Кузнецов Артем : другие произведения.

Хранитель Тьмы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 5.61*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Черная тень Ада нависла над мирами. Земля пропитана кровью, а небо вот-вот разразиться грозой войны. Войны между Демонами и Хранителями. Силы Ада, как черви, точат плоть миров, движутся к их нему сердцу. И тогда сама Великая Смерть, стуча держаком косы о могильные плиты, не остается в стороне. Вечные грозы битв заиграли вновь и Тьма сплетает узор, чтобы создать себе подобного - Хранителя Тьмы
  "Хранитель Тьмы"
  Глава 1 "Ведьма"
  Раннее утро. Солнечные лучи отражаются от окон домов и играют на мощенной дорожке и лицах горожан. Последние дни лета. Обычно в этот день спокойно на Главной площади небольшого городка под названием Фолордас, но сегодня у его жителей особый день. Жгут ведьму, которую крестьяне нашли в лесной хижине. В жилище колдуньи были найдены разнообразные книги в черных переплетах, на стенах странные знаки и символы. После осмотра дома, крестьяне спустились в погреб хижины. На полу погреба была начертана пятиугольная звезда. На каждом из ее лучей находились коровьи головы. Сомнений не оставалось! Ведьма!
  Связав по рукам и ногам, надев на голову мешок, что бы не сглазила, они пошли с ней в город. Выход один - сжечь.
  - Жители Фолордаса! - заговорил человек в черном одеянии, городской волшебник, - сегодня мы собрались на Главной площади, чтобы видеть гибель колдуньи. - Его старческая рука указала в сторону, где в десятке шагов от него возвышался высокий деревянный столб, к которому была привязана ведьма. Ее одежда была поношена. Длинные волосы цвета, вороньего крыла, водопадом спускались до самой груди. Лицо выражало отстраненность и безразличие, словно не ее сейчас сожгут заживо. Голубые глаза смотрели в сторону и где то в глубине этих глаз теплились угольки злости. Босые ноги стояли на горе хвороста и дров, специально просушенных и сложенных, для большего жара .
  - Она принесла много бед нашему прекрасному городу! Из - за ее магии на наших полях уже несколько лет неурожай! Частые болезни морили нас и наших детей!
  Ведьма подняла голову, впиваясь взглядом в старика-чародея.
  - Лжешшшь, -как змея прошипела колдунья
  - Да? - волшебник подошел ближе к ней. - А как же те книги по черной магии, да-да именно черной! И знаки на стенах твоего проклятого жилища? Я видел их! В них скрыта злая магия. И как же тот рисунок на полу твоего погреба? И главное, коровьи головы! У нас в деревни недавно их кто-то украл! И теперь мы все знаем кто!
  С этими словами он повернулся лицом к толпе, ответом ему были восторженные выкрики людей - "Поделом ей! Смерть ведьме! Сжечь, сжечь!"
  Женщина медленно покачала головой из стороны в сторону:
  - Да, я ведьма, - она резко подняла взгляд, теперь он уставился на людей. Народ отшатнулся назад, в испуге. - Но я не виновна в тех бедах, что произошли с вами.
  - Неееет, это ты сделала! Ты нас прокляла!!! И что бы освободится от порчи мы сожжем тебя! - после этих слов он вновь повернулся к людям- и пусть сегодня же, ее плоть обратится в пепел, а душа очистится от мрака и покинет этот мир! Специально из столицы мы пригласили священника, отца Панримуса. Он отправит эту ведьму в последний путь!
  С этими словами чародей ушел куда-то в сторону. Священник принялся за свое дело...
  "Наверняка опять жгут какую то девицу попробовавшую поколдовать на "приворот-отворот", а она уже от страха сама себя ведьмой признала" - священник злобно усмехнулся, его маленькие глазки рассматривали ведьму - "впрочем плевать, главное мне заплатили, и работу свою я сделаю ...как всегда".
  Приблизившись к связанной ведьме, священник снял с шеи амулет в виде глаза в золотой оправе и показал ведьме:
  - Смотри! Смотри, колдунья! Это, глаз Созидателя, амулет дающийся лишь верховным священникам! Не пытайся колдовать, ибо я пресеку любые твои чары!
  - Неужели? - прошептала ведьма, но так, что людям заложило уши.
  - Замолчи! - отец Панримус поднял амулет над своей головой, тело ведьмы сразу обмякло, с лица спала дерзкая ухмылка - Созидатель милостив! Очисти душу и раскайся в содеянном, и возможно, ты попадешь в Тайную Долину.
  В ответ раздался хриплый смех, подобный вороньему карканью:
  - Ты будешь корчится в муках и стонать, когда я доберусь до тебя, и тогда даже твой хваленный Созидатель тебе не поможет!
  - Тогда я освещаю этот костер, ибо только им можно спасти твою душу и очистить тело! - священник поднял руки вверх и начал нараспев читать молитву.
  ***
  Лес и хижина в которой нашли ведьму, находились совсем недалеко от города. Природа просыпалась, приятно пели ранние пташки. Деревья купались в солнечных лучах и шептались под песню ветра. Одинокая фигура всадника в черном одеянии въехала в чащу, направляясь прямиком к лесному дому колдунии. Проскакав некоторое время, всадник спешился, слишком густыми стали заросли. Лошадь отказывалась идти дальше, человек привязал ее к дереву и пошел пешим. Ему оставалось совсем чуть-чуть. Отодвигая ветви рукой, он наконец вышел на неприметную полянку, с небольшой хижинкой построенной на скорую руку. Открыв дверь старческой рукой, он вошел внутрь. По щелчку пальцев колдуна, свечи из черного воска ярко вспыхнули и задышали пламенем. Магические рисунки на стенах словно живые глаза смотрели на старика. Открыв погреб он спустился вниз. Вот перед ним пятиугольная звезда с коровьими головами. Никто даже не притронулся до нее, боясь навлечь на себя порчу. Им же хуже... Человек встал в центр магического рисунка, и поднял руки ввысь, словно в мольбе. В туже секунду, очертания звезды засветились, коровьи головы вспыхнули алым пламенем и взлетели над звездой, освещая мрак погреба адским светом. Незримый нити силы потянулись к ведьме, что бы насытить ее магией. Еще немного и ритуал начнется.
  ***
  В ответ священнику ведьма рассмеялась:
  - Напыщенные слова!
  Приговоренная подняла голову и протяжно завыла. И в вое ее была слышна ярость и гнев на весь мир, и в первую очередь на этого в желтой рясе. Вмиг погода переменилась. Безоблачный купол неба, заволокло тяжелыми тучами. Сильный ветер завыл в тон ведьме и люди придержали свои головные уборы, что бы не сдуло ненароком.
  - Жгите! Жгите ее! - священник забыл даже о молитве, от страха он упал на спину, лицо было перекошено в ужасе. Он сильно недооценил ее магические способности.
  Стоявшие невдалеке от отца Панримуса люди с горящими факелами, подбежали к приговоренной и запалили костер. Яростное и жадное пламя тут же принялось за сухой хворост, ежесекундно вырастая и набирая силу, оно двигалось выше и выше. Вот уже подолы тряпья, которое служило ведьме одеждой начало дымиться и чернеть, но не более.
  Священник вытер пот со лба и громко выдохнул, вращая ошарашенными глазами:
  - Фух... Кажись все. Горит, - тихо проговорил Панримус, до этого ему ни разу не встречались настоящие ведьмы.
  В этот самый момент незримые простыми смертными Нити Силы дотянулись до ведьмы...
  - Не может быть! - глаза священника полезли на лоб от ужаса.
  Волосы ведьмы встопорщились в стороны, и плавно двигались в воздухе, как живые. Вместо глаз зияли два провала в погибельную Черноту. Ее взор сначала был уставлен в никуда, но после голова медленно и тяжело, словно у фарфоровой куклы, повернулась в сторону Панримуса и два глаза, как два озера наполненных черной водой, уставились на священника. Панримус хотел спрятаться, убежать, но ноги отказывались повиноваться. И он смотрел. Смотрел туда, в эту тьму бездонных глаз, и разум плавился под натиском злой силы. Казалось ему, что он чувствует дыхание ведьмы, дыхание и легкий, но обжигающий своей силой, как порыв ветра в пустыне, несущий пригоршни песка, шепот. Шепот, который обращен только к нему:
  - Освободи...
  Костер под ногами колдуньи тем временем медленно угасал.
  Где-то в толпе уже послышались первые крики ужаса, волной по собравшимся крестьянам прокатилась паника. Но никто не мог уйти. Они все были скованы магией. Воздух стал каким-то липким и вязким, как кисель, становилось сложнее дышать. В пространстве зависло напряжение, как небо вот-вот готовое разразится грозой, должно было произойти что-то ужасное. И сквозь этот липкий воздух, шел Панримус, шел как нож сквозь холодное масло, медленно и неуверенно. В голове шумели приказы ведьмы, от которых мысли разлетались в стороны как потревоженная мошкара.
  Обойдя со спины колдунью, он подошел с той стороны, где были связанны ее руки. Люди даже пожалели цепи, связав чародейку простыми кожаными ремнями.
  - Разрежь... Путы... - слабо прохрипела ведьма
  Ее сила угасала, кое-где уже начинали вспыхивать угольки, и огонь, словно боясь ведьмы, медленно разрастался вокруг ее стоп. Что-то блеснуло. Сталь кинжала монаха, разрезала ремни. Еще немного и она будет свободна.
  Секунды мучительно перерастали в минуты, но людям, казалось, что проходят часы ожидания. Ужас, охватил своими цепкими когтями разум крестьян. Они до безумия боялись ведьмы, что сейчас сойдет с костра и начнет мстить. Боялись все, все, кроме одного. И этот один ждал этого! Только ради того, что бы встретится лицом к лицу с колдуньей, он и пришел сюда. Серый капюшон цвета придорожной пыли скрывал его глаза и не понятно было, как он вообще видел? Закутанный в такой же серый плащ, он неторопливо приближался к ведьме. И еще он чувствовал, что-то странное, но не понимал этого, словно кто-то был еще. Нет, не в городе, за его приделами. И этот кто-то помогал ведьме. Только вот чем? И как? Люди словно спинами чувствовали его приближение и не поворачивая головы расступались в стороны, сами не замечая содеянного. С самого начала он был здесь. Он слышал речь чародея который сейчас куда-то пропал, видел священника, но не вмешивался. Не в его стиле мешать людям совершать их ошибки.
  Он - Охотник, предвидел все это. И теперь человек в сером плаще шел, что бы ведьма узрела, и поняла, что Охотник здесь он, а не она. Сильна магия ведьм. Сильна, но в определенных рамках. Она могла напустить болезнь, морок, менять погоду под свой лад. Самые сильные могли даже владеть стихиями. Но ни одна не могла приручить Огонь. Поэтому их и жгли на кострах. Люди считали это единственным верным решением. И огонь костра входил в силу. Не встречая преград, пламя разгоралась, его языки, словно змеи, подбирались к ногам священника. Охватив подолы его рясы, огонь за несколько секунд окружил его пламенным плащом. Панримус, не замечая его резал ремни. Его глаза были полны безумства, он был одержим магией, перед его взором стояла единственная цель - спасти Повелительницу, ценой своей жизни.
  Несколько мгновений и последние ремни срезаны. Ведьма свободна! Застыв в воздухе, она легко и плавно, как осенний листок, слетела с костра и беззвучно стала на мощеную площадь города. Только ноги ее коснулись земли, костер вспыхнул, словно стог соломы. Панримус стоял, объятый огнем и с кинжалом в руке. Пламя выжгло его лицо и глаза. Сожженное тело немного наклонилось, колени священника подогнулись, и он упал. Упал прямо в костер, подняв сноп горящих искр.
  В толпе зарыдали женщины. Не произнесли ни звука мужики, но и в их глазах читался страх. Страх не за себя, за жен и детей. Что будет дальше? Что будет делать ведьма? В головах крестьян был только один ответ на этот вопрос - убивать.
  Медленно и грациозно, мягкой поступью, колдунья подходила к толпе. Несколько шагов оставалось ей, что бы начать свою месть. Люди стояли, неспособные шелохнуться, они были пойманными мухами в ее паутине.
  Охотник ускорил шаг. Его целью не была защита людей, но и гибель их ему не нужна, он не оберегал их. Он - Охотник, а не пастух людского рода, как некоторые Бессмертные, убивавшие в этом бессмысленном, на его взгляд, занятии время. Его целью была лишь ведьма, непонятно откуда наделенная такой силою. Как он узнал, что именно в этом городе, именно в этот день, будут жечь колдунью? По наитию, по своему чутью. Охотник, на то и охотник, что знает, где его дичь. Хотя бы и такая ...хищная. Расстояние уменьшалось, он приближался к ней, но так, что она и помыслить не могла о его присутствии.
  Серая фигура Охотника вырвалась из толпы, как вырывалась бы чайка из морской пучины. Взлетели подолы плаща, из-за пояса показался арбалет. Раздался щелчок. Охотник стрелял почти в упор, пара широких шагов разделяла его от ведьмы. Промахнуться невозможно. Со звуком канувшего в болото камня, арбалетный болт пробил бок ведьмы, но не насквозь.
  Колдунья пошатнулась назад, из ее груди вырвался волчий рык.
  И тут заклятие сковавшее людей, не хуже цепей, разбилось вдребезги. Люди бежали, как муравьи из разворошенного муравейника. В головах одна цель "бежать, бежать, бежать". Кто-то упал, но никто не обратил внимание, просто затоптали. Через несколько минут площадь опустела. Остались только двое.
  Ярко горел костер, доставая волнами жара до Охотника и колдуньи.
  Первой заговорила ведьма.
  - Приветствую Амезиса, Охотника на ведьм - губы ведьмы растянулись в жуткой улыбке, - не ожидала увидеть тебе здесь.
  Молчание. Ведьма знала его имя, это уже плохо.
  Названный Амезисом, оставался неподвижен и словно отстранен от происходящего. Охотник явно чувствовал чье-то присутствие. Кто-то или что-то помогало ведьме, насыщая ее магией. Зачем? Она знает об этом? Чувства подсказывают, что нет. Ведьма думает, что это ее силы.
  Колдунья вызывающе выставила ладони вперед:
  - Сегодня мир услышит твои крики боли, о Молчаливый!
  Клубящийся между ее пальцев черный дым, повинуясь движениям руки хозяйки, обретал форму. Черный туман, грозовым облаком, обволакивал ведьму, образуя клуб, сгусток черной магии. Из него то и дело высовывались отростки, похожие на щупальца медузы, завиваясь в петли, они снова ныряли вглубь Черного Щита колдуньи.
  Из черного клубка вверх потянулись две змеиные головы. Поднявшись на несколько метров и заслонив собой солнце, огромные змеи, с большой скоростью ринулись на Охотника.
  Послышался звук начищенной стали. В руках Охотника сверкнули на солнечном свете две сабли. Взмах руки, начищенная сталь вспыхнула фиолетовым огнем. Отделив змеиную голову от туловища, клинок опустился касаясь острием земли. Лезвие покрылось трещинами, со звоном сталь рассыпалась на крошки. Остатки змеиного тела задергались и рассеялись дымом, как дорожная пыль на сильном ветру. "Сабля за змею - неплохой размен", - горько подумал Охотник Вторая змея неистово зашипела, свиваясь кольцами, из раскрытой пасти капала ядовитая слюна. Охотник не ждал последующей атаки. Одним движением он извлек на свет прекрасный кинжал. Серебристая сталь переливалась на солнце, лезвие украшала причудливая резьба, на рукоятке сверкал крупный аметист.
  Не теряя времени, Молчаливый швырнул кинжал в тугое сплетение тьмы, окутавшее ведьму. Оружие кануло беззвучно. Только змеиная голова зашипела сильнее обычного.
  Гигантская змея, черной молнией кинулась на Амезиса. Этого он не ожидал, она сбила его с ног, капюшон откинулся и на мир уставились ярко-фиолетовые глаза. От неожиданности Охотник выронил саблю и оставался безоружен. Змея вновь подняла голову и ринулась в атаку, явно намериваясь сомкнуть ядовитую челюсть на шее охотника. Амезис недоуменно смотрел по сторонам. Еще ни одна ведьма не могла застать его в врасплох, а тут обычная колдунья с слабым магическим талантом, опрокинула его на землю. Теперь он был уверен, здесь замешан еще кто-то, и этот кто-то обладал огромной силой. Охотник схватил нападавшую змею за челюсти. Из розовой пасти на ладони капал яд, разъедая кожаные перчатки и намериваясь обжечь руки. Около ведьмы Охотник увидел сгорбленную фигуру в черных тряпьях, сшитых словно из ночной тьмы. В левой руке, даже не руке, а лишенной плоти и кожи ладони была Коса. Смерть, собственной персоной. Если увидел Костлявую своими глазами, значит Она того пожелала, значит Она к тебе. Из под капюшона на Охотника посмотрели две пустые глазницы. Все тело Амезиса объяло холодом могилы. Он вдруг видел как черви пожирают его труп, как рушатся миры. Потому что если умирал хотя бы один Хранитель...
  - Ты, - Костлявая указала в сторону Охотника свободной рукой, - должен жить. И после Смерть исчезла.
  Из черного клубка вытянулась щупальца. Медленно, наслаждаясь каждой секундой положения врага, она тянулась к Амезису. Не доползя лишь немного она задергалась. Начал дергаться и весь Черный Щит, словно живое сердце, он бился изнутри, ускоряя темп. Свило судорогой и тело змеи, но хватку она не ослабила. Из сгустка тьмы, заструился робкий лучик света, затем еще и еще. Как в облачную погоду лучи солнца пробивались сквозь тучи, так и сквозь сгусток тьмы пробивались лучи света.
  Лучащийся клуб тьмы разорвало. Клочья тьмы, разлетались в стороны превращаясь в воронье и улетая ввысь, за пределы города. Одновременно взорвалась и опрокинувшая Амезиса змея.
  Охотник закрыл лицо рукой от яркого света, прищурил глаза. Его нельзя было назвать молодым, как и старым. Каштановые волосы спускались почти до плеч. На левом виске была завязана небольшая косичка. И пронзительные фиолетовые глаза, такая редкость среди людей. Хотя... Человек ли он вообще?
  Быстрым движением он вскочил на ноги и подобрал саблю.
  Амезис посмотрел на ведьму. Она лежала на земле, закинув голову и не подавая признаков жизни. Охотник подошел к колдунье. Рукой он отодвинул прядь волос с ее лица и некоторое время всматривался в ее глаза. Затем он посмотрел в сторону и задумался. Охотник чувствовал, что сила поддерживавшая ее пропала, ушла в самый ответственный момент. "Почему ей не дали меня убить? Или я и не нужен был ей? Скорее даже не ей, а той Силе, которая вкачивала в нее мощь? Может нужны были люди, обычные крестьяне и землепашцы, или что-то большее? И что означало явление Смерти? Неужели Собирательница Душ помогла мне? Нет, это был бы абсурд" Все вопросы оставались без ответов.
  Охотник встал и стал осматриваться в поисках кинжала. Клинок лежал невдалеке от ведьмы. Аметист на рукояти потемнел, из яркого фиолетового, как глаза хозяина, он стал почти черным. И ни капли крови на лезвии. Да и на ведьме, кроме арбалетной ран больше не было. Скорее всего разрыв в магии и убил ее.
  Подняв кинжал, Молчаливый спрятал его в ножны на поясе. Поудобнее запахнув плащ, Охотник зашагал прочь. К дому колдуньи.
  
