Воронар Леонид : другие произведения.

Межлуние (Линия Джонатана)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Господа и дамы, представляю вашему вниманию одну из сюжетных линий книги (чистовик), с целью получения отзывов и замечаний. Текст еще не проходил вычитку, и я буду рад найденным ошибкам. Как и прежде, конструктивная критика приветствуется. С особенной надеждой ожидаю мнение тех, кто разбирается лучше меня в службе на парусном флоте конца 18 в.

   Сбросив с рук потертые перчатки, Джонатан Гирпер Нодд-Олдхоум с нетерпением обнял холодными ладонями горячую чашку чая и с блаженством вдохнул яркий аромат чабреца и бергамота. Сделав глоток, он откинулся на стуле и посмотрел в окно, за которым неспешно тянулась чопорная бриатская жизнь. В такие минуты Джонатан мог бы поспорить с любым из офицеров Политимии, что пока на языке чувствуется вкус чая и слышится потрескивание поленьев в камине, то утренняя сырость и промозглый ветер перестают нагнетать уныние.
   Из натопленного уютного помещения, отделяемого тонким стеклом от серой сырости скучной улицы, подернутой туманной дымкой, совершено не хотелось уходить, и Джонатан позволил себе задержаться. Уже завтра он не сможет так же беззаботно проводить время, оставаясь в упоенном одиночестве.
   Скрипнула дверь, и плавный ход рассуждений коммандера был прерван приветствием:
   -Сэр, разрешите составить вам компанию?
   -Здравствуйте Вильям. Присаживайтесь.
   -Не ожидал увидеть Вас в такую рань.
   Лейтенант выделил местоимение особой интонацией, поскольку неподдельно уважал командира.
   -Возвращаюсь из почтампа.
   Вильям бросил многозначительный взгляд на кожаную папку старшего офицера, в которой тот по обыкновению носил письма. Удержав в себе неосторожный вопрос, он заказал чая и запасся терпением. Коммандер не любил распространяться о новостях, пришедших из Далона на его имя, и тем более, никого не касалась его переписка. Многие замечали, что он много писал на имя некоего Оливера Смита, проживающего в столичном пригороде.
   -Обожаю это место, - уводя разговор в другое русло, начал Вильям. - Чертовски славный чай!
   Джонатан улыбнулся.
   -Запомните этот аромат. Еще не скоро мы почувствуем его снова.
   Лейтенант перехватил взгляд коммандера и кивнул, обозначив то, что он понял намек.
   -Маневры?
   -В некотором роде.
   -А как же мистер Коу?
   -Его заменит ассистент, - с хмурым выражением лица тяжело обронил Джонатан.
   И дело было не в личности помощника Коу или в том, что трагически вывихнутая рука механика, поспешно обставленная под уход в увольнение, оказалась весьма несвоевременной травмой. Инструкции адмиралтейства были точны и понятны. Другая яхта проекта Жарю потерпела крушение на северной петле и ее обломки прибило к нубрийским фьордам. Потеря еще одного корабля, вполне возможно, приведет к закрытию проекта. Поэтому во время выполнения полета, ему следовало придерживаться строгих правил, предписывающих избегать рискованных маневров и соблюдать ежедневный осмотр корпуса на предмет обнаружения трещин.
   Никто из команды не должен был узнать о происшествии. Моряки на редкость суеверный и мнительный народ, выдумавший целый свод примет на все случаи жизни. Если офицеры допустят распространение слухов и домыслов, то поход превратится в сущее наказание и придется заменять матросов, тем самым, поставив крест на двухмесячных тренировках, предшествовавших боевому вылету.
   -Для маневров достаточно иметь парусное вооружение.
   -Ценю ваш настрой. Мне повезло служить рядом с вами.
   -Сэр, вы достойны большего, если позволите, - откровенно заявил Вильям.
   Джонатан удивленно поднял брови.
   -Я только что видел Ричарда с командирскими нашивками, - пояснил лейтенант.
   -Понимаю. Мы пересеклись в штабе.
   О давнем противостоянии двух соперников, идущим от курсантской скамьи и перешагнувшим мичманство, не знали, пожалуй, только портовые крысы, обращающие внимание исключительно на поднимаемые на борт припасы.
   -Только подумать, он самый молодой капитан на флоте!
   Эмоции переполняли Вильяма, и было непонятно, чего в его голосе было больше: зависти или восхищения.
   Джонатан кивнул и допил чай. Коммандер мог бы отметить, что когда ты рождаешься сыном лорда-адмирала, то совершать карьерные взлеты становится немного проще, но не произнес эту фразу, иначе она бы выглядела как нытье вечно недовольного и слабохарактерного неудачника.
   Как любили повторять между меланхоличными затяжками трубки убеленные сединами морские волки, кутающиеся в клубы табачного дыма, - если заглянуть в старые карты, и проследить за линией пройденного курса, то увидишь характер капитана. В отличие от многих, Джонатону было бы противно тянуть лямку только ради нарукавных нашивок. Чувство долга имело для него гораздо большее значение.
   В его руках разрешение на вылет и по сравнению с фрегатом "Превосходящий", Джонатан имел больше возможностей, чтобы проявить себя. Уже не в первой ему приходилось убеждаться в иронии судьбы, на этот раз обрекающей быстроходный военный фрегат с громким именем на бесконечно скучное стояние на рейде или рутинное патрулирование прибрежных вод.
   -Вы представляете, он предложил мне уйти к нему в команду и клянусь честью, я не последний, кто услышит нечто подобное!
   Пришлось заказать еще один заварной чайник, чтобы обстоятельно и со всеми подробностями выяснить детали разговора Вильяма с Ричардом.
   -Что вы ему ответили?
   -Конечно, я сказал, что мне надо обдумать его слова.
   -Очень мудро, мистер Вильям. С таким человеком нельзя портить отношения.
   Никто не сомневался в способностях и личностных качествах Ричарда, позволяющих добиться высокого поста. Пройдут годы, и воспоминания о прямом отказе могут оказать на Вильяма самое пагубное воздействие.
   -Он всего лишь хотел пополнить команду?
   -Как мне показалось, ему было интересно абсолютно все. Да, он спрашивал о ваших делах. Надо отдать должное, у него не было желания вас оскорбить.
   -Вот как? - сухо уточнил Джонатан. - Допустим. Вернемся к его предложению. Зачем вы ему понадобились?
   -Ричард выискивает самых отчаянных и храбрых офицеров, стремящихся сделать карьеру. Ему известно о каждом, кто чем-то отличился на службе. Вы понимаете меня, я полагаю?
   -Как себя. Так значит, набирает команду?
   -Могу поспорить на месячное жалование, у него на примете несколько человек.
   -И вы считаете, он не оскорбил меня?
   Вильям подумал, прежде чем ответить и умерил пыл.
   -Возможно, сэр.
   -Если бы вы ушли, я бы лишился правой руки. Вы думали об этом мистер Хонортаун, не так ли?
   Собеседник заерзал на месте и промолчал.
   -Представьте такой расклад. Без Коу я хромаю на одну ногу. Потеря мистера Бриджлайка равносильна слепоте. Отсутствие сэра Рубена сломает мне спину. У нас мало людей. Каждый офицер или матрос на Политимии более ценен, чем на фрегате или ранговом корабле.
   Джонатан выдержал паузу.
   -Этого недостаточно, чтобы бросить вызов и слишком дерзко, чтобы пройти мимо. Обдумайте мои слова мистер Хонортаун, пока мы идем в расположение.
   Коммандер допил свой чай и кивнул своим мыслям:
   -И все-таки здесь чертовски хороший чай!
  
   Было то особенное время суток, когда темное небо над горизонтом приобретало нежный оттенок розового, напоминающий смущенный румянец влюбленной девушки. В столь ранний час большинство подданных его величества еще спали, когда Джонатан перешагнул порог ангара и окунулся в волны ароматов и звуков, расходящихся от места стоянки яхты. Прямо перед ним, на высоте нескольких ярдов над полом покачивалась Политимия, чей нос был стилизован под форштевень с крылатой женщиной, символично доказывающий, как бриаты преданны своему флоту и его традициям. У этого корабля, собравшего в себе все лучшее, чем обладали имперские корабелы, были все шансы преодолеть штормовые ветра и сопутствующие невзгоды дальнего похода.
   Если бы речь шла о другом человеке, то осознанная ответственность или береговые истории, способные подорвать доверие к сослуживцам, сковали бы его движения, будто обвивающие ноги якорные цепи, но Джонатан будто летел над землей, приближаясь к офицерам. Согласно долгу командира, он поведет яхту в ее первый боевой поход, и его сердце наполнялось гордостью от оказанной чести. Ему доверили корабль и команду, и он с достоинством выполнит поставленный приказ.
   Последовал обмен воинских приветствий.
   -Сэр, корабль исправен и готов к полету, - с некоторой ленцой в голосе доложил дежурный механик, вытирая руки о засаленную тряпку.
   Как все уважающие себя инженеры и обслуживающий технический персонал, он недолюбливал офицеров, казавшихся ему зазнавшимися выскочками и авантюрными романтиками, что, в общем-то, забывалось в случае победы королевского флота в очередном сражении с холландами. Когда из похода возвращался старый "Гром", чьи борта пестрели заплатками пробоин, он был готов носить на руках его экипаж, а тех, кого не так давно мысленно сравнивал с надутыми от важности индюками, принимал за бесстрашных орлов, крылатой бурей рвущихся в сердце битвы.
   -Мистер Хонортаун, вы проверили, все ли погружено в соответствии с описью?
   Вильям важно кивнул, рассеивая сомнения командира.
   -Угольные ямы полностью заполнены.
   Джонатан поднялся по подмостям к топ-палубе и увидел смеющихся матросов, расположившихся у множества ящиков, бочонков и свернутых в бухту канатов. Чуть поодаль стояли служащие ангара, ведущие неспешную беседу и бросающие взгляды на команду.
   -Командуйте построение.
   -Да, сэр.
   -Капитан идет! - Крикнул один из матросов, и группа тут же вытянулась в шеренгу.
   Пытливо всматриваясь в лица, Джонатан твердо чеканя шаг, миновал строй матросов. Какие бы он не принял решения, от каждого из них зависят жизни подчиненных. Поэтому никто из стоящих перед ним не должен усомниться в командире и его компетентности, а приказы, какими бы они не были - выполняться точно и немедленно. Только тогда самый сложный и наиважнейший механизм взаимодействия приведет их к победе, намеченной адмиралтейством. Те, кто дослужился до длинных завитых париков, требовали от Джонатана того же самого и даже больше, предписывая ему действовать по инструкциям и тактическим схемам вопреки логике и собственному здравому смыслу.
   Для стороннего праздного наблюдателя воздушный океан был квинтэссенцией свободы и как же горько понимать, что еще до взлета, стремительно светлеющее небо уже расчерчено проложенными курсами, один из которых отводился Политимии. Если продолжить мысль, то и вся его жизнь подчинялась начертательной геометрии командования, исключающей своеволие.
   Он поднялся по трапу и, достигнув фальшборта, положил руку на планширь. Корабль был прекрасен. Была бы возможность, и Джонатан часами любовался бы свернутыми парусами, четкими линии рангоута и такелажа, поблескивающими натертыми медными и латунными частями, обрамлением иллюминаторов и поручней, а также свежим лаком на краске корпуса, отражающим причальные тумбы. В воздухе до сих пор витали ароматы малярных работ, а новый корабль контрастно выделялся на фоне закопченного и грязного ангара.
   Командир обернулся.
   -Господа, я рад служить вместе с вами. Прошу взойти на борт. Мистер Хонортаун, проследите, чтобы все оказались на своих местах.
   -Да, сэр.
   Пока матросы бегом пересекали трап, Джонатан заметил девушку с пухлым кожаным рюкзаком. Следуя положению о предполетной подготовке, командир дождался, когда офицеры обследуют управление кораблем в рубке, и лично опробовал машинный телеграф, вызвав механика в свою каюту. Девчонка не заставила себя долго ждать и, запыхавшись после пробежки, весело и задорно приветствовала командира.
   -Вольно, - разрешил он строгим голосом.
   -Да, сэр, - смущенно ответила она.
   Прежде всего, Джонатону придется выяснить, с кем ему довелось служить, и он присмотрелся к ее приятному лицу. Непокорная прядь рыжих волос, выбилась из-под кожаной шапки, туго обтягивающей голову. Командир встретил вопросительный взгляд ее зеленых глаз и поспешил вернуть себе невозмутимость.
   -Мисс Кэтрин Хардман, вы на борту Политимии благодаря рекомендациям мистера Коу. У меня нет сомнений в том, что вы знаете свое дело, в ином случае этот полет будет для вас последним.
   -Да, сэр, - последовал убедительный ответ.
   -Как вы знаете, девушки редкие гости на кораблях его величества. Надеюсь, мне не придется принимать в отношении вас дисциплинарные меры.
   Она отрицательно мотнула головой, и хвост рыжих волос качнулся следом.
   -Позвольте уточнить мисс Хардман, почему вы пришли на флот?
   Кэтрин смущенно опустила взгляд.
   -Хотела... Сэр... с детства, мечтала покорить небо.
   Девчонка вздохнула, пожала плечами и покраснела. Джонатан неожиданно смягчился:
   -Взлет через полчаса, так что будьте на своем посту в машинном отделении.
   -Да, сэр.
