Кузьмин Павел Савватьевич : другие произведения.

Мост

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
   МАЛЬЧИК, МОСТ,
   КРОКОДИЛ В ПРУДУ
   п о в е с т ь
   юмористическая, с элементами анторопомофризма
  
   часть первая
  
   "В алом венчике из роз
   Впереди Иисус Христос!"*
  
  
   Глава 1
  
  
   Все началось в начале лета, одним славным деньком...
   Когда полуденный жар начал спадать, к берегу реки Томлянка причалила лодочка. В ней приплыли дедушка с бабушкой, чтобы встретить внука Витеньку. Их деревня виднелась краем на противоположном берегу, вроде бы рукой подать, да жаль, моста не было. Дедушка зевнул, сладко потянулся, закинул удочку. Бабушка, чему-то, улыбаясь, принялась перебирать раннюю клубнику. Ягодки были не очень зрелые, некоторые и вовсе с зеленинкой, да что поделаешь, очень уж хотелось дитя порадовать, в городе, поди, и таких не сыщешь. Она неторопко доставала их из ведра, споласкивала в прозрачных струях славной реки, с трудом отрывала плодоножку и любовно укладывала в берестяную корзинку, сплетенную специально по ее заказу местным пастухом Митькой.
   Все млело в сладкой июньской истоме. Дремала река, дремала вертлявая "камышевка" в зарослях ветлы, дремал сделанный из гусиного пера дедушкин поплавок, а стало быть, и он сам. Даже петухи за рекой пели как - то по сокращенной программе: "Кука..", а "...- реку!" зажевывали, как будто их кто душил. Среди грибных лесов, малиновых полян, зарослей крапивы и непролазных дорог, помнящих еще колеса крестьянских телег, дремали века. Дремала уходящая патриархальная Русь...
   Только стрекотали неугомонные кузнечики, да западный ветерок пробегал по реке синими всполохами...
   Ближе к вечеру в лесу зарычало, и на пригорке, подмяв кусты, появилось квадратное, торжествующе хищное рыло "хаммера". Дарья Милославна(так звали бабушку) вскрикнула, подхватила корзинку и бесстрашно устремилась к американскому внедорожнику. Из него вышел худенький бледный мальчик с ангельским лицом, идеально постриженной головкой и легкой лопоухостью. На нем были надеты белоснежная рубашечка с галстуком, строгие черные шорты и дутые кроссовки с носочками. В руке он держал узенький серебристый чемоданчик. Совсем нездешний! Не решаясь приблизиться к такому чуду, бабушка остановилась в двух шагах, поставила корзинку, сцепила на груди руки и двинулась вокруг со словами:
   -Господи-и, ангел земной, голубь мой небесный прибыл! Головка - что твое яичко... рубашечка - чистый сахар! А глазки-то кроткие, точно с иконы писаны! И портфельчик-то в руке, ровно, как у деда!
   Только завершив третий круг, она, как водится, обнялась с дочкой и поклонилась зятю. Но тотчас вернулась к внуку, осторожно поцеловала его в макушку и поправила слегка помявшуюся в дороге "бабочку". Оборотясь к дочери, укоризненно покачала головой:
   -Э-э-эх, и как только у вас язык не отсох написать, что он вас "достал"?
   -Вообще -то он нечего, только "упертый" бывает, - уточнила дочь, вытягивая из багажника джипа мешок с едой и добавила, когда тот шмякнулся на траву: - Ест плохо!
   Далее из багажника последовали фрукты. При виде ящика отборной клубники, истекавшей алым соком, Дарья Милославна только охнула и ногой задвинула свои зеленки под куст, с глаз долой.
   Витин папа футболкой протирал лобовое стекло "хаммера".
   -А почему дальше нельзя проехать? - спросил мальчик, недружелюбно глядя на сонно струящуюся лазурь, в которой отражались облака и деревня Топотки на противоположном берегу.
   -Витя, ты разве не видишь, что моста нет? - упрекнула его мама, размазывая по лбу "тени".
   -А почему? Дорога есть, значит и мост должен быть.
   -Правильно, Витенька! Был мост! - возопила бабушка, пораженная еще и умом ребенка. - Вон, гляди, и столбики торчат, соколики!
   Кое - где из воды выглядывали трухлявые сваи.
   -А куда он делся?
   -Вот уж, чего не знаю, того не знаю, родной! Давно это было, толком никто и не помнит, разве что, окромя Лукьяны. Сожгли, вроде как, басурманы. Живем, как на острове. А так - не знаю, хоть убей, батюшка!
   "Батюшка" бабушку "убивать" не стал, а только произнес свою историческую фразу:
   -Мосты сжигают, а потом на островах живут.
   -И то верно, заступник ты наш...
   Бабушкино лицо ласково, как курочка из гнезда, выглядывало из белого платочка в горошек. От множества мелких морщинок и некоторой рыхлости оно казалось плюшевым. На Дарье Милославне была надета бордовая кофта с кружевным воротничком, вокруг стана топорщилась пышная темно-синяя юбка, а поверх - ромашковый луг в виде передника! Водянистые от старости глаза раболепно, но зорко следили за каждым движением внука. Вся она была пронизана счастьем, как мартовская сосулька солнцем. Да и как же иначе? Наконец, к ней приехал ее любимый и долгожданный! Наяву она видела его всего два разочка, когда с супругом приезжали в столицу. Первый - на день рождения дочери- с полутушей теленка и брусники ведерком; другой - как -то под рождество - с битыми гусями и двумя язями. Для любимого же, само - собой, были привозимы меды, варения, носочки, связанные зимними вечерами под звездным оконцем из овечьей шерсти с добавлением козьего пуха, а также всякие игрушки: лошадки, дудочки, свистки - тоже митькины поделки. Все остальное время она тоже, конечно, была с ним, но мысленно. В самых сладких снах она ходила с внуком на лукьянину гору за земляникой и читала сказки. И вот, он здесь, весь - ее! До него можно дотронуться и покормить блинчиками!
   - А почему новый не строите? - строго спросил внук.
   -Вас ждали! - громыхнуло над головой, как раскат грома. Ребенок вздрогнул и чуть не упал.
   То дед подоспел - Михал Пилдодоныч Крутогоров. В бывшем бессменный председатель здешнего колхоза, ныне глава поселения.
   Прелюбопытнейший экземпляр!
   В детской памяти он сохранился в виде огромной нелепой глыбы выше люстры. Сегодня же, в среде своего естественного обитания, на фоне берез и кустов, он показался Вите еще диче. "Кованое" лицо с хитрыми глазками так и полыхало - от сизого, к алому. Широкий, облезший от весеннего солнышка нос напоминал трамплин. Предок был бос, облачен в выгоревшую на солнце камуфляжную куртку, не сходившуюся на животе и спортивные штаны с лампасами. На голове кричала о себе лихо заломленная охотничья шляпа "знай наших" с отсутствующим пером. Неимоверно раздувшийся портфель в его руке казался игрушечным.
   "Медведь" потешно выгнулся, растопырил "лапы", "пропел" дремучим язвительным басом:
   -Средствов не выделяют, господин ревизор!
   - Каких "средствов"..? - прошептал внук.
   -Вот, темнота, а еще в городе живет! - хохотнул дед. - Это, внучок, то на что тебе мамка конфеты покупает!
   -Может, - средств?
   Дед осекся, но не растерялся и стал издевательски "расшаркиваться":
   -Ах, ах, извините за темноту нашу! Как скажете -с! Так как, с мостом, нам, сирым да убогим, поможете?
   -Давай пока без долгосрочных проектов, приятель, - пробормотал мальчик, сутулясь. - Будем, разумеется, работать... - И тут же замер, потому что увидел "задние лапы" деда, огромные, как коряги и к тому же облепленные речным илом.
   -Почему ты босиком? - с ужасом спросил он.
   Дед самодовольно ухмыльнулся:
   -У меня "лапоть" - полста! Ясно тебе?
   -Нет...
   -Где тебе понять, - мелковат! Я морпехом был! Старшиной! На флот разных там недомерков не берут. У меня нога - пятидесятого размера, ясно? Обувку вот никак не подберу. Одна пара есть, да жалко: стаскаю, - не в чем будет районное руководство принять. Может, внучок, и с этим подсобишь?
   Продолжая коситься на "лапоть", внук с сомнением покачал головой:
   -Не знаю...проблематично... наверно, надо на обувной фабрике заказ размещать.
   -Так размести! За чем дело встало?
   -С обувщиками у меня никаких связей.
   -Так наведи связи! Тебе же это раз плюнуть!
   -Согласен, но это обойдется слишком дорого, плюс доставка.
   -Для тебя ж это копейки!
   -Согласен, но это будет за твой счет, дедушка.
   Дед на секунду застыл, потом спросил, с долей обиды:
   -Почему это? Ты разве не хочешь своего деда облагодетельствовать?
   -Извини, дедушка, но благотворительность мне пока не по карману - свободных денег нет.
   -А скоро появятся?
   -Врят ли.
   Дед смерил внука презрительным взглядом и сказал, что он покамест еще не нищий и сам в состоянии купить себе обувку, а нет, так люди помогут. Внук строго посмотрел на деда и сказал, что поскольку с порядком оплаты договорились, то теперь он займется этим вопросом. Тут его внимание привлек нависший над ним живот, и он тихо спросил:
   -Ты что это, дедушка, - "подзалетел"?
   Дед крякнул:
   -Ты это на что намекаешь? Я тебе что, баба?!
   -Не обязательно, можно путем вживления эмбриона в брюшную полость самца, - пропищал внук, слегка отступая. Увидев, что дед совсем помрачнел, мальчик испугался и только деликатно поинтересовался, не мешает ли такой живот дверь открывать.
   Михал Пилдодоныч вперил в него с вышины своего двухметрового роста крохотные голубые глазки и прогрохотал:
   -А он у меня ученый! Сам ее открывает! Ясно, внучек? - И пошел носить вещи в лодку.
   Дарья Милославна занималась с дочкой фасовкой груза.
   -Значит, в первом тюке одежда, - соображала она, - во втором еда, в третьем - аппаратура. А в этом, громадном, - что?
   -Игрушки, - пояснила дочь. - Вообще то, он уже в них мало играет. Больше любит бизнес- планы, маркетинговые и инвестиционные проекты с отцом составлять, но иногда, как дорвется...
   -Что?
   -Нет, ничего, не бойся, это уже редко бывает... по настроению...
   Тут она выволокла еще один мешок, даже больше четвертого.
   -Святые угодники, здесь -то что? - выпучилась Дарья Милославна.
   -Лекарства.
   -Куды ж, столько?
   -Мама, я же писала, Витя - болезненный мальчик!
   Бабушка чуть не заплакала:
   -Да вижу сама, не слепая! Аж светится весь, болезный мой. Погодь, может, у нас на простоквашке еще и оклемается.
   Дед, возвратившийся за новым тюком, по-приятельски хлопнул внука по плечу, так что тот сжался, окривел, стал, как банан:
   - Эх, Витька, для здоровья главное что, а?
   -Не ходить по улице расстегнутым.
   -Наоборот! Надо носиться так, чтобы душа - на распашку! А еще что?
   -БАДы.
   -Аты! - хохотнул дед. - Аты - баты - шли солдаты, так что ли, а?
   Дед хотел снова поощрительно хлопнуть внука по плечу, но на этот раз тот успел отшатнуться, после чего спросил, какие солдаты.
   -Обыкновенные, внучок, с винтовками!
   -Наши или американские?
   -Какая разница?
   -Большая. Винтовки только на вооружении в американской армии. У нас - автоматы АК различных модификаций. Но это детали. А куда они шли?
   -Кто?
   -Ну, солдаты.
   Дедушка досадно крякнул:
   -А куда и твои баты!
   -Ты говоришь неправду, дедушка.
   Дед смерил его взглядом, но внук доброжелательно пояснил:
   -БАДы, дедушка, не могут ходить. Это биологически активные добавки. Они применяются вместе с едой для повышения иммунитета.
   Дедушка на секунду застыл, но выдержал удар:
   -Сам ты добавка к мамкиной юбке! А для здоровья чистый воздух нужен, ясно тебе?! - Он задрал голову в небо и стал блаженно раздувать ноздри-сопла: - Чуешь, брат, какой дух стоит? Бальзам! Эх, прополку свеклы закончим, на покос с тобой двинем! Вот, где иммунитет! Э, да что это ты ссутулился? Грудь вперед, плечи расправить! Настоящий мужик должен быть таким, как я!
   Мальчик посмотрел в землю:
   -Нет, дедушка, я босиком ходить не хочу...
   Дед вконец осерчал:
   -Да ты никак потешаться надо мной вздумал?
   Внук и вовсе покоробился, но тут бабушка подскочила к нему и прижала к своему животу. Она отвела его к своей корзинке и попыталась запихнуть в него самую спелую ягодку(свойская, как-никак, - не покупная!). Он выплюнул ее и, достав из кармана платок, утерся. Бабушка прижала его еще крепче и едва не разрыдалась, сама не зная от чего. Чтобы развлечь дитя, она указала на голубого мотылька, который сел на одуванчик:
   -Это, Витенька, "Голубянка Арион"!
   -Понял, - отозвался внук. Он положил свой чемоданчик на траву, достал из мешка копию американского винчестера в натуральную величину и надел наушники. - Good morning*, парни, как меня слышите? Прием! Наблюдается движение по северному склону вулкана Кассиопеи. Это он! Есть информация, что "косит" под какого- то Ориона. "Мочите" его!
   Дед только фыркнул, а бабушка попросила не губить "живую душу".
   -Это не "душа", а агент доктора Эдмана, - пробормотал внук и с сожалением повесил винтовку на плечо. Потом подошел к воде и бросил в воду корягу, в то место, где только что скрылась лягушка.
   -Стой так! За рубашечку ручками не берись! - закричала бабушка и, клушею, слетела к внуку. Она вытерла передником худенькие ладошки и повела любимого прочь от берега. По пути он выхватил из мешка блестящий, как уклейка,* меч и отправился "в дозор" под березки. Спустя минуту ковылявшая за ним бабушка увидела, как из-под клинка брызнула плоть какого-то "вражеского агента". То был подберезовик. Она загнула передник, и они напару стали обходить полянку.
   На берегу заканчивалась разгрузка.
   -Что это у вас за миска такая? - неодобрительно спросил Михал Пилдодоныч, указывая на спутниковую антенну.
   Дочь пояснила.
   -И для чего вы ее сюда притащили?
   -По ней можно канал "Джей - "фиг" поймать. Там "навороченные мультики" идут про "пауков" всяких, докторов, спайдерменов. Запомните, Витя только их смотрит. Если он вас начнет "доставать", включите ему, вот он и отстанет. Но это так, на всякий случай, может, еще и не понадобится.
   -Конечно, не понадобится! - ухмыльнулся дед, все-таки взваливая антенну себе на плечо. - Здесь парню некогда будет ерундой заниматься. Он у меня будет по заборам с рогаткой лазить, на деревянной лошадке по деревне скакать, церковомышинского козла гонять. Рыбалка опять же. Я из него настоящего мужика сделаю!...Постой, а где он? Эй, вы, черти, да оставьте вы свои поганки! Завтра за настоящими боровиками на вырубки пойдем!... А знаешь, Витька, в какие мы с тобой будем игры играть?
   -Какие? - послушно откликнулся внук, подходя. Его взгляд, как стрелка компаса, примагничивался к дедову животу.
   -Настоящие, в какие я сам когда - то игрывал! Не то, что ваши "дэфиксы"! Это ж надо такую "тарабарщину" придумать! Довели Россию: повальное насаждение иностранщины! Я вот, например, весь русский, с головы до ног!
   -Ты так думаешь? - насмешливо спросила дочь. Она подошла, отыскала этикетку под резинкой его штанов и предложила ознакомиться с ней. Он подтянул штаны почти до подбородка, увидел китайские иероглифы, но не стушевался:
   -Я имел в виду без штанов!
   Все засмеялись, кроме внука и бабушки.
   -А у меня, Витенька, томик сказочек есть! - просюсюкала она. - Русских, народных!
   -А может, на него надавить? - спросил внук.
   -На томик? - ласково не поняла бабушка.
   -На живот.
   Тут уж и бабушка слегка растерялась, а дед плюнул и, прихватив в свободную руку еще мешок, двинулся к лодке. Но мешок был очень тяжел.
   -Вы что, туда камней наложили, черти?!
   -Там витин сейф, - пояснила дочь.
   От возмущения дед едва не зашелся:
   -А мне говорил, что денег нет, жмот!
   -Я говорил, что свободных нет, - поправил внук и порекомендовал дедушке не носить так много, а то потом сожалеть будет.
   Дед вредно фыркнул и даже не обернулся. И тотчас был наказан: охнул, схватился за поясницу. Дальнейший путь к реке мешки продолжили без него. Согнувшись в букву "Я", он приказал, чтобы все ловили их, а не стояли, "как оглобли". Команду выполнила дочь, ценой левой туфельки, которая утонула в прибрежном иле.
   -Вон она! Всплыла! Лови ее скорей! - заорал он с берега, продолжая изображать вышеуказанную букву.
   Дочь сказала, что плевать на них и запустила следом правую.
   -Дура!
   -Сам такой! Ты почему Витю не послушался? У него, между прочим, выраженный дар предвидения!
   -Мать твою! Вольф Мессин объявился!
   -Мессинг, - затравленно поправил внук, выглянув из-за березы. - Но мама тоже не совсем права: он обладал психа - интуитивным методом, а я просто моделирую.
   Михал Пилдодоныч на мгновение застыл, потом пробормотал:
   -А я... а у меня просто поясница, зараза! Ясно?! И все вы тут брешете, умники!
   Дочь нахмурилась и произнесла, глядя отцу в глаза:
   -Запомни, папа: Витя никогда не врет.
   Отец попытался "придавить" дочь своим взглядом, но она выдержала его. Тогда он поднял с земли свой портфель, осторожно разогнулся, вытер его об живот, внушительно прочистил горло, спросил, внушительно:
   -Ну, молодежь, и куда теперь путь держим?
   Витин папа продолжал протирать футболкой лобовое стекло "хаммера".
   Дочь пояснила:
   -В Германию, папа, на Лейпцигскую ярмарку, в рамках евроазиатского проекта. Только в Москву заскочим, нашего менеджера Иванова схватим.
   Дарья Милославна понимающе закивала:
   -Ну и правильно, и схватите! А что он украл -то?
   -Помолчи, темнота! - оборвал ее дед. - За месяц хоть обернетесь? А то, как ни говори, он тут у нас в первый раз...
   -Без проблем! - согласилась мама с шепелявинкой, так как в то время, ее нижняя губа разглаживала помаду на верхней. - Только еще на Филиппины заскочим, купим попугая с интеллектом пятилетнего ребенка. А то они в Москве дорогие.
   Старики хотели что - то еще спросить, но пришло время прощаться, некоторые глаза заблестели.
   -Погодите -ка! - засуетилась бабушка и принесла из лодки корзинку с пирожками.
   -Погодите...погодьте, братцы... - забасил дед и достал из портфеля соленый огурчик и бутылку с мутной жидкостью(там еще бутерброд был с салом и прилипшей соломой, да он его назад бросил). - На посошок, дети, святое дело!
   Пить с ним никто не стал.
   -Черти, хоть огурчик возьмите. Специально для такого случая прихватил...
   Витин папа и огурчик не хотел брать, да мама настояла, строго взглянув на него. Потом порылась в своей сумочке и подарила маме перламутровую косметичку. Та долго не хотела брать: "На что она здесь в деревне? Корову мою Ночку разукрашивать?". Дочери пришлось на нее ногой топнуть и самой опустить "такую дорогущую вещь" в карман родительского передника.
   -Ну, а ты что стоишь? - толкнула она витиного папу.
   Зять стал оглядываться.
   -Что ты ищешь?
   -Ножик. Помнишь, ты еще лезвие сломала, когда пиво открывала.
   Мама уничтожающе посмотрела на него, достала из "бардачка" красивую блестящую фляжку в кожаном чехольчике с надписью на иностранном языке и подарила ее своему папе.
   Он повертел ее в руке, почесал портфелем поясницу:
   -Опять иностранщина. На кой она мне? - Он уже собирался ее назад в "детскую" машину забросить, да дочка намекнула, что в нее можно коньячку налить, коллег "на природе" угостить.
   Отец снисходительно усмехнулся:
   -Природы, дочка, у нас здесь - море, а вот, калек отродясь не было, да и коньяком туго.
   -Ну, на всякий аварийный. Ее же не видно в кармане.
   Михал Пилдодоныч замер:
   -Да, не видно? Ну, ладно, дареному коню в зубы не смотрят. - И проворно запихнул ее в карман.
   -Жил в лесу медведь да нашел трубку... - покачала головой Дарья Милославна.
   -Ты на что это намекаешь? - насторожился супруг.
   -Это, Витенька, сказочка такая есть.
   -А дальше что было? - спросил внук.
   -А дальше сам увидишь...
   Витина мама, прошлась по воде, сорвала кувшинку, в последний раз посмотрела на реку и мечтательно потянулась:
   - Эх, черт возьми, все - таки, как хорошо тут у вас! Вот возьму и никуда не поеду!
   Витин папа футболкой протирал лобовое стекло "хаммера", а Дарья Милославна испугалась, заквохтала:
   -Нечего здесь делать, дочка! Какая тут жизнь в глуши, без моста? Бывает, по году свежего лица не увидишь!
   -Друг на друга смотрите!
   -Мутит уж... А у вас там в городе водопровод есть, вода горячая, вот где благодать!
   -Зато река прозрачная, воздух чистый!
   -Телевизор плохо работает, с муракушами...
   -Птичек слушайте!
   -Да, уж наслушались...Магазина, и того нет! Зинка - продавщица в райцентр переехала, нахлебалась... зараза! Теперь медичка осталась... паскуда! - И метнула испепеляющий взгляд не супруга, хотя тот стоял и никого не трогал.
   -Пироги пеките, с картошкой! Класс!
   -Пекем. От них желудку тяжело.
   -Лес рядом!
   - Из лесу лиса прибегает, кур ворует.
   -Экзотика!
   -Почта...- хотела, было, продолжить бабушка.
   Михал Пилдодоныч прервал:
   -Сама ты, кура старая! Ну, хоть ты скажи, дочка, как свежий человек, каким боком она лису-воровку к мосту присандалила? Не знаешь? А я тебе скажу: здесь все так, как она рассуждают! Им этот мост, как в заноза в заднице! Они думают, что будут на мосту в гамаках качаться и лимонад с блюдечков пить!
   Дарья Милославна плюнула и назвала его "не просто медведь, а пещерный"!
   Тем временем витин папа залез в джип и посигналил маме. Она еще раз со всеми перецеловалась и впрыгнула на место водителя. Парашют скромненького платья из лионского шелка открылся, и тут же застенчиво опал на изящные коленки.
   -Пирожков вам с печки, а на двор - овечку! - пожелала им Дарья Милославна и стала махать рукой.
   -Зачем им овечка? - не понял внук, который в это время мечом рубил дягиль- траву. - Они же повара с собой не взяли...
   -Это так у нас говорят, любимый, когда благополучия желают, - пояснила бабушка.
   -Помните, насчет овсянки! - крикнула витина мама, выглядывая из-за папиной головы. - Ее от него рвет! - И захохотала.
   -Виктор, с мостом разберись! - сухо распорядился витин папа.
   Рука с мечом остановилась в воздухе:
   -Мне строить его что ли?
   -Не мне же.
   -А ты мне "бабок" оставил?
   -Витенька, а я на что же... - начала, было, бабушка.
   -Банковское кредитование используй! - перебил ее папа. - Инвестиции привлекай.
   -Подо что их тут привлекать -то?
   -Не маленький, разберешься!
   О, если бы хоть кто-то в этот момент заглянул в душу ребенка, он бы увидел, что там случилось самое настоящее затмение! И цунами вдобавок! Веселый и радостный "брег надежды", надежды на то, чтобы от души "оттянуться"" за время отсутствия родителей, потонул во мраке и был к тому же накрыт разрушительной океанской волной. А ведь озорной ветерок свободы уже коснулся его модельной стрижки, в его ушах уже протрубили воинственные трубы "настоящих" игр. И вдруг - такое! А река вон, какая широкая, на строительство моста не меньше недели уйдет!
   -Не хочу... - выдавил он.
   -Ты, что не слышал меня? - спросил папа голосом княгини Ольги, когда один ее небезызвестный холоп проявил самостийность. - Или тебе напомнить, где ты встретишь свою старость, если будешь так относиться к делу?
   -Не надо, - пробормотал тот. - А когда мне отдыхать?
   Бабушка загородила внука своим тазом.
   -Параллельно, - отрезал папа. - Поехали!
   -Мама! - прозвучал детский крик, от которого у бабушки зашлось сердце.
   Но мама только развела руками, показала на папу и дала газ.
   Дед схватился за живот:
   -Ну, старая, насилу таки мостостроителя дождались! Будет теперь тебе новый мост!
   Дарья Милославна в сердцах, плюнула в его сторону сквозь выхлопные газы, а он не унимался.
   -Тьфу, черт! От еды английских лордов их рвет, а сами так надымили, - впору топор вешать! - проворчал он в надежде на некоторое потепление отношений с супругой. Но встретив лед, хлопнул по плечу внука: - Так, Витька, а?
   Внук уныло пожал плечами: - Нормально...
   -"Норма-а-ально, - передразнил дед, засовывая брошенную зятем футболку в свой портфель(не пропадать же добру). - Что тут нормального? Я погляжу, вы там, в городах уже "муньтировать" начали!
   - Мутировать, - механически поправил внук и поднял с земли свой чемоданчик.
   Бабушка повела его к лодке, поддерживая за плечико:
   -Совсем поник, касатик. Батька, бес! Виданное ли дело - мальцу мост строить? Гляди, не повались, родной, - ямка! А про то, что он тебе велел, забудь и наплюй!
   -Не получится, - вздохнул Витя. - Он проверит.
   -Вот изверг! - Она уже и сказать больше ничего не могла, только погрозила в ту сторону, где скрылся зять.
   -Что ты встреваешь? Может он и впрямь мостом займется! - хохотнул дед. - Вон, и ящик с инструментами прихватил.
   -Это ноутбук, - сказал мальчик.
   Дед гмыкнул, но равнодушно произнес:
   -А я классическую музыку не люблю! Гармошка - другое дело. Пушкина еще можно почитать на ночь.
   -Это не музыкальный центр, дедушка, а персональный компьютер, - устало поправил внук деда. Зато взгляд супруги был быстр и ехиден.
   Когда отталкивались от берега, загруженные под "ватер линию", в камышах плеснулась рыба.
   -Что это там у вас еще произошло? - приподнял головку мальчик.
   -А что и у вас! Компьютеры в чемоданчиках носишь, а простых вещей не знаешь. Это, внучек, карась на нерест попер! - с нескрываемым удовольствием отыгрался дед и добавил мечтательно: - Эх, сейчас бы "морду" сунуть, да нельзя!
   -Почему это?
   -Увидят. Ночью надо.
   -Ну и порядочки тут у вас: днем уже и помыться нельзя, - покачал головкой внук. Когда узнал, что "морда" это рыбацкая сеть, несколько смягчился и спросил у бабушки, почему дедушке нельзя мордой рыбу ловить.
   -У нас, Витенька, в деревне выборы скоро. Так его бабы не хотят боле выбирать в начальство - больно сбаловался на старости лет. А коли рыбнадзор с сетью поймает, тут уж позору вовсе не оберешься, - прямое браконьерство! Потому он смирным и прикидывается! - пояснила она, поглаживая головку внука. Потом добавила: - Хотя с него, что в гуся вода!
   -Репутацию подмочить хочешь? Не слушай ее, Витюха! Это "залетный" все, глава администрации, "иезуит" проклятый, деревню против меня настраивает! Спит и видит себя в моем кресле. Потому что я - глава поселения!
   -Он же тоже - глава...
   -Но - администрации! Чуешь, разницу?
   - Нет.
   -Хм...Я тоже еще до конца не разобрался. Но все равно, главный я! За мной народ! А он - "не пришей кобыле хвост"! Подсунули мне его из района, как кота в мешке! Ну, ничего, дай срок - вылетит отсюда, как пробка!
   -Хвост - не хвост, а самогонку с Митричами не хлещет! - заметила бабушка, пробираясь с внуком на корму.
   Дед с грохотом вставил весло в уключину:
   - Между прочим, Митричи - мой "лекторат"*! И сам Бог велел с ними стаканчик - другой!
   -Вот, вот, Витенька, они его за "стаканчик" и выбирают! А уж за бутылку, хоть черта с рогами выберут!- не унималась бабушка, т.к. последнее слово должно было быть за ней.
   Дед перестал грести, впился в нее глазками:
   - Курица, глупая!
   -Пьяница и бабник!
   "Скандал? В моем великолепии? Это мило..." - всплеснулась река и, подмочила штаны главы поселения, как супруга - "репутацию".
   На путешественников довольно - таки прохладно дохнуло запахом свежих водорослей и ершей. Лодку подхватила мелодичная волна. В ней слышались довольно - таки свободные аранжировки музыкального фольклора среднерусской возвышенности, журчание лесных ручьев, приглушенные чохи* сомовьих глубин и фырчанье водяных выдр. И если бы Крутогоров все - таки любил классическую музыку и хотя бы иногда слушал Сен-Санса, он бы в это мгновение обязательно вспомнил "Лебедя" и посмотрел бы на супругу уже совсем другими глазами. Но он любил гармошку...
   Река разочарованно вздохнула, развернула утлое суденышко и стремительно понесла его вниз по течению, прямо в смеющуюся даль.
   Мальчик вскрикнул, схватился за шорты.
   -Ты что? - испугалась та.
   -Ищу "мобильник"!
   -Напильник? Господи, зачем?!
   -Не напильник, а мобильник, бабушка! Службу спасения вызывать! Сейчас тонуть будем!
   Дарья Милославна умилилась:
   -Глупенький, какая тебе тут служба? Служут - в армии! Лучше погляди, как зелено да привольно кругом!
   -Мы с тобой, Витька, вон в ту луку на рыбалку махнем, только сеялки отремонтируем! - протрубил дед, показывая на далекую излучину. - Знаешь, как там клюет... - И вдруг замолчал, посмотрев на супругу.
   -Знаем мы, что там "клюет"! Греби знай! - прикрикнула на него Дарья Милославна. - Я, Витенька, от него скоро уйду, надоел! Мало, что пьет, так опять "гулять" взялся. Мало ему Федьки!
   -Мало, черт подери! - гаркнул Крутогоров. - Погоди, еще настрогаю! И Федьку у себя жить оставлю! Хоть будет, кому глаза закрыть...
   -Я те приведу! - замахнулась на него Дарья Милославна(при этом "паром" чуть не перевернулся), да вдруг на внука посмотрела и охнула: -Витенька... а что это ты какой - то бледненький?
   -Голова немного закружилась...
   -На воду не смотри! - рявкнул дед, - Это - от свежего воздуха. Привыкли там, понимаешь, газами дышать! - И стал быстрее грести.
   Мальчику явно нездоровилось. Пасущихся вдали коров он принял за собак, обратив внимание бабушки на стаю галок, спросил, куда летят летучие мыши, и есть ли в деревне какой - ни будь "объект с паранормальными явлениями". Бабушка не знала, смеяться ей или плакать а Михал Пилдодоныч задумался. Перед отплытием он успел зайти за березку и в два глотка прикончить бутыль, всеми отвергнутую и закусить лягушкой, имевшей неосторожность оказаться в это время поодаль. После этого к нему пришла обычная в таких случаях, "критичность мыслей": галки, действительно, почему - то не похожи на обычных галок, которые каждый вечер пролетали над деревней, слишком крылья большие и машут как -то беспорядочно. Что до всякой там "ненормальной" чертовщиной, так тоже спорно: а развалины замка Аллигаторов в дубовой роще над болотом? Но он ничего не сказал, что б "собак не дразнить".
   На деревянной лаве Варвара полоскала белье. По своему возрасту она явно уже не "тянула" на одноименную героиню известной сказки. Зато у нее была такая же длинная коса в несколько раз уложенная вокруг головы, правда, седая.
   -Ты уж поздоровайся с ней, - попросила бабушка внука.- А еще лучше - поклонись, доставь девке радость.
   -Какая же она девка? Старая, как и ты.
   -А мы тут все так друг - дружку зовем, сызмальства повелось. Так, ты уж уважь...
   Витя приподнялся и криво поклонился:
   -Пирожков Вам в печку, а овечку...в речку!
   Он это не нарочно, просто переживал за безопасность плавания и перепутал, кого, куда засовывать надо.
   -В печку, а не в речку! - рассмеялась бабушка, да и осеклась.
   -Бедная овца! - пыхнул папироской дед. - Один ее топит, другой - жгет! Здорово, Василиса!
   Но Варвара ему не ответила. Открыв рот, она смотрела на Витю.
   -Господи, никак, "кхерувим" прибыл..? - Скалка выпала из ее рук.
   -Это внучек наш, Витенька, - гордо пропела бабушка.
   -...знать, права была колдунья, - с мистическим ужасом шептала Варвара.
   -Из самой столицы! - добавила Дарья Милославна. - Его родители нам на все лето привезли, а сами в Мюнхен поехали. Только кого-то в Москве схватят!
   Варвара уже не слушала. Она летела в деревню, чтобы поведать подругам, что сбылось новое предсказание колдуньи: "кхерувим" только что приплыл по реке, в додоновой посуде, с чемоданчиком и бантом на шейке, и велел зачем -то овец в реке топить. Даже про тачку свою забыла!
   -Варвары у вас тут какие -то, - пробубнил внук. - Только Кощея Бессмертного не хватает...
   -Кощей у нас тоже есть! - заверил дед и лихо спрыгнул на лаву.
   -Есть! - подтвердила река под мостками.
   Но Витя, кроме обычного всплеска воды, и звука лопнувших дедовых штанов, ничего не услышал, потому, что был величайшим в мире прагматиком.
   Об этом не знал зверь с круглыми холодными глазами, которой выглядывал в это время из кустов. Это был "кот-енот". Удостоверившись, что мальчик прибыл, он попятился и, хоронясь, побежал с докладом. Куда? Кот-енот побежал куда надо.
   В болото...
  
  
  
   Глава 2
  
  
   Михал Пилдодоныч стал энергично грузиться на брошенную тачку.
   -По пути в сельсовет заскочим по служебным вопросам, - предупредил он.
   -Хвалиться перед тобой будет, - тихо предупредила внука бабушка. - В его кабинете кресло графское стоит, и башка борова к стенке приколочена!
   -Не борова, а секача! - услышал и поправил дед. - Мы его лет 20 тому назад с Митричем - страшим в Заозерском лесу добыли! А креслу этому, Витька, не меньше ста лет! Я его из замка, обгоревшее, притащил, когда там зернохранилище оборудовали! Митричи его мне соломой набили и прекрасной телячьей кожей обтянули. Оно теперь, лучше, чем было! Только вот, по ночам какое - то мурло повадилось... и вообще, чертовщина какая - то пошла...
   -Допился! - отвернулась бабушка.
   -А почему ваша деревня такая маленькая? - спросил Витя, рассматривая несколько избушек и сарайчиков, разбросанных на косогоре.
   -Это, брат, только предбанник, а баня - вон за теми соснами! - показал дед куда - то вверх. - Раньше у нас больше 300 дворов было!
   Он поплевал на ладони и повез тачку в гору.
   -То - раньше, Витенька, а теперь половина заколочено, - вздохнула бабушка. - А в тех, что остались, почитай, одни старухи свой век коротают.
   Они взялись за руки и поплелись за дедом. Дарья Милославна по пути сорвала внуку несколько цветочков. Он спросил, где тут у них можно мороженого купить. Услышав это, дед ехидно рассмеялся:
   -Извиняйте -с, не завезли еще! Может, завтра, ради вашего приезда.
   -Не слушай балабола, - посоветовала бабушка. - У нас испокон века его не бывало, Витенька. Сама бы тебе сделала, касатик, да не знаю как.
   -Я тебе рецепт через Интернет найду, - пообещал внук. - А здесь нельзя хоть какой - ни будь киоск со столиками поставить или шатры с музыкой?
   Дед с бабой только снисходительно улыбнулись. Преодолев подъем, дорога стала спускаться в долину. Впереди открылся чудесный, даже, можно сказать, восхитительный вид!
   Прямо под ними сияла чаша голубого пруда, с застывшими облаками и прострелами стрижей. С правой стороны он соединялся протоками с громадным пестрым болотом. Со всех сторон к нему сбегались серые избы, словно гусята на водопой. На косогоре виднелась церковь. К горизонту уходили леса, луга, рощи, увенчанные акварельной полоской далекого леса. Над болотом колыхалось зыбкое марево. Оттуда доносилось какое-то гудение.
   -Слышишь, как ревет? - спросил дед, остановившись, чтобы закурить и вытереть пот.
   -Что это? - насторожился Витя.
   -Не что, а кто! Чему вас в школе учат? Это рыжая цапля - выпь, клюв в воду сунет да как дунет! А это, слышишь, гудит? Бекас! Он хвостом поет. Взовьется в поднебесье и айда вниз с распущенным хвостом! Ветер в хвостике и гудит. А какой он величины знаешь?
   -А, может, здесь где - нибудь минералка продается? - спросил внук.
   Дед с досадой бросил папиросу и взялся за тачку. В это время мальчика привлек вибрирующий звук:
   - А это что? Точно, как в "Космических войнах".
   -Это лягушки свадьбу справляют, - пояснила бабушка.
   -А это? - насторожился мальчик, услышав гортанные крики в центре болота.
   -А это Витенька, журавли! - просветлела она и чмокнула любимую макушку. - Они нас, стариков, своими танцами развлекают. Как в театре. Жалко, что все билетики - только на ночные сеансы! Вот, соберутся они в кружок, один или двое выйдут на середку и пошли приплясывать! Такие коленца выкидывают - со смеху помрешь! А те, что кругом стоят, - хлопают!
   -У них же рук нет.
   -Крыльями! Жаль, ты не увидишь - не время уже. Зато я тебе нашу северную орхидею покажу! Только у нас осталась, больше нигде не сыщешь! Она нас хранит! А как пахнет! Вот, постой, сейчас дохнет оттуда ветерок - услышишь!
   -А каждую ночью в болоте воет кто-то, - таинственно вставил дед.
   Бабушка показала внуку крохотную избушку посреди болота и пояснила, что там живет колдунья Лукьяна. Мальчик заметил, что колдуний не бывает. Дед похвалил его.
   -Бывают только шаманы, - уточнил внук, на что дед крякнул и отвернулся.
   -Говорят, она нашу благодать сторожит, - не унималась бабушка.
   -От кого?
   -От заморских крокодилов.
   Внук заявил, что в климате средней полосы России крокодилы не приживутся, и что пора идти домой, т.к. хочется пить и дел "выше крыши".
   Слева пруд плавно переходил в лужу, на краю которой располагался сельсовет - небольшой домик, - наполовину выкрашенный черной, наполовину зеленой краской. Кое - где виднелся сильно выломанный штакетник, тоже - наполовину черный.
   -А почему здесь у вас все полосатое? - спросил Витя.
   -Памятник "компромизму"! - хмыкнул дед.
   -Что за "компромизм"?
   -Они с "залетным" все власть поделить не могут, - пояснила бабушка.
   -Значит - компромиссу, - заключил внук.
   Над крыльцом их встретил сильно выгоревший от солнца кумачовый плакат. На нем можно было с трудом прочитать только одно слово: "Активисты", которые в сознании мальчика почему - то ассоциировались с аквалангистами, которые, вероятно, тренируются в пруду. Через лужу к сельсовету были настелены бревенчатые гати. Поодаль, на столбе возвышалось гнездо, сложенное из толстых сучьев. В нем, как часовой, стояла на одной ноге белая птица с красным клювом. Витя хотел кинуться в нее маленьким камешком, да бабушка не дала, пояснив, что это аист сторожит деток.
   Михал Пилидодоныч лихо вогнал тачку между завалинкой и прислоненным к ней мотороллером цвета болотной ряски, отчего тот свалился в грязь. Затем сноровисто, ногой, отогнал двух коз, которые ели у крыльца траву и, отойдя к углу, "пошел по малой нужде". В это время из-за угла показалась старушка. Глава поселения заругался на нее, но она добродушно махнула рукой и посоветовала ему "делать свое дело". Воспользовавшись ее советом, он грозно спросил, что она "притащилась посередь рабочего дня.
   -Огородец бы вспахать...
   -Чем я тебе вспашу? Этим что ли? Ни одной единицы техники в наличии! К Залетову ступай!
   Старуха безнадежно махнула рукой:
   -Он на правление пошлет, и концы в воду.
   -Вы ж его выбирали!
   -Дак что ж... не пьет, обходительный такой...
   -Вот и иди к своему обходительному! - И повел внука в свои "апартаменты".
   Но увидеть их в тот день, мальчику было не суждено.
   Едва они вошли в учреждение через заложенную палкой дверь, как из - под скамейки выбежала Жучка, несколько раз тявкнула для порядка на чужого, и юлой завертелась у ног главы.
   -Здравствуй, коза, - степенно поздоровался тот.
   Витя растерялся, так как точно видел, что это собака, но скоро понял, что приветствие относилось скорее к секретарше, которая в это время перед зеркалом подравнивала щипчиками свои брови и не могла обернуться. Глава снисходительно посмотрел на нее, скормил жучке свой бутерброд и уже, было, направился с внуком к своему кабинету с табличкой "Глава поселения Крутогоров Михаил Пилдодонович", как в это время из - за двери с табличкой "Глава администрации Залетов Геннадий Иезуитович послышались голоса.
   -Что там у него, Зойка? - недоброжелательно спросил он у секретарши.
   -А, это Геннадь Изуитыч совещание проводит! Здравствуйте, Михал Пилдодоныч, извините, что не могла сразу ответить! - приветливо затараторила она, правой ладошкой сметая со стола семечки, а левой захватывая какие - то бумаги(щипчиков в ее не очень чистых пальчиках в этот момент уже не было видно). - Вам почта. Ой, а Вы проходили - видели, что воробьиха с воробьем под застрехой гнездо свили? Уже птенчики пищат! Значит, правильно умные люди говорят: аисты - к деткам! Правильно, что Вы тогда запретили электрикам гнездо аистов со столба скинуть! А как Вы думаете, Михал Пилидодоныч, может и мне поможет? В декретный отпуск бы ушла... ...Ой, а кто это с Вами? Какой хорошенький!
   Не отвечая, по гремящим половицам Крутогоров устремился к двери кабинета главы администрации и открыл ее так резко, что по приемной пробежал ветер.
   Его встретил прозорливый взгляд. Нет, не главы поселения, а главы государства, чей красивый портрет висел на стене, над головой хозяина кабинета, и, видимо, помогал ему в работе. От хозяина к дверям тянулся длинный стол, за которым находились члены правления. Они сладко спали, положив головы на руки или просто на стол. Если бы они бодрствовали, то те, которые сидели слева от входа, смотрели бы в болото, и даже могли видеть, как в камыши, с разворота, плюхаются чирки. А те, которые сидели справа, видели бы исключительно портреты вождей, начиная с Н. С. Хрущева.
   Глава администрации делал доклад. Это был мужчина неопределенного возраста, с белесыми ресничками, тщедушный, аккуратно причесанный, хотя, как видно, давно не стригшийся, потому что сзади на тощей шее образовались рыжеватые завихрения. Он и впечатление производил какое - то неопределенное. Например, нарядный голубой галстук в оранжевую косую полоску, никак не гармонировал с его байковой помятой рубашкой в клетку и воспаленным носом, из которого текло.
   При виде главы поселения, Залетов занервничал:
   -Здравствуйте, коллега, проходите, садитесь. Мы вот тут как раз совещание проводим!
   Все подняли головы, сонно заулыбались и стали двигать вошедшему стулья.
   -Лужок делите? - фальшиво - ласково спросил Крутогоров тех, что смотрели на портреты бывших вождей.
   Все смутились, потому, что поняли, что имелся в виду лужок близь лукьяниной гати. По причине сочной травы, что приписывалось сверхъестественному воздействию старушки и близости к деревне, он был лакомым кусочком. Его делили почти каждый день, если не на совещании, то "в натуре".
   - Нет Михаил Пилдодонович этот вопрос не относятся так сказать напрямую к нашей компетенции как органа исполнительной власти, - тихо, но с достоинством, произнес глава администрации. - Мы работаем строго в своем правовом поле. Как в новом федеральном законом прописано. А повестка? Пожалуйста тут никакого секрета ни для кого нет. Топотковский герб разрабатываем так сказать официальный символ нашего населенного пункта. - И добавил, выпрямившись: - Так что это Ваша личная и ошибочная как видите интерпретация ситуации!*
   - Не забудьте на нем свои уши увековечить, - посоветовал глава поселения. - И время - то главное, подходящее выбрали. Самый сенокос! Суховеев, сена - то на зиму уже накосил?
   Главный агроном Суховеев Николай Ковыльевич заерзал на своем стуле. Было видно, что ему очень не хотелось отвечать, но взгляд главы администрации пылал. А он еще больше не любил, когда что - ни будь, горело, поэтому ответил, обращаясь к портрету Брежнева:
   -Нет, покамест, Михал Пилдодоныч. Бог даст, после Троцы приступим. Рановато... и дождей нет. Пущай трава постоит малость, молочно - восковую спелость наберет. Куды она подевается?
   - А что это за стожок за твоим огородом вырос?
   Агроном вздохнул и перевел взгляд на витины ноги:
   -Вы же знаете, по ночам прихватываю. На хозяйство все равно косить некому. Косцов - наперечет, а косилки с осени поломатые стоят. И в поле некому работать стало. Молодежи нет. В "молодежном" полеводческом звене самая молодая Варвара, а ей за 60. Со старух какой "вал"?
   -Старухи! Свои участки, поди, носами вспашут! Бригадиров побойчей поставь, да с дрыном хорошим! Трудоднями заинтересовывай! Рысью по полям поскачут у меня!
   -Что трудодни? Деньжат бы... Беда, Михал Пилдодоныч, просто, не знаю, что делать. Мост надобен...
   Витя посмотрел на главного агронома с некоторым сочувствием.
   Из - под кустистых, выгоревших бровей на мальчика глянула сама тревога. В ней угадывались суховеи, засухи, заливные дожди, навязываемая райсельхозуправлением структура посевных площадей, гибель озимых, невсхожесть яровых и вечная, вечная борьба за урожай. Агроном был стар, сух, страдал артрозом и все время клонился вбок, так что его хотелось поддержать. На нем был коричневый, тоже выцветший на солнце пиджак со значком депутата давно распущенного сельского Совета.
   -С мостом, оно, конечно! - усмехнулся Герасим Пилдодоныч. - А с яровыми как?
   -Вот тут - неважно, - снова вздохнул Суховеев, возвращаясь к бывшему генеральному секретарю, - техники - кот наплакал, ну я уже это говорил... Что еще? Земля истощилась, не родит. Я все время ставлю на правлении вопрос о мелиорации болота, но никому это не надо.
   -И тебе не надо, "колосок упавший", - буркнул главный зоотехник Худокормов Павел Аллигаторович. - Всю пожню мою разрыл, бабушкиной скотине пастись негде.
   Это была истинная правда!
   Осушение болота было для Суховеева идеей фикс. Непонятый в правлении, смея рассчитывать лишь на благодарность потомков, он своей собственной лопатой со стороны собственного выпаса и в непосредственной близости от усадьбы Худокормова уже много лет рыл вокруг болота осушительный канал, доставшийся ему в наследство от далеких предков. К этому времени за его отнюдь не могучей спиной было уже 34 м. 15 см. внушительной ширины канавы, в которой с особенным удовольствием увеличивали свое поголовье лягушки.
   -Молодцы, - пробасил Крутогоров. - А главное, тихой сапой действуете. Главы поселения для вас уже не существует!
   -Пожалуйста, без обид, Михал Пилдодоныч, - пробормотал Залетов. - Вы ведь сами в определенной степени, нас игнорируете...
   -Полный штиль! А кто меня приглашал?! - взорвался глава администрации.
   Глава администрации закашлялся, полез в карман за платком, но не нашел его там( он лежал на столе), и аккуратно вытерся кончиком своего галстука.
   Это придало ему уверенности:
   -А потом Вы здесь что, Михаил Пилдодоныч, хотите свою "летучку" проводить? Тогда пожалуйста я уступлю Вам свое место...
   -Ой, Михал Пилидодоныч, а кто это с Вами? - вдруг дипломатично всплеснула руками главный бухгалтер Калькулятова Инна Вычиславна, - полная, с нарисованными бровями и высокой прической.- Внук? Из Москвы? Я сразу поняла! И даже с портфельчиком, - вылитый дедушка! Ангел, а что у нас в портфельчике? Игрушечки?
   -Ноутбук, - сказал Витя через порог.
   -А-а-а... - В том, как она откинула назад голову, был что - то екатерининское.
   -Это наш переносной компьютер, - сухо уточнил Крутогоров.
   Витя, которому стало почему - то жалко Залетова, подошел к столу и сунул в графин, стоявший рядом с ним, бабушкин букетик. Он ожидал, что глава поселения обрадуются, но тот вдруг отпрянул, как будто это была крыса. Витя недоуменно посмотрел на главного бухгалтера.
   -Михаил Иезуитович страдает аллергией на цветы, мой ангел, - объяснила Калькулятова и вынесла графин в вестибюль.
   -Может, вам окошко открыть? - спросил мальчик.
   -Действительно, а то, как гороху нажрались! - поддержал его дед.
   -Ни в коем случае! - испугалась Инна Вычиславна. - Михал Пилдодоныч, вы же прекрасно знаете: аллерген Геннадия Иезуитовича изучен не до конца. Кто знает, что с болота принесет?
   -Спасибо Вам Инна Вычиславна, - проникновенно поблагодарил ее глава администрации. - Вы удивительно человечный человек.
   Залетов и сам был удивительный человек. Он был чрезвычайно скромен, абсолютно не "употреблял", считался отличным семьянином(только детей не было) и говорил, как вы успели заметить, без знаков препинания. Да, да! Его речь текла плавно, без всяких перерывов, как струйка меда и обволакивала окружающих сонной аурой. Он постоянно повторял, что во главу угла должен быть поставлен лозунг: "Борьба против непрогрессивного Человека. И терпимость". Лозунг был придуман им самим, звучал несколько странно, с противоречивым подтекстом, но окружающих подкупало четыре слова: борьба, прогрессивность, Человек, и терпимость, поэтому все предполагали в нем какой-то особый потаенный смысл. За уникальные качества его в свое время выдвинули на профсоюзную, потом на партийную работу и, наконец, назначили начальником одного из отделов райсельхозуправления, не ведущего, правда, но всеже. И сразу этот отдел стал славиться аккуратностью и прогрессивно налаженным делопроизводством. В нем не пропадала ни одна директива, ни одна бумажка, а наоборот каждая приобретала тщательно выведенную рукой Залетова визу и подшивалась в дело, согласно номенклатурному перечню. В плане борьбы за нового Человека" им была подана докладная на имя начальника управления с радикальной просьбой покрасить панели в кабинетах вверенного ему отдела в прогрессивные цвета - черный и белый. Ему было отказано за неимением таковой. Тогда Геннадий Иезуитович попросил купить краску свою жену, и как-то после выходных его кабинет стал выглядеть, как железнодорожный шлагбаум. Подчиненных это привело в состояние шока, а седовласый начальник пошатнулся и упал, получив сотрясение мозга. В больнице его посетил Геннадий Иезуитович. Он оставил травмированному два яблока, пачку печения "К чаю" и объяснил, что новое всегда приходит с потрясениями. Это с его стороны было шагом хоть и благородным, но рискованным. Начальнику, показалось, что подчиненный собрался его учить и по возвращении на работу стал присматриваться к отделу . Понятно, пошли придирки, занижение оценки служебных достижений. Ни с того ни с сего, седовласый начальник, которому, как видно, рубец на лбу придал агрессивности, вдруг брякнул на совещании, что из недр "отдела тов. Залетова не проклюнулось ни одного живого дела, как, из тухлого яйца не может проклюнуться цыпленок, вопреки всем стараниям и куриной возне". Увидев, что критикуемый сник, так, что только виднелась его худая шея, с рыжеватыми завитками, он решил разом "добить" его. "Товарищи, все, что попадает в его отдел, благополучно тонет в каких-то "пунктах", "бланках", "параграфах" и, вдобавок, "убалтывается" на каких-то нелепых совещаниях, где все сотрудники поголовно спят" - высказался он и пригрозил, что уволит. "Пожалуйста, увольняйте, если у вас есть основания" - только и молвил опальный начальник отдела. "Найдем!" - пообещал начальник управления. Да не тут то было - зацепиться не за что! С какой стороны ни посмотришь - работяга и трезвенник! А чего только стоит его гуманистический лозунг! Такого уволишь - аполитичность "пришьют". Такого только "повысить" можно с хорошей характеристикой, что, впрочем, уже и делали три раза. На счастье всего управления, в Топотках как раз вакансия главы администрации открылась, куда он и был направлен с миссией "идеологического укрепления и прицелом на главу поселения". Узнав о его "человеческих" качествах и блестящих рекомендациях, топотковские жители проголосовали за него почти единогласно, при одном голосе против(наверно, это Крутогоров был, который сразу его раскусил). Узнав об увольнении, супруга обозвала его "убогим параграфом" и в "ссылку" с ним ехать отказалась. Хотя, пришлось все - таки, потому что врачи порекомендовали в связи с ее худобой "чистый воздух". Трудно сказать, поверил ли сам Залетов в свою "высокую миссию", но он стал приучать себя к ней и со временем, особенно, когда вытаскивал из лужи свой мотороллер, наконец, искренне поверил, что должен "достойно и терпеливо нести свой крест", как в свое время это делали его скромные предшественники - европейские миссионеры.
   С его появлением в Топотках началась какая - то белиберда. Слова, как лебеди поплыли, а коровы дохнуть стали. А на вид все правильно делалось: было заведено много новой документации, совещания приобрели академический оттенок, на зойкином столе вместо васильков появился "Список адресов руководящих работников органа местного самоуправления на случай оповещениям органами гражданской обороны". Так же, как у Суховеева была своя цель - осушительный канал, также и у него была своя. Даже две: окаймить центральную улицу деревни полосатым бордюром и выкрасить здание администрации в бело - черный цвет, огородив его штакетником такого же цвета. Он говорил об этом на каждом совещании и даже покраску и частично огораживание учреждения штакетником организовал, да Крутогоров остановил. Он запритил Митричу-старшему, в чьем вединии находилась циркулярная пила, тайно вылил привезенную из райцентра краску, а краску в лужу, отчего на том месте заявив, что "в дурдоме сам работать не будет и другим не позволит"! Поэтому и выглядел сельсовет, как шлагбаум, как "памятник компромизму".
   Молчание прервал разговорившийся Суховеев:
   -Вы все напрасно без плащей, товарищи. Сегодня к вечеру обещали осадки в виде грозы.
   -В этом году из - за него с кормами опять в луже будем! - снова напал Худокормов на главного агронома.
   Каждая черточка его здорового лица дышала презрением к своему унылому оппоненту. И не напрасно. Корни лютой вражды двух топотковских родов Суховеевых и Худокормовых уходила так глубоко, что никто их не видел! Но все знали, что там что -то было. Своей дородностью Павел Аллигаторович немного походил на Крутогорова. Разве что, не хватало росту и подлинного величия главы поселения. Да в глазах, сузившихся под напором щек до узеньких щелочек, какая -то шкурность проскальзывала. И плотоядность, не без того. Но это уж у него от его зубастых предков осталось. Баба Лукьяна это дело давно просекла и рассказывала такую историю.
   Якобы род Павла Аллигаторовича берет свое начало со времен становления американской государственности. Жил тогда на реке Миссисипи в каноэ один охотник на крокодилов и была у него молодая жена, красавица и аборигенка. Однажды ночью ее украл крокодил. Охотник охотился за ним 9 месяцев, пока не убил во флоридских болотах. Жену освободил, а когда она рожала, там, извиняюсь, вообще какая - то чудовищная история вышла... Доподлинно ее даже никто и не знает, потому что несчастный охотник томагавком пробил башку акушерке. Как будто это она была виновата! Новорожденного нарекли Фо, ласкательно Фоша, но родственники убитого крокодила признавать его за своего отказались, а несчастному охотнику объявили "вендетту до седьмого колена"(Павел Аллигаторович как раз подпадал под последнее). Даже какую - то ассамблею не то под Чикаго, ни то под Сан-Франциско проводили. Стало быть, в Топотки в любую минуту могли пожаловать. А что? Болото большое, даже огромное, не Миссисипи, конечно. И добротный дом Худокормова под оцинкованным железом, вокурат, над болотом стоит! И Аллигаторов дворец пустует, хотя всякое про него говорят...
   Главный зоотехник этих слухов не отрицал, но и не подтверждал. Видимо, сам точно не знал. А уж встречать заокеанских гостей и вовсе не собирался, считая все это бабьими глупостями. Но связь определенно прослеживалась, во всяком случае, внешняя. Особенно в его бабке, которую так и звали в деревне: Аллигаторша. Это за ее нелюдимость, тяжелый стальной взгляд и бородавку на нижней губе. В праправнуке это слабее проявлялось. Тем не менее, баба Лукьяна каждый раз при встрече с ним предосудительно качала головой. Впрочем, он не обращал на это никакого внимания, думая, что это у нее от старости. И напрасно...
   -А у тебя, почему по крупнорогатому скоту сокращение? - спросил Худокормова глава поселения.
   Вопрос был задан скорее по наитию, так как никаких "цыфирей" он давным-давно не глядел! Некогда, дела все. Зимой - охота... Эх, как славно стать на лыжи и погонять с Митричами зайчишку! (Впрочем, в зайца он никогда не стрелял, ласково называя его "тварь лопоухая", и Митричам запрещал) Или в марте пройтись с ружьишком на утренней зорьке, по морозному березняку, на булькающие звуки далекого тетеревиного токовища: "Продам шубу-куплю балахон, продам шубу - куплю балахон..." По насту идешь, как по дороге, а легкость такая, что голова кружится, хотя во рту - ни капли... Весной - опять же-таки, рыбалка. Рыбу уже девать некуда, супруга ею хряка кормит, а поди ж ты, тянет и тенят в луку. Особенно с Митричами на ночевку, с костерком, ушицей... и всем прочим... эх!
   Но он попал в точку: по КРС было сокращение! Опыт сказался.
   Павел Аллигаторович побагровел. Несмотря на очевидное родство с крокодилом, он был мягкотел.
   -Все мы понимаем...- начал он, - обстановка в мире, в России... да и в деревне такова, что мы должны...Собственно, я уже предупреждал, что кормов -ноль! И коровник, разрушен. А на птицу в стране, вообще, какой - то мор пошел! На пополнение поголовья ничего не выделяется...
   -Денег нет! - вставила главбух превентивно.
   -Эх, Инна Вычиславна, да не в деньгах счастье! - вырвалось у Крутогорова.
   -Ошибаетесь, именно в деньгах! - парировала она. - А эта Ваша поговорка давно устарела.
   Глава поселения нахмурился и снова обратился к главному зоотехнику:
   -Однако твои личные бычки все на месте пасутся! И гуси не дохнут!
   -Это все бабушка, если бы не она...Ума не приложу, как она с одной рукой управляется? В принципе, все в фураж и технику упирается. Вот, мост построим...
   На его виске набрякла жилочка, лоб прихватила испарина.
   Глава администрации обратился к механику:
   -Митрич- старший, кулибин наш, драгоценный, что с техникой?
   -Стараемся, Михал Пилдодоныч. С запчастями туго, шестерней, вообще нет, - сурово ответил немногословный механик, подбородком которого можно было, как щеточкой, например, почистить одежду. Впрочем, щетина захватывала еще и верхнюю губу, и была здесь еще гуще. Он сидел с краю стола в таких же камуфляжных штанах, как куртка главы поселения, что указывало на их особые взаимоотношения. Хотя, если быть до конца справедливым, они не давали ему никаких преимуществ, а наоборот. Был случай, когда глава администрации стучал согнутым пальцем по его голове. Но Митрич - старший, не обиделся, потому как "за дело". И вообще, он уважал Михал Пилдодоныча! Если бы не это, то он мог бы вообще ему не отвечать и на совещания не ходить, так как "ввиду полного отсутствия техники", давным - давно был определен в сторожа, хотя и сторожить было нечего.
   Рядом с ним возвышался детина со всклоченными, выгоревшими волосами и восторженно - идиотской улыбкой. Это был это сын - Митрич - младший - Митька(Витя на всякий случай, отступил от него). За его спиной пытался скрыться завскладом Церковомышин Сан Припасыч - маленький, плотный, с незагорелой теменной лысиной. Но Крутогоров приметил его:
   -А, Сан Припасыч! Почему на складе запчастей нет?
   Завскладом вжался в стол:
   -Крысы, падлы, обнаглели...
   -Неужто шестерни сожрали?
   -Дай им волю. они и не то могут... Да и поступлений не было. Ничего нет. Вот докладная(он с трудом отскребал от стола своими короткими, негнущимися пальцами какой -то листок и протянул Крутогорову), сами поглядите. Церковная мышь больше припасет! Может, как мост построим, лучше дело пойдет?
   -Так что видите Михаил Пилдодонович мы собственно говоря здесь ни при чем, - закончил, наконец, свою мысль, относительно успокоившийся, миссионер Залетов, - вы это сами виноваты: то на охоте то на рыбалке отдыхаете...по всякому. И вообще мы здесь все как в анклаве живем пока моста нет.
   Все посмотрели на него с невольным уважением и стали тереть глаза. Только на Крутогорова этот "кот - баюн" никак не действовал!
   -Польщен, как крепко ты интересуешься моим внутренним образом жизни! - Михал Пилидодоныч сделал зловещий реверанс. - Пойдем, внук, у нас дела! Завтра всем членам - ко мне на "летучку", а то - у нас тут "анклав", оказывается какой -то! - И величественно поплыл в приемную. Показательный урок на тему: "Твой дед - не лыком шит" был завершен с блеском. "Теперь он свой язычок малость прикусит!" - мстительно подумал Михал Пилдодоныч. Но тут же устыдился: "Черт, дурак ты, дурак старый! Нашел, кому мстить! Крохе!"
   -А почему вы мост не делаете? - спросил "кроха", не трогаясь с места.
   Все открыли глаза:
   -Мост? Не делаем? Мы?
   -И как же мы его по -твоему, должны строить, деточка? - спросила Калькулятова, сдерживая улыбку. - У нас в бюджете средства не заложены.
   -Заложите.
   -Не можем. Это должны вышестоящие тети и дяди закладывать в свой бюджет. Наш бюджет слишком маленький, вот таку-у-усенький! Вот так, деточка. Были бы деньги - давно бы построили, а так - чем строить?
   -Другим чем - ни будь.
   -И чем же, интересно? Поделись с нами.
   -Лопатами, например.
   Калькулятова едва сдержалась, чтобы не засмеяться:
   -Нам лопатами не положено, деточка! А потом, как мы будем в реке без снаряжения работать?
   -Своих "аквалангистов" позовите.
   -Каких "аквалангистов"?
   -Не знаю... Это у вас там перед крыльцом написано.
   -Может быть, ты имеешь в виду обращение к нашим активистам? - догадалась главный бухгалтер и слегка улыбнулась.
   Витя пожал плечами:
   -Можно и активистов ваших привлечь. Не мне же одному ваш мост строить?
   -Что? Тебе?! - Калькулятова закатила глаза, откинулась на спинку стула и, вдруг, стала вздрагивать, как студень.
   Витя сначала испугался, потом понял, что это она так смеется. Ха-ха-тки, как мячики запрыгали из ее колыхающейся груди и весело застучали по унылым лбам других членов совещания. Умученные лица, стали разглаживаться. Руководители развеселились. О, им давно не было так весело! Даже Крутогорову, забывшему про свой недавний обличительный сарказм. Даже бескровные губы Геннадия Иезуитыча искривило подобие улыбки. Не говоря уже о том, что в глазах Суховеева робко затрепыхался какой -то подозрительно живой огонек(хорошо, что он его быстро потушил, от греха подальше), а плотоядные щелочки Аллигаторова совсем скрылись за румяными щеками. И даже было всеми замечено то, что раньше никто не замечал: у завскладом Церковомышина во рту оказался золотой зуб! Да, да, спрятанный далеко в нижней челюсти. Восторга добавил шиньон главного бухгалтера, который упал на пол, а из него выскочил деревянный кругляш. И только сторож-механик Митрич - старший слегка хмурился, глядя на пруд, и соображал, что не худо было бы ночью "поцедить" карасей, да бредень прохудился. Зато его сын Митька, просто закатывался. Он подпрыгивал и хлопал над головой руками самым сумасшедшим образом, хотя не понял, над чем смеялись. Достаточно, что смеялись.
   Михал Пилдодоныч взял внука за руку и повел на улицу.
   Над Витей еще никогда так не смеялись. Он побледнел и закричал, вырываясь:
   -Мне папа велел строить! Я один не успею, через месяц меня родители заберут! Когда я Вам играть буду?!
   Ему вдогонку катились и прыгали веселые хо-хо- шарики. Слышался голос Инны Вычиславны: "Я сейчас упаду, держите меня, Сан Припасыч! Ой, ой! Да не здесь же!"
   -Вы здесь все равно ничего не делаете! - продолжал трепыхаться мальчик. - Безделье развращает! Знаете, где вы встретите свою старость? Хотя, похоже, вам все равно! Ну, ладно, вы будете сожалеть об этом!
   Дед вывел его на крыльцо.
   -Михал Пилидодоныч, что с почтой делать? Если Вам некогда - может, Геннадь Иезуитычу на визу отдать? - крикнула вдогонку секретарша, немного удивленная происходившим.
   -Я тебе отдам! - взревел глава администрации и, забрав документы прямо через окно, засунул их в свой портфель. Тем временем его внук вытащил из под двери палку, которая до того ее подпирала, и забросил в лужу.
   -Правильно! - воскликнул дед и, подкравшись к лежавшему на боку мотороллеру, под который уже забрались два тритона, оттащил его туда же.
   -Витенька, рубашечку замараешь! - метнулась к внуку бабушка, ожидавшая на завалинке. - А ты -то, старый черт, чем занимаешься! Э-э-х!
   -Они не хотят мне помочь! - воскликнул внук. - Дедушка, давай мы их всех "замочим"! Я как раз винчестер 38 калибра привез!
   -Да, видно, придется кое - кого оглоушить! - брякнул Крутогоров. - Но не всех! Там есть и толковые, Митричи, например. Митька тот вообще - умница: пока колхоз был, он дояром работал, а теперь стадо пасет. Инна Вычиславна - грамотный бухгалтер, не смотри, что она расползлась немного в ширину...раньше она...ну, да ладно! И агроном у нас сильный, старой закалки. Не смотри, что он вроде, как пришибленный, - просто он меня побаивается. Зоотехник Худокормов - тот вообще, почти ученый! В академии учился...больше года, кажется... Сан Припасыч. Сильный хозяйственник. Не гляди, что он с виду лапоть. Ударник складского хозяйства! Бывало, сколько ему не завози продукции - мигом со всем управится. Буквоед, правда. Хотя в его деле так и надо: бывало хватимся чего - то, а он: "Нету!". Психовать начинаешь: "Как же нету, если на прошлой неделе завозили тебе"?! Так он - бегом, свой складской талмуд приволочет, и все по полочкам разложит: что погнило, что посохло, что крысы пожрали. Все! Сразу - душа на месте. Только суеверный, в приметы всякие верит и грызунов боится. Вот так, Витька! А "изуита" с удовольствием пришибу!
   -Его бы как раз не надо убивать. Он из них самый интеллигентный, - возразил внук.
   -Его как раз - в первую очередь!
   -А у тебя хоть ружье есть?
   -Имеется, небось...
   -Кого это вы убить собираетесь? - Из окошка выглянул конопатый зойкин нос.
   -"Блин, она все подслушала и наверняка "сдаст" нас" - подумал внук и нахмурился.
   Его дед, к сожалению, вообще ни о чем не подумал. Он обладал медвежьей беспечностью. Медведь ходит не оглядываясь, потому что он медведь! Михаил Пилдодоныч только рявкнул "козе", что это не ее ума дело.
   Витя понял, что несчастный мотороллер принадлежал понравившемуся ему главе администрации и хотел вытащить его из лужи.
   -Брось его! - приказал дед.
   Он ногой еще глубже загнал машину, и они продолжили свой путь.
  
