Об авторе:
гавно-гавно давным-давно Аннотация к разделу: ЛегендаКакая разница сифилисИли офис: Пылище или комнатныйПланктон; В окне Мытищи или окно в Мытищах.Здесь грязно. Выходя на балкон, замечаюновый гандон. С Новым гандоном!Любовники из оконПосылают сигналы прохожим,А потом притворяются нежными птицами.Аисты встречаются реже. Всё больше почтовые голуби.Голые секретари. Хищные падальщики. Демографические петухи.Людям скучно. И давно уже люди не хотят быть людьми.Я не знаю с чем это связано. То ли много любви.То ли мало любви. На сей счёт в словарях не указано.Вот взглянул бы из оконНашего двадцать первого домаКто-нибудь из ныне умерших. Кто-нибудь,Кто Шагал; Кто рисовал жирных мурок и сдобных барышень,Как Кустодиев. Кто-нибудь, кто писал шестую симфонию или рапсодии.Ведь такое говно, как у нас, классикой становится даже в пародии.Ибо каждой бездарности здесь уготовано,Рекомендовано, рекомендовано.И вообще, здесьУмирают с полным овса желудком,В цифровых очках, с любовью к родине,К маленьким грудкам;С уважением к боссу, к субботним отсосам;Со слепотой в области социальных вопросов;С патологическим отвращением к нравственным нормамИ духовным канонам. Здесь умирают хронически.Их провожают философы. Им читают эпические некрологи.В память о нихмостят золотые аллеи.Их ребенок никогда не болеетЗдоровьем. Никогда не шатается на природе.Всегда пребывает в народе. Всегда собою доволенИли сочувствует моде. И непременно вежливС ближним своим и с иным чувакомИбо вечно помнит о блоге,По настоянию цивилизации циниковИ новой психотронной эры.Но две тысячи летПамять о Нём хранимаИ поколение last в Красной книге.Он уже здесь, чтобы сказать сладкую правду:Истину, сокрытую моими предками,Которые убивали меня и толкалиНа убийство потомков.И я остановлюсь,Услышав сладкую правду Бога.И больше не будет блогов!Я остановлюсь и больше никогоНе погублю. Буду даровать отдых людям.Буду рыдать, глядя на руки.И жалеть, что всё не сложилось по-другому.Потому что стыдно перед папой.Он не ждал от меня такого.
Какая разница сифилис Или офис: Пылище или комнатный Планктон; В окне Мытищи или окно в Мытищах. Здесь грязно. Выходя на балкон, замечаю новый. С Новым гандоном! Любовники из окон Посылают сигналы прохожим, А потом притворяются нежными птицами. Аисты встречаются реже. Всё больше почтовые голуби. Голые секретари. Хищные падальщики. Демографические петухи. Людям скучно. И давно уже люди не хотят быть людьми. Я не знаю с чем это связано. То ли много любви. То ли мало любви. На сей счёт в словарях не указано. Вот взглянул бы из окон Нашего двадцать первого дома Кто-нибудь из ныне умерших. Кто-нибудь, Кто Шагал; Кто рисовал жирных мурок и сдобных барышень, Как Кустодиев. Кто-нибудь, кто писал шестую симфонию или рапсодии. Ведь такое говно, как у нас, классикой становится даже в пародии. Ибо каждой бездарности здесь уготовано, Рекомендовано. И вообще, здесь Умирают с полным овса желудком, В цифровых очках, с любовью к родине, К маленьким грудкам; С уважением к боссу, к субботним отсосам; Со слепотой в области социальных вопросов; С патологическим отвращением к нравственным нормам И духовным канонам. Здесь умирают хронически. Их провожают философы. Им читают эпические некрологи. В память о них мостят золотые аллеи. Их ребенок никогда не болеет Здоровьем. Никогда не шатается на природе. Всегда пребывает в народе. Всегда собою доволен Или сочувствует моде. И непременно вежлив С ближним своим и с иным чуваком Ибо вечно помнит о блоге, По настоянию цивилизации циников И новой психотронной эры. Но две тысячи лет Память о Нём хранима И поколение last в Красной книге. Он уже здесь, чтобы сказать сладкую правду: Истину, сокрытую моими предками, Которые убивали меня и толкали На убийство потомков. И я остановлюсь, Услышав сладкую правду Бога. И больше не будет блогов! Я остановлюсь и больше никого Не погублю. Буду даровать отдых людям. Буду рыдать, глядя на руки. И жалеть, что всё не сложилось по-другому. Потому что стыдно перед папой. Он не ждал от меня такого.