Итак, зверь распахнул все семь пастей, оскаленных сотнями зубов, и устремился неудержимым галопом на новую добычу...
- Минутку... Автор, это не та история!
- Вы уверены?
- Конечно!
- Ну, что же, начнём заново, только вам придётся убедиться, что история всё же та.
Рекс Джига кивнул своему первому помощнику Альфу Корре, чтобы тот был начеку, а затем громко хлопнул в ладоши. Погружённую до сих пор в полумрак большую комнату залил мягкий свет ламп, освещая все углы от массивных дверей до огромного окна, выходящего на реку и, прежде всего, длинный, сияющий, отполированный до неприличия стол в центре. Сидящие за ним люди мгновенно умолкли, жужжание голосов и шарканье ног сменилось напряжённой тишиной, и все повернулись к Джиге. Он же устремил взгляд куда-то вдаль, за зеркальное бронированное окно. Выглядел так, словно собирался через минуту произнести слова, которые, без сомнения, должны были повлиять на судьбу не только планеты, но и всей Вселенной! На самом деле использовал эту минуту, чтобы глаза привыкли к свету. Потом Джига неторопливо скользнул взглядом по неприятным, жестоким лицам собравшихся, удовлетворённо кивнул и заговорил:
- Итак, что можно сказать? Что мы имеем? Контролируем десять процентов рынка местного пассажирского транспорта, владеем контрольными пакетами в двадцати транснациональных банках, теперь осваиваем космические перевозки в трёх коридорах...
Его слова перебил страшный грохот. Большие дубовые двери, окованные медью (антиквариат, чем Альф Корра особенно гордился), влетели в помещение, а за ними клубы чёрного дыма и секретарша Корры, которая с искренним удивлением на лице приземлилась навзничь на блестящем столе и, проехав по нему на спине, ткнулась головой в ладони Джиги. Взрывная волна и страх выбили из кресел большинство присутствующих, попадали кто на пол у окна, а кто - и на подоконники. Одни Альф Корра и Рекс Джига остались в креслах и многозначительно переглянулись, а на коммуникационном экране появилось лицо старшего охранника:
- Шеф Корра, мы локализовали их в приёмной и продуваем её гелием.
- Разумно. Кто они?
- Люди Чикиты.
- Этой нахалки? Усильте продувку!
Тем временем более или менее пострадавшие подчинённые, стараясь не охать и не кряхтеть от ушибов и шишек, опять заняли свои места и уставились на своих командиров, особенно на Джигу. Тот пожал плечами, встал из-за стола и картинным жестом указал на несчастную девушку, которая всё ещё лежала на столе, как приглашение к креативному ужину:
- А также мы имеем вот это! Конкуренция, волчьи законы рынка! На предотвращение и смягчение подобных ударов уходит двадцать восемь процентов наших доходов. Что скажете? Что скажете, Морский?
Один из сидящих неопределённо покачал головой:
- Обыденность. Ничего не поделаешь, как уже сказано вами - конкуренция, шеф Джига.
- Так я и знал, вы готовы отдать и сорок про... даже половину! потому что не смотрите дальше носа.
- Что вы предлагаете, шеф Джига? - вдруг перебил его сосед Морского. - Какими планами мы должны руководствоваться теперь?
"Какого чёрта?" - мелькнуло в голове Джиги. Только что закончилась тщательно продуманная им, тонкая игра с ничего не подозревающей Чикитой. Он всегда считал, что самый лучший враг - это известный враг, а ещё лучше тот, чьё каждое движение запланировано им, Джигой, заранее. Но и отношения с самыми верными подчинёнными он любил планировать не менее тщательно. Поэтому разгром горилл Чикиты был приурочен к этой встрече, чтобы сделать некое предложение. Только вот с этим предложением, на самом деле являющимся приказом, он собирался обратиться совсем не к соседу Морского, худощавому, черноволосому и резковатому Юру Свежему, который так неожиданно вмешался в разговор. Но Свежий был выдвиженцем Корры, а тот знал толк в людях. Почему бы и нет?
Джига махнул рукой в сторону противоположной стены, и она вдруг распахнулась огромным звёздным атласом.
- Вот, что я предлагаю. Космическая провинция - это ждущая посева целина. И мы её освоим! - с пафосом заявил он.
- Космическая провинция? - Морский позволил себе скептически приподнять бровь и опустить уголок рта на два миллиметра (но не больше). - А что там осваивать? Пустыни? Рудники на астероидах? Дикие пущи? Океаны и болота? Да ещё и на бескислородных планетах...
- Дикие пущи?!
Джига перебил его так резко, что Морский решил больше не умничать и слушать. Все остальные тоже притихли. В зале стало слышно даже жужжание мух, вернее, сервомоторов, которые раздвинули экраны ещё больше.
- Пущи, говорите? - саркастически повторил шеф. - Есть вполне приличные места: города и инфраструктура, банки и промышленность, транспорт и культура. Да вот, например, - он полистал атлас, хотя отлично знал номер страницы. - Вот эта планета и вот эта страна, особенно её южная часть. Благодатное местечко. И туда, - он показал в улыбке ровные белые зубы, которые вырастили ему совсем недавно, после единственного настоящего покушения на него, - туда поедете вы, Свежий!
А мысленно добавил: "Лучше послать наглеца, чем того, кто не верит в успех"...
...Вот так всё и произошло десять часов назад, тихонько кивнул себе Свежий, кисло оглядывая соседей по капсуле.
Он не любил многих вещей, но межзвёздные путешествия ("Ворота в Коридоры Времяпространства!", "Млечный Пусть станет вашей автострадой!") ненавидел всеми печёнками, хотя со смущением понимал, что это недостойно прирождённого авантюриста. Но ничего не мог поделать с собой и только злился, видя, что все в пути шутят, разговаривают и как-нибудь ещё приятно проводят время. Перспектива пережить очередную звёздную поездку остудила его пыл сразу же после слов Джиги, шагая с Морским к выходу из резиденции он ругательски ругал себя, что вылез вперёд и кисло выслушивал утешения и советы. Однако предложения шефа обсуждению не подлежали.
