Выдержки из исповедальной тетради Рикарда Донавана. Архив отдела психологической поддержки полиции Забытого города.
Разве кто-то имеет право управлять судьбами людей, не задумываясь о последствиях? Закрывать от всего мира целый город, отрезать все коммуникации, брать огромные отступные за выход из него? Ставить вечное клеймо преступника на тех, кто просто родился не в том месте и не в то время - в городе, которые даже его обитатели называют Забытым?
Что это? Проявление страха правительством или огромный социальный эксперимент? Любопытно стороннему наблюдателю, но нам, жителям города, нет до этого дела. Будь у нас немного спокойствия, кто-нибудь наверняка попытался бы разобраться с этим вопросом - но все слишком заняты выживанием. Я был полицейским, служил в спецназе. Я воевал. Я не смог искупить свои грехи, хотя забрал много плохих жизней. Убивая одних, я спасал не в пример больше. Я полицейский в Забытом городе - но я преступник для всего мира. У меня столько же прав, сколько у пропащего наркомана в поисках дозы - его никогда не пропустят через приграничный контроль, меня - тоже.
Единственный шанс выйти отсюда - найти золото для взятки. Но столько золота, сколько требуют пограничные службы, честным путем заработать нельзя. Выйти в мир могут только самые изворотливые, те, кто обманул и убил очень многих. Среди них не будет меня, не будет моей жены и моих детей.
Я служил закону и не понимал, что отдаю жизнь за призрака. За умерший закон, которому никто не принесет цветы на заросшую бурьяном могилу. Слишком много страха, еще больше ужаса и уныния. В этом городе свой список грехов, и к библии он не имеет отношения.
Те, кто создавал наш город, оказались недостаточно мудрыми. Не отважными. Они вообразили себя богами, вообразили, что имеют право - а были всего-то людьми. Мои дети приобрели клеймо преступника через пару недель после рождения. Укол специальной машинкой - и вот ты уже в стаде навсегда. Татуировка наносится безболезненно для тела - на всех, кто родился в городе или просто вошел в него. Маленький рисунок, с ноготь величиной, клеймо преступника и отброса. Знак отличия, вечный символ того, что ты никогда не войдешь в открытый мир, а сгниешь Забытой зоне.
Этот город закрыт от мира. Заблокирован с одной стороны морем с острыми скалами, с другой - Стеной, на которой постоянно дежурят люди в форме. Раньше этот город был промышленной зоной, после - огромной нефтяной базой, сейчас - тюрьмой. Если рискнешь подойти к Стене поближе - увидишь пограничников. Людей вооруженных, имеющих право стрелять в голову, в сердце, любому, кто слишком близко подойдет к Стене, которая громадой бетона и камней разделяет жизнь и существование. Неважно, будет это взрослый мужчина, привлекательная женщина или дряхлый старик. Даже если годовалый ребенок будет ползти к стене, пуская слюни, и на щеке его будет видна татуировка-клеймо, что светится и сигнализирует при приближении к силовому полю - солдат обязан выстрелить. Он будет виноват только перед совестью, но никак не перед законом. Но мне уже давно кажется, что никакой совести нет.
Наверное, в этом есть и наша вина. Каждый платит огромную и страшную цену за жизнь в Забытом городе. Как и в любой тюрьме - мы разучились жить нормально. Что мы будем делать там, снаружи?
Жизнь в Забытом городе дает свое права. Например, право на удобное самоубийство. Что может быть легче? Надоело? Подойди к границе, тебя любезно пристрелят. Самому делать ничего не нужно.
В Забытом городе есть даже буферная зона, под стать стилю жизни большинства из нас. Кучи трупов, которые скапливались около Стены десятилетиями, никто не будет убирать. Санитарных служб нет, военным не интересно заниматься чисткой города. Когда новичка запускают в Забытый город, первое, что он видит - истлевшие, гнилые тела. Большинство не решается начать путь - впадая в истерику, они разворачиваются и бегут к стене. Сразу же пополняя число самоубийц.
В Забытом городе нужно уметь выживать. Здесь нет места тем, кто проигрывает страху и омерзению. Нужно стать страхом, омерзением, ужасом - чтобы выжить.
Глава 1.
Третий день небо возмущалось и проливало на жителей Забытого города массы воды. Дождь, ежедневно, без перерыва. Сергий осмотрел сплошную синеву наверху, сощурился, поежился, чувствуя, как холодные капли ударяются о воротник и проникают за шиворот, не выдержал напора воды и закрыл глаза. Отставной священник в городе отбросов, где даже Церковь - это всего лишь название группировки. Мужчина провел рукой по лицу, стирая с обветренной кожи темные, грязные капли. В голове немного прояснилось, стало легче дышать.
Священник вернулся в дом, зажег стоящие около стен свечи. Свернул половик посередине самой большой комнаты, обнажив выжженную пентаграмму. Достал из ящика урну с пеплом, щедро осыпал рисунок, сел в середину круга и начал ждать. Сергий был единственным, кто еще верил в Высшие силы в городе, канализация которого порой вместо дождя заполнялась бурлящей кровью.
Дождь был нередким гостем в Забытом городе, но пророчества к Сергию являлись только после долгой непогоды. Как сейчас - осенний вечер, плавно переходящий в ночь. Время можно узнать, только взглянув на часы - яркого света не было уже долго. Проснувшись, священник видел хмурый город, который не умел жить, но не хотел просто так погибать.
- Господи, прекрати агонию этого места, дай шанс попасть ему в рай, или отдай всех нас в ад. Мы слепы, мы дети твои, наставь нас на путь, или брось нас в этом чистилище, - принялся бормотать Сергий.
К горлу подступила тошнота, в комнате разлился резкий запах восточных благовоний. Верный знак - такому аромату у Сергия дома взяться неоткуда, значит, скоро наступит момент просветления - результат старого проклятия. Сергий тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и продолжил бормотать молитву.
Священник скорчился на полу, засучил ногами, пытаясь свернуться в клубок, прижать как можно сильнее колени к груди. Живот пронзила вспышка боли. Острая игла проникала все глубже, с каждой молнией в небе обжигая внутренние органы. Сергий почувствовал, как лед проникает в почки, заставляя онеметь низ спины. Ударил гром - и он ясно представил, как разворачивается, разлагается его кишечник. Порыв ветра - кажется, начался град - громкий стук о крышу известил, что настала пора легких. Резкой болью отзывался каждый вздох.