  
   Глава 3
  
  
   Сделав "черное дело", дед виртуозно повел тачку по скользким бревнышкам. Даже насвистывать принялся. А у внука стали закатываться глаза. Он поскользнулся и упал бы в грязь, если бы его Дарья Милославна не удержала.
   -Что смотришь?! Не видишь, как он плох?- закричала она на дедушку. - Давай сюда тачку!
   Весь остальной путь до дома Витя провел на мешках, придерживаемый бабушкой. Когда подъезжали к калитке дома, где жили старики, Герасим Пилдодоныч воровато огляделся по сторонам, с воплем "Полундра!" неожиданно бросился к забору и попытался преодолеть его. Вероятней всего, он хотел морально поддержать больного внука и показать ему, как надо в "настоящие игры" играть, но у того мелькнуло, что дед обезумел.
   -Бабушка, что это с ним? - вытаращился он.
   -Играть удумал, пьяный кабан! Гляди, сейчас повалится!
   И точно, атака закончилась именно этим. Кроме того, была отломана доска и ушиблена коленка пращура. Внимательно посмотрев, как тот потирает больную ногу, внук поучительно произнес:
   - Дедушка, для игр должно быть свое место и время. А вообще, тебе надо срочно "сдуть" живот. Но к этому мы еще вернемся.
   -Советчик ... никого задора...даром, что мелкий! - прошипел дед и направился домой, в калитку, держась за поясницу. "Чтобы я еще... хоть раз... когда ни будь...В жизь больше с ним играть не буду!" - поклялся он себе.
   Внук его клятву не слышал.
   Въехав во двор, он велел остановиться и спросил, неужели они тут живут.
   -А что? - насторожился дед.
   Мальчик ответил не сразу. Поместье предков ему явно не нравилось. Все было в легком запущении и беспорядке. Крыльцо, двери, окна, сарайчики не мешало бы подправить и подкрасить, покосившиеся столбики, на которых висели бельевые веревки - заменить, а фундамент замазать цементом, так как из него уже сыпались кирпичи. Или зачем, к примеру, возле колодца, который также требовал обновления, лежала гнилая березовая колода? Причем, судя по тому, что она обросла лопухами, долго лежала. Зачем на рожках старых-престарых козел висели стеклянные банки, алюминиевый бидон и хозяйские трусы? Что делали под штабелем потемневших от времени досок огромный расколотый чугун, велосипедная рама и куча ржавых банок, запутавшиеся в паутину и рваную рыболовную сеть? А уж огромное тракторное колесо посреди двора и вовсе было ни к чему.
   -А где ваши газоны? - тихо спросил мальчик.
   Дед даже не сразу понял, а когда супруга ему пояснила, он крякнул, почесал затылок и показал на траву, буйно растущую вокруг колоды и колеса:
   -А это, по-твоему, что, а?
   Внук с сомнением покачал головой и спросил, где бассейн.
   -А вона! - Дед указал на колодец. - Хочешь, окуну, чтобы твои мозги малость поостыли?!
   -Думай, что городишь! - набросилась на него бабушка и прижала к себе внука. Он сказал, что устал и попросил отвести его в гостевой домик. Дед порекомендовал ему один из скворечников, которые торчали повсюду, а бабушка сказала, что они поселят туда деда, а Витенька будет жить в горнице. Когда подходили к крыльцу, внук попал ногой в куриную "каплю" и порекомендовал "урезать бабки дворнику". Узнав, что и дворника нет, и все по одной и той же причине, что "нет столько денег", он решительно повернулся к деду и спросил, сколько ему лет.
   -А что? - слегка отступил тот, чувствуя подвох.
   Бабушка сказала, что ему больше 50 лет. Внук возмутился:
   -Дедушка, чем же ты занимался столько лет?
   Дед опешил:
   -Да я... я 30 лет хозяйством руководил! Все своими руками! На скотном дворе! В мастерских! В поле с бабами работал...
   -Значит, плохо работал, если у тебя ничего нет.
   У деда дрогнуло нижнее веко:
   -Прости, внучок, непутевого: воровать не научился...
   Тут уж бабушка вступилась за дедушку и пояснила, что работал он, конечно, честно и хорошо, руки - голова у него золотые, хозяйство раньше из передовиков не выходило, только в последние годы дедушка немного спился и разленился.
   -Ну вот...но все равно что-то не то, - вяло пробормотал внук. - Понимаешь, бабушка, дедушка достаточно старый, чтобы не быть таким бедным. Может, ему надо было поплотней с фондовыми рынками поработать или на бирже со своим дистрибьютором "поиграть", не знаю, надо разбираться в причинах "прокола"...и, пожалуйста, умоляю, пойдемте скорей - у меня голова кружится...
   Больного положили в горнице, бабушка стала лихорадочно рыться в мешке с лекарствами.
   -Господи, не понять ничего,- бормотала она. - Все на иностранных языках. У меня по немецкому всегда пятерки была, а все одно ничего не пойму!
   -Мария Алексеевна тебе всегда "пятерики" по блату ставила, потому, что ты председательской дочкой была, - заметил супруг. - А вообще - безобразие! Дожили! Все - из-за границы! Даже у детей в голове - фонды какие-то, черт знает что! - Почесав поясницу, спросил, стараясь оставаться безразличным: - Может, медичку позвать?
   -Я те позову, кабан облезлый! - зыркнула на него супруга.
   -Здесь нет воздуха, - произнес внук.
   Открыли все окна.
   -Мне нечем дышать, - настаивал Витя.
   Под бабушкой зашатался пол!
   -Что ты стоишь, как пень? - возопила она на своего супруга, - Беги за ней!
   -За Светкой? - дернулся супруг.
   -Одно на уме! За Шурой!
   -Кто это? - поинтересовался мальчик.
   -Целительница наша!
   -У нее лицензия есть?
   Узнав, что, "наверно, нет", мальчик отрицательно покачал головой:
   -Шарлатаны, только "зелень стригут".
   -Витенька, как-никак, а она не пьет и лечит...
   -Калечит.
   -Правильно, - одобрил дед, который недолюбливал бабу Шуру за грубоватость, - надо будет ей, заразе, покос урезать!
   Мальчик спросил, есть ли у них телефон, и попросил подать ему ноутбук. Он подключился к Интернету и стал задавать старикам вопросы: какова удаленность деревни от промышленных центров, количество единиц автотранспорта, сколько квадратных метров распаханной земли, грунтовых дорог и прочих факторов. Дед с бабой отвечали ему почему - то шепотом. Тоненькие пальчики стремительно бегали по клавиатуре.
   -Все ясно, - наконец, сказал он, и устало опустился на подушки. - Как я и предполагал, в вашем воздухе не хватает углекислого газа, свинца и кремния.
   -И кремния, - как эхо, прошелестела бабушка.
   -Да, то есть, пыли.
   -Что же делать, Витенька?
   Внук пожал плечами и закрыл глаза. Выручил Михал Пилидодоныч, вспомнив, что "все городские мутируют". Он побежал в сарай, вывел старенький "Урал", завел его, поставил под самым окном и снеговой лопатой стал загонять дым в горницу. Бабушка в это время по его указанию выбивала под окном половик, который до этого лежал на крыльце. Через полчаса Вите стало лучше, правда, румянец так и не появлялся.
   -Господи-и-и, внучек, как же ты такой жить -то на свете буде-е-шь? - взвыла бабушка трясущимися губами.
   -Молчи, клуша! - рыкнул дед. - Лучше принеси -ка ему нормальной еды!
   Бабушка принесла пирогов, молока, творогу. Мальчик посмотрел на все это, отрицательно покачал головой и попросил воды.
   -Тебе надо обязательно подкрепить силы, - сказал дед, - а то, как мы с тобой играть будем? Может, еда английских лордов Вам подойдет, сэр?
   -Овсянка?! - Мальчик схватился за рот.
   -Гриб ты, старый! - замахнулась бабушка на дедушку, - Нинка же говорила, что его рвет от овсянки!
   Дед развел руками:
   -Тогда, брат, извини: сегодня никаких игр, сразу спать.
   На детском лице что - то дрогнуло.
   -Достаньте там... в мешке... карамельный пудинг, - выдавил мальчик.
   Вскоре искомый тюбик оказался в детских пальчиках. Они выдавили из него чуть - чуть желированной жидкости, завинтили и положили на краешек подушки. А жидкость слизнули синюшные губы.
   - Космонавт, - прошептал дедушка, а по бабушкиной щеке покатилась слеза.
   -А теперь давай поиграем, - напомнил внук.
   -Может, с бабушкой пока, а то мне в сельсовет надо проскочить? - осторожно спросил дед. - Видел, какой там бардак!
   -Он, Витенька, будет, будет играть! - пообещала бабушка, и супруг почувствовал чувствительный тычок в области печени. - Только покамест, пойдет баньку тебе протопит с дорожки. А мы с тобой сказочки почитаем!
   Дед ушел, бабушка напялила на нос очки, достала из шкафа растрепанную книжку и принялась читать:
   -" Жили - были старик со старухой. И была у них внучка Машенька..."
   -А где ее родители были? - спросил внук.
   -Не знаю...делись куда - ни будь...- пробормотала бабушка, у которой никогда не возникал этот вопрос.
   -Может, в автоаварии погибли? ...Ладно, давай дальше.
   -И пошла Машенька в лес за грибами...
   -А сколько ей было лет? - удивился внук.
   -Тебя - то, наверно, помлаже была...
   -А ты бы меня одного в лес пустила?
   -Бог с тобой!
   -Тогда - "треп"! Сама видишь! В принципе, я знаю, что дальше произойдет. Машенька будет медведя пирожками кормить. Прикол: он же хищник, ему мясо надо! А потом он ее в коробе домой понесет и даже не почувствует! Как будто у него органов обоняния нет! А потом я сомневаюсь, что он за один день ее до деревни довез: в ней с одеждой, килограммов 10, не меньше было. Туфта! Давай - ка, бабушка, другую почитаем.
   Бабушка стала читать другую:
   -"В некотором царстве, некотором государстве жили-были..."
   -Вот, тоже, привыкли "туман гнать", никакой конкретики! - поморщился внук. - Неужели точно нельзя сказать - где, кто и когда жил?
   Бабушка старалась изо всех сил. Но про сказку "Теремок" мальчик сказал, что в нее "не поверит и "baby", потому, что "дураку понятно: медведь в рукавицу не залезет". Сказку "По щучьему велению" вообще обозвал "мечтой идиота", не догадываясь о том, что в самом ближайшем будущем сам примет участие в ее постановке на "топотковской сцене". Дарья Милославна так расстроилась, что взмокла, и пошла топить баню, а себе на смену деда отправила.
   -Я еще дров не натаскал, - стал сопротивляться тот. - Иди, еще хоть с полчасика поиграй!
   -Нет, уж лучше я дров потаскаю!
   Едва он появился в горнице, прозвучал выстрел. Глава поселения вздрогнул и остановился, почувствовав боль в нижней части живота.
   -Дедушка, ну что ты стоишь? - спросил внук, расстроено. - Падай! Ты же убит. - В его руках дымился пневматический винчестер.
   Дед согнулся в три погибели, но, хитрый, не упал сразу, а попытался до мягкого половика дотянуть.
   -Падай, так не честно! - пристыдил внук.
   Пришлось деду упасть на голые доски. При этом он подвернул ногу и зашипел.
   -Вот, это уже лучше! - похвалил внук. - А тебе полегче стало?
   -Ага, совсем легко!
   -Я не об этом. Воздух из живота вышел? Впрочем, можешь не отвечать: вижу, что - нет. Блин, надо было из пулемета садануть! Ничего, дедушка, не переживай, я его все равно выпущу!
   Дед боком скользнул к своей кровати.
   -Ты, что дедушка, лег? - спросил внук. - Разве ты забыл свое обещание поиграть со мной в твои "настоящие игры"?
   -А кто на забор бросался? Ты?!
   -Это не считается - неудачная попытка! Ладно, тогда давай в Машу и Медведя поиграем.
   -Я, конечно, медведем буду?
   -Не Машей же! Заодно проверим кое -что. Надеюсь, ты читал эту наивную историю? Сколько, по-твоему, от медведевой берлоги до деревни было километров?
   -Не знаю, 10, наверно.
   -Отлично! Становись на корточки!
   Витя взгромоздился деду на спину, на затылок поставил ноутбук и засек время на своих часах. Не успели обойти печку, как "медведь" тяжело засопел.
   -Дедушка, ну что ты хочешь сказать? Что устал? - немного разочарованно поинтересовался внук. - Мы всего 20 метров прошли. У нас впереди 9980!
   Немного отдышавшись, дед двинулся дальше. Управляемый за левое ухо, он обошел все комнаты, кладовые и вылез в коридор, где столкнулся с бабушкой, которая шла сообщить, что "банька готова".
   -Бабушка, я же тебе говорил, что все твои сказочки - "треп"! - напомнил ей Витя. - Прикинь, если бы медведь на себе Машу в деревню волок это бы у него заняло 6000 минут - 100 часов, почти пять дней, а он по сценарию к вечеру в деревне был!
   Бабушка развела руками и повела внука мыться.
   -В следующий раз сам буду баню топить, - предупредил ее дед и присел на ступеньках передохнуть.
   "Банька" мальчику не понравилась. На полок он даже не полез, предупредив стариков, что он "тут у них задохнется, и вообще, лучше мыться в сауне, чем очень обидел баньку. Тем не менее, она сделала свое дело: когда мальчик возвращался в избу на дедушкиных руках, завернутый в пушистое полотенце, на его щеках брезжил румянец. Заметив, что к пращурам тоже вернулись силы, он предложил теперь немного поиграть в "его игры".
   -Дедушка, ты будешь доктором Эгмоном и поселишься на звезде Кассеапеи, - сразу предупредил он.
   -Доктором? Ну ладно... а где это?
   -Ну, не знаю... очень высоко! У вас в квартире есть что - ни будь повыше этого шкафа?
   Дед затих.
   -Нет, - ответила за него бабушка, - разве что на крышу?
   Внук поморщился:
   -Хорошая идея, надо будет ее запомнить! Но по правилам игры мы должны "дока" все время видеть, а то, как ты к нему полетишь, а я в это время по вам стрелять буду?
   Дарья Милославна на секунду задумалась, потом махнула рукой:
   -А, Богородица поможет! А тебе, старый, - прямая дорога на шкаф!
   Она так и воткнулась в деда своими глазами, чтобы пресечь в зародыше малейшее сопротивление с его стороны.
   Тот послушно пошел за стулом.
   -Бабушка, ты тоже готовься! - велел внук. - "Кристиной" будешь!
   -Кто это, Витенька?
   -Так, ведьмочка одна.
   -А для меня, злодейки, и метлы - то нет...я веником мету, - с надеждой просюсюкала бабушка.
   -Ну и темнота! Сейчас на метле никто не летает! Готовь пылесос! Или телепортируйся! И подумай о защитном поле, а то я тебя застрелю! - посоветовал внук. - И подвези - ка сюда мешок с игрушками!
   Он вытащил из мешка винтовку и стал заряжать обойму круглыми пулями.
   -Они ж не настоящие? - с убывающей надеждой спросила бабушка.
   -У меня, бабуля, все настоящее, - заверил Витя.
   -Ох, я дура, совсем забыла... у меня же корова в поле! - вспомнила бабушка.
   -Корова нам не понадобится. На "Кассеапии" нет ничего, кроме горячих источников и горной гряды.
   -А как же на нем доктор Эйгман живет? - попытался подловить внука дед, возвращавшийся с табуреткой и мотком веревки.
   -Постой, - нахмурился внук, - а зачем веревка?
   -Для страховки!
   -Нет, дедушка, унеси обратно, а то не натурально будет!
   Дед бросил веревку и осторожно полез на шкаф.
   -А горная гряда? - вспомнил внук и посмотрел на бабушку. - У вас тут хоть какие - ни будь, скалы есть?
   -На востоке уральские начинаются! - не без сарказма сообщил дед, напирая своим "ученым" животом на шкаф.
   -Отлично, ты знаешь туда дорогу?
   -Знать-то знаю, да самолет еще не купил, внучок!
   -А зачем его покупать? Это дорого. Ты его зафрахтуй. Папа всегда так делает, когда торопится. Кстати, почему самолет? Где эти ваши уральские горы?
   -Такой умный, а не знаешь, где уральские горы!
   -Извини, действительно, упустил этот вопрос...так сколько до них миль?
   -Миль - не знаю - я русский человек - а километров тысячи 3 будет!
   Витя прикинул что-то на компьютере:
   -Три дня бешенной гонки. Не пойдет - слишком долго, все настроение пропадет. Надо местный материал использовать. Как насчет каких - ни будь валунов? Кстати, что-то похожее я видел под вашим сараем.
   -Он стоит на них! - грубовато пояснил дед.
   После мучительных поисков сошлись на тех кирпичах, которые вывалились из фундамента.
   -Вот, старый, сколько я тебе говорила, "заштукатурь их обратно", - ехидно шепнула бабушка. - Теперь получай, что заслужил.
   -Если бы не кирпичи, сарай разбирать заставил бы! - рявкнул супруг и пошел за "горной грядой".
   Когда весь материал был сосредоточен возле платяного шкафа, дед встал на стул и принялся за строительство "горной гряды". Бабушка подавала ему кирпичи и глину. Внук зорко следил, чтобы кирпичи соединялись не сухой глиной, как вначале хотел "схалтурить" дед, а мокрой.
   -Не забудь там пещеру для "дока" сделать! - напомнил он, когда работа подходила к концу.
   Дед что -то проковырял пальцем.
   -Ну-ка, бабушка, приподними меня, - недоверчиво потребовал Витя и забраковал всю работу.
   -Тебе воды жалко для внука? - упрекнула бабушка деда и щедро плеснула в таз, облив ему ноги.
   Наконец общими усилиями удалось добиться чего - то мало-мальски сносного.
   -А что будем делать с горячими источниками? - ошарашил внук деда, когда тот, вернулся в горницу, потирая вымытые руки.
   Нависла гнетущая тишина.
   -Может, самовар сгодится? - спросила бабушка, видя, как внук закатил глаза и завалился на подушку.
   -А что это такое? - спросил тот, с трудом приоткрывая один глаз.
   Бабушка принесла самовар.
   -Супер, агрегатик! Зеркальная копия дедушки! Дедушка, это будет твой двойник в параллельном мире! - У мальчика открылся второй глаз. - Теперь твоя задача осложняется: ты должен срочно определиться, по какому коду будешь с ним общаться!
   -С кем, с самоваром? - начал "закипать" дед.
   -Ну, да! - Внук так оживился, что расторопно съехал с кровати, что очень порадовало бабушку. - Запоминай, это просто, как алгоритм: мысленно выбери для себя какую - то систему координат, ноль прими за икс и по нарастающей траектории...
   У бабушки округлились глаза.
   -Старый, мне страшно, - едва слышно прошептала она.
   -Чего страшно?
   -Ай, ослеп? Он же заговаривается!
   -Чепуха, это ты ничего не соображаешь. Мне там, на реке при детях было неудобно тебя поправлять. Дремучая ты, как муромский лес! Иванов этот их никакой не воришка, а этот, как его..."межоижор"! Ты когда - ни будь про "комивояжоров" слыхала? Ну, конечно, где тебе! Они при царской армии что-то вроде комиков, шутов были. Вот и Иванов из той "оперы". Знать, крупный сабантуй у чертей намечается. Вот бы где погулять!
   -Менеджер, а не "межоижор", - поправил внук. - И никакой он не шут, а в переводе с английского - управляющий, - поправил внук.
   -У нас необыкновенный внук! - вплеснула руками бабушка, забывшая к тому времени, что ей самой предстоял "необыкновенный" полет под обстрелом американского винчестера.
   Дед, который в отличие от нее, все понимал и помнил, почесал поясницу и пошел разжигать самовар шишками. Кипящий самовар с великими предосторожностями был "внедрен" в скалистый ландшафт звездной поверхности. К великой радости внука он шипел и парил.
   -Натура! - потирал он свои ручки, уже без всяких признаков болезни, - теперь -"круто"! Быстрей, все на свои места! Я буду вашим боссом!
   -А мне куда? - робко спросила бабушка.
   -Что ты все время, как маленькая? - поморщился внук. - Твоя задача взлететь и постараться выйти из - под обстрела! Если успеешь...
   Бабушка подошла к иконке и стала читать молитву "О спасении".
   И была услышана: дед не смог залезть на шкаф! Ему мешал живот.
   -Опять твой живот... - мальчиковы губы ушли вправо и свернулись там запятой. - И как я его не прострелил?
   Даже общие усилия не привели к положительному результату. Скорее - к отрицательному. После шестой неудачной попытки, ножки шкафа надломились, и он рухнул на стол вместе с "горячим источником" и "горной грядой". Хорошо хоть, в это время все сбоку были!
   -Проклятье! - Внук затряс своими тоненькими ручками. - Бездельники! Разведку на сейсмичность не провели! И ты, дедушка, тоже хорош! Это же надо, так "проколоться"!
   Дед закурил и пошел на двор. В дверях бросил супруге:
   -Завтра спутниковую антенну начнем развертывать... если доживем.
   Бабушка села на кровать, скрестила руки на коленях и светлым ликом устремилась на ножку стола, выглядывавшего из-под "Кассеапеи", как лапа раздавленного жука. Внук достал из мешка пульт управления и стал "вызывать" своих сотрудников, и "увольнять" их одного за другим с работы "за бездеятельность". Когда со всеми было покончено, и один приговорен к "электрическому стулу", "босс" отправился к деду на улицу.
   Увидев его, дед вздрогнул и попятился к калитке.
   -Куда, ты, дедуш? - тепло спросил внук. - Пойдем твое поместье осматривать.
   Вдруг, мальчик, как к земле прирос. Его взгляд остановился на хряке Борьке, который в это время, с хрюканьем, вышел из сада и, отогнав кур, стал что - то поедать возле сарая.
   Деду стало лучше.
   -Это тебе не "дристрибютор"* и "доктор Эйгман"! - хмыкнул он, - Это Борька! В нем почти два центнера живого веса, больше, чем у меня! Поэтому в деревне он, как и я, -при должности.
   -Ты шутишь? - вытаращился внук. - На какой он должности?
   -Он у нас производитель! Вот так! Может, ты с ним на свою Кассиопию полетишь?
   Но надежда на устрашение не оправдалась. Заметив, что Борька не обращает на него никакого внимания, Витя тихонько подошел к нему сзади и победоносно почесал веточкой розовое брюхо! Дед сжал скулы и повел внука в свою мастерскую, чтобы удивить мотоциклом. Но и тут его ждало разочарование. Внук сказал, что это "устаревшая модель, хотя, в принципе, прокатиться можно". Дед обиделся и сказал, что "машина не для баловства, а для дела". Зато внук не обиделся, а стал все очень внимательно осматривать. Увидел в углу раскрашенную деревянную лошадку и спросил, кто на ней катается.
   -Я буду! - ответил дед с вызовом. - Только дай, подрасту немного!
   Почему -то он не стал объяснять внуку, что лошадка осталась у него с детства, как будто предчувствовал что-то...
   Мальчик немного пожурил деда за общий беспорядок, заметил, что "молоточки и ключики- то старенькие" и, захватив блестящие пассатижи, которые в позапрошлом году были приобретены пращуром в райцентре за немалые деньги, отправился в сад.
   -Инструмент не потеряй, - вздохнул дед.- Курятник - то не пойдешь, наверно, осматривать?
   Курятник Витю не интересовал. Заложив свои ручки вместе с пассатижами за спину, он осторожно пробирался по дорожке в сторону бани. То и дело, он неожиданно прыгал с дорожки и скрывался за стволы яблонь. Оттуда доносились какие - то "приглушенные крики" и шум "борьбы". Шестым чувством дед понял, что "игра не окончена", и сейчас ему либо придется лезть на яблоню, либо на забор, имитируя какого - ни будь "доктора" или другого идиота. Пойманной рыбой, в его голове забилась мысль о самозащите. "Иди ко мне, дровишек подбрось!" - ненавязчиво подсказала "банька", попыхивая трубой.
   -Пойду-ка я, брат, дровишек подброшу, - равнодушно сказал он. - Да и живот что-то прихватило маленько. Ты тут поиграй пока один...
   И, довольный собой, скрылся в бане. Он даже не догадался, что стал слепым орудием в ее мстительных планах!
   В центре сада весело зеленела молоденькой травкой слегка присыпанная сверху выгребная яма, в которую он недавно с помощью Митричей, переместил содержимое уборной. Если честно, Михал Пилдодоныч забыл о ней и, понятно, не предупредил внука. И бабушка, как на зло, в это время была занята ликвидацией последствий "космического катаклизма" в горнице, насколько это позволял опрокинутый шкаф. А яма так и манила своей боевой "зеленкой"! На ней можно было залечь и выслеживать противника! Мальчик был обречен. Это должно было случиться. И это случилось: мальчик прыгнул и провалился!
   Необыкновенно высокая трель, нечто среднее между верезжанием жертвенного барашка и воем сирены, огласила сад, двор, деревню. Оба прародителя оказались на месте трагедии одновременно. Внук был крепко ухвачен за рубашечку и извлечен из зловонной жижицы, к сожалению, без пассатижей. Спасенного мальчика бегом отнесли в баньку. От нестерпимой вони ребенка стало врать. И деда. Сотрясаясь от ужасных(частью демонстрационных) конвульсий, Герасим Пилдодоныч, конечно, не верил, что этим полностью искупит свою вину перед родными и близкими. И правильно делал. В это время его супруга одной рукой держала Витю за ручку, а другой стягивала то, что осталось от его белоснежной рубашечки. Он попытался помочь ей, стащить шортики, но получил такой удар в живот, что согнулся и долго не мог вздохнуть. Поняв, что "больше бить не будут", он, уже с легкой душой, принялся за утилизацию внуковой одежды и поиски пассатижей в злосчастной яме(не нашел, к сожалению).
   До позднего вечера трудилась-дымила банька, но так и не добилась того, чтобы мальчик изменил о ней свое мнение. Отчасти это было потому, что он, намытый, сразу заснул в бабушкиной перине, а отчасти потому, что он был величайший в мире сноб. Бабушка с дедушкой улеглись только ближе к ночи. Засыпая, дедушка с удовлетворением подумал, что сутки продержались. Он не учел, что в сутки входит еще и ночь...
   Ночью Витя проснулся, видимо, на детском организме сказался стресс. Рядом посапывала бабушка, у окна храпел дедушка. Мальчик стал анализировать последние события и понял, что всему виной живот. "Надо помочь дедушке, - думал он. - На шкаф залезть не может, забор перелезть - не может, даже, когда на корточках идет - задыхается! И меня на произвол судьбы в саду бросил, потому, что живот заболел. Все этот живот!"
   В том, что надо идти путем выдавливания лишнего воздуха, не было никакого сомнения. Но, каким образом это осуществить практически? Из винчестера уже пробовал - бесполезно. Может, попробовать зажать его в калитке и резко ударить по двери ногой? Пожалуй, он не согласится. Лучше всего было бы положить его животом на бревна, те, что лежат перед окнами и попросить бабушку осторожненько придавить его сверху тракторным колесом, но она одна не справится. Надо рабочих вызывать, а их тут в деревне сто-то не видно. Что же делать?
   Мальчик приподнялся и посмотрел на деда. Лунный свет, падавший из окна, освещал живот. Он был похож на живой остров посреди белого моря - одеяла. Наверно, минутой ранее, между ними произошел приблизительно следующий диалог: "А ну-ка брысь с меня, одеяло! Я не люблю, когда на меня давят!" "Пожалуйста, можете мерзнуть, толстяк! Только что Вы вообще любите?" " Я люблю свободу. А давление люблю только внутреннее!"
   Рядом с дедушкиной кроватью поблескивающей угловатой глыбой лежал поверженный шкаф. От его наивысшей точки до живота было не больше метра. Стоп, это же идеальные условия, чтобы разделаться с "чудовищем" раз и навсегда!
   Мальчик осторожно сполз с кровати и залез на шкаф. Живот вздымался внизу равнодушно и презрительно. Теперь он напоминал спящую свинью. Посредине его, сужаясь кверху, пролегла полоска загара. Неожиданно он хрюкнул и испустил тошнотворное зловоние.
   "А, так ты еще и издеваешься? Ну, держись!" Витя уже собирался прыгнуть, но тут его взяло сомнение: вдруг вместе с воздухом еще что- ни будь вылетит(очень дальновидная мысль, как оказалось). Он спустился, принес помойное ведро и поставил его рядом с кроватью. Затем поднял над головой руки и с криком: "Вот, тебе, свинья жирная!", прыгнул...
   Хорошо еще Герасим Пилдодоныч в самый последний момент начал на бочок переворачиваться. Как почувствовал что-то во сне! Так что внуковы пяточки вскользь прошли. Но ведро все же понадобилось. Хотя, этим уже бабушка занималась, а Витя пошел спать, расстроенный, что сразу не прыгнул.
   Заснул он, как под капель: "тут болит?", "да", "тут болит?" "да", "а тут?", "и тут", "а здесь?", "и здесь"... "ну, не придумывай, это уже нога пошла..." Это бабушка дедушке живот "зондировала".
   Время на часах-ходиках, что тикали на стене, было 00.31.
   Впрочем, мальчику это было ни к чему, а вот дед после этого еще долго подскакивал по ночам на своей кровати именно в это время и, как лунатик, и заводил свою капель: "тут-болит, тут-болит, тут-болит..."
  