   Она улыбнулась, бодро отсалютовала ему и убежала к рубке, чуть не споткнувшись о комингс люка. Командир ухмыльнулся, смотря ей вслед. Команда, да и он тоже, еще были одеты по первой форме, не очень удобной для похода.
   В назначенное время, после проверки надежности крепления груза на палубе, рутинного до зевоты выслушивания отчетов офицеров о занятых постах, вывешивания сигнального флага "Up" и получения разрешения диспетчера, корабль был готов взлететь в небо. Джонатан лично осмотрел машинное отделение, чувствуя себя безумцем в смирительной рубашке. Новый кожаный плащ командира, застегнутый на все пуговицы, сковывал движения и жутко хрустел. Спустившись по трапу, он оказался в узком проходе между поршневыми группами двухвального двигателя. Кэтрин стояла у машинного телеграфа в ожидании команды. Отметив про себя, как красиво и органично смотрится на ней вязаный из шерсти комбинезон механика с широким поясом и накладками из кожи на коленях и локтях, он поймал себя на странной мысли...
   -Не думаю, что мне необходимо напоминать вам о правилах эксплуатации силовых установок, но позвольте заметить, - новый двигатель еще не прошел необходимую обкатку. Когда мы отойдем от причала, начинайте пуско-наладочные работы.
   -Да, сэр, так и сделаю.
   Она смущенно улыбнулась и надела защитные очки, которые до этого висели на изящной шее девушки. Старпом отбил две склянки, и ворота ангара медленно поползли в стороны.
   -Отдать швартовы! - эхом разнеслось по ангару.
   Один из матросов в защитных перчатках принял отвязанный от причальной кнехты конец стального троса, кинутый ему дежурным ангара, и стал следить за расстоянием между причалом и привальным брусом корпуса яхты.
   Выход из ангара прошел без проблем. Тяжелый самоходный экипаж, окутанный облаком пара и дыма, потянул за буксировочный трос и вывел яхту под открытое небо. Хонортаун отдал в машинное отделение команду: "товсь!" и из трубы, торчащей за гакабортом, поплыл сизый дым.
   -Поднять грот!
   Первое боевое задание! Вот и настал его счастливый день!
   "Ну, прочь сентименты!" - оборвал он сам себя, подозвал к себе штурмана и нагнулся к развернутой изобарической карте воздушного моря с контурами поверхности земли и ее отметками.
   -Каков курс?
   -Идем в Тибий по попутному ветру, развернемся над морем Роз и ляжем на обратный курс. Уголь будем экономить. Неизвестно, как сложится погода на обратном пути. Вам все понятно, мистер Бриджлайк?
   -Да, сэр.
   Продольный балансир, до этого момента прижатый к килю, опустили вниз, сбросили буксировочный трос, а над палубой развернули полотно белоснежного паруса. Яхта качнулась, наклонилась и стала ускоряться под напором засвистевшего ветра. Старпом ввел поправку на ветер и аккуратно изменил угол антикрыла в носовой части яхты, попутно ставя ее на курс фордевинд. Гирпер осмотрел натянутые канаты стоячего такелажа и сделал новую запись в судовой журнал: "2-го септимия 9.00 успешный взлет" -Приготовится к смене курса! Идем на галфвинд!
  
   Джонатан отвлекся от созерцания плотных облаков над Эспаоном, и строго посмотрел на Вильяма. Впрочем, тот и сам увидел свою ошибку. Матросы оперативно повернули гик, выбрали вытравленные до этого шкоты под изменившийся ветер у побережья континента, сменив полный курс на острый. Рулевой налег на штурвал, удерживая яхту, а старпом подтянул тросы балласта по правому борту, уменьшая бортовой крен.
   Семь склянок, или по-береговому - половина второго. Коммандер наклонился к переговорной трубе и проверил готовность машинного отделения.
   -Сэр, что там?
   Рулевой при всем желании не мог посмотреть в подзорную трубу, но и обуздать свое любопытство было не под силу.
   -Увидим, когда пройдем порог.
   Яхта пронзила основание столбообразного морского облака, поглотившего ее палубу на несколько мгновений, и взбодрившего экипаж прохладной свежестью перед тем, как она выплыла с другой стороны.
   Джонатан хмурился: его мысли не покидала силовая установка, чей размеренный стук доносился снизу. Если бы кто-то спросил мнения коммандера, первым делом он бы поставил под сомнение ее надежность. Приказ адмиралтейства, продиктованный падением другой яхты, наводил на невеселые размышления, которыми ни в коем случае нельзя было делиться с командой. Речь шла не только об их жизнях. Реализация этого проекта позволит ввести в строй неуловимых разведчиков, способных обнаружить вражеский флот задолго до сражения, тем самым, позволив выбрать наилучшую позицию эскадре, и, в конечном счете, добиться поражения их старого врага - Холладов.
   Было о чем задуматься.
   Политимия зашла в плотную завесу над восточными берегами Эспаона, и штурман поднял к глазам компас, проверяя курс корабля. Им нужно было пройти по нейтральной полосе над Тибием, и ни в коем случае не завалить галс южнее. Предчувствуя недоброе, Джонатан поднялся на бак, откуда наилучшим образом можно было увидеть земли по направлению полета. Палуба слегка покачивалась, заставляя широко расставлять ноги и держаться за ванты, фордуны или планширь. Это было временное неудобство, поскольку в ближайшее время они попадут на материк и, пройдя воздушные врата, скорректируют курс с учетом сноса по ветру.
   Заняв удобную позицию, он спокойно ждал, когда небо снова станет чистым. И вот, наконец, яхта вырвалась из облака. Гирпер удивленно воззрился на проплывающую под ними землю.
   На многие лиги к югу простиралась мрачная картина плодородных земель, испещренных черными подпалинами, где трава, деревья и кустарник лишились своего здорового цвета, обгорев, или засохнув под налетом пепла, покрывающего поверхность пылающей земли.
   Джонатан заглянул в подзорную трубу. Над танцующими огненными точками пожаров, застыв между струями густого серого дыма, в небе висели два корабля. Как раз в этот момент один из них изверг огненный язык, окутавший его пороховым облаком, и спустя миг под ним взметнулся земляной столб, подсвеченный изнутри блеском пламени.
   Командир обернулся и закричал:
   -Старпом, немедленно принесите почтового голубя!
   -Сэр, что там происходит?
   -Сложно определить с такого расстояния, - рассматривая корабли, отозвался Джонатан. - Это перехватчик. Обводы, оснастка и парусное вооружение эспаонские, но я не узнаю флаг и красную раскраску обшивки.
   Продолжая наблюдать, он заметил сигналы, передаваемые одним кораблем другому. Взметнулись алые треугольники парусов, и ближайший к ним парусник встал на сопровождающий курс.
   -Мистер Хонортаун, сообщите командованию, что их флот ведет огонь по неизвестному противнику на земле! Не забудьте указать нашу широту и долготу.
   -Да, сэр!
   -Мы приближаемся к маяку, сэр!
   Джонатан заглянул под борт и, убедившись в том, что яхта идет точно к башне старого форта, на чьей вершине поблескивал стеклянный фонарь, обозначающий разрешенный для прохода коридор, вернулся к наблюдениям за кораблем на траверсе.
   -До него две мили, не больше.
   -Согласен.
   -Мы на нейтральной полосе, у него нет прав диктовать нам условия.
   -Будем надеяться, что вы правы.
   Неумолимое время неспешно утекало, усиливая нервное напряжение команды по мере того как раскрывался очевидный замысел эспаонского капитана: без всякого сомнения, они шли на сближение, незаметно перейдя на встречный курс. Офицеры не показывали волнения и старались предстать перед матросами невозмутимыми лидерами, уверенно ведущими подчиненных к неизбежной победе.
   -Похоже, доны хотят нас напугать и отогнать на север, - вполголоса заметил старпом.
   -Посмотрим, какие флаги они вывесят, - отозвался Джонатан.
   Дойдя до середины полуострова, корабли сблизились до полумили, но первый флаг поднялся лишь часом позже.
   -Какая досада... Наши преследователи наглотались дыма. Мы же не собираемся им подчиняться?
   -Ветер на их стороне, - признал очевидный факт раздраженный Джонатан, - впрочем, мне доставит особенное удовольствие отдать вам приказ просигналить им о нашем намерении продолжить движение.
   Усмехнувшийся старпом направился выполнять распоряжение, а коммандер с сумрачным видом осмотрел легкую дымку под килем и чистую синеву небес. Если не предпринять решительных шагов, то ему не удастся сохранить намерения адмиралтейства в тайне.
   -Полный ход, - последовал резкий приказ.
   В этот момент для командира честь флага и страны были важнее безопасности корабля. Кем бы не возомнил себя эспаонец, нагло бросивший ему вызов, но на яхте никто не спешит выполнять распоряжения спесивого дона.
   -Мистер Хонортаун, приготовьте комплект черных парусов. Как только стемнеет, мы повернем на полный курс.
   -Вы что-то задумали?
   -Определенно, сэр. Мы пересечем море роз и пройдем на север вдоль побережья Истлэнда. Придется сделать петлю, иначе мы встретимся с ним на обратном курсе.
   Старший помощник кивнул и в его глазах зажегся огонек азарта.
   -Утрем им нос!
   -Хотелось бы посмотреть на это, - сдерживая усмешку, ответил Джонатан.
   Он и вправду хотел этого больше, чем кто-либо на яхте.
  
   В дверь капитанской каюты решительно постучали.
   -Да-да, заходите, - поднимаясь навстречу, нетерпеливо произнес Гирпер.
   -Мистер Олдхоум, сэр, - приветствовали его офицеры, втискивающиеся в компактную каюту.
   -Прошу садиться. Вильям, вы докладываете первым.
   Оставшись стоять, Хонортаун дождался, когда уляжется суета, и развернул галантно протянутую Семюэлем карту.
   -Благодарю вас. Итак, господа, коммондер, - Вильям слегка поклонился старшему офицеру, - расположение преследователя сместилось к северу. В эту ночь, как и прежде, он поменял место стоянки и сейчас лежит в дрейфе носом к ветру. Иногда на солнце виден блеск с вороньего гнезда. Я считаю, что этой ночью мы можем пойти обратным курсом.
   -Спасибо, Вильям, садитесь. Мистер Бриджлайк, прошу вас.
   -Сэр, - он выпрямился, на сколько позволял потолок каюты, - ветер прежний. Я постоянно слежу за ним, и пока что, судьба против нас. Если его направление изменится, то наши паруса принесут пользу. Доны увидят лишь точку на востоке, а в облаках и вовсе потеряют наш след.
   -Как жаль, что мы доверяемся судьбе и вынуждены выжидать. Продолжайте наблюдать.
   -Да, сэр, - ответил Семюэль, покидая каюту.
   -Мистер Валескин, - как обстоят наши дела?
   -Сэр, незначительные царапины устранены, иных повреждений не обнаружено.
   Гирпер перевел выразительный взгляд с плотника на карту и обратно.
   -Хорошие новости, - произнес он с выражением лица, не подтверждающим его слова.
   Раздумывая с минуту над сказанным ранее, коммондер пришел к неутешительному выводу:
   -Господа, я считаю, что эспаонец создает видимость своего ухода к северу, а ночью, при попутном ветре, уйдет южнее. Он приоткрыл ворота лишь для того, чтобы прищемить нам хвост. Это весьма скверное предположение, имеющее все шансы стать правдой.
   Он приложил к карте циркуль, отмеряя расстояние.
   -Как верноподданному его Величества, мне претит мысль ждать милости от воздушного океана. Глупо надеяться и верить в чудо. Господа, пусть время идет не в нашу пользу. Пусть ветер на стороне противника. У нас есть долг перед страной, и честь, которую мы должны защитить. Готовьтесь к взлету и прогоните всякие помыслы о сдаче в плен. Я лучше умру, чем отдам шпагу чертовым донам.
   -Да, сэр.
   Закончив на этом военный совет, они по одиночке разошлись по своим постам. Гирпер поднялся на верхнюю палубу, скрытую под развернутой маскировочной сетью и неспешно прогулялся от юта до бака, терзаемый сомнениями и тревогой. Сдача корабля при любых, даже самых неблагоприятных обстоятельствах, возводит командира на эшафот. Испытывал ли сравнимые чувства тот, кто командовал другой яхтой проекта Жарю? Попал ли он в похожие условия? Оказался ли в безвыходном положении? И если так оно все и было, то коммондер сделал правильный выбор. В смерти нет бесчестия.
   Подавленный предстоящим, и, вполне возможно, последним полетом, с головой погруженный в тяжелые рассуждения, Гирпер споткнулся о комингс задраенного люка. В дополнение к прежним вызовам, бросаемым самим провидением, ему пришлось бороться с упрямым желанием спуститься в машинный зал, куда ему так хотелось попасть без логически обоснованной причины. Лицо и фигура Кэтрин замаячили перед глазами, и он сморгнул, отгоняя прочь ее образ. Не здесь и не сейчас. Может быть после, когда сердце не станет так громко и часто стучать, отдаваясь в ушах барабанным боем, а Политимия бросит якорь в ангаре королевского флота. Тогда и только тогда у них будет минута на тот разговор, что он откладывает на еще не отвоеванный у врага день.
   -Сэр?! - окликнул его встревоженный Вильям, торопливо подошедший к Гирперу.
   -Говорите, мистер Хонортаун.