Сергий в исступлении повторял: "Господи, наставь на путь, Господи, вразуми", пытаясь облегчить боль. Вокруг пентаграммы вспыхнула стена пламени. Внутри огненного круга катался в агонии человек. Закатились глаза, белки заволокло черно-красной пеленой. Удар молнии пронзил сердце, превращая организм в сгусток боли. Если бы священник еще мог думать - он бы не сомневался, что его просьба услышана. Был выбран путь в ад.
Перед глазами мужчины, отдавшего свою душу за несколько слов, возник текст, написанный кровью в воздухе - очередное пророчество, о котором узнает лишь несколько человек. Люди, который на самом деле управляют Забытым городом.
***
Мальчик появился в середине зала неожиданно для Епископа. Толстый, с огромным пивным животом, который тянул к земле, мужчина в рясе прижался к стене и с удивлением смотрел на гостя.
- Я был уверен, что запирал дверь. Эй, парень, ты как сюда попал? - спросил Епископ.
Пришелец не ответил. Мальчик сидел на полу, не открывая глаз, и гладил по кожаной обложке тяжелую книгу. Пальцы пробежали по корешку истрепанного, старого фолианта, задержались на потертом уголке, будто раздумывая, стоит ли вскрывать тайны, которые прячет обложка. "Очередной псих сбежал из лечебницы. Как же надоели сумасшедшие. И почему не работает охрана!", - подумал Епископ, тяжело вздыхая, и нажал на тревожную кнопку. Через несколько секунд в зал ворвался первый помощник и два огромных охранника.
- Выяснить, откуда взялся. Наказать, кто не уследил. Усилить охрану! - сказал Епископ, указывая пальцем на нежданного гостя.
Мужчина не очень удивился пришельцу, скорее, испугался больше от неожиданности - во дворе аббатства был приют, где содержались подростки и юноши для нужд Церкви. Зачастую те, кто не подошел по каким-то причинам на продажу за Стену. И все они, в основном, были спокойными, тихими, обколотыми транквилизаторами.
Первый помощник, спустившись к подростку, попытался поднять того за шкирку. Мальчик не сопротивлялся - облокотился на подставленный локоть, встал и склонил голову.
- Эй, ты под чем, парень? Ты как сюда попал? Смотри на меня! - помощник взял подростка за подбородок и встряхнул голову. От раздавшегося крика Епископ вздрогнул - обычно хладнокровный помощник оттолкнул подростка и вытер руки о рясу.
- Господин! У него нет глаз, Епископ! Он весь в слизи и у него совсем не глаз! - дрогнувшим голосом сказал помощник, в недоумении рассматривая руки, с которых медленно стекала слизь.
Епископ подошел к подростку и открыл тому веки. Помощник преувеличивал - у парня не было только зрачков. Глазницы были заполнены чистым, насыщенным белком, пронизанным яркими капиллярами.
***
- Рик, ты же не убийца! А в этом городе такие как ты хорошо заработать могут только заказами.
- Я уже со счета сбился. Пытался ставить засечки на пистолете, в честь каждого убитого. Да вот беда, слишком быстро стволы теряются. Это я и не убийца? Рад бы был так сказать, но я слишком многих людей лишил жизни.
- Знаешь, в чем разница между самозащитой и убийством?
- Никакой разницы нет.
- Есть, Рик, ты знаешь. Ты можешь сколько угодно воевать, но посмотришь в глаза бедному, например, бармену, и не сможешь спустить курок.
- Стэтт, расслабься, мне нравится моя жизнь.
- Конечно, рассказывай. Эй, бармен! Спорим, Рик не сможет убить тебя?
- Ты что завелся? Не киллер я, нет. И не собираюсь им быть.
- Тогда убирайся отсюда! Ты что, не можешь найти денег на пропуск из города?
- Стэтт...
- Что? Не хочу пить на твоих похоронах. Но скоро мне надоест угощать тебя.
- Бармен! Два виски! За его счет!
- Черт с тобой. Ты неисправим. Бармен! Двойные!
Стэтт схватил стакан и медленно, урча от удовольствия, выцедил новую порцию виски. Выдохнув, он аккуратно поставил емкость на барную стойку и осмотрелся. Бар "Фортуната" - прибежище тех, кто ощутил нехватку монет. Может, и не самое спокойное место, зато прибыльное. Для наемника, разумеется. Здесь можно было получить заказ на устранение лишнего человека, договориться о совместном деле или просто узнать, кто набирает помошников и какие позиции занимают небольшие банды. Уникальный бар, будто списан из старых фантастических книг, что Стэтт любил почитывать на старой работе, во время длинных и скучных дежурств. Таких баров не то что в Затопленном районе, во всем Забытом городе не найти.
Хозяин заведения, Юсуф, казалось, жил за барной стойкой. Разливать алкоголь страждущим наемникам он доверял только себе. Две официантки, они же посудомойщицы и уборщицы, уходили из бара в двенадцать ночи, больше персонала не было. Когда стрелки часов смыкались, Юсуф демонстративно доставал карабин и вешал у себя за спиной, будто напоминая, кто здесь хозяин.
Стареющий, но еще крепкий мужчина, с развитой мускулатурой, прямой спиной. Лет 50, не больше. Темнокожий, будто выходец из Африки. Никакого пуза, в отличий от остальных барменов города, что были будто на одно лицо. На его фоне расставленные по полкам бутылки и огромный карабин, из которого можно подстрелить мамонта, выглядели очень органично. Колоритная личность, утверждали постоянные посетители.
Рик со словами "Твое здоровье" опрокинул огненную жидкость в рот и с силой стукнул бокалом по стойке. Юсуф неодобрительно посмотрел на него, протер блестящую поверхность сухой тряпкой и покачал головой.
Ты по делу?
И не обманешь тебя, Юсуф. По делу, да только не к тебе.
Обижаешь старого Юсуфа? Есть для тебя работенка, чистая, но на внимательность.
Извини, Юсуф. Правила есть правила. Я жду человека - поговорю с ним, тогда и отвечу тебе. Дело не потерпит? Я уже обещал.
Смотря сколько делать будешь. Может, и подождет.
Мне пора.
Рик спрыгнул с высокого стула и направился к двери черного входа. Из практически не освещенного угла бара доносились стоны - кто-то не смог сдержаться и решил удовлетворить потребности прямо в заведении, на жестком диване, спрятанном в полумраке. Юсуф толерантно относился к таким проявлениям страсти. Главных правил в баре было немного - всегда платить по счетам и не драться. Последнее правило было с маленькой поправкой - драться можно, но не в баре. Выйдя с черного входа, попадаешь в предназначенный для выяснения отношений переулок. Один фонарь вдалеке, один выход на улицу и один мусорный бак, куда можно спрятать проигравшего в споре. Мусорщики обычно не церемонились и просто опрокидывали бак в жерло перерабатывающей машины. Даже если и видели, что большой черный пакет выдавал очертания человека. Не шевелится - и ладно. А вызывать копов, давать показания - и в результате ты можешь оказаться еще и виновным в убийстве. Полицейские в Забытом городе не церемонились с рабочими - плохое настроение у патрульного могло оказаться серьезной головной болью для добропорядочного гражданина, который неожиданно становился козлом отпущения по несколькими нераскрытым делам. Мало кто хотел просто так отправляться на рудники.