  
   Глава 4
  
   Итак, время было 00.31...
   Именно в это время в центре кайманова болота погас огонек. То закончилась болотная "конференция", которая проводилась у бабы Лукьяны.
   Как известно, колдунья жила в самой сердцевине Кайманова болота, в своей крошечной избушке. От старости и избытка влаги, деревянный домик погнил, покосился и оброс зеленым мхом, который по весне зацветал "кукушкиными слезками", а на крыше росла березка. Через все болото к нему была проложена гать, состоящая из потемневших от времени бревнышек, сучьев и хвороста. Там, где она пролегала через "окна"*, к ней были приделаны перила из березовых жердей, но все равно было страшно: пузырьки газа, лопающиеся на черной поверхности, указывали на их бездонность. Поэтому та гать, которая была проложена к крыльцу сельсовета, по сравнению с этой, казалась детской шалостью. Кстати, у сельсовета постоянно кто- ни будь, да "окунался", "под этим делом", - и ничего, все живехоньки! А тут - поскользнулся и поминай, как звали...
   В двух шагах от избушки за каменными валунами, покрытыми лишайником, росла та самая северная орхидея, о которой говорила Дарья Милославна своему внуку. Ее научное название орхидея "Офрис - мухоноска".
   Удивительнейший цветок! И поскольку он будет самым непосредственным и таинственным участником предстоящей драмы, стоит познакомиться с ним поближе.
   Начнем с того, что, исходя из названия, орхидея должна расти на севере. Но деревня Топотки по своему географическому местонахождению к таковому явно не относилась. Отсюда вопрос: как же она в таком случае, здесь появилась? Следующее - корень. Ее корень поразительно похож на детскую ладошку с растопыренными пальчиками. Следующее - муха. Приставку "мухоноска" она получила от мухи, которая все время сидит под одним из его листиков. Она красно-бурого цвета, с бархатистым брюшком, короткими мохнатыми крыльями и парой усиков. Если внимательно приглядеться, то на ее тельце можно увидеть еще голубое пятно. В целом она вызывает к себе брезгливое отношение. Но не пытайтесь ее согнать. Ни за что не улетит! Дело в том, что это и не муха вовсе, а органическая часть самого цветка, - нарост!
   Чисто внешне цветок невзрачный: мясистый стебель, листики корзиночкой, никакого сравнения с его пышными тропическими собратьями, если бы не его цветы. С виду также невзрачные, они источают волшебный и в еще большей степени - дурманящий аромат. Голова вдруг начинает кружиться, ты становишься легким, как перышко и воспаряешь над землей. Галлюцинация? Не торопитесь...
   Как бы официально, цветок охраняла Лукьяна. (Недаром же она обитала в этих гибельных топях, и обнесла "объект" оградой, состоящей из каменных глыб). Но это только для непосвященных, для отвода глаз! Только баба Шура - ее "правая рука" и "ученица" знала, что на самом деле орхидею охраняла не Лукьяна, а ее прапраправнук Митька! Как вы помните, Дарья Милославна тоже знала об этом, и еще некоторые... но только со слов Шуры!
   И это была истинная правда!
   Хотя с виду - и не скажешь! Оголтелый верзила с обескураживающе - восторженной улыбкой, хоть и был введен главой администрации в состав правления вместе со своим батькой(причины мы знаем), был, тем не менее, откровенно недалек, в общепринятом понимании. Любимым его занятием было запрячь свою колченогую кобылу Милку и протарахтеть вечерком на телеге по деревенской улице с трехрядкой и девками. Когда в одном краю деревни поднималась столбом пыль, и слышались разухабистые песни, на другом - какая ни будь 75- летняя баба Груня говорила своей 50 -летней дочери: "Слышь -ка, Маруська, никак Митька на своей пролетке полетел к красотке? Беги -ка, козочек с дороги прибери!"
   Как известно, он был деревенским пастухом. Загнав стадо в какую - либо низинку, он плел из бересты, ивовых прутьев корзины, короба, лапотки, прочие поделки, и снабжал ими всех желающих. А ему взамен несли яички, сало, огурцы, а кто и бутылочку первачка, но он его не пил, а отдавал отцу. Понятно, что к орхидее он никогда и близко не подходил(даже, врят ли когда и думал о ней), и прапра...бабку свою не навещал.
   Но это все как бы "общий вход" в его суть. У пастуха была "потайная дверца"! Дело в том, что от природы он был награжден поразительными энергетическими возможностями. Эти возможности проявлялись не только в его физической активности, свойственной людям его рода вообще(он передвигался только бегом), а в основном, - в его внутреннем магнетизме. Бывало, потеряется у кого -ни будь коза или ярка, или тот же гусь, бегут к Митьке. С гостинцами, понятно. Он все батьке отдаст, велит гостю прокукарекать, а потом засмеется и убежит. Пострадавший почешет "тыкву", "покалякает" об чем -ни будь, с Митричем - старшим на его тесовой веранде, из которой баня, черемуха и край поля видны, выпьет рюмочку, да и возвращается домой, а скотина - вот она, тут уже, в хлеву! И есть просит! Не верите? Истинная правда! Или поглядеть, как он со стадом управляется. Да у него коровы строем ходят! У него, ни одна корова не пойдет туда, куда не надо, а все идут, куда надо. Скажет он им, к примеру: "На озимые, фашисты, - ни-ни, у меня!" - так, хоть, расстреливай их - не пойдут! Хотя, чего там греха таить, как бы сладко было забрести на их сочную питательную мякоть, когда трава еще не выросла! Или та же кобыла Милка. У другого хозяина она бы уже и ног не таскала, а у него - с лентами да колокольчиками под дугой, бывало так разгонится, что любо дорого! Главное, чтобы бабы скотину с улицы убрали! Ну, и другим рот разевать - не след. Глава администрации как -то зазевался. На своем мотороллере ехал. Наверно об обрамлении главной улицы бордюром думал, о чем же еще... Но потом об этом. А что до митькиной силы, так она только на скотину действовала, людей не брала.
   В деревне все были уверены, что этот "чудной дар" у него от его прапра...бабки. А то, еще и глубже, - из "7 колена"! Они не ошибались. Причем наследственность действовала здесь весьма и весьма избирательно. Она не наделяла такими феноменальными способностями всех претендентов сплошь. Например, у митькиного батьки, т.е. Митрича - старшего, с головой все было в порядке. Но хоть кто-нибудь в каждом поколении, да обладал ими! Как будто сама природа, с какой -то целью, не желала прерывать чудодейственную цепочку. Но наделяла она ими исключительно особей мужского роду, "слабых головой" и только тех, которые Митьками нарекались! А по женской линии у них в роду больше никого не было, окромя "вечной" Лукьяны. То есть, были, конечно, у Митек матки, да сгинули куда -то, никто о них и не помнил.
   Сказать, что Лукьяна была какой - то деревенской целительницей или знахаркой, значило бы ее обидеть. Всякого рода хворями, болезнями, гаданием, заговорами на мужиков и прочей мелочью в деревне занималась ее "сопливая ученица" - шестидесятилетняя баба Шура. И, слава Богу, весьма успешно. Ее же предназначение было еще в чем - то другом, не до конца постигнутом даже пытливыми умами деревенских старушек! Они знали, что Лукьяна через орхидею стережет деревню от ворогов, которые вскоре должны пожаловать. Вот и все! Но, когда выяснялось, что вороги - это заокеанские крокодилы, тут уж их разум упирался во что - то непостижимое! Хотя, они, конечно, догадывались, что все "концы сходились на матке главного зоотехника". Начало этой ужасной истории, связанной с внеяичным рождением крокосапиенса, нареченного Фо, им, конечно, было известно, но какая связь между ним и Топотками, или между Индианской низменностью и деревенским болотом, этого они не могли сообразить. Баба Шура в таких случаях поднимала свой толстый, как бурак, указательный палец и вопрошала: "А по какой такой причине, девки, наше болото каймановым называется, а?" "А замок? А отчество главного зоотехника? А его бабка? Все - крокодилье!" - тотчас вторили ей подруги и у всех в этот момент нижние губы многозначительно наползали на верхние в виде буквы U, только вверх ногами. Но на том дело и заканчивалось, а сама Лукьяна молчала до поры до времени...
   На повестке дня "конференции" стоял только один вопрос: прибытие в деревню додоновского внука. Была принята "резолюция": "Несколько деньков "кхерувима" не беспокоить, пущай отдохнеть трошки с дорожки, а уж потом...". То, что стояло за многозначительным: "а уж потом ..." догадывались немногие. Варваре, которая, как известно, и принесла эту новость, брякнуло в голову, что Лукьяна вознамерилась его(ангела-то!) изничтожить. И она дала себе зарок завтра же утром обо все предупредить Милославну, которой, по ее званию, "первой леди" на подобные сходки ходить было "не с руки". Бабе Шуре, которая видела мальчика сквозь изгородь, когда перебрасывала через нее выполотую лебеду(и он ей очень понравился), показалось, что Лукьяна хочет наслать на прибывшего сатану, что и подтвердилось потом, отчасти. Другие мальчика вовсе не видали, ничего не понимали, но спросить Лукьяну не решались. Они боялись ее, как черт ладана. А сама она по своей натуре была, как известно, немногословной.
   Это была высокая, сухая и прямая, как зимний тростник, горбоносая старуха с глубоко сидящими глазами. И характер у нее был какой - то зимний, суровый. Ее побаивался даже сам глава поселения. И если бы не ее магический дар, в ее сторожку бы никого и калачом не затянул! Самого магнетизма, конечно, руками у нее никто не щупал, да это и невозможно. Только в красном углу ее избы, из-за древних икон с потемневшими от времени окладами, такие травы виднелись, каких никто не видывал! А на книгах с кожаными переплетами, все сплошь было старославянскими буковками пропечатано со знаком ять. А все снадобья ее в таких кринках покоились, каких теперь днем с огнем не найдешь, а летом, в самую жару из ее трубы дым шел! А еще деревенские старушки своими глазами у нее какие - то свитки видели, в которых она что - то записывала перьевой ручкой! А еще...из -под ее кровати, из деревянного, с треснутыми краями корыта, из ситового кругляшка, что-то вроде огромного острого зуба выглядывало. У местной скотины - таких точно нет!
   Что, разве это ни о чем не говорит? А если к этому еще прибавить ее возраст, который она уже и сама не знает? Улавливаете? Стало быть, Богу угодно, чтобы она столько жила! Отсюда вывод: у нее особое предназначение. Кстати, она так и говорила, когда ее спрашивали про ее возраст: " Бог меня не прибираить, потому что я ему тута покамест нужна!" И это не все! Ну -ка, скажите, кто в деревне, кроме нее, знал что объединяет предстоящее нашествие миссисипских крокодилов и цветок орхидею, который надо неусыпно от кого - то охранять? А ведь она как - то обмолвилась, что это будет уже второе нашествие! В таком случае, когда было первое? И не с ним ли название болота связано? И каким боком это первое нашествие связано с сожжением моста? И почему она во всей деревне против строительства нового моста? Ведь, она потому -то и ополчилась на прибывшего мальчика, что по ее прорицанию выходило - он приехал с прямым назначением мост строить! Уже не говоря о том, что в свое время Крутогорову она предсказала портфель председателя, а в прошлом году - нашествие иуды(вот вам и Михал Иезуитолвич на блюдечке!).
   Но при всей своей архаичности, она не была запущенной и совсем уж дикой старухой. Она иногда появлялась в деревне, пенсию свою получала, навоз для своего огородика выписывала, когда магазин был, и туда заглядывала, хлебушек, печенье покупала. В лес за хворостом, грибами, разными травами хаживала. Несколько раз в году она уезжала с "попутками" за 90 километров на железнодорожную станцию, и подолгу не возвращалась. Уезжала ли она куда-то с поездом, никто не знает, а бабе Шуре приходилось ее живность кормить. На ее столе лежали довольно свежие газеты, за которыми она иногда наведывалась в сельсовет лично к Крутогорову, чем наводила ужас на Зойку, и стоял, старенький правда, транзистор "Вега". Читала она без очков, и на память еще не жаловалась - все молитвы от нее так и отскакивали!
   Видели ли вы такую старуху? Я - нет!
   ...После оглашения "резолюции", нависло тягостное, продолжительное молчание. Гости по причине позднего времени и отсутствия искусственного освещения на гати, думали, как бы поскорей "смахаться отсюдова", но не решались без разрешения хозяйки.
   Лукьяна стояла у горевшей печки. Редкая, свисающая растительность на ее выступающем подбородке слегка шевелилась. Пахло сероводородом. В чугуне варилось какое - то зелье. Старуха величественно помешивала его диковинным половником с длинно-предлинной ручкой. Потом достала из кувшина горсть сухих , продолговатых листьев, напоминавших папоротник, и бросила в чугун. Внутри забурлило, попер зеленый, как осока, пар, который не уходил в трубу, как делает это нормальный, а растекался по избе тонкой, юркой струйкой. Она, как "нить Ариадны", "писала" в воздухе причудливые зигзаги, переплетения, рисовала зыбкие, неведомые образы.
   Лукьяна внимательно следила за этим колдовским "письмом", наконец, произнесла, негромко:
   -Да, ярки*, он тут в нашей благодати много чего понаделает. А главное, мост будет строить, поганец, как я прежде предсказывала.
   -Все же, больно уж мал, - позволила себе заметить баба Шура на правах любимой ученицы.
   -Мал, да удал. - Лукьяна следила за светящимися, понятными только ей знаками. - Вижу, не сам он будет мост строить...
   -Да, кто ж?
   Лукьяна снова стала всматриваться:
   -Вы и будете, пакостницы...
   Участники" конференции" онемели.
   Вдруг сзади раздался детский голос:
   -Баба Лукьяна, а почему мост нельзя строить?
   Это был Федька, малолетний внук бабы Нюры, который в продолжение всего "заседания" жадно, с широко открытыми глазами и ртом, впитывал в себя все происходящее, не проронив ни слова. Присутствие на конференции было для него приблизительно тоже самое, что для предмета сегодняшнего обсуждения(Вити) просмотр "мультиков" по каналу "Джей -фиг".
   -Нюрка, уйми свово мальца! - приказала Лукьяна. - Еще побожился, пакостник, что мешать не будет!
   Следствием этого был звонкий подзатыльник.
   -А ты не дерись, старая! - огрызнулся мальчик.
   Его поддержали:
   -И то! Чай, больно мальчонке!
   -Вот тебя б так навернуть!
   -Уж ему и спросить нельзя!
   Участникам конференции самим страх, как хотелось узнать ответ на вопрос, который задал мальчик!
   -А вы как хотели, доброхоты? - прикрикнула Лукьяна. - Нынче народ вовсе распустился! Бога забыли. Раньше как было? Все по- божески, по-людски: если по дороге идуть, так старшие впереду, детки - сзади, коли кто старший говорит, так малец не сунься! Потому, как мал, глуп! А сегодня что творится? Вон он, что далеко ходить, - Федька- басурман!
   -С мостом хорошо бы было, - не сгибался Федька, чувствуя поддержку старушек. -Мороженного бы поел... я ел в райцентре...и лимонад вкусный...
   -Ты уж не обессудь, Лукьяна, объясни ему, глупому, - вставил кто-то из "группы поддержки".
   -Да вы, что, бестии, забыли про первый мост? Никак, хотите, что б и со вторым то же было?! - вскинулась Лукьяна.
   -Нет, нет, не хотим, - зашелестели старухи, которые по своей молодости не помнили, что и с первым - то было.
   Колдунья обвела их пронзительным взглядом, так что многие поежились:
   -Ай забыли, как по нему в нашу благодать вороги пришли- аллигаторы миссисипские? А потом, как прогнали их, - сожгли его и зареклись строить?
   -Помним, как же, - раздались неуверенные голоса. - Да кто ж сейчас идеть на нас? Вроде тихо все покамест...
   -Это покамест! Да коли бы не орхидея, да Митька мой, они бы уже давно здесь были! Все наше болото, всю нашу благодать божью, своими животами испоганили, всю живность поели бы, да за вас, дураков, принялись, как в прошлый раз! Али вы думаете, Аллигаторша просто так, после полуночи в нечистый замок под дубами ходит? Нет, она уже "соломку стелет", со своими кузенами заокеанскими встречу готовит, чтобы надоумиться, как орхидею да Митьку сгубить. А как это случится, да еще мост будет, тут они валом пойдуть, и уже никто того нашествия не остановить!
   -Да что ж им здесь, медом намазано? - спросила баба Галя, тучная, прямолинейная.
   -Болото наше хотят прибрать.
   -На что ж оно им?
   Колдунья так и впилась в говорившую:
   -Тебе сколько годков?
   -Восьмой десяток разменяла...
   -Еще девчонка, конечно, но все одно: ты за свои годы хоть раз чихнула? Или, может, к Светке-медичке с животом ай с больной головой бегала?
   -Да нет, вроде, Бог миловал...
   -А почему?
   -Делаю, как ты велишь: ночью в болото хожу, нагишом лежу, соловьев слушаю.
   -То-то же. А на Акульку вон, посмотри: тоже молодая еще, небось. 90 с хвостиком, а что твоя квашня! Потому, как моим сказом и болотом брезгует.
   -Я только один разок болела, - созналась баба Галя, - когда маленькой была - на гвоздь попой села...
   Федька прыснул. Лукьяна цыкнула на него и опять "впилась" в бабу Галю:
   - Хорошо - не головой, а то б еще глупей была! Эх, живете вы, ярки, в такой благодати, а сама того не понимаете. Даром - что рядом!
   -Да понимаем мы, как не понять. Только секрет - то в чем? Почему такого болота в других краях нету? Хоронится в болоте сила какая, ай дух святой? Правда, мы догадывается, что есть кто-то: то стон какой-то по ночам слышится, то гудит что-то, да нам невдомек!
   -Да уж, кто что говорит! Может, откроешь нам, Лукьяна, правду? Страх, как интересно...
   -С вас станет! - отрезала колдунья. - Небось, все узнаете, когда вороги понадвинутся...
   -А что им мост-то? - спросил Федька. - Они и объезд могут!
   -Сто километров -то? Да это им год по суше ползти! Без воды! Дурень ты, и есть дурень! Что у тебя по зоологи? Молчи уж, и так знаю: двойка!
   -В школу далеко ходить, - вздохнул мальчик. - Покамест, иду до Святого 12 километров, все забываю. Кабы поближе, точно б тройка была. А что, они реку переплыть не могут?
   -Опять, глуп! Скольки тут живешь, а не знаешь, что река - то у нас не простая. Говорить тебе с ней не доводилось еще?
   -А что она и говорит?
   -К тому же и видит все! А сколько ключей да "воронок" у нее? Как закрутит, кого, так поминай, как звали. Было это уже с теми гадами, изведали они... Боле по реке не сунутся. И жаб еще не любит, наша Томлянка. Они как бы сродни крокодилам. Говорят, у них аж ДНКи одинаковые!
   -А если цветок ночью выкопать, пока Митька спит? - упорствовал Федька.
   -Были такие - то быстрые, как ты! Видал сколько камней вокруг орхидеи? Это все они и есть!
   -Это что, люди все окаменевшие?
   -А кто ж. Это не важно, что Митька спить. Его сила сама караулить.
   -А если Митьку кто-нибудь убьет?
   -Так просто с им ничего не поделать. Его можно только по навету в тюрьме сгубить...
   -Как это?
   -Что - то больно разговорился? Нюрка!
   И снова прозвучала затрещина.
   -Все, ярки, теперя расходитеся по дворам, - скомандовала Лукьяна. - Акулина, тольки тебе скажу: скоро костыли твои тебе без надобности будут.
   Акулина была та самая старушка, о которой упоминалось. Несмотря на свои "молодые годы", это была уже довольно дряхлая, потому что, как известно, не купалась по ночам в болоте и не слушала соловьев. А происходило это от гордыни, да. Извечно занимая пост церковного старосты, она считала, де негоже ей предаваться колдовским соблазнам. Нынче гордыни в ней поубавилось, да что уж - ау! Не в пример своим ровесницам, она сильно горбилась и начала срастаться с землею. Со стороны могло показаться, что она о чем-то глубоко задумалась. Ноженьки под нею подгибались, и если нужно было куда по большой нужде, она брала в каждую руку по палочке. Вот, как не слушаться Лукьяну! Она сама бы ни в жизь не дошла ночью по скользким гатям до ее избушки, так подруги ее чуть не на руках несли.
   Старухи притихли.
   -Ты что, хочешь сказать, что "кхерувим" ее как бы убить наладился? - выдохнула баба Шура. - А с виду и не скажешь. Вылитый ангел!
   -Ну и ладно, и не кручиньтесь, девки, - прошептала баба Акулина, слабо, - не все ли равно, когда помирать? Знать, Господь призывает. Когда ж мне собираться в путь- дорожку, Лукьяна?
   -Рано про то. - В это время колдунья всматривалась в светящиеся зигзаги. - Вижу: идешь ты куда - то... Одно помни: с людьми будь, одна не оставайся.
   -Господи, Боже мой, я ж одна и есть! Нешто кровать на улицу несть?
   Лукьяна подсыпала еще в котел трав и принялась мешать. Внутри прямо заклокотало! Колдунья покачала головой:
   -Не видать ничего. Да хуже не будет и на улицу, поди ночи - то теплые, одна благодать, вона как перед рассветом соловей заливается. В моем болоте слушать не хотела, так хоть там послушай, может, еще какой прок выйдет. Только в тое "окно", что под двумя соснами залезть не надумай. А вы, ярки, все соловушку слухаете?
   -Слушаем! Слухаем, как же! - заерзали "ярки". - А не то, как Акулина были бы, срам один!
   -Может, всеже на двор, а не на улицу? - заикнулась Акулина, чуть не плача. - Страшно на дороге -то, не ровен час...
   -Опять упорствуешь? Гляди у меня! Сказано - на улицу!
   -А если искуситель, какой подберется, не ровен час?
   -Кто на тебя позарится?
   -Сама ж сказала, молодая я еще... може, кто и соблазнится...
   -Может и соблазнился бы, коли б меня слушалась. А так кому ты нужна с больными ножками? Хоть щас слушай: днем непременно на виду, с людями будь, куда они, туда и ты!
   Сильнее запахло серой. Вдруг чугун на вершок приподнялся над плитой и, вразвалочку, поплыл в сторону кровати, с резной спинкой. Только сейчас гостьи заметили, что на лоскутном одеяле, развалившись, спал кот - енот. При приближении чугунка с кипящей жидкостью, он вскочил, фыркнул и спрятался под кровать, за корыто, откуда чей-то зуб выглядывал.
   -"Сажка", куда, непутевый! - прикрикнула колдунья. Присутствующие подумали, что это относится к зверю, но сказанное явно относилось к чугуну: Лукьяна ловко поймала его и вернула на место.
   У присутствующих отвисли челюсти: мало того, что чугун летать начал, но ведь он был уже метрах в трех от Лукьяны, не меньше, а она поймала его, не сходя с места!
   Или им показалось? Но всем сразу не может показаться одно и то же!
   -Без тебя знаю, что спать пора, - проворчала она. Все, по домам! Шура, погодь трошки.
   Когда они остались наедине, Лукьяна сказала:
   -Ты вот, что, Шурка. Ты пригляди за ним, "херувимом" нашим! Нутром чую, большое горе за ним по пятам идет. Погубит он нас на радость Аллигаторше. Давно он мне виделся, а все одно, как снег на голову. Я еще покуда сама толком не разобралась во всем...ты мне каждый шаг его докладай.
   -Ай, шпионить за ним? - растерялась баба Шура.
   -А хошь бы и так. Не велика барыня. Али гордость твоя дороже нашей благодати божьей? Э-э-х, вот, кабы я так рассуждала! Да, вот еще: завтра ближе к ночке сюда мне его приволоки!
   Глаза Шуры поползли из своих орбит:
   -Господи, Лукьяна, помилосердствуй, нешто злодейка я какая....
   -Цыц!
   -Да как волочь -то его тебе? Нешто, вожжами вязать? Кричать будет! А как Милославна прознает? А Додоныч? Убьют они меня за своего внука, как пить дать! Да и не справлюсь я одна...
   -Возьми кого...Нюрку вон, она баба шустрая. Да и вот еще что: Акульку, дуру убогую, догони, да свороти ее в болото...
   Глаза ее ученицы полностью вылезли из своих орбит, губы мясисто задрожали.
   -Да как же так.... святые угодники, иже еси на небеси... помилосердствуй, Лукьяна, избавь, не дай греху на шее тяжкой цепью повиснуть, не толкай на смертоубийство!
   -Цыц, девчонка!
   -Утонет ведь!
   -Не твоя забота. Ты свое дело знай. Как раз посредине есть большое "окно", вокруг него соснячок погуще. Туда и пихай. Все, теперь ступай, недосуг мне с тобой!
   По ее лицу, напоминавшему сушеную грушу, проползла тень какой-то гримасы, точно гусеница бабочки "червончика" проползла. Невыносимо запахло серой, из чугуна к Шуре устремились еще две, только длинных и светящихся. Она вскрикнула, схватилась за лицо своими пухлыми ладошками, и выскочила на улицу.
   Лукьяна прикрутила фитиль в лампе и распахнула окно:
   -Ишь, как сперло, чего досидели... Избави мя, Господи, от обольщения богомерзкого - все наши беды от пережору!
   В оконце потянулись комары.
   -Звонцы, - брысь во все концы! - приказала она и махнула на них рушником. - А за службу - вожу с вами дружбу! Комары-звонцы послушно полетели и затаились в болоте, под листками тростника с какой - то, только им понятной миссией. И только человек, поверхностный, ненаблюдательный и очерствелый в своих каждодневных заботах о хлебе насущном, мог подумать, что они полетели, чтобы спрятаться перед своей атакой на его нос или ухо.
   -А ты куда, аллигаторово отродье?! Шпионила, поддубовница? - Последнее уже относилось к жабе, которая запрыгнула из болота на подоконник и вызывающе уставилась на хозяйку. - Яшка, чего зеваешь, разиня?!
   И тут уж случилось совсем из ряда вон!
   Вешалка, на которой висели расшитые старинной вязью рушники, и которая до того тихонько стояла в углу, напротив кровати, вдруг кинулась к окну, наподобие цапли, и уже нацелилась склюнуть непрошенную гостью. Но и та оказалась не промах: зашипела, плюнула и выпрыгнула вон. Вешалка-цапля поводила недоуменно головой, да воротилась точно на то место, где и стояла.
   -Разиня! - в сердцах повторила Лукьяна. - Ох, беда случится, коли Аллигаторша про наш сговор прознает!
   Лукьяна высунулась из оконца, но никого уже не увидела и еще раз повторила:
   -Нехорошо получилось. И я -то хороша...
   Она уже хотела захлопнуть окно, как вдруг раздался резкий звук вибрирубщих крыльев и на свет лампы явилось существо, страшнее которого вряд ли может произвести мать - природа. На краешек подоконника село самое настоящее крылатое чудовище! Тельце - как шерстяной мешочек. Мордочка розовая, вытянутая, с двумя свирепыми глазками. По бокам - в разные стороны топорщились голые уши, которые были чуть меньше самого чудовища. Сложенные крылья - огромные, пергаментно - черные, перепончатые, как плащ Бетмана! Но самой страшной была пасть: алая, как кровь, с абрисом ослепительно белых и острых, как иглы зубов. Адская, церберская пасть!
   (А бабушка тогда, на реке, над внуком смеялась! А внук только посмотрел и готово дело - сразу определил: не галки это вовсе, а летучие мыши!)
   -Что тебе, ночница? - спросила Лукьяна.
   Прудовая ночница(это была она) открыла свою ужасную пасть и что-то прошипела.
   -А, может, с наших, деревенских, кто? - спросила Лукьяна.
   Снова послышалось шипение.
   -"Не знаю"... И я не знаю! Тебе следовало глядеть лучше, - прикрикнула на страшилище Лукьяна. - Вот, горе-то... Ночь на дворе. Того и гляди, головой в омут вслед за Акулькой. Да, видно, делать нечего. - Она повернулась к чугунку: - Прощевай, Сажка, вари кашку! Я, видать, с первой зорькой ворочуся.
   Едва она переступила порог, как превратилась в сухой тростник с двумя вытянутыми, свисающими листиками. Когда дверь за ней закрылась, под полом что- то зашевелилось и застонало(даже избушку тряхнуло), а над болотом пронесся тот самый вой, который все слышали, но ничего о нем не знали. И тотчас от середины гати донесся другой вой, явно человеческого происхождения. Он длился недолго и, как в воду канул! Над болотом пробежал ветерок, и листья тростника зашелестели...
   Вот в какую "деревеньку" попал мальчик Витя, сын своих родителей, внук свого дедушки! А что бы сказала его наивная бабушка, когда узнала бы, какие беды нависли над родной головкой, об этом даже страшно подумать!
   Вот и строй после этого им мосты!
   Одна надежда на Варвару...
  
  
   Глава 5
  
  
  
  
   Витя проснулся от того, что кто-то его душил...
   Он вздрогнул и открыл глаза: хозяйский кот бесцеремонно забрался к нему на грудь, пользуясь особым расположением дедушки. "Совсем поспать не дают"! - подумал мальчик и столкнул его на пол. Кот неприязненно фыркнул, задрал хвост и проследовал на кухню. Стариков в горнице не было. В открытое окно со двора вливалась утренняя прохлада, в саду трещала сорока, где -то совсем рядом насвистывала какая - то птичка: фить-фить, фить-фить... Сквозь занавески было видно, как из-за сарая всходило солнце. На широченной тарелке неба лежали два оладья - облачка, обмазанные малиновым вареньем. Витя почувствовал, что проголодался. Но в это время в сарае кто-то застонал. Мальчик насторожился и долго прислушивался, пока не понял, что это курица. С кухни доносилось чавканье. Видно, боров Борька, воспользовавшись отсутствием хозяев( Витю он, разумеется, к их числу не относил), зашел в дом и поедал яйца в бабушкиной корзине. Витя хотел сбегать, отогнать его, да побоялся. Но вот послышался глубокий вздох, и запахло папироской. Стало ясно, что это завтракает дедушка.
   -Дедуш, доброе утро! А играть будем? - приветливо крикнул Витя, забыв про свой ночной прыжок.
   Здесь он допустил ошибку: да, не буди спящего зверя! Ну, и путь бы Михал Пилдодоныч шел бы себе на работу, вроде уже как отошел он от ночного сеанса выдавливания живота. Так - нет же! Было слышно, как дед поперхнулся. Через какое - то время из-за шторы с вышитыми петухами, показалась его "каленая" физиономия, со следами сметаны на нижней губе. Она не предвещала ничего хорошего. Левая рука демонстративно придерживала живот. Не надо тут было никаких "демонстраций", мальчик итак все вспомнил, но в отличие от пращура, не придавал этому такого уж значения, и повторил вопрос. Дед молчал. Тогда мальчик испугался.
   -Дедуш, ты, наверно, говорить не можешь? - с ужасом догадался он. -Может, ты заворот кишок? Стой, никуда не иди! Ложись на пол, я сейчас искусственное дыхание сделаю...постараюсь...не делал еще никогда...надо, главное, твой запавший язык из горла вытащить...черт, пассатижи в той яме остались, - пойду принесу!(дед впился рукой в косяк и загородил проход) Ну, что ты? Ладно, давай тогда на грудь давить чем - ни будь тяжеленьким, несколько раз! Где кирпичи или хоть бы молоток? А, лучше ляг на спину и я буду в тебя воду лить...Стой, куда ты?!
   Дед схватил свой портфель и стремительно покинул избу.
   Увидев под окном мелькнувшую лысину, Витя крикнул:
   -А поиграть?
   Лысина мелькала уже под другим окном
   -А ты шапочку свою забыл!
   Лысина остановилась и направилась в обратном направлении. Дед вошел в горницу и навис над мальчиком всей своей негодующей массой(при бабушке он бы такого себе не позволил!). Ребенок округлил глаза и вжался в бабушкин перьевик.
   -Никогда, слышишь, никогда, больше не пытайся, меня, лечить, - раздельно произнес Крутогоров. - Ясно, внучек?!
   Голубые свирепые глазки буквально всверливались ребенку в мозг! На мгновение ему показалось, что склонившееся над ним красное лицо вдруг начало увеличиваться, больше, больше! Вот бурая биомасса заполнила всю комнату и уже полезла через окна во двор, где гуляли ничего не подозревавшие куры!
   -Понял, - повторил за дедом внук. Но любовь к пращуру оказалась сильней страха, и он добавил: - А за своей фигурой все равно надо следить, дедушка.
   Дед на мгновение застыл, как будто вспомнил о чем-то важном. Может, он вспомнил себя маленьким или это комочек внуковой любви перышком перелетной птицы легло на его сердце, как на осеннюю землю? Неизвестно. Но что - то коснулось его! Во всяком случае, мощная рука до того прессовавшая ручку портфеля, бессильно повисла. Портфель выпал. Крутогоров, как бы сдулся.
   Это обстоятельство не могло не порадовать внука:
   -Отлично, дедушка! Уже лучше!
   -Что - лучше?
   -Ты что, сам не видишь? Живот меньше стал! Нам надо продолжить! Быстро решай: травяная диета, спринтерский бег, ледяные ванны? Что выбираешь?
   -Травяные ванны. Только флюгер будет нужен...
   -Зачем?
   -За ветром следить... что б в пруд не унесло!
   Внук с делом весело рассмеялись и пожали друг - другу руки.
   -Что это вы здесь заливаетесь? - спросила бабушка, входя со светлой улыбкой и с пол-литровой баночкой свежайшей земляники. Горница мигом наполнилась ее ароматом.
   Дедушка заторопился:
   -Ну, вы тут без меня поиграйте, а я - к себе!
   "К себе" - так глава поселения называл свою работу. Он мимоходом полакомился из бабушкиной баночки и ушел, довольный собой.
   - Извини, родной, я уж без тебя пробежалась по косогору, - начала оправдываться Дарья Милославна. - Хотелось, чтобы ты, как встанешь, с молочком похлебал. Сейчас позавтракаем и пойдем с тобой по ягоду!
   -Не получится, - прошепелявил внук, потому что во рту у него в это время таяла приличная горсточка благоуханных ягод. - Мост надо строить!
   -Вот, ты, какой..."упертый", прямо, как свой батька! - в сердцах воскликнула Дарья Мирославовна. - Я же тебе велела забыть эту глупость!
   -Не все так просто, - задумчиво произнес внук и перестал жевать.
   Зрачки его глаз поплыли в разные стороны. Бабушка даже испугалась, она подумала, ему опять плохо.
   -Не устоявшееся зрение, - пояснил мальчик. -У меня в Москве специальные процедуры.
   Это была истинная правда! И так у него всегда бывало, когда его мозг начинал напряженно работать.
   Первое, что требовалось, для начала строительства моста, это найти бригаду шабашников и оснастить ее. Только за ними контроль нужен, а то "стройматериалы растащат и смоются". Ну, для этого и бабушка сгодиться. Что ей на бережке посидеть и покараулить их! На всякий случай, ей можно винчестер дать. С виду ни за что не скажешь, что он не настоящий. Класс!
   -Бабушка, у вас тут эти... как их... гастарбайтеры есть? - спросил он, открывая ноутбук.
   -Кто такие? - выпучилась бабушка.
   После того, как он втолковал, кто такие гастарбайтеры, она заверила его, что "иностранцев в деревне нет и никогда не было".
   -А где тут у вас хоть "пятачок"?
   -На что он тебе? Здесь и не купить ничего.
   -Ты не поняла: "пятачок", это угол, где "бомжи", пьяницы всякие "тусуются", а их "снимают" на всякие там "шабашки".
   Оказалось, что пьяницы есть и первые среди них - его собственный дед с Митричем- страшим, а вот, "пятачка" нет.
   Неудача мальчика не согнула. Между умыванием и завтраком он через Интернет дал объявление следующего содержания: "Внимание всем заинтересованным лицам! Начинается строительство моста через реку... ("Бабушка, как ваша река называется?") Томлянку! Желающие и все, кто хочет, могут обратиться на наш сайт.("Бабушка, а какой у вас сайт? Не знаешь? Ладно, придется свой указать... А как у вас со строительными инструментами? Как это - какими? Ну, например, лопат штук с тыщу найдется? Две всего? И вилы? Да, слабо, ну ладно...") Всем приезжающим на нашу стройку иметь при себе лопаты и все, какие надо, инструменты. Обязательно!"
   Мальчик критически прочитал свое сообщение: слишком коротко. Стал вспоминать, что еще обычно пишут в объявлениях, и дописал: "ленивым просьба не беспокоиться!". А пока едут строители( ведь кто - то может из Португалии или из Турции приехать... из Америки - врят ли), можно и здесь, на месте какую ни -будь бригаду набрать, вон сколько народа по огородам и в сельсовете без толку слоняется! Пусть делом займутся!
   Он попросил у бабушки гуашь и ватман. Она дала ему огрызок простого карандаша, и пожелтевшую тетрадку в клеточку. Мальчик тяжело вздохнул, вырвал двойной листок и неровными печатными буквами написал аналогичное объявление. Тут его посетила не совсем приятная мысль, что шабашники будут просить денег. Можно, конечно, им и не давать, а пообещать. А потом - видно будет - вдруг - дефолт или банк "лопнет". Но все равно, про деньги надо что- ни будь прописать. И он дописал в скобках, что "расплата будет на месте". Что именно под этим подразумевается, он и сам не знал. Да это и не обязательно, главное, "тумана нагнать", как говорит папа. Аккуратно свернув листочек в восемь раз, он хотел положить его в карман и проследовать к сельсовету, чтобы поместить на доске объявлений. Но тут выяснилось, что ему нечего одеть: вчерашняя одежда - утилизирована дедушкой под яблоней, а та, что была в мешке оказалась зимней( уж они с бабушкой ругалась, ругалась на маму - растяпу, до что толку!).
   Бабушка сразу побежала, выкопала его одежду, и поставила ее во дворе на костер вариться. А ему велела посидеть дома. Но и сидеть, сложа руки, уже не было времени. Делать нечего, Дарья Милославна облачила его в свою старенькую кофточку и перевязала веревочкой. Увидев себя в зеркале, мальчик чуть не заплакал. На него горестно смотрела девочка-нищенка "из подземного перехода"! Пришлось бабушке взять листочек и самой понести его в сельсовет. Хитрая, она была даже этому рада, потому что намеревалась никуда его не вешать, а бросить в канаву, "чтобы дите голову себе не забивало".
   Отправив бабушку, Витя вышел на крыльцо. Царивший во дворе беспорядок сильно разочаровывал его. Особенно огромная березовая колода возле колодца не давала ему покоя. Надо срочно все привести в порядок! Класс, дедушка с бабушкой вернутся, а их захламленный двор - весь окультурен! Одно плохо - поручить некому. Он даже осторожно на улицу выглянул, но и там никого не было. Неожиданно его внимание привлек хряк Борька, который бесцельно спал на своем излюбленном месте возле курятника. Ну, вот же! Этот и тракторное колесо уволочет. Супер!
   Мальчик подошел к нему и обратился с таким предложением:
   -Эй, парень, между прочим, для того, чтобы отдыхать, ночь существует. А если ты будешь бесцельно спать, ты ничего не добьешься в жизни. Будешь улицу подметать, и встретишь свою старость, знаешь, где? А-а-а, вижу, что знаешь! Как, насчет поработать?
   Хряк слушал, приоткрыв свои белесые реснички, и утвердительно хрюкал, только в одном месте, где про его "старость" шла речь, хрюкнул отрицательно.
   -Значит, договорились. Сиди тут, никуда не уходи. Сейчас я веревку принесу.
   Та, на которой по всему двору белье сохло, явно не годилась, тонка. У дедушки в мастерской он обнаружил то, что было нужно - настоящий канат. Одним его концом мальчик опутал березовую колоду, ту, что лежала возле колодца, другим обмотал Борьку. Тот ничего, не возражал, даже похрюкивал удовлетворенно, но встать категорически отказался.
   -Как ты себя ведешь? А кто мне обещал?- возмутился мальчик и стал хлестать борова веточкой.
   Оказалось, что это "слону дробина".
   -А ремня не пробовал?! - Мальчик и принес из дома полотенце, потом - мухобойку, кусок шпагата и даже бабушкин фартук. Все это побило, пошлепало, полупило толстые щетинистые бока, но Борька спал. Мальчик понял, что если сейчас он не "переломит характер бездельника", тому уже никогда не стать нормальным "парнем"! Надо было придумать что-нибудь новенькое.
   И тут он вспомнил про испанскую корриду!
   Он пошел, отрыл бабушкину швейную машинку, достал оттуда иглу и вернулся к трудновоспитуемому.
   -Последний раз спрашиваю: будем работать или как, мать твою так?!...Нет? Понятно...
   Швейная игла вонзилась несчастному животному в окорок!
   Кабан издал ужасающий вопль и бросился по двору, увлекая за собой колоду. Если бы мальчик знал, что его скромное ноу-хау будет иметь такую разрушительную силу, он бы ни за что не стал этого делать, как, впрочем, и ученые, открывшие тайну ядерного синтеза. Заведомо мирное изобретение обернулось сокрушительным орудием! Колода зацепилась за колодец, который, как известно, находился в центре двора, а хряк стал носиться по его периметру, как карандаш в циркуле. Канат, действуя, как гигантская коса, наводил во дворе невиданные дотоле опустошения. Первым делом, был опрокинут чугун, в котором вываривалась Витина одежда, потом повалены козлы с бидоном и снесены все подпорки, на которых сушилось бабушкино белье. Пододеяльники и наволочки, трусы и рубахи свернулись в трубочки и стали преследовать Борьку вместе с веревками, защипками и кольями. Это заставляло его все увеличивать скорость. Из под "косы" летели во все стороны какие - то поленья, гнилые доски, дедушкина коптильня и невозвращенная тачка бабы Варвары.
   Но самое удивительное было в другом. Из кустов смородины, что росла возле калитки, с воплями выскочили две старушки: одна толстая, другая тонкая. При этом тонкая была сразу сбита Борькой! Толстая схватила ее за ноги и, с воплем: "Убивают! Помогите, люди добрые!" выволокла на улицу.
   Всему этому мальчик очень испугался. Он тоже издал вопль, залетел в огород и скрылся в бане, потому что, путь домой был перерезан. Сидя в прохладном предбаннике, где пахло веником и душистым мылом, он слышал, как со стороны двора доносились треск, глухие удары падения и беспорядочное хрюканье сбившегося с "дыхалки" поросенка. Когда стихло, мальчик заглянул во двор. У разрушенного колодца с намотавшимся на него канатом, на простыне лежал Борька и, как показалось Вите, с ненавистью смотрел на него. Мальчик тот час захлопнул калитку, и, только оставшись один, облегченно выдохнул.
   Но, как оказалось, в деревне нельзя остаться одному. Кто - нибудь, да обязательно появится!
   "Укротитель" так и подпрыгнул от прозвучавшего сзади:
   -Вот это да!
   Витя оглянулся и застыл. Ему показалось, что это орангутанг прибежал из джунглей и залез на забор! Красный, с белыми глазами! Первым желанием было - заорать и убежать. А куда? Впереди разъяренный зверь, а сзади еще страшней! Ну и деревенька! Им овладела паника. Хорошо хоть вспомнил папин совет: "Никогда не паникуй. Сделай вдох, сконцентрируйся и заставь ситуацию работать на себя" Мальчик глубоко вздохнул, сконцентрировался и сразу понял, что сзади явно не орангутанг: здесь не Бразилия. К тому же обезьяны не разговаривают и штаны не носят, пусть хоть и рваные. Скорей всего это мальчик, который долго не был в парикмахерской и не мылся по какой - то причине.
   Неизвестный спрыгнул с забора и подошел, вразвалочку. Это был мальчик "Брысь с дороги, куриные ноги!". Он выглядел значительно крепче Вити, да и по росту ему не уступал. Лицо его было красное, потому, что сильно загорело, и глаза были вовсе не белые, а голубые, просто опушенные белыми ресничками. Зато царапина на его круглом лице явно вызывала на бой!
   -Эй, девка, а что тут моя баба Нюра с бабой Шурой делали?
   Витя покраснел и слегка отступил:
   -Не знаю... А потом, какая я тебе девка? Это у меня просто одежды сегодня нет. А так, я мальчик Витя.
   -Врешь!
   -Я никогда не вру.
   - Тогда давай подеремся, для проверки! - И он выставил перед собой свои чумазые кулаки.
   -Что я - дурак, драться? - Витя побледнел и отступил, потому что никогда еще не дрался.
   -А как же мы проверим?
   -А моих гарантий тебе, случайно, не достаточно?
   -За случайно бьют отчайно, - уже не так агрессивно проворчал соперник, внимательно оглядывая Витю. - Вроде, правда, на девку не похож...А где это ты так здорово научится хряка гонять?
   -Ты имеешь в виду Борьку? Мы с ним двор убирали.
   -Ну да? А вообще-то точно! Вон, как просторно стало!
   -А, Борька плохо работает - лентяй.
   -Ничего себе плохо! Аж колодец разворотил! А вот из моего Жгутика точняк, ничего не выйдет! Щипает себе траву вокруг кола, хоть бы ляжкой взбрыкнул, зараза!
   -А кто это?
   -Телок мой. Я ее в хозяйстве на откорм взял. Хочу себе ко второму Спасу мопед купить, да не знаю, хватит ли денег.
   Витя понял, что пора "заставить ситуацию работать на себя" и предложил вместе подготовить какой-нибудь цирковой номер и показывать его, тогда денег точно хватит.
   Мальчик пришел в полный восторг и побежал, чтобы сразу привести своего бычка и дрессировать его. Но Витя вежливо остановил гостя и стал обо всем расспрашивать.
   Мальчика звали Федя, а своего бычка он пас как раз за дедушкиным забором. В свою очередь, Федя тоже стал расспрашивать:
   -Так ты к Додонычу приехал?
   -К какому еще Додонычу? Я к дедушке и бабушке приехал. Они живут в этом доме.
   -Значит, к Додонычу. А я тебя знаю: ты мой племяш, а я - твой дядька!
   Витя опешил:
   -Какой еще дядька?
   -А батя тебе про меня ничего не рассказывал?
   -Нет.
   -Признаваться не хочет. А конфеты мне таскает, с одежки бывает что подбросит, бабке моей Нюре деньги сует. Это она мне про тебя и рассказала. И еще я у бабы Лукьяны про тебя вчера вдосталь наслушался! Ладно, нам от вас ничего не надо... пошел я...
   -Постой, я ничего не пойму! Сколько тебе лет?
   Оказалось, что дядя младше племянника на два года.
   - Какой же ты дядя? - возмутился Витя.
   -Родство не по годам считается. Твой дед, Додоныч, - мне батька, стало быть, ты мне - племяш! - заключил дядя Федор.
   -А где твоя мама?
   -В райцентр уехала. Она здесь магазином заведовала.
   -А тебя что не взяла?
   -У нее там своя семья образовалася. Обещает, правда, да мне и здесь хорошо!
   От слишком сильного умственного напряжения, у Вити, как обычно в таких случаях, снова "поплыли" глаза. То, что сказал мальчик, было невероятным! Дедушка старый, какие дети? Хотя бабушка про какие -то его родственников намекала. А дядя Федор? Ну и дядя! Младше его! Снова какие- то сказочки, "мультяшные"!
   -У вас здесь случайно не "Деревня сказок"? - спросил он.
   И попал в самую точку!
   Дядя Федор как будто ждал этого вопроса. Он стал взахлеб рассказывать новоявленному племяннику, что ночью, после полуночи, к развалинам замка Аллигаторов ни в коем случае нельзя ходить, потому что там сплошь - нечистая сила. А заводилой там - матка главного зоотехника. А на каймановом болоте у Лукьяны какое - то чудовище обитает. И скоро между ними должна битва произойти!
   И еще много, чего передал, что от Лукьяны слышал.
   -Опять - сказочки! - поморщился Витя. - Вы тут все - во! А мост, между прочим, я вам должен строить!
   -Про это Лукьяна тоже сказывала. Да мне что-то не верится! Слабо тебе!
   -Я никогда не обманываю, - немного обиделся Витя. - Пойдем, я тебе кое - что покажу. Ты в "плей - тешен" "мочиться" любишь?
   -Зачем это нам? У нас туалет есть...или под забором где...
   -Чудак, это игра такая! Пошли ко мне!
   По пути племянник попросил дядю прибрать двор, пока он будет настраивать аппаратуру. Даже не зная, с чего начать дядя Федор почесал свой выгоревший затылок, а племянник скользнул в дом. В тот момент, когда он сел за компьютер, а его дядька принялся гнать Борьку с простыни, появилась Дарья Милославна...
   Надо сказать, что вопреки первоначально принятому решению, она, все же, отнесла в сельсовет внуково объявление и прикрепила его на крыльце при помощи своей заколки для волос. На изменение решения повлияла ее встреча с Варварой. Та как раз направлялась к ней, чтобы рассказать обо всем, что происходило на "болотной конференции". Их разговор состоялся напротив заколоченного магазина, рядом с бузиной, под которой черная марфина кошка охотилась в это время на воробьев.
   Выслушав подругу, Дарья Милославна покачала головой:
   -Стало быть, по лукьяниному, выходит, что Витенька мой послан сюды к нам, чтобы мост строить. За каким же лешим тогда ей погубить его удумалось?
   Не успела Варвара ей ответить, как их едва не сшибли с ног баба Шура и Нюра. Первая, потея и задыхаясь, тащила вторую, а та сильно хромала. Вначале на их лицах промелькнул испуг, потом парочка залебезили, понесла какую-то околесицу про то, как шли-шли да повалилися в ямку. Услыхав, о чем до них велась речь, Шура еще больше взмокла, сняла с головы платок, вытерлась и порекомендовала Дарье сходить к Лукьяне, покланяться ей в ножки и попросить за внучка.
   -Ноги моей в болоте не будет! - заявила первая "леди".
   Шура замахала руками:
   -Что ты, Милославна, Лукьяну тебе ни в жизь не перешибить! За ней сила такая, что страшно сказать! Ты бы поглядела, что там у нее в избе делается!
   -Чудеса и воспарения! - вставила баб Нюра. - Одно слово - колдунья! И все одно, чудно больно: каким таким макаром дитя мост построить?
   Шура затараторила:
   -Дело верное! Лукьяна хоть когда в чем ошибалась? То-то! Вон, Акулина локти себе кусает, что строптивость свою выказала! Делай, Милославна, как я говорю. Наше дело слугами ее быть!
   -Слугами - не слугами, а силу она взяла большущую, - задумчиво промолвила Варвара своим мелодичным голосом. -Я сама ее не очень жалую: больно сук большой гнет, а другой раз просто боюсь ее. Что ни скажет, все сбывается...вот и про Витеньку твоего наворожила.
   -Смирись, Милославна! - прогудела баба Шура. - Плетью обуха не перешибешь! Не ровен час, и мы в чем подсобим... - И закашлялась.
   -Да, что мне делать - то предлагаете?
   -Домой его отправь! - брякнула Шура.
   -Ты в своем уме? Он только приехал! Из-за Лукьяны я буду его воздуху лишать? Не бывать такому! Да и родителей его дома нет, в Мюнхене они!
   -Запрети ему мост строить, вот! - потребовала Нюра.
   -Не послушает.
   -Колом по хребтине перетяни! Как я Федьку учу!
   -Совсем сдурела!
   -А то помоги-ка нам его ...- вкрадчиво начала, было, Нюра, да получила от Шуры удар в спину и язык прикусила.
   -Ты вот, что, Милославна, - сказала Варвара, певуче, - мы тебя предупредили, а поступай, как сама знаешь. Я, к примеру, в мосту ничего плохого не вижу. И жизнь бы наша совсем по-другому потекла! Сколько уже за тот мост говорим, а как дело приспело, так солнце село! По мне, девки, так, пусть строит, а ты его еще и плечиком своим подопри!
   -Я тоже так думаю, - согласилась Дарья Милославна и показала подругам Витино объявление, которое она несла вешать.
   -Опять лукьянина правда, - вздохнула Варвара, прочитав его. - Полюбуйтесь, он нас на работу нанимать собрался!
   -А гладко, как, - проворковала Нюра, - глядите -ка: -"расплата на месте"!
   -Гладко, да будет ли сладко? - зловеще вытаращилась на нее Шура. - А Апокалипсис не хочешь?!
   -И то правда, а часом он нас не прибьет? - засомневалась Нюра.
   -Типун тебе на язык!
   -А как, к примеру, "расплата на месте" будет происходить, а, Милославна?
   -Не знаю...может, в руки каждому? Хотя, откуда у него деньги? Батька у него хоть и богатый, мильонами ворочает, да ничего ему не дал...
   -Господь с пустыми руками на доброе дело не отправит, - задумчиво сказала Варвара.
   -Почем ты знаешь что Господь? - недобро спросила Шура. - Может, антихрист?
   -У антихриста "кхерувимы" не служат, - твердо сказала Варвара. - И хватит об этом! Мы божьему делу не судьи! Ты, Милославна, иди себе, да внука береги, уж больно он у тебя пригож!
   -Да-а-а, тута надо все обкумекать, - протянула Нюра. - Дело -то выходить с двум днам! И деньжат бы хотелося подрубить - усадьба -то в конец обветшала - а с другой стороны -Лукьяна. Ой, глядите, поймала! Кыш, разбойница! - Последнее уже относилось к черной кошке, которая в это время поймала зазевавшегося воробья и скрылась с ним за забором.
   Дарья Милославна и без того была "на взводе, а тут ей и вовсе померещилось вещее знамение! Тем более, что беспечный воробей был изловлен именно в тот момент, когда пропел петух той же Марфы! Она наскоро попрощалась, она пошла, повесила объявление и припустила домой с тяжелым сердцем.
   Первое, что она увидела, отворив свою калитку, это разрушенный колодец и разбросанное по двору белье. Понятно, что первой ее мыслью, была мысль о происках колдуньи! А еще, как на зло, во дворе в это время Федька был, разбросанную поленницу складывал! Появление внебрачного сына супруга на ее дворе само по себе было событие фантастическое, к тому же, он появился как бы взамен ее любимого внука Витеньки! Ну, как тут в злые чары не поверить?
   У нее подкосились ножки.
   -Витенька! Кровиночка! - взвыла она таким голосом, что внук испугался и высунулся в оконце. Но и после итого, как все выяснилось, она долго не могла прийти в себя. Виной тому Федька. Он поздоровался с ней и, как ни в чем ни бывало, устремился в ее избу! Да как он посмел?!
   -Иди отсель! - вырвалось у нее.
   -Мы хотели с Витькой поиграть малость...
   -Кому сказала!
   Мальчик повернулся и молча пошел прочь. От этой его покорности у нее на душе немного засвербело. Внук выбежал на крыльцо и догнал Федьку.
   -А ты куда, Витенька? - опешила она.
   -С дядей Федором.
   -Тьфу, ты, дядя еще выискался!
   -А разве он мне не дядя?
   -Дядя, на мою голову! Тьфу, срам какой, прости меня Господи! Пошли, Витенька, в избу, обедать будем!
   -Нет, бабушка, я с дядей Федором пойду, - тихо, но твердо сказал внук.
   Дарья Милославна так растерялась, что у нее повисли ручки. В ней боролись уязвленная женская честь( И с кем нагулял, кабан? С завмагшей, у которой ни кожи ни рожи, только, что молодая!) и страх разлучиться, хоть и не на долго, со своей кровиночкой! Сколько раз она предупреждала мужа, что Федькиной "ноги здесь не будет" и вот, на, тебе!
   -Ладно, уж, куда пошел? - бросила она Феде, скрипуче. - Ишь, обиделся больно! Поиграйте малость, а потом, духу что б твоего здесь не было, позор ты мой!
   Кто бы знал, как тяжело ей было принять такое решение! Утирая слезы, она направилась к залитому костру, чтобы продолжить заниматься витиной одеждой. Дети зашли в горницу и занялись компьютером. Когда под вечер вернулся Михал Пилдодоныч, он был приятно удивлен, что его тайно любимой сынок легализовался. Не разобравшись толком, в чем дело, он стал хвалить супругу.
   -Милославна, голубка моя, вот спасибо тебе за Федьку, моего сопливого "короеда"! - бормотал он ходя за ней вокруг разрушенного колодца и пытаясь поцеловать. От переполнявшей его радости он даже не обращал внимания на то, что колодец разрушен.
   -Отойди от меня, греховодник! - кричала она и отталкивала его, обливаясь слезами. - Ноги его здесь больше не будет, дитя разврату! А со Светкой застукаю - прибью, запомни, кабель! - И схватив полено, огрела им супруга по спине.
   Тем не мене, супруг ее поцеловал в макушку. И даже то обстоятельство, что она вытерла то место ладошкой, не испортило его настроения. Ему стало легко и радостно. Он, насвистывая. Пошел в горницу, починил шкаф и поставил его на место, а во время ужина даже стаканчик не пригубил! Он со смехом рассказал внуку, что возле его объявления, вывешенного в сельсовете, собиралась целая толпа, и завтра можно ждать первых "сумасшедших". Оказалось, что жителей в особенности интересовало "сколь он положит зарплату". Все это мальчику не понравилось. Он даже свой черничный йогурт не доел, дяде своему отдал, который "смел" его молниеносно, и они пошли "мочиться".
   Супруге Михал Пилдодоныч поведал, при каких обстоятельствах, только что, встретил баб Шуру и Нюру:
   -Иду я, эдак -то, домой, гляжу в кустиках, что вдоль нашего забора, шевелится что -то: собака -не собака, кошка -не кошка. Думаю, а вдруг снова Патрикеевна за курами пожаловала? Подхожу, гляжу, и чуть не повалился, - твоя разлюбезная Шура! А с ней рядышком кто бы ты думала? Нюра! Говорю, что вы тут делаете, тетерки? Никак, наклюкались? Прости, говорят, Додоныч, грех попутал! Вот тебе и Шура твоя хваленая!
   Дарья Милославна ничего не сказала, хотя в голове промелькнула какая-то тень. Тень превратилась бы в настоящую тучу, если бы она узнала, что поутру эта же самая парочка что-то вынюхивала в ее дворе, и только хряк Васька вытурил их, повредив Нюре ножку(а вовсе не в ямку она попала). Но дети, которые могли рассказать об этом, были заняты "плей - тешен". К тому же бабушка очень спешила. Она хотела засветло выстиранную и отжатую Витину одежду посушить утюгом и переодеть его.
   Поэтому тайное осталось тайным...
   Крутогоров с аппетитом поужинал и вывел своих "короедов", на уборку двора. Его смех и шуточки рассыпались, как орехи по двору, затем перескакивали в примолкший сад и дальше, дальше, через плетни - все к тому же безлюдному болоту. Потому, что сама деревня как бы на его склоне стояла, и в него все стекалось: и звуки и запахи и даже дым. Назад они уже не возвращались.
   Когда Михал Пилдодоныч с сыном заканчивали работу( у Вити заболела спина и он вынужден был сидеть на крылечке со своим ноутбуком), из дверей появилась сияющая Дарья Милославна с не менее сияющим комплектом одежды: шортики, белая рубашечка и галстук-"бабочка"! Увидев, в какую красоту собрались облачать его племянника, дядя Федор едва не потерял дар речи. Витя спросил у бабушки разрешения, чтобы его одежду несколько дней поносил его дядя.
   -Куды ж он такой грязный да заросший, в этакую красоту обрядится? - опешила бабушка.
   -Так в чем дело? Давайте его пострижем, - предложил Витя.
   - Правильно, и помоем! - с восторгом поддержал дед.
   Вопреки бурным возражениям Дарьи Милославны, дядю Федора постригли, как могли, помыли и облачили в Витин костюмчик. Он в нем не то, что двигаться, - дышать боялся. Пришлось отцу его к зеркалу на руках нести! Поскольку Витя оставался в старой кофте, да еще подпоясанный веревочкой, теперь невозможно было угадать, где Витя, а где Федя. Как потом оказалось, это и спасло Витю.
   Уже затемно Федька попрощался, сказал, что завтра с дедом Архипом поедет на сенокос, и вышел за ворота. То, что произошло с ним дальше, стало известно значительно позднее из его рассказов. Едва он прошел несколько шагов, как из крапивы на него набросились какие -то люди. Они закатали его в какой-то половик, погрузили на появившуюся непонятно откуда тачку и быстро повезли куда - то. То обстоятельство, что в доме Крутогорова этого не слышали, объяснялось тем, что Федины похитители предусмотрительно забили ему кляп.
   В то время, когда голова дяди Федора уже свешивалась с тачки, его новообретенный племянник только что помыл в тазике с теплой водой ножки, а бабушка их вытерла, сахарные. После чего она собиралась шить ему новые шортики из отреза шифона, который невесть сколько хранился у нее в шкафу с прицелом на нарядную блузку.
   -Дедушка, завтра с утра немного поиграем? - спросил внук, залезая на пуховик, который бабушка начала набивать пером в пору, когда ее свояченица из Залучья замуж вышла, а закончила, когда ее детки уже в школу пошли.
   У пращура сразу зачесался живот.
   -Посмотрим, - ответил он неуверенно, - если только ты рано встанешь... и поешь, как следует... и как погода еще неизвестно. И то - немножко! А то у меня и без тебя с утра дел -море!
   Если честно, он рассчитывал завтра с утреца показаться на работе, отдать кое - какие распоряжения, а потом на целый день закатиться с Митричами на рыбалку, в луку, с бреднем, двойной ухой, да со свеженькой зеленью! Хорошо бы и внука взять, да больно мал для таких дел: у Митричей будет пятилитровая бутыль первачка, а может, еще и Светка- медичка в луку "подгребет". Какие же тут дети?
   В надежде, на то, что хоть какое - ни будь из трех поставленных им условий, не будет выполнено, он погладил свой живот и спокойно уснул, до 00.31, разумеется!
   Витя тоже быстро уснул. Вот, бабушка долго не ложилась. "Хорошую одежу отдали неизвестно кому, а дите голым осталось!" - думала она, дошивая штанишки.
   Впереди была рубашечка...
  
