Кузьмин Павел Савватьевич : другие произведения.

Кто я

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   Хотите в полет - пристегните ремни!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   КТО Я?
  
   ЗА ДУДОЧКОЙ ОРФА
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Я - Афина!
  
  
  
  
   Мы с Джулио сидим за столиком и ждем наш кофе.
   Юноша немного надоел мне своей восторженной болтовней, но он забавный и очень милый. Надувая тюлевые шторы, как паруса, террасу продувает утренний бриз. Кофе долго не несут, хотя с кухни время от времени доносится его божественный аромат. Очевидно, хозяин таверны - плутоватый грек Костес собирается удивить нас в пух и прах. Он приятель отца Джулио, а отец Джулио - хозяин меховой фабрики, так-то!
   На стойке бара включен телевизор, сменяются картинки новостей. Узнаю, что в Афинах начинается фестиваль классической танцевальной музыки, а на арабо-израильской границе женщиной-шахидкой совершен очередной террористический акт, в результате которого погибли люди. Первая информация порадовала, т. к. в моих ближайших планах было посещение Афин, вторая скользнула серой тенью. Я и без того боюсь и ненавижу всяких террористов, моджахедов, аль-каиду, и прочих фанатиков, а тут - женщина. Никогда не смогу понять ту, которая совершает поступок прямо противоположный ее предназначению, да и не хочу!
   Море уже сбросило свою романтичную вуаль и принялось за обычные дневные хлопоты. Снуют яхты, рыбацкие лодки, вдали виден белоснежный круизный лайнер. Снизу, со стороны бухты доносятся плеск волн и крики чаек, слышно, как по прибрежному шоссе проносятся машины, где-то далеко среди кривых каменных улочек звенят детские голоса, волнуются листья олив.
   Страна богов в умиротворении и легкой расслабленности...
   А мое сердце, как будто сжимают холодные тревожные пальцы! Что-то должно случиться. Хорошее или плохое не знаю, но тревога, накладываясь на дразнящий запах кофе, наполняет меня тончайшей энергией, натянутой, как струна. Она возбуждает и окрыляет! Так бы и скользнула к морю, и понеслась к тому лайнеру, чтобы устроить на нем ма-аленький переполох с "привидением", ха-ха!
   С соседнего столика поглядывает горбоносый грек, похожий на мавра. У него буйная седеющая борода, ему явно за 50, тем не менее, он задорно подмигивает мне, показывая, что сражен наповал. Любопытно, до какого возраста "сражаются" мужчины? Тоже начинаю подмигивать ему. Старик забывает про свой фето*, расцветает и начинает делать мне какие-то знаки. Так... а, чтобы я и он, чтобы мы вместе... куда-то пошли! Замечательно. Украдкой показываю ему на своего спутника и развожу руками: с ним что будем делать? Он мрачнеет, встает и большим пальцем правой руки чиркает по горлу. О!.. Изображаю ужас и пытаюсь скрыться за спиной "приговоренного". Но Джулио далеко не Геракл и торжествующая борода "мавра" показывается из-за его плеча. По всему видно, что он возомнил себя котом, а меня мышкой. Он даже не подозревает, кто на кого охотится. Но я не тороплюсь. "Испуганно" пригибаю голову к столику. Наконец, Джулио замечает наш "тет-а-тет", и подобно Зевсу, мечет в старика гневные "молнии". Его противник задиристо выгибает грудь, еще мгновение и начнется петушиный бой.
   Видно, любопытство не позволит мне умереть своей смертью. Правда, это произойдет не сейчас.
   Небрежно откидываюсь на спинку стула, закидываю ногу за ногу и превращаюсь в "абсолютный лед". "Мавр" растерянно застывает, а я сквозь него рассматриваю море. Это я называю "выпустить криатив". Здесь, в Греции, где сам воздух напоен вдохновением, я в нем особенно преуспела, но сейчас он дается нелегко, потому что меня душит смех. Тем не менее, в интересах безопасности моего спутника, щелчком посылаю в бородача какую-то крошку со стола. До него она не долетела, но он попятился и рухнул на свой стул, как от удара пули. Посетители смеются, я сохраняю "лед". Джулио неуютно заерзал, думая, что "похолодание" относится к нему.
   Не спешу разубеждать его в этом, холодно спрашиваю, не отрываясь от моря:
   Нам когда-нибудь принесут кофе?
   -О, мама мия! - Он вскакивает и устремляется на кухню.
   Как приятно ощущать себя легкой и неуязвимой. Мне комфортно, во мне звучит Боккерини, его менуэт...
   Внезапно Боккерини смолкает. А тревожные "пальцы" сжимают сердце уже, как тиски!
   Я оглянулась...
  
   ***
  
   Он входил на террасу с девушкой.
   Юная и гибкая, как ящерица, девушка была похожа на ту, с Виа Кондотти. Только у этой в руке была не лента для пантомимы, а сачок для бабочек, которым играл ветер. Он нес стеклянную банку с пойманными бабочками. Оживленно разговаривая, они заняли угловой столик. Она бросила сачок и принялась рассматривать яркокрылых пленниц. Бабочки были похожи на юных дев, похищенных с бала - маскарада злым волшебником. Взлетал, бился об стенки и бессильно опадал на дно восхитительный "шелк платьев". Глупенькие, да как же вы попались, неужели нельзя было улететь? Я бы точно улетела!
   Он обернулся, на мгновение наши глаза встретились. Я поняла, что это не он, но во мне опять зазвучала музыка Орфа...
   Это началось в Риме.
   Вечером мы со Светкой гуляли по Виа Кондотти. Фонари еще не горели, со стороны Колизея наползала темная туча. Возле ростральной колонны мы увидели уличную капеллу. Музыканты играли, хор пел, вроде бы ничего особенного, много таких, но это было необыкновенно. Торжествуя и, как бы глумясь от сознания собственной силы, нарастала вкрадчивая, хищная, таинственная музыка, которая пронизывала душу непостижимой, вселенской тревогой! В сочетании с загадочной латынью она напоминала поступь сатаны с горящими глазами! Поистине, гимн торжества темных сил... А на импровизированном возвышении девочка-подросток в обтягивающем трико иллюстрировала ее своими порывистыми движениями, при этом оставаясь на месте. Своей по-детски угловатой пантомимой она как будто выражала обреченность вечно следовать за этим дьявольский тандемом, как будто в лающей латыни был заложен магический код. Танец напомнил мне крысу из одной старой датской сказки, которая покорно шла за волшебной дудочкой к своей гибели в бушующем море.
   Я была потрясена. Тогда-то "холодные пальцы" впервые сжали мое сердце.
   Протиснувшись сквозь застывшую толпу, я спросила, что играют.
   -Это "О, Фортуна" Карла Орфа, - ответила мне молодая итальянка, продолжая смотреть на музыкантов, и обронила чуть слышно, не для меня: - Сладкий дьявол...
   Я проследила за ее взглядом и увидела среди других музыкантов высокого метиса, который играл на скрипке. На бронзу молодых плеч стекали иссиня черные змейки волос, слипшихся от пота. Голова была опущена, и я не сразу увидела его глаза. Когда же он поднял их, они обожгли меня черным огнем. Не знаю, чего в нем было больше: рая или ада, но мне уже было все равно. Когда он опустил смычок, я сделала ему комплемент:
   -Вы бы могли играть на одной струне!
   По мне скользнул демонический взгляд:
   -Я не хочу продавать свою душу.
   -А как насчет Паганини?
   -Николо продешевил.
   -А что бы хотели Вы?
   Он лениво пожал плечами.
   -А Вы не могли бы исполнить соло для меня?
   -В другой раз, сейчас мне надо работать.
   Я спросила, как его зовут, но он снова заиграл. У меня закружилась голова. Светка вцепилась в мою руку и потащила прочь:
   -Выбрось его из головы! Видела, сколько на него баб пялится, а ему хоть бы что! Нарцисс! Такой сожрет - как одолжение сделает!
   -Мне больно. - Я вырвала у нее свою руку.
   Через несколько минут на Рим, кажется, обрушилась гроза...
  
   ***
  
   -Сеньорита, что-то случилось?
   Возвращаясь, Джулио озабоченно смотрит на меня. За ним с кофе и виноватым видом рысит дядюшка Костес, повторяя: "Сига, сига..." Знать, досталось ему на орехи! Джулио, мой пылкий мальчик из семьи итальянских эмигрантов, он пылок и открыт. Поэтому ему никогда не понять нашего северного лицемерия.
   -Все в порядке, - роняю я, и еще раз смотрю на угловой столик: парочка полностью поглощена бабочками. - Пошли отсюда!
   -А кофе?
   -Мне расхотелось.
   Хозяин в трансе, но Джулио уже протягивает мне свою смуглую ладонь. "Я должна избавиться от этой безумной музыки!" - решаю я, и он на лету подхватывает мою ладонь. Мои ногти блеснули, как подброшенные жемчуга...
   В лагуне мы нашли пустую раковину, положили ее на воду, и она, как отважный кораблик, поплыла в сторону каменной гряды, где бился эгейский прибой. Я поняла, что через несколько минут ее поглотит пучина и попрощалась с ней: - Чао, бамбино...
   Но Джулио дрогнул: -Охи(нет), надо ее спасти! - И устремился в воду.
   -Зачем? Ей там лучше.
   -Она погибнет!
   -Конечно. Но посмотри, как весело она плывет. Потому что знает, что погибнуть в море, это лучше, чем сгнить на берегу, как вон та, старая лодка. Кстати, давай-ка и ее отпустим!
   -Что Вы! Она принадлежит самому Андронику!
   -Господи Исуси!
   -Не смейтесь! Его имя означает "победитель мужей"! Он жадный и будет драться за свою лодку, как зверь, если увидит!
   -А мы тихонько. Зато поможем ей достойно закончить свой жизненный путь. И покатаемся заодно.
   -Но...
   -Я все беру на себя!
   Юноша недоверчиво смотрит на меня и идет к лодке.
  
