Это было тихое уютное заведение в горной долине. В нём было пять столиков¸ но реально в этой забегаловке было не больше двух посетителей одновременно. Хотя хозяин построил эту закусочную специально для туристов. Благо, что в современной Европе не осталось диких уголков и везде суют свой нос какие-нибудь старики увешанные фототехникой или молодые сноубордисты. И каждый раз, когда почтенного возраста хозяину надоедает держать харчевню ради пива для местных и он хочет её закрыть, приезжает толпа студентов, школьников на экскурсию, отдых и сопутствующий дебош. Лавка окупается на месяца два вперёд. Правда, местным не нравились слишком шумные гости Западно-Пиренейского парка, как с французской стороны, так и гастролёры из страны басков.
- Жан, слышал новость?- Трактирщик, протирая кружки, окликнул сидящего у окна небритого мужчину в потёртых джинсах и в клетчатой рубашке.- Тут приезжали из Парижа учёные шишки. Оказывается в нашем парке самая крупная популяция медведей в Европе. Сорок особей.
- И чем ты хотел меня удивить?- Посетитель поднял на трактирщики свои серые глаза.- Посмотри на площадь всего парка. Медведю нужно огромное пространство. И на все Западные Пиренеи их немного, но парада из сорока особей одновременно ты не увидишь.
-Ах, Жан, прости, я забыл, что ты дикарь и, наверное, знаешь их всех лично.
- Раньше знал одного. Крутился как раз на границе моего участка патрулирования, а пару лет назад он ушел севернее на территорию соседнего леса. - Сказал егерь, потягивая сидр.
За окном раздался гудок. Это был автобус со студентами, которые решили наведаться к своему богатому другу, построившему здесь особняк. Он даже купил для этого дела автобус и колоритного водителя-баска, знавшего дорогу и матерную ругань на отлично.
- Опять эта брехущая собака везёт шлюх для нашего знакомого буратины.- Ворча, хозяин вышел за дверь к автобусу. Жан был предоставлен сам себе, и его это очень радовало.
На самом деле его звали не Жан. Настоящее имя было длинным и красивым, даже с аристократической приставкой. Этот человек совершил много нехороших дел и скрывался от полиции и интерпола в самой глухой части Франции и работал егерем. В Альпийских курортах Жан не решился работать, там крутилось слишком много лиц, вокруг которых вьются агенты и его могли ненароком узнать. Да и вакансии егерей везде были заняты, но ему повезло в Западных Пиренеях. Из-за его своеобразного сходства с Жаном Рено (только когда не брился неделю) был прозван местными сразу Жаном. А настоящим именем никто не интересовался. Позже, слегка побеспокоив свои старые связи, сделал задним числом документы на это имя. Работая егерем, Жан отдыхал от шума больших городов и толп людей.
Внезапно распахнулась дверь уборной, и оттуда вышел человек в монашеской рясе. На вид ему был шестой десяток. Седые короткие волосы, бородка. Он присел, на удивления егеря, прямо напротив Жана.
- Медведи это не просто хищники. Во Франции до христианства был целый культ этих животных. Возможно, им приносили жертвы.
- Святой отец, подслушивать нехорошо.
- Бог простит.
- Я вам нужен для чего-то конкретного, отче, или вы решили принести свет веры лично мне в этом грязном местечке?
- Я хотел бы с вами посоветоваться, месье Жан.- Священник покопался в своей сумке и достал оттуда файл с фотографиями. На одной были изображены некие пещерные рисунки с изображениями достаточно мерзких сцен. На полу пещеры валялись кости.
- Святой отец, я же не археолог, а егерь. Какой мне толк от фотографий этой живописи?
- Не торопитесь, Жан. Последние фотографии в стопке.
Жан извлёк их. На двух были изображены фотографии этой пещеры, сделанные с борта вертолёта. Третья была картой, распечатанной из интернета, с указанием координат.
- Это не моя зона ответственности, но я понял где это.
- Жан, мне вовсе не нужен егерь. Я хочу проникнуть туда один.- Глаза священника недобро блеснули.