Таким образом, через десять часов после своего вопроса, Юр Свежий сидел в мягком кресле транспортной капсулы, а до конца рейса было ещё целых двадцать минут. Сосед слева смачно хрустел фисташками, сосед справа что-то читал, женщина впереди, как загипнотизированная смотрела в экран, на котором тонконогий и большеротый ведущий викторины прыгал перед несколькими истеричными особами, пытающимися вспомнить часть тела, в названии которой бы были буквы "р" и "к". А у Свежего желудок так и норовил выскочить через горло наружу, так что ему пришлось раз пять прогуляться в туалет. Пятый раз был только что, и Свежий осторожно пытался устроиться в кресле так, чтобы не видеть хотя бы экран. Непонятно, почему ему всегда тошнило в "Коридорах", ведь ни ускорений, ни качки, ни ещё каких-либо неудобств не наблюдалось. Всем вокруг хоть бы что, а его мутит!
Вдруг ему показалось, что он что-то услышал. Этот звук кольнул барабанные перепонки в ушах, как иголка воздушный шарик. Тихое, единственное в своём роде "тик-так" раздавалось из-под его кресла. Тошнота мигом исчезла. Первое движение Свежего было - выскочить отсюда. Но куда? Если бы даже он как-то выбрался из капсулы, то что за её пределами? Не был силён в гиперфизике и не знал этого. Поэтому начал действовать не испуганно, а разумно: поднялся и попросил любителя фисташек, сидевшего с краю:
- Вы не поменяетесь со мной? Я хочу подремать, а этот экран...
Сосед кивнул, но через несколько секунд уже с недоумением наблюдал, как Свежий присел на корточки в проходе и заглянул под кресла. Там стоял чёрный ящичек, и на нём светились лампочки.
- Что с вами? - услышал он озабоченный голос стюардессы. - Вам плохо?
Свежий выпрямился:
- Я хотел бы выпить минеральной воды.
- Сейчас принесу.
- Не буду вас утруждать и пойду за водой с вами.
- Но это... - начала было стюардесса и замолчала, когда он быстро подмигнул ей и одними губами произнёс: "Бомба".
Они прошли вперёд, и когда уже вышли из салона, стюардесса озадаченно сказала:
- Если это повод поухаживать...
- Этот повод чёрного цвета, с лампочками и под тем креслом. Он тикает.
- Тикает?!
- Да. Тик-тик...
Девушка почти бегом кинулась к кабине экипажа.
"Оригинально встречает меня благодатное местечко, - подумал Свежий, чувствуя, как по его спине сбегают не то ледяные мурашки, не то струйки холодного пота. - А ведь я ещё даже не на планете..."
...Но спустя полтора часа его недоверие к "приличным местам" в космической провинции укрепилось. Он был уже не в капсуле, а на планете, точнее, ехал из космопорта по единственному известному адресу в столице, как вдруг...
- Всё! Дальше не поеду! - хмуро сказал таксист.
Свежий огляделся: старые обшарпанные дома с обваливающимися архитектурными излишествами, ржавые покосившиеся заборы из причудливых завитушек, облезлые щиты, рекламирующие модные товары десятилетней давности.
- Район-люкс... гм-гм-гм... - неприятно удивился он. - А почему не поедете?
- Дальше дорога для пешехода, - снизошёл до объяснений таксист. - Вот, платите по счётчику. Приехали. Платите и выходите.
- Не выйду. И платить не буду, пока не довезёте.
- Ой-ой-ой, как страшно! Сейчас вызову по радио коллег, и всё уладим. Или нет? - таксист хищно оскалился.
- Повторяю для непонятливых - платить не буду, пока не довезёте! - Свежий готов был драться за свои деньги до последнего: так владелец яхты не побоится прыгнуть в волны за шляпой.
- А я вызову коллег! - опять пригрозил таксист.
В ответ Свежий попытался вытащить пистолет, чтобы быстро решить проблему - но схватился за воздух. Пистолета не было. Забыл в гостинице космопорта?
- Что случилось? - таксист был сплошная насмешка. - Кошелёк забыли?
- Нет, не кошелёк. К счастью для некоторых, - буркнул Свежий под нос, нашаривая монеты помельче.
Жестом короля, высыпающего драгоценные камни в руки нищего, он осыпал таксиста мелочью и грохнул дверцей. В ботинках почему-то стало мокро. Опустил глаза: стоял по щиколотки в грязной луже. В тот же миг только многолетние тренировки помогли ему уловить манёвр таксиста и отпрыгнуть подальше. Цунами грязных брызг бессильно застряло в многочисленных трещинах старого, рассыпающегося асфальта.
- Провинция, - меланхолически в который раз сказал себе Свежий.
И уже через несколько шагов заметил направляющуюся к нему нелепую личность. Это был низенький и тощий человек в чёрной академической мантии, но легкомысленных сандалиях с цветочками на босу ногу. Ветер развевал полы мантии, и тогда на свет появлялись шорты весёленького василькового цвета. На блестящей розовой лысине, словно муха на воздушном шарике, сидела крохотная шляпка из чёрной соломки и с пряжкой в виде саламандры. Седая борода торчала во все стороны, словно иглы рассерженного дикобраза.
- Дорогой мой, вас-то я и ищу! - воскликнул человек в мантии с таким восторгом, как будто мечтал о встрече со Свежим не один год. - Вот моя визитная карточка!.. ах, нет, это рецепт от стоматолога... Вот моя визитная карточка!.. нет, это чек из магазина... Да, какая разница! Я Вагнер Сорока, работаю в фирме "ООО Пророчество и сыновья"...
- Простите, но я не... - нетерпеливо прервал его Свежий.
- Вы просто ещё не уловили необходимость услуг нашей фирмы, - с невозмутимым радушием в свою очередь перебил его странный прохожий. - А прайс-лист удивит вас.
- Не удивит, - отрезал Свежий, не давая втянуть себя в сети рекламной акции. - Лучше подскажите мне...
- Ассортимент наших услуг неслыханно широк, - тараторил в ответ представитель "ООО Пророчество и сыновья". - Стараемся его постоянно апдейтить. Контактируем с оферентами, служим им профессиональным консалтингом, а также...
- А также я вас сейчас выключу и на веки вечные. Повторяю: это не мои проблемы! Подскажите мне, как пройти!.. - заорал Свежий, теряя над собой последний контроль.