   ***
  
   Плывем по заливу...
   Мелко, по дну скользят солнечные блики, виден каждый камешек, в водорослях снуют мелкие рыбешки. Джулио, знаток древнегреческой мифологии, рассказывает, что солнечные блики - это мельканье в волнах прекрасной Амфитриты, которая путешествует по морю на дельфине в сопровождении русалок, трубящих в морские раковины.
   К сожалению, я не на дельфине, а на этой утлой лодке, поэтому вынуждена спросить с тревогой, почему нас уносит от берега, в то время, как ветер дует с моря.
   -Все просто! Потому, что он отражается от скал!
   -Тогда не заплывай далеко: меньше всего мне хочется утонуть.
   Он лукаво посмотрел на меня, но ничего не сказал. Знаю, знаю, что он подумал. Но я же не старая раковина и мне рано заканчивать свой жизненный путь. Подумал. Но не сказал... Благодарю его улыбкой. Юноша истолковывает ее по-своему. Опустившись передо мной на решетки, под которыми уже плещется вода, он ткнулся в мои колени своей жесткой макушкой, а его руки начинают блуждать по моим икрам, выше, выше...
   -Бениссимо, как Вы прекрасны... я не могу выразить... Ваши ноги красивей, чем у Амфитриты... Вы позволите поцеловать их?
   Слегка отталкиваю его ногой: мне щекотно и смешно. А что смешно, то не опасно, так сказал один старый француз, заслуживающий того, чтобы к нему прислушаться*.
   Мой бой-френд запаниковал:
   -О, Мадонна, только не обижайтесь на меня! Не знаю, как это случилось! Клянусь, синьоритта, это больше не повторится!
   -Опять "синьоритта"? Сколько раз тебя просила, не называть меня так - это слишком легкомысленно!
   -Тогда можно, я буду называть Вас синьорой?
   -Это старит.
   -Тогда скажите, как вас зовут!
   -Как зовут? В самом деле... Придумай сам что-нибудь...
   -Почему Вы все время скрываете свое имя?!
   -Я его не помню.
   -Синхорите(простите), но неужели Вы не помните, как Вас звали родители?!
   -Их я тоже не помню - они остались за вспышкой.
   -Как это?..
   -Моя жизнь началась со вспышки. Я не помню того, что было до нее.
   -Мама мия, может, вас ударило током?!
   -Не исключено. Но в таком случае, родители вряд ли бросили бы меня. А так у меня была целая череда детских домов, интернатов и имен, которые не имели ничего общего с моим настоящим именем.
   -Откуда вы это знаете?
   -Я чувствую. Но мне очень хотелось бы знать...
   -Я не мог подумать! А хотите, я буду звать Вас Марианн?
   -Лучше - Маша.
   - Пьячэрэ(очень приятно), - Майса!
   -Ма-ша!
   -Май-са...
   Он виновато смотрит на меня своими маслиновыми глазами, прижимает руку к сердцу и... снова называет Май-сей. Ну, что с ним поделаешь, не может он произносить наши шипящие и все тут.
   -Ладно уж, давай купаться...
   Он сбрасывает в воду ржавый якорь и чтобы развеселить меня, ныряет прямо в футболке и шортах. Я следую за ним - изумрудный шелк моего платья опускается на дно лодки, как средиземноморская медуза. Пообещав сварить для меня настоящий итальянский суп, Джулио начинает гоняться за крабами, а я отплываю и с наслаждением раскидываюсь в теплой, ласкающей воде. Как приятно! Особенно, если знаешь, что под тобой мелко, и никто не схватит. Наблюдаю, как по небу бегут облака: громоздкие - уплывают, а маленькие - тают на глазах. Вот несется голова великана с бородой, а минутой позже оказывается, что это вовсе не голова, а белка, сидящая на грибе. С облаками тает тревога. В отдалении рокочет прибой, отовсюду кричат чайки. Закрываю глаза, во мне тихонько звучит Бах, его концерт для клавира фа минор...
   И в голове поплыли светлые мысли. Например, не стоит переживать, что: (а) кончились деньги, на которые мы со Светкой планировали купить себе шубы, (б)заканчивается срок действия наших виз, и (в)сейчас сюда явится Светка и начнет орать с берега, что ищет нас целый день, несмотря на то, что еще утро. Все эти проблемы я очень даже прекрасно порешаю с помощью Джулио. Теперь он наказан и выполнит любое мое желание.
   -Джулио, - начинаю, не отрываясь от облаков, - наверно, теперь уже в Афины мы не поедем...
   Он не ответил, видно, был под водой. Когда послышался всплеск, повторяю вопрос.
   -Почему это?! - Испуганный голос слышится откуда - то сбоку.
   -Визы кончаются.
   -О, не думайте об этом! Поедем, завтра же! А с визами отец поможет. У него в Афинах есть связи!
   -И денег больше нет...
   -Вам не придется тратиться!
   -А наши шубы?!
   Он обещает, что поведет нас со Светкой на фабрику отца, и у нас будет самые лучшие шубы во всей Греции. Мне становится совсем хорошо, водичкой поливаю себе живот и спрашиваю, почему его отец уехал из Италии.
   -Он в семье был старший из детей. А всего их было 12 : Кетоне, Раино, Анджо, Антонио, Муций и еще кто-то! Отец подумал: если я уеду, не надо будет кормить лишний рот, и уехал из Лечче. А здесь, в Халкисе, жила его тетка Лукреция. Лукреция переехала в Лечче. В Халкисе остался ее муж Фердинанд. У него была дочь - Консуэлла. Они с отцом полюбили друг друга и поженились. Фердинанд был против их брака и уехал в Эдипсос к своей больной матери, но она...
   -Хватит! - взмолилась я.- Значит, ты родился в Греции?
   -Я грек итальянского происхождения! - Снова раздался всплеск. Бедные ракообразные!
   -У меня две родины!- раздалось где-то сзади.
   -Какую же ты больше любишь?
   -Каждую по-своему! Рим, как великий господин, когда-то управлял всем миром, его легионы все боялись и уважали! А в маленькой Греции мне нравится ее героическая история, Эллада - страна легенд! Кстати, есть одна печальная легенда, очень похожая на нас с Вами...
   -Не пугай меня.
   -Охи, она не страшная! Однажды бог любви Эрот послал стрелу в сердце грозного Аполлона, а другую стрелу, убивающую любовь послал в сердце прекрасной лесной нимфы Дафны. Встретив ее, он загорелся к ней великой любовью, а она убежала от него и обратилась в лавр. Аполлон опечалился и в память о своей любимой повелел, чтобы листья лавра вечно оставались зелеными, а их венком украсил свои кудри.
   -Это все? А где же про нас?
   -Неужели Вы не поняли? В Вас тоже засела стрела равнодушия...
   -А-а-а, - Поскорей отворачиваюсь, чтобы он не увидел, как я смеюсь.
   Но он заметил: - Почему Вы смеетесь? Потому, что я не похож на Аполлона, да?
   Начинаю кашлять:
   -Да нет... ты похож... Только я мало похожа на дерево. К тому же меня не устраивает роль лесной пастушки.
   -Дафна не пастушка, а богиня!
   -Слабенькая какая-то.
   -Сильная - богиня Афина-Паллада. Про нее я тоже слышал легенду, и она тоже связана со стрелами. Рассказать?
   Кажется, стрелы сегодня окончательно погубят меня, но я соглашаюсь. И узнаю, что однажды бог войны, неистовый Арес полюбил прекрасную нимфу. У них родился сын, полубог-получеловек. Отец назвал его Арнимф и поселил в Палестине, выстроив для него роскошный дворец. Арнимф вырос и стал таким красивым, что девушки, как мотыльки, летели из всех краев, чтобы разделить с ним свою любовь. Но вместо этого они попадали в его гарем и становились рабынями...
   -Какие дуры! - вырвалось у меня.
   -Не говорите так! Возможно, Вы бы и сами так поступили, увидев его...
   -Унижаться перед негодяем? Ты в своем уме?
   Джулио вздохнул: - Так же говорила моя сестра. Но однажды она влюбилась в какого-то араба и убежала с ним, как была, в своем любимом бордовом платье в синий горошек, и больше мы ее не видели...
   -Может, еще вернется?
   -Вряд ли...
   -Почему ты так думаешь?
   -Потому, что я видел того араба, когда они еще встречались. Конечно, он из тех, что нравятся женщинам, но мне он показался настоящим демоном... Сестру уже не вернуть, но как бы я хотел, хоть что-нибудь узнать о ней. И чтобы он ответил за нее!
   Его голос звенел. Чтобы немого отвлечь его, я спросила, чем закончилась легенда про Арнимфа. Оказывается, сын бога войны набрал себе армию и стал жестоким завоевателем. Но однажды на его пути встретился город, который он не смог захватить. Тогда он выхватил лук и стал запускать в город "горящие стрелы". Этими стрелами... были его рабыни с сердцами, пылающими своей любовью к нему...
   -Господи Исуси! - вырвалось у меня. - Такого бы я самого сожгла!
   -Мама мия, Вы знаете эту легенду?!
   -Боже упаси.
   -Тогда откуда Вы знаете, как она закончилась? Его действительно сожгла одна из "стрел"! В небе она неожиданно развернулась и обрушила на Арнимфа свой огонь! Это была самая красивая из его рабынь. Но вряд ли в том, что произошло, была ее заслуга. Легенда гласит, что это Афина-Паллада вселилась в нее в тот момент, чтобы свершить божью кару.
   -Какая умница! Недаром ваша столица названа ее именем!
   -Афина - воительница. Она облачена в сверкающие доспехи, никто не может противостоять ей в бою, она победила даже Ареса, а с поверженного титана содрала кожу и натянула на свой щит.
   -Вот это по мне!
   -Охи! Женщина должна быть слабой, а мужчина должен ее защищать!
   -Предрассудки! Какого цвета у нее глаза?
   -Дочь Громовержца была светлоокая...
   -Так я и знала! Но почему - была? Она - есть! Это я! Тебе и раньше следовало это понять - у меня точно такие же глаза!
   -О, мадонна, умоляю, не сравнивайте себя с ней!
   -Почему? Я чувствую в себе ее божественную силу!
   -На небе она одна!
   -Ну, тогда я буду ее земным воплощением! Надеюсь, мы уживемся!
   -Вас ждет месть Афины, - немного помолчав, произнес он.
   И словно в подтверждение ее слов, в ту же минуту издалека, с запада, где находилась греческая столица, донесся глухой раскат.
   Я вздрогнула...
  