- Падре, это решительно невозможно. У вас нет специальной амуниции и вы не знаете путей. Плюс, я общался с ребятами, стерегущими этот участок, вокруг этой пещеры образуется некий квадрат, где проходят границы зверей. Итого в этих местах, охотится не меньше четырёх медведей. Правда, каждый у своего угла. -
-Именно, именно!
-Я не самый хороший христианин.- Жан нащупал под рубашкой крестик - Но Богу явно нужно произвести ротацию кадров.
- Чтож, и на том спасибо. Я сделал выводы, что я на верном пути. - Монах задвинул капюшон на голову и вышел.
Через пять минут вернулся хозяин харчевни:
- Куда делся наш сорбонский гость отец Себастьян?
- Съехал с катушек.- Ответил Жан, потягивая сидр.
Это было обычное патрулирование. Октябрь заявил о своих правах холодным ветром и Жан больше боялся простыть, чем подвернутся диким зверям или сомнительным субъектам. Всё же егерь был избалован своим прошлым, рождением в благодатных виноградных областях и отдыху после громких преступлений на лучших пляжах, а не горнолыжных спусках. И к климату гор привыкнуть не мог, хотя флисовая куртка, синяя вязанная шапка и ружье были на нём как влитые. Образ удался, но чувствовал себя Жан в этой маске не совсем уютно. Отрадой было уединение.
Жан уже собирался поворачивать, когда услышал странные звуки, доносящиеся из кустов. Это была смесь ерзаний, пыхтений и вздохов. Жан крепче сжал "вертикалку" и начал заходить с левой стороны. Его взору предстал ужасный бардак. Валяющееся повсюду окровавленное тряпье, какие-то порванные книги чуть ли не начертательной магии, во всём этом лежит священник, которого Жан видел в забегаловке. Отец Себастьян придерживал рану на животе, чтобы оттуда не выпали внутренности. Лицо священника было превращено страшное месиво, левый глаз вытек. Вокруг Себастьяна было натоптано призрядно, по следам Жан понял, что в косолапом было не меньше двухсот килограмм.
- Святой отец!- Жан кинулся к священнику. У того пошли кровавые пузыри изо рта. В правом глазу отпечатался безмерный ужас.
- Аллё, центр. Говорит восьмой. Координаты. У меня человек сильно потрёпан медведем, состояние критическое. Высылайте вертолёт. Это просто чудо, что он выжил, шатун был просто гигантский. Что, святой отец? Куда вы показываете?
Жан пошёл в направлении указательного пальца священника и увидел некий кулёк. Завёрнутый в тряпки крепко спал ребёнок...
Наверное святой отец спас ребёнка, которого украл шатун-людоед а тот его настиг, насытился и забыл про свою добычу. Не типичное поведение для косолапого, но Жан не мог найти объяснения всему происходящему. Ребёнок, безумный священник, который таки умудрился найти осенью медведя. Дуракам везёт.
- И... центр, поздравляю, у нас мальчик. Да, так точно, найден ребёнок спящий. На вид нет и годика. Да, святой отец, держитесь. Вертолёт уже летит. Вы выжили здесь на морозе, продержитесь чуть-чуть.
Жан посмотрел на сладко спящего малыша, которые даже не знал, что рядом произошгли достаточно мерзкие события, а затем достал из сумки Себастьяна святцы и пролистал.
- Если никто на тебя не будет претендовать, то я нареку тебя Илером.
Не прошло и недели, как выходца с тёплых земель наряду с Жаном нарекли заодно Мамулей. И наряду с небритостью и устылыв взглядом ещё одной чертой стал слинг за спиной, в котором одетый в пуховик, сидел Илер, предавая Жану сходство с неким оленеводом. И патронташ пересекала лента с детским питанием. Правительство, после смерти в вертолёте не приходящего в сознание священника, дабы не привлекать охотников, которые раздражали местных, выдало премии всем егерям. И пока люди, играющие в защитников природы, бахвалились завалить медведя-людоеда, Жан купил всё необходимое для ребёнка. Плюс заплатило телевидение, приехавшее заснять чудом выжившего в такой ситуации Илера. Правда, у Жана возникло ощущение, что под его лицом побежит строка "если вы пострадали от действий этого человека, звоните в полицию". Это был неприятный, но вынужденный шаг. Ведь нужно было оформить опеку, по сути, на несуществующего человека, оплатить одежду, прививки, еду, игрушки. Дом егеря стал веселее, вместе с чучелами зверей соседствовали мягкие игрушки.