  Глава 2 "Новая Жизнь"
  Падаю... Я словно падаю в бездонную пропасть. Глубокую как бездна, и бесконечную как время. Меня со всех сторон окружает мрак. Он тянется ко мне. Хочет опутать паутиной зла, накрыть черной шалью. Мрак чернее самой темной ночи, истинный и первозданный. И вот он дотягивается до меня. Холодный туман тьмы , проникает в мое подсознание, в мое тело. Как хозяин, он заглядывает в каждый уголок моей сущности, и везде дышит холодом. Холодом тоски и печали, холодом смерти и равнодушия. Я чувствую как кровь стынет в жилах. Холод, тянется глубже, в самую душу. Боль... Ужасная и непереносимая. Сильно защемило в груди. Нет! Еще не все потеряно! На секунду что-то вспыхнуло в моем теле, обвевая жаром и изгоняя тьму. Это танец жизни и смерти внутри меня. Но мрак в этой битве сильнее, жизнь отступила. Осталось опустошение. Опустошение, там, где должна быть душа.
  Мои веки тяжело раскрываются. Мутный очертание мира передо мной, но глаза привыкают. Все тело ломит болью. Приподымаюсь на локтях, но снова падаю на спину. Каждое движение отзывается болью. Ощущение такое, будто рвутся жилы.
  Кое как приподнимаюсь. Осматриваюсь, вокруг. Лес, дубрава. Широкие зеленые листья, шелестят на легком ветерке. Через листву светит редкое, но яркое солнце, но мне холодно. И снова ощущаю боль, падаю на колени и хватаюсь рукой где, наверное, должна быть душа. Пустота. Пустота заполненная мраком и холодом. Некоторое время жду, когда утихнет боль, а затем с хрипом, снова становлюсь на ноги. И вдруг разум обжигает вопрос "Кто я?". Это как лавина на холме, как снег в начале июня. Я не помню, кто я, где живу, где я вообще нахожусь?! В голове, словно шелест сухой листвы, возникла мысль "Может... Может я мертв. Может быть я, бестелесный дух, потерявший память и обреченный вечно скитаться выискивая покой? Так, главное, без паники. Вот дерево, если я дух, то я пройду сквозь него." Передо мной стоял могучий дуб в два человеческих обхвата, широкая крона тихо шелестела. Зажмуриваю глаза и тупо иду на дуб, не выставив даже руку. Бах! Стукнулся головой о дерево. Потираю шишку. "Больно - это хорошо, значит есть чему болеть, значит жив" Почти обрадовался я. "Но почему мне так холодно? Ветра сильного нет, солнце светит на небольшую полянку, где я нахожусь, а я мерзну, как при январской стуже. Может я болен? Наверное так и есть... Шел по лесу, потерял сознание и память. Но, что я делал больной в лесу?" Я посмотрел на свою одежду. Изорванная, грязная. На глаз ей можно дать десять лет службы. Нет, нужно идти, пока я в самом деле не умер.
  Весь в грязи, в порванной одежде бродяги, по лесу идет человек. Бледная кожа почти просвечивается на солнце. Глубоко посаженные глаза смотрят в никуда. В них нет стремления, в них боль... Тоска... И надежда.
  Солнце сменяется луною, день ночью. Бессмертное время равнодушно ко всем и ко всему. Оно наблюдает за нами без интереса, перебирая Четки Бытия и отсчитывая песчинки в Великих Часах. День за днем я топчу лесной настил. Падаю, поднимаюсь, продолжаю путь. Иду не чувствуя ни усталости, ни голода. Лишь жажда. Это не жажда воды, мне нужно что-то другое. Может это моя болезнь меня мучает? Я болен, это точно. Днем меня тошнит, даже в тени леса у меня кружится голова. Ночью, я напротив, словно набираюсь сил. Это ночное небо, усеянное звездами, этот лесной воздух наполненный прохладой. Меня все это насыщало.
  И настал день, когда одноликие деревья закончились. Под куполом ночного неба, я вышел из леса, зачем-то отряхнул одежду, словно в предчувствии великого и огляделся. Перед моим взором раскинулась небольшая деревня в пару десятков домов. Я пошел туда. Старенькие, но ухоженные домишки. И ничего знакомого, ничего родного. Смешно, но я надеялся, что деревня моя. Думал, что распахнется дверь дома и на встречу мне вылетят родные. Со слезами счастья меня обнимут родители. И я пойду внутрь родного жилища, счастливый и радостный. Двери домов не открылись, не вышли люди. Внутри снова посеялись горечь и боль.
  Я не стучался ни к кому. Брел не разбирая дороги, как обычный бродяга. Без дома, без семьи. Остановившись, я поднял тяжелый взгляд, усталые глаза посмотрели на вывеску у двухэтажного трактира . "Новая Жизнь" прочитал я. Вновь, в сердце появилась надежда. Может, что-то узнаю, найду врача, заработаю немного денег на еду. Хотя я не голоден. Но жажда. Она меня иссушает изнутри. Я видел свое отражение в роднике. Тощее лицо, бледная кожа, обескровленные потрескавшиеся губы. Я начал пить воду. Пил, но не насыщался. Жажда требовала другого. И тогда я сдался. Повалившись на спину и закрыв глаза, начал ждать смерть. Я не помню сколько лежал. Час? День? Неделю? Время слилось в водоворот, который затягивал разум в небытие. Вдруг тишину нарушил хруст хворостинки около меня. Почувствовал на себе взгляд, я притаив дыхание повернул голову. Лань. Прекрасный зверь, с светло-коричневой окраской. Белые пятнышки усеяли всю спину животного. В черных бусинках глаз, властвовали спокойствие и мудрость. Приподнявшись, я сел, не отрывая взгляда от лани. Она не уходила, лишь иногда двигала ухом. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Я не знал чего ждать от животного и почему она не убегает.
  
  - Почему ты остановился? - прозвучал в голове приятный женский голос. Приятный и мелодичный.
  - Я устал - ответил я Лани. Наверное все же я свихнулся.
  - Ты не можешь устать, выносливый, как волк, ты можешь идти недели без остановки.
  Лань подняла умную голову. Два глаза смотрели на меня с легкой укоризненной. Теперь это человеческие глаза. Прекрасные зеленые глаза, как этот лес, глубокие и яркие. Она права. Я не устал идти, устал жить. Кто я? Где я? Куда мне идти? Вокруг меня деревья. Они тянутся к солнцу, теплому и лучистому. Насыщаются его лучами, солнце греет их. Их, но не меня! Иногда становится слишком холодно. И тогда я падаю на землю, жертва мрака. Сворачиваюсь в клубок, укутываюсь прошлогодними листьями, пытаюсь согреться. Бесполезно. Холод не в мире, он внутри меня. Теперь я просто хотел закончить свой бессмысленный путь Жизни.
  Я молчал, но Лань ,казалось, прочла мои мысли. Она опустила голову, словно в задумчивости.
  С дуба сорвался широкий лист. Качаясь на воздухе, он лег на землю. Его время истекло. Истекало время лета. По всему лесу раздался шелест падающей листвы. Они кружились, опадали, танцевали последний танец. Лань подняла в голову, огляделась, а затем медленно попятилась назад. Я вновь услышал ее голос в своей голове.
  - Что такое Жизнь? Как ты можешь отвергать этот дар, не представляя, что это? Скажи мне, жил ли ты? Что ты помнишь из твоих прожитых дней? Ничего. Жизнь - это качающийся мост, между Рождением и Гибелью. Каждая дощечка этого моста, оставляет на себе отпечаток, воспоминание. У кого-то это гнилые доски. Неловкое движение, шаг и ты падешь вниз, погрузишься в пустоту. Такие люди живут ложью и злобой. У некоторый эти доски прочны и он спокойно доходит свой путь до конца. У таких, жизнь скучна и обыденна. Кто-то бежит по мосту, добегая до Гибели и встречая Смерть, не попробовав вкуса жизни. Начало твоего моста разрушено. Но ты должен идти дальше, не оборачиваясь. У тебя нет прошлого и никто его не вернет. И поверь мне, твой путь по истине бесконечен.
  Шумел лес, деревья шатались, провожая лето. С них сыпались листья. Падая они меняли свой цвет. Желтые, красные, они закружились вокруг Лани. И сказочное животное расплывалось, обращалось в листву.
  - Кто ты? - выкрикнул я.
  - Последнее Дыхание Лета - как шелест листвы раздался голос, прежде, чем Лань исчезла.
  Вся земля была осыпана листьями. Обнаженные деревья больше не качались, они засыпали. За несколько минут лес полностью преобразился. Я стряхнул с головы желтый лист:
  - Волшебство... - только и произнес я с восхищением.
  Все стало воспоминанием. Первой ступенькой моей новой жизни.
  
