  - Сколько вам лет, Мартина?
  - Скоро двадцать.
  - Почему же у вас нет документов?
  Она низко опустила голову, так что подбородок почти коснулся груди, и всхлипнула опять.
  У Пака появилось первое, ещё неопределённое, предположение.
  - Скажите, Мартина, а эти вещи во флигеле, они ваши?
  - Нет, конечно. Туда нельзя было заходить.
  - Но, может быть, мы пойдём туда, и вы что-нибудь наденете?
  - Я не знаю...
  - Пойдёмте.
  Это казалось единственным способом не только её одеть, но и осмотреть флигель. Через пыльную лужайку, мимо фонтана и розария они двинулись опять к дому. По пути детектив продолжал расспрашивать Мартину:
  - Так вы никогда не заходили во флигель?
  Она смутилась:
  - Мы там только ели. Он запрещал туда ходить одной. Там её вещи. Но они такие красивые, а я была такая дура!
  - Кто - он?
  - Кэптэн. Они все его так называли - кэптэн.
  - Вы туда ходили. И в позавчера пошли?
  Мартина кивнула.
  - И что случилось?
  - Как раз пришёл его сын.
  - Чей?
  - Что - чей?
  - Вы сказали: как раз пришёл его сын, - терпеливо повторил Пак.
  - Сын кэптэна.
  - Пришёл Алекс Ромишев, сын кэптэна Антония Ромишева? - Пак вдруг вспомнил рассказ Алекса о приключениях в доме и нападении на него во флигеле. - А Кит?
  - Какой кит, вы о чём?
  - Твой приятель с банджо, - грубым тоном сказал Пак.
  - Да, он вечно играет на банджо, - уныло сказала Мартина. - Во время отдыха. - Он не мой приятель.
  - Что он здесь делал?
  - Он здесь работал, - тихо ответила она.
  - Кем работал?
  - Вы не поймете.
  - Я очень понятливый. А ты? Что вы делали здесь, ты и Кит?
  - Я тоже работала.
  Пак вдруг подумал, что Мартина была права, до сих пор он её не понимал! Но не успел он открыть рот для следующего вопроса, как сообразил: кто-то находится во флигеле. Когда они с Дирком и Алексом подходили к нему, то входная дверь была плотно закрыта, а теперь чуть приоткрыта.
  - Стойте на месте, - шепнул он Мартине.
  Хорошо ещё, что окна флигеля выходили на другую сторону, и их с Мартиной заметить было невозможно. Но кто там хозяйничает? Неужели плечистый специально угнал лошадь, затем подкрался с тылов усадьбы, перелез через забор, выходящий на дюны, и опять испытывает судьбу?
  Так и оказалось. Старый знакомый с широкими плечами и скверным характером обнаружился в одной из комнат. Он занимался перетряхиванием женской одежды в шкафу, но услышал шаги Пака и выскочил на него, протягивая вперёд руки. Надо сказать, что Пак обычно выглядел неопасным противником и тщательно культивировал этот образ. Но теперь хитрость не пригодилась. У плечистого был крохотный пистолет Мартины, который Пак выбил у неё из руки и оставил валяться на полу.
  - Какого черта ты здесь делаешь? - злобно рыкнул плечистый.
  Потом он выстрелил. Вернее, сделал всё, чтобы произвести выстрел, а его болтовня дала детективу время опомниться и среагировать на опасность. Пак кинулся в сторону и на пол, пытаясь хотя бы избежать смертельного попадания. Но ничего не произошло, выстрела не последовало, зато раздались грязные ругательства. Пак приподнялся на локте. Ругая оружие на все заставки, плечистый отшвырнул пистолет...
  Струя нежно-сиреневого пламени пронеслась по комнате, едва не задев их, зато превратив стол и стулья в... ничто. Они просто исчезли.
  
  ГЛАВА 14
  НА САМОМ ДЕЛЕ
  
  - Небеса фиолетовые и зелёные, что это? - воскликнул бандит совсем как приличный человек и уставился на пистолет, который, лежа в углу, перестал изрыгать пламя и опять выглядел, как обычная дамская пукалка.
  Но Пак не поверил в такое благостное превращение противника, и пока тот пялился на диковинное оружие, сделал резкий выпад и ударил плечистого сбоку ногой в пах. Бандюга раззявил пасть, но не согнулся пополам, а только зарычал и затрясся. Тогда Пак, пользуясь его шоком и неподвижностью, стукнул его ребром ладони по шее. Плечистый закрыл рот и без звука рухнул на пол.
  Разыскав в шкафу ремешки и пояса покрепче, Пак связал плечистого, схватил из шкафа какое-то платье и осторожно подняв с пола загадочный предмет, поспешил из флигеля к Мартине. Девушка испуганно съёжилась возле стены дома.
  - Одевайся и отвечай! - Ему уже было не до вежливостей и церемоний. - Что это такое? - сунул ей под нос странное оружие.
  - Пистолет, - ответила она и покраснела.
  - Ты из него стреляла когда-нибудь?
  - Н-нет.
  Мартина явно лгала, но у Пака были вопросы поважнее принципа действия этого инструмента.
  - Кто напал на сына кэптэна в прошлый его приход сюда?
  - Я не знаю.
  - Зато я знаю. Ты сделала ему укол наркотика, а потом вы вдвоем отнесли его за калитку. А потом?
  Он виновато шмыгнула носом:
  - Когда те двое выскочили из темноты, я ужасно испугалась и убежала. Кит тоже куда-то скрылся. Калитка осталась открытой, они за мной погнались, но запутались в доме, а я спряталась в шкафу.
  - А твой приятель где?
  Девушка торопливо натянула платье, в котором поместились бы две таких, как она. Выглядела растерянной:
  - Он не мой приятель.
  - Что он здесь делал?
  - Я же говорю: работал, - тихо ответила она.
  - А конкретнее? Что вы делали здесь, ты и Кит? Отвечай, я не шучу!
  - Я тоже работала. - Мартина смотрела на него хмуро.
  - Конкретнее!
  - Вы не поймете.
  - Отвечай!
  Мартина замялась.
  - Отвечай сейчас же, иначе я брошу тебя здесь одну, и когда тот тип очнётся!.. - повысил голос Пак.
  - Он был там, этот бандит? - с ужасом спросила она, оглядываясь на флигель.
  - Да. Отвечай, что вы делали в этом доме?
  Она тяжело вздохнула:
  - Я точно не знаю. Этот Морской Колдун нашёл, как он думал, артефакт. Ну, понимаете, он думал, что это волшебная вещь. Я не знаю даже, как вам объяснить, потому что я сама не очень знаю, что это такое...
  - Это то, что все ищут, из-за чего всем нужен дом? - У Пака загорелись глаза, но Мартина вдруг так пренебрежительно махнула рукой, что ему стало неловко, словно его оскорбили прямо в лицо.