   ***
  
   Гром не повторился.
   "Самолет!" - успокоилась я, тем более, что Джулио снова пообещал спасти меня в любой ситуации, даже если для этого ему придется отдать свою жизнь. Я подтвердила, что он обязательно совершит какой-нибудь подвиг, но ради Светки.
   -Охи, она толстая!
   -Не толстая, а полная... достоинств. Неужели ты не заметил, какая она домовитая?
   -С ней скучно!
   -Так развесели ее.
   -Майса, скоро я буду от нее прятаться!
   Грозно сдвигаю брови:
   -Опять "Майса"? Маша!
   -Майса.
   -Сам ты Майса! - Потягиваюсь и сладко зеваю. - Ладно, пора возвращаться, а то Светка нас уже обыскалась.
   -А, может, еще побудем немного? Здесь нам так хорошо...
   -Не говори за всех. Откуда ты знаешь, что мне хорошо?
   С берега послышался светкин крик. Ну вот! Переворачиваюсь на живот: она стоит на берегу в купальнике, с накинутым на плечо нарядным платьем, но в воду не идет - делает вид, что боится. В присутствии Джулио она строит из себя принцессу на горошине. Глупенькая, ничто в жизни не должно нас лишать удовольствий, тем более мужчины.
   Пока мы купались, лодка наполнилась водой, очевидно, решив, что здесь ей будет покоиться уютней, чем на морском дне. В ней плавают мое изумрудное платье и несколько маленьких крабов. В последний раз забираюсь в нее, ловлю крабов и бросаю их за борт. Во все лопатки они улепетывают на дно, а я торжественно объявляю, что гражданин великой Греции по имени Джулио дарует им свободу. Однако гражданин кричит, что хотел сварить из них для меня чудный итальянский суп и снова ныряет в погоню.
   Отжимая платье, я заметила, как к берегу быстро бежит другой гражданин. Пробегая мимо Светки, он, как взбесившийся бык, чуть не раздавил ее и прямо в одежде бросился в воду. Когда первый гражданин вынырнул, я указала ему на второго.
   Мой бой-френд побледнел:
   -Это Афина послала его на нашу голову... Это Андроник! Прыгайте скорей!
   Я похолодела: - Что ему надо?
   -Мы же в его лодке! Поплыли!
   С тоской я соизмерила расстояние до берега со скоростью пловца и поняла, что мы отрезаны. И на лодке уже не уедем. Услышав об этом, мой спутник призвал меня плыть в открытое море.
   -Мы же утонем!
   -Лучше утонуть, чем встретиться с ним сейчас!
   Джулио, он такой деликатный, что даже на пороге смерти не напоминает мне, мое обещание, что я "все беру на себя". А еще меньше надеется на него. Что ж, Ваше слово, товарищ "земноводная Афина"!
   Тоном, не терпящим возражений, велю Джулио скрыться за другим бортом, скручиваю жгутом свое изумрудное платье и жду "победителя мужей", лелея себя мысль, что я - не муж. Прочем, не только...
   Еще издали свирепый бородач изрыгает жуткие проклятия и немыслимые угрозы. Когда он подплывает поближе, я надеваю жгут себе на голову, наподобие лаврового венка, встаю во весь свой рост, надменно выгибаюсь и кричу:
   -Андроник, ничтожнейший из смертных, где тебя черти носят?!
   Он посмотрел на меня и вдруг стал тонуть.
   Я подмигнула Джулио и продолжала:
   -Аполлон! Мы будем спасать его жалкую лодку в следующий раз или нет?
   -Охи! - заверил "Аполлон".
   -Правильно! Пусть она хоть сгниет! Ты только посмотри, до чего он ее довел! Недаром она позвала нас на помощь! Как мы поступим с ее хозяином?
   -Сдерем с него кожу!
   -Ты прав, кожа титана на моем щите явно поизносилась!
   Тут хозяин лодки подал голос:
   -Я давно собирался ее отремонтировать...
   -Ее нельзя отремонтировать! Она течет, как твои башмаки, Андроник, которые ты от скупости носишь сто лет! Отпусти ее! Пусть она достойно закончит свой жизненный путь! - грубым басом разразился "Аполлон".
   По лицу Андроника было видно, на какие душевные муки обрекло его это требование. С его шевелюры и усов растерянно капала вода, а когда он признался, что беден, не сможет купить себе другую лодку, и попросил позволения починить эту, стало понятно, что моя цель достигнута. Я вскочила на скамью - мне показалось, я макушкой достала до облаков!
   -Вижу, что тебе ее жалко! - смягчилась я. - Ладно, можешь приколотить к ней новые доски и покрасить веселенькой краской! Да напиши на ней мое имя: "Афина"! Только никаких ржавых цепей, ясно? Она должна быть свободна, как я! Аполлон за мной, нас ждут титаны! - И нырнула.
   Раньше я никогда не ныряла, но восторженные глаза Джулио, встретившие меня на поверхности, сказали, что я сделала это блестяще. Правда, ударилась ногой о борт и набрала в нос воды. Но это мелочи. От смеха пуская пузыри, мы с "Аполлоном" поплыли к берегу.
   Вдруг сзади раздался голос "победителя мужей":
   -Кириа(госпожа), я все понял! Я хоть и не образованный, как Джулио, но и не такой уж дурак! (Мы тревожно переглянулись) Я понял, Вы не богиня! Но Вы похожи на нее! У вас золотые волосы, Вы высокая, как олива! Хотите, я подвезу вас до берега?
   Я помахала ему рукой:
   -Эфхаристо, но, боюсь, это невозможно! Ваша лодка полна воды! Простите нас!
   -Что Вы! Я на вас не сержусь! Сигноми, а, может, лодку и правда отпустить?
   -Спросите у нее сами!
   -Отпущу!
   -Ты же такой бедный! - съязвил Джулио.
   -Что ты понимаешь, нэаре(мальчишка)! Для нее я сделаю новую лодку! Эй, подождите, Вы согласны, кириа(госпожа)? Вы сможете кататься на ней сколько захотите! Эфхаристо!
   -Прощайте!
   Плыву дальше, спокойно и широко разводя руками, озорной ветерок ласково гладит мои волосы. "Эфхаристо" - проносится в голове, как нелепый турухтан.
   -Джулио, что означает эфхаристо?
   -Этот грубиян поблагодарил... наверно впервые за всю свою жизнь это слово выговорил... А Вы... Вы были правы насчет Афины...
   О, кажется, меня начинают признавать!
   Светка на берегу так и подпрыгивает от нетерпения и машет руками. Ласковый Бах еще звучит во мне, но тише. А откуда-то из глубины уже доносится демонический Орф: "Хватит играть жалкий фарс с мальчиками и стариками! Не разменивайся по мелочам, ты создана для великих страстей. Я поведу тебя в пучину чувственности, ты испытаешь наслаждение, которого ты достойна.." "Лучше скажи, кто я!" - прошу. "Ты почти богиня..."
   -Ну ты и свинья, Машка! - налетает на меня Светка. - Не могла меня разбудить! Целый день вас ищу!
   Ну, и что я говорила...
  
   ***
  
   В плетеной телеге спускаемся с горы.
   Над нами голубое небо, по бокам крутые скалистые склоны, поросшие цепким кустарником, а вокруг телеги - неистовое веселье! Пляшет и поет какой-то невообразимый цыганский табор! Хотя, скорее, это не цыгане, а какие -то мадьяры. И телега - вовсе не телега, а открытая арба. В нее впряжен тощий осел. Бедняга что есть сил, упирается жилистыми ногами в дорогу, препятствуя тому, чтобы мы раньше времени не оказались на побережье. Этого мне совсем не надо, чтобы поддержать его силы, бросаю перед ним на дорогу цветы, которыми осыпают меня смуглые, небритые мужчины. Животное мимоходом поедает их и ко мне оборачивается его грустный глаз.
   -Эй, что ты такой грустный? Посмотри, как весело! - кричу я ему.
   -Ио! - отвечает он.
   Светка лупит меня по спине: - Ишак, кричи "И-ах!": скоро мы будем в Афинах! Ха-ха!
   Используя подол, как парашют, она спрыгивает с телеги, пляшет и машет руками, как сумасшедшая. Вокруг нее тотчас же образовалась карусель из ярких платков, лент, бубен, смычков и смеющихся лиц. Взметенная десятками башмаков и длинных юбок, над дорогой поднялась густая пыль. А тут еще из-за поворота показалось стадо коз, все перемешалось и уже совсем ничего нельзя разобрать в этом разудалом рогатом и чуть вонючем круговороте!
   Джулио сидит рядом с возницей.
   -Сеньорита, мы попали в войско Диониса! - кричит он, подпрыгивая в такт музыке. - Его войско состояло из козлоногих сатиров, вакханок, вооруженными посохами, кротких львов и леопардов, а на осле возвышался добродушный старик Силен!
   -А кто у нас Силен?
   -А вот, он! - Джулио недружелюбно показывает на возницу. Вид у того, действительно, добродушный, но до старика ему далеко, на что он обращает внимание моего спутника.
   -Ты - старый! И нечего тебе все время смотреть на сеньориту! - кричит Джулио. -Майша, войско Диониса покорило Азию своим весельем! Давайте танцевать!
   -Я не умею, а ты покажи, на что ты способен!
   Он спрыгнул и стал отплясывать с таким задором, что перед ним все расступились. А когда зазвучали мотивы, напоминавшие "Маленькую ночную серенаду" Моцарта, тут уж и я не выдержала, и хотела последовать за ними. Я уже решала, каким образом в полете придерживать подол платья (не прыгать же, как Светка - парашютистка), но ухарь - возница опередил меня. Он свалился в самую середину "дионисова войска" и стал плясать, видно, чтобы утереть нос Джулио. Пришлось мне взять вожжи. Э, а куда их надо тянуть, чтобы ишак не перешел на смертельный галоп? Хорошо хоть, откуда-то вывернулся усатый дядька в смешной пестрой шапочке и подхватил их одной рукой, т. к. другая в это время обвилась вокруг моей талии. Я погрозила ему, спрыгнула и пустилась в пляс, как будто выросла под озорным дунайским солнцем! Мой возница смешно выпятился и, пританцовывая, стал ходить вокруг меня кругами. Всю дорогу он старался мне понравиться. Грубоватый, но славный. Наверно, за него с радостью пойдет любая гуцулочка. Впрочем, гуцулочки, это где - то в Карпатах...
   -А кто вы по национальности? - спрашиваю я старуху с коричневым морщинистым лицом и бубном в руке, с которой уже не раз встречалась взглядом. Она что-то ответила. Я не расслышала, но почему-то вернулась к мысли, что это цыгане и прошу ее погадать.
   -Что хочешь узнать, красавица?
   -Ну, например, где я найду свое счастье!
   Не выпуская свой бубен, она долго изучает мое лицо, потом указывает на небо.
   - На небе?!
   -Или на небесах...
   -В чем разница?
   -В том, что на "небо" - возносятся, а на "небесах" - возвеличиваются.
   -А я вознесусь или возвеличусь?!
   Она не торопится, видно, ждет денег. Я бы и дала, да у меня нету. Лучше уж я ей тоже погадаю. Притягиваю ее к себе, вглядываюсь в мутно-голубые глаза, потом слегка отталкиваю и предсказываю "неприятности". Она грозит мне скрюченным пальцем, мол, не в свои сани не садись! И напрасно. В этот момент возница, двигавшийся задом, наталкивается на нее, и они смешно падают. С хохотом старушку поднимают и сажают на арбу. На чем свет стоит она ругает возницу, а на меня смотрит так, как будто это я ее толкнула. Хочется уточнить у нее про "небо", спросить о своем имени, но мне кажется, что с ее синюшных губ готово слететь нечто такое, что мне не захочется услышать...
   Еще поворот и перед нами блеснуло море! Мы со Светкой заорали "ура!", ишак не разделил нашей радости, а Джулио гордо напомнил нам:
   -Ну вот, а вы хотели ехать на машине!
   Светка подскочила и чмокнула его в щеку:
   -Это потому, что мы дуры! А этот табор ты специально для нас нанимал, да? Это же так дорого!
   Джулио отнекивается, но по его виду несложно догадаться, что так оно и есть. Деньги он наверняка "стрельнул" у своего отца. Еще неделя нашего пребывания под их гостеприимным кровом и они станут банкротами. Надо будет поделиться этим со Светкой, а то она строит на Джулио далеко идущие планы и усиленно демонстрирует домовитость. Как-то однажды, выдавив из меня признание, что на Джулио я не претендую, она мечтательно воскликнула: "Прикинь, вот ты вернешься домой без меня, а тебя будут все спрашивать: "А где Светка?" А ты скромненько так пожмешь плечами: "А вы что, разве не знаете, что она вышла замуж за сына хозяина меховой фабрики и теперь живет в Греции?" Но, несмотря на мой отказ от Джулио, она шпионит за каждым нашим шагом. До сих пор удивляюсь, как вчера утром нам удалось ускользнуть от нее. Бедный юноша! Если предположить невозможное, и ее планам суждено сбыться, она удушит его своей ревностью. Его спасет только разорение...
   Показалось небольшое местечко с серыми каменными домиками и белоснежным храмом на берегу. Такой же белоснежный у пристани морской паром. Осел совсем что-то загрустил, а его возница вдруг попросился с нами в Афины. Мы со Светкой так и прыснули, взглянув на его экзотический наряд, а Джулио аж покраснел от негодования.
   -А куда ты своего осла денешь?! - с вызовом спросил он и повел нас к пристани, по пути объясняя, что в столице нас с ним примут за каких-нибудь пастухов.
   Когда проходили мимо храма, мне показалось, что из открытых дверей доносится лакримоза Моцарта. Я увидела христианский крест и вошла, сама не зная, зачем. Внутри было темно, только сверху падали лучи солнца, поблескивая на золоте икон. Божественные звуки, усиленные детскими голосами, взмывали к куполу, рассыпались там и бились в него, как голуби, пытаясь вырваться в небесную лазурь. На минуту они затмили все, что до этого звучало во мне. Когда глаза привыкли, я увидела, что в храме никого нет, кроме седого священника. Он молился.
   -Батюшка, а где оркестр? - спросила я.
   Не оборачиваясь, он ответил, что это храм православный.
   -Но я слышала музыку!
   Он обернулся: из-под мохнатых бровей на меня взглянули умные глаза.
   -Музыка звучит в Вас, - тихо произнес он, продолжая изучать меня.
   -Да, да, Вы правы, я потому и пришла! Во мне бродит какая-то темная, грешная мелодия! Я боюсь, что когда-нибудь она погубит меня!
   -В Вас сидит бес - божий изгнанник.
   -Вот как? Выгнали засранца, а он - ко мне! А мне как его прогнать? Что мне делать, батюшка?!
   -Захотеть.
   -Да разве я не хочу, я же пришла к Вам!
   -Лукавый - от гордыни. В Вас неимоверная гордыня, дитя мое. Вам надо причаститься.
   С радостью соглашаюсь, но в это время с моря доносится басистый гудок корабля. Джулио со Светкой хватают меня сзади и тащат на улицу.
   -Батюшка, а кто я?! - воплю я в отчаяние, наверно, так же, как когда-то вопил бес, когда его тащили из рая.
   Светка "гасит" меня ударом в поддых и передразнивает:
   -"Кто я?" Свинья! Так вот, почему ты, "с приветом", подруга: в тебе бес сидит! - И она обещает батюшке, что сама со мной разберется.
   Он осеняет меня крестом и обещает за меня молиться...
  