  
   Глава 6
  
  
  
   Наступило утро третьего дня, от того часа, как появился в деревне мальчик Витя.
   И уж так оно для него расстаралось! Вылизанный ночными северными ветрами небосвод сиял! Сияло сама земля в алмазной росе, и стлался легкий туманчик за околицей. На опушке во - всю заливались соловьи. Им вторили "баритоны" деревенских петухов.
   Герасим Пилдодоныч быстро, с аппетитом позавтракал и хотел улизнуть.
   -Пойду "к себе", поработаю малость, пока он спит, - тихонько предупредил он супругу, рубившую на дворе лебеду для кур, и чесанул к калитке.
   Но вдруг вздрогнул и остановился.
   -Доброе утро бабушка, доброе утро, дедушка! - прозвучал из отворенного оконца серебристый, как колокольчик, голосок.- Пирожков вам в печку, и на двор овечку!
   -Доброе утро Витенька, доброе утро, наш ангел! - всплеснула ладошками бабушка и поспешила поцеловать послушно наклонившуюся к ней макушку.
   Дед с досадой почесал портфелем поясницу:
   -Что - то ты сегодня рановато... я думал, поспишь еще...
   -Долго только лодыри спят, дедушка. Наполеон, например, четыре часа спал.
   -Зато Кутузов поспать любил, а Наполеону нос расквасил!
   -Интересная мысль, неужели папа был не прав, - растерялся внук. - Сейчас уточним. К какому периоду это относится?
   -Война 1812 года, Бородинская битва, внучок!
   -Постой, никуда не уходи, сейчас я проверю!
   Дед тяжело вздохнул, положил на лавочку свой портфель и забрал у бабушки сечку.
   -Нечего не поделаешь, "дядя" - посетовал он хряку Борьке, который выставил из хлева свой пятак.
   А Дарья Милославна поспешила в горницу, чтобы одевать внука в костюмчик собственного изготовления. Шортики, конечно, слегка тянули на левом бедрышке, рубашечка вообще топорщилась на плечиках и спинке. Как говорится, ребенок "только что не голый". Но не голый же! И сам он сказал, что нормально. За завтраком оказалось, что Бородинское сражение не увенчалось победой наших войск, как считали раньше.
   -Ну вот, историю переосмысливать начали, - невесело заметил дед.
   -Да ты посмотри, посмотри сюда! - тыкал его внук в ноутбук, - Читай: "Утром русские войска отошли...". Чудак, победители же не отступают!
   Но дед победоносно, как Кутузов, ушел от спора:
   -Кстати, Наполеон по нашим местам из Москвы отступал! Придание ходит, что где - то в нашей реке Томлянке его золотая карета брошена. Кто тут ее только ни искал, из столицы приезжали ученые, потом - шушера всякая, даже местный предприниматель - Поварешка, да так и не нашли. А в ней по всем прикидкам тонна чистого золота!
   -Интересная мысль, надо будет запомнить, - похвалил внук.
   -Ты бы хоть блинчик со сметаной съел! - предложила бабушка.
   -Не хочу. Дедушка, а ты не забыл, что мы сегодня с тобой должны немного поиграть?
   Дед чуть не поперхнулся:
   -Помню, вроде... только на работе запарка.
   -Витенька, может, творожку? - вставила бабушка.
   -Не хочу. Ты не бойся, дедушка, мы быстро. Мне сегодня тоже некогда. Но, уговор дороже денег. Кстати, сегодня будем на улице играть, поэтому можно будет крышу использовать!
   -Но ты же не поел...
   -Ладно, - сразу сдался мальчик, - принесите мой карамельный пудинг.
   "В следующий раз условием - таз творогу будет" - решил про себя дед.
   Витя вдавил в себя немного пудинга, и они пошли прогуляться за околицу, пока бабушка, без которой нельзя было обойтись в игре, управлялась со скотиной.
   За какой - то час они, почитай, вокруг всей деревни обошли. Деду очень хотелось чем-нибудь поразить внука, чтобы "поставить на свое место". На горушке свою березку показал, где они с Митричами бывало, отдыхали. А пока суд да дело, с десяток подосиновиков, а то и больше, наламывали и еще успевали поджарить их на сковородочке, которая у них там специально хранилась с бутылкой подсолнечного масла. Увидев, что внук относится к этому равнодушно, он для усиления эффекта даже нашел в зарослях малины свою бутылку. Открыл пробку, представлявшую из себя газетную скрутку, понюхал, лихо раскрутил и выпил. Крякнул и на явно удивленный взгляд внука пояснил, что "масло прогоркло к чертям".
   -Зачем же ты его выпил, дедушка? - вытаращился внук.
   -Ты же сам сказал, что я бедный. А беднякам не с руки добром разбрасываться! - И победоносно подмигнул своим маленьким хитрым глазом.
   Потом внимание внука было обращено на просеку, по которой в деревню волки и лоси "пешком приходят"(Витя сразу повел деда прочь). Дальше пошли поля. Первое - с "элитным сортом картофеля", от продажи которого "в позапрошлом году хозяйство племенного бычка приобрело". Второе - с капустой, которая вырастает "крупная и плотная, как пушечные снаряды"(внук поправил: "орудийные", на что дед возразил: "это смотря какой век считать", на что внуку крыть было уже нечем). Третье - со свеклой, которую он лично с полеводами полоть выходил, так что потом неделю по деревне "раком" ползал(Витя с тревогой посмотрел на его поясницу, но ничего не сказал). Четвертое - с овсом. Тут было небрежно добавлено с приглушением голоса, что каждую ночь на поле со стороны леса приходит медведь и лакомится молочным овсом, зараза.
   Мальчик неприязненно посмотрел на лес и повел деда к остову комбайна, доживавшего свой век среди поля голубого льна. Он обошел его со всех сторон и попросил пращура помочь подняться в кабину. Дед подхватил его, как былинку.
   -У тебя "убойная лапа", дед! - доброжелательно заметил внук, усаживаясь на ржавое сидение.
   -Силой, слава Богу, не обделен, - скромно ответил тот.
   Витя малость "порулил" и заявил, что "моторессурс этого агрегата еще далеко не исчерпан. Дед снисходительно крякнул, но промолчал. Внук всмотрелся в даль и заметил еще немало брошенных агрегатов.
   -Дедушка, а почему все говорят, что техники нет? - спросил он. - Вон ее сколько!
   -Ее списали.
   -Как это? Вон, смотри, какой "зилок" классный стоит! Только кузов поржавел. Его же можно починить!
   -Он списанный по бухгалтерии.
   -Ну и что? Починить все равно можно!
   -Черт упрямый, да зачем его чинить, если он списан?! И вообще, не лезь, куда не понимаешь! Лучше пойдем, я тебе бывшую конюшню покажу, где я свою карьеру начинал. Правда, она рассыпалась...
   -Конюшня?
   -Ну, не карьера же! Слава Богу, всю жизнь на руководящей должности. Тут даже один старинный замок моим именем назван!
   -Раритет? Какого века?
   -Думаю, ему лет 200, а то и 300.
   Внук укоризненно покачал идеальной головкой:
   -Разводишь меня, дед? Тебе всего-то 60...
   -Нету еще. 58! На два года меня состарил, а это для меня целая жизнь! Эх, хоть бы пару годков сбросить. За последние два года скурвился малость. Они меня в тупик загнали, заразы! Много бы отдал, чтобы скинуть их к хрендам и по новой прогнать! Тогда я и пил меньше и лени как-то не было... Ну что, поможешь мне пару годков сбросить, а внучок?
   Внук нахмурился:
   -Дедушка, ты своими просьбами удавишь. К тому же машина времени еще не изобретена. Проблематично. Будем, конечно, работать...
   -Я шучу. Просто обидно: поздняя глупость раннюю славу перечеркнула. Сколько лет ее наживал, крутился, как белка в колесе. А ты говоришь: как может замок прошлых веков мое имя носить! Значит, люди вперед про меня знали, знали, что "просяду" малость под старость и современники меня не отметят никак, и решили заранее увековечить! Соображать надо, ха-ха! Ясно?
   -Думаешь, гуманоидальная экстрасенсорность?
   Дед крякнул и повел внука показывать замок. Долго обходили болото, сперва лужками, потом соснячком, сырым осинничком; с трудом выбирались из заболоченных кустов. Внук замочил ноги, дед все предлагал ему разуться, но тот ни в какую, так и чапал, упрямец, до замка, обувкой хлюпая.
   Замок четырьмя этажами возвышался над дубовой рощей на краю болота. Когда-то он должен был производить сильное впечатление. Он и сейчас выглядел, как рыцарь в боевых доспехах, только давно-давно убитый.
   -Ну и как тебе "избушка"? - небрежно спросил дед.
   Внук пожал плечами:
   -Тебе бы на пирамиду Хеопса взглянуть. Ладно, показывай, где тут табличка в твою честь, а то бабушка ждет нас играть.
   Дед указал под козырек давно несуществующей крыши. Там на высоком фронтоне, иссеченном веками и поросшем лишайниками, под кривой березкой, каким-то чудом завоевавшей свое права на жизнь в небе среди голого камня, выступал рельеф какой-то надписи.
   -Видишь, "полста" выбито? Точно - моя обувка!
   Мальчик задрал голову, долго таращился, потом спросил, почему он так думает.
   -А что тут думать -то! - ухмыльнулся дед. - Это римская цифра "пятьдесят". Хотя, с римским языком ты, поди, еще не знаком, внучек?
   Внук еще некоторое время всматривался, потом спросил, где дедушка изучал римский язык.
   -А что мне изучать-то? Это вы все изучаете, а я сам науки осваивал!
   -Так я и знал, - пробормотал внук.
   -Что ты знал?
   Внук вздохнул и, слегка отступив, признался предку, что должен его огорчить. У деда дрогнуло веко.
   -Во- первых, дедушка, римского языка не бывает, - сказал мальчик. - Есть латынь, а "римские" только цифры. Но это не римские цифры. Это английские буквы: "F" и "О".
   -Много ты понимаешь! Первая - римский "полтинник" и "к бабке не ходи"!
   Внук с тревогой посмотрел на дела:
   -Наверно, ты плохо видишь, дедушка. Но даже если предположить, что ты видишь букву "F" в перевернутом виде и без перекладинки, то тогда зачем "О"?
   -Это не "О", а ноль, грамотей!
   -Значит, если, по-твоему, то уже получится 500.
   -Значит, 500...
   -А как же твоя "обувка"?
   Михал Пилдодоныч промолчал. Он уже готов был пожертвовать своим именем, но не быть посрамленным в учености. Внук не дал ему и этого. Сильно ссутулившись и глядя в сторону, он сказал, что римской цифры 0 вообще не существует.
   -Это слог "ФО", - тихо и твердо сказал он.
   Дед поджал губы, а веко так и затрепыхалось. Так иногда у него бывало от величайшей растерянности или обиды.
   -И что это по-твоему, означает? - сдержанно спросил он, придерживая веко своей "убойной лапой".
   -Не знаю... ты не исключаешь, что две буквы могли отвалиться?
   -Не исключаю.
   -Тогда: "дурак".
   Дед побагровел:
   -Ты это на что намекаешь?
   -Ни на что. Так переводится "Fool".
   -Они что... меня так обозвали?
   -Не обязательно. Может быть, это имя бывшего владельца?
   -"Может", да кабы! - вспылил Крутогоров. - Сам толком ничего не знаешь... только других учить мастера! - Он оглушительно прочистил нос и равнодушно спросил: - Внутрь, конечно, не полезешь, Ваше благородие? Ножки попортишь...
   -Разумеется, что в этих развалинах делать?
   -Клады тебя, конечно, не интересуют...
   Внук звонко засмеялся:
   -Дед, чудак, чтобы клад найти, специальное оборудование нужно!
   -А привидения всякие? Между прочим, это я отсюда кресло забрал...
   -Дедушка, пошли домой.
   Они спустились к болоту и пошли тропинкой в сторону сельсовета. Внук обратил внимание спутника на длинный настил, к лукьяниной избушке. Дед, которого охватило безразличие, вдруг встрепенулся и предложил навестить колдунью.
   -Хоть она гостей не жалует, но для меня исключение сделает, - пообещал он. - Правда, гать меня может не выдержать. Давай, ты пойдешь, а я тебя тут подожду.
   -А если я утону, что ты бабушке скажешь? А потом - мои мама, папа? Боюсь, что у тебя будут крупные неприятности.
   Об этом дед, действительно не подумал. Тем не менее, стал рассказывать, что по "ночам у колдуньи твориться, черт знает что, просто чудеса в решете!".
   Внук тепло посмотрел на деда:
   -Где-то я уже это слышал. Послушай, дедушка, а ты это сам видел?
   Дед крякнул и признался, что "как-то не приходилось - некогда".
   -А веришь во все это?
   -Черт его знает... как-никак я тут руководитель...
   -Ну вот. А я твой потомок, значит, еще умней! Пошли - ка лучше играть. И чтобы на этот раз все натурально было. Ясно тебе?
   -Ясно, но и ты уж не обессудь, если что, в случае чего. Ясно тебе?!
   -Заметано!
   Они взялись за руки и чинно отправились домой приболотной стежкой. С виду можно было даже подумать, что они оба очень благовоспитанны, а всякие там сумасшедшие игры вовсе не для них. Скорее, это смиренный пастор и юный певчий отправлялись на утреннее богослужение в католический храм в пригороде Ле - Вердон - сюр - Мер...
   На этот раз с учетом прошлого опыта, подготовку к игре проводили особенно тщательно. Внук попросил вытащить на двор свой мешок с игрушками и задумчиво произнес:
   -Дедуш, ты понял, почему вчера у нас с тобой произошел "прокол"?
   -Мой живот?
   -Это само собой, но с этим уже лучше. А еще что?
   -Откуда я знаю!
   -Напрасно ты так. Свои ошибки надо анализировать, что больше не допускать. Дело в том, что ты был слабо вооружен и экипирован. - С этими словами он извлек из недр мешка четырехствольный пулемет и меч. Потом смерил расстояние от трубы до земли, достал черный панцирь, шлем с рогами и добавил поучительно: - Крыша - это тебе не шкаф, дедушка!
   -Я что, во всем этом должен буду на крыше сидеть? - окаменел дед. - Не буду! Я - глава поселения! Меня люди засмеют! - И в поисках защиты оглянулся на бабушку.
   -Внук важнее! - отрезала та. - Погляди на него, какой он ноне бойкий да веселый встал! Ради этого и потерпеть можно!
   -Дедуш, тебя засмеют, только в одном случае: если ты на крыше будешь без самовара сидеть. А так, кому какое дело, подумаешь, ну, сидит себе дедушка на крыше и чай пьет!
   Из груди Крутогорова вышел воздух. И не входил до тех пор, пока где -то глубоко не шевельнулась слабая надежда, что может быть в это время на улице никого не будет, он быстренько залезет, отсидит свое и поминай, как звали!
   Она бы не шевельнулась, если бы он знал, что в это время происходило перед сельсоветом.
   А здесь происходил настоящий сход, стихийный, "без начальства". Народ решал, "идти им на "кхерувимову" стройку, ай не". Собравшиеся, как повелось, сразу раскололись на несколько "крыл". Первое, наиболее многочисленное, возглавляемое Варварой, было за то, чтобы "идти". Другое, возглавляемое бабой Шурой, естественно, - против.
   -Девки, опомнитесь, - завывала наперсница колдуньи. - Лукьяна нас строго предупредила, что от моста беда будет! А вы собрались итить и своим рукам его строить, беду нашу неминучую!
   -Не пугай, пуганные! - перебила ее Варвара. - С мостом хоть жить по человечески будем! Магазин, почту откроют!
   -Дело говорит! - поддерживали ее в толпе. - А потом, какие мы к лешему строители? Строить "кхерувим" будет, с него и спрос! Мы люди маленькие - бери больше - кидай дальше! Нам бы деньжат подрубить, да дела свои справить, у меня, к примеру, крыша текет! А у меня тоже забор погнил! Правильно, ничего нам Лукьяна за это не сделает! Да что там, давай записываться, девки! А где он сам - то? Ишь, барыня какая! Нам к нему надо итить! Да верное ли дело, мал больно? Мал да удал! Даром, что Додонов внук! И батька у него, говорят, "туз" московский!
   -Девки, не ходите, не гневите Лукьяну! - гудела ученица колдуньи. Но на нее уже мало, кто обращал внимание. В отчаяние, она потрясла в воздухе своим толстым пальцем и крикнула: - Не то утопните все в ее болоте, как Акулина... - Да вдруг осеклась. Ее мясистое лицо побледнело, она схватилась за сердце и пошатнулась: в поисках наиболее убедительно аргумента, она проговорилась о своем преступлении!
   Как известно, после ночной конференции Лукьяна велела ей столкнуть Акулину в болото. Ослушаться Шурка не смогла. Она догнала несчастную старуху на середине гати, заговорила ей зубы, дождалась, когда все уйдут, и столкнула в указанное колдуньей "окно", а сама убежала! Все эти дни ее мучили угрызения совести, и вот теперь язык снова предал ее!
   К ней стали подступать с вопросами, что да как, и откуда ей это известно, даром, что старушки давно видно не было. Баба Шура стала выворачиваться, как угорь в садке, врать, нести околесицу и, в конце концов, совсем запуталась.
   -А ну, говори, что с Акулиной сотворили! - подбоченилась Варвара.
   Припертая в угол, знахарка грохнулась в ноги и призналась, что утопила Акулину.
   Повисла гробовая тишина. Никто не знал, верить этому или нет. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы в эту минуту с горочки не появилась... Акулина! При этом двигалась она гораздо шустрее, чем раньше. Палочки обе, конечно, были при ней, но если раньше они служили ей как средство передвижения, то сейчас всего лишь подпирали ее по бокам. Она подошла, поздоровалась со всеми и... поклонилась Шуре со словами:
   -Спасибо тебе, Шура, за купание. Очень мне помогло, Слава Богу, чувствую себя намного крепче. Тольки головастиков, кажись, наглоталась досыти... - И она поведала о подробностях "купания". Оказавшись в воде, думала, что Шура ее утопить хотела, даже заголосила и только потом поняла, что это такое лечение. Ей так легко да хорошо стало, что она представила себя молоденькой утицей и плескалась в "оконце" чуть не до утра! Назад мокрая брела - застудилась и прихворнула малость...
   Варвара весело рассмеялась и назвала Шуру "артисткой". Тут и все расхохотались - лед сомнений растаял! Ничего не понимающую знахарку принялись хвалить на все лады и восхищаться, как она их ловко провела! Где-то, где-то, она пришла в себя и брякнула, что Акулину лечила по особому рецепту, а с ними шутку сыграла за их упрямство, что вопреки воле Лукьяны хотят с "кхерувимом" "контакты" на мост подписывать.
   Варвара осадила ее:
   -Знаешь, Шура, что знахарка ты хорошая, это одно, а в остальном ты нам не указ вместе со своей Лукьяной! - И повела свое "крыло" к крутогоровой усадьбе. Баба Акулина чуть помялась и двинулась за ними со своими подпорками.
   -Ты-то еще куда?! - взъелась Шура. - Ай носом своим будешь мост строить?
   -И то... - вздохнула Акулина и стала.
   -Иди с нами смело, баба Акулина, - подмогнем тебе миром! - обернулась Варвара. - Тоже небось крышу латать надо?
   -И то... - вздохнула Акулина и пошла.
   -Иди, иди, старая, коли не помнишь, через кого тебе Лукьяна смертушку предрекла! - зловеще пропела Шура.- Нечего сказать, верно идешь!
   -И то... - спохватилась баба Акулина и стала.
   -А то, что она наказывала ей с людями быть на виду, про это ты забыла, Шура? - не унималась Варвара.
   -Так она с людям и остается!
   -А где ты видишь людей?
   Шура оглянулась и увидела, что за ней уже никого не было. Все ее немногочисленные сторонницы боком-боком к Варваре примкнули, даже Нюра, предательница!
   -И то... - вздохнула баба Акулина и заковыляла в горку.
   Шуре не оставалось ничего другого, как последовать за ними, чисто из любопытства...
   И в то время, когда Крутогоров, неуверенно взял в руку меч, процессия уже поднялась в гору, и вышла на финишную прямую к его усадьбе; а в другом конце деревни его заклятый враг Залетов, наконец, завел свой мотороллер и выводил его на дорогу.
   В отличие от дедушки, витиной бабушке, как известно, отводилась более скромная роль космической ведьмочки. Она должна была напасть с воздуха. Для этого Витя приметил березу, которая свешивалась над домом. Вот только как ее старую, туда затащить? Да и "прикид" ее никуда не годился.
   -Бабуш, у тебя хоть купальник есть? - спросил внук
   -Есть где - то. Твоей мамке по окончанию восьмого класса покупали. Подойдет тебе?
   -Мне - то зачем? - вытаращился внук. - Это тебе надо! Ты что, "Крисс" никогда не видела?
   Механически переставляя ноги, бабушка пошла искать купальник. Обнаружив его под старым бельем и, понимая, что шутки кончены, она разделась и втянулась в него, хорошо, что он был нейлоновый. Он впился в нее, как металлический обруч. Прихватив "от сраму" свою вязаную кофточку, она вышла на крыльцо. При виде ее, супруг чуть не выронил кипящий самовар, который собирался заносить на крышу.
   Внук скривился:
   -У тебя, оказывается, тоже ужасный живот, бабушка. И вся ты толстая. И фигура не загорелая. Да, до Крисс тебе далеко. Не натурально будет. Иди сюда, мы будем тебя сплющивать!
   -Чем же, родимый, - спросила бабушка, не приближаясь.
   -Можно целлофановый мешок попробовать! - предложил дед безразличным тоном.
   -Хорошая идея! - согласился внук.
   Вскоре Дарья Милославна была затянута в кусок целлофана от прошлогодней теплицы, сексуально обмотана веревочкой, а в руку ей был всунут самозаряжающийся пистолет. Она изменилась до неузнаваемости! У супруга вдруг что - то где - то шевельнулось, и даже мелькнула шаловливая мысль, что "она еще очень даже ничего, и рано он на ней крест поставил". И действительно, с этого момента их личные отношения заметно активизировались, и потеплели. Метафор, вроде: "клуша старая", "хряк пьяный", поменьше стало. Разве что "под горячую руку" иногда проскальзывали. Что же вы хотите, одним махом годами сложившийся стереотип перешибить?
   Пока Витя примерял на голову Дарьи Мирославовны косыночку, вырезанную из той же пленки, дед залез по лестнице на крышу. Он положил поперек трубы доску и поставил на нее самовар. Затем спустился и напялил на себя все вооружение.
   -Супер! - запрыгал от восторга внук, - ты настоящий Джексон! Класс, сегодня в Джексона играть будем! Только вот еще этот кинжальчик сзади за пояс заткнем... подожди, что - то не то... а, все портят твои штаны!
   -Я, что без штанов...- начал дед и посмотрел на супругу.
   Но из - под пленки только насмешливая усмешка сверкнула.
   -Нет, ты не понял! - перебил его внук. - Просто надо не штаны, а юбку! Ну, такую коротенькую, как у римских гладиаторов.!
   Не успел дед опомниться, как штаны с него были стянуты и, поверх трусов надета коротенькая юбка, наскоро скроенная из того же материла. Это придало ему еще более хищный облик, которым он буквально подавлял мечтательную "Крисс". Витя на минуту задумался, потом дополнительно повесил ей на плечо американскую винтовку. Тем не менее, рядом с кровожадным "Джексоном", она казалась беззащитной.
   -Понял! - сказал Витя. - Для нее надо создать дополнительное защитное поле. Психотропной установки к сожалению нет. Придется ограничиться дымовой завесой. Дедуля, быстрей поджигай покрышку! - Указание распространялось на покрышку, которая была надета на тракторном колесе.
   -Это же такой дым будет...- пробормотал дед и снова посмотрел на бабушку.
   -Зажигай, уж! - махнула она и пошла в огород, чтобы лезть на березу, а потом сверху неожиданно атаковать монстра.
   Через несколько минут в небо взвились клубы невероятно черного дыма.
   -Хоть двор немного расчистим, - тихо сказал внук, отходя в сторонку и потирая ручки.
   Он ждал, когда с березы прозвучит условный сигнал Крисс, чтобы запускать Джексона, но он не звучал: видно, были проблемы с березой.
   -Может сходить, посмотреть, что там у нее? - равнодушно спросил дед, рассчитывая найти в бане какую- ни будь одежду и скрыться через огород.
   Мальчик недоверчиво посмотрел на него и велел начинать восхождение. Михал Пилдодоныч крякнул и полез. Когда он коснулся крыши своим животом, закованным в панцирь, и поправил за спиной четырехствольный пулемет, процессия уже вошла в тень черемухи, что росла у соседнего дома и выплыла из нее именно в тот момент, когда "Джексон", тяжело дыша, привалился, наконец, спиной к трубе и свалил ее вместе с самоваром себе на голову...
   Хорошо еще на нем шлем и панцирь были. Но вопля сдержать не смог. Как и его хряк, который мирно пасся по другую сторону дома и оказался в эпицентре падения самовара и кирпичей.
   Участники процессии подняли головы и оцепенели. Зрелище было не для слабонервных. Даже пронесшийся мимо ошпаренный боров не смог заставить ох оторвать свои взгляды от невиданного чудища на крыше дома главы поселения.
   В ангельской синеве неба чернел Сатана, собственной персоной! Особенно зловещее сияние исходило от дымящегося панциря и рогатого шлема, только что обдатых кипятком. А серебристый меч, выпущенный из мощной ошпаренной длани, катился с крыши и горел на солнце, как разящий скипетр громовержца Зевса, после низвержения в тартар титана Кроноса. О том, что тартар разверзся, свидетельствовал поднимавшийся к верху столб адского дыма!
   Толпу старушек пронзил вздох ужаса:
   -Варвара-а-а, да какой тут тебе ангел с портфельчиком... то ж сам сатана из преисподние изыде!
   -Вот тебе и "кхеруви-и-им"...
   -Не знаю, девки... я его, как вас видела...
   -И я видала, да что с того?! Это он в своем истинном обличье показался, вот! Куды ни кинь, а все по-лукьяненому идеть! Говорила я вам! - гудела подоспевшая сзади Шура.
   -Глядите-ка, извивается, враг,- прошептала Акулина.
   -Рычить, зараза...
   -Ой, девки, глядите, никак на землю спускается... Бежим!
   Все бросились врассыпную. Только баба Акулина еще некоторое время не могла сдвинуться с места, не замечая, что обе палочки с которыми она пришла, выпали из ее рук.
   -Господи, Боже милостивый, как громоподобен обольститель во искушении своем! - зачарованно прошептала она и перекрестилась на церковные маковки, выглядывавшие из - за садов и крыш.- Избави мя от обольщения богомерзкого и злого антихриста! Аминь! - И отправилась восвояси. Уже без палочек.
   Чудо ли произошло или сеанс шоковой терапии, никому не ведомо, кроме самой старушки. Дойдя до дому без посторонней помощи, она повалилась перед окладом и тут с божьей помощью поняла, что это был "кхерувим", но в обличии сатаны! Архангел Михаил решил испытать ее крепость духа и устроил эту мистерию. А излечил ее "кхерувим", и в том нет никаких сомнений! А она - то, дура, чахла, все помирать собиралась! Только в животе какая -то тяжесть появилась. Может, что на улице ночь провела? Дак, вроде бы, никого не было, кроме котов да церковомышинского козла...
   Упаси мя, Боже всещедрый, дщерь твою недостойную! Старушка все жизнь была церковным служащим, и заботилась о своем нравственном облике.
   Про купание в болоте она уже не вспоминала...
  
  
  
   Глава 8
  
  
   Любое сражение имеет свои последствия.
   Услышав за калиткой крики, Дарья Мирославовна, забыла про свой целлофан, дочкин купальник, эротичные веревочки и выскочила на улицу. Ее рука все еще сжимала винчестер. Как известно, винчестер длинный и узкий. Он похож на палку, предназначенную для нанесения определенного рода ударов партнеру в определенной ситуации. Именно об этом подумал глава администрации Залетов(человек, как известно, цивилизованный), который в этот момент проезжал мимо на своем мотороллере. Палка, в сочетании с воплями и откровенным нарядом Дарьи Мирославовны, вызвала у него сначала шок, потом - мысль, что в доме главы администрации тайно занимаются мазохистским прелюбодеянием. Эта мысль так поразила идейного миссионера, что он наехал на черемуху и упал. А когда возмутительница нравственности, размахивая своей палкой, устремилась к нему, чтобы помочь, он бросил мотороллер, яйца, завернутые ему женой в пакетик на обед, и побежал в сторону сельсовета.
   Крутогоров, соскочив на землю, первым делом прыгнул в колодец. Но не пролез, так как тот был развален. Тогда он зачерпнул воды в ведро и утопил в нем свою голову, брызгая одновременно на живот.
   -Как же ты так, сердечный друг?! - всплеснула руками его супруга, которая, не догнав главу поселения, возвращаясь с улицы, - Не очень обварился?
   Дедушка не отвечал, потому что голова оставалась в ведре.
   -Его шлем и доспехи спасли! А он еще одевать не хотел! - тоном проповедника заявил внук из окна светлицы, где он укрылся в самом начале нештатной ситуации.
   -Надо смазать! Стой тут, я сейчас масло принесу! - сказала бабушка и ушла в дом.
   Дедушка ждать не стал. Он вынул голову из ведра, жадно втянул в себя воздух и пошел на работу: с пылающим носом и в юбке, из - под которой сверкало серебро турецкого кинжала. Не иначе, как голову в воде слегка передержал!
   Не исключено, что именно его вид сыграл свою роль, в разрешении текущих производственных вопросов. Глава поселения перерешал их все с удивительной легкостью. Вызванные им члены правления, выслушали его "головомойку" у двери, не смея приблизиться, а Митрич посоветовал "накатить хороший ковшик огуречного рассольчика". Даже начатый было спор с главой администрации из - за пресловутого лужка, был мгновенно решен именно так, как он настаивал. Его противник сказал, что согласен на любое решение и по стенке вышел из кабинета. Сельсовет опустел. Его несколько оживила делегация старушек, они хотели убедиться, "жив ли Додоныч". При виде него, они подались назад, стали креститься и никак не могли поверить, что это он. Он стал все скидывать с себя, пока не оказался в одних трусах, но все равно, они к себе не подпускали. Наконец он плюнул и повел их домой, чтобы их "ткнуть носом".
   В это время внук с бабушкой лечили Борьку. Щетинистая туша развалилась на своем обычном месте возле курятника на куче сена и удовлетворенно похрюкивала. Тут же лежал мешок с лекарствами. Место ожога было тщательно промыто спиртосодержащими жидкостями, смазано лучшими импортными мазями, покрыто ваткой и запечатано лейкопластырем.
   Увидев гостей, Витя спрятался за бабушку.
   -Вот он! Вот он наш "кхерувим"! - закричали даже те, что Витю еще и в глаза не видели. Лед недоверия был сразу растоплен, старушки окружили мальчика и стали разглядывать его со своей деревенской непосредственностью и восхищаться им.
   Витя, оставаясь за бабушкиной спиной, предложил им тут же заключать "контракты". Но Герасим Пилдодоныч сказал, что "так не пойдет, по такому случаю сам Бог велел"! Он обнял Варвару за талию и повел всех в избу. Гости едва уместились в горнице. Некоторые уселись на подоконнике. Хозяин с грохотом выставил перед ними трехлитровую бутыль с мутной жидкостью. Все сразу оживились. Бабушка вздохнула, выставила чугун борща, соленые огурцы, капусту и куда- то ушла.
   Вскоре все громко заговорили, а некоторые запели. Про Витю забыли. Потом стали и другие жители подтягиваться(и как только узнали?). Среди них - дедушкины друзья, Митричи. На старшем были уже простые, будничные штаны. Какие - то серые, полосатые, почти белые от старости. А его сынок Митька вытянул свои длинные руки и стал с каким- то идиотским восторгом пугать Витю. Его выгоревшие на солнце волосы были всклочены, рубашка расстегнута, глаза горели какой - то дикой энергией, поэтому, чтобы напугать мальчика ему не потребовалось больших усилий. Ребенок вжал голову в плечи и убежал за печку. Митька в два прыжка догнал его, схватил за шею и, как щенка, притащил в горницу. От страха Витя пронзительно закричал.
   Дедушка засмеялся:
   -Витька, ты что? Митька с тобой поиграть хочет! Дай-ка ему какой - ни будь пистолет!
   Продолжая всхлипывать, Витя дал великовозрастному Мите пневматический пистолет, с блестящим затвором, который по виду нельзя было отличить от настоящего. Тот схватил его, засмеялся и стал расстреливать всех по очереди, хорошо еще, что в нем пулек не было!
   -Додоныч, ты зачем шабутному такое оружие даешь? - упрекнула дедушку баба Шура, которой Митрич ткнул стволом в загривок, сросшийся с головой. - Угрохает, и "мама" не скажешь!
   -Он игрушечный, - пискнул Витя.
   -С такой "игрушкой" и на "большую дорогу" можно, - проворчал Митрич - старший. - Митька, а ну, верни людям! - И попытался забрать его.
   Тот мгновенно наставил на него пистолет:
   -Выкусил? Сперва обделаешься, фашист!", - Он захохотал и выбежал из дома.
   Митрич-старший тоже поднялся.
   -Пойду, а то и до греха не далеко! - Он хлобыстнул напоследок рюмку самогона, крякнул, занюхал своим кулаком, хлобыстнул еще, и пошел за сыном.
   -Чудак, не бойся, он у Витьки не заряжен! - крикнул ему вдогонку Герасим Пилидодоныч. - Ну и черт с тобой! Бабы, а почему "бокалы" пустые? Помните, как это там у Пушкина: "еще душа хотела "запить" горячий жир котлет*..."!
   Выпив, он стал ходить по всему дому в каком - то возбуждении и приговаривать:
   -Черти, где же она? Где моя любимая, ненаглядная! Витька, где она?
   -Не знаю, - протянул внук, выглядывая с кухни, где он прятался от Митьки.- Здесь ее точно нет.
   -Черти, где она? Ищите! Я же не могу без нее! Или вы хотите, чтобы я сейчас умер? - И театрально схватился за грудь, покачнувшись.
   -Дедушка, ты что? Не умирай, - вытаращился мальчик. - Может, она в огороде?
   Дедовы брови поползли на каленый лоб:
   -А кто ее туда выбросил?
   -Не знаю... может, сама пошла?
   -У нее, что, ноги выросли?
   Мальчик побледнел:
   -Так они у нее, вроде бы, не отпадали еще...
   -У кого?
   -У бабушки...
   -А я про гармошку!
   Мальчик с облегчением выдохнул. Вообще, он был очень недоволен происходившим. Во - первых, ему было не понятно, почему среди бела дня никто не на работе, а все кричат и поют песни, во вторых, в пустую тратилось драгоценное время.
   -Дедуш, ну когда они уйдут? - поскуливал он.
   -Гостеприимство, Витька, - святое дело! - строго поучал дед, разводя меха обнаруженной под кроватью гармошки.
   Вечером Варвара повела всех к себе в гости. Вите с бабушкой очень не хотелось этого делать, да дед настоял. В луже у сельсовета не обошлось без приключений. У ее правого побережья, того, что рядом с крыльцом, буксовал УАЗик. Документально закреплен он был за главой поселения, но это было неприятно главе администрации, несмотря на то, что у него был личный мотороллер(хотя, если честно, у главы администрации тоже был личный мототранспорт). Короче, на УАЗике не ездили ни один и не другой, и отнюдь не из джентльменских побуждений, а просто автомобиль был без малого ровесником главы поселения и постоянно ремонтировался. Его водитель - Вася, радостно замахал им рукой мол, залезайте в лужу, подтолкните. Легко сказать: там - по пояс!
   Глава стал ругаться на него:
   -Голова - два уха! Что ты сюда полез? Все нормальные люди в объезд едут!
   -Думал, проскочу на двух "мостах", здравствуйте, Герасим Пилидодоныч! - весело отозвался Вася. - В объезд по рытвинам - тоже не сахар!
   -Возись тут с тобой, как будто у нас других делов нет! - проворчал Крутогоров, задумчиво перебирая меха своей гармошки.
   -Дедуш, а какие у тебя сейчас дела? - удивился внук.
   -Разговорчики! - огрызнулся дед. - Постойте, черти, а бегите - ка за Промокашкой, это ж его дело! Зачем у человека хлеб отнимать?
   Как уже известно, это был местный предприниматель, с круглой облупившейся от солнца головой, и сильно испорченными зубами. "Бизнесмен" ходил по деревне с "полевой" сумкой, сохранившейся со времен войны, полной идей и готовый к любому сотрудничеству(к чему деревенские прибегали крайне редко). Зато он первым заметил, что деревенский ручей бежит целое лето совершенно без пользы, и предложил построить гидроэлектростанцию. Он даже проектную документацию подготовил в виде красивого рисунка, но его никто не поддержал. Даже Митька отказался колесо строить. После этого он предложил жителям пронумеровать яркой краской всех коз в деревне, чтобы сразу было видно, чья к кому залезла, но и на это никто не откликнулся. В конце каждого месяца он грузил в лодку митькины поделки и увозил вниз по реке для "бизеса". Возвращался без поделок и денег, зато навеселе. Кое что перепадало митькиному батьке По этой причине "бизнес" совершенно не выгодный для "производителя" "процветал" долгие годы. Но наибольший доход Промокашке давала "разработка" лужи. Вооруженный специальным багром, он постоянно вытаскивал из нее коз, телят, поросят и подгулявших жителей, за что ему, естественно, "наливали". Чаще всего он доставал из лужи мотороллер главы поселения. Поскольку тот, как известно, самогон из идейных соображений не пил, некоторые рассматривали это, как акт меценатства. Но многие сомневались: наверняка хитрец надеялся в будущем получить какую-нибудь протекцию для своего "бизнеса".
   К несчастью, Промокашки дома не оказалось. Видать, в лес за шишками ушел(он и этим промышлял). Глава администрации вздохнул, скинул штаны и полез в лужу. Как куры за петухом, подвыпившие старушки со смехом и шуточками последовали за ним. Витя тоже хотел помочь, но бабушка успела поймать его за рубашку. Через полчаса УАЗик в клубах пара выполз на дорогу.
   -Дедушка, а почему вы ее не закапаете? - спросил внук.
   -Кого?
   -Лужу.
   -Опять учить взялся? Ты вон, у народа спроси! Эй, бабы, вот, внук предлагает нашу лужу извести! Как на ваше мнение?
   -Да, как это - извести? Она тут всегда была! - опешила баба Шура.
   -Ты что это говоришь, ангел наш? - бросив подол отжимаемого платья, всплеснула руками Варвара. - Мы к ней привыкли. Она у нас в деревне, что твой хоругвей!
   -Когда я маленькой была, наша гусыня тута утопла! - поддакнула ей другая.
   -Будто бы? - засомневался кто-то.
   -Ай, брехать буду?! Помнится, с маткой и братиком всю деревню вдоль и поперек обыскали, нигде не было! Значит, тут и утопла! Не в пруду же?
   -Пожалуй, так...в пруду не могла...
   -А мой покойный, в ней как - то по осени щуку с бревно чуть не застрелил! - поделилась третья. - И ружье свое тогда еще потерял...
   -А еще, помните, девки, в ней Захарка зуб какого - то чудища нашел...во такой! - вспомнила четвертая.
   -А где он сейчас? - заинтересовался Витя.
   -Кто ж его знает, небось, пропил!
   -Так может, здесь правда кто - ни будь живет? - заинтересовался мальчик.
   -Не слушай, родной, пьяные они, - посоветовала бабушка.
   -Ну, я, допустим, не пьяный! - засмеялся дед, - А зуб - точно был...Он и сейчас у Лукьяны под кроватью! Но это - черт с ним....ты слышал, что народ про нашу лужу говорит? Она - "достопримечательность" и поднимать на нее руку, все равно, что...
   -Ну-ка, "рука" моя непутевая, надевай скорей штаны, а то застынешь! - насмешливо прикрикнула на него бабушка.
   -Да и средств нет...- вздохнул глава, при помощи супруги влезая в штанину.
   -Они здесь и не нужны! Здесь строительная техника нужна! - не унимался внук.
   -А кто ее нам подарит, господин ревизор?
   -Да вон ее сколько за деревней! Только немного починить!
   Вася, который собрался уезжать, притормозил и любопытством прислушивался к диалогу.
   -Виктор, мы с тобой уже "подымали"... этот вопрос! Я тебе говорил, что она списанная! - не выдержал дед. - А потом... кто ее тебе чинить будет?
   -Наймите каких-нибудь шабашников.
   -Может, ты им денег ссудишь? Со своего сейфа, ха - ха?!
   -Забудь ты про мой сейф, дедушка, - мучительно поморщился внук и воровато огляделся.
   -А, то - то же! Болтать мы все мастера, а как до дела дойдет...
   -Послушай, а ты сам не можешь?
   -Что?
   -Ремонтировать.
   Крутогоров едва не задохнулся от возмущения и сдержанно заметил, что ему "вроде бы не по рангу...".
   -По какому "рангу"? - не понял внук. - Свой же мотоцикл чинишь!
   -Один - ноль, в пользу внука! - весело подытожил результат поединка Вася. - Он выпрыгнул из кабины, пожал победителю руку: - Вася!
   -Витя, - представился мальчик и протянул руку.
   - Здороваться не так надо, - сказал Вася. - Подними ее вверх!
   Витя поднял. Вася размахнулся и ударил по ней своей:
   -Вот так, мой младший брат, Чингачгук! Только ты должен ладонь под острым углом держать, тогда хлопок звонче будет. Ну, я поехал! Рассчитывай на меня в трудную минуту жизни! - И "газанул" по темнеющей улице, только пыль заклубилась, и куры полетели во все стороны.
   Мокрые, к Варваре уже не пошли. Витя предупредил, чтобы завтра все шли в сельсовет для подписания контрактов, и стали расходиться. Некоторые снова запели песни, только уже какие - тягучие. Внук заткнул уши. Всю обратную дорогу они с дедом не разговаривали. У мальчика разболелась голова. Он отказался от ужина, даже в компьютер играть не стал и лег спать. Бабушка накормила животных, закрыла сараи и присоединилась к нему.
   Дедушка к тому времени уже храпел, со своим любимым котом в ногах.
  
  
   Глава 9
  
  
  
