Оставалось недолго. За оконным стеклом все еще была темнота, но стрелки часов привычно двигались по заведенному кругу. Самый мрачный час перед рассветом - так говорят. Время неумолимо поджимало пегий хвост и торопливо трусило подальше от нас. Это правильно, хотя и немного обидно. Утро покажет, услышат ли боги наши просьбы о помощи и удосужатся ли отозваться. У них - вечно молодых и веселых, непостоянный нрав. Как положено, мы принесли им дары: серебряные монеты, вино и молитвы, но рассчитывать, как не поворачивай круг, всё равно стоит только на себя. Рассказывают, что рыжий Виктор кричал громче всех, пытаясь привлечь внимание богов, и чуть не вывалился в ночь. Но обратили свой взгляд на него только люди, и отвечать ему пришлось перед людьми. Выбор каждого, как он готовится к предстоящему испытанию, но мешать остальным тоже не стоит. Впрочем, дело давнее - Виктор провалился и едва не был изгнан, боги ему не помогли. Так что, если голова у тебя соображает, а пальцы ловкие, лишним не будет.
- Поспишь? - спросил меня Кошак. Я улыбнулся и покачал головой. Глаза нещадно жгло. Я не закрывал их три ночи. Порой предметы раздваивались под моим взглядом и в воздухе плавали черные точки. Старик рассказывал нам об оптических иллюзиях, когда большое кажется малым и наоборот, но это совсем другое дело. Я почти научился с этим справляться: стоит закрыть один глаз и прищуриться, и из двух столов собирается один. Правда, спать всё равно нельзя. Время еще есть и его надо потратить с пользой.
- Тогда я лягу, - принял решение друг.
- Я разбужу, - пообещал я.
Он лег, не раздеваясь, укрывшись стеганным красным одеялом. Короткий сон должен пойти ему на пользу, вытравить тревожные мысли на пару часов и прибавить ясности. Я глотнул остывшего чая и вздохнул. В моей голове было пусто и звонко, казалось, если постучать по ней, то внутри отзовется эхо. Я принялся скатывать бумагу в тугие свитки и подвешивать их на обратную сторону пояса, убирать в карманы и закладывать за воротник - пряча от лихих глаз. То, что начертано на этих письменах, несет опасность. Я трудился над ними полночи, доверяя бумаге древнее знание. Если враг увидит хоть один такой клочок, то сразу поймет в чем дело, а меня будет ждать даже не изгнание - гибель.
Я подошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Мы чертовски устали за эти зимние ночи. Звезды над шпилями вражеского замка побледнели. Мысли ворочались в моей голове тяжелые и бесполезные, как горгульи на стенах. Припорошенные прошедшим снегопадом оказались горгульи морды и их каменные крылья. Ни за что не взлететь им в небо, никак не упасть - полвека они сидят на крыше, и нет до них никому дела, а от них самих - толка.
Я дошел до умывальной комнаты, плеснул себе в лицо ледяной воды и вернулся к себе. Кошак всё так же спал, и даже слегка похрапывал. Я толкнул его в плечо и дождался, пока он откроет глаза.
- Пора? - сипло спросил Валерка, мучительно зевая и садясь на кровати.
Я буркнул что-то нечленораздельное в ответ и стал натягивать ботинки.
Экзамен по прикладной математике начинался через час. Надо успеть занять места.