Первым делом я выполню заявку, оставленную давным-давно...
Богатырева Татьяна. Дети Грозы.
"Слишком много цветов" (жрец Калхас)
Очень хороший, вкусный язык, что нынче редкость. Динамичный сюжет, на полметра вглубь продуманный мир. Собственно, это и все, что можно сказать о романе хорошего. Мелкие ошибки, вроде "внимательных зевающих драконов", разбирать не будем.
В романе имеется две сюжетные линии. Первая посвящена будням юного наемного убийцы, и рассказывает нам о его взаимоотношениях с учениками, о тонкостях обряда посвящения и о многом другом. Внимание, вопрос. Как эта линия связана с приключениями принцессы Шуалейды? Ответ: Никак. Единственное пересечение мы наблюдаем, когда Хилл по заказу принцессы крадет для нее артефакт, нужный для ритуала.
Все.
А линия Лягушонка Хилла, меж тем, занимает больше половины текста, хотя она на фиг не нужна. Стандартное оправдание в таких случаях - "а вот в следующей книге вы поймете, там судьбы Шуалейды и Лягушонка сплетутся, и...". Мой ответ в таких случаях тоже стандартен - "Мы читаем эту книгу, и давайте будем говорить об этой книге". Вы уж решите, автор, про кого вы конкретно хотите писать в данный момент. По-хорошему, из линии Лягушонка Хилла надо сделать отдельную повесть, из приключений принцессы Шуалейды - тоже. Получится повесть о настоящей братской любви и о любви принцессы и Уха Императора. Но тогда, видимо, не хватает объема, необходимого для того, чтобы назвать произведение романом и предложить к публикации. В "Детях Грозы" около семисот тысяч знаков, пополам это будет 350 - то есть меньше десяти авторских. А самый нижний предел для романа у нас сейчас двенадцать, это мы знаем. Господа, но это лично ваши технические проблемы, который каждый умеет решать. Долить воды - это не выкинуть три листа мяса и костей, на которых держится сюжет, а мне и такое приходилось проделывать. И ничего, нормально.
Далее по композиции - флешбэк (из линии принцессы Шуалейды) избыточно подробен. Разбивки с указанием места, времени и действующего лица лично мне мешали вникнуть в текст, сбивали с ритма восприятия.
Теперь поговорим о приключениях принцессы Шуалейды. Милой, непосредственной, замечательной, чистой девушке. Автор откровенно любуется ею; все остальные герои призваны оттенить, сделать ярче достоинства главной героини, чтобы она заиграла на их фоне, как драгоценный брильянт. Каждый строчит, как он хочет, но мне такой подход представляется не вполне профессиональным. Каждый герой имеет право быть живым человеком, реальным, выпуклым, а не фоном для кого-то другого. Достигается это двумя-тремя яркими мазками. К тому же, такой подход наносит непоправимый ущерб достоверности повествования. Приведем примеры, чтобы стало ясно, что я имею в виду.
Как-то ввечеру Шуалейда уходит на прогулку с обаятельным молодым человеком. Проведя чудесную ночь в волшебном лесу, она возвращается домой под утро. Старшая сестра-принцесса за завтраком немедленно сдает ее папочке; счастливый любовник тоже здесь. Король-отец благодушно поводит плечами, "мы доверяем шеру Думкристу", и... все. Папа любит Шуалейду, и он никогда не помешает ей ни в чем - в этом его сюжетная функция.
А теперь представим реального короля, реального отца в этой ситуации. На дворе у нас условное средневековье. В те времена девственность при заключении брака не имела большого значения для селянок - молодые женщины с детьми даже пользовались бОльшим спросом, как подтвердившие свою способность к деторождению.
Но не для принцесс.
Для аристократок, будь то римская матрона либо европейская принцесса, секс до свадьбы, да еще неизвестно с кем (в смысле - не с будущим супругом) означал конец ее и так немудрящей принцессиной карьеры. Крах. После этого - только монастырь. Кому она нужна теперь такая? Думкрист в одной из сцен отказывается "доедать объедки за темным" - но автор благодушно полагает, что кто-то будет согласен доедать объедки за ним самим. И короля ничуть не волнует падение дочери. Я не говорю о том, что это нельзя было обыграть - можно! Там по ходу пьесы Шуалейде грозит нежелательный брак с сыном императора. Так вот же, шиссов дыс, великолепная возможность избежать его. Лерма не будет доедать объедки за сводным братом-бастардом, это точно. И король вполне мог так подумать... и быть даже благодарным высокому гостю за то, что он решил эту проблему... но ничего подобного мы в тексте не видим. Сплошные утипусеньки вокруг милой принцессы.
Да, кстати, о великолепной ночи в лесу. Так девственница Шуалейда или нет?
