Аннотация: Это ни повесть, и ни рассказ... Это выход моей энергии. Эта та точка, которую я должен был поставить для себя. С поставленной задачей я справился, чего желаю и вам.
-1-
Выйдя из дома, он посмотрел на небо. Фиолетовые облака забивали солнце. Предстоял холодный ливень, а может даже и снег. Протяжно сплюнув, Дан выругался. После вчерашнего, вечернего возливания на улице, он кажется застудил горло. Возле углового магазина стояла толпа плинусов в рабочих одеждах. Раса алкоголиков и бездельников, они ни на что не годились, кроме уборщиков или строителей. С самого утра они уже промачивали горло, кто крепким пивом, кто спиртовым соком. Между собой они весело себя называли булдосами. Дан почувствовал отвращение и резко развернувшись, пошел через дворы. По дороге, наблюдая за стаей ворон, он поймал себя на мысли, что в последнее время он и сам становится "булдосом". Уподобляясь плинусам, он начал пить. Правда не такую дрянь, как они, но все же все свободные креды переводились в спирт, который он пил почти ежедневно и преимущественно в одиночестве.
Подойдя к автобусной шахте, он купил два пластиковых билета, чтобы на обратном пути не покупать их у Тарины, которая работала как раз на его линии. Тарина была тупой, похотливой сукой, на которую Дан, по пьяной лавочке запал несколько месяцев назад и теперь жестоко расплачивался объездными путями. Вместо того, чтобы ехать прямо, он делал три пересадки, лишь бы не встречаться с этой "бездонной вагиной". Тарина трахала все, что шевелится и все, что имело хоть какое-то подобие члена. Дан мысленно поблагодарил провиденье, что вовремя все понял и не подцепил от этой сумасшедшей суки никакой дряни.
Зайдя в состав, он снова почувствовал утреннюю тоску и на всякий случай посмотрел на селектор, на котором, естественно ничего не было. Обругав себя за малодушие, Дан спрятал селектор и попытался сконцентрироваться на предстоящей работе. Мысли путались. Да и что там было думать? Он ненавидел свою работу. Тупую, бесполезную. Никакой отдачи, лишь две сотни кредов и куча растраченных нервов. Дан с тоской представил сегодняшний день. Вот он придет на "седьмую стартовую" к девяти. Никого, естественно там еще не будет. Ни ремонтников, ни заказчиков. Минимум до двенадцати он будет сидеть в рубке, читая старые газеты. Затем придут первые ремонтники и вяло поколупавшись в кишках вайпера, скажут, что все нормально и уйдут. То, что в порядке далеко не все, их не волнует. Да и самого Дана тоже. Пёс с ним, абы летал и стрелял. Затем к обеду припрется менеджер по полетам. Дай бог, чтобы это оказался беспалый Зеленков. Он хоть и старый пердун, но ведет пилотов и говорит по делу. Хуже, когда это оказывается Моисова или, что еще хуже, Эллочка. Этих, к взлетной подпускать нельзя в принципе. Непрофессиональные, крикливые. Скольких молодых они загубили, и скольких еще загубят.
- Но только не меня, - подумал Дан. Он давно уже выработал стратегию, которая выражалась в простом: со всем соглашайся и делай по-своему... Затем начнут приходить первые заказчики. Сытые, самодовольные уроды. Дан ненавидел их больше всего. Никогда заранее не знаешь, чего они захотят. С кучей разнокаллиберных путевых кассет и апломбом до самой крыши. Иногда они приводят своих пилотов, что бывает крайне редко. Такие дни Дан считает особенно удачными. Это значит, что на стартовую можно вообще не выходить. Но на такую удачу сегодня можно не рассчитывать.
- Надо бросать эту работу. - В миллионный раз подумал он. Самым удачным вариантом, было устроиться вот таким личным пилотом. А еще лучше... Мысль о пиратстве Дан отогнал. Слишком заманчиво и слишком опасно. Работать без лицензии, и на себя... Мечта всей жизни. Но запалят. Обязательно запалят.