  - Они все дураки, они ищут клады и драгоценности или карты кладов. Ха, клады! Тут, у вас, все такие недалёкие. Они думают о золоте и сундуках! Только им и в голову не придёт, что это такое на самом деле. Просто никто здесь не поймёт. А это очень большое и ценное, очень-очень!
  "Что-то очень ценное, что-то, принятое Антонием Ромишевым за поразительный артефакт и старательно изучаемое даже под постоянной угрозой нападения этой странной парой - которая сама может поразить кого угодно! - осталось в доме Морского Колдуна. Небо и солнце. Небо и солнце - вот разгадка".
  - Если ты объяснишь, я постараюсь понять, да ещё могу быть очень благодарным, - пообещал Пак. - А то смотри, брошу здесь одну, и разбирайся с бандитами!
  - Да, с бандитами страшно. Конечно, бандитов я боюсь. Объяснить? Это огромная ценность! Я же говорю, что и сама не очень понимаю, - Мартина улыбалась всё шире и шире, глядя на Пака почти с пренебрежением.
  Он насторожился, но было уже поздно.
  - Положи оружие на землю. Плавно, медленно, - почти весело начал командовать голос из-за его спины.
  Скосив глаза, Пак увидел в нескольких метрах от себя худого и длинного пожилого человека, вполне подходящего под описание его Алексом и Дирком. Кит! В руке он держал пистолет, похожий на тот, который Пак взял во флигеле, и выглядел достаточно уверенно и жестоко. Особенно, если оружие у него действовало так же, как и "пистолетик" Мартины.
  - Положи оружие на землю! Без фокусов!
  - Какие фокусы? У меня протез ноги, не могу я - "плавно, медленно", - огрызнулся Пак.
  - Тогда просто положи. Быстро! - Кит явно спешил. Боялся появления новых "посетителей"?
  Пак подчинился, но нарочито неловко, потерял равновесие и упал на колено. "Пистолетик" отлетел в заросли полузасохших роз, а Пак сморщился, как от боли, и схватился за искусственную ступню.
  - Выпрямись медленно. И без баловства, стреляю сразу на поражение! - торопил Кит.
  Мартина неуверенно покосилась в ту сторону, куда исчезло оружие, но коллега отрицательно покачал головой. Они очень спешили. Боялись появления новых посетителей?
  - Медленно и плавно руки вверх, - опять заговорил Кит. - Отойди на десять шагов. Еще на четыре шага. Лицом к стене, руки на стену. Отступи назад на два шага. Ноги шире. Ещё шире. Не двигайся, - добавил он и вдруг исчез из поля зрения Пака.
  Но как ни осторожно они с Мартиной двигались, в окно забрались с лёгким шумом. Оттуда донёслись удаляющиеся звуки шагов. Проклиная свой интерес к болтовне девчонки, которая несомненно в какой-то момент заметила Кита и стала заговаривать детективу зубы, он забрался в дом вслед за беглецами. Никого! Хотя и не ожидал ничего другого.
  В этой небольшой комнате была только одна дверь, и ключ в замке её торчал изнутри. Да, с помощью тех же пассатижей или других хитростей, они могли так её за собой запереть. Но им бы на это не хватило времени.
  Пак огляделся. Стены ровно окрашены почти до потолка, никаких щелей. Потолок тоже ровный. Посреди комнаты стол и два стула. Вдоль левой стены - шкаф. Больше мебели нет и нет дверей.
  Он открыл шкаф, раздвинул какие-то тряпки и постучал в стенку: глухо. Так-так! Через несколько Пак минут выяснил, где тайная дверь. Он может ее взломать. Ну и что? Ясно, что Кит и Мартина убежали. И он даже подозревает - куда.
  Убежали и не вернутся? Не факт.
  Пак выбрался в окно из дома и разыскал в зарослях увядших цветов "пистолетик". Опасная штука, но пусть она будет у него, чем у очередного бандюги. Обернул "пистолетик" в носовой платок и побрел к калитке. Там устало опустился на пыльную траву, задрал голову и принялся изучать чужое небо и солнышко на нём. Потом растянулся на траве и вздремнул, но совсем недолго.
  Шум двигателя своей таратайки узнал сразу, но на всякий случай повернул голову и приоткрыл глаза. Да, она, милая! Дирк выбрался из машины и, увидев, что Пак лежит навзничь на лужайке, кинулся к нему бегом.
  - Не спеши, - сказал Пак, когда Дирк был в нескольких шагах от него. - Присядь, отдохни. Как поиски?
  - Клоун, - буркнул Дирк, - не можешь без этого. А парень удрал, исчез, нашли только лошадь. Ромишев ведёт её сюда. Как ты можешь валяться в этой пыли? - Но присел рядом с детективом.
  - Ага, могу, - усмехнулся Пак. - И пока Алекса нет, не разрешишь ли некоторые мои недоумения? Пустышка-утопленница - точно секретарша стоматолога или ты напускал туману?
  - Точно. Я занял её у эскулапа, потому что наши фонды не предусматривают пустышек. Не туда метишь. Лучше подумай о пустышке, которую Алекс видел в прокуратуре.
  - Уже думал и не раз. Крутил и так и этак. Невозможная вещь. Ромишев что-то недоговаривает. Не говорю, что специально.
  Дирк хмыкнул и жестом остановил Пака:
  - Я уверен, что он рассказал всё, как было. Мне кажется, что таким образом его проверяли. Насколько он посвящён в реальность.
  Пак недоверчиво покрутил головой:
  - Шутишь? В прокуратуре?
  - Ты вытрешь своей шевелюрой всю пыль с травы. А прокуратура - такая же государственная структура, как и другие, - пожал плечами Дирк.
  - Что ты хочешь этим сказать?
  - Сейчас я не на службе, Пак. Разговариваю с тобой, как частное лицо, учти это.
  - Учёл. И что же?
  - Мы с тобой попали в какую-то историю очень крупного масштаба, тебе не кажется?
  - С некоторых пор кажется. - Пак указал на необычно голубое небо и желтое солнышко. - Я это заподозрил после того, как Алекс рассказал мне о таком вот не выключенном его отцом солнечном дне. Но раз ты первый начал открывать карты, то продолжай.
  Дирк поднял голову и с лёгкой усмешкой обвёл взглядом голубой небосвод с невероятно белыми, как вата, облаками и солнцем, на которое можно было даже смотреть несколько секунд. Потом опять глянул на Пака.
  - То, что произошло с Ромишевым в прокуратуре, - это ведь простейший способ проверить человека, знает ли он, что представляет из себя наше королевство и наша планета. Нет?
  - Хорошо, согласен.