Стэтт проследил за походкой товарища. Идет медленно, но уверенно. Спина держится ровно, рука к пистолету не тянется - значит, и правда, заказ нормальный. Поймал взгляд одного из "вампиров", сидевших около черного хода. Покачал головой и слегка отодвинул полу кожаной куртки - классический "Магнум" тускло блеснул в свете ламп. "Вампир" кивнул и вернулся к громкому обсуждению "какой-то телки".
Низкорослый, сильно накачанный бывший военный производил впечатления бандита. Мало кто из завсегдатаев "Фортунаты" рисковал с ним связываться.
- Жаль, сегодня не постреляем, - сказал Стэтт и поставил перед барменом пустой стакан.
- Стрелять - только на улице. Но если надо. А вообще - лучше не стреляй, - ответил Юсуф и наполнил стакан.
- За что ты их так любишь, Юсуф? Ну отребье ведь, а не люди. И называют-то их как - "вампиры". Фу!
- Люди они, - сказал бармен и пошел к другому краю стойки принять заказ.
Стэтт сплюнул в пепельницу и закурил. Рик попросил подождать 10 минут. Если не успеет вернуться, придется пострелять.
***
- Видишь его?
- Да, все отлично. Объект вышел, подошел к связному. Думаешь, может быть заварушка?
- Вряд ли. Раймонд опять перестраховывается.
- Пиво еще есть?
- Есть. Подожди, встреча закончится, тогда и выпьем.
- Зануда ты.
Мужчина в кожаной куртке рассмеялся и вновь прильнул к оптическому прицелу. Винтовка повернулась чуть вправо, в перекрестье попала вывеска "Фортуната". Снайпер вернул взгляд на двух беседующих мужчин около черного входа. Обзора практически не было, видеть, что происходит вокруг, он не мог. Такая ситуация по инструкции означала - сосредоточься на защите объекта от того, с кем он говорит. Подступы к локации контролируют другие. Синдикат всегда продумывал мелочи и детали.
В прицеле снова появился собеседник связного Синдиката. Мужчина чуть старше тридцати. Носит бороду, не для красоты, а из-за невнимательности к внешнему виду.
Высокий, ладно сложен. Фигура и походка выдает бывшего военного, выправка подтверждает - офицерский состав. Опасный противник. Этот мог и засечь снайпера. За годы военной службы вырабатывается особое чутье - иногда шкурой чувствуешь красную точку прицела на голове. Мужчина поспешно зуммировал прицел и продолжил изучать цель. Привычная одежда объекта - стильные лакированные ботинки с цепочкой, удобные серые штаны с несколькими карманами, легкая рубашка и легкая ветровка. Вряд ли переодевается чаще раза в неделю - слишком хорошо себя чувствует в этих тряпках. На шее несколько шрамов, один особо безобразный, тянется от затылка к правому уху. Похоже, у кого-то дрогнула рука, и нож соскочил. Или это пуля? Нет, точно, нож. Хороший нож, большой, с широким лезвием и отлично наточенный.
Снайпер потянул затекшие от долгого сидения ноги.
- Кажется, заканчивают. На сегодня все?
- Раймонд сказал после отдыхать.
- Может, в "Фортунату"?
- Хочешь пообщаться с объектом?
- Хочу что-то крепче пива. Или опять разобью тебе нос.
- Зануда.
Снайпер увидел, как объект зашел обратно в бар. Связной не в зоне видимости, значит, перешел под наблюдение к другим людям. Отлично. Можно и отдохнуть. Мужчина начал аккуратными, привычными движениями разбирать СВД. Кажется, где-то он уже видел этого наемника. Даже имя запомнилось - Рик. Или Рикард. Но вот где?
Снайпер Синдиката видел много людей, но чаще через перекрестье прицела. И зачастую он был последним, кто их видел живыми.
***
- Дело нужно выполнить за пять дней. Условия оплаты - стандартная ставка за похищение, умноженная на три. Внимание полиции и группировок, а также прочие беспокойства входят в эти деньги. Компенсации любых расходов не будет. Устраивает? - худощавый мужчина кутался в стильную, но холодную кожаную куртку и переминался с ноги на ногу.
- Смущает оплата. Нужно выступить против Церкви или Картеля? Синдикат прикроет в случае опасности? - спросил Рик связного бандитов.
- Нужно забрать у Церкви то, что ей не принадлежит. Синдикат даст конспиративную квартиру в Промышленном жилом районе или Форте.
- Согласен. Подробности?
- На это задание Синдикат требует традиционной клятвы.
- Я гарантирую выполнение задания, если я не смогу, моя жизнь будет принадлежать Синдикату.
Связной открыл кожаную папку и достал несколько распечаток. Рик вгляделся в бумаги и в очередной раз проклял про себя местные порядки и свою поспешность в обещаниях. Слова ведь, казалось бы, ерунда. Стандартная клятва наемника, которая, казалось бы, ничего не значит. Но в Забытом городе у Рика было много знакомых, потерявших жизнь и свободу из-за сорванного задания. Зачем Синдикату жизнь и тело стареющего наемника? По условиям обещания, заставить, например, наемника бесплатно работать, не удастся. Проваленное задание не предусматривало появление нового раба. Но окупить утроенный гонорар и потери от неудачной сделки можно было с помощью пересадки органов. Церковь, одна из трех сильнейших группировок Забытого города, могла за небольшую плату купить живого человека и вырезать из него сердце, почки, печень, легкие. Потом они продавались раненым бандитам, пересаживались старикам, которые смогли скопить на лишние пару лет жизни. Покупалось все, вплоть до пальцев и волос под парик. Практически безотходное производство.
- Цель находится в Церковном приюте. Информация неточная, необходимо проверить местонахождение. Документов на него нет - нужно избегать контактов к полицией. При идеальном стечении обстоятельств будем ждать его завтра вечером в больнице Синдиката, в Верхнем ярусе.
- Громкое проникновение возможно? Подготовиться к работе тихо в такой срок невозможно.
- Можете нанять команду, не больше пяти человек. По 100 монет на человека, Синдикат доплатит. Повреждать груз нельзя, в задачу входит и обязанность оберегать его от физические и моральных вмешательств.