Но человек в мантии стрекотал, словно птица, тёзкой которой являлся:
- Прошу заметить, что наша фирма форвардирует...
- Ти-хо! Заткнись, чёрная мышь! - на лбу Свежего выступили жилы, а глаза налились кровью: сейчас он безо всякого грима мог сыграть дьявола. Но в ответ услышал всё тот же экзальтированный стрекот:
- Как я сказал выше, мы форвардируем...
Терпение Свежего лопнуло, он схватил Вагнера Сороку за горло, перекрывая путь дальнейшим словам, а другой рукой сунул ему под нос старый чек, на оборотной стороне которого рукой Джиги был написан адрес.
- Читай! Читай, приятель, и говори, как туда пройти!
Сорока (из-за специфики своей работы явно привыкший к подобным ситуациям), не слишком испугался, кинул взгляд выпученными глазами на бумажку и прохрипел:
- Прямо по улице Нострадамуса, перейти площадь Сивиллы, войти в переулок Ванги... хр-р... Потом всё прямо, прямо до каменной лесенки с перилами в виде змей, и вы на месте. Но позволю себе заметить, что там поблизости находится главный офис нашей фирмы, которая предлагает...
Плюх!
Свежий небрежно смахнул со своей куртки пару капель грязной воды, попавших туда после того, как представитель фирмы "ООО Пророчество и сыновья" спикировал в самый центр всё той же лужи. Не обращая больше на него внимания, Свежий бодро двинулся вперёд. Он и не подозревал, что своим необдуманно-грубым поступком разбудил тёмные силы. Если бы он оглянулся, то был бы удивлён и озабочен: смешной и нелепый Вагнер Сорока вдруг величественно поднялся из грязного озерца, глаза его загорелись зелёным зловещим светом, уши на глазах заострились, а из-под верхней губы показались внушительные клыки. С минуту он смотрел вслед обидчику, затем встряхнулся всем телом, как мокрое животное, выбрался из лужи, принял свой прежний вид и засеменил вдоль по улице.
Но Свежий ничего этого не видел, он спешил. Странный район! Новые названия улиц, площадей и переулков по большей части налеплены поверх табличек со старыми названиями, кое-где надписи отклеились, что создавало при поиске дороги большие неудобства. Но всё-таки в каких-то полчаса он был возле нужного дома.
- Это, кажется, здесь, - буркнул, с облегчением разбирая буквы на бронзовой табличке.
Когда нажал пуговичку звонка, услышал что-то вроде сдавленного карканья. Пришлось долго ждать, позвонить ещё раз. Только тогда прозвучали неторопливые, шаркающие шаги, дверь тихо скрипнула и медленно отворилась. На пороге стояла женщина в длинном шёлковом халате чёрного цвета, расшитом большими золотыми бабочками. С халатом странно контрастировали высокий зелёный тюрбан из прозрачной материи и причудливые туфли цвета морской волны на высоченных каблуках. Женщина смотрела на Свежего внимательными голубовато-зелёными глазами.
- Мариэтта? - негромко спросил он.
Она утвердительно наклонила голову, как вдруг откуда-то справа от двери донёсся отчётливый, но непонятный звук. Свежий хотел выхватить пистолет, но опять вспомнил, что забыл его в гостинице космопорта. Мариэтта же торопливо кинулась назад в дом. Заглянув в прихожую, Свежий увидел, что Мариэтта схватила с маленького столика сумочку и начала доставать из неё вещи, явно что-то разыскивая. Мысль, что женщина ищет оружие, чтобы его застрелить, казалась нелепой, но, всё же, допустимой. Поэтому Свежий внимательно следил, как странная особа достала из сумки початую пачку печенья, две бумажные салфетки, зажигалку, пудреницу, телефон и, наконец, какое-то странное создание размером с исхудавшего хомячка, но чем-то отдалённо напоминающее таксу. Правда, таксу, которую можно было носить в нагрудном кармане вместо авторучки.
- Мой золотой, - проворковала Мариэтта, лаская собачку, - вечно я о тебе забываю! Представляете, - обернулась она к Свежему, - его три раза крали из сумки, спутав с кошельком! Как будто Пупсика можно спутать с чем-то ещё.
Свежий сделал было нетерпеливое движение, напоминая ей о деле, ради которого сюда пришёл, но в это время Пупсик повернул голову и в упор посмотрел на него жёлтыми глазами с вертикальными зрачками, а потом, выпустив из подушечек лап когти, вскарабкался хозяйке на плечо.
- Не обращайте внимания, - небрежно махнула рукой Мариэтта, заметив изумленный взгляд Свежего. - Это всё из-за консервов.
- Каких консервов?
- Ну, конечно же кошачьих. Они были дешевле собачьих, я покупала их Пупсику с первых дней его жизни у меня. Ветеринар говорит, что это необратимо. Но он куда чистоплотнее любой собачки его возраста... Ах, да, вы же пришли ко мне по делу! Вы тот аноним, который условился на семнадцать тридцать четыре?
- Да, это я, дорогуша.
- Ну, что же, прошу, - сказала Мариэтта и стремительно-элегантно повернулась на месте, чтобы пройти к следующей двери.
Пируэт, однако, не удался. Голова и туловище повернулись с нужной скоростью, но с ногами оказалось хуже - высокие каблуки застряли в подоле халата, и женщина грохнулась на пол. Пупсик в прыжке перелетел с её плеча на штанину Свежего и повис там, зловеще шипя.
- Вот гадство! - охнула Мариэтта. - Шишку набила. Даже проклятый тюрбан не помог. Проходите вон туда и подождите меня.
Комната, в которой очутился Свежий (предварительно отодрав от штанины и посадив на столик в прихожей Пупсика), была оклеена не иначе, как гадальными и игральными картами всех времён и народов, окна закрывали тяжёлые бархатные портьеры, стол казался красного дерева с резьбой и кроваво-красными инкрустациями. На столе лежали колоды карт - настоящие, не обойные - и странно мерцал в свете тусклой лампы хрустальный шар, Тут же стояла чашка с потёками кофейной гущи и небольшая мисочка с неприятной на вид жидкостью, над которой клубился пар. Свежего опять замутило, он перевёл взгляд на стены, как вдруг чуть не подскочил на месте: увидел, что Мариэтта уже сидит за столом, а Пупсик опять устроился на её плече. Гадалка появилась бесшумно, словно дух. Это было особенно потрясающе после её неуклюжести в прихожей.