  - Ещё бы не согласен. И в городской, и в областной прокуратуре знали, что я разыскиваю Алекса Ромишева. А значит, он в любой момент мог появиться у них, перед тем, как ехать сюда. Так?
  - Так. Но зачем такая проверка? - уточнил Пак.
  - А затем, что он обязательно должен был разобраться с домом. Теперь смотри сюда. Сын Ромишева не удивился поведению пустышки. Значит, он не удивился бы и тому, что должен был увидеть здесь, в усадьбе отца. Ну, подумаешь, папочка накол, вызвав новые крики Алекса:
  - Не смейте! Это моя лошадь!
  Но Дирк продолжал палить, пока они не выскочили за ворота и не подбежали к машине.
  - Не смейте стрелять! - Алекс впрыгнул на заднее сидение на ходу, когда Дирк уже выруливал на улицу.
  - Я не в лошадь, я хотел, чтобы она понесла, - уже нормальным голосом ответил Дирк.
  - Чего-чего?
  - Чтобы она испугалась и сбросила мерзавца. Эх, я так и знал!
  Плечистый удержался на спине обезумевшей от звука выстрелов Ленточки и сумел повернуть её стремительный галоп в сторону дюн. Как ни было сложно лошади скакать по песчаной почве, но машина проиграла в этом соревновании и начала буксовать после полусотни метров.
  - Уходит! - в отчаянии грозил кулаками Алекс.
  - А что делать? У меня даже нет служебных рации или телефона. - Передав Алексу руль и приказав ехать вдоль кромки дюн, Дирк достал личный телефон и стал связываться с помощниками, давая им описание беглеца и Ленточки, а также советы, как ловить их.
  Тем временем Пак добрался почти до ворот, но никого не обнаружил и, тяжело дыша, огляделся по сторонам. После такой стрельбы можно было надеяться, что Кит, наконец, появится. Однако - никого. Из-за того, что происходило с девушкой, о судьбе Кита можно было только догадываться. Интересно, как отреагируют на стрельбу и крики владельцы других вилл? Пак направился за ворота и уже был на улице, но тут кто-то окликнул его свистящим шёпотом и с неясным выговором:
  - Эй... Эй, послушайте, не бросайте меня здесь...
  Пак резко повернулся. Его звали из-за живой изгопосетителейроди. Опять вытащив довал! Он преспокойно продал бы кому-то усадьбу и отчалил домой. Потому и письмо ему послали, чтобы он явился сначала к ним. Так?
  - Так. Значит, ты думаешь, что письмо послали из прокуратуры?
  - Письмо послали власти, когда узнали, что я его разыскиваю. Сами они, конечно, не собирались ничего ему сообщать. Ведь неизвестно было, что с его отцом.
  - Почему неизвестно? Неизвестно, почему и как его убили?
  - Знаешь, я почему-то не уверен, что его убили. Ты ведь знаешь, кем он был. Возможно, он исчез, когда работал над чем-то очень крупным. На эту работу ему выдали большие деньги. С ним работали двое, у которых были, скажем так, фантастические предметы. И вот он исчезает, возможно, даже известно, кто это устроил. Дом остается бесхозным
  - А если бы Алекс удивился поведению пустышки? Ты думаешь, его не пустили бы сюда?
  - Мне так кажется, - пожал плечами Дирк. - Под любым предлогом организовали бы продажу дома прямо в Сентэриде. Например, предложили бы очень большую сумму с помощью подставного лица. Ведь если то, что мы с тобой думаем, правда, то усадьба представляет слишком большую ценность. Так?
  - Хорошо, хорошо. А эти многочисленные покупатели пронюхали эту самую правду?
  - Нет. Всего лишь хотели бы приобрести дом некроманта. В надежде получить какие-нибудь чары или тому подобные выгоды. Но один из них решает свои проблемы явно преступными методами. А появление сына Морского Колдуна его разозлило. Поэтому Алекса быстренько швырнули в море.
  - Вот этот момент, пожалуйста, подробнее. Зачем столько мороки с морем?
  Дирк опять пожал плечами:
  - Так ведь Антоний Ромишев всем говорил, что его сын - военный. А у военного, как известно, могут быть вшиты чипы или нечто подобное для идентификации, тело будет быстро найдено и опознано. В море же ищи-свищи, опять же акулы и прочие хищники быстро уничтожат.
  - Согласен. Но ты так уверенно говоришь об этом деле. Ладно-ладно, я понимаю, что Морской Колдун не взял бы деньги у преступников, а вот работать на государство согласился бы. И я не возражаю, что главарь какой-нибудь банды мог попытаться наложить лапу на дом знаменитого некроманта. Ты определил, кто этот единственный и неповторимый бандюга?
  - Догадываюсь, - кивнул Дирк. - Я узнал громилу из флигеля. Это один из орков по кличке Зубоскал на побегушках у Приди-Смерти.
  Пак почесал затылок: Приди-Смерть был главарём небольшой преступной группировки в пригороде Сентэрида и владельцем подпольного бизнеса развлечений в Оркодубре. Несколько раз силовые структуры дистрикта выходили на его банду и лишали главаря почти всех подчинённых, но привлечь его самого к уголовной ответственности никак не могли по причине отсутствия улик и свидетелей: тех или не было, или они исчезали с поразительной регулярностью. Что ж, он вполне мог захотеть поменять нервное ремесло бандита на солидный бизнес некроманта. Другое дело, что Приди-Смерть не подозревал о конкуренции в этом деле с властями.
  - Но ты же не думаешь, что именно власти или Приди-Смерть прикончили Ромишева?
  - Нет, только не они, - убеждённо сказал Дирк. - Точнее, Приди-Смерть убил бы, но сначала заставил бы кэптэна продать дом.
  - Согласен. Тогда почему он хотел убить Алекса, не заставив его это сделать?
  - Вот это даёт повод надеяться, что Морской Колдун жив и Приди-Смерть в этом уверен. Более того, мне кажется, что старый капитан в руках у Приди-Смерти. Каким образом Антонию Ромишеву удалось до сих пор не сломаться, меня не спрашивай.
  - А фотографии покойника?
  - Постарались власти. Надо же было как-то объяснить исчезновение известного некроманта? Мне всё это вялое следствие и противоречивые объяснения уже давно казались подозрительными. Утром я позвонил твоей секретарше и от твоего имени попросил просканировть могилу Ромишева.
  Расхохотавшись, Пак сел, придерживая рукой ногу с протезом. За что он любил Дирка, так за его невероятную предприимчивость.
  - Интриган, обманул бедную девочку! И что в могиле?
  - Она позвонила мне четверть часа назад. Там несколько брусков чего-то вроде свинца.
  - Нет тела.
