...Шел дождь... Хотя какое там шел - ливень хлестал с такой яростью, будто собрался перемолоть в песок весь горный хребет! За эти пару часов небо извергло из себя столько воды, что, казалось, продлись буйство стихии хотя бы сутки - и даже самые высокие горные пики скроются в глубинах вод... И ведь дождь был еще только началом: ветер, не уступающий своему товарищу в ярости и многократно превосходящий его в силе, обрушивал на горные склоны удар за ударом, играючи сворачивая с места многотонные валуны. То тут, то там со страшным грохотом отправлялись в свое смертоносное путешествие чудовищные каменные лавины, сулящие быструю, но отнюдь не безболезненную кончину любому, кто посмеет встать на их разрушительном пути. Казалось бы, в такую погоду ни одно живое существо, да и не совсем живое, впрочем, тоже, не посмело бы отправиться в путь, отдаваясь во власть безжалостной непогоды... Казалось бы... Но все же свет молнии, на секунду ярким росчерком разрезавшей темное небо, выхватил-таки ползущую вверх по склону человеческую фигурку... и еще пятерых, следующих за ней попятам...
...Старик моргнул, избавляя глаза от щедро брошенной в лицо каменной пыли и еще раз, на всякий случай, повторил заветное слово - единственный доступный ему сейчас оберег от ярости духов ветра. Слово, впрочем, похоже, действительно помогало: во всяком случае за все восхождение ничего крупнее песчинки сверху так и не прилетело... А с учетом того, какие тяжеловесные "подарочки" в это время с грохотом осыпались вниз справа и слева, жаловаться на такие мелочи, как песок и дождь было просто глупо. Тем более, что идти-то оставалось совсем чуть-чуть... Нет, разумеется, до ближайшего перевала, а тем более до безопасности Серединных земель еще дни и дни пути, вот только там ему уже побывать не придется... Глупо, конечно... Дожить до таких преклонных лет и скончаться вот так: на голой скале посередь безлюдных и мрачных Алых гор, где даже похоронить его будет некому! Но все же гораздо глупее было бы, если б на это пришлось пойти кому-нибудь помоложе, кому-нибудь, кому еще жить и жить...Нет уж, с него хватило и одной войны - довольно было принесено жертв, пора и самому, наконец, встретить врага лицом к лицу, а не прятаться за чужими спинами. На секунду изрезанное морщинами лицо озарила торжествующая улыбка - на этот раз придется смерти удовольствоваться лишь жалкой подачкой - крохами его собственной жизни... А вот и подходящий уступ: скала нависла над ним, как воин над поверженным врагом, образуя своего рода углубление, идеально соответствующее его замыслу - преследователям просто негде будет здесь развернуться, и он выиграет-таки драгоценные, столь значимые сейчас мгновения. Конечно, лучше бы добраться до заранее примеченной пещерки дальше по склону, но, увы, увы... Магия, наполнившая его ноги легкостью, а руки силой, отсчитывала свои последние секунды: не рассчитал он, ох, не рассчитал... И хотя даже без волшебства старый кудесник кое на что еще годился, но не в такую же бурю... Это преследователем все едино - что дождь, что ветер: вот, право слово, отродья Тьмы! Ведь еще ползут, ползут - все так же наседая на пятки! А ведь уже половина из их десятка отправилась в свое - на этот раз уж точно последнее - путешествие вниз, кто смятый валуном, а кто и просто сброшенный очередным порывом ветра - таким ведь плевать на безопасность - главное для них выполнить приказ, любой ценой выполнить... И выполнят же, куда ему старому деваться, отбегался... Но ничего, ничего, старик тешил себя мыслью, что свое-то дело он все-таки сделает - вырвет безгрешную душу из когтей тьмы, ну, и заодно раз и навсегда сорвет все планы этого упорствующего в своей злобе самозванного "повелителя севера"! Нет уж - с Серединных земель и первого раза хватило, пускай даже не рассчитывает, что ему дадут второй шанс! И, пусть, пусть все уже забыли о старых пророчествах, пусть, всем уже плевать на эти древние сказки - но он-то, он-то помнит, не даром последнюю сотню лет смотрителем при императорской библиотеке подвизался! И все эти сто лет, да и предшествующие, впрочем, тоже, все это время старик твердо знал - наступит день и Враг вернется, возможно, даже еще более могущественный, чем раньше! Но и он сам не терял времени даром: готовился, изучал, предполагал... И нашел, нашел-таки слабину, быть может даже единственное уязвимое место Врага! Тот, видимо, просто не удержался от соблазна - не смог не взять в услужение того, кто сорвал его планы в прошлый раз... И об одном не подумал, что сам же, своей же темной магией возвращает к жизни того, кто помешает ему и теперь... Надо лишь разорвать связь, скинуть оковы темного колдовства ...
Шум осыпающихся камней вырвал старика из лабиринта воспоминаний и грез: его преследователи были уже в считанных шагах вниз по склону. Всего лишь какая-то минута понадобилась им, дабы преодолеть эти двадцать метров вверх, невзирая на ярость дождя и ветра! Ну, впрочем, что ж, пришли, так пришли: он был готов к встрече.
...Первым из-за края утеса высунулся шлем остроконечный - шлем простого пехотинца. И тут же скрылся обратно, стоило увесистому булыжнику опуститься точно на его навершие. Раздался тихий хруст и... все. Немертвые не кричат, даже когда с нарастающей скоростью несутся вниз, навстречу земле. А старик тем временем уже занес камень для следующего удара... Впрочем, надо признать, нанести он его так и не сумел...Нет, он, конечно, был прав: немертвые лезли бы один за другим, пока он не перебил бы всех или один из них не выполнил бы поставленной задачи. Но, увы, именно в эту секунду заклятье выносливости и ловкости развеялось без следа, исчерпав последние крупицы, вложенной в него магии. И тут же усталость мягким, но тяжелым тюком навалилась на плечи, заставляя выпустить неожиданно такой тяжелый булыжник и, с трудом отдыхиваясь, привалиться к стене. А в это время следующий немертвый лихо, одним движением, перемахнул через край утеса...