  
   ***
  
   Гремит вальс Штрауса!
   Чьи- то сильные руки кружат и кружат меня вместе с зеркальным потолком огромного зала, в котором отражаются сотни танцующих пар. Я взмываю, парю, пытаюсь найти в них себя, но все сливается в сплошном блестящем кружении. В воздухе изысканный аромат духов, от которого еще сильней кружится голова. А может, я не в Афинах, а в где-нибудь в Вене, на Балу года? Впрочем, какая разница!
   Сменяются лица партнеров. Вот восторженное лицо совсем юного офицера. У него тонкие, словно нарисованные усики и эполеты. Его лицо сменяется другими: морщинистыми и бледными, молодыми и загорелыми, но все они излучают восторг и обожание, даже надменная физиономия высокого брюнета, с густыми бакенбардами, который являлся передо мной уже несколько раз. Мы с ним подходим по росту, поэтому танцевать с ним удобно, но слишком уж он напыщенный. А где же Светка, Джулио? Долго ищу их глазами, пока ни нахожу под гигантской мраморной колонной. Они радостно машут мне руками и делают знаки, чтобы я подошла.
   С трудом мне удалось прорваться к ним.
   -Ну, ты даешь, подруга! - налетела на меня Светка. - Уже, наверно, час танцуешь, и не запыхалась. Я стою, и то жарко! Ну, как у тебя с Рональдо?
   -Каким Рональдо?
   -Ты что, дура? Ну с футболистом этим! (Я усиленно заморгала) Ты что, ничего не помнишь?!
   -А что я должна помнить? Кстати, где мы?
   -Мы - на афинском фестивале классической музыки! Я ты не знаю, где пребываешь!
   Тут и Джулио не выдержал:
   -Сеньорита, неужели Вы не помните, как мы гуляли по Стадиу, Пирее, ели мороженное на площади Омониа? А - Акрополь?! Вы еще говорили, что он действует на Вашу энергетику, как реактор...
   -Все понятно! Она так "надралась", что все позабыла! - заключила Светка.
   -Да, где я пила?!
   Светка всплеснула ладошками:
   -Где она "пила"?! Да мы все пили с твоим звездой футбола, красавчиком Рональдо! После того, как он "снял" тебя прямо на улице, ха!
   -"Снял"? Меня?!
   Я вспыхнула, но тут Джулио немного уточнил:
   -Просто он вышел из своего лимузина и стал с тобой знакомиться, Майша. Форвард он действительно, мировой, за него один английский клуб 117 миллионов предлагал, но ничего красивого в нем не вижу. Самоуверенный павлин! Я за него больше и болеть не буду!
   -Что-то ты ему такого не говорил, когда мы у него в лимузине шампанское пили! - поддела его Светка. - Прикинь, подруга, какая ты счастливая! Будешь теперь на виллах всяких жить, на Канарах где - ни будь...
   Мне надоели их загадки.
   -Ну, вот что, - сказала я, - для начала скажи, пожалуйста, откуда у тебя такой классный прикид и прическа?
   -Пить надо меньше, тогда бы помнила, как Рональдо нам с тобой в бутике платья покупал, а потом мы в салон завалили! Ты на себя посмотри!
   Я посмотрела и оцепенела. На мне было платье, которое и в подметки не годилось тому моему, из зеленого японского шелка, которое раньше казалось мне непревзойденным шедевром!
   -Фирма Кутюр! - Восторг был написан на ее веснушках.- У меня малось подешевле - он все тебя обхаживал. А своего парикмахера помнишь? Он еще все твои волосы нахваливал и фотографировал тебя на витрину.
   Смутно, как отголоски сна, начинаю вспоминать события прошедшего дня: шумные разноликие улицы, какие -то смешные гвардейцы на площади Синтагма, в красных куртках, белых штанах и юбках. И везде камень, древний камень...
   -А как мы сюда попали?
   -Рональдо провел! - объяснила Светка. - Он в Афинах проездом.
   -Почему я этого не помню? Мы что, спали?
   -Кто как, а ты дрыхла в лимузине своего форварда,- хихикнула Светка.
   Еще не легче! Но Джулио снова пришел мне на помощь:
   -Майша, не беспокойся! Я все время был рядом. Это она все где - то шлялась по бутикам, хотя, у нас в Халкисе можно купить все, что захочешь... Поедем домой!
   Светка нетерпеливо затрясла головой:
   -Не слушай, это он от ревности голову потерял! Скажи, Джулио, зачем тебе она? Она даже нормального борща не сварит!
   -Зачем мне твой борщ?!
   -А ее рост? Рядом с ней ты похож на ребенка! А ее "заскоки"? Да за ней самой нужен глаз да глаз, а то упорхнет, птичка! А ее запросы? Даром что без роду и племени, нищая, а что попало на себя не напялит! У твоего отца денег не хватит ее содержать!
   -Отец построит нам дом!
   -Он ей и даром не нужен! В твою деревню она точно больше никогда не вернется, если такой богач на нее глаз положил! Я тоже посмотрю - посмотрю и уеду домой!
   Меня достала" ее наглость, и я пообещала Джулио, что сейчас мы пойдем на паром и вернемся в Халкис. Но тут Светка вдруг ткнула меня локтем в бок так, что я чуть не задохнулась:
   -Вон он! Идет, твоя звезда! Аполлон!
   -Какой он Аполлон? Верзила! - негодует мой "Аполлон".
   -...не упусти свой шанс, Машка! Я узнавала, он недавно разошелся со своей женой.
   -С какой по счету, этого ты у него не уточнила? - помрачнел Джулио.
   Это был тот самый рослый брюнет, который танцевал со мной. Он подошел и бесцеремонно положил руку мне на плечо:
   -Извини, крошка, меня задержал президент конфедерации. "Забивал" насчет контракта. Забавный старикан! Ты не скучала без меня?
   "Крошка"? Это что-то новенькое. Подернув плечом, я скинула с себя его руку.
   Он был явно озадачен: - Эй, какая муха тебя укусила?
   -Светка, ты видишь здесь мух? - поинтересовалась я у Светки.
   Она ошалело огляделась: - Не-а...
   -Вот, видите, здесь нет ни одной мухи. Пожалуй, кроме одной: большой и с бакенбардами!
   Гигант опешил, но потом миролюбиво протянул:
   -Да ладно, хватит, тебе, пойдем, попрыгаем, у нас с тобой это классно получается!
   -Прыгают блохи на козе.
   Каштановые, немного навыкате глаза испытующе смотрят на меня. Это переломный момент с двумя вариантами исхода: уйдет или сломается. Невольно мне на помощь пришел Джулио, напомнив, что я с ним еще не танцевала. В самоуверенном взгляде форварда что-то изменилось:
   -Извини... можно с тобой потанцевать?
   Дальнейшее обучение могло привести к первому исходу: все - таки мировая звезда, надо хоть немного считаться с его самолюбием. Я решила, что у меня еще будет время заняться этим, а с Джулио потом протанцую.
   Моя ладонь скрылась в огромной "лапе". Высоко поднимаю голову, и мы опять скользим стремительной рекой пируэтов. Я не смотрю по сторонам, но невольно ловлю на себе взгляды. Среди восхищенных, откровенно умильных, не мало оценивающих, ревнивых и даже ненавидящих - женских. Пускай! Я всех прощаю, потому что сейчас люблю весь мир! Весь мир...
   Стоп, где я это слышала?
  