  Распахнув дверь, я вошел внутрь. В трактире царил полумрак. За столами оживленно беседовали люди. Между рядами бегала девушка, разнося выпивку и еду. Я сел за самый отдаленный стол. До моего уха дошел разговор двух подвыпивших мужиков:
  - Слышал, что в Фолордасе нынче творится? - спросил один у другого
  - Неа, - лениво ответил второй, отпив эля
  - Ведьму жгли! Говорят, туда самого священника из столицы звали! А она освободилась, бурю вызвала такую, ух жуть! - и понизив голос, почти шепотом добавил - а еще, говорят, Охотник всех спас, с арбалета ее застрелил. Она когда с костра сошла, начала в людей огнем кидать, тогда он появился прямо перед ней, и убил! Так вот.
  - Да байки все это, а ты каждому проходимцу веришь.
  - Ах, это я проходимцам верю, ну ты сейчас получишь!
  Первый, тот который рассказывал, схватил кружку соседа и огрел его ею по голове. Видно хорошо огрел, у мужика аж искры из глаз посыпались. Закачавшись на стуле, он начал падать и падая, зацепил стол. И тут началась настоящая драка. Дрались все без разбору и непонятно из-за чего. Трактирщик, что-то кричал но за шумом нечего не было слышно. Испуганно бегала служанка.
  Ко мне подошел пьяный громила. На метр от него несло выпивкой и дешевым табаком.
  - Пошел вон, тварь, это мое место! - закричал он.
  Я встал и собрался уже уходить, как прямо мне в лицо полетел кулак громилы. Грубый удар отбросил меня назад, а так как сидел я около стены, падения пришлось на нее. Громила громко захохотал, поднимая меня за одежду и снова занося руку для удара. Я все видел сквозь пелену боли. Неужели меня сейчас вот так убьют? Скоро увидят остальные, что избивают больного бродягу и присоединятся. Тогда живым мне не выйти, а если и выйду... Калекой мне быть совсем не хотелось. И тогда внутри словно щелкнуло. Одним движением я схватил противника за руку и начал сжимать запястье. В венах его билась кровь, отдавая толчки мне в руку. И тогда мир затих. Пропали все звуки, кроме одного. Звука крови. Громила дернул руку, но освободить ее не получилось. Его напуганные глаза смотрели на меня. Одной рукой он держал меня, а вторую держал я. А я был словно в трансе, чувствуя только толчки в руку. Вдруг моя рука словно воспламенилась, словно вспыхнула кровь громилы. Я отдернул ладонь, а затем просто ударил его по лицу кулаком. Мужик не просто упал, он отлетел, завлекая за собой стулья и столы.
  Я посмотрел на свою руку. Кровь. Чужая, не моя. Она теплая, обжигает мою холодную кожу. И тогда во мне проснулась дикая Жажда. Жажда крови! Пробудились звериные чувства. Она может меня согреть. Живая, красная влага, текущая по жилам. Она словно зовет меня!
  Прыгнув я оказался около громилы. Он стонал, не в силах подняться. Я наклонился над ним. С рычанием прокусил шею и начал пить. По подбородку стекла капля крови. Я чувствовал как сила вливалась в меня, как отступал дикий холод смерти, вновь возвращалась Жизнь! Не важно каким путем, но я ее возвращал! Уходила боль, уходили страх и тоска. Печаль, горечь, все смывала бурлящая жидкость. Она словно лава сжигала чувства, оставляя одно - блаженство. Я был пустыней во время дождя, был зимней землей, на солнечном свету. Через время я почувствовал, что кровь в моей жертве кончается. А холод не ушел до конца, оставаясь в глубине и дразня меня своим присутствием. Подняв окровавленное лицо, я хищно осмотрел людей в поисках новой жертвы.
  В драке, сначала, никто не заметил произошедшего. Но потом, кто-то закричал роковое слово.
  - Вампир!!! - пронеслось за ним по всему трактиру.
  Я засмеялся. Я чувствовал себя хищником среди загнанной дичи. Не торопясь, я подходил к следующей жертве, надеясь утолить вечную жажду.
  И тут случилось, чего не ожидал никто. Дверь, разлетелась в щепки и в проем вошли трое человек в синих мантиях.
  Двое вытащили из-за пояса кнуты и стали размахивать ими, пытаясь задеть меня. Казалось, они даже не пытаются меня ранить, просто отвлекали. Но я этого не понимал, слишком был увлечен. Третий, начал медленно жестикулировать руками. Я ловко уклонялся от каждой атаки кнута и откровенно смеялся. Я чувствовал себя по настоящему неуязвимым! Но с каждой секундой, с каждым жестом человека в синей мантии, мир расплывался. Кнуты поднимались и опускались все быстрее и быстрее. Они словно кисть художника смешивали краски мира, делая его не четким и расплывчатым. У меня начинала кружится голова, пару раз меня задели. А потом я отключился, повалился на пол. И последнее, запомненное мною была задумчивое лицо мага.
  - Что там, Доран?
  - Не поверишь, - проговорил человек надо мной, - перед нами Новорожденный Вампир.
  И больше ничего, я окунулся в океан беспамятства.
  
  Не знаю сколько я пролежал без сознания, но очнулся в том же трактире, только уже безлюдном. Трое человек в синих мантиях стояли невдалеке и оживленно спорили
  - Утус, ты сам знаешь, что это невозможно! - говорил человек по имени Доран - худощавый старичок с бородой, завязанной в узел, - Откуда он мог взяться? Ближнее гнездо вампиров, в несколько лиг к северу. Ты посмотри на него! Он даже не порчен! Не будь я инквизитором, принял бы за обычного человека!
  - Новорожденные Вампиры сами по себе не появляются! - отвечал Утус, - Ему не больше месяца, а то и меньше. Я говорю тебе, где-то неподалеку их гнездо!
  - Где? В Зачарованном лесу? - рассмеялся Доран, - Здесь не может быть гнезда! Мы бы почувствовали!
  - А откуда он взялся тогда?
  - Сейчас узнаем.
  Старик повернулся ко мне, увидев, что я очнулся, прищурил глаза:
  - Говори, вампир, из какого ты гнезда! Аткуран? Пеноргас?
  -Не понимаю, - тихо произнес я, сил не хватало даже на нормальный голос.
  - Врешь! - вскричал Доран и обратился к остальным, - Создайте Дознавателя!
  Двое инквизиторов - Утус и имя которого я не знал - подняли руки вверх. Между ними, прямо на полу, начал вспыхивать огонь.
  Вдруг один из заклинателей упал. Из его спины торчала черно-оперенная стрела. Оставшийся без напарника Утус, не смог в одиночку совладать с магией. Огонь призыва погас. Но направленную в него стрелу он отбил взмахом руки. Тогда в него полетел кинжал. Металл пронзил горло инквизитора, щедро обагривая мантию и пол кровью, Утус упал.
  - Какого демона? - в глазах Дорана горела злость, - выйди из тени!
  Он направил в сторону, из которой вылетали стрелы, светящийся белый шар. Свет залил темную часть трактира, выхватывая очертания человека.
  - Ты!? - с гневом бросил Доран
  - Я, - ответил женский голос, -Я, твоя погибель.
  Воинственная фигура женщины вышла из тени. Алые волосы спускались до плеч. Такие же алые глаза и губы. Женственная фигура в кожаной броне, направилась прямо к нам. На губах играла мрачная улыбка.
  - Не сегодня, - инквизитор кинул себе под ноги белый кристалл. Разбившись, он начал испускать белый дым, который окутывал старика. Через несколько секунд Доран исчез.
  - Опять ушел, проклятый старикашка, - красноволосая вытащила из трупа Утуса свой кинжал - Чего разлегся, бежим! Их здесь сейчас не меньше дюжины будет!
  Уже через несколько минут из трактира выбежала пара. Не люди, но вампиры, под куполом непроглядной ночи, направились в Зачарованный Лес.
  
  Глава 3 "Лесной Бог "
  