   Утро пришло с легкой лукавинкой: молденькие облачка высыпали над лесом и наблюдали, что будет происходить...
   За завтраком внук предупредил деда, что сегодня он немного поработает в его кабинете.
   Дед подавился творогом и бросил ложку.
   -Черт знает что! Витька, не позорь, ты меня на старости лет, играй дома!
   -Внук не играет, он работать идет. Мост будет строить! - поправила его бабушка и посмотрела так, что супруг был вынужден уступить.
   Впрочем, ей тоже пришлось идти, чтобы "составлять контракты". Образцы контрактов Витя заранее нашел в Интернете, так что никаких заминок не предвиделось. Только бы все пришли.
   Пришли все.
   Еще издали мальчик увидел толпу, занимавшую крыльцо, гать и крошечную лужайку перед сельсоветом. С молчаливой настороженностью старушки следила за его приближением, не обращая никакого внимания на сопровождавших его главу поселения с "первой леди". От столь пристального внимания мальчик ссутулился. Впрочем, что тут странного? В такую минуту даже у взрослого могло екнуть сердце, что, например, оно и сделало у Дарьи Милославны. А это - мальчик!
   Он вежливо ответил на приветствия и проскользнул в приемную, оттуда - в дедушкин кабинет. Кабанья голова на стене и раритетное кресло вызвали его неодобрение, но из деликатности он ничего не сказал и присел в уголке, предупредив, чтобы "посторонние пока не заходили". Включив свой компьютер, нашел приемлемую форму контракта и хотел "размножить" его на принтере. Но в сельсовете такового не оказалось. Поэтому "размножать" пришлось Дарье Милославне и Зойке, не без участия Герасима Пилдодоныча, конечно. Он вроде как не хотел сначала, даже закричал, но под понуждающим взглядом супруги сдался и, погрузившись в свое кресло, потребовал для этой цели зойкину ручку. Потому, что она хорошо писала. "Размножение" по деревенски оказалось не таким уж легким делом. Вскоре дед взмок, отпросился у внука "покурить" и пропал. Витя предложил вовлечь в это дело несколько "женщин с улицы". Но Зойка сказала, что они "писать толком не умеют". Ничего не попишешь, пришлось за деда Вите заканчивать! Остановились только после того, как в открытое окно предупредили, что им больше некогда ждать, так как "надо итить на обеденную дойку".
   Через несколько часов все контракты были подписаны. В них были оговорены условия и режим труда, форсможорные обстоятельства, сроки расторжения договора и порядок обжалования.
   -Как приговор! - посуровели "работники". - За такое надо бы зарплату малость прибавить.
   Надо сказать, что в контрактах она вообще не оговаривалась(там стояло прежнее: "расчет на месте), но была для них самым "больным местом". Даже на инквизиторский перечень дисциплинарных взысканий, который Витя лично дополнил таким, например, как: "за медленную работу посадить дома и запретить "телик" глядеть", внимания не обратили.
   -Чего вы на меня "наезжаете", бабушки? - по-детски неумело отбивался "работодатель". - Вот, мост сделаем, тогда обсудим ваши "шкурные" вопросы.
   -Как это "шкурные"? А за какие шиши мы корячиться будем? - зашумели "работники", сгрудившиеся частью в кабинете, частью в приемной. Некоторые собрались "по домам". Не помогло даже вмешательство Дарьи Милославны, которая заявила, что для хорошего дела она готова работать бесплатно.
   -Я же вам говорила! - подзуживала баба Шура, которая крутилась здесь именно с этой целью. - Идите по домам, пока не поздно!
   Проект оказался на грани срыва.
   -Ладно, будет вам зарплата... какая - ни будь, - произнес мальчик дрогнувшим голосом. - Идите работать. И не забудьте, что теперь вы - "работники", а я ваш "работодатель" и буду смотреть, как вы работаете и все считать.
   Некоторым это не понравилось, но за мальчика вступилась баба Варвара:
   -Девки, поглядите, на кого вы напали? До слез мальца довели! Последнее готовы у ребенка забрать! Не стыдно? Он и так вам на большую уступку пошел!
   От таких слов у мальчика на глазах навернулись слезы. Увидев, с каким трудом их "работодателю" далась эта уступка, работники примолкли и повалили вон. В кабинете наступила томительная тишина. Ветерок принес с поля запах земляники.
   -Где ж ты денег -то возьме-е-ешь, Витенька? - покачала головой бабушка. - Конечно, у меня под пуховиком малость запрятано на "черный день". Но этого ж не хватит. Вон их сколько, кобыл! А они бабы голосистые: из горла вырвут! Откажись ты от своей затеи, пока не поздно!
   Витя молчал.
   -А ты им по платежкам плати! - подсказала Зойка.
   -Как это? - Как видно, ему не хватало чисто практических знаний.
   -Ну, например, нам же в правление не деньги идут, а платежки. И ты им тоже так плати...Какая им разница?
   -Что за платежки?
   -Да бумажки простые! Бланки только надо...
   -Принтера нет, - вздохнул "работодатель", - но интересная идея, надо будет подумать!
   В это время зашла Варвара и спросила, что им сейчас делать.
   Это было "последней каплей:
   -Бабушки, такие деньжищи с меня дерете и еще спрашиваете, что делать! Ваша задача построить мост! А как вы это будете делать, меня не касается! Понятно вам? А я буду "бабки" искать.
   Ошибочно полагая, что из-за их твердолобия на местном рынке труда с минуты на минуту могут появиться другие "бабки", Варвара повела бригаду с лопатами и тачками на горку, где всегда брали песок для деревенских надобностей.
   Солнце еще не скрылось за крышей сельсовета, еще не пришла вечерняя прохлада, в гнездо еще не вернулась аистиха, глава поселения не допил с Митричами последнюю стопочку под наваристую уху в своей луке, глава администрации не закончил еще совещание по вопросу "о форсировании постановки вопроса по установке бордюра на главной улице населенного пункта Топотки", когда эта улица приобрела необычный вид...
   Это уже была не просто улица с купающимися в ее пыли курицами и козами, пасущимися на ее травянистой обочине. Это была самая настоящая "муравьиная тропа". Вперед- назад по ней сновали шустрые старушки с тачками. Вперед - к реке - с песком, назад - к горке - за песком. В том месте, где дорога упиралась в Томлянку, и виднелись останки сгнивших свай, стал образовываться желтый, веселый холмик. Он тот час же получил название "шлепок", и теперь старушки, встречаясь друг с другом в пути, весело спрашивали: "Ну, как там наш "шлепок", растеть?" "Растеть, куды ж он денется!"- звучало в ответ.
   Сидя у окна в приемной сельсовета, Витя считал тачки. Зойке он, конечно, не мог поручить этого дела. Она просто лузгала семечки и отпускала шуточки по поводу "муракушей" за окном. Поскольку ей было "все равно делать нечего", а мальчик старушек не знал по именам, он поручил ей повесить им на спины листочки с номерами. Она расторопно надрала откуда - то бумаги, нарезала ее в форме ромбов, пронумеровала и канцелярскими скрепками приколола на спины всем "работникам".
   Дарья Милославна, конечно, находилась рядом с внуком. Она принесла из дома мисочку творогу со сметаной и сахаром, гоголь- моголь, блинчиков, вареной картошки, салатик из квашенной капусты с добавлением свежей зелени и разместила все это на подоконнике, предварительно застелив его полотенцем. Внук хмуро покосился и продолжал трудиться. Ясно, некогда!
   Ему помогала Жучка. Делая вид, что еда на подоконнике ее совсем не интересует, она смотрела только на листок, чтобы туда не закралась ошибка.
   Когда на совещании у Залетова был объявлен перерыв, все, протирая глаза, повалили "курить". Естественно, начались шуточки по поводу мальчика, сидевшего с карандашом в окружении бабушки и разнообразной снеди. Только Залетов прошипел болезненно: "Ну, это уже ни в какие рамки...Детский сад, а не учреждение. Что этот "медведь" себе позволяет? Я этого так не оставлю..." - И скрылся в своем кабинете.
   Но никто не придал этому ровно никакого значения. К Вите направилась Калькулятова с леденцом в руке.
   -А что мы считаем, мой ангел? - снисходительно улыбнулась она, не иначе, как, намекая на "ворон" за окном. Она всунула леденец в детскую ладошку и чисто из женского любопытства посмотрела на улицу. Да так и осталась стоять с открытым ртом.
   -Освенцим...- выдавил в это время на крыльце главный агроном, который был старше других по возрасту и знал, что такое концентрационный лагерь.
   На него сзади натолкнулся Худокормов:
   -Уйди с ноги, колосок... - И вдруг замер, увидев старушек, снующих по гати с тачками в руках и ромбами на спинах. - Что они делают? - прошептал он, не замечая, что пальцы Суховеева впились в его правый бок.
   За их спинами показался малорослый Церковомышин и тоже замер. К его спине прилип Митрич -старший, к его - кто-то еще, пока всю эту пробку на вышибла Инна Вычиславна своей грудью.
   -Михална, - закричала она какой -то старушке, - вы, что, - рехнулись?! Что это вы такое делаете?
   -Али не видишь, Вычиславна? Мост строим!
   -О, Боже.., - произнесла Калькулятова и стала терять равновесие. Ее правя рука в поисках Церковомышина стала блуждать и, наконец, впилась ногтями в остатки затылочной растительности Митрича- старшего. Тот, подумав, что может быть раздавлен, ломанулся на спины нижестоящих депутатов, отчего те повалились с крыльца, при этом был придавлен главный агроном. Да, Сан Припасыч на месте Митрича так никогда бы не поступил! Хорошо, хоть Инна Вычиславна, обозвав Митрича "палканом деревенским" успела оторваться от его головы, и сохранить равновесие!
   Старушки поспешили со всех сторон на помощь своим депутатам. Но сами попали в беду: колеса тачек попали между скользкими бревнами. Многие попадали. Были и такие, что прямо в лужу! Пришлось им, а не депутатам оказывать помощь.
   Пострадавших повели домой, две тачки оказались сломанными.
   При виде случившегося Дарья Милославна с Зойкой и жучкой едва не подавились салатом, которым понемногу подкреплялись, а Витя так выругался, что бабушка все же подавилась и пришлось стучать ей по спине.
   -Витенька так нельзя ругаться, - сказала она, продолжая откашливаться и держаться за грудь. - Кто тебя этому научил? Кабан или Федька?
   -Какая разница? У вас тут, бабушка, просто нельзя не заругаться! За что ни возьмешься - все "на соплях"! Лужу вашу надо сначала засыпать, а уж потом мост строить! А то придется "работникам" лечение оплачивать и тачки ремонтировать за свой счет! Я просто не потяну!
   Бабушка никогда не видела его таким возбужденным! Разве что, когда вытаскивала с дедом из выгребной ямы. Внук расспросил, как найти Васю, и, прихватив ноутбук, ушел. Бабушке он строго-настрого запретил себя сопровождать, - надоело! А через Зойку отдал распоряжение о временной приостановке всех работ.
   На этом первый рабочий день по строительству моста был окончен...
   На другой день, когда Крутогоров, после жаркого совещания о сенокосе, где он, грохнув кулаком по столу, настоял, "чтобы больше с этим не затягивать!", вышел на крылечко покурить, и, заодно, незаметно глотнуть из зятевой фляжки, с которой теперь не расставался, он увидел Витю и Васю. Они приближались с ноутбуком и примитивным измерительным прибором в виде двух штакетин, сколоченных под прямым углом - "журавлем".
   Папироска чуть не выпала у него изо рта:
   -Куда это вы?
   -Пожалуйста, не мешай, дедушка, - деловито бросил внук и аккуратно поставил на крыльцо свой компьютер.- Будем вашу лужу измерять и рассчитывать!
   Его напарник достал из кармана клочок бумаги и карандаш.
   -Васька, обормот, и ты туда же? Вроде бы, не глупый парень! - начал было увещевать глава поселения своего водителя. - Гляди у меня, на ЗиЛКа пересажу!
   Это была страшная угроза, поскольку от ЗИЛка оставались только колеса и кузов. Тем самым Крутогоров попытался внести раскол в "дружную компанию", дабы не любил своеволия. Нет, демократии он был, конечно, не чужд. Все могут подтвердить, что на совещании он мог любого выслушать(если тот не "злоупотреблял регламентом"), особенно, когда "залетный" со своим фарисейством стал "народ мутить", но не до такой же степени! Он был глубоко убежден в порочности всякого рода несанкционированных им нововведений, считал их - глупостями и что, если кто - то, что и делает для деревни полезного, так это он. То, что в последнее время он делал не сильно много, тоже имело объяснение: устал! Сколько лет вожжи в руках, можно и ослануть, малость! Но передавать их кому -то, тем более -Залетову он не собирался!
   -А что такого? - пожал плечами Вася. - Приемлемо! Здрасьте, Герасим Пилидодоныч! Сами потом благодарить будете! - И пошел с "журавлем" вдоль берега.
   -Ах, вы, "сами-с-усами, еще благодарить вас...Не дождетесь у меня, короеды! - Глава поселения и хлопнул дверью, да так, что Жучке, которая вышла вместе с ним на крыльцо подышать воздухом, чуть не отрезало хвост.
   Не в пример ему, наблюдать за работой инициативной группы вышли жители близлежащих домов. Члены правления во время заседания тоже выворачивали головы в окно, однако Крутогоров из соображений дисциплины запретил им это делать. Единственное, что они могли сделать, это использовать возможности бокового зрения. Только Зойка сумела незаметно выскользнуть из приемной и принялась усердно помогать с измерениями, потому, что ее муж Мишка был в армии, и она была неравнодушна к Васе. Зато к вечеру на рассмотрение правления был представлен бизнес - план под названием "Лужа". Он помещался на одном листочке, который дала Зойка. В нем было точно подсчитано, сколько лужа приносит ежегодно убытков в виде пережога горючего и амортизации механизмов; и что надо сделать, чтобы с ней покончить. А надо было всего-то отремонтировать маленький трактор по прозванию "петушок", который уже много лет ржавел на краю деревни. Несмотря на свои небогатырские размеры, он имел ковш и отвал, что было важно для земляных работ.
   Крутогоров волевым решением, сходу, хотел снять этот вопрос с повестки дня по причине его "сырости и совершенной глупости". Тем более, что он торопился домой на празднование дня рождения Дарьи Милославны, намереваясь прихватить с собой весь состав правления. Он даже подумывал, не пригласить ли главу администрации, пусть знает наших, иуда!
   Но случилось нечто "из рук вон": "иуда" взбунтовался!
   Еще утром Залетов почувствовал, что на аллергический зуд кожи наслоилось еще и непонятное нытье в желудке. Ему пришло в голову, что он поражен страшной малоизученной болезнью. В мутных уголках его подсознания, которых у него было много, огненными буквами загорелась убийственная формула: Н5N1! Он так испугался, что спросил у жены, живет ли у них какая- нибудь курица. "А с чего я тебе каждое утро омлет делаю, и еще по два яйца с собой уносишь, параграф в кляре?" - огрызнулась она. Он нисколько не обиделся и спросил, мог ли он иметь с ней контакт. Супруга только кровью налилась, не с силах что-либо ответить. Тогда он спросил, не известен ли ей процент вероятности передачи куриного гриппа человеку. Супругу, как прорывало: "Про свои "контакты" ты у своей медички спросишь! Только до субботы обожди!" - И ручка грабель, которые она сжимала в руках, чтобы идти грести сено, обрушилась на его и без того сутулую спину. Со смирением он выдержал и этот удар. Обычно, свое терпение он черпал в снисходительности. На этот раз - в чувстве вины перед супругой. Не далее, как позавчера вблизи сельсовета он встретил Светлану Николаевну(так он называл медичку Светку) и поцеловал у нее руку. Сделал это скрытно, чтобы не подвергнуться нападению со стороны главы поселения. Неизвестно, каким образом, но тот узнал. Бить не стал, поступил изощренней: рассказал его супруге, да еще, как видно, со своими "комментариями". Вечером супруга поймала Геннадия Иезуитовича за нос, и потянула вверх: "Я всегда думала, что он у тебя только капает. А он у тебя еще и стоит!" - и предупредила, что в субботу возвращается в райцентр, игнорировав все его объяснения.
   Все это, конечно, не сулило ему ничего хорошего, тем более, что в быту Геннадий Иезуитович был беспомощен, как ребенок, но в это утро доминировала формула Н5N1. Значит, курица в доме есть, и он мог иметь с ней контакт! Дрожащей ногой он завел свой мотороллер(заводился он все хуже по причине "купаний") и поехал на работу с мыслью о смерти.
   Общеизвестно, что приговоренные к смерти становятся непредсказуемыми. Одни вдруг начинают беспричинно смеяться или плакать, у других случается самая настоящая лихорадка, третьи галлюцинируют. Залетов впал в состояние турбулентности. Оно проявилось, когда Крутогоров самолично снял вопрос о луже с повестки дня.
   -Все довольно коллеги! Как мне все это надоело! - вскочил он, со своего места, колотясь. - Хватит загонять болезнь во внутрь! Довольно волюнтаристского подхода к вопросам! Товарищи ничего не бойтесь сейчас новое время! Мы слабеем болеем...контактируем...может даже умрем...но я считаю что надо безусловно поддержать нашу молодежь(он уже забыл, как только вчера называл ее "детским садом)! Надо принять их предложение за основу! Собственно говоря полагаю всем нам надоела эта лужа под окнами учреждения! Она - возврат к лапотничеству! Перед проверяющими из райсельхозуправления стыдно! А микробы аллергены куриный грипп! Я уже не говоря о том что какой - то неандерталец все время опрокидывает в нее мой личный транспорт! Он безвозвратно ржавеет коллеги! Я уже не говорю о том, что некоторые руководители начали на крышах спиртное распивать изображая из себя не знаю кого там я недостаточно знаком с древнегреческой...
   Он хотел сказать "мифологией", будучи, как всем было известно, человеком образованным, но его перебил глава администрации. Мясистое, гладко выбритое и даже освеженное одеколоном в тот день, лицо Крутогорова стало постепенно наливаться кровью.
   -Михаил Иезуитович... Ты прекрасно знаешь... Мы играли. - Каким - то страшным голосом проговорил он, с нечеловеческим усилием удерживая свой взгляд на графине.
   С депутатов сон, как рукой сняло. Им вдруг показалось, что окнами потемнело, и даже загрохотало. А глава поселения превратился в машину, которая вот-вот взорвется!
   Суховеев с тревогой оглядел присутствующих:
   -Никак гроза идет, а у меня сено не собрано...
   Ему никто не ответил. Только Худокормов под столом брезгливо оттолкнул его ногу.
   Залетов бесстрашно продолжал:
   -А в служебное помещение в непотребном виде с холодным оружием врываться? Как это?
   -Переодеться не успел! - Крутогоров схватил со стола графин и сделал несколько крупных глотков. Все последовали его примеру.
   -Михаил Иезуитович, Ваше сено...то есть, просите, это, конечно, Ваша супруга занимается...- Суховеев тревожно посмотрел на закусившего удила Залетова. - Словом, то сено, что за выпасом сушится, тоже может замочить...
   Но тот не обратил на это уже никакого внимания и вбросил "козыря":
   -А по домам порнографические выходки устраивать? А дети внебрачные? А клевета?!
   При этих словах глава администрации был вынужден резко пригнуться к столу, потому, что предсказанная главным агрономом "гроза" действительно просвистела над ним в эту секунду, сметая графин, папку и деловые бумаги, которые он любил аккуратно раскладывать перед собой с остро зачиненным карандашом!
   -Получай, иезуит, залетный! - проревел Крутогоров.
   Видя, что не достиг цели, он с быстротой, невероятной для своей комплекции, снова замахнулся. Но в это мгновение Витя и Вася, ожидавшие решения по своему вопросу, вскочили и повисли на его руке, как две летучих мыши!
   -Черт, вы еще тут! - рявкнул он и опустил свой пудовый кулак на стол. Удар был такой силы, что "мыши" попадали, со стола свалился портфель, а со стены на голову Герасима Пилдодоныч грохнулась голова трофейного кабана. Залетов отскочил к двери.
   Воцарилась абсолютная тишина. Было слышно, как в портфеле главы администрации вытекает какая - то жидкость. Это было последней "каплей".
   -Понеслось! - скомандовал Крутогоров голосом, в котором за гневом угадывалась молодецкая удаль.
   Что тут началось!
   Главный зоотехник издал победный рык, и хищно впился в руку главного агронома. Заложник дождей и суховеев замычал от боли, и хотя и не обладал здоровьем главного зоотехника, дал ему лбом с скулу. При этом все, кроме Вити, видели, как метнулась тень козлиной бородки и два рога! Сан Припасыча видоизменился в облезлого мыша и пытался примерить кабанью голову. Главный бухгалтер, напоминая жирную лисицу, прыгнула и игриво поддела его носом. Только глава администрации по-прежнему оставался в человеческом обличии. Странном, правда. Он еще сильней похудел, и многие увидели у него картонные наколенники и меч! Он округлил глаза и воткнулся в поясницу главы поселения в ту секунду, когда гигант встал, чтобы поднять свой портфель. Как известно, поясница была его "ахиллесовой пятой"! Он выгнулся, зашипел, как гусь, левой рукой схватился за больное место, правой - за стол и застыл. Залетов с воинственным видом переместился в другой угол кабинета. Несколько подобранных с пола бумаг служили ему подобием щита. Крутогоров взялся обеими руками за края стола и начал его приподнимать.
   -Держите дедушку, он убьет дядю! Его в тюрьму посадят! - взвизгнул Витя тоненьким голосом, но никто его не слышал. - Вася, побежали, бабушку приведем! - крикнул он своему другу, и они выбежали на улицу.
   -Ну и как тебе зоопауза? - спросил на крыльце Вася.
   -В смысле?
   -Ну, эти все превращения? Такое у них часто случается. Погрызутся, поцапаются, душу отведут, а дальше, - как "по маслу", совещаются! А что? Приемлемо. Даже из райцентра приезжали опыт перенимать, только у них что-то не получилось. В чем секрет перевоплощения в зверей не нашли.
   -Вася, какие еще звери? Ты что, с печки упал? Нет, вы здесь точно все с "глюками"!
   -Неужели ты и Кощея не видел?!
   Витя покрутил пальцем у виска и побежал за бабушкой.
   -При чем здесь бабушка?! - крикнул вдогонку Вася. - Ты лучше Митьку позови! Он тоже депутат! Вон он со своим стадом в низине посется!
   -Да? - И Витя побежал через поле к Митьке.
   Вася пожал плечами и пошел ремонтировать свой "минскач". Всего этого никто не видел, кроме бабы Анфисы, которая в своем огороде продергивала морковь...
   В это время "Кощей" взвизгнул необыкновенно тонким фальцетом:
   -Видите, товарищи? Нам всем бросается вызов, а мы молчим! - И закашлялся. На его лице все, что могло источать влагу, обильно источало ее. Он сунул руку в карман за платком, но опять его не нашел. Вытершись галстуком, продолжал: - До чего дошло - наглые интерпретации! Нет, чтобы мостом занимался, зверь!
   -Отпустите меня! - клокотал Крутогоров, хотя его никто не держал его. Я сейчас займусь этой "интерпретацией"! - И снова попытался поднять стол, но снова схватился за поясницу.
   Залетов даже не пошевелился, а только бросил взгляд на окно. Кто-то мог подумать, что он просчитывает расстояние до него. Но это было не так: он увидел на подоконнике ножку сломанного стула. "Если погонится, схвачу и буду отбиваться до последнего!" - подумал он, мало рассчитывая на картонный меч.
   -А я еще праздничный пришел, - горько пробормотал Крутогоров, опускаясь в кресло.
   Зоопауза заканчивалась. Депутаты входили в свои обычные рамки.
   -Действительно, Михал Пилдодоныч! - смело возмутилась Инна Вычиславна, пользуясь тем, что она женщина (и обаятельная, как ей казалось). - Мы конечно, здесь не для того, чтобы обсуждать Ваш нравственный облик, тем более, в день рождения Вашей супруги. В этом Геннадий Иезуитович тоже не прав, но зачем так остро реагировать? А имею в виду бизнес-план Вашего внука. Кстати, какой умница! Сразу видна столица. Витенька, ангел наш, ты очень высоко шагнешь, уверяю тебя! У меня тоже Женька в институте учится, правда, в Санкт - Петербурге. Но до тебя ему далеко! Витенька, а ремонт "петушка" потребует каких -то ассигнований? Подождите, а где он? Впрочем, какая разница, денег все равно нет! Извините, Михал Пилидодоныч, но я тоже - за! Пусть молодежь работает...но денег нет!
   Остальные члены правления заерзали на своих местах и потребовали устроить "перекур". Все вышли на крыльцо и молча закурили. Крутогоров, по инерции, и с целью выпустить остатки бешенства, направился к мотороллеру Залетова. Хорошо, хоть, во - время вспомнил, что на крыльце все члены местного "правительства" выстроились! Черт, чуть впросак не попал! Он сделал вид, что залетовская машина его вовсе не интересует, и тоже закурил.
   Не ум, а житейская смекалка, успешно заменявшая его, подсказывала ему, что надо что -то предпринять. Впрочем, "смекалка", - определение не совсем точное. Скорее это был интуитивный рефлекс, выработанный организмом на основе положительного и не очень опыта в прошлом. Обладая им, не надо думать, анализировать, моделировать, он выдает готовый штамп поведения! Он чертовски практичен, заменяет килограммы мозгов и высвобождает уйму времени, которое можно тратить на более приятные вещи!
   Сейчас рефлекс напомнил главе администрации о Митричах. В предстоящем голосовании они могли дать численный перевес. Только он об этом подумал, бац, вот, он, Митька, с пастбища бежит!
   Митя быстро приближался к сельсовету, сжимая что - то в правой руке. Когда он прыгнул на первое бревно гати, подняв тучу брызг, все поняли, что это пистолет. Поняли, но не могли поверить своим глазам!
   Залетов, как известно, не имевший вредных привычек, в это время просто прохаживался перед крыльцом, чтобы не терять из виду свой транспорт. Увидев пистолет в руках непредсказуемого Мити, он хотел скрыться в стенах учреждения, да ноги не послушались. Митя подбежал к нему и ткнул стволом в кургузую грудь. Глава администрации упал и на секунду закрыл глаза. Митя нагнулся над ним, коленом придавил к земле.
   -Иуда "залетный"! Фашист! Копец тебе! - крикнул он и нажал на курок.
   Как известно, пистолет, хоть и имел хромированный затвор, тем не менее, оставался игрушечным. Раздался щелчок. Залетов подумал, что осечка и снова закрыл глаза. Его пронзила горечь обиды. По какому -то нелепейшему стечению обстоятельств умирать приходилось уже второй раз в этот день(первый - от птичьего гриппа), и, что обидней всего, - под трепыханье победного знамени!
   Как превосходно все складывалось! Зашатался авторитет Крутогорова, которого он боялся физически и ненавидел до такой степени, что видел во сне. Казалось, стоит только пальцем толкнуть, и колос рухнет, а потом уже дело было за малым. Оставалось продемонстрировать всю силу своих неоцененных начальством способностей: занять должность главы поселения, докрасить учреждение в черно-белый цвет, убрать на центральной улице эти деревенские обочины, установить бордюры, парапет, принять устав, символику, завершить реформу делопроизводства и, наконец, дать согласие на предложение седого начальника возвратиться на прежнюю должность начотдела райсельхозуправления. То, что такое предложение поступит да еще с извинениями, он не сомневался. О том, что будет происходить дальше, он не мог думать, потому что начинало сладко мутнеть сознание.
   -Что, не понравилось? - услышал он над собой голос того, кого только что собирался извести и почувствовал, что Митькино колено его больше не давит. Открыв глаза, он увидел монументальную, черную от грязи стопу Крутогорова.
   -Михаил Пилдодоныч, не надо, - попросил он. - Я догадываюсь...это Ваша инсинуация?
   -Конечно! - вырвалось у Герасима Пилдодоныча, - Тебя давно прикончить пора, чтобы воду не мутил, Кощей поганый! - Он вдруг почувствовал в себе какое - то животное чувство агрессии. Ему мучительно захотелось вцепиться в этого гнусного "дохляка" и разорвать его с хрустом, как это делает крупный хищник. Сам же испугавшись своего желания, он с трудом пересилил его и ограничился простым пинком, почувствовав большим пальцем слабую упругость ребра Геннадия Иезуитовича. Тот страшно взвыл и стал извиваться.
   В это время к крыльцу как ни в чем не бывало, подошел автор "бизнес - плана".
   -Вы что, правда, его "замочили"? - удивился он, увидев Митю с пистолетом, и корчащегося главу администрации.
   -Как и договаривались, - плотоядно пробормотал дед, тяжело дыша от борьбы со своим "агрессивным" желанием.
   -Пистолет же не заряжен был...
   -Так вот, оно что! - вскочил глава администрации. - Все спланировано! Заговор с целью убить меня на служебном посту!
   Держась за бок, он почистил ладошкой свой старенький, но интеллигентный еще костюм, поправил галстук:
   -В данный момент вы торжествуете...я бессилен...но знайте! - И осуждающе скрылся за дверью.
   Сцена выглядела душераздирающе. И даже имела какой -то мученический, даже евангельский подтекст. Все вспомнили про Голгофу, Церковомышин тайно перекрестился.
   Все это послужило переломным моментом в противостоянии двух глав. Члены правления проголосовали за предложение пострадавшего Залетова единогласно, при двух отсутствующих. Митька, сунув пистолет себе за пояс, сразу убежал к стаду, а Мирича-старшего вообще на совещании не было, т.к. Герасим Пилдодоныч еще с вечера велел ему просмолить и подготовить для рыбалки новую лодку( в старой он "под этим делом" днище ногой проломил). Но его голос все равно бы ничего не решил. Крутогоров впервые оказался в меньшинстве! И бизнес - план здесь был ни при чем, он был всего лишь поводом. Залетов ловко воспользовался своим болезненным возбуждением, разыграл беспроигрышную карту сострадания, в результате чего оказался в "дамках"!
   Итак, в конце июня, в деревне Топотки наметился некий политический надлом, который грозил в дальнейшем перерасти в настоящее смещение властных пластов!
   И все это "с легкой руки" дедушкиного внука Вити...
  
  
   Глава 10
  
   Вечером прибежал Федька.
   Крутогоровы ужинали. Даже Витя ковырял что-то в миске с творогом. Обсуждался инцидент в сельсовете. Ни у кого не было сомнений, что Залетов заявит в милицию и начнется следствие. Герасим Пилдодоныч уже и сам был не рад своей горячности, да уже ничего не вернешь! Не исключалось, что он сломал "залетному" ребро и самое время было "сухари сушить"!
   Увидев "незаконнорожденного", Дарья Милославна тяжело задышала, молча, отрезала ему пирога, налила молока, а сама "пошла по хозяйству", чтобы не стукнуть супруга чем - ни будь по голове(ну, не виновата она, что у нее возникало такое желание каждый раз при виде мальчика!).
   -Сейчас вы полопаетесь, на фиг, что я вам расскажу! - пообещал дядя Федор, откусив полпирога и с большим трудом запивая его молоком.
   -Наверно, как вас с дедом Прокопом на покосе черти голодом морили, - невесело предположил Герасим Пилдодоныч.
   -У-у-у...Я не был ни на каком сенокосе! - выпалил сын. - Меня держали в аллигаторовом замке крокодилы! Еле вырвался!
   Дед с внуком посмотрели друг на друга и снисходительно усмехнулись.
   -Черти, не верите?! - заорал Федька, точно так, как иногда это делал его родитель. - Ладно, сейчас расскажу, только пирог доем!
   Съев его почти весь, он стал рассказывать совершенно невероятную историю своего похищения. Возможно читатели, которым известно ее начало думают, что мальчишка попал в сердцевину кайманова болота, в руки колдуньи Лукьяны? Они ошибаются. Из Фединого рассказа оказалось, что дело обстояло несколько иначе...
   Когда он огибал заросли крапивы, уже мокрые от выпавшей росы и остро пахнущие ночной горечью, на него вдруг набросились несколько человек. От неожиданности у него даже ноги отнялись! Он не то, что бежать - пошевелиться не мог! Хотел закричать, но и голоса не было! К тому же ему и рот заткнули! Его быстро закатали в половик, положили на тачку, и под самым его ухом заскрипело несмазанное колесо. Мальчик долго не мог сообразить, кто и зачем это сделал. Мелькнула мысль, что это "мачеха", чтобы избавиться от своего "позора", но тут же вспомнились глаза Дарьи Милославны, и он прогнал эту мысль. Нет, она не может. Тогда кто же? И главное, зачем, и что с ним хотят сделать? Он попытался брыкаться, но напрасно - только получил тумака. Спустя какое - то время под колесом зачавкало. Стало понятно, что близко болото.
   -Ставим, покуль! Заморилась! - раздался голос ...его родной бабушки - бабы Нюры и тачка остановилась.
   В голове мальчика все перепуталось! "Так вот это кто!" - с недоумением, но уже без страха подумал он и завертелся, как гусеница, на которую напали лесные муравьи. "Бабушка, это же я!" - кричал он, но выходило лишь бессвязное мычание.
   -Ишь, разошелся! - прозвучал другой голос и снова последовал тычек.
   Голос принадлежал бабе Шуре! Так вот, кто здесь "заводила"! Эта может любую "подлянку" выкинуть! Только зачем ей это? Но и бабушка хороша. Хотя... - все понятно! Она грозилась уже, что он ей надоел хуже горькой редьки, и она отвезет его в райцентр к матке. Ну вот, чтобы не везти, не мучиться, подговорила бабу Шуру забросить его в болото!
   Раздался ее голос:
   -Ну, ты здесь передыхай, а я к Лукьяне пошла, что она скажет. Все одно тачку по мосткам не увезешь. А несть - тяжело, надо кого - то на помощь звать.
   -Погоди, Шура, и я с тобой. Не с руки мне тут одной. Не ровен час случится что...
   -Ну и трусиха ты под старость лет стала! Лады, пойдем вместе! Никуды он не денется! - Их шаги стали удаляться. - А как нам Додоныч чуть малину не о....л. Я уж думала, все пропало, заподозрил что...
   Когда их шаги смолкли, с противоположной стороны стали приближаться другие, тяжелые и грузные. Можно было подумать, что кто-то только и ждал того момента, когда старушки уйдут. Кто -то подошел и постучал сверху, словно проверял, тут ли мальчик. Стало быть он все знал! Дядя Федор почувствовал, как тачку подхватили, как пушинку, и повезли. Сопротивляться даже не пытался, ему стало ужасно страшно.
   Долго ли коротко ли, колесо загремело по камням, покатилось быстрее, потом раздался тихий стук, заскрипела дверь; проехав еще немного, тачка остановилась и опрокинулась. Кто-то развязал веревку и вытряхнул дядю Федора из половика со словами:
   -Вот он вам, в полном здравии, госпожа! А для меня еще остались дохлые мухи?
   Мальчик выбрался из ковра, поглядел на своего похитителя и чуть не очумел: перед ним на задних лапах стояла гигантская жаба! Передними она нерешительно перебирала веревку. "Я сплю", - подумал он и закрыл глаза. Другой голос, прозвучавший сзади, толстый и грубый, заставил его вздрогнуть:
   -Ты свободна! И поторопись, Жабо: твои обжоры на кухне вторую банку мух приканчивают.
   Дядя Федор повернулся и с ужасом понял, что находился во дворце Аллигаторов, от посещения которого он совсем недавно предостерегал своего племянника! Сам он бывал в нем и раньше, но днем, когда не так страшно. Сейчас, глубокой ночью, здесь все было освещено каким - то неярким зеленоватым светом, хотя не было видно ни одной лампочки. Высокие стены, колонны, каменный пол...а что это такое на полу?
   Офигеть! Пол был усеян сотнями жаб, которые, верно, собрались со всей округи. Вели себя очень непринужденно: некоторые играли в "классики", некоторые в карты, некоторые прыгали наперегонки и кидались мелкими камешками, а те, что побольше, неподвижно сидели и презрительно смотрели на дядю Федора. И это было еще не самым страшным...
   Посредине зала мальчик увидел крокодилов!
   Совсем близко от него на грубой деревянной лавке полулежал один, огромный, рыхлый и какой -то недовольный. Поодаль, слева, на большом красивом чемодане, сидел другой, поджарый, мускулистый, с сигарой в зубах. За их спинами забавлялись с полуживой курицей два маленьких аллигатора, метра по полтора, не более.
   -Это ты что ли, "херувим"? - спросил "толстый".
   -Меня Федькой звать, - еле пошевелил языком мальчик. Он сразу узнал этот голос. Он принадлежал, конечно же, прапрапрабабке главного зоотехника Худокормова. "Значит, правда люди говорили!" - подумал он. Сейчас он точно узнал ее по внешнему виду. Именно в тот момент изображение крокодила помутнело и поплыло, а на смену ему пришли неопрятный живот, повязанный грязным фартуком, неприветливо оттопыренная нижняя губа и холодный, металлический взгляд нелюдимой и жадной старухи. Одновременно менялись изображения остальных крокодилов: взрослый превратился в мосластого флегматичного детину в футболке и кожаных шортах, маленькие - в двух пацанят, играющих с мячиком. Только лавка и чемодан остались те же.
   -Мне дела нет, как тебя кличут! - рыкнула Аллигаторша. - Ты - Додонов родственник?
   -Да...
   -Так и говори, а то, - Федька! Жрать хочешь? Цыплята свежие есть, только что сдохли!
   -Нет!
   -Черт с тобой! Ты мне вот, что нужен...- В это время скамья под ней выскользнула и крокодилиха повалилась на пол. - Медведь, поганый! Я откушу ему башку! Кузен, что ты сидишь? Помоги!
   -Кому Вы откусите башку, тетя? - спросил кузен и помог ей сесть.
   -А вон, евонному, Дадону! Украл мое кресло, на котором я маленькая еще сиживала и не отдает, мурло, падлюцкое!
   -Что за дела, тетя?! Идите и заберите! Я видел это кресло на фотографии, которую Вы присылали нам в Атланту. Прекрасная ручная работа по заказу нашего прапра...дедушки Фо! Ходит треп, что оно каким- то особым составом обработано.
   -Ты прав: без него совсем жалостливой стала: другой раз и лягушку съесть брезгую и разорвать никого не хочется...
   Услышав от сына про кресло, Герасим Пилдодоныч похолодел, у него остановилось дыхание. Похожее состояние стресса было с ним, когда они с Митричами ловили в луке красноперку. Помнится, он закинул подальше, клюнула маленькая рыбка, он потащил ее, и в это время в нее вцепилась щука пуда два весом! Выдув на поверхности крутой, как от подводного взрыва, бурун, она исчезла под водой вместе с удочкой, а он долго после этого не мог придти в себя.
   -Кресло! - вскричал он. - Конечно, во всем виновато чертово крокодилье кресло! Через него я лягушек есть стал и "залетного" чуть не разорвал! Вышвырнуть его из кабинета! Завтра же!
   Витя только головой покачал. Сын тоже тревожно посмотрел на него и продолжил свой рассказ. Из него следовало, что аллигаторша потребовала, чтобы он принес из болота орхидею. Он снова стал объяснять ей, что он вовсе не тот, за кого она его принимает, а просто одел его одежду. В качестве доказательства показал свои руки и ноги, покрытые царапинами и цыпками. К тому же ему совсем не хотелось превращаться в еще один сторожевой камень возле цветка.
   Осмотрев его руки, аллигаторша помрачнела:
   -Похоже, Жабо ошиблась. Но ты нам тоже пригодишься. Эй, Жабо, брось его в подвал, да корми, как следует!
   Жабо связала его и посадила в подвал, который находился в этом же зале. На голову мальчика посыпались сухие мухи и дохлые цыплята.
   -На твой выбор, расти большим и сочным! - Жаба захлопнула чугунную решетку и закрыла ее ржавым замком.
   Сквозь решетку было слышно каждое слово из разговора Аллигаторши с ее кузеном, и Федьке стало известно многое из того, что скрывала(или даже не знала) баба Лукьяна.
   ...После ассамблеи, которая, как вы помните состоялась то ли в Чикаго, то ли в Сан-Франциско все дела по вендетте взял в свои руки двоюродный брат убитого аллигатора - кайман Хаммер. Охотнику пришлось скрываться. Свою жену с детенышем Фошей он поселил в вигваме, а сам переехал в Нью - Йорк. Надеясь восстановить расшатавшуюся нервную систему, поступил работать на кожевенный завод. По производству дамских сумочек и портфелей. Из крокодильей кожи. В прессовочный цех. Кожедавильщиком. Встретил другую, чистую девушку, поселился в общежитии. Вроде бы жизнь налаживаться стало. Ему стало казаться, что родственники убитого им аллигатора потеряли его след. Теперь ужасные воспоминания прошлого приходили только во сне. Но случилось невероятное: однажды ночью, в ужасную грозу, они материализовались в образе четырехметрового каймана Хаммера, приползшего из Тихого океана! Напрочь измотанный, потому что от устья Миссисипи, через Флоридский пролив вплавь добирался, он ввалился, мокрый и злой, но, к счастью , сытый. Потом оказалось, что это он вахтершу съел, которая не пускала его в общежитие без паспорта. Кайман с трудом разыскал адрес убийцы брата и решил его шантажировать до тех пор, пока не скажет, где держит жену с детенышем, чтобы прикончить всех разом. Из его пасти исходило такое зловоние, что охотник сдался и повез его в вигвам. Но жены Харес и детеныша там уже не было: после того, как бесследно пропали три индейских ребенка и одна половозрелая индианка, их выселили. Хаммер сказал, что он разочарован, и тех пор никаких сведений о невольном родоначальнике рода Худокормовых больше не поступало.
   Фоша и его мама, лишенные средств к существованию, скитались по штату Флорида. Мальчик быстро рос, и маме становилось все трудней скрывать его биологические особенности. Если личиком он мало чем отличался от своих сверстников(разве что, может, зубы покрупней, глазки со стальным прищуром, да на макушке с десяток чешуек топорщилось), то ручки и ножки имели явные следы когтей. Мама ему уж и носочки и варежки( это в 40градусную жару) да что толку -шила в мешке не утаишь. Их перестали пускать на фермы. Бывало, как увидят - кричат, из винчестеров стреляют. Собаками травили. Потом перестали. Потому, что собаки не возвращались. А Фоше - какой-никакой ужин. Видя, как маме с ним тяжело, он взялся за нож. Вышел на большую дорогу и стал грабить всех подряд. Хотя нож, честно говоря, ему был ни к чему: при виде него и так все падали. Однажды ему попался местный рейнджер. Фо понравились его форма и "бьюик". Он переоделся в его форму и поселился с мамой в его домике. К нему, естественно, местные жители потянулись: то вор, то насильник, то убийца обидят. Ничего не поделаешь, пришлось заниматься. Поубавилось злодеев. Сытно, хорошо с мамой зажили. А уж как жители были довольны- слов нет. Говорили, что такого "конкретного" полицейского у них никогда не было. Даже на полянке напротив его дома народные гуляния проводить стали со своими ковбойскими штучками. Но тут ФБР влезло, душно им далось: куда, на фоне разительного сокращения преступности в его округе, преступники деваются? За целый год в федеральные тюрьмы из его округа ни одного не поступило! Даже мафиози и наркодиллеры куда - то бесследно исчезли! Нет, чтобы радовались, чудаки, фэбээровцы, а вот, поди ж ты! Скандал дошел до конгресса.
   Беда, в одиночку не ходит, как хулиганы: Фо отказала любимая девушка! Вернее, ее мама. Когда гуляли, все ничего было. А как жениться предложил, так началось: а что это у тебя такое? А это? Ой, а это вообще никуда не годится! С женитьбой Фо мама торопила: хотела внуков понянчить, чтобы без когтей были. Она была уверена, что регенерация обязательно произойдет, но только через поколения. А какие там поколения, если родители своих девок за него замуж не выдают, шарахаются! Узнав о коварстве родителей невесты, престарелая мама Фо взяла молоток и пошла к ним разбираться. Сын еще предлагал ей топор взять или нож, на худой конец, - не послушалась. И пропала, с концами. В связи с утратой горячо любимой мамы и кознями ФБР, у которого уже целое досье на него было собрано, Фе понял, что в американской фемиде "не ко двору пришелся" и стал подумывать об эмиграции в Европу. Открыл сейф, в котором он "конфискованную" у всяких там негодяев валюту хранил и стал ее потихоньку конвертировать в фунты-стерлинги.
   Намерение иммигрировать укрепила третья, постигшая его неприятность: объявился кайман Хаммер! К тому времени он влился в преступный мир Чикаго и возглавил банду афрамериканцев. Здесь он в первый раз понял, что негры гораздо предпочтительней белых, и только искал случая, чтобы поделиться своим открытием со своим племянником Фо. Наконец они встретились в нескольких шагах от губернаторской резиденции, под которую Хаммер со своими головорезами вели подкоп. Фо, естественно, стал этому противодействовать. Честно говоря, если бы не это, может быть Хаммер, его и простил, забыл про вендетту, он, даже узнав о предстоящей иммиграции Фо, хотел было порекомендовать ему Анголу, а не ехать к тощезадым европейцам. Но рейнджер по долгу службы вытащил "пушку". Слово, за слово - вышла "маленькая заварушка". Локализовав банду, Фо хотел ее "обезглавить". Да слезу увидел в глазах старого раненного каймана, рука не поднялась, о чем сразу же сильно пожалел. Хаммер, в ярости, истекая кровью, и являя собой образчик крокодильего коварства, стал его преследовать. Фо едва успел визу получить и за кейсом домой заскочить. О комфортабельном океанском лайнере нечего было и думать. Он тайно зафрахтовал хорошо просмоленную рыбацкую лодку и ночью, во время 9 бального шторма, покинули побережье недружелюбной Америки. В 6 милях от берегов острова Гамильтон(Бермутский треугольник), транспорт затонул. Это может показаться удивительным, но крокосапиенс спасся. Он с трудом выбрался на скалистый берег, где его приютила нищая рыбачка, муж которой был в это время на промысле в района Багамского архипелага. Что у них там произошло, никто не знает, но вскоре рыбачка купила трехпалубную яхту и уплыла в США. А его через несколько месяцев, почти мертвого, подхватило гольфстримское течение, и мимо туманного Альбиону, вдоль Скандинавского полуострова понесло прямиком в Арктику. Сначала ничего, приятно даже было. А когда уже не было мочи холод терпеть, его развернуло и по Атлантике понесло в Африку. Сначала ничего, приятно даже было. Потом все жарче, жарче становилось. У берегов Западной Сахары он едва не обварился. Сделав плавный вираж, течение понесло его назад в Норвежское море. И так три раза. Так был открыт "контрастный душ". В прекрасном расположении духа Фо высадился в Великобритании. Когда он открыл кейс, который все это был пристегнут к его запястью, там ничего не было! Проклятье! Первооткрыватель контрастного душа поклялся больше никогда не иметь дел с женщинами. Он забросил кейс в Темзу и решил начать все с начала. Снял в кредит комнатку в бедном квартале и устроился маклером на Лондон-Сити. И хорошо ведь, пошло(умел вгрызаться)!. Спустя год он уже на углу Пиккадилли обосновался и ни в чем себе не отказывал. Особенно в услугах косметолога и визажиста. Они являлись к нему каждую ночь и усердно скрывали его атавизмы. А чтобы они его не "сдали", он каждый раз заменял их, в результате чего еще и на еде экономил. Здесь только он понял, что такое хороший визажист!
   Вроде бы все по-человечески налаживаться стало. А тут - бац, появился, кайман поганый со своей новой бандой. Взволнованный, Фо обо всем рассказал консьержке, которая к нему по ночам убираться приходила. Она посоветовала ему Сибирь. Мол, только там его не найдут. Он так и сделал. Ночью переплыл Па-де- Кале, выбрался на дюнкерскую набережную и чесанул пешим ходом в Россию. Ведь у него никаких документов на руках не было, только чемоданчик с честно заработанными фунтами. После невероятных мытарств, он достиг деревни Топотки. К тому времени он опустился, одичал, и так устал, что только ползком двигался. Проползая топотковское болото, он передумал насчет Сибири. За каким лешим туда тащиться, если здесь так хорошо?! Травка такая нежная, а мох такой прохладный и мягкий, и сосенки слегка солнце глушат, спина не сохнет! Фо поплавал в каком -то окне, наелся лягушек и сразу всю усталость, как рукой сняло! И ранки зажили! Он вышел на берег и решил здесь поселиться, на горке, в дубраве. Авось здесь Хаммер не найдет!
   -Вот так он здесь и объявился, аллигатор! - закончил свой рассказ Федька и засунул в рот последний кусок пирога.
   .
  
   Глава 11
  
  
   Стало тихо.
   Хлопнула калитка - это Дарья Милославна пригнала корову. Они прошли рядом с окном. Сладко пахнуло парным молоком и полуденным теплом, которое впитало в себя за день большое и доброе животное.
   -Дядя Федор, ты голливудские блокбастеры любишь по телику смотреть? - спросил племянник.
   -Ну...
   -А сказки разные?
   -Ну...
   -Вот, и результат, эти твои крокодилы, - резюмировал Витя и пошел включать компьютер, чтобы, наконец, найти сайт "Порядок расчета с "шабашниками". (Он долго не мог его найти, но твердо знал, что в Интернете есть все). Разумеется, он не поверил ни единому дятькиному слову. "Совсем заврался, а еще дядя называется" - подумал он с долей осуждения.
   В отличие от него, Михал Пилдодоныч долго почесывал поясницу:
   -Да, Федька...если бы не кресло, я бы тоже черта с два поверил, хотя...Постой, а что дальше было?
   -Не знаю, тут утро наступило и гады спать пошли.
   -А почему же они тебя не съели? - ехидно поинтересовался племянник.
   -Откормить хоткли, чтобы жирным стал!
   -А как же ты убежал?
   -Тебя бы точно съели, а я не дурак! Я между решетками руку просунул и одну жабу здоровую за ногу поймал, и всех ее родственников пугать стал, что оторву, если мне они не откроют в пять минут!
   -И открыли?
   -А как ты думал? Приволокли ключ и открыли!
   -Ну и врать! - не выдержал Витя.
   -Не веришь? - обиделся дядя. - Вот завтра ночью сходим в замок, сам все увидишь! Если не струсишь!
   -Подумаешь, хоть сейчас пошли.
   -Пошли!
   -Куда это вы собрались на ночь глядя? - строго спросила Дарья Милославна, входя в горницу. - Федька, марш домой! Бабушка твоя вон, встретилась, обижается: днем и ночью пропадаешь неизвестно где!
   -А дед Архип с покоса вернулся? - спросил Михал Пилдодоныч.
   Супруга отвернулась, потому что у нее снова возникло желание огреть его чем - ни будь, буркнула:
   -Не появлялся еще.
   Дед с внуком многозначительно переглянусь, но ничего не сказали.
   Перед сном Михал Пилдодоныч зашел в курятник, достал трехлитровую бутыль, тайно принесенную Митричем - старшим и спрятанную в сене, выпил немного(с половину, не больше), закусил десятком свежих яичек и пошел спать.
   Спал он в эту ночь плохо. В голову лезла такая чертовщина, что приходилось несколько раз просыпаться.
   Снилось ему, что идет он со всеми своими домочадцами по улице и глазам своим не верит: от сельсовета через кайманово болото ажурный мост возвышается! Но не в сторону реки, а в сторону дубовой рощи, к самому, что ни на есть крыльцу Аллигаторова замка! Поднимаются, а под ними доски так и поют, потому как тес выдержанный. А впереди, все пестро от какого - то балагана! Какие - то цветные палатки, шатры, отдыхающая публика, музыка. А по бокам - гамаки развешаны, в них кто-то лениво так, под солнечными зонтиками покачиваются. Меж всеми официант бегает. Что за черт? Как это все появилось без его, главы поселения, ведома?! Пальцы сами в "гири" сжимаются! "Ну вот, дедушка, смотри! Тебе нравится?" - спросил внук и подмигнул Ваське, который тоже тут непонятно как оказался. "Это что же, Вы сделали?" - опешил он. Внук хитро посмотрел на него: "Не знаю, может ты? Ты лучше посмотри, какие столики, дедуш! Там мороженое, газировку холодную продают. Хочешь?" "Не хочу" - проворчал он. И соврал, потому что ему очень захотелось мороженого, которое он ел очень давно в Москве: пломбир, в вафельном стаканчике с кремовой розочкой. И водички попить бы не мешало, да денег не взял... "Этого нам хватит" - сказал Витя и достал из кармана кулак каких-то иностранных банкнотов. "Ура, пацаны, побежали места занимать!" - крикнул Федька, и как козлик, запрыгал вперед. За ним - Витя, Васька и Митька устремились. Супруга, естественно, - за внуком.
   Только, что это? Черт! За Федькой его матка блудная рванула! И когда она только из райцентра приехала? Нехай год, как носу не казала! Еще лыбится, шалава! И Дарья все видит! Стоп, в с боку - то кто пробирается? Конец света! Светка - медичка! И тоже - рот до ушей! Какого черта ее - то приперло? Ну и ну! Святые угодники, сюда идет! Господи, смилуйся, клянусь, завтра в церковь в Залучье поеду, поплыву, пойду, поползу, все свечками обтыкаю, пожертвования внесу, только не пускай ее сюда! Ведь, мигаю, на супругу киваю, всю рожу скривил, - ничего не видит, зараза! Убью, завтра же!
   "Здравствуйте, Михал Пилдодоныч!"
   "Здравствуйте, Светлана Юрьевна, почему свой пост медицинский бросили?"
   "Да вот решила прошвырнуться малость, скучно одной сидеть"
   "Скучно...Рабочий день идет во - всю!"
   "Ой, да ладно выстебиваться! А ты вечерком заглянешь? Я спиртику из райбольницы привезла. Или мне после обеда в луку наведаться, а-а, мой медведь?
   Ученые предупреждают, что очень сложно одним усилием воли прервать сон. Это уж только, когда из рук вон, говорят они. Для Михал Пилдодоныча был именно тот случай. Он смог.
   Господи, как же хорошо, что это был сон! На стенке мирно отстукивают "ходики", за колеблющейся занавеской открытого окна - серп луны плывет в мглистых облаках, с болота тянет прохладой, запахом дягиля, доносятся какие- то неведомые, ночные звуки, на кровати в светлице похрапывает в своем неведении супруга. Не совсем, конечно, в неведении, догадывается...( недаром его в райцентре "бичем сельской интеллигенции" называют, явно намекая на его первый роман с библиотекаршей, да он и от Федьки не открещивается), но не так же в наглую, прилюдно, на мосту, застукать!
   Крутогоров блаженно потянулся, лег на другой бок, и снова заснул, в надежде, что подобный кошмар больше не приснится. Напрасно надеялся. Опять мост приснился! И не просто мост, а и все остальное, как продолжение сериала. Только любовницы куда - то подевались. Не иначе, газировку пить пошли. И ему, смерть, как пить хочется! Нечего было перед сном самогон пить! И вообще надо с этим завязывать! А вон, официант. "Эй, любезный, дай-ка что- ни будь выпить...в смысле попить!" Кургузый официант прислуживает другим, а его как не слышит! "Эй, газировки принеси! Оглох что ли?"
   Полный штиль! Как будто он уже и не глава поселения тут, и не просил ничего! Ну, это уже слишком! Он взял хлюпика за плечо и повернул к себе. Господи, Боже мой, - "иезуит", собственной персоной! Сейчас заюлит...Ничего подобного: опять в свою стойку кощееву встал, глазами вращает! Что, на испуг взять хочешь? Маши, падла, своим подносом сколько влезет, а я тебя одной левой урою! Получай, мокронос! Господи, он в воздухе рассыпался и с моста вниз полетел, с подносом! Уж лучше бы не бил: кусочками падет! Черт, сердце зашлось! А вон там, далеко внизу Суховеев свой лужок косит. Как же ему хорошо, что это не он человека убил!
   "Бармена убили!" - раздались крики.
   "Меня нельзя убить! Я бессмертный!" - кричит в полете голова главы администрации.
   Тут и те, что на гамаках качались, повскакивали. Черт, да это же кайманы! Где домочадцы? Пора "рвать когти"! А это что за явление? Худокормов - на хряке Борьке приближается! А его мама рядом следует, хворостиной подгоняет! Гады, с таким видом проходят, как будто это ихний хряк! "Стойте, куда вы Борьку повели?" - хочется сказать, а - никак. Худокормиха все же признала: ощерилась, желтые зубы выпустила, раскосые глаза сталью сверкнули, от них к носу складки кожи надулись, как пиявки!
   "Не берите в голову, Михал Пилдодоныч, не в деньгах счастье! - донеслось от столиков. Это главбухша в образе холеной Патрикеевны, да еще с бокалом шампанского! Рядом ее поклонник - Церковомышин в образе откормленного мыша, что - то на столике ножом ковыряет. Или докладную строчит, буквоед? Не понятно. А сзади Борька заверезжал, жалобно так! Видать, признал, бедолага, хозяина и хотел вернуться, а Худокормовы в него вцепились: он в ухо, а она в загривок. Кровь брызжет, крокодилы все к ним бросились, на свежатинку! А с другой стороны моста, Митька на своей бричке несется, а в руке пистолет...А внизу - его батька - Митрич- старший в заколенниках - в сельсовет прется с куканом рыбы, той, что они вчера в луке сетью поймали! Ну, зачем демонстрировать, дурак, старый?!
   Все, хватит!
   Крутогоров сделал усилие и снова проснулся, в поту и пересохшей глоткой. Пошел, испил с полведерка водицы, вернулся в кровать, но больше до утра не мог заснуть. В шестом часу стал одеваться. Только штаны куда-то запропастились, видать, Дарья стирать затеяла. И сколько раз говорил: не хватай мою одежу без спроса, когда надо будет - сам скажу! Пошел, шкаф открыл, новыве искать стал, с полки белье посыпалось, поднял, разгибаться стал - головой об дверцу так шандарахнулся, что искры из глаз! Придерживая ладошкой ушибленное место, пошел к умывальнику, сполоснулся, полотенце повесил, - падать стало. Ловить стал - умывальник со стенки сшиб, а полотенце уже в помойном ведре! Нагнулся - тазом корзину с яйцами столкнул. Нашла же место где ее ставить, чертова баба - на табуретку! Не меньше дюжины разбилось. Только их на стол положил, чтобы сразу выпить, как живые, со стола покатились, заразы! Ловить стал - кувшин опрокинул - молоко на новые штаны потекло! Мать твою, ну, что за день такой?!
   Чтобы немного успокоиться, выкинул яйца в помойное ведро и рванулся, было, в курятник, к бутыли, да вспомнил про ночные кошмары и данное самому себе обещание, остановился. Хмурый стал, что гроза, "беременная" градом. Не к добру все это! Выпил залпом банку простокваши, поел творогу со сметаной, тройку-четверку холодных блинов со сковороды прихватил и, ощущая в животе какой - то холодок, отправился "к себе". Правда, по пути в сарай заглянул: Борька спокойно спал на своей подстилке. Приснится же такое! Так и умом можно тронуться. Все, с сегодняшнего дня - ни капли!
   Утро выдалось хмурым, туманным, в воздухе были видны мельчайшие частички влаги. "Может, дождичка нанесет?" - подумал глава и поплотней застегнул куртку, потому что было довольно свежо. Деревня еще не проснулась, даже собаки по дворам не брехали и петухи не кукарекали. Пряно пахло намокшим сеном. Сельсовет стоял в предутренней мгле тихий и какой -то пригорюнившийся. "Прости меня, приятель, - покаялся перед ним глава поселения. - Совсем я обнаглел, скотина! Баста, с сегодняшнего дня весь работе отдамся, только бы с "залетным" все обошлось...".
   Набухшая от ночной сырости дверь долго не поддавалась. "Подтесать надо будет" - подумал. Миновал Зойкину приемную, где до Залетова всегда букетик полевых цветов стоял, а сейчас какие - то журналы громоздились, и вошел в свой кабинет. Первым делом чертово кресло отодвинул, а на его место стул поставил. Сел, примеряясь, и почувствовал, как стало неудобно и хлипко. Он перевел взгляд на кресло - округло-кожаное, с резными, дубовыми подлокотниками и спинкой, от него так и веяло удобной прочностью. "Велико дело - лягушку съесть!" - подумал он, и все вернул на свои места.
   Когда под ним привычно выдохнуло широкое, мягкое сидение, на лицо вернулась обычная внушительность. Он решил сразу "взять быка за рога" и досконально изучить финансово - экономическое состояние хозяйства на данный отрезок времени. Он крякнул и пододвинул к себе замусоленную папку "На доклад председателю". Там должны были находиться сводки по состоянию уборки сена с разбивкой по декадам, а также справки звеньевых о прополке корнеплодов, докладные с ферм и прочая отчетность. Вместо всего этого в папке были три бумажки: февральское заявление скотницы Пелагеи о предоставлении ей двух дней отпуска для заготовки дров с резолюцией Залетова: "На рассмотрение правления"(и сюда нос сует, паскудник, хотя и Зойка виновата- нечего почту давать, кому ни попадя), бухгалтерская платежка на сумме 156 руб.62 коп. за непоставленный в прошлом году комбикорм(главбух к отчету не приняла) и очередная залетовская тягомотина: "График дежурства руководящих работников правления по выходным дням". Михал Пилдодоныч невольно заглянул в него: сегодня как раз был его день. Нет, какова наглость! Недаром сегодня все из рук валится!
   Глава администрации скомкал, забросил график под стол, раздул ноздри и надавил на кнопку звонка, но тут же вспомнил, что сегодня выходной и Зойки нет.
   Вместо этого, под окнами зарокотал какой - то мощный мотоцикл.
   "Кто, это может быть?" - подумал он и в животе почему -то снова стало холодно. Энергия, только что кипевшая в нем, стала покидать его богатырскую грудь, и не зря.
   Это была милиция.
   В кабинет вошел старший лейтенант в гаишном шлеме. Лет 30, атлетического телосложения, с развитой нижней челюстью и пренебрежительным холодным взглядом(вот почему потряхивало!). У него была крупная квадратная голова и развитая нижняя челюсть. Да, этот был совсем не такой, как их участковый Блокираторов! Крутогоров лишился последней энергии. Он с трудом поднялся, вышел навстречу и протянул руку. Не замечая поданной руки, вошедший развалился в его кресле. Свои мускулистые ноги для удобства милиционер положил на край стола и стал что-то искать в своей дерматиновой папке.
   -А Блокираторов наверно в отпуске? - мягко спросил глава поселения.
   Лейтенант и без того мрачный, еще помрачнел. Не дождавшись ответа, Крутогоров снова ненавязчиво спросил:
   -А, может, Забей Решотович болеет?
   -Да, да...он болен. Ампутация конечностей, - пробормотал гость, продолжая рыться в папке и что -то жуя.
   В груди Михал Пилдодоныча образовался лед. Наконец перед ним упал какой - то листок. Старший лейтенант что-то выплюнул и лениво пояснил:
   -Это ксерокопия навета... заявления на Вас и некого деревенского дурня Митьку. Есть тут у вас такой?
   -Есть, только...
   -Разъясняю Вам ваши права: Вы имеете право хранить молчание...
   С каждым его словом, в груди Крутогорова росла наледь. Закончив перечень, милиционер холодно спросил:
   -Ну, что, будем говорить, старик?
   Немигающие глаза уперлись в лоб Крутогорова, как ствол пистолета. Он вдруг показался сам себе старым и немощным. Его охватила горечь. Старик! О, так его еще никто не называл! Разве что, кроме супруги и то, в гневе. Вся его прежняя жизнь показалась смешной и не нужной. "Я устарел, все изменилось, - подумал он, глядя на холеное лицо визави, отдававшее беспощадной синевой. - Даже в милиции вон, какие молодцы появились! Не то, что раньше! Бывало, приедет в колхоз участковый, замерзший, жалкий и спросит, как с состоянием сохранности соцсобственности. Бросит ему завскладом в люльку кусок баранины, да творогу, - "спасибо", и поехал сердешный, дальше, ветром гонимый. А этот и тебя самого заглотит - не подавится! Даже не поздоровался, даже шлем не снял! И форма с иголочки! Да Блокироторову до этого далеко, даром, что майор! "Поменьше эмоций!" - посоветовал ему его "рефлекс" и приказал "прикинуться дурачком"!
   А что говорить- то, товарищ старший лейтенант? - спросил он равнодушно.
   -Вы производите впечатление более умного человека. Вас обвиняют в организации покушения на преднамеренное убийство!
   -Извините, а как Вас зовут?
   -Какое это имеет значение? Мемфис, Вас устроит?
   Крутогоров слегка опешил и попросил разрешения закурить.
   -Итак: кто стрелял, с какой целью, с какого расстояния, список соучастников, система и калибр примененного оружия, источник приобретении! - потребовал старший лейтенант.
   -Стрелял не я...я не стрелял, -.
   "Мы не рабы, рабы не мы"! - надо же какая детская чепуха в башку залезла!"
   -Кто стрелял? - повторил участковый жестко.
   Глава администрации крякнул и заерзал. Предать Митьку это настоящее предательство! "Не выдам!" - подумал он и услышал голос "рефлекса": "правильно, все отрицай!"
   -Какое еще оружие? - выпучился он. - Так, детский пистолетик!
   -Это Митька стрелял? - Участковый так и вонзился в него взглядом. -Его адрес, быстро!
   -Подождите...у него нет адреса...какой адрес в деревне!
   -Адрес!
   -Да его сейчас и дома не будет, он стадо пасет! А что Вы собираетесь делать?
   -Что предписано законом - арестовать и препроводить в тюрьму.
   -Да он же с придурью!
   -Закон одинаков для всех.
   -Митьку не сдам! Лучше меня арестуйте!
   -Можно и тебя, старик, - согласился старший лейтенант.
   С этими словами, он молниеносно спрыгнул с кресла и, дернув на себя руку главы поселения, приковал его к резному подлокотнику. Тот даже сообразить ничего не успел!
   -Вы что?! - рявкнул он и повалился в кресло. -Немедленно расстегните! Лейтенант, как Вас там, черт побери?
   -Мемфис, - подсказал милиционер.
   -Отцепите, слышите?! - Крутогоров с трудом преследовал уходившего, волоча за собой кресло. - Да я тебя урою! Я "морпехом был"! Слышал о таких, падла, крыса сухопутная?!
   Мемфис быстро повернулся, вплотную приблизился к хозяину кабинета:
   -А ты про "морских котиков" слышал, старичок?! Быть здесь, ждать меня, сидеть тихо. Понятно?
   Крутогорову показалось, что сталь клинка вонзилась в его мозг по самую рукоять!
   -А Вы когда вернетесь? - обмяк он.
   -Когда мне будет угодно. И кресло не надо ломать. Оно еще понадобится. Я разочарован, старик! - И вышел, поправив кобуру пистолета.
   Не имея сил вернуться на прежнее место, Михал Пилдодоныч тут же, возле двери поставил кресло на ножки и сел. Как мышка, пробежала мысль, почему он сразу не расправился с этим креслом. После этого в голове наступила полная пустота. Все происходившее было настолько невероятно, что походило на сон.
   Он закрыл глаза...
   Когда открыл, за окном догорали тучи. Именно догорали, потому что это была западная часть неба. Значит, он проспал тут целый день! Ни Зойки, никого не было слышно. "Боже мой, что же я тут и ночевать буду?" - запаниковал он и стал протискиваться в приемную. Дверь оказалась узкой. Он вспомнил, что кресло втаскивали через окно, на которое в прошлом году Митрич по предписанию участкового Блокиратова поставил решетку. "Черт бы его побрал! Замурован! Заживо"! - подумал Крутогоров. Он зарычал по звериному и стал рваться, как медведь с ошейника...
   Спустя полчаса, он стоял на крыльце, поцарапанный, с кровоточащим пальцем, оторванным рукавом и обломком дубового подлокотника, свисавшего на браслете с запястья.
   Он смотрел в поле. Стадо еще паслось, но был ли с ним Митька, увидеть было невозможно. Испытывая тяжелейшие угрызения совести, он пошел в ту сторону. Внезапно его внимание привлек шум толпы. Он доносился с верхней улицы. Сознание того, что там что-то происходило без его ведома, заставило изменить направление.
   Возле заколоченного магазина он увидел десятка два старух. Перед ними на земле извивался... удав. Присмотревшись, Михал Пилдодоныч определил, что это был не удав, а его собственный канат, который висел дотоле в его мастерской. Он узнал его по толщине, зеленому цвету и двум узлам посредине. Здесь были Варвара, бабы Шура, Нюра и другие. Верховодили всеми Витя с Васей. Первый сидел на скамеечке и держал меч. Второй стоял под яблоней.
   -Что вы делаете, черти? - закричал он еще издали. - И кто вам разрешил мой канат без спросу брать?!
   Ему никто не ответил. Вася в это время подавал конец каната куда -то вверх, в крону старой яблони, что подпирала стену магазина. Только сейчас Крутогоров заметил на дереве своего сына Федьку. Он принял канат и стал заматывать его вокруг ствола. У него на плече висела винтовка. Глава поселения с недоумением обвел взглядом присутствующих:
   -Вы, что, черти, вешаться собрались?!
   Женщины не ответили. Вася с Федькой продолжали заниматься своим делом.
   Их корректировал Витя со скамеечки:
   -Пониже надо...еще...покрепче привязывайте, а то не выдержит!
   -Полный штиль! - взревел Крутогоров. - Мне кто - то ответит? Али пастух какой тут перед вами?
   Перед ним появилась Лукьяна(он даже отпрянул от неожиданности):
   -Додоныч, отойди от греха подальше. Мы тут все как раз пастуха и выручаем. Его цельный день полицай ловить.
   -Вот это молодцы! Его надо срочно спрятать! Только, канат зачем?
   Лукьяна больше ничего не сказала. В это время внизу зарокотал мотоцикл. Он быстро приближался. Не успел он появиться, как мимо пробежал Митька с разлетающимися во все стороны волосами. И тотчас же старухи, которые стояли на противоположной стороне дороги натянули канат и расторопно замотали его вокруг ивы. Он повис в метре над дорогой!
   Глава администрации похолодел.
   -Вы что, дуры, он же разобьется! При исполнении! Всем - верная тюрьма! - заорал он и бросился, чтобы размотать канат, но обо что - то споткнулся и упал. Ему даже показалось, что была "подножка"! Он вскочил, но было поздно: старший лейтенант на всей скорости налетел на канат!
   Дальнейшее происходило, как в замедленной съемке. Канат, принадлежащий главе администрации, оторвал голову, гаишный шлем вылетел на обочину, а туловище, в погонах, оставаясь в седле, продолжало еще некоторое время погоню за Митькой, пока черный мотоцикл не уперся в забор и заглох.
   В наступившей тишине были слышны шаркающие шаги расходившихся по домам старушек. Все это было настольно чудовищно и невероятно, что Крутогоров долго не мог сдвинуться с места. Оттуда, где лежала голова, доносились чавкающие звуки. Михал Пилдодоныч увидел, что она лежит в луже крови, и - совершенно без волос! А на макушке и теменной части были видны панцирные уплотнения серого цвета.
   -Теперя понял, кто Митьку хотел погубить? - послышался сзади голос Лукьяны. -И ведь знал, вражина, что Митьку только наветом и можно взять. Знать, близехонько уже гости наши заморские!
   -Лукьяна, что ты бормочешь?! - взревел глава администрации. - Вы сотрудника органов обезглавили! Ну, полный штиль! - И побрел в сельсовет, чтобы позвонить в райотдел милиции о случившемся преступлении.
   Сзади зашептались.
   -Дедуш, ты куда? - Кто-то потянул его сзади за штанину.
   Ну, конечно, это была "святая троица"!
   -Домой, быстро! - приказал он, мучительно сдерживая себя, чтобы не "съездить" кому - ни будь из них в ухо.
   -Не переживай ты так, все по контролем! - успокаивал внук. - А если хочешь позвонить, я тебе могу свой "мобильник" дать.
   -А бошку эту мы в болоте утопим, батя, мать твою...И все шито-крыто будет! - заверил сын.
   -Лучше, пошли домой, дедушка, - посоветовал внук, - а то бабушка будет волноваться... Я вам сегодня новую игру покажу.
   Крутогоров зарычал, заглушая в себе какой - то яростный, мстительный инстинкт и широкими шагами заковылял вниз.
   Раздувая широкие ноздри, и вращая глазами, он двигался по центральной улице, загребая своим босыми "полста", и сея за собой(как ему казалось) ужас. На самом деле он ассоциировался в эту минуту со своим лесным "собратом" - диковатым и в годах, которого пчелы прогнали с пасеки; и ноги его были, пожалуй, малость кривоваты и худоваты по сравнению с животом.
   Он решил всю вину за случившееся взять на себя.
  