   ***
  
   Во мне, как будто лопнула струна...
   И тут же, откуда-то из глубины, как гадюка из-под камня, пополз знакомой до боли звук "дудочки Орфа"! Он нарастает, и вот уже гремит, как приближающийся поезд! Начинаю сбиваться с такта, а вскоре уже ничего не слышу, кроме его оглушающей поступи! Рональдо недоуменно посматривает на меня, но мне уже все равно: так же, как и тогда, на площади Виа Кондотти, я поняла: он здесь...
   На невысоком возвышении играл симфонический оркестр. Глаза слепило от труб, флейт, контрабасов, но я слышала только одну скрипку. Она то неиствовала, то рыдала в его руках, и я не могла остановить слез. Метис играл, как и тогда, не поднимая головы, но я подсознательно чувствовала его демонический взгляд. Белая расстегнутая сорочка оттеняла волнующую бронзу кожи и адскую черноту змеевидных волос. Вот он, мой Аполлон! Рональдо и все остальное больше не существует для меня! Во всем этом огромном зале остался только он...!
   Он вышел на улицу - я скользнула следом. И Орф выскользнул за нами на крыльцо, и пошел по этим бесконечно длинным каменным ступеням хищной поступью лающей латыни. И тот демон, что сидел во мне, вырвался и пошел рядом, вкрадчиво оглядываясь, как будто хотел что-то сказать. И вдруг передо мной как будто открылся полог, обнажились тайны веков! Но я их не запомнила. Потому что приближалась к разгадке своей собственной: я почувствовала, что когда-то уже была здесь! Не может быть! В Греции я никогда не была! Но тогда почему я помню эти колонны, величественные двери, эти отполированные веками ступени? Значит, была... но до вспышки!
   У меня помутнело в глазах, я прислонилась к какой-то стене. Но он уходил все дальше, теряясь в толпе, и я начала преследование...
   Мы долго идем по шумным освещенным улицам, приближаясь к колоссу Акрополя. По его склонам петляют маленькие кривые улочки, которые соединяются между собой каменными лестницами. По бокам стоят кофейни, сувенирные лавочки, мастерские. Оттуда доносится звон молотков. Очевидно, там всего лишь работают чеканщики, но мне чудится какое-то предвестие, такое же зловещее, как эти коры в ночной подсветке. А с Парфенона смотрит Афина. Я не вижу ее, но знаю, что она смотрит, и осуждает меня. Надо вернуться, но захлестнувший меня поток эмоций несет меня дальше.
   И вот уже нет освещенных улиц, темно вокруг. Впереди только белое пятно его рубашки. По каким - то каменным плитам спускаемся к морю. Но светлей не становится: оно едва брезжит сквозь ночную дымку. Стараюсь быть осторожной, но вдруг оступаюсь и качусь вниз. В темноте меня находят его руки, подхватывают и ведут дальше. Надвигается портик какого-то массивного здания, его сменяют роскошные коридоры, лестницы, переходы; мягкие ковры скрадывают звук шагов. Как выстрел, захлопывается дверь, и мы оказываемся в небольшой овальной комнате. Над кроватью горит светильник.
   Чувствую, как обнажаются мои плечи.
   -Вы обещали сыграть соло, - напоминаю я, пытаясь остановить его руки.
   -У меня только смычек.
   -А где Ваша скрипка?
   -Скрипкой будешь ты!
   Он дернул за ворот моего платья - оно треснуло, холодком скользнуло по икрам. Во мне все всколыхнулось. "Нет! Я не хочу этого! Дудочка, разве это ты мне обещала?!" Пытаюсь оттолкнуть его, но к моим соскам прикасается скользкое упругое тело и действует, как электрошокер.
   -Не надо... пожалуйста, - шепчу я, но он не слышит меня.
   Он берет мочку моего уха и прокалывает ее золотистой серьгой в виде звезды с неравными лучами. На мое плечо капает кровь, он слизывает ее, обволакивая меня своим гипнотическим взглядом, и я не ощущаю боли! По телу разливается оцепенение. Подчиняясь какому-то целомудренному женскому инстинкту, пытаюсь преодолеть его, выскользнуть, но парализующий поцелуй окончательно лишает сил, и я припечатываюсь спиной к ледяному полу. К бедрам прикасаются властные пальцы, такие же холодные, но волнующие, какие сжимали мое сердце в то утро, когда мы с Джулио сидели в кофейне. Еще секунда, и я сорвусь в пропасть...
   Но тут я отчетливо услышала голос: "Посмотри". Невольно глаза скользят под кровать, и меня как будто обдают ледяной водой.
   Я вижу множество женских платьев всевозможных расцветок. Словно пестрые крылья бабочек, они брошены, смяты, превращены в безжизненную груду, от которой несет затхлостью. Я вспомнила яркокрылых бабочек в стеклянной банке, "похищенных с бала злым волшебником" и поняла, что еще мгновение, и я бы сама оказалась в этой гнусной "коллекции"!
   Только сейчас я почувствовала, как противно пахнет его пот. Вместе с брезгливостью ко мне вернулись силы.
   -Пошел вон, вонючка! - крикнула я так грубо, что не узнала своего голоса.
   Это немного остудило его пыл, остальное делает мое колено. "Коллекционер" со стоном хватается за свою промежность и сгибается. Стряхиваю его с себя, надеваю платье, порванное, оно соскальзывает с плеч - плевать! В голове бьется только мысль о побеге. Но я не запомнила, как мы шли! Я буду плутать в лабиринте бесконечных коридоров, пока меня не поймают! Подбегаю к окну, отдергиваю штору, чтобы вылететь, но останавливает слепая ночь. Ни одного огонька! Даже не известно, какой этаж! Нет уж, я не самоубийца, надо дожидаться утра! А вылетит отсюда он!
   Слегка раскачиваясь, метис продолжает стоять в той же позе на коленях. Дико кричу на него, бью куда попало руками, ногами, выволакиваю в коридор, захлопываю дверь, бегло осматриваю ее, но, как на зло, ни одного запора! Черт, что делать?! А, кровать!
   Двигаю кровать к двери и сама бросаюсь на нее для пущей тяжести...
  
   ***
  
   5 симфония Бетховена местами напоминает штормовой прибой.
   Такой же прибой бушует во мне! Вся сила моего негодования обрушилась на "дудочку Орфа".
   "Ну что, довольна, змея ползучая?! Этот вонючий "коллекционер" и есть твоя "пучина чувственности и страстей"?!" Она молчит, видно, не может пробиться сквозь бушующий "прибой". Где-то, где-то долетело: "Сама виновата: раньше времени коленки подогнула!" "Ах ты, зараза! Да он схватил меня и бросил на пол, что я могла сделать?!" "Не прибедняйся, ты стадо бабуинов остановишь... если, конечно, они будут тебе не интересны. Ты патологически любопытна" "Это ж ты меня все время баламутишь, засранка!" "Я-то тут при чем? Это ж не во мне, а в тебе бес сидит. Я лишь его инструмент" "Брысь отсюда!" "Ой, ой, только не делай трагедии из фарса! Будем считать, что мы обе поторопились, не на того поставили. В другой раз..." "Другого раза не будет!" "Пожалуйста, можешь возвращаться к своему Джули-мули, "Афина"..." - Она обиженно замолчала.
   "Прибой" начинает утихать во мне, и тут же стал наваливается. Как я устала... Угасающее сознание еще вьется между бабочками, гадалкой, метисом, голосом, остановившим меня на краю пропасти, пытаясь разобраться, была ли это цепь случайностей или это батюшка молился за меня. Наверно, батюшка мололся... "Спасибо Вам, святой отец, но должна предупредить, что я, как худая коза, все равно буду пастись там, где мне нравиться... не обижайтесь на меня...мы с Вами справимся, во всем разберемся... только посплю немного... чуть-чуть..."
   Не знаю, сколько времени я спала, но когда открыла глаза, было по-прежнему тихо и так же светила лампа. Где метис? Вряд ли он смирился со своим поражением. Он вернется, да еще с другими "музыкантами". Вышибить дверь вместе с моей кроватью - для них раз плюнуть. Нет, "дудочка", раньше времени, конечно, я "ножки не подогну", но против толпы маньяков... Стоп, а, может, убийц? В самом деле, куда подевались хозяйки всех этих платьев, не ушли же они домой в лифчиках и бикини!
   Я вскочила, выгребла из-под кровати ворох платьев и стала лихорадочно рассматривать их. Крови не обнаружила, зато натолкнулась на платье, при виде которого похолодела. Это было бордовое платье в синий горошек! Такое было на сестре Джулио! Несчастная девушка! Бедный Джулио, как я скажу ему об этом? Не знаю... Да и не время об этом думать, надо бежать, а то обо мне и вспомнить будет некому, разве что Светка слезу прольет.
   Я оттащила кровать и вышла в коридор.
   Слева тянется длинный ряд куполообразных окон с черными глазницами, в которых отражаются светильники в виде канделябров. Справа - ряд каких-то дверей. За одной слышатся голоса. Глупо не подслушать, и я прильнула к двери.
   -В таком случае, зачем ты ее привел? - слышится чей-то надтреснутый голос. - Она выдаст нас, Магомед.
   -Не посмеет,- отозвался знакомый мне голос.
   Это был голос метиса.
   -Откуда ты знаешь?
   -Она шла за мной, как крольчиха!
   "Какой же ты гад!"
   -Это делает тебе честь, но я что-то не слышал, чтобы крольчихи умели лягаться.
   -Прошу, не смейся надо мной, Хашин-ин-ба!
   -А что мне остается делать, если ты появился здесь перед нами в полусогнутом положении.
   -Весь в синяках и царапинах! - дополняет кто-то насмешливо.
   Хашин-ин-ба издает крякающий смех: - Мудрый Хусейн прав! Знаешь, Магомед, тебя погубят две вещи: скрипка и женщины. Ты слишком любишь сладкое. Скажи, зачем ты пришел к нам, суровым войнам ислама?
   -Ты несправедлив ко мне, Хашин-ин-ба! Разве ты забыл, кто их вам приводит? Дайте мне немного времени, и она - ваша.
   -Надеешься взять реванш? Что ж, подождать можно, но давай договоримся, что если все произойдет, как с той девочкой...
   -Этого не произойдет!
   -Так ты говорил и раньше, а ей удалось бежать и только благодаря Али...
   -Она предала меня! Зато сколько было других, ты забыл, досточтимый Хашин-ин-ба?!
   -Всевышний и мы не забудем твоих стараний. Правда, с другими тоже было не все так гладко...
   -Это потому, что они были смуглые! А эта принесет нам удачу!
   -Я тоже надеюсь на это. Но если повторится, как тогда, тебе придется самому свернуть ей шею!
   Я пошатнулась: "дудочка" завела меня в гнездо убийц!
  
