Разрисованный белесыми сумерками сад, пространственно размещался возле потертого дома 18-ого века. Судорожные отголоски падающих осенних листьев однозначно намекали на своевременное приближение зимы. Немного странным казались оттенки посеревших берез среди желтой изгороди уснувшего папоротника. Следы, ведущие к дому, словно избранный путь упрекали в неосторожности. Когда залитая солнцем веранда теперь сутулилась в ожидании своего нового хозяина. На секунду проснувшаяся птичка издала протяжный крик. Хрустнула пыльная ветка под ногой. Соленый ветер с моря оповестил о приближающейся бури. Впрочем, скорее всего ее не будет...
Окрыленные вечной надеждой они не знали, что произойдет здесь в их отсутствие. Парадная опустела без грандиозных картин а-ля Sandgoope. Лестница на второй этаж многоступенчато скрипела. Zеркало хрупко наблюдало на нелепой тенью камина.
Ты вошла с треугольной вазой в руках, и снежно опустилась на седой диван покрытый полиэтиленом. Бесстыжие губы неловко наблюдали за моим недоразумением...
На японском столике обнаружилась кипа старых журналов. Самый верхний воспевал золотую середину 19-ого...
Серые колонны гордились своей опорой. Так и не догоревшие свечи скучали в серебряных подсвечниках. Звон старых часов обрушил на внутренности здания многовековую печаль. Она коснулась меня...
Пройдя в спальную, я аккуратно заглянул за дверь. Они находились на прежнем месте. Впрочем, даже смешно было подумать что их там нет. Старые маслянистые лыжи... Дотронувшись до них я ощутил немыслимую силу стремительного передвижения. Может быть мне просто это показалось.
Снова оказавшись на улице я втянул носом свежий осенний воздух (такой бывает после спокойного дождя...) и присел на королевскую скамейку, когда то радующую глаз соседнему обывателю. Палитра чувств охватила меня. Едва не задохнувшись я перестал думать. Очень хотелось вернуться...
Теперь можно... Я решительно полез в карман, идостав оттуда смятую рукопись, аккуратно развернул желтую бумагу, и закурив углубился в чтение.
--
Неслыханно! - воскликнула Елизавета Андреевна. - Какая мерзость! Казалось бы, одна лишь мысль должна была заставить Сергея выполнить свой долг по отношению к вам. Неужели он до сих пор никак не может осознать вашего блистательного превосходства над...
--
Это и в самом деле странно, - перебил ее Аркадий Валентинович. - Ведь почти все его поступки абсолютно противоречивы сегодняшнему инциденту. Когда он смотрел на Ольгу я и впрямь подумал, что его тело теперь навеки принадлежит ей единственной.
--
Ой, дорогуша! При чем здесь ебля! - Петр приподнялся со стула и пристально поглядел в окно. - Если бы он действительно захотел к ней прийти, то непременно бы явился сегодня в семь как и обещал.
--
Может быть что то случилось? - Елизавета Андреевна прижала руки к ласковой груди.
--
Что с ним может произойти? - Петр зевнул. - Скорее всего напился в каком-нибудь трактире, вот и не сыскать его...
--
Ну это вы глупости говорите! - Аркадий Валентинович с упреком посмотрел на Петра. - Даже когда не стало его отца, Царство ему Небесное, и то он повел себя как настоящий мужчина - без всяких там вин и зелий.
В парадной хлопнула дверь и в гостиную вбежала Ольга. По ее запыхавшемуся виду было понятно, что она только вернулась из Петербурга.
--
Оленька, радость моя! - Елизавета Андреевна нервно выпрыгнула из кресла и обхватила Ольгу своими серыми руками. - Солнышко ты мое, где же ты так долго была?
--
Да отстаньте вы от нее, голубушка. - промырчал Петр. - Человек прямо с поезда, дайте же отдышаться наконец!
--
Где... - еле слышно прошептала Ольга.
--
Уже? - Петр томно поглядел в сторону.
--
Где... - Ольга нервно оттолкнула от себя Елизавету Андреевну.
--
А если без...? - неуверенно начал Аркадий Валентинович.
--
Да что ты, что ты... - Петр отмахнулся от него, и взбежав по лестнице наверх, исчез в спальной.
