Кузьмин Виталий Александрович : другие произведения.

Неизбежность. Часть первая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это роман об обычных людях. О семье, готовой во, что бы то не стало, бороться за свою жизнь и за жизнь своих блихких. Этот роман - эволюция человеческого сознания, ценностей и веры. Это роман о жизни совершенно простой семьи в мертвом мире. Это роман о судьбе и жертве. Это роман о нас.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДЕСЯТЬ ЖИЗНЕЙ

  
  

Глава первая

Я ОСТАВЛЮ ПОСЛЕ СЕБЯ...

   Я взаперти. Комната около 12 квадратных метров, старый магнитофон, две аудио кассеты по девяносто минут, две бутылки лимонада и пачка орешков. Я знаю, что конец близок, но он и неизбежен. Я хочу рассказать свою историю, и быть может когда-нибудь, кто-то найдет эти кассеты, так как возможно они будут единственным напоминанием человечеству о прошлом, о том, что произошло. Весь дом, в подвале, которого я нахожусь, заминирован, а кнопка пуска механизма находится в сантиметрах от меня, но мне еще рано умирать. Стены ломятся от напора живых мертвецов, вернее сказать они не умирали, просто в их крови мутаген, так что все эти люди обезумили, и целью их жизни стало убивать все живое. Я задыхаюсь от пыли, ревущий звук голосов сводит меня с ума. В голове то и дело появляются мысли нажать эту кнопку и покончить с этой бессмысленной борьбой за существование. Но я гоню эти мысли обратно в преисподнюю, проклиная все, то чем я, когда-то дорожил, ради чего существовал. Как люди глупы. Мы трясемся за никчемные безделушки, тряпки, за свой внешний вид, за то, как преподнесем себя обществу, работаем не покладая рук, и в один прекрасный момент все ради чего ты жил, умирает.
   Люди не виноваты в гибели цивилизации - виновато правительство. Для чего было нужно это супер-оружие? Ответ очевиден: выпендриваться, запугивать, уничтожать. Все произошло по вине ведущих государств. Как мне стало известно, были проведены учения, после чего произошла непредвидимая ошибка (видимо напортачили инженеры), после чего произошел взрыв, тем самым выпустив на свободу эту дрянь, поработившую человеческий рассудок.
   Я слышу, как в доме трещит пол. Их слишком много. Нужно торопиться. Я начну с того, что расскажу: кто я, моя семья, и почему нам была дарована жизнь, и мы не стали как все, бездушными тварями, жаждущими плоти.
   Меня зовут Куснин Виктор. Мне пятнадцать лет. Я ученик простой питерской школы и не более. Не супермен, да и не качек. Обыкновенный ребенок. Мои родители: Куснина Светлана и Куснин Владимир, самые настоящие трудяги, никогда не превышавшие нормы морали. Отец-столяр-механик. Мать-повар, так что покушать у нас было всегда. Да вы еще и много потеряли, что не пробовали еду моей матери. Но это еще не все. Семья у нас очень большая. По маминой линии идут Иванчуки. Иванчук Ира родная мамина сестра, немного с трудноватым характером, но это мелочи, ведь если ты любишь свою семью- это значит, ты любишь всех, какие бы они не были. Иванчук Герман муж Иры, обыкновенный русский трудяга, как и мой отец. Мои двоюродные братья: Костя и Денис яркий пример того контингента, который сейчас мечется с одной улицы на другую в поисках пищи. У обоих высшее техническое образование. Как это гордо звучит! И зачем оно им сейчас? Но это не столь важно. Я просто хочу, чтоб вы запомнили этих людей, ибо они сражались за свою жизнь в надежде на светлое будущее.
   Коршенева Мария - девушка моего брата, Дениса. О судьбе ее родителей я ничего не знаю, возможно, они выжили, а может их постигла та же учесть что и миллионы человек. Наши бабушки: Женя и Зоя, пережили, возможно, еще более страшные часы, чем мы. В момент катастрофы они находились в гостях в другой части города, и возможности спасти их у нас не было, но об этом позже.
   Наш дом - наша крепость! Золотые слова, если бы не дача принадлежавшая Иванчукам, возможно, мы все нашли бы свою могилу, не успев и сделать первый шаг к спасению. Это был трехэтажный дом с гаражом и обшитый малахитовыми камнями. Чем не крепость? Четвертый этаж стал для нас на долгие месяцы вторым домом, ибо это было единственное безопасное место, куда эти выжившие из ума люди не могли добраться. Но как вы уже могли догадаться, не все идет, так как задумано, ибо это чувство под прекрасным названием "Любовь к ближнему своему" и стала причиной бед, из-за которых я оказался запертым с четырех сторон такими душными стенами, что кашель, который пробирает меня, становится просто невыносимым. Я отхаркиваю кровью. Я знаю что, и без заминированного дома в конечном итоге мне бы пришел конец. Я слышу, как рвется веревочная лестница, ведущая на второй этаж с улицы. Второй этаж находился на двух метрах от земли, поэтому чтобы добраться до гостиной требовалось взбираться по веревочной лестнице, которая состояла примерно из десяти ступенек. Скажу честно, я никогда не считал, сколько их там. Я проголодался. Открыв пачку орешков, я словно неделю голодавший волк набросился на них. Я съел полпачки. Еще одна большая проблема, помимо того что я заперт, да еще и толпа зомби хочет вкусить моей плоти, в этой комнате нет туалета. Приходится периодически пристраиваться в углу и справлять нужду.
   Я хочу начать с того что одним январским днем, когда стоял лютый мороз под 35 градусов по Цельсию, мне позвонила мама и сказала, что помимо невыносимого холода сегодня еще будет и пурга. Тем самым я должен был быть дома на несколько часов раньше, чем обычно. Положив трубку в карман после разговора, я стал продолжать заниматься любимым делом. А это было просиживать свою пятую точку в кинотеатрах. Я всегда приходил пораньше, брал абонемент и сидел до самого вечера. Еду иногда брал с собой, а чаще всего обедал прямо в зале, покупая еду в перерывах в ближайшем ларьке. Желудок после такого был просто убит. Но удовольствие, полученное от просмотра фильмов, затмевала все невзгоды.
   Самым проблемным в просмотре фильмов было прохождения контроля возраста, так на некоторые боевики с кровавыми сценами меня просто не пускали, и приходилось идти на смазливые мелодрамы. Я надолго запомнил имя этой толсто... тетки, Погодина Вера Васильевна, как она меня раздражала, все, повторяя одно и то же выражение:
   - Ты еще мал! Иди подрасти сначала.
   И смеялась во весь рот, в котором давно уже не было зубов. Ну, какая ей разница посмотрю я этот фильм или нет? Не ее это дело! Это моя же психика, мне и думать над этим: разрушается она или нет.
   Я остановился на том, что мне позвонила мама. Я сразу покинул кинотеатр без малейшего сожаления, так как этот фильм я смотрел уже третий раз. Взяв свою одежду в гардеробе, я спустился по лестнице к выходу (кинотеатр находился на четвертом этаже), поспешно надевая на себя куртку.
   Мороз был ужасно крепкий, закутавшись, я пошел сразу домой пешком, так как ждать транспорта на таком морозе это безумие. Благо дом находился всего в километрах двух от кинотеатра. Мне казалось, что я заболеваю, горло першило, а голова, словно комок снега, опушенный в серную кислоту. Я надел наушники и включил радио на телефоне. О! моя любимая песня. Ее исполняет Гарри Льюис, песня о безумном мире. Восхитительная мелодия, так и хочется пуститься в пляс, но я понимаю, что это будет непонятно людям вокруг и они сочтут меня сумасшедшим. Машин на улице почти нет, странно для этого времени. На моих часах половина седьмого, самый час пик, особенно на этом участке дороге, где всегда не протолкнуться.
   Я иду домой, где ждет меня горячая кружка кофе с молоком и теплая постель. Что может быть лучше? Возможно это один из самых прекрасных моментов в жизни. Возможно. Но это не он.
   Пройдя около километра, радио неожиданно отрубило и в наушниках послышалось громкое шипение. Я подумал сначала, что это провод оборвался или я зашел в "мертвую зону", где не ловит сигнал. Но это было намного хуже.
   Секунд через пятнадцать я услышал настолько сильный звук разрывающегося предмета, что перепонки задрожали, и мысли были только о том как бы они не взорвались. Звук перетек в плавный невыносимый рев, как будто все тучи в мире собрались в одну и дали о себе знать самым мощным раскатом грома, которое когда-либо могло слышать человечество. В этот же момент мне ослепил глаза настолько яркий свет, что когда я прикрыл глаза рукой, мне казалось, что я смотрю на раскаленное солнце на расстоянии около пяти метров. Грохот перетек в неземной писк и теперь уже, я волновался не только за перепонки, но и чтоб моя голова не взорвалась от этого шума. Неожиданно меня будто что-то толкнуло с такой силой, что я словно мешок картошки грохнулся на покрытый снегом асфальт. Стекла машин разлетались на куски. От толчка некоторые автомобили перевернуло словно лепесток, парящий на ветру. Я сжимал руки с такой силой, что казалось, не звуки разломают мне череп, а я сам. Вдруг писк прекратился. Я осторожно попытался встать. Голова была одурманена, и я даже не понимал, где нахожусь. Послышался звук, будто огромный камень плюхнулся в воду, и вновь этот невыносимый писк после которого последовал невероятной силой толчок, что я словно перышко поднялся в воздух и отлетел метров на триста. Возможно, меня спасло то, что я ударился о фундамент еще стоявшего здания и отлетел от него в кем-то вырытую канаву глубиной около трех метров. Я еще в сознании видел, как по воздуху летают люди, автомобили и даже забитый людьми автобус. От невыносимой боли я потерял сознание и очнулся, судя по времени на моих часах через семь часов.
   Так и началось все, о чем я хочу вам рассказать на этих кассетах. Некоторым мой рассказ придется не по духу, а некоторых возможно начнет даже воротить, но знайте, все, что я вам расскажу истинная правда, ибо так пыталась выжать горстка людей, борющаяся за свою жизнь.
   И так, я очнулся через семь часов после случившегося.
  
  
  

Глава вторая

ПУТЬ ДОМОЙ

   С невообразимой силой мне пекло лицо, а запах гари стоял у меня в носу. Мое тело очень сильно ныло. Поначалу я подумал, что сломал все возможные части тела, но решив встать на ноги, удостоверился, что сломано у меня всего пару ребер и лодыжка. Голова будто выжатый апельсин, пушенный по волнам, плыла в небытие. Я чувствовал запах заживо спаленных людей, эта вонь ломила мне череп. Мне страшно хотелось изрыгнуть нечистоты моего организма.
   Превозмогая боль, я поднялся, опираясь на правую ногу. Яма была глубиной в два меня, и мне пришлось рыхлить землю, дабы нарыть кучу земли, чтоб подняться наверх. Спустя минут пятьдесят я оказался на поверхности. Кругом горел огонь. Дома и машины были частично уничтожены. Руины и горелые трупы людей, все что окружало меня. Неожиданно я услышал вдалеке, чей-то стон. Не раздумывая, я поковылял к месту, откуда исходил звук. Добравшись, я увидел лежавшего между перилами человека без одной руки и с явно выделявшиеся вмятиной в голове. Он тяжко стонал и пытался подняться. Я подошел к нему поближе и, обхватив с двух сторон, стал поднимать. Неожиданно он дернулся и я не удержав его, разомкнул руки, после чего он плюхнулся на асфальт. Я промолчал. Он захрипел и повернулся ко мне лицом. Я никогда не забуду это лицо. Глаза его были набухшими и выпирали, словно готовы вывалиться из орбит, одна ноздря была полностью порвана, а вторая и вовсе отсутствовала. Из его рта лилась какая-то жидкость, а из места, где должна была быть рука, сочило кровью. Я отошел. Мужчина полностью встал на ноги. Воцарилась пауза. Вдруг так неожиданно для меня самого он сделал пару шагов вперед и накинулся на меня словно, хотя сожрать своими отчетливо видневшимися желтыми зубами. Я отскочил, но споткнулся и упал прямо в лужу, которая когда-то была снегом. Вода в ней оказалась очень горячей, и я моментом выпрыгнул из нее. Куртку стало на месте съедать этой гадостью, и я поспешил ее сбросить. Мужчина продолжал двигаться в мою сторону. Я решил не разбираться в чем дело и поспешил убраться отсюда, ведь до дома мне оставалось каких-то пару километров. Все о чем я думал на тот момент, это выжили ли мои родственники в этом взрыве. И существует ли еще мой дом, моя улица и мой район. Кто знает? Может его уже и нет на планете земля, может я уже давно умер, а вокруг меня это ад какой он есть на самом деле. Я никогда не верил, что ад - это пещеры, где каждую секунду бьет фонтан из пламени грехов человеческих. Для меня ад это параллельный мир со всеми человеческими пороками. Он как наш, только в нем обитают души не достойные обитать на небесах. Боль пронизывала меня всего, но я продолжал бежать, еле переставляя ноги. Голова кружилась, тянула тошнить. Живот словно набитый камнями, скрипел, визжал, разлагался изнутри.
   Я перебежал проспект энергетиков и пустился бежать по дворам. Вокруг лежали сотни человеческих трупов, а стоны стали слышаться все чаще и чаще. Я не оглядывался. До дома оставалось совсем немного. В душе у меня таилась надежда на лучшее.
   Я добрался до дома.
   Весь верхний этаж был уничтожен, а правая сторона здания и вовсе была стерта с лица земли. Вокруг валялись останки человеческих органов: руки, ноги, головы, мозги, выпотрошенные тела, внутренности. Я почувствовал резкую боль в сердце. Мы жили на третьем этаже. Его нет! Значит, все мои родные мертвы? Я не хотел в это верить. Первое что пришло мне в голову, это походить и посмотреть вокруг, может, я найду остатки тела мамы или папы? Пройдя несколько кругов я не нашел ничего и в душе появилась нотка надежды на лучшее. Я старался сдерживать себя от паники. Поразмыслив и немного отдохнув от всего этого шока и беготни, я решил отправиться в дом моих родственников, возможно мама с отцом находились там, целые и невредимые. Так оно и было.
   Сразу после звонка мне, мама с отцом направились в гости к маминой сестре. Как она потом мне сказала, что позвонила бы мне, если бы не этот взрыв. У сестры они собирались, как это часто бывало, отужинать, поговорить о том, что случилось с ними на этой недели и просто провести время всей семьей. К счастью в этот день абсолютно все (кроме двух бабушек) были у них в гостях.
   Денис, Костя, Маша, мама, папа, и конечно Герман с Ирой. Все мы любили собираться вместе и быть одной большой любящей семьей. Но этот случай в дальнейшем сплотил нашу семью до такой степени, что разбить эти цепи невозможно было, ни одному богу. Мы боролись, мы хотели жить, мы мечтали о новом мире, мы жили!
   И так я направился к дому моих родственников.
   Дорога была не особо длинная. Пару улиц, а потом нырнуть в проулок и я на месте. Единственное, что я не учел - это масштаб разрушений. Дорога была завалена обломками разрушенных домов, кругом лежали человеческие останки, и мне с каждой секундой становилось все хуже и хуже. Меня тошнило, голова кружилась, на минуту я потерял сознание. Очнулся я от криков людей. Они кричат, а трупы поднимаются, что бы вкусить человеческую плоть. Людей рвут на части, пожирают их внутренности пока они еще в сознании. Своими гнилыми зубами, зомби вгрызаются в тела не в чем неповинных счастливчиков, которым удалось пожить чуть дольше, чем тем, кто сейчас проглатывает кусок окровавленной еще теплой плоти. Я старался не смотреть, но это было почти невозможно. Кругом кровь, смерть, и запах паленой человеческой кожи, который разъедал нос, а глаза начинали слезиться. Я продолжал бежать.
   Мне пришлось обходить вокруг развалин, так как лезть через них у меня не было никакого желания. И вот когда я почти оббежал рухнувший дом, я заметил что впереди меня слабой походкой, тянув левую ногу, движется мой старый знакомый Стас Синицын. Мы были знакомы со второго класса, я даже помню в какой одежде он тогда впервые зашел в кабинет по литературе и наша учительница Светлана Валерьевна, представила его нам. Знакомство было не многословным, но для него эти слова были очень важны, ведь на его лице ясно читалось волнение вперемешку с радостью. Его семья переехала из города Мурманск, и на третий день оформила документы о переводе Стаса в нашу школу. Поселились они, в обычной двухкомнатной хрущевке, с прекрасным видом на вечно бегущее шоссе. Мой дом как раз находился недалеко от их (его было видно из моего окна) и это гораздо облегчало вечные похождения к нему в гости.
   - Знакомьтесь, Стас Синицын. Ваш новый ученик. Я надеюсь, вы с ним все подружитесь и будите одной большой школьной семьей, - сказала с небольшой ухмылкой Светлана Валерьевна. - Выбирай, где ты хочешь сесть?
   - Я-я, - немного поколебался Стас. - Я сяду рядом с этим мальчиком.
   Его палец показывал на меня. Я всегда сидел один, ибо ненавидел, что когда сделаешь контрольную работу на пятерку, обязательно найдутся люди, которые скажут, что ты списал ее у соседа. Стас сел рядом со мной.
   - Привет, - сказал я и протянул руки.
   - Я не люблю рукопожатие, от них меня бросает в дрожь, - все еще стесняясь, сказал Стас.
   С последний парта донесся смех. С самого первого дня, эту парту облюбовал вечный задира Саша Головин. Это был парень небольшого роста с глазами как у змеи, вечно открытыми и выискивающими свою жертву.
   - Заткнись! - сказал я.
   - Ты меня не затыкай, молокососам слова не давали.
   Саша действительно был самым старшим в группе и поэтому считал себя царем. Никто никогда ему не говорил, что он просто куча никчемной человечины, все просто боялись. В душе боялся и я. Но тогда мне так стало обидно за Стаса, что я не сдержался и сказал ему, чтоб он закрыл свой поганый ротик, а не, то я пожалуюсь его маме. Мама - был единственный человек, которого он по-настоящему боялся. Почти все дети, которых обижал Саша, после уроков подбегали к ней (она всегда встречала его из школы) и жаловались. Я поступил как трус. Я это знаю, но об этом надо было быстрей забыть. Меня волновало только одно: почему Стас сел именно ко мне? В классе были свободные парты, и другие ученики, сидящие по одному. Почему именно ко мне? Я много раз спрашивал у него, но он так никогда и не говорил мне об этом. Мы были друзьями всегда, но жизнь развела нас по разным дорогам. В седьмом классе, Стас заступился за девчонку из третьего класса, над которой издевался ее же одноклассник. Стас ударил мальчика по лицу открытой ладонью. Пошла кровь. Это дело подняло наголову весь район. Мать мальчика пообещала подать в суд на школу. Стас был отчислен. Все школы района отказались брать его к себе, а в дальнейшем и школы всего города. Потом я слышал, что его видели с какой-то компанией уличных гопников, а другие и вовсе говорили, что после всего этого их семья переехала в другой город. Я много раз ходил к нему домой, но дверь никто никогда не открывал. Телефон всегда был занят, а соседи ничего не могли сказать, кроме одного:
   - Мы не знаем.
   И вот теперь спустя три года, после всей этой суматохи, я, наконец, увидел единственного настоящего друга в моей жизни. Я прекрасно понимал, что он меня не узнает. Его глаза были мертвы, волосы полностью сгорели и ожоги покрывали все его лицо. Он стал одним из этих бездушных тварей, которые возвращались из ада, дабы устроить ад на земле. Мне нельзя было останавливаться. Сердце будто резали бензопилой, так оно болела из-за того, что я не мог ему помочь. Но одно я мог наверняка, избавить его от этих страданий, ведь я знал, что тело и разум его мертвы, но душа хотела жить, и я не мог не помочь ей освободиться. В близи меня было разбросано множество обломком. Я подобрал первый попавшийся кусок камня и глубоко вздохнув ударил им Стаса. Он упал. Его тело еще шевелилось, и я стал продолжать бить его по голове камнем. Кровь брызгала мне на лицо, заставляя сплевывать каждую секунду. Когда подо мною уже лежало мертвое тело с раздробленной головой, я остановился. Меня стошнило. Автоматически на глазах выступили слезы, я даже хотел закричать, но крик мог привлечь остальных мертвецом, тем самым обречь меня на смерть. Я поднялся на ноги, и стараясь не смотреть на труп своего друга, проследовал легкой трусцой к дому моих родственников.
   Моя тетя жила в пятиэтажной хрущевке, на первом этаже. Как только я добрался до ее дома, меня охватила дрожь. Вся левая сторона здания была просто уничтожена, а правая (где и находилась квартира Иванчуков) была разнесена на несколько метров. Первый этаж был в порядке, складывалось такое чувство, что я смотрю на одноэтажное здание. Я поспешил к подъезду. Преодолев завалы, я оказался на лестничной площадке рядом с входной дверью в квартиру. Осторожно приоткрыв дверь, я увидел, что на нетронутом участке квартиры, толпились все мои родственники. Огромный булыжник свалился с моего сердца.
   - Мама, мама, - закричал я.
   Я подбежал к маме.
   - Господи! Слава всевышнему, ты жив! - сквозь сочащиеся слезы, обнимая меня, произнесла мама.
   - Все в порядке я здоров, только голова немного побаливает и возможно я еще, что-то себе сломал. Ужасная боль в ноге. Но ничего жить буду.
   Все обняли меня, но радость быстро сменилась печалью. Перед нами стоял вопрос: Что делать дальше? Куда бежать? Где прятаться? Как дальше жить? Это странный момент. Ты понимаешь, что находишься в полном забвении. Все замерло. Мир замер и не располагает больше средствами радовать тебя. Все рухнуло в момент. Как же пережить все это?
   - Давайте уедим из города, - сказал Костя и заходил по коридору.
   Все внимательно вслушались в его слова. С минуту стояла тишина. Казалось, каждый из нас размышлял. О чем? О возможности провернуть это дело. Наконец заговорил Денис. Он был грозен. Шокированный все происходящим, он пытался мыслить логично. Начиная разбирать и планировать у себя в голове план побега из города, Денис осекся:
   - Да? И куда ты предлагаешь ехать? - грозно проговорил Денис.
   Теперь все начали наблюдать за словесной дуэлью между родными братьями.
   - За городом есть военная база, можно отправиться туда, - шепотом сказал Костя.
   - Бред! - стукнув по столу, сказал Денис. - Если там остались военные, они и на сто метров нас не подпустят. Нужно избегать встречи с этими личностями.
   Мои родственники видимо еще не знали, что творится на улице, поэтому я решил рассказать им обо всем, что там твориться. Я рассказал, что наш дом разрушен, что по улице бродят люди похожие на зомби. Я рассказал обо всем, что видел. Про Стаса, я умолчал. На то были свои причины.
   - А может поехать на дачу? - решила предложить Ира. - Там кругом лес, тишина, может зомби и не найдут нас там некоторое время, а мы будем строить себе убежище, где попробуем пережить все это безумие. Я знаю одно, то, что я думаю, знают и все. У зомби есть одна страсть - это еда. Когда им будет нечего есть, они все и умрут, а мы в это время вернемся на поверхность и попытаемся заново построить мир.
   - Вернемся на поверхность? - продолжил негодовать Денис. - Ты предлагаешь переждать это все в земляной могиле? А может нам построить подземный город?
   - Точно! - прокричал Герман. - Это будет отличная идея, только не надо строить город. Мы построим, что-то вроде бункера. Строить у нас умеют все, так что особого труда и времени это не займет.
   Все было обрадовались такой идеи, но тут, же возникла проблема.
   - Но нам, же нужны материалы! Где мы их возьмем? - поинтересовалась Ира.
   - В магазинах полно всего этого, - наконец подключился к разговору я. - Нужно найти грузовой автомобиль и добраться до одного из них. Как загрузимся сразу отправимся на дачу. Только есть небольшая проблема!
   - Какая? - спросила Ира.
   - Зомби! - прокричал Денис и сел на корточки рядом с Машей.
   Маша все это время молчала. Она просто не находила слов. Страх овладел ею. Она была вне себя от ужаса. Единственное, что ее успокаивало, так это присутствие Дениса. Он обнимал и целовал ее в лоб. Она чувствовала, что находится в безопасности
   Была еще одна проблема, которую нужно было решать. Для того, что бы благополучно проделать все задуманное, нам не хватало оружия
   В нашей семье все всегда увлекались охотой, поэтому проблем с использованием оружия у нас не было. Все прекрасно знали, что куда вставляется и что как стреляет.
   - Нам надо найти оружие, - сказал отец.
   - Ты прав, - поддержал его Герман. - Оно просто необходимо.
   - Я предлагаю разделиться, - сказал Костя и начал показывать пальцем на всех поочередно, при этом интенсивно жестикулируя. - Так будет проще. Пускай одни едут за материалами для бункера, а остальные за оружием. У нас же есть два охотничьих ружья?
   - Да, - в один голос сказали Герман и Денис.
   - Хорошо, - чуть слышно сказал Костя. - Делимся! Я поеду за оружием. Кто еще?
   - Я пойду с тобой - сказал я.
   - Я тоже с вами, - произнес отец.
   - Тогда Денис, Герман и женщины поедут на Апрельскую улицу в строительный магазин, - спокойным голосом сказал Костя и потер руки. - Согласны?
   - Да!
   Все начали собираться.
   - Кажется, мы о ком то забыли, - сказала мама.
   - Бабушки! - обреченно сказал Костя.- Нужно отправить кого-то за ними.
   - Глупо! - сказал Денис. - А если они уже мертвы и мы обречем себя на смерть?
   - Мы заедим и посмотрим что с ними, - сказал отец. - Нам все равно по дороге.
   - Согласен, - сказал я и Костя.
   - Хорошо, я возьму свой грузовик (Герман работал на грузовой машине), в нем достаточно места и на материал и на людей.
   - Мы поедим на моей ласточке, - сказал Костя. - У нее вместительный багажник, хватит, чтоб загрузить туда оружие. Но помимо него надо взять еще и еды.
   - За едой, заедим по дороге на дачу, - сказала мама. - Сейчас главное найти оружие и Зою с Женей.
   - Верно!
   - Тогда, по машинам.
  