- Как вы вошли? Я вас не заметил!
- Это начала магии - появляться неожиданно, - заносчиво отрезала Мариэтта.
- Хм, - усмехнулся Свежий. - Вам бы поколдовать над платьем и каблуками, чтобы так не ушибаться.
- Но-но! - Мариэтта даже фыркнула от негодования. - Не лезьте не в своё дело, хорошо?!
- Хорошо, хорошо, - продолжал усмехаться Свежий.
- Я тоже думаю, что хорошо, - хотела оставить за собой последнее слово гадалка, но невольно вдохнула пар из миски и громко закашлялась. Чтобы скрыть неловкость, взяла хрустальный шар и прижала к шишке на лбу.
- Что вы хотели узнать? - спросила деловито, поглаживая другой рукой Пупсика.
- Видите ли, - нерешительно начал Свежий, - мне рекомендовали вас, как современного специалиста. Только вот не знаю, сможете ли вы...
- Смогу. Дальше!
- Только вот не знаю, как сказать...
- Смело и прямо - так будет лучше всего, - Мариэтта вернула шар на стол и жевать печенье.
- Хорошо. Я надеюсь получить профессиональный совет на стыке права, финансов, политики и психологии. Но я вижу, что вы - гадалка и работаете старыми методами. Наверное, я не туда попал, простите.
- Вам так мешают эти декорации? - захихикала Мариэтта.
- Честно говоря - да. Мне как-то не по себе. Я, знаете, рационалист и прагматик, а эти карты, шар, миска. Разве что вместо чёрного кота такса, да и то... - Свежий привстал, готовый уйти.
- Не преувеличивайте. Перейдём в другую комнату, - опять хихикнула Мариэтта и поднялась, стряхнув с плеча Пупсика (который послал ей в ответ зловещий взгляд). - Не стоит поддаваться первому впечатлению и принимать декорации за реальность. Я руковожу консалтинговой фирмой, но сейчас кризис, вот и подрабатываю гаданием. Шар, миска, карты - необходимы для клиентов не с вашим интеллектом.
- Но вы непоследовательны: собака вместо кота. Вы же не могли заранее знать о действии консервов?
- У меня аллергия на кошачью шерсть. Перейдём в кабинет и к делу.
Мариэтта сняла тюрбан, тряхнув головой, рассыпала по плечам волну каштановых волнистых волос. Потом сбросила халат и оказалась в элегантных костюме и блузке. Глядя в хрустальный шар, поправила причёску и расправила складки одежды. Жестом указала на дверь и провела Свежего в строгий, блистающий чистотой и оргтехникой современный кабинет.
- Прошу садиться, - сказала она, устраиваясь за компьютером. - А теперь изложите мне ваши проблемы.
- Вот это другое дело! - Свежий с искренним одобрением осмотрел кабинет. - А проблемы... Видите ли, я руковожу некоторой организаций. Некоторые по незнанию или из зависти называют её мафией.
- Знаю, знаю.
- Так вот, в деятельности моей фирмы появились определённые трудности. Поэтому я хотел бы получить совет, как расширить сферу, так сказать, деятельности. Видите ли, оценка ситуации на рынке преступлений - дело нелёгкое. Особенно, если я новичок на планете. Уточняю: мне нужно получить влияние над югом этой страны, но с управлением такой массой людей я не справлюсь, увы.
- Чтобы управлять людьми, нужно хорошо изучить их и не только их, господин Свежий, - сказала Мариэтта, включая компьютер и усмехаясь его изумлению.
Она вошла в Планетарную сеть, затем на какой-то форум.
- Читайте! Они тут чувствуют себя непринужденно и в безопасности. Они обмануты виртуальным прикрытием и якобы анонимностью. Посмотрите, задумайтесь. Это сеть. Сеть, полная рыб - крупных и мелких.
ГЛАВА 2
ИСКУШЕНИЕ
В Полуденске было то самое "дождя почти нет", во время которого можно вымокнуть до нитки самым неприличным образом. Но жители главного города южной части страны, на которую нацелился своими хищными мыслями межзвёздный гангстер Свежий не подозревали ничего плохого и даже во время плохой погоды занимались обычными делами. Одни создавали видимость кипучей деятельности на рабочем месте, другие мокли в очередях за пособиями по безработице или вакансиями. Мужья делали вид, что каждую свободную минуту только и думают, что о жёнах и детях, жёны успешно притворялись, что их менее красивые половины - это единственная основа их счастливых (несомненно!) браков. Впрочем, достаточно, вполне достаточно. Итак, все вели себя как обычно.
Нет, погодите, не все! Было исключение в виде лаборантки местного пивзавода Варвары (более известной в городе и окрестностях по прозвищу Буся), которая увлечённо и бездумно танцевала вокруг лабораторного стола, заставленного склянками и приборами. Её невероятный танец был причудливой смесью польки, вальса, рэпа и подлунных танцев аборигенов Чёрного каньона, которые (танцы, а не аборигены) сохранились кое-где в старых записях. Буся кружила в радостном экстазе, то и дело натыкаясь на покрашенные в стандартный светло-голубой цвет стены лаборатории или на обитые жестью лабораторные столы. В первом случае висящие на одном-двух хлипких шурупах светильники протяжно скрипели и норовили свалиться ей прямо на голову, во втором она получала звякающий аккомпанемент многочисленной лабораторной посуды и оборудования, а таинственные жидкости, скрытые в этих металлостеклянных спрутах, начинали булькать и бурлить, совсем, как брюхо завзятого любителя пива после десятого подряд бокала, выпитого натощак.
Мало кто в Полуденске, узнав причину радости страстно танцующей Буси, порадовался бы её эйфории. Большая часть жителей решила бы, что девушка очумела от постоянного химического окружения. Но она была по-настоящему счастлива. Монотонные месяцы упорного и опасного труда принесли результат, который не снился ей в самых смелых снах! Раньше казалось: её сны безумны, а сама она - беззастенчивая мечтательница. Но теперь... "Я на белом коне!" - могла бы запеть счастливая Буся, если бы не боялась испугать окружающих голосом, от которого "мухи дохнут на лету", - как говорили её неделикатные соседи.