Молния сверкнула вновь, ослепляя человека, но одновременно ярко очерчивая контуры его противника: массивную броню, тяжелый и длинный плащ, закрытый рыцарский шлем... Сомнений не был - тот, кого он дожидался, наконец, стоял перед ним: некогда доблестный рыцарь и мудрый военачальник, а ныне просто Полководец... Черный Полководец немертвой армии... Тот, кто в древности победил Врага, а теперь вынужден послушно следовать его призам... Но это, впрочем, ненадолго...Ибо талисман уже лежал в ладони, приятно согревая кожу. Одно касание - только одно, и все встанет на свои места... Он не мог промахнуться... И прежде, чем вспышка молнии стерлась с лика небес, старик из последних сил выбросил вперед правую руку, надеясь, что его противник сочтет лишним уворачиваться от брошенного в него мелкого камешка, а ведь именно так и выглядел этот по сути уникальный в своем роде талисман... Мгновение, казалось, сравнялось длиной с вечностью... Старику неожиданно ясно представилось, как в следующий миг мертвец шагнет в строну, а камень навсегда улетит вниз к подножию гор - унося с собой все его планы и надежды, его единственный предотвратить грядущие бедствия... К счастью, а может и нет, как смотреть - этого не произошло... Немертвый лишь резким движением выбросил руку, ловя камешек в полете, а затем мгновение подержал его на ладони, будто приглядываясь... И лишь потом все так же безмолвно выдернул меч из ножен... Старик позволил себе улыбку... Еще бы - так было даже надежнее, хотя трактаты и уверяли, что талисман подействует и в том случае, если коснется лишь одежды или доспехов цели... Теперь его долг был выполнен - и смерть станет ему заслуженной наградой... Желанной наградой. Слова давались с трудом - остаточный эффект заклятия все еще давил, заставляя ловить ртом воздух и не давая даже шевельнуть рукой:
- Это такая честь... умереть от твоей руки... великий рыцарь... или теперь правильно говорить Полководцем... не так ли?.. Ненадолго, поверь мне... Ты еще скажешь мне спасибо... весь мир скажет...
Немертвый шагнул вперед, уходя с прохода и позволяя разглядеть себя яснее, чем просто силуэт... И в тот же миг сердце дрогнуло и понеслось вниз, отрываясь от тела... Молния и распаленное воображение сумели-таки сыграть со стариком злую шутку: перед ним стоял такой же скелет-пехотинец, как и тот, кого он сбросил с утеса ударом камня - только на этого еще был накинут маскировочный грязно-серый, местами порванный, плащ... Челюсти мертвеца шевельнулись, словно бы разминаясь после долгого простоя, и голос его, безжизненный и холодный, как и сам скелет, неожиданно легко перекрыл шум дождя и грохот обвалов:
- Ты... ошибся...живой. Я... не Полководец... Я... Я... Меня зовут Кэр!
И меч с мерзким всхлипом вошел в податливую плотью... Вот только старик этого уже не почувствовал: его сердце разорвалось долями секунды ранее...
А немертвый пару раз повернул меч, убеждаясь в гибели человека, и направился к выходу... Но перед этим еще раз взглянул на пойманный им камешек и зачем-то, сам пока не понимая зачем, сунул его в специальный мешочек на поясе... Древняя магия уже принялась за дело...
Глава 1.
Город пал... Мой опыт воина-ветерана, запахи смерти и страха, витающие в воздухе, да и просто тот факт, что толпа ополченцев, даже сражающихся до последнего, нам неровня - все это говорило мне, что бой уже закончился - шла бойня. Мы шли и убивали всех, кого видим: мужчин, женщин, детей: без разницы. Во-первых, у нас был недвусмысленный приказ: "убить всех людей в городе", а, во-вторых,... ну, армии немертвых просто по статусу положено этим заниматься...
Впрочем, надо отдать защитникам должное: нет, они, конечно, уже не надеялись, но сражались все равно, как звери... И я их понимаю, как не глупо это звучит из уст трехсотлетнего покойника. Здесь были только те, кому некуда идти: те, кто называет негостеприимные северные земли домом. Живые, бежавшие при первых слухах о нашем появлении - бесхребетные слабаки, им все равно где жить и как жить, лишь бы только жить. А сильные остались... Они всегда остаются - и всегда погибают первыми. А слабые выживают, а порой и наживаются на чужой силе...
Глухой звук удара и треск ломающихся костей - мой сосед по строю справа медленно оседает на землю. Неплохо, совсем неплохо для человека - с топором он обращаться умеет. Не его же, в самом деле, вина, что каждый из нас был закаленным в боях ветераном, за сотни лет до того, как он появился на свет! Нет, конечно, нам слегка не хватает скорости реакции - но вот в мастерстве с нами лучше не тягаться... Ну, вот, к примеру, я еще мысль не закончил - а он уже неосторожно раскрылся: всего каких-то пара сантиметров, но для лезвия меча-то хватит с лихвой... Эх... Еще один труп валится нам под ноги... перешагнуть, в кровь не наступить, дабы не поскользнуться, принять на щит удар следующего противника, контратаковать... И так, пока все враги не лягут или меня не достанет какой-нибудь удалец, как только что свалили моего сотоварища... Последнего, кстати, из моего начального десятка... Нас ведь с ним только двое осталось после той горной облавы - вот нас к новой десятке и приписали, слили, так сказать, в одну. А теперь я, получается, остался один... Вот только меня это нисколько не волнует. Нас вообще заботит только выполнение поставленных приказов, а все остальное... Все остальное это удел живых...
Глупые, глупые люди - зачем они вообще приняли бой строй на строй, а, вернее, наш строй на их толпу... им бы рассеяться, ловить нас по одному, по двум, затеряться в городе, а лучше в лесах в округе... Но нет - им честного боя подавай... И валятся тела под ноги, как колосья под серпом... И это еще хорошо, что я здесь - в первых рядах, а не позади в десятках патруля... Так хоть воинов убиваю, а не женщин и детей... Хотя им это, конечно не поможет... Люди, люди - ну, почему вы не ушли прочь... почему не бежали лишь завидев нас... почему...