Подъезжая к космодрому, Дан вновь почувствовал, как тоскливой жабой вновь сжалось сердце - Лиза... Лоиза сур Малез. Это имя стало для него почти молитвой. Не проходило и десяти минут, чтобы это имя или образ не всплывал в его голове, оставляя сладкий ожог в душе. Они расстались два года назад, но до сих пор она цепко держала все его существо в своих мягких, с маленькими присосками на пальцах, руках. Говорят, сурийки все такие. Лиза была самой, что ни на есть стопроцентной сурийкой. Нестандартной, экзальтированной внешности. Мягкая, нежная, ласковая, с кроваво-красными волосами и душой дьяволицы. Дан познакомился с ней в самом начале своей карьеры пилота. Первый полет на Сур и первое знакомство. Шутливое превращение из сурийской Лоизы в земную Лизу. Немного экзотики, немного алкоголя и бездонные, бесконечно зеленые глаза. Дан тогда еще не понял, что утонул в них раз и на всегда. До нельзя романтические встречи, неземная нежность и мягкий грудной шепот...
Дан тряхнул головой, отгоняя воспоминания и крепко сжал в кулаке связку ключей. Острые грани больно впились в ладонь. Этот примитивный, но действенный способ он придумал недавно.
Гнусавый голос произнес название остановки и Дан влился в ряды утренних, невыспанных пассажиров. Натыкаясь на гуманоидов всех рас и мастей, автоматически выделяя среди них сурийские огненные волосы, он поднялся наверх к служебным воротам.
- Поработать захотелось? - Весело помахал ему на проходной варегонец Люк.
Варегонцы отличались огромными габаритами и примитивным мышлением. Лучших охранников нельзя было придумать. Но Люк был исключением, поскольку имел отличное чувство юмора, от которого частенько страдал. Чего только стоила его шутка, которая уже стала легендой, когда он остановил на проходной одного из президентов крупнейшей фирмы по продаже охранных устройств и спросил: "что это за хмырь на колесиках?" (президент был Каноническим Фантом). Люка тогда оштрафовали на три месяца, а президента долго задабривали дешевым коньяком.
- Попомни мое слово, - хмыкнул в ответ Дан, - сегодня тебе вживят-таки счетчик в башку.
Это была стандартная шутка-угроза, на которую Люк реагировал особенно бурным смехом-буханьем. Не прекращая похрюкивать от смеха, Люк поставил Дану на щеку новый дневной штрих-лицензию и, отвесив поклон лакея, пригласил войти.
В рубке было пусто. Тяжело вздохнув, Дан опустился на старенький диван, привычно заглядывая в селектор и так же привычно ругая себя за это:
- НЕ ПОЗВОНИТ! И хватит в него заглядывать...
В дверях показался напарник Митрий. Дан почувствовал легкое головокружение, смешанное с отвращением. Митрия он ненавидел, как впрочем почти все, что было связано с его работой. Мелочный, готовый удавиться за пол креда, лижущий зад начальству. И пытающийся вбить это дерьмо в окружающих. - Когда-нибудь, уходя, я набью ему морду. - Пронеслась сладкая мысль.
- Сколько сегодня? - Занимая стол Дана, весело спросил Митрий.
- Пять или шесть.
- А если я на тебя сегодня повешу своих, а сам свалю на базу?
Дан ждал это предложение, поскольку оно было постоянным. Кивнув, Дан мысленно послал Митрия на, и во все известные интимные гуманоидные места.
- Ну тогда я побежал. Завтра можешь не появляться...