   -Простите за задержку. Я не смог явиться на совет вовремя.
   Коммондер поднял на собеседника удивленный взгляд и, сбитый с толку, пытался понять суть происходящего, едва удерживаясь от резких высказываний. Вильям по-своему интерпретировал появившиеся складки, стремительно пересекнувшие его лоб и обратил внимание на красные от усталости и недосыпа глаза, впавшие щеки и пульсирующие от нервного напряжения жилы на шее.
   -Сэр, еще раз извините за опоздание, эспаонец выполнял маневр и я ждал, пока он не ляжет на новый курс.
   -Куда он направляется? - холодным тоном осведомился Гирпер.
   -На юго-восток. Видимо, идет к протекторату. По моим расчетам он пересечет траверс правого борта через шесть склянок.
   "В таком случае он не мог быть севернее вчерашнего" - сделал коммондер шокирующий вывод.
   -Сообщите мне, как только это произойдет.
   -Да, сэр.
   "Шанс есть", - думал Гирпер, глядя в спину удаляющегося старпома. Для его ума появилась еще одна задача, не терпящая отлагательства. Решительно обойдя офицеров на постах и не посчитав за излишний труд опросить нескольких матросов, он составил беглый список, когда и кого видел каждый упомянутый в нем.
   Уединившись в каюте и сопоставив известные ему сведения, коммондер пришел к приятному выводу о правдивости последних слов Вильяма, действительно пропустившему совет, стоя под деревом, чья вершина теперь представляла наблюдательный пост. Напротив, следствием этого вывода становился вопрос, - кто же тогда так искусно заменил мистера Хонортауна?
   Еще раз перечитав список, Гирпер так и не нашел ответ на этот вопрос и некоторое время смотрел прямо перед собой, не зная, какие действия предпринимать дальше. В голову приходили самые безумные идеи, бесконечно далекие от тех, что обычно посещают старшего офицера. Впрочем, не смотря на некоторое замешательство, он быстро вернул себе уверенность, придумав способ, которым обезопасит себя от подобного рода введения в заблуждение.
   На этот раз враг, кем бы он ни был, промахнулся мимо цели, но пока он не найден, следует перепроверять все поступающие донесения, и не позволять нести одиночную вахту как матросам, так и офицерам.
   "Я знаю, что ты есть" - проверив свой пистолет на боеспособность, мысленно говорил себе Джонатан, - "и ты заперт со мной на одном корабле"
  
   Подняв голову к безмятежно-голубому небу, он не попросил у воздушного океана милости, ибо стихия безучастна к страданиям смертных. Он искал способ спасения, столь желанный в роковой миг.
   Эспаонский солдат толкнул его в спину, наплевав на благородное происхождение и связанные руки коммондера. Двуголка упала и тут же была присвоена мерзко ухмыляющимся доном.
   -Ах ты, гнида! - крикнул Рубен и бросился на помощь, за что тут же поплатился.
   Его сбили с ног, и бесцеремонно потащили по камням, сопроводив ударами под ребра рукоятями пистолетов.
   -Бриитские собаки! Мы научим вас хорошим манерам, - произнес на футровском эспаонский командир, обезобразив ужасным акцентом изящный язык.
   -Смотри и не смей отворачиваться! - добавил он, подозвав к себе солдата с плетью. - Иначе я прикажу выпороть тебя, как слугу!
   Гирпер поднял голову на длинную виселицу, где на ветру качались четверка пустых петель, под которыми уже были расставлены пустые бочонки. Остальной команде, закованной в кандалы, лишь оставалось в молчании наблюдать за процессом казни.
   Рубен все еще порывался что-то сказать, и ему затолкали кляп. Один за другим, на помост поднялись обреченные офицеры Политимии, которую не было видно со двора форта, и, подталкиваемые солдатами в кирасах, взгромоздились на неверную опору. От вида сломленных собратьев, душа разрывалась на части и наполнялась тоскливой горечью.
   "Служить рядом с вами было для меня честью" - по шепчущим губам Семюэля прочитал коммондер.
   -Мы выжжем вашу ересь! - торжественно провозгласил дон, немедленно отдав распоряжение.
   Бочонки со стуком попадали на доски помоста, и с резким хрустом выпрямились веревки.
   -Смотри, - наслаждаясь превосходством, торжествовал эспаонец.
   Когда у него не осталось сомнений в безжизненности висящих тел, то он указал на Гирпера.
   -Теперь его очередь.
   Коммондера подхватили под руки и заставили пройти последние шаги по бренной земле. Грубая петля затянулась на горле, а ноги почувствовали, как качается бочонок, едва удерживающий человеческий вес.
   Эспаонец медлил, желая, по-видимому, найти в глазах Гирпера страх или отчаяние.
   -Ты думал, меня можно одурачить?
   Он повернулся к строю и сделал подзывающий жест.
   На брусчатку втолкнули Кэтрин. Растрепанные волосы, покрывающие ее плечи, развевались под порывами ветра. Сердце коммандера якорем упало в желудок.
   -Мы поймали ее еще вчера.
   Гирпер взглянул в ее глаза и непроизвольно дернулся.
   -О! Не так просто с ней попрощаться? Тогда имей в виду. Очень скоро сеньорита познакомится с моим гарнизоном, а затем с инквизитором. Могу поклясться, в твоих мертвых глазах отразится ее костер! Всем матросам поставят клеймо перед продажей в Южный Полумесяц, где их ждет рабство до конца жизни! Повесить эту собаку!
   И прежде, чем бочонок вышибли, эспаонец вцепился в огненную гриву девушки, вынудив ее поднять испуганное лицо...
   Гирпер тихо застонал во сне и перевернулся на спину.
   Тяготы и лишения воинской службы могли вымотать кого угодно. Стоит ли упоминать, какова ноша флотского офицера, измученного постоянным преследованием и изведенного подозрениями? Как ему доверять команде, если среди них прячется шпион, способный отправить их на морское дно, виселицу или костер?
   Лунный свет прорвался в щель между неплотно задернутыми шторами и скользнул по каюте, отражаясь от металлических предметов и просвечивая бумажные карты. На секунду задержавшись в окуляре секстанта, он перескочил на зеркало компаса, чья стрелка указывала на медленно приближающийся восток, указанный на кольце сторон света. Пробежав по лицу спящего, серебристый луч пересек пол, и втянулся обратно за шторы.
   Коммондер проснулся, почувствовав изменившийся крен: ни один из бортов уже не принимал на себя ветровую нагрузку.
   -Какого черта? - спросил он сам у себя, услышав шаги матросов на верхней палубе.
   Он поспешно сгреб со стола пистолет и, не забыв запереть каюту, выскочил наверх.
   -Сэр, мы поменяли курс!
   -Кто отдал приказ?! - осведомился коммондер.
   -Вы, сэр! - с недоумением во взгляде ответил Семюэль.
   -Поставьте прежний! Живо! - приказал Гирпер, и осмотрелся по сторонам.
   Конечно, вахтенные матросы тут же бросились к парусам.
   -Не понимаю, сэр, что за маневр?
   -Немного позже. Мистер Бриджлайк, когда я отдал вам прежний приказ?
   -Склянку назад. Шла смена вахты.
   -Отнеситесь к моему вопросу предельно серьезно, - без тени шутки на лице начал Гирпер. - Скажите, я помню, вы называли кличку своей собаки. Повторите ее сейчас мне на ухо.
   С секунду помолчав и не двигаясь, удивленный Семюэль наклонился вперед и произнес:
   -Молли.
   -Превосходно, - с облегчением кивнул ему коммондер.
   Удостоверившись, что их никто не может подслушать, он вернул былую строгость:
   -Теперь слушайте. Для меня ее кличка... "Эспашка". Никому и никогда более не говорите, что ее зовут именно так. Пусть остается Молли. При каждом разговоре со мной я буду спрашивать ее имя. Понимаете, мистер Бриджлайк?
   -Не совсем, сэр, но я уловил суть.
   -Так как ее зовут?
   -Эспашка, - с тревогой во взгляде ответил Семюэль.
   -Нет-нет, со мной все в порядке. Я не ударился головой о шпангоут и абсолютно трезв. Вот что: тогда и вы, прежде чем менять курс или выполнять любую мою прихоть, задайте мне вопрос - второе имя моего отца.
   -Не помню, сэр, кажется, Эдуард?
   -Совершенно верно! Но для вас он отныне Джон. Понимаете?
   Сослуживец кивнул. Смысл задуманного постепенно становился ясен.
   -Никаких приказов без моего ведома не принимать и не отдавать. Если надо, то будите меня.
   -Да, сэр.
   Гирпер обратил взгляд к звездам.
   -Мы были на волоске от гибели, - негромко произнес он.
   -Что происходит, сэр?
   -Я не могу ответить сейчас, мистер Бриджлайк. Если точнее: то до возвращения домой.
   После этого происшествия, сон слетел с него, как будто это был день, а не полночь. Спускаться в каюту, чтобы лежать, уставившись в низкий потолок, не имело смысла, и он остался на вахте, боясь пропустить нечто важное. Отпустив Семюэля, он не вызывал наверх Рубена, пока на горизонте не появился первый румянец восхода. Не обнаружив в небе светлячка корабля противника, Гирпер отдал команду на снижение и приветствовал старшего плотника.
   -Доброе утро, мистер Валескин. Помнится, вашу дочь называли Кирой?
   -Здравствуйте, сэр. Никак нет, мы нарекли ее Розой.
   -Да, так и есть. Простите мне мою память.
   Гирпер продолжил разговор, лишь отведя его к фальшборту.
   -С этого момента, если я задам вам тот же вопрос, вы мне ответите, что ее имя не Роза, а Лира. В свою очередь, моего брата называйте Виктором.
   -У вас же нет брата, сэр?
   -Теперь будет. Так нужно. Пока мы с вами не обменяемся этими именами, не выполняйте чьих-либо команд и не отдавайте сами без моего одобрения.
   -Как скажите, сэр.
   -Найдите подходящее место для посадки и маскируйте Политимию.
   -Выполняю, сэр!
   Довольный принятыми мерами, коммондер спустился на нижнюю палубу и прошелся по коридору, обдумывая план поимки шпиона. Рано или поздно он попадется в расставленные сети. Мимолетом посмотрев на задраенный люк машинного отделения, Гирпер обнаружил подозрительные царапины. Он подскочил к нему и провел пальцами по глубоким бороздам, пересекающим его поверхность. Без всякого сомнения, кто-то безуспешно пытался его взломать. Дернув за скобу, коммодер убедился в надежности замка и направился к Вильяму, отдыхающему после предшествующей полуночи вахты.
   По пути он разминулся в коридоре с Кэтрин, временно переведенной в помощники кока. Ее не обрадовал этот приказ, вызванный опасениями о демаскирующем шуме силовой установки, но выполняла обязанности как положено.
   -Мисс, у меня для вас есть важное поручение. Я пришлю вам полотно парусины, чтобы вы раскрасили его, скопировав флаг Святой Астаньи.
   -Да, сэр, - с радостью во взгляде отозвалась девчонка.
   -А пока выполняйте мое прежнее задание.
   И смотря вслед убегающей Кэтрин, он думал вовсе не о своем кошмаре, маневрах или вычислении предателя. В этот светлый момент Гирпер перестал быть офицером, хоть он и никогда не забывал о чести и долге, и был обычным человеком из плоти и крови, по своей воле оказавшийся вдали от Родины.
   -Так, мне нужен Вильям, - напомнил он сам себе, вернув прежний ход мыслей.
  
   Опирающийся на оконную раму своей каюты локтем согнутой руки, коммондер повторял про себя разговор с Рубеном, произошедший минуту назад и рассматривал непрестанно раскачивающуюся зеленую стену деревьев, перекрывающих большую часть небосвода. Ему казалось, что где-то в блистающей листве спрятались тайные агенты, следящие за Политимией в ожидании подхода вооруженного отряда.
   Настойчивый стук заставил его повернуться к вошедшему.
   -Присаживайтесь, мистер Хонортаун. Как поживает ваша сестра?
   -Бетти все такая же сварливая, как и прежде, - с тревогой во взгляде ответил Вильям.
   Старший помощник переживал за коммондера, чьи темные круги под глазами начинали откровенно пугать команду, а взведенный пистолет, лежащий на столе, внушал самые серьезные опасения. Ему не хотелось бы стать свидетелем ситуации, когда офицеры корабля принимают решение об отстранении Джонатана от занимаемой должности по причине его душевной болезни. Вот и Сэм боялся того же.
   -Вы спросите меня, наконец? - с легким раздражением осведомился коммондер.
   -Да, простите, сэр, - смутился Вильям, - Далон... То есть, откуда последнее письмо Оливера?
   Джонатан вздохнул.
   -Не теряйте бдительность. Соберитесь, мистер Хонортаун! Мы на вражеской земле, а чертов перехватчик все еще стережет нас!
   -Да, сэр.
   Коммондер потер переносицу и опустился на стул.
   -Вас, наверное, смущает такой прием?
   Он убрал пистолет из поля видимости.
   -И все же, у меня нет иного пути. В следующий раз письмо Оливера доставят из... Корфолка.
   -Да, сэр.