"А вот это уже интересно. Оберегать от моральных потрясений - давно не слышал я такой формулировки", подумал Рик и посмотрел на фотографию паренька, которого меньше чем через сутки придется вытащить из одного страшного места и доставить в другое, не менее ужасное. Вид паренька смутил наемника - так, что Рик даже подумал, может, это жертва очередных экспериментов Церкви или Синдиката? Болезненная худоба, ввалившиеся щеки, выделяющиеся острые скулы и высокий лоб. Таких сотни в городке бегают по улицам и собирают кошельки в карманах зазевавшихся граждан. Рик всмотрелся в фотографию и понял, что его смутилось - вряд ли это обычный парень, с такими глазами. Отсутствие зрачков, белки наполнены голубым тусклым оттенком, будто в них отражалось небо в редкий безоблачный день.
- Кто он? - спросил Рик.
- Тебе не нужна эта информация. Парень будет послушным, оглушать его не нужно. Вошел, забрал груз, положил в машину, привез нам. Те, кого ты будешь привлекать, должны либо полностью подчиняться тебе, либо остаться в приюте навсегда. В любом случае, если информация о причастности Синдиката к этой операции станет известная широкому кругу лиц, то отвечать будешь ты, - сказал связной Синдиката, развернулся и быстрым шагом вышел из переулка.
Рик заметил на стене напротив красную точку лазера, которая быстро соскользнула обратно, ему за спину.
Подавив желание отпрыгнуть в сторону, продемонстрировав снайперу внимательность, Рик открыл тяжелую, стальную дверь черного хода бара. "Параноик этот связной. Снайперы для слежки - это сильно", - подумал Рик. - "Ведь наверняка еще в переулке был человек, и на улице ждала машина с водителем, который обязательно умеет хорошо стрелять. Ничего себе, ради одного похищения на встречу с наемником приходит пять человек. Парень, кто же ты такой, зачем ты так понадобился Синдикату".
***
- Опять пришел пить за мой счет? - спросил Стэтт, ухмыльнувшись.
- Теперь я угощаю, - ответил Рик и положил несколько купюр на стойку бара.
- Работенка оказалась прибыльной? Ты не свети задатком, а то те местные уж очень внимательно за тобой наблюдают.
- Кто, недовампиры? Пусть наблюдают. Я же тебя первым на выход пущу. Они зубы-то и сломают. Смотри, один череп деревянный чего стоит, - Рик потянулся к голове Стэтта и постучал костяшками по макушке.
- Ты ошалел? Или тебя покусали? - спросил Стэтт и отодвинулся от Рика.
- Извини. Я тут только что понял, что минут десять стоял с красной точкой между лодыжками. Связной притащил с собой снайпера на контроль. Представляешь, если бы я резко в карман полез?
- Да уж, вот и причина веселья. Давно я тебя таким не видел.
- Я сам не помню, когда таким был, - сказал Рик и поежился. - А главное, напиться нельзя. Сроки-то поджимают. Сейчас еще по стаканчику и все. Надо заниматься делами.
- Какие мы занятые. Юсуф, двойной!
Голос Стэтта прозвучал неожиданно громко. Рик оглянулся и увидел причину непривычной тишины - в бар зашла молодая девушка, не удержав парадную дверь, что с громким треском захлопнулась. Рик засомневался - что отвлекло завсегдатаев пивной, хлопок или то, как странно смотрелась новая гостья в "Фортунате". Рик и осмотрел публику бара. Половина смотрела с восхищением, другая половина - с жадностью. Несколько потертых жизнью женщин старались не поднимать взгляд и сидели в углах, сжавшись и пытаясь занимать как можно меньше. Положение женщины в Забытом городе было шатким, на грани рабства и физического подавления воли.
Девушка с копной рыжих волос подошла к барной стойке. Нет, не просто с рыжими волосами, а с ярко-рыжими. Цвет их насыщал все пространство вокруг - густой ворох она изредка поправляла, пытаясь выпрямить волосы еще больше, разгладить появившиеся на кончиках завитушки.
- Джин с тоником и порцию виски! - сказала девушка.
- Тебе не рано? Я не наливаю детям, - ответил бармен.
- А еще что тебе показать? - сказала девушка и вытащила из сумочки небольшую стопку купюр мелкого достоинства.
Рик посмотрел на Стэтта, легким кивком указал на салфетку, лежащую на столе. "Обманывает, волнуется, врет", - написал наемник. Стэтт секунду наблюдал за девочкой, подметил дрожащий голос, неискренность, скованность в движениях, заметные опытному взгляду. Потом поставил галочки напротив "Обманывает", "Волнуется". Это означало, что девочка лишь готовится ко вранью - сейчас она пускает пыль в глаза, а значит, не нужно все воспринимать всерьез. Анализировать действия незнакомых людей было старой психологической игрой, которой любили развлекать себя старые знакомые еще со службы в спецназе.
- Ты бы не нарывалась на ограбление. Пару тысяч у тебя уже попытались свинтить, а ты и не заметила. Хорошо хоть, пьяны слишком для ловких рук, - сказал Рик.
- Так они все равно фальшивые, так, картинки. Пусть воруют. Мне-то что, я еще сделаю, - усмехнулась девушка.
Бармен, наливающий в стакан виски, поперхнулся. Рука дрогнула, несколько капель напитка оказались на стойке. Юсуф потянулся к карабину.
- Расслабься, Юсуф. Я возьму девочке пиво. Она молодец, отличная актриса. Заслужила, - сказал Рик и рассмеялся.
- Спасибо, но у меня есть немного денег. И выпивку я в состоянии купить, - сказала девушка и покраснела.
- Да, поэтому ты сначала показывала бармену картинки. Лучше допивай свой тоник и проваливай. Здесь не место для таких как ты. Возвращайся в свой Верхний Ярус и не забредай в Затопленный район без дела.
- Я пришла с делом. Мне решать, куда и зачем забредать. Ясно? - повысив голос, ответила девочка.
Рик улыбнулся. "Вот хамка! Но не пропадет ведь", - подумал наемник. Стэтт с нескрываемым удовольствием слушал перепалку и решал, заказать что-нибудь из еды или потерпеть до утра. "Попытка не пытка. Девочка однозначно хороша", -подумал Стэтт.
- Вы так и будете трепаться? Может, ретируемся отсюда к тебе или ко мне? Хочется ужина, - спросил наемник, улыбаясь и внимательно разглядывая девчонку.
Девочка повернулась к бару и поинтересовалась:
- Эти несносные типы здесь завсегдатаи? Теперь я понимаю, почему у бара такая репутация.