Показав спине Митрия средний палец, Дан захлопнул дверь. Завтра ему было не нужно... Как можно было объяснить всем этим существам, что ему был не нужен ни один день. Любое свободное время убивало его, поскольку видеть никого не хотелось, а одиночество убивало. Оставшись дома наедине со своими мыслями, он начинал бредить Лизой. А так как пытка прошлым была просто невыносимой, то он доставал спирт, включал музыку и тупо напивался. Уничтожая время. Уничтожая мозг и самого себя. Иногда перепив, он отправлялся в Центр и устраивал потасовки, в которых с переменным успехом был, то избит, то избивал таких же пропащих как и он сам. Радости это не добавляло, лишь синяки и жалобы на работу. Но самым его отвратительным поступком были пьяные звонки Лизе. Что он только не делал, чтобы пресекать это: удалял номер из справочника, который надеялся по-пьяни не вспомнить, прятал селектор или вообще выключал его. Ничего не помогало... Прозрение приходящее утром было как удавка на шее: "Боже! Что я наделал!?"...
- Три двенадцать, на стартовую. - Послышался высокий голос Эллы.
- Твою мать... - Дан взял шлем и двинулся по лестнице наверх.
Вайпер, со вчерашней вмятиной на боку, стоял все так же кособоко, как и был посажен. Проклятый ремонтник, словно специально, покрыл вмятину ядовито-зеленой грунтовкой, так, что всему персоналу она была видна как бельмо на заду.
- Три двенадцать, - прошипела Элла, - что это?
- Вмятина, сэр! - Словно в старом фильме, отрапортовал Дан.
- Будешь паясничать, получишь штрафные очки! Я спрашиваю: что это?!
- Это вмятина на боку истребителя класса Ви-Ай, - зло отчеканил Дан, смотря Эллочке прямо в глаза, - в народе называемый "вайпером". И получил я ее из-за вчерашнего приказа какого-то идиота развернуться на орбите возле грузового отсека.
- Ты профессионал? Или что? Мне тебя учить как разворачиваться?! - Взревела Элла.
Холодная волна ярости несколько раз прошла по всему телу от головы до стоп. Стараясь сдержаться, Дан отчеканил еще ядовитее:
- Я - профессионал... А вот тебе место за пультом робота-уборщика... - Усилием воли, он сдержался, чтобы не добавить: "сука".
На глазах Эллочки показались слезы, она знала, что ее никто не любит, и подобные заявления воспринимала как личное оскорбление. Но сейчас все ограничилось уничтожающим взглядом и пинком в грудь очередной пачкой старинных кассет.
- И что мне с этим дерьмом делать? - Брезгливо срывая целлофан, выдавил Дан.
- Работать! - Отчеканила совсем другим голосом Элла и, развернувшись, двинулась к следующему вайперу.
- Ты ей определенно нравишься, - пнул сзади в плечо ремонтник Зак, - мне бы такого тона она не простила.
- А ты не мог найти грунтовку другого цвета? Что это за зеленая срань? - Сорвал злость Дан.
- Какая была на складе... - Огрызнулся Зак и принялся замазывать зелень серебром.
- А вмятину выправлять не будешь? - Поинтересовался Дан.
В другой день Дан возможно устроил бы скандал, может даже двинул бы Заку в челюсть, но... В мозгу снова всплыли огненные волосы и сердце снова защемило, обтекая сладким ядом.
- Вот зараза... - Дан закинул кассеты в кресло, а сам присел на ступеньку. Селектор словно по волшебству снова был в руке. На этот раз Дан не стал сопротивляться. Нажав на цифру пять, он долго смотрел на большую черную букву, высвеченную на зеленом экране: L.
Зачем-то поцеловав экран и тут же обругав себя за эту глупость, Дан нажал сброс и с тяжелым сердцем взобрался в вайпер.
Неожиданно селектор завибрировал. Подскочив как ужаленный, Дан выхватил его в надежде увидеть на экране заветную латинскую букву, но это оказалась Элла.
- Три двенадцать, где ваш напарник?
- На базе, я за него.
- Очень хорошо, - ядовито прошипели на том конце, - вам будет сегодня чем заняться.
Раскладывая кассеты с данными и подписывая их по удалению от орбиты, Дан поймал себя на мысли, что он думает лишь о том, что завтра у него выходной и, что как было бы прекрасно пригласить Лизу, скажем на драники. Драники, это единственное, что он научился делать хорошо из той эпохи, в которую она так влюбилась... Так влюбилась, что решила променять ее на него... Она так любит драники, или по-крайней мере говорит, что любит... А затем до обеда проваляться вместе в постели. А потом вместе пойти по магазинам, а потом зайти в недорогую забегаловку, а потом...