Но теперь на соседей можно было махнуть рукой. Теперь на многое можно было просто наплевать. Ерунда, что прилежащие к городу леса кишели побочными результатами её экспериментов: оленезайцами, фазанобелками, змеедятлами и прочей странной живностью. Все эти мутанты (а точнее, страх перед ответственностью за их создание) давно уже перестали её волновать.
Главное - результат!
Для окружающих Буся была простой служащей лаборатории небольшого пивоваренного завода, но тайно она давно уже стала опытным химиком и генетическим инженером в одном лице, пятьсот дней и ночей работала над тем, что до сих пор было лишь увлекательным - одним из самых увлекательных - приёмов в фантастической литературе. И вот!
И вот в её руках пузырёк, наполненный светло-зелёным порошком, который позволяет совершить до сих пор невозможное, хотя и многими желаемое. Стоит смешать немного порошка с кровью любого существа, имеющего эту самую кровь, а затем проглотить смесь - и можно превратиться в то самое существо, от которого взята кровь. Самое же важное: превращение касалось лишь формы и внешнего вида, не затрагивая характер и разум превращённого существа. Открытие мутантина - так Буся назвала порошок - было не менее серьёзным, чем изобретение водки, которая, если помните, не меняя формы потребителя, позволяет существенно изменить его разум и характер.
Итак, ничего удивительного, что Буся кружила по лаборатории, угрожая хрупкому имуществу пивзавода. Но всё утомляет, даже чистая радость учёного-первооткрывателя. Поэтому Буся присела на шаткий лабораторный топчанчик и задумалась, кружа не в танце, а высоко в поднебесье очень даже земными мечтами. Она видела длинные очереди шикарных лимузинов возле ядовито-зелёного домика лаборатории, в них сидели и нетерпеливо ёрзали особы обоего пола в сногсшибательных нарядах, сжимая в пальцах, унизанных кольцами, ручки кейсов, набитых пачками банкнот. Каждый хотел выкупить права на изобретение. Торги затягиваются, сумма растёт астрономически! И вот она уже нежится в джакузи, небрежно раскинувшись, вся покрытая пузырьками лучшего шампанского! А мускулистые, улыбающиеся массажисты подливают в эту золотистую ванну душистые парфюмы! А затем в таком же золотистом лимузине, длиной с лабораторию и склад вместе взятые, она мчится по полуденским улицам и дальше, дальше! И вдруг... Буся очнулась.
- Нет, тётка, - сказала сама себе беззвучно, - не время мечтать и плавать в джакузи. Время, милая, работает на маркетинг твоего гениального творения!
Как решила, так и сделала. Схватив телефонную книгу - обложка и многие листы которой были изгрызены мышеулитками - и начала листать её, разыскивая номер патентного бюро. Лимузины и кейсы - это хорошо, но не забыть бы о формальностях. И тут книга выпала у неё из рук на лабораторный стол, похожий на сито из-за деятельности комаров-древоточцев.
- Патент патентом, но я не могу ждать. Я должна похвалиться! А кому? Этой? Нет. Этому? Ещё чего, после того, как... Ур-р-ра! Конечно, Валюхе! - Буся опять затанцевала от радости и торопливо набрала номер своей лучшей подруги.
- Валечка? - закричала она в трубку.
- Ау-у-улё, - раздалось в ответ.
- Это точно ты? - орала от возбуждения и нетерпения Буся.
- Идиотка!
- Кто-кто?
- Я говорю: а кто же ещё? - выразила сомнение в величине серого вещества в мозгах подруги раздражённая Валентина.
- Не психуй, птичка. Знаешь, почему звоню?
- Знаю, но денег у меня нет.
- И не надо!
- Ты чего? - тут же явно заинтересовалась Валюха.
- Слушай, не поверишь, когда я тебе расскажу!
Излив подруге все свои радости, Буся немного остыла и потребовала от неё держать язык за зубами. Ошеломлённая Валентина пылко пообещала быть немой, как могила. Не такой была дурой, чтобы делиться абы с кем подобной тайной.
- Ты слишком взволнована, - сказала она заботливо. - Прими стопарик. А лучше два или три. Расслабься, Бусенька. Утро вечера мудренее.
- Ты, как всегда, очень заботлива, - умилилась Буся.
- И вообще, конец рабочего дня. Домой, домой! - приказала Валентина, многозначительно улыбаясь самой себе.
Да, конец рабочего дня на окраинах Полуденска - это конец всякой мыслительной деятельности в пользу растительного существования, говоря по-простому - расслабухи. Даже не выглядывая в окно, Бусина конфидентка могла многое об этом рассказать.
Коварно подкравшиеся через пару часов сумерки позволяли увидеть только контуры здания, хмуро темневшего в нескольких километрах от пивзавода, да и то если стоять прямо перед этим зданием. Унылые жёлтые огоньки света еле пробивались наружу сквозь невероятно грязные окна пригородного кафе "Светлячок". Кое-что другое пробивалось совсем без труда и даже нахально, грубо и совершенно непринуждённо. Был это чудовищный визг, рёв, топот, кашель и прочий шум, производимый без складу и ладу завсегдатаями, вспрыскивающими конец очередного трудового и не очень дня. Заведение было не для богатых, а для тех, других. Хотя и не самых последних с конца очереди. Они пили подозрительно пахнущую водку и мутное пиво, закусывали сосисками с кислой капустой и чебуреками с неизвестной начинкой, стучали по столам бокалами и рюмками. Завтра будет то же самое и почти в той же компании, а как же.
В самом тёмном углу зала, за сравнительно чистым столиком маячили две сгорбленные фигуры, на первый взгляд пьяные, как и остальные. Если бы! Сидящие за ним к совершенно трезвым не принадлежали, но и к полностью окосевшим тоже. Зато о многом говорили их подозрительно бегающие глаза, осторожные жесты и приглушённые до невнятности голоса. Однако никто из окружающих этого не видел и не замечал. А зря! Сразу стало бы понятно, что эти двое что-то затевают. Более того, заметившие могли вполне серьёзно и в лучшую сторону изменить свою жизнь. Но - увы! - не ведали ни о чём.