И вот, одним ноябрьским днём, Жан прогуливался с Илером за спиной. Малышу очень нравилось гулять в лесу, а вот урбанизации он чурался, капризничал в машинах, бетонных домах. Отчим и ребёнок веселились непонятно чему, ступая по смешно хрустящему снегу. Пока издалека не послышались выстрелы. Жан остановился, и внимательно прислушался. Нет, это была не охота на медведя. Егерь вытащил из ружья дробь и зарядил патроны со свинцовыми пулями. Чем ближе они шли, тем реже раздавались выстрелы а больше смешки.
На пнях сидели несколько студентов обоих возрастов, а приютивший их в своём особняке молодой человек постреливал в лес по одному ему ведомым целям из дорогой винтовки.
- Придурок, ты решил разбудить всех спящих медведей?- За спиной Жана похихикал Илер, уловив иронию отчима.
- А не бойтесь, ребята. Эта наша звезда Жан Рено, он же Мамуля.- Студенты улыбнулись, потягивая пивко.
- Сосунок, меня так в шутку называют егеря и то они опасаются, что я им в задницы могу вставить их же ружья. А у тебя ствол длинный, да и мушка хорошая.
- Хо-хо, и что же ты мне сделаешь?
- Когда до тебя доберётся медведь, я просто не приду на помощь.- Жан развернулся, Илер помахал ребятам, девчёнку помахали малышу. Отчим и ребёнок шли подальше от нарывающихся безумцев, смешно хрустя снегом.
Ночной бред. Полузабытье. Жан не может разлепить глаза, слишком больно, всё вокруг красное. Жуткий красный свет исходит от Луны багряного цвета. И больно было не только глазам, но и голове. Жан ворочался. Периодически он видел некие шевеление на ковре, шкуры убитых животных двигались...Двигались очертания мира. Нет, это невозможно. Илер, Илер ползёт куда-то к двери. Встает? Ползёт? Исчезает? Жан в забытьи перевернулся на другой бок и заворчал.
- Илер, не гуляй. Не видишь, какая зловещая луна...- И снова провалился в сон.
Утро было похмельным, хотя Жан вчера не пил. Он вообще не пил после того как усыновил Илера. И в принципе Жан относился презрительно к слабостям, после которых человек теряет самоуправление. Но, по факту, голова кружилось, в горле пересохло, виски ныли. Очень хотелось на свежий воздух, благо, что Илер спал крепко в своей люльке, как убитый, и пока ничего не требовал.
Свежий воздух был приятен и колок. Ветер бросил в лицо Жану снега, и снежинке смешно остались на его щетине. Егерь удовлетворенно выдохнул густой пар. Голова стала соображать помаленьку. Глаза вновь обрели возможность передавать информацию в голову, а он -обрабатывать оную информацию. Не прошло и минуты телемоста глаза- мозг, Жан забежал в дом, а вышел оттуда медленно и с ружьём.
Следы, медвежьи следы у дверей, у окон. По всему участку. Да, судя по отпечаткам, это тот же медведь, что и убил отца Себастьяна. Нет, они давно остыли, но в воздухе витало ощущения чего-то дикого, внечеловеческого. Медведь подошёл к дому и смотрел в окна на людей. Медведь-людоед. Жан сначало хотел запереть двери и навешать все замки снаружи. Но боялся оставить Илера одного. В итоге посадил спящего ребёнка в слинг и пошёл к людям.
Послышались звуки сирены. Хорошо, люди рядом. Плохо- что-то стряслось.