  Зачарованный Лес. Угрожающий и манящий одновременно. Дубы, живой стеной поросли на границе Леса, встречая любого и провожая лишь единиц. Где-то в этом лесу дремала великая Сила - Лесной Бог, не разу не пробуждавшаяся и дремлющая, в ожидании своего часа. Теперь она ворочалась, разливая повсюду частичку себя. Это могло значить многое, но не значило ничего, кроме одного.
  Охотник не хотел об этом думать. Он знал, что значит пробуждение Лесного Бога, но не мог это принять. Просто не обращал на это внимания -, а значит нарушал Закон. Он шел в Лес с другой целью. Найти дом ведьмы и источник ее сил.
  Амезис дотронулся ладонью до шершавой коры дуба и закрыл глаза. Что бы войти без преград, с Лесом нужно поздороваться. В ответ под корой дерева лениво разлилось тепло. Дуб довольно быстро разрешил войти. Обычно осенью, деревья засыпают и не дают ответ по несколько часов, зимой приходится ждать сутки.
  Амезис вошел в Лес и полной грудью вдохнул осенний воздух. Жаль, опоздал. Осень здесь уже вступила в свои права. Земля была усыпана разноцветными листьями. Мягкий ковер осеннего покрова устлал Лес, как одеялом. В первый день осени, здесь так прекрасно. Тогда и начинается Первый Листопад, уходит Последнее Дыхание Лета, приходит Дыхание Осени. И тогда, в воздухе кружится настоящий вальс из листвы. Как паруса сказочных кораблей, они скрывают за собой небо. Кружатся в воздухе, желая оставить за собой яркое воспоминание, увидевшему их. В этом лесу и начинается смена времен года. Сначала здесь, потом постепенно везде. В первый день зимы, начинается снегопад, приходит Дыхание Зимы. Оно дышит морозом, и от холода скрипят спящие деревья. Колючий снег, устилает землю, одевает снежной шапкой весь лес. Когда уходит зима, приходит Дыхание Весны. Тогда, прилетают птицы, садятся на оттаявшие ветви, и весь лес заполняется их песнями. Просыпаются деревья, тянутся своими ветвями к солнцу, которое светит в первые дни, только здесь. Набухшие почки лопаются, и молодые листики, как дети, радуются своему рождению и весело шелестят. Быстрые речки, исполосуют всю землю, унося последние комья снега. А снег тает с удивительной быстротой, и просыпаются весенние цветы. Они зацветают в первый же день и цветут всю весну. Через четыре месяца весны приходит Дыхание Лета. Оно приносит стаи прекрасных бабочек. На месте весенних цветов, распускаются летние, с прекрасными большими бутонами. Они испускают аромат, который дурманит голову, как вино, и по всему телу разливается блаженство. После, вновь, приходит Дыхание Осени.
  Охотник направился в сторону хижины ведьмы. В секунду ее гибели, Амезис почувствовал Нити Силы. Магические каналы, через которых насыщали колдунью, исходили из Зачарованного Леса. Тогда Охотник повел свою мысль за ними, проследовал весь их путь от города, до лесной хижины. Он увидел покосившуюся дверь дома. Открытую и запускавшую нити. А потом дверь захлопнулась, и видение померкло. Странным казалось, то, что Лес не вмешивался. Он терпеть не мог чужую магию, тем более черную.
  Амезис дошел до хижины довольно быстро. Его взору предстала поляна, поросшая жухлой травой. Посреди стояла на половину погруженная в землю хижина. Старая и дряхлая, построенная не меньше половины века назад. Как? Дом срубили до ведьмы?
  Амезис отворил дверь, в нос сразу ударил запах старости и пыли. В тонкой струйке света появились пылинки. Охотник положил руку на рукоять сабли и неспешно вошел. Прогнившие половицы скрипели и прогибались под каждым шагом Амезиса, выдавая его присутствие. Но хижина пуста, только листва шелестела на полу. Старая хижина, не больше и не меньше. Тогда Охотник закрыл глаза. Некоторое время он стоял с зажмуренными глазами, а затем открыл их. Радужка глаз отсвечивала фиолетовым сиянием и истина открывалась перед ним.
  Охотник внимательно осмотрел комнату. Взгляд скользил по столу, по глиняным горшкам. Символы на стенах немного отсвечивали красным, но это ничего не значило. В них были лишь остатки сил, вложенных хозяйкой. Сил слабых и нестабильных. А затем его взгляд натолкнулся на небольшую дверцу в погреб. Это было то самое место, откуда вливали силу в ведьму. Амезис спустился по трухлявой лестнице, чудом не развалившейся, и встал рядом с магическим рисунком звезды. Она светилась алым, отсвечивая на стены и потолок. На полу лежали белые коровьи черепа. Отсюда ведьма получала свою силу. Но для этого нужен еще один маг и было важно узнать кто он? Самое интересное было в том, что ведьма не разу не спускалась в погреб.
  Охотник провел пальцами по стенам, по лестнице, по шершавым необструганным полкам. Нет, колдунья здесь не была. Тот, что помогал ей, не хотел себя раскрывать никому, даже своей "напарнице".
  Охотник сел около звезды, дотронулся пальцем до ее луча. Перед глазами, замещая картину мира, появился туман, серый и плотный, сквозь который проступали человеческие черты. Магия возобновляла прошлое. Человек, в черном одеянии стоит в центре рисунка. Лица не разглядеть, он поднимает руки вверх и начинает говорить заклятие на наречии демонов. Адская Звезда начинает полыхать огнем, загораются коровьи головы и каждый луч вытягивается и тянется нитью. Все время, эти нити питали ведьму силами Ада, наполняли ее гневом и злобой ко всему живому, как кувшин наполняют отравленной водой. Но для чего? Что убить людей? Смешно, ад такими мелочами не интересуется. Маг выговаривает слова, скрепляет свои силы с силами адскими и передает все ведьмы. Но через время заклинатель отлетает в сторону, нити рвутся и возвращаются к звезде. Сила, старая и могущественная, отбрасывает мага в сторону, не давая закончить ритуал. Поднявшись демонолог выкрикнул одно имя, но этого имени хватило, что бы ужас охватил наблюдавшего Охотника.
  - Балзар!
  Имя Верховного Демона. Демона, по легенде, породившего зло и ставшего его правителем. Мага в туже секунду объяло пламя. Подолы его мантии взметнулись, погоняемые жаром, и Демонолог исчез.
  Амезис открыл глаза. На месте исчезновения заклинателя, пол, стены и потолок были покрыты копотью. Верховный Демон, просто так не помогает, даже своим слугам.
  Амезис поспешно встал и достал из-за пояса небольшую бутыль с бесцветной жидкостью. Одним движением откупорив, он разливал ее, окроплял книги, стены, рисунок звезды, лестницу. Дойдя до выхода, Амезис вылил остатки на дверь и закинул пустую бутыль внутрь хижины. Послышался треск битого стекла. Удивительно, как в такой бутылочке поместилось так много?
  - Вспыхни! - выкрикнул Охотник. С его руки сорвался пламенный шар, который полетел в сторону распахнутой двери.
  Старую, не пощаженную временем и погодой хижину, объяло фиолетовое пламя. Сухие трухлявые бревна вспыхивали как щепки. С треском, лопались мутные стекла, разлетались горящие искры, хижина горела с неимоверной быстротой. Странное фиолетовое пламя полыхало без дыма и жара. Через минуты послышался скрип, дом покосился, его ставни разломились и строение с оглушающим шумом рухнуло, поднимая вверх огненные искры. Только тогда Охотник повернулся к пепелищу спиной и направился к сердцу Леса. Если Лесной Бог пробуждается, значит он в курсе всех дел.
  ***
  Мы бежали через Лес несколько часов. Я не видел никакой погони, но девица даже не хотела слушать. Ветки царапали лицо, норовя выколоть глаза. Пару раз под ноги попадались вылезшие из земли корни, через которые я спотыкался и падал. Впереди меня, маяча красными волосами, бежала моя спасительница, как кошка проскакивающая между деревьями. Пробежав около трех лиг, она приказала остановиться. Ничем неприметная небольшая полянка, с сваленным дубом посередине. Отряхнув с поваленного дерева листву, она уселась на него, закинув ногу на ногу.
  - Назови свое имя и клан, Новорожденный? - довольно грубо сказала она, как говорит королева лакею, провинившегося перед ней, - я спасла твою шкуру, по этому не молчи, если не хочешь в этом лесу и остаться!
  - Я... - некоторое время я маялся подбирая слова. Как объяснить, что я потерял память и не знаю даже о каких кланах идет речь?
  Но отвечать мне не пришлось. Перед глазами застыла сцена моей кровавой трапезы. Эта кровь стекающая с лица, напуганные глаза моей жертвы. Я упал на колени, подскочила тошнота. Дико закружилась голова, и холод, тот холод, что ушел во время питья, вновь возвращался. В голосе вампирши прозвучали мягкие нотки:
  - В первый раз?
  - Да, - ответил я, поняв, что речь о утолении жажды.
  - Как зовут? - спросила девушка.
  - Я не помню, - честно признался я, - я вообще ничего не помню...
  Красноволосая с удивлением посмотрела на меня. Оценив взглядом с ног до головы, она внимательно посмотрела мне глаза. Пока она рассматривала мое лицо, я рассматривал ее. Красные волосы, спускались до плеч и немного кудрявились. На фоне бледного лица, вырисовывалась дуга коричневых бровей. Прямой нос и линия, налитых кровью губ. Боевой огонь в глазах угас, и радужка стала бардовой. Закончив рассматривать меня вампирша встала с дерева и исчезла. То есть не исчезла, а оказалась за мной. К горлу прислонилась холодная сталь кинжала. "Ну вот, опять смерть дышит мне в спину" - подумал я.
  - Тебя инквизиция вырастила? - проговорила девушка над самым ухом.
  - Нет, ...не знаю.
  - Тогда говори, что ты знаешь. - холодно сказала она.
  Я сглотнул, неприятно чувствовать холодное дыхание в затылок и клинок около горла. Пришлось рассказывать все, что помнил. Как очнулся, как пошел, как зашел в трактир. Как встретил Лань, я рассказывать не стал, посчитав это видением в бреду.
  - А потом, увидел тебя, - закончил я свое повествование. - И имени я своего тоже не знаю.
  Сталь перестала давить горло, девушка убрала кинжал в ножны и снова встала впереди меня. Ее лицо выражало задумчивость, вампирша шагала передо мной, меряя расстояние от дерева до дерева, явна раздумывая, что делать с неразумным вампиром.
  Странная штука жизнь. Сначала, я хотел от нее избавится, потом жарко отвоевывал, не желая погибать, а теперь она, совсем, принадлежит другому. Ну то есть другой.
  - Значит так, сейчас мы идем в Голардор, а дальше будет видно, - сделала вывод девушка, - мое имя Арила.
  - А что такое Голардор? - спросил я у Арилы.
  - Увидишь, - загадочно ответила она. - Стой здесь.
  Вампирша вновь подошла до поваленного дерева. По копошившись рукой в листве, около его корней, Арила достала тряпичный мешочек. Я без интереса наблюдал за всеми ее действиями." Вот кто я такой, - вампир. Ужасное существо, пьющее кровь у людей, и которым пугают непослушных детей. Как я стал таким? Когда? И куда меня сейчас поведут? Сейчас заведет в пещеру, где полно других вампиров и съедят меня, - я снова посмотрел на стоящую спиной ко мне Арилу, - И все таки, может они ни такие страшные? Она меня спасла, почему же должны убить другие?"
  Пока я размышлял, моя спасительница достала два белых кристалла, точь-в-точь как были у Дорана, только больше. Один она протянула мне.
  - Держи, и слушай внимательно. - говорила красноволосая, кладя кристалл мне в руку, - Это - сталлрон. Кристалл с помощью которого можно переносится через расстояния. Чем больше кристалл, тем дальше можно попасть. Тебе нужно его разбить, и тогда, ты попадешь в Голардор. Понял? Разбить!
  Я покрутил кристалл-сталлрон в руках. В его глубине, словно в белом плену, находился замок.
  - Почему ты мне помогаешь? - спросил я, закончив рассматривать сталлрон.
  - Я спасла тебя, - ответила Арила, - и бросить, уже не могу.
  - Почему?
  Вампирша вздохнула.
  - Я спасла твою шкуру, Новорожденный! - немного раздраженно начала она, - Ты понимаешь? Теперь я твоя сестра, и я не могу тебя оставить!
  - И что тебе мешает меня бросить? - зачем то вопросил я.
  В ее взгляде промелькнули искорки злости. Она подошла ко мне, почти лицо к лицу. Я почувствовал ее холодное дыхание.
  - Честь, - как падение увесистой монеты, упало слово, дороже которого у вампиров нет ничего, - Если ты не хочешь идти за мной, тебя никто не уговаривает! Можешь оставаться здесь и гнить в этой листве, пока тебя не найдет инквизиция. А попадать в ее руки, распрощаться с жизнью.
  - У меня разве есть жизнь? - устало проговорил я. Слишком много за одни день упало на мои плечи. Инквизиция, вампиры... Как говорила мне Лань? "Жизнь это качающийся мост, между Рождением и Гибелью, а под ним Пустота"? Похоже я упал в ту самую пустоту.
  Медленно занимался рассвет. Солнце лениво, как кот, потягивалось за горизонтом, выглядывая и рассыпая лучи. На листьях виднелись жемчужные капельки росы. Они как бусинки поблескивали и переливались на солнце. Может быть это радость? Может эти капельки радуются своему единственному дню жизни, наслаждаются каждой секундой, этого утра. И им не важно, что скоро солнце взойдет выше, что такое жизненно важное тепло принесет им погибель.
  Арила, повернувшись спиной, зашагала от меня к дереву. В ее руке слабо поблескивал кристалл-сталлрон. Она замахнулась рукой и разбила белый кристалл о дерево. Из ее руки посыпались осколки и белый дым окутывал тело.
  - Да, - ответила она, перед тем, как белая дымка затянула ее с головой.
  Я еще раз посмотрел на сталлрон. Может быть выкинуть его? Куда я попаду, разбив его? Что мне делать, что? Опять эти тягостные думы, что бьют по разуму, как наковальни, заставляя сделать один-единственный правильный вывод! Как же меня это раздражало!
  С рычанием, я кинул кристалл в ближайшее дерево, об которое камень тут же разбился. Немного влажный и прохладный белый дым, как настоящий туман, окутывал меня. Где магия сталлрона дотрагивалась до моего тела, возникало приятное покалывание. Я закрыл глаза.
  ***
  Охотник шел по Лесу, погруженный в свои раздумья. Под ногами шелестела, влажная от росы, листва. Какая была роль ведьмы в этой битве? Убийство неповинных людей или убийство его, Охотника? Но ни первое и ни второе не осуществилось. И вроде бы все хорошо, но Амезис привык искать подвох во всем. Вот уже и сердце Леса близко. Деревья словно расступаются, пропуская Хранителя в древнюю прогалину. Могилу Хранителя.
  - Здравствуй Лес, - поздоровался Охотник с мертвым духом. Перед глазами вновь восстала та битва, в которой Лес, окропил своей кровью это место, изгоняя демонов. Зачарованного Леса тогда еще не существовало, на этом месте была сплошная равнина. Демоны в ту пору бушевали, искали способ попасть в наш мир. И нашли. Прямо здесь, появились Врата Ада из которых, как река из-за плотины, бежали адские создания. В той битве сражались все пять Хранителей, лишая жизни одного врага, за другим. И тогда из врат показалась исполинская, объятая огнем рука. Рука демона Балзара. Небо почернело, готовое вспыхнуть, а земля начала мертветь. И тогда Лес принес себя в жертву. Разменял бессмертие дарованное богами, на спасение мира. Врата захлопнулись, отсеча руку демона. А Лес пал, прямо на землю, став ее частью.
  Конечно, имя Хранителя не было Лес, но оно утеряно в той битве. Такое прозвище он получил, по своей могиле, ставшей Зачарованным Лесом.
  Листва зашелестела, поднялась ввысь подгоняемая незримым ветром. Желтые листья закружились в воздухе образуя огромное человеческое лицо.
  - Здравствуй Амезис, с чем пожаловал ко мне? - спросил дух. Охотнику говорило не только лицо застывшее в воздухе. Ему говорил весь Лес. Каждая травинка на этой поляне, каждая веточка, каждый листик вторил мертвому Хранителю.
  - Я пришел с вопросами, надеюсь ты будешь не против? - спросил Охотник. Этот Хранитель все же мертвый и к нему следует проявлять уважение, несмотря на то, что они сражались рука об руку.
  - Задавай, - последовал ответ духа, - ты хочешь знать, почему я не пресек магию демонолога?
  - Ты знал о его магии?, - вместо ответа, задал вопрос Амезис,- и не помешал ему? Почему? Тебе ли не знать, к чему приводит маги ада?
  - Не торопись делать выводы, - лицо в воздухе даже не шевелило губами, если можно так назвать скопление листьев, что служило ему ими. Голос приходил ото всюду. - Я знал, к чему может это привести, но я так же знал, что ты прейдешь и предотвратишь все это. Нам нужно было поговорить.
  - И ты в конце концов спас меня? - спросил Охотник, рассматривая "лицо" старого друга
  - Нет.
  - Тогда кто? - удивился Амезис.
  - Я не знаю, - Охотник хотел, что-то добавить, но дух Леса продолжил. - Что произошло в моем Лесу. Я почувствовал древнюю силу, зашедшую в мой лес. Силу великой тьмы и смерти.
  Охотнику вспомнилось видение в городе, когда Смерть говорила с ним.
  Лес продолжал:
  - Я почувствовал темную искру, которая зарождала жизнь. В моем лесу, появлялся на свет служитель тьмы! Я ничего не мог делать, даже наблюдать. Место где возникала сила, было скрыто от меня великой магией. Но я чувствовал. Я чувствовал холод и тоску зарождавшейся жизни. И тогда, сквозь всю завесу тьмы, сквозь черную магию, я смог увидеть! И я увидел Смерть, стоявшую в моем Лесу, увидел как из земли появляется мужской дух, как он обрастает плотью, как Смерть вдыхает в него, частичку себя! Амезис, этот мир рушится! Все законы, все каноны отброшены! Смерть зарождает Жизнь!
   - Зачем, - только и смог прошептать Охотник, в его горле встал предательский комок.
  - Не могу тебе сказать, - дух распался на листву, и вновь появился уже в полном обличье.
  Листья, перевязанные молодыми корнями деревьев, придавали форму человеческого обличья. Ноги, руки, тело - он выглядел, словно пугало, набитое листвой. Из его тела сыпалась земля, а на месте сердца, в гуще листвы, светился красный свет. Начался мелкий дождь. Такой обычный для осени.
  Энт приоткрыл рот, из которого вылетело несколько ос:
  - Демоны вновь открывают врата в наш мир, и Смерть это чует, - заговорил он.
  - Это невозможно, все Врата запечатаны, а мы...
  - Не перебивай! - сердито прикрикнул Лес, его голос был скрипуч, как старое дерево на ветру, - Значит демоны их распечатают! Все! Им нужна кровь, что бы она окропляла землю и текла реками. Тогда, под стоны боли, под шумы людских войн, Врата распахнутся, и демоны второй раз ступят на землю!
  Дух на некоторое время задумался. Он был стар. Очень стар. Со времен его гибели прошло несколько тысячелетий. В одиночестве Лес, стал нетороплив, его мысли были постоянно заняты его владениями. После смерти, боги дали ему вторую жизнь и сделали полубогом, владеющим лесами. Теперь он выбирал, что где вырастит, куда какое дерево посадить.
  - Не дай пролиться людской крови, береги каждую каплю, ведь она может стать последней... - Энт посмотрел на Амезиса тяжелым взглядом, полным понимания. Попробуй тут, сохрани каждую каплю. - Смерть чует все это, по этому перешагивает через закон, - продолжил он, - ты наверное думаешь, какое ей до нас дело? Ты думаешь, что ей это все на руку? Нет. Люди рождаются, люди умирают. Это нормальный оборот для мира. Так же рождается и дерево, а затем погибает. Но если демоны вырвутся, они истребят всех живых! И кто тогда будет рождаться? Смерть зачахнет, потеряет силу. Тебе нужно рассказать все остальным Хранителям, иди.
  Старый энт повернулся спиной к уходившему Амезису и заговорил уже сам с собой:
  - Дождь нужен, ливень. Сохнет земля.
  Глава 4 "Нашествие"
  По кладбищенской тропке шли двое. Сгорбленная фигура старухи, одетая во все черное и с косой в руке, шла рядом с девочкой в таких же одеждах. Волосы девчонки были распущенны и постоянно спутывались на лице. В который раз она убрала непослушную прядь волос с глаз.
  - Это твои владения, деточка моя, - кряхтя говорила старуха, - здесь твои слуги, и твой дом.
  - Так это же кладбище, бабушка! - захлопав глазами с пушистыми ресницами удивилась девчушка, - здесь же все неживые!
  Старушка мрачно улыбнулась, только губами, на лице не дрогнула ни одна морщинка.
  - В тот то и дело, внученька, что и неживым нужен управитель, - отвечала бабка, - иначе не им покоя не будет, ни живым.
  Старуха замолчала. Ее черные пустые глазницы смотрели на закат. Вместе с солнце умирает и день, унося с собой все невзгоды и печали. Ну или почти все. Некоторые, как грязь осевшая на обуви, остаются с нами, заходят в наш дом. Огибая одну за одной, могильные плиты, они шли в сторону заката.
  - Бабушка, а почему у тебя такие черные глаза? - спросила наконец девчонка. Она давно хотела задать этот вопрос, но все не решалась.
  Бабка вздохнула:
  - Видишь ли, деточка, глаза есть зеркало души, - затем причмокнув губами, старушка добавила, - которой нет у Смерти.
  Костлявая не хотела говорить девчушке, кто она такая. Думала, что она испугается и тогда придется сложнее. Смерть, нарушила закон. Она дала жизнь, хоть и вампиру, но все же... И теперь силы покидали ее, иссушались, как вода в озере. Медленно и мучительно. Нужна преемница. Та, которая будет хранить души, не давая некромантам и черным магам мучить мертвецов.
  Девчушку Смерть нашла в одном далеком городе. Звали ее Эпаолла. Она была магом. Нет, не ведьмой, а именно магом, с огромным магическим потенциалом. Получилось так, что разбойники грабившие город, хотели продать ее в рабство. Девчушка была так перепугана, что не могла управлять своей волшбой. Когда один из разбойников схватил ее, она закричала. Грабитель пошатнулся, из ушей, изо рта потекла кровь. Он умер. Тогда главарь шайки ударил ее рукоятью меча по голове и Эпаолла потеряла сознание. Они скинули ее в озеро. Не пришла бы Смерть, быть девчонке свирепой озерной ведьмой. И Костлявая забрала ее с собой, унесла кристально чистую душу, которая не совершила еще ни одного греха. Это все было больше ста лет назад.
  - Ты, ты же сказала, что ты моя бабушка! - испугано сказала Эпаолла. - Ты сказала, что мои родители попросили тебя со мной погулять, пока они заняты! Где они, где?
  Старуха вздохнула, и хрустя костями подошла до двух расположенных рядом могилы. Ударила держаком косы сначала по одной, а потом по другой плите. И вот перед девочкой, стояли держась за руки, две полупрозрачные души. Женская и мужская.
  - Мама, папа! - закричала радостным голоском девчонка.
  - Эпаолла, - прошептала ее мать.
  Смерть стояла в стороне. Она могла применить силу, заставить девчонку принять Косу, но тогда над Фэлхором бушевала бы свирепая смерть, уносившая одну жизнь за другой. Зачем, если можно схитрить?
  Пока девчонка восторженно рассказывала, как она с бабушкой гуляла по кладбищу, а родители улыбаясь ее слушали, Смерть прищелкнула костлявыми пальцами.
  - Девочка наша, Эпаолла, - вдруг заговорили, перебив дочь родители, - слушай бабушку, делай, что она говорит. Нам нужно... Идти по делам.
  Духи не плачут, духи только страдают. Родители Эпаоллы вновь скрылись за гранитной крышкой плиты.
  - Бабушка, а они вернутся, - спросила девочка у Смерти.
  - Конечно, как может быть иначе? Они будут приходить, спрашивать, как твои дела, - ответила Смерть. - А сейчас тебе нужно учится. Идем.
  ***
  Охотник сам не заметил, как вышел из Леса на опушку. "Вот оно, что, - думал он, - демоны вновь идут войной! Хитрый, старый энт, ты все понял раньше нас и смог помочь, даже после своей смерти."
  Пока Амезис думал, небо затягивало тяжелыми тучами. Раскалывая ночное небо, сверкнула серебряная молния и над всей округой пронесся шум грома. Начался дождь.
  Охотник подставил лицо под крупные капли. Вода стекала, даря свежесть и прохладу. Снимала всю усталость и тяжесть раздумий. Амезис повел ладонью по лицу и всмотрелся в сторону зашедшего солнца. Нужно идти на запад, в сторону горных вершин.
  "Надеюсь Вайрон еще не забыл с какой стороны нужно держать посох, - подумал Охотник".
  Засунув руку за пояс, Амезис достал белый кристалл. Это был его последний сталлрон. Несколько минут, Амезис стоял с полузакрытыми глазами и кристаллом прижатым к губам. Сталлрон был холоден и пуст как лед. Нужно было дать ему воспоминания. Охотник вспоминал дом Вайрона. Прекрасные горы Запада. И пригорный город - Форнгрот. Его улицы, его дома.
  Сталлрон слабо засветился и в его сердцевине, показался город, позади которого раскинулись огромные горы. Рука Амезиса сжалась, послышался хруст кристалла и из ладони посыпались блестящие крошки. Белый туман охватил Хранителя.
  