  
  

Глава третья

ПОИСКИ

   Когда я открыл глаза, дрова в камине уже догорали. Я сидел возле печки на кресле и ждал пока Герман и Костя проснуться, дабы идти на охоту. Часы показывали половину пятого утра. Огонь в камине становился все тусклее и тусклее. Встав с кресла, я решил немного перекусить. Налил молока и сделал два бутерброда с сыром. Как сейчас помню, что было очень вкусно.
   Каждый год в период зимнего сезона охоты, мы выезжали на дачу, что бы насладится всеми прелестями, которые давала нам зима. Герман всегда говорил, что охота это не просто убийство зверей. Охота - это страсть, мужество, интерес, болезнь. Не каждый сможет ходить по заснеженному лесу часами, ради того что бы выследить и найти свою жертву. И в тот момент, когда перед твоим взором открывается вид животного на фоне снежных вершин и леса, кровь начинает бурлить, а сердце биться все чаще. Ты упираешь ружье себе в плечо и делаешь выстрел, и животное в этот момент понимает, что звук вылетающей из дула дроби, последнее, что оно услышит в своей жизни. Вот он сладостный момент победы, тебя переполняют эмоции, ты хочешь пуститься в пляс, но подойдя к окровавленной туше животного, тебе становится его жалко. Такова сущность человека.
   Костя никогда не мешкал с выстрелом. Он бил дичь лучше всех в нашей семье. Расчетливо, почти не целясь, он всегда посылал пули прямо в голову и сердце обреченного животного. Но одно дело тварь земная, а другое когда перед тобой стоит пусть душой мертвый, но живой телом человек.
   Пять часов утра. Я услышал, что на втором этаже сработал будильник. Встают. К половине шестого, мы все уже ехали на принадлежащим отцу Германа УАЗе, по безлюдной и ямистой дороге. Было очень холодно. Костя еще зевал, но у меня сонливое состояние даже не просматривалось. Обычно я люблю поспать, но в этот день глаза, будто не хотели, пропустит, что-то интересное и поэтому яро не желали закрываться, дабы я мог, немного подремать.
   - Почти на месте - сказал Герман. - Сегодня пройдем по пригорку, спустимся к реке и пройдем параллельно болотам, может заяц там сейчас стоит.
   - Кто его знает, где он стоит - сквозь зев сказал Костя. - Помнишь, ехали по шушарской дороге, так перед нами пробежал. Я до сих пор сожалею, что ружья тогда не взяли. Так обидно было, хоть выбегай из машины и беги за ним.
   - Приехали - заглушая машину, сказал Герман.
   Мы вышли из автомобиля. Костя достал из салона ружья и принялся собирать их. Через семь минут все было готово. Мне не было восемнадцати лет, и поэтому я не имел права иметь ружье, но Костя и Герман постоянно давали мне пострелять. Я всегда любил стрелять. То по банкам, то по лесной коре, а иногда в период летнего сезона охоты в тенистых болотах, я стрелял по уткам. Мне всегда не нравилось убивать зверей ради забавы. Например, я бы никогда не поехал в Африку охотиться на слонов, ради их бивней. Я считаю, что это уже проявление жестокости, так поступать просто аморально. Жестокость - это проявление агрессии со стороны любого человека к другому более слабому существу. Слон не слабее человека. Можно сказать, что одним ударом он уложит десяток людишек, даже не заметив этого. Но в данном случае преимущество на стороне человека. В мире столько много разновидностей огнестрельного оружия, что опытный оружейный магнат и то собьется со счета. Один выстрел и слон на земле. С каждым годом на планете все меньше и меньше и так уже редких животных, но безумным охотникам на это наплевать. Они готовы истреблять все живое, что бы усладить свои бесовские желания. Все ради денег. Смерть, жизнь, существование - все это крутится вокруг грязных бумажек. И вот это я и считаю совершенно аморальным для человека, да и для всего общества в целом. Люди становятся безумны, и вместе сними безумно все вокруг. Многие считают, что любое убийство, будь то охотой или рыбалкой грех. Это не правда! Бог создал животное, что бы человек мог питаться. Без мяса человечество вымерло бы еще не начав формироваться. Многие говорят, что охотники убивают лис, зайцев, лосей и это очень сказывается на жизни лесных обитателей. Но если не убивать животных, тех видов, которые могут навредить человеку, то, что тогда станет с нами. Волки расплодятся до такой степени, что деревенские детишки из окон своих домов будут с ужасом наблюдать за тем, как волк загрызает ни в чем не повинную курицу. Так же дело обстоит и с лисами. Для этого и созданы "сезоны охоты". Как только популяция зверья переходит свою норму, открывается охотничий сезон, и после того как тысячи охотников ринутся в лес, популяция зверья начнет приходить в свою норму. Охота - это не обходимое явление нашей жизни. Я всегда придерживался такой политики, и поэтому охота для меня не забава, а логическая игра со своей стратегией и правилами. И так повесив ружья на плечи, мы пошли подниматься на пригорок. Оттудова мы и начали свой путь.
   Поднявшись на горушку, Герман осмотрел окрестность и сказал:
   - Так, вы пойдете по правой стороне вдоль ельника, дальше пройдем по пасеке и выйдите на кривую дорогу. Я пойду по левую сторону, пройду мимо мертвого озера (оно так называлась, потому что в нем не было рыбы), поднимусь на опушку, и с нее уже выйду к кривой дороге. Там и встретимся примерно через шесть часов. Все ноги в руки и пошли. Сегодня наш день, заяц уже ждет, когда мы настигнем его нашим метким выстрелом.
   На лице Германа прошла улыбка и сразу сменилась серьезным выражением лица. Он наморщил лоб и недовольно сказал:
   - И что стоим?
   - Идем, идем, - сказал Костя.
   Мы с Костей пошли в правую сторону к ельнику, Герман пошел в противоположном от нас направлении и уже через пять минут исчез из нашего поля зрения.
   - Надо облегчить душу, - сказал Костя.
   - Да, нужно почувствовать себя лазером, - с улыбкой на лице сказал я.
   Облегчившись, мы направились параллельно ельников к пасеке. До пассики идти было около трех часов, причем все это время мы должны были идти без остановок. Скажу честно, это было совсем нелегко. Ноги начинали зудеть уже после семи километров пути. Костя шел не капли ни подовая вида, что ему тяжело. Он как полководец руководил поисковой операцией и знал, что от его действий зависит успех всей группы.
   - Интересно где сейчас сидит косой? - спросил я. - Может он сейчас выскочит перед нами, мы его бац и все можно ехать домой.
   - Ты зачем поехал? - грозно, повысив голос, сказал Костя. - Сидел бы дома у телевизора, продолжая прогнивать и просиживать диван. Если бы я знал, что ты будешь ныть, я бы не за что не взял бы тебя с собой.
   - Зачем ты кричишь? - расстроено сказал я.
   - Я не кричу, просто не раздражай меня своим нытьем, - все так же грозно сказал Костя. Ты не один устал, а коль пошел на охоту, так изволь замолчать и идти, не открывая рта.
   - Я больше на уток люблю, - сказал я. - Стоишь себе за кустами на болоте, и ждешь, пока полетят. Тфф, тфф и у нас уже целый мешок утятины. Вот это классно.
   - Тебе бы только на месте стоять, а как потрудится, сразу плакать начинаешь. Как девчонка ей богу. Аж противно с тобой ходить.
   - Иди ты! Надоел уже, только и умеешь гадости говорить.
   Костя остановился, повернулся ко мне и сказал:
   - Давай заключим пари. Если я хоть раз скажу, что я устал или мне отчего-то не хочется делать то, что надо, ты сможешь во весь голос при свидетелях сказать что я слабак. Но если я не скажу этого, ты вечно будешь клеймен позором в моих глазах. Согласен?
   Я не мог отказаться от такого предложения, ведь я почти ничего не должен был ему, а он мне дает шанс доказать ему, что он то же человек. Недолго думая, я сказал:
   - Согласен, порукам.
   Мы пожали друг другу руки, и Костя разбил наше рукопожатие своей левой рукой. С этого момента я тщательно следил за тем, что говорит Костя.
   Мы продолжили наш путь в сторону пассики. Оставалось еще около девяти километров. За все-то время, которое мы добирались до кривой дороги, я не произнес больше не одного жалобного слова.
   Пройдя около получаса, на связь вышел Герман. По рации он сообщил, что обнаружил следы зайца к северу от кривой дороги. Обсудив план нашего дальнейшего пути, мы решили двинуться не параллельно пассики, а мимо старого заброшенного бункера времен второй мировой войны. Он находился в трех километрах от кривой дороги.
   Дойдя до бункера, мы наткнулись на те самые следы, о которых говорил Герман. Передав по рации, что он дойдет до этого места примерно через двадцать минут, мы с Костей решили отдохнуть и посидеть под старым дубом, росшим как раз около бункера.
   - Видишь, полезно отдохнуть всем, - сказал я.
   - Я не устал, - гордо произнес Костя.
   - Ты даже представить себе не можешь, как раздражает твое вечное ворчание, - спокойным голосом произнес я.
   - Я ворчу? - привстав, сказал Костя. - Я за все дорогу ни слова не сказал грубого или обидного, хотя все это время ты меня доставал. Знаешь это последний раз, когда я с тобой иду на охоту. Ходи один или доставай Германа.
   - Это уже не интересно, - смотря по сторонам, сказал я.
   - Что?
   - Ты думаешь, я так делаю из-за того, что мне действительно тяжело и я какая-нибудь тряпка? Ты глубоко заблуждаешься. Мне просто интересно смотреть на твою реакцию, после моих неординарных поступках. Мне приятно смотреть, что ты пытаешься сдержаться, что бы не заорать или не ударить меня. Злость в тебе так и кипит, но выплеснуть на меня ты ее не можешь. Тебе мешают твои принципы, твои законы. Все привыкли видеть Костичку хорошим мальчиком, и ты не можешь разочаровать всех окружающих плохим поступком. Ведь тогда все зададутся вопросом: Как? Он такой прилежный мальчик и тут он наорал на младшего брата, ударил его, может он на самом деле не такой уж хороший человек? Все разочаруются в тебе, и ты боишься этого больше всего в своей жизни.
   - Что за ерунду ты говоришь? - удивленно и немного шокировано, сказал Костя.
   - Я говорю лишь то, что вижу.
   - Все замолкни, я хочу посидеть в тишине.
   Я видел, что мой контр выпад задел его, но по своим принципам он никак не мог показать это или сделать шаг, за который потом мог получить вечное недоверие. Мне стало его жалко, но в этот момент проявился еще один человек, которого я возненавидел еще больше прежнего. Это был я сам. Зачем я такой нужен, если расстраиваю своих родных. Мне стало стыдно, и минуту спустя, я сказал:
   - Извини!
   - За что?
   - За то, что я не оправдываю твоих ожиданий.
   Костя улыбнулся и сказал:
   - Прощаю, я не могу долго злиться на своего брата, хоть ты мне и двоюродный.
   Мы оба посмеялись и с этого момента больше никогда в жизни не сорились. Казалось, что после этого инцидента, мы стали еще более близки друг к другу. Просидев под деревом двадцать пять минут, мы увидели, как с опушки уже спускался Герман. Мы сразу встали и пошли навстречу к нему. Встретившись, Герман рассказал нам, что видел еще одни следы, по форме они напоминали лисьи. Мы решили, что лиса может подождать и отправились по следам русака. Пройдя около двух километров, мы увидели, что следы оборвались. Посмотрев по сторонам, Костя резко приказал нам пригнуться и посмотреть в сторону. Недалеко от нас, на пне сидел заяц. Он был большого размера, шкурка у него была ярко белая, что с первого раза, и не заметить его в переливающемся абажуре снега. Костя лег на живот снял ружье с плеча, передернул затвор и стал целиться. Выстрел! У меня зазвенело в ушах. Через секунду после нажатия курка, заяц свалился на другую сторону пня, пораженный метким ударом.
   - Есть! - прокричал Герман, и, вскочив, первый побежал к убитому зверю.
   - Учитесь, пока мастер жив, - гордо сказал Костя.
   - Молодец! - с большой радостью, сказал я. - Вполне справедливое окончание нашей охоты. Браво!
   Через три часа мы уже были дома. Герман положил убитого зайца в мешок, и мы стали потихоньку собираться ехать домой.
   Собравшись и доев остатки приготовленного супа, мы закрыли дом и с гордым видом выехали с дачи к нашему дому в пределах городских стен.
  
   Резкий тормоз заставил меня открыть глаза. Сонными глазами я осмотрелся вокруг.
   - Что случилось? Почему мы остановились? - спросил я.
   - Посмотри вперед, - сказал Костя.
   Дорога к магазину оружия была не длинная, надо было проехать через мост Александра Невского и свернуть налево на маленькую улочку. Как я понял это мы, и сделали, только сразу после поворота нас ждал сюрприз. Улицу перегородили около двадцати ходячих мертвецов. Они располагались так плотно друг к другу, что проехать было невозможно.
   - Что будем делать? - спросил Костя.
   - Дави! - крикнул я.
   - Нет, надо чтобы кто-нибудь отвлек их, - сказал папа.
   - Но как?
   Мы начали размышлять. Все были поглощены процессом. Это был первый раз, когда перед нами мелькала опасность. Нам было страшно, но было не позволительно проявлять слабость. Мы взяли себя в руки и придумали выход.
   - Нужно взять ружье и выстрелить, тогда они побегут, и можно будет проехать, - наивно сказал я.
   - Точно! - сказал Костя, я это и сделаю.
   Костя вышел из машины. Отец передал ему ружье, и Костя выстрелил в воздух. Зомби продолжали стоять на месте. Костя выстрелил еще раз. Никакой реакции не последовало.
   - Надо стрелять в них, - сказал отец.
   - Но...
   - Другого выхода нет, - перебив Костину мысль, продолжил отец.
   Костя так крепко сжал ружье, что казалось, еще немного, и оно треснет. На его лице проступил пот. Глубоко вздохнув, Костя закрыл глаза и что-то сказал про себя, после чего выстрелил прямо в голову одному из ходячих трупов. Зомби упал. Все толпа ринулась в нашу сторону. Костя влетел в машину и надавил на газ. После того, как зомби побежали, слева от них образовалась дырка и мы с легкостью, зацепив еще пару трупов, прорвались между этой толпой. Было видно, что Костя еще не отошел от шока, ведь пот на его лице продолжал выступать. До магазина оставалось около километра, и мы без особого труда преодолели это расстояние.
   Подъехав к магазину, мы вышли из машины и стали осматривать местность вокруг нас. Было пусто. Смерть воцарилась на улицах города. Легкий ветерок обдувал наши лица. Жуткий запах гари стоял в воздухе. На секунду я подумал, что это конец всего человечества, но буквально через секунду, я услышал где-то недалеко детский плач.
   - Вы слышите? - спросил я. - Кто-то плачет!
   - Да, вроде за теми разрушенными гаражами, - сказал Костя.
   - Я пойду, посмотрю, - сказал я.
   Я взял у Кости ружье и направился к гаражам. Шел я очень медленно. Плач становился все громче. Наконец подойдя к гаражу, я заглянул за него. Прижавшись спиной к стенке, там сидела девочка лет семи и плакала. Я ринулся к ней.
   - Ну, не плач! - сказал я. - Теперь все будет хорошо, ты в безопасности.
   Я хотел ее взять на руки, но она схватила мою руку своей тоненькой ручкой, и я увидел страшную, окровавленную рану около локтя. Это был укус. Вдруг она неожиданно начала дергаться и упала лицом на землю. Я подошел к ней поближе и толкнул ногой. Она не шевелилась. Я присел рядом с ней и хотел перевернуть, как вдруг она подскочила и, встав на ноги, заорала хриплым голосом:
   - Вы все умрете! Смерть найдет вас, где бы вы ни прятались!
   Я навел ружье прямо на нее и со словами: "Не подходи", стал удаляться в сторону машины. Она продолжала идти на меня.
   - Я буду стрелять, уходи прочь.
   Ее глаза налились кровью, слюна текла из ее рта, а волосы стали мгновенно гнить и падать с головы. Наконец я остановился.
   - Еще шаг и я стреляю!
   Она остановилась, посмотрев на меня своими мертвыми глазами. Вдруг, она неожиданно прыгнула в мою сторону. Я выстрелил. Ее крохотное, раздробленное от дроби тельце, упало на землю. У меня все внутри, жгло как огнем. Я чуть не упал. Потом глубоко вздохнув, я сказал:
   - Прости.
   - Что ты сделал? - подбегая ко мне, кричал отец.
   - Она была уже обречена, - грустным голосом, сказал я.
   - Пойдемте, нам надо закончить до наступления темноты, - сказал Костя.
   Отойдя от тела, мы направились прямо в магазин оружия. Дверь была заперта и Костя, взяв у меня ружье, прикладом разбил стекло. Мы вошли. Вокруг нас простирался мир оружия. В магазине находились буквально все виды огнестрельного оружия. Калашникова, М4, пулеметы, дробовики, ружья и снайперские винтовки. Толку от них, конечно, было мало. Главная задача была найти склад, где хранились патроны. Этим я и занялся. Пока Костя и отец выбирали стволы, которые могли нам пригодиться, я начал искать склад. Проверяя каждую дверь, я, наконец, наткнулся на запертую дверь с кодовым замком. Открыть ее можно было, только набрав код, какой я конечно не знал. Тогда я решил воспользоваться старым дедовским способом: я взял стоявший на витрине молот и со всей силы, ударил по замку. Замок рассыпался на куски. Сработала сигнализация. Она настолько громко вопила, что казалось, разорвется мозг. Костя действовал незамедлительно. Он быстро подбежал к главному кабелю, протянутому по стене и, схватив при этом топор, разрубил его пополам. Шум прекратился. Дверь распахнула передо мной свои богатства. Комната была наполнена множеством коробок с надписями: "Патроны для... Я уточнил у Кости, какие мы берем орудия убийства, и стал перетаскивать коробки к машине. В этом мне прекрасно помогла телега, стоявшая в этой же комнате.
   Забив машину до отказа, мы решили немного передохнуть. Единственная наша ошибка была в том, что мы не учли, что на звук сирены могли придти мертвяки. Так оно и случилось. Как только мы присели возле машины, мы увидели, как толпа трупов следует в нашем направлении. Первый раз мне стало реально страшно за свою жизнь. Быстро садиться в машину, и уезжать не было смысла. Автомобиль был перегружен и максимум, какую скорость он мог развить: сорок - пятьдесят километров в час. Мы решили укрыться в магазине. В один момент мы поднялись на ноги и вбежали в здание. Там, прихватив с собой два Калашникова, мы решили укрыться в туалетной комнате. Все, что нам оставалось - это ждать. Через некоторое время, зомби вошли в магазин. Мы сидели очень тихо. Все старались даже не дышать, чтобы не издавать звука проходящего по носоглотке воздуха.
   Прошло немного времени, шум в зале магазина прекратился. Костя набрался мужества и решил приоткрыть дверь, что бы окончательно убедится в отсутствие зомби. Он осторожно подошел к двери и стал аккуратно ее открывать. Дверь заскрипела. Костя замер, словно статуя Ленина на Финляндском вокзале. Держась за ручку рукой, он решил заглянуть в зал. В зале было пусто. Костя резко раскрыл дверь и велел нам быстро бежать к машине. Мы так и сделали. Захватив с собой еще две коробки с патронами, мы влетели в машину и закрыли все двери на защелку. Костя завел машину и вдавил газ на полную. Колеса прокрутило, что дым повалил неописуемый и запах горячей резины, теснился у всех в носу. Мы отъехали от магазина. Отец взял рацию и стал связываться со второй машиной.
   - Прием, ответьте, прием, ответьте...
   - Слушаю, - ответил Герман.
   - Мы набрали оружия и направляемся к северной улице за бабушками.
   - Понял, - сказал Герман. - Мы уже выехали из строительного, сейчас едим в сторону озерков. Вас ждать?
   - Я думаю, не стоит, лишний риск никому не нужен, - спокойно сказал отец. - Поезжайте на дачу, мы вас догоним, как только проверим, что с Зоей и Женей.
   - Хорошо, - произнес Герман, только без геройства. - У вас все нормально?
   Я выхватил у отца рацию и сказал:
   - Если не считать, что улицы кишат ходячими мертвецами, машина так нагружена, что едет сорок километров в час, и у нас нет времени сходить в туалет, то все отлично.
   Все засмеялись. Потом Герман сказал:
   - Мы не сможем с вами связаться, рация не может брать на такое большое расстояние, так что прошу, не задерживайтесь.
   - Все поняли, - сказал я, - конец связи.
   Вся улица перед домом, где и праздновали день рождения своей общей подруги наши бабушки, была забита разбитыми машинами. Костя остановился и сказал:
   - Дальше пешком.
   - Вот это уже не хорошо, - сказал отец. - Всем троим, нет смысла идти, надо чтоб кто-то остался и сторожил машину.
   - От кого ее охранять? - поинтересовался я.
   - Наверно, чтоб зомбяк не залез и не уехал, - смеясь, сказал Костя.
   - Кто останется? - спросил отец.
   Все повернулись и посмотрели на меня. Я повертел головой и сказал:
   - Нет! Точно не я, один я сидеть не буду.
   - Будешь! - сказал Костя. - Нам не надо еще лишних проблем с тобой.
   - Папа! - крикнул с удивленным видом я.
   - Это не обсуждается, - сказал отец.
   Они вышли из машины, захватив с собой пару пистолетов и ружей. Я запер двери и сел на водительское кресло. Меня охватывала ярость. Я не понимал, почему именно я. "Вот оно вечное притеснение молодежи, - подумал я". Костя и отец направились в сторону дома бабушкиной подруги. Они шли очень быстро, стараясь, как можно быстрее покончить с этим делом. Они скрылись у меня из виду. Я остался совсем один.
   Мне было не интересно осматривать горящий город. Намного больше меня прельщало небо. Такое беззаботное, яркое, невообразимо красиво. Я всегда любил на него смотреть, мне казалось, что если буду наблюдать за плавным течением облаков, когда-нибудь кто-то спустится оттуда и заберет меня с собой в столь же прекрасный мир, как само небо. Прошло больше получаса. Я заволновался. Взяв рацию, попытался связаться с Германом. Не получилось, возможно, они были уже так далеко, что сигнал просто не доходил до них. Немного подумав, я решил, что надо поспать, но все попытки были не удачны, глаза просто не хотели закрываться. Мне захотелось в туалет. Приподнявшись с кресла и убедившись, что поблизости нет никого, я вышел из машины и принялся облегчаться. Все проходило плавно и легко. Делая свое дело, я случайно заметил, играющего солнечного зайчика в окне дома напортив. Мне стало интересно, откуда он мог взяться. Закончив и застегнув штаны, я решил посмотреть, на предмет его происхождения. Взяв из машины пистолет, я направился прямиком к зданию. Оно отличалось от других. Шестиэтажное здание, абсолютно не поврежденное при взрыве. Возможно это потому, что вокруг него расположились девятиэтажные дома, и они закрыли собой ударную волну. И так, я отправился на поиски возникновения солнечного зайчика.
   Подойдя к подъезду, я очень удивился, что дверь была открыта. Я, осторожно приоткрыв ее, зашел на лестничную площадку. Зайчик играл на четвертом этаже, и я мигом побежал на четвертый этаж. Поднявшись по лестницы, я решил отдышаться и присел на ступеньку. Оглядевшись, я понял, что совсем не пострадало. Вдруг я услышал какое-то шуршание. Дверь квартиры номер "17" распахнулась и из нее вышла Зоя. Я вскочил с места и оторопел. С минуту мы молчали. Никто не решался сказать ни слова. Все погрузились состояние шока. Наконец, опомнившись, я кинулся к бабушке и обнял ее. Расцеловав меня, она улыбалась и не могла найти слов, что бы мне сказать, как она рада меня видеть. Не выдержав, я спросил:
   - Но как? Вы же должны были быть у подруги?
   - Как я рада тебя видеть, - очнувшись от забвения, сказала Зоя. - Понимаешь, мы гуляли у Марты (так звали их подругу), а потом решили пойти к Петровичу. Он приболел и не смог прийти на день рождения, тут мы и решили сами к нему пойти. Ты один?
   На площадку вышла Женя. Я обрадовался и обнял свою вторую бабушку, потом ответил на вопрос, который задала мне Зоя:
   - Я? Нет, я не один. Со мной еще Костя и отец, но они пошли вас искать к дому вашей подруги. Они уже скоро вернуться, нам лучше пойти к машине. А где Марта?
   - Мы все, - начала Зоя, - кто остался. Тебе не нужно видеть, что произошло. Все так неожиданно. Я думаю нам нужно немедленно пойти к машине. Я видела на улице слоняющихся людей. Что сними?
   - Они мертвы, - сказал я. - Отец с Костей сейчас вернутся. Нужно торопиться.
   Мы спустились по лестнице, и вышли во двор дома. Придерживая обеих бабушек, я добрался до машины. Кости и отца все еще не было. Освободив окончательно задние сиденье, бабушки сели в машину. Через пятнадцать минут вернулись Костя с отцом. Они, не поверив своим глазам, очень обрадовались, увидев бабушек здоровыми и стали расспрашивать их обо всем. Бабушки рассказали все, о чем поведали мне. Дело было сделано. С тяжелым грузом на сердце, мы покинули Петербург и отправились в сторону дачи.
  
  
  

Глава четвертая

ПРОШЛОЕ НЕ ВЕРНУТЬ

   - Помните? - начал я. - Как мы ездили в Белоруссию? Какие это были чудесные дни. Я как представлю наш дом, усеянный зеленой травой двор, вечно поющих птиц сидящих на проводах, и в эти моменты так хочется вернуться. Я вспоминаю, как мы ходили на рыбалку, вставали спозаранку и шли на охоту, надстраивали второй этаж в доме, капали колодец, делали воздушные ружья и стрелялись картошкой, вот было чудесное время. Интересно, как там наши друзья? Живы ли они? А вдруг им нужна помощь? А может они, как и мы в скитаниях ищут притона, чтоб пережить эту катастрофу. Перед глазами пробегает все мое детство, с непомерной силой я хочу назад, туда, где жизнь была смыслом, а не стала обычным явлением. Наверняка они вспоминают о нас, думают, переживают, а может даже страдают из-за того, что не могут больше нас увидеть. Мне жаль. Это ужасно тащить такой груз на сердце.
   - Самое классное было, когда началась война между правой стороной деревни и левой, - сказал с улыбкой на лице Костя. - Воистину, это была бойня. Причем никто друг друга не ненавидел, все в очень хороших отношениях, но идея победы будоражила нам головы, и мы сражались, мы бились, только за нее. Саблезуб - так его прозвали ребята всей деревни. Это самый меткий стрелок, встречавшийся в моей жизни. Жаль только, что он был за правых. Помнится, сидим в укрытии, ждем, когда правые пройдут мимо нас, вдруг неожиданно Саблезуб вынырнет из-за кустов и перестреляет нас, из-за этого приходилось остаток дня сидеть дома, такой закон. Вроде его даже ни разу и не подстрелили?
   - Да, - сказал я. - Он как будто был неуязвим, картофельные пули так и огибали его тощее тело и летели, куда-то в сторону.
   - Он был лучший! - сказал Костя. - Он был, объектом для подражания, он был героем.
   - Это Мишка? - спросила Зоя.
   - Да, - сказал я, - это именно он.
   - Расскажите, что это за война у вас была? - поинтересовалась Зоя.
   - Ладно, - сказал Костя, - я начну. Было холодное лето. Дождь шел почти каждый день. Ветер был настолько холодный, что пробивала дрожь. Две стороны: правая и левая, объявили войну на все лето. Победитель получал все. Для нас "все" - это было мороженое. Родители проигравшей стороны, покупали его победителям. И так война началась.
   - Постой, - прервал я Костю. - Можно я расскажу? Пожалуйста!
   - Ладно, рассказывай. Мне все рано!
   - Отлично! - обрадовался я. - Тогда я начну:
   Мы сидели у Гриши на хате и обсуждали план действий по захвату речки.
   - Вечером! - сказал Денис. - Нужно бить вечером. Алехины уходят домой в девять, Свистунов - около десяти. Ударим по ним в десять! Застанем врасплох, а на утро как они придут на прежнее место, мы их и перестреляем.
   - Неплохо! - сказал Гриша. - Только есть небольшая проблема: мне надо быть дома к десяти, так что я не смогу вам помочь. Но если вы возьмете еще и Сидоренко, то у вас может все получится.
   - Но что делать с Саблезубом? - спросил я.
   - Саблезуб - это заноза в заднице! Надо его отвлечь и увести от речки, пока мы будем ее захватывать, - сказал Костя. - Я думаю, этим займется Витя.
   - Почему я?
   - Ты самый мелкий, - сказал Денис и засмеялся, - пушечное мясо, подумаешь потом денек дома посидишь, зато поможешь бравой армии левых. Я думаю, это будет самое правильное решение.
   - Согласны.
   - Я не согласен! - сказал я. - Почему, как что интересное, сразу на мясо я? Это уже не первый раз! Я, первым проверяю дно пруда, я всегда иду в магазин, я проверяю лед на озере. Вам не кажется, что это уже перебор?
   - Когда проверял лед, ты был привязан, и мы держали тебя, так что не наговаривай, - сказал Денис.
   - Надоело, я ухожу! - прокричал я.
   - Ты дезертируешь? - спросил Гриша. - Предатель! Трус!
   - Не называй меня трусом, я это ненавижу! - сказал я. - Хорошо, будь по вашему, я отвлеку Саблезуба, но это в последний раз!
   - Бравая левая армия не забудет твоего подвига.
   И так, мы решили нанести удар вечером.
   Капал дождь. На Денисе был одет непромокаемый плащ, его ноги были окутаны толстой резиной, называемой сапоги. Он стоял молча. В руке держа заряженное ружье, он выжидал момента: сигнала к началу атаки. Переминаясь с ноги на ногу, он слышал, как капельки дождя стучат по капюшону, как вдалеке проходит поезд, как близ лежащие дома погружаются в сон. Его мысли были об одном: Любой ценой нужно захватить территорию. Это единственный шанс, судьба нам благосклонна, скоро начнется битва. Нужно ждать.
   Алехины покинули охраняемую территорию, и нам оставалось только дождаться, когда уйдет Свистунов. На часах уже десять. Саблезуб и Свистунов сидят у костра под самодельным навесом и отчем-то разговаривают. Костя дал отмашку. Ждать более было нельзя. Мы начали атаку.
   - Вперед! - прокричал Гриша. - За левую сторону родимого края! Вперед!
   Я подскочил и сразу выстрелил в Саблезуба, промахнулся. Саблезуб вскочил и выстрелом попал мне в руку, больше я не мог держать ружье обеими руками, и недолго думая, я бросил его на землю, после чего побежал. Саблезуб побежал за мной. Уловка сработала. Я бежал изо всех сил, не замечая, что мои ноги уже давно мокрые, а штаны заляпаны грязью. Главное было отвлечь самого опасного война в армии правых. Во время бега Саблезуб успел зарядить свое ружье, и недолго думая выстрелил мне в спину. Я остановился.
   - Прибежал! - с усмешкой сказал Саблезуб.
   - Миша, - начал я, - ты дурак! Теперь речка наша. Можно сказать, ты предал своих, бросился за мной, оставив одного свистуна на расправу моей армии. Скоро конец лета и у нас под контролем больше территорий, чем у вас, так что готовьте деньги на мороженое.
   - Помолчи! - ты еще сопляк, что бы мне указывать, победа все равно за нами. Передай своим, что через два дня мы будем ждать их на Черновском поле, пускай эта битва и решит, кто из нас сильнее. Да и не забудь, завтра весь день ты сидишь дома, желаю, не упарится.
   Саблезуб засмеялся и пошел в сторону своего дома.
   Наутро светило яркое солнце. Трава в нашем дворе была покрыта инеем, чем очень расстроила Костю.
   - Скользко, - сказал Костя, поводя сапогами по траве.
   - Некогда разглагольствовать, пора готовится к битве, - сказал Денис. - Витя позови Гришу и Сидоренко.
   - Не могу! - с грустью ответил я.
   - Почему?
   - Я вам не сказал, - начал я, - Саблезуб все же подстрелил меня, так что я не могу выйти, таковы правила.
   - А раньше ты не мог сказать? - сердито спросил Костя.
   - Извините, я боялся, что вы разозлитесь.
   - Вот теперь мы разозлились! - крикнул Денис. - Ладно, сиди дома, мы и без тебя справимся. Пускай Гриша подышит место для укрытия, Сидоренко подготовит оружие, я возьмусь за разработку плана.
   - А я чего делать буду? - спросил Костя.
   - Накопай картошки и снеси ее на поле, - спокойно сказал Денис. - Ну что ж, за работу!
  