Пока и сами заговорщики не очень были уверены, что затевается. Ждали. Ждали терпеливо, терзая себя видом стаканов водки, незаметно выливаемых под стол для конспирации, потому как сидящие больше четверти часа и не пьющие в таком заведении сразу вызывают подозрение. Две мужские души проливали невидимые слёзы над зряшной тратой благодатного напитка, но взглядами, полными невысказанной муки, обещали друг другу, что в будущем не раз искупят это прегрешение. И будет это происходить не в дымной вонючей пивнушке, а в шикарном ресторане.
Так и сидели, ёрзая и скучая, украдкой поглядывая на дверь. Всё больше нервничали. С каждой минутой росло в них напряжение. С каждым мгновением...
Вот дверь открылась и впустила внутрь порыв неприлично свежего воздуха. Кое-кто поднял голову, с пьяным любопытством желая увидеть входящего. К разочарованию присутствующих в кафе вошла не какая-то сенсация, а сгорбленная женская фигура, закутанная в большой платок и тяжело хромающая на левую ногу.
- А ну пошла вон! - крикнул самый антифеминистически настроенный субъект. - Нигде от них покоя нет, вечно этот бабский элемент! Ещё была бы фигуристая, а то криволапая!
Его собутыльники, очень довольные, грохнули злорадным хохотом, он же триумфально оглядывался, проверяя, какое впечатление произвёл на присутствующих. Хромуша, будто её это не касалось, поковыляла в сторону двух тоскующих заговорщиков в углу. Уселась за их столик, а они ошалели от такого нахальства.
- Ты чего? - не скрывал отвращения коротышка с усами и густой шевелюрой русого цвета.
- А ну вали отсюда! - ядовито зашипел другой, выше первого на голову и тоже усатый, но белокурый.
- Заткнитесь, - тихо ответила хромуша голосом аристократки, получившей даже высшее образование.
Подмигнула при этом чёрным хитрым глазом из-под накрашенных серым век, а когда приоткрыла грязноватый платок (с инопланетным модным лейблом), оба - и низкий, и высокий увидели отмассированное лучшей в городе массажисткой лицо и вдохнули просто обалденный в этом заведении запах галактических контрабандных духов.
- Валентина! - чуть было не вскрикнули заговорщики.
- Ш-ш-ш! - оборвала она их вопль. - А кто же ещё, умники? Дед Мороз или Баба Яга?
- Да мы... - начал было оправдываться высокий.
- Вы? Вас перепутать с другими нельзя - оригиналы! Особенно ты, Самогоп, блещешь сообразительностью.
- Ладно, голубчики, некогда мне реверансы выслушивать. Знаю, что ты, Закидовский - эрудит-растяпа, а Самогоп - битюг без фантазии. Поэтому слушайте внимательно!
Растяпа и чудо торопливо закивали.
- Сейчас я выйду, - инструктировала их Валентина, - а через пять минут выходите и вы. Топайте неторопливо в сторону водохранилища, пока не дойдёте до бывшей шашлычной. Знаете эти развалины?
- Знаем, - подтвердил Закидовский.
- Подойдёте к шашлычной и ударите ногой по ржавой трубе, которая из земли там торчит. Стойте и бейте и ждите. И больше ничего, понятно?
- Да, - почему-то шёпотом ответил Самогоп.
- И не стройте таких хитрых рож, как будто собрались обчистить эту забегаловку, - предостерегла Валентина. - Ну, я пошла, - и тяжело хромая на правую ногу, торопливо поплелась к выходу.
- Она ещё здесь? - заметил тот же самый субъект, который пытался выгнать её при входе, и снова заржал, поддерживаемый пьяным хохотом своих приятелей.
Неприятно поражённая низким культурным уровнем своих земляков, Валентина вышла за дверь, с облегчением выпрямилась и энергичным шагом двинулась в сторону водохранилища. Шла быстро, но незаметно озиралась вокруг, не желая быть узнанной.
Через пять (засекли время) минут Самогоп и Закидовский, слегка одуревшие не то от алкогольных испарений в "Светлячке", не то от внешности и инструктажа Валентины, встали и тоже вышли. Скрывшись за углом от возможных взглядов, внимательно огляделись и быстрым шагом, переходящим в рысцу, перепрыгивая через грязь и лужи, отправились в сторону водохранилища и развалин шашлычной. Путешествие это не обошлось без приключений, потому что близорукий Закидовский (считавший, что ношение очков портит его внешность) то и дело влетал в глубокие лужи, и Самогопу ничего не оставалось, как возвращаться и, жестоко его ругая, выручать соратника из беды.
В конце концов, измазанные грязью и раздражённые, они добрели до развалин шашлычной и стали спорить, кому бить ногой по ржавой трубе. Закидовский уверял, что это должен делать Самогоп, потому что он выше и сильнее. А Самогоп доказывал, что у Закидовского ботинки с толстой подошвой, и поэтому дело как раз для него. Всё же главным аргументом для Закидовского стало то, что Самогоп пообещал втолкнуть его в ближайшую канаву с водой и не давать выплыть на поверхность.
И вот коротышка взмахнул ногой и пнул трубу. Злорадное хихиканье верзилы Самогопа смешалось с руганью на семи языках его несчастного близорукого приятеля -дальнобойщика, который - как всегда из-за отсутствия очков - неверно оценил расстояние до трубы и теперь прыгал на одной ноге. Но вдруг полиглот замер, а хихиканье застряло у верзилы в горле.
- Что?
- Где?
Раздался душераздирающий скрежет и произошло то, во что они сначала просто не поверили. В куче досок, обломков кирпича и мусора заметили странное шевеление. Подозрительно странное. Это что-то - гремя и позвякивая - двигалось как бы лениво, но целеустремлённо. Через мгновение приятели заметили лучик света, и стало понятно, что маскировочная деревянная плита с укреплёнными на ней обломками и мусором медленно отъезжает в сторону, открывая внутренность шашлычной, которая снаружи казалась развалиной, а внутри... Глаза округлялись при виде дорогой узорной плитки на стенах, блестящих полированных перил и шоколадного цвета дорожки, укрывающей ступеньки.
- Ну? - услышали они неизвестно откуда звучащий голос. - Насмотрелись? Тогда ботинки в лапы и чтоб без сюрпризов!