Если да, вряд ли они там всю ночь проваландались бы. Думкрист, между прочим, тоже девственник, и эта ночь при таких раскладах скорее всего стала бы той, которую Шу до седых волос вспоминала бы с содроганием - или постаралась бы забыть.
Если нет, то это очень интересно. Во-первых, это надо отметить - где, когда, с кем. Обстоятельства должны исключительными, чтобы ей после такого удалось сохранить свое доброе имя и рассчитывать на помолвку с Лермой.
Теперь поговорим о девственнике Думкристе. Отметим в скобках, что если бы Думкрист был бы опытных в этих делах человеком, ночь в лесу прошла бы для девственницы Шуалейды намного, намного удачнее. Но нет - автор выбирает для своего героя другую судьбу. Для чего? Ответ очевиден из логики повествования - чтобы прекрасная, изумительная, замечательная Шу навсегда стала бы его единственной женщиной, его единственной любовью. Как это удобно - возлюбленный, который просто физически не может тебе изменить! Для вида, автор прикрывается жалким лепетом про произвол и жестокость Императора, сделавшего бастарда не только бесплодным, но и отнявшего у него возможность прикоснуться к женщине. Чтобы, дескать, цепной пес помнил, кто в доме хозяин. И только Шу, которая пьет боль, которую испытывает Думкрист от ее прикосновений, сможет дать ему счастье. Я давно не видела такого слащавенького, гламурненького СМ, да ну об этом позже. Так вот. В реальности люди гораздо чаще руководствуются здравым смыслом, чем желаниями автора. Думкрист - Уши Императора. А многие важные вещи можно услышать только в будуаре. И лишать свое Ухо возможности проникнуть к шепчущим губам глупо, нелогично и нецелесообразно. Власть - всемогуществом, но озлоблять против себя своих же близких соратников, - даже если в глубине души считать их просто инструментами (зачем снижать их эффективность?) - не будет ни один владыка. Вообще, складывается ощущение, что эта изумительная идея с девственностью Думркиста пришла автору по ходу повестования, и он с восторгом принялся ее воплощать, не позаботившись увязать болтающиеся логические нестыковки. Думкрист в Суардисе не первый раз; и в свой предыдущий визит он провел несколько весьма приятных ночей с красивым сыном какого-то посла. (Которого автор с легкостью, доступной лишь истинным Светлым, прикончил в конце романа). В этот визит он посещает старшую принцессу, Ристану, которая не отходя от кассы предпринимает попытку охмурить его - не подмывшись после только что вышедшего любовника. (Образ Ристаны мы еще рассмотрим отдельно). Я понимаю, что автор верит в то, что все злые люди - дураки, но не до такой же степени, поверьте мне. Ристана знает (а она знает, об этом есть позже упоминание в тексте) о наклонностях Думкриста, и все равно бросается в бой? Ну-ну. Так же в тексте мелькают мысли Думкриста о том, что надо бы соблазнить жену бургомистра... Я хочу это видеть, черт подери. Или она тоже сумеречная?
Пару слов о Ристане, кстати. У нее три любовника - муж, темный маг Бастерхази, и дворянин Зифельд. А еще она проводит законопроекты в парламенте и плетет интриги. Да уж, тут подмываться будет некогда! И самое главное, опять же - зачем? Зачем автор наделяет героиню столь бурной личной жизнью? Только для того, чтобы подчеркнуть свежесть и невинность кавайной нашей няшечки Шуалейды. И, разумеется, отец никогда-никогда-никогда не полюбит свою старшую дочь. Хотя королям свойственна расчетливость - даже в любви.
Теперь перейдем к шеру Бастерхази, могущественному темному магу, который тоже ведет себя, как клинический идиот. Увидев мощь дара Шуалейды, он решает сделать ее своей любовницей. И при первом же контакте с ней начинает ломать ее волю. Затем ментально насилует. И это опытный интриган, которому не составило бы труда получить информацию о характере принцессы и выбрать верную линию поведения! Самое тошнотворное, что Шуалейде вроде бы как нравятся насильственные ласки Бастерхази - и нравится пить боль Думкриста. Я всегда знала, что хорошие девочки на самом деле являются бурдюками с прокисшим дерьмом такого высокого сорта, который и не снился "истинным темным". Но Хисс с ними, с моими раздумьями. Здесь мы видим, как желание превратить всех героев в фон для главной героини превращает в картонную куклу ее саму. Садомазохизм, осознанный или нет, встречается очень редко. И описать его достоверно... Ну, в данный момент автор такую задачу и не ставил себе. Он просто упивался своей замечательной героиней. Я не понимаю одного - если вы ни разу не встречались с истинным темным и не можете его описать, зачем вы все равно пытаетесь сделать это?
