Кузьменко Екатерина Сергеевна : другие произведения.

"Ржавчина". Продолжение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ещё небольшой отрывок.


   Теперь.

Я цепей не прошу - её руки сильней...

Джем

   Рин.
   ...Попадаются иногда в мире такие места... Не то чтобы нехорошие. Просто ты сразу понимаешь, что человеку они не принадлежат, хоть ты тресни. Не совсем имеющие отношение к нашей реальности, что ли.
   Вот и коттеджный посёлок этот из таких, нюхом чую. Где-то со середины задания.
   Я неспешно двигаюсь по второму этажу некогда шикарного загородного особняка. Хотя почему некогда?
   Фасад пока не настолько облупился, чтобы превратить здание в неопознанную хибару. Под ногами - пыльный, но всё-таки паркет. Стекла в окнах целы. Окраинные дома посёлка разграбили мародёры, а эти не рискнули. Останков в домах мы не находили - хозяева этих домиков свалили первыми. Вопрос только - куда? Сложно бежать от пожара, если горит весь мир.
   Если бы не пыль и запустение, можно было бы подумать, что обитатели домов вышли и сейчас вернутся.
   В предыдущем особняке я видела комнату молодой женщины. В небрежно брошенном на кровать куске ткани опознала алое вечернее платье. Главное - не задумываться о том, что стало с его хозяйкой. Не из сентиментальности, нет. Мне не нужно чужое, давно сгоревшее и подёрнувшееся пеплом прошлое. Мы никогда ничего не берём из пустующих домов. Если, разумеется, это не предметы первой необходимости. Разве что книги...
   А в остальном - смешно было бы чувствовать вину перед погибшими, разбирая залежи оружия на военных складах или шнуруя берцы, которые - вот незадача! - предназначались не мне, а рядовому Имярек. До мародёрства - нет, не опускались никогда. Потому что пытаемся жить, а не выживать.
   Еле слышный скрип створки распахнутого окна я сначала приняла за скрип паркета под чьими-то шагами. Но нет, просто ветер. В солнечном столбе танцуют пылинки.
   - Красивые руки.
   Миг назад там никого не было. А сейчас, нежась в солнечном мареве, на подоконнике сидит молодой парень, словно явившийся из другой жизни - той, где можно было ходить по улицам без оружия. Чёрные брюки. Белоснежная рубашка, верхние пуговицы расстёгнуты. На плечи спадают светлые-светлые волосы - блёклое золото в солнечных лучах. Его небрежная поза прямо-таки требует алой розы в пальцах или хрустального бокала с алым же вином. Чтобы мог красивым жестом преподнести цветок леди. Или же залпом осушить бокал в её честь.
   Леди. В камуфляже и с пистолетом.
   - Этими руками, должно быть, тяжело держать оружие?
   У него красивое лицо, очень красивое, но чем-то оно мне не нравится. Может, слишком тёмными глазами. Может, некоторой хищностью черт.
   - Но я вполне справляюсь, - с одной стороны, глупо держать под прицелом безоружного, с другой...
   Ясно, что он не мимо проходил. По воздуху. На уровне второго этажа. Запоздало вспоминаю детские сказки - о том, что с некоторыми существами нельзя разговаривать.
   Интересно, этот из тех, с которыми нельзя?
   - Я вижу, - опасная улыбка, почему-то напомнившая Дэя, - Могу я пригласить вас на танец, миледи?
   - Я не танцую. Увы.
   Неподдельное сожаление в тёмных глазах.
   - Жаль. Очень жаль.
   По комнате, затухая, летит его тихий смех. А сам он уже сгинул в солнечном свете.
   Быстрые шаги по коридору. Хлопает дверь. На пороге стоит Дэй. Живой, материальный и с пистолетами. Очень хочется броситься ему на шею.
   - С тобой всё в порядке?
   - Кажется, да. Похоже, прежние обитатели шалят.
   Ага. Или новые.
   - Нашёл что-нибудь?
   - Нашёл, - Дэй демонстрирует мне туго набитый бумагами рюкзак, - Это дом какой-то шишки из городского управления. Интересные планы городских коммуникаций. Полковник оценит, в общем.
   Маленькая площадь встречает мощёным, под старину, тротуаром и лужицами воды меж камней. В них тонет солнце.
   Наверное, однажды ночью в дом вернётся хозяйка алого платья. Светловолосый предложит ей руку, и они будут танцевать здесь, на сырых от дождя камнях площади. А, может, в доме, будоража уснувшие в углах тени и вплетая их в узор танца.
   Однажды рухнут эти стены, станут прахом и гнилью вещи, некогда бывшие приметой роскоши, а время и природа быстро возьмут своё, отвоевав у цивилизации клочок земли.
   А лёгкие танцоры всё равно будут кружить среди взламывающих камень полевых цветов.
   Не то не заметившие собственную смерть, не то смирившиеся с нею.
   Иногда прошлое лучше оставить призракам.
   А у чистильщиков появится новая легенда. Для разнообразия - красивая.
  