   -Теперь поговорим о недавнем происшествии. Наш дорогой и глубоко уважаемый старший плотник поделился со мной настроением команды. Я нахожу весьма странным совпадением тот факт, что о моем здоровье стали заботиться после появления на палубе якобы в пьяном виде. Особенно, учитывая то обстоятельство, что мне не удалось припомнить ответ на контрольный вопрос. Вы понимаете меня, Вильям?
   -Это были не вы.
   -Совершенно так! Верьте мне, нам довелось столкнуться с коварным и хитрым врагом. В тот раз ему удалось выкрутиться, и он решил прибегнуть к иной тактике. Его следующая цель, это полное уничтожение дисциплины на корабле. Можете ожидать, что меня снова увидят пьяным, или того хуже!
   Последние слова Джонатан произнес с нескрываемым гневом. Его честь морского офицера была поставлена под сомнение!
   -Вот что! Если найдете меня в ненадлежащем виде, то без всяких сантиментов оглушите, свяжите и заприте...
   Джонатан осекся, как будто яркая как вспышка догадки посетила его разум.
   -Ну, конечно! - протянул он, ухмыльнувшись, и откинулся на спинку стула, что-то обдумывая.
   -О чем вы, сэр?
   -Беспроигрышный план! Он хотел попасть в мою каюту! В тот момент я находился в трюме, и если бы дверь услужливо взломали, он смог бы получить доступ к бумагам!
   Порывшись во внутреннем кармане, коммондер показал Вильяму ключ.
   -Или найти его.
   -Не совсем вас понимаю.
   -Это ключ от замка машинного отделения. Пока Политимия на стоянке, ему ничего не угрожает. Он мог поджечь уголь и спокойно сбежать.
   -Действительно, сэр, нам здорово повезло.
   -У него мало времени. Ветер меняется, и этой ночью мы можем обставить донов. Поэтому, мистер Хонортаун, следите за всеми, включая меня.
   В дверь постучали, и на пороге показался матрос с подносом.
   -Ваш чай, сэр.
   -Ставь сюда. Так. Теперь ступай.
   -Это не для вас, Вильям, - с легкой улыбкой заметил Джонатан.
   -Кажется, я догадываюсь, - сдерживая смех, ответил старший помощник.
   -Соблазн столь велик, что я вынужден попросить вас спрятаться в шкафу.
   -Сэр? - удивленно протянул Хонортаун, меняясь в лице.
   -Если это вас утешит, то примите мою просьбу за боевое задание. Меня могут попытаться убить. Вам ясно?
   -Абсолютно.
   С недовольным кряхтением Вильям втиснулся в шкаф, а Джонатан передал поручение для Кэтрин.
   Завершив разговор с верным другом, он выстраивал предполагаемый диалог с единственной дамой на корабле. Как преподнести свой проверочный вопрос, загримировав его под естественное любопытство? Ведь нельзя раскрывать все карты в начале партии. Может быть, возникшие подозрения ошибочны, и на корабле нет никакого шпиона? Как определить врага среди тех, кто опровергает все подозрения и даже больше этого, - вызывает симпатию?
   В абсолютной тишине каюты явственно слышалось движение секундной стрелки хронометра, отсчитывающего время ожидания и поэтому даже летящая походка девушки, бегущей по коридору, была заблаговременно замечена. Переведя дух перед, и стукнув кулачком по двери, к нему заглянула Кэтрин.
   -Помощница механика прибыла по вашему приказанию!
   Джонатан кивнул, бегло осмотрев вытянувшуюся в струнку девушку.
   -Вольно, мисс Хардман. Составите мне компанию?
   Она смутилась, заметив поднос с чаем, но вспыхнувший румянец лишь добавил ей привлекательности.
   -Чем я заслужила такую честь?
   В свою очередь коммондер отметил, что она умылась, перед тем как зайти к нему и поспешно отвела взгляд, как только он посмотрел на нее.
   -Считаю дегустацию этого чудесного напитка в одиночестве недостойным поведением.
   Кэтрин присела на краешек стула, и Джонатан разлил напиток по чашкам.
   -Я знаю, вы скучаете по размеренному стуку поршней и свисту пара. Отоспитесь днем. Если нам улыбнется удача, то я отдам вам приказ на растопку котлов уже этой ночью.
   Кэтрин просияла от этих слов, и пригубила чай. Воздух буквально застыл от неловкой ситуации и коммондер не позволил паузе затянуться до неприличия:
   -С попутным ветром мы вернемся домой через два дня. Скучаете по родному Корфолку?
   -Да, сэр, - тут же отозвалась девушка и осеклась, - это не повлияет на мою службу!
   -Уверен, так и будет, - успокоил ее Джонатан.
   Он отвернулся к окну, как будто услышав подозрительный шум, и замер на мгновение с дымящейся чашкой в руке.
   -Выражаю вам свою признательность, мисс Хардман. Ваша работа требует благодарности, которую я не могу вознаградить по достоинству. Флаг вышел точной копией, и пригодится в ближайшее время.
   -Если позволите, то служить с вами, сэр, вот наивысшая награда!
   Джонатан отшутился:
   -Только не говорите это мистеру Хонортауну.
   Не смотря на любезный тон, его ранее составленные планы покрылись мрачными сомнениями, окрашивающими прочие мысли подобно пролитым в морскую воду чернилам, захватывающим косматыми щупальцами все предоставленное им пространство.
   Романтический настрой, вспыхнувший с новой силой при появлении Кэтрин, медленно угасал, а трепещущее сердце замедляло свой бег. Перед взлетом Джонатан изучал личные дела членов команды и в том числе корабельного механика и его помощницы. В описании внешности цвет ее глаз указали зеленым, и на сколько коммандер помнил их первую встречу, все именно так и было. Теперь же глаза Кэтрин лучились светло-серой радужкой. Чудовищная ошибка, допущенная в спешке? Его собственная невнимательность или игра памяти, подменяющая факты желанным вымыслом? Допустим, цвет мог бы измениться от освещения, однако, коммондер отметил про себя другую нестыковку, ведь девушка родилась, училась и повышала квалификацию в Далоне. В Корфолке, подобранном в качестве проверочного слова в контрольном вопросе, не было ни одной академии или иного учебного заведения подобного рода. Да и сам рыболовецкий городок был исключительно гражданским и не имел своего форта.
   Он не забыл обязанности разведчика и внимательно относился к любой, даже самой незначительной на первый взгляд детали или расхождениям в показаниях. Кем бы ни была девушка, она не имела отношения к Кэтрин Хардман. Очень хорошая, старательно выполненная, но все-таки копия. Не оригинал. Картина, написанная учеником мастера, пытавшегося повторить несравненный шедевр учителя. Издали, быть может, она обманет не искушенного зрителя, однако от искусствоведа не укроются ни малейшая разница в тоне красок, ни характер мазков кисти.
   Подводя промежуточный итог, Джонатан, тем не менее, не нашел к чему бы формально придраться. Он покосился на шкаф и задумался над тем, как будет объяснять офицерам о странных нестыковках. Их недостаточно, чтобы ломать судьбу человеку ничем не подтвержденными обвинениями. Если рассуждать с позиций логики, ему стоило или найти более весомое доказательство, или отложить разбирательство до возвращения на Родину. Весь вопрос в том, переживет ли команда и он сам ближайшие два дня, если шпион все-таки не будет пойман?
   Почему очевидный приказ еще не был им отдан? Из-за чего его одолела такая неуверенность? Не попался ли он в ловко расставленные сети, и даже сейчас, возможно, балансирует на грани провала!
   Как разведчик, Джонатан знал о шпионках, так часто использовавших наигранные чувства для достижения поставленной цели, и он мог бы изобразить увлеченность, подготовившись к неизбежной развязке. Однако, ему было противно даже думать о таком подходе. Ведь в случае ошибочности его суждений, девушка станет невинной жертвой, а он круглым идиотом, собственноручно уничтожившим доверие сослуживцев и запятнавшим честь мундира. Так или иначе, такое поведение расходилось с его пониманием качеств морского офицера. Воздушный океан рано или поздно расправляется с теми, кто не соблюдает дисциплину. Он же, как старший на корабле, не имеет права на вольности и неуставные отношения с подчиненными.
   И все же он не отдал приказ, отпуская Кэтрин. Открывая шкаф и, сердечно поблагодарив Вильяма, Джонатан ухватился за спинку стула, будто боясь упасть. Сжавшиеся до боли пальцы мгновенно выдали его напряжение.
   -Сэр? Да что с вами, в самом деле?
   -Вы мне очень помогли, мистер Хонортаун.
   Коммондер на минуту задумался.
   -Все решится этой ночью. Никто не должен спать или находиться в одиночестве с момента подъема якорей. Мисс Хардман первая подозреваемая, - тяжело обронил Джонатан.
   Произнеся это, он вздохнул. Бесстрастно выполняя свой долг, он почему-то чувствовал себя предателем по отношению к милой и веселой девушке. Чернила надвигающейся ночи перелились по небосводу, насытив воздушный океан иссиня-черным колером, светлеющем на западе, где еще теплилось гаснущее сияние недавно скрывшегося за горизонтом солнца. И поскольку звезды не могли пробиться сквозь полог облаков, на долину опустилась тьма раньше ожидаемого часа.
   Один из матросов, оказавшихся в этот промежуток времени на верхней палубе, прошелся по ней, сделав некий круг почета, и остановился на юте, как раз под флагштоком. Бросив быстрый взгляд на своих собратьев, без энтузиазма несущих вахту в ожидании смены, он запустил руку под плащ и сделал вид, будто решил закурить трубку, когда на самом деле поджег свечу небольшого фонаря на шарнире, сконструированного таким образом, что лишь тонкий луч покидал пределы его кованой сферы в заданном направлении.
   Прикрывая его длиннополой одеждой и вытянув руку, злоумышленник перегнулся через планширь и подвесил фонарь позади флагштока. Пошарив в темноте рукой, он сдвинул заслонку и направил свет на флаг. Столь малый луч не был заметен с палубы, однако подсвечивал полотно флага, свисающего за кормой.
   Совершив задуманное, матрос собрался спуститься с палубы, однако замешкался, заметив цвета Святой Астаньи, и вздрогнул, когда прогремел приказ:
   -Взять его! Живо!
   Еще недавно казавшиеся незаинтересованными ни в чем, кроме пайки, прочие матросы схватили бросившегося в сторону предателя и с шумом повалили его на досочный настил.
   -Ах ты, гад! - пропыхтел один из вахтенных, оседлав неприятеля, барахтающегося под плащом, и от души стукнул ему под ребра, вызвав жалобный девичий крик.
   Суровые мужчины, только что представлявшие себе, как вздернут на рее пойманного подонка, переглянулись между собой. В их глазах промелькнула какая-то робость, и они отступили, все еще крепко держа Кэтрин за края одежды.
   -Снимите фонарь, - последовала команда и в руки Джонатану, взобравшегося из лодки, приспущенной на талях за борт, сунули шпионский трофей. Свеча до сих пор горела, и он направил луч на виновницу всех странных событий, происходивших на корабле с первого дня полета.
   -Мне очень жаль, мисс Хардман, но остаток полета вы проведете запертой. Вильям! -повернувшись, но, все еще наблюдая за Кэтрин, продолжил коммондер, - лично проследите за выполнением моего приказа!
   Он аккуратно опустил курок на полку пистолета, не допустив выстрела.
   -Да, сэр!
   -Выполняйте, - строгим тоном добавил он.
   Изменницу увели, а Джонатан задул свечу и прислонился поясницей на планширь, радуясь, что в темноте не были видны его слезы.
   В ту же минуту, Торе пересекал поле, то и дело оступаясь в невидимые в ночи ямы. Ему не могло почудиться - считанные мгновения назад перед ним мелькнули знакомые с детства цвета Эспаона. Сбежав с дороги, он ринулся напролом.
   Его почти исчезнувшая надежда расправила крылья. Что если он найдет Аэрин, ускакавшую от него без всяких объяснений? Торе споткнулся о камень, упав на вытянутые руки, но тут же вскочил и продолжил путь, не обращая внимания на ушиб.
   Чувствуя, что он близок к цели, клирик всматривался в очертания чего-то вытянутого, мало похожего на дом, хоть и сравнительно больших размеров. Замедлив шаг, Торе обратил внимание на столбы, удерживаемые сетью канатов, смутно выделяющихся на фоне неба.
   Раздавшийся позади него шорох выдал приблизившихся к нему караульных.
   -Амиго, я безоружный педро.
   Ответа не последовало, но на него накинулись, и, заломив руки, потащили вперед.
   -Заткнись, - посоветовал ему один из бриатов.
   -Кого вы там поймали? - негромко поинтересовались откуда-то сверху.
   -Эспаонец.
   -Поднимайте его.
   Заскрипели блоки талей и Торе втолкнули в лодку, являвшуюся наиболее удобным способом подъема связанного пленника на борт корабля, особенно в темное время суток.
   И так случилось, что матросы поставили клирика на палубу, представшего перед коммондером, еще не отошедшего от предательства Кэтрин.
   -Кто вы? - без какой-либо любезности обратился к нему Джонатан на идеальном бриатском, сносном футровском, и плохом эспаонском.
   -Мое имя Торе. Я странствующий священник, - ответил архиагент на языке футра.
   -Потрудитесь объяснить мне, святой отец, зачем вы подошли к моему кораблю?
   -Я увидел флаг Святой Астаньи и принял вас за гарнизон
   Понимая, к кому он попал на самом деле, Торе быстро сориентировался. Не преследуя какой-либо выгоды, что в данном случае было истиной, лучше придерживаться нейтральной стороны любого конфликта.