- А что не так с репутацией? - встрепенулся Юсуф.
- Все хорошо с репутацией. Мне сказали, что я могу поискать у тебя работу.
Наемники переглянулись между с собой, посмотрели на бармена и засмеялись, Юсуф усмехнулся.
- Девочка. Тебе же сказали - иди домой. Здесь не найдется для тебя работы, не найдется дел, не найдется клиентом. Я не знаю, чем ты хочешь заработать, но проститутки мне в заведении не нужны. Такие ошиваются перед входом, - ответил Юсуф.
- Я не проститутка! - девочка вспыхнула, цвет лица сравнялся с цветом волос. - Здесь не найдется "вскрышных работ"?
Рик с уважением посмотрел на девочку - узнать термин профессиональных медвежатников и воров было делом сложным. Значит, и впрямь ее учил профи. Или же она просто наслушалась разговоров и случайно запомнила термин из пьяного разговора. В барах Верхнего яруса часто отмечали удачные дела, поэтому появление там взломщика было делом неудивительным. Хотя разговорить таких людей было сложно. Неоднозначно.
- Слово ты правильное сказало. Только зачем он тебе? От меня работы ты не дождешься, - ответил Юсуф и развернулся к ряду бутылок, давая понять, что разговор закончен.
Девушка умоляюще посмотрела на Рика:
- Вы можете с ним поговорить? Мне нужна работа, обязательно нужно, - сказала девочка.
- Плюс за наглость, - ответил Рик.
Алиса, меня зовут Алиса.
Рикард. Для друзей просто Рик. Алиса, все, что ты найдешь здесь - это неприятности.
Алиса резко спрыгнула с высокого стула. Седло стукнулось о стойку. Недопитый виски вылился из опрокинутого стакана и медленно стекал на пол.
- Не спеши девочка. Пойдем, поговорим. Расскажешь, что умеешь, мы покажем, что нам надо, - раздался голос из-за спины Рика. Вкрадчивый, немного слащавый. Наемник знал этого вампира - несколько раз сталкивался на заказах. Он был кем-то вроде Юсуфа - собирал задания, раздавал наемникам, удерживая процент за услуги. Правда, в отличии от Юсуфа он не гнушался изнасилованиями и убийствами женщин, чем снискал себе определенную славу.
Девочка улыбнулась вампиру, мимоходом злорадно посмотрела на Рика и направилась к дальнему столику.
***
Несколько часов назад. Верхний Ярус. Дом Алисы.
Алиса откинулась на спинку стула, вытянула перед собой ладони и потянула затекшие пальцы. Раздался хруст, фаланги пальцев покраснели. Сощурившись от удовольствия, помассировала виски. Единственным источником света в комнате был большой монитор. По стенам бродили причудливые тени - отражения редких деревьев в окне. Забытый город не славился любовью к экологии, но пару раскидистых тополей рядом с домом няня смогла вырастить.
"Чертовка Раиса, она ведь все знала, но специально молчала. Няня и подруга, называется", - подумала Алиса и вновь склонилась над клавиатурой. Счета, графики, цифры, диаграммы отражались в зрачках девушки. Глаза слезились от напряжения - но терять время не хотелось. Пароль к данным Алиса подбирала почти полгода. Сначала пошла по неправильному пути - думала, что компьютер закодировала няня, поэтому и вбивала варианты паролей вручную. Через пару недель она заметила странное поведение Раисы, поняла, что система сообщает ей о попытках взлома - но разве наивная латинос могла подумать, что неизвестный хакер, пытающийся вскрыть счета - ее рыжеволосая подопечная? Алиса улыбнулась, вспоминая темноволосого преподавателя актерского мастерства. Жаль, конечно, что пришлось объяснять ему правила поведения с молодыми девушками через физическое воздействие на детородный орган. Пришлось бросить курсы, но ведь именно они помогли Алисе сохранить лицо.
Девочка смогла убедить няню, что к компьютеру она не подходила, а обходилась своим ноутбуком. Но догадалась - систему защиты ставил кто-то с большим опытом в криптографии. Подобные схемы слежения внедрялись только в крупных корпорациях - а в Забытом городе можно было обвинять в таком бизнесе только Синдикат.
Последние месяцы Алиса хваталась за любую попытку вскрыть замки на компьютере - через месяц стало понятно, что там находится не просто домашняя бухгалтерия, а целая финансовая база.
Сейчас, добравшись до дальних директорий, Алиса убедилась - данных в базе было многим больше, чем она ожидала. Настолько, что девушка прилипла к монитору и не услышала, как няня вернулась домой. Дрожащей рукой она переписывала передвижения средств - суммы завораживали. Деньги перечислялись на счет няни, а уже после отправлялись на различные вклады. Половина денег была потрачена на учителей - вот домашний репетитор по физике, вот спортивные траты - покупка тренажеров, оплата тренерам. Покупка музыкальных инструментов - няня профессионально владела искусством игры на гитаре и арфе. Девушка улыбнулась - молодец Раиса, приучала подопечную к музыке с самого детства. Без ежедневных упражнений со струнами вряд ли пальцы Алисы были такими ловкими.
Сейчас Алиса пыталась найти конец движения другой половины средств. Выходило, что перечислялись они сначала в пограничный банк, позволяющий бизнесменам из Забытого города делать вклады. А после - пропадали. Кто мог их снимать? Няня не имела права заниматься бизнесом, здесь с этим строго - разрешение дается после безумно долгих проверок. Если попытаешься обойти закон - можешь лишиться головы. Полицейские не церемонились с теми, кто отказывался платить шокирующие налоги. Так что происходило с деньгами, кто их принимал в банке и кто снимал? Судя по счету, получателем мог быть только управляющий счетом, то есть тетя. Деньги не тратились, а через несколько транзакций оседали на вкладе Раисы.
Смартфон, подсоединенный к компьютеру, завибрировал. Средства слежения за звонками из дома были установлены в телефонную систему несколько лет назад - Алиса мысленно поблагодарила себя за предусмотрительность. Написанная самолично программа сообщала, когда няня снимала трубку. Смартфон дважды пискнул - Раису соединили с абонентом, разговор начался.
Алиса стерла с компьютера следы своего пребывания и отправила машину в глубокую перезагрузку - времени на грамотную чистку не было. Няне можно будет сказать - отключался генератор света, вот станция и обновилась на исходную позицию старта работы.
Прижав резиновую пробку с проводом к уху, Алиса затаилась рядом с дверью.
- Опять застала ее перед компьютером. Нужно что-то делать с этим. Ты уверен, что она сможет открыть досье?