   Внедорожник ждёт нас на окраине. Близость посёлка, кажется, изрядно нервирует водителя.
  - Ну наконец-то! - тяжело совместить искреннюю радость с ворчанием, но мужику это удаётся, - Грузитесь, то ли.
  Дэй забрасывает наши рюкзаки в багажник, а сам запрыгивает на переднее сиденье. Я устраиваюсь на заднем. Мы молчим, пока автомобиль выруливает на пыльную просёлочную дорогу, огибающую озеро. Когда-то здесь наверняка было не продохнуть от желающих искупаться. До чего всё-таки красивые места - неудивительно, что на них постарались когда-то наложить лапу люди с деньгами. И здесь нашего шофёра прорывает.
  - Пока вас ждал, думал, крышей поеду!..
  - Что случилось? - сразу подбирается Дэй.
  - В том-то и дело - ничего. Солнце, луг, водичка поблёскивает вдалеке. Как будто и не было ничего. Только людей нету. Будто время кончилось, и застрял ты навеки в этом лете. Хочешь - купайся, хочешь - гоняй по округе, пока бензин не кончится, - ему явно не хватает слов, но я понимаю. Мысленно делаю себе пометку - упомянуть нервозность водителя в отчёте. Будет лучше, если его пристроят ездить в Столицу или ещё куда, но только подальше от неисследованных территорий, - А у вас-то как прошло?
  - Как всегда, - пожимаю плечами я, - Самая обычная работа.
  
   Дэй.
   Гараж - наверное, самое спокойное место на всей базе. Знаю, некоторые шофёры дают машинам имена, разговаривают с ними, когда ремонтируют. Это не вещь, не транспорт, это друг. Так вот, гараж похож не на хранилище техники, а на зверинец. На равном расстоянии друг от друга дремлют огромные сытые хищники - грузовики. Защитного цвета шкуры, ощущение сдержанной силы. Просыпаясь, они довольно урчат, предчувствуя скорость и дорогу. Трудяги. Развозят по отдалённым посёлкам продукты, оружие, медикаменты, почту. Перевозят людей. Сколько ночей мы с Рин провели, прижимаясь к деревянным бортам...
   С этой моделью машин у меня вообще связано много воспоминаний. Их когда-то закупала не только армия, но и гражданские фирмы. Когда я голосовал у обочины, часто водители именно таких вот грузовиков тормозили и с высоты кабины интересовались:
   - До города, что ли?
   Иногда я задумываюсь: ведь далеко не все попавшие на базу машины изначально были армейскими? Вдруг среди них есть те, что я ловил на трассе? Тогда мне кажется, что я чувствую на себе снисходительный добродушный взгляд. Мол, вот ты какой вырос, ребёнок улицы. Люди, может, при встрече и не узнают, а металл помнит.
   - Это ненадолго, - говорю я, глядя на прислонившуюся к стене Рин, - Всего одно задание. Нас будет много, больше, чем собирается в обычный рейд. Тревожиться не о чем.
   - Это-то меня и беспокоит. С чего вдруг столько предосторожностей?
   - Ты параноик, - улыбаюсь я.
   - Как мать говорила, сердце не на месте.
   Я окидываю взглядом ряд машин, киваю на одну.
   - Ты на этой завтра поедешь?
   - На ней.
   Я кладу руку на дверцу кабины.
   - Здравствуй, милая. Присмотришь за моей любимой? Проследи, чтоб в дороге она спала, а не беспокоилась обо мне.
   Против воли Рин улыбается.
   - Откуда ты знаешь, что это она, а не он?
   - Так она из любого рейса чистенькая возвращается. Даже если просёлок по осени размоет. Разумеется, дама.
  