  - Нет. Так что я надеюсь, он жив. А всё это, - Дирк обвёл руками пространство вокруг себя, - приобрёл для властей за те самые два миллиона. Или, скорее, потратил два миллиона на то, чем расплатился за это.
  - Логично, - кивнул Пак. - Ага, вот и Алекс. Будем его посвящать?
  - Конечно. Потому что я приблизительно знаю, где может находиться Морской Колдун, но официально туда нам не попасть. Нет, я могу получить ордер на арест. Дня через два. Когда не только Приди-Смерть, но и все в дистрикте будут об этом знать. Это же не наркобизнес, а всего лишь похищение человека, куда им спешить? Так что придётся идти на абордаж своими силами. А три человека при незаконном налёте лучше, чем два.
  Разгорячённый ходьбой, но невесёлый Алекс привязал лошадь у ворот и подошёл к ним.
  - Я не решаюсь её здесь оставить, - сказал он. - Я же взял её напрокат. Мне ещё за бричку придётся платить.
  - На бричку я дам вам справку, если не найдут, - отмахнулся Дирк. - А лошадь устроим в надёжную конюшню. Пока же мы хотели вас обнадёжить.
  - Подожди, - перебил его Пак. - Не ты его, а я вас обоих обнадёжу.
  - Да ну?
  - Зубоскал во флигеле, - ухмыльнулся Пак. - Тот тип, за которым вы гнались, - объяснил он Алексу. - Я связал его. Получите и распишитесь. Тащить его сюда уже не было сил.
  От того, как быстро они найдут Морского Колдуна, возможно, зависела жизнь кэптэна. Поэтому пересказывать его сыну догадки и факты Дирк предоставил Паку, а сам решил заняться допросом бандита. Пака и Алекса отправил к одному из владельцев конюшен устроить Ленточку так, чтобы её не могли украсть. На самом деле отвести лошадь вполне мог и один Пак или Алекс, но Дирк не хотел, чтобы Алекс присутствовал при допросе Зубоскала, а детектив выступал в роли телохранителя Ромишева. Были и другие соображения: не хотел допрашивать Зубоскала официально.
  Когда вошёл во флигель, бандит уже очнулся и непрерывно и грязно ругался. Дирк придал ему сидячее положение и прислонил к стене.
  - Где Морской Колдун?
  - В могиле, где и тебе место, - огрызнулся Зубоскал и добавил новые ругательства.
  - Я точно знаю, что он жив. Он на "Лунной рулетке"?
  - Дохлый он, что ты ко мне пристал?
  - Он на "Лунной рулетке" или где? Смотри, я не шучу.
  - Ничего я не скажу. Вам, легавым, слово ляпни - пожалеешь.
  - В этом случае пожалеешь, если не скажешь.
  Зубоскал оскалил большие желтоватые зубы в улыбке:
  - Меня пытались раскалывать люди получше тебя, легаш.
  - Голубчик, - криво усмехнулся в ответ Дирк, - для такой работы не нужны люди получше. Наоборот, худшие из худших. А я, если кто-то в смертельной опасности, становлюсь настоящим негодяем.
  Он не очень сильно ударил Зубоскала в лицо. В меру, так чтобы только слегка разбить ему нос, и наглец почувствовал вкус своей крови. Нагнувшись, Дирк опустил руку в карман штанов за ножом. Потом тряхнул рукой. Звякнув, выскочило, встало на место лезвие. Дирк потрогал его большим пальцем. Предпочёл бы инструмент поменьше, но придётся обойтись тем, что есть. Зубоскал перестал ругаться и выпучил глаза.
  - Скажешь, - пообещал ему Дирк.
  Даже не пришлось пачкать руки.
  
  ГЛАВА 15
  "ЛУННАЯ РУЛЕТКА"
  
  - Это казино? - спросил Алекс.
  - Не просто казино.
  Дирк вопросительно взглянул на Пака, но тот молчал. Он устал, нога ныла, даже мысль, что нужно отправляться куда-то приводила его в ужас. Поэтому Дирк принялся вразумлять Алекса сам.
  По его словам эта шхуна, переоборудованная под плавучее казино и дрейфующая и курсирующая в море неподалёку от Оркодубра, давно уже отбивала клиентуру у Рамона, но пока тот только примеривался, как бы похитрее прищемить Приди-Смерти хвост. Судя по нескольким инцидентам, на шхуне, кроме обычного персонала игорного дома, было несколько десятков обученных и вооруженных боевиков. Точнее, боевики находились на катере, всегда дрейфующем в миле от "Лунной рулетки". Хотя Дирк поставил об этом в известность власти из центра, против бандита пока не принимали никаких мер.
  Сейчас, когда Дирк точно знал, что Морской Колдун похищен Приди-Смертью, он смог бы получить ордер на обыск яхты. К сожалению, только через несколько дней. Оставалось попробовать освободить пленника своими силами, а потом уже, задним числом, оформить это как законные оперативные действия.
  Риск? Большой. Но Алекс охотно соглашался на него, а Дирк просто сказал:
  - Не могу же я позволять каждому мерзавцу похищать в моём округе людей?
  Приди-Смерть, как и Рамон, сидел у него в печёнках.
  У Пака был к Приди-Смерти крупный счёт, о котором он не желал распространяться, но детектив сейчас был так измучен, что Дирк мысленно пообещал себе "на дело" его не брать. Если Пак не будет настаивать, конечно.
  Хотя каждый следующий час мог быть для Антония Ромишева последним, все, даже Алекс, понимали, что нужно дождаться хотя бы сумерек. Ну, и по мнению Дирка, следовало попасть к "Лунной рулетке" во время подхода катера или моторки одного из поставщиков, которые не желали афишировать свою связь с владельцем яхты и доставляли спиртное и прочие товары под покровом темноты. Во время прибытия очередного поставщика охрана яхты будет, конечно, следить за его катером, людьми и ящиками. Но по другому трапу на борт в это же время принимали основной поток посетителей. Так что шума будет много, а внимание охраны сосредоточится на двух трапах. В остальном же яхта охранялось постоянно передвигающимися охранниками, которые за бортами особенно и не наблюдали, зная, что по первому сигналу тревоги к яхте примчится катер с боевиками. Ну, и кроме того из-за пассивности властей и безнаказанности Приди-Смерти в последнее время элементарно обнаглел и явно потерял бдительность.
  "Лунная рулетка" часто меняла местоположение, и только люди Приди-Смерти знали её точные координаты. Но Дирк имел свои каналы информации и точно знал, где она была вчера вечером. Оставалось надеяться, что за сутки никуда оттуда не денется.
  На борт собирались забраться Алекс, Дирк и еще два мрачноватого вида мужчины, в которых угадывались сородичи Пака: одного звали Рой, второго - Роб. Детектив тоже участвовал, но должен был дожидаться всех возле шхуны и в случае неудачи плыть к берегу за помощью.