Да что это со мной! Сначала ни с того, ни с сего в рассуждения ударился, теперь вот на жалость прошибло - приказ, есть приказ, и он не обсуждается. Мы в принципе не можем оценивать наши действия, а тем более испытывать эмоции - это против нашей природы! Может я какой-нибудь дефективный, неправильный немертвый, а? Или все-таки дело в том старике, которого я убил? Или в том камне, который уже почти неделю таскаю с собой? Стоило сразу о нем сотнику доложиться, еще когда меня про беглеца расспрашивали... Я бы, конечно, сказал - если бы меня спросили. Но приказа говорить не было... А сам я... решил промолчать... Хм, красивое словосочетание: "я решил"... новое такое, необычное... Неужто я еще что-то могу решать, а не просто дергаться как марионетка по воле кукловода! Забавно... Стоп! Я помню точно: еще неделю назад я бы и подумать не смел такое про волю всемогущего Хозяина, вернувшую меня к жизни! Да я вообще не думал: я лишь оценивал обстановку и выполнял приказ - а теперь вот размышляю, как... как будто живой, право слово.
Ну, вот опять! Так задумался, что не заметил, как враги закончились. Совсем. В смысле - дальше по улице только наши рубят в фарш какого-то особенно упорного типа: уже обоих рук нет, а еще ведь шевелится - живуч, гад. Битва закончена, осталось... я бы сказал самое неприятное, хоть и прошлую пару раз это дело у меня эмоций не вызывало... Так как нет их у нас - эмоций, в смысле. Все просто: делимся на пары и рассыпаемся по домам - добивать оставшихся: раненых, безоружных и т. п. Все, как всегда - приказ есть приказ.
Принцип разбиения на группы у немертвых один - кто рядом стоят - те и группа, в нашем случае, пара - все равно это на эффективность работы никак не влияет. Случайно ли, специально - но в этот раз, мою спину прикрывает не рядовой, а сам десятник - так уж пришлось. Почему спину? Опять же немертвым по боку, кто из двоих пойдет первым, а меняться позициями это лишняя трата времени. Распахиваю свободной рукой дверь, шаг вперед, проверяю на засаду справа, слева от двери, и тут же ухожу в бок, пропуская десятника.... Движение сзади...
Топор опускается прямо на руку, которой я едва успел закрыться - дверь же была не вровень со стеной, а в углублении, как это я не сообразил, что внутри дома по бокам от нее должно быть что-то вроде ниш в стенах! Вот он недостаток посмертия - живым-то я помозговитее был. Ладно, хорошо хоть кость цела: некромагия приняла весь удар на себя. А вы что думали: мы это просто кости в доспехах, да?! Мне даже смешно бы стало, будь я живым: а как же тогда, по-вашему, эти самые кости вместе держатся, как мы, к примеру, говорим, как видим, почему, наконец, доспехи с нас не валятся, а? Нет, конечно, у новичка скелет - это и вправду просто кости соединенные между собой магией, ну и чуть-чуть волшбы для зрения... Наверное... Я все-таки в некромагии ни бум-бум, только вот на личном опыте... Ну, а что касается нас - тут в магию обернут фактически каждый кусочек тела, точнее, я бы сказал, скелета. Она как бы заменяет нам плоть. Потому-то мы и доспехи на людей рассчитанные носить можем, и оружием нам удобно пользоваться и убить нас заново далеко не просто.
Но попытка все же была достойная. Поэтому человеку, по виду воину, кстати, достается легкая смерть от одного удара. Это все, чем я могу ему помочь - у меня приказ. Вроде все? Впрочем, я все еще не заглянул в эту нишу... А каждый дом должен быть проверен полностью, да и чувствую я еще кого-то рядом, кого-то до сих пор живого - у нас на это своего рода нюх. Чтобы срубить тяжелый серый занавес, достаточно одного удара... И что же тут у нас...
А тут у нас живой. Живая. Девочка. Лет восьми. И с ножом в руках. Эх... Ну, почему мне так не повезло... Извини, маленькая, - приказ есть приказ... Стоп! Меч замирает у самого ее горла, чуть не касаясь кожи... Хорошо все-таки быть немертвым - живой бы не успел остановиться... Так, теперь медленно отвести клинок назад - все-таки зрение меня не обмануло: не все то, чем кажется... А бедняжка только сейчас поняла, что случилось: побледнела, судорожно провела маленькой ладошкой по шее, думая, видно, что я ее перерубил. Но надо признать, нож не выпустила - что понятно учитывая ее природу. Чуть более жесткие черты лица, слегка иное телосложение, да еще необычный серо-стальной цвет глаз. Но немертвого нельзя обмануть - она не совсем человек, в ней явно есть доля крови нелюдей, толи гномов, толи еще кого... наверняка, ясно лишь, что не эльфов - их-то я за свою жизнь навидался. Но главное - она не человек, а посему приказ на нее, ну, никак не распространяется... Другого бы это не остановило - а мне, как бальзам на... на череп: не буду я ее убивать и все тут. Ну, точнее, пока прямого приказа не будет... А, впрочем, кто мне прикажет, если о ней никто кроме меня не зна... Ну, почему мы соображаем так медленно!
...Десятник не стал задавать глупых вопросов, мы, немертвые, вообще не задаем друг другу вопросы - не зачем как бы. Он просто подошел сбоку и ударил наискось... Так и не поняв, почему я медлю. Да я и сам не понимал...Зато понял другое: одну нашу такую большую ошибку... Мы выполняем приказы. Всегда. Мы не можем их нарушать, ибо мы немертвые. Вот только... Только никто никогда не отдавал нам приказа не убивать друг друга...