  
  
  
   Глава 12
  
  
  
   На другой день Михал Пилдодоныч проснулся довольно поздно.
   Его разбудил стук в окно. Он подошел к форточке: баба Нюра сообщила, что "приехала милиция и требует его в сельсовет". Вернулся на кровать и стал механически одеваться. Кроме него в избе никого не было. "Так оно и лучше", - подумал он обреченно.
   Есть вообще не хотелось. Он только доел грудку творогу, что оставалась в миске, сдобрив ее сметаной, мимоходом сглотнул со сковороды еще не остывшую жаренную картошку с салом, да пяток яичек выпил. Хлеб вообще в горло не полез. С трудом заставил себя съесть насколько кусков ватрушки, после чего пришлось выпить кринку парного молока, чтобы протолкнуть их в глотку. Как вы успели заметить, ел он не так чтобы много, но быстро и до икоты. Когда начинал икать - призывал на помощь молоко. И все, слава Богу, шло только в прок.
   По пути специально завернул к магазину. Но там уже все было убрано, даже шлема и черного мотоцикла не было. "Кто ж это следы преступления замел? - думал он, подходя к сельсовету. - Неужели, "короеды"? Черти, за сокрытельство тоже статья есть!"
   На берегу лужи стоял желтый мотоцикл "Урал". Рядом, широко расставив короткие толстые ноги в галифе и яловых сапогах стоял участковый инспектор Блокираторов Забей Решотович и мечтательно смотрел на пруд.
   -Все - таки, хорошо тут у вас! - воскликнул он, вместо приветствия. И тут же стал расспрашивать, как с укрепленностью объектов хранения товароматериальных ценностей, и везде ли прибиты решетки, как им было предписано ранее. Это был по-домашнему конопатый майор в возрасте. На нем были выцветший китель, полевая сумка, кобура, и рация. Он был придирчив, строг, но, тем не менее, - в доску свой, "родной"!
   У Крутогорова отлегло! В первый раз за утро он увидел солнышко над болотом. Только явилась и не давала покоя мысль: позвонил он вчера в райотдел милиции или вернулся с полдороги домой? Ну, просто, начисто забыл! В последнем случае, при отсутствии "тела", есть шанс отбрехаться. "Правильно, тяни резину" и баста" - приказал рефлекс. Михал Пилдодоныч решил, что сам особо распространяться не будет, а будет только отвечать на официальные вопросы. Бог даст, может и пронесет.
   Обосновавшись в приемной, "что б все под руками было", Блокираторов, как человек бывалый, потребовал, чтобы Зойка принесла ему березового соку из погреба, после чего вытурил ее(чтобы утечки информации не было) и стал всех допрашивать. Глава поселения ожидал в своем кабинете, усиленно прислушиваясь, в каком направлении идет следствие. Но ничего услышать, а тем более, увидеть, не удавалось.
   Его очередь на допрос подошла где-то к обеду. Участковой ознакомил его с бланком телефонного заявления Залетова о покушении на его жизнь. Значит, об убийстве старшего лейтенанта речь не идет! Крутогоров повеселел и хотел все шуткой обернуть: пистолет - то игрушечный был, о чем речь?
   -И мы всех предупреждали, что это игрушка! - смеялся он.
   Майор не разделил его веселья. Он пробежал по нему цепким взглядом и усмехнулся. Зойкин столик оказался для него тесноват. Он отодвинулся от него, с удовольствием вытянул свои округлые ноги.
   -Между прочим, бандюганы свои "стволы" тоже "игрушками" называют. Так что ваше предупреждение скорее указывает на связь с преступным сообществом, - веско заявил он.
   -Какой еще преступное сообщество? Я же из Топотков никуда! Где по- твоему я мог с ними познакомиться?
   -Раз плюнуть! Сегодня они из ИТК по "мобильнику" преступными операциями руководят.
   -У меня его и нет! Только у внука...
   -Кстати, о Вашем внуке. Темная личность. Кроме мобильника, у него еще, кажется, ноутбук обнаружен?
   -Кем "обнаружен"?
   -Есть информация...
   -Ребенок он! И пистолет его! - Допрашиваемый пошел в наступление. - Его у него Митька отнял! Можешь вызвать - сам убедишься, если мне не веришь.
   -Вызовем, Михал Пилдодоныч, но не обольщайтесь: сама по себе угроза убийством не предполагает использование оружия. Достаточно словесной угрозы и адекватной реакции потерпевшего. А Залетов пишет, что очень испугался. Состав преступления налицо.
   -Этот напишет, но я ему не угрожал!
   -А вот здесь переходим к главному. Да, в тот момент Вы ничего противозаконного не сделали, согласен. Но как мне расценивать вот это?
   С этими словами Блокираторов протянул Михал Пилдодонычу листок бумаги, исписанный круглым почерком, в котором глава администрации узнал "руку" своей секретарши. Это было Зойкино объяснение. В нем она живо, с мельчайшими подробностями поведала правоохранительным органам, как "Крутогоров, находясь под окном сельсовета вместе со своим внуком, супругой и тачкой, на которой лежали пять больших мешков, угрожал убийством главе администрации". Правда, кем из них именно была высказана угроза, она "не видала, т.к. поздно высунулась из окошка".
   "Вот, дура!" - подумал глава администрации и только сейчас пожалел о тогдашней своей беспечности. Первым его желанием было "вытащить секретаршу на ковер и вздрючить" ее. Узнав об этом намерении, Блокираторов почему - то хихикнул, и запретил, пояснив, что это будет расцениваться, как "давление на свидетельницу".
   -Вот, следствие закончу, потом "дрючте", сколько хотите, - сказал он, и вздохнул. - И вообще, все это "групповщиной" попахивает! Квалифицирующие обстоятельства! - Он задумался, стуча своей погрызиной ручкой по столику. - Знаете, что? Давайте, по душам, Михал Пилдодоныч. Хотите, я Вам расскажу, как было дело?
   -Да, но это будет Ваша интерпретация ситуации, - важно заметил ему глава администрации.
   Ввернуть что - ни будь этакое, - это, конечно, был эффектный, но не эффективный ход с его стороны. Скорей наоборот. Майор поглядел на него и подумал: "А Додон-то, не "лапоть"! С ним надо ухо востро держать. И "дожать" поскорей!" Чтобы показать, что ему все известно и дальнейшее сопротивление - пустое занятие, он снова улыбнулся, на этот раз снисходительно.
   - Договоримся так: я буду говорить, а Вы слушать, если ошибусь, Вы меня поправите. А то и до ночи не разберемся! Итак, умысел на убийство Залетова у вас возник заранее, когда Вы с супругой и внуком шли с реки, потом находите исполнителя - Митьку. Вооружаете его. И даете команду на ликвидацию Залетова. Так?
   - Да ты в своем уме, какая "ликвидация"?! А Митьке это зачем надо? У него что, своей головы нету?
   -Ну, не знаю, может, из страха перед Вами... о Вашей свирепости легенды ходят.
   -Свирепый главарь банды обнаружен! Поздравляю, Забей Решотович, сверли дырку для ордена!
   Участковый пожал плечами:
   -Факты - упрямая вещь. Все указывает на предварительный сговор. Куда, Вы, например, прикажете деть крик Вашего внука: "Вы что, правда, его "замочили!"? Не говоря уже о Вашем: "Вас, Михаил Иезуитович, давно прикончить пора, чтобы воду не мутил!" А Митька свой умысел на убийство полностью подтвердил фразой: "Иуда залетный, фашист! Копец тебе!" И Ваши мотивы налицо: отношения у Вас были неприязненные.
   Михал Пилдодоныч покраснел и тут же побледнел: "Это ж надо, как грамотно работает, гад! Но и наши, деревенские "хороши": как все ладно, так сапоги лижут, а как беда, - с потрохами сдадут!"
   Тем не менее, его рефлекс подсказывал ему не сдаваться.
   -Черт знает что, я даже не знаю, зачем Митька прибежал!
   -Показания свидетелей говорят о другом! Вот показания бабушки Анфисы, из которых видно...так, что непосредственно перед случившимся, Виктор, т.е. Ваш внук быстро бежал в направлении коровьего стада, которое пас Митрич - младший!
   -Не может быть! - вырвалось у Крутогорова. - Дай взглянуть!
   -Ознакомление с документами будет после предъявления обвинения. Понятно?
   "Черт, уже предъявлять что - то собирается! Попал, как кур во щи - снова подумал глава и вспотел. - И все Витька, послал Бог внучка! Еще с компьютером по деревне ходит, выкаблучивается! И "клуша" хороша, все потакает: "Ах какой ты умненький, благоразумненький!" Вот и результат! Выходит, он и Митьку настропалил, и вооружил вдобавок!
   К Крутогорову вдруг пришла нехорошая мысль: к чертовой бабушке, выложить участковому всю правду-матку про внука, ведь это он тогда у сельсовета предложил "всех "замочить" из своей винтовки! Он уже и рот открыл, да вдруг глас услышал: "И кого ты, старый гриб, собираешься оклеветать? Родного внука, кровиночку?" "Не оклеветать, а правду сказать! Через него я под следствием оказался! " "Засунь свою правду знаешь, куда?" "Знаю" ""Ангел небесный" для тебя же старался, пьяница неблагодарный!" "Неужто? А зачем Митьку науськал?" "Эх! Чтобы врага твоего лютого наказать! Все ли понял?"
   Ему казалось, что это совесть борется с его эгоизмом. На самом деле, имел место обычный сеанс телегипноза. Дарья Милославна в этот час молилась перед иконой. Правой рукой она клала кресты, а левой грозила внуку, который пытался сбросить с тарелки блинчик с творогом и сметаною, ожидаемый под столом котом Васькой.
   Как шторм в Северном море отзывается в бухте Драммен лишь легким волнением, так легким смятением, выражавшемся разве что в лобной испарине и подергивании левого века, отразилась на лице "обвиняемого" его внутренняя борьба с совестью. Он сник и сказал, что "все понял". Майор не был норвежским лоцманом, зато считал себя неплохим психологом, и остался доволен реакцией допрашиваемого.
   -Вот и отлично, Михал Пилдодоныч! Кстати, Ленин тоже сидел. - Он поднялся, панибратски хлопнул Крутогорова по плечу. - Надеюсь, с характеристикой проблем не будет?
   -Какой характеристикой?
   -На Вас. В деле должна быть, по всей форме!
   -А кто ее писать будет?
   -Как кто? Главе придется.
   -Как я могу на себя?
   -При чем тут Вы? Главе администрации придется.
   Если бы в этот момент супруга Герасима Пилдодоныча оторвалась от своего занятия, оказалась в приемной и увидела его лицо, она бы заплакала. И не она одна. Даже баба Шура.
   Нетрудно было догадаться, какую характеристику даст ему Залетов! В сознании проплыли наиболее вероятные формулировочки: "...волюнтарист, ярко выращенная мания величия... может залезть на забор в пьяном угаре... авторитарный метод управления... в пьяном состоянии им посещается крыша... мазохист...нервы не в порядке... проявляет нездоровый интерес к сельской интеллигенции и холодному оружию... дерется..."
   Бр-р-р! А какова ехидность подтекста! Иуда залетный!
   Блокираторов потянулся, раскрепощено зевнул и подошел к окну:
   -Тихо у вас тут. Утки плавают, аист в гнезде стоит. Орхидея, говорят, какая-то редкая в болоте растет. Скотину хорошо держать: покос богатый, лужки кругом. У меня тут в Топотках тоже матка живет. Знаете, наверно?
   -Конечно, хорошо знаем!
   -По осени в болоте по три мешка клюквы набирает. Только жалуется, комары из "окон" по весне летят, заразы!
   -Приструним! Знаете, еще много от погоды зависит. Если, например, ветерок да еще с дождичком, их мало бывает.
   -Да, все мы от чего - то зависим, - задумчиво произнес участковый.
   -Это точно... Может там...мяска, сметанки подбросить? Я бы сейчас завсклада озадачил...
   -Не положено, - огорчил Блокираторов и стал мизинцем правой руки чистить левое ухо. - Я вот на пенсию выхожу. Думаю, может, здесь у матки поселиться? А что, дом у нее большой, два сарая, сеновал, выпас хороший...
   -Правильно, а мы со скотиной поможем! Теляток, поросят дадим для разводу, по льготной цене выпишем!
   -Я, Михал Пилдодоныч, человек прямой, государственный, всю жизнь на службе. Подачек я не принимаю.
   Крутогоров вспотел. Майор пристально посмотрел на него:
   -Как у вас тут с вакансиями?
   Глава облегченно утер лоб:
   -Подберем! Будешь доволен!
   -Вот за это спасибо, Михал Пилдодоныч! - Майор покончил со своим ухом и бодро вернулся к столику.
   После этого процессуальное положение Крутогорова заметно улучшилось. Оказалось, что Зойкины показания не играли такого уж решающего значения, поскольку она высунулась в окошко после того, как уже была произнесена угроза, и никто не мог дать гарантии, что там не было кого - то третьего. Тем более, глава администрации в своих показаниях дописал, что "когда выходили из сельсовета, под окнами слышали какой - то подозрительный шум и кто-то убежал за угол".
   -Нет, лучше напишите не "кто-то", а "какие - то неизвестные мне небритые мужики в грязной одежде и с длинными волосами", - подправил его майор.
   -Готово! - прощебетал Крутогоров.
   Все - таки, как же ему повезло, что в деревне жила матка участкового!
   -Ну вот, теперь другое дело! Угрозу явно высказали неустановленные следствием лица, ха-ха! - удовлетворенно зачирикал Блокираторов. - А бабуся, со слепа, могла Вашего Витьку с кем - ни будь спутать! Она с дедом живет? Кстати, он и угрозу мог высказать! Давай-ка напишем так: "когда выходили из сельсовета, за угол убежал како-то гражданин пожилого возраста. Мне он кого-то напомнил, но опознать не смогу" Вот так, набросим тень, и концы в воду! Но Митьку все же надо допросить. Кстати, где он?
   Крутогоров крякнул:
   -А если он что-нибудь ляпнет не то, по простоте души?
   Майор тоже крякнул и задумался.
   "Эге, опять, как вчера начинается" - поежился Крутогоров и произнес неуверенно:
   -Митька стадо пасет...Но ты учти, Забей Решотович, он парень хоть и горячий, но надежный, свойский, так что с ним надо обтекаемо. Кстати, батька у него куда - то пропал, и без того парень убивается. Говорит, всю округу обыскал - старик как в воду канул.
   За Митькой послали Зойку. По какому-то случаю, на ней было новое платье в синий горошек, в ушках алые клипсы, отчего крепкоикрая и пышногрудая селянка без всяких сомнений, выглядела еще привлекательней. К сожалению, оценить это по достоинству в тот день было некому: шли вызовы, допросы, очные ставки и прочая кутерьма. Глава администрации, не обращая ровно никакого внимания на ее накрученный завиток на левом виске, потащил ее в свой кабинет. Он хотел предупредить ее, чтобы Митька в сельсовет не приходил, а скрылся от участкового в лесу. Но Блокираторов остановил их, сказав, что они будут "после по кабинетам шастать, а сейчас некогда". Тогда Михал Пилдодоныч начал делать ей угрожающе-предупреждающие знаки, мычать, и скашивать глаза в сторону участкового, как будто это был не милиционер, а бомба. Видя, что она ничего не понимает, он выгнал ее чуть не под зад коленкой. Это в новом - то платье! И в новых туфлях! "Черт старый!" - подумала она. - Совсем ничего в голове нет!" "Жужилица небесная, - подумал он. - Совсем ничего не соображает! Недаром, говорят: "Дураку и ножик не нужен, он простотой дюжий"! Погоди, я с тобой еще побеседую!"
   "Жужелица" вернулась и сообщила, что "стада в поле нет".
   -Я тебя для чего посылал? - "впился" в нее Крутогоров. - Митька - засранец, где, я тебя спрашиваю!
   -Он тоже там должен... - пропищала Зойка, готовая заплакать.
   -Где это "там"? Ты же сказала, что стада в поле нет!
   -Нет, - повторила секретарша.
   -А где оно?!
   -Не знаю.
   -Я тебе сейчас покажу "не знаю"! Где стадо?
   -Может, в лизихин лес погнались?
   -Может, да кабы - во саду росли грибы! Где стадо?!
   -Постойте, Михал Пилдодоныч, - вмешался Блокираторов, - зачем нам стадо?
   -Действительно...Черт! Уболтала, зараза... Митька где, говорю!
   Секретарша закрыла лицо ладошками и заревела:
   -Я не могу так! У меня все перед глазами кружится, когда Вы такой! Сами знаете, что я в положении!
   Глава отшатнулся от секретарши:
   -Что?!
   -Как будто сами не догадывались!
   -Откуда? Черт, что же ты мне ничего не говорила, Зоя!
   -Вам скажешь...
   -Боже мой, иди посиди в моем кресле! Сейчас окошко откроем! Может, водо...водички дать? Э, да, что там! - С этими словами он вытащил из внутреннего кармана зятеву флягу.
   -Нет, нет, Герасим Пилдодоныч, я не буду! А окошко и так открыто, разве вы не видите? А про это(она указала на свой живот) я Вам уже говорила. Помните, у нас с Вами про аиста разговор был... Вы меня еще тогда козой назвали?
   -Было что - то...- насупился Крутогоров. - И сколько ему?
   -Месяца два ...с половиной.
   -Черт... я его выгоню!
   -Как это выгоните? - У Зойки сразу высохли глаза. - Я своего согласия не дам!
   -Не спорь! С ним только позор хлебать!
   -Нет!
   -Дело решенное и точка!
   -Нет!
   -Зойка!
   Блокиратов, будучи человеком сообразительным, сопоставил только что услышанное с ранее услышанным и подумал, с некоторой долей зависти: "И секретаршу свою охмурил, "бич сельской интеллигенции""!
   -Ладно, - вздохнул он, -посекретничайте тут, только не долго. А я пойду по улице пройдусь.
   Крутогоров посмотрел на него и вдруг захохотал.
   -Какие секреты? Ой, не могу!
   Запрокидываясь всем телом, хлопая себя по ляжкам, он смеялся так весело, самозабвенно, что это невольно наводило на мысль, что где - то очень-очень далеко на китайском острове обезьян в это время упитанный орангутанг точно так же весело и беспечно качался на куске лианы над изумрудными волнами Индийского океана!
   Честное слово, будет благословен и вечно счастлив тот человек, который в трудную минуту жизни сможет представить это и так же хохотать! Тот, кто сможет, тот победит!
   Малость успокоившись, Герасим Пилдодоныч уточнил, что имел в виду Ваську.
   -Твой Мишка сколько в армии? - спросил он Зойку. - Года полтора, так? Так! На побывку, кажись, не приезжал. Значит, кто со способных в деревне остается? Васька - поразит да мой внук Витька!
   -Думаю, список можно расширить, - многозначительно заметил Блокираторов.
   -Что ты имеешь в виду? - живо поинтересовался Крутогоров, но тот не сказал.
   -И Витя Ваш еще, наверно, не может...- засомневалась было Зойка.
   -А что, пробовали?
   Зойка прыснула.
   -Тогда и не говори! Витька мой все может! - Он нагнулся к самому ее уху и что- то сказал.
   Зойка ойкнула и осталась с вытаращенными глазами:
   -Неужели прямо в компьютере?
   -Конечно!
   -Ой! А туда как, записываться надо?
   -Это уж ты у него сама спроси...когда Васька надоест. А выгнать я его обязательно выгоню!
   - Зачем же его выгонять? Я, может, его люблю, а с Мишкой разводиться буду.
   -Ишь, как у тебя лихо! А Мишка придет - моську -то небось тебе погладит?
   -"Гладил" уже. Поэтому и не хочу с ним.
   -Васька тоже баламут тот! От него да от Витьки все мои напасти. И не слушаются, главное! Взяли и пошли лужу мерить. Кто их просил? И вот результат: люди чуть не поубивали друг-друга! Ничего, теперь попляшут!
   -Михал Пилдодоныч...- просящее пропищала Зойка.
   - Ну, ладно, так и быть! Пока "сниму" его с уазика. На зилок посажу! А там видно будет.
   -Зилок поломатый стоит...
   -Все, и хватит об нем! В данный момент меня больше скотина интересуют. Где стадо?
   Он опять послал Зойку искать стадо, то бишь, Митьку, а сам пошел домой пообедать. Да и с домашними настало время побеседовать "по душам". Особенно с внуком!
   Участковый, отказавшись от приглашения на обед, не доверяя "вертлявой секретарше", с целью засады, проник в тесовый дом Митричей, который горделиво возвышался на горочке в середине деревни. Лишенной женских рук, похожий на бобыля, он был без намека на сад или огород, зато забор был новенький и по "струнке". Подозреваемого он не обнаружил, зато нашел... его батьку - Митрича - старшего! Да, да. Оказывается, тот все это время сидел в подвале дома, а крышка была приколочена толстенной доской к полу. Хорошо еще, когда вошел участковый, он стал стенать и скрестись ногтями о половицы, чем вызвал у милиционера профессиональный интерес и был освобожден. Старик выскочил с глазами на выкате и сразу стал искать "козла будылого", чтобы его "на месте кончить"!. "Козлом", понятно, был его собственный сынок Митька, который замуровал его заживо, а потом убивался и искал на виду у всей деревни. Родитель был виноват в том, что "хотел забрать у него наган и вернуть малому", т.е. - Вите.
   Как опытный дознаватель, Блокираторов увидел, что дело вообще повернуло не "в ту степь". Подозреваемый Митька, того и гляди, превратится в жертву, так как Митрич - старший явно не собирался шутить. Это было видно хотя бы из того, с какой злостью он выбросил в окно доску, разбив при этом стекло и проломив новую раму. Дальше в лес, больше дров: один материал наслоится на другой, процессуальные категории перепутаются, все смешается, сам черт ногу сломает... Он решил быстро "закрыть" дело и ретироваться. Тем более, "если что-то пойдет не так, протекции с трудоустройством от Крутогорова не видать, как своих ушей"! Да вот загвоздка, показания с Мити надо было снять, хоть лопни! И пистолет отнять, чтобы к делу приложить, а то, как в РОВД с "сырым" материалом возвращаться?
   Пока освобожденный им узник своего дитя судорожно насыщался тем, что находил( даже из кошачьей миски хлебный мякиш сьел), майор вышел во двор, отыскал в курятнике куриные кладки и выпил пару яичек(пока до них не добрался хозяин). Выходя, обратил внимание на бутыль с мутной жидкостью. Он понюхал, и его лицо расправилось в блаженную улыбку - чистый первачок! Он подхватил бутылочку, прихватил яичек и спрятался вместе с ними за поленницей. Здесь, на свежескошенном сене, приятно прихлебывая и закусывая, он стал ждать Митьку. А для того, чтобы улицу видеть, в заборе проковырял дырку. Логически блестящий, профессиональный ход!
   Митя появился к вечеру. Но не с улицы, а со стороны сарая, что, естественно, указывало на его низкий интеллект. Естественно, что такой интеллект не охватывается профессиональной логикой майора. Поэтому Митя увидел засаду прежде, чем "она" его, тем более, что Забей Решотович немного придремнул на солнышке. Значит, у Митьки была "фора". Участковый же, увидев только его быстро удаляющуюся спину, рассчитывал, что они будут пробегать мимо сельсовета, где стоял его мотоцикл. Началось преследование.
   Забей Решотович не считал себя слабаком, но давно отлынивал от физподготовки, да и первачок давал себя знать. На первой же "сотне" почувствовал одышку. Надо сказать, он прилагал невероятные усилия. Воздух из его груди вырывался уже даже не со свистом, а с каким - то хрипением. В районе заколоченного магазина его ноги стали наливаться свинцом и притягиваться к дороге, как магниты, а деревенская улица начала кружиться. А Митьки уже и не видно! "Вот, у кого силы, даром, что дурак! - подумал майор. - А что, если с ним в рукопашную придется? Ведь и морду набьет..." Блокираторов профессионально похлопал себя по левой ягодице, чтобы блокировать зону поисков, но, как на зло, рация осталась в сельсовете. Убедившись, что сделал все, что, мог, милиционер прекратил погоню и, держась за заборы, двинулся искать мотоцикл...
   В это время Крутогоров - младший гулял с хряком в палисаднике.
   Борька, после курса лечения, очень привязался к мальчику. Если честно, тот даже не знал, куда от него деваться. Но Борька по- приятельски, этого не замечал. Каждый вечер он ложился возле курятника и призывно хрюкал. Его пострадавший бок давно зажил и теперь он подставлял другой. Мальчик смазал на него почти все мази, высочайшего зарубежного класса(особенно борову нравились французский крем от загара и увлажняющий для лица), оставалась только баночка бельгийского питательного, который спрятала бабушка. Взамен она стала давать им простоквашу. Конечно, это было не совсем то, что надо, но свин терпел...
   Они мечом косили крапиву. Мальчик заметил, что, подкапываясь под старые бревна, чтобы полакомиться червями, Борька чихает. Причиной тому, как раз и являлась крапива, которая жгла его "пятак". Когда крапива была прибита, Борька с большим воодушевлением принялся за бревна. Гнилая подпорка не выдержала, и они раскатились по палисаднику...со страшным криком!
   Нет, это кричали не бревна и даже не хряк. Это кричали "лазутчицы" бабы Лукьяны! Мальчик знать - не знал, ведать - не ведывал, что охотившиеся за ним шпионки еще с утра залезли под бревна в засаду и уже собирались на него напасть! Баба Шура даже веревку перебирала в потных руках, а ее товарка Нюра вспоминала, где тачку оставили! Хряк Борька спутал им все карты. К тому же их придавило! Хорошо, хоть мальчик был рядом и не растерялся - колышком отжал бревно с шеи бабы Шуры. Освободившись, она вырвала из-под бревен свою товарку и скрылась с нею на плече. Видно, от того, что была прижата именно шея, глаза "наймитки" никак не могли вернуться в свои гнезда, поэтому она не замечала, что платье товарки осталось под бревнами с частью трусиков. Даже когда они исчезли за деревьями, до Вити доносились вопли несчастной бабы Нюры: "Шура, отпусти, падла! Не срами меня перед людьми на старости лет!" Мальчик только головой покачал: опять старушки пострадали по его вине. А он даже не успел извиняться перед ними. Мама бы сказала, что это просто не прилично.
   Неизвестно, сколько бы он еще укорял себя, если бы не Митька. Он пронесся мимо дома на немыслимой скорости!
   -Ну и ну! - восхищенно выдохнул мальчик и сел на бревнышко.
   Не успели они с Борькой съесть по конфете, как бегун пролетел еще раз, ничего вокруг не замечая. Витя заинтересовался, сколько же это км/ час? Он измерил участок дороги, принес ноутбук и стал ждать нового появления бегуна. Митька не заставил себя долго ждать. Обезумев от страха перед милиционером(ничего не боялся, а милиционеров боялся!), он двигался не по прямой, а по кругу, через огороды и калитки. Мальчик произвел хронометраж и ахнул: 100 метров за 9.9 секунды! Почти мировой рекорд! Он углубил исследование и сделал вывод: если бы Митя двигался с такой скоростью строго на северо-запад, то через 4 секунды он мог бы вырваться за пределы деревни Топотки, через день - "разорвать" МКАД, а через 8 - пересечь границу Финляндии!
   -Класс, Борька, надо будет запомнить! - сказал мальчик.
   -Х...ня! - хрюкнул хряк.
   Свинья, что от него взять!
  
  
   Глава 13
  
  
   Феноменальная скорость, с какой Митя нарезал круги по деревне, уже давно не понимая, от кого и куда бежит, привлекла внимание и других ее обитателей.
   Многие топотковские старухи, которым всегда до всего было дело, побросали свою работу на грядках и высыпали на улицу. Они возбужденно переговаривались, чувствуя, но, не зная еще, какое несчастье произошло с "обиженным башкою". Только после того, как его стал преследовать участковый на мотоцикле, стало ясно, что "малого хотят посадить". Эта весть, со сверхъестественной быстротой, достигла тех, кто еще не вышел на улицу. Они тоже вышли. Все стали стекаться к сельсовету.
   Тем часом зашлась гроза.
   Пегая туча при полном безветрии, сыто погромыхивая, быстро накатывалась на деревню со стороны выгонов. Потемнело, как перед ночью, потянуло сыростью и прохладой. Дымки от кое-где горевших печей стлались по земле прибитой собакой и стекались вместе с запахом вареной картошки в кайманово болото. Оно затихло, как будто его обитатели в это время настороженно прислушивались и присматривались к спешащему незваному гостю. В деревне же слышалось мычание, блеяние, гогот, кудахтанье деревенской живности: "Нам -то что бояться? Мы - хозяйские! Нас прикроют!" Дальняя кромка леса уже скрылась за дымкой дождя. Через 10-15 минут он сначала выжидательно - робко застучит по крышам, прибранным стожкам, а потом уже во - всю накроет деревню проливной долгожданной свежестью.
   Суховеев с граблями и расторопностью, совсем не такой, какую он проявлял в сельсовете, летел к дальнему покосу сгребать и покрывать сено. Главный зоотехник доедал кролика, которого ему стушила с картофелем и репчатым луком его прапра...бабка на обед, приправив свежим укропчиком. Сама же старушка Худокормова(звали ее Евдокия Даниловна), бежала в это время закрывать в сарай клуш с цыплятами, индюков с индюшатами, и также целый свиной выводок. Надо было еще успеть, до дождя, пригнать с лужка телят и овец. Три коровы, бочек и лошадь были в стаде. Что касается неисчислимых полчищ гусей и уток, так им гроза не страшна. В свой сарай они прибывали только на ночь. Да и то иной раз ночевали в болоте, когда переедали.
   Главный бухгалтер - Калькулятова надекв перчатки(!) пропалывала вторую грядку моркови и поглядывала на третью. Ей Богу, не сгорит без нее бухгалтерия, если она задержится на часик - другой!
   Кладовщик Церковомышин и глава администрации Залетов в отличии от остального деревенского руководства, питались на своих рабочих местах. Сан Припасыч уже отобедал и отдыхал в своем амбаре, выковыривая щепочкой из зубов остатки жаркого. Увесистый шмат телятины уже был привернут в лопухи, и ждал только своего часа, чтобы быть отнесенному домой в конце рабочего дня. Вся его мыслительная деятельность в эту минуту было сосредоточена на том, будет ли "дождь - поразит" или "все же разгонить". Дело в том, что в крыше прямо над его головой была дырка. Залетов, как известно, довольствовался двумя яичками, которыми экипировала его каждый раз супруга, и бутербродом с домашним маслом. Все это он запил кружкой чая и всеми своими мыслями он был в реформе структуры делопроизводства. Он продумывал, каким образом входящие номера можно соотнести с исходящими при жесточайшем контроле и ответственности исполнителей. То обстоятельство, что за целый год всех "входящих" в сельсовет пришло 7, а "исходящих" и того меньше, при полном отсутствии исполнителей, кроме разве что, Зойки и Жучки, его не смущало.
   И, удивительное дело, именно в это же время( с учетом разницы в часовых поясах, конечно), на омдурманскую крокодилью ферму со стороны верховьев Нила тоже надвигалась ужасная гроза! Конечно, по понятным причинам она там не наводила такой переполох, как, например, в пернато-пятаковом хозяйстве Худокормовых, но ее хозяину - пожилому колченогому негру "край", надо было до дождя закончить выбраковку рептилий для дожидавшихся покупателей. Случайно под продажу попадала и трехметровая рептилия, которая пока еще носила имя Ки-го...
   Беспорядочные голоса за окном кабинета Михаила Иезуитовича нарушили стройный ход его запутанных мыслей. Надо сказать, что всякого рода собрания, крикливо-бестолковые сходы существенно обостряли его аллергию и провоцировали новые приступы. Увидев, что на берегу лужи по какой-то причине уже собралось несколько десятков жительниц, и еще идут, он аккуратно просушил воспаленный нос и накинул крючок на входную дверь. Некоторые увидели его в окне, да только рукой махнули: в их деле хлипкий, скользкий, да еще с "закрученными мозгами", он им не подмога. В толпе все громче стали выкрикивать другого лидера - Додоныча!
   Отобедав, Герасим Пилдодоныч, как раз был на подходе. Перед обедом он, на радостях, что "пока с милицией все гладко идет", в "последний раз", нарушил свой зарок: накатил пять стаканчиков первачка, настоянного на "нонешнем" зверобое, после чего дал разгон своим домочадцам. И внучку досталось за то, что тот, "совсем спятил от безделья": спросил у него, когда он, наконец, освободится, и они начнут "лужу закапывать. "А когда рак на горе свиснет! Ясно, внучок?" - огорошил он внука и снисходительно хлопнул по заднему месту. Настроение было прекрасное!
   Оно ухудшилось, когда он поравнялся с толпой старух, ожидавших его у сельсовета. Они потребовали от него возглавить нападение на участкового с целью освобождения Митьки. Сон в руку! Опять нападение на милиционера, теперь уже в чине майора! У него опять похолодело в животе. Он попытался урезонить их, спросил, говорили ли они с участковым по этому вопросу.
   -С кем говорить-то?! Он, как обезумивши, по деревне летает! Пьяный в дугу! Того и гляди подавит всех!
   Он сам попытался поговорить с майором. Встал у него на дороге, но был чуть не сбит. Забей Решотович промчался с красным, зверским лицом и невидящими глазами, видно, обезумел от погони, "закусил удила".
   Да, бабы правы, его надо осаживать, а то и до беды недалеко! Но чтобы решиться на такое, пяти стаканчиков было явно мало. Михал Пилдодоныч в два глотка выпил содержимое зятевой фляги и возвратился к крыльцу. Но до того состояния, при котором "море по колено", все равно не дотянул. Тут к нему пришла спасительная мысль, ясная и простая, как его лысина: "Дурак старый, это ж опять все во сне происходит! Гляди, какая тучища над деревней нависла, а народ весь тут, вместо того, чтобы по своим покосам разбежаться, сено копнить"
   И то верно: опять, сон! Вот, прицепились заразы! Это все через Витьку! Сам, небось, под простынкой прохлаждается в горнице, а он тут, в этих кошмарах! Хотя, черт его знает... дождь, вроде, как настоящий пошел, холодный... может, явь?
   Женщины подтвердили сомнение.
   -Ну что Додоныч, заснул что ли? - нетерпеливо крикнула Варвара, которая стояла к нему ближе всех, с тяпкой в руке. - Из-за тебя сено намокнет!
   -Телись, быстрее, не то дождь разойдется! - крикнула Галя, укрываясь от дождя передником.
   Шура, укрываясь ведром, обозвала его "известным недопером" и заявила, что после этого она и подавно голосовать за него не пойдет! Ропот недовольства стал нарастать. Увы, отнюдь не недостаток ума или интеллекта погубили десятки видных предводителей народных масс на обозримом протяжении всемирной истории. Их погубила нерешительность! Лучше уж лбом в стену бейся, но не стой, как дурак, - этого массы не прощают!
   Глава поселения, верно, об этом знал, но надеялся, что все рассосется само-собой. Дождь разошелся не на шутку, женщины намокли, сникли, как стрекозы и стали с тоской поглядывать на крыши своих домов: еще немного и они разбегутся по дворам. К тому же здесь не было главных смутьянов - "святой троицы"!
   К нему вернулся его обычный шарм.
   -Эх, бабы, дождичек -то какой! - залихватски крикнул он, стараясь перекричать шум множества ручейков, низвергавшихся с шиферной крыши сельсовета. - Тише! Слышите? - Он вдруг поднял палец и поглядел в небо, и все поглядели. - Это же трава поперла! Колосовики, пойдут! Хорошо-то как! Давайте-ка... - Он хотел сказать "...пойдем, пока по домам, а я насчет Митьки разузнаю", но не успел, потому что посмотрел вверх по улице и застыл с открытым ртом.
   Под двумя блестящими плащами, растянутыми над головами, как черные крылья, к сельсовету приближалась "святая троица". В руке внука сверкал меч. Явно не успевая за ними, сзади наяривала его бабка, под зонтиком.
   Их появление, как живой струей ударило в ряды старушек.
   "Гляди-ка, никак "сам" пожаловал? Погоди, очки забыла...кажись, он! "Кхерувим, бабы! Работудатель наш идеть! Ну, девки, таперича держись! Сейчас Митьку живо отобьем! Да пойдем лужу равнять!" - И все весело рассмеялись. Кроме главы.
   Таким же непостижимым образом, как и само их появление, его супруга первой оказалась на крыльце, засунула в его карман руку, вытащила флягу, потрясла ею, произнесла свое обычное "эх, ты!" и банально потащила его домой. Но внук...
   Да, мальчик был величайшим в мире прагматиком, да, он был снисходителен к разного рода сказочкам и волшебным мистификациям, но, как сказала его мама, иногда он увлекался! Не упрекайте его в беспринципности - ребенок еще...
   Мальчик вспыхнул, как короткое замыкание! Это вам не примитивные игры под бабушкино сюсюканье! Здесь все натурально: у ног - возбужденная толпа, она только и ждет жеста вождя! Его сердце, которого еще не коснулась рука тщеславия, наполнилось звуками боевых труб!
   -Бабушка, отпусти дедушку! Дедуля, пошли "мочиться"! - заорал он, искря взглядом.
   Да, такой призыв не вдохновил бы разве что, простатика!
   Слава Богу, дед им еще не был. "Искра", отскочив от внука, щелкнула в его живот! Потом, почти мгновенно, поступила с кровью в кору головного мозга и стала той самой пьянящей каплей, которой не доставало, чтобы перестать думать, а начать совершить сумасшедшие поступки. Вдобавок в это мгновение над головой так хрястнуло, как будто разорвалось небо. В ослепительном свете молнии на болоте зашевелилась осока, как будто по ней кто-то побежал. Оттуда зачавкало, загоготало, завыло никем ранее неслыханным голосом. Аист взмахнул крыльями, чтобы удержаться в гнезде под напором налетевшего порыва ветра.
   Казалось, что начинался шабаш ведьм!
   Старушки, с молитвой, стали осенять себя крестами.
   -Топотковцы!!! - гаркнул Крутогоров таким голосом, что глава администрации, тайком наблюдавший за происходившим из окна, вздрогнул и вспомнил выступление Александра Невского на новгородском вече( в детстве, будучи мальчиком тихим и болезненным, он ходил в кино на просмотр только героических фильмов), а старушки Чапая припомнили. - Вы что, думаете, мне Митьку не жалко?! Да он мне, как сын родной! Как Федька! - При этих словах супруга треснула его так высоко, как только смогла достать, и быстро, не оборачиваясь, пошла домой, но он этого не заметил. - Айда, бабы! Знать судьба нам с вами - до конца быть! Вооружайся, девки, залетовскими погаными штакетинами! Хоть польза от них будет! - И подхватил меч из слабой руки внука!
   -Ура! - заорал Федька и ринулся с лестницы с пулеметом.
   Старушки расступились, некоторые заголосили. И если бы они в свое время изучали историю древнего мира, они бы вполне могли крикнуть по такому случаю: "Виват, Цезарь! Веди нас через Рубикон! На строптивый Рим!"
   Но они не изучали ее или делали это, спустя рукава, навроде, как Блокираторов относился к физо, поэтому не прозвучало ничего, кроме как:
   -Мы ничего с тобой не боимси! Веди нас, "кхерувим"! Веди нас, Додон, вызволять непутевого! Девки, глядите: а у "кхерувима" нимб светится!".
   И действительно, над головой мальчика в этот момент что -то светилось! Но не долго. Только некоторые разглядели.
   Предельно наэлектрилизованный додоновский "электорат" доломал остатки залетовского штакетника, по причине чего у Залетова из носа спала капля, и устремился за своими "предводителями".
   Сначала против Блокиратова хотели использовать бревно.
   -А мы его не убьем, часом? - с сомнением выгнулся Крутогоров и громко икнул.
   -Мы же бревном не бить будем, а только дорогу заблокируем, - разъяснил трезвый внук.
   -Все равно...брякнется... может башку расшибить!
   -"Брякнется"... ты что, дедуля, уже совсем без потерь хочешь? Так не натурально будет!
   -Бревен поблизости нет! - доложил Вася. - Только - ограда бабы Акулины!
   -Значит, ее завалим! - заявил дядя Федор, который был хищно возбужден. У него все надувалось.
   -Ишь, шустрые, дурочку нашли! Я не дамси! - выкрикнула из толпы хозяйка забора как-то игриво.
   -Черт с ней, - махнул рукой предводитель. - Еще пожалеет. Люди в такой момент все отдают, мать твою... а эта бабушка...Пошли дальше!
   -Ура! Вперед! - крикнул Федька и побежал, было впереди всех. Но одумался и уступил место племяннику.
   Подчиняясь все тому же злому року, толпа остановилась точно в том же месте, что и вчера: напротив заколоченного магазина. Хотя, похоже, "злым роком" был все тот же внук. На последнем отрезке пути он забрал у деда свой меч и яростно размахивал им, укрываемый от ливня плащом, который натягивали над его головкой два "хамелеона" -бабы Шура и Нюра. У магазина он, вероятней всего, остановился потому, что там была скамеечка, на которую он сразу сел и стал по-рачьи вращать глазами. Нельзя все - таки в таком возрасте массами руководить! Если бы в этот момент его увидела бабушка, у нее бы разорвалось сердце.
   Послышался шум мотоцикла. Мальчик так и вскинулся:
   -Всем приготовиться! Разделиться на два отряда! Один возглавит Вася, другой дядя Федор! Катите бревно к дороге. Нет, рано бревно скатывать! Надо подождать, пока он подъедет, а то успеет отвернуть! И сначала Васин отряд бросает толстый конец, а уж потом - Федин. Дедушка, не мешайся им!
   -И то, Додоныч, сам не работаешь, так нам не мешай! - разугались на него старушки и бесцеремонно оттерли своими тазами, так, что он едва не упал.
   -Вот так! - похвалил Витя. - А теперь сделайте вид, что вы тут гуляете и полная готовность! Всем ждать мою команду.
   Показался Митька: мокрый, облепленный косичками волос, с маской застывшего безумства.
   -Пропустите его! - приказал мальчик сквозь пелену дождя.
   Сквозь пелену винных паров, его дед смутно понял, что сейчас случится непоправимое, и решительно вышел ему беглецу. Тот врезался в него, как камень, пущенный из осадного орудия, отчего с Крутогорова свалилась его охотничья шапочка. Не обращая внимания на потерю, он сгреб Митьку и понес к себе домой. Это произошло так неожиданно, что никто не успел ничего сообразить, а Митька, попав в "медвежьи лапы", даже не рыпался.
   Только внук пронзительно закричал:
   -Дедушка, отпусти его! Ты все испортишь!
   Но его никто не поддержал, видно, старухи посчитали, что дело сделано. Вскоре беглец был надежно спрятан в сарае и припорошен сеном.
   Дарья Милославна, увидев в оконце супруга с его ношей, заголосила:
   -Ты что ж это удумал, ирод? Хулигана от милиции отбил! Уж теперь тебя точно посадят! Внука бы не позорил!
   -Внука?! Да он первый начал!
   Внук, как ни в чем ни бывало, появился в калитке:
   -Дедуш, что это ты еще натворил?
   Дед чуть не задохнулся:
   -А что и ты! Митьку спасал!
   -А он что сделал, если за ним милиционер гнался?
   Едва сдерживая себя, Михал Пилдодоныч пояснил, что участковой хочет его посадить за то, что тот "залетного" пистолетом пугнул. Внук нахмурился и тихо сказал, что так нельзя, милиционерам надо помогать.
   Дед быстро трезвел. У него стал дергаться левый глаз:
   -Та-ак... а не ты ли, агнец божий, возглавлял нападение? Какого черта ты приперся со своей бабусей, дружками и нимбом святого угодника и всех божьих матерей, твою мать?!
   -Меня не правильно информировали.
   -Кто тебя неправильно информировал?
   -Не знаю...бабушка какая - то.
   -И что же она сказала?
   -Да что ты к малому пристал?! - встряла бабушка.
   -Молчать, клуша!
   Витя продолжил:
   -Она тут проходила и сказала, что надо Митю выручать, потому что его ловят. Я спросил - за что? А она сказала: "ни за что, кому может хворый помешать? Там у сельсовета уже все собрались и дед твой, беги скорей". Вот я и побежал. И бабушка. По пути дядю Федора с Васей встретили. Они тоже Митю выручать бежали. Но если бы мы знали, что он преступник, ни за что бы не побежали. Кому хочется в тюрьме сидеть?
   -Вон, ему хочется! - Дарья Милославна зыкнула на супруга.
   -Почему ты так говоришь, бабушка? Неужели тебе его ни капельки не жалко? В тюрьме крысы, - укоризненно пролепетал мальчик.
   Левый глаз у Крутогорова готов был выпрыгнуть. Он прижал его ладошкой, а другим стал оглядываться в поисках большого предмета, чтобы по привычке стукнуть по нему и снять стресс, но все были далеко. И он "взорвался":
   -Избавится от меня хотите?! Во, вам, домочадцы! Значит так: Митьку помыть! Переодеть! Накормить! На улицу никому - ни шагу! И не гу-гу у меня! Ясно вам! - И шагом того же Александра, уходившего с Невского побоища, вышел со двора. На улице его встречала ликующая толпа. Даже Митрич-старший прибыл, просил с сыном повидаться. Чтобы ему "по горбу приложить" палкой, которую он держал в руке.
   Глава поселения сурово поднял руку, и все умолкли:
   -Топотковцы! Все, баста, задраивай люки! И так в г....не по ватер линию! Как выкручиваться будем, не знаю! Но задачу выполнили: Митьку спасли! А сейчас расходитесь, быстрей, чтобы участковый не застукал! А на меня зла не держите, если что... - И, загребая своими "полста", пошел "к себе".
   Туча скатилась к северу, ветер стих, но дождик еще моросил, обновляя природу своей живительной силой. Он и лысину главы пытался обновить, да видно, понял бесперспективность и вскоре перестал.
   Вечером его в кабинете разбудила соседка баба Таня. Он малость вздремнул в своем кресле и глянул на нее с большим раздражением. Она положила на стол его шапочку, которую нашли на дороге, но долго не могла говорить. Только начнет - следует судорожный вдох, снова начнет - закашляется. Только после того, как глава грохнул кулаком по столу, у нее все наладилось. Оказалось, что в его доме "форменный обыск идеть"! Забыв про свой шапочку, он "рысью" рванул домой, в тайне надеясь, что произошла какая - то ошибка: кто смеет принародно обыскивать главу поселения?!
   Но соседка не ошиблась.
   В лучах вечернего солнышка, которое было особенно ласковым после грозы, посреди двора сидел на лавочке майор Блокираторов. Прислоняясь к колодцу, он что - то писал. Рядом с ним сидел внук Витя. На траве лежал Митька со связанными ногами. Дарья Милославна мирно рубила скотине лебеду. Для Михал Пилдодоныча померк белый свет. Он подозвал ее и спросил, что у них "делает этот участковый в нерабочее время".
   -Витя привел, - равнодушно сказала она.
   Крутогоров чуть не задохнулся:
   -Вы что, Митьку сдали?
   -Он не наш, а твой. Давно надо было к порядку привести.
   -Да я вас... - Но в это время его позвал майор.
   Когда он подходил к колодцу, его качало и выворачивало от возмущения. В нем все клокотало! Предательство! И где? В родном гнезде! Даже Залетов с его "иезуитством" отошел на задний план!
   -Спасибо за внука, Михал Пилдодоныч! - торжественно произнес участковый. - Достойную смену растите!
   "Гад, поймал парня и радуется!" - мелькнуло у Михал Пилдодоныча. Он схватился за сруб, сжал челюсти и, чтобы успокоиться, стал смотреть в одну точку. Это оказалось железное ведро, за которым виднелись митькины ноги связанные передником его собственной жены. Да, такого позора в его доме еще не было! Чтобы его родной внук, собственная жена стали иудами!
   -Витя, подпиши, пожалуйста, свое объяснение, - попросил участковой.
   "Вежливый стал, гнусные бумажки сует!" Крутогоров выхватил бумагу, разорвал, засунул в рот и выплюнул в колодец. На какое - то мгновение ему показалось, что все это ему снится. "Смести все с лица земли и убежать с Митькой! От позора!" - мелькнула мысль.
   Он разбойничьи повел очами:
   -Митька, побежишь со мной?! На мою родину - на запорожскую сечь!
   Митька не отвечал. Но его глаза, которые испуганно таращились на своего протеже, явно давали понять, что на запорожскую сечь он не побежит.
   -Стадо пресмыкающих! Э-эх, иди все... на дно! - Крутогоров сгреб милиционера, так, как тот сидел, и стал заталкивать его в колодец, вслед за "бумагой". Упитанный майор в развороченный сруб явно не пролезал, но глава поселения продолжал давить и давить на рябую и теплую от солнца плешь...
   Последнее, что он почувствовал, было недоумение: откуда снова наползла такая черная туча?
   Он очнулся на травке возле крыльца. Об живот терся его любимый проголодавшийся кот, намекая, что уже вечер. Об этом же говорило и солнце, наполовину скрывшееся за коньком ворот. В курятнике мирно квохтали куры. Синее и бездонное, подрумяненное зарей, раскинулось небо. Все на той же скамеечке возле сруба сидел майор Блокираторов. Он был в трусах цвета неба, только в белую "елочку". Его галифе по - семейному штопала на принесенной из избы скамеечке Дарья Милославна. Рядом с майором сидел Витя с ноутбуком. Судя по выражению их лиц и возгласам, они увлеченно играли в какую - то игру. Из окна тянулся удлинитель.
   -Оклемался? - заботливо поднырнула к нему супруга. - Что ж ты так пугаешь - то, меня, Миша? Одну меня хочешь оставить? Как себя чувствуешь?
   -Меня якорем не перешибешь! Не знаю, что такое... заклинило... Голова малость побаливает...
   -С самогонкой придется тебе, дорогой мой, попрощаться. Конец "медвежьей трубочке"! Я и фляжку твою в колодец бросила, как ты и велел.
   -Как так?
   -Ты ж велел все на дно бросать.
   Она воровата оглянулась в сторону колодца и пропала. А вместе нее появились округлые, белые, в рыжих волосиках ноги участкового.
   -Да, Михал Пилдодоныч, что -то Вы маху дали...- Они остановились перед ним. - Я как бы при исполнении, а Вы меня в колодец...а у меня табельное оружие. Хорошо, что я его применить не мог...забыл...
   -Прости, Забей Решотович...
   -Да ладно, только штаны порвались...
   -А Митька где?
   -Домой пошел.
   -Как это? - Глава сел.
   -Дедуш, я же тебе уже говорил, - подошел к нему внук, оставив свой ноутбук, - что это я Митю подговорил Геннадия Иезуитовича напугать. Мне и отвечать.
   -Внука не отдам! - рявкнул дед.
   Участковый засмеялся:
   -Ради Бога! Просто спасибо ему, что помог во всей этой дури разобраться! Теперь с чистой совестью смогу доложить, что в деревне Топотки никаких заговоров и заказных убийств не предвидится. Просто...
   -Просто, дети играют! - помогла ему бабушка, и тоже засмеялась.
   К ним присоединился Крутогоров, а его внук спросил, нельзя ли вернуть ему пистолет. Участковый сказал, что, он будет приобщен к делу. "А разве оно не "закрыто?" - спросил мальчик. Участковой сказал, что надо еще постановление вынести. "А потом?" "А потом сдам его в архив" "И мой пистолет? Он еще новый" "Это уже вещдок" "Тогда пусть мне за него деньги вернут" "Деньги..? Не положено..." Мальчик пригрозил, что пожалуется в суд о защите своей собственности. "Не получится, это конфискация - процессуальное действие..." - парировал майор, налегая на терминологию. "Получится. Конфискация, это когда товар через границу "по липе сплавляют" "Значит, выемка, товарищ прокурор" - не сдавался милиционер. "Секундочку..." - Мальчик подошел к своему ноутбуку и вскоре разъяснил ему, что выемка, это когда случается преступление, а здесь никакого преступления нет.
   Участковый опешил. Мальчик проницательно посмотрел ему в глаза:
   -Может, Вы хотели подарить его своему сыну?
   Участковый побагровел. Удар был не в бровь, а в глаз! С той лишь разницей, что понравившуюся ему столичную игрушку Забей Решотыча намеревался подарить не сыну, который уже был староват для этого, а своему любимому внуку. Закончилось тем, что участковый натянуто расхохотался и возвратил ему, собственность со словами: На, играй, орел... свое ты с печенью выклюешь..."
   -Игр достаточно, - поправил его мальчик, забирая ее. - Надо скорей "петушка" выгонять.
   -Зачем? - слегка попятился майор.
   -Не петуха, а "петушка", это трактор такой, - успокоил его мальчик. - Мы с парнями будем лужу закапывать.
   Майор только крякнул и долго, молча, тряс руку мальчика. Потом называл его вундеркиндом, разрешил обращаться к нему лично по всем вопросам и уехал.
   Залетов, узнав о таком "бескровном" исходе своего дела, пожал плечами и сказал, что он здесь ни при чем, и никакого заявления не подавал. Впрочем, его высказывание мало, кого заинтересовало.
   Крутогоров, при упоминании об этой истории, сразу мрачнел, терялся, ясно, что проявил себя в ней не лучшим образом. Поэтому о его роли в ней мало, что говорили, а если и говорили, то "через губу".
   Самой высокой оценки у жителей Топотков получил Витя. Имя "кхерувима" не сходило со старушечьих уст. Поди ж, как он ловко он спас от тюрьмы оглашенного Митьку! Да что Митьку, своего сумасбродного деда от кутузки уберег, грудью своей на его защиту встал, даром, что худенький!
   -Вот, оказывается, у кого ума - палата! - говорила Варвара. - Как он все гладко обделал! А вы - "бревном"!
   -Дак то ж не мы, а он все с бревном носился! - пыталась внести объективность баба Шура.
   Но объективность явно пасовала перед обаянием "кхерувима"(у женщин так сплошь и рядом).
   -Да как у тебя язык повернулся так сказать?! - набрасывалась на Шуру баба Акулина. - А мне с ножками кто помог? Не он ли?
   Тут уж все подруги наваливались на Шуру:
   -А кто лужу засыпать настроился? А мост строить? А что Дарья с Додоном боле не цапаются, как ране? А что Федьку Дарья в дом пускать стала, приодела, а то и покормить когда? Это как, Шура, а?
   Шура мрачнела, но была вынуждена замолчать...
  