   На следующее утро все было готово к битве. Моросил мелкий дождик. Солнце, скрываемое за тучами, вполсилы озаряло своим светом землю. В воздухе стоял запах свежескошенной травы, и ровно в тот момент, когда стрелка показала 11-00, на поле собрались все участники предстоящей битвы.
   В руках у Дениса находился однозарядный ствол, стреляющий при помощи воздуха огрызком от картошки. Костя был напряжен. Дождь бил по капюшонам плащей и капли довольно холодной воды постоянно попадали в глаза, мешая тем самым пристально наблюдать за врагом. Денис переминался с ноги на ногу. По его лицу читалось, что в этой битве, жалости не будет испытано ни к кому. Никакой помощи своим, никакой пощады врагам. Главная цель не умереть, не ударить лицом в грязь, не опозорится. Костя сгорал от волнения. Оно настолько сильно пропитало его душу, что ему становилось не хорошо. Сильно сводило ноги, ныли руки, и желудок постоянно напоминал, что хочет расстаться с завтраком. Время шло. Было понятно, что с другой стороны не меньше нашего ожидают битвы и так же яро желают победить, стать лучшими. Дело было уже не в мороженом, все стало серьезней. Жажда славы, мести, унижения овладела всеми участниками будущей битвы, было понятно, что дай сейчас Денису сойтись с Саблезубом, начнется кровавая резне, которая не ограничится простой детской игрой, а перейдет на более жестокий и немилосердный уровень. Все друг друга хотели разорвать, покалечить, оставить на телах своих врагов шрамы, которые напоминали бы им об этом сражении и о том кто был сильнее и могущественнее: левая или правая сторона. Оставалось все меньше и меньше времени, атмосфера стала настолько нервозной, что некоторые участники не выдерживали и начинали материться отборным русским матом. Никто их не винил, все прекрасно понимали, что для них это настолько серьезно, что они готовы были пожертвовать своим телом ради победы. В армии левой стороны, находилось около пятнадцати человек. Я, Денис, Костя, Гриша и другие. Все были готовы к сражению. Со стороны правой стороны выступало около семнадцати человек. Иметь в команде больше народу не запрещалось, так как каждый хотел отличиться и помочь своей армии одержать победу. Раздался свисток. Это означало, что правая команда готова к сражению. Денис взял и свистнул то же, дабы возвестить, что мы готовы начать, после чего громко прокричал:
   - На позиции! Приготовиться к бою! За великую левую армию! Ура! Ура! Ура!
   Все толпа ринулась вперед и разбежалась по своим уже заранее намеченным местам. Поле представляло собой грязевую ванну. Сапоги утопали в каше из земли, камней и опавших листьев деревьев. Денис укрылся за большим дубом, росшим прямо посреди поля. С большой периодичностью выглядывая из-за него, Денис наметил цель и хорошо присмотревшись, сделал выстрел. Картофельная пуля угадила прямо в левую часть подбородка Стаса Ребушитова. Это был довольно плотный мальчик с вечно текущими из носа выделениями, и прекрасной широкой еще детской улыбкой. Со временем у него сложился комплекс по поводу своей полноты и как рассказывали близкие знакомые семьи Ребушитова из-за вечного давления, Стас даже хотел покончить с собой, но к счастью его родители успели заметить, что их сын весит в петле и в панике бросились его спасать. После случившегося Стас стал другим. Он больше не комплексовал, на его лице появились черты счастья, он стал любить жить, он захотел жить. Но на сегодняшний день его участие в битве было окончено. Стас упал. По правилам боя он не имел права вставать и не имел права произнести хоть один звук. Я знал, что сейчас ему очень больно, что лицо горит, а до места, куда попала пуля, было не дотронуться. Но он совершил наверно самый важный подвиг. Денис целился не в него. Главная цель моего брата была выбить из игры самого грозного и безжалостного соперника: Саблезуба. Хорошо наведя свое ружье прямо на цель, Денис наверняка был уверен, что роль Саблезуба в этой битве сочтена. И вот когда мой брат нажал на курок, под пулю совершенно случайно попал уже признанный герой правой армии Стас Ребушитов. В тот момент прекрасно чувствовалась та злость, которая охватила Дениса. Он был готов разорвать любого. Выбежав из-за дерева, он с огромной силы ударил прикладом мимо пробегающего Румянцева Дениса. Тот упал. Валяясь в грязи, Румянцев Денис корчился от боли, в душе он звал на помощь, но его крика все равно бы никто не услышал, так что кричать и не было смысла. Я видел, что на его глазах проявились слезы. Мне стало страшно. Я не думал, что будет настолько суровая битва. Но к тому моменту эта была уже не просто игра, началась настоящая война. Кровь уже не была простой случайностью, бойцы получившие удары по лицу, в области живота, по ногам просто не замечали этого, шла бойня. Все забыли про свои ружья, про то, что из них надо стрелять. Теперь они использовались как холодное оружие, калечащее и наносящее непоправимый вред здоровью. Я стоял позади всех. Страх руководил мною, он стал моей истиной. Саблезуб вырубал одного за другим, не давая даже подняться своим жертвам. Как только они падали, он наносил разящий удар, и молодые мальчишки падали, истекающие кровью в грязь, где молили, о скором завершении этого побоища. Саблезуб не мог остановиться, но наконец этот момент настал. Перед взором самого опасного война правой армии расположился Денис. С яростью и ненавистью в глазах они смотрели друг на друга. Каждый из них не упускал ни одной детали, не малейшего прокола не наблюдалось в их действии за это утро, они были готовы сойтись в равной битве. Никто в тот момент не решился, помешать их личному делу. В этот момент весь мир сузился до маленького квадратика, в котором находились они, и этот квадрат был крепче любого существующего материала на этой планете. Саблезуб первым сделал движение навстречу Денису. Денис в этот же момент рванул на Саблезуба. Они сцепились.
   Костя, стоя немного в стороне, не мог наблюдать за происходящем. Его задача была следить за расположением армии и давать указания связанные с тактикой боя. Застрелив к этому моменту уже несколько врагов, он не находил себе место и не понимал что стало происходить вокруг него. Помимо меня, он был единственным, кто не учувствовал в драке. Продолжая стрелять картофельными патронами, он на секунду остановился. В его глазах читался страх. Страх не за себя и не за других участников битвы, страх за то, в кого мы превратились на этой, казалось бы детской игре. Не выдержав не секунды более, Костя проорал что есть силы:
   - Хватит! Прекратите это безумие!
   Вся суматоха перетекла в плавное, обескураженное состояние. Все кроме двух отважных бойцов остановились в ожидании. Костя заметил, что двое еще продолжают биться и, кинув свое ружье в грязь, бросился к ним. Единственные кто продолжал бороться были Денис и Саблезуб. Завалив Саблезуба на спину, Денис стал наносить безжалостные удары в область его лица. Кровь сочилась, словно вода, пропущенная через платину. Лицо Дениса было распухшее, из губы текла кровь, а глаза были налиты самой страшной ненавистью, что существует в нашем мире. Саблезуб потерял сознание. Денис остановился. Тяжело дыша, он встал на ноги и направился в сторону дома. Костя, немного приступив к нему, спросил:
   - Что же мог сделать этот человек тебе такого, что ты его настолько возненавидел?
   Денис остановился и повернулся в сторону, где стоял Костя и все остальные. Осмотрев всех своим пронизывающим до костей взглядом, Денис сказал:
   - Этот человек позволил недопустимое, он дозволил себе оскорбить мою семью, моего брата. Этому нет прощения.
   Легкой походкой Денис удалился с поля боя. Костя и я последовали за ним. Обернувшись, я увидел, как все остальные стали разбредаться по своим домам. В этой битве не было победителей, была лишь боль. Боль за все то, что мы натворили, как рушили свою судьбу, как потеряли друзей, а обрели лишь страдания. Только один человек сегодня был победитель, он выиграл свою личную войну и остался непоколебим в своих действиях. Человек, который по праву заслужил звания герой, человек который не смирился с силой и бросил ей решающий вызов. Имя этого героя: Иванчук Денис Германович!
   На следующее утро, я проснулся довольно поздно. Встав с постели, я прошел на кухню и обнаружил, что уже все давно сидят за столом и завтракают. Бабушка заметила меня и спросила:
   - Ты будешь есть?
   - Конечно, - ответил я.
   Денис сидел около окна и не сделал никакого движения, чтобы посмотреть на меня. Костя уже доедал свою тарелку с манной кашей, и переходил к чаю с клубничным вареньем, намазанном на свежевыпеченную булку. Я сел возле Дениса и тихонько сказал:
   - Спасибо.
   Денис повернулся ко мне. Его лицо, было один большой синяк, костяшки рук были разбиты, и на них еще осталась запеченная кровь, а возле правого уха находился небольшой шрам. Он улыбнулся и качнул головой в знак одобрения того, что я поблагодарил его за вчерашний поступок.
   Бабуля закончила на кухне свои дела и внесла в комнату для обедов, полную тарелку манной каши. Я накинулся уплетать ее, как будто не ел целый месяц. Это была неимоверно вкусная каша. Костя завершил трапезу и молча встав, вышел из-за стола.
   - Ты куда? - спросил я.
   - Пойду, соберу удочки, - сказал Костя, - надо бы сходить на рыбалку. Погода сегодня на редкость солнечная, значит, клев будет хорошим. Пойдете со мной?
   - Я с удовольствием. Денис, а ты пойдешь?
   - Да, - сказал он, не отводя глаз от окна.
   Доев кашу и выпив чаю, я стал собираться на рыбалку. Костя уже сходил и накопал червей, подготовил снасти и очистил сапоги от вчерашней грязи. Денис вышел позже всех. Взяв в руки удочки, мы направились к калитке. Неожиданно около нее появилась особа средних лет, с слегка кривоватым носом и отсутствием указательного пальца на правой руке. Это была мать Саблезуба.
   - Зоя Ивановна дома? - спросила она.
   - Да, - ответили мы.
   - Очень хорошо, а то я к ней по важному делу.
   Она прошла во двор и, пройдя в дом, скрылась из нашего вида. Мы, немного постояв, все же решили отправиться на рыбалку.
   Костя был прав. Клев был отличный. Мы просидели на пруде около трех часов и наловили полные ведра рыбы. Обрадовавшись, мы совершенно забыли про утренний инцидент, и с огромным счастьем на лице направились домой.
   Дойдя до калитки, мы увидели, что бабуля стоит перед дверью и видимо ожидает нашего прихода. Мы остолбенели.
   - Ну, заходите, чего встали как вкопанные статуи, - крикнула бабуля.
   Денис отворил калитку, и мы вошли во двор.
   - Где вы так долго были? - спросила бабуля.
   - На рыбалке, - чуть слышно ответил Костя.
   - Много рыбы наловили? Ах, наверно еще и проголодались, ну заходите, я уже приготовила вам ваши любимые блинчики.
   Мы прошли на кухню и сели за стол. Все было спокойно. В мыслях у нас крутился только один вопрос: Узнала ли бабуля о вчерашнем?
   - Слышали? - начала бабушка. - Мишка вчера упал с дерева и разбил себе все лицо. Сегодня приходила его мать и спрашивала про разные народные средства лечения. Я сначала очень удивилась, потом сказала ей, что Денис тоже с дерева упал и разбился. Вы что вместе на дерево залезли?
   - Да, - ответил Денис, - мы сидели на одной ветке, а потом она подломилась и мы упали.
   - Дети, дети, вечно вам не сидится на земле, все наверх лезете, еще успеете там побывать.
   Душа наша успокоилась. Мы знали, что никто не узнал о вчерашнем и поэтому, мы могли спокойно отдыхать до конца лета. Саблезуб оказался порядочным малым, чем очень сильно поднялся в наших глазах, особенно этому был рад Денис. На его измученном лице вновь появилась улыбка, и она ободрила на всех. Настроение было отличное.
   С этих пор мы больше никогда не общались с Саблезубом и старались избегать любых встреч и контактов с ним. Наша деревня окончательно разделилась на два лагеря: тех, кто за Саблезуба, и тех, кто за Дениса. Так продолжалось до того дня, когда в городе "Санкт - Петербург" прогремел взрыв.
   - Вы так и не померились? - спросила Зоя.
   - Нет, - ответил Костя, - просто не могли подобрать слов для примирения, слишком это было сложно. Мы решили, что лучшим выходом из этой ситуации, будет просто не общаться, разорвать все былые отношения. И мы оказались правы. Больше не было прежней вражды, в деревне воцарился мир.
   - Почему вы мне не рассказали об этом? - поинтересовалась Зоя.
   - Боялись, просто боялись, - чуть слышно ответил Костя.
   Остаток дороги мы проехали молча. Через три с половиной часа, мы повернули направо, и перед нами нарисовался наш дачный дом. Грузовая машина второй группы уже стояла около забора. Со спешкой ее разгружали Денис и Герман. Мы подъехали и поставили машину сразу за грузовиком. Мы вышли из машины и бросились помогать разгружать грузовик.
   К вечеру абсолютно весь груз из обеих машин был перетянут в дом. Герман забил все окна досками, женщины приготовили обед, и мы все уселись за стол. Выбор еды был велик. От красной икры до заливного лосося под соусом. Наевшись до отвала, все направились на четвертый этаж, где и улеглись спать. Я лег рядом с Костей. Мысли в голове были только об одном: Какое прекрасное это время - детство. Повернувшись лицом к Косте, я сказал:
   - А ведь это были лучшие наши годы.
   - Прошлое не вернуть, - с тяжестью на сердце, сказал Костя.
   - Очень жаль, - шепотом произнес я, - очень жаль.
   Вся семья погрузилась в глубокий сон. Нужно было хорошо выспаться, ведь нам предстояло еще много работы. Нужно было укрепить дом, заготовить провизию, и самой главной целью на тот момент, для нас было построить бункер. На чердаке воцарилась тишина. Я заснул.
  
  
  

Глава пятая

ВТОРАЯ ГРУППА И ИХ ИСТОРИЯ

  
  
   Все проснулись очень рано. Солнце едва просвечивало сквозь густые тучи токсических испарений. В горле стояло противное чувство горечи, и глаза слезились словно водопад, стекающий с вершин гор. Первая мысль, которая возникла у всех обитателей четвертого этажа нашей крепости - это мысль о том, что желудок просто сворачивается от голода и помимо всех недуг, присутствует чувство тошноты. У меня адски раскаливалась голова, но поспрашивав у всех остальных, как они себя чувствуют, я убедился, что не только у меня все болит. Абсолютно у всех был зуд в горле, и болела голова. С точностью до мелочей можно было сказать, что это произошло из-за вчерашнего взрыва. Ребра ныли еще сильнее, чем вчера. Видимо это последствие того, что вчера я испытывал нечеловеческий шок, который смягчал боль, но сейчас стресс немного спал и я полностью ощутил, что значит, когда острые как бритва кости, вонзаются тебе прямо в кожу. Все мое тело было похоже на один большой синий шар. Слезы текли совершенно произвольно, и как бы я не пытался их остановить, у меня ничего не получалось. Я старался не показывать окружающим, что мне ужасно больно. У нас и так сейчас проблем по горло, а тут еще и я со своим ребром - эти мысли не покидали меня ни на секунду. Я глубоко вздохнул и, жав, что есть мочи зубы, дал себе обещание не при каких обстоятельствах не говорить о том, что мне плохо и даже об этом не думать. Я довольно часто дышал и в конечном итоге все заметили, что что-то со мной неладное. Все сразу обратили внимание на то, что я до сих пор не сделал не одного движения. На лице стал выступать пот и мои ноги совершенно произвольно дергались, издавая при этом чуть слышный стук. Наконец мама задала мне весьма свойственный вопрос:
   - С тобой все в порядке?
   - Да, абсолютно, - ответил я.
   - Ты странно себя ведешь, - с опаской спросила мама, видимо зная, что я могу разозлиться из-за того, что меня считают слабаком, - если что случилось, ты только скажи, понимаешь это дело серьезное, особенно в данный период, нам надо очень тщательно следить за своим здоровьем, так у тебя все в порядке?
   - В полном, - ответил я.
   - Ну, тогда ладно, ты не обижайся, что я спросила, просто я очень волнуюсь за тебя.
   - Все в полном порядке, - с облегчением, сказал я.
   - Подними рубашку, - грозно крикнул Денис.
   - Зачем? - удивленно и испугано спросил я.
   Я сразу понял, что Денис догадался, в чем дело, и он просто выжидает, когда я закончу разговор с мамой, что бы нанести свой сокрушительный удар. В его глазах был виден гнев. По своей натуре и характеру, Денис просто ненавидел, когда люди боятся своих недостатков, а еще больше он ненавидел, когда они скрывают их при помощи вранья. Налитые призрением глаза Дениса просто съедали меня. Его взгляд рвал меня на части, уничтожал, унижал, оскорблял. Частые вздохи придавали еще большее напряжение сложившейся ситуации. Я стал всматриваться в лице всех находящихся в комнате. Лицо матери было наполнено неисчерпаемым удивлением, она не могла просто отсидеть на месте, ей было удивительно интересно узнать, чем закончится наш разговор. Герман смотрел то на меня, то на Дениса, по нему читалось, что он хочет вставить свое слово, дабы немного разрядить ситуацию, но видимо просто не решался вмешаться в столь грубый и одновременно непонятный диалог. Да почти всем было непонятно зачем Денис попросил меня снять рубашку, причем непросто попросил, а потребовал в таком тоне, который был не привычен для нашей семьи. Ира тоже продолжала молчать. По моему мнению, она была единственная кому было абсолютно все равно на происходящее здесь. Ее взгляд то пристально останавливался на Денисе, то летал по комнате, а иногда и всматривался в окно. Отец и Костя о чем-то перешептывались, не смотря не в мою, не в Денисову сторону. Возможно, они просто не хотели подавать вида, что тоже заинтригованы происходящим и с нетерпением ждет развязки нашей с Денисом словесной и мысленной войны. Но самое большое удивление у меня вызвало лицо Маши. Она словно самый просвещенный философ всматривалась в глаза Дениса, и с самого первого взгляда поняла, что это не гнев в его глазах, а отчаянье. До последний секунды Денис верил, что когда я сниму рубашку, там ничего не окажется и тогда он сам себя успокоит и поймет что его вера в меня была не напрасной. К сожалению, я опозорил как себя, так и его надежды. Тишину прервал вопрос, который задал Костя:
   - Так ты снимешь рубашку или нам теперь целый день ждать, когда ты удостоишь нас такой чести?
   - Хорошо, - спокойно ответил я.
   Схватившись руками за низ рубашки, я осторожно стал снимать ее. В тот момент когда рубаха закрыла мое лицо, я услышал множество вздохов и аханье. Красное полотно рубашки, скрывало мое выражение лица. Мне было ужасно стыдно за то, что я обманул не только маму, но и пытался скрыть свои раны от окружающих.
   - Я в тебе разочаровался, - произнес Денис и отвел взгляд.
   - Боже мой, да на тебе нет живого места.
   - Почему ты сразу нам не рассказал?
   - Ужас просто ужас, тебе срочно надо в больницу!
   - Где найти больницу?
   - Уже нигде, они все уничтожены!
   Это продолжалось минут десять, потом все немного успокоились и перешли на другие более важные темы.
   - Нам нужно, что-то поесть, - сказал Герман.
   - Материал есть, пора начинать строить бункер! - сказал Костя.
   - Нужно осмотреть округу! - сказал отец.
   - Еще надо обнести дом железным забором, что бы ни одна живая, а в нашем случае мертвая душа не смогла к нам пробраться, - сказал Костя.
   - Давайте немного отдохнем, - сказала Ира. - После вчерашнего, я еще не могу прийти в норму, все, все это до сих пор перед глазами. Столько крови, столько жестокости, как они могли? Как люди дошли до такого? Ненависть так и управляет ими, я вас очень прошу, давайте просто посидим немного всей семьей, поговорим, иначе я просто не вынесу этого кошмара.
   - Надо быть сильными! - повышенным тоном сказал Денис. - Как вы хотите выжать, если вас пугает кровь, насилие, зверство, царящее за этими стенами? Как? Это великое счастье, что мы живы! Значит там, на верху, все же кто-то есть, раз он позволил нам жить. Значит мы достойны того чтобы жить! И раз уж у нас такая привилегия, то мы должны бороться, держаться, стоять до последнего, ведь возможно за нами и есть будущее этого мира! Мама, я прекрасно понимаю, что увиденное тобой вчера в подвале магазина, шокировало тебя, но я повторю: "Нужно быть сильными, нужно держаться, нужно хотеть жить!". Я могу поклясться своей душой, что то что мы видели вчера только начало всей нашей борьбы. Пройдет время, и мертвецы учуют нас и придут сюда. Их будет не один и не два, их будет сотни, тысячи и все как один захотят растерзать, разорвать наши тела, дабы вкусить еще живой человеческой плоти. Мы сильные! Мы достойны жить! Мы будем жить! Повторяйте себе эти слова. А теперь я думаю, пришло время что-нибудь поесть. Спустимся вниз и посмотрим, что можно приготовить на скорую руку, после чего примемся за работу.
   Все встали и стали спускаться в кухню. Мужчины сразу сели за стол, женщины в свою очередь стали быстро искать, чем можно перекусить. Немного минут спустя, все уже сидели за столом и разговаривали. Я до сих пор чувствовал себя не в своей тарелки, но потихоньку это чувство стало отпускать меня и я заговорил вместе со всеми. Интересовало меня одно: План наших действий. Вслушиваясь в разговор Дениса и Германа, я посмел вставить и свое слово:
   - Это конечно хорошо, что вы все распределили, но что же буду делать я?
   - С твоим синеватым боком? - с усмешкой сказал Костя.
   - Не смешно! - утвердил я. - Мой бок не имеет никакого отношения к происходящему. Я полностью готов помогать и даже выполнять специальные поручения. Обещаю, что ни разу не упомяну о своем боке и ни разу не испущу жалобный писк. Я вам в этом клянусь!
   - Верю! - сказал Денис. - Хорошо, будешь помогать Косте, нам нужно расчистить территорию близ лежащих участков, для этого нам нужен бульдозер. Помимо этого, нам нужен экскаватор, что бы выкопать ров, плюс еще нам нужна бетономешалка. Все это должно быть здесь через три дня, иначе ничего не получится.
   - Это понятно, - ответил я, - но я не умею управлять этими транспортными средствами, чем, же я тогда буду помогать?
   - Управлять ими будет Костя, отец и я, тебе надо будет осматривать территорию вокруг нас и кричать, если заметишь опасность. Ну, так что, берешься?
   - Конечно! Об отказе и не может быть речи.
   - Ну, тогда все просто отлично, - с улыбкой на лице сказал Денис.
   Поев, все уже собирались вставать из-за стола, как неожиданно прозвучал очень интересный вопрос. Его автором был мой отец. Этот вопрос настолько испугал всех присутствующих, что сначала все просто замерли в оцепенении. По лицу Иры вновь пробежали мурашки страха, она будто увидела призрак, потом немного опомнившись, встала из-за стола и прошла в соседнею комнату. Действительно вопрос отца был для второй группы очень шокирующим. А ведь он просто спросил:
   - А что вы вчера увидели в магазине?
   - Об этом трудно рассказывать, - произнес Денис. - Вам действительно хочется это знать?
   - Я пойду к Ире, - чуть слышно произнесла мама. - Ей сейчас нужна поддержка.
   Мама встала из-за стола и направилась в ту же комнату, куда минутами ранние, проследовала Ира. Я повернулся к Денису и сказал:
   - Да, нам действительно очень интересно что вчера произошло. Давай расскажи.
   - Да, начинай, - поддержал меня Костя.
   - Хорошо, - начал Денис, - я расскажу все от начала и до конца, но хочу предупредить, что это было действительно ужасно, и если вы попросите меня, остановится, я пойму вас. Итак, я начну с того момента как мы вышли из квартиры и направились на Апрельскую улицу за материалами для бункера. Усевшись в машину, мы сначала поехали на работу к отцу, что бы взять грузовик. Доехали вполне сносно, без инцидентов. Пройдя на стоянку, мы сразу направились к машине. Отец пошел за ключами. Минут через пять он вернулся, и благополучно заведя мотор, мы поехали на Апрельскую улицу в строительный магазин.
   Ехать было минут двадцать. Проезжая по опустевшим улицам, мы стали замечать, что на них совершенно нет людей. Не было не живых ни мертвых. Довольно странно. Но мы опустили этот момент и отправились дальше. Солнце почти не было видно сквозь токсические тучи и поэтому единственное, что освещало нам дорогу, были фары грузовика. Но вдруг по непонятной причине, они отключились. Отец вышел посмотреть, но было уже довольно темно и поэтому он не смог ничего сделать. Мы поехали дальше без фар с минимальной скоростью. Так ехали мы около семи минут, может больше, как вдруг грузовик, что-то ударил и подскочил. Герман резко затормозил. Мы вышли из машины. На дороге лежал окровавленный человек. Ноги его были размазаны по дороге, а еще дышавшее тело издавало чуть слышные звуки. Схватив фонарик, я подбежал к нему и стал светить на лицо, дабы узнать, нормальный он или уже мертвец. Вглядываясь в его глаза, мы поняли, что только что сбили абсолютно нормального человека. Он продолжал стонать. Схватившись за голову, Герман ходил взад-вперед, постоянно повторяя: "О Боже, что я натворил!" Ира впала в истерику, выкрикивая всякого рода оскорбление в сторону Германа, да и всех остальных. Маша вместе с твоей мамой даже не вышли из грузовика. Я стоял, молча, и просматривал все возможные варианты продолжения нашего пути и думал над тем, как успокоить всех присутствующих. Наконец я громко сказал:
   - Надо успокоиться и собраться!
   -Успокоится? - прокричала Ира. - Ты посмотри, мы убили человека! Из-за нашей вины, он теперь не сможет больше жить, дышать воздухом, любоваться закатом.
   - Мама опомнись, - сказал я, - все вокруг уничтожено! Нет больше чистого воздуха, не будет больше заката! Остались только сотни уничтоженных городов, миллионы, а может уже и миллиарды ходячих мертвецов. Нет больше жизни, есть только борьба за нее! Поэтому я тебя очень прошу, приди в себя, успокойся, нужно держать, нельзя бросить все, даже не начав строить.
   Мама присела на парапет и заплакала. Времени было мало, нужно было продолжать путь.
   - Отведи ее в машину, - сказал я. - А с этим беднягой, я разберусь.
   Герман взял Иру под руки и повел к грузовику. Несчастный человек, все еще продолжал стонать. Трудно было разобрать, что он пытался мне сказать, но два слова из всех его фраз я понял отчетливо. Бедняга говорил:
   - Убей, убей меня!
   В моей голове стали появляться все возможные способы лишить этого беднягу мучений. Сначала я подумал застрелить его из ружья, но эта идея сразу покинула меня, так как я понял, что шум от выстрела может привлечь зомби. Потом я подумывал его задушить, но понял, что этого сделать не смогу. Мне стала страшна одна мысль: А что если я увижу его глаза? У меня были связаны руки. Глубоко вздохнув, я подошел к умирающему поближе и довольно тихо произнес:
   - Прости, но я не могу.
   Закрыв глаза, я отошел от бедняги и направился к машине. Он все еще продолжал стонать. На глазах у меня наворачивались слезы, но я смог себя сдержать и не прослезился. Сев в машину, я сказал:
   - Поехали, и ни в коем случае не останавливайся, пока не доберемся до магазина. Что бы ни случилось, главное не тормози. Все сидящие в грузовике поняли меня, и никто не осмелился задавать вопросов. Отец завел мотор, и мы тронулись с места. Теперь наша скорость уже не была столь малой. Герман ехал довольно быстро, но несмотря на случившееся мы все равно знали, что он отличный водитель. В случае с этим беднягой, Герман был не виноват. Видимо, мужчина переходил дорогу совершенно уверенным, что в данной ситуации ему угрожают только ходячие мертвецы, но, ни как не машина. Возможно, даже что у него были проблемы со слухом, все может быть, главное для нас было поскорей выбросить из памяти этот инцидент и благополучно добраться до магазина. Через несколько минут мы выехали на Апрельскую улицу и доехав до строительного магазина, остановились прямо у главного входа. Все вышли из грузовика.
   - Так в этом причина Ириной истерики? - перебил я Дениса.
   - Это только начало, - ответил Денис, после чего взял стоящую на столе бутылку минералки и огромными глотками стал проглатывать газированную воду, после чего закрыл бутылку пробкой и поставил на прежнее место. Денис продолжил:
   - Выйдя из машины, женщины сразу направились в магазин, а мы с отцом стали подготавливать кузов грузовика. Минут через десять все было готово, и мы отправились в магазин, искать нужные материалы.
   Пройдя в главный зал, мы решили разделиться. Отец пошел за бетономешалкой, я направился за цементом, женщинам поручили набрать всего по мелочам: гвозди, две бензопилы, фирменные лопаты и электроды для сварочной машины. Стены в бункере будут бетонные, поэтому нужно было много цемента. Найдя прилавок, где и были разложены мешки по пятьдесят килограмм, я схватил недалеко стоящею телегу, и принялся нагружать цемент. Как только погрузил мешки, позвал Машу, что бы она подержала их, пока я буду нести их к машине. Сделав три ходки, я присел отдохнуть. В этот момент Ира с твоей мамой, появились из-за одного из многочисленных стеллажей, и мне пришлось прервать свой отдых, что бы помочь им вывезти телегу на улицу и погрузить содержимое в грузовик. Через несколько минут выехал и отец. Впереди себя он вез бетономешалку размеров с тебя. Ну, в прочем ты ее уже видел. Все было готово. Просмотрев еще раз список, и удостоверившись, что мы ничего не забыли, наша команда отправилась к следующему пункту назначения. Им был продовольственный универмаг на краю города.
   Как я и предполагал, дорога была не особо забита человеческими тушами. Мы ехали довольно быстро, и наш танкер просто не замечал попадавших под его колеса мертвяков. Лишь легкое покачивание сопровождавшиеся женскими криками, могли подпортить впечатление от поездки. Ехать надо было через весь город, и поэтому только спустя час мы добрались до универмага. Делать нужно было все быстро. Мы и подумать не могли о том, что случится в магазине. Это настолько безумно и страшно, что даже сейчас по моему телу пробегает дрожь. Я просто хочу еще раз уточнить, вы уверены, что хотите это услышать?
   - Уверены!
   - Хорошо! Как и в предыдущем магазине, каждый взял свой список с нужными нам товарами и пошел набивать корзины. Я в отдел круп, Герман направился за питьем, Маша за консервами, Ира и Света в мясной отдел.
   Нужно было перетащить три мешка гречневой крупы, три рисовой и один мешок манной. На наше счастье на складе находилось в разы больше мешков, чем я предполагал.
   Обдумав, мы решили набрать больше крупы и сократить набор мяса. Логика проста: мясо в скором времени испортится, а крупа почти вечна. Закончив грузить мешки с крупой на телегу, я оставил ее стоять у выхода, а сам пошел помогать Маше. Тушенка, сайра, килька, шпроты: четыре телеги были набиты ими. Перекатив все телеги к выходу, мы с Машей пошли загружать телегу мешками сахара. На складе находилась несчетное количество мешков, и поэтому мы стали накладывать на телегу столько, сколько могли увести два абсолютно нормальных человека. В это время Герман уже свез две телеги набитые минеральной водой и приступал нагружать разнообразные виды сока: Апельсиновый, яблочный, персиковый и многие другие. Помощь не требовалась, он прекрасно справлялся и сам. Единственные кто не были в моем поле зрения это Ира и Света. Я не придал этому никакого значения, решив, что они заняты подбором и загрузкой мясных продуктов. Загрузив все телеги и отогнав их к выходу, мы с Германом принялись грузить их в грузовик. Через полчаса все было загружено, но по-прежнему Света и Ира отсутствовали. Герман как бы про себя спросил:
   - Да где же они? Сколько можно ждать?
   - И в правду0 - сказал я, - чего-то они уж очень долго. Надо бы пойти посмотреть.
   - Уже глухая ночь, - сказала Маша. - Нужно срочно отправляться! Помимо того что первая группа будут волноваться, мы еще и обрекаем на себя огромный риск, связанный с тем что нам придется ехать по незримой темноте такую долгую дорогу. Денис, иди скорей ищи их, иначе придется уезжать без них!
   - О чем ты говоришь? - с удивлением спросил я. - Как мы можем оставить их здесь?
   - Я только сказала, что это будет вынужденная мера, если они не появятся здесь через несколько минут.
   - Я пойду, поищу их, - сказал я., - но этот разговор мы еще продолжим. Скажу по праву: я не ожидал такого от тебя.
   Я направился в магазин прямо в мясной отдел. Добравшись до места, я не обнаружил наших мам. Легкая дрожь пробежала по моему телу. Я начал кричать:
   - Мама! Света! Где вы? Отзовитесь!
   Я кричал около двух минут и наконец, откуда-то снизу донесся слабый крик:
   - Сюда! Скорей сюда!
   Не задумываясь, я пустился бегом на крик. Добежав до холодильника, где хранились мясные продукты, я заметил, что пол в холодильной камере открыт и в подвал ведет лестница. Я спустился. Передо мной стояли Ира и Света. Я подошел к ним и остолбенел.
   - Как люди дошли до такого? - шепотом сказала Света.
   Весь подвал был заставлен клетками. В этих тюрьмах бились в агонии множество различных животных и птиц: одна корова, свиньи, курицы. Посередине подвала стоял стол залитый кровью, а рядом находились специальные приспособления для разделки мяса. На столе лежала свиная голова и выпотрошенная туша. Из разреза по центру брюха все еще текла кровь. Она плавно стекала со стола и ручейком продолжала свой путь по полу. Корова была прикована кандалами и не могла сдвинуться с места. Она мычала, так громко, что сердце разрывалась на части от столь молящего о пощаде стона. "Где то я это слышал, - подумал я." Но сразу постарался забыть о том случае. Свиньи лежали на боку, и с тяжело дыша, еще пытались хрюкать. Не нужно знать животного языка, что бы догадаться о чем они молили. Просили они только одного: Еды! Единственное радостное вещество в их жизни, единственное, что дает им жизнь и силы. Меня мучил один вопрос: Почему наверху мы не слышали всех этих жалобных стонов? Скорей всего планировщики здания все предусмотрели и сделали подвал звуконепроницаемым. А вход прекрасно замаскировали, что бы ни одна проверка не смогла обнаружить эту живодерню, и прикрыть эту лавочку садизма. Собравшись с мыслями, я сказал:
   - Нужно уезжать, пойдемте.
   Не произнеся ни звука, мы вернулись к машине. Мясо брать не стали.
   Рассказав об этом остальным, мы стали усаживаться в грузовик, как вдруг Герман взял ружье и направился обратно в магазин. Никто не посмел его остановить. Через минуту до нас донеслись слегка слышные звуки выстрелов. Герман вернулся. Молча он сел в машину, и заведя мотор, мы направились в сторону дачи.
   Я знаю, что сделал мой отец. Я знаю, что для него это было тяжело. Несмотря на то, что он всю жизнь был охотником, это совершенно разные вещи. Убивать зверя, глядя ему в глаза невообразимое мучение. Все тело так и пробивает нечеловеческой судорогой, голова начинает кружиться и начинает присутствовать приступ тошноты. Руки дрожат, глаза самовольно закрываются, зубы стучат, словно отбойный молоток. Такое чувство, что вся энергия человеческого тела в такие секунды, уходит в нижнею часть ног. У тебя не хватает сил, что бы стоять, говорить, думать. И только представите себе, что при все этом вы должны нажать на курок, что бы лишить живое существо мучений. Это по-настоящему героический поступок. Это необходимый поступок. Так должно было случиться. Я считаю, что это было испытание для нас, и мы его прошли. Мы выдержали!
   - Ужас! - сказал отец. - Какое зверство!
   - Я на сто процентов уверен, - сказал Денис, - что это не одно такое предприятие, и в нашем городе, да и во всем мире полно таких садистических организаций.
   - Мне надо отойти, - сказал я.
   - Хорошо, - начал Денис, - больше нет времени сидеть, нужно приниматься за работу. Первое что надо сделать: это натаскать воды в дом, заколотить все окна. Еще необходимо обрезать лестницу, и подвесить веревочную. Если случится так, что мертвецы найдут нас до того как мы сделаем бункер, то отсутствие лестницы на некоторое время их задержит и они не смогут пробраться в дом.
   - Верно! - сказал отец.
   - За работу! - громко крикнул Денис.
   Все встали из-за стола и разбрелись по своим рабочим местам. Так как у меня очень сильно болел правый бок, мне дали на сегодня выходной, и я направился в свою комнату, что бы отдохнуть и собраться с мыслями.
   Поднявшись на третий этаж (именно там находилась моя комната), я зашел в свою палату и прилег на кровать. Немного полежав, я стал разговаривать сам с собой. У меня это бывает, а иногда это даже очень успокаивает.
   - Бесчеловечно! - говорил я. - Как люди дошли до такого? Неужели все человеческие принципы им уже не чужды? Может ли быть, что человечество потеряла грань между добром и злом? Может, я зря грешил на наше правительство, обвиняя их в апокалипсисе? Может это Бог покарал нас за наши грехи? Возможно, он просо устал смотреть на то, как его "дети" уничтожают все им созданное. Как они убивают себе подобных, и не щадят беспомощных. Как извращают религию, приписывают себя к обществу небожителей. Да! Скорей всего это и стало причиной того, что Бог допустил все это. Он просто устал! Видимо набирается сил, что бы начать возрождать все заново. Но почему, же живы мы? Может именно нас он выбрал, что бы мы стали возрождать планету? Творить новый мир? Создавать новую историю человечества? Быть пророками нового света, новой жизни? Возможно! Но если нам удалось выжать, значит, есть еще и другие? Значит и вправду есть шанс на новую жизнь! Значит и вправду нужно бороться за нее! Значит и вправду нужно хотеть жить! Значит, мы сможем, мы сможем быть теми, кто создаст новую страницу в истории. Ибо для этого мы и остались жить!
  