   Рин.
   По дороге в посёлок меня не оставляло смутное беспокойство. Я тряслась в кузове грузовика, прижимая к себе санитарную сумку с вакциной. По идее, это логично. Медик отправляется туда, где необходимо делать прививки, стрелок - на плановую зачистку. Обычная практика. Но... Мы никогда раньше не разделялись. Никогда.
   Потом как-то отошло на второй план. "Дети - наше будущее" - не пустые слова. В этом мире и в это время - не пустые. Это не просто чьё-то там продолжение или семейное счастье. Это - залог существования человечества как вида. Для них можно и нужно выкраивать больше, чем для взрослых. Медицинская фабрика пашет с большим трудом, а вот вакцину выделили. И правильно. Но всё равно, слишком рано им приходится взрослеть. Нам перепало хоть немного беззаботной юности.
   На обратном пути опять было не до страхов - умаялась и задремала. Благо водитель подхватил бригаду строителей с отдалённого объекта, и меня уже не мотало как горошину в банке от борта к борту.
   А когда спрыгнула на землю на территории базы, уже почти успокоилась. По времени должны скоро вернуться, значит, всё в порядке. Заставила себя принять душ и поесть в столовой. И ушла к КПП ждать. Знакомых парней, выгружающихся из заляпанного грязью грузовика, заметила сразу. Я невольно ускорила шаг. Обычно Дэя заметно издалека, не выделяться он просто не умеет... Почему я его не вижу?!
   Стэн и ещё один боец осторожно выносят из машины нечто, завёрнутое в плащ-палатку. Оборачиваются на крик. На мой крик. Я бегу, спотыкаясь почти на каждом шагу. Бесконечно долго, пока меня не перехватывают ребята из охраны. Но я успеваю увидеть. Растерзанную камуфляжную куртку, залитые кровью спутанные волосы, неестественно вывернутую левую руку. Так много крови... Я не вижу его лица, конечно, и не должна видеть, он лежит на животе...
   - Пустите!
   - Да не рвись ты, - мне вполне профессионально, хоть и аккуратно, заламывают руки, - Живой он, иначе бы так над ним не тряслись.
   Меня утаскивают прочь. От окровавленного свёртка, от спешащего медика. От него.
  