  
  
  
  
  
   Глава 14
  
  
   Итак, с тюрьмой у Крутогорова пока все обошлось.
   Но беда, как известно, не приходит одна. Другой бедой стало то, что импровизированная мастерская по ремонту "петушка" развернулась под окнами его усадьбы! Вот уж поистине, бог шельму метит!
   Дело было так.
   Витя с Васей, узнав, что их бизнес - план под названием "Лужа" одобрен, радостно хлопнулись ладошками.
   -Теперь надо "петушок" ремонтировать, - сказал Витя. - Пошли к дедушке.
   -Нет, это надо к главбухше, - уверенно сказал Вася.
   -Почему? Он же главный?
   -Она главней, по жизни!
   Друзья пошли в сельсовет.
   -А мы думали, что ваше начинание не потребует никаких финансовых расходов, - развела руками главный бухгалтер, растерянно и чуть насмешливо. - В противном случае мы бы его не одобрили.
   -А мы и не просим никаких "расходов". Вы нам технику помогите починить, - сказал Витя.
   -Нам бы инструменты, запчасти выписать, - уточнил Вася.
   Он твердо знал, что по заведенному в хозяйстве порядку, слесаря, запчасти и даже поголовье свиней, даже крестины и похороны, даже(страшно сказать) сам глава поселения, не говоря уж о главе администрации, - все проходило под лисьи - пристальным взглядом главного бухгалтера. Впрочем, когда кто-то начинал настаивать на каких-то расходах(будь даже Крутогоров), она из лисицы превращалась в кобру: пунцовела, раздувалась, и из ее красиво накрашенных губ едва не выпрыгивало самое настоящее жало! Это тоже надо было учитывать, поэтому Вася замолчал.
   Витя этого не знал, поэтому добавил:
   -И работников бы нам побольше.
   Калькулятова отодвинула калькулятор:
   -Какие работники, дети? Вы шутите? Страда на дворе, все люди в поле ...или на своих огородах. А потом, какой с них прок? Старички! Они вам не подойдут.
   -Подойдут, - сказал мальчик.
   Инна Вычиславна расстегнула жилетку: шелковую, с синими и фиолетовыми цветами, увитыми золотыми листьями, и тихо сказала, что они не согласятся.
   -А вы разве им поручить не можете?
   Главбух начала "пунцоветь и надуваться", во рту зашевелилось "жало", но она сдержала себя, так как перед ней был ребенок.
   -Ну, конечно же, нет, Витя! С какой стати?! Они пошлют меня, куда Макар телят не гонял!
   -Ладно, они будут об этом сожалеть...- тихо произнес мальчик. - А Вы сами придете работать?
   Инна Вычиславна откинулась в своем кресле(оно было не такое мощное, как у главы администрации, зато изящное). Ее лицо покрылось испариной и стало цвета ее любимых вишневых бус, которые пунцовели на ее красивой каскадно оплывающей шее. Слегка выпятив нижнюю губу, она освежила его шумной струей воздуха. Вообще, она любила доставлять себе чуть-чуть комфорта, в рамках деревенских возможностей, разумеется. Если кто- то приближался к ее шиньону, а тем более, к области шеи или груди, мог почувствовать запах "VISHI". Откуда, спрашивается, в "медвежьем углу"? О, для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо знать женщин!
   -Почему, не могу? Могу, Витенька! - как -то неожиданно согласилась Инна Вычиславна. - Сейчас вот, брошу бухгалтерию, возьмемся мы с твоим дедушкой за руки, как овечки, и побежим делать... "петушка"!
   Мальчик уловил сарказм и поник. Его друг тоже потускнел и попросил "хоть отбуксировать "петушка" на мехдвор. На том и порешили. Когда они ушли, Калькулятова расстегнула и жилетку и некоторое время сидела с закрытыми глазами, чем привела в сильнейшее беспокойство свою мужеподобную, но чрезвычайно чувственную сотрудницу Прасковью. Решительно отказавшись от ее предложения "растереть спинку первачком", главбух сняла трубку телефона и попросила кого -то , чтобы ""петушка", рухлядь эту несчастную, оттащили завтра к мастерской. Она бы и этого не сделала, если бы Витя не был внуком главы поселения. Мощное кресло под ним, конечно, зашаталось, но кто знает, куда что повернет, пути господни неисповедимы...
   На другой день единственный на "три деревни, два села" трактор "Беларусь" взял "рухлядь" на прицеп. Пригнув к земле выросшую рядом с ним вербу, он потащил ее на мехдвор. Напротив дома главы поселения, оборвался трос. Тракторист почесал-почесал "репу", да тут ее и оставил(рухлядь, разумеется, не "репу").
   Возвращаясь вечером домой, Крутогоров увидел "петушка", но вида не подал, и даже словом о нем не обмолвился с внуком. Он сделал вид, что для него не существует ни решения "мятежного" правления в отношении лужи, ни самой лужи, ни этого списанного "петушка". Но решил бороться и покончить со всем этим одним махом. Вероятно поэтому, когда на следующий день, внук с Васей и Федькой пришли позаимствовать гаечные ключи в его мастерской, их не оказалось.
   -Дедуш, а где все твои "старенькие" ключи? - озадачился внук.
   -Там же, где и мои новые пассатижи! - ядовито парировал дед. - А потом, ты это правильно сказал, что они мои, вы-то тут при чем?
   -А ты разве нам не поможешь?.
   -А ты разве не видишь, что у меня спина болит?
   И пошел копать грядки! "Набьет себе шишек, да и бросит эту дурацкую затею, активист сопливый!" - недобро подумал он. Нехорошая, темная мысль, согласен. Но и его понять можно: что ни говори, "на карту" был поставлен его престиж руководителя, даже сам "портфель", без которого он себя не представлял.
   А "кхерувим" потому и был свят, что в кротости деяний своих не ведал о темных промыслах.
   Дед внука недооценил: ключи и без него нашлись.
   Вася принес из дома свои, да еще с молотком и куском наждачной бумагой, "шкуркой", как он ее назвал. Дядя Федор приволок откуда -то пудовую кувалду. Витя же надел мягкие холщевые рукавицы, специально сшитые бабушкой для такого дела, взял зубило(!), молоток(!!) и пошел сбивать с тракторного отвала засохшую грязь! Вася с дядей Федором взяли в руки ключи. Работа началась. Правда, после третьего удара, Витя чуть не стукнул по пальцу и больше, естественно, не мог работать.
   -Ничего, пацаны, не расстраивайтесь, это входило в наши планы. Каждый должен заниматься своим делом. Мое дело - общая организация, - приговаривал он, пока бабушка на всякий случай обматывала палец бинтиком. - Дядя Федор, если ты будешь так медленно работать, знаешь, где ты встретишь свою старость? Сказать или не говорить, чтобы тебе стыдно не было?
   -Не надо, - буркнул дядя и взялся за зубило.
   В рамках "общей организации" мальчик вывел через окно на улицу удлинитель, из аудиплеера и усилительной колонки, извлеченных им из мешка с аппаратурой, соорудил "музыкальный центр" и "врубил" его "на всю катушку". С удовлетворением увидев, что его друзья, стали работать быстрей, он потер свои ручки, и вынес ноутбук. Но не играл, а напряженно с ним работал на импровизированном столике под черемухой, потом ручки дошли до принтера. Отпечатав пачку каких - то бланков, организовал вынос из избы и размещение на бревнах перед домом телевизора. Включенный на полную громкость, он создал серьезную конкуренцию музцентру и сразу привлек на полянку ближних, а затем и дальних соседей. Вид телевизора на улице был настолько необычен, что многие (в основном были старушки и только один старичок)пока глядели концерт по заявкам, подписали предложенные им Витей какие-то бумаги, приняв это за детскую забаву. В действительности, это были контракты, озаглавленные: "Оказание шабашниками помощи в ремонте "петушка"". Когда закончился концерт и соседи стали расходится, мальчик предъявил им только что подписанные ими контракты, где черным по белому было оговорено время их работы по ремонту "петушка": с 7 часов утра, до 23 вечера, исключая только выходные и праздничные дни, начиная с сегодняшнего дня..
   -Подумаешь, бумажка! - сказал дед Тихон(вредный, между прочим, старичок, который, в свое время механиком в колхозе работал), - Пойду домой, и все тут!
   -Ладно, идите, - сказал мальчик, - Только сначала заплатите штрафные санкции...Вот, пункт 7.1: по 100 рублей за каждый час прогула. 1600 рублей в день. У вас сегодня и так уже пять часов прогула, - на 500 рублей.
   Дед Тихон сплюнул:
   -Ровесников своих пугай, а не меня, пацан! Или вон, баб. Они и без того тебе в рот смотрят! А я пойду футбол смотреть и баста! Плевал я на твои бумажки! (но не уходил) Ну, и что ты мне сделаешь?
   -Я - ничего. А Вы пенсию получаете?
   -Ну...
   -Сколько?
   -Ну, полторы тыщи, мало?
   -Маловато. Даже не хватит, чтобы погасить один день прогула. Но на безрыбье и рак рыба. Только на свою пенсию больше не рассчитывайте.
   -Молокосос! Да кто тебе позволит на мою трудовую замахнуться?!
   -Тихон, что ты хорохоришься! - вступилась Витина бабушка. - Велико дело - машину отладить! Смирись, коли попался!
   -Куда это я попался?! Да вы тут что все, с ума посходили?!
   -Дедушка, но Вы же сами контракт подписали, - укоризненно покачал головой мальчик.
   -Мало ли что! Я не читал! Бабы, вы тоже подписывались - вы читали бумажку?
   Оказалось, никто не читал.
   -Ну вот, и они не читали! - воспрял старичок.
   Витя снова пожал плечами:
   -Это ваши проблемы. Главное, что подписались. Теперь контракт имеет полную свою силу. Вы теперь, - "работник", а я "работодатель". Если не будете ремонтировать "петушок", я подам на Вас жалобу в суд. Суд вашу пенсию перечислит мне на возмещение убытков.
   -Врешь, стервец! От нас до твоего суда, как до луны! "Подаст" он! До райцентра три дня езды по бездорожью!
   - Вам, взрослому мужчине, стыдно так говорить, дедушка. Сам я, разумеется, не поеду, потому, что наш внедорожник временно задействован за границей. Но на днях один мой очень хороший знакомый просил меня обращаться к нему по всем вопросам. Кстати, это ваш участковый милиционер - майор Блокираторов, ему и передам.
   Это была истинная правда, потому, что мальчик никогда не врал, как вы успели заметить. И все присутствующие это заметили, потому, что "правда - не кричит, а молвит", а мальчик, как раз, говорил очень тихо. И глаза...о, такие ангельские глаза не лгут...
   -Все равно, не буду... - прошептал строптивый старик.
   -Все равно, Вы будете работать на меня, дедушка, - предупредил мальчик сноб. - А то у Вас еще и с милиций будут проблемы.
   От чудовищного возмущения и гнева дед Тихон покачнулся, схватился за штакетину. Он бы с превеликим удовольствием выломал ее и надавал, как следует, этому сопляку, но... а черт его знает?! Какая-то неведомая, страшная сила так и перла с его ангельского личика!
   В поисках поддержки окружающих он стал вращать головой на тонкой петушиной шее:
   -Бабы, да это что же делается? Это что ж за кабала такая в наше время?!
   Ему никто не ответил. Он поджал губы, спросил упавшим голосом:
   -Сколько хоть зарплату положишь?
   -Читайте, контракты перед вами, - сухо ответил мальчик и углубился в компьютер.
   "Работники" сгрудились возле столика, за которым Дарья Милославна придерживала ладошкой от ветра "кабальные" бумажки.
   -Бабы, глядите, это ж какая - то "грабиловка"! - вдруг крикнул дед Тихон, у которого корысть возобладала над страхом. - Про получку -то - молчок!
   -Что ты разоряисся, Тихон?! - осадила его бабушка своего внука. - Ослеп что ли? Вот, пункт ...7 точка 1 - "расплата - на месте"! Дошло что ли?
   -На каком "месте"? Я что, - дурак? Я в райцентре пять лет работал! Здеся должна цифра стоять! В рублях!
   -Все тебе неладно, - прошипела Дарья Милославна, не зная, что и сказать.
   -Теперь поздно с вашими претензиями, - сказал Витя, не отрываясь от компьютера. - Подписали контракт, значит согласны. Лучше идите работать.
   -Не пойду! Ты обязан мою тарифную ставку объявить!
   -Бабушка, прочитай, пожалуйста, пункт 7.2. специально для дедушки.
   Дарья Милославна прочитала:
   -"За пререкание с "Работодателем" "работнику" запрещается вечером гулять с друзьями по улице, а ровно в 22.00 - постель"!
   Это они с Витей зря сделали: даже мышь, загнанная в угол становится тигром. Дед Тихон снял с себя пиджак и хватил его об траву:
   -Обложил!!! Со всех сторон! Ну, держись, малявка! - И стал засучивать рукава рубахи. Витя смерил взглядом расстояние до калитки.
   Бабушка загородила его тазом:
   -Остепенись, Тихон! А не то, не приводи больше свою Машку к нашему Борьке! Нехай тебе от шуркиного бракодела помет приносит!
   Такого утонченного коварства Тихон не ожидал и прекратил всякое сопротивление. Только всеже спросил про зарплату, хоть приблизительно.
   -Не обижу, - выдавил мальчик.
   "Работник" выдохнул и отправился к "петушку", где корчились от смеха витины друзья(им можно веселиться - о деньгах думать не надо!). Остальные последовали за ним. Им было поручено мыть, очищать "шкуркой" от ржавчины металлические поверхности с дальнейшим нанесением на них зеленой масляной краски, обнаруженной витиной бабушкой в мастерской супруга, которого, к счастью, нигде не было видно.
   Дед Тихон молча отстранил Васю и полез в двигатель. Сразу видно - мастер!
   Дарья Милославна соорудила под черемухой что - то вроде уличной плиты и варила на всех ужин. На ее сердце было любо - дорого, оттого, что внук "всех пересилил", кроме того, у него, похоже, проклюнулся аппетит! Работая на компьютере, он несколько раз механически проглатывал подносимые к его рту кусочки блина и съел несколько ложек сметаны. У бабушки даже мелькнула захватывающая мысль, что теперь можно будет забыть о карамельном пудинге, который, кстати, уже заканчивался, а пополнить запасы было негде. Но это была слишком смелая мысль.
   Время от времени мальчик отрывался от монитора и, держа перед собой перебинтованный палец, обходил ремонтную площадку. Заметив малейшие погрешности в работе, заставлял переделывать. Старушки на него не обижались, напротив, они начинали шумно уличать друг-друга по поводу некачественного "шкурения".
   "Петушок" преображался на глазах.
   Когда солнце скрылось за крышами домов, и на западе, уже вовсю, полыхала вечерняя заря, в это время на юге в сиянии нежнейшего ультрамарина, взошел изящный молодой месяц. Понятно, что такой красавчик не мог долго оставаться один, и рядом стали появляться блестящие звезды. Они окружали его все плотней, назойливей, пока он не отправился гулять по небосклону совершенно один. В северо-восточном направлении. Потому, что именно там застенчиво светилась своей добродетелью маленькая звездочка, которая не была такой уж блестящей, зато отличалась богатым внутренним содержанием...
   На земле тем временем, совершались вещи, не менее значительные. Красноносый аист, стоявший в гнезде целый день на одной ноге, позволил себе немного расслабиться и встал на обе. К нему прилетела аистиха, и они нежно сомкнулись клювами. Может, они целовались, а, может, она ему просто поесть принесла. Из своей избушки на каймановом болоте вышла Лукьяна и, шевеля впалыми губами, долго смотрела на запад, потом в сторону руин замка. За каменой оградкой, скрывавшей орхидею, что -то зашевелилось и по округе пролетел низкий булькающий звук. Другой звук, почти на ультразвуковой частоте, висел уже с час над пестрым ковром "трилистной вахты"*. Если бы кто-то вздумал заподозрить в происхождении этого звука тучи болотных комаров, звеневших над бездонными "окнами", поросшими плауном, то комары, разумеется, этого бы не подтвердили. Они бы возмущенно загудели и предложили бы лучше понюхать, как дивно пахнут кувшинки, лилии, "любки"* или "кокушник"*. Возможно, такое их лукавое поведение и способствовало тому, что тайна этого звука оставалась неразгаданной.
   За лесом, в дальних покосах закуковала кукушка, из березовой рощи ей вторила иволга. Начал пробовать голос соловей. Его тот час же стали освистывать деревенские петухи. Это они от зависти. Потому, что выше "ре", просто взять не могли, и то с долей фальши. Петухи, что с них взять? Недаром, говорят: "петуха пустить".
   А в другом конце деревни уже клубилось облако пыли, мычали коровы, блеяли овцы, зазвенели латунные колокольчики. То возвращалось деревенское стадо. Впереди следовал Митька, без кнута, со своими деревянными поделками в берестяном коробе. Коровы, овцы следовали за ним стройными рядами...
   Время было без четвери одиннадцать - "рабочий день" еще не закончился, тем не менее, "работники" попросились у "работодателя"(слово - то какое, так рабством и отдает) отлучиться, чтобы забрать скотину из стада. Витя помрачнел и задумался. Но тут уж его бабушка вмешалась и своей властью отпустила их до следующего утра. Внук проворчал, что если она будет "нарушать работу", то они и за месяц "петушка" не починят, но останавливать никого не стал, за что получил от "нарушительницы" горстку клубники. Впрочем, съел только одну и то не целиком. Бабушка горестно покачала головой и вынесла миску с горячими оладышками.
   Не успели Вася с Федькой опустошить ее под неодобрительные взгляды Дарьи Милославны, как, примчался Митька на своей развеселой резной таратайке. Сзади сидели Зойка и еще две веселые девушки, которых Витя не знал. У одной волосы - распущены, у другой - собраны сзади в рыжий узелок. Оконце крутогоровской избы отварилось, появилось хмурое, заспанное лицо хозяина, который крикнул Митьке, чтобы тот собирался на ночную рыбалку.
   Митькая отрицательно замотал головой:
   -Не, не хочу, Додоныч! Ступайте с батькой! - И восторженно обратился к "святой троице": - Эй, фашисты, запрыгай, покачу с ветерком!
   Под неодобрительным взглядом Дарьи Милославны троица попрыгала в бричку и та с грохотом, звоном и криками понеслась за околицу.
   Было так тесно, что Витино лицо вдавилось в пышную Зойкину грудь. Мальчик стал задыхаться и попытался высвободиться.
   -Тебе, что, не нравится? - удивилась девушка. -Ваську, так "хлебом не корми"...
   -Врет она! - крикнул Вася, отбиваясь в это время от нападок другой девушки, с распущенными волосами. - Что я маленький, - титьку сосать?
   Витя ему, конечно, поверил своему другу, потому что не мог представить, чтобы он начал впадать в детство, и попытался отползти от Зойки. Она не отпускала и вдобавок стала расспрашивать о таких вещах, что мальчик покраснел и заявил, что об этом он ничего не знает.
   -Витя, ну, скажи, - мурлыкала Зойка. - Мне ведь твой дедушка все рассказал! А я тебе земляники целый бидон принесу!
   Так и не сумев выведать от мальчика ничего из интимных тайн Интернета, она обозвала его "жлобом". А когда выехали за околицу, схватила Васю за волосы и вытолкнула из брички на дорогу. И сама выпрыгнула. С замиранием сердца Витя оглянулся на них, ожидая, что между ними начнется драка. И точно: они стали кричать и лупить друг-друга. А потом направились в сторону ближней рощи.
   -Стойте! Они исколотят друг - друга! - крикнул Витя.
   Девицы расхохотались. К ним присоединился Митька, едва не падая с козел.
   -Что вы смеетесь?! Зачем же они туда пошли?
   Они захохотали еще сильней, а та девушка, которая приставала к Васе, сказала, что он " дремучий, даром, что смазливый": Зойка с Васей пошли вовсе "не колотить, а любить".
   -Кого? - спросил мальчик.
   -Друг - дружку!
   -Как это?
   Девицы и вовсе залились, немного успокоившись, спросили у дяди Федора, знает ли он, что это такое.
   -А то нет! Небось, щупать да лизаться будут!
   Та, что была с распущенными волосами, похвалила его, назвала опытным в "этих делах" и спросила у Вити, умеет ли он целоваться. Мальчик покраснел до ушей.
   -Да, не напрягайся ты! Смотри, как надо... - И, притянув мальчика за уши, она запечатлела на его губах отчаянный поцелуй. - Какой ты сладенький...
   -Дай его сюда! Не тебе одной учить! - оттолкнула ее другая.
   -Митя, притормози, пожалуйста! - взвыл тот, кто, получив первый урок "любви", трусливо отказался от второго и кубарем вывалился из брички. За племянником последовал его "опытный" дядя.
   -Куда вы? Вам, что целоваться не нравится? - прозвучало сверху раздосадовано.
   Витя побежал прочь, а дядя Федор огрызнулся:
   -Нравится, да не с такими!
   -А с какими?
   -Как Леночка, что к Минаковым в позапрошлом году приезжала!
   -В позапрошлом?! Мамочки, сколько же тебе лет?
   -Много будешь знать - скоро состаришься! А Леночка тихая, не то что вы!
   -Тю, тю, тю, подумаешь! Ну и катитесь к своим тихоням! И что за деревня такая?! Совсем мужики вывелись, одни дети - "гиганты"! Митька, поворачивай оглобли, гони в Заборье!
   -Там только дед Матвей со своей однострунной балалайкой...
   -Струна-то одна, да сама звенит, учить не надо! Митька, помчались!
   Митя гикнул, свистнул, взмахнул вожжами, и бричка понеслась в поле, как буденовская тачанка в атаку.
   Когда грохот и хохот стихли вдали, дядя Федор важно спросил у племянника, как он "девок отходил".
   -Нормально, - вздохнул Витя.
   -А ты почто чесу дал?
   -Они не в моем вкусе...
   Витя попросил дядю обтрясти ему спину, и дети отправились домой напрямую, через заросшую лопухами поскотину, о чем им пришлось пожалеть....
  
  
   Глава 15
  
  
   Да, через поскотину, мимо старого телятника, было ближе, чем по дороге, тем не менее, это было не лучшее решение...
   Дело в том, что накануне Лукьяна вызывала к себе Шурку с Нюркой. Догадываясь, о чем пойдет речь, они безропотно пришли, протиснулись в избу и притулились возле двери. Помещение освещалось тусклой керосиновой лампой. На кровати лежал кот-енот. Он приоткрыл свои круглые, зеленые глаза и тут же закрыл их. Хозяйки не было, зато за печкой чернел люк открытого погреба. Время от времени из него доносилось какое -то хлюпанье. Подруги переглянулись и застыли, ни живы - ни мертвы.
   -Никак кормит кого, - прошептала баба Шура пересохшими губами.
   -Святые угодники, кому ж там быть -то, в погребе? - пролепетала, осинкой, баба Нюра.
   -Иди-ка погляди.
   -Сама ступай.
   -Тьфу, ты, поганка, навязалась на мою голову! - Хищно раздувая ноздри, высоко поднимая ноги, баба Шура подошла к люку и заглянула вниз: - Ничего не видать. - Ее голова, сросшаяся с плечами, уходила все ниже и ниже, одновременно с этим, наверху вырастал гигантский гриб-дождевик. - А-а-ай! - вдруг вскрикнула она и вылетела наружу, так, что избушка содрогнулась.
   -Есть кто-то! Слыхала! Дышить! Тяжело так!
   -Пошли отсель! - подхватилась ее товарка.
   -Куды, никчемные! - раздался сзади голос Лукьяны.
   Колдунья стояла на крылечке за их спинами.
   -Ой, Лукьяна! А мы тебе не видали! - залебезила баба Шура. - Дай, думаю, погляжу, не своротилась ли в погреб, может, помощь какая нужна!
   -Ой ли? А я подумала, грехом, из любопытства туда нос засунула!
   -Что ты...Вот, те кре...
   -Шурка! Не гневи Бога, не путай его в свои неблаговидные дела.
   У Шурки дрогнула мясистая нижняя губа:
   -Прости, Лукьяна, черт попутал. Скажи, ради всего святого, кто тама у тебя?
   -Опять за свое! Да, сколь я тебя терпеть буду? Вот, прокляну, отлучу от себя, небось сразу в тюрьму "загремишь", аферистка.
   -Лукьяна...
   -Молчи! Натура у тебя такая! Вспомни, кто тебя девчонкой сюды притащил?
   -Ну, матка...
   -Без "ну"! А за что?
   -Конфетину украла...
   -И только?
   -И пряник ... у Ваньки.
   -А еще была заколка , детская лошадка и еще что-то....
   -Скакалку у меня скрала! - вставила баба Нюра.
   .-Вот и пришлось мне тебя на воспитание взять, чтобы вконец не скурвилась. Матка твоя тут слезами горькими заливалась: возьми, Лукьяна, образумь! Червоточинка в ней: на чужое добро больно падка! Прижги! Вот и "прижигаю", борюсь с твоей шелудивой натурой никак уж полвека! А волк все в лес смотрит, сколь его не учи добру...
   -Прости, Лукьяна, но...
   -Говори, говори, чего споткнулась?
   -Не одному добру ты меня учишь...
   Лукьяна отшатнулась:
   -Али, с печи упала?!
   -Что "кхерувима" велела украсть от деда с бабкой, это как, доброе дело? - Сказала и глаза зажмурила в ожидании "грома"!
   -Вдобавок к своей вороватости, ты еще и глупа. Добру я ее не учу, а Федьку кто из аллигаторова плену вызволял, куда он по вашей с Нюркой глупости попал? Кто лягушку туда направил, чтобы замок открыла? (Значит, врал Федька, что "пугал" жаб!) Кто аллигатору голову снес, когда он к Митьке в образе милицейского чина подбирался? (Значит, все-таки, не снилось это главе поселения!) Ты, никак, а? Ну, вот тебе мне мой сказ, девчонка: чтобы завтра, самое позднее - через неделю, мальчишка у меня был! Не то - за все разом мне ответишь.
   -Да сколько ж можно? Умотала ты нас, Лукьяна!
   Нет, это не баба Шура сказала. Это так повернулся ее неуемный язык! Она, конечно рот ладошкой зажала, да слово не воробей! Пришлось ей броситься в ноги к колдунье:
   - Прости меня, язык мой- враг мой! Не знаю, куды от него деваться. Лопочет, что попадя... а он... он, как заговоренный!
   - Давай его сюды! Я его живо разговорю, на "крови"! - решительно заявила колдунья. Левой рукой она полезла гостье в глотку, другой принялась шарить по столу в поисках кухонного ножа.
   -Да не язык заговоренный! - прохрипела Шура. - "Кхерувим" наш! Как ни подберемся к нему с Нюркой, все что- ни будь происходит, а он целехонький уходит! Скоро на карачках будем ползать! Погляди на мою шею: вся черная, как душил кто! А Нюрка, тая вовсе без трусов осталася! Я уж не вспоминаю, как в первый раз евоной хряк нас чуть до смерти не засек! Как подсобляет ему кто-то невидимый! Вон, Федька, так тот сразу поплся, а этот...Подмогни ты нам, Христа ради!
   -Уж, как бы хорошо было...- поддержала ее баба Нюра. - Все тело ранами изрубцовано!
   Колдунья усмехнулась:
   -Ты-то что, Нюрка? Погляди на себя: что за ним добегала, лицом свежа стала! Ты что думаешь, зря я тебя к Шурке в упряжку запрягла? Вон, какая легкая да шустрая стала, хоть замуж выдавай!
   -Я и сама это чувствую, - потупилась баба Нюра. - Да нет никого...Спасибо тебе, Лукьяна. -И от Акулины спасибо, только...
   -Что еще?
   -С головой у нее что... говорит, что забрюхатела...
   -Вот, предупреждала я вас, кто он есть "кхерувим"!
   -Так ты думаешь...
   -Я ничего не думаю. Передо мной все огненными буквами пишется! А что касается "кхерувима...
   Она согнала с кровати кота-енота, они уселись и о чем - то долго шептались.
   -Ну, поняли, нерадивые, как действовать надо? - наконец спросила Лукьяна.- Сперва покумекать надо, а вы с налету, по - петушиному, взять его хотели.
   -Спасибо тебе, Лукьяна, теперь уж он не уйдет! - пообещала баба Шура.
   После Лукьяны заговорщицы домой не пошли. Они отправились на поскотину, где что - то просчитывали в темноте шажками и прикидывали, пугая прилетевших на ночлег галок. Потом, изжалившись крапивой, выкатили из-за телятника телегу, в которой настоятель здешней церкви отец Протопоп в столицу Руси - град Киев за лампадным маслом ездил. Телегу осмотрели и оставили тут же на дороге. Как небо бледнеть стало, побежали к Шуре, потом - к Нюре, где перекрашивали чернилами свои халаты. Чернила у них сохранились со школьных времен. Халаты - с колхозных, когда они работали одна дояркой, другая скотницей. К халатам пришили глухие капюшоны, а также сшили между собой два пододеяльника: один Шурин- в желтый горошек, другой - Нюрин - в синюю полоску.
   В общем "шустрили" вредины всю ночь!
   Наверняка готовилась какая - то гадость, о которой Витя со своим дядей даже не могли догадываться по причине того, что все было покрыто мраком...
   И назавтра они не могли видеть, как после того, как они выпрыгнули из митькиной брички, на дороге показались заговорщицы собственными персонами и "именем Лукьяны", потребовали, чтобы Митька остановился. Лукьяну они приплели, поскольку боялись, что оглашенный их не послушает, тем более, что с девками был. Но он сразу натянул вожжи, как будто ждал их встретить.
   Увидев такое дело, они сразу изменили тон.
   -Ты что ж это, Митенька, "кхерувима" нашего с тележки своей прогнал? - растеклась медом баба Шура.
   -Нехорошо, Митенька, - влилась ручейком баба Нюра. - Он здесь человек новый. Неровен час заблудится или ножку подвернет, не приведи, Господь! Нас Лукьяна нарочно к нему в догляд приставила!
   -Дак с ним Федька был! С него и спрос!
   Баба Шура замахала руками:
   -Это еще хуже: знать, подерутся!
   -Да, Митенька, - подвывала баба Нюра, - Федька драчлив, больно: а как поколотит "кхерувима"? Кто отвечать будет перед Лукьяной, твоей прапра... бабкой.
   Шевеля вожжи, Митька тупо смотрел в пламенеющую даль.
   -Ты, Митенька, вот как поступи: ты тут с девками чуток помилуйся, а мы живо слетаем на твоей тележке... - начала хитрая баба Шура.
   Баба Нюра ее перебила:
   -Поймаем несмышленыша, веревкою его свя... - Да замолчала, получив приличный тычек в бок.
   -... домой его доставим в целости и сохранности и возвернемся! - слащаво закончила товарка.
   -Одно копыто там, другое - здесь, бабки! - сурово согласился Митя.
   Вскоре старушки мчались на его бричке к свинарнику. Только не по той дороге, по которой к нему приближались Витя с дядей Федором, а по другой, со стороны обвалившейся силосной ямы, с тем, чтобы незамеченными прибыть туда вперед мальчиков. Возле ямы они остановились, достали из-под крапивы тючок с тряпьем и закомуфлировались: на себя накинули черные балахоны, на бричку - сшитые пододеяльники. Изменились до неузнаваемости!
   -В телеге приберись, недоумок, а то убьется, когда повезем! - яростно крикнула Баба Шура своей товарке, расправляя вожжами.
   -Сама такая!
   -Язык за зубами завяжи! А то он вылезает, где не надо!
   -Вези, знай, "аферистка" толстая, не то не поспеем!
   Они успели: когда подъехали к свинарнику, дети еще только показались на дороге. Они радостно и беспечно, как козлики, спускались с горочки, размахивали какими-то палками, побрасывали камешки, бегали друг за дружкой.
   У бабы Нюры руки опустились:
   -Господи, Шура, да ладно ли мы делаем?
   -Это ты у Лукьяны попытай, - не у меня! Небось, у нее - пикнуть боишься! Полезай в телегу, я тебя сеном завалю! А мы с Милкой за стенкой встанем!
   План, до мелочей продуманный с участием самой Лукьяны был настолько гениален, что не смог не сработать.
   Поскотина с телятником были обнесены старым плетнем. Он имел разрывы только в двух местах, где впускал и выпускал заросшую повиликой дорогу. Засада готовилась в том месте, где дорога выползала с поскотины и устремлялась в деревню. В этом месте, чуть в стороне от выхода еще с ночи была поставлена вышеупомянутая телега. В нее -то и отправила баба Шура свою товарку, прикрыв сверху сеном. К телеге была привязана веревка, другой конец которой следовало соединить с митькиной бричкой. Бричка, согласно плану, скрывалась за стеной свинарника.
   Расчет состоял в следующем.
   Когда дети поравняются с телегой, баба Нюра условным сигналом(взмахом правой руки из-под сена) дает знать бабе Шуре, чтобы она подала вперед Милку. Милка делает несколько шагов(чтобы больше не сделала, баба Шура впереди на кучу шифера доску положила), веревка натянется и двигает телегу, которая закрывает проход "кхерувиму". Когда дорога блокируется, дети, естественно, "ошалевают"( видано ли дело: телега сама двигается) и останавливаются! В этот момент бабе Нюре надо было схватить "кхерувима", а бабе Шуре - поспешить к ней из брички на помощь. Остальное дело техники: "кхерувим" вяжется и везется к Лукьяне! Федьку можно было в расчет не брать, поскольку он не успеет придти в себя от встречи с людьми в черных балахонах, да еще с глухими капюшонами! Всем известно, как он впечатлительный.
   Блестящий план! И Лукьяна постаралась. Имея свои, только ей ведомые, дистанционные, рычаги воздействия на Митьку, она его вечерком и гулять- то на бричке с девками послала, и к Вите-то привела, правильно рассчитав, что тот ни за что не откажется прокатиться "с ветерком", и на горку -то их выкатила, как раз в то место, откуда дорожка на поскотину ответвлялась! При этом колдунья точно смоделировала, что произойдет в телеге и почему "кхерувим" соскочит, как угорелый - мал еще с девками тискаться! Бабам Шуре и Нюре оставалось только во время появиться, и забрать у Митьки телегу, с чем они тоже справились довольно успешно.
   К сожалению, как это часто бывает, в ходе реализации столь безукоризненного плана вкрались две случайности. Обе - связанные с комарами.
   В тот вечер комары разошлись не на шутку(это только в лукьянином болоте они тихенькие, а как вылетят из-под ее "юрисдикции", настоящими разбойниками становятся!). Лежа на телеге, баба Нюра старательно закрывалась от них сеном. Но сено им оказалось не помеха: парочка кровососущих впилась в ее ухо. Со словами "ах, заразы проклятые" она хлопнула себя по уху. Как раз правой рукой! Естественно, что Шура приняла это за условный сигнал. И это при том, что дети были еще далеко!
   Надо сказать, что она была в худшем положении: над ней вились целые толпы, а сена, чтобы укрыться, не было, и убежать нельзя. Убедившись в ее беспомощности, кровососы "жарили" ее по полной программе! "Не иначе, как "кхерувим" их наслал!" - думала баба Шура, в полном отчаяние. Ее так и подмывало стегнуть Милку и умчаться отсюда. Поэтому, увидев "сигнал" Нюры, она от все души стегнула вожжами по Милкиному крупу. Лошадка рванула, влетела в кучу шифера и стала давить его с треском, напоминающим взрывы петард.
   Видели ли вы когда - ни будь, что творится с несчастными домашними животными, когда взрываются петарды, хотя бы новогодние, не говоря уже о железнодорожных? Если нет, спросите об этом Витю с Федей.
   Они только подходили к свинарнику, когда стоявшая впереди телега вдруг поехала, потом на некоторое время остановилась. Прозвучало несколько "выстрелов", на самой высокой ноте заржала лошадь. У детей отвалились челюсти, хорошо, что они были еще далеко. Из -за угла полуразрушенного здания на большой скорости выскочил какой-то "транспорт" в желтый горошек и синюю полоску. Им управлял кучер в черном. Он что -то пронзительно кричал в сторону телеги и грозил ей кулаком. Тогда телега сорвалась со своего места и стала преследовать "транспорт". Вдруг на телеге что-то зашевелилось, сено "взорвалось", из него с нечеловеческим криком вырвался человеческий силуэт. Еще несколько секунд и над дорогой, где только что пронесся "веселенький" тандем, только клубилась неосевшая пыль!
   Дети долго не могли пошевелиться.
   -Вот, это да, мать твою..! - наконец, восхищенно выругался Федька.
   Витя молча взял его за руку и повел в обход.
   Федька так и пузырился эмоциями:
   -Ужас, как отлично! Клык даю, тут без Лукьяны точно не обошлось! Как ты думаешь?
   Витя пожал плечами. Дядька не унимался:
   -Теперь-то ты хоть поверил, голова садовая, что тут у нас в деревне чудеса по небу летают и чертей веником гоняют?
   Немного помолчав, его племянник спросил:
   -Послушай, а тот возничий в черном, тебе никого не напомнил?
   -Нет, а что?
   -Не знаю. Просто, фигура какая - то знакомая, толстая. А - "транспорт"?
   -Что - то есть, вроде бы...- согласился дядя Федор. - Ладно, пока! Завтра приду! Пойду у бабки своей про все выспрошу. Она у меня все знает и в долгу передо мной, после того, как украла меня от вашего дома. Ну, давай! - И дал стрекача по полю.
   Понятно, своей "бабки" дома он не обнаружил.
   Витя тоже пошел домой. Сначала он пытался вспомнить, где он мог видеть черного кучера. Но вскоре его мысли вошли в более деловое русло. Он стал размышлять над тем, сколько песка для засыпки лужи и строительства моста, сможет перевести такой "транспорт". А если, сзади еще тележку прицепить? А если еще и третью, и четвертую и пятую? Конечно, будучи человеком сугубо городским он не мог предположить, что у Милки, такой здоровенной, всего одна лошадиная сила, не то, что у папиного "хаммера".
   Важно другое: даже в стрессовой ситуации мальчик думал о деле, не то, что его дядька - фантазер.
  