  Чтобы не афишировать свою морскую "прогулку", когда стало темнеть, они угнали от дальнего причала моторную неделю. Алекс чувствовал себя в роли не то пирата, не то иного авантюриста. Не приходилось участвовать в таких партизанских действиях.
  Вначале немного не повезло. Место, где должно было дрейфовать плавучее казино, оказалось пустым. Но "канал информации" Дирка оказался в пределах досягаемости телефона и сообщил ему новые координаты. Пока они добрались до яхты, почти совсем стемнело, поднялась небольшая волна, и Алекса немного укачало. Немного ободрился, когда Дирк сказал, что "Лунная рулетка" оборудована "успокоителями качки", так что по ней они будут расхаживать, словно по обычному наземному игорному заведению.
  Яркие огни шхуны заметили издалека, а Дирк узнал бы её даже ночью и среди нескольких похожих кораблей. Сделали широкую дугу, оказались между шхуной и открытым морем, где во тьме скрывался катер с боевиками, выключили мотор и стали ждать.
  Алекс невольно вздрогнул. Вот же, совсем недавно он плыл в ночном море к другому кораблю. Болтался в воде и кричал изо всех сил, зовя на помощь. Ни этого, ни похищения отца он Приди-Смерти не простит!
  В темноте послышался негромкий шум мотора, потом со стороны берега включился и запрыгал на волнах фонарь. К яхте неторопливо, можно сказать, деловито, проковыляла почти черпающая воду бортами лодка. Как видно лодка поставщика, нагруженная ящиками. Пользуясь шумом, Дирк и Роб тихонько подгребали к шхуне с неё что-то прокричали, и погрузка началась. Под её шум три незваных гостя подгребли к корме яхты, выстрелили вверх крюки-прилипалы с лёгкими, но прочными синтетическими тросиками и с помощью автоматических блоков стремительно поднялись на борт. Затем подъёмники спрятали и проверили оружие.
  Когда они обсуждали операцию, Алекс настаивал, что автомат - лучший аргумент при разговоре с любой бандой. Но Дирк возразил, что, во-первых, они собираются не открыто идти на абордаж и стирать эту банду с лица земли, а хотят по возможности незаметно вырвать из их лап его отца. А во-вторых, в Оркодубре автоматы есть только у бандитов, его людям они не положены, не искать же их в последний момент на "чёрном рынке". Так что ограничились десантными ножами, пистолетами и дымовыми шашками. Зато приклеили себе накладные усы и брови, кожа под ними немного чесалась от клея, и Алекс не слишком верил, что они их маскируют.
  - Не маскируют, - согласился Пак. - Но в первый момент любой встречный обратит внимание именно на усы. А второго момента может для него не наступить.
  Зубоскал достаточно подробно объяснил, где находится каюта, в которой держат Морского Колдуна, и даже нацарапал схемку, которую Дирк взял с собой. План-минимум его был прост: "Находим каюту, снимаем и связываем охрану, забираем Антония Ромишева и по возможности незаметно уходим".
  Осмотрелись вдоль палубы. Сверху над ними шелестело от ветерка нечто вроде тента. Палуба под ногами слегка пружинила, похоже, была застелена чем-то мягким и шершавым. Впереди светили яркие фонари. Пришлось идти мимо них, другого пути просто не было. Двигаться не вместе: появление компании из трёх усачей - событие возможное, но внимание, конечно, привлечёт.
  Первым отправился Дирк, через минуту Алекс, за ним - Пак. Выйдя на освещённое место возле витрины бара, рассмотрели, что пружинящее покрытие под ногами - это толстый ковёр, который выглядел очень эффектно в свете разноцветных лампочек. Но им было не до красот "Лунной рулетки", хотя и хорошо, что ноги не будут скользить по палубе. Важно было как можно незаметнее пересечь светлое и людное место. Тут же рядом был трап для гостей казино, возде которого дежурили охранники. Там же стояли два элегантно одетых офицера и приветствовали посетителей.
  Когда Алекс поравнялся с трапом, раздался шум двигателя какой-то лодки. На борт поднялись две молодые женщины в вечерних платьях с сопровождающими их седоволосыми старцами в смокингах и исчезли в ярко освещенном баре. Через другое открытое окно были видны танцующие пары в зале ресторана, играл оркестр. Охранники в белом наблюдали за прибывающими гостями, не обращая внимания на тех, кто гулял за их спинами. Стараясь не ускорять шага, Алекс прошёл ярко освещённый отрезок палубы. Долетали обрывки разговоров.
  - Всё едут и едут...
  - Намечается неплохая выручка, а?
  - Вот тут, у этого бармена обалденные коктейли!
  Наконец Дирк, Алекс и Пак опять оказались на затемнённом участке. Осмотрелись, подошли к лестнице, ведущей на нижнюю палубу. Внизу было темно и тихо.
  Но только подошли к ступеням, как увидели белую фигуру, двигавшуюся навстречу. Прятаться некуда, проход узкий. Алекс, как было договорено для таких случаев, стал фальшиво что-то напевать, Дирк и Пак, полуотвернувшись, выстукивали ритм на перилах и мурлыкали его без слов. Высокий мужчина в форме поднялся по трапу, даже не посмотрев на них.
  Пошумев ещё для верности, двинулись дальше и остановились возле нужной каюты. Она была закрыта на засов. Дирк стал отодвигать его, но раздался грозный голос:
  - Какого черта вы здесь делаете?
  Из темноты словно нарисовался верзила в форме стюарда.
  - Сколько говорить, чтобы вы не совали сюда свой нос?!
  Он подошел поближе и злобно уставился на них.
  - Приехали развлекаться? Так чего шарите по каютам? - Рука его нырнула в карман.
  Сделав резкий выпад, Пак ударил его ребром ладони по шее, а Дирк - почти одновременно в солнечное сплетение. Стюард согнулся пополам и без звука рухнул на палубу. Дирк торопливо отодвинул засов и вместе с Паком втащил его в тёмную каюту. Антония Ромишева в ней не было, зато при свете фонарика они обнаружили на полу охранника с так неестественно повёрнутой головой, что сразу было видно: ему свернули шею. Тут же валялись две пары открытых наручников и что-то вроде кляпа. Стекло иллюминатора треснуло.
  Если в каюте действительно содержался Ромишев, то можно было приблизительно представить, что произошло. Бандиты надели на его запястья и щиколотки наручники и заткнули ему рот. Но недооценили физическую силу и, главное, силу духа кэптэна. А Морской Колдун преподал одному из них страшный урок. Он смог выплюнуть кляп и закричать или каким-то другим способом поднять шум. Возможно, привлёк внимание охранника, разбив чем-то иллюминатор. Охранник отодвинул засов, Морской Колдун услышал это и замер, лёжа на полу. Когда охранник наклонился, чтобы убедиться, всё ли с пленником в порядке, он тем самым совершил последнюю в своей жизни глупость. Скорее всего, не издал ни звука и умер почти сразу. Как это было сделано, знал только Антоний Ромишев. Убив охранника, он забрал у него ключ от наручников, освободил руки и ноги, вышел из каюты и задвинул засов, чтобы на время скрыть побег.