   ...Я вновь осознаю себя в кабинете полковника на продавленном диване и со стаканом воды в руке.
   - Пистолет сдай.
   - Чего? - не сразу доходит до меня. Загорелое немолодое лицо плывёт перед глазами.
   - Пистолет сдай. У меня и так людей мало, если каждый ещё начнёт мозгами по стенам раскидывать...
   Одной рукой неловко отстёгиваю кобуру и протягиваю ему. Он встаёт из-за стола, забирает и прячет в ящик.
   Молчим.
   - Как... Дэй? - имя даётся нелегко. Честно пытаюсь связать образ любимого человека с тем, что увидела. Перед глазами - мешанина из крови и камуфляжных лохмотьев.
   - Тебе ответить как женщине или как подчинённой?
   - Как честнее.
   - Сама попросила. Шансов у него немного. Кровопотеря. Раны ... неприятные. Но умирать ему, думаю, не хочется.
   Стакан скользит в ослабевших пальцах, я сжимаю их крепче.
   - Это всё потому, что мы разделились. Я была против, почему вы настояли?
   - Дэй не хотел, чтобы ты шла с ним в этот рейд. Слишком опасно. Старый военный завод. Пришлось бы не только работать, но и прикрывать тебя.
   - Вы говорили - обычный рейд. Рутина, - сил злиться уже нет, - Знаете, мы сражаемся лучше, когда сражаемся друг за друга.
   - Рин, кто вы?
   И что прикажете отвечать тому, кто привык отдавать приказы и получать полную информацию? Тому, кто предпочитает не верить всему, что слышит?
   - Странный вопрос. Люди, конечно.
   - Не дури. Я вижу, насколько вы отличаетесь от остальных. Когда вы здесь только появились, все думали, что вы брат и сестра.
   - Форма и оружие всех равняют.
   Он щурится.
   - Сейчас я бы сказал, что вы принадлежите к одному народу.
   - Зачем вам это?
   - Вы слишком отличаетесь. Я не могу это игнорировать.
   - То есть мы - чужие? - ночь за окном, ненужный разговор, а где-то на операционном столе борется за жизнь мой Дэй. Абсурд.
   - Нет, не чужие. Свои. Но - не такие.
   - Тогда какая разница? Главное, мы хорошо стреляем.
  