На повороте он увидел скорую помощь. А также полицейскую машину. Фотограф, полицейский и пара знакомых егерей окружили тело девушки. Это была студентка, приехавшая в гости. Точнее, это была она частично, вся нижняя часть была изгрызена.
- Добрый день, Мишель Дюбуа.- Представился полицейский. Низковатый, с чёрнымиволосами аккуратного пробора, цепляющийся взгляд. Жан насмотрелся на таких в прошлых жизнях, и хотел, чтобы полицейский поскорее свалил.
- В недобрый час вы к нам.
- Да, ваши коллеги шли в направлении особянка, чтобы о чём-то поговорить с хозяином. И нашли у дороги труп хозяина с винтовкой в руках. Рядом были найдены и его друзья, кроме одной девушки. Они, видимо жарили сосиски в лесу, когда напал медведь. И вот эта девушка найдена здесь. Медведь догнал её. Мне говорили, что вы были в не очень хороших отношениях с погибшими?
- Вы подозреваете, что я откусил кусок её целюлитный задницы?
- Нет, простая формальность. И зря вы так, я лишь первая ласточка. После меня придут люди посерьезней. Дело на самотёк не пустят после этой бойни. И серьёзные дяди будут спрашивать, почему егеря бездействовали столь долгое время, после того как выделили деньги. Так что привыкайте.
Стук в дверь.
- Ха, Илер, они исполняют свои угрозы. Сейчас к нам зайдут серьёзные люди, которые...- Жан запнулся, увидев глаза ребёнка. Илер прекратил возится на шкуре с игрушками и многозначительно смотрел то на Жана то на дверь. Егерю передалось беспокойство, и прежде чем открыть, он глянул в окно. Двое, в рясах, головы закрыты капюшонами.
- То, что я похож на Жана Рено не повод играть в Багровые Реки. Покажите лица!
- Конечно, конечно. Только не кипятитесь.- Монахи развернулись к окну и сняли капюшоны. Похлжи друг на друга чем-то. Одинаковые лысеющие головы, одинаковые круглые подбородки, даже глаза одинаковые зеленоватые. На вид обоим 45.
- Я брат Лен, это брат Франциск.
- Какая разница, я всё равно вас не отличу друг от друга.
- Я прошу вас не кипятится. Мы коллеги покойного отца Себастьяна.
- О, нет. Давать интервью по поводу его канонизации я не хочу и тратить своё время на это. Да, наверное он спас ребёнка, но утверждаю, он исходил кровью и гноем, и нивкоем мере не мироточил.
- Не кощунствуете, вы же носите крест. О ребёнке мы и поговорим...- Имя. Брат Лен произнёс имя, данное при рождении. Красивое длинное. С фамилией. С аристократической приставкой. Оно отдавало молодостью, лёгкими деньгами, проблемами с законом.
Дверь открылась.
- Пожалуй о таком не стоит говорить через порог. Так что вас интересует в моём пасынке.
- Как бы вам объяснить.- Лен замялся. Франциск всё это время молчал, и Жан чувствовал некое напряжение, исходящее от него. На всякий случай егерь держал в руках ружьё.- Отец Себастьян обнаружил в горах демона.
- При прочих раскладах я бы сдал вас в психушку. Но вы произнесли имя, которое навеки позабыто. Его не произносит даже моя мама, ибо умерла. Но вы произнесли его, знаете, что за ним стоит. Знаете, что многие люди охотятся за человеком, его носившим. И вы знаете, где я живу. Значит, вы не простые психи. И если вы не объясните цель своего визита, то мне придётся вас утилизировать. Я всегда выступал за уничтожение дебилов.
И вот наступило время брата Франциска, он схватил Жана за ружьё, а ногой сделал подсечку. Лен хорошенькой пнул по голове. Падающие в небытие сознания успело отрефлексировать, что это было ожидаемо и какой- же глупый конец.
Очнулся Жан в странном состоянии, очень похожем на тот странный сон. Мир был неестественного цвета, в добавок разрываемый жуткими криками- рычаниями, на фоне загадочных причитаний на мёртвых языках.
- Что с моим сыном?- Жан проговорил еле-еле, хотелось пить, кажется, у него сотрясение.