  Но где он теперь?
  - Быстро выходите, - тихо сказал у них за спинами голос Алекса.
  Они выскочили из каюты, и Алекс шепнул:
  - Несколько человек. Идите за мной. - И через полдесятка метров втолкнул их в тесную каюту, где воняло бензином и краской. Он не только следил за палубой, но и подумал о том, что они упустили из виду: появись охранники, и на открытой палубе негде будет спрятаться.
  Тем временем пять охранников оказались перед дверью каюты, которую Дирку и Паку просто некогда было закрыть на засов.
  - Всем бросить оружие, - громко и четко скомандовал старший из охранников и одновременно зажёгся пронзительный свет ярких фонарей, осветив внутренность бывшей "камеры" Морского Колдуна; туда же уставились зловещие рыла и круглые магазины автоматов. Дальше на палубе маячили ещё несколько человек.
  - Немедленно!.. - командир запнулся, видя, что в каюте никого нет, кроме двух тел в форме.
  Остальные охранники безразлично следили за происходящим. Все они казались на одно лицо: тупые, не рассуждающие убийцы. Надо отдать должное хозяину плавучего казино - если не обращать внимание на грубость и тупость этих рож, подбор головорезов был произведен просто удачно. Удачно для Дирка, Пака и Алекса, конечно. У старшего охранника явно голова пошла кругом, а остальные тупо ждали его команды, не проявляя инициативы.
  Наконец старший опомнился, оставил двух человек возле каюты, а с остальными они отправились назад, надо полагать, докладывать боссу. Это тоже было удобным для пришельцев решением, поэтому через пару минут и двое часовых валялись в запертой на засов каюте, а незваные гости крались за основной группой.
  "Их слишком много. Происходи всё на берегу или будь их меньше, у нас был бы шанс", - мелькнуло в голове Алекса. Да, на яхте, которая хорошо знакома бандитам, они легко разыщут и перестреляют чужаков, как только поймут, что тут орудовал не только его отец. Ничего не оставалось, как красться и следить, радовало только, что отцу удалось бежать, а может быть, и покинуть яхту. Но эта радость исчезла, когда охранники "вывели" их на верхнюю палубу, подальше от посетителей казино, и они увидели Антония Ромишева в окружении такой же группы мордоворотов.
  - А, - говорил один из них, самый живой и разумный на вид, - так я и знал, что Колдун придёт за картами кладов, которые мы стащили у Кита! Я даже надеялся, что сюда прибудет твой сынок спасать папочку. Ведь Зубоскал попался, а он слишком любит жизнь, чтобы держать язык за зубами.
  - Приди-Смерть, - еле слышно пробормотал Пак, обращаясь к Алексу.
  Действительно, умным живчиком был главарь и владелец яхты-казино, который буквально сиял от удовольствия.
  Алекс перехватил взгляд отца, в котором смешались горечь и ярость. Выглядел старый капитан избитым, но не настолько, чтобы не мог держаться, как обычно, прямо и внушительно.
  - Теперь мышка в мышеловке, - продолжал радоваться Приди-Смерть. - Что? - отвлёкся он на доклад подошедшего командира охранников. - Двоих голыми руками? Туда им и дорога, мне хлюпики не нужны. А мы можем опять спокойно заняться делами. Раз остальные три мышки не идут на сыр сюда, прихлопнем их в Оркодубре, - бандит говорил всё это явно для Антония Ромишева, напоказ, но было ясно, что позже он отдаст более конкретные приказы по уничтожению мешающих ему противников. - Только проверьте, чтобы никто из них не смог опять выплыть и испортить мне настроение. И не забудьте: без свидетелей! Попрощайтесь с сыном, Морской Колдун. Хотя он и на берегу, но вы ведь умеете разговаривать на расстоянии с помощью вашей магии. Так-то, великий маг... Уведите его!
  Охранники пошевелили автоматами, показывая пленнику, куда идти.
  - Если вы их убьёте, то ничего не получите, - резко сказал Антоний Ромишев. - Вы меня знаете!
  Приди-Смерть хмыкнул:
  - Я умею развязывать язык. Открою вам, кэптэн, секрет: до сих пор я был вежлив. А если даже и не получится? Ну что ж, не получу, так не получу. Есть много желаемых мною вещей, которые мне не достанутся. Но тех трех умников я на белом свете не оставлю.
  
  Дирк, Пак и Алекс переглянулись. "Ну, хотя бы по одному мы с собой заберём, - говорили их взгляды. - И лучше всего прямо сейчас".
  - Не желаю, - разглагольствовал между тем главарь бандитов, - чтобы, когда я освоюсь в обществе приличных людей, они явились, как черти из преисподней, и стали болтать лишнее. Нет-нет, уберите их и...
  Он продолжал шевелить губами, но его не было больше слышно, потому что все шумы на яхте перекрыл оглушительный рёв сирены, доносящейся из-за борта. Потом рёв смолк, но сменился не менее громким голосом, явно усиленным техникой.
  - Приди-Смерть! - гремел он над волнами. - Это я, Крутяга Рамон! Корытце с твоими вояками мы отогнали! А на твою лоханку направлены огнемёты! Если не отпустишь пленника, то сожжём всё к чёртовой бабушке! И без обмана или каких-то ещё штучек! Ты меня знаешь! Это тебе не сентэридские подворотни! Даю пятнадцать минут! Счёт времени пошёл!
  Дирк скрипнул зубами. Как ни обрадовала его так вовремя подоспевшая помощь, но осознание того, что их и Морского Колдуна спасает Рамон, вызвало у честного служаки просто-таки физическую боль.
  Пак же изумился буквально до остолбенения: чтобы Рамон пошёл на прямую вооружённую стычку с сильным противником из преступников?!
  А у Алекса отлегло от сердца: отец будет спасён, да и самому ещё хотелось пожить.
  Что касается владельца яхты, то Приди-Смерть даже взвыл от ярости и бессилия. Если бы он умел убивать взглядом, то пленник тут же упал бы на палубу, умирая в жестоких мучениях. Но даже избить его напоследок было невозможно: предполагая у проигравшего бандита такое желание, Рамон дал ему невозможное по краткости время, чтобы отпустить Морского Колдуна.
  - Скорее спустите шлюпку! - визгливым от душащей его ярости голосом отдал Приди-Смерть приказ. - Да пошевеливайтесь! Или вам хочется превратиться в подгоревшие бифштексы?!