- Черт!!! - Взревел Дан, в ярости ударяя по панели. - ХВАТИТ!!!
- Извини, - послышался сзади тихий голос Эллы, - наверно я была не права.
- Что?.. - Рассеяно обернулся Дан. - Ах, да... Ты извини, тяжелая неделя... Извини, что кричу.
- У меня тоже... Значит, друзья? - Элла протянула узкую холодную ладошку.
- Друзья?.. Да, конечно. - Пожал ладонь Дан, впервые обращая внимание, что Элла тоже, пусть не чистокровная, но все же - сурийка.
Выйдя из вайпера, Элла, уже совсем другим голосом, принялась громко вещать:
- Всем приготовиться к старту. Соблюдайте полярность и не лезьте на рожон. Я иду за пульт. Первым взлетает три двенадцать, затем восемь шесть, затем...
- Что вы мне эти бумажки суете? - Корелов с ненавистью отодвинул рапорт и уставился на Эллу. - За последний год это уже семнадцатый случай!
- Мы уже наказали виновных, - губы у Эллы дрожали, но говорила она твердо.
- Виновных? Что я в департаменте буду говорить? Что мы наказали виновных в исчезновении семнадцати лучших пилотов?! - Глаза Корелова наливались кровью, - Мне не важно кто виноват. Меня волнует почему это происходит?!
- Я все здесь описала - ремонтник забыл заправить вайпер...
- Что за бред? Как он тогда взлетел?
- Остаток с прошлого полета... - Элла поймала себя на желании добавить "сэр". - Топлива хватило только до орбиты. Когда это стало известно, мы немедленно отправили спасателей. Но Дан уже исчез с орбиты...
- Кто исчез?
- Простите. Пилот 3-12, Дан Лепард. Связь с диспетчерской прервалась почти сразу же, после взлета. Единственный пилот, который был с ним на связи, сообщил, что слышал крики и звуки борьбы. После чего связь с 3-12 прервалась полностью.
- Борьбы?.. - Глаза Корелова округлились. - Вы хотите сказать, что он был на борту не один?.. Вы совсем умом тронулись?
- Я всего лишь передаю слова пилота, который это слышал. - Элла неожиданно сорвалась на крик. - И перестаньте меня оскорблять! Все написано в рапорте.
С треском хлопнула дверь. Позже вечером, если бы кто-нибудь заглянул в диспетчерскую, то увидел бы плачущую навзрыд, известную всей седьмой стартовой, холодную стерву, Эллу Рулову. На столе, вперемешку с рапортами и путевыми листами, лежало дело Дана Лепарда, с влажным, округлым следом на обложке от стакана. Элла пила неразбавленный спирт и ревела, глядя на треугольник фотоснимка.
Но никто не заглянул, а если бы и заглянул, то счел бы это за галлюцинацию. Поскольку ходили упорные слухи, что у Эллы вместо сердца ледышка размером со спичечную головку.
Впрочем, говорят, сурийки все такие...
- 3 -
Выдержка из дневника Дана Лепарда:
"...кто-нибудь из вас знает, что такое боль утраты? Не той утраты, когда все исчезает бесследно и вернуть уже ничего нельзя. С этим можно смириться. Нет, я имею ввиду утрату от предательства. Когда вас предают, при этом нежно целуют, вводя под кожу тупую иглу со сладким ядом, от которого возникает ощущение тупой безысходности. Когда тебе не говорят: "нет". Когда тебе говорят: "да, но..."
Избавь вас господь от такой сладкой пытки. Так как выход из этого только один - сумасшествие..."