  
  

Глава шестая

НАША КРЕПОСТЬ - НАШ ПРИЮТ

  
   Я хочу рассказать вам, что же представляет собой наш дом. Так как он долгое время укрывал нас от разъяренного и мертвого мира, я считаю нужным рассказать всю историю его строительства.
   В далеком 1989 году, родители Германа приобрели небольшой домик вблизи своего. Жить в нем никто не собирался, зато было принято решение демонтировать верхнюю часть дома, а нижнею перевести в ленинградскою область, где к тому времени семья Иванчуков приобрела землю размеров в девять соток. Сказать честно, земля эта досталось им почти бесплатно. Всем работникам, фирма за хорошую работу раздавала земли. Правда была единственная проблема: из-за этого Герману два месяца не платили зарплату, но нехватка средств, была просто мелочью по сравнению с тем, что они заимели. Итак, пережив денежный кризис, Герман Иванчук преступил к обработке и застройки земли. Первые месяцы, каждый выходной Иванчуки выбирались загород и приступали к строительству дома. Для начала было выбрано место, где будет располагаться жилище. Девять соток были разделены на четыре части: первая - земля под дом, вторая - земля под баню и прилегающему к ней бассейну, третья - под огород, четвертая под клумбы цветов и яблони. Так же был выделен небольшой участок земля под посадку вишен.
   Первые месяцы строительства были самыми тяжелыми. К моменту, когда сруб был привезен из под Пскова, земля была полностью готова. Ставили сруб около недели. Специально для этого все мужчины нашего семейства взяли отгул на работе и плотно занялись работой. Вставали все в девять часов утра, завтракали и принимались за дело. Отец, Герман и еще довольно маленькие Костя с Денисом, все принимали участие в работе. Когда надо было что-нибудь принести: воды, полотенце, сухую одежду, то всегда обращались к Денису. Маленький карапуз с огромной радостью приносил эти вещи и был неизмеримо счастлив, когда его благодарили за это. Костя был постарше, и для него было уготовано более весомое дело. Все замеры делал он. С огромным вниманием он относился к каждой дощечке, каждой реечке, к каждому проему. Костя прекрасно понимал, что устойчивость и крепость дома зависит только от него. Остальные ему доверяли, ведь все уже знали, что Костя растет и становится ответственнее.
   К 1990 году, сруб здания был полностью готов, а это значило, что теперь пришло время переходить к надстройке этажей и крыши. Эта работа и заняла большие годы в строительстве нашей крепости. По плану в доме должно было находиться четыре этажа плюс чердак, но в скором времени от этой идеи отказались и решили сделать дом трехэтажным, не исключая чердака. Так и было сделано.
   Строительство второго этажа заняло больше двух лет. Это легко объясняемо. У Германа была довольно сложная работа, и было очень трудно выискать свободный денек, что бы отправится на дачу. Костя и Денис ходили в школу, Ира работала, баба Зоя была по хозяйству. Дел было невпроворот. Из-за этого о даче потихоньку стали забывать. Не в том смысле, что забывать о ее существовании, а о том, что нужно искать время, и ехать заканчивать работу. Только на редкие праздники семейству удавалось, вырваться из города, и направится на природу. Только особо радоваться природе, опять не было времени. С девяти до десяти работа, работа и еще раз работа. Таков был закон. Таковы были правила!
   Время шло, работа кипела. Так к 1995 году, можно было смело заявить, что первая стадия возведения крепости была закончена. Что стал представлять собой дом? Это было четырех этажное здание, включая чердак и гараж, который занимал первый этаж. Гараж делился на две части: первая - стоянка автомобиля и склад всякого рода приборов необходимых в повседневной дачной жизни, вторая - использовалась для хранения баллонов газа и дров. Каждую последнею неделю августа, мы всей семьей приезжали на дачу и заготавливали дрова, после чего заполняли ими все свободное пространство второй части гаража. Хранить баллоны с газом вместе с инструментами и машиной было не безопасно, поэтому была сделана стена разделяющая гараж на две части. У каждой части был свой личный вход. Это было не только безопасно, но и очень удобно.
   Первый этаж делился на три части: первая - кухня, вторая - гостиная, третья - спальня бабушки Зои. Кухня была заставлена, чем только можно: стол, диван, плита, раковина, тумбочки и разного рода буфеты. Их было три штуки. Один у входной двери, второй рядом со столом, третий около входа в комнату бабушки. На самом деле, несмотря на всю захламленность кухни в ней все еще было очень просторно. Можно было спокойно играть в мяч, не опасаясь, что можно, что-нибудь разбить. Правда, нам никогда не разрешали это делать.
   Гостиная представляла собой самую большую комнату в доме. Она была чуть больше гаража, но хранилось в ней намного меньше всякой мебели и других видов фурнитуры. Было два дивана, одна кровать, один стол, тумбочка, два кресла и огромная печь. Довольно мало для такой обширной комнаты. Чаще всего гостиная использовалась как спальня. Правда, это было только зимой. Летом в комнате никто не спал, и ее использовали только как "проходной двор". Посреди гостиной лежал огромный, шириной на всю комнату, махровый ковер. Почти всегда он находился в состоянии полного огрязнения, так как, постоянно забывая снимать обувь (в основном обитатели мужского пола), они насилии грязь в дом. Именно поэтому, каждую неделю из гостиной выметали большую горку пыли. Но из-за того, что ковер идеально подходил к интерьеру гостиной, убирать его никто не собирался. Какой же интерьер просматривался в гостиной? Вся комната была выполнена в охотничьем стиле. Чучела разных животных украшали стену, на тумбочке стояло чучело лисы, на жердях сидят утка с прекрасным разноцветным оперением и глухарь с величественным видом. Голова кабана жующая свежую траву была одной из главных скульптур гостиной. Абсолютно все животные, из которых сделаны чучела, были убиты Германом и Костей. Единственное кого не хватало, это было чучело оленя, о котором Герман мечтал долгие годы. И вот во всей этой превосходной обстановке нам приходилось ночевать долгие зимние ночи. Действительно, находясь в этой комнате, вас никогда бы не покинуло чувство, что здесь живут, не просто люди, а люди, которые хотят жить.
   Третья и последняя комната на втором этаже была бабушки Зои. Интерьер ее особенно не чем не отличался: тумбочка, кровать, комод, стол. Никаких специальных украшений не было, но видимо это совершенно устраивала Зою, так как она ничего не хотела менять.
   И вот после описания первого и второго этажа нашей крепости, я хотел бы перейти к третьему.
   Третий этаж для меня лично был самым главным. Еще до начала строительства планировалось, что на третьем этаже будет только две комнаты. Собственно Костина и Дениса. Но мои родители настояли на том, что бы была сделана еще одна комната для меня. Недолго думая Иванчуки приняли решение о постройке третьей комнаты, но с условием, что в ней кроме меня будут проживать все гости, которые когда-либо приедут на дачу. Спорить никто не собирался. Комната стала гостевой.
   Что можно сказать о самих комнатах? Начну с Костиной. Я не считал, сколько она в квадратных метрах, да и зачем это было нужно? Довольно просторная комната с одной кроватью и одним столом. Невзрачный довольно вместимый шкаф, тумбочка со стоящей на ней статуэткой Пушкина, да вазой с искусственными цветами. Обои были довольно мрачного серого цвета с непонятными рисунками и пятнами от различных источников, с которыми обои имели контакт. Вместо люстры висели две обычные лампочки, шторы были порваны, а окна затянуты паутиной. Эта комната напоминала собой склеп. Мрачная, тусклая, безжизненная.
   Комната Дениса представляла собой полную противоположность предыдущей. Яркие краски так и заливали все пространство. Комната была чуть меньше Костиной, с одной кроватью застеленной вечно сияющим бельем, одной тумбочкой на которой летом постоянно стояли живые цветы, а зимой их место занимали комнатные растения. Обои были ярко выраженного цвета неба, на фоне которого бежал бравый жеребец. Окна выходили на балкон, так что свежий воздух был всегда обеспечен. Чистота, аккуратность, красота - вот качества Денисовой комнаты. К сожалению, Денис был полной ей противоположностью.
   Моя комната или гостевая была самая маленькая. В ней было одно кресло, одна тумбочка и стол. Все! Обычное постельное белье, обои не чем не выделявшиеся, старые мягкие игрушки, которые просиживали на тумбе, да сломанные часы, весящие над кроватью. Обычный человек, зайдя в такую комнату, осмотрев ее, вышел бы и сразу же забыл, что и видел, настолько эта комната была неприглядной. Но я не жаловался, мне она была по душе. Я не любил больших просторов и ярких красок. Все что мне было нужно, это тишина и покой. В этой комнате я чувствовал себя прекрасно!
   Четвертый этаж или чердак был эталоном всего дома. Почему? Ответ очевиден! Это была спальная Германа и Иры. Их обитель, их хоромы. Самая редко посещаемая комната в доме. Самая необычная и самая привилегированная. Вместо кровати два матраса обтянутые клеенкой, малюсенькая тумбочка и небольшая настольная лампа. В одной части находилась - спальня, во второй - склад разного барахла. Там были старые ковры, рождественские игрушки, мешки с бельем, мячи для разных видов спорта, ракетки, куча банок, старые игрушки от паровозиков до сломанных без колесных машин. Казалось что все ненужное барахло мира собрано в одном мете - на чердаке и по совместительству спальне принадлежавшей Ире с Германом. Но не стоит так прямо говорить, что чердак был помойкой. Как раз таки нет. Все находившееся там было аккуратно сложено в одном месте и не затрудняло и так сложное передвижение по чердаку. Почему сложное? Четвертая комната находилась сразу под крышей и поэтому потолки были очень низкими, из-за чего и было трудно ходить. Приходилась всегда сгибаться, чтобы пройти из одного конца чердака в другой. Это очень раздражало, но так как я там бывал редко, особого значения это не имело.
   К 2001 году работа по возведению крепости была окончена. С виду дом напоминал средневековый замок, переделанный на новый лад. Без преувеличения скажу, что наш дом был самым большим к тому времени на всем протяжение садоводства. Проходя мимо люди, начинал смотреть завистливыми глазами и шепотом о чем-то переговаривался. Нас это не волновало. В очередной раз мы были лучше остальных! Почему? Я не знаю.
  
  
  

Глава седьмая

У КОСТРА

  
   К вечеру была завершена первая стадия нашей программы. Были выполнены все намеченные планы: забиты окна, укреплен забор, отрезана лестница и вместо нее повешена веревочная. Все очень устали и, следовательно, хорошим завершение дня было бы отведать довольно не плохого кушанья и посидеть всей семьей у костра. Найдя место, из которого огонь был бы не виден, Костя выкопал яму и принялся подготавливать все необходимое. К этому времени, я уже спустился из своей комнаты и сел напортив бани наблюдать за тем, что делают остальные.
   Герман с отцом возили камни, которыми подпирали слабые места и подгнившие доски забора. Ира вместе с мамой готовила обед. Бабушки перебирали продукты, привезенные из супермаркета. Денис с Машей сидели поодаль всех и смотрели на затянутое токсическими испарениями небо. На нем чуть просвечивались звезды, но все равно это было удивительное зрелище будто, этим двои больше для счастья и ничего не нужно. Они о чем-то говорили. Я не слышал. Да сказать честно мне было и неинтересно. Боль в боку слега отпустила, и я мог спокойно передвигаться не чувствуя дискомфорт. Видимо я преувеличил сказав, что у меня были сломаны все ребра, это был всего лишь удар. Странно, но за свою довольно активную жизнь, я, ни разу не ломал себе костей. Помниться я упал с гаража, был случай, когда у велосипеда отвалилось колесо, и я полетел словно акробат вспахивая носом землю. Падал с горы, с дерева, с забора, но никогда не ломал себе костей! Действительно странно. А может просто удачно падал? Или у меня в организме достаточно кальция, что мои кости превратились в железо? Кто знает, я лишь знаю одно: бок больше не болел адской болью, и этому я был нескончаемо рад.
   Атмосфера была прекрасная. Если опустить, что миллионы людей превратились в зомби, миллионы погибли, и лишь малая кучка народу смогла выжить, то было все прекрасно. Иногда мое состояние доходило до придела, и я в самых глубинах моих мыслей, яро мечтал о конце света. Это называлось - ненависть. Ненависть ко всему человечеству, ко всем его смыслам жизни, ко всему тому, что человечество сумело создать и что разрушить. Я ненавидел. Я проклинал все, каждой клеткой своего тела, я желал смерти, смерти этому миру. И вот сейчас я сижу, смотрю на своих родных и понимаю: Я был не прав! В жизни еще есть хорошие моменты, к сожалению, сбыться им уже не представится возможности. Мир погиб, вернее сказать он обиделся на нас и взял выходной, но я уверен, уверен всей своей верой, что та кучка выживших сможет привнести что-то новое, не злое, а справедливое, и тогда мир простит нас и вернется, вернется, что бы заново дарить людям счастье и жизнь. Я не могу спокойно смотреть на Дениса с Машей. Для меня они и есть это будущее, они, самые достойные жить в новом мире.
   Костя закончил приготовления и стал запаливать костер. Минуты спустя он прокричал вполголоса:
   - Все готово, можно садиться.
   Не став доделывать своих дел, все ринулись занять свои места. Я оставался сидеть у бани, до того момента пока в довольно необычной форме меня не пригласил Денис. Он сказал:
   - Малой, тебе что особое приглашение надо?
   - Иду!
   Я прошел по двору и сел рядом с Костей. Мама сидела с отцом. Ира с Германом. Денис с Машей. Мы с Костей поодаль всех. Мы как бы не принадлежали общей группе, мы были лишние. Но это были мои глупые предрассудки. Я видел грустное лицо Кости. Мне было грустно. За другими я это не замечал. У всех было прекрасное настроение.
   - Мама, тетя Женя вы идете? - крикнула Ира.
   - Идем! - послышался голос бабушки Зои из дома.
   Бабушки осторожно спустились по веревочной лестнице и присоединились к нам. Они сели рядом с Ирой. Могу заметить, что в промежуток времени, когда они спускались и присели, они так и не прервали свой разговор, который, по-видимому, завязали еще в доме. Наверное они не чувствовали то что я, они не были одиноки, они уже смирились. Денис заговорил первый:
   - Прекрасный вечер!
   - Чудесно, - подхватила мама, - что в такие моменты мы все еще остаемся крепкой и дружной семьей, которая умеет радоваться каждому моменту своей жизни, не смотря на происходящее вокруг.
   - Я горжусь нами! - сказала Ира. - Заметили? Мы теперь едины и это прекрасно. Вот смотрю я на Дениса с Машенькой, и сердце радуется, Володя, Света, Витя, все мои самые любимые, я просто не представляю себя без вас.
   - Я схожу за шашлыками, - не поднимая глаз, сказал Костя.
   - Возьми те, что стоят рядом с мешком консервов, - улыбаясь, сказала Ира.
   - Хорошо.
   Не трудно было догадаться, из-за чего Костя ушел. Обида? Нет. Дело в другом. Он хотел сменить обстановку любви и единства. И лучшем предлогом к этому было сходить за шашлыками.
   - А чего Костя такой мрачный? - спросила Маша.
   - Не знаю, может еще не отошел от случившегося? - ответила Ира. - Он у нас чувствительный мальчик.
   - Наверно, - спокойно сказала Маша.
   Костя принес ведро с замаринованным мясом и принялся нанизывать его на шампуры.
   - Как вкусно пахнет, - сказала Ира.
   - Стоп! - крикнул Денис. - Сегодня без шашлыков!
   - Почему?
   - Как только мы начнем жарить мясо, запах распространится, и мертвецы смогут учуять его. Как вы думаете, что они сделают?
   - Прибегут сюда ,- сказала Маша и сделала важный вид.
   - Как мы не подумали об этом сразу? - сказала Ира. - Ох, наверно замучились работой, и уже голова совсем не соображает. Надо идти спать.
   - Еще рано, - сказал отец, - посидим, можно ведь и без шашлыков обойтись. Откроем консервы, хлеба, да молочка, отменная еда будет.
   - Я схожу, - сказал Костя.
   - Мне скумбрии захвати, - крикнул вслед уходящему Косте, Герман.
   - Мне тушенки.
   - Мне тоже.
   - А я молока не буду, принеси воды.
   - А мне не хлеба, а булочки захвати.
   - Я помогу, - сказал я.
   Набрав, чего просили, мы вышли на крыльцо и остановились.
   - Посмотри на них, - сказал Костя, - они счастливы.
   - Знаю, - ответил я, - пойдем, присоединимся к их счастью.
   Мы спустились и, дойдя до костра стали раздавать банки с консервами и хлеб. Выдали всем по кружке и наполнили их тем, что каждый заказывал. Усевшись на места, Ира неожиданно сказала:
   - Я уже и коньячка захотела, Костя сходи!
   - Лад...
   - Нет!
   Его перебил Денис.
   - Я схожу, пусть посидит, отдохнет, он не меньше нас сегодня работал, а вы: принеси то, принеси это. Говорите сразу, что еще нужно?
   Несколько секунд было полное молчание.
   - Больше ничего.
   - Хорошо, - сказал Денис, - если после того как я вернусь, кто-нибудь скажет, что ему надо что-то принести, то он пойдет сам.
   Все сделали мертвые лица, но к счастью, Костя разрядил обстановку. Он засмеялся и сказал:
   - Хорошо, хорошо, будем иметь в виду.
   Денис ушел.
   - Какой он серьезный, - сказала мама.
   - Пора уже привыкнуть, - спокойно сказал Герман.
   - Что скажете если мне сыграть на гитаре? - спросил я.
   - О! это было бы прекрасно.
   Я встал и пошел в гараж (там лежала гитара). В гараже было темно. Взяв с полки фонарик, я начал искать. "Сколько всего ненужного - думал я, - а гитары нет". Интересно, где она? Я крикнул:
   - Я не могу ее найти, вы знаете, где она?
   - Должна быть в гараже.
   - Посмотри за стеллажом.
   Я сделал, как мне сказали, и к моему удивлению наткнулся на старую балалайку. "Но где, же гитара? - подумал я".
   - Ее здесь нет! Только старая балалайка, - крикнул я из гаража.
   - Моя балалайка, - сказал Костя, - неси ее, я сыграю.
   Мне стало интересно, ведь я не знал, что Костя умеет играть. Я схватил балалайку и выбежал из гаража, стараясь как можно быстрее вручить ее моему брату. Передав инструмент, я сел на место. Через минуту подошел Денис.
   - Костя нашел свою погремелку? - улыбаясь, обратился ко всем Денис.
   - Завидуй, молча, - ответил Костя.
   - Было бы чему! - отрезал Денис.
   - Давай уже играй, - сказала мама, - а то я не слышала живой музыки уже очень давно.
   - Мы все давно не слышали живой музыки, особенно в исполнении Кости, - проговорила Ира.
   - Давай Костик, начинай, - сказала бабушка Зоя.
   - Что играть? - спросил Костя.
   - А можешь что-нибудь свое? - спросил я.
   - Попробую.
   Костя начал играть. Музыкальное вступление длилось секунд сорок, потом Костя запел:

А что нам жизнь?

А что нам свет?

А смысл в чем?

Да, в общем нет.

Нет смысла, нет интриг

Но кто, же я?

А кто они?

Хочу сказать:

Прости, прости

Люби мой образ

Голос мой люби

Люби!

Но я прошу,

Не смей

Не смей кричать

Умри!

   - Какая печальная песня, - сказала мама.
   - А повеселее ничего нет? - спросила Ира.
   Бабушка Зоя привстала и похлопала. Я подхватил, потом Денис с Машей и все остальные. На лице Кости засверкала улыбка. Все рукоплескали и кричали:
   - Браво! Молодец! Отлично! Замечательно!
   - Спасибо! - говорил Костя.
   - Так что веселую споешь? - спросил Денис.
   - Спою!
   На этот раз вступление было не таким долгим. Пальцы бегали по струнам, так что музыка лилась просто восхитительная. Сказать по правде сам Иоганн Бах позавидовал бы такой игре. В музыку вмешался голос:
  
  

Осенью, зимой

Не помню

Был на улице мороз

Дядя Вася с сыном Толей

Вывели поститься коз.

Ах, чего-то не хватает!

Надо рюмочку залить

Ну, чего?

Пошли, купили

Долго пили

И забыли

Про стадцо своих козлов.

Где они?

Куда бежали?

Но куда?

Но куда?

Убежали

Твари

Твари

Вот момент, то мы застали

Как деревня вздрогнет

В раз

И наш мэр издаст приказ

Обо смерти нашей скорой

Бежим?

Бежим!

Как стадо в бездну убежим

И жизнь мучений мы лишим!

   Костя окончил. Положив балалайку, он сел на место.
   - И это веселая? - спросила Ира.
   Зоя вновь перебила Иру, не дав ей договорить и в очередной раз, поднявшись, прокричала:
   - Великолепно!
   Действительно это было великолепно! Сочетание музыки и прекрасного голоса гипнотизировало. Хотелось еще, но после всех уговоров, Костя отказался.
   Что представляло собой пение Кости? Это было неземное, нечеловеческое пение. Если собрать всех птиц мира с их удивительными голосами и заставить петь, они не смогли бы затмить выступление моего брата. Исполняя песню, Костя держался прекрасно. Тембр голоса, звук, настроение, все было на высшем уровне. Этот голос можно слушать бесконечно.
   На улицу спустилась темная, глухая ночь. Стало холодать. Вдалеке были слышны раскаты грома. Все уже собирались в дом. Некоторые уже готовили постель на чердаке. По общему мнению, чердак был самым безопасным местом для ночлега. При любом раскладе, зомби не смогли бы добраться туда. Единственным способом подняться на четвертый этаж, был вскарабкаться по довольно слабенькой лестнице, к тому же эту лестницу поднимали с собой наверх.
   Костер еще горел. Я стоял около забора и смотрел на едва видные звезды. Я думал о жизни, о нас, о нашем будущем. Я не знал, как обернется для нас завтрашний день, не знал как вести себя в критических ситуациях, не знал, что делать, если кому-нибудь понадобится помощь. Кричать? Смысл? Кроме нас никого. Мы одни. Я был уверен, что при всех обстоятельствах, мы сможем побороть все страхи и выкарабкаться из сложенной ситуации. Думая про все это, я мысленно продумывал все аспекты завтрашней поездки в Выборг.
   Этот довольно не большой город был прекрасен. Старинные замки, реки, обвевающие все пространство, чудесные парки, памятники культуры, все в этом городе жило. Я обожал Выборг.
   Завтра предстояла поездка за продуктами, инструментами и специальной машиной для замеса цемента - бетономешалкой. Всех материалов, которые мы набрали в Петербурге, было не достаточно. Возвращается было опасно, поэтому единственным правильным решение было ехать в Выборг. Так как наша дача находилась недалеко от него, мы часто ездили туда по делам или просто погулять по городу. Мы знали, где находиться каждый строительный магазин, каждый супермаркет, каждая мелочь. Население в Выборге не большое. Риск встретить мертвеца сокращался, следовательно, увеличивались шансы на спасение. Я стоял и думал обо всем этом.
   Незаметно ко мне подобрался Костя. Он встал рядом со мной, тяжело вдохнул и сказал:
   - Готов?
   Я помолчал с минуту, посмотрел на него и сказал:
   - Как пионер, всегда готов!
   - Замечательно, - с грустью сказал Костя. - Нужно идти спать, завтра тяжелый день, встаем на рассвете.
   Я повернулся у дому и зашагал к лестнице, потом я хотел выпить чаю и направится на свое ложе. К сожалению, мне не удалось выполнить задуманное.
   - Тихо! - шепотом крикнул Костя.
   Я замер. Осторожно обернувшись я увидел, что с легким сопением к калитке забора подошел неизвестный человек. Костя давал мне знак рукой, что бы я легкими шашками проследовал до дома и сказал остальным. Я так и сделал.
   Скрывшись за углом, я уже чуть быстрее проследовал к лестнице. Взобрался. Вбежав в дом. В кухне был Герман, Денис и отец. Женщины видимо уже поднялись на чердак готовить постели. Я крикнул глухим голосом:
   - Скорее, только тихо, кажется, мертвецы нашли нас!
   Все подскочили, и было ринулись бежать, но я сделал знак, что бы все остались, а со мной пошел только Денис. Мы спустились и проследовали к забору. Костя стоял не подвижно. Неизвестный человек продолжал ходить около калитки и чуть слышно сопел. Вдруг прекратив наматывать круги, он остановился, переждал несколько секунд и с неимоверной силой стал биться о забор. Не чувствуя боли он продолжал. Костя воспользовался моментом и подскочил к нам.
   - Что будем делать? - спросил я.
   - Нужно, убить его! - сказал Денис.
   - Только не с ружья, - присоединился Костя, - слишком много шума будет. Мне кажется он здесь не один.
   - Согласен, есть и другие, - сказал Денис, - поспорю на что угодно, но они не ходят поодиночке.
   - Все равно нельзя его убивать!
   Все это время мертвец, не прекращая бил в калику. На этот шум из дома выбежали Герман и отец.
   - У нас же есть пистолет с глушителем! - сказал Костя. - Я сбегаю за ним.
   Костя убежал, Герман и отец стояли молча. Денис немного дрожал. Скажу по правде, все моя смелость ушла в пятки, мне было по-настоящему страшно. Страшно за себя и за своих родных. Костя вернулся. В руках у него был пистолет с глушителем.
   - Нужно подвести его к забору, что бы было видно куда стрелять.
   Так и сделали. Костя подошел к забору, который был в виде решетки, просунул руку и крикнул:
   - На, кушай!
   Мертвец прекратил бить в калитку, сделал глубокий вдох и кинулся на руку. Костя резко убрал ее и хорошо прицелившись, нанес роковой выстрел. Мертвец упал. Пуля угадила прямо в голову. Костя был спокоен. Он больше не боялся так, как это было в городе. Он понял, что ради того чтобы выжить, нужно лишить врага своего жизни.
   - Мы уберем труп, - сказал отец, - идите в дом.
   Мы повиновались.
   Мне уже не хотелось ни чаю, ни другой какой-нибудь еды. Я просто хотел лечь на свое ложе и закрыть глаза. Думаю, остальные хотели этого не меньше.
   Мы поднялись на чердак. Женщины были встревожены. Первый вопрос, который мы услышали, был от мамы.
   - Что там произошло?
   - Все в порядке, не берите в голову, - ответил Денис.
   - Где Володя и Герман?
   - Они сейчас придут, - теперь уже ответил Костя.
   - А кто стучал в забор?
   - Поднялся ветер, калитку вышибло с петель, вот она и била, но вы не волнуйтесь, мы все уже починили.
   Женщины удовлетворились ответом и улеглись. Я тоже лег. Мое ложе находилась рядом с Денисом и Машей, а так как я лежал около стены, то кроме них рядом со мной никого больше не было. Я попытался заснуть. Не получалось! Я ворочался, считал овец, сон не приходил. Он как будто уехал ненадолго, бросив меня на произвол ночи.
   Герман и отец уже давно пришли и легли спать. Я думал, что я единственный не сплю, но как я убедился в дальнейшем, это было не так.
  