   -Команда к взлету! - отреагировал коммондер.
   -По местам! - перенял эстафету старший помощник, быстро отдав ряд указаний.
   Яхта ожила, словно превратившись в один большой живой организм, расправляющий паруса, поднимающий цепи и разворачивающийся носом к северо-западу.
   -Как далеко от нас войска эспаона?
   Это мог быть проверочный вопрос, а, играя роль священника, Торе не мог позволить себе врать.
   -Наверное, в полутора лигах к востоку, я последний раз видел солдат.
   И в то же время, являясь патриотом своей Родины, пусть вторгшейся в чужую страну, он не раскрыл то обстоятельство, возможно имеющее значение для бриатов: протекторат стягивал армию к югу.
   -Хорошо, святой отец. Развяжите ему руки и отведите в кубрик. Мы еще продолжим наш разговор - закончил Джонатан на футровком.
   Торе увели, и Вильям доложил о взятом курсе.
   -Позволите вопрос, сэр?
   -Спрашивайте, мистер Хонортаун.
   -Вы полагаете, они как-то подали знак друг другу?
   -Сомневаюсь. К тому же, их сложно представить рядом, не так ли?
   Сказав так, Джонатан, тем не менее, отметил про себя, что этот священник слишком хорошо знает язык. Впрочем, сейчас у него были иные заботы, и коммондер посвятил управлению Политимии все свое внимание.
  
   Стараясь не издавать сильного шума, девушка медленно водила цепью по шершавой стене. Сталь плохо поддавалась и всего, чего она смогла добиться - покрыть поверхность звена сетью мелких царапин. Отсчитав нужное количество повторяющихся движений, девушка останавливалась и прислушивалась к монотонному скрипу, доносящемуся из темноты. Это был единственный звук, нарушающий тишину, и вместе с тем, он маскировал ее намерения.
   Неудержимая буря эмоций, охватившая ее в первые минуты пробуждения, давно прошла, не оставив после себя видимых изменений. Отчаянные порывы освободиться, лязг цепи и крики о помощи были поглощены равнодушными кирпичными стенами и серым плиточным полом. Собственноручно убедившись в бесплодности необдуманных действий, она впала в уныние, грозящее перерасти в апатию. За то время, которое было потрачено на тщетные попытки разорвать оковы, гнетущее чувство приближающегося отчаяния могло бы заставить преклонить колени перед судьбой многих из тех, с кем она была знакома, неотвратимо изломав их волю, и раздавив надежды на освобождение. Быть может, противостоять неблагоприятным обстоятельствам помогала неожиданно стойкая личность и особенный жизнерадостный характер.
   Ее похитителя крайне мало интересовали удобства пленницы, заточенной в комнату без окон и даже отдушин, где дневной свет заменяли просветы в дощатом настиле над головой, поддерживаемым стропилами. Поэтому девушка вела отсчет времени по скудным обедам. Человек, скрывающий свое лицо под капюшоном и шарфом, не отвечал на ее вопросы, и не реагировал на колкости. Он словно не замечал ее, в молчании торопливо делая свое дело. По счастью, ему не приходило в голову проверять сохранность цепи, прикованной к ее ноге.
   Кэтрин не пыталась кричать или стучать по полу, позвякивая цепью, чтобы любым образом привлечь к себе внимание. Похититель не связал ей руки и не затолкал кляп, а значит, предусмотрел такую возможность в будущем, или не видел в этом сиюминутной необходимости.
   Иным словом, от него не удавалось выяснить, почему она здесь оказалась и что ему от нее нужно, и когда он уходил, появлялось опустошающее чувство никчемности: бесполезности и невостребованности в огромном мире. Будто изготовленная и всеми позабытая деталь, убранная в дальний ящик, она могла часами грезить о светлом часе освобождения из забвения. Оставаясь в одиночестве, наедине с гнетущей тишиной, сырым полумраком и запахом собственного тела, у нее появлялось огромное количество свободного времени, которое она тратила на размышления о последствиях неявки на сборный пункт и разработку новых методов перетирании цепи. По крайней мере, это помогало вызвать гнев, придававший ей силы, и сохранить рассудок.
   Девушка неоднократно пыталась вспомнить, как здесь оказалась. На ум приходили однообразные лабазы и бесконечные типовые ограждения. Наверное, ее путь пролегал рядом с доками, пересекая кварталы корабелов, построенных в спешке, из-за чего их планировка была ужасной, а узкие улицы славились своей кривизной и почти не освещались. Возможно, где-то там ее оглушили и затащили в пустующее строение. Кто и зачем? Ее семья не была богатой, а она не занималась сколько-нибудь важным делом. Похититель не требовал написать им письмо и не обозначал своих намерений.
   Вздохнув, она взяла цепь в другую руку. Кем бы ни оказался ее недоброжелатель, она постарается выяснить правду, чтобы понимать источник угрозы. Эта неизвестность, скрытая в облаке вопросов, раздражала не меньше, чем чертова цепь. Надо было избавиться хотя бы от чего-то одного.
   Девушка улыбнулась, как только ее озарила возникнувшая буквально из ничего новая идея, и она начала напевать себе под нос одну из множества песенок, так часто звучащих в ее окружении. По началу и эта цепь и забытый всеми подвал оставался тем же скучным негостеприимным местом, каким он и был на самом деле. Однако, спустя всего несколько строк ее настроение улучшилось, а окружающий мир перестал казаться гигантским заброшенным домом.
   Как в ответ на искреннюю молитву, сквозь щель между досок, к ней проскользнул невозможный по своей яркости лунный луч, отразившийся бликом от звена и осветивший подставленное лицо. Стало видно хвост спутавшихся волос и нашивку "Кэтрин Хардман" на клапане нагрудного кармана куртки.
   Девушка рассмеялась. Ее не смутило и не насторожило отсутствие тени от руки, сжимавшей цепь. Все окружающие предметы имели ее четкое очертание, но девушка стала как будто прозрачной и это пугало гораздо сильнее опостылевшего подвала, наполнившегося скользящими полосами света и призрачным сиянием.
   Теперь она не воспринимала это как работу. Нет. Распевая веселую песенку, не вязавшуюся со всем происходящим, девушка попадала в ритм, вкладывая всю свою злость в каждое движение. И когда лунный свет угасал, сокрытый невидимой дланью небес, Кэтрин не останавливалась, упрямо терзая бездушный металл.
  
   Ни какой-то особенный звук, ни иное знамение не указало на близость перемен в тянущемся рутинном однообразии ее существования. Ничего не предвещало явления переломного эпизода, достигнутого благодаря настойчивой воле к победе. Наверное, ей бы больше подошло имя Виктория, однако Кэтрин гордилась данным ей родителями при рождении и не собиралась менять его из-за какого-то лопнувшего звена.
   Перетертая сторона разорвала металлический овал, но появившийся изъян еще был слишком мал, чтобы пропустить сквозь себя петлю соседних звеньев. Мгновенно вскочив на ноги, девушка мигом отыскала решение уже не столь сложной задачи.
   Сократив длину несколькими подобиями морских узлов, Кэтрин повисла на укороченной цепи, упершись ногами во вмурованный в стену крепеж, и потянула на себя, выпрямляя ноги. Не с первого раза, но ей все-таки удалось разомкнуть звено и с бьющимся от радости и волнения сердцем, она опустила ступни на пол, отбросила от себя бесполезный обрывок и радостно подпрыгнула на месте, звеня поверженным металлом.
   Взяв себя в руки, она подобрала конец цепи, все еще оставшегося прикованным к ее ноге, бесшумно подкралась к двери, и легонько толкнула ее от себя. Беспечные тюремщики не стали запирать Кэтрин, решив, по-видимому, что ей не удастся сбежать из холодной каменной клетки. Как бы не так!
   Узница заглянула в каморку, из которой начиналась ветхая лестница, ведущая наверх. Пришлось набраться храбрости и осторожно подняться навстречу пробивающегося через щели свету. Шаг за шагом она приближалась к долгожданной свободе и дрожала от страха, боясь встретиться с разносчиком еды или амбарным замком, замыкающего еще одну клетку большего размера.
   Прижавшись к деревянным створкам ворот, она нашла наибольший просвет между досками и изучила видимый участок. Обе луны не могли сравниться с солнцем по яркости свечения, хотя давали возможность осмотреть местность. Недостаточно сказать, что у нее был плохой обзор, и все же Кэтрин опознала доки и изломанную улицу между корпусами заброшенных бараков. Место было знакомо.
   Девушка составила в голове карту местности. Она понимала, что ее заперли в относительно безлюдном месте. И пусть выход никем не охранялся, кто знает, может быть, ее недоброжелатель, или его подручные, если таковые имеются, увидят свою жертву, выбравшуюся из заточения. Выпорхнувшая птичка рискует быть тут же пойманной.
   Кэтрин аккуратно проверила, открывается ли воротина, являющаяся последним препятствием к свободе. Судя по всему, похитители совершенно не сомневались в надежности цепи, и с беспечным равнодушием не подумали о какой-либо подстраховке.
   Боязнь неудачного побега не позволяла ей сделать решительный бросок вперед, отложив его до ожидания некоего знамения, служившего желанным сигналом к действию. Так можно было дождаться утра, или не менее неприятного возвращения похитителя, навещавшего ее эти дни. По фазе лун она мгновенно определила, сколько времени прошло с первого дня, когда она здесь очнулась. Две недели ее жизни прошли впустую! Две недели она отсутствовала на службе, и не выполняла свой долг! Да сколько еще можно оттягивать?
   Сердито пнув створку, и навалившись на нее всем весом, Кэтрин выбежала на свет, тут же ощутив ночную свежесть порывистого ветра, и увидела пар, вырывавшийся изо рта при дыхании. Моросящий дождик прикрывал серой завесой архитектурную уродливость этого места, и смазывал очертания неприглядной дали.
   Девушка осмотрелась по сторонам и ее хвост рыжих волос, грязных и спутавшихся, распался на отдельные пряди. Придерживая цепь, дабы избежать предательского лязга, она побежала в сторону города, поскальзываясь на мокрой земле и дрожа от озноба.
   Бодрый спринт постепенно сменился выматывающим забегом на длинные дистанции, несколькими минутами спустя выродившийся в быстрый шаг. Задыхающаяся девушка не остановилась передохнуть. Даже в таком темпе она проходила какое-то расстояние. Топтание на месте, напротив, никак не способствовало ее спасению.
   Добравшись до перекрестка, она выбрала правильное направление и, превозмогая боль от горящих легких и слабость в мышцах, налившихся ртутью, возобновила бег.
   Черта города была уже рядом. Стали видны первые дома, освещенные фонарями улицы и редкие окна, отражающие лунный свет. Стучаться в двери и будить мирно спящих горожан не показалось ей хорошей идеей. Возможно, среди них найдутся помощники похитителя. Таким упорным трудом вырвав себе свободу, она не желала с ней так легко расстаться. Ей могут помочь только те, кто беспокоится о своей чести.
   Совершенно продрогнув, она ощущала намокшую ткань, прилипающую к телу, и ручейки, срывающиеся с рукавов. Кэтрин подняла голову к ближайшему фонарю, чей свет рассеивался в дождевой мороси. Еще немного и она подхватит воспаление легких.
   Вот еще один перекресток. Может быть, ее судьба сложилась иначе, но в этот темный час по пути из доков проезжала карета. Прижавшись к стене, испуганная Кэтрин рассматривала ее герб, вспоминая, кому он принадлежал.
   "Это же Апперфорест!" - посетило ее запоздалое озарение.
   -Стой! - Срывающимся голосом закричала она, выбегая на мостовую и размахивая руками. - Подождите!
   Возница остановил лошадей и привстал на козлах, рассматривая девушку.
   -Что случилось? Кто вы? - Ворчливо поинтересовался он.
   -Кто там, Карбри?
   Из кареты выглянул неизвестный молодой человек в форме старшего механика.
   -Я Кэтрин Хардман, 3-й летный полк, приписана к Политимии. Прошу, мне нужно попасть в полицию или военную прокуратуру.
   -Залезайте. Карбри, гони к участку! Он ближе!
   -Слушаюсь, сэр.
   Кэтрин помогли забраться внутрь, где она скукожилась на сидении.
   -Ну,... Будем знакомы. Я Рик Стивенсон. Недавно перевелся в вашу часть.
   -А где же мистер Апперфорест?
   -Военная тайна, - улыбнулся он, снимая с себя мундир, чтобы накинуть его на плечи дрожащей девушки.
   "Свои. Как же хорошо!" - думала она, ощущая тепло.
   Колеса все громче стучали по брусчатке, и механик позволил себе повысить голос, чтобы продолжить начатый разговор.
   -Что произошло?
   -Меня похитили.
   Девушка не нашла нужного слова, чтобы описать всю ненависть к тому месту, где она сидела последние дни. Она всю жизнь мечтала подняться в небо и вместо этого оказалась на цепи.
   -Какое сейчас число?
   -Десятое септимия.
   Кэтрин схватилась за голову и чуть не расплакалась. Кто поверит в ее историю? Кто и с какой целью затеял это похищение?
   -Ну, успокойтесь. Худшее позади.
   -Вы не понимаете. Политимия ушла в поход, а я осталась здесь!
   -Это не ваша вина, ведь так?