-4-
На утро следующего дня, вся седьмая стартовая, от охраны, до пилотов, гудела словно осиное гнездо. История рассказанная Роландом - высоким, плечистым колонистом, тем самым, что держал связь с Даном до последнего, взволновала всех своей фантастической нелепостью. В общих чертах это звучало так:
Сразу же после старта Роланд услышал по общей связи злостный мат Дана. Тот пытался сообщить диспетчерской, что кретин Зак забыл не только заправить вайпер топливом, но и не потрудился проверить даже боевой запас. И то, и другое было на нуле. Судя по спокойному голосу Эллы в селекторе, она этого не слышала. Роланд передал ей слова Дана, после чего связался с ним самим, пытаясь определить где он находится. Ничего вразумительного, кроме: "...это еще, что за...", он не понял. Послышался звук тяжелого удара и сдавленный крик. Роланд готов поклясться чем угодно, но это был не крик Дана. После чего послышалось несколько ругательств и звук потасовки. Что-то билось и хрустело. Несколько хлопков и наконец резкий стальной удар, от которого у Роланда заложило уши. Звук был похож на удар железа по микрофону. Когда Роланд снова одел, скинутую от боли, гарнитуру - селектор Дана был мертв.
Спасательный крейсер пройдя по предполагаемому маршруту 3-12, не нашел ничего. В течении последующих двенадцати часов вся орбита была полностью просканирована и проверена, но никаких следов вайпера найти так и не удалось. Это было действительно необычно, поскольку без топлива он не смог бы сойти с орбиты. Консервной банкой он должен был вращаться вокруг земли...
Второй ошеломляющей новостью было появление на стартовой Эллы. За все время службы никто не видел ее в таком скотском состоянии. Всегда одетая в строгий костюм, огненные волосы затянутые в тугую "куксу" и абсолютно непроницаемое лицо.
Сейчас она была мертвецки пьяна. Огненные волосы распущены словно у ведьмы, блузка расстегнута почти на уровни груди, воротник строгого пиджака, в данный момент полностью расстегнутого, залихватски заломлен вверх. В руках бутылка конфискованного спирта, коий, имея определенные связи, можно было дешево купить на складе. У Эллы, определенно, имелись такие связи, поскольку бутылка явно была не первая.
- Ну что, мальчики, - обдавая перегаром, отдающий откровенным свежаком, произнесла Элла, неровно проходя сквозь обалдевшую толпу, - такой я вам нравлюсь больше?
Не смотря на покрасневшие от слез глаза, Элла и в правду была красива. Несомненно, распущенность - вот чего ей не хватало. Развязать куксу, сменить уродливый серый костюм на что-то более изящное и прежнее чудовище вполне могло претендовать на амурные разборки между мужским населением седьмой стартовой.
- Сегодня полеты отменяются, - Элла сделала глоток, - все по домам, трахать жен!
- Отставить! - Из лифта вышла Моисова. - Займите свои места. Затем несколько мягче: "Элла, пойдем со мной!".
- С тобой?! - Икнула Элла, - Зачем мне старая грымза? Я пойду с ним...
Тут Эллочка отколола такую штуку, от которой даже мужчины покраснели. Подойдя вплотную к Роланду, она отшвырнула бутылку, и резким движением разорвала на себе блузку. Внушительный бюст предстал перед обалдевшим Роландом. При других обстоятельствах он счел бы это соблазнительным. Но тут он весь потух, скукожился и стал медленно отступать. В глазах Эллы читалось откровенное, пьяное безумие.
- Что же ты? - Наступала Элла.
- П-п-помогите, - в ужасе прошептал великан.
Несколько пилотов-женщин подхватили разбушевавшуюся Эллу и повели к лифту. Когда двери закрылись и стихли пьяные возгласы "импотент проклятый", наступила тягостная тишина.
- Займите свои места! - Наконец громко повторила Моисова. Слова, о том, что она старая грымза, больно задели ее самолюбие, но не подавая вида, она приступила к своим прямым обязанностям. И уже через несколько минут порядок на стартовой был восстановлен.
-5-
- Больно? - Участливо спросил чей-то голос.
- Пока нет...
- Но ведь ты же знаешь, что будет.
- Да. Но я... Стараюсь...