- А, очнулись. Вам стоит на это посмотреть.
У Жана были связаны руки и он валялся на полу, брат Франциск его поднял и посадил на стул. Егерю предстала следующая картина. В середине комнаты стоял брат Лен, чертил мелом знаки и произносил молитвы. К стене было привязано двумя тонкими серебряными цепочками некое мохнатое существо, напоминающее нечто среднее между человеком и животным. Самое страшное, что у этого существа были глаза Илера. Зверь замолчал и они с егерем смотрели друг другу в глазах, жалуясь на своё положение.
- Что здесь происходит?- Крепкие нервы Жана готовы были лопнуть.
- Пока я не нужен брату Лену, я поясню. Мы являемся членами тайного ордена, в юрисдикцию которого входит борьба с такими тварями. Отец Себастьян, царствие ему небесное, очень заинтересовался древними культами галлов, которые поклонялись медведям и приносили им жертвы. В таких местах даже спустя тысячилетия остаются голодные сущности, которые ждут жертв. Отец Себастьян с успехом уничтожил двух таких тварей в Альпах, иначе бы они вырвались в конце концов из горного ущелья и устроили бы бойню в строящемся здании нового отеля. К сожалению, наш брат проиграл пиренейскому бесу, который воспользовался столь невинным обликом, обманывал вас. Вы пригрели монстра. Но отец Себастьян оставил нам большое наследство для борьбы с нечистью. Переводы еврейских и арабских демонологов. В случае опасности Илер начинает оборачиваться в зверя. Но приближается ночь, и тогда он окончательно станет медведем и серебро не сможет его удержать. И надо успеть провести обряд, ибо уничтожить его физически будет тяжело. Хотя у нас есть патроны, заряженные серебром.
Всё это молотом ударило по и так ушибленной голове Жана. Языческие культы, медведи, молитвы еврейских каббалистов. Он всего лишь хотел спрятаться в уютном месте и наслаждаться свежим воздухом. Даже захотелось в старые временя, когда было всё просто и понятно. Либо тебя убьёт кусок свинца, либо ты выстрелишь первым. И никакой мистики. И хочется вырубистя, но Илер, он так пронзительно ревёт.
- Позвольте мне закончить это...- Голос уходил. Скоро сам завоешь от такой атмосферы. Дышать становилось тяжелее.
- В смысле?
- Развяжите мне руки, дайте те патроны. Ибо ружья вы не взяли... Это логично, кто бы дал вам с ружьем ходить. Но вы предусмотрительны... Дайте мне эти патроны и я всё закончу.
- Храни вас Господь.- Франциск освободил руки егерю и выдал серебряную картечь. Илер завыл так тоскливо, как мог завыть человек(дух) которого предали.
Жан медленно брёл к валяющемуся ружью. В глазах было помутнение. Всё стало и вправду красным, как в том сне. А глаза видели то растерзанные тела, то улыбку маленького Илера. И вой, от него хотелось упасть и заплакать.
Выстрел, серебро, к серебру. Существенная часть картечи попала Лену в огромный крест на груди. Но и того хватило, чтобы наконец в избе перестали зачитывать каббалу. Тишина, небеса не разверзлись, легионы ангелов не покарали Жана. Но не только Франциск был шокирован. Илер перестал выть и в его глазах был не меньший ужас. Второй выстрел, Франциск опрокинулся на спину. Знакомый запах крови и пороха. Забудем это навсегда.
Так, что тут у нас. Документы. Нет. Запасные вещи. Тоже нет. О, канистра с бензином.
- Илер, сынок, Мы идём домой.
Ночь, потрескивания огня. Догорала изба, а с ней и два трупа монахов, документы, вещи. На этот раз сгорела личность Жана. Теперь его зовут не так, да и зачем имя. Если уж скрываться от мира, то только так, по полной. Ибо лес и его духи не умеют говорить в привычном человеку смысле. Никто тут не скажет, что он похож на Жана Рено. Радуясь смешному похрустыванию снега, в горы поднимались человек и медведь.