   Интерлюдия.
   Стэн понимал, что лезть к человеку в такой момент - бестактность. Но не полезть было нельзя. Однажды он буквально вытащил из петли молодого солдата. Мальчишка долго отпирался, говорил, что это от несчастной любви, но потом признался: затравили сослуживцы. Четверо. Стэн копнул личные дела. Как оказалось, начинающим уголовникам предложили выбор: получить небольшой срок или отправиться на границу. И те решили, что в армию можно протащить уличные порядки... Обламывать зарвавшихся парней пришлось долго, и далеко не всегда уставными способами. Тогда он впервые осознал, какая ответственность ему досталась. И какая власть. И тогда же он очень хорошо понял, как много можно исправить, всего лишь уделив человеку чуть больше внимания.
   Стэн постучал в дверь комнаты, где оставили ночевать Рин, и, не дождавшись ответа, вошёл. Полоса света на полу - от прожектора за окном. Рин сидела у койки, подтянув колени к подбородку.
   - Ты не спишь, - дурацкий вопрос удалось превратить в утверждение.
   - Не получается, - она не шевельнулась, даже не повернула головы в его сторону. Голос звучал равнодушно, словно ей требовалось слишком много сил, чтобы поддерживать беседу.
   - Если хочешь, я принесу тебе снотворное. Не будешь спать, потеряешь слишком много сил.
   - Спасибо, Стэн. Не стоит, попробую без допинга.
   - Ты не возражаешь, если я свет включу?
   - Включай, - такое чувство, будто с каждым словом из её голоса уходит жизнь.
   Всё-таки хорошо, что лампочка здесь тусклая, слишком яркий свет резанул бы глаза.
   Теперь девушку можно было нормально разглядеть. Похоже, Рин и правда пыталась уснуть. Куртка и свитер сложены на стуле с пугающей аккуратностью. В минуту отчаяния человек всегда хватается за привычные действия как за соломинку. На тумбочке - несколько заколок и деревянная расчёска. Переплетала косу на ночь, но так и не переплела, распущенные волосы льются на плечи. Всё-таки до чего длинные - если она запрокинет голову, кончики прядей коснутся вытертого линолеума. Такая хрупкая... Неужели не холодно босым ногам на голом полу? Да и майка слишком тонкая.
   Стэн стащил с кровати грубое серое одеяло и накинул его Рин на плечи. Она что-то перебирала пальцами. Какую-то цепочку.
   - Рин, - он накрыл своей ладонью её руку, - Всё будет хорошо. Мы успели вовремя, его вытащат.
   Тишина. Тело - словно окаменевшее. Было бы проще, если бы она кричала, плакала. А что прикажете делать с такой застывшей статуей?
   - Я сделаю тебе чай.
   В столовой всегда оставляли большие термосы с кипятком - на всякий случай.
   Стэн бросил в металлическую кружку горсть засушенных трав. Сама Рин справилась бы с этим намного лучше, и у напитка был бы потрясающий вкус, но нам сейчас нужно совсем не это. Стэн подождал, чтобы "чай" заварился покрепче, стал горьковатым и терпким, и добавил в стакан таблетку из личной аптечки.
   "Можешь потом набить мне морду, детка, но сначала выпей"
   Рин он застал в той же позе.
   - Пей, - он поднёс её губам кружку, - Не заставляй меня приказывать.
   Рин сделала глоток, закашлялась, чуть не расплескав напиток. Её пришлось поить, как ребёнка.
   Минут через пять, когда таблетка подействовала, Стэн перенёс девушку на кровать.
   "Судьба у меня такая - вас на руках таскать. Сначала одного, потом вторую"
   Из разжавшихся пальцев на одеяло выпала какая-то безделушка. Стэн подобрал её. На витой цепочке закачались жетон армейского образца и овальный серебристый медальон. Открываясь, он негромко щёлкнул. Старая фотография. Так вот какими вы были до катастрофы. Дэй изо всех сил старается показаться взрослым и опасным. Прямо дитя городских окраин. Рин на фоне парня кажется непривычно чистенькой. Аккуратный серый плащ, высоко заколотые волосы. Девочка из хорошей семьи. Книжки, ровные строчки конспектов, разбухшая от размашистых преподавательских "отлично" зачётка - что ещё навскидку представляется? Это если в глаза не смотреть.
   И выглядит она так, будто никак не может поверить своему счастью. Поймала чудо за хвост и ощутила, что мир больше не будет прежним. М-да, хвост у "чуда" такой, что грех не ухватить.
   Стэн закрыл медальон и оставил его на тумбочке. Выключил свет.
   Вот ведь какие кренделя жизнь выписывает. В детстве мечтал о младшем брате, чтоб вместе в войнушку играть, а вот теперь получил сестрёнку. Маленькую, несгибаемую и очень упрямую.
   А в войнушку наигрался так, что скоро из ушей полезет.
  
   За несколько дней до этого.
   Дэй.
  
   Лагерь с самого начала решили разбить на порядочном расстоянии от объекта. Степень опасности не определена, с чем придётся иметь дело - неясно. Но военный завод - кусок лакомый. Настолько, что можно и рискнуть. Это ведь не только оружие, это многофункциональное производство. Если вдруг предприятие можно восстановить, хотя бы несколько цехов - это будет почти чудо. А нет - так станки вывезти и на наши заводы поставить.
   Шофёр, подвозивший нас со всем нашим барахлом - сухпай на всю банду плюс рация - поглядел сочувственно и искренне пожелал удачи. Автоматчик, стриженная почти наголо девчонка, махнула на прощание рукой и запрыгнула в кабину. У нас всегда так: если путь пролегает близко к неисследованным территориям, с водителем автоматчик ездит. На всякий случай.
   Есть зоны, куда водители грузовиков вообще не суются. Полбеды, если только сам сгинешь, так ведь и машину жаль.
   - Всё, ребят, дальше сами.
   - Вперёд, - скомандовал Стэн.
   Дорога изменилась. Буквально несколько метров - и заросли по обочинам гуще, и трещин в асфальте больше. Хотя, казалось бы, хуже должна быть та дорога, которой пользуются. Впрочем, всё странно. И чувство опасности - холодком по спине. Здесь земля чужая...
  