  
   ***
  
   Бегу, но коридор заканчивается тупиком!
   Назад! Но не успела поравняться с той дверью, как из нее вышел детина с лысым черепом! При виде меня, у него как будто что-то замкнуло. Я уже нацелилась проскользнуть между ним и стеной, но в это мгновение у него "разомкнуло". Он заревел, как бык на бойне, и распростер мне свои объятия. Черт, не проскочить - коридор узкий! Что ж, тогда - в лоб!
   Я налетела на него, как топор - он рухнул, как дуб. Но, падая, придавил мою ногу. Пока я лупила и рвала его, пытаясь столкнуть, выскочили другие. Меня схватили, завели в комнату и вытолкнули вперед...
   Я в круглом освещенном зале. Посредине журчит фонтан. Вокруг сидят на диванах и креслах несколько смуглых мужчин в темных одеждах. Некоторое время они с любопытством смотрят на меня. Среди них Магомед. При моем появлении он вскочил, но сидевший рядом старик с четками, взял его за руку, усадил на место и произнес:
   -Вот видишь, Магомед, я оказался прав. Птичка выпорхнула, и мы опять должны благодарить Али.
   Магомед так и обжег меня, своим черным огнем, но промолчал. Зато верзила Али разоткровенничался. Назвав старика Хашин-ин-ба, он пожаловался ему, что я сбила его с ног и заехала в правый глаз, которым он уже почти ничего не видит.
   -Это за то, что ты таращился на нее, - усмехнулся Хашин-ин-ба.
   -Она драла меня своими когтями!
   -А это за то, что ты медлил, ха-ха!
   Старик разразился омерзительным смешком, а мой "Аполлон" с мрачной усмешкой поинтересовался у меня, что я здесь делала. На его голове - как будто дети кололи орехи. "Отлично я его отделала!" - подумала я, направляя свои усилия на то, чтобы удержать на себе остатки платья.
   Хашин-ин-ба велел мне подойти ближе и покачал головой:
   -Клянусь Аллахом, я никогда не видел такой статной красавицы. Ты бутон, который ждет, чтобы к нему прикоснулись руки настоящего мужчины. Правда, бутон немного помятый... но это потому, что к тебе прикасался не настоящий мужчина. Хотя, я вижу, Магомед, что ты тоже старался...
   О, с какой радостью я бы поубивала их всех! Пытаюсь выпустить "криатив", но на них он не действует! "Неужели, и, правда, это ты, Афина наказываешь меня за гордыню? Что ж, твое дело, но хочешь ты этого или нет, но мы есть и будем равными с тобой по духу, "сестренка". Надеюсь, скоро ты в этом убедишься ..."
   -Ты любишь Магомеда? - спросил меня Хашин-ин-ба.
   Я отрицательно покачала головой.
   Он удивился: - Этого не может быть! Женщины летят к нему, как мотыльки на огонь!
   -От него разит потом.
   -Что, потом? Ха-ха-ха, верно, красавица, не все то золото, что блестит!
   -Вот именно. Мне нравятся мужчины постарше, вроде Вас. Со стариком всегда чувствуешь себя в безопасности.
   -Ты права! Зрелость не только украсит, но и всегда защитит юный цветок.
   -Главное, что зрелость мудрая! Она всегда может тебя чему-нибудь научить. Как бы мне хотелось, чтобы Вы меня научили...
   -Чему? Может, молитвам?
   Я потупилась: - Мне известно, что Вы сильны в Камасутре. Это правда?
   Старик заерзал:
   -Это правда, но ее изучение требует уединения... - По мне воровато бегает обнажающий взгляд.
   -Я готова пойти с Вами, куда Вы мне прикажете, достопочтимый, - призналась я, стыдливо стягивая на груди обрывки платья.
   Старик застыл. По лицу было видно, что его обуревают мучительные сомнения. Очевидно, на них его наводили избитая физиономия Магомеда и синяк под глазом Али. Тем не менее, он встал и обратился ко мне со следующими словами:
   -Ну что ж, зрелость способна не только защитить цветок, но и оплодотворить его. Я готов измерить с тобой всю величину моего познания в Камасутре. И испытать глубину его проникновения... Следуй за мной, роза!
   Он взял меня под руку, еще раз взглянул на Магомеда и... позвал с собой Али. Вот этого я не ожидала! С двумя я могу не справиться, уж больно здоров этот Али! Видно, Афина твердо решила покарать меня... "Богиня, не гневайся на меня! Я не хотела оскорбить тебя, сравнивая себя с тобой. Если ты хочешь, я больше никогда не назову себя твоим именем. Можно я буду твоей стрелой, а? Помоги мне... - молю я ее. И вдруг вспоминаю Шамаханскую царицу. - А, поняла, спасибо тебе!"
   Покорно склоняюсь перед сластолюбцем:
   -Я готова, ибн Хусейн!
   Хашин-ин-ба приходит в легкую растерянность:
   -Э-э-э, вообще-то я не Хусейн...
   Я отдергиваю свою руку:
   -Как?! О, боже, а где Хусейн?!
   -Вон он сидит со своим дурацким кальяном...
   -Слава богу, он здесь!
   -Да какая между нами разница?! К тому же он значительно старше меня и тебе самой придется обучать его Камасутре! Какой в нем прок?
   -Большой! Именно про него говорили, как о мужчине, обладающем большим достоинством! Эй, дядюшка Хусейн!
   Ибн Хусейн выпускает из сморщенного рта дымящийся наконечник и кричит:
   -Хашин-ин-ба, ненасытный шакал! Не тяни свои грязные лапы к тому, что тебе не принадлежит! Девушка хочет быть со мной! А старше тебя я всего на 12 лет!
   Хашин-ин-ба багровеет: - Обкурившийся козел! Деспинис(девушка) не про твою честь!
   Не успевает "Шамаханская царица" отскочить в сторону, как они наскакивают друг на друга и начинают драться у бортика бассейна. Так, двое занялись "делом", остаются еще трое: Али, мой "Аполлон" и еще какой-то старик в чалме, кресло которого в шаге от меня. Быстро наклоняюсь к нему и шепчу:
   -Что ты что сидишь, о, перл моих снов? Знай, что мне не нужна Камасутра, я знаю все, что там написано и даже больше. И эти дохляки мне не нужны. Я здесь только ради тебя. Бежим со мной, мой ушастик...
   В немом ужасе на меня поднялись водянистые глаза. Видя, что до старика туго доходит, я вытаскиваю его из кресла, обнимаю за плечи и веду к двери. Боковым зрением контролирую ситуацию: так, Али разнимает дерущихся, а вот "Аполлон"...
   -Куда ты? - прозвучал его голос, когда я уже потянулась к ажурной ручке.
   В меня, как пистолет, уперся его взгляд. Сумрачный, тяжелый, как он мог раньше приводить меня в трепет? Сейчас он вызывал во мне только ненависть.
   -К нему! - рявкнула я. - Или и ты хотел? Только боюсь, что во второй раз ты уже не разогнешься!
   По его лицу заходили желваки.
   -Ты - "скрипка", а я - смычок, - процедил он. - Я буду играть на тебе, а не наоборот. Али, держи ее, старцы без тебя разберутся!
   Пытаюсь вырваться в коридор, но старик вцепился в мою руку, как клещ. Надо бы ударить по его желтой сморщенной лысине, но что-то не поднялась рука. Али схватил меня сзади за шею и отшвырнул назад с такой силой, что я чуть не упала. Хашин-ин-ба уселся на прежнее место, отдышался, стараясь не смотреть на меня, и хлопнул в ладоши. Из смежной комнаты вошел слуга и направился ко мне. У него в руках я увидела... "пояс шахидки"!
   Магомед вскочил:
   -Хашин-ин-ба, ты обещал! На эту ночь она моя!
   -Замолчи! У нее идеальная внешность: светлые глаза и волосы. Я больше не вправе рисковать такой удачей.
   -Она не пойдет! Они идут на это только ради меня! Я для них бог и сатана!
   -Несчастные мотыльки! Интересно, что же ты им обещаешь? Свою любовь на небесах? Ха-ха!
   -Моя любовь - я сам! На них мне наплевать.
   Старик усмехнулся:
   -Хорошо, что бедняжки этого не знали, а то, кто бы совершал подвиги во имя Аллаха. Но скажу тебе честно, Магомед: настоящий мужчина не должен гордиться этим.
   -Вот, ты как заговорил, старик! Все, больше я не приведу сюда ни одной смертницы!
   -Мы сделаем это без тебя.
   -А кто заставит их(негодяй кивнул в мою сторону) идти на смерть?!
   -Героин, мой мальчик.
   Пол поплыл под моими ногами: я все поняла...
   -Не надо героина, Хашин-ин-ба, - сказала тихо. - Все - ложь. Я любила только Магомеда, на Вас мне было плевать. Но сейчас я его ненавижу. Кому я отдала свое сердце?! Чудовищу! Жалкому Нарциссу! Все кончено Хашин-ин-ба, жизнь потеряла для меня всякий смысл. Я с радостью пойду и отдам ее во имя Аллаха. Дайте мне пояс!
   Несколько минут все смотрели на меня, не в силах проронить ни слова. Наконец, Хашин-ин-ба деловито произнес:
   -Все мы лишь слуги Аллаха, дэспинис. Он подсказал тебе верное решение. Иди и ни о чем не думай! И ты обретешь счастье на небесах. А сейчас ты пройдешь с инструктором и он тебя...
   -Не надо инструктаж! Только покажите мне, где нажимать.
   Сделав шаг, я решительно забрала у растерявшегося инструктора пояс и попросила показать, где кнопка. Он показал. Я поблагодарила его, подняла над головой адскую машину и оглядела негодяев:
   -Это вы-то слуги Аллаха? Вы террористы! Ни одна религия мира не призывает людей убивать людей! А вы отправляли на это тех, кто должен их рождать! Нелюди! А ты ( я обернулась к побледневшему Магомеду), ты хуже их! Ты посылал на смерть тех, кто любил тебя! Ты - Арнимф! Ты и меня хотел послать! Но я - стрела Афины! Держи меня!
   Нажав на кнопку, я бросила в него бомбу и устремилась к двери. Не успела выбежать, как за спиной прогремел взрыв. Огненный шквал вынес меня в коридор и отбросил к противоположной стене. Не помню, как я оказалась на ногах и, не чувствуя боли, как на крыльях, помчалась по коридору. Я проносилась по анфиладам и лестничным развязкам, мои ноги утопали в коврах, гудел мозаичный пол, навстречу летели колоннады, арки, задрапированные шелком, мелькали фрески, кружево лепнины, галереи и террасы с такими большими звездами, каких не бывает в жизни. А сзади слышались крики и топот - меня преследовала охрана.
   Не знаю как, но я выбежала на крыльцо! Передо мной вздыбилась ночь, черная, как яма, не было ничего, кроме огней Акрополя.
   -Спасибо тебе, сестра! - крикнула я, слегка притормозив. Этого было достаточно, чтобы один их охранников настиг меня и схватил за плечи. Я ударила его локтем и покатилась вниз в надежде, что он отстанет. Да не тут-то было! Но он поймал меня на последней ступени и подмял под себя. Я почувствовала гнусный запах, невообразимую тяжесть и поняла, что на этот раз вырваться не смогу: массы явно не равны, к тому же выдохлась. Но в то же мгновение кто-то налетел на нас сверху, и туша свалилась с меня.
   -Майша!
   -Джулио!
   Это был он! Юноша помог мне подняться, мы отбежали и оглянулись. Нас никто не преследовал. А на последнем этаже здания разгорался пожар, из разбитых окон неслись истошные крики. Я обняла своего спасителя, он неловко уткнулся в мою грудь и тут же испуганно отшатнулся, наверно потому, что она была обнажена.
   -Глупенький... мой Аполлон... вот ты и совершил свой подвиг ради меня.
   -Майса, я шел за вами! Я потерял вас, но я чувствовал, ты где-то близко! Я узнал его: это тот араб, с которым ушла сестра! Я заставлю его все сказать, а потом убью!
   -Ты слышал взрыв?
   -Это... это ты его?..
   -Его сожгла "стрела Афины".
   -Так я и знал! Это был Арнимф, да?!
   -Он вербовал терриристок-смертниц.
   -Моя сестра! Неужели она...
   Я перебила его:
   -Твоей сестры больше нет.
   -Я понял это давно, но я хочу знать...
   -Она любила. Это все, что тебе надо знать.
   Я почувствовала, как затряслись его плечи от беззвучных рыданий, и крепко прижала к груди. Он снова отстранился, но я только сильней прижала его:
   -Не бойся... ну, поцелуй, если хочешь...
   -Майша, ты...ты...Афина! Правда!
   -Плевать! Главное, что я недостойна тебя!
   -Не говори так!
   -Ты ничего не знаешь, я грязная, гадкая!
   -Маша, я люблю тебя!
   О, Джулио, он сказал: "Маша"...
  