- Уверен. Главное, чтобы ты не проболталась. Незачем девочке знать, чем занимается ее отец.
Алиса узнала второй голос - дядя Мехраб. Старик иногда заходил проведать внучку и рассказывал много историй из старой жизни Забытого города. Иногда девочке казалось, что седой мужчина застал период возведения стены. Конечно, этого быть не могло - слишком много лет прошло с создания резервации. Но байки про последнюю войну полиции и банд он рассказывал знатные.
Девушка подбежала к тете и выхватила трубку. "Что же я делаю?", - подумала она, но все равно выпалила в трубку:
- Что значит "занимается отец"? Вы говорили, что он давно погиб? Дядя?
***
Счета и финансовая база были забыты. Алиса скрылась в своей комнате, вскоре оттуда донеслись бессвязные всхлипы. Раиса подобрала брошенную девочкой трубку.
- У девочки истерика, Мехраб. Зачем ты ей рассказал?
- Я рассказал не все. Алиса имеет право знать, что решил ее отец в свое время. Она должна строить свою жизнь не как сирота, а как дочь лучшего бизнесмена города. Пора ей узнать. Она хорошая и разумная девочка, со временем все поймет. Посмотри, чтобы она не натворила глупостей, только незаметно. Я уверен, что все будет в порядке, но лучше перестраховаться.
- Мехраб, ты знаешь, что он не бизнесмен. Он бандит. Теперь мне нужно следить за ней?
- Да. Я найму несколько человек, не беспокойся. Сообщи, когда она уйдет из дома.
- А она уйдет? Сейчас она просто плачет. Думает, что я не понимаю ее, малышка, и прячется в комнате.
- Уйдет. Она получила хорошее воспитание. А теперь иди и накорми ее ужином. Пусть успокоится. Я приеду завтра.
Алиса лежала, свернувшись в клубок, на широкой, двуспальной кровати. В руках - золотая ручка и черная тетрадка с жесткой кожаной обложкой. Вести дневник она начала после занятий с психологом - тот рассказывал ей про пользу самоанализа, про необходимость записывать переживания. Психологом Алиса не стала, понять себя так и не смогла, но рассуждать с помощью бумаги ей понравилось.
Изложенные на бумаге мысли было проще структурировать, тасовать местами и составлять план или список. Сейчас на верхней строчке чистого листа были написаны только два слова: "Отец" и "Синдикат". Алиса взяла смартфон и вновь включила запись разговора с дядей.
- Отец не погиб, Алиса. В этом городе есть правила, из-за которых вы должны были расстаться навсегда. Думаю, ты можешь считать его умершим или пропавшим, потому что все равно никогда не увидишь его.
- Почему? Зачем ты так говоришь?
- Девочка, не стоит так волноваться. Твой отец занимает одну из самых высоких должностей в Синдикате. Надеюсь, твои учителя рассказывали, что такое Синдикат?
- Я слышала... Да, я знаю, что это.
Рассказы учителей Алисы о Синдикате начинались и заканчивались предупреждением держаться подальше от тех, кто носит метку организации. Всем людям, работающим на Синдикат, делали сложную татуировку - курсив буквы "С", со своеобразным вензелем. Такой рисунок на внутренней стороне ладони означал - не связывайся, за него придут мстить. Некоторые полицейские, с симпатией относящиеся к организации, умудрялись специально закрывать глаза на некоторые поступки людей Синдиката.
К чести организации, которая полностью контролировала весь поток контрабанды и синтетических наркотиков Забытого города, подобными привилегиями никто не злоупотреблял. Члены Синдиката предпочитали делать грязную работу, в которой можно "засветиться", руками наемников. А подобные ловцы удачи и "свободные художники" могли получить метку только через несколько лет постоянной работы без ошибок. Что практически нереально - жизнь активно действующего наемника заканчивалась максимум через пять лет после начала работы.
Все это Мехраб скороговоркой рассказал Алисе. "Чтобы тебе было лучше понятно, кто твой отец", - пояснил он.
- Но я не понимаю, почему он оставил меня?
- Все просто. Получив метку, боец Синдиката должен выбирать - оставаться наемником с привилегиями или расти дальше. Во втором случае он должен пройти специальную церемонию, где мужчина официально отрекается от своей семьи - родителей, детей, остальных родственников. Он может тайно заботиться о них, вряд ли кто-то помешает ему, снабжать деньгами - но он не должен видеться с ними, общаться, жить вместе. Это традиция Синдиката, с ней никто не спорит.
- И отец выбрал второе? Решил бросить меня?
- Отец не бросил тебя. Кто, как ты думаешь, оплачивал твое обучение? И все остальные счета? Синдикат, девочка, Синдикат. Организация строга к нарушившим обещание, но снисходительна к преданным делу людям.
- Я могу увидеть отца?
- Хочешь разрушить его жизнь? Я думал, ты благоразумнее. Записывай имя - Джесус. Координатор Забытого города.
Алиса подчеркнула волнистой линией слово "Синдикат". Изложив диалог на бумаге, девочка перестала всхлипывать, плечи больше не вздрагивали. Дыхание восстановилось. Улыбнувшись, девочка написала еще одно слово "Взлом". Подумала, добавила связующую точку "Бар "Фортуната". От редких знакомых в городе она слышала, что владелец этого местечка в Затопленном районе связан с Синдикатом и может переадресовать поручение от них.
- Добиться доверия бармена, получить задание, стать наемником Синдиката. Найти отца - произнесла девушка, всхлипнув на последнем слове.
Равновесие. Вот что ей сейчас поможет. Любой из тех, кого она уважала, умел контролировать эмоции. Книги, что она читала, пестрели такими подробностями. Любая проблема, любая беда - решается. "Волнуешься, беспокоишься - скрывай это. Дашь волю эмоциям - проиграешь. Сохранишь равновесие в душе - сохранишь и себя", - сказала девочка, закрыв дневник.
Скрывая слезы, Алиса схватила небольшой рюкзак, в который могла поместиться разве что смена легкой одежды. Спустившись по лестнице, она посмотрела на няню, которая вышла из кухни посмотреть, что делает ее подопечная. Алиса вспомнила половину денег, которая исчезала со счетов. "Воровка!", - подумала Алиса. Лицо девушки скривилось в злой гримасе, она прошипела "Не жди меня больше", и выбежала из дома, хлопнув дверью. Раиса провела дрожащей рукой по лицу, ощутила влагу на пальцах и взглянула на фотографию, лежащую на столе. Еще три года назад няня и подумать не могла, что из веселой, озорной девчонки может вырасти неуправляемый подросток, все больше похожий на отца. Ее упрямство порой поражало женщину, но разве она могла подумать, что все так обернется.