   Очертания бывшего рабочего посёлка с трудом угадывались в заросших развалинах. Кажется, поляна в невысоком подлеске, а присмотришься - небольшой скверик перед каким-то учреждением, от которого остался только обглоданный фундамент. И вот тогда всё встаёт на свои места. И камень, попавший под ноги, оказывается остатками бордюра, а тот самый подлесок - некогда ухоженной живой изгородью. И даже проглядывающий под слоем палой листвы асфальт кое-где можно разглядеть. Всего шесть лет прошло, а такое ощущение, будто все двадцать. Я невольно вздрагиваю, вспоминая, как пожирало дома взбесившееся время.
   - Сюда, - негромко окликает меня Джетт. Он опустился на колено и торопливо разбрасывает листья под одним из деревьев. Из начавшей жухнуть травы нам щербато улыбается человеческий череп.
   Всего скелетов оказывается четыре. Двоих мы находим в неглубокой канаве, укрытых тем же саваном из опавших листьев и одного - в кабине проржавевшей насквозь легковушки. Чтобы открыть дверь, приходится срубить сапёрной лопаткой небольшой куст, проросший рядом с машиной.
   Нерешительно переглядываемся. С одной стороны, мы - боевая группа, а не похоронная команда, с другой - бросать останки непогребёнными как-то не по-людски.
   - Похороним чуть дальше, в лесу, где место чистое, - решает Стэн, - Посмотрите какие-нибудь личные вещи или жетоны.
   Жетоны обнаруживаются только у тех, кого мы нашли в канаве. Я смотрю на даты рождения, выбитые на прямоугольниках нержавеющей стали, и где-то внутри холодеет. Мальчишки. Видимо, солдатики-срочники. То ли охраняли здесь что-то, то ли к эвакуации их подключили. Когда всё началось, им было лет по девятнадцать. Будь я чуть постарше, тоже мог бы попасть в армию и оказаться на одном из таких объектов. Но я выжил. Вырос. И эти двое для меня теперь - вечные мальчишки.
   Рядом с тем, что мы нашли в машине, обнаружился наградной кинжал с выбитой у рукояти надписью "За доблесть, проявленную в бою за форт Хейл". Если какие-то документы и были, они давно рассыпались в пыль, как и одежда.
   - Пробьём через архивы, - предлагаю я, - Вряд ли таких было много.
   Никаких следов ранений на останках мы не обнаружили. Конечно, на то, чтоб устраивать судмедэкспертизу, времени не было, но у меня сложилось впечатление, что эти люди просто упали и умерли. Идиотское объяснение, согласен, но другого у меня нет.
   - Вряд ли это последние, - качает головой Стэн, - Я слышал, здесь началась эвакуация, но всех вывезти явно не успели.
  
   Серые корпуса завода стоят почти нетронутые, возвышаясь над остатками городка как рыцарский замок над деревенькой.
   - Там ещё подземные цеха, - говорит Стэн.
   - Откуда ты знаешь?
   - Доводилось бывать. Не на этом, на похожем. Хуже всего, что с трудом представляю, с чем придётся столкнуться. Впервые тащу людей на такую вылазку. Ты был прав, что не взял Рин.
   Имя царапает проволочкой по нервам. Разум напрасно прокручивает одни и те же доводы: здесь слишком опасно, эта работа не для девушки, люди на базе защитят Рин куда лучше, чем я, вынужденный отвлекаться на то, что Стэн в отчётах называл "неучтёнными факторами". Нашёл же слово, а. Напрасно. Где-то в подсознании свербит иррациональное, вынесенное то ли из глубины веков, то ли из собственного бродяжьего опыта. Всё, что остаётся за спиной, ты рискуешь больше никогда не увидеть. Людей. Города. Дороги. Даже несколько лет стабильной и относительно мирной жизни не выбили из меня этот страх.
   - Наверное. Если что, ночью дежурю первым.
  