   Она не ответила, борясь с потоком слез, который удерживала лишь в молчании.
   Так они и добрались до ближайшего полицейского участка. Карета остановилась, и Карбри открыл им дверцу. Кэтрин благодарно улыбнулась ему и взлетела на крыльцо, подсвеченное двумя газовыми фонарями.
   -Я пойду с ней, - вздохнул Рик.
   Девушка уже вломилась внутрь, и когда он вошел следом, увидел, как она наседала на дежурного.
   -Ладно, мисс...
   -Хардман.
   -Подождите минуту, я позову кого-нибудь.
   Он зевнул и исчез из вида в одной из раскрытых дверей. Не прошло минуты, как вместе с дежурным вернулся еще один страж правопорядка.
   -Гордон Бессет к вашим услугам. Чем могу...
   -Я хочу заявить о своем похищении!
   Казалось, он не сразу понял, что же ему сказали.
   -Как ваше имя, мисс?
   - Кэтрин Хардман, - закипая от гнева, ответила она.
   -Пройдемте. Я запишу ваши показания. А вы, мистер, кем являетесь?
   -Рик Стивенсон. Я встретил ее в рабочих кварталах. Посмотрите на цепь. Похоже, ее действительно кто-то похитил.
   -Понятно. Подождите здесь. Я позову вас, когда понадобитесь.
   -Как скажите. Мне здесь оставаться?
   -Конечно, сэр. Мисс Хардман, прошу за мной.
   Девушка протянула Рику мундир и последовала за полисменом, а молодой человек уселся на один из стульев в холле.
   Следующая четверть часа пролетела незаметно. Пока полисмен заполнял документы и выслушивал сбивчивый рассказ девушки, Рик полировал пуговицы мундира, сидя на жестком неудобном стуле.
   -Похитителей не запомнили?
   Кэтрин отрицательно мотнула рыжеволосой головой.
   -А где вы работаете?
   -Служу в 3-м летном полку.
   Дежурный протянул ей лист с ее показаниями.
   -Ознакомьтесь и подпишите.
   Кэтрин бегло прочла содержимое и поставила свою подпись.
   -Я отведу вас к следователю, а затем займусь уважаемым Риком Стивенсоном. Мисс Хардман, будьте готовы к ограничению не выезжать из города до конца расследования.
   -Я понимаю, сэр.
   Девушка послушно встала и поплелась за Гордоном по одному из коридоров, ведущих вглубь здания. Она не сразу обратила внимания, однако все-таки заметила, что коридор был слишком темным, освещаемым только редкими лампами в защитной проволочной оплетке. Полисмен открыл ей дверь и Кэтрин, не задумываясь, перешагнула через порог. Следующий коридор перед ней освещался лишь одной лампой и его дальний конец терялся во мраке полицейского участка.
   -Куда дальше?
   Вопрос остался без ответа. Дверь за ее спиной захлопнулась, и раздался щелчок замка, повернутого ключом. Единственный источник света потух, и она осталась в кромешной темноте.
   -Ей, куда вы?
   Кэтрин мгновенно запаниковала и застучала кулачками по двери. Сердце подскочило к горлу и ей стало невыносимо страшно и одиноко. В абсолютной тишине девушка услышала, как удаляются шаги полисмена. Прислонившись спиной к холодной двери, она всматривалась во тьму. Откуда-то раздался таинственный шепот, произносящий слова на незнакомом языке. Он был едва слышен, но неумолимо к ней приближался.
   -Кто здесь? - Слабым голосом спросила девушка.
   На нее словно повеяло сырым подвалом, и кто-то сдержанно засмеялся.
   Тем временем скучающий Рик заметил, как со стороны, противоположной от той, куда увели Кэтрин, вышел полисмен точь-в-точь похожий на Гордона. Одинаковая манера держаться, походка и добродушное лицо с пышными усами могли иметь только одно объяснение.
   -Сэр, может быть, вы запишите мои слова, пока ваш брат выслушивает девушку?
   -Брат? Мистер, вы меня с кем-то путаете.
   -Не обращай внимания. Ты смог найти с ней общий язык? - Отвлек Гордона дежурный.
   -О чем ты, Джо?
   -Ты же увел ее? - Мгновенно проснулся дежурный.
   -Кого и куда? Я только что завершил обход.
   -Тогда кто? Вот черт! - Вскочил Рик, - Ее опять могут похитить! - И проклиная их медлительность, он бросился на выручку.
   Кэтрин дышала через рот и боялась пошевелиться.
   Шепчущих было двое. Они не приближались к ней и вели свою непонятную беседу. Мгновения таяли, усиливая тревогу и дикий, необузданный страх. В определенный момент все стихло, и коридор показался пустым. В следующую секунду невидимые руки дернули за обрывок цепи, и она упала, закричав в голос. Ее тут же поволокли по коридору, не обращая внимания на ее жалкие попытки сопротивляться. Щелкнул дверной замок, и кто-то рванул дверь и тонкий луч ручного фонаря разрезал мрак. Похитители тут же позабыли о девушке и Кэтрин, лежащая на полу, немедленно отползла к стене.
   -Что с тобой? Ты цела? - Спросил Рик.
   -Они здесь, они пришли за мной!
   -Кто? Здесь никого нет.
   Рик смотрел на нее как на умалишенную, и его недоверие обидело ее. Девчонка мертвой хваткой вцепилась в его протянутую руку, как будто ее снова схватили за ноги и потащили в ближайший подвал. Послышались тяжелые шаги, и к ним подошел дежурный полисмен, державший в руке еще один фонарь. Кэтрин тут же отшатнулась в сторону, потянув за собой Рика.
   -Это он запер меня!
   -Мисс, вышло какое-то недоразумение. Я вижу вас в первый раз в жизни.
   -Я не хочу здесь оставаться! Ни минуты больше!
   Она вскочила и непременно бы убежала, если бы не Рик Стивенсон, вовремя предугадавший ее желание.
   -Предлагаю зайти в кабинет, - с сомнением в голосе начал полисмен.
   Не сговариваясь между собой, они посмотрели на Кэтрин.
   -Надеюсь, там будет светлее, чем здесь, - взяв себя в руки, спокойно произнесла она.
   Так и поступили. Гордон принес свечи и одеяло, в которое девушка тут же замоталась. Чуть позже в ее руках появилась чашка горячего чая, а Рик, по согласию всех сторон, остался рядом с ней.
   Записанные с ее слов показания куда-то исчезли, и ей пришлось повторять все заново.
   -Итак, - закончив с бюрократией, Гордон размял пальцы, - следователь осмотрит этот подвал не раньше завтрашнего дня. Сейчас нет смысла посылать наряд, поскольку мой... - полисмен не сразу нашел подходящее определение, - двойник скорее всего уже оповестил сообщников. Если же он совершил преступление в одиночку, то мы его уже не увидим.
   -Сэр, разве нельзя ничего сделать?
   -Поймите, - вздохнул он, - в отличие от криминала, у нас есть ограничения. Мы вынуждены соблюдать законы. Конечно, эти склады осмотрят. У нас не было заявлений о пропаже, но кто знает, возможно, там держат кого-то еще.
   -Мне нужно в расположение, - обратилась Кэтрин к Рику.
   -Согласен. Я отвезу тебя.
   -Следователь свяжется с вами, - завершая беседу, произнес Гордон.
   Военнослужащие покинули участок и разместились в карете. Кэтрин крепко схватилась за ручку дверцы, будто боясь, что ее начнут вытаскивать наружу, и так и заснула, неосознанно прижавшись к плечу Рика.
  
   Есть множество встреч, к которым мы так или иначе стремимся. Будь то свидание с любимым человеком, или чем-то нам привычным, с чем нам с сожалением пришлось расстаться - мы томимся в надежде приблизить это событие. День ото дня мы планируем, как же произойдет долгожданное воссоединение. Порой, у нас не появляется мысли, из-за чего солнце не греет как прежде, а все краски мира потускнели и не радуют глаз, но стоит увидеть сокровенное желание, столь робкое, что скрывалось от нас самих за завесой постоянной борьбы, и сердце начинает биться чаще. Иногда достаточно одного упоминания о потерянном. И тогда мы забываем обо всем остальном, вспоминая истинную привязанность, собирающую нас в единое целое, и указывающую единственно важный путь.
   Неровная черта родного берега, приковала к себе Торе. Где-то там, в знакомой предрассветной дымке был его Дом и оставленная в одиночестве жена, окруженная коварными агентами клира. Вот куда ему хотелось вернуться, и как же горько принимать факт собственного бессилия. Он не мог вернуться прямо сейчас. Захваченный бриатами псевдосвященник принадлежал к чуждой им вере. Ни одно слово или знамение не вызовет у них ни суеверный страх, ни желание отпустить его на свободу. А дальше... Его дальнейшая судьба весьма печальна.
   Как и всем, кто узнал о тайном проекте, ему предстояло провести многие годы, если не всю жизнь, в застенках особой тюрьмы. Бриатская судебная машина была столь же медлительной, как и инертной. Даже после раскрытия их новейшего парусника, пройдет порядочно времени, прежде чем его дело и вынесенный приговор пересмотрят. Разумеется, Джонатан выбрал более вычурные выражения, в свойственной ему манере смягчать неприглядную правду.
   Держась за планширь, Торе смотрел на проплывающий мимо него Эспаон, и лихорадочно придумывал слова, способные убедить командира корабля. И в этот час ему повезло стать свидетелем разговора Джонатана с Кэтрин, приведенной на верхнюю палубу. Было ли это распоряжение продиктовано необходимостью собрать вокруг себя множество очевидцев, одним присутствием разрушающих возможные слухи о некой связи между двумя молодыми людьми, или коммондер, столь часто оглядывающийся на запад, не хотел оставлять свой пост, - никому не было известно.
   -Здравствуйте, сэр, - начала Кэтрин, щурясь от свежего ветра. - Мне неловко просить вас развязать мне руки.
   -Мне бы не хотелось отказывать, и, тем не менее, ваши поступки вынуждают меня именно к этому.
   -Разве я могу навредить вам сейчас?
   Джонатан указал рукой на восток.
   -Там находится те, кто преследовал мой корабль. Малейший проблеск или другой сигнал выдадут нашу позицию.
   Девушка склонила голову и оперлась о фальшборт. Было в ее позе что-то намекающее на надломленный дух, смирившийся с незавидной участью.
   -Меня ждет виселица?
   Коммондер бросил на нее короткий взгляд. Ему стоило усилий удержаться от ответа, а в его глазах мелькнуло сожаление.
   -Почему вы не отдаете приказ, если моя участь уже предрешена? Никто не осудит вас.
   -Мне не по нраву использовать реи или бегущий такелаж не по их прямому назначению. Кроме того, это даст вам, мисс Хардман, несколько дней жизни, проведенных в раскаянии.
   -Или... - она подняла на него глаза, и тихо продолжила, - вы не хотите видеть мою смерть? Быть тем, кто решит мою судьбу?
   Джонатан выдержал ее удар и постарался скрыть волнение, ответив:
   -Не смотря ни на что, вы все еще часть команды. В мои обязанности входит забота обо всех, кто находится в моем подчинении. Надеюсь, этих ответов вам будет достаточно.
   Подчеркнутая вежливость реплик не могла укрыться от опытного архиагента, готового на все ради возвращения в Вилон.
   -Мои извинения неуместны, и все же я жалею, что вы были тем, кому мне пришлось вредить.
   -Вы вредили всем, кто находится на Политимии. Каждому матросу. Обратите внимание, они честно выполняют свой долг и не вымещают на вас свою злобу. Вот перед кем вы должны извиняться в первую очередь.
   Кэтрин повернулась к нему и опустилась на колени.
   -Мне нужно лишь твое прощение, - давясь слезами, проговорила она.
   Джонатан не сразу нашел нужные слова. Потревоженные чувства боролись с офицерским долгом, и не известно, чем бы это закончилось, если бы не Торе, подхвативший девушку под локти и не поставивший ее на ноги.
   -Прошу прощения, - используя свои познания футровского, произнес архиагант. - Убежден, мои извинения так же не будут приняты.
   Он не отпускал Кэтрин, придерживая ее за плечи, и девушка попыталась вывернуться.
   -Не торопитесь, леди, - не ослабляя хватку, продолжил он. - Нам есть, что обсудить.
   -О, нет. - Предупредил Торе, заметив потянувшуюся к оружию руку Джонатана. - Вы же не хотите, чтобы она пострадала?
   Прозвучал щелчок и в правой руке клирика показался пистолет.
   -Очень любезно с вашей стороны, но вы не обыскали меня.
   -Оставайтесь на местах! - Приказал коммондер команде. - Синьор, чего вы пытаетесь добиться?
   -Высадите меня на берег.
   Немедленный и жестокий отказ едва не сорвался с губ Джонатана. "Я не могу на это пойти" - ответил бы любой на его месте. Конечно, Торе сделал правильный расчет, приставив дуло к затылку девушки. Угроза собственной жизни никогда бы не остановила коммондера от единственно верного решения. Совсем другое дело приносить в жертву своей чести другого человека.
   -Пусть стреляет, - неожиданно вмешалась Кэтрин.
   Ее странное спокойствие удивило Торе, чей план, казалось, обрушился на глазах, а Джонатан получил возможность обдумать ситуацию.