  
  
   Глава 16
  
   Михал Пилдодоныч был не в духе.
   Когда бричка с молодняком укатила, он в сердцах захлопнул окно и пошел спать на сеновал. Развалившись на душистом свежем сене, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Было слышно, как внизу судачили куры, тихонько похрюкивал Борька. Спустя какое - то время, супруга привела Ночку, вернулся Витька, стал звать его к ужину, но он сделал вид, что спит.
   Но ему не спалось. Внутри все горело!
   С приезда внука прошло совсем немного времени, а ему казалось, что прошла целая вечность. Та старая жизнь виделась милым далеким берегом. Теперь - не жизнь, а какая-то сумасшедшая карусель: аллигаторы, головы милиционеров, мосты, "петушки", Залетов в образе Кощея, доктора, красотка Крисс в сверкающем целлофане... - форменная чепуха! Детство! А поди ж ты, не отмахнешься! Сны смешались с явью, да так, что не отличишь, где что! Смешно сказать, он стал осторожничать и как бы уменьшился в размерах! И кругом черт знает что творится. Вон, "залетный" хвост распушил, члены правления задом повернулись, Митька начал дурить(на рыбалку, видите ли, не хочет), и Дарья форс какой-то взяла, не разговаривает. И без выпивки худо(он опять решил "завязать", теперь уже "железно"). Но самое главное - внукова энергия. Тихонький такой, зараза, а крейсер утопит! И все-то у него получается! Это ж надо: настропалил баб на берег в тачках песок возить! Притащил из кустов списанного "петушка" и заставил ремонтировать. Да не кого-нибудь, а Тихона - самого вредного во всей деревне! А если они его починят? Ему же, как руководителю, позор на всю деревню!! Смеяться будут: внук Додону нос утер! А он, засранец, еще ввернет что-нибудь эдакое, мол, "я же говорил дедушке, что технику можно починить, а он не слушался, вот теперь и сожалеет". Форменный подрыв авторитета! А дальше что ждать? Что он еще может придумать? Деда "в расход списать"? Дедоубийца лопоухий!
   Было ясно одно: надо защищаться. Стали приходить всевозможные комбинации, например: запереть его дома, надрать уши, задницу. Так, "клуша" не даст, а то еще навернет чем-нибудь, будто саму в детстве не драли! Отправить домой? Родители еще не вернулись из своего путешествия по заграницам. Может, чем-то отвлечь? Чем? Рыбалкой? Эх, было уже это ...
   Он уже приглашал Витю на рыбаку. Тот все отнекивался: "некогда, дедушка, с твоей рыбалкой - дел - море". "Ну, давай, хоть на деревенской лаве посидим, уклею "пострижем", я и червей накопаю!" "Ну, давай" Пошли, Федьку взяли. Витя размахнулся и зацепил крючком за его куртку, хорошо - не за глаз! "А что же ты червя не наживил, голова два уха?" - спросил, сидя на крючке. "А куда его надо "наживлять?" "На крючок, лапоть!" "Он же живой..." "Конечно, на дохлых кто ловит" Витя еще посидел несколько минут, отмахиваясь от комаров, да и помчался домой, бросив удочку. Федька, само - собой, - за ним. Вот и вся рыбалка.
   От того, чтобы пройтись в лес за грибами или отправиться с Митричами на покос, внук отказался категорически. Тут уж "клуша" влезла, предупредив о волках и клещах.
   Он уже и спутниковую антенну пробовал подключить, но она почему - то не работала.
   Что оставалось?
   Только одно: "диверсия".
   К чести Михал Пилдодоныча надо сказать, что он не сразу на это решился. Только к полуночи. Он слез с сеновала, и, крадучись, направился к калитке. В это время во дворе и перед домом было особенно темно, потому что месяц спрятался за березу. Он уже добрался до понравившейся ему звездочки, и рассудил, что неподготовленный в такого рода делах свидетель ему совсем не нужен. Напрасно беспокоился: более подготовленный в "такого рода делах" свидетель, чем глава поселения, врят ли нашелся бы во всей деревне.
   Он пересек двор и осторожно, чтобы не скрипнуть, открыл калитку. "Петушок" чернел неясным силуэтом на противоположной стороне. У Крутогорова кровожадно раздулись ноздри. Вдруг оттуда донесся тихий металлический звон. Там кто - то был! "Только бы не какая- ни будь чертовщина снова, все остальное - пустяки"! - подумал он и на цыпочках стал подходить к трактору. Увидев под ним обычную человеческую ногу, он сразу успокоился и вытащил ее вместе с остальным.
   Это был местный бизнесмен Промокашка. В одной руке он держал два гаечных ключа, в другой - мешок, в котором позванивали другие колючи, вдобавок, торчала ручка федькиной кувалды. Михал Пилдодоныч поднял его за шиворот и спросил, что он тут делает. Казалось, вопрос был чисто риторический, но, оказалось, не совсем. Бизнесмен сжался, превратился в кролика и вдруг всхлипнул. От неожиданности Крутогоров поставил его на землю:
   -Как инструмент воровал - верно, не плакал, а?
   -Не воровал я его, - выдавил Промокашка.
   -А что ж делал? Спал тут? А ключи сами в мешок насыпались?
   -Ржавое все... горе одно...
   -Тогда на кой приперся?
   Бизнесмен шмыгнул носом и признался, что близок к "нищете и разорению".
   -Что ты буровишь? - спросил Крутогоров, приподнимая воришку до своего уровня, чтобы увидеть его лицо.
   Оно вдруг исказилось:
   -Катись все прахом! Они меня кормилицы хотят лишить!
   У главы разжались пальцы:
   -Матку - убить? Кто?!
   -Что, матка... ею саму кормить надо. Лужу! Бизнес мой горит ясным пламенем, Додоныч! Коли ее засыплют, кого спасать буду? Кто опохмелит? Без ножа зарезали, убивцы!
   Крутогоров расхохотался. Он все понял. Промокашка, сам того не ведая, пытался сделать то же самое, что и он сам: слямзить инструменты и тем самым, помешать ремонту "петушка"! Единомышленник, и такая же жертва внуковой энергии!
   Михал Пилдодоныч сходил в курятник, вынес бутыль, они приняли "на грудь", после чего он "милостиво" разрешил Промокашке забрать с собой ключи, "шкурку", краску и двигать домой. Тот был оглушен "благородством" главы и признался, что будет голосовать за него на выборах. За это выпили еще по стаканчику. После этого Крутогоров услышал, что лучше его в Топотках "испокон века мужика не было". За это еще выпили. И обнялись. Когда ночной гость зигзагами стал удаляться по улице(федькина кувалда перевешивала), Крутогоров посоветовал ему похищенное где - ни будь зарыть, чтобы "в жизь никто не нашел", на что предприниматель заявил, что попробует его ""толкнуть, а барыши - пополам"!
   -Только не у нас в деревне! - переполошился дед своего внука.
   -Не маленький, не дурак!
   ...Ровно в 7 часов утра Витю разбудили его "работники", предупредив, что если через 5 минут "работодатель" не обеспечит им "фронт работ", они тоже начнут с него "штрафы драть". Чувствовался "почерк" деда Тихона, этому палец в рот не клади! Мальчик был вынужден выскочить чуть не в трусах. Глядь, - а под "петушком" ничего нет! У него сразу пересохло во рту, и глаза поплыли в разные стороны. "Может, куда завалились?" - захлопотали старушки. Ключей не было. И "шкурки" и краски.
   Дед Тихон оживился:
   -А ну, бабы, несите - ка сюды свои "контакты"! Будем глядеть, скольки он нам за вынужденный простой платить должен!
   В первый раз он назвал документ своим именем(с небольшим искажением, правда), а не "кабальной бумажкой". В предчувствии чего-то ужасного, у Вити закружилась голова, нащупав крыло трактора, он прислонился к нему.
   -Ой, бабы, что вы стоите? Мальцу ж плохо! - воскликнула какая-то "работница" и проложила между Витиной спиной и железом свою морщинистую худую ладошку.
   -Молочка бы ему парного! Не простудил бы спинку!
   Ладошка под спиной сменилась на чью-то кофту, но лучше мальчику не становилось.
   -Ложите его на травку, девки! Да, полегче хватай -то! Милославну зовите!
   Дарья Милославна выбежала, сделалась, как мел, и хотела "госпитализировать" мальчика в избу. Но он отказался.
   -Я должен тут быть, - чуть слышно прошептал он.
   -Это ж надо, какой ответственный! - пропел старушечий голос.
   -Буду ключи искать, - сказал Витя и попытался подняться. С десяток сухеньких рук потянулись к нему и не дали этого сделать.
   -Тихон, что ты столбом стоишь?! - крикнул кто-то. - Марш домой за ключами!
   -Да вроде как "рабовладелец" обеспечить должон...- несмело возразил дед.
   -Щас мы тебя так "обеспечим", что мало не покажется! Неси ключи, бес старый!
   Ворча что-то себе под нос, "раб" отправился за своими ключами. Старушки стали напрягать свою память и оказалось, что у кого -то в сарае есть молоток, у кого - то кусок "шкурки", у кого-то банка с остатками бордовой краски с позапрошлого года". Так что, когда появились Вася и Федька, которые любили поспать не меньше Вити, ремонтные работы уже шли своим чередом. Только "физиономия" у "петушка" начала краснеть, в противовес зеленым "хвосту" и крыльям, как будто ему было стыдно за витиного дедушку. Впрочем, все нашли, что "петушок" "улучшился в породе" и стал еще краше.
   Во время обеденного перерыва, когда "работодатели" и "работники" дружно поглощали под черемухой наваристый борщ Дарьи Милославы, дед Тихон заявил, что нужна новая шестерня.
   -И шины надо поменять, - важно дополнил Вася.
   Витя чуть не подавился блинчиком, который он кушал вместо борща. Хорошо, хоть бабушка успела в рот сметанки влить!
   -Где я их вам возьму -то, мать твою..?
   -Ви-и-итенька-а-а, - заголосила бабушка. - Ох, я этому деду и дам! Или это Федька тебя научил?
   Внук на нее даже не взглянул от расстройства. Его немного подбодрил Вася, заметив, что шины, в крайнем случае, можно будет снять с комбайна, который на пожне стоит.
   -А шестерню на складе, у Церковомышина, - хихикнул дед Тихон.
   -А почему Вы смеетесь? - спросил мальчик.
   -Потому, что я погляжу, как это у вас получится!
   -Нечего тут глядеть - сам и пойдешь! - сказала баба Галя, которая все больше нравилась Вите, своей грубоватой доброжелательностью. - Кто там, мальцу что выдаст?
   -Какой он тебе "малец"? Рабовладелец, акула! Не пойду, у меня и без того дел хватает! - уперся дед Тихон.
   -Пойдешь, - уверенно сказала баба Галя. - Если желаешь, и я с тобой пойду: как - ни как родственница Церковомышину, на "десятом киселе", правда. Може, зачтется.
   После обеда дед Тихон с бабой Галей пошли на склад. Вася взял с собой дюжину старушек и пошел заниматься шинами. Остальных Витя отправил на поиски краски и "шкурки". А сам решил улучшить условия труда своих "работников". Это было вызвано, отчасти тем, что он хотел поощрить старушек за их помощь против деда Тихона. Если бы не они, дед бы с него точно неустойку содрал.
   Высоко держа перед собой свой больной палец, он попросил дядю Федора, разнежившегося в теньке, "немного подмести возле "петушка" и положить коврики", которые в это время его бабушка стаскивала с чердака. Заметив, что дядька немного расстроился, он принес и включил "музыкальный центр". Это возымело свою действие: Федька взял метлу и принялся ей весело махать в такт музыке. Витя потер свои ручки и пошел на кухню. Не кушать, к сожалению.
   Дело в том, что Витя понимал: приближается час "расплаты", а денег нет. Поэтому, еще с вечера они с бабушкой договорились приготовить мороженое и торговать им на улице перед домом. Правда, наивная бабушка была против продажи, а хотела его "так раздавать". Внук вздохнул, ласково посмотрел на нее, заметил, что она "странная" и предложил представить, что она - владелица фабрики по производству мороженого. Она засмеялась, мол, зачем это ей сдалось, но под укоризненным взглядом внука, представила. "А теперь представь, бабушка, что ты сделала 100 тонн мороженого и раздала его бесплатно" "Куды ж тут столько?" "Представь, что ты живешь в Нью - Йорке. Где ты возьмешь деньги, чтобы расплачиваться с поставщиками сырья и своими рабочими?" Бабушка попыталась вывернуться, мол, то - в Нюорке, а у них в деревне испокон веков - никаких денег не надо, если кто в чем подсобит - самогонки нагонят, столы накроют, да и гуляют себе" "Где гуляют?"- уточнил внук "Да где придется: в избе, на дворе..." "А еще где?" "А то в березки пойдут с гармошкой" "Вот, бабушка. И не с гармошкой, а с веревкой. Напьются, нас к дереву привяжут, и будут держать, пока мы им "бабки" не отдадим. Вы с дедушкой сможете им выкуп заплатить?" "Бог с тобой!" - вскричала бабушка. "И я, к сожалению, отрезан от источников финансирования. А там комаров навалом. Вы с дедушкой тут местные, пару недель протянете, а я точно не выдержу. Тебе это надо?" Ужаснувшись нарисованной внуком картине, бабушка согласилась на проведение торговой акции. Витя потер ручки: "Вот и отлично, а я, как и обещал, найду тебе рецепт классного мороженного"
   Если честно, у мальчика была и другая, более "далеко идущая цель": привлечь в ходе этой акцией под окошко побольше "шабашников" для строительства моста. Придут, начнут музыку слушать, "тусоваться", а под шумок им контракты всунуть! "Двух зайцев - наповал"(выражение, услышанное от дедушки)!
   И вот, в то время, когда дедушка "показывал свой характер" на сеновале, его внук был занят делом: усиленно искал в Интернете рецепт мороженого. И нашел его: французское "Парфе земляничное". Это особая разновидность мороженого, приготовляемого из густых взбитых сливок с добавлением фруктово-ягодного пюре. Прочитав рецепт, бабушка обрадовалась: "И только - то? Да это нам с тобой "раз плюнуть"! Сливок - полно, яичек - тоже, земляники- завались! Знала б - давно сделала!" И с вечера положила в погреб все необходимое.
   Сегодня у них все пошло, как по маслу!
   Бабушка взбивала сливки, яично-молочную смесь, а внук взялся толочь в ступе ягоду. Но как - то неудачно: забрызгал носик и ушки. Бабушка вытерла его передником и отправила погулять. Гулять он не стал, а решил прикинуть, сколько они получат прибыли. Он включил компьютер и спросил у бабушки, какой она ожидает выход продукции. Услышав гордое: "А порций 20, а то и больше!", приуныл. Если торговать, например, по 20 рублей за порцию, - всего 400 рублей. Пришлось накинуть цену в пять раз, и то не было уверенности, что хватит для расчета с "работниками". А тут еще бабушка "отличилась", когда приготовленную для мороженого массу для охлаждения стала раскладывать в большие кружки.
   Витиному возмущению не было пределов:
   -Бабушка, зачем нам эти огромные стаканы? Вон, сколько маленьких рюмочек! Головой же надо думать, и так мороженого мало. Из чего будем деньги делать, из воздуха? Для этого мы с тобой еще не достаточно подготовлены. - И дополнительно поручил бабушке расширить торговый ассортимент "всякими там прохладительными напитками".
   Пока "товар" охлаждался, Витя вышел на улицу и попросил дядю Федора построить киоск. Федька, вроде, стал возражать, мол, и так умудохался, но племянник пообещал ему порцию французского мороженого "Парфе земляничное".
   -Вкусное? - сразу "клюнул" Федька.
   -Сделаешь киоск - сам увидишь.
   Дядя Федор проворно взялся за дело. Не прошло и часа, как у забора выросло странное сооружение, покрытое бабушкиной простыню в красный цветочек. Зато в нем было окошко и стул для продавца. Дядя Федор потребовал свою порцию, но получил ее только после того, как перенес из погреба в часть товара, а из дома - блюдечки, стаканы и ложки. Он мгновенно разделался с лакомством и спросил, облизывая пальчики, нет ли "еще что поработать". Услышав, что есть, но мороженого больше не получит, потерял всякий интерес к работе и стал "незаинтересованно" рассматривать товар. На всякий случай, племянник отогнал его от прилавка, а сам сел за стул продавца, стараясь не смотреть на аппетитное мороженое. Он только попросил у бабушки побольше мелких разменных денег, на тот случай, если "будут подходить с крупными купюрами".
   Первыми появились "работницы" со "шкуркой" и краской. Они шли веселой гурьбой, а на подходе к ремонтной площадке замерли от неожиданности. Все было чисто выметено, разноцветный "петушок" был обрамлен не менее разноцветными домоткаными половиками, а напротив премиленький "кхерувим" торговал мороженным и прохладительными напитками! Правда, по своей деревенской наивности, они приняли все это за жест меценатства со стороны "работодателя" и с криками восторга стали "сметать" мороженое и напитки с прилавка. Даже сколько что стоит, не спросили! Витя криво улыбался на их бурную похвалу и терпеливо ждал, когда они начнут расплачиваться. А они поели, посидели на половиках и попросили "и завтра такой вкуснятины сделать".
   -С таким хозяином можно работать хоть до смерти! - выразила общее мнение баба Груня и полезла на трактор "шкурить". Заметив состояние внука, который в целях экономии сам не съел ни одного мороженого, только морсу попил, бабушка пообещала возместить убытки своими сбережениями.
   -Надо зарабатывать, бабушка, а потратить всегда успеется! - в сердцах, заметил "акула" бизнеса и тут же решил, что он у старушек все при окончательном расчете вычтет. Но, когда увидел старушек, самоотверженно распластавшихся на тракторе и спасших его от свирепого деда Тихона, что -то дрогнуло у него в груди, и он решил, что потом все обдумает. В великом трансе он сел с дядей Федором на бревна и стал есть порцию "Парфе - земляничное", последнюю, сильно растаявшую. Почти половину оставил дядьке.
   Дарья Милославна принесла из ледника остатки товара и заменила его в "киоске", раздавая мороженное и напитки всем желающим. А их оказалось немало: привлеченные музыкой и "сервисом"(как только узнали, так быстро?) жители стекались со всей деревни. Многие несли с собой стеклянную тару, а некоторые - мешочки и пакетики. Брать деньги у нее рука не поднималась, несмотря на урок политэкономии. А чтобы отчитаться перед "учителем", она тайком ополовинила свои "подматрацные" сбережения. Впрочем, нахалявщиков почти не было. В основном, несли самогон. Один старичок сказал, что никогда еще так сладко не закусывал. Заиграла гармошка, начались гуляния. С большим трудом мальчику удавалось удерживать на "петушке" своих работников. Тем не мене, вскоре некоторые попадали с него, а остальные запели.
   Когда Михал Пилдодоныч приходил на обед, при виде всего этого у него схватила поясница, на его лбу выступил пот. Он вспомнил свой сон, тот, что про мост. Только когда убедился, что здесь нет ни одной его любовницы, немного успокоился. Мороженого ему не хватило, но он заявил, что все равно бы его есть не стал. Вот, ведь вредный какой!
   Вите тоже было не до гуляний: Тихон и баба Груня пришли со склада с пустыми руками. Как они ни бились, Церковомышин стоял на своем: никаких запчастей у него нет.
   -Может, у него и правда их нет? - совсем скис Витя.
   -Как бы не так! - вскипел дед Тихон, опрокинув стаканчик. - У него под складом еще склад есть. Специально для запчастей. Они у него там лет 50 хранятся! Ржавеют без надобности, да ему, видите ли, лень спуститься, барину! Раздобрел на ворованных харчах, что мышь амбарная.
   -Копец, пролетаем с "петушком"! - уныло резюмировал дядя Федор.
   -Ничего, не копец! - вскочил Витя. - Запчасти же есть! Я сам пойду к этой вашей "мыше". Вставайте, что вы сидите?
   Склад Сан Припасыча размещался в длинном, сарае в конце деревни.
   Оказалось, что обед у его заведующего был в самом разгаре. Когда они вошли в темное, сырое помещение, пахнущее сыромятной кожей и керосином, на столе были нарезаны хлеб, соленые огурчики, сало, зеленый лучок, на промасленной бумаге лежали отварной куренок и жареная баранина. В большой глиняной миске возвышалась горка квашенной капусты. Правда, все это было уже заметно поедено.
   При появлении посторонних, со стола исчезла, как по волшебству, вместительная бутыль, отчего под крышей засмеялись воробьи.
   Завскладом был одет в фуфайку и кепку. Его глаза слипались. Он был крайне недоволен визитом, потому что ровно через пять минут его небритая щека должна была успокоено лечь на потемневшее дерево стола, точно в том месте, где от нее уже образовалась небольшая лунка. А кепка должна была прикрыть затылок от сквозняков.
   -Опять вы? У меня обед не закончился, - предупредил он, пододвигая к себе капусту, как будто ее могли отнять.
   -Побойся Бога, Сашка! Вечереет, а у тебя все обед! - пристыдила его баба Груня.
   -Я ты попробуй, посиди тут в холоде, не жравши, быстро загнешься!
   - По тебе видать...- проворчала баба Груня и добавила: - Вот, самого "рабодателя" к тебе привели. Может, его хоть послушаешь, коли родственного слова мало.
   -Пирогов Вам из печки, а на двор овечку! - радушно поздоровался Витя.
   -Не нуждаемся, покамест, - ответствовал Церковомышин черство.
   Глазки его в это время бегали по столу.
   -Дяденька, а у Вас есть шестерня?
   -Нет.
   -Но Вы даже не посмотрели, вон у Вас сколько всего, - тихонько попенял ему мальчик. -Посмотрите, пожалуйста, может быт, где-нибудь завалялась?
   -Времена тяжелые, ничего не стало.
   -Сашка, оторви зад, погляди в своем нижнем складе! Два шага ступить! - поддакнул дед Тихон.
   -Ничего нет. Ржавчина там одна. Ненавижу эти железные болванки... и крыс.
   -Дай, мы сами посмотрим!
   -Не положено посторонним. Да и некогда мне.
   -Куды ж ты спешишь? - покачала головой родственница.
   -После обеда докладную начальству писать.
   -Напишешь еще...
   -Когда? Склад закрывается.
   Дед Тихон разразился каким - то крякающим, утиным смехом:
   -Во, мать честная, работник: пообедать не успел - уже закрывается! Пошли отсель!
   -Значит, ничем не поможете? - пролепетал мальчик.
   -Ничем.
   -Ладно, Вы будете от этом сожалеть.
   "На испуг взять хотели, да не на того напали!" - удовлетворенно подумал Церковомышин и опустил щеку в лунку.
   С той самой минуты, когда Витя вышел на заросшее крапивой крыльцо склада Церковомышина, для него перестали существовать мороженое, напитки, недополученная прибыль, бабушка, дедушка, мост и даже "петушок". Вся его мыслительная деятельность сосредоточилась на одном: как заставить завскладом отдать шестерню. В то время, как дед Тихон с бабой Груней не солоно хлебавши, отправилась восвояси, он пошел в сельсовет и попросил помощи у дедушки, хотя и догадывался смутно, что будет "облом". Так и получилось: дед, обсуждавший в тот момент с Митричем- старшим экипировку и круг участников(с участницами) предстоящего "выезда на сенокос", заявил, что такими "мелочами не занимается и послал к Калькулятовой.
   После известных событий, она не могла "отмахнуться" от него просто так. Поэтому слегка напряглась, поправила шиньон и пообещала помочь ему, если он поможет ей составить полугодовой отчет.
   -Без проблем! - сразу согласился он. - Только скажите, на каком носителе?
   -В каком смысле?
   -Ну, на электронном или на бумажном?
   -Бумажном...
   Мальчик слегка поморщился:
   -Ну ладно... только дайте мне информацию о вашем финансовом и экономическом состоянии.
   Инна Вычиславна похолодела. Она вдруг поняла, что отчет он составит. Ее цепкий мозг стал работать над тем, как этого не допустить. Подумав, она небрежно спросила:
   -А на каком носителе?
   -Флэшку бы...
   -К сожалению, у нас только бумажный! - И она с торжеством показала на шкафы, забитые паками.
   Ангельское личико вытянулось:
   -Ничего себе... нет, я не успею все это прочитать.
   -Увы, именно этим я и занимаюсь...
   -Вам остается только посочувствовать. А когда вы освободитесь?
   -Постараюсь к зиме.
   -Понял. Для меня это неприемлемо. Скоро из-за границы вернутся мои родители и заберут меня отсюда. Извините, до свидания.
   -Извини и ты, Витенька, до свидания!
   Когда он ушел, Инна Вычиславна, выдохнула и откинулась на спинку кресла, почти, как и в прошлый раз. Только в этот раз сотруднице все же пришлось сделать ей растирание. А то, что осталось в бутылке, главбух вылила в стакан и выпила одним махом. У ее сотрудницы округлились глаза: раньше с ее патроншей такого не бывало.
   А Витя, поняв, что помощи ждать не откуда, тихо вышел на улицу. Ненавистная лужа рассмеялась ему в лицо! У него закружилась голова, и он медленно побрел домой. Вдобавок, посреди улицы на мальчика напал какой-то гадкий козел, и он насилу убежал.
   При виде своего быстро приближающегося работодателя, красного, с трясущимися губами, его "работники" бросились на "петушка" и стали карабкаться на него из последних сил, но залезть не моги. Он не обратил на них ровно никого внимания. Забежал во двор и сел у колодца, тайком утирая слезы. Возле него захлопотала, было, бабушка, но он попросил не мешать ему думать, где достать шестерню. Она не ушла, а села под оконцем и трясущимися морщинистыми руками теребила простынь, только что снятую с "киоска". Без раздумий она сама превратилась в шестерню , если бы только могла. Трусовато косясь на нее, к Вите прокрался дядя Федор. От его выгоревшей макушки исходило сочувствие:
   -Не убивайся, ты так, племяш, мать твою... может, справимся, как нибудь.
   Витя не отвечал.
   -А хочешь, я на склад к этой "мыше" залезу и все, что надо поворую? Пусть только дед Тихон покажет мне, что надо. А от тебя фонарик потребуется.
   Племянник посмотрел на дядю:
   -А как ты туда залезешь?
   -Очень просто: через крышу! Я туда сколько раз за подшипниками лазил!
   -Зачем они тебе?
   -Для рогатки. Подшипник разобьешь, а там стальные шарики. Класс! Не то, что камни! Может, вместе слазим?
   -Ты что, я не умею.
   -Тогда я сам!
   -Нет, воровать мы не будем, - тихо, но твердо произнес сноб Витя.
   -Мы же не для!
   -Все равно, не будем. Надо найти его "Ахиллесову пяту".
   -Какую? - вытаращился дядя.
   Племянник ему не ответил. К нему пришла одна идейка. Голенькая, правда, не смелая, но внук своего деда знал, что они такие только и хороши.
   Не то, что бы уж совсем знал, - догадывался...
  
  
   Глава 17
  
   По Топоткам, бегемотом, протопал умопомрачительный слух: Церковомышин подал в отставку!
   "Умопомрачительность" слуха состояла в том, что он подавлял в головах старушек все другие мысли. Он преследовал их на грядках, был предметом "колодезных" встреч и даже в повестке дня одной "болотной конференции".
   "Девки, да как он на такое решилси-и? - недоумевали те, которым до всего было дело. - Во цвете лет оторваться от свого "корытца"?! Чем собирается семью кормить? Ну, положим, детей нет, дак ведь и самим с бабой жевать что-то надо. А работать напрочь разучилися, потому как все со складу привыкли. У них в огороде - "конь не валялся", со всей скотины один козел- на хлеб заместо сала не положишь, да и тот в репьях весь, по чужим помойкам шастает(тот самый, что на Витю напал). Господи-и, да как же они теперь жить-то буду-ут?!"
   Тотчас было забыто "темное прошлое" Сан Припасыча: что и "лапы -то у него загребущие", и что, "жила-то он еще тот"(хотя б кому на Пасху мясца-маслица подбросил, окромя себя да начальства!). Все, как водится, сразу стали его жалеть. Жалеть и расследовать, т. к. официально распространенную версию о причине увольнения подвергли сомнению. По этой версии выходило, будто бы Додон прознав о жульничестве на складе, вызывал к себе заведующего, приложил разок-другой об стенку и велел "отставное" писать. Но это была официальная версия. Кто в нее поверит? "Да он всегда тащил, вся жизнь воруть, почто тольки сейчас его божий перст настиг?" - сомневались старухи, и были правы. В действительности, дело обстояло несколько иначе.
   Да, заявление "родилось" в кабинете Крутогорова, но без насилия. И что, самое главное, во время обеденной дойки, в то время, когда в сельсовете никого не было: ни еще "неотдоившивихся" служащих, ни уж, тем более, самого хозяина! Сан Припасыч долго ожидал его в приемной. Как известно, на нем были кепка и фуражка, он изнывал от послеполуденной жары и распространял вокруг себя такой запах сыромятной кожи, что Жучка легла на его правый сапог, а левый подгрызала. Но завскладом этого даже не замечал.
   Первой его увидела главбух.
   -Сан Припасыч, вы ли это? - воскликнула Калькулятова, входя с баночкой чистейшего березового сока, подкрашенного клюквенным морсом, которым она "баловала" себя в жару на рабочем месте. - Наверно, сейчас сельсовет обрушится! Обычно в такое время Вы у себя на складе трудитесь!
   "Трудяга" и причина возможного обрушения учреждения опустил голову и тихо молвил:
   -Оттрудился, вот...
   -Вы шутите?
   -Подаю в отставку. Жду Додоныча.
   -Шутить изволите? Где же Ваше заявление?
   -Не успел написать, зараза. Может, Вы дадите мне ручку?
   Банка чуть не выскользнула из пухлых, приятных рук главного бухгалтера.
   -Так Вы серьезно?! Кто же мне на совещаниях будет стул подавать?
   -Кто - нибудь подаст...
   -Да, в чем дело?
   Церковомышин еще ниже опустил свою голову, кепка скрыла его лицо.
   -Боже, да на Вас лица нет!
   Церковомышин молчал.
   -Отвечайте! Или я стукну Вас этой банкой!
   -Нечисто там...
   -Где?
   -На складе.
   -Этого еще не хватало! У тебя растрата? Сколько? Да, смотри же мне в лицо!
   Завскладом стал еще сильнее пригибать голову к животу, совершенно превращаясь в каменный "лукьянин валун".
   Только после этого в приемную зашел Крутогоров. Он был с Зойкой, которую встретил по дороге. Она слышала последние слова главбуха и схватилась за голову: "Мамочки, застукали все же!" Глава поселения снисходительно хлопнул "козу" пониже спины и увлек вставшего перед ним по стойке "смирно" Церковомышина в свой кабинет, оставив в приемной дух, от которого у женщин в сочетании с сыромятиной, забродило в висках. Если бы Зойка, именуемая в деревне "радисткой Кэт", зашла минутой позже, скорость распространения по населенному пункту "официальной" информации была бы значительно ниже. И, следует заметить, была бы намного достоверней, ибо, как выяснилось в дальнейшем, причиной увольнения была вовсе не растрата.
   Растраты у Церковомышина и не могло быть. Вырезки телячьего филе, полутушки барашков, свининка, маслице, сметанка, творог, "кое - что из овощей и круп", - короче говоря, все это, что он каждый вечер уносил "в семью", предусмотрительно завернув в лопухи, никак не учитывалось в его расходной документации. Зато Сан Припасыч был силен в списании на естественную убыль продуктов, которые "гнили", "сохли" и таяли прямо на глазах, падлы! А фуражное зерно и комбикорма, так те "утрусывались" центнерами.
   Нет, с ним случилось нечто совсем-совсем другое...
   "Потустороннее вмешательство"!
   Крутогоров, которому он первому об этом поведал, не поверил бы ни одному его слову, да еще бы и хамовато высмеял, случись это до прибытия в деревню его внука Вити. Теперь же, как известно, он стал беспокойным и всякая чертовщина липла к нему, как пыль к телевизору.
   Он только хрипло спросил завсклада в конце его рассказа:
   -Не врешь?
   -Нет, - был ответ.
   -Ну, что ж, понимаю... форменный ужас... сочувствую... у меня тоже стало случаться черт знает что. Давай так: пиши заявление и оставь его у меня. А недельки через две - подходи. Мне ведь на твое кресло надо кандидатуру подыскать. Только ты смотри, об этой чертовщине - ни гу-гу! А то на склад дубиной никого не загонишь!
   -Так я больше на склад не пойду? - с надеждой спросил Церковомышин.
   -Как это не пойдешь? А кто там будет заправлять? Две недели - будь добр!
   -Они мне трое суток сроку дали...полтора уже прошло...
   -А я - что? Сам за тебя пойду?
   -Может, вместе?
   -Благодарю! Могу ружье выдать. От Варлама покойного осталось, упокой его душу грешную, хороший сторож был.
   -Что им ружье? Они железные! Эх, видать, и мне по варламовой дорожке, коли Вы про него вспомнили.
   Железные! Вот, наконец, выпрыгнуло слово, от которого получала название целая полоса в новейшей истории деревни Топотки. И если бы эта история имела бумажный носитель, как документация главбуха, одна из ее глав обязательно бы так и называлась: " Бунт железных болванов"!
   ...Как-то сытно пообедав и, чувствуя из своего живота доброжелательные позывы ко сну, завскладом Церковомышин отодвинул недоеденные закуски с опустевшей бутылочкой в сторону, нащупал щекой знакомую лунку в крышке стола, накрыл лысину кепкой и умиротворенно вздохнул. Это послужило сигналом к тому, что стеллажи с товарами, деревянные колеса, полозья саней, валенки, кирзовые сапоги, висевшие на противоположной стене и затянутые вековой паутиной, шум ветра в тополях и птичий гомон за открытой дверью, - все начало тускнеть, удаляться и, вне всяких сомнений, сменилось бы крепким, благодатным сном, если бы не одно "но"...
   За дверью, ведущей в нижний склад раздался какой - то приглушенный металлический звук. Сан Припасыч поднял голову, прислушался. Звук повторился. Полет к Морфею явно откладывался. На цыпочках негнущихся ног, сильно покачиваясь, он приблизился к двери, к которой не подходил, по крайней мере, лет 5, а то и все 10. За ней хранились "железные болванки", как он называл запчасти к сельхозтехнике, а еще жили крысы. Как известно, он ненавидел и то, и другое. Пошевелив ржавый замок, он убедился, что он закрыт, стало быть, никто посторонний попасть туда не мог. Неужели крысы, падлы, так откормились, что железо двигать начали? Это была хоть и неприятная, тем не менее, здравая мысль. Но через мгновение и она пропала. И все пропало, кроме леденящего ужаса.
   Он услышал за дверью человеческий голос!
   Вернее, он был не совсем человеческий - слишком дребезжащий, надломленный и приглушенный, но понятно было практически каждое слово:
   -Ну, что, парни, надоел нам этот завсклад Церковомышин?
   -Надоел! Надоел, урод! - послышались еще более глухие и загробные голоса. - Мы здесь уже 50 лет! Мы окисляемся, нас пожирает ферум 2,О3! Еще три дня таких мучений и мы рассыплемся на составные элементы!
   -Но сначала мы "замочим" эту "ленивую мышь"!! Как Вы на это смотрите, мачо?
   -Хорошо! Отлично!
   -Ничего другого я от вас не ожидал...Церковомышин, ты слышишь меня, жирное брюхо?! Мы, железные болваны, посылаем тебе черную метку и даем три дня сроку! Тебе осталось жить 72 часа! Завтра в это же время выходи на связь, ха,ха!
   После этого послышались лязг и звон, за которыми отдельных голосов было не разобрать, но они явно были свирепыми...
   По своей ограниченности, завскладом, имел крепкий лоб и ко всему на "этом свете" был равнодушен, кроме - сверхъестественного. Увы, он был суеверен. Бывало, всей деревней потешались над ним, когда он, встретив на своем пути женщину с пустыми ведрами или черного кота, добирался на работу через околицу, делая более З километров крюку. А когда он забывался и начинал всходить на крыльцо с левой ноги, это было прямым указанием на то, чтобы в тот день "в семью" не брать ни кусочка, а то будет "застукан". И это подтверждалось, особенно, когда еще был пост "народного контроля". А что творилось под его кепкой, когда навстречу ему попадалась сама Лукьяна со своим леденящим кровь взглядом и пророчеством: "Все воруешь, Сашка... ужо погоди...". После такой встречи с неделю, не меньше, руки будут крупной дрожью дрожать, стало быть, пустому домой ходить, и от жены отбрехиваться, а то и отбиваться.
   Что греха таить, все мы еще немного немеем перед тем, чего не можем понять. Нам надо на ученых равняться. "Спокойно, - говорят они, - не объясняется, значит, - не существует, и баста! Что вам еще? Зачем вы к нам со своими "тарелками" и Лондонскими тауэрами пристаете?" "Туфта" это все, - вторит им "продвинутый" мальчик Витя, который учится в одной из наиболее блестящих гимназий столицы с заслуженным преподавательским составом.
   Какой уж тут с Церковомышина спрос?
   И правильно он сделал, что при такой позиции наших ученых и педагогов, закатил глазные яблоки под полушария головного мозга, да и вышел со склада вон. Да пусть там хоть мертвяки завывают, а он уже тут, на солнышке, - выкусите! Правда, на крыльце притормозить не успел и метров 7 летел по воздуху. Но что значат разбитый нос, поцарапанная рука и вывихнутая лодыжка в сравнении со спасенной душой?
   Когда он открыл глаза, увидел, что распластался недалеко от своей кепки. Рядом - "мангровые" заросли крапивы, где вполне можно спрятаться. Что он и сделал. Крапива оказалась не только спасительной, но и отрезвляющей. Стали возвращаться мысли. Например, как забрать со стола ключи и закрыть склад, но в склад при этом не входить. Тут же пришла другая мысль, что для этого можно использовать проволоку. Пламенея лицом и другими открытыми частями тела, он выполз на дорожку, из куска колючей проволоки сделал длинный крюк и взобрался по ступенькам. После неимоверных усилий, кровоточащими руками, подтащил ключи ко входу и закрыл склад. Потом отломал от тополя большой сук и, опираясь на него, как на костыль, скрылся в направлении околицы, так как идти домой через деревню не решился. Дома, отказавшись от горячих наваристых щей, лег на кровать и подумал, что может быть, все это ему приснилось. Тем не менее, супруге соврал, сказал, что упал со стеллажей. Это позволило ему на другой день уговорить ее пойти с ним на склад "подсобить малость, пока нога не прошла".
   Когда она отворила дверь склада, держа в одной руке ключи, в другой - вместительную хозяйственную сумку, он был вынужден пропустить ее вперед, так как в это время "схватила нога". Супруга зашла, - он трепетно слушал. В помещении все было тихо, разве что хлопнула дверь ледника, где хранились мясные и молочные продукты, но в этом ничего сверхъестественного не было. Он заглянул внутрь: на столе, на стеллажах, все было, как обычно. Он решил, что вчера ему все приснилось, открыл амбарную книгу и даже пришедшим с поля работницам отпустил партию граблей. Супругу же попросил "еще побыть" с ним. И правильно сделал.
   Точно в то же время, что и вчера, из-за той же двери, раздался тот же голос. Сегодня все ограничилось несколькими фразами:
   -Ты меня слышишь, гнусный тюремщик? В твоем распоряжении осталось 48 часов! Начинай копать могилу в своем фамильном склепе! Завтра будет последнее предупреждение, ха, ха! Болваны, вы согласны?
   В ответ загудело железо!
   "Фамильного склепа" у Церковомышина никогда не было, тем не менее, возражать он не посмел. Супруга - тоже. В эту минуту она уже покинула ледник и находилась возле злосчастной двери, выбирая из кучи веников наиболее ловкий. Услышав голос, она окаменела. А через несколько секунд ее не стало, как будто испарилась. Только сумка с продуктами и веник остались. У ее супруга были все основания подумать, что ее взяли черти. Но порадоваться этому обстоятельству было некогда. Не было никаких сомнений, что это сбывалось лукьянено пророчество. Его заколотило и он опрометью бросился в сельсовет - увольняться. Тогда и состоялся его бередящий душу разговор с главным бухгалтером, а затем, деловой и товарищеский - с главой поселения.
   Несмотря на принятые меры, "чертовски" конфиденциальная информация дала утечку! Что тут поделаешь? Деревня! В результате, в полдень возле склада гудела толпа встревоженных жителей. Варвара, также уверенная, что все это "лукьянины козни", из-под ладошки глядела на болото, убеленное к тому времени расцветшими "кашкой", "валерьяновым корнем" и "заячьим хвостиком". Церковомышин, ко всему безучастный, сидел на ступеньках. Его никто не держал, но и не отпускали. Человек 6 наиболее крепких старух во главе с бабой Шурой, теснились на крыльце. Внутрь, естественно, никто не заходил.
   Деревенскому начальству тоже хотелось узнать, что предпримут "железные болваны" по истечении срока ультиматума, но они не могли себе этого позволить "по должности", поэтому отрядили Суховеева, который делал вид, что "в кустиках косит траву". Супруга "приговоренного" наверно уже в десятый раз рассказывала о происшествии, вспоминая все новые детали. Теперь уже оказалось, что из-за двери она слышала еще хруст ломаемых костей и лязг зубов. В 14.55 все лица вытянулись, стало тихо. Баба Шура, набычившись своим мясистым потным лбом, глядела на циферблат настенных часов, которые она принесла из дому за неимением иных. Ее ноздри были хищно напряжены. Казалось, вот-вот она взорвется от внутреннего напряжения. Суховеев, подобно зомби, вращая косой, скосил придорожные лопухи, репейник и вышел на дорогу. Следующими были бы тоненькие, в коричневых трикотажных чулках, исцеленные "кхерувимом", ножки бабы Акулины...
   К счастью, пронзительный визг и грохот остановили "зомби". Это те, которые стояли на крыльце, закричали и устремились вниз, сломав перила и опрокинув Церковомышина. Толпа отхлынула от склада.
   -Говорил! Кто-то говорил! - завывала баба Шура. - Ух! Да отойдите ж от меня - воздуху дайте!
   -А что говорил -то?
   -Слыхать было плохо! Далеко! - сознался дед Тихон, тяжело дыша и хватаясь за косу Суховеева.
   -Это тебе плохо, а я все слышала! Он спросил, выкопал ли Припасыч себе могилу в склепу.
   -В каком склепу?
   -Откуда знаю?
   -Это кладбище такое заграничное! - пояснил дед Тихон. - Короче, куда его закапывать понесут.
   -Чертов вертеп! - вырвалось у Варвары. - Пропал, Припасыч! Не так его, как вдову жалко!
   -Ой, смертушка моя пришла-а-а ...- подтянула ей та, что еще не была, конечно, вдовой, но готовилась. Закатив глаза, она повалилась на чьи -то руки.
   Сам же "кандидат" в это время чисто по-мужски, надвинул кепку и отвернулся. Его выдавали вздрагивающие плечи. Некоторые женщины тоже заголосили. Суеверный ужас овладел толпой. Зазвучали молитвы. Момент был не менее драматичный, чем тот, когда Крутогоров по настоянию своего внука явился на крыше своей избы в образе доктора Эдмана и низвергающего Зевса одновременно.
   И надо же было такому случиться, что именно в это время, как небесное благословение, на дороге со стороны сельсове6та появилась "святая троица"! Впереди шел Витя со своим ноутбуком, Вася тащил какой -то мешок, в руке дяди Федора был блестящий витин меч. Он срубал им крапиву.
   -"Девки-и-и, наш "кхерувим" нам ниспослан! - заголосили старушки и рысью устремились к мальчику. На его свиту, они, как обычно, не обратили никакого внимания, что вызвало ее некоторое разочарование.
   Узнав, в чем дело, "кхерувим" нахмурился:
   -Я же Вас тогда предупреждал, гражданин, - сказал он Церковомышину, укоризненно.
   Тот закачал головой. И сам весь зашатался. Что в эту минуту творилось с его лицом, было не видно, потому что его продолжал скрывать козырек кепки. Та, что не желала стать его вдовой, бросилась мальчику в ноги:
   -Помоги, ангел земной! Христом Богом тебя прошу: спаси кормильца!
   Витя сильно смутился, побледнел и вежливо попросил Церковомышину отпустить его ногу, после чего вместе с друзьями взошел на крыльцо. Совершенно бесстрашно, они углубились в стены "чертового вертепа".
   -Ишь, ты! Поглядите, бабы! Ничего не боится! Бог его послал! Одно слово - "кхерувим"! - подпрыгивали над толпой восхищенные возгласы.
   Некоторые из толпы стали осторожно просачиваться в помещение склада. Витя поставил ноутбук на стол и подключил к сети. Вася достал из мешка провода, датчики и с помощью дяди Федора "замкнул" дверь "мятежного" склада с компьютером. Сейчас же по монитору побежали светящиеся кривые, напоминавшие острые зубы. "Кхерувим" нахмурился, сел на место, где раньше сидел завскладом и стал работать. В мерцающем свете экрана и тоненьких пальчиках, бегающих по клавиатуре в стенах этого хмурого хранилища, где нашли свое последнее пристанище яловые хомуты и сыромятные вожжи, телеги и сани, - атрибуты ушедшего века, было нечто завораживающее.
   Наконец, мальчик устало откинулся на спинку стула:
   -Все понятно, мы столкнулись с явлением, которое называется молекулярная усталость железа. - Выждав паузу, в продолжении которой можно было слышать, как высоко под стрехой чирикают воробьи, добавил, не глядя на Церковомышина: - Все это из-за Вас получилось. - И стал постукивать по клавиатуре тоненьким ноготком мизинца правой руки.
   Церковомышин в это время подошел к столу и стоял перед ним, переминаясь. Точно на том же месте, где недавно стоял перед ним мальчик. Его супруга, ставшая подле и державшая его за шею, поминутно заставляла его кланяться, не видя другого способа спасения.
   -А что это за штука-то такая? - спросила Варвара
   -Это вызвано некоторыми реактивными явлениями ферума, - тихо сказал мальчик. - Ферум вступает в химическую реакцию с водородом и образуется разрушающая молекула. Когда их количество в железе вырастает до критической массы, начинается необратимая реакция. Вся причина в том, что длительно не использовались по своему назначению хранящиеся там запчасти.
   -Это евоные "железные болваны" с ума посходили! - конкретизировал Федька.
   -Точно, - важно подтвердил Вася, заглядывая в монитор. - Это очень опасное явление!, Офигевающие процессы, психа - физические реакции! Это называется "Бунт железных болванов". Например, в Англии в прошлом веке "железными болванами" был разрушен до основания один небольшой приморский город!
   -Насчет городов , конечно, не знаю, - слегка закашлялся Витя. - Но в целом картина выглядит примерно так. Если кто -то не верит, может сам посмотреть.
   -Верим, верим! - раздалось. - В твоем окошке и так все видать: вона, только зубы лязгают! Во, Припасыч, до чего ты дохозяйничал! Запчасти тебе войну объявили! Тошно глядеть на тебя!
   -И что ж с ними делать, с болванами -то? - пои интересовалась баба Шура из за голов. - Не ровен час - вырвутся, и будет нам всем Апокалипсис!
   - Вместе с Припасычем!
   -У-у-у, жила! Так бы и треснула ему!
   -Да будет вам! Поглядите на него, он и так, как маков куст!
   На завскладом было больно смотреть.
   -Так что делать -то?! - визгливо торопила баба Шура. - Ждать, как сожрут все?
   -В самом деле, ангел наш, подумай! - пропела Варвара.
   -Спаси мужа! - взвизгнула "вдова" и так надавила на шею благоверного, что с его головы упала кепка.
   -Не знаю, -неуверенно произнес Витя. - Очевидно, их надо оттуда вытаскивать и ставить на механизмы.
   -Точно, надо срочно открывать дверь и попробовать вступить с ними в переговоры! - решительно заявил Вася и стукнул кулаком по столу.
   -А кто туда полезет? - насторожился завсклад.
   -Ты, кто ж еще! - закричали возле двери.
   -Хоть убейте - не полезу! - взмолился несчастный.
   "Святая троица" нерешительно переглянулась. От величайшей задумчивости их плечи приподнялись, руки развелись, губы обратились в "запятые".
   -Пацаны, а может, так и быть, нам на разведку сходить? - протянул Федька.
   -Ты что, дурак, до армии дотянуть не хочешь? - вытаращился Вася.
   -Мне вон, его жалко, - кивнул Федька на Сан Припасыча.
   -Мне тоже жалко, так что, мы за него будем вои головы подставлять?
   -Я не пойду, - еще раз предупредил Церковомышин.
   -Эво, заладил, бес! Проси людей! Кланяйся! - приказала его супруга и так пригнула голову мужа, что на этот раз он сам упал на колени.
   -Сходите, Христа ради, - пробубнил он слезно в пол.
   -Крокодиловы слезы! - сказал Вася жестко.
   -Сами идете к своим "болванам"! Они с Вас шкуру - то сдерут! - вторил ему дядя Федор.
   -Ну, ладно, хватит! - нахмурился Витя. - Мне кажется, что он все понял. Пусть только скажет, как он будет себя вести в дальнейшем.
   -Хорошо буду! - взревел Церковомышин.
   -Я ему верю. Пацаны, идите, открывайте дверь, - велел мальчик. - Гражданин, где ключи?
   Тотчас в воздух полетели солома, какие-то тряпки, коробки, ящики, веники, совки, - то завскладом кинулся искать ключ от двери, которую невесть сколько не открывал. Верная супруга ему помогала.
   Все жены таковы. Вот уж, кажется и то не - это и это не - то, и кричит супруга на свое "сокровище" и обзывается в то время, как ладошка только выбирает место, куда бы его побольнее огреть, но случись что, сразу в защитную скалу превращается и груди своей не пожалеет! А как минет опасность, глядь, муженек снова в балбесах ходит!
   Одновременно с началом поиска ключей, начался быстрый отток зевак из помещения склада, и в тот момент, когда в ржавом замке повернулся ключ, обнаруженный, наконец, в куче мусора, в нем оставалась лишь "святая троица". Оказавшись в подвале, дети первым делом при помощи фонарика отыскали магнитофон с таймерным устройством, который притащил дядя Федор и спрятал на складе запчастей ровно три дня тому назад. Для закрепления эффекта, Федька прокрутил остававшийся кусок записи, которую они монтировали при помощи чугунной ступки с пестиком и пустой кастрюли, исказившей их голоса до неузнаваемости. Завывающий голос предупредил Церковомышина, что срок ультиматума истек и они, "железные болваны", считают себя вправе поступить с ним по своему усмотрению. После чего магнитофон перекочевал в васин мешок, "мстители" хлопнулись ладошками и стали танцевать какой -то невероятный танец.
   -А может, его еще и воровать отучим? - неожиданно предложил Вася.
   -В смысле? - не понял Витя.
   -Ну, вся деревня знает, что он ворует со склада!
   -Не у тебя же.
   -Какая разница? Зато у общества!
   -Класс! Отучим Припасыча воровать! - воскликнул дядя Федор.
   -Ну, и фиг с ним, пусть ворует у кого хочет! Это уже не наша проблема, - поучительно сказал Витя. - Никогда не надо разбрасываться по мелочам. Лично я пошел, мне некогда. А на вашем месте я бы врал поменьше!
   -В каком это смысле? - спросил дядя Федор.
   Явно назревала ссора. Но Витя не отступал:
   -Зачем вы про "железных болванов", про всякие там психические реакции, офигевающие процессы врали? Когда там самая обыкновенная реакция окисления железа.
   -Ну ты и даешь! - "офонарел" Вася. - Ты же сам всю эту "химеру" придумал!
   -Да, сам - врать! - поддакнул ему Федька.
   -К вашему сведению, я никогда не вру. Что я соврал? Что? Скажите конкретно! А вас все время приходилось останавливать. Мне за вас стыдно было. Врут, как маленькие!
   -А мангитофон, таймер чьи? Идея чья?! - ощерился Вася.
   -У меня была идея просто продемонстрировать ему, что может получиться, если он не будет давать запчасти, вот и все! А любую идею можно извратить! - С этими словами "кхерувим" полез из подвала.
   Церковомышин ждал у входа. Мальчик поручил ему срочно вытаскивать из склада запчасти и ставить их на механизмы.
   -Куда же я их поставлю? Техники никакой нет...может, вы хоть шестерню заберете?
   -Нет уж, толстобрюх! - крикнул от дверей дед Тихон. - Теперь ты ее нам сам принесешь! Да еще шмат сала в придачу!
   -Сала не надо, - предупредил Витя.
   -Ему не надо - мне принесешь, понял? - прошипел старый механик. - А то шестерню не возьму! - Из-под белесых колпачков его бровей так и било торжествующее ликование
   -А когда можно принести... - начал Сан Припасыч и вдруг замолчал, упершись глазами во что-то в глубине склада.
   Витя оглянулся и только головой покачал на самовольство друзей(ничего не попишешь - внук своего деда!): они выволокли из подвала какую-то круглую запчасть и грохнули ее на церковомышинский стол. На ее ржавой поверхности были чем - то нацарапаны два глаза и рот с одним, но большим зубом.
   -Припасыч, - сказал Вася театрально, - "болваны" сняли тебя с должности! Теперь он будет завскладом, а ту у него помощником! Если хочешь жить, будешь отчитываться перед ним в конце каждого рабочего дня. И если он увидит, что воруешь, копец тебе придет!
   - Давай сюда свою кепку! - приказал дядя Федор.
   Когда оголилась незагорелая теменная лысина "бывшего" завскладом, некоторым сделалось его жаль.
   -А оклад теперь кому платить будут? - невольно выронилось у его супруги.
   -Все будет зависеть от его поведения! - неуверенно сказал Вася.
   "Упертый" Витя было, открыл рот, чтобы опровергнуть все эту их самодеятельность, но Вася потащил его прочь от склада. Дядя Федор вцепился в племянника с другой стороны. Подчиняясь силе, Витя втянул голову в плечи и не сопротивлялся. Он терпеть не мог насилия. Толпа безмолвно проводила троицу недоумевающими взглядами. Только Варвара испуганно спросила у Васи, не "плохо" ли "кхерувиму", на что тот ответил, что "это напустили порчу "железные болваны", но все будет нормально". За кустами Витя вырвался и сказал, что надо "поговорить".
   Пожалуйста! Давай поговорим! - согласились друзья.
   -И как же мы теперь будем дружить, парни? - спросил Витя. - Ведь вы меня совсем не слушаетесь.
   -А почему мы должны тебя слушаться? - пожал плечами Вася.
   -Да, почему это? - поддакнул дядя Федор развязно. - Если уж на то пошло, ты должен нас слушаться! Я твой дядька, а Вася вон, на сколько тебя старше! Командир нашелся!
   -У вас бы без меня ничего не получилось...
   -Федька правильно говорит, - сказал Вася. - Ты не можешь быть командиром: у тебя сознательности нет.
   -Как это?
   -Понимаешь...даже не знаю, как сказать...ты в общем-то, вроде бы ты нормальный, только в тебе какая-то фигня есть...
   -Какая еще фигня? Я такой, как все, как мой папа...
   -А мы с Федькой не такие! И дед твой, и все тут у нас не такие! Понимаешь, в деревне испокон веков было так: один за всех и все за одного. Скажи, только честно, если рядом с тобой кого-нибудь бить начнут, ты вступишься?
   -Не знаю, проблематично...я и драться-то не люблю...
   -Эх ты! А я так вступлюсь! - вырвалось у Федьки. - А ты скользкий какой-то, тебя не поймешь! И лодырь: все других заставляешь делать! Мне вон, мороженое не давал, пока я чуть ноги не протянул от работы! Тебе плевать на других!
   -Не правда! - вырвалось у Вити. - А мост я разве, не для всех делаю?
   -Ну, во - первых, Федька правильно говорит: делаешь не ты, а старухи, - заметил Вася. - А во - вторых, скажи, чего ты взялся его сторить?
   -Папа сказал, - чистосердечно признался мальчик.
   -Ну вот, из страха перед своим папочкой! При чем здесь "все"? Вот ты попробуй для кого- ни будь просто так доброе дело сделать, тогда посмотрим!
   -Как это просто так? Задаром что ли? Без проблем, сколько угодно!
   -Нет, от души!
   -А, может, у него и души-то нет? - брякнул Федька.
   -Есть! - Витины глаза защипало от слез.
   -Тогда отдай мне свои игрушки! А Ваське - компьютер!
   По витиной щеке покатилась слеза:
   -А мне - что? Мне мама с папой покупали. Они деньги платили. Что я им скажу?
   Федька сплюнул:
   -Ясно, мать твою... - Он вздохнул и отвернулся, васины добрые, серые глаза тоже смотрели с холодком. Витя искренне не понимал, чем он виноват перед друзьями, но ему очень не хотелось ссориться с ними.
   -Ладно, не обижайтесь на меня, парни, я...я постараюсь как-нибудь трансформироваться, - сказал он тихо. - Но и вы тоже никогда не врите, это тоже не хорошо...
   -Заметано! - Вася и поднял свою ладошку, и тотчас же об нее хлопнулись две других.
   Детский спор был локализован, но не разрешен. Он и не мог быть разрешен. Они были слишком разными...
   В тот же вечер Церковомышин принес шестерню и кусок сала. Дед Тихон забрал то и другое и установил шестерню на "петушка". Шины Васей уже были заменены. В трактор залили горючее, которое также было обнаружено на складе, Вася с дедом Тихоном стали его заводить. Вскоре он издал оглушительный рев, задрожал, окутался клубами сизого дыма и поехал, под дружное "ура" "работников" и "работодателей".
   Через два дня лужи не стало. Вася "петушковым" отвалом сдвинул в нее травянистый холм, на котором обычно лежали обиженные козы, после того, как их прогонял от сельсовета глава поселения. А то место шустро взялось молоденькой травкой, словно зарядилось энергий его внука.
   Изумрудную лужайку назвали витиным именем, и повадились проводить на ней различные общественные мероприятия. Одно время она даже использовалась, как "производственная площадь". Но значительно позднее.
   Вы об этом еще узнаете.
  
  
  
  
  
  
   Часть 2
  
   Глава 18
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"