-6-
Утро выдалось пасмурное. Лоиза выглянуло в окно и поморщилась. Мелкий дождик накрапывал тоску. Она ненавидела Землю. На Суре солнце светило всегда. Когда одно, огненно красное, заходило на западе, второе, ослепительно белое, уже появлялось на востоке. Вопреки всем законам, Сур находился между двумя равноудаленными светилами, которые вращали планету словно сердечник мотора, не давая сдвинуться с места.
Лоиза снова нырнула в постель и замурлыкав словно кошка, растянулась на широкой груди Слина. Слин в свою очередь пробормотал несколько сонных фраз и крепко обнял. Так они лежали несколько минут, пока усиливающийся дождь не стал заливать в открытую форточку. Прошипев, Лоиза оторвалась от мягкой печки и подошла к окну. На улице бушевал ливень. Обронив взгляд вниз, она увидела за сплошной завесой воды одиноко шагающую фигуру.
- Дан любит вот так бродить, - неожиданно вспомнила она. На мгновение ей даже показалось, что это он. Неприятная холодная волна прокатилась по телу. Такое бывает, когда вас случайно застукивают за каким-либо непристойным занятием. Повинуясь непонятному инстинкту, Лоиза отшатнулась назад. Она не хотела чтобы он ее заметил. А еще больше, чтобы это действительно оказался Дан.
- Что там? - Потягиваясь, спросил Слин.
- Ливень. Давно такого... - Звонок селектора не дал ей договорить. Моментально забыв увиденное, Лоиза двинулась на кухню. Номер был неизвестный. Подняв трубку, она как можно доброжелательнее произнесла:
- Да?
- Лоиза сур Малез? - Послышался вежливый голос, от которого у нее все похолодело. Ее полное имя знали лишь самые близкие люди.
- Да...
- Боюсь, у меня не самые лучшие для вас новости...
Внутри словно что-то выключили. Перед глазами поплыли зеленые круги. Почему-то сразу всплыл образ человека под дождем. Холодный, чужой, пугающий...
- Что с ним? - Хрипло перебила Лоиза вежливое "подготовьтесь к самому худшему"...
-7-
- Холодная планета Алива, - Дан поежился. Он стоял возле разбитого вайпера с флягой разбавленного спирта. Не смотря на жестокие санкции, он никогда не вылетал без этой древней жестяной бутыли, обтянутой какой-то серо-зеленой материей.
В небе истошно заверещала какая-то тварь. Дан вздрогнул и еще раз приложился к горлышку, делая мощный глоток. Спирт, раздирая глотку хлынул в желудок, оставляя за собой огненный след, и приятно растекаясь внутри, на долю секунды отключил мозг. Ткнувшись носом в кожанный рукав, Дан глубоко вдохнул. Голова приятно загудела.
- Ты уверен? - Врейзер обошел разбитую посудину. - Ведь если тебя поймают...
- Нет... Но я принял решение... Если я не сделаю это сейчас, я не сделаю этого никогда.
- Да... Тогда заканчивай. - Врейзер указал на утес. - Только не оглядывайся... Иначе я сам тебя пристрелю.
- Ты думаешь я испугаюсь погони? - Улыбнулся Дан.
- Нет, я имею ввиду это. - Врейзер кивнул на чехол с селектором.
- На счет этого не беспокойся, - Дан снял селектор с ремня.
- Тогда пора.
- Да... Пора. - Осторожно заглянув в вайпер, Дан пошарил в темноте по разбитому пульту и нащупав стеклянный колпак, сорвал пломбу. - Прощай... - Прошептал он, оставляя селектор в кресле. - Я не хочу больше Тебя помнить...
Сильнейший взрыв сорвал с утеса снежную лавину и ринулся к подножью снося все на своем пути. Но Дан был уже далеко. Допивая остатки спирта, он шел вслед за Врейзером по хрустящему от сильнейшего мороза снегу, оставляя за собой квадратные следы пилотских ботинок и селектор с разбитым экраном, на котором, впрочем, при желании можно было бы разобрать расплывшуюся латинскую букву "L"...