Он был опытным бойом. Но он стоял боком и уже занес меч для другого удара - он просто не успел среагировать... А мой клинок вошел ему в шею, между шлемом и броней, перерубая позвонки. Верная смерть - даже для столь качественно сделанного немертвого. И только затем я понял, что наделал. Нет, не так - что сделал! Принял решение. Сам. Без приказа. А немертвые так не поступают. Никогда - у нас... у них нет воли. А значит я больше не немертвый, ну, или не совсем немертвый. А еще понял, что все это не столь важно... по сравнению с тем, что мне предстоит сейчас... Отпустить меч - все равно никуда не денется... Раскрыть ладони - так подсказывают смутные образы памяти тех времен, когда я был жив. И с трудом - челюсть плохо движется из-за долгого отсутствия практики - с трудом выговорить такие простые, но важные слова:
- Не... бойся... меня. Я... друг.
...- А потом Кэр отпустил меч и что-то сказал по-вашему... А еще ладони показал - вот так!
Девчонка повернулась к стоящему слева от нее воину-скелету и протянула в его сторону обе ладошки, как можно сильнее растопыривая пальчики, силясь изобразить костлявые ладони немертвого.
- А дальше? - скелет даже чуть наклонился вперед, словно его и впрямь интересовали две детские ладошки
- Дальше?.. А дальше пришла Валешка! Точнее, сначала Кэр еще много чего говорил, а уже потом пришла Валешка... А, из того что Кэр говорил, я ни слова не поняла - но бояться уже меньше стала: он ведь меня не тронул и тому, в шлеме с гребнем не дал! И знак мирных намерений показал - а отец... отец говорил, что тех, кто так делает, не надо бояться, даже если очень, очень хочется... Фалк... Скажи - а с отцом правда все будет хорошо, да?
- Жент, маленькая ты наша, я уже говорил - Свет никогда не забывает тех, кто погиб во имя его: так что, пожалуй, твоему отцу сейчас гораздо лучше, чем любому из нас... А из нас так в особенности.
- Я знаю... Он тоже так говорил, перед битвой - говорил мне, чтобы я не плакала, что он всегда будет со мной... вот здесь... - девочка положила руку на грудь, напротив сердца...
Скелет машинально повторил ее жест и лишь, наткнувшись на холодный металл нагрудника, покачал головой, отгоняя собственные назойливые воспоминания.
- Да, Фалк, еще - ты же обещал не называть меня маленькой! - девочка поджала губы от возмущения - Маленькая ведь не смогла бы путешествовать с вами! Да она бы боялась вас до смерти и вообще...
- Ладно, ладно, извини... Ошибся. Ты же знаешь мы соображаем медленней людей... - Жент подозрительно посмотрела на "медленно соображающего" скелета и вопросительно хмыкнула
- Ну, не обижайся - я действительно не специально, ма... большая ты наша. Вон лучше перекуси, а там глядишь наши и управятся - город-то небольшой. Кэр с Валешкой вернутся и мы отправимся дальше...
- Ночью?! - Жент удивленно воззрилась на заходящее солнце.
- А то... Мы же немертвые. Нам без разницы...
- А, ну да... Фалк, а Фалк...
-Да, ма... тьфу! Да, Жент?
- А ты за кого: за ополченцев или за ваших? - дечока склонила голову набок, ожидая ответа... Скелет же замер на середине шага, явно глубоко задумавшись и лишь через пару секунд ответил:
- Хм...Как тебе объяснить...А ты?
- Не знаю... Если ваши победят - это плохо... они там всех убьют... А если ополченцы победят, они Валешку убьют и Кэра убьют... А это еще хуже!
- Ну, вот видишь. Мне только остается добавить, что они еще и меня убьют, а может и тебя...
-А... Ну, тогда я за наших! Хотя лучше бы этой войны вообще не было! Да, Фалк?
- Ну, да... - и скелет глубоко вздохнул, абсолютно не заботясь об отсутствии у себя необходимых для вздохов легких и гортани...
Как же, о боги, сложно работать с маленькими девочками!! Тем более с теми, которые и слов-то человеческих не понимают! Ну, да, да я признаю, что малость отстал от жизни и наречие Срединных земель трехсотлетней давности слегка не годится для северного города, но все же! Хорошо хоть, левый номер подвернулся - ну, в смысле тот, кто в десятке в строю стоит левее меня. Этот благо поблагоразумнее десятника оказался: и меня выслушал, и даже головой, в смысле черепом, кивнул, что раз девочка не человек, ее убивать не надо. И даже спрашивать не стал, зачем ей объяснять, что мы хорошие и трогать ее не будем... Объяснил... Не знаю уж, что он сказал, я в наречии горцев разбираюсь, как в некромагии... девочка, впрочем, вряд ли много больше моего поняла - все-таки этот язык тоже лет триста назад использовался. Но в любом случае толи объяснение все-таки дошло до цели, толи два размахивающих руками и лепечущих невесть что скелета выглядят весьма забавно, но обстановка стала несколько менее напряженной, а нам удалось убедить ее сидеть здесь и никуда не уходить. Кстати, этот левый номер и дальше полезным оказался - пока я еду, да вещи собирал, он сподобился-таки отыскать пару мешков подходящего размера... Зачем? Да потому что восьмилетний ребенок никак не может маршировать наравне с армией немертвых! Куда маршировать? А кто Хозяина знает - куда пошлет! Нет, нет, я, конечно, мог бы оставить ее здесь - в обезлюдевшем городе в днях пути от ближайшего населенного пункта, посреди хоть и пустынных, но отнюдь не безопасных земель, бросив все на произвол судьбы и великих Богов... Но, во-первых, мне было бы неприятно, что все усилия по ее спасению прошли даром, а во-вторых... Ну, если честно: я просто ни с кем еще ни разу не разговаривал с тех пор, как ко мне вернулась способность более-менее четко мыслить, и я в глубине ду... чего-то там тешил себя надеждой, что хотя бы пару дней будет с кем словом перемолвиться... если мы решим проблему языка, разумеется. Ну, а когда появится настоящая линия фронта - перебросить ее на ту сторону наверняка будет не так уж сложно...