   -Мистер Хонортаун, мы идем на снижение. Подготовьте лодку. Я сам сяду на румпель. Если не вернусь через две склянки, то вы становитесь старшим офицером и вернетесь на прежний курс.
   -Да, сэр, - подчинился Вильям.
   -У нас с вами полчаса, - сухо подытожил коммондер.
   -Она пойдет с нами.
   -Как угодно.
   -Не забудьте оставить свое оружие.
   К неодобрению встревоженной команды Джонатан отстегнул от пояса шпагу и передал ее вместе со своим пистолетом ближайшему матросу.
   Не теряя времени даром, матросы сняли с лодки чехол и подняли складную мачту. Покачиваясь на талях у борта, защищенного от соударения подвешенными кранцами, она ожидала троих седоков.
   Дождавшись, когда до берега осталось не больше кабельтового, Джонатан занял последнюю скамью. Затем наступил черед Кэтрин. Ее руки все еще были связаны, и мужчинам пришлось оказать ей содействие. Торе запрыгнул на нос, и заскрипевшие тали опустили их вниз. Политимия спустила паруса и, повернувшись в ветру, легла в дрейф. Все кто находился на ее верхней палубе, выстроились у фальшборта, в молчании провожая командира.
   Джонатан расправил треугольный парус и взялся за управление.
   -Можете опустить пистолет. Даже холостой выстрел нас обнаружит и тогда у меня не останется выбора.
   Торе опустил дуло, но не вернул собачку в безопасное положение. Кэтрин подарила ему презрительный взгляд и демонстративно отвернулась.
   -Черт возьми, вы достойны друг друга! - Прорвало коммандера.
   -Не знаю, в чем заключается провинность леди, но я не по своей воле поднялся на ваш корабль.
   -Признаю поспешность моих людей. Им следовало оглушить вас и оставить посреди поля.
   Спланировав вниз, лодка мягко коснулась земли и Джонатан обрасопил парус.
   -Идите.
   Торе нажал на спусковой крючок и бросил пистолет на дно, под ноги Кэтрин. Затем спрыгнул за борт и, сняв парик, потер зудящую кожу.
   -Он был разряжен? - Не столько спрашивая, сколько констатируя очевидный факт, уточнил коммондер.
   -Таким он мне достался. Не тянитесь к ящику. Я видел, как ваш помощник положил туда нож. Вы все равно не способны убить безоружного человека. Очень жаль, что мы оказались по разные стороны баррикады.
   С этими словами он развернулся на пятках и размашисто зашагал прочь, продолжая держать в руке снятый парик.
   Джонатан все-таки вынул нож.
   -Он прав, - вздохнула девушка. - Ты не сможешь его убить.
   -Да пусть идет ко всем чертям, - последовал ответ.
   Он наклонился над ней и перерезал веревку, стягивающую ее руки.
   -Ваш выход, мисс Хардман.
   Кэтрин не сразу поняла, о чем идет речь.
   -Ты отпускаешь меня? Думаешь, меня пугает виселица и все такое?
   Джонатан потерял дар речи.
   -Если я уйду, то тебе предъявят обвинения в измене.
   -Так разве ты не хотела моей гибели?
   -Ты так ничего и не понял.
   Девушка обхватила его руками и поцеловала.
   -Нам пора возвращаться, - напомнила она.
   Мрачный коммондер поднял лодку в воздух и направил ее прямиком к выделяющейся на фоне рассвета Политимии. Наблюдая за умелыми действиями Джонатана, Кэтрин задумчиво обронила:
   -Ты достоин уважения.
   Его лицо буквально окаменело.
   -Соблюдайте субординацию, мисс Хардман, - выдавил он из себя.
  
   Иногда начинало казаться, что надоедливый порывистый промозглый ветер, давящее на голову свинцовое небо и густые туманы, покрывающие землю призрачным пологом, такое же достояние бриатского народа, как и славная история великой страны, колонизировавшей половину подлунного мира. Может быть, так и должна выглядеть Родина завоевателей, стремящихся получить нечто большее, чем они имели от рождения? Испытывая гордость от достижений пращуров, сердце начинало биться чаще, а мелькнувший вдали скалистый берег, подобно лучу, пробившемуся сквозь толщу облаков, обволакивал душу особым теплом, исходящим от домашнего очага. И тогда, увидев знакомые очертания пологих холмов, понимаешь, как в действительности любишь этот чертов промозглый ветер, ради которого готов отправить в поход на другую сторону мира, чтобы потом вернуться и подставить ему улыбающееся лицо.
   -Курс фордевинд! Трави гика-шкоты! Снять спинакер!
   Джонатан сам встал за штурвал и приказал старпому снижаться. Политимия попала под влияние северного ветра, жестоко наказывающего любителей прикасаться к открытому металлу голыми руками. Взяв курс бейдевинд, а затем, совершив поворот фордевинд, яхта накренилась, но Вильям не спускал глаз с уровня балансира и изменил угол антикрыла. Нос опустился, и корабль заскользил к земле, ежесекундно ускоряясь. Свистящий в вантах ветер трепал воротник и полы кожаного плаща коммандора, а родное жемчужно-серое небо и болотно-зеленая земля радовали глаз экипажа. Всегда приятно вернуться домой, в знакомые ангары после успешного выполнения боевого задания. Они подняли посадочные флаги и подали диспетчеру световой сигнал.
   С патрульного фрегата потребовали приготовиться к приему военной полиции на борт.
   Пока передавали ответный сигнал о получении предупреждения, Джонатан обратил внимание, как матросы натягивают завал-тали грота, страхующие от самопроизвольного переброса гика.
   -Сэр, не похоже на обычную встречу.
   -Я в курсе, мистер Хонортаун, проверьте, чтобы на баке работали со страховочными концами!
   -Да, сэр!
   Плавно повернув штурвал, Джонатан скорректировал курс и непрестанно следил за парусами. Любой неожиданный порыв ветра мог изменить направление корабля.
   Вскоре под ними появилась посадочная площадка, на которой уже ожидал буксир.
   -Убрать паруса! Принять буксировочный трос! Стоп машина! Поднять балансир!
   Старпом ушел на бак, откуда после укладки спинакера убегали матросы. Он подал сигнал, и с буксира выстрелили крюк. Закрепив трос, и подав новый сигнал, Вильям остался там, чтобы руководить буксировкой.
   -На штурвале, выровняйте балансир и следите за антикрылом!
   -Слышу вас!
   Ворота ангара гостеприимно распахнулись, разъехавшись в стороны по рельсам, а матросы перекинули на борта кранцы. Яхта слегка качнулась, когда буксир начал натягивать трос, и коммандор выровнял и заблокировал руль. Теперь оставалось следить за высотомером и опуститься до уровня причала. Едва матросы перебросили швартовы дежурным ангара, и к борту приставили трап, как на палубу взошли трое военных полицейских.
   -Всем оставаться на своих местах! Сэр, вы Джонатан Гирпер Нодд-Олдхоум?
   -Совершенно верно.
   -Я лейтенант Чарли Вудлэнд. У меня ордер на арест Кэтрин Хардман.
   Удивляться было нечему. Жаль только, что береговые службы допустили на борт предателя.
   -Хорошо, сэр, прошу за мной.
   Мужчины спустились в люк, и, протискиваясь по узкому коридору жилой палубы, Джонатан нисколько не сомневался в причинах появления военной полиции.
   -Мы заперли ее в каюте.
   Стоящий на вахте матрос достал ключ и протянул его коммандору.
   -Весьма предусмотрительно, - подал голос суровый лейтенант.
   Джонатан постучался и громко позвал девушку по имени.
   -Да! - Донесся голос из каюты.
   Отперев замок, коммандор предоставил полисменам совершить арест. Тонкая дверь открылась, и девушка выглянула в коридор.
   -Мисс Хардман, вы арестованы по подозрению в государственной измене. В соответствии с приказом, вы должны последовать за нами в расположение военной полиции. Вы имеете право хранить молчание.
   -Я...
   Она осеклась и бросила испуганный и немного удивленный взгляд на Джонатана, словно искала в нем своего защитника и смущенно поправила волосы. Оглянувшись в каюту и вновь посмотрев на коммандора Политимии, девушка переступила порог.
   -Если вы не возражаете, сэр, мы заберем ее вещи.
   -Как вам будет угодно, мистер Вудлэнд.
   -Руки! - Потребовал полисмен.
   Щелкнули оковы.
   -Ведите, - согласилась подавленная Кэтрин.
   -Вы досрочно освобождены от дежурства, - обратился Джонатан к матросу, последовав за Чарли, выводящего бывшего члена команды на верхнюю палубу.
   Они вернулись на продувающий до костей ветер, и перед ними предстало новое действующее лицо. Точнее - черная маска, скрывающая персону в потертом кожаном плаще с поднятым воротником, из-под которого выглядывали мягкие сапоги на ремневых застежках. Господин поднял пальцы, обтянутые темной перчаткой и на свету блеснул серебряный жетон тайной полиции.
   -Мое имя Марк. Прикажите немедленно обыскать угольные ямы.
   -Мистер Хонортаун, возьмите ключ и распорядитесь на этот счет.
   Вильям забрал с собой нескольких матросов и направился в машинное отделение.
   -Задержанную доставить в отделение военной полиции и закрыть в камере до моего прибытия.
   Этот момент навсегда врезался в память Джонатану: Кэтрин с закованными за спиной руками гордо вскинула голову, и ее развевающиеся распущенные волосы взметнулись непокорной гривой. Она с презрительным прищуром всмотрелась в прорези маски и повернулась к Джонатану. Им не надо было ничего говорить друг другу. Все было понятно без слов. Вот только ему был подарен совсем другой взгляд.
   -Чего встала? Пошла!
   Полисмен толкнул ее в сторону трапа, а Джонатан удержался, чтобы не сделать ему замечание.
   -Хорошо отработанный прием. Она вызывает у вас жалость.
   -Долг офицера имеет для меня большее значение. Я в вашем распоряжении.
   -Ваше руководство согласилось задержать команду на сутки для обследования Политимии. Однако, и я уверен в этом, ваши подчиненные справятся быстрее.
   -Мистер, у меня есть право узнать, в чем смысл поисков?
   Без долгих раздумий, Марк наклонился к нему так, чтобы их никто не слышал.
   -Вы чудом уцелели. Комиссия не смогла сразу найти причины крушения, но когда они были найдены, вы уже были в воздухе.
   Нас отправили в поход, не дожидаясь результатов расследования, - подметил Джонатан.
   -Я убежден, вам не зря раскрыли гибель другого корабля проекта Жарю до взлета.
   -В конечно счете, это спасло нам жизнь.
   -Мистер Олдхоум, мы нашли! - Раздалось сзади.
   -Не подходите, - предупредил Марк. - Заверните в парусину и вынесите за пределы ангара!
   -Что там, Вильям?
   Старший помощник с готовностью приблизился.
   -Бомба, сэр. Ее спрятали, присыпав слоем угля. Нам повезло, что вы вычислили ее раньше, чем она взорвала нас.
   Марк в знак уважение слегка склонил голову.
   -Пожалуй, вам лучше поехать со мной, а вашей команде обыскать остальной корабль.
   -Мистер Хонортаун, выполняйте.
   -Не беспокойтесь, я все проверю, сэр.
   -На борту останется лейтенант Вудлэнд.
   -На ваше усмотрение.
   На этом и разошлись.
   Командир сошел с Политимии и совместно с Марком, чье имя, естественно, не соответствовало настоящему, проследовал к выходу из ангара, куда подогнали служебный экипаж и, без промедления повезли в расположение военной полиции. Джонатан разместился рядом с тайным полицейским, в компании которого чувствовал себя максимально неуютно. Все его мысли были заняты той, что сейчас была заперта в арестантской карете. Он представлял ее обреченно смотрящей в пол и опустившей плечи, окончательно смирившись со своей участью. А напротив нее сидящих полисменов, не снимающих рук с взведенных пистолетов.
   На протяжении всего пути никто не проронил ни слова. Джонатан крепко сжимал в руках кожаную папку со своим докладом о выполнении задания и хмурился, глядя на знакомый пейзаж.
   -Приехали!
   Попав в здание военной полиции, в которое заехал экипаж, Джонатан обратил внимание на многочисленные ручные лампы, расставленные в разных местах таким образом, что они отмечали путь до камеры подозреваемых. Дежурный офицер записал прибывших, и провел их в глухую комнату, обстановку которой составляли привинченные к полу стол с двумя стульями напротив друг друга. Металлическая мебель была натерта до блеска теми, кто раньше ею пользовался. Где-то в глубине души Джонатана даже появилась мысль, будто и его могут упечь в холодные застенки трибунала.
   -Держите ваше письмо. Запечатаете и отправите его позже.
   Коммандер поджал губы, убирая конверт в папку.
   -Мера предосторожности.
   -Она уже здесь?
   -Да, - выдержав паузу, ответил Марк. - Я высоко ценю ваш потенциал, мистер Нодд-Олдхоум. Поймите необходимость задать вам несколько вопросов.
   Джонатан кивнул.
   -Как звали вашего преподавателя навигации?
   -Гаррисон Смит.
   -Зачем вы писали на имя его брата, Оливера Смита, если с таковым не знакомы и сами снимаете комнату по указанному почтовому адресу? Мы проверили. Там никто не живет.
   -Понимаете, мне приходится... придумывать себе друзей из Далона.