  Охотник открыл глаза. Он стоял холме, покрытом ковылем. Впереди, не лежали, не располагались, а именно возвышались горы. Огромные, ощетинившиеся лесами у подножия и засыпанные снегом у вершины, они вздымались вверх, прокалывая черные тучи. У подножия одной из каменных великанш , стоял город. Окруженный каменной стеной, он почти врастал в нее. Гору эту называли - Гора Врат. Такое название было дано не просто так. В глубине горы, в сердце сплетений туннелей и пещер, прямо внутри лавного озера, находились Врата Демонов. Поначалу люди боялись обживаться у адских дверей, но постепенно привыкли и забыли про них, сделав из горы легенду. Сейчас, у подножия Горы Врат во всю кипит жизнь. Благодаря лавному озеру, внутри горы, реки вытекающие из нее теплые. Есть даже несколько горячих источников. Все это благотворит процветанию Форнгрота. Здесь и живет Вайрон, Хранитель Запада, Белый Ворон. Он служит королю этого города и вообще всего Запада. Вайрон городской архимаг, придворный маг. Охотник никогда не понимал желаний Ворона. Мало того, что он решил служить династии королей Запада, так Ворон еще отказался от вечной молодости. Теперь он постоянно выглядит, как семидесятилетний дед. И зачем? Сам Вайрон говорил, что не хочет вечно оставаться юнцом, это по его мнению не благородно.
  Ночь уже давно перевалила за середину . Тучи застилали луну, делая ночное небо темным и непроглядным. Охотник шел в город. Сталлрон не мог забросить его прямо к дому Вайрона. Этот кристалл слишком чувствителен. Любой всплеск волшбы, любое случайное заклинание, даже за несколько лиг от капризного кристалла, могло сбить курс. Это еще не далеко забросило! Амезису до города не больше пяти лиг. Так и пошел. Через стену дождя, с хлюпающей водой в ботинках.
  
  Ливень хлестал за окном дома Ворона. Стекал с крыши и струился по канавам. Вайрон сидел в своем доме и мерно потягивал трубку. Он любил такую погоду, считая, что ночная гроза приносит не только влагу и прохладу, но и чистоту мыслей. Ворон прикрыл глаза, думая о своей вечной старости и вечной жизни, когда в дверь постучали. Старый Хранитель встал из плетенного кресла, кряхтя и причитая о таких ночных гостях, он положил трубку на стол. Толкнув дверь, Вайрон присмотрелся к своему гостю. На его старом, покрытом морщинами лице, промелькнуло недоумение, сменяющееся радостью.
  - Амезис! - воскликнул Белый Ворон. Ворон потому что, он был мудр, а белый, по своей седине и пристрастиям к этому цвету. - Ты ли это? Не обманывают ли меня, мои старые глаза?
  - Не обманывают, дружище, - улыбнулся Охотник, откидывая капюшон. - Я тоже рад тебя видеть.
  - Что ж это я? - завертел головой Вайрон и отошел освобождая проход в дом. - Заходи, будем речь вести.
  Охотник прошел в дом. Да, старый ворон любил роскошь, а с его статусом он мог себе это позволить. Старинный дом, вытесанный прямо из скалы, обогревался с помощью магического камина. Огромная комната была украшена гобеленами и пучками сухих трав развешанных на потолке и стенах. Несколько старинных шкафов и столиков, уставленных вазами. На полу лежал мягкий ковер, явно не людской работы. Светильники примешанные к стенам, освещали всю залу белым мягким сиянием. В углу стоял стол, из благородного дерева, к нему было приставлено несколько стульев. За занавесью виднелась лестница на второй этаж.
  Вайрон сел за стол, указывая Охотнику на противоположный стул. Подождав когда Амезис усядется Ворон спросил:
  - С чем пожаловал, старый друг?
  - Есть кое-что, Вайрон, - начал Амезис. - Наш мир вновь может потерпеть...
  Закончить ему не дали. В дверь не просто застучали, а забарабанили, заглушая даже шум ночной грозы.
  - Кто там? - нахмуривая брови, спросил хозяин дома.
  Дверь распахнулась и в дом влетел паренек, не больше пятнадцати лет от роду. С его промокшей до ниточки одежды стекала вода. Да и сам он выглядел неважно. Перепуганные глаза бегали по комнате, побелевшие костяшки пальцев сжимали рубаху.
  - Дорт? - изогнув бровь, спросил Вайрон. - Что-то случилось?
  Мальчишка, широко раскрытыми глазами уставился на Вайрона.
  - Повелитель, мертвяки... - проговорил он, осевшим и хриплым голосом, смотря куда-то через голову Ворона.
  - Что, мертвяки?- Ворон встал из-за стола, во все глаза наблюдая за мальчишкой.
  - Ожили, господин, выходят из гор! - мальчишка совсем терял голос, переходя на шепот. По его перепуганному лицу бежали дождевые капли.
  - Как ожили!? Дорт, сиди здесь, я.. - начал суетится он.
  - Мы, - поправил его Амезис, который до сих пор сохранял полное хладнокровие. - Мы с архимагом сейчас займемся этой проблемой, - закончил он, вставая из-за стола и обращаясь уже к Ворону, - надеюсь ты еще не забыл где лежит твой посох?
  Вайрон кивнул Охотнику, выдавая свое согласие. Старый Ворон, казалось помолодел. Его плечи распрямились, как в былые времена, когда демоны тиранили мир живых. В его серых глазах вновь вспыхнул азарт, с которым он постоянно шел в бой. Пройдя до лестницы, архимаг отодвинул занавес. В небольшом углублении, находился держатель, с закрепленным в нем посохом. Дрожащими руками, белый маг взял свою реликвию. С основаnbsp;- Мы, - поправил его Амезис, который до сих пор сохранял полное хладнокровие. - Мы с архимагом сейчас займемся этой проблемой, - закончил он, вставая из-за стола и обращаясь уже к Ворону, - надеюсь ты еще не забыл где лежит твой посох?
ния посоха, до самnbsp;Арила, повернувшись спиной, зашагала от меня к дереву. В ее руке слабо поблескивал кристалл-сталлрон. Она замахнулась рукой и разбила белый кристалл о дерево. Из ее руки посыпались осколки и белый дым окутывал тело.
&ого навершия в виде белого камня, пробежала искра. Вайрон сам сделал этот посох, он заключил в него частичку своей силы и души.
  - Мы торопимся, - поторапливал друга Охотник, наблюдая за ливнем за окном.
  - Да, да, да... Торопимся, - Вайрон оторвал взгляд от своего посоха. - Я не держал Имерног в руках несколько сотен лет, теперь же, он пойдет в бой, в первый...
  - И не последний, - закончил Охотник за Ворона. - Твоему посоху еще предстоит вершить битвы, а сейчас идем.
  Не дожидаясь ответа, Амезис распахнул дверь. В лицо сразу ударили струи свежего воздуха и запаха дождя. Серебряная молния сверкнула вдали, вызывая грохот грома. Охотник шагнул в объятия ночного ливня. Белый Ворон, приказал Дорту оставаться в доме, а сам последовал за другом.
  