   Миновали заводские ворота и небольшую площадку перед главным корпусом. Кто-то из парней держал на прицеле проёмы разбитых окон - на всякий случай. Широкие двери проходной, разумеется, не были заперты, хотя пружины, закрывающие их всякий раз, как кто-то выходил, давно лопнули. Подпёрли обломками кирпича, чтобы внутрь проникало хоть немного света.
   - Дэй, Эвретт - вперёд.
   Мы осторожно переступаем порог, разрывая лучами налобных фонарей давнюю, словно слежавшуюся, темноту.
   - Стэн, тут...
   - Я же говорил, эти - не последние.
   Света стало больше - от фонарей остальной команды.
   Проходная была завалена останками. Вся.
   Я не берусь даже предположить, сколько их было. Тут уже бесполезно было искать личные вещи или жетоны. Костяки рассыпались на части, перемешались, как подвески ожерелья, созданного безумным ювелиром.
   - А с этими что?
   - Сжечь, - коротко бросил Стэн.
  
   Нам пришлось разделиться, иначе обследовать целый комплекс зданий не получилось бы. Разбивались на двойки и тройки, не расставались с рациями. Не то это место, где следует расслабляться. Не то.
   Следующей гадостью оказался неточный план завода. Несколько подземных этажей на нём просто не были указаны. Похоже, у предыдущего владельца бумаг оказался не тот уровень допуска.
   Масштабы предприятия поражали. Цеха, исследовательские лаборатории, склады для готовой продукции. Забавно, только после конца света я смог оценить размах нашей военной промышленности. Нет, я понимаю: сначала готовиться к войне, а потом в процессе обеспечивать армию всем необходимым - для этого необходимы колоссальные мощности и затраты. Внушает уважение, знаете ли. Особенно если учесть, что, не будь по всей стране оружейных складов, наши шансы на выживание оказались бы существенно ниже. Так что есть повод сказать спасибо сгинувшему правительству.
   - Остался ещё один неисследованный этаж, - Стэн огрызком карандаша вносит поправки в документ.
   - Завтра займёмся, - я не позволяю себе обрадоваться и начать мечтать о благополучном исходе дела - верный способ гробануться. Не моё наблюдение - народная примета. Работающая.
  
   В котелке весело бурлит вода, напоминая, что задание заданием, а ужин по расписанию. Стэн задумчиво водит по плану завода карандашом.
   - И что - никак? - спросил я.
   - Вот тут - завал, - карандаш скользнул по сероватой бумаге.
   - А внутрь очень надо?
   - Очень. Там кое-какая техническая документация, пригодилась бы нашим с завода. Надо же как-то производство восстанавливать.
   - А это что?
   - Лифтовая шахта.
   - Так, может, через неё попробовать?
   - Лифт оборвался, она частично забита. Никто из наших бойцов там попросту не пролезет.
   - Что, даже я? - сдержать усмешку не удалось.
   - Слушай, я не могу отдать такой приказ. Не имею права отпускать тебя одного. Ты же знаешь правила. На объектах с таким уровнем опасности ходить группами меньше, чем по три человека, нельзя. А в одиночку так вообще строжайше запрещено. Кто будет тебя страховать?
   - Подожди, - я придвинулся ближе, - Но раньше-то на этот уровень как-то попадали?
   - Да. Вот здесь и вот здесь - двери. Электроника, сейчас они заблокированы. Должен быть способ открыть их изнутри.
   - Тогда всё просто, по-моему. Мне нужно спуститься туда и организовать всем остальным тёплый приём.
   - Ладно, не беги впереди паровоза, - Стэн демонстративно свернул карту, - Утром решим.
  