С фотографии на женщину смотрело лицо с правильными, "греческими" чертами - небольшой нос, огромные голубые глаза, слегка впалые скулы. Ярко-рыжие волосы в сочетании с глубоко посаженными глазами делали Алису взрывоопасной для мужчин любого возраста.
Тоскливо вздохнув, Раиса поднялась к себе в комнату и начала собирать вещи. Отложенных денег вполне хватит, чтобы дожить остаток дней. С горечью она подумала, что так и не успела завести детей. Все ухажеры, обращающие внимание на когда-то привлекательную даму, моментально пропадали, едва познакомившись с ней поближе. Раиса не подозревала, что в странном поведении партнеров виновата была скорее не она, а Мехраб, дядя Алисы.
Последней услугой, которую старик согласился оказать Синдикату, стала забота о благополучии девочки. А с этим плохо сочетались любовные интрижки ее няни.
И сейчас, не подозревая, что этим она в корне изменила свою жизнь, Раиса подняла трубку и набрала знакомый номер.
"Алиса отправилась искать отца". Мехраб монотонно оставлял вокруг записи, сделанный ровным, каллиграфическим почерком на салфетке, причудливые узоры. Старик думал, что если Джесус, а точнее, его поверенный Раймонд, узнает о пропаже девочки, в организации начнутся волнения. Те, которые могут стоить жизни и Джесусу, в руки конкурентов и завистников которого попадет отличный козырь в виде взбалмошной девчонки. Мехраб не сомневался в родственнике, был уверен, что Джесус до сих пор помнит дочь.
Покрутив в руках глушитель, старик провел рукой по книжной полке, нажал на едва заметное углубление и открыл потайной сейф. В коробке, тщательно замаскированной деревом, лежал пистолет и пачка денег.
Лишаться дотации со стороны Синдиката, который был не в курсе, что больше половины суммы, направляемой для девочки, Мехраб забирал себе, старик не собирался. Родственников у няни не было, поэтому старик не сомневался насчет успешного завершения дела. "Алиса уже взрослая, не пропадет. А от потери одной латино в городе хуже не станет. Зря, Алиса, зря ты подумала, что няня воровка. Святая женщина, а ты ее обидела", - успокоил себя Мехраб, усмехнулся и дрожащими пальцами начал закручивать глушитель.
***
Высотное здание, расположившееся в сердце Верхнего, самого богатого района Забытого города, полностью принадлежит Синдикату. Случайный взгляд насчитает два десятка этажей, но это только то, что построено над землей. И только глава группировки с самой долгой историей в Забытом городе, да несколько его советников знают, на сколько метров под землю тянется штаб-квартира. Изначально ее создали несколько опаснейших преступников из Японии. Первые из тех, кого отконвоировали в Забытый город - крупнейшую тюрьму на всей Земле. Война, расцвет терроризма - на создание выделенной зоны с крупнейшим пограничным контролем потратились большинство государств, входивших в Союз наций. По версии глав нескольких стран, Забытый город - а тогда он и назывался по-другому - мог стать отличным примером ведения дел с заключенными. Расходы на осужденных в мире превышали все разумные границы - ежемесячно из бюджета страны на содержание одного убийцы тратилось столько же, сколько в среднем зарабатывал в месяц добропорядочный гражданин. Акции протеста против подобного ведения дел прокатились по всему миру. И наряду с другими опасностями напряженного мира могли привести к гражданским войнам.
Союзники приняли проект реорганизации системы исполнения уголовных наказаний. Большинство опаснейших бандитов и прочее отребье общества отправлялись исполнять трудовую повинность в специальную зону. Полуостров, с двух сторон окруженный горами и большим каньоном, в третьей - морской гладью и рифами. К берегу в этом месте мог рискнуть привести судно только совсем отчаянный капитан. Была создана береговая охрана, которая контролировала единственную возможность попасть на землю с воды - бухту Старха. Проход по земле был заблокирован железной стеной высотой в четыре человеческих роста. Одни ворота с тремя линиями контроля. Огромное количество систем защиты от воздушного нападения. Зона была отрезана от мира, превратилась в идеальную тюрьму. Большая гора, насыщенная полезными минералами и дорогими рудами, отдавалась в разработку заключенным. По идеи создателей города-тюрьмы, заключенные будут вынуждены разрабатывать шахту, ведь купить продукты питания и нужные вещи можно было только по совершенно грабительским ценам у специальных людей, откомандированных снаружи. Идеальный способ экономии, думали чиновники в те годы.
Конечно же, все пошло не так, как планировалось. Первые годы - сплошные драки и убийства, а дальше - а дальше в город прибыли представители организованной преступности. Которые спровоцировали войну между полицией и бандами - несколько лет жестокостей и убийств. Несколько японцев, о которых я рассказывал раньше - были первооткрывателями. И приложили руку к строительству небоскреба - самой крупной базы преступности в мире.
Выдержки из книги "Записки путешественника по Забытому городу"
***
Высотка Синдиката. Кабинет Джесуса.
- Джесус, я получил последние данные из полицейских отчетов. Наши аналитики утверждают, что власти готовят серьезную операцию.
- Они решили, что могут указывать нам, как работать?
- Последние поставки синтетики, как ты и приказывал, прошли мимо береговой охраны. За стеной кто-то рассердился, не получив своего куска.
- Пусть меняют охрану. Я не хочу работать с ворами.
- Военные думают по-другому.
- Устрой мне связь с внешним миром. Договорись о переводе денег напрямую. Вместе с деньгами отдай несколько тел охранников. Они должны понять, что мы не шутим.
Джесус Алварус, худощавый, будто высушенный болезнью, старик с ярко выраженными латинскими корнями во внешности, погрузился в раздумья. На журнальном столике лежало поле для игры в го. Мужчина передвинул фишку, отпил из фарфоровой чашки травяной напиток. Закашлялся.
Раймонд, главный поверенный Джесуса, терпеливо ждал, пока шеф придумает обратный ход. "Сдает старик, слишком много курит, слишком много кашляет. Уже скоро", - подумал Раймонд.
- Может быть, составить компанию? Я немного подучился в последнее время, - спросил поверенный.
- У тебя много свободного времени?
- Хочу продержаться против тебя больше 10 минут.
Диалог был традиционный в последние несколько лет. Джесус страдал от нехватки достойных противников, Раймонд предлагал свою компанию. Оба понимали, что координатору Синдиката слишком скучно играть со слабыми противниками, но соблюдали традиции.
- Что с данными полиции? Насколько они полные? - спросил Джесус.