Ольга присела в плетеное кресло у камина и уставилась на еще несгоревшие кусочки угля. Вскоре появился Петр. В руках он держал небольшой каучуковый пенис, с ровной перламутровой головкой. Ольга подняла глаза и улыбнулась.
--
Можно? - она тяжело наклонила голову и из ее левого глаза устало выскочила сизая слеза.
--
Подожди. - Петр твердо поглядел на окружающих. - Вы готовы господа? Мы можем начинать?
--
Можем. - проговорил Аркадий Валентинович.
--
Можем. - пропела Елизавета Андреевна.
--
Можем. - прошептала разгоряченная Ольга.
--
Приступай! - крикнул Петр, и протянув ей фаллос, уселся на маленькую невзрачную кушетку.
Ольга быстро высвободилась от одежд, с мелкой правильной дрожью стянула трусы, и нетерпеливо ввела половой член во влагалище. Петр тяжело засопел, и расстегнув молнию на штанах, извлек потной рукой напрягшийся половой член.
--
Петя, вы уверены? - Елизавета Андреевна вопросительно поглядела на него.
--
Более чем. - тихо произнес Петр и принялся плавно мастурбировать член.
Ольга, после непродолжительного акта, вытащила пенис и поцеловала его.
--
Что же вы, Оленька? - Аркадий Валентинович смущенно потрогал себя в паху.
--
Мне достаточно! - решительно произнесла Ольга, и кинула член на плюшевый ковер.
--
Эгоистка, блядь, интриганка! - Петр поднялся с кушетки, и подобравшись к Ольге, сильно ударил ее в висок. Ольга закатила глаза и невзрачно упала на пол.
--
Ну нельзя же так! - Аркадий Валентинович выпустил газы, и закурил.
--
Можно. - прохрипела Ольга.
--
Молитвою твоею, сын мой. - зарычал Петр.
--
Ибо... - пропела Елизавета Андреевна.
--
Свято! - закричал только что вошедший Сергей.
--
Сереженька! Сынок! - Елизавета Андреевна припала к его телу и беззвучно зарыдала.
--
Не надо. Не надо, маменька. Все пройдет. Еще и не то будет. - Сергей гладил мать по седым волосам. - Пойдемте в сад. - он подхватил мать под руки и вывел из гостиной. Вслед за ними вышли и остальные.
Заняв свои места на веранде присутствующие внимательно уставились на Сергея.
--
Все готовы? - Сергей вопросительно обвел взглядом окружающих.
--
Начинай. - всхлипнула Ольга, держась за рассеченный висок.
--
Итак, многоуважаемые господа, сегодня я не совсем добротно повел себя в присутствии некоторых дам, которые ныне присутствуют, за что и хотел бы глубочайше извиниться и припасть к их сладким соскам. Но это лирика, господа! - Сергей закашлялся. Мать протянула ему платок. - Итак, сегодня я видел середину. - присутствующие охнули. - Если сказать более, я привез ее вам для дальнейшего обсуждения. Сразу хочу предупредить, никто не может до нее дотронуться, кроме меня, так как я приручил и познал ее в орально-анальном факторе. Позже, я думаю, и вы сможете лишить ее всяческих привилегий, но пока я вас попрошу держаться на подобающем высшем уровне, иначе мне придется покинуть этот дом раз и навсегда. - Сергей высморкался в нежный платок и полез в карман. - Вот середина!
Середина была похожа на небольшой кусок зеркала, покрытый оранжевой масляной красок, еще не конца подсохшей. Тыльная сторона середины напоминала пейзажи Арктели де Визо. Ширина середины составляла 3, 7 см; высота - 5, 3 см. Внезапно обнаруживший себя лучик резкого солнца нелепо отразился на поверхности, и через секунду исчез в растительности тщательно ухоженного сада.
Петр немного повертел середину перед собравшимися и аккуратно убрал ее в карман. Вскоре он заметил, что все спят спокойным детским сном. Он нетрезво улыбнулся, взъерошил свои кудрявые русские волосы, и поднявшись растворился в знакомом саду. Более он не появлялся в этом мертвом и жестоком доме.
Я свернул рукопись, и закурив очередную сигарету, покинул усадьбу. На душе было легко...