Оба облегчённо вздохнули. По тону и изысканной терминологии этого короткого приглашения они поняли, что Валентина уже здесь, это она их зовёт и торопит. Приятели радостно усмехнулись, послушно сняли обувь и на цыпочках спустились вниз. Ступенек было много, и хотя Самогоп пытался их от нечего делать считать, но ему это не удалось: во-первых, не хватило пальцев на руках (пальцы на ногах были заняты ходьбой), во-вторых, близорукий Закидовский то и дело натыкался на него и спрашивал: "Кто это?" - мешая математическим исследованиям. Наконец лестница закончилась, и глазам их предстало ещё более удивительное зрелище.
Шикарный салон на дне помойки! Скрытое под загаженными развалинами диво!
На полу - зарубежного паркета, между прочим (как зорким глазом определил Закидовский) - хозяйка с нарочитой небрежностью расстелила тигриные шкуры (как не менее зорким глазом определил Самогоп, бывший одно время поваром в чартерных рейсах на планету Земля). Три стены были украшены картинами с натурой настолько обнажённой, что и близорукому дальнобойщику стало ясно, насколько они дорогие. Самогоп и Закидовский (который из-за близорукости разве что не тыкался в предметы носом) буквально пожирали взглядом всё это великолепие, облизывая неожиданно пересохшие губы.
- Что, ослы? Слюнки текут? - презрительно приветствовала их Валентина.
- Э.. о... не... - смущённо буркнул Самогоп.
- Нет-нет, что вы, - лицемерно возразил Закидовский.
- Вижу, как нет! Слюни на моих тигров так и капают! - холодно отрезала Валентина. - Садитесь на корточки под стеной с Рубенсом. Только не опирайтесь на неё, а то обязательно что-то устроите, особенно ты, - пнула ногой покрасневшего Закидовского, одновременно поправляя ладонью натуральные чёрные локоны. - Ну, и для кого я говорю о Рубенсе? Для этой стены. Откуда вам знать, кто такой Рубенс?
Самогоп и Закидовский - хотя последний о Рубенсе слышал - послушно кивнули, ожидая, что же будет дальше. Тем временем вход во дворец Валентины закрылся, а она, придерживая подол длинного, развевающегося платья, прошла в угол. Там стоял... "Рояль", - как шёпотом объяснил Самогоп приятелю. Валентина села за инструмент и начала играть.
Играла чудесную музыку, не называя ни композиторов, ни названия и формы произведений, но и без этого чудесные звуки проняли даже таких прагматиков и бродяг, как её теперешние слушатели. Причудливые переплетения аккордов впивались в каждую клетку тел, скорчившихся под стеной. Их сердца защемили и онемели так же, как и неудобно согнутые колени. Глаза загорелись огнём чувств, вызванных не только ноющими щиколотками. Краем глаза убедившись, что привела обоих в состояние экстаза, Валентина (знала старую сказку о гамельнском крысолове) схватила с крышки рояля флейту, впилась в неё губами и очередная волна звуков атаковала и так уже одурманенные мозги несчастных. Скоро они почти обезумели и готовы на всё ради музыкантши, которая разбудила в них забытые и запылённые остатки эго, когда-то присущие благородному виду хомо сапиенс. Валентина видела и чувствовала это, но перестала только тогда, когда и сама почувствовала опасную для своих планов томность. Быстро взяла себя в руки. В конце концов, этих двух приглашали не в филармонию!
- И что? - спросила в тишине.
Закидовский молчал, околдованный и поставленный - и в прямом, и в переносном смысле - на колени.
- Э-э-э, - всё-таки начал высказывать мнение Самогоп, но, как всегда, у него были проблемы с его точным изложением.
- Ладно. Мне, вообще-то, начхать - а то и хуже - на ваше блеяние, - пробурчала Валентина, отлично зная, что для достижения нужной цели ей нужно применять тактику кнута грубых эпитетов и пряника возвышенного искусства. - Теперь слушайте меня.
- Да, конечно. Мы с удовольствием послушаем, - пробормотал Закидовский, поддержанный кивками Самогопа.
- Внимательно слушайте! - резко продолжила Валентина. - Дело в том, что есть большая работа за большие финансы. Скажу честно: такая и за такие, что я сама не могу охватить этой величины. Даже Я. Кое-что нужно вынюхать в высшем обществе. Ты, Самик, умеешь, правда?
- Ясно, умею.
- А ты, Закидон, нужен мне, как водитель. Я поеду с вами, сами вы, олухи, ничего не сможете.
- Йес, не сможем, - вежливо согласился Закидовский.
- Знаю, - демонически расхохоталась Валентина. - А теперь немного конкретики. У меня есть подруга. Чокнутая, но с проблесками гениальности. Порох не выдумала за ненадобностью, изобретение велосипеда отложила на потом, но измыслила кое-что получше. И вот эта талантливая дура хочет своё изобретение продать государству или, не поверите, открыть частное предприятие для его производства. А тут, - клянусь на этом Рубенсе! - нужно по-другому. Нужно тонко и с умом, а ума у меня палата. В отличие от неё и от вас.
- Офкос, - льстиво подтвердил Закидовский. - Это же само собой разумеется!
- Молчите, пока не спрашивают, ясно? - мнимым раздражением Валентина удачно прикрыла удовольствие от лести.
- Да, заткнись! - зарычал на приятеля Самогоп, но получил в благодарность уничтожающий взгляд шефини.
- Так вот, ребятки, сделаем так. Выкрадем изобретение, подберёмся к границе. Кто его знает, может быть и к межпланетной. На той стороне наладим контакты, найдём спонсоров, производство, маркетинг. Посмотрим!
- Производство чего? - уточнил знаток высшего общества Самогоп, а водитель-полиглот добавил:
- Вас ист дас?
- Чего не поймёте, поэтому объясню кратко. Гениальная дура схимичила новое вещество с невероятной структурой... И кому я объясняю, этим лопухам! Ну, порошок такой, ясно? Мутантин называется. Даёт временную метаморфозу в форму, но не сущность того, чью кровь с ним смешаешь. Не понятно? Это зелье для того, чтобы стать оборотнем.
- Силы небесные, - почтительно сказал Закидовский.
- Ну так да и есть, - по-своему отозвался Самогоп.