   Марк молчал и Джонатан, проклинающий все на свете, вынужденно оправдываясь, добавил:
   -Я не хотел выглядеть никому не нужным одиночкой. И это позволяет успокоиться.
   -К вашему счастью, содержимое писем не представляет угрозы. Больше так не делайте.
   -А где...
   -Я оставил их в комнате на конторке. Теперь перейдем к вашему походу. Как вы вычислили предателя?
   Уже увереннее, Джонатан рассказал о своих предположениях, получивших подозрения. О Торе и попытке отпустить Кэтрин он не сказал ни слова и не допустил даже намека на эту историю.
   -Что ж, мистер Олдхоум, я договорился с нужными людьми и после доклада, вы получите неделю увольнения. Вы это заслужили. А теперь, прошу простить, мне пора заняться главным подозреваемым.
   Отпустив Джонатана, Марк выполнил данное обещание, вызвав к себе конвой. Сжимая кулаки от нетерпения, он ждал шарканья маленьких подошв, сопровождавшихся звоном оков и тяжелой поступью полисменов. И когда Марк услышал столь желаемые звуки, то по его спине пробежали мурашки. Вот оно, то долгожданное событие. Они так давно гонялись за тем, в чем до конца не разбирались. Каждое неосторожно оброненное слово или странный жест могли привести их к обретению преимущества, позволявшего выявлять двойников.
   -Подследственная доставлена, - доложил один из полисменов.
   -Даму попрошу сесть. Остальные свободны.
   Не смотря в сторону Кэтрин, он скрестил на груди руки, и кожаный плащ натянулся на локтях, обнажив высокие манжеты перчаток. Выбирая с чего начать, он стал прохаживаться по помещению. Девушка поежилась. Было что-то необычное в его цепком взгляде, направленном на нее.
   Первым заговорил Марк:
   -Расскажите мне мисс Хардман, зачем вам понадобилось взрывать яхту?
   Кэтрин не ответила.
   -Даже не пытайтесь убедить меня в том, что у вас не было сообщников или вы не стремились достичь цели ослабления флота его Величества. Кому вы служите на самом деле?
   Он изучал ее, желая открыть тайну. Возможно, самую страшную из всех в этом мире. Ему были нужны ответы, а она лишь молчала.
   -Хорошо, мисс Кэтрин Хардман, назовите свою дату рождения и настоящее имя.
   Девушка мрачно посмотрела на него исподлобья, как будто что-то просчитывая, а затем перевела взгляд на свои руки. Марк вздрогнул, и сжал кулаки. Показалось, или ее радужка приобрела черный цвет? В этот момент свет в помещении дрогнул, и Марк отвлекся на замерцавшие лампы. Они как будто потускнели и напоминали дрожащие на ветру свечи.
   -Надеетесь ускользнуть, если...
   Он замер в изумлении на середине фразы. Потемнев, словно заокеанская мулатка Южного Полумесяца, она покрылась черной одеждой, выросшей буквально из кожи. Ее волосы укоротились, втянувшись в темя, и ее силуэт заметно раздался в плечах. В последнюю очередь, стирая высокомерно-насмешливую улыбку, через ее лицо, как сквозь портрет, написанный на воде, выплыла маска, скрывшая под собой Кэтрин Хардман. Сидящая девушка как зеркало точь-в-точь повторила человека перед собой, создав копию, неотличимую от оригинала. Его несуществующего близнеца.
   -Признателен за этот подарок. Так зачем это все?
   -Есть тайны, что требуют молчания от посвященных, - его голосом ответило нечто.
   -Даже не дадите подсказки? Мне бы не хотелось держать вас взаперти до самой смерти.
   -Вам и не придется.
   Огонь погас, и даже поспешно разожженный ручной фонарь дрожал, будто боясь показать Марку то, что находилось в двух шагах впереди.
   От девушки остался лишь черный силуэт, поглощающий свет. Казалось, она была обнаженной, облитой краской чернее безлунной ночи.
   -Свет, быстро! - Приказал силуэт его голосом.
   -Стой! Не открывай! - Заорал Марк, но было поздно.
   Лязг массивного засова почти совпал с визгом петель открываемой двери. В иных обстоятельствах служащий тайной полиции даже не обратил бы на него должного внимания, но сейчас он резанул его по сердцу. С таким трудом спланированная и реализованная операция проваливалась ко всем чертям.
   Конечно, он бросился к единственному выходу, однако, уже осознавал сложность поимки сбежавшей узницы. Из коридора в комнату вонзился луч света, мигнувший, когда его пересекло тело Кэтрин, а затем на здание военной полиции пал первозданный мрак. Кромешная темнота, едва отгоняемая тусклыми фонарями всполошившихся полисменов, злорадно поглощала любой яркий объект, гася свечи и фонари.
   Попытка найти и окружить непрозрачную тень, забившуюся в угол, или вырастающую из пола, не принесла плодов. Перекрестно направленные лучи, мелькающие по стенам, потолку и полу лишь на мгновение выхватывали удивленные лица.
   -Не дайте ей подойти к себе!
   Черный силуэт гибко прогнулся под лучом и, словно в насмешку, проскользнул под ногами у полисмена, встав за его спиной. Его тут же ослепили два фонаря, но время было упущено. Направленного в него света хватило, чтобы собственная тень командира вытянулась до порога соседней комнаты и по ней, как по мосту, проскользнул сгусток тьмы. Лампа тут же вспыхнула в полную силу, а Марк посмотрел на свою собственную тень, трусливо поджавшуюся под ноги.
   -Не повезло, - заметил кто-то.
   Забыв про малейшую надежду, Марк отпер дверь, за которой начиналось основное здание, все также погруженное в темноту.
   -Я был так близок к истине, - разочарованно произнес тайный полицейский. - Приведите себя в порядок. Проверьте, все ли камеры закрыты и не сбежали ли другие подследственные.
   Вернувшись в комнату со столом и стульями, Марк приподнял лежащие на полу пустые оковы, теперь удерживающие лишь воздух, и с сомнением посмотрел на стальные браслеты. Как ему удержать то, что пластично как вода, обтекающая препятствия и принимает любую форму и цвет со свойствами твердого тела?
   Надо было осмотреть камеру, где ее держали, пока велся разговор с Джонатаном, но он уже знал, что ничего там не найдет. Подозреваемая в шпионаже и попытке диверсии, выдававшая себя за Кэтрин Хардман бесследно пропала.
  
   Если говорить откровенно, то извечная промозглая утренняя сырость могла испортить хорошее настроение кому годно. Забираясь за воротник холодным и липким языком, зажимая запястья ледяными клыками и безжалостно щипая уши, норд-ост встречал вернувшихся на Родину как старая псина, соскучившаяся по хозяину. Климат бриатских островов не умел выражать свою суровую любовь иначе и Джонатан стойко переносил его назойливое присутствие, находя счастье и в таком спутнике. Как же иначе? Нельзя воспринимать свою страну как набор различных явлений. Вступая на службу, ты принимаешь ее такую, какая она есть со всеми ее недостатками. И не будет у тебя другой - только она. Одна и на всю жизнь.
   Рассуждая о чем-то подобном, он вошел в заведение, как и казарма, ставшее ему вторым домом. Заказав чаю и разместившись на своем месте у окна, он посмотрел на улицу. Низко стелящийся туман, скрывший траву белесым пологом, пропустил через себя деревья, смыв с листьев зеленый окрас. Их четкие силуэты как чернильные кляксы выделялись на фоне громоздких свинцовых облаков, заполонивших небо от края до края.
   Сегодня у природы не нашлось цветных красок, и она воспользовалась черной, растворяемой от светло-серого до темного тона. Только здесь, в уютном помещении мадам Рози, было тепло и сухо, а верный служивый пес остался ждать за порогом, тихо поскуливая от одиночества.
   По обыкновению, заказав чая, коммандор стянул перчатки и помассировал запястья. Какое-то движение снаружи привлекло его взгляд и он приподнялся, чтобы иметь лучший обзор. Конечно, человек успел пригнуться, уходя в сторону, но хвост рыжих волос был слишком заметен.
   Посидев с минуту, Джонатан вздохнул и отворил дверь, за которой от холода дрожала Кэтрин.
   -Здравствуйте мисс, Хардман. Входите, не стоит мерзнуть снаружи.
   Издав неубедительное воинское приветствие, девушка проскочила внутрь и присела у камина, вытянув к огню руки, а одолеваемый сомнениями коммандор вернулся к окну. Сидящая на корточках Кэтрин подарила ему мимолетный взгляд и робко подошла к столу. Было понятно, что она не просто так оказалась на этой улице в этот час.
   -Прошу, - кивнув в сторону свободного стула, разрешил он.
   -Сэр...
   Она устроилась напротив и подбирала повод для начала разговора, поскольку обсуждение погоды, выступающей дежурной темой, не подходило для ее намерений. И пока девушка искала нужные слова, Джонатан сумрачно думал о мотивации Вильяма, безусловно, сдавшего гавань, в которой он поутру бросал якорь. Не найдя подходящего варианта, он понадеялся выяснить это в ходе беседы.
   -Хотите чаю? - Разряжая обстановку, начал он.
   Ему хотелось проявить добрую волю, однако, он сдерживал себя, понимая, к чему это может привести их обоих.
   -Да, сэр,... мне сказали, что мистер Перри переведен в другую должность.
   -Так и есть. Его болезнь дала осложнения и, к моему сожалению, он получил назначение в расчет сухого дока. Очень жаль. Мне будет не хватать Коу.
   Кэтрин заерзала на стуле.
   -Сэр, переведите меня в механики! - Выпалила она.
   -На каких основаниях? Мне предложили кандидатуру Рика Стивенсона.
   Девушка покраснела и прикусила губу.
   -Вы меня спишите?
   Джонатан почувствовал себя неудобно.
   -Именно так мне придется поступить перед следующим походом. Команда настроена против вас, и ни одному тайному полицейскому не убедить ее в вашей невиновности.
   -Позвольте, сэр... Дайте мне шанс.
   Не желая доводить ее до слез, коммандор ярко представил себе конец разговора. Он уходит в сырую мглу, оставляя внутри рыдающую девушку. Ему бы найти причину, не поступать таким образом. Он видел как с ней и Риком разговаривал Ричард, и Джонатан хотел отомстить ему, переманив к себе более опытного и достойного, по мнению команды, офицера. Существовала и еще одна особенность, склоняющая чашу весов не в пользу Кэтрин: Рик был племянником контр-адмирала их корпуса. С таким человеком на борту можно рассчитывать на менее рутинные, а значит, более важны задания. Это его шанс проявить себя и получить повышение по службе. К тому же держать в походе двоих механиков не позволяло штатное расписание.
   -Сэр, я хотела... с детства, мечтала покорить небо.
   Последний поход повлиял на Джонатана странным образом, добавив к его характеру изрядную долю цинизма и расчетливости. Не желая быть обманутым вторично, он едва сдержался, чтобы не бросить на стол деньги и не отправиться на поиски Вильяма, поддавшегося женским чарам.
   Однажды он поступил вопреки здравому смыслу, и эта слабость могла бы закончится для него печально. Конечно, команда, увидела в нем офицера, ценящего жизнь королевского подданного, даже преступника, выше своей собственной. Суть не в этом. Держа рядом с собой объект, постоянно отвлекающий внимание, он рисковал допустить роковую ошибку и погубить корабль и команду. Слишком велики ставки в этой игре.
   Кэтрин не подозревала, куда увели Джонатана его рассуждения, однако он не уходил и не прогонял ее. Видя, как наморщился его лоб, и замерли глаза, смотрящие в одну точку, она решилась использовать последнее, что у нее осталось. Раскрыв рюкзак, она достала какой-то сверток и протянула его коммандору, без энтузиазма развернувшего кусок парусины.
   В его руках оказалось звено цепи, стертое по одной стороне до такой степени, что превратилось в своеобразную букву "С".
   -Что это?
   -Сэр, - более уверенно, чем прежде, отозвалась Кэтрин, - вы помните, как я смогла освободиться?
   -Смогли оборвать цепь, - вспомнил он объяснительную, написанную от руки девушки.
   -Я терзала это звено две проклятых недели! Я сходила с ума, не видя небеса и человеческих лиц! Потрогайте мои ладони!
   Она протянула руки и, не дожидаясь его реакции, подсунула их под его пальцы. С искренним удивлением Джонатан ощутил контраст нежной кожи внешней стороны кисти с огрубевшими до царапающих, негнущихся мозолей пальцев и особенно, - у их места присоединения к ладони. Выступающая твердая складка не могла появиться случайно, и была не результатом, но следствием тяжелого труда.
   Он с неохотой отпустил ее руки, не желая держать их подозрительно долго, и испугался внутреннего сопротивления, возникнувшего от прикосновения к ней. Завернув звено в парусину, он осторожно отдал его ей и встретился взглядом с Кэтрин. Пожалуй, все, чего ему не хватало для принятия окончательного решения, он нашел в ее глазах, лучащихся надеждой, внутренней силой, сокрытой до поры, и чего-то другого, чего он не мог распознать и ощущал исключительно интуитивно.
   -Я напишу прошение о повышении вас в должности. Вы останетесь на Политимии.
   -Да! Спасибо, сэр! Она просияла и мило закрыла лицо руками, оставив лишь горящие азартом глаза.
   -Пейте чай, - ухмыльнулся Джонатан, - здесь чертовски хороший чай!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   24
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"