  
  

Глава восьмая

НОЧНОЙ РАЗГОВОР

   Бесшумная темная ночь окутала всю округу. Ничто не могло потревожить ее равновесие в этот час. Ничто! Я лежал, отвернувшись к стене, и думал обо всем, что произошло с нами за эти дни. Мне уже не было страшно, я был спокоен. Стена была пуста, чернота ее била мне в глаза и не давала возможности прозреть. Любой знает, что если долго смотреть в темноту, то станешь видеть все ее секреты. Я продолжал вглядываться в бесконечный мрак, который окружил весь чердак. И в тот момент, когда я был готов к тому, что бы очутится в мире сна, я услышал один очень странный вопрос, который задался шепотом:
   - Ты спишь?
   По голосу я понял, что это Денис спрашивал Машу. Не долго ждавши, я услышал ответ:
   - Нет еще, а чего ты хотел?
   - Поговорить, - ответил Денис.
   - Но ведь уже так поздно! - отрезала Маша. - Разве нельзя было поговорить днем, или, наконец, перенести этот разговор на завтра?
   - Нет, это очень важно, мы будем говорить сейчас или никогда более.
   - Хорошо, давай хотя бы спустимся вниз, - сказала Маша.
   - Нет, много шума, будем говорить здесь, - сердясь, сказал Денис.
   - Ну, хорошо, - приподнявшись, сказала Маша. - Так о чем ты хотел поговорить?
   - О том, что ты сказала, когда мы были в городе. О том, что ты предложила. О твоих мыслях бросить родных и уехать.
   - Но я...
   - Не надо, - перебил ее Денис. - Я знаю, что ты хочешь сказать, но я не хочу слышать эти слова. Просто я не могу поверить, что все-то слышал из твоих уст. Как? Я до сих пор терзаюсь в вопросах, они мучают меня, истязают, рвут на части. Почему? Я не могу понять. Семья самое дорогое, но как я вижу, ты это не ценишь. Так зачем мне становиться для тебя семьей, если для тебя это лишь пустой звук.
   - Остановись, - шепотом прокричала Маша. - Это не правда! Я вовсе не это имела в виду. Я говорила о спасение, о надежде, а твои родственники могли помешать нашему благополучному приезду домой. Что если бы они так и не появились, наступила темнота, набежала бы туча мертвецов и сожрала нас заживо, что было бы? Мы бы погибли! И ради чего тогда были все эти старания? Ради чего мы боролись за жизнь? Иногда, ради благополучного спасения нужны жертвы! И в тот момент ими могли стать твои родственники. Мне жаль. Я не думала, что ты так разозлишься. Я считала, ты это понимаешь.
   - Я это понимал, - с грустью сказал Денис. - Но я не могу смериться с тем, что ты произнесла эти страшные мысли вслух. Их слышал мой отец. Их слышал я. И из-за этого мне и становится так грустно.
   - Не стоит так переживать, - произнесла Маша. - Я понимаю тебя. Твои родные - это самое дорогое для тебя, но пойми, теперь в твоей жизни есть я и нужно понять меня, то, что для меня, дороже всех твоих и моих родных, только ты. Я понимаю, что эти слова не то что ты хотел услышать, но это и есть тот принцип, которого я буду придерживаться, ибо разрушать нашу будущею жизнь ради чего то менее дорогого для меня, я не буду. Прости меня за эти слова, но я должна была тебе это сказать, я знаю, что тебе сейчас тяжело, но так было нужно, прости.
   - Все нормально, - шепотом ответил Денис. - Я тоже хочу тебе признаться, для меня ты всех дороже и так будет всегда, и никто, даже моя родная семья, не сможет помешать нашему счастью.
   Денис и Маша улеглись спать и ненадолго прекратили разговор, потом Денис привстал и задал еще сонной Маше вопрос:
   - Кто из моих родных тебе менее симпатизирует?
   Маша откинула одеяло, приподнялась и с удивленным видом посмотрела на Дениса, потом сделала вид, что для нее этот вопрос неожиданный и ответила:
   - Это довольно странно спрашивать меня об этом. Я довольно давно знаю твою семью, но никогда не думала о том, кто мне приятен, а кто нет.
   - Но все же, - смекнул Денис. - Давай по порядку, начнем например, с моих родителей. Как ты относишься к Ире и Герману? Какие они для тебя?
   - Твои мама и папа? Хм... знаешь, я довольно привязалась к ним. Они, что-то очень странное и необычное. Как бы они фундамент, целостный объект который помогает содержать прекрасные отношения в кругу семьи. Характеры конечно разные. Ира любит управлять. Герман более снисходителен к чужому мнению и труду. Ире нужна власть, и ее семья дает ей такую непростую штуку. Твои родители очень добры, всегда помогут в трудную минуты, поддержат, не осудят в сложный час. В общем, они хорошие люди.
   - А что на счет Кусниных? - поинтересовался Денис.
   - Они? Но я их не совсем хорошо знаю. Видимся очень редко, исключительно по праздникам. Так, первое впечатление: Очень хорошие и заботливые люди. Милые. Мне они по душе. О характерах не скажу, повторю, я их очень мало знаю.
   - Ну а мои братья?
   - О! О них можно долго говорить, каждый из них особенный и при всей своей загадочности и открытости, они очень странные. Взять например Костю. При первом нашем знакомстве, он показался мне немного вычурным, грубым, нахальным. Знаешь такого рода суровый мужлан, готовый любым способом доставить себе удовольствие, не думая о последствиях и о других людях. Конечно, он вызывал у меня отвращение. Видеть его не могла. Общалась с ним только ради тебя и ради твоих родных. Я понимала, что будь мне отвратителен их сын, они стали относиться ко мне с большей осторожностью, начали бы придираться и в конечном итоге, мы с тобой расстались бы. Я бы не смогла это пережить. Скажу откровенно: Ты стал мне самым дорогим человеком, из всех которых знала и любила. Но я вернусь к Косте. Так вот. Первое мнение всегда обманчиво! Твой брат оказался прекрасным человеком. Он... он такой добрый, милый, заботливый. Вот, например, помнишь, когда на этой даче прошел ураган, а здесь были бабушки и Витя, так вот, твой брат первый вскочил в свой автомобиль и помчался забирать их отсюда. Воды было покалено, поваленные деревья, стекла, а он не пожалел машину и подъехал к самому дому, что бы благополучно все могли добраться до нее и уехать в город. Разве это не благородно. В моих глазах он стал другим человеком. Прекрасным человеком. Знаешь! Наверно он самый терпеливый человек в мире. Он постоянно возится с твоим двоюродным братом, а тот еще та заноза в заднице. И что? Хоть бы раз закричал, хоть бы раз ударил или обвинил его, в чем либо. Нет. Он терпел и поэтому Витя его так уважает. Вообще если брать вас троих, Костя самый добрый и человечный человек. Только не обижайся, это мое мнение, и оно никак не может повлиять на нас с тобой. Просто я сама не могу понять: Как я могла возненавидеть этого человека, только из-за того, что он постоянно забирал тебя у меня и увозил на свои псевдо вечеринки или затаскивал в спорт-бары. Я не понимала, что кроме меня у тебя есть еще и свои интересы, своя жизнь, в который ты должен быть без меня. Я стала собственнице. Как я об этом сожалею. Футбол, бильярд, я знаю, что это твои самые любимые игры. А что я? Запрещала, скандалила, грозилась, что брошу тебя. Господи, какая я была дура. Но, слава богу, это уже в прошлом. Да. Но что теперь? Мир? Его нет! Жизнь? Уничтожена! Все что у меня осталось, это ты. Мои родители? Где они я не знаю. Где все кого я любила и знала? Мертвы? И опять, я не малейшего понятия не имею, что с ними. И из-за этого мне становиться так плохо, что иногда появляются мысли о самоубийстве. Но потом я вспоминаю о тебе, о тех прекрасных днях проведенных вместе и на душе становиться светло, ярко, что даже солнце смогло бы ослепнуть. Слезы, они больше не текут. Все эмоции теперь в улыбки, в смехе, в моих глазах, теперь я по-настоящему счастлива, а все потому, что сейчас у меня есть ты, ты самое дорогое и любимое, ты мой Денис.
   Я был абсолютно поражен таким откровением Маши. Доныне я знал ее как самолюбивую, высокомерную девушку моего брата, с вечно презирающем взглядом. Но сейчас она кинула все маски, открылось ее истинное лицо, лицо милой девушки с нежным сердцем. Теперь я с абсолютной уверенностью могу сказать, что моему брату повезло. Ему досталась прекрасная невеста.
   Внезапно мои мысленные рассуждения прервал вопрос Дениса:
   - Я... счастлив. Ты моя Маша, самый прекрасный цветок во всем мире. Как я тебя люблю. Я просто не знаю, как бы жил, если бы не встретил тебя, ты полностью изменила мою жизнь, мое существование, мое бытие. Как я тебя люблю моя Маша, как я тебя люблю!
   Они обнялись.
   - Но что же? - сквозь слезы, прошептал Денис. - Что ты можешь сказать о Вите?
   Маша молчала. Для меня это был самый волнительный момент. Что же Маша считает обо мне? Неожиданно она заговорила:
   - Витя...он ребенок. Во всем. Его поступки, мысли, манеры. Дитя. Его разговоры сводятся к компьютерным играм, мультикам и фильмам ужасов. Разговаривать с ним неинтересно. Возможно, когда он подрастет, то станет умнее, и начнет более целесообразно воспринимать вещи, которые творятся в этом мире, наконец, станет тем, кого хотят в нем видеть все его родные.
   Я задумался. В этот момент Денис поцеловал Машу и пожелал ей спокойной ночи. Они улеглись. Мгновенье спустя, абсолютно все, исключая меня спали. Мысли стали заполнять мою голову. Они атаковали, расстреливали, взрывали мой мозг. Я не мог понять. Как? Почему в своей жизни, я не сделал ничего полезного, ничего такого, за что моя родня могла гордиться? Кто я? Человек ли, или пустое место? Мне не хватило пятнадцать лет, что бы совершить горделивый поступок, так хватит ли всей жизни? Мысли разъедали мне голову. Она начала болеть. Чернота стен проникла мне в сознание, поработила мою душу, сожрала настроение. Я погрузился в меланхолию. Мир стал для меня мрачным сборищем животных, недостойных жить на этой планете. Жестокость стала заполнять мое сердце. Я хотел уничтожить, разорвать на части каждого, кто посмел бы причинить вред моим родным, и у этого поступка было бы лишь одно объяснение: Я хочу доказать, что я чего-то стою, я могу!
   Глаза стали наливаться сонной слизью. Они закрылись. Последние секунды был в сознании, и все это время повторял: "Я могу, я могу!"
  
   Не успел сон поработить мой организм, как толчком в плечо, меня разбудил Денис.
   - Проснись, прошу тебя, мне надо тебе кое-что сказать, - при этих словах, я открывал глаза. - Это важно.
   - Что ты хочешь? - сонным голосом простонал я.
   - Это на счет нашей сегодняшней поездки в Выборг.
   - Ну и?
   - Я хочу, что бы ты поехал вместо меня, - утвердил Денис.
   Я привстал, протер глаза. За окном уже рассветало. Прекрасно понимая, что спать мне осталось недолго, я приободрил себя мыслью, что когда приеду из Выборга, то высплюсь, незамедлительно ответил:
   - Но я ведь и так еду!
   - Да, я знаю, - опустив глаза, проговорил Денис, - но понимаешь, я хочу остаться здесь с женщинами. Им нужен охранник. Вдруг сюда нагрянут мертвяки, и кто их защитит? Поэтому я очень тебя прошу заменить меня.
   - Но ведь ты должен вести машину! - я ответил на его просьбу.
   - Ты много раз уже ездил на автомобиле, для тебя там нет ничего сложного, просто надо свезти всех и вернуться обратно, и то вести и не надо, поедет отец, тебе только вернуться. Ну, что ты согласен?
   Второй раз за эту ночь, я впал в раздумье. Как я могу отказать своему брату, тем более я знаю причину, по которой он просит меня об этом. Единственный выход - согласится, но ведь эта огромная ответственность! Может вот он мой шанс доказать, что я чего то стою! Да, выход только один:
   - Я согласен!
   - Спасибо тебе, я твой должник, - произнес Денис. - Ну, а теперь надо спать, скоро уже все проснуться. Так, что будет не до сна. Спокойной ночи, вернее спокойного утра.
   Денис лег. Я тоже.
   Вот мой шанс. Я могу быть достойным представителем своей семьи, да я могу. И вот теперь я в это верю!
   Счастье переполняло меня. Сон? Какой сон! Я был полон энергии, как будто спал целые сутки. Я сам поведу машину. В такой ответственный момент. Все будут гордиться мной, будут говорить обо мне, меня станут уважать. Ах... да вот же оно счастье.
   За окном уже совсем рассвело. Одиночные лучи, пробивавшиеся сквозь тучи токсинов, стали освещать наш чердак. Комната наполнилась светом. Чернота стен исчезла. Все было прекрасно.
   На несколько минут.
   В период прохода секундной стрелки по намеченному курсу, все кто еще недавно видели роскошные сны о великолепном будущем, проснулись. Один за одни, все мои родственники стали спускаться с чердака, и разбредаться по всему дому. Нас ждал завтрак, а после него мы должны были отправиться в Выборг. Но как это обычно бывает, не все идет так, как хочется. В тот момент, когда я вступил правой ногой, на последнюю ступеньку лестницы, которая служила для подъема на чердак, раздался крик. Кричала Ира. Быстро соскочив с лестницы, я метеором спустился по лесенке, ведущей на второй этаж, пробежал мимо кухни, выскочил в холл и увидел причину крика. Во дворе, прямо на месте вчерашнего костра, разлагались трупы бродячих кошек. Машинально обхватив Иру, я ввел ее в кухню. Все остальные уже были на улице.
   - Так все в дом, нечего здесь глазеть, - отгонял всех Герман.
   Мама и отец, захватив с собой Машу, прошли в дом.
   Я спустился.
   - Откуда они взялись? - поинтересовался я.
   - Скорее всего, пришли на свет, а может их, прельстило тепло, - пожимая плечами, ответил Костя.
   - Но почему, же они умерли? - спокойно спросил Денис.
   - А черт его знает, - прошептал Герман, - надо быстрее убрать их отсюда.
   Расчистка территории от мертвых кошек заняла больше часа. После этого все проследовали на кухню, где нас уже ждал завтрак. Через двадцать минут, все было готово к отъезду. Денис рассказал, что он останется, а я поеду вместо него. Никто и не спорил. Все согласились. Все-то время, от момента, когда я услышал крик и до мгновения, когда Герман сказал: - "Поехали", я думал только об одном: Об этом довольно странном ночном разговоре. О том, что я должен буду сделать, и о том смогу ли я. Мысли вновь разрывали мне мозг. Но это было не просто так. Я пришел к выводу, что вести машину обратно в наш приют, это не такое уж и важное дело, за которое мной могли бы гордиться. Я должен совершить и впрямь героическое деяние, но какое пока не знаю.
   - Поехали, - прокричал Герман.
   Я, отец, Герман и Костя влезли в машину. Костя завел мотор.
   - Все взяли? - поинтересовался отец.
   - Да вроде, - ответил Герман.
   - Ну, тогда дави на газ, - весело, проговорил я.
   Машина рванула вперед. Денис и все остальные вышли нас проводить. Они махали нам руками и улыбались. Открыв окна, мы помахали им в ответ. После чего, все персоны оставшиеся дома скрылись из виду. Мы выехали с дачных участков на разбитую асфальтную дорогу и направились в сторону Выборга.
  
  
  

Глава девятая

МОСТ

   Путь до Выборга был не ближний. Ехать нужно было километров пятьдесят. Если принимать во внимание то, что произошло, дорога была просто ужасна.
   Сгоревшие тела, распотрошенные живыми мертвецами, разбитые автомобили окутали шоссе. Можно было переименовывать шоссе с "Выборгского", на "мясное". Страх окутал нас всех. Было на самом деле страшно. Единицами трупы бродили по лесистым равнинам в поисках пропитания и обращали свой мертвый взор в нашу сторону, как бы прося: "Убей или накорми!"
   Убить мы, конечно, не могли, не могли и накормить. Поэтому этим бедным созданиям приходилось и дальше стоять в стойке мольбы и провожать нас своим взором.
   Неожиданно на меня нахлынули воспоминания. Я стал вспоминать все-то самое прекрасное, что было с нами до взрыва. Размышлял по поводу своих родных, вспоминал всю их историю жизни, то, как впервые Денис познакомил всех нас с Машей. О том, как Костя получал диплом. О том, как я мог бы пойти в одиннадцатый класс. Но прошлого не вернуть! Обидно. Оно и понятно. Столько планов, идей, мыслей и все "коту под хвост!" Ах.... Как много я мог бы сделать.... Но если уж быть весьма честным, то по мне нынешняя реальность не такая уж страшная. Все идет своим чередом, все пока так как должно быть. Мы живы и это главное.
   - Что бы вы съели, оказавшись сейчас в ресторане? - задал вопрос Герман.
   - Сосиски, да точно сосиски с майонезом, картошечкой и стаканом свежего молока, - проговорил, закатывая глаза Костя.
   - Макароны по-флотски, - утвердил отец.
   - Картошка со сметаной и кусок жареной свинины, - вмешался в разговор я.
   - А я бы все сейчас это съел, - сказал Герман.
   В привязанности к еде Герману не было равных. Кушать любили все, но он не просто любил, он считал часы до завтрака, обеда, ужины. При словах: - "Садимся за стол", Герман уже был за ним и ждал своей порции вкуснятины, что приготовили женщины. Довольно странно говорить, что при его габаритах он любил есть. Не худой и не толстый, а съедал как заядлый толстяк.
   В момент можно было понять, когда Герман голоден. Он становился раздражительным, начинал ругаться, мог обидеть, и даже доходило до рукоприкладства. Сытым он был добрее и более сдержаннее. Хороший человек, не может быть без минусов!
   Дорога казалась вечной. Мы ехали уже с полчаса, а моста, по которому мы должны были проехать в Выборг, еще не было видно. Все засуетились.
   - Может, проехали? - спросил Костя.
   - Как мы могли проехать двухсотметровый мост? - огрызнулся Герман.
   - А вдруг его уничтожило из-за взрыва? - недовольно ответил Костя.
   - Обломки, были бы обломки, - спокойно ответил отец.
   - Просто еще не доехали, - кинул я. - В развалинах дорога, кажется дольше, я вас уверяю, мы просто еще не доехали.
   Я был прав. Минут через пятнадцать мы добрались до моста.
   Свернув с шоссе и забравшись на мост, мы услышали скрежет.
   - Пади сейчас рухнет, - сказал отец. - Может, стоит остановиться?
   - На полпути тормозить нельзя, нужно как можно медленнее его миновать, - вставил Костя.
   Так и было сделано. Скорость была сброшена. Машина чуть катилась. Все замерли. Мост продолжал скрежетать. Неожиданно послышался звук, как будто два очень больших камня, трут друг об друга. Началась тряска. Мост просел. Машину подкинуло, так сильно, что я ударился головой об крышу. Машинально обернувшись, я стал свидетелем настоявшего крушения. Словно выстроенные вряд кости домино, мост проваливался в бездну. Доли секунды казались часами. Сердце просто прекратило свое биение. Страх ушел. Появился ужас. Мост продолжал проседать. Звуки разрывали мне голову, запах рвал грудь. Мне стало плохо. Словно в автошколе был специальный урок для таких случаев, что Герман вдавил на педаль газа, и машина с ревом соскочила с моста на обычную дорогу. Вся правая сторона подвесной дороги свалилась вниз. Неизмеримый шум поднялся на всей округе. Пыль встала столбом. Мы остановились. Вооружившись, мы стали ждать пока рассеется пылища. Спустя минут десять пыль усела и мы увидели, что левая сторона моста все еще на месте.
   - Ну и что мы теперь будем делать? - поинтересовался, не отводя своего взгляда от моста Герман. - Техника не пройдет!
   - Отказаться! - крикнул Костя. - Вся эта затея была глупа. Зачем нам строить этот треклятый бункер? Можно укрепить нынешний. Поставим железный забор. Забаррикадируем улицы. Будем вести постоянный контроль местности. Мертвякам до нас не добраться. Теперь мы стали умнее. А бункер - это вздор! Мы потратим столько сил, но на что? С самого начала я считал эту идею глупой, зря я тогда не поддержал Дениса, он был прав! Не нужно прыгать выше головы, будем делать то, что в наших силах, а это выживать.
   - В твоих словах есть толк, - согласился Герман.
   - И какой черт нас понес в Выборг? - подхватил отец.
   - Так, что теперь? - задал вопрос я. - Домой?
   - Домой! - утвердили все.
   Сев в машину, мы проехали немного вперед, развернулись и, набрав скорости, проскочили окаянный мост. Выехав на шоссе, мы поехали домой.
   - Нет, сегодня нам не везет, - вспыхнул Герман. - Бензин на нуле! Да чтоб ему провалиться!
   - До заправки дотянем? - спросил Костя.
   Машина затряслась.
   - А сам как думаешь?
   Автомобиль остановился.
   - Приехали, его через колено! Выгружаемся, дальше пешком.
   - Но...
   - Что но? У тебя есть иные предложения? Так взяли боезапас и вперед.
   - Как назло же и канистры никакой не взяли, вот не везет! - махнув рукой, сказал Костя. - Но все равно, за машиной надо будет вернуться. Потом.
   И так мы направились к своему приюту пешком. Идя по дороге, я размышлял. А ведь, если бы не мост, то этого всего бы не было. Как простое крушение, могло заставить людей, так поменять свое мнение? Ведь если бы мы проехали этот мост, сейчас бы уже были в Выборге. А что если там нас ждала погибель? Может это знак? Предостережение, что бы мы ни лезли туда, куда нам не положено? Возможно! Хотя, я не знаю.
  
  
  
  

Глава десятая

ПО ДОРОГЕ К ПРИЮТУ

   Мы шли. Нечеловеческая духота атаковала нас. Поработив мозг, она спускалась все ниже, пока не добралась до сердца. Дыхательные пути перекрыты. Всасывать воздух через рот и вытирать пот со лба, были главными задачами. Помимо всего прочего, было волнительно идти мелкими шагами. Опасность подстерегала повсюду. Идти быстро не было сил. До дачи оставалось километров двадцать пять, когда Костя сделал нужное предложение:
   - Может привал? - спросил он.
   Все остановились и присели прямо на дороге.
   - Можно! - прокряхтел отец.
   Я лег на горячий асфальт и стал размышлять обо всей необходимости добраться до темноты. Вот, например, стемнеет: Плохо видно дорогу. Зомби могут появиться из леса, а мы и не заметим. Могут подкрасться, а что если кто-нибудь потеряется или пораниться? Да! Важно было добраться до темноты.
   Прошло минут пять.
   - Все отдохнули и в путь, - прокомандовал Герман.
   С неохотой, но всем пришлось подняться, нагрузить на себя орудия убийства и направиться вслед за Германом. Он был вожак нашей стаи. Конечно, в открытую никто об этом не говорил, но все и так прекрасно понимали, что нужно придерживаться его мнения и следовать его указаниям. Герман не любил руководить. Он любил думать, что руководит.
   Мы шли.
   Идя и размышляя о завтрашнем дне, мне стало не по себе. Вдруг произойдет катастрофа? Вдруг я погибну? Ах, эта духота, она раскраивает мне мозг. Я больше не могу думать! Я просто иду.
   Часа через два, мы подошли к повороту, где нам пришлось сойти с шоссе и направиться к даче по разбитой асфальтной дороге.
   - Еще четыре километра и дома, - с улыбкой на лице, произнес Герман. - Плохо одно, там за нас безумно беспокоятся, и еще выскажут по поводу, того, что мы решили на счет бункера. Вот крику будет. Рисковали жизнями, а все ради чего? Смешно! Треклятый мост!
   - Ну, в этом есть и положительный момент, - подметил Костя. - Мы сэкономим время, силы, будет больше возможности укрепить дом, сделаем, наконец, подвал.
   - Точно! - вскрикнул отец. - Эта очень хорошая идея! Зачем нам нужен этот громадный бункер? Мы сделаем бункер-подвал. Выкопаем яму сорок-пятьдесят квадратный метров, разделим, проведем воду, и будет он как средство уж очень крайних обстоятельств.
   - А что! - поддержал отца Костя. - Эта идея намного реалистичнее, чем предыдущая. Я полностью поддерживаю Володю!
   - Мне тоже нравиться, - сказал я.
   - Осталось только предложить эту идею на женский суд! - смеясь, пробурчал отец.
   - Интересно, как они ее воспримут? - обернувшись ко всем, сказал я.
   - С криком и истерикой! - утвердил Костя.
   Неожиданно Герман присел и шепотом крикнул:
   - Тихо! Я что-то слышал. Там в лесу. Кто-то передвигается. Нужно ускорить шаг! Так встали и трусцой. Пошли! Пошли.
   Мы привстали и побежали за Германом. Шелест усилился. Послышалось рычание. Звук догонял нас и вот он уже стал слышен впереди нас, мы остановились.
   Из кустов показалась морда. Окровавленная, испачканная грязью челюсть прищелкивала зубами. Это был волк.
   - Не шевелитесь! - тихо скомандовал Герман.
   После этих слов, он осторожно снял ружье со своего плеча и начал целится.
   Волк зарычал еще громче. Атмосфера накалилась до предела. Всем без исключения было страшно. Герман выстрелил. Хлопок заложил мне уши. Волк упал. Его ноги немного дергались, а из пасти доносился скулящий вой.
   - Нужно добить! - подойдя к животному, сказал Герман. - Витя, дай мне нож. Он лежит у тебя в рюкзаке.
   Я быстро снял рюкзак и начал искать нож. Как только я обнаружил его на самом дне своей сумки, я моментом передал его Герману.
   Герман взял нож и, не готовясь, вонзил его прямо в голову волка. Животное испытало последнее чувство в своей жизни: Боль!
   - Смотрите! - подзывая нас, сказал Герман. - Его глаза налиты. Заражен! Этого нам еще не хватало!
   - Видимо съел трупного мяса, вот и подхватил эту заразу, - сказал Костя.
   - Теперь нужно быть вдвое осторожнее, - поднимаясь с колен, произнес Герман. - Люди, животные - весь мир! Случилось самое страшное: Мы окружены мертвецами. Теперь все будет иначе! Каждую ночь дежурство, постоянный обход местности, и самое главное: Дома всегда должен быть человек с ружьем. Даже если все уйдут, кто-то должен будет остаться. Без этих правил нам не выжить!
   Мы пошли дальше.
   До дома оставалось меньше километра. Я все думал над словами Германа. Теперь повышенная осторожность, проверки, дежурства. Наша жизнь измениться, причем кардинально.
   Зайдя за поворот, мы оказались на знакомой нам дороге. Еще чуть-чуть и мы дома.
   Пройдя этот отрезок за какие-то минуты, мы остановились у забора.
   - Так! - сказал Герман. - Говорить с женщинами буду я. Всем остальным заниматься разборкой оружия, лишних криков нам не надо. Денису скажите, что сегодня ночью дежурит он. Завтра возьмем мою машину и съездим, заберем Костину. Еще нужно будет походить по дачам, и раздобыть побольше стальных плит для укрепления нашего бункера. И завтра же нужно начинать копать яму. Времени мало, нельзя терять ни секунды.
   Закончив давать указания, Герман и мы зашли во двор. Заметив нас, все мигом кинулись нас встречать и расспрашивать:
   - Где вы так долго были?
   - Что произошло?
   - Почему без машины?
   - Все ли в порядке?
   - Почему такой взволнованный вид?
   - На вас кто-то напал?
   На растерзания этими противными вопросами остался Герман. Мы, успешно увернувшись от женских поцелуев, прямиком проследовали в дом. Зайдя в крепость, мы обнаружил на столе горы приготовленной еды. Пройдя в комнату, мы сбросили с себя все оружие и поспешили переодеться. Закончив наводить красоту, мы проследовали к столу.
   Минут через пять подошел Герман со всеми остальными.
   - Ну почему же ты молчишь? - трепля за плечо Германа, спросила Ира. - Рассказывай, что произошло?
   - Давайте сядем за стол, и мы обо всем вам расскажем, - сказал Герман.
   Все мигом прыгнули на свои места и приготовились слушать.
   - Говори же, что? Что случилось? Не молчи! Ну, ну мы все хотим знать.
   Герман рассказал все от начала и до конца. О том, что произошло на мосту. Об идеи насчет бункера. О встречи с волком. И о новых законах выживания.
   Выслушав все, о чем говорил Герман, в разговор вошла Ира. Она немного привстала, поправила волосы, набрала полную грудь воздуха и стала изрекать свое мнение.
  