Хотя, если уж, по правде говорить, то все это мне пришло в голову уже где-то под конец того дня, а собственно тогда, я и не думал о последствиях своего поступка. Я просто пытался ее спасти, как бы банально это не звучало... Нет, конечно, можно было забаррикадироваться в доме и держать оборону, но... я, во-первых, не сомневался, что сил превозмочь прямой приказ у меня все еще нет, да и если бы такие силы все же нашлись, "один против армии" - это далеко не самый перспективный вариант... Вот и решился я спрятать мою находку там, где ее даже сам Хозяин искать не станет - у себя за спиной, в мешке побольше! Никому просто в голову не придет, что немертвый будет помогать живому - это даже теоретически невозможно, а значит и искать девочку никто не будет!
Впрочем, как обычно все это было хорошо только на словах, а на деле... А на деле, не прошло и десяти минут, как на улице затрубили сигнал к построению. Хорошо, хоть не к походному... Пришлось все бросать, с помощью грубой силой запихивать яростно отбрыкивающегося ребенка в самый дальний угол, закидывать ее всем тряпьем, что попалось под руку и тут же бежать на улицу, занимать место в строю, а то еще решат, будто что-то случилось! А ведь, если решат, - обязательно проверят, сиречь еще разок дом обыщут... Я думаю, продолжать логическую цепочку уже не нужно, не правда ли?
А на соседней широкой улице вся сотня уже вытянулась в линию, позволяя наглядно оценить размеры потерь - небольших, кстати, один из десяти примерно. Стоило последнему бойцу, сиречь мне - левый-то номер раньше добежал, занять место в ряду, как сотник опустил сигнальный рожок, привесил его обратно к поясу и медленно зашагал вдоль строя, походя, бросая очередному десятнику короткие указания : где получить пополнение или наоборот в чье распоряжение теперь переходят остатки его десятки... До нас очередь дошла минуты через полторы - вся эта рутинная процедура никогда много времени не занимала, да и десяток наш стоял в шеренге четвертым.
- Где десятник, отвечать!
Голос сотника не похож на наши: он более четкий, при желании его даже можно принять за человеческий - это как-то связано с тем, что сотникам дано больше воли и заклятия на них лежат слегка иные. Поскольку при гибели десятника присутствовал я один, приказ напрямую относится ко мне, и, как бы не хотелось мне сейчас промолчать, делая вид, что я ничего не знаю, все же придется ответить. Приказ есть приказ.
- Погиб во время битвы. В доме, который мы обследовали, был один из ополченцев.
Приказ есть приказ - и я отвечаю только правду. Но не совсем всю правду. Сотник, впрочем, удовлетворенно кивает: убит в бою, так убит в бою, уточнять был ли он убит именно ополченцем, кажется бессмысленным... Теперь нам назначат нового десятника, смотр закончится, и нам прикажут патрулировать город, пока Хозяин не выберет новую цель...
- Ты. Будешь десятником. Встать в начало десятка. После смотра заберешь с останков твоего предшественника шлем и сигнальный рог. Исполнять.
И сотник идет дальше, не дожидаясь ответа - его, кстати, и не должно быть: в армии немертвых не могут не понять или не расслышать приказ. Ну, да - все логично: опять сработало стандартное правило и десятником назначили стоявшего ближе всех к сотнику в данный момент, ну, то есть... меня. Вот никогда уж не подумал, что решение обойти приказ и спасти чью-то жизнь, может привести к повышению. Правду жрецы говорят - неисповедимы пути судьбы! Впрочем, пожалуй, мой новый статус окажет еще очень и очень солидную услугу. Ибо как десятник я могу отдавать приказы, что значительно упрощает мне поставленную задачу: спасение отдельно взятой жизни. А может и не только отдельно взятой, но и многих других... Да, и просто, в конце концов, так привычнее - я ведь до смерти тоже десятником был...
Стоп! Не может быть! Не в смысле, что я не мог быть десятником- это как раз факт, а в смысле... в смысле, что я помнить-то этого не могу! Ну, хотя бы потому что я вообще о своей жизни до смерти ничего не помню, как любой из нас, между прочим! И имени своего я, кстати, тоже не помнил... пока камень тот в руку не взял. Нет - тут дело нечисто явно... Впрочем, время обмозговать все это у меня еще будет, надеюсь, - а сейчас дело есть: мешок, еда и девочка - в любом порядке. Хотя начать лучше с девочки - остальные два пункта возможностей сбежать и попасться в руки патруля, слава богам, не имеют...
Глава 2.
Говорят смерть приходит беззвучно... Может и так, но мы не она... Наше приближение слышно за километры - ритмичный нарастающий шум. Шум, достигающий апогея здесь, в центре немертвого войска... Звук шагов... Десятков тысяч шагов. Это идем мы... Живым никогда не понять того, что немертвые вкладывают в эти слова... У вас просто нет ничего сопоставимого с этим... движением, единым усилием, фактически стихийным по своей природе... Армия немертвых на марше - это... это, как текущая река - ее можно задержать, можно заставить повернуть, но остановить невозможно... Мы идем дни и ночи, под солнцем и звездами, не сбиваясь с шага и не теряя скорости... фактически, как одно существо с единой волей... У немертвых нет понятия идти куда-то... Мы просто идем - также, как и в бою мы просто сражаемся, а не бьемся за что-то, как вы: за идею, за богатство, или там за родную деревню - у нас же нет целей, есть только состояния... состояния, возведенные в абсолют... Так и здесь - мы просто идем, ради самого движения... Странные слова не так ли? Ну, я же говорил, что живым этого не понять... Никому, кроме, может быть, одной... Кроме той, кто сейчас сладко спит у меня за плечами...