  Не прошло и половины отпущенного Рамоном срока, а катер с Антонием Ромишевым уже качался на волнах. Убедившись, что бандиты отпускают пленника, поспешили ретироваться под шумок и незваные гости яхты. Алекс первым очутился в моторке и только здесь, где глаза не слепили огни на палубе, смог присмотреться и заметить тёмный силуэт Рамонова катера, который вдруг напомнил ему такой же тёмный и неподвижный силуэт корабля Дорадо. Но он тут же тряхнул головой, отгоняя этот образ. Когда в моторку спустились Дирк и Пак, она быстро отчалила и понеслась за катером с Морским Колдуном.
  - Эй! - окрикнули их. - А это что за прилипалы?
  - Да вот, катаемся! - крикнул в ответ Пак.
  - Аднаногий, дружище! - умилился Рамон. - Я так и знал, что ты где-то поблизости! Неужели я испортил тебе забаву? Не хотел, клянусь жизнью, не хотел! Но не мог же я позволить этому мерзавцу безнаказанно хулиганить в моём городе и распугивать клиентуру!
  - Ну и дела, прокатились туда и обратно, - ворчал Дирк, мрачно оглядываясь на катер Рамона. - Нужно не забыть завтра пораньше вернуть лодку хозяину, иначе он ко мне же придёт с жалобой о пропаже. Нет, вы только послушайте этого мошенника: "В моём городе!"
  - Не горюй, - утешал его Пак. - Вор у вора дубинку украл - тоже неплохо.
  Рамон сопровождал и охранял их до самого берега. Затем, высадив Антония Ромишева на причале, катер умчался в ночь.
  
  ГЛАВА 16
  ВОТ И ВСЕ
  
  Обратный путь из Сентэрида к стоянке дилижансов даже в безумно ранее время не казался Алексу утомительным. Впрочем, по пути из Оркодубра в Сентэрид он отдыхал, а правил Ленточкой отец. Да и сейчас ему не приходилось задумываться, как "рулить" лошадью, долго ли ещё ехать и куда сворачивать на очередной развилке дороги. Всё делалось машинально. И по сторонам на пейзажи он не смотрел.
  - На этом всё и закончилось, нас встретили сразу же на берегу. Все те люди из Сентэрида, которые изображали детективов и журналистов, вот так-то, - негромко бормотал он под нос, не то подводя итоги своего пребывания в дистрикте, не то рассказывая о нём Ленточке. Лошадка прядала ушами, прислушиваясь к его голосу, но бежала резвой рысью.
  - Ты думаешь, Рамон по собственной инициативе явился спасать моего отца? Зря думаешь. Рамон ничего не знал, а скорее, не желал знать. По словам Пака и Дирка он ни за что открыто не выступил бы против Приди-Смерти, даже если бы и подозревал о том, что Морской Колдун, его хороший знакомый, похищен владельцем "Лунной рулетки". Для этого у него кишка тонка, он ведь только мошенник крупного масштаба. Но его взяли в оборот и вынудили устроить этот спектакль. Ты спросишь, кто вынудил?
  Ленточка вежливо фыркнула в ответ. Неизвестно, что она хотела этим сообщить Алексу, но он тут же продолжил рассказ:
  - Кто? Конечно же власти. Хорошенькое дело, столько денег угробили на отцов дом, а дом и отца вместе со всеми стратегическими тайнами и инициативами может заграбастать какой-то жалкий разбойник! Но тут была некая тонкость. Важно было не слишком напугать Приди-Смерть. Знай он, что это операция властей, со страху мог бы убить отца, как свидетеля. А Рамон был ему ровня, ему он мог надеяться отомстить, а отца опять схватить. Вот так всё и получилось. Повезло, что именно Приди-Смерти устроил неприятности с пустышкой и наркотиком в алкоголе на вечеринке Рамона, чтобы меня дескредитировать.
  Ленточка опять фыркнула.
  - Да-да, он сглупил. Если бы гостями Рамона в тот раз были такие же, как он, бизнесмены, то Крутяга спустил бы этот случай, как говорится, на тормозах: мало ли как и кто с ним воюет, законы в той среде волчьи. Только ведь его подставили на глазах подчинённых! Как он мог рассчитывать на их уважение и верность, если его использовал какой-то жалкий рэкетир, у которого даже не было возможности развернуть свой игорный бизнес в Оркодубре и приходилось болтаться на яхте в прибрежных водах? И подставил-то имея в виду мишенью не Рамона, а меня. Рамон же и его персонал в этом случае выступали, как говорится, массовкой. Именно это так допекло Крутягу, так унизило его - что называется, ниже канализации - что ему ничего не оставалось, как взять за горло Приди-Смерть и тем спасти свою репутацию.
  Ленточка тихонько заржала.
  - Да, представь себе. А на берегу нас встречала такая делегация, что одних титулов и сановных должностей хватило бы на две-три газетные полосы, если бы газетам позволили об этой истории напечатать. И тут же на берегу взяли у нас все, какие только возможны, подписки о неразглашении государственных секретов, сохранении тайны и прочая, прочая, прочая. Но ты же сама участвовала, так что тебе рассказать можно.
  Ленточка прядала ушами.
  - И ведь, что забавно, никаких настоящих секретов я, в отличие от Пака и Дирка, не знаю, - пожаловался ей Алекс. - Кроме суеверий, только это мелочи, оказывается. Я еле успел расспросить отца по пути в Оркодубр. "Что за артефакт и у кого ты купил? Ведь небо и солнце _не наши_". - "У инопланетян", - с улыбкой сказал он. Было темно, но мне всё-таки показалось, что он улыбался. - "Какие инопланетяне? - спросил я. - Зелёные человечки?" Тогда он рассмеялся от души: "Почему же зелёные? Обычные люди, такие, как мы. Ты же их видел". - "Кит и Мартина?" - спросил я. - "Да", - ответил он.
  Алекс вздохнул. Ему самому не верилось, что такой разговор был - в ночном море, на стремительно несущейся лодке, на исходе этих невероятных трёх суток.
  - В общем, как я понял, они - Кит и Мартина - этот артефакт тоже от кого-то получили, но как им пользоваться, толком не знали. То есть, это не артефакт был, конечно, а оборудование для пробивания "кротовых дыр" в времяпространстве. Не понимаешь? Я тоже. Но так это называется, что поделаешь.
  Он представил межпланетный туннель, связавший Оркодубр и город где-то невероятно далеко в космосе. Но в голове только вертелись всякие сказочные словечки вроде Звездных Врат.