- Молчать! А так как желающих получить мутантин будет вагон с тележкой, то мы будем интересоваться только самыми богатыми. Подытожу: нам нужны сам этот порошок и документация по его технологии.
- Си маджоре, - с чувством сказал водитель, поддержанный кивком приятеля.
- Маджоре - так маджоре, - усмехнулась наконец Валентина. - На когда завтра подготовишь тачку, Закидон?
- Тачка в полном порядке, - вытянул тот руки по швам, сидя на корточках. - Стоит в гараже у Зубастого, знаешь, сразу за "Светлячком".
- Тогда выезжаем завтра в шестнадцать ноль-ноль, - отдала приказ Валентина.
- Есть! - в восторге рявкнули подчинённые.
- Заткнитесь и не скачите, как пудели, - остудила та их пыл. - До утра можете здесь покемарить на полу. Только не набезобразничайте.
Автоматическая дверь скрыла Валентину от них, а их - от прежней мрачной действительности. Видя себя уже в "большом деле", бросились, радостно завывая, на тигриные шкуры. Опьянели от видений, может, и отличающихся от мечтаний бедной Буси в конкретных деталях, но сходных с ними по сути. Лежали и видели, видели, видели, только руку протянуть... Новые тачки, не меряно красоток, залейся самой классной выпивки!
И всё это на другом конце пути, по которому они отправятся завтра.
ГЛАВА 3
ТРУСКОП ПОДАЁТ СИГНАЛ
Бедняжка Буся не подозревала о том, как ее собирались "кинуть". Одурманенная успехом она сутки безумствовала от счастья. Закрыла лабораторию, примчалась домой и отправила семью на дачу под предлогом генеральной уборки (когда нужно, обычно мягкая Буся умела быть твёрдой, словно кремень). Ещё не рассеялась пыль за машиной, увозившей мужа и двух озорников в синюю даль, а Буся уже откупорила бутылку с эксклюзивным самогоном, нарезала колбаску, солёные огурчики, а также чёрный хлеб и включила музыку, чтобы обмыть успех. Опять танцевала, напевала и счастливо смеялась. Жители Полуденска отличались устойчивостью к местным напиткам, поэтому только под утро она рухнула как подкошенная на диван и забылась счастливым сном победительницы.
Такой застало её позднее послеобеденное время, когда злобные лучи клонившегося к закату солнца заглянули в комнату, вернув изобретательницу к действительности. Буся сползла с кровати, выпила полбаночки огуречного рассола и занялась подготовкой к обналичиванию открытия.
Прежде всего она просмотрела список организаций, который составила еще год назад с мыслями о перековывании чудесного порошка в содержимое бумажника и банковских счетов. Список не был длинным, содержал всего несколько, но старательно продуманных строчек: Академия Наук, Центральное бюро изобретений (и несколько других патентных контор), Консультативный Комитет при Канцлере, а также телефон влиятельного местного "Полуденского Радио".
Патентные учреждения оставила на десерт. В самом худшем случае рассчитывала на советы, куда и кому продать изобретение. Ещё не стемнело, а список был проверен, и Буся засела за телефон.
Начала с Академии Наук, но телефон не отвечал. Буся не знала, что очередная дыра в бюджете повлекла такие сокращения государственных расходов на науку, что Академия Наук не имела денег на оплату почти всех указанных в справочнике номеров. В других организациях рабочий день уже закончился, и Бусины звонки раздавались в пустых кабинетах. Единственным ответившим был телефон редактора "Полуденского Радио". Но этот разговор опять вернул изобретательницу с высот эйфории к суровой жизненной правде.
- Я понимаю, вас, - сказал ей хрипловатый голос, выслушав сбивчивые объяснения. - Отлично понимаю важность этого открытия, потому что известны мне проблемы, с которыми сталкивается человек во время своей короткой земной жизни. Но растолкуйте однако ещё раз, какие выгоды принесла бы нашей редакции помощь вам. Коротко: что нам это даст? Сколько на этом можно заработать?
- Я уверяю вас, что дело важное. Помогая мне, вы ничего не потеряете, зато много получите...
- Как же это?
- Очень просто! Подумайте, что случится, если мое изобретение попадёт в лапы мафии или безответственных авантюристов или, страшно подумать, но...
Бедняжка не подозревала, что в комнатах "Полуденского Радио", за исключением операторской, тоже никого не было. А "редактором" на самом деле был старик-электрик, вызванный поменять старые выключатели и розетки. Взял трубку чисто машинально и сначала чувствовал себя неловко. Но приятный Бусин голос ему так понравился, что он решил затянуть разговор со странной женщиной насколько возможно: пока в комнату не войдёт кто-то из сотрудников.
- Не произносите, дорогая, громко эти ужасные слова, - сказал он самым милым тоном. - Я слушаю вас внимательно, но мало ли кто ещё на линии. У нас есть несколько минут, прежде, чем... прежде чем я уйду на совещание. Поэтому не говорите о мафии, а переходите к бабкам... я хочу сказать, в чём же выгода от вашего изобретения?
- Ну, хорошо, я объясню, только хотелось бы знать, как вас зовут.
- Макс. Я хочу сказать, редактор Макс. Мы тут у себя поощряем неформальный подход к клиентам, - хитрый электрик врал, не моргнув глазом, тем более, что Буся не видела ни его глаз, ни потертой робы.
- На моём открытии можно заработать кучу денег, - пылко сообщила изобретательница. - Три процента... нет, четыре я передам из рук в руки вашей редакции, известной распространением образования в нашей стране.
Макс насторожился: слова "передам из рук в руки" прозвучали музыкой в его ушах.
- Я в полной мере ценю ваш щедрый жест, - заговорил он ещё более мило, стараясь не переборщить и не передать сладости в голосе. - Благодаря нам - нашей редакции вещания - в стране образованность поднялось на такие высоты, которые и не снились даже задрипанной Земле, - заливался "редактор", хотя и отчаянно завидовал приятелю, отправившему уже второго сына в земной университет. - Конечно же, из рук в руки - это очень разумно. Продолжайте, я слушаю вас очень внимательно.
- Спасибо.
- Но еще один вопрос.
- Да, редактор Макс?
- Почему ваше изобретение столь важно, что за ним может кто-то охотиться?