И в завершение, пара слов о темных. В мире Одноглазой Рыбы они являются угнетенным, презираемым меньшинством - и мирятся с этим положением. Более того, даже своих учеников они просвещают неохотно. Наличие врага всегда сплачивает; автор сам подчеркивает, что люди не выбирают сторону силы. Ну здорово, да - ты просто родился, и уже на тебе клеймо прокаженного. Никакая группа людей, тем более людей, обладающих властью над стихиями, не будет мириться с этим долго. И смену себе будет готовить достойную.
В общем и целом, хотелось бы посоветовать автору избавиться от детской убежденности в том, что темные\плохие\злые люди - это те, которые делают то, что хотят они, а не то, что нужно от них нам. У вас есть дар, и из-под вашего пера могут, должны и будут выходить замечательные образчики жанра. Надо только перестать концентрироваться на фигуре центрального героя и делать его солнцем созданного вами мира.
Микхайлов Станислав. Ненастоящая магия
"Если про сон сказать, что это не сон, а про не сон сказать, что это сон..." (придворный маг)
Вопреки заголовку, эта книга содержит в себе самую настоящую магию. Благодаря ей я выяснила, что если нельзя уснуть, накрывшись ноутбуком, то заснуть с ридером в руках вполне возможно. А как только я набрала эти строки, комп показал мне синий экран смерти.
Роман содержит в себе довольно здравую и свежую идею - не стоит тратить жизнь на загадки давно ушедших из этого мира мудрецов, надо жить свою собственную. Но продираться к этой светлой мысли приходится через деревья, загораживающие большую часть панорамы и листья, приготовившиеся желтеть - автор, по наитию ли, или в результате знакомства с теоретической литературой о роли пейзажа в произведении, щедро украшает текст зарисовками с натуры. Приходится распугивать странные косяки птиц, не слушать скрипящие голоса, просачивающиеся из-за стены... В общем, чтение данного произведения - это тяжелый и неблагодарный труд. Все время создается ощущение, что его написала электрическая машинка из убойного отдела, на которой всю жизнь набирали протоколы допросов и осмотров места преступления. Противоестественный союз архаического стиля и канцелярита дал чудовищный гибрид, по сравнению с которым монохромные смеющиеся кошки - что сказочная яблоня с молодильными яблоками. В пятой же группе есть образчик стилизации под литературу 19 века, тяжеловесную и неторопливую ("Истории немого сейма"), но... Вы понимаете, с моей точки зрения, стиль, как и голос, как и руку начинающего художника, надо ставить. Да, можно, чтобы расписаться, для тренировки подражать стилю любимого автора - это поможет вам создать свой.
Если он в принципе может существовать.
Композиция линейно-затянутая. Здесь можно попробовать поиграть со флешбэками, которые экономят место и придают повествованию динамику, а так же безжалостно выбрасывают ненужные проходные сцены. Подробное описание юности и детства Титуса; описание его путешествия к Нуленде; эпизод с фотографией; инквизитор Мостена и летающая девушка - это все эпизоды, без которых роман отлично обойдется, а ткань его станет упругой и сильной вместо нынешней бессмысленной дряблости. Внутренний мир героев не проработан, за исключением главгера. Что испытывает старший Коваледа, когда понимает, что свободу любимого сына ему придется обменять на свою должность? Автор пишет об этом спокойно - это просто очередной поворот сюжета, но для честолюбивого чиновника в самом расцвете сил это нечто большее.
Я даже не знаю, что вам посоветовать. В отличие от автора предыдущего романа, которому сказать по сути нечего - эгоисты видят только самих себя, и себя, любимых, готовы описывать бесконечно - боги дали вам глаза, чтобы видеть, но не дали языка, чтобы выразить то, что вы видите. Работа, которую нужно провести, чтобы выходящий из-под вашей клавиатуры текст стал хотя бы ровным, огромна. Мне по этому поводу вспоминается какой-то советский фильм, где немолодой уже мужчина с полным отсутствием чувства ритма хотел научиться танцевать степ. Да, он-таки научился. В данном же случае можно попробовать почитать классиков, и я всегда добавляю, что Пелевин тоже подойдет, но... Вам придется приложить массу усилий, просто массу, чтобы достигнуть хотя бы средней температуры по больнице - стройной невыразительной гладкописи. Высот стиля, сладости игры со словами и умения плести выразительное словесное кружево вам вряд ли когда-нибудь удастся достичь. Стоит ли оно того, Станислав? Я вспомнила вашу приметную фамилию - вы у нас на Уколе Ужаса как-то взяли приз как самый лучший критик. Способность к кропотливому анализу очень часто идет в комплекте с невозможностью синтеза. Так может, и не надо мучить себя...
*мрачно* и других?
Хороший критик - очень большая редкость. Гораздо бОльшая, чем начинающий автор.