   Раздвижные двери лифта ребята наполовину сняли, наполовину выломали, не особенно церемонясь. Кто-то посветил вниз фонариком, луч заплясал по стенам шахты, выхватил из темноты какие-то обломки.
   - На связь выходи каждые десять минут. Если не ответишь, мы тебя сразу вытянем. Как только выберешься из шахты, иди прямо по коридору, - инструктировал меня напоследок Стэн, - Дойдёшь до конца, там будет большая лаборатория. Должно уцелеть аварийное освещение, электрощит на стене у входа, включишь его и попытаешься с пульта разблокировать ведущие на уровень двери. Ничего не предпринимай, никуда не лезь, дождись нас, ясно?
   - Ясно, - в сотый раз повторил я, закрепляя на поясе сложную конструкцию из ремней и карабинов, - Каждые десять минут говорить тебе что-нибудь, шахта, коридор, электрощит, пульт, двери, дождаться вас. Что я упустил?
   - Ничего.
   - Вот и не занудствуй, - я проверил необходимое мне барахло. Налобный фонарик, ручной - на всякий случай прицепить к ремню, сменный комплект батареек. Автомат - за спину, чтоб меньше мешал при спуске. А, и косу под куртку спрятать. Если зацеплюсь волосами за какую-нибудь арматурину, ребята надо мной ещё лет пять потешаться будут.
   Я занёс ногу над провалом шахты и обернулся:
   - Эй, если кто решит покататься на лифте, пока я буду там - вернусь, чтобы отомстить.
   Шутка вышла дурацкой, лифт-то давно приказал долго жить, но все рассмеялись. Правильно. Нечего стоять с такими траурными лицами.
  
   Во время этого спуска оказалось легко забыть о времени. Если бы не рация, можно было бы представить, что никого в целом мире больше нет, только ты один, паучок на невесомой ниточке, протянутой из ниоткуда в никуда. Наконец, под ногами замаячило что-то крупное. Похоже, дверь лифтовой шахты на одном из этажей обвалилась вовнутрь и перегородила мне путь. Я раскачался на верёвке, посильнее пнул препятствие, и оно с грохотом отправилось вниз.
   - Что там у тебя? - сразу заинтересовался Стэн.
   - Всякий мусор.
   - Ладно. Ты не молчи, рассказывай, что происходит.
   - Ничего особенного. В основном радуюсь, что я такой мелкий.
   Метров через десять начались перепутанные кабели. Я продирался сквозь них, молясь, чтобы какой-нибудь случайно не оказался под током, их обрывки валились мне на голову, словно я попал в змеиное гнездо.
   - Стэн. Приём.
   - Приём.
   - Выхожу на связь согласно плану. Всё в норме, только пыльно.
   Я знал, какие картинки Стэн сейчас упрямо гонит прочь. Всякие легенды про спелеологов, обвязавшихся одной верёвкой, чтоб не потеряться, а потом обнаруживших отсутствие идущего последним члена команды, причём конец верёвки оказывался измочаленным и чуть ли не изгрызенным. Слишком многие сказки вернулись из детства, из тёмных углов спальни, и стали пугающей явью.
   Ничего, командир. Нас так просто не сгрызёшь.
   Метра за три до навечно замершего на последнем уровне лифта не хватило верёвки. Я тут же сообщил об этом наверх, выпутался из ремней, повисел немного, примериваясь, и разжал руки. Лифт заходил ходуном, но выдержал.
   Как и ожидалось, на крыше обнаружился люк. Прежде, чем нырнуть в него, я посветил внутрь. Пыльный пол, ничего особенного. Ни одного следа. Впрочем, и это ничего не значит. Не стоит совать голову туда, где тебе её могут запросто откусить. Нашарил в кармане какую-то мелкую детальку из подобранных наверху, швырнул вниз. Она даже не зазвенела - мягко упала в пыль. Ладно, рискнём и мы.
   - Стэн, приём. Я сейчас буду на этаже.
   - Ладно. Если что-то пойдёт не так - сразу назад. Мы удлиним верёвку, чтоб ты сразу мог за неё схватиться.
   - Хорошо.
   - Дэй. Сразу назад.
   - Понял я, понял.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"