  
  

Глава одиннадцатая

ОВЦЫ ПОЖИРАЮТ ВОЛКОВ

   - Да о чем вы только думали? - начала вопить Ира. - Это невероятно! Как такое могло прийти в голову? Безумие! Я не понимаю, вроде все было решено, продумано, выстроено, разобрано по полочкам и вот тебе: Они приняли решение! Да вы хоть знаете, чего нам стоило все это пережить! Мало того, что они пришли пешком, бросив машину незнамо где, так еще и чуть не погибли! Я просто не могу поверить! Правду говорят: "Мужики, словно дети, так же глупы!"
   Извлечение Иры прервал голос Вовы:
   - А что собственно нам следовало делать? Как добираться? А вот на счет бункера, так эта идея была полной глупостью! С самого начала она была провальная, я в этом уверен.
   В разговор вмешалась мама и бабушки. Они насупились, глубоко вздохнули, и зарядили свою порцию упреков:
   - Взрослые мужики, а ума не набрались! - бранила Зоя.
   - Да их из двора выпускать нельзя! - поносила Женя.
   - Так рисковать! - утюжила Света. - Да еще и детей с собой взяли!
   - С завтрашнего дня, - передохнув, продолжила Ира, - вы начнете делать этот свой бункер, но теперь под нашем строгим контролем. Куда-то идете, сказали нам, что-то собираетесь сделать - аналогично.
   - Что же нам следовало делать? - вмешался Костя. - Мост разрушен, техника не смогла бы проехать. В машине кончился бензин - не спорю моя вина. А дальше что? Может, лучше бы мы остались в машине, наступила темнота, мертвяки нас учуяли и прибежали на готовенькое? Я на сто процентов уверен, что вы направились бы нас искать только на утро. И я так же уверен, что мы бы не пережили эту ночь.
   - Глупости! - крикнула мама. - Мы направились бы вас искать этим же вечером, иначе и быть не могло.
   Все немного успокоились. Утихли, сменили тему. Все это действие за столом напомнили мне момент, в который молодые мамы отчитывают своих детей, за то, что те взяли без спроса конфетку из буфета. Взрослых мужиков отчитывали их собственные жены, а помогали им тещи. Смешно! Действительно, такое может вызвать только улыбку.
   - Ну, слава Богу, что все с вами хорошо, - решила поставить точку в этом забавном разговоре Ира. - Теперь мы уже будем осторожней. Завтра же с утра, начнете копать яму, а после обеда все сходим за пластинами. Все у нас будет хорошо. Все будет прекрасно.
   Поужинав, все кроме Дениса проследовали на чердак спать. Денис, вооружившись, обосновался на улице. Была холодная ночь. Я мгновенно заснул.
  
  
  

Глава двенадцатая

БУНКЕР

1

   Как приятно спать в теплой постели. Сладкие сны обвевают тебя, мягкое одеяло не пропускает злой мороз, подушка набитая пухом не дает голове устать. Как приятно спать в такой постели.
   Но одним абсолютно не чем не выделяющемся днем, мне было не до сна. В шесть часов утра, весь чердак превратился в базар. Мало того что все подскочили, так еще и начали кричать каждый на сою тему:
   - Быстрее, нужно готовить завтрак, - кричала Зоя.
   - Поднялись, хватит лежать, пора за работу, - командовал Герман.
   - Нужно бежать за металлом, времени мало, - хватаясь за голову, говорил Костя.
   - Лопаты! Нужны лопаты!
   И вот во всей этой безудержной суматохе, как ниоткуда, словно из потустороннего мира вырвался вопль:
   - Хватит! Сколько можно! Я хочу спать! В тишине! Без вас! Один! Оставьте меня, я просто хочу отдохнуть!
   Все эти упреки в адрес нашей семьи, доносились из уст Дениса. Всю ночь он дежурил, слоняясь из стороны в сторону по двору, всю ночь он промерзал на улице, и вот теперь, когда его смена закончилась, он решил отдохнуть, правда, не учел того, что мы уж слишком большая и шумная семья.
   Все замолчали. Как вкопанные немые статуи смотрели все на Дениса. Мгновенье спустя раздался голос Иры:
   - Дениска, - ласкова она обратилась к моему брату, - прости нас, в голове все мешается, просто забыли, что ты хочешь отдыхать. Мы уходим, уходим. Отдыхай дорогой.
   Все спустились. На четвертом этаже остался только Денис. Не сложно догадаться, что сразу после того, как последний человек спустился с чердака, мой брат погрузился в сон.
   Я спустился. Пролез на третий этаж, спрыгнул на второй, слетел по веревочной лестнице и проследовал в уборную. Минуту спустя, я полон сил прошел обратно в дом, дабы насладиться завтраком.
   После еды, все проследовали на улицу. Построившись в ряд, Герман и Ира стали зачитывать список личных дел:
   - Мария, - сказала Ира, - с тебя уборка дома. Зоя и Женя, с вас обед.
   - Так, что бы ни стоять, - перебил Иру Герман, - Костя и Витя взяли ружья и пошли за металлом. Вова со мной пойдет по соседям. Нужно найти как можно больше лопат и ведер. Все давайте за работу.
   - Света, - продолжила Ира, - мы с тобой будем разбирать подвал. Как я поняла, бункер будет прямо под ним. Так, что нужно по максимуму разобрать гараж. Половину всего просто можно выкинуть. Этот хлам никому не нужен. К следующему дню все должно быть готово. Ну, все пошли.
   Все разошлись. Костя сбегал домой и принес два ружья и патроны. Мы оккупировались и направились на участки, в поисках метала.
   Отец и Герман вышли вместе с нами. С собой они прихватили телегу.
   - Ну, давайте вы направо, мы налево, - сказал Вова.
   - Может вы направо, а мы прямо, - вставил я.
   - Хватит базарить, пошли, - буркнул Герман.
   Мы с Костей пошли вперед.
   Улица была усыпана пеплом. Сгоревшие деревья. Душный воздух. Противный запах, но к нему я уже стал привыкать, так что он меня особо не беспокоил.
   Идя вслед за Костей, я заметил на его поясе ручную гранату.
   - Зачем тебе эта граната? - поинтересовался я.
   Костя остановился, снял гранату с пояса, покрутил у себя в руке и прицепил обратно.
   - Это мой талисман! - улыбаясь, сказал Костя. - Она сама меня нашла! Помнишь, когда мы в магазине оружия прятались от мертвяков, я нашел ее в коробке из-под крекеров. Она валялась в углу. Я взял ее думая, что туда можно будет насыпать пороху, а то ведь мешок с ним порвался, заглянул в нее, а там граната. По-моему это судьба. Мне кажется, что не зря она там, оказалось, так было нужно, следовательно, это очень ценная вещь, которая может пригодиться. Вот я и хожу везде с ней. Она мой символ, мой хранитель.
   Костя, было, хотел продолжить идти, но передумал и встал напротив небольшого, еле дышавшего домика.
   - Посмотрим здесь! - сказал он.
   - Почему именно этот дом, - поинтересовался я, - он же старый.
   - Смотри, - показывая пальцем на дом, сказал Костя, - крыша совсем прохудилась, а этот кусок совсем новый, значит, собирались менять всю крышу.
   - С чего ты взял? - задал вопрос я.
   - Ну, еще к дому приставлена лестница, значит, делали замеры, значит, покупали шифер или метал, а поскольку крыша полукруглая, покупали, метал.
   - Исчерпывающий ответ, - подметил я.
   Мы вошли во двор. Костя сразу проследовал в близ построенный сарай, а я стал осматривать территорию. Выломав дверь, Костя чуть слышно крикнул:
   - Бинго! Я же говорил. Тут метала, на три бункера хватит. Давай, быстрей домой, за тачкой, надо вывозить.
   Не задавая лишних вопросов, я выбежал со двора и побежал к нашему дому. Залетев во двор, я проскочил мимо мамы и Иры, которые что-то обсуждали, и внесся в гараж. Телега стояла около правой стенки. Я схватил ее и стал вытаскивать на улицу. Вдруг ко мне в гараж зашли мама и Ира.
   - Что случилось? - спросила мама.
   - Нашли, нашли! - радостно кричал я.
   - Метал, да? - спросила Ира. - Вам помощь нужна?
   - Нет, сами справимся, - ответил я
   Вытолкав телегу на улицу, я поспешил доставить ее до места, как можно быстрее.
   Докатив тележку до места назначения, я присел, ибо очень устал бежать по неровной дороге, толкая тридцати килограммовую махину.
   - Чего так долго? - спросил Костя. - У нас каждая секунда на счету, а ты тратишь время по посту.
   - Я...я
   - Что ты? - перебил меня Костя. - Опять отговорки. У нас еще дел по горло: привезти метал, найти цемент...
   - Цемент? - задал вопрос я. - Зачем?
   - Ты сейчас серьезно у меня это спрашиваешь? - заулыбался Костя. - Да.... Эта тема побьет рекорды, когда я ее расскажу остальным. Зачем цемент? - Костя стал мотать головой и смеяться. - Мы будем цементировать стены, что бы земля ни обвалилась.
   - Ну а зачем же мы метал, собираем? - спросил я.
   - Металлом будут обшиты стены,
   - Понятно.
   - Я рад, что не пришлось устраивать лекцию, - улыбаясь, сказал Костя.
   Мы нагрузили, метал на телегу, и повезли ее домой. Пока мы катили набитую грузом телегу, я спросил:
   - Когда Герман с остальными были в магазине, они же брали цемент?
   - Да, но этого мало, нужно как минимум мешков шестьдесят, а у нас только двадцать, - закатывая глаза, проговорил Костя.
   - Получается нам еще сорок мешков добыть надо, нормально, - сказал я. - И где мы их найдем?
   - Поедим в Красное село, там есть строительный магазин, думаю там и найдем, - объяснил мне Костя, продолжая толкать тяжелейшую телегу. - Только для начала, нам нужно съездить и забрать мою машину. Все же она намного вместительнее, чем "дачный автомобиль" (так мы называли машину, которая постоянно стояла на даче, и использовалась для поездок на охоту или рыбалку). Доедим до моей машины, зальем бензин и поедим за цементом. Вот такие дела на сегодня, а пока надо выгрузить метал, и дождаться пока проснется Денис.
   Я не задавал больше вопросов, и просто шел рядом с братом. Наконец-то мы дошли до дома. Завернув во двор, Костя мгновенно высыпал весь материал на землю, после чего кинул телегу в сторону и стал перетаскивать пластины на задний двор. Я стал помогать.
   Минут через двадцать мы закончили. Тут к нам подошли наши мамы.
   - Как много вы нашли, молодцы, - сказала Света.
   - И все в одном доме, - гордо сказал я.
   - Ну, будете приступать к работе? - поинтересовалась Ира.
   - Мы ждем, - строго ответил Костя.
   - Кого или чего? - спросила Ира.
   - Пока Денис проснется, надо за машиной ехать, да и за цементом.
   - Понятно.
   Через несколько минут пришли Вова с Германом. Они строго посмотрели и, не говоря не слова, стали выгружать лопаты и ведра, рядом с металлом.
   - Долго он еще спать будет? - буркнул Герман. - Дел по горло! Идите, будите его.
   - Я схожу! - вставая с земли и отряхиваясь, сказал я.
   Я быстро взобрался по веревочной лестнице и пробежал кухню. Взлетел на третий этаж, пробежал по узкому коридору к лестнице, и вскарабкался на чердак. Денис спал. Я чуть слышно подошел к нему, подтолкнул и сказал:
   - Вставай, тебя все уже ждут.
   Денис открыл глаза и проворчал:
   - Я спать хочу, без меня обойдутся!
   - Мне сказали тебя разбудить, так что вставай, - настойчиво, сказал я. - Ночью выспишься.
   - Надоело! - кинул Денис.
   Он откинул одеяло и широко зевнул, после чего напялил штаны и вместе мо мной стал спускаться вниз. Все-то время, которое мы спускались, Денис постоянно ворчал. В каком-то смысле я его понимаю. Человек дежурил всю ночь, промерз, устал, утомился и ему хочется отдохнуть, а тут мы со своей работой и подготовкой к строительству бункера. Ну, ничего, сегодня ночью выспится. Дежурить будет уже Костя, а Денис спокойно сможет погрузиться в мир снов.
   Мы спустились.
   Все стояли и обсуждали план работы. Мы с Денисом подошли и Герман, сразу обратился в нашу сторону:
   - Так собирайтесь и поезжайте за машиной. Денис потом вернешься, а они вдвоем, - Герман показал пальцем на нас с Костей, - поедут в Красное село за цементом. Мы с Вовой пока начнем копать. Ира со Светой будут скидывать землю в тачки. Денис будет вывозить. Маша будет помогать по мелочи.
   - Куда землю скидывать? - спросил Денис.
   - Вывози наверно к дальнему забору, - сказал Герман, - там она мешаться не будет.
   - А в гараже есть канистра с бензином, - спросил Костя.
   - Я уже посмотрел, все пустые, нужно, что бы вы заехали на заправку, - ответил Герман. Плюс заправите еще и "дачную", а то когда я последний раз смотрел, тем мало оставалось. Все давайте езжайте.
   Мы зашли в гараж. Костя сел в машину и завел ее. Я открывал ворота. После успешного выезда с участка к нам подсел Денис.
   - Канистры взяли? - спросил Костя.
   - Да, три по тридцать литров, - ответил я.
   - Хорошо!
   Мы тронулись. Дорога была ужасна, поэтому мы еле двигались. Машина была уже старая и любая даже легкая встряска, была для нее смертельна. Мы выехали на шоссе.
   Костя стал набирать скорость.
   - Постойте! - крикнул Денис. - Лом забыли!
   - Зачем лом? - спросил я.
   - А как вы собираетесь открывать дверь магазина? - насмешливо сказал Денис.
   - Так он ведь открыт! - уверенно сказал я.
   - А если нет? - улыбнулся Денис, после чего открыл окно, высунул голову и начал посматривать назад.
   - Так что, вернемся? - спросил я Костю.
   - Поздно метаться, если дверь закрыта, будем выламывать, - ответил Костя, не отвлекаясь от дороги.
   Денис вертелся, то высовывая, то засовывая голову.
   - Боязно мне за задний бампер, - сказал Денис. - Ненароком отвалится!
   - Я уже и так еду очень осторожно, надеюсь, дотянет, - сказал Костя.
   - Надеяться мало, - удручающе сказал Денис.
   К счастью нам повезло, мы доехали до заправки без проблем. Выйдя из машины, Костя пошел внутрь здания, Денис достал канистры, а я приготовил "пистолет" для заправки автомобиля. Через минуту Костя вышел и крикнул нам:
   - Электричества нету, придется взламывать колонку.
   - Понятно, - крикнул Денис. - Вот лом бы и пригодился.
   Но нам повезло. Не далеко от заправки стоял бензовоз. Как только Денис заметил его, он сразу ринулся к нему. Подбежав, он немедля стал пытаться открыть люк в прицепе, дабы посмотреть имеется ли там бензин. Получилось не сразу, мучились около получаса. Почти сразу подбежал Костя, потом подошел я. Наконец открыли. Бак был полон.
   - Тащи канистры, - сказал мне Костя.
   Я побежал к машине.
   - И подгони машину заодно! - крикнул мне вдогонку Денис.
   Я подлетел к машине и сел за руль. Так теперь по порядку:
   1. Завожу машину.
   2. Выжимаю сцепление.
   3. Включаю передачу.
   4. Снимаю машину с ручника.
   5. Потихоньку отпускаю сцепление и одновременно нажимаю на газ.
   Все поехал.
   Подъехав, я выбежал из машины и кинулся открывать багажник. Достал канистры и стал подавать их Денису. Через десять минут все было готово. Канистры полны, машина заправлен. Смело можно ехать к Костиному автомобилю.
   Сев в машину, Денис сказал:
   - Нужно будет приехать сюда еще и отогнать грузовик к нам поближе. Придется взять отца, он разбирается в грузовиках. Я посмотрел, ключей нет, придется по-другому заводить.
   - Отец разберется, - сказал Костя.
   Мы отъехали от стоянки и направились в сторону, где была брошена Костина машина.
   Весь путь от дачи к машине моего брата, меня не покидала одна мысль. А что если у нас не получится построить бункер? Что если, мы не сможем соорудить такой сложный проект? Как нам защитить себя? И есть ли у нас надежна на будущее?
   С каждым днем мне становится все хуже. Бок начинает заживать, но из-за постоянных болей, у меня начался "синдром ложной раны". Это когда тебе кажется, что, что-то в твоем теле не так, но на самом деле все в порядке. Довольно простое объяснение. Постоянные головные боли мучают меня. Пропадает аппетит. Боли в желудке, тошнота. Стал намного хуже слышать, да и зрение стало подводить. Я не знаю причины, мне кажется все из-за того случая, когда я шел домой и у пал в яму с химикатами. Возможно, этот яд попал мне на кожу, и я потихоньку стал разлагаться. Действие это настолько медленное, что окружающем оно не заметно. Я чувствую, что теряю сознание, когда много хожу или резко встаю. Тошнит обычно по утрам. Я стараюсь не подавать вида и веду себя как обычно. Непринужденно, бестолково. Больно вступать на левую ногу. Иногда боль настолько сильна, что хочется заорать, но я стараюсь держать себя в руках, ибо не хочу расстраивать родных. Я прекрасно понимаю, что произойдет, когда все узнают, что я умираю. Паника! Крики! Мне этого не хочется. Я все еще надеюсь на лучшее. Возможно все мои болячки - это временно. Вот проснусь завтра, и не будет тошноты, не будет боли в ноге и боке, перестанет болеть голова и я начну жить как человек. Я надеюсь.
   Идея с бункером прекрасна. Это некая предосторожность. Опасаться есть чего! Волнует одно: Если вдруг мертвецы нахлынут огромной волной, а мы спрячемся в бункере, ведь они будут чуять нас, а значит пытаться добраться до нас и разорвать в клочья. И если им это удастся, то нас уже ничто не спасет. Вот дела! Надо сказать об этом остальным, может что-нибудь придумают. Потом, когда приедем.
   Вот интересно: мы одни такие или есть еще выжавшие? Если да, то может, мы когда-нибудь встретим их? Может нужно послать сигнал? Объединится! Нужно отправиться на поиски! Хотя нет, это глупости! Рисковать своей и жизнью своих родных ради поисков живых людей, которых возможно уже и не осталось? Да, глупо! Хотя, вдруг повезет, и они сами найдут нас? Возможно, не буду загадывать!
   Лес горит. Огонь теперь хозяин всему. Вся страна превратилась в пепелище. Мне страшно подумать обо всем, что произошло за эти дни. Еще немного дней назад, человечество было счастливо. Они занимались обычными делами: работали, ели, ходили в туалет, смотрели телевизор, пили, рождались, умирали... Теперь существует совсем иное. Люди мрут. Люди превращаются в злобных тварей, которые уничтожают все живое, ради своих инстинктов. Вот она ядерная война! Вот они солдаты смерти! А мы, словно повстанцы, боремся за новый мир, за новую эру.
   Черный пятидверный автомобиль стоял посреди дороги. Весь покрытий пеплом, он являл собой отражение нынешней действительности. Вид его внушал страх. Позади него была смерть и разрушение, впереди, остатки живой цивилизации. Редкий ветерок обдувал его со всех сторон, перемещая пепел по кузову и создавая свой узор. Едва слышный треск горящего дерева, мешали этой картине, погрузится в свой мир - мир смерти. Огонь - это, что-то живое, заставляющее верить в жизнь, даже при ее отсутствии. Страшная сила, которая пожирает, все живое на своем пути, по-праву может считаться живой. Ведь смерть - это тишина, покой, умиротворение. Огонь вечно спешит, спешит уничтожать, и ничто не способно изменить его, его цель, его намерения. Огонь можно убить. Уничтожить его противоположной великой силой - водой. Без воды нет жизни! Вода ее олицетворение, ее источник. Нам повезло! Воды у нас было в достатке. К великому счастью, колодец не был отравлен радиацией, так, что великой драмы не случилось.
   Мы прекрасно понимали, что на одной воде не проживешь. Но выбор в еде был не велик. Крупа, консервы. В напитках был более большой выбор: пресная вода, чай, кофе, всякого рода соки, лимонады. Они могут храниться очень долго, поэтому это и были главные претенденты на наш склад товаров. Мясо мы не могли добыть. Оно быстро портится. Холодильник не работает. Нет электричества. В магазинах все мясо протухло. Есть его нельзя. Хлеб зачерствел. Молоко скисло. Единственное над, чем не властно время: крупа, консервы и множество напитков. Главное - вода! Без воды мы ничто. Без воды мы погибнем!
   Мы ехали не очень быстро. Неожиданно случилось то, чего я так боялся: меня стало тошнить. Вертевшись я старался хоть как-то приостановить этот инцидент, но в конечном итоге не выдержал и крикнул:
   - Прошу вас, остановите машину. Мне плохо.
   - Что случилось? - недовольно буркнул Денис. - Опять живот прихватило?
   - Да, - найдя в себе силы, сказал я. - Тошнит, очень сильно.
   - Не вовремя, - проворчал Костя. - Хорошо, сейчас остановимся.
   Мы остановились, и я сразу же выбежал из машины. Терпеть не было сил. Меня словно рвало на части, я не мог дышать, глаза слезились, живот стало резать. Я упал на колени и приготовился к смерти. Ко мне подбежали Денис с Костей.
   - Как ты? - спросил Костя.
   - Давай надо, что бы стошнило, легче будет, - посоветовал Денис.
   Еле дыша, сам не осознавая того, я моментом засунул свои пальцы себе в рот и вмиг мой желудок изрыгнул все нечистоты, бурлившие у меня в животе. Три раза повторялось это действо. Все это время, мои братья были со мной. Денис оказался прав. Стало намного легче. Я встал и, держась за Костю с Денисом, проследовал в машину.
   - Может тебя домой отвести, - спросил Костя.
   - Нет, все, мне уже лучше, поехали, до машины метров сто, я ее уже вижу, какой смысл возвращаться, вот, доделаем дела и я отдохну.
   Сев в машину, я старался не отключится. Проехав до машины, Костя и Денис вышли и стали доставать канистры с бензином. Вскоре все было готово.
   - Ну что ты едешь? - спросил меня Костя.
   - Да, уже выхожу, - ответил я.
   Я вылез из машины и постоял с минуту на несвежем воздухе. Голова кружилась.
   - Садись, - крикнул Костя.
   Я подошел и сел на переднее сиденье. Открыв полностью окно, я закрыл глаза и постарался не думать о боли.
   - Я поеду за вами, - крикнул Денис. - Не ждите меня.
   Мы тронулись. От этого места до Красного села было километров пятьдесят, что было для меня в радость. Я задремал.
   Очнулся я только по приезду в Красное село. Мне стало намного легче. Голова уже не кружилась. Живот не болел. Костя припарковался прямо возле строительного магазина. Выйдя из машины, мы направились к входной двери. Подойдя, Костя не сильно толкнул дверь. Она открылась.
   - Повезло! - сказал Костя.
   - Да уж..., - сказал я.
   Пройдя в магазин, мы обнаружили там множество полезных безделушек. Костя сразу прошел на склад (он находился позади магазина) и, вернувшись через мгновенье, радостно крикнул:
   - Тут мешков двадцать, двадцать пять, маловато конечно, но все, же что-то. Нужно еще! Придется ехать в Лябиши.
   Лябиши - это довольно большой поселок, который имеет в своем активе школу, детский сад, множество магазинов, среди которых есть и строительные.
   Загрузив все мешки с цементом, которых оказалось двадцать три, и взяв пару лопат и других безделушек. Мы поехали в Лябиши. От Красного села ехать примерно километров тридцать. Но поскольку нам не хватало еще много мешков с цементом, у нас не было выбора.
   В Лябиши мы доехали без проблем. Немного поездив по поселку, мы наконец нашли строительный магазин. Дверь вновь была открыта. К нашему счастью, на складе оказалось намного больше мешков с цементом, чем нам требовалось, но все, же мы решили нагрузиться по максимуму. После того как мы перенесли последний мешок, машину было не узнать. Она окончательно просела, причем до такой степени, что любая кочка могла стоить нам подвески.
   - Даже с места не стронемся, - удрученно сказал Костя. - Надо что-то думать. Давай разгружать.
   - Зачем? - спросил я.
   - Затем, что машина не поедет! - ответил Костя.
   Тут у меня родилась прекрасная идея.
   - Слушай, - сказал я, - в магазине стоят телеги на четырех колесах, давай загрузим на них и потащим. Свяжем их веревкой, и получится цементный паровозик.
   - А что, может получиться, - сказал Костя. - Так и сделаем!
   На все это действо у нас ушло больше часа. Наконец все было готово. Проверив веревку, мы сели в машину и попробовали тронуться. Получилось! С трудом, но машина сдвинулась с места. Наш паровоз отправился домой.
   - Послушай, Костя, - начал я, - ты никогда не думал о нас? Что будет с нами? Мы с тобой не такие как все. Мы одиноки! Посмотри на Дениса с Машей, на отца с матерью, они все счастливы! Но счастливы по-своему. У них есть плечо, на которое можно положить свою голову, когда та захочет спать, у них есть люди, которые поддержат их в самую трудную минуту, у них это есть! А мы? Мы одни! Как бы мы не из их группы, не из их числа. Мы другие.
   - Я понимаю тебя, - сказал Костя, - мне тоже тяжело это осознавать, но здесь ничего нельзя сделать. Случилось то, что случилось. Видимо, не суждено нам было найти тех половинок, ибо мы жизнь должны прожить одни.
   - Трудно это осознавать, - пробормотал грустным голосом я. - Трудно.
   - Когда-нибудь, возможно, мы найдем своих единственных, еще не все потеряно, - начал Костя. - Я все-таки считаю, что мы не одни. Не могло случиться так, что из всей страны, только десять человек остались жить. Десять жизней - это мало. Есть еще люди, я уверен. Возможно, они тоже надеются, желают, молят своего бога, только, что бы встретить такого же как они. Я надеюсь.
   - Взаимно! - сказал я. - Что бы ты сделал в первую очередь, если бы встретил таких людей?
   - Скорей всего, похлопал в ладоши, - улыбаясь, сказал Костя.
   Я не ожидал такой откровенности от моего брата. Я и подумать не мог, что он тоже страдает как и я. Мне стало грустно. В душе я молил того бога, который смотрит на нас всех, и возможно переживает: "Пожалуйста, пусть мы встретим людей, людей которые изменят наши жизни. Пожалуйста, я тебя прошу". Верил ли я в свои мольбы? Не знаю, наверно нет.
   До дачи мы ехали больше трех часов. Когда мы доехали, к нам на встречу вышли все наши родные. Они стали расспрашивать нас о поездки, о том, почему задержались, и о том, все ли у нас хорошо. Как я потом узнал, Денис не рассказал родным о том, что случилось на дороге. Спасибо ему за это. Он понял, что это единственный способ остановить панику, но все последующее время на его лице читалась грусть. Мне кажется, он понимал, что со мной творится и ждал худшего.
   Разгрузив "вагоны", мы с Костей прошли во двор, что бы отдохнуть и поесть. Яма, что копали остальные, была уже на одну пятую выкопана. Куча земли, набросанная в углу забора, привлекла мое внимание. Мне показалось, что она может служить мостом для перехода с улицы во двор, я сразу же сказал об этом остальным. Подумав, все согласились со мной и решили, что нужно раскидать ее по двору или начать перекидывать на другую сторону. Приняли оба способа. Этим занялись Денис и Маша.
   Сев за стол, я все же решил предложить свои мысли по поводу безопасности нашего бункера. Рассказав все как есть, все впали в раздумье. Молчание нарушил отец:
   - Если зомби нас учуют, они не уйдут! Нужно придумать, как их можно прогнать.
   - Можно прокопать туннель, и один человек выбежит, и будет отвлекать их, - предложила Маша.
   - Нет, - отрезала Света, - так рисковать! Об этом и речи быть не может!
   Все стали предлагать свои варианты, обсуждение превратилось в балаган. Внезапно Денис крикнул так громко, что все замолчали:
   - Заминируем!
   - Что?
   - Как?
   - Объясни?
   - Безумие!
   - Весь дом облепим взрывчаткой, детонатор возьмем в бункер. Потолок сделаем больше метра, так что волна от взрыва нам будет не страшна. Мертвецы соберутся нами поужинать, столпятся у люка, а мы нажмем кнопку: бабах и все мертвы! И нам никакого вреда.
   - Это очень опасно! - сказал Герман. - Может, что-то замкнуть и тогда мы поджаримся вместо мертвяков.
   - Это единственный разумный выход, - утвердил Денис.
   - Мне нравится, - сказал я. - Лучше все равно не придумать!
   - Тогда нам нужна взрывчатка, - сказал Герман. - Ну и где нам ее взять?
   - Только в одном месте! - сказал Костя. - Нужно возвращаться в Петербург.
   Все всполошились. Начались на разборчивые крики. Следом пошли женские слезы и истерика. Все понимали, что иного выхода нет, все знали, что это опасно. Все знали, что в этой поездки можно умереть. Наконец крики закончились, все успокоились.
   - Кто поедет? - спросил Герман у всех.
   - Я точно, - сказал Костя таким голосом, будто никто его уже не сможет переубедить.
   - Я поеду, - утвердил отец.
   Денис молчал.
   - Я останусь вместе с женщинами, - сказал Герман. - Пусть едет Витя.
   - Ни за что, - крикнула мама, - я не отпущу моего сына!
   - Нужно продолжать копать! - начал объяснять Герман. - Витя долго не сможет, а им нужна помощь. Все будет нормально, я гарантирую.
   - Нет, нет, - продолжала мама.
   - Мама, он прав! - сказал я. - Мы все здесь хотим жить, и каждый должен делать то, что он умеет, моя помощь им не обходима, Герман и Денис нужны здесь. Все будет хорошо! Я обещаю! Все будет...
   - Нет, нет, не отпущу, - продолжала мама.
   - Мама это не обходимо, - повысив тон, сказал я. - Ничего не случится. Я вернусь!
   Мама смерилась. Вытерев слезы, она прошептала:
   - Да сохранит вас господь!
   Все было решено.
   - В Петербург едете завтра, а сегодня еще нужно песка привезти, - сказал Герман. - Поедите на карьер, на своем паровозе, нужно много песка, очень много. Ведра возьмете за домом, там же и лопаты. Возьмите с собой Дениса, помощь вам не помещает. Так за работу!
   Собрав ведра и лопаты и погрузив их в "вагоны", мы поехали на карьер за песком. К счастью он располагался не далеко от садоводства, где находилась наша дача. Доехали без проблем. Осталось мелочи: накопать просеять две сотни ведер песка. Конечно, столько ведер у нас не было, поэтому приходилось постоянно отвозить песок на дачу, высыпать и ехать снова. Весь оставшиеся день мы нагружали первую партию песка. Песок был плохой. Одни камни. Не выходя из себя, мы все же насыпали последнее ведро, и поехали домой.
   Отужинав, все кроме Кости пошли спать. Костя отправился на дежурство. "Завтра будет новый день, - думал я, завтра будет новая страничка в истории строительства нашего бункера". Я мыслил позитивно. Видимо благодаря этому, я без труда заснул.
  