  
   Глуманутая
  
   ***
  
   Я проснулась от холода.
   Оказалось, что мои ноги затопила ледяная зловонная лужа. Ее образовал мутный весенний ручей, который бежит от рыбных рядов прямо под мою торговую палатку. Напротив, за своим прилавком громко смеются продавщицы рыбы. Господи Исуси, какие же гнусные рожи!..
   С трудом прихожу в себя после волшебного сна.
   Кто бы только знал, какое горькое разочарование, быть сброшенной с божественного Олимпа в вонючее чрево городского рынка! Как больно видеть перед собой не сияющую лазурь Эгейского моря, не отражение танцующих пар на зеркальном своде афинского дворца, а опухшие физиономии торговок рыбой, рыбниц, как я их называю, и этот вонючий ручей!
   Помалу все становится на свои места.
   Начинаю понимать, что ручей не случайно прибежал ко мне. Его заставила это сделать большая гнилая доска, лежащая поперек прохода. Не составляет труда понять, кто это сделал.
   -Опять вы свой поганый ручей ко мне пустили! - кричу рыбницам.
   -А, проснулась, глуманутая! Перебьешься! Слава Богу, не из благородных понсивонов!- "отрезала" остроносая, похожая на облезшую лису, тетя Нина, которая в это время бессовестно обманывала покупательницу хека при помощи магнитика.
   Торговки дружно "заржали".
   -Женщина, - кричу, - она Вас обманывает! Сходите, перевешайте на контрольных весах!
   Покупательница оглянулась, нерешительно забрала рыбу и ушла.
   -Если она вернется, я твое личико хеком отманикюрю! - предупредила меня тетя Нина - И нечего меня глазищами своими пугать! Пуганная!
   Я знаю, что самый тяжкий грех здесь - "закладывать своих", но сделала это осознанно. В этот момент я готова была взорвать, весь их поганый ряд! Только Петю не надо, чья палатка притулилась к их гадкому навесу. Это его сладкоголосая музыка увела меня в страну грез. Он собирается уходить и грузит на тележку кассеты и диски. Я спросила его, долго ли я спала. Он два раза показал по пять. Неужели всего 10 минут? А как будто жизнь прожила! Петя старается не смотреть на меня. Я отлично понимаю его: нас двое, а их вон сколько - точно житья не будет! Он украдкой машет мне рукой и уходит. К горлу подступает тоска, хоть вой. Нет, надо завязывать с этом рынком. Завязывать... а куда пойдешь?
   Вернулась покупательница. Она поблагодарила меня и закатила скандал тете Нине. Та обозвала ее скопидомкой, бросила ей тощий хвост и женщина ушла. А что она сделает? Связываться - себе дороже, к тому же ничего не докажешь. Этим воровки и пользуются: если один из 10 покупателей вернется, они додадут, вот и все неприятности, а 9 - рукой махнут. Чего ж тут не обманывать?
   Тетя Нина проводила покупательницу змеиным взглядом. Я поняла, что теперь надо быть начеку, но все-таки проморгала. Правда, хека тетя Нина на меня пожалела - дешевой салакой запустила. Зато бросок был снайперский. Прямо мне в лоб! Ее товарки ржали до колик. Я кинула рыбу назад, но попала в тетю Дусю. Та отлепила ее от своей широкой загорелой "витрины" и разразилась такими ругательствами, что в радиусе слышимости исчезли покупатели с детьми. Я стала просчитывать варианты развития событий. По любому мне - "крышка", т. к. они натравят на меня свою "крышу". А те ребята конкретные - точно товар побьют, стоит только за ворота рынка выйти. А у меня только бижутерии тысяч на 10. Да еще 15 блузочек на реализации. Они, конечно, не разобьются, но товарный вид потеряют, вместе с моей "витриной"...
   И тут я вспомнила про милицию!
   Незаметно вылезла сзади своей палатки и бросилась в администрацию рынка. К счастью, в это время там никого не оказалось - все ходят по "местам", недоимки собирают.
   Я схватила телефон и набрала 02:
   -Алло, это милиция? Здравствуйте. Это Вам с рынка звонят. Тут такое дело, меня как бы поколотить хотят.
   -Хотят? Поздравляю, - донеслось усталым баритоном.
   -С чем?
   -Что до сих пор не избили.
   -Да пошли Вы с вашими шуточками! Я серьезно! Эти торговки на все способны! Я сказала одной покупательнице, что они ее обманывают, а они в меня хеком бросились. Знаете, какие они злопамятные, обязательно отомстят!
   -Понятно, кого выслать для охраны?
   -Вам виднее.
   -Брюс Ли с "Рембо" Вас устроят?
   -Вы что, юмористом там служите?!
   -Это Вы юмористка! Может, прикажете, к Вам пост милиции приставить?
   -Можно их просто припугнуть!
   -Мы не пугала, а действуем по факту. Все, девушка, не занимайте линию! - Пошли короткие гудки.
   Что же делать?!
   И тут меня посетила идея, которая перевернула всю мою жизнь. Я снова набрала 02 и выпалила в трубку:
   -Это опять с рынка! В рыбных рядах заложена бомба! Срочно приезжайте!
   -Алло, алло, кто это? Девушка, это вы только что звонили? Вы кто? Откуда вам известно...
   Ага, так я вам и сказала! Положив трубку, я, как ни в чем, ни бывало, вернулась в палатку. Мои враги явно что-то затевали. Они собрались в кучку и что-то обсуждали, а когда я появилась, стали расходиться. "Ничего, сейчас вас отсюда, как ветром сдует!" - подумала я мстительно. И точно, вскоре послышался вой сирен, рынок стали заполнять милиция и кинологи с собаками. По радио передали, что в рыбных рядах заложена бомба и все должны эвакуироваться. Ух, как задергались рыбницы! Но радовалась я не долго: вытуривать стали всех, народ повалил валом, поднялась давка. На такой результат я явно не замахивалась...
   -Что ты стоишь, как цапля в болоте?! - бурей налетела на меня Светка, которая торгует одеждой через два прохода от меня. - Бежим скорей, собирай свою дребедень! - И стала мне помогать.
   Пока выбирались из сутолоки, у меня украли паспорт. Светка стала меня успокаивать, мол, по свидетельству о рождении новый выпишут. Я отрицательно покачала головой:
   -У меня нет свидетельства. Ты же знаешь, что я детдомовская.
   В ее глазах мелькнуло сочувствие: - Значит...
   -Значит, сейчас мое имя - никто! - отчеканила я голосом человека, который не нуждается в сочувствии. - И это замечательно, Светка! Как мне надоели чужие имена! Я должна найти свое!
   -И где же? В чистом поле, где березки лепечут? Ты же ничего не помнишь до твоей этой, как ее... вспышки!
   -Да послушай ты!.. - Я встряхнула ее за плечи, рассказала, какое чувство испытала близ Парфенона и заключила: - Я точно там раньше была. Возможно, даже, я и родилась в Греции. Там мои корни искать надо!
   Мой рассказ Светку, похоже, не удивил. Она задумчиво поправила ящик на своей тележке и спросила небрежно:
   -А пока ты их не нашла, как себя звать прикажешь? Глуманутая, да? Блин, скоро и я-то с тобой в "психушку" зашурую!
   -А ты-то здесь при чем?
   -При том! Тоже "крыша едет"...
   Подхватив тележку, она зашагала крупным шагом.
   В глубоком раздумье я потащилась следом...
  
   ***
  
   Господи, никогда бы не подумала, что Светкины слова о "психушке" окажутся пророческими!
   А ведь, как хорошо все начиналось.
   Дня через три ко мне подошли и стали "клеиться" два симпатичных парня: один черненький, другой светленький. Сразу было заметно, что это не наш "брат", рыночники, которые из замызганных джинсов и футболок не вылезают, эти были в брюках и белых рубашках. Тем более, черненький, которого звали Женя, кого-то даже напоминал мне. Они спросили, как меня зовут. Я честно призналась, что имени у меня пока нет. Они улыбнулись: "Наверно, Вы его потеряли, девушка?" "Нет, еще не нашла" Женя обворожительно улыбнулся и поискать его вместе. Я заметила, что вряд ли они мне понадобятся, тем не менее, они сказали, что придут после работы. Я пожала плечами: "Что ж, приходите, если больше делать нечего, хоть нам со Светкой поможете сумки довезти" Они стали возражать против Светки, но я заявила, что без нее не сделаю и шага. Перед закрытием рынка они снова пришли. Светка, естественно, была уже здесь. Она заранее предупредила меня, что будет кадрить черненького. Видя, что она вся извелась от нетерпения встречи с ним, я возражать не стала. Они взяли наши баулы, и мы вместе покатили их под тяжелыми взглядами "рыбниц". Пусть знают, что у нас тоже защитники есть, и не чета их "крышующим"! Впрочем, мне показалось, что в их взглядах была не зависть, а что-то другое, я даже не поняла... При выходе с рынка парни сказали, что у них машина. Светка, так и засияла. Они посадили нас на заднее сидение, с нами сел еще какой - то их друг, вещи положили в багажник, и мы поехали. Светка сказала, куда ехать, а заметив, что поехали в другую, спросила, в чем дело. Оказалось, что они хотят покатать нас по городу, если мы не возражаем. Мы не возражали, а минут через 20 остановились перед... зданием УВД! Мы - возмущаться, они - успокаивать: мол, это минутная формальность, надо кое - что уточнить. Светка ухватилась за свой баул и сказала, чтобы уточняли тут, на месте. Ей сказали, что ее сюда вообще никто не приглашал, и она может идти на все четыре стороны. Она осталась стоять на дороге с баулом и открытым ртом, а меня повели в кабинет, дали листок с набором слов, где, между прочим, проскальзывали "рынок", "бомба", "алло" и попросили прочитать их перед диктофоном. Тут уж и козе понятно: экспертизу голоса проводят. Я - в слезы! А в голове: как же они меня вычислили? Ведь, когда звонила, меня никто не видел, разговор длился какие-то секунды! Правда, первый продолжался дольше... Дура, не надо было говорить, что "это опять с рынка"! Хотя, какая теперь разница. Сейчас важно то, что когда-то я была Афиной, а значит, я все смогу!
   Я закатила глаза, сдавленно просипела, что мне плохо, и потребовала немедленно отпустить домой.
   -Какой дом? Да Вы хоть понимаете, что совершили телефонный терроризм? - попытался напугать меня чернявый, который вел мой допрос. И стал зачитывать статьи уголовного кодекса, поясняя при этом, сколько мне предстоит провести в заточении по каждой из них. В общей сложности набегало около 40 лет.
   -Вы выйдете на свободу дряхлой старухой! - заверил меня следователь.
   "Господи, неужели когда-то я стану старухой?" - с ужасом подумала я. В глазах помутнело, меня повело в сторону, и я вытошнила на Уголовный кодекс, который мой "тюремщик" в это время пытался всунуть мне в руки для убедительности своих аргументов. У меня в голове что-то щелкнуло и потемнело. Совсем близко я увидела испуганные карие глаза, черную шапку курчавых волос, по - юношески припухлые губы, и знакомый голос спросил:
   -Девушка, Вам плохо?
   И тут я вспомнила: это Джулио! Ну, конечно, он даже спрашивает точно так же, как тогда: " Сеньорита, Вам плохо?", только этот девушкой называет...
   -А почему ты не говоришь мне "Майса"? - спрашиваю я.
   Его зрачки начинают удивленно расширяться.
   -Ты что, Джулио, хочешь сказать, что ничего не помнишь? Может, не помнишь, как спасал меня от Арнимфа? - напоминаю лукаво.
   -От кого?..
   -Да, от "коллекционера бабочек" и его друзей-террористов! Забыл, мой Аполлон?
   Он откинулся на спинку стула, тихо спросил:
   -Вы меня ни с кем не путаете, девушка? Меня зовут Евгений Иванович...
   -Может, еще скажешь, что ты не грек итальянского происхождения?
   -Я из Молдавии...
   -Молодец, уже "теплей"!
   Он проницательно посмотрел мне в глаза и решительно произнес:
   -Знаете что, девушка, такие вещи у нас не проходят!
   -Какие? - Настало время удивляться мне.
   -Такие - "косить"!
   -Куда косить?.. - Невольно я села поровнее.
   -Не надо строить мне "глазки", я Вам не мальчик! А то я Вас отправлю на психиатрическую экспертизу!
   От возмущения у меня останавливается дыхание.
   -Это так ты меня любишь? А я-то, дура, еще позволила тебе поцеловать свою обнаженную грудь!
   -Что?.. Я целовал Вашу грудь?! Подследственная, прекратите меня шантажировать!
   Уже подследственная?! Ну, спасибо тебе, Джулио! Большое желание трахнуть обманщика головой об стол, но что-то останавливает меня. С криком: "А помнишь, как ты мне ноги целовал?!", запускаю пальцы в его жесткие волосы, и мотаю его курчавую голову из стороны в сторону. Одной рукой он пытается меня оттолкнуть, другой лихорадочно ищет кнопку звонка, но я увидела ее перовой и размозжила графином!
   Во мне победно трубит Орф!
  