... Самой трудной была первая ночь - а все потому, что я не рассчитал с мешком. Ну, забыл я, что вам нужно дышать, забыл... Мы-то не дышим - и правильно, кстати, делаем, хлопот гораздо меньше получается. Если б не левый номер, показавший как правильно вырезать часть ткани, пришлось бы искать другой мешок - а это еще куча времени, и этот-то еле нашли! Но это были еще цветочки... Ягодки ждали меня на марше - мешок, как оказалось, потряхивало на каждом моем шаге, не по мощеной дороге ведь топаем! И, если обычному грузу это в принципе безразлично, то наш трофей укачало еще за первый час... Нет, я ничего не имею против маленьких людских слабостей, но... как же все-таки было легче, если б она была немертвой! Впрочем, я бы покривил душой, сказав бы, что она жаловалась или доставляла какие-то трудности - нет, девочка с завидным упорством держалась до последнего, пока я, наконец, не додумался нести мешок в руках перед собой, прижав его к груди - так качало гораздо меньше. Ей этого оказалось достаточно. Волнения и усталость взяли свое, заставив забыть и о продолжавшейся тряске, и о шуме марширующей армии - не прошло и пары минут, как она прямо вот так, фактически у меня на руках, прижавшись щекой к холодному нагруднику, провалилась в сон. Люди верят, что мы ничего не чувствуем - это неправда. Я чувствовал - не вспоминал чувство, а именно чувствовал - тепло, радость... счастье. Она доверилась мне, положилась на меня, пока еще сама того не сознавая - а доверие для нас это все. Лояльность, доведенная до абсолюта - вот основа нашего существования. Мы не можем не оправдать доверия, никогда! Теперь я либо сберегу ее, либо лишусь нежизни, пытаясь сберечь. Не правда ли удивительное решение для того, кто вообще не должен принимать решений?! А еще более удивительно то, что в этот миг я был не одинок в своих мыслях:
- Не, правда ли... Она будоражит что-то внутри, десятник?
Знакомая речь на секунду повергла меня в изумление, не сумев, впрочем, заставить сбиться с шага. Клянусь своими костями, не будь я твердо уверен, что слева от меня стоит такой же немертвый как и я, я бы решил, что он принадлежит живому... наверное даже живой женщине! А левый номер тем временем продолжал, а может и продолжала, рассуждать вслух:
- Эта живая, эта плоть и кровь...Она чудесна, во всяком случае, когда спит, а не дает советы, какого размера должно быть отверстие в мешке. Я теперь понимаю, почему вы сохранили ей жизнь, десятник...
Сюрприз, сюрприз...После подобных слов у меня осталось лишь два варианта: либо у нас такой уж специфический десяток, где все немертвые какие-то слегка живые, либо... либо то, что произошло со мной - это начало эпидемии, и, рассыпаться мне на части, если это не связано с тем стариком в горах и камнем у меня в напоясном мешке!
- Так значит, боец, вы тоже не так просты, как кажетесь, да?
- Да, командир. И я благодарна вам за это.
- Мне?
- Да. Вам. В тот миг, когда вы объяснили мне, что эту плоть и кровь нельзя убивать, что-то изменилось. Я заметила это позже, но именно в тот миг я начала мыслить,. Не перебирать варианты исполнения приказа, а именно размышлять, оценивать себя и свои действия. Так что еще раз спасибо.
Хм, хм, хм - первый симптом налицо. Неужто все-таки свободомыслие - это заразно? Впрочем, есть еще второй симптом.
- Вам не за что благодарить меня - случилось, то, что случилось и, боюсь я здесь не причем. Но в любом случае рад знакомству, левый номер - мое имя Кэр. А вы... или так и оставить "левый номер"?
- Нет, уж "правый номер" - лучше не надо. Хотя, конечно, как сочтете нужным, десятник.
- Десятник считает нужным знать ваше имя.
А заодно, в порядке эксперимента, вернулась ли к тебе память или это на других немертвых, кроме меня не распространяется...
- Я... Я... Я помню! Мое имя Валешка, сэр! Рада служить под вашим командованием, десятник Кэр!
... Больно. Очень больно. Как мечом по сердцу резануло... хоть его у меня и нет. Эти слова - я уже слышал их, сотни, тысячи раз... О, да теперь я помню... помню все! Войну. Солдат. Мой десяток. Осаду. И смерть... Каждый час, каждый миг... Я помню все!
От нахлынувшего я на мгновение сбиваюсь с шага, чуть не сталкиваясь спиной с идущим сзади солдатом...
-Десятник, что с вами?!
- Ничего, ничего - я машинальным, таким человеческим, жестом приглаживаю непослушные детские волосы - просто вспомнилось кое-что...
Ну, да кое-что: например, как мы еще живые маршировали по этой же самой дороге. Только в другую сторону. Или как осаждали тот же город, освобождая его от войск врага... От войск, того, кого теперь называем Хозяином...
Если бы кто-нибудь мог наблюдать за марширующим войском со стороны, первым на ум ему бы обязательно пришло сравнение с морем. Разумеется, не с ласковым, теплым морем юга, но с безжалостным и мрачным северным морем, чьи воды год за годом, день за днем накатываются на пустынные берега и моют гранитные утесы фиордов. Те же серо-стальные, блестящие на солнце волны и тот же нескончаемый гул... Впрочем, одно явное отличие все же было: оказавшийся на пути морской волны имел несравнимо большие шансы на выживание, чем пересекший дорогу армии немертвых...
Ряд за рядом, десяток за десятком, сотня за сотней... Построенное походной колонной двадцатитысячное войско мертвецов растянулось более, чем на километр. Тысяча рядов, по двадцать воинов в ряд - и за каждым необходим контроль. Для того и снуют сотники вокруг и внутри войска, чтобы следить, что ни один из вверенных им воинов не провалился в овраг, не был унесен течением при очередной переправе, или просто не застрял в кустарнике, нарушая тем самым строй. Разумеется, когда армия марширует не через поля и леса, а по проторенной дороге - работы у сотников всяко меньше, но приказ есть приказ - и сотник обязан проверять любое нарушение строя - и уж тем более такое, которое распространяется по войску, как рябь по воде....
Немертвый солдат чуть наклонился вперед, приняв у впереди идущего кожаную флягу и уже собрался развернуться вполоборота, дабы передать ее идущему позади, когда сквозь гул шагов пробился голос сотника.
- Ты. Отдай это мне.