  Каменная стена, выстроенная гномами этих гор, брала город лишь в полукольцо, остальную часть границы Форнгрота, замыкала гора. Но с северо-восточной стороны, к городу вела еще одна горная дорога. Она не была охраняема и не закрывалась воротами, так как если идти по ней, то можно выйти в деревню, которая находится в внутренней части горы. Именно эту деревню и осаждали мертвяки.
  Охотник и Ворон успели как раз вовремя. С тракта, ведущему из внешнего мира к деревне, колонной шли мертвые. Тот, кто считает, что мертвяки медлительны и неуклюжи, сильно ошибаются. Зомби шли немного пошатываясь, но это обман. Они способны проявить скорость и ловкость, если она им потребуется.
   Колонна в несколько десятков мертвых, направлялась прямиком к Хранителям. Эти зомби почти ни как не отличались от людей. Они были одеты в плотные одежды, темно-зеленого цвета, на поясе висело оружие. Но у каждого была смертельная рана. У одних, перерезано горло, у других на месте сердца, красовалось бардовое пятно крови. Люди, предупрежденные о напасти уже покинули свои дома и перебрались в город. А городская стража еще не появлялась.
  - Их здесь около трех дюжин! - изумленно выкрикнул Вайрон. Гроза шумела во всю, заглушая голос Белого Ворона, ему приходилось кричать.
  - Неужели ты испугался? - деланно удивляясь, ответил Охотник.
  Ворон не ответил. Холодный расчет и тактика, его стиль боя. Магия его оружие. Молчание во время создания заклятия, когда слова пусты и бессмысленны - его принцип. Навершие Имернога вспыхнуло белым пламенем. В камне посоха забились маленькие искорки-молнии, вторя движением своих брата и сестры, молнии и грома. Архимаг направил Имерног в сторону ближайшего мертвеца. С неба сорвалась молния, как небесная стрела, она пронзила мертвяка, оставляя на его месте остатки обгорелых дымящихся костей.
  - Ну как? - гордясь собой, обратился Вайрон к Охотнику.
  Ответа не последовало. Амезис уже был в гуще битве.
  Убыть мертвого не просто. Пронзить сердце - бессмысленно. Можно, конечно, обезглавить, но у Охотника были свои способы. Магическая сабля Хранителя, вычерчивала фигуры, раня одного мертвеца за другим. На сабле была магия Охотника, не такая как у Вайрона, а своя - грубая и мощная. Раненные зомби рассыпались прахом, и затаптывались в грязи, своими же. Так полегло уже трое мертвецов.
  Белый Ворон сражался прямо посохом. Навершие ударяло мертвецов, оставляя на месте попадания огромные ожоги. Один из самых проворных зомби, повалил архимага на землю. Его примеру последовали и другие, прыгая на сбитого с ног, но не отпустившего посоха Вайрона. Белые борода и волосы, перепачкались в грязи. Одежда Ворона была покрыта кровью врагов, которая смешивалась с грязью. Архимаг лежал в луже, всеми силами сопротивлялся, но их было больше.
  Посох Ворона засветился нестерпимым белым светом. Мертвецы разлетелись в стороны, как карты в руках фокусника. Падая в грязь, они поднимали фонтаны брызг, но затем с рычанием вновь поднимались. Но Ворон уже стоял, держа посох на перевес.
  Амезис постепенно расчистил себе путь до друга. И вот Хранители, стоят спина к спине, окруженные двумя дюжинами мертвецов.
  - Словно былые времена вернулись, - мрачно проговорил Вайрон.
  Дождь потихоньку успокаивался. Тучи, словно налитые смолой, расползались, давая луне выглянуть на свои владения и осветить землю. Лица мертвяков в лунном свете, казались еще ужаснее. Налитое смертельной белизной лицо иссекали раны. Неестественно широко раскрытые глаза, равнодушно смотрели на Хранителей. Зомби не чувствовали ни страха, ни боли, ни жалости. Они окружали Вайрона с Амезисом, не давая тем бежать. Один из мертвяков широко раскрыл пасть и над деревней пронесся полный тоски мертвецкий вой.
  Глава 5 " Элдорсан"
  С посоха Белого Ворона слетел пламенный шар. Огненное заклятие врезалось в мертвяка, с обломком стрелы из груди, и охватило его пламенем. Вспыхнувший, как лучина, мертвец продолжал идти, пока не рассыпался серым пеплом. И тогда мертвецы побежали. Они рычали, как дикие звери, хотели рвать, душить, убивать. Сабля Амезиса, плясала танец смерти, лезвие вертелось в руках Охотника, как живое. Со спины прикрывал Вайрон. Его пламенные шары, поджигали мертвяков, рассыпая вокруг огненные искры. Грязь вокруг Хранителей, стала вперемешку с кровью. К утру бой закончился. Вайрон осматривал мертвецов, открывал веки и всматривался в зрачки. Все они были мертвы, уже как с неделю, или даже две. Изрядно потрепанные друзья, сложили трупы в одну кучу, прямо посреди деревни. После взмаха руки Вайрона, гора мертвецов вспыхнула, обвеваемая пламенем. Запахло отвратительной паленной плотью. Ничего, провоняет, перегорит, а крестьяне вывезут и похоронят золу. Люди ведь были, как ни как.
  - И откуда мертвяки эти взялись? - спрашивал сам у себя Вайрон, садясь за стол в своем жилище.
  - Так это стража наша разбойников перебила, - ответил Дорт, оставшийся в доме Ворона и только к утру успокоившийся. - Они в горах лагерь разбили. Это вроде с Востока пришли, кочевники, что ли? - рассуждал гонец, видя, что к нему прислушиваются оба Хранителя. - Ну, так, король приказал их перебить, мол, могут угрозу еще предоставить. Наша стража с неделю назад в горы пошла. Там, вроде, с отряд пеших и два отряда лучников. Нашли они их, перебили и назад в город. Из наших только один погиб, а трое ранены - закончил паренек переводя взгляд от Охотника к Вайрону и обратно.
  Амезис вспомнил, как обезглавил мертвеца, в одежде стражника с эмблемой горы на кольчуге.
  - Почему я все узнаю последним!? - нахмурив брови, проговорил Вайрон. - Почему меня не предупредил!?
  - Так, король не велел, - начал оправдываться мальчишка, - да и хорошо все закончилось, только один погиб...
  - Вы их хоронили? - внезапно вступил в диалог, молчавший доселе, Охотник.
  - Так они ж враги, зачем их надо? - изумленно захлопал глазами Дорт.
  - И ваш стражник, тоже, враг? - смотря прямо в глаза мальчишке, спросил Амезис.
  Дорт отвел взгляд и промолчал, виновато всматриваясь в пол.
  - И с чего вы взяли, что они враги? - вновь задал вопрос Охотник. Теперь молчал Вайрон. Он стучал пальцами по столешнице, и о чем-то глубоко задумался.
  - Так, король сказал враги! - воскликнул Дорт.
  Охотник вздохнул. Ему это все было знакомо. Король сказал, народ сделал. И кто виноват? За всю свою жизнь, Охотник встречал много таких королей, за ошибки которых отдувались жители королевства. Дорт ни в чес не повинен, мальчишка лишь гонец, рассылающий приказы короля.
  Нависло гнетущее молчание. Тишину прерывали только треск дров в камине и отбивающие ритм на столешнице пальцы Вайрона. Вдруг паренек встал.
  - Мне это, идти надо... - смущенно проговорил он.
  - Иди, иди, - не поднимая глаз, ответил ему Ворон.
  Откланиваясь Дорт вышел и тихо прикрыл дверь.
  - Ух не люблю я нынешнего правителя, как не люблю. Юн, неопытен, вспыльчив и горделив! - заговорил старый архимаг, переведя взгляд с пола на Охотника. - Его отец, король Пенергол, умер два года назад. Люди молвят скончался от недуга в собственной постели. Интересная болезнь, появилась и сразила короля в один день! - всплеснул руками Вайрон, - Хоронили его в узком кругу родственников и самих доверенных слуг единственного сына короля - Логора. Ты представляешь, меня не пустили на его похороны! Охрана отмахнулась тем, что меня нет в списках! Меня! Верховного архимага Западного королевства! - Вайрон вскочил со стула, злость постепенно брала над ним вверх. Да. Слишком долго он пребыл среди людей. Гнев и гордыня крепко укоренились в его душе. - Логор правит уже два года, и эти два года город преследуют несчастья. В прошлом году, над нами свирепствовала чума. Погибли не многие, я вовремя успел, пресек заразу. И что теперь? Мертвые! Что за черт нами правит?
  - Сходим и спросим. - сказал Охотник вставая со стула.
  - Что спросим? - не понял Вайрон. - Откуда по его мнению мертвецы?
  - Нет. Почему он решил, что кочевники враги.
  - А-а-а... Ну это само собой, дай только отдохнуть. - Старый Ворон взял со стола недокуренную трубку и сел в свое любимое плетенное кресло. Взяв загубник в рот, он дотронулся пальцем до табачной камеры. Запахло дорогим табаком и с трубки потянулась струйка дыма. Охотник знал, что теперь от архимага ничего не добьешься. Вероятность нападения демонов, отошла на второй план. Охотник скажет об этом, но немного позже. Что-то подсказывало Амезису, что король расскажет много интересного.
  - Хорошо, я пройдусь по городу, - Охотник распахнул дверь и скрылся на улице.
  Вайрон ничего не сказал. Он сидел с полузакрытыми глазами и выдыхал дым кольцами. Вскоре вся комната наполнилась запахом табака.
  
  Охотник шел по базару. По сторонам кричали торгаши, заманивая покупателей именно в свою лавку. Амезис давно не был среди людей. Он обитал по всей Серединной Земле, кочуя от одной границе к другой. Большинство Хранителей поселились у охраняемыми ими Вратами Демонов, например, как Вайрон. Врата предназначенные под надсмотр Охотника находились в Зачарованном Лесу. Раньше, эти врата были главными и опаснейшими. Были, пока Лес не закрыл их навсегда. Охотнику больше ненужно следить за ними, а что тогда делать Хранителю? Он начал искоренять зло, по всей Серединной Земле.
  Мысли Хранителя прервал крик гнома у оружейной лавки. Нет, даже не лавки. У этого гнома целое здание-магазин.
  - Эй! Ваур! Лучшее оружие Фэлхора! - кричал басистым голосом рыжебородый житель горы, чем то похожий на бочонок. - Заходи и выбирай! Выплавлено в горне горы Дурмарза лучшими гномами-кузнецами!
  Амезис подошел до торговца. Охотник привык ощущать рукоять саблей в обоих руках. Пока что подойдет и обычная не зачарованная сабля, выплавленная руками смертных.
  - Заходи! - учтиво пробасил гном, пропуская покупателя в здание. - Лучшее оружие на любой вкус! Ятаганы, стилеты, кинжалы, кортики. Большое наличие двуручников: секиры, молоты, двуручные мечи! - заговорил гном, войдя следом за Охотником.
  А оружия действительно много. Стены высокого здания увешаны оружием. На столах лежали кинжалы самых различных форм лезвия и рукояти. Посередине залы, на черной шкуре шарша, стояла большая стеклянная витрина.
  Гном проковылял до длинного стола, уставленного оружия. Отодвинув один из ящиков, житель горы положил на стол, уже заряженный огромный увесистый арбалет, словно говоря "попробуй укради, что нить". Амезис даже бровью не повел. Его такими самострелами не удивить. Он уверенным шагом проследовал до витрины. Гном прищурил глаза.
  За стеклом витрины, на бархатной подстилки, лежал меч. Металл из которого он был сделан, был черный, как обсидиан, только с красными прожилками. Словно в нем текла, как по жилам кровь, лава. Меч излучал огромную силу. И силу не особо Хранителю понравившуюся.
  - Это Элдорсан, меч выплавленный в горне Харского вулкана, - проговорил гном-торговец, протягивая руку к арбалету.
  Если так, то это поистине бесценный клинок. Но это не так. Клинок выплавлен в лаве, да. Но в леве озера Горы Врат.
  - Ты уверен, почтенный гномэ? - Охотник провел ладонью по стеклу витрины. Гном встал со стула нагибаясь и облокачиваясь на стол, ближе к своему сокровищу. - Ты выковал этот меч в Горе Врат и закалил его в своей кровью. Ты знал, что будет дальше. - Амезис открыл витрину, не глядя на замок, который оказался не замкнутым. Или замкнутым?
  Гном поднял свой самострел направляя на грудь Амезиса. Его руки дрожали, а на лице проступили бисеринки пота.
  - Закрой витрину! - приказал гном, но его голос дрогнул.
  - Меч порабощает тебя. Ты слышишь, как клинок говорит с тобой, как зовет тебя. Ты больше не можешь носить его с собой, оружие сводит тебя с ума. - продолжал Охотник всматриваясь в Элдорсан, как назвал его гном. Амезис услышал неразборчивый шепот, больше похожий на шипение. - Что меч говорит тебе теперь? - выкрикнул Хранитель глядя в глаза гному.
  - Убей... - опустошенно проговорил тот.
  Самострел щелкнул, и стрела со свистом полетела в Охотника. Незаметное движение, жест, выпущенная стрела проткнула дверь за спиной Амезиса. Пока гном лихорадочно перезаряжал самострел, Хранитель взял Элдорсан. Меч оказался нестерпимо горяч, а защитные перчатки прожженные ядом змеи не помогали. Из ладони с зажатым в ней клинком, пошел дым.
  Гном казалось обезумел. Он проворно перепрыгнул через низкий стол, выхватывая из ножен клинок. Но не добежав упал на пол, забившись в судороге. Охотник глушил магию меча.
  Когда Амезис почувствовал запах собственной паленной кожи, он размахнувшись вогнал Элдорсан в пол. Крепкие деревянные половицы задымились и воспламенились, но сразу же и угасли.
  Гном полз до меча. В его глазах отражалось черная сталь с красными прожилками, манящая и зазывающая его в ловушку. Гном поднял голову, над ним надменно стоял путник, приглашенный в лавку гнома, и так некстати все испортивший.
  - Твой мир покроет зола, - зарычал гном не своим голосом. Его бас пропал, сменившись настоящим звериным рыком.
  Взглянув в ставшие черными глаза гнома, Амезис увидел рокочущее пламя и гнев. А затем житель горы пал в беспамятство.
  Охотник не раздумывая вырвал со дна витрины бархатную подстилку. Обмотав ею рукоять Элдорсана, он вложил меч в ножны и уместил у пояса. Бок начало печь, как у огня, но это еще нечего. С рукой проблема по крупнее, она вся покрылась волдырями.
   Подойдя до самой двери, Амезис остановился. Ему не было жалко гнома, но он помнил, чьи хирды выходили в открытую, не страшась войск ада. Чувство уважение и почета, Хранителям знакомо. Вздохнув, Охотник подошел до бесчувственного гнома. Тащить за ноги, через весь рынок, по крайней мере глупо. А вот заставить топать самого...
  Амезис сложил руки ромбом у своего лица. Прикрыв глаза, он начал проговаривать старое заклинание. Вайрон справился бы быстрее, его магия практична и точна. Ворону не нужны заклинания и грубые жесты, как Амезису, ему достаточно захотеть. Магия же Охотника, слишком груба и неистова, как горная река. Хранителю Центральных Врат требуется время и концентрация, ну и эти слова-заклинания.
  Через несколько минут, между пальцев Амезиса появилось что-то вроде золотистой паутины. Она потянулась к голове гнома, клеилась к его лицу и проваливалась, словно в воду. Гном раскрыл глаза. Пустые, сейчас не наделенные мыслью, они смотрели в никуда.
  - Следуй за мной. - бросил гному Охотник, распахивая дверь.
  