  

2

   - Доброе утро, - сказала мне мама. - Пора вставать, все уже за столом. Давай одевайся и спускайся к нам.
   Для меня было странно начинать день последним. Все уже вернулись в реальность, а я только отпускал в небытие, последнею стадию сна. Я оделся и стал спускаться.
   - О! - воскликнул Костя, - проснулся наш идея-носитель. Как спалось?
   - Отстань, - буркнул я и сел за стол. - А почему ты не спишь? Все ночь дежурил и что спать совсем не хочется?
   - Я неутомимый, мне все нипочем! - улыбчиво сказал Костя и встал из-за стола. - Спасибо, за завтрак! Пора за работу.
   - Костя! - строго сказала Ира. - Неужели ты не устал и не хочешь спать?
   Костя повернулся от стола и прошел к выходу, в дверях он остановился и произнес:
   - Все нормально, пора за работу!
   Позавтракав, все разбрелись по своим рабочим местам. Я стал собираться ехать за песком. Погрузив все пустые ведра, я сел в машину и стал ждать пока подойдет Костя. Минут через пять, ко мне подсел Денис.
   - Чего это с Костей? - спросил я.
   - Опять выпендривается! - ответил Денис. - Делает хуже только себе. Все хочет показать, что ему не страшно не утомление, ни другие невзгоды. Пускай! Это его дело.
   Костя подошел и сел в машину сразу после нашего разговора. Мы отправились за песком.
   Весь день одно и то же. Едим за песком, загружаем, едем домой, выгружаем. Это продолжалось, пока не стемнело.
   Довозя последнюю на сегодня партию песка, Костя, сидя за рулем и едва держа глаза открытыми, спросил:
   - Кто сегодня на дежурстве?
   - Не знаю, - ответил Денис, - скорее всего Герман или Вова.
   - А когда я буду дежурить? - спросил я.
   - А ты хочешь? - удивленно спросил Денис.
   - Да, очень!
   - Ну, сможешь подежурить завтра ночь, сегодня все же отец или Вова, - сказал Денис.
   - Классно! Наверно это очень интересно, - с огромной радостью, сказал я. - Ночь, тишины и ты один наедине с собой. Ах, что может быть лучше?
   - Спать в теплой постели, например, - сказал Костя, - чего на данный момент я больше всего желаю.
   - Возможно, но нельзя об этом говорить точно, пока не попробуешь сам, - сказал я.
   Мы доехали нормально. Разгрузили все ведра, и пошли домой ужинать. Зайдя в дом, Костя сказал:
   - Я есть не хочу, пошел спать.
   Никто ни сказал, ни слова. Все прекрасно поняли, почему он так решил. Костя стал жертвой собственной гордыни. И наказание за это страшное: Он лег спать голодным!
   За столом Денис рассказал всем, что я хочу дежурить следующей ночью. Никто не был против этого предложения. Я остался доволен. Все пошли спать. "Завтра будет долгий день, - подумал я, - очень долгий день". Лежав на своем месте у стенки, мне не хотелось не отчем думать, я просто хотел погрузиться в сон. Погрузится в мир моих желаний и надежд. Я уснул.
  
  

3

   Я проснулся от боли в ноге. Глаза, заплывшие слезами, перестали видеть. Отбойный молоток проделывал невидимую дыру в моей ноге. Я чуть слышно застонал. Не было сил терпеть. Помимо ноги по-прежнему раскалывалась голова, тянуло тошнить, болел живот.
   Я смирился и был готов умереть. Терпеть больше не было сил.
   Стояла глубокая ночь. Тишина окутала просторы, и ни один звук не мог помешать десяти выжившим людям, нарушить свой сон. Вернее сказать девяти! Я в адской агонии просил быстрой смерти и желал умереть без шума. Поскольку я спал рядом с Машей и Денисом, они первые проснулись от моих чуть слышных стонов. Они подскочили и подвинулись ко мне. Денис шепотом спросил:
   - Совсем плохо, да? Нужно разбудить остальных!
   - Не смей! - сквозь зубы, простонал я.
   - Давай выведем его на улицу, - сказала Маша. - Там ему станет легче.
   Они так и сделали. Мы осторожно спустились и вышли на нечистый воздух. Меня вырвало. Около получаса пробыли мы на улице. За это время к нам подошел Герман и стал расспрашивать о моем состоянии:
   - Что это с ним? - спросил он.
   - Видимо за обедом отравился, - солгал Денис. - Вот и тошнит теперь.
   - Странно, - подметил Герман, - еда нормальная была, у всех все в порядке. Может, заболел чем-нибудь?
   - Да все нормально, - продышавшись, сказал я. - Мне уже лучше. Отравился, наверно рыбой, кроме меня ее никто не ел.
   - Возможно, - нахмурившись, сказал Герман.
   Мне стало легче. Отказавшись идти спать, я остался на улице. Герман продолжал обходить двор. Денис и Маша пошли спать.
   Сев на скамейку, я стал растирать ногу. Боль не прекращалась, но стала более легкой. Голова продолжала раскалываться, мозг, будто погружался в раскаленное масло и приобретал вид жареного хлеба. Губы высохли. Глаза перестали выплескивать жидкую соль.
   Я преклонил голову к коленям. Тишина.
   Первый лучик солнца попал мне на лицо. Он появился на макушке, перепрыгнул на лоб, соскочил на щеки, и пролетел по глазам. Я проснулся сидя в нижнем белье на скамейке у входа в дом. Осмотревшись, я заметил, что нигде нету Германа. Встав и обойдя весь двор, я полностью убедился в его отсутствии. Поднявшись в дом, забравшись на чердак, я осмотрел нашу спальню. Германа нет и здесь!
   - Просыпайтесь все! - крикнул я. - Герман пропал.
   Все вскочили с видом что, они не понимают: где находятся и кто кричит.
   - Что, что случилось? - крикнула Ира.
   - Герман, где Герман? - подхватила Света.
   Из мирно спящих людей, начался настоящий балаган. Все кричали.
   Вдруг с улицы послышался крик:
   - Почему все так кричат? Все нормально, я здесь.
   Это кричал Герман. Все мигом оделись и спустились во двор.
   - Где ты был? - спросила Германа Ира.
   - Да прошелся по дачам, искал чего-нибудь полезное, - спокойно ответил Герман.
   - Как ты мог пойти один? - начала кричать Ира. - Улицы кишат мертвецами, животные заражены, а вдруг что произойдет? О господи, страшно подумать!
   - Как видишь все нормально. Я не далеко ходил. Прошелся по нашей улице и заглянул во двор Лебедевых. Нашел пару лопат. Еще у них в кладовой много варенья и консервов. Так что надо сходить и забрать все.
   - Не могу поверить, - продолжала корить Ира. - Один! Как ты рвешь мне сердце.
   Эта продолжалось еще несколько минут. Потом все пришло в норму, и Герман подозвал нас с Денисом к себе.
   - Сходите и принесете все банки! Ясно?
   - Ясно! - ответили мы.
   Позавтракав, все разбрелись по своим рабочим местам. Мы с Денисом направились к Лебедевым за банками. Взяв с собой тачку, мы вышли из двора.
   - Тебе не кажется, что женщины уж слишком переживают? - спросил меня Денис.
   - Очень на это похоже, - ответил я.
   - Нельзя так! Каждую секунду нас ожидают опасности, и если из-за каждой мелочи так себя истязать, то долго не проживешь.
   - Да, я с тобой полностью согласен.
   После всего нам приказанного, мы с Денисом пришли домой и присели, дабы отдохнуть. Через несколько минут к нам подошел Костя. Он сказал, что пора ехать за песком и дал нам указание погрузить все ведра на прицепы.
   Весь день мы провозились с песком. Отец и Герман продолжали копать. Около двенадцати ночи мы привезли последнюю партию песка. Поужинав, все пошли спать. Я отправился на свое ночное дежурство.
   Ночь была прекрасна.
   Чуть виднелись звезды, все еще парящие в небесах. В воздухе уже не так чувствовался привкус железа. И только легкий ветерок, все еще жил в этот момент. Я присел возле забора и стал смотреть на небо.
   "Как оно прекрасно, - думал я".
   Мне было немного холодно, поэтому я сходил в дом и надел на себя еще шерстяную кофту, дабы не замерзнуть. Вернувшись на улицу, я решил обойти двор. Ходил более получаса, после чего вернулся в свое кресло и стал рассматривать свое ружье.
   Мой МЦ-2112 был уже не новый. Когда-то давно этим ружьем был убит заяц. Я уже рассказывал об этом. И вот теперь, ружье, которым Костя застрелил косого, у меня в руках. Я очень бережно отношусь к нему: каждый день протираю, смазываю. Надеюсь, ружье отплатит мне той же добротой и не подведет в нужный момент.
   Моя боль в ноге не утихала. Я сидел и поочередно поглаживал то ногу то ружье. Боль, конечно, не такая как с утра, но все, же чувствительная. Обходя территорию, я постоянно прихрамывал и останавливался, дабы боль немного поутихла. Скажу честно: "Нелегко тащить на себе ружье и обходить семь соток, когда одна нога почти не действует, но для меня самым главным было, то, что я знал, что это не обходимо".
   Тишина хозяйка мира. Я слышу свое дыхание. Слышу храп, доносящийся с четвертого этажа. Слышу, как кто-то бродит по лесу и не решается подобраться к нашему убежищу поближе. Даже у мертвецов есть чувства.
   За всем этим происходящим, я не заметил, как быстро бежит время. Начало рассветать.
   Я знаю, что через несколько часов все проснутся, и я смогу насладится сном, но перед этим отведать вкусного завтрака.
   Мое дежурство прошло хорошо. Без инцидентов. Я был счастлив, что мне доверили такое важное дело. Я был страж. Я был защитник.
   Что же на счет бункера? Работа кипела. Яма была почти вырыта. Песок был навезен. Цемент ждал момента слиться с царственной водой и одеждой земли - песком. Метал, лежал наготове, им уже стали укреплять стенки и вырезать из него, что-то похожее на зонт. Все было хорошо.
   Через час с небольшим, все проснулись. Я позавтракал и отправился наверх спать. Дальше меня волновало только одно - сон. Это был по-настоящему долгий день, и, к сожалению, для меня он закончился. Я ужасно хотел спать, это чувство настолько овладело мной, что за столом я не мог больше не отчем думать. Глаза будто не слушались меня, и сами руководили своими действиями. Ноги тянули на чердак. Мозг полностью подчинился, своим инстинктам. Спать днем, я не любил, да и кто будет любить, если в это время все остальные бодрствуют и проделывают огромную работу, дабы все могли насладиться оставшеюся жизнью.
  
  

4

   - Подъем! - крикнул Костя. - Ты что все жизнь проспать хочешь? Пора за работу!
   Он стоял на лестнице, ведущей на чердак. Одна его голова была в моем поле зрения, это выглядело довольно нелепо, что голова отдает приказы. Я подчинился. Встав я потянулся и стал одеваться. После того, как я нацепил на себя штаны, я машинально стал искать кофту, которую кинул в угол сегодня утром. К моему удивлению, ее там не оказалось.
   - Костя, - повернувшись к голове, сказал я. - Ты не видел мою кофту?
   - У себя в штанах ее спрятал! Давай быстрее!
   - Нет, правда, я не могу ее найти. С утра положил в угол, а теперь ее там нет! Чудеса!
   - Может, кто взял, - утвердил Костя. - Одень другую! Что кофт мало?
   - Зачем мне одевать другую? Мне нужна моя кофта! Надо спуститься и спросить у всех, может действительно кто-то взял.
   - Спроси, - сказала голова, - только давай быстрее!
   Я спустился и вышел на улицу. Все были заняты делом. Я сразу подошел к маме и спросил:
   - Мама, ты не видела мою кофту?
   Мама посмотрела на меня удивленным видом, отложила в сторону метлу, которой мела пол в гараже и сказала:
   - Нет, сынок, я ее не видела. Даже понятия не имею, куда она могла деться.
   - Понятно, - ответил я.
   Выйдя из гаража, я пошел в конец участка, дабы разузнать на счет моей кофты у Дениса. Он высыпал очередную тачку с землей и при этом напевал какую-то мне неизвестную песню.
   - Ты мою кофту не брал? - спросил я.
   - А зачем она мне? - грузно сказал Денис. - У меня своих хватает, чужого не надо. Сходи, спроси, вроде Ира собирала у всех грязное белье. Стирку, что ли затеяла? У меня, например перчатки пропали. Герман сказал, что Ира собрала все грязное белье и отнесла в стирку.
   Я послушал совета брата и пошел на передний двор, где обычно стирали белье. Как и было сказано, Ира занималась генеральной стиркой. Гора белья закрывала ее лицо, и мне пришлось обойти эту возвышенность, дабы спросить Иру о моей кофте.
   - Ир, - начал я, - ты не брала мою кофту?
   - Твою кофту? Нет, не брала. Я собирала белье, что валялось на улице или в гостиной, твою кофту я не видела и тем более не брала. А что случилось?
   - Да вот не знаю, пропала она и все. Нигде не могу найти. У всех уже спросил, ее никто не видел. Ладно, что теперь, пойду, возьму другую.
   Я так и сделал. Пройдя в гостиную и открыв шкаф, я выбрал первую попавшуюся кофту. Это была кофта, которую мне подарила бабушка Зоя на день рождения. Это была кофта красного цвета с отливом синего, а по бокам желтые полоски. Без молний и пуговиц, сплошная, это был мой любимый дизайн кофт или свитеров. Я просто обожал надевать их через голову. На доли секунды погружаясь во мрак, я представлял себя иным человеком. Представлял, что мир что-то другое, мне не изведанное и непостижимое. Мечтал, что когда я вновь увижу свет, то все вокруг станет другим, все изменится. Это было одно из самых прекрасных чувств. Я его боготворил.
   Надев кофту, я вышел на улицу и принялся помогать копать яму. Яма была уже очень глубокой и поэтому все начали копать в ширину, дабы увеличить размеры нашего бункера.
   Четыре с лишнем часа, мы копали без передышки. Все было однообразно
   Копать - вывозить землю - копать - вывозить землю, и так на протяжении всего времени.
   Наконец пришло время обеда. Все сели за стол и начали есть. Теперь, когда собрались абсолютно все, я еще раз решил спросить, не счет моей кофты:
   - Кто-нибудь брал сегодня мою кофту, которая лежала в углу? Серая, с молнией по середине.
   Все замолчали и сделали задумчивый вид.
   - Нет, не видел!
   - Не брал!
   - Мне она не нужна!
   - А у тебя была серая кофта?
   - Не нужно бросать ее, где попало!
   - Спрашивал уже, не надоело?
   Каждый говорил свое. Разобрать было сложно, но все, же я уловил одну ниточку из слов, которые сказала баба Женя:
   - Эта которая валялась на чердаке?
   - Да, серая! - утвердил я.
   - Ой! Так это я ее взяла. Смотрю, валяется в углу смятая кофта, думала ничья. Ну, я ее и забрала, хотела распустить и связать пару пар носков. Кофта та шерстяная, да и качество ниток хорошее, носки получились бы прекрасные. Я и подумать не могла, что она твоя. Ты ведь никогда ее не надевал!
   - Я всегда носил ее под курткой, - обрадовавшись, сказал я. Ничего, надеюсь, ты ее еще не распустила?
   - Нет, она у меня в ящике лежит.
   - Я ее заберу. Она мне очень нравится, да еще и удобная.
   Я был очень рад, что моя кофта нашлась. Когда-то эту кофту купила мне мама, поэтому, хотя я и не люблю кофты с молниями, она была для меня очень дорога. Встав из-за стола, я прошел в гостиную и открыл шкаф бабы Жени. Кофта лежала на верхней полке на самом верху стопки из другой одежды. Я взял кофту и отнес ее обратно на чердак. На четвертом этаже, я положил ее в тот же угол, где она и лежала.
   "Она мне еще понадобится, - подумал я".
   Спустившись вниз, я снова принялся за работу. Все принялись.
   Копать - вывозить землю - копать - вывозить! Это продолжалось до вечера. Как только стемнело все отправились в дом ужинать. Поле ужина, все, кроме моего отца пошли спать. Сегодня ночью дежурил он.
   Долгое время я не мог заснуть. Крутился, где-то около часа. Потеряв все надежду на сон, я оделся и спустился вниз, чтобы составить компанию моему отцу. Как только я вышел на улицу, отец сразу подозвал меня к себе. Я быстро подбежал.
   - Чего не спишь? - спросил он.
   - Не могу заснуть, - ответил я.
   - Кошмары мучают?
   - Нет, просто всякие дурные мысли в голове крутятся, а перед глазами образы, окровавленных лиц бедных людей. Они что-то говорят мне, но я не могу разобрать. Дрожь бежит от таких снов и видений. По-настоящему страшно. Не знаю, что и делать. А с тобой такое не происходит?
   - Нет, я стараюсь не думать о плохом. Я знаю, что случилось ужасное событие, но поскольку я еще жив, и жива вся моя семья, я буду сильным и не позволю никому причинить им вред. На нас с Германом свалилась огромная ответственность, поскольку мы главы семей, на нас лежит обязательство оберегать и защищать вас. Мне страшно, как и тебе, но я не могу поддаваться страху. Мне нужно быть сильным, а самое главное я обязан быть таким, каким меня хотят видеть окружающие. Человеком которому можно доверить свою жизнь. Каждое утро мне приходиться мириться со всеми ужасами, происходящими за забором нашей крепости. Каждый день я полностью отдаю себя работе, каждый час я рискую погибнуть, но мысль о вас, о нашем будущем дает мне сил и я полностью уверен, что все-то, что мы делаем не просто так, мы живы потому, что мы достойны жить. Как можно опустить руки? Как можно все бросить? Мы едины! В этом наша главная сила. Любой из нас отдаст свою жизнь ради спасения другого. Мне страшна мысль, что человек не способен оберегать своих родных, как он оберегает себя. Умереть, что бы жили другие? Я готов на это! Я готов! Нет! Нужно гнать мысли о смерти прочь. Никто не умрет, все будет прекрасно. Мы построим бункер. Укрепим дом. Съездим в Петербург. И все будет хорошо. Я знаю, что это очень опасно ехать в город кишащий мертвецами, но у нас просто нет выбора. Но я абсолютно уверен, что если мы будем оберегать, поддерживать друг друга, все пройдет хорошо, и мы вернемся домой со всеми необходимыми для обороны материалами. Сама идея о минирование дома ужасна, но в тот, же момент и идеальна. Я надеюсь, нам не понадобится применять взрывчатку, но все равно эта необходимая мера.
   - Я полностью согласен со всем этим, - сказал я. - Взрывчатка необходима, другого выхода нет. Но есть небольшая проблема. В Петербурге мы можем столкнуться с толпой мертвецов. Нужно будет отстреливаться! А я в своей жизни только пару раз стрелял. Костя то же не мастер стрелок, да и ты отец только недавно приобрел ружье. Мне кажется перед поездкой нам нужно потренироваться в стрельбе.
   - Идея хорошая, вот только слишком много шума, можем привлечь мертвецов.
   - А мы поедем в лес! - сказал я. - Далеко отсюда. Там потренируемся и вернемся.
   - Ты прав! - сказал отец. - Нужно сказать об этом за завтраком.
   - Хорошо, утром скажем, - смотря на небо, сказал я. - Я пойду. Попробую заснуть. Утром увидимся. И обязательно обсудим этот вопрос.
   - Иди, иди уже.
   Я поднялся в дом, пробрался на чердак и лег на свое место у стенки. Закрыв глаза, я стал представлять все происходящее со мной за эти дни. Я не смог заснуть. Так провалялся я до самого утра. Все стали вставать. Я не исключение.
   "Плохое утро, - думал я. - Опять не выспался".
   Сидя за столом, все ждали, пока бабушки накроют на стол. За это время отец рассказал всем о нашей идеи. Поначалу все были против, но в конечном итоге нам удалось их убедить, в том, что это не обходимо.
   - Ну и куда мы поедем? - спросил Герман.
   - На карьер можно, - сказал Костя, - там, где песок брали. Местность тихая, да и далеко от дома. Лучше просто не найти.
   - В принципе, да, - сказал Герман, - лучше не найти. Хорошо, поедим туда, но только после того как закончим бункер.
   Наконец принесли еду. Она не чем не отличалась от вчерашней: рыбные консервы, самодельный хлеб, выпеченный на костре в специальной форме, чай, и всякого рода сладости. Вкуснотища! Позавтракав, все пошли работать. Отец отправился спать. Я бы то же не прочь прилечь, но позволить этого мне никто не мог. Работа ждать не будет. Я смерился и принялся копать. Копали до обеда. Отец уже выспался и спустившись к нам, принялся помогать копать. Неожиданно для нас всех, Герман крикнул:
   - Достаточно!
   Герман и Володя замерили яму.
   - Сорок два квадратных метра, - крикнул отец, - поздравляю, мы закончили копать!
   - Довольно быстро вырыли, - сказал Денис. - За пять дней.
   - Теперь начинается самое сложное, - начал Герман. - Нужно все это зацементировать. С этим провозимся еще неделю, если не больше.
   - Обедать! - выйдя в прихожую, крикнула Зоя.
   - Идем! - ответил Герман. - Так, после обеда приступаем.
   Отобедав все направились на построение. Нужно было всех распределить. Как обычно назначал всех Герман, только теперь Ира не принимала в этом участие.
   - Денис и Виктор, - начал Герман, - будут замешивать цемент. Костя будет его приносить, мы с Володей будем заливать. Женщины будут в яме равнять, и заштопывать, если где-то протечет. Всех все устраивает?
   - Потом будем меняться, - сказал Костя. - Я не собираюсь один все время таскать ведра.
   - Хорошо, будем меняться, - согласился Герман.
   Все принялись за работу. Мы с Денисом пошли на передний двор к большой бочке. Там, мы и собирались замешивать цемент.
   - Тащи воду, а я принесу мешки цемента, - сказал Денис.
   Я взял ведра и пошел за водой. Благо вода была рядом. Колодец был наполнен до отказа. Набрав ведра, я стал таскать их к бочке. Денис в это время уже засыпал песок и цемент.
   Мы залили воду и начали размешивать. Шло очень тяжело. В бочку опустили мешалку с двумя рукоятками. Мы шли почасовой стрелки, что бы мешалка делала свое дело. Мешать нужно было около получаса. Эти тридцать минут показались нам адом. Мы очень устали. Когда цемент был готов, подошел Костя. Он стал сливать цемент в специальные ведра и грузить их на тачку. С одной бочки получилось семнадцать ведер цемента.
   Когда бочка опустела, мы принялись месить новую партию.
   За оставшийся день, мы смесили еще три партии цемента. Сил не осталось даже на то, что бы спокойно сидеть за столом и есть свой ужин. Я засыпал на ходу. Поужинав, все пошли спать. Костя на дежурство.
   Как только я лег в постель, до меня дошла настоящая истина фразы "Все имеет свои последствия". У меня отнялась нога.
   Я не мог пошевелить пальцами. Я не чувствовал ногу. Мне захотелось закричать от страха, но я не мог. Ужас поглотил меня. Я стал задавать себе ужасные вопросы: "Что если это конец? Что если я больше никогда не смогу ходить?"
   Я лежал и думал обо всем этом. Слезы текли у меня из глаз. Я попытался отвлечься и заснуть. Получилось!
   Наутро не успев открыть глаза, я первым делом попробовал шевельнуть ногой. С большой болью, мне удалось это сделать. Я обрадовался. Растирая ногу, я размышлял о том, как скажу всем остальным: что не могу больше крутить мешалку, и что хочу возить цемент. Начнутся вопросы: Почему? Что случилось? Скажу, что устал! Надеюсь, поверят.
   Как я и предполагал, вопросы посыпались как град с неба.
   - Почему?
   - Что с тобой?
   - Вчера, все было хорошо?
   Я объяснил, что устал и сделал жалобное лицо. Все поверили, кроме Дениса, Маши, и Кости. Они знали, в чем кроется истинная причина моего отказа крутить мешалку.
   Вместо меня крутить стал Костя. Я же стал перевозить ведра с цементом с переднего двора к гаражу. Так продолжалось весь день. Нога болела, но не так как всегда. Боль стала утихать. Этому я был рад.
  