Не сбиваясь с шага, немертвый протянул фляжку стоящему левее него, тот с в свою очередь передал ее еще левее - и так, пока, наконец, до краев наполненная фляжка не легла в протянутую руку сотника. Тот несколько мгновений крутил ее в руках, затем, плеснул немного грязной, застоявшейся воды на ладонь свободной руки, внимательно посмотрел на нее и, наконец, кивнув каким-то своим мыслям, вылил все содержимое фляжки в придорожную грязь. Все это бы, впрочем, не стоило даже упоминания, если бы дальше сотник не замер на месте, как вкопанный, напряженно всматриваясь в кусты, растущие вдоль обочины. А затем, словно приметив что-то знакомое, не шагнул бы с дороги, с треском проламываясь сквозь заросли, при этом так и не выпустив из руки злополучную фляжку...
Воспоминания оставили меня только под утро. Точнее, я оставил их - они-то никуда не делись, все так же лежат большим расплывчатым пятном в глубинах памяти. Какой контраст с четкими воспоминаниями немертвого - память живых оказывается так несовершенна! Сплошные обрывки: имена и лица, даты и факты, и опять имена... А что хуже всего - все эти воспоминания еще менее живые, нежели я сам... Кто эти люди, которых я помню? Что это за места? Нет, я помню названия, я помню имена и биографии, нет только... чувств. Кем из них я восхищался, а кого презирал? Кто был мне другом, а кто соперником? Да, тьма возьми, я не помню даже, какой цвет - мой любимый! Да что там, сейчас я даже не понимаю, что значат слова "любимый цвет"! Пожалуй, еще чуть-чуть и я начну жалеть, о том, что вспомнил все это - как все-таки легче было просто шагать в строю, вообще не размышляя! Тем более, что тогда хотя бы сознание не бередила эта проклятая мысль, вернее пока еще намек на мысль о... предательстве. Ведь как иначе это понимать! Я, который клялся в верности Свету, который сражался за Свет и убивал во имя него, теперь шагаю в рядах армии немертвых, сея смерть и разрушение на своем пути! Разве не это называется предательством?! Разве не позорю я этим память всех тех, кто пал в последней войне?! Разве не подвел я доверие всех тех, кто надеялся на нас кто верил в победу Света... и не важно, что их уже как почти три столетия нет в живых... Не оправдать доверие - что может быть хуже для немертвого... Это гораздо хуже, чем даже знание о том, что за предательство, меня ждет вечная тьма на том свете - ибо я уже на том свете, и принадлежу тьме по определению. Впрочем, хватит об этом -надо гнать прочь такие мысли. Пока что мне есть зачем жи... существовать. Ведь, как минимум за одну жизнь - я все еще в ответе...
...Ее зовут Жент. И мы не такие уж страшные. Ну, что ж для двухчасового диалога - вполне достаточно информации. Хотя, как мне кажется, если бы левый но... в смысле Валешка была живой, она бы уже что-нибудь сломала или кого-нибудь убила... Все-таки разница между наречием горцев нашей поры и современным языком севера несколько больше, чем мы рассчитывали. Ну, то есть из десяти слов одно в принципе можно угадать по близкому произношению. Так что Валешке в роли переводчика пришлось, ой как не сладко... Ну, да впрочем она и сама не подарок... Одно ее любимое выражение "плоть и кровь", чего стоит! Интересно, а меня она переводит, как "доспехи и кости"? Выучу язык - проверю. А это, кстати, нашими темпами будет дней через пять, если, конечно, ничего не случится. Ну, и, разумеется, если нам удастся достать воды...
Все проклятая фляжка! Ну, и я, конечно, должен был быть быстрее! Впрочем, наверное, и дороги надо мостить качественнее... Хотя чего уж тут жалеть - результат-то вот он, втаптывается в землю сотнями солдатских сапог... Если бы не эта выбоина в дороге! И если бы она не подвернулась под ногу именно когда Жент протянула мне фляжку обратно... Нет, фляжку-то я поймал еще в воздухе, но вот вода из нее... Впрочем, в первый момент это меня особо не взволновало: вновь обретенная память услужливо подсказала, что в паре километров впереди мы вброд должны будем пересечь небольшую речушку, почти ручей. Размер проблемы обозначился только, когда мы достигли этого ручья - вернее его остатков... А чего еще ожидать, если до нас его вброд пересекли минимум пять тысяч бойцов! Той водой, которую не расплескали сапогами можно, пожалуй было смело красить стены - если кому-то, конечно, нужны стены грязно-бурого цвета. Может я, и преувеличиваю слегка, но в данном случае слова "все лучше, чем ничего" явно оказались не к месту.
Самое худшее же, что хотя это не последняя речка у нас на пути, а всего лишь предпоследняя, нет никаких гарантий, что со следующей история не повторится. А покинуть строй, по понятным причинам ни я, ни Валешка не можем - приказ есть приказ. В общем, тут было над чем пораскинуть мозгами, ну или что там у нас вместо них... Хотя, если говорить по правде, раскидываться мозгами пришлось только мне. Почему? Да потому, что Валешка, похоже, уже заранее знала ответ и лишь с интересом наблюдала за потугами моей мысли, дожидаясь, пока у меня, наконец, хватит ума обратиться к ней за советом! Впрочем, надо отдать мне должное: ума хватило уже минут через пять...
Еще пять минут прошли, пока я крыл себя последними словами за то, что сам до этого не додумался - а ведь лежало же на самом верху... Сам же совет вообще уложился в одно слово, которое, впрочем, непосвященному не сказало бы вообще ничего. Ибо слово это было ни много ни мало... "пожар". И его, кстати, оказалось вполне достаточно, чтобы все тут же разложилось по полочкам. Дальше дело оставалось только за дисциплиной и многолетней выучкой.