   Глава 6 "Гора Врат"
  Когда Амезис вошел в дом Старого Ворона, не сдержался, закашлял. Вся комната оказалась наполнена сизоватым дымком. У стены, смутными очертаниями, как при тумане, угадывалась фигура архимага, сжимающая в руке посох.
  - Я должен был понять раньше... - послышался из дыма опустошенный и глухой голос Ворона. - Раньше... Я же Хранитель...
  Дым резал глаза и хотелось распахнуть окна, но нельзя. Это обстановка, насколько помнил Амезис, помогала Вайрону отвлечься от проблем. Похоже сейчас это ему не помогало.
  Старый архимаг сидел на том же месте, где и оставался до ухода Охотника. Ворон поднял тяжелый взгляд на Амезиса.
  - Я же Хранитель Врат Ада... Я должен за ними следить... - говорил он, смотря куда-то через голову друга. - Они... Они вновь распахиваются, Амезис. Врата просыпаются! Я чувствую, как магические цепи и замки на них трещат и лопаются. Как рычат демоны, в предвкушение освобождения, как стонет наша земля!
  - Я знаю, - уверенным голосом бросил Охотник. - За этим я к тебе и пришел. Демоны вновь пытаются пробраться в наш мир.
  - Ты знал о пробуждении Врат? -поднимая брови, произнес Вайрон. - Почему мне не сказал!?
  - Не успел, - отрезал Охотник, не обращая внимания на грозный вид Ворона. - Я кое что нашел.
  На стол перед архимагом лег бархатный сверток из красной ткани. На вопросительный взгляд старого Хранителя, Охотник развернул ткань, показывая меч.
  - Что ты притащил в мой дом!? - резко вставая с кресла, выкрикнул Вайрон. - Где ты взял это?
  - На вашем городском базаре, в лавке гнома, - Амезис показал рукой на стоявшего у дверей бывшего хозяина меча, час назад, пытавшегося убить Охотника. - Он говорит, что сам выковал этот меч и дал ему имя.
  Вайрон вновь плюхнулся в кресло.
  - Да что же это!? На моей территории во всю работают демонические силы, а я ничего не вижу!
  - Ты слишком долго живешь среди людей, старый друг. Ты теряешь сноровку, работая городским архимагом. Но не переживай, - говорил Амезис, вновь закутывая меч в ткань, - я тоже не сразу понял, что к чему. Если бы не старый энт, я не пришел бы к тебе и оставался в неведении. - Охотник на минуту замолчал. - Я видел демонолога.
  Глаза Вайрона полезли на лоб.
  - Демонолога? - удивленно произнес он. - Они уже как несколько сотен лет не появлялись на земле.
  - Да, я сам удивился, - кивнул Охотник. - По этому тебе нужно поговорить с королем, узнать о мертвецах, а я отправлюсь к Вратам.
  - Нет, - стукнув посохом о пол, уверенно бросил Вайрон. Окна сами по себе распахнулись, прогоняя дым и запуская свежий осенний воздух. - Я сам пойду к Горе Врат. Это мои Врата, я их охраняю, а не ты.
  - Хорошо, - кивнув, ответил Охотник, не сдержав легкой улыбки. - Тогда я пойду до вашего короля.
  Разговор Хранителей прервал крик гнома. Вопя и размахивая руками, он бросился на Вайрона. В глазах создателя меча, горело безумство. Бац! Кузнец вновь отлетел к стене, но теперь с огромным синяком на лбу, оставленному посохом.
  - Но сначала я посмотрю, что с достопочтенным гномом... - тихо проговорил архимаг, подходя к стонущему жителю гор. Гном неестественно для своего полного тела изгибался и выворачивался, словно тряпичная кукла. С уголка губ стекла капля крови.
  - Амезис, - позвал друга Вайрон, не отрывая взгляда от гнома, - возьми из шкафа пучок желтой травы, и посыпь ею на меч.
  Охотник распахнул шкаф. Внутри него, на полочках, в маленьких ящичках, и даже на дверцах находились травы и баночки. От исцеляющих эликсиров, до ядов, от банального четырехлистного клевера, до огонь-травы. Глаза Охотника бегали по полочкам не находя нужный пучок.
  - Быстрее! Там только один желтый пучок! - поторапливал его архимаг. Посох Вайрона засветился, и с наконечника к гному потянулся белый свет, - если почтеннейший очухается, второго удара Имернога, он не переживет!
  Наконец Охотник увидел небольшой пучок невзрачной желтой травы, перевязанной белой лентой. "Гертефолия" - прочитал он.
  - Да где же ты!? - чуть ли не воя закричал архимаг.
  - Убить! Убить! Убить! - закричал гном, поднимаясь, но Охотник уже растер гертефолию над демоническим мечом.
  Глаза торговца закатились, и он рухнул на пол.
  Вайрон опустил посох.
  - Так! - уверенно начал он. - Сейчас я беру гнома и иду к Горе, а ты немедленно топаешь к замку. Сейчас у короля аудиенция, он выслушивает каждого, но времени мало, торопись. Да замка, так сказать, не близко, да и слушать нищих и бродяг, коих вечное множество на приеме, Логор не любит и заканчивает пораньше. Ты скажешь, что от меня и спросишь о мертвецах. Если король засомневается в правдивости твоих слов и не поверит, что ты мой друг, там будет Дорт, он докажет.
  Белый Ворон открыл дверь и на минуту замер. Гном продолжал лежать в беспамятстве и идти явно не намеревался.
  - Ладно, - поджав губы заявил архимаг, - позже пойду, как этот, - указывает кивком головы на гнома, - оклемается. А ты иди, иди... тебе не близко.
  