- Не очень. Например, вот про нас: "Синдикат - это крупнейшая организация из старых переселенцев, организованная на жестоких принципах преданности. Пользуется руками наемников, контролирует весь промышленный бизнес и синтезирование наркотиков. Из-за последнего у них сложные отношения с главой Картеля, который обитает в окружающих город джунглях. За последний месяц предприимчивые дельцы Картеля умудрились организовать две огромных плантации марихуаны и кокаина, также осваивают производство героина. Товар переправляется за Стену с помощью продажных пограничников".
- Слишком вольный стиль для доклада, ты не находишь?
- Наш главный полицейский отличается панибратством.
- Что тебя так обеспокоило? Ничего нового он не рассказал.
- Меня беспокоит то, что он высказал дальше. "Большое влияние, постоянно растущее в последние годы приобретает Церковь. Прикрываясь религией, в этой группировке работает множество ученых, занимающихся генной разработкой и торговлей органами. В Забытом городе есть несколько приютов, где людей специально выращивают под продажу органов за Стену. В последнее время Церковь постепенно отбирает территорию Верхнего района, где проживают богатые и зажиточные граждане. Синдикат, по умолчанию это его территория, готовит большой ответ. Ситуация осложняется географическим расположением районов - чтобы добраться до промышленного района, где расположен основной бизнес Синдиката по синтезированию наркотиков, необходимо преодолеть территорию Церкви. Там все чаще возникают стычки со стрельбой. Церковь утверждает, что виновны в беспорядках банды Промышленного района. Но информация об усилении позиций Церкви точная. Необходимо ждать ответ корпорации и попытаться ослабить обе группировки".
Джесус с силой опустил черную фишку на стол. От удара игровое поле слетело на пол, кости отлетели в сторону.
- Как? - закричал старик.
- Нам необходимо готовиться к удару. Мы до сих пор считали, что потери людей на границе Верхнего яруса и промышленного района - дело рук новых банд. Активность проявляют и "вампиры" - эти недоумки почуяли силу и нападают на всех, кто ходит меньше чем по трое. Придется усилить патрули, вернуть на вооружение автоматы, - сказал Раймонд.
- Сейчас нам не нужна война. Протяни время, договаривайся. Открой набор людей, пусть молодежь приходит к нам. Устрой несколько столкновений с вампирами. Пусть лучше разбираются между собой, - ответил Джесус, ловкими движениями собирая в кучу разбросанные на столе фишки.
- Я понял. Сделаем. Использовать основных наемников, или набрать новых?
- Набери новых. Их никто не знает, пусть все думают, что молодняк беспределом занимается.
Джесус подошел к окну, раскинувшемуся на всю стену. Старик поежился - на улице нескончаемой стеной лил дождь. Научные эксперименты так изменили погоду, или множество фабрик, выросших за последние 100 лет в городе - но осенью он не заканчивался неделями. Дождь - плохое подспорье в войне атакующей. Мешает точности выстрелов, повреждает запасы, да просто раздражает бойцов. Какой боевой дух может быть, если даже специальные непромокаемые комбинезоны не спасают от ледяной воды и пронизывающего ветра?
- Что по последнему делу? Вы нашли парня?
- Да. 99% совпадения по внешности. Он сильно похудел, осунулся - но это тот самый парень, судя по описанию. Сейчас он содержится в приюте "Спасение".
Джесус выругался. Ситуацию хуже представить было сложно. Приют "Спасение" - базовая церковная точка, где часто бывает епископ.
- Пытались выкупить парня?, - спросил старик.
- Да. Отыграли вариант с местным бизнесменом, аналитики выдумали нужную болезнь. Когда документы практически подписали, глава приюта отказал. Мы даже деньги привезли, пытались решить вопрос спокойно. И все равно отказ.
- Они что-то заподозрили? Может быть, твои люди засветились?
- Нет, никак. Занимались люди, ни разу не замеченные рядом с Синдикатом. Аналитики жалуются на нехватку информации.
- Пусть работают, я плачу им не за жалобы!
- Аналитикам тоже нужны данные. Хотя бы о том, какую объект представляет ценность. Кто он такой, зачем нужен нам? Мы не можем просчитать ситуацию, не зная вообще ничего.
Джесус наморщил лоб, потер татуировку с меткой Синдиката на ладони. Раймонд выпрямился - офицерская осанка, серьезный взгляд, в лице беспристрастность. Слишком хорошо поверенный знал жест босса - Джесус машинально тер клеймо только в том случае, когда был готов впасть в ярость. Годами воспитанное спокойствие и уверенность в себе порой проигрывало горячей латинской крови - и если потом старик просто жалел о последствиях, то невольные участники сцены гнева в лучшем случае отделывались месяцем в больнице.
- Кому вы поручили дело?
- Рикард. Он несколько раз защищал вас на встречах. Хороший снайпер, твердая рука - хоть и пьет много, но сноровку не потерял. Несколько лет работать точно сможет.
- Он бывший полицейский.
- Он ненавидит полицию и военных. Конечно, не меньше, чем банды - но работу выполняет четко и без осечек.
- Не уверен, что он подходит.
- Вы же сами сказали, что постоянных парней использовать нельзя, а Рик - хотя бы проверен в деле.
Джесус медленно подошел к молодому мужчине, стоявшему навытяжку. Взял поверенного за шею, подтянул к себе. Другой рукой достал из кобуры широкий нож, приставил край лезвия к зрачку Раймонда. Поверенный задрожал, боясь моргнуть - на миллиметр ближе, и за ним навсегда прописалась бы кличка Одноглазый.
- Никто. Никто не должен связывать нас с этим мальчишкой. И ты головой отвечаешь за операцию. Если через пять дней парень не будет в нашем здании, умирать ты станешь очень медленно.
Старик перехватил нож, двумя пальцами разжал зубы Раймонда и вставил ему в рот лезвие. Проведя острием по языку, Джесус продолжил:
- И будешь умолять, чтобы тебя убили. Ясно?
Раймонд почувствовал во рту солоноватый привкус. Огонь в глазах Джесуса погас так же внезапно, как и появился. Кажется, даже лицо координатора осунулось больше обычного.
- Иди работать, Раймонд. Проконтролируй, чтобы все было отлично. Помни, у тебя замечательная работа, тебе стоит за нее держаться.
Раймонд кивнул и выбежал за дверь. Джесус сел за стол и сосредоточился на игре. Играть против себя всегда было сложнее, чем просчитывать другого противника. Свои повадки Джесус знал слишком хорошо, и всегда пытался представить на месте оппонента кого-то другого. Игра в го успокаивала старика.