  

5

   Ранним утром ровно через две недели, я проснулся раньше всех. Причиной этому уже не служила боль в ноге или животе. Я проснулся ради того, что бы первым оценить всю проделанную работу. Бункер был готов!
   Быстро одевшись и на носочках пробравшись к двери, ведущей на третий этаж, я спустился вниз. Пробежал по маленькому коридору, спрыгнул на второй, пробежал по кухне и очутился в прихожей. Спустившись по веревочной лестнице, я влетел в гараж.
   Выглядело все просто прекрасно. Стены были крепче стали. Пол был утеплен, а люк, разделяющий две палаты, уже совсем разошелся и больше не заедал.
   Я сел на край и свесил ноги вниз. Не хватало еще одной детали - лестницы. Ее как раз должны будем делать сегодня, так что я решил сразу подтащить материалы к бункеру.
   Так я и сделал. Закончив работу, я услышал, что все мои родственники встали и спускаются вниз.
   "Хороший сегодня день, - думал я. - Возможно, сегодня отправимся пострелять. Надо бы подготовить оружие, что бы потом не терять время".
   Лестницу сделали за двадцать минут. Я предложил поехать поучиться стрелять. Все согласились. Набрав разного оружия, все мужчины отправились на карьер. Но как только все сели в машину, Герман задал вопрос:
   - А кто останется женщин охранять?
   Наступила тишина.
   - Действительно, кто-то должен остаться, - сказал Костя.
   - Пускай останется тот, кто не едет в Петербург! - сказал отец.
   - Солидарен! - вступил в разговор я.
   Окна в машине были открыты и женщины, которые провожали нас, слышали весь разговор. Они о чем-то перешептывались, и мельком посматривали на нас.
   Неожиданно к нам подошла Маша.
   - Поезжайте все, - сказала она. - Мы сами о себе позаботимся.
   - Да? Как же? - усмехнулся Герман.
   - Дайте мне ружье! - сказала Маша.
   Герман с ухмылкой протянул ей свое ружью.
   - Вон видите, - показывая пальцем на скворечник, - сказала Маша. - Смотрите.
   Она прицелилась и нажала на курок. Выстрела не произошло.
   - Почему он не стреляет? - спросила Маша.
   - С предохранителя надо снять, - улыбнулся Герман.
   Маша сняла ружье с предохранителя. Вдруг она резко развернулась в том направлении, где находился скворечник и, не прицеливаясь выстрела.
   Скворечник развалился на части.
   - Ничего себе! - крикнул Костя.
   - Вот это да! - удивленно добавил отец.
   - Ого! - подергивая глазом, сказал Денис. - Я и не знал, что ты умеешь так стрелять.
   - Я много чего умею, - гордым голосом, сказала Маша.
   - Хорошо, - сказал Герман, - убедила. Оставайтесь одни. Ружье оставь у себя. Патроны в нижнем ящике в гостиной. Надеюсь, они не понадобятся. - Он сделал паузу, и посмотрел на нас. - Все мы поехали.
   - Удачно пострелять, - крикнули нам женщины.
   Мы поехали к карьеру, где еще совсем недавно набирали песок для цемента. Взяв с собой пару десятков пустых бутылок, мы прихватили и несколько банок из под консервированной рыбы.
   Все дорогу я думал об этом удивительном выстреле. Было ли это случайностью? А вдруг и вправду у Маши талант. Талант не вязать, не готовить, не убираться, а талант стрелять, талант убивать. В нашем положении человек с таким даром, мог очень пригодиться. Ведь я был уверен на сто процентов, что в будущем нам пришлось бы убивать и убивать не единицы, а сотни. Пришел к этому выводу, я просто. Зомби к нам уже захаживали, значит, они чувствуют нас, значит, когда-нибудь они научаться, более слаженно действовать в команде и наконец, доберутся до нас. Я был в этом уверен. Я знаю, что абсолютно все понимали это, но никто не решался сказать это вслух. Никто не боялся этого говорить, просто не хотели нагнетать обстановку. Мы ехали тихо. Никто не говорил, никто не вертелся, все были погружены в свои мысли.
   Неожиданно Володя нарушил молчание:
   - Надо обсудить план, как добраться до магазина, с взрывчаткой.
   - Ехать лучше по объездной дороге, - начал Костя. - Потом съедим и выедем на Шоссе Революции. Поедим по шоссе и свернем на проспект Металлистов, потом на Кондратьевский. Там рынок. В центре рынка, есть здание, где продают оружие. Нелегально там продавали и динамит. На складе набираем коробки с динамитом и мигом возвращаемся домой. Если делать все тихо, то получиться без эксцессов.
   - Неплохо, - сказал отец. - Так и поедим.
   Мы ехали. Обсудив план нашей поездки, Костя завел разговор на счет укрепления забора вокруг дачи.
   - Чем укреплять будем? - спросил он.
   - Оставшимся металлом наверно, - сказал Герман. - Надо еще достать колючий проволоки, да обтянуть ей весь периметр.
   - Нужно вырыть канаву сразу за забором и залить туда грязи, - вступил в обсуждение я.
   - Вот канаву действительно надо, - согласился со мной Денис.
   - Тогда как приедем, начнем копать, - сказал Герман. - За неделю должны управиться.
   За всеми разговорами время пролетело незаметно. Мы доехали до карьера. Оставив машину на шоссе, все вышли и стали разбирать оружие.
   - Я возьму кольт, - сказал Денис. - Потом потренируюсь с Калашниковым.
   - Предпочитаю ружья, - сказал Герман. - Возьму МЦ-2112, моего надежного друга.
   - Начну с Калашникова, потом с ружьем попрактикуюсь, - сказал Костя. - Хотя я предпочитаю оружие помассивнее.
   - А я ППШ возьму, - сказал отец, - пистолет надежный, да и не тяжелый.
   - Я тогда, - вступил в дележку я, - начну с ружья, а потом с ППШ потренируюсь.
   Все разобрали оружие. Зарядив его, все проследовали в самую глубь карьера. В самом центре находился огромный камень. На камне, который был высотою с меня, установили бутылки. Отойдя метров на пятьдесят, мы начали стрелять по очереди.
   Первым стрелял Костя. Из пяти бутылок он сбил только три. За ним стрелял Герман. Сбил все пять бутылок. Потом начал стрелять отец. Он тоже сбил пять бутылок. Очередь подошла к Денису. Одна за одной летели бутылки в разные стороны, но добравшись до последней у Дениса дрогнула рука и он промахнулся. Я стрелял последним. Я прицелился, задержал дыхание и начал стрелять. Сбил три бутылки. Первым выстрелом попал в камень, вторым в самый низ бутылки, третьим промахнулся. Остальными двумя сбил еще две бутылки. Неплохо для первого раза.
   Страшно заболело правое плечо. Я начал растирать его, стало немного легче.
   Все продолжали стрелять. Я пропустил два круга и вновь принялся тренироваться.
   Теперь я взял ППШ. Из пистолета стрелять сложнее. Долго я пристреливался пока, наконец, не сбил все бутылки.
   Мы стреляли около двух часов. По всему: бутылки, банки, камни, разный мусор, который валялся в карьере. Все для нас было мишенью.
   После такой пальбы, у всех заболели руки и плечи. Мы были похожи на раненых солдат, которые сами себе нанесли ранения.
   - После такого, надо бы и отдохнуть, - сказал Герман.
   - Приедем, пускай Зоя затопит баню, - сказал Костя. - А то я весь в пыли, да и порохом несет за километр.
   - Банька - это хорошо! - подметил отец. - Ладно, пора ехать домой, а то начинает темнеть.
   - Давайте собираться, - сказал Денис.
   Мы сложили все оружие обратно в машину, погрузили ящик с оставшимися патронами и сами сели в автомобиль. Герман завел мотор. Мы тронулись к дому.
   - Завтра будет тяжелый день, - сказал Костя. - С самого утра начнем копать ров. Нужно как можно быстрее разобраться с этим делом.
   - Как обычно разделимся! - сказал отец. - Кто-то копает, остальные укрепляют забор. Один человек вывозит землю.
   - Я буду вывозить, - сказал я. - Для меня эта самая подходящая работа.
   - Денис и Костя копают, - сказал Герман. - Мы с Володей таскаем железо и укрепляем забор. Вечером все поедим в Красное село за колючей проволокой.
   - В Красное село? - удивленно спросил Костя.
   - Да! - утвердил Герман. - В другом месте ее не найти.
   - Все поедут или нет?
   - Думаю, вы с Денисом съездите, - проговорил Герман.
   - Я тоже хочу! - крикнул я.
   - Это у них спрашивай, возьмут тебя или нет? - сказал Герман.
   - Ну? - недовольным голосом, сказал я.
   - Я думаю, пусть едет - сказал Костя. - Мешаться не будет, тем более он нам всегда очень помогает.
   - Ура! - крикнул я.
   - Может пора ему выдать персональное оружие? - спросил у всех кроме меня Герман.
   - Думаю можно! - сказал Костя.
   - Да, он заслужил! - высказался Денис.
   - Ну, я нечего не имею против этого! - сказал отец.
   - Хорошо, Витя выбирай, какое оружие себе возьмешь? - спросил меня Герман.
   - Я возьму ППШ! - уверенно и гордо сказал я. - Мне с ним очень удобно. Он не тяжелый и отдача у него не сильная. Мне с ним будет удобно.
   - Как приедем, в гараже возьмешь свой пистолет, береги его, теперь он твоя защита.
   - Спасибо! - радостно сказал я.
   Я был несказанно счастлив. Мне доверили иметь собственное оружие. Какая это ответственность! Но я был уверен в том, что я справлюсь! Я могу!
   Мы доехали очень быстро. Первым делом Костя побежал к бабушке Зое и сказал ей, чтобы она затопила баню. Она бросила дела, которыми занималась до ныне и сразу направилась в баню.
   Все поднялись наверх.
   - Ну как все прошло? - спросила Ира.
   - Да, в общем, неплохо, - проговорил Герман, - единственное тело и руки болят.
   - Ничего, сейчас в банке попаритесь, и все пройдет, - с улыбкой на лице сказала Ира.
   Она сидела за столом и перебирала кое-какие тряпки. Рядом с ней сидела баба Женя и моя мама.
   - А Маша где? - спросил Денис.
   - Была на улице, - с удивленным видом, сказала Света. - А вы, что ее не видели?
   - Нет! - утвердил Костя.
   - Пойду, поищу ее, - сказал Денис и проследовал к выходу.
   Я решил рассказать маме, да и все остальным, что теперь у меня есть личный пистолет.
   - Мама, мама, а знаешь, мне доверили иметь собственный пистолет, - радостно сказал я.
   - Да ты что? - удивленно и в тот же момент озабочено, сказала мама.
   Она посмотрела на Германа и спросила:
   - Вы уверены?
   - Абсолютно, - ответил Герман. - Он заслужил!
   - Я очень за тебя рада, - сказала мама. - Покажешь мне его?
   - Сейчас схожу в гараж и принесу, - ответил я, и стал пробираться к выходу.
   Спустившись вниз, я забежал в гараж и открыл ящик, где у нас лежали пистолеты. Выбрав более приглянувшийся мне ППШ, я взял его в руки.
   - Пистолет, - начал я говорить ему, - теперь ты служишь мне. Я твой хозяин. Прошу тебя: защити меня в трудную минуты, не дай сгинуть с белого света, служи мне верой и правдой. Я буду тебе другом, я буду тебе братом. Ты станешь неотъемлемой частью меня. Ты будешь со мной заодно. Мы будем сражаться за правое дело - за жизнь.
   Закончив изрекаться, я выскочил на улицу и поднялся на второй этаж.
   - Вот он, - показывая мама пистолет, говорил я. - Вот мой верный товарищ, мой защитник.
   - Какой красивый пистолет! - взяв его в руки, сказала мама. - У тебя уже получается стрелять?
   - Да! - сказал я.
   - Он сегодня молодец, - влез в разговор Герман. - Сначала конечно не очень получалось, но потом разобрался и стал выбивать все бутылки. Мы даже удивились.
   - Ну, молодец!- сказала баба Женя. - Защитник наш!
   Костя не присутствовал во время этого разговора. Он вышел почти сразу после Дениса. После всех хвалебных изречений, я поспешил на улицу, что бы присоединиться к моим братьям.
   Маша стояла возле входа в баню и о чем-то разговаривала с Денисом. Костя находился на переднем дворе возле забора и разглядывал опустелую улицу. Баба Зоя топила баню.
   Я решетил не мешать разговору Маши и Дениса и направился к Косте. Подойдя к нему, я спросил:
   - Что делаешь?
   - А не видно?
   - Нет.
   - То же, что и ты! Стою!
   - Я просто думал тебе скучно, вот и подошел. Извини, что потревожил.
   - Ну, ты что обиделся? Я же пошутил. Ничего не делаю, просто стою и смотрю на дорогу.
   - А чего ко всем не идешь?
   - Не хочется.
   - Понятно. Неплохо сегодня постреляли, правда?
   - Неплохо, вот только плечо ужасно болит.
   - У тебя плечо, - начал я, - а у меня руки, плечо и нога в придачу.
   - Все еще болит? - грустным голосом, спросил Костя. - Может нужно рассказать остальным?
   - Не надо. Я держусь. Боль все легче, надеюсь, что в скором времени, вообще пройдет.
   - Смотри сам, но если что, ты знаешь, что я всегда рядом.
   - Буду иметь в виду.
   Мы простояли так около получаса. Потом пошли домой. Была холодная ночь. Герман давно уже затопил камин, так что по дому расползлось тепло, которое стало заманивать всех уличных гуляк домой.
   Денис и Маша, мы с Костей, баба Зоя, все были дома.
   - Минут через десять можно идти мыться, - сказала баба Зоя.
   - Спасибо мама, - сказала Ира. - Мы тебе очень благодарны.
   Все мужчины сидели в гостиной и любовались на огонь. Никто не произносил ни звука. Мы были погружены в свои мысли. Тик-так, тик-так, ходили старые часы. Время шло.
   - Десять минут прошло? - спросил у женщин Герман.
   Все женщины находились на кухне, поэтому, что бы ответить Герману пришлось кричать.
   - Думаю, да! - крикнула Ира. - Можете идти мыться.
   Как по команде все вскочили со своих мест и направились в баню.
   Раздевшись, мы направились сразу в парилку. Парилка была не большая, поэтому помещались в ней все с трудом. Пять человек в крохотном помещении. Температура била за восемьдесят градусов по Цельсию.
   - Ну-ка поддай! - опустив голову к коленям, сказал Костя.
   Денис, а он сидел рядом с печкой, взял ковш и набрал горячей воды из таза, который стоял позади полка. Подбросив воду на камни, послышалось шипение. Клубки пара вздымались вверх. Температура повысилась.
   - Ах, хорошо! - одновременно произнесли все.
   - Вот это я понимаю - баня! - сказал Денис. - Чувствуется, что настоящая - русская!
   Каждый раз, когда температура спадала, Денис поддавал. Наконец пришло время освежиться. Бассейна с холодной водой у нас не было, поэтому мы довольствовались, только предбанником, где всегда было прохладно. Расположившись на скамейке, Герман взял бутылочку пива и налил себе в стакан. Выпив, он убедился, что никто больше не будет пить и с довольным видом, спросил меня:
   - Пива хочешь?
   - Нет, - улыбаясь, ответил я.
   Герман продолжил:
   - А что так? Я мамке не скажу, не бойся, а папка не скажет - он свой.
   Все засмеялись.
   - Нет, спасибо, - сказал я. - Алкоголь разъедает мозг!
   - Ой! - посмеиваясь, сказал Герман. - Велика потеря в наше время. Кругом разруха, а ты про мозг.
   - Ну не надо! - вмешался Костя. - Мозг всегда пригодиться! Например, чтобы накормить им мертвеца.
   Все настолько сильно засмеялись, что некоторые даже начали бить кулаком об скамейку.
   - Верно, верно говоришь, - сквозь смех пролепетал Герман.
   Еще немного посидев, мы решили потихоньку начать париться. Разделившись на две группы, мы приступили к паровому лечению. Первыми пошли Герман и Денис. Все-то время которое они парились, из парилки доносились вздохи и охи. Они исходили из уст Германа. Как только Герман выбежал из парилки весь покрытый листьями, париться пошел я с отцом. Уложившись на полок, я сказал:
   - Только сильно не поддавай, я не люблю, когда очень жарко.
   - Хорошо, не буду!
   Отец поддал самую малость и начал меня парить. Через четыре минуты, мы поменялись местами. Попарившись, мы прошли в предбанник, где присоединились к Герману и Денису. Костя проследовал за нами.
   - А ты что не будешь париться? - спросил у Кости Герман.
   - Не хочу, вернее сказать не люблю! - ответил Костя.
   - С каких-то пор? - поинтересовался Денис.
   - С сегодняшних! - спокойно и немного язвя, сказал Костя.
   - Твое дело! - сказал Герман и влил в себя очередной стакан пива.
   Мы посидели, поговорили и пошли мыться. Мылись долго. Я как обычно использовал четыре тазика с водой. У меня всегда все было распределено:
   Первый тазик: Облиться, затем помыть голову.
   Второй тазик: Помыть тело.
   Третий тазик: Еще раз помыть голову.
   Четвертый тазик: Окатиться.
   Выполнив все эти действия, я вышел в предбанник, обтерся полотенцем и стал надевать чистую одежду. Одевшись, я вышел из бани и направился в гостиную. Там я приземлился в кресло, прямо напротив камина и стал ждать ужина.
   Один за другим, приходили из бани мои родственники. Все довольные, красные от пара с видом, будто все так и должно быть. В такой момент никто не замечал, что настал конец света. Все были заняты самими собой. Все не думали о плохом. Ночь спустилась на наш двор. Тишина победила рев лопат и стук молотков. Ветер не смел, нарушить гармонии, воцарившейся в нашем дворе. Удовольствие пронзило всех обитателей приюта. Все ждали завтрашнего дня. Работа пока не окончена. Все еще впереди.
  
  

6

   Мечты не всегда сбываются, так как хочется. Вот и мои мечты о прекрасном будущем, развалились в миг. Ранним утром, когда солнце еще только просыпалось, мы обнаружили, что на четвертом по каким-то загадочным причинам, отсутствовал один человек. Как и все этот человек вчера, ночью лег на свое место и уснул. Он проспал всю ночь, почти не шевельнувшись и не мешая спать остальным. И вот по непонятной причине, когда все стали просыпаться и приветствовать друг друга, говоря: "Доброе утро!" этот человек исчез. Сначала доля непонятности пробежала по всем обитателям приюта. Впав в раздумье, время на чердаке остановилось. Не единого звука, не шороха, все умерло. В момент когда, кто-то стал припоминать кое-какие события из вчерашнего застолья, вдруг стала появляться суета. Послышались разговоры. Стали задаваться вопросы, и сыпаться упреки:
   - Это вы во всем виноваты! - кричали одни.
   - Да, вы сами хороши! - галдели другие.
   - Виноваты все! - встревали третьи.
   Суматоха, ругань и злость, стала править душами обитателей чердака. Наша семья раскололась, начала глубоко в душе ненавидеть каждого из ее членов. Оскорбления лились из одной стороны в другую. Угрозы внушали страх.
   - Убирайтесь! - вопили некоторые из Иванчуков.
   - Мы не станем перед вами приклоняться! - отвечали Куснины.
   - Что это за сумасшествие?! - кряхтели бабушки.
   Из-за чего весь этот скандал? Что же произошло вчера за столом? И кого я не вижу среди скандалистов? Осмотревшись, я понял; человек, из-за которого происходить этот выплеск эмоций есть самый независимый член нашей семьи. Пропала Маша.
   - Куда, куда она могла деться? - в недоумении суетилась Ира.
   - Бедная, она же совсем одна! - плакала Зоя.
   - Это ее выбор! - отговаривались Куснины.
   - Она вернется! - грубым и громким голосом, рявкнул Денис. - Хватит лить слезы! Куснины правы - это ее выбор! Она решила доказать, что способна на многое. Ваши слова за столом задели ее. Виноваты все! Так давайте успокоимся и будем надеяться, что Маша вернется домой благополучно. Искать ее мы не поедим. Мы продолжим заниматься тем, чем планировали! Наша задача - вырыть ров и укрепить забор. Я попрошу вас более не скандалить, иначе в числе пропавших будет числиться еще один человек.
   Все молчали и слушали Дениса. Он был ближе всех к Маше и поэтому наверняка догадывался о ее намерениях. Он доверяет ей! Он верит ей! Это дает ему силы надеется на ее скорое возвращение.
   - Извините нас! - сказали все участвовавшие в скандале Куснины.
   - Просим прощения! - сказали Иванчуки.
   Все разошлись миром. Одевшись, все спустились, вниз делая вид, что все хорошо и ничего плохого не случилось.
  
  

7

   - Заводи мотор! - крикнул Герман. - Все давайте, мы поехали в Красное село за проволокой, не скучайте тут без нас. Будем часа через два, может позже, так, что не волнуйтесь.
   Я, Костя и Герман, отправились в Красное село за колючей проволокой. Отец остался охранять женщин. Денис решил не ехать. "От меня больше пользы будет здесь, - сказал он нам". Герман решил с нами поехать за компанию, так как укрепление забора было закончено и осталось только обтянуть его колючей проволокой. Денис же продолжал копать.
   Дорога представляла собой путь из пересекающихся дорожек. Поворот за поворотом, съезд за съездом, все протекало медленно и осторожно. Никто не знал, что ждет нас за поворотом, никто не мог предугадать поведение автомобиля. Никто не мог понять, почему Маша покинула нас?
   Думать не хотелось мысли просто не лезли в голову. Довольно странное ощущение, когда ты знаешь что у тебя много проблем, и не знаешь как их решить, у тебя в голове начинают происходить водовороты негатива. Первый признак этого, то, что человек начинает скидывать агрессию на близких ему людей, оскорбляет их, обижает. Сегодня с утра произошло именно это. Мысли коверкаются, путаются, окисляются, уничтожают в человеке все человеческое. Мне было плохо. Плохо было и всем остальным.
   С проволокой проблем у нас не возникло. Все прошло гладко. Возвратившись, Герман и Володя принялись обтягивать забор. Денис докопал уже до средины. Ужин был готов. Напряжение понемногу спадало. Маша все еще не вернулась.
   - Можно сказать, что все готово! - крикнул Герман и кинул остатки проволоки за забор.
   - Уже? - спросила Ира.
   - Я смело могу заявить - бункер готов! - сказал Герман. - Мы молодцы!
   Бункер был готов. Это нужно было отметить. Настроение по поводу утреннего эксцесса, конечно, было не самым радужным, но все постарались отвлечься от случившегося.
   Усевшись за стол, все принялись пировать. Был великолепный стол. Ели, пили, пели - все было необходимо. Все почувствовали, что снова живут, что снова могут жить.
   Неожиданно Денис стал крутиться на стуле. Я сначала не придал этому особого значения, но после очередного спуска головы под стол, Денис поверг всех в шок. Он закричал:
   - Витя! У тебя вся нога в крови.
  

Глава тринадцатая

НЕВИДИМЫЕ ПРИЗРАКИ

  
Странно, почему я не почувствовал, как кровь течет по моей ноге? Ответ очевиден! Я перестал контролировать собственное тело. Нога онемела и отнялась.
   Все испытали глубокий шок. Впали в ступор, грубо говоря. Несколько минут длилось молчание. Навеса смертельной тишины, спустилась и окутала всех. Никто не мог пошевелиться. Странно, как нас бьет судьба! Сначала пропала Маша, теперь моя нога, одна беда за другой. Отчетливо можно сказать, что все это не случайность. Я могу это доказать.
   И так, что же произошло в тот момент, когда я попытался помочь немощному человеку? Он кинулся на меня! Из-за этого я упал в жижу из токсических выбросав и заразился. Странно! Я никогда не думал о чем-то более серьезном, чем о себе. И вот по мгновению века, все мои мысли вновь обращены к себе. Да и не только мои. Молчание нарушилось.
   - Боже мой, надо что-то делать! - выкрикнул Костя.
   - А что делать? - спохватился Герман.
   - Тебе больно? - растерянно спросила мама.
   - Выведите его из-за стола, - крикнула Ира.
   Начался балаган. Герман и Костя взяли меня под руки и пронесли в гостиную. Уложив меня на диван, все по очереди стали обходить и осматривать мою ногу. Каждый терялся в догадках.
   - Что это может быть?
   - Но как это произошло?
   - Почему он раньше об этом не говорил?
   Все обсуждали мое состояние, все распоряжались моей судьбой. Когда человеку дают власть - он пьянеет. Все опьянели, потому, что почувствовали, что властны надо мной. Теперь я должен был слушаться всех. Я стал рабом приказов
   - Мне не больно! - выкрикнул я.
   Все замолчали и обратили на меня внимание.
   - Уже довольно поздно, - сказал Герман, - завтра разберемся с ним. Нам надо собраться в поездку в Петербург. Я понимаю, Витя с нами не поедет. Хорошо. Все в порядке! Давайте дадим человеку отдохнуть, а завтра все решим по поводу его болезни.
   Все молча, согласились. Комната опустела. Я остался один. Боли я не чувствовал. Не чувствовал и ногу. Лежа на диване, я пытался размышлять о сегодняшнем и завтрашнем дне.
   Интересно! А быстро ведь мы! Бункер! Как хорошо работать в команде! Мы едины! Взять, например любой командный вид спорта. И так, в команде пять человек. Один из них пытается выделиться перед тренером и стать лидером. Конечно, все остальные члены команды не хотят ему уступать. Вот и конец! Конец команде! Начинается соревнование! Все из кожи вон лезут, ради выделения на фоне других. Начинаются прении, разногласия, зависть, ненависть. И все из-за одного звания - капитан! Зачем это нужно? Кто знает! Возможно, без капитана нет игры, а возможно это очередная возможность почувствовать себя выше других. В нашей семье не было капитана. Был лидер. Лидеру не завидуют, к нему прислушиваются. Герман был хорошим лидером. Он не указывал, он просил! Командная игра! Хорошо!
  
   24 мая 1987 года, в девять часов вечера, к сидящим за столом взрослым, подбежал маленький ребенок.
   - Мама, мама, я не могу заснуть! - взволновано повторял ребятенок. - Они мне мешают! Мне страшно!
   - Кто тебе мешает? - в охмелевшем состоянии спросила женщина.
   - Я не знаю! - искренне повторил ребенок. - Они просто хотят со мной говорить! Требуют, что бы я убежал, бежал из дома.
   - Ужас! Кто же эти "они?"
   Ребенок заплакал.
   - Я не хочу уходить! Мама прости меня, я не хотел! Не хотел, прости!
   - Чего ты не хотел? - спросила испуганно женщина.
   - Я не знаю, но ведь все это не просто так, я знаю! Не злись прошу, мама!
   - Я не злюсь! Все хорошо мой дорогой! Иди, ложись в кроватку, я сейчас приду.
   Эту историю рассказала моя мама, которая была свидетелем этого разговора. Именно она тем вечером сидела у Иванчуков и общалась со своей родной сестрой. Мальчиком же этим был Денис.
   Зачем я вам это рассказываю? Причина, что не наесть явная - у меня начался бред! Мозг заплыл, глаза заслезились. Я отключался. Неожиданно передо мной начали появляться различные образы. Они общались со мной, пытались, что-то донести до моего разума, но я был не в силах реагировать. Образы стали обвевать меня и еще больше погружать в небытие. Они шептали, пели, заставляя меня все больше отступать от мира иного в мир нереальный.
   Произошло еще довольно интересное событие. Сказать по-правде, такого я не ожидал. Моя нога, покрытая кровоточащими язвами, перестала болеть. Я был уже далек от мира реального, но почувствовал, что боль прекратилась отчетливо. Я не знаю, почему это произошло, да если честно мне было и не до того, как еще и разбираться в совершенно не понятных мне вещах. Я потерял сознание.
   Очнулся рано утром. Солнце еще не до конца поднялось из своей кровати, капли росы продолжали окутывать своей влагой сгоревшую траву, а мой разум понемногу приходил в себя. Первым делом я еще раз убедился в том, что нога не болела. Задрав штанину, я вздрогнул. От увиденного меня бросило в жар. Вся нога, которая совсем недавно на моих глазах разлагалась, была покрыта коркой. Твердой коркой засохшей крови. Боли не было.
   Мной овладел шок. Я не понимал, что происходит. В таком состоянии я провел все утро. Думать было невозможно. Я был счастлив и растерян одновременно. Еще несколько часов назад я был уверен, что умру. Был уверен, что в лучшем случае останусь без ноги, но теперь, я не знал как передать свои чувства. Боли нет! Нет необходимости принимать крайнее меры.
   Все проснулись и спустились. Первой ко мне подошла мама.
   - Ну как ты? - спросила она меня.
   - Посмотри! - крикнул я и показал на ногу. - Она больше не болит!
   Мама улыбнулась и ничего не сказав, погладила меня по голове и прошла на кухню, чуть слышно повторяя:
   - Все так и должно было быть.
   Я рассказал всем довольно неплохую новость. Настроение улучшилось не только у меня, но как стало видно, абсолютно все приободрились.
   Позавтракав, Герман с ребятами начали собираться в Петербург. Меня брать они отказались, хотя я на этом сильно настаивал. Я не был в обиде. Я все понимал.
   Картеж в Петербург отправился. Мы как обычно проводили всех в дорогу, после чего разбрелись кто куда.
   Тишина! Она стояла во дворе. Тихо! Как приятно! Все было хорошо. Однако! Куда же делась Маша?
  
  
  

Глава четырнадцатая

ВОПРОСЫ ОСТАЮТСЯ БЕЗ ОТВЕТА

   Сигналила машина. Домой возвращались Герман и ребята. Сигналили не долго, дабы не привлекать внимания. Все выбежали встречать ребят. Все были счастливы, что мужчины вернулись, живыми и здоровыми. Но что-то в их лицах было скрыто. Они были немного шокированы.
   - Быстрее в дом, скорей, - командовал Герман, - я вам о таком сейчас расскажу!
   Не задавая лишних вопросов, все проследовали в дом. На улице остался лишь Костя. Он стал разгружать машину, полностью набитую взрывчаткой.
   Рассевшись за столом, Герман начал рассказывать об их поездке:
   - Пусты! Все они пусты! Ни одного живого, и даже мертвого существа. Никого!
   - Постой, - остановила Германа Ира, - давай по порядку. Кого нет?
   - Людей! Живых или мертвых! Неважно! Город пуст! За всю дорогу мы не встретили никого. Сначала мы подумали, что это просто случайность, но потом убедились, что это жестокая, правда. Куда все делись? Совсем недавно город был наводнен мертвецами, а теперь там нет никого. Из-за чего это могло произойти? Я не знаю, я не могу, меня всего трясет.
   - Что если их, что-то притягивает? - спросила бабушка Зоя. - Это вполне логично. В городе нет пропитания, а ведь даже мертвецам нужна пища. Так вот, что если их приманивает человеческий запах, и они направляются туда, откуда он исходит.
   - К нам? - задала в пустоту вопрос Ира.
   - Нас слишком мало, чтобы издавать такой запах, - сказал отец. - Нужно намного больше людей. Я уверен, что где-то еще остались люди. Может...
   - Нет! - перебила отца Ира. - Мы не поедим их искать, это слишком опасно.
   Удивительно, что события, происходившие в моей жизни, менялись с такой скоростью. Было чувство, что находишься в какой-то злой игре, в которой события перемешаются так, что ты начинаешь считать себя сумасшедшим. Взрослые продолжали обсуждать это загадочное явление. Я вышел на улицу. Прошел по двору и добрался до машины, где Костя, уже заканчивал разгребать заваленный взрывчаткой салон.
   - Как нога? - спросил он меня.
   - Прекрасно, совсем не болит.
   - Это хорошо. Герман уже рассказал?
   - Про город?
   - Да.
   - Мне кажется это странным. Непонятно, как такое могло произойти? Зоя говорит, что виной этому запах, который издают люди. Но вот незадача; мы не можем создать настолько сильный запах, что бы он добрался до города и привлек мертвецов. Значит и вправду, есть еще выжившие, которые, видимо, объединились в группу и пытаются сохранить свою жизнь.
   - Можно с этим согласиться, - сказал Костя. - Я придерживаюсь той же теории.
   - Да, она и хороша и отрицательна одновременно. Мне страшно представить, а что если они найдут нас? Что тогда?
   - Этого не знает никто! - шепотом сказал Костя и захлопнул багажник. - Мне тоже страшно, но я стараюсь об этом не думать.
   Жизнь текла без особых эксцессов. Теперь никто не выезжал за пределы двора. Все старались найти себе занятие в пределах безопасной зоны. Дом был полностью заминирован. Детонатор находился в подвале возле двери, которая вела в бункер. Он тщательно был изолирован от внешнего воздействия и поэтому, что бы достать его, пришлось бы изрядно попотеть. К слову скажу: никто и не пытался его достать, все о нем постарались поскорее забыть. Продовольствия было в достатке. Мы особо ни в чем не нуждались. Все что нам оставалось, так это ждать. Ждать когда вернется Маша, да и вернется ли она вообще? Никто этого не знал? Все только и задавались вопросом: Почему? Зачем она ушла? Как мы будем жить без нее? Что будет с Денисом? И что случилось с ней самой?
   Одним довольно прохладным вечером, мы все собрались на чердаке. Обустроившись на своих местах, мы начали разговаривать обо всех произошедших с нами событиях. Слово за слово, мы потеряли счет времени, и тут в самый неожиданный момент, мой отец спросил:
   - А чем вы занимались за два часа до апокалипсиса?
  

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"