Стукнуть кулаком впереди идущего по спине, дождаться, пока он обернется, и сунуть ему фляжку со словами: "Передай за водой". Вот собственно и все. Дальше все происходит уже без нашего участия, благо по цепочке воду для пожаров передавали за сотни лет не то, что до нынешнего дня, а до моего рождения. Ну, а разница между ведром и флягой отнюдь не принципиальная... Вышеописанная процедура будет повторяться снова и снова, пока фляжка не дойдет до первого ряда, там ее наполнят в первой же встреченной речушке, а затем тем же методом передадут сюда. Все просто. Ну, точнее на словах все просто. На деле же есть масса неучтенных деталей от того что, этот ручей за триста лет просто напросто пересох, до того, что наша бурная деятельность бросится в глаза кому-нибудь из сотников... И так, кстати, нам сильно везло до этого, что им положено находиться в голове врученных им сотен, а мы маршируем все-таки ближе к середине: а то пришлось бы Жент сидеть в мешке безвылазно и даже дышать через раз. Сотник - не обычный солдат, ему чтобы убить, приказ не нужен... Впрочем, как говорят живые: риск благородное дело. Тем более, что следующий город дальше по этой дороге ни много ни мало в трех днях пути - и если воин три дня без воды, еще возможно переживет, то восьмилетней девочке такое боюсь не под силу... Так что выбора-то особого у нас нет....
- Десятник, если я правильно понимаю, эта плоть и кровь спрашивает, почему мы рискуем из-за нее?
-Рискуем?.. Хм, как бы... А сама ты не можешь ответить, а, Валешка?
- Ну... во-первых это ваш приказ, а я обязана подчиняться...
- Ну, положим, если исходить не из буквы, а из духа приказов, ты обязана была убить ее, а обо мне сообщить сотнику, не правда ли?
- Это приказ, десятник?...
На какое-то мгновение мне кажется, что она говорит серьезно... Но, слава... хм, я даже не знаю кого славить: Свет? Тьму?.. В общем слава чему-то там, Валешка тут же слегка щелкает зубами, изображая улыбку и продолжает:
- А если серьезно, то... Не знаю даже как это сказать...
- Может дело в том, что мы солдаты? Ведь солдаты воют с солдатами, а не с детьми и женщинами.
- Может и так, десятник, может и так. Хотя я думаю дело не только в этом...
Мы замолкаем еще на несколько минут, Жент, которая в это время, перегнувшись через мое плечо, дожидалась ответа, удивленно смотрит на нас, но нарушить молчание не решается.
- Валешка... Скажи, а тебе в голову не приходило, что мы получается дважды предатели... Мы предали Свет, раз служим Тьме, а теперь предали и Тьму...
Не стоило, наверное, об этом говорить, но слишком уж тяжело носить такие мысли в себе - слишком даже для немертвого.
- Нет! Кер, не знаю как ты, но моя верность принадлежит только моему командиру! И, что тогда, что сейчас - я верна ему, как бы его не звали, маршал Виттор ка'Терр или Черный полководец! Мне, конечно, неприятно сражаться против тех, кто верен Свету, но верность мою это не поколеблет.
Валешка даже не заметила, что перешла на "ты" - кажется, я ее действительно задел...
- Хотя, десятник, я, как и вы понимаю, что мы, вообще все мы, находимся в лапах сил Тьмы. И, если у нас появится шанс, послужить Свету, то воспользуюсь им не раздумывая.
- Рад это слышать. Хотел бы я только знать, как именно отродья Тьмы могут послужить делу Света...
- Все, кто обращаются к Свету, достойны прощения...
- Что ты...
Только мгновение до меня доходит, что голос пришел не слева, а справа Моя голова медленно поворачивается на сто шестьдесят градусов и первое, что я вижу это рука с протянутой мне фляжкой.
- Это, просили передать вам, десятник. Я прошу извинить, что стал невольным свидетелем вашего разговора, друзья мои.
Фляжку я беру, фактически, без участия мозга, точно также машинально я проверяю воду - она, как ни странно чистая и свежая, словно набрана не из реки, а из какого-то родника, а в голове тем временем крутится одна и та же мысль: это эпидемия - и я ее источник. Впрочем, через мгновение ее вытесняет другая мысль - я знаю этого солдата. Знаю этот голос, эту манеру разговора... И, кстати, он не совсем солдат - вернее, совсем не солдат. Я даже помню его имя:
- Фалк... Не знал, что из священников получаются немертвые...
Не знаю: улыбаться мне или злиться - наверное приятно встретить кого-то, кого знал при жизни. Наверное - потому что в случаи с Фалком у меня возникают большие сомнения...
- Мой старый товарищ, Кер. Все также десятник и также безбожник. Впрочем, теперь-то вас гораздо больше волнуют вопросы Света и Тьмы, не так ли? И здесь я могу вас обрадовать, дорогой друг, ибо даже-то, что мы обречены служить Тьме, не лишает нас шанса на спасение...
- То есть... - кажется, его слова зацепили даже Валешку
- То есть, уважаемая, как сказано в священных книгах: "Слуга Тьмы, совершивший деяние во славу Света, не менее достоин, чем тот, кто исконно служит Свету". Вам осталась такая мелочь - всего-навсего совершить подвиг. - Фалк разводит рукми и пытается изобразить смиренную улыбку - без кожи получается не очень.
И так это все-таки он - мой старый... не чтобы недруг, но что не друг это точно. У меня вообще нет друзей среди священников - наши взгляды на веру не очень совпдают. И хотя Фалк был не таким уж и фанатиком - ну, то есть целыми деревнями на костер не отправлял, но все же что-то такое в нем было - к примеру магов он ненавидел люто. И вот теперь новая встреча - снова в одной десятке... Это может даже оказаться забавным... или полезным - с учетом того, что о некромагии он знает больше на с Валешкой вместе взятых - образование получал как никак.
- Фалк, вот уж кого я не ожидал увидеть, так это тебя - тем более в одном строю с нами... Кстати, где твоя хваленая нетерпимость к черной магии - по-моему тут все вокруг ею пропитано... - чуть ниже пояса - но он это заслужил, уж поверьте.
- Увы, десятник, увы - вера мой щит, но похоже она оказалось не достаточно горячей. Так что мне остается лишь две добродетели - смирение и терпимость. Смерть знаете ли заставляет пересмотреть многие ошибки... А теперь может позволите мне узнать, почему я не слепо выполняю приказы Темного владыки, а веду беседы на отвлеченные темы? Священные книги, которые я читал описывают нежизнь несколько... иначе. И уж во всяком случае в них не упоминается о детях, которые ездят за плечами у мертвецов...