  Рогнул очнулся в просторном богатом зале, освещаемом белыми светящими шарами, чудом закрепленными в светильниках. Впереди сидел человек, уже преклонного возраста. Белые волосы и борода расчесаны и растекаются на светлой мантии, пошитой золотой нитью. В руке резной посох с белым навершием.
  - Ох... - вырвался из груди Рогнула стон.
  Вайрон поднял бровь, словно впервые увидел гнома.
  - Очнулся? Ну теперь идем. - стукая посохом о пол, объявил архимаг.
  - Куда идем? - вскакивая выкрикнул гном, но боль снова скрутила его. Кое как прижавшись к стене Рогнул съехал на пол. - Куда я попал, маг, отвечай!
  - Храбрый, однако, - немного скривившись, отчего все морщинки на его лице сошлись в кучу, проговорил Ворон. - Меч твой уничтожать, вот куда!
  Пылкий гном утихомирился, опустив голову. А когда поднял, в глазах читались уверенность и ...доверие.
  - А ты сможешь? - полным надежды голосом, спросил торговец.
  - Да, - немного растерявшись реакцией гнома, ответил архимаг. - Вставай и готовься.
  - К чему?
  - К дороге, - вздохнув, словно вспоминая былое ответил Вайрон, - а она, поверь мне, не близкая...
  Гном встал, отряхнулся от несуществующей в доме архимага пыли, и потянулся, что бы взять меч.
  - Не трогай, - погрозил пальцем Хранитель.
  Рогнул кивнул, выдавая согласие.
  - Пора в путь, - сказал Вайрон раскрывая дверь и впуская лучи полуденного солнца.
  - Как же моя лавка? - спохватился гном. - Дай я хоть сбегаю ее закрою.
  - Слушай меня, гномэ, и внимай моим словам, - строго начал Вайрон, приближаясь к Рогнулу, словно грозовая туча. - Время играет против нас. Гертефолия скоро потеряет силу, а драться с полубезумным гномом я не желаю. Ибо как закончится ее магия, ты вновь потеряешь контроль. - архимаг нахмурил брови, бросая взгляд на завернутый в ткань меч. - Мы идем к Горе Врат, а именно к лавному озеру, где был выкован этот клинок. Тобой он выкован, или не тобой, не важно, важно только то, что власть меча, распространяется только на тебя. И по этому ты сам его уничтожишь!
  - Да... я... - замямлил, переминаясь с ноги на ногу гном.
  - И если ты будешь меня доставать, я пропалю твою бороду, - перебив Рогнула, грубо закончил архимаг.
  ***
  Шли они на легке, захватив лишь один узелок с провизией: вяленное мясо, несколько корок хлеба и две фляги с водой. Завернутый в ткань с подсыхающей гертефолией меч, продолжал жечь ногу Ворона, даже через мантию, отчего архимаг постоянно менял его положение. Гном всю дорогу ныл про свою не закрытую лавку, из которой "небось, уже все добро вынесли".
  - Слушай, - наконец не выдержал Вайрон, - ты помнишь мое обещание? - на непонимающий взгляд Рогнула, он добавил, - про твою бороду?
  Гном сглотнул и зачем-то дотронулся до своей огромной рыжей бороды. Растительность на лице - отличительная черта жителя горы. Чем она длиннее и ухоженнее, тем уважаемее ее носитель. Безбородого гнома и на шаг к кузне не подпускают.
  Оставшееся время они шли в молчании. Горная тропа извивалась и ветвилась, но Вайрон без ошибок угадывал направление, останавливаясь лишь на секунду, что бы вспомнить дорогу. Как давно он не ходил по этим тропам? Как давно не посещал Врата? Ворон уже думал, что забыл путь, но только его нога становилась на развилку, в памяти всплывала вся дорога до сердца горы.
  Когда перед лицом путников, раскрыв свою пасть, показалась огромная пещера, гном побледнел. В его сознание подкрадывался страх. Страх не сдержаться и внять шепоту меча, напасть на мага, согласившегося помочь и спасти Рогнула от его ноши.
  Гном отлично помнил тот день. Только прибывши в город и еще не основав свой магазин, он решил обследовать гору на наличие полезных руд. Взяв свои инструменты и провизию, гном отправился к Горе Врат. Он плутал между скал, словно расставленных клыков дракона, пролазил в узкие горные проходы и пещеры. Несколько раз он останавливался на ночлег, разводил костер и засыпал с мыслью о богатстве. На утро Рогнул просыпался, засыпал тлеющие угли и продолжал путь. Мешок с едой становился легче с каждым днем, и гному приходилось голодать. И вот удача улыбнулась ему, показав заветную тропку к сердцу горы. Ни руд, ни драгоценных камней он не встречал, но Рогнул не сдавался. Освещая факелом дорогу, гном шел по ветвистому пещерному коридору. В один прекрасный день, а возможно и ночь, гном наткнулся на лавное озеро. Огромная пещера, залитая ужасным жаром, предстала во всей красе. Озеро, в несколько метров, наполнено огненной жидкостью - лавой. Высоченные своды пещеры были гладким, без уступов и щелей, словно вытесанные сотней рабочих. Около озера стояла настоящая кузня. Наковальня, щипцы, горн, в наличии было все, что нужно мастеру своего дела. Все, кроме железа. Но гном сразу приметил жилу, растекающуюся по стене, и начал махать киркой. Без еды и воды, он работал несколько суток. А может и больше. Рогнул потерял счет времени и все дни слились в один единственный. Он хотел выплавить меч. Зачем? Не понятно. Рогнул помнил только, что эту цель поставил себе не он. Его словно натолкнули на эту идею, и наивный гном подчинился. Когда, обжигая ладонь, кузнец держал зажатый в щипцах меч, он понял, что закалить клинок можно только кровью. Клинок пил, не остывая, а наоборот воспламеняясь и чернея, от запекшейся крови.
  "Элдорсан, - прозвучал в голове рычащий голос. - Мое имя Элдорсан." Тогда меч заговорил с ним в первый раз.
  Глава 7 "Пробуждение Тьмы"
  - Встань, Новорожденный, - прозвучал высокий, наполненный силой голос.
  Говоривший сидел на черном мраморном троне, приставленном к каменной стене. Престол представлял собой произведение темного искусства. Вместо подлокотников - вырезанные до мельчайших деталей, маленькие головы драконов. От спинки трона отходят шесть змеиных голов. Они поднимаются по стене, как настоящие, и из раскрытых пастей стекает белая вода. Стена за троном похожа на полупрозрачный горный хрусталь, за которым светит нечто, похожее на белое солнце. От текущей вниз жидкости струится пар. Ледяная вода разделяется на два ручья и несется к бассейнам по краям залы, наполняя их холодом. Замерзшие штыки торчат из воды, угрожающе поднимаясь на несколько метров вверх. Огромный, длинный зал наверняка наполнен холодом, но откуда мне, вампиру, знать? Мы к холоду не восприимчивы.
  Я поднялся с колена и посмотрел на Лорда, встретившись с его взглядом. Алые, словно налитые кровью глаза въелись в мой разум, как раскаленная сталь. Не выдержав боли, я опустил взгляд.
  - Твой разум чист и пуст, как эта вода, стекающая по стенам, - вновь нарушил молчание Лорд, - не бойся боли и посмотри на меня.
  Арила, стоящая чуть позади меня, молчала. Перед входом в главный зал, она сказала, что я сам должен говорить и оправдываться перед Королем. Мол, от моих ответов зависит моя дальнейшая судьба в этой ...обители вампиров.
  Во второй раз я поднял взгляд и вновь меня обожгло болью, но я смотрел. Сквозь наплывшую, словно утренний туман, пелену, проступили контуры лица восседавшего. Древнейший из вампиров, повелитель Голардора, выглядел довольно молодо. Худое лицо осквернял лишь один, рассекающий щеку, шрам, немного скрытый черными, спускающимися до плеч волосами. Узкий нос и ровные скулы давали лицу черты хищника. На черной мантии красовались темные металлические пластины, скрывающие грудь. Наплечники немного загнуты вверх, словно наложенные друг на друга стальные раковины моллюсков, и черные наручи из цельного темного металла с вставленными в них красным камнем, подчеркивали мрачность и силу. Но главное взгляд. Взгляд не молодого вампира, а мудрейшего старика, живущего уже несколько сотен лет.
  - Для чего ты пришел в Голардор? - губы Лорда едва шевелились, выдавая звук, который все же наполнял весь зал.
  Этого вопроса я не ожидал. Хотелось повернутся к Ариле, но я чувствовал, что отворачиваться от Короля не следовало.
  Пока я думал, что ответить, восседавший молчал и тишину нарушал только плеск воды. Холодная река стекала, огибая весь зал, от черного трона, до самой огромной двери - входу в зал. Интересно, какая цель у этой воды? Зачем и куда она течет? Ненужные мысли лезли в голову, мешая сконцентрироваться на главном вопросе.
  Я сделал то - на что не решался, отвел взгляд, направил его по течению воды, к исполинской двери. Краем глаза я заметил, как изменилось лицо Арилы, на нем заиграл страх. Но все же следовало отвлечься и ответ придет сам по себе.
  "Жизнь - качающийся мост, между Рождением и Гибелью... Начало твоего моста разрушено. Но ты должен идти дальше, не оборачиваясь."
  - У меня нет цели, - на лице Лорда не сыграло не эмоции после моей выходки. - Я поддался случаю и пришел в твой дом, что бы жить и служить тебе.
  - Хорошо, - Король поднялся с трона, - ты пройдешь к Наименователю.
  Под шум слегка шелестящего плаща, он медленно двинулся к прямо к ледяной воде, шагая тихо и соблюдая идеальную королевскую осанку. Я поймал мгновение и начал осматривать тронный зал. Высоченный свод пещеры с свисающими сверху каменными "сосульками" подпирали множество колон, с закрепленными на них факелами. Вода текла по обе стороны, сужая, до проезда двух телег дорогу к трону. Арила подтолкнула меня к Королю.
  - Тебе повезло, - тихо, немного даже с уважением, процедила сквозь зубы она. - Иди, можно сказать, ты принят в нашу большую "семью".
  Я хмыкнул, но противоречить Королю и своей сестре не стал.
  Подойдя к бассейну Лорд поднял левую руку. На воде сначала заиграла рябь, а потом появилась тонкая корка, постоянно укрепляющего, льда. Через минуту ледяной мост к темной части залы был готов.
  Пройдя по льду мы подошли к невзрачной старой двери. Король прошептал пару слов и она со скрипом отворилась, пропуская в темную небольшую комнату. По щелчку его пальцев в каменных чашах, разгоняя мрак, заиграло пламя. У стен стояли каменные горшки с растущими из них черными вьюнами. Растения, сухим ковром стелились по полу и стенам и каждый шаг, отдавался хрустом сухих веток. Вьюн сплетался на середине комнаты, окружая плетущимися ветвями пьедестал с большим серым камнем.
  - Это Наименователь, - произнес Король не отрывая взгляда от меня, - он даст тебе имя и знак. - я захотел спросить, что такое этот знак, но Лорд поднял руку, приказывая действовать. Надо же, я уже понимаю его жесты.
  Жаль, что сестра осталась в тронном зале. Она - единственный мой друг, считает она так или нет, и ее присутствие мне бы не помешало.
  Неуверенно, одними подушечками пальцев, я дотронулся до холодного камня. Мир начал расплываться и наполняться огнем. Контуры фигуры Лорда расплылись и исчезли, как исчезли и все стены. Исчез весь замок, я стоял в пылающей тьме.
  - Адмон, - подобно грому, прозвучал в сознании голос.
  Из огня выступила черная исполинская фигура. Тело его обвевало пламя, а на голове красовались, схожие с оленьими рога. Пространство наполнил звук рвущихся цепей. Отовсюду хлынули, не похожие на людей, существа. Все они - словно тени, угадывалась лишь форма тела, но и этого достаточно. Кто-то бежал на четвереньках, кто взмахивал кожистыми крыльями, несясь вверх. Послышались людские крики боли. Я посмотрел на землю, по ней словно ручьи, текла кровь.
  -Эрхон, - громыхнул голос и видение исчезло.
  В разум, непрошенным гостем, ворвалась жуткая боль. Тело ломало и скручивало, казалось, что от меня остался лишь кусок мяса и костей. Хрипя, я сполз по пьедесталу.
  - Что ты услышал? - по голосу я понял, что говорит Лорд.
  - Адмон... - задыхаясь сказал я первое слово, боль отступала так же внезапно, как и нахлынула. - Эрхон...
  - Поздравляю Адмон, - немного торжественно сказал Король. Значит Эрхон - это знак. - Ты, часть нашего клана, передай Ариле, что бы нашла тебе комнату.
  - А что значит Эрхон? - вставая произнес я.
  - Она объяснит.
  Пока Арила вела меня через многочисленные коридоры замка, я пытался разузнать как можно больше.
  - Первое слово Наименователя - твое новое имя, - объясняла сестра, не торопясь провожая меня через длинный, застеленный темно-зеленым ковром, коридор, - второе слово, твой знак или твоя первичная руна.
  - Первичная руна? - спросил я, разглядывая картины и старинные вещи, которых было более, чем достаточно.
  - Да, - она остановилась у новенькой двери. - Вот какое словно ты услышал вторым?
  - Эрхон.
  Арила уронила ключ от двери и с легким, но сильно скрываемым, уважением посмотрела на меня.
  - М-да... Неожиданно, - протянула она, разглядывая меня, - руна Эрхон, знак некромантии, - начала объяснять она, подобрав ключ. - Некроманты у нас редкость, а с твоим знаком, всего двое.
  Она два раза провернула ключ и толкнула дверь, пропуская меня внутрь.
  - А что значит эта руна? - заходя в свою новую комнату спросил я.
  - У тебя на столе карта замка, - сказала Арила, кивком указывая на стол и кидая мне в руки ключ, - найдешь библиотеку, все сам узнаешь.
  После этих слов дверь захлопнулась и я остался наедине со своими мыслями.
  А комнатка ничего, уютная. Небольшая, конечно, шагов восемь в длину и четыре в ширину, но вот мебели предостаточно. Уютное кресло с придвинутым к нему небольшим комодом, внутри которого лежало несколько книг. У стены старинный стол, удивительно дело, без единой пылинки. На нем различные бумаги, свитки, баночки с чернилами и карта замка. У противоположной, от двери, стены находится черный гроб, внутри обшитый бархатной тканью. По бокам от него, стоят высокие подсвечники, освещая мою комнату.
  Любопытство взяло вверх. Я залез в гроб и захлопнул крышку.
  "Ну и как здесь спать?" - только успел подумать я, прежде чем непонятно откуда взявшийся сон одолел меня.
  
  Проснулся я от настойчивого стука в крышку гроба. Толкнув дверцу я чуть было не выпал, из своей "кровати", под ноги сестры.
  - Ты озверел!? - широко раскрыв покрасневшие глаза, прорычала она, - тебя уже битый час в библиотеке ждут!
  Я посмотрел на настенные часы. Пол девятого вечера, а перед моим сном было только три. Бездна!
  - Все, бегу!
  - Карту не забудь, - прорычала она сквозь зубы.
  Схватив карту и уже покинув комнату я вспомнил про ключ.
  - Демоны! - прошипел я, возвращаясь, но вновь натолкнулся на Арилу.
  - Ты еще здесь!? - всплеснула руками она. - Иди быстрее, пока я тебе глотку не перегрызла! Дверь тебя запомнила, ключ тебе не нужен!
  Пробежав по пустым коридорам я все же нашел заветную дверь в библиотеку.
  - А здравствуй, здравствуй, молодой некромант, - оскалив клыки в улыбке, прямо в дверях, поприветствовал меня архивариус - высокий человек в зеленом балахоне. - Я архивариус Зелрон.
  Вот он был именно старый вампир. Нет, лицо молодое, без единой морщинки или складки, но вот выражение лица и движения сгорбленной фигуры, выдавали сотни лет жизни.
  - Долго ты меня ждать заставил, новичок. Но ладно, на первый раз прощаю, - меня вновь одарили улыбкой-оскалом. - И так, приступим к уроку.
  - Уроку?
  - Угу, буду тебя учить. Но сначала осмотри библиотеку, может книга приглядится.
  Он проковылял к столу, уставленному книгами и сел на табуретку, уткнувшись в раскрытую книгу.
  - Имя и Знак? - спросил он.
  - Адмон, Эрхон.
  Уголки губ вампира опустились, выдавая удивление.
  - Похвально, похвально... Арила не говорила, что у тебя руна Тьмы и Смерти, - качая головой говорил он, делая надписи в книге.
  Руна Тьмы и Смерти, вот что мне нужно найти! Книги на букву "Р"...
  Глаза бегали по толстым переплетам книг, читая названия.
  "Рааб", "Рабеншош", - и еще длиннющий коридор заставленный полками книг и шкафов.
  - Да где же Руны? - зло прошептал я, не находя нужной надписи.
  Что-то тихо шлепнулось на пол. Где-то в расстоянии сотни шагов от меня упала толстая книга.
  "Руны и их значения" - прочитал я на толстой пыльной обложке. Сдунув пыль, я открыл указатель книги.
  Усевшись прямо на пол, я тихим голосом начал читать пожелтевшие листы, перелистанные сотнями рук:
  " Эрхон.
   Эрхон, или Эр Хон, на древневампирсоком - Тьма и Смерть. Направление некромантии, на управление этими двумя силами. Знак этот - большая редкость, так как является лишь косвенной отраслью некромантии и обретает свое значение. "
  Из-за поворота в новый коридор книг, появился архивариус.
  - Ну как нашел? - спросил он. - Ага, вижу нашел.
  - Так значит я - некромант? - вопросом, на вопрос ответил я.
  Зелрон утвердительно кивнул:
  - И далеко не последний. Под твоей руной рождаются единицы и сила внутри них, если, конечно, направить в нужное русло, огромны, - после этих слов, лицо библиотекаря стало серьезным и даже немного грозным. - Идем в тренировочный зал, нужно научить тебя пользоваться магией.
  Он взял со стола серую книгу и направился к выходу из библиотеки. Я пошел за ним.
  
  - У магии есть два источника, - начал Зелрон уже в тренировочном зале. - Первый - это ты, - он указал пальцем на мою грудь. - Ты можешь черпать магию, если она у тебя есть, естественно, прямо из себя, - архивариус широкими шагами ходил передо мной, как школьный учитель, - но такой способ иссушает и выматывает тебя.
  Он резко повернулся ко мне боком, и направил свою руку в сторону соломенного манекена, коими заставлен весь зал. С ладони сорвалась серебряная молния и врезалась прямо в красный круг на груди соломенного "воина", поджигая его.
  Довольный своим "фокусом", Зелрон вновь посмотрел на меня.
  - Но зато этот способ более мощный и действенный, - не без гордости сообщил архивариус. - Для начала, я дам тебе этот амулет, - Зелрон достал из широкого кармана рясы темно-красный амулет в золотой оправе.
  После того как я надел Построитель, как назвал эту блестяшку архивариус, камень потемнел, становясь черным, как деготь.
  - Эту штука будет перестраивать магические каналы внутри тебя, строить мосты, проще говоря, для передачи энергии из твоей сущности, - объяснил Зелрон, отходя от меня на несколько шагов. - А теперь сконцентрируйся и попытайся эм... выпустить тьму, а за меня не бойся - я создал щит.
  Воздух перед Зелроном покрылся рябью, словно вода и появилось нечто, вроде стеклянного щита, скрывающего архивариуса.
  Я неуверенно поднял правую руку в направлении архивариуса. Ну давай!
  - Попробуй успокоиться, стань равнодушным ко всему, - подсказывал новообретенный учитель, - Магия Тьмы - магия хладнокровия, она жестока и беспощадна, эта магия разит без зазрений совести и без удовольствия.
  Потушить мысли... Окунутся с головой в трясину холода, внутри моего тела. Дотронуться до глади озера спящей тьмы, пробудить ее.
  Внезапно в магический щит архивариуса врезались волны всеразрушающей тьмы, жирным потоком тянувшейся от моей руки. Она как щупальца скользила по защите, не в состоянии пробить ее.
  - Молодец! - услышал я приглушенный крик мага. - А теперь можешь прекратить!
  - Как!? - испугано смотря на окруженную тьмой ладонь, прокричал я.
  Послышался треск стекла, но ведь зал освещался с помощью многочисленных факелов? Магический щит Зелрона пересекла длинная трещина, сквозь которую уже тянулись ниточки тьмы.
  - Сорви амулет! - истошно заверещал он, поднимая руки перед своей рушащейся защитой и магией пытаясь восстановить щит.
  Свободной рукой я сорвал с шеи Построитель, но поток освобожденной тьмы не прекратился, а даже стал более сильным. Из общей волны в разные стороны потянулись щупальца, они тушили факелы, ползли к неимоверно напуганному моим талантом, архивариусу. В затылок ударило что-то тяжелое и мир поплыл и закачался. Последнее что я увидел, это Арила подбегающая к упавшему на колени Зелрону.
   (очень, ОЧЕНЬ, важны-нужны Ваши отзывы)
Оценка: 5.61*7  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"