  - Представляешь, в каком восторге был отец? Но в еще большем восторге были наши пугливые инопланетяне, черт бы их подрал. Денег на исследования, там, у себя на планете, им давали ничтожно мало. Но они всё-таки проводили опыты. И случайно, во время очередного эксперимента получилась у них такая себе "кротовая дыра" с выходом в усадьбу отца. Им повезло, потому что отец, не только как физик-экспериментатор, но и как умелый администратор смог заинтересовать власти королевства и кое-кого из банкиров. Ты же понимаешь, мы ещё только беспилотные спутники запускаем, а тут такое средство перемещения куда хочешь.
  Алекс задумчиво прищурил глаза и представил себе далёкий мир с голубыми небесами и золотым солнцем, который некоторые его жители почему-то называют так мрачно - Танатос, а другие так чудесно - Земля, хотя это не настоящая Земля-Старушка.
  - Почти все на нашей планете точно знают, что их предки прибыли с прекрасной планеты под названием Земля, которая почему-то прервала с нами всякое сообщение и оставила нас на произвол судьбы. Ну, так вот, отец на деньги, данные ему властями, и купил этот "транспортизатор" или как он там называется. Но Кит и Мартина договорились, что они смогут продолжать исследования на нашей планете со стороны танатосцев. "У вас тут, на Колорадо, - сказала мне Мартина, - просто замечательно. И вы замечательный". Я даже простил ей, что с перепугу одурманила меня и бросила в руки бандитов. Надо бы опять приехать в Оркодубр на отдых. Тут море, горы, озёра, Мартина...
  Помимо разговора, вторым планом Алекс подумал, что до стоянки дилижансов осталось всего ничего, и придержал Ленточку. До отправления ещё около часа, так что нечего зря напрягать лошадку.
  - Та женщина на корабле действительно перепутала меня с Зубоскалом. Что за ключи она передала мне, я так и не узнал. Хотя очень благодарили за них и даже вручили премию за помощь в раскрытии преступлений - выкупили украденную бричку. Вот так я раскрыл преступления, ничего ни о чём не зная. Но за премию спасибо.
  Они переехали деревянный мост, ободья колёс дробно простучали по брёвнам.
  - А вот мешочек с многочисленными ключами был при "транспортизаторе", но отец так и не нашёл к ключам замков, кроме одного, от двери в "кротовую дыру" на Танатос. Из этого он сделал вывод, что остальные ключи отпирают двери в другие миры, если только суметь создать в те миры "кротовины". Незадолго до похищения он собирался отдать ключи на хранение в банк. А пока решил, что только у обладающего в Оркодубре всей полнотой власти человека они будут в сохранности. И отдал их Дирку. Тот же, считая, что это ключи от каких-то тайников в доме, отдал их мне, как наследнику и новому его владельцу.
  Алекс задумчиво посмотрел в густо-зелёное небо, куда более тёмное, чем небо Танатоса, на желтовато-бурые облака и мельком скользнул взглядом по светящемуся невыносимым для глаз блеском сиреневому солнцу.
  - Да, как и предполагал Дирк, отца похитили преступники, а власти не хотели разглашения тайны о "транспортизаторе" и танатосцах. Ведь Приди-Смерть ничего не подозревал. И он, и Элла с Леончиком, и все остальные, желающие купить дом, думали, что там хранятся всякие магические штучки и драгоценности. Колдун всё-таки... Эх, а ведь я тоже был в этом уверен! Был? И сейчас уверен, несмотря на рассказы отца. Душой, так сказать, уверен, хотя разумом понимаю то, что узнал ещё от Пака.
  Дорога свернула, огибая большой заливной луг. Вон уже и башня законсервированного на время моратория радиотелеретранслятора показалась, путешествие Алекса подходило к концу. Скоро он вернёт Ленточку и бричку их владельцу и усядется в дилижанс.
  - Понимаешь, очень трудно принять что-то, что противоречит привычному с детства. Можно уговаривать себя: да, нет ни магии, ни рун, ни заклятий! Да, всё это психологическая защита, превратившаяся за полторы сотни лет в банальное суеверие! Верил же я до сих пор, что эльфы, вампиры и орки - это какие-то особенные существа и бывают только в сказках. Но оказалось, что они есть именно потому, что когда-то люди придумали тех, сказочных. И, главное, я не понимаю, зачем всё это продолжается до сих пор? Ведь уже лет сорок, как потеряна всякая связь с Землёй, никакие работы на Экваториальном материке не ведутся, мы стали автономны. Неужели так трудно объяснить всем, как всё на самом деле?
  Алекс вздохнул. Всю дорогу до Сентэрида отец уговаривал его выбросить из головы Оркодубр и эту историю. Но Алекс не мог и не собирался этого делать. А последним штрихом в расставании с Сентэридом была встреча на улице с одной из пустышек. Алекс тогда растерянно смотрел вслед ей и не мог поверить, что она - не живая красавица-девушка. Отец со смехом похлопал его по плечу:
  - Вижу - моя натура. Только увлекайся женщинами настоящими и горячими, а не красивыми оболочками.
  Потом Алекс долго оглядывался на отца, который стоял на тротуаре с руками в карманах брюк и следил за исчезающим вдали сыном с улыбкой на лице. Хотя, говорят, при расставании не следует оглядываться. Да, такое же глупое суеверие, как и прежняя его вера в то, что его отец - маг и некромант.
  - Он мне сказал: "Не задумывайся об этом, живи, как прежде". Мол, Пак Эйвонский просветил меня вынужденно, когда из моего рассказа понял, что в усадьбе происходит действительно что-то невероятное. Этот эльф-детектив опасался, что слепая вера в чудеса может случайно погубить меня. Но теперь всё в порядке, я возвращаюсь туда, где никто не сомневается в волшебстве, порче, некромантии и тому подобном. Ну... почти никто. Не сомневаться удобнее. Тогда всё легко объяснимо и жизнь спокойнее и беспроблемнее.
  Ленточка радостно заржала, видя знакомые дома и конюшни. Алекс улыбнулся: а вот ему ещё несколько часов трястись в дилижансе до границы дистрикта, и только там он тоже обрадуется, заняв удобное место в мягком вагоне. Но вдруг улыбка исчезла с его лица, и он скороговоркой добавил:
  - Только тебе скажу, Ленточка... Я спросил отца: "А мама тоже знала?" - "Нет, зачем же? - возразил он. - Я ей никогда и ничего не рассказывал. Это ведь так непросто - узнать правду и с тех пор надеяться только на реальность. Но однажды она, совершенно случайно, услышала разговор неосторожных посвящённых. Она узнала, что - да, человек может быть и слабым, и неразумным, и малодушным, а может заставить себя стать сильнее, умнее, смелее. И он борется с проблемами только своими силами, личным умом и собственной волей. Для некоторых, например, для меня или тебя - это было потрясением, но и гордостью. А она, в конце концов, не смогла с этим знанием жить".
  
  2008 г.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"