  
   Кто же я, черт возьми?!
  
  
   Сидим с Женей на скамейке и тихонько разговариваем.
   Наша скамейка с облупившейся выцветшей краской находится на склоне глубокого оврага. Вокруг кустарник, под ногами жухлая от солнца трава. Кроме нас здесь никого нет, только временами набегает ветерок, и листья начинают оживленно перешептываться с какой-то невидимой птичкой. С другой стороны доносятся звуки города: гудки машин, громыхание трамваев. Во всем успокоенность и какая-то легкая печаль, как предвестие осени.
   Над нашими головами свешиваются ветви орешника, на них уже висят зеленые орешки. Женя пытается раскусить один для меня, но он оказывается пустой.
   -Рано еще... - виновато вздыхает он.
   -Тебе нравится Рахманинов? - спрашиваю я.
   -Почему ты спросила?
   -Потому что сейчас звучит его 3 симфония.
   -Где?
   -В этом мире, во мне...
   -Да? Прости, но в музыке я - бревно. Представляешь, в 6 классе попытался научиться на гитаре. Даже в кружок записался, пока мне руководитель не сказал, потрепав так это, дружески по плечу: " Ты можешь, конечно, ходить в кружок, но у тебя нет слуха, дружок"!
   -У меня тоже нет способностей к музыке, - признаюсь я - Просто, музыка "заводит" меня, хорошая, конечно. Когда я ее слушаю, полностью отключаюсь, вижу какие - то образы, неведомые страны, в которых никогда не была. Это все Петя. Он частенько усыпляет меня своим дисками "CONCERTINO".
   -Какой еще Петя? - Женя насторожился.
   -Вот только не превращайте фарс в трагедию, синьор помидор! С вашими достоинствами Вы не оставляете Пете ни единого шанса! Он продает музыкальные диски и включает их иногда. Это его музыке я обязана своим "путешествием" в страну богов. Вы удовлетворены товарищ старший лейтенант?
   -Вполне. Кстати, все собирался спросить Вас, товарищ подследственная: а на самом деле Вы были когда-нибудь в Греции?
   -Нет, если это официальный допрос.
   -Почему так неопределенно?
   -Потому, что абсолютной определенности не существует.
   -Не согласен, например, ты сидишь тут, со мной, и это абсолютно точно!
   -А ты абсолютно уверен, что это я, а не моя оболочка? Хочешь, подискутируем.
   -Нет, у меня по философии был трояк. Лучше расскажи о своем виртуальном путешествии.
   -Потом как-нибудь.
   -Тогда хоть откуда взялся мой "двойник"?!
   -Джулио? Сама не знаю, взялся, и все тут.
   -А может, ты его с меня спроецировала? Может, ты меня когда-нибудь видела раньше? Хоть мельком, а?
   Я вынуждена разочаровать его. Он задумался:
   -Странно...вот судьба... он тебя защищал, а я чуть не посадил...
   -Уж да, милый! Причем, так шустро это делал, что я в психушку угодила!
   С отчаянием своего греческого "двойника" он восклицает:
   -Это было всего лишь кратковременно психическое расстройство, через два дня тебя выписывают! В заключение экспертизы написано, что такое расстройство бывает у людей с обостренным воображением, неустойчивой психикой и повышенным эмоциональным фоном. Ясно?
   -Разумеется, мне ясно, не забывай, что у меня за плечами психолого-педагогический институт.
   -Не забываю, но фишка в другом! Врач сказал, что такой фон, как у тебя встречается у одного на миллионы! Им обладали только гении!
   -Вот с этим я, пожалуй, спорить не буду. А тебя это на какие выводы натолкнуло?
   -Что я должен беречь тебя, как зеницу ока! И в этой связи, я должен тебе официально сообщить, что ты принята на должность психолога в 7 гимназию! Выход на работу 1 сентября! Тебе надо будет только зайти и документы оформить. Так что с рынком попрощайся!
   -А что я в школе заработаю?
   -Не важно...еще моя зарплата будет...
   -Ты это о чем?
   Женя загадочно молчит. Разумеется, я понимаю, куда он клонит, все его "тайны" для меня шиты белыми нитками, тем не менее, продолжаю вопросительно смотреть на него. Он краснеет и тянется за орехом, хотя прекрасно знает, что он будет пустым.
   -Сама знаешь... я люблю тебя! И в следующую субботу мы поженимся!- вдруг вырывается у него как-то по-детски.
   -А ты у меня спрашивал?
   -Вот, спросил...ты согласна?
   -Нет. Потому, что ты бездушный! Вот, скажи честно, если бы не это мое "временное расстройство", ты бы мое дело "закрыл"?
   -А какие у меня для этого были основания?
   -Так я и знала! А я - это разве не основание?! С тобой все ясно, лейтенант! А вот я бы, например, за свою любовь, всю бы вашу контору взорвала к чертовой бабушке бомбой какой-нибудь!
   Он сделал страдальческое лицо:
   -Опять ты про свои бомбы! Забудь ты про них!
   -А если не забывается?! Господи, за что все это на мою голову?! Что я такого сделала?! Велика важность - в милицию позвонила, воровок потревожила, которые меня убить хотели!
   От жалости к себе у меня выступили слезы. Он растерялся и предложил свой платок. В знак прощения я взяла его, т. к. своего у меня не было, и потрепала его по руке, и сказала, что ладно, проехали. Он облегченно вздохнул и нерешительно сообщил, что мне надо будет возместить материальный ущерб рынку, вызванный его преждевременным закрытием в тот день.
   Вот и прощай таких!
   -Сам и заплатишь.
   Он истолковывает это по-своему. Опустившись передо мной на колени, он ткнулся мне в ноги своей жесткой макушкой, а его руки начинают блуждать по моим икрам.
   -Значит, ты согласна... моя ненаглядная, ты такая красивая... ты сводишь меня с ума...
   Руки поднимаются все выше и выше. Мне щекотно и смешно. С грустью смотрю на него: все-таки, насколько одинаковы и примитивны мужчины.
   -Можно я поцелую? - интересуется он.
   Его руки достигли моих колен. Всему есть предел. Легонько отталкиваю его ногой. Он едва не скатывается в овраг, извиняется, но тут же неловко чмокает меня в ухо.
   -Чудак, разве так целуют? От поцелуя должна кружиться голова.
   -А если ты не даешься! - В голосе та же детская обида.
   -Ладно, бросай якорь, пойдем купаться... Джулио!
   Он испуганно смотрит на меня:
   -Где купаться?..
   Еще чего доброго подумает, что у меня началось ухудшение, и я успокаиваю его: не бойся, Женя, я шучу...
  
   ***
  
   Мне на плечо села бабочка.
   Возможно, пользуясь тем, что очень красива(черные усики, на крыльях золотистый орнамент), она сделала это довольно-таки бесцеремонно. Мы затаили дыхание. Вдруг Женя озабоченно склонился над моим ухом:
   -Постой, а что у тебя за шрам?
   -Где?
   -На мочке уха.
   Холодные тревожные "пальцы" дотронулись до моего сердца.
   -Ничего...- пролепетала я.
   -Опять - "ничего"! Ты что-то от меня скрываешь?
   -А если и так, что, бросишь меня?
   -Зачем ты так! Ты для меня, как эта бабочка, я на тебя дышать боюсь! Кстати, я тебе на свадьбу в универмаге присмотрел классные золотые клипсы в виде звезд.
   -С неравными лучами?!
   -Откуда ты знаешь?
   "Бабочки...звезды...", - мне стало холодно от прилетевшего ветра. Я закашлялась и сказала, что мне пора в палату.
   Перед тем, как уйти, Женя передал мне мой новый паспорт, который он забрал в паспортном столе. Я открыла его. "Козлова... Ивановна" - стояло на третьей странице. Имени не было.
   -Они, что там с ума посходили?! - возмутился Женя, увидев пробел.
   -Может, девочки пропустили?
   -Да нет, я сам смотрел, там стояло имя: "Екатерина"! Мистика какая-то...- Он подозрительно посмотрел на меня: - Постой, твоя Светка как-то обмолвилась, что с твоим именем и раньше были проблемы...
   -Оно мне просто неизвестно.
   -Как это, а - "Катя"?! Мы же и в протоколах так писали!
   Я зевнула: - Сочувствую, но Кати, Маши - это не мое.
   -Маши?.. Постой, точно! Светка вроде бы говорила, что ты так называла себя, когда вы с ней были в Греции!
   -Мы были с ней в Греции?
   -Ой, забыл, ты же, кажется, сказала, что не была там... Значит, наврала Светка!
   -А что она тебе рассказывала?
   -Точно не помню, вроде бы, что вы на телеге с цыганами катались, на пароме ездили, танцевали в каком-то дворце, туфта, короче!
   Вот и ответ, почему она со мной в "дурдом" собиралась.
   Он целует меня в макушку и уходит, пообещав во всем разобраться...
   Смотрю, как он уходит, и пытаюсь понять, люблю ли я его. Впрочем, когда женщина задает себя этот вопрос, ответ очевиден, потому, что кто любит, тот не задает себе этого вопроса. Женя мягко скользит по моему сердцу, не царапая его. Впрочем, как и другие, которых я встречала. Исключением был один: "Арнимф". Я странно устроена. Мою душу зовет небо, а сидящий во мне бес тянет в ад. Когда Арнимф - мой кошмарный сон, исчез, я надеялась, что больше никогда не услышу проклятой "дудочки Орфа", но я ошиблась. Она продолжает звучать во мне! Неужели когда-нибудь снова я потащусь за ней, как крыса, опустив хвост? Крысиный ген, от кого ты мне достался?! Может, в моем роду был какой-нибудь безумный авантюрист? Впрочем, какая разница - я прибью его! Прибью... сколько раз я себе это обещала. Ну, хорошо, допустим, прибью, а что дальше? Судьба лодки, гниющей на берегу? Нет уж, лучше обреченной ракушкой нестись по тревожному морю к своей гибели, чем ждать ее на берегу...
   Стоп, вот я и поймала себя! Хватит лицемерить, пора признать, что священник был прав: я не хочу становиться другой! И мне жаль только одного, что все это существует лишь в моем воспаленном воображении! Хотя, как знать? Слишком уж много того, что я пережила в том, виртуальном мире, перекликается с этим. Я уверена, что мое "путешествие" - не сон, а что-то другое. А мой паспорт. Куда подевалось из него имя "Екатерина", которое Женя видел собственными глазами? Не сама ли Судьба благословляет меня на поиски моего настоящего имени?
   Вопросы, вопросы...
   Господи, я не знаю, как буду с этим жить, и что со мной станет, я не знаю свою мать, отца и даже своего имени. Но я узнаю, черт возьми! Узнаю, кто я и каково мое предназначение!
   Я прорвусь!
   Только стоит ли в таком случае, обнадеживать Женю?..
  
   ***
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"